Остаться в живых

ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ

1.

Это был самый обычный рейс, каких я совершил уже тысячи на своем заслуженном катере. Разве что пассажир на этот раз оказался не из простых, ну, я на службе, кого велено везти, того и повезем.

Я — пилот третьего класса Генри Паркс. Третьего — значит, имею право пилотировать грузовые корабли до десяти мегатонн, а также малые пассажирские суда. Срочную службу проходил в ВВС Амои, потом остался служить по контракту: туда слетать, сюда груз доставить. Потом как-то так сложилось, что приставили меня к разгонному пассажирскому катеру, и стал я возить разных важных людей туда-обратно. Пилот я хороший, так что меня ценили. В общем-то, ничего сложного в этой службе не было, платили отлично, на гражданке я бы так не устроился.

Три дня назад мы прилетели на Трою: мне с моим катером было приказано ждать там какого-то пассажира, наверно, важную шишку. Шишку эту следовало в целости и сохранности доставить на Амои. Больше я ничего не знал, не полагалось, стало быть. Ну, не особенно-то я и старался узнать. Это напарник мой, второй пилот О'Хара, сует свой нос во все щели, надеется какую-нибудь великую тайну узнать. Совсем зеленый еще...

Так вот сидели мы, скучали, а потом, наконец, объявился и пассажир. Документы предъявил, все чин по чину... Хотя мог бы и не предъявлять, я за парсек узнаю блонди! Вблизи я их, правда, никогда не видел, все больше по визору или издали, но поди, спутай...

Так вот, это был самый настоящий блонди, звали его, если верить документам, Леонардом Беллом. Если особо не приглядываться — просто высоченный мужик, я ему ростом примерно по ухо приходился. (В пилоты слишком здоровых не набирали по старой памяти, еще с тех времен, когда каждый килограмм был на счету. Ну и рост тоже — поди, развернись в тесной кабине!) Так вот, рослый он был, как все они, физиономия такая, что у андроида, кажется, поживее будет, хорошо еще, одет вполне цивильно, в глаза особенно не бросался. А что волосы до пояса — ну, мало ли, у кого какие причуды...

Что этот тип делал на Трое, понятия не имею. Вообще-то, все считают, что элитники с Амои носа не кажут, но, честно скажу, это брехня. Мне лично доводилось возить кое— кого из этой братии, ониксов в основном — они всякими внешними делами занимаются. Но вот чтобы блонди, да не с Амои летел, а обратно... Наверно, у него какое-то секретное дельце, — решил я, да и выкинул эти мысли из головы. Меньше знаешь — крепче спишь, вестимо. Какое мое дело, что этому Беллу понадобилось на Трое? Может, у него отпуск!

— Пилот Паркс к вашим услугам! — отрекомендовался я и взял под козырек.

Блонди только голову наклонил и прошел в салон. Видно было, что ему не впервой летать на таких посудинах. Багажа при нем оказалось всего ничего: небольшая сумка, и нес он ее сам. Никаких там носильщиков или, боже упаси, слуг. Оно и правильно, светиться лишний раз...

Мне было велено вылетать сразу по прибытии пассажира на борт, так что я живенько вызвал О'Хару: он ошивался у таможенных терминалов, одна девица ему там приглянулась. Пока напарник добирался до нашей стоянки, я уладил все формальности.

— Летим, да? — О'Хара был парнем шумным и веселым, а еще он никогда не здоровался, но это почему-то не раздражало. — Наконец-то! Сидим, как пришитые, ни выпить, ни в увольнение... А кто пассажир?

Я молча кивнул в сторону перегородки, разделяющей кабину и маленький — на пять пассажиров — салон. Напарник осторожно выглянул из кабины, тут же метнулся обратно и рухнул в свое кресло.

— Ничего себе, — сказал он несколько обескураженно. — Интересно, чего это ему тут понадобилось? А? Генри, ты не знаешь?

— Не знаю, — сказал я. — А ты, дружок, лучше язык-то придержи. Говорят, у них, — я мотнул головой в сторону пассажирского салона, — слух отменный. Тебе неприятности нужны? Нет? Ну и помалкивай.

— Помалкивай, помалкивай... — пробурчал он, пристегивая ремни и закрепляя маску. — Стартуем, что ли?

— Двигатели — на старт, — скомандовал я. — Давай, Лео, сегодня ты катер поднимаешь.

Сам я, в нарушение всех правил техники безопасности, отстегнул ремни и, придерживаясь на всякий случай за стенку, вышел в салон.

Блонди сидел, как истукан, сложив руки на коленях и прикрыв глаза.

— Э-э... господин Белл, — обратился я к нему со всем уважением, какое только мог изобразить. — Прошу вас, пристегните ремни, мы стартуем.

Белл открыл глаза, смерил меня равнодушным взглядом, но просьбу мою выполнил, все так же молча.

— Приятного полета, господин Белл, — выговорил я положенную фразу и поспешил вернуться в кабину. Не стюардесса же я, в конце концов, чтобы еще улыбки пассажиру расточать! Авось, и так не облезет...

— Чего он там? — с жадным любопытством спросил О'Хара.

— За приборами следи, — посоветовал я. — И давай поаккуратнее, не абы кого везем.

— Не учи ученого, — буркнул он и уставился на приборную доску. К приказу моему, однако, все же прислушался и лихачить не стал, так что и на орбиту Трои, и за пределы системы мы вышли, можно сказать, идеально. О'Хара, в общем, неплохой пилот, только молодой совсем. У нас разница в пять лет, а кажется, будто во все пятнадцать: мальчишка мальчишкой, "звездные войны" ему подавай! Ясное дело, служить вторым пилотом на пассажирском катере ему не особо нравится. Но в пилоты истребителя или там штурмовика его не взяли, забраковали по паре пунктов, так что... Ладно, это никому не интересно.

Дальше я переключил управление на себя, и все пошло как обычно: "два часа — полет нормальный, гипертоннель — пройден", ну и так далее. До Амои лету было часов десять, два гипертоннеля, трасса несложная и довольно скучная.

Так вот, первый гипертоннель мы прошли, около часа летели в обычном пространстве. Чтобы миновать метеоритный поток — о его прохождении предупреждали заранее, — я решил прижаться к планете, хоть О'Хара и фыркал недовольно: ему, похоже, хотелось влететь в самую гущу потока, отключить автопилот и уворачиваться от каменюк на полном ходу. Тренажеров ему мало!

В обычном рейсе я бы и сам не отказался от развлечения, но с таким пассажиром на борту... В общем, рисковать я не стал. Мало ли...

Я расслабился и хотел было передать управление О'Харе, чтобы вздремнуть полчасика, как вдруг катер тряхануло. Хорошо так тряхануло, и сразу взвыла тревожная сирена, с десяток индикаторов на приборной панели замигало тревожно-красным...

— Что за дрянь? — напрягся О'Хара.

Я запустил было программу тестирования, но понять мы ничего не успели — катер встряхнуло еще раз, сильнее, и в ту же минуту стих привычный ровный гул двигателя, — неужто отказал?! — а вместе с ним вырубилась половина систем катера.

Авария? Мы ведь не полезли в поток, поэтому щит и не включили (он ресурсов слишком много жрёт), обошлись обычной защитой... Мало ли, проскочил случайный камушек! Один шанс на миллион, но чего только в космосе не бывает!

— Ложись в дрейф, — велел я, отдавая управление О'Харе, чтобы заняться проверкой. Тот был изрядно взволнован, но и обрадован — как же, настоящая переделка, веселуха!

— Генри! Генри!

— Чего?

Он молча кивнул на приборы. Та-ак... Переделка-то, похоже, перестает быть веселой... Если верить показаниям приборов, у нас действительно отказал главный двигатель — с какой такой радости, пока неизвестно, — система жизнеобеспечения и еще много чего... Судя по тому, как нас тряхануло, в двигательный отсек или в самом деле угодил метеорит, или там что-то рвануло. Но что? С какой стати?!

Но это-то ладно, вспомогательные двигатели действовали, резервная система жизнеобеспечения позволила бы нам продержаться пару суток, но... Самым отвратным было то, что вырубилась дальняя связь, да и навигация начала барахлить. Видимо, повреждены были какие-то важные узлы, а какие именно — это надо было проверять... Да и не починишь их вручную, в открытом космосе!

— Генри, — упавшим голосом сказал О'Хара, я взглянул на приборную доску и едва удержал крепкое словцо. — Что делать?..

Что делать, я не знал. Мы проходили совсем близко к планете, и, когда отказал двигатель и мы самую малость отклонились от курса, ее гравитационное поле нас зацепило...

Я рухнул в свое кресло, замолотил по клавишам, пытаясь исправить ситуацию, но было поздно. Вспомогательные двигатели оказались слишком слабы, а катер плохо, с большой задержкой слушался команд с пульта, и удержаться на орбите не удалось...

— Что за планета-то? — спросил я зачем-то. Может, надеялся, что она обитаемая, нас заметят, перехватят силовым лучом...

Как же. Если не врал компьютер — а с него станется, после встряски-то, — это была Акорра. Планета земного типа, атмосфера пригодна для дыхания. Не колонизирована. Ничего особенно полезного на ней не нашли, а потому пока оставили в резерве. Есть там пара исследовательских станций, сидят ученые, местных козявок изучают, вот и всё. Так что некому нас перехватывать и спасать...

У меня хороший пассажирский катер. Садится на планеты, взлетает с планет... Но — с нормально работающим двигателем и системой защиты. Если в теплоизоляционной обшивке есть хоть одна трещина — а она там наверняка есть, зуб даю, — то катер сгорит в атмосфере к такой-то матери. Вместе с обоими пилотами и важным пассажиром... Да даже если не сгорит, как садиться? Может, я и сумею сесть на вспомогательных, но куда? Если верить компьютеру, тут сплошь джунгли, болота да океан. Горы местами. Ладно, если в океан шмякнемся, а если на скалы?

Кстати о пассажире, его бы предупредить не мешало!

Я включил связь с салоном. Блонди, по-моему, как сидел, так и продолжал сидеть, правда, поднял вопросительный взгляд, когда заработал видеофон. Похоже было, будто компьютер вышел из "спящего режима".

— Прошу прощения, сэр, — сказал я, сбиваясь на армейское обращение. — Внештатная ситуация, сэр.

— Доложите обстановку, — чуть наклонил Белл голову, ничуть не удивившись моим словам. Хм... Любопытно все же, по какому он ведомству проходит? Но думать об этом мне было некогда, я докладывал:

— По неизвестным причинам отказал главный двигатель и часть бортовых систем, в том числе система дальней связи. Мы оказались в поле притяжения планеты и сейчас... падаем. Сэр... Обшивка наверняка повреждена, так что...

— Активируйте противометеоритный щит, — прервал меня блонди. — Исполняйте, пилот.

Я на секунду замер с полуоткрытым ртом, потом ринулся обратно в кабину. Нет бы мне самому допетрить!

— Врубай щит! — приказал я О'Харе.

— Мощности на двигатели не хватает!

— Хватит как-нибудь, на вспомогательные-то! — Я перехватил управление, тут уже счет шел на секунды...

Шанс у нас был: даже если обшивка повреждена, щит нас прикроет, маневрировать вспомогательными двигателями я могу, но вот посадка! Обзорные экраны не работают, компьютер показывает, что внизу вроде ровно, но что именно там "ровно"? Болото, луг, лес?.. А, тут уж выбирать не приходится...

...Это была самая жесткая посадка в моей жизни. По-моему, пару раз нас швырнуло кубарем, и каким чудом мне удалось в итоге шлепнуть катер на брюхо, не представляю. Я вообще удивляюсь, как он пополам не разломился!

Так... руки— ноги целы, и ладно... Я отстегнул ремни, встал. На внутренность кабины было страшно смотреть. Видимо, во что-то мы все-таки вломились, правая сторона кабины оказалась вмята вовнутрь, кресло О'Хары перекосило, ремни безопасности не выдержали, а сам он лежал головой на пульте управления. Я тронул его за плечо, попробовал приподнять — все лицо было залито кровью, висок пробит какой-то железкой... Шлемы мы не надевали, на нас были только кислородные маски — как же, самый обычный рейс! — вот парень и поплатился за безалаберность. Пульс у него не прощупывался, но я проделал все, что полагалось в таких ситуациях, хотя ясно было — О'Хару не спасти. Бедолага... Так мечтал о приключениях, а первая же настоящая переделка его доконала... И нелепо-то как!

Особо переживать не получалось: то ли у меня самого еще шок не отошел, то ли еще что. Да и не был мне О'Хара душевно дорог, если честно, всего два рейса вместе сделали...

Я оглядел кабину: корпус разгерметизирован, ясное дело. Судя по сведениям бортового компьютера, атмосфера на планете кислородная, вполне пригодная для дыхания, но снимать маску мне не хотелось. Надеюсь, пассажир сообразил... Пассажир!

Я ломанулся в салон, едва не распоров ногу о торчащий кусок обшивки... Салон пострадал намного сильнее кабины: тут все было перекорежено, в хвостовой части зияла здоровенная дыра, сквозь которую виднелась какая-то зелень... Но самое ужасное — на том месте, где совсем недавно неподвижно восседал Белл, громоздилась груда металла. Твою мать, а я с О'Харой возился столько времени, ясно же было, что ему не помочь!

По-моему, я едва не сел там же, где стоял. Ладно катер, ладно напарник, но за блонди мне голову снимут, я О'Харе еще позавидую!

— Г-господин Белл, — позвал я все-таки. Голос из-под маски звучал глухо. — Вы...

Груда металла дрогнула. Если бы я сам этого не видел, ни за что бы не поверил: перекореженный кусок обшивки со скрежетом зашевелился, и я, отмерев наконец, кинулся на помощь Беллу.

Ему тоже досталось, но намного меньше, чем можно было ожидать, увидев изуродованный салон. Только левая рука оказалась располосована от локтя до запястья: наверно, Белл, прикрывая голову, инстинктивно вскинул руки, вот и поплатился... Повезло ему еще, что его не раздавило, железяка эта краем легла! (Тогда я еще не знал, что блонди легко может принять на вытянутые руки центнера два, а то и три...)

— Доложите обстановку, — было первыми словами Белла.

Я аж опешил: стоит передо мной, как ни в чем не бывало, а что рука распорота чуть не до кости и с пальцев кровь стекает, он вроде бы и не замечает. Голос ровный, взгляд совершенно спокойный, вполне деловой... Под этим взглядом я вдруг перестал паниковать: что греха таить, я уже был близок к этой самой панике, мне ни разу не доводилось попадать в такие переделки, а тут еще О'Хара...

— Пилот? Я жду.

— Так точно, сэр. — Я собрался и постарался встать по стойке смирно, но мешали ушибленные ребра. — Катер находится на поверхности планеты. Связь не функционирует. Двигатели не функционируют. Система жизнеобеспечения отказала полностью. Бортовой компьютер отключится, как только иссякнут аварийные батареи. Второй пилот О'Хара погиб при посадке.

— Где мы находимся?

— Планета Акорра, сэр, — ответил я. — Подробные сведения есть в бортовом компьютере. Я еще не успел... Сию минуту, сэр!

Я вернулся в кабину. Катер, похоже, находился при последнем издыхании. Пока окончательно не отказали все системы и работал компьютер, я попытался определить наше местоположение. Вроде получилось... Я скачал всю информацию, которая показалась мне полезной, на свой планшет — пригодится, — и вернулся в салон.

