Больной Мозг Армии

Больной Мозг Армии

1."Дело было не в бобине..."

На написание этого очерка, меня подвиг спор о причинах победы Красной армии над Белой в Гражданской войне. Частенько спорщики указывали на то, что операции РККА планировали штабы, в которых работали многочисленные военспецы. Особо подчеркивалось, что Чапай или Фрунзе конечно самородки, но без помощи опытных офицеров-генштабистов ничего хорошего у них бы не вышло. Выглядит логично. Но так ли это? Положено думать, что так оно и есть. Сомнения в этом воспринимаются как ересь. Поэтому у читателя складывается впечатление: В РККА боевыми действиями руководили "самородки" из народа, а помогала им в этом деле вся элита Российской Императорской Армии. Зато у "белых" командовали замшелые "дубы" и офицерский корпус был представлен серыми окопными сидельцами, которых пришлось массово использовать в роли рядовых солдат. А ведь это не так. Была военная элита и у "белых". Генералы Корнилов, Деникин и Алексеев — это офицеры Генерального штаба. А если учесть то, что генерал Алексеев обладал опытом планирования боевых действий сразу пяти фронтовых объединений? Таким опытом к 1918 году не обладал ни один из офицеров Генерального штаба. А еще можно вспомнить Дроздовского, Каппеля, Слащева. Эти ребята армейский уровень никогда не выходили. Их уровень: дивизия-корпус. Вот только военные таланты их не вызывают сомнения ни у кого. Но может быть это единственные представители записных армейских интеллектуалов? Проверим.

Берем данные, которые представлены в статьях В.В. Каминского "Русские генштабисты в 1917-1920 годах. Итоги изучения" (I) и "Брат против брата: офицеры-генштабисты в 1917-1920 годах" (II)

Что мы видим? В 1918 году в РККА служило 679 офицеров Генерального штаба. А у "белых"?

— В армии А.В. Колчака на 24 февраля 1919 года — 289 человек

— В Вооруженных Силах Юга России (у А.И. Деникина) — не более трехсот, включая сюда выпуски 1917-18 годов.

— Данные по Северо-Западной армии Н.Н. Юденича и Северному фронту Е.К. Миллера не приводятся.

Итого у "белых как минимум служило 648 выпускников Николаевской АГШ. Это все? Нет не все. Немало лиц "фазаньего" сословия служило в разного рода национальных армиях. Например, в украинских. Только там служило порядка 50 человек. В ходе войны, многие из них плюнули на свое сомнительное украинство и перешли на службу к "белым".

Но это преуменьшенные данные. На самом деле на Юге России в составе белых армий Деникина и Врангеля находилось по меньшей мере 467 выпускников АГШ, включая сюда и слушателей ускоренных курсов. Да и с армией Колчака не все четко. По данным других исследователей, у Колчака служило 113 офицеров Генштаба, 178 выпускников ускоренных курсов АГШ и 152 офицера, окончивших ускоренный курс Академии в Томске.

На Севере у Миллера служило 22 офицера Генерального штаба, а у Юденича не менее 26 выпускников АГШ и ускоренных курсов.

То есть, преимущество в количестве лиц "фазаньего" сословия было на стороне "белых". Более того, в ходе войны, превосходство "белых" в этом показателе только росло. К весне 1923 года в РККА состояло на службе лишь 365 офицеров Генерального штаба, не находившихся в годы Гражданской войны на службе у "белых". Куда девались остальные? Некоторых пришлось расстрелять, за саботаж и вредительство. Но это составило малую часть убыли. Большинство же дезертировали из РККА и перешли служить к белогвардейцам.

А может быть белогвардейцам достались неопытные кадры, а "красным" наоборот? Не скажите. В эмиграции (данные 1924 года) оказалось 375 генштабистов в чине генерал-майора, генерал-лейтенанта и генералов от кавалерии, инфантерии и артиллерии. И большинство их приняло участие в борьбе с большевиками. Только их было больше, чем "фазанов" разных званий, остававшихся в РККА на конец гражданской войны.

Прослеживается интересная закономерность: чем больше было у "белых" офицеров Генерального штаба, тем хуже шли их дела. Зато у "красных" все наоборот. Уже это говорит о том, что дело было не в количестве "моментов". А может дело было в качестве кадров? Ну типа к "белым" ушли сплошные идиоты, а у "красных" прям как в Армении — сплошные гении! Вряд ли. Боевой путь Каппеля, Дроздовского и Слащева говорит о том, что дураков как и гениев, у воюющих сторон было поровну. Так что не в "моментах" было дело. И даже не в самородках. Такие у "белых" тоже имелись. Основные причины победы "красных" названы давно и неоднократно, причем даже самими белогвардейцами. Чисто военные инструменты ведения войны тут играли хоть и важную, но не основную роль. Но вот то, что на поле боя чаще проигрывал тот, на чьей стороне было больше офицеров Генерального штаба, меня насторожило. Ведь по идее должно быть все наоборот. Но если такое произошло, значит эта армейская элита была не столь хороша, как принято о ней думать. Я не записываю всех скопом в идиоты. Просто судить о сословии, изучая характеристики его представителей — неправильный путь. Изучать нужно ту структуру, которая объединяет группу людей. В качестве примера: летчиков объединяет вместе авиация, моряков флот, а разведчиков — разведка. Можно иметь посредственно подготовленных летчиков и отличную авиацию, как и наоборот. Какая структура объединяет офицеров Генерального штаба? Правильно! Их объединяет Генеральный штаб! Это очевидная истина и в пояснении не нуждается. А как у нас обстояли с этим дела? Вы удивитесь, но Генерального штаба в Российской Империи не было. Его пытались создать, но не преуспели в этом. Имевшийся в наличии Главный штаб — это совсем не то, что требовалось. Более того, в РККА до 1945 года тоже не было Генерального штаба. Вернее была контора, носящая такое название. То, что на клетке с буйволом написано "слон", не превращает буйвола в слона. К концу первого месяца Великой Отечественной войны, И.В. Сталин понял, что ему подсунули "липу". Что Генштаб НКО СССР — это обычная бюрократическая контора, к управлению войсками имеющая весьма отдаленное отношение. Пришлось в течении всей войны потихоньку разгонять эту "лавочку" и под чутким присмотром вождя делать из нее нечто приличное. К концу войны с этой задачей в основном справились. А до этого, было непонятное сборище хорошо образованных специалистов. Ну прямо как летчики без авиации или моряки без флота.

2.Зачем нужен штаб?

А зачем вообще нужны эти штабы? Попробую объяснить на пальцах. И начну с элементарного.

Давно замечено, что для того, чтобы встретиться с противником на поле боя, до него нужно хотя бы дойти. Но пройти из пункта "А" в пункт "Б" , не так просто как кажется. В первую голову нужно знать местность. Проводники из местных жителей хороши не всегда. Жертвы "дружеских услуг" Ивана Сусанина вам это с того света подтвердят. Дорогу нужно уметь находить самостоятельно. Хорошо было Яну Жижке, он родную Чехию знал настолько хорошо, что даже став слепцом в поводырях не нуждался. Но Иван Сусанин и его бы завел в болото, если бы тот вздумал сунуться в окрестности Костромы. Большинство людей, попав в незнакомые места, вряд ли смогут самостоятельно найти дорогу, если в их руках не окажется карты. Но прежде чем карта окажется у вас в руках, ее нужно получить у специально обученных этому людей. И храниться карты должны там, где ее и враг не выкрадет и мыши не съедят. Речь идет не о топографах. Речь идет о штабе. Именно туда топографы в итоге несут результаты своей работы. Именно штаб и обеспечивает командиров разного ранга нужными картами. Если какой-то карты нет — штаб закажет ее у топографов.

Чудесно? Конечно! Теперь ваши разведчики не заблудятся, ибо прежде их, в заданном квадрате побывали топографы и все-все-все тут изучили. Но это еще не все. Может случиться так, что карта окажется в руках призванного из запаса филолога, страдающего к тому же топографическим кретинизмом. Куда он заведет вверенное ему подразделение — не ведомо даже господу богу. И таких "филологов" может оказаться много. Кто их направит на путь истинный? Конечно же штабной офицер, уверенно читающий карту. Это их первейшая обязанность. Недаром ведь кода то АГШ называлась простенько и со вкусом: Школа Колонновожатых. Правда, указанием пути, функции штаба не ограничиваются. Пути ведь могут быть разные. Да и скорость движения у разных подразделений разная. По-идее, все это может продумать и сам командир, вот только ему помимо раздумий, нужно еще много бегать и всюду сунуть свой нос. Доверяй но проверяй! Поэтому решением подобных задач занимается штаб. Именно он планирует марш.

Ладно, худо или бедно, но до противника дошли. Что дальше? А дальше командирам нужно знать обстановку на поле боя. Знание обстановки — понятие обширное. Это и сведения о противнике, и о собственных войсках и о том, что творится у соседей и в собственном тылу. Обстановка меняется постоянно и доклады об этом тоже следуют постоянно. Они идут с линии соприкосновения войск с противником, что-то приносит в "клювике" разведка, О чем то сообщают соседи, а еще поступает информация сверху. Но кому они должны докладывать? Непосредственно командиру? А как они его найдут? Его как и волка ноги кормят. То он принимает прибывшее пополнение, то его вызвало вышестоящее начальство, то он проводит рекогносцировку переднего края, то присутствует на тренировках личного состава... Вы уже догадались о том, что требуется круглосуточно действующий центр, куда будет стекаться вся поступающая информация. Там она накапливается, анализируется и офицерами, которые обучены правильно точить карандаши, в графическом виде отражается на картах. И стоит во главе этого центра человек, именуемый начальником штаба. Вот поэтому, на вопрос: где командир может ознакомиться с обстановкой: — следует отвечать: в собственном штабе.

Начальник штаба — это самый информированный в данном "хозяйстве" человек. И роль его не пассивная. Чтобы добыть информацию, он сам, по умолчанию организует все виды разведки и наблюдения за противником. Он доводит до собственных, приданных, поддерживающих и взаимодействующих с ними частей и подразделений всю необходимую информацию. Сразу вопрос: Раз он самый информированный, то не стоит ли его ставить во главе подразделения, части, соединения... Типа пусть он управляет всем дистанционно. Хорошо бы, но не выйдет. Я про чисто дистанционное управление. Один из источников информации — доклады с мест. А на местах обстановку оценивают по-разному. В том числе и неверно. Кто-то преждевременно впадает в панику и требует подмоги, ну а другие наоборот, опасно благодушествуют. Издалека это не всегда поймешь. А даже поняв, все-равно не сможешь правильно оценить то, что нужно видеть своими глазами. Обычно обстановку на местах оценивает сам командир и ознакомившись с ней, должен доложить ее начальнику штаба. Обратите внимание: начальник докладывает обстановку подчиненному. Это важный момент. У К.Симонова как то упоминалось, что в начале войны, кое кто из генералов считал ниже своего достоинства так делать. А некоторые, которые во всю дурь баре, чтобы узнать обстановку, вызывали начштаба к себе. Ходить между блиндажами с охапкой секретных рабочих документов — не лучший выход. Война избавила людей от неуместного на ней барства. Поумневшие начальники стали сами заходить в штаб и там вникать в текущую обстановку.

Как мы видим, штаб занят в основном информационным обеспечением ведения боя. Поэтому разведка и связь — это святое. Эти службы всегда рядом со штабом. Чтобы не искать друг-друга. В этом есть и другой смысл. Охрану штаба осуществляет конечно комендантское подразделение. Но случись что — разведчики рядом. Да и связистов не стоит сбрасывать со счетов. Ну а раз они для штаба самые важные, то и подчиняются они не кому иному, как начштаба. Именно он их дрючит и кормит, ставит задачу и требует ее выполнения.

Но информационная составляющая войны сбором и анализом сведений не исчерпывается. Планирование боя — это тоже работа с информацией. Основной замысел — это от командира. А вот проработка деталей замысла — это штаб. И опять упираемся в людей, умеющих правильно точить карандаши. На стадии планирования у них забот полон рот. И одними теоретическими расчетами дело тут не ограничивается. Параллельно они осуществляют проверку исполнения задуманных мероприятий. Разъясняют подчиненным командирам то, что те плохо или не до конца поняли.

Но вот начался бой. Чем занят во время боя штаб? Прежде всего он продолжает отслеживать обстановку на поле боя и следит за тем, чтобы задуманные штабом мероприятия осуществлялись правильно и без нарушения разработанных графиков. А если все пошло не так? Нужно импровизировать. Конечно, импровизация — дело командира. Но и штабным работы хватает. Они в этот момент заняты внесением корректив в прежний план и контролируют выполнение принятых командиром решений. В общем штаб — это не простой информационно-аналитический центр. И даже не орган планирования. Это в первую очередь орган управления войсками. Поэтому если командир выбыл из строя, его немедленно должен заменить начальник штаба. Он лучше всех знает обстановку, он более подробно осведомлен о замысле командира, он лучше прочих знает войска. Так поступали всегда и везде. Если вспомнить содержание романа Н.В. Гоголя "Тарас Бульба", то можно понять: главного героя не просто так казаки выбрали наказным атаманом.

Но и начальника штаба должен кто-то заменить. У самого Тараса Бульбы для таких дел был есаул Товкач. В те времена, есаул — это не просто чин. Как раз есаул и исполнял обязанности начштаба в конкретном казачьем подразделении. Позже, есаулы стали обычными строевыми офицерами, но изначально все было не так. Ну а в более поздние времена, когда военное дело усложнилось, начальнику штаба стало невозможно справляться со своими обязанностями в одиночку. И даже наличие помощников не всегда помогало делу. Требовались помощники особого рода. Специально обученные. И такие со временем появились. Но каким требованиям должен удовлетворять штабной офицер? Тут все зависит от военачальника. Каков поп, таким станет и приход. Не сомневаюсь, что в штабе у А.В. Суворова были достойные офицеры. Ну а у долбомяса, все согласно бородатому анекдоту:

"Умных послали к умному, а меня к тобе!"

Первейшим качеством штабного офицера, безусловно являются храбрость и честность. Это важнее всего прочего. Храбрость для того, чтобы ничто не мешало ему выполнить порученное дело, невзирая на разного рода опасности. Ну а честность подразумевает то, что он о положении дел доложит все как есть, даже если придется докладывать о вещах неприятных. А еще честность подразумевает отсутствие лизоблюдства. Без этих двух качеств он не добьется уважения к себе. Ни со стороны начальства, ни со стороны коллег, ни со стороны строевых офицеров. Человека, который честно выполняет свой долг не боясь ни врага, ни собственного начальства, уважать будут все достойные люди.

На втором месте — профессионализм. Причем не только в своем деле. Военная судьба переменчива. Жизнь на войне может сложиться так, что тебе внезапно придется вести в бой людей, чьи командиры выбыли из строя. Какие при этом нужно проявить качества — понятно всем. Ныть при этом что ты штабная сволочь и взводом в бою никогда не командовал — чревато потерей уважения, а следовательно и всего в жизни достигнутого. В жизни конечно бывают непотопляемые фрукты, которые подобно известной субстанции никогда не тонут. Но разговор идет не о них.

На третьем месте — аккуратность во всем. Ты не имеешь права делать свое дело кое-как. Любая, самая пустяковая бумажка, должна быть написана так, чтобы текст ее не был превратно истолкован. А что уж тут говорить о более важных документах, от содержания которых зависят судьбы людей? Штабная культура — это вещь великая.

И последнее по значению — особый штабной лоск. Это конечно не главная доблесть, но пренебрегать им не стоит. Правда на людей это производит разное впечатление.

"Опять щтабной? Прислали водки лучше бы"(с)

"Штабной в отряде — скверная примета"(с)

Это примеры реакции бывалых фронтовиков на лощеных идиотов. Бывалые фронтовики, много раз бывавшие под богом, как правило нутром чувствуют, что за "чудо" такое их посетило. Если за внешним лоском нет стоящего дела, то не будет и уважения. Такой щеголь будет только раздражать бывалых людей. И уж настоящего доверия к нему точно не будет никто испытывать.

В противоположность этому типу, дельный штабной встречает в войсках совсем иной прием. Тот же лоск воспринимается по-другому. А что еще можно ждать от исправного служаки? И раз сей достойный человек находит время тщательно следить за собой, значит дела обстоят неплохо.

Как вы уже заметили, только одно из четырех качеств является результатом специального обучения (профессионализм). Прочие — результат воспитания. Но есть еще одно требование, которое на первый взгляд обязательным не является: наличие качеств лидера. Для строевых офицеров это обязательное требование, а вот для штабных — вопрос конечно интересный. С одной стороны, штабной не командует личным составом и вообще вся его служба может пройти в штабе. Вот только в нормальной армии есть требование — чередование командной должности со штабной. Это делается для того, чтобы офицер не терял командных навыков. Поэтому работы с личным составом ему не избежать. А личный состав это вещь в себе. Безвольный рохля никогда не сможет им успешно командовать. Могут и под монастырь подвести. Поэтому те, кто этого боится, предпочитает уютных мест не покидать. Но в итоге, таким как правило не доверяют ключевых штабных должностей. А значит прощай и слава, да и успешная карьера. Повторяю: такие порядки в серьезной армии. Там же, где залогом карьеры является умение "ловить момент" да тщательное вылизывание начальственной задницы, может быть по-всякому. Идеальных армий, как и идеальных штабов на свете не бывает, но крайние случаи вообще то редки.

То что я сейчас описал, относится к работе войсковых штабов. Компетенцией этих штабов является бой, сражение, битва и максимум военная компания. Но вот выигрывать войны эти штабы не обучены. Этим уже занимается инстанция более высокого ранга — Генеральный штаб. Вот и поглядим на то, что он из себя представляет, каким он должен быть в идеале и почему в настоящее время ни одна страна мира его не имеет.

3.Предшественники

Мысль о том, что неплохо бы спланировать всю войну, а не только отдельные сражения или даже компании, посетила светлые головы военных всего мира достаточно рано. За все страны говорить не буду, но в России это пытался сделать Петр Первый. Результатом такого планирования явилась 'Нарвская конфузия'. Вот в чем не упрекнешь Петра, так это в отсутствии должной настойчивости. Раз первый блин комом, значит нужно печь второй — такова была логика этого человека, не привыкшего останавливаться на половине пути. Со второй попытки был выпечен новый 'блин': собрание разного рода штабных чинов. Сборище это обозвали Генеральным штабом и заявили, что это есть хорошо. Оказалось однако, что не очень и даже совсем нехорошо. Почему? А как еще можно назвать собрание разного рода руководителей комиссариатов, полицейских, прокурорских и провиантских служб? Которых к несению квартирмейстерской службы и на пушечный выстрел нельзя было допускать? Тем не менее, в таком виде Генеральный штаб существовал до 1763 года и подтвердил свою ненужность во время Семилетней войны.

