Смоленское направление 1

— Приехали! — Вырвалось у меня.

Согласно нашим с Полиной расчетам, путь до Смоленска должен был занять сутки, максимум двое. День провести в городе — и назад к камню. Но получилось как у Толстого: 'Чисто писано в бумаге да забыли про овраги, как по ним ходить'. Привычной дороги, которая отложилась у меня в памяти, не существовало. Они как таковые отсутствовали напрочь. Если и были тропинки, то не мудрено, что я их не заметил, так как вокруг простирался перечёркнутый извилистыми ручейками и речками зелёный ковёр леса, разбавленный не редкими пятнами болот и проплешинами полян. Как же отсюда выбраться? Только по реке, либо вдоль неё, и то, если сможешь продраться сквозь кустарник и повезёт с берегом. Разобравшись со своими переживаниями и поняв никчёмность четырёхколёсного друга, я стал просматривать съёмку дальше. Камера засекла семейство оленей, пьющих воду у изгиба реки буквально в километре от меня, где заболоченная низина заросла влажнотравьем; да длинную лодку, идущую на вёслах по извилистой ленте воды, рядом с притоком Березины. Так как ближайших от меня крупных населённых пунктов кроме находящегося южнее в тридцати пяти километрах Мстиславля я не знал, то предположил, что ладья направляется туда, либо, что маловероятно, к слабозаселённым берегам Верхнего Сожа. Отсюда по меркам двадцать первого века до Днепра было рукой подать, но в моём настоящем, на севере, Сож, ни коем образом несвязанная с этой рекой и маршрут этот, я посчитал как тупиковый. До крупнейшей водной артерии в этом направлении, теоретически, ладья могла добраться только посредством волока через заболоченную Нагать. Любой другой вариант подразумевал поворот назад и, особо не утруждая себя, плыть вниз по течению. Чего уж гадать? Оставив право выбора направления на совести лоцмана, да и лодка была слишком далека, чтобы учитывать ничтожную вероятность нашей встречи я стал искать возможные просеки и звериные тропы в лесу и вскоре бросил это занятие. Не реально. Есть поляны и выгоревшие участки леса, но так, чтобы они соединялись между собой естественным путём и вели на север, не получалось. Раз сухопутный путь через лес отпадал, нужно возвращаться, искать средство передвижения по реке и пробовать новый вариант путешествия. Накрыв мотоцикл брезентом, хоть какая, а защита от птиц и зверей, я поснимал на камеру местный пейзаж и вставил ключ в дверь.

Полина сидела на диване, смотря местные новости по телевизору.

— Ну как, что привёз? Я знала, что ты обернёшься быстро.

Ещё бы, ведь тут время не меняется, пока я там. Те полчаса, которые были потрачены на осмотр и сравнения береговой линии базы номер один прошли и в Севастополе.

— Ничего, — ответил я, — там всё не так. Как другой мир.

Достав ноутбук, я показал Полине отснятый сюжет. Тут же мы спроектировали рисунок местности, наложили на карту двадцать первого века, подправили ландшафт и распечатали на бумаге. На новой карте проложили водный маршрут, надеясь, что до Днепра я как-нибудь доберусь. Ведь сто километров извилистой реки для современного вида транспорта — ничто. Три-четыре часа, если бензина не жалко. Осталось только с этим транспортом определиться. Катер из сарая, не разрушив стены дома, я перетащить в комнату перехода не смогу, значит, выбор должен помещаться в рамках чего-то компактного. Переодевшись, мы поехали в магазин за надувной лодкой. Опыт в эксплуатации имелся, небольшой, но вполне достаточный, позволяющий уверенно себя чувствовать на воде. По дороге наскоро перекусили в рыбном ресторане, заехали к знакомым, а когда добрались до салона, то застряли надолго. Не то, чтобы был большой выбор, напротив, ассортимент оказался скудным и с очень великим разбросом цен. Бюджетную лодку брать не имело смысла, а роскошную, которая понравилась, не позволял тощий кошелёк. Мы уже собирались уходить, как владелец магазина предложил существенную скидку на дорогую модель. Кто-то вернул купленный товар назад, попользовавшись им с полгодика. Вот эту лодку мы и приобрели. Многоместную, с мощным мотором, прошедшую модернизацию и бог весть ещё что. Карточка опустела на четыре с половиной тысячи долларов. Продавец честно предупредил:

— Волнение в три бала плавсредство перенесёт, более не рискуйте.