Блонди, как оказалось, прекрасно знал, где что находится на борту. Во всяком случае, аптечку он отыскал без посторонней помощи и теперь ее потрошил. Пока я, сверяясь с планшетом, рассказывал, где мы оказались, он успел что-то себе вколоть, промыть рану, продезинфицировать и залить "жидким пластырем". Управлялся он, считай, одной рукой, но очень даже ловко.

— Ясно, — сказал он, когда я закончил доклад. Впрочем, много времени он не занял. В глазах у Белла ничего не отражалось. Мне послышалось тихое пощелкивание. Конечно, это всего-навсего остывал раскаленный металл корпуса... — Ваши предложения?

— Я считаю, нужно оставаться на месте, сэр, — сказал я уверенно. Этому нас учили. — Когда мы не выйдем на связь в условленное время, нас начнут искать. На катере можно прожить несколько недель. Правда, ресурса кислородных масок хватит не более, чем на три дня, но здешняя атмосфера пригодна для дыхания, и...

— Вот как? — С этими словами Белл сдернул с себя маску. Постоял, будто принюхиваясь — только крылья носа чуть вздрагивали, — протянул мне маску. — Да, вы правы.

Я свою маску снимать не собирался. Мало ли, что атмосфера условно пригодна для человека! Мало ли, что утверждают, будто человек для инопланетных бактерий интереса не представляет, да и всякие там прививки нам делают постоянно... Можно какую-нибудь аллергию поиметь, тем более, что тут джунгли вокруг, знавал я такие случаи. Белл-то пусть делает, как знает, а я все же поберегусь...

Белл прошел по салону туда, где в корпусе виднелась огромная дыра. Выглянул наружу и вдруг исчез. Нет, не исчез, конечно, просто спрыгнул вниз. Так и правда было удобнее: люк, похоже, заклинило, да и трап поди выдвини вручную...

Я волей— неволей последовал за ним, расстегнув на всякий случай кобуру. Джунгли, как— никак... Конечно, своей посадкой мы наверняка распугали все зверье вокруг, но поостеречься не мешает.

— Пилот, где находится ближайший населенный пункт? — спросил Белл, внимательно разглядывая нависшую над ним громаду катера.

Я достал планшет: хорошо, что я сразу сделал привязку по местности, когда качал информацию, а то стоял бы сейчас, как дурак. Не знаю, почему, но сесть в лужу перед Беллом мне не хотелось.

— Примерно триста километров отсюда на северо— северо— восток, — ответил я через пару минут (хватило бы мне времени, я бы попробовал дотянуть до того места, но кто же знал!). Кажется, мое промедление блонди не понравилось, но он ничего не сказал. — Это не совсем населенный пункт, просто исследовательская станция. Несколько ученых, может, какой-то обслуживающий персонал... Не уверен даже, что они наше падение засекли. Ну, связь-то у них есть, конечно.

— Прекрасно. — Белл взглянул на меня оценивающе, и я вдруг понял, что у него на уме...

— Сэр, это триста километров джунглей и непролазных болот, если верить компьютеру! — Похоже, я еще и головой стукнулся, раз осмелился возражать элитнику! — Если мне позволено будет высказать свое мнение, нужно оставаться у катера. Тут нас быстро найдут. Я, как командир экипажа, отвечаю за корабль и находящихся на борту пассажиров, поэтому настаиваю...

— Да, вероятность того, что нас отыщут быстро, весьма велика... — Белл, не слушая меня, что-то высматривал в размозженном борту катера, там, где располагался двигательный отсек. Потом вдруг встал на уцелевшую опору, взглянул поближе, потом сказал мне: — Подойдите, пилот.

Я повиновался. Руками хвататься за катер я не собирался. Во-первых, обшивка наверняка еще не остыла, а во-вторых, она хоть немного, да радиоактивная, а мне только этого еще и не хватало. Однако же я посмотрел туда, куда указывал Белл.

В двигательном отсеке зияла дыра. Аккуратная такая дырка, какую не мог оставить метеорит. Я все же не удержался, тоже забрался на опору, заглянул внутрь. Ну, от двигателя ничего не осталось. Месиво... Нет, это точно не метеорит!

Блонди молча смотрел на меня, явно ожидая, что я выскажусь.

— Похоже на управляемый кумулятивный заряд, сэр, — сказал я, подумав. Кто и зачем прилепил эту дрянь к моему катеру, вопрос другой... Да хоть механик мог, когда мы осмотр в космопорте на Трое проходили! И ловко-то как место выбрано, чтобы и двигатель из строя вывести, и еще кое-что зацепить... — Видимо, злоумышленник рассчитывал, что снаряд сработает, когда мы войдем в метеоритный поток. Откажет двигатель, будут повреждены некоторые важные узлы. Мы не сможем толком маневрировать, и первый же крупный камушек сделает из катера консервную банку. А я решил пройти вплотную к планете...

Блонди чуть наклонил голову. Я не понял, согласился он с моими выводами или так просто, задумался. Я еще пораскинул мозгами.

— Сэр, это покушение на вас? — осторожно спросил я.

Я понятия не имел, как нужно вести себя с блонди, как-то вот не доводилось мне их раньше вживую видеть и тем более разговаривать! Однако я надеялся, что Белл, раз уж бывает вне Амои и наверняка общается с людьми, окажется не таким отмороженным, какими казались его коллеги, которых я видел по визору.

— Вероятность этого близка к ста процентам, пилот, — ответил Белл.

— Понял, — сказал я упавшим голосом. Вот не было печали! Кому понадобился Белл и зачем? Но этого он мне не скажет, а я и спрашивать не стану... Предположить, однако, могу: либо он владеет какой-то важной информацией, либо что-то везет с Трои. Если учесть, что заряд был рассчитан так, чтобы уничтожить двигатель, но не весь катер, второй вариант больше похож на правду. А что нас бы метеоритом немного сплющило, так это уж мелочи... Вряд ли то, что нужно этим типам, большого размера: багажа у блонди всего ничего, а на себе много не спрячешь. Может, какой-то носитель с данными? Словом, что-то маленькое, это точно.

Но тогда выходит, что Белл прав: наверняка те, кто за ним охотился, наведаются проверить, все ли в порядке и, должно быть, забрать то, что везет блонди. Наведаются, значит, катера не найдут, начнут искать по округе. А в округе только эта вот планета. Много ли потребуется им времени, чтобы засечь нашу довольно— таки большую железную птичку посреди дикого леса? Вот то-то и оно...

— Сэр, — сообразил вдруг я. Спорить больше не имело смысла: Белл оказался кругом прав. — Но если даже идти к станции... Если они найдут катер и О'Хару... Они ведь знают, что нас было трое. Сразу станет ясно, куда мы могли податься! Там нас и накроют!

— Катер придется уничтожить. — Белл коротко взглянул на меня. — Займитесь.

Я аж поперхнулся. Но это верно: если катер подорвать, то поди разбери потом, сколько в нем было людей... и нелюдей. Жаль, конечно, верную машину, но тут уж ничего не поделать...

Я не без труда забрался обратно в катер и начал шмонать по углам в поисках того полезного, что можно унести с собой. Забрал оружие О'Хары, запасные батареи к бластерам, аптечки, сухой паек... Представил, каково будет тащить это все на себе по джунглям, да не в спецназовском скафандре с экзоскелетом, а в обычном пилотском комбинезоне, выругался... А вот как Белл попрется по этим самым джунглям в своих легких туфлях, да еще путаясь длиннющими волосами в лианах, меня очень интересовало.

Мне было чертовски неуютно. Я все-таки пилот, к наземным операциям меня не готовили, и как вести себя в насквозь незнакомых джунглях, я представлял себе крайне плохо. Разумеется, базовый курс по выживанию на агрессивных планетах у нас был, но толку-то? Теорию я с грехом пополам помнил, но мы всегда относились к этому курсу довольно легкомысленно, потому что и предположить не могли, будто нам придется пилотировать корабли над чужими планетами и тем более на эти планеты падать... А зря, как выяснилось!

Так вот, мне было не по себе. Триста километров по пересеченной местности — это не кот начхал. Да не по полигону, а по чертовому инопланетному лесу, в котором наверняка водятся какие-нибудь зверюги. И им точно невдомек, что пилоты вроде меня вряд ли придутся им по вкусу. Одно утешало: блонди придется хуже, чем мне. Он-то и такой малости не обучался...

Значит, я теперь пилот без корабля. И без экипажа. Пассажир, правда, остался, но что-то мне подсказывало: командовать этим пассажиром у меня не получится. Он ведь меня даже не слушает, решение принял — и вперед. Чую, хлебну я с ним горя! Ладно, живым бы выбраться, а то не улыбается мне за Белла отвечать.. Если с ним что случится, мне лучше сразу утопиться в ближайшем болоте!

Белл зачем-то прошел в кабину, я двинулся за ним. Блонди стоял и в упор рассматривал мертвого О'Хару.

— Пилот, какой размер ноги у вашего напарника? — спросил он неожиданно.

Я опешил.

— Н-не имею понятия, сэр.

— Пожалуй, подойдут, — сказал он, немного подумав, и тут до меня дошло.

— Сэр, вы что, хотите снять ботинки с... покойника? — ошарашенно спросил я.

— Я полагаю, они ему уже не нужны, — спокойно ответил Белл, и мне сперва показалось, что он шутит. Но нет, он был совершенно серьезен.

"Намучаюсь я с ним, это точно," — снова подумал я. Нет, если рассудить здраво, он опять оказался прав. Но все же как-то это меня покоробило: вещь с покойника...

Удивительно, но обувка невысокого и щуплого О'Хары пришлась блонди впору. То ли у моего напарника ноги были непомерно большими для его роста и комплекции, то ли, наоборот, у Белла — маленькими.

— Документы второго пилота у вас? — спросил вдруг он.

— Так точно, — ответил я. Если парню суждено остаться здесь, то хоть это-то я заберу...

Белл молча протянул руку и я подал ему документы.

— О'Хара Джеймс Леонард, — прочитал Белл безо всякого выражения. — Прекрасно.

А я только сейчас сообразил, что Белл с бедолагой вторым пилотом — тезки...

Белл тем временем убрал длинные волосы под одежду и враз сделался похож на обычного человека, только очень уж здоровенного.

Мда... Видны мы будем превосходно: у меня комбинезон ярко— синий, у Белла костюм — серо— стальной, так что на фоне джунглей не заметить нас сможет только дальтоник. Ну, это если кто догадается, что мы в джунгли сунемся...

— Система самоуничтожения активирована? — коротко спросил блонди.

— Так точно, — ответил я. — Обратный отсчет — тридцать минут.

Белл только кивнул.

— Идемте, пилот, — сказал он, и я последовал за ним.

Отойдя от катера на приличное расстояние (тут еще можно было идти спокойно, при посадке выгорело приличная площадь леса), я обернулся. Разбитый катер казался каким-то одиноким и неприкаянным...

...Еще через несколько минут позади громыхнуло и, обернувшись, я увидел столб черного дыма. Теперь обратной дороги не было...

2.

Чем дальше мы углублялись в лес, тем неуютнее я себя чувствовал. Я человек городской, вырос в мегаполисе, а теперь проводил время в основном на военных базах. Ну, в отпуск ездил на побережье куда-нибудь, конечно. Бывало, даже на несколько дней в лес с ребятами выезжали, но это совсем другое! Во-первых, там я был у себя дома, у меня имелся телефон, и стоило набрать номер, как примчался бы спасательный флаер. Да и все вокруг было привычным и не таило в себе никакой особенной опасности: не устраивали же мы пикников в заповедниках, где разные хищники на свободе живут! Но даже окажись я в таком заповеднике, думаю, я чувствовал бы себя куда лучше, чем теперь...

Этот лес был насквозь чужим. Так посмотреть — деревья и деревья, высоченные, некоторые — корявые все, изогнутые, в наростах каких-то, другие — прямые и гладкие, как фонарные столбы, третьи — раздутые навроде бутылок... Но все без исключения — громадные, они сплетались кронами на немыслимой высоте, напрочь загораживая свет, и здесь, внизу, было сумрачно. Подлесок, на наше счастье, оказался довольно редким: наверно, в такой темноте мало что могло вырасти. Зато со стволов деревьев и с веток, что начинались пониже, свешивались какие-то лианы, цветы размером чуть не с обеденный стол, непонятные ошметки — то ли мох, то ли лишайник — приходилось отводить эти живые занавески в стороны, чтобы не задевали по голове. Честно говоря, трогать это растительное богатство руками не хотелось: оно все шелестело, шуршало и шевелилось — в растительности сновали и копошились какие-то насекомые... Так мне казалось, во всяком случае. Не исключено, что шевелились сами растения... Разглядывать это буйство природы вблизи мне не хотелось категорически. А вот Белла, казалось, окружающее не особо занимало, шел себе и шел.

Сперва, когда мы еще не отошли от катера, я все выверял направление на базу — уж простейший-то компас у меня в планшете имелся, но вскоре обнаружил, что Белл идет, будто у него в голове встроенная навигационная система, — точно по курсу. Похоже, сбиться с дороги нам не грозило, и я стал отвлекаться на разные посторонние мысли. По сторонам я особо не глазел, уж больно неприятно было, и не только из-за копошащейся живности. Краски тут просто били в глаза: если уж зелень — то термоядерная, "вырви-глаз", если цветок красный, то такой, что чуть не светится, да и сочетания все какие-то дикие, ослепительные просто. Сперва даже любопытно было, а потом в глазах зарябило. Я старался под ноги смотреть, тем более, там что-то хлюпать начало и стали попадаться какие-то кочки. Как бы нам в болото не забрести...

И еще одна мысль мне покоя не давала, но задавать вопросы на ходу было неудобно, я и так еле за Беллом поспевал. Могу представить, с какой скоростью он может передвигаться по ровной поверхности, если уж по этим кочкам-буеракам прет, как танк-амфибия! И ведь вроде здоровый такой, тяжелый, а я ни разу не заметил, чтобы он оступился. Сам-то я уж раз двадцать чуть носом землю не пропахал, а этому хоть бы что. Переступает с кочки на кочку, и даже руками почти не балансирует. Я никогда на чувство равновесия не жаловался, пилот все-таки, у меня вестибулярный аппарат хороший, но, видно, что хорошо для полетов, для прогулок по джунглям не годится.

Вскоре я понял, что скоро рухну. В лесу было жарко и влажно, комбинезон мой прилипал к мокрой спине, ноги горели, и я чертовски хотел пить. Я всегда считал себя выносливым, на марш— бросках показывал себя с лучшей стороны, но теперь вынужден был признать, что тренажеры и тренировочные лагеря — это одно, а такие вот переходы — совсем другое. Я слышал, спецназ так натаскивают: выкидывают на какую-нибудь планету с минимумом необходимого, и выживай, как знаешь. Но я-то не в спецназе служил! И, кстати, я один пер на себе все припасы, а блонди — только свою сумку...

Белл, похоже, останавливаться не собирался. С него станется так до темноты шлепать! Вот ведь бугай здоровый... и не обернется даже посмотреть, иду я или отстал давно! Хотя, с другой стороны, мое пыхтение он за километр слышать должен. С третьей стороны, перепуганные падением катера — а падали мы наверняка с мощными звуковыми и световыми эффектами — обитатели джунглей начали подавать голоса. Сперва робко, потом все громче и громче. Вполне вероятно, что в этом писке, треске, жужжании, кваканье, скрежетании и вовсе уж немыслимых звуках мое сопение могло и затеряться...