В 1763 году состоялось второе издание этого заведения. На этот раз были собраны не кто попало, а квартирмейстерские чины. Их тоже обозвали Генеральным штабом, подчинили военной коллегии и поручили в мирное время заниматься подготовкой новых войн. При этом, во время войны их и близко не подпускали к Действующей армии. В итоге, они занимались написанием одних планов, а главнокомандующие на театре боевых действий руководствовались своими собственными планами. И этот 'блин' вышел комом. А раз так, то едва вступивший на престол Павел Первый, разогнал эту лавочку к чертям собачьим. А кому нужны прожектеры? Нужно заметить, что шаг этот был вполне оправдан. Русские военачальники задолго до Наполеона прекрасно понимали, что подробные планы ведения войны действенны лишь до первого выстрела и неприязненно относились к попыткам столичных шелкоперов хоть как-то управлять ими не покидая Петербурга. Ну а планы текущих кампаний они умели и сами составлять. Второй причиной, заставившей Павла так поступить, была крайняя коррумпированность центрального военного аппарата. Да и штабы действующих армий тоже не были безгрешны. Умением продвигать 'нужных' людей, генералы Екатерины Второй мало отличались от более поздних генералов. Взять к примеру такой трюк. Согласно существующему обычаю, реляцию о одержанной победе поручали отвезти наиболее отличившемуся в сражении офицеру. Доставивший ко двору такую реляцию офицер, производился согласно обычаю в следующий чин. Но ведь кто именно отличился больше всех, решает командующий, а не офицерское собрание. И как тут не порадеть 'своему' человеку, чья сестра давно является фавориткой генерала? И радели. В итоге, офицер, не знавший иной службы кроме курьерской, рос в чинах настолько быстро, что товарищи по полку не успевали обижаться на явную несправедливость. При Павле с этим обычаем было покончено, а доставкой военной корреспонденции занялась фельдъегерская служба. Примерно так же поступили и с липовым Генштабом. Синекуру эту разогнали, а вместо нее возникла Свита Его Императорского Величества по квартирмейстерской части.

Смыслом этого нововведения был отрыв квартирмейстерской службы от старых корней и коррупционных связей. Теперь вся работа этого нового органа производилась под непосредственным руководством самого императора. Задачи ей правда ставили более скромные, зато более нужные: изучение театра военных действий в мирное время и служба колонновожатыми в военное время. Вот это уже был прогресс! Но недостаточный. Наступали совсем иные времена.

Великая Французская революция вызвала к жизни массовые армии. В самый опасный для Республики момент, на фронтах войны действовало одновременно аж 14 армий! Управлять такими огромными вооруженными силами старыми методами, да еще во время войны — та еще задача. Старое Военное министерство с этой задачей явно не справлялось. И даже гильотина не могла исправить ситуацию. Чтобы выправить положение, Комитет Общественного Спасения поручил военному инженеру и незаурядному ученому Лазару Карно, заняться вплотную делами на важнейших из фронтов. Карно конечно сперва был обычным комиссаром в привычном для нас значении этого слова. Более того, он сам принял участие в создании института военных комиссаров Республики. Но в первую очередь он был военным инженером и ученым. А потому в планировании, подготовке и проведении военных операций старался применять научный подход. В таких вопросах как инженерная подготовка ТВД, работа интендантской службы, организация связи, топографическое обеспечение... он стремился любую импровизацию поверять алгеброй. Это дало свои плоды. Армии Республики стали лучше управляться, нежели армии их противников. Не выиграв ни одного сражения лично, он тем не менее заслужено носил титул 'Отца побед'. Следует обратить внимание на то, что благодаря его стараниям, военное искусство стало превращаться в военную науку. Оставалось сделать еще один шаг: сформировать такой орган управления войсками, который смог бы им управлять на научной основе. Наверное Карно мог прийти к такому решению и все бы у него получилось. Но став политическим оппонентом Наполеона, он в октябре 1800 года вышел в отставку с поста военного министра.

Дело его конечно не пропало зря. Частичную замену Карно, Наполеон нашел в виде генерал-майора Александра Бертье. Таланты этого человека стоит по достоинству оценить. Он был никаким полководцем благодаря своему нерешительному характеру. Но зато он был идеальным начальником штаба при сильной личности. Сын учёного-географа, с малых лет привыкший работать над картой, Бертье до сближения с Бонапартом (1796) прослужил штабным офицером в войнах двух революций — американской и французской. Уже там он показал себя весьма способным штабным офицером. К моменту прихода Бонапарта к власти Бертье дослужился до звания генерал-майора. В 1798 году, назначенный главнокомандующим в Италии, Бертье 13 ноября вступил в Рим и провозгласил там республику. Экспедицию в Египет он совершил в звании начальника штаба. В 1799 году, возвратившись с Бонапартом во Францию, он после 18 брюмера стал военным министром, а в 1800 году в звании начальника штаба опять принимал выдающееся участие в переходе через Сен-Бернард и в победе при Маренго. Бертье внёс существенный вклад в планирование практически всех военных кампаний Наполеона вплоть до 1814 года. Однако особой заслугой Бертье следует считать грандиозный марш-бросок 9 гигантских корпусов Великой Армии осенью 1805 года от берегов Ла-Манша до австрийских равнин. Итогом этого броска стала знаменитая битва при Аустерлице (2 декабря 1805 года). Наполеон высоко ценил способности Бертье как штабного начальника. Предаваясь воспоминаниям на о. Св. Елены о поражении при Ватерлоо, он заметил: 'Будь у меня Бертье начальником штаба, я не проиграл бы битву'.

Несмотря на имеющиеся недостатки, Бертье тоже мог стать организатором исправно действующего Генерального штаба, но при жизни он успел лишь заложить основы, необходимые для организации принципиально нового органа НЕПОСРЕДСТВЕННОГО управления войсками. Мог, но не успел. А необходимость в этом была. Уходил в прошлое мануфактурный период и присущие этому периоду армии. Наступал новый, индустриальный период. Для одержания побед в войнах нового времени недостаточно было сколь угодно сильной армии. Быстро растущая промышленность европейских стран позволяла вооружать и использовать на войне громадные массы народа и преимущество начал получать тот, кто мог задействовать в деле больше людских и материальных ресурсов. Вместе со старой эпохой уходило и время, когда войны выигрывали великие полководцы. Резко возраставшие боевые возможности армий индустриального периода требовали совершенно иного качества управления войсками. Тем более, что технический прогресс этому способствовал. Но это произошло не сразу. Обаяние наполеоновских войн еще долго имело власть над умами европейских генералов. Впрочем, это еще не значит, что они ничему не научились или мало что поняли. Более того, они поняли гораздо больше самого Наполеона. Поэтому прогресс в военном деле со смертью Наполеона не остановился. В тактике правда произошло мало изменений, зато в оперативном искусстве и стратегии они произошли.

4.Чем занят Генеральный штаб?

Как я уже говорил, главной заботой Генерального штаба является подготовка к войне и руководство

вооруженными силами государства во время войны. Что он для этого должен уметь? В первую очередь тоже самое, что и нижестоящие войсковые штабы. Но этим дело не ограничивается. Первая его забота — подготовка театра военных действий к предстоящей войне. Для этого нужно понять, на какой территории, с кем и какими силами будут вестись боевые действия. Исходя из этого определяется наиболее подходящая стратегия войны, потребный наряд сил и нужное количество материальных ресурсов. Все это справедливо для начальной стадии вооруженного конфликта. Но дальнейшее развитие событий — тут есть варианты и желательно их все просчитать. Все это влечет за собой разработку конкретных мероприятий по подготовке театра военных действий к войне. А вот тут есть уже особенности. Учитывая что интересы армии и гражданского населения не всегда совпадают, Начальник Генштаба должен иметь возможность согласовывать важнейшие для армии вопросы напрямую с руководителем правительства и даже государства. Взять то же развитие транспортной сети в стране. Американцы в 19 веке отдали строительство и эксплуатацию железных дорог в частные руки. Ну частник и рванул! Он строил быстро. Насчет качества мы помолчим. Главное было то, что трассу дороги частники прокладывали, руководствуясь чисто своими соображениями. Точно так же он относился к постройке ж/д станций и строительству мостов. То есть, он сам решал, какое станционное оборудование будет и какой грузоподъемностью строить тот или иной мост. Точно так же он относился и к резерву вагонного и локомотивного парка. Как вы понимаете, тратиться на ненужные ему запас прочности и надежности работы технических систем и конструкций частник не станет. Но то американцы, которые врага, страшней собственной налоговой службы в глаза тогда не видели. Иное дело Пруссия. Трасса Париж— Берлин — Варшава— Минск — Москва, это традиционный маршрут для вражеских армий как с запада на восток, так и с востока на запад А иногда и с двух сторон. В этих условиях пруссакам целесообразно отражать удары, используя то преимущество, которое дает маневр по внутренним операционным линиям. При этом желательно обеспечить наименьшие затраты сил и времени на переброску войск и потребных для армии грузов. Поэтому прусский Генштаб не успокоился до тех пор, пока не добился от государства выкупа всех частных железных дорог. Но этого пруссакам было мало. Отныне вопрос о строительстве новых железных дорог приходилось согласовывать с Генштабом. Как пройдет дорога? Ширина колеи, грузоподъемность мостов, характеристики подвижного и локомотивного состава, станционное оборудованияе и средства связи — все это железнодорожники согласовывали с начальниками соответствующих генштабовских служб. Но это только частный пример. Вопросы промышленного и сельскохозяйственного развития страны — с этими вопросами туда же. Но это еще не предел. Вопросы мобилизации — вот где можно разгуляться! А это не только наращивание численности вооруженных сил и подготовка резервов во время войны. Учитывая, что гражданская часть общества это и есть тот самый резерв, передовой военной мысли есть где разгуляться. Взять например людской ресурс. Армия должна знать, на кого она в случае нужды может рассчитывать. Слишком много людей бывает только при нехватке оружия. Но если его хватает, то лишних людей нет. Тогда каждый человек, живущий в твоей стране имеет для армии особенную ценность. Причем такую, что отныне перестают держать его во тьме и невежестве. Именно Генштаб настойчивей всех требует проведения реформы образования. И не просто требует, а еще и указывает: что кроме латыни должно быть включено в школьные и ВУЗовские программы. Как Вы понимаете, трудам Вольтера и прочих там Монтескье с Фейербахами, он предпочтения не отдает. Зато Архимеды с Лейбницами и Гауссами пользуются величайшим почтением.

А взять вопросы женской эмансипации? Известнейшие суфражистки вообще то зря эпатировали консерваторов. Толку от этого было мало и кюхен-киндер-кирхен как и встарь продолжал угнетать прекрасных представительниц передовых наций. Не тем людям девушки мозги пачкали. Следовало записаться на прием к Начальнику Генштаба и объяснить ему на пальцах, что каждая женщина, занятая в промышленном производстве, способна не только рожать будущих солдат. Она способна в самое ближайшее время освободить для службы в армии дополнительное количество сильных и умелых мужчин. С таким утверждением не станет спорить даже самый замшелый моралист. А потому, заручившись поддержкой военщины, бабенки гораздо быстрей освободились бы от 'домашнего рабства'. А там и до обретения столь желаемых гражданских прав недалеко. Если конечно им удастся убедить Мольтке-старшего в том, что армии от этого ничего кроме пользы не будет.

Но самый большой диктат испытывает на себе промышленность. С военной все ясно, она всегда пользовалась особой любовью у военных людей. Но ведь военную продукцию могут производить и гражданские предприятия! Тут тоже есть кого и за что строить да равнять. Промышленник, занятый производством табачных изделий отныне не сможет приобрести самое лучшее в мире специализированное промышленное оборудование. Специализация — это ересь! А вот двойное назначение — это правильно и патриотично. Поэтому оборудование мы будем производить может быть и не самое лучшее в мире, но зато фабрика, производящая папиросы, легко и непринужденно начинает выпускать патроны 7.62Х39. Конфетная фабрика имеет возможность снаряжать взрывчаткой корпуса мин и снарядов. Производство красителей это прекрасно! Но еще лучше будет, если этот химзавод сможет быстро перейти на производство взрывчатки и боевых отравляющих веществ. Перечисляя те заботы, которые свойственны Генеральному Штабу в мирное время, читатель наверняка вспомнит и о боевой подготовке в войсках. Все правильно, Генштаб о ней не забывает и не отдает ее на откуп строевым командирам. Как и чему учить войска, это тоже исходит от Генштаба. Все проекты боевых уставов, наставлений и руководств проходят через него и утверждаются им.Кто, кого и чему должен учить, определяется не отдельными творческими личностями, а серьезной руководящей структурой.

Я упомянул не все функции Генерального Штаба. А о самой важной я промолчал Но даже то, что я упомянул, достаточно для того, чтобы сделать вывод — полноценный Генеральный Штаб, это не что иное как орган военной диктатуры в стране. Не имея официальных полномочий в сфере политики, он тем не менее обладает достаточными возможностями для того, чтобы на нее влиять. Вы можете жить в стране с самыми демократическими порядками. Но если Генеральный Штаб скажет 'нет', значит действительно нет! И спорить с ним никто не станет. Даже правитель страны. Пусть даже его зовут Батрак Абрама.

В Америке это правда не прижилось, ибо военные там изначально считались третьесортными гражданами. Но Пруссия, а вслед за ней Германская империя к озвученному выще идеалу подошли достаточно близко. Пруссия и раньше, до создания Генерального штаба считалась не страной, у которой есть армия, а армией, у которой есть страна. В результате деятельности Мольтке старшего, она начала двигаться в сторону другого идеала, который озвучен был позже Людендорфом: Германия, это не страна, у которой есть армия, а Большой Генеральный Штаб, у которого есть и армия, и сама страна!' Вот теперь давайте и посмотрим, что из себя представляло творение Мольтке— старшего.

5.Революция Мольтке

К моменту появления нашего "возмутителя спокойствия", собрания военных интеллектуалов названные Генеральным Штабом, были практически у всех ведущих держав мира. И занимались они тем, для чего и были предназначены: подготовкой к войне. Под присмотром своего Генерального штаба, происходило строительство вооруженных сил, подготовка территории страны к ведению боевых действий и подготовка к проведению мобилизации. А вот с управлением ведения боевых действий дело совсем не ладилось. В мануфактурный период этому были причины объективного характера. Средства связи и транспортные возможности были такими же, как и у древних римлян. Оперативно реагировать на изменение обстановки было невозможно. Поэтому вопросами непосредственного управления войсками на поле боя занимались исключительно полководцы при помощи своих войсковых штабов. Все изменилось когда наступила индустриальная эпоха. Армии стали массовыми, а вести согласовано боевые действия на разных ТВД стало невозможно. Даже Наполеон, успешно наступавший на Москву, не имел возможности вмешаться в ход сражений в Испании.

Но вот технический прогресс предоставил в распоряжение военных два козыря: телеграф и железные дороги. Появилась возможность мгновенно получать информацию о ходе боевых действий не покидая столицы. Кроме этого, стало возможным в приемлемые сроки производить переброску резервов и материальных средств туда, где они в данный момент нужны. В общем, новые возможности влиять на ситуацию в глобальном масштабе. Как это изменился процесс управления войсками? Радикально ничего не изменилось. Просто потому, что даже гению трудно правильно оценить то, что происходит в войсках. А если войска действуют на широком фронте? А если они к тому же действуют на разобщенных ТВД? Каким образом тот же Наполеон будет учитывать местные географические условия? Войсковые штабы конечно облегчат ему жизнь, но не намного. Тот объем знаний, что следует держать в голове, весьма ограничен, даже у Наполеона. В итоге, на повестку дня встал вопрос о необходимости коллективного руководства. Только как это осуществить? Единоначалие придумано не просто так. Как коллективное руководство сочетать с этим принципом? Долго люди думали, но ничего придумать не смогли. В итоге все свалили на главкомов, а Генштабу определили роль организатора работы тыла. И это в лучшем случае. В худшем — чисто административные функции. И становилось это учреждение сборищем военных бюрократов напрочь оторванных от жизни. Самым обидным было то, что это сборище было укомплектовано наиболее квалифицированными специалистами. В иной ситуации они способны были на многое, а в этой только раздражать войска своей заумью и высокомерием. Но как создать эту "иную ситуацию"? Над этим ломали головы многие, а нужное придумал человек, чьи лучшие годы прошли на службе в армии, которую в то время не бил только ленивый. Звали этого человека Хельмут Карл Бернхард фон Мольтке — потомок онемеченных славян из Мекленбурга. Последнее обстоятельство весьма важно. Дело в том, что офицерский корпус Прусской армии из таких как Мольтке состоял изначально. Кашубы, силезяне, мекленбуржцы и померанцы — это кадровая основа Прусской армии 18 века. Семилетняя война основательно выбила офицерские кадры. И пока подрастало потомство погибших лихих вояк, свободные вакансии были заполнены "наемной иностранной сволочью" — чисто немецкими офицерами. Вот эти природные немцы и довели некогда прекрасную армию Фридриха Великого до цугундера. Цугундер этот наступил в битвах при Йене и Аурштадте. Сохранилось достаточно свидетельств позорного поведения немецкого офицерства в эту пору. А что еще следовало от них ожидать, если патриотизм им был чужд? Возрождали Прусскую армию потомки ветеранов войн Фридриха Великого. Именно потомки онемеченных славян вынесли главную тяжесть войны 1813-14 годов. Особенно отличились "самые несчастные люди Европы" — жители Силезии. Воевали воины прусского ландштурма столь активно и доблестно, что Пруссия могла к концу войны остаться совсем без армии. И какова была благодарность? "Какие грязнули!" — презрительно отозвался прусский король, увидев под стенами Парижа своих грязных, оборванных и голодных вояк. Понятно, что для участия в параде победы, что проходил во вражеской столице их не допустили. Незачем пруссакам позорить Германию перед монархами со всей Европы! Такое вот отношение было к этим людям со стороны собственного правителя. Ну а послевоенная эпоха только все усугубила. В моде был германский патриотизм и немцы опять вытесняли бедных пруссаков отовсюду. Ничего хорошего на прусской службе Мольтке не светило. Поэтому он пошел служить датскому королю. С 1822 года по 1835 год, перейдя на прусскую службу, он сумел дослужиться до капитана и был причислен к Генеральному штабу. Но и тут ему мало что светило. Все нормальные места обсела немчура проклятая, а потому бедному пруссаку в большие люди было не выбиться. Поэтому он и согласился стать военным советником при турецкой армии. Именно в армии-неудачнице он и приобрел практический боевой опыт. Когда он в 1855 году вернулся в Пруссию, то ничего не говорило о том, что вторая половина его сознательной жизни пройдет намного успешней. Хотя, как сказать. Революция 1848 года много чего изменила. Видимо поэтому таланты скромного военного советника нашлось кому оценить. Через три года после своего возвращения в Пруссию, он стал начальником Прусского Генерального штаба. Должность эта хоть и была высокой, но не совсем престижной. Иметь под началом сборище штабных штрюлей, это совсем не то, что командовать гвардейской частью или на худой конец захудалым полком. Отношение к ним со стороны смтроевых офицеров было не просто ироничным. А как еще можно относиться к офицеру, который не только не воюет сам, но даже и не командует никем? Вот так и относились. Но как говорится, не место красит человека. Мольтке серьезно взялся за дело, превращая военно-бюрократическую контору в орган управления войсками. На это до него замахивались многие, но не преуспели. Прежде всего он "перебрал людишек" в своем хозяйстве. Не всякий штрюль ему подходил. Но Мольтке прекрасно знал, кто его устроит и решительно избавлялся от безвольных эрудитов. Тут вот в чем дело. Офицер обязательно должен иметь качества лидера. Неважно, врожденные они или приобретенные, но без этого успешным он быть не может. Таких офицеров в прусской армии хватало. Но ему требовалось больше — наличие у подчиненных качеств, свойственных обычно диктаторам. Посланный в войска с поручением офицер Генерального штаба, должен уметь добиться своего не взирая на сопротивление авторитетных и амбициозных командиров. В принципе, эта работа была сродни работе наших комиссаров времен Гражданской войны или работе представителей Ставки времен Великой Отечественной войны. Именно тогда прусский Генеральный штаб стал органом военной диктатуры в войсках, а корпус офицеров-генштабистов пророками его. Обламывать строевых командиров пришлось долго и не сразу Мольтке добился желаемого. Но добился. Ибо посылал в войска не тупых самодуров, а грамотных и компетентных людей, чьими умениями невозможно было не восторгаться. Вот вам пример: Описывая работу офицеров прусского генштаба во время франко-прусской войны, русский военный наблюдатель при ставке Вильгельма Первого упоминает о том, что в число достоинств этих офицеров, входит умение составить расписание движения поездов. Насколько успешно они это делали, иллюстрирует один бородатый анекдот:

"Германия: Пассажир спрашивает начальника станции, не задержится ли прибытие поезда?

