Темный эльф. Последний Кровавый Коготь.

Темный эльф.

Глава 1

— Здравствуйте, Сергей Владленович, — поприветствовал Кожухов своего родственника.

— А, Костя, — откликнулся пятидесятилетний мужчина, сидящий за столом, — Добрый день, какими судьбами ко мне занесло?

— Да вот, решил просто наведать родного дядю, который со мной провел не один год, помогая, а часто и решая, домашние задачки.

— Хе, давно это было, — немного мечтательно закатил глаза Сергей Владленович, — Ты тогда уже был сорванцом тем еще. До сих пор, как вспомню то время, так одно место побаливает. Как ты тогда мне этих иголок подложил совершенно незаметно, до сих пор поражаюсь.

— Да будет тебе, ничего такого сложного и не было. Просто сумел отвлечь внимание, задав интересный вопрос, — ответил племянник переходя на ты, — Ладно, что там о старом поминать, как сейчас-то дела?

— Работаю над одной очень интересной находкой, — мужчина достал из письменного стола связку ключей и подошел к сейфу, стоящему в углу. Немного погромыхав там, он вернулся обратно к столу, держа в руках сверток с чем-то крупным и округлым.

— Вот, — торжественно, словно оповещавший о обнаружении яйца динозавра, полностью сохранившегося и готового выпустить на свет божий молодого ящера, — Приятель доставил с Урала.

— Что это?

Пожилой профессор развернул сверток, сняв несколько оберток, которыми предмет был укутан, словно капустными листами. Под всеми этими одежками оказался череп, причем очень древнего вида. Местами кость очень сильно оказалась подпорчена временем и плохими условиями содержания.

— Дядя, меня этим не удивить, — усмехнулся Кожухов, — В свое время я насмотрелся на черепа в свежем и очищенном виде.

— Ты присмотрись, скептик, неужели ничего не примечаешь?

Костя попытался честно выполнить указание. Череп, как череп. Высокий лоб, немного заужен по богам, так что лицо его бывшего владельца должно выглядеть удлиненным и узким, сбоку присутствует отверстие, но это просто время поработало.

— Ничего такого особенного не вижу, — искренне признался Костя, — для меня это просто попорченный череп одного высоколобого человека. На всяких неардельтальцев и прочих австралопитеков не похож.

— А теперь, — Сергей Владленович убрал пальцы ладони, которой придерживал череп снизу в сторону, открывая зубы, — Что видишь?

— Хм, — Константин немного призадумался, рассматривая нестандартную челюсть на черепе, — Это не фальсификация, не шутка студентов?

У черепа были достаточно крупные клыки, совершенно не походящие на зубы людей. Мало того ,и все прочие зубы были немного заострены, имея лишь отдаленное сходство с тупым плоскими жевательными зубами людей.

— Совершенно исключено, — помотал головою Стариков, — Я уже все проверил и пришел к мнению, что это природные зубы, отросшие с самого начала.

— Ладно, верю. Вот только что такого в этом, если зубы нестандартные. Может просто мутация какая произошла или еще что?

— Это не мутация. Нет. Вот посмотри сюда, — дядя Константина достал из стола несколько десятков снимков и показал своему племяннику, — Тут еще есть подобные черепа, но, увы, почти не сохранившиеся.

На снимках, на каменном полу какой-то пещеры (уж после своей карьеры он мог отличить пещерный пол от прочих) лежали несколько десятков костей. Точнее, сами кости сейчас представляли лишь жалкие обломки, но очень четко просматривались зубы и фрагменты челюстей с зубами. Все они были именно такой формы и размера, как и на том, что только что был продемонстрирован.

— Это не мутация, гордо произнес Стариков, — Это останки древнего народа, ранее не встречавшиеся. Так же о нем нет никаких известий. Словно его история была короткой.

— Все может быть, — покачал головою Кожухов, — Что дальше с этим планируете делать?

— Сначала проведу исследования черепа, потом займусь расшифровкой надписей на стенах пещеры, где были обнаружены кости. Потом и сам туда направлюсь.

— А что за приятель их обнаружил? — поинтересовался Костя.

— Это племянник моего одногрупника. Сейчас он работает в бизнесе, магазин у него, а раньше подавал такие надежды, но... , — Сергей Владленович печально покачал головою, — Племянник увлекается скалолазанием и спусками в самые темные и глубокие места. Сумел найти очень малоизвестное место на Уральском хребте. А там на глубине отыскал эти кости. Ради интереса сфотографировал и забрал наиболее сохранившийся череп.

— Понятно, потом передал его вам, — продолжил за него Кожухов и был немедленно одернуть.

— Совсем нет, Костя, — Стариков покачал головою, выражая свое негодование тем, что его перебили, — Он принес их отцу, тот показал брату, а тот уже сообщил о них мне, так как я единственный из всех знакомых продолжаю состоять в науке.

— Получается, официальные органы еще ничего не знают?

— Точно, Костя, в саму точку, — казалось профессор сейчас захлопает от радости в ладоши, словно довольный карапуз, — Мне представился случай совершить величайшее открытие. Вдруг это недостающее звено, которое располагается между обезьяноподобными древними людьми и людьми, подобные нам. Ведь до сих пор еще не обнаружено то недостающее звено между человеком и обезьяной.

— Но зубы-то совсем не походят на человеческие? Больше всего напоминают клыки хищников.

— Это тоже можно объяснить тем, что предок занимался охотой, только такие зубы и нужны для поедания мяса.

— А библейская теория не устраивает, — усмехнулся Кожухов, — По мне так в самый раз. По крайней мере, не надо искать эти ваши недостающие части.

Стариков просто возмущенно запыхтел, когда ему предложили перейти от научных догм к философским и даже почти мистическим.

— Я еще не убедился в обратном, что бы принять эту теорию.

— А я бы посоветовало к ней присмотреться, по крайней мере, у меня почти нет сомнений в существовании бога, — произнес Кожухов, — Ладно, оставив эту тему на другой раз. Может по чайку?

— Давай, только сначала уберу экспонат и тогда можно на кухню перебираться.

— А зубы точно не вставлены, сейчас с современными технологиями можно и собаке крокодильи зубы вставить так, что хрен различишь, — лениво сказал Костя и нарвался на упрек.

— Костя, можно при мне не выражаться? Эта солдафонская словесность меня коробит, — проворчал Сергей Владленович, — А зубы точно свои. Я не могу в этом ошибиться, но если есть желание, то убедись в этом сам.

Сразу после этих слов, не дождавшись моего согласия или отказа, он всучил ему в руки череп. Ощутив в руках шероховатую сухую поверхность кости, Костя замер, и миг спустя почувствовал странное потепление в ладонях. Череп, словно стал повышать свою температуру, его зрение на несколько секунд потеряло фокусировку. Сам череп при этом стал обволакиваться небольшой дымкой, а потом он услышал несколько невнятных слов на странном языке, имевшего несколько певучее звучание, хоть и не растягивающие фразы.

— Костя, что с тобой, — донеслось до него издалека и наваждение схлынуло, — Как ты себя чувствуешь?

— А? — помотал Кожухов головою, стряхивая остатки странных ощущений, — Все в порядке, призадумался немного, да и все мои болячки сегодня донимают. К перемене погоды, наверное. Вот, держите ваш ценный экспонат.

С этими словами Кожухов передал ему череп. Вот только сделал это как-то неуклюже, отчего правый клык царапнул того по пальцу до крови.

-... , — почти с трудом удалось избежать громкое комментирования этого, сведя слова к невнятному бормотанию, — Еще заразу какую подхватить не хватало. Подарок от далеких предков.

В пораненном пальце возникло ощущение инородного предмета, словно занозу загнал. А краем глаза сумел различить свежий крохотный скол на зубе. Наверное, зуб совсем подпортился, если только тонкий слой кожи сумел обломит кончик, сейчас засевший у него в мякоти пальца.

— Костя, как же ты так? — заволновался профессор, — Сейчас обработаю рану.

— Не стоит, лучше бы иголку, — отмахнулся Кожухов от ненужных на его взгляд вещей, — А, хотя, уже не надо.

Странное чувство занозы прекратилось почти мгновенно, почти не доставив ему никакого дискомфорта. Правда, от помощи профа отвертеться не удалось и палец был обработан йодом и перевязан бинтом. Ранка оказалась очень глубокой, словно не от зуба, а от хирургического скальпеля. Вот только совершенно не болела, будто перед этим была произведена анестезия.

Потом они сидели на кухне и пили чай, вспоминая молодость Кожухова, его родителей. Посмеялись над несколькими забавными эпизодами, вроде того, когда маленький Костя подложил на стул Старикова кусок кожицы, срезанной с кактуса вместе с иголками.

— Все, Сергей Владленович, — начал собираться Кожухов, — Пора мне и домой. Там Диверсант у меня не кормлен.

— До свидания, — ответил ему Стариков, — Заходи еще. Проведывай старика, а то я совсем уже от людей отвык. Нина Вячеславовна только через неделю приедет из санатория.

Дядя провел своего племянника до дверей, вручил тому куртку и еще раз сообщил о своем желании видеть того у себя почаще. Щелкая тростью по ступеням, Кожухов спускался вниз, по пути осмысливая странное явление. На последствия старой контузии их нельзя было списать, так же очень маловероятно, что шалят раны перед непогодой. Практически, он потерял сознание на доли секунды. И еще было одно, что его нервировало. В миг забытя ему не только слышался голос, но и проскочило видение странного лица. Оно было узким, с высоким лбом и гладкими щеками и было почти черного цвета. Кроме того, в глазах сверкали красные угольки зрачков с вертикальным разрезом. Но это могло и показаться, так же, как и длинная грива снежно-белых волос.

— Чушь все это, — в слух под нос проговорил Кожухов, выходя из подъезда на улицу, — Мало ли что могло показаться под влиянием обезболивающих препаратов.

Напоминание о таблетках, всколыхнули боль, которая разлилась по позвоночнику и отдалась острой резью в бедре. Скрипнув от боли зубами, Кожухов перенес весь вес на трость и пошарил рукой в кармане куртки, извлекая баночку с лекарствами. Руки немного дрожали, когда он пытался выкатить несколько пилюль. От этого одна упала в лужу. Выругавшись, он смог немного прийти в норму и выполнить задуманное. Через несколько минут лекарство подействовало и боль немного отошла. По крайней мере, он смог нормально разогнуться, не сжимая зубы после очередного движения спиной или ногой.

Придя немного в себя, Кожухов подошел к краю дороги поднял руку, сообщая о своем желании найти такси или частного извозчика. Буквально сразу же рядом тормознула волга с шашечками на крыше, за рулем которой сидел молодой парень. Молодой-то молодой, но изрядный животик уже нарисовался. Это в двадцать два или двадцать три года, если судить по внешнему виду. Покачав мысленно головою, Кожухов уселся на заднее сиденье и продиктовал адрес.

— Домчу с ветерком, приятель, только шапочку держи, — весело сверкнул зубами водитель и с треском передвинул рычаг скоростей.

— Лучше с аккуратностью и спокойствием, а ветерка в свое время я навидался вволю, — тихо произнес Константин, — Так что без лихачества, мне тогда лучше выйти.

— Не боись, — сказал водитель, выруливая в нужную полосу, причем делал это не меньше, чем под шестьдесят километров, максимуме разрешенной скорости в городе, — Я самый аккуратной и бережливый водитель в городе. Никто еще не жаловался.

— Укладчику парашютов тоже никто не жалуется, если случиться какая неприятность. По крайней мере лично.

— А это у тебя что, от аварии подарок? — кивнул на трость парень.

— Нет.

До самого дома они молчали, только уже выкатывая из двора, водитель прокричал нечто похожее на пожелание удачи и пару раз надавил на клаксон. Кожухов только покачал головою, смотря ему в след. Неплохой этот парень, вот только чувствуется азарт, он-то до добра не доведет. Сидевшие на своем постоянном посту, словно часовой у знамени полка, бабульки из подъезда, дружно поздоровались. Получив в ответ дежурный ответ, немедленно забыли о Кожухове и принялись щебетать о своем, видимо, перемывая косточки очередному бедолаге или переживая вчерашнюю серию очередного сериала. Косте до этого дела не было, единственное, что сейчас его волновало, это мысль о лифте. Если он сломан (что случалось очень часто и почти с регулярностью графика), то поход до двенадцатого этажа очень сильно скажется на общем самочувствии. К счастью все опасения не оправдались. Лифт стоял на своем месте и спокойно дожидался своего пассажира. С облегчением надавив кнопку и ощутив, как слегка потряхивая, тот стал подниматься вверх, Костя прикрыл глаза, на миг отрешившись от реальности.

Открыл их он сразу перед тем, как распахнулись створки лифта, предлагая покинуть гостеприимное чрево маленькой коробочки.

— Хорошая вещь, — обратился к нему Кожухов, — Тебя бы в горы, чтобы не пришлось сотни метров на руках карабкаться. Хотя, на руках оно безопаснее.

Уже в комнате, оставив верхнюю одежду в прихожей и поменяв там же трость с твердой подбивкой на мягкую, чтобы не портить ламинат, Константин подошел к зеркалу и внимательно всмотрелся в него. Оттуда на него смотрел молодой мужчина лет двадцати восьми на вид, хотя в реальности месяц назад отметил свое третье десятилетие. Лицо худое с щетиной пары дней давности, серые глаза и короткий ежик волос, обильно разбавленных сединою. М-да, в тридцать лет иметь такую седину... И тут на него снова накатило. Появилась та же дымка, что и квартире у Старикова, зеркало обрело глубину изображения, ей не свойственное и из него выглянуло лицо, что привиделось Константину у профессора. С тем же цветом кожи и глаз. На этот раз видение продолжилось подольше, удалось уловить то, что волосы неизвестного были заплетены в весьма толстую косу.

— Черт, — отшатнулся от зеркала мужчина. Видение разом пропало, оставив только изображение самого Кожухова с лицом, покрытом каплями пота. Он не знал что с ним такое твориться. Может все-таки он подхватил заразу от этого черепа, когда повредил палец? По идее не должно такого. Никакие бактерии не могли уцелеть, тем более после того, как этот предмет попал в руки Старикова. Тот точно провел осмотр на наличие опасности вреда с этой стороны. Тогда диагноз только один — постепенно сходит с ума. Кожухов невесело улыбнулся в зеркало. Вот так и закончишь свою жизнь, выброшенный на свалку. Родители сейчас проживают в Иркутске и постоянно зовут сына к себе, вот только он не хотел постоянно напоминать им о своих увечьях, да и глаза матери тоже не мог видеть, точнее всю ту боль, что плескалась в них при каждой встречи.

Что поделать. Всегда неприятно, когда единственный сын превращен почти в развалину. Восемь лет отданных службе в армии, получение капитанских звезд и тяжелейшее ранение, которое едва не свело в могилу. Потом год неподвижного лежания в кровати, еще полгода ушло на то, чтобы научиться немного передвигаться на своих двоих.

Жена ушла почти сразу, сообщив о том, что не хочет портить свою жизнь ухаживая за инвалидом. Квартиру трешку разменяли на однущку и двушку с доплатой. Причем маленькая оказалось в весьма глухом районе. Чуть ли не в пригороде. Повезло только в одном. Не было детей, иначе проблемы были намного сложнее. А так, сошлись и разошлись почти без потерь.

Кожухов подошел к стене, где висели несколько наград в рамочке за стеклом и горько усмехнулся. Вот и все, чем его одарила родная страна за все те подвиги, что он совершал ради нее. Пара орденов и медалей. Значки (так называл все награды за выслугу лет, юбилейные или тех, что давали за нахождение в горячей точке) он не считал. Ими можно было укрыть грудь в два ряда, и никакой бронежилет не нужен был. Да, пустые кусочки металла, хоть и имеющие свой путь, политый кровью. И своей и чужой.

После инвалидности и списывания подчистую, капитан Кожухов, бывший командир одной из РДГ, стал получать небольшое пособие, способное только решить проблему коммунальных трат. Тут помогли старые знания, вложенные родственником в голову в пору юности. Несколько языков, причем среди них присутствовала латынь, решили финансовые проблемы. Не сильно, но все-таки жить стало попроще. Теперь бывший боец спецназа сидел вечерами а монитором компьютера и давил двумя пальцами по клавиатуре, набирая рефераты на иностранных языках или переводя тексты с оных.

Вот только в последние дни все чаще стал побаливать позвоночник, навевая совсем невеселые мысли. А тут еще и галлюцинации на пустом месте, что совсем уже из ряда вон. Ладно бы после попойки, тогда можно списать на белую горячку, но вот так, не с того не с сего. Да и пить он давно не пил. Его постоянным или гостем или собеседников у себя дома был Стариков, родной брат матери. Пить с ним не имело смысла. Кожухова алкоголь почти не брал, а ученый человек срубался после ста грамм.

Прокрутив в голове эти невеселые мысли, Костя направился в ванную, а потом рухнул на кровать. Сегодня он точно не будет ничем заниматься. Эти ленивые и тупые дочки-сыночки подождут. Сон пришел почти сразу, хотя почти каждый вечер он долго мучился, чтобы найти приемлемую позу для сна. Только вконец измучившись и наглотавшись снотворного с обезболивающим он падал в черный омут сна, просыпаясь на утро с головной болью.

'А может это от 'химии', что я жру слоновьими дозами?' — подумал он, почти засыпая. Потом он припомнил недавней фильм, собравший невиданный кассовый сбор за последние года, где покалеченный десантник сумел получить возможность перевоплощаться в инопланетянина и вести амуры с подругой с той же планеты.

'Ну и что, что синяя? Ради возможности свободно бегать и прыгать, не скрючиваясь от малейшего резкого движения и не семеня короткими шажками, словно столетний дед, я готов и с крокодилом переспать. Жаль, что все это только сказки. Хотя, это что же надо такое сожрать, чтобы придумать такой сюжет? Воистину сценаристы самые лучшие клиенты у наркоторговцев.' — и заснул.

