Мечты - сбываются!

Вот только — ничего не вышло, в спину уперлось столько взглядов, что вся шерсть дыбом встала, пришлось развернуться спиной к встающему солнышку и топать "не отрываться от коллектива". Коллектив, правда, повел себя странно — дружно стоя на коленях, тихо молился повернувшись лицом на восток и одновременно косился на меня, когда я обойдя скульптурную группу по дуге заглянула в колодец. Там, впрочем, было все как положено — давление более плотной и тяжелой соленой воды выжимало пресную вовнутрь обнаружившейся полости, поднимая уровень воды в колодце. Сейчас там бело едва на вершок, процесс шел медленно, но результат сомнений не вызывал.

Так, теперь три дня на обустройство и начинаем работать.

Рыли полуземлянки, вынутую породу пилили — епископ расщедрился аж на две пилы и вообще — привез весь мой список, включая походную кузню. Получающиеся бруски известняка складывали в стены, а я вытащила из багажа на шаланде медные листы и показала, как пережигается известняк на известь в фокусе "зеркала". Вызвав тем самым очередной ажиотаж, зато мой опус в который я занесла "кратко самое важное" теперь читали на ночь вместо библии — по четверо, двое книжку держат двое читают, потом меняются. Сложить купол на извести — довольно просто, но медленно — застывает она долго, надо будет потом показать, как гипс получать или поискать его по округе...

Но вот, наконец, можно отложить пилу "дружба" с кайлом, и приступить, наконец, к тому зачем собственно я здесь — учить, откуда берется жемчуг как мы можем в этом процессе поучаствовать. Жемчуг — это защита жемчужницы от раздражителя, им может быть песчинка или паразит, но защищаясь моллюск покрывает его тончайшими слоями перламутра, того же самого, что наплывами лежит на внутренней стороне раковины.

Но, нам некогда ждать милости от природы — механизм образования этих вкраплений довольно хорошо изучен моим народом, правда с целью бороться — эта скрипящая на зубах субстанция, здорово портит удовольствие от вкусного мяса, но — ломать не строить, создание крупных жемчужин можно и стимулировать. Тут главное две вещи — чтобы песчинка обязательно была покрыта клетками моллюска и скорость роста. Растет жемчужина медленно, каждый год добавляется от половины до одного миллиметра. От пяти до десяти толщин волоса — чтобы понятно было.

Первое ограничение снимается хирургической операцией — песчинку просто заключают в мешочек вырезанный из мантии моллюска, а второй — изначальным размером "песчинки". Если взять не песчинку, а вполне себе шарик в 6 мм выточенный из того же перламутра то уже лет через пять будем иметь жемчужину вполне товарного размера.

А вытачивать, да можно и не вытачивать — битые раковины в бочку и крутить до тех пор пока шарики не выйдут, после сита разумеется. Так что все довольно просто — наловили раковин, прооперировали и высадили в садок, выкинули операцию не перенесших, и дальше только ждать — конвейер.

Впрочем — бездельничать не получится, садки надо вынимать каждые три месяца, осматривать чистить и так далее, а из 10 раковин в итоге даст хорошие жемчужины только одна, так что надо держать их столько, чтобы как раз полный цикл и занимал три месяца. А еще нужно пополнять фонд новыми жемчужницами, хоть при правильном обращении можно получить и три раза, но новые все равно нужны.

А еще надо постоянно заботиться об улучшении дела и поисках новых путей, это ведь только кажется, что я знаю много, на самом деле — это все общие слова, а совершенство надлежит искать еще очень долго.

Есть ведь и еще один путь — можно просто насечь мантию во многих местах и вставить в разрезы кусочки другого моллюска. Такой жемчуг не будет крупным, но его будет много. Что впрочем, хорошо, так будет меньше заметно увеличение лова.

А ведь можно еще создавать жемчужины уникального размера — в раковине аккуратно, рубином вырезается отверстие, на отверстие устанавливается винтовой пресс и очень медленно, со скорость от десятых миллиметров до двух миллиметров в сутки, в тело моллюска вдавливается чудовищное ядро из металла или перламутра — размером с воробьиное яйцо. И так пока моллюск сам не образует мешок вокруг ядра, потом остается только приклеить назад вырезанный кусок. И, через лет пять, будем иметь "невиданную" жемчужину, и ведь это только те способы, что можно придумать сходу...

Переговорила с епископом, провели разметку будущих стен, сильно порекомендовала отправлять сюда тех, кто крепок телом и имеет военное прошлое. Подумали над уставом — питаться придется в основном дарами моря и в достаточной мере — работа тяжелая, а от такой еды будут проблемы весьма специфические. Подумала насчет применения брома и озадачила епископа поиском близких аналогов.

Вышли в море и я загрузила корыто почти полностью раковинами, вместе с теми что волокли в сетях за бортом, для экспериментов — получился такой перегруз что еле доползли назад. Потом испытывали приспособления для разжимания створок и переделывали их, потом взялись за хирургию... Для начала — просто вгоняли обкатанный кусочек перламутра изогнутыми под прямым углом пинцетами, вся проблема в том, что моллюск пытается отторгнуть раздражитель, а "Г" образный раневой канал не дает ему это сделать. Вот и первая партия готова.

