— …Думаю, что все-таки нам стоит основать свой рыцарский орден мой друг. Как насчет «Немецких Львов»? Или же ты считаешь лучше «Немецкие Драконы» лучшим вариантом?
Штрукер молчал, а затем все же развернулся к своему другу и с улыбкой спросил:
— А как насчет «Гидры»?
— Гидра?! Почему она?
— Отрубаешь одну голову, появляются две другие. Чудовище, которое невозможно убить грубой силой. Лишь хитростью и умом. Фрау Виктория часто говорила о том, что нам следует действовать не прямолинейно, а с осторожностью и умом. Мир опасен и проще жить, если никто не догадывается о твоей истинной мощи. Мы можем не афишировать свои силы и сам свой орден, а действовать тайно.
— Замечательно! — воскликнул один из их товарищей, что был на задней парте. — А чем будет заниматься наш орден?
На этот вопрос ответил Браун.
— Думаю, мы просто обязаны сделать этот мир лучше. Виктория судя по всему много усилий прилагала к тому, чтобы это сделать. Но она одна и одинока. Мы просто объязаны для нее сделать хоть что-то! — горячо крикнул он.
— Согласен. — подтвердил Штрукер. — Более того, я думаю, что многие ее планы не осуществлялись из-за «нечестивцев», таких, которые лишь являются приживалами в нашем мире. Они не достойны даже рядом с ней стоять, не то что получить от нее помощь. Мы должны провести чистку и на планете. Всей! Мы создадим такой мир, в котором Виктория будет часто улыбаться и станет счастливой вместе с тем, кого она выберет себе в супруги. — и прикрыл глаза от удовольствия, что вызвали в нём эти слова.
— Мне кажется или наш друг влюбился в фрау Гринберг? — захихикал кто-то из парней?
— Да-а-а… Ч-ЧТО?! Кто это сказал?! — возмущенно заверещал барон фон Штрукер. — Да как вы смеете смеяться над ЛУЧШИМ учеником Виктории фон Гринберг?! Да я вас…
Так и началась история могущественной организации по имени «Гидра». О которой Виктория еще не скоро узнает…
Продолжение следует…
Примечание к части
На правах рекламы размещу свою новую заявку!) https://ficbook.net/requests/425924 Бечено
>
Глава 16.
Кунь-Лунь. 1666 год, Тибет.
Высокая и весьма симпатичная женщина была полностью обнажённой под мощным потоком водопада, который омывал ее выдающиеся формы, от которых у всех монахов Кунь-Луня текли слюнки. Она просто стояла и казалось, наслаждалась прохладной кристально чистой водой.
Внезапно ее фигура засияла желтым светом, и кокон, что образовался вокруг нее, не давал воде коснуться её тела. Тут же из этого кокона вылетело несколько десятков лучей, что пронзали отдельные деревья, камни и даже некоторые участки воды, где плавали крупные представители рыбьего братства.
Через долю секунды ее фигура переместилась сначала к одной глыбе, которую она проткнула одним указательным пальцем, затем к другой, к третьей…, а после двадцатой она остановилась нагая, в сотне метров от водопада. А огромные глыбы гранита за ее спиной осыпались мелким щебнем.
Виктория закончила свои утренние процедуры, и стала надевать свой наряд, что состоял из темно-зеленого халата и босоножек, что обхватывали ее лодыжки полностью.
Закончив с одеждой, она полуразвернулась в сторону огромного многовекового дуба, под которым сидел мужчина лет тридцати на вид. В нём преобладала азиатская внешность, у него был узникий разрез глаз, темные волосы, карие глаза и традиционные усы и бородка китайцев. Его черные как смоль волосы были завязаны в тугой пучок, на подобие конского хвоста. При этом, сам мужчина был довольно высоким, примерно одно уровня с Викторией, покрыт лёгким загаром и весьма мускулист. На нем были лишь шаровары желтого цвета, кожаные сапоги и немногочисленные украшения и артефакты. Среди них выделялись особо десять колец, которые ему помогла найти в свое время его наставница — Виктория Гри, или как ее тут знают-Шен Ли.
— Вы учитель, как всегда изумительно владеете энергией Ци. — улыбнулся мужчина и встал на одно колено.
— Встань Хан! — обратилась она к мужчине. — Ты уже не мой ученик, и не стоит каждый раз преклонять колено, когда меня увидишь. К тому же, у тебя уже собственные ученики, армия, подчиненные, и кажется, даже наложницы есть. Может быть тогда и семья не за горами? — и улыбнулась своей очаровательной улыбкой.
— Увы, но я ничего не могу с собой поделать учитель. — пожал плечами Хан, поднимаясь. — Ваше величие непревзойденно, как и ваша красота, поэтому я не вижу ничего зазорного стать на колено, чтобы я смог видеть вашу фигуру в свете утреннего солнца и свежести.
— Льстец!
— Я только говорю что думаю, учитель. — заверил ее Хан. — К тому же, я понимаю, что то, что сегодня увидел, это лишь небольшая разминка, чтобы не запускать себя. Вам уже некуда развиваться…
— Нам всем есть куда развиваться Хан. Или Мандарин? — склонила она на бок голову. — Ты в последнее время стал известен в определенных кругах именно под этим именем.
