Поднять перископ!(ч.2)

— Да ведь это "Боярин" с "Новиком"!!!

— Вижу... Значит, что — то сильно сдвинулось в этом мире... Все, уходим. Больше нам тут пока делать нечего. А то неизвестно, как встретят...

"Косатка" пошла на сближение с "Маньчжуром", чтобы можно было переговариваться через рупор. Подойдя, насколько можно, Михаил попрощался.

— Все, счастливо Вам, Николай Александрович! Расскажите все, что знаете. А нам пора обратно.

— Спасибо Вам за помощь, Михаил Рудольфович! Может, все же зайдете в Артур?

— Нет, мне со Старком разговаривать не о чем. А то, он меня еще и под арест посадит за то, что воюю без разрешения, на радость японцам и англичанам. Пока есть топливо и боезапас, буду бить врага. Все вам легче будет!

— Ну, удачи Вам! Возвращайтесь поскорее!

"Маньчжур" продолжал двигаться в сторону Порт — Артура, навстречу спешившим крейсерам. "Косатка" же отвернула в сторону и развернулась на обратный курс, направившись в открытое море. "Новик" и "Боярин" заметили это и увеличили ход, вырвавшись вперед. С обоих крейсеров что — то отчаянно сигналили ратьером, но мостик "Косатки" был уже пуст. Зашипел воздух, выходя из балластных цистерн, субмарина дала ход электродвигателями и начала погружаться. Через минуту и пятьдесят секунд волны Желтого моря сомкнулись над ней. И не было никакой возможности узнать, где же морская хищница находится теперь, и где она покажется снова.

— Вот такие чудные дела, друг мой Василий свет Иванович! Кто бы мог подумать, что "Боярин" уцелеет? Может, он никуда и не выходил?

— Все может быть, герр фрегаттен — капитан. Правду ты сказал, что здорово все сдвинулось. Может быть, Макаров вмешался в самом начале войны? Ты же говорил, что пакет с информацией для царя оставил?

— Это был бы идеальный вариант. Но почему Макаров молчит? Ведь времени, чтобы ответить на мою телеграмму, у него было достаточно. Не случилось ли с ним чего?

— Так может, он уже в Порт — Артур едет, вот и отвечать было некому?

— На этот счет у нас был предусмотрен вариант связи. Есть человек, которому Макаров доверяет, он бы и сообщил, если что. Странно...

"Косатка" шла на глубине двадцати пяти метров и крейсера Тихоокеанской эскадры не могли ее обнаружить при всем желании. Так она будет идти до темноты, а затем всплывет и отправится дальше на юг Желтого моря, где пролегают японские коммуникации. По которым сплошным потоком идут в Корею войска, оружие и продовольствие. То, что крайне необходимо сухопутным войскам, ведущим бои с русской армией. И попытаться разорвать эти коммуникации, кроме "Косатки", пока больше некому. Если только крейсерам Владивостокского отряда, но пока у них не очень получается. Друзья сидели в каюте у Михаила и анализировали сложившуюся ситуацию. Больше всего настораживало молчание Макарова. По радио, когда они вошли в зону действия радиостанции Порт — Артура и сделали запрос условным шифром, тоже ничего получено не было.

Михаил не знал, что когда он только пришел в гости к Чангу и решал с ним вопросы обеспечения прорыва в море, а заодно и налаживал дальнейшие дружеские и деловые отношения, ответ из Петербурга был получен. Но господин Курагин не торопился доставить его на борт "Косатки". Во первых, уже конец дня и все рассыльные в разъездах, будут только завтра к утру. Что же, ему лично, далеко не последнему чиновнику российского консульства, бумажку к черту на рога и на ночь глядя везти?! Перебьется господин Корф, невелика птица. Вот придут утром на службу рассыльные, тогда и отправит. Да и телеграмма — то! Не телеграмма, а смех один! "Срочно. Михаилу Корфу. Над всей Маньчжурией небо чистое. Действуй по обстановке. Степан". И все!!! Что за Степан? Погоду над Маньчжурией он, видите ли, Корфу по телеграфу из Петербурга передает! И еще действовать по какой — то обстановке!!! И за этим приходить в консульство, и еще что — то требовать?! Пожалуй, правы англичане. Что — то господин Корф совсем заигрался и обнаглел. Свои какие — то темные делишки обстряпывает и хочет консульством прикрыться. Надо сказать завтра его превосходительству, как он на службу придет, чтобы вызвал этого афериста, да разобрался с ним как следует...

