Ирьенин

Еще одно предупреждение: первая треть — G, вторая треть — R, последняя — NC17, как и положено, идем по нарастающей. Если вы не знаете, что это значит — просто имейте в виду, что в тексте имеются достаточно жесткие сцены.

Пролог.

День начался крайне похабно. Луч солнца, пробившись сквозь легкую тюль занавесей, бил прямо в глаза. Луч. Солнца. Так, стоп. А будильник? Черт, да я же проспал! Меня словно подбросило — я опаздываю! Нет, ну надо, а? Проспать в день экзамена. Бросив короткий взгляд на часы, я убедился, что теоретически я успеваю. Но вот о завтраке придется забыть, это однозначно. Состояние было муторное, на душе скребли кошки. Нет, теормех-то я знаю, чего уж там, но вот с преподавателем отношения были не сказать, что хорошие. Старый ублюдок, Иван Кузьмич, обещал мне лично три пересдачи и вылет в армию через комиссию. Так и выразился, гад — Старинков, такие люди в армии нужны. Мой заклятый друг, Вася, тогда еще похлопал меня по плечу: 'Костя, стройбат — это круто!'. Оно конечно... Цена испорченной зачетки — два дня рождения в пилотке.

Я мрачно орудовал зубной щеткой. Сволочи все. Ненавижу. Девушка бросила, с учебой, чувствую, придется прощаться, денег нет, и не предвидится. Отец перед поступлением прямо сказал: 'Сын, или ты учишься сам, или ты идешь в армию'. В итоге, я сейчас даже взятку Кузьмичу, на которую тот намекнул открытым текстом всему потоку, не дам. У Кузьмича вообще все просто — нет денег — нет экзамена. А отец денег на взятки сто процентов не даст. Собственно, на этой почве отношения с Кузьмичом и были испорчены, после того, как я ему высказался, что я думаю о привычке сотрудников их проклятой кафедры решать все вопросы через конверт. Дурак был, да... А теперь, Костя, крутись как хочешь, не в сказке живешь.

Эх, сказки... Как все красиво и прикольно в тех же японских мультиках, на которые я подсел где-то с год назад. Но здесь вам не тут, в реальности все сурово, да и девочек с разноцветными волосами и огромными глазищами в окружающей действительности нет. А жаль. Нет, я все понимаю, у каждого народа свои тараканы в голове. Японцы, те по поводу внешности комплексуют, отсюда и стилистика аниме. Это еще не самое страшное, у нас вон, в России, так вообще имперские комплексы, после профукивания с треском и свистом аж двух империй подряд. Ладно, лирика все это, времени и так нет. Оделся, собрался, схватил сумку. Так, студенческий билет и зачетка на месте, можно бежать. Захлопнув дверь однокомнатной съемной халупы, я рванул к лифту, перепрыгивая через две ступени.

Мое мнение о том, что у меня были проблемы, резко изменилось. У меня не было проблем. Нет, серьезно, все это мелочи бытия и суета сует. А теперь у меня есть проблема, решить которую я не могу. Примерно такие мысли возникли в моей голове, когда с мерзким скрежетом лифт на мгновение замер, а потом, под оглушительный треск лопнувших тросов, сорвался вниз. Я едва успел осознать, что визит северного пушного зверька состоялся, после чего ощутил сильный удар. И наступила темнота. Боли, как ни странно, не было. Сознание тоже осталось при мне. Но вот тело куда-то исчезло. И тут я услышал голос. Впрочем, назвать это голосом было бы милым преуменьшением, скорее это был Глас. Именно так, с заглавной буквы. И глас этот не говорил, а, хм, вещал. И это вещание, прямо скажем, пробирало до костей, которых у меня больше не было.

— Так, так. И что же у нас тут появилось? Душа, хм? Да нет, скорее уж душонка. — Голос хмыкнул. — Ты тут вообще как оказался-то, болезный? Ты не молчи, ты говори давай, обещаю, жрать вот так вот сразу не буду.

— А.. — Я попытался объясниться, но горло (какое к дьяволу горло, нет у меня больше горла!) самым натуральным образом перехватило.

— Б! Ты вообще понимаешь, что происходит? — Похоже, мой визави недобро усмехнулся.

— Лифт упал. — Чуть заторможено ответил я.

— Лифт, приятель, можешь забыть. Та жизнь у тебя в прошлом. Все, поезда ушли. — Где-то в темноте ухмыльнулось нечто.

— Прошу прощения, но кто вы? И, где, собственно, я?

— Я? Ну, упрощенно можешь считать меня старшей сущностью, не сильно ошибешься. И не вздумай падать мне тут на колени, и петь осанну — я не бог. Богов в том понимании, которые вы в своей дремучей реальности вкладываете в собственные предрассудки, нет вообще. Короче, сущность я. Отвечаю за механизмы межмирового регулирования. А находишься ты в изначальной пустоте. Где, собственно, и обитают сущности. Ну вот. Как и ожидалось, объект впал в ступор.

— Ладно, объясняю для недоразвитых идиотов из темных миров. Ты не просто умер. Ты, душонка недоделанная, ухитрился пролететь мимо стандартных механизмов реинкарнации. И что мне с тобой теперь делать, не подскажешь? — С тяжелым вздохом поинтересовался мой собеседник.

— Э-э-э. А назад мне нельзя? — робко спросил я.

— Куда назад? — Ухмыльнулось нечто. — В то месиво, которое осталось от твоего тела? Нет, нельзя. Даже я не смогу засунуть твою душонку в неодушевленный предмет.

— Мое тело — предмет? — Возмутился я.

— Твой труп — предмет. — Сказал, как отрезал. Черт-черт-черт.

— Не родня. — Мрачно уведомил меня окружающий мрак. — Так, ладно. Давай-ка присмотрюсь к тебе повнимательнее, что ты вообще такое.

Перед глазами замелькали страницы прожитой жизни. Мама, папа, бабушка... Школа... Первая любовь. Первый поцелуй. Первая пощечина. Университет. Лифт.

— М-да, — с чувством сплюнул невидимый собеседник, — особых прегрешений за тобой нет. Наказывать, опять-таки, не за что. Да и воплощение у тебя первое, унаследованного дерьмеца в карме не обнаружено.

— Первое? — удивился я.

— Угу, новодел. Свежая душонка, кроме шуток. Если бы ты умер в раннем детстве, то прямо в верхние миры бы и отправился, есть такая дыра в системе, старшие ее за последние пару миллиардов лет так и не починили. Но, увы. Наследить по-мелочи ты все же успел, так что этот выход не для тебя. Так. Засунуть тебя в систему реинкарнаций твоего мира уже нельзя, тебя там с баланса сняли. Списать тебя, что ли? — задумчиво цыкнул зубом мрак.

— А может, не надо? — жалобно протянул я. — Неужели нет никакого выхода?

— Выхода, говоришь... Выход, приятель, есть всегда. Давай-ка совместим приятное с полезным. Я тебе обеспечу, так или иначе, новую жизнь, да... — На этом сущность задумчиво замолчала.

— Что при этом потребуется от меня? — с легкой опаской спросил я.

— Что, страшно? Не бойся, ничего особенного. Просто прожить свою новую жизнь. А я на это посмотрю. Метку для просмотра, само собой, я поставлю. Подумай сам, каков самый страшный враг для бессмертного? Не буду тебя мучить — это скука. С твоей помощью я немного развеюсь, без отрыва от производства.

— Ну что же, — продолжила сущность, — посмотрел я твою память, посмеялся. Ты, кажется, хотел в сказку... Помнишь, ты недавно смотрел 'Черную Библию'? Хочешь туда? Оформим, значит, третий размер, сделаем отличную фигурку и пропишем блондинистые волосы, как тебе? Секса будет море, уж это, хе-хе, я тебе гарантирую. Ну, что ты дергаешься, сиди спокойно. Шучу я, да. Нельзя в женское тело мужскую душу пересаживать, не приживется. Интерфейс там другой.

— Хм. Кажется, нашел. 'Блич'! Это выйдет проще всего. Засуну тебя в Хоэко Мундо, даже переделывать ничего не придется. Ходи себе, кушай. Если никто не сожрет, через тридцать-сорок тысячелетий дорастешь до хождения между мирами. Правда, секса там не будет. Вообще. — Ржет, сволочь. Как есть ржет.

— Конечно, ржу. Ты бы себя сейчас видел, так вообще в конвульсиях бы бился. Ладно, а как насчет 'Евангелиона'? Огромные роботы, девушки там, опять-таки, просто секси. Глядишь, гарем соберешь, предпосылок к этому в сюжете было море просто. Поработаешь ангелочком, хм? Комплементация туда-сюда, судный день, красавица — цундере в подарок? Да что же с тобой делать будешь, опять недоволен.

— А магия... — заикнулся я.

— Ах, ну да, ты же магию хочешь. Тут уж извини, в Лину Инверс я тебя поместить не могу. Как я уже говорил, у женщин система другая, мужскую душу туда не загнать. Тыц-тыц. Магия — шмагия, говоришь. Нацу Драгнил? Нет, не подойдет. В том мире у меня с хранителем отношения хреновые, не пустит. О! Будет тебе магия, со стариком Синигами я уж как-нибудь договорюсь.

— Синигами? Но ведь мы договорились, что я не иду в 'Блич'!

— Э-э-э, ты чем свои мультики смотрел, в глазищах что, что-то застряло? Никаких 'Бличей'. А Синигами, он, собственно, отчасти мой коллега. Богом смерти он в том мире работает. Ну, пошел! — Интересно, как это можно ощутить пинок, когда нет тела? И, самое главное, чем ощутить? Но у меня, как не странно, получилось.

И я полетел. Полет во тьме длился недолго, однако, его хватило, что бы провести инструктаж:

— Значит, так, слушай меня ушами. Мир, как ты и хотел, будет с магией. Тебе понравится. — И почему мне кажется, что он злобно ухмыляется, а?

— Тебе это совсем не кажется, приятель. Итак. Пол — мужской, возраст шесть лет. Старше, уж прости, не выйдет. Проглотить разом чужую память... Ты просто не представляешь, что тебя ждет. Но ты справишься, правда? Дальше... Поместить тебя в любое тело, по выбору, я просто не могу. Так как у тебя не обычная реинкарнация, а прямое вселение без очистки памяти, мне пришлось выбирать ребенка с даром, которому грозит неминуемая смерть. Его душа пойдет на льготное перерождение, а тебе достанется его дар и его жизнь. В принципе, поле вероятностей я поправил, смерти, возможно, и не будет. Шансы у тебя, скажем так, есть. Ты, главное, запомни — как все закрутится, сразу прыгай под телегу.

— И что за тело?

— Ну, говорю же, мужское, шесть лет. — Нет, он точно издевается.

— Да нет же, дар какой? — недоуменно переспрашиваю.

— Там разберешься. Если все наперед знать, то жить не интересно будет. — Точно, издевается. — Да, что бы выжить легче было, я после вселения его тебе с ним немного помогу. Ну, а дальше сам крутись. Ты же хотел в сказку, да?

Перед глазами вспыхнула ослепительная зеленая звезда, и я, уже проваливаясь в беспамятство, услышал почти неслышный шепот: 'Удачи тебе, смертник!'.

Глава 1. Добро пожаловать в сказку.

Мерное поскрипывание телеги, пение птиц. Идиллия, не правда ли? Вот только на фоне навалившейся жуткой головной боли все это воспринималось как острый нож, всаженный в голову. Как же мне хреново, кто бы знал. Не успел я провалиться в реальность и осознать, что у меня снова есть тело, как меня захлестнул поток чужих воспоминаний. Воспоминания, к слову, не стремились аккуратно уложиться в голове, скорее, наоборот, они стремительно утекали в никуда. Все, что мне удалось сохранить, это знание языка, свое имя, и смутные образы родни. Итак, теперь меня зовут Акира. Фамилия отсутствует как класс, крестьянам не положено. Черноногие должны знать свое место, и все такое. Черт, куда он меня засунул, а? У меня возникло ощущение, что сволочь, сидевшая во мраке, сейчас ржет во все горло. Нет, ну, правда! Лучше бы я отправился в Хоэко Мундо, ей-ей. Судя по воспоминаниям, которые мне удалось сохранить, я нахожусь на одной из телег крестьянского обоза, пробирающегося в страну огня. Причем, не от хорошей жизни.

Собственно, что мы имеем? Имеем мы десяток семей крепостных крестьян, бегущих из страны волн. Несколько неурожаев подряд, как следствие, голод. Эпидемии. Медицина тут крестьянам не доступна. Болеть, как говорится, не рекомендуется. Из всего населения деревушки, в которой жил бывший хозяин моего тела, выжило меньше трети! Названия, кстати, подозрительно знакомы. В каком-то аниме я это точно встречал. Только вот в каком? Ладно, все это лирика, пора осмотреться. Я приподнялся, оперевшись на локоть, и осторожно приподнял голову.

Двенадцать телег, окруженные усталыми мужчинами и женщинами в запыленной, не крашеной ткани, одежде, медленно ползли по дороге. На каждую пару телег приходился один вол, скорость передвижения была из серии 'еле ползем'. Впрочем, ожидать большего от истощенных животных мог разве что клинический оптимист. Рядом с телегой, на которой спала моя тушка, шел седой мужчина. Из обрывков оставшихся воспоминаний можно было понять, что это отец ребенка, в тело которого меня занесло. Забавно. Совершенно незнакомого человека я искренне воспринимаю как своего отца. Похоже, кроме памяти, мне от предыдущего владельца тела досталось что-то еще. Ну, хорошо, рядом с телегой идет отец. А где, собственно, мама? Не аист же меня принес, в самом-то деле. М-да. Мамы у меня, похоже, нет. Точнее, уже нет. Есть лишь несколько смутных образов в памяти, от которых на глаза невольно навернулись слезы. Я шмыгнул носом. Вот ведь, расклеился.

Желудок недовольно забурчал, мне сильно хотелось есть. Впрочем, не так. Есть этому телу хотелось пару дней назад. Теперь же мне отчаянно хотелось жрать! Стоило мне прикрыть глаза, как перед внутренним взором возникла сочная отбивная из свиной шейки. Вот же, а! Желудок квакнул, рот наполнился слюной. Впрочем, какая там отбивная. Проблема была в том, что съестных припасов практически не было. Последний раз еда была... Хм-м-м... Вчера вечером. Плошка риса, чуть сдобренного сухими овощами. И, конечно же, никакого масла. Питье? Чуть подкрашенная, с легким запахом чая, вода. Ну вот, опять желудок квакнул. Так, с мыслями о жратве пора завязывать, иначе от избытка желудочного сока я точно себе язву заработаю в самом нежном возрасте.

Вообще, то, что было из еды, еще до побега из деревни изъяла продразверстка в лице местного феодала. Сукин кот приехал требовать свое. Как водится, в споре разума и справедливости победила сила — три десятка вооруженных и хорошо подготовленных стражников с нагинатами были тем козырем, который не перебить озлобленным крестьянам. Изъяв все, что можно и что нельзя, самурай, местный хозяин судеб, свалил в свое поместье, прихватив для утех солдатне крестьянок посмазливее. Вот после этого часть жителей безымянной деревушки и решило попытать счастья в другой стране. Собственно, у меня были сильные сомнения, что из этого выйдет что-то путное — овец стригут везде. Разве что в кормушке будет кусок чуть сытнее. Захотелось воскликнуть: 'Эй, уж не знаю, кто ты — если ты меня слышишь — вытащи меня отсюда! Я на такое не подписывался!'. В шелесте листьев окружающего леса мне отчетливо послышался смешок. Не нравится мне что-то эта сказка.

Страх. Парализующий, внезапный, навалившийся неизвестно откуда. С жутким скрипом, прямо перед головной телегой, на дорогу рухнуло дерево, после чего, с воплями и матом, из кустов начали выпрыгивать вооруженные люди. На мгновение я замер, парализованный страхом — с влажным хрустом один из нападавших развалил погонщика головного вола от плеча до пояса. Еще один выпад, и уже окровавленная нагината вспарывает горло еще одного беглеца. Солдаты феодала! Ну, точно — накидки с его гербом на кольчугах нападающих. Меня ощутимо шлепнуло по спине.

— Под телегу, болван! — Зло рявкнул прямо в голове знакомый голос. И верно, мне же говорили — как только начнется — прятаться под телегой. Не вставая, я пополз к краю. Главное, не привлекать внимания, тогда, возможно, получится выжить. Перевалившись через низкий бортик, шлепаюсь в пыль, и, зашипев от боли в отбитом боку, ползу. Одно хорошо, колеса без спиц, так что за сбитым из досок кругом, оббитым по ободу жестью, возможно, получится спрятаться. Заползаю под телегу, и, прислонившись спиной к колесу, поджимаю колени к груди. Снаружи раздаются крики, с треском сталкиваются древки нагинат с дубинками в руках крестьян. Нет, шансов ноль — крестьяне с дубинами и вилами, против солдат с копьями и мечами выглядят бледно.

— Итак, обещанная помощь, — с ухмылкой произносит у меня в голове голос, после чего все посторонние звуки растворились в звенящей тишине, — для начала, закрой глаза. Вот так, отлично. А теперь, слушай и запоминай. Солнечное сплетение — центр 'инь' чакры. Видишь, в груди у тебя комок света синего цвета? Не видишь? Ну, сейчас увидишь! — Мою грудь вспарывает острая боль. — Увидел? Вот и хорошо!

— Дальше. Голова. В ней центр 'Янь' чакры. — Голову пронзает уже знакомая боль, и я вижу сгусток красного света.

— Центр жизни. Печень. Тут тебе помощи не потребуется, у тебя он и так хорошо развит. — Хм, и правда, сгусток пульсирующего зеленого света выглядит куда как более плотным, чем синий и красный.

— И, наконец, центр смерти. Около почек, левый бок. Видишь? Нет? Хорошо, помогу. — Ослепительная боль вспухает в левом подреберье. Маленький черный шарик, выглядит просто монолитным. — Теперь, запомни главное. Никогда не пытайся черпать силу из центра смерти. Это, конечно, возможно, но лично я тебе делать это не рекомендую, чакра смерти в концентрированном виде разлагает энергетические каналы.

— Прошу прощения, но меня сейчас по идее убьют. — Обращаю внимание своего, хм, учителя, на данный прискорбный факт.

— Это будет чуть-чуть позже, — с усмешкой заявил 'учитель', — сейчас это сделать несколько затруднительно, потому как я провел локальную свертку времени. Сейчас ты вообще вне пределов мира, и все, что происходит сейчас, для остальных незаметно. Пока что незаметно, я все же могу сделать свершившееся не бывшим. Продолжим. Итак, вот четыре центра силы, которыми может оперировать человек в этом мире. Собственно, шиноби этим и занимаются, как и все прочие, в той или иной мере.

Ну, конечно же, шиноби. Мир 'Наруто'! Твою же маму, куда меня занесло. Тут выжить-то проблема, не говоря уже о просто долгой и счастливой жизни. Я же не чертов спецназовец или каратека! Да и фехтованием никогда не увлекался, если не считать свое счастливое детство, еще на земле, когда после просмотра 'Трех мушкетеров' я, как и все прочие мальчишки во дворе, несколько месяцев размахивал палками, изображая бой на шпагах. Че-е-е-е-рт! Что же делать-то. Мое паническое самокопание было прервано заливистым, с похрюкиванием, ржанием.

— Нет, ты и правда забавный. Думаю, я получу истинное наслаждение, наблюдая за твоими метаниями. Но пока давай все же вернемся к теме нашей беседы. Собственно, осталось всего-ничего. Последний сюрприз, да. Сейчас я научу тебя активировать твои глаза.

— Шаринган? — жадно интересуюсь я.

— Два шарингана, оба мангеке! — судя по истерическим всхлипам, ржать он уже не может. — Обойдешься бьякуганом. Впрочем, если ты внимательно смотрел свои мультики, то должен быть в курсе, что из низших додзюцу можно пробудить риннеган. А это уже совсем другой уровень возможностей. Так что, дерзай.

— Собственно, запустить бьякуган очень просто. Достаточно зачерпнуть чакру из источника, и подать ее в глаза. Вот, смотри.

Ну что же, внимательно смотрю, как от красного комка чакры отделяется тонкая струйка, и ползет в сторону глаз. Есть касание. Ощущение такое, что в глаз воткнули раскаленный гвоздь. Да и при движении чакры чувствовалось, что что-то происходит. Этакая теплая волна, по-другому и не скажешь. Тем временем лекция продолжилась.

— Ты давай не морщись мне. Рожи он корчить будет. Ему, понимаешь-ли, один из сильнейших кеккен-генкаев инициируют, а он тут клоуна изображает. Запоминай. 'Янь' чакра, поданная в бьякуган, дает тебе возможность ускорить восприятие событий. Субъективно, это выглядит как замедление времени. Учти, на самом деле время не замедляется, ты просто начинаешь воспринимать зрительную информацию быстрее и качественнее, получая больше деталей. Мозг в таком режиме работает в бешеном темпе и устает. Впрочем, постепенно ты к этому привыкнешь, главное, как и в любом другом деле — практика. Внешне этот режим проявляется в виде выцветшей радужки, и вздувшихся вен на висках.

— Для активации второго режима работы бьякугана, ты должен подать 'Инь' чакру в глаза. Принцип тот же, что и в первом случае, смотри.

Смотрю. И правда, от синего сгустка вверх поползла тонкая струйка синей чакры. Ощущения другие. Если красная чакра давала эффект тепла, то тут, скорее, ощущался легкий холодок. Б-р-р-р. Доползло до глаз. Ай! В глаз словно воткнули обжигающую холодом ледяную сосульку.

— В-о-о-т так. 'Инь' чакра подана. Тут ты получаешь увеличение поля обзора. Триста пятьдесят градусов, это тебе не шуточки. Но имей в виду — сектор в десять градусов позади тебя, по центру которого проходит позвоночник — слепое пятно. Настоятельно рекомендую привыкать периодически вертеть головой, проще будет выжить. Внешне это сопровождается выцветшей радужкой, и венами, вздувшимися под глазами.

— Третий вид чакры, который можно подать в глаза — это чакра жизни. Видишь, зеленый поток пошел от центра жизни? Вот так. Добрался. — Блин, и правда добрался. В глаза словно кислоты плеснуло. Жжется, зараза. — Ну, ну, не прикидывайся, это вовсе не так уж больно. Итак. Подав чакру жизни в глаза, ты сможешь наблюдать энергетические потоки. Эффект прямо пропорционален количеству поданной чакры. Подав минимум, ты получаешь возможность видеть каналы чакры, как в человеческом теле, так и в печатях. Увеличив мощность потока, ты сможешь смотреть 'вглубь' живых организмов, таким образом, получая инструмент анализа, за который любой местный целитель сам себе отрежет обе ноги. Хочешь рассмотреть сосуды? Нет проблем. Посмотреть сердце в живую? Нет ничего проще. Ощущаешь всю мощь своих глазок? К слову, в этом случае вены вздуваются над переносицей, радужка становится бесцветной, а белок приобретает бледно-зеленый окрас.

— Наконец, самое интересное. Подав сразу три вида чакры в глаза единовременно, ты переводишь свой мозг в режим прямого восприятия. В этом случае, тебя невозможно загипнотизировать, ты будешь игнорировать наведенные иллюзии и прочие формы гендзюцу. Это и называется истинный бьякуган. Внешне, вены вздуваются как при всех трех видах поданной чакры, плюс к этому вместо глаз виден светло-серый туман.

— Ну, еще стоит упомянуть, что, какую бы ты чакру не подал в глаза, ты получаешь следующее. Первое, ты начинаешь видеть тенкетсу, которые представляют собой узловые точки каналов чакры. Второе, ты сможешь визуально наблюдать источники чакры, причем, на достаточно большом расстоянии. На этом, все. Дальше крутись сам, я и так сделал для тебя больше, чем планировал.

— А если подать в глаза чакру смерти? Ответьте, пожалуйста! Эй... — закричал я, однако, ответа не было. Вместо этого, внезапно прорезались звуки боя, и на меня навалились совершенно новые ощущения.

Н-да, почти круговой обзор вводит в тот еще ступор, непривычный к такому потоку информации мозг пребывает в когнитивном диссонансе. Да и звуки кажутся странно растянутыми, чего уж там. Бьякуган, штука конечно хорошая, но к нему надо привыкнуть. Черт, да даже обыкновенные очки восприятие мира у человека с плохим зрением меняют, а тут такое. Пробую уменьшить поток красной чакры, идущий к глазам. Едва не упускаю его вообще, но постепенно понимаю принцип. Удалось. Теперь звуки почти адекватны, мало того, еще и резь в глазах уменьшилась. Решаю держать остальные потоки пока смогу, в конце-то концов, тренировка не помешает, раз уж никак повлиять на ситуацию не могу. Идея проползти в лес была отброшена как волюнтаристская, враги были со всех сторон. Окружили, демоны.

Что удивительно, у меня не было никакой паники. Я вообще эмоции испытывал крайне отстранено, такое впечатление, что активированный бьякуган, помимо всего прочего, действует как сильный транквилизатор. Там, снаружи, убили человека, которого я после вселения в тело Акиры стал считать своим отцом, а у меня разве что в глубине души что-то шевельнулось. И это у весьма эмоционального ребенка, который едва не заплакал при одном только воспоминании о матери. Да, тут есть о чем подумать. Я тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, рефлексировать потом буду. Судя по звукам, резня подошла к закономерному итогу, крестьян — беглецов под веселые возгласы солдат дорезали. Пленных никто не брал, похоже, самурай решил провести акцию устрашения для оставшихся подданных. Странный товарищ, он что, не понимает, что чем меньше рабочих рук, тем меньше ему профита?

Послышались тяжелые шаги. Бледно-красное пятно, видимое, как ни странно, прямо сквозь телегу, постепенно приближалось. Не доходя пяти шагов до телеги, владелец красной ауры остановился. Странно, что я вот так вот запросто вижу только его, ведь людей вокруг хватает, солдат на проведение карательной акции пришло много. Стоит, ждет. Спустя несколько мгновений я услышал его грубый, лающий голос: 'Там, под телегой. Тебя что, черноногие наняли в охрану, а ты решил отсидеться? Не выйдет, приятель. Эй, воины. Окружить!'.

— Что случилось, господин? — заявил один из солдат почтительным тоном.

— Под телегой сидит нечто, смахивающее на шиноби. Я чувствую его чакру, и совсем не ощущаю его страх. Приготовьтесь, может быть жарко. — Говорит, сволочь, как лает. Эх, а мне ведь обещали поправить поле вероятностей, да? Похоже, не срослось. Ладно, двум смертям не бывать, тяжело вздохнув, выползаю на свет божий. Н-да, меня тут ждут по полной программе, вокруг телеги десяток воинов с нагинатами наизготовку, и сам самурай, со слабо изогнутым клинком. Любопытно, это катана? Забавно. Меня сейчас резать будут, а у меня откровенно пофигистичное настроение. Страха нет вообще, ни в одном бьякугане. Крепкая рука ухватывает меня шиворот дерюжки, изображающей рубашку, и поднимает в воздух, поднося ближе к искривившему в недоброй улыбке губы феодалу. Как, интересно, его зовут? В памяти на эту тему ничего нет, как ни странно, уж имя владельца деревеньки, по сути, своего хозяина, Акира должен был знать.

— Так, так. Какой мелкий шиноби, вы только посмотрите. Ну что, ты, наверно, нас всех убьешь, правда? Сожжешь огнем? Или, возможно, просто разорвешь на куски, да? Что молчишь, недомерок? Интересно, как ты оказался среди крестьян, да еще и одевшись так, что бы ни привлекать внимания? Мальчик, на твоем месте я бы постарался ответить на мои вопросы, это, хе-хе, в твоих интересах.

И что мне ему ответить? Правду? Ха! Такую правду он точно не примет, сочтет за изощренное издевательство. Молчание затягивается, тишина просто физически давит на уши. Так и стоим, точнее, он стоит, а я вишу. Глаза в глаза. Первым тишину нарушил самурай.

— Ну что же, шиноби-тян. Вижу, по-хорошему ты не хочешь. Придется по-плохому. Эй, кто там, принесите факел. Скажи мне, шиноби-тян, тебе интересно, зачем мне факел? Вижу, не очень интересно. Но я милостив сегодня, и я отвечу на этот вопрос. Видишь ли, я никогда не недооцениваю своих врагов, нет у меня такой привычки. Поэтому я отрублю тебе сначала руки, потом ноги. А факел, х-хе, мне нужен что бы прижечь обрубки. Наше знакомство закончится отнюдь не сегодня, маленький убийца, о нет. И не надейся на легкую смерть, в Кири, знаешь ли, за такого как ты, заплатят серебром по весу. Поднеси-ка его ближе, Торава, да вытяни в сторону правую руку ублюдка! И приготовьте факел.

Словно находясь в трансе, я наблюдаю за тем, как занесенный самураем над головой сверкающий клинок со свистом пошел вниз...

Глава 2. Кто ты, Акира-тян?