Почему лодку обозвали 'Стриж', предстояло ещё выяснить. Рекламный ролик, показанный в магазине, впечатлял скоростью и манёвренностью. Видимо, эта юркая птица так и летает, посмотрим, соответствует ли резиновый собрат пернатому тёзке? Впрочем, соревноваться мне будет не с кем, а то, что лодка была оборудована эхолотом, навигатором, компрессором, дополнительным баком для бензина, вёслами, шестью спасательными жилетами и даже рацией, несомненно, только прибавляла ей плюсов. Менеджер пообещал сделать диагностику двигателя, и, не дожидаясь, когда покупку погрузят в 'газель', сразу поехали домой. Вскоре мы были в Балаклаве, а через пару часов привезли наше приобретение. Кое-как вдвоём с Полиной и тележкой на колёсиках мы доставили сумку с лодкой, мотор и прочие 'прибамбасы' до комнаты перехода. Переодевшись, я отправился осуществлять вторую попытку. Только в этот раз, торопиться не стал.

* * *

Нет, от плана 'Византиец' я не собирался отходить, просто с момента обладания такой замечательной находки, мне захотелось как-то олицетворять портал с собой. Взыграло чувство собственности и всё тут! Ещё в первую поездку в сарае я обнаружил разборной шатёр, незаменимая вещь для отдыха на природе с большой компанией. Так чего ему там пыль собирать? Первым делом пришлось пробурить ручным буром несколько скважин в земле и установить крепления для каркаса палатки-шатра впритык к камню, из которого вышел в этот мир. Затем очередь дошла до крыши со стенками, натянул тросы, и, спустя час уже можно было осмотреться изнутри, проверяя молнию на тыльной стороне. Расстегнув её, не сложно было воспользоваться практически всей шириной и высотой двери. Это меня устраивало, но до поры до времени. Стоило походить вокруг, посмотреть, как руки стали чесаться, что-нибудь усовершенствовать. Кое-какой строительный материал у меня оставался, вот он и пошёл в ход. С обратной стороны монолита я установил параллелепипед из деревянных брусьев. Вот на него и легла оставшаяся не у дел маскировочная сеть, надёжно скрыв мотоцикл с остатками строительных материалов и досок. На этом я решил остановиться. К чему возводить что-то капитальное? Удастся задуманное, поставлю на этом месте какую-нибудь сторожку, а пока, крыша над головой есть — уже порядок. Дело стало за лодкой. Какое же величайшее изобретение человечества — тележка. Сколько сил, времени и нервов она сберегла, даже судить не берусь. У самой воды я развернул баул со всеми комплектующими 'Стрижа', перенёс мотор и стал устанавливать аккумулятор. Пока компрессор накачивал пузатые борта, вставил в пазы дополнительный бак и залил бензин. После всех этих манипуляций, лодка аккуратно вошла в воду, а я потянул тележку обратно. Сделав пробный круг и удовлетворившись испытаниями, я притянул лодку к берегу с помощью троса на заранее установленном поплавке. В принципе, всё, а пока перекусить. Конечно, можно было обойтись и бутербродами, но трапезничать я предпочёл основательно, за столом, с набором посуды и несколькими блюдами. Так что пришлось и мангал ставить и стол со стулом сооружать. Вернее перенести всё готовое из моего времени. Старый стол с лавками, занимающий только место в сарае и чудом не пущенный на дрова, я точно использовать не буду. Как впрочем, и двухпудовый кованый мангал, с треснувшей решёткой. Самое место им здесь. Во-первых, не жалко; а во-вторых, пользу ещё могут принести. В общем, обед удался на славу: и картошечка пожарилась, и мясо с овощами запеклось как надо, да и я поел с аппетитом. Теперь надо было перенести на борт резинового корабля подготовленные к продаже в Смоленске брезентовые сумки с рубашками, укрыть груз, и на заре отправиться в путешествие. Но сначала положить поближе к себе стилизованный под плащ балахон с капюшоном, пошитый из плотной мешковины. Если что, просторная материя не только скроет мой неестественный для этого времени костюм, но и согреть сможет. Утром довольно прохладно и повторять недавнюю ошибку я не собирался. А пока выдалась свободная минутка, решил облегчить себя от выпитой жидкости. Не успел я сделать и нескольких шагов после нужного дела, как вдруг кто-то окликнул меня:

— Эй, на берегу!

От неожиданности я вздрогнул, но взяв себя в руки, стал оборачиваться на крик. Деревянный корабль, с чёрными смолистыми досками положенными внахлёст, находился в тридцати-сорока метрах от меня. Солидный такой, по сравнению с моей 'надувнушкой'. С поднятым на слегка согнутой к воде рее разноцветным парусом, едва полощущимся из-за слабого ветра. Впрочем, даже лёгкий ветерок позволял кораблю справляться с течением и, что удивительно, продвигаться вперёд, правда, не быстрее половины или четверти узла. Фактически судно дрейфовало на середине реки, и тому были свои причины. Видимо, подойти ближе к берегу было чревато из-за соображений безопасности. От них, с такого расстояния стрела долетит до суши меньше чем за секунду, а вот нож, который можно незаметно спрятать в рукаве, добросить с берега весьма проблематично. Поскольку видимый противник всего один, то все тактические преимущества, несомненно, на стороне команды корабля. На носу у изогнутого форштевня стоял пузатенький мужичок в выцветшей зелёной рубашке, опоясанный широким поясом, закрывающим практически половину живота. Рядом с ним находились два стрелка с луками наизготовку.

— Здравия желаю, люди добрые, — подтягивая шнур панамы, — куда путь держите?

Ответил и мысленно стукнул себя по лбу. Музыку послушал, называется. Ладно, бог с ними с этими наушниками, но как можно было забыть про реку? Неужели это тот корабль, который я видел на записи камеры? Правой рукой расстегнул ремешок кобуры, снял с предохранителя и приготовился вытащить пистолет.

— Кто таков? Почему шатёр на нашей стоянке поставил? — Донеслось с корабля.