Тем временем уже была готова и освящена первая, "подземная", церковь и началась возводиться часовня-маяк, на которой будет позднее гореть "неугасимый" огонь — газ от пережигаемых в специальных ямах водорослей. Когда эта конструкция выйдет на промышленную мощность — можно будет получать заодно и йод, спиртовой раствор которого отличный антисептик.

Это была вторая моя "альтернативная" закладка — лекарства, еще один товар удовлетворяющий большинство моих параметров. Даже если когда-нибудь люди вдруг перестанут болеть, то уж лечиться они все равно точно не перестанут.

Обсудили мы и вторую мою задумку — усовершенствовать добычу раковин и заодно начать подбираться к освоению ресурсов глубин.

Говорите там нечем дышать? Это не так, воздух можно брать с собой, проблема в другом — куда девать то, что выдыхаем. Потребность человека в кислороде — чуть больше килограмма в сутки, это порядка четырех кубов притока воздуха на человека, не так чтобы и мало, но и не так чтобы и много. Собственно водолазный колокол — очень древнее изобретение, вы даже не представляете насколько оно древнее. Первым, кто его использовал, был некий паучок додумавшийся прятаться от птичек и прочих хищников — под воду, там он до сих пор и живет — в домике, наполненном воздухом который удерживает паутинка. Вот его опыт и будем наследовать — для временной работы подойдут "купола" из того же шелка, хотя это слишком — надо подбирать ткани подешевле, а для постоянного проживания — строим корабль, в положении "кверху килем" и топим на нужном месте на якорях, или балласте.

Вся прелесть такого решения — в том, что вся выдыхаемая отрава уйдет в "жидкий пол", углекислота очень хорошо растворяется в воде, не надо выдумывать никаких сложных и недоступных машин для очистки — природа справится и сама. Кстати она может и обеспечить кислородом, вот только водоросли, способные это сделать — есть не везде, так что придется обеспечивать себя воздухом самим.

Есть еще и прелесть этого решения — в том, что природа положила барьер глубины погружения для тех, кто живет на поверхности, это порядка 15— 20 метров. На эти глубины можно уходить отделываясь минимальной декомпрессией, даже в случае длительного пребывания. И туда же можно донырнуть с поверхности — не заботясь о сложной технике. В крайнем случае — и быстрый подъем с такой глубины не грозит немедленной смертью.

Но на этой глубине уже почти не слышно волнения, там — верхняя граница самых богатых областей и оттуда же можно нырять на следующие двадцать метров, добираясь до сокровищ которые в других случаях так и останутся нетронутыми. Да и человеку проще работать по горизонтали — три десятка ныряний в день, предел физических возможностей самого сильного ныряльщика, через три года такой работы человек — глубокий старик, если еще не умер, а большая часть времени приходится на спуск-подъем, да и отойти от камня-якоря далеко, не выйдет. А тут — даже если потерять колокол можно просто вынырнуть, вдохнуть и опустится назад.

Но хватит объяснять очевидное — дьявол, как известно, в деталях. Наше "жемчуголовное" судно получается тримараном — два корпуса между которыми закреплен "колокол" имеющий нулевую плавучесть. Корпус будем плести из циновок и пропитывать асфальтом, такой способ изготовления известен тут не одно тысячелетие и проблем не вызовет, можно и остальные корпуса сделать также, поскольку дерево тут под большим вопросом. При выходе в район центральный корпус отсоединяют и опускают на тросах вниз, раскрепляясь на якорях или медленно дрейфуя из "обработанных" областей в новые. Его можно также поставить на дно, закрепив якорями или экстренно поднять на борт — в случае шторма, например, задраив люки, полной герметизации не выйдет, но оно и хорошо — давление будет падать достаточно медленно, что и требуется. Асфальт и внутренняя деревянная обшивка обеспечат хорошую теплоизоляцию, и надо будет предусмотреть еще и медные листы, чтобы собирать конденсат.

Теперь — воздух, внизу будет плюс две атмосферы, или два кило на квадратный сантиметр, сделать тридцатиметровую отожженную медную трубу, чтобы ее можно было намотать на барабан — не проблема даже с каменным молотом. А вот дальше — в таком насосе не должно иметься движущихся деталей, чтобы нечему было сломаться. Саму трубу на случай поломки мы просто заведем в колокол снизу. Это хорошо — колокол, даже в случае поломки, не зальет мгновенно — трубу толщиной в палец на две атмосферы можно пальцем и заткнуть, не говоря уже о том, чтобы вбить чопик. Но на всякий случай — вдруг внизу проспят, на жизни не экономят, тем более что так не нужен клапан — хватит водяного затвора.

Вот его и используем для подачи воздуха — труба заполнена воздухом, если в нее залить пять литров воды — весь этот воздух выдавит в колокол, а ритмичность работы насоса обеспечит затвор. Имеем две емкости — большую, из нее вытекает вода струйкой в малую, а вот в малую, от середины и на дно, опущена наша трубка.

