Жизнь на лезвии бритвы. Книга вторая

Жизнь на лезвии бритвы. Книга вторая

Annotation

Книга 2. Общий файл. Сборка на 9 декабря 2018. Прода в конце выделена синим.

Сапегин Александр Павлович Жизнь на лезвии бритвы. Книга вторая

Сапегин Александр Павлович Жизнь на лезвии бритвы. Книга вторая

Жизнь на лезвии бритвы.

Книга вторая.

Пролог.

Я всегда говорил, и буду повторять всем и каждому, что гоблины — это зеленомордые евреи волшебного мира. Хитрожопые бестии, денно и нощно ищущие, где бы сорвать очередной куш и сделать гешефт. Между тем им нельзя отказать в воинской доблести, да и о словах "честь" и "клятва" они никогда не забывают. Честь клана превыше всего. К чему я завел разговор о гоблинах? К тому, что не успели мы с Гермионой прибыть во Францию и сменить надоевшие за год одежды на пляжные комплекты, как на журнальном столике задребезжало сквозное зеркало. Вызывал Груборыл, мой поверенный в Гринготтсе. Гоблин просил о встрече. Ладно, если просит, уважим коротышку.

Проводив Гермиону, Дадли и Лили на пляж, я поперся в дом переодеваться. Встречать поверенного, который обещал прибыть буквально через пятнадцать минут, в плавках или пляжных шортах — это моветон, согласитесь. Так что костюм почти Адама сменился на белоснежную сорочку с коротким рукавом, черные классические брюки со стрелками, режущими воздух, и остроносыми туфлями, отражающими солнечные зайчики. Груборыл и Крокозуб прибыли секунда в секунду. Едва слышный хлопок со стороны аппарационной площадки, и я слышу приветствия дяди Вернона, вышедшего встретить гостей. Со второго этажа спустились крёстная и тетя Петунья. Андромеды и Нимфадоры в доме не было, Наследница Блек и её мама укатили в гости к жениху юной Леди. Этикет и приличия не позволяли аристократке навещать мужчину в одиночку, приличия требуют, как минимум, присутствия дуэньи. Пусть они и числятся в женихах и невестах, всё равно непорядок. Что касается Гермионы, то Грейнджеры жили у нас и сейчас принимали солнечные и морские ванны на пляже, так что с приличиями у нас всё в полном ажуре. Не подкопаешься.

После всех полагающихся по этикету расшаркиваний и ритуальных чашечек кофе, гоблины, Вальпурга, дядя Вернон и я заперлись в кабинете и перешли непосредственно к цели визита.

Причина, с точки зрения гоблинов, была, серьезнее не придумаешь. Коротышки не на шутку опасались за инвестиции, вложенные в хайтековские предприятия Советского Союза. Акции советов покатились вниз, и скоро они будут стоить не дороже бумаги, на которой напечатаны. Что так? Оказывается, пока ваш покорный слуга учился в Хоге, Союз приказал долго жить в том виде, в котором мы привыкли его видеть. В апреле девяносто второго года Генсек Романов попал в больницу в тяжелейшем состоянии, отягощённом сильнейшим отравлением. Магловские врачи и колдомедики с целителями сообща боролись за жизнь первого лица страны. Конфиденциальные источники сообщали, что на главу государства было совершено покушение, информаторы по магическим каналам подтверждали данные маггловских спецслужб.

Романов долгое время проводил политику усиления центральной власти и интенсификации производства, что не могло не сказаться на настроении окраин. Индустриальный рывок СССР никак не мог понравиться Западу, которому выход Союза на передовые позиции был, как кость в горле. Новейшие заводы и передовые технологии в первую очередь строились и внедрялись на территории Российской Федерации, Казахстана, Белоруссии и Украины. Покушение на Генсека послужило спусковым крючком для организации волнений в республиках Союза. Операция "Снежная буря", инспирированная западными спецслужбами, вступила в следующую фазу. Дальше — больше, как из-под земли полезли различные кликуны за независимость всех мастей. Мол, хватит кормить Москву и кремлёвскую клику. Центральные власти бездействовали, на этом фоне начался парад суверенитетов. О независимости объявили прибалтийские республики, Закавказье, среднеазиатские лимитрофы, серьёзные волнения охватили Украину, где за выход ратовали западные области. И вот, в самый трагичный и кульминационный момент, из больницы выписывают Романова. Генсек железной рукой наводит порядок. Поднятая по тревоге армия и внутренние войска жестоко усмиряют волнения. Под охрану взяты все стратегические точки: предприятия, месторождения, объекты министерства обороны и так далее. Головы летят в прямом и переносном смыслах, людей, замешанных в организации волнений, хватают прямо на улицах, посольства иностранных государств оцеплены вооружёнными людьми. "Прогрессивное международное сообщество", оперативно признавшее новых субъектов международных отношений, поднимает дикий вой. На Союз навались "всем миром", требуя, угрожая, кормя посулами и обещаниями. В ружье подняты войска НАТО, АУГ "бастиона демократии" бороздят моря в непосредственной близости к двенадцатимильной зоне.

В обстановке усиливающегося международного давления Романов признаёт независимость прибалтийских и среднеазиатских республик, и тут же совершает финт ушами, воспользовавшись лазейкой, которую ему подарили международные банковские синдикаты, и страны запада, под сурдинку выбившие из усечённого Союза признания царских долгов. Мол, цивилизованный мир разойдётся с коммунистами миром, если те признают себя правопреемниками Российской Империи и вернут старые должки. Начался ожесточённый торг. Романов на сессии Верховного Совета выбил признание, переговорщики к тому времени изрядно урезали начального осётра, хотя сумма всё равно оставалась приличной. "Демократии" радостно потирали ручки и хлопали в ладоши и тут они в шоке узнают, что Союз подал многочисленные иски в международные суды с требованиями вернуть собственность Российской Империи, которую незаконно отторгли после революции, а собственности оказалось непросто много, а неприлично много. Как-то все в угаре позабыли про недвижимость и земли, купленные Империей во Франции, Палестине, на Ближнем Востоке, да много где. Всплыли акции различных предприятий, золото в Америке. Международные дельцы и политики схватились за головы. Очнувшиеся русские давили по всем фронтам. Разбуженный медведь ни в какую не желал возвращаться в берлогу. Прибалтам сунули под нос, что Лифляндия и Эстляндия некогда официально куплены Империей у шведского короля, вот вам бумаги, убедитесь. Союз оставляет за собой безусловное право на владение определёнными землями, которые отторгаются у прибалтийских государств, как-то Венспилс, Нарва, военно-морские базы и Клайпеда. Рига, так и быть, в расчёт не берётся, но, господа литовцы, латыши и эстонцы, за минусом территорий, передаваемых в состав Российской Федерации, будьте добры заплатить за независимость в перерасчёте на сегодняшний курс. Да, дорого, мы понимаем, независимость, вообще, вещь не дешёвая. Выплаты можно растянуть. Тридцати лет вам хватит или добавить ещё несколько годков? Заводы электроники союзного подчинения, построенные на деньги Союзного бюджета в период с восемьдесят восьмого по девяносто второй год, демонтируются и перевозятся на территорию Псковской и Ленинградской областей. Военные базы на территориях среднеазиатских республик усиливаются оружием и личным составом. Граница запирается на замок. Москва оставляет за собой контроль крупнейших месторождений, предприятий союзного значения и стратегических объектов министерства обороны. Усечённые обрубки отпускаются в свободное плаванье.

Казалось бы, Советский Союз понёс невосполнимые потери, но я, слушая историю развала страны в пересказе гоблинов, сравнивая миры, дивился тому, как история обожает натоптанные тропы. Союз развалился и там и тут, но здесь, как ни парадоксально, Советский Союз, в составе которого остались Россия, Белоруссия, Украина, Казахстан, Армения и Молдавия, стал ещё сильнее. В первом мире случилась трагедия, здесь произошёл сущий фарс. Избавившись от дотационных регионов и республик, скинув с себя финансовое бремя и переведя его на западные страны, Москва сохранила полный контроль над бывшими своими территориями. Шоком для западного обывателя стало то, что первого июня в состав Союза попросилась Монголия..., а подданные Её Величества обсуждали на всех углах коварство русских варваров, потребовавших возврата чемоданов с царскими драгоценностями и целого перечня произведений искусства из государственных музеев, вывезенных в Англию во время гражданской войны и после революции. Американским, французским и английским концернам пришли судебные иски о возврате средств за заказанные и неполученные в своё время снаряды и вооружение, которые Антанта, плюнув на русских союзников, хапнула себе. Англии, США и Японии предъявили претензии за вооружённую интервенцию. Соединённому Королевству припомнили Мудьюг. Плохо стало всем, Союз бил наотмашь. Романов на мелочь не разменивался. Мы ведь признали царские долги, значит верно обратное утверждение. Царские долги, говорите? Верните денежки и брюлики, ведь английская королева не будет покрывать воров? Не так ли? Честность лучшая политика, у нас ведь и списочки имеются всего, что царская семья переправила за границу. Ложечки пропали, нехорошо-с...

В ходе прошедшей замятни западные спецслужбы неосторожно засветили свои сети, которые мгновенно попали под карающий меч КГБ. Агентура была уничтожена на корню. На этом моменте я встал в стойку. Грубозуб озвучил фамилии нескольких довольно известных волшебников, поехавших в Союз и канувших в небытие. Правозащитники требуют выпустить их из застенок 13 отдела КГБ. Я внутренне усмехнулся, из перечисленного списка четверо напрямую работали на Фламеля. Похоже, работа по моему письму ведётся в правильном направлении. Тихо, планомерно, под соответствующим прикрытием.

Что ещё сказать: в прошлом мире я читал нечто подобное об СССР. В фантастическом романе во время августовского путча власть захватывают контр-путчисты, через несколько лет они сами отказываются от Средней Азии. Возможно, Романов таким образом разыграл эту карту? Жестоко, цинично, рублено по живому, но моё предположение имело право на жизнь, так как укладывалось в логику событий.

К чему я так долго о Союзе? К тому, что около двух миллионов галеонов из моих кровных было вложено в предприятия на его территории. В связи с последними событиями, русские на год заморозили выплату дивидендов, изъять средства гоблины тоже не имели возможности, а на биржах под давлением крупного капитала началось организованное наступление на русские концерны, стоимость акций которых покатилась вниз. Как вы думаете, до чего додумались зеленомордые коротышки, чтобы выкрутиться из положения? Они настоятельно просили меня пройти проверку на Дары.

Откинувшись на спинку кресла, я внимательно посмотрел на Груборыла:

— Нет, уважаемый.

— Нет?! — шок и трепет. Груборыл не мог поверить своим ушам. Рядом хлопал ртом и ресницами Крокозуб.

— Вы точно просчитали все последствия? — задал вопрос я. — Вижу, что не совсем. Вы верно рассчитали, что проверка на Дары может принести мне финансы некоторых выморочных Родов, чьи сейфы закрыты не первое столетие. Таким образом, вы намеревались поправить моё пошатнувшееся финансовое положение. Только я доподлинно знаю, какой Род в этом случае мне придётся возглавить дополнительно к уже имеющимся.

— Лорд Слизерин, вы подозреваете или знаете? — уточнил Груборыл. Крёстная лёгким кивком головы присоединилась к гоблину.

— Знаю. Или вы думаете, что Миледи Смерть оставит мне выбор?

— Причём здесь Миледи? — как бы не понимая момента, поинтересовался Груборыл. Всё он понимал, хитрый коротышка, просто лишний раз хотел подтвердить свои предположения. Ладно, не буду их разочаровывать.

— Ниппи, малышка, принеси, пожалуйста, мантию. Да-да, ту самую.

Через несколько секунд домовушка положила на стол серебристую мантию, от которой веяло потусторонними флюидами.

— Это ТА САМАЯ? — с благоговением в голосе спросил поверенный, боясь прикоснуться к материи. Вальпурга замерла на месте, разглядывая легендарный артефакт.

— Она самая, — подтвердил я. — Миледи отказалась забирать её обратно, грубо выперев меня из своих чертогов и сказав, что теперь я её хозяин. Я не горю желанием становиться во главе Рода Певерелл, Груборыл.

— Не высоко ли берете? — обозначил улыбку поверенный, всё же проведя по мантии пальцами и испуганно отдёргивая руку от леденящей материи.

— Вы знаете в Британии других некромантов, владеющих даром Миледи и обласканных её вниманием? Чистая логика, уважаемый. Если я пойду у вас на поводу и получу третий перстень, мне придётся лично посетить Визенгамот, чтобы засвидетельствовать воскрешение легендарного Рода и занять кресло в первом ряду. Я похож на идиота или самоубийцу, лезущего прямо в пасть Дамболдору? И так все мы ходим по краю. Как скоро меня приберут к рукам или отравят к мордредовой бабушке? Певереллы слишком неудобный Род, чтобы с ними цацкаться, в данный момент их возвращения абсолютно никто не ждёт. Нет, Груборыл, я отказываюсь от дополнительных проверок, потерплю до совершеннолетия.

Я не стал говорить, что на данный момент владею двумя Дарами: палочкой и мантией, хотя о первой никто не знает. Воскрешающий камень пусть лежит в хижине Гонтов, лелеемые мной планы аккуратно слить информацию Дамбику никуда не делись. Спроважу дедка в могилу на пару лет раньше. Старичок не устоит, попрётся проверять. В каноне он таки напялил колечко и схлопотал Лордовское проклятье...

— Ну, что тогда прикажете делать? — Вплеснул руками Груборыл.

— Скупайте акции, пока они ничего не стоят, — перебил меня дядя. Впрочем, я не в обиде, так как хотел сказать то же самое. — Я бы посоветовал вложить миллион другой в "Русскую микроэлектронику", Советы оценят. Сейчас они испытывают трудности и будут благодарны за любую поддержку. Ничего личного, если мы потом аккуратно намекнём им о некоторых преференциях. Как говорят русские: баш на баш.

— Может, передумаете, Гарольд? — повернулся ко мне Груборыл.

— Звучит заманчиво, но нет, — отказался я. — Мне бы с наследством Слизеринов разобраться и с бесноватым родственничком. Дальнейшую работу с банком делегирую вести дяде, у меня каникулы, господа. Мне двенадцать лет, в конце концов... Прошу прощения.

— И никаких планов? — усмехнулся дядя.

— Планов громадье, поэтому каждый будет заниматься тем, что у него лучше всего получается. Мистер Груборыл, мистер Крокозуб, — я встал из-за стола и обозначил полупоклон поверенному и его помощнику, — пусть кровь врагов омывает ваши ноги, а в сейфах прибывает лунное серебро.

Хочу на пляж! Какого хрена?! Мне двенадцать лет, мало ли что к ним можно приплюсовать ещё двадцать, тело-то детское, оно хочет солнца и моря. Планов на каникулы у меня действительно было много, поэтому отдыхаем, пока есть возможность. Быстро переодевшись, я побежал на пляж.

Часть первая.

Змеи света.

Ласковое лето девяносто второго. Узловые сюжеты и эпизоды каникул.

Сюжет первый: интриги в кино и политике.

Тётя Петунья нервничала, волновалась, вскакивала с кресла и, сделав несколько кругов по гостиной, раздражённо плюхалась обратно. От волнения у тётушки просыпался зверский аппетит, она начинала метаться, тянулась руками к столику с пирожными, рулетиками с повидлом и тарталетками, которые активно поглощали Дадли, Гермиона и я, на середине пути одёргивала себя, обречённо вздыхала и отворачивалась с самым независимым видом. Посидев неподвижно несколько секунд, Петунья вновь натыкалась взглядом на стопку печатных изданий, лежащих на журнальном столике, и забег по гостиной с попытками слопать что-нибудь очень калорийное, сильно ядовитое и обильно политое шоколадом, начинался по новому кругу. Глядя на метания подруги, Вальпурга обречённо вздыхала, порываясь спалить гадкую макулатуру, но я каждый раз успевал перехватить руку крёстной, мягко отводя палочку в сторону. Леди бросала на меня возмущённый взгляд, делала тяжелый вдох и прятала палочку в рукав платья, после чего, как в шаль, закутывалась в длинную черную мантилью, купленную по случаю в магическом квартале Толедо. Через несколько минут её правая рука непроизвольно начинала тянуться к рукаву, скрывающему главный инструмент волшебников, а я готовиться к очередной порции гневно-осуждающих взглядов.

Вальпурга попробовала насильно напоить Петунью успокоительным, но та с упорством, достойным лучшего применения, отбилась от фиала с зельем. Не желая попадать под горячую руку, Грейнджеры благоразумно сбежали на пляж, а дядя Вернон вспомнил о неотложных делах с гоблинами. Одни мы попали под раздачу и вместо того, чтобы жариться на солнышке или потеть в спортзале, создавали атмосферу искреннего сочувствия тетушкиному горю. Одной Белле было хорошо, до конца июля она застряла на съёмках в Америке. Постепенно обстановка в доме накалялась.

Тётушку укусила и задела за живое злобная муха, рождённая в ядовитых миазмах средств массовой информации. Французские популярные издания: "Фигаро", "Паризьен", "Пари матч", женские "Фамм эктюэль" и "Элль", как сговорившись, дружно накинулись на британскую актрису, сунувшую своё свиное рыло во французский калашный ряд. Колумнисты, фельетонисты и прочие акулы пера грызли несчастную за то, что в очередной экранизации событий столетней войны ей, по результатам кастинга, досталась роль любимейшей национальной героини Франции — Жанны Д'Арк. Как же так? Как можно отдавать роль Орлеанской девы какой-то занюханной островитянке? Не может пошлая баба, прославившаяся заштатными ролями в низкопробных фильмах, посягать на святой образ! Разве во всей "Ля бель Франс" не нашлось ни одной актрисы, кроме залётной англичанки? К тому же английские изверги сожги Святую Деву, и отдать роль потомку тех, кто её сжёг, всё равно, что плюнуть в душу.

Слаженный вой и практически одновременный выход обрушившихся на Петунию Дурсль критических и обвиняющих пасквилей, говорил о заказном характере статей. От данного факта тетя нервничала и злилась ещё больше. Кому-то Петунья явно перешла дорогу, что он не пожалел денег на травлю. Кому, сейчас выяснял дядя.

— Так! — хлопнул я по сервировочному столику. Звонко брякнула посуда, Кричер подпрыгнул на месте, прижав от испуга уши, ошеломлённая Петунья застыла на полушаге Мерлин знает какого забега. — Тетя, успокойтесь и вернитесь на место. Присядьте, пожалуйста! — прошипел я, едва не переходя на парселтанг. Шуша, гревшийся у открытого окна на солнышке, живой волной перебрался на улицу, только хвост мелькнул, уж больно шипение получилось грозное. Ну этих двуногих подальше. На песочке у бассейна и тише, и спокойней, и никто не мелькает перед глазами. Провожаемая моим грозным взглядом, тётя вернулась в кресло. — Есть у меня одна мысль, тётушка, и сейчас мы её будем думать.

Возложив руки на колени, с истинно королевской грацией, Вальпурга вскинула голову:

— Мы тебя внимательно слушаем, Гарольд, — озвучила она всеобщий порыв.

— Мысль проста, как сикль: тот, кто нам мешает, тот нам и поможет!

— Хорошо, — согласилась Вальпурга, глубокомысленно поведя подбородком, после паузы она добавила с плохо скрываемой иронией, — а теперь нам бы хотелось, чтобы ты раскрыл шире свой гениальный замысел. Лично я не на йоту не приблизилась к пониманию твоего стратегического замысла.

— Пресса, папарацци, контролируемая утечка в выгодном нам ракурсе.

— Хм, — задумчиво хмыкнула крёстная и просветлела лицом. — А знаешь, Петти, это может сработать.

— Нам нужен тренажёрный зал или клуб, куда папарацци могут проникнуть, не особо напрягаясь. Второе: тысяч пятьдесят долларов на расходы, можно, в принципе, обойтись франками. Думаю, дядя Вернон найдёт подставного нанимателя, согласно сыграть роль богатенького поклонника, у которого нет ни одного шанса обратить на себя внимание объекта страсти, поэтому он пользуется обходными путями. Либо через него проплатить статью, или тираж какой-нибудь газетёнки из второго эшелона, а за ней уже главные пустобрехи подхватят. Хотя, я бы сыграл на интересе и тех и других, и французских магов до кучи. Аристократия магическая на континенте часто пересекается с элитой и аристократией маггловской. Как известно, Жанна была сквибом, мы можем аккуратно тиснуть статейку в "Парижский оракул", что у тёти очень много общего с национальной героиней..., обыграть, так сказать, магические корни. Да, тётя, помимо фитнеса и карате, придётся вам серьёзно заняться историческим фехтованием и конным выездом.

— Зачем? — удивилась Петунья.

— Чтобы окончательно заткнуть глотки злопыхателей и вогнать их в землю по самые ноздри. Жанна прекрасно держалась в седле. Готовьтесь, будем ловить на живца.

Нисколько не сомневаюсь, что некоторых зацепило слово "карате". Действительно, к постоянным нагрузкам и тренировкам тётя пристрастилась давно. Нагрузки на съёмках второй части "Волшебников" были тяжёлые, актёрам приходилось реально скакать по специально возведённым препятствиям и декорациям. Чтобы перенести незапланированную физкультуру и не сдохнуть прямо на съёмочной площадке, требовалось обладать отличной физической подготовкой. Тетя ещё с дури отказалась от дублёра и сама участвовала в некоторых трюках, только в серьёзных меняясь с профессиональной каскадёршей. Магия магией, но иногда приходится обходиться старыми добрыми методами, не всё можно доверить постановщикам иллюзорных сцен и компьютерной графике. Иллюзии и трюки чаще всего комбинировали. Когда она осознала, в какую ловушку угодила благодаря собственной глупости и переоценке возможностей, давать задний ход было поздно. Пришлось топать на поклон к мистеру Кояме и параллельно заниматься варкой зелий. Сэнсей сам за Петунью не взялся, но посоветовал, к кому можно обратиться, да выделил на подхват старшую дочь. Все вместе они совершили чудо.

Я уже упоминал о постерах с изображением сексуальной королевы волшебников, затянутой в обтягивающий костюм. Многие не верили, что у актрисы в реале такие формы и тело, которое не есть продукт мастеров фотомонтажа. По совету Лукаса тёте пришлось засветиться в купальнике на пляже в Майями. Вопросы отпали, в армии поклонников добавилось несколько полнокровных дивизий.

Где-то три часа мы ещё обговаривали детали плана по курощению недругов и завистников, потом разошлись каждый по своим делам: тётя и Леди Блек засели в каминной комнате и приступили к м-м-м, назовём сей процесс дегустацией вин и снятием нервной напряжённости, а мы утопали в спортзал месье Поля Немирова, которого, кстати, нам рекомендовал вездесущий сэнсей Кояма. У старика были связи по всему миру, вот тебе и хитрый японский сычок. Куда там Дамболдору, он перед Коямой дитя сопливое. Кстати, касаемо белобородого старца... Через несколько дней дядя Вернон принёс в клювике отчёт агентов из частного сыскного агентства, с которым у нас установились прочные дружественные связи после истории с Малфоем и его попытками подмять под себя наш бизнес. Судя по докладу шпиков, ниточка уводила на острова, где и терялась в туманных дебрях. Глубже сыщики раскопать не сумели, концы оказались оборваны, но мне и крёстной хватило нескольких фамилий, прозвучавших в отчёте, чтобы с достаточной уверенностью определить возможного заказчика.

Маглорождённые волшебники и полукровки рождаются не только в семьях простых обывателей, участи сей не избежали и обеспеченные аристократические и высокопоставленные круги. На нашем курсе учился полукровка Джастин Финч-Флетчли — сын промышленного воротилы и денежного мешка. Джастин — это крайний случай, а сколько их было до него? Выходцы из не магического мира частенько попадались на незаконных попытках связать воедино магию и какое-нибудь маггловское изобретение или устройство. За сим непотребством их хватал за тепленькое аврорат, и один интересный отдел, руководимый Артуром Уизли... Рыжий, а через него Дамболдор, плотно держали за горло некоторых фигурантов отчёта сыщиков. Детективное агентство ещё раз подтвердило то, что мне было ясно с самого начала — наезд на Петунью был чётко спланированной акцией, расследование лишь добавило ясности. Публикации были акцией прямо направленной против Дурслей и косвенно бьющей по репутации Леди Блек и "Клуба престарелых клуш". Дамболдор сделал ход. Что ж, старый шахматист считает себя гроссмейстером, а мы не оправдаем его надежд на ответный ход. Вместо шахмат я предпочитают карты. Краплёные карты...

Больше двух недель напряжённой подготовки не прошли зря. К нам давно съехались друзья-вассалы с родителями. С помпой, бантами и позументами прибыло семейство Гринграсс, наконец-то мы официально поручкались с Лордом Георгом Гринграссом, Леди Деметрой и познакомились с Асторией, младшей сестрой Дафны. О гостях и родителях вассалов я расскажу позже, остановлюсь лишь на Гринграссах. В отличие от спокойной, как океан в мёртвый штиль, Дафны, Астория ни секунды не могла усидеть на месте — пламя, кипящий котёл страсти и непосредственности, ходячее бедствие, кошачье любопытство, выплёскивающееся из ушей, вот краткая характеристика заводной блондинки.

Я как-то вскользь заметил, что у Астории раскалённое шило в попе, на что она картинно обиделась и надула губки, заявив, что я сильно принижаю её достоинства. У неё не одно, а два шила! Наш человек, сработаемся, ещё бы успокоить как-нибудь этот ураган, иначе она сначала наше поместье, а потом Хог по камушку разнесёт.

Вначале старшие Гринграссы отнеслись к знакомцам Леди Блек скептически и с солидной долей осторожности, как к богатеньким нуворишам, присосавшимся к древней аристократии, но застав в саду Лили, о чём-то увлечённо шипящей с Шушу и мелкими радужными шнурками, они пришли за объяснениями. Крестная быстренько завела обладателей квадратных глаз в кабинет и взяла с несчастных целую кучу обетов, я же выложил на стол заверенный Гринготтсом пергамент с копией генеалогического древа. В доказательство последнего материализовал на пальце перстень Лорда. Шок — это по-нашему, девочки и мальчики.

— А как же Тёмный Лорд? — задал единственный вопрос Лорд Гринграсс.

— Он не умер, почему, я сейчас говорить не буду, — ответил я, — но его участи не стоит завидовать. Лучше бы ему умереть на самом деле. Он никогда не претендовал на кольцо Лорда. Гнилую ветвь отрубают.

А после показательной тренировки и спарринга, устроенного между Гермионой, Дадли и мною, в которой мы использовали и комбинировали Силу и Магию, старшие Гринграссы стали совершенно иначе смотреть и относиться к положению Дафны на факультете и к тому, что та считает магглорождённую ведьму главной. Трудно остаться равнодушным, глядя на то, как двенадцатилетняя девочка без всякой магии с места прыгает на тридцать футов и одним взмахом руки швыряет булыжники в пару сотен фунтов весом. Они догадывались, что мы показали далеко не всё, на что способны, изрядно напустив пыли и выставив себя в выгодном свете, но и того, чему они стали свидетелями, хватило за глаза. Удар по гордости и самомнению чистокровных магов был нанесён сильнейший. Оно и понятно, Лорд Слизерин слабачку в невесты не выберет.

Сидящая в тенёчке крёстная радостно потирала ручки. Программу минимум по привлечению на свою сторону очередного семейства она выполнила и перевыполнила. Можно было с уверенностью заявлять, что у "Клуба старых клуш" в Визенгамоте появился ещё один союзник, только общим мнением было решено союз не афишировать. Теневые интриги дают куда лучший результат.

Ох, извините покорно, что-то я отвлёкся от основного повествования. После соответствующих жесточайших тренировок, пережить которые помогли бесконечные вливания в измученные организмы различных зелий, мы приступили к исполнению финальной задумки. К тренировкам, не слушая стонов и возражений, была привлечена вся молодёжь, гостившая у нас. Одна Нимфадора спряталась в мэноре жениха, не казав оттуда носа, иначе бы и её припахали. Подставное лицо и некоторые печатные издательства, через третьи руки, которые ни с какой стороны нельзя было связать с нами, получили информацию, что актриса П.Дурсль репетирует и готовится к съёмкам фильма на такой-то вилле (снята заранее) недалеко от Ниццы. В доказательство прилагалось несколько мутных фотографий каких-то людей, облачённых в старинные латы и одежды. Из-за плохого качества на фотографиях с трудом угадывалась искомая особа. Редакторы заинтересовались, "свободные охотники" с фотоаппаратами и видеокамерами наперевес получили команду "фас". Они же не знали, что их давно ждут. Представление было разыграно, как по нотам. Ничего, что мне и Гермионе пришлось сильно засветиться на общем фоне — это было продумано заранее, как дополнительная страховка от притязаний белобородого Светоча Всея Британии.

Как охрана и видеонаблюдение умудрилось прохлопать проникновение нарушителей на охраняемую территорию, тема для отдельного разбирательства, после которого "слепые" охранники получили дополнительную премию, так как папарацци остались в счастливом неведении, что их "вели" с первой и до последней секунды. Охотники до сенсаций были свято уверены в своей удачливости и незаметности. Ага, как же.

Как только поступил сигнал, что в декоративном кустарнике напротив открытой спортивной площадки засели "объекты". В снятом доме началось шевеление. Недолгое ожидание папарацци было вознаграждено сторицей. Они нескоро забудут вид Петунии Дурсль в спортивном костюме, состоящем из обтягивающего топика и шорт, лёгких кроссовок и перчаток с обрезанными пальцами на руках. Кроме фигуры тетушка продемонстрировала идеальную растяжку и хлёсткие удары руками и ногами по подвешенным грушам и макиваре. Затворы камер так и щёлкали, типа невидимые мужики в кустах пыхтели, сопели и потели, исходя слюной. Тетя же себя не ограничила одной разминкой и лупцеванием груш. За ними был спарринг с двумя спарринг-партнёрами, между делом "подсветились" мы с Дадли. После тети мы смахнулись между собой, существенно взвинтив темп, потом "потанцевали" с Гермионой. Не успела тренировка подойти к логическому завершению, как статисты вынесли на площадку старинные латы. Поддоспешники, нагрудники, бармицы, кольчуги, наручи, поножи — всё как полагается. Шлемы, щиты и мечи. На специальную площадку из утрамбованной земли недалеко от кустов вывели осёдланных жеребцов. Никому никаких скидок на возраст и социальное положение не делалось.

Лошадкам тоже досталось: седла по старинным технологиям, пластинчатые шанфроны, неполные пластинчатые же кринеты, надетые на кольчужные попоны, нагрудники. Сверху всё это богатство прикрыто простыми попонами с вышитыми на них гербами. Одна радость, что латы на нас были не сплошными рыцарскими. Рядом с нами облачалось несколько ребят-энтузиастов, занимающихся исторической реконструкцией и согласившихся участвовать в тренировках и репетициях. Парней использовали втемную.

Да начнётся бой! Потея и воняя на милю окрест, мы фехтовали мечами из сырого железа на земле, рубились верхом и устраивали заезды вокруг виллы, тетя показала прекрасное умение держаться в седле. Во время одного из постановочных поединков у неё выбили меч. Сверкнув белорыбицей, клинок отлетел далеко в сторону и вонзился в землю. Отъехав в сторону, Петунья дала шенкелей жеребцу. Закройте на минуту глаза и представьте всадницу на боевом коне, мчащемся во весь аллюр. Хрипящий конь, раскрасневшееся лицо всадницы, вишнёвые губы, сверкающие глаза, белым плащом позади развиваются распущенные волосы и тут наездница, на полном ходу, свешивается с седла и ловко подхватывает меч. Скажите, разве она не прекрасна? Папарацци в кущерях глухо выли в экстазе.

Пока мы избавлялись от доспехов и принимали душ в доме, на широкой веранде выставили грубо сбитые столы из дубовых плах. По сценарию предполагалась сцена обеда. Очередная смена костюмов. Жанна носила мужские одежды: жиппон — стеганый камзол, поверх него хук — накидка отороченная мехом. Ни пуговиц, ни застёжек у хука не было, представлял он собой прямоугольное полотно с отверстием для головы. Хук был расшит золотом и украшен аквитанским гербом на спине. И куда же без шоссов и брэ? Мы с Дадли исплевались, натягивая на себя эти детали мужского костюма, а ещё полагались гульфики. Всё как встарь, никаких отступлений. Гермиона, облачённая в одежды юной дворянки долго потешалась над клоунами в красно синем. Тьфу, чтобы я ещё раз напялил на себя чулки?! Лучше смерть. Да-да, Миледи, вы само совершенство, не то, что это орудие пыток и завязки, которые надо цеплять к специальному поясу. Тьфу! Тьфу! Тьфу! Я даже мантии возлюбил, хотя до этого терпеть их не мог и носил только по суровой необходимости. Что сказать, тетя в любой одежде была прекрасна и естественна... Постепенно вечерело, репетиции закончились. Вдоволь наглумившись над голодными мужиками в кустах демонстративным поеданием блюд из мяса и овощей, мы свернули площадку. Папарацци убрались по темноте. Попыток пробраться в дом они не предпринимали.

Через несколько дней развороты издательств дружно запестрели качественными снимками, по телевидению показали видеокадры, на которых тетя молотит по грушам и с жеребца подхватывает вонзившийся в землю меч. Часть славы сорвали Гермиона, Дадли и я. Герми была само очарование, прелестный цветок, нежный бутон, который вот-вот распустится неземной красотой. Меня выхватили верхом на боевом коне, где я одной рукой держу поводья, а на сгиб второй возложил снятый с головы шлем. Красавчик, пригожий не гладким смазливым рылом, а грубой мужской красотой, привлекающей женщин. Сам себя не похвалишь, никто тебя не похвалит. Вот так и зарабатывают тяжёлую форму нарциссизма. Локхарта на меня нет. Дадли... Дадли — это типичный будущий рыцарь: здоровенный, грубый, громогласный, отличный рубака, любитель женщин и лихих кабацких драк, в которых в щепу разносят дубовые столы и ломают об головы лавки. Он и на снимках выглядел реликтом, выходцем ушедших эпох, волей провидения затесавшимся в конец двадцатого века. Не сказать, что мальчику двенадцать лет. Нет, не в этом веке ему надо было родиться. Мигом среагировали таблоиды и на противоположную сменилась риторика. Стремясь взять эксклюзивное интервью, агента Петуньи осаждали со всех сторон. Делали подкаты спортивные издания и журналы для женщин, острыми локтями отпихивали конкурентов "Вог", "Элль" и американский "Харперс базар". Нападение Дамболдора было с успехом отбито, старик пролетал, как фанера над Парижем.

Одной обороной мы не ограничились. После долгого разговора с Вальпургой тет-а-тет, решено было сыграть по-крупному. Работать пришлось самим и очень осторожно, со всеми полагающимися мерами предосторожности, потому как на сторону такие дела не отдаются. Велик риск утечки. Империус, конфудус и обливейт нам в помощь. Как оказалось нам нужна всего лишь оборотка и разрешение на проход в открытый для общественности архив французского министерства магии. Никакого контроля и проверки на зелья французы не делали. Проходной двор, прости Мерлин. В архиве ничего не исчезло, как вы можете подумать. Наоборот, некоторые папки послевоенных времён обзавелись копиями документов, надерганных из Альманаха, любезно предоставленного мне портретом Салазара Слизерина. После министерства за дело взялась Вальпурга, так как империусом, конфудусом и обливейтом она владела в совершенстве. Основной трудностью было незаметно выцепить кого-нибудь из ведущих журналистов "Парижского оракула". Справились и с этим, опять же под обороткой. Бернара де Пуланжи (какая ирония, Бернар оказался далёким потомком одного из спутников Орлеанской Девы) мы застали в одном из многочисленных маггловских кафе, теснившихся недалеко от министерства магии. Направившись в уборную, он получил сильный конфудус между лопаток. Затем на дезориентрованного мага Вальпурга наложила империус и выдала задание идти туда-то и делать то-то. После получения подробной инструкции, без снятия империуса, накладывался двойной обливейт. В отличие от классического империуса, остававшегося в памяти, и который можно было выявить определённым способом и сбросить, разработка Сигнуса Блека, жившего в восемнадцатом веке, следов после себя не оставляла. Желание делать определённые вещи прописывалось в подсознании и никакими сыворотками правды, ментальными техниками или легилеменцией не выявлялось. Слава Мерлину, до некоторых фолиантов библиотеки Блеков допускались только Лорды и Леди, никто другой взять книги в руки просто не мог и опасные знания не ушли на сторону. Представляете, как бы развернулись Волди и Дамби, получив в руки подобный способ гадить в мозгах магов?

Потаённый приказ воспринимался личной прихотью, блажью, если хотите. Весь цимес в том, чтобы приказ империуса совпадал с персональными желаниями и характером мага, угодившего под непростительное заклинание. Де Пуланжи подходил нам по всем статьям, за что и пострадал.

Работая по заданию редактора над одной статьёй, Бернар решил зайти в архив для подбора необходимого материала, и тут ему в голову пришла мысль заглянуть в невзрачную пыльную папку. Вдруг в ней да найдется что-нибудь интересное? Чем Мать Магия не шутит? Заглянул... За первой папкой последовала вторая, затем журналист думать забыл о нудном задании, им овладел азарт... Вот оно! Сенсация!

Забегая вперёд скажу: во второй декаде июля "Парижский оракул" опубликовал статью под названием: "Темный Лорд Дамболдор". Начиналась статейка вполне мирно. Журналист сравнивал системы образования в Англии и во Франции. Естественно, эталонами в журналистком расследовании выступали Хогвартс и Шармбатон. Предметы, направления, количество мастеров в каждой из школ, успеваемость учеников и так далее, но дальше всплывают вопросы. А какие предметы были в школах пятьдесят лет назад? А сто лет назад? Почему и чем объясняли облегчение школьной программы? Почему одни предметы убрали, запретив эти направления магии и заклеймив их как черную магию, а другие оставили? Задавшись этим, Бернар копнул на век и на полвека назад. Тут и полезло со всех щелей. Магия крови, ритуалистика, боевая магия, темные искусства, стихийная магия, целительство, некромантия, бытовая магия — вот неполный список предметов, исключённых из программы за последние сто лет в Хогвартсе. Французы из выше перечисленного сумели сохранить целительство и бытовую магию. Что же дальше? Если магию крови, темные искусства и некромантию ещё можно отнести к темной магии и логически объяснить запрет на изучение, то с остальными, как ни натягивай, не налезает презерватив на глобус. Причём в Англии, всё, кроме магии крови, тёмных искусств и некромантии исчезло за последние пятьдесят лет при директоре Дамболдоре. Темная магия, как утверждает Альбус Дамболдор, калечит душу? Может быть, Бернар не берётся спорить со столь авторитетным магом, он лишь задаётся вопросом: если человек, изучающий запрещённые и убранные из школьных программ направления априори превращается в темного мага, то как тогда быть с Дамболдором, который всеми признан, как Светлый маг с большой буквы "С"? Копии аттестатов СОВ и ЖАБА юного Дамболдора, полученные французом по запросу из архива британского министерства магии, дают нам поразительный результат. Альбус никак не может быть светлым магом, так как изучал все выше перечисленные направления и, по результатам экзаменов за пятый и седьмые курсы, получил по ним "отлично". Если пользоваться логикой Дамболдора, то он темный маг, что темнее не бывает. Тогда сокращение школьной программы в Англии предстаёт совершенно в другом свете и получает чёткое логическое обоснование. Темный Лорд Дамболдор не дает возможности вырасти конкурентам и овладеть теми знаниями, которыми обладает он. Чтобы запутать общественность, он объявил себя светлым, хотя колером нисколечко не отличается от Того-кого-нельзя-называть. И дуэль с Гриндевальдом сразу вызывает множество вопросов, ведь всем известно, что нынешний Светлый и Гриндевальд дружили в юности. Ещё стоит разобраться, кто кого спихнул на кривую дорожку?

Статья в "Оракуле" вызвала широкий общественный резонанс, её перепечатали практические все магические издания континентальной Европы, только в Британии старику удалось перехватить инициативу и не допустить проникновения в магические средства массовой информации подрывных материалов. Хула и лай поднялись до небес. Голоса во Франции, Италии, Испании, Дании, Голландии и Нидерландах разделились практически поровну, где-то за Дамби, где-то против, зато Германия, Швеция и Восточная Европа ополчились против белобородого старца. Русские волхвы и маги хранили гордое молчание, своё мнение они высказали пятьдесят лет назад, но им не дали вздёрнуть Дамболдора на ближайшем суку. По требованию Германии двадцатого июля была созвана внеочередная сессия МКМ, на которой кресло председателя сменило местоблюстителя. Английский бородач получил смачного пинка под зад. В Англии у него тоже было не всё в порядке, но посты в Визенгамоте и в Хогвартсе Дамболдор сумел отстоять.

Главный бенефициар белобородого старца ничем не мог помочь своему протеже. Взбаламутив своей статьёй европейское болото, де Пуланжи заставил всплыть столько дерьма, что притопить его обратно единомоментно не представлялось возможным. Великий Алхимик разрывался на части, стараясь загасить многочисленные конфликты, его помощники не знали роздыху ни днём, ни ночью. Бернара взяли за цугундер и перетряхнули всю его память. Бедняга вспомнил чуть не цвет трусов папаши и фасон ночнушки матери перед его зачатием. Ментальное (хорошо, что не анальное) зондирование ничего не дало. Журналист был чист, как слеза младенца. За всем этим Фламель упустил из виду пропажу одного доверенного лица в Болгарии и смерть второго под колёсами маггловского автомобиля в Риме. Беднягу задавил севший за руль обдолбавшийся наркоман... Осторожней надо быть на дорогах...

В день, когда Дамболдор слетел с кресла председателя МКМ, мы с крестной вдвоём, отговорившись какой-то причиной, заперлись в кабинете и слушали колдорадио, по которому обещали сообщить результаты голосования. На радостях, Вальпурга впервые (!) сама (!) налила мне тридцать грамм марочного коньяка, себе она плеснула побольше. Закутавшись в мантилью и приняв у Кричера дамскую сигарету, вставленную в длинный мундштук, крёстная задумчиво уставилась на пламя, пляшущее на поленьях в разожженном камине. Несмотря на жаркое лето, Леди Блек почему-то всё время мерзла. Наш дуэт сработал чужими руками и чистее чистого, Салазару бы понравилось...

Сюжет второй: отдых и тренировки, тренировки и отдых от тренировок.

— Эванс, Дурсль, — Поль или как он сам разрешил называть себя: Павел, он же Павел Андреевич Немиров, сын полковника Немирова, служившего под началом генерала Деникина, в след за которым потом эмигрировал во Францию. Наш французский сэнсей, сосватанный одним шебутным дедком с фамилией Кояма, взмахом руки погнал нас вон со спортивной площадки. Проследив за следующим этапом тренировки, Поль-Павел, заложив руки за спину, всем корпусом развернулся к куцей шеренге англоязычной ребятни, выстроившейся около беговой дорожки:

— Так-так-с, юные леди и джентльмены, — длинный палец Немирова упёрся в Генри. — Десять кругов вокруг школы! Быстро! Быстро! Леди, не окажете ли вы мне честь полюбоваться вашим шпагатом? — Бекки сглотнула. — Я жду, леди.

Выйдя из поредевшей шеренги, Бекки принялась демонстрировать наставнику растяжку.

— Мисс, вы находите это смешным? — немигающий взгляд русского "варвара" буквально парализовал Асторию. — Предлагаю посмеяться вместе.

Как вы поняли, вся наша гоп-компания, с лёгкой руки вашего покорного слуги, угодила под бездушный славянский пресс. Павел Андреевич сдался перед напором одного юного англичанина и согласился "подтянуть" его друзей. Я, конечно, знаю, что ребята меня любят, но ненавидят они меня ещё больше. Что так, удивитесь вы? Элементарно, Ватсон! Первая фраза Павла, встретившего новых учеников, была не "здравствуйте", а "запомните сразу — пощады не будет, хлюпики могут убираться немедленно — дверь вон там". Милый и чуткий человек, само понимание и сострадание, в общем. Не удивительно, что именно его рекомендовал старый японец. Хитрый дед кинул нас на растерзание родственной душе. Свой свояка видит издалека. Хотя нас и плющило не по-детски: Дадли, Гермиона и я, в принципе, привычны к нагрузкам и прошли неплохую закалку у островного наставника и его дочки, а ребята попали по полной программе. Помолимся, братья, за упокой их невинных душ.

Детишки приехали отдохнуть и поваляться на песке. Что ж, валялись они больше, чем собирались. Возвращаясь из ада, рекомого тренировкой, гости доползали до песка или до газончика у бассейна и падали без сил. Старшее поколение с восторгом и ужасом одновременно, что сквозил в их взглядах, имело возможность наблюдать умильную сельскую пасторальную картину: залитый солнцем, сияющий яркой свежей зеленью газон, на котором усталыми тюленями или расплывшимися медузами распласталась группа детишек. Да, без слёз на данный пейзаж было не взглянуть. На измученных лицах юных созданий читалось нехитрое желание оказаться как можно дальше от Средиземноморья и Франции в частности, даже Хогвартс воспринимался измученными отпрысками недоступным благом. Эх, мечты-мечты...

Все попытки старшего поколения, сиречь родителей, вырвать родных кровиночек из лап палача и бездушного русского "убивцы" пропадали втуне. Воззвания к моей совести разбивались о сплошную стену непонимания и моральную глухоту. Не надо рисовать из меня монстра во плоти. У меня тоже есть сердце — кусок обледеневшего камня в груди. Моё каменное сердце обливалось кровью, хотя, сколько крови в том камне? Благо Гринграссы, на публику поскрипев зубами, провели с Лайоном-старшим, Каннингенами и О`Нилами профилактическую беседу, что ничего страшного с детьми не происходит. Лучше кланяйтесь в ножки мистеру Эвансу и миссис Дурсль, которая не жалеет времени на варку зелий и поит ваших чад чудодейственными составами. Месье Немиров настоящий специалист в своем деле, ему по плечу слепить из аморфной глины настоящих бойцов, способных постоять за себя. Глядите, как детишки воспряли духом, стоило им отпить ядовито-фиолетовой хрени из мензурок. Какие живчики, сейчас они плотненько покушают и добро пожаловать в имение Гринграссов на урок боевой магии. Портключи настроены, нечего отлынивать. Родители приглашаются за компанию, наверняка им любопытно узнать об успехах детей. Позанимаемся немного магией, не всё им руками и ногами махать. Иногда стоит работать головой и напитывать мозги мудростью ушедших поколений. Невольных учеников ожидают ритуалистика, стихийная магия, бытовые чары и прочие дисциплины, незаслуженно выкинутые из школьной программы, а вечером можно на море..., если младшее поколение не уснёт с устатку. Сара Лайон, мама Генри, неосторожно заикнулась, что сын приехал отдыхать, на что получила отлуп от Леди Деметры: мол, чада и так не перетрудились, они девять месяцев в школе волынку валяли. Вы поглядите на них, совсем от рук отбились и расслабились...

Через недельку "умирающие лебеди" оклемались, а ещё через одну перестали шататься от ветра и падать от усталости. У всех прорезался зверский аппетит и дети радовали родителей, лопая за себя и за того солитера в желудке. В общем, пошёл процесс.

На третий день после завершения операции с папарацци, крёстная спросила меня, ради чего я убиваюсь сам, и друзей заставляю рвать жилы? Лето, солнце, зачем превращать каникулы в школу по выживанию?

— Гложет меня что-то, — немного подумав и потерев щемящую грудь, ответил я. За ответом я невзначай упустил из виду ребят и их подобравшихся родителей. Дело-то происходило вечером, на открытой и обвитой плющом терассе, на которой присутствовал весь наличный контингент хозяев и гостей. Не весь, обманываю — отсутствовали старшие Гринграссы. Наши наставники по магическим дисциплинам сегодня портанулись в Англию, оставив дочек на попечение Вальпурги. Георгу кровь из носу надо было присутствовать на заседании Визенгамота, в отличие от крёстной он не мог отбрехаться плохим самочувствием и отправить вместо себя личного представителя. Открытая площадка с видом на сад и голубое зеркало бассейна удачно вписалась в роль столовой. Обедали и ужинали мы на свежем воздухе.

— Гложет? — Гермиона подсела поближе и взяла меня за руку.

— Да, предчувствие у меня нехорошее. Как подумаю о школе, сразу в груди щемит и в спине простреливает. Какая-то неявная угроза... не знаю, как описать. Что-то..., — я задумчиво похлопал ладошкой по столешнице, — мутно всё, но что-то произойдёт нехорошее.

— С кем? — не на шутку обеспокоилась Гермиона. Выпав из тяжёлых дум, я оглянулся. Что сказать, вечер у окружающих оказался безнадёжно испорчен. Дети и родители мои слова приняли слишком близко к сердцу. По их напряжённым взглядам становилось понятно, что сказав "А", придётся сказать и "Б". Так просто от меня не отстанут.

— Со мной, — глухо буркнул я, вырывая ладонь из пальчиков невесты. Выйдя из-за стола, облокотившись на перила и глядя на покачиваемые ветром кусты чайных роз, я пустился в пояснения:

— Я потому заставляю рвать жилы, чтобы вы смогли друг друга и себя защитить в случае чего. Я не знаю, с какой стороны прилетит: Дамболдор ли, Поттеры или откуда ещё, поэтому перестраховываюсь. Из-за меня вы все угодили в зону риска.

— А перевестись в другую школу? — озвучил вопрос Брайан.

— Мне родовой кодекс не даст, — покачал я головой, — а вам бы не мешало оформить запасной комплект документов, чтобы в случае чего экстренно перевестись в Шармбатон или Дурмстранг. К сожалению, с нашими аттестатами другие школы на континенте для нас закрыты. Можно сунуться в США, но там придётся год потратить на подготовительные курсы. Если уровень маггловского образования в штатах неуклонно падает, то этого совершенно нельзя сказать о магическом образовании. Салем далеко оторвался от Хогвартса, как по количеству дисциплин, так и по качеству даваемых предметов и материалов. Ещё сложней учиться в Японии и у русских, про Индию и Китай ничего не скажу. Если в первой полно, как открытых, так и закрытых магических школ: Дели, Калькутта, Бомбей, так сказать на любую касту и достаток, хотя выходцы из низших каст никогда не смогут попасть в Магическую Академию Дели, то китайские маги сами по себе закрытое общество с древними традициями и соответствующей мишурой. Вечно пыжатся, строят из себя невесть что, а сами постоянно огребались от японцев, англичан, немцев и русских, я уже не упоминаю о монголах и Тамерлане. Хромец в своё время нагнул все окружающие страны и через колено сломал индусов.

— Ты не первый раз упоминаешь про кодекс, — продолжал гнуть О`Нил, — разве сложно обойти ненужные традиции?

— Сложно, — с моего молчаливого согласия в виде кивка, ответила за меня Гермиона. — В Кодексе обязательно прописывается неукоснительное следование тем или иным правилам и обычаям. В упрощённой форме Кодекс можно рассматривать, как некий магический контракт, за нарушение пунктов которого по тебе бьёт откат. Став обладателем кольца Наследника или перстня Лорда, ты берешь на себя соответствующие обязательства.

— Лорд, это не только права, но и не менее тяжёлые обязанности. Как ваш сюзерен я несу за вас ответственность на уровне с вашими родителями, а кое-где даже больше, чем они. К примеру, реши вы выйти замуж или жениться, вы можете игнорировать мнение родных, так как они не являются магами, а от меня вы так просто не отвяжетесь. Без моего согласия и одобрения спутника жизни, брак вам заказан. И это не потому, что я такой сатрап и тиран, нет, я обязан учесть множество нюансов и обеспечить вам наиболее подходящую, скажем так, половинку, чтобы ваши магические векторы совпадали и усиливали друг друга. Ваши дети должны появиться на свет здоровыми, без родовых проклятий и унаследовать магические дары отца или матери, а в идеале, взять лучшее от обоих родителей. Жена или муж не должны вызывать отторжения и многое другое. Я обязан дать вам лучшее образование, прийти на помощь в случае беды и позаботиться, чтобы вы обрели место в жизни и нашли своё призвание.

Гермиона тихонько хмыкнула и повела глазами в сторону, обращая моё внимание на родителей вассалов. Похоже, Бекки, Генри и Брайан не довели до них сей немаловажный нюанс. Вассальный статус деток стал для взрослых сюрпризом, видно они думали, что богатенький "Буратино" от доброты душевной взял детишек под крылышко. Гермиона перевела многозначительный взгляд на Вальпургу. Невеста права, у крёстной появилась работа. После ужина и завтра ей предстоит примерить мантию учителя и просветить некоторых присутствующих о царящих в магическом мире нравах. Взрослым надо указать, что их дети и они сами влились в сословное общество, в котором без протекции или покровительства сюзерена карьеры не построить. Для современного человека законы магии архаичны, но поступиться ими, значит навлечь на себя самоиндуцируемое проклятие, а если пойти против магии и магических клятв, можно угодить в разряд парий с печатью предателей крови на ауре. В отличие от обычного мира, в магическом властвует тезис о неотвратимости наказания. Некоторые бородатые типы, типа того же Дамболдора, нашли способ обходить магические клятвы, подставляя под откаты других, но сколько верёвочке не виться...

— Знаете, — печально улыбнулась Бекки, — я сперва думала, что магический мир похож на сказку с феями и принцами на белом коне. Дни считала до Хогвартса, а там мне в первый же день открыли глаза...

— Страшноватая такая сказка, — ухмыльнулся я, — авторства Братьев Гримм. Вместо розовых пони и радуг, через каждый метр кровища, головы летят, ведьмы, яды, черная магия и волки, жрущие людей, а в довесок рабство, безнадёга и беспросветность. Сам в шоке.

— Гарольд! — крёстная закуталась в шаль. — Хватит нагонять жути, я так поняла, что ты опять впал в чёрную меланхолию и видишь мир в тёмном свете.

Вальпурга погрозила мне пальцем и пообещала просветить родителей юных магов об обычаях, а также развеять их страхи, которые возникли благодаря одному юному оболтусу. И вообще, беспросветные тренировки и учёба без перерыва плохо на нас влияют. Своей властью она отменяет завтра и послезавтра все занятия, с месье Немировым и лордом Гринграссом она договорится. Вместо них нас ждут Париж, экскурсии по памятным и историческим местам, отдых на море и шопинг. На последнем слове резко оживились дамы и дружно скуксились джентльмены. Дабы не портить вечер кислыми рожами, мужскую половину погнали прочь. Компания из мисс и миссис засела за обсуждением насущной проблемы: какие бутики и магазины посетить в обычном и магическом кварталах.

Минут через пять Кричер привел лорда и леди Гринграсс, завершивших дела в Англии. Деметра сразу же включилась в обсуждение и планирование похода по магазинам, а Георг переоделся и присоединился к мужским посиделкам у бассейна. С блаженным видом он плюхнулся в низенькое плетёное кресло, вытянул ноги и чпокнул крышкой бутылки с пивом, выхваченной из коробки со льдом. Мы, по молодости, пробавлялись коктейлями с мороженым, колой и русским квасом, на который я подсадил мальчишек. Вскоре от женского коллектива отбилась Астория и присоединилась к нашим посиделкам у бассейна. На улице стемнело, Кричер включил подсветку и декоративные светильники вокруг площадки с шезлонгами и зонтиками. Вода заиграла неоном, синие лучики разбивались о выложенные на дне мелкие зеркала. Лепота! Активированный магический купол защищал от кровососущей мерзости. Хорошо то как! Мерлин благостный, как мне все эти дни не хватало надувного матраса. Лежишь себе, потягиваешь коктейль, плюхаешь водичкой и ничего не делаешь. Всю жизнь бы вот так лежал, ей богу! Действительно, крестная попала не в бровь, а в глаз. Нервы надо лечить, а то я со своими страхами начинаю скатываться в чернуху. Надо видеть в мире добро и яркие краски. К примеру, как ауры Астории и Генри. Опустив ноги в воду, парочка сидела на краю бассейна. Размахивая руками, Генри рассказывал девочке о своём ученичестве у Помфри. По ходу рассказа он вспоминал и вставлял смешные и курьезные случаи из медицинской практики, свидетелем которых он успел стать за год. Астория заразительно смеялась, говоря, что тоже хочет стать целителем. Ауры детей переливались одинаковым цветом и резонировали. Мда... Полежав пару минут на матрасе, я потёр глаза и опять перешёл на магическое зрение. Картина не поменялась. Однако, не было печали... А ведь я раньше видел сполохи аур парочки стоило им приблизиться друг к другу, но не обращал внимания. Видел и не обращал внимания.

Так вставать не хочется, а придётся. Бабе делать было нечего, завела она себе порося. В моём случае место порося занимал Генри, рядом с ним приплясывали Бекки и Брайан. Разруливай теперь.

Разместившись в соседнем кресле с мистером Гринграссом, я лениво поинтересовался, есть ли у его лордства амулеты или прочие приблуды, позволяющие смотреть в магическом спектре? А может сам лорд Гринграсс владеет даром видеть ауры? Потоки магии он видит, вдруг и здесь подфартило? Лорд не обладал, в отличие от супруги. А соответствующие девайсы есть, как не быть. "Зеленотравчатые" семейство старинное, всякой хрени в закромах накопили, есть у них и должные вещицы работы Эбботов. На вопрос, зачем мне артефакт, пришлось уверять мистера Гринграсса, что мне он абсолютна незачем, а ему лично очень пригодится, ибо я хочу кое-что и кое-кого показать. Скептически хмыкнув, Георг вызвал личного эльфа и сгонял его за нужной предметом, который оказался копией известного многим волшебникам Британии монокля главы ДМП. Было бы замечательно пригласить леди Деметру, но тихо, чтобы присутствующие не отвлекались. По приказу хозяина, ушастик сгонял за матерью девочки.

— Вы хотели нам что-то показать, Гарольд? — великосветским тоном осведомился Георг.

— Вы правы, — грустно улыбнулся я, — Лорд, Леди, извините, что я к вам так фамильярно, но будьте добры воспользоваться моноклем и перейти на магическое зрение. Обратите внимание на мистера Лайона и вашу дочь. Прекрасная пара, не находите?

Несколько минут они во все глаза пялились на смеющихся детей. Первым молчание нарушил Лорд Гринграсс. Преувеличенно осторожно передав монокль эльфу, он промолвил:

— Ни за что!

— Дорогой! — медово пропела Деметра. Только я не знаю, чего было больше в голосе леди: мёда или яда.

— Я сказал — нет!

— Дорогой..., — всё же яд в чистой форме и улыбка... Б-р-р, до мурашек пробирает. — Это шанс! Один на миллион! Ты же сам видел, они магическая пара!

— Деметра, что я скажу Малфою?! — пошёл на попятный лорд Гринграсс. Ага, улыбочка жены не оставила его равнодушным. Мне бы так улыбаться.

— Но ведь мы ещё ни о чём не договорились и ничего друг другу не обещали, предварительные намётки не в счёт. Я в тебя верю, дорогой. Ты у меня умница. Что для тебя важнее, счастье дочери или призрачная выгода от договора с Малфоями? Ты ведь любишь Асти? — кнут и пряник, лесть и воззвание к светлым, возвышенным чувствам. Женщины страшные противницы. У Георга не было ни шанса. — Гарольд?

— Лорд, Леди, прошу извинить меня, но завтра, всё завтра! Обещаю, ни я, ни родители Генри никуда от вас не убегут. Спешка нужна сами знаете для чего. Мне бы сейчас на матрасик, в бассейн. Нервишки успокоить, коньячка бы выпить, жаль по возрасту нельзя.

— Умеете вы уговаривать, Гарольд. Я вас оставлю, мальчики, — предвкушающее улыбнулась Деметра. — Пойду, пошепчусь с миссис Лайон. Гарольд...

— Леди Гринграсс...

— Чаппи, принеси Огденского! Одна нога здесь, другая там! — обречённо вздохнув, приказал лорд Гринграсс.

* * *

*

Интерлюдия.

Средиземноморское побережье Испании. Летний домик семейства Гойл...

Сиеста. Время послеобеденного отдыха. Пора, когда жизнь замирает, боясь расплавиться под жаркими лучами светила. Твари земные и небесные, мечтая о прохладе, ищут укрытия от зноя и спасаются в тени.

Лорды Гойл и Кребб не были испанцами, что совсем не мешало им соблюдать обычаи той страны, в которой они находились в данный момент. Лениво отдуваясь после сытного обеда, джентльмены проследовали в курительный зал, чтобы в тишине и спокойствии обсудить некоторые деликатные вопросы. Лорд Гойл взмахнул палочкой. После замысловатого жеста и невербального заклинания в зале воцарилась благословенная прохлада. Невидимый щит, установленный волшебником, отсекал дневную жару, пытавшуюся прорваться в помещение через открытые створки широких окон. Нагретый безжалостным солнцем ветерок в бессильной злобе шевелил невесомые тюли, но пересилить колдовство не мог.

Сбросив пиджак на руки подскочившему эльфу, ослабив узел галстука и расстегнув верхнюю пуговичку безупречно белой сорочки, Лорд Гойл кивнул гостю на коробку с кубинскими сигарами и первым разместился в широком кресле, Джонатан Кребб последовал примеру друга, умащивая мускулистые, без единой жиринки, телеса в мягких объятиях старинной мебели. Некоторых особо внимательных читателей мог задеть диссонанс — Гойл и пиджак. Судя по всему маг предпочитает маггловский элемент верхней одежды. А где же мантия?

Вопреки установившемуся мнению и тщательно культивируемым слухам, господа Кребб и Гойл не являлись ярыми ретроградами магглоненавистниками. Отнюдь. Постоянно развивающийся мир диктовал новые реалии, и как бы не противились волшебники ползучей экспансии обычных людей и культуре магглов, постепенно попирающих устои тайного мира, скрытого за завесами и Статутом, но факты указывали на то, что каток изменений в первую очередь подминал тех, кто жил прошлым и не желал перестраиваться и изменяться. Это русским и китайцам хорошо, у них страны большие, есть где скрыться, да ещё волхвы сохранили секреты создания "закрытых территорий", бывших своеобразными отдельными карманами или выходами в другие миры. В своё время старцы утащили в другой мир Китеж. Сколько не бились маги Бату-хана и китайские наёмники, пытаясь взломать защиту волхвов и открыть дорогу к ненавистному городу, всё впустую. Через столетия набравшие силу волхвы вернулись и Золотая орда перестала существовать. Недолго продержались Казанское и Астраханское ханства. Волхвы, ведьмаки и ведуны в союзе с царями и православными клириками на корню давили сопротивление ханских шаманов. Ходят упорные слухи, что Китеж был не единственным "скрытым" городом. Говорят, будто бы русский князь Александр Невский создал на северных окраинах новгородских земель несколько тайных поселений, в коих нашли приют многие кудесники, гонимые скандинавскими ярлами и конунгами непокорные берсерки и ульфхеднары, люди-перевёртыши — маги, умевшие несколько ипостасей, чаще всего звериных. После смерти невского беглецы тихой сапой перекочевали под руку год от года усиливающейся Москвы. Кто-ж знал, что русские покорят шестую часть суши и волхвы у них войдут в союз с официальной властью? Хорошо им, а вот европейским магам приходится таиться от обычного мира. Особенно после Второй Мировой войны, спровоцированной Гриндевальдом. Опять же, ходят упорные слухи, что немцу на первых порах помогал некий светлый британский маг, Светоч, можно сказать. Да-да, Дамболдор тоже приложил к войне свою руку. "Шмель" увяз во всём этом по самые уши. До сих пор отмыться не может. Недаром его с "распростёртыми" объятиями ждут в Восточной Европе и в России. Люди просто жажду задать старику гору вопросов и получить на них не меньшую гору ответов. А коль сдохнет старик в допросной или пыточной, так у русских некроманты не в загоне: живо мертвечинку подымут и вытрясут до донышка. Ученички Кощеевы дело зело знают, ни один зомби не забалует.

Волдеморт — мордредов выродок (да не узнает Тёмный Лорд о "сердечных" эпитетах), разворошил осиное гнездо и взрастил паранойю британского министерства магии до невообразимых высот. Какого грязного снуфла ему были нужны рейды устрашения по магглам и магглорождённым? Засветиться перед правительством простецов? Засветились дальше некуда. Надёжные люди докладывали, что королева тайно снюхалась с Папским престолом и в протестантскую Британию чуть не нагрянули паладины Инквизиции, а эти выродки света совсем не ведают жалости. Лучше верхние уровни Азкабана, чем подвалы клириков, упаси Мерлин от подобной участи. Из тюрьмы хоть возвращаются... Спасибо мальчишке Поттеру, угомонил Хозяина. Лорд, сволочь безносая, сгинул, подставив последователей под удар магического правосудия. Тут уж аврорат, до этого поджимавший трясущийся хвост, развернулся во всю ширь, мстя за страх и унижения. Обыски и облавы следовали непрекращающимся потоком, темных магов загоняли словно дичь. Обладателей меток бросали в Азкабан по самому факту наличия метки на предплечье левой руки, и лишь потом разбирались: кого, за что и почему. Чаще всего разбирательства оканчивались сроками от пяти до двадцати лет соседства с дементорами. Ускользнуть из лап правосудия сумели немногие, Кребб и Гойл в их числе. Попав в трудное положение и в зависимость от Малфоя, боевые маги приложили немало сил, чтобы восстановить сильно пошатнувшееся материальное положение. И совсем из ряда вон выбивался факт вложения скудных финансов союзных семейств в маггловский бизнес.

Окружающим демонстрировалось, что древним магическим аристократам, скрепя сердце, пришлось наступить на горло собственной гордости и идти на контакт с обычным миром. В реале дела обстояли несколько иначе. Начиная с восемнадцатого века, в обстановке глубочайшей секретности, через посредников и подставных лиц, Гойлы и Креббы вкладывали небольшие суммы в акции маггловских компаний. Что же изменилось после исчезновения Тёмного Лорда? Компаньоны вывели часть инвестиций из тени, придав им общественный и официальный статус. Только и всего. Маленький шажок для двух магов и огромный шаг для всего британского магического сообщества. Официально и неофициально денег от проданных "семейных" артефактов было совсем немного, но их хватило чтобы "раскрутить" бизнес и начать получать прибыль ("легенда" прорабатывалась самым тщательным образом). Дальше — больше. Деньги есть деньги, они, как известно, не пахнут. Поэтому порицание "раскаявшихся" и взятых Лордом Малфоем на поруки Пожирателей, в среде бывших коллег..., тем более в среде бывших "коллег", было исчезающее малой величиной. Те, кто поумнее, понимал, что люди потратились изрядно и в большие долги влезли, попав к Малфою на крючок. То, что боевики рассчитались с Люциусом галеонами, которые гоблины конвертировали из долларов и фунтов, ставилось магам только в заслугу. И ничего, что им приходится показательно переступать через себя, изображая маггловских бизнесменов и инвесторов.

В абсолютной тишине лорды раскурили сигары. Ароматный дымок взвился под потолок и закружился лёгкими перистыми облачками. Солнечные лучи, врывающиеся через открытое окно, расчертили дым яркими полосами, в которых танцевали невесомые пылинки. Бесшумной аппарировавший эльф, учтиво поклонившись хозяину и гостю, водрузил на столик между кресел поднос с бутылкой коньяка и приземистыми снифтерами с широкой чашей.

Снифтер* — коньячный бокал тюльпановидной формы с короткой ножкой и широкой чашей.

Ещё раз поклонившись, эльф разлил коньяк по бокалам после чего испарился. Настоящие ценители полагают, что коньяк стоит пить только в особенно тёплой и дружеской остановке. Можно ли встречу двух лордов назвать дружеской? Несомненно! Сколько лет вместе, плечом к плечу, и сыновья-наследники идут по пути грозных родителей

Выпустив колечко дыма, Якоб Гойл поднял снифтер на уровень глаз, всмотрелся в густой, насыщенный янтарный цвет напитка, характерный для старых коньяков и, прислушиваясь к запаху, повёл носом над бокалом. Коньяк порадовал придирчивого ценителя ванильными нотками, за которыми нагрянула цветочно-фруктовая композиция. Джонатан понимающе усмехнулся. Отпив из своего бокала, Кребб растер напиток по нёбу и расслабленно откинулся на спинку кресла. Хозяин повторил маневр друга.

Вскоре между лордами завязался вялый треп. Джентльмены, будучи истинными англичанами, обсудили погоду, котировки на бирже, затронули женщин, коснулись политики, как маггловской, так и магической. Только ленивый нынче не обсуждал непонятные движения Лорда Гринграсса и его сторонников в Визенгамоте. Что-то назревает. Постепенно, как полагается в таких случаях, обсуждение подошло к главной теме — к наследникам.

— Джонни, тебе не кажется, что наши мальчики слишком налегают на тренировки? — в очередной раз отхлебнув из бокала, первым озвучил скользкую тему Якоб Гойл.

— Якоб, — усмехнулся Кребб, — я не узнаю тебя! Напомни мне, кто из нас двоих ратовал за усиленные занятия?

— Я не отрицаю, — вяло отмахнулся лорд Гойл.

— Ты должен радоваться, а не проявлять беспокойство, тем более мальчики занимаются не в ущерб утверждённому плану и собственному здоровью.

— Я радуюсь, но знаешь, — Якоб перешёл на проникновенный тон, старательно выделяя его голосом, — парни явно пытаются что-то доказать сами себе. Настолько истово даже мы с тобой не занимались, а гоняли нас не в пример сильнее, понимаешь? Мы из-под палки рвали жилы, а они сами изнуряют себя. Сами!

— Хм-м, — затянулся сигарой лорд Кребб, — я тоже что-то такое заметил... Хм-м, и ещё кое-что...

— Судя по выставленной планке, мальчики стремятся кого-то переплюнуть.

— Не только, друг мой. На последнем подношении крови Родовому алтарю Эби (миссис Эбигейл Кребб) подметила одну деталь, ускользнувшую от нашего с тобой внимания. Ты же знаешь, у неё иногда просыпается такая способность, а в алтарном зале сам Мерлин и Боги велели...

— Ну-ка, ну-ка?!

— Вассальный поводок на Винсе.

— А что с ним?

— Его нет! На Гобелене связь не отмечается, я специально посетил сейф в Гринготтсе. Подозреваю и Грегори освободился от служения отпрыску Малфоя.

— И как давно ты знаешь и когда планировал сказать мне? — взъершился Якоб Гойл.

— Остынь, — свернул глазами Кребб, — третьего дня новость. Трепаться о таком в Англии чревато, сам понимаешь.

— Так-так, — от волнения Якоб замахнул коньяк одним глотком.

— Не дёргайся, я принял меры. До выяснения подробностей Эби навела на мальчиков чары иллюзии, никто чужой ничего не заметил.

— Хорошо, — появившийся по щелчку пальцев эльф наполнил снифтеры, — надо выяснить: им помогли или они сами избавились от "удавки".

— Сами? Шутишь?!

— Какие тут шутки, Джонни, я боюсь узнать цену помощи и чего стоила мальчикам "овчинка". Как бы лекарство оказалось не страшнее болезни. Дуппи!

С тихим хлопком перед лордами материализовался гойловский эльф-мажордом.

— Что прикажете, Хозяин? — Дуппи протёр ушами пол и раболепно уставился на Якоба.

— Немедленно приведи Винсента и Грегори.

— У юных мастеров тренировка, — склонился в поклоне эльф.

— Я что-то непонятно сказал?! — прорычал Лорд Гойл. Эльф, не разгибаясь, аппарировал.

Через пять минут двери залы отворились, впуская в помещение распаренных, пахнущих потом парней, за спинами которых переминался с лапки на лапку Дуппи. Левое ухо мажордома покраснело и опухло, не иначе успел прижечь его утюгом.

— Звали, отец? — почтительным тоном осведомился Грегори, остановившись за три шага до родительских кресел и на пару с Винсентом обозначив поклон.

Нацепив на нос пенсне и, сложив руки на животе, Лорд Гойл медовым тоном Дамболдора, спросил:

— Вы ничего не хотите нам рассказать, мальчики? — стёкла пенсне сверкнули совсем, как половинки-полумесяцы на длинном носу директора Хогвартса.

— Со всем уважением, отец, — быстро переглянувшись с Винсентом, ответил младший Гойл, — мы ничего не сможем вам рассказать, не узнав, о чём бы вы хотели услышать.

Тут уже переглянулось старшее поколение и вновь принялось сверлить подрастающую смену требовательно-заинтересованными взглядами:

— Лорд Кребб и я хотели бы услышать занимательную историю о том, как их сыновья перестали считаться сквайрами юного Наследника Малфой. Ещё раз повторяю: вы ничего не хотите нам рассказать?

Парни ненадолго задумались:

— После непреложного обета, отец, — гордо вскинув подбородок, выдал Грегори.

— Даже так? — синхронно усмехнулись родители.

— Только так! — вернули усмешку сыновья.

— Принимается, — покладисто согласился Якоб, и после короткой паузы выставил встречное условие:

— Думаю, будет справедливым пригласить леди Эбигейл и леди Кэтрин, дабы во второй раз не повторять рассказ вашим матерям. Как вы считаете?

— Полагаем, будет лучше принести омут памяти.

— Дуппи!

— Дуппи понял, Хозяин!

Расторопный домовик приволок омут, имевший функцию проектора, и установил два дополнительных кресла для ожидаемых дам. К счастью, приглашённые леди не заставили себя ждать и через десять минут под сводами зала отзвучали требуемые клятвы. Винсент и Грегори принялись извлекать из висков серебристые нити воспоминаний. Не всё, многое не давал поведать непреложный обет, принесённый Эвансу, но чтобы сложить полную картину родителям должно хватить предоставленных обрывков: тайные тренировки Эванса и Грейнджер, куски подслушанных разговоров, собственные выводы, обливейты накладываемые на Драко, демонстрации молний из рук Эванса (Винс потратил не один подсматривающий артефакт). Опять Грейнджер и её драка с белобрысым Малфоем, рассказ о теплицах, особый акцент на развод покупателя втюхиваемого неликвида. Дафна Гринграсс в свите магглокровки и многое другое. На коллективный просмотр и краткие пояснения ушло более трёх часов.

— Эванс, значит, — резюмировал лорд Гойл. — Везде его уши.

— Ты не прав, дорогой, — пальчики леди Кэтрин коснулись руки мужа. — Вы, мужчины, не привыкли обращать внимания на мелочи и упускаете поведение мисс Грейнджер. Как она говорит, вышивает и чьи жесты и слова непроизвольно копирует.

— И чьи?

— Это же очевидно, дорогой!

— Кэтрин, душа моя, избавь меня от лишних хлопот.

— Леди Блек!

— Думаешь?

— О, Моргана, разуй глаза, Якоб!

— Хорошо-хорошо, дорогая, мы верим тебе, ты и Эби лучше нас понимаете в женских штучках, я не оспариваю вашу правоту, я пытаюсь понять. Мордред меня задери, я всё равно не понимаю, что за магией они пользуются! Эти молнии, прыжки, броски предметов, спарринги. Невербально, без палочки! В двенадцать лет... Невозможно!

— Это не магия, — вставил пару пфеннигов Винсент.

— А что?

— Они называют это Силой, а себя считают ситхами.

— Силой? Ситхами? Эванс не похож на индуса.

— Причём тут индусы, — скривился наследник Гойл. — Ситхи — это адепты тёмной стороны Силы.

— Стоп, пояснения потом. Как мальчишка и грязнокровка связаны с Блеками?

— Отец, не вздумай так сказать при Эвансе. Убъёт. Это на самом деле страшно, отец. Он тёмный и нам кажется, что он уже убивал, временами от него так и веет жутью вперемешку со смертью. Стоит, улыбается, а вокруг воздух вымерзает, и стены покрываются инеем и жутко, как на погосте, на котором поднимали инферналов. Он над этой Грейнджер трясётся, как наседка над цыплятами, хотя она сама кого угодно из первого и второго курсов в землю по самые ноздри вколотит. Девочки шептались, что они помолвлены. Доказательств нет, но наши сходятся во мнении, что это Эванс отправил декана и директора в больничное крыло, когда те пытались отлегилементить школьников в Большом зале. Уизли из апартаментов Помфри, вообще, не вылазят и с Квиреллом нечисто. Никто ничего доподлинно не знает, а Эвансу словно плевать! Так не бывает и в глазах у него мелькало пару раз... торжество такое кровожадное, как у кошки, поймавшей мышь.

— Не много ли вы навешиваете на бедного мальчика? — улыбнулась леди Кэтрин.

— Мама, ты просто не знаешь Эванса!

— Мы отклонились от главного, — лорд Кребб не дал увести разговор в сторону. — Леди Блек и Эванс, как они связаны?

— Моргана Прародительница! — воздела руки леди Эбигейл. — Через гоблинов и синематограф! Блек и Дурсли в одной упряжке, вы что, газет не читаете?

— Эби, — улыбнулась Кэтрин, — эти газеты и журналы мужчины действительно не читают. Им неинтересно читать про тряпки, моду и гламурную жизнь. Наследницу Блек несколько раз видели в Ницце в компании Эванса, Грейнджер и его кузена. Петуния Дурсль, тетка Эванса, снималась в "Волшебниках", а деньги на съемки дали гоблины и Вальпурга Блек, об этом на одном из приёмов проговорился Малфой. Он пытался влезть в бизнес, но в Гринготтсе ему тонко намекнули, что Леди Блек крайне не любит, когда ей переходят дорогу. С чего бы гоблинам покрывать Блеков? Не с чего, если они не вложились в совместный проект. Сынок, мальчики, я догадываюсь, что вассальную связь с Малфоем разрушил Эванс и могу предположить, что он с вас потребовал. Присматривайте за его невестой. В оба глаза присматривайте! Джонатан, Якоб, я не так опасаюсь мести Блеков, как этого мальчишку, что-то подсказывает мне, что из него вырастет достойный соперник Тёмному Лорду и Дамболдору, а я привыкла доверять своим чувствам. Его отметила сама Смерть! Мальчика изгнали из Рода, по полному ритуалу с выжиганием крови Поттеров! Он теперь наполовину Блек, через бабку и Эванс через мать, а та была очень сильна для магглорождённой, да ещё эта Сила. Сдаётся мне, все фокусы, которые они показывают на тренировках лишь верхушка айсберга! Пыль, которую пускают в глаза. Мальчики, вы обязаны осторожно выяснить у Грейнджер и Эванса подробности, тем более он сам, по неосторожности, дал вам в руки повод втереться ему в доверие. Под маркой присмотра за его невестой можно провернуть многие вещи, главное, чтобы Малфой не догадался, что вы играете против него. В августе возобновим занятия в театральном кружке. И не спорьте!

— Кэти, — проведя ладонью по подбородку, отмер лорд Гойл, — ты намекаешь, что Леди Блек сколачивает третью сторону в Визенгамоте?

— "Клуб старых клуш" только прикрытие и первая ступень. Теперь Гринграсс задёргался, Дамболдора все собаки облаивают, в Министерстве волнения, попечители Хогвартса на ушах стоят, всё это звенья одной цепи. Блек здесь как бы ни причём, но это её рук дело. Точно вам говорю!

— Так, резюмируем, парни, вам задача понятна? До сентября времени много, вам требуется разработать подробные планы по втиранию в доверие. За девчонкой бдите в оба глаза, не дай Мерлин с неё хоть один волос упадёт! Мальчишка выдал вам аванс, вы и сами понимаете это. Далее, чары сокрытия: ни одна собака не должна догадаться, что Малфои над вами больше не властны. Эби, Кэти, чары на вас, дополнительно проработайте линию поведения с Наследником Малфой. Клятвы Люциусу лишают нас свободы манёвра, Джонни и я скованы по рукам и ногам, поэтому вся надежда только на вас, что нам не полагается знать, мы знать не должны, к вечеру возьмёте с нас дополнительные обеты, тщательно продумайте формулировки, они не должны конфликтовать с вассальной клятвой. Третье: Блеки, здесь тоже на ваше усмотрение, я и Джонни вынужденно умываем руки. По возможности осторожно прозондируйте почву по снятию меток Тёмного Лорда. Ни за что не поверю, что снятие метки у Беллы это единичный случай. Аккуратно потрясите Вальпургу на приёмах. Старая ведьма знает больше, чем говорит. Ищем способ сбросить ярмо. Винсент, Грегори, на вас двоих ложится громадная ответственность, не оплошайте, парни...

Конец интерлюдии.

Сюжет третий: боевики на экране и в жизни.

Испания. Провинция Андалузия, магический замок Ла Калахора.

Тридцать первое июля, бывший, день хеппибёздынья, ядрить его в кочерыжку и Мерлином по кумполу. Полночь — время ведьм, различной нечисти и тёмных тайных дел, которые не терпят света и публичности. Как всё совпало, однако. Приникнув к каменной кладке, потрескивающей после дневного зноя, я тихонько сплюнул вниз. Между зубцов мелькнула тень стражника. Человек, если верить чувствам и ориентироваться на эмпатию.

Снизу мелькнула приглушенная красная точка лазерной указки. Есть, сигнальные чары и сторожевой контур взломаны, Гермиона и лорд Гринграсс не подвели. Гермионе спасибо за то, что буквально на коленке рассчитала параметры "пробоя", Гринграссам за инструментально-артефакторный комплекс. Ну, и слава древним богам, Перуну, Вечной Леди и семарглу, да-да, сегодня кто-то умрёт... Определённо. Время! Надвинув черную маску на глаза и кивнув Дадли, я птицей взлетаю по стене. Да поможет мне Сила. Кузен повторяет восхождение.

Мать, откуда он взялся?! У будки, расположенной у надвратной башни, скромно притулился один стражников. Черт, этот мудила сейчас поднимет тревогу.

— Э-э, брат, не угадал ты, — тихо прошипел я на серпентаго, стремительно ускоряясь и хватая горло охранника "захватом". Осторожно, главное никакой враждебной магии, мы же не хотим нарушить покой хозяев, мы хотим их упокоить с миром. Я, по крайней мере. Не берусь утверждать за остальных.

Выпучив глаза и засучив ногами, стражник попробовал сбросить невидимую удавку. Крепкий, зараза. В руке обречённого человека мелькнула волшебная палочка. Хруст кости, сломанной телекинезом, и палочка, ударяясь о камни, покатилась вниз по лестнице, охранник глухо взвыл. В какой-то момент уровень магии просел на порядок: понятно, сдох один из амулетов, которых на человеке было навешано, как шаров на новогодней елке, из-за чего я его не заметил в ментале.

— У-у-у, — стражник дёрнулся в последний раз и вывалил наружу язык, в открытых, но неподвижных глазах отразилась луна.

Мордред, перестарался, грохнул я его с перепугу. Хотел же живым взять и поспрошать маленько. Подхватив заваливающееся тело, аккуратно укладываю его в тенёк за будочкой и машу брату. Дадли с трудом сдерживает рвотные порывы. Того гляди стошнит, я же ничего не чувствую — терминатор во плоти, бездушная машина убийства. Ничего, откат будет потом, я знаю. Будут метания, будут стенания и истерики, а пока я не имею права на сантименты. Я — ситх, но наверно неправильный ситх, так как сейчас неукоснительно следую кодексу противной стороны.

В голове должна быть ясность и холодный разум. Гнев, ненависть, страсть сейчас нам не помощники, поэтому: нет эмоций — есть покой, нет страстей — есть ясность мысли. Гнев и страсть пригодятся потом, когда я доберусь до хозяина местного гадюшника. Справившись с собой, кузен скидывает с плеча моток с веревкой и, закрепив за ближайший зубец, стравливает её вниз. Не прошло и минуты, как наша компания пополнилась Гермионой и бойцами лорда Гринграсса. Хорошо иметь на службе профессиональных боевиков, по-хорошему и мне стоит озаботиться личными дружинниками. Преданные вассалы это замечательно, но и о других аспектах не стоит забывать. А неплохие ребятки, аж завидки берут. Присев, один из бойцов извлёк из кармашка на поясе снайперскую винтовку с магическим прицелом, совмещённым с маггловским ноктовизором. Несколько бесшумных плевков, и стражники на соседней башне проваливаются в крепкий здоровый сон, их теперь из пушки не разбудишь. Я же, между делом, скрутил ещё одного часового. Оглядевшись магическим зрением, обнаруживаю чистый от сторожевых плетений участок. Тыкаю "Первому" и "Второму" в нужном направлении. Парни моего союзника имели позывные "Первый", "Второй" и почему-то "Семёрка", бойцы проследили, куда телекинезом перемещается тушка вражины. Короткие кивки в ответ, миг,и они бесшумно спускаются по лестнице. Я, используя Силу, плавно планирую к пленнику. "Семёрка", Дадли и Гермиона остаются на стене. Кузен и, по-моему это всё-таки дама (из тех, что слона на скаку остановят), как силовая поддержка, Герми, как оператор магической глушилки перемещений порт-ключами и антиаппарционного барьера.

За вырезами балаклав лиц бойцов не видно, если честно, не нужны они были мне. Хватало того, что наёмники оказались настоящими профессионалами и некогда служили в различных маггловских спецподразделениях. Так что опыта у них до жопы — вагон и маленькая тележка. Приятно, когда тебя страхуют знатоки своего дела. Оказывается, не один я такой умный. Другие тоже задумывались над опытом другого мира и не впустую, между прочим. По намёкам я понял, что Георг пособирал по закрытым госпиталям нескольких ветеранов, прошедших огонь, воду и медные трубы и не понаслышке знакомых с магическим миром. Ещё бы им не знать о магах, если сами из сквибов. Короче, Георг, вернул увечным спецназовцам здоровье, взамен взяв с них клятву служения. В официальных бумагах появились сухие строки о безвременной кончине того или иного человека, а в скрытом поместье в шотландских горах прибавилось жильцов. Новые лица, новая биография — магия, порой, творит настоящие чудеса.

В закутке обездвиженному часовому спаивается порция веритасерума и, поигрывающий кинжалом "Второй", раскалывает струхнувшего мужика до донышка. Фу, скажите мне, откуда берутся такие засранцы? Дышать же невозможно. Сверкая бельмами перепуганных глаз, захлёбываясь слюной и соплями, горе-охранник, умоляя сохранить ему жизнь, выложил планы замка и подземелий как на духу, он де пятый год у графа в услужении, успел тут каждый камень изучить, только не убивайте! Думаю и я бы раскололся, взгляд у "Второго" был уж больно впечатляющим, скользившее в нём обещание пробирало до самых печёнок, да и я смертью подфанил слегонца, аж навоз в штанах мужика льдом сковало. Лёгкое воздействие Силой приводит допрашиваемого в бессознательное состояние, натуральные верёвки и кляп довершают картину. Спеленатый, как гусеница, охранник укладывается в приямок водостока. Дождя не обещали, авось не захлебнётся. Жизнь мы ему сохранили, а там куда кривая выведет.

"Семёрка" по рации, адаптированной к высокому магическому фону, передаёт, что проход к донжону и подвальным помещениям зачищен, один спящий "двухсотый", двое "трехсотых", защита взломана окончательно, барьеры установлены. Ни одна волшебная палочка не сравнится с прокаченным грамотным артефактором винтарём, так-то, братцы... Подкравшись к двери, убираю ментальные щиты и сканирую пространство. По чувствам бьют страх, боль, ужас и безнадёжность. Отдышавшись и утерев непроизвольно выступившие слёзы, прислушиваюсь повторно, на этот раз тщательно фильтруя поступающий "эмоциональный пакет". Стража обнаруживается в пяти метрах от двери. Один охранник прямо по коридору, второй за углом. Рисую на земле схему. "Второй" знаком показывает, что берёт на себя ближайшего сторожа, я ставлю крест на его напарнике. "Первый" приоткрыв дверь, бросает в коридор несколько усиленных магией световых гранат. Вспышка! "Второй" и я рыбками влетаем в помещение, один из ослепших сторожей, схлопотав от наёмника метательный нож в горло, падает навзничь. Его товарищ по несчастью ненадолго пережил собрата, треск ломаемых в "захвате" шейных позвонков будет преследовать меня не одну ночь. На моём личном кладбище добавился ещё один крест. Знаком показываю напарникам, что мне необходимо отдышаться, мужики, едва слышно усмехаются. По их понятиям я желторотый неоперившийся птенец, по недомыслию высших сил и прихоти обезумевших богов затесавшийся в компанию к взрослым дядям. Мальчик только что кончил двоих и благо, что не верещит, как профурсетка. Хотя оба понимают, что без меня и Дадли они бы не прошли дальше крепостной стены. Ну, у каждого из нас свои задачи. Я — сенсор, они — ликвидаторы, хотя провидение думает иначе и регулярно подсовывает мне кандидатов в жмурики. Это они ещё о нашем возрасте не знают, боюсь, они бы вовек не сыскали своих челюстей. Восстановив окклюментивные щиты, показываю, что можно двигаться дальше, до Ребекки, по моим грубым ощущениям около пятнадцати метров вниз по мрачным подземельям замка. Граф де Мендоса мне крупно задолжал, дайте только найти Бекки и её родителей, а там я эту богадельню по камушку разнесу, а графа подвешу за яйца вниз головой. Пусть магических туристов развлекает видом экзотической казни, падла.

Не думал, не гадал, что поездка в Испанию обернётся таким образом. Знал бы где упасть, соломки бы подстелил, и ни за что не отпустил бы Бекки одну в Андалузию. Как одну, с родителями. Захотелось им экзотики, понимаешь. Интересно, а вонючие подземелья магического замка сойдут за экзотику? Или меня пошлют куда подальше с не вовремя выступившим сарказмом? А что, антураж средневековый, ржавые цепи, настоящие палачи и пыточная с жаровней, камеры и плешивые крысы, как в замке Иф. На всю жизнь память: и захочешь забыть, да не получится.

Пока мы крадёмся, как тати, позволю себе отвлечься и пояснить, какие бастионы штурмует ваш покорный слуга со товарищи. Многие туристы из моего теперь уже несостоявшегося прошлого или будущего, наверняка слышали о замке Ла Калахора, располагающемся на юге Испании в провинции Андалузия. Исторические места, сотни лет назад европейцы здесь мерялись силой с маврами, ломали копья и проливали кровь. Сам замок построен на развалинах мавританских укреплений и долгое время служил оборонительным сооружением. Как повествуется в легенде, вторую жизнь крепости подарил Дон Родриго де Мендоса, перестроивший его в роскошный дворец. А всё почему? Потому что благородный дон влюбился в не менее благородную донью Марию де Фонсека. Влюблённые тайно поженились, но королева Изабелла аннулировала брак, заключила Дона де Мендосу в тюрьму, а его жену отправила в монастырь. Так бы и сгнили влюблённые в застенках да в разлуке, если бы не взошедший на престол Филипп I, разрешивший им соединиться. Обретшие счастье молодожёны удалились в Ла Калахору, превратив её в настоящий дворец любви.

Так оно и было на самом деле, но мало кто из посвящённых знает, что у знаменитого замка есть магический брат-близнец, возведённый в складке пространства, скрытой от посторонних глаз. В исторических хрониках нет ни строчки о второй ветви знаменитого семейства, лишь узкий круг посвящённых лиц знает, что у Родриго и Марии родился сын, который владел магическим даром. Пусть охота на ведьм в Испании лютовала не так сильно, как во Франции и остальной Европе, но хвастаться сыном магом было не принятом. Педро де Мендоса, получивший имя в честь деда, в пятнадцать лет нашёл недалеко от отцовского дома пространственный карман, сооружённый колдунами мавров. Что за сооружение стояло посреди кармана и по сей день осталось неизвестным, но магический источник в его центре был по-прежнему жив. После обучения в магических школах и десятилетнего путешествия по миру, повзрослевший Педро вернулся в родные пенаты и сумел ритуалами привязать источник к себе, тем самым дав начало магическому Роду де Медоса. Ещё десять лет он потратил на возведение замка, который в точности повторял отцовский. За почти полутысячелетнюю историю магический Ла Калахора несколько раз перестраивался, так как в тысяча семисотом году он был почти до основания разрушен врагами де Мендоса, а ещё через сотню лет восстановленный замок сильно пострадал от огня. Что это было, последствия неудачного эксперимента или боевого заклинания никто сейчас не знает. Мощный выброс из потревоженного источника основательно затёр следы. В замке погиб средний сын хозяина, слывший записным экспериментатором, поэтому причину и следствие списали на него. Сам хозяин с женой и двумя остальными детьми в это время гостил у родственников в Толедо. С того времени род основательно захирел, источник наполовину потерял силу, и теперь, скорее всего, грядёт очередная перестройка, если останется кому и что перестраивать...

Важное отступление, повествующее о том, о чём хотелось бы знать, но не успели сказать...

— Бекки, солнышко, — укоризненно глядя на дочь, всплеснула руками миссис Каннингем, — вот скажи мне, зачем тебе нужен домовик?

— Мам, как ты не понимаешь, — надулась девочка, потрясая магическим изданием "Толедского вестника", — смотри, здесь домовики стоят всего пятьдесят галеонов! Понимаешь?! Пятьдесят! На Косой Аллее за самого заморенного и захезанного просят не менее двухсот, а "чистого", не привязанного ранее к какому-нибудь роду ты дешевле четырёхсот не сторгуешь.

— Дочка, а ты уверена, что с этой лавкой и рекламой всё в порядке? — неприкрытый скепсис из мистера Каннингема так и лился. — Если магические слуги типа Кричера настолько востребованы, как ты говоришь, то разница в ценах между Англией и Испанией не может быть столь разительной. Не нравится мне это, помяните моё слово. Да ещё это, — мужчина ткнул пальцем в одну из статей, — последнее время в округе Толедо, Барселоне и Мадриде участились пропажи магглорождённых волшебников и волшебниц из малообеспеченных семей. Местные авроры, вместо поисков, лишь пожимают плечами. Что здесь творится, чёрт побери?!

— Па-а-ап, — обиженно протянула Бекки, — я же не прошу непременно купить мне домовика. Что плохого случится, если мы зайдём, приценимся и, если газета не врёт о распродаже и ценах на необученных домовиков, купим себе одного. Всё же Испания давно растеряла своё могущество, и местное магическое сообщество считается в Европе задворками мира, соответственно и уровень цен здесь намного ниже, чем дома или в той же Италии, или Франции. Туристы тут ещё пока редкие птицы. Стоит им прослышать о низких ценах на магических слуг, как их стоимость взлетит до небес, в три дня раскупят, поверьте мне.

— Хорошо-хорошо, — уводя разговор в сторону от опасной и неприятной темы необъяснимых пропаж детей, пошла на попятный мать девочки. — Если ты так просишь, мы готовы пойти на уступки, но после рынка сразу же возвращаемся во Францию.

— Спасибо-спасибо-спасибо! — повиснув на шее матери, радостно заверещала Бекки.

— Мисс Каннингем, вы уже взрослая девушка, — сдвинув брови, преувеличенно строго сказал отец. — Ведите себя на людях подобающим образом.

Отлипнув от матери, девочка состроила виноватую мордашку, продолжая постреливать в родителей хитрыми глазками из-под съехавшей на них чёлки.

— Дочка, ты не расскажешь нам, когда вы с Генри умудрились стать вассалами Гарольда? — направив стопы в сторону магического квартала Толедо, взяв дочку за руку и подхватив супругу под локоток, задал невинный вопрос мистер Каннингем.

— Ну-у...

— Конечно, если это какой-то секрет, ты можешь не говорить, но всё равно обидно, что ты не посоветовалась с нами. Мы тебя не осуждаем, Гарольд и его родственники очень приятные люди и в школе он вас защищает и оберегает, но только ты не находишь, что твой поступок касается всей семьи и узнавать о нём постфактум от чужого человека не очень приятно. Ты нам с мамой настолько не доверяешь?

— Мама, папа, простите меня, но вы не знаете всех реалий магического мира. Магглорождённые в нём это люди второго сорта, пропагандируемое равенство волшебников всего лишь фикция и красивая сказочка для олухов и магов, родившихся в обычном мире. Что в Англии, что в Испании. Да не будут авроры искать пропавших детей грязнокровок, как они говорят. Брехня это, что аврорат направил на их поиски целый криминальный отдел, отпишутся, тут к гадалке не ходи. Всем на них плевать, это не сыночек какого-нибудь известного гранда, оцарапавший на королевском приёме коленку. Впрочем, дома, в Англии, ещё попытаются сделать вид или изобразить какую-нибудь деятельность, пошлют пару патрулей по рабским рынкам и лавчонкам Лютного, здесь же, как говорила Леди Блек, даже муха лишний раз не почешется. Ох, о чём я..., о вассалитете. Понимаешь, пап, даже у нас простому смертному практически невозможно получить ученичество, мастерство или какую-нибудь престижную профессию. Магический мир по-прежнему остается закрытым сословным сообществом со всеми его заморочками, в котором первую скрипку играют чистокровные рода и кланы. По крайней мере в Англии и Шотландии. Чтобы мне после Хогвартса достичь чего-нибудь или занять должность в Министерстве магии, пришлось бы вставать перед невеликим выбором.

— Это каким? — Вздёрнув бровь, колко вставил отец девочки.

— Либо лечь под влиятельного чиновника, либо удачно выйти замуж за старика-вдовца, имеющего входы-выходы в различные структуры и то не факт, что после этого я поднялась бы выше второй помощницы третьего разносчика бумаг или секретарши начальника второстепенного отдела министерства. За мной ни силы, ни влияния, а раздвигание ног или золотая клетка в древнем мэноре это не то, о чём я мечтаю.

— Господи, — тихо промолвила миссис Каннингем, поражённая откровениями дочурки, которая предстала перед родителями в ином свете. Чуть ли не впервые в жизни Каннингемы столкнулись с откровенно взрослыми рассуждениями своей маленькой девочки.

— Не ожидал, что наш маленький пупсик так быстро повзрослеет, — с натугой выпустив воздух из-под плотно сжатых зубов, качнул головой отец. — Может тебе не стоит возвращаться в Хогвартс, а доучиться в обычной школе? Как я понимаю, жизнь там не сахар.

— Не сахар, — согласилась Бекки, — но ничего не получится, пап. По закону я обязана получить образование, так что ни мне, ни Генри не отвертеться от магов и Хогвартса, если только переехать в Америку или в Австралию. К тому же не забываем об ученическом контракте со школой и репрессиях к нарушителям. Вы хотите, чтобы вам стёрли память? Нет? Я тоже не хочу. Гарольд и Гермиона описали нам будущие перспективы со всеми подробностями и предложили хорошенько подумать. К тому же Гермиона сама магглорождённая, она врать не будет. Гарольд — лорд древнейшего Рода, благодаря его покровительству и вассалитету я автоматически избегаю многих ловушек, и обретаю возможность получать образование и будущую профессию по выбору, сообразуясь с личными дарами, наклонностями и предпочтениями. Передо мной открываются все двери магических академий на континенте, вплоть до России, у Гарольда и там есть связи. Да, есть минусы в виде Дамболдора и присных, но это временно, ещё в активе клятва в любой момент придти по зову сюзерена и непреложный зарок никогда не выступать против его и его рода и не делать ничего, что могло бы негативно сказаться на чести сюзерена. С другой стороны Гарольд обязан защищать нас, ну... и прочее. К тому же я почти свободна в выборе супруга, хотя мой будущий муж обязан пройти одобрение у Гарольда.

— Как у вас строго, — добродушно ухмыльнулась миссис Каннингем.

— Да, — согласилась дочь, — по-другому нельзя. Налево, пап, вход в магический квартал во втором переулке.

Через пять минут семейство из Туманного Альбиона, стараясь не шибко ловить ртами ворон, вырвалось из сутолоки и толкотни центральных рядов магической ярмарки и завернуло в тихий тупичок с лавкой, в которой, согласно газетной рекламе, сегодня должна была состояться распродажа "чистых", то есть не привязанных к хозяевам, домовых эльфов.

Не успели Каннингемы переступить порог, как на звук серебряного колокольчика, подвешенного над дверью, выбежал пухленький, коротконогий, толстогубый продавец, похожий на снеговика на ножках. При виде возможных покупателей на круглолицем лице с мясистым носом и маленькими заплывшими глазками расплылась подобострастная улыбка. Постоянно кланяясь, продавец сорокой застрекотал на испанском.

— Извините, мистер..., — прервал стрекот отец Ребекки.

— Хуан Антонио Кампос, — моментально перешёл на английсткий язык торговец, — чем могу служить, уважаемый сэр?

— Синьор Кампос, — мистер Каннингем показал продавцу разворот газеты, — нас интересуют домовые эльфы, и правда ли о чём говорится в газете?

— Истинная правда, — складывая подбородки друг на друга, из-за чего они напоминали сжимающиеся и растягиваемые меха гармони или аккордеона, быстро закивал хозяин лавки. — Всё, как в газете, упаси Святая Дева Мария, мы не обманываем. Пятьдесят галеонов за эльфа, но, извините, мы не торгуемся. Цена и так снижена до предела, чуть ли не в убыток себе работаем, — разведя коротенькие ручки в стороны и картинно вздохнув на публику, пожаловался торговец. — Затраты бы отбить.

— Синьор Кампос, — выступила вперёд Бекки, — как же так, эльфы всегда были ходовым товаром.

— Истинно так, синьоритта, истинно так, — заискивающе улыбнулся продавец, — но кому, скажи мне, захочется приобретать необученного эльфа? Не каждый владелец мэнора в Испании может позволить магическому паразиту, будем откровенными, присосаться к источнику родовой магии. Те, у кого уже есть эльфы, неохотно обновляют контингент слуг, а на слабых источниках эльфы не так расторопны и быстро чахнут. А его же, паразита, ещё обучать надо и не один день, а месяца три, если задуматься. Или вы, синьоритта, разрешите эльфу пить вашу магию? Такое тоже возможно, но тогда ваш резерв просядет на четверть минимум, уж извините, не каждый маг согласится на такой размен, дураков нет. Прошу прощения. Вот поэтому, синьоритта, у нас такая смехотворная цена. Скажу вам по секрету, по дешевке достались, по дешевке и продаю, ниже вы нигде не найдете. Пятьдесят галеонов это почти даром! Зато выбор на любой вкус, не желаете взглянуть?

Отец и дочь переглянулись, и Бекки отрицательно повела подбородком. Она мечтала об эльфе, но не в таком ракурсе.

— Вынуждены отказаться, синьор Кампос, — озвучил решение мистер Каннингем.

— Жаль, очень жаль, — лицо у продавца сморщилось, как высушенная на солнце слива. — У вас слабый источник? Понимаю.

— У нас нет источника, — сказала Бекки.

— Да? — неподдельно удивился продавец. — Вы очень респектабельные клиенты, и не производите впечатление магглорождённых волшебников.

— И, тем не менее, это так, — отрезал мистер Каннингем.

— Очень интересно, — открыто улыбнулся торговец, масляные глазки блеснули в предвкушении. — Как я понимаю, синьор, синьора, волшебница у вас дочь? Девочка очень сильна, я даже подумал, что вы из старого рода. Такое случается сплошь и рядом. Позвольте полюбопытствовать, как вы оказались в наших краях? Не часто нас балуют покупатели с островов.

— Как обычно, через Францию, по туристической визе, — не чувствуя подвоха, ответил мистер Каннингем.

— Ах, — рассмеялся торговец, — простите покорно, я всё-таки забываю о маггловском транспорте и простых туристах. Синьор, синьоритта, я вижу, что вы таки хотели бы купить эльфа и, у меня есть, что предложить, кроме обычного товара, но если вас спросят, где вы взяли эльфа, вы меня не видели, я вас не знаю, и клятву вы дадите, что никому не разболтаете.

— С контрабандой не связываемся!

— Что вы, что вы! — замахал ручками торговец. — Товар законный, но за накопитель-расходник маны для подпитки эльфа я отвечать не собираюсь, хоть их и делает мой сын, но он не состоит в гильдии, понимаете? — замялся синьор Кампос. — Желаете взглянуть? Неужели у вас не найдется жалких пятнадцати галеонов на накопитель? Право слово, тогда старый Хуан совсем перестал разбираться в людях и ему пора на покой. Синьор, синьора? Прошу за мной на задний двор, простите, держать эльфов в клетках на витрине я считаю неправильным, у меня респектабельное заведение и хозяйственный двор со специальным вольером. Прошу, проходите. Не понравится предложение, вы просто развернётесь и уйдете, а так сделаете рекламу старому Хуану, какой-никакой прибыток, — Хуан подмигнул покупателям.

Торговец посторонился, пропуская покупателей к проходу на задний двор. Воровато оглянувшись, он извлёк из широкого рукава волшебную палочку. Легкий взмах изменил табличку на входной двери с "открыто" на "закрыто", неслышно щелкнула щеколда, а в спины чете из Англии ударили мощные оглушалки. На девчонку первая оглушалка не подействовала, Хуан моментально скастовал ещё две, и только после третьей мелкая тварь шлёпнулась бревном.

— Педро, — взревел лавочник, — тащи сюда свою ленивую задницу!

— Чаво разорался, — почесываясь и зевая, на крик явился здоровенный длиннорукий детина. Проглотив зевок, он во все глаза уставился на картину маслом. — Старик, ты не охренел?

— Запри хайло. Шевелись, скотина. Этих упакуй отдельно от девки. Хозяину понравится товар, сильна, чертовка, и не скажешь, что англичанка.

— Ты что творишь, пердун старый?!

— Силенцио! Работай, пока я тебя не кастрировал, не бойся — это грязнокровки, маггловские туристы, их искать не будут.

— М-м, м-м!

— Могу круцио добавить.

— М-м-м!

— То-то, фините. Аккуратно, увалень, синьор Мендоса не любит попорченный товар, ладно, бабу можешь полапать, но в трусы ни-ни, ты меня понял? — угрожающе махнул палочкой торговец.

— Понял, — сплюнул на пол Педро. — Мне жопастые нравятся, а это, тьфу! Хотя молочная ферма ничего так.

— Шевелись, бычок, я пока свяжусь с замком.

* * *

*

Педро сноровисто, что выдавало немалый опыт в подобных делах, обшарил одежды пленниц, срывая с них всё сколь-нибудь ценное. Широкие грабли, выдаваемые по недоумию руками, несколько дольше, чем это положено, задержались на волнующих выпуклостях миссис Каннингем, девочка привлекла не столь много внимания, щупать там ещё было нечего. Равнодушно сорвав с тонкой шейки золотую цепочку замысловатой вязки с кулончиком и сдёрнув серёжки из ушей, на этом верзила остановился. Хитрая малявка, Педро ощерил в ухмылке частокол давно нечищеных зубов, прятала золотишко за чарами невидимости, но и он не пальцем делан — умеет кое-что. Не забыв набросить на дам связывающие чары и добавив по ещё одной оглушалке, он профессионально прошёлся по карманам отца семейства. Добычей мародёра стало портмоне с тремя сотнями песо и пятьюстами фунтами стерлингов, а так же гоблинский сквозной кошелёк. В нагрузку шли дорогие наручные часы известной швейцарской марки и обручальное кольцо в пару к снятому с руки женщины. Покрутив бесполезный для него сквозной кошелёк, Педро откинул его в сторону — эту вещь лучше сразу сжечь, зелемордые коротышки блюдут интересы клиентов, поэтому взломать чары не получится. Жаль, как видно, деньги у богато одетых лаймиз* водились. Сложив цацки и портмоне на стол — дон Хуан давно отучил двоюродного племянника воровать, верзила взвалил мужчину на плечо и перенёс его в секретный каземат в подвале. Дядя сам распределит, кому сколько, при этом старый купчина не страдал излишней прижимистостью. В след за отцом вскоре отправились дочь и жена мистера Каннингема. Через час их перевезут в замок. За работой Педро не обратил внимания, что серебряный кулон на золотой цепочке почернел, через несколько минут его цвет вернулся к прежнему, но это уже не имело для Педро и Хуана никакого значения. Пусть с задержкой, вызванной обильным букетом барьерных чар, сигнал ушёл на север...

* * *

*

— Выпустите меня! — колотя по решётке выковырянным из кладки камнем, кричала Бекки. — Выпустите меня! Мама! Папа!

Бесполезно, никто её не слышит. Девочка отложила камень в сторону и в три погибели скрючилась на охапке прелой соломы, брошенной в углу "заботливыми" тюремщиками.

В этом каменном мешке, размером два на два метра, она очнулась примерно три часа назад. Отсыревшие каменные стены, забранное решёткой маленькое окошко на двухметровой высоте и толстые, испещрённые рунами прутья, отделяющие камеру от коридора. И мёртвая тишина, нарушаемая гулкими ударами падающих с потолка на пол капель. Охапка соломы и деревянное ведро для оправления естественных надобностей. С момента, как девочка пришла в себя, её никто не навестил. Ни охранники, ни тюремщики, ни похититель — никто. Последнее, что она помнила, это луч оглушающего заклинания и резкий рывок в пупке от портключа, замаскированного под простую девичью фенечку. Аппарация не удалась, над лавкой проклятого Мерлином торговца стоял мощный барьер, блокирующий все способы магического перемещения, в том числе домовых эльфов, если они действительно продавались в этом проклятом богом заведении. Всё, на что хватило аварийного ключа — скачок на метр вперёд, а следом в плечо Бекки врезалась вторая оглушалка, и сознание померкло окончательно. Вляпалась, мамочки-мамочки..., папа, мама, как они? Что с ними сделал этот разбойник? Где они? Бекки каждые пять минут возвращалась к этому вопросу и каждый раз ей становилось страшно. За себя она боялась намного меньше, чем за родителей. Если её не убьют, Гарольд непременно найдет и освободит. Где бы она не находилась, хоть на северном полюсе, хоть в песках Сахары. Гарольд не бросит её..., не бросит..., найдёт..., Бекки разрыдалась. Хрустальные слёзы прочертили солёные дорожки на грязных щеках.

На улице смеркалось, солнце перестало играть в крестики-нолики через решетку в окошке и медленно завалилось на облачную перину за горизонтом. В коридоре загорелся тусклый магический светильник. Дряблый, едва трепещущий огонёк не разгонял тьму, он её оттенял. Светлый глазок с мелькающими тенями насекомых, которые выныривали из ночного мрака, тишина и жуткий грохот бьющих о каменный пол водяных тамтамов, выбивающих ужасающий ритм беспросветной тьмы. Когда у беки не осталось сил даже плакать, свет в коридоре засиял намного ярче, разом осветив узкий каменный мешок и длинную кишку с решётками камер по бокам. Девочка напряглась, тлеющая в груди интуиция подсказывала ей, что идут за ней. Верещащее дурниной чувство опасности, предавшее её днём, не ошиблось. Не прошло и минуты, как перед камерой остановилось два здоровенных, похожих, как братья-близнецы, мужика в камуфлированных костюмах армейского образца. Всё отличие между камуфлированными составляли широкий рваный шрам на подбородке первого и простая серьга в левом ухе второго. Хриплой ржавчиной простужено щёлкнул замок. Шрамоносец, как котёнка, сгрёб девочку за загривок и волоком потащил из камеры. Понимая, что сила не на её стороне, Беки не сопротивлялась. Ничего, придёт её время, не зря Гарольд и Гермиона столько дней гоняли её на тренировках.

— Шевели ногами! — с ужасным акцентом рявкнул конвоир, встряхнув девочку, которая, изображая насмерть перепуганное существо, пыталась достучаться до Силы.

Второй конвоир что-то сказал товарищу по-испански и весело загоготал. Шрамоносец выплюнул несколько фраз, не забыв как следует встряхнуть безвольную куклу. Потакая тварям, Бекки ойкнула и расплакалась. Увальни засмеялись. Внезапно сердце девочки захолостнуло и забилось в несколько раз быстрее, а дыхание сбилось. В двух крайних камерах содержались самые важные для неё узники — мама и папа. Видимо родители ещё не пришли в сознание, так как они даже не пошевелились, когда мимо их камер проволокли родную дочь.

— Мама! — забилась Бекки. Шрамоносец пинком открыл дверь, за которой скрывалась винтовая лестница, опускавшаяся с высоты башни в глубокие подземелья. — Мама!

Конвоир что-то злобно сказал и тыльной стороной ладони ударил девочку по лицу, разбив ей губы в кровь. На глаза малышки опустилась красная пелена, а кровь вскипела от бешенства и ненависти.

— На-а!

От филигранно исполненного "толчка", шрамоносца снесло на пару метров и перекинуло через хлипкие перила.

— А-а-а! — мгновением позже снизу раздался глухой шлепок.

— *Perra! — взревел напарник или брат убитого конвоира, уклоняясь от молнии, невидимый кулак чувствительно приложил его в грудь и на мгновение выбил воздух из лёгких. На этом девчонка выдохлась.

На Бекки посыпался град ударов от забывшего о волшебной палочке мерзавца. Ученица Гарольда, не могла противостоять превосходящим силам взрослого человека, поэтому она просто уворачивалась от пролетающих мимо кулаков. Не теряя духа, девочка выжидала момент, чтобы пнуть гада острой туфелькой по колену или в место, расположенное выше берцовой кости, точнее, между двумя костями... Как ни крути, здоровяк пока ещё не её уровень и долго бегать не получится. Как оказалось, в боевых искусствах он нисколько не уступает ей, а по опыту превосходит на несколько голов и лишь удача и неимоверная гибкость спасали от встречи с каменным кулаком или железной ногой. Наступит момент, пройдет кровавый угар, и он вспомнит о палочке или Бекки не сможет увернуться и пропустит удар, которого ей хватит за глаза. Сила отзывалась неохотно, ведь до этого она неслабо потратилась на первого конвоира, сбросив тушу в две с половиной* сотни фунтов в лестничный пролёт и послав молнию во второго, тем самым заработав истощение.

Точку в плясках со смертью поставил появившийся из воздуха домовой эльф в грязной наволочке. Щелчком пальцев заморозив девочку, он схватил её за руку и аппарировал. Матерящийся конвоир рванул вниз по лестнице.

*Perra — "собака женского роду" (исп.);

*две с половиной сотни фунтов — около 100 килограмм.

— Господин, эта мелкая

* * *

убила Диего! — ворвался в ритуальный зал запыхавшийся конвоир.

— Силенцио, круцио, — лениво отмахнулся высокий, можно сказать сухопарый, черноволосый волшебник и потер бородку а-ля дон Кихот. — Фините.

— Спасибо, хозяин...

Волшебник запахнул ритуальную мантию и повернулся к каменному алтарю, отделанному растительным барельефом, в котором угадывалась рука мавританских магов. На ледяной каменной поверхности лежала девочка с разбитыми губами и глазами, горящими незамутнённой ненавистью.

— Как интересно, — на английском языке протянул черноволосый маг. — Маленькая мисс обагрила свои руки кровью. Теперь понятно...

— Круцио...

— А-а-а! — вновь дурниной заверещал конвоир.

— Гарсиа, разве я вам разрешал бить нашу гостью? Из-за вас, олухов, она сейчас пуста, как барабан и бесполезна для меня. Ритуал завершить не удастся. В то время, когда я в полушаге от триумфа, вы подкладываете мне свинью. Круцио... Фините.

— А-а-а, хозяин, она убила Диего!