— Сэр! — не выдержал я наконец, когда понял, что вот— вот свалюсь.

Получилось какое-то невнятное сипение, до того пересохло в глотке, но блонди все же услышал. Обернулся через плечо, но остановиться даже не подумал.

— Сэр, — выговорил я уже громче. — Может, остановимся на привал?

Белл все же остановился, смерил меня изучающим взглядом. Ему самому жара, похоже, была нипочем, даже испарины на лбу не выступило. К светлой челке прицепился обрывок какой-то растительной пакости, и было похоже, будто блонди из хулиганства выкрасил пару прядей зеленой краской. Смеяться над ним, правда, не тянуло совершенно. Да и сил на это не было, если честно.

— Четверть часа, не больше, — после секундной паузы ответил блонди, оценив, видимо, мое состояние.

Я, с трудом сдержав вздох облегчения, поискал взглядом местечко посуше. Нашел более— менее приятную на вид кочку, потыкал в нее носком ботинка — а ну как там какая-нибудь змеюка затаилась? — и только после этого осмелился присесть. Потянулся за фляжкой с водой, и Белл тут же подал голос:

— Берегите воду, пилот.

Я аж поперхнулся. Нет, он был прав, конечно, черт его знает, попадется ли нам тут вода и можно ли ее вообще пить, но что под руку-то говорить? Я ж тоже с понятием...

— Будете? — спросил я, как мог вежливо.

— Нет. — Белл по— прежнему возвышался надо мной. Сесть он даже не подумал. Брюки запачкать боится, что ли?

Чтобы напиться, пришлось отодвинуть маску — это вам не спецназовский скафандр, в котором все продумано, начиная от того, как напиться и заканчивая тем, как... понятно, в общем. Ладно, я в этой маске скоро вкрутую сварюсь...

В ноздри ударил запах леса, густой, ядреный, сырой — первым моим желанием было зажать нос. Пахло не то чтобы неприятно, но непривычно.

Мои четверть часа тем временем истекли. Стоило мне подумать, что сейчас придется встать, навьючить на себя вещмешки и снова тащиться по этому дикому лесу, как ноги отзывались противной дрожью.

— Я полагаю, пилот, нам следует разделить поклажу, — сказал вдруг Белл.

Я так опешил, что сперва кивнул, а потом только подумал, с чего бы это он вдруг? Неужто сжалился?

— Мне не хотелось бы лишиться всех медикаментов и прочего, если вы провалитесь в какую-нибудь яму, — развеял Белл мои иллюзии.

Как же, пожалеет он! Тем не менее, предложение это пришлось как нельзя кстати. С каким облегчением я поделил пополам свою ношу, словами не передать! Блонди мог бы и побольше взять, с его-то силищей, но предложить я не осмелился. Да и... я-то ушибами отделался, а у него с рукой вон что... Кстати, даже если он себе вколол обезболивающее, его действие должно уже кончиться. Любой человек давно на ближайшее дерево бы лез от боли, а этому хоть бы что...

После привала, хоть ноша и уменьшилась, идти легче не стало. То ли потому, что отдохнуть я толком не успел, то ли потому, что мы в самом деле забрались в болото. Местность шла под уклон, сперва под ногами просто начало чавкать и похлюпывать, потом появилось что-то вроде мха, какого я раньше не замечал, густого, плотного, нога уходила в него по щиколотку, за нами оставались отчетливо видные следы на этом живом ковре. Следы эти снова навели меня на нехорошую мысль, и я все-таки решился ее озвучить.

— Сэр, — позвал я, слегка задыхаясь. Дышать без маски, как ни странно, было легче, но жара-то никуда не делась... — Сэр, позвольте поинтересоваться...

— Слушаю, — бросил блонди через плечо.

— Куда мы так торопимся, сэр? Катера нет, те, кто за вами охотился, должны решить, что мы все погибли...

Я думал, он не ответит, но Белл снизошел до объяснений.

— С учетом всех привходящих факторов вероятность того, что на катере мог иметься не только тот передатчик, с помощью которого был активирован заряд, составляет около шестидесяти процентов, — сказал он и умолк, предоставив мне думать дальше самому.

Так... если на катере был "жучок" — а шестидесятипроцентной вероятностью пренебрегать не стоит, — то злоумышленники наверняка знают, что катер упал на планету. Не знаю, успели ли они засечь координаты, надеюсь, нет. Ну а то, что между падением и взрывом прошло какое-то время, они поняли наверняка.

— Но они не знают наверняка, кто остался в живых, — сказал я неуверенно.

Белл издал непонятный звук — рассмеялся, что ли? Что ж, я его понимал... Судя по всему, элитники намного живучее людей, если гадать, кто мог уцелеть в катастрофе, то ставку следует делать в первую очередь на Белла.

— Значит, они в курсе, что мы на планете, — подытожил я. — Но, надеюсь, не догадываются, сколько нас и в каком мы состоянии.

"В паршивом мы состоянии, — добавил я мысленно. — Я так уж точно..."

— Вы так спешите, потому что думаете, они могут отправить за нами погоню? — спросил я, невольно оглядываясь. За кронами деревьев ничего не было видно, а шум в джунглях стоял такой, что звука двигателей садящегося катера или что там у преследователей, я бы точно не услышал. А если они на гравитационных сядут, так, думаю, и блонди не заметит...

— Я не отрицаю такой возможности, — невозмутимо ответил Белл.

И сколько, интересно, народу может кинуться за нами? Ну, положим, человек десять— двадцать. Думаю, хорошо экипированных и отлично вооруженных, нанять обученных ребят сейчас не проблема. С воздуха нас не найдут, это точно, под деревьями нас не разглядеть, а так... Рассыплются цепью и прочешут ближайший к месту падения катера сектор, ясно же, что далеко мы уйти не могли!

— Ну и найдут нас по следам, — сказал я, помня о коварном мхе и оглядываясь.

Следов не было. Позади зеленел нетронутый пышный ковер, след, оставленный мною только что, затягивался на глазах. Честно говоря, смотреть на это было довольно— таки жутко...

— Не паникуйте, пилот, — неожиданно бросил блонди. — Вероятность погони близка к нулю.

— Почему? — уныло спросил я, не рассчитывая на ответ.

— Это нерационально, — был ответ.

Можно подумать, люди всегда руководствуются рациональными побуждениями! Это элитники, живые машины, так действуют, а люди... Люди такого могут нагородить, особенно на взводе, я сам такой!

С другой стороны... В чем-то он прав. Джунгли большие, прочесывать их — народу много надо. А если учесть, что можно затаиться на дереве, вон в том колышущемся длиннобородом мхе, например, и любой спецназовец пройдет мимо, ничего не заметив, так и вовсе идея поисков в этом лесу представляется безнадежной. Ну, может, пошарят по ближайшим кустам на случай, если мы свалились, не зайдя далеко. А, кстати, неизвестно, сколько людей у преследователей. Раз блонди говорит так уверенно, может, он располагает большей информацией и знает, что армию на поиски не пошлют? Ну, мне-то он, ясное дело, ничего не скажет, так и буду гадать...

— Сэр, ну, в лес они, может, и не пойдут, — сказал я, подумав. — Но на станции-то уж точно ждать будут. На случай, если кто дойдет... Есть ли смысл туда соваться?

— У вас есть другие предложения? — осведомился блонди, и я вынужден был признать, что предложений у меня нет. Разве только чапать на другую станцию, до которой ровно вдвое дальше, да еще горы на пути... Белл будто мысли мои прочел: — Они рассуждают точно так же, пилот.

Я снова призадумался. Мда... Значит, преследователи понимают, что мы не можем не догадаться — на ближайшей станции нас непременно будут ждать с распростертыми объятьями. Значит, что? Значит, мы сцепим зубы и пойдем на дальнюю станцию. Вернее, блонди пойдет, что ему отмахать лишние пару сотен километров! И угодит в еще более жаркие объятия... Ну, пусть так и думают, а мы сделаем с точностью до наоборот... Но кто сказал, что и преследователи не додумаются до такого же? Тьфу, черт, совсем запутался!

— В любом случае, на ближней станции кто-то да будет.

Блонди только кивнул, а я тяжело вздохнул. Ладно, у меня есть два бластера, у Белла наверняка тоже какое-то оружие имеется, так что можно попробовать повоевать.

Но вот что мне было не совсем понятно, так это зачем Белл тащит за собой меня. Ну, не тащит, я сам иду, но ведь я здорово торможу его продвижение. Наверняка в одиночку он мог бы идти быстрее, а я тут то привала прошу, то еще что... Если уж он такой рациональный, то ему надо было меня оставить на катере, чтоб не задерживал. Вон, совсем замедлил шаг, наверно, понял, что в таком темпе я долго не продержусь...

Я вдруг оступился и чуть не по колено ухнул в мох. Ногу вытащить оказалось не так-то просто, болото отпустило меня с разочарованным чавканьем. Так вот почему Белл приостановился! А я думал, в нем человеколюбие взыграло... Как же!

Так или иначе, но идти дальше пришлось очень осторожно. Я слышал, что при ходьбе по болоту нужно прощупывать путь перед собой специальным щупом или хотя бы длинной палкой, но... Взять ее было негде. У здешних деревьев ветви изгибались совершенно немыслимым образом, чуть не завивались винтом. Ясно было, что из таких гибких веток приличного щупа не получится.

Я хотел было предложить Беллу обойти болото стороной, потом припомнил карту местности и передумал: это означало бы лишние километров семьдесят, а то и больше. Болото, если не врала карта, нашедшаяся в бортовом компьютере, было длинным и узким, и лучше уж пересечь его, чем обходить по краю...

Так и двигались мы черепашьим шагом: впереди Белл, несмотря на свои габариты, умудрявшийся шагать, не проваливаясь по колено, за ним я. На ботинках у меня налипло уже по паре килограммов грязи, прыгать по кочкам так же легко, как это делал Белл, у меня не выходило. А он, кстати, шел каким-то замысловатым зигзагом. То ли обходил опасные места (хотя откуда ему знать, какие места опасные, а какие нет — под ровным слоем мха все равно было не разобрать, "окно" там с жидкой грязью или твердая земля), то ли выбирал кочки побольше и попрочнее. Я на всякий случай следовал за ним шаг в шаг — он не проваливается, значит, и я не провалюсь. Только придерживаться за стволы деревьев, как Белл, я не решался. Он-то в перчатках, а я без. А что там водится, на этих деревьях, мне знать как-то не хотелось...

К сожалению, шаг у блонди был пошире моего, и там, где он переступал, мне приходилось прыгать. Вот я и прыгнул в очередной раз, но вместо кочки почувствовал под ногой что-то склизкое, гладкое, упругое... Оно рванулось в сторону, а я шлепнулся ничком...

Руки сразу чуть не по плечи ушли в мох, вернее, в ту жижу, что под ним скрывалась. Стоило вытащить одну руку, засасывало другую, а опереться было не обо что. Я пытался встать, но мох проседал все больше, на загривок давил ставший неожиданно тяжелым вещмешок, я мог только беспомощно барахтаться и уже пару раз макнулся лицом в мох... Я понимал, что сам себя топлю, но перестать барахтаться не мог! Хуже всего было то, что я теперь знал: там, в этом болоте, под веселеньким мягким зеленым мхом водится нечто. Судя по тому, с какой силой оно рвануло у меня из под ног, это нечто — довольно большое и, наверно, хищное... То, что я эту тварь даже не видел, спокойствия не прибавляло: у страха-то глаза велики!

Я уже готов был окончательно впасть в панику и заорать, как вдруг меня без особых церемоний ухватили за шкирку и выдернули из болота. Я даже стоять ровно не мог, колени подгибались, так что волей— неволей пришлось ухватиться за ближайшее дерево. С меня клочьями осыпался мох и стекала жидкая грязь, а уж воняла она...

— Смотрите под ноги, — невозмутимо посоветовал Белл, вполне человеческим жестом вытирая перчатку о штаны. — Мне не хотелось бы лишиться пилота настолько нелепым образом.

— П-пилота?.. — выдавил я. Во рту стоял мерзкий привкус — кажется, я хлебнул болотной жижи. Надеюсь, без обитателей... — А вы...

— По пунктам. — Белл смотрел на меня сверху вниз. — Первое. На станции должен быть какой-то транспорт, принадлежащий если не экспедиции, то тем, кто нас ждет. Второе. Я не пилот. Я знаю теорию и, возможно, в экстремальной ситуации смогу справиться с тем или иным кораблем. Тем не менее, мне хотелось бы этого избежать. Вам ясно?

Так вот зачем я ему нужен! Рационально, что уж тут скажешь...

— Так точно, сэр, — ответил я. Стоять перед ним в мокрых штанах мне было неуютно.

— В таком случае, идемте, пилот, — скомандовал блонди и развернулся.

— Меня Генри зовут, — сказал я зачем-то ему в спину, но Белл никак не отреагировал...

Мы шли так до темноты. В этом лесу и так было сумрачно, но, когда солнце начало клониться к закату, стало и вовсе темно. Я ориентировался только по маячащей впереди спине Белла, по его светлым волосам — они в лесном полумраке как будто светились...

Наверно, где-то там, наверху, светили звезды и местные луны: если верить компьютеру, их тут должно было быть три штуки. Увы, плотная растительность не пропускала света... Жесткие листья таинственно шелестели, и от этого шелеста меня бросало в дрожь. Дневные громкие вопли то ли птиц, то ли животных стихли, на смену им пришли шорохи, какие-то скрипы, леденящие душу завывания. Кто или что живет в джунглях, я предпочитал не задумываться, но руку с кобуры не снимал.

А вот когда совсем стемнело, и даже Белл вынужден был воспользоваться фонариком (а я уж, грешным делом, подумал, что он видит даже в кромешной темноте!), началось самое интересное. Лес... светился. Я читал когда-то, что бывают светящиеся насекомые, что гнилушки тоже светятся, но так... Я представить подобного не мог: темень непроглядная, а в ней — мириады огоньков, белых, алых, синих, зеленых, сиреневых, каких-то вовсе уж невозможных... И все это шевелится, перемещается, мерцает... куда там неоновой рекламе! Какие-то штуковины вроде грибов светились, как фонарики, стволы деревьев и даже мох под ногами тоже сияли: нежно-голубым, зеленоватым, серебристым, лиловым, неживым каким-то светом... Видно, конечно, куда ступаешь, но жутко при этом неимоверно!

— Сэр, мы что, всю ночь идти будем? — не выдержал я. Ноги меня уже не держали, живот подводило от голода.

— Это было бы прекрасно, — сказал блонди. Оглядел меня и добавил с явным сожалением: — Вы не выдержите.

— Не выдержу! — подтвердил я с нескрываемой радостью.

-тогда остановимся.

Однако нам пришлось пройти еще немало, прежде чем обнаружилось место, более— менее пригодное для ночлега: тут хотя бы ноги по колено в жижу не уходили.

— Может, костер разжечь? — предложил я, решив, что с живым огнем не будет так жутко, и только потом сообразив — что тут жечь, все водой пропитано! Да и опасно, если кто нас ищет, то может заметить огонь...

Белл мне даже не ответил, только посмотрел искоса, мол, ну и кретин же ты.

— Вы дежурите первым, Генри, — сказал он, внимательно оглядывая землю под ногами. — Разбудите меня через три часа.

Я и слов не успел подобрать, чтобы возразить, и не успел даже удивиться, что Белл меня по имени назвал, а он уже выбрал местечко посуше, сумку свою пристроил под голову — и словно выключился. Что есть он, что нет...