Глава 6

Лиса в курятнике

Предрассветная мгла постепенно рассеивается, и по левому борту проступают очертания берега. "Косатка" медленно двигается на юг вдоль побережья Кореи. Уже пройдены подходы к Чемульпо, но возле самого порта лучше не задерживаться. Вполне можно нарваться на свору миноносцев, или чего — то в этом роде. Поэтому, можно заниматься свободной охотой недалеко от портов, все равно транспорты придут сюда сами. По идее, если японцы и притормозили на какое — то время перевозки в Чемульпо после гибели "Нийтаки" и двух транспортов с десантом, то сейчас должны возобновить их. Поскольку узнали, что "Косатка", разрази ее демоны, ушла в Шанхай, а затем в Порт — Артур. Правда, до Порт — Артура она так и не дошла, и где ее сейчас эти самые демоны носят, только им и известно. Поэтому, вполне вероятно ожидать возобновление перевозок в этом районе. И как бы в подтверждение этого, Михаил услышал возглас сигнальщика, едва только выбрался на мостик.

— Прямо по курсу — дым!

Михаил поднес бинокль к глазам и понял, что сигнальщик прав. Над горизонтом понималась полоска дыма. Какой — то пароход шел им навстречу вдоль побережья Кореи. В том, что это японцы, он почти не сомневался. Но береженого бог бережет, надо проверить.

— Следуем прежним курсом. Пароход идет прямо на нас. При приближении погрузимся и посмотрим, кого черти принесли. Если нейтрал — пусть идет дальше. Незачем ему нас здесь видеть. А если японец — всплывем и ощиплем перья. Пора нам порядок в этом японском курятнике навести.

"Косатка" продолжала движение навстречу малым ходом, но по лодке уже прошел слух, что возможно сейчас придется топить японца из пушки. Дело новое, еще не опробованное, и как все пройдет, не известно. Михаил после выхода из Шанхая внимательно осмотрел пушку вместе с комендорами и остался доволен. Орудие было хоть и старое, но не расстрелянное. Стреляли из него не очень много, а ухаживали хорошо. Командир "Маньчжура" Кроун был настолько любезен, что предложил экипажу "Косатки" самим выбрать любую пушку из четырех, какая больше понравится. Четверо экспертов в лице старпома, стармеха и обоих комендоров не подкачали и действительно выбрали самый лучший экземпляр. По крайней мере из того, что было. Вопрос перегрузки, который больше всего волновал старшего механика, решился на удивление просто. Фока — рей "Маньчжура" мог выдержать и не такой вес и успешно сыграл роль стрелы портового крана. А два грузовых блока, установленные на нем дополнительно — один над палубой канонерки, а другой над палубой лодки, решили все проблемы. Для Михаила и его помощников, работавших до этого на торговых судах и постоянно сталкивающихся с различными грузоподъемными приспособлениями, иногда довольно экзотическими, это было в порядке вещей. И вот теперь древняя пушка возвышалась впереди рубки "Косатки" и была готова открыть огонь по врагу. На следующий день после выхода из Шанхая даже опробовали ее, выпустив пять снарядов в никуда. Пушка работала исправно и никаких сюрпризов после ночного "купания", когда пришлось погружаться для атаки "Мацусимы", не преподнесла. Комендоры после стрельбы остались очень довольны. Артиллерийский унтер — офицер Фокин высказался просто.

— Добрая пушка, Ваше благородие. Хоть и старая, но добрая. Ощиплем теперь перья японцу!