— Ты хочешь сказать, что девчонка голыми руками запросто уделала взрослого волшебника? Ба-а, да ты не шутишь... Выходит, что твой брат был настолько жалок и беспомощен, что позволил прикончить себя ребёнку? Мои поздравления... Гарсиа, скажи мне, от тебя тоже стоит избавиться, раз от тебя нет никакого проку? Ответь мне, почему наша гостья истощена?! Почему, я тебя спрашиваю?! Или мне тебя возложить на алтарь вместо неё?

— Хозяин..., — распластавшись ниц, затрепетал от страха Гарсиа.

Оставив дрожащего слугу лежать на полу, маг вернулся к алтарю.

— Так-так. Ну, ничего. Сегодня я привяжу вас, юная мисс, к магическому источнику замка, а послезавтра мы завершим ритуал. Да, так будет лучше всего. Мисс отдохнёт, подкрепится, восстановит силы. Негоже оставлять за спиной недоделанные дела, не так ли? — елейным голосом говорил волшебник, расставляя свечи. — Надеюсь, мисс, вы не откажетесь от участия в следующем ритуале? Он, чтобы вы знали, должен быть сугубо на добровольной основе. Мисс, вы же не огорчите нас неразумным отказом? — сюсюкал маг.

— Подонок! — вывернула шею Бекки и плюнула в волшебника. Как не удивительно, попала, влепив тягугей, окровавленной слюной прямо в глаз ублюдка.

— Ах, какая горячая штучка могла бы вырасти из вас, мисс. Не судьба, — оттирая батистовым платочком харчок, сказал волшебник. — Да, не судьба, такой материал пропадает. Послезавтра вы не узнаете себя, мисс. Да-да, — сухо рассмеялся маг, — не узнаете. Вы примете из моих рук долголетие и будете преданно и безропотно служить роду Мендоса.

— Лучше сдохнуть!

— Ну, что вы, мисс, скажу вам откровенно, будет непозволительной роскошью тратить такой драгоценный ресурс, как вы, моя девочка.

— Я ни за что не соглашусь, — горя ненавистью, ответила Бекки.

— Ой-ли, моя дорогая? Согласишься, не будь такой букой. Порой дети такие капризные. Тебе не жалко маму и папу? Я могу отпустить их восвояси, а могу отдать Гарсие. Гарсиа, скажи, что ты сделаешь с той англичанкой?

— Вырежу ей заживо печень и заставлю папашу сожрать, — затрясся от вожделения Гарсиа.

— Вы не посмеете, — испугалась Бекки.

— А кто меня остановит? — усмехнулся Мендоса. — Делай, как я скажу, малышка, и твои родители не пострадают. Почистим им память, они и думать забудут, что у них когда-то была дочь. Все довольны и при своих. Хорошо я придумал, правда?

— Я не забуду и отомщу, клянусь!

— Пустые клятвы, моя дорогая. Домовик не может навредить хозяину.

— Какой домовик?

— Разве я не сказал? Покорно прошу извинить за оплошность. Видите ли, мисс, замок, в котором вы имеете честь гостить, стоит на источнике, которым пользовались ещё мавры и магрибские маги. За века он чуть истощился в плане силы. Алтарь под вами — это их рук дело, как и каменные барельефы в подвале, глиняные таблички времён Ассирии и Шумера и пергаменты с записями магрибцев, которые я нашёл под алтарём. Можете меня поздравить, мисс, я расшифровал пергаменты и клинопись и нашёл способ раскачать затухающий родовой источник. Чтобы вы знали, первые домовики были призваны из мира духов, а потом люди сумели скопировать их магическую структуру... Вижу, мисс, вы начали догадываться, о чём я пытаюсь вам сказать. Домовики питаются магией мэноров или волшебников. Шумерцы нашли способ превращать людей в магических слуг..., долгое время их знания считались утерянными, пока не попали в руки некоего магрибского мага, тот восстановил ритуал, пустив под нож сотни пленников и ставя на них опыты. У него ведь не сразу получилось, часть табличек не сохранились, превратившись в песок времён, но маг не останавливался на достигнутом и плевал на неудачи, таки добившись своего. Правда ему пришлось в спешке бросать нажитое, но это совсем другая история и нас она не касается ни коим боком. Касаемо вас, мисс, сейчас я напрямую свяжу вашу магию с магией замка и Родового источника Рода де Мендоса, а послезавтра, во время специального ритуала, вы отдадите ему свою магию, превратившись в домовика. Источник получит последнюю каплю подпитки и вернёт себе изначальную силу, а я обзаведусь симпатичной прислугой. Я не буду превращать вас, мисс, в страшную ушастую тварь с выпученными глазами, а сделаю симпатичной домовушкой с человеческой внешностью, но за убийство Диего и непочтительное обращение к Хозяину, накажу самыми грязными работами по чистке нужников и выгребанию навозных ям.

— Вы — монстр! Подонок! Убийца! — внезапно Бекки замолчала, прекратив призывать громы и молнии на голову мерзавца. Она широко распахнутыми глазами уставилась на волшебника. — Те необученные домовики — это..., это украденные дети...

— Грязнокровки, — сморщился маг. — Мне пришлось долго раскачивать источник, а домовики..., вот скажите, мисс, зачем мне столько магических паразитов, питающихся от магии замка? Солить? У меня тоже не сразу получилось, между прочим. Пришлось стирать всем домовикам память и отлучать от источника. "Чистые" стоят дороже и вопросов по ним задают меньше. Грязнокровок же никто искать не будет, кому они нужны, и так весь мир заполонили. Не беспокойтесь, вас я оставлю себе, вы необычайно сильны для простой грязнокровки, но, прошу прощения, ничего личного.

— Ты — труп, — успокоившись, ледяным голосом выплюнула Бекки и отвернулась. Про Гарольда и вассалитет она благоразумно предпочла умолчать. — Ты ещё этого не осознаешь, но ты уже мертвец.

— Не стоит быть настолько безапелляционной, мисс, — усмехнулся де Мендоса, полоснув по руке девочки кривым атамом, и вливая магию в пентаграмму. Яркая кровь потекла в специальные каменные углубления. Разом вспыхнули свечи, под Бекки завибрировал алтарь, и она почувствовала, как в её разуме загорается яркая искра связи с замком. Она видела его весь целиком: от подвалов до шпилей громоотводов на башнях, все комнаты и закоулки, всех жильцов и пленников в казематах. Чувствовала своего мучителя, его жену и детей в покоях, касалась разумом эльфов на кухне и хозяйственном дворе, ощущала пыль на старинных доспехах и картинах в картинной галерее.

Сколько длилось это чувство, девочка не знала, она потеряла счёт времени, подневольно сконцентрировавшись на крепнущих нитях связи с замком и землями вокруг. Вспыхнув последний раз, искра притухла, а над алтарем склонился хозяин замка.

— Замечательно, получилось лучше, чем я надеялся. Из тебя выйдет замечательная домовушка. Что ж, на сегодня, пожалуй, закончим. Гарсия, отведи нашу гостью в, хм-м, апартаменты и проследи, чтобы её как следует кормили. Спрошу лично, если с её головы упадёт хоть один волос.

— Я не буду есть...

— Будешь, империо! Ты будешь послушной девочкой и скушаешь всё, что тебе дадут. Не дерись и слушайся дядю Гарсию, он, хе-хе, плохого не посоветует.

Два дня прошли, как в тумане. Бекки ни на секунду не прекращала попыток скинуть "империо", но не получалось. Проклятие оказывалось сильнее. В этот раз её заперли в камеру размером побольше и с минимальными удобствами: топчан, дубовый стол, отгороженный ширмой угол с нужником, рваное одеяло и писк мышей в углу каменного узилища. Противно было глядеть на себя стороны и наблюдать, как безвольное тело сметает всё с тарелок. Несколько раз приходил Гарсиа и принимался рассказывать, что он сотворит с миссис и мистером Каннингем, если девчонка начнёт гоношиться и отказываться от ритуала. Ублюдок буквально смаковал сцены пыток и нагонял жути на девочку, которой наложенное "империо" не давало пнуть гада по "бубенчикам" и выцарапать ему глаза. Бекки исходила беспомощными слезами и всей душой просила Гарольда поторопиться...

Томительное ожидание закончилось в ночь со второго дня на третий. Появившийся в камере дрожащий от страха домовик, укутанный в грязную наволочку, схватил узницу за руку и аппарировал. Гарольд не успел...

— Ну, мисс, — самодовольно улыбнулся хозяин замка, — продолжим. Надеюсь, нас не побеспокоят.

Приковав Бекки к алтарю, он приказал эльфу испариться и не появляться в зале до конца ритуала. Кто его побеспокоит, тому он лично снимет шкуру и натянет её на барабан. Домовик исчез, как не бывало, а де Мендоса приступил к расчерчиванию на полу вокруг алтаря сложных геометрических рисунков.

Незаметно время перевалило за полночь. Завершив "чертёжные" работы, маг утер платком выступивший на челе рабочий пот, удовлетворённо хмыкнул и призвал к себе ящик со свечами. Расставив свечи одним взмахом руки, он удовлетворённо потер ладони:

— Ну-с, мисс, приступ...

Бах! Не так — БАХ! Под ужасающий грохот толстенная дубовая дверь сорвалась с запоров, пролетев немаленькое помещение со скоростью пули, и врезавшись в противоположную стену, рассыпалась в щепу. В зал вкатился хрипящий и сучащий ногами Гарсиа.

— Что за..., — выхватил палочку хозяин замка.

Жест по установке щита остался незавершённым, сначала в лорда ударил поток молний, заставив его истошно заорать от боли, а потом палочка, будто живая, вырвалась из рук владельца, описала в воздухе стремительный полукруг и с чмокающим звуком вонзилась ему куда-то пониже спины. Волшебник выпучил глаза, захрипел и схватился за шею. Неизвестное заклинание прижало хозяина замка к стене и под его истошные крики развело руки и ноги в стороны, над столом зависло текущее и изгибающееся железо, превратившееся в грубые скобы и обручи. Переступив порог, в алтарный зал вошёл невысокий человек в обтягивающих чёрных одеждах, не сковывающих движения. Со взмахом руки, затянутой в кожаную перчатку, скобы и обручи, как в масло, вонзились в камень, намертво приковав владельца недвижимости к холодной стене. Полуночный гость установил на полу плетёную из серебряной проволоки пирамидку и активировал непонятный артефакт, после чего нарочито медленно стянул с головы вязаную шапку с прорезями для глаз.

— Мальчишка! — ошеломлённо прохрипел хозяин замка.

— Гарольд! — радостно выдохнула Бекки.

Сюжет третий, часть вторая: боевики на экране и в жизни. Хэппи энд и последствия операции по спасению рядовой Каннингем или уже не Каннингем.

Испания. Провинция Андалузия, магический замок Ла Калахора.

— Привет, Бекки! — сказал я, подхватывая девочку и телекинезом срывая с неё оковы. — Не шевелись, я тебя так перенесу.

— Дернется кто, — обернулся я к "Первому", вошедшему следом за мной, — можешь отстрелить ему башку и вышибить мозги.

Захрипев, вскочил охранник, обрез ствола штурмовой винтовки "Первого" окрасился световой вспышкой. Пораскинув мозгами, стражник пришёл к выводу, что стоило прислушаться к доброму совету и не дёргаться, прожил бы подольше.

Что-то я подустал за сегодня, Сила мне в помощь. Ребекка, будто панночка из гоголевского "Вия": кроваво-красные губы, горящие глаза, распущенные волосы, свободная рубаха до пят, поднялась над алтарем и, не повредив линий пента... и прочих "грамм", перелетела ко мне.

— Далеко же тебя занесло, крошка. Говорил я тебе: "не ходите, дети, в Африку гулять".

— Ты пришёл! — стараясь не глядеть на свежий труп, Бекки всем телом прижалась ко мне и разрыдалась.

Нагрудник моментально промок от слёз. Сырость, вот что в первую очередь чувствуют все спасители, мать их так и перетак.

— Ну, всё, всё. Кончилось всё. Хорош разводить сырость, а то мальчики любить перестанут. Красные заплывшие глаза, опухший нос — красота! — говорил я, отстраняясь и утирая зачарованным платком слезы с лица девочки. Белая ткань оставляла за собой чистую, свежую кожу. Глаза и носик вернулись к нормальному состоянию. — Так-то лучше, а то все зеркала напугала бы.

И предваряя вопросы, сказал:

— Не беспокойся, твоих родителей уже освободили, сейчас за ними присматривают "Второй" и Гермиона с Дадли.

— Как ты меня нашёл?

— Да уж, пришлось побегать...

Побегать действительно пришлось. Сигнал "sos" застал нас на тренировке. Мгновенно нагревшийся на груди кулон и высветившееся в воздухе имя попавшей в беду девочки никого не оставило равнодушным. Сборы в Испанию были недолгими. Спасательная экспедиция в составе вашего покорного слуги, Гермионы, Дадли, Вальпурги и Георга Гринграсса аппарировала в Толедо через два часа. Ещё через час, ведомые маячком в аварийном кулончике Бекки, мы добрались до приснопамятной лавки.

Синьор Хуан Антонио Кампос был сама любезность и велеречивость, заливая гостей патокой лести и медом комплиментов. Чай не каждый день к тебе в лавку заявляются настолько родовитые покупатели.

На осторожный окольный вопрос Леди Блек, не встречал ли хозяин заведения недавно британскую семейную чету, торговец состроил честнейшие глаза и заявил, что видеть не видывал, слышать не слыхивал. И, вообще, раз многоуважаемые волшебники ничего не желают покупать, он тонко намекает покинуть заведение. Лавка закрывается.

— Нехорошо обманывать, — ответил я на эскападу торговца и раздробил поганцу телекинезом колено. За сим в труху рассыпалась волшебная палочка, так не вовремя извлечённая подлецом. Старый Хуан заверещал раненым поросёнком. В протянутую руку прилетел призванный манящими чарами кулон на цепочке. — А сейчас, не припоминаете?

— Гарольд! — Леди Блек предприняла попытку призвать меня к порядку, но Георг Гринграсс прикосновением руки остановил крёстную, и изящным жестом наложил обездвиживающее заклинание на прибежавшего на истеричные визги верзилу.

— Леди Блек, не забывайте, Ребекка личный вассал Гарольда, он в своём праве.

— Ух-ты, Леди Блек, взгляните на этого молодого человека, — я наклонился над поверженным верзилой и снял с его запястья швейцарские часы. — Часики-то знакомые, не находите?

Проделав процедуру освобождения мародёра от чужой собственности, я чуть задумался, многозначительно хмыкнул, и на пальцы с заскорузлыми, обгрызенными ногтями, со всего маху опустился подкованный каблук армейских берц. Из припозднившихся покупателей никто не поморщился, лишь Гермиона взглядом намекнула, что вторая рука осталась без высочайшего внимания. Хруст повторился. От осознания размера надвигающейся на него ж..., неприятности, торговец моментально перестал орать белугой и покрылся холодным потом.

— Дон Хуан, — присел на корточки я перед замершим купчиной. — Будем говорить? Молчим, ясно, добром, значит, не хотим. Выбирайте, правый или левый локоть? Или вы предпочитаете и дальше мужественно молчать? Позволю напомнить вам, дон Хуан, что в человеческом скелете около двухсот костей. За каждую минуту молчания я буду ломать вам по одной кости.

Хрусть, мизинец и безымянный пальцы на левой руке похитителя маленьких девочек, сами собой выгнулись в суставах на девяносто градусов. Ледяные руки смерти коснулись сердца перетрусившего колобка.

— Осталось сто девяносто восемь костей, так какой локоть, дон Хуан?

— Нет! Не надо! Я всё скажу, только не убивайте! Не надо!

Торговец запел на зависть всем курским соловьям — не остановишь. Размазывая сопли и слёзы, он выложил всю подноготную, не скрытую непреложными обетами и клятвами на крови.

Поход в лавку завершился вирой. Я обобрал торгаша до нитки, а ведь мог и убить. Чтобы ушлёпки не проболтались, с них взяли несколько хитрых обетов. Эльфы были освобождены из клеток и переданы на поруки и обучение Кричеру. Попозже мы найдем им хороших и порядочных хозяев. Через час после посещения лавки, подвешенный на торговца маячок высветил координаты где-то на Пелопоннесе в Греции. Быстро толстая тварь сделала ноги. Посланный в замок к дону де Мендосе полномочный представитель от Лорда Гринграсса вернулся ни с чем. Испанский гранд класть хотел на англичан. Тогда в действие вступил план "Б". И вот я стою в сердце любого мэнора и магического замка — в главном ритуальном зале, мою грудь орошает слёзами счастья хорошая девочка, а главный плохой злодей повержен принцем на белом единороге и намертво прикован к стене. Ляпота! Дайте две.

— Ты знаешь, кто я? — прохрипело тело на стене.

Очень хотелось ответить в русском народном стиле, предполагающем упоминание мужского детородного органа, но вслух прозвучало другое:

— Без пяти минут труп.

— Мальчишка, не знаю, кто ты, но ты поднял руку на Лорда де Мендоса! Ты хочешь получить в кровники старинный род? — ух какой апломб, уже боюсь.

— Бекки, — в неприкрытом удивлении я воззрился на девочку, — ты не сказала несчастному, что имеешь честь состоять в личном вассалитете у Лорда Слизерина? Упущеньице надо исправлять. Ладно-ладно, позволь мне самому довести до сведения л-о-о-о-рда Мендосы, — ернически протянул я, — этот маленький нюанс и уведомить его официально, что твоим похищением он сам добился вендетты. Бекки, что он хотел с тобой сделать?

Срываясь на плач, Ребекка, без утаек, поведала миру свою грустную историю, и какую участь приготовил для неё смертничек на стене.

— Понятно, — совсем недобро, с гневом в душе, протянул я. Если бы я мог взглянуть на себя со стороны, то удивился жёлто-красным ситхским зрачкам и пылающим холодной яростью глазам. Тут в голове лампочкой дневного света зажглась одна интересная идея, и не сходя с места я приступил к её претворению в жизнь. — Как твой сюзерен, Бекки, я не могу поступить иначе и оставить похитителей без наказания. Род де Мендоса будет вырезан до последнего человека, а замок сравняют с землёй и засыпят солью. Если до вас ещё не дошло, ло-о-орд, замок, как и все ваши родные, в моих руках. Желаете из первых рядов взглянуть на казнь жены и детей, лорд?

— Ты этого не сделаешь! — взорвался криком поверженный хозяин замка. — Нет!

Конечно не сделаю. Я темный, но не мразь и не подонок, как некоторые, но знать ему об этом незачем. Продолжаем играть роль очень плохого и очень злого мальчика, всем естеством жаждущего невинной крови. Заговорщицки подмигнув Бекки и "Первому", возвращаюсь к пленнику.

— А кто мне помешает? — со всего маху влепив ему по скуле, задал вопрос я и тут же начал прессовать его психологически. В прошлой жизни, да и в этой, приходилось мне читать о некоторых способах ломки, проверим теорию на практике. — Вы сами, лорд, объявили меня кровником, а оставлять мстителей за спиной последнее дело. Мелких в том числе, они потом вырастают.

— Убей меня, но не трогай их.

— Объявленную кровную месть, о которой произнесено в главном ритуальном зале, ты тоже просто так отменишь? Как ты говорил Ребекке: "ничего личного"? Что же теперь ты хочешь с нас? Пожалеть кровников, а потом, ведомые словом лорда, они придут за нашими жизнями и жизнями наших детей?

— Я прошу, молю..., нет, Изабелла, Люсия, Педро..., они ни в чём невиновны, они не знали о моих опытах.

— Даже так, — вновь подойдя к пленнику, я схватил его за подбородок, — ты прав, детей убивать грех, но месть может отменить только новый лорд или леди, связанная с и источником замка и магией Рода. Есть подходящие кандидаты? Нет, так я и понял, — отворачиваюсь и вижу, в глазах "Первого" загорелся огонёк понимания задуманного мною, пару минут назад он собственными ушами слышал рассказ Бекки и сделал правильные выводы. — "Первый", можешь пристрелить его щенков.

— Будет исполнено! — так же, как и я, "Первый" никого убивать не собирался, но подыграл он просто мастерски. Я аж сам поверил.

— НЕТ! Есть, есть, твой..., твоя вассал связана с магией источника и Родом, я передам власть ей. Да-да, она станет новой Леди рода де Мендоса и не будет вендетты. Поклянись, что не тронешь после этого моих детей и жену.

Хорошо, просто великолепно. Признаюсь как на духу, я — зло, но зло обаятельное, признайте. Спасибо, спасибо, спасибо! Я извлёк из кобуры волшебную палочку и произнёс соответствующую клятву.

— Мне нужна чаша, — сказал бывший лорд...

Через пять минут всё было кончено, новая Леди пыталась не проблеваться после испитой крови бывшего лорда. Магия Рода на глазах меняла тело девочки. Добавился рост, посветлели волосы, в глазах стало больше сини. Откашлявшись, Бекки Каннингем де Мендоса, произнесла формулировку отмены вендетты, да и не мог личный магический вассал по всем магическим законам мстить сюзерену.

— Хорошо, что хорошо кончается, — с чувством выполненного долга отряхнув руки, сказал я. — Но у нас осталось одно незаконченное дело.

— Какое? — удивилась Бекки.

— А вот такое!

Из стены выпали скобы и обручи и бывший лорд, подхваченный телекинезом, влетел в им же приготовленную пентаграмму. От влитой мной магии вспыхнули свечи и аргоновым светом засветились линии на полу.

— А-а-а! — заверещал волшебник на алтаре.

Действительно, для восстановления былой силы, источнику требовалась последняя капля. Его мощь выросла на порядок, а тело на алтаре скукожилось, ссохлись руки и ноги, выросли уши-лопухи.

Через пять минут буйство магии прекратилось. У замка и Рода теперь был сильный, обновлённый источник и мощный камень рода — алтарь, на котором лупал шарообразными глазёнками крупный домовик. Поверхностная легилеменция, на глубокую я пока неспособен, выявила бушующую пустоту в пространстве между ушами эльфа. Ясно, мозг родившейся магической тварюшки девственно чист. Тоже неплохо.

— Дай ему каплю крови, — сказал я Ребекке.

— Зачем?

— Привяжешь его к себе, и будет у тебя личный домовик. — Бекки уколола палец протянутым ножом и капнула кровью на губы домовика. Вспышка, на бедрах эльфа появилось белое полотенце с гербом рода. — Дай ему имя.

— Пусть будет Граффи, как напоминание о бывшем титуле. Гарольд, но зачем?

— Бекки, никогда не оставляй врагов за спиной! Никогда! Запомни и заруби себе на носу. Для тебя это сейчас тем более актуально.

— Э-э-э?

— Вы теперь чистокровная и завидная невеста, Леди де Мендоса. Ладно, ты как хочешь, а я до койки и спать. С наследством и наследниками предлагаю разбираться завтра и на свежую голову. Зелье для сна без сновидений дать?

— Давай.

— Ладно, беги к родителям. Э-э, постой, дай разрешение на аппарацию в замок Кричеру.

Бекки дала разрешение. К появившемуся по моему зову домовику Блеков я подтолкнул лопоухого товарища:

— Кричер, вот тебе новый ученик и можешь с ним не церемониться, учи его как следует, особенно уважать хозяев и покорности.

На губы Кричера выползла устрашающая акулья улыбка, он выкрутил ухо нового подручного и испарился вместе с ним.

— Теперь точно баиньки.

Сюжет четвёртый. Короткий, мирный и завершающий каникулы: Воркаут и пляж.

— Так, ещё один подход. К снаряду! — сверкнув акульей улыбкой, Франсуа Гийом, наш тренер-инструктор, нажал кнопку пуска на японском двухкасетнике.

Дадли сплюнул на золотистый песок тягучую слюну, подпрыгнул и ухватился безымянными пальцами за перекладину центрального турника...

— Слышь, мелкий, — "мелкий" это ко мне, — готовься, после конкурса я тебя буду убивать... медленно, очень медленно, чтобы ты сдох в мучениях.

— Разговорчики! — Франсуа остановил воспроизведение. — Ну-ка, мальчики, изобразите "флажок"*! Не стоим на месте, дружненько. Я что ли за вас буду элементы показывать? Шевелим "батонами"!

*"флажок" — удержание тела в горизонтальной плоскости при хвате руками за стойку турника.

Делать нечего, Дадли и я синхронно сплюнули. Ухватившись за стойки, мы изобразили и "флажок", и "знамя", так как кузен крупнее меня и шире в кости, поэтому он на флажок не тянет, он и флаг по габаритам перещеголял.

— Я тебе припомню, — обливаясь потом и чуть ли не трепыхаясь от ветра — крепкий такой бриз, продолжал бурчать Дадли. — Это ты, гад, во всём виноват.

Ну да, каюсь, виноват! Как тот Вася, который во всём виноват. Что интересно, десять дней назад братец считал, что это хорошая идея принять участие в соревнованиях по уличным видам спорта. До соревнований на пляже Ля Нартель в Сент-Максиме оставалась неделя, а программа у нас до конца не отработана...

Что-то меня опять потянуло в сторону от основного повествования. Натура — вторая привычка или как-то так. Позвольте по порядку и с кратким экскурсом в историю.

Спецоперация по освобождению невинных дев рыцарями и валькириями верхом на белых единорогах увенчалась полным успехом. Дева освобождена, злодей наказан, сочувствующие и переживающие обзавелись не одним седым волосом. Отец Гермионы, когда узнал, что его "маленькая девочка" махалась со здоровенными мужиками, направо и налево насаждая добро и причиняя справедливость, чуть не поддался шестому греху, зовущемуся "гневом" и едва-едва не нарушил заповедь "не убий". И плевать родителям, что крошка, при нужде, голым кулаком крошит валуны. Надеюсь, уважаемым читателям не стоит пояснять, на кого был направлен гнев мистера Грейнджера и кто чуть не стал невинной жертвой? Стоп, про "невинность" это я загнул, хватанул лишку, но согласитесь, грустно умереть в костедробительных объятиях почти родственника, до этого уцелев в холодных казематах старинного замка. Хорошо, что всё хорошо закончилось. Крёстная и лорд Гринграсс двумя бульдогами с мёртвой хваткой повисли на "папа-ин-лав", что обозначает "тесть" в переводе на "великий и могучий", сумев погасить первую и самую страшную волну гнева. Потом мы разобрали операцию по пунктам и по "косточкам" и выяснили, что родной кровиночке лондонских стоматологов ничего не угрожало и даже выпили совместно по капле виски со льдом в знак примирения, но осадочек, как говорится, остался. Напоследок мистер Грейнджер продемонстрировал внушительный кулак, пообещав открутить "цыплячью головёнку". А что я? Я ничего! Клялся и божился, что больше никогда и ни в жизнь... до следующего раза, благо кровь и магия в свидетели не призывались. Умудрённым людям известно, что дорога жизни от рождения до смерти прямая, как стрела, но до ужаса горбатая, да с семью загибами на версту, а я не привык давать пустых обещаний.

Простая английская девочка Бекки, в одночасье ставшая леди и примерившая графскую корону с девятью зубцами*, попала в церкие руки крёстной и леди Гринграсс. Бекки, превратившейся в аристократку голубых кровей, требовалось узнать и выучить до фига и больше, поэтому коллективным решением высшего женсовета она была отстранена от тренировок у месье Немирова. То, что девочки в магическом мире впитывают с молоком матери, требовалось впихнуть в малышку за месяц, пусть не весь объём, хотя бы малую часть. Обучение это полбеды, Ребекке пришлось вникать в дела Рода де Мендоса. Принцип: назвался груздем, изволь соответствовать, никто не отменял. Её родители уволились с прежнего места работы и переехали в Испанию, запущенное хозяйство требовалось поднимать из руин.

*графские короны имеют девять зубцов.

Да-да, предвижу ваш вопрос касаемо жены и детей бывшего главы рода и хозяина замка. Рассказываю. Отоспавшись, я, как сюзерен личного вассала, пригласил новоиспечённую Леди и консультантов в лице Леди Блек и Лорда Гринграсса и направился в жилую часть замка. Под магическую клятву о правде и только правде, Изабелле, далее много имён и, в конце концов, де Мендоса, было объявлено о смерти мужа. Тю-тю, никакого подвоха, господа, не забываем, что ночью на алтаре почил человек. Почил-почил, не сомневайтесь, домовой эльф Граффи человеком не является ни с какой стороны — магический паразит, этим всё сказано, одна надежда, что из школы выживания имени Кричера выйдет полезный магический паразит. На вопрос, как умер супруг? Я вновь поклялся магией, заявив, что синьор де Мендоса поднял руку на ребёнка и мало того, он хотел жестоко убить с помощью ритуала девочку, напрямую связанную с магией родового источника и родом де Мендоса. Заметьте, нигде ни слова лжи. К тому времени Бекки была связана с замком крепче родственных уз. Не вся правда? Да кто ж вам всю правду скажет, наивные. Результатом необдуманных действий стала смена главы рода. Нигде не соврав, я заложил в прелестную головку креольской красавицы мысль об откате за нападение на члена рода. Несовершеннолетнего члена! Граф нарушил непреложный запрет, за что и пострадал. А то, что юная мисс родилась в Англии, так уважаемым предкам не надо было разбрасываться кровью и семенем. Даже детям известно, что девяносто девять процентов магглорожденных на самом деле наследуют кровь магов и сквибов, изгнанных или самовольно ушедших в маггловский мир. Бекки именно такой случай. Изабелла и далее много имен, всплеснула руками и в страхе покосилась на Ребекку и сурового меня, Леди Блек и Лорд Гринграсс почему-то такого страха ей не внушали. Ага, белые и пушистые..., крёстная однажды призналась, что на родовом алтаре в подвалах Гриммо, 12 лично зарезала не одного маггла и пару магов, присовокупив к телам отягощённую убийствами и насилием криминальную составляющую. В целом, в мире стало легче дышать. Мистер Гринграсс лично никого не резал, по крайней мере в нарушении заповеди не сознаётся, зато его головорезы, к слову, с ног до головы в крови и ливере. В общем, дети внушали недетский страх. С чего бы, а? Что увидела Изабелла в детских глазах? Жалость? Именно жалостью там не пахло... Пришлось бывшую хозяйку отпаивать успокаивающим зельем. Боялась она ни сколько за себя, сколько за детей. Бекки, подученная крёстной, под сурдинку, взяла с перепуганной женщины дополнительную клятву лояльности, данную за себя и за детей, опекуном которых она являлась. Лично с моей точки зрения, фрондировать против главы рода это такой экзотический способ самоубийства. Впрочем, лишний раз перестраховаться не помешает, в своей-то голове не знаешь, что творится, а женская так вообще потёмки. Далее девочка объявила, что вдова с детьми бывшего хозяина отныне выделяются в отдельную младшую ветвь рода. Содержания они не лишаются, наоборот, затраты на подрастающее поколение будут увеличены (виру, взятую с торговца, я целиком и полностью передал Ребекке, а сумма там была очень приличная, старый Хуан без штанов остался и ещё благодарил Богородицу, что не без головы), дети должны учиться в лучших школах и получить лучшее образование. Как глава рода, Ребекка разрешает проживать новообретенным родственникам в замке в старых покоях, взамен Изабелла обязана посвятить девочку во все нюансы ведения хозяйства, а к леди Блек и к Лорду Гринграссу она обращается с просьбой подыскать грамотного и толкового управляющего. Домой мы возвратились с победой.

После были усиленные тренировки, в том числе по отработке группового взаимодействия. Здесь нас гонял "Первый", вот уж у кого жалости ни на грош — монстр, но как наставнику ему цены нет. Первого августа у "Первого", заботами работодателя образовалось некое дело в юго-восточной Азии и тренировки были отменены. Подозреваю, в мистере Гринграссе проснулись совесть и жалость или супруга, устав смазывать наследницам зельями и вытяжками ссадины, синяки и мозоли, мужу все мозги выела, дабы бесчувственный чурбан хотя бы дочек пожалел... Как итог, август объявили месяцем без тренировок. Море, пляж, прогулки и экскурсии, уроки и задания на лето для тех, кто недоделал. Дня четыре ваш покорный слуга честно наслаждался ничегонеделанием, на пятый у него засвербило в интересном месте. И тут на беду ему попалось объявление о грядущем празднике спорта на пляже Ля нартель. Честно говорю, не помню, как обстояли дела в прошлом мире, а здесь уличный спорт оказался в фаворе у молодёжи. Некоторые дисциплины давно переросли масштаб двориков, домов и кварталов, в международном олимпийском комитете поставили на голосование вопрос о включении паркура в программу следующих олимпийских игр. Воркаут на турниках был на очереди... Вот мне и загорелось поучаствовать, так сказать, показать удаль молодецкую и вывести дисциплину на новый уровень. Высоко беру, спрашиваете? Отнюдь. Закопавшись в местную профильную литературу, я нигде не нашёл упоминания о музыкальном сопровождении выступлений спортсменов данного направления. В прошлой жизни мне посчастливилось, иначе не скажешь, стать зрителем зрелищного выступления молодой компании, создавших тематический номер. На волне интереса был прочёсан интернет, бескрайние богатства которого выдали замечательные номера участников конкурса по поиску талантов.

Взяв на вооружение честно сворованную идею, я насел на Дадли, который тоже сходил с ума от безделья. Вдвоём мы проели плешь Вернону и насели на месье Немирова. Последний почесал тыковку и свёл нас с Франсуа.

Отнекивался француз недолго, оценив наши фигуры и продемонстрированные на турниках "копьё", "офицерский выход", "флажок" и прочие, он согласился помочь в воплощении идеи, за что мы записали его в соавторы. К вечеру Гийом подобрал забойную роковую тему и началась отработка связок, присоединившиеся к действу девчонки засыпали нас дельными советами. К концу первой недели непрерывных репетиций, совмещённых с тренировками, стало вырисовываться нечто вроде фигурного катания на турниках. Боевой танец, перетекающий в дуэль на мечах и поединок на перекладинах — красиво и необычно. Франсуа чуть ли кипятком не писал от восторга. Неизвестно, возьмём мы первое место или нет, но фурор публики гарантирован. На волне интереса я хотел привлечь к участию Гермиону, но та ловко отмазалась, мотивируя отказ необходимостью занятий с Ребеккой. Под завистливый вздох Франсуа, Герми чмокнула меня в щёку, пообещав "болеть" и держать кулаки за жениха. Отмечу, моя несравненная невеста к своему тринадцатилетию уже начала обзаводиться волнующими холмами и впадинами, фигурка у неё была что надо, на зависть многим — спортсменка, комсомолка и просто красавица! Дафна тоже за лето из котёнка превратилась в вальяжную пантеру с грациозной походкой. Хищница — мужская погибель! Не раз и не два я подмечал взгляды кузена, бросаемые им на Ледяную принцессу Слизерина. Почему принцессу? Потому, что королевский трон занимала другая слизеринка... Давай, Дафна, жги на полную! Покажи класс, бортани Беллу! Георг Гринграсс тоже не страдал слепотой и начал осторожно подбивать клинья к тете и дяде Вернону. Взрослые несколько раз закрывались в кабинете для приватной беседы. Лично я совсем не против породниться...

* * *

*

Та-дам! Да здравствует долгожданный праздник спорта! Ух, сколько здоровья мы на него угробили, не приведи Мерлин.

Настал тот день, настал тот час,

Когда зависит всё от нас,

Остановить кровавый спор,

Войну, лишенья и террор.

Как-то так, за минусом двух последних строчек. Нет, за минусом последней. Или двух? Дадли подраться и пустить кровавую юшку ни разу не дурак. Я кузена одного не брошу, Гермиона засядет на замаскированной позиции со снайперской винтовкой, Дафна разработает план войсковой операции, Бекки, Генри и Брайн обеспечивают тыловое прикрытие... Нам акулы нипочём... да, мы акулу кирпичом, кирпичом...

Эх, ещё бы дрожь в коленях унять. Нет, вы неправильно подумали, мы не очкуем, мы мандражируем. Франсуа уже ногти до локтей сгрыз, кто бы его тормознул или навернул по голове чем-нибудь тяжёлым вроде подарочного издания "Истории Хогвартса". Надоел, сил нет, сотый круг вокруг нарезает. Я его сам прибью. Вот уйму дрожь и прибью. Толпа на пляже беснуется, такое впечатление, будто сегодня сюда съехалась вся Европа. Кого тут только нет: немцы, итальянцы, бельгийцы, французы, там вот соотечественники с островов затесались, испанцы мышцами поигрывают. Девчонки: блондинки, брюнетки, рыжие, все фигуристые, спортивные, загорелые и с минимумом одежд — юные нимфы, под отвязную музыку трясут соблазнительными телесами. Наши юные леди гордо задирают носики и обливают распутниц презрительными взглядами, хотя Герми и Дафне уже очень даже есть, чем потрясти... очень, очень даже и фигурки у них после тренировочного лета многим дадут сто очков форы. Не знаю, как по мне, так закрытые пуританские купальники и лёгкие парео на девчатах выглядят намного сексуальней жалких треугольных тряпочек на вытанцовывающих прелестницах.

Перед началом выступлений уличных спортсменов на временном амфитеатре, обращённом к морю, организаторы праздника устроили выбор Королевы вечера. Десятки писаных красавиц дефилировали перед турниками под звуки музыки и весёлое улюлюканье зрителей. Вскоре определилась фаворитка выступлений — длинноногая блондинка с пышной гривой волнистых волос, распущенный веер которых прикрывал округлую аппетитную попку.

Ведущий вечер орал в микрофон, вызываемые на подиум девушки принимали соблазнительные позы. Толпа, на девяносто процентов состоящая из молодых людей, неиствовала. Мир медленно и верно сходил с ума, утопая в море гормонов и умело поддерживаемом адреналиновом угаре. Наконец определились финалистки, одной из которых оказалась давешняя синеокая блондиночка. Леди и джентльмены, теперь я знаю, как развлекаются французские магические аристократы в свободное от работы время... Да вы не напрягайтесь, правильно некоторые догадались. Да-да, сногсшибательная блондиночка, вознамерившаяся примерить королевскую корону, скрывалась под фамилией Делакур. Если быть точным и добавить имя — Флер Делакур. Вейловский шарм валил наповал, некоторые мускульные особи чуть ли не арену выскакивали, во всё горло крича слова поддержки и напоказ играя мускулами.

Как ни странно, никого из моей команды Флер не зацепила. Я и Генри окольцованы, Дадли тоже вот-вот примерит колечко, Лорд Гринграсс таки продавил помолвку по полному магическому обряду и плевать он хотел, что жених дочери "презренный" сквиб. Будущий тесть смотрел на дело и оценивал перспективы, а Дадли успел наглядным примером показать, что чего-нибудь да стоит, и за дешево его не возьмёшь, а просчитав магические векторы и совместимость будущих супругов, "Зеленотравчатые" чуть не кипятком от радости в потолок писали. Младшенькая пристроена за полным магическим партнёром и с поступлением в школу попадёт в руки Помфри, а та уже ни за какие коврижки не отдаст Дамболдору на растерзание будущего целителя с раскрывающимся даром. Старшенькая тоже пристроена, пусть не за магической парой, но это мелочи по сравнению с тем, что Дадли Дурсль по сути Слизерин. Леди Гринграсс уже вожделенно предвкушала реакцию бомонда, когда правда выльется наружу. Ух они и взовьются... Тщеславие не чуждо и скромным леди, прячущимся за пуританскими масками.

Брайан. Ирландцу было пофиг на худосочный французский "суповой набор", как он сам выразился. Наш друг оказался почитателем другого типа фигур. Однажды Дафна развела нашего ворчуна на откровенность, после чего шепнула Гермионе, а та поведала мне, что глазки О`Нила масляно блестят при виде наследницы Буллстроуд или когда мимо проходит Николь Стоун, теперь уже третьекурсница с факультета воронят. Обе девушки обладали героическими пропорциями. Кто бы сомневался, лично не я, но Дафна сумела подписать почитателя ИРА на несколько мелких услуг за обещание посодействовать знакомству... Я больше, чем уверен, тот ещё и должным останется.

Между тем выбор королевы медленно, но верно подошёл к своей кульминации. От музыки и криков я начал глохнуть, причём громче всех разорялась группа поддержки, состоящая из эффектной дамы с тугим узлом золотистых волос на голове и белобрысой девчушки, прыгающей рядом и размахивающей руками на манер лопастей вентилятора. Глядя на даму сразу, можно было сказать в кого превратится юное создание на подиуме через десяток лет, и какой станет младшее поколение. Девочке, на мой неискушённый взгляд, было около десяти лет, в пределах плюс-минус один год. Вот ещё одно расхождение с каноном, в котором Габриель мелькнула совсем уж малолеткой. Здесь она явно постарше. Чуть в стороне от семейства стоял улыбающийся широкоплечий мужчина в свободной футболке и пляжных шортах — Жан-Поль Делакур собственной персоной, как позже выяснилось один из спонсоров сегодняшнего действа. Обаяшка, меценат и просто душка, крепящий связи с обычным миром. Скоро во Франции выборы, я имею ввиду магическую её часть, Жан-Поль один из кандидатов, ну, вы понимаете...

Наконец объявили королеву. Сказать фамилию или в сложившихся обстоятельствах это моветон? Примерив венец, Флер величественно покинула площадку, на которую вызывались спортсмены. Ведущий с приклеившейся на лицо улыбкой, объявил жеребьёвку. Так как Дадли выглядел более солидно, то именно он получил направляющий пинок и отправился тащить из вращающегося барабана номерок с очередью выступления. Практически на месте крутанув сальто, он взлетел на помост, толпа приветствовала эффектный выход. Раскрутив барабан и перемешав шарики, он остановил вращение и отодвинул заслонку...

Нам достался "хвост", после нас было ещё три выступления, а дальше судьи, учитывая мнение зрителей, объявляют победителя. С одной стороны это хорошо. Как говорил Штирлиц, человек лучше всего запоминает конец разговора, вот и мы в конце имеем неплохие шансы учесть ошибки оппонентов. С другой стороны, не очень, Франсуа рискует не пережить сегодняшний вечер, а я могу угодить в тюрьму за убийство. Кто бы его конфудусом приложил?

На улице резко стемнело. Юга, что с них взять? Это в средних широтах солнце закатывается на боковую постепенно и вальяжно, одаривая ушедший день протяжными сумерками, а здесь будто кто лампочку выключил. Чпок, и стемнело, благо человечество додумалось до уличных фонарей и разного типа гирлянд, которыми пляж был увешан, что новогодняя елка. Ни зрители, ни спортсмены не заметили наступившего вечера. По моему света ещё и прибавилось.

— Осталось три выступления и ваша очередь! — заскочила под навес Гермиона. — Готовы?

Насчёт готовности я не уверен, а вот притомились мы точно. Правда невесту расстраивать не стал, а просто изобразил гимнаста обычным перетеканием из сидячего положения в стойку на руках.

— Разминайтесь, — кивнула Герми, — а мы пока подтащим к площадке реквизит.

Из реквизита у нас на выступление был магнитофон с усилителем, микшером и мощными колонками, факелы, накидки и мечи — настоящие двуручные цвайхендеры с затупленной кромкой. Двуручники мы одолжили у клуба реконструкторов, ребята из которого помогали обелить тетушку Петунью. Сейчас полтора десятка молодых и постарше людей высвистывали на трибунах, ожидая обещанного выступления молодых да ранних талантов.

— Краска не размазалась? — скептически осматривая себя насколько позволяла шея, спросил Дадли.

— Нормально, а у меня?

— На жопе влажное пятно, — буркнул кузен. Ещё бы ему там не быть, я от волнения успел пропотеть. Соленая влага, стекая по спине, устремлялась в ягодичную ложбинку, оттого и пятно на обтягивающих шортах.

— Не коричневое? — хохотнул я.

— Вроде нет, загнись, понюхай.

— Ага, себя в зад поцелуй. Шутник ты, однако.

По замыслу мы изображали стихии-противоположности. Дадли — огонь, я — лёд и воду. Чтобы соответствовать образу, нас с ног до головы разукрасили языками пламени, льдистыми снежинками и водяными завитками соответственно.

— Мальчики! На выход! — под тент заскочила возбуждённая Астория.

— Ну, Дад, ни пуха нам, ни пера!

— К чёрту! — сплюнул кузен, взваливая на плечо свой клинок. Таскать "железо" добровольным статистам мы не доверили. Сами, всё сами. С Генри и Брайана хватит колонок и усилителя, Бекки главная над факелами, Дафна отвечала за магнитофон, Астория за общий хаос, Гермиона за попытку справиться с первородной стихией.

— А теперь своё мастерство нам продемонстрируют Дадли Дурсль и Гарольд Эванс! Встречайте настоящих рыцарей с Туманного Альбиона! — разорялся в микрофон комментатор. — Судя по приготовлениям на площадке, они обещают показать нам что-то новенькое! Дамы и господа, я весь трепещу в ожиданиях. Я понимаю, что отобрал слова у нашей королевы вечера, надеюсь, она и уважаемая публика простят мне маленькую слабость.

Франсуа, занявший место за пультом, вставил кассету и поднял вверх сжатый кулак. Раздвигая плечами зрителей, мы заняли перед помостом с турниками противоположные друг другу места. Готовность номер "один". Бекки подпалила фитиль, связывающий расставленные по периметру факелы, живая искра пробежала по шнурку. Вспыхнули огни, огненные цветы придали площадке сказочный налёт таинственности. Франсуа разжал один палец — шаг на ступени, второй палец — мы встали с клинками на изготовку, три — над пляжем поплыли первые аккорды тяжёлой дроби на ударной установке. Два вихря выметнулись перед турниками и заплясала сталь. Народ заорал ранеными носорогами, казалось, будто нас сейчас захлестнёт живой вал. В барабанную дробь вплелась бас-гитара и ритмичный перебор клавишных. Призрачно светилась красная и синяя люминесцентные краски на наших боках и спинах, клинки, высекая искры, ритмично втягивались в задаваемый музыкой тон. Не забывая обмениваться ударами, мы вытанцовывали вокруг друг друга, и вот уже со стороны кажется, что не люди пляшут в ритмичном танце, а древние стихии столкнулись в вечной битве и не будет ей конца. Но тут, на второй минуте сражения, на поле брани врывается легконогая девушка в воздушной накидке и между враждующими сторонами падает белый платок. Клинки втыкаются в песок, сражение ни жизнь, а на смерть забыто, но противостояние никуда не делось и мы, продолжая кружить, синхронно хватаемся за перекладины. Бой продолжается: огонь порывист и стремителен, вода текуча. Огонь исполняет фигуры резко, будто пламя, пожирающее сухостой, вода плавно перетекает из связки в связку, из фигуры в фигуру. Сражение продолжается и здесь. И вот мы уцепились за стойки, изобразив "флажки". Стихии касаются друг друга босыми ногами. Из колонок вновь раздаётся тревожный бой ударной установки, а мы, перехватываясь руками, кружа и не отрывая ног от напарника, скользим вверх и вниз по стойкам. Перехват, синхронный выход на перекладины. Наша группа поддержки размахивает флагами и транспарантами, парни-реконструкторы свистят и выбивают ритм не переставая. Народ в экстазе. Перед площадкой мечется младшая Делакур и что-то кричит нам, но я не слышу слов, полагаю, Дадли тоже отдался во власть музыки. Для нас сейчас главное не сбиться с ритма и синхронно выполнить завершающий каскад фигур. Ведь война в прошлом, мы теперь одно целое: огонь и вода породили пар, маховик, вал машины... Завершающий аккорд, исполнив сальто, приземляемся перед турниками. Финиш.

— Я сражён наповал! — орёт диктор. — Это... это было феерично, браво, брависсимо!

Я оглох от рёва, воющая публика была наша от мала до велика. Франсуа за пультом находится в священном трансе — это его звёздный час. Победили мы или нет, уже не важно. Важно, что выступление навсегда врезалось в память всем присутствующим, и он оказался прямо причастен к вечной славе первопроходцев на их тернистом пути. Любой, кто в следующий раз выступит под музыку, лишь повторит наш выход, у кормила которого стоял Франсуа. Осталось узнать оценку судей, но с этим придётся немного повременить, за нами ещё три выступления, хотя по лицам парней видно, что для себя после нас они уже ничего хорошего не ждут.

Меня сметает верещащий вихрь, Дадли вовремя принимает на руки Дафну, иначе его тоже бы опрокинули на песок, а я даже не пытаюсь оторвать от себя Гермиону, так и ухожу с площадки со счастливым, раскрасневшимся довеском на шее. Каким-то периферийным чувством замечаю неприкрытое огорчение в глазах и эмоциях у младшенькой Делакур. Блондинка чуть ли не в яви мечтала поменяться местами с моей невестой. Упаси Мерлин, только этого мне для полного счастья и не хватало... Бекки и парни споро убирают факелы и передают мечи реконструкторам.

Возбуждённые до предела, всей компанией нетерпеливо ожидаем завершения выступлений и окончательного вердикта судей. К нам подходят, хлопают по плечам, поздравляют. Люди сплошь и рядом незнакомые, но искренние. Черт возьми — приятно, хоть сил улыбаться и лениво махать руками в ответ изображая признательность не осталось никаких. Три минуты на перекладине, а по ощущениям тридцать три часа "солнышко" крутили, устали и перенервничали как бы не больше, чем при штурме испанских замков...Лапы ноют и хвост отваливается, благо адреналиновая накачка удерживает от позорного падения мордой в песок. Ждём. Блин, нет ничего хуже, чем ждать и догонять...

Наконец "откатал" программу последний спортсмен. Судейская коллегия взяла небольшую паузу, а зрители и непосредственные участники действа замерли, ожидая объявление результатов. И вот загорелось цифровое табло...

Вторые... Дуэт Г.Эванса и Д.Дурсля обосновался на втором месте. На вершине пьедестала разместились компаньеро из страны, славной тюльпанами и свободой нравов. Голландцы Питер Ван Дрейк и Ян Ван Хольм принимали поздравления друзей и болельщиков. Что ж, не всё сразу и не всё коту масленица. В принципе, Дадли и я не сильно-то и расстроились. Справедливости ради отмечу, конкуренты отработали программу на "ять", четко, без сбоев и ошибок, показав настоящее мастерство — плод долгих и тяжких трудов, работы над собою.

Между тем, ведущий продолжал неистово насиловать микрофон, исторгая сладкую патоку славословий:

— ...чуть-чуть, совсем немного не хватило до заветного золота нашим юным дарованиям, открытию сегодняшнего вечера, сезона и, не побоюсь этого слова — дворового спорта в масштабах нашего маленького голубого шарика, но я предлагаю и думаю, что все присутствующие со мною согласятся во всеуслышание объявить Гарольда и Дадли народными чемпионами! Ура! Виват! Да здравствуют народные чемпионы! Парни, вы обрели нечто большее, чем приз и медали высшего достоинства, вы покорили наши сердца и завоевали самую искреннюю любовь! Что может быть круче? Ни-че-го! Эх, будь я девчонкой, я бы вас расцеловал. Да-да, облобызал бы с ног до головы, но нельзя, нельзя, иначе моя девушка сожрёт меня с потрохами, но я не буду запрещать ей поцеловать вас в щёчки, конечно, если ваши подруги не будут против, а то вон как глазками сверкают. Прямо фурии, настоящие валькирии, держите меня семеро! Мужики, я вам даже завидую, поделитесь, где можно отхватить таких девчонок? Откройте секрет.

— Самим мало! Где взяли, там уже нет! — усмехнулся Дадли, народ одобрительно взревел. Наши боевые подруги мило покраснели и дружно потупили взоры. Кавай!

Награждение описывать смысла нет. Коллективным решением пять тысяч франков призовых было решено просадить в ресторане и парижском Диснейленде, благо выход в Париж стоял в планах на завтра. Голландцы, от щедрот спонсоров и месье Делакура, отхватили десять кусков, номинированных во французских маггловских "тугриках", бронзовые призёры довольствовались чеком на три тысячи.

Быстро отмывшись в море от краски и вернувшись под навес за вещами, мы столкнулись с семейством Делакур в полном составе наведавшемся в наши пенаты. После традиционного представления сторон (девушки, Генри и Брайан, пока мы с кузеном отмывались, успели познакомиться). Небрежным взмахом руки Апполин Делакур — супруга Жан-Поля и мать двух прелестных дочек, повесила над компанией чары отвлечения внимания. Между юными леди и леди постарше завязалась непринуждённая, ни к чему не обязывающая беседа на отвлечённые темы. Погода, море, впечатление от состязаний. Обе стороны не пренебрегали этикетом и манерами. Аристократия за века и тысячелетия наработала технологию болтовни ни о чём и обо всём сразу, поэтому дамы чувствовали себя, как рыбы в воде. Даже Бекки не терялась на общем фоне, к тому же учитывая отсылку на титул при знакомстве... Наставницы испанской графини не зря кушали свой хлеб. И тут, в какой-то момент, глава семейства и по совместительству Лорд Делакур, он же главный спонсор состязаний, выставил мне и Дадли претензию, что мы пользовались магией во время выступлений. Не спортивно, мол, ребятки. Меня как обухом по голове навернули. Нихрена себе предъява! Услышав несправедливое обвинение, Дадли чуть язык от обиды не проглотил, а девушки резко прервали увлечённый разговор с "просто Апполин" и Флер. От Габриэль и матери семейства донеслось сдавленное шипение, они шестым чувством уловили обиду и праведное возмущение невинно оскорблённых. Видимо месье Делакур или его супруга, а может, оба вместе, планировали через нас навести дружественные мосты с английским политическим бомондом в лице Леди Блек и Лорда Гринграсса (секрета из кинематографического тандема Петуния Дурсли — Леди Блек никто не делал, просто связь не афишировалась на публику, умным людям достаточно намёка, чтобы сложить очевидное и вероятное), а тут такой неаккуратный прокол. Повлияла неверная оценка. Делакуры оказались не первыми, кто поймался на искусно выстроенную леди Блек удочку и погорел на подобной ошибке. В своих расчётах гости отталкивались от того, что Дурсли, поднявшиеся на волне синематографа и получившие всемирную известность, с племянником-магом, как некие нувориши, присосались к старинной аристократии и вьются вокруг леди Блек. В данную картину удачно вписывались сестры Гринграсс, скорее всего, по мыслям блондинов, они были за старших и верховодящих в компании молодёжи. И опять неверная оценка, по некоторым характерным жестам и мимике, выяснилось, что наследница Гринграсс не на первом месте, и даже не на втором, хотя и входит в тройку лидеров. Судя по направленным на него взорам, возглавляет "шайку-лейку" мальчишка Эванс, которому отеческое порицание, высказанное месье Делакуром, пришлось совсем не по душе. А глядя на то, как открытые лица девчат вмиг превратились в непроницаемые вежливые маски, умудрённые жизнью, взрослые догадались о том, что они дважды непростительно лопухнулись. Одно неосторожное слово и далеко идущие планы махом полетели в тартарары. То-то, Апполин в ментале чуть не взорвалась, про себя костеря длинный язык мужа на чём свет стоит. Флюиды возникшего дружеского расположения в одночасье развеялись.

Мгновенно между нами и гостями опустился невидимый железный занавес отчуждения и будто бы похолодало. Каюсь. Не будто. Действительно похолодало, но я взял себя в руки. Не будь я уставшим до дятлов, долбящих стальными клювами по ноющим суставам, и не вымотан морально, я бы постарался обернуть всё в шутку, а так первой мыслью было: "Да как он смеет!"

Ага, вижу по глазам и лицам друзей, аналогичная мысль успешно обосновалась и в их головах. Что ж, дураки и умные мыслят на одной волне. Надеюсь, мы не совсем дураки. Осознав промахи, Жан-Поль совсем не картинно смутился, но что-либо предпринимать было поздно, шлея успела попасть под хвост некоторых товарищей (не будем показывать на них пальцем).

— Магией клянусь, ни вовремя тренировок, ни во время выступления мы не использовали магию, — сказал я, распрямляя ладонь. Яркий свет, как от вспышки фотоаппарата, резанул по глазам. Клятва засвидетельствована. — Дадли Дурсль, к вашему сведению, месье Делакур, не владеет волшебной палочкой. Он — сквиб.

Сказав, что хотел, я развёл пальцы в стороны и между ними побежали мелкие разряды, в следующую секунду над ладонью повисла искрящая шаровая молния. Магию я не потерял, личную магическую силу продемонстрировал во всей красе: невербально, без палочки. Глядя на лиловый шарик, Делакуры замерли, как кролики перед удавом. Не ожидали они от гряз... маглокровки подобных демонстраций. Я же внутренне усмехнулся, демонстрируемый электрический "шарик" преследовал одновременно несколько целей, одной из которых оказалось посеянное зерно сомнений в магглокровности некоего Г.Эванса. Пусть думают. Думать иногда полезно. Покрасовались, хватит. Молния втянулась в руку, гости отмерли и вспомнили, как дышать. Осталось добить, обернув чужой промах против его владельца:

— В политике, мистер Делакур, двойные стандарты применяют направо и налево, не взирая на лица. Это всем известно и всеми принимается за правила игры. Свои, даже если они черней черта, всегда хорошие, чужие, будь они хоть ангелы во плоти, априори из плохих парней. Даже если кто-то из своих является настоящим сукиным сыном... да, он сукин сын, но он наш сукин сын. Вроде так, я ни в чем не ошибся? Применительно к нам, в данном конкретном случае ваш поступок и оскорбительную фразу можно назвать одним емким словом. Лицемерие! Вы можете, поклясться, что ваша дочь Флер не пользовалась шармом и выборы королевы были кристально честными? Нет. Не думайте, я ни в чём её не обвиняю. Ваша дочь — вейла и пользоваться шармом для неё, как дышать для обычных людей. Это её природа, от себя никуда не деться.

— Флер вейла на четверть, она квартеронка, — опять ляпнул Делакур, не подумав, видимо привык, что английские маги в массе своей не отличаются образованностью и воспользовался привычным застарелым штампом, который всегда проглатывали без хлеба и соли.

— Нельзя быть чуть-чуть беременной, месье Делакур, — ответ заставил французов скривиться, — как нельзя быть вейлой всего лишь на четверть. Вейлой можно быть или не быть совсем. Прошу извинить нас, но у нас ещё остались дела. Габриэль, Флер, леди Апполин, было приятно познакомиться.

Делакуры старшие принесли извинения за необдуманные слова, прозрачно намекнув не таить обиду. Понятно, все устали, на нервах. С кем не бывает.

Я поочередно раскланялся с дамами. Дабы окончательно не рвать возникшую нить, тем паче знакомство может пригодиться в будущем, а таким не разбрасываются из-за одной личной неприязни, подсластил горькую пилюлю размолвки и оставил возможность взаимной реабилитации:

— Надеюсь ещё не раз увидеться с вами в другом месте и продолжить наше общение. Лорд Делакур...

Надеюсь, резкость суждений спишут на молодость и усталость после соревнований, при извинениях оппоненты сами кивали на сии факторы, так что мне сам Мерлин велел. Взрослые люди должны понимать, что молодости свойственна категоричность и резкие контрасты. Молодёжь не понимает и не принимает полутонов. Возможность для манёвра я оставил. Распрощались мы без ругани. Ну, ляпнул большой дяденька с горяча, ну, рубанул пацанчик с плеча. Ответил, так сказать, уколом на укол. Не полез же он в бутылку, разрулил ситуацию миром и без существенных потерь для сторон.

Интерлюдия.

Средиземноморское побережье Франции. Сент-Максим, поместье Рода Делакур.

— Габри, — лениво ковыряясь вилкой в салате, Апполин Делакур обратилась к младшей дочери, наградив её строгим взглядом. — Скажи мне, что ты себе позволяла?

Отложив вилку в сторону и промокнув салфеткой губы, Габриэль вздёрнула крылатую бровку в немом уточнении вопроса.

— Юная мадемуазель, не гримасничайте! — одёрнул дочурку отец. Флер тихо хихикнула в сторону.

— Я не поняла сути вопроса, мама. Уточни, пожалуйста!

— Всё ты поняла, Габри, не паясничай. Объясни мне, почему ты вела себя, как отпетая магглокровка, и что это за взгляды на молодых людей, которые ты себе позволяла? Тебе ещё рано думать о мальчиках!

— Нормальные взгляды, — буркнула девочка, отворачиваясь.

— Габриэль Жаклин Делакур! — повысила голос Апполин.

— Я не хотела, — щеки и уши девочки налились вишнёвым цветом. — Оно само!

— Само? — стало ясно, у кого дочь переняла характерный мимический жест бровями.

— Само! Я не знаю, мне так тепло и уютно было рядом с ним, а он на меня даже не смотрел. Несправедливо...

— Хи-хикс, — на Болтушка влюбилась, подначила сестру Флер.

— Он и на тебя не смотрел, — тут же отбрила Габриэль, — нужен ему твой шарм, он даже не почесался.

— Так, дочь, ещё раз, кому из молодых людей ты так рьяно выказывала знаки внимания и строила глазки? — решила внести ясность Апполин. Глава семейства до поры до времени благоразумно не вмешивался в разборки женской половины. Отложив вилку, он весь превратился в слух, старательно подмечая мелкие нюансы в поведении дочери.

— М-а-а-а-м!

— Я тебя внимательно слушаю.

— Ну, мам!

— И тем не менее, я жду ответа. Юная леди, не тяните резину. Кто этот мерзавец, разбивший сердце моей дочери?

— Это Гарольд Эванс, — выдала Габриэль, словно с головой нырнув в омут с ледяной водой.

— Доченька, я разочарована, тебе десять лет и ты должна уже понимать, что магглорождённый волшебник, как бы знаменит и силён он не был, тебе не пара.

— Я понимаю, но...

— "Но"?

— Меня тянуло к нему и в груди, вот здесь, — девочка коснулась тонкими пальчиками груди в районе солнечного сплетении, — солнышко загоралось, и было так тепло...

— О, Господи! — осела на стуле Апполин будто с неё разом выпустили весь воздух. Закрыв лицо руками, она сдавленно простонала. — Не может быть... только не это...

Конец интерлюдии.

Логово света.

Школа, школа, мы не скучали...

1 сентября. Чемодан. Вокзал. Хогвартс...

Вагончик тронется, перрон останется. Пронзительный паровозный свисток заглушил прощальные слова родителей и родственников. Дети гроздьями высовывались в открытые окна, размахивая руками и что-то крича в ответ. Гул стоял, как на побережье во время шторма. Дверь, подхваченная телекинезом, отделила купе от коридора. Сразу сделалось на несколько тонов тише. Опередив меня на мгновение, Дафна взмахнула палочкой, тусклое свечение развернувшегося заклинания окончательно избавило нашу компанию от постороннего шума.

Платформу заволокло паром, звонко клацнув автосцепками, Хогвартс-экспресс начал медленно набирать ход.

— Поехали, — пробормотал Генри, провожая удаляющийся вокзал тоскливым взглядом. — Гарольд, это правда? Про МакГонагалл...

— Правда, — буркнул я.

— Хреново, — высказал Генри всеобщее мнение.

— Манеры, молодой человек. Следите за манерами, — изрек замечание я. — С нами дамы.

— Сюзерен, вы не обидитесь, если я вам укажу маршрут движения прямиком в заднепроходное отверстие? Леди, нижайше прошу извинить меня за портовый лексикон. Я в печали, сюзерен.

— Не ты один, и да, топай сам туда.

Присутствующие в купе дамы молча сносили пикировку на грани фола.

Учебный год начинался совсем не весело. Бородатая скотина, я имею в виду директора, ловко разыграл карты. Он тянул до последнего, подогревая страсти в Визенгамоте и в Совете попечителей Хогвартса, прилюдно сдавая одну позицию за другой, а на самом деле выстраивая стратегию удара по политическим противникам. За две недели до начала учебного года он нанёс удар по попечителям и хогвартской оппозиции. Кто-то из чистокровных ровенкловцев, во время одного из традиционных летних приёмов в Малфой-мэноре, слил информацию о практикуемых с прошлого года дополнительных услугах, касающихся аренды кладовок и личного меню. Узнаю, кто — сверну шею и оторву тупую головёнку. "Горячий пирожок" не мог проскочить мимо уха Малфоя-старшего, а тот не придумал ничего лучше, чем стакнуться с крёстным папашей своего сыночка. Сидящий в подземельях декан змеек , по совместительству, новоназначенный заместитель директора, оказался не в курсе аферы Филча и МакГи. Получив противоречивую информацию, он потянул за "ниточку", сдав "нарытое" бородатому патрону, а тот до поры до времени придержал компромат при себе, нанеся в августе удар по строптивой шотландке. Хитрый паучара вывернул всё так, что МакГи кубарем скатилась с должности декана Гриффиндора. Дед попытался навешать на Минерву обвинение в денежных махинациях, но у него не прокатило. Филч блюл бухгалтерию строго, на каждый сикль у него был подколот чек или расписка, в бухгалтерских ведомостях оборот средств отражался чётко, комар носа не подточит. Попытки наложить лапу на незадекларированный источник дохода тоже не прокатили, в договорах, составленных на весь период обучения, чёрным по белому были прописаны мистер А.Филч и миссис М.МакГонагалл, они же отвечали за распределение выручки. Последнего светлый старец простить никак не мог, распоряжением по школе он отобрал у завхоза обязанности по ведению бухгалтерии и лишил его права на заключение новых договоров. Филч лишь глумливо скалился в ответ, папка по кладовкам и услугам оставалась у него, здесь директор сделать ничего не мог, аннулировать магические контракты ему оказалось не под силу. Угадайте, на кого оказались спущены обязанности по составлению смет и бухгалтерии? Да-да, Снейп за что боролся, на то и напоролся, крыса слизеринская.

Слетев с должности, Минерва демонстративно отошла в сторону, Аргус Филч занялся ревизией имущества, с высокой колокольни плевав на пополнение складов и кладовок провиантом и расходными материалами для проведения занятий. В то же самое время, заручившись поддержкой аврората, Дамболдор пропихнул через попечителей постановление об увеличении предметов и расширении школьной программы. Под сурдинку он принял на работу преподавателей основ артефакторики, боевой и стихийной магии, ввёл и закрыл вакансии ассистентов по чарам, ЗОТИ, дуэлингу, трансфигурации и зельеварению. Нашёл нового декана в Гриффиндор. Ах, да, хотите прикол? Угадайте, кого взяли на должности профессора ЗОТИ? Правильно! Трижды у"улыбку месяца", кавалера ордена Мерлина III степени, несравненного, мужественного разбивателя женских сердей — Гилдероя свет Локхарта. В данном случае канон остался неизменным, исключая покупку опусов писаки. Книги мы лениво полистали и оставили продавца без выручки, а Локхарта без дохода.

За десять дней до 1 сентября, попечителям, которых поставили перед фактом кадровых перестановок, ничего не оставалось, как подмахнуть представленное обновлённое штатное расписание. Ни Вальпурга, ни "клуб старых клуш" элементарно ничего не успели сделать. Малфой-старший, являющийся председателем Совета, до поры до времени придержал информацию. В очередной раз прогнувшись перед Дамболдором, он инспирировал голосование с минимальным кворумом без "выживших из ума старух". Что ему обещал директор, осталось неизвестным. Причём на должность профессора боевой магии старик пропихнул Блека, а мой бывший папашка, якобы по состоянию здоровья, на год оставил работу в аврорате, заняв вакансию ассистента профессора трансфигурации. Учитывая напряжённые, если не враждебные, отношения последних, это был унизительный щелчок Минерве по носу. На остальные должности тоже, как вы могли догадаться, попали протеже белобородого старца, преданные лично ему. Люпин окопался ассистентом ЗОТИ, одноглазый и одноногий Грюм присобачился к боёвке. Дингл занял кресло в кабинете основ артефакторики, некая Алиса Харп прописалась в бывших покоях МакГонагалл, ей же, кроме деканства, вменили ведение занятий по трансфигурации у первых, вторых и третьих курсов. Молоденькая деканша в марте защитила степень магистра трансфигурации, поэтому ей вменялось разгрузить подуставшую, заслуженную трансфигураторшу всея Британии. Так как Дедалус Динг магистром не являлся, то основы артефакторики, не мудрствуя лукаво, перевели в разряд факультативов. Накат на Флитвика и Спраут тоже имел место быть, но в более мягком варианте, оставляя им время на размышление и на второй шанс.

Светлейший маг Британии обожал давать вторые шансы, опутывая при этом паутиной долгов. Добром от него ещё никто не уходил. Он бы додавил МакГонагалл и асфальтоукладчиком наехал на Флитвика, но те за лето стали грандмагистрами в своих областях. Оба имели по когорте официальных учеников, которые не стояли на месте и не почивали на лаврах, успешно защищая учёные степени. Приставку "гранд" давали когда магистр доводил до своего уровня девятерых учеников. Особый цимес и пикантность ситуации придавал тот факт, что Алиса Харп, выпускница Хогвартса восемьдесят третьего года, тоже была ученицей Минервы, разругавшись с ней в пух и прах в конце мая. Причиной конфликта, как не трудно догадаться, стал директор, промывший девочки мозги. Теперь старец, забавляясь, стравливал свою марионетку с наставницей. Сам "Шмель" восседая сухопарой задницей на нескольких креслах, учёной степени и приставки "гранд" не имел. Не сподобился за сто лет. По сути, вся его слава была дутой. Ну, работал он с Фламелем, что-то там открыл, отметился в зельях и трансфигурации, а выхлоп где? Работы, монографии, научные статьи? Где ученики, спрашивается? Нет их.

Задвинув Минерву и припугнув остальных, он не стал нарываться на конфликт с Гильдиями и Международной магической академией, с тех бы сталось отыграться на рейтинге и престиже Хогвартса, а подобных вывертов британский политический бомонд не простит. Порвёт на сотню маленьких дамбиков и помочится на могилку.

Единственной фигурой в общешкольном раскладе, которую не коснулись репрессии, оказалась Поппи Помфри. Имея за спиной Сметвика и госпиталь Святого Мунго, она могла чувствовать себя достаточно уверенно. За наезд на Мунго могут порвать на тысячу дамбиков и былые заслуги не спасут, тем паче под крылом мадам обосновался будущий колдомедик с даром целителя, а тех по всей Англии по пальцам одной руки пересчитать можно. Плюсуем сюда мелкий нюанс: с нового учебного года количество дарований удваивается. Астория Гринграсс самим фактом своего существования и наследственным даром превращает Поппи в лицо неприкосновенное. Два ученика — целителя это вам не фунт изюму слопать! Перед Поппи отныне открыты любые двери на континенте, в самых престижных клиниках её примут с распростертыми объятиями. Стоит только директору на неё косо посмотреть... и колдомедик свинтит на пару с учениками.

Такой вот не презентабельный расклад, рассказанный взволнованной Вальпургой за три дня до отъезда в школу. Неутешительные новости. Как вы понимаете, ехали мы в неизвестность, в логово озверевшего света — зверя, можно сказать. Настроения это нам ни капли не поднимало. Не знаю, как другие, в школу я собирался, как на похороны. И то, что Дамболдор со Снейпом "зашились" в хозяйственных делах и пошли на поклон к Люциусу, дабы тот поспособствовал в разрешении затруднений (Филча Дамби отстранил, тот и рад пакостить по мелкому и отлынивать от обязанностей, позже дед сообразил, что зря рубанул сгоряча, ведь закупать надо весь ассортимент, от пуговиц, до усиков жуков-скарабеев, а завхоз не у дел. Пришлось начальству самому крутиться), утешало мало. Директор не упустит возможности взять инакомыслящих под колпак. Чует мой седалищный сигнализатор, что белобородый мразматик забудет о чём и о ком угодно, только не обо мне. Светлейший давно лелеет планы на подрастающего тёмного мага.

С Визенгамотом дедуля не стал изобретать велосипед, применив старую испытанную тактику с анонимными доносами в аврорат. На Гринграсса и крёстную кляуз не поступило, всё же они фигуры первой величины, зато остальные несогласные с политикой лагеря светлых сил и примкнувших к ним малфоевских клевретов (сам блондин демонстративно самоустранился и не отсвечивал, понимал, гадёныш, что Леди Блек размажет его в кровавый фарш, а так с него взятки гладки — упустил, недосмотрел) угодили под паровой каток правосудия. Штурмовые пятёрки переворачивали мэноры в поисках запрещённой литературы и темномагических артефактов. Играл Дамболдор грязно, но ему было не привыкать, не измазав ног ходить по дерьму. Потеряв кресло в МКМ, директор укреплял позиции в Визенгамоте, а тут все средства хороши: запугивание, доносы, подкуп, физическое устранение неугодных. Внезапно активизировавшиеся банды оборотней и отбросов общества напали на несколько мэноров. Аврорат, как заведено освящёнными традициями, прибывал к шапочному разбору. Осмелевшие было обыватели притихли. Министерство магии, подсаженное на финансовый крючок, молчало в тряпочку. Поголосишь тут, когда краник могут перекрыть в любой момент. Тут не до жиру, быть бы живу.

Вот так, переиграл дед нас. Пересидел по-стариковски, потом ударил в самый неподходящий (для нас) момент. События конца августа как никогда показали, что ваши тактические победы не означают стратегического поражения противника. Опыт не пропьёшь, на данном этапе враг оказался хитрее и стратегически сильнее.

Что нас ждёт в школе, на словах и на деле ставшей оплотом "света"? Мрак и ужас, гонения и унижения. Поттеры не упустят возможности покуражиться, с-су... нехорошие люди. Вот же грёбаное регентство. Не могу я открыть карты. НЕ МОГУ! Обложили, сволочи, как волка. Со всех сторон флажками завешали. Наверняка папашка и Блек ни шагу свободно ступить не дадут. Не стоит списывать со счетов рыжих предателей крови и младшего Поттера. Эти шавки с радостью будут таскать поноску за старшим поколением директорских жополизов и мстить за прошлый год. Близнецы так точно подкинут проблем. Ладно, переживём, у нас есть, чем ответить.

Лично меня больше всего волнует вопрос крестражей. Всплывёт или нет дневник? У кого он всплывёт? Рыжая-бесстыжая в игре или нет? Змейкой в подземельях жертвовать ой как не хочется. Фамилиар предка, как-никак. Опять планы с Тайной комнатой накрываются медным тазом, Мерлин Дамбика задери.

Но не всё так плохо в нашей жизни, иногда случаются события куда хуже. Нет-нет, не подумайте ничего плохого, просто ко мне вернулся один старый вассал или вассалка, не знаю, как тут правильно выразиться. Да-да, вы правильно догадались... Из-за моря, из-за гор... не показывал мужик топор... Вечером двадцать восьмого августа распахнулись двери парадного входа дома по Гриммо, 12. Из-за того самого моря, называемого Атлантическим океаном, вернулась Белла. В связи с вечерней тренировкой я как раз отсутствовал. Мистер Кояма (а я упоминал, что мы вернулись на наш промозглый остров? Нет? Напоминаю...) вознамерился проверить, чего мы достигли за лето, отдыхая во Франции... Его чёртовая бамбуковая палка активно выколачивала пыль из наших боков и дурь из голов. Дадли шипел и матерился, я матерился и шипел, а старик, обогащая словарный запас, развлекался за наш счёт... Зарабатывая на орехи, мы пропустили знаменательное возвращение блудной красавицы, которой хватило часа на ознакомление с главными новостями. После тренировки Дадли отправился домой, а я — дурная голова, решил забуриться в библиотеку крёстной. Забурился на свою голову...

То, что Белла не стала сходу бросаться авадами и круцио уже само по себе огромный прогресс, но скандал и бабскую истерику она мне и крёстной закатила. "Концерт по заявкам" в первом, втором и третьем отделении длился больше часа. Посуда и китайские вазы разлетались на черепки с ужасающей скоростью, таким темпом Белла скоро до голов эльфов доберётся... Вашего покорного слугу обвиняли во всех грехах, самым главным из них являлось то, что я не уберёг кузена от помолвки и кольца на пальце.

Я стоически терпел, в конце концов не сдержавшись и высказав истеричке всю правду-матку в лицо: обещание не вмешиваться я сдержал! Могу поклясться магией, что ни словом, ни делом не подталкивал Дадли и Дафну друг к другу, а вам, уважаемая мисс Блек, следовало вести себя скромнее, а не мелькать в желтой прессе, которая со смаком обсасывала новых кавалеров ветреной красотки, пустившейся во все тяжкие. Конечно, мы люди понятливые, понимаем, что такова судьба и стезя звёзд экрана, никакой личной жизни — одни публичные сплетни. Хотя о чём мы. Мисс Блек, вы могли бы взять пример с тети Туни, она звезда величиной побольше, чем вы, но почему ни одна собака, акула пера и пиранья чернильницы не тявкает в её сторону? Почему вам на месте не сидится? Почему кое-кто постоянно ищет приключений на пятую точку? Кузен и так долго терпел все выходки предмета обожания, а та только хвостом перед ним крутила. Вот и докрутилась.

Тут у Беллатрикс крышу-то и сорвало. Я уже приготовился к использованию сто первого приёма пограничника: измотание противника бегом, но вместо гнева Белла впала в другую крайность. Из глаз роковой брюнетки неожиданно хлынули потоки слёз.

— Пустота, почему тут пустота? — рухнув на колени и ткнув себя в грудь, выдавила она через непрекращающиеся всхлипывания. — Она грызёт меня изнутри, как проклятие. Грызёт и грызёт! Чего только я не пробовала! Даже к проклятому Морганой психотерапевту ходила! Уроды, все они уроды, лезут грязными лапами в душу, топчутся там, ковыряются, а помощи как не было, так и нет! Почему?! Чем я прогневила Мать-магию и Вечную Леди? Чем, Гародьд, чем?! Я... я схожу с ума... Я не та, какой должна быть! Я не та! Я хочу заполнить её или забыть, что что-то уже забыла! Я больше не могу так! — Тут она вскочила на ноги и, полубезумно блестя возбужденными глазами, подбежала ко мне:

— Ты можешь, можешь, да... да, можешь, — на страшной грани шипения, шёпота и, как бы безумно это не звучало — срывающегося крика, быстро-быстро зачастила Белла, тряся меня на манер груши или яблони. — Ты знаешь, как вернуть их, как убрать пустоту! ВЕРНИ ИХ! — завизжала Беллатрикс во всё горло. — Верни мне воспоминания! Верни их! ВЕРНИ! Я чувствую, ты знаешь, как, Гарольд, умоляю, Гарольд! Прошу, верни их... верни...

Рухнув на пол, она с неимоверной силой вцепилась в мой ноги, обняв их под коленями и перехватила заведённые за спину ладони, сжав их до посинения пальцев. Глотая слёзы, Белла силой дёрнула мои руки к себе и начала покрывать их поцелуями. Крёстная, дрожа всем телом будто осиновый лист, тяжело привалилась к дверному косяку у входа в столовую, в которой разворачивалась семейная трагедия. Я малодушно отступал назад, но Белла, продолжая цепляться за меня и целовать руки и полы пропахшей потом спортивной куртки, на коленях ползла за мной. Ледяной камень стены, в который упёрлись лопатки, сказал, что отступать больше некуда.

Интуиция Беллы не ошиблась, я действительно знал, точнее, догадывался, как вернуть ей воспоминания. Вот только способ избавления от амнезии был из разряда смертельных номеров, на которые не отважится ни один циркач или каскадёр. Мда, не каждый решился бы на него.

— Ты должна умереть, — закрыв глаза, как перед прыжком со стометровой скалы, выдохнул я.

— Что? — отпустив мою руку, переспросила Белла.

— Смерть лишила тебя куска памяти. Чтобы вернуть её, ты должна умереть. Только поход за Грань вернёт то, что забрала Миледи.

— Но, как? Почему?

— Вечная Леди ничего не должна живым... Живая ты не сможешь войти в её чертоги.

— Но если я умру... Как тогда... зачем... зачем мертвой воспоминания? Я хочу жить, но без пустоты. Маги не умеют... не оживляют трупы.

— Маги — нет.

— А кто?

— Ты сама должна найти ответ, как умереть и вернуться обратно. Сама.

Потеряв ко мне всякий интерес, Белла сжалась в компактный комочек. Качая головой из стороны в сторону, прикусив пальцы, она, как заведённая, повторяла:

— Смерть... смерть... смерть... Не маги, не маги. Нет... смерть..., не маги. Маглы! МАГЛЫ! — сбив Вальпургу с ног, Белла пулей выскочила из дома. Отправленный вдогонку Кричер схлопотал "остолбеней". Оказавшись на пороге, беглянка аппарировала в неизвестном направлении.

— Гарольд! — накинулась на меня крёстная.

— Идём к гобелену, — не позволив сбить себя с настроя, холодным, не терпящим возражений тоном, сказал я.

— К гобелену? К какому гобелену?

— К семейному! Крёстная, мы теряем время, — подхватив Вальпургу под руку, я направился в подземелья с ритуальным залом и гобеленом с генеалогическим древом Блеков. Через пару минут мы ворвались в искомые покои. — Осталось только ждать, крёстная. Белла отправилась умирать...

Не знаю и знать не хочу, в какую клинику аппарировала Белла и как уговаривала медперсонал: империо, круцио, конфудус или жесткая легилеменция с заменой приоритетов и воспоминаний, но через полчаса ожиданий, показавшиеся нам вечностью, вокруг листа с её именем образовалась черная рамка с датой смерти. Вальпурга, побледнела, часто-часто задышала и всем телом повисла на мне. Через три минуты рамка исчезла, а у меня из головы всё не выходил фильм "Коматозники". В Роду Блек прибыло тех, кто при жизни имел сомнительную честь заглянуть за грань. Прошло ещё полчаса, мы по-прежнему тупо глядя на лист с именем сумасшедшей девчонки, сидели напротив гобелена.

— Я её лично выпорю, — сжала кулачки крёстная. Вальпурга успела успокоиться, повторно накрутить себя, вновь взять чувства под контроль и дать им свободу, — вожжами, розгами по голой заднице! Кричер!

— Да, Госпожа! Кричер слушает!

— Приготовь розги и лавку с ремнями в малой пыточной! Быстро! — перед тем, как испариться, домовик низко поклонился. — Я её на хлеб, на воду! — грозила в потолок Леди Блек.

Тихо скрипнула входная дверь. Виновато опустив глаза долу, в комнату вошла растрёпанная Белла. Поход за грань оставил след на буйной гриве не менее буйной волшебницы. Белоснежная прядь дюймовой ширины торпедным следом змеилась по смолянистым кудрям красавицы, но поражало не изменение причёски, а взгляд, который перестал цепляться за гранитные и мраморные плиты пола, устремившись на присутствующих. Доказательств того, что Балла вернула память, не требовалось, ибо в её глазах их хватало с избытком. Только прошедшие, огонь, воду, медные трубы и Азкабан имеют такой взгляд. В абсолютной тишине, выражая полное смирение, Белла сложила ладони "лодочкой" и припала на одно колено. Вальпурга тихонько подтолкнула в спину... Старинные своды, сложенные из грубого отёсанного камня засвидетельствовали магический оммаж.

— Мой господин, — глухо пророкотала Белла, — нижайше прошу Вас выйти. Я должна смиренно принять заслуженное наказание. Леди Блек, я в вашем распоряжении. Кричер!

В углу комнаты материализовалась лавка и ведро с замоченными в солёной воде розгами. Кивнув крёстной, я прикрыл за собой дверь. Незаметно подвешенное заклинание "слухач" принесло шелест снимаемых одежд и тихое поскрипывание лавки, принимающей тело виновницы. До этого момента женщины не произнесли ни слова.

— Считай! — прорычала Леди Блек. Свист и звучный шлепок.

— Раз! — свист... — Два...

Свист. Удар. Свист. Удар, по звуку я определял, куда Леди Блек приложила непутёвую племянницу: по заду, спине или по шее.

— Двадцать...

— Достаточно! В следующий раз ты так легко не отделаешься, запорю до полусмерти. Одевайся. Зелья и мази использовать запрещаю.

— Слушаюсь, Леди Блек!

— Приводи себя в порядок, ужин через тридцать минут, из-за тебя он и так задержался.

Вот так состоялось "возвращение блудного попугая". Неестественно прямая Белла явилась в столовую ровно через тридцать минут. Учтиво раскланявшись с присутствующими, она осторожно присела на край пододвинутого мною стула. В ментале я ощущал её боль, но маска на лице женщины трещин не давала. Наутро я уговорил крёстную на ослабленную версию заживляющего бальзама, но радость Беллы от послабления режима разбилась о новость, что она должна сопровождать сюзерена в Косой переулок и Тёмную аллею...

* * *

*

Под воспоминания о минувшем лете, полный учеников состав постепенно добрался до Хогсмида.

Разбудив Гермиону, прикорнувшую на плече жениха, я и остальные парни вышли в коридор. Пары минут припудрить носики и поправить причёски девушкам хватит, лезть в самую давку и толкотню не имело смысла. Один цыганский табор Уизли чего стоит. Затопчут и не заметят. Мелкая Седьмая носилась по вагону бодрым коником, не зная, то ли ей бежать за братцами и Поттером, то ли топать на край перрона, где башня в лице Хагрида собирала первокурсников. У спуска, ведущего к каретам мы разглядели профессоров, встречающих учеников. Сегодня нам выпала честь первыми поприветствовать МакГонагалл и Кара. Топая к каретам с фестралами, мы не слышали занимательный разговор. Говорил больше Кар, но, тем не менее, остроты беседа не теряла ни грамма.

— Минни, ты видишь то, что вижу я? — сотворив беспалочковое заклинание "мостик", передающее шепот собеседнику, спросил Бернард Кар землячку.

-Не понимаю, о чём ты? Объясни, что я должна видеть?

— Три градуса левее. Ориентиры Эванс — второй курс Гриффиндора и Грейнджер от "змеек".

— Магия всеблагая, ты это тоже видишь?!

— Ага, мне становится интересно, где они провели лето и кто их наставник?

— Кузен, поправь меня, но это...

— Ага, готовая штурмовая группа. Забавно, да? Эванс — штурмовик и главная ударная сила, Гринграсс и О`Нил — поддержка, мисс Каннингем и остальные на позиции тылового прикрытия и медобеспечения, а мисс Грейнджер тянет функции снайпера и тактико-стратегического планирования. Детишки словно на войну собрались. Держат друг друга в поле зрения и на полном автомате контролируют окружающую обстановку. Не идут — плывут! Ни одного лишнего движения. Минни, мне уже не терпится посмотреть на них на физподготовке. Предупреди оказией, чтобы не палились столь явно. Прихвостни директора тоже имеют глаза, а Грюм и Поттер не один год в аврорате проработали.

— Я переговорю с мистером Эвансом. Можешь на меня положиться.

— Ох, Минни, это предложение? Ты ещё та конфетка, я бы положился...

— Куда тебе, старый развратник. Положился бы он, только обещаете, а к как до дела доходит, так сразу все инвалиды умственного труда, — вогнав Кара в краску, вернула остроту МакГонагалл. — Все по каретам расселись? Проверь "поисковиком" состав, а то вдруг кто-нибудь спит или в купе заперли кого? Чисто? Хорошо, я в Хогвартс, а ты помоги Хагриду, "светляков" по дороге наколдуй.

— Ты не передумала?

— Нет, Дамболдор ничего не ожидает, тем более ограничивающих рамок мы не пересекаем.

— Коварная кошка!

— Бойся меня! Топай, давай. Хагрид сейчас поведёт детишек на лодочную станцию.

* * *

*

— Леди и джентльмены, — обратился я к друзьям, — пока наши кожистокрылые и зубастые кони апокалипсиса не миновали арку с барельефами и статуями свиней и не доставили пассажиров в школу имени "Подсвинка", я хочу в последний раз уточнить у вас, все ли вы подписали присланные накануне документы?

Дождавшись от набившихся в карету детей подтверждающих кивков, продолжаю:

— Итак, если события приобретут неблагоприятный оборот, не геройствуем, активируем портключи и сваливаем со школы. Все меня поняли? Акцентирую особо — не геройствуем! Бросайте всё и эвакуируйтесь, вам оформлены запасные аэродромы в Шармбатоне и Дурмстранге. Интуиция подсказывает мне, что имеется большой шанс ухнуть в пропасть, события могут покатиться под откос в любой момент. Фокусом напряжения, как бы мне этого не хотелось, выступаю я и, в какой-то мере, Джейс Поттер. Дамболдор расставляет фигуры перед очередной шахматной партией. Если моему бывшему брату отведены белые фигуры, то ваш покорный слуга стоит на позиции черной пешки.

— И чО? — лениво зевнул Брайан. — Терпим и не нарываемся?

— Разве я сказал терпеть? — проводив взглядом мою взметнувшуюся вверх бровь, О`Нил усмехнулся. — Ни в коем случае. Резко менять поведение тоже не стоит, это может привлечь к нам не нужное внимание. Действуем наверняка. Вежливость и только вежливость. Как говорят на Слизерине — не попадайся! Если попался, то всё отрицай. Не получается отрицать — дави интеллектом. Виноваты другие. В школе у нас есть несколько союзников, готовых, в случае чего, прикрыть нам спины, но лучшим вариантом считаю тактику частичного игнорирования некоторых личностей. Подставлять сочувствующих преподавателей ни к чему. Зацепили — отвечаем, ударили — бьём в ответ и бьём сильно, чтобы в другой раз неповадно было. Уизелы и Поттер мои. Тренировки не прекращаем, для разбора заданий заочного маггловского обучения выделяем вторник и субботу.

Колеса, перестав отбивать ободами ритм по булыжникам мостовой, затормозили бег. Качнувшись, карета остановилась, едва слышно всхрапнули фестралы, запряжённые в антикварное транспортное средство. Приехали. Проводив Гермиону и Дафну до слизеринского стола, возвращаюсь на закреплённое с первого курса место за столом красно-золотых. За время шатания по залу спину между лопаток так сверлит от прикипевших к ней взглядом. Отражение в натёртых до зеркального блеска доспехах показывает как минимум четырёх "сверлильщиков": бывшие папашка с крёстным, Сней и Грюм. Волшебный глаз боевого инвалида не отрывался от меня до момента входа в зал первокурсников.

Нет, таким мелким я в прошлом году не был, занятия спортом и палка мистера Коямы сделали из меня человека, но восторженный блеск в глазёнках и открытый рот — это было. тщательно скрывалось и маскировалось каменным покерфейсом, но что было, того не отнять. Хм-м, нарочно или нет, или так Судьба подыграла, но Астория нетерпеливо приплясывает рядом с ещё одной фэндомной блондинкой. Как я про неё мог забыть? Луна Лавгуд, х-м, х-м. Аура у девочки очень интересная, выделяется от остальных первоклашек, как пятисотваттная лампа на фоне стоваттных огоньков. Даже Асторию затмевает. Не сильно, но разница видна невооружённым взглядом. Таки наша юная целительница сейчас где-то в районе четырёхсот ватт.

В этом году ведение церемонии распределения доверили вести Помоне Спраут. Выставив на возвышении колченогий табурет с поющей шляпой на сидушке, преисполненная важности декан барсуков развернула свиток с фамилиями поступающих. В отличие от суровой МакГонагалл, Помона по-матерински улыбалась каждому садящемуся на табурет малышу. Дети от светлой, открытой улыбки волшебницы переставали дрожать и пугливо оглядываться по сторонам. Вот и Астория...

— ...Гриффиндор!!! — сорвав шляпу, девочка вприпрыжку побежала к нашему столу. Бросив в сторону слизеринского стола извиняющийся взгляд, я жестами показал удушение одной нежной шейки. Ничуть не смущаясь грозного потомка одного из основателей Школы, блондинистая язва с шилом в попе показала ему язык и плюхнулась на лавку по левую руку от жениха и принялась что-то увлечённо щебетать на ухо порозовевшему от смущения Генри.

Наследник Малфоев, сидевший лицом к ненавистным грифам, пошёл красными пятнами. Ревнует, немочь белобрысая. Малфои строили на младшую Гринграсс матримониальные планы, но не обломилось. Теперь у Драко добавилось поводов ненавидеть грифов в целом и отдельных представителей факультета Годрика, в частности. За преподавательским столом заинтересованно блеснули стёклышки очков-полумесяцев. А вот это нам ни к чему, как-нибудь без зоркого глаза Дамболдора обойдёмся.

— Генри, с утра первым делом дуете к Помфри.

— До завтрака? — задал глупый вопрос будущий целитель.

— Не тупи, хватаешь свою дурную невесту в охапку и семиметровыми скачками мчишься в больничное крыло, ты меня понял?! Бекки, проконтролируй, чтобы эта стрекоза в шесть утра была как штык. Тори, детка, мы о чём договаривались? Не напомнишь, а то я забываться стал.

— Ну-у, — пряча глаза, виновато протянула девочка. По планам у нас был Слизерин и только Слизерин, под крылышками старшей сестры и Гермионы.

— О, Мерлин и Моргана, дайте мне сил не придушить сегодня одну грешницу. Ладно... проехали, но больше никакой самодеятельности, иначе я за себя не отвечаю! — для пущего усвоения материала и серьезности демонстрируемых намерений на край стола обрушивается ментальный удар. Головы в плечи втянули все. Осознав глубину проступка, Астория спряталась за спину Генри. — Тори?

— Я поняла! — давление исчезло.

За приведением оступившейся паствы в "лоно церкви" упускается момент определения специалистки по реликтовым магическим тварям и волшебным эндемикам на факультет Ровены. Также за преподавательским столом незаметно нарисовались Кар и МакГонагалл. Минерва показательно тепло приветствует Флитвика, Помону и Слизнорта. Новичкам дамболдоровского пула достаётся холодное презрительно-высокомерное "драсти". Вон как Поттер и Блек скривились. Умеет МакГи грязью облить, новый декан грифов и бывшая ученица Минервы, попав под ледяной душ взгляда наставницы, пытается сохранить лицо, но получается у неё не очень. Белобородый старец на золотом троне показательно не замечает пикировки профессорского состава. Отыгрывая маску благодушного старого маразматика, дедушка глупо улыбается и сверкает очёчками во все стороны. Произнеся приветственную речь и представив требовательной публике новых профессоров, директор объявляет пир:

— Ешьте!

"Ешьте" из его уст звучит, как "жрите". Пожелание тут же находит исполнителей. Рыжий "Нумерос шесть" за лето растерял остатки манер и страха. Пожалуй, свиньи у корыта ведут себя приличней некоторых человеческих особей. Размахивая зажатой в руке куриной ножкой, чавкая и пытаясь разговаривать ртом, набитым сосисками с томатным соусом, рыжий был отвратительным зрелищем, отбивающим всякий аппетит. Моё чувство прекрасного не выдержало. Когда Рон, облизав ложку, потянулся к очередному блюду, посуда, подхваченная телекинезом, с силой впечаталось в веснушчатую физиономию. Близнецы и некоторые гриффиндорцы радостно посмеялись над удачной с их точки зрения шуткой. Пуская из гневно раздувающегося носа пузыри, Рон вымелся из-за стола и выбежал из большого зала. Ну да, заклинаниям чистки мама нас не учила. Позорище. Невидимые эльфы мигом навели порядок, вислоухие трудяги убрали рукотворную помойку и поменяли блюдо. Глядя на непотребство, творящееся за столом любимого факультета, Дамби осуждающе покачал головой, но мер к наведению порядка не принял. А кого обвинить? Следящие заклинания факта применения магии не выявили. Облом-с. Сила на палочке следов не оставляет, тут я спокойней удава — не подкопаетесь.

Долго ли, коротко ли, пришло время десертов и заключительных объявлений, за которыми следует гимн Хогвартса и отправка на боковую, я со товарищи приготовился пропустить слова директора мимо ушей, но тут, задвинув Дамболдора, в ораторы выбилась МакГонагалл. Что-то новенькое... Что-то сейчас будет.

Под соусом того, что за последние годы уровень образования в Хогвартсе несколько понизился и престиж лучшей в мире школы магии пошатнулся. В целях обретения полного доверия у молодого поколения и несомненной передачи знаний от наставника ученикам, а так же для исключения случаев намеренного причинения вреда юным волшебникам, Минерва МакГонагалл предлагает ввести с этого года позабытую за тленом веков традицию ежегодного принесения клятвы преподавателя. Когда-то профессора каждый год приносили магические обеты учить на совесть и оберегать детей, доверенных им. Пора бы вернуть в жизнь хорошую традицию, а так как она выступает инициатором, то ей первой и читать клятву.

Выйдя на середину Большого зала, Минерва развернула старинный свиток с потрескавшейся от времени сургучной печатью и развесистой обтрёпанной кисточкой на правом нижнем углу. Дамболдор если и хотел одёрнуть вышедшую из повиновения женщину, то время оказалось упущено. В полной тишине звучит древняя клятва и золотистая вспышка, окутавшая заслуженную трансфигураторшу, закрепляет принесённый обет. За Минервой на середину зала просеменил Флитвик. За Флитвиком Помона Спраут, затем Кар, Аврора Синистра, Слизнорт... Новичкам ничего другого не остается, как взять пример со старшего поколения и последовать за старожилами. Выбора им не остается, откажись они и... всех почтовых сов не отследить. Многие чистокровные студиозусы пользуются блокнотами с протеевыми чарами, некоторые особо нетерпеливые уже развернули проклятые древними богами книжечки и увлечённо строчат в них послания родителям. Профессора, отказавшегося принести обет, линчует общественность, а то, что о нововведении с утра не будет судачить только ленивый, сомнений ни у кого не вызывало. Поттер, Блек, Грюм, Дингл... С физиономией, будто ему пустили газы под длинный нос, в центр зала выходит Снейп. С улыбкой чеширской кошки, Минерва передаёт древний пергамент зельевару...

Директор благодушно улыбается и радостно хлопает в ладоши, но старческие аплодисменты не могут заглушить скрип зубов вставной челюсти победителя темных лордов. Своей эскападой МакГонагалл ловко выбила почву у него из-под ног. Затаившаяся в засаде старая кошка нанесла удар. И вишенкой на кремовых боках торта оказывается Алиса Харп. Ей приходится зачитывать две клятвы: за профессора и за декана. Первый обет скрепляется золотистым сиянием магии, а со вторым выходит пшик.

— Что это значит? — совсем неаристократично подвизгивает Харп.

— Хогвартс не принимает вашу клятву, Алиса, — елейно просвещает её Минерва. Старый манипулятор аж крякнул от досады. Паучара первым разобрался, что к чему.

— Почему? — обескураженная Харп продолжает домогаться до очевидных вещей.

— Ах, коллега, — на губах МакГонагалл играет улыбка кошки, дорвавшейся до ведра сливок. А в глазах холод и сто фунтов презрения, приправленного океаном брезгливости. Чудовищный по эффективности контраст, скажу я вам. Словно маленькому ребёнку, она успокаивающим тоном пояснила:

— Коллега, это же очевидно, двух деканов у Гриффиндора быть не может. Как мы только что убедились, Хогвартс не принял мою отставку и не отменил клятву декана. От всего сердца сочувствую вам, — быстрый взгляд на директора и новая елейная улыбка. Под усыпляющее мурлыканье, наигравшаяся кошка ломает мышиный хребет. Вспыхнув аки маковый цвет, Алиса Харп бросила свиток на пол и с видом оскорблённой невинности, под ухмылки Флитвика и Спраут, вернулась за преподавательский стол. МакГонагалл повела палочкой. Пергамент с текстом влетел в золотую тубу, испещрённую рунной вязью. Вспышка и магия замка спрятала древнее наследие.

Интерлюдия.

Альбус Персиваль много имён Дамболдор, директор Хогвартса, глава Визенгамота, бывший председатель Международной конференции магии, обладатель Ордена Мерлина I степени и прочая, и прочая... Набив трубку с длинным тонким мундштуком ароматным вирджинским табаком, который даёт изумительные фруктовые нотки, задумчиво склонился над шахматной доской.

Смятый колпак безжизненной цветастой тряпкой валялся на подлокотнике кресла. Выпустив колечко дыма, директор тонкими пальцами виртуоза-пианиста пробежался по расставленным на доске фигурам. В тёмных стеклах старинного серванта, полки которого ломились от старинных книг и фолиантов, отразился задумчивый белобородый старец, который у многих магглов и магов непроизвольно ассоциировался с Гэндальфом (маги тоже не чураются творчества Профессора). Не чурался его и Дамболдор. Он долго работал над выбранным образом, теперь образ работал на него. Выдохнув ещё пару колец, поплывших к потолку, старец отвернулся от доски и, заложив левую руку за спину, медленно профланировал по покоям туда-сюда.

Ох, Минни, Минни, старая ты кошатница. Время задумываться о вечном и определять почётное место в семейном склепе, а у тебя ретивое ниже пояса взыграло. Ну, неужели нельзя было придти к нему? Поговорить? Неужели он отказал бы себе и ей в такой малости? Всегда можно найти компромисс к вящему удовольствию сторон... Всегда! Минни, девочка, если бы ты знала, как ты подвела наставника... Скажите, как и где ей попал в руки старинный свиток? То, что это наследство Основателей директор ни секунды не сомневался. Оставшихся связей с замком хватило, чтобы ощутить магию четверки. Ох, Минерва, разве так можно? Наследие Основателей должно храниться в надёжном месте — в сейфе директора, а ты его прибрала к рукам и скрыла неизвестно где. С другой стороны, несколько веков тубус пылью покрывался в неизвестном тайнике, пусть там остаётся ещё на пару веков. Как всё не вовремя. Ведь знал же, что зажатая в угол кошка может выкинуть фортель, тем более МакГонагалл. Но ничего, эскапада Минервы и оппозиционного лагеря изменили расстановку фигур на доске, но не запороли разыгрываемую партию. Продуманный ход качнёт весы в его пользу, Филиуса и Помону давно пора взять к ногтю, а гоблины..., а что Гоблины? Коротышки утрутся, им не впервой. Главное сделать ход правильной фигурой

Выбив прогоревший табак в пепельницу, директор нырнул рукой в правый карман. Большой палец профессиональным, наработанным за годы движением забил новую порцию и утрамбовал её. Прикурив от свечи, Дамболдор вернулся к доске.

— Пешки, пришло время пешек, да, Гарольд? — подхватив с первого ряда чёрных фигурку мечника, с физиономией одного ершистого второкурсника, директор выдохнул длинную струю дыма в лицо маленького воина. Анимированная пешка поморщилась. Поди ж ты, не нравится ей табак. — Гарольд, прости меня, мальчик мой, но пришло время поработать во имя Света и Всеобщего блага. Хочешь ты или нет. У любого, мальчик мой, есть слабые места, запомни. Твое слабое место — это друзья и невеста. Ты ведь не желаешь им зла? Никто не желает, поверь мне, но нельзя слепить горшок не измазав руки в глине. Как жаль, что ты тёмный и презираешь отца. Своенравные фигуры убирают с доски, Гарольд. — Рассматривая филигранную экипировку средневекового воина, директор покрутил пешку перед глазами, протяжно вздохнул, закусил мундштук, и подхватил левой рукой черную всадницу на боевом жеребце. — Вальпурга Блек, моё почтение. Наше противостояние приносило недостающую пикантную остроту и забавно щекотало нервы. Леди, — стёкла директорских очков хищно сверкнули, а на щель между усами и бородой легла ироничная ухмылка:

— Моя уважаемая визави, у вас тоже есть слабое место. Да-да-да, не отрицайте, ваш сын, вот ваша самая больная точка. Ах, дети — цветы жизни, сколько страданий они, порой, приносят родителям. Сириус — милый и немного строптивый мальчик, такой забавный в своей незамутнённой ненависти к семье. Девочка моя, ты же мать, а любая мать всегда надеется и верит, что её дитя рано или поздно одумается и вернётся. Вы ведь надеетесь, Леди Блек? Леди Блек, как говорят американцы, ничего личного. Сириус не вернётся. Печально, — тряхнул бородой самозваный Гэндальф, расплывшись в хищной улыбке. Глубоко затянувшись и выдохнув целое облако дыма, он блаженно произнёс:

— Мерлин всеблагой, почему печально? Мальчик изо всех сил тянется к свету, разве могу я стоять на его пути к великой мятущейся души Сириуса. Пусть он тёмный, но стремления у него благородные, так что он не вернётся, моя дорогая Вальпурга. — В неверном, дрожащем свете магических свечей длинные пальцы светлейшего мага Британии больше не казались пальцами музыкального виртуоза, они теперь пыли тонкими паучьими лапками, оплетающими паутиной несчастных жертв, угодивших в липкую ловушку. — Гарольд, Леди Блек...

Внезапно жеребец ударил копытом, а всадница замахнулась копьём. Острое жало пронзило ладонь старца.

— Мерлин! — сдавленно вскрикнул атакованный гроссмейстер. Плюясь искрами, на пол шлёпнулась выпавшая изо рта трубка, с дробным перестуком копыт под сервант метнулась всадница, мечник, упав на пол и получив свободу, ловко откатился за ножку столика. — Эпиксеи, — ранка от копья затянулась. — Агуаменти!

Струя ледяной воды из волшебной палочки загасила трубку.

— Акцио всадница!

Обречённо ржущий жеребец беспомощно перебирал копытами, всадница в седле напрасно нахлёстывала блестящие ониксовые бока, неведомая сила вырвала наездницу из спасительного сумрака и, повинуясь жесту палочки, забросила на доску, где фигура застыла в ожидании хода.

— Гарольд, выходи, — ласково, медовой патокой протянул директор, заглядывая под столик. — Мальчик мой, не заставляй меня применять силу. Акц...

Дамболдор не договорил, мечник скользящим шагом выскользнул из-под стола, в прыжке сменил хват меча...

— А-а-а! — узкий клинок пробил непрочную ткань домашних тапок белобородого шахматиста и глубоко вонзился между большим и указательными пальцами правой ноги. Брызнула кровь. В следующую секунду пешка извернулась, и лезвие полоснуло по сухожилиям. Не перерезало, но настроения противнику черного бойца это нисколько не прибавило.

Матерясь на всю ивановскую и шипя не хуже иного василиска, Дамболдор отскочил в сторону. Заклинание окаменения, застигло резвую пешку в верхней точке второго самоубийственного прыжка. Злобно вращающий глазами юный мечник плавно перелетел на доску.

— Это было близко, — с отвращением отбрасывая залитую водой трубку, сказал директор. Ударившись о сервант, трубка отлетела в камин. — Мордредовы подштанники, — в сердцах выплюнул шипящий от бои подранок, которому стало неимоверно жалко старую "носогрейку". — Эпиксеи.

Уняв кровь и наложив на ногу повязку, Альбус вернулся к доске:

— Это было забавно, не думал, что мои пешки столько возьмут из образов противников. Хм-м, начнём новую партию. Е2 — Е4, — отсалютовав директору мечом, белая пешка в виде рыжеволосой девочки, так похожей на Джинни Уизли, сделала два шага вперёд...

Конец интерлюдии.

Первую неделю в школе было сравнительно спокойно. Начало учебного года не изобиловало событиями. Демарш МакГонагалл наглядно высветил неприглядное дно плетущихся в Хогвартсе интриг, заставив новоявленную когорту преподавателей умерить пыл и относиться к обязанностям на полном серьёзе. Даже безбашенные Поттер-старший и Блек оказались не настолько отмороженными, чтобы рисковать личным здоровьем и магией, поэтому им ничего не оставалось, как впрячься в процесс обучения подрастающего поколения магов.

Между тем полотно ковра интриг ходило буграми и волнами, бульдоги под ним грызлись вовсю, что было особенно заметно во время обедов, на которые, по традиции, собирался весь педсостав. Тонны взаимного презрения, которым обливали друг друга противоборствующие лагеря, бесшумно разлетались по залу. Минерва демонстративно игнорировала мисс Харп, и чуть ли не по-кошачьи шипела на моего бывшего папашку, занимающего должность ассистента Её Кошачьего Величества. Тот исходил пятнами от злости, молча принимая "помои". МакГи не упускала случая предельно вежливо, но показательно на публику ткнуть коллегу мордой в грязь. Причём делала она это с отстранённой ленцой, как бы поучая и наставляя на путь истинный, но ученики, хотя бы краем понимающие в интригах, незаметно улыбались, не забывая поведать о наблюдениях друзьям и знакомым.

Алиса Харп оказалась неплохим преподавателем за исключением одного существенного минуса — любимчики. Профессор с первых дней поделила студиозусов на две неравные группы: фавориты и прочие. Причём в прочих было множество подгрупп, чей статус мог измениться в любой момент. Ваш покорный слуга и его "прихвостни" угодили под жёсткий прессинг и стали для мисс Харп кем-то вроде отверженных или парий. Вы не подумайте, следуя клятве, профессор учила всех одинаково, но есть много других способов испортить жизнь ближнему своему: персональное задание на дом не на три фута, а на пять, или же шире раскрыть пройденную тему, найти дополнительный материал, да ещё изложить его на уроке, присовокупив показательные примеры. Снейп тоже моментом прочухал эту фишку и, воспользовавшись брешью в обороне, отрывался по полной, гнобя неугодных направо и налево.

Дингл, на факультатив по артефакторике, который он вёл, можно было записаться со второго курса, ничего нового не показал. По крайней мере, для меня и компании. Лорд Гринграсс и Леди Блек дали нам за лето столько, что заслуженный соратникй соратник белобородого старца рядом не валялся, тем более вопросом Дингл в полной мере не владел. Для отвода глаз мы записались к нему, знания по артефакторике стоит залегендировать и объяснить дополнительно выученным материалом. На что Дедалус не стеснялся, так это на различного рода специализированные трактаты и дидактический материал. Он охотно делился литературой и сборниками тематических задач. Это был плюс.

Неожиданно себя проявил Сириус. Выше всяких похвал, я бы сказал. Объяснял он легко и доступно, даже самый последний тупица проглатывал разжёванный до основания материал. Движения палочкой, щиты, стойки, защитные и атакующие связки... Придраться было не к чему. Если бы не Грюм, допекший всех своей "постоянной бдительностью", была бы совсем сказка.

Неделю я ловил на себе взгляды рыжих, "нумера шесть", в частности, а также братца и папашки. Они быстро назначили того, кто является автором шутки на пиру и затаили злость. Улик и следов нет, только когда их это волновало? В глазах рыжих читалось обещание, но ни старшее, ни младшее поколение не сулило мне ничего хорошего. Напряжение копилось и через семь дней ружье выстрелило...

Вторник. Восьмое сентября встречал мир чистым безоблачным небом, умытым после ночного дождика солнцем и по-летнему жаркой погодой. Первые пары, включавшие в себя трансфигурацию, зельеварение и ЗОТИ пролетели быстрее пули у виска. Отчавскался уизлевским ртом обед. Рыжий инвалид, которому часть откушенной ноги заменял неотличимый от живой конечности протез, изготовленный по передовому слову маггловской и магической медицины, больше не позволял себе откровенно свинского поведения за столом, но его манеры по-прежнему оставались далеки от идеальных. По крайней мере, они теперь не отшибали аппетит напрочь. Перекусив? чем сами закупились и забили школьные кладовки, и что эльфы приготовили, мы тридцать минут понежились на травке у Черного озера, а потом всем кагалом подхватили сменную одежду и направились к квиддичному стадиону, на котором профессор Кар назначил коллективное свидание всему потоку второкурсников. Потирая вымазанные в земле лапки и ехидно ухмыляясь, брутальный шотландец принялся выписывать кренделя волшебной палочкой. Потоки магии заплясали над стадионом, подхватывая разложенные сбоку брёвна, брусья, доски и веревки. На глазах изумлённой публики за три минуты выросла натуральная полоса препятствий со стенами, рвами, взгорками и канавами — готовый набор для проверки физических кондиций молодого бойца.

Осознав весь ужас, впечатлённый народ мысленно и не очень застонал. Сын гор, облачённый в клетчатый килт клановой расцветки, на все стоны студиозусов лишь пакостливо улыбался.

— Ну, дрыщи! — сотворив у горла "сонорус", зычно сказал Кар. — Не стесняемся, переодеваемся в раздевалках и подходим на старт. Посмотрим, кто из вас, чем летом занимался, задохлики.

Через десять минут дети дружною толпою собрались у черты, обозначавшей стартовую линию.

— Есть желающие размочить грязь? — Кар в своём репертуаре.

— Сэр, разрешите, сэр?

— А, Эванс, милости просим, — ответил преподаватель, картинно обозначив полупоклон и ернически разведя руки. — Хотя нет, минутку, мистер Эванс. Подождём заинтересованных лиц.

— Господа, — обратился Кар к четверокурсникам, мнущимся у входа на стадион. В связи с очередным собранием попечительского комитета и отвлечением на оное действо деканов факультетов, у четвертых и пятых курсов образовалось незапланированное "окно" и они не придумали ничего лучше, чем лично насладиться купанием в грязи малолеток. — Уважаемые, хватит мять яйца, размещайтесь на трибунах. Позвольте вас предупредить, хоть один лишний выкрик с вашей стороны и я устрою вам коллективный заплыв в бассейне с жидким навозом. Всё понятно?

Пока Кар мило стращал старшекурсников, рядом со мной нарисовались вассалы и Гермиона с Дафной.

— О, в нашем полку прибыло! Да, мистер Эванс?! Так даже лучше. Мистеры и мисс из команды мистера Эванса, на прохождение полосы препятствий вам отводится одна минута. Каждая секунда сверх обозначенного лимита равняется кругу вокруг стадиона. По-моему, достаточная мотивация, чтобы не задерживаться. Готовы?

Я кивком обозначил общую готовность.

— Великолепно. На старт, внимание, марш!

— Девушки вперед! Гермиона веди, Дафна, Бекки, не отстаём! — раздавал команды я. — Парни, страхуем девчат.

Выстроившись цепочкой, моя команда забежала на полосу. Большинство оставшихся за спиной второкурсников свистом и улюлюканьем провожали нас. Некоторые из оставшихся желали нам и персонально мне нырнуть в яму с головой, некоторые недоумевали, не понимая, почему самый потенциально сильный бегун взял на себя роль аутсайдера и выставил во фронт девочек? Школярам просто было невдомёк, что я таким образом контролировал всю команду и Силой компенсировал допущенные ошибки.

Отмерив пятнадцать секунд, кар запустил на полигон следующую партию бегунов. За это время мы успешно миновали скользкое бревно, установленное над канавой, и преодолели стену.

— Щиты! — скомандовал я, стоило Гермионе приблизиться к участку с импровизированными маятниками, в роли которых выступали набитые песком груши, подвешенные на перекладине. Двигаясь в рваном ритме и подстраховываясь щитами, мы успешно пробежали по опасной дорожке, не дав никого из нас сбросить в булькающую зловонную жижу. Позади уже кто-то полетел купаться в канаву, кто-то упорно пытался взобраться на стену. Где-то в хвосте резвыми мячиками скакали Кребб с Гойлом в виде блондинистого довеска на закорках. Да, здоровячки оказались не так просты, как пытались казаться, а вспоминая прошлогоднее "театральное представление" с освобождением от подчиняющего поводка, я втихомолку радовался, что поручил невесту под их неусыпную заботу. Что сказать — красиво идут, нам ни на йоту не уступают, даже несмотря на живой гандикап.

Я пару раз Силой подстраховал Генри. Один раз придав ему дополнительное ускорение, чем уберёг от поцелуя с грушей, второй раз удержал его на скользком бревне. Остальные, в отличие от нашего целителя, в помощи не нуждались.