— Это скорее прозвище. Но думаю, я его когда-нибудь сменю. — улыбнулся он и подошел ближе.
— Сомневаюсь. — загадочно улыбнулась темноволосая и одним ударом ноги повалив дерево на землю, присела на него и приглашающим жестом показала Хану на место рядом с собой. — Присядь мальчик мой. Расскажи, с чем пожаловал ко мне?
— Мне не хотелось начинать сразу с дела. Рассчитывал хотя бы на небольшую чашку чая и беседу о погоде с вами в стенах храма.
— Жрецы Кунь-Луня не особо тебя любят, они конечно стерпят тебя из-за меня, но не хочется нарушать их личное пространство. К тому же ты можешь помешать подготовке нового Железного Кулака.
— Железный Кулак. — улыбнулся вновь Мандарин. — Это название меня всегда веселило.
— Имей уважение к традициям и людской фантазии. — надула губки Виктория. — Не стал Железным Кулаком, так не нуди.
— Прошу прощения учитель. — прикрыл глаза он и перевел тему разговора в немного иное русло. — Скажите, а правда, что недавно от этого храма отделилось пятеро людей, которых вы лично обучали и привели в эти стены. И теперь они создали свою собственную организацию.
— Это так, а что? — спросила Виктория.
— Они перешли мне кое-где дорогу, и я хочу узнать, ты нас будешь останавливать в нашем конфликте или же нет? Просто у меня жуткое желание стереть в порошок этих идиотов. — нахмурился он и сжал руки в кулаки. — Не хочется тебя расстраивать лишний раз. Все же ты вложила свое время и труды в них.
— Ты переоцениваешь масштаб вашего конфликта мой дорогой Хан. — Виктория переместилась ближе к нему и одной рукой обняла. — Вы можете воевать с кем угодно и как угодно. Даже если и против друг друга. Я дала вам «пинок в жизнь», вот и живите. Меня не нужно приплетать каждый раз, как только у вас фантазия кончается или же вам скучно. У меня другие планы и вы им помешать не сможете в ближайшие несколько столетий. А если такая угроза будет, то я ее остановлю и дам вам знать, чтобы вы не «переходили черту дозволенного».
Мандарин просто молчал, обдумывая услышанное, а затем встал и поклонился.
— Я учту ваши пожелания учитель. Но…
— Но что?! — приподняла в удивлении бровь Виктория.
— Я здесь не только ради этого. — Он вновь опустился на колено. — Кое-где я слышал, что так принято делать предложение в вашей любимой Европе. Поэтому мы сделаем это в ее традициях.
Он опустился перед ней на колено и буквально из воздуха достал кольцо из чистого золота и огромным камнем изумруда.
— Виктория Грин. Ты выйдешь за меня? Станешь моей супругой и проведешь ли со мной все годы, что отведены мне мирозданием? Станешь хозяйкой в моем доме и сердце, родишь ли мне моих наследников и будешь мне опорой в последующие годы?
Виктория была впечатлена и одновременно улыбалась и плакала. Чуть погодя утерев слезы, ответила:
— Ну, конечно же… — огонь радости и надежды в сердце Хана разгорелся с новой силой. Он добился ее и был готов кричать об этом на все планету. — … НЕТ!!! Совсем охренел мелкий засранец?! — и получив пендаль ногой по лицу, отлетел на несколько десятков метров проломив собой стволы многовековых деревьев.
— Ч-что? За что? Что я не так сделал? — обескуражено спросил ее Мандарин, вставая с земли.
— Ты еще и спрашиваешь?! О-о-о-ох! Тяжко мне с вами молодыми людьми. — и приложила руку к лицу. — Ты Хан, конечно красив и могуч, как для простого человека, имеешь крутые кольца, определенную власть и влияние. Но не забывай, что половину всего этого я дала тебе, а вторая половина удачный для тебя случай. Ты хороший парень, но еще не тот мужчина, что мне нужен. Мне нужен тот, кто будет непоколебим в своих убеждениях, сильный, добрый, любящий меня, а так же… — и осеклась. — Эм. Я тебе почему-то свой идеал пау… кхе-кхе, то есть идеального мужчины начала рассказывать. Выбрось из головы! Найди свой путь в этом мире, а затем уже приходи с таким предложением. Стань тем, кто бы со мной стоял вровень, на одной ступени. Я не смогу покориться тому, кто меня не достоин.
Затянулось молчание. Виктория была поглощена разглядыванием своего ученика, а тот самокопанием и думами, что были вызваны ее словами.
— Прошу прощения моя любимая. — улыбнулся он и встал с колен. — Я и вправду забыл, чему ты меня учила. Я не повторю своей ошибки вновь. И появлюсь на твои глаза, тогда, когда буду равен тебе. Даю слово! Ты будешь моей. Не сейчас, но позже. Я добьюсь тебя, чего бы мне этого не стоило.
А затем исчез вспышке телепортации.