Вопросы, заданные мне — были как минимум понятны, значительного речевого барьера не было. Как мне показалось, именно из-за наличия ключа я прекрасно понимал сказанное, только, к сожалению, полноценно говорить на том же диалекте старославянского языка не мог. Хотя речь очень схожа с болгарской или даже белорусской, тем не менее, попытка подстроиться и произнести пару фраз про себя с моей стороны выглядела ужасным коверканьем языка. А то, что 'шатёр' и 'стоянка' произносится ими близкими по смыслу словами, то это не существенно. Для аборигенов я был начавшим изучать язык иностранцем. Однако в сторону эти лингвистические рассуждения, тон мужичка был угрожающим и ничего хорошего не сулил. Пришлось мелкими шажками отходить назад. Плохо будет, если с ладьи был высажен десант, и он зайдёт с тыла. Сам бы сделал именно таким образом. А может, никакого десанта и нет, хотел же найти попутчиков, чтобы добраться до Смоленска. Так вот они. С другой стороны, таких ребят в спутники лучше не приглашать, банда какая-то. Разговор с претензией начали, впрочем, может они в своём праве и тут так принято. Хотя, если по поводу стоянки разобраться по существу, то о чём речь? Неудобно здесь причаливать, за исключением того места, где покоилась моя лодка и пары-тройки метров возле неё. Если не брать во внимание пойму, то береговая полоса слишком узка, к тому же, за ней сразу начинается пригорок, а в половодье здесь вообще всё должно быть под водой. Левее, кремниевый уступ, где помимо пары валунов и более мелких камней принявший на себя несколько разломанных деревьев с последнего ледохода. Их обломанные ветви торчат как шипы дикобраза в разные стороны. Пусть и не пробьют борт, то навредят уж точно. Правее — ещё хуже. Иными словами, кому приспичит, так на противоположном берегу причальное место искать всяк сподручнее. Следовательно, про стоянку мужичок лукавил, знать и напоминание о шатре не имеет оснований. С этими мыслями отступление закончилось, моя голова была выше уровня борта ладьи, и мне представилась возможность рассмотреть весь экипаж. Помимо мужичка в зелёной рубашке, колоритного кормчего с бородой до пупа стоящего так же в полный рост и десяти пассажиров, на ладье была дюжина гребцов. Итого, навскидку двадцать четыре человека. Слишком много, даже для такого большого судна. Те, что с луками в кожаных доспехах, типа короткого фартука из широких кусков, наложенных друг на друга как черепица. При четверых виднеются на поясах длинные ножи, похожие на скрамасакс или что-то вроде того. У остальных оружия нет, да и верхней одежды тоже. Ближе к корме судна от самой мачты натянут тент из сшитых шкур весьма потрёпанного вида, что происходит под ним, мне не видно. Закончив этот беглый осмотр, я попытался проанализировать ситуацию с точки зрения своей безопасности. Бронежилет я не снимал, надо было привыкать к весу, так что попадания стрелы в корпус можно было не бояться, но ноги, руки и голова оставались открыты. Хотя, чего я испугался? У меня огнестрельное оружие, если не перебью как сусликов самых прытких, так к камню добежать всяк смогу. Наверно, это и предало мне уверенности, несмотря на возможный десант в тылу, который путал все карты.

— Это моя земля, мой шатёр и я здесь хозяин. Звать меня Алексей. Если не по нраву, то идите дальше. — Как можно громче крикнул в ответ, жаль получилось не очень грозно.

— Меня кличут Пахом сын Ильи, — подал голос мужичок в зелёной рубашке, — я гость из Новгорода. Алексей, ромей что ли? Говоришь диковинно.

— Не ромей я, русский, сын Николая из Мурманска.

Вот ещё, причём тут ромей, ну греческое имя, защитник означает. Но кто за язык-то тянул? Вся затея с византийским прикрытием пошла прахом. Растерялся и не смог соврать. Однако отрицание его предположения ни сколько не удивило оппонента. Лишь вызвало усмешку.

— Лады 'не ромей' Алексей, дозволь пристать к твоему шатру. — Пахом показал за своей спиной раскрытую ладонь. Знак означал, что ротозея покуда вязать не будем, всё слишком мутно и надо осмотреться. Показал бы кулак, история закончилась бы, не успев начаться. — До вечера к Погоновичам мы не успеем. Устали гребцы. Добро?

— Милости прошу, к нашему шалашу. Только негоже оружием угрожать пусть луки твои люди опустят. Причаливайте левее моей лодки. Вас никто не тронет.

Рея с парусом поползла вниз, разместившись на специальных стойках, похожих на большие рогатки, после чего на ладье сделали пару гребков и, она упёрлась носом в песок под острым углом к берегу. Как раз в единственное доступное место. Видимо, стоянку купец знал, не соврал. Гребцы без команды стали сушить вёсла и складывать по бортам судна. На берег соскочили двое с ножами, лучники остались на месте, стрелы держали в руках, головы задраны, посматривают, кабы кто сверху не появился. Вскоре с ладьи спустили сходню, и по ним сошла часть команды, сразу направившись к террасе возле леса. Хотя, на мой взгляд, могли бы, и перепрыгнуть через борт. Не такой он и высокий. Купец ступил на землю одним из последних. Остановился и стал внимательно рассматривать резиновую лодку. Остальные косились на выкрашенный, корявый, по их мнению, плот, чуть в стороне от хозяина. Надо было завязать разговор, да хоть выпить, что ли, предложить, но только не молчать.