— Пятьдесят три секунды! — глядя на светящиеся в воздухе цифры, объявил Кар, когда замыкающий в моём лице пересёк финишную линию, менее минуты назад бывшую стартовой. — Прекрасно, просто прекрасно. Посмотрим, найдутся ли у нас счастливчики, которые улучшат ваш результат.

Нашлись. Мистеры Кребб и Гойл в компании с Драко Малфоем выдали пятьдесят одну секунду. Больше неожиданностей не было. Теодор Нотт и Блейз Забини прибежали ноздря в ноздрю, показав пятьдесят восемь секунд. Джастин Финч-Флетчли, Сьюзен Боунс и Ханна Эббот отстали от слизеринской парочки на одну секунду. Близняшки Патил уложились ровно в одну минуту. Остальные заработали разное количество штрафных кругов. Искупавшийся в грязи братец вынужден был двадцать раз нарезать вокруг стадиона. Одноногий Уизли, несмотря на все заявления изготовителей протеза об отсутствии разницы с живой ногой и минутное послабление, имел в активе пятнадцать кругов. Все прихлебатели Поттера схлопотали дополнительную пробежку. Пока Кар занимался с лидерами и показывал им новые упражнения и рассказывал о типовых приёмах отражения магических атак, которые исполняются в движении, чумазая толпа продолжала разбрасываться грязью на беговой дорожке. Вся соль заключалась в том, что аутсайдерам в конце пары было выдано задание на самостоятельный поиск щитов и их описания. Шотландец скидки не делал. Не укладываешься в норматив, будь добр шерстить библиотеку, а иначе "тролль" в конце триместра.

Раздав каждой сестре по серьге, Кар отправил всех отмываться и переодеваться, благо душевые под трибунами позволяли привести себя в порядок и мальчикам и девочкам. Стадион опустел, мои вассалы и невеста с подругами тоже отправились отмываться. Насладившись бесплатным зрелищем, старшекурсники покинули трибуны. Разговаривая с профессором, я упустил немаловажный аспект. Рыжие макушки близнецов Уизли никуда не испарились. Братья внимательно следили за мной, а я, ничего не подозревая, упросил Кара не убирать полосу препятствий, намереваясь проверить силы в одиночку. Разрешив добровольцам носиться по полигону, шотландец обещал наведаться после окончания занятий. Мол, развлекайтесь, молодёжь, а старикам надо чуток отдохнуть — выпить чашечку кофе, принять ванну. Махнув на прощание рукой, Кар удалился в замок.

Проводив профессора и наколдовав с помощью модернизированного "темпуса" светящийся секундомер, я рванул на полосу. Накинув на себя дезалюминационные заклинания, близнецы подбежали к стартовой линии, в мгновение ока прикопав на ней пару колб. Вышедшие с душевой Поттер и "Шестой" присоединились к братьям, которые скинули невидимость и теперь с самым независимым видом попинывали камешки у входа в мужскую раздевалку. Постепенно народу прибывало, а я, поглядывая на висящие в воздухе часы, пошёл на второй заход, благо пар у нас сегодня больше не было и можно было потренироваться в волю. Третий заход. Краем зрения ловлю на себе чей-то заинтересованный взгляд.

Так-так, "на огонёк" пожаловали папашка и Сириус Блек. А этим-то что здесь надо? Мародёры весело скалясь друг другу, остановились у квиддичных колец. Сигнализатор, расположенный пониже спины начал подавать недвусмысленные сигналы. Сорок девять секунд. Не сильно напрягаясь. Кто, рыжие или бывший родитель? Сомнений в грядущей каверзе не осталось. Рекорд слизеринского трио побит, демонстративно показывая усталость, останавливаюсь на передохнуть, попутно в ментале сканируя окружающих. Что ж, ошибка исключена. В этот момент, будто специально, из душевых выходит компания девчонок, из второй двери вываливаются весело гудящие парни. Один из близнецов как бы невзначай повёл рукой. В широком рукаве мантии мелькнул торчащий кончик волшебной палочки. Вот оно! Выставленные невербально щиты не помогли. Взорвавшиеся под ногами колбы выпустили клубы вонючего тумана, от контакта с которым вся моя одежда расползлась по швам, оставив меня в наряде голого короля. Гадость не затронула только закреплённую на левой руке кобуру для волшебной палочки и артефакторный комплекс скрытого ношения, остальное рассыпалось в прах.

— А-ха-ха! — взорвалась толпа удачной шутке. — Эванс голый! Ха-ха-ха!

Как бы не хотелось спрятаться или прикрыться, я понимал, что сейчас этого делать никак нельзя. Это будет проигрышем и отмыться потом не получится до конца жизни, поэтому спокойно разведя в стороны руки и надменно улыбаясь в лицо рыжикам, я показательно обернулся вокруг себя. Благо показать было что. В тринадцать лет я имел фигуру больше свойственную пятнадцати или шестнадцатилетнему подростку, большую часть времени проводящему в тренажёрном зале: перевитые рельефными, но не гипертрофированными мышцами спина, руки и ноги, узкие бедра, тонкая талия, широкие плечи, кубики пресса на животе. Не Аполлон и не Атлант, но где-то рядом и без фигового листка на мужском наследстве, хотя лично я сомневаюсь в возможностях листика прикрыть то, что отличало меня от женщины. Греческий Аполлон по этому пункту с позором проигрывал современному английскому аналогу. Постепенно смех стих, а морды у рыжих, братца и его прихлебателей вытянулись в немом удивлении. Не той реакции они ожидали. Девочки со всех факультетов дружно покраснели и теперь с завистью косились на Гермиону, вышедшую из женской раздевалки. Юные дамы успели по достоинству оценить фрукт, доставшийся "слизеринской змеюке".

— Оценили? — холодно спросил я рыжих. — Можете завидовать. И спасибо вам, братцы, за бесплатную рекламу.

"Пощёчину" оценили даже слизеринцы. Одной фразой я опустил компашку брата и рыжиков ниже плинтуса. Ничем подобным те просто похвастать не могли даже в перспективе. С помощью зелий они имели все шансы переплюнуть Шварценеггера, но умеющие видеть понимали, что мясо на моих костях долго плавилось в горниле продолжительных тренировок. Тут тварей и прорвало.

— "Левикорпус!" — синхронно выкрикнули разъярённые Рон и Джейс. Близнецы добавили от себя пару невербалок. Палочка из кобуры сама скользнула в руку.

От первого луча я успел уклониться, невербалки отбил щитом, но второй "левикорпус" задел за локоть и я почувствовал себя висящим вверх тормашками. Небо и земля поменялись местами, а от трибуны послышался нарастающий гул смешков. зависнув вниз головой, я повел палочкой, прикрывая простым жестом действия Силой, против которой оказались бессильны выставленные близнецами щиты. Ни Блек, ни Поттер-старший не успели прийти на помощь младшему поколению. Два одинаковых с лица смачно вмазались физиономиями друг в друга, а Джейс и Рон, захрипев, схватились за шеи. Совершив громадный прыжок, Гермиона двумя пинками по рожам отправила ублюдков в беспамятство. Земля встретила несущийся к ней снаряд резкой болью в плече и это я ещё Силой смягчил падение. Сволочной братишка таки успел поднять меня метров на семь. Несмотря на падение, близнецы по-прежнему остались в телекинетическом захвате. Разлетевшись метров на пять, они двумя реактивными ракетами снова устремились в братские объятия. Как сладостен для слуха хруст ломаемых вражеских костей. Завывающий клубок из двух тел рухнул на землю. У одного сломана правая рука, у второго открытый перелом ноги. Тут на помощь пострадавшим устремилась тяжёлая кавалерия, до прибытия которой я едва-едва успел накинуть на себя поданную О`Нилом мантию и прикрыть срам. Поле боя по всем позициям осталось за мной, даже голую задницу удалось перевести в разряд преимуществ.

— К директору, немедленно! — Плюясь слюной, орал бывший папашка, схватив меня и Гермиону за загривки.

Тем временем Блек наколдовал носилки, вереница которых, неся на себе стонущий от боли груз, потянулась в сторону замка. Как оказалось, невеста челюсти ломала с гарантией...

— Допрыгался, поганец, теперь тебя отчислят и твою грязнокровку следом, — не унимался Поттер.

Под маты и непрекращающиеся крики мы вскорости добрались до горгульи, охранявшей директорские покои.

— Не переживай, Герми, — ободряюще улыбнулся я. — Всё будет хорошо.

— А я не переживаю, — вернула мне улыбку невеста. — Только ты в следующий раз "пистолетом" не свети, а то я ревную. Надеюсь, у тебя есть план.

— О, таки есть! — покосившись бывшего родителя, соскальзывая на еврейский акцент, ядовито протянул я. План действительно был, причём шансы на его реализацию стремительно переваливали отметку в пятьдесят процентов. Вовремя "включенная" эмпатия успела поведать о чувствах, которые обуревали старшим очкариком с вороньим гнездом на голове. У "четырёхглазой" морды рыльце явно в пушку, теперь главное правильно разыграть карту...

— Что за карта и расклад? — спросят уважаемые читатели.

А давайте включим логику и подумаем о добыче шекелей. Что привлекает бедного еврея? Правильно — деньги, полученные не его потом и кровью. О высоких материях типа совести говорить не будем — нет её у меня априори. Теперь о деньгах и чужом поте... Ну, вспоминаем первое сентября и клятву, которую заставила дать преподавателей ушлая МакГи. Не в меру наглый поц таки попал, грех не воспользоваться плывущей в руки возможностью избавиться от одной директорской марионетки... Это первый вариант, так сказать.

Теперь о крови, когда длиннобородый гешефтмахер отмажет поца и покатит бочку на невинное дитя, вынужденное смиренно подставлять вторую щёку и пока обидчики замахиваются на неё, с левой бить по печени... Ладно, хватит лирики...

Директор может разыграть вариант с отчислением, что, как ни странно, мне тоже на руку. Я страсть как хочу покинуть школу, основанную предком. Прямо пылаю и дрожу от желания. Если у вас работает соображалка, то вы безусловно догадались, что за сюзереном тесные ряды хогвартских студиозусов-школяров оставят друзья-вассалы, невеста и присные. Я о Гринграссах. "Запасные аэродромы" подготовлены загодя и ждут нас с распростёртыми объятиями. Я бы давно свалил, но "непреложные" пункты Родового Кодекса трактуются однозначно — Слизерин обязан учиться в Хогвартсе, иначе он не Слизерин. Избавлением от этой почётной обязанности служит отчисление или смерть. Есть ещё третий вариант, но сейчас мы о нём не будем говорить, как в корне неприемлемом. Салазар, сам того не желая, знатно подгадил потомкам, запретив вносить изменения в некоторые части Кодекса. Я прекрасно понимаю, что закладывая такое требование, основатель хотел, чтобы его дети и внуки лично следили за учебным процессом и не допускали упадка школы, но: о времена, о нравы! За тысячу лет утекло воды не на одно Чёрное озеро. От Слизеринов остались одни недоброй славы воспоминания, в школе разброд и шатания, да белобородый паук на золотом троне. Былой славы развеянный дым. И как, прикажете, бедному мне выживать в этой клоке?

В директорский кабинет набилось народу — не продохнуть. Яблоку негде упасть. Загибаем пальцы: сам-шест Светлейший и белобородейший, Грюм, Поттер-старший, МакГонагалл, Блек, Люпин, Слизнорт, Кар, Снейп — куда же без него, с какого-то боку через камин ввалились Уизли-старшие. Не успев отряхнуться от сажи, сиреной воздушной тревоги взвыла Молли. Плюясь слюной и ядом, оскалившись и скрючив пальцы на манер ведьм из маггловских киноэпопей, она кинулась на меня... и верещащим бревном растянулась на полу. "Инкацеро" никто не отменял. Нашла дурака, она думала, что я позволю какой-то потной бабище расцарапать себе лицо? Не на того напала. Дамболдор взмахом палочки убрал верёвки. Преподы же выпали в осадок, никто не ожидал от рыжей мамаши безумных выходок. Уизлиха поднялась с полу, молча отряхнула юбку и повторила попытку нападения. Я так "инкацеро" и "остолбеней" до автоматизма отработаю. В полной тишине, под взглядами офигевших профессоров и прочих приглашённых, Молли "на бис" изобразила трюк с падением на пол. Правда, в этот раз палочку у меня отобрали. Постарались Блек и Грюм. От синхронного экспеллиармуса мой протего разлетелся на осколки, а меня самого весьма чувствительно приложило об стену. Мелким нюансом можно считать разнесенный в клочья шкафчик с блестящим директорским хламом и прочей лабудой. Палочку вырвало из рук, после чего она перекочевала к Блеку. Урод патлатый. Тут уже очнулся от ступора директор и попытался выгнать из кабинета лишних, но его демонстративно не услышали. Я фигею, мама дорогая. Отлепившись от стены, я отряхнулся, походя потоптавшись по блестяшкам и вроде как ненароком раздавив в труху ещё пару штук. Сделал пакость, на сердце радость. Жаль, что радость маленькая, но времени дорасти до большой валом. Пришлось Дамби включать авторитет, успокаивать Молли и разгонять по углам остальных. Добившись порядка, он отобрал мою палочку у Блека, после чего уселся за стол сам, наколдовал стулья остальным, а Гермиона и я остались без сидячих мест. Нам было предписано двумя столбиками позора стоять в центре кабинета. Постоим, не переломимся, а совесть нас в отпуске, поэтому дед обламывается — виноватыми и опозоренными мы себя не ощущаем.

В голове я прокручивал различные сценарии, но Дамболдор на примере доказал, что его нельзя вписывать в четко очерченные рамки. Директор выкинул фортель, не предусмотренный сценарием, от чего чуть не поломал мне всю игру.

— Минус двести баллов с Гриффиндора, — тряхнув бородой, объявил добрый дедушка.

— Возражаю, — моментально отозвалась МакГонагалл. — Требую обоснования. Мистер Эванс защищался от немотивированной агрессии. Оба раза! — Дамби осталось проглотить пилюлю. С должным обоснованием снятия баллов у него проявлялась определённая проблема. МакГи же продолжала ковать железо:

— Господин директор, как декан Гриффиндора я настаиваю на привлечении к ответственности мистеров Рона, Фреда и Джорджа Уизли, а также мистера Поттера.

— Согласен с тобой, Минерва, мальчики поступили в высшей степени некрасиво и они, по выписке из лазарета, будут привлечены к ответственности и направлены на отработки к мистеру Филчу, — погасил конфликт в зародыше директор. Опыт не пропьёшь. — Сейчас мы обсуждаем поведение мистера Эванса и мисс Грейнджер. Молодые люди, я разочарован. Отвечать избиением и нанесением увечий на невинную шутку... Вы перешли все границы, господа!

— Невинная шутка? — показав взглядом Гермионе, чтобы та не вмешивалась, вклинился в обвиняющий монолог я. — Это сейчас так называется?

— Вас сейчас не спрашивают, мистер Эванс, и потрудитесь не раскрывать рта, пока я говорю, если не хотите схлопотать "силенцио", — гневно сверкая очами, мгновенно среагировал Дамболдор. Ути, какой грозный, сейчас пугать начнёт... и точно:

— В данный момент решается ваша судьба, мистер Эванс и мисс Грейнджер, останетесь ли вы в этих стенах или покинете их с волчьим билетом в руках!

Как страшно, ой, боюсь-боюсь. И Герми, ой, боится-боится! Почти дрожим с ней на пару. Мерлин, Мордред и Моргана! Хоть бы покинуть! Ну, не подведите меня, молю!

Заткнув меня, Дамболдор разразился получасовой речью, в которой описывал глубины нашего падения и морального разложения. К концу спича я уже начал забывать о причинах привода второкурсников в начальственные пенаты. Да и не я один, Гермиона не падала только из-за того, что припала к моему плечу, МакГонагалл едва удерживалась, чтобы не клюнуть носом, прочие тоже выглядели не лучше. Добившись требуемого эффекта и поизливавшись ещё с минуту, директор возложил давно приготовленную вишенку на кремовый торт:

— Я не могу оставить вас безнаказанными. Отчисление студиозусов и, мягко говоря, вынос мусора из избы, не отвечают интересам Хогвартса...

Что?! Отчисление отменяется?! Вот же самка собаки... Что б ты провалился!

— ...поэтому компенсация в сто галеонов в пользу пострадавших, штраф и отработка у мистера Филча будет наилучшим выходом для всех нас. Тем более высказанные мною меры не противоречат Уставу. Я думаю, все присутствующие со мной согласятся.

Так-так, что там было между интересами Хогвартса и компенсацией? Я как-то упустил этот момент за душевными терзаниями. Э-э-э, стоп, это что, меня пытаются развести на бабки? Вот это поворот сюжета! Детективы Агаты Кристи отдыхают. Дамболдор красиво приплёл Устав, на первый взгляд не подкопаешься. Вопрос: а губозакаточную машинку ему не надо, мы ведь тоже не лыком шиты и Устав читали... Мой выход.

— Возможно, господин директор, для вас это наилучший выход, но мисс Грейнджер и меня публичность не пугает. Согласно Устава вы в праве наложить на нас штраф и потребовать возмещения ущерба, но только после тщательного расследования инцидента и определения виновных. Если по результатам расследования нас определят виновными в нападении на самих себя и публичном оскорблении, за которое пятьдесят лет назад могли вырезать весь Род под корень, а сейчас приравнивают к невинной шутке, то мы, безусловно, возместим ущерб. О расследовании почему-то вы не сказали ни слова. Как это понимать? Покрываете виновников? Кстати, хочу поинтересоваться, откуда господам Уизли и Поттеру известно заклинание "левикорпус"? Насколько я помню из дневника мамы, оно является авторской разработкой присутствующего здесь профессора Снейпа (кивок в сторону сальноволосого зельевара) и было выкрадено небезызвестными в узких кругах "мародёрами" (пронзительный взгляд на притаившуюся в углу троицу Поттер-Блек-Люпин), а в последствии применено против создателя. Вряд ли профессор Снейп по душевной доброте согласился поделиться личным изобретением с безмозглыми мальчишками, тем более с вражеского факультета. Я сейчас об Уизли и Поттере, так что список лиц, познакомивших молодых людей с опасным заклинанием, сужается до трёх человек. Из дневника Лили Поттер, в девичестве Эванс, они его тоже вычитать не могли, так как дневник, как память о маме, я забрал с собой к Дурслям. Какой вывод? Из выше сказанного следует, что тот, кто научил Уизли данному заклинанию и науськал их на шалость, чужими руками пытался навредить мне, но он не учёл одного— данным заклинанием можно не только перевернуть человека вверх тормашками, им можно поднять жертву на высоту до пятнадцать-двадцати метров. Что случиться при отмене заклинания вам, пожалуй, рассказывать не надо... Впрочем, это и было проделано с благословения мистера Поттера, не так ли, мистер Поттер? — сканируя ментал, я легко обнаружил виновника.

— У тебя нет доказательств, — презрительно ответил Поттер.

— Идиот, — тихо шепнул в своём углу Грюм. Старый ветеран догадался, к чему я клоню и в какую ловушку загнал бывшего родителя. МакГонагалл и Кар тоже смекнули, к чему ведёт пикировка.

— То есть, мистер..., извиняюсь, профессор Поттер, вы прекрасно отдавали себе отчёт в своих действиях. Вы намеренно поделились опасным знанием с учениками школы, чтобы они нанесли непоправимый вред здоровью и репутации другого ученика? — папашка задёргался. В душе он давно признался самому себе, что так оно и есть, а для магических клятв этого порой бывает достаточно. — Спешу сообщить вам, мистер Поттер, что вы тем самым нарушили клятву, данную первого сентября перед всей школой.

— Ты ничего не докажешь!

— А мне и не надо.

— Джеймс! — запоздало крикнул Сириус Блек

Бамс! Яркая вспышка ослепила набившийся в кабинет народ. Когда все проморгались, Поттера в помещении не оказалось, а из одного из шкафов, в которых хранились свитки с контрактами преподавателей, потянуло дымком. Магия замка разорвала контракт с клятвопреступником. В замке нельзя аппарировать, если вы не домовик или вас не переносит магия замка. Только что мы стали свидетелями редчайшего случая, когда замок сам перекинул виновника за границы школьных владений.

— Как мне кажется, вопрос с повестки дня снимается, — лучась неприкрытым довольством, сказала МакГонагалл. Старая кошка радовалась очередной победе и возможности безнаказанно натянуть нос директору. — Виновник инцидента покинул наше общество... не по своей воле, конечно, но из всплывших фактов мы можем сделать заключение, что Гарольд Эванс и мисс Грейнджер имели все основания для жёстких действий и были в своём праве, давая отпор напавшим на мистера Эванса студиозусам. Да, излишне жестоко, но, Альбус, я не думаю, что ты действовал бы иначе, лиши тебя кто-нибудь одежды на заседании Визенгамота или подвесь головой вниз в атриуме министерства. Я согласна с лишением Гарольда и мисс Грейнджер пятидесяти баллов и неделей отработок у мистера Филча. С мистерами Уизли и мистером Поттером я разберусь властью декана после их выписки из больничного крыла.

Покрасневшая до состояния спелого буряка, Молли Уизли расплылась бесформенной амёбой в кресле. Глупо лупая налитыми кровью глазами и беспомощно разевая и закрывая рот, она не могла выдавить из себя ни звука: и деньги уплыли, и детки виноватыми оказались. Куда не кинь, всюду клин.

А что рыжие? Рыжие попали!

* * *

*

— Мистер Филч!

— Мистер Эванс!

И всё-таки Его Бородейшество продавил наказание отработками у завхоза. Так как рыжики-пыжики и компания ещё "нежились" на жестких перинах больничного крыла и опасливо косились в сторону учеников Помфри, которые любовно оглаживали крутые бока клизм, в подземелья направили вашего покорного слугу. Гермиону, взяв огонь на себя, я от этой почётной обязанности сумел отмазать.

— Допрыгался, охальник! — злобно скалясь и потрясая кулаками, скрипел завхоз. — Жаль, жаль розги и сухой горох отменили. Я бы тебе задал, гаденыш! Вы бы у меня все научились дисциплину уважать! Топай!

Подтолкнув меня в спину, Филч пристроился на два шага позади. Старик на публику играл выше всяких похвал. Лицедей! Провожаемый сочувственными взглядами сокурсников и прочих студиозусов, опустив глаза долу, я смиренно потрусил в сторону хозяйственных помещений. Конвоир, старчески шаркающий замызганными башмаками, не отставал. Через несколько лестничных пролётов и сумрачных переходов, едва-едва освещённых редкими магическими факелами, установленных в руках-держателях, мы добрались до вотчины завхоза. После пересечения незримой границы шаг Филча изменился на твёрдую походку уверенного в себе человека, исчезло мерзкое хихиканье и закончились обещанья сгноить негодника на непосильных работах.

— Мистер Эванс, можете прекращать изображать собой униженного и оскорблённого, смирение вам не к лицу, — усмехнулся мой вассал, в рукав которого серой рыбкой нырнула волшебная палочка. Филигранно работает. — Щиты установлены, следилок и портретов нет, я проверил. Чаю?

— Не откажусь, мистер Филч. Миссис Норрис, кис-кис, иди ко мне. Пушистая спутница старика не стала выделываться, а запрыгнув мне на руки, сразу затрещала не хуже иного трактора "Беларусь".

Часа полтора мы гоняли чаёк, когда уровень жидкости подобрался к ушам, а пирожки и прочая выпечка подпёрли кадык, я обеспокоился:

— Мистер Филч, а кто же работать будет? Надо хотя бы видимость создать.

На что завхоз хмыкнул и взмахнул рукой. Воздух над столом пошёл рябью, сформировавшись в подобие телевизионного экрана, показывавшего Зал наград и меня, натирающего грязной тряпкой кубки под неусыпным контролем завхоза.

— Тактильная иллюзия, — снизошёл до объяснений Филч. — Ни одна тварь портретная не подкопается, а школьники в зал по доброй воле сами не суются. К тому же я сигналки поставил, если что успеем поменяться.

— Охренеть, — проглотив кипяток, выдавил я. Хочу-хочу! — Научите, мистер Филч?

— Отчего бы не научить, — подул на чаёк завхоз, — отработки займут неделю, как раз успеешь освоить, если лениться не будешь.

— Было бы замечательно.

— Не будете стараться, уважаемый сюзерен, я вас определю в напарники к рыжим, у меня для них припасен изумительный драконий навоз для теплиц и настаивается похлёбка из тухлятины для фестралов. Их через два дня выпишут, как раз котлы дозреют. Душок там, я вам скажу. Я не могу допустить, чтобы мой сюзерен проявлял лень и безалаберность в учёбе, не хочется стыдиться на старости лет.

— Отличный стимул, — согласился я. — Когда приступим?

— Не сегодня. Сейчас наши допели спустятся вниз, я их развею, а вы поможете мне отнести вон тот старый шкаф в кабинет ЗОТИ, — Филч ткнул пальцем с заскорузлым ногтем в сторону старинного рассохшегося шкафа, с которого давным-давно облетела лакировка.

— Отнести?

— А "левиосо" на что? — вздёрнул бровь завхоз. — Заодно потренируетесь, милорд, не мне же, несчастному сквибу, горбиться.

— Эксплуататор, — бурчу в ответ, Филч, заново входя в роль, противно хихикает. — А что в шкафу хоть?

— Боггарт, мистер Люпин предложил потренировать третьекурсников.

Оп-па, как каноном-то икнулось. Я по-другому взглянул на рассохшийся раритет. Несмотря на кажущуюся безобидность, боггарты те ещё твари. Их ментальные щупы "на раз" пробивают средние окклюментивные щиты. Если азкабанские сторожа — дементоры, питаются светлыми воспоминаниями и радостными эмоциями, то бесплотные боггарты жрут эманации страха, они же их и генерируют. Есть у тварюшек ещё один эффект, описанный мамой Ро в каноне — на короткое время, практически один-в-один, боггарты могут имитировать воздействие на людей магических тварей. Тех же дементоров, к примеру. Вспоминаем моего двойника из оригинала: леденящий холод, крики матери и прочая щебутень...

-Только третий курс? — уточнил я у хозяина складов и кладовок.

— Почему? У меня целая кладовка старыми шкафами и комодами забита. Домовики натаскали. На всех хватит, — подтвердил мои подозрения Филч.

— Очень интересно, — пытаясь уловить забрезжившую в голове мысль, я слишком близко подошёл к шкафу.

— Осторожно, шкаф не запечатан!

Поздно, под пронзительный скрип дверцы под мои ноги вываливается окровавленное тело...

— Твари, какие же они твари, — глотая успокоительное и выстукивая дробь зубами, через пять минут повторял я, как заведённый.

Находясь в гостях у вассала, я естественно расслабился и убрал часть оклюментивных щитов. Дурень... Пентюх недоделанный... Не все, основной контур давно уже удерживался на полном автомате и совершенно без участия сознания. Как говорилось выше, боггарты опасны своими ментальными щупами... Поддерживайся мной двойной барьер, ничего бы не произошло, но случилось то, что случилось. Вскрыв черепушку, тварь из шкафа, без зазрения совести, продемонстрировала мне мой самый большой страх и я "поплыл". Благо Филч среагировал мгновенно и сумел загнать боггарта обратно. Иначе, боюсь, половину подземелий разнесло бы от магического выброса, который я едва удержал в себе, видя перед собой мёртвую Гермиону...

Минут пять Аргус крутился вокруг меня, всячески успокаивая и отпаивая зельями, потом столько же времени поливал отборной бранью, вколачивая в дурную головёнку основы безопасного поведения с боггартами.

* * *

ть, что здесь, что в каноне, ублюдочный оборотень предлагал смехом бороться с этой мерзостью. Смехом! Он идиот? Как мне кажется — нет. Люпин действовал по наущению директора, однозначно. Верный исполнитель, дрянь и трусливая тряпка, мямля — заячья душонка в волчьей шкуре. Бородейшинству выгодно раскачать психику детей и подростков, обрабатывая потом разум на контрастах добра и зла. Ага, "риддикулюс", мать Мерлина его так. Попробуйте представить смешным труп любимого человека... Это только тупоголовый Уизли ничего страшнее паука не видел, а многие успели хапнуть в жизни страхов, особенно пяти и шестикурсники, заставшие первую войну с Волдемортом и своими глазами видевшие аврорский произвол после развоплощения главного пугала Британии, запнувшегося об мой лоб. Смертожранцы и авроры творили такое, что волосы встают дыбом только от одного упоминания их зверств и теперь администрация хочет "риддикулюсом" победить страх. Очень оригинально и симптоматично, не будем упоминать об этичном аспекте учебного процесса. Тут без слов ясно, на чью мельницу льётся вода.

Успокоившись, я вновь подошёл к шкафу:

— Сколько боггартов поймали домовики?

— Штук десять э-э-э, одиннадцать, если считать этого.

— Очень хорошо, — потёр руки я. — Люпин и директор зарвались. Турнуть обоих из школы не получится, но избавиться от оборотня мы можем вполне.

Широко распахнутыми глазами Филч смотрел на растрёпанного парнишку, который любовно оглаживал старинное дерево шкафа.

— Директор и Люпин хотят боггартов, они их получат... Мистер Филч, — придав голосу металлических ноток, я посмотрел на завхоза.

— Слушаю!

— Благодаря вашим актёрским и магическим талантам, а также вашими руками мы можем подстрелить двух зайцев. Кто у нас главные затейники в школе? Уизли, вестимо. Почему бы им не подкинуть мысль подшутить над кем-нибудь с помощью боггарта? Сотворите одну или две тактильные иллюзии школьников, обсуждающих перспективную идею. Уроки уже идут? Значит, боггартов начали проходить и ни для кого они не будут тайной... Только аккуратно с иллюзиями, рыжие не должны заподозрить подвоха. "Милые мальчики", — передразнил я директора, — привыкли развлекаться с размахом. Слейте им информацию о бесхозных боггартах в кладовке, а когда шутники будут готовы, ведь они не удовлетворятся одной тварью, им штук пять подавай, навести на них Люпина. Мол, Мерлин всеблагой, пропажа, обокрали! Посмотрим, как волчонок справится со своим страхом.

— Милорд, вы знаете главный страх мистера Люпина? — серьёзным тоном спросил Филч.

— Луна, мистер Филч. Наш оборотень боится полной луны. Тряпка, за столько лет не суметь договориться или поставить на колени внутреннего зверя... Вот и узнаем, кто у него сидит внутри: волк или заяц.

Мы ещё четверть часа потратили на обсуждение деталей, которое свернулось после того как на территории хоздвора показались допели. Материальные призраки вошли в кабинет завхода и были развеян, а оригинал одного из них воспользовался и "поволок" "левиосой" старинный раритет в кабинет ЗОТИ.

Подготовленную пьесу Филч разыграл как по нотам. Несколько дней спустя отпущенные Помфри близнецы удачно подслушали разговор двух малолеток, правда, непонятно с какого они были факультета, ибо скрывали лица капюшонами, а нашивки прикрыли черными нашлёпками. Мелочь предлагала грандиозный розыгрыш и отдать его в чужие руки Уизли просто не могли, иначе они опустились бы собственных глазах. К делу привлекли Ли Джордана и Мэтью Фокса, ещё одного четверокурсника. Фоксы, как и Диггори с Лавгудами, проживали недалеко от "Норы" и были такими же маргиналами без роду и племени, только без предательской метки на аурах, поэтому рыжики с пелёнок свели знакомство с чернявым соседом. В каноне он нигде не упоминался, мама Ро, много о ком не упоминала, но в реале, Фокс с первого курса хвостиком увивался за шебутными грифами. Или вы думаете, что Уизли в одиночку проворачивали все свои делишки? Не угадали, они были главными заводилами и вдохновителями. Вот и теперь они загорелись идеей, не подозревая, что всеми лапами, усами и хвостами вляпались в тщательно расставленную ловушку. Благодаря расставленным маячкам и следилкам Филч в режиме реального времени мониторил передвижения бравой четвёрки мелких воров и смутьянов.

Я как в воду глядел, кладовка рассталась с пятью сундуками. По задумке рыжих, страх должен быть концентрированным, чтобы угодившие в западню обмочили и испачкали штаны "пахучими отложениями".

Когда у шутников всё было на мази, Филч "выявил" пропажу и побежал на помощь в учительскую. Так сложились обстоятельства, что до искомого кабинета дойти ему было не суждено. Люпин, Кар и группа из нескольких третьекурсников, заваливших прошлый урок с боггартом, попаись ему на половине пути. Описав проблему, Филч долго негодовал на паршивцев, прописавшихся в кладовке с жутким материалом. Люпин недолго думая решил совместить поиск украденных сундуков с уроком по укрощению тварей, живущих в них. Сказано, сделано. Профессора и студиозусы направились за быстро семенящим завхозом, к которому прибежала Миссис Норрис и передала образ места, где гриффиндорские баламуты устроили "развлекательный зал".

Вырвавшийся вперёд Люпин влетел в ловушку близнецов, как жирная муха в липкую паутину. Одновременно открывшиеся крышки сундуков выпустили на волю пять больших серебристых шаров. Оборотень взвыл и рухнул на колени, черты его поплыли, началась непроизвольная трансформация. В неприметном холле ощутимо запахло озоном. Начавший обрастать шерстью оборотень внезапно выдал скорбный вой на высокой ноте и с треском испарился, рухнув в грязную лужу где-то на окраинах Хогсмида. Хогвартс вышвырнул опасное существо, угрожавшее ученикам. В письменном столе директора сгорел ещё один свиток с разорванным контрактом. Кар, шедший позади ассистента ЗОТИ, быстро загнал боггартов обратно и снял магические слепки, по которым вычислил "шутников". Скандал был знатный, у Дамболдора и в этот раз не хватило духу отчислить "сироток" из школы, но три месяца безвылазных хозработ он им обеспечил...

* * *

*

Четырнадцатое февраля. День Святого Валентина, душа просит праздника и любви. В детях всегда живёт надежда на чудо. Я не исключение.

— Эй, курортнички! — из коридора послышался противный визгливый голос надзирателя. Простуда, настигшая желтозубую красноносую тварь в засаленной аврорской форменной мантии, делала голос Херста Брауна ещё гаже. — Вас тут ещё не всех дементоры выморозили? Какая жалость. Отрываем свои задницы от кресел и диванов! Кто хочет жрать, ублюдки? Пошевеливайся, — длинная дубинка хлестнула поперек спины впряжённого в тележку узника. — Сегодня у вас праздничный обед с тремя переменами блюд с шампанским, блэк-джеком и девочками!

Жестоко ошибаются те, кто думает, что еда в самой страшной тюрьме Британии подаётся с помощью магии. Ничуть не бывало. Жрачку в тюряге разносят такие же узники, отличающиеся от прочих режимом содержания. Южный форт, средние уровни и никаких дементоров на завтрак и на ночную сказку после ужина. Да и сроки у них до года. Хотя, судя по тому, как Херст "оглаживает" бока и спину худосочного парня с угловатым костистым лицом, надзирателям глубоко фиолетово, какие у кого сроки. Здесь год идёт за три, а некоторым двенадцать месяцев встают небом в овчинку с бесконечным издевательством охраны. Надзиратели, а не дементоры — вот настоящий бич тюрьмы. Узников они ненавидят одинаково, впрочем, вторые платят первым той же монетой, а если учесть проценты, накручивающиеся чуть не на единственное искреннее чувство, то охранникам крайне не рекомендуется встречаться с бывшими узниками после их освобождения из-за застенков. Ибо встреча имеет все шансы завершиться вторым сроком бывшему арестанту и свиданием с апостолом Петром для аврора-надзирателя. Я не открою большого секрета, если скажу, что в тюрьме работают сплошные отморозки: маньяки, садисты и прочая пена рода человеческого, волею Мордреда обретшая власть над бесправными людьми. Да-да, Азкабан это своеобразное место "ссылки" провинившихся и прославившихся жестокостью служителей закона. Сражаясь с драконом невозможно остаться человеком. Некоторые не выдерживают и ломаются, превращаясь в настоящих чудовищ, которым одна дорога — в Азкабан.

Неправильно говорить, что здесь все такие. Нет, есть нормальные служаки. Есть попавшие в немилость власть имущим и законопаченные в отстойник подальше от начальственных глаз. Всякие есть, но Северный форт, числящийся за "строгачами" и "особым режимом" не может похвастать человеческим отношением к заключённым, тем паче восемьдесят процентов сидельцев "курорта" отличаются от прочих постояльцев забавной татушкой с черепом и змейкой. Остальные имеют за душой не одну загубленную невинную душу. Маньяки, серийные убийцы, торговцы живым товаром и органами, сиречь ингредиентами — милые люди, просто душки. Мои соседи из первых, они сплошь цвет аристократии и сливки высшего общества. Вот их и слили. Невиновных нет. За редким исключением...

— Стоять! — дубинка смачно приложилась о плечо раздатчика. Парень сдавленно застонал через плотно сомкнутые зубы. — Дай сюда!

Херст протянул руку к миске, в которую, влажно чвякнув, шлёпнулась серо-коричневая бурда.

— Добавим десерт. Держи, щенок! — от души плюнув в миску, надзиратель пропихнул её в мою камеру через специальное отверстие в решётке. — Наслаждайся! Ха-ха-ха!

Урод!

Заливаясь счастливым смехом, довольный собой Херст грубо пихнул раздатчика, покатившего телегу к следующей клетке-камере. От накативших злости и ненависти по камере пополз вымораживающий холод. Бурда в миске, цветом, формой и консистенцией напоминавшая "продукт вторичной переработки", то есть то самое, о чём вы подумали, обледенела в мановение ока. Общеизвестно, стены Азкабана, изукрашенные многослойной вязью рун и специальных чар, высасывают магию, не оставляя заключённым шансов на обычное волшебство, но источник, к которому я приник, слабо относится к классической магии. Гавёха в миске вытянулась в длинную ледяную иглу. Когда телега и надзиратель готовы были скрыться за поворотом на лестничную площадку, с которой начинался спуск на нижние уровни, я подхватил иглу Силой и, целясь в точку пониже спины, метнул её в Брауна.

— А-а-а! — утробный крик боли был музыкой для ушей всех невольных обитателей нашего этажа.

Не промазал, Сила мне в помощь. Надзирателя, схватившегося руками за пострадавшее место, кинуло вперед. Запнувшись о колесо тележки, Браун не удержал равновесие. Раскрыв рты и выпучив глаза, дежурные авроры межэтажного поста, смотрели, как оступившийся коллега катится по лестнице, башкой, спиной и боками пересчитывая скользкие ступеньки. Бывший коллега, замечу. Толчок Силой в спину не оставил любителю десертов шансов. А катился он, бряцая ключами, больше по инерции. Мертвые, если что, не разговаривают не будучи зомби или личами. Омилевший нашим сердцам аврор неудачно для себя и удачно для прочих свернул себе шею. Ага, какая досада и невосполнимая для всего Британского Аврората утрата. Их ряды покинул верный сын, надёжный товарищ... и прочая, и прочая. Туда ему и дорога, не забыть напомнить себе, найти могилку ублюдка и помочиться на неё. Ледяная игла обломалась и, скрывая следы преступления, свистнула между лестничными пролётами, разлетевшись на мельчайшие осколки далеко внизу. Со стороны выходило, что Херст Браун сам пал жертвой личной невнимательности и неосторожности. Раздатчик, прикованный к тележке длинной цепью, ничего сообразить не успел, как и авроры на посту у лестничной площадки, настолько быстро всё произошло. Арестанты же напротив моей камеры не отрывали глаз от мисок или не обращали внимания на мелкого щегла в камере-одиночке.

Выпив жидкий чаёк, в котором был размочен каменной крепости сухарь, я улёгся на шконку. До прихода дементоров ещё два часа. Можно подремать.

— Эй, малой, в шахматы будешь?

Покосившись на импровизированную шахматную доску, расчерченную на полу и сваленные кучкой камешки, заменявшие фигуры, я приподнялся на локтях.

— Благодарю покорно, Георг, но позволь отказаться. Спать хочу. Покемарю пока ходячие холодильники не пришли.

Георг МакГрегор среди узников заслуженно считался старожилом. Шотландец завалил шестерых авроров в семьдесят девятом году, за что и схлопотал строгача с двадцатью годами соседства с дементорами. Почему не французский поцелуй с морозильной нечистью? Суд учёл состояние аффекта подсудимого. Хотя лично я думаю, судьи не ожидали, что убийца протянет в тюрьме больше года, но они ошиблись. За что же пострадали слуги закона? В чём их вина, спросите вы. В доверии. Молодые авроры и стажёры академии аврората слишком доверяли безгрешному командованию и верили в непререкаемые авторитеты, к тому же их приставили проходить практику в спецподразделении легенды магической Англии... Под крылышком Грюма сопливым новичкам сам Волдеморт был не страшен, не говоря уже о каких-то там оборотнях и убитых горем мужьях. Надо было такому случиться, что аврорат устроил рейд по отлову оборотней, вожаки которых не придумали ничего лучше, чем публично объявить о присоединении к Неназываемому. Я понимаю Фенрир, этому отморозку с колыбели закон не писан, но остальные могли своими тыковками подумать, прежде чем языки распускать? Барти Крауч-старший среагировал моментально, миндальничать он не привык, "волки" и так были в опале, а тут на них официально открыли сезон охоты, и понеслась душа по кочкам...

Как оказывается, Люпин был не единственным оборотнем с образованием и волшебной палочкой в кобуре. Мартина МакГрегор, супруга моего соседа, закончила Салем в семьдесят седьмом году и на свою голову приехала в Англию. Спрашивается, чего ей не жилось в Штатах? Гражданство американское и паспорт на руках, диплом в кармане, какая-никакая перспектива, к оборотням американцы относятся намного либеральней и лояльней англичан. С работой проблем нет: егеря, подразделения силовой поддержки аврората, смотрители различных магических заповедников, на худой конец можно завербоваться в отряды наёмников. Нет, бабу потащило в Европу, маслом ей намазали чтоли? Да и Георг "молодец", видел к чему в стране дело идёт, мог бы уговорить невесту возвратиться на родину, да и сам валил бы куда подальше, ноне судьба. Мартину повязали в Лютном, куда она наведалась в одну из аптек. Маги охотно принимали травы с целебные сборы, собранные в заповедных лесах. Поднятые вверх руки и переданная аврорам палочка не слишком помогли избежать девушке смертельного проклятья. В тот момент в Лютный, для поддержки избиваемых союзников, аппарировала рейд-группа пожирателей и командир авроров, опасаясь удара в спину, избавился от оборотня. Аваде всё едино, кого убивать. Зелёный луч, сорвавшийся с кончика палочки, лишил жизни двоих. Мартина пятый месяц носила под сердцем ребёнка. Узнав о смерти жены, Георг поклялся убить виновных. Через несколько дней он в наглую заявился в аврорат и прикончил всю оперативную группу за исключением Грюма, находивщегося на разносе у главы ДМП. Ветеран в служебном рвении угрохал гражданку чужого государства, теперь министерство занималось двумя мучительными задачами: поиск "стрелочника" и сочинение приемлемой отписки в американское консульство. Глядишь, Грюму бы дали пинка под зад, но тут на свою голову вмешался Георг. Получив на артефакторный браслет тревожный сигнал, Грюм сорвался с места, он же, в конечном итоге, оглушил и связал не в меру ретивого мстителя. Потом был суд, на котором всплыли обстоятельства женитьбы гражданина Британии на гражданке Магической Федерации Соединённых Штатов Америки и обстоятельства рейда, а также пикантные подробности смерти пострадавшей во всей красе. И американцам было плевать на "пушистую проблему" погибшей. Заокеанским дипломатам доставляло несказанное удовольствие публично пинать англичан за все их прегрешения. На заседании Визенгамота адвокат мистера МакГрегора сумел выбить подзащитному двадцатку вместо грозившей тому "вышки".

Не думайте, что шотландец эдакий герой и борец за справедливость. Он хладнокровно пустил на люля-кебаб трёх пацанов, чья вина заключалась лишь в участии в рейде. Истинный виновник удачно избежал наказания и до сих пор продолжал коптить небо, постукивая по земле ногой-протезом.

Вот такой у меня сосед, милейшей души человек. Счастливых воспоминаний ноль — все дементоры за годы отсидки выпили, зато днями и ночами он на весь этаж мечтает, как будет сворачивать цыплячью шейку одноногому, одноглазому, однорукому засранцу. Медленно, чтобы каждый позвонок хрустнул. По моему, только это удерживает основательно прохудившуюся крышу шотландца от окончательного побега в неизведанные дали.

— Понятно, Малой. Спи. А ты, Пит? — МакГрегор вперил умоляющий взгляд в соседа в камере напротив.

— Расставляй фигуры, — прокряхтели оттуда. — На что забъёмся?

Что я могу сказать о Питере Лебовски? Конченная мразь. Этот меченый Волдей сидит за дело. Родственничек использовал Питера, скажем так, для деликатных поручений. От поцелуя Лебовски спасли деньги. Три с половиной миллиона галеонов поменяли кошельки и сейфы. Деликатному убийце деликатно впаяли пятнадцать лет в деликатной тюрьме. Впрочем, Лебовски не жалуется, а фанатично ждёт возрождения хозяина и освобождения из опостылевших застенок.

— Как же так получилось? Ужас какой. Каким ветром тринадцатилетнего пацана занесло в Азкабан? — спросите вы.

Я отвечу. Мы потеряли бдительность. Империя в лице Дамболдора нанесла ответный удар. Директор не спустил нам с рук Поттера и Люпина, он долго и тщательно готовил ответ. Всё началось на Хэллоуин...

Ретроспектива.

...Англия, 2 часа до Хэллоуина. Тюрьма Whatton в Ноттингемшире.

Что такое Whatton? О, суетящийся вокруг комплекса старик в серой невзрачной хламиде на голое тело мог бы сказать, что это жертвенник. И он оказался бы правым. Невидимые обычному смертному линии геометрического рисунка, растекающегося по облакам, медленно опускались вниз, постепенно угасая и впитываясь в постройки. Несколько заключённых в круги и внутрь друг друга гексаграмм с шипением вгрызались в землю, расползаясь вокруг тюремного комплекса, служившего самым большим в Европе терминалом для сексуальных преступников всех мастей. Около восьмисот человек заключены в его застенках — насильники, маньяки, убийцы. Человеческая пена, недостойная жить.

Аппарировав на вершину одного из лучей рисунка, старик водрузил на ней пирамидку с громадным рубином на макушке. Ещё один прыжок, ещё..., разместив пятый камень, волшебник смахнул пот со лба. Скоро, совсем скоро убийцы послужат для Всеобщего Блага. Их черные души, отравленные насилием над детьми, будут очищены... Да, они пока не подозревают о возложенной на них великой миссии, но тем лучше... Невинные жертвы... Ага, в белой бороде старика прорезалась сардоническая улыбка. Какая ирония.

— Темпус!

В воздухе повисли светящиеся цифры. Поправив висящий на груди хроноворот, Дамболдор, а это был именно он, принялся выписывать замысловатые вензеля волшебной палочкой и что-то тихонько нашёптывать на древнешумерском языке. Почуяв неладное, некоторые из заключённых и персонала тюрьмы настороженно заозирались. Будучи сквибами или слабыми магами, лишёнными палочек, они чувствовали магию, внезапно ставшую враждебной, черной. Откуда-то из воздуха, а возможно из самой преисподней потянуло тленом и животной, утробной жутью. Смертью...

— Если хочешь что-то сделать без замечаний, делай это сам, — завершив заклинание, устало пробормотал Дамболдор.

Ритуал ещё не начался, а сил у него практически не осталось.

— Эх, Геллерт, Геллерт, — подставив лицо каплям дождя, печально вымолвил маг.

То, что творил сейчас директор Хогвартса ни с коего боку нельзя было отнести к светлой магии. Французский писака летом выдал очерняющий старика пасквиль. В чём-то он оказался прав, юный Альбус действительно сдал на превосходно ЖАБА по некоторым дисциплинам, о которых позабыли к концу двадцатого века. О чём писака не упомянул, так это о том, что Альбус десятилетиями оттачивал мастерство сам и, что немаловажно, с помощью своего друга Геллерта. Как жаль, что их дороги разошлись, но кое-что из наследия немецкого блондина сохранилось. Вот и пригодились разработки Аненербе. Пусть прошли десятилетия, в прах рассыпались кости немецких волшебников, но драгоценные крупицы знаний сохранились. Германские маги ради этих знаний уморили миллионы магглов в лагерях. Невелика потеря, зато какой результат! Жаль ритуалом часто не воспользуешься. И возраст не тот, и силы не те. Раз в три года, не чаще. И ведь никому багаж, хранящийся в голове, доверить нельзя. Такое чужим не доверяют, иначе впоследствии Азкабан курортом покажется, а дементоры милыми пушистыми созданиями. Это чужих душ не жалко, а свою Дамболдор хранил и берёг пуще зеницы ока. Стоит обществу прознать о сегодняшнем занятии директора Хогвартса, сам директор на себя ломаного сикля не поставил бы — толпа порвала бы его голыми руками. Добренькие все стали. Боятся в крови запачкаться, лишний раз спину не перегнут.

Эх, были же когда-то денёчки. Дамболдор наколдовал себе шикарное кресло. Старчески покряхтев, он поместил сухопарый зад в объятия мебели и с наслаждением вытянул гудящие ноги. Время есть, до полуночи ещё двадцать минут, самое время отдохнуть от трудов праведных, ведь впереди ещё их столько, что до конца времён не переделать. Сам, всё сам. На учителя никаких надежд. У Фламеля внезапно образовались проблемы на континенте. Неизвестные силы открыли охоту на его людей и те мрут, бедные, как мухи. Опасность нависла над САМИМ! Откровенно говоря, Мастер заигрался. Это даже хорошо, что Николасу сейчас не до ученика, который давно тяготится связью с алхимиком и даже предпринял некоторые действия, чтобы ослабить связывающие их узы и договорные обязательства: Дамболдор постоянно забрасывал наставника просьбами о помощи, всеми силами демонстрируя слабость и шаткость личной позиции в Англии. Благо последние демарши аристократии и политического лагеря Вальпурги Блек удачно играли ему на руку. Фламель ожидаемо купился, махнув на хогвартского сидельца рукой и исключив его из большинства раскладов, тем самым развязав последнему руки. Да, стало сложнее, но появившиеся "плюсы" перевешивали все "минусы". Воздух свободы пьянил. Если бы не Минерва с проклятой клятвой, было бы совсем хорошо. Но ничего, сегодня ему представилась возможность нивелировать все начинания Минни и нанести ответный удар. Собранной в результате готовящегося ритуала энергии должно хватить на разрушение клятвенных уз с Хогвартсом. Он откупится жертвами, а уж опосля...

— Темпус!

До полночи оставалось три минуты. Время. Старик прислушался к далёкому гулу авиационных двигателей. Магглы такие затейники! Летают в небесах, осваивают глубины океана, а их оружие это что-то с чем-то. Никакая магия не спасёт от атомной бомбы. Простецы по многим аспектам давно превзошли магов. Сколько бы не морщили носы упёртые снобствующие аристократишкиы, факт остаётся фактом и уже не изменится. Сила магглов в техническом прогрессе, в нём же их слабость, главное знать куда надавить. Альбус знал, всё же он неплохо ориентировался в обычном мире. Гул стал сильнее, тремя часами ранее старый маг проник на военную авиабазу НАТО и заимперил экипаж американского самолёта-заправщика. Гул перешёл в натянутый вой. Дамболдор с нескрываемым сожалением покинул насиженное кресло. Незаметное движение палочкой и последнее испарилось. Разорвав облачный покров, из туч вывалился пикирующий вниз McDonnell Douglas KC-10 Extender. Заимперенные пилоты топливозаправщика, крича по рации об отказах двигателей, правили машину в центр тюрьмы и, соответственно, в геометрический центр невидимого рисунка.

— Полночь!

Яркий взрыв озарил окрестности. Ревущее пламя поглотило строения, алчным взглядом косясь на наливающийся светом рубин, взмахнув палочкой, маг добавил огня. Стоя в трёхстах ярдах от тюрьмы, он не слышал криков сотен заживо сгораемых людей, которые отдавали души в угоду амбициям старика.

Директор не опасался, что его темная волшба вскроется. Живое пламя схоронит все следы, ни один специалист от аврората или Отдела тайн не доберётся до сути произошедшего, ибо не до чего будет добираться. Не зря огонь, пожирающий тюрьму, называется "очищающим", тем более — где маги, а где упавший самолёт?! Пилотов ещё и наградят посмертно, как же, ценой личных жизней они сумели отвести потерявший управление самолёт от жилых кварталов, а то, что тот бухнулся на тюрьму, так от судьбы не уйдёшь. Нет совершенства в этом мире, порой и самолёты падают. Преступников никто жалеть не будет. Туда им и дорога.

Рубины перестали наливаться светом. Применив манящие чары, маг собрал камни.

— Это меньше, чем я рассчитывал, — пригладив бороду, задумчиво прищурился Дамболдор.

Что ж, придётся работать с тем, что есть. На второй ритуал его не хватит, тут как бы самому Мерлину душу не отдать. Душ в камнях хватит на разрушение клятвенных уз трёх, от силы, четырёх человек. Северус и Аластор. Зельевар и старый аврор нужны ему, поэтому решение принято. Снейп может забыть о данной первого сентября клятве, Аластор тоже. Блек..., нет, псина пусть посидит на поводке, нечего его повожать. Собака по-прежнему предана своему хозяину. Глупец даже не поинтересовался ритуалом "Кровной связи", который провел над ним обожаемый глава ордена Феникса весной. Старуха Блек сглупила, не выгнав блудного сыночка из Рода. Материнская любовь и сентиментальность победили. Как же — родная кровиночка! Вот и нашлось слабое место несгибаемой Стальной Вэл.

Дамболдор дьявольски ухмыльнулся — через "родную кровиночку" её и сведут в могилу. Тихо и незаметно Вальпурга почит в бозе от застарелых болячек и проклятий. Старый друг Дингл... хм, в школе он ни за что не отвечает, так, создает массовку, поэтому тратить на него энергию камней не стоит, лучше приберечь их на себя: компенсировать откаты. Да ещё дневник Тома... Крестраж стоит подпитать. Немного, совсем чуть-чуть. Джинни и так не расстаётся с ним, не стоит доводить дело до тотального подчинения, но массив информации, влитый в дневник летом, разумно разнообразить порцией чистой маны и энергией душ, так мальчик сумеет повлиять на тёмные метки (рабам Тома пользительно поволноваться) и не сорвётся с поводка. Директор похвалил себя за предусмотрительность: сначала он планировал подкинуть дневник сам, но потом крестраж юного Темного Лорда попал в книжный развал, оттуда незаметно перекочевал к девочке. Виной всему обложка, в которую была завернута тетрадь. Сложные экранирующие чары, наложенные на неё, заставляли окружающих видеть всё что угодно, но не опасный черномагический артефакт — учебник, книгу, альманах, справочник. Варианты менялись в зависимости от ситуации и дух, заключенный в бумажной тюрьме, в определённых пределах делился с малышкой знаниями. Делился, не забывая пить с донора силу. Пусть думает, что директор не видит его ухищрений. На самом деле всё под контролем. Пора испытать Джейса вновь столкнув героя с воплощением зла. Том начудил в злополучный Хеллоуин, иначе как объяснить знание Джейсом парселтанга? Явно у Тома что-то пошло не так, шрам под сердцем младенца — это своеобразная связь с несостоявшимся убийцей. Сам мальчик тщательно скрывал умение говорить со змеями, даже заставил себя (не без помощи доброго старикана) забыть о приобретенном таланте. Ну, как скрывал... Альбусу сильно повезло оказаться невольным свидетелем общения трехлетнего героя с безобидным ужиком в саду. Он успел принять меры. Порой обливейт и легилеменция творят чудеса.

Ещё раз полюбовавшись на светящиеся кроваво-красные камни, директор переложил их в специальный футляр, который убрал в сумку. Издали послышался вой сирен.

— Пожарные пожаловали. Дело сделано.

Открутив песочные часики хроноворота на положенное число оборотов, старый маг растаял, как туман поутру. В школе никто не заметил исчезновения директора. Да, тот ходил рано утром в Хогсмид к брату, но не застав того в кабаке, вскоре вернулся обратно. Хогвартс готовился к празднованию Хэллоуина и Альбус был обязан присутствовать на торжествах. После завтрака директор вызвал к себе Снейпа и Аластора Грюма, три часа о чем-то секретничал с ними у себя в кабинете, а потом весь день крутился на глазах преподавателей...

Хогвартс. Вечер того же дня.

Миссис Норрис, подвешенная за хвост, болталась на факелодержателе у туалета Плаксы Миртл.

Неожиданно.

— ...тайная комната открыта! — на весь коридор читал надпись Малфой.

Впереди толпились слизеринцы, обступившие директора, преподавателей, причитающего Филча и бедовую компашку Джейса.

— Мальчик мой, — вещал директор, — ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Говорю же вам, мы были на смертинах Почти Безголового Ника! — срываясь на фальцет оправдывался братец.

— А здесь ты никого не видел? — допытывался Дамболдор.

— Никого! Когда мы подошли, надпись и Миссис Норрис уже были тут, только я слышал голос...

Оп-па! Вот это сюрприз! Грёбаный канон! Я поискал взглядом мелкую рыжую писклю, Мерлин её задери, в перехлёст её туда и обратно, раком и наоборот. Ну, не было у ссык... у рыжей дневника. Не было! Друзья по моей просьбе с Уизлетты глаз не спускали. Такой прокол... Кстати, на пиру я её как-то не припомню. Значит что, всё-таки канон? А дневник можно было замаскировать тем или иным способом. Почему я раньше об этом не подумал? И Джейс таки владеет парселтангом. Я думал, что вытравил из него наследие мамы...

Хогсмид. Вечер 2 ноября 1992 года. Бар "Кабанья голова".

Велика или мала магическая Британия? На этот казалось бы простой вопрос нет однозначного ответа. Верхний угол северо-западного магического Европейского кластера достаточно велик с магической точки зрения. Британские острова владеют несколькими мощными природными источниками магии и одним внекатегорийным. За рамки категорий выходит Шотландская аномалия, в миру этот источник зовётся Хогвартсом. Границы Хогвартса по сей день не определены, потому, что Запретный Лес исправно поглощает исследовательские и поисковые партии, направленные в глубь его темных дебрей. Некоторые маститые маги с пеной у рта доказывают, что источник расположен в центре Леса и Школа пользуется лишь его малой толикой. Скрытое пространство или Шотдандская Природная Складка, одним своим существованием нарушают многие законы физики, что без слов говорит о силе магических искажений. Никакие спутники и средства наблюдения не могут увидеть реальный размер территории. Так то да, с этой стороны величие магической Британии никто не отрицает, но, если посмотреть непредвзято со стороны обывателей и общественных формаций, то целая страна скукоживается до окраинных плетней маленькой деревни, в которой все всех знают хотя бы в лицо.

Аберфорта Дамболдора, владельца знаменитого в узких кругах бара "Кабанья голова", знала чуть ли не всё криминальное сообщество островов. Крепкий кряжистый старик ничем не напоминал старшего брата. Да, поставь Дамболдоров рядом, и сразу станет заметно фамильное сходство, свойственное близким родственникам, но поодиночке братьев объединяла только фамилия. Вместо длинно тонкого "клюва" старшего брата, у младшего на лице царствовала мясистая "картошка". Вместо проникновенной маслянистой синевы под очками-полумесяцами посетителей бара пронзали колючие серо-стальные жерла орудий клавного калибра какого-нибудь линкора, прячущиеся под кустистыми бровями. Аберфорт ненавидел длинные бороды, еженедельно остригая серую поросль на лице. Вообще, младший из братьев обладал серо-пепельной гривой волос и такого же цвета бородой, тяжёлым характером и ещё он не любил старшего брата, а точнее — ненавидел лютой ненавистью.

И так нелёгкий нрав владельца криминального притона отягощался вспыльчивостью и патологичной правдорубностью, зачастую просыпавшейся при виде ближайшего родственника, либо в моменты, когда один из братьев ломал другому нос.

С детства Аберфорт привык высказывать своё мнение прямо, не взирая на лица, точнее на одно конкретное лицо. В запале он не выбирал выражений, кроя окружающих площадной и портовой бранью и выясняя отношения с помощью кулаков или дуэлей. Но за грубым и воинственным фасадом скрывался, в сущности, уставший от жизни добряк, открывавший свою душу единственному близкому человеку — Арианне.

Аберфорт ладил с младшей сестрой лучше всех в семье, включая Кендру, которая, в конце концов, делегировала сыну все обязанности няньки. Он всегда мог успокоить любимую сестрёнку и без труда купировал магические выбросы. Рядом с братом у Арианны практически не случались приступы буйства.

По сей день на сердце Аберфорта не заживаемой раной кровоточило чувство вины — не досмотрел, недоглядел. В тот страшный день, когда от руки сестры погибла мать, он был на ярмарке...

Осознав, что натворила, девушка чуть не покончила с собой. Аберфорт вовремя выдернул из петли задыхающееся тело. Младший из братьев, наплевав на шестой и седьмой курсы, хотел бросить учёбу и остаться дома ухаживать за больной сестрой, но Альбус (ни дна ему, ни покрышки) уговорил не рубить с плеча и закончить учёбу, обещая приглядеть за Арианной. Данного слова будущий "Светоч Британии" не сдержал. Мечтающий о власти и величии выпускник Хогвартса больше времени уделял своему дружку, с которым азартно разрабатывал "великие планы" преобразований магического общества во имя "Всеобщего блага". Геллерт занял внимание Альбуса без остатка, Арианна интересовала его по остаточному принципу.

Приехав домой на каникулы и застав картину маслом, Аберфорт высказал безответственному брату всё, что он о нём думает, после чего кованым сапогом прошёлся по пассии Альбуса и их, порочащей достоинство волшебника, связи. Альбус не остался в долгу, выплеснув в лицо младшего брата накипевшее и сгоряча заявив, что лучше для всех было сдать больную дуру в Мунго. Тут в перепалку братьев влез Гриндевальд и схлопотал в нос от младшего забияки. Слово за слово, в руках магов появились волшебные палочки, замелькали вспышки заклинаний. Аберфорт не понял, кто из его противников выпустил Аваду, но звук падающего тела за спиной преследовал его всю оставшуюся жизнь. Будучи отличным дуэлянтом, он легко уклонился от смертельного луча, но вышедшая из комнаты сестра не обладала и десятой частью реакции любимого брата. Авада попала точно в сердце девушки.

Гриндевальд покинул Англию через час, а братья подрались на похоронах. Аберфорт сломал Альбусу нос и свернул набок челюсть. После этого Альбус исчез на долгие годы. Говорят, что он учился у Фламеля. Возможно так оно и было, но Аберфорт доподлинно знал, что братец продолжает крутить шашни с Гриндевальдом.

Дома старший брат появился в тридцать третьем году. Повинно опустив голову и потупив взор, он просил прощения у Аберфорта, который рассчитывал очередной ритуал по кровному отсечению Дамболдоров от Уизли. Как-то так получилось, что братья оказались за одним столиком в каком-то из кабаков. Наутро, продрав глаза, страдающий от тяжёлого похмелья, Аберфорт обнаружил на себе следы магических обетов. Какие-то, будучи глубоко во хмелю, он дал братцу сам, какие-то тот наложил сам. Опутав Аберфорта паутиной клятв, Альбус рано праздновал победу. В Германию к своему "Гели" он возвращался с не до конца залеченными носом, челюстью и рёбрами и глубоким сожалением, что клятвы по данному профилю взять не успел. Аберфорт посылал на голову брата самые черные проклятья, какие мог вспомнить или найти в свободном доступе. Специальным обетом Альбус запретил проводить ритуалы по отмежеванию от Уизли, на корню похоронив мечту о снятии метки Предателей крови. Не погрешу против истины, если скажу, что к ближайшим родственникам Аберфорт не пылал платоническими чувствами. Это от них к Дамболдорам проползла проклятая гниль.

Вскоре рыжеволосый ученик Фламеля, потрясая официальными пергаментами с рекомендациями знаменитого наставника, устроился в Хогвартс. Глядя на братца-прощелыгу, Аберфорт только покачивал головой. Альбус бы и без протекции Фламеля обошёлся, этот скользкий угорь с елейной улыбкой без мыла в любую м-м, в общем, влезет куда угодно. Прошло несколько лет, в маггловском и магическом мирах назревала война. В угоду общественному мнению и мнимому патриотизму Альбус официально порвал с Гриндевальдом и предал того публичной анафеме, на деле оказывая закадычному дружку всестороннюю поддержку. В годы войны двуличная натура будущего светоча проявилась во всей красе, плохо то, что немногие смогли разглядеть настоящую мерзкую рожу под медово-липкой маской. В сорок пятом году Аберфорт сам нашёл старшего брата, ужё вовсю вкушавшего плоды победы над ужасным Темным Лордом Гриндевальдом. Младший из братьев водил знакомство с иммигрировавшими из России магами, которые за долгие годы жизни на чужбине не умудрились потерять связи с родиной. Приятели рассказали глупому наивному англичанину подоплёку так называемой "дуэли", и как у русских была украдена победа... Победителю Его Темнейшества опять пришлось лечить нос. Жаль обеты после той проклятой Мордредом пьянки не позволяли послать поганого вора далеко и надолго. Альбус, обрядившись в белую рясу борца со злом, держал брата на коротком поводке.

Не имея возможности вредить "Светочу" напрямую, Аберфорт решил стать несмываемым черным пятном на поистине белоснежно-белой репутации нового директора Хогвартса. Поскребя по сусекам, Аберфорт выкупил в Хогсмиде бар "Кабанья голова". Именно его усилиями заведение за несколько лет превратилось в одну из главных перевалочных точек криминального мира. Здесь собирались наёмники, взломщики проклятий, воры и убийцы, тут же скупалось краденое и свершались не совсем законные и совсем незаконные сделки. Протирая грязные кружки замызганным полотенцем, Аберфорт думал, что теперь Альбусу ни за что не отмыться, но тот умудрялся пройти по дерьму не замазав ног.

Да, одним своим существованием бар сильно ударил по репутации Белого Мага, как его начинали величать в Британии. Аберфорт умело использовал аллегории, сравнивая свой криминальный притон с магической школой. Вспоминаем, как переводится "Хогвартс"? Правильно — подсвинок. А теперь представьте чувства и мысли человека, зашедшего во второсортную грязную забегаловку с дурной славой и разглядевшего прибитую к стене кабанью голову и фон, на котором она крепится. Умело наложенная иллюзия создавала впечатление, что мертвая башка вепря закреплена на главных воротах школы. Завсегдатаи бара быстро объяснят новичку причину разделения зала на четыре части и почему VIP-номера носят названия деканских покоев и приёмной директора. Вникнув, непроизвольно начинаешь задумываться, а так ли свят, бел и пушист колокольцебородый?

Даже патронусом — символом всего светлого в человеке, Аберфорт сумел больно ударить по самолюбию старшего брата. Однажды в грязной забегаловке собралась на удивление приличная компания. Ради такого дела посетителей обслуживал лично хозяин заведения. После пятой бутылки "Огденского" разговор за столом нырнул в проторенное русло "за жизнь". Учитывая, что заведение посетили тёртые калачи, прошедшие Крым и рым, и хлебнувшие азкабанской баланды, "за жизнь" знаково отличалось брутальной серьёзностью. Немудрено, что бывшие сидельцы казематов зацепились за патронусов. У кого какой, и почему именно такой, а не иначе. Аберфорта тоже вовлекли в полемику в роли третейского судьи. На вопрос, какой у него патронус, хозяин забегаловки ответил, что его защитник один в один похож на старшего брата. Гости потребовали предъявить товар лицом, посетители битком набитого бара занимали первые ряды в разворачивающемся бесплатном шоу. Аберфорт взмахнул палочкой, серебристое облако, выстрелившее с заострённого конца, сформировалось в телесную фигуру...

— Но это же козёл! — разочарованно выкрикнул кто-то из глубины зала.

— Вот именно! — Аберфорт многозначительно покачал указательным пальцем. Зал грохнул. С тех пор в криминальных кругах Британии за Альбусом закрепилось прозвище "Козёл".

Но как бы не старался Аберфорт подмочить репутацию непотопляемой кучи гуано, та по-прежнему держала его на стальных поводках старых обетов, выбитых хитростью и обманом. Альбус без зазрения совести пользовался VIP-номерами бара для обтяпывания своих делишек. Вот и сегодня, накрывшись дезалюминационными чарами, в один из номеров просочилась странная компания: Джеймс Поттер, Сириус Блек, Ремус Люпин, Флетчер, Подмор, проскрипел протезом ноги Грюм — весь цвет и сливки небезызвестного Ордена подгорелой курицы. Во главе стола лично восседал неизменный председатель тайного общества.

Укрывшись за специальной зачарованной фальшпанелью, успешно водящей за нос рентгеновский глаз заслуженного параноика всея Британии, Аберфорт привычно пропускал мимо ушей словесную шелуху и отборную лапшу, выливаемую братцем на изнасилованные пропагандой мозги орденцев. Судя по всему Альбус готовил очередную гадость и первый этап вступил в силу пару дней назад, аккурат в канун Хэллоуина. Аберфорт чуть не подавился, когда понял, что Альбус выдаёт пошаговые инструкции по дискредитации какого-то второкурсника. Дожили, взрослые маги начали воевать с детьми! Куда катится мир? Замерший в нише Аберфорт осуждающе покачал головой. Будь проклят Альбус! Сколько бы не хорохорился младший брат и не строил козни бородатому козлу, данные в пьяном угаре обеты не позволяли перешагнуть через очерченные рамки и предупредить ученика о грозящей ему опасности. Тут к провидице и гадалкам не ходи, все завсегдатаи бара, от мала до велика, догадывались, на какойкамень налетела коса директора — мальчишка Эванс! Хогсмид всегда первым узнавал и до косточек обсасывал хогвартские сплетни. Возня детишек в "песочнице" и подпольная грызня профессоров друг с другом приносило свежую струю в сонное царство деревеньки и слыло одним из немногих развлечений жителей магического захолустья. Между тем, через пару дней План вступал в очередную фазу и "моему мальчику" Поттеру вменялось "смазать правовые и бюрократические рычаги в аврорате", Флетчер должен распустить определённые слухи на Диагон-аллее, неуравновешенного мальчишку необходимо изолировать от общества... Раздав инструкции и отпустив всех, кроме Блека, директор попросил у того нацедить немного крови в специальный фиал.

"Идиот! — думал Аберфорт, слушая, как Сириус безропотно выполняет просьбу Альбуса. — Вот так запросто дать кровь без целого букета клятв и обетов? Немыслимо. Да, братец капитально промыл мальчишке мозги!"

Снисходительно отмахнувшись от бывшего ученика и отправив его восвояси, Альбус пронзил зачарованный фиал предвкушающим взглядом. Сладко затянувшись и пыхнув трубкой, Дамболдор злорадно протянул:

— Пора кончать со старухой, — положив фиал в широкий карман неприметной серой мантии, директор Хогвартса аппарировал.

Отряхивая подол мантии от пыли и выуживая из шевелюры пауков, Аберфорт выбрался из потайной ниши и пошкандыбал к столу. Повинуясь лёгкому взмаху руки, в столешнице открылся секретный отдел с записывающим кристаллом. Взвесив в руке компромат и вложив в стол новую шпионскую цацку, хозяин бара думал о том, что когда-нибудь Смерть махом спишет все обеты и тогда, следуя воле покойного, гоблины дадут ход завещанию и обнародуют всю правду о Светоче Британии. Причём несколько заверенных Банком копий должны разойтись по европейским издательствам и некоторым магам, у которых одно имя старшего Дамболдора вызывает оскомину и несварение желудка. Альбуса смешают с грязью. Не сегодня, не завтра и даже не через год, но месть неминуема "как дембель". Что такое "дембель" Аберфорт не знал, эту фразу любил смаковать Антонин Долохов, обожавший ёмкие смачные русские словечки и поговорки. Жаль Антонина, сел ни за грош...

Хогвартс. 3 ноября.

Том из дневника сказал остановиться. Джинни послушно остановилась, воровато огляделась и юркнула в неприметную нишу за гобеленом с оленями.

— Здесь, — раздался мальшичий голос в голове девочки. — Я чувствую очередной накопитель.

— Я поняла, — одними губами ответила Джинни, доставая из кармана "бесцветный" магический мелок. Уверенная девичья рука начертила на стене несколько рун и простой круг на полу.

Положив в круг дневник, девочка взмахнула палочкой и проговорила труднопроизносимое заклинание. Установленная директором Дамболдором "ловушка-накопитель", аккумулирующая ману, выстрелила в обложку нейтральным синим лучом и повторился ставший уже привычным процесс перекачки магии в бумагу.

— Да! — с триумфом в голосе выкрикнул покинувший узилище призрак красивого молодого человека — Тома из дневника. И уже тише, едва-едва слышно:

— Это мы удачно зашли в коридор перед башней "воронят" Ловушка полна под завязку. Видимо старый маразматк забыл о ней. Склеротик длиннобородый. Думаешь, что держишь меня на поводке? Утрись, косёл! Отрыжка Мордреда, зря ты понаставил в школе маноловушки. А впрочем, вы молодец, директор.

— Джинни, ты — умница!

— Спасибо, — смущённо пролепетала красная от похвалы девочка.

Она впервые видела друга воочию и радовалась, что приятель по переписке оказался настоящим красавчиком. Даже красивее Джейса. Хотя кто такой Джейс Поттер? Так, знакомый, а Тому он может доверить любую тайну и излить душу на все несправедливости мира и он поймёт! Не отмахнётся, внимательно выслушает очередные девичьи бредни и обязательно что-нибудь посоветует. А какой он умный, просто жуть! Том столько всего знает и умеет объяснять сложные вещи своими словами. Бросив на Тома-из-дневника восхищённый взгляд, девочка призналась самой себе, что влюбилась в него и готова ради своей любви буквально на всё. Том ей столько помогал, абсолютно бескорыстно, ничего не требуя взамен. Он настоящий гриффиндорец! Не то, что некоторые задаваки.

— Моя Леди! — галантно поклонившись, призрак мазнул могильным холодом по запястью полыхнувшей смущением девочки.

— Вы спасли меня из вечного заточения. Ох, Джиневра, вы просто не представляете, как это год за годом находиться в этом узилище и только благодаря вам я могу почувствовать себя хоть сколько-нибудь живым! — будто Дамболдор очёчками, блеснув глазами, подлил елею Том. Окинув девочку оценивающим взглядом, он мефистофельски улыбнулся. — Джинни, как ты смотришь на то, чтобы проведать Шиаш?

— А не поздно? — вздрогнула рыжая девица, которая совсем не разделяла восторгов друга. Василиск вводил её в священный трепет, густо замещанный с нктряным страхом. — Скоро ужин, нас после Хэллоуина МакГонагалл лично в большой зал отводит.

— Брось! — беспечно отмахнулся Том. — Прикольная же получилась шутка, согласись! Миссис Норрис уже весь Хог достала, шпионка полосатая, никому от неё жизни не было. Так что тебе ещё спасибо должны сказать. Особенно МакГонагалл, ей же больше мышей достанется. А твои братцы посрамлены до конца дней. Ха-ха-ха! — заразительно рассмеялся призрак. Джинни робко улыбнулась, а через секунду она присоединилась к звенящему перзвону.

— Хорошо. Только...

— Что только?

— Только ты обещал, что Шиаш прокатит меня.

— А ты не хочешь? — театрально удивился Том.

— Хочу.

— Вот и ладушки. О! предлагаю разорить ещё один накопитель перед главным холлом и попугать народ, что б он не расслаблялся.

— Опять кого-нибудь окаменять? — сделала круглые глаза девочка.

— Зачем? — призрак зловеще ухмыльнулся. — Будем проще, подруга. У тебя же осталась кровь петухов? Напишем на стене, что тебя уволок наследник Слизерина и ты останешься на веки веков в Тайной комнате, а когда Дамболдор и присные забегают, как в попу пчелой ужаленные, ты выйдешь из какого-нибудь заброшенного класса. Мол, занималась отработкой заклинаний. Ничего знать не знаю, ведать не ведаю. Никто меня не крал, никакого Наследника в глаза не видела. Зачиталась, забыла о времени и слезу пустишь. Ищите придурков, директор, в другом месте. Маккошка, если ты меня не обманываешь, сейчас с Дамболдором на ножах, она из принципа тебя наказывать не станет, тем более я тебе в Тайной комнате покажу несколько новых заклинаний, если что при проверке волшебной палочки можно будет предъявить следы отработки. Заодно проверим, как твои братья и Поттер к тебе по-настоящему относятся, и по делу я ревную тебя к ним или не стоит беспокоиться.

Последний аргумент оказался решающим. Влюблённая дурочка поплыла. Покраснев аки маковый цвет, соглашаясь на аферу, девочка кивнула несколько раз. Том предвкушающее потёр ладони. Тянуть дальше не имеет смысла, если он хочет сорваться с крючка директора действовать надо быстро.

— Спускайся в холл, — втягиваясь в дневник, сказал призрак.

Спрятав малый альманах бытовых чар за пазухой, девочка вприпрыжку побежала к очередной маноловушке директора.

Хогвартс. 3 ноября. Вечер. 15 минут до ужина.

Зайдя в гостиную факультета, Минерва устало прислонилась к стене. Замоталась она в последние дни, спать приходилось по три-четыре часа, а всё из-за происшествия на празднике, будь он неладен с директором в придачу. Хэллоуин — это же надо постараться так испоганить Самхейн...

Директор совсем замордовал преподавательский состав с поисками этого проклятого Морганой шутника или шутницы. Стоит признать, что причины для беспокойства у Дамболдора (в кои-то веки!) действительно были. Шутка у неизвестного баловня получилась уж больно жестокая, а учитывая все признаки псевдоокаменения миссис Норрис, декан Гриффиндора готова была рвать волосы не только на голове и не только у себя. Дай Минерве волю, она бы выщипала дамболдорову бороду по волосинке, а в лобешник ему вогнала бы что-нибудь тяжелее кулака. По всему выходило, что школу необходимо закрыть, а детей эвакуировать, но бывший кумир опять ограничился полумерами и всеми силами прятал сор в избе. Когда-нибудь ему, нет — всем им эта страусинная политика держать головы в ж э-э-э в песке, выйдет боком. Из заслуживающего доверия источника Минни узнала о судьбе направленных в Министерство и Попечительский Совет писем. Жалобы Флитвика, Кара и её записка перехвачены верными директору людьми. Минерва написала новую, отправив её в обход общепринятой схемы. Час назад сова принесла уведомление о получении, подлинность которого подтверждал оттиск родового перстня получателя, но реакция последует только завтра, а то и послезавтра. Да, ещё день простоять и пару ночей продержаться. В игры играет Дамболдор, а расхлёбывать придётся всем миром. То, что белобородый угорь выскользнет, Минерва нисколько не сомневалась.

— Все собрались? — пересчитывая первокурсником по головам, спросила Минерва.

— Уизли не хватает, — обведя гостиную орлиным взором, ответил Эрни Форэст, староста факультета. Чихнув в руку с зажатым в ладони платком, он добавил:

— Джиневра Уизли, её с обеда или даже с окончания занятий не видели. Я отправлял на её поиски братьев и Дилана Роббса. Дилан?

Чернявый кареглазый шестикурсник отрицательно повёл подбородком.

— Опять Уизли, — обречённо выдохнула МакГонагалл. В следующую секунду она резко побледнела, схватилась за сердце и, как подрубленная, осела на внезапно подкосившихся ногах. Как по команде заголосили испуганные и ошеломлённые ученики, запричитали первогодки.

— Декан, мэм, что с Вами? — над хватающей воздух Минервой нависло расплывающееся лицо Форэста.

— Откат! Что не видишь?! Не мешайте, а лучше помогите. Эрни, Дилан, держите декану руки, Бэкки, зафиксируй голову. Это укрепляющее и противошоковое. Да шевелитесь вы, истуканы! — рявкнул пробившийся через толпу Гарольд Эванс. Зубами вырвав у фиалов с зельями пробки, он навалился на Минерву. — Пейте. Глотайте, Мерлина вам в душу богу мать! Так, та-а-ак, то, что Помфри прописала. Отпускайте.

В глазах Минервы прояснилось.

— Эрни, Дилан, Роджер, мухой несётесь к директору, введите его в курс дела. Если горгулья не пропустит вас, снесите её бомбардой к дементоровой бабушке. Всё поняли? Вы ещё здесь?! — парней будто ветром сдуло, только эхо хлопнувшего портрета Полной Дамы гулкой ударной волной проплыло по помещению. Через гул в голове в мысли Минервы пробилось искреннее удивление. Второкурсник застроил ребят шестого и пятого курсов. Достойная смена растёт. — Где староста девочек, а-а-а, вечно она копается. Анджелина, — Гарольд разыскал взглядом Анджелину Джонсон. — Хватаешь Вуда, Алисию и снитчем летите к Флитвику, от него к Кару. Бегом, бегом, бегом!

Подзывая к себе, Гарольд махнул рукой Генри Лайону.

— Генри, на тебе наставница. Симптомы ты ей лучше меня опишешь. Доставьте профессора в больничное крыло. Объяви нашим тревогу высшего уровня, ты меня понял? Валить придётся в темпе. — Совсем тихо шепнул он на ухо любимого ученика школьного колдомедика. — А я должен наведаться в одно место...

Кивнув старосте, Гарольд метнулся ко входу в гостиную, через мгновение дробная поступь донеслась с лестницы, ещё миг спустя до гриффиндорцев донеслась ругань Полной Дамы, костерившей юных оболтусов, которые носятся как угорелые.

— Кого ещё нет? — с трудом разомкнув потрескавшиеся губы, на выдохе спросила МакГонагалл. — Мистер Гордон, пересчитайте.

Хорошо, мэм, — Эдвард Гордон, широкоплечий темноволосый семикурсник, орлиным взглядом обвёл гостиную, битком набитую стидиозусами. — С третьего курса нет МакГрегора, с четвёртого Голдмена и Беркли, но эти подойдут с минуты на минуту, а из второкурсников отсутствуют Поттер и младший Уизли.

— И почему я не удивлена? — воздев очи горе, вопросила безмолвное пространство декан.

Не успело эхо голоса МакГонагалл растаять в воздухе, со стороны входа в башню послышалась ругань Полной Дамы. Тяжело, со свистом втягивая воздух, в помещение ввалились Голдмен и Беркли.

— Там..., там, — судорожно сглотнув и махнув за спину, Беркли упёрся руками об колени. — Там новая надпись в холле напротив Большого зала. Наследник Слизерина утащил первокурсницу в тайную комнату... Эту..., младшую рыжую Уизли с первого курса.

Пока четверокурсники играли роль черных вестников, компания во главе с Эрни Форэстом домчалась до горгульи, сторожившей директорские покои. Каменная охранница, получившая от Дамболдора указание никого "не пущать", встала грудью на защиту покоев и ни в какую не пускала взмыленных студиозусов к заветной двери, за которой директор проводил кровный ритуал. На крышке старинного, красного дерева, столике, инкрустированном слоновой костью, призрачным светом светился замысловатый рисунок, составленный из нескольких видов геометрических фигур. По углам столика чадным дымом исходили четыре чёрных свечи, вытопленных из человечьего жира, а в центре, в серебряной чаше пузырилась кровавая масса. В принципе, это и была добровольно отданная Сириусом Блеком кровь, только сейчас она густо перемежалась с некоторыми запрещёнными зельями. Ходя по кругу вокруг стола, директор читал катрены, на его губах играла самодовольная улыбка, перетекающая в злорадный оскал, а в глазах проскакивали мстительные огни. За сотни миль от Хогвартса, в доме на площади Гриммо далекого Лондона, схватилась за взорвавшуюся болью грудь хозяйка скрытого от простых смертных дома. До крови закусив губу, она всё-таки нашла в себе силы вызвать домовика. Верный домовик успел подхватить потерявшую сознание женщину. Щелчком пальцев переместив её на диван, он трансгрессировал к семейному колдомедику Блеков. Кричер был очень умным и всегда умел расставлять приоритеты. Промедли древний слуга Рода Блек хоть на секунду и, возможно, чёрная волшба получила бы свои плоды. На счастье Кричера и приготовившейся отойти в иной мир Вальпурги Блек, студиозусы, осаждавшие горгулью у директорского кабинета, перешли от слов к делу. Статуя не будь дурой, мухой убралась с пути бомбард. За неимением каменной глыбы, красные лучи впились в дверь за покинутым постом и в кладку метром правее. Стоит ли говорить, что разозлённые гриффиндорцы превзошли сами себя? Заклинания у них получились качественные — выше всяких похвал. Дверь в директорские покои, несмотря на все чары, вынесло с корнем. Часть стены разнесло по кирпичику. Ударная волна устремилась вверх по винтовой лестнице и сорвала с петель хлипкую внутреннюю преграду. Хоть та и была сколочена из крепких дубовых плах, но всё же ни в какое сравнение не шла с наружней, уничтоженной парнями. Кувыркаясь, полотно смело и в дребезги расколотило столик с рисунком, кровавое зелье в чаше разбрызгало по всей комнате за исключением чистого пятачка на полу, в центре которого стоял отплёвывающийся от пыли директор. На последней секунде Дамболдор успел прервать ритуал и закрыться сферическим щитом. Ритуал был сорван самым неожиданным образом. От злости и бессилия что-либо исправить, Дамболдор заскрипел зубами, он едва-едва успел убрать следы колдовства. Иначе ввалившиеся к нему гриффиндорцы имели несчастье увидеть кое-что, не предназначавшееся для их глаз. Последствия могли быть самые печальные и "обливейт" самое малое, что им грозило. Выслушав старосту, директор разозлился ещё больше: Том, мордредов выкормыш, сумел сорваться с поводка. События вышли из-под контроля и грозили вот-вот обрушить все тщательно лелеемые планы. Впопыхах подсчитывая последствия неудачной интриги, Дамболдор снял заклятие сна с портретов бывших директоров и сорвал ткань с холста, на котором уже толпилось несколько нарисованных шпионов. Выслушав доклады, директор понял, что не всё потеряно и дело можно повернуть к своей пользе. Джиневра Уизли оказалась не единственной посетительницей пристанища Плаксы Миртл. Минуту назад в туалет ворвался Гарольд Эванс, отставая от него на пару лестничных маршей, в туже сторону крались Джейс Поттер и Рональд Уизли. Замечательно! Просто великолепно! Сегодня просто день сюрпризов какой-то. Не получилось тут, компенсируем в другом месте. Плюс на минус в итоге дадут результат отличный от нуля. Пусть младшее поколение пока "развлекается", а ему пора проявить участие и проведать крошку Минни. Нехорошо, если декан родного кабинета помрёт на глазах у детей. Хотя кого он обманывает? Сдохнет "кошка" и Мордред с ней, а уж за эпитафией на могилку дело не станет. Плохо, что наглые паршивцы отправили книзлу под хвост столько трудов по кровной магии. Ничего, верный пёс под рукой, кровь есть, старуху Блек он добьет через пару месяцев, пусть месяц-другой помучается от последствий сердечного приступа. Будет кому-то подарок на Йоль, глупый сынишка наконец станцует канкан на могиле мамашки.

Вызвав феникса, директор на глазах изумлённых студентов притянул с полки Распределяющую Шляпу, схватился за хвост фамиллиара и испарился. Неведомая эпическая сила вынесла троицу парней из кабинета в коридор.

— Что теперь? — смачно харкнув на пустой постамент, брошенный перепуганной горгульей, спросил старосту львиного факультета Дилан Роббс.

— Бежим обратно, я, парни, не доверяю директору.

Сплюнув на постамент ещё раз, Дилан припустил за Эрни, с другого бока пыхтел Роджер. Стоило парням скрыться за поворотом, из неприметной ниши показалась рогатая голова горгульи. Процокав когтями по гранитной плитке, живая статуя нырнула в кладовку за тряпкой. Оттерев харчки, униженная и оскорблённая сторожиха взобралась на постамент и замерла на нём. На каменной морде застыла обречённость. Ну почему её никто не любит?!

Хогвартс. 3 ноября. Туалет Плаксы Миртл и Тайная комната.

— Миртл, вылезай! — открыв ногой дверь, Гарольд ввалился в неиспользуемый женский туалет.

— Чего тебе? — из унитаза одной из кабинок показалось лицо прыщавого приведения.

— Рыжая девчонка была здесь?

— А почему я должна отвечать тебе, а? Вечно все смеются надо мной. Сами уроды каких поискать...

— Миртл, Мерлином заклинаю, я с тобой не цацкаца пришёл, — на конце волшебной палочки Гарольда вспыхнуло черное пламя. Разъярённый молодой человек не собирался отыгрывать куртуазного кавалера.

— Ну, была, и что? — булькнуло привидение. — Она меня жалящим прогнала. Этой гадостью профессоры Пивза гоняют. Что я ей сделала?! Вечно во всем Миртл виновата! — истерично взвизгнула Миртл и зашелестела вниз по трубам.

— Смылась, истеричка. Так, ладно, мне же лучше. Лишний свидетель сейчас ни к чему.

Подойдя к раковинам, Гарольд высмотрел на одной из них выгравированную змейку:

— Откройся! -шипение на серпентаго затопило уборную. Открывая чёрный зев, раковина отъехала в сторону. — Бля, что я делаю? Накрест и вперехлёст эту рыжую сыкуху и Риддла вместе с ней. Тролью дубинку им в задницы и провернуть против часовой стрелки...

Вынырнувшая из унитаза призрачная школьница повисла над провалом, старательно запоминая льющиеся из дыры маты.

— Эй, Эванс, — проорала Миртл, — я тебе кабинку в своём туалете зарезервирую! Сдохнешь, будет куда приткнуться.

— ..ть! ... .. ..й!

— А вот последнее я не поняла, — задумчиво почесала "тыковку" Миртл. — Не, рыжую я к себе не хочу, пусть валит в башню к Почти Безголовому Нику. Или оставить? Вдвоём не так скучно... Парни, конечно, хорошо, но с ними столько мороки.

Опустившись на сливной бачок и скрестив ноги, привидение принялось философствовать и размышлять, планируя будущую жизнь с компаньоном или компаньонкой. Пять минут страшненькая полупрозрачная девочка предавалась влажным мечтам, рисуя в распалённом воображении радужные картины...

— Миртл! — голос очередного посетителя пушечным выстрелом сорвал унитазовладелицу с насиженного места.

— А?! — чуть не нырнув со страху в любимое сливное очко, Миртл таки сумела удержать себя в руках и не пойти исследовать глубины озера.

— Глядите, кто к нам пожаловал, — противным гнусавым голосом пропело привидение немного очухавшись. — Целый герой! Мне определённо фартит сегодня. Рыжая там, — указав пальцем на темный зев, не стала тянуть кота за причандалы Миртл. — Вы тоже туда, как понимаю?

— Не твоё дело, — злобно каркнул Рон. Джейс свирепо сверкнул круглыми очёчками.

— Да ладно, — вальяжно отмахнулась девочка. — Схарчит твою сеструху Ужас Хогвартса, будет мне соседка. А то одной тут вечность куковать не комильфо.

— Заткнись!

— Рон! — осадил друга Поттер. — Ты со мной?

— С тобой.

Кивнув друг другу, мальчики прыгнули вниз.

— Во клиент попёр, мне так на всех кабинок не хватит.

* * *

*

— Да что же это творится?

Согнувшись в три погибели, Гарольд избавлялся от остатков обеда. Боль, пришедшая по узам крестильной связи, электрическим разрядом прошлась по нервным узлам с внутренностями и подпалила запал сверхновой звезды в голове.

— Крстная, — проглотив "ё", выдавил Гарольд. — Не вздумай помирать. Не вздумай! Хреново-то как.

Идя вдоль стеночки, за которую он придерживался руками, Лорд Слизерин быстро приходил в себя. Ласкающаяся Магия Тайной комнаты, резво восполняла потери, полученные из-за внезапного выбрыка крёстной, решившей наведаться в чертоги Миледи, что очень разозлило Гарольда. Таки до сего дня считалось его личной прерогативой ходить в гости к Смерти.

— Шкурка...

Пятнадцатиметровый выползень будто сам собой собрался в рулон и вкатился в безразмерную сумку. Деактивировав специальный артефакт охотников за чудовищами — "трофейник" или "хабарник", как они сами его называют, Гарольд на цыпочках прокрался в зал с колоннадой.

— Заходите, дорогой гость! — прожекторный луч, сорвавшийся с кончика волшебной палочки высокого юноши, стоящего рядом с распластанным на ледяном полу телом рыжеволосой девочки, высветил Гарольда во всей красе. — О, ты не тот, кого я всей душой жаждал увидеть, и не похож на спасителя. Жаль.

— Каков есть, — развёл руками Гарольд, чей взгляд прикипел к чёрной книжице, с которой спала маскировка. Дневник самозваного лорда бесхозно валялся у самого края пентаграммы. — Вы правильно заметили, я не нанимался в спасители рыжих дурр с печатью предателей крови в ауре, но так уж получилось и сложились обстоятельства, что тебе, Том, не повезло.

— Некрасиво получается, ты знаешь моё имя, заметь, я не спрашиваю, откуда, а я продолжаю теряться в догадках.

— Гарольд, позвольте представиться.

— Гарольд..., уж не Эванс ли? Брат Героя Британии? Тёмный маг, обманом затесавшийся в светлые ряды Гриффиндора. Слизеринский выкормыш. Как интересно. И что же, Гарольд, тебя сюда привело, позволь полюбопытствовать?

— Том, зачем тебе лишние знания, — шаг за шагом, Гарольд медленно приближался к парочке. Рыжая ещё дышала, хотя "румянец" на её щеках мог уже соперничать по цвету со снегом. Заключённая в центр пентаграммы девочка могла умереть в любую минуту.

— Но-но-но, — покачал пальчиком Том, кончик волшебной палочки в его правой руке нацелился на незваного гостя. — Ближе не надо, дольше проживёшь. Потерпи пяток минут и тогда мы поговорим тет-а-тет.

— Нет времени ждать, Том. Предлагаю размен — ты перестаёшь высасывать из Уизли жизненную силу и возвращаешь её обратно. Тогда никто не пострадает.

— Не смешно. Что мне мешает убить тебя?

— Может, моя неотразимая харизма, Том? — пара шагов. Заветный дневник совсем рядом, только руку протяни, но Том настороже.

— Вполне вероятно. Может быть, но понимаешь, Гарольд, мне не с руки с тобой возиться. Ты же понимаешь меня? Ничего личного. Как ты смотришь на то, что тобой займётся наследство Великого Слизерина.

— Какое наследство? — сыграл дурачка Гарольд.

— Говори со мной..., — повернувшись к громадному барельефу, юный Волдеморт затянул канонную присказку. Из открывшегося рта выполз василиск. В фильме показали какого-то уродца. Здесь же перед глазами восторженной публики предстала настоящая машина смерти. Безумно прекрасная в своей смертельной красоте. Рожки на голове, да, были, гребень на спине тоже, но вот только никакими спецэффектами не передать блеск чешуи и цветные полосы на сверкающей шкуре чудовища, игру мышц, плавные изгибы сильного тела. Волдеморт пафосным жестом указал на незваного гостя и приказал:

— Убей его!

— Ой, не надо. Не убивай меня!

— Говорящий? — длинное тело василиска изобразило знак вопроса. — Ещё один говорящий?

— Ага! С детства обожаю змей! — весело подтвердил Гарольд, подмигнув ползающему монстру. Том очень неосторожно впал в ступор, что позволило Гарольду сделать два незаметных шага.

— Хозяин запретил убивать говорящих.

— Я твой хозяин! — взорвался на истерику Том. — Я — Наследник Великого Слизерина!

— Ошибаешься, — подступив к Тому ещё на шаг, оскалился Гарольд. — Ты не можешь быть ни наследником, ни пол наследником. У Лорда Слизерина ещё нет детей, а твой выморочный род, несмотря на все родственные связи, не может претендовать на титул. Так-то, Лорд Волдеморт. Создав крестраж, ты навсегда перекрыл себе путь к наследству великого предка. Идиот.

Нога в чёрном ботинке наступила на не менее черный дневник. Арктическая стужа смерти, замораживая грязную штанину, покатилась к шелестящим страницам.

Кто-то может задаться вполне закономерным вопросом, зачем было рисковать и соваться в тайные подземелья? Ну, прихлопает Том мелкую Уизлетту, нехай с ней, рыжих предателей крови и без этого дополнения расплодилось больше, чем тараканов за печкой. Невелика потеря. Спросят и окажутся неправы. Тут, на самом деле, сплелось в единый узел несколько факторов.

МакГонагалл. Первый фактор, но он не самый главный. Да, важный, но не самый центровой. Возрождённый Волдик — куда ближе к истине. Гарольд бы не переживал из-за него, но оживший мелкий недолич, одна вторая души главного поганца Всея Британии, как пить дать, присосётся к магии василиска, а это куда страшнее. Ритуал изгнания Тома Марволо Риддла нельзя провести дважды. Гнилой ветвью у нас считается основа всех крестражей и пусть от главного куска черной души остались жалкие ошмётки — одна сто двадцать восьмая часть, ведь каждый раз Том дробил душу пополам и насколько можно верить канону, Нагайну он в крестраж ещё не превратил. Берта бодрой козочкой скачет по министерству и помирать пока не собирается, а именно с её убийством связан последний ритуал. Новый или старый, смотря с какой стороны смотреть, Том Марволо Риддл — это совершенно другая личность. Ущербная, больная, страдающая манией величия в самой запущенной форме и к тому же с меткой предателя крови. А что вы хотели, убить ребёнка в Убежище так просто сойдет ему с рук? Да ещё не первое к тому же. Отягчающий рецидив налицо. Старый паук Дамболдор не зря любил повторять, что каждый может найти в Хогвартсе пристанище, только маги оказались с короткой памятью и позабыли о второй роли Школы. Хогвартс не зря слыл нейтральной территорией, на которую не распространялись некоторые законы, кровная месть, к примеру. Придуманная Основателями система магических откатов одинаково хорошо держала в узде и профессоров, и учеников, и попечителей и сторонних лиц. Даже гоблины во время восстаний не решались нарушать нейтральный статус Школы и наравне со всеми пользовались услугами больничного крыла. Вожди зеленомордых коротышек ставили барьеры, резали каждого, кто осмеливался нарушить блокаду, но за кованными воротами убирали мечи и кинжалы в ножны. Дамболдор оказался первым, кто смог обойти защиту и зациклить её на несуществующее проклятие должности преподавателя ЗОТИ. По сути он и директором был только номинальным, умело пуская окружающим пыль в глаза, а глупые пейзане радовались, восхваляя Белого Мага.

Возвращаясь к школе: пересекая её порог, маг незримо подпадал под древние заклятья, написанные кровью, и как бы клялся не навредить. Конечно, сказанное выше это слишком упрощённый вариант, между тем он работал уже тысячу лет. Смерть Плаксы Миртл скорее случайность, чем прямое действо. У девочки просто отказало сердце от испуга. В её случае Том невольно сыграл на руку Дамболдору. Паук трепетно взращивал в перспективном студиозусе страх смерти и культивировал в нём тщеславие, нетерпимость и презрение к магглам и прочим, "стоящим на низших ступенях развития". Легкий откат основательно напугал Тома и сделал его легкой добычей старого манипулятора. Зато седьмая Уизли попадала в совершенно другой разряд. Смерть девчонки переводила призрака, обретшего тело, в ряды предателей крови. Упаси Мерлин иметь подобную магическую пиявку на родовой магии. Всё правильно — василиск один из немаловажных элементов родовой магии и самый главный, стержневой фактор. Представьте себе существо, тысячу лет прожившее на крупнейшем магическом источнике. Потенциал зашкаливающий. Салазар не был дураком, интегрировав любимого фамиллиара в родовой источник, к тому же связанный с магией Хогвартса. Василиск — это прямая линия связи с предком, ведь что такое создание фамиллиарной связи? Проще говоря, маги обмениваются с животными маленькими кусочками души и чем прочнее связь, тем сильнее свойства магического партнёра прорастают у потомков. Взять ту же анимагию. Надеюсь не надо говорить, какая расчётная аниформа у всех Эвансов и Слизеринов? Мраксы и Гонты просрали наследство Салазара, за что и расплатились фактическим забвением. Благо они не присасывались к василиску, зато Том готов был отыграться за всё гнилое семейство.

Дамболдор догадывался о том, какое чудище скрывает Тайная комната и с упоением тянул к нему загребущие ручки. Крестраж рыжей дурочке выдавался с одной из этих целей — завладеть и захапать всё, что плохо лежит и не прибито к полу гвоздями. Не имея свободы манёвра, Гарольд действовал исподволь, лопухнувшись на зачарованной обложке черномагической гадости. Уизлетта или, что более вероятно, Дамболдор обвели всех вокруг пальца. Теперь срочно требовалось спасать положение и подставляться по полной программе.

Где-то не в этом мире...

— Миледи! — преклонив колено, Гарольд неуловимо коснулся губами бархатной кожи Вечной Леди. Губы, мазнувшие по запястью, привычно обдало арктическим холодом.

— Гарольд! — белозубо улыбнулась Смерть. — Ты сегодня не один. Ты не представишь своего друга?

— Таких друзей, за х... р.... Не друг он мне, морда Волдемордовская, — наградив юного Тёмного Лорда тонной презрения с пятьюстами килограммами незамутнённой ненависти, ответил Гарольд.

— Гарольд, как можно, разве он не красавчик? Гляди, какой милый мальчик! — "милый мальчик" хватал ртом воздух и хлопал выпученными от страха глазами.

Сообразив (Том всегда неплохо соображал, когда надо голова у него работала на зависть многим), куда его закинула нелёгкая, невольный гость попятился назад, но мягкая ватная дымка, возникшая за спиной, отпружинила его обратно.

— Развлекайтесь, Миледи, а мне обратно надо, но знайте, я припомню вам "красавчика" и "милого мальчика". Считайте, я вас приревновал.

— Это..., это же Смерть! — сделавшись белым будто полотно, выдохнул облачко пара Том и сделал отталкивающий жест ладонями, будто пытаясь отгородиться ими от надвигающейся судьбы. — Нет! Нет! Не подходи! Не бросай меня здесь!

Том кинулся в ноги Гарольду.

— Том, Том, Том, — отпихнув дрожащую жертву носком туфли, Гарольд схватил бывшего призрака за подбородок и вздёрнул его лицо вверх:

— Том, мне не с руки с тобой возиться. Ты же понимаешь меня? Ничего личного, — вернув слова хозяину и послав воздушный поцелуй Смерти, Гарольд испарился.

— Томас, ты поступил очень плохо..., — донесся до героя-любовника елейный голос Миледи, прежде, чем он успел вернуться в реальность.

* * *

*

— Забавно.

Открыв глаза, Гарольд только усилием воли сдержал себя от прыжка назад. Любой стремглав пустится наутёк, случись ему нос к носу столкнуться с громадной клиновидной башкой гигантского змея. Раздвоенный язык гада пробовал воздух буквально в нескольких миллиметрах от лица спасителя рыжих дев, а из-под тяжёлых век, как у знаменитого питона Каа из русской мультипликационной саги о Маугли, человека пригибали к земле вертикальные щелевидные зрачки древнего чудовища.

Гарольд машинально охлопал себя по груди, коснулся руками бедер и "задних" врат. Фу-у, не окаменел. Нет, он конечно знал, да и Салазарова кровь, но всё же... точка пониже спины "играла" до дрожи в коленях и сердца в пятках. Василиск явственно усмехнулся. Иной редакции у прерывистого шипения, испускаемого змеем, не было. Гляди-ка, смешно ему.

— Хозяин запретил убивать говорящих, букашка.

— Зажгу благодарственный костёр Салазару, — выдохнул благодарный потомок.

— Я чувствую в тебе кровь Хозяина, — змей навис над человеком. — И его дух. Настоящий дух, а не дешёвую подделку.

Ороговевший кончик хвоста василиска разбил лёд, который сковал черный дневник.

— Тебе благоволит сама Великая Змея Серых пределов. Кто я такой, чтобы убивать её слугу?

— Не слугу, — оскорблённый в лучших чувствах, Гарольд нашёл в себе силы ответить.

— Не слугу?

Внезапно василиск будто выстрелил головой вперёд, обнажив белоснежные клыки, чуть тронутые весенней желтизной подтаявшего снега, распахнулись экскаваторные ковши челюстей.

— Ай! — совсем по-девчачьи взвизгнул Гарольд, когда один из клыков пробил кожу в районе правой ключицы и на пару сантиметров погрузился в плоть. Что ни говори, подобной подлянки он не ожидал. Едкий яд проник в кровь, но признаков отравления и онемения не появилось, вместо них по телу прошла бодрящая волна силы, смывающая боль и усталость.

— Да, — слизнув кровь, прошипел василиск. — В тебе есть ЕГО кровь, твоя магия плоть от плоти ЕГО магия. Теперь ты мой Хозяин, Букашка.

— Я мечтаю быть не только твоим хозяином, мы ведь можем стать друзьями. И зови меня Гарольдом или Сашей.

— Саш-ш-ша мне нравится больше. Хозяин назвал меня Шиаш, — крутнул кончиком хвоста василиск.

— Всё это очень хорошо, Шиаш, но тебе придётся скрыться, — морщась от боли в плече, Гарольд гладил удивительно тёплые чешуйки на морде змея и наслаждаясь, впитывал в себя могущественную магию тысячелетнего создания. — Я не могу позволить, чтобы на тебя начали охоту и убили.

— Ш-ш-ш, — кончик хвоста василиска затрёсся, как у гремучей змеи. Будь на его конце погремушка, американские сородичи Шиаш удавились бы от зависти. На Гарольда накатила волна ярости и гнева. Фамиллиар основателя изволил гневаться. — Кто? Какая крыса осмелилась задирать на меня и на Хозяина хвост?!

— Не сейчас, Шиаш, — Гарольд прильнул к боку змея, чтобы уговорить обретённого фамилиара, он перешёл на понятные змею образы и аналогии. — Спрячься ради меня, сейчас я веду охоту на опасную дичь и заманиваю её в ловушку. Охотники считают меня слабым и желают закусить добычей, но они не подозревают о ловушке и яде на зубах. Опьянённые кровью крысы и спеленавшие муху пауки, влетят в расставленные кольца, в которых я их задушу, а потом полакомлюсь их страхом, наслажусь ужасом в их глазах, выпью кровь до последней капли и подарю мучительное переваривание в желудке. Они в полной мере познают гнев гнезда Салазара, но если крысы узрят твоё могущество, они испугаются и решат, что их жалкие жизни и поганые душонки им дороже, чем загнанная в угол добыча. Тогда мне не удастся заманить главную крысу на расстояние броска и впиться в неё зубами. Она слишком сильна и влиятельна и может позвать других крысиных королей, чтобы загрызть тебя. Этих помойных тварей слишком много. Всех не передавить, тебя просто завалят трупами.

— Хорошо, я сделаю, как ты просишь. Меня не найдут, — Шиаш покачал головой. — Мне съесть мелкую самку? Она путалась с порченным духом и впускала его в себя. У неё прогнившая душа и траченая родовыми проклятиями аура. Дрянная самка и змеёныши от неё будут дрянные.

— Не стоит, ещё несварение желудка заработаешь. Самку я использую как приманку. Тебе пора, Шиаш.

— Я всегда приду на твой зов, букашка по имени Саш-ш-ша.

Гарольд похлопал по стальной чешуе. Лизнув хозяина раздвоенным языком в нос и вильнув хвостом, василиск скрылся в одном из боковых проходов.

— "Букашка", — хмыкнул под нос Гарольд. — Ползи с миром, червячок. Что мне с мелкой самкой делать, а? Вот не было заботы, как рыжих предательниц крови спасать. Скажи кому, позора не оберёшься.

— Стой, где стоишь! — из-за колонны, подпирающей теряющийся в сумерках свод, показались Поттер и шестой Уизли. Взятые на изготовку волшебные палочки целились точно в центр груди Гарольда. — Экспел...

Нашли идиота, качнувшись в сторону от выстреливших в его сторону лучей заклинаний, Гарольд телекинезом столкнул братца и его кореша лбами. Звук стоял будто в колокол ударили. Добровольные Чип и Дейл шлёпнулись в мелкий, едва ли по щиколотку, декоративный бассейн. Видимо тысячу лет назад Салазар держал в нём аквариумных рыбок для эстетического услаждения взора.

— Не уйдешь, тварь! Бомбарда! — выплюнув воду и мгновенно откатившись от харкающего кровью и зубами Рона, Джейс выметнул перед собой руку с зажатой в ней палочкой.

Бабах! Каменная шрапнель от взорвавшейся колонны разлетелась по залу. Несколько крупных осколков пробили возведённый телекинетический щит и больно приложили Гарольда по спине.

— Бомбарда! Бомбарда! Бомбарда! — пылая ненавистью, будто заведённый, орал Поттер.

Гарольду пришлось проявить чудеса изворотливости, чтобы увернуться от натуральной пулемётной очереди проклятий и свистящей каменной шрапнели осколков. Далеко пойдет братец, если ему раньше голову не снимут. С его-то гонором запросто. Один поход в Лютный и в лавке запретных ингредиентов добавится товара. Зал медленно, но верно превращался в руины. Чудом или мерлиновым проведением ни один из осколков не попал по седьмой Уизли. Рыжей сказочно везло.

— Да заткнись ты! Отдохни уже!

Ветвистая молния ударила по центру бассейна, будь в нём рыбки, они бы дружно всплыли кверху брюхами. За неимением ихтиофауны, роль карасей взяли на себя Джейс и Рон. Изобразив танцующих на спине тараканов, нюхнувших дихлофоса перед дискотекой, парни судорожно задергались и заверещали кастрируемыми на бойне поросятами.

— Урою! — сплюнул Гарольд, награждая брата острым носком туфли по рёбрам. — Сука, ты нас тут насмерть завалить хочешь? Лежать, я сказал! — удар в живот остановил поползновения Уизли встать на карачки, палочки гриффиндорцев перелетели в протянутую ладонь наследника Основателя. Дабы уберечь незваных спасателей от ненужного соблазна, палочка Джинни тоже перекочевала к нему.

— Так, а теперь слушаем меня, дерьмоеды, кто дернется без моего разрешения...

— Да пошёл ты... Ай!

Заработав ещё один вразумляющий пинок от всей души, Джейс свернулся калачиком, скулящим на одной ноте.

— Неправильный ответ. Уизли, тебе повторить инструктаж или наградить круцио животворящим?

— Не надо, я всё понял, — проявил сообразительность Рон, закрываясь руками и задом отползая от страшного сокурсника.

— Куда собрался? — вздёрнул бровь Гарольд.

— Никуда, я тута. Здеся я! Не бей меня!

— Это хорошо, что ты такой понятливый, зубы целее будут. Вулнера Санентур! Энервейт! — спина Джейса поглотила два луча медицинских заклинаний. — Встать! Тебя это тоже касается, Уизли. Хватайте её, не мне же её переть.

Указав пальцем на Джинни, Гарольд отступил в сторону. Безбашенных придурков лучше держать под постоянным контролем и прицелом. Неизвестно какая блажь взбредёт им в голову в следующую секунду. Пусть они лучше работают за гужевой транспорт и волокут Седьмую к выходу из подземелий. Возле туалета Плаксы Миртл он сотрёт им память. За прошедшие каникулы Лорд Гринграсс заставил учеников отработать несколько заклинаний до автоматизма. Обливейт в том числе. Жаль нельзя воспользоваться им сейчас, в противном случае он лишится адекватных носильщиков... Или не обливейтить? Отбиться от Дамболдора это не поможет, спалился он по полной программе, а так ситуация прекрасно ложится в канву задуманного летом низвержения белобородого старца, Планировалась эпическая многоходовка, осталось только обострить ситуацию с кем-нибудь из верных старику преподавателей, тот автоматом потянет за собой патрона. Дамболдор вот-вот угодит в ловушку. Или лучше не говорить "гоп" пока не перепрыгнул. Старик и не из таких ловушек выкручивался.

Обтекая, Поттер и Уизли выползли из бассейна и подхватили девочку за руки и ноги.

— Мда, — презрительно поджал губы Гарольд. — Мешки мы также таскаем. Шагаем, чего встали.

Конвоируемые двинулись на выход.

— Тебе это с рук не сойдёт, — болотной змеюкой прошипел Джейс.

— Посмотрим. Уизли, а Уизли, а откуда у мелкой взялся черномагический артефакт, не знаешь? — Гарольд потрёс дневником Риддла. — Чего молчишь? Куда смотрели твои папочка и мамочка? Сестра таскается с проклятой дрянью, а вам, рыжим, всем до лампочки. Конечно, одной Уизли больше, одной меньше, кто вас считает. Весь Хогвартс заполонили. Скажи спасибо, что я её спас...

— Завали хлебало! — вскипел рыжий.

— А то что? — поигрывая палочкой, спросил Гарольд. Полыхая красными ушами, Рон потупился и отвел в сторону взгляд полный ненависти. — За вами теперь должок, ублюдки. Шевели батонами.

Кряхтя от натуги, Рон и Джейс поволокли Джинни дальше.

— Ступефай!

Гарольд механически пригнулся и как учили, довернул корпус, мгновенно перетекая в боевую стойку, луч заклинания пролетел над головой. Вот и кавалерия прибыла. Их не ждали, а они припёрлись, видимо за углом ждали отмашки.

— Мистер Блек! — послышался полный праведного возмущения голос Флитвика из сумрака коридора. Стало понятно, кто это у нас такой умный швыряется оглушалками. Джейс и Рон, бросив безвольную тушку Седьмой, синхронно нырнули в сторону и скрылись за каменным валуном.

Дав старт театральному представлению, от второй оглушалки, запущенной Дамболдором, Гарольд не стал уклоняться. Он поступил хитрее, незаметно активировав один из артефактов скрытого ношения, который ставил невидимый барьер против волшбы и позволял правдоподобно имитировать последствия заклинания. Качнувшись, симулянт бревном рухнул на холодный камень. Тут же из темноты выскочили Рон и Джейс, на безвольное тело посыпались удары ногами. Перейдя в транс, позволяющий терпеть боль, Гарольд незаметно двинул рукой с зажатыми в ней палочками троицы и подставил их под удар братца. Казалось, что хруст сломанных магических концентраторов раздался на всё подземелье.

— А-а-а, моя палочка! — дурниной взвыл Уизли.

— Минус двести очков с Гриффиндора и две недели отработок у меня, — отодвинув директора и бросив на него нечитаемый взгляд, вперёд вышел Кар. Поттер со товарищем заработали по сильной затрещине.

— Мистер Кар! — мгновенно взвился директор.

— Если отмените отработки, то эти двое могут на моих уроках не появляться, как и на уроках профессора МакГонагалл. Уверяю вас, об этом я позабочусь.