— Хм. Кажется, я дала ему пинок для саморазвития и мотивацию. — улыбнулась Виктория и достав из подпространства крупный блокнот, начала в нем что-то записывать. — Да, это есть, осталось еще кое-что сделать…
— Учитель Шен Ли! Учитель Шен Ли! — закричал молодой послушник. — Мастер прислал меня сообщить вам, что сегодня вечером они хотят посвятить нового Железного Кулака. Вы придете?
— Да мальчик мой. Иди, сообщи своему мастеру, чтобы подготовил что нужно. Я им помогу в этом. А пока у меня есть еще, чем заняться… — и вернулась к своим записям.
* * *
Южная Канада. 1885 год.
— Нет! Папа не-е-ет! Кха… — маленький десятилетний мальчик захлебнулся кровью и упал на пол рядом с восьмилетним мальчиком.
— А теперь ты мелкий сученыш! — показал пьяный Джон Хоулетт топором на мелкого Джеймса. — Вы два уродца отправитесь туда же, куда и ваша мамаша. — он уже замахнулся топором над его головой, но замер на месте.
Когда Джеймс открыл глаза, то увидел, что из груди его отца торчит лезвие меча. Затем он пропал, а в следующий момент голова Джона Хоулетта отлетела от его тела.
Перед Джеймсом предстала фигура женщины. Довольно красивой и молодой. Примерно двадцати пяти лет, одетой в черный кожаный костюм для верховой езды. В ее руках был странный меч из неизвестного ему металла, а затем он внезапно пропал из них. Словно был иллюзией. Когда он всмотрелся в ее лицо, то сначала подумал, что это его мать Элизабет, но понял, что у его матери ярко-голубые глаза, а у этой женщины изумрудные, да и волосы длиннее и завязаны в один высокий «конский» хвост.
— Не бойся меня Джеймс. — улыбнулась она ему и повернула голову к его брату. — И ты Виктор не бойся. — обратилась она к сводному брату Джеймса. Он к удивлению младшего словно воскрес, хотя тот видел собственными глазами его смерть. — Ваша мать, где она?
— Он… хмыг-шмыг, убил ее. — пропищал Джеймс.
— Ясно. — в один момент в ее глазах промелькнула грусть, но она быстро взяла себя в руки.
Джеймся хотел было встать с места, но не смог. Его руки были словно приклеены к полу. И небольшая боль отозвалась в костяшках.
— Хм. — послышалось от нее. А затем присела рядом и выдернула его руки из того места где он был. После чего Джеймс понял, что с ним что-то не так. У него раньше не было этих странных когтей. — Дейнера все-таки была права. У вас все же регенерация, а я думала, что мои действия достаточно уже отобразились на мироздании. Это же интересная теория складывается.
— Виктория? — услышали Джеймс и Виктор голос своей соседки, звучащий недалеко от входа в имение. Агата Харкнесс — старая кошелка, которую они боялись, но с которой дружила их мать. — Ты здесь?!
— Я-то здесь. — прошипела Грин. — А ты, какого хрена не была здесь, когда было нужно? Я-то ладно, была хрен знает где, а ты вообще-то рядом была.
— Я отлучалась в Карматадж. И только там почувствовала, что Дейнеры нет.
— Кто такая Дейнера? — спросил Виктор.
— Ваша мать. — ответила им Виктория. — Раньше ее звали так, а теперь её имя Элизабет Хоулетт. Знаете кто я?
Мальчики замотали отрицательно головой.
— Меня зовут Виктория Грин и я ваша бабушка. Понимаю в это трудно поверить, но это так. Со временем я вам больше расскажу о прошлом вашей матери, своем прошлом и Агаты. Конечно, если вы захотите уйти со мной. Впрочем, вам нужно время прийти в себя. Я подожду. Теперь для нас троих время не имеет значения, и вы можете думать сколько угодно. Но для начала давай ты спрячешь свои коготки. А то порежешься еще.
Несколько минут Джеймсу потребовалось на то, чтобы убрать свои когти и только после этого старушка Агата повела их в ванную комнату, чтобы умыть и привести ребят в порядок. А затем она повела их спать. Они не хотели спать, но после применения магии Агатой, они вырубились.
А на следующее утро мальчики уже присутствовали на похоронах своего отца и матери.
После того, как несколько слуг Виктории закинули последние горки земли на гробы с телами Хоулеттов, Виктория обняла мальчиков и заговорила:
— Понимаю, что вы растеряны и возможно ничего сейчас не хотите. Поэтому я решила, все же взять сначала вас с собой на некоторое время, а затем, когда вы придете в себя то решите, что вам делать дальше. Вы можете от меня уйти в любой момент, вы не мои слуги или рабы и ничем мне не обязаны. Просто я хочу о вас позаботится. — и ободряюще улыбнулась им.
— Почему отец хотел нас убить? — спросил Виктор. — Он же любил нас. И маму.
Виктория лишь устало вздохнула и перевела взгляд на Агату, та отвернулась к священнику, который под гипнозом слушал ее наставления и не обращала на нее внимание.
Поняв, что та не дождется от своей дочери помощи, Виктория принялась объяснять детишкам сама:
