Остаться в живых

— Четверть часа, не больше, — после секундной паузы ответил блонди, оценив, видимо, мое состояние.

Я, с трудом сдержав вздох облегчения, поискал взглядом местечко посуше. Нашел более— менее приятную на вид кочку, потыкал в нее носком ботинка — а ну как там какая-нибудь змеюка затаилась? — и только после этого осмелился присесть. Потянулся за фляжкой с водой, и Белл тут же подал голос:

— Берегите воду, пилот.

Я аж поперхнулся. Нет, он был прав, конечно, черт его знает, попадется ли нам тут вода и можно ли ее вообще пить, но что под руку-то говорить? Я ж тоже с понятием...

— Будете? — спросил я, как мог вежливо.

— Нет. — Белл по— прежнему возвышался надо мной. Сесть он даже не подумал. Брюки запачкать боится, что ли?

Чтобы напиться, пришлось отодвинуть маску — это вам не спецназовский скафандр, в котором все продумано, начиная от того, как напиться и заканчивая тем, как... понятно, в общем. Ладно, я в этой маске скоро вкрутую сварюсь...

В ноздри ударил запах леса, густой, ядреный, сырой — первым моим желанием было зажать нос. Пахло не то чтобы неприятно, но непривычно.

Мои четверть часа тем временем истекли. Стоило мне подумать, что сейчас придется встать, навьючить на себя вещмешки и снова тащиться по этому дикому лесу, как ноги отзывались противной дрожью.

— Я полагаю, пилот, нам следует разделить поклажу, — сказал вдруг Белл.

Я так опешил, что сперва кивнул, а потом только подумал, с чего бы это он вдруг? Неужто сжалился?

— Мне не хотелось бы лишиться всех медикаментов и прочего, если вы провалитесь в какую-нибудь яму, — развеял Белл мои иллюзии.

Как же, пожалеет он! Тем не менее, предложение это пришлось как нельзя кстати. С каким облегчением я поделил пополам свою ношу, словами не передать! Блонди мог бы и побольше взять, с его-то силищей, но предложить я не осмелился. Да и... я-то ушибами отделался, а у него с рукой вон что... Кстати, даже если он себе вколол обезболивающее, его действие должно уже кончиться. Любой человек давно на ближайшее дерево бы лез от боли, а этому хоть бы что...

После привала, хоть ноша и уменьшилась, идти легче не стало. То ли потому, что отдохнуть я толком не успел, то ли потому, что мы в самом деле забрались в болото. Местность шла под уклон, сперва под ногами просто начало чавкать и похлюпывать, потом появилось что-то вроде мха, какого я раньше не замечал, густого, плотного, нога уходила в него по щиколотку, за нами оставались отчетливо видные следы на этом живом ковре. Следы эти снова навели меня на нехорошую мысль, и я все-таки решился ее озвучить.

— Сэр, — позвал я, слегка задыхаясь. Дышать без маски, как ни странно, было легче, но жара-то никуда не делась... — Сэр, позвольте поинтересоваться...

— Слушаю, — бросил блонди через плечо.

— Куда мы так торопимся, сэр? Катера нет, те, кто за вами охотился, должны решить, что мы все погибли...

Я думал, он не ответит, но Белл снизошел до объяснений.

— С учетом всех привходящих факторов вероятность того, что на катере мог иметься не только тот передатчик, с помощью которого был активирован заряд, составляет около шестидесяти процентов, — сказал он и умолк, предоставив мне думать дальше самому.

Так... если на катере был "жучок" — а шестидесятипроцентной вероятностью пренебрегать не стоит, — то злоумышленники наверняка знают, что катер упал на планету. Не знаю, успели ли они засечь координаты, надеюсь, нет. Ну а то, что между падением и взрывом прошло какое-то время, они поняли наверняка.

— Но они не знают наверняка, кто остался в живых, — сказал я неуверенно.

Белл издал непонятный звук — рассмеялся, что ли? Что ж, я его понимал... Судя по всему, элитники намного живучее людей, если гадать, кто мог уцелеть в катастрофе, то ставку следует делать в первую очередь на Белла.

— Значит, они в курсе, что мы на планете, — подытожил я. — Но, надеюсь, не догадываются, сколько нас и в каком мы состоянии.

"В паршивом мы состоянии, — добавил я мысленно. — Я так уж точно..."

— Вы так спешите, потому что думаете, они могут отправить за нами погоню? — спросил я, невольно оглядываясь. За кронами деревьев ничего не было видно, а шум в джунглях стоял такой, что звука двигателей садящегося катера или что там у преследователей, я бы точно не услышал. А если они на гравитационных сядут, так, думаю, и блонди не заметит...

— Я не отрицаю такой возможности, — невозмутимо ответил Белл.

И сколько, интересно, народу может кинуться за нами? Ну, положим, человек десять— двадцать. Думаю, хорошо экипированных и отлично вооруженных, нанять обученных ребят сейчас не проблема. С воздуха нас не найдут, это точно, под деревьями нас не разглядеть, а так... Рассыплются цепью и прочешут ближайший к месту падения катера сектор, ясно же, что далеко мы уйти не могли!

— Ну и найдут нас по следам, — сказал я, помня о коварном мхе и оглядываясь.

Следов не было. Позади зеленел нетронутый пышный ковер, след, оставленный мною только что, затягивался на глазах. Честно говоря, смотреть на это было довольно— таки жутко...

— Не паникуйте, пилот, — неожиданно бросил блонди. — Вероятность погони близка к нулю.

— Почему? — уныло спросил я, не рассчитывая на ответ.

— Это нерационально, — был ответ.

Можно подумать, люди всегда руководствуются рациональными побуждениями! Это элитники, живые машины, так действуют, а люди... Люди такого могут нагородить, особенно на взводе, я сам такой!

С другой стороны... В чем-то он прав. Джунгли большие, прочесывать их — народу много надо. А если учесть, что можно затаиться на дереве, вон в том колышущемся длиннобородом мхе, например, и любой спецназовец пройдет мимо, ничего не заметив, так и вовсе идея поисков в этом лесу представляется безнадежной. Ну, может, пошарят по ближайшим кустам на случай, если мы свалились, не зайдя далеко. А, кстати, неизвестно, сколько людей у преследователей. Раз блонди говорит так уверенно, может, он располагает большей информацией и знает, что армию на поиски не пошлют? Ну, мне-то он, ясное дело, ничего не скажет, так и буду гадать...

— Сэр, ну, в лес они, может, и не пойдут, — сказал я, подумав. — Но на станции-то уж точно ждать будут. На случай, если кто дойдет... Есть ли смысл туда соваться?

— У вас есть другие предложения? — осведомился блонди, и я вынужден был признать, что предложений у меня нет. Разве только чапать на другую станцию, до которой ровно вдвое дальше, да еще горы на пути... Белл будто мысли мои прочел: — Они рассуждают точно так же, пилот.

Я снова призадумался. Мда... Значит, преследователи понимают, что мы не можем не догадаться — на ближайшей станции нас непременно будут ждать с распростертыми объятьями. Значит, что? Значит, мы сцепим зубы и пойдем на дальнюю станцию. Вернее, блонди пойдет, что ему отмахать лишние пару сотен километров! И угодит в еще более жаркие объятия... Ну, пусть так и думают, а мы сделаем с точностью до наоборот... Но кто сказал, что и преследователи не додумаются до такого же? Тьфу, черт, совсем запутался!

— В любом случае, на ближней станции кто-то да будет.

Блонди только кивнул, а я тяжело вздохнул. Ладно, у меня есть два бластера, у Белла наверняка тоже какое-то оружие имеется, так что можно попробовать повоевать.

Но вот что мне было не совсем понятно, так это зачем Белл тащит за собой меня. Ну, не тащит, я сам иду, но ведь я здорово торможу его продвижение. Наверняка в одиночку он мог бы идти быстрее, а я тут то привала прошу, то еще что... Если уж он такой рациональный, то ему надо было меня оставить на катере, чтоб не задерживал. Вон, совсем замедлил шаг, наверно, понял, что в таком темпе я долго не продержусь...

Я вдруг оступился и чуть не по колено ухнул в мох. Ногу вытащить оказалось не так-то просто, болото отпустило меня с разочарованным чавканьем. Так вот почему Белл приостановился! А я думал, в нем человеколюбие взыграло... Как же!

Так или иначе, но идти дальше пришлось очень осторожно. Я слышал, что при ходьбе по болоту нужно прощупывать путь перед собой специальным щупом или хотя бы длинной палкой, но... Взять ее было негде. У здешних деревьев ветви изгибались совершенно немыслимым образом, чуть не завивались винтом. Ясно было, что из таких гибких веток приличного щупа не получится.

Я хотел было предложить Беллу обойти болото стороной, потом припомнил карту местности и передумал: это означало бы лишние километров семьдесят, а то и больше. Болото, если не врала карта, нашедшаяся в бортовом компьютере, было длинным и узким, и лучше уж пересечь его, чем обходить по краю...

Так и двигались мы черепашьим шагом: впереди Белл, несмотря на свои габариты, умудрявшийся шагать, не проваливаясь по колено, за ним я. На ботинках у меня налипло уже по паре килограммов грязи, прыгать по кочкам так же легко, как это делал Белл, у меня не выходило. А он, кстати, шел каким-то замысловатым зигзагом. То ли обходил опасные места (хотя откуда ему знать, какие места опасные, а какие нет — под ровным слоем мха все равно было не разобрать, "окно" там с жидкой грязью или твердая земля), то ли выбирал кочки побольше и попрочнее. Я на всякий случай следовал за ним шаг в шаг — он не проваливается, значит, и я не провалюсь. Только придерживаться за стволы деревьев, как Белл, я не решался. Он-то в перчатках, а я без. А что там водится, на этих деревьях, мне знать как-то не хотелось...

К сожалению, шаг у блонди был пошире моего, и там, где он переступал, мне приходилось прыгать. Вот я и прыгнул в очередной раз, но вместо кочки почувствовал под ногой что-то склизкое, гладкое, упругое... Оно рванулось в сторону, а я шлепнулся ничком...

Руки сразу чуть не по плечи ушли в мох, вернее, в ту жижу, что под ним скрывалась. Стоило вытащить одну руку, засасывало другую, а опереться было не обо что. Я пытался встать, но мох проседал все больше, на загривок давил ставший неожиданно тяжелым вещмешок, я мог только беспомощно барахтаться и уже пару раз макнулся лицом в мох... Я понимал, что сам себя топлю, но перестать барахтаться не мог! Хуже всего было то, что я теперь знал: там, в этом болоте, под веселеньким мягким зеленым мхом водится нечто. Судя по тому, с какой силой оно рвануло у меня из под ног, это нечто — довольно большое и, наверно, хищное... То, что я эту тварь даже не видел, спокойствия не прибавляло: у страха-то глаза велики!

Я уже готов был окончательно впасть в панику и заорать, как вдруг меня без особых церемоний ухватили за шкирку и выдернули из болота. Я даже стоять ровно не мог, колени подгибались, так что волей— неволей пришлось ухватиться за ближайшее дерево. С меня клочьями осыпался мох и стекала жидкая грязь, а уж воняла она...

— Смотрите под ноги, — невозмутимо посоветовал Белл, вполне человеческим жестом вытирая перчатку о штаны. — Мне не хотелось бы лишиться пилота настолько нелепым образом.

— П-пилота?.. — выдавил я. Во рту стоял мерзкий привкус — кажется, я хлебнул болотной жижи. Надеюсь, без обитателей... — А вы...

— По пунктам. — Белл смотрел на меня сверху вниз. — Первое. На станции должен быть какой-то транспорт, принадлежащий если не экспедиции, то тем, кто нас ждет. Второе. Я не пилот. Я знаю теорию и, возможно, в экстремальной ситуации смогу справиться с тем или иным кораблем. Тем не менее, мне хотелось бы этого избежать. Вам ясно?

Так вот зачем я ему нужен! Рационально, что уж тут скажешь...

— Так точно, сэр, — ответил я. Стоять перед ним в мокрых штанах мне было неуютно.

— В таком случае, идемте, пилот, — скомандовал блонди и развернулся.

— Меня Генри зовут, — сказал я зачем-то ему в спину, но Белл никак не отреагировал...

Мы шли так до темноты. В этом лесу и так было сумрачно, но, когда солнце начало клониться к закату, стало и вовсе темно. Я ориентировался только по маячащей впереди спине Белла, по его светлым волосам — они в лесном полумраке как будто светились...

Наверно, где-то там, наверху, светили звезды и местные луны: если верить компьютеру, их тут должно было быть три штуки. Увы, плотная растительность не пропускала света... Жесткие листья таинственно шелестели, и от этого шелеста меня бросало в дрожь. Дневные громкие вопли то ли птиц, то ли животных стихли, на смену им пришли шорохи, какие-то скрипы, леденящие душу завывания. Кто или что живет в джунглях, я предпочитал не задумываться, но руку с кобуры не снимал.

А вот когда совсем стемнело, и даже Белл вынужден был воспользоваться фонариком (а я уж, грешным делом, подумал, что он видит даже в кромешной темноте!), началось самое интересное. Лес... светился. Я читал когда-то, что бывают светящиеся насекомые, что гнилушки тоже светятся, но так... Я представить подобного не мог: темень непроглядная, а в ней — мириады огоньков, белых, алых, синих, зеленых, сиреневых, каких-то вовсе уж невозможных... И все это шевелится, перемещается, мерцает... куда там неоновой рекламе! Какие-то штуковины вроде грибов светились, как фонарики, стволы деревьев и даже мох под ногами тоже сияли: нежно-голубым, зеленоватым, серебристым, лиловым, неживым каким-то светом... Видно, конечно, куда ступаешь, но жутко при этом неимоверно!

— Сэр, мы что, всю ночь идти будем? — не выдержал я. Ноги меня уже не держали, живот подводило от голода.

— Это было бы прекрасно, — сказал блонди. Оглядел меня и добавил с явным сожалением: — Вы не выдержите.

— Не выдержу! — подтвердил я с нескрываемой радостью.

-тогда остановимся.

Однако нам пришлось пройти еще немало, прежде чем обнаружилось место, более— менее пригодное для ночлега: тут хотя бы ноги по колено в жижу не уходили.

— Может, костер разжечь? — предложил я, решив, что с живым огнем не будет так жутко, и только потом сообразив — что тут жечь, все водой пропитано! Да и опасно, если кто нас ищет, то может заметить огонь...

Белл мне даже не ответил, только посмотрел искоса, мол, ну и кретин же ты.

— Вы дежурите первым, Генри, — сказал он, внимательно оглядывая землю под ногами. — Разбудите меня через три часа.

Я и слов не успел подобрать, чтобы возразить, и не успел даже удивиться, что Белл меня по имени назвал, а он уже выбрал местечко посуше, сумку свою пристроил под голову — и словно выключился. Что есть он, что нет...

Я остался наедине с ночным лесом. Честно признаюсь, так страшно мне еще никогда не было. Даже когда наш катер падал на планету, я так не боялся... Вернее, я боялся не так. Иначе. Там опасность была известной, понятной и... преодолимой, как выяснилось в конце концов. А здесь... Таинственно светящийся лес, перекличка его ночных обитателей, а в довершение всего — мирно спящий рядом со мной блонди, за которого, если что, с меня шкуру спустят... А если его ночью змея покусает?!

Кстати, Белл, как я ни злился на него поначалу, оказался прав, назначив меня дежурным. Уснуть я бы все равно не смог, хотя вымотался до предела. Я вздрагивал от каждого шороха, гудели усталые ноги, а еще меня, кажется, слегка знобило. Ночью в лесу стало намного прохладнее, вдобавок мокрая одежда липла к телу, и эта промозглая сырость заставляла меня отчетливо стучать зубами.