Я остался наедине с ночным лесом. Честно признаюсь, так страшно мне еще никогда не было. Даже когда наш катер падал на планету, я так не боялся... Вернее, я боялся не так. Иначе. Там опасность была известной, понятной и... преодолимой, как выяснилось в конце концов. А здесь... Таинственно светящийся лес, перекличка его ночных обитателей, а в довершение всего — мирно спящий рядом со мной блонди, за которого, если что, с меня шкуру спустят... А если его ночью змея покусает?!

Кстати, Белл, как я ни злился на него поначалу, оказался прав, назначив меня дежурным. Уснуть я бы все равно не смог, хотя вымотался до предела. Я вздрагивал от каждого шороха, гудели усталые ноги, а еще меня, кажется, слегка знобило. Ночью в лесу стало намного прохладнее, вдобавок мокрая одежда липла к телу, и эта промозглая сырость заставляла меня отчетливо стучать зубами.

Я залез в вещмешок, пожевал концентратов — гадость неимоверная, но мне полегчало, все необходимое в сухпайке есть, — запил парой глотков воды... Интересно, как долго блонди может обходиться без еды и питья? Похоже, долго, но не вечно же!

Я с завистью покосился на Белла. Мне точно не удастся уснуть вот так, на голой земле, по которой снуют непонятные и, вполне вероятно, ядовитые твари... Наверно, именно поэтому я как мог оттягивал момент "смены караула" и разбудил Белла не через три часа (которые тянулись нескончаемо, что уж греха таить), а через все четыре, когда начал клевать носом.

Белл на мое осторожное "Сэр?" мгновенно открыл глаза, словно бы и не спал вовсе, сел, огляделся...

— Ложитесь, — сказал он мне. — У вас мало времени.

Я уж и так понял, что разбудит он меня, как рассветет, так что упрашивать себя не заставил. Как упал, так и отрубился, сам от себя не ожидал...

Снилась мне всякая чертовщина. То, значит, снова я был в кабине управления, снова катер падал в атмосферу и О'Хара что-то кричал... То я брел по нескончаемому болоту, вяз, тонул, но неведомая сила выдергивала меня оттуда, и я опять шел, шел, шел... Потом мне примерещились гигантские пауки, которые спустились с деревьев и принялись ловко опутывать меня паутиной, а я даже крикнуть не мог, чтобы позвать на помощь!..

Вот тут я проснулся. Было еще темно, лес по— прежнему светился, мерцал и шуршал, а Белл сидел спиной к большому дереву, не прислоняясь, однако, к нему. Мне показалось, что он спит, — длинные ресницы были опущены, их темная полоска резко выделялась на бледной коже. Я аж разозлился: хорош охранничек, дрыхнет на посту! Однако, стоило мне пошевелиться, как блонди встрепенулся, блеснули глаза неразличимого в темноте цвета... Бдит, значит.

Я все-таки заснул снова и спал почти до рассвета. А под утро мне снова примерещилось болото, я брел по нему, брел по зеленому мху, а потом был большой прогал в этом мхе, зияющий темной водой, а там лицом вверх плавал мертвый О'Хара. Он умер совсем иначе, но в моем сне он был утопленником, и лицо у него оказалось, как у утопленника... Я никогда их не видел, но слышал достаточно, а воображение у меня живое...

Я проснулся с хриплым воплем, едва не отшвырнув свой вещмешок в болото.

Едва начало светать...

Белл не обратил на меня никакого внимания. Я отдышался, выкинул из головы все ночные бредни, кинул в рот пару гранул концентрата (кажется, их немного убавилось с вечера, значит, Белл все же перекусил), глотнул воды и вопросительно посмотрел на блонди. Впрочем, можно было и не смотреть: он был готов двигаться дальше... А у меня болело все тело, и ноги я мог переставлять с огромным трудом. Протестовать, однако, я не стал: побыстрее выбраться из леса было и в моих интересах!

Примерно через час у меня перестали ныть перетруженные мышцы, и я немного воспрянул духом. До того, как лес превратился в парилку, мы успели миновать самое гадкое место: тут даже Белл проваливался по колено, а я так и вовсе раза три окунался по горлышко. Уже не было сил думать, не нахлебался ли я местной водички, и что в ней могло водиться...

А потом вдруг болото начало сходить на нет, мы шли в горку, но по мне лучше карабкаться вверх, чем постоянно рисковать утонуть в грязи... Я уже немного притерпелся к темпу, заданному Беллом, к самому этому болоту, и мог поглядывать по сторонам. Лучше бы я этого не делал... Вчера я замечал только яркие краски, экзотической формы цветы, в чашечках которых копошилось что-то непонятное... Всех деталей я не видел, и слава богу, иначе бы предпочел, чтоб Белл утопил меня в болоте, а не вытаскивал!

Скажу честно, очень скоро меня начало трясти от всех этих... красот. Белл же шел совершенно спокойно, иногда даже приостанавливался, чтобы разглядеть какой-нибудь особенно занимательный образчик местной флоры или фауны...

Я старался, как вчера, поменьше глазеть по сторонам, но выходило плохо. Когда же с какой-то лианы на меня шлепнулось что-то длинное, тяжелое, гибкое, я не удержался и заорал — слишком живы были воспоминания о вчерашней твари в болоте! Но это оказалась не змея, как можно было бы предположить, нет... Что-то вроде слизняка, только длиной в добрый метр и толщиной в мою руку. Скользкое, угольно— черное тело маслянисто блестело, переливалось, подрагивало... Когда я попытался содрать с себя эту дрянь, — голыми руками, что уж тут! — пальцы вошли в тело слизняка, как в студень. Я весь оказался перепачкан бурой слизью, но слизняка в итоге сковырнул. От омерзения меня вырвало бы, если б было, чем... По счастью, в желудке оказалось пусто, и в очередной раз опозориться перед Беллом мне не пришлось... Но рвотные порывы я сдерживал еще долго: я теперь не мог даже пот со лба утереть, руки были вымазаны слизью...

Вокруг кишела жизнь. Вот Белл приостановился, с явным интересом засмотревшись на что-то в ветвях. Я тоже глянул: это оказались птицы... ну, мне показалось, что птицы: перьев я не заметил, крылья у них были перепончатые, а на их сгибах, кажется, имелись подвижные пальцы... Псевдоптицы горланили, дрались, шумно рушились в листву, повисали на ветвях головой вниз, что твои обезьяны, клацали внушительными клювами...

Эту ночь я не запомнил, до того вымотался. Видимо, сознание решило отключиться, и хорошо, иначе бы я точно рехнулся. Такая природа — не для нормального человека!

3.

Не запомнил я и следующую ночь, и еще одну — они были одинаковы, их уравняло чувство непреходящей усталости, зудящее тело, боль в спине и стертых ногах и удушливая влажная жара. Спали мы совсем помалу: вечером шли, пока я хоть что-то перед собой видел (блонди-то мог бы и ночь напролет шагать, по-моему), а утром поднимались, едва рассветало...

В этом-то временном помрачении рассудка я и влип в неприятности. Дело уже шло к вечеру, темнело. Нам попалась какая-то прогалина: похоже одно из гигантских деревьев рухнуло от старости, и опустевшее место разом забило всякой растительной мелочью. Все бы ничего, хоть небо увидели, только продираться через эти заросли было еще хуже, чем шлепать по самому гнусному болоту.

От усталости, недосыпа, голода и жары у меня уже мутилось в голове, перед глазами все плыло, и я оступился — нога поехала по какой-то гнилушке. Помню, я взмахнул руками, чтобы не упасть, ухватился за ближайшее молоденькое деревце — к тому моменту мне уже было все равно, что на этих стволах водится. Очень зря, как оказалось... Правой рукой я угодил аккурат в чашечку огромного цветка: таких много было вокруг, они росли на непривлекательного вида бурых лианах, жирные, мясистые, темно-красные — смотреть на них было не слишком приятно. Так вот, руку будто ошпарило, и только спустя пару секунд я понял, что произошло: цветок-то захлопнулся! Я слышал, что бывают хищные растения... Вот, видно, это приняло мою руку за какого-нибудь мелкого зверька!

Я попытался выдернуть руку — не тут-то было! Цветок держал крепко, будто присосавшись лепестками к коже, и рука горела все сильнее. В конце концов, мне все же удалось освободиться из цветочной хватки... Кисть руки, такое впечатление, побывала в кипятке: кожа покраснела, кое-где виднелись мелкие язвочки — наверно, эта дрянь какой-нибудь едучей дрянью меня обляпала! Интересно, какой именно, и не останусь ли я от этого без руки?.. И, главное, что делать? Одной рукой, как Белл, я с аптечкой не справлюсь.

— Генри? — Белл заметил, что я не иду за ним, и вернулся. — Однако...

— Цветок, — пояснил я, хотя блонди ни о чем не спрашивал. — Хищный и, похоже, ядовитый...

Сохранять видимость спокойствия было нелегко, но я по— прежнему не желал впадать перед Беллом в панику.

— Маловероятно.

Блонди действовал быстро, не раздумывая. Раз — располосовал мне рукав и всадил какой-то укол в плечо, два — остатки воды из фляжки пошли на то, чтобы промыть ожог, три — еще один препарат из аптечки, и жжение начало утихать...

Я настолько ошалел, что не соображал уже, кто занимается моей рукой. До меня это только потом дошло, и я размыслил, что делал это Белл по обычной своей рациональности: на кой черт ему пилот без руки?

В общем, мне немного полегчало, можно было идти дальше. Вот только через пару часов обезболивающее меня отпустило, и стало мне совсем кисло. Добавки просить не стал, что я, не мужик, потерпеть не смогу? Но чем дальше, тем больше мне хотелось наплевать на принципы... Кисть руки распухла чуть не вдвое, смотреть страшно, и горела огнем. Меня и самого то и дело бросало в жар, но я только крепче стискивал зубы и шагал дальше...

Отпустило меня только через сутки, и то опухоль никак не спадала, пальцы плохо гнулись, а кожа начала слезать клочьями. Но хоть рука цела осталась, и на том спасибо!

Местность тем временем всё шла в гору, и вскоре под ногами совсем перестало хлюпать и чавкать, пропал коварный мох, а уродливые корявые деревья сменились прямыми и стройными, хоть и столь же высокими.

А к полудню мы вышли на открытое место, и путь нам преградила скальная гряда. Невысокая, сплошь поросшая все теми же буйными травами и мхами, но все же... Откуда-то сверху низвергался поток воды и шумно рушился на камни — отсюда брала начало небольшая речка.

— Привал, — объявил Белл.

Я с облегчением скинул вещмешок и тоскливо покосился на водопадик. Будь дело на Амои, я бы с удовольствием влез в воду, а тут... Кто знает, что там водится, в этих скалах и в этой водичке!

Белл тем временем сосредоточенно разувался. Впрочем, он все делал сосредоточенно... Однако когда он решительно направился к воде, я всполошился.

— Сэр! — крикнул я вслед. — Что вы намерены делать?

Белл не ответил, прямо в одежде шагнув под струи водопада. У меня отвисла челюсть. А что, оригинальное решение, всю грязь с одежды мигом смоет, вот только сушить ее потом — дня не хватит, даже и на местном жарком солнышке!

Я, сидя на теплом сухом валуне (вот счастье-то!), не забывал посматривать по сторонам, а Белл тем временем стащил с себя насквозь мокрый костюм, кое-как отжал — сразу было видно, ничего подобного ему делать не доводилось, — и разложил на большом камне, где солнце особенно хорошо припекало. А сам вернулся под водопадик... Оно и понятно, этакому чистюле, элитнику, который, похоже, в жизни перчаток не снимал, несколько дней шлепать по вонючему болоту — это, наверно, как нож острый. Во всяком случае, сейчас он откровенно наслаждался, вымывая из длинных волос грязь, а я не без интереса за ним наблюдал. Ну кто еще похвастается, что видел элитника голяком? Я вот видел, честно скажу — ничего сверхъестественного. Да, конечно, фигура, мускулатура — хоть сейчас статую лепи или картину рисуй, ну так что с того? Вот что меня в Белле заинтересовало — так это длинный шрам через всю спину, от левого плеча до поясницы, старый, едва заметный... Интересно, почему он его не уберет? Дорог как память, что ли? А рана на руке у него уже совсем затянулась, остался багровый рубец, но и тот бледнел с каждым днем. Мне бы так...

Пока я фантазировал, Белл все-таки выбрался из-под водопада, отжал мокрые волосы и подошел ко мне.

— Рекомендую вам вымыться, Генри, — сказал он. — От вас дурно пахнет.

Он стоял прямо передо мной, и нагота его, казалось, совершенно не смущала. А я почему-то не знал, куда глаза деть. Нет, в казармах, бывало, мы в душевой всей командой оказывались, и ничего, но это было совсем другое...

— Одежду сушить долго, — сказал я. — А идти надо.

— Отдыхаем до утра, — неожиданно обрадовал Белл. Я от такого счастья дар речи потерял. — Идите.

Я так обрадовался передышке, что даже возражать не стал. В конце концов, болотной воды я так и так уже нахлебался, хуже не будет, какая-нибудь опасная живность в водопаде вряд ли водится, да и мелко тут... А с берега никто не подберется, там Белл с бластером... Да и что греха таить, я давно уже мечтал вымыться, меня от собственного "аромата" воротило!

Вода оказалась холоднющей, с каким-то странным запахом, но мне уже было все равно. По примеру Белла я сперва забрался под струи водопада в одежде — выполаскивать ее вручную сил не было, — потом разделся, разложил шмотки на просушку и полез уже отмываться. Мытье в холодной воде, конечно, то еще, но я испытывал просто— таки райское блаженство... Вылез я, когда совсем закоченел, и устроился на солнышке обсыхать, чуть поодаль от Белла.

У того волосы только-только начали просыхать — еще бы, такая грива! Я уж, грешным делом, хотел предложить ему их обрезать, потом не стал: наверно, он, с его-то "рациональным" подходом, в первую очередь об этом подумал. А раз не обрезал, то... причина есть, значит.

Я вдруг представил, как предлагаю блонди постричься "под ноль", и невольно фыркнул.

— Что-то случилось, Генри? — поинтересовался Белл, не глядя на меня. Наверно, я оскорблял его эстетические чувства.

— Простите, сэр, — ответил я, — я представил вас с короткой стрижкой.

Белл никак не отреагировал. Видимо, ему подобное зрелище смешным вовсе не казалось.

А вот мы, надо думать, представляли собой как раз очень забавное зрелище: сидят двое голых мужиков на камушках, греются. Вот как вылезет сейчас из зарослей какая-нибудь тварь или те же спецназовцы... Последние-то хоть ухохочутся, а у тварей чувства юмора нет, я полагаю...

— Наберите воды, Генри, — велел мне блонди.

— Пить-то ее можно? — буркнул я, но приказ выполнил.

Воды у нас в самом деле не осталось. Если бы не моя рука, так обошлись бы, а теперь... Нам ведь даже вскипятить воду не в чем! Правда, у нас кое-какие обеззараживающие средства есть, но возьмут ли они всю дрянь, что тут водится?

— Интересно, долго ли еще идти... — подумал я вслух, и Белл ответил:

— В прежнем темпе — два дня.