— Ни в коем случае! Ведь сейчас идет война!

Россия: Та же самая ситуация.

— А бог его знает голубчик! Ведь сейчас идет война!"

И не стоит это приписывать каким-то особым природным свойствам немцев. Немцы той поры были теми еще анархистами. Такое идеальное воспитание — плод работы сложившейся системы, а не врожденное качество коренного населения страны. Система долго приучала к этому пруссаков, а уж пруссаки потом долго тиранили самих немцев, прежде чем сделали из них людей. За это их ненавидели в первую очередь сами немцы, а потом уже все остальные. И не случайно Э. Манштейн жаловался в своих мемуарах после войны на то, что Бундесвер утратил "прусский дух". А что он еще мог ожидать от немцев? Но во времена Мольтке с этим был полный порядок. Но если бы он сделал ставку только на волевые и интеллектуальные качества своих подчиненных и на том успокоился, то изменить радикально ситуацию не получилось бы. Решать с помощью своих людей великое множество частных задач, оперативно вносить коррективы в план в случае возникновения непредвиденных обстоятельств и при этом не отвлекаться от главной цели и это в условиях когда информация поступает непрерывно... Как тут суметь вычленить главное и отбросить несущественное? Нет такого гения, который сумел бы подчинить ход событий своей воле. Не справится мозг отдельного человека с таким! Тут есть еще одна проблема: рутина. От нее никуда не денешься. Что предусмотренные заранее, что непредвиденные частные задачи необходимо решать. И количество этих задач огромное. Можно конечно тупо увеличить корпус офицеров генштаба. Но где предел этому? И не превысит ли в один прекрасный момент количество "штрюлей" численность самой армии? Кроме того, громадные учреждения быстро вырождаются в чисто бюрократические конторы, чья бурная деятельность не имеет ничего общего с той задачей, ради чего они и создавались. Мольтке такие вещи понимал. Мысль о том, что неплохо бы задействовать суперкомпьютер его не могла посетить лишь потому, что о компьютерах он ничего не знал. И все-таки он выход нашел! Он начал превращать Генеральный штаб в систему искусственного интеллекта, элементной базой для которой послужили те самые "штрюли" которых он усиленно дрессировал. И теперь было неважно, насколько умен конкретный исполнитель его воли, потому что со временем все они стали частичками сверхразума. Последнее конечно преувеличение, но свойства коллективного разума Прусский Генеральный штаб приобрел. Теперь он мог качественно управлять войсками и не молить бога о ниспослании сверхгениальных полководцев. Они просто становятся ненужными, когда есть совершенная самообучающаяся система искусственного интеллекта.

Конечно, не все сразу стало здорово. Неудачи на этом пути у Мольтке были. Но когда началась Франко-прусская война, главное было сделано — система искусственного интеллекта была построена, ее работа была отлажена и сбоев в программе не наблюдалось.

— Наконец-то я смогу отдохнуть! — заявил творец в первый день войны.

А вот отдохнуть творцу не пришлось. Сколь бы совершенной не была созданная им система управления, пригляд за ней все-равно требовался. Тем более, что первый бой должен стать экзаменом для всех его соображений и расчетов. Не выдержать этот экзамен — значит провалить все эти соображения, а вместе с тем и доказать несостоятельность его детища. Что в итоге вышло? Как и в прежние времена, все разработанные планы были хороши лишь до первого выстрела. Сюрпризом это для него не было:

"Ни один план не переживает встречи с противником".

"Ни один план операции не может определенно предвидеть развитие событий, которые произойдут после первого столкновения".

Сюрпризы посыпались на тех, кто привык полагать собственные замыслы безупречными:

"Обычно оказывается, что из трех возможных способов действий противник выбрал четвертый".

Так было и на этот раз. Французы были далеко не просты и сюрпризы преподнести умели. Кроме всего прочего, увлекшись стратегией и оперативным искусством, Мольтке упустил из виду тактику. А она была изрядно устаревшей и даже гибельной в тех условиях. Применение плотных и громоздких построений, в условиях, когда возросла плотность огня и дальность поражения, могло дурно кончиться для пруссаков. К их счастью, французы оказались в этом плане ничуть не лучше. Но вот что у пруссаков не отнять, так это умения учиться на ходу. Попавшие под плотный огонь штурмовые колонны не побежали от огня, а продолжили натиск, но уже в рассыпном строю.

Но это была хоть и неприятная, но частность. Найденные опытным путем способы решения этой проблемы получили должную оценку и почти мгновенно были узаконены. Столь же оперативно вносились необходимые коррективы в разработанные планы. Но последнее у Мольтке всегда было процессом непрерывным.

"Планы — ничто, планирование — все".

Именно этой фразой он выразил самую суть того, чем занималась на войне его квартирмейстерская служба. Гораздо большую неприятность им доставили французы в плане стратегическом. То, что французы не имели в тот момент системы искусственного интеллекта, еще не означало, что у них вообще отсутствовали мозги. В тот момент, когда Франция была полностью дезорганизована, оставшись без армии, без оружия и крепостей, нашелся человек, который сумел переломить ситуацию на полях сражений. Леон Мишель Гамбетта, так звали этого человека, применил широко разрекламированную либералами стратегию — закидывание врага трупами. Ну а если без ерничанья, то под его руководством начала осуществляться перманентная мобилизация. Эрудиты знают в чем ее суть, а для прочих читателей я расшифрую это понятие позже. Важно то, что Гамбетта ("сволочь одноглазая"), облечённый диктаторскими полномочиями, за месяц организовал оборону. Собранная им армия в течение четырёх месяцев выдерживала натиск превосходящих германских сил. Мольтке такая стратегия весьма не понравилась. Противопоставить ей можно было только стратегию "тотальной войны". Но как раз к этому не готова ни Пруссия, ни ее германские союзники, ни сам Генштаб. Да и вообще никто в мире. Пришлось заключать мир, так и не сумев окончательно сломить могущество Франции.

Несмотря на достигнутые на поле боя успехи, почивать на лаврах творцу не довелось и после войны. Возникновение Германской Империи меняло в той жизни многое. Соседи от этого никакой радости не испытывали. Скорее наоборот. Но не радовался и свежеиспеченный германский император. "Бедная Пруссия! Она стала Германией!" — примерно такими словами охарактеризовал изменения в собственном статусе Вильгельм Первый. Уж он то знал, что говорил. А для Мольтке наступила пора новых забот — требовалось превратить сборище союзных армий разной степени боеспособности в единый боевой организм. Менять приходилось буквально все. В том числе и систему управления войсками. В итоге, Прусский Генеральный штаб был превращен в знаменитый Большой Германский Генеральный штаб.

А какова была реакция в мире на "революцию Мольтке"? Его детище оценили по достоинству все. И естественно, что захотели иметь то же самое у себя. Но тут возникли два серьезных препятствия. Подготовка страны к войне, вопрос настолько серьезный, что приходится жертвовать своими интересами буквально всем. Я уже писал о том, как Генштаб диктует свои условия частникам. В результате выполнения его требований по подготовке страны к войне, частник рискует недополучить часть прибыли. Это уже повод для недовольства. Но и государственные учреждения теряют при этом часть своей самостоятельности. А каково разного рода парламентариям, чьи начинания тоже зарубаются на корню. Даже правители государств рискуют попасть под мощный пресс "военного Молоха". А что делать? Генштаб по сути своей и является органом военной диктатуры. В специфических условиях Пруссии, ничего ужасного в этом правители не видели. Зато в других странах... Представьте себя на месте французских или английских Ротшильдов, которым собственный Генштаб запретит делать выгодные инвестиции в германскую промышленность. А еще постарайтесь понять французских республиканцев, которым вояки мешают зарабатывать на забастовках. Да и британский парламент становится полным ничтожеством. А уж про то, что великокняжеской своре в России не придется получать откаты от строительства портов в Либаве, Порт-Артуре и Дальнем, я уже молчу. Такие проекты вменяемый Генеральный штаб зарубит на корню. В общем, делиться властью и терять возможную прибыль никто не хотел. Поэтому собственным Генеральным штабам урезали полномочия. Уже это сильно снижало их эффективность. Правда, во время Первой Мировой войны все это выплыло и полномочия пришлось добавлять. Но это ненадолго. Когда наступил мир, правители не просто взялись за старое. Они пошли намного дальше. Как мы знаем, эту мировую бойню развязали торговцы резаной бумагой. Но разве все эти Ротшильды с Рокфеллерами и прочие Шиффы с Вандербильдтами такое поставят себе в вину? Виновные в развязывании войны были назначены. Ими внезапно "оказались" Генеральные штабы всех стран — участниц Первой Мировой войны. Чтобы не допустить Второй Мировой войны, было принято решение о дальнейшей кастрации полномочий этих учреждений. На пользу делу это не пошло. Более того, вред от этого был очевиден даже пацифистам. Потому '"Версальские мудрецы" решили подстраховаться — согласно их протоколам, Германии запретили иметь свой Генеральный штаб. Считалось, что этого будет достаточно для мира и безопасности во всем мире. Вот только "Версальские мудрецы" упустили из виду, что Япония кастрировать свой Генштаб отказалась, а с Советской Россией подобное соглашение заключить не догадались. А это могло изменить всю картину мира гораздо радикальней, чем она изменилась впоследствии.

Вторым препятствием, благодаря которому Большой Германский Генеральный штаб оказался вне конкуренции, явилось полное отсутствие программистов в остальных странах. Про программистов я конечно шучу. Просто никто не понял главного секрета Мольтке. Все видели на что способен его "компьютер". Все видели как он работает. Из этого секрета никто и никогда не делал. Но никто так и не понял, как это все сделано. В итоге, все армии мира занялись внешним подражательством. Копировали буквально все: программы обучения, организационную структуру, нормативную базу... и в итоге получали совсем не то. Вместо дееспособного органа управления войсками, выходило собрание эрудированных бюрократов. В мирное время они еще худо-бедно справлялись с работой. Зато в военное они не оправдали возлагавшихся на них надежд. Все, что удавалось этим "контрафактным изделиям", так это более-менее сносно наладить работу тыла да составить планы проведения стратегических операций. Но вот осуществить непрерывное и твердое управление ведением боевых действий у них не вышло. Пришлось воевать по старинке: делать ставку на полководцев. То есть, на особые качества отдельных личностей. Что при этом выходило, всем известно. Превзойти немцев в качестве управления войсками никто тогда не смог. Победа над ними была одержана за счет кратного общего превосходства в задействованных ресурсах. Вот почему победители и запретили иметь Германии Генштаб: ведь его наличие давало немцам такие преимущества, которые позже давало монополия на владения ядерным оружием.

6. Тем временем в России

А в России, после окончания войны с Наполеоном началось тупое следование иностранной моде. Отечественная военная мысль утратила свою самостоятельность. Немалую в этом роль сыграла деятельность генерала Генриха Жомини. Сейчас мало кто вспомнит, чем же он был знаменит. Но в свое время известность его была велика и даже Денис давыдов упомянул его в своем стихотворении:

Говорят умней они...

Но что слышим от любова?

Жомини да Жомини!

А об водке — ни полслова!

(Д. Давыдов "Песня старого гусара")

Да что это за тип такой, сумевший по мнению поэта испортить лихих гусар? Если коротко — перебежчик. Неудачник на поле боя и лихой паркетный воин. Сей стратег долгое время работал банковским клерком в Париже. Каким он был финансистом я не знаю, но революцию во Франции вызвал именно финансовый кризис. Во время революционных войн стал командиром батальона к 1801 году, в мирное время вернулся в коммерцию. И опять, не знаю ничего про его коммерческие успехи, но известно то, что коммерсант Жоммини в это время изучил военное дело. Видимо на военной службе ему этим заниматься было некогда. А еще он издал книгу собственного сочинения по военному искусству, где сравнивал тогда еще Первого консула с Фридрихом Великим. Одновременно Жомини вступил волонтёром в ряды французской армии. Не знаю, кого он там в своей книге цитировал, но в полковники его Наполеон произвел. Это понравилось нашему светочу военной мысли и он решил не останавливаться на достигнутом. В 1806 году Жомини издал сочинение "Mémoire sur la probabilité de la guerre de Prusse", где изложил взгляды на войну с Пруссией. Наполеон взял талантливого автора в свой штаб. Видите, как нужно делать военную карьеру? Пара книг и ты учишь жизни маршала Бертье! На общей волне успеха, вчерашний коммерсант стал бароном. Такие фокусы очень хорошо проворачивать, находясь в толпе непричастных. Но ведь нельзя держать такое дарование на побегушках. Последовал качественный рост: в 1808 году отправился с маршалом Неем в Испанию в качестве его начальника штаба, "но вскоре был удален оттуда по наветам недоброжелателей, успевших восстановить против него маршала".

Это нужно понимать. Каков поп, таков и приход. Наполеоновские маршалы — это особая статья для сравнения. В чем их никто не упрекал, так это в отсутствии храбрости и военных талантов. А Ней вообще был отморожен на всю голову. Чтобы ему не понравиться, это нужно быть особым человеком. Известно, что этот лев умел уважать умных помощников. А еще он не терпел лизоблюдов. В общем, больше к руководству войсками Жомини никто и близко не подпускал. В качестве утешения ему дали чин бригадного генерала и произвели в военные историки. В Русскую кампанию 1812 года Жомини не участвовал в боевых действиях, он занимал должность губернатора Вильны, потом — Смоленска.

"Благодаря собранным им сведениям о местности переправа отступавшей французской армии через реку Березину прошла сравнительно удачно"

Да уж, удачно! Чем закончилась переправа через Березину, французы надолго запомнили. Правда лично для Жомини все закончилось действительно удачно. В кампанию 1813 года Жомини, снова был начальником штаба при Нее. Не то, чтобы Ней возлюбил этого типа, просто выбирать было не из чего. Гибель множества храбрых и опытных генералов привела к возвышению тех, кем раньше брезговали. И как оказалось, не напрасно. Он не был произведён в дивизионные генералы из-за недоброжелательства Бертье. Оскорблённый этим, Жомини в день истечения перемирия перешел в стан антифранцузской коалиции. Вот и все его "подвиги" на службе у Наполеона.

Зато на русской службе он развернулся! Принятый на русскую службу в чине генерал-лейтенанта и заодно генерал-адьютанта, он вел себя настолько подозрительно, что по настоянию наших союзников был отстранен от командования дивизией и до конца войны околачивался недалеко от царя. Правду люди говорят, что дерьмо не тонет. Умел Жомини угождать монархам. Еще как умел! Удивительно, но вопреки тому, что ни во французской, ни в русской армии его не переваривали весьма влиятельные сослуживцы, он умудрялся всегда добиваться благосклонности монархов. Причем доходило до идиотизма: в Военной галерее Зимнего дворца имеется портрет Жомини, хотя сам он был во время кампании 1812 года на противоположной стороне, на службе в армии Наполеона. Вот так! Произвели в герои войны 1812 года человека, который мало того что служил нашему противнику, так он вдобавок и подвигов никаких не совершил. Он даже в боях не участвовал. Нет ребята, право, на его месте должен быть иной француз. Например маршал Ней. Тот хоть и враг, но героем он был несомненным.

Дальнейшая его служба в Русской армии прошла возле августейших особ да за письменным столом. Написанием умных книг, да обсуждением прожектов он занимался до самой своей отставки. Но и после отставки продолжал что-то секретное царю на ушко шептать.

Когда знакомишься с его взглядами на военное искусство, возникают смутные подозрения об истинных причинах неудач на поле боя, что хронически преследовали М.Н. Тухачевского. Видимо он трудов Жомини начитался. Недаром ведь и его за умника по сей день считают. Но слава богу, что есть у русского человека спасительный инстинкт: лучше пребывать во тьме и невежестве, чем учиться у идиота и человека неверного.

Правда не стоит все сводить к влиянию одного только Жомини. Хватало и других "ученых и ослов". Начиная с Крымской войны, Россия не сумела выиграть ни одну серьезную войну. Периферийные и колониальные войны не в счет. Война 1941-45 годов, это первая после 1812 года война, когда нам удалось разгромить армию серьезного и сильного противника. До этого даже победы над сильно ослабевшими турками достигнуты были не очень то и легко. Можно конечно списать все на отсталость страны. Вот только При Петре Первом Россию даже в 1721 году не назовешь более развитой нежели Швеция. И в Семилетнюю войну Россия не была более передовой державой нежели Пруссия. А что говорить про 1812 год? Империя Наполеона резко превосходила нашу по всем статьям. Но похоронили все-таки армию Наполеона, а не нашу. И если глянуть уже на Великую Отечественную войну, то СССР отставал от Третьего Рейха по всем показателям. Но к лету 1944 года уже никто не сомневался в том, что РККА в состоянии добить Вермахт самостоятельно. Как видим, даже армии отсталых держав способны выигрывать войны у крутых европейских парней. Так в чем же дело?

