— Ужин, — Радостно констатировал я. — Юри ты просто бесподобно готовишь, бенто узнавшие тепло, твоих нежных и умелых рук, настоящее сокровище. Жду, не дождусь, как смогу попробовать еще немного приготовленной тобой пищи. — Не упустил я момент сделать комплимент.

— Вовсе я не прекрасно готовлю, — разрумянилась красавица.

— Нельзя быть такой скромницей, твой талант неподражаем, — не сдавался я. — У меня уже слюнки текут от предвкушения...

— Это не я готовила, с кухни... — печально вздохнув, призналась девушка. — Там еще Майор Кацураги что-то делала, но я выкинула, больно странно пахло.

— Ты только Мисато об этом не говори. — Поспешил предупредить я. — А то, что готовила не ты, не страшно. Одно лишь твое присутствие способно сделать любую еду совершенством, а уж если к ней прикоснуться твои нежные ручки... Ты ведь не откажешь мне в малости и позволишь вкусить эту пищу из твоих рук?

Девушка покраснела уже вся от моих нескромных просьб.

— Неужели ты заставишь больного страдать, пытаясь поесть самому? — Попробовал я надавить на профессиональную гордость.

— Но ты, же здоров!

— Значит, только смертельное ранение позволит мне насладиться твоей заботой в последние мгновенья жизни... — Не, что-то меня понесло, надо выправляться. Но не потребовалось, неожиданно пассаж про смертельные ранения сработал и девушка, жутко стесняясь, согласилась меня накормить.

Попытку взять в руки палочки и орудовать ими я пресек, отобрав этот варварский столовый прибор.

— К чему лишние посредники, когда твои пальчики гораздо вкуснее? — Прокомментировал я свои действия, поцеловав эти пальчики.

— Прекрати! — Заявила девушка, спрятав за воротником превращенное под помидорку личико, но вырывать руку, не стала. Да и это ее возражение прозвучало уж слишком томно, чтоб поверить в его серьезность. — Прекрати, тут камеры, нельзя, — гораздо тише, повторила она.

Я послушался, но лишь потому, что передо мной стоял целый поднос с едой, которую эти пальчики будут укладывать мне в рот, и нацеловать их я еще успею. А вовсе не потому, что испугался этих камер, точнее одной единственной камеры. Хотя в этом она права, не стоит наблюдателям видеть слишком много, и мои отношения с отдельными представителями медперсонала не стоит афишировать. Кто его знает, как они захотят использовать эту информацию, пусть даже надавить на меня через Юри нереально, но ведь они могут попытаться, тем самым, испортив мне девочку. Или еще, на какие глупости решаться. Поэтому даже возможность для этих глупостей лучше не давать.

Камера, с одной стороны проблема, а с другой, досадная мелочь. Как я уже выяснил со взломом Маги у меня возникли некоторые трудности, возможно вполне решаемые, подключением всех своих возможностей, но это явно не в человеческом теле проверять, а непосредственно из Евы. Но ведь для того, чтоб разобраться с одной лишь камерой, вовсе не обязательно взламывать всю систему защиты центрального отделения НЕРВ. Достаточно легким телекинетическим усилием чуть тряхнуть внутренности этой глазастой коробки. Небольшие неполадки с аппаратурой, бывает, и даже подозрения не вызовет, если не злоупотреблять.

А можно поступить и куда проще, изобразив всплеск АТ поля, совмещенный с перегоранием работающей электроники, пожалуй, так даже будет достовернее, а то, что сгорит не только камера, но и несколько медицинских приборов, так только лучше, точно от подозрений избавит.

Пока я отвлекся на избавление нас от слежки, девушка разбиралась с тележкой трансфомером, превращая ее в импровизированный стол, за которым я и устроился, приняв полусидячее положение, и предвкушающее посмотрел на смущенную медсестричку.

Первый кусочек для моей помидорки был самым тяжелым. Юри уселась на колени рядом со мной и, полыхая смущением, очень медленно зацепила щепотку риса, поднеся ее к моему рту, я чуть подался вперед и обхватил губами вкусные пальчики, успев лизнуть их, перед тем как девушка отдернула руку.