Двенадцатая учебная команда Конохи стремительно неслась по деревьям. Крайне нудная миссия 'Це' ранга наконец-то подошла к концу, и лидер команды просто жаждал отдохнуть. Горячие источники, чашечка подогретого сакэ, м-м-м. Но тяжелые мысли не оставляли его в покое. Нет, в самом деле, где это видано — гонять джоунина и трех чуунинов на охрану купеческого каравана? Целый проклятый месяц они исправно глотали пыль дорог, проведя караван через две страны. Хизаши Хъюга недовольно хмыкнул. Любопытно, какие цели преследует хокаге, гоняя его подопечных на столь элементарные задачи? Уж не намекает ли он на его полную несостоятельность как сенсея? Или, возможно, ему в очередной раз намекают, что он допустил ошибку, не дисквалифицировав одну из своих учениц? Да нет же, бред. Хокаге в этом вопросе выразился предельно ясно — Митараши-тян не несет ответственности за деяния своего бывшего учителя. А Данзо... Данзо со своими интригами может отправляться под хвост ко всем биджу сразу, его интриги — ничто, особенно если за твоей спиной один из могущественнейших кланов Огня.

Мысли Хизаши привычно свернули на доставшуюся ему три года назад команду. Ну, во-первых, Митараши Анко. Не смотря на то, что пришлось пережить девочке, она не сломалась. Он явно не прогадал, согласившись взять ее в качестве замены погибшему на экзамене генину. Анко далеко пойдет, в свои неполные семнадцать она практически готова стать джоунином, и, по сути, ей не хватает только опыта. А именно опыта ей набраться толком и не дают. 'Це' ранг, подумать только. Эх, научить бы ее достойно себя вести... Недостижимая мечта. Девушка, с легкостью осваивавшая техники воды по свиткам, категорически не желала усваивать правила хорошего тона. Найти бы для нее нормального наставника по стихии. Но нет, те немногие мастера воды, жившие в Конохе, абсолютно не желали связываться с, как там выразился один из них, 'подстилкой Орочимару'. Все, что он мог для нее сделать, так это подтянуть ее уровень в тайдзюцу, и развить тактические способности. Ну, это если не считать буквально с боем выбитого из Сарутоби — доно разрешения предоставить ученице свитки воды из хранилища.

Оставшиеся члены двенадцатой команды были моложе, и, к сожалению, заметно слабее. Типичный представитель клана Яманака, Тохори, был... типичным Яманакой. Слабое тайдзюцу, средние способности в гендзюцу и практически полное отсутствие способностей к стихийным трансформациям чакры. Выше чуунина ему не прыгнуть, тут все ясно. Жаль, очень жаль. Если бы не его лень, сравнимая с привычками вошедшего в легенды клана Нара, из него мог бы выйти толк. К сожалению, невозможно заставить учиться, и Хизаши был бессилен вбить в голову будущему мозголому достойные боевые навыки. Впрочем, от него этого никто и не ждал. Так, обомнется, приобретет необходимый для правильного понимания окружающего мира опыт... Будущему следователю внутренней безопасности АНБУ этого достаточно.

И, наконец, третий. Учиха Каде. Совершенно бесперспективный с точки зрения собственного клана боец. Генетически неспособный пробудить шаринган, он, тем не менее оставался носителем гена Учих. Неплохие способности к тайдзюцу и хорошие к преобразованиям Катон. Все бы ничего, но зависть к более успешным соклановцам и высокомерно — презрительное отношение ко всем, кто не входит в его клан делало его крайне проблемным в плане совместной работы. И менять свое отношение к окружающим его людям Каде-кун абсолютно не желал. Перспективы конкретно этого Учихи были весьма туманны. Жаждущий силы и власти подросток, униженный тем, что его считают не более чем генетическим мусором в его же клане... Жуткая смесь.

Хизаши вздрогнул, по спине словно сыпануло ледяным крошевом. Что-то определенно не так. Интуиция, не раз выручавшая ветерана третьей войны, кричала об опасности. Джоунин замер на ветке дерева, подняв правую руку. Вышколенная команда остановилась почти синхронно. Странно, но кроме ощущения опасности не было ничего. Напряженный до боли бьякуган показывал единственный плохо развитый источник чакры в нескольких километрах. Угрозой это быть не могло, факт. Задав жестом новое направление движения, шиноби аккуратно начал смещаться в сторону потенциальной опасности. В воздухе повеяло ощутимой издалека жаждой убийства, похоже, команде двенадцать придется иметь дело с неспособным элементарно контролировать себя противником. Любопытно, кто бы это мог быть, ведь любой генин получает опыт по базовым практикам сокрытия чакры. Самураи? Не может быть, в стране Огня последние шесть лет не было междоусобиц. Чужаки? Возможно, но это с их стороны было бы крайне не предусмотрительно. Дайме Огня резко отрицательно относился к любителям сводить счеты на его территории, так что можно сказать, что команде повезло. Награда за головы подобных болванов была хоть и меньше, чем за головы нукенинов, но на сакэ в хорошем ресторане со всей необходимой закуской ее точно хватит.

Тишина. Точно, засада. Лес словно вымер, птицы молчали, стих даже стрекот вездесущих цикад. Подав знак готовности к бою, Хизаши распределил подопечных по секторам, оставив за собой главный вектор возможной атаки на неопределенные силы потенциального противника. Вправо отправится Каде, налево пойдет Тохори под прикрытием Анко. Один поддержит группу огненными техниками, второй обеспечит контроль, Анко же прикроет неумеху — Яманаку от желающих познакомиться с ним поближе. Хе-хе, глядишь, Тохори найдется работа по специальности, да и остальных потренировать на реальном полевом допросе стоит. Убивать они уже привыкли, но вот практики в вытягивании жил у них почти нет. Не считать же таковой визит в допросную к Ибики-сану, особенно, если вспомнить, как после визита вся команда дружно выворачивала желудки прямо с крыльца.

Итак, вот оно. Крестьяне со своими телегами на лесной дороге, ведущей к Конохе, и засевшие в кустах бандиты. И что, интересно, им потребовалось от нищих, с которых взять-то нечего? Хизаши мрачно улыбнулся, уж он то предоставит бандитам возможность напоследок излить душу. Тем временем дело завертелось. Рухнуло искусно подпиленное дерево, перегородив путь телегам. Развернуть же волов на узкой лесной дороге... Это задача не на пять минут. Ну что же, нужно отметить, что неведомые бандиты все задумали как надо. Постойте-ка, это не бандиты. Хизаши напряженно подался вперед. Нет, ну точно! Солдаты феодальной гвардии, судя по доспехам, из страны Волн. Какого черта, им что, жить надоело? Так, а вот и самурай, чью чакру он почувствовал в лесу. Странно все это, почему его предчувствие опасности просто-таки кричало? Джоунин недоуменно поморщился, и еще раз тщательно осмотрел прилегающий к ставшей полем боя дороге лес. Нет, пусто. Тем временем обученные солдаты с легкостью сломили сопротивление черноногих, и начали резню.

Опа. Всплеск чакры. Хизаши прищурился, вспышки чакры, одна за другой. Все четыре центра разом, ага. На первый взгляд слабенькие, но это может быть следствием грамотной маскировки. Сигнал полной готовности! Для чего активируются все четыре центра разом, а? К примеру, это нужно, если кто-то планирует открыть восьмые врата, или сотворить нечто похожее, приобретя запредельные возможности ценой разрушения своего энергетического тела. Сталкиваться с таким противником Хизаши не хотелось, с открывшим семь врат шиноби Ивы он встречался на войне, после чего его собирали по кускам. Хорошо еще, что Тсунаде — химэ оказалась тогда неподалеку. Но даже с оказанной вовремя квалифицированной помощью реабилитационный период занял пять недель. Джоунин уже был готов дать сигнал отступить, как... Не может быть! Первичный ритуал настройки бьякугана? Откуда? И, самое главное, кто? Кто-то осмелился похитить одного из маленьких Хъюг? Шиноби почувствовал, как его захлестывает ярость и жажда крови. Те, кто несут за это ответственность, легко не умрут!

Все, пора. Сигналы на скрытое перемещение и окружение. Самурай, похоже, сумел ощутить всплески чакры, вон, к телеге подходит. Хизаши замер в ветвях стоящего у дороги дуба с густой кроной. Так, окружают. Самурай что-то говорит, но на дистанции тридцать метров речь особо не разобрать, да и стоит он спиной, по губам не прочесть. Короткая пауза, во время которой его солдаты занимают позиции. Вот оно! Из под телеги появляется ребенок. Хм, шесть лет? Семь? Возможно. Так, 'Янь' чакру в глаза на максимум, сейчас потребуется вся возможная скорость. Стоят. К ребенку подходит, судя по накидке, младший офицер, ухватывает его за ворот. Проклятие, да у мальчишки истинный бьякуган. Откуда? Во всем клане таких детишек двое, но это явно не Ханаби-тян. Да и на Тори-куна он не похож. Даже на отощавшего и помолодевшего Тори-куна. Значит, что? Кто-то осмелился сливать семечки в округлые тазики за пределами клана, не позаботившись о последствиях, да? Ниичан будет просто счастлив. А вот любителю поразвлечься на стороне Хизаши совсем не завидовал. Яйца оторвут, кроме шуток. Так. Что? Самурай заносит меч? Чакру в каналы, к атаке! С дерева, едва отставая от летящего куная, сорвалась черно — зеленая молния.

* * *

Я инстинктивно усилил поток красной чакры к глазам. Все, я калека. Сейчас эта сволочь рубанет, и прости-прощай правая рука. Отточенное лезвие меча, отбрасывая алые блики в лучах заходящего солнца, пошло вниз. Меч словно плывет, отстранено подумал я. До хруста стиснув зубы, я ждал боли. Нет, это просто пытка, смотреть на плывущий к вытянутой руке клинок самурая. Вспышки! Периферийное зрение, или как его назвать, с почти круговым-то обзором, засекло яркие выплески энергии. Ярко алая, слепящая глаза, еще одна красная, но интенсивностью поменьше, и две синих. Следом я заметил серую вытянутую тень, несущуюся к самураю. Удар! Судорожно дернувшийся самурай делает короткий шаг вперед, и, странно скособочившись, заваливается вперед.

Ситуация стремительно меняется прямо на глазах. В воздухе видна плывущая, размазанная от скорости, светящаяся алым фигура, от которой стремительно удаляются серые тени метательных ножей. Из кроны дерева, стоящего совсем близко ко мне, появляется светящаяся голубым фигура, и, как что-то мне подсказывает, эта фигура принадлежит девушке. Кроме мужчины, его метательных ножей, и девушки, в воздухе также присутствует багровый шар, плывущий к солдатам самурая около головной телеги. Пытаюсь дернуться, мне бы сейчас вырваться и спрятаться, да хотя бы под ту же телегу, но мышцы почти не реагируют. Создается впечатление, что я не просто в море, я в каком-то желе, которое почти не дает двигаться. Ну вот, двигаюсь, но очень уж медленно, с движениями уже приземлившейся и бегущей в мою сторону алой фигуры — не сравнить.

Тем временем события продолжают развиваться. Багровый шар, оказавшийся боевым заклинанием, добрался таки до телеги. В ушах сплошной гул, звука взрыва мне не услышать, но вот окутанные пламенем разлетающиеся щепки трудно не заметить. Следом за щепками летят солдаты, их внешне безжизненные тела лижут языки пламени. А в воздухе уже три шара поменьше. Полевая батарея имени техник 'Катон' ведет кинжальный огонь. Тем временем светящиеся алым и синим фигуры наводят натуральный геноцид. Резня, не сравнимая с тем, что устроили солдаты крестьянам. Если крестьяне хоть как-то сопротивлялись, то тут все хуже — в воздухе просто периодически появляются красные облачка распыленной крови, похоже, пленных брать незнакомцы не собираются.

Краем глаза замечаю быстро приближающуюся к голове держащего меня бойца небольшой сгусток синей чакры. Меня же сметет взрывом, что они творят! Но, похоже, взрыва не будет. Комок энергии почти добрался до держащего меня за шкирку воина, и вошел в зону слепого пятна. После чего я ощутил, что стиснутые на воротнике моей дерюжной рубашки пальцы разжимаются и я... падаю! Сгруппироваться, мне нужно сгруппироваться. Все, на что меня хватает, это чуть согнуть ноги в коленях, слегка наклонив корпус. И то, мышцы словно огнем охватило, неужели порвал? Да нет, это всего лишь реакция на непривычное усилие.

Неловко приземлившись, я с трудом удерживаюсь на полусогнутых ногах, и то, пришлось рукой в землю упереться. Бой тем временем подошел к концу, солдаты самурая оказались большей частью вырезаны, и лишь некоторые в ужасе скорчились на земле. Картина Репина, 'Каратели приехали', блин. В роли карателей, как не сложно догадаться, выступали незнакомые шиноби. С деревьев спрыгнули еще двое, оба парни лет... тринадцати? А может, и старше. По этим азиатам сразу и не поймешь, сколько им. Хотя азиаты странные, чувствуется солидная примесь европейской крови. Все по канонам аниме — глаза ни разу не узкие, лица скорее европейские. Пропорции тел, опять же, кажутся чуточку неестественными.

Ага, до меня дошло: похоже, эта вот команда и была тем самым изменением вероятностного поля. Судя по всему, это учебная команда, как еще-то можно трактовать мужчину-шиноби и трех подростков? Так вот ты какой, подкустовый рояль! Мужчина, возглавляющий команду, недоуменно изогнул бровь. Черт, я что, сказал это вслух? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Пока есть возможность, стоит осмотреться.

Итак, что мы имеем. Начнем с мужчины. Брюнет, чисто выбрит. Что характерно, на висках заметны вздувшиеся вены. На щеках, под глазами, тоже вены вздулись, но в меньшей степени. Да и цвет радужки не различить, она, радужка эта, практически слилась с белком. Черной точкой выделяется зрачок. Значит, что? Хъюга, если судить по бъякугану? Похоже, что так. Любопытно, он меня сразу пристукнет, или сначала притащит в клан на разбор, откуда я такой красивый взялся? Мультик я помнил не сказать, что бы хорошо, но то, что к своим генетическим ресурсам кланы относились, мягко говоря, с трепетом, в памяти у меня отложилось. Стоит и сверлит меня своими бьякуганами.

Команда. Первым делом я оглядел девочку. Да нет, это уже не девочка, это, скорее, девушка. Возраст из серии 'а черт его знает', но явно больше пятнадцати. Округлое лицо, точеная фигурка, подчеркнутая тонким обтягивающим комбинезоном камуфляжной раскраски, красиво очерченная грудь эдак второго размера. Стройные ножки. Блин, ну почему она так одевается, а-ля Тринити, только вместо латекса тонкая камуфлированная ткань. Я же сейчас слюной изойду, не смотря на то, что сижу в теле шестилетнего оболтуса. Ей бы прическу поменять, и был бы этакий сексапильный идеал. Похоже, мой осмотр не остался незамеченным, и девушка, с любопытством оглядывавшая меня, негромко фыркнула. Эх, ну почему меня в тело постарше не засунули, а? Вот так вот и разбиваются мечты.

Вздохнув напоследок, переключаю внимание на парней. Так, эти одеты очень похоже на своего учителя — черные футболки, мешковатые брюки и куртки из той же тонкой камуфляжной ткани. Что характерно, обувь у всех однотипная — открытые сандалии на толстой подошве. Это гета такие у них, что ли? Хотя нет, не похоже, подошва, судя по практически бесшумным шагам, явно не деревянная. Первый, блондин, разглядывает меня без малейшего интереса, наглядно демонстрируя окружающим, как его все достало. Второй же, брюнет, подозрительно похожий на анимешного Итачи, буквально впился взглядом в мои глаза. Хм, что я ему плохого сделать успел? К человеку, смотрящему так и с таким вот выражением лица, я спиной точно не повернусь.

— Назови себя, мальчик. — Нарушил тишину, ранее прерываемую только приглушенными стонами раненых, мужчина.

— Меня зовут Акира. — Отвечаю, и, чуть подумав, добавляю с легким поклоном, вежливость явно не повредит, японцы же на ней просто помешаны, — господин.

— И кто же ты, Акира-тян? — С любопытством глядя на меня интересуется девушка.

Глава 3. Шиноби, как они есть.

Ну, и что мне им сказать? Мои судорожные размышления были прерваны хорошо поставленным командным голосом.

— Слушай мою команду! Трупы обобрать, накидки и головы запечатать в свитки. Я вижу трех недобитков, которых можно разговорить — проведете допрос. Напоминаю, что допрашивать врагов нужно независимо друг от друга. Допросы проводят Анко и Каде, Тохори проверяет правдивость ответов. За выполнение приказа отвечает Митараши Анко. У вас есть пятнадцать минут, время пошло! — Ну вот, командир всех построил. Сейчас займется мной.

— Хай, Хизаши — сенсей! — В один голос воскликнули ученики. Интересно девки пляшут. Хизаши? Так, вроде бы, звали брата главы клана Хъюг. Но ведь по аниме он должен был быть мертвым! В какое время меня забросило, если Хизаши жив, а Анко пока не стала джоунином?

— Ах, да. — заявил Хъюга, подхватывая меня на левую руку. Все, что мне оставалось, так это уцепиться за его куртку на плече. — Останки после выполнения приказа оттащить в лес и спрятать. Дотон — малое погребение трупов, еще не забыли? Вот и славно, выполнять.

Выдав цэу своим подопечным, Хизаши с места прыгнул на дерево. Черт! Я обоими руками мертвой хваткой уцепился за шею шиноби. Вестибулярный аппарат просто взбесился, и, как я подозреваю, только активированный бьякуган и связанная с ним невозмутимость позволили мне не заблевать куртку шиноби. Стремительно несущиеся мимо ветви деревьев вызывали желание зажмуриться и уткнуться носом в куртку, спасая новоприобретенные бьякуганы. Впрочем, как отметила оставшаяся спокойной часть сознания, дорогу шиноби выбирал так, что бы ветки по мне не били.

Впрочем, гонки по очень сильно пересеченной местности длились недолго. Тряска прекратилась, и сильные руки, буквально оторвав мою тушку от куртки, усадили меня в развилку нескольких толстых дубовых ветвей. А ничего так место, отсюда и захочешь — не свалишься. Выдохнув, я попытался прийти в себя и сосредоточиться.

— Акира-тян, отключил бы ты свой бьякуган. — Спокойно посоветовал мне Хизаши. — Первый раз, да с непривычки, можно такую головную боль заработать, что демоны взвоют.

— Сейчас попробую, — с трудом переведя дыхание, выдавил я. Задача, впрочем, оказалась весьма тривиальной. Достаточно было мысленно пережать красную и синюю нитки, что бы они погасли. С зеленой же пришлось помучаться — чакра жизни никак не хотела отцепляться от глаз. У-у-у, проклятие! С этим бьякуганом одни сложности. Стоило мне убрать чакру из глаз, как под веки словно песка насыпали. Жжет-то как.

— Как я и думал, — кивнул мне Хизаши, — основная у тебя чакра жизни. Потерпи, ты перенапряг каналы, через пару минут станет легче.

— А чакра жизни, это хорошо или это плохо? — почему бы не попробовать раскрутить шиноби на маленькую лекцию?

— Это не хорошо и не плохо. Это так, и никак иначе. Впрочем, лекцию по источникам давай отложим на потом. Для начала, я хотел бы выслушать твой рассказ, Акира-тян. Кто ты, откуда, и что вообще произошло на дороге.

— Ну, — я на секунду задумался, — мы с отцом пробирались из страны Волн. Мы простые крестьяне, господин. У нас была очень тяжелая жизнь, и мы попытались найти свое счастье в другой стране. Несколько неурожайных лет, эпидемии, голод, — Хизаши согласно кивнул, похоже, он в курсе, что именно творилось у соседей. — Вот мы и попробовали сбежать от нашего хозяина. А ему это совсем не понравилось. Поэтому он и решил наказать беглецов. Собственно, все, что произошло дальше вы видели. Кстати, а почему вы светились красным, как и тот хмурый брюнет, а девушка с блондином — синим?

— Значит, говоришь, вы с отцом были простые крестьяне, так, Акира-тян? — Хизаши пропустил мой вопрос мимо ушей.

— Да, Хизаши — сан. — Ну и что, что вопрос риторический. Лучше ответить.

— Любопытная история. Такое только у Джирайи-сама прочесть можно. — Эмоций ноль, лицо Хизаши напоминает каменную маску. — А теперь, Акира-тян, если это и в самом деле твое имя, я хотел бы услышать правду.

— Но я сказал вам правду! — В самом-то деле, я не сказал ни слова лжи. Все именно так и было... С Акирой. Я просто умолчал о том, что произошло со мной.

— Правду? А что есть правда, а, Акира-тян? Ну хорошо, давай разберемся. Во первых, мне крайне интересно узнать, что это за страна такая, в которой шестилетний ребенок знает о весьма малораспространенном додзюцу. Я говорю о бьякугане, Акира-тян. Ты совершенно точно знал, что это такое, услышав мое предложение отключить бьякуган, ты, не раздумывая, начал размыкать каналы чакры. Пусть неуверенно, да, но ты это сделал. Какие интересные крестьяне живут в стране волн.

— Далее... Возможно, ты не в курсе, Акира-тян, но самостоятельно пробудить бьякуган весьма нетривиальная задача. Проблема в том, что пережечь тонкие и нежные каналы чакры в глазах — раз плюнуть. А ты ухитрился сам, без посторонней помощи, провести ритуал инициации глаз. Ты все еще ничего не хочешь мне рассказать, Акира-тян? Ну что же, в таком случае я продолжу.

— Самое забавное, малыш, заключается в том, что большая часть твоих тенкетсу закрыта. Открыты лишь те, через которые прошла чакра при инициации бьякугана. Таким образом, что мы видим? Видим мы ребенка, который каким-то непонятным образом смог провести сложнейший ритуал инициации, ранее не обращаясь к чакре. Про то, что этот ребенок обладает кеккен-генкаем, которым он, по идее, обладать не должен, я уж и молчу. При этом, среди убитых на дороге крестьян не было ни одного шиноби, уж это я могу тебе гарантировать. Так ты ничего не хочешь мне рассказать, Акира-тян, отвешивающий шиноби поклоны, сродни тем, какими дайме может милостиво приветствовать золотарей?

— И, напоследок. Интересный все же ты мальчик, Акира-тян. Не прошло и получаса, как у тебя на глазах был убит твой отец. Ты же совершенно спокойно разговариваешь с незнакомым тебе шиноби, вопросы по чакре жизни задаешь. При этом тебе и в голову не пришло поинтересоваться, что такое чакра вообще.

— Молчишь? Ну ладно. Сейчас я тебе объясню, что тебя может ждать в будущем. На самом-то деле, вариантов не много. Мои инструкции прямо предписывают следующее: при обнаружении шиноби, не принадлежащего ни к одной из скрытых деревень, его надлежит доставить в службу собственной безопасности АНБУ для проведения допроса. По глазам вижу, что ты понимаешь, о чем я. Ну как, хочешь пообщаться с Шимурой Данзо? Эй, не дергайся! Спокойно сиди, я сказал, костей ведь не соберешь. Имя тебе явно известно, я прав? Так вот, мальчик. Первое, что сделает Данзо, увидев владельца истинного бьякугана без защитной печати, это... Правильно. Он вырвет тебе глаза.

Хизаши замолчал. А я пытался собрать разбегающиеся мысли в кучу, и найти внятный ответ. Нет, но какой же я кретин, играть в игры с профессионалом, по его правилам, да еще и на его поле. Естественно, что меня ткнули носом во все неувязки. Блин. И что мне теперь делать-то? Раскрыть карты? О да. И сколько я после этого проживу? С другой стороны, что мне терять? Перспективу Хизаши мне нарисовал мрачную... Что самое противное, для того, что бы оказаться в пыточной АНБУ, мне достаточно просто молчать. Хотя... А почему бы и нет? Я решился, и...

— Скажите, Хизаши — сан, а почему вы вдруг замолчали? Вы так старательно ловили меня на возможных неувязках, обрисовали мне кнут, который вот-вот коснется моей спины. И... оборвали свою речь. Пряник где, Хизаши — сан? Для претворения в жизнь описанного вами варианта, этот разговор не нужен. Вам достаточно было дать мне по голове, связать мне руки и доставить к главе Корня.

— Пряник, говоришь, Акира-тян, — неожиданно расхохотался невозмутимый шиноби. — Хорошо. Будет тебе пряник, странный мальчик из якобы крестьянской семьи. Но сначала, ты мне расскажешь полную версию. Без купюр. — Хизаши с удовольствием поерзал на ветке, устраиваясь по-удобнее. — Итак, я жду.

— Хорошо, Хизаши — сан. — Я откашлялся, глубоко вздохнул, и начал рассказ.

— Эта история началась с того, что я умер. — После чего, игнорируя иронично поднятую бровь шиноби, продолжил. — Видите ли, в том мире, в котором раньше жил я, была такая манга, 'Наруто'. — В самом то деле, не могу же я говорить о мультфильме. Черт, да тут слова-то такого нет. А манга, как ни странно, была. Все же японцы есть японцы, и не важно, в каком мире они обитают.

— Ну так вот. После смерти, я оказался в странном месте, заполненном тьмой, где у меня был разговор с некой сущностью, назвавшейся родней вашему Синигами. — Хизаши поперхнулся. Вот вот, мстительно подумал я, подергайся, аналитик чертов, не все же только мне как на иголках сидеть.

— Эта сущность вдоволь поиздевалась надо мной, после чего сообщила, что я не попал в механизм реинкарнации моего родного мира. Прочла мою память, и предложила мне воплотиться в одном из сказочных миров.

— Вот как... — Подобравшийся Хизаши разлепил побелевшие губы. — И зачем богу смерти было вообще ввязываться во все это, Акира-тян?

— Ну, как я понял, ему просто было скучно, и он решил таким образом развеяться. Он пообещал мне вселить мою душу в тело мальчика, который должен был неминуемо погибнуть, и помочь мне выжить. Ах да, еще он обещал помочь мне с освоением моих возможностей.

— Да, это объясняет... — Хизаши оборвал себя на полуслове. — Неважно, продолжай. Он тебе помог?

— Ага. Сначала он объяснил мне про имеющиеся в теле источники чакры, помог мне их почувствовать. А потом он провел, как вы выразились, ритуал настройки бьякугана. Это все, правда.

— И как же он помог тебе выжить? — М-да, подобные известия явно выбили из Хизаши его маску невозмутимости.

— Ну, как я понимаю, ваше появление на дороге и было этой помощью. — А теперь моя очередь выгибать бровь.

— Возможно, возможно... — Хизаши крепко задумался. — Мальчик, ты ведь понимаешь, что тебя ждет допрос с напитком правды, раз уж у тебя отсутствуют защитные печати на разум?

— А почему тогда уж не разговор с представителем клана Яманака? — Раз пошли такие откровения, грех не уточнить.

— Все просто, Акира-тян. В составе клана Хъюга нет Яманак. — Вот как... Значит, он мне в Хъюги податься предлагает.

— Ну да, конечно. И в результате я получу проклятую печать побочной ветви, да? — Я аж поперхнулся от возмущения. Нет, это, конечно, лучше чем умереть под пытками, да еще и слепым. Но предвкушать такое я точно не обязан.

— Что? — недоуменно переспрашивает Хизаши. — Печать, безусловно, придется поставить, это единственный возможный вариант защиты от не добровольного пожертвования бьякугана. Но при чем тут побочная ветвь?

— Как причем? Разве клан Хъюга не поделен на главную и побочную ветви? — Ничего не понимаю. Я же точно помню. Тот же сын Хизаши, Нейджи, был из побочной ветви! Судя по отпавшей челюсти шиноби, у меня опять прут мысли вслух.

— К... Какой еще сын? От кого?! — Или меня сейчас придушат, или устроят допрос в третьей степени. — Так, стоп. Давай сначала. Что там про побочную ветвь. — Силен мужик, ему на голову такое вывалили, а он по пунктам разбирает. Профи чертов.

— Ну, по манге клан Хъюг был поделен на главную и побочную ветви. В главную входили глава клана, то есть ваш брат, Хиаши, наследник, точнее, наследница, клана, и старейшены. В побочную ветвь входили все остальные. — Впервые вижу, что бы так смеялись. Искренне, до слез, и при этом совершенно беззвучно.

— Манга, да? — Утерев слезы, интересуется шиноби. Дождавшись моего кивка, продолжает. — Значит, так. Судя по всему, в манге очень многое переврали. Да и то, странно, что у вас там про наш мир вообще хоть что-то известно. Ладно, с этим пусть совет клана разбирается. А пока запомни. Да, побочная ветвь у Хъюг имеется. Так же, как и у Учих. К примеру, Каде — из побочной ветви Учих, и шаринган для него просто недостижимая мечта. Будь осторожнее, судя по тому, что я видел — он уже мечтает забрать твои глаза, — усмехнулся Хизаши.

— Смысла ставить побочной ветви какие-то печати, Акира-тян, нет вообще, побочной ветвью называются те представители генетической линии, которые не способны пробудить додзюцу. Все же прочие, входят в главную ветвь. И им то как раз печать положена. Только она не проклятая, а защитная. Запомнил? И еще. У меня нет сына. К биджу все это, да я вообще не женат. Теперь смотри сюда, малая церемония выглядит так...

Спустя пять минут ошалевшие чунины двенадцатой команды наблюдали странную картину — стоящего в ритуальной, коленопреклоненной позе шестилетнего мальчишку, произносившего не менее ритуальные слова: 'Я, Акира — крестьянин, находясь в здравом уме и трезвом рассудке, по доброй воле и без принуждения, отдаю мою жизнь, мою кровь, мои мечты и мою надежду в руки клана Хъюг. Прошу, Хизаши — сан, позаботьтесь обо мне!'

Глава 4. Добро пожаловать в Коноху, Акира-тян!

Пока суд да дело, дело подошло к закату. О бое, точнее, бойне, случившейся на богом забытой лесной дороге, напоминали лишь в хлам разбитые телеги, да встречающиеся тут и там лужицы уже загустевшей, большей частью впитавшейся в дорожную пыль, крови. Надо отдать молодым шиноби должное — к моменту нашего с Хизаши эффектного появления, порядок уже был наведен. Приняв доклад отошедшей от шока Анко, командир одобрительно кивнул. А дальше, мои мечты выспаться после чертовски бурного дня, были вдребезги разбиты суровой реальностью.

Наскоро представив мне свою команду, Хизаши хмуро осмотрел меня. Не удовлетворившись увиденным, шиноби сунул руку в один из многочисленных карманов куртки, и, покопавшись там, извлек три пилюли. Размер таблеток устрашал. Они были даже крупнее, чем огромные таблетки глистогонного, которое мне спаивали в детстве после одной 'удачной' поездки в деревню к бабушке с дедом, еще в той, прошлой жизни. На мой вопросительный взгляд, шиноби кратко прокомментировал — пищевая пилюля, успокоительная, и, наконец — общеукрепляющая. Черт, да как их глотать-то? Протянутая Анко фляжка с водой решила проблему. Я все больше склоняюсь к мысли, что Анко воплощенный идеал — не только красивая, но еще и заботливая.

Как я понял, Хизаши стремился побыстрее попасть в Коноху, и это стремление разделяла вся команда, не исключая даже всеми силами демонстрировавшего лень-матушку Тохори. Интересно, что из четырех встреченных мною шиноби, знакомы по аниме только Митараши Анко, которая в живую давала стопроцентную фору рисованной, и, отчасти, Хизаши Хъюга. О нем, по крайней мере, были упоминания. Но вот Каде Учиха и Тохори Яманака... Их не было. С другой стороны, Коноха только называлась деревней, на деле это был населенный пункт, способный выставить двадцать тысяч одних только бойцов — шиноби. Кроме бойцов, есть домохозяйки, дети, старики, обслуга... Все это уже тянет скорее на город районного значения. И понятно, что львиная доля жителей такого города даже близко не была упомянута в аниме.

Итак, нам предстояли ночные скачки по деревьям. Слава всем богам, демонам и сущностям, тащить меня на руках никто не планировал. Вместо этого Хизаши уселся на землю, и велел мне подойти к его спине. После чего начал приматывать меня к этой самой спине бинтами. Забавной штукой оказались эти бинты — широкие, тонкие, из плотной, чуть сероватой ткани с рифлением, они сами прилипали к одежде шиноби. К моей дерюжке, к слову, бинты прилипать категорически не желали. Особая ткань? Да, возможно. Вопрос в копилку, как говорится. Для начала, Хизаши пропустил бинт у меня подмышками. Пара оборотов, и следующие витки ложатся под задницу. Напоследок он крест-накрест увязал мою спину. Н-да, оказалось неожиданно удобно. Бинт не сворачивался в режущие тело веревки, и был неожиданно мягким и эластичным. Ну что же, возможно, транспортировка в Коноху пройдет не по разряду пыток. Вообще, судя по всему, технология такого перемещения была отработана — интересно, шиноби так своих детей перевозят, или это такая методика переноски раненых?

Таблетки подействовали удивительно быстро. Не прошло и получаса, как я ощутил приятную сытость, да и вообще, мне стало тепло и уютно. Прыжки? Да плевать. Я тихо кейфовал. Ощущения были сродни тем, которые испытываешь, лежа на уютном диване под теплым пледом, слушая звуки дождя за окном. Ничего себе у них тут фармацевтика. За такое на земле платили бы... не знаю я таких цифр, правда. Но для помешанного на стрессах мира такие препараты были бы точно на вес даже не золота, а алмазов. Анко, бросившая украдкой взгляд на мое перекошенное ощущениями и эмоциями лицо, не смогла удержаться от смеха. А мне было решительно все равно. Очень быстро перегруженный событиями этого безумного дня мозг отказался от участия в происходящих событиях и отправил меня в аут. Я провалился в целительный для моей измученной психики сон.

Насколько приятным был сон, настолько неприятным оказалось пробуждение. Как мне потом объяснили, я категорически отказывался просыпаться. А команда ведь уже была в трех шагах от Конохи. Поэтому в ход были пущены крайние меры. Анко при помощи своих водных техник зачерпнула и охладила литров этак пять воды. После чего все это было аккуратно вылито мне на голову. Сволочи, ну разве можно так издеваться над бедным 'совой'? Пытаясь прийти в себя, я тер глаза, ощущение стянутости в которых так до конца и не прошло, под дружный веселый смех ученичков. Им смешно, да...

— Как ощущения, Акира-тян? — приторно — ласковым голосом поинтересовалась Анко. Вот же язва, а? А я ее еще идеалом считал.

— Как у жертвы 'Эдо Тенсей' — мрачно пробормотал я. Непонимающие лица учеников и резко сузившиеся глаза Хизаши. Похоже, что ляпнул я это совсем не к месту. Не стоит наверно пытаться шутить на основе материалов мультика.

— Так, собирайте лагерь, завтрак закончен. Я пока отведу малыша умыться. — Ох, не нравится мне его спокойный, холодный голос. Игнорируя мои вопросы о возможности позавтракать, Хизаши положил мне руку на плечо, и повел в сторону ручья. И правда, не успели мы отойти за кусты, как меня больно ухватили за ухо.

— Ты что несешь, паршивец? — тихим, на грани тишины шепотом поинтересовался шиноби, до хруста выворачивая мое ухо. — Знаешь — молчи. Ты хоть понимаешь, что подобные техники секретны? Да что там, засекречены даже их названия! А если завтра в Конохе тот же Яманака ляпнет у себя дома, что приемыш клана Хъюга рассуждает о том, чего знать не должен? Хочешь умереть — черт с тобой, вон гора каге, лезь и прыгай вниз. Но клан то зачем под удар ставишь, болван?

Я подавленно молчал. Что тут скажешь, виноват. И ведь действительно, мой поганый язык ставит под удар как клан, так и лично Хизаши. Первая мысль у местных безопасников какая будет? Верно. С кем там болтун контактировал? С учебной командой и ее сенсеем. Всех на конвеер, в подвал. Это если сразу в лагерную пыль или на удобрения не решат пустить. От мысли, каким может оказаться местный азиатский концлагерь для врагов режима мне стало плохо. Азиаты вообще изобретательны в этом плане, достаточно вспомнить Пол Пота с его спецтюрьмой, которая 'Туол Сленг'. Черт, Костя, это тебе не игрушки. Приди в себя, тут тебя очень быстро с таким языком на ноль помножат.

— Вижу, дошло. — Чуть смягчился Хизаши. — Ладно, отбрешусь, если что. Но ближайшую пару лет ты за территорию клана носа не покажешь. Это если старейшины все же решат тебя принять.

— А могут и не принять? — я подавленно поднял глаза.

— Могут. — Согласно кивнул Хизаши. — Особенно если учесть твою утреннюю выходку. Ну хорошо, будем считать, что ты все понял. А что бы запомнил лучше... — Хизаши легким движением руки погладил меня по под ключицей. Мир распался на осколки, взорвавшись болью. Через пару секунд, обретя способность дышать, я захлебнулся ставшим таким неподдатливым воздухом. Да уж. Укус шершня по сравнению с таким счастьем кажется просто лаской.

— Это была 'мягкая рука'? — справившись с дыханием спросил я.

— Она самая, — согласно кивнул мужчина, — ты, кстати, ничего не хочешь мне сказать?

— Спасибо за науку, — чуть подумав, со вздохом выдавил я. Ну что же, я согласен, за глупость нужно платить, и хорошо, если плата окажется столь малой.

— Хорошо, я вижу, ты не безнадежен. — Одобрительно кивнул Хизаши, протягивая ко мне руку. Режущая боль сменилась легким покалыванием. — Кстати, ты готовься, — с непроницаемым лицом сказал Хъюга, — подобная тренировка тенкетсу — лучший способ развить каналы чакры. Другое дело, что кроме Хъюг ей никто пользоваться не умеет. Но это их проблемы, правда? — Ухмыляется. Надеюсь все же, что про тренировки он пошутил. И хорошо, тьфу — тьфу, что улыбается он уже беззлобно. Ладно, надо провести водные процедуры, а то в таком виде в приличном обществе показываться стыдно, бомж — бомжом, да и только. Ну надо же, меня даже полотенцем снабдили — мягкий комок, брошенный мне уходящим к месту стоянки Хизаши, оказался куском плотно свернутой, ворсистой ткани.

Приведя себя в порядок, я тщательно обтерся. Со стороны, это, наверно, напоминало дикие пляски на манер джиги, вода в ручье оказалась весьма холодной. С отвращением осмотрев и обнюхав дерюжные рубаху и, эээ, порты — назвать это кошмар штанами язык не поворачивался, я напялил на себя грязные тряпки. Выбора все равно нет, гардероба с одеждой в близлежащих кустах как-то не наблюдалось. Вернувшись к импровизированному лагерю, я получил свою кружку теплого чая. Еще один повод приятно удивиться — тут явно знали в чае толк. Зеленый, правильно заваренный, терпкий... Напиток богов, а не пыль с китайских дорог, щедро залитая ароматизаторами, идентичными 'натуральному жасмину', которую зачастую выдают за зеленый чай в супермаркетах.

Рассмотрев шиноби в живую, днем, я понял одно. То, что показывалось в аниме — бред. Первое, что просто бросалось в глаза, так это тишина, порядок, скупость движений и аккуратность. Минимум следов, минимум шума. Никакого веселого трепа, размахивания руками, и уж тем более никаких прыжков и ужимок. Общение большей частью жестами. По сравнению с тем, что я наблюдал — все персонажи аниме напоминали клоунов на выезде! Еще один звоночек, который стоит принять во внимание. И слова этой сущности, которая меня сюда засунула, выглядят теперь самым натуральным издевательством. В сказку, ага... Вот уж действительно, попал.

Место от лагеря, где шиноби позавтракали, отличала разве что чуть — чуть примятая трава. Весь мусор был быстро и качественно утилизирован. Хищники на охоте, да и только. И вовсе неважно, что команда была в трех шагах от родной деревни. Буквально полчаса бега трусцой в мертвой тишине, слышно, кстати, было лишь шорох моих босых ног — и вот она, Коноха. Утопающие в зелени стены, обшитые полированными досками, оббитые листовым, чуть шершавым на вид металлом распахнутые ворота. Башенки — насесты, на которых дежурит охрана, стоящий внизу патруль в масках, явно ждущий нас. И еще одна фигура, с замотанной бинтами головой. По спине пробежалось целая стая мурашек. Проклятие, это что, Данзо? Ничего не скажешь, оперативно работают парни из 'Корня'.

От патруля отделился человек в маске хищной птицы, черт его разберет какой. Может орел, а может гриф. Выйдя на середину дороги, масконосец поднял правую руку. Команда, незаметно перестроившаяся в клин, остановилась. На острие клина — Хизаши, по бокам от него, чуть позади — Анко и Каде, Тохори же держался позади. Надеюсь, подобное перестроение не означает того, что будут открыты боевые действияю? Похоже нет.

— Доложите обстановку, Хизаши — сан. Что тут делает посторонний? — пустым голосом, не глядя на меня задал вопрос АНБУшник. Или, все же, человек 'Корня'? Вообще, интересно, как их различить можно? Вопрос, на который ответа нет. Но, во всяком случае, если я внезапно увижу мышь — пришибу сразу, уж это — то я помню.

— Команда двенадцать следует с выполнения задачи. В настоящий момент в составе команды временно находится кандидат клана Хъюг — Акира. — Хизаши отвечает с каменным выражением лица, интонации совершенно безжизнены.

— Вот как? Чем, в таком случае, вы объясните свое участие в бою с подразделением дружественной стране Огня армии страны Волн.

— Армией? — Переспросил Хизаши. — Согласно параграфу девять указа Дайме Огня о недопущении и пресечении феодальных междоусобиц, я атаковал устроившую резню группу феодального ополчения страны Волн. Необходимые доказательства в виде голов и гербовых накидок будут предоставлены представителю Дайме не позднее суток после возвращения в деревню. Окровавленное оружие бандитов также будет предоставлено слугам Дайме.

— Каким образом связано появление в вашей команде ребенка, названого вами кандидатом в клан Хъюг, и вырезанное вами подразделение, Хизаши — сан? Мальчик появился у вас в команде после боя. Чем вы можете доказать его возможную принадлежность к клану? Он не является похищенным членом клана, Хизаши — сан. На основании этого АНБУ требует передать подозреваемого, именуемого Акирой, для проведения следственных мероприятий. — Все тем же пустым, лишенным даже тени эмоций голосом проговорил 'Птичка'. Желудок съежился и заледенел. Ну, не было печали. Не будет же Хизаши драться с Данзо. А дальше все просто, у меня возьмут анализ крови, проведут генетическую экспертизу, и привет. Хъюгам же, если это их вообще заинтересует, будет заявлено, что подследственный скончался от острой сердечной недостаточности. Или, уж я не знаю, от чего тут 'внезапно' умирают подследственные.

— Какие могут быть сомнения по поводу клановой принадлежности того, кто обладает додзюцу Хъюг, капитан? — опа, все карты раскрыты. Чувствую, что пора активировать глазки. Ближе всего к глазам, по идее, источник 'Янь'. Пытаюсь его найти, но это оказывается совсем не тривиальной идеей. Обнаружить, точнее, прочувствовать небольшой сгусток алого света совсем не просто. Вспоминая события предыдущего дня, я пытаюсь найти черную кошку в не менее черной комнате. Блин, я кретин. Ощущения! Чем сопровождалось использование чакры 'Янь'? Верно, тепло. Пытаюсь... С горем пополам мне это удается, но, вот ведь беда, алый источник чакры совсем не жаждет отдавать энергию. Словно пленкой покрыт, зараза такая, и эта пленка словно пружинит. Ну, и как с этим бороться-то?

— Вот как? Ну что же, Хизаши — сан, полагаю, вы можете подтвердить свои слова? — Вопрос на миллион, блин. Подтверждать-то придется мне, а у меня ничего не выходит. Ну же, шарик! Чакры, дай мне чакры, тварь пружинистая! Чувствую как меня начинает колотить, тело все в поту от усилий.

— Разумеется. Акира-тян, будь добр активировать бьякуган жизни.

Хизаши, зараза вы бьякуганистая, а раньше вы не могли это сказать? Я тут чуть не умер от страха, что не удастся повторить вчерашний успешный опыт. Нет, ну я точно идиот. Мне же говорили, что у меня в основе — чакра жизни. Теперь остается найти шарик зеленого цвета. На пятачке перед воротами воцарилась давящая тишина. Так, вот он. В отличие от безжизненно-тугого алого центра, зеленый живет своей жизнью. Пульсирует, надо же. Ну что же, попробуем. Н-да, просто добраться до источника — та еще проблема. Будь проклято это аниме, где у героев все выходило столь легко и просто. А тут, в реальности, прямо — таки пресловутый барьер 'пера и свечи'.

Ну вот, добрался. Сгусток начал пульсировать интенсивней, где — внизу живота возникает неприятное ощущение давления. Не перестараться бы, сожгу себе каналы, и привет. Или что тут происходит, если раскочегарить источник чакры в запредельном режиме. Ну вот, его начало выгибать словно в конвульсиях. Ох я и болван. Ларчик-то открывался проще — простого. Не нужно было тянуться и давить дуром. Достаточно было мысленно коснуться кончиком пальца. Все, дело пошло. Тяну тонкую нитку вверх. Ох, как ее выгибает. И, что характерно, каждый выгиб сопровождается легким уколом боли. Внутри словно кто-то за что-то дергает. Не порвать бы. Я уже весь в поту, губа закушена до крови. Наплевать, справлюсь. Тянись, нитка. Ощущение деревянных тисков на плече? Плевать! Есть контакт! Как ни странно, кроме легкого жжения в глазах и ощущения натянувшейся кожи над переносицей ничего не обычного не ощущаю. Все, можно открывать глаза.

Открыв глаза, наблюдаю натуральную картину маслом. Раньше мне как то не доводилось видеть эффект от бьякугана только с чакрой жизни, сущность приснопамятная мне сразу все три вида чакры к глазам подвела. А посмотреть было на что. Стоящий в шаге от меня 'птиц', сжавший мое плечо ладонью, покрыт узором из множества нитей. Кроме нитей имелось в наличии множество шариков. Хе-хе, один из шариков под правой ключицей, как раз там, где меня 'погладил' джукеном Хизаши. Вот вы какие, тенкетсу... Так, кроме этого имеют место быть сгустки покрупнее. Ну да, все ясно. Голова, солнечное сплетение, почки и печень. С бьякуганом жизни я вижу центры чакры. Ну, а то, что с истинным я их не видел, так там все забивали цвета. Насколько я понимаю, цвета принадлежали той чакре, которая наиболее интенсивно использовалась. Так так, а что это у нас в кустах? Слегка повернув голову, вижу как минимум десяток силуэтов, покрытых каналами. Ничего себе, силовую поддержку Данзо привел. Переведя взгляд на маску, разлепляю спекшиеся губы.

— Прошу прощения, 'птичка'-сан, не могли бы вы убрать руку? Мне больно. — Все, ваш ход, господа. Хизаши с застывшим лицом делает шаг ко мне, сквозь безэмоциональную маску пробивается ярость. Эмоции, словно налетевшее цунами, захлестывают площадку перед воротами. Наверно, это и есть то самое пресловутое 'Ки', которое жажда убийства. Что, у меня на плече что — то было? Да нет, наверно мне показалось.

— Как интересно, Хизаши — сан. В таком возрасте, и включить бьякуган без печатей? — Вот и Данзо прорезался. Первые сказанные им слова. Сфокусировав взгляд на обмотанном бинтами лице, с трудом удерживаю на месте челюсть. Ох, и мешанина из нитей у него на месте левого, закрытого бинтами глаза. Впрочем, что это я... Так вот ты каков, пересаженный, а значит, постоянно активный, шаринган. Любопытно, у Хъюг при активации бьякугана так же? Надо будет попросить Хизаши включить глазки.

— Очень хорошо, молодой человек. — Проклятие, он заметил, что я открыто пялюсь на его левый глаз. — Думаю, мы с вами еще встретимся. И побеседуем. — Х-хух. Уходит. В кустах тоже перемещения, отходят вдоль стены. Что — то не нравится мне такая Коноха. Чувствую, что ждут меня кирпичи перелетные, поганки в рамене и падение плохо пропеченных буханок хлеба с крыш.

— Ученики, встреча перед башней Хокаге завтра, в девять ноль — ноль. Акира-тян, попробуй удержать бьякуган подольше, только чакры поменьше подавай, раз уж активировал — тренируйся, благо расход чакры жизни в базовом режиме очень низок. А теперь, мы идем домой. — О господи... Только объясняться со старейшинами клана и персонально с братцем Хизаши, который Хиаши, мне сейчас и не хватало... День будет веселый, пережить бы его еще. Мою маленькую, совсем детскую ладошку ухватывает крепкая мужская ладонь. И мы пошли.

Глава 5. Прогулка по Конохе, или 'деревня', скрытая в листве.

Коноха оставляла странное впечатление. Кроме шуток, я первый раз видел такой, хм, приплюснутый город. Практически полное отсутствие многоэтажных зданий, дома как правило, были двух, редко трехэтажными. Все бы ничего, но город благодаря неплотной малоэтажной застройке занимал очень уж солидную площадь. Итак, мы имеем огромный, и при этом, почти плоский блин. Полностью плоские крыши, по которым носились подростки двенадцати — четырнадцати лет, демонстрируя поразительную прыгучесть. Нет, я все понимаю, шиноби есть шиноби, но прыжки на десять — двенадцать метров в длину, да еще и на высоте второго этажа... Это впечатляло.

Заинтересовавшись планировкой города, я задал вопрос Хизаши. Получил любопытный ответ: в целом, радиальная. За исключением районов, принадлежащих кланам. А уж кланы строили свои владения, кто во что горазд. В центре, как мне объяснил Хизаши, располагались башня каге, комплекс административных строений, а так же центральный офис АНБУ, который сам по себе представлял собой микрорайон города, закрытый для посторонних. Как выяснилось, практически каждый район города имел свою школу, в которой обучались обычные дети, в конце — то концов, в Конохе обитало множество не являющихся шиноби людей. И то правда, стирать, убирать, шить, готовить еду и выполнять обязанности золотарей кто то же должен? Кроме того, из полезных объектов в каждом районе была своя клиника, в которой практиковали шиноби — ирьенины.

Впрочем, клановые районы, по словам Хизаши, тоже были обособленны, обычным обывателям, как и не входящим в соответствующий клан шиноби, вход был... не то, что бы строго запрещен, но регламентирован. На мой вопрос, что бы это вообще могло значить, мне был дан конкретный ответ: если поймают — убить, может, и не убьют, но неприятностей будет много. Вообще, Хизаши оказался очень терпеливым рассказчиком, и на вопросы почемучки, в которого я превратился в этом мире, отвечал весьма доброжелательно и развернуто. Похоже, делал скидку на возраст, и на перенесенный стресс. Интересно другое, каким образом я, вполне выдержанный студент девятнадцати лет от роду, превратился в фонтанирующий вопросами кошмар. Наверно, все же возраст моего текущего тела оказывал влияние.

Вообще, забавно. В шестилетнее тело попало девятнадцатилетнее сознание. Гормоны и прочая чушь — от шестилетнего, оценки ситуации, соответственно, от девятнадцатилетнего. В итоге получается забавная помесь — к примеру, я с удовольствием смотрел на девушек, но вот потребности поскорее познакомиться с интересными представительницами прекрасного пола и, по возможности, перевести общение в 'горизонтальное' положение — не было. Черт, я с ужасом представил себе грядущий переходный возраст, и мне стало заранее страшно.

Как мне объяснил Хизаши, мы отправляемся в юго-восточную часть Конохи. Район Хъюг располагался именно там. Учитывая, что в город, по недоразумению именуемый скрытой деревней, мы вошли с северо-востока, идти нам предстояло весьма долго. Поэтому Хизаши, переживший блиц-допрос в моем исполнении, спустя полчаса неспешной прогулки завел меня в ресторанчик. Ну, что можно сказать, отдаленно это напоминало одно из летних кафе, в котором я побывал еще будучи самым обычным студентом. Невысокая фигурная деревянная изгородь, 'дырчатые' беседки, сколоченные из узких, темного дерева досок, широкие столы из темного дерева и на удивление удобные лавки. Уютно, не жарко, мухи не кусают. Если тут и кормят вкусно — то можно считать, что я нашел себе кабачок моей мечты.

Меню мне никто не предлагал, Хизаши вообще сделал заказ самостоятельно. Когда заказанное принесли, я осознал всю мудрость этого шага. Мне досталась рассыпчатая рисовая каша с овощами и кусочками мяса, под овощным же соусом. Почти не острая! Есть же то, что принесли шиноби, я вообще вряд ли бы вообще смог — от рубленного жаренного мяса, которое было подано на широкой деревянной доске, ощутимо несло перцем и еще какими-то специями. Блин, это же азия! И еда тут... мягко говоря, острая. Ну что же, придется привыкать.

Перекусив, мы отправились дальше. И вот тут Хъюга взял беседу в свои руки. Выдав серию замысловатых жестов, сопровождающихся мерцанием его каналов чакры и вспышками на некоторых тенкетсу, он заявил, что теперь подслушать нас у желающих 'погреть уши' больше не выйдет. После чего перевел разговор в куда как более серьезную область.

— Ну что, Акира-тян, понравилась тебе Коноха? — С интересом спросил шиноби.

— Красивый у вас город, Хизаши — сан. А уж люди-то какие приветливые. Я начал было думать, что не вынесу столь радостной встречи. — Отвечаю с кривой улыбкой, понятно о чем он спрашивает.

— Да, встреча была теплой. Есть мысли, почему встреча была именно такой, Акира-тян? — Хм, понятно, Хизаши интересно, что именно я знаю, и как это соотносится с реальностью.

— Ну... Судя по тому, что присутствовал мужчина с забинтованным глазом, а это, как я понимаю, ни кто иной, как Данзо — встречали нас оперативники 'Корня' АНБУ. У Данзо левый глаз весь опутан каналами чакры, да еще и строенная тенкетсу под глазом, чего нет у других шиноби. Это был пересаженный шаринган, верно?

— Каналы чакры я не вижу, бьякуган жизни мне не доступен, но вот три тенкетсу... Все верно, именно так и выглядит обычный шаринган Учих. Откуда он у Данзо, ты знаешь?

— Подробностей не знаю. Данзо в манге вообще появился много позже уничтожения клана Учих. Как я понимаю, после резни свободных шаринганов было много.

— Уничтожения? Когда это было? — Черты лица шиноби несколько заострились, хотя тон остался прежним.

— Да что бы я помнил. Саске Учиха, один из главных героев манги, тогда совсем еще мелким был. Первый, возможно второй год обучения в академии. — Никогда не был особым фанатом этого сериала. Сейчас мне остается об этом только пожалеть.

— Хорошо, обсудим это позже. Так вот, насчет Данзо... Он приобрел свой шаринган на черном рынке, там много чего бывает в продаже. Другое дело, что на подобную пересадку решиться может далеко не каждый, Акира-тян. Очень уж много чакры забирает на себя шаринган у тех, кто не владеет полным геномом Учих.

— Глаз был закрыт бинтами, потому что пересаженный шаринган постоянно активен? — Уточню — ка я этот момент. Слишком много несовпадений накопилось.

— Все верно, малыш. И дело даже не в том, что глаз потребляет чакру, он ее и так потребляет, даже закрытый бинтом. Мозг физически устает от того потока информации, который дает активный шаринган. Банальное переутомление может быть смертельно опасным. — Хизаши говорит наставительным тоном. Похоже, будни учителя накладывают свой отпечаток. — Для владельца бьякугана верно то же самое. Нельзя долго держать активированное чакрой 'Янь' додзюцу. Это бьякуган жизни, если не подавать в него много чакры, дает незначительную нагрузку. Этим он и хорош для разработки каналов в глазах.

— Хорошо, Акира-тян. А теперь я хочу услышать твое мнение, почему Данзо, который, как ты знаешь, является главой 'Корня', лично появился у ворот.

— Да он там вообще не должен был появляться! По манге, Данзо большую часть времени предпочитал оставаться в тени и действовать исключительно чужими руками. Это только когда он Хокаге стал... — закончить мне не дали.

— Кем стал? — Резко остановился Хизаши. — Повтори?

— Шестым каге листа. — Отчеканил я, глядя в ошалевшие глаза Хъюги. Интересный народ эти шиноби, стараются держать лицо, демонстрируя невозмутимость, но стоит их по настоящему удивить, как вся эта шелуха с них облетает напрочь. Все же не машины в человеческом облике. Люди, как ни странно. Хотя, если вспомнить милую привычку всю ночь скакать по деревьям, в этом невольно начинаешь сомневаться.

— Ладно. — Вздохнул Хизаши. — Обсудим эту тему дома, мне даже под пологом тишины обсуждать такое на улице как то не хочется.

— Теперь послушай меня. Очевидно, Данзо получил информацию о произошедших событиях. Скорее всего, патрульному отряду 'Корня' повезло посетить место нашей встречи, и провести расследование. Хорошо обученные сенсоры могут даже спустя несколько часов отследить применение чакры, и понять, как именно применялась чакра. Хороших сенсоров у Данзо хватает... — Хизаши ненадолго задумался. — Итак, скорее всего они обнаружили место боя, проследили действия как меня, так и моих учеников, а также выяснили, что произошла инициация всех четырех центров чакры у неустановленного шиноби. Еще у этого шиноби был проведен ритуал инициации кланового додзюцу Хъюг. Запомни раз и навсегда, Акира-тян, в таких делах в совпадения никто и никогда не верит. Вообще никто ни во что не верит. Либо ты знаешь, как обстояли дела, либо ты вынужден предполагать худшее. Не знаю, что именно предположил Данзо, но этого оказалась достаточно, что бы он привел к воротам Конохи три десятка бойцов. И, будь уверен, свои выводы он сделал. Вопросы, Акира-тян?

— Только один, Хизаши — сан. — Я постарался выразить переполняющее меня недоумение. — Все это очень интересно, но... Почему вы мне все это рассказываете?

— Если судьба дает тебе урок, Акира-тян, — совершенно нейтрально ответил Хъюга, — то будь добр его усвоить. Второго шанса может и не быть!

— Так, что-то мы с тобой заболтались. — Хизаши с легкостью поменял тему, сдвинув рукав куртки, и бросив взгляд на часы. — У тебя как, ноги устали? Два часа уже идем.

— Есть немного. — Милое преуменьшение, если уж на то пошло. Одно дело шагать без обуви по пыльной дороге, и совсем другое — по камню, которым были вымощены дороги Конохи.

Без лишних слов Хизаши подхватил меня на руки. Твою же налево, опять скачки с препятствиями. И верно — шиноби с места в карьер рванул по крышам. Десять минут быстрого бега и прыжков, во время которых я до боли в пальцах стискивал воротник его куртки, и мы оказались перед воротами квартала Хъюг. Честно говоря, вначале я и не понял, куда мы пришли. Парк? Ох, не знаю. Далеко не сразу я понял, что вижу местную живую изгородь. Да и то, это, скорее, смахивало на перевитый какими — то, колючими даже на вид лианами, кусочек джунглей. В сплошную стену которых неведомым образом оказались вмурованы ворота в китайском стиле, верхняя часть которых представляла собой этакую широкую дугу из резной, окрашенной в красный цвет древесины, рога которой были задраны вверх. Ворота, что характерно, были украшены клановой эмблемой Хъюг. Экзотика, да и только.

Итак, ворота. Поставив меня на землю, Хизаши прогулочным шагом направился по дорожке, засыпанной белым мелким песком. Вот мутант, а? Даже не вспотел, после такой — то пробежки. А ничего у них тут дорожки. После мостовых грубого камня, такое покрытие моим ногам определенно нравится. Никакой видимой охраны не наблюдалось, однако, стоило нам пересечь границу владений клана, как на встречу вышел какой — то Хъюга. Оно конечно, целый клан сенсоров. Зачем им часовые? Так — так. Хьюгу в полевой одежде я уже наблюдал, присмотрюсь к Хъюге в домашнем. Белый... Ох, не знаю я как правильно это обозвать... Длинное кимоно? Халат? К черту, пусть будет кимоно. Итак, белое кимоно. Эмблема клана на левой стороне груди, черная вышивка в виде китайской версии драконов по рукавам. Колоритно. Разумеется, все те же сандалии на толстой подошве. И как им песок не мешает? Дорожки же и за воротами им засыпаны.

Тем временем Хизаши и встречающий Хъюга обменялись поклонами — правая рука на груди, ладонь на эмблеме клана, левая ладонь прижата к бедру, поясница согнута под углом почти в сорок пять градусов. Шею, к слову, оба Хъюги держали ровной. Н-да, это вам не тот кивок с наклоном головы, который изобразил я... Выпрямившись, Хъюга поприветствовал вернувшегося домой соклановца, и перевел взгляд на меня. Чуть прищурился. И... растерялся. Челюсть на пол, он, конечно не уронил, но вот расширившиеся глаза, вскинутые брови и чуть шевельнувшиеся губы по другому трактовать сложно. Блин, я же все еще держу бьякуган! Оно конечно, та еще картина — ребенок в непонятной грязной рванине с клановыми глазками. При этом, ребенок совершенно незнакомый. Вряд ли Хъюг так много, что бы они не знали друг друга хотя бы в лицо. Впрочем, никаких вопросов Торо Хъюга, как к нему обратился Хизаши, задавать не стал.

Нет, в самом деле, парк какой-то. Поместье Хъюг, назвать это кварталом было бы не правильным, представляло собой полный самой разнообразной зелени сад, сквозь которую виднелись двухэтажные дома. Вообще говоря, преимущественно вторые этажи и были видны. Хватало и воды — на территории был развернут целый каскад аккуратно очерченных, искусственных озер. Мостики, да... Хорошо устроились Хъюги. Все это дополнялось птичьими трелями и гомоном носящейся детворы. Клан точно не маленький, детей десятки — сколько же семей в его составе? Прогулка по парку подошла к концу, Хизаши свернул к целому комплексу построек. Не успели мы подойти ко входу, как на Хизаши налетел маленький вихрь.

— Дядя! Ты где был? — пропищало вцепившееся в шиноби руками и ногами мелкое прыгучее существо.

— Хина-тян, я был на миссии. Ну где же еще может быть шиноби? — мужчина с улыбкой взъерошил стянутые заколками в немудреную прическу волосы девочки. Я аж поперхнулся — что, вот этот вот живой, непосредственный ребенок — и есть анимешная зашуганная Хината? Да не может того быть. Хотя, да. Некое сходство есть. Черные с отливом в темно-синий оттенок волосы, почти прозрачные серые глаза. Кто его знает, как выглядела мелкая Хината... Но что-то сомнительно мне, что эта девочка к двенадцати годам превратиться в постоянно краснеющий, не смеющий поднять глаз, неуверенный в себе помидор. Эта, судя по всему, сама кого угодно зашугает.

— Так, так. Дядя, а кого ты к нам привел? — Девочка нехотя слезла с дяди на землю. — Мальчик, ты почему такой грязный? — Меня смерили взглядом. — И худой. Ты что, не знаешь, что шиноби должен хорошо кушать? — Ну все... Сейчас меня начнет строить принцесса клана. И верно. — Ты должен немедленно привести себя в порядок!

Хизаши, слава всем богам за эту маленькую милость, мягко, но непреклонно оборвал фонтан красноречия Хинаты, уведя меня внутрь здания, пообещав пообщаться позже. Раздвижные двери, перегородки, тонкое дерево, толстая бумага... У них тут что, вечное лето? Если нет, зимой мне будет тухло. Как там говорилось? 'Сибиряк, это не тот, кто не боится холода, сибиряк, это тот, кто тепло одевается', да? Впрочем, кое что радовало — полы. Мягкое покрытие. Не пластик, нет. Пластика я вообще тут не наблюдаю, как такового, это какая — то очень плотная ткань, нечто вроде ковра, но без ворса. Не наблюдаю я и электричества. Коридоры освещены мягко светящимися, молочно-белыми шариками, висящими на тонких нитях. Ну, и что это? Особенности местного применения чакры? Хизаши уверенно шагает по лесенкам и коридорам. Кажется, пришли. Большая комната, нечто вроде веранды, в которой двое. Мужчина, сильно смахивающий на чуточку постаревшего Хизаши, и молодая женщина. Сидят прямо на полу, на толстых подстилках, у низенького столика, чай пьют.

Не успел Хизаши отодвинуть перегородку, которая тут дверью работала, как парочка оторвалась от своих чаш, и перевела глаза на нас. Хм, если это Хиаши, а по всему выходит, что так оно и есть — то рядом сидит его жена. Что я про нее помню? Да ничего. Она вообще в мультике — то появлялась? Память пасует. Ну что же, можно сказать одно. Если девочка, на прыгнувшая на Хизаши будет хоть чуточку похожа на мать, то Наруто крупно повезло. Или, учитывая, насколько девочка активна — не повезло. Сидеть бедняге Наруто под каблуком, и будут его бить туфлей по голове.

Братья поприветствовали друг друга. Н-да, шиноби во внешнем мире, и шиноби дома — это два разных шиноби. Улыбки, объятия... Семейная идиллия, да и только. Наконец, сородичи угомонились, после чего все внимание переключилось на меня.

— Хизаши, только не говори, что это... — Хиаши оборвал себя на полуслове, впившись взглядом в мои глаза. Неприятное такое ощущение, его тяжелый взгляд просто подавляет.

— Ниичан, о чем ты, — улыбнулся младший из братьев, — это просто мальчик.

— О да, младший брат. У нас полным — полно просто мальчиков, светящих бьякуганом жизни, да? По проселочным дорогам бегают, лови — не хочу. — С сарказмом в голосе отметил Хиаши.

— Не поверишь, но так оно и есть. — Улыбка младшего стала чуть шире.

— Брат! — повысил голос старший из братьев.

— Не волнуйся, ниичан, я не нарушал евгенических законов клана. Хотя, в определенном смысле, я принял на себя ответственность за Акиру.

— Объяснись. — Суховато попросил глава клана.

— Так, подождите. Акира-тян, ведь так тебя зовут, да? — дождавшись моего кивка женщина повелительно хлопнула в ладоши. — Дейа, — обратилась она к вошедшей в комнату девушке, — принеси две чаши, свежий заварник, и сладостей!

— Дорогой, ты на ребенка погляди, кожа да кости, — пояснила она недоуменно смотрящему супругу. — Его, для начала следует угостить. Или ты хочешь пообедать, малыш?

— Спасибо, не стоит. Хизаши — сан покормил меня. — И то, я же объелся самым натуральным образом. Порция, которую мне принесли в той очаровательной кафешке, точно была рассчитана на взрослого.

— Брат, ты что, водил по городу ребенка в таком виде, да еще и с активным бьякуганом? — Хиаши вскинул бровь. — Ты что, не понимаешь, что...

— Старший, погоди. — Хизаши протестующе поднял ладони. — Про ребенка и так все заинтересованные стороны в курсе. Данзо встретил нас... — Хизаши осекся и замолчал при виде вошедшей в комнату девушки с подносом.

Когда сервировавшая девушка стол девушка покинула комнату, Хизаши начал рассказ о том, что именно произошло, начиная с приступа внезапно проснувшейся интуиции. А я... А я ел вкусные печенные шарики, которые, как оказалось, были из риса с начинкой из кисло — сладкого варенья, и пил чай. По мере рассказа, отношение правящей четы клана менялось просто на глазах — удивление, изумление, недоверие, сосредоточенность... Особенно не понравились мне взгляды Хиаши, которые тот время от времени бросал на меня. Хизаши закончил рассказ описанием произошедшего у ворот, после чего замолчал. Профи есть профи. Коротко, ясно и строго по делу.

— Так. — Прервал паузу имени Станиславского глава клана Хъюг. — Акира-тян, у тебя есть что добавить к рассказу?

— Нет, — я отрицательно покачал головой. — Хизаши — сан рассказал все предельно точно.

— Очень хорошо. Сделаем так. Акинами, дорогая, позаботься о нашем... — После секундной паузы запнувшийся Хиаши продолжил, — госте. Ему явно стоит привести себя в порядок. Хизаши, брат — на тебе сбор малого круга, через два часа. Обязательно найди и приведи Миори. Для Окини-сама и Тораки-сама явка строго обязательна. А я буду думать, как нам всем выпутаться из того, во что ты нас втянул. Выполнять! — Хлопать глазами, глядя на трансформацию брата и мужа в политическую фигуру мне никто не дал. Тут как в армии — приказы не обсуждаются, приказы выполняются. Все присутствующие, получившие распоряжения, приступили к их выполнению. Повинуясь положенной на плечо мягкой женской руке, я отправился приводить себя в порядок.

Глава 6. Как заводить друзей, оказывать влияние, и стать Хъюгой.

Сразу понятно, от кого Хинате досталось шило в пятой точке. Ее синеволосая мамочка по энергичности заткнет кого угодно за пояс. Раз, хлопок в ладони — и прибежавшая девушка отправляется готовить мне одежду. Два — на свою беду показавшаяся на глаза матери Хината отправляется за малой аптечкой. Три — меня, мягко подталкивая в спину отправляют к неприметной дверке, прикидывающейся очередной стенной панелью. По пути мне дают необходимые разъяснения. Сейчас, оказывается, мне предстоит посетить клановые горячие источники. По словам Акинами, лучшего способа обрести хорошее самочувствие просто нет. Но для начала мне нужно помыться, горячие источники принято посещать уже в чистом виде. Заведя меня в комнатушку без окон, освещенную все теми же шариками, по всей видимости являющуюся предбанником — мне приказывают раздеться. Совсем. И сложить тряпье в бумажный пакет. На мои робкие попытки возразить следует вопросительно поднятая бровь. Уяснив в чем дело, Акинами искренне рассмеялась.

— Акира-тян, ты это брось. Я в любом случае планирую осмотреть тебя как следует. Только блох или парши мне в доме и не хватало. Ну что же, попробую отнестись к этому как к визиту в больницу. Раздеваюсь. Вот только у тела свое мнение, щеки начинают подозрительно гореть. Ну да. Тело у меня детское. Но вот сознанию — то далеко не шесть лет, что бы вот так вот спокойно раздеваться перед красивой женщиной в самом соку. Подавив инстинктивное желание прикрыться, вытягиваю руки по швам, и окончательно заливаюсь краской. А эта зараза смеется.

— Ох, Акира-тян, ты такой милашка. — Милашка? Б-р-р-р. — У тебя там, дома, что, не принято было купаться?

— Принято, Акинами — сан, но дома, как бы это сказать, мужчины и женщины купались раздельно. Если, конечно, — слегка прищуриваюсь, — они при этом не преследовали каких — то иных целей, кроме купания.

— Я поняла, спасибо. — Женщина чуть прищурилась, скользя взглядом по моему телу. — Так, хорошо. Повернись спиной. Подними руки. Очень хорошо, кроме ссадин и ушибов ничего серьезного нет. Иди за мной. — После чего она отправилась к очередной неприметной двери. За дверью, я просто не поверил своим словам, был душ!

Акинами, орудуя вентилями, настроила воду, и жестом указала мне на полку, прикрепленную к стене. Объяснила, чем следует пользоваться. У них тут было аж два вида мыла. Первое, обеззараживающее, с весьма мерзким запахом, следовало применять первым. Женщина потребовала, что бы я намазался им с ног до головы, и не смывал как минимум три минуты. При этом она категорически не рекомендовала мне пробовать его на вкус. Да и глаза, по ее словам, следовало беречь. Кто бы сомневался. Я что, так сильно похож на идиота, что бы тащить в рот мерзость с запахом карболки? Второе мыло, по консистентности также похожее на густой гель, следовало применить после того, как первое будет смыто. Увидев, что я рассматриваю остальные коробочки и кувшинчики, женщина с ехидством в голосе предложила мне краткий курс молодой красотки, сиречь — наложения макияжа. Одно но — не смотря на всю ее веселость, глаза у нее не смеялись. Так, наверно, смотрят через прицел, перед тем как спустить курок.

Ну наконец — то, объяснения закончились. Акинами, еще раз окинув меня внимательным взглядом, в котором, кто бы сомневался, не было и тени женского интереса, покинула душевую. Душ. О господи. Горячий душ! Как мало нужно для счастья. Постояв минуту под горячими струями, я со вздохом потянулся к мерзко пахнущей, густой зеленой жиже. Сказали намазаться — намажусь. Тело ощутимо щипало. Интересно, нужно будет спросить у жены Хиаши, откуда у них горячая вода. Неужели титан на дровах? Или какие — нибудь геотермальные воды? Да нет, не похоже. Обычная горячая вода, без малейшего постороннего запаха. Выждав положенное время, с удовольствием лезу обратно под горячие струи. Н-да, приходит неожиданная мысль, а ведь горячая вода тут не является особой ценностью. Во всяком случае, мне распоряжения закрывать воду, пока я стою весь обмазанный зеленой гадостью, никто не давал. Или, что более вероятно, Акинами просто побоялась, что маленький варвар ошпарится. Мажусь вторым мылом. Совсем другое дело, что и говорить. Никаких неприятных ощущений, легкий запах лаванды.

Помывшись, закрываю краны. Ничего неожиданного, два вентиля. Горячая и холодная. Услышав, что шум воды стих, в душевую заглядывает Акинами.

— Помылся? Вот и умница. Тебе там одежду принесли, выходи. — На меня меня смотрят с легким одобрением. — Вижу, что с управлением душем ты освоился, да, Акира-тян?

— Конечно, Акинами — сан, это было не сложно. — Уже направляясь к двери, добавляю. — Дома я тоже пользовался душем, управление очень сходное. Кстати, Акинами — сан, у вас горячая вода поступает по трубам, или вы нагреваете ее сами?

— Сами нагреваем, Акира-тян. Кому придет в голову сначала греть воду, а потом заливать ее в трубы? Это же никакой чакры не напасешься. — Женщина прищурилась. — Так. У тебя там, дома, все было по другому?

— Конечно, Акинами — сан, — утвердительно киваю, — у нас воду нагревали в огромных котлах, после чего ею пользовались все, кто подключен к водопроводной сети.

— И как вы ее грели? Неужели, стационарными печатями? Так потери же запредельные будут, просто при доставке воды, она же остывает! — Сказать, что женщина в недоумении, ничего не сказать.

— Нет, конечно. У меня дома вообще никакой чакры нет. У нас котлы нагревали, сжигая топливо. Уголь там, к примеру. — Вот она, встреча цивилизаций, во всей красе. Стоим, оба — двое, и друг друга просто не понимаем.

— Сжигая?! А дым куда деваете? Это же мерзость! — Акинами не на шутку возмутилась. Ох, трудно ей бы у нас пришлось. Хотя... Тут мне нравится куда как больше. Воздух, не смотря на то, что мы в городе, очень чистый. Ни дыма, ни гари. Да и дерьмом не пахнет, значит, что? У них тут и канализация имеется.

— Ну... — Чуть замялся я. — Его, вроде, как — то очищают, но в городах у нас дышать, конечно, неприятно. Если с Конохой сравнивать.

— Неприятно? Да как вообще дымом дышать можно?! — покачала головой Акинами. — Доводилось мне бывать в стране Снега, ну, миссия такая выпала... Так там зимой в селениях не продохнуть, над деревней, куда нас посылали, дым чуть ли не облаком стоял. Так что видела я, к чему такое приводит. Так, хватит мне тут болтать, Акира-тян. Одевай белье, и займемся твоими ссадинами.

Ну надо же, нижнее белье тут все же в ходу, трусы по внешнему виду напоминаю 'боксерки'. Это только крестьянам его не положено, или, учитывая, как эти крестьяне живут — у них просто нет денег на такого рода глупости. Лен, никакой синтетики, на завязках. Прямо человеком себя ощущать начинаешь. Только вот почему то в голову лезет пословица о бесплатном сыре, и о местах, где такой сыр бывает. Все, уймись, параноя. Дали белье — и это прекрасно. Одеваем. Нда. Резинок тут нет. Пришлось подтягивать выполняющие их функции завязки. Стоило мне прикрыться, как Акинами позвала свою дочь с аптечкой, и устроила ей учебу на живом манекене. Эту мазь сюда, эту вон туда. Это аккуратно наносим тонким слоем, а вот это — втираем со всей дури. Прямо, блин, в синяк. Мое недовольное шипение — больно же — было оборвано безапеляционным голосом девочки: 'Терпи, ты же шиноби!'.

Пытка, именуемая санобработкой, подошла к концу, и мне было позволено одеть все остальное. Хм. Халатик системы кимоно, с которого аккуратно спороли нашитую раньше эмблему клана. Униформа у них такая домашняя, что ли? Пояс. Футболка в сеточку, тоже выполняет функции нижнего белья, судя по всему. И штаны. На завязочках. Футболка и штаны черные, кимоно халатик — белое. Кимоно, как мне объяснили, одевать обязательно. Потому как нечего тут позориться и выглядеть не знающим вежества оборванцем. Кимоно, как мне разъяснила Акинами, разрешается снимать при выполнении физических упражнений, или какой — нибудь грязной работы. Точка. Вопрос закрыт и обсуждению не подлежит. Ну что же, одеваем что скажут, хозяевам виднее.

После этого, меня отвели на горячие источники. Правда, при выходе из дома, мне недвусмысленно было указано на маленькие сандалии. И это уже приготовили. Такое впечатление, что хозяева были в курсе, что у них будет необычный гость. В конце концов, свидетелей утренней сцены у ворот было более чем достаточно, а у клана наверняка есть свои способы получать информацию о происходящем в Конохе. Интересно, а хрустальные шары, как у Сарутоби Хирузена, тут в ходу? Итак, источники. На деле, источник представлял собой обложенное камнями горячее озерцо, для удобства было устроено что-то вроде амфитеатра, это позволяло пользоваться источником с комфортом всем, начиная от самых маленьких, кончая взрослыми громилами. Источник, к слову, был разделен высокой перегородкой на мужскую и женскую части. Его размеры вполне позволяли поплавать, если, конечно, нет других отдыхающих. Эх, хорошо. Тут еще и пузырьки воздуха есть, а-ля джакузи. Нет, не гидромассажер, конечно, но забавно. Хорошо то как... Пригревшись, я задремал.

— Просыпайся, соня. — Произнес Хизаши, аккуратно тряс меня за плечо, держа в руках полотенце. — Совет клана скоро начнется, вытирайся, нас уже ждут.

В темпе одевшись, благо, что местная одежда это позволяла, мы отправились к тому же комплексу домов, где обитал лидер клана со своей семьей. Не успели войти, как я получил подзатыльник, с указанием снять обувь. Ну да, черт, они же у входа разуваются. Что то я со сна плохо соображаю, хотя в целом ощущаю себя просто отлично, эти источники — вещь. Вода такая, что ли? Впрочем, поразмышлять мне никто не дал. Хизаши в темпе провел, почти что протащил, меня по коридорам, заведя в большой, круглой формы, зал.

— Опаздываете, Хизаши — сан, — недовольно процедил Хиаши.

— Прошу прощения, Хиаши — доно, мальчик устал и уснул на источниках. — Хизаши отвечает совершенно невозмутимо. На совете клана они не родственники, тут они лидер клана и его подчиненный.

— Активировать защиту! — Недовольно произносит седая как лунь пожилая женщина с изрезанным морщинами лицом. — Мы и так потратили кучу времени впустую.

— Разумеется, Окини-сама, — кивает Хиаши, — до того, как мы начнем разговор, все меры предосторожности будут приняты. А, вот и вы! — глава клана кивнул вошедшим в комнату Акинами, еще одной молодой женщине с копной каштановых волос, и старику, в чьих черных волосах полным — полно седины. — Акинами, Хизаши, позаботьтесь о безопасности. Миори, занимаешься мальчиком. Мы начинаем.

Начинаем, ага. Все началось с того, что Хизаши и Акинами обошли комнату по периметру, навстречу друг другу, возлагая руки на эмблемы клана, развешанные на стенах. После чего пристроились на толстых подстилках около стены, у входа. Миори с улыбкой протянула мне стакан с водой. Ох, водой ли? На мой вопросительный взгляд девушка одобрительно кивнула. Пью, а куда деваться? Попала белка в колесо... Вот и мне остается, как той белке, пищать да бежать. Выпил, вода как вода. Может, забыли добавить, что там положено? Ох, нет. Не забыли. Комнату ощутимо качнуло. Или это землетрясение, хихикнул я, или меня уже накрыло. Судя по спокойно ведущей меня в центр комнаты девушке, никакого землетрясения нет. Просто... Меня уже развозит, словно стакан водки накатил в прошлой жизни.

Усадив меня в центре, девушка села у меня за спиной, положив мне руки на голову так, что кончики пальцев касались висков. В трех метрах передо мной уселись Хиаши со стариком по левую, и старухой по правую руку. Глаза всех троих обратились в слабо светящийся, серый туман. Я икнул. Это глюки такие? Да нет же, пьяный болван. Это, если верить тому, что вещала сущность, истинный бьякуган. Он им что, ложь позволяет ощущать? Да вроде ничего подобного мне не говорили. Я рассмеялся, все же забавно они выглядят, с этими вздувшимися венами. У старика и у Хиаши на висках словно татуировки, вены чуть ли не выпрыгивают из под кожи, а вот под глазами, и на лбу — вен куда меньше повылазило. Монстры 'Янь', ага. У женщины, наоборот. На лбу и под глазами вены как змеи переплетающиеся, а на висках так, еле видно. Ой, они что, шевелятся? Нет, это меня совсем развезло. Попытка привстать и встряхнуть головой, что бы хоть чуточку прийти в себя, мягко, но непреклонно пресекает сидящая за спиной Миори.

Я потерялся. Перед глазами клубится тьма, тело словно чужое. Меня что, опять утащило в пустоту, заполненную тьмой? Отравили? Да нет же, тело все же ощущается. Как удобно, я лежу на такой мягкой, теплой подушке. Ощущаю чье — то смущение, точно не мое. Бесплотный голос в голове шепчет, что это не подушка. Ох, ты Миори, да? Подтверждение, не требующее слов. И... На чем это я лежу? Смущение девушки словно накрывает меня. Ну, точно. Я же прижат головой к ее груди. Какие они у тебя мягкие, Миори. Бесплотный смех. Тебе нравится? Ну так и сиди спокойно. Внутри головы словно водят тонкими, нежными пальчиками, осторожно касаясь... чего — то внутри. Вдруг легкий импульс боли приводит меня в себя. 'Тш-ш-ш, прости, я буду осторожнее'. Да, конечно, Миори. Разве можно отказать в такой малости владелице столь шикарной подушки. Тихий смех.

Сознание от боли чуточку прояснилось, и я слышу приглушенные голоса. Взрослый голос спрашивает, знает ли Акира Орочимару. Детский отвечает, что да. Какой — то оживленный гул. Следующий вопрос, как давно Акира видел Орочимару? Ребенок запинающимся голосом отвечает, последний раз видел Орочимару полгода назад. Еще вопрос. А где именно Акира видел Орочимару? После ответа детским голосом — в манге, наступает тишина. Виски словно охватывает огнем, и я снова оказался в клубящемся мраке. Надоело. Скучно.

'Миори?', попробую пообщаться с владелицей бесплотного голоса.

'Да?', ощущаю легкий интерес.

'Скажи, а как ты оказалась у меня в голове. Ведь Хизаши говорил, что в клане Хъюг нет Яманак?'

'А я не Яманака.', голос сопровождается улыбкой, 'Я Хъюга. Это моя мама была Яманакой. Отцу разрешили жениться на ней, клан счел, что получение своего специалиста стоит больше, чем участие отца в программе генетических улучшений. С кланом Яманака была заключена сделка, вот так вот я и появилась на свет.'

'Это хорошо', глубокомысленно тяну я, 'Иначе, чувствую, не обошлось бы без иголок под ногтями.'

'Да брось ты', смеется голос, 'никаких иголок под ногтями. Мы же живем просвященный век акупунктуры и дробления костей'. И почему у меня такое ощущение, что мне подмигнули, а?

'Акира-тян, ты живой там?', обеспокоено шепчет голос спустя какое — то время. Ох, не знаю. Мне уже все равно. 'Акира-тян, сейчас я тебя разбужу. Тебе будет больно, малыш. Нужно потерпеть. И пожалуйста, сразу выпей лекарство, которое я тебе дам, хорошо?', голос Миори звучит обеспокоено.

'Вторая серия допроса, да?', вяло интересуюсь я.

'Нет, малыш, допрос уже окончен. Я заставила их прекратить, ты вот — вот впадешь в кому.', почему она так волнуется, я же чужак?

'Прекрати!', голос звучит строго, 'И соберись, мальчик. Я сейчас приведу тебя в сознание'.

Ох, и почему я не умер в детстве... Или там, на дороге. То, что на меня навалилось, было не просто похмельем, это просто Дайме абстинентного синдрома всея страны Огня. Пока меня выворачивают на изнанку приступы сухой рвоты, мягкие женские руки придерживают меня на весу. Потом к моим губам подносят стаканчик с ярко — алой жидкостью. Пью, судорожно дергая кадыком. Во рту пустыня, в которой облегчилось целое стадо верблюдов. Потихоньку меня отпускает, и я осознаю, что я по прежнему прижат к Миори. Поудобнее устраиваю голову. Ага, вот так. Остатками мысленной связи, которая была протянута между нами, ощущаю веселье девушки.

— Миори-сан, изложите свое мнение. — Пустым, невыразительным голосом командует Хиаши.

— Мальчик говорил правду, Хиаши — доно. — Миори на мгновение замолчала. — Или, по крайней мере, то, что считает правдой. Я вынуждена констатировать отсутствие любых ментальных закладок в его разуме, мальчик именно то, чем он кажется.

— Далее. Я заметила швы на стыке физического, энергетического и ментального тела. Работа мастерская, чужая душа фактически была вплавлена в это тело. И я затрудняюсь сказать, сможет ли человек вообще сделать что — то подобное. Швы почти исчезли, но часть их еще можно заметить.

— По состоянию ребенка: психически его возраст можно ощутить как у десятилетнего. Ментальный уровень развития оценить сложно, однако, его разум полностью сформировался. Способности к анализу очень высокие, мальчик привык получать огромные объемы информации. Каким образом, ответить затрудняюсь, то, что я видела, не имеет аналога у нас. Тот мир, в котором мальчик прожил свою первую жизнь слишком странен и непонятен, Хиаши — доно.

— Оцените его возможную лояльность клану, Миори-сан. — Задает вопрос седеющий старик.

— Мне сложно ответить на этот вопрос, Тораки-сама. — Девушка чуть замялась. — Их общество... Оно совсем другое, Тораки-сама. Они индивидуалисты, и у них нет кланов. Их семьи очень малы, и им не на кого опереться. Но мальчик... Поймите, уважаемый старейшина — несмотря на то, что Акира переродился с памятью о прошлой жизни — он все еще ребенок. Его психика пластична, и он с легкостью примет и усвоит законы нашей жизни. — Руки Миори чуть сжались у меня на плечах.

— Мне кажется, Миори — сан, или мальчик тебе и правду понравился? — подала голос седая старейшина.

— Вам не кажется, Окини-сама. — Голос Миори звучит глухо, но уверенно. — Ему дали шанс боги, так кто мы такие, что бы лишать его дарованной ему жизни?

— Все это чушь... — начал было речь седой старик, однако, старейшина Окини не дала ему закончить.

— Тораки, друг мой. Ты не хуже меня знаешь, что при глубоком контакте менталисты ощущают свою жертву наиболее полно. И воспринимают самые потаенные мысли и чувства. Скажи-ка мне, девочка — ты чуешь в нем угрозу? Предательство? Смерть? — После вопроса Окини на комнату удушливым пологом обрушилась тишина.

— Нет. — Тихо отвечает девушка. — Мне кажется, что...

— Я не знаю такого слова как 'кажется', девочка. — Старуха подалась вперед, давя всем своим авторитетом. — Да или нет, Миори?

— Нет, старейшина Окини. — Тихо, но твердо ответила девушка. -Я не чувствую в нем предательства. Равно как и желания предать клан. — Нда, кажется, я должен ей шоколадку. И не одну.

— Хорошо. — Хлопнул ладонью по колену глава клана. — Мнение Миори-сан я выслушал. Позиция Тораки-сама... — Хизаши встретился взглядом со стариком. — Мне ясна. Окини-сама, ваше слово.

— Я склонна согласиться с Миори. Несмотря на свою молодость, девочка успела подтвердить свою верность клану. И я не склонна думать, что она подставит клан под удар ради какого — то мальчишки. Далее. Я тут вас слушала последние полчаса. Какого Синигами, вы что, забыли? У нас всего двое детей, пробудивший истинный бьякуган. И вы тут мне собираетесь списать посланного самими небесами носителя новой линии? Вы его глаза видели, нет? Тораки, старый маразматик, ты же лучший генетик клана. — Окини обвела соклановцев тяжелым взглядом. — У него бледно-желтая радужка. Мне вам обьяснять нужно, как нам важна свежая кровь?

— Простите, Окини-сама, — робко подала голос Миори, — но мальчик понимает больше, чем можно представить. И у него есть самые общие представления о генетике. В его мире эта часть искусства известна, хотя и не развита.

— Вот как, — усмехнулась старейшина, — так они там не совсем дикари, да? Что скажешь, мальчик? Что именно ты сейчас понял?

— У меня... — Я откашлялся. — У меня сложилось впечатление, что из-за близкородственных браков у вас проблемы, которые можно назвать вырождением. Евгенические программы, да? В ограниченной популяции... — Закончить мне не дали.

— Ха — ха. Ну, что я говорила? Даже варвару, который сидит перед нами, ясна проблема. Мы заигрались, господа. И клану позарез нужна свежая кровь, в противном случае, как старшая среди ирьенинов клана, я не могу гарантировать рождения нормальных детей, а не уродов, уже через два поколения. — Окини усмехнулась, и, скрестив на груди руки, откинулась назад. — Нет, вы, конечно, можете списать мальчишку, если по вашему мнению риск не стоит результата, и выкинуть новую генетическую линию с полным бьякуганом. Я все сказала!

— Ну что же, я выслушал все. Теперь скажу я. — Хиаши мрачно уставился мне в глаза. — Я дам тебе шанс, Акира! Подойди сюда. Старейшины, будет проведен полный ритуал родственной связи. Лишь на таких условиях я позволю этому ребенку войти в клан. И, Хизаши. Раз уж ты эту кашу заварил, тебе и расхлебывать. Фокусирующей точкой привязки ребенка станешь ты!

Глава 7. Ритуалистика по Конохски.

На ватных, подгибающихся ногах иду вперед. Сбоку, как по мановению волшебной палочки, появился Хизаши. Он совсем не выглядит довольным — лицо, конечно, что твоя каменная маска, но вот катающиеся на щеках желваки выдают истинные эмоции шиноби. Жалеет уже наверное, что потихоньку не прирезал источник неприятностей. Старейшины поднялись на ноги, и жестом указали нам повернуться лицом к лицу. Мне на плечи ложатся жесткие ладони, повинуясь их давлению и глядя на севшего на колени, подогнувшего ноги под себя Хизаши — копирую его позу. Так. Руки на колени. Возражений от стоящих вокруг старейшин не поступает, значит, все сделано правильно. Неслышным шагом подходит Миори, и, бросив на меня сочувствующий взгляд кладет мне на голову, прямо на темя, правую руку. Левая рука девушки отправляется на голову стоящего на коленях шиноби.

Так, ну, и что же она делать будет? Закладки ставить? Эх, жизнь моя жестянка... А ну — ка, попробую присмотреться повнимательнее. С горем пополам дотягиваюсь до центра чакры жизни. На этот раз, коснуться чакры жизни удается чуть легче. Да и наученный горьким опытом, я уже не пытаюсь давить на источник, а, наоборот, стараюсь коснуться его. Получается не с первой попытки, но, лиха беда начало! Есть. Теперь нужно всего — лишь дотянуть тонкую зеленую линию до глаз. Черта с два, рвется. Больно, блин. Шипя сквозь зубы, падаю вперед, прижимаясь животом к коленям. Обхватываю себя руками, меня бьет самая натуральная дрожь. Присмотрелся, да.

Сквозь гул в ушах слышу голоса. Старуха, которая Окини — сама, просто в ярости. Кричит. На меня кричит. Ох, сколько новых слов. Ну, о смысле сказанного я примерно догадываюсь, хотя словарного запаса в моей памяти не хватает. Так крыть матом — это же талант иметь нужно! В груди нарастает жгучая, пульсирующая боль. Что же я такое сотворил, а? Захлебываюсь даже не криком, а воем. Больно! На спине образовался горячий утюг. Нет, это не утюг. Это чьи-то тяжелые, раскаленные руки. В спину словно красные от жара гвозди вбивают. Зажмуриваюсь, сжимаюсь. Феерия. В груди, почти под горлом, бьется яростно полыхающая зеленью нитка, около конца которой расплывается прозрачным туманом клубящееся зеленое облачко. Мысленно тянусь пережать эту нитку, ту самую, которую я тянул к глаза. На мою многострадальную голову обрушивается тяжелая оплеуха, сопровождающаяся самым настоящим рыком: 'Не лезь, болван!'. Не лезу, уговорили. Боль постепенно утихает. Внутреннее око видит, как из ниоткуда появляются переливающиеся радужным огнем жгуты, тянущиеся к точке обрыва. Любопытно, это что, особенность бьякугана такая — видеть с закрытыми глазами то, что происходит с чакрой внутри своего тела?

Ну что же. Один из жгутов присасывается к пульсирующему центру чакры жизни, второй идет к месту обрыва, в то время как третий неуверенно кружится внутри медленно растворяющегося во мраке облачка чакры. Нить постепенно утрачивает свое сияние, и... Успокаивается? Да, похоже так и есть. Все, потускнела. Перед тем, как нить угасла окончательно, я заметил, как оба жгута потихоньку вытягивают бледно— зеленую нить куда-то вверх. Ярко — алая вспышка! Жгуты исчезают. Лежу себе потихоньку. Наслаждаюсь прохладой и покоем. Судорога, стянувшая все тело цепями, постепенно отступает. Мое ухо ухватывают чьи — то пальцы, сжимающиеся в тиски, подтягивающие голову вверх.

— Ты что творишь, недоумок? — От приторно — сладкого женского голоса хочется забиться куда — нибудь под татами.

— Кха... Кхе... — пытаюсь прочистить пересохшее, сорванное криком — воем горло. Не знаю я, как шиноби такое терпят. Ох, не знаю. Тут на стенку впору лезть было.

— Акинами, милочка, а принеси-ка юному самоубийце стаканчик укрепляющего. — Похоже, старушка правильно поняла мои затруднения. Буквально через несколько секунд губ касается край стакана. Промочу горло. Твою же мать, какая мерзость! Вкус просто невероятный, думаю, если наскрести чего в провонявших потом зимних ботинках — и то вкуснее будет. Тьфу, кха!

— Только попробуй мне тут плюнуть, — не менее ласково продолжает все тот же голос старушки. — Я тебя потом весь пол вылизать заставлю! — Верю. Эта — заставит! Такая упирающегося коня в горящую избу затащит.

— Кто тебя, болвана, такому учил, а? Хизаши, тварь такая, твоя работа? — Голос срывается на рык. Моя бедная голова, с все еще закрытыми глазами трясется, как дерево бурю.

— Окинами — сама, как вы можете... — Черт, да Хизаши самым натуральным образом напуган. А что, я его понимаю. Эта кого хочешь напугает. Я просто мечтаю увидеть ее столкновение с Данзо или там Хокаге. Вот уж где, воистину, неостановимая сила сойдется с непреодолимым препятствием. Но смотреть на такое лучше из прекрасного далека.

— Я еще и не то могу, — бушует старейшина. — Он что, сам до такой дури додумался? А ну — ка отвечай, паршивец! — Так, судя по интенсивной тряске за ухо, это уже предназначается мне.

— Сам. — Бурчу сквозь стиснутые зубы. — А как еще — то можно? Мне сущность эта именно так и показывала. Правда, он все три источника чакры задействовал, а у меня только с центром жизни получается.

— Спасибо тебе, Великое Небо, отец всего сущего, — с чувством произносит Окини, — за эти маленькие милости. Вот уж, послали биджу ученичка... Да если бы ты телесной чакры коснулся, и канал с ней порвал, нам бы твои мозги по кускам со стен соскребать бы пришлось!

— Телесной чакры? А что это? — Что, это такой пятый вид чакры? Впору завыть с тоски, сколько же их!

— Ну 'Янь', если так понятнее. — Увидев мой кивок, Окини прищуривается. — А ты что, пробовал...?

— Э-э-э, да. Мне показалось, что с красным источником проще будет, он же к глазам ближе. — Да что они вылупились так, что я им, клоун в цирке?

— И где ты это пробовал? — Так, к экспресс — допросу Хиаши подключился.

— Ну... У ворот. Когда нужно было Данзо продемонстрировать, что я имею отношение к клану Хъюг, и у Хизаши есть право меня к вам привести. — Старик, который Тораки, смотрит на меня, подперев щеку кулаком, Хиаши качает головой, закрыв лицо ладонями, а старуха просто смотрит на меня остановившимся взглядом.

— Я же сказал тебе, бьякуган жизни! — Хизаши явно в ярости. Куда там та маска девалась, которая каменная и невозмутимая.

— А я еще до того понял, к чему дело идет... — Ну, что им еще сказать.

— Так. Я все поняла. Не просто дурак, но дурак с инициативой. И задания тебе нужно ставить, расписанные от и до! — Окини тяжело вздохнула. — Мальчик, на будущее. До особого разрешения, касаться чакры тебе запрещено. Вообще запрещено. Даже чакры жизни. Даже для активации бьякугана. Ты все понял, молокосос? — Ох, и тяжелый у нее взгляд. Вот — вот в пол вобьет, как тот гвоздь, по самую шляпку. Осторожно киваю, а что делать? Говорить мне сейчас просто страшно, ей — ей. Как бы на писк не сорваться...

Наконец, шиноби успокоились, и прерванный было ритуал был начат снова. Миори, бросив на меня явно недовольный взгляд, снова положила мне и Хизаши руки на голову. Причем, в моем случае, это, скорее, было похоже на затрещину.

— Кого ты привел к совету клана, Хизаши, брат мой? — Хиаши смотрел на брата.

— Утерянную и найденную кровь, старший брат, что взывала к клану. — Спокойно и твердо отвечает Хизаши. Ох, будет мне получасовая говорильня с промывкой мозгов. Но почему же по спине бегают мурашки? Для этих людей это вовсе не казалось игрой.

— О чем же взывает утерянная кровь, воин клана? — Подала голос старейшина Окини.

— О праве влиться в клан, о чести защищать клан, о мудрости, которую может дать клан. — Все абсолютно серьезны, одного меня вот — вот пробьет истерический смех.

— Не может дитя явиться на свет без отца и матери, — торжественным голосом продолжил старейшина Тораки, — и лишь большая семья дает силу и волю противостоять жестокому миру! Кто готов принять это дитя как сына? Найдутся ли те, кто примут ответственность перед кланом и миром за поступки и деяния найденной крови, и разделят с ним радость побед и горечь утрат?

— Найдется. — Голос Хизаши похож на шелест, с которым отточенная сталь покидает бархат ножен. Сидевший передо мной Хизаши берет меня за правую руку.

— Найдется. — Слово, которое произнесла Окини придавливает меня к земле не хуже глыбы льда. Очень уж у нее холодный и многообещающий, что ли, голос. Старейшина бесшумно делает два шага, и вот уже она стоит на коленях, справа от Хизаши. Поняв, что от меня требуется, протягиваю ей левую руку.

— Как отец передает своему сыну характер и волю к победе, так и Хизаши воспитает их в тебе. Дети клана впитывают любовь и преданность к клану с молоком матери, старейшина Окини передаст их тебе. Это хорошо, но этого мало. Без братьев и сестер, готовых поддержать в трудную минуту, человек ущербен, и непременно будет сломан ударами яростной судьбы. Найдется ли кто, готовый поддержать дитя, взывающее к клану, и признать его братом, стать ему опорой на путях шиноби?

— Найдется. — Тихо, но твердо прозвучало над головой. Обложили, как есть, обложили. Хизаши, способный выбить из меня все, что ему покажется неверным, и сформировать характер. Окини, от которой меня бросало в дрожь. Да уж, эта обучит и передаст. И добьется своего, проклятие. И новая 'сестренка', успешно покопавшаяся в моих мозгах, знающая обо мне чуть ли не больше, чем знаю я сам. От нее утаить что — то будет запредельно сложно. Даже если она читать мысли может лишь при касании головы. Где — то за спиной прозвучал отчетливый смешок. Черт, она что, и сейчас мысли читает, рука же на голове! Да мне же конец! Девушка фыркнула. Ну точно, читает. Впрочем, веселье девушки было пресечено кинжальной остроты взглядами старейшин. В голове прозвучал неслышный шепот: 'А ты забавный, Акира-тян. Я рада, что стану твоей сестрой-по-клану. Не бойся, для чтения мыслей нужно зелье открытого разума и контакт с головой. Иначе клан моей матери давным — давно был бы вырезан.'. Ну да. Конечно. Кто же мне правду скажет вот так вот сразу. В голове возникло ощущение чужого веселья. Забавляется, блин. А я тут ей комикс изображаю, комедийный. 'Ты начинаешь думать как настоящий шиноби, Акира-тян. Молодец.' Почему — то я уверен, что эта юмористка улыбается. Широко и искренне. И почему все молчат — то? На меня смотрят?

— Ты пришел к нам, Акира-тян. Готов ли ты принять бремя воина клана, обрести новую семью, и родиться заново? — Хиаши абсолютно серьезен. Неужели только я воспринимаю все это как дурацкий водевиль? Ну, назначили мне надсмотрщиков, которые займутся политическим и патриотическим воспитанием, так зачем весь этот огород городить? Эх, азия. Трудно тебя понять.

— Готов. — Главное, сохранить спокойное лицо и не рассмеяться в голос, с повизгиванием и похрюкиванием. Я уже на грани истерики, слишком многое свалилось на меня за последние дни. И воспринимать мир всерьез у меня уже не выходит — слишком много страха я испытал, и чересчур многому удивился. Еще немного, и они получат пускающего слюни кретина.

— Хорошо. Закрой глаза, Акира, что бы открыть их родившись вновь! — Закрыв глаза, я проваливаюсь куда — то в теплую, влажную пропасть, и последнее, что я успеваю заметить, как сотни разноцветных нитей врываются в мое тело, устремившись чуть ли не во все стороны! Беспамятство накрывает меня горячей, пахнущей кровью волной...

Тук — тук... Тук — тук... Где я? Короткая паника сама собой растворяется в окружающем меня покое. Я слышу биение сердца. Да. Сердца. Но почему же оно звучит на два голоса? Удары странно сдвоенные... Хотя мне все равно. Я медленно дрейфую в уютном тепле. Легкие волны покачивают меня, и далекие звезды неслышно поют свою песню. Покой, в котором хочется раствориться, и остаться навсегда. Биение второго сердца тем временем набирает обороты. Теперь оно звучит намного отчетливее и чаще. Волны. Безмятежное спокойствие этого места нарушено. Нет. Не хочу. Мысли текут вяло. Эй, оставьте меня в покое. Мне же так хорошо... Тук, тук — тук. Что может быть лучше тепла и покоя, когда не нужно ни о чем думать, и ни о чем заботиться? Стук чужого сердца все нарастает, и вот я чувствую, как меня куда — то влечет. Что то стискивает и крутит меня, словно меня засасывает огромный водоворот. Я стремительно несусь куда — то во мрак, а в ушах грохотом отдаются удары сердца. Судорога волной проходит по телу, и я чувствую удар по щеке. Меня выворачивает наизнанку, и я сгибаюсь пополам в приступе перхающего кашля. А. Все. Прихожу в себя. Что со мной?

— Открой же глаза, Акира Хъюга! — Торжественный голос бьет по ушам. Хиаши, что ли. В голове звенящая пустота, нет больше ни сомнений, ни даже признаков истерики. Что со мной сделали? Со вздохом открываю глаза. Ох, проклятие. До боли знакомое ощущение четкости взгляда и чудовищной детализации картинки, до жжения в глазах. Стянутость щек, висков и лба становится уже привычным чувством. Ну да. Он самый, истинный бьякуган. Только вот нет чувства, что я его сам его питаю чакрой. Прикрыв глаза, убеждаюсь — со стороны Окини тянутся, причудливо изгибаясь в моем теле, тонкие линии трех цветов.

— Ритуал пробуждения подтвердил истинный бьякуган Акиры Хъюги. Поздравляю с обретением, Акира-тян, — произносит недовольный старикашка Тораки.

— Прекрасно. А теперь, поклонись своему отцу-по-клану, маленький Хъюга. — Кланяюсь, сгибаясь в поясе. Хизаши выглядит расслабившимся, в глазах облегчение. Похоже, ритуал дался ему не так уж легко.

— Что за невежественный мальчишка... — Ворчит старейшина Тораки. — Оказать внимание твоей матери-по-клану тоже напоминать нужно? — Перевожу взгляд на старуху Окини... Вот уж кому этот ритуал дался непросто. Черты лица заострились, щеки запали. Глаза, ранее казавшиеся полными жизни словно провалились куда — то вглубь черепа, к которому прилипли пряди выбеленных временем волос.

— Что, мальчик, страшная тебе приемная мать досталась? — усмехнулась старейшина, отпивая дымящегося напитка из заботливо поданной Акинами кружки. В воздухе распространился сложный запах заваренных трав, из всего букета мне удалось угадать разве что эвкалипт. — Ну что же... В моем возрасте такая встряска даром не проходит. — Окини вытерла лицо поданным ей полотенцем, после чего чуть подалась в мою сторону, повернув лицо в сторону. Ну что же, надеюсь, я понял правильно: наклоняюсь вперед и аккуратно касаюсь губами подставленной щеки. За спиной раздался смешок: 'Варвар ты, братик. Нужно было поцеловать кончики пальцев правой руки, и коснуться ими щеки матери-по-клану'.

— Так, так. — Предвкушающе улыбнулась Окини, на глазах возвращающаяся к жизни. — Кто это у нас там голос подал? Уж не нареченная ли сестра-по-клану моего малыша? — И с усмешкой добавила. — А сейчас мы тобой займемся, Миори. Ты ведь не забыла, что ритуал не окончен?

За спиной тихо охнули. И что меня еще ждет? Тем временем, Окини подсела ближе ко мне, и скомандовала: 'Повернись к своей будущей сестре-по-клану, Акира'. Все, старушка оклемалась, прежние стальные интонации. Ну что же, разворачиваюсь, оперевшись рукой в мягкий пол. Миори сидит близко, почти в плотную. Н-да, вид у нее уставший. Любопытно, кто этот кошмарный ритуал проводил.

— Миори — сан, а это было такое гендзюцу, да? — прищурившись, спрашиваю у нее.

— Если бы, братик. — Устало улыбается Миори. — С гендзюцу было бы все проще. Это...

— Миори! — хлестнул голос Хиаши. — Ты забываешься! Совет клана это не посиделки девочек на выданье, где они болтают своими языками.

— Простите, глава клана. — Миори переломилась в поясе, уткнувшись лицом в пол. — Низкорожденная просит прощения, глава клана. — И осталась в такой вот исполненной покорности позе. Я в шоке смотрю на происходящее, это ни что иное, как очередное напоминание мне — ты не дома, Костя... Так, отставить сопли. Домой мне не попасть, все, что остается, это попробовать обрести дом тут, в клане. И, сдается мне, будет это совсем не просто. Тишина... Я седалищным нервом ощущаю, как зол Хиаши. Вот ведь, подставил девушку, почемучка несчастная. Нужно выручать.

— Простите Миори, глава клана. — Смотрю в глаза Хиаши. — Виноват я, она всего лишь отвечала на мой вопрос. — Выдержать. Выдержать давящий взгляд. Ага. Сейчас. Взгляд словно сам по себе опускается вниз, голова вжимается в плечи. Приехали, блин. Не готов я к такому давлению, вот черт. Тело чуть ли не на инстинктах склоняется перед сильнейшим.

— Хорошо, Акира. Рад, что ты осознаешь свой проступок. Твоя названная сестра может встать, Акира, но помни — из-за твоих проступков могут быть наказаны те, кто поручились за тебя. Твоя честь — их честь, Акира. Помни об этом. — Х-хух. Отвел свои чертовы бьякуганы, которыми стену сверлить можно. Хоть вздохну нормально. Поворачиваюсь обратно к Миори, и, не могу удержаться — незаметно подмигиваю ей. С радостью вижу слабую тень улыбки в глазах поднявшейся с пола девушки.

— Ну, болтушки, раз уж вы наговорились, — голос Окини сочится змеиным ядом. Хм, а Орочимару ей не родня, интересно? — давайте продолжать!

— Запомни, Акира, братья и сестры идут по путям жизни рядом. Бывает всякое — жизнь ведь есть жизнь. Вы будете ругаться и ссориться, но помни — никогда у тебя не будет никого ближе. И пусть те удары, которыми вы сегодня обменяетесь, станут последними ударами, которые будут между вами.

Старейшина Тораки неслышно скользит по полу. Старички, да... Движения, как у хищников. Не знаю, чего они стоят против молодых шиноби, но обычных людей они по прежнему могут резать десятками. Тораки опускается на колени за спиной Миори, и кладет ей руки на плечи. Руки Окини, лежащие у меня на плечах, ощутимо тяжелеют. На секунду прикрыв глаза, убеждаюсь — вот она, чакра. Десятки цветных линий входят в мое тело, и стремятся к рукам и голове. Любопытно, что будет сейчас, думаю я, открывая глаза. Додумать мне никто не дал — вспышка! Прихожу в себя от ощущения льющейся на лицо воды. Вот зараза, как она мне шею не свернула. Во рту противный железистый привкус крови, но зубы, которые ощупал языком, вроде бы не качаются. Приложила она меня, да... Эх. Чувствую, что придется мне возвращать удар.

— Акира, ты должен ударить свою названную сестру. Помни, бить нужно изо всех сил, но удар наносишь так, как сочтешь нужным. — И как мне это понять. Можно смеха ради прямой в челюсть изобразить, посмеемся потом. Да уж, прямой в челюсть от шестилетки. Лучше бы поцеловать 'сестренку' приказали. Размахиваюсь и наношу пощечину. Правой рукой, ага. И в шоке смотрю на дело рук своих — девушку вырывает из рук Тораки, и уносит чуть ли не на три метра по полу. О боже мой... Хорошо, что не кулаком. Я бы ей челюсть так сломал! Но, как? Вопросы роятся в сознании, и ни на один нет ответа.

— Ну и ритуалы у вас, господа шиноби, — выдавливаю я.

— Что легко приходит, Акира, не менее легко уходит. Помни об этом. — Хиаши. Голос крайне серьезен.

— Ритуал свершился, Хиаши — доно. — Утвердительно кивает сидящий неподалеку от меня старик.

— Ну что же, Акира и Миори. Теперь вы можете обнять друг друга. — Усмехается за спиной Окини.

Хо — хо, обнять такую симпатичную 'сестричку'? Что может быть проще и приятнее. Уже пришедшая в себя Миори, слабо улыбаясь протягивает ко мне руки. Встаю, и сделав всего один шаг вперед, обнимаю стоящую на коленях девушку. И тут нас обоих словно током жахнуло. Короткая судорога, и... Черт! Что это! Я ощущаю все эмоции плотно прижавшей меня к себе девушки. Ох и намешано там. Радость. Опасение. За меня опасение? Не может быть, что это? Меня, эту несчастную шестилетнюю тушку, любят? И все, никакого ерничества не осталось в голове. Сестра, и все тут. Как это понимать, а? В глубине глаз девушки пляшут те еще чертенята. Опять мои мысли читает, не иначе. Ох, как же хочется верить, что все это всерьез, и что у меня теперь есть близкие люди в этом мире. Как же мне хочется верить, что я больше не один. Всхлипываю, уткнувшись носом в мягкие каштановые волосы, прижав их носом к шее девушки. Ну вот, опять глаза на мокром месте... Что со мной творится, а? Неужели Миори права, и моя психика теперь — психика десятилетнего ребенка?

Мысли переключаются на другое. Что будет со мной? Зачем я клану? Для чего все это было? Так, параноя, заткнись. Я. Хочу. Верить. Я подумаю о том, как меня хотят использовать потом. Время теперь у меня есть. Все. Заткнись. Все я сказал! В голове раздается голос Миори: 'Успокойся, Акира. Все мы — часть клана. Все мы служим ему, и я, и старейшины, и Хиаши-доно. Всех нас использует клан, ты не будешь исключением. И это правильно, братик. Клан превыше всего, одиночки стоят ровно столько, сколько за них готовы заплатить. А теперь, хватит плакать, ты ведь шиноби.'. Отрываю лицо от повлажневших волос девушки, шмыгаю носом. Миори, улыбнувшись, чмокает меня в нос и тихо шепчет: 'Здравствуй, брат'. Сжимаю руки так крепко, как только могу. Здравствуй, сестра.

Долго рассиживаться нам не дали. Хиаши поднял вопрос, что теперь делать со свежеиспеченным Акирой Хъюгой. Так. Опекуном назначен Хизаши. Тут я их логику понять могу — мальчишку должен воспитывать мужчина. Но вот дальнейшее ввело меня в очередной ступор. Окини властно потребовала начинать обучение меня, любимого, в ее ветви. На, блин, целителя. Я — врач? Черт. Как бы это им объяснить? Я же крови боюсь. Но стоило мне попытаться заикнуться об этом, как мне непререкаемо велели заткнуться и слушать старших, если я, конечно, не мечтаю провести первую ночь в новом доме, лежа на животе. Потому как лечь, ну, или там, сесть на задницу я не смогу как минимум неделю. Намек был понят правильно, порка в мои ближайшие планы не входила. А ведь, если подумать, в положении ребенка есть и свои плюсы. Миори, вон, за меньшее, лицом в пол уткнулась. Все же сущность оказала мне добрую услугу, сунув в детское тело. Взрослый за нарушение каких-нибудь правил мог бы и на кладбище уже отправиться. Незнание законов, оно от ответственности не освобождает.

Далее последовала весьма оживленная дискуссия. Хизаши, будучи официальным опекуном, мог позволить себе спорить даже со старейшинами. Ведь обсуждалось будущее именно его воспитанника. И неважно, что старейшина Окини назначена моей матерью-по-клану. Ответственность перед кланом — на нем. Спор длился и длился, пока старейшина не плюнула и не заявила Хизаши в лицо, открытым текстом причины ее решения.

— Хизаши, я все понимаю, вас там в поле по голове часто бьют, но ты все же попробуй подумать — сколько у нас в клане ирьенинов, помнишь? Двадцать три, Хизаши! Из них мы обязаны предоставлять десятерых в центральный госпиталь Конохи. Еще троих мы вынуждены держать при дворе дайме. А остальные, глупый ты воин, завалены работой! — Старейшина ядовито цедила слова сквозь зубы.

— Окини — сама, я все понимаю, но обладающий истинным бьякуганом... — Ну что за привычка у Окини прерывать собеседника. Хотя... Раз она с такими привычками дожила до седых волос, то она явно имеет, что противопоставить недовольным ее стилем беседы.

— Должен быть воином, да? Машиной смерти? Да сколько угодно! Ты головой своей думай. У мальчишки уже открыт центр жизни, ты понимаешь это? Его уже можно начинать обучать, разумеется, после обретения им элементарного контроля, что бы каналы не рвал себе. Или ты предлагаешь ждать, пока у него откроется 'Янь'? И для этого бросить все силы на подготовку, загоняв его тренировками по Джуукен? Кто — то из нас двоих идиот, Хизаши, и этот кто — то явно не я.

— Но... — Хизаши безнадежно попытался вставить слово в поток речи старейшины.

— Никаких но! Тебе в любом случае будет выделено время на подготовку мальчишки. Кстати, ты вообще видишь, что мальчишка истощен, и не подготовлен? Да на одно восстановление его физической формы, ликвидацию рахита и тому подобных вещей уйдет куча времени. Нельзя его вот так вот взять и начать гонять как Тори! Это тебе не клановый ребенок, которому связки растягивают с трех лет, баран!

— Уймитесь. — Усталым голосом проговорил Хиаши. — Сделаем так. Раз у мальчишки уже открыт центр жизни, вариантов нет никаких. Надо начинать подготовку. Но, Окини-сама, позорить клан, показывая миру недоучку — Хъюгу с истинным бьякуганом, я вам не позволю. Не позже двенадцати лет мы обязаны будем выставить его на экзамен генинов. Или вам напомнить, что проклятый Хирузен продавил с помощью Фугаку Учихи закон об обязательном прохождением всеми шиноби экзаменов на генина, вне зависимости от желаемой специализации, с последующей боевой полевой практикой? И что практику эту Акире в любом случае проходить в поле придется в двенадцать лет? Окини-сама, вы это осознаете?

— Осознаю. Этот проклятый закон уже унес во мрак уже семерых владельцев чистого бьякугана жизни. — Скривившись, словно раскусив хороший такой лимон, выплюнула Окини.

— Неужели? А кто именно настаивал на чисто ирьенинской подготовке для владельцев однофазного бьякугана жизни, вы помните? — Хиаши совершенно бесстрастен. И его Окини слушает, не перебивая.

— И... Что вы предлагаете, Хиаши-доно? — Так, старушка готова к конструктиву. Мысленно аплодирую Хиаши. Главой клана он стал явно не за красивые глаза.

— Сбалансированную подготовку. Мальчик получит все необходимые для выживания знания. Но не менее пяти часов его времени в день будет выделено вам, на использованию по вашему усмотрению.

— Семи! — Чуть прищурилась Окини-сама.

— Пяти, старейшина Окини. Как вы правильно заметили, на приведение Акиры в божеский вид требуется время. Все. Решение принято, совет окончен.

И для меня началась новая жизнь.

Интерлюдия I. Коноха, ночь того же дня. Крыша дворцового комплекса клана Хъюга.

Хиаши Хъюга, глава клана, первый в совете, сидел на крыше собственного дома, и, чуточку сгорбившись, смотрел на ущербную луну. Легендарная тушка бесхвостого биджу отбрасывала неверный отраженный свет, превратив мир в царство таинственных теней. Но главе клана было не до волшебства бархатной ночи. Холодный разум политика и мастера шатранжа в очередной раз перемалывал внезапно свалившийся на него, словно гром с ясного неба, массив информации. И подумать было над чем. Да, мальчишка на допросе нес много ереси, ох, как много. И все бы ничего, но среди имевшейся у Акиры информации было много такого, что для главы клана было вполне достоверным и свершившимся фактом.

Эх, проклятие всем богам и демонам, одна история о Четвертом Каге Листа, рассказанная мальчишкой, чего стоит. Хиаши лично знал Минато, и, если вообще можно говорить о дружбе между политическими фигурами... Да, пожалуй, их можно было считать друзьями. И то, что в итоге ему пришлось выбирать между благополучием своего клана, за который он нес ответственность перед Высокими Небесами, и правом попытаться вмешаться в судьбу сына своего друга, совсем не добавляло Хиаши благодушия. Чертов мальчишка, принесли же его биджу на своих мерзостных хвостах! Так разбередить старые, давно засохшие душевные раны. Хиаши зло сплюнул, и залпом вбил в горло стаканчик сакэ. Шиноби хотелось напиться до свинячьего визга. Да, именно так. До падения мордой в траву, прямо с крыши. И что бы ползти домой на четвереньках, радостно похрюкивая при виде грязных луж, которых, впрочем, днем с огнем не найти на территории клана...

А то, что он нес о будущем? Начать с того, что его кровиночка, его любимая дочь будет настолько презираема им, что превратится из живой, веселой девочки в никчемное, забитое существо? Да кто вообще сказал, что принцесса клана должна быть первым бойцом поколения? Что, в мире Акиры обитают настолько законченные варвары, которые преклоняются исключительно перед грубой силой? Им что, недоступна радость от красиво сыгранной партии судеб, когда противник, униженный собственной никчемностью, сам же вскроет себе чрево ритуальным фамильным клинком? Девочка уже сейчас способна выиграть у отца три игры в шатранж из десяти, а ведь ей еще нет и семи лет. Х-ха! Но стоит взять на заметку, что по имеющимся у мальчишки данным, Хината будет настоящим гением, разве что, раскрывшим свои таланты позже других. Он не допустит ошибок своего вымышленного двойника, да... И еще, подумать только — его дочь полюбит ходячую контрольную закладку с биджу внутри, в которую наверняка превратили умельцы АНБУ малыша Наруто. Вот этого он точно не допустит. Хиаши мрачно усмехнулся. Впрочем, Наруто, это так, проблема отдаленная. Возможно, следует ожидать нападения на Хинату. Хотел бы он посмотреть на тех, кто после этого решится требовать выдачи главы клана. И уж совсем наивным было ожидать, что клан согласится выдать кого бы то ни было после нападения на принцессу клана, да еще и на собственной территории. Но... Подстраховаться не помешает. Жаль, что память паренька оказалась настолько дырявой, что не сохранила конкретных дат. Или там ими вообще никто особо не заморачивался?

Да, будущее... Веселые перспективы у Конохи, ничего не скажешь. Для начала, ожидается вырубка клана Учиха. Все бы ничего, Хиаши ничего не имел против того, что ряды его 'заклятых друзей' будут прорежены руками Сарутоби и Данзо, только вот причины резни, озвученные мальчиком, были просто смехотворны. Власть захватить, ну да, как же... Это каким же образом? Да, Учихи один из сильнейших кланов Огня. Но ключевое слово тут именно 'один из'. Что, этот безумец, как его там, Кишимото? Неужто он всерьез думал, что красноглазикам это вот так вот запросто позволят те же Хъюги? Ха-ха. Сил одного только клана Хъюга в целом было достаточно, что бы связать Учих боем, а там уж как карта ляжет. Да и АНБУ не остались бы в стороне...

А метод действия этой пресловутой резни? Один единственный чуунин? О да. Хиаши как наяву представил себе тринадцатилетнего пацана, вырезающего почти семьсот человек, включая стариков, женщин и детей. Семьсот ударов кунаем, и это при условии, что никто ничего не заметит, и не станет сопротивляться. При этом, Итачи-куну пришлось бы бегать по всему кварталу Учиха... И, самое главное, не свихнуться в процессе. Хиаши мрачно усмехнулся. Нет, Итачи хорош. Для чуунина, он вообще вне конкуренции. Но одного единственного Фугаку, еще в юности пробудившего мангеке шаринган, хватило бы для приведения Итачи в состояние, наиболее точно описываемое такими словами, как подмоченный кровью пепел.

Дальнейшее вообще выглядело полетом фантазии обожравшегося грибами — вонючками сказочника. Нападение Орочимару на Коноху в момент красочной показухи — экзамена на чууинина. И в союзе с кем, с Песком? Орочимару всегда работал в контакте с Данзо, и Хиаши сильно сомневался, что после 'побега' Орочимару из Конохи эти связи прервались. Очень уж странно ловили беглого санина. Так старательно ловили, что Орочимару ухитрился уйти, прихватив в процессе все необходимые ему для продолжения работ лабораторные журналы и образцы! Тораки — сама, лучший генетик и ученый клана Хъюга, был категоричен — не осталось в лабораториях Орочимару ничего по-настоящему ценного. И мнению Тораки, которого Хиаши всей своей репутацией, которая у него была в совете деревни, просто-таки продавил в комиссию по расследованию преступлений Орочимару, Хиаши верил куда как больше, чем заверениям Хирузена. Все это крайне дурно пахло, и у шиноби были веские основания считать, что Орочимару просто вынужден был сменить место жительства. Очень уж кровавый след оставили его эксперименты. Шила в мешке, как говорится, не утаишь. Информация имеет свойство просачиваться...

О том, что должно будет произойти потом, Хиаши и думать не хотелось. Нет, бред. Просто бред. Вечно подвыпившая Тсунаде — химэ, последняя из Сенжу — Пятая Хокаге? Это эта самая Тсунаде — химэ, которая 'легендарный сосунок'? Нет, ирьенин она отличный, раз уж Окини — сама, на редкость неохотно признававшая достижения ирьенинов — не Хъюга, считает ее чуть ли не ровней себе. Но правитель? Правитель, держащий в кабинете ящики с сакэ? Хиаши пробило на слегка истерический смешок. Ах да, как же он забыл, у него ведь тут есть сакэ. Булькнув пару глотков прямо из бутылки, глава клана Хъюга удовлетворенно прищурился. Нет, если Тсунаде Сенжу окажется способной завязать с выпивкой, играми и развратом — то почему бы и нет? В конце — то концов, короля играет свита! И он совсем не против будет возглавить эту свиту.

Акацуке... Н-да. Хорошо, допустим, что Мадара жив. Во всяком случае, мальчишка твердо стоял на своем, мол, этот таинственный 'Тоби' — не кто иной как один из основателей Конохи Учиха Мадара. Хорошо, допустим. Тогда придется признать, что для своих ста с хорошим таким хвостиком лет Мадара находится в отличной форме. Впору позавидовать, да и только. Но идея собрать всех биджуу в легендарного десятихвостого... Ух, какой полет фантазии. Кем там Кишимото Мадару считал, божеством? Или новым земным воплощением Риккудо? Ломать, оно не строить. Разделить одну душу на десять это одно, а вот слить десять душ воедино, да еще решать проблему разной чакры придется. Хиаши вовсе не хотелось быть там, где какой-нибудь безумец решит воедино слить огненную чакру Курамы с водяной, по сути, чакрой Санби. Кратер будет побольше, чем вся Коноха, тут у Хиаши сомнений не было. Сказочники, да...

Вся беда была в том, что игнорировать слова мальчишки было нельзя. Вообще, насколько было бы проще, если бы он не сказал ни слова правды... А так дикая смесь из правды, ереси, предрассудков и... невероятного, невозможного, кошмарного будущего. Но, даже если это будущее маловероятно, он будет вынужден учитывать его. Клан должен выжить любой ценой. Хиаши стиснул зубы. Любой! Еще этот Акира... У Хиаши до сих пор чесались руки взять, и раз и навсегда решить проблему. Нет Акиры — нет проблемы. Но нельзя. Теперь — нельзя. Решив связать мальчика эмоциональными узами, он породил новую проблему. У мальчика, благодаря проведенным ритуалам родства, появились самые настоящие родственники. И предсказать реакцию брата, если он все же решит 'списать' Акиру... Ох, не брался делать такие предсказания Хиаши. Он, в конце то концов, всего лишь скромный глава клана, а не обладающий больной фантазией мангака. Та же Окини — поймет. Не простит, но поймет. Ей не понаслышке знакомы ситуации, когда приходится жертвовать малым во имя существования целого. Миори... Ту проще убить сразу, после ритуала кровных братьев она не станет смотреть ни на что, зубами грызть будет, вцепится так, что и после смерти не отдерешь.

В общем, пусть лучше живет. И для клана так лучше будет, и для самого Хиаши. А еще этот болван Тораки с утра заявится, это ведь к гадалке не ходи. И снова начнет нудеть, что бы Акиру отдали ему. Мол, у него был такой прекрасный план. Проживет, мол, клан и без Акиры, подумаешь, истинный бьякуган в шесть лет. О том, что владельцев истинного бьякугана в клане вместе с Акирой аж тринадцать шиноби, из которых двое старики, и трое — дети, он как-то не задумывался. Интересно, как гениальный ученый может быть таким неприспособленным в обычной жизни, а? Г-генетик, Къюби его заешь.

А ведь как настойчиво он требовал на совете, что бы мальчишку отдали ему на опыты. Когда понял, что не отдадут — потребовал наложения печатей подчинения, что бы, значит, всегда под полным контролем был. Зачем клану превращенный в идиота-исполнителя Акира, ему дела нет. Такого исполнителя рано или поздно можно будет получить на опыты. А когда прозвучало требование Хиаши о полной родственной связи Акиры с тремя членами клана, что обеспечивало гарантированную эмоциональную петлю, Тораки вообще на дыбы встал. Ну да, конечно. Отдаст Окини — сама своего приемыша на опыты, как же... Хиаши искривил губы в недоброй улыбке. Она, скорее, сама Тораки на опыты пустит, и, что характерно, без всякого наркоза. Нет, ну в самом деле, когда же до этого, проклятие, генетика, дойдет, что любой поводок рано или поздно будет порван. И тогда зверь, в которого превратится тренированный убийца, неминуемо сорвется с цепи. И ведь выбора нет никакого... Акиру придется готовить по полной программе... Особенно, в свете того, что он рассказал под напитком 'открытых мыслей'. Клану нужна вся сила, до которой клан сможет дотянуться. Ладно, будет день, будет пища.

Хиаши чуть вздрогнул. За спиной раздался легкий шорох, и прозвучали почти неслышные шаги Акинами. Ну вот, проснулась. Заметила отсутствие благоверного, и отправилась на поиски. То, что бьякугана у нее не было, совсем не мешало ей искать Хиаши. Искать и находить. Ну что же... К спине тем временем прижалось горячее тело жены, ее руки обвили талию мужа, а легкая головка, чуть щекоча ухо шелком волос, мягко опустилась на его плечо. Супруги замерли. В небе стремительно неслись гонимые ветром тучи, почти скрыв и без того ущербную луну. Над Конохой медленно сгущался мрак.

Глава 8. Первые шаги.

Собственно, после того, как совет был окончен, Хизаши отвел меня домой. Ну да, теперь у меня есть дом. Как воспитанник и приемный сын Хизаши, я, кто бы сомневался, буду жить в его собственном доме. Дом этот был расположен неподалеку от кланового центра, где обитал его брат с семьей. Позвольте-ка, этот кошмарный тип с ледяными глазами — мой дядя? Упаси господи от такой родни. Лучше уж как-нибудь подальше от начальства, да поближе к кухне. Итак, новый дом. Двухэтажное строение. С выжженным на дверях китайским дракончиком. Первый этаж, на котором была кухня, большой зал — додзе и душевая с туалетом, почти не отложился в моей памяти. Устал я, глаза старательно собирались в кучку и пытались закрыться сами по себе. Буквально впихнув мое бренное тело в душ, Хизаши велел как следует помыться, что бы на новом месте ложиться спать совершенно чистому. Традиция, однако.

Как хорошо, что Хъюги, будучи яростными коллективистами (клан превыше всего!), тем не менее, трепетно относились к личному пространству. Своя комнатка. Да, небольшая. Да, с минимумом обстановки — но своя! Хизаши мне открытым текстом заявил, что не потерпит беспорядка, и что за порядок в своей комнате отвечаю лично я. Точка. После чего кивнул мне на подстилку на полу, и покинул помещение, задвинув за собой дверь. Дверь эта, как тут принято, представляла собой изготовленную из реек, плотной бумаги и однотонной ткани конструкцию. Раздевшись, я героическим усилием победил лень матушку, и аккуратно повесив одежду во встроенный шкаф. Не хочется мне как то рисковать — нарываться на методы воспитания у шиноби может быть себе дороже. Жаль было одного — кровать местной обстановкой была в принципе не предусмотрена. Футон, сиречь толстый, слегка пружинящий матрац. Тонкое одеяло. И... отсутствие подушки! Вместо нее мне положен был туго скатанный валик. Эх... и к этому привыкать! Но это всяко лучше, чем грязный, вонючий тюфяк, память о котором мне досталась от моего предшественника. Спа-а-а-а-ть. Сладко зевнув, я отправился в страну грез.

Пробуждение было на диво приятным. Солнечный свет, льющийся в окно, рассеивался мягкой занавесью. Красота! Никто не обливает водой, никуда не тащит, не заставляет тянуться к чакре... Удивительно, но будить меня никто не стал, хотя, я уже морально смирился с тем, что с места в карьер меня погонят тренироваться и форсировать какую-нибудь местную полосу препятствий. Ан нет. Спи спокойно, дорогой товарищ, сколько влезет. Тишина... Ах да. Хизаши же говорил своей команде, что завтра им нужно будет явиться к башне каге, в центр Конохи.

Зевнув, я усаживаюсь на футоне, потягиваясь и смачно, с подвыванием, зевая. Лепота. Как же хорошо принять душ и потом выспаться в человеческих условиях. Только вот вопрос... Какой ценой достигаются человеческие условия в этом мире? Остатки памяти моего предшественника по телу как-то не вдохновляют. Халупа в качестве жилья. О горячей воде можно только мечтать. Насекомые. Грязный, пропахший потом тюфяк из рисовой соломы. Голод. Это было самым тяжелым в воспоминаниях Акиры. Он никогда не наедался досыта, а вкуса мяса он не знал вообще. Рыба была, да, все же страна Волн граничит с морем-океаном. Условия... Да что там условия! Чего стоит человеческая жизнь в этом мире? Самурай мне это объяснил очень наглядно. В этом мире прав исключительно тот, кто сильнее. А права у слабых не предусмотрены вообще. Меня спасло чудо. Да, именно чудо, так как ничем другим вмешательство высшей сущности и назвать нельзя.

Хорошо, вытащили меня из под меча. А дальше что? При мысли, что я пытаюсь выжить в одиночестве меня пробил нервный смешок. Что я вообще знаю о мире? Страны. Великие деревни шиноби. В некоторых странах власть в руках у главарей шиноби, в некоторых, как вот тут вот, в стране Огня, вроде бы у феодалов в лице дайме. Но почему дайме правит шиноби? Что стоят самураи перед шиноби? Тысячи вопросов, на которые мои знания не дают никаких ответов. Конохагакуре. Великая деревня. Да она вообще не похожа на то, что я видел в аниме. Быт совсем другой. Шиноби сами на себя не похоже. А кланы? Хъюги те же, которые готовы дать мне шанс? Хизаши, который стал моим приемным отцом, он ведь не зря смеялся. Они совсем другие, и чего от них ждать я даже и не представляю себе. Ясно одно. Мне дают шанс. И для меня даже не важно, почему. Нужна ли им моя кровь владельца истинного бьякугана, подаренного мне сущностью, нужны ли им мои возможности как владельца этого истинного бьякугана, или, в конце-концов, их интересует информация о моем мире — все это не важно.

Они готовы принять меня, причем, готовы принять как равного. Мне дали семью. Смешно сказать, но я их воспринимаю именно так. Хизаши теперь не просто спасший меня мужчина, нет. Я смотрю на него как на того, кто всегда выслушает меня, и даст мне совет. Окини... Ох, это самое сложное. Суровая, решительная седовласая женщина никак не хотела ассоциироваться у меня с матерью. Но почему-то я знал, что нет у меня более яростного защитника, и вряд ли таковой когда появится. Миори... Ироничная, смешливая девушка. С ней легко и весело. Но одно то, что она была готова защищать меня даже перед лицом Хиаши и его советников... А еще, я знаю, что она всегда будет на моей стороне, что бы не случилось. У меня действительно появилась семья. Мне дают не просто шанс, мне дают возможность стать своим, и только от меня зависит, стану ли я своим. Готов ли я? Нет у меня приемлемой альтернативы, кроме как попытаться действительно стать одним из них. Я тут навсегда, обратного билета на Землю мне никто не предлагает. И если я не смогу принять обычаи своей новой родни, то мне будет по настоящему сложно в будущем. Ну что, Костя, попробуем стать Акирой, а? Клан протягивает тебе руку. И ее не стоит отвергать!

Я тряхнул головой. Все, хватит рассиживаться. И вообще, нужно воспользоваться ситуацией, и как следует осмотреться. В шкафу меня ждал очередной сюрприз. Вчерашней одежды, которую выдала мне Акинами, больше не было. Вместо нее, на полках аккуратно были разложены комплекты белья, футболки, шорты, штаны. Все однотонное, спокойных, темных оттенков. И на всем были эмблемы клана. Обилие символики наводит на мысли. Ура! Кроме халатов — кимоно, на вешалке присутствовала куртка. Темно — серая, без всякого орнамента, но с традиционно расположенным символом клана на правой стороне груди и все тем же дракончиком на спине.

Подстегиваемый любопытством, я быстро оделся — шорты и футболка, это наше все, и отправился осматривать свое новое обиталище. Нда. Внушает. Заглянув в соседнюю комнату, очень похожую на мою по обстановке, но большего размера, я остановился в шоке, буквально уронив челюсть на грудь. Вот это да! Комната — мечта. Вся стена над кроватью была увешана холодным оружием, причем, явно не декоративным. Стою и пускаю слюни. Увесистые даже вид слабо изогнутые мечи, тяжелые топоры разных форм, начиная с топорика на длинной ручке, заканчивая этаким подобием массивной скандинавской секиры, скрещенные нагинаты в центре. Все оружие, совершенно очевидно, побывало в деле — имелись выщербленные участки и сколы на лезвиях, рукояти были потертыми на вид, а на древках копий были в темные пятна, о происхождении которых не хотелось даже думать. Коллекция, однако. Скорее всего, трофеи. Нет, точно, трофеи. Вон, в углу стоит невысокий столик массивного темного дерева с парой кресел. А над ними — полка. На полке, блин, очередные трофеи. Головы. Просто засушенные головы. Вот же черт. Попался мне воспитатель — головорез, причем в самом прямом смысле слова. Надеюсь, привычки отрезать головы нерадивым ученикам у него нет. А то у меня будут все шансы пополнить эту милую коллекцию.

Следующая дверь вела в... Библиотеку? Кабинет? Скорее всего, и то, и другое сразу. Открытый широкий шкаф с полками, заполненными свитками. Столы. Стулья. Над каждым столом свисал на тонком тросике уже знакомый мне шар, вот только он не светился. Поискав глазами выключатель, не нашел ничего подобного. Н-да. Нужно будет поинтересоваться, как пользоваться шариками, ибо идея сидеть в темноте совсем не вызывала положительных эмоций. Шкаф со свитками, привлекший мое внимание, окутался мерцающим серым сиянием, стоило мне лишь приблизиться к нему. Так. Защита от любопытных. А ведь в каноне ничего подобного и близко не было. Тут вообще отсутствует бытовая техника в том виде, в каком она была в мультиках. Нет ее тут. Зато есть странные светящиеся шары, шкаф, не позволяющий кому попало заглядывать внутрь, и горячая вода в душе, которую греют чакрой. Хм. Мне однозначно нужен ликбез, что и как. Нет, я все понимаю — нинздюцу, рулежка чакрой и прочее тайдзюцу — это важно и могуче, но выглядеть дурачком в быту совсем не хотелось.

Спускаюсь по лестнице на первый этаж. Сюрприз. В углу большой комнаты, соорудив себе уютное лежбище из подстилок, сидит, подогнув под себя ноги, Миори. Хм. А она то откуда взялась. Сидит, читает журнал... Журнал? Оп, меня заметили.

— А ты засоня, братик. — В уголках прищуренных синих глаз таится улыбка.

— Не засоня, а сова! — поправляю Миори, старательно растирая кулачками глаза и сдерживая зевоту. — Между прочим, сегодня я первый раз как следует выспался за биджу знает сколько времени. — Ох, как интересно. Я ведь 'черт' планировал сказать, а у меня местное словцо вырвалось. Слияние идет, о котором сестра говорила, так что ли? Я невольно поймал себя на мысли, что без всякого внутреннего сопротивления называю невысокую смешливую девушку своей сестрой.

— Иди уже приводи себя в порядок, птичка. Завтрак остыл давно, подогревать придется. — Она сказала завтрак? Хе-хе, да это повод умыться за сорок пять секунд!

В темпе вальса влетаю в ванную. Так, стоять. Ну, понятно, предбанник. Две двери. Отодвинув одну, наблюдаю душевую кабинку, примерно так же обставленную, как и та, куда меня водила Акинами. Хм. Привести себя в порядок — это душ принять? Идея интересная, но очень уж кушать хочется. Вот. За второй дверью обнаружилась комнатка поменьше, с зеркалом, раковиной, и полкой. Так — так. Бритва. Опасная. Фактически, остро заточенная полоска стали с рукоятью. Ну, бриться мне рановато. Глиняный резной стаканчик с, ура, зубными щетками. Наряду с щеткой большого размера присутствует маленькая, завернутая в тонкую бумагу. Вообще, интересный факт — я не разу не видел никакого полиэтилена. Если что и упаковывается, то исключительно в ткань или бумагу. Трусы, те тоже в бумажных пакетах были. Тюбиков с зубной пастой нет. Но рядом со стаканчиком стоит банка с белым порошком. Мятный запах, ага. Прощайте, 'блендамед' и 'жемчуг', здравствуй, зубной порошок. Каменный век, да и только.

Н-да. Я был чересчур оптимистичен. Развернув пакет, и присмотревшись к приготовленной для меня щетке, я окончательно выпал в осадок. Деревянная, не сказать, что бы особо тонкой работы слегка изогнутая палочка. В которую был вделан кусок щетинистой шкуры какого — то животного. С опаской принюхавшись и попробовав щетину пальцем убеждаюсь, что все не так уж и страшно. Достаточно мягкая. Ну, хорошо, хорошо. Она гнется. И, хоть за это спасибо, ничем не пахнет. Убедив себя, да припомнив, что даренным коням в зубы не смотрят, я принялся за дело.

Умывшись и, э-э-э, поскребя зубы своей новой чудо — щеткой, лечу на кухню. М-м-м, запахи-то какие. Желудок бурчит и квакает, требуя еды. Оно конечно, молодой и растущий организм... Видя мои голодные глаза, Миори снимает с глиняной подставки кастрюльку. Это такая местная печка, что ли? Так, голод, молчать. Любопытство явно родилось раньше, чем мое тело. Рассматриваю глиняную приспособу, в которую вделаны квадратные листы металла.

— Миори, это что, печка такая? — Недоуменно интересуюсь я.

— Ага. — Жизнерадостно кивает девушка. — Ты что, раньше таких не видел?

— Да откуда... — Отрицательно качаю головой. — В прошлой жизни у нас такие вещи выглядели по другому, а в этой... Ты вообще представляешь себе, как живут бедные крестяне? Причем, Миори — сан, бедные это не эпитет, это суровая реальность.

— Миори-нэ— сама, тогда уж, я же твоя сестра. — Улыбается девушка. — Твои воспоминания... Знаешь, я их видела. Вот только решительно не поняла, за счет чего вы греете еду. Крутите какую-то ручку, и металлические круги греются. Как это происходит, ведь чакры у вас там нет?

— Чакры нет, но электричество имеется. — Подмигиваю я. — С его помощью и греем.

— Не поняла? — Вопросительно поднимает бровь Миори, выкладывая тем временем кашу на тарелку. Бр-р-р. Каша. Рисовая размазня. Ненавижу. — Откуда электричество? Это же свойство молнии, а молния, ты меня извини, требует стихийных трансформаций.

— Ну как... Электричество вырабатывается, как именно, объяснить не берусь. Сам точно не знаю, да и слов не хватит, нет в местном языке таких терминов. А люди пользуются тем электричеством, которое им доставили по проводам. — Набираю в ложку немного риса с молочным соусом, дую. Пробую. А ведь вкусно, сладкая молочная подливка с ванилью — то, что надо. Сообщив об этом Миори, получаю широкую улыбку. — А у вас как еду греют?

— У нас все проще, Акира-тян. У Хизаши — сана совсем простая модель, без накопителя. Так что подходишь, кладешь руку и передаешь чакру. Лучше всего 'янь' подавать, это эффективнее всего, но можно и 'инь'. Да даже чакру жизни можно. Там на входе преобразующая печать, ей все равно, что перерабатывать. Так, а ну, подобрал челюсть и начал есть! Стынет же. Так вот. Преобразованная в фуин-чакру (простите мой хранцузский, словообразование от фуиндзюцу) энергия поступает в следующую печать, которая и греет металлический лист. Ешь, тебе говорю!

— Погоди, сестренка. — Проглатываю рис. Кстати, я заметил, что обращение 'сестра' Миори очень нравится. Надо пользоваться. — Ты сказала, накопитель. Это что, любой шиноби может вот так вот запросто таскать за собой накопитель с чакрой? Это же ключ к победе!

— Не угадал, братик. — Миори явно довольна. Чем? Тем что ей в братья не овощ достался, что ли? — Фуин — чакру обратно в организм не загнать. Туда — можно, а обратно уже не выйдет. Это только от другого шиноби так подпитаться можно.

— Значит, джинчуурики с их монструозным объемом чакры — не более, чем батарейки? — вопросительно смотрю на нее.

— Ага, аж две батарейки. Посмотрю я на того баку, который попробует чакрой у носителя биджу разжиться. Во-первых, характер у большинства джинчуурики тот еще, демоны даже через печать на носителя влияют. А во-вторых, джинчуурики очень быстро начинают пользоваться чакрой запечатанных демонов. Отравиться захочешь — попроси чакры у носителя биджу, только постарайся дожить до больницы. Ну или до дома доползи хоть как-то, подопечные Окини-сама и не такое вылечить могут.

— Но ведь Наруто... — Начинаю я, но закончить мне не дают.

— А что, Наруто? — Миори вопросительно смотрит на меня. — Ты давай ешь, болтун. Наруто, Акира-тян, в приюте для детей — сирот из семей шиноби. И приют этот штука весьма закрытая, его АНБУ в три смены охраняют. Никто пока его не видел, твоего Наруто, и каким он будет — еще неизвестно. Ты ведь, надеюсь, сам уже понял, что между твоими воспоминаниями о манге, и тем, что имеет место быть в реальности — пропасть? И к слову — тебе строго запрещено разговаривать о том, что ты знаешь, за исключением меня, и совета клана. Да и со мной-то говорить обо всем этом можно лишь потому, что я и так память твою читала.

После этого Миори отказалась разговаривать, пока я не доем. В темпе доедаю почти остывшую кашу, и получаю пиалу с зеленым чаем, и тарелочку с печеньем. Хм, я и так уже сыт, но, неважно! Пусть лучше лопнет презренное брюхо, чем пропадает бесценный продукт. Удовлетворенно вздохнув, откусываю печенье — сладкое, с корицей, и пью чай. Хорошо то как...

После чаепития вымывшая посуду Миори вытащила меня на прогулку. 'Детям полезно гулять', — с усмешкой глядя на меня заявила язва, в которую временами превращалась моя сестренка. Гр-р-р. Не ребенок я, блин. Ну что же, гулять, так гулять. Одев по требованию онэ-самы курточку, я напялил сандалии, стоящие на коврике у порога, и вышел во двор. Похоже, мне предстоит небольшой тур по поместью Хъюг. Так и вышло, онэ-сама два битых часа водила меня по территории, показывая местные достопримечательности. Однако, когда я попытался уговорить ее выбраться в город, меня мягко, но непреклонно обломали. Не положено. Распоряжение совета, подтвержденное личными инструкциями Хиаши-доно. Сиди в поместье, мальчик, и не чирикай. Хотя я вынужден признать, что подход вполне разумный — держать секретоносителя на коротком поводке, ограничив круг общения избранными лицами.

Ан нет. Миори сказала, что никакой полной изоляции не будет. Слава Небу, блин. Для того, что бы получить право на выход, мне требовалось, не больше и не меньше, повзрослеть. Причин, как перечислила Миори, две. Во-первых, я должен научиться следить за собой, и не болтать. Эту причину я, по ее словам, мог устранить весьма и весьма быстро, так как моя психика будет стремиться догнать мой разум, после чего детская болтливость резко пойдет на спад. Вторая причина серьезнее. Печать, защищающую разум, можно поставить исключительно после окончательного пробуждения всех трех источников. А без такой печати риск моего допроса заинтересованными лицами, тут онэ-сама сделала страшные глаза, прямо в Конохе слишком, как она выразилась, велик. В общем, Костя — Акира, сиди на попе ровно. И развивайся. Раньше разовьешься, раньше выйдешь.

Время уже шло к вечеру, когда на горизонте нарисовался мой основной опекун. Похоже, Хизаши-сан наконец-то разобрался со своими спиногрызами из учебной команды, и явился домой. Поблагодарив Миори за помощь, Хизаши взял меня за руку и повел домой. Так, что-то мне подсказывает, что меня ждет серьезный разговор. Я ошибся. Увидев в додзе на первом этаже Хиаши, Окини и Тораки, я понял, что разговор будет не просто серьезным.

— Акира-тян. — Без лишних предисловий начал Хиаши-доно. — Сегодня Сарутоби Хирузен, третий Каге Листа, высказал мнение, что мы, клан Хъюга, слишком много на себя берем, вводя в состав клана неизвестных и не прошедших проверку в АНБУ шиноби. Хокаге потребовал, что бы мы представили ему тебя. Вот так вот, Акира-тян. От меня была потребована Клятва Огня, что я, не больше и не меньше, гарантирую, что ты не являешься агентом враждебных деревне сил. Эта клятва была дана и принята, но не смотря на это, тебя от выдачи на допрос в АНБУ спасло лишь то, что ты после проведенного вчера ритуала являешься полноправным кровным членом клана. Тем не менее, явится по вызову Каге ты обязан, хорошо еще, что ты несовершеннолетний, и присутствие твоих родственников и главы клана при этом строго обязательно. Поэтому. Завтра утром, сразу после рассвета, мы идем в, — Хиаши чуть пожевал губами, буквально выплюнув следующее слово, — гости к Хокаге. Тебе предписывается любой ценой сохранять телесный контакт со своей сестрой. Все, что ты можешь и имеешь право говорить, тебе сообщит Миори по возникшей между вами, благодаря ритуалу, ментальной связи. Телесный контакт позволит ей защитить твои мысли , мальчик. — Хиаши сделал паузу, глядя мне в глаза. — Любой ценой сохраняй контакт, хватайся за нее руками и ногами, кричи, плачь. Делай что хочешь. Но вы должны быть рядом, и вы должны касаться друг друга. Вопросы, Акира-тян?

Стою посреди додзе, как пыльным мешком из-за угла стукнутый. В голове бардак творится. Полный и законченный.

— К каким последствиям приведет... — Я запинаюсь, пытаясь выдавить из себя то, что перехватывает горло самым настоящим ужасом. — Что, если Хокаге узнает, кто я?

— Он не узнает, — твердо и спокойно говорит Окини. — Делай то, что тебе говорят, сохраняй присутствие духа, и мы победим.

— Наихудший вариант, Акира-тян, — говорит правильно понявший меня Хиаши, — будет заключаться в том, что что ты сгинешь в подвалах АНБУ, твои приемные родители — по — клану погибнут в попытке этого не допустить, а твоя сестра проведет остаток дней в тоске и печали. Если, конечно, она не попытается отомстить за твою смерть. Тогда она всего лишь ненадолго переживет тебя. Я... Ну, неважно. Тебе хватит и этого. Поэтому у тебя нет права на проигрыш, Акира-тян. Только победа, другие варианты не рассматриваются!

— Но ведь я всего лишь чужак. — Непослушным языком выдавливаю из себя. — Неужели из-за какого-то обряда Окини — сама и Хизаши — сан станут...

— Я и забыл, что ты пока что не более чем маленький варвар, Акира. — Совершенно серьезно говорит Хиаши. — Ритуал родства Крови и Душ — это нечто большее, чем всего лишь обряд. И ты теперь для своих приемных родителей совсем не маленький чужак, которого привел в клан мой благородный, но непредусмотрительный братец. Позже ты поймешь все, а пока просто прими сказанное. Отправь своего малыша спать, брат. Нам еще многое нужно обсудить.

Вот уж не думал, что так легко усну, да еще после таких новостей. Впрочем, с моей стороны было поистине глупым недооценивать продукты местных фармацевтов, с которыми я уже успел познакомиться. Не успела голова коснуться тугого валика, как я провалился в тяжелое, пустое, лишенное снов забытье.

Глава 9. Добрый дедушка Хокаге, и другие мифические животные.

Утро выдалось суматошным. Все началось с того, что подняли меня ни свет, ни заря, если бы тут были петухи, они и то встали бы позже. Подняв меня, Хизаши коротко буркнул, что бы я принял душ, и вообще, нечего по утрам на футоне разлеживаться. Шиноби, понимаешь ли, обязаны вставать рано. Потому как жизнь шиноби коротка, на все дела может и не хватит. Обрушив на меня эту тяжеловесную мудрость, Хизаши счел свой долг исполненным, отправившись готовить завтрак. Хе-хе, да он же сам поспать не дурак, вот и зверствует. Ну, сказано принимать душ — пойдем принимать. Прихватив из шкафа свежий комплект белья, я отправился в душевую.

Похоже, мой приемный батя уже успел поработать тепловыделяющим элементом, горячая вода в душе была в наличии. В темпе ополоснувшись, я оделся в домашнее — шорты и футболку, после чего отправился прямо на кухню. Нет, ну а что — Хизаши сам так одет был, когда меня будил. Судя по всему, младший из братьев не был особым любителем официоза, это в доме у старшего нужно быть при всем параде, в кимоно. Это мне еще повезло. Только постоянного ношения халата мне и не хватало. Завтрак был уже на столе. Ого, ну надо же. В стране огня знают толк в континентальном завтраке? Поджаристый хлеб, варенные яйца, нарезанное тонкими ломтиками холодное мясо. И... Каша! Да что же это такое, а? Сюрприз. Из всего этого великолепия мне полагалась исключительно каша.

— Ты ребенок, тебе правильно питаться нужно. — Буркнул Хизаши, правильно истолковав мой тяжелый вздох. Однако, заметив мой укоризненно — жаждущий взгляд, сжалился. Ого, мне выделен кусок горячего хлеба с добрым ломтем мяса. И яйцо. Одна штука. Правда, после этого акта милосердия, шиноби решил, что он слишком добр, и добавил: 'Пока кашу не съешь, из-за стола не встанешь.'

Право же, я не рискнул играть словами, мол, Каге ждет, как же так? Лицо Хизаши не располагало к шуточкам — мрачный и угрюмый, он был воплощением того, что приходит с похмельем. Уж не накатили ли они с братцем? Легкий запашок был в наличии. Нет, ну, точно. Сакэ пили, или что у них тут в ходу. Это они раздолбаи такие, пить, когда утром такая встреча? Или это мне просто мозги компостируют, насчет серьезности ситуации? Впрочем, отошел Хизаши быстро. Слопав кучу хлеба с мясом, он залакировал все это парой пиал чая. Ого, жизнь вернулась. Тряхнув головой, Хизаши уставился на полупустую тарелку с кашей, и полное отсутствие выделенного мне бутерброда. От яйца к этому моменту тоже только одно воспоминание осталось. Хорошо еще, что для жидкой каши мне полагалась ложка, а то бы я до вечера провозился с палочками.

Глаза шиноби прищурились, а в воздухе повеяло той самой, знаменитой, жаждой крови. Ощущения были очень похожи на те, что навалились на меня на дороге перед нападением на нашу колонну, но, все же, были заметно слабее. Пожалел, значит. Ох, блин, я и не заметил, как все смел с тарелки. Н-да, методы у него. Макаренко чертов. Да ему трактат впору писать, на тему применения 'Ки' в качестве воспитательной меры для вселенцев из других миров. Удовлетворенно улыбнувшись, Хизаши приступил к истреблению содержимого третьей пиалы с чаем. А мне чай был не положен. Сок какого-то местного фрукта. Бе-е-е. Как бы не из папайи. Ненавижу папайю. Попросив чаю, нарвался на безапелляционное утверждение, что сок — полезен, и поэтому я буду его пить. Слава Небу, он не стал петь песен про полезные микроэлементы и витамины. Тьфу — тьфу, чтоб не сглазить!

После завтрака шиноби широко зевнул, и, внезапно улыбнувшись, сказал, что у нас, пожалуй, найдется время переговорить. Рановато встали, мол. Вот ведь зверь! Ничего святого у него нет. Удобно устроившись на мягких подстилках в додзе, мы начали неспешный разговор.

— Спрашивай давай. Вопросов у тебя должно накопиться не мало. Как ты еще не лопнул, малец? — С легкой улыбкой заявил мне опекун, очевидно, припомнив шквал вопросов, которые были обрушены на его терпеливую голову во время прогулки по Конохе.

— Стихия. Я хотел бы узнать, какой стихией, а лучше, стихиями, я буду владеть! — Жадно уставившись на шиноби скороговоркой выпалил я. Ну, не молчи! Молния. Огонь. Лед! Не молчи, Хизаши, я же лопну от нетерпения. Смеется, блин горелый. Весело ему, а я тут от нетерпения дырку в полу скоро проверчу!

— Видишь ли, Акира-тян, — отсмеявшись, начал издалека шиноби, — есть такая штука, как кеккен — генкай. Хъюги не исключение, наш клан обладает одним из сильнейших кеккен — генкай, унаследованным от самого Риккудо — сэннина.

— Да, я знаю, бьякуган. — Вставил я свое веское слово. Хороший человек Кишимото, полезную мангу придумал. Ох, знал бы — вызубрил бы наизусть.

— Не только, Акира-тян. — Задумчиво глядя на меня произнес Хизаши. — Не только. Бьякуган, это всего лишь одна из граней доставшегося тебе, как обладающему неизвестно откуда кровью Хъюг, владельцу дара. Не менее важно то, что Хъюги обладают способностями к практически идеальному контролю чакры, да и с модификацией своего энергетического тела у нас проблем нет. Но, видишь ли, у всего есть своя цена. И плата, которую всем владеющим додзюцу Хъюгам приходится платить, по настоящему велика. Мы очень ограничены в стихийных трансформациях чакры... И чем выше контроль над додзюцу, тем меньшие способности нам доступны. — Хизаши немного помолчал, глядя в мои остекленевшие глаза. — Для члена побочной ветви, так или иначе, могут быть доступны техники 'В' ранга. Если, конечно, у такого Хъюги будет дар к стихийным трансформам. Но даже отсутствие пробужденного бьякугана приводит к тому, что Хъюга будет весьма ограничен, и тот член побочной ветви, у которого есть способности, достаточные для техник ранга 'B', в отсутствие генов Хъюг вполне мог бы замахнуться на техники ранга 'S'. Дальше — хуже. Однофазники, скажем, 'жизнюки', с единственным аспектом бьякугана, больше чем на 'С' и рассчитывать не смогут. Мне, с моими двумя аспектами в виде 'Янь' и 'Инь' разве что техники ранга 'D' подвластны, а это, как ты понимаешь, на уровне джоунина не играет вообще. Ну, трупы дотоном спрятать можно, да. Чуть время и силы сэкономишь. Хотя, лично я предпочту выкопать могилу лопатой. Потому как есть еще одно, о чем тебе стоит знать. Бьякуган, одним фактом своего существования, влияет на центры чакры. Мы, Хъюги, обладаем не таким уж большим резервом чакры. Хотя и восстанавливаемся быстрее других. Ах да, совсем забыл. Для владельца истинного бьякугана, такого как у тебя, стихийные трансформы невозможны вообще.

Сижу в полной прострации. Как? Ну, как же так? Мне казалось, что в ушах далеким эхом отдается хохот забросившей меня в этот мир сущности. Такой подлости я не ждал. Мир магов... И я, в итоге получивший неспособное к магии тело. Хизаши что то там говорил, но я его уже не слушал. Слишком уж сильным вышел удар, разбивший мои мечты на тысячи острых, ранящих осколков. Я неполноценен... Как же обидно. Спустя какое-то время я пришел в себя от того, что меня слегка покачивало. Н-да. Срочно пора взрослеть, угрюмо подумал я, шмыгая носом и сглатывая непрошеные слезы, уткнувшись носом в футболку опекуна. Растерявшийся Хизаши всеми силами пытался привести меня в себя, бормоча что-то утешительное. Я вырвался и сел ровно, смахивая с глаз слезы злой обиды. Да уж, поговорили. Мне протягивают что-то вроде платка, и я старательно вытираю мокрые щеки.

— Спокойно, Акира-тян. Стихийные трансформации — это не главное для шиноби. И без них Хъюги остаются лучшими из лучших. — Хизаши с улыбкой подмигивает мне.

— Утешаете, да? — Бурчу я.

— Вовсе нет. Скажи мне, ты ведь знаешь о базовых техниках, которые дают ученикам академии для отработки базовых навыков ниндзюцу? — С любопытством спрашивает опекун.

— Хм, иллюзорные клоны, техника замены и... — черт, что же там за техника, ей Наруто увлекался вроде, — хм, третью не помню.

— А там еще одна иллюзорная техника, хенге. Позволяет принять иной облик. — Шиноби бросил на меня испытующий взгляд. — Так вот. За счет возможностей расширенного контроля, Хъюги способны на большее. Сохраняя базовую сложность техники, мы можем выполнять их куда как лучше. К примеру, выполняя хенге, мы можем имитировать не только внешность, но и неповторимую энергетическую картину тела, что позволит обмануть не слишком внимательного сенсора. И это применяя фактически элементарную технику низшего ранга! На такой уровень контроля выходят единицы из джоунинов, малыш. С иллюзорными клонами все веселее. Нет, они не обретают материальность. Зато они имитируют работу центров чакры шиноби, этакая иллюзия в иллюзии. То есть, различить тебя в толпе копий, становится действительно нетривиальной задачей. Ты не поверишь, как все это облегчает жизнь, Акира-тян. В бою на по-настоящему высоких скоростях, на зрение не опирается почти никто. Ну, владельцы додзюцу разве что, способные ускорять свое восприятие, да разработавшие соответствующее подобие зрения при помощи техник. А на такое способны исключительно шиноби высшего класса. Очень уж сложно заставить свой мозг воспринимать больше информации, чем он привык. Да ведь ты и сам видел, на что способен бьякуган с 'янь' чакрой. И как потом голова болит, помнишь? Привыкать к такому нужно, очень медленно и осторожно.

— Что, улыбаешься уже? — Усмехнулся опекун. — Порадую тебя еще чуточку, а то ишь, придумал, слезы ронять. Столь любимая многими техника замены. Позволяет, как ты знаешь, поменять местами себя и некий предмет, как далеко может находиться предмет — сильно зависит от способностей шиноби. Хъюгам же доступно искусство обмена не только с материальным предметом, но и просто с воздухом. Фактически, получается некое подобие пространственных техник. Но тут уже 'С' уровень, слишком все это не просто. И, к сожалению, переместиться так можно не дальше чем на пять метров. Потом фокусировка начинает стремительно падать, увы. Но даже так — пространственная техника на уровне ученика — это очень серьезно. Так что прекрати сырость разводить, ты вовсе не неполноценный, скорее уж, наоборот. За такой контроль над чакрой любой Учиха сам себе шаринган вырвет, и еще будет считать, что дешево досталось. Так что, малыш, успокойся и иди умываться, нам скоро выходить.

Дружная компания Хъюг собралась быстро. Не прошло и десяти минут, как все были готовы. Делегация выглядела крайне представительно: кимоно предельно официального вида, широкие шелковые пояса клановых цветов, налобные повязки — хатимаки, с символом клана над переносицей... Полный парад. А вот протекторов с эмблемой Конохагакуре не было ни на ком. Даже на джоунине Хизаши, находящемся на службе у деревни Листа. Н-да, если это не демонстрация намерений, то я даже и не знаю... Тихий вопрос, заданный мной Миори, подтвердил мои опасения — как оказалось, в случае полного кланового церемониала ношение протектора в принципе не является обязательным.

Вышли. А вот на сей раз обошлось без пробежек по крышам и всяческой суеты. Все было крайне неспешно и демонстративно. Хъюги идут, эй, там — посторонитесь! Построились свиньей, во главе клина, понятно, Хиаши, по сторонам — предельно надменная старейшина Окини и обманчиво расслабленный Хизаши. Ну, а в центре вышагивали моя нэ-сама и собственно я. Вот так вот неспешным шагом и шли. При этом, то Окини, то Хизаши, интересовались — а удобно ли идти дитяте, и не хочет ли чего Акира-тян. После третьего вопроса, заданного старейшиной Окини, сделавшей на сей раз страшные глаза, до меня дошло — нам нужно задержаться, при этом, продемонстрировав, так сказать, заботу о подрастающем поколении.

Ну что же, надо так надо. Слово мороженное в словарном запасе имелось, так почему бы и нет? Сообщив окружающим, что мне жарко (ага, в полдесятого, еще вполне чувствовалась утренняя свежесть!), и что не плохо бы покушать мороженого, я был вознагражден удовлетворенной улыбкой Окини. Я-то думал, что мы зайдем в какую-нибудь кафешку по пути к центру. Ага, сейчас. Хиаши свернул на боковую улицу, и неспешно повел нас к известной ему цели. Н-да, и зачем я это попросил... Каких-то полчаса, занятых торжественным шествием по улицам, и мы подошли к ресторану. Если это не местная 'рублевка', то я ничего не понимаю в жизни. Все вокруг просто кричало о нездоровой роскоши — вызолоченные балки потолочных перекрытий, гобелены набивного шелка, изящная мебель из полированного сандала. Эх, спокойный стиль поместья Хъюг нравится мне все больше и больше.

Миори, глядя на мое унылое лицо, не выдержала и украдкой подмигнула. Остальные же, что называется, 'держали лицо'. То есть, проще говоря, демонстрировали всем желающим на это посмотреть, надменные и ничего не выражающие лица. Но стоило лишь нам усесться за низкий столик, как все изменилось. Вокруг меня захлопотали Окини и Миори, разом вытребовавшие у подбежавшего официанта набор ассорти. После чего начали с умильными глазами наблюдать, как я это мороженное поедаю. Восемь фигурных вазочек. Восемь! И в каждом свой сорт. Никакой химии, никаких загустителей. Все из свежего, натурального молока, и не менее свежих фруктов, кусочки которых вместе с соответствующей фрукту глазурью были щедро добавлены в вазочки. Хорошо хоть, кормить с ложечки меня не стали, хотя, глядя на ехидные глаза сестры, было понятно, что подобная идея ей в голову явно пришла, и с сожалением была отброшена. Этикет, однако. Нельзя поперед Окини-сама лезть, спасибо небесам за эти милые особенности местной семейной иерархии.

В общем, до башни Каге мы добрались чуть ли не к полудню. Ага, выйдя за ворота кланового квартала в восемь утра! Ничего себе прогулочка... Ноги ощутимо ныли. Надеюсь, сесть нам у каге предложат. Еще недоходя до башни, моей рукой завладела Миори. Так и шли. Кабинет каге располагался на четвертом этаже башни. Сама башня скорее напоминала массивное каменное здание округлой формы. Ох, сколько же тут народа... Стада непуганных шиноби в 'фирменных' жилетах, местная знать в традиционных одеждах, периодически мелькали сопровождаемые АНБУ в масках фигуры с протекторами явно не Конохского разлива. Дипломаты из других скрытых деревень? А кто его знает... Вход в кабинет Каге Листа находился в конце солидного размера зала, заполненного работающими за столами чиновниками, с которыми общались шиноби. Это что, все секретари? Миры могут меняться, но бюрократия остается неизменной!

Ближе к дверям кабинета начал чувствоваться запашок табака. Ах да, Сарутоби Хирузен по канону отличался неумеренной тягой к курению. И вроде как торговля табачком это фамильное дело его семьи. Атмосфера внутри кабинета сильно смахивала на газовую камеру. Старейшина Окини, сразу после взаимных приветствий непререкаемым тоном потребовала проветрить помещение, или поменять место встречи. Мол, не дело молодому растущему организму ее воспитанника, это слово Окини произнесла с явным нажимом, травиться табачищем. Требование было выполнено очень быстро — хорошая штука эти воздушные техники, и как же жаль, что мне такое счастье будет недоступно! Несколько смерчей, повинуясь нескольким замысловатым жестам Каге, взяли и вымели из кабинета клубы дыма. Жаль, что мне такое счастье недоступно... А вообще, я глазам своим не поверил — дым и правда клубился под потолком. Сколько же этот дедуля выкуривает, и какие по счету у него легкие?

Дед был колоритный. Характерное восточное лицо, изрезанное морщинами, козлиная седая бородка, прическа вида 'три седых волосины в два ряда' и багровое одеяние, явно спецодежда. На столе лежала небрежно брошенная шляпа, хорошо известная мне по мультфильму. Но самое главное, на что я обратил свое внимание — это профессионально добрые, чуточку усталые глаза. И легкая, чуть лукавая, не менее добрая улыбка. Ах, какой актер пропадает. Так и хочется воскликнуть — 'Верю!'. Какой добрый дедушка! Добрее даже незабвенного Лаврентий Палыча, пенсне только не хватает.

Главная же подлость стала очевидна сразу — было приготовлено пять стульев, один из которых стоял прямо перед столом Хокаге. Предупредительное сжатие ладони Миори было явно лишним, я прекрасно помнил инструкции. В итоге, я старательно забрался прямо на колени усевшейся на один из стульев сестры, тут же обхватившей меня руками. Героическим усилием воли подавив ухмылку, я приготовился слушать. В кабинете воцарилась тишина. То, что дела идут совсем не по утвержденному Хъюгами сценарию стало понятно сразу. Вымученная улыбка Миори, капельки пота на висках и судорожно сжавшие меня руки. Самое главное — не было никакого бесплотного голоса сестренки! Н-да, считать Каге идиотом... Глупая идея. Идиоты на самый верх не пробираются, их, как правило, убивают в молодости. И пошло поехало...

— Какой милый мальчик. — Улыбается. От его улыбки почему-то хочется спрятаться. — Как тебя зовут?

— А... Ну... Я? — Понятненько. Изобразим маленького стеснительно дурачка, для ребенка в незнакомой обстановке дело вполне понятное и ожидаемое.

— Да, юный шиноби. Как тебя зовут? — Ох как мне льстят. Подыграем и надуем щеки. Гордо голову поднять тоже не повредит.

— Акира Хъюга! — Вот так вот. Хъюга я, понял?

— Скажи мне, Акира Хъюга, откуда ты родом... — И понеслась. Битый час говорильни. Никакой конкретики, нет — просто Каге крайне дотошно выяснял все обстоятельства прошлой жизни моего тела. Кто, откуда родом, как звали родителей, где жили, как жили, кто был владельцем деревушки, чем занимались родители... Такое впечатление, что ему сами по себе ответы были малоинтересны, он, скорее, изучал мою реакцию и то, как я отвечаю.

Тем временем, Миори становилось все хуже и хуже. Полуприкрытые глаза, стиснутые в линию губы, капли пота, стекающие по щекам. Все это наводило на неприятные мысли, особенно, если учесть иголки, ощутимо начавшие колоть мои виски. Казалось, что еще немного, и Миори потеряет сознание, и тогда раскаленные иглы пронзят мою голову насквозь. Конец этим издевательствам положила Окини. После часа болтовни Хокаге, прерываемой моими редкими ответами, она не выдержала и сказал, что ребенок устал, и ему нужен послеобеденный сон. Каге, как ни странно, спорить не стал. Наоборот, он выглядел вполне себе удовлетворенным. Тепло улыбнувшись, Сарутоби Хирузен погладил свою козлиную бородку и заявил, что счастлив, что ряды шиноби Конохагакуре пополнились новым защитником, который грудью встанет на защиту деревни. Поток сознания главы деревни быстро иссяк, и мы покинули гостеприимные стены резиденции Хокаге.

Как Миори добралась до выхода, я вообще не представляю. Она шла как кукла, механически переставляя ноги и опираясь на меня чуть ли не всем весом. Очевидно, дело тут не в индивидуальной непереносимости табачного дыма. Так и есть — стоило нам выйти на улицу, как Миори пошатнулась и закатила глаза. Едва успевший подхватить ее Хиаши прищурился и прошипел сквозь зубы нечто нецензурное. Окини, впрочем, быстро привела девушку в себя. Н-да, так и есть — ментальная атака. По словам Миори, все ее силы были брошены на отражение вторжения в мое сознание. Я с любопытством задал вопрос — а почему, собственно, атаковали меня? Ответ оказался очень простым. Атаковать Миори, конечно, было возможно. Но в этом случае она сумела бы опознать нападавших, и у сородичей ее матери возникли бы нешуточные проблемы. Равно как и у Хокаге. Ну как же, открытое нападение на Хъюгу... Напав же именно на мое сознание, слуги Каге решали сразу две задачи: во-первых, проверяли на прочность саму Миори, во-вторых, пытались обойти ее зашиту, которая та целый час держала на моем разуме. Прочитать память им явно не удалось. Но вот некоторые поверхностные мысли, скорее всего, стали им доступны. Хиаши нахмурился, подтвердил свое указание насчет сидеть в поместье Хъюг и не высовываться до установки полноценной защиты на разум, и быстро разогнал всех по домам. Хизаши подхватил меня на руки, его брат понес неспособную идти самостоятельно Миори, и мы понеслись по крышам в сторону квартала Хъюг. Старейшина Окини отправилась куда-то по своим делам... Новая жизнь началась.

Интерлюдия II. Конохагакуре, башня Каге, три часа дня

Каге Листа бесстрастно наблюдал за суетой команды АНБУ, проверявших кабинет после ухода гостей. Ситуация, однако... Информацию о новой генетической линии Хъюг можно считать подтвержденной. Старик Сарутоби верил в генетику, и совсем не верил в случайности и совпадения. Ну да, как же... Бледно-желтые глаза. И откуда, позвольте? Ничего подобного у Хъюг никогда не фиксировалось. Уж что-что, а информацию по сильнейшим кланам Конохи АНБУ всегда собирало скрупулезно. Все носители бьякугана всегда имели либо бледно-серебристые, либо бледно-голубые, либо бледно-зеленые глаза. Это у побочной ветви наблюдалось то еще разнообразие... Выходит, что? Данзо оказался прав? Ну вот, стоит помянуть биджу, и он тут как тут. Из-за скрытых ширмами дверей появился старый друг-соперник Хирузена.