Я прикинул в уме. Даже учитывая, что продвигаемся мы очень медленно — а по этим джунглям иначе и не выйдет, — всё равно получалось, что мы давно должны были дойти до станции! А тут еще два дня... Неужто все-таки заблудились? Зря я положился на блонди... Хотя что я мог сделать? После купания в болоте мой планшет работать отказывался, и я тащил его с собой лишь потому, что надеялся: вдруг просохнет, включится...

Видимо, сомнения легко читались по моему лицу, потому что блонди вдруг едва заметно усмехнулся.

— Мы сделали крюк, — сказал он.

"Зачем?!" — чуть не завопил я, но вовремя опомнился. Понятно... Заходим с той стороны, откуда нас не ждут. Что ж, это, опять— таки, рационально... Ненавижу это слово!

— Понятно, сэр, — сказал я мрачно.

— Леонард, — произнес вдруг Белл. — Я ваш напарник, Генри. Леонард О'Хара. Привыкните к этой мысли как следует.

Я перестал понимать что бы то ни было. Потом пораскинул мозгами и вроде кое-что понял. Очень может статься, что те, кто нас ловит, Белла видели разве что на фотографии. А сейчас его узнать тяжело, если только по длинным волосам, но если они спрятаны, то... На О'Хару он, конечно, вовсе не похож, но вряд ли мы станем дожидаться проверки! Главное, чтобы сразу не пристрелили, если поймают, а там видно будет. Напарник, значит?..

— А почему вы в гражданском, сэ... Леонард? — спросил я.

— Пришлось переодеться, — мгновенно среагировал он. — Комбинезон сильно пострадал.

Я понял, что за человека Белл не сойдет, как ни старайся.

— Знаете, по-моему, это зряшная затея, — сказал я осторожно. — Не похожи вы на пилота. Если заговорите, вас сразу раскусят.

— В таком случае, наша задача состоит в том, чтобы разговаривать ни с кем не пришлось, — отрезал Белл, взглянув на меня в упор. — Однако следует принять меры предосторожности. Не так ли?

Я постарался не отводить взгляда. Белл смотрел спокойно, и я в который раз уже заразился той уверенностью, что так явно читалась в его глазах. Я, наконец, разобрал их цвет: не серые, не голубые, а какого-то неуловимо— сиреневого оттенка. Совершенно нелюдского, если честно. Белла, конечно, можно было принять за человека... издалека. Но стоило посмотреть ему в лицо, в глаза особенно, и сразу становилось ясно — человеком тут и не пахнет. Не знаю, в чем было дело, то ли в почти полном отсутствии мимики, то ли еще в чем, но Белл казался неуловимо чужим...

А еще на ярком солнечном свету стало видно, что и блонди эта наша прогулка далась непросто: лицо осунулось, под глазами тени, губы потрескались... Наверно, той жалкой горстки концентратов, что приходится на каждого из нас в сутки, ему недостаточно. Однако ж идет, не жалуется, хотя, поди, живот, как и у меня, подводит... Но вот если он предложит поймать и зажарить какого-нибудь местного крокодила, я на это не соглашусь однозначно!

До вечера одежда, конечно, просохнуть не успела. Впрочем, она и до того была волглой, так что особой разницы не ощущалось. Ночевать устроились под скалой, на голом камне. Я бы предпочел ночевать прямо на песчаной отмели чуть ниже по течению, не опасаясь, что скала свалится на голову, но потом обратил внимание, что песок вроде бы шевелится. Мне хватило ума кинуть на отмель камень... после чего оставалось только отпрыгнуть подальше и начать материться: из-под слоя песка выметнулась тварюга, похожая на сковородку, плоская, с какой-то шевелящейся бахромой по краям (ножки это были, что ли?) и длинным гибким хвостом. Тварь вдруг изогнулась, и стало видно, что пасть у нее на спине... если это спина, конечно. И не хотел бы я, чтоб она в меня вцепилась! Не обнаружив поблизости добычи, тварь несколько растерялась, потом, бешено работая бесчисленными ножками, мгновенно зарылась обратно в песок. Как это у нее вышло, я не понял, но через пару мгновений песок снова был девственно гладок...

С той минуты я старался ступать исключительно по камням.

Переночевали вполне мирно, если не считать мелкой неприятности: под утро пошел дождь и подтопил наше убежище. Однако в этой луже под скалой мы отсиживались еще часа три, потому что ливень стоял стеной, на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. А потом он прекратился, как не бывало... Сумасшедшая планета!

* * *

Я тащился за Беллом и размышлял о том, что мы будем делать, если "встречающих" на станции окажется слишком много. Не исключаю, что Белл хорошо стреляет, да и я стрелок не из последних, но... Числом ведь задавят. Да даже если их и немного, они всяко получше обучены! Нет, соваться на станцию по— прежнему казалось мне чистым самоубийством... И что прикажете делать? Спорить с Беллом? Так он и послушает! Рассказал бы хоть, что у него на уме, так нет же, молчит, как проклятый...

А еще, признаться, меня немного напрягало, что до сих пор нам не попалось ни одного крупного зверя. Ну, не считая той твари, на которую я наступил в болоте. Казалось бы, джунгли, мелкой всякой живности кругом полно, должен же быть кто-то, кто этой дрянью питается? Или большим зверюгам такой мелкоты недостаточно? Нет, я был очень даже рад, что нам не попался никакой монстр: насмотревшись на местную "мелочь", встречи с крупным хищником я вовсе не жаждал...

За такими мыслями я и не заметил, как мы одолели скалы: карабкаться, по счастью, пришлось совсем недолго. Мы оказались на плато, как раз с него и низвергался наш водопадик. Тут тоже рос лес, но совсем иной, как-то повеселее и посветлее прежнего. Во всяком случае, под ногами стелилась вполне нормального вида трава, попадались даже опушки и прогалины. На одну такую прогалину мы и выломились на всем ходу.

Я, честно говоря, затормозил так резко, что чуть равновесие не потерял: мне показалось, что это не поляна, а озерцо, и вместо воды в нем — кровь. Понятно, у меня воображение разыгралось, но все равно зрелище было довольно жутким. Конечно, это была не кровь — цветы, яркие, вычурной формы. Я уже имел удовольствие пообщаться с одним аленьким цветочком, поэтому ступать на поляну не спешил. Белл, однако, спокойно шел вперед — почти по пояс в красных цветах, и жрать его они пока не собирались. Над поляной стоял ровный гул — это над цветами роились насекомые. "Раз мух не трогают, значит, и меня не сцапают," — рассудил я и отважно ступил на тропинку, проложенную Беллом. Залюбовался изысканным цветком, вздохнул поглубже — и подавил желание поскорее напялить кислородную маску: воняли эти цветочки невыразимо мерзко.

Стараясь дышать ртом и через раз, я как мог быстро нагнал Белла. Того источаемые растениями "ароматы", казалось, не смущали. Насекомое размером с хорошую птицу, низко гудя, закружилось около меня: отгонять его я не рискнул, вдруг решит, что я нападаю, да и цапнет?..

Мотнув головой в надежде избавиться от приставучей мухи или что это было, я посмотрел вправо... и замер. Там, в светлом подлеске, темнела какая-то громадная туша... Домечтался о крупных хищниках!

— Л-леонард... — Я сам не заметил, как назвал Белла по имени. — Смотрите...

Блонди развернулся, уставился в направлении, которое указывал мой дрожащий палец, и отправился прямо к предполагаемому хищнику.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним: если Белл сошел с ума и намерен сунуть голову кому-то в пасть, мне стоит быть поблизости с бластером наготове.

Бластер, однако, не понадобился: вскоре стало ясно, что паниковал я зря, никакого зверя в лесу не оказалось. Еще несколько шагов, и мы остановились перед непонятной грудой металла. Когда-то, видимо, эта гора ржавчины была летательным аппаратом, если судить по очертаниям. Сколько он здесь лежит, трудно было представить: он наполовину ушел в землю, толстый металл обшивки прогнил, сквозь корпус невесть когда проросло дерево, разорвав катер — если это был катер, конечно, — напополам. Кусок обшивки оказался вознесен толстенной ветвью на недосягаемую высоту и трепетал теперь над нашими головами...

— Вот это да... — не удержался я, подумав, что если бы Белл не приказал включить противометеоритный щит, точно так же лежал бы и мой катер, и прорастали бы сквозь него местные корявые деревья... — Интересно, чья машина?

Белл неопределенно дернул плечом — его это явно не занимало. Я же в приступе неожиданной любознательности подошел поближе к убитому катеру, поискать хоть какие-то намеки на принадлежность аппарата. Да, не похоже, чтобы он грянулся со всей дури: носовая часть, насколько можно судить, не смята, а вон и остатки опор торчат... Значит, садились. Может, и аварийно, но не как я — брюхом по камням. Но кто? И, главное, когда?

— Это "сигма", — подал вдруг голос Белл.

— "Сигма"? — переспросил я. — Почему вы так решили?

— Характерные очертания рубки. Расположение опор. Вспомогательный двигатель в носовой части. — Да, в многословии Белла упрекнуть было сложно.

"Да о каких очертаниях тут можно говорить!" — мог бы возразить я, но не стал. В общем-то, Белл вполне мог оказаться прав. Но если так...

— Но ведь на "сигмах" летали... — Я умолк, пытаясь прикинуть в уме временной период. — Чертовски давно! Это ж еще только-только начали гипертоннели использовать... Как их сюда занесло? "Сигма" же не первопроходческий корабль! Интересно, экипаж спасся или нет?

Белл не ответил. Видимо, рассуждать на отвлеченные темы он рациональным не считал. Взглянул еще раз на развалины "сигмы" и пошел себе прочь. Я еще помедлил, приглядываясь к гнилому корпусу, думал, может, взять что на память, а то ведь не поверит никто! Но не рискнул: сунешься ближе, а тебе как раз на голову какая-нибудь железяка и рухнет.

Правда, хотелось бы знать, уцелел ли экипаж, как они попали на Акорру... В приключенческих сериалах, что гонят по визору, в таких случаях в рубке непременно находится планшет с дневником кого-то из членов экипажа. А в дневнике — координаты таинственной планеты, где полезные ископаемые так и прут из земли. Или, к примеру, обнаружена дружественная гуманоидная раса. Или, наоборот, недружественная, к которой соваться ни в коем случае нельзя, а экипаж первопроходцев вырвался чудом. Конечно, те, кто эти записки находит, все равно отправляются по указанным координатам, иначе нечего будет показывать на протяжении ста с лишком серий...

Из раздумий меня вырвал какой-то то ли стон, то ли вздох, раздавшийся чуть ли не у меня над ухом. Утробный такой вздох, я даже подумал сперва, что мы снова забрели в болото: там по ночам слышались подобные звуки. Но нет, под ногами была твердая почва, а стоны— вздохи доносились откуда-то из ближайших кустов. Я уж, грешным делом, подумал, что это одичавшие потомки экипажа "сигмы" на травке совокупляются, но в то же мгновение на поляну с треском выломилось такое... такое... Словом, в кошмарном сне не приснится. Ей-ей, я это даже описать не смогу, взгляд выхватывал какие-то отдельные детали: какая-то бугристая туша в непонятных наростах, здоровенная безглазая (как мне показалось) башка, что-то вроде короткого хобота, а под ним — приоткрытая зубастая пасть... На своих коротких лапах эта тварь перемешалась очень даже быстро — кружила вокруг нас, все сжимая круги, и вздыхала, стонала...

Я отреагировал, по-моему, вполне адекватно: выхватил бластер, установленный на максимальную мощность, и выпалил по твари. Только вот я не учел, что правая рука меня слушается еще неважно, так что я промазал — заряд прошел мимо, едва опалив зверюге хребет! Такого воя я еще никогда не слышал... Однако зверюга не сбежала, как можно было бы ожидать, а рванула на нас со вполне недвусмысленными намерениями. В тот же момент я кубарем полетел в траву, а Белл с потрясающим хладнокровием выпустил заряд прямо в пасть твари. Она рухнула в каких-то паре шагов от Белла, от нее несло горелым мясом и еще какой-то дрянью...

Белл спокойно убрал оружие — у него оказался длинноствольный тяжелый бластер, намного мощнее моего стандартного, такие только в спецвойсках носили.

— Идемте, Генри, — сказал он. — Не думаю, чтобы это создание охотилось в одиночку. Слышите?

Я живо подскочил: избави боже, я не желаю встретиться с целой стаей таких вот зверюшек!! Вдалеке — а может, и невдалеке, в лесу поди разбери! — слышались уже знакомые "стоны". А на падаль наверняка и еще кто-нибудь пожалует...

Словом, до темноты мы двигались в очень и очень бодром темпе. Твари явно кружили где-то неподалеку, но вплотную не подходили. Им, пожалуй, хватит ума ночью подобраться... Ладно, если Белл будет дежурить, а если я? С моей-то рукой... А с левой я стреляю неважно. К тому же, если они ломанутся стаей, то и Белл не отобьется... И это когда мы уже так близки к цели!

— Останавливаться не будем, — словно прочитал мои мысли Белл.

Я не стал возражать: лес поредел, идти было легко, а ночью светили все три луны. От одной был виден только тоненький серпик, и если не приглядываться, можно было представить, будто ты дома... Одним словом, считая гнилушки и наши фонарики, света вполне хватало, чтобы идти и ночью.

— Почему она бросилась? — спросил я в пространство через некоторое время. На то, что Белл мне ответит, я особенно не рассчитывал, но вдруг? — Я же ее зацепил... И потом, дикие звери должны бояться выстрелов!

Белл покосился на меня через плечо, во взгляде его читалась неприкрытая ирония.

— Откуда вам это известно? — спросил он, и я от неожиданности споткнулся.

— Ч-что именно?

— Вы сказали, что дикие звери должны бояться выстрелов, — терпеливо пояснил Белл. — Я поинтересовался, откуда вам это известно.

— А, простите, сразу не понял, сэ... — начал я, но он перебил:

— Леонард.

— Леонард, — с запинкой повторил я. Звать блонди по имени было как-то... не странно даже! Это вообще ни в какие ворота не лезло! Но если он настаивает... — В общем, я об этом где-то читал. Кажется, в книжке про первооткрывателей. Они прилетели на дикую планету... — я запнулся о лиану и вынужденно умолк, отпутывая цепкую тварь от ноги. Белл не торопил, ждал, когда я управлюсь и продолжу говорить. — Ну вот, прилетели, а там тоже джунгли... навроде этих, наверно! И зверья полно. Хищного, конечно. Ну, те ребята пару раз стрельнули, так твари сразу сообразили, что к людям соваться опасно...

Белл скептически усмехнулся.

— Что смешного? — нахмурился я. Я, конечно, не гений мысли, но если этот тип считает людей вовсе уж идиотами, то это его проблемы, а не мои!

— Не припомните, о каком периоде шла речь в книге? — невозмутимо спросил блонди.

Я задумался. Читал я этот роман давно, еще в училище, и много чего успел позабыть. Но, напрягшись, я все-таки кое-что восстановил в памяти.

— Там вроде шла речь о самом-самом начале открытий в дальнем космосе, — сказал я неуверенно. — То есть гипертоннели уже использовали и колонии были, но мало. А эти ребята — они летели себе, если пригодную для жизни планету находили, сообщали в метрополию, а сами дальше отправлялись. — Я почесал в затылке. — Как же там... а! "Дальний поиск" это называлось, что ли?

— Понятно, — кивнул Белл, и усмешка его стала еще более скептической. — Группы дальнего поиска действительно использовались, довольно давно.

— И что? — недоуменно спросил я.