Глава 2

— Капитан, чехи на склонах засели, — прокричал ему на ухо сержант-контрактник из его группы, — Отойди бы назад.

— Куда, куда отойти? — ответил ему Кожухов, отстранено думая, что эти слова он уже слышал. Да и место боя почти точь-в-точь, как то, где он получил ранение. Их группа вошла совсем в крошечное ущелье по наводке одного стукача из агентуры 'фобосов'. Вот только наводка оказалась с гнильцой. Едва группа углубилась в ущелье, его склоны ожили, поздравив новоприбывших горячим свинцом. Один боец упал мертвым, еще двое оказались тяжелоранеными. Сейчас оставшиеся девять рассредоточились среди больших валунов и вяло огрызались.

— Сержант, назад нас не пустят, — уже не так бешено продолжил беседу, — Там уже сидит встречающая группа и нам точно без больших потерь не уйти. А потери для нас не приемлемы. Вот что, давай к Грому и пусть он проутюжит тот склон. Я попробую под шумок пролезть через те скалы и с фланга обстрелять боевиков.

— Черный, это очень рискованно, — сержант оценил взглядом маршрут и еще раз повторил, — Очень опасно.

— Выполняй мой приказ, а там еще посмотрим, кому придется несладко, — и хлопнул бойца по плечу. Тот ужом прополз на животе по мелкой гальке, местами прикрытой тонким слоем земли с мелкой травкой. Через минуту в паре десятков метров совсем негромко послышался хлопок, следом еще один и еще. ВОГи понеслись в сторону склона и разорвались среди укрытых боевиков. Задело ли кого из них Кожухов не знал, все-таки позиции были неплохи, но ему это и не волновало. Главное, что противник оказался скрыт завесой пыли, которая так же, как и его солдатам мешала видеть и боевикам. Не теряя ни минуты, капитан метнулся среди камней, словно черная тень, не попав на глаза врагам, засевшим на противоположном склоне. Немного передохнув — буквально пару секунд — и осмотревшись по сторонам, продолжил свое восхождение по склону, причем почти полностью отвесному. Кожухова до сих пор никто не заметил и это отразилось где-то в глубине разума. Так не должно быть, сообщало ему подсознание, он открыт со всех сторон и совсем не невидимка. Мало того, в таком снаряжении, весом под двадцать килограмм спокойно передвигаться по вертикальной стене невозможно. Невозможно, но Кожухов продолжал подниматься, причем с огромной скоростью, словно бежал спринт по стадионной дорожке.

Уф, вот и удачная площадка с которой можно вести огонь. С ней почти каждая позиция боевиков просматривалась, как на ладони. Правда, и свои тоже. Интересно, почему она оказалась пустая, чехам стоило ее занять в любом случае, несмотря на ее труднодоступность. Или это Костя такой человек-паук, что спокойно смог забраться и не запыхаться? Ладно, лирику долой, пора заняться делом. Из-за спины появился лук и стрелы, все сплошь черные. Лук? Стрелы? Кожухов впал в ступор, который продолжился совсем недолго. Внизу загремели взрывы — боевики стали забрасывать бойцов группы гранатами и тем оставалось жить считанные минуты.

Откинув ненужные мысли в сторону, Кожухов наложил первую стрелу на тетиву и потянул на себя. Лук подался плечами назад неожиданно легко. Секунда и первая оперенная смерть унеслась вперед. Выцеленный боевик покатился по склону, теряя оружие, следом второй, третий... Через пять минут ситуация поменялась в пользу бойцов развед-диверсионной группы. Потеряв больше половины убитых, боевики решили драпать, как они всегда и поступали, если не могли реализовать свою численность и неожиданность нападения. Вот только командиру отряда спецназа досталась замечательная позиция, не видимая снизу и бесшумное оружие с достаточным количеством боеприпасов. Ни один из них не ушел, оставшись лежать на склонах со стрелой в жизненно важных органах. Уже спустившись к своим, Кожухов заслужил от парней только уважительные поздравления, но ни капли удивления, словно вид командира с луком в руках карабкающегося по отвесным стенам для них не в диковинку.

— Командир, ну ты даешь, — выразил свое восхищение Сиплый, прапорщик лет тридцати, — В одиночку так разделать ватагу боевиков.

Слова бойца были вроде и правильные, но слух резануло слово 'ватага', совсем не привычное для окружающих. Блин, так и с ума сойти можно. Стянув перчатку с руки Костя собрался утереть лоб и замер, уставившись на пятерню. Хм, рука, как рука, вот только черная и с когтями. Причем черная со всех сторон, а нет как у негров. У тех внутренняя сторона ладони намного светлее и розовее, что ли, а тут одинаковый коленкор со всех сторон. Плюс когти, черные и твердые, словно каменные... или стальные. Ради интереса провел одним по деревянному приклада трофейного автомата и прибалдел, видя, как за ногтем следует тонкая стружка. Да таким ноготочком можно горло вскрыть ничуть не хуже, чем клинком. Его бойцы совсем не удивлялись странному виду командира, а он и в самом деле был странный. И как не замечал раньше, разве что на горячку боя списать. На Косте был панцирь из метала и кожи, абсолютного черного цвета, причем не дающего бликов, на поясе висели с десяток крохотных колбочек, причем он знал в какой что располагается. Эта с ядом, эта с дымом, а эта и вовсе по мощности раза в три превосходить заряд 'шмеля'. Кроме них еще висели за спиною два очень кривых клинка, напоминая турецкие ятаганы, на поясе сбоку располагался кривой кинжал, слева — нечто вроде серпа. На груди наискосок до пояса от плеча висели несколько метательных стрелок и ножей. И все это было черного цветы, практически сливаясь друг с другом. Да, еще забыл напомнить про лук с сильно кривыми плечами, похожих на азиатские и колчан со стрелами. Обалдеть и не вставать на побудку. Этакий ниндзя российского разлива, только замаскированного под негра.

— Тосурокил ас Ардук, — донеслось до капитана сзади, — Живущий с тьмой в сердце.

Он стал оборачиваться и проснулся. За окном было еще темно или...уже темно. Брошенный взгляд на часы подтвердил ощущения, что наступил поздний вечер. Это , получается, он проспал целые сутки? То-то ему так есть хочется, учитывая, что вчера завалился без ужина, забыв про еду от болей в теле. Поднявшись с кровати, заправил одеяло и замер от очередного просветления в мыслях. Он только что совершил действия, которые обычно отнимают минут по десять.

Распрямившись, Костя стал понемногу поворачивать и сгибать тело. Хм, спина почти не болит, так, немного тянет при очень сильных и резких движениях. Нога тоже совершенно здорова и свободно гнется, даже хромота почти исчезла. Он сел на застеленную кровать и задумался. Странные изменения, странный сон, перед этим странные видения, а еще раньше странный череп. Получается, все это пошло именно от него. Видимо все же подхватил непонятный вирус и тот вернул его телу прежнюю гибкость и силу. Не полностью, но вдруг это только начало?

А вот насчет сна ясности полной не было. В том бою их обложили капитально, и пока до РДГ добиралась подмога, восемь из двенадцати ребят распрощались с жизнями. Сам капитан в середине боя попал под гранату, осколки которой пошли снизу и разворотили бедро и повредили позвоночник. Очнулся Кожухов уже в госпитале, только затем, чтобы вновь потерять сознание удивив хирурга, проводящего операцию.

Тот изумился, когда парень, полностью распаханный гранатными осколками, открыл глаза на операционном столе и произнес четкую фразу:

— Как там парни? Что с ними?

— Сестра, — не растерялся врач и отдал указание ассистентке, — Маску ему, немедленно.

После очередной дозы наркоза, пациент пролежал всю операцию неподвижно.

— Крепкий оказался, — произнес уже после операции хирург, умывая руки, — Вот только плохая ему судьба досталась. Как бы инвалидом безногим не стал.

Да, память подкидывает порой весьма странные вещи. Приснившийся сон полностью менял реальное положение дел. Кожухов прошел на кухне и стал готовить себе нехитрый ужин. Стоило бы навестить Старикова и узнать у его осторожно про место, где был найден этот череп, заодно и снимки рассмотреть получше. Вчера-то он и не придал им большого значения, так, глянул краем глаза и все. Пока он наслаждался крепким черным чаем на кухне, из комнаты послышался мелодичная трель звонка.

— Да, — произнес в трубку Костя, — Кожухов слушает.

— Здравствуйте, это по поводу перевода с латыни. Помните, вы обещали...

— Помню, конечно, здравствуйте, — отозвался Кожухов, мысленно проклиная своего собеседника, — Завтра все будет готово

— Спасибо, извините, что так поздно звоню, но вы не брали раньше трубку.

— Ничего, ничего. Завтра вечером в это же время позвоните. До свидания.

Попрощавшись, Костя положил телефон на стол и призадумался о своих дальнейших планах. Сейчас поздний вечер, идти куда-то уже поздно, если только просто прогуляться по парку. Наверное, он так и сделает. Накинув на себя куртку и вооружившись тростью (мало ли как там с организмом будет, сейчас все хороша, а через час приступ накатить, такой, что не ступить будет) Константин вышел на улицу. Сегодня он решил проигнорировать лифт и спуститься самостоятельно, чтобы проверить свою форму. Спустился и проверил. Она оказалось вполне себе на уровне, хотя спуск и отличается от подъема, но это проверка уже на обратном пути.

Несмотря на вечернее время и темноту, глаза замечали мельчайшие детали, да и ощущение было, что сейчас легкие сумерки. Немного удивившись, Костя не спеша пошел по тротуару, рассматривая сверкающие витрины магазинов и салонов. Вот только фары проезжающих мимо машин его сильно раздражали, особенно те, что были 'вооружены' ксеноном. Подобный свет буквально резал ему сетчатку, выдавливая слезы и заставляя жмуриться. Через полчаса таких мучений, Костя решил больше не заниматься подобным мазохизмом и направился в парк. Там-то точно никаких машин нет, да и фонари очень слабые.

В парке действительно было хорошо. Тишина, полумрак, который для его чутких глаз казался ярким светом, впрочем не приносившим никакого дискомфорта. Кожухов готов был гулять всю ночь, чтобы насладиться простой ходьбой, от которой он уже отвык. Но вмешалась третья сила, нарушившая его планы. Впереди послышались громкие голоса, и через минуту на дорожку вывалила толпа молодежи. Всего было пять человек — трое парней лет восемнадцати-девятнадцати с видимыми следами посещения спортзала и две девчонки того же возраста. Глядя на их лица густо намазанные косметикой темных тонов, Кожухов поморщился. В его понимании это было через чур для таких молодых.

— Эй, дядя, — окликнул его самый здоровый парень, по росту не уступающий самому Косте, а в плечах и превосходящий его, — Закурить есть?

— Нет, не курю, — ответил спокойно Кожухов, останавливаясь на месте. Дальнейшее продолжение он мог предсказать и так. Молодые уроды, разогретые алкоголем, а может и чем-то подурманестее решили покуражиться над человеком с тростью. Показать себя перед подругами и выплеснуть часть агрессии на незнакомце, который и сдачи не способен дать, судя по внешнему виду.

— Не куришь? — качок обернулся к своим приятелям и продолжил, — Вы только посмотрите, мы на спортсмена нарвались.. Может ты еще и е пьешь и в самом деле спортом занимаешься?

— Почему же, пью, — спокойно произнес Костя, чувствуя, как в из глубины поднимается душная волна бешенства, — И спортом занимался раньше. Шли бы вы ребяткам своей дорогой, не стоит оно того.

— Чего, — собеседник оттопырил ухо, наклоняя голову в строну Кости, — Я не расслышал, повтори? И каким таким спортом ты занимался, гонками на инвалидных колясках, что ли?

Его спутники громко заржали, причем смех девушек нисколько не отличался от грубого хохота парней.

— Ладно, посмеялись и хватит, мне надо идти, — произнес Кожухов обходя качка сбоку, стремясь поскорее уйти и не доводить до драки. В том, что он положит всех троих не было ни грамма сомнений. Вернувшаяся подвижность и его тренированность в этом поможет. Вот только он опасался, что не сумеет вовремя остановить удар и попросту изувечит или убьет этих недоумков.

— Куда, — ткнул его пальцем в грудь парень, — Мы еще не закончили. Да и грубишь ты сильно, а за это надо расплачи...

Договорить он не успел, так его движение сняло с меня все спокойствие и сдержанность. Нет, в психа брызгающегося слюною и кричащего диким криком я не превратился, но вот глаза затмила ярость, которая не позволила спускать этому человечишке такую наглость.

'Только не убивать' — промелькнуло в голове у Кости. В следующее мгновение он ухватил чужой палец и резко выгнул в обратную сторону. Раздался тихий хруст, словно сломали карандаш, качок открыл рот, собираясь заорать. Но он еще не закончил с ним. Следовало продолжить добивать противника, причем сделать это максимально зрелищно, чтобы прочие прониклись.

Отпустив покалеченный палец, Кожухов своим указательным, словно крючком поддел щеку парня и разорвал ее до середины. Крик захлебнулся тихим бульканьем, хотя и кровь текла не так ж сильно. Ошарашенные приятели застыли, смотря как их вожак приложил ладони к лицу, из под которых течет сильная струя крови. Отлично, вот сейчас можно и выводить из строя, когда зрелище отпечаталось в мозгу у окружающих. Отойдя на полшага, Костя взмахнул тростью и резко ударил ей в колено противника, выбивая напрочь чашечку. От боли тот потерял сознание и рухнул на землю.

— Есть еще желающие со мною перекур устроить или обвинить в неуважении? — тихим и спокойным голосом произнес Костя потом резко повысил децибелы и прорычал застывшим на месте молодым людям, — Тогда прочь от сюда и заберите эту падаль.

Что его подвигло в тот момент совершить это движение, он и сам не понял. Но молодежь рванула с места галопом, когда он поднес окровавленный палец к лицу и с наслаждением слизал с него кровь.

— Придурки, — буркнул он, переступая через тело незадачливого гопника, — Хоть бы о товарище позаботились.

Бегство было такое стремительное, что про бессознательного вожака они забыли. Когда я уходил от него прочь, во мне зрела уверенность, что я поступаю глупо. Следовало добить раненого и беспомощного противника, нельзя оставлять у себя за спиною раненого врага. Пришлось давить ее у себя, напоминая, что война для меня давно закончилась, да и убивать ради урока, это слишком жестоко.

После этого инцидента, Кожухов решил больше не искушать судьбу и не бродить ночью по малолюдным местам. Развернувшись, он добрел до стоянки такси и вскоре уже сидел дома, набирая текст с переводом, который требовалось передать завтра заказчику. Уложился как раз к семи утра и, скинув на переданную мне флешку, результат бессонной ночи, с чистой совестью отправился на боковую. Этой ночью ему опять приснился сон, причем сегодня Костя был прежним 'негром', но только окружали его уже не знакомые ребята, а такие же существа, что и он сам. Черная кожа, красные глаза, когти на руках и клыки, выглядывающие из ртов. О чем разговаривали, он совсем не запомнил, зато и встреча прошла очень быстро. Несколько минут и он оказался один, хотя... Миг спустя рядом возник тот воин, лицо которого Кожухов увидел в видениях. Тот предстал перед ним в полном воинском облачении, которое Костя носил на себе во время боя в ущелье. Хотя, он не увидел у него лука со стрелами, может они были уже плодом фантазии?

— Приветствую тебя, воин, — певучим голосом произнес он первую фразу и Кожухов понял, что это совсем не русский язык, а также не один из знакомых ему, — Я Тосурокил ас Ардук Живущий С Тьмою В Сердце, сотник личной гвардии великой матери из дома Кровавого Когтя.

— Я Кожухов Константин Иванович, — решил поддержать течение беседы Костя, — Капитан войск специального назначений. Бывший.

— Бывшими воинами не становятся, — покачал темный в ответ на его слова, — Тебе мучают вопросы?

— Собственно, да, — откликнулся Костя, — Интересно узнать о событиях, которые происходят со мною.

— Должен тебе сообщить, что твоя прежняя жизнь больше никогда не вернется. Твое тело и душа изменяется по моей воле, скоро ты станешь мною, хотя и не полностью.

— Это, с какого такого бодуна, — возмутился Кожухов, — Ты решил захватить мое тело?

Потом немного подумал, припомнил все фильмы и прочитанные книги, в которых рассказывалось о вселении чужой души, добавил:

— И душу?!

— Нет, — отрицательно ответил собеседник, — Душу твою я не могу захватить. Прогнать, развеять — да. Точнее, мог раньше, но сейчас крайне слаб. Тебе достанется только мое тело и часть знаний, а еще и моя цель.

— Какая еще цель?

— Уничтожить источник магической силы хмеров в соседнем мире. Он остался последним.

— Что за источник и что за химеры? — вопросительно приподнял брови Кожухов.

— Хмеры. Это твари прямоходящие ящеры. Очень магически сильны, но черпают манну не из потоков мироздания, как прочие маги, а из собственного источника. Это их главное гнездо и там обитает самка, что откладывает яйца. Уничтожить ее можно, хотя это очень сложно и бессмысленно. Из отложенных яиц возродиться очередная королева и все пойдет по новой. Зато вся их жизненная сила запитана на источнике.

— Что за источник? То есть, как он выглядит?

— Везде он разный, — пожал плечами темный, — В твоем мире это просто огненный шар, не обжигающий ящеров. Любого другого он превращал в пепел. Нам удалось его потушить и этим лишить ящером на дальнейшее проживание. А потом, здесь это случилось достаточно легко, так как ящеры не успели закрепиться сильно. Другое дело, что один отряд сумел проникнуть в другой мир и никто об этом не узнал. Думаю, что к этому времени они сумели распространиться по миру.

— А почему именно я? Если они в том мире, то могут без проблем быть уничтоженными прочими жителями?