Изучая эти войны, можно обратить внимание на то, что в это время командный состав нашей армии сильно отличается от командного состава "застойного периода". Можно не упоминать ни гениального Суворова, ни хитро-мудрого Кутузова. И даже методичного Барклая и яростного Багратиона, выдержать бой с которым было уже подвигом. Берем командиров более скромного ранга. Какие фамилии! Давыдов, Кульнев, Сеславин ... Это были типичные представители командного состава нашей армии той эпохи. А про скольких мы даже не помним? Но они были. Один из поэтов правильно писал о том, что люди поют про Роллана и Оливьеро, но не поют про Хоакино — лихого кабальеро. А почему не поют? Да потому что таких как он было много. Поэтому в народе и забыли про "Хоакина — лихого капитана".

А что же такое случилось с командным составом нашей армии? Разве исчезли в России "лихие капитаны"? Нет, не исчезли, они просто перестали соответствовать требованиям времени. Посмотрим на строевого офицера нашей армии в период второй половины 19 века— начала 20 века. Военно-учебные заведения той поры работали исправно. Но обычное училище дает знания и умения достаточные для того, чтобы успешно командовать в бою батальоном. А дальше все! Начиная с полка и выше, имеющийся багаж знаний недостаточен. Можно конечно самостоятельно повысить свой образовательный уровень. Некоторые так и делали. Только нужно понимать простую вещь — не всегда для этого у командира есть время и возможности. Если у тебя военная судьба сложилась так, что ты безвылазно торчишь у черта на куличках, то каким образом тебе доставят труды иностранных военных теоретиков? Но это была еще не вся беда. Военная реформа Милютина привела к тому, что офицерская служба перестала быть престижной. Намного сытней стало служить директором гимназии в Симбирске или адвокатом в Урюпинске. Стоило дать поблажку, как много хорошо подготовленных офицеров подало в отставку, стремясь получить университетское образование и применить полученные знания уже в гражданской жизни. А кто шел на их место? Да сущие неудачники! Причем не очень образованные. Четыре класса церковно-приходской школы и можешь смело сдавать на первый офицерский чин. Полчаса позора перед приемной комиссией — и ты офицер. У этих точно не выйдет читать в подлиннике труды иностранных корифеев. Они как и Чапаевв не сведущи в языках. По немецким меркам того времени, их уровень развития соответствовал уровню развития немецкого унтер-офицера.

Были у нас конечно и нормальные юнкерские училища, где будущие офицеры получали качественные знания. Но это во-первых все-равно среднее образование, а во-вторых, уровень компетенции выпускника — не выше батальона. Но кстати, учить стали не всегда качественно. Вот вам пример: после реформ Милютина просело качество подготовки кавалерийских командиров. Причем эти командиры не владели элементарными умениями. Например: не умели ездить на коне. Даже казачьи офицеры. В свое время, Денис Давыдов, как истинный гусар презирал драгунов, не считая их кавалеристами:

"Видели бы вы, как на полевых учениях эти олухи не справились с простейшим аллюром!"

Но что бы он сказал, если бы увидел нашу кавалерию времен Александра Второго? Думаю, что и любезные его сердцу гусары заслужили бы лишь матерные отзывы от него. А дело было серьезным. В те времена кавалерия была наиболее мобильным из всех родов сухопутных войск. Это предъявляет особые требования к командирам, служащим в подобного рода войсках. Чтобы управлять боем, командир должен как минимум быть рядом со своими подчиненными. Именно поэтому в ВДВ прыгать с парашютом обязаны все офицеры дивизии, включая ее командира. В танковых войсках вождение танка и стрельбы обязательны для того же комдива. И это правильно. Они ведут свои войска в бой, находясь не позади них, а внутри них. Точно такие же требования существовали и в кавалерии. Пришлось всех кавалерийских офицеров пропускать через "лошадиную академию". Этого не избежал и знаменитый Брусилов. Его тоже учили там ездить на коне и ухаживать за ним. И это не смотря на то, что он окончил Пажеский корпус (где верховая езда была обязательной дисциплиной), служил в кавалерийском полку и уже приобрел боевой опыт на русско-турецкой войне.

Как видите, доучивать людей приходится. И лучше всего делать это в централизованном порядке, подобно тому, как это сделали с кавалеристами. Новые времена требовали нового подхода. Рассчитывать на то, что офицер, подобно Суворову повысит свой образовательный уровень частным порядком было глупо. Нужно было создать систему военных ВУЗов и готовить перспективных офицеров по стандартизированным программам обучения. Что в этом плане было сделано? Строго говоря, нужные меры были предприняты вовремя. Благодаря Николаю Первому, у артиллеристов, военных инженеров и военных медиков появилась возможность получить неплохое высшее образование. Но это элита армии. А что сделано для "серой пехотной скотинки"? Их тоже вниманием не обошли и на базе училища колонновожатых создали Императорскую Военную Академию (в дальнейшем Николаевская Академия Генерального штаба). Прежде чем говорить о качестве подготовки слушателей этой Академии, зададим себе вопрос: насколько она была способна удовлетворить потребности армии в офицерах, имеющих высшее военное образование?

В период с 1832 по 1918 годы академия подготовила 4 532 офицера русской армии, несколько десятков офицеров болгарской и сербской армий. Много это или мало? В среднем, 54 офицера в год. Правда это еще ни о чем не говорит. В самом начале своего существования, АГШ выпускала в год порядка 20-25 офицеров. Самые крупные выпуски, начались с 1890 года. Одновременно проходило учебу порядка 300-350 человек. Правда до выпуска доживали не все. Так с 1881 по 1900 гг. было отчислено 913 человек. Хорошо, но тогда может быть этого достаточно? Предлагаю читателю самостоятельно оценить потребность в выпускниках АГШ во время Первой Мировой войны. Для примера берем армию, численность которой составляет 5 млн человек. Это порядка 150 дивизий или шесть сотен полков. Уже полковой уровень требует не менее двух офицеров прошедших обучение в академии (комполка и начштаба), это минимум. Дивизионный уровень управления войсками более требователен к образовательному цензу. По минимуму получаем по 10 выпускников академии на дивизию А еще есть корпусной уровень (50 штабов) и армейский (14 штабов). Пусть там будет такое же количество "академиков" как и в дивизионном штабе. Суммарно получаем 3340 офицеров. А ведь еще есть штабы фронтов, есть Ставка Главного Командования. Они тоже испытывают потребности в подобных кадрах. Не забываем и тыловые военные округа. Им тоже требуются хорошо образованные ребята. В итоге я насчитал, что пять тысяч выпускников АГШ могут нормально решить вопрос качественного управления армией во время войны. А теперь посчитаем, сколько их было к 1918 году. Порядка полутора тысяч "лиц генштабовской национальности"! Учитывая, что при нехватке кадров нижестоящим штабам мало что перепадет, имеем то что и имели в реальности: низкое качество управления войсками на местах. Если конечно годами сидеть в окопах, то ничего страшного не произойдет. А в условиях маневренной войны — это катастрофа! Но это я еще не касался вопроса качества подготовки кадров. А с ней тоже было не все благополучно.

7. "Ума — палата, а дурости — Саратовская степь!"

Как я уже писал выше, офицер должен обладать определенными качествами. Чтобы получить на выходе нужного для армии специалиста, недостаточно одного образования. И даже умения применять полученные знания на практике будет недостаточно. При достаточном желании, нужные знания может приобрести любой человек. Опыт — дело наживное и со временем его приобретают все. Гораздо важней получить хорошее воспитание. Что нужно понимать под хорошим воспитанием? Прежде всего необходимые морально-волевые качества. Храбрость и честность первейшие из них. Грош цена полученным знаниям и приобретенным навыкам, если человеку страшно применить их в минуту опасности. Совсем ничего они не стоят и тогда, когда человек начинает врать в угоду начальству. Но и это не все. Военный человек просто обязан быть шовинистом. Рассуждения о том, что все люди братья, а негр тоже человек, должны решительно пресекаться. Для него братом является только тот, кто на его стороне, даже если это негр или его зовут Абрамом. Абрамом Петровичем Ганнибалом, если кто не понял. Прочие люди для него — либо мирное население, либо мишени. Естественно, что он должен обладать тем качеством, которое на Западе называют агрессивностью. Готовность убивать и калечить, насиловать и грабить, это тоже необходимый элемент воспитания. Но тут есть один тонкий момент: военный человек не волк, который нападает руководствуясь только личными соображениями. Это служебный пес. В чем разница? А в том, что обладая всеми умениями волка, правильно воспитанный пес проявляет агрессию только получив на это команду. В остальное время он и мухи не обидит. Это любой кинолог вам подтвердит. Но и это не вся доблесть. Офицер — это тот руководитель, который ведет людей навстречу смерти. За кем попало люди на смерть не пойдут. Поэтому наличие лидерских качеств для него обязательно. Слабовольный рохля никому не нужен. Воспитанием лидерских качеств, помимо прочего, как раз и заняты военные училища. Худо или бедно, но с этой задачей они в общем то справляются. Брак в работе у армейских воспитателей конечно не редок, не всякого человека получается переделать на нужный лад. Но тут приходит на выручку такая вещь, как отсев недостойных. Там где он происходит постоянно и правильно, плохих офицеров быть не может. Почему я считаю, что правильное воспитание важней профессионализма? А потому, что в той экстремальной ситуации, которой является каждый бой, только правильно воспитанный человек сумеет применить свои профессиональные умения.

То что я только что изложил, в полной мере касается и офицеров Генерального штаба. Для них тоже хорошее воспитание — это прежде всего возможность применить на деле свои знания и умения. Но должно быть и отличие его от строевого командира. Если строевой командир является лидером для своих подчиненных, то офицер Генштаба имеет перспективу выйти на более высокий уровень. Как я уже отмечал, Генеральный штаб — это орган военной диктатуры. Значит начальник Генерального Штаба должен обладать качествами диктатора. Карьера офицера Генерального штаба может сложиться так, что он займет эту должность. А это значит, что ему лучше заранее дать соответствующее воспитание. По идее, он должен его получить во время учебы в АГШ. Значит, если военное училище является школой лидеров, то АГШ должна быть школой диктаторов. Только так и никак иначе. Справлялась ли Николаевская Академия Генерального Штаба с этим? Судите сами: в свое время ее окончил великий князь Николай Николаевич -младший. Кроме этого, курс обучения в ней прошел Николай Второй. Какие из них вышли диктаторы, ясно показала Февральская революция. А еще можно вспомнить Корнилова, Деникина или Юденича. Первый провалил мятеж своего имени, а второго и третьего отстранили от власти собственные подчиненные. Так что не получились из этих ребят новые Мольтке.

Но если хорошенько вдуматься, то не могла правящая верхушка Российской Империи согласиться держать "школу диктаторов" и дееспособный орган военной диктатуры. Не могли они не понимать того, что новая армейская элита, став организованной силой, неизбежно оттеснит их от власти. Опасения эти родились не на пустом месте. Участие некоторых чинов Свиты ЕИВ по квартиймейстерской части в восстании декабристов бросило тень на всё ведомство. Поэтому и АГШ создали в кастрированном виде, и с организацией Генштаба долго тянули.

Так неужели слушателей АГШ вообще не воспитывали? Воспитывали. Еще как воспитывали! Судите сами. Поступить в АГШ было нелегко. Конкурс среди желающих был велик. Только окружные комиссии допускали до непосредственной сдачи экзаменов одного человека из 35 кандидатов. Но это предварительный отбор. Главное — выдержать вступительные экзамены в самой Академии. А это было еще сложней. Экзаменаторы придирались буквально ко всему. К любому пустяку. Но вот экзамены позади и те, кто их успешно выдержал, зачислены в Академию. Что из себя представляют эти счастливчики? В любом случае, это целеустремленные люди. Самодисциплина у них на высоте. Сомневаться в этом не стоит, так как они это уже доказали не на словах, а на деле. И какое к ним дальше отношение? Ладно занятия, но и после занятий им не дают расслабиться. Слушателя может внезапно посетить инспектор чтобы узнать, чем их питомец занят. Если он тебя не застал дома — тебе же и минус. Объясняй потом, что ты отлучился не на пирушку с друзьями, а купить труды военных теоретиков! А если тебя застали во время застолья с друзьями или в компании с интересной женщиной? "А вот за это батенька, вы можете и партбилет на стол выложить!" Что это за детский сад? К чему эта мелочная подозрительность и недоверие к взрослому самостоятельному человеку? Притом к человеку, который уже проявил невероятное упорство в достижении поставленной цели. И таким не доверять? Понятно, что вы господа хорошие нетерпимы к порокам. Но ведь не до такой же степени! Вы хоть понимаете, что солдат не монах? В числе его жизненных потребностей присутствуют алкоголь и женщины. Кстати, интересно получается. Если инспектор застанет слушателя за потреблением кокаина и в компании мужчины, то слушателю за это ничего не будет. Кокаин и "милый друг" не запрещены правилами! А ведь могли и до такого докатиться.

Ладно, профилактику пороков еще можно как-то понять. Но вот сдача учебных заданий и экзаменов — это тоже песня! Тот подход к сдаче заданий, что описан Куприным в "Кусте сирени", я считаю правильным. Он целиком и полностью оправдан. Привитие навыков штабной культуры — это наше все. Но помимо хорошего, процветал и иной подход. При проверке усвоенных знаний, требовалось отвечать так, как написано в учебнике. Никаких "близко по смыслу" или "своими словами"! Только наизусть! Я молчу про то, что механическая зубрежка отнимает у слушателя то время, которое ему необходимо для творческого осмысления выученного материала. Главным было то, что сдаешь ты экзамен не просто по учебнику. Главное то, что зачастую его принимает сам автор учебника. И в итоге, при таких порядках, твое мнение обязательно должно совпадать с мнением автора. Все отклонения от текста, все самостоятельные выводы — ересь, которую господа профессора немедленно искореняют. Значит, либо не имей своих мыслей, либо держи их при себе! "Прогибайтесь барон! Прогибайтесь! Иначе вас отчислят за неуспеваемость!" И какие могут быть диктаторы из соглашателей? А ведь именно соглашательство и прививалось. Нужно ли говорить, что это качество никогда не вызывала уважения в войсках. Ведь "моментам" не только завидовали неудачники. Люди достойные их презирали, а бывало что и ненавидели. Я конечно не про всех говорю. Не всякого слушателя ломала эта система. Тот же Скобелев сумел остаться самим собой. Но неприязнь к "фазанам" было явлением распространенным и не на пустом месте возникшим. Ничего подобного я не встречал во время своей службы в рядах Советской армии. Наши академии тоже не идеальны, но к их выпускникам в войсках не применяют обобщающих негативных оценок. То есть, воспитательная работа в АГШ того времени была такой, что лучше бы ее совсем не было.

Хорошо, но может быть выпускники могли похвастаться обширными знаниями? Могли! И даже обширными. Но знания знаниям рознь. Знаменитый Скобелев при всей своей старательности и серьезным отношением к делу, так и не смог должным образом осилить топографию. То есть, брак в работе случался. Но и это не все.

Готовить кадры для армии необычайно трудно. Трудность состоит в том, что критерием истины является практика. Это нужно понимать. В других сферах человеческой деятельности подтвердить правильность или ложность полученных знаний особого труда не составляет. Есть производство, которое ежеминутно дает персоналу фирм необходимый практический опыт. Есть исследовательские лаборатории и полигоны, где ученые проверяют свои теоретические выкладки. Поэтому процесс обновления учебных программ происходит своевременно.

В военном деле все не так. Все твои теории и фантазии по-настоящему может проверить только война. Но ведь ради проверки интересной теории никто не станет затевать войну? Конечно, что-то можно проверить на учениях и маневрах. Но это не совсем то. Слишком много ограничений и допущений действует при проведении таких "натурных экспериментов", а значит корректный результат получить трудно. А теперь представьте себе, что между 1878 и 1904 годами вы не вели войн. А технический прогресс все это время не стоял на месте. Конструктора создавали новые системы вооружения, но даже им невдомек, на что способно их детище. А каково военным теоретикам? Им ведь нужно четко и правильно ответить на вопрос: какие способы ведения боевых действий нужно применять в грядущей войне? А они сразу на такой вопрос ответить не смогут. Изучать чужой опыт? Так ведь нигде не происходит конфликтов высокой интенсивности. Сплошь и рядом идут локальные да колониальные войны. Что нам даст изучение того опыта, который англичане приобрели в англо-зулуской войне?

Я это к тому, что профессорско-преподавательский состав помимо прочего, должен вести научно-исследовательскую работу. Ведь просто так научных степеней и званий никто не присваивает. Они ее ведут? Конечно ведут! Разбирают по косточкам прошлые войны и военные компании. Дело конечно нужное, но только если эти войны совсем недавно шли. Но если ближайшая по времени война была четверть века назад, то рассуждения про особенности обороны Шипки имеют научную ценность только в глазах ученого-историка, но не ротного командира. Но ведь именно этим были и заняты профессора в погонах. Благо войн в истории человечества было много и следовательно исследовать их можно до бесконечности. Стоит ли удивляться тому, что к началу Русско-японской войны, пехоте продолжали рекомендовать ведение залпового огня из винтовок на дистанцию 2000 шагов? Стоит ли удивляться тому, что настоящим сюрпризом явилось то, что шрапнельным выстрелом из трехдюймовки невозможно бороться с пехотой, которая укрылась в складках местности или в строениях. А шрапнельный выстрел был тогда единственным типом боеприпаса для новейших систем в полевой артиллерии. И боевым кораблям было бесполезно поддерживать своим огнем войска на суше, ибо фугасных боеприпасов не было, а бронебойными снарядами лупить по берегу бессмысленно. Это ведь не просто так возникло. Это профессора так насоветовали.

Глядишь на список самых знаменитых профессоров АГШ, читаешь хвалебные отзывы, а потом задаешь себе вопрос: а когда эти господа последний раз воевали? Некоторые давно, а большинство никогда. Но воевать других именно они учат.