Странно, что никто не подумал расколдовать Гарольда. Видимо Дамболдор заранее побеспокоился о данном аспекте, планирую повернуть дело к своей вящей пользе, и запретил расколдовывать, как догадывался Гарольд, официального подозреваемого. Стрелочник найден, да он и не скрывался особо, намеренно подставившись под раздачу. Старик просто не мог не воспользоваться шансом, чтобы через мальчишку поглубже утопить Вальпургу Блек и нанести безответный удар по лагерю политических оппонентов. Именно на подобную реакцию рассчитывал хозяин подземелий и четверти школы. А с крёстной у него ещё будет разговор, хотя он сам виноват, настояв на проведении пары кровных ритуалов в конце каникул, усиливших магическую связь с женщиной. Вальпурга была против, долго упиралась и отбрехивалась, в конечном итоге уступив напору молодости. В отличие от самоуверенного малолетки она хорошо понимала последствия и чем это может аукнуться. Куча плюсов и минус в повышенной чувствительности. Недаром министерство запретило этот раздел магического искусства. Любая ошибка в ритуале грозила вылиться непредсказуемым результатом. Видимо они где-то самую малость напортачили, раз его недавно крючило от невыносимой боли. Интересно, эффект обратимый, временный или постоянный? Лениво, будто через силу стрельнув взглядом на собравшийся "педсовет", Гарольд решил подумать о ритуалистике в другом месте и в другое время, а пока он мог расслабиться, мерно покачиваясь в воздухе. Слава Мерлину, что Кар догадался наложить силенцио на поганцев, причитающих от потери палочек. Сил нет терпеть их вопли. Ну, и кто им теперь папа Карло, раз сами себе злобные Буратины?

Покинув подземелья и запечатав проход, делегация направилась не в учительскую или кабинет директора, а в большой зал, из-за дверей которого доносился многоголосый гул. Интересно, старик хочет разыграть первый акт трагедии на публику?

Пока связанный магическими путами подросток предавался своими мыслями, группа, возглавляемая старцем, проследовала между заполненными столами. Однако, быстро сюда всех согнали. Оперативно. Значит, Дамболдор всё заранее просчитал и привёл план в действие. Ладно, будем посмотреть. Принюхавшись и зашипев от нагревшегося кольца-определителя на пальце, Гарольд мысленно выматерился. Директор заранее разбрызгал у входа в зал целый букет зелий различной направленности. Работает на перспективу, самка собаки. Наверняка прикроется очередной шуткой близнецов Уизли. Не у всех есть амулеты защиты, вот их первыми и накроет, а там образуется толпа, разума не имеющая.

Ах-ты-ж ...ять с перебором! Стукнув бронзовыми ручками о каменную кладку, створки входных дверей открылись от мощного удара. В зал ввалилась группа слизеринцев шестого и седьмого курсов во главе со Снейпом. Флинт, Барроу, Найтвэлл, Хочкинс, Лайтмор и ещё тройка незнакомых Гарольду увальней и упертых поборников чистой крови под прицелом волшебных палочек конвоировали "грязнокровку" Гермиону и "предательницу" Дафну, в груди молодого человека заклокотала звериная ярость. По размазанным кровью мордам, синякам и кривящимся от боли физиономиям, порванным и подпаленным мантиям было видно, что юные леди хорошо накостыляли конвоирам. Впрочем, специалисту типа профессора Кара с первого взгляда стало понятен результат противостояния — девушки имели стопроцентные шансы победить, если бы работали на поражение, иначе говоря, убивали. Но дамы такой цели перед собой не ставили и их просто задавили массой. Всё же накачанные старшекурсники, знающие и умеющие в магии намного больше девчат, пусть и прошедших летом жестокую муштру у Лорда Гринграсса и владеющих Силой, в групповой схватке сильней даже сработанной пары. Разглядев связанного жениха, Гермиона шокировано распахнула глаза и остановилась. Взбешённый Снейп, которому тоже досталось на орехи, подлетел к ней сзади и грубо схватил девушку правой рукой за волосы, а другой пятёрней зафиксировал правый локоть Гермионы.

— Подонок! — взревел Гарольд, сбрасывая магические путы. — Отвали от неё!

Притянутая телекинезом скамья внезапно подсекла ноги Снейпа, но упасть на землю ему было не суждено. Подхваченный Силой, он со всей дури впечатался фэйсом в дубовый стол. Треск сломанного шнобеля разнёсся по всему залу, во все стороны брызнула кровавая юшка. Старшекурсники, хватаясь руками за невидимые удавки на шеях, повалились на колени. Недолго думая, Гермиона коленом сломала нос Флинту.

— ...!

Лучи невербальные заклинаний, вылетевшие из палочек директора и Блека, подло впились в спину Гарольда. Под шокированные возгласы студиозусов его на несколько метров подкинуло вверх и пару раз крутнуло вокруг оси.

— У-у-у-уЙ!

Подвывая от боли, давясь слезами и схватившись за тестикулы, за учительским столом свернулся на полу в позе эмбриона Блек. В последний момент Гарольд таки почувствовал враждебную волшбу и успел силой запустить в полёт тяжеленную секиру, которая до этого покоилась в латных перчатках одного из рыцарских доспехов, стоявших поблизости. Увлечённый нападением на резвого парня, Сириус прошляпил опасность. Кар и МакГонагалл видели результат действий ученика, но предупреждать и не дай Мерлин, помочь коллеге не подумали. Минерва незаметно, буквально чуть-чуть, подправила траекторию полёта и добавила секире ускорения. Свистнув, тупая рукоятка летящей на первой космической скорости дурынды прошила магический щит и влепила по причинному месту черноволосого анимага. Сила удара была такова, что человека не самого маленького веса перебросило через стол. Мужская часть зала рефлекторно вздрогнула и инстинктивно прикрылась руками. В головах абсолютно всех присутствующих пронеслась мысль, что отныне о детях Блек может забыть навсегда. В подобных случаях магическая медицина бессильна.

В целом ситуация чем-то напоминала анекдот про незадачливого охотника, который поймал медведя. Вроде и поймал и на стан не отнести, потому, что медведь не пускает. Пикантность заключалось в том, что обе стороны одновременно играли роли и охотников, и медведей. Хотя лидер светлых сил считал охотником себя, а добычей всех остальных.

Дергаться сейчас бесполезно, лучше, по примеру британских полицейских, расслабиться и наслаждаться представлением одного актёра. Дамболдор пошёл ва-банк, ставя всё на "зеро" или на что он там ставил. Ха, дед просто не знает о степени радости и морального облегчения юного мистера Эванса, если его исключат из школы. Как бы не пыхтел старичок, ничего серьёзного инкриминировать не выйдет. Доказательств нет, хотя когда и где власть заботилась доказательствами? Тут председатель Визенгамота не подозревает, что он самолично занёс ногу над волчьей ямой с кольями и сейчас балансирует на краю. Ничего, время это такая субстанция, которая может подождать падения Колосса Родосского. А в том, что Дамби рано или поздно рухнет, Гарольд ни секунды не сомневался. Слишком большое количество мелких ошибок начал допускать директор, да Поттер ему периодически кузьмит, да и верный зельевар как тот волк всё на лес посматривает. Нет, не вынесет Боливар двоих, никак не вынесет, а троих и подавно.

Дед всея Британии вновь связал оглушенного ершистого второкурсника и накинул на воющую псину заглушающие чары, Снейп справился сам. Видно ему не впервой ломали нос, зельевар успел наработать опыт по устранению последствий. Не заморачиваясь, директор, кинул безвольное тело Гарольда перед собой на каменный пол. Грубо работает, старичок. Мысленное замечание на грубость было проигнорировано, Дамболдор действительно решил устроить импровизированное судилище. Ага, куёт деньги не отходя от кассы. Не успели собранные в Большом зале студиозусы и профессора глазом моргнуть, как старик разлился соловьиной трелью, повествуя о глубинах морального падения некоторых товарищей, которые им совсем не товарищи. Пригретая на груди подколодная змеюка они, а не товарищ, тварь, втёршаяся в доверие. Бедный отец — Джеймс Поттер, бедный Род Поттер, они к нему с распростертыми объятиями, а он отплатил чёрной неблагодарностью... На примере Гарри Эванса, изгнанника из Рода Поттер, директор показывал, к каким последствиям может привести увлечение тёмной магией, но... НО! Хогвартс славен именно тем, что в его стенах любой может найти приют и ему здесь всегда дадут второй шанс, так что тёмная душа, погрязшая во мгле, всегда может встать на путь света и доказать полезность обществу. Лёжа на полу, Гарольд не мог поверить, что народ поведётся на этот бред.

Старик недаром слыл опытным магом, оратором он оказался ничуть не худшим. Он умело пользовался голосом, вплетая в слова магию бардов, которые прославились исполнением баллад в раннем средневековье. Дамболдор умело насиловал мозги окружающим. Насколько позволяло положение, Гарольд пробегал взглядом по лицам собранных в зале людей. Печалило то, что большая часть детей и, как оказалось, вызванных в замок авроров, повелись на абсурдные речи, личным примером подтверждая тезис и утверждения, что современные британские маги давно не пользуются собственными мозгами, предпочитая жить и вращаться вокруг дерьма, которым их потчует Дерьмодор и министерство. Радовало осознание, что часть Гриффиндора, общавшаяся с Гарольдом чаще всего, не повелась на директорские бредни. Ни мертвенно бледная МакГонагалл, ни Кар с Флитвиком ни на грамм не усомнились в невиновности обвиняемого, некоторые слизеринцы и ровенкловцы, скрипя зубами, кидали на оратора гневные взгляды, выпущенная на волю эмпатия не врала. На моей стороне осталось не так много народу, но лиха беды начало.

А дед всё пел и пел. Когда же он заткнётся? Молитвы не нашли отклика и не возымели действия. Скорее наоборот. Подозвав к себе братца обвиняемого, директор приставил к виску Джейса волшебную палочку и начал извлекать из его головы воспоминания. Вытащив длинную серебристую ленту, он взмахнул палочкой и произнёс зубодробильную фразу. В воздухе замерцало нечёткое призрачное изображение, на котором, тем не менее, можно было разглядеть Гарольда, хлопающего ладонью по боку василиска. Король змей после этого скрылся во тьме зала, только костяной кончик хвоста мелькнул, также зрителям продемонстрировали лежащую на полу рыжую уизлетту, а вот сценку с дневником цензура "вырезала". Глянув на слизеринцев, дед раздражённо скрипнул зубами. "Кино" добавило сторонников совсем не ему. Поспешил он с предъявлением доказательной базы, не подумал. Не давая кому-либо вставить хоть слово, Дамболдор, в стиле американских конгрессменов, сыпал голословными обвинениями, хорошо хоть в совращении Евы не обвинял. С него станется. И такой Гарольд, и сякой, и, вообще, таким в школе не место, но! НО! Администрация школы не имеет права заменять собой правосудие, поэтому подозреваемого в учинение беспорядков передают в руки органов правопорядка. Да, это тяжело, да, это ставит несмываемое грязное пятно на репутации школы, но судьбу Гарольда должен определить Аврорат, в компетенции которого провести следственные мероприятия и представить их на суд общественности или опровергнуть предъявленные обвинения. Нельзя исключать того, что он ошибается, а Джейсу Поттеру навели искусственные воспоминания. Пока что единственным обвинением Гароду Эвансу остаётся неспровоцированное обвинение на профессора Снейпа и профессора Блека. Вот же шут гороховый. Как языком мелет, аж заслушаешься. Падлюка старый, мог же, скотина, отчислить. Так нет, и здесь гадит, оставляя ниточку в своих руках, попутно широким жестом формируя себе ореол доброго дедушки, которого вынудили, а он так, в сторонке стоял.

Раздвигая школьников плечами, к учительскому столу вышли авроры. Нацепив на школьника антимагические кандалы и подхватив его на руки, они покинули зал. Через пять минут слуги закона пересекли антиаппарационный барьер и аппарировали, казалось бы финита ля комедия, но школьники испытали ещё один шок за вечер. Представление на бис устроила Гермиона Грейнджер. Не успели исчезнуть авроры, как девушка вышла на свободный пятачок и подняла вверх правую руку:

— Я, Гермиона Джин Грейнджер, Новая Кровь, невеста Гарольда Эванса перед Магией, личная ученица Леди Блек, перед лицом Магии объявляю кровную...

— Силенцио! — гнусаво проорал Снейп, стремительно махнув палочкой.

Поперхнувшись на половине слова, Грейнджер, чьи уста были запечатаны магией, и чей статус в глазах чистокровных только что взлетел до невообразимых высот, лениво повела рукой и на профессоров, сея панику, опрокинулся дубовый стол, а зельевара огрели по голове прилетевшие из-за спины доспехи. Плюнув на старшекурсников, Гермиона коснулась кольца, проявившегося на безымянном пальце левой руки. Громкий хлопок разрываемого пространства и девушку унёс мощный портал. За сим последовала серия хлопков, с которыми из Хогвартса исчезли сестры Гринграсс и все друзья-вассалы Гарольда. Директор обвёл бешеным взглядом зал. Ничтожные подонки! Все, все подонки! Он им ещё покажет!

Девчонка Грейнджер сама того не подозревая ткнула его длинным носом в целую кучу отборного гуано. Победа вышла пирровой.

* * *

*

Проникни сейчас сторонний наблюдатель в кабинет за винтовой лестницей и каменной стражницей перед крепкой дубовой дверью, его глазам предстал бы мечущийся по клетке лев. Хорошо-хорошо, волшебник, который нервно мерил ногами катеты и гипотенузы помещения, на льва тянул с очень большой натяжкой и то при громадном, можно сказать вселенском желании польстить ему, длиннобородый маг с серебряными колокольчиками в бороде, в данный момент заглушенными специальным заклинанием, больше всего сейчас напоминал бешеного козла в загоне. Только что он не блеял в отчаянии. Метаясь между столом и шкафами с толстыми фолиантами и различными тикающими, трещащими и постукивающими блестящими финтифлюшками на полках, Дамболдор напряжённо думал, как его угораздило спороть глупость и что делать, чтобы ошибка превратилась из провала в победу.

Как же так вышло, что он, привыкший к тихим, незаметным интригам и пакостям, исполненным чужими руками, позволил себе лично инициировать громкий скандал? Схватив со стола трубку, директор запустил её в карман мантии и привычным движением большого пальца набил табаком "носогрейку" с длинным изогнутым мундштуком. Трубка делала его похожим на образ знаменитого волшебника Гендальфа из книги маггловского писателя Толкина, что положительно сказывалось на репутации директора в среде выходцев из маггловского мира. Год за годом маска всезнающего добряка прирастала к лицу, пока окончательно не стало им, но сейчас маг, прикуривающий от огня с кончика волшебной палочки, был словно злое гротескное отражение коллеги из Средиземья. Шарж, перекошенная карикатура.

Мерлиновы подштанники, как он мог прозевать Грейнджер? Как, Мордред задери?! Ведь всё, всё указывало на её ученичество у проклятой Морганой старухи Блек. Личное ученичество. Эти два слова многое скажут понимающим людям и тем, кто подвязался в политике и котлу интриг, варящемуся в кулуарах Визенгамота. С самого первого дня первого курса за слизеринской грязнокровкой прочно закрепилась слава заучки. При всём при том, Грейнджер не лезла в первые ряды и не выпрыгивала из шкуры, пытаясь показать себя умнее других и заслужить похвалу преподавателей. Ни один студиозус за девочкой не замечал подобного. Наоборот, слизеринка вела себя подчёркнуто чинно и благородно, с наставлениями не лезла, манерами и знанием этикета напоминая юную леди голубых кровей. А как она утирала нос малфоевкому выкормышу?! Песня! Просто загляденье. Язык у грязнокровки оказался подвешен на диво изумительно. Ни одного бранного слова или повышения тона, а оппонент с головы до пят выкупан в отборной грязи. Школа словесных баталий чувствовалась изрядная. Стоило уже тогда поставить выскочку на кончик пера, теперь уже поздно кукарекать, время упущено. Как же, первоначальное мнение, что импровизация Грейнджер была случайной, разбивалось под давлением логики и выпирающих из-за всех щелей фактов.

Вальпурга Блек не стала бы браться за кого попало, старуха тактически переиграла его. Вывезя наследницу во Францию и заключив помолвку оной с местным аристократишкой, она заручилась поддержкой континенталов, издревле строивших козни островитянам, но ей этого оказалось мало. Мало того, что Нимфадора изящно выскользнула из расставленной директором сети, так матриарх Рода взялась за подготовку полномочного представителя Блеков в Визенгамоте. Никем иным личная ученица этой одиозной личности просто быть не может. Несмотря на все демонстрируемые таланты, Нимфадора на политического деятеля не тянула, зато умненькая, хладнокровная и талантливая магглорождённая Грейнджер продемонстрировала все задатки, свойственные политическому лидеру. Старуха Блек подмяла под себя традиционалистов и фракцию ублюдка Гринграсса, а её ученица взяла под крыло его дочерей, а вкупе с мальчишкой Эвансом они сумели выстроить настоящее оппозиционное директору движение непосредственно у него под носом — в школе! В школе! Вальпурга хорошо натаскала девчонку. Как же, никто подумать не мог, что аристократка голубых кровей выкинет подобный финт ушами и так красиво обведёт оппонентов вокруг пальца, разбив все обвинения в маглоненавистности ещё до того, как они прозвучали. Теперь традиционалистам глотки просто так не заткнёшь. Пример Блек налицо, а на каждый роток не накинешь платок. Ведь, как ни крути, теперь именно Блек, мордредова дрянь, имеет все права вещать с передовых позиций интеграции магглорождённых в магический мир и, соответственно, обратного проникновения. Недаром она окопалась в киноиндустрии и делает на магглах громадные деньги, а где деньги там и власть. А как девчонка обыграла статус крови! При всей школе объявить себя Новой Кровью. Да, для подобного надо иметь стальные яйца. Ловко, ничего не скажешь. Пусть сама Грейнджер уже захомутана резвым Эвансом, но их будущие дети сами по себе тоже неплохой приз для отягощённых родовыми проклятиями семей и родов, да и кто сказал, что Эванс вечен? Магическая помолвка защищает от зелий и приворотов-отворотов, но смерти всё равно, есть ли у тебя кольцо на пальце. Хотя рисковать репутацией? Нет, измельчали маги, кишка у них тонка отправить Эванса к Хель. Теперь заинтересованные лица начнут хороводы кружить вокруг девчонки и её наставницы, а магические свахи потянутся к старухе птичьими косяками и колоннами. Грейнджер сыграла в долгую, многим членам Визенгамота ссориться с Блеками стало не с руки, а директор оказался по уши в дерьме не только из-за того, что проглядел перспективного кадра, а из-за исчезновения целой группы студиозусов прямо из Большого зала. Репутация самого защищённого места на территории Британии рассыпалась карточным домиком, рухнувшим от лёгкого дуновения ветерка. Все заявления директора на поверку оказались пустопорожней брехнёй и это заставляло последнего злиться пуще прежнего. Какими же магическими тайнами обладают Блеки, в частности одна недобитая старуха, что изготовленные ими аварийные портключи способны пробивать защиты Хогвартса, наложенные ещё Основателями и усиливаемые тысячелетие чередой неслабых магов и директоров школы. Блек не побоялась снабдить цацками Гринграссов и грязнокровок из свиты ученицы. Обладание подобной вещью, завязанной на кровь, само по себе поднимало статус в школьной среде до невиданных высот, как и грубая беспалочковая магия, с помощью которой девчонка опрокинула стол и бросила в Северуса рыцарские доспехи. Хотя мальчик и его подручные сами виноваты, зачем они исполнили просьбу-приказ директора чуть ли не буквально? Ну, сказал он Снейпу притащить наследницу Гринграсс и грязнокровку в большой зал, но силу к ним зачем было применять?

Выкурив трубку, Дамболдор вновь нырнул в карман и набил табаком вторую порцию. Прикурив и затянувшись, он остановился взглядом на бумагах и пергаментах с официальными гербами Аврората. Ещё одна головная боль. Джеймс, мальчик мой, что же ты творишь? Пора окорачивать Поттера, иначе объявленный заместителем начальника Аврората Крестовый Поход против темных магов обернётся чередой неразрешимых проблем и погребёт под собой репутацию не только Джеймса, но и лично Дамболдору достанется на орехи. Пришло время запускать печатный станок "Ежедневного пророка", тем самым подавая последние школьные события в нужном и выгодном, хм-м, для света свете.

Перестав метаться и обретя некое подобие душевного покоя, позволявшего мыслить в рациональном ключе, директор уселся в кресло и принялся анализировать прошедший день, пытаясь методом логических связей вычислить причины своего срыва и тяги к ненужной театральщине с мальчишкой Эвансом. Стоило ли тащить поганца в Большой зал? Нет. На поверку это решение оказалось ошибкой. Задним числом, гораздо позже, Дамболдор восстановил хронологию событий, досадуя над тем, что более половины Гриффиндора на камне истины готовы засвидетельствовать невиновность товарища, который во время полученного Минервой отката был на глазах однокурсников и организовал помощь декану. Что же послужило причиной лёгкой неадекватности старого, прожженного интригина, половину века не допускающего детских ошибок? В миг озарения Дамболдор чуть не прищёлкнул пальцами от наплыва чувств. Старый дурак! Расслабился, забыл, что темная магия с человеческими жертвами в первую очередь отражается на эмоциях и погружает разум в эйфорию, сравнимую с наркотической, а темноты в предыдущие сутки было хоть отбавляй: тюрьма и камни душ, ритуал со снятием клятвенных крепей в Хогвартсе с Грюма и Снейпа. Директор аж крякнул от досады.

Нашедший причину фиаско, директор не включал в рассматриваемые переменные подчинённых. Как оказалось, зря. Подозревай бородатый аналитик об очередной порции мальтисоставного поликомпонетного яда от "верного" зельевара, поток площадной брани легко снёс бы Лондон и Хогвартс до скального основания. Старый паук перехитрил самого себя. Почувствовав ослабление одной из многочисленных удавок и избавившись от давлеющего над ним бичом откатов, зельевар моментально отплатил "благодетелю" черной неблагодарностью. Психотропный яд на одежде, активирующийся от контакта с выделениями потных желез, хитрый состав на ручке входной двери, мельчайшие капли в слюне, вылетевшие с громогласным чихом Снейпа во время приборки запылённого ритуального зала. Дамболдора микроскопическая гомеопатическая доза не убила, но в сочетании со всеми всплывшими факторами она временно сорвала его психику с нарезок. Возраст тоже сыграл своё дело, как и желание покрасоваться вместе с чрезвычайно гипертрофированным ЧСВ и прущим из прогнившего нутра пафосом.

Да, директор перехитрил сам себя. Дамболдор не собирался ослаблять повод удерживающий ручного пожиранца. Освобождение от клятв и откатов не означает свободы от прочих обетов и отправки в свободное плаванье.нет уж, ему и так жирно будет. Перед ритуалом бывшему смертожорцу споили хитрое зелье подчинения. Тот тоже не обольщался добротой хозяина, определив, что ему скормили и как с данным действом бороться, но критическое мышление до очистки организма оказалось сдвинуто в сторону безусловного подчинения. Прихватив главных магглоненавистников факультета, Снейп тупо, исключая иное толкование, исполнил приказ патрона от "а" до "я". Во время бунта мелкой мерзавки и затыкания рта "силенцио", бывший декан угодил в тщательно расставленную ловушку, последствия которой прорежутся гораздо позже. Впрочем, он ещё имел шансы узнать о ней из сплетен, которые школьники передают друг другу на ухо, предварительно навешав кучу защитных пологов от подслушивания, но ученики не спешили делиться с бывшим деканом и проклятыми старшекурсниками результатами наблюдений и чужих секретов.

Оказывается, когда Гарольд Эванс с помощью скамьи и дубового стола выбивал дурь из Снейпа, Гермиона успела сплести "Проклятие евнуха" — эксклюзивную разработку Блеков, за основу которого брались средневековые разработки ближневосточных и магрибских колдунов. Библиотека древнего семейства хранила множество древних фолиантов, а жадная до знаний девочка всегда была рада почерпнуть что-то новое. Статус личной ученицы главы Рода открывал перед любознательной ученицей многие запретные гримуары. Изюминкой магической кастрации было то, что снять проклятие мог снять только накладывающий или, в случае Гермионы, наставница. Статус личной ученицы главы приравнивал девушку к члену Рода Блек, этим всё сказано. Злости, ярости и незамутнённой ненависти, клокочущей в груди девушки, хватило для невербального беспалочкового колдовства, до этого дня дававшегося ей с трудом. В расставленную сеть влетели Снейп и все конвоиры. В связи с тем, что группа магов оказалась больше, чем рассчитывалось, мужские органы остались у подонков на месте, но вот главную свою функцию они утратили напрочь. Среди студиозусов райвенкло и слизерина нашлись талантливые ребята, владеющие магическим зрением в полном объёме. Они разглядели чары, правда сразу сообразить, что применила второкурсница у них не получилось.

Мы на минуту позволим себе забежать в недалёкое будущее, всего на неделю или чуть больше от разыгравшей трагедии и приоткрыть завесу. На следующий день несколько райвенкловцев занялись изыскательством, флаг им в руки, и таки сумели разгадать ребус. Подсказку фанатам от науки дала сплетня, пришедшая с факультета змеек: Конрад Барроу, слывший сексуальным мачо, конкретно оконфузился во время выхода в Хогсмид и посещения специализированного заведения. Барроу показал полную несостоятельность как мужчина... "Девочки", с которых шокированный клиент забыл взять клятву молчания, поделились новостью с некоторыми подругами. Дня не прошло, как сплетня докатилась до слизеринцев, а вскоре стала достоянием всей школы и только небольшая группа людей оставалась в счастливом неведенье. Ничего, змейки отличаются завидным терпением и обожают цирковые представления в кулуарах, особенно с "ближними" своими. Так их воспитывали и с этим ничего поделать нельзя, как и с тем, что некоторые отправили домой сов с описанием пикантных подробностей беды, постигшей наследников чистокровных семейств. Слизеринцы Флинт, Барроу, Лайтмор и Портман были единственными сыновьями и, соответственно, всеми отсюда вытекающими последствиями. Публика предвкушала пляски глав родов выше упомянутых фамилий вокруг матриарха Блеков, тем паче, по слухам, слегшая от болезни Вальпурга передала главенство Нимфадоре. Перед снятием с себя звания главы, перебравшаяся во Францию Вальпурга провела ритуал изгнания из Рода старшего сына. Слышащие могли слышать жуткий вой из апартаментов профессора на второй день после ареста Гарольда Эванса. Видящие имели возможность своими глазами видеть изменения в ауре Сириуса. Изгнание всегда было болезненным, некоторые не переживали данного процесса и только высокая плотность магии в древнем замке не позволила бывшему Блеку окочуриться или сойти с ума. Школьники не знали, что Дафна прочитала по губам Гарольда, когда того тащили на выход авроры, фразу про кровную связь и сумела связать состояние Вальпурги Блек со словами Эванса. Мать не простила предательства родного сына... Декады не прошло, как ушлые деятели (как не странно, с барсучьего факультета), держащие школьный тотализатор, начали принимать ставки на размер виры, который Нимфадора Блек сдерёт с пострадавших семейств, когда до тех дойдёт информация и размер пятой точки, в которую влипли наследники и Рода в целом. Ставили студиозусы, ставили преподаватели. Профессор Кар поставил сто галеонов, МакГонагалл расшедрилась на две сотни, общий банк рос не по дням, а по часам, угрожая перевалить за фантастическую цифру в десять тысяч приятных глазу кругляшков. Но это всё дела недалёкого будущего, а в настоящем директор занялся работой с документами. Обязанности верховного судьи Визенгамота с него никто не снимал. Аврорат и судейская коллегия, словно с цепи сорвались и плевать им на разыгравшуюся мигрень и неприятную ломоту в суставах.

Раздраженно отложив недокуренную трубку на специальную подставку, Дамболдор окунулся в работу. Через час голова верховного судьи просто раскалывалась от боли и металлического стука в висках. Разум уже просто не воспринимал поток информации. Решив, что с него на сегодня довольно и пора заканчивать, директор обмакнул кончик изящного пера в чернильницу и, не читая, поставил визу на запрос аврората за подписью Джеймса Поттера на перевод подследственного из министерского изолятора в Азкабан. Вызвав сову, Дамболдор уменьшил отработанную кипу документов и вложил её в специальную коробочку, привязанную к лапке птицы. Важно ухнув, министерская сова вылетела в окно...

* * *

*

— Собирайся, щенок! — ввалившись в камеру предварительного заключения при аврорате, Джеймс Поттер скорчил надменно-презрительную рожу и сплюнул в угол с парашей.

— А мне и здесь неплохо, — лениво выплюнул узник, по-барски развалившийся на узкой деревянной шконке камеры-одиночки. — Ещё бы твою рожу не видеть, совсем курорт был бы. Тихо, спокойно, трёхразовое питание.

— Будет тебе, выродок, трёхразовое питание, — погано ухмыльнулся Поттер. — Остолбеней! — волшебная палочка выплюнула веер лучей вместо ожидаемого одного-единственного. При всём желании увернуться от них на ограниченной пространстве не было никакой возможности. — Упакуйте его!

Процедив приказ через плечо, Поттер посторонился, пропуская в камеру двух мордоворотов с лицами, не обезображенными печатями интеллекта. Узника споро упаковали в специальные антимагические кандалы, предварительно пшикнув ему в лицо какой-то дрянью, от которой взгляд, метавший молнии и грозивший лютыми карами, подёрнулся мутной плёнкой апатии.

— Готово, шеф, — прогудел один из мордоворотов.

— Выносим его на аппарационную площадку.

— Куда его? — проявил интерес второй держиморда.

— Не ваше дело! — вызверился заместитель начальника аврората. — Меньше знаете, крепче спите. Понятно?!

— А-то ж, — индифферентно пожали плечами громилы, волоча безвольного узника как пушинку. Шеф верно сказал, им душевные метания перед сном ни к чему, чай не экзальтированные дамочки, чтобы испытывать муки совести и души томленье. — Куды аппарировать будем?

Вместо ответа Поттер вынул из кармана форменной мантии двухметровый обрезок репшнура. Оплетка старой, потёртой зачарованной альпинисткой веревки без всяких артефактов светилась от вкачанной в неё магии. Громилы уважительно крякнули — чар на двусторонний портключ, наводящийся на определённые, вбитые в структуру заклинаний координаты, наложено огромное количество. Сразу видна работа мастеров с большой буквы "М". Такие портключи, способные пробивать или обходить крепостные барьеры, наперечёт. На всю Англию их по пальцам одной руки пересчитать можно.

— Хватайтесь и этого, смотрите мне, не выпустите. Портус.

Троица стражей закона и их узник исчезли с негромким хлопком воздуха, заполнившего освободившееся пространство. Микроскопический отрезок времени спустя на специальной, защищённой от несанкционированного проникновения аппарационной площадке Азкабана появились посетители. Тюрьма и есть тюрьма, даже аппарационный узел в ней размещён в глухом каменном мешке, выбраться из которого просто так не дадут боевые ловушки и барьеры. Одно неверное движение и дно мешка украсит кровавый фарш. Да, в Азкабан можно было попасть и другим путем, стоившим немало денег (контрабанда в тюрьме и незаконные сдания с заключёнными цветут махровым цветом), но тайные пути тоже охраняются со всем тщанием и имеют многоступенчатую систему защиты. В ДМП и аврорате знали о подпольном бизнесе начальника пенитенциарного заведения, предпочитая закрывать глаза на грешки стражи, считая подработку некой компенсацией за соседство с дементорами.

— Вильям! — гаркнул в пустоту Поттер. Прибывшие дружно вздрогнули под чужим потусторонним взглядом, прошедшим по ним подобно наждачной бумаге, которой провели по полированной поверхности. Сканирующие заклинания никогда не отличались приятным флером, а сегодня посетителей будто туда-сюда несколько раз провели через металлические ерши.

По стенкам колодца пробежала рябь, деактивирующая стоящие на взводе маголовушки, на сплошной кладке, выполненной из прямоугольных гранитных блоков, образовалась тонкая щель, пробежавшая по контуру массивной двери. Толстенный прямоугольник бесшумно отъехал в сторону.

— Люмос! — от детского заклинания, произнесённого грубым прокуренным голосом, в центре каменного колодца загорелось маленькое солнышко, на пол и стены легли черные изломанные тени. Из темного зева проёма под лучи люмоса шагнула стандартная троица стражи с палочками наизготовку.

— Принимайте "товар", — криво ощерился второй аврор страны.

— Вы там в арорате не охренели часом? — сдвинув к переносице густые подёрнутые сединой кустистые брови, прокаркал Вильям Лоусон, он же начальник негостеприимного заведения, досиживающий последние дни на промороженном дементорами жестком кресле. Долгожданная пенсия нагрянула незаметно, а министерские крысы до сих не озаботились сменщиком. Да и бездна с ними, Вильяму плевать на чернильных клуш с высоты сторожевой башни четвёртого форта. На Азкабан тоже плевать. Ни одного лишнего дня он в этом проклятом Мерлином морозильнике не задержится, милый сердцу домик на пляжах Доминиканы давно дожидается владельца, мечтающего на старости лет погреть косточки на горячих тропических песках. Самые приближённые к начальнику стражи обзавелись недвижимостью недалеко от сурового шефа. — Какого сраного Мордреда в Азкабан начали пихать мелких щенков? Аврорат совсем мышей не ловит или жульё в Лютном в край измельчало?

— Не твоё дело, старик, — высокомерно ответил Поттер. — Тебе платят не за вопросы, а чтобы рот держал на замке.

— Не учи меня жить, мальчик! За что мне платят не твоё собачье дело. Давай бумаги и пошёл отсель на хрен, — протянув за документами протез-клешню вместо руки и окатив троицу конвоиров брезгливым взглядом, сказал Лоусон. Стражники за его спиной, такие же ветераны предпенсионного возраста, "сосланные" в тюрьму за мнимые или реальные грехи перед руководством аврората или ДМП, нахмурившись придвинулись Лоусону. Бывшие авроры недолюбливали молодую поросль — лизоблюдов директора Хогвартса, которая с его подачи заправляла делами в аврорате. Старики успели хлебнуть лиха во Франции в сорок четвёртом и сорок пятом годах и не забыли слухов, гулявших в тот период, о нежной дружбе Дамболдора и Гриндевальда. Руку Лоусон потерял там же, поэтому память у него оказалась долгая, что неудивительно при постоянном ежедневном деревянном напоминании.

— Гляньте, парни, — начальник тюрьмы развернул подписанный верховным магом Визенгамота ордер и показал его коллегам. — Старый склизкий хрен совсем обезумел и окончательно впал в маразм, поцелуй его дементор в зад. Мордред, додуматься сажать мелкого щегла в "строгую" зону. Это же кем надо быть?! Видимо феникс паука ему все мозги выклевал, раз старый пердун подмахнул бумаги авроратского долбоклюя . Забирайте мальчишку, парни.

Взмахом палочки, тюремная стража подвесила арестанта в воздухе и скрылась в вязкой темноте прохода.

— Хотите оспорить предписание Визенгамота? — вздёрнул бровь Джеймс Поттер, чьё уязвлённое самолюбие настоятельно требовало сатисфакции. Увальни за спиной заместителя начальника обладали житейской сметкой, поэтому рассудительно помалкивали. Не слишком глубоко в душе они злорадно хихикали, наслаждаясь пикировкой Поттера и Лоусона, который, не оглядываясь на авторитеты, походя макнул очкарика в дерьмо.

— Почему же? — пожал плечами Лоусон, бросая на оппонента брезгливый взгляд. — Нам приказывают, мы делаем, что тут непонятного? Виза заместителя начальника присутствует? Присутствует! Подпись главной шишки Визенгамота есть? Есть! Сделаем в лучшем виде, отвечать ведь вам, мальчик на побегушках. А теперь не соизволите ли очистить воздух? Смердит что-то, знаете ли.

Пустив парфянскую стрелу, Лоусон шагнул за порог, каменная дверь скользнула на место. Злобно скрипнув зубами, Джейс Поттер кинул сопровождающим репшнур и активировал портключ. Тяжело сдерживать себя, когда на тебя смотрят как на ущербного экзотического таракана — с неприкрытой брезгливостью, засевшей на складках губ, и отвращением, мелькающим во взгляде. Джеймсу было невдомёк, что опальный аврор, сосланный в почётную ссылку, владел магическим зрением. Для Лоусона не стали секретом изменения в ауре незваного гостя. Чарльз Поттер перевернулся бы в гробу, скажи ему доброжелатели о формирующейся у сына метке предателя крови. Позор! Магия никого не наказывает просто так.

Сняв с парнишки "силенцио", Вильям задал вопрос:

— За что вас к нам, мистер Эванс?

— Вы не поверите, за всё хорошее! — парень не терял присутствия духа.

— О как? Поверю, я привык верить хорошим людям. А в сопроводиловке написано о попытке убийства ученика первого курса и о покушении на жизнь преподавателя. Вы у нас идёте по статье отпетого рецидивиста, мистер Эванс.

— Можно глянуть хоть одним глазком? — по-прежнему вися в воздухе, попросил Эванс.

— Да хоть двумя, — хохотнул Лоусон, разворачивая гербовой пергамент.

— Взаправду рецидивист, — сарказм полноводной рекой стекал с уст молодого человека. — Вот и спасай после этого предателей крови.

— Это с кем вам не повезло?

— Младшая Уизли. Вот скажите мне, гражданин начальник, каким олухом надо быть, чтобы прохлопать ушами черномагический артефакт у единственной дочери? Это ещё ладно, наш Светоч на всю Британию декларировал безопасность школы. Мол, дети наше достояние и враг не пройдёт, а рыжая пигалица два месяца носилась по школе с подчиняющей дрянью и ни одна система безопасности не сработала. Где, спрашивается, был директор?

— Уизли вечно были с придурью, а директор себе на уме. Сочувствую, парень, но ничего поделать не могу, если только подарить этот вонючий пергамент.

— А подарите, не откажусь. Я его под подушкой, для дополнительной мягкости держать буду. Пригодится на будущее, когда я отсюда выйду.

— Если выйдешь, парень. Мне жаль тебя разочаровывать. В бумаге не обозначен срок, а такие прописываются у нас до конца дней. Поверь моему опыту.

— Когда выйду. Не "если" — "когда"! — с железной уверенностью поставил точку Эванс.

Лоусон хмыкнул. Может быть он ошибается. Может быть прав мальчишка. Утром доставят "Ежедневный пророк", интуиция подсказывала тюремщику, что многое прояснится завтра, а послезавтра ему, Юхану Бренсону и Майку Бреве будет начхать на проблемы тюрьмы и Британии. Пенсия. Впервые в жизни Лоусон радовался скорому отъезду с остающимися за спиной дрязгами и бурлящим котлом интриг. Пацан многого недоговаривает. Он вообще ни о чем не говорит, но любой, хоть каплю разбирающийся в политических раскладах, сходу определит, что малец угодил в паутину Дамболдора и ничего хорошего его не ждёт. Паук выпивает мух досуха.

— Юхан.

— Ась? — лениво отозвался стражник.

— Скажешь, чтобы малому выдали два одеяла и определи его в камеру потеплее. В которой не дует. В Северном Форте есть такие, из них пара пустых.

— Сделаю. Малой, сам пойдёшь или повисишь? — спросил Юхан Эванса.

— Повисю... Повишу, если вам не трудно. Чувствую себя в гамаке, прикольно. Когда ещё меня покатают бесплатно?

— Извини, парень, бесплатно у нас только дементоры на десерт, — грустно произнёс Лоусон. Скотская работа! Эванс невиновен, всё нутро кричит об этом, но... Не продержится пацан. Твари в драных балахонах за неделю превратят его в овоща. Мордред, будь проклят Дамболдор и его жополизы, и клятвы, которые даёт администрация тюрьмы, заступая на должность. Лоусон всей душой начинал жалеть б уходе на пенсию.

— Юхан!

— Аюшки?

— Возьми десяток плиток шоколада, ты знаешь где, положишь малому под матрас. Извини, парень, это всё, что я могу.

— Спасибо, — поблагодарил Эванс. — Поверьте, я не забуду.

Взмахнув палочкой, начальник тюрьмы сотворил магическую копию пергамента. Ещё раз скептически хмыкнув, он заложил оригинал мальчишке за поясной ремень. Возможно, он не прав и мальчишка выйдет из тюрьмы... Возможно. Но если он выйдет, то участи директора и Джеймса Поттера не стоит завидовать...

Уже послезавтра проблемы заключённых и персонала уйдут даже не на второй, а на десятый план, но на душе старого ветерана было муторно и скребли книзлы. Напиться что ли?

* * *

*

Дамболдор разражено мерил диагонали и стороны кабинета. Газетные статьи несколько остудили накал эмоций в обществе, но предъявленные мелкому засранцу обвинения разваливались на глазах. Куча свидетелей на факультете во главе с Минервой камня на камне не оставляли от первоначальной версии директора, посредством "ЕП" доведённой до широкой общественности. Письма, совы, оппоненты из фракции традиционалистов в Визенгамоте и следственная бригада ДМП сделали своё пагубное дело. Эванса придётся выпустить из камеры аврората.

Время сделать шаг назад. Он знал, что так и будет, толпа легко поддается пагубному влиянию, особенно когда за проливом газеты магических издательств запестрели статьями о творящихся в Хогвартсе непотребствах. Оперативно остановить вал не удалось и он перескочил через узкую полоску воды, отделявшую континент от Британских островов. Ударом под дых оказалось интервью Поппи, бросившей школу и перебравшейся во Францию вслед за личными учениками. Мадам максим с радостью приняла на работу знаменитого колдомедика и предоставила место английским беглецам. Поппи не стеснялась в выражениях, вывалив на бывшего патрона ушат грязи и обелив Минерву. По большому счёту откровениями школьной целительницы можно было пренебречь, нужные люди успели купировать вопрос в СМИ, но тут всплыл фактор Святого Мунго и заретушированная проблема покатилась по наклонной. Враги ударили точно в слабое место обороны, указывая, что стараниями директора страна лишилась трёх целителей. Трёх! Два из них с раскрывающимся магическим даром, выявленным первый раз за десять лет, а теперь они покинули Англию! Псов моментально спустили с цепи. Ещё родные пенаты покинула наследница Гринграсс, ставшая жертвой нападения ручного пожирателя директора и Леди де Мендоса. Гриффиндорская грязнокровка из свиты Эванса на самом деле оказалась настоящей графиней, владелицей замка в Андалузии и чистокровной ведьмой в энном поколении. Акции сторонников Малфоев и чистой крови, имевших неосторожность третировать Ребекку Каннингем, полетели вниз. Испанское министерство магии выставило островитянам солидный счёт. За раз не отмашешься. Вообще, островные снобы и Дамболдор, в частности, показали себя с наихудшей стороны. Под угрозой расторжения оказались многие международные отношения и директору немалых усилий стоило нивелировать последствия школьного скандала, вылившегося в политическую плоскость. Приняв окончательное решение, Дамболдор сыпанул дымолётного порошка в камин.

— Как в Азкабане?! — не забыв о щитах от подслушивания, раненым носорогом орал старый шмель двадцать минут спустя. — Ты, тля, перхоть подноготная, ты понимаешь, что натворил?!

— Не кричите! На два тона пониже, директор, — беспардонно огрызнулся Джеймс. Директор поначалу опешил, давненько его не затыкали всякие... он давно начал замечать, что бывший ученик скатился к хамскому поведению со старшими, пора давать наглецу укорот. — Мы в одной упряжке и ваша, Альбус, подпись с пергамента по взмаху палочки никуда не испарится. Вздумаете потопить меня, пойдёте на дно следом.

— Пойду следом, значит? Мальчик мой, скажи мне, ты закрыл дело и расследование по факту нападения на Джиневру Уизли прекращено? Нет? Какая жалось! — Дамболдор всплеснул руками. — А знаешь ли ты, что превышение должностных полномочий в твоём случае карается двумя годами Азкабана? Что мне мешает, в свете вновь выявленных обстоятельств, направить некоторые дела на до расследование? Я отделаюсь штрафом, а ты сядешь и даже псина Блек тебе не поможет. Вальпурга выполнила угрозу и выкинула блудного пса из Рода. Мальчик мой, ты в курсе, что заключённые, слабо говоря, не испытывают симпатий к аврорам, а тебе грозит не одиночка особого режима, а общая камера на двадцать рыл? Представляешь, что они с тобой сделают? Ты, душечка, станешь тюремной шлюхой, которую будут пользовать от звонка до звонка, да и Джейса могут привлечь за лжесвидетельство и намеренный оговор мистера Эванса. Попечители выпрут его из Хогвартса и моё заступничество не поможет. Куда прикажете идти мальчику из семьи с подмоченной репутацией?

— Джейс — герой! Его не посмеют тронуть.

— Да ну? Ты настолько веришь, в то, что сказал? Раскрой глаза! Министерские шакалы порвут его на тряпочки, а тебя выкупают в дерьме и сделают козлом отпущения. Испанцы требуют крови. Леди Блек требует крови, Мунго кипятком исходит, рвёт и мечет, требуя наказать виновника отъезда будущих целителей за границу. А кто у нас виновник?

— Вы не посмеете! — от сковавшего его страха, Джеймс покрылся холодным потом, воспользовавшись заминкой, легилиментический щуп директора беспрепятственно скользнул в разум гостя.

— Конечно, я не посмею, мальчик мой. Я палец о палец не ударю. Без меня найдётся кому, а я отойду в сторону и не стану мешать. Твою семью линчуют.

— Что вы хотите, Альбус? — сдался Джеймс. В бороде директора мелькнула мстительная улыбка, но его глаза остались льдисто-холодными.

— В какой форт ты засадил сына?

— Северный, — без капли раскаяния ответил Поттер.

— Ну, ты и мразь, Джеймс. Тебя же порвут на лоскуты и будут правы. Ты сунул школьника в пасть дементорам, он там уже в живого овоща превратился. Блек от тебя мокрого места не оставит.

— Что мне делать, Альбус?

— Ты меня спрашиваешь?! — взорвался Дамболдор, зарядив бывшему ученику хлёсткую пощёчину. — Думать надо было верхней головой, а не нижней. Из-за твоего похода на ведьм тебя первого сожгут на костре! — резко успокоившись, директор закончил ледяным безэмоциональным тоном:

— Уничтожь все документы, а на освободившуюся должность начальника тюрьмы ты должен рекомендовать Ньюта Мэрфи. Приложи усилия и пробей его кандидатуру в ДМП.

— Этого отпетого мерзавца?

— Этого достопочтимого джентльмена, обязанного мне до гробовой доски. Запомни, Джеймс, никаких мальчиков не было. Ты выпустил юного мистера Эванса из камеры предварительного заключения на следующий день, и не твоя забота, куда он делся после этого. Во Францию удрал вслед за невестой. Понял? Не разочаруй меня, больше ошибок я не прощу. Иди с глаз моих.

Постояв пару минут и глядя в окно бездумным взглядом, Дамболдор встряхнулся и повернулся к камину. Об Эвансе можно забыть, дементоры сожрут его разум, а если не сумеют, в тюрьме найдётся кому присмотреть за юным дарованием. Пусть посидит, сговорчивей будет... Документы Джеймс подчистит, он слишком напуган, чтобы ослушаться. Никто не свяжет перевод Эванса в Азкабан с Дамболдором. Ох, Джеймс, такую свинью подложил. Хвала Мерлину, самодеятельность выявилась не успев дать плоды, иначе имелся большой риск вылететь с кресла председателя Визенгамота. Обошлось. В активе остались слишком независимые пенсионеры и два аврора. В огонь полетела щепотка порошка:

— Аластор? Аластор, ты на месте?

— На месте, чем могу служить, Альбус? — Грюм предпочёл зайти в начальственный кабинет, а не переговариваться через пламя.

— Подбери мне "мусорщика", Аластор, — наложив мощный щит от подслушивания, сказал директор.

— Кого убрать?

— Кого укажу, "мусорщик" тоже должен потом исчезнуть.

* * *

*

Белла не любила зиму, всею душой ненавидя пронизывающий до костей холод. Ходод, который обледенелыми костлявыми пальцами пробирается в самое нутро. От него нет спасения, его когти вытягивают тщательно хранимее тепло заставляют покрываться мутной, непроницаемой коркой самые светлые воспоминания, превращая их в нескончаемые муки. Неправы утверждающие, что дементоры питаются счастливыми воспоминаниями — глупцы! Люди, прошедшие Азкабан и сведшие близкие знакомства с этими потусторонними тварями, порождениями самой мерзкой бездны, скажут вам, что эти отрыжки хаоса наслаждаются болью и мучениями, душевными муками и страданиями. Недоумки слепо верят в то, что патронусы — квинсенстенция самых светлых чувств человека, может победить дементора, ибо концентрированное счастье убивает боль и пустоту, а ничем иным стражи крепости-тюрьмы быть не могут. Да, патронус отгонит тварь, но волшебник, применивший его, опустошает себя и становится неспособен на другое магозатратное волшебство, становясь лёгкой добычей... Мрази в драных балахонах боятся пламени, уж Белла, как специалист, знает об этом поболее многих. Она не любила зиму из-за вымораживающего дыхания холода, напоминающего о ледяных застенках и дементорах за решёткой двери. Не надо придумывать ад, когда он существует на земле. Все девять кругов в одной камере.

Шагая по дорожке, посыпанной мелким белым гравием, Белла зябко куталась в соболью шубку, подаренную неизвестным русским поклонником таланта юной актрисы. Конец января тысяча девятьсот девяносто третьего года, холод в предместье Парижа Нейи-сюр-Сен за всю зиму ни разу не перебирался за отметку пять градусов ниже нуля по Цельсию, но черноволосая девушка с белой седой прядью, придававшей красавице дополнительный загадочный шарм, думала, что на улице сибирский трескучий мороз. Падающие сверху искристые хлопья, ложащиеся вспененным покрывалам на газоны и фигурные кусты парковой зоны поместья, навевали мысли о смерти.

Вздрогнув всем телом и оглянувшись на пустую аппарационную площадку, Белла ускорила шаг. Она сначала хотела вызвать Кричера, Ансу или Мирри, чтобы её перенесли в дом, и не пришлось топать по холоду и по покрытому снегом парку лишние сто метров, но поборов секундную слабость, решила отдаться размышлениям по пути к дому тетушки Вальпурги. Обогнув плотные кусты жасмина, покрытые белыми шапками снега, волшебница вышла к центральной дорожке, с которой открывался шикарный вид на старинный особняк, по самую крышу заросший плющом. Магически поддерживаемые плети растения фигурно оплетали окна и балконы, красиво контрастируя с тяжёлым серым камнем фундамента и краснокирпичными стенами. За высокими, "французкими" окнами каминной залы горел тёплый уютный свет. Белла на мгновение остановилась, вглядываясь в силуэты за окном.

У разожженного камина, повернувшись правым боком к пляшущему пламени, укрыв ноги пледом, в плетёном кресле сидела хозяйка, на коленях которой лежала толстая книга. На мягком персидском ковре среди разбросанных подушек расположились Нимфадора, Гермиона, Бекки, сестры Гринграсс и малышка Лили Дурсль-Эванс, мальчиков не было видно. Понятно, тётушка опять преподаёт девушкам то, что не предназначено для мужских ушей.

Невидимая из дома, Белла подошла к окну и засмотрелась на Вальпургу. Сдала тётушка, очень сдала. Предательство сына и последующее его изгнание больно ударили по Стальной Вэл. Но ничего, потихоньку, шаг за шагом, тётка выкарабкалась из почти схвативших её костлявых лап Миледи, как говорил Гарольд. Забросив съёмки и наплевав на карьеру, Петунья и Белла больше месяца не отходили от постели бывшей Леди Блек. Неоценимую помощь оказали Астория и Генри, ухаживавшие за пожилой пациенткой под неусыпным контролем Поппи.

Все перебравшиеся во Францию и поступившие в Шармбатон беглецы, в том числе Астория Гринграсс с женихом перевелись на дневную форму обучения. Каждый вечер они возвращались по домам с помощью специально зачарованных портключей, а будущие колдомедики первым делом прибывали к Блекам, поддерживая женщину целительскими техниками. Дети многого достигли за этот напряжённый месяц, Поппи нарадоваться не могла на учеников. Правду говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло, хотя, как по Белле, к Мордреду такое счастье и несчастье тоже. Но, по словам самой Вальпурги, её вытащила Лили. Маленькая кузина Гарольда читала болеющей бабушке сказки, кормила с ложечки и строго следила за приёмом зелий и лекарств, которые, ни на грош не доверяя магическим аптекам, варила Петунья. Девочка единственная могла погладить бабушку по голове и строго отчитать за какой-нибудь мнимый или реальный проступок, обещая нажаловаться кузену (когда тот вернётся) на плохое поведение крёстной матери. Уже в столь юном нежном возрасте у мелкой пигалицы чувствовалась кровь Слизеринов и железный характер. Потенциал у девочки тоже был ого-го! Страшно представить, что из неё вырастет. Ну, мужская погибель это точно, остальное не столь существенно.

Постояв ещё немного, Белла решила не нарушать идиллию. Она спиной отступила от окна на несколько метров и вызвала Кричера. Появившись с едва слышным хлопком, домовик согнулся в почтительном поклоне. Старинный слуга рода с некоторых пор с безграничным пиететом относился к Белле, Дурслям и всей честной компании из окружения Гарольда. Андромеду домовик уважал, особенно когда сестрица от имени дочери — молодой Леди Блек, заняла место представителя Блеков в Палате Лордов Визенгамота. Несмотря на усилившееся противодействие партий Дамболдора и Малфоя, Анди сумела удержать позиции коалиции "традиционалистов" и существенно пошатнуть авторитет белобородого старца. Сестра оказалась достойной наследницей Стальной Вэл, тем более тётя не оставила её без своих советов и всегда незримо присутствовала за спиной. Очков и популярности традиционалистам добавило публичное раскрытие факта подготовки нового поколения в лице Гермионы Грейнджер. Андромеда не стала скрывать от публики, что готовится через десять лет уступить ей место. К тому же магическому потенциалу девушки могут позавидовать многие чистокровные волшебники, поэтому урону чести Дома Блек не будет никакой. Что немаловажно, девушка воспитывается в традициях магического мира, но без отрыва от маггловского. В современных реалиях поиска приемлемых точек взаимодействия и интеграции с магглами лучшей кандидатуры не найти. С подачи Анди, Визенгамот инициировал расследование действий Дамболдора на посту директора школы. Политические весы застыли в хрупком равновесии. Малейшая ошибка Дамболдора и он распрощается с одной из должностей. Либо, при большой удаче, его выпнут с обоих, хотя это маловероятно. С одной стороны ему вменяют в вину свободно разгуливающего по школе василиска и доступ первокурсницы к темномагическому артефакту (куда глядел директор и где были школьные сигнальные щиты?). С другой стороны над стариком мечом палача нависал устроенный самосуд над учеником и передача Гарольда Эванса в аврорат, откуда тот, по заверениям заместителя начальника аврората, был отпущен на следующий день из-за отсутствия состава преступления. То есть, Дамболдор не справился ни с одной из должностей, выстояв против обвинений лишь за счёт прошлых заслуг. В школе тоже произошёл раскол на два лагеря. Минерва МакГонагалл, в прошлом верная последовательница директора, возглавила лагерь школьной оппозиции и стала глазами и ушами "традиционалистов". Старая кошка знала, кому обязана жизнью и по пунктам разбила все обвинения директора при расследовании школьного инцидента, после которого слава МКВ — Джейса Поттера, существенно померкла в глазах магической общественности, а его отец вынужден был передать все оперативные функции начальнику оперативного отдела, который был административно переподчинён главе ДМП. Аврорат одним махом перестал считаться мощной политической силой, чего Джеймсу не простил уже Дамболдор. В приближающихся выборах министра его фракция стремительно теряла очки, по всем статьям уступая Амелии, неуклонно набирающей популярность.

— Госпожа, — зацепив ушами снег, ещё раз поклонился Кричер.

— Перенеси меня в библиотеку и подай глитвейн, — приказала Белла. — После окончания занятия, сообщи хозяйке Вальпурге о моём прибытии.

Взяв Беллу за руку, Кричер перенёс её в библиотеку. Забрав верхнюю одежду, он вскоре появился с подносом, на котором исходил корицей и паром высокий бокал с глитвейном.

Домовик появился через полчаса, когда согревшаяся и разомлевшая Белла начала подрёмывать с книгой в руках. От предложенного зелья бодрости, она отказалась. Потянувшись всем телом, девушка согнала сонную одурь и лёгким взмахом волшебной палочки привела в порядок лицо. Вальпурга ждала племянницу в кабинете. После традиционных приветствий, тетушка велела подать по бокалу красного вина, рекомендованного целителями, затем, не говоря ни слова, взглядом велела переходить к делу.

— Это отчёт детективов, — Белла достала из сумочки папку, увеличила её и передала Вальпурге.

— Подробно почитаю позже. Что здесь, вкратце? — несмотря на официальный отход от дел, Вальпурга оставалась матриархом семейства и была такой же непререкаемо властной леди, с мертвой хваткой, как до болезни.

— Все мертвы. На первый взгляд обычные несчастные случаи, никак не связанные друг с другом.

— Этого следовало ожидать. Что смутило детективов?

— Артистизм. Естественные смерти так красиво не обставляются — это характерная подпись одного "мусорщика".

— И?

— След оборван. "Мусорщика" зачистили. Деньги переводились с обезличенного счёта одного малоизвестного маггловского банка. Скорее всего, под обороткой, поэтому выяснить личность человека не удалось, так же не удалось узнать, от какого яда наступила смерть убийцы. Магическая подпись отсутствует. Исследования в криминологической лаборатории ничего не дали, биологические составляющие яда, предположительно, разложились через двадцать минут после смерти. Единственная зацепка, ранка на шее, как от укуса слепня. Вероятно, яд был введён через неё, а стрелку или иглу либо подвели магически, либо стрельнули ею через специальную духовую трубку. Работал профессионал, но ни одна из гильдий ассасинов в тот период заказов не получала. По предположительному заключению экспертов отдела убийств, основанному на опыте работы и интуиции, отравляющее вещество напоминает кураре.

— Проверяли след?

— Тупик, обманка.

— Ясно, — кивнула Вальпурга. — Что авроры?

— Как я говорила — мертвы.

— Дамболдор избавился от свидетелей. На его месте я бы действовала точно так же. Следов к себе он никаких не оставил. Явных следов, а давить на "шмеля" без доказательств бесполезно. Плохо, но отсутствие результата — это стимул его искать. Увеличь награждение детективам, пусть "копают" тщательней. Что ж, с новым начальником тюрьмы пробовали выходить на контакт?

— Без вариантов. Он ест с руки старика и предан ему от макушки до пяток. Чем-то старик крепко держит его за задницу. Настолько крепко, что с тюрьмой практически прекращена подпольная контрабанда и все контакты стражи сведены к минимуму. Мы вышли на посредника, но его контакт работает в южном форте, а они никак не пересекаются с охраной северного.

— Пусть мальчики хорошенько покопаются в грязном белье начальника Азкабана и вывернут все его грехи. Мы должны знать, чем и за что перекупить его верность или спихнуть с кресла. Спихнуть так, чтоб голова слетела с плеч. Что мы имеем. С вероятностью в девяносто процентов Гарольд заключён в Азкабан. На нары его запихнул папашка с разрешения или по прямому указу Дамболдора. Когда старик сообразил о размере совершённой глупости, он зачистил хвосты и обрубил все концы, ведущие к нему. Подобраться к Поттеру мы пока тоже не можем. Но данная проблема временна, директор не сможет держать свою ручную собачку на коротком поводке и когда-нибудь допустит оплошность. Остаётся ждать и надеяться, что этот предатель крови вскоре даст нам повод взять его за глотку. Пусть твои мальчики продолжают собирать на него компромат. Пригодится.

— А Гарольд будет всё это время будет морозиться в компании с дементорами?! — вскочила Белла.

— Сядь! — жестко её осадила тётка, которая чуть ли не шипела по-змеиному на племянницу. — Сопли подбери. Гарольд знал, на что шёл и всё просчитывал заранее.

— Как знал? Как можно... — Белла не находила слов. Если крестник планировал аферу и Вальпурга об этом знала, то как она допустила подобное? Как?!

— Кричер, принеси думосбор.

— Причем здесь думосбор? Я не понимаю.

— Сиди, кому говорю. Сейчас поймёшь. Совсем мозги на съёмочной площадке растеряла.

Вальпурга слила воспоминания в появившуюся на столе чашу и взглядом пригласила племянницу нырнуть в серебристо-белесую муть.

— Значит, Кричер по твоему приказу срисовал схемы, которые составлял Гарольд, а также именно вы инициировали травлю Дамболдора, из-за чего его попросили из МКМ? — закончив просматривать воспоминания и вынырнув из думосбора, спросила Белла. — И "Пророк", и документы для "Шармбатона" он готовил заранее и всё равно я не понимаю, зачем ему это?

— Затем, что выйдя из тюрьмы, Гарольд одним ударом спихнёт этого белобородого светоча со всех постов и пьедесталов. Спихнёт так, что ему не то что руки, ржавого сикля не подадут и рядом одним воздухом дыщать побрезгуют. Гарольд утопит Поттера и аврорат в таком дерьме, что те сто лет побоятся в его сторону вякать после этого. Засадить без суда и следствия действующего Лорда Слизерина в Азкабан. Большей глупости и ошибки ни директор, ни его прихвостни допустить не могли. Главное, чтобы он вышел из тюрьмы, если мы допустим сейчас раскрытие его инкогнито, то там он и сгниёт. А ты держи себя в узде и не дай Мерлин по твоей вине пойдёт прахом всё, что мы достигли с помощью моего крестника, Гермиона первая удавит тебя (Белла потёрла шею в характерном жесте). Она девочка умная, получше некоторых, не в обиду тебе будет сказано, понимает, что можно, а что нельзя. И ты, и Андромеда, и Дора обязаны сохранить и преумножить достижения нашего мальчика, а добиться этого можно только планомерной работой и раскачиванием ситуации в Визенгамоте. Никаких интрижек, никаких любовников и гулянок, судьба твоего Сюзерена зависит от тебя, Белла, и от твоей репутации. Думаешь, я не переживаю за него? Ещё как переживаю. Я за Сириуса и Регулуса так не переживала. Эванс и Дурсли вернули мне семью, понимаешь? Дали Роду будущее, ничего не прося взамен. Я перед ними в долгу до гробовой доски. Сейчас наша самая главная задача готовить площадку для возвращения Гарольда, тем более Дамболдор потерял большую часть влияния и возможностей на континенте. В Англии он величина, а здесь — никто!

— Случилось что-то неординарное? Я привыкла, тётя, что вы никогда не бросаетесь необоснованными заявлениями.

— Случилось, — кивнула Вальпурга, пододвигая племяннице итальянский "Голос Беневенто". — Скоро об этом будет судачить весь мир.

Крупный мигающий заголовок на передовице магического издания сообщал о смерти величайшего алхимика Европы и мира. На шестьсот шестьдесят седьмом году жизни бренный мир покинули супруги Фламель и их дети, на момент трагедии находившиеся в отцовском доме. Знаменитый алхимик проводил очередной эксперимент, завершившийся взрывом лаборатории. Взрыв был такой силы, что с тайного поместья слетели все щиты, пропали "фиделиус" и "скрыт", не говоря уже прочих чарах. Сам алхимик успел закрыться персональным щитом, но взрывная волна щвырнула оглушенного экспериментатора на кучу валунов, расположенную в ста метрах от дома. Щит, спасший создателя филосовского камня от взрыва, не выдержал удара о камни, как и голова алхимика, расколовшаяся подобно ореху.

О чём не сообщалось в обжигающей новости, так это о том, что маггловские следователи нашли на развалинах следы сильнейшей взрывчатки маггловского же производства, а ещё они умалчивали о слабых, на грани чувствительности следах чар, обнаруженных на месте упокоения великого человека. Следы чар списали на остаточную деятельность личных артефактов усопшего. Многочисленные порезы и ранки никого не насторожили. Попробуй, пролети сто метров по воздуху и останься без царапин. Не писали газеты о неприметных людях и сильных колдунах, разоривших тайные захоронки с крестражами семейной пары. Ни слова не сказали о странной ловушке духов, обнаруженной на окраине Беневенто. Ни строчки в статье не было о десятках смертей по всеми миру. Погибали маги, связанные с Фламелем, а маггловские политики наоборот, либо брались, либо освобождались от чужого контроля. Ликвидаторы и оперативники тринадцатого отдела КГБ с блеском провели операцию по устранению старинного врага. По намёкам крестного сына, Вальпурга догадывалась о ведущейся охоте на покровителя Светоча Британии. Не мог в таком консервативном обществе, как магическая Британия, полукровка вылезти в председатели верховного суда без солидной поддержке со стороны, никак не мог. Покровитель должен был обладать реальной властью и неистощимыми ресурсами. У Фламеля всё это имелось в достаточном количестве. Теперь лафа у Дамболдора закончилась. Он ещё чертовски силён и крепок в политическом и магическом планах, но насколько хватит у него собственных запасов?

— Фламель оказывал покровительство директору?

— Оказывал, милая. Держал нашего светоча на крепком поводке.

— Теперь многое становится понятным. И что нам прикажешь делать?

— Ждать, Белла, ждать. Мяч на стороне Дамболдора, но я чувствую, что мы скоро увидим Гарольда. Гадала на картах.

Конец затянувшейся интерлюдии.

* * *

*

* * *

*

14 февраля 1993. Азкабан.

Лёжа на шконке, я одним глазом косил на шахматиста в камере напротив. МакГрегор методично загонял короля Лебовски в угол.

— Эй, ребята! — донесся с темного конца коридора голос Билла Голлуэ, получившего десятку за ограбление лавки в Косом. Два года ему всучили за само ограбление на сорок галеонов и восемь сверху навесили за отягчающие обстоятельства в виде убийства хозяина заведения. По словам невидимых из моей камеры заключённых, хозяин лавчонки был дрянь-человечешко. Сквалыга и скупердяй высшей пробы. У такого снега зимой на Северном полюсе не допросишься и мир стал чуточку лучше, когда этого гада отправили к Мордреду в присподню. Жизнь несправедлива, Билл убедился в этом на собственной шкуре, пострадав за богоугодное дело. — А что там за шум у лестницы был?

— Старина Херст ребрами ступени считал, — откликнулся Ганс Шмульке, немецким маг, пойманный аврорами на контрабанде редких ингредиентов. Взяли его, можно сказать, на горячем. Редких компонентов в его бездонном сундуке было от силы десять процентов, остальные просто числились в списке запрещенных. Сдал немца британский напарник, прихваченный месяцем ранее за волосатый сосок. Британец купил себе свободу, потеряв жизнь. Повязанный по рукам и ногам, Шмульке умудрился послать весточку нужным людям. В итоге один из представителей магического сообщества Туманного Альбиона через две недели после суда над разбойником с континента умер мучительной смертью. Редкие ингредиенты стоят непомерно дорого, а запрещённые ещё дороже. Поставщики не простили гаду потерю денег и засветку проверенного канала сбыта, усугубившуюся арестом агента, который получил пять лет "курорта". Обычно за половину из того, что было в сундуке, дают пятнадцать, но денежные вливания в судебную систему и помощь сиротам от правосудия, помогли найти существенные смягчающие обстоятельства в деле Ганса Шмульке, чистокровного мага в десятом поколении. Правда это не спасло ушлого контрабандиста от свиданий с дементорами.

— О! — надрывался Билл. — И как, удачно?

— Наглухо! — сообщил радостную весть Шмульке. — Со свёрнутой шеей не живут.

— Ха-ха-ха, — зашёлся в хриплом смехе Билл, — вонючка Херст откинул копыта! Братцы — это самый счастливый день в моей жизни! Ублюдок получил по заслугам.

— Кому здесь смешно? — из темноты лестничного пролёта (факелы из факелодержателей сняли для дополнительного освещения места упокоения стражника) выступила фигура начальника тюрьмы. Ньют Мэрфи по-хозяйски оглядел камеры сжавшихся в комки заключённых. Лебовски и МакГрегор успели смахнуть шахматные фигурки под шконки и принять позы кроликов перед удавом. Мэрфи с первых дней заслужил славу отъявленной мрази и садиста. Прогнать кого-нибудь через строй с батогами за настоящую или мнимую провинность ему ничего не стоило. Иногда он сам развлекался, загнав узника в клетку для прогулок во дворе и гоняя того до полного изнеможения жалящими заклинаниями или ослабленными версиями круцио. Говорят, что на нижних уровнях замка творились дела покруче, но ни один из уведённых в тёмные казематы не вернулся, чтобы подтвердить или опровергнуть гуляющие среди заключённых слухи. — Я гляжу, господа, радости у вас привалило. Замечательно, у меня как раз дементоры не кормлены. Петерсон, — лениво обронилл за спину Мэрфи, — сколько наших холодных друзей кормятся на этаже?

— Две пары, — ответил невидимый из камер Петерсон, верный прихвостень начальника.

— Друг мой, ты не находишь это число маловатым?

— Нахожу. Раз у ублюдков остаются поводы для радости, значит, дементоры плохо справляются с работой.

— Правильно мыслишь, — расплылся в довольной улыбке Мэрфи. — Утрой терапию, хочу посмотреть на этих мразей с утра, смогут ли они улыбаться.

— Есть! Райс, ты слышал приказ господина начальника?

Снизу невнятно ответили утвердительным тоном. Заключённые, под радостный смех довольного начальника тюрьмы, подтвердившего своё реноме, обречённо взвыли. Двенадцать потусторонних тварей за раз гарантированно сведут с ума большую часть угодивших под "терапию".

— Молись, Билли, — дождавшись, когда окончательно простынет след главной тюремной мрази, ожил МакГрегор, — если не тронусь крышей, я тебя, паскуду, лично на "перо" поставлю.

— Не надорвись, Жоржи, я ещё тебя переживу, — отозвался Голлуэ. — Руки у тебя коротки, ха-ха-ха. Я выйду вперёд тебя и буду ждать с нетерпением.

Слушая перепалку узников, я не мог отделаться от странного предчувствия, что сегодня всё переменится. Эта тюрьма, скотские условия, плоский юмор и смех над тем, как соседи испускают газы или мочатся. Въевшийся в кожу запах нечистот, вечный холод — всё это давно прописалось в печёнках, как и садист начальник, за издевательствами над заключёнными скрывающий собственный страх и тщательно маскирующий раболепство перед кем-то могучим. Кем, спрашивается? Кандидатур не так много. Я буду не я, если нашу "звезду" можно упечь в северный форт всерьёз и надолго и главный дед всея Британии поставил его сюда смотрящим с условием "смотреть" или смотреть будут уже за ним. Невеликий выбор, не подразумевающий альтернатив.

За время отсидки я мог видеть только МакГрегора и Паттисона, но остальных соседей тоже изучил, как облупленных. Со слов Георга, Патиссон уже года три как не издавал ни слова, только громыхал цепями и нечленораздельно мычал, сломавшись на четвёртом году отсидки. Из всех только сосед напротив сумел сохранить какое-никакое человеческое лицо, цепляясь за будущую месть одноногому, одноглазому и однорукому аврору, остальные только чудом не скатились в животное состояние и вот сегодня они получили шанс завершить падение и я вместе с ними, как это не печально. Сколько я смогу выдержать под давлением двенадцати дементоров? И не с ними ли связана моя интуиция и чувство грядущих перемен? Дал я маху. Сам виноват, как-то дементоров грандиозные наполеоновские планы курощения, низвергания и самопожертвования (три раза "ха") не очень учитывали. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, теперь бы выбраться из ямы, в которую я сам себя загнал по собственной глупости. Если человек идиот, то это надолго. Ну и кому я сделал хорошо, прихлопнув Херста? Кому теперь жаловаться? Я достал из-под подушки официальную бумагу, презентованную мне прошлым начальником тюрьмы, и полюбовался на подписи Поттера с Дамболдором. Документ утопит обоих с гарантией, но сначала мне надо выбраться отсюда. Машинально сунув пергамент за пояс, я погрузился в невесёлые мысли.

Время за тяжкими думами пролетело незаметно. Погрузившись в себя, я не заметил, как по длинной кишке коридора торопливо прогрохотали подковками сапоги стражников. Пропустил миг, когда убрались подальше от обречённого этажа посты у лестничных маршей, опустев на три этажа вниз и вверх, как смолкли все голоса и даже вечно шумящее за стеной море сдалось перед волной адского холода, надвигающегося со стороны второго служебного прохода, ведущего напрямую в башню дементоров. Убивая всё светлое, топчась грязными ногами по воспоминаниям и вытаскивая наружу самые потаённые страхи и кошмары, в коридор влилось шестнадцать длинных теней, закутанных в потрепанные балахоны. Петерсон решил перевыполнить план и завершить пятилетку в три года. Настоящий стахановец — передовик производства, аваду ему между глаз.

С беспросветным мраком и безнадёгой, шлейфом тянущимися за дементорами, в моей душе проснулась злость и всесокрушающая ненависть. Таки крыша дала третий свисток и обдав черепушку дымом, покатила в неизвестном направлении.

— Ну, твари, идите сюда. Давайте! Давайте! Ближе, суки, папочка Гарольд накормит вас до отвала!

— Готов пацан, — с жалостью в глазах прошептал трясущийся МакГрегор. — Съехал с нарезок.

Просунув руки между прутьев, я махал потусторонним тварям, плывущим в мою сторону над изморозью, покрывающей пол.

— Малой! МАЛОЙ! ОСТАНОВИСЬ! МАЛОЙ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?!

Но оставшись глухим к гласу разума, я продолжал надрываться, выплясывая перед дверью, у которой уже собралась мерзкая толпа в капюшонах. То ли от воздействия дементоров, то ли от охватившего меня безумства, магия Азкабана отступила, позволив мне скользнуть на грань миров, одной ногой оказавшись во владениях Миледи.

— А-а-а! — плотоядно оскалившись, я просунул руки за решётку и вцепился в двух ближайших балахонщиков. С моих ладоней потек холод смерти, сковавший эту отрыжку бездны, толстая корка льда оплела потолок, стены и взметнувшись над полом сковала полы балахонов. Почувствовав магию богини, проводником которой я стал, на время превратившись в настоящего Жнеца, дементоры оглушающее заверещали и попытались вырваться из плена арктической стужи, пересилившей их холод, но у них ничего не получилось. Ледяная волна серебряным покрывалом накрыла их с головой, а в следующий миг я ударил открытой ладонью по ледяным статуям. Покрывшись трещинами, порождения Бездны рассыпались на куски из которых на волю вырвались десятки ярких огоньков освобождённых душ, которые не успели перевариться в дементорах. Получив шанс на перерождение, души запылали ярче солнца, одарив узников раскалённым ветром знойной пустыни. Уничтоженные дементоры растаяли грязными клочьями.

— Рви их, пацан, рви! — исходил пеной у рта МакГрегор, глядя на яркий вихрь душ, отправившийся на суд Миледи. — Да-а-а! ДА!

Безумие отхлынуло также внезапно, как до этого застило мне взор. Зябко потерев ладони друг о друга, я судорожно пытался осознать, что сейчас произошло. Нет, я таки не стал Жнецом, но смог воплотить в этом мире загробную магию, призвав силу Смерти, которая была природным врагом демонов бездны, пожирающих души. Как это произошло, ответьте мне. Но окунуться в омут самокопания мне не дал жуткий грохот. Стены тюрьмы вздрогнули будто живые.

— Что за...

Бах! Кусок обледеневшей стены осыпался вниз, заодно погребая под обломками часть заключённых и стражи, я же смотрел на открывшийся передо мной вид и торчащий из камней дымящийся хвостовик ракеты. По-видимому, маггловский флот устроил недалеко боевые стрельбы, случайно угодив ракетами точнёхонько в невидимый и не наносимый на карты остров в Северном море. Бах! Форт вздрогнул, складываясь вовнутрь. Какой-то выбравшийся из-под завала придурок с волшебной палочкой в руках и алой мантией на теле попытался вытащить из камней "подарок" маггловских военных. Скажу вам честно, он не преуспел в сём начинании, зато преуспел в другом. Как оказалось, "эванеско", наложенное на неразорвавшийся боеприпас, служит прекрасным детонатором. Не сходя с места аврор отправился к апостолу Павлу, меня взрывной волной бросило в море, а форт окутался клубами пыли. В противостоянии магии и технологии этот раунд остался за последней. С падением стен форта, рухнули барьерные чары и я непроизвольно аппарировал в полете...

Выплюнув набившуюся в рот землю, перемешанную пожухлой травой и прошлогодними листьями, я, кряхтя как столетний дед, осторожно перевернулся на спину. Хотя почему "как"? Человеку столько лет, на сколько он себя ощущает. Судя по сигналам органов чувств, этому телу далеко за сотню. С гаком. С большим гаком.

Болело абсолютно всё, даже то, что болеть не может в принципе, нудно ныло и противно пульсировало. В голове грохотали полковые набаты, тупо ударяя кровью по вискам и грозя развалить дурную головёнку подобно лопнувшему арбузу.

Воздух свободы нифига не пьянил. Да, надышаться я никак не мог, но это не от радости, а от нахлынувшего магического истощения, металлическими обручами стянувшего грудь. Если взять себе за труд и немного подумать, выходит следующая картина: некий не очень умный маг изрядно выложился, грохнув четыре сквадры дементоров, перед этим нижними растопырками далеко заскочив в царство Леди с иных планов. Настолько далеко, что источаемые им флюиды потустороннего мира подточили магию, кладку и скрепы каменной тюрьмы, способной выдержать прямое попадание снаряда из немецкой 800 мм пушки "Дора", из которой гитлеровцы обстреливали Севастополь в 1942 году. Канувшие в Лету строители Азкабана не поленились на ритуалы и чары крепости и устойчивости. Под древними стенами закопан не один десяток жертв, не говоря уже про коз и прочую мелкую живность. Петухов точно перебили несколько сотен. Насколько не был бы я ослаблен дементорами и вампирской магией самого замка, но кровную затворяющую вязь видел без всякого напряжения. Умели в старину строить, чего не отнять, того не отнять. С другой стороны, подходя непредвзято, ничто не вечно под Луной и сама Луна не вечна, я же непроизвольно поторопил вечность, устроив локальную энтропию магических стяжек и превратив тюремный форт из гранитного валуна в рассыпчатый глиняный кирпич. Ничего другого в голову не приходит. Вспоминая армию и то немногое, оставшееся в голове после занятий по боевой подготовке, я задаюсь мыслью, почем уцелей хвостовик ракеты? Обычно аэродинамическая часть ракет разлетается в клочья, а тут такое непотребство. По меньшей мере странно. И ещё, на закуску — англичане и натовцы не устраивают стрельб с учениями в данном квадрате мирового океана и Северного моря в частности, да и от самой ракеты разило чем-то магически. Не сильно, на краю сознания и чувств, будто магия, вложенная в оружие, быстро развеивалась, мелкой ржавой крошкой пожирая металл. Точно-точно, что-то такое было, это я сейчас, лежа на холодной влажной земле и глядя в грязно-серое небо, могу сказать со всей отчётливостью. Вопросов возникает больше, чем ответов, и разбираться с ними нет ни сил, ни желания. Понять бы куда меня занесло.

Вокруг сосны, у просвета поляны тянут к верху корявые ветви какие-то мелкие берёзки, чьими листьями я недавно закусил, чуть ниже по склону холма виднеются рябины перемешанные ивняком. Приподнявшись на локтях и сфокусировав взгляд, я смог разглядеть грязное зеркало воды, отражающее серую пелену туч, затянувших небо. И ещё холмы с невысокими горами, чьи тела поросли низкорослым вереском.

Всё ясно — старая добрая Шотландия. Это я хорошо со страху сиганул. Душевно, воплощая нетленный постулат о раскорячке, подстёгнутой желанием жизни. Реально, жить захочешь и не так раскорячишься. Ведь могло сложиться по-другому. Сховался бы навечно, к примеру, под завалом или плюхнулся в море. Как скоро бы я пошёл на корм крабам? Ничего плохого о Миледи сказать не могу, тем более лично неоднократно подкатывал к богине и заявлял права, но желание покоптить небо никуда не делось. К тому же многие простые и сложные радости земной жизни остались ещё не опробованы, да и яблочко греха не надкусано. Отдать Гермиону в чужие руки выше моих сил.

Загребая руками и ногами по шуршащему ковру, переходящему в плотную жёлтую подстилку из слежавшихся иголок, я подполз к ближайшей сосне и принял сидячее положение. Эх, как приятно пахнет смолой. Морской воздух тоже полезен для здоровья, но только желательно им дышать в июле, и желательно в Крыму. Отмечу, что южный берег Моря Лаптевых не пользуется массовым спросом у туристов даже в бархатный сезон. Праздно шатающиеся белые медведи не в счет. Зато один запах смолы и трещащая среди ветвей белка сразу показывают, что я не на заповедном озере, что есть Гуд с большой буквы. Сейчас передохну и пойду на поиски людей.

Откуда-то издалека донёсся шум проезжающей машины. О, дорога! Где-то рядом цивилизация. Не надо никого искать, считай, меня самого нашли. Собравшись с силами, я принял вертикальное положение и загребая голыми пятками мусор (потрёпанная за отсидку обувка не перенесла аппарации, аннигилировав в полёте), поплёлся к невдимой, зато прекрасно слышимой автостраде. Под ногами хлюпало и чавкало. Скажете зима! Намекнёте на февраль и будете правы. Зима, февраль никуда не делись, как и голые пятки, я лишь позволю напомнить вам о разнице в климате Сибири-Матушки и Шотландии. На Сибирских просторах никого не удивить морозом за сорок градусов цельсия ниже нуля, зато четыре выше, да ещё четырнадцатого февраля сойдут за рекорд, достойный Книги Гиннеса. В Шотландии всё наоборот. Относительно Азкабана бывший узник угодил на курорт. Тепло, светло, белки вон бегают, бумажки под ногами валяются. Люди даже на Луне умудрились нагадить. Американские астронавты перед отлётом скидывали мешки с использованными памперсами и это не шутка юмора. До орбитального унитаза первыми додумались русские, гораздо позже они поделились передовой сантехнической технологией со звёздно-полосатыми конкурентами. Теперь на естественном спутнике нашего голубого шарика не только след от сапога Нила Армстронга, но и грязный мешок с его испражнениями, подарок, так сказать, к памятной табличке от всего человечества.

Казалось, до дороги я топал целую вечность. Из-за складок местности шум автотранспорта разносился аж за линию горизонта, но вожделенная цель ближе не становилась, внезапно вынырнув из-за невысокого холма, омывающего заросшее соснами подножье в продолговатом озере, которое мне пришлось огибать битых три часа. Когда на землю опустились густые сумерки перед взором уставшего путника предстал придорожный кемпинг. Между домиками толпами носились подростки от тринадцати до шестнадцати лет, в самом большом доме играла музыка, призывно перемигивались цветными огоньками гирлянды, деревья и кусты вокруг кемпинга усеивали развешанные бумажные сердечки.

Это я хорошо заглянул на огонёк. Оценив диспозицию, маг без палочки в моём лице, осторожно прошвырнулся по обжитой окраине. Сила и майнд-трик на неокрепших разумах мне в помощь. Нехорошо присваивать чужое, пойманный полицейским за руку экспроприатор мог сменить апартаменты, чего, слава Мерлину, не произошло. Один из парней лишился стареньких кроссовок, из крайнего домика исчезли сохнущие на стуле джинсы — длинноваты, конечно, но в не в моих условиях привередничать, проще подогнуть. Там же таинственным образом уползла в неизвестность пара носков. Из дома хозяина кемпинга канула в неизвестность серая толстовка и клетчатая рубаха, одна из девочек постарше, постоянно думавшая о белобрысом длинноволосом Бобби из параллельного потока, "потеряла" две резинки для волос и посеяла походный маникюрный набор. Между делом в неизвестном направлении растворилось несколько гамбургеров, бутылка с колой, кусок мяса и сто сорок фунтов стерлингов из кошелька богатой парочки туристов, занимавших крайний к лесу домик у озера. Судя по одежде, украшениям и наполненности "лопатников" кредитными карточками, туристы не бедствовали. В довесок сперев мыло и фонарик, я отошёл подальше и устроил себе капитальную помывку под звёздами. К ночи небо очистилось от туч и немого похолодало. Затем, стуча зубами, переоделся в чистое, привел в порядок ногти и стянул резинками порядком отросшие волосы. Чувствуя себя человеком, перекусил тем, что стянули шаловливые ручки. А жизнь-то налаживается!

Используя силу и беспалочковый отвод глаз, я просочился со школьниками на приехавший за ними автобус и затихарился в самом конце салона. Один беспокойный сон спустя лайнер на колёсах подъехал к окрестностям Эдинбурга, а вскоре автобус мягко тормознул у железнодорожного вокзала Эдинбург-Уэверли. Злачное место, скажу я вам. Не буду описывать всех перепетий и чего мне стоило остаться незамеченным полицией и нарядами аврората, патрулирующими столицу Шотландии, но мой бюджет пополнился пятью сотнями "прилипших" к рукам фунтов, сотню из которых я истратил на завтрак и закупку продовольствия в дорогу. Ещё несколько десятков ушли на частичную смену гардероба и косметику. Вечно держать отвод глаз и лупить по мозгам окружающих всё-таки тяжеловато для неокрепшего организма. Что ни говори, последствия истощения одним днём свободы не исправишь, поэтому я замаскировался под гота или эмо, вот уж не разбираюсь в данных направлениях молодёжных течений, главное, с моей бледной физиономией — самый классный вариант. Выпустил чёлку, подвёл глаза, подмазал тут, подмазал там и теперь меня тётя родная не узнает.

Эмоватых фриков даже полиция и авроры обходят стороной, а мне сей факт, как вы понимаете, только на руку. Пока суть да дело, проехался по мозгам взрослой парочки из явных неформалов (гитара, патлы, развязное поведение, сладковатый запах недавно выкуренного косячка) и закосил за их родственника. Джон и Ханна были немного навеселе после травки, подкрашенная розовым восходом соображалка у них плыла в радужных пузырях в совершенно невообразимом направлении, поэтому они абсолютно не возражали против новой компании до Лондона. Купив билеты на себя и на дополнительную персону, они затарились пивом, колбасками и ввалились в купе. Хорошие люди, шумные только и слишком уж темпераментные. По характеру Джон больше походил на итальянца или балаболку-француза, чем на чопорного англичанина, рот у него не закрывался ни на минуту, руки работали на манер вентилятора, сопровождая каждое слово характерным жестом. Ханна ни в чём не уступала кавалеру, кроме фигуры и выдающихся прелестей, да и говорила она как-бы не в два раза больше хахаля. Как я с ними не повесился, не знаю. Главное, майнд-трик засбоил капитально и отказывался компостировать попутчикам мозги. Беспалочковый невербальный конфудус слетал с них через пять минут, от чего эти оптимисты принимали магию за запоздалые последствия прихода и начинали обсуждать поставщика дури, и что следует закупиться у него ещё раз. Уж больно забористая у ВанХейма травка и, вообще, голландцы знают толк в "гербариях". Я сто раз пожалел, что упал к ним на хвоста. Они мне за дорогу весь мозг чайными ложечками выели. Ступив на перрон лондонского "Ватерлоо", рванул от осточертевшей парочки на третьей космической скорости. Мерлин всеблагой — это не люди, это сущее наказание, кара за все мои прегрешения и попытки манипулировать разумом простых смертных. Сила силой, но думать иногда тоже надо.

Куда идти сомнений не было. Дурсли сейчас во Франции, крёстная тоже, а вот дом Блеков не пустует, о чём говорит характерная рунная вязь и замысловатые линии чар охранного комплекса. Кто-то в домике живёт на постоянной основе. Несколько часов покружив с осмотром по площади Гриммо и не обнаружив наблюдения, я проскользнул к главному входу. Медная змейка на вычурной ручке входной двери изогнувшись цапнула меня за палец, вуаль защитных чар, освобождая проход, образовала арку. Оглянувшись через плечо, я вошёл в дом.

* * *

*

Интерлюдия.

Сигнал от защиты родового особняка застал Андромеду аккурат во время заседания Визенгамота. На очередной высокопоставленной говорильне обсуждался набивший оскомину законопроект "О защите магглов" авторства рыжеволосого Уизли. Хотя инициатором выступил Артур лично, высокое собрание в лице его членов не обманывалось рыжими кудрями патриарха знаменитой на весь магический Альбион колоритной семейки, ведь за редкими патлами во весь рост проглядывала белая борода с бубенцами.

По въевшейся в кровь привычке Дамболдор ничего не делал своими руками, предпочитая загребать жар чужими и сейчас он не изменил традиции, пихнув на первую позицию Артура. Рыжий, преисполненный собственной важности от поставленной задачи, кудахтал с трибуны глухим тетеревом и пёр напролом через все бюрократические рогатки подобно лосю в период гона. Да, эту бы энергию, да в мирное русло. Сам закон выведенного яйца не стоит, наглядно иллюстрируя незнание записным магглолюбцем реалий обычного мира. Само по себе пробиваемое решение запоздало лет на сто, но с точки зрения замшелых пердунов из высшей палаты и партии Малфоя, провокационная писулька возведена в ранг сверхлиберального нововведения. Идиоты.

Закатив глаза, Андромеда представила падение на магический квартал Лондона атомной бомбы и вздрогнула от стаи ледяных мурашек слоновьего размера, пробежавшихся по спине. Отсутствием воображения старшая из сестёр Блек никогда не страдала. Наоборот, оно было у неё через чур ярким и образным. Остекленевшая радиоактивная воронка вместо центра мегаполиса и магических кварталов выглядела смертельно-ядовитой чумной язвой. Радиации без разницы, маг ты или маггл. Невидимая смерть одинаково хорошо скашивает чёрной косой и волшебников, и простецов. А снаряды, ракеты, химическое или бактеорологическое оружие, тот же напалм или дефолианты, выливаемые по площадям. Это ещё вопрос, кого надо защищать — магглов или самих волшебников от магглов? Так что Уизли хватанул лишку, пусть лучше штепселя коллекционирует, это у него получается нев пример лучше.

Дабы не оскорблять высокое собрание бессовестным храпом, Андромеда быстро научилась спать с открытыми глазами или занималась окклюменцией, разделяя потоки сознания. Первый поток контролировал окружающую обстановку, второй погружался в мир внутренний, наполненный покоем. Техника погружения позволяла покидать заседания выглядя свежей, а не выжатой грязной половой тряпкой. Малфой каждый раз морщился, когда порхающая Анди попадалась ему навстречу. Политическому оппоненту сессии давались намного труднее. К вечеру блистательный Люциус напоминал огурчика — такой же зелёный и в пупырышках.

Андромеда уже хотела взять слово и танковой армией прорыва пройтись по тезисам Уизли, когда у неё закололо в висках и завибрировал золотой браслет на запястье. На мгновение погрузившись в себя, женщина мысленно обратилась к ментальному образу дома, получив ответ, что гость не представляет вреда и кровно связан с Блеками. Незапланированный визитёр ничем не угрожает Роду, если не считать отклика, характерного для практикующих некромантов. От гостя не просто веет магией смерти, он ею смердит, хотя сам пуст, словно старый барабан. Сканирующие чары засекли активное поглощение гостем манны и предприняли попытку недопустить его в ритуальный зал, к которому гость, хватаясь за стены медленно подбирался, словно древний старик. Эльфы никак себя не проявляли, так допуск в дом осуществлён по крови, значит гость наличествует в списке допущенных в особняк персон. Касаемо же охранных самих чар на входе в ритуальные покои, посетитель их просто-напросто разрушил своей смертельной аурой.

— Что же тебе нужно? — думая о незваном госте, прошептала Андромеда, оглядывая зал. Заседание грозило затянуться, а ей край нужно попасть домой. Почему молчат определители, кто же пожаловал в дом Блеков?

Взяв слово, лидер фракции традиционалистов за пять минут в пух и прах разнесла доводы Уизли, попутно несколько раз с головой макнув его в грязь и потоптавшись грязными ногами по эго предателя крови. Висиживать тут часы и глядеть на опостылевшие рожи подпевал Малфоя и Дамболдора у неё не было желания. Как ни крути, в маггловском мире она разбиралась в разы лучше последнего. В прениях объявили перерыв, закон отправили на доработку. Отговорившись срочными делами и не задерживаясь в министерстве ни на секунду, Андромеда добралась до каминного холла, откуда прямым рейсом, по защищённому выделенному каналу, настроенному на кровную привязку (услуга не из дешёвых и считается совсем не "светлой") ибо практически не поддаётся контролю и прослеживании, отправилась на Гриммо, 12. Парой секунд спустя она, с двумя волшебными палочками наперевес, изящно вышла из камина. Палочкой в левой руке удобно ставить щиты, правой атаковать.

Сразу бросились в глаза грязные следы, ведущие наискосок от главной двери через холл до двери правого крыла дома.Ещё в воздухе витал аромат чего-то знакомого, но за давностью лет покрывшегося легкой пеленой забвения. На миг Андромеду посетила мысль вызвать с Франции Кричера, но тогда переполошится Вальпурга. Или выдернуть на Гриммо мужа, но время, время. Покатав идею в голове так и этак, женщина отказалась от заманчивой мысли, хотя старинный слуга в древнем родовом доме мог свернуть в бараний рог любого, связь с магией Рода у домовика была неимоверная и боёвке его за столетия натренировали изрядно. Андромеда уже сто раз пожалела, что поддалась минутному импульсу, свойственному всем Блекам и ринулась в особняк очертя голову, не озаботившись о дополнительной поддержке.

— Милли! Бокки! — женщина позвала пару молодых эльфов из "испанского пополнения". Продать бывших детей у Блеков не поднялась рука и не хватило совести. Часть из них остались в замке Бекки, часть оказалась во Франции, несколько молодых особей перевезли в Англию. Молодёжью занимался Кричер лично, вышколив их так, что за них было не стыдно на устроенном два месяца назад приёме, а это уже само по себе мерило умений и сноровки привязанных к родовому источнику эльфов-домовиков. Небольшие огрехи не бросались в глаза, лет через десять эльфы наберутся опыта, став на один уровень с ворчливым начальником, а пока они допускают досадные промахи в деле охраны дома. — Милли, Бокки, как выглядел гость?

Андромеда решила именовать вторженца нейтральным словом "гость".

— Худой молодой человек с измождённым лицом, хозяйка, — выпалила Милли.

— Одет в маггловскую одежду, очень истощён магически, — добавил наблюдательный Бокки. — Бокки думает, что он чем-то болен.

— Хорошо, — чуть подумав, вынесла вердикт Андромеда. — Сделайтесь невидимыми и следуйте за мной. Если что не так, немедленно обездвиживайте посетителя. Вы меня поняли?

— Да, хозяйка, — эльфы синхронно повторили приказ.

Поудобней перехватив палочки, Андромеда направилась в ритуальный зал. Двигаясь скользящим шагом, она резвой рыбкой протекла в покои, расположенные в самом сердце особняка, готовая ко всему, но к тому, что предстало перед её взором. Причина её беспокойства мирно спала, обняв руками постамент над Камнем Рода, являвшемся магическим сосредоточием источника магии. Медленно обойдя алтарное возвышение по кругу, Андромеда неуловимо шевельнула палочкой в правой руке. Стёкший с её кончика легкий порыв ветра сорвал капюшон с преклонённой головы молодого человека. Вскрикнув, женщина чуть не выронила волшебные палочки из мгновенно вспотевших ладоней — у постамента мертвым сном спал Гарольд...

Конец интерлюдии.

Хм-м, вроде я вырубился у алтаря? Или нет? Не помню. Здорово меня подкосило, однако. Стоило только перешагнуть границу и попасть в безопасную зону, как моё сознание ухнуло в молочный туман, до источника я плёлся на последних крохах сил и упрямости. Тело стало аморфным, как у медузы и никуда идти не хотело, через рецепторы посылая в мозг сигналы об усталости и нестерпимой боли в каждом суставе и мышце. Собрав силу воли в кулак и оплывшие члены в горсть, я кое-как дотелепался до подвалов с залом, где вырубился окончательно. Вроде так. Тогда почему подо мной что-то мягкое, как небо от земли отличающееся от азкабанской подстилки. Подвигав плечами и попой, я прислушался к ощущениям, говорившим мне о надувном матрасе — верх роскоши по тюремным меркам, на котором я лежу, а ещё меня не покидал аромат чистого постельного белья, а наг невесомо давило легчайшее пуховое одеяло. Между тем я до сего момента не покинул подземелий дома Блеков, о чем свидетельствовал ровный ток магии и характерный особый запах железа и крови, который ни с чем не перепутаешь. Значит что? Значит, меня соскребли с полу помойным совочком и переложили на матрас.

— Он проснулся, хозяйка! — писклявый голос домовушки окончательно вырвал меня из оков сна.

Спалили. Хочешь, не хочешь, а вставать придётся, но для начала неплохо открыть глаза.

— Добрый день, миссис Блек!

— Здравствуй, Гарольд, — грациозно, слитным текучим движением Андромеда поднялась из старинного глубокого кожаного кресла, установленного в метре от моей импровизированной лежанки, представленной высоким надувным матрасом (надо же, угадал) произведённом на маггловской фабрике и не содержавшем ни капли магии, но прекрасно проводящем её. Матрас был застелен обычной льняной простынью без капли синтеки, ноги и торс укрывало пуховое одеяло, как вы догадались не из искусственной "чебурашки".

— И давно я?

— Больше суток.

— Понятно, Крёстная в курсе?

— В курсе и жаждет надрать тебе задницу. Опережая события, ты извини Гарольд, но Дурслям мы не стали говорить и другим...

— Милли говорит, проснулся Гарольд?! — В зал, преисполненная собственной важности и личной значимости, вплыла Вальпурга Блек. -Гарольд!

* * *

*

Выглядела Вальпурга не лучшим образом. Краше в гроб в гроб кладут, но держала себя крёстная умело. Это ведь целое искусство подать себя, жаль на мне оно не сработало. Сам я тоже недалеко убежал от грозного матриарха тёмного семейства — кожа да кости и громадные "эльфячьи" глаза.

Не знаю с чего, но дамы, не сходя с места, дружно наехали на меня, давя на мораль с неотвратимостью асфальтоукладчиков.

Ни "здрасти" тебе, ни "до свидания", а выложи всю матку-правду и покайся, почему ты, дурень стоеросовый, не призвал эльфа? Взять того же Кричера? Совсем все мозги в Азкабане выморозил. Надо же додуматься переться через всю страну...

— А теперь помолчите и выслушайте меня! — прильнув к матрасу, скрипучим рявком остановил я словесную экзекуцию. — Предлагаю напрячь мозги и подумать над тем, что резерв и ядро я выбрал полностью, до донышка! Вся накапливаемая манна шла на поддержание поверхностной иллюзии и невербальные конфудусы на мордредовых хиппи и *"бобби"!

— Я не улавливаю твою мысль, Гарольд, — расправив складки платья, Вальпурга опустилась в нагретое Андромедой кресло.

— У магглов есть такое физическое понятие, именуемое "чёрной дырой". Это когда всё проваливается в неё, даже свет. Вот в тот момент я был аналогом дыры, только в магическом плане. Сосал, как голодный вампир, в себя всю окружающую магию, да и ту тратил не сходя с места и тут заявляется ко мне эльф по призыву, под макушку и самые уши налитый нейтральной магией... Ага, кусок мяса на акулью пирушку. Замечательно! Внимание, вопрос! Через сколько секунд вместо домовика осталось бы чучелко? В команде знатоков возникла заминка. Так я вас просвещу — две, ну, три секунды. Кричер продержался бы пять, всё же ему трудно найти ровню. А теперь вопрос вдогонку: что может случиться с человеком во время насильственно прерванной аппарации? Вижу, дошло. Расщепление может показаться детским лепетом. Размазало бы меня и эльфа по всей Британии тонким слоем и вся недолга. Ещё вопросы?

Вопросов больше не было, прения сторон прервались по обоюдному согласию и громогласному рёву моего желудка, облизывающего позвоночник. Помимо чувства голода разум порывался поднять тело и направить его в место, где возможно осуществление порывов мочевого пузыря. Вот тоже напасть — ноги не идут, а идти надо, а не то до конфуза недалеко. Войдя в моё положение, дамы быстренько ретировались, успев организовать и то и другое. Первое заключалось в чашке густого питательного куриного бульона, а второе в старинной "утке", принесённой лично Кричером. Мда, неудобно-то как... Выходить из зала я отказался наотрез, оторваться от источника магии и алтарного камня было выше моих сил. Пока не "напьюсь", хрен кто меня отсюда вытурит.

Второй раунд "переговоров" совпал с "файф о клок". Услужливый Кричер одним щелчком пальцев приволок в святая святых чайный слолик с соответствующим набором атрибутов, мне из всего богатства досталась парочка фиалов с премерзским алхимическим пойлом вместо чая с бергамотом. Собственноручно споив крёстному сыну отборную гадость, Вальпурга утёрла с моего белёного чела выступивший пот, после чего порадовала чашей с бульоном. Сама же крестная принимала ухаживания молоденького эльфа из летнего пополнения. Новичок Томми носил ливрею в родовых цветах Блеков и во все стороны пускал зайчики от начищенных до блеска туфель. Колоритный персонаж, но исполнительный. Чувствуется направляющая рука Кричера. Старик душу вложил в молодёжь.

— А где? — имея ввиду бывшего испанского мага, спросил я.

— Конюшни и туалеты в замке чистит, — правильно поняла меня Вальпурга.

— Понятно, — плебейски почесав маковку, я спустил с языка давно крутившийся на нём вопрос. — А где?

— Во Франции, где и все, — вновь верно уловила мысль крёстная. — Вся твоя компания ставит на уши Шармбатон. Боюсь, мадам Олимпия одновременно благословляет и проклинает тот день, когда подписала документы на приём в школу английских беглецов. Помфри тоже бросила Хогвартс, сейчас она временно заведует педиатрическим отделением в магической клинике Берна и каждый день мотается к ученикам. Гринграссам пришлось официально объявить о магической помолвке младшей дочери. Целительницы на рынке невест ныне товар редчайший. Главу Рода завалили предложениями о брачном союзе, да и за твоим мальчиком выстроилась серьёзная очередь, — Вальпурга улыбнулась. — Ладно-ладно, вижу, ты не о них спрашивал. Грейнджеры открыли кабинет в Шамани и пользуются успехом у отдыхающей публики, это не считая стоматологической клиники в Ницце. Гермиона у нас тоже завидная невеста..., ну-ну, не рычи. В отличие от некоторых кобелей она не засматривается на богинь, а блюдёт верность наречённому. Прилежно учится и постигает премудрости наставников. И ждёт.

— Спасибо, — выдавил я. На душе потеплело. Магическая помолвка это одно, а услышать приятное из человеческих уст, это другое. — Как дела в Визенгамоте? Как старик аргументировал мою пропажу и бегство остальных?

— По бегству учеников и Помфри скандал разразился страшный. Дамболдору надавали по шапке, объявили последнее "китайское" предупреждение и поставили на вид. Ещё один залёт и он полетит с трона вверх тормашками, хотя в последнем я сомневаюсь. Эту сволочь так просто не сковырнёшь, он как старый пень везде пророс корнями, играя на публику обиженного и оскорблённого. А тебя официально выпнули из Аврората в тот же день когда задержали. Задержали до выяснения обстоятельств, а выпустили по причине отсутствия состава преступления и отсутствия улик. Бред полнейший. Никаких концов найти не удалось даже за большие деньги. Всё чисто. Поттер и Дамболдор только магией поклялись, что выпустили тебя из камеры предварительного заключения. Ни с одной стороны не подкопаешься. Бумаг нет, следов нет, ничего нет, свидетели в могилах. Старый начальник тюрьмы и конвоиры отправились на суд Хель. Всё — концы в воде.

— А какой формулировкой они клялись? Никто не подумал о двойном смысле? Поклялись, не соврали и правды не сказали. Ловко! Из аврората выпустили — это верно. Прямиком в Азкабан! Короче, Дамболдор развёл всех, как лохов. А бумаги..., — я залез в потайной кармашек, пришитый к штанам. Меня осторожно почистили магией, и уложили на матрас в чём был, а я от великой усталости и не менее великой лени до сих пор не удосужился переодеться. Кричер потом говорил о разящей от молодого господина некроэнергии, во что верилось без слов, ведь юный волшебник разом просадил источник на Гриммо, 12 наполовину, а это вам не понюшку табака в ноздрю запихать. Слишком сильно я заступил за грань и слишком долго сдерживался в поезде. Старый домовик не решился лезть к пропахшему смертью волшебнику и другим не дал. Чуйка у старичка работала на диво, поэтому я так и остался в старых шмотках, которые элементарно побоялись трогать. — Вот, официальная цидуля. Подписи настоящие, магически заверенные. Как вам?

— Это Бомба! Авада в лоб Дамболдора! — пробежав взглядом по документу, воскликнула Вальпурга.

— Я понимаю, если бумаге дать ход сейчас, директор слетит со всех постов, но мы... мы не будем спешить.

— Опять твои игры?

— Я не хочу смещать Дамболдора сейчас, это слишком мелко для него. Я хочу вкатать его в дерьмо, чтобы он во веки веков не отмылся. Я хочу, чтобы его имя стало ругательством, чтобы маги гадливо плевались при одном его упоминании. Я даже память о нём хочу уничтожить! Папашку можно вывалять в грязи, но без связки со стариком работа становится неактуальной. Да и светиться мне сейчас не с руки. Понимаете?

— Понимаю, — кивнула Вальпурга. — В Министерстве аврал. В связи с "Азкабанским инцидентом" министру объявлен вотум недоверия. Боюсь, только Малфой и Дамболдор сорвут голосование. Им невыгодно терять удобную марионетку, а после ещё и обязанную до гробовой доски. Для всех ты сейчас мертв, что таит в себе опредёленные плюсы и минусы. От тебя на милю веет смертью. Сейчас ещё терпимо, но в первый миг Андромеда боялась поднятия ближайших к дому кладбищ. Слава Мерлину, обошлось.

— Согласен. Настоящих некромантов в Британии почти уничтожили как класс, старик постарался, падлюка. Темные твари, слуги Тьмы! Тьфу! Как Певереллов извели, так и покатилось по наклонной, хотя креслице так и стоит в Визенгамоте. Не убирают. Знаете, крестная, цеплять ещё одну цацку у меня нет желания. И так проблем выше крыши.

Я материализовал перстень Слизеринов.

— Главный минус: по непреложной части Кодекса я обязан учиться в Хогвартсе. Как я понимаю, бумаг об отчислении нет и не предвидится. Директор далеко не дурак. Посему вопрос закрыт, школы мне не избежать, если не отказаться от Рода. Отказаться я не могу и не хочу, не затем регалии примерял.

— Об этом я и хотела поговорить. Выход можно поискать в магии полиморфов и зельях, меняющих внешность, на крайний случай обойтись маггловской пластической хирургией. Ей лучше всего. Никаких магических следов не останется. В Хогвартс можно поступить под вымышленным именем и с легендой переехавшего на острова континентала или ребёнка дипломатических работников. Выходы на нужных людей у нас есть, состряпать легенду и настоящие документы не проблема.

— Русские? — догадался я.

— Русские, — крёстная не отводила взгляд. — Волхв Велимир.

— Тринадцатый отдел КГБ, крёстная. Если это всплывёт...

— Не всплывёт. На волхва вышел Филч, использовав какие-то свои военные связи и старые знакомства с Каркаровым, который учился в Хогвартсе в семидесятых годах по обмену студентами. Я подозреваю, что Каркаров, как говорят сами русские, оказался "засланным казачком", тайным агентом КГБ. Просто ему магией занизили возраст, иначе как объяснить, что сразу двое русских с лёгкостью вписываются в армию Тёмного Лорда? С Долоховым понятно — сын иммигрантов, осевших в Англии после революции, а с Каркаровым всё не так просто. Недаром на устроенном после войны судилище он, в основном, сдал дамболдоровских засланцев к Волдеморту и хорошо нагадил Барти Краучу, исключив того из министерской гонки. Всему миру известно о "любви" русских к нашему "светочу", они спать не могут не нагадив ему хотя в мелочи. Так что поставленных целей КГБ тогда добился, основательно расшатав политический олимп Министерства, хорошенько пнув Дамболдора и не допустив к власти неудобных им людей. Сейчас же никто не подумает на старого сквиба, всё внимание директора приковано к оппозиционному лагерю Минервы, а школьный завхоз рассматривается им в роли пыли у ног. Ауру Филч маскирует идеально. Всё же раньше авроры были не чета нынешним. Мерлин, — неожиданно всплеснула руками Вальпурга, — куда катится мир? Я — старая грымза, вместо того чтобы лечить и успокаивать больного ребёнка, обсуждаю с ним политику и строю планы по устранению власти с помощью агентов другого государства. Моргана всемилостивая, верни мне разум!

Сдаётся мне, Леди Блек не сильно погрешила против истины. Не могло КГБ оставить без внимания такое чудо, как Волдеморт. Слишком удобное орудие насаждения хаоса. Да и меня взяли на карандаш. Не слишком я уповал на анонимку с эпистолярным жанром о похождениях алхимика Фламеля. Вычислили. В тринадцатом отделе не лопухи сидят. Знаниями в России, то бишь СССР не разбрасываются. Потом мы немного почудили во Франции, взяв под империо одного пройдоху — пиранью чернильницы. Съёмки фильма на одной шестой части суши тоже не забываем и старого куратора. Там-то опытные психологи отметили галочкой юного мага с Туманного Альбиона. Хм-м, ракетный обстрел тюрьмы, это тщательная "импровизация" русских или счастливая случайность?

Случайность... Я давно не верю в случайности.

Пока Вальпурга занималась самобичеванием, я, отбросив посторонние мысли и послав на икса политику, лежал, закинув руки за голову и мечтал о французких Альпах. Горы, лыжи, Гермиона! Красота!

— ...ты меня слушаешь? — донеслось до меня сквозь сладкие грёзы.

— А?

— Всё с тобой ясно, — улыбнулась Вальпурга. — В другой раз продолжим. Лежи, набирайся сил. Почувствуешь себя лучше, переберёшься в свою комнату, её уже подготовили. Утром придут целитель и артефактор, работающие на меня. Естественно под клятвы и обеты. Необходимо снять с тебя матрицы для скрывающих амулетов.

— Зачем?

— Затем, что послезавтра мы переезжаем во Францию. С нелегальными портключами ныне напряжёнка, полетим самолётом, а в Хитроу имеется аврорский пост.

— Это хорошо! — блаженная улыбка непроизвольно наползла на мои губы. Скоро я увижу родных и Гермиону.

* * *

*

Выбрались из Британии мы без проблем. В "Хитроу" всё прошло без сучка и задоринки. Типичная ситуация: пожилая леди с внуком направляется в гости к родным во Францию. А учитывая, что кровь Блеков составляла ровно половину той красной жидкости, текущей по сосудам моего организма и фамильное сходство было на лицо, то у стражей порядка не возникло вопросов. Авроров от контроля пассажиров отвлекло неправомерное применение магии несовершеннолетним, обнаруженное сигнальными чарами на границе аэропорта. Кричер с ворованной палочкой был бесподобен. Так что мы тихо-мирно слиняли с исторической родины. Андромеда осталась дома, засев с нанятыми адвокатами, юристами и прочими крючкотворами от законников за составлением исков на председателя Визенгамота. Если коротко, то на Анди ложилась тяжкая ноша по расшатыванию ситуации перед главным ударом по низвержению с Олимпа британского светоча.

Я же благоразумно решил не светиться. Умерла, значит умерла. Убойный компромат залегендировали изящно и просто — нет его у нас, и не было никогда никакого компромата! На том стояли и стоять будем.

Вся политическая тусовка магического мира островов и пасущиеся около неё доподлинно знали, что Блеки и их союзники тайно расследовали преждевременную кончину бывшего начальника Азкабана, но все попытки пропали втуне, так и не дав результата, водой пролившись на мельницу лагеря Его Бородейшества. Ну, как тайно, раз люди знали, значит, слухи выплыли наружу и стали достоянием широкой общественности. Это первый слой прикрытия — официально и неофициально Блеки выпали из этапа "большой игры". Ну-ну, наивные. Блеки ушли в тень.

Теперь второй слой, совмещённый с третьим. Их реализации несказанно помог случившийся "Азкабанский инцидент" с разрушением форта и гибелью заключённых и нескольких охранников. Власть имущим и публике срочно требовался козёл отпущения. Под сурдинку в Визенгамоте инициировали повторное расследование по делу Вильяма Лоусона. Кто из старых недругов или друзей директора решил подставить усопшего, Андромеда ещё не выяснила, но ситуацию было решено использовать к нашей вящей пользе. Из-за нехватки грамотного персонала глава ДМП привлекла к расследованию частную контору — магическое отделение агентства Пинкертона. Парни из США как бы гарантировали посторонним наблюдателям независимость расследования, так как приносили обязательные обеты работать в рамках закона. Нехай с ними, Кричер таких обетов не давал. Ему за семью обидно. Домовик должен был взять под империо какого-нибудь маггла и его руками подкинуть в заранее приготовленный тайник мою, сохранённую в труселях, бумаженцию. После чего несчастный обливейтится, как и верный домовик, зато дело шито-крыто, ни одна тварь не подкопается. В нужный момент агенты находят бумагу и старика смешивают с грязью, а Блеки остаются в стороне. Белые, пушистые, законопослушные подданные Её Величества. Все шишки и посмертная слава достаются Лоусону, скрывшему улику. Или не скрывшему... Кто знает, для каких целей начальнику тюрьмы потребовался данный документ из разряда "перед прочтением сжечь"? Партия традиционалистов в любом случае остаётся в выигрыше, а старик... Старику не позавидуешь.

Скажете слишком закручено? Ничуть. В этом ядовитом террариуме только так и стоило действовать, чтобы не навлечь на голову тёмное проклятье из-за угла. Только тайно и только чужими руками, даже непреложный обет не гарантировал сохранения тайны. У старика полно "фигур" в запасе и то, что выставлено на шахматную доску политики всего лишь вершина айсберга по сравнению с тем, что используется в тёмную, шантажируется или давно прикормлено щедрой рукой бородатого властолюбца. А есть ещё идейные сторонники с напрочь промытыми мозгами. Эти зомби со свободным вектором волеизлияния вполне могут решиться на месть ради всеобщего блага. Зачем нам плодить врагов? Правильно, незачем. Пауки в банке справятся сами, стоит им кинуть кость или жертву.

О всём этом я размышлял подрёмывая в удобном кресле бизнес — класса. Мерный гул двигателей самолёта навевал сон и только осознание того факта, что от взлёта до приземления в аэропорту "Шарль де Голль" немногим более часа не давало мне задать храпака. Вот и "ля белль Франсе". Прибыли. Через тридцать минут мы были на стоянке такси, где нас встречала Белла с порт-ключом до поместья. Хлопок воздуха, заполнившего образовавшуюся пустоту, оставил звучное напоминание о трёх исчезнувших людях из салона автомобиля людях. Таксист арабской наружности недоумённо покосился на смятые бумажки в руках, он совершенно не помнил пассажира, заплатившего за проезд.