— Это трудно объяснить, но немногим доступно сражаться против магов ящеров и тушить их источники. Эта способность была у моего отряда, который собирали из нескольких домов. Мы шли из мира в мир и уничтожали источники. Отряд таял, но задание мы почти выполнили, пока не оказались в твоем мире. Тут очень мало магии и это сильно ослабило отряд. Потом мы попали в ловушку — ящеры пожертвовали одним источником и молодой королевой, чтобы уничтожить нас. Между тем, еще один источник с маткой перешли через портал в другой мир. Насчет того, что они могут быть уничтожены его жителями... — сотник ненадолго задумался и продолжил, — Не знаю, может так и случилось, но может и наоборот. Если их уничтожили, то ты свободен и волен заниматься своими делами.

— А если нет? Потом, как я попаду в тот мир, я же не обладаю такими способностями? — Кожухов решил полностью расставить все точки над и, — Еще вопрос, как ты меня заставишь выполнить все это.

На лице темного стала медленно выползать усмешка, обнажившая его клыки. От этого Косте стало не по себе, словно его собеседник знал нечто такое, о чем еще парень не догадывался.

— Я не могу полностью воплотиться в твоем теле. То что я сейчас веду с тобою беседу еще ничего не значит. Это, если перевести на твое понятие, — запись. Астральная запись. После гибели отряда, я сумел наложить на себя заклинание, чтобы возродиться в теле воина, первым нашедшим мои останки. Его душа попросту должна быть развеяна, а я возродился вновь. Мне, как ближайшему родственнику божественной Великой Матери, это было по силам. Вот только за все время никто не нашел меня, поэтому моя душа не смогла долго удерживаться в этом мире, слабом магическими потоками. Я сумел оставить слепок души, которая должна была переделать тело нашедшего, наделить того знаниями и умениями и соединить с клятвой.

Собеседник продолжал ухмыляться, отчего по коже Кости начали бегать мурашки, каждая величиною с кулак.

— Эта клятва и будет гарантией того, что ты не размозжишь себе голову или пережжешь горло, чтобы не выполнять задание. После окончательно перерождения в тебе сольются две личности — твоя и моя. К сожалению, твоей будет больше.

— Черт, — Кожухов был совсем не рад такой перспективе, уже и выздоровление не казалось таким уж большим бонусом, чтобы идти ради этого на такое, — Но как я смогу попасть в тот мир и если это не произойдет, то случиться дальше.

— В том месте, где нашли мои останки должен находиться кристалл-накопитель. В нем магическая энергия способна храниться тысячелетиями и ее хватит, чтобы открыть портал на одного человека. Точнее, дроу, каким ты станешь очень скоро. А если это не случиться, то ты умрешь. Тело дроу зависит от магии и от ее недостатка чахнет и погибает. В твоем мире маны крайне мало, так что твоя судьба очень незавидна.

— Как я смогу найти этот кристалл, ведь я не был в той пещере?

— Найдешь, как только окажешься на месте, так сможешь почувствовать его. Кстати, мой совет — поторопись. После полного перерождения твоя жизнь пойдет на часы, может на сутки.

Кожухов собрался задать еще вопросы, но тут видение растаяло, и он проснулся. Телефон назойливо тренькал, побуждая взять трубку, что он и сделал

— Здравствуйте, — я по переводу. Вчера сказали, чтобы позвонил в это время. Вот, звоню.

— А-а, понятно, — Костя сел на кровати и потер лицо, отгоняя остатки сна, — Можете уже забирать, все готово. Когда удобно?

— А прямо сейчас, — голос в трубке довольно откликнулся, — Можно?

— Конечно, буду ждать.

Положив трубку на стол, Кожухов натянул большие шорты с футболкой и направился к входной двери. Судя по услышанному и звучанию лифта, его собеседник уже поднимается. Нажать на звонок тому, Костя не дал. Едва сквозь глазок мелькнула тень, он щелкнул замком и распахнул дверь. На лестничной площадке стоял молодой парень, одетый со вкусом и достаточно дорого. В голове у Кожухова промелькнуло узнавание, этот человек и давал ему флешку и текстом перевода.

— Виктор, если не ошибаюсь — спросил Костя и отступил в прихожую, приглашая войти, — Вот ваш перевод.

— Спасибо, — тот прошел в коридор, принял флешку и достал из кармана несколько тысячных купюр, — Вот, как и договаривались.

Не считая, Костя положил их в карман и выслушал просьбу парня перевести еще пару текстов.

— Нет, — покачал головою Кожухов, совсем как недавний собеседник из сна, — Сейчас очень мало времени, да и занят жутко делами, совсем к переводам не относящимся.

— Понятно, — погрустнел и добавил, — Это из-за того, что приболели?

— То есть?

— Кожа темная какая-то, в прошлую встречу она выглядела обычно. И глаза красные.

— А, это, — пришлось на ходу импровизировать, — Тут с краской пришлось одной возиться, распылителем поработать. Вот она и въелась в кожу. Да так, что полностью не удалось отмыть. Сейчас еще пару недель потребуется, пока она не сойдет. А в глаза просто попала взвесь при покраске и пошло раздражение. Так что, причина проста и самочувствие в норме.

— Понятно, — потерял интерес собеседник к моему виду и направился на лестничную площадку, — Жаль, что не можете помочь с переводами. У вас они получаются самыми точными и приближенными максимально к первоисточнику.

Кожухов развел руками, демонстрируя, что он-то как раз и согласен, просто обстоятельства против сложились. Закрыв за гостем дверь он первым делом развернулся к зеркалу и внимательно всмотрелся. Дела. Его кожа пошла серым, ближе к черному цвету. Глаза получили розоватые белки, с которыми стала сливаться радужка, окрасившаяся в красный цвет. Зрачок оставался виден, но если вспомнить того дроу из сна, то вскоре и он пропадет. Гадство! Кожухов в сердцах ударил с силой по дверце одежного шкафа в прихожей и с удивлением увидел возникшую трещину в ней.

Постояв несколько минут, осмотрев крайне скрупулезно створку, он перешел на кухню и замер перед табуретом. Компоновка была у того крайне простая. Деревянные ножки и сиденье из тонкой деревянной основы. Такие в магазине шли недорого, дешевле их были только с сидушками из деревоплиты.

Решив проверить возникшую догадку, Кожухов пару раз провел ладонью на табуретом, а потом резко сжал ее в ладонь и ударил по центру последнего. Тонкая древесина в пару сантиметров толщиной лопнула, словно мокрая газеты. Костя смог наблюдать после своего эксперимента только четыре ножки и кучу щепок от сидения.

— Дела, — произнес он вслух. Получается, что у него возросла физическая сила кроме изменения внешнего вида. Кроме того, тут он провел рукой по подбородку и волосам, стал изменяться волосяной покров. За двое суток волосы отросли едва ли не в двое, а щетина, наоборот, пропала.

Глава 3

— Плохо, Кость, что ты плохо знаешь альпинизм, — решил скаламбурить Максим, тот самый спелеолог, что отыскал череп, принесший мне неприятности, — По правилам тебе сначала нужно получить первоначальные корочки, чтобы спуститься на ту глубину.

— Не волнуйся. Я могу достаточно спокойно и забираться и спускаться. В горах и пещерах, — произнес Кожухов, ради успокоения своего проводника, — В армии научили многому и альпинизму в том числе. Вот только не заморачивался такими мелочами, вроде получения подтвердительных документов.

— А зря, — веско сказал другой парень, стоящих с четвертым, последним участником их экспедиции. Точнее, участницей. Четвертой шла девушка, вроде как зовут Машей, но точно не помнил — быстрое знакомство почти не отложилось у Кости в памяти.

— Ладно, пора приступать к спуску, — скомандовал Максим, — Все вещи, о которых я говорил взяли?

Дождавшись общего утвердительного угуканья, продолжил:

— Тогда за мною. Кстати, Кость, ты от очков не собираешься избавляться, в пещерах темно и игра в Нео не самая удачная вещь.

— Как там окажусь, так и сниму, — пожал он плесами, — Пока они мне не мешают.

Кроме очков, на Кожухове еще и маска лыжника находилась (это та самая маска, что находиться на лицах омоновцев, собровцев, альфовцев и прочих спецов, не желавших быть узнанными). Сразу после разговора с Виктором, указавшим на его внешний вид, он направился к дядьке и через него связался с Максом, который пообещал показать нужную пещеру. Конечно, пришлось потратиться, но куда сейчас без этого. В итоге, пока окончательно не почернел и заалел глазами, перебрался в горы и стал готовиться к спуску. Косте повезло, что Максим оказался свободен и был сам не прочь повторить спуск в пещеру. Тем более, что вместе с ним собрался один его знакомый и девушка, перед которой он и форсил. Несколько дней привели к тому, что кожа посерела и глаза приобрели ровный красный цвет. Яркое солнце стало приносить ему изрядные проблемы, поэтому пришлось обзаводиться темными очками. Так что их наличие было продиктовано не только решением не пугать окружающих.

— Начали спуск, — скомандовал Макс и не спеша прошел в пещеру. До основного провала в недра земли. Пришлось еще несколько часов протискиваться через узкие щели и брести по колено в стремительных течениях подземных вод. Кстати, в отличие от своих спутников, которые изрядно нервничал в глухих подземельях, Кожухов ощущал себя словно в родном краю. Через узкие проходы пролезал с намного большей скоростью и изяществом, чем его более опытные спутники.

— Уф, привал, — выдохнул Макс, когда мы вышли на небольшую площадку, граничащую с пропастью, — А ты и в самом деле мастер по скалолазанию. Думал, что немного заливаешь.

— Я сразу это сказал, лениво ответил он, — Скоро до нужного места?

— Почти пришли. Вот этот провал ведет до самого дна, а там только по прямой пару сотен метров и на месте. Проход там только один, так что не заблудимся.

— Ага, — спокойно проговорил Костя и скинул рюкзак на пол, — Тогда стоит перекусить. Только сначала кое-что сделаю — не при дамах сказано — и вернусь минут через десять.

Не говоря больше ни слова, он отвернулся и зашел за кучу вывороченных глыб. Народ тактично притушил фонари и отвернулся от Кожухова. То что нужно, лишние глаза отсутствуют, можно приступать. Для начала, он снял верхнюю одежду, оставшись в футболке и брезентовой, темной расцветки 'горке'. Маска полетела в общую кучу вещей. Потом Кожухов немного клял себя, что не позаботился об оружии, но дело было сделано. Конечно, тут еще подспудно грела мысль, что все происходящее с ним просто помешательство, идея фикс. Которая немедленно пропадет, как только он спуститься в пещеру. Глупо, но кто может считать абсолютно нормальным?

Спуск оказался просто легчайшим. Руки сами находили за что уцепиться. Несколько раз он отталкивался от стены, чтобы пролететь пяток метров и ухватиться за очередной выступ. Его зрение также только помогало. Пропало нестерпимое солнце, что жгло и слепило, и Костя обрел всю глубину видимости. В пещере оказался через пару часов и то только потому, что двигался не спеша, стремясь найти следы давнего боя между ящерами и дроу. Про последних Кожухов смог отыскать некоторые сведения в инете. Оказывается, они дальние родственники простым эльфам, видимо оттуда и владение луком. Имеют черную или темную кожу, красные глаза, белые волосы. Отличные диверсанты и бойцы тайны войн. В прямых схватках не любят участвовать и никогда не сражаются строем. Живут в подземельях на огромных глубинах и поклоняются Великой Матери, что является аваторой темной богини. Очень часто нанимаются в качестве наемных убийц, когда надо гарантировать стопроцентную точность исполнения заказа. Среди дроу много магов и строй построен по принципу матриархата. Это почти единственное, что сумел запомнить Костя из прочитанного.

Пещеру он узнал мгновенно. Едва он зашел под ее своды, пройдя пригнувшись через короткий и извилистый проход, его накрыло валом воспоминаний.

— Живущий С Тьмою, — прохрипел единственный уцелевший из всего отряда, — Это была ловушка. Хмеры сумели отдать нам слабую королеву и сохранили опытную и сильную. Мы не сумели оправдать ЕЕ доверие.

Под этим словом он подразумевал Великую мать. Хмеры были извечными противниками дроу и сражались с друг другом до конца. Пленных в этой войне, больше похожей на бойню не было. Сами хмеры возникли в результате магических экспериментов, когда некоторые дома решили получить дополнительных воинов в войне против остального мира. Вот только их создания получились через чур умными и способными к обучению. Единственное, что было умного из всего эксперимента, это создание отдельного источника и запитку от него всех ящеров. Первоначально источники и королевы располагались во владениях домов, но после того, как одна из них слишком поумнела и смогла вырастить несколько сотен воинов прямо в сердце земель дроу и вырезала свою охрану, их решили разделить, но опоздали. Ящеры один за другим поворачивали оружие против своих создателей, освобождали маток и забирали источник. Получив в свои лапы все необходимое для выживания, уходили в глухомань, где копили силы. Часто уходили в другие миры, тем более, что магия источника этому способствовала. Столкнувшись с такой опасностью, после почти полной победы над прочими расами, темные эльфы решили покончить с этой заразой раз и навсегда. Для этого были отобраны несколько сотен дроу со специфическими способностями и разделены по отрядам. Тосурокил был вторым сотником личном гвардии Великой материи, куда входили только высшие аристократы дома и являлся близким родственником самой главе дома. Из всех прочих он выделялся своей кровожадностью и силой. Все воины были великолепно обучены и имели хоть слабые, но способности в магическом ремесле. Гвардия в этом превосходила прочих воинов в несколько раз. Звание второго сотника было, скорее традицией. В реальности той командовал первый сотник и получить это место у Живущего С Тьмою В Сердце представлялось возможным только после того, как первый сотник погибнет. Он даже не мог приказывать гвардии, хотя номинально являлся заместителем командира гвардии. Учитывая то, что больших армий у дроу не было, это звание давало бы положение военного министра у прочих рас. Вот только дождаться своей очереди не представлялось возможным. Двести лет Тосурокил резал врагов и просто недовольных или случайных свидетелей. А потом пришел приказ от Матери стать во главе особого отряда. Сейчас от отряда осталось только два его члена, причем оба едва живых и уже не жильцов на этом свете. Тосурокил посмотрел на грудь и живот, которые представляли из себя кровавое месиво. Ядовитый плевое одного из хмеров прожег доспехи и убил командира дроу. Пусть он все еще ходит и говорит, но от яда хмеров еще не нашли противоядие. Хорошо, что не все способны им плеваться. Только элитные воины и маги.

— Слушай меня, Тосурокил ас Ардук, — говорить уцелевшему воину было очень тяжело и больно, хотя его раны были нанесены оружием, а не ядом, — Возьми мою жизнь и пройди через портал. Тебе этого хватит, чтобы сообщить о последнем уцелевшем источнике. Великая Мать снарядит еще один отряд и тогда от хмеров не останется даже воспоминании.

— Я не могу, — дроу покачал головою, — Я дал клятву, что погибну или уничтожу ящеров. Мое появление у матери будет нарушением этой клятвы. Теперь слушай что надо делать.

После того, как он сообщил о своем решении воину, тот с сомнением произнес:

— Это очень опасно. Ты можешь просто развеяться, как личность, если долго никого не будет.

— Меня это мало беспокоит, — отрезал тот, ощущая, как дышать становиться все труднее, — Чтобы хмерам закрепиться на новом месте, потребуется несколько столетий. За это время должен хоть один посетить эту пещеру и попасть под действие заклятия. А на случай задержки по времени, наложу астральную копию и ловушку для воина. Только настоящий воин сможет принять мою сущность и знания. Все, пора.

Впереди послышался шум шагов и замелькали отсветы от факелов. Это приближались хмеры, что уцелели после гибели королевы из того отряда, что попытался закрепиться в этом мире и был отдан на откуп дроу. Ритуал занял совсем мало времени и вот уже раненый воин взмахом боевого серпа отсекает голову командиру и бережно укрывает ее среди камней. Через минуту в пещеру врываются несколько десятков ящеров, последние уцелевшие в этом мире. Это были простые работники, хотя и превосходящие по своим характеристикам любого воина-человека. При создании хмеров было выведено три направления. Маги, про них пояснения не требуются. Воины, те что имели более прочную чешую и силу. Из них также получались элитные воины, прожившие несколько лет в постоянных схватках. У таких светлела чешуя, выделяя из прочих экземпляров. Последними шли рабочие, которые должны были обслуживать прочие касты и строить защитные укрепления. Или срывать их у противника. Впрочем, оружием они владели на хорошем уровне и становились в строй наряду с прочими ящерами. Были они и самыми живучими после потери питания от источника. Сначала гибли маги — напрямую замкнутые на источник. Потом воины, и только последние умирали рабочие. Причем их агония могла длиться годами.

Вбежавших хмеров, умирающий воин встретил ударами серпа, а потом выкрикнул короткую фразу, активируя заклинание. Недостаток маны в этом мире, он компенсировал собственной, что находилась в его крови. Тело дроу взорвалось мельчайшими брызгами, которые ударили в ящеров и по окружающим мертвым телам ранее уничтоженных хмеров и погибших дроу. Результатом этого стала гибель ящеров, рассыпавшихся в прах (заклинание и было направлено на них) и уничтожение тел дроу на мельчайшие фрагменты. Уцелела только голова командира, укрытая от последствий магического взрыва.

Вся эта картина промелькнула перед глазами Кожухова, когда он наступил на пол пещеры, усеянной пылью, мелкими камнями и редкими фрагментами костей. Теперь-то он знал чьи они были. Рассматривать он ничего не стал, тем более что и сама пещера была невелика по размерам. Его повлекло в дальний угол из которого тянуло непонятным ощущением чего-то свежего и бодрящего. Покопавшись среди обломков, он стал обладателем черного идеально круглого камня. Именно от него и шло это ощущение, которое ничем другим, как магией он не смог охарактеризовать. Едва камень оказался у него в ладони, откуда-то из глубин памяти поднялось знание правильного начертания рун перехода. Тем более что часть этих знаков с указанием координат мира были уже нанесены на стены. Осталось только подправить пострадавшие и дополнить их новыми. Закончив вырисовывать, Кожухов в последний раз огляделся по сторонам.