— У них было совсем иное оружие, нежели у нас с вами, — загадочно ответил Белл, но, видя, наверно, мою огорошенную физиономию, добавил: — Кроме того, исследователи знали, что им с большой вероятностью придется столкнуться с хищниками, а потому использовали специальное вооружение.

— Сэ... — начал я, но вовремя поправился: — Э-э... Леонард... простите, но я что-то не понял... Какое специальное вооружение? Не помню, чтоб там о таком писали...

— Вы ведь читали художественное произведение, не так ли? — уточнил Белл, дождался моего кивка и продолжил: — Не думаю, чтобы автор заострил внимание на таких деталях.

Видимо, у меня на физиономии было явственно написано, как я отношусь к людям... ну ладно, пусть не людям, а блонди, которые разговаривают загадками. Белл только вздохнул и произнес:

— Генри, животные пугаются не самого оружия и не причиненных им ран. Они редко способны сразу же связать полученную травму с неким предметом у вас в руках, это ведь не люди, не забывайте.

— А чего ж тогда они боятся? — удивился я.

— Вспышки, грохота, — пояснил Белл. — Не сомневаюсь, ваши первооткрыватели пользовались чем-то вроде... хм... ракетниц, к примеру, чтобы отпугивать хищников. А ваш бластер, увы, стреляет бесшумно, вспышки же при дневном свете не видно.

— Теперь ясно... — протянул я. Да уж, мог бы и сам догадаться! Значит, я ту зверюгу не напугал, а только разозлил. Да и вообще, она, может, и не поняла, с чего ей вдруг хребет опалило! — тогда плохи наши дела. Если они нас догонят, придется или всех отстреливать, или... я даже и не знаю...

— Не стоит паниковать раньше времени, Генри, — невозмутимо произнес Белл.

"Легко тебе говорить! — в сердцах подумал я. — Наверно, если тебя жрать начнут, ты еще при этом размышлять будешь, отравятся тобой эти твари или нет!"

— Если мы продолжим двигаться в том же темпе, то к утру достигнем окрестностей станции, — добавил блонди. — Не думаю, чтобы эти хищники появлялись вблизи от нее. Скорее всего, их отпугивают.

— Хотелось бы надеяться, — пробормотал я и больше уже не вступал в разговоры: только под ноги смотрел, чтобы не навернуться в темноте...

4.

С чего вдруг блонди сделался таким разговорчивым, мне было решительно непонятно. С одной стороны, так вроде идти веселее, а с другой... Кто его разберет, что ему нужно! Так вот поговоришь, а потом вылетишь на гражданку без выходного пособия...

— Генри, — произнес неожиданно блонди. Я засыпал на ходу, поэтому в ответ смог только что-то промычать. — Генри!

— Да? — очнулся я. Уже светало, а судя по тому, как изменился пейзаж, нам удалось уйти далеко. Главное, воплей тех тварей слышно не было, чему я искренне порадовался!

— Очнитесь, — Белл нахмурился. — Или вам стимулятор вколоть?

— Не надо, — очухался я и отчаянно зевнул. — Я в норме. Что вы хотели?

— Я хотел предложить сделать привал, — блонди едва заметно усмехнулся, — но вы так целеустремленно идете вперед...

— Это я спросонок так, — заверил я. — А от привала не откажусь, честное слово! Те зверюги же от нас отстали?

— Судя по всему, отстали, — кивнул Белл, останавливаясь.

Местечко он выбрал — любо-дорого посмотреть! Маленькая полянка, вокруг высоченные деревья — стало быть, сверху не заметят, если вдруг флаер пустят. Сухо, чисто, никакой животной гадости поблизости не видно...

Я с огромным облегчением плюхнулся в низенькую траву. Сейчас бы завалиться да поспать несколько часов, но разве же Белл позволит? Скорее уж, действительно вколет мне стимулятор и потащит за собой! А сам он железный, что ли? Прет по джунглям, как... даже сравнения не подобрать!

— Мы примерно в трех километрах от станции, — сообщил Белл, усаживаясь напротив меня.

Я дернулся от неожиданности. Так близко... Сколько же мы отмахали за ночь? Судя по тому, как гудели ноги, изрядно...

— А что мы будем делать дальше... Леонард? — осторожно спросил я, крохотными кусочками отправляя в рот концентрат. Припасы заканчивались, и сейчас даже сухпаек казался райским лакомством.

— Для начала необходимо отдохнуть, — ответил Белл. — Вам, во всяком случае.

Я вздохнул с облегчением. Идти дальше я бы сейчас не смог. А если бы блонди дал мне поспать хоть немного... Увы, мои надежды не оправдались.

— Пока вы будете отдыхать, — произнес он, — я хотел бы кое-что прояснить.

— М-м?

— Для начала... — Белл посмотрел на меня в упор. — Перестаньте назвать меня на "вы". Не думаю, чтобы вы так церемонились с покойным О'Хара.

— Эт... это верно, — поперхнулся я. По имени, да еще и на "ты"? Кому сказать, не поверят!! — Мы с ним на были на "ты" и вообще...

— Прекрасно. — Блонди чуть склонил голову. — Итак, я отныне для тебя — просто Леонард. Твой напарник.

— К-как прикажете, — выдавил я, и Белл смерил меня таким взглядом, что я поспешил поправиться: — Конечно, как скажешь!

— Хорошо. — Белл изобразил подобие улыбки. — Следующий момент. Я полагаю, среди пилотов, как в любой профессиональной среде, распространен определенный жаргон. Я прав?

— Угу, — кивнул я. — Есть такое дело... А зачем вам... то есть тебе?

— Генри... — устало вздохнул Белл. — Если я попытаюсь представиться твоим погибшим напарником, прежде всего меня выдаст несоответствие поведения и употребляемых оборотов. Ты понимаешь?

— Ну... да, — подумав, ответил я. — Если вы... ты загонишь что-то, вроде как сейчас, сразу станет ясно, что ты никакой не О'Хара, у которого образования — только училище...

— Вот именно. — Блонди вытянул длинные ноги и закрыл глаза. — Я сумею скопировать твою манеру речи. Но, полагаю, есть определенные выражения, распространенные только в среде пилотов. Постарайся припомнить хотя бы несколько.

— Ну... — я задумался. Обычно я сыпал привычными словечками, нисколько не задумываясь над их значением — знал, что собеседник меня поймет. А вот как собрать все это воедино да объяснить блонди... Ладно, попробую! — Ну, к примеру, аналитические отчеты у нас называются "пирогами".

— Почему? — Белл приоткрыл глаза.

— Понятия не имею, — честно ответил я. — Наверно, потому, что их... ну... выпекают. Быстренько, как пирожки. Но врать не буду, правда, не знаю!

— Продолжай, — велел блонди.

— Ну, вот неожиданно попасть на пьянку — это будет "вляпаться в банкет", — добросовестно припоминал я.

— Генри, прошу, что-то более... специальное, — попросил Белл, снова закрывший глаза. — Не думаю, что в том случае, если мы попадем в плен, нас будут расспрашивать о пьянках.

— Ладно, — напрягся я. Спать хотелось смертельно, но кто ж мне позволит? — Истребитель у нас называется "напильником". Ну, в смысле туда-сюда, вжик-жик... Кнопка запуска двигателя — "пупок", похожа, правда. Низ фюзеляжа — "брюхо", это вроде понятно...

Белл молча кивнул, и я продолжил:

— Летный комбинезон, как на мне сейчас — просто "комбез", запомни. Если неправильно садишься, особенно на космодром — это ты "козла делаешь"... тоже наглядно, да? — Белл снова кивнул, а я продолжал вспоминать. — Что снаружи — это закабинное пространство. "Печеньем накормить" — это отбомбиться. Не знаю, кто первый бомбы "печеньем" назвал, но прижилось как-то... Еще говорят... ну... — я замялся.

— Хм? — Белл приоткрыл глаза.

— Насчет отбомбиться, — обреченно продолжил я, — у нас говорят — "птичка насрала"...

Блонди, по-моему, едва сдержал улыбку, и я, приободрившись, добавил:

— Это, правда, больше к военным относится. А так много чего еще... Грузовые корабли у нас "муравьями" зовутся, а вот, например, начальник смены на космодроме — это "элита"...

Я оборвал фразу, сообразив, что сейчас сморозил, но если Беллу это определение и показалось неуместным, он никак не дал этого понять.

— Продолжай, — велел он. — Насколько я понимаю, это лишь малая часть твоего запаса жаргонизмов.

И я вынужден был продолжать. Оказалось, удивительно сложно вспомнить гражданское значение тех словечек, которые привык использовать постоянно, а тем более, объяснить их кому-то совершенно постороннему! Надеюсь, я все же справился: Белл очень редко задавал мне вопросы, все больше слушал.

Зачем ему это, я не понимал. Сойти за пилота блонди вряд ли бы смог: по одной осанке видно было, что он из тех, кто привык командовать, а не сидеть за штурвалом! А уж манера говорить... даже если он свою речь пересыплет этими вот самыми словечками, все равно не станет похож на обычного парня О'Хару! Чем дело кончилось, не помню, я просто отрубился, а судя по тому, что никто меня не будил, Белл смилостивился и решил дать мне отдохнуть...

— Генри... — кто-то тряс меня за плечо. — Генри, проснись!

— Уже... — пробормотал я. Мне снилась родная Амои, моя чистая уютная квартирка и милая соседка по лестничной клетке, натуральная блондинка — это уже проверил мой сослуживец.

Белокурая соседка взяла меня за шиворот, приподняла и встряхнула. Пришлось проснуться...

— Может быть, все же использовать стимулятор? — поинтересовался Белл, отпустив мой воротник.

— Не надо, я уже в норме... — заверил я. Это сколько же я проспал? Уже темнеет, значит, почти весь день... Эк Белл расщедрился! Хотя, надо думать, он и сам здорово устал. — Дальше идем, да?

— Нет, — ответил Белл. — К станции приближаться опасно.

— Тогда что?.. — изумился я. Неужто так и будем сидеть и ждать у моря погоды?!

— Обойдем станцию по периметру, — сказал Белл.

— Зачем?

— Это исследовательская база, — ответил блонди. — Время от времени сотрудники должны совершать выезды на... хм... природу.

— Ты хочешь их... захватить? — сообразил я.

— Нет, — поморщился Белл. — Ни в коем случае.

— И что тогда? — изумился я.

Блонди помолчал, видимо, удрученный моей тупостью. Я же, голодный и усталый донельзя после этого марш-броска, только и мог мечтать о том, как бы оказаться под надежной крышей, а на логические построения в принципе способен не был.

— Ты ведь сам говорил, — сказал, наконец, Белл, а я внезапно заметил: он стал разговаривать как-то более... по— человечески, что ли? Во всяком случае, не рублеными короткими фразами, а почти нормально. — На станции нас ждут. Не выпускать наружу научных сотрудников они не могут без соответствующей санкции, а ее наверняка нет. Значит, будут их сопровождать. Ясно?

— Нет, — помотал я головой. — Допустим, мы наткнемся на компанию ученых. С ними несколько боевиков... ну, вроде как охраняют, да? И что мы делать должны? Перебить этих парней и взять ученых в заложники?

— Как вариант, — ответил Белл спокойно. — Но это — крайний случай. Пробраться на станцию тихо не удастся. Следуй моим указаниям, Генри, тогда у нас будет шанс.

— Так точно, — буркнул я...

Мы обходили станцию по периметру еще трое суток. Припасы кончились, а отведать местной живности, хоть Белл и предлагал, я так и не решился. Говорят, инопланетная органика несъедобна... Может, так, может, нет, проверять мне не хотелось. Отравиться до смерти вряд ли получится, но поселиться в ближайших кустах на пару суток мне никак не улыбалось. У блонди, наверно, организм иначе устроен: Белл соорудил себе трапезу из нескольких местных растений и каких-то слизняков, слегка пришпаренных бластером, поставленным на минимум, и чувствовал себя после этого превосходно. Уж во всяком случае, лучше меня: у меня уже от голода голова кругом шла. Еще немного, и я бы тоже согласился на жареных слизней, но тут, наконец, нам повезло...

— Тихо... — Белл заставил меня распластаться на земле.

Издалека доносилось гудение какого-то транспорта. Звук показался таким родным после всего этого дикого шума, воплей, чириканья джунглей, что я едва не прослезился. Правда, я быстро взял себя в руки. Транспорт, значит... очень может статься, что это и есть наши ученые со станции. Собственно, кто еще здесь может очутиться?

Из густого кустарника мы наблюдали за прибытием сотрудников станции. Белл оказался, как обычно, прав: эти ребята были вооружены какими-то нелепыми штуковинами, явно предназначенными для отпугивания зверья, а не для настоящего боя. А вот двое сопровождающих в камуфляжных комбинезонах... У этих я приметил отличные армейские бластеры повышенной мощности. К тому же, эти парни носили кислородные маски, тогда как ученые разгуливали с открытыми лицами. Боялись, наверно, подхватить какую-нибудь заразу... Удобно, кстати!

Белл легонько толкнул меня под ребра и взглядом указал на купу деревьев неподалеку. Ясно, мне предлагается быть отвлекающим фактором!

Я и двинулся в указанном направлении, стараясь шуметь как можно больше и раскачивать ветки посильнее. Ученые, как ни странно, не обратили на меня ни малейшего внимания! А если бы на них выскочила та зверюга? Ракетницами бы отбивались?.. Но вот ребята с бластерами сразу насторожились, обменялись условными знаками — я даже понял, один приказывал другому оставаться на месте, пока не позовут, — и камуфляжный громила, держа бластер наизготовку, сторожко двинулся в мою сторону.

"А что я должен с ним делать? — сообразил я неожиданно. — Этот лось завалит меня на счет "раз", я же не боец... а стрелять нельзя — второй заметит! Нет, если выпалить в упор... Но это ж надо, чтобы он меня не заметил! А это черта с два, я же в летном комбезе, а не в камуфляже... Конечно, комбез грязный, но меня все равно видно!"

Таким мыслям я предавался ровно до того момента, как камуфляжник не раздвинул ветки и не шагнул на полянку, где я и отсиживался. Конечно же, он сразу меня увидел. Конечно же, выстрелить сразу я не смог, тем более, такого приказа мне Белл не давал!

— Хей! — я сделал парню ручкой, он мгновенно взял меня на мушку, и быть бы мне поджаренным, если бы не Белл...

Откуда он взялся, я так и не понял. Просто громила в камуфляже вдруг едва слышно захрипел и осел наземь, выронив бластер, а над ним, склонившись, стоял Белл. Оружия в руках у него не было. "Неужто голыми руками уделал?" — отстраненно подумал я, но завершить мысль не успел.

— Помоги снять с него одежду, — велел Белл.

Пришлось помогать. Парень был мертвее мертвого, уж это я распознать мог. Хотел бы я знать, каким образом Белл его прикончил! Спрашивать, однако, я поостерегся...

Комбинезон громилы оказался Беллу маловат, но если не присматриваться, то ничего.

— Жди здесь, — приказал блонди, закрывая лицо маской. Если особо не приглядываться, от покойного громилы не отличить!

Белл встал в полный рост, махнул рукой, явно призывая напарника. Эх, а если у них какие-то особые жесты для этого существуют? Я слышал, у спецназа вообще свой язык жестов есть... А если тот, второй, решит задействовать передатчик? Неужто по голосу не отличит Белла от своего приятеля?