— Не бойся, никто не видит, ты своей спиной загораживаешь обзор. — Успокоил я, не уточняя, что камера малость испортилась. — Мне было очень приятно, твои пальчики очень мягкие и теплые...

Юри подбодренная моими увещеваниями взялась за следующий кусочек... Через пару минут она уже не отдергивала ручку, давая мне возможность облизать каждый ее пальчик в отдельности, да и эмоции у нее начали менять настрой со смущенья, на легкое возбуждение.

Я некоторое время наслаждался процессом принятия пищи, тут уже неважно насколько она вкусная, ведь эти волшебные пальчики, касающиеся твоего языка, и не смело пытающиеся с ним поиграть придают любой еде божественный вкус. Но долго бездействовать я себя заставить не смог. И так сдерживался из последних сил, а, заметив, как моя кормилица начала очень страстно облизывать пересохшие от возбуждения губы, и дышать куда чаще и глубже... Короче просто кушать уже не хотелось, и я перешел в атаку. Резко придвинувшись, я поцеловал слегка растерявшуюся толстушку в ее пухлые губки.

Сначала она ответила, но быстро испугалась и отстранившись обернулась глядя на камеру. А я решил повторить прием недавно сработавший на Мисато, признание с небольшим самобичеванием...

— Юри, ты такая красивая... — Прошептал я. — Добрая, заботливая, спасибо тебе, что обратила на меня внимание, я не достоин, быть рядом с такой прекрасной девушкой...

— Синдзи! Ты что несешь! — клюнула она на мое самобичеванье. — Это я толстуха, а ты герой! Спаситель человечества! А еще ты, ты очень красивый! Я, я... — Девушка попыталась вскочить с кровати и убежать после такого признания, но я перехватил ее руку и не дал этого сделать. У нее по щеке скатилась одинокая слезинка, вырвавшаяся из-за накала чувств.

— Ты не толстая, ты замечательная. И я люблю тебя Юри. — сказал я, глядя прямо в ее блестящие глазки. — А ты? Я могу надеяться на взаимность. — Подтолкнул я ее к продолжению признания.

Девушка быстро закивала головой.

— Да, — пропищала она. — Я. Ты мне еще в первую нашу встречу понравился, напугал, но я почувствовала, Син, я тебя люблю. Но...

Я прервал ее возможные возражения, приложив к ее губам свои пальцы, чуть оттянул нижнюю губу, касаясь ее внутренней поверхности, после чего лизнул сохраняющие влагу ее губ пальцы. От такого своеобразного поцелуя Юри смутилась, пожалуй, сильнее, чем от недавнего признания.

— Я понимаю, у тебя будут проблемы, если нас застанут вместе. Не бойся, никто не узнает. — Нежно уверил, я девушку положив руку ей на коленку и постепенно забираясь под халат. — Юри я все еще голоден, и я хочу ощутить твой вкус. — Продолжил я, когда мои пальчики пробрались по внутренней стороне бедра замершей девушки и уперлись в трусики.

— Я, а, не надо...

— Аааа. — Произнес я, открывая рот для новой порции. — Не бойся, просто продолжай меня кормить, и не поворачивайся к камере, тогда они ничего не поймут. А я уж сам доберусь до главного блюда.

Малышка и продолжила, а моя настырная рука ужом ввинтилась между ее коленок, дотянувшись до самого сокровенного. Хотя между рукой и ее целью еще оставалась тоненькая, и уже немного влажная преграда в виде ткани трусиков. Но эта преграда совершенно не мешала ласково гладить мою малышку. Девушка же почувствовав прикосновение к самому сокровенному, зажмурилась, чуть вздрогнув, но быстро пришла в себя и слегка подрагивающей рукой направила новую порцию риса в мой приоткрытый рот.

Мои пальцы очень быстро нащупали бугорок клитора, который я и стал массажировать. Юри от моих действий закусила нижнюю губу, и заелозила попкой, начисто забыв про необходимость еще и кормить меня.

— Син, прекрати... — срывающимся, страстным голосом простонала она.

— Не верю, — усмехнулся я.

— Сиин... ах...

— Не шевелись, ведь за нами наблюдают, и твои действия должны быть естественны, — начал я вещать почти ровным голосом, с улыбкой наблюдая за пытающейся не застонать от удовольствия Юри. — Даже если сейчас кто-то зайдет, ты должна вести себя как обычная медсестра, кормящая пациента. И не обращать внимания на то, что тебе в спину направлены взгляды посторонних. Они смотрят, но твоя спина все загораживает, и эта спина должна оставаться ровной и непоколебимой.

Всю эту чушь я нес не просто так, я сразу заметил, что при упоминании о камерах, она только сильнее возбуждалась, возможные наблюдатели, и страх разоблачения нашей интрижки ее очень сильно заводят, вот я и стимулировал ее воображение. Будь она чуть менее увлечена, то давно бы поняла, что все ее попытки сохранять спокойствие со стороны смотрятся, мда, со стороны очень даже смотрятся...

Продолжая вещать о возможных наблюдателях. Я совершал круговые движения пальцами вокруг заветного бугорка. То, надавливая, то наоборот, практически прекращая воздействие, следя, чтоб Юри не забралась на вершину слишком рано. Хотя и так по её телу пробегала мелкая дрожь, глазки заволокло туманом блаженства, а грудь и закаменевшие соски выпирали даже сквозь лиф и халат. В довершении картины по подбородку развратницы стекала капелька крови из прокушенной губы.

Трусики уже промокли насквозь, и я их немного сдвинул в сторону, открывая прямой доступ к заветной норке. Проведя пальцами по горячей ложбине, я извлек руку со скопившимися на ней любовными соками. Пришлось чуть подождать, пока во взгляд Юри вернется осмысленность и даже недоуменье от того, что я прекратил ласки.

— Это ты. — Пояснил я, показав ей мокрые пальцы, после чего медленно слизнул с них сок. — Ты вкусная, кисленькая...

— Уиви... — Нечленораздельно пискнула на это девушка и схватилась ручками за свой пах, непонятно что, собираясь делать.

Но я перехватил ее запястье и настойчиво потянул ручку под одеяло.

— Хочешь попробовать меня? Не бойся, потрогай. — Попросил я, затаскивая плененную девичью ручку к отвердевшему до каменной твердости члену. Юри схватилась за него как за спасательный круг, похоже, под впечатлением даже не сразу поняв, что держит в руках.

— Сожми сильнее, я люблю тебя, и хочу, чтоб ты почувствовала мою любовь.

Тем временем моя рука вернулась назад такому теплому и отзывчивому лону, и продолжила свое сладострастное дело. Ууухх. Пожалуй, про "сожми сильнее" я погорячился, стоило мне прикоснуться к влажной плоти малышки и чуть надавить, как ее пухлая ладошка сжалась в кулачок, заставив меня застонать от смеси боли с удовольствием.

Помимо того, что я застонал, у меня еще и дрогнула рука, еще сильнее погружаясь в партнершу, от чего та сильнее сдавила кулачок, замкнутый круг. Но разрывать его не сильно-то и хотелось. Тем более что очень скоро по телу Юри прошла волна дрожи, она пронзительно вскрикнула и опала мне на грудь подрагивая всем телом от удовольствия. Тарелки и столик естественно при этом были опрокинуты на пол. Ручка, же девушки в первый момент, только сильнее меня стиснула, но почти сразу расслабилась, позволив и мне извергнуть из себя поток семени и блаженно развалиться на кровати, поглаживая пристроившуюся сверху малышку.

Юри, судя по ее милому сопению в районе моей шеи, настолько перенапряглась, что, достигнув, пика, уснула, и просыпаться не собирается. Будить, ее было жаль, но придется, мы все, же в больнице и риск случайного появления кого-либо сохраняется.

— Проснись красавица. — Зашептал прямо на ушко, для большей эффективности еще и покусывая это маленькое розовое чудо.

— Умур. — отмахнулась она левой рукой, правая все еще держалась за мою повторно готовую плоть.

— Юри, проснись... — Повторил я и потянулся к ее киске, раз уж на покусывание ушка она не реагирует.

И это сработало. Стоило моим пальцам прикоснуться к ее мокрым, и горячим губкам, как девушка дернулась, и завозила бедрами, пытаясь тереться о мои пальцы, и лишь после этого открыла глазки и посмотрела на меня.

— Синдзи? — непонимающе произнесла она, после чего видимо вспомнила, где находится, и что совсем недавно произошло.

Резко дернувшись, девушка приняла сидячее положение, при этом, не забыв вернуть себе обе руки.

— Уаааа... — простонал я, когда Юри с силой дернула меня за самое сокровенное.

— Син, прости, я не хотела... — сообразила девушка и, откинув одеяло, бросилась смотреть, что сотворила. — Покажи, я должна посмотреть. Ой, камера, я, мы... — Ударилась она в панику, когда до ее головки дошла очередная мысль.

Пришлось схватить ее, и крепко обняв впиться в губы жадным поцелуем, до тех пор, пока она не перестала брыкаться и не обмякла в моих руках, позволяя хозяйничать в своем ротике.

— Успокоилась? — Спросил я, прервав поцелуй, в упор, глядя в глаза девушки, так что наши носы кончиками касались друг друга.

Она не ответила, но, судя по эмоциям паниковать о том, что нас видели, она уже перестала, и скорее желала продолжить.

— Не беспокойся, камера все равно не работает, мне об этом Мисато, майор Кацураги сказала. — Обрадовал я Юри, и потерся щекой о ее щечку. — Так что нас никто не видел. — Чуть отодвинувшись, посмотрел на красавицу, и, дождавшись, когда в ее глазенках мелькнет отблеск понимания, я повторил поцелуй.

На этот раз Юри была куда активнее, и даже обхватила мое лицо своими ручками.

— Ой. Я испачкала тебя. — Заметила она, оторвавшись от моих губ. — Сейчас, надо вытереть, и рука у меня вся грязная.

— Грязная? Разве это грязь? Попробуй, это ведь часть меня, ты разве не хочешь попробовать ее вкус? — Подтолкнул я девушку, к альтернативному решению проблемы.

Она заколебалась, не слишком желая делать то, что я прошу, пришлось придвинуться ближе и засунуть руку ей между ног, проведя по ее киске, после чего с наслаждением облизав пальцы.

— Ну же, тебе понравится... — Подал я пример.

После такой демонстрации Юри медлить не стала и, зажмурившись, засунула в рот испачканные в сперме пальцы.

— Теперь на щеке, — продолжил обработку я, подставляя испачканную, ее усилиями щеку, для облизывания.

Маленький язычок, робко прикоснувшийся к коже, обжег меня бурей чувств, столько нежности было в ее движении. Пока малышка облизывала мне лицо, я быстро расстегивал пуговицы ее халата, желая дотронуться до вожделенного тела. Но, расстегнув халат, я вынужден был прерваться, поскольку Юри вошла во вкус и, вылизав мне, лицо настолько жадно вцепилась в губы, что все прочие мысли выветрились из головы, и я принялся отвечать на ее сумасшедший поцелуй.

— Любимый... — простонала она спустя пару минут, когда наши губы разомкнулись. — Мне никогда не было так хорошо...

Отвечать я не стал, а, воспользовавшись секундной задержкой рывком высвободил великолепную грудь партнерши с налитыми розовыми сосками и, не теряя времени, впился губами в наиболее сочный. Хотя вру, они оба были одинаково восхитительны, в чем я и убедился чуть позже, занявшись и второй пимпочкой.

Девушка громко вскрикнула, от неожиданности и страсти, а когда я ради интереса попробовал прекратить свое занятие и оценить выражение личика милой Юри, то почувствовал на затылке ее ручки. Недвусмысленно требующие, не отвлекаться на всякие пустяки и продолжать.