Но вот наконец нам "повезло": началась Русско-японская война, которая что-то подтвердила, что-то опровергла, а что-то открыла для нас новое. Но нужно время для осмысления этого опыта и внесения нужных изменений в программу обучения. В академическом курсе, с его консервативностью, нововведения приживаются не сразу. Пересмотр учебных курсов с учетом опыта Русско-японской войны состоялся только в 1910 году. Но это вовсе не значит, что в 1910 году в войска пошли носители наиболее современных знаний. Первые выпуски тех кто обучался по-новому, это 1912 -13 года. Более ранние выпуски нужно переучивать. Наиболее подготовленные — те кто оканчивал дополнительный курс АГШ. Таких к 1914 году было всего 116 человек. А прочие... В строю были еще выпускники АГШ последней четверти 19 века. Уровень их подготовки оказался далек от требований военной науки эпохи Первой Мировой войны. Этому есть документальные подтверждения.

"Зорин Владимир Петрович отказывается занять должность, так как окончил Академию более 20 лет назад и в Генеральном штабе никогда не служил"

Это следователь ВЧК пишет в протоколе допроса от 30 ноября 1918 года. Так ведь этот Зорин не одинок. Покойный к тому времени Лавр Георгиевич Корнилов тоже окончил АГШ примерно в тоже самое время и с той поры переподготовки не проходил. И Антон Иванович Деникин из той же когорты. Правда, у них был опыт боевых действий аж двух войн, но это еще ни о чем хорошем не говорит. Особенно это Л.Г. Корнилова касается. Так что цена тем военным знаниям, которыми обладали наши "моменты" была не очень высокая.

8. Проблемы "Мозга РККА"

Развал империи это не только беда. То, что развал может привести к кровавой междоусобице, жителям нашей страны объяснять не нужно. Но есть в этом катаклизме и положительный момент: исчезает то, что раньше мешало развиваться в перспективном направлении. Старый дом рухнул, похоронив часть жильцов. Уцелевшим предоставляется прекрасная возможность построить на месте обветшавшего здания новое, более прочное, удобное и красивое жилище. Да хоть дворец! Старое больше не довлеет над нами и не тянет назад. То есть, появился шанс изменить свою жизнь к лучшему. Нужно только понять, чего ты хочешь и приступить к делу.

Развал старой армии был не только бедой, но и благом. Во время гражданской войны, воюющие стороны создавали новые армии, совсем не похожие на старую. Полноценными эти армии не были. Так себе, зародышевое ядро, а не боевой организм. Победитель в этой войне получал возможность к дальнейшему развитию.

И вот Гражданская война окончилась. Победитель известен, он может приступить к разбору завалов и начинать новое строительство. В том числе Вооруженных сил. А с этим было плохо. Вывод о том, что РККА представляет собой не армию, а вооруженный сброд, был сделан своевременно. Своевременно была начата реформа ВС СССР, известная нам как "Реформа Фрунзе". До начала Великой Отечественной войны оставалось 18 лет. Я не стану заострять внимание на всей армии. Что там творилось, большинству читателей известно. Я сосредоточусь на проблемах управления и имевшихся перспективах.

Как известно, качество управления оказывает определяющее влияние на боеспособность армии. Примеров этому тьма. И вот 1923 год предоставил нам роскошный шанс. Армии наших вероятных противников превосходившие нас в техническом плане, начали деградировать. Причем процесс деградации их, начавшийся в 1919 году, продолжал набирать обороты и достиг своего пика к началу Второй Мировой войны. Исключением из этого правила являлись две страны: Япония и СССР. О чем это я? Да все о том: "Версальские мудрецы" нашли козла отпущения за случившуюся бойню и приняли решение кастрировать его. Сказано — сделано. Полномочия Генеральных штабов ведущих стран были сильно урезаны и они постепенно превращались в прибежища для эрудированных идиотов. Германии вообще запретили иметь свой Генштаб. Сочтя эти меры достаточными, "версальские мудрецы" успокоились и начали почивать на лаврах. Вот только они забыли устранить главную причину возникновения войн.

В СССР на этот счет ничуть не заблуждались и то, что рано или поздно придется воевать, прекрасно понимали. Поэтому руководство СССР не благодушествовало и вопросами обороны страны занималось серьезно. Но серьезно, это еще не означает что эффективно. Что мешало готовиться к войне с должным эффектом? Трудности объективного характера можно не упоминать. Они всегда были, есть и будут. Как их преодолевать — знает любой диванный стратег и аналитик. Гораздо серьезней были трудности субъективного плана. Я имею в виду факт то, что общество наше было расколото. Большевикам удалось подавить вооруженное сопротивление своих противников. Но вот скрытое сопротивление продолжалось и дальше. Правда противники большевизма не обладали внутри страны подходящими инструментами для ведения политической борьбы, поэтому с этой проблемой Советская власть справлялась сравнительно легко. Гораздо хуже было то, что раскол произошел среди самих победителей. А так как в распоряжении этих людей были серьезные рычаги влияния на ситуацию, то последствия этой грызни за власть были весьма тяжкими. Вот и посмотрим, как это отразилось на судьбе "Мозга Армии" — Генеральном Штабе.

То, что в царское время Генеральный штаб не представлял из себя ничего серьезного, для руководства РККА секретом не было. Подобную ситуацию они пытались исправить еще во время Гражданской войны. Особо в этом никто не преуспел, ибо политическая лояльность старых кадров оставляла желать лучшего. Но в 1923 году можно было начать все с чистого листа. В свое время, Мольтке-старший потратил 12 лет на создание своей системы искусственного интеллекта. Поэтому можно было рассчитывать на то, что минимум к 1935 году мы будем иметь нечто похожее, если во главе дела поставить подходящего человека. Как это могло повлиять на ситуацию? Очень просто. Те недостатки, которыми во всей красе проявились в 1941 году, исправно работающий Генштаб мог выявить разными способами еще в мирное время. А выявив — своевременно устранить. В итоге, 22 июня 1941 года, удары Вермахта отражала бы совсем иная армия. Лучше обученная и лучше организованная. Чудес конечно ожидать не стоило, но не было бы и серии катастроф. Мы привыкли валить вину за провалы в военной сфере на Сталина и Ворошилова. Но что они могли сделать, не имея в своем распоряжении полноценного органа управления войсками? Да им даже мелкие недостатки в военной сфере не побороть. Хотя бы в силу огромной занятости. На Сталине "висела" политика и экономика. Это был тяжкий груз, но он его тянул. "Военную кафедру" он оставил военным и поставил во главе них Ворошилова. Последнего принято считать идиотом. А так ли это? Давайте посмотрим на то, чем занят любой глава военного ведомства. Сразу предупреждаю: военный министр — это не полководец. Прежде всего, это член правительства, который представляет и отстаивает в нем интересы армии. То есть, это прежде всего политик. В круг его забот входит добиться достаточного финансирования своего ведомства. Кроме того на нем военно-хозяйственная деятельность, размещение заказов на промышленных предприятиях и организация тесного взаимодействия с ВПК, выделение земель, строительство инфраструктуры, социальная политика, взаимодействие с другими ведомствами... То есть, работа весьма обширная и к полководческой деятельности отношение не имеющая. Поэтому ставить на этот пост лучшего из полководцев — расточительно. Если посмотрим на историю нашей страны, то из настоящих полководцев военное ведомство возглавляли только фельдмаршалы Миних да Барклай-де-Толли. Остальные министры полководческими талантами не блистали. Победы одерживали Румянцевы и Суворовы, а в министерстве руководили Потемкины. Более того, с обязанностями военного министра способны справиться и гражданские люди, ничего не смыслящие в военном деле. Гучков, Керенский, Троцкий, Фрунзе... Даже Табуреткиным это по плечу. А можно и вообще ставить на этот пост женщин. Что давно уже делается. С перечисленными выше делами, К.Е. Ворошилов справлялся успешно. То, что требовалось армии от государства, она при нем получала. Сколько смеялись над стадами танков и самолетов! Но ведь армия получила то, что заказала. И выполнение промышленностью армейских заказов лоббировал именно Ворошилов. А его военно-административная и социальная реформа? В сравнении с нижними чинами царской армии, красноармейцы были по-настоящему белыми людьми. Их питание было не просто обильным, а сбалансированным. В отличии от солдат царской армии, они застилали свои постели простынями, а подушки наволочками. Им обязательно повышали образовательный уровень и вообще, срочная служба в рядах РККА была престижной и служила хорошим социальным лифтом для выходцев из народа. Туда не просто покорно шли. Туда рвались служить! Со средним командным составом до 1935 года было не так радужно. Если рядовых не приходилось в армию загонять, то краскомы в большинстве своем мечтали уволиться из ее рядов. То же денежное содержание было настолько недостаточным, что частенько жены красных командиров ради дополнительного заработка шли на панель. Но и это было исправлено к лучшему. В 1935 году все поменялось. Вместе с введением персональных званий изменились и нормы снабжения среднего и старшего комсостава. И теперь их служба стала не менее престижна, чем служба учителя или инженера. Как видим, на своем посту Ворошилов был совсем не плох. Вот только не стоило делать из него маршала и требовать заниматься тем, с чем он по определению не мог справиться. Есть для этого Генштаб, вот и грузите чисто военными вопросами его начальника. Только что у нас с Генштабом?

То, что досталось РККА в наследство от старого режима, не устраивало и саму царскую армию ни под каким видом. Еще до революции Главному Управлению Генерального штаба не доверяли планирования операций Первой Мировой войны. Этим делом всю войну занималась Ставка ВГК. Насколько хорошо она это делала, можно судить и по результатам боевых действий. Окопное сидение и провал успешно начатого летнего наступления в 1916 году сами за себя говорят. Как известно, всеобщим это наступление не стало, ибо Ставка так и не сумела заставить Северный и Западный фронты перейти в наступление. Ну а успех Юго-Западного фронта был смазан двухмесячной бойней у Ковеля и внезапным появлением такой обузы как Румыния. То есть, даже наступление, которое принято считать успешным, ухудшило стратегическую ситуацию на южном фланге Восточного фронта. "Такой хоккей нам не нужен!" — решили большевики, когда стали разбираться с доставшимся им наследством. В Гражданскую войну они конечно пытались что-то с этим сделать, но не преуспели. Просто потому, что особого доверия старые кадры не вызывали. Требовалась организация, укомплектованная новыми кадрами, чья лояльность не вызывает сомнения. К подготовке этих кадров приступили еще во время Гражданской войны и со временем они должны были полностью заменить старых специалистов. Мирное время давало возможность осуществить без ненужной спешки хорошо продуманную реорганизацию Генерального Штаба, который тогда назывался Штабом РККА. Насколько успешно шел этот процесс? Начнем с руководителей Штаба РККА.

Начальниками Штаба РККА были:

П. П. Лебедев, февраль 1921 — апрель 1924.

М. В. Фрунзе, апрель 1924 — январь 1925.

С. С. Каменев, февраль — ноябрь 1925.

М. Н. Тухачевский, ноябрь 1925 — май 1928.

Б. М. Шапошников, май 1928 — июнь 1931.

А. И. Егоров, июнь 1931 — сентябрь 1935.

22 сентября 1935 Штаб РККА был переименован в Генеральный штаб РККА. Начальниками Генерального штаба были:

А. И. Егоров, сентябрь 1935 — май 1937.

Б. М. Шапошников, май 1937 — август 1940.

К. А. Мерецков, август 1940 — январь 1941

Г. К. Жуков, январь 1941 — июль 1941

Итак, за двадцать лет Генштаб пережил десяток своих начальников. Два года в среднем на каждого начальника. О чем это говорит? Да о том, что либо они не справлялись со своими обязанностями, либо стали жертвами конкурентной борьбы за руководящие посты. К последним я отношу Б.М. Шапошникова. Шапошников — это любимец самого Сталина. Его соратник по Гражданской войне. Его военный советник. И к тому же высококвалифицированный специалист. Но не получается у него долго занимать этот пост. И Сталин ему ничем помочь не может. Во-первых потому, что не обладает абсолютной властью и вынужден считаться с мнением иных товарищей. Во-вторых, до 1943 года он не разбирался в военном деле и правильно оценить поступавшие от военных предложения мог с таким же успехом, как и президент США Буш-младший.

При такой частой смене начальников, трудно претворять в жизнь намеченные планы. Тот же Мольтке-старший в свое время десятилетиями руководил Генштабом, последовательно и без шараханий в крайности делая свое дело. А тут всякая нова метла по-новому метет. Если посмотреть на структуру ГШ РККА за этот временной промежуток, то мы увидим что важнейшие службы то входят в состав ГШ, то становятся самостоятельными ведомствами, то снова подчиняются НГШ. К чему это приводит? К изменению схемы взаимодействия. Одно дело когда служба связи в твоем полном подчинении, а другое, когда она становится "отдельной республикой". В первом случае начальник службы связи берет под козырек и бегом выполняет полученный приказ. Во втором случае тебе приходится воздействовать на него через вышестоящее начальство. В общем, бардак творился еще тот.

Кстати, частая смена начальства обычно вызвана простой причиной — провалами в работе. Пришел первый, не справился с работой и снят с должности. Преемник приступил к делу, натворил еще больше и тоже свалил. Приходит третий — и он не потянул. Ну а то, что все они до поры до времени остаются благополучными, говорит о том, что каждый из них умел вовремя покинуть должность, чтобы за его действия отвечал уже другой человек. Тот кто придет ему на смену. Вот так двадцать лет и отфутболивали друг-другу Генеральный штаб. Чтобы в этом убедиться, давайте пройдемся по тем, кто его возглавлял.

Вот П.П. Лебедев. Каков он был в своем деле? Это выдвиженец самого В.И. Ленина.

"основная работа в Реввоенсовете находится в руках тов. Склянского и группы беспартийных спецов, состоящих из Главкома Каменева, Шапошникова и Лебедева. Эта группа — очень добросовестные, трудолюбивые и знающие дело работники".

(Из ответа членов Политбюро ЦК РКП(б) на письмо Л. Д. Троцкого от 8 октября 1923 г. 19 октября 1923 г.)

Вроде бы положительный отзыв, но почему то с занимаемой должности снят и заменен явным дилетантом. Вторым из этой троицы был С.С. Каменев. На посту НШ РККА продержался семь месяцев. Почему? А вы мнение В.И. Ленина послушайте на этот счет:

"С. С. Каменев был, несомненно, способным военачальником, с воображением и способностью к риску. Ему не хватало глубины и твёрдости. Ленин потом сильно разочаровался в нём и не раз очень резко характеризовал его донесения: 'Ответ глупый и местами неграмотный".

( Л. Д. Троцкий "Сталин")

Про Б.М. Шапошникова поговорим более подробно и чуть позже. Ну и последним в списке НГШ, имевших необходимое для занятия этой должности образование, был К.А. Мерецков. Характеристикой этого человека является то прозвище, которым его наградил сам Сталин: "Мудрый ярославец". Сам Сталин объяснял это тем, что до революции в Ярославской губернии совсем не было евреев, потому что их с успехом заменяли местные жители. Как вы уже поняли, подобное прозвище — совсем не комплимент. С результатами его работы в Генеральном Штабе потом разбирались чекисты. Тщательно разбирались, пытаясь понять: кто он такой: предатель или идиот? "Мудрый ярославец" не смотря на все старания костоломов, упорно стоял на том, что он является идиотом. Поверили и отпустили с богом. Ведь дураков у нас не судят. Это нужно понимать! Получается, что если бы Тухачевский и Егоров уверяли бы следствие в том, что они самые обыкновенные идиоты, то глядишь и прожили бы столько, сколько прожил Мерецков. Но не ярославцы они, ни разу не ярославцы!

М.В. Фрунзе, М.Н. Тухачевский, А.И. Егоров и Г.К. Жуков — это люди, которые не обладали нужной для этой должности подготовкой. Что бы не говорили про их таланты, но занимали они должность НГШ совсем не по праву. Тут аналогия такая: можно назначить руководить ткацкой фабрикой обычную ткачиху. Она даже справится с директорской должностью не смотря на то, что блондинка. Но ставить ее на должность главного инженера или главного технолога не стоит. У нее нет соответствующей подготовки. Так и в этом случае.

Оценить деятельность Фрунзе на этом посту весьма сложно. Для него пост НШ РККА был просто трамплином к занятию должности наркома по военным и морским делам. Он это понимал и потому вряд ли серьезно относился к своим обязанностям. Про Тухачевского достаточно сказано в других источниках. Это типичный прожектер, который рано или поздно превратил бы Генштаб в полигон для экспериментов, причем в ущерб делу.

Дольше всех продержался Маршал Советского Союза Егоров. Его работу можно оценить просто: срочная переброска 4-й кавалерийской дивизии им. К.Е. Ворошилова из ЛенВО в БелВО заняла по времени полтора года. Ну а процесс обустройства дивизии на новом месте суммарно занял три с половиной года. Скажете, что Генштаб тут не причем? Стратегические переброски войск — это его кафедра. Ну и вишенка в этом торте: за что судили самого Егорова? Со стороны Сталина в его адрес были упреки, похожие на те, что позже прозвучали в адрес Жукова. Типа человек утратил всякую скромность и начал приписывать себе то, к чему не имел никакого отношения. Жукова за это не расстреляли, но Егоров этого не избежал. Претензии к нему были намного серьезней.

"Первый заместитель народного комиссара обороны СССР т. Егоров А. И. в период его работы на посту начальника штаба РККА работал крайне неудовлетворительно, работу Генерального Штаба развалил, передоверив её матёрым шпионам польской, немецкой и итальянской разведок Левичеву и Меженинову".

( Из постановления Политбюро ЦК ВКП(б) "о т. Егорове", 25.01.1938).

Развал работы на таком посту — это серьезно. За такое вправе и к "стенке" прислонить. Ну а то, что передоверил работу своим заместителям, говорит о том, что он вообще не работал и втирал политическому руководству очки. Хорошо видимо втирал, раз так долго сидел на этом месте.

Честно говоря, Жуков с Егоровым был схож не только хвастовством. Упреки Сталина в конце июня 1941 года о том, что начальник Генштаба ничего не знает и никого не представляет позже были дополнены упреками о том. что он еще и ерунду порет. Пощадили Жукова видимо потому, что стало понятно: развал работы — это не его заслуга. Все украдено было и до него.

То что развал работы не просто имел место быть, но и являлся визитной карточкой этой шарашки, прекрасно иллюстрирует то состояние, в котором пребывали две важнейших службы: разведка и связь. Для штаба любого ранга — это святое! Это как для человека глаза, уши и речевой орган. Если даже поверхностно ознакомиться с состоянием дел на этом фронте, то получается, что главнейший из штабов был слепо-глухо-немой. Чтобы не быть голословным, приведу список тех руководителей военной разведки, которые занимали этот пост до начала Великой Отечественной войны.