— Всё-всё, больше не работаю по две ночи подряд, — пробормотал таксист, помотав головой. — Домой-домой, надо поспать.

* * *

*

— Гарольд! — заливаясь слезами, на мне повисла тетя Петунья. И ладно бы только она, немногим от неё отстала мелкая язвочка Лили и шипящие "шнурки", забравшиеся мне в рукава. Не теряя достоинства по лестнице важно спускался Шуша, задрав хвост рядом с ним бежал книзл и последним шествовал дядя Вернон.

Меня облобызали, залили слезами и много всего прочего, чего сделали с тушкой мелкоуголовного элемента. Успокаивающее зелье лилось рекой, причём к фиалам не по разу приложились крёстная, тетушка, малышка Лили, выгнать которую мы всем кагалом не смогли и Белла. Хотя Вальпурга уже не раз выслушивала мою печальную и поучительную историю, её всё равно основательно пробирало. Дядя мужественно держал себя в руках, то и дело поглядывая на бутылку коньяка и порой порываясь плеснуть себе полстаканчика или стакан. Чего уж мелочиться. Весь "живой уголок" с комфортом устроился на шкурах у разожженного камина. Из семьи не было Дадли по причине соревнований по карате и получения второго дана. Кузен обещал появиться завтра, завтра же в поместье должна нагрянуть Нимфадора с супругом. Сегодня она мелькает на публике и имитирует бурную деятельность в Англии. Леди Блек не пристало полностью скидывать обязанности члена Визенгамота на своего представителя, на некоторых важных заседаниях требуется личное присутствие. Вот Дора и отрабатывала почётную, но муторную повинность.

Чтобы не вносить лишнюю сумятицу, моим вассалам и Гринграссам ничего пока не сказали, всё равно они должны появиться в поместье ближе к вечеру после окончания учебных пар в Шармбатоне. Кто бы знал, как я за всех них соскучился.

За разговорами, охами и ахами время неумолимо подкатило к обеду. Эта была мука. Тётя Петунья, послав по известному адресу этикет и прочие нормы, так и норовила подсунуть самый вкусный кусочек бывшему узнику, исхудавшему до состояния "шкелетика". Глядя на мои мучения, дядя Вернон иронично хмыкал в пышные усы, а крёстная делала вид, что ничего не происходит. Боясь обидеть беременную тётушку, я давился и ел. Зато после обеда мне удалось ненадолго ускользнуть от удушающей опеки и тет-а-тет переговорить с дядей.

— Это что? — начав с места в карьер, я указал взглядом на левую руку Вернона с едва-едва заметной тускло светящейся вязью магического обета на ней. Иногда обострившееся магическое зрение вскрывает неприятные сюрпризы. Скрытый непреложный обет. На дяде. Куда и во что он влез, а главное, кто наложил и скрепил клятву? Вопрос не терпит отлагательств.

— Что? — пошёл в несознанку Вернон.

— Дя-дя! — укоризненно рыкнул я. — Не стройте из себя дурака. Обет. Непреложный.

— Ты же знаешь, я не могу сказать.

— Это связано со мной? — Вернон отвёл взгляд. Ясно. Продолжим допрос. Наобум я спросил:

— Это русские? — дядя отвернулся к окну. — Твою мать! Мать! — вырвалось у меня. — Дядя, как?

— Я — посредник, — прохрипел Вернон, шипя от боли, видимо клятва допускала некоторые вольности или дядя сумел обойти формулировку, раз поделился подробностью с племянником. Силён и хитёр.

— Филч? — сопоставив известные факты, спросил я и получил кивок в ответ. — Что они запросили в ответ?

— Ничего, я предлагал наши заводы в Зеленограде и Новгороде, но они отказались.

Тут уже отвернулся я, скрывая предательские слёзы, прочертившие мокрые дорожки по щекам. Как я мог думать плохое о своих родных и близких? Всё же магическая тюрьма влияет на узников далеко не в лучшую сторону. Отсидел всего-то ничего, а стал думать, что меня все бросили. Дементоры, кочерыжку им в печень, вытаскивают на поверхность наихудшие черты характера. Радость они сжирают, остаётся боль, грязь и пустота.

В моём случае ничуть не бывало. Вернон, крёстная и Аргус Филч боролись до конца. Дядя готов был пожертвовать всеми нашими вложениями в России, чтобы вытащить племянника из застенок Азкабана. Почему волхвы от госбезопасности отказались от материального вознаграждения, я не стал спрашивать. Если "мальчики" Велимира вычислили автора анонимки, то они всего лишь отдавали долг. В СССР маги и волхвы ещё не забыли, что долг платежом красен, а задолжали они изрядно. При случае надо попытать Филча, как он сумел выйти на иностранных агентов. А пока:

— Спасибо, дядя, — протянув руку и глядя в глаза мужчины, серьёзно сказал я.

Вернон молча сгрёб меня в крепкие мужские объятия.

— Спасибо, спасибо, — как заведённый, придушенно хрипел я.

В дверь кабинета постучали. Мы с Верноном отпрянули друг от друга, в следующий миг тяжёлая дубовая дверь едва слышно скрипнула.

— Мистер Дурсль, леди Блек сказала, что вы приготовили мне какой-то сюрприз и ожидаете в кабинете!

Я забыл, как дышать, когда в помещение вошла стройная девушка с густой каштановой гривой, заплетённой в тугую косу. Увидев меня, она анимешно, во всю ширь, распахнула глаза, ойкнула и одним громадным прыжком оказалась на моей шее:

— Гермиона!

* * *

*

Но-но-но! Слюни тут не распускайте, а то знаю я вас, лоликонщиков. Нафантазировали, небось, всякого-якого, а вот фиг вам хреном по коромыслу! Хотя я тоже позволил фантазии увлечь меня в розовые дали, но тут в кабинет ввалилась остальная банда и моя бренная тушка, что называется, пошла по рукам. Еле-еле живым вырвался. Вроде все ещё мелкие, а чуть не придушили.

Вновь обретённого жениха, счастливая Гермиона весь вечер не отпускала ни на шаг, единственное в уборную за мной не ходила. Втихую радуясь за нас и потакая любимой ученице, леди Вальпурга спустила девушке с рук столь непристойное поведение. Официально крёстная делала скидку на магическую помолвку. Мол, образовавшиеся узы связали нас крепче стальных тросов и надо иногда давать выход чувствам и эмоциям. Нет, я конечно рад, да и против не был, но фонтанирующий гейзер под боком не хило так бил по под ноль выхолощенному Азкабаном эмпатическому восприятию. Это как просидеть час в тёмной пещере, а потом резко вывалиться на солнце. Изюминкой в данной ситуации служила пресловутая связь, образованная помолвкой. Если от всех прочих можно было защититься ментальными щитами, то от любимой простым щитом не закроешься, поэтому оставалось терпеть, привыкать и улыбаться, чтобы ненароком не расстроить счастливую невесту.

Я в какой-то... да не в какой-то, а целиком и полностью понимаю крёстную и чем та руководствовалась. После тюрьмы и шатания на грани с загробным миром и дабы не напоминать инфернала, мне требовалось напитаться живыми эмоциями, идущими от души. Весь набор мне и предоставили в один присест. Гермиона, Астория, Дафна, Генри, Бекки, вернувшийся с соревнования Дадли и прочие стали прекрасной терапией для одной напрочь отмороженной личности, совершившей групповое убийство невинных дементоров. Пусть земля им будет стекловатой.

Как говорили мудрецы древности: всё проходит. Умные были люди. Ближе к ночи страсти немного улеглись. Трепетно распрощавшись с перевозбуждённой девушкой на пороге спальни, я поплёлся к себе. Завтра предстоял трудный день. Истину "А кому сейчас легко?" никто не отменял. Вроде и пресытился радостью, а гляди-ка, десять секунд расставания и внутри опять тянущая пустота. Тяжело мне будет с утра — учёбу у ребят никто не отменял. Это один мелкоуголовный элемент на вынужденных каникулах чалится, а остальные грызут гранит магической науки. Но ничего, у меня тоже найдётся, чем заняться. Давно я не говорил по душам с Лордом Гринграссом.

С утра, не без сожаления, выпроводив сердечную зазнобушку и примазавшихся к ней лиц на учёбу, я связался с Георгом. Встреча тет-а-тет состоялась в Бернском Швейцарском Гномском банке в специально зачарованной переговорной комнате. Бородатые коротышки умели хранить секреты. Как свои, так и чужие, правда за последнее драли хорошие деньги, но предоставляемая услуга стоила того. Не всякую тайну можно доверить родным стенам. В переговорную невозможно было пронести ничего магического. Любой артефакт или амулет разряжался и терял силу, империо слетало напрочь, наговоры развеивались. Полная конфиденциальность договаривающихся сторон, и обет на жизнь и магию от гномов, подкреплённый "замыкающей уста" клятвой.

Я долго не мог взять в толк, зачем Лорду Гринграссу настолько беспрецедентные меры безопасности, пока не прозвучала фраза о двух провальных попытках "исполнить" Дамболдора.

— Вообще-то их было три, — доверительно сообщил мне Георг.

— Третья не ваших рук дело, как я понимаю? — усмехнувшись на вздёрнутую собеседником бровь, Георг многозначительно помолчал, потом добавил:

— Работали профи, Гарольд. Не чета моим мальчикам. По сообщениям информаторов, в покушении отметились немцы из "Штази", а там до сих пор сильны традиции псов Гриндевальда и помнят авантюризм Отто Скорцени. Старик выкрутился, хотя по нему отработали магией и технологией.

— Не Дамболдор, а какой-то неубиваемый имба, аж жить страшно становится. Чур меня, Мерлин избавь от внимания такого монстра.

— Изюминка не в том, что старик остался жив, а в том, что он остался жив.

— Стоп-стоп-стоп! — плебейски замахал я руками. — То есть, его... как его...

— Его "исполнили". Дважды! По любым законам, маггловским ли, магическим, Светочь Британии должен уже кормить червей, но вопреки всему он продолжает здравствовать, что есть нонсенс, который я объяснить не в силах.

— Крестраж?

— Нет, у этого испражнения бездны иной принцип действия: крестраж оживляет или захватывает другую оболочку после биологической смерти основного тела. Механизм давно изучен, разделение души изменяет человека, а перед нами всё тот же целый и невредимый Дамболдор. Четвёртая группа, посланная по его душу, полегла целиком, благо они были опутаны клятвами, как рождественская ель гирляндами. Некромантия в их случае является бесполезной тратой времени. Поднять мертвеца и допросить невозможно. Вырезанные на черепной кости руны превращают мозги в кашу, даря человеку лёгкую смерть. Никто не умеет связать киллеров с нами.

— Дилемма, — на память пришёл Альманах и вычитанная в нём статья. — А что слышно о фениксе?

— Гарольд, заранее извиняюсь, но поместить крестраж в феникса... Курьезный способ самоубийства. Никто никогда не делал крестраж из живых существ, к тому же фениксы имеют дурную привычку сгорать в самый неподходящий момент.

— Я в курсе, — покивал я, — но тем не менее. Сумел же старик как-то обойти Хогвартские клятвы.

— Хотя, — внезапно Георг провалился в себя. — По слухам Дамболдоровский петух сгорал дважды, причём, Мордред, какое совпадение, в дни покушений... Гарольд...

— Какое покушение провалилось полностью?

— Первое, лопухнулись ирландцы из магического крыла ИРА*.

— А они каким боком?

— Не знаю, важен результат.

— Когда?

— Одиннадцатого декабря.

— Значит, у старика было дополна времени на подготовку ритуала. Ближайшее удобное время день зимнего солнцестояния. Двадцать второе декабря. Надо искать, были ли в ночь на двадцать второе декабря катастрофы с массовыми человеческими жертвами на территории Британии.

— Я дам задание.

Следующая наша с Лордом Гринграссом встреча состоялась через неделю. В Берн я портанулся из Шамани, едва не забыв снять с себя горные лыжи, на которых катался в компании с Грейнджерами и Генри с Асторией, причём девочка показывала настоящий класс, легко затмевая Гермиону и меня. Некоторые личности рождаются на метле, а Астория, похоже, родилась в горнолыжном костюме и на лыжах.

— Вы были правы, Гарольд, — прозвучало сразу после приветствия. От вальяжной расслабленности, наблюдаемой у Георга Гринграсса в прошлую встречу не осталось ни следа. В этот раз передо мной сидел предельно собранный человек, обеспокоенный важностью событий. — Это нашли в полумиле от угольной шахты...

Сказав ничего не говорящее мне название, Георг выложил на стол крохотный черный камушек. От камешка тянуло гнилью, тьмой и смертью Да, я помнил, что в отличие от родного мира, в этом мире Железная Тэтчер не позакрывала все английские шахты напропалую. Угледобывающая отрасль старушки Англии дышала на ладан, но продолжала работать.

— Взрыв метана, под завалами осталось больше сотни горняков. Это официальная, озвученная магглами и правительством Её Величества версия. Мы настолько привыкли сами всё списывать на взрывы газа, что сами попались в расставленную ловушку. Кто-то провёл темный ритуал непосредственно над выработкой. Перед тобой на столе черный алмаз — осколок "собирателя душ". На земле вокруг места трагедии обнаружен слабый остаточный фон и, предположительно, сложный геометрический рисунок. Следы тщательно затёрты за исключением так называемых "силовых" и " направляющих" точек. Энергия от гибели стольких людей зеперта в подобных камнях с грецкий орех размером или...

— Или помещена в феникса вместе с крестражем.

— Интересные книги вы читаете, Гарольд. Содержание недетское, не находите? Позвольте поинтересоваться, где вы их берёте? В наши непростые времена это, не побоюсь сказать, редкость несусветная.

— Где брал, там уже нет. Вы думаете, я всего один раз спускался в Тайную комнату? Все так думают, — буркнув невпопад, пошёл я на откровенный подлог. Пусть копает в этом направлении, может, что и нароет. Убереги Мерлин от соблазна выдать тайну Альманаха. Предки проклянут непутёвого потомка. Сам Салазар выберется из могилы ради такого случая. Накостылять нечестивцу это же самое богоугодное дело!

— Возможно, вы и правы, — Георг сожалением и ненавистью оттолкнул от себя хрустальный кубок с чистейшей родниковой водой. В глазах аристократа читалось желание выпить влаги с существенным содержанием спирта. Просто спирт тоже бы вкатил почище воды. Вперив взгляд в мозаику на потолке, он вопросил в пустоту. — Что им двигало?

— Страх.

— Что?! — Георг подобрался, как готовая к прыжку кошка.

— Страх. Чувство страха — одно из самых сильных чувств у человека. Иногда оно сильнее любви. Даже инстинкт продолжения рода временами уступает страху смерти. Старик боится. Уж поверьте мне, у него богатый опыт страха. Боязнь потерять власть подвинула его к таким мерзостям, какие нам и не снились. Опасение потерять жизнь заставило переступить черту человечности. Вы думаете Тёмный Лорд возник сам по себе?

— Неназываемый? Вам что-то известно, Гарольд? — внимая каждому слову, доверительно склонился вперёд лорд Гринграсс.

— Что-то известно, — усмехнулся я, даже не думая разбивать робких надежд родовитого аристократа припасть к источнику информации. Про Волди он и без нас знал достаточно, а с помощью Вальпурги привычные границы познаний раздвинулись ещё больше. Сейчас же они грозили перейти на новый рубеж. — Старик долго и упорно взращивал свою марионетку, старательно пестуя у приютского парнишки страх смерти. Вынужденный на лето возвращаться под немецкие бомбёжки, Том больше всего боялся умереть, а наш дражайший победитель Гриндевальда, старательно взращивал эту фобию в мальчике. Можно сказать, возводил её в абсолют. Так вот из перспективного мага, подающего большие надежды, незамысловато, день за днём выросло настоящее чудовище, любовно вскормленное другим чудовищем. Том стал для директора прекрасной лабораторной свинкой, на которой тайный злодей отрабатывал опыты по созданию якорей души. Директор боится и боялся признаться самому себе, что больше всего его страшит тот же самый страх, что и запуганного до печёночных колик ученика, вот ему и потребовалось отработать методику обретения бессмертия на ублюдке Гонтов. Он же не особо напрягаясь превратил амбициозного юнца во всеобщее пугало. Слух там, слово здесь, статья в бульварной газетёнке, шепотки в министерстве и обыватель уже повергнут в тихий ужас. А Том... Том никогда не был силён в многоходовых интригах. Слизеринец хр... Прошу прощения, в тюрьме некогда следить за лексиконом, там надо подбирать слова попроще, чтобы понятна была мысль. Вернёмся к Волди. Ему бы на коня, да с шашкой наголо крушить вражьи головы, а вот так вот, по стариковски пересидеть наскоки орденцев терпения уже не хватило, тем более старик постоянно дёргал ручную страшилку за ниточки. Дутое пророчество тоже Дамболдор подсунул, тонко разыграв мальчишку Снейпа, и как по нотам одурив неназываемого. Кто же мог подумать, что Лили Поттер окажется потомком Основателя, а младенец последним в Роду? За попытку создать крестраж из последнего Слизерина, отступника развоплотило к дементоровой бабушке.

Георг нахмурился. Стреляный воробей нутром чувствовал недоговариваемое, с другой стороны, ему доверяли слишком многое, а в магическом мире это что-то, да значит. Гринграссы вошли в ближний круг Блеков и Эвансов вкупе с одним Слизерином. Дочки Лорда Гринграсса пристроены за самыми сливками высшего общества, но это при условии, что сформированный альянс не сольётся позорно перед двумя мастодонтами британской политики. Глядя на хмурого мужчину, я ещё немного приподнял завесу, попутно напуская туману:

— Лорд Гринграсс, не стоит строить мертворождённых гипотез об источнике моей осведомлённости. Их два. Один уж недоступен, а другой далече, — в глазах собеседника вспыхнула искра понимания. — Удивительным образом мне попались осведомлённые м-м-м сокамерники, да упокоятся их души. А второй источник не вмешивается в дела смертных, как и мне сейчас не рекомендуется припадать к нему. Чревато необратимыми последствиями, знаете ли. Здесь и риск остаться навечно за гранью, и высокая вероятность взвалить на свои плечи ещё один Род. Я бы не хотел ни первого, ни второго, как вы можете догадаться.

— Догадываюсь, Гарольд, — одними уголками губ обозначил улыбку Георг. — Вашей участи не позавидуешь. Но я не затем трачу своё и ваше время.

— Понимаю. У нас есть определённого рода проблема, которая никак не соглашается тонуть.

— Такое дерьмо не тонет, — позволил себе грубость Георг. — Не сочтите это за комплимент, но я давно заметил у вас необычную взрослость суждений. Ваш взгляд на вещи зачастую отличается от привычных нам. Но, как вы только что правильно выразились, нам требуется утопить, как минимум, один из источников беспокойства. Старик останется на плаву, пока кто-нибудь не приберёт к рукам и не упокоит его курицу. Феникса не так просто убить.

— "Водяная тюрьма" или "ледяная клеть", знаю. Но давайте немного отойдём от террористических методов. Старик воюет слухами, грязью и сплетнями, забывая об одном, что в эту игру могут играть двое. Или мы начинаем играть в свою игру, чтобы не плутать по полю Дамболдора. Сейчас для этого как никогда благоприятная обстановка.

— Фламель, — Георг с полунамёка уловил, куда я клоню. — Дамболдор остался без могущественной тени за спиной и впервые за сто лет выбрался в самостоятельное плаванье. Да-а, это стоит использовать для нашей пользы. Гибель патрона и учителя заставляет его осторожничать, а всколыхнувшийся страх смерти привёл к темной магии. Старик перестал миндальничать в выборе средств. Предлагаете сыграть на этой его слабости? — я лишь пожал плечами, оставляя за соратником право выбора. Всё равно, каким бы умным я не был в глазах собеседника и как бы не пускал пыль в глаза, взрослый волшебник, не один десяток лет варящийся в котле интриг, переиграет меня за счёт опыта, поэтому помалкиваем и даём другим развить мысль. — На это уйдёт от двух до трёх лет.

— Нам спешить некуда.

— Тоже верно. Старика можно держать в тонусе мелкими неприятностями и повторяющимися покушениями. Пуля, яд, проклятия, сглазы и магия вуду. Он станет дерганым...

— Магловские психологи и PRщики, не забывайте о них. У обычных людей есть чему поучиться на ниве создания отрицательного пиара.

— Окна Овертона, подмена понятий, знакомые словечки, — паскудно ухмыльнулся Гринграсс. — Имидж старого мужеложца, грязное бельё, а лучше повторяющиеся слухи о грязном бельишке. Да, этот комплекс мер может сработать, особенно если его сдать на творческую переработку бывшим Пожирателям. В своё время старик ободрал их как липку, в благодарность они мокрого места не оставят от его репутации. И нас никто не свяжет с информационной атакой. Вынужденный постоянно оправдываться и отмываться, директор скоро потеряет инициативу и поддержку широких масс. Через пару лет Дамболдор превратится в конченного неврастеника с букетом психических расстройств.

Под тихий звон колокольчика приотворилась дверь и в переговорную комнату заглянул бородатый гном-распорядитель. Мы с Георгом синхронно махнули руками, жестом указывая коротышке на продление аренды. Кивнув, бородач испарился, тихонько притворив дверь за собой.

— Гарольд, если со стариком так или иначе вопросы решаемы, то у нас на повестке всё равно остаётся Неназываемый.

Разглядывая носки туфель, я решал, открыться или нет? Георг терпеливо ждал. Раскочегарив на всю катушку эмпатическое восприятие, я проверил собеседника. Больно, тяжело, противно, но надо. Тюрьма отучила меня доверять людям, тем приятнее было узнать и понять, что человек напротив давно определился со стороной и не предаст. Гринграссы сделали ставку на мою лошадку.

— В данный момент мы довольствуемся ролью сторонних наблюдателей. Другого не остаётся. Его темнейшество сейчас для нас недоступно по причине пребывания в бесплотном состоянии. Бесперспективное занятие ловить его дух по всей Албании. Да. Я прекрасно осведомлён о его местопребывании. Оставим в стороне, откуда мне это известно. Уверяю вас, он сам выплывет через пару лет. Есть у меня такое чувство. С другой стороны почивать сложа руки тоже непозволительная роскошь. Нельзя ограничиваться дискредитацией Дамболдора и его сторонников, отборное гуано будет великолепно смотреться и на клевретах Волди. Последних желательно начинать травить через континентальную прессу. Пожиранцы давно вывели основной бизнес на материк, вот и пускай подёргаются. В моём списке есть несколько фамилий, которые требуют пристального внимания. Знаете, Георг, я нисколько не расстроюсь, если они пойдёт по миру с протянутой рукой. Напиться не напьюсь, но есть у меня ящик эксклюзивного армянского коньяка...

— Звучит заманчиво, но я не услышал главного, как бороться с угрозой Волдеморта?

— Мой проклятый Мордредом родственничек, забодай его Моргана, планирует пафосное воскрешение и не менее пафосное возвращение в кулуары политики. Том всегда был падок на театральные эффекты и обожал игру на публику. Не думаю, что он изменит привычкам. Я провёл малое отречение Тома Риддла от Рода, большое проведу после обретения им тела, тогда он станет безродным на глазах изумлённой публики. Интересно, как быстро его порвут на лоскуты после этого?

— Вы страшный человек, Гарольд! — откинулся на спинку кресла Гринграсс.

— И не говорите, иногда я сам себя боюсь, — принял шутку я. — О подробностях пока не буду, всему своё время. Ваша основная задача наладить работу по всесторонней дискредитации директора, попутно устраивая на него покушения. Мне же, так или иначе придётся осенью вернуться в Хогвартс. Непреложные статьи Кодекса Слизеринов не оставляют выбора.

— А сейчас?

— Сейчас мне придётся приложить немалые усилия по наверстыванию пропущенного. Леди Вальпурга уже подобрала наставников для домашнего обучения магическим и маггловским дисциплинам, так что я наслаждаюсь последними свободными деньками.

— Что ж, — открыто усмехнулся Георг, — не смею больше отнимать вашего драгоценного времени, Гарольд. Мисс Грейнджер не простит мне ни одной лишней минуты задержки, а зная нрав её наставницы, могу предполагать, что это будет болезненно. Передавайте поклон леди Блек и скажите ей, что послезавтра я её навещу. Хватит нам сидеть в стороне...

На этой оптимистичной ноте мы раскланялись с Георгом. Заплатив за аренду переговорной, Гринграсс аппарировал в неизвестном направлении, а я воспользовался порт-ключом.

Короткий субботний день далёк от завершения, преступлением будет бросить Гермиону одну. Вскоре я вновь штурмовал на подъёмнике вершины и лихо слетал вниз, но повторить рекорд скорости и времени прохождения трассы, установленный Асторией, не получалось, хоть ты тресни. На все попытки улучшить результат мелкая поганка только похихикивала в кулачок. Смирившись, мы с Гермионой и Генри признали проигрыш. Сегодня не наш день, определённо.

Ближе к вечеру небо затянуло тучами и посыпал снег. Генри и Астория портанулись в парижское имение Блеков, а мы остались ночевать в арендованном домике. Как назло Грейнджеры затеяли ремонт в своём доме, но мы не в обиде. Съёмные апартаменты и мы вдвоём... Романтика с большой буквы "Р". То-то крёстная так многозначительно поблёскивала глазами в пятницу, когда вернувшаяся с Шармбатона невестушка озвучивала планы на выходные. Спелись, мерзавки. Но разве я против? Я только "за"! Когда домов эльф сервировал столдля припознившегося ужина, за окном стояла сплошная белая стена. А в доме весело трещал камин и умопомрачительно пахло приготовленными мясными рулетиками и прочими деликатесами, которыми блеснул ушастый повар. Нет, никакого алкоголя и непристойностей не мы себе не позволяли, нам и так было хорошо друг с другом. Камин с наложенными на дрова чарами долгого горения, живое тепло танцующего пламени, большой клетчатый плед и одно кресло на двоих. Чтобы не нарушить уютную идиллию, незаметно убрав лишнее со стола, тактичный эльф испарился, а мы так и остались в кресле...

Проснулся я от непонятного щемящего грудь предчувствия. Стараясь не разбудить доверчиво прижавшуюся ко мне Гермиону, я осторожно огляделся. В магическом плане всё было в полном порядке. Чары на камине по-прежнему держались, поленья прогорели едва ли наполовину. Магический фон без изменений. Стрелки на высоких напольных часах в виде Эйфелевой башни показывали половину шестого утра. Беспокойство не уходило, по-прежнему монотонно царапая ледяными когтями душу. Да что же это такое?

— Гермиона! Гермиона! — разбудил я девочку.

— Что? — сонно потерев кулачком глаза, она вновь ткнулась лбом в моё плечо.

— Не спи! Ты ничего не чувствуешь?

— Что...

Задрожав каждым кирпичиком, дом содрогнулся от мощного удара, жалобно треснув под напором снега, острыми осколками рассыпался цветной витраж. Мерлин, лавина! Закрыв собою девочку, я послал мысленный сигнал на фамильное кольцо. Аварийный портал выплюнул нас в центре гостиной поместья Блеков под Парижем. Вместе с нами портал захватил и кресло, и здоровенную кучу снега, накрывшую парочку в кресле с головой, и острейшую кованную пику, которую сорвало со стены альпийского домика и, словно бабочек, пришпилило ею к креслу влюблённую парочку.

* * *

*

Находясь на грани магического истощения, грозившего вот-вот перейти в полное исчерпание ядра с последующим превращением в сквиба или... или переходом в мир иной, я всеми силами удерживал Гермиону в мире этом. Не проснись во мне дар некроманта, мы бы уже оба давно обживали апартаменты у Миледи, а так я интуитивно не давал трепетной душе Гермионы отринуть телесные оковы, постепенно загоняя за окраину и себя. Я был там и не боюсь смерти, тем более лично знаком не с явлением как таковым, а с личностью, его воплощающим. Миледи не так страшна, как её малюют некоторые доброхоты, но вот от её ожидания даже дементоры порой покрываются ледяной коркой. Лично я готов умереть, но не отдать в леденящие ручки эту девочку, медовые глаза которой медленно тускнели, покрываясь туманной плёнкой. Пока я её удерживал от смерти, отдавая взамен свою жизнь. Держал, не замечая, как по полу, стенам и стёклам высоченных французских окон змеятся дорожки изморози с красивым сказочным лесным и растительным орнаментом. Такие же прекрасные, как в далёком детстве прошлой жизни, когда мороз сковывал окна и я, с ногами забравшись на подоконник, любовался прекрасными нерукотворными картинами, представляя Деда Мороза, едущего через лес к нам на новогодний праздник. Но только сегодня от замёрзающих на глазах окон не веяло ожиданием праздника. От двух подростков, стоящих одной ногой в могиле, во все стороны распространялся вымораживающий флёр смерти. Казалось, мертвенное оцепенение захватило даже пламя в камине, чему бы я совсем не удивился, ибо в тёмном углу комнаты набирала объём бесплотная фигура в белом саване до пят и надвинутом до самых глаз глубоком капюшоне. Я отрицательно покачал головой. Не отдам! Моё! Она должна жить. Сдохну сам, но не отдам!

— Гар... ...ольд, — захлёбываясь кровью, простонала Гермиона, чей взгляд на мгновение обрёл прежнюю ясность. — От... отпусти м-ме-н-ня.

— Нет!

— Отпусти..., — содрогнувшись всем телом, она надсадно кашлянула, забрызгав моё лицо кровью, мгновенно замёрзшей.

Занятый борьбой за выживание, я не слышал истошных криков из-за двери, сменившихся испуганными возгласами, когда Белла, Вальпурга, тетя Петунья и проснувшаяся мелочь в лице Дадли, Дафны, Астории и Генри ссыпались со второго этажа, где находились их спальни. Сначала сработали оповещающие заклинания, сообщающие о пробое защиты особняка, потом в сознание Вальпурги через крестильную связь ударила боль. Потом на гостиной посыпались магические барьеры, а стены начали покрываться изморозью. Волшебники в страхе отступали под давлением невидимого барьера, за границей которого всё покрывалось льдом. Держащаяся за левую грудь полотняно-белая Вальпурга шептала защитные наговоры, словно птица на гнезде закрывая собой детей, племянницу и Петунью. Она первая сообразила, что в мир сошла сила, с которой не совладать простым смертным. Не сама, лишь зыбкая тень от края вуали Вечной Невесты, но людям с волшебными палочками и без них остаётся только отступать перед превосходящим могуществом. Белла попробовала прорваться через живое оцепление в лице тётушки. Тщетно, матриарх Блеков одним движением левой руки, легко, будто пушинку, отбросила черноволосую красавицу назад. Глотая злые слёзы, Вальпурга отступила ещё на шаг от ледяной кромки.

— Что это? — стуча зубами от холода, а ещё больше от страха, озвучила общий вопрос молодёжи Астория.

— Смерть! — вместо тётки ответила Белла.

На последних остатках магии, сам не понимая как, я извлёк из нас металлическую пику. Чем и как? Магия, наверное, если к железу не прикасались руками. Я ещё не совсем сошёл с ума вытаскивать из сквозной раны посторонний, скажем так, предмет, чтобы после этого гарантированно истечь кровью или же ею захлебнуться. Ха, вот и докатился я до чёртиков и бреда в затухающем сознании. А как, скажите, воспринимать крылатую серебристую ящерку, опустившуюся на моё плечо. Магия из крылатой тварюшки била ключом. Даже не так — фонтанировала. Как жаль, что нам она уже не поможет. Фигура в углу обрела плавные женские черты, которые не скроешь никаким бесформенным балахоном. Похоже, мы оба скоро угодим в её объятия. Недолго осталось. Я устал, очень устал. Так и хочется прикорнуть. Закрыть глаза и поспать.

— Не смей!

Острые зубы ящерицы впились в ухо. Больно, твою налево.

Офигеть какой глюк! Натуральный! Зубастый и приставучий. Зашипев, ящерка, а теперь, взбодрённый ею, я разглядел малюсенького дракончика, цапнула меня за нос. Хотелось спросить: за что?

— За глупость! — на парселтанге укорили меня. От стекающей с маленьких крыльев жизненной силы в голове несколько прояснилось и стало немного полегче воспринимать действительность. Словно голодный вампир я присосался к живительному источнику, перекачивая жизнь Гермионе. — Я говорила, что отдам долг жизни, вот и наступило время собирать камни, — с горьким пафосом шипело крылатое существо.

Фигура в углу комнаты напряглась. Внезапно через забивающую разум муть пришло узнавание:

— Иррур?!

Невероятно, не думал, что они так умеют. Вот значит, как громадные драконы скрываются в горах! Иррур. Я вспомнил белоснежную дракошку, чью кладку яиц защитил от гиппогрифа во время съемок первой части "Волшебников". Тогда мама дракониха была в десятки раз больше нынешней визави. Да-да, что-то тогда было, Иррур просила не забирать малышей, обильно политых моей кровью.

— Признал-таки, — сверкнула зубками дракошка, дыхнув синим пламенем на девочку. В коротком факеле было столько магии жизни, что глазам становилось больно от её блеска.

— Гарольд, — открыла глаза Гермиона.

— Времени нет рассусоливать, — на чистом английском дракошка оборвала вертящиеся в головах вопросы. — Вы согласны на закрытие долга и обмен?

— Какой обмен? — облизнув моментально пересохшие и потрескавшиеся губы, спросил я.

— Твоё время ещё не пришло, но ты не отпустишь свою самку и тогда вы уйдёте оба. Я меняю свою жизнь и магию на ваши жизни. На её жизнь. Всё по-честному. Да или нет? Ледяная Госпожа, как должно, получит сегодня душу. Мою, — снизошла до объяснений дракошка.

— А причем здесь обмен? — вновь уплывая в забытьё и абстрагируясь от острозубого глюка, выдал я связную мысль.

— Магия, — цепляясь передними лапками в мой подбородок, шикнула Иррур. — Я отдаю магию. Твоя самка перестанет быть просто человеком и тебе тоже достанется, — дракошка обнажила острозубый частокол в усмешке. — Ведь я выкупаю её жизнь. Да, нет?! Решайся! Времени не осталось.

Когтистые лапки, полосуя мой подбородок, давили с неимоверной силой, взгляд фиолетовых глазок-бусинок колол подобно иглам и сверкал ярче самых ярких звёзд в ночи.

— Да, спаси Гермиону, если сможешь.

— Кусай!

Дракошка притянула наши головы к своим бокам. Мелкая и удивительно сильная.

— Что?

— КУСАЙ! — перейдя на драконрык, проорала Иррур.

Сомкнув челюсти, я перекусил её пополам. Какая у неё удивительно сладкая кровь! Пискнув, Иррур умерла, ярко красный ручеек излился в приоткрытый рот Гермионы, девочка судорожно сглотнула. Шаровая молния драконьей магии разделилась на две части. Громадный грейпфрут погрузился в грудь Гермионы, маленький апельсинчик впитался в мою кожу в районе переносицы. Чуть глаза навечно в кучу не съехались.

Прости моя хорошая, что я решил за тебя и лишил права выбора. Прости. Нас накрыло холодное северное сияние. Продержавшись секунд десять, оно медленно погасло. Обмен совершён, магия признала долг жизни закрытым.

Возле дамы в саване возникла призрачная фигура дракона. Скинув капюшон, призрак Смерти обнял крылатого хищника за могучую шею, укоризненно погрозил мне пальцем и растаял утренним туманом вместе с нежданной и негаданной добычей.

Оглушительно затрещали дрова в камине, неуловимо повеяло теплом. Арктическая стужа отступила на шаг-другой.

— Гарольд! — от мощного удара деревянные створки дверей рассыпались в труху. В гостиную с палочкой наперевес, в ночной рубашке в тапках на босую ногу ворвалась растрёпанная крёстная. За её спиной угадывались расплывчатые тени остальных жильцов имения. — Гарольд? Гермиона?

Смутно представляю, что в тот миг думала Вальпурга, эмпатия на тот момент словно перегорела или вымерзла до основания, не давая никакого отклика абсолютно, хотя предположить могу. Ничего хорошего. Представьте, чтобы вы подумали: залитые кровью дети в порванной одежде, у молодого человека через прореху сорочки на спине видна свежезарубцованная рана, такая же на груди у девушки. Гора снега в которой они лежат ибо после ухода Миледи ноги мои подогнулись и мы без сил рухнули в сугроб. Старое кресло и обледеневшая железная пика, покрытая застывшей красной коркой, перекушенный пополам дракончик и... Цвет волос у нас изменился кардинально. Брюнет и шатенка стали блондинами со снежно-белыми шевелюрами с каким-то легким голубоватым инистым отливом, характерным для окраски чешуи драконов вида "Сибирский иней". Какие мысли могут быть после этого? То-то и оно — сплошной сумбур. Живые, слава Мерлину, и ладно.

— Гарольд, Гермиона, что случилось?

— Как хочется спать...

— Кричер!

Сознание благословенно погрузилось в безбрежно-мягкое ничто. Глупое-глупое сознание, оно ещё не знало, что столь же глупый хозяин купил дракона в мешке.

* * *

*

Интерлюдия.

Средиземноморское побережье Испании. Испанское поместье семьи Кребб.

Джонатан Кребб, лорд, муж, отец, хозяин заводов, кораблей, пароходов и вассал Лорда Малфоя, черной хворью ему по печени, несколько минут назад вернулся с совещания в одной маггловской компании, в которой широкоплечему брутальному джентльмену принадлежал блокирующий пакет акций. Компания вот уже второй квартал не могла похвастаться положительной статистикой и совет директоров изо всех сил предпринимал меры для спасения ситуации. Акции тихо, но верно теряли в стоимости и катились вниз. Выглядя озабоченным, Джонатан в уме подсчитывал будущую прибыль. Совсем скоро компания присоединится к его холдингу. Зачем организовывать трудности, если вы не желаете что-то прибрать к рукам. Кребб желал и очень сильно, затраты "на понижение" должны быть отбиты с прибылью. Пока что план не давал осечек и проклятый Морганой сюзерен оставался в неведенье интриг Лордов Гойла и Кребба, иначе бы на паритетных началах присоединился к их игрищам. Блондинистый ублюдок попил немало крови у друзей и напарников, влезая в их бизнес и отхватывая себе самые лакомые куски. Что Кребб, что Гойл с удовольствием скормили бы Люциуса голодным оборотням, но клятвы-клятвы, будь они неладны. Люциус даром что не носил метки Тёмного лорда, чистеньким остался. Неназываемый согласился с аргументами скользкого блондина: для сохранения престижа на внешнем фронте метка лишняя. Работе с финансами, подразумевающей общение и взаимодействие со многими людьми и сильными мира сего, украшение на левом предплечье может навредить. Не все согласны с политикой Его Темнейшества. Ничего, сначала Вальпургиевы рыцари возьмут власть, а уж апосля... Что будет "апосля" узнать было не суждено, Лорд тогда принял аргументы Малфоя, а вот молодые и глупые наследники Кребб и Гойл угодили под раздачу и обзавелись стильными татушками, за что чуть было не остались без гроша в кармане, когда Неназываемый сгинул в Годриковой лощине. Больше десяти лет прошло с тех пор, но властолюбивая скотина оказалась достойна своего учителя — Альбуса Дамболдора, ни в какую не желая отпускать своих "друзей", затем "последователей", плавно сменивших статус на "слуг". Метки не пропали с исчезновением Хозяина.

Джонатан приказал эльфу сервировать столик и расставить мебель. Вскоре из Англии должны прибыть Кэтрин, лорд Гойл с супругой и сыновья владетельных джентльменов, которые не остались в Хогвартсе, аргументируя отъезд "делами Рода". В принципе, так оно и есть. Лорд задумчиво покосился на сервировочный столик, крякнул и протянул руку к бутылке марочного коньяка десятилетней выдержки. Выдернув пробку, он потянул носом аромат напитка, наполненный непередаваемыми флюидами солнечного винограда и старого дуба. Плеснув коньяк в снифтер, Джонатан вышел на открытую террасу. Да, в Англии сейчас сыро и промозгло, б-р-р. Больше всего он не любил разговоры про погоду, а куда деваться? Этикет, будь он неладен, хорошо хоть в Испании душа радуется теплу и солнцу. Двадцать три градуса по Цельсию, парни хоть прогреют кости после сквозняков Хогвартса.

Пригубив напиток и бросая нетерпеливые взгляды на аппарационную площадку, Лорд Кребб задумался, правильно ли они поступают с другом, взваливая на сыновей неподъёмную ношу ответственности за Рода Гойл и Кребб? Вроде всё давно обговорено и учтены все мелочи, тянуть дальше чревато негативными последствиями, но глумливый червячок сомнения по-прежнему терзал душу лорда. На память Джонатана пришло прошлогоднее воспоминание из откровений сыновей, которыми те поделились в соседнем поместье Гойлов. В тот день взрослые составили множество планов и не их вина, что почти все они рухнули из-за интриг старого паука. Дамболдор убрал со сцены мальчишку Эванса, видно потеря влияния в Визенгамоте показалась ему достойной платой за избавление от пацана. Чего не рассчитал Светоч, так это феерического побега нескольких школьников на континент. Скандал получился знатный. Магическую Британию трясло, как при десятибалльном землетрясении, до сих пор Визенгамот сотрясается от периодических афтершоков. Мда, Кребб ядовито ухмыльнулся, Люци тогда тоже знатно придавили хвост горкой соли. Любо-дорого было послушать экзерсисы и экспромты блондина на несправедливость жизни.

Допив коньяк, Кребб разражено притопнул ногой. Где Мордред носит Якоба, жён и сыновей?! Взглянув на опустевший снифтер, лорд отказался от заманчивой идеи повторить. Сегодня ему требуется ясная голова и холодный разум. Два месяца назад Кэтрин и Эбигейл сумели подобрать ключики к Андромеде Блек и через неё подступиться к одиозной Железной Вэл. Слово за слово, намёк там, намёк здесь и женщины получили приглашение на five o'clock с портключом на двоих во французское поместье Блеков. Эби и Кэти провернули поистине титаническую работу, наводя мосты к Вальпурге. Подругами они, конечно, не стали, но главного женщинам добиться удалось. Матриарх Блек взамен за некоторые щепетильные услуги, заключавшиеся в слежке за указанными старухой магическими фамилиями, передала Кэтрин описание древнего ритуала с помощью которого возможно избавление от меток Тёмного Лорда.

— Кокки!

— Хозяин! Кокки слушает, хозяин! — перед человеком мёл ушами по полу мелкий домовик.

Джонатан отдал эльфу пустой снифтер и велел принести сигару, но покурить в тиши летнего сада не вышло. С громким хлопком на аппарационной площадке материализовались четыре человека, сжимавшие в руках обрезок верёвки — самого распространенного типа международных портключей. После положенных по этикету приветствий, друзья отправили дам и сыновей переодеваться с дороги, а сами с сигарами разместились в летней беседке.

— Лайтморы мертвы, — бросил в сторону Якоб Гойл. От информационного нокаута Кребб закашлялся дымом.

— Кхе-кхе, кх-кх кхчто? Как?!

— Лорд и наследник заморожены живьём в собственном доме.

— Кхе-кхе, кхе...

— На Кинг-кросс они воспользовались камином. В мэноре, в каминной комнате их промороженные тушки и нашла жена Эдгара. Кто-то проник в родовое гнездо и прикончил двух магов в самом сердце родовой силы. Хороший такой намёчище сведущим магам, не находишь?

— Но мы... Ты считаешь... Кэтрин...

— Кэти и Эби должны забыть координаты чьих мэноров они передали Блекам. Не было их там и ничего мы никому... Я сам наложу на них обливейт. Факты упрямая вещь, друг мой. Блек сводит счёты. Мстит за девчонку. Вчера дотла сгорел мэнор Хочкинсов и все, кто в нём находился, а так как наследник не способен возлечь с женщиной, считай с Хочкинсами покончено. Забудь о них.

— Идиоты, — сплюнул лорд Кребб, — Вальпурга выставила им виру не такую неподъёмную, как Флинтам.

— Всё правильно, хоть Флинты на лицо не красавцы, но умом их Мерлин не обделил. Бухнулись в ноги и вымолили прощение. Не будем вспоминать о ста тысячах галеонов отступных, а вот мертвецы заартачились. Их и вычистили в назидание остальным.

— Жестоко, — выпустил колечко Джонатан и проводил его взглядом. — Проклятье, наложенное девчонкой Грейнджер, не спало. Могли бы сами догадаться, что она жива. Готов поставить сто галеонов, это не последняя знаковая смерть.

— Дураков нет делать ответные ставки, — отстранённо кивнул Гойл, смотря на тлеющий кончик сигары, — поддержу тебя, тем более Блеки получили координаты трёх точек... И я уверен, что у всей их семейки на сегодняшний день имеется железное алиби.

Раздавив в пепельнице недокуренную сигару, Лорд Гойл обернулся на звук шагов. По лестнице, ведущей на второй этаж со спальнями и гостевыми комнатами, спускались сыновья и жены. Когда все расселись в кресла, расставленные вокруг стола с напитками. Джонатан Кребб, как хозяин имения, выдержал приличествующую случаю паузу, кашлянул, переглянулся с дамами и другом, после чего перевёл тяжёлый взгляд на молодое поколение, от чего наследники семей почувствовали себя крайне неуютно, с трудом удерживаясь, чтобы не заелозить седалищами.

— Винсент, Грегори, не ошибусь, если вы сейчас гадаете о причине вашего экстренного вызова домой с пасхальных каникул, — парни кивнули. — Что ж, не буду делать секрета, хотя позже вам придётся принести целый букет обетов, но пока я хочу донести до вас, что вам предстоит сегодня примерить кольца Лордов Гойл и Кребб. Стоп-стоп, ничего не говорите, тем более, возражения с вашей стороны не принимаются.

— Но у нас остаются вопросы, отец, — тем не менее, осмелился перебить родителя Винсент.

— Терпение, сын, вы получите ответы. Разве я не сказал? Так вот, говорю ещё раз, сегодня вы примите на себя главенство на Рода Кребб и Гойл. Вижу по вашим глазам, что вы догадались... Да, мы приняли взвешенное решение избавиться от меток и окончательно порвать с Малфоем. Тянуть до лета крайне не рационально, тем более Леди Нимфадора Блек инспирировала бракоразводный процесс Нарциссы Малфой, в девичестве Блек, и Люциуса. Развод чреват для последнего крупными финансовыми потерями, возмещать которые он начнёт с вассалов, а мы вложились в несколько проектов и крупное изъятие оборотных средств может дорогого стоить. Не исключено банкротство. Мы ходим по грани, но вряд ли этот факт волнует нашего сиятельного павлина. Вернёмся к вашим возможным вопросам. В полночь в ритуальном зале Гринготтса будет проведён ритуал отречения...

Сыновья вскочили с кресел, но были мгновенно обездвижены матерями и после лошадиных порций успокоительного зелья усажены обратно.

Суть старинного ритуала, найденного Вальпургой Блек в пыльном, поеденном червями фолианте времён Основателей, который триста лет назад неизвестным образом угодил в семейную библиотеку тёмного семейства при Орионе II Блеке, заключалась в следующем. лицо, желающее оборвать все старые связи, а также освободиться от клятв и обетов, данных под давлением силы или под принуждением, снимало с себя всю ответственность. Полностью. То есть Лорды Кребб и Гойл передавали Рода в руки сыновей, которые получив полную власть, лишали фамилии и связи с Родом заклеймённых тёмной меткой отцов. Спасибо одному нюансу, Джонатан и Якоб клялись в служении тёмному Лорду от себя лично, их клятва завязывалась на фамилию, а не на весь Род. Фактически метка являлась знаком личного вассалитета. Аналогичная ситуация была и с Малфоем. Люциус ободрал как липку Джонатана Кребба и Якоба Гойла, а не Лордов Кребба и Гойла, поэтому у планируемого ритуала есть все шансы на успех. Итак, безымянными и бесфамильными, бывшие лорды освобождались от служения, ибо для магии они умирали. Метафизическая смерть в чистом виде. Магический конструкт темной метки разрушался безвозвратно. Кэтрин и Эбигейл становились вдовами со всеми вытекающими обстоятельствами в виде регентства над молодыми сыновьями-лордами. На третьем этапе, с одобрения юных владетельных сыновей, происходило повторное бракосочетание "безутешных" вдов на безымянных бесфамильных волшебниках мужеского полу. Чистой воды мезальянс. Будущие мужья, лишённые имён, фамилий и титулов, обратно получали от жён фамилии, новые имена, а возможно и старые, и подпитку от родовой магии, но на решения Лордов влиять уже не могли ни с какой стороны, даже выпороть отпрысков магия не даст. Так что вся ответственность, как бы они не хотели, ложится на плечи парней, которым предстоит разгребать ошибки молодости своих отцов. Да, родители никуда не денутся. Они по-прежнему будут с сыновьями. Они остаются руководить бизнесом в маггловском мире, где их юридический статус остаётся без изменений, а если их назначат управляющими, то и в магическом. Да, они всегда помогут словом и делом, но сточки зрения магических законов, права Джонатана и Якоба на сыновей становятся ничтожными. В магическом мире их статус падает до уровня чистокровного мага во втором поколении. Такова цена за освобождение от метки и навязанной вассальной клятвы. Присутствует ещё несколько немаловажных нюансов: ритуал должен быть добровольным со всех сторон, магия сразу определит несогласие любого участника. Какое наказание от слепой стихии последует за принуждение или империус лучше не спрашивать... Куча трупов и прерывание основных ветвей Родов Кребб и Гойл. Нужны мощные накопители маны и жертвы. Человеческие. Благо в Лютном хватает отребья с волшебными палочками за пазухой. В подвале менора уже сидят четыре оборванца — убийцы и насильники, на которых клейма негде ставить, а крови на их руках столько, что Пожиратели по сравнению с ними словно первые весенние фиалки. Невинные цветочки. Если эти отбросы общества исчезнут, остальным станет легче дышать. Накопители родители взяли в аренду у Блеков и гоблинов, отвалив за каждый камень по десять тысяч галеонов, а камней ровно дюжина. Сто двадцать тысяч только за камни, взятые в займы. Ещё половина обозначенной суммы за аренду ритуального зала и комплекс зелий для реабилитации участников ритуала, которые после его проведения три дня пролежат пластом под наблюдением гоблинских колдомедиков в специальных палатах с искусственно повышенным магическим фоном. Парни как раз успеют оклематься к окончанию каникул.

— Мы согласны, — синхронно буркнули Винсент и Грегори.

— Мы не сомневались в вас, мальчики, — смахивая слёзы, Леди Гойл и Леди Кребб по очереди обняли сыновей.

— Блеки, какая им выгода, что они затребовали за ритуал и камни помимо золота? — спросил Грегори.

— В корень зришь, — одобрительно хмыкнул Якоб Гойл. — Вы дадите клятву, никогда и ни при каких обстоятельствах не поддерживать Малфоев, Дамболдора и его партию, а также держаться подальше от Тёмного Лорда.

— Это само собой разумеется. А касаемо Визенгамота, из-под Малфоя вышибается два кресла, его законопроекты отклоняются, а партия теряет последователей. Ловко, одним выстрелом убивается два или три зайца, — парни переглянулись, обменявшись с помощью легилеменции мыслями, — что они затребовали для себя?

— Нейтралитет и не причинение умышленного вреда Блекам и Эвансам. Всё.

— Умышленного. Ну да, ведь можно просто споткнуться и толкнуть в спину... Отец, — младший Кребб поднял требовательный взор на родителей, — почему Леди Блек поделилась с вами планами развода родителей Драко? И почему она их разводит? — Винсент чуть подумал и добавил. — Отец Драко, лорд Малфой опять начудил?

— Не знаю, хотя догадываюсь. Люциус частый гость в гильдии наёмников и ассасинов, видимо подрабатывает посредническими услугами. Он не мог не знать, какая нужда привела Лайтморов к "ночным братьям"...

Отцы и дети, и присоединившиеся к ним матери около часа обговаривали все нюансы, после чего отправились по спальням набираться сил перед ночным ритуалом. На второй день пасхальных каникул Наследники Кребб и Гойл сменили статус...

Конец интерлюдии.

Франция. Имение Блеков в предместье Парижа Нейи-сюр-Сен.

Шкряб. Шкряб-шкряб, ш-ш-ш-кряб.

— Гарольд!

— Что? — я с трудом сконцентрировался на Вальпурге.

— В чём столик-то перед тобой провинился, он ни в чём не виноват!

— Прошу прощения.

Сбросив вязкий туман тяжёлых дум, я поднёс правую руку к лицу и воззрился на блестящие, даже на взгляд острые, длинные чёрные когти, украшавшие кончики пальцев. Разглядев "украшения", перевёл взгляд на исполосованную глубокими царапинами и усыпанную мелкой стружкой столешницу, пять минут назад бывшую журнальным столиком красного дерева.

— Репаро, — крёстная направила волшебную палочку на пострадавшую мебель. Стружка втянулась в древесину, как небывало зарапины заросли, покрывшись бесцветным лаком. — Держи себя в руках.

Легко сказать "держи в руках". Я бы и рад, но непроизвольные трансформации зачастую приводят к непредсказуемым эффектам. Вчера вот шкаф спалил. Старииный, а уж какой раритетный, просто слов нет. Крестная потом долго высказывала мне... Это Гермионе хорошо, чуть запахло жареным, так она в гнездо шмыг и делает вид, что не при делах. Свернётся клубком и почивает на подушке из ста тысяч золотых галеонов, а я отдувайся.

— Ты успокоился? — повела бровью крёстная.

— Да, — когти втянулись в пальцы, будто их и не было, погладив аккуратные розовые ноготки, я приготовился внимать Вальпурге.

Дождавшись, когда внимание собеседника будет полностью поглощено ею, крёстная выложила черную кожаную папку на пострадавший и позже отремонтированный магией стол.

— Коллгрейв, — действо сопроводило слово — фамилия магического Рода, которому предстоит исчезнуть из истории магического мира совсем скоро. Примерно через я поставлю точку в его существовании.

— Здесь всё?

— Да. Мириам и Аннабель Коллгрейв. Старшей четыре годика, младшей исполнилось три, — с беспокойством в голосе сделала необходимую ремарку Вальпурга, глядя, как я рассматриваю колдофото двух симпатичных маленьких волшебниц, просто ангелочков во плоти. Светлые кудряшки, губки бантиками, синющие, чисто блековские глазищи, хотя с Блеками Коллгрейвы роднились около трёхсот лет назад, но девять колен чужой крови не пересилили гены темного семейства.

— Кровное принятие в другой Род, — припечатал я, определяя судьбу малышек. — Найдётся такой на примете, готовый их принять?

— Я их сама воспитаю, — сверкнув глазами, сказала крёстная. — Кровное вхождение.

— Хорошо, — тепло улыбнулся я, поддерживая решение пожилой леди. Дети не виноваты в грехах родителей. Не в данном случае. — Лучшей матери, чем вы, леди Вальпурга, им не найти.

— Я думала, что ты предложишь Беллу, — ёрничая, обронила крёстная.

— Она их избалует.

— Хм, — подтверждая очевидное, не нашла возражений моя собеседница.

— Лорд Дэвид, наследник Малькольм, леди Лисандра... — на стол ложились колдофото с изображениями приговорённых. Всего пять имён и столько же колдоснимков. Кровная месть, объявленная мною, не оставляла шанса им и выбора мне, ибо пятеро членов обречённого семейства перешагнули рубеж совершеннолетия, тем самым подписав себе смертный приговор. Точнее его подписал наследник Малькольм, напав на Гермиону в Хогвартсе, а подтвердил папаша, ставший одним из организаторов попытки нашего убийства в Швейцарии.

Прикрыв глаза, я с трудом удержал рвущуюся наружу ярость и погасил жажду крови. Хочкинсы, Лайтморы, Коллгрейвы — три семьи, три рода, сообща нанявшие наёмников, рекомендованных Люциусом Малфоем для устранения ведьмы, проклявшей их сыновей. Чистокровные лорды ошибочно сочли, что убить виновницу импотенции и бесплодия наследников обойдется дешевле назначенной виры.

Нет ведьмы — нет проклятья, а от старухи Блек они как-нибудь откупятся. Известная формула. Действенная, что характерно. Только спесивые Лорды не учли несколько мелких нюансов: меня, Иррур, крёстную, Гермиону, Гринграссов, Беллу, юную Леди Нимфадору Блек, домовика Денни и ещё так, кое-кого по мелочи. Действительно ерунда, не стоящая тревоги... Нет грязнокровки, нет проблемы, а если с поганой тварью сдохнет азкабанский выползок, так вообще великолепно! Ловко меня наёмники срисовали. Двух зайцев одним выстрелом, так сказать. Одна радость, Дамболдору никто из них не догадался донести, а мёртвые умеют хранить секреты. Миледи гарантировала, что некроманты не сумеют призвать души убиенных, а тела мы сожгли и прах развеяли над морем.

Больно и неприятно вспоминать часы после нашего чудесного спасения из ледяных ручек Миледи, но придётся. У нас тогда состоялся целый совет в Филях с мной в роли Кутузова. Быстро переговорив с крёстной и лордом Григрассом, мы пришли к общему знаменателю о ловле по горячим следам, благо имелся свидетель, видевший колдующих волшебников. Маги опрометчиво не обращают внимание на домовиков. Денни не поднял тревоги потому что маги накладывали различные чары в пятидесяти метрах от снятого нами дома и никакой опасности их ворожбы не несла. Как могут быть опасны чары тишины или чары, убирающие вибрацию? А ещё, тремя часами ранее эти же маги призвали снег, который так нравился молодым хозяевам. Ведь снег не опасен, он мягкий красивый. Схватив Денни за шкварник, Гринграсс поволок смиренно принимающего свою судьбу домовика в маггловский полицейский участок. Спустя некоторое время мы держали в руках подробные фотороботы таинственных чародеев. Глядя на распечатки, Георг Гринграсс задумчиво хмурился. Вскоре выяснилась причина морщин на челе мага: с одним из наёмников он несколько лет назад имел дела очень скользкого характера. Опознанного звали Эрнесто Челетани. К вечеру следующего нанятые частные детективы вывели отца Дафны на искомую личность, просаживающие деньги в казино Монте-Карло. Выкрасть транжиру не составило труда. "Вторая" грациозно сыграла богатую маггловскую дамочку, клюнувшую на харизму респектабельно синьора. Засыпающего на ходу, но благоухающего парами дорогого коньяка клиента и клеящеюся к нему дамочку лёгкого поведения секьюрити казино проводили до такси. Больше Эрнесто Челетани никто не видел и участи его не стоит завидовать. Крови на руках наёмника и его подельников оказалось предостаточно. Денег с заказов наёмникам надолго не хватало, красивая жизнь рука об руку идёт с большими расходами, тогда они промышляли ремеслом романтиков с большой дороги. Рим, Милан, Венеция, Леон, Париж, Берлин, Берн, Вена — налетчики на инкасаторские машины отметились во многих местах. Работа по официальному профилю у грабителей считалась чем-то вроде любимого хобби и служила прикрытием для тёмных делишек. Люциус нарочно искал самых беспринципных. Убивать для них было также привычно, как высморкаться. Эрнесто запирался не долго, пытаясь поначалу корчить из себя невинную овечку, но три капли веритасерума развязали ему язык насколько возможно и всё расставили по своим местам. Коллекция различных обетов не дала расколоть наёмника до донышка, но детективы получили зацепку, а Эрнесто лёгкую смерть. Вскоре оказалась раскручена вся цепочка, выводящая на заказчиков.

Замечу, у них чуть не выгорело прихлопнуть нас. Для безоговорочной победы не хватило микроскопической капли удачи за которой весело празднуют, бьют в литавры и танцуют румбу. Не срослось. Просто некоторые (не будем показывать на них пальцем) очень хотели жить и ещё больше хотели, чтобы жили другие, да и долги тяжкие не отпускали в мир иной. В общем, в итоге мы имеем то, что имеем. И кровную месть в придачу.

Остальные, в том числе Барроу и Флинты, благоразумно предпочли виру. Пусть они считают, что откупились золотом и артефактами, но я не премину напакостить этим гадам при любой возможности. Они это знают, Вальпурга это знает, я это знаю, но все держатся в рамках разумного и достигнутых договорённостей. Показательное истребление не самых последних родов Британии кого угодно заставит осторожничать. Пусть возносят молитвы древним богам и Мерлину, что живыми остались.

После выплаты отступного, сейфы личной ученицы матриарха Рода Блек пополнились на триста пятьдесят тысяч галеонов. Ни я, ни крёстная не взяли себе ни монетки. Впрочем, сто тысяч кругляшей из тусклого жёлтого металла пошло на лежанку в искусственную пещеру. Как оказалось, крылатые волшебные твари отличаются от простых смертных. Возлежание на золоте усиливает и стабилизирует их магию, особенно в период роста и взросления, благотворно воздействуя на магическое ядро и чешую, поэтому некоторые драконы обожают подушки из презренного металла, а глупые люди их скопидомцами обзывают. Простим им невежество, это они от незнания реалий так думают. А ещё некоторые гурманы не могут жить без свежей конины. Охотиться, понимаешь, вдали от пещеры им стрёмно, вдруг кто позарится на бесхозное добро, поэтому умники не придумали ничего лучше, чем воровать принцесс и красавиц, приманивая на девичьи стати принцев и рыцарей. Интересно другое, у умников с пустой и тупой голвёнкой нашлась куча последователей по все Европе. Или вы считаете, что сказки про драконов и принцесс родились на ровном месте? Ни тут-то было! Любая сказка имеет под собой реальное основание, как и печальный конец — в нашем случае для драконов, ведь в конечном итоге европейские виды мелкие людишки таки умудрились почти перебить. Ну, таки вернёмся к нашим баранам, точнее драконам: людоедством оные не страдали и не страдают, потные и вонючие, моющиеся, дай бог раз в год мужики им были нафиг не сдались, если только обоняние напрочь отбить, в отличие от халявной четвероногой закуси. Ну, прихлопнут в азарте консервную банку о двух ножках, так кто ж ей виноват? Осторожней надо быть. Это как геройствовать с голой пяткой на вострую сабельку. Далее мусор вытряхнуть из навешенного на него железа и отправить на откорм падальщиков, коня на вертел, золотишко и серебро, если оное мается у пришибленного ценителя прекрасного, складывается под бочок, а там глядишь, следующий гость пожаловал. Что интересно, некоторых красавиц потом из пещер не вытурить было. Привыкали, обживались, пока не находился тот, кто всё-таки укорачивал крылатого хозяина на голову, чаще всего этим красавчиком оказывался залётный маг ибо простой смертный против дракона... Это даже не смешно, братцы.

Так, первые удачливые маги-рыцари доинквизиторных времён и становились обладателями настоящих сокровищ, сиречь богатыми уважаемыми. Таким образом, из-за дурости и лени некоторых представителей крылатого племени, охота на драконов в Европе приобрела характер золотой лихорадки.

В России крылатые твари известны с древнейших времен, чего стоят одни Горынычи — знаменитые на весь мир трёхглавые драконы. Перед этим свирепым видом меркнет дутая слава венгерских хвосторог. Это всё равно, что сравнить слона и моську. Горынычи, украинские бронебрюхи, уральские малахитовые, кавказские иглоспинные, болотные завывальщики, речные волногоны, лесные молотохвосты, алтайские тучерезы, северные ледобои — вот неполный список драконов, обитающих на просторах бескрайней страны. И конечно, главные в нашем случае — Сибирские инеистые драконы или Сибирский иней. Трёх — четырёхтонные красавцы с белоснежной, синеватой или голубоватой чешуёй, словно покрытой утренним сверкающим инеем. Данный вид отличается от классических драконов одной характерной особенностью, выражающейся в дуальности дыхания. Иней может спалить вас драконьим пламенем, а может превратить в ледяную статую студёным выдохом. Очаровашки, правда? Сильные, быстрые, всеядные, хотя предпочитают мясную диету, неприхотливые. Плюют на мороз и легко переносят нестерпимый зной — идеальные хищники. Почему я подробно остановился на драконах? А как о них не говорить, если Гермиона и я отведали добровольную жертву, испив её кровушки, кто ж знал, что хитрая Иррур наделит нас своей сущностью. Мы теперь "полу". Получеловек и полудракон.

И всё бы ничего, но я как всегда отличился. Фиг бы (хотя на язык просится другое слово яркой обцентной раскраски) с аниформой дракона, но я недаром упоминал кота в мешке... или не кота. Ладно, проехали. Речь о том, что лично мне Ирру конкретно подсуропила. Слизерины словно птицы говоруны отличаются от прочих магов Туманного Альбиона умом и змеиными аниформами, передающимися по наследству. Я — змейка, по крайней мере должен был ею стать после соответствующего обучения и подозреваю, что змея из меня получилась бы ядовитая. Как говорится, все признаки были на лицо. Маленький такой, с хорошего питончика василиск. Плюс в предках "зеленого" мага отметились индийские наги, а тут в змеиный бульон хорошенько так плеснули драконьей крови. Отсюда и корень всех проблем — нестабильность форм и пульсация магического ядра.

Как вам некий симбиотический союз змеи, китайского и европейского драконов? Для меня так ужасно, при каждом воплощении проявляется новая особенность. То шея лебяжья, голову не удержать, то крылья зачаточные, как у китайского вида, то длинное змеиное тело с перьями вместо рогов — кетцалькоатль какой-то, прости господи, получается. Гермиона хохочет, а мне каково? Да и в человеческой ипостаси раз за разом меня преследуют частичные непроизвольные трансформации. Обзавестись когтями — это самое милое дело или язык сам собою раздваивается, про сожженную мебель при чихе я уже упоминал. Хотя да, магическме ядра у нас увеличились чуть ли не в два раза, но как в фильме "Москва слезам не верит" стабильности нет. Засим до полного устаканивания магии и овладения полученными от Иррур плюшками дорога в Хогвартс для меня закрыта. На год минимум, так что придётся упорно налегать на оклюменцию и брать под жёсткий контроль внутренний мир и живущих в нём зверей. Ко всему выше изложенному есть великолепные предпосылки, школа разума позволит мне навести порядок с анимоформами, разделив их по видам. Так, с лёгкого крыла Иррур у меня их образовалось три: драконья, змеино-василисковая и пернато-змеиная кетцанкоатлевая. Хапнут так хапнул, проглотить бы не подавиться.

К тому же консилиум приглашённых Вальпургой колдомедиков после соответствующих клятв и возбуждённых плясок вокруг нашей парочки выдал эпикриз, в котором магическими чернилами по пергаменту из тончайшей овечьей кожи говорилось о необходимости переселения пациентов куда-нибудь под драконье крылышко. Как вам? Мол, в окружении драконьих стай у нас всё быстрее наладится и магия придёт в порядок намного быстрее, а так как вид у Гермионы сибирский и я напоминаю помесь азиатского дракона с чемоданом, то сам Мерлин велел нам валить в Россию. Вот так вот — лапы в ноги и чешите в стаю. В принципе я не против, на Алтае и побережье Байкала есть несколько чудных местечек. И драконы там водятся, как раз Сибирские инеистые и Велимир на письмо за моей подписью ответил положительно, разрешив въезд и проживание (под пристальным наблюдением, ессно), но с отъездом пришлось чуть повременить до конца расследования и завершения вендетты.

Коллгрейвы. Жирная точка и завершающий аккорд перед отъездом. Этот род я оставил на закуску из-за пикантной ситуации и по той простой причине, что они некогда приносили вассальную клятву Лорду Слизерину. То-то глава рода будто в омут с головой кинулся за Волдемортом, а самой тыковкой на плечах подумать ему оказалось некогда. Когда змеемордый пришёл убивать бывшего хозяина моей бренной тушки и развоплотился, Коллгрейвов чуть кондратий от магического отката не хватил. Сигнал громче не придумешь, можно было пошевелить извилинами, спуститься в гринготтский сейф с родовым гобеленом и дотумкать, что клятва Темному Лорду тут не причём. Нет, мы же привыкли думать задницей, а не головой. Данное утверждение нашло подтверждение спустя шесть лет, когда уже я примерил перстенёк Основателя. Скажете, дело было шито-крыто гоблинами и глубоко заховано под магическими завесами тайн? Да, согласен, и шито, и крыто, но вассальная связь на гобелене должна была проявиться. Пусть имя осталось тайной за семью печатями, но сей факт должен был отложиться в головах магов, тем более, когда по ним долбануло нехилым проклятьем после попытки убийства невесты сюзерена, которого они, по сути, предали уже не один раз. Коллгрейвы и здесь имели шансы остаться на плаву, если бы им хватило ума кинуться в ножки и просить прощения, но забитые пропагандой чистокровности и лозунгами Волдеморта головы оказались не способны генерировать спасительную идею. Что ж, кроме Гермионы они пролили и мою кровь, чуть не устроив вечное свидание юного охальника и повесы с Миледи, поэтому вассалитета они лишились, а следом... следом род исчезнет из анналов истории.

Не будь дураками, мои кровники смылись с островов, променяв промозглую Британию на теплое средиземноморское побережье Испании. Летний домик недалеко от Барселоны обзавёлся внушительным барьером и внушающим уважение набором магических ловушек по периметру. Нанятым Лордом Гринграссом детективам пришлось изрядно побегать высунув языки по европейским закоулкам, пока они не взяли след и не вывели погоню на убежище беглецов. К моему безграничному удивлению в данном деле нам существенно поспособствовал альянс Гойлов и Креббов, которые давно обхаживали Вальпургу. Стоит взять на заметку активизировавшихся соплеменников. Я буду не я, если они не надумали "кинуть" Малфоя, ладно, война план покажет. Здорово помогли связи в Министерстве магии Испании, подкреплённые инвестициями в бизнес и различного рода благотворительными акциями, в том числе в личное благополучие некоторых магов, но оно того стоило. Испанская Фемида обещала быть не только слепой, но глухой и немой, лишь бы посторонние не пострадали.

Испанский мэнор Коллгрейвов решено было брать комбинированным способом. Специальные артефакты незаметно взламывали защиту, после чего под антиаппарационный купол мэнора запускался экранированный от магии дрон-голем с внутренним накопителем из изумруда. Выполненный в виде птицы, он брал под контроль периметр и сопровождал "пауков", магически уменьшенных механических големов, рунная защита которых выполнялась с помощью лазера (моя идея, как не похвастать). Жаль время работы последних устройств, незаметных для магических охранных контуров, ограничивалось пятью минутами, которых, по расчёту, должно хватить на доставку девочкам мощных портключей, способных пробить защиту Хогвартса. Согласен, получается дорого, каждая такая "игрушка" товар эксклюзивный, стоят они чуть ли не по десять тысяч галеонов за штуку и собираются мастером вручную в течение месяца, потом зачаровываются. Я выбрал у Гринграсса всю невеликую заначку, но выбор на само деле невелик. Или так, или вперёд на баррикады.

Малышки, как договаривались, перейдут под крыло Вальпурги, став кровно Блеками. А дальше срабатывает портал, выведенный над мэнором в точке пробоя защитного купола с математической точностью, и на здание падает ОДАБ*, выкраденный с базы ВВС США Рамштайн. В результате мы имеем взрыв в замкнутом пространстве, ограниченном магическим куполом, к которому я прибавлю свой артефактный запрет на аппарацию. Если кто выживет... ну, я не знаю, это уже будет чудо на уровне божественного вмешательства. Штурма не планируется, зачем ненужный риск. Там, где не выиграть магией, на помощь придёт технология. Яркий пример симбиотического взаимопроникновения миров, за который, на словах, всемерно ратует Дамболдор, жаль, что он проявляется на ниве убийства.

*ОДАБ — объёмно детонирующая авиабомба

Операция прошла как по нотам, без сучка и задоринки. Взлом и проникновение големов осталось незамеченными ни магическими сторожами, ни камерами видеонаблюдения, ни наёмниками с волшебными палочками в кобурах и израильскими УЗИ наперевес. Имелись на территории уединённого поместья и такие, таки, оказывается, маги предпочитали жить в ногу со временим. К моей великой радости, девочки под надзором няньки-эльфийки купались в надувном бассейне и я, наблюдая за ними глазами "птицы" никак не мог взять в толк, а наколдовать бассейн хозяевам религия не позволяла или это просто у них бзик такой на нервной почве? Или каприз малышек? Что-то понесло меня не в те дебри, зато от души отлегло. Месть местью, но я ещё, слава всем богам, не опаскудился до детоубийства. Мерзко это всё и так я себя чуть ли не последней сволочью считаю, одно и успокаивает, что не я это начал.

Скрывшись в ветвях оливкового дерева, "птица" скинула со спины пауков, нырнувших в густой газон. Быстро перебирая лапками, те за две минуты добрались до бассейна, скрываясь от бдительной няньки поднялись по бортику и синхронно прыгнули на спины малышек. Хлоп, девочки исчезли в сиянии сработавших порталов. Хлоп, над магическим куполом защиты открылся зев, из которого вывалилась сама смерть. Вовремя я успел сдёрнуть с носа специальные очки, позволявшие видеть глазами голема, иначе нечто аналогичное взгляду через телескоп на солнце грозило выжечь неосторожному наблюдателю сетчатку глаз. БАБАХ! Выживших не было. Страница с кровной местью перевёрнута, можно собираться в Россию...

Часть вторая.

Каждой сестре по серьге.

1 сентября 1994. Шотландия. Хогвартс.

Хогвартс, Хогвартс, встречай меня! Я вернулся!

Спрыгнув с подножки вагона и втянув воздух полной грудью, я несколько секунд озирался по сторонам, мучительно решая сложную логическую задачу: пилить за Хагридом к лодкам или топать к каретам с фестралами? Как же поступить? По легенде я сын советского дипломата-сквиба, направленного на работу в посольство Союза в Великобритании, а так как "сынишка" оказался магом в энном поколении, то ему на роду написано постигать магические таинства. Соответственно в английское Министерство магии пришёл запрос от русских товарищей на перевод ученика Китежского магического лицея в Хогвартс по программе обмена. Пожевав сопли, министерские чинуши удовлетворили запрос. По идее я — первогодка, с другой стороны, что мне делать в лодках, таки я переводной ученик, идущий сразу на четвёртый курс. Взвесив "за" и "против", Александр Иванович Кощеев, Лорд Айсдрейк, он же ваш покорный слуга, направил стопы к каретам.

Хотелось немного поведать о прикрытии и об "отце". Иван Велимирович Кощеев, выходец из знаменитого темного рода Кощеевых, лишился магии в детстве из-за происка врагов. Днём позже враги сильно пожалели о своём коварстве, потерявши жизни на Родовом алтаре Кощеевых, но магию ребенку вернуть не удалось. Чем знамениты Кощеевы, надеюсь, говорить не надо. Род это княжеский, можно сказать царский. Хотя царская корона это позднейшая приписка стихоплётов. Впрочем, родоначальник на них не в обиде. Старик до сих пор коптит небо и обожает рубиться на компьютере в различные сетевые игры. Да-да, Кощей Бессмертный это вам не покрытый мхом и плесенью сморчок, а продвинутый юзер, владеющий долями во многих хайтековких предприятиях.

И опять меня заносит. Хотел об отце, а соскочил на Старика. Короче, лишившись магии, Иван Велимирович не унывал, найдя себя на другом поприще. Он с успехом закончил МГИМО и пошёл работать по дипломатической стезе, благо с языками народов мира он был на короткой ноге. Английский, французский, немецкий, испанский, японский, китайский и прочая, и прочая, и прочая. Русский полиглот составлял реальную конкуренция английскому Краучу. Правда в кристально чистой репутации Ивана Велимировича затесалось темное пятнышко интрижки на стороне с одной шведкой с английскими корнями. Нельзя сказать, что молодые люди так сильно любили друг друга, но пару ночей они провели со взаимным удовольствием, в результате постельных игр Ингрид Айсдрейк неожиданно для себя понесла. Испугавшись гнева престарелых родителей — магов старой закваски, Ингрид сбежала в Союз, где и произвела на свет меня, не забыв осчастливить папашу орущим младенцем и усвистав обратно. Что там происходило дальше, история умалчивает, но неожиданно розовощёкий карапуз остался единственным наследником почившего в бозе шведского Рода. Шекспировская история скажете? Ничуть, так мне проще будет влиться в Слизерин ибо лордство настоящее. Певереллом я не стал, но добровольная жертва Иррур вылезла мне боком... Айсдрейк — Ледяной дракон, спасибо тебе, милая (это ирония и сарказм, если кто не понял).

— Ты это, того-самого, кудыть намылился? — нагло выдёргивая из страны грёз и воспоминаний, на моё плечо опустилась громадная лапища с грязными, криво обкусанными ногтями на сосискообразных пальцах. Ну, здравствуй, Хагрид. Встретившись со мной взглядом и стушевавшись от прянувшего в его сторону льда, полувеликан отдёрнул руку, словно виноватый ребёнок заведя её за спину. Глядя на меня, здоровенный дядька изрядно мандражировал. Я что, такой страшный? Или... великаны создания магические, полувеликаны тоже.. Скорее всего внутренняя чуйка любителя различных монстров сигнализировала ему о магической твари, которая куда опасней обычных английских чудовищ. Скрывая ядро и личную магическую мощь, характерную сильному взрослому волшебнику, а не пятнадцатилетнему шпанюку, я нарочно выпячивал животную составляющую, вынуждая окружающих строить догадки, кровь какой магической расы течет во мне и в какой пропорции. Глядя на милого мальчика с яркими зелёными глазищами, Хагрид судорожно склеивал треснувший шаблон восприятия, но тот вновь рвался на мелкие лоскуты, чем нервировал хозяина и заставлял бояться паренька с алебастровой кожей и хищными чертами лица. — Оно, то-самое, тута усе новички и перваки оно-то через... На лодках значиц-ца.

— С кем имею честь? Мистер... — холодно спросил я.

— Хагрид я. Я эта-самое, не из брагородных буду, — простодушно замахал руками лесничий. Мда, что не из "бРагородных" сразу видно, но домашней брагой от Рубеуса Хагрида разило на милю окрест. — Эта... не надо мистеров.

— Позвольте мне самому решать, надо или не надо. Куда идти, мистер Хагрид?

— Да вот здеся, туточки, тропинка к озеру-то! Вот туда-то и... она одна, не заплутаете! Тама люмы световыя...

Кивнув старо-новым знакомым, с которыми пришлось вторично познакомиться в поезде и отвечать на многочисленные вопросы о том, как это иностранца угораздило оказаться на берегах Туманного Альбиона, благо "легенда" отрепетирована до последней запятой и на противоречиях меня не поймать. Спросите, с кем я вновь наводил мосты? Скрывать ничего не буду, поэтому отвечу — Лавнда Браун, близняшки Патил и Лайза Турпин. Так уж получилось, что все купе оказались заняты и простодушный русский увалень угодил в гнездо главных школьных сплетниц. Очень случайно, довелось приложить не такую уж маленькую толику сил, чтобы мои устремления не бросались в глаза и не выпадали за рамки случайностей. Я в курсе всех школьных событий, благо есть кому делиться информацией. Схоронившись за маской сквиба, Агрус Филч талантливо скрывался в тени школьных событий, исправно поставляя мне информацию о всех раскладах и противостоянии директора с оппозиционными ему профессорами. Кому нужен старый сквиб? Вот и директор не обращал на ворчливого и язвительного старика внимания. А завхоз, предоставленный сам себе, крутился, словно белка в колесе, будто Фигаро, успевая и там и здесь. С этим разобрались, а девчонки вылили на мою снежно-белую голову мегатонны информации по ученической среде: кто с кем и когда с разбивкой по табели о рангах. Конечно, в потоке восторженного щебетания было девяносто процентов ненужной шелухи, но я умел вычленять главное и избавляться от мусора. А подружки оказались куда умней, чем я о них раньше думал. Им бы дознавателями в органах правопорядка работать. Щебечет-щебечет такая фифа и тут — бац, вопросик с подвохом подкидывает и всё с такой сногсшибающей непосредственностью, и не подумаешь, что эти милые создания, словно голодные пираньи, с очаровательной улыбкой выгрызают очередную откровенность. Страшные создания женщины, пусть им ещё расти и расти до женщин, но ухватки уже наработаны! Они ловко взяли попутчика в моём лице в оборот. Стреляли глазками, улыбались, подбивали клинья, мимоходом интересуясь, свободно ли сердце их очаровательного сокурсника с далёких сибирских земель. Пришлось кованым сапогом умерять матримониальные аппетиты красавиц, заявляя о магической помолвке (на самом деле мы с Гермионой больше года женаты, но говорить об этом я не стал, хватит с девиц помолвки). А изучают ли в России темную магию? А любовные чары? А привороты? А не поделится ли кавалер с дамами секретами, а то в Англии учителя по таким важным жизненным дисциплинам днём с огнём не сыскать. К счастью ужимки потенциальных невест не вышли за черту флирта, порой откровенного. Мне и девушкам хватило такта не превратить заигрывания в фиглярство. Бедные мои мозги, ещё бы минут пять и они бы вытекли из ушей, спасаясь от неудержимого девичьего напора. В общем, расставались мы довольные друг другом, взаимно утолив информационный голод, и наговорив взаимных комплиментов. Хотя я подозреваю, что где-то меня всё равно надули.

Вид утлых лодочек породил приступ черной ностальгии. Боже, как давно это было. Как мы в них по четверо размещались, когда мне одному теперь ноги девать некуда. Мне, как и Хагриду, не пришлось тесниться, хотя ума не приложу, как это мелкое корытце не пошло на дно под весом школьного лесничего. Не бывает, господа, таких чар. НЕ БЫВАЕТ! Это уже не магия, а чудо какое-то. В верху предупреждающе сверкнуло и громыхнуло. Длинный ветвистый разряд прорезал темное небо, уткнувшись в черные клубы грозовых туч. Мощный акустический удар асфальтоукладчиком прокатился над озером. Сильный порыв ветра разогнал мелкую рябь, вместо неё подняв настоящие метровые волны. Вот чёрт, только оказавшись под угрозой сесть водяному в приказ, я вспомнил порядком подзабытый канон с первосентябрьской бурей и явлением младшего Крауча народу. Нет, про явление живого мертвеца я помнил, а про буру как-то запамятовал.

Ослепительно сверкнуло, искрящийся столб небесного электричества вонзился в бушующую поверхность озера. БА-БАХ, заверещали перепуганные первачки. Шторм из карикатурного превращался в настоящий. Гигантский кальмар, не будь дураком, споро собрал свои щупальца в кучку и нарнул на дно. Свалил от греха подальше, Ктулху недоделанный. БА-БАХ! Гром и молния в этот раз вышли на сцену одновременно. Лодки болтыхало из стороны в сторону, они, словно морские суда зарывались форштевнями в накатывающие валы, которые за несколько секунд не оставили на детишках ни одной сухой нитки. Дети кричали почти беспрерывно, роль старых морских волков пришлась им не по вкусу, того гляди кого-нибудь смоет или эти тазы переростки покажут заросшие ракушками днища. Я-то по лубому выживу, обернусь драконом или змеюкой и выплыву, а вот мелкого Криви жалко, его старший братишка-гриффиндорец наверняка расстроится...

— Да ну нафиг, — на Великом и Могучем произнёс я, выхватывая из кобуры волшебную палочку.

В древности и в не такую седую старину на судах возили бочки с маслом. Тем, кто не интересовался историей, поясняю, что оное использовали как последний шанс, выливая за борт, когда деревянная скорлупка с парусами вот-вот грозила пойти на дно. Масло растекалось по поверхности и ненадолго усмиряло волны. Вот и я воспользовался опытом предков, магическим хлыстом трансфигурации пройдясь по горбам волн до самого берега. Широкая полоса подсолнечного масла накрыла воду. Ветер перестал срывать пенные шапки и бить со всех сторон. Прикрыв нашу утиную процессию куполом, я держал защиту до самого берега, после чего высушивал выпрыгивающих на пристань детишек, удостаиваясь благодарных и восхищённых взглядов от мелких спиногрызов.

— Усе целы, никто не потонул, этого-самого? — прогудел Хагрид, на манер половой тряпки выжимая свою шубу и пересчитывая малышню по головам. — Ага, усе. Мордредова погодка. А я говорил, шо дождь-то будет к ночи, а тут от оно как... Ты это, русский, купол держать не устал-то? Нет? Ну, держи, этого-самого, тута до входа недалече...

Интересно, откуда Хагрид знал, что я русский, видимо получил соответствующие инструкции от директора, да и в Хогсмиде он меня ловко так тормознул. Бородатый светоч чует подвох, что с самого начала взял навязанную министерством русскую "черную лошадку" под колпак? Опасается длинных рук 13 отдела КГБ?

Не буду гадать на кофейной гуще, всё равно это неблагодарное занятие. Деду есть чего и кого опасаться, на мне свет клином не сошёлся. Кубарем скатившись с кресла председателя Визенгамота, Дамболдор чудом зацепился за Хогвартс, сумев удержаться в должности директора. Лорд Гринграсс рассказывал о цистернах грязи и тоннах компромата, вылитых и вываленных сторонниками деда на оппонентов. Директорство стало компромиссом между обнародованием особо пикантных моментов из жизни власть предержащих и остановкой травли заслуженного низвергателя Темных лордов Гриндевальдов. Старик устоял, закрутив за полтора года все гайки до которых смог дотянуться. И по-стариковски пересидев молодых да ранних политиков. Удивительно, но на общей волне сумел подняться Фадж. Ранее помыкаемый кем ни попадя, он обрёл некоторую независимость и набрал изрядный политический вес, потеснив многих оппонентов. Сложив факты и догадки, я поделился ими с крёстной и Георгом. Звоночком в голове и замыкающим паззлом стало снятие с должности заместителя начальника аврората старшего очкастого оленя. Я о Поттере сейчас. И наш Светоч с большой буквы "эС", ранее поливавший толстячка Корнелиуса отборными помоями, резко притух с критикой в его адрес. К чему бы это? К тому, что в руки министра угодила некая гербовая бумага с подписями выше означенных лиц, и Фадж крепко взял долькожора за яйца. Только зря он так сделал, не тот Дамболдор человек, чтобы сидеть на привязи, его смирение обманчиво. Наступит момент, когда ядовитое жало шмеля кольнёт в больное место. Если наступит, потому как министр, сам того не ведая, угодил на мой кукан. Не только он умеет шантажировать. Одно публичное требование поведать миру правду, подкреплённую магической клятвой и с Фаджа можно снимать шкурку пока он тепленький, поэтому на общем совете его решено было не трогать министра до поры до времени. Пусть упивается собственной властью и пьёт кровь Альбусу. Не влезая в разборки мастодонтов, мы, как умная китайская обезьяна, имели все шансы насладиться трупом врага, проплывающим вниз по реке. Понимаю — желание несбыточное, но так хочется, чтобы они поубивали друг друга в прямом и переносном смыслах. Как бы сразу стало легче дышать! Мечты-мечты.

— Я их забираю.

Что, опять?! Опять я с мыслями провалился куда-то не туда. Надо же так уйти в себя и профукать появление главной Львицы всея Хогвартса. А МакГонагалл почти не изменилась, только строже стала по-моему. Тот же строгий вид, тугой пучок волос, традиционная клетчатая юбка по щиколотку в цветах клана, из-под юбки выглядывают щегольские дамские туфли, белая блуза, которую женщины с горных кланов носят навыпуск обнята корсетом с цветной шнуровкой, а поверх всего накинут плед, заколотый красивой брошью, усыпанной драгоценными камнями. А брошка непростая, стилизованная под цветок чертополоха, призванная демонстрировать намерения, ибо является не только аксессуаром и драгоценностью, но и мощным оберегом с функциями защиты и нападения. От вкаченной в камешки манны рябило в глазах. От кого защищаться и на кого нападать вопрос из разряда риторических. Школа давно расколота на противоборствующие лагери, находящиеся в состоянии холодной войны. За последний год Дамболдор значительно усилил свои позиции, но оппозиция в лице Минервы со товарищи не думает сдаваться. Должен признать, женская одежда горцев идёт Минерве МакГонагалл гораздо лучше, чем строгое платье в пол и широкополая шляпа с высокой тульей. В юбке и корсете, увешанная оберегами, некоторые из которых оказались замаскированными под воткнутые в волосы шпильки, МакГонагалл воплощала в себе образ красивой сильной независимой ведьмы, а не холодной снулой рыбы из воспоминаний первого сентября моего первого курса. Ага, о чём я говорил, вон даже Хагрид слюну пустил. Осязаемое очарование Минервы било наповал. Пожалуй и магических сил в женщине прибавилось, явно она не пренебрегает ритуалами и древними праздниками. Интересно-интересно, Парвати и Лаванда ни словом не обмолвились о новом образе декана. О чем это говорит? Либо не знали, либо МакГи зажала гриффиндорскую вольницу доброй части факультета в стальном кулаке, научив когда нужно держать язык за зубами. Склоняюсь ко второму, ведь с другой стороны та же Лаванда слила мне всё относительно братца и Уизлей. Не будь у рыжих подпорки в виде директора, давно бы вылетели с Хога впереди собственного визга. Не самых ласковых слов удостоился Малфой. Белобрысый гавнюк, пользующийся покровительством Снейпа, совсем распоясался. Сколько раз его окорачивали сами слизеринцы, всё без толку. Кстати, Хорёк остался без сквайров. Винс и Грег послали белобрысую моль далеко и надолго. Новость была с бородой и за прошедший год успела остыть, покрывшись коркой льда, но сказанная Лайзой Турпин драматическим шёпотом, добавляла пикантности во внутришкольном котле интриг. К тому же Винсент и Грегори парни видные, холостые, вроде как не помолвленные. Короче, сезон охоты открыт... Девчонки ещё не знают о лордовских перстнях, Гойлы и Креббы сумели скрыть смену глав Родов. Узнай о подобном великосветские охотницы и молодым людям осталось бы только посочувствовать.

Лекцию о факультетах и традициях в исполнении МакГонагалл я благополучно пропустил мимо ушей. Не впервой. Зато выраженную публично благодарность за колдовство на озере, присмотр за малышами и сушку оных после путешествия, записал на личный счёт и отметил ответным полупоклоном равного равному. Захлёбывающийся слюной и сгорающий от вожделения Хагрид уже утопал, поэтому, в качестве жеста доверия, я чуть приподнял щиты, продемонстрировав краешек ауры. Дети ничего не поняли, а МакГонагалл жест оценила. Первый мостик к нужному союзнику в новой личине успешно наведён.

Вот и Большой Зал, украшенный к празднику. Сотни любопытных взоров обращены в вошедшей процессии. Потолок, столы и лавки не изменились в отличие от учеников. Особенно ярко изменения коснулись гриффиндорцев. Незримая черта делит факультет на две неравные половины. По поведению за столом сразу видно, кто вошёл в львиный прайд, а кто жужжит в улье старого шмеля. Оп-па, почувствовав сильный чужой интерес к своей персоне, я скосил глаза, выцепив в темном углу справа от входа скрытую тенью фигуру завхоза. Согбенный под тяжестью лет старик. Во всех спектрах восприятия передо мною сквиб. Снимаю шляпу, Аргус оказался мастером маскировки — настоящий профессионал! Наложенные им тактильные иллюзии неотличимы от реальности. Больше двух лет он успешно дурачит директора. За этот подвиг ему памятник надо при жизни поставить. Меня Аргус в нынешнем облике ни разу не видел, но благодаря вассальной связи сразу признал. Весь прошлый год завхоз выполнял мой задание, надеюсь не зря я просил его рисовать схемы замка и подземелий, и наше дело выгорит, но об этом позже.

Началось распределение. Я уже устал подпирать стену, дожидаясь своей очереди взгромоздиться на колченогий табурет. Наконец мелочь разбежалась по факультетам и слово взял директор, объявив на весь мир о новичке, поступающем на четвёртый курс Хога по программе обмена. Бла-бла-бла... и вся школа надеется, что Хогвартс станет настоящим домом не только исконным жителям Великобритании, но гостю из заснеженной России. А уж как я на это надеюсь.

— Александр Иванович Кощеефф, — с двумя "ф", на американский манер объявила МакГи, на последок припечатав. — Лорд Айсдрейк.

Фетровый колпак торжественно опустился на мою голову.

— Оу, кхе-кхе, — желчно хихикнула Шляпа. — С возвращением, Лорд! На Слизерин?

— А есть варианты? — на мысленный вопрос, такой же мысленный ответ.

— Слизерин! — на весь зал проорала шляпа и одному мне добавила:

— Удачи, Лорд, я буду держать за вас поля свернутыми.

"Да, — подумал я, она мне понадобится.— Ишь, скуксились!"

Обежав взглядом зал, я остановился на слизеринцах, треть из которых не пылала энтузиазмом от попадания в их дружные снобские ряды дикого варвара из России. Ещё трети факультета было откровенно плевать на полукровку магов и магиков. Не то, чтобы в Англии смешанные браки порицались, но и не приветствовались, слабо говоря. Зато остальная треть, преимущественно с третьего по пятый курс, заинтересованно присматривались к необычному новичку. Сохраняя каменный покерфейс, я гордо прошествовал к столу под зелёно-серебристым знаменем. Послав воздушные поцелуи Лаванде, близняшкам Патил и Лайзе, я хотел приземлиться на свободное место между Креббом и Ноттом, как последний совсем неаристократично расставил локти, перекрывая свободное пространство. Сидящий на противоположной стороне Малфой язвительно усмехнулся, мол, как я буду выбираться из ситуации. В конце стола, где места занимали старшекурсники, что неожиданно, осуждающе покачал головой Маркус Флинт. Из-за истории с Гермионой и связанных с этим делом проблем, капитан квиддичной сборной вынужден был пропустить один год, и сейчас являлся самым старшим учеником школы. Флинт стрельнул глазами на старшекурсника со значком старосты на мантии, тот же предпочёл сделать вид, что не заметил невербального сигнала Маркуса.

— Идиот, — одними губами прошептал Флинт, сообразивший, что тупоголовые четверокурсники наехали на Лорда. Лорд он и в Африке Лорд, МакГонагалл почём зря ремарки не делает.

Парень серьёзно поумнел и сильно поменял приоритеты. Проклятье, за съём которого Флинтам пришлось выложить круглую сумму и принести несколько клятв, вставило ему мозги на место. Хочу акцентировать внимание на одном моменте — Маркус раскаялся по-настоящему. Я несколько раз просматривал воспоминания Вальпурги в думосборе и обратил внимание на золотую дымку, вспыхнувшую вокруг наследника Флинтов, когда с него сняли навешанное Гермионой проклятие. Похоже с ним слетело и ещё кое-что из семейных. Я предполагаю, в далёком прошлом Блеки уже "награждали" Флинтов какой-то гадостью, прописавшейся в семейной и родовой магии, а в тот день, под сурдинку, оно слетело. Почувствовав освобождение от чёрных оков чужой магии, Маркус ничем не выдал своео состояния. Да, выдержка у него отменная. Видимо после этого он окончательно переоценил свои поступки и взялся за ум.

Что ж, раз староста змеек спустил выходку Малфоя и Нотта на тормозах, решивших проверить на вшивость залётного лорда, значит он вписался за весь факультет, а раз остальные промолчали, то всех скопом и буду наказывать. Имею право, они сами выписали мне карт-бланш на сегодняшний вечер. Видимо что-то прочитав на моём лице, Флинт попытался мимикой извиниться за софакультетчиков и как-то уменьшить ответную реакцию, но столкнувшись с холодной полуулыбкой, повисшей на уголках моих губ и пробежавшись взглядом по столу, мысленно махнул рукой. Я понимаю, что Малфой идиот, но Нотт..., тем паче его выходка не укладывалась в голове.

Тем временем директор закончил вступительную речь и объявил начало пира. На столах появилась золотая посуда и праздничные яства. Усмехнувшись как можно презрительней, я отошёл к концу лавки, на которой было место, не занятое первокурсниками. Большая часть учеников и преподавателей сверлили мне спину своими взглядами. Старина Слагги чуть ли не подпрыгивал на месте. Он-то был в курсе, что богатенький русский Буратино спонсировал укомплектование новенькой зельеварни, а вдруг ему придёт в голову потребовать деньги обратно или ещё чего хуже — русский заберёт укомплектованную по последнему слову зельеварения лабораторию. Было у эксцентричного сынка дипломата, как и все русские ненавидящего британских белобородых магов, сиречь у меня, условие, что в кабинет, укомплектованный на мои деньги Снейп и Дамболдор не сделают ни шагу. А тут такой афронт.

— Мисс Скайстоун, разрешите, — с поклоном я обратился к Алисии Скайстоун, первокурснице, распределённой на Слизерин за десять минут до меня.

— Пожалуйста, лорд Айсдрейк, — а девочка одной фразой заткнула за пояс старшее поколение. Она мне уже нравится. Далеко пойдёт.

— Премного благодарен.

Взяв у малышки нож, трансфигурирую его в клинок, которым в один взмах отрубаю кусок лавки. Обрубленная деревяшка не успела шлёпнуться на пол, как начала превращаться в стул с высокой спинкой. Ещё один взмах, из нового куска вырос второй стул, несколько изящней первого.

— Мисс? — протягиваю руку и кивком предлагаю девочке сменить лавку на мою поделку. Меч стремительно уменьшился до величины столового ножа.

Алисия не заставила себя долго упрашивать, а гордо вздёрнув носик, пересела на пододвинутый мною стул.

— Мисс Скайстоун, развейте мои сомнения, — щёлкнув ногтем по золотой тарелке, начал я, — эта посуда выполнена из золота?

— К сожалению это не в моих силах, лорд Айсдрейк, — к разговору исподволь прислушивался весь факультет, часть преподавателей навесили над нашей парой прослушки.— Это действительно золото.

— Ужасная вульгарщина, — демонстративно скривился я, сверкнув глазами. — Неужели английские аристократы не могли втолковать директору самый минимум застольного этикета, — в огород слизеринцев полетел первый ком грязи. — Даже младенцы знают, что на пиры и торжественные приёмы положено выставлять на стол фарфор, хрусталь и столовое серебро.

— Увы, — пожала плечами девочка, — школьное руководство думает иначе.

— Видимо оно боится, что ученики побьют посуду, — второй ком шлёпнул по слизеринцам, а попечительский совет, в который входят отцы мистера...

— Малфоя и Нотта, — подсказала Алисия, которой пикировка доставляла несказанное удовольствие. Маленькая ядовитая змейка. Обожаю таких стервочек.

— Мистера Малфоя и Нотта, — подхватил я, — потворствуют директору и не в грош не ценят сыновей и усилий, потраченных на их воспитание.

Белобрысая моль начала цветом напоминать буряк, Нотт только что паром из ушей не исходил. Ничего сказать в ответ они не могли, так как разговор вёлся не с ними, и вмешательство расценивалось бы нарушением этикета на который я уже обратил внимание, точнее на полное его отсутствие. Староста уже был не рад показному бездействию. Как себя поставишь. Ему хватило ума сообразить, что авторитетом он для русского лорда не является, поэтому он, дабы не усугублять ситуацию, помалкивал.

— Ниппи, смени мне и мисс Скайстоун... — не успел я договорить, как наша посуда сменилась на тончайший фарфор, а по бокам от центральной тарелки возникло столовое серебро. Ножи, вилки, простые, десертные, для рыбы — всё как полагается, вплоть до фигурно оформленных салфеток. — Спасибо, малышка.

Надо было видеть лица слизеринцев. Панси Паркинсон смотрела на свою тарелку, как на мерзкого паука, остальные выглядели не лучше.

— Мистер Нотт, вас не учили, не ставить локти на стол? — очередная плюха улетела в массы, — Это в высшей степени некультурно. А ведь, мисс, мы все маги, любому второкурснику по плечу трансфигурировать полный столовый набор, но нет, мы будем питаться и пользоваться тем, что нам суёт Дамболдор. Убогая позиция страуса, сунувшего голову в песок.

— Лорд Айсдрейк, — шоколадные глаза девочки отражали целую гамму эмоций, — мне кажется, что факультет осознал ошибку.

— Вы так думаете, мисс?

— Я надеюсь на это.

— Хорошо, мисс, будь по-вашему. Они теперь ваши должники, — ядовитая хина перестала стекать с моих уст, чего нельзя было сказать о Маркусе Флинте, чей бешеный взгляд обещал адские кары главной троице виновников.

Вот не понимаю я, с чего Малфой петушится? Какая ему польза от всего этого, ну, не дурак же он в самом деле. Когда Нира развела Нарциссу и напыщенного Павлина, мелкая белобрысая моль встала перед широким выбором. Малфой мог остаться только в Роду отца, мог перейти в Род Блек, а мог оставить за собой статус-кво, бывший у него до развода родителей — наследник первой очереди Малфоев и наследник третьей очереди у Блеков при подпитке его родовой магией. В первом случае он отрекался от крови матери, во втором от крови отца, а в третьем приносил клятву мага и нерушимый обет не вредить Блекам прямо или косвенно, ни действием, ни словом или мыслью, кроме случаев, когда кто-нибудь из оного Рода не навредит ему. Тогда уже в силу вступают другие условия и Блек мог сам нехило схлопотать по печени, то есть заработать откат, так как клятвы эти двустороннего типа, но при завязке на Малфоя в фокус формирования условий ставится лично он, Род Малфой клятвы не приносятся. Как вы думаете, на какой из предоставленных вариантов пал выбор Драко? Сынок остался с обожаемым папашей. В выборе сына Нарцисса винила себя. Из-за чего? Из-за того, что воспитанная в традициях Блеков, она перенесла их в новую семью и с сына спрашивала также строго, как спрашивали её, а папочка зачастую потакал сыну, исполняя его капризы. Надо ещё отдать должное талантам Люциуса, болван, не умеющий поставить и выгодно подать себя, а также увлечь ближних столько лет в политике не продержится. Люциус же наравне с Дамболдором то ещё непотопляемое вещество. Вцепился в Визенгамот, не сковырнуть. Вот и лил папаша сынку в уши липкую патоку, а тот их развесил коромыслами. На этом поле Нарцисса проиграла старшему павлину. За стремлением воспитать достойного сына она преступно упустила фактор агитации и пропаганды, оставив идеологическое поле за Люциусом. Дураком Драко не был, но имея перед глазами "грозную" мать-сатрапа, гоняющего его и в хвост и в гривы, заставляющую учить, бегать и прыгать и ещё сто вещей без пересчёта и доброго отца, льющего елей, исполняющего капризы, рассказывающего о величии предков и значении чистоты крови, занимающегося финансами и помогающего сыну увеличивать счёт в школьном сейфе, он совершил ошибку лопуха-избирателя, купившегося на посулы прожженного политика, который видел в сыне продолжение себя и который воспользовался плодами победы. Драко стал стопроцентным Малфоем. А Люциус, спросите вы, как он перенёс развод, ведь жена забрала с собой приданное, составлявшее солидный кусок активов и капиталов белобрысых павлинов. А Люциус внешне вроде как не почувствовал урона. Его траты и инвестиции не уменьшились, как и взятки чинушам, раздаваемые направо и налево, что говорило о том, что Малфой влез всей пятернёй в тайную кубышку.

Детективы Лорда Гринграсса под шумок умыкнули как-то одного гоблина — работника Гринготтса, накачали его по брови грибной настойкой и аккуратно, чтобы не нарушить клятвы и обеты, поспрашивали. Ничего существенного Кримкрок не сказал, так звали зеленомордого коротышку, но из оговорок стало понятно, что банковские служащие недавно распечатали два сейфа с нижних уровней. Ну, распечатали и распечатали, нехай с ними. Мало ли в Испании всяких Педров. Так и в банке, мало ли у коротышек уровней и сейфов. Но вот то, что сейфами не пользовались с осени восемьдесят первого года, косвенно свидетельствовало об их принадлежности одному амбициозному темному магу и лишний раз подтверждало информацию о роли и месте Малфоя в рядах Пожирателей Смерти. Не будем вдаваться в причины, почему Волдеморт не заклеймил своего казначея и финансового директора, важно другое — Люциус запустил лапу в кошелёк босса. Что ж, он сам выбрал свою судьбу, детективы подобно швейцарским гномам подбивали каждое свидетельство, складывая бумажку к бумажке. На павлина у них накопилось уже столько, что хватит с головой утопить Люциуса в отхожем месте. Компромат пока придерживается до лучших времён, так как выпусти его сейчас и активы утопленной семейки растащат вечно голодные до чужих денег министерские чинуши. Нет-нет, вы не подумайте, что наш маленький альянс воплотил в своих рядах союз святых, чужих денег мы не взалкали, но и отдавать их кому попало, не желаем. Лучше они послужат нам, тем более, совсем разорять Малфоя не планируется, а вот направить его кипучую энергию в нужное русло очень даже. Подконтрольный он принесёт гораздо больше пользы, чем окончательно разорённый, сломленный и оскорблённый. Скользкий друг Волдеморта удачно попадает в тот исчезающе малый процент людей, которые полезнее живыми, чем мёртвыми. В крайнем случае, компромат позволит разойтись с Павлином по нулевому варианту. Как говорилось выше, святых среди нас нет, глупо исключать то, что люди Малфоя не роют на Блеков, Гринграссов и прочих, а там тоже скелетов по шкафам напрятано, что Мерлина и Моргану стошнит. Политика, одним словом. Короче, если папаша ещё заслуживает какого-то уважения, то сынок только что нарвался по полной программе. Пусть не надеется, что выходка сойдёт ему с рук, гнобить я его буду при любом удобном случае. Щенок должен знать своё место и на кого можно и нельзя хвост задирать.

Вернувшись из страны грёз и тяжёлых дум, обращаю внимание на девушек из ближайшего окружения "Серебряного" принца. А не расколоть ли его лагерь, тем более половина однокурсниц лишь играют восхищение, а не испытывают его? Мысленное воззвание к Малышке Ниппи, летом окончательно сменившей привязку, но не ушедшей из Хогвартса по моей просьбе, и у Панси Паркинсон и Милли Буллстроуд посуда меняется на фарфор и иже с ним. Несколько девушек с третьего и второго курса жалобными взглядами смотрят на меня. Ну, мне не жалко. В ответ я удостаиваюсь признательных улыбок. Некоторые старшекурсники достают волшебные палочки, но оконфузившись с золотом, морщатся. Да-да, золото инертно и не поддаётся конфигурации, если только высшей и только на время, а высшей трансфигурацией во всей школе владеет всего несколько магов и это не ученики факультета Слизерин. Осознав промах, слизеринцы морщатся, неприязненно поглядывая в мою сторону. Мелкая ядовитая змейка, скрывая язвительную улыбку, склонила белокурую, чуть золотистую головку над тарелкой с десертом:

— Лорд Айсдрейк, мы же условились, что факультет осознал ошибку, — выдала спич мелкая оторва.

— Мисс, — я куртуазно нанизал на вилку бифштекс, орудуя ножом, — ради вашего Мерлина и Морганы, разве я не сдержал своего слова?

— Но о трансфигурации говорили вы, лорд.

— Верно, не отрицаю, говорил, — отвечаю, прожевав сочный кусочек мяса и обмакнув губы салфеткой. — И даже могу повторить, но проверить слушателей на наличие мозгов не в моей власти.

Количество краснолицых "индейцев" за столом увеличивается. За окном яростно сверкнуло, изогнутый хлыст молнии впился в громоотвод на астрономической башне:

— Дрянь погода, — возведя очи горе, произношу на весь стол.

— Простите? — встрепенулась одна из третьекурсниц, рыжеволосая, голубоглазая девчушка с чуть вытянутым лицом и губками бантиком.

— Рэйчел Мэтьюз, — представила мне её Алисия на правах общего знакомого.

— Да, мисс Мэтьюз, очень приятно. Можете звать меня Александром или Алексом. Что вас смутило в моей фразе?

— Ну, — щеки девушки порозовели. — Вы сказали: "Дрянь погода".

— Киньте в меня камень, если за порогом безоблачный звёздный вечер. Насколько я знаю, в Англии принято заводить разговор о погоде.

— Впервые встречаю такой оригинальный способ завести беседу.

— Персефона Паркинсон, наследница Паркинсон, — Алисия, загоняя меня в долги, окончательно взяла на себя роль секретаря. Впрочем, я не против взять маленькую змейку под личное покровительство, в случае нужды составив ей протекцию. Потенциал у девочки просто громадный, загубить его будет преступлением.

— Очень приятно, Наследница Паркинсон. К сожалению, я не силён в местных традициях и буду должен вам, если вы меня иногда будете иногда поправлять на острых поворотах, — спасибо тебе, Панси, теперь я на законных основаниях могу сыпать колкостями и резать правду-матку не в бровь, а в глаз. Я же варвар. А мне, заручившемуся незамысловатой поддержкой, культурно укажут, что оппонента не надо было грубо посылать на три весёлых буквы, а чинно указать ему направление на Запретный лес. Я ведь русский, у нас жгут глаголом, добивая кулаком. Касаемо дуэлей и возможности получить вызов — это палка о двух концах. Похоже, Панси осознала, в какую ловушку её загоняют, а блеск в глазах значительной части факультета красоту моего хода. Не придраться. Пока внимание присутствующих приковано ко мне и Панси, Ниппи незаметно добавила редчайшее двухкомпонентное зелье отсроченного действия в кубок и десерт Малфоя. Сами по себе они не ядовиты и простым перстнем, как у Малфоя, не определяются, но через тридцать минут после попадания в желудок, соединившись между собой и желудочным соком, вызывают эффект, как от ослабленного Зелья откровения. Сдаётся мне, что в гостиной после пира мне не отвертеться от вопросов. Почему должен страдать я один? Пусть Драко тоже пострадает под сурдинку, тем более он мне не нравится.

— Не стоит, лорд Айсдрейк, какие счёты между своими, но если вам будет удобно, я бы взяла у вас несколько уроков славянской магии, если это возможно, — вот и цена прозвучала. Приемлемо, заверните две.

— Магия везде одинакова, мисс Паркинсон, — наставительно говорю я, улыбаясь курносенькой брюнетке, подстриженной под каре. Длинные передние пряди черных, словно вороново крыло волос, выгодно обрамляют её миловидное личико. — Но секреты, как вы прозорливо заметили, есть везде. О занятиях предлагаю договориться в более приватной обстановке, можете пригласить с собой в роли дуэньи кого-нибудь из вызывающих ваше доверие старшекурсниц. Лишние слухи и разговоры вам ни к чему, — как бы сбрасывая некоторые карты, проявил я заботу о моральном облике девушки, чем сразу заработал несколько очков репутации не только у девушек, но и у парней. Англия сильна традициями, особенно магическая Англия.

— А, вы, значит, не боитесь слухов? — подмигнула мне Рэйчел, провокационно облизнув губки.

— Помолвка по полному обряду, мисс Мэтьюз, — сделав помолвочное кольцо видимым, показываю его девушкам. Супружеское кольцо остаётся невидимым. Жест преследует жесткие, далеко идущие цели, на корню пресекающие матримониальные мысли, кои начали возникать в прелестных головках женской половины факультета. Разочарованный вздох становится мне наградой. — Сразу поясняю, в России помолвочные и обручальные кольца и браслеты носят на правой руке. Нет, мисс, слухов я не боюсь и не потому, что магически связан с избранницей, а потому, что мы любим друг друга и доверяем всецело.

Глаза абсолютно всех девушек заволакивает романтическая паволока, мои слова зацепили чувственные струны в их душах. Таки женщины любят ушами, а приземлённые мужики через желудки. Костяшки счетов репутации щёлкают с умопомрачительной скоростью в обе стороны. Прибывает на весах с щедрых рук женской половины, убывает со скупых мужских. Зависть, неприязнь и целая гамма других чувств омывает меня со стороны парней: ирония, одобрение и поддержка, злорадство, интерес и ревность. Целые вулканы эмоций за каменными масками лиц.

Тут на столах произошла очередная смена блюд. Наконец пришло время напитков. Подмигнув Алисии, заказываю чай с лимоном, который подаётся Ниппи в шестигранном стакане, вставленном в брутальный серебряный подстаканник с чеканкой на боках в виде серпа и молота, и портрета Ленина. Должен же я поддерживать своё реноме? Во всём мире знают, что русские чай и водку пьют стаканами, а песни поют с медведями под аккомпанемент балалаек, причём водку пьют вместе с медведями.

Эпатировать публику распитием спиртных напитков с косолапым мишкой на брудершафт я не стану, зато треньканье повисшей в воздухе балалайки будет в самый раз. Народ выпадает в осадок. А как скривился старый шмель. Старому пердуну всё русское, что нож острый в сердце. Ничего, Дамболдорушко, приедет Дурмштранг, там русских парней хватает, уж мы тебе кровушку подпортим. Зная о, мягко говоря, неприязни русских магов к Дамболдору, на факультете быстро смекают, на кого рассчитан последний "концерт". Лица слизеринцев вновь озаряются улыбками. Не каждый день видишь, как ненавистному директору, образно говоря, публично плюют в лицо, а тот молча утирается. Предъявить зарвавшемуся ученику нечего. Русский никаких правил не нарушил, за рамки приличий не вышел, устав школы соблюдает. То есть чист со всех сторон. А балалаек уже две, нет, вру — три, да два бубна и дудка. Невидимые музыканты наяривают так, что чайные пары на столах начинают подпрыгивать. Магглорождёные студиозусы и разбирающиеся в обычном мире полукровки и чистокровки шепчут друзьям и знакомым о перелицованных на русский народный инструмент рок-композициях известных исполнителей. На секунду инструменты замолкают, начиная отбивать знаменитый ритм, а часть студентов в такт подпевать "We Will Rock You", одно из окон за слизеринским столом мутнеет, на нём проступает изображение притопывающего и прихлопывающего человека. Несколько движений палочкой, а какой эффект! Ритм — два удара ногой и один хлопок руками, захватывает зал, не остаётся в стороне и преподавательский стол. Кар, Флитвик, Синистра и МакГонагалл азартно хлопают и топают вместе с ученической братией, старина Слагги ударяет пухлой ладошкой по столешнице... Да, Queen и "We Will Rock You" — это вам не замшелый гимн школы, поющийся на разные лады до закручивания ушей в трубочки, но в самый кульминационный момент, когда разогретая публика уже была готова к продолжению концерта, Дамболдор обломал веселье, наложив на зал заклятье тишины, чем привлек к себе внимание:

— Сонорус! Дети мои, вижу вы все уже наелись. Благодарю мистера Кощеева за уникальную возможность насладиться музыкой... Музыка — это настоящая магия, вот помню как-то раз... Так, о чём я? Позвольте озвучить несколько объявлений...

Хорошо играет, не подкопаешься. Маразматик с чудинкой. Ну-ну. Убрав иллюзии инструментов и музыканта, задающего ритм, прислушиваюсь к речи директора, которая не слишком отличается от канонной. Квиддича не будет — разочарованные возгласы, к нам едет Тремудрый турнир — радостные вопли.