— Если я ненормальный и все эти глюки и разговоры только и есть глюками, то ничего страшного не случиться, — пробормотал он, катая между пальцев камушек, который дарил телу необычайную легкость и спокойствие, — А если все на самом деле реально, то мне и в самом деле ничего другого не остается.

Выдохнув и вдохнув воздух, словно приготовившись к погружению, он скороговоркой прокричал фразу активации заклинания и немедленно окутался сиянием, возникшем из пола. Через мгновение он уже летел в неизведанное, точнее все чувства кроме зрения (вокруг была темнота, которая не просматривалась даже его новообретеным зрением) кричали, что он проваливается в пропасть.

'Только бы все обошлось и портал выкинул бы меня в спокойном и тихом месте, где можно перевести дух и узнать обстановку', — промелькнуло у Кости в голове перед тем, как он вылетел из портала в паре метров над каменным полом посреди небольшой пещеры. Судя по обработанным поверхностям камня и ровным пропорциям самого помещения, это была явно искусственная пустота. Потом он свалился на пол, не успев сгруппироваться после дезориентации в портале.

Каллиса шор А'Рис вошла в зал к Великой Матери в великом раздражении. Дроу и так не блещут хладнокровием, хоть и постоянно поддерживают подобную маску, но сейчас девушка чувствовала, что эмоции выплескиваются из ушей, ломая маску спокойствия на лице. Сегодня в зале приемов не было ни одного постороннего. Точнее, в нем вовсе не было никого, за исключением главы дома. Великая мать восседала на кресле, специально предназначенном для торжественных встреч. Нечто вроде королевского престола.

— Великая мать, — Каллиса согнулась в почтительном поклоне и через секунду распрямила спину, — Великая мать, я пришла, чтобы...

— Чтобы получить объяснение насчет предложения о замужестве со стороны Ктора рес Р'Ильята, — глава дома с едва заметной материнской улыбкой продолжила фразу девушки.

— Да, — встряхнула белоснежными волосами жрица, — Это так. Я совершенно против этого и не желаю становиться его женою.

— Но почему? Р'Ильясы очень уважаемый род, древний и пользуется почетом. Сам Ктор великолепный воин и маг. Он будет великолепной партией для тебя.

— Великая Мать. Я твоя преданная жрица и всегда готова жизнь отдать по первому приказу, но не заставляй меня совершать этот поступок. У Ктора есть уже две жены и он хочет взять меня третьей. Вы жнее понимаете, что тут дело совсем не в любви. Он просто хочет усилить свой род жрицей из Первого круга служения.

— Да, — Мать согласно кивнула головою в подтверждение ее слов, — Тут ты права, но неужели ты думаешь, что я этого не знала? Пусть Ктор думает, что усиливает свой род, с другой стороны и он усиливает круг жриц собою. Прочие жрицы представляют собою род А'Льини и род Ш'Трисар. Эти роды имеют большую власть в доме и могут решиться на мятеж и переворот, использовав свое положение. Лишняя кровь мне в Доме не нужна, поэтому род твоего будущего мужа станет противовесом. Тем более, что его род и названые рода между собою враждуют. А, насколько ты знаешь, жрицы не могут между собою враждовать, точнее жрица одного круга. Как только ты станешь Р'Ильят, часть проблем уйдет прочь.

— Великая Мать, — глаза девушки удивленно распахнулись и стали наливаться краснотою, скрывая радужку и зрачок, что демонстрировало крайнюю степень возбуждения, — Неужели они посмеют провести мятеж против Вас?

— Что? — мать залилась звонким смехом озорной девочки подростка, словно и не было тех тысячелетий, что минули за время ее правления, — Девочка моя, никогда ни один род не пойдет против свой богини, а великая Мать ее олицетворение. Зато они могут пустить кровь друг другу, а это недопустимо. Ты еще очень молода, сколько ты прожила?

— Семьдесят лет, — неохотно призналась Каллиса, хотя и знала, что вопрос собеседницы просто риторический. Великая Мать знала сколько кому исполнилось вплоть до дня. Божественное положение обязывало.

— Вот видишь, всего только семь десятилетий, — Мать вновь стала серьезной и продолжила разговор, — Только сто лет прошло с той поры, как в Доме лилась кровь между родами. Тогда много погибло достойных воинов в междоусобице. Это позор для дроу и не хочу повторения тех событий.

— Великая Мать, — девушка опустилась на одно колено, — Среди Первого Круга есть еще одна жрица, что не имеет мужа. Она может стать моей заменой, если вы примете такое решение. Ктор не посмеет отказать вам.

— Он не примет такой замены, — покачала головою мать, — Когда проживешь подольше, то поймешь, что не всегда можно давить силой. Надо идти на некоторые уступки. Хорошо, если ты против этого замужества, то я найду, что сказать Ктору. Сейчас можешь идти — до вечера свободна.

Девушка поднялась с пола и вышла из зала, еще раз склонившись перед Матерью возле дверей. До вечера она не находила себе места, метаясь между библиотекой, где читала старые записи и

Залом собраний.

Когда же двери последнего распахнулись, она едва ли не почувствовала облегчение — ожидание измучило ее гораздо сильнее, чем неизвестность своей будущей судьбы. Для себя она уже решила, что прикончит своего будущего мужа (если Великая Мать решит таки соединить их) случись тому поднять на нее руку (поговаривали, что предыдущих жен поколачивал и накладывал на тех чары) или унизить любым другим способом. Пусть и последует в результате такого поступка суровое наказание.

В зале находилось около десяти дроу, все патриархи родов дома (то есть, все присутствующие, родов все же было побольше, просто не все пришли) и конечно же Ктор. Последний не замедлил сделать комплемент Каллисе с самой лучезарной и обворожительной улыбкой. Правда, последнего та постаралась не замечать, переведя все свое внимание на Мать.

— Вот сейчас, когда собрались нужные участники совета, могу сообщить о своем решение, — произнесла Мать начало речи и ее голос отразился от стен, хотя она и говорила вполне обычной громкостью, — Напомню, что Ктор рес Р'Ильят попросил у меня разрешения взять мою жрицу Первого Круга себе в жены. Однако, он уже имеет две и я решила проверить его достоин ли он быть мужем моей ближайшей помощницы. Так же и сама Каллиса шор А'Рис будет участвовать в испытании, показав свое желание и способности. Желание быть женою и способности жрицы.

Среди собравшихся прошел тихий шепот. Каждый старался угадать испытание и каждый ошибся, когда Великая Мать его озвучила.

— Я решила, что самым правильным будет, провести испытания в Паутине Стилы, — произнесла мать и дождавшись, когда стихнет удивление, продолжила, — Ктор должен заставить любым способом покориться ему Каллису. Разрешается применить и силу, для этого достаточно забрать у нее кшшар. Она вольна сопротивляться, если не захочет становиться его женою. Может убить, это допускается испытанием. Напомню, что результат испытания будет засвидетельствован самой богиней Стилой.

Ктор выглядел немного растерянным, но не сильно разочарованным. Паутина, он же лабиринт среди подземелий дроу, имел одну интересную особенность. В нем просто невозможно было применять магию. Манна не проходила сквозь каменные своды, зачарованные самой богиней. Использование заклинаний возможно только с артефактом, что удерживал в себе манну, но эти предметы были крайне редки и дороги. Тем более, после применения его в лабиринте, он рассыпался в прах — чары не позволяли ему сохранить свои свойства и поглощали магию полностью, что приводило к разрушению артефакта. Подобной одноразовости не желал никто.

По сравнению со жрицей, вся сила которой и была сосредоточена в магии и только немного в боевых умениях, воин в этом лабиринте превосходил последнюю многократно. Особенно такой воин как Ктор, разменявший четвертую сотню. Каллиса про себя пожелала тому провалиться или сломать ногу в лабиринте.

— Вы войдете в лабиринт одновременно с противоположных сторон и проследуете к центру. Там располагается портал — черная плита, на которую следует взойти и представить этот зал. После этого произойдет перемещение. Если первым появиться Ктор с кшшаром жрицы и с ней, пусть и связанной или бессознательной, то он признается мужем со всем отсюда вытекающим. Если же придет к порталу первой Каллиса и сумеет им воспользоваться, опередив Ктора, то все его просьбы по взятию жрицы в жены не будут больше рассматриваться никогда. Правда, если Каллиса сама не поднимет этот вопрос, — Великая Мать почти закончила речь, когда, словно позабыв (это-то почти богиня, высшая жрица с божественной силой) добавила, — Вот что еще. Если Каллиса появиться без своего кшшара, то она будет считаться женой того, у кого он окажется. Это на случай того, чтобы она не сумела сбежать от Ктора, после того как тот завладеет ее кинжалом. Такого желание Стилы.

Секунду спустя девушка стояла перед низким входом в темную паутину переходов и тупиков. По непонятной прихоти Матери, она оказалась перед дальни входом, от которого до портала чуть ли не на треть дольше, чем от второго. Ктор, по всей видимости, переместился рядом с ним. Каллиса сжала рукоять своего кинжала, от судьбы которого зависела и ее судьба. Придется очень поспешить, чтобы пройти нужное расстояние и добраться до центра раньше жениха. Ведь в прямом бою с опытным бойцом ее поражение неминуемо, а значит и свадьба случиться. В этом случае она ничего не сможет сделать. Даже постаять за себя после свадьбы, ведь она будет освещена Стилой, а богиня не любит, когда некие лица противостоят ее пожеланиям.

Глава 4

Приземление на пол оказалось сравнительно удачным. Вместо твердого камня, под ним оказалось нечто мягкое, смягчившее падение.

— Мать, — не сдержал крепкого выражения парень, после того, как не смог удержаться на ногах, — Что за хрень вокруг твориться и где я?

Под ногами послышался сдавленный стон и Кожухов обнаружил, что его амортизирующей 'подушкой' оказался человек. Хотя, человек ли? Черная кожа, красноватые глаза, хотя и не настолько, как у пресловутого Тосурокила. На поясе кривой меч и кинжал, из доспехов нечто черное, похожее на толстую кожу.

— Эй, ты как там, — пошевелил его Костя, — Живой? Извини, я после перехода немного был растерян, да еще и глаза ничего не видели, вот и плюхнулся на тебя...

И едва сумел отпрянуть от резкого движения лежавшего. Тот сумел из крайне неудобного положения выхватить кинжал и полоснуть парня по животу. Только реакция, доставшаяся от второго сотника спасло его от лицезрения собственных потрохов.

— Что творишь, козел, — выругался Кожухов, блокируя второй удар и выворачивая тому руку, — Я же пояснил, что получилось все случайно.

Вот только противник совсем не желал ничего слушать. Оглушенный падением на голову тела землянина, он сохранил все свои возможности, хоть и немного ущербные из-за полученных повреждений. Сами попробуйте попрыгать кузнечиком, когда сверху свалиться девяностокилограммовое тело и придавит к земле. Только это и спасало Кожухова от смерти. Вывернув новому знакомцу руку за спину так, что кисть оказалась возле уха, Костя сумел заставить того разжать ладонь. Вот только после этого, почти плененный дроу сумел совершить поразительный кульбит и вывернуться из захвата.

— Ты умрешь, ничтожество, — послышались его первые слова за всю схватку, — Твое подлое нападение не очень тебе и помогло.

В душе Кожухов хмыкнул. Судя по доставшимся от погибшего сотника знаниям, дроу совсем не были любителями честного поединка глаза в глаза. Если предоставлялся хоть малейший шанс ткнуть врага ножичком в печень со спины или, воспользовавшись эффектом неожиданности, то они использовали такой шанс на всю катушку. Вот только сейчас он оказался против противника, который вытянул клинок из ножек и приготовившегося рубить своего незваного гостя. От первого выпада Костя увернулся, увернулся и от второго, но пропустил удар рукоятью клинка по затылку и поплыл. Хотя и сумел откатиться от почти наверняка смертельного секущего удара. Почти бессознательное сознание позволило ему использовать некоторые знания на автомате, что перед этим почти было невозможно. Ощутив, что еще пара секунд и от него останется два Кожухова, только оба не функциональные, Костя вытянул вперед руку и вывел в голове некий символ. Результат превзошел все ожидания. С пальцев вылетел темный жгут дымчатого образования, который и ударил противника с клинком в грудь. Тот словно налетел со всей скорости на преграду. Черная плеть швырнула незнакомца на стену, по которой он сполз сломанной куклой. Больше никаких агрессивных действий с его стороны не последовало. Минуту спустя, придя в чувство, Кожухов подошел к телу и перевернул противника на спину. Да, в свое время он насмотрелся на покойников, чтобы сказать — этот мертвее всех мертвецов.

— Гадство, — сплюнул он на пол, — не успел оказаться в гостях, как уже пришил одного из хозяев. Делать-то что сейчас?

На его вопрос в пустоту никто не ответил, зато он теперь смог осмотреться по сторонам. Пещера была, как пещера, хотя и смотрелась искусственным объектом. В стенах имелось два входа, возле одного из которых ему не посчастливилось свалиться на голове бедолаге дроу. То, что покойник принадлежал к расе темных эльфов, было видно с первого взгляда. Решив, что идти в тот вход, из которого появился мертвец не самая удачная идея (вдруг там товарищи следуют по его пятам и загорятся желанием поквитаться с обидчиком), он пошел ко второму, который вывел его в просторный зал. В центре располагалась огромная плита, размером пару метров на пару. И толщиной в половину метра. От плиты веяло магией и только поэтому костя немного опасался на нее взойти. Пошатавшись вокруг нее, он резко обернулся в сторону, встревоженный странным шорохом и успел увидеть черную тень, что летела на него. В одной из конечностей выглядывало лезвие длинного кинжала, и было оно направлено прямо в шею Кожухову. Следующие мгновения растянулись в минуты. Костя по миллиметру (он все ощущал и успевал обдумать кучу мыслей, пока совершал действие) убирал с траектории клинка голову и все равно не успел. Разом время вернуло себе прежнюю скорость, и он ощутил, как по щеке от челюсти до нижнего века прошлись раскаленным утюгом. Замычав от боли, он машинально махнул кулаком правой, выцеливая противника. Удар угодил тому в висок и свалил на пол. В горячке от ранения он ухватился за кинжал, выпавший из руки нападающего, и вознамерился перерезать тому глотку. Точнее, в нем пыла жаждой мести темная половина, что досталась от Тосурокила. Уже заведя клинок назад, Кожухов обратил внимание на распущенные волосы противника, на правильность черт лица и определенные внушительные выпуклости в определенных местах тела. Замах удалось остановить едва-едва.

— Девка, ешкин кот, — процедил сквозь зубы Костя, — Меня чуть не зарезала баба.

Несколько секунд он всматривался в ее черты. Высокая — около метра восьмидесяти, длинные волосы белоснежного цветы ниже пояса (у первого убитого в соседней пещере также шевелюра отличалась длиною), ранее заправленные в хвост. Одежда из кожи, точнее верхняя часть, напоминающая нечто вроде панциря. На поясе болтались пустые ножны, которые Костя немедленно снял и прицепил на свою портупею. Он уже понял, что болтаться по пещерам без оружия опасно. В любой момент может выскочить очередной псих с желанием порубить его любимого на несколько частей. Он пожалел, что не захватил более длинный клинок от убитого. Сейчас он смотрелся предпочтительнее кинжала, имевшего, едва ли, двадцать пять сантиметров лезвия. Уже укладывая клинок в ножны, он обратил внимание на зашевелившуюся девушку. Та перевернулась на бок и увидела свой кинжал, висевший на поясе парня. Та ненависть и бешенство, что просквозило в ее глазах заставили Костю от неожиданности сделать несколько шагов назад, с желанием (совсем инстинктивным) оказаться подальше от их обладательницы. Край плиты, про которую он позабыл, подвернулся под ногу и тот полетел назад, падая плашмя на поверхность странного камня.

Когда Каллиса сумела прийти в себя и полностью избавиться от душащего ее гнева, она сделала шаг вперед, пожелав оказаться в зале Дома. Ей было чрезвычайно обидно из-за того, что полностью зная расположение лабиринта, она пришла позже Ктора, в результате потеряла кинжал и теперь попадет под его власть. Став женою. Мучил ее еще один вопрос — зачем воин сменил свое постоянное облачение из доспехов, на те тряпки, что она ощутила на нем в момент нападения? Потом еще и волосы убрал под маску, скрывшей и лицо. Только одно ее успокаивало — сумела зацепить Ктора в лицо. Теперь после магического клинка у него останется уродливый шрам, сообщающий о его промахе. Странно все это. Оказавшись в зале, она с удивлением рассмотрела вытянутые лица собравшихся. Кроме Матери, тут были еще пятеро глав родов. Одна из них, старшая рода Р'Ильят и мать самого Ктора обратилась к девушке, опередив даже главу дома.

— Где Ктор, — холодно с оттенком злорадства спросила она жрицу, — Раз ты потеряла свой кшшар, то должна вернуться вместе с мужем? И почему на тебе следы крови?

Проигнорировав эти слова, Каллиса обернулась в Великой матери и склонила голову. Та несколько секунд смотрела на нее, потом выдала резкую фразу:

— Оставьте нас, немедленно.

Этот приказ был выполнен мгновенно, несмотря на острое желание разузнать подробности происшедшего в паутине. Едва только дверь закрылась, она повернулась к девушке и взяла ее за руку и подвела к удобному креслу.

— Садись, — мягко обратилась она к ней, — Тебя ноги совсем не держат.

Усадив девушку, она отошла к огромному шкафу в углу и достала оттуда пару бокалов и бутылку вина.

— Это вино я пила почти в то время, когда все еще была жрицей и дух Стилы оставался в прежней Великой Матери. На него было наложено заклятие, делающее его только лучше за эти годы, не позволяя перестояться и стать уксусом. Пей, оно тебя взбодрит.

Выпив половину бокала предложенного напитка, Каллиса отложила его в сторону и задала вопрос, который ее мучил с момента появления в зале:

— Почему на меня все так смотрели и отчего мать Р'Ильят спрашивала про Ктора, разве он не появился раньше меня?