Пока уровень воды не достигнет верхней точки трубы ничего происходить не будет, а вот потом — вся вода уйдет вниз проталкивая перед собой воздух, пока сосуд не освободится, а верхний конец трубы не втянет новую порцию воздуха, после чего все начнется по новой. Остается только подливать воду в верхний резервуар, что при его достаточной емкости не слишком обременительно.

На сигнализацию оставим веревку, и удары по листу меди, опущенному в воду — тоже самое оно. Самой большой проблемой грозит стать вода, собираемый конденсат надо будет пускать в оборот и еще брать пресную воду в качестве балласта. Нет, пресная вода — не пить, а мыться, поскольку если не смыть вовремя соль могут быть проблемы с кожей. Из тех же соображений всем работающими придется бриться налысо...

Некоторое время думала, а не комплектовать ли бригады ловцов женскими экипажами, побрить их будет конечно... Но по всем остальным параметрам женщины действительно подходят лучше — от теплозащищённости, до выносливости и устойчивости психики... Ладно — пусть епископ сам решает.

На этом все плюсы в моей книжке закончились и начались ужасы — реальные и предполагаемые. Грибок и как с ним бороться, болезни — обычные и те, которых на поверхности не встретишь, отравления — и особые требования к материалу обшивки, пожары и затопления, опасности среды обитания. Регламенты работы и направления исследований. Все те вещи, которые "пишутся кровью" и от взгляда в это кровавое озеро накатывало искушение пойти и утопиться прямо сейчас.

Когда потом гребла к берегу, чтобы вернуться назад посуху, то от взгляда на вышедшие меня провожать фигурки на душе становилось тоскливо — будто бросила слепых котят в воду, пусть барахтаются — может выплывут...

Хотя... а есть ли другой путь научиться плавать самому?

Бусина черная

Сегодня у нас на девятый час (15-00) манна небесная. Да-да та самая, что служила пищей народу Израилеву сорок лет во время хождения по пустыне. И упала она как и положено с неба. Тактик, гад, опять все проворонил. Правда, тут его вины как раз и нет — степень опасности он оценил верно, как крайне низкую, и предупредил, честно говоря, вовремя. Но вот некоторые совсем разнежились, причем до такой степени, что когда увидели сплошной шевелящийся ковер в двух шагах от собственного гнездышка... такого урона достоинству моей высокоразвитой цивилизации наверно еще не наносилось.

Но представителю "цивилизации" было не до падения его достоинства в чьих бы то ни было глазах — он пытался забраться под циновку аборигена в поисках спасения. Причем "под циновку" в буквальном смысле, я действительно умудрилась, пища от ужаса, залезть ПОД циновку НА которой он спал, и кстати — натурально проспал сегодняшнюю "заутренею" молитву, я видимо ему за это была в качестве наказания.

Назарий от такой побудки шарахнулся в угол, я следом за ним где ни настигнув повисла на шее. Он разумеется, попробовал меня оторвать, но не тут то было — вцепилась в милотью как клещ, всеми четырьмя лапами, и было с чего — первые отряды уже маршировали по полу в нашу сторону. Тут-то он видимо проснулся и врубился в ситуацию, потому как вместо попыток отодрать меня от себя просто погладил по голове и сказал.

— Глупышка, это же просто акриды.

— Да? Честно-честно?

— Честно-честно.

— А есть их можно?

И нечего надо мной смеяться, лучший способ преодолеть свой страх — это его съесть!

Так что сегодня у нас на обед манна небесная, а я-то все ломала голову — ну чем можно прокормить в пустыне такую ораву народу? Откуда взять нужные для этого тонны биомассы, да еще не нанеся урона всем вокруг, а тут такое решение — чуть изменить пути миграции этой напасти и вот вам "манна небесная", причем — еще и избавление ближней и дальней округи от этого бедствия.

Назарий на мое очередное "прочтение" святого писания, понятно только крестился и молился об укреплении в вере, а потом — задумчиво заявил, что вроде у евреев саранча действительно считается пищей кошерной... и "оставить собранную манну" на следующий день действительно не получится — или разбежится, или передохнет, а готовая — прогоркнет.

Ладно, оставим этот момент более сведущим, но то что сегодня мы наследуем Иоанна Крестителя, надеюсь, возражений ни у кого не вызывает? Странно, а у меня их есть, указано что пищей ему служили акриды и дикий мед, не находите что сочетание несколько странное? Дело в том, что в греческом языке есть похожее по звучанию слово "еккриды" то есть лепешки, приготовленные на меду и масле. И туже манну в библии тоже по вкусу сравнивают с еккридами...

Вот и разберись — кто там что ел, то ли лепешки на меду, то ли саранчу жаренную в масле. Последнее мне кажется все же более вероятно — включая климат, так сказать. Да и вкус — замечательный, вот мы и хрустели лакомством и, несмотря на радость для желудка, смурнея просто на глазах. Несколько обиженная такой реакцией на свою готовку пристала к Назарию требуя объяснить "что не так".