Дед не растерял навыка работы с толпой, за минуту он нейтрализовал весь эффект от моего выступления, свалив на головы молодёжи горячие новости, заставив её думать о грядущих событиях и гостях с континента. Пусть многие аристократы узнали о турнире во время каникул, они также поддались общему ажиотажу когда была названа сумма призовых. Двадцать тысяч галеонов, но никак не тысяча. Для некоторых, типа Уизли, просто запредельные деньжищи. Я быстро пересчитал приз на фунты стерлингов. Миллион. Есть за что побороться.

— На этой торжественной ноте разрешите считать пир законченным, — хлопнул в ладоши Дамболдор, — перед тем, как отправиться по гостиным, предлагаю всем спеть гимн Хогвартса. Мистер Кощеев, не подыграете нам?

— Искренне извиняюсь, мистер Дамболдор, но ничем не могу помочь, я не знаю гимна Хогвартса, — встав с места и обозначив полупоклон, ответил я, намеренно опуская в ответе директорство Дамболдора. Как он со мной, так и я с ним. Я не гордый, могу побыть мистером Кощеевым, а не Лордом Айсдрейком, зато как корёжит старика на ментальном уровне. У-у-у, но удар он держит мастерски, награждая меня слащавой улыбкой.

— Ну что вы, мальчик мой, — теперь уже корёжит меня. Вот же с-с... самка собаки! Дамболдор воодушевлённо машет руками. — Это просто, каждый поёт на свой любимый мотив. Что же вы, мальчик мой, где же ваша знаменитая русская смелость с которой берутся города? — Падла! — Не стесняйтесь, непременно присоединяйтесь. Начали!

Ученики запели, кто во что горазд, а старик, нарвавшись на мой злорадный взгляд, поперхнулся слюной и зажевал бородой. Замысловатое движение палочкой, вербальная формула. Ты сам напросился...

— Союз нерушимый... — на весь зал грянул симфонический оркестр.

* * *

*

Пир закончился, старина Слагги сопроводил факультет до гостиной, прочитал нам лекцию о единстве за стенами и разборках внутри, напомнив, что мы теперь одна семья и запретил выносить мусор из избы. После чего распределил новичков по комнатам и разрешил ещё час посидеть в гостиной. Ответственность за соблюдение оговорённого времени возлагается на старост. Он понимает, что иноземные гости не каждый день, чего уж тут говорить, даже не каждый год в Хогвартс поступают, поэтому закроет глаза на мелкие нарушения режима, мне же он желает быстрее влиться в коллектив и не позорить гордое звание слизеринца. На этом декан махнул пухлой ладошкой и растворился в ночи.

— Лорд Айсдрейк, — разместившись на низком диванчике с приятного взгляду светлого кофейного цвета гобеленной обивкой, начинает Рэйчел, но я перебиваю её.

— Можете звать меня Александром или Алексом, мисс, мы же договорились. Как сказал декан Слизнорт несколько минут назад, мы все одна семья. Давайте оставим титулы и официоз за стенами гостиной. Прошу извинить меня, Рэйчел, что ты хотела узнать?

— Хорошо, договорились, Алекс. Не погрешу против истины, спросив за большинство присутствующих в гостиной, нам действительно показалось, что не любишь Дамболдора? Когда директор успел оттоптать мозоли русским?

Краем глаза замечаю магические возмущения и сполохи активированных амулетов, позволяющих отличать правду от лжи. Какие запасливые, недоверчивые змейки, просто так на слово не верят. Оно, конечно правильно, только здесь и сейчас прозвучит правда и только правда — самое страшное оружие на земле.

— А за что его любить, Рэйчел? Назови мне хоть одну причину. Не можешь. А для ненависти к старику у меня десятки причин, главная из которых — это Вторая Мировая война.

— А причём здесь Дамболдор? — спросил кто-то из парней шестого курса. Я обернулся к Алисии.

— Максимилиан Ниморт, — выдала мой неизменный секретарь и референт.

— Благодарствую, Алисия. Возвращаясь к Дамболдору. Так вот, Максимилиан, старик длительное время трепетно дружил с Гриндевальдом. До самого тридцать девятого года их часто видели вместе. Дамболдор вдохновлял своего лю... друга на свершения и поддерживал начинания немецкого мага. Кто такой герр Гриндевальд и чем он знаменит вам, Максимилиан, объяснять не надо?

— Не надо, — отозвался он. — У меня дед воевал с немецкими магами во Франции.

— Дамболдор ответственен за развязывание войны в той же степени, что и Гриндевальд. С подачи директора западные союзники без боя сдавали Гитлеру и Гриндевальду позиции в Восточной Европе, продвигая бесноватого фюрера и контролирующего его Гриндевальда к границам России. Ему мы обязаны многими антирусскими и антисоветскими законами, некоторые из которых не отменены до сих пор. Чем всё это закончилось, вы должны были изучать на уроках истории. Что? — деланно удивился я. — Не изучали?

— Изучали, — подкинув в разожженный камин несколько поленьев, сказал Маркус Флинт, — директор вызвал Гриндевальда на дуэль магов и победил, чем поставил точку в магическом противостоянии на континенте.

— Да ну? — вздёрнул я вверх обе брови. — Позвольте тогда вас, уважаемые, просветить и разочаровать. Бункер Гриндевальда находился в полном окружении волхвов и ударных пятёрок магов СССР, его периметр был окутан чарами настолько плотно, что его взламывали десять часов, но зато и сам Гриндевальд не мог покинуть убежище. Маги и волхвы надёжно заперли его внутри, как вы понимаете из моих слов, Дамболдором там близко не пахло. Боевиков из Аненербе и "волчьих стай" к тому времени передавили, черных магов чистоты крови СС живьём посадили на колья или заставили медленно умирать под грузом проклятья Адской памяти, которое подобно дементорам вытаскивает из глубин памяти все самые страшные страхи, ну, и так, по мелочи. Короче, Гриндевальд был обречён. И тут в бункере объявляется Дамболдор. Вопрос — как?

— Взломал защиту и проник. Он сильнейший светлый маг.

— Максимилиан, я тебя умоляю. Волхвы Растимир, Радогаст и Володимир по отдельности в три раза были сильнее Дамболдора, это я перечисляю тех, кто мог на раз прижать старика к ногтю, а на равных с ним там было больше половины. Так как тогда директор смог незаметно проникнуть за периметр? Молчите? Я отвечу — он знал пароль и коды доступа. Имитировав дуэль и сбежав через специальный портал, Дамболдор спас любовника от заслуженного возмездия, тем самым лишив русских магов и волхвов завоёванной победы. Англия тогда здорово подгадила Советскому Союзу, заключив одного поганца в "Ужасный Нумергард", а второго посадив на кресло председателя МКМ. У Дамболдора и Гриндевальда в Восточной Европе и в Союзе хватает кровников. Думаете, почему он не суётся на континент после того, как его попёрли с кресла председателя МКМ? Старик и часа не проживёт. А на счёт дуэли. Магическая дуэль без заранее оговоренных условий по умолчанию подразумевает, что победитель получает всё. Оба голубка условия не оговаривали, времени не было, что тогда получил Дамболдор? Вопрос, была ли дуэль на самом деле? Ведь тогда директор должен числиться Тёмным Лордом. Если всё, то всё, от титула до магии, а магию Гриндевальд не потерял. Такая вот история, леди и джентльмены. А вы спрашиваете, почему я его не люблю. Ваш директор лжец и манипулятор. Мало того, что он не жалеет чужих — это нормально, я тоже чужих не привечаю, а если привечаю, то сначала аважу, а потом разбираюсь, шучу-шучу, расслабьтесь, а он и своих подставляет только шум стоит. Не жалеет никого. Взять хотя бы Хогвартс. Даже до нас докатилось, хотя где СССР и где Хогвартс?

— Хогвартс, причем здесь Хогвартс? — подпрыгнул на месте незнакомый мне второкурсник.

— Э-э, — пожала плечами Алисия. Мальчишка оказался незнаком не только мне.

— Дэниэл Реджинальд Торн, — слизеринец представился сам и зачем-то добавил:

— Чистокровен в седьмом поколении, не наследник.

— Кто ответит? — я обвёл взглядом аудиторию. В сгустившейся тишине был слышен треск поленьев в камине и далёкое пение невидимого сверчка.

— Эванс и Грейнджер, — сглотнув тугой комок, глухо буркнул Флинт. — Снейп до сих пор на женщин не смотрит, контрзаклятье ищет, и боится высунуться за Канал. Эванс его "зачистит" подобно остальным. Дамболдор тогда подставил всех, а сам остался чистеньким. На Снейпе, как говорят магглы, можно ставить крест. Не Эванс его заавадит, так Блеки без головы оставят. Старая Леди Блек за свою ученицу никого не помилует. Во время Первой магической, директор не один раз подставлял под удар членов своего Ордена Феникса. Говорят, что именно из-за директора Тёмный Лорд убил Лили Эванс.

— Жаль, что сын грязнокровки не сдох в Азкабане, — пробурчал в углу Малфой, на которого фамилия Эванс подействовала подобно красной тряпке на быка во время корриды. Похоже, оказать влияние зельица. Откровение Драко подобно удару молота по голове вогнало в шок присутствующих. Всем известно, что Нимфадора Блек (молодая Леди Блек) пошла у него на поводу, инициировав бракоразводный процесс Люциуса Малфоя с Нарциссой Малфой, в девичестве Блек.

— Так-так, как интересно, а откуда вы, мистер Малфой, знаете, что мистер Эванс сидел в тюрьме и кормил дементоров? — я не стал делать вид, что не услышал белобрысую моль, наоборот, теперь мне выгодно вытянуть его на подмостки, со всего маху окунув в грязь. Малфой-Малфой, мелкая ты тля, неужели Нарцисса не выучила тебя держать язык за зубами? Неужели отец не вложил в твой котелок умение помалкивать? Да разве я упущу уникальный шанс смешать с навозом белобрысое семейство, не открывая кубышки с компроматом? Да никогда! Остальным полезно преподать наглядный урок, что не стоит задирать хвосты и лапы на Лорда, какого бы возраста он не был. — Директор год назад на всю страну вместе с мистером Поттером клялся, что задержанного отпустили на все четыре стороны на утро после ареста. Раз вы настолько информированы, поведайте нам, пожалуйста, секрет, откуда ползут слухи. Тут всем интересны подробности.

— Да. Да. Говори, Драко, — послышалось со всех сторон.

— Ничего я не буду говорить, — презрительно оттопырил губу Малфой. — Я вам не клоун.

В гостиной похолодало.

— Тогда я скажу, — шелестя льдом, я брезгливо выплёвывал слова. — Из логики событий выходит, что твой папашка пронюхал о незаконном заключении невиновного ученика школы в Азкабан и вместо того, чтобы бить во все колокола, подлизнул задницу директора, таким образом, купив себе какие-то преференции в вашем Визенгамоте. Я выплачу виру в миллион галеонов если окажусь неправ. Прошу засвидетельствовать, — несколько семикурсников засвидетельствовали мои слова, — а ты можешь поднять палочку, прилюдно поклявшись, что твой отец не знал о незаконном аресте и не использовал информацию в своих интересах?

— Как наследник Рода Малфой меня готовят к принятию Рода, но до дел в Визенгамоте отец меня пока не допускает, поэтому знал или не знал Лорд Малфой о каком-то поганом грязнокровке, я понятия не имею, — выкрутился Малфой. — Тем более я не собираюсь приносить клятвы, порочащие честь моего Рода и отца. Будьте уверены, мистер Кощеев, я непременно доведу ваши слова до Лорда Малфоя, и вы ответите за вашу клевету по закону!

— Для тебя и твоего папаши — Лорд Айсдрейк! Заруби себе это на носу и не забывай. Да-да и непременно отпишись отцу, непременно. Позволю себе напомнить тебе о близком родстве на тот момент с мистером Эвансом по линии Блеков. Малфои оставили гнить в тюрьме родственника. Невиновного родственника, замечу!

— Сын грязнокровки нам не родственник! — высокомерно заявил Драко, доведённый до белого каления безответной моральной поркой. Выше упоминалось об умственных способностях слизеринца, и что дураком он не был. К примеру, как бы вы себя чувствовали, смешай вас кто с фекалиями, заодно пинком отправив в категорию парий? Вот он и сорвался.

— Теперь-то да, Блеки с вами больше дел иметь не желают.

* * *

*

Мой демарш с гимном имел последствия. Подавившийся лимонной долькой Дамболдор, не придумал ничего лучше, чем накатать жалобу в международный отдел Министерства магии. Клерки и крючкотворы Министерства переслали писульку в магическое консульство посольства СССР, где над бумагой долго смеялись, но пообещали принять меры. А белобрысая моль в ту же ночь нажаловалась папочке, нагнав волну на слишком много возомнившего о себе русского. В итоге третьего сентября в школу заявалился как бы мой отец и у нас с ним состоялся приватный разговор.

Дабы беседу отца и сына не подслушали, дипломатический работник выбил разрешение на использование магического артефакта, вышедшего из-под рук русских волхвов и носившего гордое название "Приват". "Приват" для привата, такая вот тавтология.

Активированная штуковина в виде пятнадцатисантиметровой стеклянной полусферы со снежными вихрями внутри гарантированно гасила все виды стороннего и внутреннего наблюдения. "Жучки" дохли, "уши-прослуши" вяли, направленные заклинания и специальные магические записывающие устройства транслировали "белый шум", а портреты мирно засыпали. При этом "Приват" делал невозможным визуальное наблюдение, искривляя пространство и заглушая все звуки в радиусе трёх метров от себя. О чём шла речь, естественно, никто не узнал, но все поголовно в Хогвартсе были уверены, что "отец" выпорол меня розгами. Почему, спросите вы? Ну, неестественно ровная спина и осанка с колом в позвоночнике, болезненные гримасы, когда я решал, что меня никто не видит и подчёркнутое игнорирование моли и старца, которые окончательно утратили в моих глазах авторитет и уважение.

Тихо, тихо, успокойтесь, никто меня не бил, но как ещё без ущерба для собственной репутации подставить двух несимпатичных мне людей? Теперь старик лишний раз в мою сторону кашлянуть не посмеет, он и так упал в глазах окружающих, когда всплыла подоплека приезда господина Кощеева, а я, по мнению всех школьников за редким исключением оказался пострадавшей стороной. Как же, подлый шмель побоялся ужалить Лорда Айсдрейка, уколов его через Род Кощеевых. Как Айсдрейк я "папаше" неподконтролен, а вот с другой стороны он имеет власть над мелким лордом, как отец. Хитрый дед сыграл на этой "вилке" не подозревая, что древний Кощей давно просчитал ситуацию, предложив разыграть эту карту. Как патриарх сказал, так и произошло. Я получил некоторую независимость и, что немаловажно, заработал авторитет на факультете и в школе, всё же умные люди встречаются и среди учеников. Они на пальцах разложили ситуацию, просчитав все плюсы и минусы сложившегося статус кво. Дамболдор потерял очки репутации, Малфоя я вообще не брал в расчёт. Блондин нарушил основную заповедь Слизерина — не выноси мусор из избы. Примчавшийся в школу скользкий папулечка только скрежетал зубами от злости, пытаясь как-то обелить сына. Получалось у него не очень, но старший блондин не терял надежды, влезая буквально во все дела школы и всюду суя свой нос. Последнее было на руку политическому блоку традиционалистов. Люциус, погрязший в делах школы и подготовки к Тремудрому турниру, упустил некоторые вожжи и нити управления в Визенгамоте, которые тут же перехватили ставленники Гринграссов и Блеков.

А что я? А я наслаждался древним замком, ведь помимо порки, которой не было, меня официально на месяц законопатили на отработку к мистеру Филчу. А кто у нас Филч? То-то и оно! Под прикрытием ежевечерней трудовой повинности наша пара разносила по подземельям деревянные дощечки и каменные блинчики, испещрённые рунами. А почему по подземельям? Так там грязи больше всего! Нечего русскому мужлану в верхних коридорах прохлаждаться, пусть он паутину и мусор в подвалах вычищает. У школьного завхоза найдётся, кому кубки в Зале наград натирать и тряпками полы и лестницы намывать. А мне и без лестниц не один месяц управляющий контур выстраивать. Так что если отбирать у старого шмеля замок, так с музыкой. Поэтому и таскаю тяжести, лично окропляя каждую деревяшку и камушек своей кровью, после чего закладывая их в силовых магических узлах и точках. Работа кропотливая, за одну отработку не справиться. И за три десятка не одолеть, но дорогу осилит идущий.

Ну, вот, опять я логически пришёл к необходимости флешбека. Никуда без него окаянного. Начну с того... или не так, помните, что... Опять не то, короче, на свою бестолковку полтора года назад я заполучил проблему с аниформами и магическим ядром. Подсуропила мне одна драконша, так подсуропила. От всей души — с огоньком! И главное, никто в Европе не брался помочь в данном горе, только один советский волхв из хитрого отдела КГБ взял на себя роль посредника, пообещав свести с тем, кто может одолеть невзгоду. Если бы я тогда знал, на что подписываюсь. Впрочем, ровным счётом ничего бы не изменилось.

— И кого ты до мэнэ отрядил, сынку? — долетел до нас с Гермионой надтреснутый скрипучий голос едва мы переместились международным портключом в неизвестное место, расположенное, судя по всему где-то в Уральских горах. Приходилось в прошлой жизни там бывать, потому и запомнил. Думал, после смерти не пригодится, ан нет, ошибся.

— И тебе подобру-поздорову, дедушка, — согнулся в поясном поклоне Велимир. Чуть запоздав, я по примеру волхва переломил спину, а Гермиона, будучи в драконьей ипостаси вежливо приподняла крылья.

— Ась? — приложил ладонь к уху встретивший нас у аппарационной площадки сухонький старик неопределённого возраста.

— Я говорю и тебе здравствовать, дедушка!

— Так я чай помирать не собираюсь, шо вы мэнэ усё до Морены справляете. Я таки ышшо копчу помаленьку, — задребезжал старик. — Тышшу лет не разваливаюсь и ышшо тышщёнку костьми побряцаю. Чаго припёрси? Катись отседа, — старик повелительно махнул волхву высохшей рукой с набрякшими венами под жёлтой пергаментной кожей. — Чегось встал? Иди с богом, внучек.

— А..., — казалось Велимир проглотил язык.

— А оне остаются. Усё я помню, на память я покась не жаловаюсь. Катись, уже все глаза об тебя замазолил.

Не прощаясь, Велимир аппарировал в неизвестном направлении.

— Ну-с, чьих будете, господа хорошие? — разом растеряв забавный говор, подобрался старик, незаметно становясь на голову выше и шире в плечах. Гуда-то резко испарились напускная сухость и налёт старческого маразма. От лысого старца повеяло больше не скрываемым могуществом. Пришлось мне переходить на русский язык, представляя себя и Гермиону. — Ты, красная девица, можешь пока погулять. Полетай по окрестностям, кабанчика или лося задери, не беспокойся, людей тут на сто верст окрест нет, а вот с твоим женихом я намереваюсь погутарить отдельно. Лети-лети, красивая, не бойся, Кощей ребёнка не обидит. А ты, жОних, — усмехнулся Кощей, — давай за мной.

Поняв, что деду лучше не перечить, ибо чревато последствиями, Гермиона полетела подкрепиться, я же зашагал по мощёной дорожке, внезапно вынырнувшей из-под травы, к старинному терему, видневшемуся за плотными рядами богатырских вековых елей.

Дорожка жёлтыми волнами вилась промеж могучих, поросших мхом еловых стволов, упираясь в обычную деревянную калитку возле древнего раскидистого дуба, который словно бы охранял терем. Не удивлюсь, если так оно и есть на самом деле (позже так оно и оказалось).

— У Лукоморья дуб зелёный, — втянув полной грудью чистейший воздух, пахнущий смолой и озоном, ляпнул я первое, что пришло в голову.

— Ну-с, дуб, зелёный, — с расстановкой произнёс Кощей, полуобернувшись ко мне, — поведай-ка, касатик, откель у тебя взялась отметина Морены? Неужто в серые пределы отлетал?

— Было дело, — почесав когтями подбородок, не стал скрывать я, — а о какой отметине вы говорите, уважаемый Кощей? У меня их много. Миледи женщина в самом соку и жуть, какая страстная! Один раз в лоб поцелует, другой пинком под зад наградит. Потом целые день ходишь с ледяным задом и сам весь отмороженный.

— О как! — крякнул Кощей. — Ходок, значит. И как тебя, кобелину такого, твоя хвостатая невеста ещё не спалила?

— А я ей не изменяю. Есть любовь пожизненная, так почему не быть посмертной? — на лопатках зачесались наросты крыльев.

— А ответь-ка, сынку, почему от тебя русским духом на версту несёт?

— А вы смеяться не будете, уважаемый Кощей?

— Такую глупость обещать не могу, — усмехнулся маг.

— В прошлой жизни меня звали Александром Кощеевым, — выпалил я из главного калибра.

— Смешно, — наградив меня нечитаемым взглядом, Кощей отворил калитку. — Проходи, беседку у родника видишь, вот туда и держи путь, а я пока в терем заскочу.

Пожав плечами, я проследовал куда указано. Сам Кощей быстро порысил в терем, чем-то громко загремев в сенях. Следом за грохотом через неплотно прикрытые двери послышался сдавленный мат древнего некроманта. Усмехнувшись, я задавил первый порыв броситься на помощь. Кощей без меня разберётся. Удобное плетёное кресло будто само погружало в сладостную негу, заставляя вытягивать ноги и задирать голову в небо, синь которого не могла закрыть крыша беседки. Бездонную лазурь бороздили раздутые парусники туч и то и дело перечеркивали мелкие птицы.

— Ага, нашёл! — возникнув словно из-под земли, Кощей схватил меня за руку. Длинные костлявые пальцы держали крепко, не вырваться, знать магии в захват влито немеряно. Попытка возвести щит пропала втуне. На столик, выточенный из цельного куска дерева, плюхнулся свиток из бычьей кожи, развернувшийся сам собой. В левой руке старика блеснул острый кончик серебряной иглы.

Укола я не почувствовал, настолько быстро орудовал Кощей. На полном автомате слетевшая с губ формула малого отречения не угналась за его действиями. Последние слова на пару секунд не успели за красной каплей, упавшей на тончайшую кожу пергамента, на котором проступили начертания генеалогического древа старика. Зашипев, магический рисунок выпустил наружу тонкие жгутики корней, всосавших кровь в себя. Тут моё терпение, подточенное наглой бесцеремонностью Кощея, приказало долго жить, и старик кубарем вылетел из беседки, мимоходом лишившейся крыши от мощного неконтролируемого магического выброса. Кубарем то кубарем, но о пергаменте он не забыл, крепко прижав его к груди. Развалившись на дранки, крыша приземлилась в двадцати метрах за околицей.

— Ага! — радостно оскалился некромант, мне его "ага" скоро в печенках пропишутся. — Дух Ратиборовой кровушки! Марья знала, не мог он сгинуть без следа! Не мог! Не гневайся, отрок, я должен был проверить.

Не оставалось ничего другого, как махнуть рукой на эксцентричность Кощея, но клятву не чинить вреда на крови он дал не чинясь. Сложив пергамент за пазуху, старик бросил через плечо:

— Посиди пока тут, я скоро.

У ног Кощея появилась полоска натоптанной дорожки, в воздухе знакомо пахнуло изморозью погоста. Опустив плечи и как-то разом скукожившись, старик зашкандыбал к ухоженным могильным холмикам, видневшимся за серой дымкой на другой стороне колдовской тропы.

— Видишь, Марьюшка, — развернув пергамент, он показал его всплывшему из могилы светящемуся призраку статной женщины с толстенной косой, перекинутой через плечо на высокую грудь, скрытую под простым сарафаном. — Не пропал Ратибор, нашёлся. Ты была права, а я ошибался. Прости меня, внученька, старика глупого. Прости, если сможешь.

Кощей говорил что-то ещё, призрак женщины безмолвно шевелил губами, отвечая только бессмертному патриарху рода, видно её слова не предназначались для посторонних ушей, потом полупрозрачная рука ласковым материнским жестом коснулась блестящей лысины старика, вставшего на колени у надгробия. Наклонившись, Марья поцеловала деда в лоб, за её спиной возник покрытый ледяным узором овал, от которого потянуло потусторонним холодом царства Миледи. Встав на ноги, я поясно поклонился уходящему на покой духу. Наградив меня удивительно живым взглядом васильковых глаз, призрак Марьи стремительно оказался рядом, выискивая во мне одной ей знакомые черты. Ничего не говоря, она печально улыбнулась, мне показалось на мгновение, что в уголках её глаз мелькнули ледяные искорки слёз, развернулась и, не оглядываясь, влетела в ледяной овал. Проход в иной мир сомкнулся.

Застыв безмолвным надгробием, Кощей ещё несколько минут стоял на коленях у могилы, потом, кряхтя, поднялся на ноги. На лице старика лежала печать вековой скорби, которую не спешило стирать полученное прощение.

— У неё всё будет хорошо, — не знаю почему, поспешил сказать я.

— Знаю, — ответил Кощей. — Я не нуждаюсь в утешениях, но всё равно спасибо. Знаешь, внучек, — взгляд, подёрнутый старческой белизной, впился в моё лицо, — я давно мечтаю о смерти. Когда-то давно мне казалось, что я обманул смерть, но в действительности обманул себя. В свой гордыне я потерял разум, пойдя против Госпожи. Молодой был, глупый. Госпожа лишила памяти своевольного адепта магии смерти, заставив его забыть, где схоронена филактерия и рассмеялась в лицо, сказав, что скоро я узнаю, что жизнь может быть наказанием, а не наградой. Когда умирают твои родные и близкие, а ты, всей душой желая пойти за ними, несмотря ни на что, живёшь, наградой становится смерть...

— У Миледи своеобразное чувство юмора, — согласился я. Призванные жестом уцелевшие после выброса кресла, кружась подобно снежинкам, аккуратно опустились на землю позади нас. — Сейчас я тебе, дедушка, таки сделаю смешно.

— Ну-ка, ну-ка, — недоверчиво косясь на меня, уселся в кресло Кощей. — И чем же?

— Как я сказал, Миледи Смерть обожает шутки, только её искромётный юмор не всем по душе.

— Верно глаголешь. И каково оно, оказаться объектом шутки Госпожи?

— Ну, как сказать, лет через пять у вас, дедушка, можно мне вас так называть?

— Как хошь кличь, токмо в печь не тычь, — разрешающе махнул рукой Кощей, — чай не чужие друг другу, оказывается.

— Я продолжу с вашего позволения. Через пять лет у тебя, дедушка, появится ученица.

— Какая ученица? — опешил Кощей.

— Примерная, надеюсь.

— Ой, что-то ты темнишь, внучек! А ну-ка рассказывай всё, как на духу!

— Да что тут рассказывать, я же говорю, Миледи обожает мрачный юмор и в отместку за то, что я не взял на себя Род Певерелл, одарила сей ношей Жасмин, мою младшую кузину. Мол, сам виноват. Шастаю из мира в мир, вот и наградил сестрёнку даром некромантии. Нельзя сидеть в огне и не пахнуть дымом, а родные постоянно рядом со мной, вот я на них и влиял по мере сил и собственной глупости. Кто же знал, что всё так обернётся, а так как Эвансы происходят из Слизеринов, а те были в близком родстве с Певереллами, то сама Смерть велела малышке стать во главе возрождённого Рода. Тётя Петунья в шоке, я очередной раз стал регентом, как будто мне прочих нош мало. Или высшие сущности истово исповедуют принцип грузить на везущую лошадь? Чем я им не угодил? Хотя не будем об этом. Ладно с регентством, необходимые ритуалы я проведу, базу девочке дам, а где в Европе, тем более в Англии найти наставника юной некромантке? Поможешь внучку, дедушка? Лучше тебя учителя на семь тысяч верст окрест днём с огнём не сыскать.

— Какая грубая лесть. И ты так легко отдашь мне сестру в ученицы, ничего не затребовав взамен и не предложив платы? — вздёрнул кустистую бровь Кощей.

— Не я, — на этой фразе я подался вперёд. — Миледи мечтает возродить род Певерелл из пепла и вернуть некромантов в Британию. За наставничество она обещала щедрую плату тому, кто возьмётся воспитать юную адептку. В разумных пределах, конечно. Как мне кажется, вам, дедушка, есть о чём просить Смерть. Тем более время на подумать у тебя есть. Пять лет срок достаточный.

— Говоришь, сама Смерть тебя послала?

— Ну что ты, дедушка, Миледи может только "послать", с этим у неё не заржавеет. Это моя инициатива, пришлось... Много чего пришлось, пока надо мной не сжалились и не дали совет, чтобы я отстал, а тут Велимир подвернулся и вы, извините за грубость, нарисовались. Одно к одному получается. Грех упускать такую возможность.

— Ох и скор ты, внучек, гладко стелешь, что не только за пальцы и руки опасаюсь, за голову страшно. Пращур твой далёкий из прошлого мира куда прямей был и бесхитростней, а ты прям у диавола уроки брал, сладкой патокой речёшь. У вас все там такие?

— Таких, как я больше нет. Эксклюзивный экземпляр.

— Ладно, эксклюзивный ты наш. Возьмусь, если ты не передумаешь к тому времени. Сколько годков сестрице?

— Месяцев, дедушка. Мы ещё мамкину титьку сосём и пузыри пускаем, но дар я почуял сразу, с чем и рванул к Миледи правду искать, вот она мне мозги и вправила. Сходу обворожительно улыбнулась и рукоятью косы по лбу зарядила для лучшего усвоения. С тех пор я немного пристукнутый, хотя Мидели говорит, что разницы незаметно.

— Да-да, — поддакнул старик, — то-то ты мне сразу блаженным помстился.

Тут на газон у разрушенной беседки упала большая тень. Подняв пыль и мусор, на землю опустился здоровенный трёхглавый дракон яркой изумрудной расцветки.

— Горыныч, ты чего тут забыл? — встрепенулся Кощей.

Неожиданно для меня центральная голова сказочного героя прогудела на человеческом языке:

— Старик! Старик, ты не представляешь, что щас было! Улёт, отпад! — у упором на "щас", абсолютно не обращая на гостя Кощея внимания, начал нетерпеливо выплясывать на месте немаленький представитель летучего драконьего племени. — Я тут типа патрулирую зону магщита у... у гор, ну и, типа охочусь попутно... И, старик, я сражён наповал, убит на месте... Старик! Ты не представляешь, дед, во все шесть глаз вижу красотку, прямо лапки оближешь. Я чуть на землю без крыльев не рухнул. Такая крошка — цветок, истинный цветок! Серебристо беленькая, у-у-у! — во все три головы восторженно завыл Горыныч, а меня начали терзать смутные сомнения. — она олешка и у Гнутой сопки придавила и так завлекательно его поджарила и сидит есть. Ну, я же Змей хоть куда, за мной любая на край света полетит, тихонько падаю за её спиной и подруливаю со всей вежливостью, огладил красотке хвост и куртуазно так спрашиваю, мол откуда такая красота в наших диких краях взялась?

Кощей прищурился и начал лукаво поглядывать на мою закипающую от гнева моську. Было от чего налиться злостью. Огладить драконше хвост всё равно что дать по попке женщине горячего леща. Эта трёхголовая летающая лягушка смела хлопнуть по заднице мою Гермиону?! У-р-рою! Змей Горыныч, другой кандидатуры в голову не лезло и правильно делало ибо именно им эта трёхголовая тварь оказалась, продолжал выплясывать:

— А она, у, старик, не сходя с места, пальнула льдом и на утёк. Я за ней. Говорю, куда ты, красавица, я ничего плохого тебе не сделаю, а она давай огнём плеваться и лёд колдовать. Просто загляденье, дед. Горячая штучка, старик! На брачных полётах я за ней погонюсь...

— Куда ты, червяк, гнаться с-с-собрал-с-с-ся?! — переходя с парселтанга на драконрык, словно жаба канонного Невилла Лонгботтома, в три раза надулся я.

— Это кто тут шипит под ногами? — выгнул длинные шеи трёхголовый поганец.

— Беги, Горыныч, беги! — прежде чем аппарировать к терему, дал бесплатный совет Кощей, испаряясь из кресла.

Почувствовав дикую ярость, проснувшуюся в новообретённом "внучке" старик вовремя сбежал с арены в зрительный зал. Я же превратился в берсерка, тонущего в кровавом исступлении и мечтающего перегрызть горло врага. Никто не смеет касаться своими грязными лапами моей жены. Видимо на этой волне со мной начались неконтролируемые трансформации.

— Ты, яшшш-шшер-р-рица болотная, ты кого за хвост лапал, тритон чахоточный? Я тебя, жабу трёхголовую сейчас на вертел насажу и крутиться заставлю, я тебе сейчас центральную башку оторву и в зад вставлю, живой и мёртвой водой полью и скажу, что так и было.

— Эй, пацанчик... Ну, ты попал, пацанчик, — Горыныч разинул все три пасти, больше похожие на двухкубовые ковши экскаваторов, приготовившись спалить наглую муху, но натолкнулся на убийственный взгляд василиска, получившийся у меня об удушающего бешенства.

— Мама! — выпустив струйки дыма, дракон рухнул на землю, громко клацнув челюстями, левая голова на длинной шее, будто на толстом канате, безвольно свисла вниз. — Э-э, богатырь, ты чего, я же ничего...

— Вот и я ничего... ничего личного, — сдёргивая рубаху с покрывшихся мощной чешуёй плеч, прошипел я на парселтанге, со всей немалой дури механически ударив полюбившимся фризом. Толстенные корки льда сковали крылья вознамерившегося улететь Горыныча.

Выставив перед собой передние лапы, тот начал пятится назад.

— Ну, извини, богатырь, не признал, с кем не бывает. Что сразу драться-то? Давай разойдёмся по-мирному, что сразу взрываться, как гороху объелся.

— Я тебя, пердун крылатый, горохом накормлю и на факеле из зада летать заставлю! — вслед за длиннющим языком пламени, вылетевшем из моего рта, взгляд василиска подбил правую рогатую башку. Центральная голова догадалась зажмуриться, заливая пространство перед собой валами огня, но я, с головы до пят покрывшись драконьей бронёй и вытянувшись вверх на три метра, плевать хотел на магическое пламя, сам источая подобное из всех пор и зазоров между чешуйками. Отступающий Змей Горыныч запнулся о торчащий из газона гранитный валун с письменами, его ноги заплелись и он позорно рухнул на остатки беседки. Левая голова Змея тем временем начала подавать признаки жизни, длинным раздвоенным языком ощупывая землю, но придти в себя ей не дал повторный василисковый нокаут.

— Сдаюсь-сдаюсь, не убивай, богатырь! Старик, помоги! Спасите люди добрые!

Поджав хвост и закрывшись лапами, Горыныч, оставляя за собой настоящую траншею, медленно пятился задом к калитке.

— А-а-а, вот ты где!

Из-за деревьев, подобрав подол длинного летнего сарафана и зажав под мышкой старую потрёпанную метлу, спешила пожилая женщина с выступающим крючковатым носом и растрёпанной гривой волос, густо обсыпанных пеплом седины.

— Яга, помоги мне, — размазывая сопли, и собирая грязь и пыль языком, свисающим с левой головы, прошепелявил Змей.

— Ах ты, охальник! — Удар перехваченной за древко метлы по центральной голове трёхголового дракона колокольным звоном разошёлся по округе. — Ишь шо удумал, старая образина!

Бум-м-м! Горыныч поплыл.

— Ящерица поганая, извращенец зелёный!

Бум-м-м! Из метлы выпало несколько прутьев. Сжавшись в ком, Горыныч завыл горестной белугой. Бум-м-м!

— Я тя отучу, охальника, к девицам приставать.

Кое-как уняв ярость и разогнав кровавый туман из глаз, я сумел разглядеть Гермиону, принявшую человеческое обличье и сейчас скромно потупив глазки, наблюдающую за избиением могучего дракона хрупкой женщиной.

— Ладно-ладно, Яга, охолонись, прибьёшь же Горыныча ненароком, — подняв правую ладонь в защитном жесте, перед грозной ведьмой вырос Кощей.

— И поделом ему, — перехватив поудобнее метлу и замахиваясь в очередной раз, выкрикнула в запале Яга. — Не будет безобразничать, морда бесстыжая!

— Уважаемая Яга, — заступив перед Кощеем, я отвесил ведьме земной поклон. — Мне кажется, что Змей Горыныч осознал всю степень и глубину своей вины. Ведь осознал, так? — полуобернувшись к избитому чудовищу и применив удушение Силой ко всем трём головам, едва не скатываюсь в первобытную ярость.

— О-с-с-с-с-ознал, — суча лапами, выдавил Змей.

— Вот и ладушки, — наградив гада клыкастой улыбкой, припечатываю напоследок, — и виру по Правде заплатишь, так?

— И виру заплачу, — стрельнув дымом и пытаясь отдышаться, выдохнул дракон под смешки Кощея и Яги. — Какую виру?! — тут же недоумённо встрепенулся он. — Богатырь, за что виру?

— За оскорбление чести и достоинства моей законной супруги, Змеюшка, — под ласковую улыбку вновь прихватываю удушением длинные шеи.

— Кха-кха, какой супр..., кха-кха, какой... жёнки? — скинуть захват у Горыныча не вышло. Сегодня я просто в ударе. Стоило только разозлиться, как следует и взбрыки магии и силы как рукой сняло.

— Какой жены, касатик? — Яга вздёрнула вверх угольные брови, контрастировавшие с сединой волос.

— Гермиона, солнышко...

Моя умничка на полуслове поняла недосказанную фразу, обернувшись в драконью ипостась, постояла так немного, после чего опять вернула себе человеческий облик.

— Дедушка, уважаемая Яга, ну и ты, ящер трёхголовый, с превеликим удовольствием представляю Гермиону Слизерин, мою законную супругу перед магией и богами. Земной Вам поклон, глубокоуважаемая Яга...

— ...Микулишна, — шепнул Кощей.

— Микулишна, — не откладывая дело в долгий ящик, переломил спину я, — за то, что заступились за мою Ясоньку ненаглядную. Мы теперь ваши должники. Благодарствую!

— О как речёт, — смутилась грозная ведьма, краснея щеками, — Как по писаному чешет. А говорят, молодёжь всё вежество растеряла. Стариков не уважает. Ладно, чего уж там. Я гляжу, ты сам вьюнош не промах. Вон как нечестивцу накостылял, любо-дорого посмотреть. От души. Да отпусти ты этого геккона старого, — сменила гнев на милость Яга, пожалев Змея Горыныча.

Убрав удушение, я поймал хитрый взгляд Кощея, перебегавший с Яги на Гермиону и обратно, поняв, что его бегающий взор не остался без внимания, старик кивнул и заговорщицки подмигнул мне. Мол, не теряйся, куй железо пока горячо. Оценив полыхающую мощью ауру старой ведьмы, я мысленно согласился с немым советчиком. Пожалуй, будет трудно найти для Гермионы лучшую наставницу в женских магических премудростях, чем нежданная заступница. Так, с этим чуток погодим, а пока, подбежав к Гермионе, осматриваю её с ног до головы, не забывая ласково поцеловать в щёчку и коснуться ладонью серебристо-синих кудрей.

— Ну-ну, развели тут телячьи нежности, миловаться потом будете, — кашлянув для приличия, нарочито грубо сказал Кощей.

— А ты не вмешивайся, костяшка! — замахнулась помелом Яга.

— Охолонись, старая.

— Старая?! — от Яги полыхнуло яростью.

— Дед, ты пошто на Ягу Микулишну понапраслину возводишь? — спасая Кощея от знакомства со ступодовым ударом метлы, разворачиваюсь к Кощею. — Извинись немедленно! Яга Микулишна, не принимайте близко к сердцу слова Кощея, ему самому тыща лет в обед, того гляди развалится. Де-е-ед, ты извиняться будешь?

Ошарашенный моей беспардонной наглостью, Кощей, под смешки Яги, скомкано принёс извинения.

— Прошу к столу, гости дорогие, — лениво взмахнув в сторону беседки (и когда он успел её восстановить?), сказал Кощей. — Нафаня, на стол мечи, что есть в печи, да не ворчи.

Не успели мы глазом моргнуть, как в центре беседки возник стол, накрытый расписной скатертью, на которую опустился колченогий, начищенный до зеркального блеска самовар, за ним кружащимся хороводом спланировали чайные блюдца, тарелочки и вазочки с вареньями, джемами и выпечкой: пирожки, ватрушки, баранки, шоколадные конфеты и прочая снедь без счёта. Перед охающим Горынычем на землю плюхнулась коровья туша.

— Прошу-прошу, не обижайте Нафаню отказом, мой домовой редко кого саморучной выпечкой потчует, видать, внучок, твоя жёнушка и ты запали ему в душу. И ты, Микулишна, присаживайся. Давай я за тобой поухаживаю.

Кощей галантно убрал со всех невидимый налёт пыли, наколдовал серебряные рукомойники, на которые, словно птицы, преломляясь посередине, опустились расшитые петухами рушники. Как полагается радушному хозяину, старый дамский угодник подставил локоток незаметно прихорошившейся ведьме. Растрёпанные космы Яги сами собой заплелись в тугую косу и спрятались под расшитую жемчугами двурогую кику*. На сарафане возник передник, украшенный теми же петухами, чередующимися с геометрическими узорами и свастикой. Кощей сам прихорошился, обрядившись в прилетевшую из дома нарядную ферязь*, перепоясанную широким кушаком. Зайдя вперёд, он отодвинул стул, приглашая старшую даму занять место. Горыныч, дабы не хрустеть перемалываемыми говяжьими костями, перебрался за ограду. Он было вознамерился улететь, но выставленный мною кулак, спустил трёхголового виновника с небес на землю. О вире мы ещё не договорились, поэтому никто его никуда не отпускал.

— Старый охальник, — шутливо шлёпнув Кощея по руке, добродушно усмехнулась ведьма, как должное принимая ухаживания древнего некроманта.

— Эх, где мои семнадцать лет, — горестно вздохнул Кощей, — быть может тогда у меня был бы шанс, Яга Микулишна?

— Быть может, — сверкнув жемчугом зубов, Яга поощрила ухаживания дальше. — Но чёрного кобеля не отмоешь до бела.

— Ваши слова, несравненная Яга Микулишна, ранят меня в самое сердце, — патетически воздел руки Кощей.

— Молодых бы постеснялся, ловелас.

— Это их, что ли? — будто в первый раз увидел, воззрился на нас моложавый старик. — Они сами кого угодно в краску вгонят. Вот оженились ужо в четырнадцать лет.

— Дед, чай стынет, — вмешался я в полемику.

— Да-да, и то верно, внучек, — осклабился Кощей, погрозив мне пальцем. — Выдеру я тебя как-нибудь оказией...

Для Гермионы, незнакомой с русской народной чайной церемонией пития чая из блюдец, перемежающейся степенной беседой, всё было в новинку. Пришлось мне, под ехидные взгляды парочки стариков, взять обучение суженой в собственные руки, по ходу чаепития поясняя, что почем и зачем. Пока я делал всё, чтобы наша пара не упала в грязь лицом. Хитрая Яга незаметно вытянула с меня и Кощея историю обретения последним незапланированного праправнука с заковыристыми семейными связями, благо последний ловко увёл вопросы души и реинкарнации в сторону, заметил лишь то, что в прошлой жизни я был русским и жил в другом мире. Много раз правнук Ратибор экспериментировал с дальними порталами, вот и доэкпериментировался. Мой случай далеко не единичный, поэтому не стоит удивляться, а что я не помню прошлой жизни, так Морена выпускает в круговорот душ только почищенных от наносной памяти жизни. Ну-ну. Миледи обхохочется. Оставив Кощея в покое, Яга взялась за нас и я сразу почувствовал себя вощью на гребешке. Ведьме бы следователем работать, Велимир по сравнению с нею дитё малое. Чтобы не сболтнуть лишнего, пришлось крутитьтся, как ужу на раскалённой сковородке. И то я и Гермиона выложили Яге чуть ли не всю подноготную.

— Да-а, касатик, дуя на кипяток, — задумчиво вымолвила ведьма, — гляжу я на вас, с одной стороны радуясь, что вы остались верны друг другу, но с другой стороны завидовать тут нечему. Вам на летнее солнцестояние надо бы проверку в круге, да в пламени костра пройти, но я и так вижу, разорванные Родовые нити.

— Разорванные? — чуть ли не в первый раз за всё застолье осмелилась задать вопрос Гермиона.

— Разорванные, — подтвердила Яга, Кощей лишь утверждающе кивнул. — Вы, соколики мои, консуммацию пройдёте в совершеннолетие, закрепив магические клятвы на ложе или на родовом алтаре, — Яга задумалась, — скорее после брачного полёта, ибо Гермиона не сможет дать наследника Слизеринам. Так получилось, ясные мои, что вы теперь больше магические существа, чем обычные люди-маги. Ваши дети будут обладать двумя испостасями или личинами, если вам так будет понятней. Драконьей и человеческой. В седую старину, задолго до нас с Кощеем, драконьих перевёртышей называли Древними. За женихами и невестами из Древних велась настоящая охота среди драконов и магических существ. Будьте готовы, что вас начнут осаждать в скором времени с брачными контрактами, а если не хотите огласки, то молчите, как покойники на погосте. Впрочем, я не уверена, что вам долго удастся сохранять инкогнито. А тебе, касатик, придётся искать вторую жену.

— Как вторую? Я не хочу!

— Придётся, придётся, — ернически усмехнулась старая карга, — никуда ты не денешься, когда родовая магия придавит. Начинай заранее подыскивать красотку из магических народов с огненным даром, чтобы у вас вектора магии совпадали. Я бы сосватала тебе несколько русалок, но водяные создания не подойдут. Тебе нужен наследник-человек, так что либо девы-птицы, у вас их ещё вейлами кличут. У них преобладает человеческое начало. Простые магички от тебя, касатик, не понесут, да и мощь нескольких источников не всем удается выдержать. Так-то. А ты, красавица, не ревнуй понапрасну. Видишь, как он тебя любит, руками и ногами от второй жены отбрыкивается. Другой бы слюной от радости изошёл. Береги его, девонька. Ну-ну, не морщинься, тебе, ягодка крылатая, не идут морщины. Тебе, можно сказать, карты в руки, оговори заранее, что без твоего одобрения этот молодой жеребечик ни на одну кобылку не вскочит. Вы повенчаны кровью, поэтому готовься к роли старшей жены.

— А можно этого как-нибудь избежать? — надежда ещё тлела, не спеша угасать совсем.

— Можно, отрекись от одного из Родов. По покону отрекись.

— Я не могу.

— Тогда о чём разговор.

— Задали вы, Яга Микулишна, задачку, — озадаченно почесал я маковку.

— Я вам раскрыла глаза, а то будете мыкаться слепыми котятами, гадая, за что же вам откатами прилетает. Магия пренебрежения не прощает. Наказывая оступившихся и клятвопреступников.

— Яга Микулишна, скажите, пожалуйста, куда делись Древние? Насколько я поняла, они куда-то ушли, — хлопнула ресничками Гермиона.

— Никто не знает. Если былины и легенды, дошедшие до наших времён не врут, а я молвлю о тех временах, когда я и Кощей были ещё сопливыми младенцами, Древние ушли в другой мир. Теперь они возродились. В вас. Как и почему это произошло, я не знаю.

— Кровь за кровь, жизнь за жизнь и ещё я неосторожно дал одно обещание.

— Слово не воробей, — многозначительно каркнул Кощей.

— Одно наложилось на другое и вот вам результат, — развела руками Яга. — Всегда следите за языком, детки, и не давайте необдуманных клятв.

Разговор постепенно свернул на различного рода магические клятвы, потом старики затронули молодёжь, которая на некоторое время выпала из обсуждения. Как всегда старшее поколение попеняло на необразованность магической поросли и забываемые заветы пращуров. На этой волне я осторожно влился в словесный поток, ненароком упомянув, что старики сами в какой-то мере виноваты в складывающейся ситуации, предпочитая хранить замшелые секреты, не относящиеся к родовым, чем делиться ими с молодёжью. Вот, к примеру, Гермиона. С одной стороны и в первую очередь она — дракон, с другой же стороны мы видим молоденькую неопытную девушку, которую сегодняшние откровения Яги вогнали в ступор. Было бы просто замечательно, если бы многоуважаемая Яга Микулишна поделилась с девушкой кладезью мудрости. В магии многое недоступно мужчинам, да оно им и не надо, тот же Кощей обучит внучка со снохой артефакторике, нумерологии, рунам и другим точным магическим наукам, а заговоры и наговоры, гадания и множество других ведьминских женских хитростей останутся в стороне...

— Кощей, гляди-ка, как твой потомок елей и сладкую патоку разливает. Заслушаешься! — усмехнулась ведьма, с лёгкостью расколов мою игру. — Видно птицу по полёту, ты тоже, старый пенёк, соловьём разливаешься, когда за глузду прищучит что-нибудь и что-нибудь тебе надо. А ты чего молчишь, девица?

— Разве я могу перечить мужу? — вскинулась Гермиона. — За ним всегда главное слово.

— Запомни, ягодка, мужчина — это голова, а женщина — шея. Куда шея повернёт, туда голова и смотрит. А ты не скалься, костяшка. Тебе Василису или Марью-царевну припомнить? Молчишь? Вот и молчи. Есть множество способов, девонька, сделать слово мужчины словом его женщины. Хотя пока твой суженый меня не разочаровал. Да, прям, как стрела. Глуп, как младенец, зелён словно огурчик, простых вещей не знает, но для тебя старается, ягодка. Душу вкладывает. К старой карге на кривой козе подкатывает. Смотри, даже не краснеет, поганец. Ладно, возьмусь я за тебя, яхонтовая моя. Ещё на Луну взвоешь, а платой станет... — Яга постучала ногтями по столешнице. — Английская пинта яда василиска, чешуйки с век дракона и перо из...

— Перо? — не удержался я.

— Перо, — желчно усмехнулась Яга, — с головы или шеи твоей третьей аниформы. Ладно уж, с копчика ничего выдирать не надо. Яд тоже твой, и чешуйки. Чем скорее, яхонтовый мой, ты освоишь свои личины, тем быстрее у твоей благоверной появится наставница, — подытожила ведьма. — Личная мотивация в магии не последнее дело.

— Дед? — мыслей у меня не было никаких, поэтому пришлось обращаться, так сказать, к эксперту.

— Есть пара способов, — крякнул Кощей, поглядывая на меня взглядом записного вивисектора, стада ледяных мурашек сразу устроили марш по спине, — будет больно. Очень больно, внучек.

— Потерплю.

— Слова не мальчика, но мужа. Конечно, потерпишь, куда тебе деваться в подводной-то лодки, — ядовито произнес "дед".

Пока мы распивали чаи, Горыныч дохрумкал корову и зелёным бугром примостился у беседки, тремя парами ушей прислушиваясь к плетущимся речам. Время от времени я бросал на дракона задумчивые взгляды, размышляя, чего бы стребовать с летуна за распускание лап. Особенно мне не понравилось мечтательное выражение, появившееся на всех трёх мордах, когда Яга распиналась о Древних и наших с Гермионой будущих детях. Бошки поотрываю...

*Ки?ка (кичка) — древнерусский женский головной убор с рогами, род повойника (сорока — без рогов, кокошник — с высоким передом).

*Ферязь — старинная русская одежда (мужская и женская) с длинными рукавами, без воротника и перехвата. Применялась как парадная верхняя одежда князьями, боярами и дворянами.

— И что это было? — положив голову мне на колени, поинтересовалась Гермиона.

— Ты о чём? — лениво перебирая белоснежные мягкие пряди волос, включил дурака я, между делом посматривая на мерцающие звёзды и отстранённо прислушиваясь к музыкальным этюдам сверчков и лягушек. В горах за магическим барьером ещё снег лежит и непроходимые сугробы кругом, а тут, как в сказке про Снежную королеву, царит весна и вовсю дают концерты лягушки. Магия одним словом.

— Ты понимаешь, о чем я, не придуривайся, — легко раскусили меня.

— Лубок.

— Что? — вздёрнув брови, снизу вверх посмотрели на меня. — Лубок? Что такое "лубок"?

— Картинка в народном стиле, часто шутейная.

— Нам показали картинку?

— В какой-то мере. Лучше расскажи мне, дракошка моя, как ты столкнулась с Ягой?

— Да никак, — Гермиона перевела взгляд на яркий серп луны, — я от Горыныча драпала, пыталась между скал на вертикальных манёврах уйти, но не учла, что эта поганая ящерица тяжелея меня. Он как немецкий пикировщик проваливался вниз и заходил вперёд. Упадёт камнем вниз, на скорости хлопнет по хвосту, гад, перевернётся брюхом кверху и хохочет, отпуская сальные шуточки. Что огонь, что лёд, всё ему нипочём, о Силе я в тот момент не подумала. Когда Змей в очередной раз залетел вперед, мы прорвались через какой-то магический барьер...

— Стоп-стоп, ещё один барьер?

— Да, упругая плёнка. Как только я через неё провалилась, появилось чувство, будто у меня великаны наждаком по чешуе прошлись. Неприятно, б-р-р.

— Спешу обрадовать тебя, — я сдул длинную прядку, накинутую ветром на лицо жены, — если я не ошибаюсь, Горыныч имеет или имел гостевой допуск на земли Яги. Сам в чужие сени ввалился и тебя затащил. Так бы тебя за версту отбросило. Поправь меня если что, Яга оказалась за барьером?

— За барьером, угадал. Домик такой высокий, резной...

— Терем. Привыкай, такие деревянные дома на Руси называются "теремами".

— Да-да, терем. Огород, грядки и между грядок ходила Яга. Увидав нас, она несколько секунд наблюдала за заигрываниями Горыныча, а потом махнула рукой. Змея словно пинком под зад вынесло и швырнуло за гору, а я за противоположный склон спикировала, обернулась и в лесу затаилась, дождалась, когда Яга на метле улетит и только потом следом выдвинулась.

— Понятно... — протянул я, складывая в голове недостающие паззлы.

— Говори уже, что тебе понятно.

— Да так, скажи мне, зубастенькая моя, какое чувство давит на тысячелетних долгожителей и бессмертных существ сильнее всего?

— Э-э-э, не знаю, — сдалась Гермиона.

— Скука, Гермиона. Кощей и Яга живут больше тысячи лет и чтобы развеять скуку, они идут на различные ухищрения. Интриги — это одно из любимейших занятий. Не знаю, какая кошка пробежала между дедом и Ягой, но видимо они держались определённых договорённостей и не нарушали границ владений друг друга, а тут Горыныч, имевший гостевой доступ, своим дурацким поступком дал Яге повод завалиться с боевой метёлкой прямо во двор Кощея. Я буду не я, если за наш счёт старички не пришли к каким-то своим договорённостям. Легилименция рулит, Гермиона. Нас "препарировали" словно школьных лягушек, заодно развлекаясь по полной программе.

— Почему ты так считаешь?

— Ха! Ты правда веришь, что самый сильный некромант и самая могучая ведьма с бухты-барахты наряжаются в старинные одежды, гоняют чаи и флиртуют друг с другом нимало не стесняясь молодёжи? Тысячелетние колдуны?

— Действительно, — нахмурила бровки Гермиона.

— Мы для них как глоток свежего воздуха в покрывшемся тиной болоте, хотя я могу ошибаться. Кощея язык не поворачивается назвать старым сморчком. Ты не была у него в тереме, а мне посчастливилось заглянуть и поверь, там есть чему удивляться. Комната, переоборудованная в серверную. Представь себе старинный терем и магические кондиционеры на фоне самых современных компьютеров. Разрыв шаблона гарантирован.

— Компьютеры? — жёнушкины брови уползли чуть ли не на затылок. — Как?! Тут магофон насыщен чуть ли не как в Хогвартсе, любая чувствительная электроника крякнет за пять минут.

— Элементарно, Ватсон! — я сделал вид, будто прикуриваю трубку, тут же получив острым локотком в бок. — Ладно-ладно, не дерись. Клетка Фарадея... о, вижу, знакомое название. Сообразила таки. Комната экранирована, к тому же там дополнение из рунных скриптов по всему периметру серверной. Манопотоки обтекают заземлённую клетку, завихряясь вокруг ротора с лопатками, вращая его.

— Ротора? — наморщила лоб Гермиона.

— Ротора. У Кощея генератор во второй комнате смонтирован. Ротор вращается, как говорил дед, на лопатках выбиты специальные руны, получается что магия давит на них подобно пару или воде в гидрогенераторе, а далее она...

— Превращается в работу... Это гениально! Перпетуум мобиле, почему раньше никто не додумался превращать магию в электричество?

— Ну, не совсем "перпетуум" и не совсем вечный двигатель, но да, энергия почти дармовая, так, чуток мозгов приложить и вычертить где-то с тысячу отдельных цепочек. А Хогвартсе это никому не нужно, как это не прискорбно, хотя многие на словах отмечают полезность маггловских изобретений. Кощей же пошёл дальше. С помощью зелья памяти и окклюменции он выучил несколько языков программирования. Сейчас дед активно юзает и сам пишет программы. Рунные матрицы, ритуалы, зодиакальные зависимости первого и второго, артефакторика, магия крови и её зависимость от групп крови и тех же знаков зодиака и направленности дара волшебника, некрограммы, стихийная магия и много чего ещё. А на закуску наш старичок спонсирует несколько софтверных компаний в России и за рубежом, вкладывает золотишко в игровую индустрию и в хайтек. У старика идея фикс сотворить магическую виртуальную реальность.

— Зачем? Хотя идея интересная. В такой реальности можно обучать любым заклинаниям, не боясь навредить магу...

— Это как вариант, мелочь, не стоящая внимания.

— Мелочь?

— Конечно, главный амбициоз в том, что при определённых условиях и ритуалах магический виртуал можно оживить.

— Ого! Личный мир в кармане... Это же нескончаемый источник энергии. Э-э, постой, а Кощей не боится, что мы проболтаемся?

— Нет, опять руны, милая моя. Разве ты, когда летала, не заметила магическим зрением светящихся цветных линий на земле?

— Вот оно что. Понятно теперь, что это были за ломаные разводы. Мы никому ничего рассказать не сможем?

— Кто переступил черту, тот подписал незримый контракт. Кощей просветил, чтобы потом не пугались. Идеальное исполнение.

— Хорошо, — замахала руками Гермиона, — мне кажется, мы отошли от темы. Контракт на обучение, Яга стребовала с тебя яд, чешую и перо.

— Нет никакого контракта, — поспешил успокоить я Гермиону. — Есть заявление о намерениях. Обещание учить тебя и предварительный договор.

— Фу-у от сердца отлегло, я уже испугаться успела, что ты подписался под филькиной грамотой. Так ведь и в кабалу попасть можно. Про оплату переговорили, а о чём и чему будет обучать Яга ни слова.

— Завтра будет основной торг. Яга прощупывала нас на соображалку, попутно прикидывая, чего можно с нас и Кощея стрясти. Я ведь тоже понимаю, что без чётких условий можно трясти по пинте яда в день за обучение искусству пускать мыльные пузыри через соломинку. Но и я могу растянуть выплату на век, ведь сроков мы не оговаривали и отдать по одной самой мелкой чешуйке с глаз и самое маленькое пёрышко и то не сразу, а как рак на горе свиснет. И прошу, не учи учёного: все необходимые ритуалы отторжения и клятвы не причинять вреда и так далее будут затребованы в обязательном порядке, также описан объем учебных дисциплин. Без наглежа, конечно, со всеми положенными атрибутами и уважением к персоне Яги. Ты лучше заранее продумай текст клятв, чтобы Кощей с утра успел оценить и что-нибудь посоветовал. Надо быть во всеоружии и бдить во все глаза. С Яги станется обвести всех вокруг пальца, а вздумаем возмущаться, она нас на одну ладонь положит, а второй прихлопнет. Ты и я ей на один укус, пришибёт и не заметит. На Кощея надеемся, но и сами не плошаем. Всё, радость моя, спать пора, завтра будет торг, а ещё обещанные дедом боль и унижение. Ладно, утро вечера мудренее.

Гермиона обернулась драконом и разместилась на небольшой куче золотых галеонов. Я левитировал к тёплому боку жены тонкий матрасик, плюхнув сверху летний спальный мешок. Накрыв меня крылом, дракошка сунула под него голову, подставив горячий нос и надбровные дуги для ленивых почёсываний, от которых она млела не хуже кошки. Только бы не всхрапнула. Два сгоревших спальника и матраса за неделю это уже через чур.

Засыпая, я не мог видеть терема за горой и древней ведьмы, задумчиво расчёсывающей волосы старинным костяным гребнем. Яга сидела перед большим зеркальным блюдом с вращающимся яблочком.

— Умные детки, — одними губами улыбнулась ведьма. В глазах Яги мелькнул задорный огонёк. — Это будет интересней, чем я думала.

Старик в тереме в тридцати метрах от искусственной пещерки ни о чём не думал, погрузившись с головой в очередную увлекательную RPG игру, он отложил мирские дела на утро.

* * *

*

— И что это за народное индейское творчество? — спросил я, разглядывая широкую каменную площадку за домом. Что интересно, вечером ничего из того, что предстало сейчас перед моим взором, ещё не было. Особенно меня интересовал нанесённый на черный камень зелёной кислотной краской рисунок из множества включающих в себя геометрических фигур, в центре которых царствовал круг, пятнадцати метров диаметром.

— Скоро узнаешь, — буркнул Кощей, без метлы и палочки поднимаясь в воздух. Пролевитировав на уровень трехэтажного дома, он скептически оценил ядовито-зелёное творчество, что-то подправил, ткнув вниз коститым пальцем, после чего удовлетворительно хмыкнул и бросил на меня взгляд учёного-маньяка, отчего между лопаток пробежал холодок и противно засосало под ложечкой. — Всё для тебя, внучек. Всё для тебя, кхе-кхе.

От сухого, предвкушающего "кхе-кхе" возникло непроизвольное желание смазать пятки салом и на третьей космической скорости свалить в Америку, а лучше на Марс или один из спутников Нептуна или Сатурна, а ещё лучше куда-нибудь за границу Альфа-Центавра.

— Ну что встал, проходь в круг, надысь для тебя рисовал, заодно оценишь дедово колдовство. Пошто поник, чай не на эшафот подымаешься.

— Лучше на эшафот, — вырвалось у меня. Чертов длинный язык!

— Кхе-кхе, — пакостно ухмыльнулся старик. — Как знать, могёт и так, внучек.

Тут внезапно сгустившийся воздух совсем не мягко, хорошо так подтолкнул меня по месту, расположенному пониже спины. Не удержавшись, я влетел точно в центр магическо-геометрической фантасмагории.

— Вот и хорошо, вот и ладненько, — прошамкал дед, напитывая рисунок маной.

Прозрачная сфера, словно сотканная из тончайших водяных линий отделила круг от остального мира. Изнутри по нитям проскальзывали электрические разряды и проснувшееся чувство самосохранения настойчиво нашёптывало никогда и не при каких условиях не пытаться прикасаться к столь опасным "ниточкам". Чревато, можно сказать — смертельно чревато.

— А теперь, кхе-кхе, внучек, так сказать вводный инструктаж по мерам безопасности. Для начала позволь напомнить тебе никогда не оставлять живых врагов за спиной! Никогда! Коль ты такой пентюх, что позволил этой подколодной змеюке Дамболдору остаться в живых, когда была возможность упокоить его навеки, то кто тебе злобный Буратино? Ага, вижу-вижу, ладно, горбатого могила исправит. Винить тебе некого, ты сам пожинаешь последствия собственной моральной хлипкости. Не обессудь, милок, я твои недочёты исправлять не нанимался, хотя кое-чего вколотить в твою бестолковку через задние ворота могу. Магия не терпит жалости к чужим, а прежде всего к самому себе. Пожалел себя — сдох! Запомни и заруби себе на носу. Пожалел врага, считай, что пожалел себя — сдох без вариантов. Что ты зенками лупаешь, внучек, дошло, наконец. Жаль, что простые истины до отроков и отроковиц лишь через задницу доходят, но ничего, сие исправимо. Сам таким был. Знаю. Таперича к нашим баранам. Сие, — Кощей коснулся носком мягкого кожаного сапожка зелёной линии, — круг воплощения сущностей. Для тех, у кого дефицит мозгов в тыковке, поясняю. Круг позволяет анимагам принимать сущность зверя. Слово-то какое придумали — анимаги! Тьфу! Ничего, внучек, гордись! Тебе выпала редчайшая возможность на собственной шкуре познать, чем познание сущности отличается от простого перевоплощения. Здесь, под каменным основанием заложены, говоря простым языком информационные матрицы магических существ: василиска, дракона и кетцалькоатля. Все их чувства, инстинкты и повадки. Без разума. Разум остаётся твой собственный. Ты, внучек, принужденно по очереди станешь каждым из них. Примешь их в себе, станешь зверем, магической тварью и если не сможешь удержать свой разум, своё человеческое я и отступишь перед инстинктами...

— То, что? — сглотнув колючий комок через пересохшую глотку, настороженно спросил я.

— Я тебя убью, — пожав плечами, просто ответил Кощей. — Мне тут ни в пень-колоду ни разу не сдался слетевший с катушек монстр, таким сленгом понятно? Недовольство Морены, поверь, я как-нибудь переживу, да и твоя жинка через годик-другой утешится. Ах, да, совсем запамятовал. За границу круга вылететь или выползти не пытайся, дюже больно будет, а станешь настаивать в безумии, сфера сожмётся и спалит к такой-то бабушке. Помни что я вещал о монстрах и катушках.

— Жестко.

— А я тут не в бирюльки играю. Ну, поехали! — на гагаринский манер взмахнул рукой Кощей.

Мир померк. Безумие и инстинкты голодного дракона разрушительным цунами обрушились на разум. Померкшее мироощущение поглотила тьма, но вспоминая уроки окклюменции, легилеменции и медитации в Силе, разум раз за разом возводил преграды перед желанием вылететь на охоту или спалить до жирного пепла скалящегося человечишку в десяти метрах от морды разъярённого дракона. В следующее просветление я с трудом загонял в себя нестерпимое желание спариться с самкой, манящий запах которой доносился из-за дома. Побороть инстинкт продолжения рода оказалось труднее всего. Загнав его в дальний угол, я почувствовал каждую чешуйку на теле, каждый коготок, добавили новизны хвост и крылья, которые звали в небо. Да-да, больших усилий стоило остановиться, отказаться от полёта и остаться на ненавистной земле. Пожалуй, где-то подавить желание размять крылья оказалось труднее, чем желание обладать самкой. За первым и вторым валом накатила третья волна — стремление разбить каменную площадку стальными когтями, прокопать тоннель и выбраться наружу, а там... Что будет "там" уже вторично, главное вырваться из этой клетки, дракон я или букашка под каблуком человеческого сапога?! Человеческого?! Человеческого! Так дракон я или человек?! Человек. Я — человек! Маг в облике, в шкуре дракона. Я — ЧЕЛОВЕК! В следующий миг я почувствовал запах палёной кожи и ощутил себя лежащим голым на раскалённом от драконьего пламени камне.

— Продолжим? — каркнул Кощей. Сил ответить не было, их, вообще, не осталось. По крайней мере, мне так казалось. Старик кивнул сам себе. — Молчание, знак согласия.

Нет, таки силы остались. Второе дыхание открылось через минут... или часов? Здесь я затрудняюсь ответить, самое главное, что оно открылось. Субъективно справиться с василиском оказалось проще, чем с драконом. Всё же это моя изначальная тотемная форма оборотня, а вот кетцалькоатль выдал "уголька" за двоих и за того парня сверху. В себя я пришёл только тогда, когда сфера ужалась до пяти метров в поперечнике, едва не спалив скрутившего кольца пернатого змея. Вернув себе человеческий облик, я, распластавшись на земле на манер морской звезды, принялся судорожно загонять в лёгкие раскалённый, кисельной густоты воздух.

— Встал! Быстро! — вошедший в круг Кощей, ударом сапога под рёбра, заставил расплывшуюся на камнях медузу вскочить на две дрожащие задние конечности. — На, срам прикрой.

Брезгливо скривившись, дед кинул мне льняной отрез и кусок мыла.

— Где река помнишь? Иди, отмывайся. Вернёшься, чтобы отдраил мне тут всё до зеркального блеска. Ручками и без магии.

Только тут я обратил внимание, что камень в круге густо уделан в блевотине и прочих отходах жизнедеятельности организма, да и сам я не в фиалковой пыльце извазюкан. Густое абре тут же ударило в нос. Сплюнув желчью и кровью, я трёхметровыми скачками помчался к ближайшей заводи.

— Завтра продолжим, — сказал Кощей, проследив за уборкой.

— Если не секрет, что будет завтра? — закинул удочку я.

— Да какой тут секрет, — стариком овладело благодушное настроение. — Будем оттачивать умение принимать аниформы и тренировать контроль. Проверим, как ты принял сущности. Потом перейдём к комбинированию и различного типа импровизациям. Будет больно, внучек. Ведро и тряпки далеко не убирай, что-то подсказывает мне, что завтра они тебя пригодятся.

— Обнять бы тебя, дед и душить, душить...

— Очередь сначала займи, таких душильшиков у меня не один погост за душой скопился, — хохотнул старик, наградив меня странным взглядом. Рубль за два, опять он что-то нехорошее задумал.

На мой подозрительный прищур старый мухомор демонстративно фыркнул, кхе-кхекнув в сторонку. Ага, этого ежа голым задом не напугать.

— Ладно, отрок, — добавив в голос показушной велеречивости добродушного старичка, Кощей махнул рукой в сторону натопленной баньки. — Иди, внучек, насладись парком ядрёным с веничком берёзовым. К вечеру соседушка обещалась наведаться, будет с тебя три шкуры драть, а нам негоже выставлять на прилавок товар с душком. Приведи себя в порядок.

Закончив с импровизированным наставлением, старик направился в терем, на ходу словно из воздуха достал составленный Гермионой договор, похмыкал и подставил под летающую перьевую ручку лист бумаги с текстом. Канцелярский артефакт под тихое, удаляющееся бубнение, быстро зачеркнул несколько строк, вместо них вписав новые. Остановившись на крыльце, он обернулся ко мне:

— Иди-иди, тама без подвоху. Сильно на каменку не плещи — ошпарит. Хорошенько мойся, а это смердит от тебя, внучек.

Выдав последнее цэ-у, дедуля хлопнул дверью, я же порысил до баньки, из трубы которой курился жиденький дымок. Желание придушить старого гада немного поубавилось. После парной оно уменьшилось ещё наполовино, но мысль как-нибудь устроить Кощею "тёмную" всё равно не оставляла измученный воплощениями мозг. Понимаю, что это неосуществимо, по крайней мере, не в этой жизни, но ведь могу я помечтать?

Переодевшись в чистое нательное, я поблагодарил духа-банника, живущего в бане, щедро плеснув силы. Ответный ментальный посыл принёс глубокое удовлетворение оказанным вежеством, ведь шло оно от чистого сердца. По тону чувствовалось, что меня приглашают заглядывать ещё и будут здесь рады видеть, встретив веничком душистым и парком животворным.

Пока я намывался и приходил в себя, на улице власть захватили вечерние сумерки, а чайной беседке вновь взял власть Его Величество Самовар, растопленный можжевеловыми полешками степенным домовым. Оказывается гостья уже прибыла и все ждали только меня. Даже Горыныч прилетел, обгладывая сейчас нескольких барашков за околицей. Яга, наряженная в обычное летнее платье, расшитое по вороту черным и белым жемчугом, чередующийся черно-белый узор которого оказался мощнейшим оберегом, о чём-то в полголоса беседовала с Гермионой, между делом не забывая поводить плечиком и всячески заигрывать с Кощеем. Длинная коса древней ведьмы, выглядывающая из-под откинутого на плечи расписного платка также была перевита жемчужными нитями.

Идя к беседке, я настраивался на ожесточённый торг после чаепития, но Яга огорошила меня и Гермиону тем, что потребовала за три месяца наставничества вчерашнюю пинту яда, одно перо и по одной чешуйке с каждого глаза. То есть, фактически, она оказывала нам услугу. Перо, чешуйки, яд — это сущие мелочи, теперь мы — Гермиона и я, должны услугу этой хитрой Лисе Патрикеевне. С высоты прожитых веков Яга рассуждала мудро. Деньги — это тлен, в мире есть иные мерила, затмевающие товарно-денежный образец взаимоотношений. Услуга может понадобиться завтра, может через год или через тысячу лет, но теперь нас ловко и незатейливо связали долгом. Пусть он крошечный и незаметный не только на общем фоне, но и на заднем, главное ведьма завязала узелок, с которым может к нам и драконам обратиться в любой момент, то есть инвестировала в будущее.

Наклонившись к Гермионе, я поведал шёпотом ход своих мыслей о наставнице, получив в награду от оной тонкую ироничную улыбку и фразу о первом уроке, что не всё достигается магией в чистом виде. Зачастую лучшего результата можно достичь совсем без неё. А то я не понимаю, что связь наставник-ученик в любом случае останется на всю жизнь, хотя об этом аспекте не сказано были ни слова. Моя девочка и без подсказок обо всём сама догадалась. К тому же русские маги через нас налаживали мосты с элитой британского магического сообщества, а по большому и европейским бомондом. Для них не было секретом, что некая девушка из нашего окружения примерила девятизубцовую графскую корону в Испании. Мой личный вассал фактически вошёл в семью и Род Гринграсс, да и Блеки легко тянули на актив с множеством нулей. Так что чистой благотворительностью здесь не пахло. Совсем не пахло. Да, сильные мира сего многое готовы были делать по доброте душевной и сострадания и делали, стоит это отметить, но о личной выгоде они не забывали никогда. Я сидел, прихлёбывал ароматный чаёк и думал — пошёл бы мне Кощей навстречу не окажись я родственником по духу? По всему выходило, что нет. Так, эрзац-помощь в усеченном виде и никаких тебе "долгоиграющих" связей. Мы ведь с Гермионой тоже не дураки, понимаем, что палка сия с двумя концами...

— О чём думу думаешь, богатырь? — тихонько прогудела позади центральная голова Горыныча, которой правая и левая отдали инициативу в разговоре, молча внимая беседе.

— Почему ты меня всё время богатырём кличешь, Горыныч? — полуобернулся я к Змею.

— А ты чай не с Одессы, вопросом на вопрос отвечать? — пыхнув дымом, Горыныч прищурился всеми тремя парами глаз. — Таки мы можем и за...

— Горыныч! — Кощей сурово постучал костяшкой указательного пальца по столешнице. — Бил ты его здорово, внучек.

— Ага, — неохотно признал дракон. — меня так последний раз Илья кулаками по бокам охаживал, думал богам душу отдам, да Добрыня как-то огорбатил, еле хвост уволок.

Тут Гермиона вспомнила одну из недавно прочитанных русских народных былин:

— Уважаемый Змей Горыныч, а с Никитой Кожемякой вы разве не ратились? — надо же, растёт моя ненаглядная. Гляди, дня не прошло, а она уже старинные словечки научилась вворачивать.

— Ну-у, — во все три глотки протянул дракон.

— Говори, как есть, — ехидно подначила Горыныча Яга.

— Ну-у, у Ильи кулаки что те булыганы, да скалы были, зато Никитка пальцами железо рвать мог. Вцепится и всё, каюк, да и силищи у него немеряно было. Кожи из дня в день мять, не каждому богатырю такое по силам. Молодой я был, дурной (да и сейчас не поумнел, прочёл я в глазах Гермионы), вот он меня в море-то и загнал на потеху русалкам и водяному. Давай, грит, море делить. Ага, поделили, хоть с соображалкой у меня туго, но понял, что если сейчас не прикинусь утопшим, то он меня утопит, а там уж насовсем. Жить сразу захотелось, ну её, Русь, к лешему. Прихлопнут в другой раз, только одно мокрое место останется. Полежал пару часиков на дне, рыб попугал и наутёк, пока Никитка не нырнул шкуру с меня снимать. Он мог, голыми руками шкуру снять, не то, что нонешние слабосилки. Тьфу, мелочь одна, повывелись богатыри нонче, повывелись... как нонеча бают, ты исключение из правил.

— А разве богатыри были магами? — задала Гермиона давно мучивший её вопрос. С самого прочтения былин она донимала меня с ним, но получала в ответ только невнятное пожимание плечами. Похоже, что сегодня её голодное любопытство получит, наконец, обильную пищу.

— Вот, правильное замечание, — наставительно поднял палец Кощей. — Естественно были, есть сомнения? И есть, — старик выцепил из воздуха очки в тонкой невесомой оправе и нацепил их на нос. Всего лишь одна деталь и маг неуловимо изменился, превратившись в лектора или профессора высшего учебного заведения. — так, детки, надеюсь вам не надо объяснять различия классических магов, сквибов и простецов, сиречь простых людей? Как вы наверняка знаете, первых и вторых отличает от третьих наличие магического ядра. У магов оно развито и генерирует манну, позволяя магу проводить полноценные магические воздействия. У сквибов ядро зачаточно,. Что в свою очередь приводит нас к выводу, что сквибы способны только на минимальное магическое воздействие и ворожбу высшего уровня, но о последнем мы поговорим в другой раз, сегодня же мы сделаем сноску к магглам, так простых людей называют в "просвещённой" Европе. Многие европейские маги, заблуждаясь, считают, что магглы не имею в организмах ни магического ядра, ни магических каналов — проводников. Ядра простые люди действительно не имеют, а вот с каналами не всё так однозначно иначе мы бы не имели целые сонмы шептунов, бабушек-ворожеек, людей с развитой интуицией и людей лечащих заговорами. Все они дружно опровергают утверждения западных учёных одним фактом своего существования. Каналы у магглов есть и это доказанный факт, у некоторых людей обнаруживали рудиментарные зачатки ядер, но к делу не относится, сейчас мы говорим о богатыря. Пое я выделяю богатырей в отдельный класс или вид магов, потому что они обладают развитыми магическими ядрами магическими каналами, но, всегда встречается это "но", отделяющее одних от других. Магические каналы богатырей закольцованы сами на себя. Так-то! В этом вся закавыка, детки. Магия у таких людей как в бурдюке заперта внутри и, не имея выхода наружу, воздействует на самих носителей, даруя им долголетие, здоровье и неимоверную силу. Из-за сильнейшего внутреннего магического воздействия, богатыри имунны к большинству внешних заклинаний. Поразить такого человека заклинанием или проклятием может только очень сильный колдун или маг. И то лишь при условии, что его магический посыл или заклинание в точке приложения сил превосходит условный вектор магии, идущий из магического ядра богатыря, а мы уже с вами условились, что ядра и каналы у последних развиты чрезвычайно. Процент таких магов очень мал и наибольшее их количество приходится, как ни странно, на Россию и страны востока, зато простой народ помнит и любит таких героев, как Илья Муромец, Добрыня Никитич, Никита Кожемяка, Микула Селянинович, ну и куда ж без Алёши Поповича, это те, кто на слуху.

— Помню, — покряхтел всеми тремя головами Змей Горыныч, — век их не забуду. Илья, бывалоча, даст в зубы, да отойдёт через час и мировую братину медка хмельного разопьёт, а Алёшка, как какую гадость измыслит, так от тени потом шарахаешься. А уж тесть твой бывший чуть что молотом своим стопудовым кузнечным грозился. Как швырнёт было... Да и Василиска, сестра, твоя Яга, старшая, на расправу скора была. Вырвет дубок с корнем..., да отчим молотом только так размахивала. Куда там Мьёльниру. У-ух, баба с мотом — это сила! Даром что колдовать не умела, она и без этого в гневе была страшнее татарской орды.

— Ох, Горынушка, — медово пропела Яга.

— А я чо, я ничо! — тут же пошёл на попятный разоткровенничавшийся Горыныч, опасливо косясь на прислонённую к стене терема метлу старой ведьмы. — Ты, Яга, баба в самом соку, я тя без всякого молота уважаю. Токмо рука у тя больно тяжёлая и ворожишь ты крепко... и больно, только не надо метлу!

На данной ноте вечер откровений начал увядать и гости дорогие засобирались по домам. Горыныч резко вспомнил об одном неотложном деле, которое никак не могло потерпеть до утра, Яга запереживала о котле с зельем, который она оставила под слабеньким стазисом. Вдруг слетит ворожба? Рванёт котёл, не только терем по брёвнышку развалится, гора под основание сравняется. Нехорошо будет.

— Идите-ка и вы почивать, молодожёны, — проводив Ягу до околицы, вернулся к беседке Кощей. — Завтра, — обжёг он меня холодным взглядом записного вивисектора, — будет тяжелее, чем сегодня.

— И больно, — пошутил я.

— И больно, — кивнул дед, — но кому-то будет вдвойне больнее, чем тебе, внучек... Правильная мотивация в нашем деле прежде всего.

На последней фразе Кощея моя интуиция взвыла раненой белугой. Жаль изменить ничего нельзя. Я сам подписался под это. Добровольно.

* * *

*

— Ну, внучек, удобно тебе? — участливо поинтересовался Кощей, разглядывая в центре зачарованного круга свернувшегося клубками василиска. — Это ты молодец, научился. Теперь давай в дракона... Умница, но скорость хромает, причём на все четыре лапы и цвет, касатик. Ты-ж, яхонтовый мой, на Сибирского Инея должен быть похож, а не на болотного цвета гадюку. Т-э-э-к, поработаем над формой и контролем, а это мы ещё до третьей формы не дошли. Есть к чему стремиться.

Плебейским жестом почесав блестящую маковку, старик по-птичьи наклонил голову к правому плечу:

— И хвост без шипов и гребней, змеиный. Недорабатываешь. Что ж, добавим мотивации,— со вселенской печалью в голосе и вселенским разочарованием в тоне на нерадивого ученика, сказал Кощей. — Сплошное уныние, никакой отдачи и на кого я силы трачу? — патетически воскликнул он, картинно возведя очи горе.

Не успел стихнуть последний звук его скрипучего голоса, как из защитной полусферы в меня ударила молния.

— Р-р-р! — в ярости рыкнул я, выпустив длинный язык пламени, но показательный эффект драконьего пламени, лизнувшего щит, оказался сорван второй молнией, ударившей в район крестца.

— Работай, внучек, работай!

— Я так не могу сосредоточиться, — человечья речь в драконьей ипостаси давалась тяжело, прерываясь рыкающими звуками.

— А ты думаешь, у тебя всегда будут тепличные условия и время на медитации, а враги окажутся настолько благородны, что позволят тебе сосредоточиться? — третья молния ударила точно между рогов. В глазах сразу заплясали десятки звездочек. Четвертая лупанула прямо в пасть, я чуть язык не проглотил.

Старик выхватил из воздуха настоящий секундомер. Он не стал ничего наколдовывать, наплевав на "темпус" и чары визуализации, воспользовавшись надёжной маггловской механикой, ведь чары могли засбоить от моих магических выбросов несмотря на всякие экраны.

— Задаю лимит тридцать секунд на смену формы. Время пошло! — заскорузлый палец нажал на кнопку.

Естественно я не уложился в предоставленное время. Перебрав отведённую норму на целых десять секунд, за что моментально последовало наказание. Сфера выплюнула десять ветвистых разрядов. Десять секунд — десять молний. Кто бы сомневался. От двух я увернулся, четыре отбил невербальным щитом, наколдовать который вышло без палочки почти на голых инстинктах. Четыре разряда попали в предназначенные места, да и с отбитыми обошлось не всё гладко. Экран предсказуемо отразил их обратно, усилив их мощь вдвое и вдвое умножив. Крутнувшись чуть ли не на кончике хвоста, я благоразумно не стал ничего отбивать, постаравшись увернуться. Из восьми разрядов сомнительной чести познакомиться с драконьей шкурой выпало трём. Две молнии впитались в землю, а три ударили в защитную сферу... Шесть мощных молний вновь летело в меня. Мгновенно сменив ипостась, я плашмя рухнул на землю. Молнии пронеслись мимо, двужно коснувшись защитной стенки и вернувшись обратно в удвоенном количестве... Очнулся я где-то через тридцать минут. Противно воняло подпаленной шкуркой, сердце колотилось в районе гортани, грозя вот-вот выскочить через рот, пытающийся втянуть в себя кисельную массу загустевшего воздуха.

— Урок усвоен? Не слышу ответа, — ехидно осведомился мучитель, поливающий меня ледяной водой. — Ладно, по-хорошему мы не желаем. Будет по-плохому. Усложним задачу и добавим ещё мотивации. Персональной, так сказать. Всё для тебя, родной. Всё для тебя. Отдохни пока дедушка работает... кхе-кхе.

На последнем многообещающем "кхе" из-за терема Кощея вдруг вышла Гермиона, ведущая за руку Лили. Неуловимым движением ладони, старик наложил на защитную сферу односторонний звуковой полог, дабы я своими криками не помешал общению одной лысой сволочи с юными дамами.

— Ой, дедушка Кощей, а почему Гарольд голый? — на английском сорокой затрещала девочка. С русским языком у неё пока было не всё так гладко, как у меня или Гермионы, поэтому малышка при волнении переходила на родной язык общения.

— О, ему так нравится, красавица. Видишь, егоза, твой кузен устал и отдыхает.

— А что он делал? А вы, дедушка чему его учите? А.. — больше десятка вопросов свалилось на голову бедного некроманта (жалеть лысого гада я даже не думал. Так его, Лили!). Настырная малышка буквально взяла деда в осаду, не давая старику вставить ни слова в свой непрекращающийся монолог, но вот она выплеснула накопившееся и приготовилась вдохнуть поглубже, чтобы свалить дедка со второго захода, как этот замшелый пердун вытащил из воздуха самый обычный чупа-чупс, вручив его девочке, тем самым просто и незамысловато заткнув поток детских "почемучек".

Накормив Лили сладостями, Кощей усадил девочку в центр одного из двух кругов, нарисованных на земле рядом с моим временным узилищем. Во второй круг, не говоря ни слова, по-королевски вплыла Гермиона.

— Видишь ли, иногда боль не приносит желаемого эффекта. Люди учатся не замечать её, купировать на одних рефлексах, тем самым сазывая результаты и низводя чужой труд ниже плинтуса, тогда на помощь приходит чужая боль...

— Ты ведь не сделаешь этого? Скажи, что это неправда!

— Могу и сделаю, уже сделал, как видишь, — равнодушно пожал плечами Кощей. — Теперь всё зависит от тебя. Сумеешь взять ипостаси под контроль и взломать барьер в сознании, честь тебе и хвала, а не сумеешь... Опытным путём мы выяснили, что физические наказания на тебя не действуют в должной мере. Пороху тебе, так сказать, не хватает. Да, что об стену горох, что стеной, поэтому пострадают невинные... Приступим! Не возражашь? Помни, всё вдвойне! Барьер падёт когда сканирующее плетение подтвердит полную трансформацию по всем трём формам.

— Сволочь! — прохрипел я, глядя на заскорузлый палец, нажимающий на кнопку секундомера.

— Поехали!

Первобытная ярость застила взор...

— А-а-а! — заорал я, падая на землю от разряда молнии. Во втором и третьем круге синхронно закричали Гермиона и Лили, в которых угодило по два разряда.

Металлические когти передних лап вонзились в промороженную насквозь землю. Обледеневшие комья полетели во все стороны. Ежесекундно перетекая из формы в форму, я пробил защитное покрытие под ногами. Пернатый змей в отличие от василиска и дракона прекрасно управлял ветром. Смерч, кружащийся за спиной и вбирающий в себя всё из выкапываемого тоннеля, был тому свидетельством. Разрушить рунные скрепы, выбитые на каменной площадке оказалось нелегко, но на помощь пришёл яд василиска от которого камень сначала трескался, а потом тёк, подобно лаве. Жаль столь ценного "ингредиента" оказалось не столь много, как хотелось, но рунную цепочку, удерживающей своеобразную клетку взаперти, я разорвал. После чего ослабленный барьер пал под натиском магии, клыков и когтей. Взбешённый дракон, вырвавшийся на волю и мечтающий взалкать крови гадского старика со всего маху влепился в невидимую стену, выросшую перед Кощеем.

— Ну, что сказать, молодец! — старик несколько раз издевательски хлопнул в сухонькие ладони. — Следующей темой у нас будет задание отличить материальную иллюзию, усиленную магией крови от реальности.

Тряхнув несколько раз отбитой о преграду рогатой маковкой, я впился удивлённым взглядом в грубые, подпаленные электрическими разрядами деревянные куклы, подпрыгивающие в зачарованных кругах.

— Деда, — открыла широченный, от уха до уха рот, маленькая кукла, и от её писклявого голоса мне захотелось провалиться под землю. — А правда братишка лопух? Хи-хи-хи!

— Дорогой! — клацая сочленениями, протянула ко мне руки вторая ожившая марионетка с париком из белой ваты. — Обними меня!

— Я не злопамятный, но злой и провалами в памяти не страдаю, — с многообещающей укоризной поведал тайну старик. От его улыбки бросило в дрожь, намекая, что пущенное в запале "сволочь" ученичку не единожды выйдет боком. — Отдохнул, юродивый? Эт, я, конечно с иллюзиями поспешил чутка, сейчас мы займёмся медитациями и посекундно вытащим из одной пустой головенки все чувства и эмоции, которые эта тупорогая бошка испытывала во время перевоплощений. Потом ты, внучек, отсеяв зерна от плевел и избавившись от лишних эмоций в разуме, на чистой воле и магии повторишь урок на бис, иначе в круг войдут они, — махнув рукой, старый прохиндей указал себе за спину, где по белой гравийной дорожке от калитки шли Гермиона и Лили. — В этот раз жертвы будут настоящие, — блеснул зубами Кощей, грубо припечатав. — Час на медитацию!

С того дня так и повелось. Прошу прощения за тавтологию, но состраданием этот яйцесмертный некромант не страдал. Оговорённую плату Яга получила через два дня. Рекорд! Гордиться достигнутыми результатами не получалось, вместо этого хотелось закопаться под землю или добровольно отправиться к Миледи. Пинтой яда, чешуйками и пером отделаться не получилось. Чешуя, когти и перья сыпались и летели с меня подобно опавшим листьям в осеннем лесу, яд тёк реками и ручьями. Жена толкла, варила, измельчала. Редчайшие снадобья изготавливались и потреблялись нами литрами. Если вы думаете, что Гермионе приходилось легче, чем мне, то это совсем не так. Яга взяла мою жёнушку в ежовые рукавицы едва ли не в прямом смысле слова. Все комплексы зелий, прописанные суровыми наставниками, варила Гермиона и любая её ошибка сказывалась на нас самым неприятным образом. Прыщи и понос — это самое безобидное, что нам пришлось пережить. Почему варить зелья не доверили потомственному зельевару и интуиту, то есть мне? Старик объяснил это нестабильной магией и некротическим влиянием, аурой которого я мог испохабить все компоненты. Как было сказано на одном из ежевечерних чаепитий, ставших доброй традицией, пока я не научусь держать опасную магию в узде, и не посажу её же на короткий поводок, он меня близко к котлу не подпустит. Через месяц истощительного марафона парочку молодожёнов выпнули на "дневной стационар" подлечить нервы.

"Стационаром" вредные старики называли Китеж. Ну, не сам городок ессно, а знаменитую магическую школу, в бревенчатых и белокаменных стенах которой мы постигали основы магических наук о которых давным-давно позабыли в Хогвартсе: кабалистика, малефицизм, экзорцизм, магия крови, рунистика и боевая магия, артефакторика, ноктурнизм, шаманизм и многое другое. Основ хватало. К вечеру портключ выбрасывал на аппарационную площадку перед калиткой в подворье Кощея два выжатых насухо лимона. Дав нам чуток отдышаться, Яга и старик разводили жертв по разным углам, проводя экспресс-опросы и не дай Мерлин ошибиться при ответе... Сколько раз прилетало молниями я не берусь сосчитать, но порки розгами и вожжами в конюшне помню все до единой. Зато жена в очередной получала живое пособие, которое требовалось поставить на ноги за час, за тридцать минут, за пятнадцать, перед этим проведя меддиагностику. Думаете, у меня не было таких уроков? Ошибаетесь! Всё тоже самое, вот не сойти мне с этого места. И зелья пришлось варитьи первую помощь изучать с полевой колдомедициной в жесткой увязке с магией жизни и смерти. Благодаря наставнику "глушить" некроауру я научился через три недели, после чего получил полный допуск в зельеварню.

Кроме образовательных задач нам требовалась социализация и "легенда". О готовящемся турнире старик и без сопливых помощников пронюхал, а родственники многих китежских ребят учились в Дурмстранге. слухи и рассказы о молодом лорде Айсдрейке, много раз правнуке Кощея, обязаны были дойти до северных магообразовательных пенатов. От грядущего действа не остались в стороне волхвы 13 отдела КГБ. Некоторое количество студиозусов Китежа и Медвежки совершенно случайным образом и по совершенно независимым от грозной структуры обстоятельствам попали в программу обмена, а некоторые поступили на шестой и седьмой курсы Дурмстранга. Мне подобная участь не грозила, зато я успел примелькаться на глазах у сей почтенной публики. С некоторыми ребятами даже подружился. Проблемы были, куда без них. По аналогии с гомеровской Троей, стать яблоком раздора на судьбе было написано Гермионе. Её немного необычная внешность магической полукровки совершенно не потерялась на фоне славянских красавиц, которых в Китеже и окрестностях было пруд пруди. Естественно некоторые павлины распустили хвосты на столь желанную добычу, особенно старались видящие магическую ауру, которая у зазнобушки после уроков наставницы приобрела необычайную для юной прелестницы плотность. А о чём говорит плотность ауры, позвольте спросить. О магической силе, о том, что забеременевшая девушка без труда и ущерба собственному здоровью легко выносит и родит здоровое и магически сильное потомство. Не одного ребенка, а двух или трёх детишек запросто. От этого ценность приза только возрастает. И ведь не расскажешь глухим и слепым, потерявшим инстинкт самосохранения, растоковавшимся глухарям, что они давно и надёжно в пролёте, а родить от простого человека Гермионе не дано в принципе. Где-то приходилось давить фамильным авторитетом, где-то, под клятву, открывать тайну бракосочетания и демонстрировать кольца, а где-то по чьей-то роже элементарно работать кулаками. Не все разумные понимают с первого раза и даже со второго до некоторых не доходит. После тех драк и вразумлений до меня дошло, что старик заранее просчитал, что "внучек" таки заработает среди молодёжи определённую репутацию и в табели о рангах займет не последнее место.

В конце августа перед самым четвёртым курсом была выполнена одна из главных задач классического попаданца в Поттериану. Нет-нет, никто не дорисовал командирскую башенку на Т-34, не перепевал Высоцкого и не мочил в сортире Хрущёва. Даже Дамбигада и Волдиморды никто не авадил. Проще надо быть, леди и джентльмены, проще! Классический попаданец в Поттериану обязан поставить на Крама! Да-да, международный чемпионат по квиддичу вам в помощь и Крам пророк его. Ставка 1 к 30. Уизлюки в каноне лопухнулись с Бегменом, я этому полосатому нехорошему человеку не доверял, поэтому кровно заработанный миллион, как все нормальные люди, поставил в Гринготтсе. Под клятвы, расписки и тому подобное. Всё по-взрослому и по-честному, любой обман исключается. Маленькая ремарочка: за неделю до переезда в Англию, в безымянном швейцарском отеле состоялась приватная встреча одного юного лорда с Груборылом и Крокозубом. Финансовым поверенным вменялось представлять интересы Гарольда Эванса, носящего для конспирации иное имя, в букмекерской конторе Гринготтса. На уточняющий вопрос, что будет с итальянским кланом зеленомордых оккупантов, захвативших английский филиал банка, буде они вынуждены выплатить неприлично крупную сумму, оба моих острозубых финансиста хищно осклабились подобно белым акулам на переполненных пляжах Майями. Ясно, как божий день, итальяшек из окривевшего копья попрут в тот же час и миг, как последний ржавый сикль перекочует из главного сейфа банка в личные закрома удачливого клиента. Месть свершится мгновенно. Кровавые топоры от обидчиков не оставят ни щепочки и они никогда не забудут того, кто им подарил сказочную возможность свершить вендетту. Итальянские коротышки знали, на что шли, но алчность и жажда наживы сыграли с ними злую шутку. Таким макаром я решил сразу две крупных стратегических задачи — заработал тридцать миллионов галеонов и получил лояльность английских гоблинов, вернувших управление банком в свои когтистые руки.

В Хогвартс приехал мультимиллионер, спонсор и меценат. Зельеварня по последнему слову магонауки обошлась в сущие копейки на фоне общего капитала, но престиж и репутация в определённых кругах окупили вложения сторицей. Старина Слагги продался с потрохами. Пусть трусливый мастер побоится выступить против Дамболдора, но у него хватит смелости не выступать "за".

Конец флешбека.

Да, на чём я остановился прежде, чем окунуться в таз с воспоминаниями, думосбором зовущемся? Точно-точно, баял я о дощечках, по укромным уголкам подземелий растаскиваемых. А дощечки-то не простые... нет-нет, ни в коем случае не золотые, как могут подумать некоторые личности с буйной фантазией. Хотя были в потаённых закромах у меня пластинки золотые с рунами лично вычеканными, пришлось освоить чеканку под бдительным оком одного въедливого старца. Ладно, вернёмся к дощечкам. В артефакторике оные магические одноразовые артефакты зовутся "корректорами" и предназначены для отката поздних преобразований на сложных многопрофильных поливариативных артефактов с искусственным или самообразованным интеллектом к базовым параметрам или базовым настройкам. Главная вишенка на торте в нашем случае — это кровавая привязка "корректоров" к базисной конструкции. Как говорил Кощей, да живи он тысячи лет, хоть я и мечтаю иногда его пристукнуть особо жестоким образом, но это не отменяет того факта, что старец в меня буквально душу вложил, тем не менее, развернув на экране монитора схему магических преобразований, он тыкал пальцем в базис оснований, приговаривая:

— Смотри и запоминай, ученичок, у всего есть база. Ваш Подсвинок, по сути, полуразумный артефакт, построенный на мощнейшем источнике силы и имеющий форму замка, но, как условились ранее, любое артефакторное строение, будь то рыцарский замок в Шотландии или ветхая лачуга негритянского шамана в Африке, строится на общих принципах — базисе! Это как стержень детской пирамиды с основанием, — иллюстрируя слова, Кощей наколдовал иллюзию игрушки, движением пальцев нанизывая кольца в произвольном порядке на стержень. — Как мы не изгаляемся, база остаётся неизменной, убери её и весь дом развалится по кирпичикам или, в нашем случае, по колечкам. Замок имеет строгую ориентацию по сторонам света, стены и башни привязываются к определённым точкам и силовым линиям, ходы подземелий всегда ориентируются по воображаемым линиям воображаемой пентаграммы и так далее. Получив хотя примерный чертеж всего выше перечисленного, мы с большой долей вероятности можем рассчитать схему и ритуал корректировки, тем более в тебе, малыш, течёт кровь основателя, а значит, имеется допуск на внесение изменений. Грех не воспользоваться лазейкой, не находишь? Есть кому довериться и поручить работу по измерениям замка?

Слава всем богам, такой человек у меня имелся. Не знаю сколько потов сошло с Аргуса Филча, но ответы на все наши запросы он предоставил. Мистер Филч работал не за страх, а за совесть. А я осваивал рунное письмо и каллиграфию волшебной палочкой и кистью. Старый черт больно наказывал, если ученик при написании очередного зубодробильного иероглифа отрывал кисть от поверхности или луч, вырывающийся с кончика волшебной палочки оставлял в учебных формах углубление с отклонением от эталонного образца или при зарядке заготовки поток манны оказывался не той плотности и силы.

— Ты, не косись на меня, не косись, работай, вьюнош! — скрипел Кощей, отвешивая мне очередной подзатыльник или "награждая" заковыристым жалящим проклятьем. — И не вздыхай, а мысли прячь шибче, ато всё большими буквами на лице написано. Мне не тебя жалко, мне себя жалко. Подумаешь, ошибёшься ты, будет в "корректоре" рунный скрипт глубиной на миллиметр больше, разорвёт тебя на кусочки, эка невидаль! Не ты первый, не ты последний. Однако, я столько в тебя неразумного уже трудов вколотил, ажно все руки поотшибал, и всё коту под хвост окажется. Обидно, понимаешь! А жинка твоя расстроится... Терпеть не могу бабские сопли и слёзы. Как ей апосля толковать, шо наука впрок не пошла, а муж дуболомом оказался, ась? То-то и оно, а ты работай...

И я работал. Руки он отшиб, понимаешь, а у меня голова будто железная! Мозги чуть по сторонам не расплескались, но результат был. Я теперь ночью, во сне вам любую руну в чём угодно на любую глубину и в любом слое выжгу, а так как Хогвартс замок немаленький, руку я натренировал на три жизни вперёд. Так, а теперь с чем дальше едят эти самые "корректоры". Разместив дощечки по всем узловым точкам в нижнем и верхнем ярусах и заякорив их на кровь, я дождусь удобного момента и активирую их. По задумке моя диверсия должна привести к откату всех изменений, внесённых директорами школы и входящих в конфликт с базовыми настройками, а также полной привязке замка ко мне, как к единоличному владельцу. Хогвартс и так ко мне тянется, постоянно транслируя ментальные образы ходов и силовых точек, зачастую перемежая их старинными разрушениями и "новостройками" Дамболдора, которые я при возможности устранял или закольцовывал чтобы не насторожить белобородую тварь раньше времени. Погодите, придёт мой час. Как говорил приснопамятный дедуля:

— И всем им покажешь дулю, фигуру из трёх пальцев: накуси, выкуси! Министерство и присные идут лесом и дальше, кудыть твоя фантазия направит, старого бородатого шмеля пинком под зад или змеюке своей скорми, коли сам жрать забрезгуешь.

— Фу, дед, там протухло всё давно. Я тухлятиной не питаюсь.

— Тоже мне, кхе-кхе, привереда... чистоплюй...

"Кхе-кхе, привереда...", — под язвительную реплику старика, крутившуюся в голове, закрытой воздушным пузырём от внешних "ароматов", я, в грязи по колено и в чем-то другом дурнопахнущем, подлез под старые канализационные трубы, которые проложили в подземельях лет триста назад. Кто ж знал, что видимые магическим зрением силовые линии пересекаются в районе протекающего от старости коллектора, который уже никакими "репаро" не берется. И таких пахучих мест, поросших пылью и грязью, в замке пруд пруди. Закрепив дощечку, активирую запуск. Дерево рассыпалось пылью, а руны, секунду повисев в воздухе, впитались в каменную кладку. На сегодня всё, южное крыло обработано полностью.

Избавившись от запаха, отмывшись и очистившись у Филча и переодевшись в чистое, я было собрался в гостиную, ведь скоро ученики начнут возвращаться с Хогсмида, как был остановлен репликой завхоза:

— Пауки бегут.

— Чего пауки? — как-то смысл фразы не дошёл с первого раза.

— Третий день с замка бегут пауки, — уточнил Филч, ехидно поглядывая на своего сюзерена, то бишь меня.

— Ага, — таков был глубокомысленный ответ завхозу.

— "Ага" и это всё, что вы можете мне сказать?

— Похоже, Васяткин проснулся или вернулся, — почесав левую бровь, ответил я.

— Ваусьаткин?

— Шиаш, василиск Салазара, теперь мой, конечно. Ладно, это не принципиально. Подозреваю, он почуял в замке кровь Слизеринов и вернулся, а пауки чуют его, вот и наворачивают подальше в лес. Надо вас оказией представить друг другу, пригодится в экстренных случаях.

— Я, конечно, не отказываюсь от великой чести свести личное знакомство с Чудовищем Слизерина, но много ли пользы от окаменевшего мага? — попытался откреститься от сомнительной чести Филч.

— Да бросьте, мистер Филч, вы понравитесь друг другу. Вопрос: вы клятву завхоза по полному ряду приносили? По полному, тем более к должности у вас плюсом идёт вассалитет. Уверяю, василиск вас не тронет, скорее он вам подмогой будет. На парселтанге вы не говорите, зато змей понимает человеческую речь, а если приправить её мыслеобразами и ментальными посылами, вы и без слов поймёте друг друга. Две змеи всегда общий язык найдут.

— Две змеи, значит?

— Не берите в голову, — ухмыльнулся я, обрастая чешуёй и на змеиный манер пробуя раздвоенным языком воздух. — Мы же нашли.

— Если только так, — с сомнением в голосе, буркнул Филч. — Только я ума не приложу, где и как он мне может помочь.

— Придумаем что-нибудь, главное найти вход в Тайную комнату, неподконтрольный директорским наблюдателям и обговорить способы связи. Боевой василиск может оказаться небьющимся козырем в рукаве.

— Что верно, то верно. Всю колоду разом покроет. А директор не заподозрит?

— Дамболдор? Этот может, всё-таки пауки — это хороший индикатор и для понятливых людей читаемый с большой буквы сигнал о появлении змея в школе, а старик кто угодно, но не дурак, поэтому я и хочу свести вас с Шиашем и обговорить связь. Василиска до поры до времени нужно держать на расстоянии, иначе Дамболдор додумается устроить на него охоту. Найдет безбашенных наёмников и запустит их в Тайную комнату. Поймают они или нет василиска это бабушка надвое сказала, но жизнь нам директор подпортит. Если где увидите изображения змеек, мистер Филч, подсказывайте.

— За зверинцем, с левой стороны по коридору есть тупик с барельефом на стене, стилизованным под уроборос.

— Хорошо, проверим зацепку в другой раз, — отвлекся я от заманчивой перспективы наведаться в гости к василиску. Мною овладело странное беспокоящее чувство. Словно кто-то зовёт меня и не может дозваться, кто-то неродной, но близкий. О ком я обязан заботится. Его ещё нет, но он будет.

Зов с каждой минутой становился сильнее и явственней, цепляя меня стальными пальцами за солнечное сплетение, заставляя учащённо биться сердце и тонко попискивать интуицию, которой вторила проснувшаяся паранойя.

— Что-то произошло? — участливо осведомился Филч.

— По-видимому, — беспокойно потирая грудь, ответил я, прислушиваясь к себе. — Непонятный тревожный зов... Странная магия, я с подобным ещё не сталкивался.

— Позвольте совет, Гарольд, — создавалось впечатление, будто моё беспокойство передалось Филчу. Возможно, так оно и было на самом деле. Магическая связь сюзерен — вассал, позволяет проделывать многие фокусы, тем более делиться эмоциями на близком расстоянии.

— Александр.

— Хорошо, Александр, шестое чувство говорит мне, что это что-то важное для вас, не игнорируйте зов.

— Даже в мыслях не было. Я разве похож на идиота, плюющего на веление магии? Ох же дырявые кальсоны Мерлина! Веление магии!

Плюхнувшись прямо на холодный пол, я принялся медитировать. Через несколько минут транса стало понятно направление зова, точнее, откуда его холодные щупальца тянутся к моему подбрюшью. Хогсмид.

Переглянувшись с Филчем, мы дружно сорвались с места. В деревне произошло или вот-вот произойдёт что-то ужасное, что неизменно ударит по мне мощным откатом.

— Ниппи! Малышка! — на полном ходу гаркнул я. — Перенеси нас в Хогсмид!

Возникшая между нами эльфийка протянула к нам тонкие ручонки. В самый последний миг Миссис Норрис с истошным мявком успела запрыгнуть на спину хозяина, вцепившись всеми когтями в латанный-перелатанный сюртук Филча для грязных работ. В отличие от меня, завхоз переодеться не успел. Так мы и появились на одной из безымянных улочек деревни в неприметном тупичке. Я, растрепанный Аргус Филч и раздражённо шипящая кошка на его спине. Перехватив хвостатую подругу на руки, Аргус внешне неспешным шагом припустил за мной.

Накинув на себя первую попавшую на ум иллюзорную личину, я, распугивая фланирующих по деревушке школьников, чуть ли не трёхметровыми скачками помчался на противоположный конец Хогсмида. Туда, куда вел пульсирующий канат Зова. Под конец сумасшедшего забега почти ничего не соображающая тушка вломилась в чей-то сарай, сбив с колченогой табуретки невысокую светловолосую девушку в школьной мантии, которая готовилась сунуть голову в петлю приделанной к несущей балке наколдованной пеньковой верёвки.

— Не смей! — извернувшись змеёй, под свой же яростный крик успеваю упасть на землю и принять на грудь сорок пять килограммов бараньего веса сбитой с табуретки суицидницы. — Хык!

Какой бы лёгкой девица не была, но острый локоток, впившийся аккурат в "солнышко", на некоторое время выбил из меня дух. Выпучив по жабьи глаза и сложив губы в букву "о", я мучительно пытался вспомнить как дышать, а спасённая вместо благодарности задумала смазать пятки салом и слинять и чуть было не свершила задуманное, споткнувшись на мистере Филче, чья темная фигура, будто черная графика на белом прямоугольнике, перегородила единственный выход. Потеряв драгоценное время, девушка заметалась на месте, пытаясь выдернуть палочку из потайного кармашка мантии, охватившая её паника сыграла мне на руку. Отдышавшись и сморгнув выступившие слёзы, я наложил на неудавшуюся самоубийцу петрификус, силенцио и дезалюминиционные чары. Повинуясь ленивому движению кончика волшебной палочки, невидимое обездвиженное тело сначала зависло в воздухе, а потом покорно поплыло за мной и Филчем к школе. Хмыкнув, гроза школьных хулиганов незаметно наложил на нашу компанию несколько дополнительных чар отвлечения внимания. Обойдя по незаметной тропке деревню и удостоверившись в отсутствии намеренного или случайного наблюдения, я вызвал Малышку. Через минуту мы уже располагались в одной из лондонских конспиративных квартир Блеков, приобретенных несколько лет назад как раз для подобных случаев. За несколько дней до отъезда в школу я получил из рук Андромеды листок с аппарационными координатами и магический код направляющего маячка. Кто ж знал, что воспользоваться специфической явкой придётся так скоро.

— Ну-с, красавица, рассказывай, — напоив успокоительными зельями девушку, насильно усаженную в мягкое кресло, я левиосой подтянул к себе второе кресло, установив его напротив своей визави. Филч громыхал посудой на кухне. Аргус взял на себя труд сварить нам кофе, благо всё необходимое имелось в наличии.

Внешне очень похожая на Сьюзен Боунс, только тонкая в кости и не с такими габаритными достоинствами светловолосая красавица с нашивкой факультета барсуков на мантии гордо отвернулась в сторону, всем видом показывая, что партизанка так просто фашистам не сдастся. Что ж, ожидаемо. В нас видят очередных врагов, мечтающих добраться до молодого комиссарского тела, и появившаяся на челе молчуньи упрямая складка показывала, что жесткости и упрямости юной даме напротив не занимать, из чего я резюмировал, что попытка самоубийства была минутной слабостью или над нахохлившейся собеседницей поглумились гораздо жёстче, чем я предполагал.

— Бриджит Кэтрин МакКинли-Свенсон, пятый курс Хаффлпафа, чистокровная в третьем поколении, — донеслось с кухни, — второй ребёнок в семье, старшая сестра окончила Хогвартс год назад и сразу выскочила замуж за американского "гастролёра". Не клановая, хотя из фамилии вопросов с происхождением возникать не должно. Успеваемость средняя, ничего выдающегося — в лидеры не рвётся, в хвосте не плетётся, типичный середнячок или довольно хорошо прикидывается. За пять лет учёбы имеет лишь один привод на отработку на третьем курсе, что иносказательно говорит в пользу второй версии.

— Характер нордический, не замужем, — припечатал я, не отрывая взгляда от измазанного в грязи личика сердечком с заострённым подбородком, главным украшением которого служили серо-голубые глазищи, сейчас опухшие от слёз и переживаний. — Так что с тобой произошло, Бриджит?

Приглушенный всхлип и поток слез, прорвавших плотину самообладания, были мне ответом. Возникшая из ниоткуда Ниппи выставила на журнальный столик очередную порцию зелий в цветных фиалах.

Споив продукцию магических фармацевтов девушке и сводив её в ванную комнату, где та привела себя в порядок и переоделась в чистое бельё, найденное в одном из шкафов (палочку девушки до поры до времени прибрал Филч), мы, наконец, дождались рассказа.

Как зачастую в жизни бывает, всё мерзкое имеет тривиальные корни. Прогнившие насквозь рыжие близнюки в этот раз превзошли сами себя. Поганцы давно оборудовали логово в полузаброшенном не то сарае, не то хибаре. В любом случае покосившаяся развалюха в ста метрах от Воющей хижины особой популярностью не пользовалась из-за ауры страха и близкого соседства с пугающей хижиной, сараюшку обходили стороной, чем и воспользовались рыжики.

Отбившись от подруг и прогуливаясь по деревне, любопытная сорока краем уха уловила разговор компании гриффиндорцев о том, что неплохо было бы развлечься с какой-нибудь кралей. Бриджит с первого курса к красно-золотым относилась настороженно, но с поступлением в школу изгнанного из семьи брата мальчика-который-выжил дела на факультете Годрика пошли в гору и большая часть львят по мягкой, но тяжёлой лапой главной кошки Хогвартса, постепенно выбрались из того болотав который превратился факультет и стали стремительно завоевывать положительные очки репутации. Но не всё в порядке в королевстве Датской. Грифы, которых директор взял под личное крылышко и которых гордые львята показательно игнорировали и презирали, также незаметно превратились в шакалью стаю, возглавляемую Уизли. Бриджит прошла бы мимо, не забыв потом рассказать декану о подозрительной активности грифов, но тут её ушей достигла фраза о том, что компания планирует заманить в свои сети Сьюзен Боунс. Мерзко хихикая, молодые люди отпускали сальные шуточки, обсуждая, как бы весело они провели время в компании с племянницей главы ДМП. Горячая штучки несмотря на юный возраст могла похвастать развитыми "достоинствами". В школе озабоченной четверке ничего не светило по причине крайней разборчивости объектов пошлых грёз и боязни схлопотать наказание от постоянно бдящих профессоров. Особенно лютовали МакГонагалл, Флитвик и Кар. Поганая троица старпёров воплощала собой едва ли не полицию нравов, лютуя направо и налево, но ничего, случился и на их улице праздник. ... Недолго думая, наша героиня решила проследить за злоумышляющими Уизли и присоединившимся к ним Поттером.

Накинув на себя кучу отвлекающих чар и наложив заклинание бесшумного шага, бесстрашная разведчица незаметно проследовала за объектами наблюдения, которые, как оказалось, где-то разжидись огневиски, успев изрядно принять на грудь, подбив Поттера с младшим братом попробовать настоящий мужской напиток. Разговевшись, компания возжелала приключений и женского внимания, тем более близнецы не преминули похвастаться зельем похоти, которое они сварили накануне — ни одна самая неприступная девчонка, если она не помолвлена по полному обряду, не устоит. Осталось только найти жертву и провести "полевые" испытания.

