Нимфомагия. Глава 20. Смертельное приключение

Глаза Паши перестали видеть. Они, скорее всего, уже вытекли. Светлов чувствовал, как агрессивная жидкость затекает в глазные отверстия, но он не лишился зрения. Напротив, видел всё гораздо ярче и чётче. Ко всему прочему вокруг него, наверно, не осталось воздуха, пригодного для дыхания, но никакого удушья парень не испытывал. В са́мом ближайшем будущем его ждала неминуемая смерть, которая тем не менее не могла лишить его жизни. Всё это было читерством чистой воды.

Куда ни ткни, Паша был неуязвим. Оставить с носом смерть, со всеми ужасными ощущениями, которые её сопровождали, было пипец как весело, и молодой человек не смог сдержать довольной ухмылки.

Подточенная губа лопнула от натяжения тканей, и по подбородку потекла кровь. Вот только Паша ощутил лишь новый импульс удовольствия и ухмыльнулся ещё шире. Но кое-что его всё-таки озаботило.

'Моё тело скоро перестанет слушаться, — подумал он, вспомнив вдруг, как совсем недавно отказали его пальцы. — Едва включится быстрое переваривание, меня, наверное, сразу парализует'.

Молодой человек понимал, что мышечная моторика наверняка нарушится, как только начнут растворяться мышцы. А происходить это будет, скорей всего, быстро. Следовало поскорее принять выгодную позу, в которой удобнее всего и зрелищнее будет наблюдать за процессом распада тканей.

'Так-так, как же мне сесть?' — взволнованно думал парень, осознав, что времени у него осталось не так уж и много. Веста могла запустить своё заклинание в любой момент.

Уперевшись руками в одну из скользких складок на дне желудка, он пересел повыше, пото́м согнул но́ги в коленках, развёл их в стороны и расслабил. И под конец положил запястья на колени ладонями вверх. Получилось что-то вроде позы для медитации, этакой своеобразной медитации разрушения. Но из этой позы Паша отлично видел все части своего тела, так что он остался вполне доволен достигнутым результатом.

'Ну всё, я готов', — мысленно сказал молодой человек.

'Хорошо, — раздался в голове голос Весты. — У меня тоже всё готово. Так что? Начинаем? Три, два, один, и... ням-ням, моя вкусняшка. Стань для меня питательным бульончиком!'

Внешне ничего особенного не случилось. Вернее, не случилось на первый взгляд. Пищеварительный сок не вскипел, желудок не стал рычать громче, и тем не менее Паша сразу почувствовал, что начался пипец локального масштаба.

Прежде всего старания его по принятию удобной позы пошли прахом: но́ги судорожно вытянулись в длину, а ру́ки самопроизвольно переплелись на животе. И одновременно с этим сознание парня буквально затопила волна запредельного кайфа, который воспринимался столь же сильно, как очень мощный и острый оргазм.

О, да! Ещё недавно Светлов изрядно настрадался. Зато сейчас, как великомученик, вознаграждался за это райским блаженством. Удовольствие было настолько сильным, что на время оторвало Пашу от реальности, занимая все его чувства. Но, подобно оргазму, оно стало постепенно спадать, отпуская пленника из своих сладких объятий. И через несколько секунд у парня появилась наконец возможность посмотреть, что же с ним происходит.

Первое, что бросалось в глаза, — это полное отсутствие на теле кожи, мелкие ошмётки которой тонкими хлопьями плавали вокруг, истаивая прямо на глазах. Бо́льшая часть тела парня была похожей на анатомический муляж мышечного строения человека. Однако кроваво-красная, багровая поверхность тканей быстро обесцвечивалась и светлела, обретая серые тона, подобно жарящемуся на сковородке мясу.

А чуть позже стало заметно и набухание тканей. Они стали вспучиваться и покрываться крупными бугорками, словно поверхность мясорубки, из которой медленно лезет наружу фарш. Особенно явно это было заметно на руках, пальцы которых вздулись, как сосиски в микроволновке, выцвели до серого оттенка, а пото́м вдруг начали темнеть, приобретая тёмно-серый цвет. И, наконец, мягкие ткани стали отваливаться, обнажая кости как куски ещё вязкой, но быстро разжижающейся каши.

'Офигеть!' — восхищённо подумал Паша, глядя на то, как человеческие пальцы превращаются в пальцы скелета.

Неожиданно наружу хлынула кровь, смывая с кистей рук остатки полурастворившегося мяса. Затем через пару секунд лопнула левая нога, разрываясь изнутри, за ней последовала правая, и весь пищеварительный сок, омывающий молодого человека, быстро окрасился ярко-алым цветом. Скорее всего, он должен был при этом потерять прозрачность. Возможно, даже и потерял в физическом плане восприятия, однако Светлов всё равно отлично видел сквозь мутно-красную взвесь, словно законы оптики для него были не писаны.

Ткани на его теле продолжали набухать, становясь всё более рыхлыми, и непрерывно парили серым "дымком". Кровь, разлившаяся вокруг, тоже начала обесцвечиваться, превращаясь в зеленовато-белесую взвесь, в которой плавали крупные и мелкие куски мяса. Они колыхались и шевелились, будто живые, пучились, рыхлились и распадались на более мелкие части. А плещущаяся вокруг парня жижа с каждой секундой становилась гуще и темней, принимая в себя всё больше и больше питательных веществ, постепенно превращаясь в жидкий кисель.

Паша увидел, как вскрывается его брюшная полость, распадаясь на отдельные части и пропуская внутрь агрессивный бульон. Внутренности опалило новым всплеском удовольствия, и они потянулись наружу. Из живота выплыли витки кишечника.

Они стали деформироваться, пухнуть, размываться, и от удара очередной нахлынувшей волны пищеварительного сока просто расплылись, в виде бесформенного облака.

Прошло не более трёх минут от начала быстрого растворения, а сознание Паши уже стало гаснуть. Зрение туманилось, чувства притуплялись и меркли.

'Я умираю?' — подумал молодой человек.

'Умер ещё с полминуты назад, — послышался в уме голос Алисы. — Я специально придержала свою призрачную частичку в твоём остывающем теле, чтобы дать тебе подольше насладиться процессом пищеварения. Уж очень вкусно ты его созерцал. Но дальше откладывать слияние с Вестой я не могу. Это будет вредно для нашего дела'.

'Да, понимаю', — ответил Паша, переживая новые, необычные для себя ощущения. Ему казалось, что он стал чувствовать свою подругу изнутри, но не тело её, а душу. Молодого человека словно затягивало и растворяло в ней. Он переживал единение с любимой девушкой на каком-то энергетическом или даже духовном плане, и было это очень волнующе и приятно.

'Прости, — вновь послышался голос нэко, — но пройти этот путь до конца я тебе тоже не могу позволить. Иначе сознание твоё переварится так же, как физическая оболочка, и нечему будет возвращаться в первичное тело. Ты ведь не хочешь умереть по-настоящему, верно?'

'Не хочу', — подтвердил Светлов, но попутно подумал, что это была бы, пожалуй, самая приятная смерть.

'Ну вот и хорошо, — весело откликнулась Алиса. — Тогда айда назад, наружу, на белый свет'.

Сознание Паши вдруг разом очистилось от тумана. Он ощутил под спиной и ногами мягкое тёплое ложе, а верхнюю часть тела и лицо обдуло прохладным воздухом. Молодой человек поднял веки и увидел над собой сладко улыбающееся лицо подруги. Она сидела с закрытыми глазами, откинувшись на спинку дивана, и, судя по безмятежному выражению лица, слегка наклонённого вниз, витала в облаках, наслаждалась, или даже пребывала в чертогах личного рая.

'Ей так хорошо? — с удовольствием подумал Паша. — Так приятно меня переваривать? Хе-хе, это классно. Эх, жаль мне не удалось досмотреть интересный "фильм" до конца'.

'Хочешь увидеть, как твоё тело продолжает таять в желудке подруги? — промурлыкала нэко. — Тебе надо лишь попросить, и твоя любимая кошечка всё сделает. Я могу телепатически передать тебе то, что вижу сама своими глазами, и ты увидишь со стороны, что происходит с бедненькой копией твоего тела. Точнее, уже с его останками. Хочешь?'

'Очень!' — с энтузиазмом ответил Паша.

'Ну тогда смотри, мой сладкий мышонок. Смотри и наслаждайся! А мы с Весточкой побалдеем от вкуса твоего удовольствия'.

И вот Светлов вновь оказался внутри желудка, энергично перемешивающего стенками своё содержимое. Но в этот раз парень словно бы завис в центре мышечной камеры и смотрел вниз на тёмную жижу, омывающую полупереваренное человеческое тело, скудные остатки плоти которого уже́ не скрывали скелет.

Оно изрядно просело вниз и, погрузившись в пищеварительную ванну целиком, теперь покачивалось волнами взбалтываемого желудочного сока. Голова почти полностью очистилась от мягкий тканей, превратившись в голый череп, вокруг которого колыхалась красновато-бурая вязкая слизь. Из глазных впадин и отверстий, образовавшихся на висках, вытягивалась наружу тёмно-серая жижа вперемешку с кусочками мягких тканей, представлявших собой, по всей видимости, фрагменты головного мозга. Они таяли подобно мороженому в тёплой воде и примешивались к общему коктейлю питательных веществ, становясь всё той же слизью, которая их окружала. То же самое происходило и со всем телом. Плоть таяла и отваливалась кусками, растворяясь прямо на глазах. И с каждым взбалтыванием желудка питательный бульон становился всё гуще и наваристее, но для призрачного наблюдателя прозрачности своей ни капельки не терял. И это было круто!

Внимание Паши привлекли его бывшие руки, кости которых уже́ полностью очистились от мягких тканей и сами тоже медленно растворялись. Все они были покрыты щербинками и дырочками, размеры которых постепенно увеличивались. Как будто костная ткань не из кальция состояла, а изо льда, растапливаемого тёплой проточной водой. Но в гораздо большей степени подточились хрящики и связки. Кости были ещё далеки от полного разрушения, когда фаланги пальцев стали отваливаться от суставов, к которым крепились, и плавно оседать на дно, попутно продолжая растворяться.

А затем вслед за ними начали отделяться и падать другие кости. Сперва кисти рук развалились на части, потом отпали локтевая и лучевая кости, далее развалились коленные чашечки и но́ги потеряли свою целостность. Только рёбра и позвоночник сохраняли ещё какое-то время сцепление, продолжая парить бурой мутью и очищаться от остатков плоти.

Весь плещущийся в желудке сок приобрёл густую, как у киселя, консистенцию и был окрашен теперь в какой-то неоднородный тёмный цвет с зеленоватыми и коричневыми тонами. По всей видимости, он представлял собой питательный химус, который вскоре должен быть втянут в кишечник.

'Боже! Как быстро я растворяюсь! — с изумлением и восторгом подумал Паша. — И до чего же круто это выглядит! Интересно только, за счёт чего так происходит? Неужели магия как-то изменила состав желудочного сока, в сотни раз увеличив его химическую активность?'

'Нет, — ответила Алиса. — Химический состав не изменился'.

'Но почему тогда? Как? Сами чары, что ли, ткани мои растворяют?'

'Ты забываешь о воде, мышонок, из которой на 90% состоит желудочный сок. И о том, что она сама по себе очень сильный растворитель. Просто вода нейтральна для наших тел, но с помощью магии легко перестаёт быть нейтральной!'

'То есть я растворяюсь водой?' — не поверил своим ушам Паша.

'Именно так. Водная магия лучше всего зачаровывает воду'.

Пока они обменивались мыслями, стенки желудка окончательно стряхнули перевариваемое тело вниз, вынуждая его полностью лечь на дно. И в момент этого ключевого толчка сочленения позвоночника не выдержали и разломились в нескольких местах, одним из которых оказалась шея. Череп отделился от туловища и стал погружаться всё глубже и глубже, разваливаясь на части прямо во время своего падения.

Фрагменты туловища тоже быстро теряли оставшиеся на них ткани, распадаясь на ещё более мелкие куски. В итоге, после пяти-шести энергичных взбалтываний, желудок окончательно отделил от костей мягкие ткани, превратив их в сгусток вязкой субстанции, постепенно расползающейся по всему объёму химуса. Только груда изъеденных голых костей, продолжающих таять и распадаться, скопилась на дне.

Но вот с сочным звуком привратник кишечника распахнул свой зев и начал, жадно причмокивая, поглощать в себя питательный бульончик. Камера желудка наполнилась звуками протяжного урчания и хлюпанья, под аккомпанемент которых густой химус стал быстро отсасываться из желудка, стенки которого подгоняли эту жижу к отверстию, а вместе с ней и остатки продолжающих растворяться и рассыпаться на мелкие части костей. Судя по всему, они вскоре должны были полностью исчезнуть, присоединившись к жидким питательным веществам. Так что от бывшего те́ла молодого человека, скорее всего, не останется ничего. Подчистую организм нимфы его поглотит, и мысль об этом вызывала у Паши какую-то странную извращённую радость.

'Ну что, понравилось?' — услышал он у себя в голове воркующий голос Алисы.

'Ага! — ответил молодой человек. — Очень круто было!'

'Хи-хик! Ну ладно. Я рада, что угодила тебе. Но процесс пищеварения в желудке закончился. Больше здесь смотреть не на что. Так что? Возвращаемся?'

'Давай', — с сожалением согласился молодой человек, не видя какой бы то ни было иной альтернативы.

Ему очень понравилось находиться в желудке у Весты и не хотелось из него уходить, но смотреть действительно было больше не на что.

С жадным аппетитным причмокиванием сфинктер кишечника засосал в себя последние порции питательных веществ и плотно сомкнулся. В желудке стало совершенно пусто, если не считать скопившуюся на дне между складками защитную слизь.

'Не расстраивайся, — промурлыкала нэко с весёлыми нотками в голосе. — Что-то подсказывает мне, что в будущем ты сможешь насладиться этим зрелищем ещё не раз. Да и сегодня тебя ждёт ещё кое-что вкусненькое'.

Сноски к главе:

[1] Перистальтика — волнообразное сокращение стенок полых трубчатых органов (пищевода, желудка, кишечника, мочеточников и др.), способствующее продвижению их содержимого к выходным отверстиям или перемешиванию.

<— предыдущая глава — — — следующая глава ->

________________________________________________________________________

Итак, жуткую воре-главу вы прочитали (◕‿◕). Дальше читателей ждёт фетиш анрождения. Бедному Паше как Ивану из "Конька-Горбунка" пришлось прыгнуть в воду студёную, потом в варёную. Сейчас дело за молоком (⌒‿⌒). Прода опять скоро. Но в этот раз всё будет гораздо сексуальнее, чем в желудке. Хотя ворарефилы должны были и от сцен переваривания кайфануть.