Но вроде пронесло, второй охранник вскоре появился на нашей полянке, уставился недоуменно на Белла в камуфляже, на раздетого до белья напарника, хотел что-то сказать, но блонди оказался быстрее... Я даже движения не различил: вот только что Белл и охранник стояли друг напротив друга, а вот уже человек лежит ничком, а блонди наклонился над ним, держа за горло.

— Доступ на базу, — отрывисто спросил он. — Пароль?

— Н-нет... — едва слышно выдавил охранник. — Нету...

Белл чуть сильнее сжал пальцы, и парень задергался, беззвучно разевая рот. Кажется, блонди не просто душил его, а задействовал какие-то болевые точки. Мне как-то довелось испытать такое на себе: вроде бы всего-то пальчиком ткнули, а боль такая, что на стену бы влез, если бы шевельнуться смог!

— Не лги мне, — произнес блонди. — Пароль?

— Н-не убивай... — прошелестел охранник, и я вдруг понял, что он совсем мальчишка, моложе меня самого.

— Пароль? — Белл снова усилил нажим. — Имена? Твое и напарника...

Охранник выдавил несколько слов, и Белл удовлетворенно кивнул. Кивнул и сжал пальцы...

— Переодевайся, — велел он мне, кивая на мальчишку. — Нас скоро хватятся.

"Вот, значит, как он собирался попасть на базу! — понял я, влезая в комбинезон мертвеца. Одежда даже остыть не успела. — А если..."

— Леонард! — окликнул я.

— Да?

— А он не обманул тебя с паролем?.. Мало ли! — сказал я, подворачивая рукава — комбинезон был мне велик.

— Понимаю твое беспокойство, — кивнул блонди. — Но выбора у нас нет. Конечно, я предпочел бы допросить обоих, но... Первый был старше и опытнее, с ним пришлось бы возиться дольше.

Я понял: времени у нас было в обрез, уйди оба охранника и не появляйся слишком долго, даже ученые бы забеспокоились. Ну что ж... оставалось только понадеяться на Белла.

— Маска, Генри, — напомнил блонди. — Теперь ты — Луи Лафорж. Я — Ханс Шмеллер. Запомнил?

— Так точно, — мрачно ответил я, надвигая маску на лицо. — Звания?

— Никаких званий. Наемники.

— Понял...

С учеными никаких сложностей не возникло. Они, кажется, уже привыкли, что в вылазках в джунгли их сопровождают вооруженные ребята. Как кого зовут они, конечно, знали, но общаться явно не желали. Это и понятно: охранники здорово ограничивали свободу их передвижения, не давали соваться дальше установленного периметра — это мы почерпнули из обрывков разговоров, — и вообще вели себя на станции, как хозяева. Как я понял, этим высоколобым ребятам скормили байку о том, что на планету прибыли какие-то межгалактические преступники, за которыми гоняется вся прогрессивная общественность, и которые не остановятся ни перед чем. А потому защищать мирных ученых — прямая обязанность какой-то там конторы... С какой стати этой конторе тратиться на наем охранников, никто из сотрудников станции вникать не желал, их больше волновали плотоядные слизни и хищные лианы. Надо думать, не появись мы, они бы скормили своих телохранителей этим тварям, не иначе...

— Луи... — прозвучало над ухом. — Луи!

Я вспомнил, что меня сейчас зовут именно так, и повернулся, встретившись взглядом с холодными глазами Белла.

— Помалкивай, — приказал он едва слышно. — Говорить в случае чего буду я.

Я кивнул. Впрочем, предупреждение оказалось излишним: говорить Беллу не пришлось, разве только пароль он назвал, вот и все... А вот как он собирается ориентироваться на станции, меня очень занимало! Я и спросил сдуру...

— Все исследовательские станции строятся по одному проекту, — ответил Белл коротко. Ясно было, что проект этот он знает назубок. — За мной, Генри!

Наверно, стоило вести себя сдержаннее, скрываться, переодеться хотя бы с тех же ученых — по коридорам их сновало множество, парочки никому не известных ребят никто бы не заметил... Я предлагал, но Белл только покачал головой. Он очень торопился, это было видно, но куда и зачем, я даже предположить не мог. Однако же шел за ним, потому что больше мне деваться было некуда...

...И все-таки нас засекли. Не знаю, как. То ли Белл ввел устаревший пароль, то ли кто-то из боевиков заметил чужих в их форме... Главное, нас обнаружили.

— Генри, — Белл говорил отрывисто, — через два пролета — ангар. Там наверняка есть корабль. Выбирайся, как можешь. Главное — выберись...

"Зачем же ты меня выспрашивал о пилотском жаргоне, — горько подумал я, сжимая бластер обеими руками, — если все равно не понадобилось? Думал выдать себя за меня?" Но такие мысли в голову не шли, думалось больше о том, смогу я поднять чужой корабль или нет? Правая рука до сих пор плохо слушалась...

— А ты? — спросил я запоздало. Из-за угла стреляли, шипел, плавясь, пластик стен.

Белл с улыбкой качнул головой. Сунул левую руку за пазуху, выудил что-то, протянул мне.

— Это что? — огорошенно спросил я, разглядывая крохотный инфокристалл. — Это за ним они охотятся?

Блонди кивнул.

— И ты мне... — я уставился ему в лицо. Сейчас он мало чем отличался от человека: лоб перечеркнула глубокая морщина, лицо покрыто грязью и копотью, губы кривятся в искусственной улыбке. — Но я же!..

— Ты пилот, — отрезал он. — Ты отвезешь это на Амои. Оно обошлось нам... — Белл криво усмехнулся. — Дорого, Генри. Слишком дорого. Мы не можем это потерять. Обещай, что доставишь...

— А ты?! — почти выкрикнул я, приподнимаясь. Нет, будь я проклят! Этот блонди что, решил остаться здесь?! Прикрывать мой отход, как в паршивых боевиках?! — Ты как же?!

— Как получится, — спокойно ответил Леонард, и мне показалось, что в глазах его мелькнула насмешливая искорка. — Они охотятся за мной. Пусть поймают... если смогут.

Я, кажется, понял его замысел. Да, наши противники в самом деле ловят блонди. А я... я что — просто пилот. Кто может предположить, что он доверит мне такую ценную вещь? Да никто! Значит, стрелять будут по нему, а я... может, мне удастся проскочить!..

— Ты что, подставиться решил? — тихо спросил я, глядя в неуловимо— сиреневые глаза Белла.

Тот качнул головой, улыбнулся едва заметно.

— Тогда что?..

— Благо Амои — высшее благо, — произнес он. — Информация должна быть доставлена по назначению. Прочее не имеет значения. Если я погибну...

— Хрен тебе! — оскалился я, пряча инфокристалл подальше. Белл, конечно, сволочь, как все элитники, и не человек вовсе. Но он меня из болота за шиворот вытащил и помереть не дал, хотя мог бы там и бросить, мы под одним кустом ночевали, а это что-то да значит! — Если сдохнем, то вместе! Пошли?

Блонди только кивнул, отводя взгляд. И мы пошли...

Я пилот, не десантник. Убивать умею, но только на расстоянии, из дальнобойных орудий. А тут... Пришлось стрелять, да еще как. Если бы Белл — Леонард — меня не прикрывал, живым бы я до ангаров не дошел. А еще я все время помнил, что на груди у меня — инфокристалл, и я должен его довезти в целости и сохранности. Лучше бы его Леонард тащил, ей-богу! Но он таки прав оказался — палили в основном по нему, а на меня особого внимания не обращали. Кто я — человек, и кто он! А Леонард еще нарочно волосы из-под комбеза выпростал, чтобы сразу видно было, что он не просто боевик, а... элитник, да. Тот, кого они ждали. Мишень из себя сделал, сволочь такая!!

Но до ангаров мы все-таки добрались вместе. Меня пару раз едва не зацепили, но Леонард был начеку: один раз отбросил меня в сторону, другой — подстрелил метившего в меня. Про тех, кто стрелял в него, я и вовсе молчу, им в этой жизни крупно не повезло!

— Леонард, есть! — выпалил я, едва мы ввалились в ангар. Конечно же, ласточка моя, славная "дельта", почти как мой погибший корабль! — Вот он!

— Иди, — коротко приказал он, осматриваясь по сторонам. — Готовься ко взлету.

— А ты?..

— Я послежу, чтобы никто не помешал, — Леонард изобразил подобие улыбки, но я уже понял, что это — только видимость. Искренне он не улыбался никогда, только прикидывался, а сейчас думал лишь о том, как бы удержать боевиков, не дать им подойти к "дельте"... Дать мне улететь. Наверно, по его разумению, это было "рационально"!..

Я не стал разводить мелодраму: было бы вовсе нелепо сдохнуть подле Леонарда, крича "идем со мной, друг!", в то время как боевики штурмуют ангар. Нет, у нас обоих было задание, и мы его выполняли, поэтому я забрался в "дельту", — слава богу, пульт управления не был заблокирован, иначе бы мне конец! — и запустил ее. Славная машина отозвалась мгновенно, начала тестирование систем — я и рад был бы его отменить, чтобы поскорее взлететь, но побоялся: мало ли, что... Промедление, конечно, смерти подобно, но если что-то откажет еще в стратосфере, тогда нам точно конец!

"Нам". Один я не улечу, я это знал совершенно точно. Даже если Леонарда подстрелят, я попробую его вытащить. Буду пытаться до тех пор, пока... ну, пока это не станет совсем безнадежно! Пока "дельта" не прогреет двигатели и не будет готова взлететь...

Кораблик все еще разогревался. Я проверил, как работает противометеоритный щит — им самое оно выносить любые перекрытия, — убедился, что все в норме, и выскочил наружу.

Снаружи стреляли.

— Что ты тут забыл, Генри? — Леонард, скорчившийся за какой-то железякой, сверкнул на меня глазами. — Быстро! В машину!

— Это ты — быстро в машину! — рявкнул я, приседая — залп прошел аккурат у меня над головой. — Сейчас взлетим, еще пару минут, и...

— Генри... — блонди снова взглянул на меня через плечо. — На борт! Ты знаешь, что должен отвезти, и...

— А оно там! — лихо соврал я. — Прямо на панели управления! Давай, Леонард, пошли!

Если бы взглядом можно было убивать, я бы непременно превратился в уголек, но таким умением даже блонди не владели.

— На борт, — повторил он сквозь зубы. — Я за тобой.

Тут уж возражать не приходилось, тем более, "дельта" сигналила, что готова к полету.

У ангара, похоже, собрались все наличные силы станции, начиная от немногочисленных, на наше счастье, боевиков и заканчивая местной охраной. Последние, может, воевать особенно не умели, но обеспечивали шквальный огонь...

Леонард отстреливался, пока я мелкими перебежками добирался до "дельты". Славная машинка действительно готова была стартовать в любой момент. Я на всякий случай активировал силовое поле: не хватало еще, чтобы "дельту" повредил чей-нибудь шальной заряд!

Леонарда все не было, и я выглянул наружу. Как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как блонди в длинном перекате уходит из-под выстрела, явно стремясь укрыться за опорой "дельты", но... Какого черта я включил силовое поле?! Конечно же, Леонарда отбросило от "дельты", и... он угодил под другой заряд.

Пару секунд я просто смотрел на распластавшееся в нелепой позе тело блонди, потом вырубил поле и выскочил наружу. Знаю, глупо, безответственно, и вообще, у меня на руках была какая-то ценная информация, которую я должен был доставить по назначению, но... Помирать я точно не собирался, имелась у меня такая иррациональная уверенность, а вот вытащить Леонарда был намерен совершенно точно! Даже если... даже если вытаскивать придется мертвеца.

— Ты живой? — я шмякнулся на колени, и очень вовремя: кто-то пальнул поверху. — Леонард! Живой?!

Смотреть на блонди вблизи было страшно. Правая сторона тела от плеча до бедра — какая-то спекшаяся черная масса. Крови нет, ну оно и понятно, из бластера же садят, не из пулевого оружия!

Я прикинул, как ловчее взяться: утащить блонди на себе мне было, пожалуй, не под силу. Надорвусь, как пить дать, но не бросать же его! Пульс есть, жив! А если он попадет в лапы тем ребятам...

— Генри... — глаза Леонарда казались черными. — Прочь... немедленно!..

— Заткнись, — грубо сказал я, приподнимая его. — Хоть на одну ногу опираться можешь?

— Могу, — сквозь зубы произнес он.

— Тогда давай... — Я пальнул несколько раз в сторону выхода из ангара — если поймут, что мы не в состоянии отстреливаться, живо пойдут на штурм! — закинул здоровую руку Леонарда себе на шею. — П-пошли...

Тяжел он оказался сверх всякой меры. Грыжу какую-нибудь я себе точно заработал. Во всяком случае, когда мы добрались до "дельты", пот с меня лил градом, колени подгибались, а руки дрожали так, что палил я уж точно в белый свет, как в копеечку: я бы сейчас ни в какую мишень не попал. Врать не стану, Леонард пытался мне помочь, но правая сторона тела его не слушалась, а далеко ли ускачешь на одной ноге?..

Как мне удалось затащить его на борт, вообще не помню. Силовое поле включил, это в памяти отложилось — как же без него! Какое-то обезболивающее Леонарду вколол, потом еще пару минут сам в сознание приходил. Для блонди я больше ничего сделать не мог: моих скудных медицинских познаний никак бы не хватило, чтобы совладать с его ожогами.

Снаружи все продолжали стрелять, пытались подобраться к "дельте". Это ерунда... И я стартовал, едва только смог унять дрожь в руках. Противометеоритным щитом "дельта" разнесла крышу ангара, чуть не опрокинулась, едва ее удержал... И мы взмыли в небо, туда, где я чувствовал себя, как дома, в черноту космоса...

Прежде всего я постарался убраться как можно дальше от планеты. Если с другой базы поднимут еще одну такую же "дельту", то придется устраивать гонки на выживание, а я сейчас не был к этому готов. Вооружение на кораблике слабенькое, конечно, но... они-то по мне стрелять смогут, а я по ним — вряд ли. Если, конечно, не отращу себе еще пару рук — иначе на весь пульт не хватит!

Но вроде обошлось... Курс до Амои рассчитать — пара пустяков! Надо было вздремнуть хоть пару часов, поставив "дельту" на автопилот, но я не рискнул, все-таки вколол себе стимулятор и пялился на мониторы, обшаривал эфир, пытаясь найти позывные хоть какого-нибудь корабля... Бесполезно.

Леонард, которого я вырубил мощным препаратом, дышал все тяжелее, его нужно было доставить в госпиталь как можно скорее, а я ничего не мог поделать! Наши приятели с Акорры уже наверняка подняли тревогу... Сами вдогонку не кинулись, и на том спасибо, но ведь могли вызвать поддержку! А до Амои еще так далеко...

И, господи, почему молчит эфир, неужели поблизости нет ни одного корабля, хоть самого завалященького!?

Словно отвечая на мои мольбы, на панели управления вспыхнул огонек, я считал данные с монитора и покрылся холодным потом. На мой отчаянный призыв о помощи откликнулся крейсер Федерации. Какого черта его сюда занесло, патрулировал окрестности, что ли?!

Да теперь проще взорвать "дельту" вместе с собой и Леонардом! Ни он, ни инфокристалл не должны попасть в руки федералов, это я знал наверняка... Будь на кону только моя жизнь, я бы что-то придумал... да что там, какой прок от меня федералам? Что они могут от меня получить, кроме пары-тройки кодов и паролей и самой обычной информации, которая совершенно точно не является сверхсекретной? А теперь...