Решив, что подслушано уже достаточно и тут обнаружения недалеко, тем более чары незаметности и отвлечения внимания потихоньку выдыхались, Бриджит собралась обратно, но метко пущенная одним из близнецов оглушалка угодила девушке точно между лопаток. Доморощенную шпионку выдала тень. Тихоню с Хаффлпафа грифы заметили давно, устроив ей нехитрую ловушку и мечтая "почесать" с девицей проснувшееся естество. Вот и нашлась "добровольная" испытательница сваренного по семейному рецепту зелья. Очнувшись через пятнадцать минут, девушка ощутила себя гигантским костром из всепоглощающей похоти и страсти. Компашка ещё приняла на грудь для смелости и тут близнецы уступили "право первой брачной ночи" герою Англии, взяв того на слабо. Мол, будь мужчиной, покажи нам, чего ты стоишь на самом деле... Не робей, герой! Смотри, леди готова и жаждет мужских ласк...

Под тихий, совершенно безэмоциональный рассказ, Филч и я переглянулись между собой. На лицо типичная подстава. Как овца за бараном попёршись на бойню, Поттер сам насадил себя на крючок, закинутый рыжими ублюдками и не факт, что наживка не была одобрена одним кукловодом. Вполне возможно, что близнецы действовали с прямого благословения старика. Наглумившись вдосталь над обесчещенной девушкой и рассказав ей, что за ней давно велась незримая охота, один из близнецов наложил обливейт, но видимо в силу опьянения заклинателя, чары забвения легли криво и вместо того чтобы заблокировать кусок памяти, отменили действие зелья, став ментальным антидотом. Хохоча во все четыре глотки, довольные собой мерзавцы вымелись из сарайчика, а опозоренная Кэтрин, осознавшая весь ужас ситуации, решила свести счеты с жизнью. Тем более всё необходимое имелось в сараюшке в наличии. Только табуретку она наколдовала.

— Значит веревка была в сарае?

— Да, — поникла девушка.

— Мистер Филч, прошу, — кивнув на рассказчицу, я уступил вассалу место. Несколько раз проведя над Бриджит палочкой под беззвучное шевеление губами, Аргус вынес вердикт:

— След удалённой ментальной корректировки присутствует. Посыл на самообвинение и на гипертрофированное восприятие действительности

— Вот и причина неадеквата нашлась. Пеньковая верёвка была подложена чтобы Бриджит наверняка не выскочила из петли. Пенька ослабляет магические способности, не зря на ней инквизиторы колдунов и ведьм вешали.

— Вздёрнулась бы девица и дело шито-крыто. Ищи следы вчерашнего дня. Всё старо, как мир: согрешила и покаялась до смертельного исхода.

— Где живут твои родители, Бриджит? — приняв к сведению слова Филча, спросил я. Сжавшись в комок, девушка назвала адрес. Встретившись со мной взглядом, Филч кивнул. Аппарировав с тихим хлопком, он отправился за матерью девушки и патриархом семейства.

Гуннар Свенсон — отец Бриджит, погиб четыре года назад. Профессия охотника за чудовищами таит в себе немало смертельных рисков... С тех пор семья едва удерживалась на плаву, всеми силами стараясь не скатиться в нищету. Не будь у Теодора МакКинли личной теплицы на куске земли, главной ценностью которой служил слабенький магический источник, старик, дочка и внучки пошли бы по миру.

— Что теперь будет? — осмелилась спросить бледная до синевы девушка.

— Всё будет хорошо. Ты мне веришь?

— Я никому больше не верю, — выпрямившись и заледенев лицом, жёстко припечатала хаффлпафка.

— Вот это правильный настрой, а то распустила сопли, — не остался в долгу я. — Мать наследника Рода Поттер не может быть бесхребетной мямлей.

— Какого наследника?

— Какая мать?

Два вопроса слились воедино. Появившийся в прихожей Филч и новые действующие лица, перенесённые Малышкой Ниппи, зацепили концовку разговора, теперь справедливо жаждая подробностей. Сказав, чтобы девушка поправила, если что не так, я повторил её историю. С каждым моим словом и предложением, лица деда и матери постепенно застывали, превращаясь в грубые каменные личины.

— Мне всё понятно, — помертвевшим голосом прохрипел старик, — я их уничтожу! — сжав сухие кулаки, бешено прокричал он. Мать обняла дочку, из глаз которой не пролилось больше ни одной слезинки. Благо я заранее закрылся эмпатическими щитами, иначе бы и меня накрыло двенадцатибальным эмоциональным штормом, а так внешне я производил впечатление хладнокровного гада.

— Оставьте эту обязанности мне, — придавив старого мага взглядом, остановил я его праведный порыв. — Не стоит клясться, мистер МакКинли. Поверьте, ублюдки не останутся безнаказанными.

— А кто вы такой, молодой человек, чтобы я вам верил?

— Я — Регент Рода Поттер! Думаю, вам этого должно быть достаточно.

— Регент?! Как это может быть? Джеймс Поттер...

— Магией клянусь! — яркая вспышка ослепила всех присутствующих. — Люмос, нокс. Теперь вам достаточно? Джеймс и Джейс Поттеры совсем скоро к Роду Поттер не будут иметь никакого отношения. Примете клятву или поверите мне на слово? — сухо, со стальной ноткой, осведомился я. Старик предпочёл поверить на слово.

— Я предлагаю вам защиту, открытый контракт на вынашивание с возможность образования побочной ветви Рода Поттер. Взамен вы должны принести клятву воспитать родившегося ребёнка по всем законам магии, со всеми положенными ритуалами и в соответствии с Кодексом Рода, копию которого вы получите на руки, и принести личные клятвы лояльности тем Родам, на которые я укажу. Кэтрин в Хогвартс больше не вернётся, завтра вы пошлёте директору письмо-громовещатель, что контракт со школой разорван по вине директора, а это так и есть на самом деле. Именно с его прямого попустительства стал возможен этот вопиющий случай. Сегодня же ваша семья переезжает во Францию. Не беспокойтесь, эльфы соберут ваши вещи и всё, что вы им дополнительно укажете. Крышей над головой я вас обеспечу. В следующую субботу я проведу ритуал по введению Кэтрин в Род Поттер и ритуал изгнания бывших Поттеров с полным разрывом всех кровных связей. Вам назначается содержание в размере тысячи галеонов в месяц на каждого члена семьи... Можете больше не работать.

— Но...

— Виновные будут наказаны. Вы и ваши близкие получат покровительство нескольких уважаемых чистокровных Родов, простите, что не называю их до принесения вами соответствующих обетов. Возможно, вы решитесь на вассалитет, поверьте, после этого ваша внучка в глазах многих потенциальных женихов станет выгодной партией, да и ваша дочь недолго пробудет безутешной вдовой.

— Я...

— Да или нет? — не сдерживая ауру, надавил я. Старику предлагают реальный выход из ситуации и навсегда избавляют от сидения на гнилой кочке в болоте, а он вздумал выкаблучиваться и набивать цену. Последнее я уловил, приоткрыв ментальный барьер.

— Да, — отступив от страшного подростка, превратившегося в натурального хищника, готового любого разорвать на куски, испуганно проблеял старик.

— Замечательно. Мистер Филч, вы не скрепите обеты?

— Но разве мистер Филч не сквиб? — непонимающе повертела головой мать Бриджит. — В школе, когда я училась...

— Все мы носим маски, иногда не снимая их десятилетиями, — наколдовав себе кресло, сказал Аргус, довольный произведённым эффектом. — Все поверили, что Аргус Филч — сквиб, директор тоже верит в это. Никому нельзя верить, — заговорщицки подмигнул он. — Клятвы и только клятвы.

Принесение взаимных обетов заняло не больше пяти минут. Явившийся на зов Кричер, приволок международный порт-ключ. Надо было видеть глаза Теодора и Элизабет когда старый домовик привел их в поместье с аппарационной площадки и к ним на встречу вышла Вальпурга Блек. Вот её-то они узнали с первого взгляда, не то, что какой-то непонятный русский... даже немного обидно. Жаль Бриджит к тому времени спала, накачанная зельями по самую маковку, её снимок послужил бы мне отличным дополнением в коллекцию. Ладно, обиженных и обездоленных на первое время я пристроил и так потратил на них три часа, пора бы и честь знать, мне ещё с гоблинами пошептаться надо, да запустить через них слухи, что нового наследника Рода Поттер... А как наказать близнецов я уже примерно знаю. Они у меня сами вздёрнутся, да и одноногий инвалид получит причитающееся.

Флешбек.

Хогвартс. Кабинет директора...

Альбус Персиваль много имён Дамболдор, задумчиво покусывая мундштук и загубник давно потухшей старинной изогнутой курительной трубки, бездумно пялился в окно. Пустой, провалившийся в себя, взгляд директора застыл на высокой макушке ели, ракетой вырывавшейся вверх из бескрайней массы Запретного Леса. Который час, никого не принимая и заблокировав камин, Альбус размышлял над преследующими его неудачами. Нет-нет, все свои настоящие и мнимые провалы на ниве политики и прочей личной и общественной жизни он так или иначе умудрялся повернуть себе на пользу или... или находил в них положительные моменты. Любое поражение многоопытный политики и интриган оценивал со всех сторон, учась на собственных ошибках, ведь во врагах у него не лопухи окопались, а такие же хитрые беспринципные бестии. Одна старуха Блек чего стоит, а она, к величайшему сожалению, не одна. Врагов, чего уж скрывать, явных и неизвестных, скрывающихся за спинами других людей или обычных марионеток, у Альбуса хватало. На каждый роток не накинешь платок. Как же проще было десять лет назад, да ещё год назад пространства для манёвра у него было больше, а сейчас... Обложили со всех сторон, как волка обложили. Даже на самых надёжных и преданных людей надежды нет, а с некоторыми друзьями никаких врагов не надо. Проще от подобных помощничков с дурной инициативой избавиться совсем, но пока они нужны ему. Хорошее слово "пока".

Отмерев и сплюнув попавшую в рот прогорелую табачную соломенку, Альбус обернулся к шахматной доске на высоком, инкрустированном слоновой костью, журнальном столике, отступив от черного провала стрельчатого окна, он, запустив в бороду длинные пальцы, склонился над фигурами. Оценив позиции белых и чёрных, Дамболдор подхватил белого коня и поднёс его к глазам, всматриваясь через очки на размахивающего кавалерийским палашом всадника. Печально, но эта фигура отыграла своё, камень в руках директора смялся подобно куску пластилина, в следующий миг превратившись в обычную, ничем не примечательную пешку.

— Эх, Джеймс, — с неподдельной печалью в голосе произнёс директор, уныло возвращая пешку на доску. — Как же так, Джеймс?

Напуганная пешка прикрылась пехотным щитом.

— Ничего, ты и Джейс ещё послужите моим планам, — длинные узловатые пальцы выбыли дробь по краю столика. Зловеще сверкнули очки-полумесяцы, взгляд старца переместился на половину чёрных. — Где же ты скрываешься, Гарольд? Во Франции тебя и твоей девчонки нет,мне бы доложили. Где тебя спрятала Вальпурга? Это ведь ты, мой мальчик, кроме тебя некому. Я догадывался, что с тобой не всё так просто и связь, появившаяся во время ритуала может оказаться не с прямой, а с обратной зависимостью, но не придал значения... Старею и гобелен с родовым сейфом теперь недоступны. Не глянешь. Моя ошибка... Но зачем было изгонять отца и брата из Рода, мой мальчик, зачем? Ты создаёшь мне проблемы и твой брат теперь создаёт проблемы. Понимаешь ли ты, что если человек не является решением, то он становится проблемой, а последние принято устранять? Конечно, всё ты понимаешь, ты всегда был умным и кукловоды за твоей спиной подобрались непростые.

Директор отвернулся от доски, обратив взор на пляшущие в камине языки огня. Замок становится чужим, ещё года два и последние связи со школой будут разорваны, до этого времени надо возродить старое пугало английских магов. Приближающийся турнир позволит ему сыграть на опережение, проходная пешка Джейса будет разменяла, уйдя на усиление позиций Альбуса. Пришло время мальчику доиграть свою роль, отлучённый от Рода он ни на что более не годен и хоть Альбусу удалось скрыть от широкой общественности и приближённых лиц сам факт изгнания, объяснив это черными проклятиями недобитых Пожирателей, из песни слов не выкинешь. Хвала близнецам, Фред и Джордж хорошо справились с поставленной задачей, Джейс теперь не сорвётся с крючка, боясь разоблачения и громовещатель отца мисс МакКинли удачно сыграл на руку, хоть и облил грязью директора с головы до ног, но конкретных фамилий, к счастью, сказано не было. Мальчики не забыли наложить обливейт, ещё бы следы насилия убрали, тогда бы цены им не было, а так. План получить в личное распоряжение бастарда Поттера полетел в тартарары. Видимо Гарольд имеет доступ к родовому гобелену Блеков, проследил родственные связи и принял меры. Плохо другое, кто-то запустил в школе волну слухов, обличающих Альбуса во всех грехах и шепотки не думали утихать по сей день, видимо их искусно подогревали, раз за разом вытаскивая на свет и всеобщее обозрение очередной клок грязного белья директора. Первое время Альбус грешил на оппозиционный лагерь Минервы, но та бы никогда бы не опустилась до подобного. Честь и личное достоинство много значило для бывшей соратницы. Минни слишком пряма и слишком горда для подобного, копаться и швыряться грязью не для её кошачье-брезгливой натуры. Белоручка мордредова. Обидно, Альбус всегда воспринимал крушение личных планов с детской обидой. Вот как так? Простейшая двухходовая беспроигрышная интрига закончилась не просто пшиком, а гигантским фиаско. Перспективный план наложить лапы на сейфы Поттеров списаны в утиль, как и сами "олени". Джеймс давно вышел из доверия, чего стоит его прилюдная размолвка с женой, которая устала терпеть загулы мужа. Разъярённый муженек, не чувствуя берегов в пьяном угаре, указал благоверной на дверь, простимулировав жену животворящим круцио. Устав терпеть издевательства, горячая как все гриффиндорки и скорая на руку, она забрала младших детей и провела над ними ритуал по кровному возвращению в род матери. "Прибирая" за Джеймсом, Дамболдор едва-едва уговорил девочку не делать развод публичным, а решить всё тихо, по-семейному. Ему пришлось воспользоваться личным авторитетом, чтобы размолвка супругов не выплыла дальше кулуаров.

Кто же мутит воду в школе? Вот главный вопрос на сегодняшний день. Кто этот инкогнито. Русские? Вряд ли, не те у них ресурсы и возможности. Министерство? Тоже нет. Министру невыгодно поднимать грязь в преддверии международного турнира. Вывод: в школе появилась третья сила, пока неявная и очень осторожная, действующая исподтишка, прекрасно знающая, что в нынешних ограниченных возможностях при непосредственном сопротивлении замка источник сплетен через полдня обнаружить практически невозможно и сплетня, умело запущенная в массы во время завтрака к обеду обрастает комом дополнительных подробностей. Не будешь же всех подряд легилементить, да и невозможно это. Родители студиозусов нынче пошли недоверчивые, понавешали на чад артефакторных комплексов, хоть волком вой. Стоит честно признаться самому себе, что замок он медленно и верно теряет.

Дамболдор опустил трубку в карман, зачерпнул табак, профессионально примяв его большим пальцем, и прикурил с кончика волшебной палочки. Выпустив длинную струю дыма в сторону дремлющего феникса, он тяжело опустился в кресло у журнального столика.

Всё пошло наперекосяк. Тот, кто убрал Фламеля, знал, куда бить. У Альбуса не осталось сомнения, что охоту на знаменитого алхимика открыли русские. Волхвы давно точили зубы на учителя и тайного патрона Дамболдора, им было и есть за что ненавидеть учителя и ученика, но одним наставником подлые восточные варвары не ограничились. Русские подчистую вымели агентурную сеть шестисотлетнего мага, не дав одиозному хогвартскому сидельцу наложить на неё лапы. Эти грязные выродки смердов уничтожили всех координаторов и захватили каналы поставки редких магических ингредиентов из Африки и Азии. Они посмели замахнуться на деньги! На его деньги, Мордред их всех побери! Русские обнаглели настолько, что позволили себе влезть в Хогвартс. Этот мальчишка Айсдрейк, да какой он к Моргане Айсдрейк. Уши Кощея никто даже не пытается скрыть, а эти тупоголовые болваны в Министерстве пляшут под дудку русских, но он-то знает, его не обманешь. Волхвы затягивают петлю над всей Британией, а чинуши по-прежнему не замечают угрозы.

Откинувшись на спинку кресла, Дамболдор выпустил несколько колечек, наблюдая, как они постепенно расплываются, поднимаясь к потолку. Зарвавшегося русского мальчишку давно пора укоротить на голову или как получится. Слишком разлагающее у него влияние, детки аристократов выходят из-под контроля. Нет-нет, ни в коем случае не своими руками, мальчик успел нажить врагов на Слизерине. Зря он сверг с пьедестала юного Малфоя. Ох, Зря. Драко взял от отца знаменитую на всю Британию мстительность, мнительность Люциус воспитал в сыне литчно, а вот зависть проросла в отроке сама — если это всё смешать, получается взрывоопасный коктейль, ведь мозгов достойных мозгов отпрыску Лорд Малфой так и не вложил. Мало задница отрока получала хворостиной и розгами. Альбус потёр в предвкушении руки, минимум усилий, а какой предвидится результат, просто пальчики оближешь. Мысль вложенная в голову одному, вовремя сказанное слово другому, и молодой человек воспылает праведным гневом к русскому отрепью, а тут такая интрига закрутится... Достанется всем, а главное, Альбус останется в стороне в роли арбитра и вне подозрений. Люциус, в конечном итоге, ещё больше попадёт под его влияние. Международные скандалы такие, хе-хе, опасные для личного реноме. Кощей же не сможет вмешаться напрямую, никак не сдохнувшему некроманту останется только беспомощно греметь костьми. Заодно монолит Слизерина будет расколот надвое, даже на три части. Внешнее единство факультета развалится на лагеря старых волдемордовских прихвостней, нейтралов и тех, кто качнётся в сторону света. Что ж, решено, русского, как говорят в России "подводим под монастырь".

Конец флешбека.

Как быстро летит время. Вроде вчера было первое сентября, как уже октябрь на носу. Хеллоуин, громамонт его затопчи. Народ ждёт празника и жаждет зрелищ.Занятия с утра отменили, администрация наводит последний блеск перед приёмом гостей, я же готовлю в лесу поляну для празднования Самхейна. За Днем Всех святых не стоит забывать о празднике сбора урожая и магических аспектов, связанных с ним. Я оказался не единственным энтузиастом в Хогвартсе. Со мной рядышком пыхтели, левитируя хворост, несколько львят, увязывали снопы девчата с факультета барсуков, готовили корзины с подношениями ребята с райвенкло, да и слизеринцев к празднику готовился не один десяток. В общей сложности к вечернему действу должно подтянуться под полторы сотни человек со всех курсов и факультетов. Не знаю, с кем собрался пировать Дамболдор, когда добрая треть школы, а то и половина, забьют на начало Турнира большой болт.

Карету и "Летучего Голландца" мы встретим, в замок гостей приведем, отсидим торжественную часть, а дальше, под предводительством МакГонагалл, Флитвика и Кара, слиняем с пира. Есть дела важнее, чем веселиться и ублажать гостей, тем более что-то подсказывает мне, что часть из них непременно присоединится к нам.

Указав палочкой направление очередному плывущему по воздуху снопу, я на секунду обернулся к громаде замка, найдя взглядом светящееся окно в директорской башенке. Что-то наш "светоч" последнее время подозрительно тих. Не к добру его тишина, совсем не к добру. Старик выжидает время для удара, хитро поблёскивая очёчками на трапезах в Большом зале. Его ручной смертожор тоже последнее время подозрительно притих, прекратив лаяться по поводу и без повода с Минервой и Каром и проявляя завидную выдержку или, как говорит злой язык в лице Филча, директор свалил на Снейпа всю бумажную работу, прикрываясь какими-то своими делами. Бледный инфернал с черными кругами под глазами, вывести которые не под силу ни одному зелью, на собственной шкуре ощутил то, что раньше доставалось МакГонагалл. У выползающего из-под макулатурного завала Снейпа просто не оставалось сил плеваться ядом и источать сарказм на окружающих. Ничего, поделом смертожору досталось...

Вокруг меня затевалось какое-то действо, центром которого стал Малфёныш, которого я подвинул с пьедестала. Благо эмпатическое восприятие на страже, позволяя вовремя отмечать опасность на эмоциональном радаре. А кто предупреждён, тот, как известно, вооружён. У меня даже возникла крамольная мысль, что это директор закрутил интригу с бросающим на меня презрительные взгляды Малфоем. Да ну, чушь какая.

И вот настал тот исторический день, который волнует многих поклонников поттерианы — Турнир! Да-да, тот самый Тремудрый Турнир. Не говорю, что готов к нему во всеоружии, но ставку у гоблинов сделал. По хорошей традиции триста тысяч галеонов упали на фишку Крама, ещё триста на Флер Делакур. Если в чемпионы турнира попадёт Витёк, да простит он меня за фамильярность, то мои карманы отяжелеют на жалких триста тысяч целковых. Таки болгарин явный фаворит и много на нём не поднимешь, зато на Флер я обогачусь на миллион двести тысяч. У французов полно сильных волшебников и волшебниц в заявленном пуле. На Диггори я ставить не стал, с ним не всё так однозначно, в том же Хаффлпафе у него два достойных конкурента, а Глория Гноссинг с седьмого курса Райвенкло по всем статьям кроет нашего красавчика как бык овцу и по достоверным слухам она намерена попытать счастья. Зато я заставил гоблинов серьёзно призадуматься ставкой на незапланированного участника. Без имени, просто, что он будет — сюрприз такой. Опять три сотни тысяч полновесных кругляшков, отливающих благородной матовой желтизной. Коротышки приняли мою ставку и сразу понизили на неё коэффициенты. Ага, научены уже горьким опытом. Они уже заранее готовятся перенести в мой сейф четыре с половиной миллиона. Была у меня мысль поставить на Джейса Поттера, но пошевелив извилиной, я решил отказаться от этой, несомненно, завлекательной мысли. Если в случае Крама и Флер ставки поддавались логике и трезвому расчёту, то последняя требовала объяснений, да и палево, выражаясь дворовым сленгом. Джейс не вписывался ни в какую концепцию. Не говорить же гоблинам, что Дамболдор в любом случае пропихнёт в турнир свою марионетку. Поттеры свою роль сыграли, пора вывести их в расход.

Ладно, что это я всё о презренном металле да о презренном металле, давайте поговорим о встрече гостей. Сегодня в Хогвартсе как у Пушкина — мороз и солнце, день чудесный, но с небольшими отличиями. Мороз присутствует, а вот с Солнцем не задалось. Вместо небесной сини мелкая морось и обложенный низкими облаками небосвод, да ещё пронизывающий ветер. В общем, погода из разряда сидящей дома собаки, которую не выпустит хозяин. Зато мы вместо тех собак стоим и мёрзнем на семи ветрах. Старый хрен, надеюсь вам не надо упоминать, кого я имею в виду, выгнал всех на улицу, и заставил построиться факультетскими "коробочками". Короче, всё как в каноне. Никакой фантазии. Поглядев на первачков, выбивающих дробь зубами, я сжалился над мелкотнёй, накрыв слизеринский строй чарами обогрева, за что удостоился благодарственных взглядов от доброй трети факультета и презрительного "Я бы тоже так смог" от Малфёныша и некоторых старшекурсников из семей упёртых последователей неназываемого. На малфоевский высокомерно-презрительный взгляд я лишь лениво приподнял бровь, как бы говоря, что-ж ты, тля, так не сделал раньше, если мог? Стоило вздёрнутой брови вернуться на место, как в пренебрежительной ядовитой ухмылке дёрнулись губы. Малфой резко зарделся аки маковый цвет, старшекурсники как один отвернулись. Ещё одним плюсом направленной провокации стал кратковременный эмоциональный пробой оклюментивного щита белобрысого гадёныша. Меня словно порывом ветра обдало затённым злорадством и предвкушением. Та-а-ак, стоит утроить бдительность и внимательно следить за спиной. Ответное мимическое послание достигло адресатов. За мной "подвиг" с наложением согревающих чар повторили старосты барсуков и воронят, после чего МакГонагалл демонстративно махнула палочкой, накрыв чарами "львиную" половину своего факультета, дамболдоровские "грифы" продолжали поджиматься, лишь некоторые из них догадались воспользоваться головой и магией. Старик стоял спиной к студиозусам, поэтому никак не прокомментировал демарш декана. Остальные сделали вид, что ничего не видели, один лишь Снейп зашипел змеёй, за что был удостоен кошачьего фырка в лицо. МакГи не сочла нужным демонстрировать хоть каплю уважения заместителю директора.

Не буду растекаться мыслью по древу, скажу лишь что прибытие гостей оказалось канонным донельзя, только директриса Шармбатона — мадам Максим, тонко поиздевалась над стариком. Якобы из-за акцента и плохого произношения она звала нашего "светоча" Дабльдогом. "Дважды пёс" кривился, но строил радушную мину при плохой игре и прикладывался к ручке гигантской женщины. Да, если честно, директриса французов наповал поражала неподготовленных к такому зрелищу студиозусов Туманного Альбиона. Пропорциональную фигуру со всеми положенными "холмами" и "впадинами" не могла скрыть никакая мантия, да и на лицо мадам Максим оказалась совсем не страшилищем, а очень даже ничего. Очень даже. Ну, рост, подумаешь рост... Тут не один Хагрид "поплыл", нашего полувеликана едва-едва заставили пегасов увести. Мда, глядя на мадам Максим, у меня закралась мысль, что в истории Роулинг во взаимоотношениях лесничего Хогвартса и директора Шармбатона не обошлось без жёсткого приворотного. Ну не может настолько эффектная женщина повестись на наше бородатое чудо. Они как дельфин и русалка — не пара! Второй сенсацией начавшегося вечера стал высокий молодой человек в форменной мантии Шармбатона. Чуть пухловатое волевое лицо, широкий разворот плеч, надменный взгляд прищуренных глаз и жгучая брюнетка с отпадной фигурой, цепко держащая кавалера под руку и окидывающая всех девущек взглядом хищницы, готовой отстаивать добычу в смертельном поединке. Молодой человек держал правую руку чуть согнутой, постоянно одёргивая её от пустого пояса, что выдавало его привычку носить на нём оружие.

— Лонгботтом, Лонгботтом! Наследник Хаффлпаф! — восхищённо прошелестело по рядам. Юные леди усиленно захлопали ресничками, но нарвавшись на полыхающий яростью и ОБЕЩАНИЕМ взгляд Патриции Борджиа, невесты Невилла, отводили взоры. Эта отравит не задумываясь... Знаменитая женская интуиция кричала всем не нарываться. Место занято. Увы.

Ещё раз обозвав шмеля Дабльдогом, Максим увела свой мерзнущий выводок в замок, а мы остались дожидаться суровых северных парней, которые, к великой радости, не заставили себя долго ждать.

Всплывший из глубин Черного озера Летучий Голландец, доставил меня куда сильней летающего домика французов. Сразу чувствуется суровый пафос заснеженных фьордов. Молодые люди и девушки в шубах и бородатый козёл на острие клина. Козёл — это я про Каркарова. Простите, не удержался. Знаю, что по первому впечатлению не судят, но второй раз первое впечатление не произвести. В первую магическую войну Каркаров подвязался воевать на стороне Волдеморта и насколько я знаю он оказался засланным казачком в стан противников Дамболдора, агентом славянских магов. Каркаров и Долохов крепили связи змеемордого на континенте, в тайне вовсю вставляя палки в колёса высшему британскому истеблишменту. Под конец Игорь ловко выкрутился из-под судебного разбирательства, сдав следствию некоторых меченых смертожорцев, по иронии судьбы оказавшихся тайными агентами Дамболдора, да и ход с Барти Краучем-младшим достоин отдельного внимания. Русские волхвы руками Каркарова не дали забраться на британский политический Олимп Барти-старшему, в целом ослабив политическое влияние Британии на международной арене. Наш директор безусловно знал о деятельности Каркарова, но условия Турнира и пребывания гостей заставляли его через силу приветливо скалить зубы своему давнему недругу. А Игорь, радостно и широко улыбаясь, распахнул объятья и дружески облапал старика, чудом удержавшись от троекратного русского поцелуя. Дамболдор насилу вырвался из медвежьей хватки северного коллеги и быстренько закруглил уличный официоз, предложив дурмстранговцам пройти в замок.

Пока делегация Дурмстранга проходила мимо нас, я успел поручкаться и перекинуться парой словечек со знакомыми парнями, которые ещё летом учились в Китеже и надо же, ветром непонятным судьбы осенью оказались в другой школе. Согласен, чего в жизни не бывает.

Отступлением от канона стала рассадка гостей. Шармбатонцы в этот раз предпочли стол барсуков. Как-никак наследник Основательницы не имел права игнорировать факультет Хельги. Дурмстранговцы разместились за столом змеек.

— А ты какими судьбами здесь? — дружески лопнул меня по спине Владислав Соколов, маг-огневик, когда мы расселись за столом Слизерина.

— Ага, колись, Ледышка! — поддержал друга Семён Рукавишников — стихийник и артефактор в одном флаконе. Болтун каких свет не видывал. Если что-то хочешь рассказать по секрету всему свету, то это к нему.

С Владом мы познакомились на почве любви к красивым девам и вкусы у нас оказались схожими, но вот беда, Гермиона была одна, и делить её с кем-то я был не намерен. Благо Влад тогда внял гласу разума, а последствия нескольких дуэлей с другими воздыхателями убедили молодого человека во мнении, что с потомком Кощея лучше дружить, чем пялиться на его невесту. Целее будешь. Семён на Гермиону не заглядывался, за него самого с трёх лет была сосватана боярская дочка и по достижении восемнадцати лет молодые соединят судьбы и сердца, но с Владом он дружил едва ли не с младенчества, поэтому пошёл "паровозом", да и наставники их с младых ногтей учили работать в паре.

— Отца в Англию перевели, — прикрылся я "легендой", — а он с чего-то решил подтянуть меня для укрепления связей, так сказать.

— А...

— А невестушка моя осталась у Яги, — невысказанная мысль-фраза Влада была поймана на первом слоге.

— У Яги? — округлили глаза парни. К разговору прислушалось несколько девчат, семикурсниц Дурмстранга. И Влад не подвёл, озвучив общий вопрос. — Той самой?

— А есть другая? Таки не знал, — ответ вышел на одесский манер

— О-О! — дружное восклицание половины северных гостей прокатилось над столом.

— А вы, парни, каким ветром к нам? Надоел Китеж?

— По программе обмена, ну, вот и подфартило, — развёл руками Семён. — Когда ещё случай выпадет в Британию на халяву смотаться.

— Я так и понял, — неприкрыто усмехнулся я. — Дядя Велимир все плеши проел?

— Не то слово, — отзеркалили улыбки парни.

— Участвовать будете?

— Не-а, — поставив щит против подслушивания, перешёл на шёпот Влад. — Крама видишь?

— Не слепой.

— Дюма читал?

— Сына или отца?

— Того, который один за всех и все за одного, — пристукнул по столу Семён. — А мы так, для создания массовки и антуражу. Болгары и попечительский совет пиарят Виктора как только могут и где только могут. Совсем парня заездили. Глава Рода на него тоже давит не по-детски, видно совсем у Крамов дела плохи, раз они наследника во все дыры и в квиддич пихают, и в турнир суют, вот мы между собой посовещались и решили поддержать товарища. Парень он неплохой, не звездится, своих поддерживает и гадостей никому не делает. Всё сам, на своём горбу. Команду в финал считай он вытянул, в школе из библиотеки и дуэльных залов не вылазит. Бумажки будут с одной фамилией. Только ты никому...

— Я — могила, могу обет дать. Тем более я уже на него м-м, ставку сделал, так что ваш инсайд опоздал. Могу посоветовать сотню-другую вон на ту блондинку поставить.

— Это кто? — поискал взглядом Влад.

— Француженка, вейла.

— Ты уверен? Пошто не Лонгботтом? Гляди, какая цаца, как бы не лопнул от ЧСВ. У вас в школе есть тотализатор?

— Интуиция шепчет, какая тут может быть уверенность — это ответ на первый вопрос. Второе — Лонгботтом годочками не вышел, да и Дамболдора живьём сожрут, если наследник Основательницы угодит в список участников. Борджиа его отравят, четвертуют и отдадут на суд инквизиции, кастрируют, в общем, сделают что-нибудь нехорошее. В-третьих, тотализатор подпольный, но гоблины вам на что? Любой встречный клерк оформит всё как полагается, только плати. Минимальная ставка сто галеонов. Проценты сдерёт, зато не надует, у них с этим строго.

— Посмотрим-посмотрим, — друзья синхронно почесали подбородки, чем вызвали улыбки у окружающих. — А сам не хочешь принять участие?

— Что я там забыл, меня и без турнира неплохо кормят, никакого Таити не надо, я свой процент на ставках подниму.

Пока мы балагурили и наводили дружеские мосты с остальной делегацией, начальственные шишки высказались с высокой трибуны и официально объявили начало Турнира. В торжественной обстановке был выставлен на помост беспристрастный судья — деревянный кубок с пляшущим внутри него синим пламенем.

— Спирт, — шепнул я, вокруг захихикали.

В этот раз старый шмель учёл первосентябрьскую критику. Золото сменилось фарфором и полными наборами вилок, ложек и ножей из столового серебра. Блюда были на все вкусы, включая немецкую, русскую, болгарскую и французскую кухни. Эльфы сегодня прыгнули выше собственной головы. Привычно проверив посуду и пищу на зелья и прочие "витаминные добавки", я предался греху чревоугодия.

Не помню канон, сколько там давалось претендентам, в жизни судьи отвели на раздумья и подачу заявок ровно сутки. Следующим вечером на торжественном ужине определятся чемпионы школ участниц. Скосив взгляд из-под опущенных ресниц в сторону гриффиндорского стола, я нашёл веселящихся близнецов. Памятуя канон, братцы-акробатцы варили зелье старения. В нашем случае они тоже не отошли от генеральной линии партии. Ингредиентов горе зельеварам нехватало, а склад у нас либо у Снейпа, но к нему лезть откровенно страшно, либо у Слизнорта. С Горацием попроще... Помните, я говорил о мести, настало её время. По моему заданию Ниппи в ночь перед ограблением школьного зельевара переложила некоторые травы и вонючую требуху ящериц-рогоносцев, заменив их очень похожими, но с немного иными свойствами. Заморив червячка, я тихой сапой попытался сделать ноги из-за пиршественного стола, но внезапно был перехвачен Семёном и Владом у самой двери в Большой зал:

— И куда это мы намылились, мил человек? — подёрнул бровями Влад.

— Ц-ш-ш! — цыкнув на преследователей и поманив их пальцем, я нырнул за створки дверей, отделяющих центральный холл от зала. Два скользких вьюна, присосавшихся ко мне словно рыбы-прилипалы, ловко повторили маневр линяния с пира. — Какое, судари, сегодня число?

— Ну-у, — Семён огорошено и совершенно некультурно почесал тыковку.

— Понял, про цвет учебника и фамилию профессора вопрос задавать бесполезно, поэтому будем проще — какой сегодня праздник? — парни непонимающе переглянулись.

— Э-э, Ночь Велеса, — синхронно, будто всю ночь тренировались, ответили "прилипалы".

— Дубины стоеросовые, — постучав костяшками кулака по лбам Влада и Семёна, я наставительно воздел вверх указательный палец, — Самайн сегодня, олухи царя Гороха. Самайн!

— Так это кельтский праздник, — следя взглядом за кончиком моего перста, сказал Влад, — вроде как.

— Не "вроде как", а так и есть. А где мы, по-вашему, находимся? Земли древних кельтов и праздники у них, сам шест, кельтские. А вам, по большому, не один ли хрен, Самайн ли, Велесова ли ночь? Что в общих наставлениях странников написано, а? В землях иных и заморских уважай чужих богов. Требы им возносить не возбраняется, а понеже — поощряется, дабы не гневить, но за богами чужими не забывайте чтить своих, исконных. К тому же люди и маги к одним силам там и тут обращаются. Так что присоединяетесь или как?

— А можно?

— Нужно! И контакты нужные наладите и уважение-вежество проявите.

— Мы сейчас... быстро, — Влад потянул Семёна за рукав, — на "Голландца" за дарами и подношениями слетаем.

— Ориентируйтесь на высокую ель с раздвоенной макушкой в чаще слева по борту. Не заплутаете, её издали видно.

— Ага!

"Казачки" словно растворились в воздухе. В другой ситуации я бы подумал об аппарации, но это было нечто напоминающее теневые тропы вампиров или "скользящую" ходьбу по иному плану, так что у ребят в загашнике оказалось много сюрпризов. Олухи-то они олухи, но среднестатистического британского ровесника любой из них в землю по ноздри вгонит и не запыхается. Да авроры им на один раз лоб утереть, волхвы знали, кого за рубеж отрядить.

Пока я изображал столб в раздумьях, из зала потянулся народ, решивший посвятить себя древнему ритуалу. Ладно, гости не заблудятся, а я, нырнув в неприметную нишу, вызвал Малышку Ниппи, принёсшую корзинку с дарами — хлебом, яблоками, орехами, вином и овощами. Поверх корзины лежал тючок с простой домотканой одеждой, теплым плащом-накидкой и с мягкими яловыми сапожками. В лесу ждал привязанный к дереву барашек, бочонок эля и несколько кроликов в клетке. Причём хлеб, эль и вино я готовил собственноручно, по старинным рецептам.

Сегодня ночь духов предков. Интересно, кто мне отзовётся? Мать настоящего Гарри Поттера или сам Салазар? Что-то яслишком близко к сердцу принимаю и Лили и основателя. Хотя воспитание Леди Блек иного не предполагает, да и я слился-сжился с оригиналом настолько, что давно не отделяю себя от того, чье тело занимаю волей богов. Впрочем, тело давно моё, а вот то, что различные духи собираются у границ Запретного Леса моя некромантская душонка чует всеми своими немногочисленными фибрами. Духи предков витают над вершинами деревьев и готовятся присоединиться к пиршеству и послушать рассказы внуков и потомков о временах нынешних. Даже если бы я отмечал Самайн в одиночестве, это не было бы поводом молчать. Как знать, может ко мне заглянут духи предков из другого мира. Не забываем, сегодня границы миров размыты, они истончены до тонкой завесы. Вот тем Кощеевым будет интересно узнать все подробности приключений шебутного потомка, сменившего один мир на другой. А если никто не явится, значит, они давным-давно переселились в новые тела и реинкарнировали в лучших мирах и я порадуюсь за них.

Переодевшись и подхватив корзинку, я двинул на выход, нос к носу столкнувшись с Лонгботтомом, компанию которому составляла невеста и несколько хаффов, которые тащили такие же корзинки, как у меня.

— Наследник Лонгботтом, моё почтение. Синьорита Борджиа, вы великолепны, — представившись по всем правилам, изобразив куртуазный поклон и лобызание воздуха над ручкой, затянутой в перчатку, я осыпал девушку простенькими комплиментами, впрочем, не возымевшими никакого эффекта. "Пухлячок" остался холодно-высокомерен, девушка презрительно надменна. Не знаю с чего, но ядовитая итальянская змейка, с места в карьер вместо полагающегося ответного приветствия не преминула тут же показать клыки:

— Наследник Хаффлпафф, мистер Айсдрейк.

— О-О! — я картинно приложил ко лбу тыльную сторону ладони. Настроение в "ноль", понятно, что задолбали до ручки и держать морду кирпичом нет никаких сил. Кому понравится, когда в тебя весь вечер чуть ли не пальцем тыкают и наличие в зале квиддичной знаменитости не сильно разряжает остановку, едва ли на на десятую часть снижая флер всеобщего внимания. Да ещё эти пронырливые журналисты, допущенные в святая святых Хогвартса лезут с камерами в самый неудобный момент и хлопают вспышками колдокамер. Тут нервы даже у стального истукана расшатаются, не говоря уже о простых смертных. Не успели отвалить первые и вторые, как на глаза лезет какой-то непонятный тип, начиная чуть ли не фамильярно набиваться в собеседники. Интересно, что им наговорили "барсучки" относительно моей персоны? Или это Патриция так проверяет меня "на вшивость"? Типа какой-то русский варвар строит местное болото, но теперь в нём появились жабы побольше, и пора навести порядок, как эти земноводные его видят. Совсем не похоже на Невилла, которого я знаю по различным досье. О невесте будущего великого герболога известно не столь много, о чём приходится жалеть. Девочкой та оказалась резкой и амбициозной, успевшей запихнуть мягкого в быту парня под каблучок. — Конечно, как я мог забыть!? Конечно, Наследник, мисс! Вы правы, вы, безусловно, правы, падаю ниц и лобызаю наследные мокасины, но и вы не забывайте, что мне британские заморочки до одного места. Если у вас, мисс Борджиа, свербит помериться титулами и родословными, то давайте перейдём на официальное обращение, как положено. А теперь, мисс, заклинаю вас всеми богами, помолчите. Как ЛОРД Айсдрейк, хочу задать вопрос вашему жениху. Касаемо наследования Основательнице. Скажите, Наследник Лонгботтом, вы собираетесь предъявлять права на Хогвартс или его часть?

Невилл остановился, задумчиво пожевал губами, продолжая сверлить меня холодными льдинками глаз. Чуть приподняв эмпатические щиты, пытаюсь уловить его эмоции, раз за разом натыкаясь на колючие иглы окклюментивных экранов, укутывающих пару с ног до головы. Да, с эмоциональной бронёй и артефактами у них всё в порядке. Рано я записал пухлика в подкаблучники, этот сам кого хочешь нагнёт и загонит, но вопрос требовал ответа:

— Нет, лорд Айсдрейк, — покосившись на невесту, Невилл сходу принял правила игры. Девушка выпустила наружу едва заметную эмоциональную волну, которую я бы интерпретировал в виде презрительно сморщенного носика в сторону жениха. Ого, это что, у них такие взаимные шпильки и развлечения за счёт окружающих? Спелись, касатики. — Не планирую. Хогвартс уже тысячу лет является школой и менять его статус я пока не вижу смысла.

Фу, баба с воза, кобыле легче. Я жуткий собственник и предъяви Невилл права на часть замка, пришлось бы выкручиваться. С одной стороны проще, когда Дамболдору пришлось бы купировать угрозу Лонгботтома, так как его права, по сути, неоспоримы и он признан всеми слоями магического общества. Позиция обезьяны, полоскающей шкурку банана в реке в ожидании трупа одного из тигров, которого пронесёт течением, мне импонировала своей привлекательностью. Хотя бабуля Невилла считается союзником Вальпурги и является одним из столпов фракции традиционалистов в Визенгамоте, но их показательно страусинная позиция и нежелание влезать в дела Хогвартса не оставляли мне иного выбора, как отойти в сторону в случае прямого столкновения Лонгботтомов с Дамболдором и Министерством за обладание замком. Как окунувшийся по самые ноздри в дерьмо, зовущееся политикой, я их понимаю. Старик и так дышит на ладан. Ещё год-другой и можно приходить на всё готовенькое. Спелое яблоко само упадёт в подставленные руки. Цимес в том, что трон под старцем шатает совсем не бывшая аврорша, грамотно ушедшая в тень Блеков, а те самые Блеки и некий Слизерин, шифрующийся до поры до времени.

— Ясно, — ухмыльнулся я. Пока некто пухленький в компании бабки и будущих итальянских родственников не видит смысла, я прихватизирую личное добро и на всё что не прибито гвоздями наложу лапу. Не будите спящего дракона! Вот не будите, всеми святыми заклинаю. Потом пусть возмущаются и догоняют ушедший поезд. Я ведь не зря его спрашивал и тот факт, что никому из окружающих не известно об Основателе в моих предках, не играет роли. Слово сказано и засвидетельствовано. А то, что "пока", так за "пока" бьют под бока. Своего не отдам, оно мне потом и кровью достается. А пока..., пока свернём разговор на нужные рельсы записного дамбиненавистника:

— Жаль. Ненавижу старика, было бы приятно сковырнуть его со школьного трона. Достал — сил нет. Полста лет глаза мозолит.

— Ах, вы с этих позиций, — рассмеялся Невилл. — Извиняюсь, здесь я ничем помочь не могу. Как я мог забыть о "любви" русских к нашему директору? Пятьдесят лет после войны прошло, а вы все тащите за собой её фантом и не отпускаете призраков прошлого.

— Скажите, Наследник Лонгботтом, сколько в той войне погибло простых англичан и английских магов? Не можете? А итальянцев? Тоже не можете? Зато я могу сказать, что русских погибло больше двадцати миллионов, и за спиной Гитлера стоял Гриндевальд, с которым трепетно дружил нынешний директор Хогвартса. В Союзе не осталось ни одной семьи и ни одного Рода, не потерявших хотя бы одного близкого человека. Вы мне сейчас предлагаете забыть и простить это? Вы серьёзно?

Невилл и Патриция стушевались, их стальные коконы дали ощутимые трещины, через которые пахнуло виной и неприкрытым смущением от допущенного ляпсуса.

— Тем паче это странно слышать от жениха той, чья семья на весь мир знаменита своей мстительностью и никогда никому не прощает обид, — бросив эту парфянскую стрелу, я ускорил шаг, быстро оторвавшись от парочки и сопровождающей их свиты.

Пусть подумают, пошевелят извилинами, как выкрутиться из этой мало приятной ситуации. Желая поддеть русского варвара, девочка показала норов, за что морально получила по носу, за компанию досталось её жОниху. Теперь им придётся извернуться с извинениями, чтобы подкатить ко мне. Я же теперь имею все основания демонстративно дистанцироваться от британской знаменитости. Имею право, так сказать. Сторонний наблюдатель с опытом мог бы сказать о намерено подведенной теме и разыгранной обиде, и он был бы прав. Мне не выгоден Наследник Хаффлпафф здесь и сейчас, пусть он варится в собственном котле как можно дальше от меня. Признаю, я — сволочь, почём зря выставившая хорошего парня в дурном свете. Не совсем, конечно, но тем не менее. С другой стороны, в войне и любви все... ну, вы понимаете. А Хогвартс — это тот пирог, делиться которым я не намерен, поэтому воюю за него всеми возможными и невозможными способами, которые возможно применять в рамках установленных ограничений и вынужденного инкогнито, наложенного на моё наследование Основателю.

До поляны я добрался без приключений, причём Влад и Семён уже были там, да не одни, замечу. Компанию моим знакомцам составляли ещё два парня и три девушки. Вскоре из леса показались остальные участники действа во главе с МакГонагалл и Каром, позади шотландцев семенил Флитвик, за которым, отдуваясь словно морж, шёл старина Слагги, за ручку которого держалась Септима Вектор. Весело перешучиваясь, на поляну вывалила толпа гриффиндорцев. Как-то незаметно все выстроились в круг и я оказался между МакГи и русско-болгарской компанией. Будто сам собою загорелись костры, выстрелил искрами в темное небо центральный, самый большой костёр. Минервы острым ножом очертила на земле круг вокруг главного кострища. Взявшись за руки и читая молитвы, волшебники пошли посолонь. Праднество длилось и длилось, захватив меня с головой. Читая напевы, я чувствовал, как истончается граница миров над нами, как благосклонно принимаются мои дары. Волшебники и духи с восторгом наблюдали да мгновенным поглощением ярким пламенем собственноручно зарезанных кроликов и барашка. Красноспинные языки жадно поглотили вино, хлеб и кружку эля. Сами собой испарились из корзины орехи, фрукты и овощи. Сотни духов, прорвав завесу, опустились на поляну.

Отойдя к дальнему костру и чувствуя звонкую родственную нить, я, словно маяк, притянул к себе несколько ярких призраков, среди которых, с удивлением, узнал родных стариков из старого мира. Баба Маша и дед Михаил, улыбаясь, смотрели на меня. За их спинами, пряча ехидную усмешку за полупрозрачной рукой, висел призрак статного волшебника в блеклой изумрудной мантии.

— Бабушка, дедуля, — вмиг осипшее горло не желало выпускать слова наружу. Призраки подлетели поближе... — Спасибо, Салазар.

Призрак волшебника отвернулся, демонстративно подтолкнув духов почивших стариков в спины:

— Не меня благодари...

— Непременно, — ответил я, улыбаясь родным.

Позвольте оставить за кадром все, о чем мы говорили. Хотя больше рассказывал я. В эту ночь у волшебного костра за пологом безмолвия я поведал о всех своих приключениях благодарным слушателям... Когда им пришло время уходить, Малышка Ниппи по моему приказу принесла несколько бутылок коллекционного вина и редкие деликатесы. Бутылки и еда отправились в костёр:

— Спасибо, Миледи! — благодаря от всей души, сказал я. Пламя взвилось выше макушек елей, постояло так несколько секунд и опало, растекшись холодными языками тумана над прогоревшим дотла кострищем.

-Что это было, мистер Кощеефф? — подошла ко мне МакГонагалл.

— Я поблагодарил и меня услышали, — устало улыбнулся я в ответ.

— Боюсь даже предположить об услыхавшей вас сущности, — оборвав себя на полуслове, Минерва зябко повела плечами.

Ограничившись кивком и ничего не ответив своему бывшему декану, с легкостью на сердце я направился в замок. Пять минут по натоптанной тропе и темная громада магического строения заслонила небосвод. Ночной замок подавлял и заставлял восхищаться его красотой. Камень, застывший в движении. Башни, космическими ракетами устремляющиеся в бескрайнее небо и прокалывающие шпилями звездное полотно. Взявшись за массивное бронзовое кольцо, вдетое в нос гривастой мантикоры, я потянул дверь на себя, неожиданно оцарапавшись о заусенец, непонятно откуда взявшийся на отполированном кольце. Шикнув от боли, я тряхнул рукой. Несколько капель крови попали на морду мантикоры и моментально впитались в бронзу.

— Что за...

Замок легонечко тряхнуло, волна магии прокатилась от самых глубоких подземелий до молниеотводов и флюгеров на крышах и всё пропало, будто ничего не было, только глубоко в груди поселился теплый огонёк родства с каменными стенами. Никто ничего не заметил. Да-а, хорошо начинается турнир и Самайн зачётный.

На следующий день, подбадриваемые друзьями и подпевалами, Уизли выпили свежесваренные зелья и пошли на штурм возрастной черты. Выпавшие из-за барьера длиннобородые старики со смешками и шуточками побрели в больничное крыло, но колдомедик расписалась в бессилии. Через несколько часов охающих немощных старцев забрали в Мунго. Расколдовать близнецов не получилось. Три травки, два кишочка, а какой эффект! Закачаешься! Закрепление на пять лет. Если не помрут от старости, им однозначно обеспечены старческие болячки. Клоуны получили своё. И главное — сами, всё сами! Дамболдор скрежетал зубами от злобы и бессилия, чуть ли не ежечасно паля вопиллеры Молли Уизли.

Долго ли коротко, но сутки пролетели моментально. Дурмстранговцы строем прошли мимо кубка, кинув в чашу свернутые пергаменты с единственной фамилией. Стайками и группками порхали мимо французы, в окружении воздыхателей проплыла Флер Делакур. С видом королевы, делающей одолжение, она опустила надушенный кусочек пергамента в синее пламя. Отметились все претенденты Хогвартса, в том числе Диггори и Глория Гноссинг. Оба фаворита прибыли в окружении групп поддержки и опустили в кубок заявки под весёлые речёвки и кричалки фанатов. От Слизерина заявки бросили семикурсники Вильям Шантрэ, Пол Мортон и Грегор Свитчак. Последнего я совсем не ожидал. Тихоня Свитчак опустил заявку в кубок в первый же вечер поздно вечером перед самым отбоем. На него никто не обратил внимания, так как он профессионально навесил на себя чары отвода глаз. Лишь благодаря усовершенствованным следилкам, установленным Филчем на всех входах в Большой Зал, я узнал о скромном соискателе титула. Маркус Флинт отказался от сомнительной чести попытать счастья в Турнире.

На второй день, дождавшись, когда все наедятся, Дамболдор пригасил свет в Большом Зале.

— Терпение. Осталось немного! Кубок вот-вот примет решение, — голос директора разорвал напряжённую тишину. — И-и-и..., — сыпанув искрами, кубок выплюнул первый обгорелый кусок пергамента, — чемпионом от Дурмстранга становится Виктор Крам! — под громогласные аплодисменты на весь зал объявил Дамболдор.

Попыхивая словно самовар, кубок поднапрягся и запулил в Дамболдора вторым пергаментом:

— Чемпионом от Шармбатона становится несравненная Флер Делакур! Поздравляю! Интересно, кого же им противопоставит Хогвартс?

Третий огарок старый паук поймал почти у самого лица:

— Защищать честь Хогвартса выпала Александру Косщчееффу. Лорду Айсдрейку!

— ЧТО?! Какого...

Стою. Туплю. Кубатурю, если выражаться прилипчивым молодёжным сленгом, которого я нахватался в Китеже. Нет, пожалуй, с последним я хватанул лишку. В голове поселилась абсолютная пустота, ни одной дельной мысли. Не скрою, вариант с участием в турнире я не сбрасывал со счетов, но не думал, что меня затянут в него настолько нагло и бесцеремонно, от этого не только в зобу дыхание спёрло, мысли из черепной коробки выдуло напрочь. Кто ж это такой смелый, что не побоялся гнева Кощеевых? Я вроде всем в Хоге разъяснил "политику партии" и чем смельчакам грозит полить водицу против ветра. Самое поганое то, что гадский артефакт заключал неразрушимый магический контракт по написанному имени. Разорвать контракт невозможно. Всё, приплыли. Теперь вы представляете размер пятой точки в которую я угодил по прихоти неизвестного мерзавца?

Пока я изображал безмолвного истукана, на зал опустилась могильная тишина. Слышно было треск висящих в воздухе свечей и поединок поздней осенней мухи с цветным витражом. Ударяясь о цветное стекло, натужно жужжа, муха отлетала назад, чтобы набрать скорость и вновь попробовать преграду на прочность.

— Кхе-кхе, — что хотел сказать Дамболдор я не узнал, так как кубок, издав неприличный звук страдающего запором человека, поднатужился, плеснул синим пламенем и выстрелил очередным куском пергамента. Выронив огарок с моим именем, старик ловко поймал обгорелый лист:

— Джейс Поттер! — прочитав написанное, Дамболдор нашёл взглядом младшего оленя. — Это немыслимо! — патетично выкрикнул он, в зале разом загомонили, но поднявшийся гвалт не смог заглушить усиленный сонорусом голос. — Джейс, пожалуйста, пройди в комнату чемпионов. Уважаемые коллеги, предлагаю пройти следом и во всем разобраться...

Бросив на директора и гриффиндорских подпевал нечитаемый взгляд, Джейс посеменил в конец зала. Я же оставался памятником самому себе.

— Мистер Косчеефф, будьте добры отмереть и пройдите в комнату чемпионов, — поторопил меня директор.

Проводив взглядом спину бывшего братца, скрывшуюся за дубовой дверью, я медленно поднял вверх левую руку с зажатой в ладони волшебной палочкой:

— Я, Александр Кощеев, Лорд Айсдрейк, магией и жизнью клянусь, что не бросал в кубок пергамента со своим именем, а также ни словом, ни мыслью, ни устно и не письменно никого не просил и ни с кого не требовал подать заявку за меня, — вспышка, осветившая зал, засвидетельствовала клятву. — Люмос. Нокс. Директор, господа организаторы, уважаемые судьи, я требую вызвать в Хогвартс авроров, налицо факт организации покушения на мою жизнь.

Неуловимым движением палочки я подтянул оброненный Дамболдором обрывок пергамента с моим именем и подвесил его перед собой, затем мысленно вызвал Малышку Ниппи, приказав той оставаться невидимой и быть рядом. Из комнаты в конце Большого зала на поднявший шум и вселенский хай выползли любопытные журналисты во главе с Ритой Скитер, за ними показались любопытные физиономии чемпионов. Крам и Делакур незаметно просочились к своим, быстро войдя в курс подноготной. Рита, не будь дуррой, тут же клещом насела на преподавателей, её прытко пишущее перо так и мелькало над пергаментом. Такой материал грех упускать, обыватели будут кипятком потолки ошпаривать, читая очередную статью под её авторством. Очередной скандал, что может быть лучше?

— Мой мальчик, мы обязательно во всём разберёмся, — проблеял старый козёл, сообразивший, чем лично ему грозит моё чемпионство и участие в Турнире. Самое малое международный скандал гарантирован и с нагретым местом директора школы, скорее всего, в конце года, а может и раньше придётся распрощаться не по собственной воле. Слишком много ошибок за последнее время, прямо фатум какой-то. Спохватившись, он попытался вернуть вещественное доказательство, но вовремя установленный щит отбил волшбу старика.

— Лорд Айсдрейк, запомните! Я не ваш мальчик. Ещё одно оскорбление в подобном тоне и я буду вынужден организовать вам личное знакомство с Патриархом Рода, — не сдвинувшись с места, грубо перебил я взбледнувшего Дамболдора. — Что ж я давал вам шанс уладить дело миром, вы им не воспользовались. Теперь прошу не обижаться. Я сам займусь расследованием и за последствия не ручаюсь. Как лицо пострадавшее взываю к магии Хогвартса, требую правосудия здесь и сейчас! Клянусь, невиновные не пострадают, да поможет мне Мать-магия.

Взмахнув палочкой, я коснулся листа её кончиком. На пергаменте проступили светящиеся зелёным светом отпечатки пальцев.

— Это русское аврорское заклинание, точнее, в СССР им пользуются витязи внутренней стражи, — пояснил я присутствующим, парни из Дурмстранга дружным гулом подтвердили мои слова, Каркаров ограничился кивком. — Большой отпечаток на углу принадлежит мистеру Дамболдору, там мистер Дамболдор держал лист (презрением, истекающим из моих уст и голоса, можно было наполнить не одно Черное озеро), пока он вне подозрений. Пока. Ладно, замнём для порядка. Идём дальше. Кстати, этот кусок пергамента вырезан из моего эссе по зельеварению, но, — светящиеся отпечатки пальцев подлетели к декану Слизерина и вернулись ко мне, — как видите, цвет у проекций не изменился и совпадений не найдено. Профессор эссе не касался, что говорит нам о его полной невиновности. Примите мои искренние извинения, профессор, но я обязан был проверить.

Шумно, будто морж на арктическом пляже, выдохнув на весь зал, старина Слагги лишь лениво отмахнулся пухленькой ладошкой. Тут я поймал взглядом резко побледневшего Грэхэма Милборна, семикурсника родного факультета и, не давая ему сбежать, послал отпечатки в полёт вдоль стола змеек. Касаясь студиозусов, внимательно наблюдающих за процедурой опознания, "пальчики" быстро добрались до искомого лица и сменили цвет на красный. Грэхэм дёрнулся назад, с ужасом осознавая, что тело перестает слушаться. Повинуясь невербальному заклинанию страшного русского мага, оно устремляется в недолгий полёт и падает у ног призывающего. За то недолгое время я успел возвести вокруг себя несколько сферических щитов с радиусом в два метра. Как только подставивший меня слизеринец плюхнулся у моих ног, щиты активировались. Подхваченный со стола столовый нож окутало призрачным маревом трансфигурации, которая превратила столовое серебро в узкий клинок, напоминающий раннюю шпагу шестнадцатого века. Такая шпага одинаково хорошо подходила для рубящих и колющих ударов, и сейчас её острие впилось в кадык виновника.

— Сам додумался или кто надоумил? — ласково спросил я, улыбаясь во весть рот острыми треугольными зубами. — Я же тебя, тварь, на ленточки порежу и жрать заставлю, а всю семью пущу на фрикасе и скормлю собакам. Ну, говори! — рявкнул я, делая зрачки глаз вертикальными. Семикурсник "поплыл", в щит ударило несколько заклинаний со стороны преподавательского стола. Это они зря, я ведь не с бухты-барахты упоминал о правосудии и не причинении вреда невиновным. Сам замок запитал мои щиты, отправив проклятия обратно к создателям. Снейп, старший Малфой и незнакомый мне маг кулями хлопнулись на холодный мрамор пола.

— Я не могу, — прохрипел Грэхэм, неимоверным усилием задирая вверх правую руку, на запястье которой проступило призрачное кольцо Нерушимого обета.

— Так-так. Не сам, выходит? — задал я наводящий вопрос.

— Не сам! — дернув кадыком, выдавил слизеринец.

— За деньги или за услугу? — острие клинка переместилось к паху виновника.

— Деньги, будь ты проклят! — проорал Грэхем, судорожно суча непослушными ногами и пытаясь отползти от лезвия, взрезавшего ширинку.

— Где они?

— В сундуке! А-а-а, мать твою, в сундуке, не трогай меня!

Сотни пар глаз с ужасом наблюдали за разворачивающейся экзекуцией.

— Акцио сундук Грэхема Милборна! — выставив в сторону руку с палочкой, я едва слышным шепотом попросил невидимую Малышку Ниппи принести оный объект.

Эльфийка не подвела. Умненькая Ниппи изобразила дело так, будто предмет гардероба принесло в зал моим заклинанием. Ага, через все двери и препоны. Я силён, однако. Напитав лезвие силой так, что оно засветилось на манер светового меча, одним ударом сношу крышку зачарованного сундука.

— Это они? — указав на подхваченный заклинанием кожаный кошель с вензелем Малфоев, склонился я над наемником-неудачником, и тут же, по наитию:

— И много тебе заплатил Малфёныш?

— Тысячу!

— Как видишь, Грэхэм, не стоило оно того, не стоило. Сейчас я тебя отпущу, но предупреждаю, не вздумай сбежать. За сто тысяч галеонов тебя и твою семейку из-под земли достанут и живьем выпотрошат. О вире я буду разговаривать с твоим отцом.

— Нет!

— Что, "нет"?

— Я совершеннолетний, я сам отвечу за свой поступок. Не впутывай сюда мою семью.

— Сам так сам. Уважаю, таки у тебя есть яйца, а теперь пошёл вон!

Надеюсь, у родителей парня хватит ума упасть в ноги моего "отца" и выплатить виру или попроситься в услужение, тогда им будет гарантировано убежище, ибо с Малфоя станется нанять наёмников для устранения виновника позора сына. Грэхэма, освожденного от удерживающего проклятья, словно ветром сдуло, а я всем корпусом развернулся к слизеринскому столу, из-за которого очухавшийся приснопамятный старший Малфой, растерявший весь аристократический лоск и блеск, старался вытянуть перепуганного вусмерть отпрыска. Драко дергался, пытаясь оторвать зад от стула и ладони от столешницы, к которым его приклеила магия Ниппи. Верная эльфийка быстро сообразила что к чему и приняла меры к задержанию главного виновника.

— Не так быстро, мистер Малфой.

— Лорд Малфой! Немедленно отпусти моего сына!

— Вы не в том положении, чтобы что-то требовать, — подбросив на ладони кошель с тысячей галеонов, сказал я.

— Ты ничего не докажешь. Ты сам подкинул деньги в сундук Милборна. Драко ни в чем невиновен.

— Нет ничего проще, ло-о-орд Малфой, — издевательски протянул я. — Если ваш сын невиновен, пусть он поднимет руку, — Ниппи, мой сегодняшний небьющийся козырь и неизменный фактор неожиданности, освободила правую руку белобрысого засранца, — и произнесёт простую фразу: Я, Драко Люциус Малфой, магией и жизнью клянусь, что в глаза не видел этот кошель и не просил Грэхэма Милборна подкинуть пергамент с именем Александра Кощеева в Кубок огня. Я жду. Драко, что же ты, давай, докажи свою непричастность, опровергни мои обвинения. Ну?! Драко, ты онемел? Лорд Малфой, если ваш сын невиновен, почему же он не клянётся? Выходит, правда на моей стороне. Я обвиняю Драко Люциуса Малфоя в покушении на убийство и требую правосудия.

— Ты его не получишь, щенок, мерзкий варвар, — Люциус обнажил палочку, — русская свинья, вали в свою Сибирь, грязный ублюдок! Не дорос ты ещё до лорда, щенок!

Даже как-то неинтересно, насквозь предсказуемо и без огонька. Что поделать, не умел сиятельный павлин ругаться и заворачивать тройным загибом. Я понял, что загнанный в угол Малфой мгновенно просчитал все варианты, остановившись на единственном способе избежать ответственности — на дуэли, поэтому он намеренно принялся публично оскорблять меня, чтобы получить вызов, на котором намеревался размазать наглую букашку миллиметровым слоем по всему Хогвартсу. Убив Драко, я лишал Люциуса будущего, так как проклятье одного наследника никуда не делось. Малфой может принять в род хоть сотню маленьких детей-магов, но передать магическое наследие у него не выйдет. Проклятье, этим всё сказано. Белобрысая морда рассчитала верно, я не мог оставить его слова без последствий, начав подвешивать в ауре несколько заранее приготовленных атакующих и щитовых рунных цепочек. Суровый наставник Кощей, через боль и кровь приучил постоянно держать на подпитке несколько составленных скриптов. Постоянная бдительность в исполнении древнего некроманта. Постоянная то она постоянная, а в выигрыше у нас пока только белобородый дедок, то-то он не вмешивается, позволяя Люциусу утопить себя в грязи. Зуб даю, наш старый паучок каким-то образом промыл мозги Драко, как всегда провернув аферу чужими руками.

— Кто из нас ублюдок ещё надо посмотреть. У меня есть отец и мать, а у Драко есть мать? — плеснул яду я, зря он так, ведь в эту игру можно играть вдвоём. Люциус зашипел взбешённой змеёй, только клобук не распахнул. — То-то у мальчика с головой не всё в порядке, видимо родовые проклятья на мозги давят. Хотя на что им давить, там отродясь ничего не было, одна спесь. Трусливые хорьки. Один вечно за папину юбку прячется, второй деньгами откупается, а родить второго наследника никак, вот и трясётся над самовлюблённым мешком с фекалиями, как...

— Дуэль! — выкрикнул взбешённый Малфой, бросая в мою сторону перчатку. — Моим секундантом будет заместитель директора Северус Снейп.

— До смерти! Здесь и сейчас, — принял я вызов. — Профессор Кар, не окажете мне честь быть моим секундантом?

— Зря ты это затеял, малыш, Люциус опасный противник, погибнешь не за понюшку табака, — тихонько проговорил Кар и уже громче, — сочту за честь.

— Больше оптимизма, профессор.

Зрители в лице сотен школьников, гостей, профессоров и приглашённых быстро рассосались вдоль стен, а на освобождённой от столов площадке директора школ наколдовали щиты. Стоило стихнуть последнему заклинанию, как магия древнего замка материализовала дуэльный помост.

Как водится, стороны от примирения отказались, да меня бы Кощей не понял, спусти я блондинам их выходки, а Кощей, это... УХ, в общем! Он же прибьёт, воскресит и прибьёт ещё сто раз в назидание будущим поколениям, так что я был более, чем сверхмотивирован.

Взобравшись на помост и встретившись в центре, мы разошлись в стороны на десять шагов. Высокий взрослый мужик и немаленький школьник, одним фактом попадания на Турнир признанный совершеннолетним, это уже не говоря о лордстве, на которое некоторые плевали в связи с малолетством последнего. Что я могу сказать на сей счёт — ошибки надо смывать. Кровью. Свои шансы я оцениваю где-то пятьдесят на пятьдесят. Или Малфой меня, или я Малфоя. Второй вариант предпочтительней. Если я продержусь первые секунды, тогда противнику может не поздоровиться, тем более в загашнике у меня магия драконов и элементарные знания маггловской и магической физики. Поднявшись на помост я активировал магическое зрение, спрятав изменившиеся глаза за небольшой материальной иллюзией.

— Один, два, три! — подал сигнал к началу Флитвик, назначенный судьёй смертельного поединка.

Малфой мгновенно выпустил рой невербальных проклятий, несколько видимых лучей и три невидимых в визуальном спектре, а затем со всей дури вдарил по площади. Хитро! Невидимые проклятья я принял на щит, от видимых увернулся, а от удара по площади ушёл шаговой аппарацией, сдав умение с потрохами. Удар, удар, удар. Белобрысый гвоздил со скоростью швейной машинки, я же защищался и аппарировал в пределах своей половины помоста, незаметно подводя к его стороне хитрую рунную цепочку. Секунда, ещё одна. Плюхнувшись на пол и уйдя от широкого веера взрывных проклятий, в клочья разнёсших помост за моей спиной, я машинально выставил позади щит от осколков и отражённых проклятий, и активировал заготовки. Половина Малфоя мгновенно лишилась воздуха. "Вакуумный насос" не подвёл. Пока задыхающийся блондин навешивал на себя воздушный пузырь, я пустил в ход вторую заготовку. Дабы не палиться с ледяным драконьим дыханием и рунной ловушкой, вытягивающей тепло, я для зрителей выставил волшебную палочку перед собой и дунул через неё в сторону противника. А нечего посторонним знать о моих настоящих возможностях, и так они получили достаточно информации. Передо мной застыл ледяной куб с вмороженным в него Люциусом, лишь голова последнего с посиневшей от ледяной стужи физиономией торчала наружу. Волшебная палочка Малфоя рассыпалась мелкими ледяными крошками. Вот и сказалась разница в методиках обучения. Малфоя учили красиво выводить противника из строя, меня — быстро и эффективно убивать врага любыми подручными средствами. Да, не стоит забывать о везении. Сегодня мне просто сказочно повезло. Относительно, конечно, но повезло.

Трансфигурировав из обрывка мантии клинок, я шагнул к жертве и замахнулся. В глазах Люциуса застыл страх.

— Пощади! Я сдаюсь! — шевельнулись отмороженные губы.

— А меня бы ты пощадил? — меч со всей силы ударил по льду.

Зажмурившийся Малфой открыл глаза и облегчённо выдохнул, подумав, что у мальчишки не хватило духу прикончить противника. В месте удара образовалась трещина, потом ещё одна и ещё. Издав на весь зал треск весенней льдины, таранящей другую льдину на ледоходе, куб развалился на части вместе с расколовшимся на отдельные куски волшебником.

— Условие — до смерти.

— ...! — что-то восторженно выкрикнул Флитвик. А, объявил о моей победе. Плевать.

— Драко!

— Нет! Не отдавайте меня ему! — раненым поросенком взвизгнул низложенный с пьедестала блондинчик.

— Тебе посвящаю, Хогвартс! — не шевеля губами, прошептал я.

Не было никаких спецэффектов, подобных ночи Саммайна. Магия не возносилась волнами от фундамента к шпилям, замок просто принял жертву, впитав в краеугольный камень всю выделившуюся магию, а последней дети и взрослые выплеснули изрядное количество.

На помост взобрался Снейп — секундант почившего. Размахивая палочкой, шнобелистый профессор укладывал обледеневшие куски, некогда бывшие Люциусом Малфоем, в черную коробку для дальнейшего погребения. Пусть, тем более это теперь святая обязанность зельевара.

Заслышав истеричные повизгивания белобрысой моли, потерявшей отца, Снейп неаккуратно закинул в коробку голову Малфоя, на лице которой навечно застыло удивлённое выражение, и бросился на выручку к хорьку. Где-то я его даже понимаю, оставшись без папаши, Малфёныш вроде как тушкой и чучелком перекочевал под полную опеку сальноволосого, но не тут-то было. "Вроде как" камня на камне не оставляет от возможности взять Снейпу Драко под своё крыло. Условия дуэли не позволяют. Победивший получал всё, в том числе тушку наследника и все права с обязанностями по его воспитанию, либо по... Есть человек — есть проблема, нет человека, кобыле легче. Руки так и чесались удавить этот говнистый утюжок, пока он не вырос до размера паровозика, но отправив поганца на суд Миледи, я тем самым дарю ему лёгкую смерть, избавляя от всех мучений. Нет, так не годится. Взваливать на свои плечи ещё и Род Малфой мне совсем не улыбается, так и сломаться недолго, объявить его пресёкшимся, значит потерять место и голоса в Визенгамоте. Чёрт побери и здесь вмешалась мордредова политика! Так что Хорёк жить будет, только никто не обещал ему, что жизнь будет малиной. Есть у меня планы на Хорька и никуда ему, родимому, от них не деться.

— Отойди от него! — черный нелетучий мышь Хогвартса возник между мною и жертвой на заклание. До чего же некультурный человек, а ещё профессор!

— Мистер Снейп, вам сейчас не о Драко надо беспокоиться, у вас вон целая коробка обязанностей ждёт своего часа, — лениво указываю взглядом и подбородком на черную коробку с останками. — Драко больше не ваша забота.

— Я его крёстный отец! — Снейп буром попёр на меня, остановившись только тогда, когда кончик моей волшебной палочки упёрся ему в кадык.

— Поздно вы об этом вспомнили, мистер Снейп. Надо было раньше брать воспитание сына по магии или, как модно ныне называть в Англии — крёстного сына, в свои руки. Где вы были три года, когда ваш подопечный творил в школё всё, что левая пятка пожелает? У? Что-то не слышу внятного ответа. Где вы были, позвольте вас спросить, когда подопечный задумывал убийство чужими руками и нанимал исполнителя смертельного плана? И где вы были, когда... впрочем, для начала хватит уже озвученных вопросов. Поздно пить боржоми, когда почки отвалились, — последнее я добавил по-русски, чем заслужил ухмылки гостей из Дурмстранга.

— Я... — перехватив оружную руку Снейпа с волшебной палочкой за запястье и сжав её с десятой толикой драконьей силы, от чего кости в руке чуть не затрещали, а глаза оппонента начали путь на выход из орбиты, глумливо, но с неименной вежливой улыбкой интересуюсь:

— Хотите вызвать меня на дуэль? Мистер Снейп, вы оспариваете результат моего поединка с мистером Малфоем?

— Н-нет, — пошёл на попятный зельевар.

— Чу-удно! — оскал треугольными зубами заставил отшатнуться заступника юных Малфоев, а проснувшееся чувство самосохранения придало ему сил, хвативших вырвать руку из стального захвата.

Хотя пусть не обольщается, Снейпа спасла эскадра, возглавляемая Дамболдором.

Директор, лицо которого соперничало по мрачности с грозовой тучей, будто линкор килем рассекал волны людского моря. За грозным судном следовали броненосцы поменьше, главным из которых была сдувшаяся надувная лодка министра. В кильвартере у директора шли суда Амелии Боунс, Скримжера, Делакура, Лорда Огдена, мачтой над всеми возвышалась мадам Максим, колобком катилась розовая жабко из свиты министра, грозно ступали хмурые авроры, гулко топал сапожищами Хагрид, за которым поспешали организаторы и судьи состязаний, замыкал строй чему-то ухмыляющийся Каркаров, как пить дать радовавшийся публичному унижению англичан. Народу не перечесть и над всеми этими "кораблями" кружили наевшиеся падали журналисткие чайки и вороны. Почему-то ассоциации с пираньями и акулами они у меня в тот момент не вызывали, а вот с чайками и падальщиками — да.

— Мистер Кощеефф, извините...

— Извиняю, — презрительно перебил я Дамболдора. Запнувшись на полушаге и окинув меня гневным взглядом, старик сморщился, будто лимон проглотил, настолько его выбил из колеи мой невинный демарш. Соображает, пипетка старая, что подставив меня с участием в турнире руками младшего Малфоя, он даровал мне индульгенцию на прощение всех грехов, одним махом переведя в касту неподсудных и неприкосновенных. Чемпион Хогвартса это вам не фунт изюма скушать. Я теперь до окончания Турнира официальное лицо Британии, кубок повторно разжечь невозможно, значит тронуть меня никто не посмеет, хотя препоны чинить никто не запрещал и строить гадости за спиной это святое дело. Лица Каркарова и некоторых гостей с восточных берегов Ла-Манша, первыми сложивших два и два, на мгновение озарились плотоядными оскалами. Старик сообразил, что проиграл очередную битву и ринулся выцарапывать у меня из рук блондинистый плод победы, забившийся в нишу с доспехами позади слизеринского стола. Суммируя выше обозначенное, фиг ему обломится, не на того напал, сморчок старый.

— Я всё понимаю, мистер директор. Старость не радость, вы ко мне сейчас обращаетесь как к ученику или как к Лорду? Перед студиозусом вам пока что извиняться не за что, а к Лорду Айсдрейку ваше обращение абсолютно неприемлемо и оскорбительно!

Дамболдор опешил, упустив инициативу, я же с места в карьер начал выбивать почву у него из-под ног:

— Ваше беспокойство об ученике похвально, но смею заметить теперь оно целиком и полностью перешло в мои руки. Заверяю со всей ответственностью, что Драко Малфою ничего не угрожает. Так как по взглядам большинства присутствующих видно, что моя кандидатура регента Рода Малфой их в корне не устраивает, то позвольте сделать объявление. Господа, — я повернулся к внимающей владетельной публике, — ставлю вас в известность, что, как победитель в дуэли волею Матери нашей Магии, взяв в свои руки судьбу, жизнь и честь Рода Малфой, властью своей передаю судьбу Наследника рода опекуну и регенту из высокородной аристократии. Надеюсь, кандидатура Нарциссы Блек не вызовет у высокого собрания возражений?

По глазам Дамболдора видно, что вызовет, но сейчас от него ничего не зависит. Старик понимает, да и все окружающие соображают, что старик понимает и так по кругу, что не согласятся они на предложенного опекуна с которым близко знакомо большинство присутствующих и тогда я назначу "темную лошадку", которая будет плясать под мою дудку, а так сохраняется какая-никакая иллюзия сохранить лицо и возможность договриться с опекуном кулуарно. Пусть большинству невдомёк, что Нарциссе так или иначе придётся-таки "плясать" и Драко по моему требованию она законопатит в лагерь для трудных подростков, где из него выколотят всю дурь и жену наследничку подберут Блеки, как и родившееся от союза дитя воспитают в верности Блекам и Слизеринам. Малфойчика к будущему сыну ни на шаг не подпустят. Зачнёт наследника, а там... ну, все мы смертны. Лишившись главы и главного спонсора, партия Люциуса прекращает существование, а её голос уходит в лагерь традиционалистов, главным лицом которого является Вальпурга Блек. Вижу, что Фадж оценил изящество хода, другие от него тоже не отстают в оценке подложенной Дамболдору свиньи. Только слепоглухонемой инвалид не в курсе, в каком, точнее, в чьём лагере состоит Нарцисса, на чью мельницу я сейчас активно лью воду. Этот раунд старик проиграл вчистую. Кощей научил ученика обращать поражения в победы. Тешу себя мыслью, что некто молодой и в меру наглый был примерным учеником и уроки пошли ему впрок.

— Драко, — повернулся я к блондинчику, сообразившему, что немедленная казнь откладывается и никто его убивать не будет (наивный), потому осмелевшему и выползшему из ниши с доспехами. — Отправляйся в гостиную Слизерина. До прибытия Нарциссы Блек тебе запрещается покидать территорию факультета. Твою дальнейшую судьбу решит именно она после подписания магического контракта о положенной вире и передаче опекунства и регентства над Родом.

Покрывшись некрасивыми красными пятнами, Малфой гордо вскинул нос и удалился в гостиную. Крыска она и есть крыска, расти ему до хорька не дорасти. Почём зря обижают гордого зверька сравнением с этой бледной молью. Не хочу ничего описывать из снятого на эмоционально-ментальном уровне, но там творилась настоящая буря, главной побудительной силой которой служило желание смерти одному конкретному типу. Гадёныш не успокоился и не успокоится. Как говорится, горбатого могила исправит, поэтому Драко светит дальняя дорога, иначе я его в Запретном лесу прикопаю. Врагов нельзя оставлять за спиной. Проводив Драко взглядом, я задумался о яде отсроченного действия без определяемой магической подписи. Сегодня же отправлю заказ Гермионе и Яге. Нарцисса Нарциссой, но так надёжней. Проверено. Родится наследник и земля Драко пухом.

Пробормотав несколько невразумительных фраз о всепрощении и вторых шансах, белобородый шмель напомнил о сборе участников Турнира и первым ужжужал в неприметную келью за преподавательским столом. Позвав за собой Крама, за хогвартским директором ушёл Каркаров, остановившийся у двери, чтобы пропустить вперёд мадам Максим и Флер Делакур. Проклиная всё на свете, директриса Шармбатона сложилась чуть ли не вдвое, притискиваясь в низкую дверь. Каркаров и Виктор, сохраняя невозмутимые мины на физиономия, так и прикипели взглядами к обтянутым тонкой мантией нижним девяносто полувеликанши. Я тоже не без греха и лишь всплывшая в мозгах картинка с гневной Гермионой, размахивающей любимой чугунной сковородкой Яги, заставила отвести взгляд в сторону от привлекательного зрелища. Подозреваю, что Дамболдор специально организовал сбор чемпионов в малом зале, чтобы поглумиться над коллегой-соперницей из Шармбатона. Старик специально не увеличивал магией высоту двери, типа Хогвартс не даёт, хотя имел такое право, а мадам Максим не могла этого сделать в силу отсутствия допуска от замка, да нормы поведения не позволяли гостье лишний раз обнажать волшебную палочку, вот и мучилась она на потеху публике. Я буду не я, если мадам Максим как-нибудь изощрённо не отомстит британскому светочу. За директрисой не заржавеет. Как выяснилось позднее, я оказался прав, но об этом позже.

Сейчас же нам устроили цирковое представление с допросом Джейса о его попадании в турнир. Так и не добившись от бывшего братца и надежды всей Британии внятного ответа, Дамболдор бросил это гиблое дело, перейдя к экспресс ознакомлению участников с правилами соревнований. Потом нас порадовали отменой экзаменов для Чемпионов, после чего отпустили восвояси. В невиновность Джейса никто не поверил, не помогла даже клятва, произнесённая им. Да, пергамента он в кубок не кидал, но горящие огнём страсти глаза и читаемое всеми желание показать себя во чтобы ни стало, говорили сами за себя. Мальчишка ни за что не откажется от участия, а директор ему во всём потакает. Мнения у всех были неоднозначные. Всеобщим голосованием судейской комиссии Джейса Поттера признали независимым участником. За всеми разборками и скандалами директор как-то забыл о Милборне или не забыл, по каким-то причинам отдавая его мне на откуп. Пора бы давно привыкнуть, что невозможно понять, о чём в тот или иной момент думает Дамболдор. Милборна он слил походя. Видимо семикурсник потерял ценность после заявления о личной виновности и демонстративном дистанцировании от семьи. Содрать что-либо с Милборнов теперь не представлялось возможным. Будь это Свитчак, тёзка виновника, старик бы ещё потрепыхался.

В Большом зале меня поймал Влад, первым делом пожав ладонь и показав большой палец.

— Ловко ты Малфоя. Дед научил?

— И дед тоже, — однозначно отбрехался я. Как удобно всё списывать на Кощея. Не старик прямо, а палочка-выручалочка!

— Что будешь делать с Малфоем, отпустишь?

— Я похож на идиота?

— Ты же сам говорил о передаче регентства.

— Говорил и ЧО? — привёл я неубиваемый аргумент, посмотрев на Влада как на идиота.

— И то верно, — нервно потерев ладони, облизнул уголок рта Влад. — Одно другому не мешает. Всё, больше не пристаю, — ощутил он моё недовольство от попытки сунуться не в своё дело. Любопытство не одну кошку сгубило.

Обжигая меня ненавидящим взглядом, летящей походкой мимо продефилировал Снейп. Оценив степень взаимной приязни, Влад отошёл в сторону, спрашивая у самого себя — сделать ли ему ставку на трагическое выбытие профессора зельеварения и заместителя директора из списков школьного персонала или ну его? Насыщенный событиями вечер пошёл к концу, а утром следующего дня вышли в свет свежие номера газет...

Но до газет случилось ещё кое-что.

* * *

*

Закованная в непроницаемый кокон самообладания, Ледяная Орхидея Слизерина, все слова с большой буквы, ступила под своды древнего замка под протяжный звук колокола, объявляющего начало завтрака. Вспоминая одно из своих школьных прозвищ и предаваясь воспоминаниям, навеянным стенами Хогвартса, Нарцисса Блек непреступным лебедем плыла по бесконечным коридорам школы. Безмолвная, скрывшая все эмоции за каменной кладкой оклюментивных щитов и бесстрастной маски на лице, она, сдвигая с пути одним взглядом редких студиозусов, спешащих на завтрак, антарктическим айсбергом вплыла в Большой зал. Стоило только бывшей Леди Малфой миновать высокие двустворчатые двери, в зале смолкли все разговоры, трусливо отступив перед напряжённой звенящей тишиной. Школьники и профессора, словно забыв о пище и хлебе насущном, дружно повернулись в сторону стройного женского силуэта, выступившего из тени под свет парящих свечей. Морозная аура женщины ощутимо давила на присутствующих, заставляя их ежиться от холода, будто где-то за окном пролетал приблудившийся с Азкабана дементор.

Оторвав седалище от троноподобного кресла, Дамболдор сделал попытку выйти навстречу гостье, но наткнувшись на тяжёлый взгляд, приправленный доброй порцией неприязни и брезгливости, будто женщина разглядела перед собой мерзкого таракана, проглотил все заготовленные слова и остался неуклюже топтаться на месте. Судьба уберегла заместителя директора от участи быть опростоволосившимся лишь потому, что директор дал ему небольшую фору собраться и взять чувства в кулак, иначе и его бы раздавило ледяным штормом презрения и отвращения. Сглотнув, Снейп остался сидеть на месте, наблюдая, как ненавистный русский выскочка покидает стол и в полной тишине приветствует мисс Блек, куртуазно прикладываясь к холодной ручке посетительницы. О чём-то перекинувшись парой фраз под пассивным звуковым барьером, парочка подошла е директрисе Шармбатона, ни с того, ни с чего решившей почтить своим присутствием завтрак в принимающей школе. Не иначе директриса была в курсе грядущего спектакля, сейчас получая наслаждение от бессловесного унижения белобородого коллеги. Поприветствовав профессорский состав, Нарцисса обратилась к мадам Максим с просьбой выделить ей на час в карете приватный кабинет, защищённый соответствующими чарами. Из надёжных источников Нарцисса знает, что у французской делегации есть такой. Все попытки Дамболдора вставить хоть слово, что Хогвартс тоже не лыком шит и в замке защищённых апартаментов на порядки больше, просто игнорировали и пропускались мимо ушей. Нарцисса одним видом показывала, что старик не заслуживает у неё ни капли доверия в отличие от тех же французов, что наотмашь било по и так подмоченной репутации английской школы.

Раскланявшись с Нарциссой, я отправился за Драко, который сидел под своеобразным домашним арестом. На выходе из зала до меня донеслась фраза, произнесённая холодным тоном, что наследник Малфой покидает школу и переводится на домашнее обучение, а кабинет нужен для обсуждения мелких нюансов с Лордом Айсдрейком и принятия решения о й судьбе отпрыска почившего Люциуса Малфоя.

Да, какие таланты и способности, одно искусство подавлять присутствующих своей аурой чего стоит. Папаша прибитого мною павлина недаром оговорил десятком пунктов в брачном контракте с условиями магического ограничения невестки, помимо прочего сократив её участие в воспитании внука до минимума. Абраксас Малфой как в воду глядел, иначе бы Нарцисса давным-давно морально задавила Люциуса, запихав того под каблук. Думаю, в этом случае из Драко могло бы вырасти что-нибудь путное, а не наблюдаемое всеми жалкое подобие аристократа. Всё-таки Люциус любил сына, закрывая глаза на все его недостатки, в слепой любви лепя из потомка своё кривое отражение. Нарцисса тоже любила сына, любовь отлучённой от воспитания женщины выражалась в кружавчиках и прочих милых дамскому сердцу детских аксессуаров, надетых на наследника во время выходов в свет, когда Нарси и Люциус талантливо демонстрировали на публику крепкую ячейку общества. Вот и выросло то, что выросло.Это только после развода и разрыва брачного контракта всплыла вся неприглядная правда, а до этого женщине, по сути, приходилось томиться в тюрьме из жестких рамок ограничений, установленных Люциусом. Вальпурга бы собственноручно закопала Друэллу — мать Беллы, Нарси и Анди, знай она подробности брачного контракта. Ведь именно Друэлла подбила мужа подписать бумаги. От страшной смерти родственницу спасло лишь то, что она почила ранее.

— Малфой, просыпайся, — пихнул я носком туфли по торчащей из-под одеяла голой пятке.

— Отвали! — гляди-ка, как мы осмелели за ночь, весь страх растеряли. Пятка втянулась вовнутрь. — Ты мне не отец!

— Нарываешься, Малфой.

— И что ты мне сделаешь? — донеслось из-под одеяла.

Резкий взмах палочкой наискосок сверху слева направо и гортанный выдох:

— Харт! — заклинание имело английские корни от слова "боль" и призвано оно, вы будете смеяться, причинять боль. До принятия Статуса активно использовалось палачами из магического королевского корпуса. Не круциатус конечно, так, имеется лёгкое общее сродство, но мало никому не покажется, особенно если хлестануть им от души. Или вы сомневаетесь в моей душевности?

— А-а! — крик боли захлебнулся под наложенным силенцио.

— Повторить? — склонился я над скатившимся с кровати на пол дрожащим телом. Бешеный взгляд и молчание в ответ. — Харт!

— У-у-у! — вращая глазами, замычал Малфой. Указатель спеси на лбу блондина сразу сьехал на нулевую отметку.

— Ох, силенцио же! — я картинно приложил тыльную сторону ладони ко лбу. — Извини-извини, я такой забывчивый. А я тебя один раз приложил или два? Запомни, мальчик, я сейчас тебе и вместо отца родного, и вместо мамы, и вместо крёстного. Пороть тебя, сынок, и пороть. Чтобы через десять минут был в гостиной! Понял?! — Малфой быстро-быстро закивал. — Ладно, лирику в сторону. Фините.

— Понял, — добавил блондин вербально.

— Вот и молодец, иногда ты у меня такой понятливый, — от умилённого голоса и от руки, которой я вознамерился отечески потрепать блондинистую причёску, Драко резко отпрянул в сторону. Кивнув Креббу и Гойлу, молчаливо наблюдавшим за показательной экзекуцией, я вышел в гостиную.

С утренним моционом и переодеванием мотивированный мной Малфой справился за девять минут сорок секунд. Обычно у низвергнутого принца на это уходило до получаса. Эх, гадина, не дал мне "повеселиться". Видимо он не горел желанием вновь ощутить на коже десятки жгущихся стрекательных щупалец медуз и бьющие по внутренностям электрические разряды.

— Идём, — коротко бросил я, направившись на выход. — Неприлично заставлять леди ждать.

* * *

*

Давно отбросив все нормы приличия, лениво развалившись в кресле, я, с маской вселенской скуки на лице, которая лишь казалась таковой, не слишком удачно прикрывая реальную скуку, овладевшую мной, прищурившись наблюдал за мнущимся Малфоем. Вынужден заметить, что Драко неправильно расставил акценты, считая, что его мать (на язык так и просится — бывшая) главная в паре, противостоящая ему. Да, я не нашёл причин отказать в настойчивой просьбе женщины самой наставить юного отпрыска на путь истинный. Мисс Блек допустила единственную ошибку, она с самого начала была мягка с сыночком. Теперь хлебает полной ложкой. Мать есть мать и я её прекрасно понимаю, как и невысказанную надежду, что сын поймёт ошибочность выбора, вернувшись в строгие, но любящие руки, так сказать. В отличие от Нарциссы, я не страдал иллюзиями. Истово проповедуя принцип, что одна голова хорошо, а три хуже, вечером связался с Кощеем и Гермионой. Старик сходу озвучил своё видение и предложил выслать лопату-самокопку, как раз на два метра вглубь копает. Гермиона молчаливо поддержала идею древнего некроманта, но тот, почесав блестящую тыковку, вскоре признал, что с, по-хорошему, убийством стоит повременить, учитывая фактор Нарциссы Блек. В любом случае есть приемлемый выход, которой устроит все заинтересованные стороны — Драко надо законопатить куда-нибудь с глаз долой и он даже знает куда, а мне, главное, не напортачить. Стратегия — не вмешиваться до определённого момента, а когда переговоры упрутся в баранье упрямство "блондинки", тогда наступит мой выход.

Как мы и предполагали, "блондинко" мялся, словно чопорная пятидесятилетняя девственница, впервые угодившая в публичный дом. Скажу откровенно, быть бы этой целомудренной монашке, свято блюдущей целибат, давно придушенной и только присутствие Нарциссы останавливало меня от кардинальных мер наведения порядка. Может, блондинка и невинна, словно первая весенняя фиалка, но мозги нам она затрахала капитально, уж простите за грубость. Подозреваю, что сегодняшнее поведение Драко обеспечено нам не без помощи некоего сальноволосого господина с носом-клювом. Ставлю золотой против медяка, Снейп таки сумел просочиться в гостиную факультета и тет-а-тет "напел" Дракусику много интересного, да папаша, к его чести, успел дать сыну много уроков на финансовом поприще. Зная, что гоблины никому не позволят качать деньги из главных сейфов рода, даже регенту, а в семнадцать наступит совершеннолетие, после чего владельцу денег станет плевать на всех с высокой колокольни, Малфойчик чувствовал себя несколько вольготно, поэтому гнулся, как неуступчивая девица. Мне, откровенно говоря, все его выбрыки были глубоко по-фигу, но Нарцисса... Нарцисса... да, с ней всё было непросто. Дракусик шестым чувством чувствовал это, вовсю пользуясь слабостью матери. В конце концов мне всё это надоело, все эти хождения вокруг да около, тем более деньги, сейфы и секреты Рода Малфой мне были до фонаря, учитывая, что одно слово победителя в дуэли и гоблины — евреи магического мира, перекроют все транзакции, оставив Драко на бобах. Посмотрим, как он протянет на подножном корму до совершеннолетия. Либо, прикопать его где-нибудь по-тихому. А что, тоже вариант...

Соединив пальцы рук в замок, потянувшись всем телом и полуизогнув спину, будто просыпающийся кот, я вытянул руки вперёд и громко хрустнул костяшками пальцев, синхронно вздрогнув, бывшие мать и сын обратили внимание на возмутителя спокойствия, поправшего все нормы светской беседы и переговоров:

— Мисс Блек, вам не кажется, что наш разговор теряет смысл? — вернувшись в объятие кресла, обронил я. — Как вы могли убедиться на собственном опыте, Наследник Малфой не понимает добрых слов и хорошего к нему отношения. Знаете, он напоминает мне собаку, кусающую руку, кормящую её. Он с чего-то решил, что вас и меня интересуют финансовые активы семьи. Наследник, спешу убедить вас, что это совершенно не так, а также напомнить вам, что до семнадцати лет вы в полной моей власти. Хочу — казню, хочу милую. Учтите, насколько бы вы не были близки мисс Блек, но ваше нежелание видеть её в роли Регента развязывает мне руки и не оставляет иного выбора. Мисс Блек, вы уведомили, что Драко Люциус Малфой переводится на домашнее обучение?

— Да, Лорд Айсдрейк, — чуть порозовев щеками, Нарцисса выпрямила спину, окинув Драко холодным взглядом, в котором ещё секунду назад что-то теплилось, но теперь вымерзло под январской стужей, от чего последний зябко передёрнулся и как-то весь подобрался. Видимо мышка почувствовала, что кошке надоели игры.

Слава всем богам, по сквозному зеркалу мы договорились разыграть сцену из доброго и злого полицейского, но кто сказал, что это будет сцена, а не реальная история?

— Я так и подумал, приказав эльфам собрать вещи Драко и запросив у школьной администрации аттестат за три года. А теперь перейдём к сути. Первое, хочешь ты или нет, но мисс Блек становится Регентом. На этом положительные для тебя новости заканчиваются. Второе, как у вас с русским языком, Наследник Малфой?

— Что? Какого..., причем здесь русский язык? — почуяв неладное, Драко подскочил на месте. Нарцисса незаметно обнажила палочку, направив её на Малфоя. Глядя на красный огонёк, пляшущий на кончике магического концентратора, Драко проглотил заготовленную тираду, медленно опустившись на место. Через ментал пришло одобрение. О как! Осознав бесполезность собственных потуг, мисс Блек с потрохами и тапочками перешла на "темную" сторону. Учтём.

— Притом, что вам его придётся вызубрить, так как учиться вы будете в Союзе в специальной школе для подростков-магов на Алтае. По английским меркам... Очень далеко, короче. Как и Хогвартс, школа представляет собой пансионат закрытого типа, только там царят армейские порядки и палочная дисциплина. Школа особенно популярна у трудных подростков и хороша тем, что прививает понятия, что хорошо, а что, соответственно, плохо. Тем, у кого понятия не хотят прививаться, их вбивают старинными испытанными методами. Говорят, что методика даёт просто потрясающие результаты. Родители недорослей не намолятся на школу, та им буквально возвращает потерянных сыновей. А методы, ну что методы, главное результат. Третье, до шестнадцати лет Регент обязана найти вам невесту, и скажу прямо, Драко Люциус, лучше вам не оспаривать её выбор и принять тот факт, что ребёнок, родившийся от вашей связи, станет Наследником и Лордом, а не вы. Настоятельно советую вам согласиться на двадцать процентов от общего состояния и подписать клятвенный договор с отказом от претензий.

— Я ни за что не лягу с вашей шлюхой. Клянусь! — взорвался Малфой, вскинув руку. Вспышка. Магия приняла клятву. — Ничего у вас не получится! Ха-ха-ха!

— Ступефай! Силенцио! — два луча сорвались с палочки Нарциссы. Обездвиженное бревно грохнулось на пол. От удара затылком об ножку кресла, Драко потерял сознание.

— Идиот, — сквозь зубы процедил я.

— Он поклялся, — Нарцисса не находила себе места, ведь она успела принести клятву Регента, одной из обязанностей которого является обеспечить продолжение Рода, иначе сильнейший откат покажется ей детской щекоткой. Ледяная маска слетела с лица женщины. — Поклялся... Как так можно, я ведь... Его теперь и под империусом с женщиной не положишь.

— Не вижу проблем, — как можно небрежней усмехнулся я.

— Что? — сколько надежды во взгляде. Бросив теребить батистовый платочек, Нарцисса смотрела на меня взором смертника, которому пообещали помилование. Страшный взор, бр-р, до мурашек пробирает.

Внезапно я почувствовал себя Дамболдором — сволочью, которая обманом привязывает к себе людей, а я именно привязывал. Я ведь специально давил на Драко менталом, надеясь на нужный мне результат. Буду честным, плевать на него. По большому счёту мне нужен ещё один союзник у Блеков. Неизвестно, сколько ещё протянет Вальпурга и как повернётся с Беллой, сегодня вассал, а завтра восстал. Выйдет замуж и аллюр три креста, только её и вдели. Если я не хочу вернуться в разряд пешки в игре сильных мира всего, то есть два способа избежать участи шахматной фигуры — стать игроком или обрести такое влияние, когда игроки остерегутся связываться с подобной фигурой. Обязанная до гробовой доски Нарцисса — это ещё один источник влияния, целый железобетонный блок в фундамент моей независимости. Не сбрасываем со счетов политический капитал. Черт, черт, как противно. Говорил мне Кощей, не лезь, сынок, в политику.

— Я говорю, что, нет проблем. Не ляжет он, лягут с ним.

— С ним? — переспросила Нарцисса.

— О, да, вам понравится, — наткнувшись на гадкий оскал, Нарцисса отпрянула. — Оборотное и зелье плодородия никто не отменял, как и "жидкий империус". По своей глупости Драко никогда не сможет стать отцом, зато испытает все прелести альтернативы. Надеюсь, вы не наделаете глупостей?

— Ты не убьешь его? — вопрос, прозвучавший с гулом упавшей с километровой высоты рельсы, заставил задуматься.

— Нет, — столь же прямой односложный ответ. — Хотя это проще всего, мне всё чаще кажется, что прибить его в Большом зале было гениальной идеей.

— Я лично проконтролирую Драко, — Нарцисса убрала платок и провела палочкой над бессознательным телом, переводя потерю сознания в глубокий сон и убирая шишку на затылке. — Гар...

— Тс-с! — приложил я к губам указательный палец.

— Лорд Айсдрейк, это правда, про школу?

— Абсолютная, — подтвердил я.— Только добавлю, специальным ритуалом Драко лишат магии на три года и изменят внешность, сделав простым смертным и дав насладиться жизнью обычного маггла. Это школа для подростков, совершивших нетяжкое преступление. Она основана малоизвестным международном фондом, находящимся под патронажем МКМ и Совета волхвов. В школе учатся дети со всей Европы. С Германии, Италии, Франции и Восточной Европы. Этакая ссылка в "страшную" Сибирь в воспитательных целях. Как вы поняли, контингент там непростой, все маги из известных родов и семей, все временно лишены магии, зато воспитатели и преподаватели наоборот. Помимо прочего, дети частично обеспечивают школу овощами и фруктами, ухаживают за скотом, я не упоминаю уже рыбалку и охоту, которые ещё надо заслужить за примерное поведение и участие в жизни школы. Так что с Драко никто там церемониться не будет, придётся ему поработать ручками. Как говорят в Союзе, всё по-взрослому. Лично мне после личного ученичества у Кощея школа кажется раем, но у нас разные представления о рае. Мальчику, можно сказать, повезло. Курортные места, горы, тайга, чистый воздух, озёра. Природа на Алтае восхитительна. Возможно, вам будет интересно, но треть преподавательского состава и воспитателей составляют бывшие ученики. Здесь без вариантов, либо Драко возьмётся за ум, либо нет. В случае положительного исхода постановки мозгов на место проведём ритуал, снимающий клятву, которую он необдуманно принёс. Да, здесь не обойтись без человеческих жертв, благо убийц и насильников в тюрьмах хватает, так что без греха на душу. Если ему не удастся что-то вложить в голову, несмотря на все усилия, то оборотка и всё к ней прилагающееся с последующим доживанием до конца дней в женском теле. Церемониться я не намерен. Мисс, Блек, Нарцисса, вас устраивает описанный вариант?

— Нет, — честно ответила женщина, — но я не вижу другой альтернативы. С моего попустительства и слепой материнской любви, Драко и меня, и себя загнал в угол. Я могу его там навещать?

— Выскажусь иначе, вы обязаны его там навещать. А как же Люциус, разве он не виноват в сложившейся ситуации?

— Люциус? — едкая улыбка коснулась губ Нарциссы. — Будь на моём месте Леди Забини, Люциус отошёл в мир иной на десять лет раньше. Иногда я жалею, что не последовала её примеру.

На секунду мне стало страшно, настолько многообещающе это прозвучало. С завуалированным намёком. Что ж, надеюсь я намёки понимаю, как и мисс Блек. Считаю, что мы друг друга поняли.

— Передаю жизнь и честь Драко Люциуса Малфоя в ваши руки, — сказал я ритуальную фразу, снимая с себя ответственность за блондина. — Во Франции вас встретят и передадут международный порт-ключ в Союз. Вы имеете личное право присутствовать на ритуалах и можете проконтролировать устройство Драко в школе, остальное вам расскажут и покажут на месте. На этом разрешите откланяться.

Церемонно распрощавшись с Нарциссой, я покинул карету. Надо было прогуляться, проветрить мозги и разложить всё по полочкам, иначе ученик с меня был никакой, голова и так пухла от различных мыслей. Направившись по тропинке в сторону теплиц, я краем глаза уловил покачивание веток кустов в пятнадцати шагах позади. Затем под невидимым преследователем смялась пожухлая осенняя трава, возле лужи отпечатался одинокий след пятипалой лапы. В магическом зрении на месте преследователя мелькало слепое пятно с "мушками" помех, как на экране телевизора, зато улучшенное драконье обоняние однозначно указывало на личность невидимого человека. Грюм. Вопрос, сам ли он додумался до слежки или пошёл на дело с подачи Дамболдора? Делая вид, что не замечаю преследователя, я прогулочным шагом направился в сторону лагеря, который организовали организаторы турнира. Филер Шмеля поковылял за мной.

* * *

*

Аластор осторожно, стараясь не шевелить старую траву под ногами и не шуметь ковром палой листвы, прислонился к старому дубу, на ветвях которого шумно перешёптывалась с ветром не облетевшая листва. Мелкий русский ублюдок уже битых полчаса нарезал круги вокруг лагеря драконологов. Ясно что он там делал — поганец вынюхивал, что им приготовили организаторы. Самих драконов ещё не привезли, они прибудут к вечеру, но выводы можно было сделать и наверняка русский их сделает. Дураком парнишка не был, но Альбус явно переоценил прихвостня волхвов. Объект наблюдения неоднократно подставлял спину, так и не обнаружив слежку, что само по себе говорило о завышенной оценке старого друга и патрона. Будь воля Аластора, он бы уже влепил в спину мелкого выползня что-нибудь пакостное и предметно поговорил с ним о скрываемых секретах, но Альбус приказал следить. Пока пусть живет, хотя какую-нибудь мелкую гадость Аластор ему прицепит, а нечего расслабляться. Постоянная бдительность!

Тут объект замер, к чему-то прислушиваясь, Аластор задержал дыхание, чтобы ненароком не выдать себя. Русский пригнулся, кинул вперёд сканирующее заклинание и крадущимся бесшумным шагом опытного охотника двинулся в направлении старого лога, тянущегося вглубь Запретного леса. Отпустив мальчишку на двадцать шагов, и подвесив над лесом заклинание-следилку, старый аврор покрепче перехватил магический посох, замаскированный под обычную клюку, и медленно, соблюдая все правила маскировки, пошёл следом.

— Куда же ты делся?! — перебравшись через несколько крупных валёжин, вывернутых из земли с корнями, гроза упиванцев застыл у обрывистого края оврага. Мальчишки след простыл.

Аластор решил, что рано он расслабился, русский оказался не так прост, сумев обвести опытную ищейку вокруг пальца и заманив её в непролазные дебри.

— Что?! — мракоборец успел поставить щит, но всё равно мощный чешуйчатый хвост какой-то твари из леса пробил магический экран, смахнув человека на дно оврага.

Сгруппировавшись в падении, опытный вояка за доли секунд окружил себя сонмом щитов. Поганая тварь не на того нарвалась! Плюхнувшись в лужу и перекатившись, Аластор метнул несколько взрывных проклятий на звук сверху и запустил ослепляющий люмос-максима. Прыжком выбравшись из лужи, одноногий ветеран, бешено вращая настоящим и искусственным глазами, застыл в оборонительной стойке. В лужу с правой стороны упало что-то крупное, скосив на звук падения живой глаз, Аластор наткнулся взглядом на два жёлтых круга, отразившихся на тёмной водной поверхности.

— М-м, — слово так и не вырвалось из глотки оцепеневшего человека.

* * *

*

Вернув себе человеческий облик и отряхнув прилипшую к штанинам грязь, я оценил натурализм скульптурной композиции. Мне удалось заманить дамболдоровского клеврета в ловушку. Всё произошло настолько быстро, что у бывшего аврора не осталось времени оценить обстановку и понять, какая тварь на него напала. Химеры ныне многими считаются вымершим видом, а уж монстр с хвостом дракона и глазами василиска тем паче. Убить я Грюма не убил, но вывел из строя надолго. Прямо сейчас добить его тоже не получится. Старый параноик наложил на себя несколько неприятных паразитических сглазов, которые перебирались на убийцу, а это, как не крути, горящий след для опытного специалиста, которым Дамболдор, несомненно, являлся. Не скидываем со счетов пяток защитных амулетов, автоматически активировавшихся после удара хвоста. На дно оврага хлопнулась натуральная рождественская ёлка, увешанная сверкающими гирляндами и шарами. Грюм был тем ещё параноиком, но отражённый взгляд василиска он не учёл, как и то, что убийца может действовать косвенными методами. Вызвав Малышку Ниппи, я попросил эльфиечку раскидать вокруг оврага несколько килограмм парного мяса, а самого аврора облить кровью. Хищники всегда падки на свежую дичь. Затерев все следы и ещё минут десять побродив для отвода глаз вокруг лагеря драконологов, среди которых удалось срисовать одну огненно-рыжую шевелюру, я вернулся в школу.

Первыми до мяса добрались мелкие акромантулы. Вскоре больше десятка пауков размером с два кулака и с голову младенца в корчах умирали у ног человеческой фигуры. На двадцатом пауке активная защита приказала долго жить, почуяв, что ничего им больше не угрожает, на человека набросилось несколько пауков с крупную собаку размером. Секундой позже трое из них присоединились к корчащимся в муках собратьям, остальные сумели добраться до живой плоти, впрыснув в неё яд. Живую статую замотали в паутину и поволокли в логово, где добыча должна была дойти до кондиции. К обеду кокон был выпит. Треть пауков из гнезда потом сдохла в муках, их убили паразитные проклятья. Остальных акромантулов вместе с Арагогом спалил адским пламенем Дамболдор, явившийся в пещеру во главе группы боевиков-ликвидаторов на сигнал аварийного маяка, но это уже совершенно другая история. Сестра получила серьгу.

Продолжение следует...

* * *

*

Со всеми переговорами, сопряжёнными с нервотрёпкой и шастаньем по Запретному лесу я едва-едва успевал к завтраку. Слава всем богам, что из-за вчерашнего вечернего пира, связанного с выбором чемпионов и последовавшем за этим скандалом, завтрак и занятия перенесли на час и то не все ещё подтянулись, добирая последние минуты сна.

Поздоровавшись со знакомцами и пожелав окружающим приятного аппетита, я вкусил "разносолов" от Малышки Ниппи и уже хотел пригубить утренний ритуальный кофе, как в зал ворвались стаи сов, принесших корреспонденцию.

Получив от серой неприметной сипухи утренний "Ежедневный пророк" и французский "Вестник", я расплатился с птицей, до поры до времени отложив газеты в сторону, хотя там было что почитать. Сидевший напротив меня Нотт, развернул свой экземпляр, углубившись в статью на передовице под авторством неподражаемой гуанометательницы с фамилией Скитер. Признаюсь, меня восхищает эта женщина, не боящаяся никого и плюющая на авторитеты с высокой колокольни. Когда-нибудь эту гламурную блондинку придушат по-тихому, но пока она на коне.

На одной колдографии на развороте топорщил бороду вальяжно-расслабленный Дамболдор, сверкая очёчками, на второй с дуэльным помостом посреди Большого зала можно было разглядеть меня и Люциуса Малфоя, обменивающихся заклинаниями. Изображение дёргалось, словно короткая гифка. Вот Лютик пульнул в меня луч, уклонение и луч в ответ и так по кругу. И статейка под всей этой красотой. От виршей Риты на милю пёрло отборным навозом, которым она густо обмазывала Министерство, организаторов Турнира и администрацию школы, особенно доставалось Дамболдору и попечителям. Рита не поленилась потоптаться по всем персоналиям и затронуть проблемы школьного образования, достав из пыльных запасников стати двухлетней давности и не поленившись обратиться в СССР за списком школьных предметов и факультативов, изучаемых в Китеже, Дурмстранге и Шармбатоне. Сравнение было ого-го как не в пользу французов и англичан. Даже программа столетней давности, по которой учился нынешний директор Хогвартса уступала Китежу и лишь на два предмета превосходила нынешний Дурмстранг.

"Какой из всего этого, мои уважаемые читатели, можно сделать вывод? — с надрывом вопрошала Рита со страниц газеты. — Нам сказочно повезло, что наследник Малфой преступил закон и обманом вовлёк в Турнир студента по обмену, иначе Дурмстранговский чемпион тонким слоем размазал бы по квиддичному полю противников из Франции и Хогвартса. Англичанам радоваться надо, что за честь школы будет выступать Александр Кощеев — Лорд Айсдрейк, а власть предержащим политикам, попечительскому совету и простым гражданам Магической Британии, пока не стало совсем поздно, стоит задуматься о школьном образовании, которое выглядит совсем бледно по сравнению с восточными школами. И начинаешь думать, а так ли был неправ Бернар де Пуланжи, назвав Дамболдора тёмным лордом? Французский коллега ещё несколько лет назад начал звонить во все колокола, но глас разума, как всегда, остался не услышан. Власть, по сложившейся традиции, изобразила слепого и глухого страуса, засунувшего голову в песок. Замечу, не в первый раз, мои дорогие. Создается такое впечатление, что Министерство голову из песка не вынимает, а наоборот, суёт глубже, да в место, о котором не принято говорить в приличном обществе, но мы-то всё понимаем, мои дорогие, о каком месте идёт речь. Попечительский совет беспечно проигнорировал сигнал из-за пролива, за что и поплатился. Наглядный пример падения уровня образования в Хогвартсе показал нам лично глава Попечительского Совета — Лорд Люциус Малфой, который своей головы не пожалел, чтобы продемонстрировать нам, мои любимые читатели, сей прискорбный факт. Но не будем больше о Лорде Малфое. О мёртвых не принято говорить плохое, поэтому я промолчу, ведь хорошего сказать нечего. Как же это печально. Давайте вернёмся к школе и взглянем на администрацию заведения, которому мы доверяем самое дорогое — наших детей, беспристрастным взглядом. Директор Дамболдор на публику ратует за объединение с маггловским миром и показательно демонстрирует усилия, направленные на возрождение славы Хогвартса, но видимо попричине прожитых лет на него напал старческий маразм, которым мы все отнюдь не страдаем. Слава Хогвартса давно канула в Лету, а кто виноват во всём этом? Кто уже более сорока лет находится у кормила власти и под чье трясущейся от тремора рукой находится школа? Вопросы не требуют ответа, мы все, мои дорогие читатели, знаем, что такое риторические вопросы, но знает ли об этом директор Дамболдор? Почему о новых предметах ратует партия традиционалистов во главе с бывшей Леди Блек, а не Министр и директор, ведь это их прямая обязанность, смею напомнить, именно за лучшее будущее для наших детей мы голосуем на очередных выборах министра, а какое будущее может быть у наших детей, когда их образование не тянет на планку помощников подмастерий. Когда мы начинаем задавать вопросы, как такое стало возможным, вместо чётких ответов слышится жалкое блеяние. Ох, что же я, мои дорогие, как же министерство может что-то сказать, в песке рот не шибко откроешь — забьётся, поэтому нам достаётся блеяние, а директор давно привык много говорить ни о чём и ничего не делать".

И вся статья в этом духе. Рита мастерски приправляла повествование перчинками в виде примеров из образовательных программ Дурмстранга и Китежа, рассуждая на тему того, что никто на востоке не боится тёмной магии и того, что молодёжь может соблазниться страшными ритуалами и превратиться в очередные пугала магического мира вроде Того-кого-нельзя-называть. В чём же подвох? А подвох в запретном плоде, вот и лезут молодые амбициозные английские маги в запретные области и становятся теми, кого обходят по широкой дуге, так как им никто не рассказал об подводных камнях и настоящей опасности впитываемых знаний. Не зная броду, не суйся в воду. Никто английской молодёжи эту простою истину не объяснил.

Прочитав статью Риты, "светоч" ошпарил меня ненавидящим взглядом, скомкал газету и стремительным шагом покинул Большой зал. Через три минуты, вспыхнувший зелёным пламенем камин в директорском кабинете, поглотил белобородого старца, отправившегося в редакцию "Ежедневного пророка" наносить справедливость. Хм, пусть его. Рита давно оттуда смылась, расположившись на потолочной балке Большого зала. Большой зелёный жук с удовольствием наблюдал за реакцией старика на статью в газете.