— Ктор здесь не появлялся, — ответила Мать, — Расскажи все с самого начала.

Выслушав жрицу, она помолчала и медленно произнесла:

— Значит, ты не успела первой пройти к порталу и Ктор тебя уже ждал.

— Да не успела, — с вызовом сказала девушка, смотря на старшую женщину, — Это было очень сложно сделать, так как оказалась возле дальнего входа, в то время как Ктор — у ближнего.

— Помолчи, если не ведаешь о чем говоришь, — жестко высказала ей Мать, — Ты знаешь весь лабиринт лучше, чем комнаты в храме Стилы. Для тебя пройти было незатруднительно, выбирая нужный путь. На дальний вход я тебя поставила по ой причине, чтобы никто не смел даже в мыслях думать о том, что я решила тебе помочь. Даже с большим расстоянием ты должна была опередить Ктора и появиться раньше его.

— Но он оказался в зале раньше!

— И это меня беспокоит. Кто-то сообщил ему путь до портала или снабдил картой. И это кто-то из круга жриц, только они знают все его тупики и проходы. Этим может объясняться и то, что он оказался не в зале. Просто решил убрать подальше карту, ведь я не люблю, когда со мною пытаются жульничать.

Вызнав у девушке все, чему она была свидетельницей, в том числе и странный вид Ктора, Мать позвала глав родов и рассказала немного урезанную картину происшедшего. Отдельно выделив то, что не потерпит обмана в деле, где затронута сама Стила. На почтительные возражения матери рода Р'Ильят она почти не обратила внимания.

— Я советую немедленно послать за Ктором, иначе решение о свадьбе будет пересмотрено. Своим отсутствием он наносит оскорбление лично мне, — сказала Мать, пристально смотря в глаза своей оппонентке. Та откланялась и вышла на несколько минут из зала.

— Я сообщила своим слугам, чтобы они немедленно отыскали моего сына и привели сюда, в каком бы он виде не находился и чем не занимался, — произнесла она, когда вновь вернулась к собравшимся. Пришлось прождать еще не менее пары часов когда появился посыльный с известием, что Ктор рес Р'Ильят не найден и никто не видел его с того момента, как он ушел во дворец к Великой Матери.

— Так, — произнесла вслух Мать и повернулась к Каллисе, все это время стоящей неподвижно в стороне, — Значит, он выглядел очень странно?

— Да, Великая Мать, — девушка спокойно ответила, грея в глубине души надежду, что свадьба откладывается, — И одежда была крайне необычная, ранее такую не видела.

— Хорошо, сейчас ты можешь идти...

— Но, Великая Мать, — перебила ее глава Р'Ильят, — Мы же еще ничего не выяснили по поводу моего сына и откуда на ней кровь.

— Можешь идти и отдыхать, чуть позже я вызову тебя к себе, — потом повернулась к собеседнице, — Кровь на ней того дроу, что она ранила у портала, когда он ожидал ее там.

— Так...

— И это, судя по всему, не твой сын.

После того, как лабиринт был обследован жрицами, и обнаружилось тело Ктора, убитого заклинанием, Великая Мать собрала внеочередной совет, приказав явиться всем главам родов Дома.

— Сегодня, — начала она, — Я отправила в лабиринт ради испытания Ктора рес Р'Ильят и Каллису шор А'Рис. Вернулась только жрица, которая столкнулась возле портала с неизвестным, похитившим ее кшшар. Перед этим он был ранен в лицо и скрылся в портале. Каллиса, расскажи всем, что именно странного было у незнакомца.

— Одежда, — немного смущаясь таким вниманием, которое сейчас было приковано к ней, — Она была из очень плотной ткани и странного покроя. Кроме этого на голове была маска, с отверстиями для рта и глаз, словно чулок спускавшаяся ему до шеи. И он был очень быстр, словно один из лучших воинов родов. Именно поэтому и спутала с Ктором.

— Достаточно, — подняла руку Мать, — После того, как Ктор не появился из лабиринта, я послала своих жриц, нашедших его тело.

Жестом прекратив поднявшийся шум, она продолжила:

— Он не был убит отравленным кшшаром, если кто подумал про это. Еще раз повторю, что Каллиса ранила неизвестного ей дроу, непонятно как оказавшегося в лабиринте. Возможно, перед этим он столкнулся с Ктором и схватился с ним. Кстати, воин рода Р'Ильят оказался убил заклинанием, причем очень мощным и действенным. Против такого не могли выдержать ни одни зачарованные доспехи и амулеты. В качестве источника силы был использовав один из камней-накопителей. Его остатки были обнаружены рядом с телом. Ничего из вещей воина не пропала.

Каллиса ушла с заседания сразу после этих слов Великой матери, не собираясь выслушивать многочасовые споры, в которых хладнокровные дроу (в других ситуациях) выглядели, словно гномы на базарах. Результат ей сообщила сама Мать на следующее утро.

— Каллиса, этот инцидент не должен таким и остаться. Тем более, что по велению богини, свидетельницы испытания, ты являешься женою этого неизвестного.

— Но почему, — сказать, что девушка была ошарашена словами, это все равно что промолчать, — Ведь это Ктор должен был добиться кшшара?

— Ты забыла мои слова, которые сообщила после совета с богиней? — приподняла одну бровь мать, выделяя свое удивление, — Кто завладеет кшшаром, тот и станет твоим мужем. Лично про Ктора там не говорилось.

— А если узнать у Стилы по поводу происшедшего?

— Богиня молчит, — покачала головою Мать, — Мне кажется, что она забавляется, глядя на нашу суету. А может и знала о результате испытаний, раз была сказана такая формулировка. Как бы то ни было, но тебе следует отправляться на поиски этого незнакомца.

— Как я его найду, — в отчаянии произнесла девушка, — Я же не видела его лица, ауру тоже невозможно было рассмотреть в лабиринте, фигура скрывалось одеждой, скрадывающей очертания.

— Рана на лице. После кшшара должен остаться большой шрам, по которому ты его и опознаешь. Выступишь через неделю, когда полностью приготовишься.

— А где мне его искать, — тихо, со вздохом ответила девушка, — Портал мог забросить его куда угодно. А весь мир обыскать это не в моих силах.

— Успокойся, — выделила улыбку Великая Мать, — Портал способен переправить совсем недалеко. Он только и служит для перемещения в пределах нашего дома и немного за него, если брать дальние подземелья.

Внезапно оказавшийся портал под ногами и мысли о том, чтобы убраться подальше, сыграли дурную шутку с Кожуховым. Едва он упал плашмя на камень портала, как по телу пробежали мелкие искорки, сопровождающиеся ощущением слабого тока, словно от батарейки, если к ней прикоснуться языком. Через пару секунд он приземлился на спину в темных пещерах. Портал переправил его исходя из желания, оказаться подальше от девушки и всего, с чем она была связана. Упав на спину, Костя выдавил очередное ругательство. Мало того, что у него жжет лицо от ранения, так еще и спина заимела синяки. День прямо сплошь неудачный и богатый на падения. Убедившись в отсутствии излишне агрессивных индивидуумов, Костя стянул с лица маску и потрогал рану. С огорчением он констатировал, что клинок едва не рассек щеку полностью, почти дойдя до кости. Хорош же он был с такой дырой во рту, ничего поесть не получиться. На миг пожалел, что переправился в этом мир без малейших вещей. Была бы его воля, он прихватил и оружие, и аптечку и много чего еще. Вот только частичка Тосурокила крайне настойчиво советовала не нагружаться, лучше всего вовсе переходить легко одетым, так как портал может быть нестабильным и излишняя нагрузка только повредит. В таком случае Костя мог переместиться по частям.

— А бинтик с йодом нужно было забрать, — произнес вслух Костя и скривился от боли в щеке, — Сейчас бы и залил и перебинтовал.

Миг спустя у него в голове всплыл заклинание, способное залечивать подобные раны. Сейчас в пещерах мана была разлита щедро, это в лабиринте ее почти не было. Кожухов еще не привык к такому магическому чувству и реагировал на 'голодание по мане' непонятно для самого себя, словно некий дискомфорт был в лабиринте.

'Ладно, может что-то и получиться, — про себя проговорил Костя, зачитывая заклинание и сосредотачиваясь на ране, — Пусть хоть мало мальская польза будет от этого древнего мертвеца, засевшего маленькой частичкой в голове'.

Результат оказался великолепным. Рана сомкнулась и зарубцевалась за несколько мгновений, а секунду спустя и вовсе рассосалась, не оставив и шрама. По крайней мере, на ощупь Костя ни чего не заметил. Кожа была все так же гладкой, как и ранее. Решив свои проблемы в плане здоровья, он стал собираться на выход. Магическое чутье помогло и тут, указав наиболее удобную дорогу. Дроу никогда не заблудятся в подземельях, так же как и их дальние родственники, лесные эльфы в своих пущах и богорощах. Несколько часов он шагал по пещерам, пробираясь через провалы и стремительные подземные реки. В этих же реках он и наловил себе рыбы, использовав несколько боевых заклятий из багажа темного эльфа.

— Может это и варварство, глушить рыбу авиабомбами, чтобы сделать себе пару сковородок, — прочавкал он себе под нос, сравнивая аналог заклятия с боеприпасом своего мира, — Но рыба просто блеск получилась...или я так проголодался?

На ночевку он остановился в глухой пещере, имевшей сквозной выход. Точнее, то больше напоминало проход, в середине немного расширявшийся и поднимающегося потолком ввысь. Забравшись под самый вверх, где нашлась достаточно удобная площадка, на которой мог спокойно уместиться человек или темный эльф его комплекции. Хотя, для другого и может показаться опасным и неудобным ночевать в узкой щели, лежа на одном боку и поджав колени к груди. Вот только Косте было абсолютно наплевать на подобные неудобства. Главное, что он оставался недосягаем для неожиданного нападения и немного скрыт краем камня от метательного оружия. Ночью он опять переживал прежние схватки, как будучи капитаном вооруженных сил России, так и в качестве командира отряда Кровавых Когтей. Утром он проснулся от неожиданного чувства удушья. С кашлем он приподнялся и попытался вдохнуть воздух, но ничего не вышло. Некий предмет стал посередине дыхательного горла, не давал кислороду проникать в легкие. Лицо побагровело, хотя это и не сильно выделялось на темнеющей кожи, зато глаза были готовы вылезти из орбит от натуги. Сделав очередное усилие избавиться от непонятной пробке в горле, он навернулся с верхотуры. Падение его и спасло. Приземлившись словно кот на четыре конечности, почти уткнувшись головою в землю. От сотрясения душащий предмет вылетел, оказавшись на языке.

— Текс, — вслух проговорил он, — Чего я там наглотался во сне. Неужели стал превращаться в лунатика, ничего непомнящего про свои прохождения? Мало того, еще и охотиться стал на разную гадость, что поперек горла встает.

Выплюнув на ладонь причину недостатка воздуха, он в обалдении уставился на два зуба. Только сейчас, проведя языком по ротовой полости, он обнаружил большую недодачу кусалок. Всего отсутствовало три штуки коренных зубов и все клыки. Нащупав последний уцелевший зуб из этого ряда, он нажал на него языком и с ужасом почувствовал, что тот спокойно подается. Через минуту на ладони лежали три клыка, вполне себе здоровых на вид и не порченых стоматологом или кариесом. Третий обнаружить не удалось, видимо он выпал первым и попросту выскочил из-за рта. Кожухом покатал каждый зуб на ладони, и резко замахнувшись, выбросил их в сторону.

— Вот и стал ты, батенька, псом с вырванными клыками, — почти не шепелявя пробубнил себе под нос Костя, — И не понятно из-за чего — для цинги рановато, а прочие болячки с такими симптомами мне не известны.

Перекусив ранее приготовленной рыбой и напившись воды, он тронулся в путь. Всю дорогу он старательно исследовал уцелевшие зубы, половина из которых стала подозрительно покачиваться. В неприятным ощущением, что он может оказаться в этом мире беззубым, парень провел в пещерах еще один день. Точнее, ночь, некое чувство внутри него подсказывало, что период подроствования приходятся на вечер и ночь, словно превращался он в вампира. Такая перспектива его мало радовала. Но немного позже появилась мысль, что темнота излюбленное время для дроу, когда их глаза не испытывают сильного дискомфорта от яркого солнечного света. Плюс, темные эльфы любители тайной войны и пакостей, что очень приятно проделывать во мраке. Немного успокоившись и устроив очередную остановку, он решил немного покопаться у себя в голове (если так можно сказать) с целью инвентаризации полученных умений. Усевшись на ближайший удобный камень, Костя впал в некое подобие транса, в котором провел почти два часа.

— Охренеть, — только и смог о сказать, когда вернулся в обычный мир восприятия. Кроме уцелевших навыков офицера одной из групп специального назначения, он стал обладателем целого ряда навыков и умений, перед которыми его прежние просто не котировались. Почти совершенная школа владения средними и короткими клинками (в подземельях не слишком намашешься 'двуручниками'), чуть хуже более длинными, хотя хуже как сказать. Просто проигрывал два боя из пяти своим более старшим бойцам из отряда, владеющими именно полуторниками или двуручниками. Стрельба из лука была выше всех похвал, по сравнению с боем ближним, сражение на дальних дистанциях превосходило на несколько порядков. То же было и с метательным оружием. Кстати, на взгляд Кости в этом не было ничего удивительного. Имея в активе почти бесконечную жизнь, любой 'долгоиграющий' (тут ему в голову пришли воспоминания про чудо-батарейки и зайцев, носящих их у себя за спиною) начнет избегать любого сражения, где можно получить в бок нечто острое и не совместимое с жизнью. Так что, такие жизнелюбы предпочитали избавляться от врагов на расстоянии, не давая тому шансов приблизиться на опасную дистанцию. Потом у него имелся целый арсенал приемов по уничтожению противников голыми руками, хотя в этом он и так был достаточно профессионален. Куча разных рецептов по ядам и не совсем смертельным отравам, его немного удивила, но и только. Зато потом он почти выпал в шок. У него в памяти имелось не менее полусотни заклинаний, причем только малая толика была безобидна, вроде того же заклятия, которым он залечил рану на лице. Но в целом, он-дроу был недоволен. Для человека столько заклятий направленных на уничтожение было удивительно(для человека из мира Кожухова). А вот Тосурокил считал, что в этой области он слаб. Только поэтому и стал воином, а не боевым магом. С другой стороны, окажись он в бою против мага, который не сможет воспользоваться своими умениями и последний станет мертвым. Полностью овладеть какими-либо двумя умениями не возможно, или силен в магии или — в воинских способностях. Прочие несли только смерть, хотя и не всегда молниеносную. Именно эта часть и заставила его призадуматься. Если он обладает такими знаниями, то и окружающие тоже могут засандалить в него магией. Интересно, почему те двое решили напасть с холодным оружием, а не засветили в спину огненным шаром или чем-то напоминающим заклинание Кожухова? Правда, там было не очень хорошо в плане маны, это он только потом смог понять, но все же это могло только показаться Косте, только перешедшего из другого мира, да еще и не являющимся от рождения дроу... Решив не заморачивать себе голову такими загадками, он стал устраиваться на ночлег, предварительно отыскав удобное местечко. На этот раз пришлось обойтись без ужина. Хотя, есть беззубым ртом, ему только предстояло научиться. За время передвижения, у него вылетели две трети от оставшихся, превратив Костю в шамкающего старика. Хуже обстояло с водою. Жажда стала донимать все с большей силой, а поблизости не наблюдалось ни малейшего ручейка или течи на стенах. Про еду он вспомнил еще раз, когда качнул последний пяток зубов перед сном и те спокойно выпали из десен. К этому моменту он уже смирился с участью хлебать бульончик и трескать мясной фарш, так что спокойно выплюнул их на пол и заснул.

Глава 5

Пробуждение наступило неожиданно. Кожухов открыл резко глаза, оценивая окружающую обстановку. Непонятное чувство опасности (прапорщик из его части, где тянул срочку, называл его по-солдатски просто и без политесов — жопное чувство) заставило пробудиться и превратиться в одно большое ухо. Пролежав так несколько минут, Костя приподнялся и вскочил с лежки, уходя перекатом в сторону. По пути освободил из ножен кинжал, намериваясь встретить неизвестного противника куском остро заточенного металла. Странное чувство чужого недоброго взгляда, исчезла почти мгновенно. Словно некто, заметив свою жертву готовой к отражению нападения, ушел. Замерев в ожидающем положении, Костя так простоял минут десять и только потом решил расслабиться. Точнее, просто поскорее покинуть опасное место. Неизвестный мог и вернуться, прихватив парочку друзей. А бой с неведомыми противниками одним кинжалом, мог закончиться печально.

Пять часов Кожухов шел по подземельям, иногда испытывая на спине ощущение чужого взгляда. Пару раз в нем просыпалось желание развернуться и самому напасть на этого попутчика, чтобы тот не нервировал, дыша в затылок. И каждый раз чувство самосохранения одерживало верх. Кстати, стоит заметить, что это утро несмотря на усилившийся голод и жажду, принесли и ощущение радости. После того, как Костя тронулся в путь, уходя от неизвестного, он провел по недавней привычке языком по деснам. И какова была его радость, когда он нащупал остренькие кончики намечавшихся зубов. Его не смутило и то, что их было чуть больше, чем в человеческом облике. Прикинув рост зубов, он стал надеяться на то, что через пару дней сможет грызть сухари, главное их отыскать. А сейчас он уходил все дальше и дальше, стремясь скинуть с хвоста привязчивого попутчика. Один раз он не выдержал и устроил засаду, но бес толку потерял час. Противник так и не появился, предпочтя не показываться на глаза.

— Ну и фиг с тобою, — со злостью выдавил из себя Костя, — Еще попадешься мне на глаза.