"А я ведь могу отдать им Леонарда и инфокристалл, — мелькнула мысль. — Мне за это что угодно отвалят. Гражданство там. Денег..."

"И дырку в голове, — добавил скептически внутренний голос. — На кой им свидетель?"

Кто разберет, может, федералы свидетелей и не убирали, но рисковать я не собирался. Нет, может, будь у меня на борту кто-то другой, не Белл, я бы еще подумал, но... Ну да, да, он не человек, но... Я был уверен, что любой другой элитник на его месте бросил бы меня в лесу и двинул дальше в одиночку — так и быстрее, и надежнее. А этот — нет. Тащил меня, спасал. И пускай я ему нужен был только в качестве пилота... да нет же! Леонард сам сказал, что сумеет справиться с кораблем, мог бы и без меня обойтись, тем более, я покалечился...

Плевать на мотивы! Я все еще подданный Амои и к военной службе отношение имею, да и соображаю кое-что! Не представляю, какую информацию мог везти Леонард, но если за ней так охотились... Сперва подорвали наш катер, теперь вот... Нет, там что-то очень важное, и если не выйдет уйти от крейсера, — а уйти не выйдет совершенно точно, где там "дельте" тягаться с этой махиной, силовым полем зацепит, вот и всё! — останется только подорвать машину. Обидно до слез, после такого-то, ведь почти выбрались, но...

"А вдруг оставят в живых?" — шепнул внутренний голос. Я взглянул на мертвенно— бледное лицо Леонарда, заострившиеся, как у покойника, черты, и послал внутренний голос к дьяволу. Слышал я, как в Федерации о наших элитниках говорят... Небось, только и думают, как бы одного такого на опыты добыть, аж слюни капают, да только шиш им! Этого — не отдам...

— Леонард, — безнадежно позвал я. Куда там, не очнется, не скажет, что делать... Ну, может, оно и к лучшему.

Как жалко помирать-то... Мне же еще и тридцати нет...

Крейсер приближался. "Дельта" драпала от него, выжимая все, что могла, из своих двигателей, но расстояние между нами неумолимо сокращалось.

Интересно, а что ж такое зашифровано в инфокристалле? Наверно, за это дорого заплатили, раз уж информацию вез блонди, а не какой-нибудь курьер! А зря, кстати, на курьера не подумает никто, а этого, видно, отследили... А если курьеру не доверяли, так не говорили бы, что эта штука настолько ценная! Тоже мне, "рациональные"...

Может, убить инфокристалл? А то вдруг уцелеет, когда я "дельту" подорву, обидно же! Но как его уничтожить? Раздавить не выйдет, он прочный, если только в открытый космос выкинуть... Он ведь крохотный, черта с два найдешь!

Я уже собрался отправиться к шлюзам — крейсер был совсем близко, еще немного, и он сможет захватить "дельту" силовым полем. Тут уж и маневрировать смысла не было, мощности движка все равно не хватит... Конечно, сигнал бедствия в эфир все еще шел. Дурак я, зачем амойские позывные пустил?! Дал бы стандартный сигнал, может, какой мирный корабль бы откликнулся...

Кстати, а что тут крейсер делает? Я так понял, что за Леонардом какие-то негосударственные структуры охотились... Хотя кто их разберет! Может, это для виду, чтоб не подкопаться было, если что, а на самом деле за эти всем Федерация и стоит! Нет, это не для моих мозгов, уж точно. Всё. Еще минута — и пора запускать процесс самоуничтожения. Подождать бы, пока крейсер нас поближе подтянет, чтобы борт-то ему попортить, но... так рисковать я не стал.

Пять... Четыре... Три... Два... Один...

На панели вспыхнул еще один огонек. Я уставился на монитор, не веря глазам своим. Линкор!! Амойский линкор, я даже позывные эти знал — "Глан"! — а при нем два корабля сопровождения!

— Да я брежу... — произнес я с нервным смешком и еще раз запросил информацию. Точно, амойцы... Откуда они тут? Надо думать, оттуда же, откуда и крейсер Федерации... Господи, Леонард, что же ты такое вез?!

— "Глан" вызывает неопознанный корабль, — проговорил невыразительный голос. — "Глан" вызывает неопознанный корабль. Отзовитесь.

— Слышу вас! — откликнулся я, как только мог совладать с голосом. — Я пилот Паркс! Амои, военная база "Арес", личный номер 4885-PL! Позывных этого корабля не знаю, я его угнал...

— Приказываю лечь в дрейф, — прозвучало из динамиков. — Любое иное действие будет расценено, как проявление агрессии.

— Ложусь... — согласился я, колдуя над пультом. "А что, если это федералы замаскировались? — мелькнула паршивая мысль. — И возьмут вас тепленькими!" Да нет, не похоже... "Глан" я видел своими глазами, и сейчас на мониторах был именно он. — Эй, на "Глане"! У меня тут на борту блонди. Раненый. Так что вы побыстрее!

Повисла тишина.

— Пусть он назовется, — ответили, наконец, с линкора.

— Он не может, — зло ответил я. — Он без сознания!

— Его имя? — допытывались с "Глана".

— Леонард Белл, — сказал я.

Ответа не прозвучало, но линкор стал приближаться заметно быстрее. Крейсер Федерации, наоборот, сбавил скорость, и в итоге моя "дельта" оказалась аккурат между ними. Надо думать, со стороны она выглядела довольно жалко, рядом с такими-то махинами... Уж какой диалог велся между командованием крейсера и линкора, мне неведомо, но наш "Глан" выглядел более убедительно, со своими кораблями поддержки-то! Так или иначе, но крейсер в итоге начал разворачиваться, а линкор подхватил "дельту" силовым полем, и я смог, наконец, расслабиться...

Всё. Потом, конечно, мне вымотают душу всякими рапортами и допросами. Но сейчас... Какой же камень у меня с души свалился! Я больше не отвечаю ни за Леонарда, ни за инфокристалл! Кстати... а стоит ли показывать его командованию линкора?

Я отправился в медотсек, посмотреть, как там Леонард. Выглядел он паршиво. Скорее бы уж нас взяли на борт...

— Генри... — едва слышно окликнул Леонард, и я встрепенулся.

— Что? Ты как?

— В порядке, — ответил он. Как же, в порядке, нормальный человек давно бы уже загнулся, после моей-то "квалифицированной" помощи! — Где инфокристалл?

— Вот, — раскрыл я ладонь. — Я думал, что надо его...

Леонард протянул руку, — и откуда силы взялись! — и взял крохотный кристаллик.

— Не беспокойся ни о чем, — сказал он и попытался улыбнуться. Вышло скверно, улыбка казалась приклеенной. — Там "Глан"?..

— Да, — удивленно ответил я. Откуда бы ему узнать? Он никак не мог слышать моих переговоров с командованием линкора! Может, догадывался? На Акорру наши, конечно, не сунулись, но если рассчитывали, что Леонард выберется, могли поджидать поблизости... Похоже на то!

— Хорошо... — Леонард прикрыл глаза. — Генри...

— Что?

— Благодарю, — сказал блонди и больше не произнес ни слова...

"Дельту" встряхнуло — это линкор заводил нас в шлюз. Я ринулся в рубку — проследить за процессом. Эта машинка мне нравилась, она нас спасла, в конце концов, жалко было бы ее повредить...

— Пилот Паркс? — спросили меня, едва только открылся люк. — Где господин Белл?

— В медотсеке, — ответил я обескураженно. Меня подхватили под локти и куда-то повлекли, не грубо, но весьма целеустремленно. — А что...

— Вам все объяснят, — сказали мне. — Соблаговолите сохранять спокойствие...

ЭПИЛОГ

Я уже которые сутки сидел в одиночке. Клянусь, ничего лучшего в моей жизни до сих пор не случалось, и сомневаюсь, чтобы случилось в дальнейшем!

Это была чистейшая, просто-таки стерильная камера, и плевать, что размером она оказалась три на четыре шага. На мне красовался чистейший комбинезон, под ним свежее белье, а еще при камере имелся душ... А главное — тут не было никаких растений, никаких насекомых, никаких животных, а единственным звуком, что нарушал тишину, оказался негромкий шелест кондиционера.

Скажу честно — я наслаждался. Меня даже не возмущали ежедневные — и довольно долгие допросы. В конце концов, те, кто меня допрашивал, делали свое дело, и я охотно рассказывал им, что происходило с нами с момента отбытия с Трои. Рассказ этот я уже выучил наизусть и только поражался, сколько деталей отложилось у меня в памяти! Особенно много этих деталей я вспомнил после какой-то инъекции: я тогда вообще не мог перестать говорить, и нес, кажется, ужасную чушь, но те, кто меня слушал, казались очень довольными, так что я не волновался по этому поводу.

Одно меня угнетало: я не знал, что сталось с Леонардом. Попробовал как-то спросить, но мне не ответили, посмотрели как-то странно... Больше я вопросов не задавал. В общем-то, это и правильно: меньше знаешь — крепче спишь, но...

Интересно, сколько меня еще тут продержат? Тут, конечно, хорошо, по сравнению с джунглями-то, но я уже соскучился по космодрому, по кораблям, по открытому космосу...

— Господин Паркс, — дверь камеры отворилась. — Прошу на выход.

Я встал, привычно завел руки за спину: первое время меня сковывали силовыми наручниками, потом перестали, но рефлекс закрепился на удивление быстро.

— Сюда, пожалуйста, — меня вели какими-то вовсе незнакомыми переходами.

"Неужто... — сердце ёкнуло. — Я им все рассказал, что знал, а теперь... Уберут? Я многовато знаю, это уж точно, но... Я ведь простой пилот!!"

Одно я знал наверняка: расстреливать меня точно не будут, куда проще сделать инъекцию, от которой я загнусь дня через три, и никто в жизни не узнает, что стало причиной смерти! И еще я знал: унижаться и просить о пощаде я не стану. Не на того напали...

— Проходите, — передо мной открылась дверь.

Я вошел — сопровождающий остался снаружи, — огляделся. Все белое, сверкающее, стерильное: с недавних пор мне стали нравиться такие интерьеры!

— Господин Паркс, — негромко окликнули сзади. Я развернулся.

Позвал меня какой-то незнакомый тип в белом халате. Высокий, я ему пришелся бы едва повыше плеча, с темно-рыжими, почти красными волосами, собранными в "хвост". Черты лица до того правильные, что само оно совершенно не запоминается: отвернись — тут же забудешь. Но улыбка приятная и взгляд открытый...

— Приношу извинения за то, что вынужден в очередной раз потребовать от вас отчета о происшествии на Акорре, — произнес он, и я вздохнул. Ладно, если нужно, расскажу все еще раз... — Видите ли, вами занимаются разные ведомства, и все желают получить информацию из первых рук.

— Понимаю, — ответил я. Здесь все были вежливы до невозможности. Хоть не били, и на том спасибо. — Вы спрашивайте, я скажу, что знаю...

— Прекрасно, — улыбнулся он. — Прошу, присядьте сюда.

Я покорно разместился в удобном кресле. Рыжеволосый прикрепил какие-то датчики мне на виски, на лоб, на запястья надел широкие манжеты... "Опять детектор лжи", — решил я. Забавная штука, но я умел ее обманывать еще в училище. Правда, сейчас нужды водить кого-то за нос не было.

— Руку, пожалуйста, — попросил рыжеволосый, и я покорно протянул левую руку. В локтевой сгиб впилась игла, и после этого я уже ничего не запомнил...

...— Господин Паркс, — осторожно встряхнули меня. — Вы меня слышите?

— А? — я открыл глаза. Во рту было сухо, голова немного кружилась. — Да, слышу...

— Отлично. Вы, видимо, немного устали, но могу вас порадовать: это была последняя... беседа, — улыбнулся высокий мужчина с темно-рыжими волосами, собранными в "хвост".

— В каком смысле — последняя? — растерянно спросил я, поднимаясь из глубокого кресла.

— В прямом, господин Паркс. Вы нам очень помогли, и мы не видим повода вас более задерживать, — сказал тот. — Должен отметить, что не всякий человек проявил бы такую выдержку, в одиночку выбираясь из инопланетных джунглей.

— Ну... у меня другого выхода не было, — усмехнулся я, потирая виски.

— Вас проводят, — снова улыбнулся рыжеволосый, и мы раскланялись.

Нет, в самом деле, что я такого сотворил? Ну, влетел мой катер в астероидный поток, ну, потерпел аварию, ну, грохнулся на планету. Это, конечно, мне очень повезло, что я сообразил противометеоритный щит задействовать, иначе бы я теперь тут не разгуливал... А вот О'Хару жалко, так глупо погиб! Но джунгли те я по гроб жизни с содроганием вспоминать буду, это уж точно. Не уцелей мой планшет с навигатором, я бы в жизни к станции не вышел... А уж как там меня за бандита приняли! Ну, оно немудрено: обросший, в грязи, оборванный... Ладно, главное, выбрался и важный груз дотащил. Не знаю, что там было, в этом контейнере, но, наверно, что-то ценное, раз уж за мной по этим болотам какие-то боевики гонялись... Приключение! К черту такие приключения, я уж лучше на внутренних рейсах служить буду!

Мой конвоир отвел меня переодеться, — не в арестантском же комбинезоне мне было идти! — а потом доставил до выхода. Оказывается, мы в самом Эосе были, на каких-то нижних ярусах, правда, но все же... Ну, наверно, у них тут не только лаборатории, а и всякие спецслужбы тоже обретаются, это ясно.

"Ну, ты прямо важной шишкой заделался, Генри, — хмыкнул я про себя. — Идешь по Эосу, да еще с личным телохранителем!" Душу грело еще осознание того, что на мой счет переведена изрядная сумма — в качестве компенсации за ущерб, а также как благодарность за доставку груза в целости и сохранности. Я собой, можно сказать, гордился...

У самого выхода пришлось притормозить, пропуская какого-то блонди. Мой конвоир поклонился, я последовал его примеру, но все же не удержался, скосил глаза на элитника. Я блонди раньше так близко не видел... Ну, высоченный, как все они, я бы ему примерно по ухо пришелся, физиономия красивая, но невыразительная, волосы почти по пояс. Двигался элитник немного скованно, хотя, возможно, мне показалось.

Он скользнул по мне взглядом, как по предмету обстановки — глаза у него оказались светлые, но не серые, не голубые, а какого-то неуловимо-сиреневого оттенка, совершенно нелюдского. Кого-то этот блонди мне напоминал, но кого именно, я так и не понял. Неожиданно он снова взглянул на меня и едва заметно наклонил голову, как будто... Да ну, нет, быть не может, станет блонди мне кивать! Показалось, наверно...

"Да ну их всех! — подумал я, выйдя под открытое небо и вдохнув холодный воздух. — Нужны они мне... Я вот сейчас на космодром, пускай меня в график вылетов включат, а то засиделся я что-то... причем в прямом смысле! — Я ухмыльнулся собственной незамысловатой шутке. — Или взять отпуск на недельку? Слетать на побережье? Там хорошо..."

На побережье в самом деле здорово. Особенно на горячем песочке у воды... А вот в оранжерею я никогда в жизни больше не войду, хватит с меня лиан! Я поймал себя на том, что машинально потираю правую руку. Что это с ней? Будто ошпарился недавно...

А, ерунда! "В самом деле, возьму-ка я отпуск! — решил я. — Деньги есть, а на побережье сейчас отлично!" Я потянулся, закинув руки за голову, и улыбнулся.

Жизнь была прекрасна.