С тех пор это выражение — "ощипать перья" прочно вошло в лексикон экипажа "Косатки" и всем не терпелось, наконец — то, осуществить это на деле. И теперь случай, похоже, представился. Встречный пароход приближался и шел прямо на лодку. Пора было погружаться. Пустеет мостик, захлопывается рубочный люк и снова шипит воздух, выходя из балластных цистерн. И вскоре снова воды Желтого моря смыкаются над рубкой "Косатки", укрыв ее от посторонних взглядов. У приближающегося парохода впереди — ровная поверхность моря, слегка потревоженная небольшим ветром. И больше ничего...

Михаил внимательно смотрел в перископ. Пароход приближался довольно быстро. Довольно упитанная "курятина", тысяч так на пять водоизмещения потянет... И идет не пустой, загружен по самую грузовую марку... Названия пока не видно, но по архитектуре напоминает японца. Ладно, подождем...

Когда пароход приблизился еще больше и прошел мимо лодки в полумиле, Михаил рассмотрел его как следует. Так и есть, очередной "...Мару". Названия на корме пока не видно, но иероглифы на борту в носовой части не вызывают сомнения. Так же, как и японский флаг — белое поле с красным кругом в центре. Флаг коммерческий — без лучей. И орудий на палубе тоже не видно. Поэтому, надо постараться обойтись без кровопролития. От этого будет зависеть очень многое в дальнейшем. Если экипажи японских транспортов будут знать, что им ничего не грозит в случае неоказания сопротивления, то может, и сопротивляться не будут. Упертых самураев среди них быть не должно.

Вахтенный помощник капитана "Иводзима — Мару" очень удивился, когда услышал чей — то крик с палубы и вышел на крыло мостика глянуть, в чем дело. Позади траверза парохода всплывало из воды неведомое морское чудовище. На кита оно было совершенно не похоже. Поднеся к глазам бинокль, он чуть его не выронил. К семейству китообразных появившееся "нечто" никакого отношения не имело. Если только своим названием. В свете последних событий это могло быть только подводной лодкой русских, носящей название кита — убийцы "Косатка". Что и говорить, название себя оправдывало... И только тут до штурмана дошло, что они почему — то еще живы! "Косатка" не стала атаковать их, а почему — то всплыла, и сейчас быстро догоняет, приближаясь с левого борта...

Михаил стоял на мостике и внимательно рассматривал в бинокль быстро приближающийся пароход. Там уже заметили лодку и хорошо видно, как на палубе началась паника. Пароход отворачивает к берегу и пытается уйти, но скорость "Косатки" больше, и она его быстро настигает. Оба комендора уже возле своей пушки и выстроена цепочка матросов для подачи снарядов и картузов с порохом на палубу изнутри лодки. Пора.

— Холостым — огонь!!!

Грохочет пушка, окутываясь дымом. На небольшом съемном флагштоке "Косатки" взвивается флажный сигнал по международному своду, требующий остановить судно. На японском пароходе, видя, что сбежать не удается, решают не накалять обстановку и подчиняются. Пароход останавливает машину и быстро теряет ход. На мостике пожилой капитан и молодой помощник внимательно разглядывают в бинокли неожиданно вынырнувшего из морских глубин врага. Сопротивляться никто и не думает. На палубе столпились матросы и тоже со страхом смотрят на приближающийся вражеский корабль, совсем недавно собравший обильную жатву человеческих жизней.

"Косатка" приближается к борту на расстояние, чтобы можно было поговорить через рупор и ложится в дрейф. Орудие уже заряжено и направлено на мостик парохода. На мостике "Косатки", на всякий случай, матросы с карабинами. Михаил поднимает рупор и кричит на английском.

— Господин капитан, Вы идете в Чемульпо? Какой у вас груз? Что за судно?

— "Иводзима — Мару", идем в Чемульпо. Груз — саперное оборудование, повозки и продовольствие.

— У вас есть тридцать минут, чтобы покинуть судно на шлюпках. После этого я отправлю его на дно. Берег рядом, погода хорошая, доберетесь до берега без проблем. Мне не нужны ваши жизни. Мне нужно только судно. Вы меня поняли?

— Да, господин капитан!