Один раз он заметил в уголке небольшой пещеры странное темное пятно. Издалека он принял то за лужицу с водою и с радостью бросился к ней. Каково же было его разочарование, когда это оказалось совсем другим. Темное пятно состояло из мельчайших черных песчинок непонятного вещества. Причем по весу они были очень и очень ощутимы. Каждая из них буквально приклеивалась к соседней и совершенно не прилипало к прочим поверхностям. Ради интереса он подхватил клинком маленькую толику этого вещества и с интересом наблюдал, как тонкая струйка песчинок катилась от гарды к кончику кинжала, перемещаясь вдоль дола. Нечто подобное он видел со ртутью, когда разбивали с приятелями градусники и катали шарики по столу, стараясь перехватить у соседа такой же и увеличить свой. Только потом им сообщили (через задние ворота), что такая забава крайне пагубна для здоровья. Хмыкнув, Кожухов оставил в покой непонятное образование и продолжил путь. Нападение случилось через пару часов, когда он немного расслабился, перестав ощущать чужое присутствие. Странная тварь, видимо, смогла его обогнать по только ей известным переходам и устроить засаду. Едва Костя вошел в очередной подземный зал, как все чувства закричали громкий 'аларм'. Только это и мгновенная реакция спасло его от последующих неприятностей. Метнувшись в сторону от темной тени, что стала приближаться к нему, он сумел почти полностью от нее уклониться. Почти, но не совсем. Правая нога ниже колена попала в липкое месиво, прилетевшее со стороны нападавшего. Больше всего это напоминало плевок или паутину. Тем более, что была белого цвета и намертво приклеила конечность к стене. Дернувшись со всех силы, Костя громко выругался — паутина держала прочно. Намного прочнее всех известных ему средств. Мало того. Едва приклеившись к стене, она стала напоминать по своему виду и качеству древесину. Почти в тоже мгновение к Кожухову метнулась непонятная тень, точную форму и контуры которой он не мог рассмотреть даже своим зрением темного эльфа. Почти не раздумывая, он ударил в противника молнией, а следом и другим заклинанием, больше всего напоминающим направленную струю пыли. И первое и второе заклинание ни сколько не повредили наддавшему. Хотя, заставили того отскочить в сторону, что дало Косте несколько нужный мгновений. Выхватив кинжал, он рубанул по сдерживающему его 'раствору', освобождая ногу. Отстраненно сумел заметить, что сталь свободно прошла сквозь материал, почти не заметив тот. Видимо, этот кинжал не так и прост, не даром во время лечения он ощутил небольшое сопротивление, словно рана сопротивляется заклинанию. Не имей он родства с Великой Матерью своего дома (что автоматически увеличивало магический дар), то от раны остался безобразный шрам, а то и вовсе не зажила бы.

Откинув сейчас настолько посторонние мысли, Кожухов сосредоточился на схватке. То что тварь спокойно перенесла удары заклинаний, причем не самых слабых говорило только об одном — она обладала магическим иммунитетом. Так что придется бороться с ней в рукопашную. Заметив что ее несостоявшаяся жертва освободилась от пут, тварь выплюнула из себя очередную порцию паутины. От этого заряда Кожухов спокойно уклонился и смог приблизиться к противнику. Нечто странное, полутора метров росту и сотворена из двух разных существ. Нижняя часть очень сильно напоминала лягушку. По крайней мере, часть туловища темно-коричневого цвета имела строение лап и зада абсолютно схожее с земноводным созданием. Верхняя же половина представляла помесь богомола и паука. Точнее от паука была только голова (у которой по бокам располагались большие вздутия, напоминающие щеки) и мелкие шерстинки, что покрывали хитин редким слоем. Справедливо полагая, что мягкая кожа нижнее половины такого 'кентавра' более уязвима для клинка, он и нанес свой первый удар по ней. Успел резануть кончиком кинжала по боку, когда сверху щелкнули лапы, едва не разрезав его тело напополам. Мелкие хитиновые зубчики на всей протяженности лап, напоминали сильно иззубренные косы, не потерявшие своей остроты.

Отскочив на пару метров, Костя создал небольшой шар зеленоватого света и метнул тот в голову твари. Заклинание свободно разбилось по хитину, не нанеся вреда, но сумев ослепить. Кожухов только и ждал этого, метнувшись вперед следом за своим заклинанием. Потерявшая з виду добычу тварь, попыталась нащупать Костю в прежнем месте, ориентируясь по памяти и размахивая в том направлении лапами. Сам Кожухов спокойно переместился за спину и погрузил в тело противника кинжал. Хорошо так погрузил, по самую рукоятку, да еще и пошевелил сталью внутри. Тварь издала истошных визг, перешедший почти на ультразвук. От него неприятно заломило в висках и появилось чувство тошноты. Получив тяжелую рану, тварь осела на лапы, почти улегшись пузом на камень, и попыталось отмахнуться хвостом, который стал неприятным сюрпризом для Кости. Только чудом тот сумел от него отскочить, заметил мелкие осколки камня от того места, куда пришелся удар. Сам хвост почти в метр длиною, чрезвычайно гибкий и с костяной шишкой на конце, размером с кулак, прятался где-то под брюхом. Наверное, он немного мешал твари передвигаться, вот и держала его в 'зачехленном' состоянии.

Увернувшись от такого набалдашника, Кожухов перескочил через хвост и оказался с другой стороны твари, которая только начала разворачиваться. Скорее всего, рана повредила той важные органы, разом снизив ее подвижность. Оказавшись вне досягаемости ее лап и хвоста, Костя сумел дважды ранить противника, вогнав клинок в брюхо под углом, смещая тот по мере погружения в плоть (так внутренняя рана становиться в несколько раз шире внешнего пореза) и повторив удар в месте схождения двух половинок туловища.

После этого тварь продержалась несколько минут и была спокойно добита Кожуховым. Выждав пока у той прекратятся судороги, Костя перерубил кинжалом место присоединения головы, решив обезопаситься. Так, на всякий случай. Отрезав голову, он рассмотрел вздутия, в которых оказалась та самая паутина, едва не приклеившая его к стене. По своим свойствам напоминала монтажную пену, что увеличивает свой оббьем в несколько раз, вот только на пару порядков прочнее. Только теперь смог рассмотреть это создание получше. Действительно, оно состояло из нескольких частей разный животных и насекомых. Верх был представлен пауком и богомолом, а низ и жабы и крокодила, от последнего наличествовали кривые лапы. Про хвост Кожухов не мог ничего сказать, так как ранее ни у одного создания ничего подобного не встречал. Тоже было и про хитиновые шипы, что торчали на спине на насекомовой части. Они были представлены пятью единицами, сантиметров пятнадцати в длину каждый. Немного подумав, Кожухов решил заняться делом, изготовив из подручного материала хоть какое-то оружие. Первым делом он отрубил хвост от тела и отделил костяную булаву. Потом аккуратно чулком стянул с мелких и гибких позвонков кожу. Очистив от остатков плоти и крови, он покопался в своей памяти и выудил заклинание, подходящее по свойствам. С помощью него он смог придать куску кожи вид отделанного и выдубленного материала, хотя и пришлось помучиться. Само заклинание предназначалось совсем для другого. В булаве он просверлил отверстие, использовав кинжал. Как он и подозревал, клинок оказался весьма не прост. Влив в него по какому-то наитию немного маны, он спокойно резал твердую кость и хитин. После того, как образовалось отверстие, он затолкал в него кончик кожаной полосы и залепил его 'слюною' паука. Та схватилась почти мгновенно, соединив намертво оба предмета. Прокрутив пяток раз над головою и нанеся несколько ударов по камням, он остался доволен своим импровизированным кистенем. На другом конце он связал небольшую петлю под руку, чтобы оружие не выскочило в самый неподходящий момент.

После этого он перешел к шипам, которые свободно слезли с костяных наверший, превратившись в пустотелые, остроконечные клинки. Вот только такие они совершенно не устраивали Костю, который собирался сделать из них метательные ножи. Для этого он не поленился вернуться в пещеру, где заметил странное вещество. Примерно на треть он заполнил шипы тяжелым 'песком', заклеив свободное отверстие все той же паутиной. Изготовив таким образом пять метательных клинков, он проверил их в деле. Глазомер и ловкость рук, отточенные парой столетий тренировок и только что проведенная модернизация, помогали вгонять снаряды в намеченные щели и трещины в камне. Наигравшись с полчаса новыми поделками, Костя вернулся к туше твари.

— Ну и что тут такого, — для собственного успокоения пробормотал он, — Едят же французы своих лягушек и ничего. А тут как раз половина этой лягухи и присутствует.

Несколько минут помявшись, он отхватил ломоть сырого мяса и осторожно впился в него. Вкус, неожиданно, оказался приятным. А может тут и голод сыграл свою роль. По крайней мере, он и сам не заметил, как измочалил этот кус, отщипывая по крошечке, едва появившимися клыками. Умял он пару килограмм мяса, абсолютно не заботясь о приготовлении. Причем исчезла и жажда, видимо, сырое мясо утолило и ее.

Каллиса пришла к Великой Матери только спустя шесть дней, после памятного события. Та встретила ее в храме богине, совершая ритуал поклонения. Пришлось подождать с полчаса, чтобы она освободилась и только тогда Мать смогла уделить внимание своей жрицы.

— Каллиса, я рада тебя видеть, — ответив на приветствие девушки, сказала Мать, — Должна тебе сообщить одну новость. За эти дни до меня не дошло не одно известие или слух о чужаке. Он не показался среди территории нашего дома, так что придется тебе идти на поверхность, на его поиски.

— Великая Мать, а не может это быть некто из наших, кто решил повести свою игру, нам неведомую?

— Нет, — покачала та головою, потом прошла до стены, где располагалась ниша с оружием и достала длинный клинок, — По следам от сотворенного заклинания могу сказать точно, что он не наш. Слишком непохоже волшебство на нашу школу и школу известных соседних домов. Тебе в путешествии пригодиться этот клинок, возьми его и бережно храни.

Каллиса приняла от Матери клинок, имеющий лезвие около семидесяти сантиметров и короткую рукоять с очень маленькой гардой. Никаких украшений не было ни на клинке, ни на деревянных простых ножнах. Но жрица смогла уловить исходящую от оружия мощь. На миг та прорезалась, давая себя прочувствовать, и вновь затаилась, создавая видимость обыкновенного оружия.

— Великая Мать, — склонила девушка голову, выражая свое восхищение оружием и самим поступком Матери, — Я никогда с ним не расстанусь и всегда буду благодарна за такой подарок.

— Успокойся, — та ласково прикоснулась к ее плечу, — Это всего лишь меч, правда, носящий личное благословение Стилы. Он поможет тебе в твоем странствии, тем более, что оно может занять много времени и оказаться не самым легким. Кстати, насчет путешествия — куда первым делом направишься?

Девушка пожала плечами, прилаживая меч на перевязь на пояс. Немного подумала и ответила:

— Даже не знаю. Если он сможет выйти из заброшенных подземелий, то окажется совсем рядом с Гара-Грохстом. Чуть подальше будет Дамтир и еще дальше Дрост. Попробую наведаться в Гара-Грохст, может, удастся если не найти самого темного эльфа, так хоть сведения о нем.

— К гномам? Не стоит, — отрицательно покачала головою Мать, — Они слишком злопамятны и не забыли того, что мы вытеснили их из этих гор, оставив только небольшой кусочек для проживания. Могут устроить пакость, так что воздержись от посещения их города. Лучше всего начать поиски в людских городах. Там и затеряться проще для неизвестного, так что лучше всего пойти в Дамтир или Дрост.

— Тогда я так и поступлю, — кивнула головою Каллиса, которой и так не сильно хотелось идти к гномам и терпеть их косые взгляды и едва слышимые насмешки за спиной, — Дамтир самый ближний, неизвестный его не обойдет стороною.

— В Дамтире обратишься к торговцу Гурию, он имеет лавочку на площади Сотигского поля. Покажешь ему это кольцо, — тут Великая Мать отошла к столу и достала из шкатулки перстень, в виде осьминога и протянула тот девушке, — И задашь вопросы. Заодно, он поможет и с набором новостей о всех недавно приезжих. У этого пройдохи имеются изрядные связи среди городского отребья.

— Хорошо, — Каллиса приняла перстень и надела на палец левой руки. Рубиновый глаз осьминога вспыхнул и погас, как только настроился на ауру своей новой владелицы.

— Тогда я больше не задерживаю тебя, — сказала Мать, отпуская девушку. Та еще раз поклонилась и покинула храм, поспешив в свое жилище. Ей самой было трудно признаться в том, что мать сумела ее удивить подарками. Меч, один из легендарных клинков темных эльфов, способных с легкостью располосовать шкуру дракона, одного из самых прочных материалов этого мира. Мало того, почти все простейшие заклинания и проклятия, направленные на его владельца свободно гасились, напитывая манной. Потом эта мана могла быть взята хозяином, если у того наступало магическое истощение. Чуть хуже помогал от заклинаний среднего порядка и почти не защищал от высших. Но тут только архимаги или сделанные ими амулеты могли спасти, да и то не все.

Насчет перстня. Это тоже был артефакт широкого диапазона. Конечно, исходя из этого, он не был силен в какой-то отдельной области, но он был ценен именно своей множественностью 'талантов'. Такой перстень мог защитить от ядов, на которые каждый дроу был мастер, да и прочие расы ими не чурались. Еще защищал от ментального нападения или зачаровывания. Мог рассеять простые заклинания вроде молнии или огненного шара. А еще его можно было отпустить к жертве, которая погибала от яда, впрыснутого этим кольцом. Были и еще свойства, но в них девушка была не сильна.

Приготовленный мешок с вещами и оружием, уже ждал ее дома. Осталось только навьючить себе на плечо и выйти из родного жилища. В который раз она прокляла мертвого Ктора, решившего сделать несвоевременное предложение, из-за чего она и попала в такое положение. Прокляла, но в глубине души была самую малость рада открывающемся перспективам попутешествовать. Жрицам внутренних кругов почти не разрешалась покидать территорию Дома, поэтому постоянное лицезрение серых стен надоедало.

— Разрешаю тебе немного погулять, муженек, хоть в этом мне доставишь удовольствие, — прошептала себе под девушка, — Пока я сама не устану от поверхностного мира.

Через пару часов она стояла в огромной пещере за которой сразу начинались земли людей. Эта пещера была огромна, почти в пяток квадратных километров площадью и высотою в пару сотен метров. Дроу крайне неохотно запускают в свои родовые подземелья людей, гномов и прочие расы, с кем приходиться общаться. Но в полной изоляции тоже не могли прожить, поэтому в самом подходящем месте, рядом с поверхностью и оборудовали нечто вроде поселка или городка для посетителей, послов и торговцев. Именно в этом месте велась торговля среди темных эльфов и людьми.

Пройдя мимо всех построек, она вышла к Воротам. Именно так — Воротам. Высотою в двадцать метров и шириною в полсотни, они были откованы из черной бронзы и покрыты причудливыми рунами заклинаний. Пробить или уничтожить их не представлялось возможным. Дроу, почти параноики в плане подозрений всех окружающих рас, сумели сотворить поистине неразрушимые створки. Даже ближайшие стены несли следы защитных рун, чтобы через чур умный противник не смог обойти ворота со стороны.

Рядом с воротами располагалась конюшня, в которой ей предстояло выбрать себе скакуна для поездке.

Кожухов вышел на поверхность только спустя неделю, после схватки с жабокентавром. К этому времени он полностью стал походить на дроу, заимев черную кожу, красные глаза и белоснежную гриву волос, доросших до лопаток. Причем их рост и не думал останавливаться, грозя превратиться к концу в косу. Волосы и так ему изрядно мешались, заставляя подумывать о внеочередной стрижке, только частичка Тосурокила не давала совершить этого.

— Блин, как только бабы со всем этим разбираются, — бурчал он себе под нос, заплетая волосы в косу, — Почему нельзя было без этого обойтись.

Мало того, совершено автоматически он вплел в кончик косицы острый кремневый обломок, подобранный по дороге и обработанный на одной из ночевок. В качестве шнурков, удерживающих волосы от рассыпания, пришлось использовать узкие полоски материи от куртки. Теперь он окончательно перестал походить на себя прежнего. Фигура стала более худой, точнее — стройнее. В движениях все больше плавности. По сравнению со своим недельной давности видом , Костя изменился радикально. Его бывшие приятели, с которыми он спустился в глубь земли, стопроцентно не узнали бы. На поверхности он оказался вечером, точнее ночью. Просто еще не успел привыкнуть к своему ночному зрению, для которого полный мрак всего лишь едва наступившие сумерки. Пролезать пришлось через узкую щель, которая со стороны и вовсе смотрелась крысиным лазом, способным пропустить любого, кто меньше кошки. Однако, тут он оказался на высоте, сумев совершить невозможное.

Для начала он осмотрелся по сторонам. Местность была позади гористая, впереди совершенно гладкая, точнее, свободная от гор. Зато хватало мелких рощ, а на самой грани видимости расстилался лес, располагаясь черной полоской вдоль всей видимости горизонта. Осмотревшись и выбрав себе направление, Костя быстрым шагом двинулся вперед, собираясь обнаружить любое поселение и разузнать насчет ящером. В тайне надеясь, что они вымерли в незапамятные дали. Все-таки, дроу присутствовали в этом мире (совершенно машинально потер щеку, где ранее располагалась рана) и могли разобраться с пришельцами из другого мира, пока те были слабы. Или прочие расы это сделали.

Идти было легко и спокойно. После узких щелей, сквозь которые ему приходилось пробираться и спертого воздуха, местные условия действовали умиротворяющее, заставляя невольно расслабляться. Только поэтому и не заметил сразу посторонние лица. Примерно через минуту он обнаружил, что уже давно ощущает запах дыма, который беспокоит его ноздри. До ближайшей рощицы было менее полукилометра, и слабый ветерок тянул именно оттуда. Насторожившись (все его предыдущие встречи были несколько недружелюбны со стороны местных жителей), он стал приближаться к возможной стоянки неизвестных. Была вероятность того, что это лесной пожар (мысль сразу откинул, так как дым был крайне слаб, да и зарева не наблюдалась) или старое костровище, уже покинутое отдыхающими (подумав, он тоже расстался с ней, все же ночь стоит, нормальные существа предпочитают становиться на привал в это время).

Совершенно бесшумно ступая по старой листве и сухим веточкам, он прошел под деревья и заметил метрах в двухстах красноватые блики от костра. Дальше он продвигался крайне осторожно, превратившись в размытую тень во мраке. На небольшой полянке расположились возле костра двое мужчин, людей. Один был облачен в панцирь и поддетую под него кольчугу. Наручи и поножи он не снял даже во время привала, только островерхий шлем с большими нащечниками и перчатки лежали рядом на земле. Рост имел достаточно внушительный, хоть и уступал Кожухову, который вытянулся за метр девяносто. Второй больше всего походил на оруженосца или простого ратника, пошедшего на службу к богатому господину. Из всего снаряжения имел только кольчугу и плоских шлем с широкими краями и полумаской. Из вооружения держал поблизости боевой топор и длинный кинжал на поясе. Поблизости от костра стояла лошадь, увешанная пятком мешков и свертков. Скорее всего, вьючная сделал для себя вывод Костя и шагнул на поляну. Его появление в первый миг оказалось незамеченным и тому пришлось негромко кашлянуть, оповещая о себе. Эффект превзошел все ожидания. Рыцарь (так для себя решил называть облаченного в тяжелые доспехи воина Кожухов) подскочил как ужаленный и рванул меч из ножен, лежавший поблизости, попутно подхватывая потрепанный щит. Ратник к тому времени уже стоял на ногах и крепко сжимал топор. Как только оба воина привели себя в боеготовность (прошло это очень быстро, буквально несколько секунд), так сразу же стали расходиться в стороны, собираясь напасть на Костю с разных сторон. По их ухваткам было видно, что подобная тактика применялась неоднократно. А судя по тому, что они до сих пор живы — вполне успешно.

— Спокойно, горячие финские парни, — отреагировал только словами Кожухов, хотя внутренне собрался в пружину и положил руку на кистень, — Если хотел бы причинить вред, то вы давно общались бы с апостолом Петром у врат.

— Что? — глухо выдавил из себя рыцарь.

— Ничего. Просто успокойтесь и давайте присядем, — проговорил Костя, — Клянусь, что не замышляю вреда и вышел совершенно случайно.

Минут пять все трое молча перетаптывались напротив друг друга, потом рыцарь первым махнул рукою и вернулся на прежнее место. Следом за ним уселся ратник, хотя и не отпустил топор из рук.

— Вот так бы сразу, — довольно произнес Костя и опустился на колени рядом с костерком, — Ужином не угостите? А то очень давно не ел ничего нормального, да и вообще не ел ничего.

Молча ратник подтянул к себе тощий мешок, лежащий поблизости и достал из него кусок подсохшего сыра и ломоть хлебы, размером с полбуханки привычной для Кожухова 'черняшки'.

— Вот это дело, — радостно воскликнул проголодавшийся дроу и вонзил недавно приобретенные зубы в пищу. Хоть и была она явно не первой свежести, а от сыра и вовсе шел не самый приятный аромат, но в тот момент для Кожухова это было вкуснее пирожного только вытащенного из печи. Уничтожая продукты, он не забывал контролировать новых знакомых, готовый к самой неожиданной развязке. Под конец трапезы до него дошло все сумасбродство поступка. Он вышел к незнакомым людям и заговорил с ними, совершенно не зная языка. Хорошо, что это знание непонятно каким способом сумело зародиться у него в голове. В противном случае мог и огрести большую корзину неприятностей.

— Как твое имя, дроу, — прервал его на размышлениях рыцарь, — Представься.

Тут Костя и призадумался. Называться своим прежним именем или именем темного эльфа, часть сущности которого он приобрел по случаю?

— Тосурокил ас Ардук, — решился он наконец. Имя дроу больше соответствовало его внешности, не стоило давать ненужные подозрения окружающим.

Глядя на выжидательно уставившегося на него рыцаря, словно тот продолжал ждать ответа, Костя спросил:

— Что?

— Твой дом. Ты его не назвал, — откликнулся рыцарь.

— Мой Дом... , — тут Костя призадумался. Дом Кровавого Когтя остался в другом мире, в этом о нем просто не могут знать. Назови сейчас он его и могут возникнуть непонятки. Так же могли появиться вопросы и на его молчание. Надо было что-то решать, но вот что?

— Послушай, рыцарь, — медленно начал Кожухов, — Я бы хотел оставить пока этот вопрос в стороне.

— Почему? И почему твоя одежда настолько странная и отличается от всех мною виденных? И не имеет знаков отличия Дома и рода?

— На это есть причины. Великая Мать поручила мне задание, с которым я не справился и почти провалил его. Теперь, пока я не смогу вернуть ее расположение и выполнить поручение, не появлюсь в Доме и не надену опозоренных мною знаков.

— Что же такого случилось?

— Я столкнулся с хмерами, которые уничтожили весь мой отряд, — аккуратно ответил Костя, надеясь, что собеседник отреагирует на упоминание хмеров, — Я был ранен и пришлось долго восстанавливаться. Оружие и снаряжение было утрачено.

— Хмеры?, — рыцарь в сердцах сплюнув в костер, заставив подняться несколько искорок, — проклятые ящеры успели насолить не тебе одному. Меня с отрядом тоже разбили с месяц назад, заставив возвращаться домой с позором.

Слова собеседника разрушили все надежды Кости на нормальное времяпровождение. Раз рыцарь с такой яростью говорит о ящерах, то они сумели взять изрядную силу в этом мире, раз прекратили прятаться и вышли в мир. Что ж, значит, у него есть цель, только по выполнению которой, он сможет спокойно вздохнуть.

— Что ты знаешь о них? Про место их проживания?

— Эти твари живут в нескольких местах. В основном небольшими группами в городах по шесть-десять десятков, — проворчал ратник, который не смог удержаться от разговора, когда была затронута злободневная тема, — С пяток ихних шаманов и воины. Причем несколько из них весьма отличных и крайне опасных в бою.

— А про главное место обитания, где расположена их королева ничего не известно?

Оба собеседника синхронно пожали плечами, давая убийственный ответ. В принципе, Кожухов и не рассчитывал на легкие поиски. Ящеры не дураки, точнее их королева была крайне опытным и знающим существом. Просто так о своем пристанище не даст знать ни одному представителю другой расы. Скорее, уничтожит целый город, лишь бы достать единственного прознавшего об этом.

— Жаль, — совершенно искренне покачал головою Костя, — Очень жаль.

— А никак, хочешь поквитаться за своих бойцов? — полюбопытствовал рыцарь.

— Да.

— Хорошее дело, вот только ничего не получиться. Уже не раз пытались разобраться с этой заразой, что понемногу захватывает местные земли. Но все бес толку, — рыцарь в процессе разговора сжимал кулаки, словно сдавливая шею противника, настолько болезненными оказались для него слова разговора, — Да еще эти шаманы...

— Угу, шаманы просто не дают воинам нормально сражаться, туманя им головы. Только опытные маги могут противостоят их атакам в этом плане и защитить своих воинов. Всего только пару раз сумели разгромить их полчища за последнюю тысячу лет, а сколько они за это время порубили уничтожили армий, — ратник помешал угли в костре и горестно взмахнул рукой, — Эх, чего тут говорить. Только три седмицы назад разогнали войско герцога Алурского.

У костра не надолго воцарилась тишина, изредка прерываемая Костей, добивающим свой поздний ужин. Стряхнув последние крошки в одежды, он обратился к рыцарю:

— Послушай, могу узнать куда ты направляешься? Просто может так оказаться, что наши пути совпадают.

— Я иду в Дрост, — откликнулся тот, — Если тебе туда, то готов составить компанию. Думал заскочить сначала в Дамтир, который и ближе находиться, но потом передумал. Тем более, что в Дросте у меня имеются несколько знакомых, могущих предложить работенку.

— В Дрост? Хм, — сделал вид, что призадумался Костя, — Почти по пути. Если не против, то дойду до него с тобою. А там уже определюсь куда дальше.

— Хорошо. Можешь тогда укладываться возле костра и еще — твое дежурство последнее, — развел руками рыцарь, — Раз уж присоединился к нам, то и сторожить друг друга будем поровну.

— Дежурство? Не стоит, — откликнулся Костя, скидывая на землю кистень, — Я наложу охранный круг шагов на тридцать вокруг костра. Через него способен пройти только сильный маг или воин с мощными амулетами. Но их я смогу почувствовать по исходящей силе. Кстати, ты так и не представился...

— Рыцарь Йорг Рас, — гордо произнес воин и добавил, — Правда, кроме титула и рыцарского звания ничего больше не имею. Вот и шатаюсь по миру, предлагая свой меч. А это Котулень, простой ратник. Вместе с ним уцелели из всей сотни, когда ящеры смяли войско. Спасшись, решили вместе пробираться к Дросту, намереваясь подыскать занятие.

— Йорг, а из-за чего та бойня случилась? — поинтересовался Кожухов.

— Герцог Алурский решил вернуть свои земли, захваченные соседом, а тот позвал или нанял хмеров.

— Ящеры нанялись на службу к человеческому правителю? — Удивился Костя, зная из новой памяти, что на такое ящеры идут крайне неохотно.

— Да, — почесал затылок воин, — До этого, если и случалось такое, то были простые одиночки. Максимум по паре десятков и никогда не сражались друг против друга, случись оказаться на противоположных сторонах. А тут не менее пяти сотен и магов с пол сотни. А нас всего три тысячи, причем половина из ополчения и крестьян, которые совершено не знают с какой стороны за меч браться.

Полученные новости заставили призадуматься. Такое количество хмеров просто так не пойдут на службу к правителю другой расы. Такой приказ могла отдать только королева. Другой вопрос — зачем ей это понадобилось, может на землях герцога есть нечто важное?

— Тосурокил, — окликнул его Йорг, — Позволь задать вопрос?

— Задавай. — задумчиво откликнулся Костя, размышляя над полученными известиями.

— Почему у тебя глаза красные?

— То есть? — не понял тот и уставился на собеседника. Тот поерзал, чувствуя себя неудобно под пристальным взглядом кроваво-красных очей:

— Просто они у тебя ВСЕГДА красные, с того момента, как ты вышел из леса. Я следил специально — за весь разговор они оставались прежними.

— Ну и что, — буркнул Костя, раздраженный тем, что отвлекли от размышлений, — У всех дроу они такие или ты не замечал?

— Э-э, не совсем, — помявшись, откликнулся тот, — Обычно у твоего народа радужка самую малость просматривается и зрачок тоже. Только во время сильного волнения они становятся такими, как у тебя. Вот меня и заинтересовало.

— Считай, что у меня небольшое отклонение, — свернул разговор Кожухов (или Тосурокил, Костя не знал как правильно зваться), — Я пошел ставить круг, а вы устраивайтесь на ночевку. И не отходите далеко, а то поджарит заклинанием.

Глава 6

Каллиса прибыла в Дамтир ранним утром. Как ей не хотелось немедленно отправиться на поиски Гурия, пришлось вначале подыскать нормальный постоялый двор, чтобы оставить лошадь и часть вещей. Только скинув с себя часть хлопот и подыскав место для ночлега и конюшню скакуну, она пошла на нужную площадь. Площадь получило свое название в честь поля, на котором некогда прошло величайшее сражение между двумя королевствами людей. Хотя пересекались интересы только человеческой расы, среди солдат обеих сторон присутствовали и гномы с эльфами, и орки с троллями. Наличие последних и переломило ход боя в сторону армии, в которой этих яростных и мощных бойцов было больше. Победитель после этого и назвал в ближайшем городе одну из площадей. Правда, битва случилась давно и многие из людей о ней позабыли, только долгоживущие расы продолжали хранить память о том дне, когда погибли их родные или друзья. А некоторые могли похвастаться и участием в ней.

Каллиса с трудом протолкалась сквозь множество прилавков и лавчонок, в великом множестве заполонившие площадь. Ей не повезло оказаться в городе в ярмарочные дни. В это время со всех окрестных поселков и городков поменьше везли товары, чтобы выложить их на прилавок в Дамтире. Из всех углов слышались крики торговцев, нахваливающих свои товары, перебранка между соседними продавцами, хающими товар друг друга. Многие покупатели и просто шатающиеся без дела зеваки, часто ухватывались за рукав бесцеремонными торгашами и могли получить свободу только после приобретения товара. Или пустив в ход кулаки. Что случалось нечасто — опытные в торговцы уже давно набили глаз, кого можно развести, а от кого надо держаться подальше. Каллису не посмел остановить не один из них. Слава вспыльчивых и мстительных существ давно уже закрепилась за темными эльфами, так что девушка оказалась защищена от нападок приставучей публики.

Нужная лавка была ничем не примечательным строением в пару этажей. По всей видимости, первый служил для торговли, а на втором жил сам владелец с семьей. Если она у него есть, конечно. Пара бронзовых колокольчиков, выполненных в виде грифонов, издали металлический перезвон, с полным отсутствием мелодичности. Девушку с ее чутким и нежным слухом неприятно царапнуло, но она сдержалась. Прикрыв за собою дверь, она сделала пару шагов вперед и осмотрелась по сторонам. Из выложенного на прилавке не хватало только повозок и драгоценностей. Вещи, ткани, доспехи и оружие висели на стенах и лежали на полках. Поближе к самому владельцу этого заведения располагалась пара витрин с бижутерией и более мелким товаром.

— Чем могу помочь, сиятельная госпожа? — заискивающе произнес небольшой человек, полный и низкорослый. На голове смотрелась роскошная плешь, затронув только макушку, что делала его сходным с последователями одного культа, выбривающими голову поверху.

— Мне нужен Гурий, — произнесла Каллиса, — Торговец этой лавки.

С большой вероятностью она предполагала, что этот толстяк и есть нужный ей человек, но существовала возможность и того, что он поставил на свое место кого из родственников или помощников.

— Это я, — с прежней угодливостью, но уже слегка дернувшимся голосом произнес собеседник, — Милостивой госпоже требуется что-то, может некий предмет, случайно попавший ко мне и по не досмотру выставленный на продажу?

Несколько секунд девушка пыталась осмыслить фразу, но потом до нее дошло. Торговец опасается того, что она пришла за некой вещью, что попала недобрым путем в руки Гурия. А может даже (возможно, так предполагает и думает тот) и за своим предметом, украденным одним из воришек и попавший на перепродажу сюда. Судя по некоторым следам, некоторые вещи попали к их теперешнему владельцу от прежних, не совсем по общему согласию. Следы штопки и застирки крови, Каллиса заметила не на одном плаще.

— Нет, мне не нужно ничего, — надменно произнесла жрица и вытянула вперед руку с перстнем, — Я пришла по делу.

По лицу торговца проскочила целая гамма чувств. Похоже, он уже был согласен на то, что неизвестная темная эльфийка явилась бы за своей уворованной вещью. Дела дроу всегда попахивали холодом стали и парной кровью.

— Да госпожа, я готов оказать любую помощь, — потом немного подумал и добавил, — Все что в моих силах.

— Не беспокойся, это задание по ним. Мне нужно узнать, не появлялся ли в городе в ближайшие дни дроу. Он имеет странную одежду и рану на лице. Одежду он может поменять, но вот шрам даже после магического лечения должен остаться большой и заметный.

— Больше ничего, — осторожно заметил Гурий, — Есть ли еще какие приметы? Может, оружие , там, или походка, рост?

— Оружие? — девушка задумалась, потом добавила, — Должен находиться кинжал. Полностью схожий вот с этим. Но его может и прятать. А по остальному оружие ничего не скажу, так же и по внешнему виду.

Девушка продемонстрировала клинок, которым она вооружилась из запасов храма, взамен утерянного.

— Сложно это, госпожа, — почесал подбородок Гурий, — Только одна рана или шрам могут навести. А так ваших соплеменников в Дамтире очень много. Кто приезжает, кто уезжает...

— Мне это не интересно, — жестко отрезала Каллиса, — Мне нужны эти сведения, а вот как ты их получишь — дело твое. Да, он может и позже появиться. Например, в ближайшие пару-тройку дней.

Назвав торговцу постоялый двор, в котором она расположилась, девушка покинула лавку. В том, что торговец добудет хоть какие-то сведения, она была уверена. В чем в чем, а в получении информации и раскрытии тайн (так же, как и в их создании) человеческая раса была на высоте. Только среди людей существовала такая прослойка населения, как криминал. Гномы были сильно замкнуты среди родственных связей и воспитаны на традициях и законах кланов. Нарушить хоть один из них, значило поставить себя отдельно от рода, а таких самоубийц находилось крайне мало. Про эльфов тоже можно такое сказать, но отличие было в том, что они были крайне горды и долгоживущие. Стать в глазах соплеменников преступником, чтобы остаться таким на века и каждый миг своей жизни читать это в глазах соплеменников унижало неимоверно. Гоблины и орки сами по себе были агрессивны и хамоваты. Выделить из их среды подобную прослойку было просто невозможно. Они все как один походили друг на друга.

Так что, Гурий имел все шансы через осведомителей на дне общества и своих поставщиков, разузнать все про интересующее лицо. Так же, мог поинтересоваться и у стражи, с которой просто не мог не сойтись на короткой ноге. Среди своих коллег по бизнесу, также имел все шансы в разговоре выловить нужную информацию. Так что Каллисе просто оставалось сидеть и ждать, когда тот появиться у нее. Даже, если окажется, что дроу с такими приметами не показывался в городе, это тоже сведения. Просто придется наведаться в соседний городок, а уж если и там ничего не обнаружиться, то надо будет принимать и изыскивать новое решение. Но, (девушка отмахнулась от этих мыслей, встряхнув головою) проблемы надо решать по мере их поступления. Сейчас она была свободна и могла осмотреться по сторонам. Верхний мир стоило рассмотреть поподробнее, чтобы потом было что вспоминать. Когда она вернется к своим обязанностям жрицы и засядет в подземельях. Иногда она жалела, что пошла в жрицы, а не стала воином. Но тут ее магические успехи и таланты все решили за нее. Народ силен своими магами больше, нежели воинами.

После ночевки в лесу, Костя со своими новыми знакомцами тронулся в путь с первыми лучами солнца. Судя по лицам людей, те или не поверили в заклинание охраны, или самому Косте. По крайней мере, ночь они поделили пополам, не решаясь разбудить Кожухова. Видимо, опасались получить в бок острую сталь, помятую о вспыльчивости и жестокости дроу. Сейчас они по очереди терли глаза и зевали, пока окончательно не проснулись. По некоторым размышлениям, завтракать они не стали, решив перекусить на ходу хлебом и сыром.

— Тосурокил, — окликнул впередиидущего Костю Йорг, — А что у тебя за оружие странное?

— В смысле, — буркнул тот, не оборачиваясь и не замедляя шага, — Что тут странного?

— Э-Э, вот это било...

— Кистень, он называется кистень, — поправил своего собеседника Кожухов.

— Кистень, ага, и чего он сделан? Судя по цвету кожи и самому шару, это от катуна? Неприятная тварь, сначала приклеит к стене, а потом заживо поедает. Причем растворяет свою застывшую слюну желчью, срыгивая на жертву. Паршивая смерть, должен заметить, человеческое тело впитывает эту дрянь быстрее, чем твердая корка паутины отслаивается. Причем кожу совершенно не трогает, зато все внутри превращается в слизь...

— Это ты зачем мне все рассказываешь? — полюбопытствовал Костя, сделав себе заметку про название подземной твари. Удачно получилось, что собеседник сам про нее рассказал. В другом случае его незнание имени и привычек тварюги, мог вызвать если не подозрения, то любопытство и удивление точно. А косяков Костя и так уже напорол, достаточно вспомнить его нелепые объяснения в начале знакомства про внешний вид и цель путешествия.

— Извини, немного задумался, — повинился рыцарь, — Я раньше получил неплохое образование. А преподавал бестиарий местного опасного зверья на поверхности и под ней, один немного тронутый на своей науке учитель. Но хоть и имел гоблинов в голове, он очень интересно рассказывал, от него и сам заимел такую привычку.

— Понятно, — пробурчал Кожухов, — Да, ты прав — катун пошел на кистень. От него же и шипы, из которых сделал метательные клинки.

— А что у него щеки не забрал? — полюбопытствовал рыцарь, — у него же там полно слюны, а она очень хорошо идет у магов. Еще и желчь цениться, но ее нести надо аккуратно. Порвется кожица и все, сам не заметишь как превратишься в мертвеца.

— Вол время боя сильно повредил голову, вот и не смог вырезать щеки. А все остальное не стал брать, чтобы не возиться.

— Жаль, — задумчиво покачал головою Йорг, — Мог бы изрядно набить карман и приобрести экипировку. Хотя, у тебя и эти части оторвут с руками. За набалдашник хвоста отвалят несколько золотых, плюс шипы пойдут по монете штука.

— Хватит, — прервал Кожухов разглагольствующего рыцаря, — Это я и сам могу посчитать.

Йорг резко замолчал, но не от обиды, а от смущения, пойманный на подсчитывании стоимости чужого имущества. Благодаря полученному образованию и до конца не огрубевшей души, он не походил на образ рыцаря, который сложился у Кости после книг и записей о средневековье. По тем источникам, рыцарство представлялось грубым мужичьем, не умеющим писать и считать. Считало, что частое мытье портит тело и приносит болезни. Нормальным считалось справлять нужду на глазах у всех и кидать объедки прямо под ноги, находясь в своих замках и особняках. Может и местные такие же, а Йорг просто белая ворона, но что-то подсказывало, что это не так.

Молчать надоело примерно через полчаса и Кожухов завел разговор, непринужденно и окольными путями выспрашивая все, что только можно. От местного режима и веры, до цен на пшеницу и мясо. Удалось узнать немного. Стоимость рыцарского коня, оружия и доспехов рыцарь знал, а вот во всем остальном откровенно плавал. Даже его спутник, вышедший из простого люда, в этом был не силен. Слишком давно воевал и жил войною, что потерял все крестьянские корни.

— М-да, не густо, — пробормотал себе под нос Костя, — Но хоть что-то.

В Дросте на воротах с них едва не содрали пошлину. Только бешеный вид рыцаря, схватившегося за меч и наличие дроу с красными буркалами (Кожухов так понял, что такой симптом показывал верхний предел недовольства и ярости у дроу, нечто вроде темноэльфийских берсеркеров) заставил стражу отступить.

— Зажравшиеся дармоеды, — рычал Раг, идя рядом с Костей и Котуленем, — Привыкли поборы снимать с торгашей и мелкую шелупонь гонять по лицам. Что такое настоящее сражение и как правильно работать оружием и не представляют.

— А зачем им это, — пожал плечами Кожухов, — Для криминала хватает и таких навыков. На своем месте они хороши. Вот ты сможешь навести или просто поддерживать порядок в городе?

— А что тут сложного? — удивился рыцарь и Котулень поддержал его соответствующим хмыканьем.

— Сложного? Да много чего, — попытался объяснить ему Костя, — Ты с чего бы начал?

— Всех воров и их приспешников отправил бы на виселицу или в рудники.

— А потом?

— То есть, — не понял рыцарь, — Когда потом?

— Когда место уничтоженных воров займут их новые коллеги? После этого что предпримешь?

— То же самое, — пожал плечами собеседник, — С ними не буду расшаркиваться.

— Значит опять виселица и рудника, — проговорил Кожухов и немного пояснил складывающуюся картину, — Но воры навряд ли будут спокойно сидеть и ждать твоего прихода. Начнется противостояние стражи и криминала. А ведь среди представителей власти не так и много народу, воров и убийц намного больше.

— Призову армейские части, — откликнулся рыцарь, начинающий впадать в раж в споре, — Эти мигом разберутся со всем отребьем. Опытные воины в доспехах и с отличным оружием уничтожат и разгонят в десять раз больше подобных оборванцев с дубинками и ножами.

— Хм, но долго держать войска не получиться. Солдаты не смогут сидеть спокойно в городе и возникнут обязательные очаги столкновения с горожанами. Кто-то приударит за чьей-то невестой или женой, в кабаке по пьянее разобьет голову ремесленнику или торговцу. Да мало ли что. Придется выводить войска назад, а криминал этим воспользуется. Тем более, что как бы сильно их не чистили новые преступники обязательно придут и займут пустующее место. Продолжение военных действий только и приведет к мятежу. Люди смогут вынести разовую акцию, ну, два раза смогут пережить засилье подобного толка. Дальше все, терпению наступит конец. Потом, среди чиновничьего аппарата очень много замешано с разбойниками народу. Смогут передавать и предупреждать о возможных акциях со стороны стражи. Так что, мой друг, грубой силой много не добьешься. Лучше оставить все как и есть, пока это устраивает обе стороны.

Судя по недовольному фырканью со стороны Йорга, слова Кожухова и примеры, его мало убедили. Действительно, вечному солдату сложно привыкнуть к тому, что не все можно решить лихим кавалерийским ударом и ударом стальной пехоты. Что ж, время покажет ему в че он прав и ошибался.

В середине города их маленький отряд разделился. Йорг Раг и Котулень направились в знакомую им таверну, где часто собираются им подобные наемники и заказчики.

— Ищи нас в Золотой Секире, — на прощанье, пожимая руку Косте, проговорил рыцарь, — Мы там пробудем несколько дней, пока не подыщем работенку по нраву.

— Хорошо, если сразу не решу чем заняться, то обязательно наведаюсь, — ответил на рукопожатие Кожухов и зашагал после прощания на торговую площадь. Среди кучи лавок и прилавков, где торговцы разложили свой товар, он почти потерялся. Пришлось поработать локтями и пару раз врезать неугомонному люду по голове, пока ему не дали 'зеленую улицу'. Лавку он долго не выбирал и заскочил в первую же попавшуюся, которая не сильно отвращала от себя внешним видом. Внутри был полумрак, такой родной и приятный после уличного солнца. С момента путешествия с наемниками, Костя перешел на дневное бодрствование, которое не сильно было приятно его натуре.

— Добрый день, уважаемый господин, — выскочил из-за прилавка молодой паренек, внешний вид которого совсем не вязался с пробитным торгашем, — Желаете приобрести или продать?

— Скорее второе, но возможно и первое, — откликнулся Костя, вертя головою по сторонам, — Ты владелец этой лавки?

— Что вы, господин, — замахал руками паренек, — Я только помощник, а лавка принадлежит моему дяде, уважаемому Макашу. Если у вас что-то серьезное или дорого, то могу позвать.

— Это тебе решать, — хмыкнул Костя и выложил на прилавок трофеи от катуна.

— Э-э, — протянул паренек, — Что это? Оружие, да, но почему странное?

— Это части тела катуна, одного опасного и редкого зверька. Стоят они порядочно, и вот хочу их предложить тебе.

— Лучше я позову дядю, — решил для себя эту проблему парень и крылся за прилавком в низенькой дверце. Минуту спустя он показался уже с мужчиной среднего возраста, с окладистой бородой и хитрым взглядом. Только эти две детали и смог запомнить Костя.

— Вы продаете органы катуна, — начал торговец без предупреждения и после короткого приветствия, — Мой племянник ни чего не перепутал?

— Не перепутал, — слегка качнул головою Костя, — Вот это я хочу продать. Кожа с хвоста, шипы и костяная булава.

Макаш мял и крутил предложенные предметы очень долго. Он их, едва, только на зуб не пробовал, настолько увлекся оценкой. Вот только несмотря на свой недовольный вид, Костя, неким чутьем ощутил что тот очень заинтересовался товаром.

— М-м, — протянул скучно-задумчивым тоном торговец, — Кожа повреждена заклинанием и почти не торговопригодна. Возьму совместно с костяным шаром за три монеты золотом, за шипы по половине монеты.

— Что? — Кожухову удалось выразить неподдельное удивление, — За все это столь ничтожную суму, да я в другой лавке получу в полтора раза больше только по предъявлению товара и без торговли.

— Хорошо, хорошо, — замахал руками его собеседник, — Добавлю еще три монеты за все, ну как.

Торговаться пришлось еще полчаса. Пару раз Кожухов хотел плюнуть и уйти, но останавливало его мысль о том, что в соседней лавке эта сцена повторится. Частица темного эльфа и вовсе была готова или уйти сразу (скинув товар по дешевке) или зарезать мерзкого торгаша. Дроу были не самые сильные любители поторговаться и этим кое-кто пользовался (хоть и с оглядкой). Наконец, торговля закончилась и обе стороны ударили по рукам.

— Давненько я так не торговался, ваши родичи не сильно этим занимаются, — ответил Макаш, отсчитывая золото, — А что сейчас хотите делать?

Торговец с некоторой опаской посмотрел на Костю, обнажившего кинжал и приблизившегося к стойке, где лежали теперь уже не его предметы экипировки. Кожухов не ответил, принявшись аккуратно высверливать кончиком кинжала отверстия в шипах, со стороны застывшей 'паутины'. Когда на аккуратно подстеленную материю (банальный носовой платок, чудом уцелевший в одном из карманов 'горки') посыпался наполнитель, глаза торговца зажглись азартным блеском поживы.

— Ты, это, — сглатывая слюну проговорил он, — Зачем портишь добро?

— Забрать хочу вот этот песочек, — откликнулся Кожухов, делая зарубку в памяти о непонятном поведении торговца. Наверное, песочек не так уж и прост и стоит неплохих денежек.

— Так ты же продал мне все это, — засуетился Макаш, — Разве не так?

— Не так, — прекратил свое занятие и вперил взгляд в глаза Макашу Костя, — продал только кожу, шар и шипы. Про наполнитель никакого разговора не было. Хотя, если бы ты купил эти предметы как оружие, то дело другое... но ты же не стал, так?

Макаш отер пот со лба и нервно стал теребить руками кафтан. Уплывающая прибыль ой как сильно подкосила его и сняло самообладание с лица. В начале торговли Костя обмолвился, что готов скинуть все вещи по цене оружия, но торговец заупрямился, собравшись снизить цену и взять все только в качестве материала. Сейчас он об этом жалел. Пыль пещер, очень дорогостоящий металл (или минерал, никто так точно и не смог определить его принадлежность, так как это вещество обладало свойствами и того и другого) крайне ценился среди магов за свои свойства. Получи его и можно было расширить торговое место или поставить еще одну лавку здесь или в соседнем месте. Но, удача уплыла. Кто же знал, что этот темный эльф в таком странном облачении и с оружием не похожим ни на что ранее виденное, имеет и готов продать такое сокровище. Мысль обратиться к знакомым из небольшой шайке торговец отмел сразу. Те слишком мелки и не захотят связываться с одним из дроу. Так и простоял он столбом, стоя в голове несбыточные планы, пока его клиент не закончил выковыривать драгоценное вещество, которое свернул в узелок и убрал в карман.

— Прощайте, — кинул коротко Костя, выходя на улицу. Макаш только смог издать невнятный бульк, когда за Кожуховым захлопнулась дверь. Следующую лавку Костя выбрал уже побогаче, точнее самую роскошно украшенную из всех виденных. Мало того, он уловил и слабые потоки маны, струящиеся из ее недр. Войдя в помещение, он оказался среди десятков стеклянных витрин, заставленных большими и маленьким колбочками, пузырьками кувшинчиками и прочими сосудами. Рядом с ними лежали пучки и отдельные стебельки растений, некие вещества по виду схожие со смолой-живцей и обычным битумом. Судя по всему, он попал в алхимическую лавку. За прилавком сидел пожилой мужчина, в просторном балахоне вроде халата и в маленькой шапочкой, точнее тюбетейкой (очень сильно похожа) на голове.

— Приветствую, уважаемый, — буркнул Костя, все еще недовольный и рассерженный недавними торгами, — У меня есть для вас кое что.

— Приветствую, воин, — лениво откликнулся тот, — Показывайте.

После того, как Кожухов положил на столешницу свой узелок и развернул его, вся лень слетела с торговца в один миг.

— Пыль пещер, — удивленно протянул тот, — Где вы достали такое сокровище?

— Где достал, там уже нет, — откликнулся тот, — Сразу предупреждаю — торговаться не намерен. Если меня цена не устроит, то уйду без слов в другое место.

— Вы меня без ножа режете, — горестно потряс тот руками, — Так сразу и не решишь...

Посмотрев в недовольное лицо Кожухова, он, однако, решил не затягивать процедуру.

— Тридцать пять золотых, — быстро ответил тот, — Больше дадут только у эльфов, но до них еще надо добраться.

Костя не знал насколько тот его наколол (в этом он был просто уверен), но решил согласиться, хотя и скорчил самую недовольную гримасу.

— Ладно, только еще хочу узнать где расположена лавка с лучшим оружием и снаряжением. Лучшим, это значит не богатым и украшенным, а...

— Конечно, конечно, — замахал его собеседник руками в воздухе и Костя понял по энергичности движений и радости, что его нагрели минимум на пяток монет, — Можете больше не продолжать.

Глава 7

Каллиса смогла получить первые известия от Гурия только на четвертый день своего пребывания в городе. К этому времени она сутки откровенно скучала. За три предыдущих дня она смогла исходить город полностью вдоль и поперек. Наведалась и в откровенные трущобы, жители которых представляли самое откровенное дно человеческой жизни. Побыв там с пару часов, она с брезгливостью покинула грязные улочки со сточными канавами, в которых порой плавали е только тупы кошек и собак. Стража сюда не заглядывала никогда, оставив решение проблем на местные шайки. Пару раз ее пробовали задирать, но после демонстрации заклинаний (дроу демонстрируют свои умения только 'в живую', так что после девушки осталось пяток трупов) оставили в покое от греха подальше.

В дверь постучали за пару часов до того, как она была готова сама посетить известного ей торговца. Гурий шустро проскользнул сквозь приоткрытую дверь и быстро ее притворил.

— Что у тебя, — жестко произнесла девушка, — Есть новости?

— Кое что есть, — протянул тот, — Но навряд ли они придутся вам по душе, госпожа.

— А об этом судить только мне, рассказывай.

— В городе за последние пару недель никого похожего из дроу не было. Есть несколько темных эльфов, что прибывали тайно в Дамтир, но по описанию они не подходят.

— Бездна, — выругалась девушка и резко вскочила на ноги, сделав несколько быстрых шагов по комнате, — Придется ехать в Дрост.

От ее порыва Гурий отшатнулся к стенке и встал в углу, побледнев и с дрожащими коленями.

— Я сделал все возможное, госпожа, — быстро заговорил он, — Ни одного дроу с указанными приметами в городе не было и нет.

— Ладно, — махнула Каллиса на его оправдания рукою, — Мне нужны люди к которым я могу обратиться в Дросте. И не ври мне, что таких не знаешь.

Вечером девушка покидала город, направившись в Дрост. Ее злость улеглась сразу после ухода торговца. Ну и что, что поиски не увенчались успеха сразу же? Она в тайне и хотела этого, зато сейчас перед ней опять раскрыты множество дорог. Сможет наведаться и в Дрост и в соседние города. Может и в рощах лесных эльфов побывает, хоть и не любят эти два народа друг друга. Лесные родственники проживали в этом мире испокон веков, с самого его сотворения, а вот дроу появились несколько тысячелетий назад. Пришли их родного мира и сцепились в лесными не на жизнь, а на смерть. То, что между делом они резались с гномами, людьми и десятком других рас, промолчим. Потом ненависть пошла на спад и к этому моменту обе расы сумели прийти к вооруженному нейтралитету. Друг друга без причин старались не трогать и пару раз проворачивали совместные сделки. Имеется в виду, что воевали в общем войске против совместного противника. Такими были орки, несколько племен горных, снежных троллей, ксури (самый малоизвестный народ, проживающий среди лесистых гор). Так что мечта о любовании лесами и богорощами эльфов, могла оказаться исполненной.