— Обожаю Риту, она настоящий бриллиант, — разворачивая газету, сказал я. — Это не талант, а настоящий дар с большой буквы "Д" от нашей Матери Магии, потому что ничем иным умение макать окружающих в жидкие отходы жизнедеятельности быть не может.

— Ты ещё в любви ей признайся, — дружески буркнул пятикурсник Джейсон Салливан, — и женись на ней.

— Я бы с радостью, но магическая помолвка не даёт, к тому же я люблю свою невесту, а двух жён она не потерпит.

С тихоней Салливаном надо было держать ухо востро. Джейсон за пять лет сумел сохранить какую-никакую независимость от всех факультетских группировок и не лёг ни под кого. С самого первого курса он стал на Слизерине тем, кем были в каноне Лаванда Браун с подружками, то есть сборщиком информации и сплетен, но в отличие от девушек, Салливан обладал феноменальным чутьём отделять зёрна от плевел. За время учёбы он собрал настоящую картотеку на всех более или менее значимых личностей школы: кто, где, когда, с кем и почему. "Грязное бельишко" тоже не оставалось без внимания у скрупулёзного студиозуса и подкалывалось в отдельные зачарованные на крови блокноты. Зачем это было нужно Салливану, спросите вы? Элементарно, информация — это тоже предмет торга и некоторые на этом совсем не хило зарабатывают, кое-что продаётся за деньги, а кое-что за те же галеоны хранится пуще собственного ока. Не всё можно выплёскивать на публику, иначе от последствий не убежать. Салливан понимал, что он ходит по тонкому льду и балансирует на лезвии бритвы, мастерски избегая скользких ситуации и неизменно оставаясь в выигрыше, только со мной он немного ошибся, считая, что через год я исчезну с горизонта, поэтому позволил проникнуть в собственную зону отчуждения. Я тоже особо наглеть не стал, демонстрируя недоверчивому слизеринцу дружеские чувства и ничего не требуя взамен. Мне хватало того, что окружающие восприняли наши поверхностные симпатии за оказываемое покровительство. Джейсон глупцом не был и не старался развеять чужих заблуждений, всё же находиться в тени сильного чистокровного мага иногда полезно для собственного здоровья, в том числе для создания и поддержки определённой репутации. Мне это помогало оправдывать личную осведомлённость, Салливану в особо пикантных случаях "кивать" на "крышу". С другой стороны мы постоянно держали дистанцию между собой, ведь никто не хотел, чтобы у кого-то появился лишний рычаг для давления, поэтому особой дружбы не было, и остроты оставались остротами без какой-либо дополнительной подоплёки. Всё-таки мой почти протеже был более уязвим, не имея крепкого независимого Рода за спиной или сильного покровителя. Мой внутренний хомяк не оставлял надежды заполучить многообещающего аналитика в свои загребущие лапки. Ничего, вечно болтаться в проруби, как некая субстанция, у Салливана не получится, время прибиться к какому-либо берегу не за горами и шансы, что это будет мой берег, выше пятидесятипроцентного порога.

— А ты бы потерпел? — влез Забини.

— Я бы и трёх потерпел, — не остался в долгу я, отбивая "подачу". — Пять, в крайнем случае, больше уже перебор.

Народ за столом тихо посмеивался, Рита на потолочной балке чистила крылышки, озверевший Дамболдор разносил редакцию "Пророка" и на чём свет поносил главного редактора, а что делало министерство осталось тайной за семью печатями, ибо голову из песка оно так и не вынуло.

Сложив газету, я потянулся к чашке кофе, отдёрнув руку от ёмкости с напитком после укола от сжавшегося на безымянном пальце кольца-определителя. Моментально убранные эмпатические щиты засекли затухающий интерес со стороны преподавательского стола. Что бы там не успели подлить в кофе, автором "послания" оказался крючконосый заместитель директора. Возвратив барьеры разума на место и щелчком пальцев очистив чашку, я снисходительно улыбнулся настырному зельевару, показывая, что попытка засчитана. Пусть понервничает, ожидая ответной реакции. Проиграв поединок взглядов, Снейп отвернулся. Родимый, в своём неведении ты не подозреваешь, что машина возмездия давно запущена и набирает ход. Кара за все предательства неотвратима.

Манипуляции с кофе не остались без внимания. Несколько учеников дружно отвели взгляды в стороны, сидящий напротив Салливан в скептическом жесте подёрнул вверх правую бровь и усмехнулся, подчёркнуто демонстративно возвращаясь к чтению статьи. Так, похоже время определяться подошло вплотную, пора задать молодому человеку вопрос: с кем он? Ещё одной понятливой парочкой оказались лорды Кребб и Гойл. Винсент и Грегори перехватив гляделки сокурсника с бывшим деканом, обменялись немыми легилиментными посланиями и возвратились к завтраку. До посещения Большого зала парни успели поделиться с народом пищей для ума, включающей историю утренней экзекуции Драко Малфоя, из-за чего персона юного Лорда Айсдрейка, появившаяся на завтраке, заработала множество наждачных взглядов заинтересованных лиц. Можно сказать, что непонятная хрень от Снейпи, подлитая в кофе, стала первой реакцией на вызывающий демарш.

Остатки завтрака и первые две пары — трансфигурация и чары, пролетели в той же весёлой атмосфере, наполненной шепотками и косыми взглядами. Послеобеденные сдвоенные ЗОТИ оказались отменёнными. Интересно, с чего бы это, а? Старик Слагги объявил на обеде во всеуслышанье о срочной командировке Грозного Глаза, который отбыл в неизвестном направлении, прихлопнув пухлой ладошкой по столешнице, тем самым обрывая поднявшийся в зале ропот, он довал, что следующие занятия, до принятия в штат нового преподавателя, у всех курсов будет вести мистер Блек, на которого упала вся нагрузка безвременно почившего Грюма, причём Красавчик Сири не пылал особой радостью от повышения оклада. Показательный момент, Дамболдор и Снейп на обеде не присутствовали. Информированные сплетники активно делились новостью о десятке наёмников — охотников на чудовищ, прибывших в замок перед самым обедом. Наёмники и первые лица школы, экипированные как на войну, скрылись в Запретном лесу, в тёмных чащобах которого вскоре полыхнуло гигантское зарево. Кто кого жёг было непонятно, я же придерживал догадки за сомкнутыми зубами, крепко надеясь на то, что акромантулы уже плотно пообедали. Что ещё добавить, приём пищи разбавила одна пикантная новость, но о ней чуть позже.

Плотно заморив червячка, я отправился на берег Чёрного озера. День был на удивление солнечный и безветренный, что для Шотландии нехарактерно, поэтому грех упускать возможность принять солнечную ванну, погулять по пляжу или просто устроить отдых на берегу. Плед, костёр, согревающие чары в помощь и мангал с шашлыками вдогонку, что может быть лучше? Вот и я так подумал. Просто хотелось побыть одному, забыв обо всех заботах и невзгодах. Поэтому, не откладывая дело в долгий ящик, я дал задание Малышке Ниппи на подготовку мяса и сбежал из-под крыши Хогвартса. Каково же было моё удивление, когда установленные мною сигнальные чары были нарушены парой визитёров. Ну, ни минуты покоя, черт возьми! Повисшая посреди маленькой полянки иллюзия осторожно вышагивающих громил в мантиях со слизеринскими гербами, показала тех, кто решил нарушить моё уединение. Впрочем, господа Кребб и Гойл и не думали скрываться.

— Прошу вас, господа, располагайтесь, — колдуя над шампурами, не оборачиваясь, машу рукой в сторону раскладных кресел, установленных Малышкой рядом с широким пнём с чистым ровным срезом, который исполнял роль импровизированного стола.

Винсент и Грегори, поблагодарив за гостеприимство, не чинясь, разместились в лёгких креслицах.

— Чем обязан, джентльмены? — повернув шампуры и чуть приглушив тлеющие угли, чтобы не подгорело мясо, но, по-прежнему не оборачиваясь к визитёрам, спросил я. — Должна быть веская причина для вашего визита или я ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — Винсент взмахом палочки установил несколько защитных пологов, через которые Дамболдор не враз и не в два пробьёт. Грегори его поддержал. Крепость против подслушивания и подглядывания стала поистине нерушимой. Ого! Разговор нам, судя по всему, предстоит серьёзный. Интуиция не обманула, Винсент сразу зашёл с козырей. — Вы совершенно правы, есть у нас к вам пара вопросов Лорд Айсдрейк или всё же лучше Гарольд Эванс?

— Вот как?! — стараясь ничем не выдать заинтересованности и возбуждения, продолжаю заниматься шашлыками. Винсент и Грегори не понимают или, наоборот, очень хорошо понимают, что сейчас находятся на волосок от смерти. — И что же вас натолкнуло на сию несомненно достойную мысль, уважаемые ЛОРДЫ Кребб и Гойл?

— Можно сменить внешность, но привычки, жесты и фразочки так просто не изживаются, — Грегори моим характерным жестом потёр подбородок, следом потеребив мочку уха. — Как-то так.

— Этого недостаточно, — раскладывая мясо по тарелкам и прощупывая парней ментально, сказал я. — Должно быть что-то ещё или кто-то.

— Я же говорила, что он догадается, — не нарушив ни одной сигналки, на поляну выплыла Луна Лавгуд. Какой-то проходной двор, а не секретная поляна. Удержать челюсть от падения удалось с большим трудом. Ненадолго. После того, как воздушная блондинка в обманчиво невесомой мантии проигнорировала дополнительно выставленное кресло, приземлившись на колени Винсента и доверчиво прижавшись к его груди, моя челюсть таки сорвалась вниз. Видимо зрелище моего лица было достаточно уморительным, чтобы парней и девушку пробило на лёгкие улыбки.

— Теперь верю, — констатировав очевидное, я пожирал глазами единственную даму в нашей мужской компании, которая отобрала у кавалера понравившейся ей кусочек, пересев в предложенное ей кресло.

Луна — темная лошадка канона и фанона. Мать-прородительница кизляков и мозгошмыгов всех мастей и видов, неучтённый фактор, который я не успел прибрать к рукам, несмотря на наличие такого желания. Чертов старик спутал мне на втором курсе все карты. Сейчас же суетиться поздно, нашёлся прыткий товарищ, сумевший сохранить отношения с райвенкловкой от постороннего взгляда.

— И как давно вы? — кивнув на блондинку, адресовал я вопрос Винсенту.

— Даже не думайте, лорд Айсдрейк, — ответил Кребб, проявляя помолвочное кольцо, — а то я знаю ваши загребущие ручки. Салливан на вас уже работает или ещё сопротивляется?

— Куда он денется с подводной лодки? — перевел я всё в шутку. — Даже в мыслях не было. И всё же?

— Врёт, — пропела Луна.

— Вру, — пришлось согласиться с очевидным и поклясться, что никаких поползновений в сторону девушки от меня не будет и Кребб может не опасаться за свою невесту.

— Не врёт, — засвидетельствовало клятву это блондинистое чудо.

— В июле, — Винсент и Луна обменялись мимолётными улыбками. — У нас гороскопы и вектора совпадают, и Луна мне с первого взгляда понравилась, пришлось некоторым на Райвенкло донести мысль, что девушек обижать нехорошо, а то грязовёдры всех мозгошмыгов выбьют.

— Понятно. Поздравляю, а ты, Грегори, не нашёл ещё свою даму сердца? — На что Гойл многозначительно промолчал. Всё с ним ясно. — Итак, как я понимаю, моё инкогнито первой раскрыла Луна? Стоп, ничего не говорите, я всего лишь констатирую факт. Сие есть вещь очевидная, не требующая доказательств, вам оставалось лишь подметить характерные жесты и прочее, чтобы удостовериться и прийти к окончательным выводам.

Парни дружно кивнули. Что и требовалось доказать.

— Так-так, — пробарабанил я по импровизированной столешнице. — Позвольте развить мысль. Догадались вы достаточно давно, но предпочитали держать догадки при себе. Пойти на откровенность, если я не ошибаюсь, вас вынудили последние события с Малфоями, так?

— Так, — за двоих ответил Винсент, как самый красноречивый из парней.

— Деньги? — решил я задать провокационный вопрос.

— В том числе, — не стал отпираться Кребб, — в предприятия Малфоев вложены значительные средства наших родов. Не хотелось бы лишиться вложений. Совсем мы не обанкротимся, выкрутимся, но удар по кошельку получится чувствительный. Так сразу и в ближайшей перспективе компенсировать потери не выйдет. Мы хотим договориться с тобой и мисс Блек. Это одна из целей, но не самая главная.

— Внимательно вас слушаю, джентльмены.

— Мы предлагаем политический союз. Родители поддерживают наше решение. Союз с тобой, Леди Блек и фракцией Традиционалистов пойдёт всем на пользу.

— Чаша нейтралов оказалась не столь сладка, как думалось ранее? — не мог не поддеть я. — Понимаю. У вас есть безопасный способ связи с родителями?

— Найдётся, — в этот раз кивнул Грег.

— Замечательно, я думаю, вы со мной согласитесь, что предметный разговор о нюансах политического союза и заключение договора лучше доверить профессионалам? Я сегодня же свяжусь с Лордом Григрассом и Леди Блек, они сами решат, где и как лучше встретиться с вашими родителями.

— Несомненно, это лучшее решение, поддерживаю, — вернул себе лидерство Винсент.

— Мы же закрепим принципиальное согласие сторон и принесём клятвы, что ничего из произнесённого здесь сегодня не уйдёт на сторону.

— Договорились.

— Это хорошо, что договорились. А теперь поговорим о делах наших скорбных.

— О каких делах? — напряглись парни, Луна же осталась безмятежной.

— О долгах ваших, ребятки. Или это не вы на втором курсе не уследили за Гермионой и Дафной Гринграсс? Сильно винить я вас не буду, но проценты по долгу вы отработаете. Открою вам маленький секрет, директор Шармбатона не доверяет хогвартскому колдомедику, поэтому пригласила из Франции своего целителя-педиатра с учениками.

— Мадам Помфри? — не то спросила, не то утвердила Луна. — Мадам Максим — страшная женщина. Мозгокрякам Дваждыпса мечом вострым будет каждый раз видеть старого целителя и учеников за столом ученическим и обеденным. Хрумоклюи директора совсем передерутся и сойдут с ума от злобы из-за того, что мадам Помфри не в Хогвартсе заведует медицинским крылом, да ещё ученики целителя, до которых он не сможет добраться, будут постоянно крутиться перед носом, а ведь они могли быть достоянием Хогвартса. Какая изящная оплеуха и красивая месть за выставленную на всеобщее обозрение попку. Дафна тоже приедет? А твоя... — тут Луна замялась, сообразив, что и так ляпнула лишнего

— И Дафна. Гермиона не приедет, — подтвердил я. — Так что парни это ваш шанс реабилитироваться. Не упустите его.

— Приложим все усилия, — ничего другого Винсенту и Грегори не оставалось, свой косяк они теперь будут заглаживать со всем старанием. — Мы бы, если возможно, хотели бы прояснить ещё один момент...

— Малфой? — поймал я ментальный образ.

— У реки всегда есть дно, — на распев сказала Луна. Винсент и Грегори переглянулись и кивнули.

— Куда же без этого, — усмехнулся я, — дно есть всегда. Для начала неплохо было узнать о том, что вы себе надумали.

— Ты отказался от контроля Рода Малфой в пользу Нарц... м-м мисс Блек, передав ей регентство, чтобы снять с себя ответственность за Драко, но показательная порка утром подразумевает, что ты по-прежнему сохранил власть над Наследником Малфой и регентство всего лишь удобная ширма.

— Не только. Плевать мне на Драко. Слушайте Луну, парни. Есть дно, а есть двойное дно. Во-первых, получив безраздельную власть над Родом Малфой по итогам дуэли, я получал все их контракты, которые был обязан исполнять, в том числе контракт на обучение Драко в Хогвартсе. А нужен ли мне этот геморрой? Нет, не нужен, тем более стрела, выпущенная белобрысым засранцем, ещё в полёте, я не забыл, с чьей подачи угодил в Турнир. Право кровной мести никто не отменял. Люциус поставил на кон всё. ВСЁ, значит ВСЁ. Передав Регентство Нарциссе Блек, я получил возможность не только снять с себя ответственность за недоросля, но и безболезненно разорвать контракт оного со школой, ведь мисс Блек никак не связана с Хогвартсом, а наш герой от великого ума стёр кровную связь с матерью при разводе родителей. Идиот.

— Мы об этом думали. Версия лежит, так сказать, на поверхности. Луна отказалась помогать, только сказала, что Драко не главный.

— В роли второго дна у нас выступает Снейп.

— Снейп? — удивление выглядело несколько нарочитым, переигрывали парни.

— Наш брутальный зельевар печального образа не получил должного воспитания или по прошествии лет забыл об обязанностях отца по магии. Крёстного отца, как сейчас модно говорить. Ну, вспоминаем! Снейп — крёстный отец Драко Малфоя по полному обряду. Что необходимо сделать, когда твой крестник становится полным сиротой? Не забываем о разрыве одним идиотом кровных связей с матерью. После смерти отца Наследник Малфой остался сиротой де-юре и де-факто, соответственно, Снейп обязан был взять крестника в собственный Род, чего сделано не было. Нарцисса Блек забрала непутёвого отпрыска из школы, лишив сальноволосого упиванца самой возможности исполнить обет.

— Теперь ему не миновать отката, — как всегда спикер Винсент озвучил коллективные мысли парней.

— Отката? Мелко плаваете, джентльмены. А печати предателя крови не хотите?

— Лохматая мордредова гузка! — не сдержал темпераментного возгласа Грегори, за что схлопотал подзатыльник от Луны.

— Серьга ждёт не дождётся свою сестру.

— Какая серьга? — в отличие от Луны парни не поняли, о чём речь.

— Да так, не берите в головы.

* * *

*

Качая ножкой, Луна долго провожала взглядом спину Гарольда. Да-да, именно Гарольда, хоть он и скрывался под другим именем, но её не обманешь. Впрочем... девушка намотала белокурый локон на указательный палец правой руки, сейчас она не уверена, чего в молодом человеке больше — Гарольда или Александра, он сильно изменился с её первого курса и только неповторимые морозные узоры в ауре, как от росписей зимних холодов на стеклах Хогвартса, сказали ей, что это тот гриффиндорец, которого она видела больше года назад. Характер и сила имеют свои отпечатки в ауре волшебника и изменениям, произошедшим с Гарольдом, можно причислить огненную роспись под hohlomu, удачно маскирующуюся на втором слое и трубные звериные рыки, прячущиеся за ажурным зимним лесом и снежными папоротниками, которые непробиваемым щитом окружают Гарольда. За магическим коконом практически невозможно расслышать шум ветра и хлопки крыльев, но не для неё. После смерти мамы Луна перестала видеть плоскую картинку мира, зато она обрела способность разглядывать ВЕРОЯТНОСТИ. Сложно остаться в себе и сохранить чистый разум, когда каждый миг перед глазами проплывают десятки вероятностей одного поступка или события, из которых реализуется лишь одно, зачастую самое неожиданное или даже бредовое.

Даже от себя она иногда не ожидала некоторых поступков, совершённых под воздействием эмоций или под громогласный шёпот интуиции — самого главного оружия "видящих" или провидцев. Помолвка с Винсентом была одним из таких поступков и до сего дня Лцна ни разу не пожалела о принятом решении. За внешним дубовым частоколом грубоватого тугодума, больше рассчитывающего на физическую силу, чем на магическую составляющую, скрывался очень умный юноша, умело маскирующий познания в магии. Винсент оказался не тем... или, как раз тем, кого она представляла, недаром её магия доверчивым мотыльком потянулась к его огню. Внутри Гарольда/Александра тоже горел язык пламени, но в сравнении с женихом это был не теплый свет зажженной за окном свечи, а яростный выдох дракона или вырвавшееся на волю адское пламя, закутанное в саван вымораживающей вьюги. Гарольд заставлял трепетать юную девушку от подспудного чувства страха, ибо за его спиной мелькало две тени, а не одна. Тень Вечной Невесты заставляла держаться подальше от молодого человека, но она же выступала неким гарантом, что тот придерживается жестких рамок в поведении и не преступит неких очерченных границ. Слово Гарольда крепче камня, только... Качнув ножкой, Луна выпустила непослушный локон, только нужно трижды вслушаться в то, что сказал Гарольд и какой смысл он вложил в слово. ВИДЕНИЕ рядом с ним отказывало показывать вероятности, а когда события начинали ветвиться, Гарольд уже был далеко и что он говорил и делал, было не видно и неслышно.

Вот и сейчас, ткнув в мишень с фамилией Снейп, он не соврал, но и правды не сказал. Когда мир привычно поплыл, Луна не стала намекать жениху, что снайперский крест на челе носатого зельевара преследует не одну цель. Гарольд не обманул, он просто не сказал, что печать предателя крови не даст профессору сохранить место в Гильдии зельеваров. С печатью он будет обязан покинуть пост заместителя директора и вообще, многие двери и дороги закроются перед низверженным профессором Снейпом. За скобками осталось и то, что печать можно снять темномагическим ритуалом с принесением человеческих жертв. Вопрос: кто в Хогвартсе может незаметно для министерских сканирующих заклятий провести подобный ритуал? Отвечать не требуется, вопрос был из разряда риторических. Луна улыбнулась жениху, за безмятежной потусторонней улыбкой скрывая липкий страх, ловчей паутиной накрывший её душу — Гарольд бил не по Снейпу, он целил в Дамболдора. Обвинительную базу он собирал, точнее, подготавливал на косвенных доказательствах, каждое из которых в отдельности было незначительным, но в сумме они не оставляли жертве шанса вырваться из подготавливаемой ловушки. Лучше молчать об открывшемся ей откровении свыше. Молчать, забыть и не вспоминать. Так она и поступит, ведь это тот случай, когда незнание благо. Благо для жениха и его друга, благо для неё.

Как удачно, что она, опасаясь тёмных развилок в видениях, решила сегодня проследить за Винсентом и Грегори и как хорошо, что Гарольд не числит парней во врагах и ограничился взиманием необременительного долга. Абсолютно все линии и развилки ведений ясно и недвусмысленно намекали, что с отмеченным Хель лучше дружить, чем враждовать и эту простую мысль Луна постарается ненавязчиво вложить, а если потребуется, то и вдолбить в головы всех близких ей людей. Ещё раз бросив взгляд на Запретный Лес в тени которого скрылся Гарольд, Луна мимолётно подумала о кровавом свадебном узоре в ауре, видеть подобный которому ей пришлось сегодня. Стоило, наверное, сказать об этом или... тут линии всех видений сошлись в одну точку, пусть это будет её маленькой местью за испытанный страх. Пусть, всё равно об этом никто не узнает, а она в любом уме не проболтается.

* * *

*

Бросив на корягу чистящие чары, я уселся недалеко от громадной клетки со свернувшейся в клубок китайской красавицей. Наложив сигнальные чары и поставив магические барьеры от проникновения из вне драконологи и магозоологи допустили преступную беспечность в устройстве так называемых сигнальных триггеров — узлов, отвечающих за определение типа нарушителя охранного периметра. Чары насторожили на людей, так как никакое зверьё по доброй воле само не попрёт на корм летающим хищникам, а вот полувеликаны или, хе-хе, полудраконы в настройках априори отсутствуют, как и директора школ с суровых фьордов. Да-да, Каркарову все эти защитные меры, что слону дробина. Зашёл, поглядел, ушёл. Один лишь запах ещё не до конца выветрился. Хагрид в компании с братцем шарахается с другой стороны лагеря, откуда их уже попёрли бдительные работники заповедника. Мадам Максим ограничилась дистанционной разведкой. Её "девочки" в боевых доспехах, обвешанные амулетами почище новогодних ёлок, пробежались по опушке, разведав, что им надо было и тихо ушли обратно в карету. Одного меня никто не потрудился уведомить о прибытии магических тварей V категории опасности, поэтому пришлось брать инициативу в свои руки и быстренько завершать пикничок с Креббом, Гойлом и Луной. Впрочем, не удивлюсь, если Луна в курсе последних событий на ниве задания к первому этапу турнира. Что говорить — видящая. Повезло Винсенту, такой "приз" отхватил. Не подумайте плохого, я не завидоваю. Мой "приз", моя драконочка намного лучше. Дерется иногда, и рука у неё тяжёлая. Что ж, никто не идеален. Уж на что Миледи само совершенство и то пинка отвесить не чурается.

Приняв решение навестить лагерь, я, не откладывая дело в долгий ящик, совершил задуманное, пробравшись к клеткам у самого края вырубки. "Девчонки" встретили гостя без визуальных эффектов и без попыток поджать нахала в драконьем пламени. Изредка поглядывая на меня красным глазом с узким вертикальным зрачком, красночешуйчатая драконша недовольно заворчала. Огнём она в меня не плевалась и других попыток как-то напугать или изобразить нападение не предпринимала. В отличие от людей драконы способны с первого взгляда определять, кто перед ними, да и обоняние им или нам в помощь, что тут говорить. Глупо совсем уж отделять себя от крылатого племени, поэтому китаянка без проблем разобралась, кто пожаловал к ним в гости, но дружелюбия это ей не прибавило ни на грош. Сплюнув огнём в сторону, она свернулась клубком.

Огненный шар. Довольно точное название, если учитывать характерный плевок огнём. Смертельно опасные плевки в виде горящего шара — это один из наиболее распространённых и часто употребляемых китайскими драконами способов обороны и нападения. О чём магозоологи и драконологи иногда забывают сказать, так это о заурядном классическом извержении пламени или тонкой "плети", которой может хлестануть дракон.

— Привет, Красавица! — негромко прорычал я, получив в ответ дымный пых и презрительно повёрнутую на обозрение филейную часть.

— Она зла на двуногих, — рыкнули из-за спины. Ещё одна красавица — настоящая королева с короной из рогов. Да-да, та самая, незабвенная и неподражаемая Венгерская хвосторога собственной крылатой и зубастой персоной. Подойдя ко мне поближе, хвосторога совсем по-кошачьи почесала щеку о прутья клетки. — Холодно. Двуногие не понимают, что ей холодно. Меня зовут Ргара, Древний, а как твоё имя? — рисуясь, изогнула шею Хвосторога. Оп-па, это она что, заигрывает? Назвав драконий вариант своего имени, я усмехнулся. Женщины, как бы вы не выглядели, вы всегда и везде остаётесь женщинами, но флирт лучше задушить в самом зародыше.

— Хорошо, я скажу им, на клетку наложат согревающие чары, — добавив без перехода:

— У меня есть самка и гнездо.

— Жаль, — опечалилась рогатая громадина. — Я бы с тобой полетала.

— Прости, мы навечно связали крылья и разделили на двоих небо. Желаю найти тебе, Ргара, того, кто будет летать в брачный полёт только с тобой.

— Эх, где же вы великие драконы? — расстроено пыхнула пламенем хвосторога. — А двуногим ничего не говори.

— Почему? — мои брови непроизвольно поползли вверх.

— Злее будем, двуногих надо наказать. Устроили, понимаешь, игры. Кладки разорили. Сожрала бы!

— Как скажешь, — легко согласился я. — Только участников не поджарьте, очень меня этим обяжете.

— Детёнышей? — уточнила общительная драконша, которой хуже горькой редьки надоело сидеть в клетке. — А попугать можно, Древний?

— Можно, даже нужно, чтобы им жизнь мёдом не казалась.

— Мёдом? — не поняли меня. — Как это?

Пришлось объяснять, проводя параллели с полётом в безоблачном небе и тучными стадами быков внизу.

— Можно ещё судьям проверку устроить на крепость. Это людишки, которые на отдельной трибуне сидеть будут, — я передал хвостороге ментальный образ с расположением трибуны и портрет того, кто должен стать объектом атаки.

Была у меня одна мысль, как чужими лапами подпортить реноме долькоеду и наказать ещё за компанию Людо Бегмена. С утра она неоформленной тенью бороздила просторы разума, окончательно обретя формы у клеток с драконами.

Потрепавшись со словоохотливой собеседницей ещё десять минут, я, уловив ноздрями знакомый запах, напрягся. Та-а-ак, день перестаёт быть томным.

Директор! Интересно, что здесь понадобилось нашему Светочу? Зуб даю — ничего хорошего. Старик и раньше мне не очень нравился, а в контексте нынешней обстановки и складывающихся факторов, тем более. Набросив на себя дезалюмиционные чары и убрав запах, я осторожно двинулся вдоль загонов. Дамблдор — это серьёзно. Раз припёрся, значит, что-то замышляет.

Ветер усилился, приторно-сладкий запах гниения, присущий старому извращенцу, стал сильнее. Вжавшись в крупный валун, я постарался слиться с окружающей местностью. Противный шлейф тянулся за едва видимой вибрацией воздуха, плывшей к клетке с хвосторогой. Примечательно то, что за забивающим ноздри запахом старца я уловил собственный. Какого чёрта?!

Тут рябь пропала, явив моему взору визитёра, который закинул в загон какое-то тряпьё, при ближайшем рассмотрении оказавшееся моей мантией. Засим последовало несколько взмахом волшебной палочкой. Видимо, совсем у старика плохо с исполнителями, раз он лично не побрезговал "испачкать" руки. Гад, только сейчас я некстати или кстати вспомнил о совместной работе Дважды пса с Фламелем и монографии о двенадцати способах использования драконьей крови. Как пить дать способов гораздо больше и старец описал не всё, что успел нарыть с почившим алхимиком. Покрутившись у клетки ещё несколько секунд, директор растаял утренним туманом, даже запахи растворились. На полянке у клеток возник и пропал феникс в тусклой огненной вспышке, невидимой из-за огненного языка, выпущенного самкой зелёного валлийского дракона, недовольной визитами всяких бородатых личностей. Жаль мимо, схватившись за хвост птаха, старпёр успел удрать.

Перейдя на магическое зрение, я осмотрелся. Не обнаружив новых чужих магических следов, осторожно обошёл клетку с драконшей.

— Что ты чувствуешь? — через прутья спросил я Ргару, указав на мантию.

— Сильное раздражение и злость, — пыхнула дымом хвосторога.

— Ясно, — я ещё раз глянул на тряпьё. — Ргара, спали, пожалуйста, подброшенную гадость.

Приподнявшись на передних лапах, хвосторога выпустила длинный язык пламени, не оставив от мантии даже пепла.

— Что ж, дедушка желает добавить огонька и перчинки в состязание, будет ему и то, и другое. Так, Ргара, план несколько меняется...

Потратив на общение с рогатой милашкой ещё несколько минут, я "огородами" порысил к Хогвартсу, но не успел слинять на сколь нибудь удалённое расстояние, как в лагере поднялся настоящий переполох. Всё чудесатее и чудесатее, видимо кто-то из очередных паломников влетел в сторожевую "паутину". Сполохи магической сигнализации дискотечной цветомузыкой полыхали между деревьев, отмечу, что "дамы" в клетках вели себя образцово-порядочно и огнём во все стороны не плевались, из чего я сделал вывод, что тревога не связана с драконами. Ложная тревога. Ладно, раз "девочкам" ничего не угрожает, а кто от них не спрятался, тот сам себе виноват, я отлип от ствола кряжистого дуба, шуршащего коричневой листвой, которая не думала опадать перед лицом приближающейся зимы, крепко держать черенками за могучие ветви лесного великана.

Да что же это такое?! Ни минуты покоя, затрещав чахлыми кустами, в мою сторону выстрелила живая комета, несущаяся как носорог на водопой в великую сушь. Не в том смысле, что зверь так хочет пить, а в том, что летит вперёд он, ничего не видя перед собой. Хотя при размере носорога это не его проблемы, но в моём случае избежать столкновения с двуногой шутихой удалось с трудом, ко всему прочему пришлось спасать ни в чём неповинный дуб от столкновения с головой беглеца... Беглянки, если точнее. Ума не приложу, как я её не хлестанул чем-нибудь из убойного арсенала. Чудом, наверное, сдержал привитые Кощеем рефлексы.

— А-а! — бешено вращая глазами, взвизгнуло это чудо, оказавшись в моих руках. Остальная тирада оказалась перехвачена ладонью, зажавшей рот девчонки.

Засучив руками и ногами, бегунья что есть силы впилась в мою ладонь зубами, прокусив её до крови.

— С-с-с-ш-ш-ш-с-с-шшш! — сдавленно, выдал я на парселтанге всю палитру матерной конструкции, характерной для наступления на грабли в кромешной тьме, так и не выпустив добычу из загребущих рук, которые едва-едва удалось удержать от превращения в лапы.

-У-у-у! — вынужденно отведав крови, мелкое тело обмякло, бессильно свесив вниз руки и ноги. Чуть приподняв эмпатические щиты, я сию же секунду пожалел о непродуманном решении, вернув защиту на место.

Вы видели когда-нибудь взрыв? Хотя чего я спрашиваю, в век телевидения, компьютерных игрушек и кинематографа взрыв не видел только слепой. А вы ощущали когда-нибудь взрыв? Нет? Нет-нет, ребята, не надо, поверьте естествоиспытателю со стажем. Ничего приятного, скажу я вам. По мозгам лупит не хуже трёх литров текилы, выпитой залпом, и кулака в морду. Попавшая в мои руки мелкая настолько фонтанировала эмоциями, что меня чуть не накрыло с головой эмпатическо-сенсорным шоком, поэтому от греха подальше я возвёл натуральную окклюментивную стену и закрылся по всем известным спектрам. Стало полегче.

— Ага! — из кустов выпрыгнул охотник.

Мелкая забилась в моих руках пойманной в силки пичугой и попыталась повторить фокус с укусом, но вовремя применённая локальная трансформация не дала зубам девчонки пробить пятачок драконьей шкуры.

— Чего орёшь? — остановил я преследователя, с головы которого свалился капюшон. — Ребёнка испугаешь.

— А? — пробороздив ногами две борозды в опавшей листве, возле меня остановился Чарли, не побоюсь этого слова, бывший Уизли. — Э-э-э...

— Как информативно.

— Ты кто? — моментально достав палочку, подозрительно прищурился крепыш с огненно-рыжей шевелюрой. — И что здесь делаешь?

— Гуляю, а что, нельзя? Посещать Лес нельзя, а про гулять в нём в правилах Хогвартса ничего не написано. И она тоже гуляла и вот... догулялась, но ты, парень, не беспокойся, я не ваши драконы, девочек на завтраки не ем. Я ей лучше пару горячих пониже спины пропишу, чтобы не шарахалась где попало, а спала в люльке. О`кей? Ну, и хорошо, до дома я её провожу. Всем спасибо, счастливо оставаться.

— А ну стоять! — палочка в руках Чарли недвусмысленно указывала на его намерения применить силу.

— Не стоит, как бы не пришлось пожалеть, Чарли.

— Что, парень, откуда ты меня знаешь? — угрожающе повёл палочкой огненноволосый драконолог.

— Какая разница, — отмахнулся я, досадуя на допущенный промах. Хм-м, а на промах ли? Глядя на волшебника перед собой, я анализировал первое впечатление при встрече с визави, приходится признать что от Уизли в Чарли осталось только имя. Чистая аура, без примеси печати предателя крови, как бы намекала на отсутствие семейных связей с Артуром, Молли и их многочисленным выводком. — Знаю и ладно, как будто это большой секрет, узнать в администрации заповедника кто командирован в Англию и запросить краткое описание и характеристику сотрудников. Я же не спрашиваю тебя, знают ли Артур и Молли Уизли, что у их сына исчезла из ауры одна маленькая семейная, можно сказать — родовая особенность. Что-то подсказывает мне, что ты не спешишь знакомить окружающий мир с данным свершившимся фактом. Не стоит, — отпустив светловолосую девочку, я качнул стволом револьвера, незаметно возникшим в руке, — курок нажимается быстрее, чем ты взмахнёшь палочкой и скажешь "обливейт" или что ты там хотел сказать. Предлагаю размен: я ничего не знаю и молчу рыбой об лёд, леди тоже поклянется, а ты пробежишь мимо. К озеру, например, вроде как нарушительница в ту сторону убежала. Так мы договорились?

— Договорились, — пошёл на сделку Чарли. — Клятва.

— Леди, я за вас поручился. Не подводите меня, — обратился я к девочке. — Произносите за мной. Я...

— Я...

Получив искомое, Чарли растворился в подлеске, уведя егерей, лениво прочёсывающих лес, к озеру.

— Итак, мисс Делакур, — присев на пенёк, обратился я к виновнице переполоха, — не поведаете ли мне на ушко душещипательную историю ваших похождений? Какая нужда потянула вас в пасть драконам? Желание бесславно погибнуть став поздним ужином или благородные мечты о спасении принца на белом коне из лап огнедышащего чудовища? От степени вашей откровенности зависит мой рассказ мадам Максим и вашей сестре. Опустим ли мы подробности или расскажем иную историю, или вам самой придётся держать ответ перед директрисой. Решайте сами, мисс. Ой, где же мои манеры — мадемуазель!

— Флер, — хлюпнула носом девочка, но я не попался на уловку. Из-за этой мелкой пигалицы мне теперь надо что-то решать с Чарли, и так проблем целый ворох, ещё и эта на голову свалилась.

— Что, Флер? Ваша сестра послала вас к драконам, мадемуазель?

— Нет, — поняв, что номер не сработал, перестала размазывать сопли девочка. — Я следила за Флер и её подругами. Эти курицы обвешались амулетами и думали, что я не замечу, как они в Лес ушли. Ну... я за ними, они как слепые котята... А там драконы. Интересно.

— Мисс, вам знакома поговорка: "Любопытство кошку сгубило"? Решили заделаться доморощенным Пинкертоном, мадемуазель? И как поиски? Ваше сумасбродство и безответственность едва не стоили вам жизни. Драконы могли не тронуть мелкого цыплёнка, им подавай что-нибудь наваристей худосочного супового набора, зато будь у ограждений активирована ступенчатая защита, охрана нашла бы поутру мелко нашинкованное фрикасе, приправленное лоскутками одежды или бы кто из егерей или драконологов пульнул от неожиданности боевым проклятьем против нечисти. Их хоть и инструктировали, что рядом со школой по опушке могут травничать старшекурсники, но всякое бывает и аура у вас, мадемуазель, на отклик не принадлежит человеку. Безграмотный аврор или молодой егерь со страху могли спутать вас с оборотнем, а с теми не привыкли церемониться. Сразу авадой бьют, потом уж разбираются, что и как.

Габри, язык не поворачивался называть шилопопую девчонку полным именем, потупилась и покаянно шаркнула ножкой, чуть постояла неподвижно и затряслась крупной дрожью, обхватив себя руками. Похоже, до куриных мозгов вейлочки дошло, что сегодня из-за своей жажды приключений она прошла буквально по краю.

— В другой раз меня может не оказаться поблизости, — "добиваю" девочку я, — а теперь представь сестру и родителей, стоящих у твоего хладного или обкусанного драконами трупа.

Видимо с фантазией у младшенькой Делакур дела обстояли в порядке, потому что фонтан слёз мог дать сто очков вперёд сказочному слезоразливу Принцессы Несмеяны.

"Пропесочил" я девочку изрядно. Глядя на её опухшие от слёз глаза, я подумал, что с неё на сегодня достаточно, она и без меня себя накрутит. Раскинув так и эдак, я повёл девочку в замок умыться, а потом устроил по нему же экскурсию, во время которой нас и выловили французы во главе с встревоженной Мадам Максим, спину которой подпирала не находящая себе места старшая сестра юной повесы. Легенда прикрытия у нас вышла сама собой, мол, мелкая оторва нацелилась изучить замок, да заплутала в подземельях. Так бы и сгинула девочка в сырых подвалах, да на её счастье встретился ей принц не принц, но добрейшей души слизеринец, который вывел потеряшку к солнцу, а потом устроил ей экскурсию по замку. Девочке попеняли, девочку пожурили, юного джентльмена осыпали благодарностями и даже зазвали на рюмку чая в карету и на сей возвышенной ноте журавлиный клин убыл за пределы древних стен. В общем, мелкая отделалась малой кровью и обещанием больше так никогда не делать. Ага, и меньше тоже. Придерживаемая старшей сестрой за плечико, Габри всё время пыталась оглянуться, желая что-то спросить у меня, но каждый раз пугливо одёргивала себя. Можно было убрать на несколько секунд ментальный щит, но помятуя о гейзерах эмоций, я остерегался получить оплеуху по мозгам, поэтому странное поведение девочки осталось тайной за семью печатями.

Проводив шебутных француженок взглядом и плебейски почесав кончик носа, я направился в занимаемые нумера, где намеревался предаться вечернему безделью и восстановлению нервных клеток. Как выяснилось, они у меня не железные. Чуть-чуть не дойдя до гостиной, ноги сами собой свернули в сторону скрытого тайного хода, ведущего к квартире Аргуса Филча. Услуги завхоза, как некоторые могут подумать, мне не требовались, а вот получить развёрнутую консультацию мастера-иллюзиониста, попрошу не путать с рядовым фокусником, было жизненно необходимо...

* * *

*

— Не сюда, — обведя трибуны задумчивым взглядом, подёрнутым лёгкой паволокой безумия, Луна указала пальчиком на ряды, расположенные напротив судейской трибуны. — Нам туда.

— Там обзор хуже, — попытался вяло возразить Грегори Гойл, но поймав взгляд друга, оставил возражения при себе.

— Главное представление мы не пропустим, а оттуда его будет видно лучше всего, — туманно пояснила Луна, чинно спускаясь вниз к переходу на другие ряды.

— Леди и джентльмены, — Грегори изобразил учтивый поклон перед подопечной компанией, возглавляемой Дафной Гринграсс. — прошу последовать за нами. Как бы вы не относились к чудачествам мисс Лавгуд, но зачастую оказывается права именно она. Поэтому послушайте хороший совет: прислушайтесь к словам мисс Лавгуд и поменяйте ряды.

Решив, что ответ излишен, Дафна кивнула и первой направилась за парой из широкоплечего громилы и воздушной блондинки. Что-то сказав наставнице, Астория подала руку жениху. Сохраняя каменный покерфейс, по дороге чинно раскланиваясь со знакомыми школьниками, Генри повёл невесту следом за Снежной Королевой в лице Дафны. За ними, скаля зубы в зверской ухмылке, плыли под ручку Грегори Гойл и Ребекка Каннингем, которая, на поверку, оказалась настоящей аристократкой испанских кровей.

Друзья-товарищи на полном серьёзе отнеслись к поручению Эванса-Кощеева. Лопухнулись раз, второго фиаско они уже постараются не допустить. Прибывшие в Хогвартс беглецы оказались под плотной опекой исполнительных слизеринцев.

Мадам Максим таки отвесила Дамблдору смачную оплеуху в лице целительницы с учениками, которые недавно официально защитили ранг подмастерьев. Каждый раз, когда Поппи Помфри попадала в поле зрения старика, того перекашивало от затаённой злобы и бессилия что-либо сделать. Целители неприкосновенны, как и оказавшаяся под дипломатическим иммунитетом Ребекка Каннингем. Испанцы порвут в клочья любого, кто хоть пальцем погрозит мерзавке. О старшей из сестёр Гринграсс не стоит и упоминать. Не дай Мерлин о ней на ночь вспомнить, как перед глазами сразу встают невысокие подтянутые телохранители поганой девчонки, от которых на милю окрест тянет могильным холодом. Боевые некроманты — это всегда серьёзно. Осталось узнать, где Гринграссы их откопали. Хотя, всматриваясь в чёрную тень Блеков, маячивших за спинами Лорда Гринграсса, часть вопросов отпадала сама собой, зато возникали десятки новых.

Если переместиться на восточную трибуну, окаймлявшую гигантский котлован с широкими подземными проходами для провода драконов и крошечной аркой, через которую на поле брани с громадными хищниками должны выходить чемпионы, то мы получим честь лицезреть французских болельщиков. В центре волнующегося моря, раскрашенного в цвета национального флага Пятой Республики, подпрыгивала на месте Габриэль Делакур. Не обращая внимания на окрики матери и снисходительное подтрунивание отца, девочка, прижимая к груди кулачки, всё время думала, за кого она будет переживать сильнее? За родную сестрёнку или за Гарольда Эванса, скрывающегося под личиной Александра Айсдрейка. А в том, что Айсдрейк никакой не Айсдрейк, а вполне себе Гарольд Эванс, девочка ни секунды не сомневалась. Сердце не обманешь, своего избранника оно почувствует из миллионов. Раскрытая тайна буквально разрывала вейлочку на части. До пяточных колик хотелось поделиться открытием с матерью, но мысль, что это может навредить Гарольду, останавливала от опрометчивого шага. Не зная куда деться, Габриэль заранее закрывала глазаи сжималась в комочек. Драконы! Устроители совсем сошли с ума! Узнать бы до чьего усохшего грецкого ореха дошла идея столкнуть школьников с монстрами высшей категории опасности, да расколоть этот орешек до донышка!

Альбус Дамблдор ни очём не переживал. О чём и зачем? От его переживаний уже ничего не изменится. Всё, что от него зависит, он сделал. Фигуры расставлены по местам, дальше они уже сами, ему останется только легонько подталкивать их к нужному результату. Ни в коем случае не самому, это разрешено лишь с Джейсом, остальных мотивировать приходится чужими руками, а это не всегда позволяет достичь нужного результата. Смерть Аластора проделала солидную брешь в рядах его сторонников. Старый аврор обладал множеством должников и связей, как среди законников, так и в криминалитете, унеся их за собой в могилу. Одноглазый параноик не доверял Альбусу, он, вообще, никому не доверял в скользких делах, проворачивая их самостоятельно или через знакомцев, давно плюющих на закон. Теперь приходится использовать обходные варианты, вплоть до личного участия в некоторых щекотливых вопросах. Что ж, выступления чемпионов покажут, вышло у него или нет. Окно возможностей подвести русского выскочку под монастырь стремительно закрывается. В Турнире и раньше гибли участники, если сегодня Хогвартс лишится чемпиона, Дамблдор не сильно расстроится. Русский как шип, как заноза в з... Этот выкормыш Кощея и волхвов одним своим присутствием разрушает часть планов, вечно что-то разнюхивая и смущая молодые доверчивые умы студиозусов. Одно убийство Люциуса чего стоит... Впрочем, не будем о грустном, усаживаясь на мягкую подушечку, подстеленную на сиденье судейского кресла, Дамболдор крякнул, дай Мерлин, сегодня он избавится от одной занозы. Получив лёгкий империус, Людо качественно зачаровал лотерейный мешочек с фигурками драконов. Венгерская хвосторога обязательно достанется нужному чемпиону. Злая венгерская хвосторога...

Теребя золотой кулон, зачарованный на ментальную и окклюментивную защиту, Дафна Гринграсс, бросала на арену внизу обеспокоенные взгляды. Вроде и волноваться не о чём. Гарольд, вечно влипающий в неприятности, влип и на этот раз, путь с некоторых пор он на короткой ноге с драконами, но это же Хогвартс, пора привыкнуть, что здесь всегда что-нибудь случается из ряда вон выходящее. Оставив кулон в покое, Дафна покосилась на Асти, весело щебечущую с Генри и Бекки. Коснувшись помолвочного колечка, девушка перевела взгляд на Гойла. Не окольцован. Бекки пока тоже держит оборону, с трудом отбиваясь от родовитых испанских грандов, которые с упорством, достойным лучшего применения, осаждали графский замок в надежде захомутать заманчивую невесту. Пока Ребекке удавалось отбиваться от поступающих предложений, кивая на наказ сюзерена, которого никто не видел. Как долго это будет продолжаться, неизвестно. Скоро терпение аристократов подойдёт к концу, и они потребуют представить сюзерена, ибо вести переговоры с упрямой девицей им надоело. Ещё раз оценив стати Винсента и Грегори, мысленно сравнив их с Дадли, девушка пришла к выводу, что её жених ни в чём не уступает главной ударной силе змеиного факультета, а по многим позициям превосходит. Да, он сквиб, но сквиб сквибу рознь. Дадли ничуть не комплексует, что лишён магии, зато с Силой у него всё в полном ажуре и победит маг его в поединке — большой вопрос, к тому же Дадли, чего скрывать, намного симпатичнее Кребба и Гойла, и фигура у него выигрышнее. Покраснев щеками, Дафна томно вздохнула.

На арену вывели первого дракона...

* * *

*

Трансфигурировав куцй стульчик в удобную кушетку, я по-королевски развалился в ней с ногами. А чего сиднем сидеть, когда можно лежнем лежать? Тем паче мой номер четвёртый и досталась мне... Ну, это совсем не интересно, пощекотав пальчиком тонкую шейку анимированной копии венгерской хвостороги, я прислушался к крикам снаружи. Людо Бэгмен что-то восторженно вещал о храбрости болгарского чемпиона, запульнувшего коньюктевитусом в глаз бедной дракошки. Ему бы таким макаром фофан подвесить, посмотрел бы я на одноглазого красавчика. Кривой, косой, воющий от боли.

О, что-то о яйце орут. Снесла курочка деду яичко. Начисто! Добыл Витёк трофей. Если верить Людо, то от причёски бравого болгарина остались одни брови. Остальное сгинуло в огне шального драконьего выхлопа, правда, обошлось без ожогов, но тушку чемпиона Дурмстранга подкоптило изрядно, амуниция спасла от последствий.

Флер, в отличие от конкурента, действовала изящно, то есть её метод не отличался от канонного. Уснула дракошка, уснула половина зрителей. Легко и непринуждённо вейла извлекла из гнезда обманку. Обрадованная, она побежала на выход и спящая половина зрителей моментально проснулась, стоило всхрапнувшей драконе спалить юбку девушки. Мужская половина оценила стройность ножек девушки и одобрительно заулюлюкала.

С третьим выстрелом пушки на арену выбрался изрядно мандражирующий Джейс Поттер. Опять канон и призванная "акцио" метла. Долбодятел в очках вздумал соревноваться в полётах с драконом. Идиота кусок. Его счастье, что самки на гнёздах ограничены в манёврах длинными цепями, а так бы он уже отлетался, прописавшись в желудке. Не знаю, каким образом, но яйцо братец добыл. Метла же приказала долго жить.

Вот и по мне звонит колокол, то есть стреляет пушка. Пора. Аве Цезарь...

* * *

*

Габриэль вскочила с места когда из тьмы арки на свет арены уверенно ступила небольшая фигурка Гарольда. Небольшая, а в сравнении с хвосторогой вообще микроскопическая.

— А вот и наш четвёртый чемпион! — радостно крикнул Бэгмен.— Поприветствуем чемпиона Хогвартса!

Первой чемпиона поприветствовала хвосторога. Длинный язык пламени накрыл человеческую фигуру с головой. Зрители забыли, как дышать. Под громогласный рёв раздувшейся от ненависти драконы, пламя расплескалось об выросший прямо из земли гранитный валун. Стадион дружно выдохнул, шум, прошедший по рядам, на мгновение перекрыл рёв дракона, вновь скатившись в потрясённую тишину когда хвосторога ударом шипованного хвоста отправила в полёт шрапнель из гигантских булыжников. Камни со свистом врезались в щит напротив судейской трибуны, перед которой, из-за удобной складки местности, организовал убежище Гарольд, что-то выписывающий волшебной палочкой.

А самка на гнезде не думала останавливаться. Раскалив пламенем несколько крупных валунов у гнезда пока они не расплавились, она взмахнула крыльями. Дождь из расплавленной породы накрыл убежище и кипящими кляксами повис на замерцавшем щите, перешедшем в видимый диапазон из-за запредельного перенапряжения. Дамболдор и остальные судьи повскакивали с кресел, собственной магией поддерживая щит. Стадион ревел. Вот оно — ЗРЕЛИЩЕ! Битва на грани. В отличие от судий, мальчишка-четверокурсник небрежно убрал индивидуальный щит, сдержавший лавовый дождь, и простёр вперёд правую руку, с которой сорвался ледяной вихрь, встретившийся на середине пути с пламенной круговертью. Арену заволокло паром, в центре которого мелькали неясные тени и сполохи пламени. Хвосторога совсем вошла в раж, хватая лапами здоровенные комья земли и осыпая ими убежище ненавистного человека. Но что это?! Пар снесло порывом ветра, открыв взору зрителей второго дракона черно-серебристой масти. Откуда он взялся? Данная мысль посетила многих. Дракон и самка на гнезде гневно рычали друг на друга, время от времени посылая в противника длинные языки пламени, от которых треть арены превратилась в кипящее лавовое озеро. Черный пришелец сделал шаг вперед, громадная пасть разверздась, но из неё вырвалось не пламя, а арктическая стужа, остудившая кусок озера перед ногами. Гневно взревев, хвосторога рванула вперед, цепи, удерживающие дракону, натянулись и лопнули. Развернувшись задом к угрозе, обречённая самка, как собака, начала задними лапами швырять во врага кипящую породу, которая, не причиняя ему вреда, пролетала насквозь, ударяясь о сегмент магического щита напротив судейской трибуны. Щит трещал и переливался всеми цветами радуги. Судьи давно скатились с насиженных мест, предпочтя уйти под защиту соседних секторов, заодно подпитывая их щиты. У трибуны остался Дамблдор и Бэгмен, орущий что-то про тактильную иллюзию и высочайшее мастерство координатной привязки чар.

Тут щит в очередной раз замерцал, просел, а хвосторога, отчаявшись отогнать врага от гнезда, применила тактику скунса, выстрелив из-под хвоста пахучими экскрементами, поток жидкого драконьего навоза пролетел через просевший щит, не предназначенный сдерживать обычные биологические компоненты — огонь, магию, камни и прочее — это пожалуйста, а простые экскременты в данный перечень не входили. Комментатора и Дамблдора накрыло с головой. Тут отец коснулся плеча Габриэль, указывая на маленькую арку, через которую на арену выходили чемпионы. У арки, держа в руках золотое яйцо, стоял Гарольд. Взмахнув палочкой, он отменил потрясающе реалистичную тактильную иллюзию черно-серебристого дракона. Рыкнув для приличия, хвосторога вернулась на оставленное гнездо. Габриэль облегчённо выдохнула. Ей было не до ухмыляющегося отца, наблюдавшего, как остальные судьи из волшебных палочек отмывают уделанного в дерьме Дамблдора. Какой афронт!

* * *

*

Запах гари. Повисшее в воздухе предгрозовое напряжение, готовое вот-вот взорваться сонмом убийственных разрядов. Налитые кровью глаза, гневно раздутые ноздри и льющаяся потоком ненависть, направленная на мастерски зачарованную подшивку газет, присланную неизвестным "доброжелателем". Неизвестный не поленился вложить в бумагу побольше магии, защитив поганые бульварные литки от уничтожения.

Обведя бешеным взором уничтоженный кабинет, Дамблдор остановил взгляд на разлетевшимся по углам газетам, со страниц которых его поливали отборным дерьмом. Мордредовы писаки смешали его с этой самой субстанцией, активно потоптавшись по уровню образования, даваемого Хогвартсом. От школы не оставили камня на камне, а имя директора ныне не склонял только ленивый.

"Хогвартс в огне, директор в дерьме!" Стараниями Риты Скитер — это ныне самый популярный слоган не только в кулуарах английского политического бомонда, но и за Каналом, с той лишь разницей, что континенталы говорят об этом открыто. Подлые журнашлюхи всласть потоптались по репутации, со всех сторон обсмаковав "навозный душ" и выставив колдографии с "обделанными" магами на первые полосы газет по обе стороны Ла-Манша. Если о Бегмэне быстро забыли, ну, что взять с этого полосатого переростка с напрочь отбитой бладжером головой, то вторая жертва недержания дракона надолго заняла первые строки "хит-парадов". Потеребив всклоченную бороду грязной рукой, старик резко взмахнул палочкой:

— А-а-а-р-р! — утробный звериный рык, вырвавшийся из его горла, завершился выкриком:

— Адеско файр!

Против дьяволького пламени чары оказались бессильны, газеты занялись огнём, мгновенно осыпавшись пеплом, а плескавшееся в глазах старика безумие сменилось настоящей паникой. Голодное пламя набросилось на остатки обстановки, облизывая пол и шкафы, яростно пожирая страницы старинных фолиантов. В кабинете мгновенно нечем стало дышать, от дыма заслезились глаза, затрескались волосы.

— А-а-а! — неимоверным усилием загнав пламя в присподнюю, откуда оно выбралось, подпаленный старик без сил рухнул на сажу, в которую успел превратиться пол.

— Фоукс! — с трудом проскрипел Дамблдор надорванным горлом.

Появившийся во вспышке феникс равнодушно осмотрелся в поисках насеста, после чего презрительно курлыкнул и нехотя опустился на пол, перебирая когтистыми лапами, чтобы не запачкаться.

— Фоукс! — протянул директор просительно.

Феникс брезгливо, бочком-бочком, придвинулся к волшебнику, склонив увенчанную гребешком головку над раззявленным ртом. Две слезинки скатились вниз, кадык судорожно дёрнулся под обкорнанной бородой.

— А-а-х, — блаженный выдох взлетел под своды руин.

Гадливо дёрнув хвостом, феникс исчез в очередной вспышке, взметнув крыльями целое облако пепла. Старик, кряхтя и кашляя, встал на колени, тяжело опираясь на левую руку, с трудом разогнулся и водворился на обе ноги.

— Хорошо, что я догадался приказать убрать портреты. Чёртовы основатели, из-за их прихоти так просто этих нарисованных тварей в дорогих рамах не уничтожить, — Дамблдор сплюнул тягучую слюну на пол. — И кого винить? Только себя. Будем думать, партия ещё не отыграна. Слышите меня?! Я ещё найду на вас управу, рано вы меня списали со счетов. Рано!

Придя в себя и убрав разруху, старик вызвал эльфов, приказав им навести окончательный лоск, установить новую мебель с насестом для феникса и повесить на место портреты прежних директоров, пусть посплетничают над причинами ремонта.

* * *

*

Директор появился на обеде. Весь в белом, вымыт, причёсан, вальяжный и спокойный, как глыба льда, всем видом показывая окружающим и злопыхателям, что состав фекалий ему нипочём. Купание в драконьем дерьме обсуждается с весёлыми шуточками, мол он теперь ещё в рост пойдёт, как дремоносные бобы. Ха-ха.

— А он умеет держать удар, — сказал кто-то за слизеринским столом.

Приходится признать — да, умеет. И это делает его ещё опасней. Такие зла не помнят, они его записывают. Вроде я нигде не засветился, но надолго ли это? Старик сделал заявку на убийство, пусть сейчас у него не выгорело, в другой раз он подойдёт к данному делу тщательней. А что у нас на второе испытание? Чёрное озеро с русалками и закуской к пиву. Кальмар копчёный, солёный и вяленый. Дай русским парням с дурмстранговского корабля свободу, они мигом воплотят мечты о цистерне пива под подходящую закусь. Хм-м, я сглотнул скопившуюся слюну.

— О чём задумался? — чуть наклонившись вперёд, спросил меня Виктор Крам.

Друзьями не разлей вода стать мы не успели, но после поединка с драконами приятельствовали на публику. Крепили, так сказать, содружества разных школ. Всеми по достоинству был оценён мой выход к хвостороге. Пусть Дамблдор и Бегмэн дали мне минимальные оценки, зато приз зрительских симпатий нашёл своего героя, а четвёртое место в общем зачёте ни о чём не говорит. Пресса ядом и желчью прошлась по второму чемпиону от Хогвартса. Рита, которой я послал букет невянущих лилий и бутылку коллекционного шампанского, не поскупилась на эпитеты и не поленилась вложить в головы обывателей кучу вопросов о магии, которую ждали от чемпионов. Болгария — боевая магия, или вы думали, что Виктор только одним коньюктевитусом с драконой зажигал? Франция — магия вейл. Русский чемпион Хогвартса — тактильные иллюзии и, вообще, нечто непонятное, но эффектное и фееричное, так как до сих пор непонятно, как он добыл яйцо. Зато второй чемпион старого доброго Хога разочаровал, если не сказать хуже. Метла, да вы в своём уме, в самом деле? Где магия, фантазия, превозмогание? Самому последнему магглу понятно, что не будь на драконе цепей, дурачка на метле сразу бы съели без соли и перца.

— О яйце, — после небольшого раздумья и воспоминания газетных передовиц, ответил я.

— О яйце? А что с ним не так?

— Верещит.

— Ну, да, есть маленько, — аккуратно отрезая кусочек отбивной, согласился Виктор. — Ты бы ещё сказал, чешется.

— Ну, почеши, только не на публике, а моё о рыбалке верещит. Тебе девчонки с рыбьей чешуёй и хвостами нравятся?

— Селёдки, что ли? — весело осклабился Крам, при этом глаза болгарина оставались серьёзными. Намёк понят и оценён по достоинству.

— И селёдки тоже, — совсем неаристократично откинулся на спинку стула я. Мой неизменный референт — первокурсница Алисия Скайстоун, картинно поморщилась. Под неодобрительный взгляд девочки и смешки парней пришлось отрывать спину от такой удобной высокой спинки стула. Ох уж этот мне застольный этикет, манеры и чопорные англичане. Вот так всегда, взял, понимаешь, девицу под крылышко, теперь маюсь. Как показывает жизнь, процесс это обоюдный. Алисия тоже взяла шефство надо мной. Прямо ничего не говорит, но смотрит так, что лучше бы ругалась матом. Эх...

— Спасибо, буду должен.

— Сочтёмся, Виктор. Алисия, золотко, не убивай меня взглядом, — перешёл я на английский, — я тебе ещё пригожусь. Хочешь, покажу чары ночного светильника в виде мерцающих бабочек?

— Хочу, — легко согласилась девочка, — за это я вам, Лорд Айсдрейк, дам почитать книгу о застольном этикете.

— Сдаюсь! — картинно поднял "лапки" я. — Я просто так покажу.

— А я вам книгу тоже просто так подарю, — незаметно подмигнув мне, Алисия последнее слово оставила за собой. Напряжение, копившееся с появлением в зале Дамблдора, несколько разрядилось. Молодец, малышка. Сохраняя приличествующие каменные мины на лицах, народ за столом потешался в душе.

Пока мы шутливо пикировались, за преподавательским столом происходило шевеление. Незаметно за ним прибавилось министерских работников, появились официальные лица из Франции и Болгарии. Никак о бале собрались объявлять? Тогда непонятно, почему здесь только заместитель Болгарского министра магии? В Дурмстранге болгар не так много, тех же шведов и немцев в нем учится куда больше, или дело в чемпионе? Похоже, что так. За то время, пока я предавался размышлениям о численном и национальном составе северной школы, слово взял Дамболдор, с длительной преамбулой объявив о грядущем Рождественском Бале.

— О, ё-ё-о, — обречённо выдохнул Крам.

— Ты о чём? — усмехнулся я. — Ещё скажи, что не знал о традиционном бале.

— Оглядись, аккуратней только.

— Ёпрст! — набор букв, содержащий целую палитру возгласов и не одно чувство в самой экспрессивной окраске, сорвался с губ. Каюсь, не удержал. А кто, спросите, удержит, когда его возьмутся бурить взглядами десятки голодных волчиц, поедающих взорами отборную парную говядину. Покер-фейс удалось сохранить с большим трудом, но видимо что-то просочилось наружу, так как моя юная референтша гаденько хихикнула в кулачок.

— Мама, роди меня обратно. Сезон охоты открыт и мы в нём дичь. Виктор, даю тысячу галеонов за каюту на "Голландце". Две, нет, три тысячи! — под неприкрытый смех соседей, уставших держать маски, взмолился я. Окружающим незачем знать, что у меня давно всё схвачено и даже продуманы действия на случай различных сюрпризов и неожиданностей, в числе которых сегодняшняя игра на публику и лёгкое фиглярство. Хотя как знать, в Хоге случается всякое, и мои наполеоновские планы могут легко пойти псу под хвост.

— Не вариант, — качнул головой болгарин, стреляя взглядом в сторону призывно улыбающихся дурмстранговских красавиц.

— Предлагаешь пойти и умереть с честью?

— А есть варианты?

— Варианты всегда есть. Даже если вас сожрал дракон, есть два выхода, но особо упорные пробьют третий. Живым не дамся!

* * *

*

Не могу смотреть спокойно. Сорвусь. Смежив веки и, как учил Кощей, про себя считаю до десяти. Немного отпустило. Продолжаю импровизированную медитацию. Дыхание успокаивается, сердцебиение приходит в норму и пропадает желание шарахнуть веерной авадой.

— Успокоился? — на плечо легла чужая ладонь. Отрыв глаза, встречаю участливый взгляд Виктора.

— Да, — выдыхаю я.

— Вот и хорошо, через силу улыбается Крам. — Больше так не делай.

— Хорошо, папочка, — ободряюще сжав моё плечо, Виктор убрал руку. Стрельнув вниз взглядом на две рыжие макушки, киваю Краму. — Спасибо.

— Обращайся, — облокотившись на ограждение обзорной площадки, роняет он.

Навалившись всем телом на каменные перила, я пожираю взором засыпанную снегом площадь перед главным входом в Хогвартс, на которой перебрасываются снежками школьники. До обзорной площадки, устроенной на крыше барбакана, защищающего главный вход, доносятся веселый переклич детворы, устроившей себе праздник. Не сегодня-завтра снег растает, поэтому большинство студиозусов с первого по третий курс высыпало на улицу, влившись во всеобщее побоище, включавшее строительство снежных крепостей и взятие оных сборными факультетов. Малышне помогали старшекурсники, в основном чарами и трансфигурацией. Старших было не так много, но среди толпы шестикурсников выделялись двое, из-за которых я чуть не съехал с нарезки и не устроил маленький локальный армагеддец.

Близнюки Уизли. Старик таки вытряхнул из рукава джокера, бросив карту на покерный стол. Дамблдор сумел вернуть одинаковым с лица прежний вид, ну, почти, чем ещё крепче привязал клан ласок к себе. По донесениям агента, он выпустил из Азкабана какого-то старого африканского колдуна из народности Тутси. Черный, в прямом и переносном смысле, колдун, отмотавший на киче двенадцать лет из впаянного четвертака, вышел по УДО (условно-досрочное освобождение) с условием, что снимет "порчу" с двух молодых людей. Старый перец, получивший срок за сотрудничество с Волди, сходу затребовал двух смертников, коих ему без разговоров предоставили с нижних уровней тюрьмы, а на сдачу подсунули нескольких поцелованных дементорами. Судя по ухмылке черномазого старикашки с кривыми жёлтыми зубами, он по достоинству оценил щедрость светлой стороны, расписавшейся в полной беспомощности и незнании ритуалов. Окружённый тремя десятками авроров с волшебными палочками наизготовку, старик Мбванга, так звали колдуна, ударил в старый потертый бубен и босиком (это в ноябре-то) начал выплясывать на ледяном плацу центрального двора Азкабана. Отданные на заклание смертники бились на переносном алтаре и сыпали проклятьями, живые овощи, сведшие знакомство с дементорами, пускали слюни, лёжа без движения вокруг алтаря, два седых старика, с бородами до колен, погруженные в магическую кому, казались мертвецами. Захохотав гиеной, Мбванга подхватил с земли здоровенный булыжник, точным ударом размозжив голову первой жертве. Разворот — удар в висок и вторая жертва в последний раз дёрнула ногами. Продолжая безумный дерганый танец, сопровождающийся горловым рычанием и криками, колдун за минуту упокоил остальных. Над переносным алтарём повисло кровавое облако, вскоре переместившееся к носилкам стариков. Словно головка сыра разделившись на две равные половины, облако без остатка впиталось в впалые грудные клетки старцев, которые на глазах молодели, превращаясь из дряхлых развалин в крепких рослых юношей с рыжими шевелюрами.

Покончив с колдовством, Мбванга без сил рухнул на обледеневшие, залитые кровью камни мостовой. Вынырнувший из-под тёмной арки Дамблдор коротко взмахнул рукой, колдуна с головы до пят обвили веревки. Семенящие за директором министерские чинуши что-то записывали в потрепанных журналах. Приглашённый независимый колдомедик (специалисты Мунго в категоричной форме отказались участвовать в подготовленном действе и фарсе) освидетельствовал спящих юношей. Связанного колдуна погрузили в лодку. Отплыв от крепости-тюрьмы на один кабельтов, один из гребцов достал из кармана порт-ключ, бросив его на грудь негра. Вспышка. Чернокожий колдун-бокор, он же жрец Вуду, отправился на историческую родину. То, что с него не сняли веревки, так это его проблема. Британское министерство выполнило свою часть сделки. Пусть с маленькими деталями, неучтёнными колдунишкой, так лучше надо составлять договоры и внимательно читать написанные тексты... О чём-то переговорив с министерским чинушей, Дамблдор резко взмахнул палочкой, наслав на авроров массовый обливейт и не будь на агенте Андромеды Блек специального защитного амулета, он бы тоже расстался с куском памяти, а мы бы не получили фиал с воспоминаниями. Мы и так с трудом внедрили в охрану тюрьмы своего человека, чтобы ещё позволить ему страдать от подобных проклятий. Защитных артефактов на все случаи жизни на нём было как блох на бродячей собаке. На деньги и защиту своего человека Андромеда не скупилась, обеспечив его всем, вплоть до мощнейшего эвакуационного пробойника, способного преодолеть антиаппарационный барьер таких крепостей, как Азкабан и Хогвартс.

Что же, директор сделал свой шаг. Я тоже не сидел без дела, запустив в школе лавину слухов, направленных на дискредитацию пары директор-заместитель. Стороннему человеку могло показаться, что основной упор нацелен на зельевара, но спешу заверить, что это не так. Сперва в школе, а следом в аристократической тусовке, сиречь в высшем свете, всплыл такой немаловажный факт, имевший немало подтверждений в прошлом от почившего Люциуса Малфоя и самого Снейпа, о том, что последний является крестным отцом Драко. Засим школяры начали задавать родителям вопросы касаемо обряда становления отцом-по-магии. Родители делились с чадами информацией, на что те закономерно начинали интересоваться пикантными подробностями и вопрошать, а что делается с тем, кто не взял под личную опеку крёстного сына, оставшегося сиротой? Вот тут и всплывал забавный пикантный нюанс... Умные сразу просчитали ситуацию, так как секретов из происходящего в школе никто не делал, и пришли к однозначному выводу, но... Но Снейп продолжал работать в школе и не спешил обзаводиться печатью предателя крови. Некоторые начали роптать, справедливо рассудив, что так быстро избавиться от печати законными способами нельзя. Только черномагическими ритуалами и тут либо Снейп — водящий за нос директора черный маг, принёсший человеческие жертвы, либо сам директор не чурается запретных практик. Тут либо-либо, третьего не дано. Естественно, слухи распускались осторожно, так, чтобы невозможно было отследить их источник. Неудивительно, что к концу ноября, началу декабря Снейпу начали отказывать в приёме во многих домах. Медленно и неуклонно двери в высшее общество для зельевара закрывались. Стоит ли рассказывать о репутации директора?

Старик попытался выкрутиться, назначив заместителем Флитвика, а за ним подкатил к Блеку, но был обоими послан в грубой форме по пешеходному маршруту. Если поведение полугоблина было понятно, то к Блеку я отрядил Филча с наказом хорошенько подпоить блохастого, под градусом вызвав того на откровенность. Аргус не подвёл. Использовав какой-то повод, я не вникал в подробности, Филч организовал небольшой банкет в Хогсмиде, на который Аврора Синистра затащила смурного Блека. Отказать симпатичной коллеге пёс не смог, за что поплатился. Накачав его до состояния полного не стояния, Филч аккуратно выведал причины околодепрессивного состояния наклюкавшегося профессора. Всё оказалось запущенней, чем мы предполагали. Блек разочаровался. Разочаровался в директоре, политику которого не понимал и в последнее время не принимал. Разочаровался в друге — Джеймсе Поттере, который в своей ненависти к темным магам в пух и прах разосрался с Блеком, обвинив старинного товарища во всех грехах после всех своих неудач и отлупа, полученного от изгнанного из рода Гарольда, то есть от меня. К тому же Сириус не был слепцом. До того, как уйти из дома, он многому обучился от матери и отца, в том числе магическому зрению, пусть не всегда применял полученные навыки. Когда по школе поплыла волна слухов о Снейпе и директоре, Блек вспомнил уроки, проверив ауры сальноволосого Нюниуса и бывшего друга, как бы горько не было это говорить. Результат обескуражил: аура носатого поганца, который должен был заполучить несмываемую печать, сверкала относительной чистотой, таки разных гадостей на ней хватало, зато Джеймс и Джейс... Тут было куда как хуже и печальней. Предатели крови. Говоря откровенно, Блек перепугался, и было от чего. Дураком назвать его нельзя, если только приравнять к дурости позднее "зажигание". Очень позднее, скажем честно. Примерив слухи о Снейпе на себя, Блек побежал к одному из старых приятелей-собутыльников, с которым он успел скорешиться за время работы в аврорате. Приятель, о чём было доподлинно известно, обладал умением видеть ауры и был обучен магическому зрению. Раздавив с Блеком на пару не одну бутылку огденского, хмельной кореш, прищурившись, со всех сторон осмотрел ауру собутыльника, вынеся утешительный и неутешительный вердикты. Неутешительный — из Рода Блека таки попёрли, но об этом последний и так догадался по общему упадку магических сил и закрытию для него родовых сейфов, кроме личного. Утешительный — печати предателя крови у Блека нет.

Наутро, после опохмелки, после несвойственного ему глубокого мыслительного процесса, изгнанник из Рода пришёл к единственно верному выводу. От печати Предателя крови его спасла Вальпурга Блек. Мать. Мама. Если не изменяет память, а она ему не изменяет, Гарольд и Дурсли начали вращаться в обществе Вальпурги где-то в то же время, как Джеймс изгнал сына. От этой простой мысли Сириусу стало безумно стыдно и горько от осознания, что право зваться сыном им утеряно. Вот такие пироги с котятами. От всего произошедшего с ним и окружающими и так шаткое мировоззрение покрылось глубокими трещинами, развалившись на мелкие осколки. Привычный мир рухнул в тартарары. Директору он больше не верил. В семью вернуться не мог, чересчур много было им нагажено за прошедшие годы на родном пороге и в душе матери. Погнавшись за эфемерным всеобщим благом, пёс оказался без стаи. Один. Преданный "друзьями" и почитаемым светлым идолом, пьедестал которого развалился, а сам идол рухнул. Он был никому не нужен. Всего лишь пешка на игровой доске директора — запасная фигура. Сириус сам себе не был нужен. Мысли о сведении счётов с жизнью как-то сами собой начали посещать безумную голову. Внешне он ещё держался, но внутренне обдумывал, как бы уйти красиво. С фейерверком и громким стуком дверью, так, чтобы все надолго запомнили.

Отжав на меня солёную от слёз жилетку, до последней нитки пропахшую перегаром, Филч принялся давить меня взглядом. Откровения Блека не оставили моего вассала равнодушным. Выработанным за годы работы чутьём, Аргус на "раз" просекал враньё. Налакавшийся до поросячьего визга Блек не соврал ни единым словом. Мда, та ещё задача оказалась. Знать бы наперёд, что это не очередная игра директора, играющего Блеком в тёмную, я бы ухватился за шанс лишить старика фигуры, но в том то и дело, что ни я, ни Филч не могли со стопроцентной уверенностью утверждать об отсутствии подобного. Совместным мозговым штурмом, прикинув так и эдак, мы решили и дальше использовать жилетку Филча в роли слезоприёмника Сириуса, шаг за шагом отрывая его от директора. Аргус исподволь, делясь богатым опытом работы в школе под руководством Дамблдора, в дополнение к выводам Блека засеет его разум зёрнами сомнений в непогрешимости британского светоча. Судя по всему, подготовленная пашня должна дать обильные всходы, а там мы посмотрим. Подумав немного, я вызвал школьных эльфов, приказав ушастым трудягам тщательно проверять пищу и питьё блохастого профессора на добавки, дабы мозги начавшего думать не засорили обратно различными "медикаментозными" методами. Для нас будет победой, если Блек будет не с нами, но и не с директором. Курочка по зёрнышку клюёт.

Так и мы и жили после первого задания Турнира. Директор пытался отчистить подмоченную и обгаженную репутацию, я гадил ему исподтишка с переменчивым успехом. Я ему Снейпом, как селёдкой по рылу, он близнюками Уизли отмахнётся. Жаль компромат с тюремного двора сейчас в массы не запустишь. Профессионалы мгновенно вычислят наблюдателя, поделившегося воспоминаниями. До поры до времени сей жареный факт останется в копилке. Блек пока тоже "мертвый" актив. Близнецы же, вернувшись в школу, на некоторое время стали одними из самых популярных фигур. Ритуал бокора немного изменил их, добавив рыжим стати и сделав их чуточку взрослее. Или старому жрецу Вуду нехватило сил на полный откат? Как не крути, ритуал оказался неподготовленным, пляски с бубном совершались буквально "на коленке". С другой стороны, девицы пищат от парней постарше и рыжие мгновенно стали суперпопулярными у той части женской половины Хогвартса, которая не особо обращает внимание на различные печати и позабыла о гнусных шуточках близнецов. Братцы, покупавшись во внимании слабой половины человечества, возомнили о себе невесть что, решив, что отныне море им по колено, они додумались приставать к Дафне, вышедшей во двор, за умчавшейся к снежной крепости Асторией. Нагло проигнорировав Кребба и Гойла, одинаковые с лица подкатили к старшей Гринграсс с намерением пригласить девушку на бал. Делали они это в своей манере: команда шакалов-подхалимов за спиной, хихикающие гриффиндурские малолетки из гнезда дамблдорова, карикатурные манеры и обезьяньи ужимки. Естественно Дафна отказала обоим бабуинам, а подскочившие секьюрити отсекли девушку от бандарложьей стаи. Благо у обезьян хватило ума не схватиться за палочки, но выбесили они меня капитально, из-за чего я чуть не сорвался. Белобородый шмель мог ставить себе очередной плюсик. Вернув в школу верных клевретов, он воплощал постулат "разделяй и властвуй". Провокации у рыжих всегда получались хорошо, попавшиеся на них потом попадали в кабинет директора, зарабатывая отработки, а где становясь мелкими должниками старца, "простившего" шалость или вину. На сей раз рыжие провоцировали слизеринцев, умело выставляя их агрессорами, правда Грегори и Винсент какими бы тупоголовыми увальнями не казались, на развод не попались. Парни увели Дафну и компанию со двора, не забыв прихватить расстроенную Асторию.

— Тебе чего шлея под хвост попала, есть виды на старшую Гринграсс? — лениво сплюнув вниз, спросил Виктор.

— Понимаешь. Я очень хорошо знаю её жениха, — обтекаемо ответил я. — Он просил приглядеть за невестой со стороны.

— А, ну, тогда, да. Что будешь делать, рыжие не успокоятся?

— Думать надо. С кондачка это говнецо из школы не убрать, за них директор моментально впишется. Есть одна мысль и я буду её думать. Пока рано говорить.

— Ладно, замнём для ясности, я своих попрошу обкашлять, как бы покультурнее выставить придурков полными идиотами и сделать так, чтобы они на люди не показывались.

— Бесполезно. Этим хоть ссы в глаза, всё божья роса, но мысль хорошая, француженок бы ещё подтянуть. Берешься?

— А почему бы пуркуа бы не па? Я же сказал — обкашляем.

— Добре. А скажи-ка мне, мил человек, ты уже кого-нибудь на бал пригласил?

— Шутишь? — возмутился Виктор. — Я с этим сумасшествием по школе и кораблю быстрыми перебежками передвигаюсь и стремаюсь на каждом углу. Ужас какой-то...

— Можешь не продолжать, — постучал я по перилам. — Сам страдаю. Знаешь, могу предложить выход.

— Какой? — неподдельно заинтересовался Крам.

— Пригласи Флер. Стопудовый вариант, сразу все поклонницы отстанут. Супротив вейлы ихние не пляшут. Ты как, шарм терпишь?

— Без проблем, — ухмыльнулся Виктор, — стали бы мы вейл на чемпионат мира тянуть, если бы против шарма устоять не могли? У нас возле Варны несколько вейловских общин, да в Софии. Один минус, дружище, по правилам турнира я не могу приглашать чемпионку из другой школы.

— Фи, Виктор, вы мелко плаваете. Не спорю, законы надо чтить.

— Ну-ка, ну-ка?!

— Всё верно, в правилах чётко указано, что выбранный чемпион не имеет права приглашать чемпионку!

— Ну?

— Не понукай, не запрягал! Но в тех же правилах нет ни слова о запрете чемпионке пригласить чемпиона! Сечёшь? А что не запрещено...

— То разрешено. У-у, голова! У-у, змеища! Не зря ваша Шляпа тебя на Слизерин законопатила. А как...

— Виктор, словами, через рот. Подкати к Флер после ужина и обскажи ситуёвину тет-а-тет. Она девочка умная, к тому же обожает эпатировать публику. Зуб даю, она согласится. Ты как, не против, если пригласят тебя? Всяко ей с тобой будет лучше, чем оттираться от слюней попавшего под шарм ухажёра, а так все условия будут соблюдены: всеобщее внимание, отцепившиеся фанатки. Ведь это моветон отказать прелестной девушке, к тому же Чемпиону! Эпатаж и так далее обеспечены, приличия с твоей стороны соблюдены. Танцевать умеешь?

— Обижаешь!

— Тебя, пожалуй, обидишь. Ну, в чем дело, ты ещё здесь?

— Меня уже нет!

Хлопнув меня по плечу, Виктор испарился. Вот только-только стоял, как лист перед травой, как обзорная площадка опустела. Хорошая штука — "мерцание", в некоторых ситуациях куда лучше шаговой аппарации. Вжик, и умчался электровеником. Триста метров за три секунды. Нормально! Пока я провожал взглядом вчерашний след Крама, рыжие куда-то испарились со двора, следом за ним свалили Шестой и Джейс. Постояв ещё несколько минут, я пошёл вниз, но дойти до змеиных нор в подземелье, зовущихся гостиной Слизерина, без приключений оказалось не суждено.

— ...да что ты мнёшся, крошка?! Не хочешь со мной, иди с Роном, — донёсся до меня голос бывшего братца.

— Отпустите меня! — истерический возглас заглушило похабное ржание молодых жеребцов, среди которых угадывались голоса рыжих уродов с номерами четыре, пять и шесть и подвизгивание черномазого прилипалы с дредами. Был ещё кто-то, незнакомый мне. Кинув под ноги заглушающее, я прибавил шагу, боясь не успеть. Опять геройствую. Скажите, оно мне надо? Надо, если подумать.

— Нет, малышка, — прогундосил Шестой, — не выпустим, мы очень настойчивые. Так кого ты выбираешь, а? Ты погляди, парни хоть куда. Все, как на подбор, а ты нос воротишь. Нехорошо! Представь, ты такая маленькая, а уже на бал пригласили. Кто тебя ещё пригласит, как не мы?

— Меня, меня уже пригласили!

— И кто этот труп?

— Я! — окутанный щитами, с волшебной палочкой наперевес, на кончике которой горело синее пламя готового сорваться проклятья, я вышел из-за угла. — Какие-то проблемы? Пошли вон, пока я вас тут не поубивал, уроды!

Пнув по коленной чашечке Поттера и оттолкнув шестого Уизли с дороги двумя руками, ко мне выскочила Габриэль Делакур. Приплыли.

* * *

*

— А-а-а-х, Флёр, это было..., — весело рассмеявшись и разведя в стороны руки, Габриэль плашмя плюхнулась на кровать, — так волшебно и... волнующе!

— О-у! И кто этот мерзавец, посмевший украсть сердце нашей маленькой Болтушки? — оторвавшись от нанесения лёгкого макияжа, вздёрнула бровь старшая сестра девочки, восторженно порхающей по комнате. — А как же, м-м-м, твой сердешный пти-гарсон, м-м, Гарольд Эванс? Или случилось чудо и тебе посчастливилось обрести другого партнёра? — запустила шпильку Флёр, которая каких-то пятнадцать минут назад имела интересный разговор с болгарским коллегой по несчастью стать участником фарса, зовущегося Тремудрым турниром, и сейчас готовилась произвести фурор на ужине.

— Нет-нет! — вскочив на ноги и подхватив полы платья, Габриэль взмахнула ими на манер крыльев бабочки и закружила на месте. — Моё сердце по-прежнему в его руках! Ты не представляешь, что сейчас было!

— Ты встретила рыцаря на белом единороге, он спас тебя от дракона и пригласил на бал? — проведя палочкой над головой, Флёр соорудила замысловатую высокую причёску, открывающую безупречную шею и волнующие линии плеч.

— Ты почти угадала, — крутнувшись на одной ножке, выдала девочка, — только с единорогом не попала, а так почти всё так и было, за исключением дракона, но вместо него на меня напали обезьяны!

— Обезьяны? Как интересно!

— Мерзкие рыжие орангутанги, — состроив брезгливую мордашку, выплюнула девочка. — Они напали на меня у входа на лестницу, которая ведёт на смотровую площадку барбакана.

— И что тебе потребовалось на смотровой площадке? — мигом посуровела Флёр, не почувствовавшая вранья в словах сестрёнки. За младшую егозу, пьющую из неё кровь денно и нощно, она готова была порвать кого угодно. На то они и младшие сёстры, чтобы от них не было жизни старшим, но вейла безумно любила свою, уколотую шилом в попу, сестрицу.

— Ты же мне сама запретила играть в снежной крепости, а так хоть посмотреть одним глазком...

— Ладно, — отмахнулась Флёр, — ты, птичка моя, разговор в сторону не уводи.

— И ничего я не увожу! — притопнула ножкой Габриэль.

— Ты говорила про рыжих обезьян.

— Это он их потом в орангутангов превратил...

— Это становится интересно, — забыв о причёске и мыслях о платье с глубоким декольте, которое планировалось одеть на ужин, чтобы чуть-чуть шокировать публику, старшая из сестёр Делакур повернулась к младшей занозе. — Рассказывай, я тебя очень внимательно слушаю.

— Расскажу, если ты опять не начнёшь лезть с вопросами и поливать каждое слово презрительным сарказмом, — не смотря на едкий комментарий, было видно, что девочку буквально распирает от дикого желания поделиться приключением.

— Поверь, я само внимание!

— Ладно. На чём я остановилось?

— На лестнице.

— Да, я хотела подняться на обзорную площадку, и когда была на переходе, меня окружили рыжие британские тараканы, с ними был ещё негр и местная знаменитость — Поттер.

— А рыжие, если я не ошибаюсь — Уизли и их подпевалы?

— Не ошибаешься, — скривилась от омерзения девочка. — Предатели крови, даже этот ихний герой. От них и так смердит, а вблизи совершенно дышать невозможно. Б-р-р! Младший совсем зубы не чистит, изо рта кошачьим туалетом воняет. Они окружили меня, стали лапать и требовать, чтобы я с кем-нибудь из них пошла на бал! Канальи!

— Следи за языком!

— Если я стану следить за языком они не перестанут быть ублюдками, канальями и мерзавцами. Представляешь, этот неумытый рыжий подонок, не знакомый ни с мылом, ни с манерами, перекрыл дорогу, не выпускал и хватал меня за руки, а остальные ухмылялись, даже этот метёлочный геройчик! Мрази!

— Та-а-ак! — протянула Флёр тоном, который не предвещал ничего хорошего некоторым отдельно взятым гриффиндорцам.

— Я не знала, как отбиться от них, представляешь? — заново переживая прошедшие события, обхватила себя руками Габриэль. — Шармом шарахнуть, как ты, ещё не получается, а с палочкой против шестерых у меня не было ни единого шанса. Обложили словно волки, не убежать. Стало страшно, а они смеются и настаивают, чтобы я скорее определилась с выбором, видно хогвартские красавицы дали им всем от ворот поворот, вот и рыскали они по тёмным уголкам. Когда я совсем отчаялась, крикнув, что меня уже пригласили на бал, с площадки спустился ОН!

— Твой герой, Болтушка?

— Да, представляешь, когда я отпихнула вонючку с нечищеными зубами, остальные выхватили палочки и стали нас окружать, а тут снизу появляется ещё один Александр, с галереи — перехода в школу, ещё один.

— Александр? — удивилась Флёр. — Тебя спас русский чемпион, внук Кощея? Только он умеет наколдовывать тактильные иллюзии.

На лицо Габриэль набежала красная вуаль, щёки и уши девочки зарделись маковым цветом.

— Он... он подтвердил, что я уже приглашена и чтобы рыжие прихвостни Поттера убирались подобру-поздорову.

— Они, как я понимаю, не воспользовались мудрым советом, решив, что их больше...

— Ага, — кивнула девочка, — старшие братья вонючки пальнули цепочками из разоружающих и сильных депульсо, но никто не ожидал, что материальные призраки разом поставят щиты и лучи проклятий отразятся обратно в конопатых уродов. Всю компанию сбило с ног и с десяток метров проволокло по полу галереи. Ха-ха, они всю пыль и грязь на себя собрали, тряпки половые.

— Обратное усиление, — сама себе кивнула Флёр, — трёхкратное, судя по рассказу. А он действительно силён. Запомним. Что дальше было?

— Александр спросил, хватит с них или ещё добавить piz..., я не понимаю по-русски, если не уберутся, отдых на неделю в больничном крыле гарантирован. Рыжие ответили, что уходят и когда Александр отвернулся, близнецы ударили в спину.

— Подонки! — угрожающе прошипела до глубины души возмущённая слушательница. — Мерде, я их с грязью смешаю.

— Не сквернословь! Мне пеняешь, а сама! Всё маме расскажу! Хотя ты права — подлецы, — подхватила рассказчица, — не на того напали! Я, конечно, перепугалась до ужаса, но Александр, не глядя, поймал ударное в круговую ловушку и отправил обратно. Проклятье, как бумажные, прошило хлипенькие щиты, которые держали Поттер, вонючка и чернокожий гриффиндорец, опять вбив всех в пол. Выбив палочки, Александр спокойно наложил на всех заклятье внутренней сути. Ну, это он так сказал, движения палочкой я не видела. Я не знаю, что это за проклятье, надо будет маме или папе в думосборе показать, может они скажут, но попав под него, мальчишки превратились в обезьян в гриффиндорских мантиях. Рыжие в орангутангов, Поттер и ещё один мальчик в мартышек, а чернокожий с дредами в гориллу.

— А-ха-ха-ха! — залилась звонким смехом Флёр.

— Тут снизу прибежал этот противный носач с сальными волосами и начал орать во всю глотку, грозить баллами и карой от директора. Обезьяны верещат, горилла ухает, мартышки очки на хвостах крутят, народ снизу прибывает и гогочет как те гуси. Через минуту у галереи уже не пропихнуться было, а Александр холодно улыбнулся и сказал "приори инкатем". Над его палочкой показались последние заклинания, оказавшиеся щитовыми! Вот как он стёр остальные? Как?! Я бы тоже так хотела уметь. Вытянув из виска нить воспоминаний, он поместил его в фиал, пообещав отправить в газету. Носатый сразу же заткнулся и поволок обезьянник в медицинское крыло через всю толпу учеников.

— Цирк на выезде. В Хогвартсе ни дня не могут прожить без спецэффектов. Колись, сестрица, что было дальше?

Габриэль расплылась в блаженной улыбке:

— А потом, когда обезьян уволокли, Александр при всех пригласил меня на бал! Так-то, сестрица, нос тебе я утёрла, ха-ха! — крутнувшись на месте, Габриэль вновь изобразила волчок.

— Утёрла, признаю, — шутливо изобразив сдачу сильному противнику, улыбнулась Флёр. Ей не давал покоя радостный настрой любимой сестрёнки. Какая-то неоформленная догадка то и дело карябала разум девушки. Реакция Габриэль на этого русского мага казалась юной вейле нетипичной, а если учесть ранний выбор избранника, то в корне неправильной. Что-то темнит Габри, ох, темнит. — Посиди пока, а я отправлю письмо папе, он этих мерзких Дамблдора и Уизли с грязью смешает!

* * *

*

Освещённая изнутри арка застеклённого окна долго разгоняла непроглядный ночной мрак, жмущийся к обледенелым стенам старинного замка. Дрожащий свет робко отбрасывал тонкие лучики в бесплодной попытке пробиться через кисель темноты из которой на светящийся маяк бросали взгляды студиозусы французской школы магии.

В карете праздновали небольшую, но такую важную победу, а за хрупким стеклом ночного маяка расхаживал, словно в клетке, побеждённый лев, хотя иные сравнивали владельца... временного владельца апартаментов с козлом, если быть уж совсем точным, с вонючим козлом. Данные сравнения нисколько не тревожили гранда британской политики, его ум сейчас занимали иные события.

— Да, Фоукс, — подкурив трубку от кончика волшебной палочки и затянувшись ароматным дымом курительной смеси с добавлением некоторого количества травок, расширяющих сознание, обронил Дамблдор, — рокировка фигур не самая приятная.

— Курлы-курлы, — лениво тряхнув хохолком, феникс принялся склёвывать корм из специальной миски, и было непонятно, то ли птах соглашается с хозяином, то ли возражает.

— Ты не прав, — выпустил несколько колечек, развернулся на каблуках щёгольских туфель, директор, — мы ничего не потеряли. Да, размен неприятен, но разве можно всё мерить шахматными категориями? Я считаю, что мальчикам будет полезно отдохнуть на скамейке запасных вдали от Хогвартса. Да-да, на скамейке, именно так, а после Турнира их можно смело вводить в игру. За то время они успеют накопить злости...

Директор подошёл к окну, засмотревшись на праздничные огни исполинской кареты, вытянул губы, будто хотел сплюнуть, но усилием воли сдержался. Оглянувшись на усыплённые портреты бывших директоров школы, директор здравствующий ядовито ухмыльнулся, он ещё не вышел в тираж, как давеча шептался Найджелус Блек с Грегором Фрисби. Нарисованные пердуны только и могут разносить сплетни, но ему есть чем их неприятно удивить. Но всему своё время, а пока оно не настало, необходимо уделить его толику на планирование.

— Главное, Фоукс, — старческая рука зависла над шахматной доской, едва заметно подрагивающие пальцы пробежались по острым пикам черных и белых пешек, огладили шлемы офицеров, остановившись над головой чёрного короля, — у нас теперь есть, за что схватить этого русского щенка и на что надавить. Ты правильно говоришь, мой друг, если у человека нет слабых мест, их надо создать. Мальчики отлично справились с поставленной задачей. Провокация кощеевского ублюдка удалась, русских можно не любить, русских можно ненавидеть, но чего у них не отнять, так это чувства справедливости. Так легко было создать ситуацию с подводом мелкой птички к нашему Ледяному принцу. Хех, заступившись за девчонку и пригласив её на бал, он угодил в ловушку. Несчастный не понимает, что увяз коготок — всей птичке пропасть! А я уж помогу ему увязнуть покрепче, хороших девочек в школе хватает. Кто же знал, что Делакуры так остро на это отреагируют?

Сизая струя дыма столкнулась с разбросанными на рабочем столе газетами. "Ежедневный пророк", "Оракул", "Ведьмин досуг" и другие издания пестрели колдографиями и переливающимися заголовками. Одно из старых изданий с позором клеймило Хогвартс в лице директора, который не может, что ещё хуже — не хочет найти управу на рыжих отпрысков Уизли, которых на всю Европу называли орангутангами и никак иначе. Со страниц паршивых бульварных листков авторы активно поливали грязью директора, страдающего избирательной слепотой, описывая все художества братьев с первого дня поступления в школу. За иные развлечения в иные времена шутники давно бы встретились с нешуточной пеньковой петлёй или топором палача, а им всё как с гуся вода. Конечно, под прикрытием директора некоторые орангутанги равнее. Писаки ни о чём не забыли, сравнив "Подсвинка" со скотным двором Оруэла, превратившемся в обезьянник, мимоходом припомнив конфетки с экспериментами над первокурсниками, нападение на Эванса, отказ Минервы от двух гриффиндорцев. ВСЁ припомнив! Кто-то проделал большую работу, скрупулёзно собирая грехи близнецов, особо рьяно потоптавшись по эго молодых людей в связи с последним инцидентом, связанным с приглашением на бал недотроги Гринграсс и мелкой паршивки Делакур. Застрельный лай мгновенно подхватила остальная пишущая свора по обе стороны Ла-Манша. Как видно Делакуры хорошо заплатили подлым шакалам от пера и чернильницы.

Наевшись отборных помоев со страниц прессы, общество и родители студиозусов подняли вселенский хай. Под их давлением ему пришлось отчислить близнецов из Хогвартса, переведя мальчиков на домашнее обучение. Молли пыталась возмущаться и что-то вякать против несправедливого, с её точки зрения, решения, но Альбус и Артур подробно расписали заевшейся наседке все перспективы родных кровиночек. Задержись порицаемые лица в школе ещё на неделю, их бы линчевали при первом же выходе в Хогсмид. Настрой толпы другого исхода не предполагал в принципе. Альбус тогда поставил жёсткие условия сидеть дома и не рыпаться, репетитора он найдёт. Есть охочие до денег люди, не отличающиеся показательной щепетильностью. К экзаменам парней подтянут по основным предметам, а на следующий год он вернёт их в школу. Французы уедут, страсти утихнут и тогда...

Тогда все, кто сейчас поливает его грязью и топчется ногами по репутации директора, прибегут к нему с воплями о помощи, а он посмотрит, спасать ли? Главный жупел Оловянных островов сейчас откармливается кашкой на змеином яде.

Упав в кресло, старик смахнул газеты на пол — эльфы уберут, и выпустил в потолок клуб дыма. С балом он, конечно, знатно пролетел. Писаки до косточек обсосали главное Рождественское действо, особо отметив триумф Шармбатона и красоту партнёрш двух из трёх чемпионов. Сестры Делакур в тот вечер и ночь блистали ярче всех, затмив своим светом прочих конкуренток. Наряды и идеально подобранные украшения превратили Флер и Габриэль Делакур в королеву и принцессу бала, затянутые в полувоенные мундиры брутальный Крам и мужественный Лорд Айсдрейк ни в чем не уступали дамам. В то время, как вся мужская часть приглашённых глазела на двух француженок, дамы пожирали взглядами их кавалеров, на фоне которых никак не смотрелся национальный герой и его партнёрша. Нет, Джинни Уизли ни в коем случае не уродина, она юна и прекрасна, но неудачное платье и яркая косметика превратили девушку, как говорят русские — в tchuvikhu и mochalku, сбежавшую с публичного дома. Слишком вульгарной оказалась девица, да и кавалер её не блистал, роняя слюну на дам других чемпионов. Какое мнение после этого сложится в высшем обществе о Джеймсе Поттере? То-то и оно! Такое и сложилось. Креатура директора показала свою полную несостоятельность. Блеск славы мальчика-который-выжил совсем не виден.

Бал не успел начаться, а в великосветских салонах и на страницах изданий уже вовсю обсуждалась очередная изящная пощёчина, отвешенная Мадам Максим директору Дамблдору. Не успел утихнуть звук от удара, нанесённого с помощью целительницы Помфри с личными учениками, как раздался звон шлепка бальными парами. Помимо прочего голодные до зрелищ и сплетен обыватели вовсю зачитывались описанием истории грехопадения близнецов Уизли и чудесного спасения из их лап невинной жертвы в лице юной красавицы Габриэль Делакур. Газетная истерика сильно ударила по шатающемуся авторитету директора, но колосс вновь устоял на ногах, хотя ни у кого не осталось сомнений, что стоять ему лишь до лета, так как фундамент срыт до основания. МКМ и, по сути, Визенгамот выскользнули из-под длани. Оппозиция живьём рвёт одряхлевшего льва, балансирующего на одном лишь Хогвартсе.

Дамблдор от злости и бессилия заскрипел зубами. Найти бы того, кто так ловко выбивает почву у него из-под ног. Нет сомнения, что травлей кто-то ловко управляет, прикрываясь Блеками, Делакурами и прочими. Русские? Возможно. Блеки? Вполне вероятно. Кто ещё? Да много кто, врагов у него хватает, не на каждой бродячей собаке столько блох, сколько у него врагов. Одна радость, удалось выдавить Августу Лонгботтом из Клуба престарелых клуш. Намёк здесь, намёк там, невинное слово в третьем месте и старуха всерьёз забеспокоилась о внуке, к декабрю перейдя в лагерь нейтралов. С Вальпургой и Гринграссами бабка не порвала окончательно, но прежней веры ей уже нет. Совсем переступать черту с Невиллом Альбус не собирался. Итальянская родня невесты мальчика куда страшней отставной аврорши и матриарха Блеков вместе взятых, с ними на родственных чувствах не поиграешь — порвут, но не поиметь профит казалось преступлением. С паршивой овцы хоть шерсти клок. На фоне того, что ищейки волхвов и прихвостни Кощея практически полностью уничтожили континентальную агентурную сеть Фламеля и частым гребнем прошлись по людям Альбуса, это действительно казалось жалким клоком шерсти.

Докурив трубку, директор расслабился. Запрокинув голову, он не заметил, как задремал. Из раскрытого рта старика потянулась тонкая ниточка слюны.

— Да, Альбус, — презрительно сморщилась появившаяся на шкафу Распределительная Шляпа. — Посмотри, как ты опустился. Ниже падать уже некуда, а ведь какие надежды подавал по словам Диппета, только меня ты никогда обмануть не мог, твою гнильцу я разглядела сразу, а сейчас одна лишь гниль и осталась.

Складка, изображающая рот, сложилась в трубочку и выплюнула маленький шарик нафталина.

— Оп-па! — крякнула Шляпа, испаряясь в неизвестном направлении. Просыпающийся Хогвартс свято хранит свои тайны, так что прячущуюся шляпу могли искать до морковного заговенья.

— Кха-кха! КХА! — натужно закашлялся подскочивший Альбус, которому нафталин угодил прямо в глотку. — КХА-КХА!

— Кур-кур-курлы-курлы! — истошно забил крыльями проснувшийся феникс. Размоченный шарик вылетел из раззявленного в кашле рта директора, впечатавшись в голову птаха.

— КАР! — по-вороньему возмущённо каркнул феникс прежде, чем исчезнуть в огненной вспышке.

* * *

*

— Красавец! Хоть сейчас под венец! — подобострастно выдало ростовое зеркало.

— Чего-чего?! — от подобного сравнения у меня аж дыхание в зобу спёрло. — Стекляшка, а ты ничего не попутала. Женатому человеку под венец, обхохочешься. Давно в табло камнем не получала?

— Каждый норовит Стекляшку обидеть. Накуси-выкуси! Давай-давай, заряди, откуси от семи лет несчастий, — не осталось в долгу зеркало. — Я неразбиваемое!

— Тьфу на тебя! Мало? Ещё раз — тьфу!

Спорить с этой гадостью бесполезно, а разбивать подарок Гермионы жалко. Она сама его зачаровывала, пусть под чутким руководством Яги, но тем не менее. Вспомнив о ненаглядной, я сбил щелчком с плеча невидимую пушинку и улыбнулся во все тридцать два, придал зубам клыкастый драконий оскал и послал воздушный поцелуй той, которая наблюдала за мной с другой стороны отражения. Легкое движение указательного пальца правой руки породило красную атласную ленту, сложившуюся в сердечко, пробитое стрелой Амура. На секунду ровная поверхность зеркала пошла рябью, будто упавшая капелька дождя потревожила застывшую гладь озера. Волны разошлись в стороны, выпустив на поверхность красный отпечаток губ.

— И я тебя, — проведя по зеркальной поверхности, сказал я. — Не беспокойся, обещаю держать себя в узде и руки не распускать.

Секрет зеркала разгадан давно, но до сегодняшнего дня было забавно делать вид, что мне неизвестна тайная подоплёка подарка. Не подумайте ничего дурного, я сам об этом подумаю. Никаких извращений перед зрительницей или зрительницами я не устраивал, так, иногда баловал по вечерам сердешную зазнобушку легким стриптизом с поигрыванием мышц. Превратившись в экран, зеркало отобразило ухоженную девичью ручку, грозящую мне указательным пальцем. Всё бы ничего, если не брать во внимание устрашающего вида коготь, украшавший нежный пальчик.

— Ты там тоже Кощею и Горынычу вольностей не позволяй. Сразу Яге жалуйся, уж она их рушником в землю по самую маковку вколотит. Трёхголовому от меня привет передавай. Будет грабли распускать, я ему хвост штопором скручу и между задних лап воткну по самый корень. Так и передай, причем до привета, или вместо привета. Кощею и Яге кланяйся в пояс. Всё, я побежал, постараюсь не посрамить и не посрамиться, так сказать. Послав прощальный воздушный поцелуй, я ретировался.

Виктор Крам уже ожидал свою партнёршу у кареты, как и полтора десятка кавалеров хогвартского и дурмштранговского разливов. Француженки собрали богатый урожай. Отдаю должное мамзелям, глазками они стреляют наповал.

— Мандражируешь? — хлопнув Виктора по плечу, спросил я.

— Ничуть, — жестом завзятого фокусника достав из воздуха длинную зубочистку, демонстративно прикусил её болгарин.

— Мистер Крам, плюньте каку.

— Князь, не соблаговалите ли отвалить? — лениво отмахнулись от меня. — Без вас тошно.

— Князь? — не удержался кто-то из хогвартской когорты.

— О-у! — зубочистка переместилась из правого уголка рта в левый. — Князь, не говорите мне, что вы ни с кем в Хогвартсе не поделились милыми семейными секретами.

— Извиняюсь покорно, как-то не удосужился.

— Как это типично с Вашей стороны, князь. Любите эпатировать публику?

— Безмерно, мистер Крам, спать не могу, если за день кого-нибудь не эпатирую.

Так как Рождественский бал в Хогвартсе носил статус официального международного приёма с кучей званных и незваных гостей в лице министерских работников и лиц международного дипломатического корпуса из посольств множества стран, то и мне пришлось наряжаться не в смокинг или в другое облачение, а в "дерюжку" выходца из гнезда Кощеева. На последнем особливо настаивал "приёмный отец". Я ещё не во всех тонкостях политики понимаю, котёл интриг варит продукт долго, и моя невинная тушка сварится ещё нескоро, но "отец" настоятельно рекомендовал подчеркнуть статус. Полувоенный костюм: темный низ, белый верх, синяя лента не наследного княжича, пояс, кортик, эполеты и прочие аксессуары.

Изюминка заключается в том, что, несмотря на обучение в Хогвартсе, я официально числюсь сыном советского дипломата. Как бы не противился старик с бородой, не пустить отца Чемпиона Хогвартса на бал он не мог, вот и потребовалось напомнить некоторым, а то забывать стали, что Пушкин Александр Сергеевич не зря писал о Царе Кощее. Вредный старикашка сложил с себя регалии едва ли не рассвете времён, но здесь как в разведке — бывших разведчиков не бывает. Умеющие читать знаки моментально определят во мне князя и слава всем богам, а Миледи особенно, что не Великого. Тьфу-тьфу-тьфу три раза. Мне ещё грызни за древний трон не хватало, пусть дети и внуки Кощея живут долго и счастливо. Хватит с меня того, что "папаша" заранее настроил сети и снасти для ловли рыбки в мутной воде.

Некоторые могут задаться вопросом, а как же верноподданнические чувство и присяга королеве? Отвечаю по порядку и напоминаю азкабанское сиденье юного отрока, предки которого приносили магический оммаж правящему дому, независимо к какой династии он принадлежит, но в моём случае вмешалось вездесущее "но". Царствующая королевская династия Великобритании, являющаяся ветвью Саксен-Кобург-Готской династии, а ныне Дома Виндзоров в лице Елизаветы Александры Марии Виндзор, в простонародье Елизаветы II, нарушила магическую клятву, позволив упечь Лорда Слизерина за решётку без суда и следствия. Дядя Вернон тогда стучал во все окна и двери, пытаясь добиться справедливости, но королевская Фемида осталась глуха и нема к крикам о помощи. Что ж, тем хуже для королевы. Восшествуя на престол, она принесла множество клятв, в том числе магических, а магия, как известно, не терпит пренебрежения. Лорд Слизерин ныне свободен от клятв Престолу, как и магические земли, которые Слизерины привели с собой под длань Шотландских и Английских королей и которыми они владели ещё до Бастарда или Ублюдка, как ещё называли Вильгельма Завоевателя. Нормандский завоеватель оказался милосерден, оставив землевладения за Слизеринами, помимо прочего даровав им кучу грамот и титулов и даже марку на правление каким-то графством на континенте, будто им в Британии места было мало. Широкой души человек оказался, а как не распахивать душу, если твоих магов из войска перебили как цыплят в курятнике. Тут поневоле задумаешься о вечном, а когда тебе делают предложение, от которого невозможно отказаться, отказа не бывает. История умалчивает, чем Бастард и тогдашний Лорд Слизерин приглянулись друг другу, даже Альманах на эту тему скуп как никогда, но в выигрыше остались обе стороны. Ныне же я как хочу, так ворочу, то есть действую в интересах Рода. А в интересах Рода, отмести себе Хогвартс с прилегающим Лесом и прочими ништяками скрытого Хогвартского Домена. Отомстить некоторым бородатым личностям — это само собой разумеющееся, как и указать место дегенерату, присвоившему себе титул Наследника. Волдика ждёт печальная участь. В общем, волхвы используют меня, я использую волхвов — нормальный рабочий процесс. Главное никто не в претензии.

Пока советские и дурмстранговские товарищи, рубящие фишку, разъясняли несведущим нюансы наследования и что обозначают те или иные мои аксессуары с лентой через плечо во главе, двери кареты распахнулись, выпустив на волю юных нимф. Затянув себя в узы самообладания и проявив куртуазность, мы с Виктором первыми шагнули к нашим леди на сегодняшний вечер.

Флер и Габриэль выделялись из девичьей стайки, как две яркие звезды на темном небосводе, которые затмевают тусклую россыпь. Не буду описывать платья, драгоценности и аксессуары наших дам — неблагодарное это занятие, скажу лишь, что старшая сестрёнка Делакур предпочла белое платье, а младшая бело-синее. Синее понизу и постепенно светлеющее кверху. Минимум макияжа, если не считать таковым блеск для губ и легкие тени, подчёркивающие глаза. Да, ещё различались причёски девушек. Флер щеголяла высокой сложной причёской, открывающей безупречные шею и плечи, а младшая егоза красовалась сложной французской косой, спускающейся почти до ягодиц. Волосы девушек были переплетены нитками жемчуга, каждая горошина которого несла защитную функцию от порч и сглазов. Волшебная ювелирка, дабы вы знали, никогда не была просто ювелиркой. Каждое украшение — бусы то, браслеты, серьги или подвески с перстнями и кольцами, несли несколько функций. Нитка жемчуга, обегающая по кругу шею девушки, подчёркивает не только здоровый безупречный цвет кожи и делает акцент на вечерний, сиречь бальный, наряд, в дополнение к этому она защищает от приворотов и выступает в роли аварийного портключа в карету.

Знаете, как-то не ожидал, что сердце пропустит один или два удара. Младшенькая была чудо, как хороша. С декольте ей, в отличие от старшей не повезло, но какие её годы. Флер не Америка, есть все шансы догнать и перегнать. Накинув на дорожку к замку согревающие чары, Виктор надулся гоголем и сделал ручку крендельком. Испросив у Габриэль разрешения оказать недостойному ухажеру честь сопровождать красавицу на бал и получив оное, я наколдовал вдоль дорожки светящиеся в темноте ледяные фигуры сказочных животных и птиц. Жест был принят со всей благосклонностью. После чего, подвесив легкие чары приватности, стал шептать Габриэль скабрезности, не выходящие за рамки приличий, о гордом гусе, который вытянув шею, вперевалочку топает впереди нас. Габриэль неприкрыто хихикала, заставляя сестру притормаживать и подозрительно коситься на идущую позади парочку. Виктор сохранял вид спокойный и невозмутимый, но тайком показанный за спиной кулак, больше слов говорил о пробитие чар гордым гусаком.

Вскоре процессия достигла дверей в главный холл, где пары чемпионов были перехвачены МакГонагалл. Внимательно осмотрев нас с ног до головы и признав годными к употреблению, Минерва повела всех в малый зал, в котором дожидаются распределения первокурсники. Оставив нас на минуту, она метнулась за последним чемпионом и его леди. По лицу декана без легилеменции читалось разочарование "десертом". Пара из бывшего братца и седьмой Уизли получилась колоритная. Если очкарик выглядел ещё туда-сюда и в целом придраться было не к чему, то девица переборщила с косметикой, смахивая на вульгарную жрицу с пониженной социальной ответственностью. Вроде и платье по фигуре, и мордашка ничего, волосы привела в порядок и уложила, но печать хабалки никаким тонером не замажешь. Увидав нас, рыжая демонстративно сморщилась, будто ей под нос сунули нечто неприятное и начала одёргивать Поттера, до слюны залипшего на Флер, та же наслаждалась мелкой местью.

Сам бал прошёл аналогично мероприятиям подобного рода и был чуть не испорчен артистами, приглашёнными на вторую половину вечера. Кто из организаторов догадался пригласить на светское мероприятие "Ведьминых сестричек" я не знаю, но благо им хватило ума организовать отдельный зал для попсовой группы, куда вскорости перебралась часть молодёжи, не умеющей или не желающей танцевать классические танцы. У меня широкие взгляды, но представьте на секунду сюр — молодые люди в смокингах и костюмах и барышни в бальных платьях, дрыгающиеся под забойный ритм. Скажите, а кто мешает им трансфигурировать одежду? Никто, кроме всеобщего порицания. На таких мероприятиях подобное поведение считается дурным тоном. Ладно, проехали.

Танцы перемежались разговорами и знакомствами. Я танцевал с Габриэль и Флер, по очереди приглашал и кружился по залу с Дафной и Бекки, уделил тур вальса Астории. Не скажу, что был нарасхват, но необходимый фурор произвёл. Девицы с четвёртого курса и старше с ненавистью глядели на вейл. Не будь на девушках артефакторных комплектов, они бы давно превратились в горстки праха. Когда моя партнёрша отдыхала, либо ухаживал за нею, либо приглашал других девушек, а ведь ещё были бальные карты с обязательными партнёршами. Короче, чуть ноги до колен не стёр. Между делом Виктор представил нас своим родителям и заместителю Министра Магии Болгарии, который посетил бал по приглашению британской стороны. Флер и Габриэль не преминули проделать аналогичную процедуру с Жан-Полем и Апполин Делакур. Я всех зазнакомил со своим "папкой", по ходу пьесы поймав хитрый взгляд Апполин, который то и дело перебегал с меня на Габриэль и обратно. Сильно резанул по нервам холодный расчёт волчицы, прицелившейся к шее загнанного оленя. Всё бы ничего, но мысленный разговор Флер и матери, отголоски которого удалось перехватить ментально, из-за чего пришлось на время убрать щиты и заработать головную боль, заставил меня насторожиться, а приглашение после бала заглянуть в карету, где супругам выделены личные апартаменты, разбудили паранойю, которая и так не спала, лишь устало прикрывала глаза. Улучшив момент, я поделился наблюдениями с "отцом", получив карт-бланш действовать по обстоятельствам. Что-то грядёт.

Продолжение следует...