— И передайте всем. Я не трогаю тех, кто не оказывает сопротивления. Моя цель — только судно и его груз. После покидания судна вы свободны. Пленные мне не нужны. Передайте это всем морякам японского флота. Если же кто начнет стрелять, то я открою ответный огонь, и буду вести его до полного затопления судна. То же самое касается судов, идущих под охраной военных кораблей. Надеюсь на ваше благоразумие, что вы не допустите бессмысленного кровопролития. Повторяю, мне не нужны пленные. После покидания судна все свободны.

Последнюю часть фразы Михаил повторил на японском, тщательно выговаривая слова. Он знал, что делал. По японским понятиям плен — хуже смерти. И если попадается такой странный враг, то почему бы не воспользоваться его неожиданным предложением? На палубе парохода поднялась суматоха. Начали готовить к спуску шлюпки. "Косатка" отошла в сторону и легла в дрейф, покачиваясь на небольшой волне. Наконец две шлюпки, полные японцев, отвалили от обреченного судна, и двинулись в сторону берега. Японские моряки налегали на весла, все еще не веря своему счастью и ожидая какого — то подвоха со стороны русских.

Покинутый "Иводзима — Мару" лежал в дрейфе. Из трубы еще вился дым. Михаил внимательно осмотрел в бинокль пустые палубы, и убедившись, что никого на борту не осталось, дал команду открыть огонь. Грохнула пушка, и первый же снаряд поразил цель, угодив в борт в районе машинного отделения. Вспышка и грохот взрыва не вызывали в этом сомнений. Комендоры орудуют возле пушки, какое — то время уходит на перезаряжание этого музейного экспоната, и вот гремит второй выстрел. Второй снаряд также поражает цель, угодив в борт перед надстройкой. Стрельба ведется с дистанции всего в четыре кабельтовых, в тихую погоду и по неподвижной мишени, что для хорошего наводчика не стрельба, а детская забава. Подходить ближе Михаил опасался. Вдруг, капитан сказал не всю правду, и на борту имеются снаряды? И если они детонируют, то мало не покажется. Но "Иводзима — Мару" вел себя довольно тихо, и взрываться не собирался. Судно уже получило значительный крен, и кое — где начал разгораться пожар. Еще одно попадание и пароход начинает оседать носом. Крен увеличивается и вот уже кромка палубы входит в воду. Еще несколько секунд и нос полностью скрывается под водой. Пароход становится почти вертикально, задрав корму с неподвижным винтом, и не задерживаясь надолго в таком положении, окутанный паром, с шумом уходит под воду. Очевидно, сорвались котлы с фундаментов. На поверхность моря всплывают многочисленные деревянные обломки. Все. "Иводзима — Мару" больше никогда не придет в Чемульпо. И не доставит груз, так необходимый японской армии.

— С почином, господа! Будем надеяться, что и дальше обойдется без эксцессов. Не нарвемся на какого — нибудь упертого самурая, вздумавшего палить в нас из винтовки. Тогда из — за одного дурака пострадают все остальные. Комендоры — молодцы! Благодарю за службу!

— Рады стараться, вашбродь!!! — дружно рявкнули две глотки.

Дав ход, "Косатка" направилась дальше на юг, полностью игнорируя шлюпки, спешившие к берегу. Видя, что грозная субмарина, о которой уже ходили слухи один страшнее другого, не собирается причинять им вред и уходит, японцы даже перестали грести и удивленно смотрели ей вслед. Один из моряков наконец — то обрел дар речи.

— Господин капитан, неужели, они действительно нас отпустили?!

— Похоже, да... Сам удивляюсь... Сказали бы мне об этом вчера, ни за что бы не поверил...

"Косатка", не торопясь, патрулировала свои "охотничьи угодья". Начало положено. Михаил остался на мостике и внимательно рассматривал в бинокль берег. Внезапного обстрела он не боялся, до берега более пяти миль. Если из прибрежных шхер выскочат миноносцы, то лодка все равно успеет погрузиться. Да и маловероятно, что ее заметят на таком расстоянии. Сейчас надо использовать благоприятный момент, пока японцы не додумались вооружить транспорты. Тогда в белых перчатках не повоюешь. Несомненно, они будут оказывать сопротивление и придется бить по транспортам на поражение с большой дистанции. А это неизбежные жертвы среди экипажей. Но тут, на войне — как на войне...