Аралов Семён Иванович (ноябрь 1918 — июль 1919)

Гусев Сергей Иванович (июль 1919 — январь 1920)

Пятаков Георгий Леонидович (январь — февраль 1920)

Ауссем Владимир Христианович (февраль — август 1920)

Ленцман Ян Давидович (август 1920 — апрель 1921)

Зейбот Арвид Янович (апрель 1921 — март 1924)

Берзин Ян Карлович (апрель 1924 — апрель 1935)

Урицкий Семён Петрович (апрель 1935 — июнь 1937)

Берзин Ян Карлович (июнь — август 1937)

Никонов Александр Матвеевич (1 — 5 августа 1937) (и. о.)

Гендин Семён Григорьевич (сентябрь 1937 — октябрь 1938) (и. о.)

Орлов Александр Григорьевич (октябрь 1938 — апрель 1939) (и. о.)

Проскуров Иван Иосифович (апрель 1939 — июль 1940)

Голиков Филипп Иванович (июль 1940 — июль 1941)

Четырнадцать руководителей службы за 23 года — это много говорящий показатель. Не просто так их меняли гораздо чаще, чем начальников ГШ. Это свидетельство того, что данные товарищи весьма быстро выходили из доверия. Причина, вызвавшая недоверие тут не особо важна. Были они троцкистами или просто идиотами, вопрос этот второстепенный. Главное — им рано или поздно переставали доверять. А недоверие на пустом месте не рождается. Его нужно еще заслужить. Похоже, что заслужили.

Ну а связь — это грустная тема. Тот кто ее возглавляет, никогда хорошим в глазах всей армии не будет. Проблема эта давняя и не решенная как следует по сей день. Приемлемой считается ситуация, когда связистов совсем не ругают. Поэтому к их службе всегда относились достаточно снисходительно. Но если начальника службы связи РККА по итогам первого месяца Великой Отечественной войны отстраняют от должности и арестовывают, то это говорит о многом. А если следствие по его делу ведется аж десять лет, то это что-то совсем необычное. С генералом армии Павловым столько не возились, сколько с генерал-майором Н.И. Галичем. Аж до 1952 года разбирались с бывшим начальником связи РККА. Видимо особые были для того причины.

А итогом всего этого было то, что плохо видящий и слышащий да еще немой организм не мог обладать хорошими мозгами. Голову эту нужно было лечить заблаговременно. Обидным было то, что и доктор подходящий для этого имелся. Только его всячески оттирали от больного. Что это за доктор? Вы его знаете. Борис Михайлович Шапошников. Вот про него и поговорим.

9. Самый авторитетный маршал

Двадцатые и тридцатые годы были не только временем бардака и неразберихи в РККА. Это было еще время рождения новых идей и теорий. Происходило это не в простой обстановке. С одной стороны никто не мешал людям в форме вносить предложения и отстаивать свое мнение в открытых дискуссиях. А вот с другой стороны, принципа "Я начальник — ты дурак" до сих пор никто не отменил. А кто у нас тогда был начальником над дураками? Правильно! Партия и никто иной! И партия эта вляпалась со всего маху в туже самую дурь, что и владыки Запада. Реальная власть на Западе принадлежит людям, которых никто не избирал и не уполномочил править. Именно потому они не "отсвечивают" на публике, а свои хотелки озвучивают с помощью правительств и парламентов. В свое время Герцен злорадно писал о том, что Всероссийский император Николай Первый, не более, чем приказчик на службе у Ротшильдов. Вот возник у Герцена имущественный конфликт с царской властью. Он взял, да пожаловался на царя английскому Ротшильду, который на тот момент официально был частным лицом. Не более того. Но тем не менее, Ротшильд высказал свое высочайшее неудовольствие русскому царю, а тот взял под козырек и снял все имущественные претензии к Герцену. Править таким образом финансовым воротилам было удобно. Они принимают решения, а отвечают за все провалы публичные политики. Но как не могущественно злато, сталь всегда сильней. Олигархи эти вещи понимали и к 1919 году сделали все, чтобы военные никогда не смогли стать самостоятельной силой. Про урезание полномочий Генеральным штабам я уже писал. Эта дурь не касалась нашей страны. Мы на эти решения могли плевать и плевали. Тем не менее, и в СССР не захотели делать из Генштаба органа военной диктатуры. У нас официально была диктатура пролетариата и ВКП(б) пророк ее. Наделять военных значительной властью партия не собиралась. Отчасти ее можно было понять. В 20-х годах, в РККА было много выходцев из старой армии, чья лояльность Советской власти вызывала сомнения. Конечно, преданность делу коммунизма у А.А. Власова сомнений не вызывала. Но как можно верить бывшему колчаковцу Л.А Говорову или дашнаку И.Х. Баграмяну? Поэтому партия взяла армию под свой плотный контроль, введя институт военных комиссаров. Единоначалие? Слышали конечно, но лучше перебдеть. Поэтому над душой начальника Штаба РККА торчал комиссар, имеющий право отменить любой его приказ или самостоятельно отстранить от исполнения обязанностей. Какая тут диктатура? Вы о чем?

А еще следовало учесть личные амбиции руководителей партии. Я не про Сталина. Когда понадобилось, он вполне спокойно создал во время войны орган диктатуры известный всем как Государственный комитет Обороны. Для ГКО и партия была не указ. Я сейчас речь веду о тех, с кем Сталину пришлось делить власть. Например с Троцким. До 1927 года Троцкий обладал реальной властью. А еще был Рыков, в руках которого был весь государственный аппарат. Да и не только они. До 1934 года Сталин и в Политбюро был не самой крупной жабой. Поэтому, даже если его смогли бы убедить в целесообразности "жизни по Мольтке", вряд ли он мог чем помочь.

Второй проблемой было то, что РККА в политическом плане не была единой. Величайшей бедой было ее деление на "землячества". "Витек" Резун в своем "Очищении" упоминал о кланах "червонцев" и "первоконников". На деле же этих кланов было значительно больше. И примирить их было не так уж и просто. Поэтому назначить на какой-либо значимый пост своего человека было непростой задачей. А если учесть, что для этого требовалась поддержка в партии? А партия — это тоже по факту "землячества" и группировки. Что это значило для сторонников и союзников того же Сталина? Назначение Фрунзе на пост наркома по военным и морским делам было воспринято тем же Троцким как личное оскорбление. Недолго Фрунзе правил армией. Пришлось Ворошилова продвигать на этот пост. Буденного едва не выкинули из армии. Решили его отправить руководить сельским хозяйством. То же самое грозило и Егорову. А ведь это люди из команды Сталина. А уж про Б.М. Шапошникова и говорить не стоит. Из армии его конечно не выкидывали, но от Генштаба старательно оттирали. Это имело катастрофические последствия для РККА. Почему я так считаю? А вот почему.

Когда в 1924 году сошел с дистанции прежний начальник Штаба РККА П.П. Лебедев, Борис Михайлович как первый его заместитель выглядел наиболее подходящим преемником. Не вышло. Партии требовалось "подсидеть" Троцкого и потому преемником Лебедева на этом посту стал М.В. Фрунзе. После ухода Фрунзе, семь месяцев покрасовался Каменев. Но "сожрали" Каменева и руководить Штабом РККА начал один из любимчиков Троцкого — Тухачевский. А Шапошникова — подальше от Москвы. ЛенВО командовать. На этом ничего не закончилось. В 1928 году он наконец то стал Начальником Штаба РККА. Это был последний шанс для РККА избежать катастрофы 1941 года. Продержавшись три года, был выкинут командовать Приволжским ВО, а потом и вовсе Академией им. Фрунзе. Это явное понижение было вызвано вовсе не провалами в работе. "Съедали" его потихоньку соперники. И были эти соперники настолько влиятельны, что не помогало и то уважение, что испытывал к нему сам Сталин. После разгрома "банды Тухачевского" в мае 1937 года его вторично поставили руководить Генштабом. Но это уже было поздно. За три года невозможно было наладить нормальную работу важнейшего военного органа управления. А тут еще за неудачное начало войны с финнами сняли. Кстати, виновником этих неудач, Бориса Михайловича никто не считал.

"О том, что предшествовало перемещению Б. М. Шапошникова, я знаю со слов Бориса Михайловича. Как он рассказывал, И. В. Сталин, специально пригласивший его для этого случая, вел разговор в очень любезной и уважительной форме. После советско-финского вооруженного конфликта, сказал он, мы переместили Ворошилова и назначили наркомом Тимошенко. Относительно Финляндии вы оказались правы: обстоятельства сложились так, как предполагали вы. Но это знаем только мы. Между тем всем понятно, что нарком и начальник Генштаба трудятся сообща и вместе руководят Вооруженными Силами. Нам приходится считаться, в частности, с международным общественным мнением, особенно важным в нынешней сложной обстановке. Нас не поймут, если мы при перемещении ограничимся одним народным комиссаром. Кроме того, мир должен был знать, что уроки конфликта с Финляндией полностью учтены. Это важно для того, чтобы произвести на наших врагов должное впечатление и охладить горячие головы империалистов. Официальная перестановка в руководстве как раз и преследует эту цель".

(А.М. Василевский "Дело всей жизни")

В общем, политика и ничего кроме политики. Вот это и портило жизнь Борису Михайловичу. С его уходом стало еще хуже. Что там натворил Мерецков, гадать можно по-разному. Историкам известна только часть его грехов. О сменившем Мерецкова Жукове, поговорим позже. Мы пока о Шапошникове. Чем он был хорош? Многим. Прежде всего тем, что он был опытный и грамотный штабной работник. В жизни ему приходилось немало послужить и на строевых должностях, но прежде всего он штабист. Второй момент. Многие известные военачальники и профессора академий оставили после себя ценное теоретическое наследие. Собственно говоря, в 1941 году в плане теоретическом, нам нечему было учиться у немцев. Наша военная наука в тот момент была впереди планеты всей. И не стоит приводить в пример немцев. Теорию "Глубокой операции" В.К. Триандафилов разработал еще в 20-х годах. А практическую часть "Танковой войны" отработал в то же время К. Калиновский. И главное, что он намного раньше Г. Гудериана пришел к верным выводам. Конечно, когда после трагической гибели этих людей, военную науку подмял под себя Тухачевский, вреда от этого было много. Тем не менее, в этой части мы немцев изначально превосходили. Что мы не успели сделать? Состыковать теорию с практикой. Вернее, не успели внедрить эти наработки в практику. Почему? Потому что, подготовка войск к войне поставлена была неудовлетворительно. Винить в этом Сталина и Ворошилова? А вы сами попробуйте чего-то добиться в масштабе всей страны, если у вас нет подходящей управляющей структуры. А вот Борис Михайлович в отличии от других теоретиков, смотрел в корень: вся эта авиационная и танковая возня гроша ломанного не будет стоить, если во главе дела не будет стоять "Мозг Армии". То есть, Генеральный штаб.

Тухачевский, Егоров, Мерецков, да и Жуков при всем своем желании были неспособны наладить работу Генерального штаба. Даже если бы они очень старались. Просто не по Сеньке шапка. Занимать престижный пост они были согласны. Но вот только они представления не имели о том, как все это должно работать. В то время этого не знал никто кроме немцев. Правда и немцы на удивление быстро сумели все забыть. Воссоздать новый Генштаб наподобие прежнего, немцы не сумели. В результате всех их потуг, сперва получилось то, что было у всех — высший орган военной бюрократии. А потом они еще больше усугубили, доведя число подобных контор аж до четырех штук!

Вообще, если присмотреться внимательно к нашим военачальникам и военным теоретикам, то Шапошников стоит особняком. Все теоретики кроме него, когда писали свои сочинения на тему: "Как нам обустроить РККА?", не выходили в своих фантазиях за рамки фронтового объединения. Для большинства маршалов, что довоенных, что времен войны, фронтовое объединение тоже было тем потолком, выше которого их таланты не взлетали. А Начальник Генерального Штаба такой страны как СССР — это умение охватывать и учитывать в своих планах обстановку, сложившуюся на всем Земном Шаре. Шапошников такими способностями обладал. Кроме того, он был единственный, кто вообще задумался о том, как должно осуществляться управление ходом войны. Остальные маршалы и в 1945 году до таких высот еще не доросли. В общем, как работает Генеральный Штаб на практике, в 1923 году кроме немцев не знал никто. Но Борис Михайлович об этом хотя бы догадывался. Создать и отладить работу новой системы искусственного интеллекта он мог. Если бы ему создали для этого условия. А какие такие нужны были условия?

У Мольтке-старшего, на налаживание работы своего детища ушло ровно двенадцать лет И все эти двенадцать лет его никто не дергал, не снимал с поста и не отправлял на какую иную должность. Он спокойно занимался своим делом. Бисмарк и Вильгельм Первый ему это обеспечили. Зная это, отнимем от даты начала войны дюжину лет и получим ту дату, когда следует производить нужное назначение. Это начало 1929 года. Назначить раньше — только лучше будет. Но производить назначение на должность раньше, чем началась "реформа Фрунзе" тоже не стоит. А это 1923 год. В этом случае мы имеем дополнительно в запасе до шести лет ценного времени. Как раз его и стоит потратить на теоретические изыскания и натурные эксперименты. Назначать Шапошникова на должность позже начала 1929 года тоже можно, но создание механизма управления армией будет не до конца завершено. Если выполнить эти условия, то к началу войны мы получаем стабильный сработанный коллектив работников Генерального штаба и устоявшуюся организационную структуру. Кроме того, качественно проведенные инспекции войск, своевременно выявят множество недостатков еще в мирное время. Ну и устранят их своевременно. А самое главное — будет полностью использован талант нужного армии человека. Ведь в реальности он весь предвоенный период был занят не своим делом. Командовал то округами, то академией, хотя этим могли заняться совсем иные люди. Но даже когда он возвращался в Генштаб, ему вместо совершенствования его работы, приходилось устранять вызванный постоянными реорганизациями бардак. Даром это не прошло. К началу войны Борис Михайлович был не в лучшей форме.

Теперь самый щепетильный вопрос: о военной диктатуре. Без нее во время войны никак не обойтись. Понимал ли это сам Сталин? Понимал. И очень хорошо. 23 июня 1941 года, постановлением Совета Народных Комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) ? 825 создана Ставка Главного Командования Вооружённых Сил СССР. В ее состав вошли:

— С.К. Тимошенко(председатель)

— Г.К. Жуков (Начальник Генерального Штаба)

— И.В. Сталин (Председатель СНК и Генеральный Секретарь Политбюро ЦК ВКП(б))

— В.М. Молотов (Нарком ИнДел)

— К.Е. Ворошилов

— С.М. Буденный

— Н.Г. Кузнецов (Нарком ВМФ)

На мой взгляд, состав Ставки не идеальный, но все равно мыслил Сталин верно: нет во время войны дел более важных чем военные. А значит, наибольшие властные полномочия следует давать именно военным. Из семи членов Ставки ГК, только двое гражданских: сам Сталин и Молотов. Причем Сталин является лишь вторым заместителем Главкома. А первым — Начальник Генерального штаба. В общем то тут все логично. Общее руководство ведения войны возложено на Тимошенко. Не забываем, что в качестве Наркома Обороны, он не только военный, но и политик. Непосредственное руководство ведением боевых действий занят НГШ генерал армии Г.К. Жуков. Как первый заместитель Председателя Ставки ГК, он имеет полное право прессовать Сталина за все хорошее: за несвоевременный перевод промышленности на военные рельсы, за недостаточный выпуск вооружения, за неграмотных призывников из азиатских республик и за дезертирство партийных работников со своих рабочих мест. Точно так же он мог орать на Молотова, ставя ему в упрек то, что у него некто Черчилль срывает открытие Второго фронта. А уж драть Кузнецова за отсутствие достаточного числа подводных лодок в степях Украины ему сам бог велел.

Именно по такой схеме и задумана была работа Ставки. Но ничего хорошего из этого не вышло. И дело не в самой идее. Она была хороша. Дело было в исполнителях. Прежде всего в Тимошенко и Жукове. Пришлось их отстранять и менять весь персональный состав высшего органа военного руководства страной. Но как мы видим, идея обязательного диктата военных во время войны не вызывала отторжения у руководителей партии и правительства. Но диктат военных в мирное время... Даже если бы Сталин и разделял эту идею, то вряд ли она вызвала бы восторг у остальной партийной верхушки. Эти люди уже привыкли к той власти и влиянию, которое имели. Терпеть конкуренцию в лице военных они вряд ли бы согласились. Без нового террора тут не обойдешься. Правда, можно было принять компромиссный вариант. Если уж партии был так дорог этот самый партийный контроль в армии, то почему бы не создать что-то вроде Военной Инспекции при ЦК ВКП(б), придав ей контрольные функции? Поставить во главе ее того же Ворошилова, а в помощь ему дать Мехлиса. Уже это помогло бы Б.М. Шапошникову реорганизовать РККА без существенных помех со стороны "военных землячеств". Начало Великой Отечественной войны могла встретить совсем иная армия.

Жаль, что историю не переделать. Было бы интересно глянуть на то, что из этого получилось бы.

10. Внезапное прозрение

Что произошло 22 июня 1941 года, знают все. Произошла не просто трагедия, а затянувшаяся на четыре года трагедия, которая прямо затронула всех жителей страны. Как такое могло произойти? Этот вопрос волновал всех. То, что немцы напали на СССР, никого особенно не удивило. Гораздо больше людей интересовал вопрос: почему прозевали и кто в этом виноват? На вторую часть этого вопроса дважды отвечал Иосиф Виссарионович Сталин. Первый раз он это сделал в узком кругу, перед членами Политбюро ЦК ВКП(б) еще в 1941 году. И кого винил в произошедшей катастрофе Вождь? "Ленин оставил нам великое государство, а мы его проср*ли". Вот так он и объяснил. В данном случае "мы" — это члены Политбюро. Это похоже на правду, ибо самые важные политические решения принимали именно они. Это в общем, а кто персонально? Вот список виновных:

1.Сталин — (Генеральный секретарь, с мая 1941 г. председатель СНК, с июня 1941 г. председатель ГКО, с июля 1941 г. нарком обороны и Верховный главнокомандующий),

2. Молотов — (председатель СНК до мая 1941 г., нарком иностранных дел с мая 1939 г.),

3. Каганович — (нарком путей сообщений),

4. Ворошилов — (нарком обороны до марта 1940 г.),

5. Жданов — (Первый секретарь Ленинградского комитета ВКП(б)),

6. Калинин — (председатель Президиума Верховного Совета СССР),

7. Микоян — (нарком торговли),

8. Хрущев — (Первый секретарь ЦК КП Украины),

9. Андреев — (председатель КПК при ЦК ВКП(б))

Как видите, во главе этого списка сам Вождь. Не стоит его обвинять в размазывании ответственности за случившиеся. Все перечисленные выше люди не были безвольными марионетками. Они обладали немалым авторитетом и влиянием в стране, имели собственное мнение по любому обсуждаемому вопросу и мнение любого из них, могло лечь в основу принимаемых решений.

Второй раз на вопрос "Кто виноват?" Сталин дал ответ в своем знаменитом тосте о русском народе. Вину за грандиозный провал он возложил на Правительство СССР. Стоит отдавать себе отчет в том, что тосты, произнесенные Сталиным в официальной обстановке, еще при его жизни в печатном виде доводилось до сведения всего советского народа. Кстати, в этом тосте Сталин недвусмысленно и откровенно сказал: чего заслужило это самое правительство и как русский народ был вправе с ним поступить.

Перекладывание ответственности на других? Отнюдь! Половина членов Политбюро включая самого Вождя, как раз входили в состав этого правительства. Просто к первоначальному списку добавлены другие товарищи. Конечно, винить наркомов земледелия или народного просвещения никому в голову не придет, но НКО, НК ВМФ, НКГБ и НКВД по любому к этому причастны. Во главе них стояли не декоративные фигуры и быть соглашателями их никто не заставлял.

В общем если верить Сталину, то список виновных возглавляет он сам. И если добавить к списку членов Политбюро фамилии руководителей силовых ведомств (Тимошенко, Кузнецов, Меркулов и Берия), то наибольшая вина за случившееся, на совести этих тринадцати товарищей.

Повторяю, это мнение самого Сталина, которое он дважды высказал открыто.

Правда, мне этот список кажется неполным. Потому, что управлять страной ни в одиночку, ни чертовой дюжиной ни у кого не выйдет. Эту задачу выполняет весь аппарат управления. Если учесть, что каждый на своем месте должен наилучшим образом делать порученную ему работу, то спрятаться за спину высокого начальства не выйдет. На более низком уровне тоже есть свои виновники случившегося. И один из этих виновников — существовавшие в тот момент спецслужбы.

А разве на них есть вина? "Все мы знаем", что Сталин не верил собственной разведке. Примеров неверия в правдивые сообщения приводят тьму. Так оно было на самом деле или нет, но спустя неделю после начала войны, Сталин убедился в том, что разведки у него нет. Вообще никакой. А произошло вот что: 29 июня 1941 года из сообщения Лондонского радио, советское правительство узнало про то, что войска Западного фронта попали в окружение под Минском. Если бы про это сообщило Берлинское радио, то это можно было воспринимать как чисто пропагандистскую брехню. Вот только немцы сообщили об этом событии позже англичан. Но откуда англичане знают то, что не знает ни советское руководство ни заправилы Третьего Рейха? Источник такой осведомленности в тех условиях мог быть только один — сведения эти добыла английская агентурная разведка. Сталин начинает выяснять, насколько этому можно верить. Для этого он встречается в Наркомате обороны с Тимошенко и Жуковым. Выяснилось, что ни Нарком Обороны, ни Начальник Генштаба не знают, что творится в их хозяйстве, так как у них нет связи с войсками. Вот так! Англичане прекрасно осведомлены о том, что происходит у нас. Их разведка знает обстановку на фронте, а наша не только о противнике сведений не имеет, но и о своих войсках! У англичан есть связь со своим командованием, а у нас нет! И все это происходит на нашей территории. За разведку и связь в РККА отвечает Начальник Генерального Штаба, генерал армии Жуков Г.К. На него и обрушился сталинский гнев. Это вполне справедливо, но давайте не забудем и других виновников. Они правда в тот момент не попались под руку Сталину, но наверняка и их не миновала "раздача слонов" Поймите, это скандал, когда высшее руководство страны не может знать обстановку нам фронте из собственных источников. Если РУ ГШ НКО ничего не знает, а НКГБ не заметил работу чужой разведки под своим носом, значит со спецслужбами творится что-то не то. Сталинский гнев миновал Л.П. Берию, но это лишь потому, что возглавляемое им НКВД с февраля 1941 года не занималось ни внешней разведкой, ни контрразведкой. Только разведкой в приграничной полосе. Но это не значит, что у в его хозяйстве был полный порядок. Убедить в этот момент Сталина в том, что у него есть разведка, не вышло бы ни у кого.

Но бог с ним с разведслужбами, что подчиняются НКГБ и НКВД. Можно даже на время забыть о том, что есть еще своя разведка у Наркома ВМФ адмирала Кузнецова, про которую историки тщательно молчат. Это вообще удивительное дело: тот же Жуков в своих мемуарах цитировал доклады Закордонной разведки ПВ НКВД СССР, но о том, какие доклады поступали по линии его собственной разведки (РУ ГШ НКО СССР), молчит как партизан, уверяя народ в том, что его собственный подчиненный ничего ему не докладывал. Пусть так! Но что мешало ему во время написания своих мемуаров, узнать о том, что докладывал генерал-лейтенант Голиков лично Сталину? И адмирал Кузнецов помалкивает про доклады разведки ВМФ. Все как сговорились и цитируют предупреждения 'бериевских псов'. Иногда правда пишут и про доклады, которые поступали от людей Меркулова. Но что докладывала Сталину перед войной военная разведка? Тишина!

Поняв, что толку от одной только ругани не будет, Сталин взял дело в свои руки. Первым делом он произвел изменения в составе Ставки ВГК. Отстранив Тимошенко от занимаемой должности, он сам занял пост и Наркома обороны, и Председателя Ставки ВГК. Но это мало что в тот момент дало, потому что рабочий аппарат военного ведомства остался прежний и работал в целом неудовлетворительно. А значит его нужно было реорганизовать.

Первым делом были приняты меры по налаживанию связи. Новым начальником начальник Главного управления связи Красной Армии стал И.Т. Пересыпкин. Худо-бедно, но дела со связью стали налаживаться. Учитывая, что наши военачальники не очень любили этот род деятельности, Сталин дал Пересыпкину такую власть, которой после него не обладал ни один начальник службы связи наших вооруженных сил — сделал его своим заместителем, поставив его на один уровень с Начальником ГШ. Это себя оправдало.

Трудней было с организацией разведки. И вот в чем дело. Если с кем и сравнивать наши спецслужбы того времени, то разве что с подростком, у которого было трудное детство. И если чекистам повезло в том, что у них при рождении организации был прекрасный "папа" — Ф.Э. Дзержинский, то военную разведку породил "проезжий молодец". Безотцовщиной она была изначально. Тут как с любым ребенком, если им не заниматься совсем, или показывать дурной пример, то вырастет дитя балованным и инфантильным. И это невзирая на те достоинства, что были ему даны от рождения. А такие достоинства имелись. Оставалось только уделить должное внимание нуждам военной разведки и устранить имеющиеся недостатки. Тем более, что безнадежной эта ситуация не была.

Главной проблемой нашей военной разведки было отсутствие у нее при рождении достойного лидера. А от лидера много чего зависит. Те люди, которые до 1942 года занимали пост главы службы, лидерами считались лишь формально. Настоящим ее лидером стал сам Верховный. И первое что он сделал, так это вместо двух спецслужб образовал целых три. Эта мера в тот момент была оправдана. Флотская разведка так и осталась флотской. Что с ней происходило и чем она занималась, об этом в открытом доступе я ничего не нашел. Впрочем, морякам сам Нептун велел уметь прятать концы в воду. О ней даже в детективных романах нет упоминания. Все почему -то "залипли" на легендарное ГРУ, которое в тот момент еще не существовало. Причем авторы даже серьезных исследований искренне верят, что Региструпр, Разведупр, РУ ГШ НКО... это просто другие названия ГРУ. Это не так. У них совершенно разные "папы". Более того, в момент возникновения ГРУ, РУ ГШ НКО еще достаточно долго существовало и вовсю работало. А чем это было вызвано? К чему такие сложности?

Начну с того, что наша страна является фактором глобального значения. Значит и ее спецслужбы должны иметь соответствующий уровень. В частности, глава военной разведки должен быть как минимум стратегом. А такие у нас были? Увы, в 1941 году даже командующих фронтами таковыми нельзя считать. Единственный стратег в ту пору — маршал Советского Союза Шапошников. Но его нельзя ставить на этот пост, ибо ему предстояло наладить работу Генштаба. Уровень прочих, даже перспективных военачальников, в лучшем случае оперативно-стратегический. Но и они сильно востребованы на фронте. У остальных — уровень оперативно-тактический. Например, у тех же Голикова и Панфилова. Значит, нужен человек со стороны, политик и организатор, причем опытный. Поэтому шефство над военной разведкой взял на себя Сталин. Политика и стратегия весьма близко соприкасаются друг с другом, поэтому именно со стратегии Сталин и начал свое знакомство с военным делом. И так быстро добился на этом поприще впечатляющих успехов, что у Г.К. Жукова сложилось впечатление, что Вождь в ней разбирался с самого начала. Но есть еще два уровня военного мастерства — оперативное искусство и тактика. Хотя это умения более низкого уровня, но освоить их не так то и просто. С оперативным искусством Сталин освоился где-то к 1943 году, а с тактикой он не разобрался до самого конца войны. Ждать, когда Вождь изучит все науки, война не могла. Поэтому, сам Сталин взял на себя стратегическую разведку, а оперативной и тактической занялись те, кто и раньше ей занимался. Следствием такого решения и явилось разделение разведки на два ведомства: ГРУ НКО СССР (стратегическая разведка) и РУ ГШ НКО СССР (оперативная и тактическая разведка). ГРУ получило в свое распоряжение зарубежные резидентуры как собственные, так и принадлежащие прежде Коминтерну, плюс всю агентурную сеть на оккупированных территориях. В распоряжении РУ осталась только войсковая разведка и категорический запрет на создание собственной агентурной сети. Война показала, что этот запрет был ошибкой. С этим разобрались быстро и запрет был снят. Со временем, по мере совершенствования работы военной разведки, оба этих ведомства были объединены в одно. Вот так и возникло то ГРУ, про успехи которого мы наслышаны. Это была уже организация, совсем не похожая на своих предшественниц. Качество работы стало несравнимо выше. И стоит помнить, что лидером-основателем ГРУ был сам Иосиф Виссарионович. Ну а официальные руководители ГРУ, по факту были его доверенными представителями.

Но разведка и связь, это только часть работы. Самое главное — работа Генштаба. Наладить эту работу должен был профессионал. При всем моем уважении к Сталину, он лично эту работу потянуть в то время не смог. Да и не пытался. У него для этого был специально обученный человек — Маршал Советского союза Шапошников Б.М.

11. Новая метла? Новый дворник!

Итак, 29 июля 1941 года был снят с должности Начальника Генерального Штаба генерал армии Жуков Георгий Константинович. За что? За то что "порет ерунду". А ерунду он порол и немалую. Вместо того, чтобы наладить должным образом работу, пустился в сочинительство сказок на тему стратегии. При этом, не сумел сделать того, чего от него ожидали: наладить управление ведением боевых действий. Удивляться этому не стоит. Жуков — строевой командир в чистом виде, который штабную работу ненавидит органически. Да и не понимает ее. Как должен работать штаб — понятия не имеет. А значит следует найти его талантам иное применение. А на его место поставить компетентного товарища: Шапошникова Б.М. Что и было сделано, хоть и со значительным опозданием. Помогло ли это делу? Ничуть! И первая причина этому: бездарно израсходованный творческий ресурс талантливого человека, которого до войны использовали не по назначению. Мольтке-старшему в свое время дали достаточно времени для создания уникальной системы искусственного интеллекта, чем и является нормальный генеральный штаб. Никто его на протяжении двенадцати лет не дергал и не срывал с места. А у Бориса Михайловича все было не так. Пик его возможностей уже позади и диктатор из него неважный. Ушли силы и здоровье, которых уже не вернуть. Вот только 'других Гинденбургов' у нас не было. Найти ему замену сразу не получалось. Достойных приемников еще предстояло вырастить и выучить. А потому, запрягли старого коня, который как известно, борозды не портит. А еще, Сталин постарался облегчить Борису Михайловичу работу. Каким образом? Устроил самый настоящий разгром Генеральному Штабу. Потому что в том виде, в котором это сборище военных интеллектуалов пребывало, он его не устраивал. В частности, вывел из подчинения НГШ некоторые службы. Про ГРУ и Службу связи я уже писал. Но были также выведены из подчинения ГШ и другие службы. Например, Главное управление формирования и укомплектования войск, Управления военных сообщений и Главное управление тыла Вооруженных Сил. Мнение маршала Советского Союза Василевского по этому поводу однозначно: зря такое делали, тем более:

Поэтому уже в 1943-1944 годах, когда был накоплен достаточный опыт стратегического руководства, они вновь стали составными частями аппарата Генерального штаба. И. В. Сталин легко дал согласие на возвращение к той структуре Генерального штаба, которая в принципе была разработана в предвоенные годы и с которой мы встретили войну.

На первый взгляд он прав. Зачем нужно было городить огород, если все равно вернулись к прежней организационной структуре? Но глупостью это решение кажется только на первый взгляд.

Представьте себе некую сложную машину, с которой сняли часть агрегатов, а затем вновь эти агрегаты поставили на место. Устройство машины ничуть не изменилось. А что изменилось? Она заработала! Потому что снятые агрегаты прошли через руки соответствующих специалистов в специализированных мастерских. Специалисты каждый свой агрегат разобрали подетально, нашли причины неполадок, устранили их. И самое главное, что им при этом никто не мешал делать свое дело! И если раньше машина даже не запускалась, то после проведенной работы и повторной сборки, она начала делать ту работу, для которой создавалась.

Да, сперва пришлось испытывать сложности:

Еще сложнее обстояло с военными сообщениями, потому что план объема и направления перевозок, и особенно оперативных, мог готовиться только в Генеральном штабе. Перед Московской битвой начальник тыла А. В. Хрулев с работниками Наркомата путей сообщения сидели у меня в кабинете и вместе с работниками Генштаба составляли план перевозок резервов оружия, боевой техники, боеприпасов и т. д. И так случалось каждый раз, когда приступали к подготовке очередной операции.

Дурь? А вы подумайте сами, чем в этот момент занимался А.В. Хрулев? Участие в составлении планов операций, это только часть его работы. А главная его задача — так наладить работу Службы Тыла и системы военных перевозок, чтобы они соответствовали требованиям войны. Раз Генштаб не в состоянии это сделать сам, значит этим займутся более сведущие в таких делах люди. А чтобы им не мешали работать бюрократы, временно сделали службы тыла и военных перевозок автономными. Заодно освободили Б.М. Шапошникова от необходимости отвлекаться еще и на это. Как только Хрулев довел дело до ума, преемники Шапошникова получили назад не проблемные, а дееспособные службы.

То же самое произошло и со связью. Пока она была в руках Генштаба, мы встретили войну практически с неработающей службой. Свалить заботы по налаживанию ее работы на НГШ? Поздно! Поэтому Пересыпкина и освободили от дурного контроля и подняли статус руководителя этой службы, аж вровень со статусом НГШ. Зато какой эффект! В начале войны НГШ ничего не знает о своих войсках, потому что с ними нет связи. Но к тому времени, когда А.М. Василевский принял должность у своего наставника, появились совершенно новые возможности. Из 34 месяцев, в течении которых он занимал должность НГШ, он в стенах Генштаба провел 12 месяцев, а в войсках 22 месяца.

Хотелось бы в то же время подчеркнуть, что выезд начальника Генштаба на фронт хотя и являлся временным территориальным отрывом его от Генштаба, но такой отрыв благодаря ряду мероприятий, проводимых при этом, не лишал его возможности повседневно и, по оценке Ставки, довольно неплохо руководить деятельностью Генштаба, и особенно при отработке им наиболее важных вопросов.

А почему так? Да потому, что:

Всякий раз, когда по решению Ставки начальник Генерального штаба отправлялся на фронт для участия в подготовке, а в дальнейшем и в проведении операции, для него на одном из фронтов, действия которых он обязан был координировать, организовывался командный пункт. Пункт всегда имел мощный узел связи, обеспечивающий устойчивую постоянную линейную и радиосвязь с Москвой — Ставкой, Генштабом, органами Наркомата обороны, с правительством и другими наркоматами, а через узел связи Генштаба и со всеми другими фронтами и армиями и со штабами военных округов на территории страны. Этот узел связи в период Сталинградской битвы, в сражениях на Верхнем Дону, на Курской дуге, при освобождении Донбасса, во время действия советских войск по освобождению Левобережной и Правобережной Украины, Крыма, Белоруссии и Прибалтики да и в других операциях, как правило, обслуживался хорошо подготовленными и богато оснащенными частями связи.

Наряду с вполне достаточными для выполнения указанных задач средствами проводной связи хорошо были представлены в этих частях и средства радиосвязи, к которым в нужных случаях не пренебрегали прибегать Генштаб и Ставка Верховного Главнокомандования.

Вот он эффект! Чтобы было лучше понятно, скажу так: большой начальник даже если он не покидает свой кабинет, общается с большинством своих подчиненных по телефону. Но когда он покидает свой кабинет и выходит в люди, многие дела разом встают. В условиях войны это чревато. Самые важные решения могут быть приняты с запозданием, когда толку от них уже нет. В 1941 году именно так и обстояли дела. Чтобы этого не было, связисты по сути дела заранее организуют ему рабочий кабинет в том месте, куда он собрался ехать. По сути дела они дают ему возможность управлять событиями в режиме реального времени. А ведь эти привычные для Василевского удобства, возникли не по "щучьему велению". И в 1941 году о них можно было только мечтать.

И с разведкой та же история. До войны она пребывала не в лучшем состоянии. Достаточно сказать, что в нее направляли служить тех чекистов, которые не справились со своей работой в своем родном ведомстве. К чему это привело, я уже упоминал. Поэтому стратегическая разведка пребывала в таком состоянии, что ее требовалось срочно лечить. Но не лучшим образом обстояли дела и с войсковой разведкой. Многим видам разведки просто не уделялось должного внимания. Взять авиационную разведку. У нас так и не появился тогда современный самолет-разведчик. В разведывательную авиацию направляли служить худших из летчиков. Во время войны Главкому Авиации Дальнего Действия пришлось создавать свою, независимую разведслужбу.

Инженерная разведка в Сухопутных войсках существовала только на бумаге. В 1942 году, Сталин бывшему руководителю военной разведки генерал-лейтенанту Голикову читает лекцию о том, что разведку нужно вести непрерывно: на марше, в обороне, в наступлении и при преследовании отходящего противника. Дилетант вынужден напоминать профессионалу элементарные истины!

Сваливать все на НГШ Сталин счел нецелесообразным. Поэтому оставив в его подчинении РУ ГШ РККА, он сохранил за этой службой только функции ведения войсковой разведки и только в полосе Действующей Армии. А вот вопросы ведения стратегической разведки взял в свои руки, образовав ГРУ НКО СССР. Как только дело выправилось, обе разведки были объединены в ГРУ ГШ РККА и вернулись к месту старой "прописки".

Но отбирали у Генштаба не только службы. Оставшиеся в его подчинении службы тоже подверглись сокращению. Причин этому было две. Во-первых, работа фронтовых и армейских штабов оставляла желать лучшего. Потому что квалификация имеющихся штабных работников оставляла желать лучшего. То есть, не только "мозговой центр" хандрил. Периферийные системы нашего "суперкомпьютера" тоже были мало на что годны. Держать в центральном аппарате лучших специалистов сочли нецелесообразным. А раз так, то вперед в войска ребята! Делитесь опытом, знаниями, налаживайте работу на местах и сами набирайтесь нового опыта! А во-вторых, всплыл вопрос контроля. Довоенный Генштаб не контролировал армию! Достаточно прочитать приказы Наркома Обороны Ворошилова, чтобы понять простую вещь: командиры на местах творили все, что только душе было угодно, не обращая внимания на самое главное начальство. Армию в тот момент контролировала партия и чекисты. Но их контроль был направлен на обеспечение лояльности армии. Зато контроль за той же боевой подготовкой войск, был явно неудовлетворительный. А ведь это кафедра Генштаба.

Что изменилось?

Немалую помощь мне и другим представителям Ставки оказывали работавшие при штабах фронтов, армий, отдельных корпусов, а иногда и дивизий постоянные представители Генерального штаба. Эти командиры так называемого "корпуса офицеров Генерального штаба" давали нам, представителям Ставки, а одновременно и Генеральному штабу немало дополнительных, очень ценных и наиболее объективных сведений о ходе боевой обстановки, о противнике, о положении и состоянии своих войск, об их обеспеченности всем необходимым для выполнения поставленных перед ними задач.

Стало почти как у Мольтке! Теперь начальник Генштаба мог получать информацию о состоянии дел на месте не только по докладам войск (зачастую приукрашенную), а и от своих офицеров.

Все эти изменения происходили быстро по меркам мирного времени, но недостаточно быстро в условиях идущей войны. Но что тогда осталось на долю самого НГШ после раздачи всем сестрам по серьгам? По сути дела в 1941 году Генштаб превратился в Оперативное управление. На долю Б.М. Шапошникова досталась разработка планов операций. А подготовкой и проведением самих операций осуществляли целым "колхозом". Не лучшее конечно решение, но выбирать в той ситуации не приходилось. Естественно, что "косяков" творилось немало. Так ведь по-другому уже не выйдет. Пока система разобрана на независимые друг от друга части, работать в штатном режиме она не будет. Отсюда и провалы. Самый большой провал у Б.М. Шапошникова — череда поражений в 1942 году. Они его и подкосили. Пришлось и его отстранять от службы да подыскивать ему преемника. А с этим были проблемы.

И. В. Сталин вновь остановился на моей кандидатуре. Я, как и всякий раз при подобных разговорах, просил этого не делать. Я отказывался от этого назначения потому, что искренне считал себя не подготовленным для этой роли, тем более в условиях той сложной военной обстановки. Наблюдая в течение ряда лет за работой Б. М. Шапошникова и некоторых других военачальников, я отлично понимал, что подбор кандидата на должность начальника Генерального штаба является исключительно серьезной проблемой и что далеко не каждый, даже более подготовленный и опытный военачальник, чем я, может с ней справиться. Я считал, что начальник советского Генштаба обязан обладать не только глубокими военными знаниями, боевым опытом, критическим умом, но и рядом других специфических качеств. Он должен быть военачальником, пользующимся высоким авторитетом в Вооруженных Силах и стране, безусловно, с сильной волей и в то же время способным постоянно и во всех случаях проявлять выдержку, спокойствие и разумную гибкость в руководстве огромным и столь ответственным, разнохарактерным коллективом, каким является Генеральный штаб, и в то же время иметь и дипломатические способности.

В данном случае Василевский не кокетничал.

Выслушав мой ответ, И. В. Сталин передал мне письмо, адресованное Исаевым в ЦК ВКП(б), и попросил прочитать. В письме Исаев высказывал свое отношение к назначению А. Василевского. Писал он примерно следующее: он как честный коммунист обязан доложить о большой серьезной ошибке, допускаемой ЦК партии при решении этого важнейшего для Вооруженных Сил вопроса. Василевский, являясь примерным коммунистом, отлично подготовленным в области тактики и хорошим методистом, по своей оперативной подготовке и по складу характера, к должности начальника Генерального штаба ни в коей мере не подходит.

— Что вы скажете на это? — спросил меня И. В. Сталин.

Я ответил, что Исаев высказал Центральному Комитету истинную правду.

Действительно правду сказал! Ведь что произошло? Старого и опытного программиста сняли с должности и на его место поставили продвинутого пользователя.

ПРОДОЛЖЕНИЕ

12. Гений Мобилизации

Прежде чем перейти к рассказу о тех, кто сменил Бориса Михайловича на столь ответственном посту, поговорим подробней о нём самом.

Деятельности советских военачальников того времени, нередко дают диаметрально противоположные оценки. Тот же Г.К. Жуков то превозносится как спаситель Отечества, то как тупой мясник. И он не исключение. Практически всех наших военачальников, потомки то возвышали на пьедестал, то безжалостно втаптывали в грязь. Столь противоречивой оценке их деятельности, способствовало и то обстоятельство, что наши полководцы не являлись единой дружной командой и потому грызня между ними была сильной. Настолько сильной, что лить помои на того, кого на дух не переваривали, наши маршалы не стеснялись. Позже, дискредитацией высшего военного руководства с неподдельным энтузиазмом занялись историки и пропагандисты либеральной ориентации. Но что интересно, Бориса Михайловича почему то никто не решился мазать грязью. Его почему то никто и не в чём не упрекает. Хотя, за серию поражений 1942 года он просто обязан нести ответственность. Тем не менее, в этом упрекают кого угодно, но только не его. Сталин, Жуков, Мехлис, Тимошенко, Будённый, Хрущёв... Все они получили свою порцию помоев. Но Шапошникова никто не упоминает в числе виновников . Ни маршалы, ни историки более поздней поры, ни пропагандисты.

Так может он был не самостоятельной фигурой, а зиц-председателем, который ничего не решал? Не похоже. Зиц-председатели для того и существуют, чтобы при нужде, солидные люди делали из них козлов отпущения. Но не делают.

Маршалы наши, которым весьма удобно выставлять в качестве виновников собственных провалов кого угодно, на кого только не возлагали ответственность. Виноватыми у них был кто угодно, включая самого Сталина, но про вину Шапошникова они молчат. И в мемуарах своих они про него ни разу дурного слова не сказали. Более того, о нём они всегда и все говорили с величайшим уважением. Странно однако! Мёртвого Сталина значит не боимся критиковать, а мёртвого маршала ни одна тварь не тронула. Видимо были на это причины. Попробуем догадаться о них.

Начну с того, что Шапошников — член военной команды Сталина. Формироваться военная команда вождя начала еще во времена первой обороны Царицына. В неё много кто вошел: Егоров, Ворошилов, Буденный, Тимошенко, Кулик... Главный критерий отбора — выдающиеся деловые качества, проявленные в сложной, почти безнадёжной ситуации. И пребывали люди в этой команде до той поры, пока не выходили из доверия. Так или иначе, но со временем, по разным причинам доверие Сталина потеряли практически все. Но только не Борис Михайлович. Доверие к нему было настолько велико, что даже после крупных провалов он его не лишался. Так может он был отличным жополизом? Вряд ли. Таким не всегда благоволит хозяин и их всегда готовы погубить конкуренты. А люди порядочные к подобным типам относятся с брезгливостью и обязательно при случае припомнят старое. Но и тут полный порядок. Тот же Василевский, сменивший Шапошникова на посту НГШ уверяет что лично он Борису Михайловичу не ровня. Нет у него в Вооруженных силах такого авторитета, каким обладал предшественник. А на чем заработан этот авторитет?

Волевых, умных и знающих своё дело военачальников у нас хватало. Но ни один из них не поднялся до уровня Бориса Михайловича даже в победном 1945 году. А в 1941 году их и подавно не стоило с ним сравнивать. Хотя бы потому, что умея выигрывать сражения и компании, они не способны были выиграть войну. Конечно, умение вести боевые действия — это не вся доблесть. Воюет не только фронт. Тыл тоже в стороне не остается. Поэтому совместными действиями тыла и фронта и руководил Верховный главнокомандующий. Но ведь не в одиночку он это делает. На него работает множество государственных структур. И Генштаб одна из них. Именно от Генштаба и должны поступать предложения по способам ведения вооруженной борьбы. Да не сырые предложения, а проработанные. Они поступали? Да поступали! Выход из ситуации, которую большинство наших "друзей" и врагов считали безнадёжной, придумал как раз Борис Михайлович. Мало про кого еще можно сказать, что он лично дважды спас Советскую Власть от гибели: в 1919 и 1941 г. Шапошников всю жизнь посвятил Ее Величеству Мобилизации. Не просто штабной работе, а именно переводу вооружённых сил и государственной инфраструктуры на военное положение. Говорят, интересовался этой темой еще при царском режиме, во время учебы в Академии Генштаба. Но попробовать свои силы пришлось при большевиках.

Предложенная им стратегия называлась просто и страшно: "перманентная мобилизация". Или закидывания врага трупами. Первым применил этот метод во время Франко-прусской войны Леон Гамбетта. И это принесло пользу. Вторично такую стратегию применили наши союзники по Первой Мировой. На этот раз удачи такой способ войны не принёс. Победить конечно Антанта победила, но ослабла при этом сильно. А ослабевшего победителя как правило сожрут шакалы. И шакалы с другого берега Атлантического Океана не преминули воспользоваться благоприятной для них ситуацией. Правда, европейские псы были ещё не на издыхании и потому шакалы осторожничали, но всё-равно "процесс пошел".

Именно по этой причине военные не любят такой стратегии, избегают её и применяют на практике лишь когда совсем припрёт. Летом 1941 года нас и припёрло. Кадровая Красная Армия терпит поражения, а довоенный мобилизационный план во-первых практически сорван, а во-вторых в любом случае не покроет уже понесенных потерь. И тогда пошла в дело еще довоенная заготовка с "трехсотыми" дивизиями. Начало формироваться Народное Ополчение. Еще впереди были Уманский, Киевский и Вяземский "котлы" и связанные с ними потери, но Шапошников уже готовил войска им на замену.

Это были совсем "сырые" войска. Слабо экипированные. Недостаточно обученные. Кадровых офицеров не хватало, ротами и батальонами командовали запасники. Если такой дивизии "везло" и у нее было время еще подучиться после прибытия на фронт, она становилась не хуже предыдущих. Пример — 316-я, Панфиловская дивизия. Для тех же кто попадал под удар сразу после формирования — первый бой как правило становился и последним. Но лучше такие войска, чем вообще ничего. Народное ополчение — тоже детище "перманентной мобилизации" — задержало немцев под Киевом, у Ельни и на Луге. "Трехсотые" дивизии остановили врага под Москвой, они же не дали ГА "Север" продвинуться после захвата Шлиссельбурга дальше Синявино. В общем-то, начиная с ноября месяца на всем советско-германском фронте большинство войск уже составляли не предусмотренные довоенными планами "шапошниковские" дивизии.

Немцы, наступая на Восток, сумели одержать немало внушительных побед. Но пока они громили десяток дивизий, с нашей стороны к фронту подходили следующие десять дивизий, а в местах их формирования, немедленно, после убытия их на фронт, формировали дивизии новой волны. В итоге, немцы не успевали уничтожать наши войска. Сколько бы они нам не нанесли в тот период потерь, они неизбежно встречали на своём пути новые войска. Рано или поздно, наступал момент, когда они уничтожали меньше дивизий, чем прибывало новых. В итоге, они завязли в нашей обороне и потеряли способность вести наступление.

Правда, немцы сами допустили две крупные ошибки ещё на ранней стадии планирования войны.

Первая ошибка: планируя разгром СССР в течении трех месяцев, они не озаботились формированием новых дивизий на смену "сточившимся". В результате этого их войска на Восточном фронте воевали практически без всякого отдыха, неся при этом существенные потери. К Москве немцы подошли на последнем издыхании. Только под Москвой им не хватило для успешного завершения операции "Тайфун" 10-12 свежих дивизий. Это по оценке Г.К. Жукова. Но точно так же им не хватало свежих дивизий и на других участках фронта.

Вторая ошибка: ставка на хорошо выученные войска. В иных ситуациях, хорошая выучка из достоинства превращается в недостаток. Такая армия хороша для блицкрига.

Провел его — потом перерыв. Новое пополнение так же качественно выучил и снова можно воевать. Но всё меняется, если война становится затяжной. А затяжной она становится потому, что твои войска несут большие потери. А пополнять их нужно не когда-нибудь, а прямо сейчас. И вот тут вся прежняя тактика и стратегия летят ко всем чертям. Потому что теряем хороших солдат, а восполняют потери плохими, ибо других прямо сейчас, нет. Чем дальше шла война, тем больше в германской армии становилось плохо обученных солдат, которые умели умирать, но не побеждать.

Что реально представляло из себя немецкое пополнение, говорят донесения немецких командиров из группы армии "Центр" в вышестоящие штабы.

Командир 19-й танковой дивизии 29 марта 1942 г. сообщал в штаб 20-го моторизованного корпуса:

"...из 685 чел. рядового состава, прибывших в расположение дивизии, не проходили никакой подготовки — 16 чел.; строевой подготовки — 76 чел.; не учились боевой стрельбе — 105 чел.; не бросали ручных гранат — 94 чел.; жаловались на заболевания сердца, легких, астму — 41 чел., плоскостопие — 135 чел., внутренние заболевания — 42 чел...". Командование дивизии делало заключение: "...Боевая способность пополнения низкая... большая часть его совершенно не умеет обращаться с пулеметом... В поведении не хватает бодрости...".

У командования 10-й моторизованной дивизии создалось даже впечатление, что на фронт отправляются лишь те солдаты, на подготовку и здоровье которых махнули рукой и решили просто избавиться от них как от ненужного материала.

В этой ситуации то, что раньше было достоинством, перестает им быть. Техника, которая раньше в руках обученного личного состава, показывала себя неплохо, внезапно становится ненадежной и быстро выходит из строя по не боевым причинам. Потому что слишком сложная в эксплуатации для слабо подготовленного солдата. Снабжение на которое все завязано не работает, Сложные как тактические так и технические решения не работают и не используются — в итоге армия не просто сравнивается с противостоящей армией противника, а начинает ей резко уступать. У противника может быть и оружие хуже и тактика несовершенна, но все это заточено на тот личный состав, который недавно призван. И потому у противника всё это работает, что изначально рассчитано на дурака.

В общем, приходится всё менять и перестраивать. А разве противник даст тебе время на перевооружение более простым оружием и техникой, которые ещё предстоит создать?

Именно поэтому немцы внезапно оказались перед сложным выбором: Учить солдата под существующие системы вооружения или создавать новое оружие под существующего солдата? Выбрали первый вариант, потому что на второй требовалось больше времени. Но и на первый вариант его требовалось немало. В итоге, тратя время на более качественное обучение войск, немцы не могли их пускать в дело в самый удобный момент. Теряли время, упускали благоприятные моменты и потом всю войну героически пытались одолеть Красную Армию. По-настоящему они спохватились лишь в 1943 году, когда решились вести тотальную войну. Но было уже поздно.

Перманентная мобилизация, какой бы простой эта идея не выглядела на словах, на самом деле процесс сложный. И она может не только спасти страну, но и погубить её. Примером неправильного применения этого инструмента войны, служит Третий Рейх. Если у нас эпидемия формирований новых частей и соединений к 1943 году была прекращена, то у немцев она только началась и до самого конца войны не прекращалась. При этом, качество наших войск только росло, а у немцев падало. Фольксштурм — апофеоз такого подхода. А у нас в 1945 году никакого призыва стариков и сопляков нет. И дивизий, подобных "дивизии белого хлеба" (сидящих из-за расстройства желудка, на специальной диете) у нас тоже не было. А почему? Да потому, что у нас дело планирования и осуществление мобилизационных мероприятий было поставлено намного лучше. До декабря 1941 года в огонь войны кого только не бросают, но одновременно создаются стратегические резервы из более качественного призывного состава. Пришло время и десять общевойсковых армий бросили в бой. Именно они явились той силой, которая позволила разгромить ударные немецкие группировки, отбросим их на Запад.

Но эти армии не просто есть. Они сформированы и подготовлены именно для тех условий, в которых им предстояло действовать в ближайшее время. Они на тот момент уступали немцам в огневой мощи и технической оснащенности. Зато в условиях зимы 1941/42 гг, они превосходили маневренностью. За счет чего? Лыжные батальоны и бригады, которые могли совершать марши по непроходимой для технике местности. Избегая прямых столкновений с более мощными боевыми подразделениями противника, они совершали обход и "топтали" немецкие тылы. Собственно говоря, разгром немцев под Москвой — это в основном разгром их тылов, без которых боевые части резко теряли в боеспособности. На короткий срок РККА получила качественное превосходство над врагом. Но ведь оно возникло не по волшебству. Всё это нужно было продумать и тщательно подготовить, не тратя при этом время на совершенно лишнее. Эти резервные армии готовили недолго, но зато тому, чему требовалось. Пока спешно набранные и плохо вооруженные дивизии РККА, неся огромные потери, из последних сил держали удар, в глубоком тылу учили будущих победителей. И чем дальше шла война, тем лучше учили.

Мне приходилось держать в руках документы, принадлежавшие ветеранам войны. Что меня тогда поразило? Оказывается, эти офицеры, поступившие в училища в 1941 — 43 гг, учились в училищах по два года. А как же "три месяца и ты офицер"? Были и такие. Но не всю войну. В той отчаянной ситуации, когда решалась судьба страны, взводами действительно командовали "недоноски", чья средняя продолжительность жизни на войне редко превышала десяток дней. Но одновременно им на смену, готовили качественно подготовленных офицеров. И судя по документам, решения об этом принимались в самом начале войны. Это позволило выйти к концу войны с более сильной армией, нежели она была в начале.

У немцев же всё строго наоборот. Чем дальше шла война, тем больше сокращалось время на подготовку. В итоге, под самый конец пришлось затыкать дыры людьми, не имеющими должной подготовки. И таких людей в 1945 году в Вермахте и СС было много. Для того же фольксштурма требовалось четыре миллиона штук одной только стрелковки.

А причина этому проста: процесс мобилизации у нас и у них осуществлялся по-разному. В итоге, победил тот, кто её правильно организовал. И это заслуга нашего "советского Мольтке" — Б.М. Шапошникова.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