— Убедился? — вопросительно глядя на Каге спросил Шимура Данзо.

— Да уж... Интересный у Хъюг мальчик появился. Врет, и не краснеет. При этом всеми силами пытаясь изобразить застенчивость и смущение. Где там Иноичи носит? — Каге недовольно нахмурился.

— Дебрифинг проводит у своих людей. Скоро подойдет. — Данзо криво ухмыльнулся. — Ты мне лучше вот что скажи — ты заметил, что мальчишка явный Хъюга, но при этом из другой линии?

— Я может и старый дурак, — холодно глядя на главу внутренней безопасности АНБУ ответил Каге, — но я пока что не старый маразматик.

— Я вижу два возможных варианта, Хирузен. — Чуть подался вперед удобно усевшийся Шимура. Ну что же, совершенно спокойно подумал каге, они давным-давно начали общаться наедине исключительно по именам. — Либо обнаружилась новая, ранее никем не зафиксированная линия потомков Риккудо, либо... Либо старик Тораки все же пошел по пути нашего общего знакомого, и сумел-таки осуществить пересадку модифицированного генома.

— Ты сам-то в неучтенных потомков Риккудо веришь? — Ворчливо спросил Хокаге.

— Я, как ты знаешь, — Данзо чуть причмокнул губами, разливая по стаканчикам сакэ, — даже в отдых после смерти не верю. Развелось умельцев, да... Кстати, ты так и не спросил у мальчишки, откуда он про 'Эдо Тенсей' знает.

— А слысл? — Недоуменно посмотрел на своего верного пса Каге Листа. — Мальчишка полчаса без свидетелей общался с братцем Хиаши. Ну, рассказали бы нам душещипательную историю, как шиноби успокаивал истерику мальчишки, потерявшего всех родных, рассказав ему историю про Второго Хокаге. И дальше что? Пусть уж думают, что никто ничего не заметил.

— Да уж... Подобная осведомленность в сочетании с появлением новой линии мне совсем не нравится. — Данзо скривился. Сакэ было откровенно так себе, хотя и крепче, чем обычно. Странно, почему Сарутоби такую дрянь закупил, неужто вкусы решил поменять на старости лет.

— Полагаешь, мальчишку обучали, да? — Прищуренные глаза Хокаге превратились в щели — бойницы. — И именно там он услышал многое из того, о чем ему совсем не следовало бы болтать?

— Знаешь, Хиру... Я многое видел в этой жизни. Но вот ребенка шестилетнего, который без всяких печатей разгоняет центр чакры, и потом ею оперирует — вижу впервые. Ты же знаешь методу обучения клана Хъюга — сначала обучаемый пользуется печатями, а потом, запомнив и привыкнув к потокам, начинает обходиться без всяких печатей. Мальчишка исполнил тогда, у ворот, нечто подобное.

— Выходит, что подозрения о том, что Хъюги тайно наращивают свою мощь, устроив себе тренировочный центр где — то вдалеке, могут оказаться правдой? — Риторически поинтересовался глава деревни.

— Выходит, да. Ты лучше задумайся, сколько таких вот желтоглазых может оказаться в том самом центре... — Прищурившись, протянул Данзо.

— Так-так-так... — Хирузен занялся своей любимой трубкой. Трубка, да... Похоже, ему скоро снова потребуется очередное замещение легких. К черту, пусть ирьенины работают. Отказаться от своей любимой соски он просто не в силах. — По больному месту бьешь, Шимура.

— А что Шимура, что Шимура. — Данзо прищурил единственный видимый глаз. — Ты что, изменил свое мнение? Кланы рвут Коноху на части, Хирузен. Их власть, — глаз словно в щель превратился, — должна быть ограничена. Коноха должна управляться единой волей, а не десятком жадных рук, тянущих ее в разные стороны. Хватит, три войны уже получили, что, будем ждать, пока ведомые собственными интересами кланы доиграются до четвертой?

— Один такой уже попробовал... — Змеиная улыбка коснулась пергаментных губ Каге. — Сейчас не знает, чего делать.

— Ты про мечника этого, да? — Искренне рассмеялся Данзо. — Ну что от любителя катаной махать ожидать... Тоньше работать нужно, тоньше. Государство вести, это ему не кунаем трясти.

— Хорошо. Хватит кругами ходить. — Каге резко хлопнул ладонью по столу. — Что с проектом 'Внутренние резервы'?

— Развернуто и запущено шесть новых школ, мой каге! — Вытянулся сидящий на стуле мужчина с замотанной бинтами головой. — Подготовка начата. Этап строительства старших школ АНБУ вступает фазу завершения, преподаватели подобраны. Кадры будут.

— Хорошо. Тогда вывод из игры одного из основных источников беспокойства не приведет в долгосрочной перспективе к нарушению баланса сил. Фугаку со своими экспериментами заигрался, Шимура. По данным моих источников, он пустил уже четыре семьи своего клана под нож, и при этом заполучил себе еще одного владельца мангеке шарингана. Ты себе представляешь, на что станет похожа Коноха, если в ней будут резвиться несколько десятков Учиха с такими вот глазками? Не дергайся! Тут не руками махать, а думать надо.

— Да что там думать. 'Корень' уже достаточно окреп, что бы... — Каге хрипло расхохотался. — Шимура, у тебе часом в правящей верхушке Киригакуре родни нет? А то завел себе привычки как у настоящего мечника тумана, нестись вперед с клинком наголо. Помнишь отчеты по новому поколению боевых стимуляторов от нашего друга?

— Это ты не про те ли препараты говоришь, которые вызывают взрывной рост способностей ценой органического поражения мозга и разрушением психики? — Данзо лихорадочно вспоминал, через его руки проходила уйма документов ежедневно. — Так ведь гадюка подкустовая их так до ума и не довела. Препарат однократного приема, потом придется искать свежие кадры.

— Про них, про них. Юный гений Учиха, помнится, оказывает знаки внимания одной из твоих красоток? Порадуем мальчика. Пусть девочка сольет ему досье на его отца, главное — про проводимые им эксперименты, да споет ему на ушко в постельке, что его маньяк — папочка решил подарить новые модные глаза его завистливому брату-близнецу, Каде. А его вместе с нежно любимым им младшим братом Саске пустить на запчасти. И таблеточек чтобы ему передала, которые, мол, дадут ему силу защитить его брата. А дальше... Причем тут мы? Внутренние дела клана Учиха, да... Да и потом — нам не нужен вырезанный клан Учиха, Шимура, нам нужен, — Каге смотрел в глаза своего старого приятеля очень тяжелым взглядом, — контролируемый клан Учиха. Не будем повторять чужих ошибок, они слишком дорого стоят. И еще, мой старый друг. Запомни. Даже очень большим ртом нужно откусывать понемногу, иначе ведь и подавиться можно. Ты меня понял, я так думаю...

На Коноху раненной птицей падал ранний зимний закат, тяжелые низкие тучи были окрашены алым светом заходящего солнца. Цветом грядущей крови...

Глава 10. Как закалялись кунаи

Сижу на крыше. Легкий прохладный ветерок обдувает все еще разгоряченное тело, звезды таинственно мерцают на иссиня-черном ночном небе. Сдал. Я сдал! Да, пять с лишним лет мучений дали свой результат — первый барьер взят. Ирьенин ранга 'В' — это звучит гордо. И как не хотелось бы мне большего, но... Для получения ранга 'А' — требуется как минимум выполненное самостоятельное медицинское исследование, не говоря уж о необходимой практике. Мне ранг 'В'-то выдали без положенной двухлетней ординатуры исключительно по представлению Окини-сама, чье слово у Конохских медиков — глас божий. Ее мнение там разве что сама Тсунаде рискнула бы оспаривать, но вот ведь незадача — легендарную ирьенин не видели в Конохе аж со времен смерти Четвертого. Избегала она появляться на родимой стороне, уж не знаю почему. Ведь, казалось бы, пить и в азартные игры играть оно и дома можно. Не так все просто с саннинами, ох, не просто. Не зря они предпочитают родному дому чужие края.

Сам экзамен начался традиционно. Окини-сама сегодня утром разбудила меня неожиданно поздно — аж в шесть часов утра. Я-то за последние три года все больше в пять подниматься привык. Сон, как любит говорить старейшина — непозволительная роскошь для шиноби, ибо в сутках всего-то двадцать четыре часа. Легкий завтрак, и мы побежали прямо в центральный госпиталь, благо нехитрую науку бега по крышам я уже освоил. Нет там ничего такого, в самом-то деле... Чакра и контроль над ней — ключ к успеху. В госпитале нас ждал целый консилиум экзаменаторов. Улыбаются. Не вызвал я у них доверия с первого взгляда, ирьенинов вообще не так уж много, и подготовить нового — это не суши скушать. Старейшина же клана просто всем своим видом излучала самодовольство и демонстрировала мне свою благосклонность — любимый ученик, как никак. Даже соизволила на руку опереться, мол, надежда и опора. Так и шли по госпитальным коридорам, а на нас ирьенины в коридорах посматривали искоса.

Нет, ну а что — картина маслом. На персональный экзамен, про который в госпитале слышали все, включая медсестер, сиречь ирьенинов дэ-ранга, явилась парочка — седая сухонькая старушка и оболтус неполных двенадцати лет. Вообще, смотрели госпитальные ирьенины на старушку чуть ли не с сожалением. Сдает легенда, да... Шепотки со всех сторон летят, не долго мол осталось легенде, раз решила всю себя молодняку посвятить. Какие люди уходят, а? Не понимают они, что это политика такая у клана. И политика эта мудрая. Лучшее — детям! В подготовку молодняка клан ежегодно многие десятки миллионов местных Рё вливает, это только если стоимость времени наставников посчитать, да перевести затраченное на детишек время на чистый доход, который могли бы принести клану эти наставники в другом качестве. А дети — будущее клана. И клан к своему будущему всегда относился предельно серьезно, потому и входит сейчас в число сильнейших.

Ох, не довелось им видеть, как эта сухонькая старушка на клановый полигон поразмяться выходит... Пару раз я наблюдал, как сходились в поединках Окини и Хиаши. Жестоко бой ведет верхушка клана... Голое тайдзюцу клана, чистый джуукен, и смерч чакры, ураганом летящей по каналам. Практически никаких зрелищных техник. Скорости запредельные у мастеров, я за ними успевал наблюдать на самой грани моего убогого на тот момент 'янь'-бьякугана. Половины ударов просто не видно, так, тени танцуют. Но красиво, не отнять. И хотя Хиаши старушку доставал чаще, все его совсем не сдерживаемые 'когти дракона' старейшине — как с гуся вода. Вот он, высший пилотаж ирьенина с большой буквы 'И' — лечиться прямо в бою. Эс — плюс — ранг, как он есть, во всей его запредельной красе. А ведь восстановить функции разорванной чуть ли не в клочья концентрированным выбросом чакры селезенки — это вам не стаканчик сакэ опрокинуть. Практика многолетняя за таким искусством стоит, и железный самоконтроль. Про дополнительную систему чакра — капилляров специализированных, на центр чакры жизни завязанных, я уж и молчу...

Джуукен вообще очень красиво со стороны выглядит. Скольжения, увороты, никаких тебе жестких блоков, только вот удары противника почему-то все больше мимо летят, так, почти беззвучно ткань одежды задевают... Исключительная пластика и танец тел. Красота, да и только. Но красотой это только со стороны кажется, до тех пор, пока на себе джуукен этот не испытаешь. Даже если не по тенкетсу бить будут — приятного очень мало. Легкое касание кончиками пальцев, почему-то больше напоминало ожог, причем подкожный, от чего пораженные мышцы перехватывало короткой судорогой. Нет, мне конечно эти тонкости на теории чакроэнергетики объясняли подробно, в лицах. Да еще и продемонстрировали, почему так выходит, а не как-то иначе. Правда, подлечили сразу, п-педагоги чертовы.

Экзамен оказался устным. Отвесив традиционный поклон, который положено демонстрировать старшим, я приготовился. И понеслось. Четыре часа вопросов по всем положенным разделам, которые обязан знать ирьенин широкого профиля. Анатомия, физиология, энергетика чакры, общая и частная теории взаимодействия энергетических и физических оболочек, гинекология... Много должен знать ирьенин, и еще больше он должен уметь. Одна общая фармакология, включая теорию лекарственных трав и особенности их механической и энергетической обработки чего стоит. На самом деле, один из сложнейших и занудных разделов. Много в гербологии тонкостей. У каждой травки свои циклы активности, и собирать их нужно в соответствующее время суток. Еще и учитывать, какой месяц на дворе. Ну и что, что большая часть растений — вечнозеленые? Зима, пусть и в виде сезона дождей имеет место быть, и влияние на растения оказывает самое непосредственное. Да и сама фармакология не так проста. Практически все растения при изготовлении лекарств нужно подвергать обработке чакрой, так проще всего выходит. К примеру, есть очень сложные в обработке растения, особенно из числа ядовитых. Пара алкалоидов полезных, и еще пять способны в концентрированном виде не то, что лошадь — слона убить за несколько минут. И их нужно уметь качественно и надежно разделять, усиливая и преобразовывая при этом полезные функции. А уж как все это учить в свое время пришлось...

Но тут помогла очень сильно та самая фармакология. Есть один милый состав с очень специфическим вкусом, стимулирующий 'быструю' память. Употребляется в паре с другим составом, который пьют строго три часа спустя. Этот состав вызывает сильную сонливость, и применяется для того, что бы зафиксировать данные из 'быстрой' памяти в 'долговременную'. Готовятся эти настои долго, стоят не просто дорого, а очень дорого, очень уж редкие ингридиенты в их составе. Но, как я уже упоминал — клан на обучение денег не жалеет. И уж кого-кого, а ирьенинов своих клан учит всерьез, потому как местные врачи в любой момент могут оказаться прямо на поле боя. Ковыряться же в многотомных справочниках времени судьба не даст — пока будешь судорожно искать необходимую информацию, пациент, доставленный 'на стол' в предельно непотребном виде, десять раз умереть успеет. Подготовка как у реаниматологов, и цену секундам ученикам вбивают прямо в подкорку. К слову, химия химией, но учить материал приходилось всерьез. Химия не всесильна, она всего лишь делает процесс эффективнее. Тому, кто дурака валять будет, и тэнгу считать вместо учебы — она разве что количество подсчитанных тэнгу запомнить и поможет. И что-что, а уж умением стимулировать желание ученика выучить материал Окини-сама владела в совершенстве. Вторая по частоте употребления ею поговорка: 'Боль — лучший учитель'. Учила же она всерьез.

В общем, после кланового обучения экзамен был не столько сложным, сколько скучным. Четыре битых часа я как тот попугай отвечал на вопросы. Ну что же. Ответил. Переглянулись экзаменаторы, кивнули мне. Знаешь. А умеешь ли? И вот тут-то началось самое интересное. Высокая экзаменационная комиссия дружно отправилась в недра госпиталя, ну, а мы с Окини-сама, соответственно, следом. Судя по кривой усмешке старейшины, испытание мне приготовили еще то. Старейшина, как обычно, оказалась права. Ну и запашок, да... Стоят ирьенины и смотрят, как поведет себя кандидат. Не дождетесь! Уж что-что, а брезгливость из учеников ирьенины клана вышибают в самом начале обучения.

Давным-давно, когда мой 'путь ирьенина' был только начат, мне и семь лет тогда еще не исполнилось, отвела меня как-то моя названная мать в подвал лабораторного комплекса клана. Покопалась, гремя какими-то инструментами, в лабораторном металлическом шкафчике самого невинного вида, и достала оттуда таз, плотно прикрытый крышкой. Жестом указала мне на отделанный жесткой, под кафель, плиткой пол, села напротив, и поставила между нами таз. После чего жестом фокусника убрала плотно притертую крышку с тазика. В-я-я-я... Вспомнишь — вздрогнешь. Такое отвратное месиво я наблюдал первый раз в жизни. Как любезно пояснила мне Окини-сама, в тазу находились бараньи кишки, требуха и кровь. Недельной выдержки. До кондиции оно на крыше доходило, как с ласковой улыбкой пояснила мне старейшина. Подышало вволю. Я бы по другому выразился, да только вот за подобные выражения били меня по губам, руку совсем не сдерживая. Да... Выработке 'облико морале' будущего члена клана уделялось внимание чуть ли не большее, чем отработке профильных дисциплин. И умению 'держать лицо' и скрывать эмоции сенсеи учили на совесть. Для проявления эмоций есть семья и дом, точка. В остальное время будь добр соответствовать высокому званию Хъюги.

Так, отвлекся я что-то... Уж больно воспоминания мерзкие, и копаться в этом совсем не хочется. Итак, сняв крышку и вернув себе мое внимание, Окини-сама высыпала горсть мелких монеток прямо в отвратную жижу. После чего проинформировала меня, что там десять Рё монетами по одному, и что у меня есть пятнадцать минут, что бы их оттуда извлечь. И посоветовала представить себе, что передо мной — мой лучший друг. Которого с рваными ранами живота доставили ко мне, что бы я его спас от неминуемой смерти. И каждая монетка — это посторонний, отравленный предмет, который я обязан извлечь из раны. Все, мальчик, время пошло. И когда я, непомня себя от ужаса и отвращения, стравил все, что было в желудке, прямо в таз, совершенно спокойным голосом уведомила меня, что я наблевал в разорванный живот моего лучшего друга. Теперь, мол, его шансы на выживание сильно упали. Спасай, мол, дальше. Он ведь пока, — тут Окини грустно улыбнулась, — еще жив...

В общем, попытка привести новичка в шоковое состояние провалилась, не понадобится вам вон тот вот тазик, зря приготовили. На прорезиненном футоне в крошечной палате-боксе лежал старик. Старательно скрывая улыбку, глава комиссии повел рукой в сторону пациента и предложил мне приступить. Ну что же... Посмотрим. Так, никакой сопроводиловки нет, доставлен больной судя по всему поздно ночью. А вот то, что коллеги не провели санобработку, это просто свинство и неуважение. Нет, не ко мне. К больному. И плевать, что больной — заблеванный, ходивший под себя, пьяный старик. Клятвы Гиппократа в этом мире, понятно, нет, но вот 'кодекс ирьенина' введен Тсунаде в Конохе уже давно, и слова о сохранении тайны, а также о соблюдении достоинства больных там есть. Бросаю косой взгляд в сторону комиссии. Нет, я все понимаю, этого беднягу в центральный госпиталь доставили исключительно для проведения экзамена, тут лечат знать и верхушку шиноби, но, мать вашу, правила никто не отменял!

Холодно интересуюсь, кто отвечал за больного до передачи его под мою ответственность. Слегка недоуменная тишина. Не ждали? Я ж вас... До председателя комиссии дошло быстро, ну, оно конечно, опыт не пропьешь. Да и превратившаяся в оскал улыбка Окини-сама намекала на множество веселых последствий. К примеру, на доклад Хокаге со стороны клана Хъюга по поводу отношения к пациентам в госпитале Конохи. Старейшину тут знали, и что такая вот улыбочка может означать — тоже были в курсе. Решение главный ирьенин нашел быстро — пациент свежий, поэтому ничего по его поводу не предпринято. Ну и биджу с вами, мне человека лечить надо, а не разбираться с местными порядками.

Ну что же, для начала общая диагностика, второй режим бьякугана жизни. Оценю-ка я его состояние вообще, как там себя энергетическая оболочка чувствует? Чувствовала себя эта оболочка плохо, если не сказать хуже. Энергетика посажена чуть ли не в ноль, можно смело констатировать общее истощение организма. Особенно плохо обстояли дела в нижней части тела — воспалительные процессы цветут и пахнут. Переключаюсь в третий режим, проверю-ка я его кровь с лимфой. Ох... Он как вообще живет-то? Количество токсинов в крови зашкаливает, качество крови минимально — пригодное для жизни. Четвертый режим, нужно проверить органы. Желудок однозначно нужно промывать, еще не все впиталось. Сколько же он в себя этой гадости залил? Кишечник — запор, судя по всему, не первый день. Почки — хроника, но не смертельная. А вот печень, кажется, все. Допился дед до цирроза. Впору вспомнить грустный медицинский анекдот полузабытой родины, мол, желудок ампутировать придется, потому что печенка уже не помещается. В общем, порядок действий понятен — срочное промывание желудка и кишечника, потом прогнать очистку крови, а потом уж замещающей хирургией восстанавливать печень. Иначе проще добить. Не выживет он по другому, да... Ну а почки... А что почки. Почки терпят, да и консервативное лечение возможно. Вот пусть они их и лечат.

Мрачно усмехнувшись, требую лечебную карту больного. Помялись, но выдали. А на что они, собственно, рассчитывали? Что я подпольно лечить буду, что ли? Э-э-э, нет, шалишь. Я вам все туда впишу, не отвертитесь — долечите старика. Так, принесли. Оп-оп-оп, вот оно. Время доставки в стационар — 02 часа 47 минут. Почти двенадцать часов назад, бурчу в полголоса. Окини-сама услышит и выводы сделает. Улыбаюсь, как Окини-сама любит, ласково — ласково. Теперь от лечения старика ты вряд ли отвертишься, главный ирьенин. Да и Окини-сама дела клана с тобой порешает, тварь ты такая, зелено-халатная, ко всеобщему клановому удовлетворению. А вот и тушь с кисточкой. Ну, понеслась.

Вообще говоря, я до сих пор ненавижу каллиграфию всеми фибрами, жабрами, и прочими органами души. Хотя научили, ничего не скажешь. И иероглифы местные, кандзи, как и катакану с хираганой, я рисую быстро и уверенно. Но сколько же у меня вся эта традиционная муть крови выпила, кто бы знал и кто бы понял. Для местных — это совершенно нормально, и мои попытки рассказать о такой штуке, как авторучки, да черт с ними, авторучками, хотя бы перьевую дайте — привели к тому, что меня в очередной раз назвали незнающим традиций варваром. Мол, деды наши тушью по шелку писали, мы пишем, и ты так писать будешь! Так что не вызвали ни малейшего энтузиазма мои идеи, только Хината и оценила, которая с той же самой каллиграфией сражалась. И судя по тогдашнему блеску глаз маленькой химэ, указ номер один, который она издаст, вступив в должность — будет именно о ручках. Хотя бы и перьевых!

Вписал я результаты осмотра в карту, записал свои наблюдения и составил краткий план лечения. После чего отправил двух ирьенин дэ-ранга проводить первичные процедуры, ту самую клизму с промыванием желудка. Спорить никто не стал, и слава Риккудо — я к этому моменту был уже на взводе. Работают быстро. Два дюжих медбрата подхватили не помнящее себя тело старика, и понесли на процедуру. Управились быстро, ничего не скажешь. Профи, рука набита. Принесли обратно... А тут уже моя работа. Потребовал у главного ирьенина ассистентов — в одиночку такие операции вряд ли кто потянет, тут никакой чакры не хватит. 'Батарейки' мне выделили, требование оправданное и разумное. Это если бы я сразу полез лечить, меня бы отстранили, покрутив пальцем у виска — умерший около больного ирьенин никому не нужен. А операция ожидалась знатная — полное замещение органа. Полноценный 'А'-ранг. Умею. Учили. Хотя процесс обучения был еще тот...

Когда приступают к такого рода учебе, смертность ожидается под все сто процентов. И это, собственно, так и есть. Сколько я свиней загубил, уже и не упомнишь. Выглядело все это так: ученику предоставляется этакий учебный стенд в виде хорошо зафиксированной свинки. Свинки, потому как манипуляции с тканями свиньи поразительно схожи с теми, что надо проводить с тканями человека. Учитель бьет свинью в печень, нанося ей несовместимые с дальнейшей работой повреждения. А дальше проводит все необходимые манипуляции, комментируя при этом ученику, в каком режиме смотреть, и что он при этом делает. И так день за днем, неделя за неделей, орган за органом. Ученик же, умываясь потом, пытается все это повторить. Мрут свинки как мухи, но деваться некуда. Другого пути нет, слишком уж сложные процессы проводится проводить.

Поддержать энергетическое тело от распада — отключившийся орган мало того что прореху неслабую создает, так эта прореха еще и расползтись пытается. Лишится энергетической оболочки соседний орган — проблем не оберешься. Кровь. Печень много функций выполняет, и все их нужно дублировать на время операции. Сотнями потоков вливается чакра в заливающуюся визгом свинью, фильтры крови — держать! Энергетику — держать! И не вздумай обезболивать учебный стенд, ученик, запоминай, чем твои ошибки отдаются тем, кого лечишь — болью и криками, от которых в ушах звенит. Работай, ученик, свинок у нас много! Только вчера свежее стадо пригнали в поместье. Смех, который в ушах отдается...

Так, нужно перед операцией кровь зачистить, да обогащение кислородом на уровень вывести. А то ведь не выдержит старик, не мальчик уже. Первое дзюцу на вентиляцию легких, вторую технику — на фильтры. Оп, есть. Процесс идет. Ох, сколько же у него всего в крови намешано... Коктейль 'камикадзе', да и только. Вот так, зафиксировать и держать. Хорошо хоть удержание стационарных техник особенно внимание не отвлекает, хотя, конечно, распылять внимание бесконечно нельзя. Это как с гендзюцу — придумать можно все что угодно, равно как и попытаться внушить это жертве. Но нужно знать меру. Заметит клиент логические нестыковки навязанного сознанию иллюзорного мира — и рассыпется техника, вырвется из нее разум. Поэтому талант нужен и воображение, которое с минимум деталей убедит внушаемого в полной реальности наведенной на его сознание сети. Ну, или кеккен-генкай клана Курама, позволяющий чуть ли не бесконечно дробить собственное сознание, погружая в иллюзии целые группы противников.

Так, Акира, соберись. Кровь уже очищена, уровень токсинов — норма, углекислый газ — норма, кислород — норма. А вот печенке осталось совсем чуть-чуть. Ну, помоги мне Риккудо своей мудростью и терпением — пора начинать. Противошоковое дзюцу — ушло. Все, пора, начинаю транслировать альфа-ритм, прием из области гендзюцу. Пусть спит, болезный. Только и не хватало мне пациента в сознании, да на такой операции. На печенку мягко опускается кокон чакра-стазиса. Так, у меня есть два часа. Потому как больше я эту технику не удержу физически.

К счастью, никакого мандража не было, иначе я бы точно пациента угробил. Хотя... Не повела бы меня Окини-сама на такой экзамен без практики. И она, практика эта, у меня была! Зря ирьенины комиссии скептически улыбались. Именно эта практика окончательно расставила для меня все точки над 'и', разбив последние сохранившиеся у меня иллюзии. Начиная с десяти лет водила Окини-сама меня и еще нескольких подрастающих ирьенинов по вечерам, почти ночью, в самый центр Конохи. Мрачная твердыня квартала АНБУ скрывала в себе многое. В том числе и пыточные казематы, находящиеся в распоряжении следственного управления. Тот самый Морино Ибики, который в аниме экзамен чуунинов проводил, ими и распоряжался. Глава службы активного следствия, ни больше, ни меньше. Вот с его клиентурой мы и занимались. А что? И Морино хорошо — получает возможность тренировать своих стажеров на реальном материале, из которого уже выжато все, что можно, и у которых остался один только путь. И Хъюгам хорошо — тренируют подрастающее поколение на живом мясе. Ох, и пришлось там насмотреться. Лечить приходилось потерявших от многонедельных изощренных пыток человеческое подобие жертв, которым, по-хорошему, помогла бы только эвтаназия, ибо их разум был безвозвратно разрушен.

И именно на них оттачивались навыки ирьенинов клана. О том, что спать без снотворного эти самые ирьенины смогли только через пару месяцев, лучше умолчать. Чтобы не разрушать героический облик клана Хъюга. Один раз я все же не удержался. Дал двадцатилетней девчонке легкую смерть. У нее в глазах еще оставались остатки разума, и именно это меня и сломало тогда. Глаза просили, умоляли, требовали — добей. Добил... Как ни странно, Ибики-сан, присутствовавший как при проведении пыток своими стажерами, так и при лечении того, что осталось от пытуемых в конце, не стал меня ругать, когда я выдал нечто об 'острой сердечной недостаточности'. Кивнув мне, он выпроводил присутствующих стажеров. После чего, глядя мне в глаза, уселся прямо на заляпанный кровью, пропитанный ужасом, мочой и рвотой пол.

Откинувшись на стену, он тихим, спокойным голосом рассказал мне о том, что представляла из себя эта девочка. Что именно она сотворила. И что планировала сотворить, когда ее сотоварищи взяла прямо 'на горячем' команда АНБУ. Ну что же, своей цели Ибики добился, хотя и пришлось ему потом отпаивать меня горячим чаем пополам с успокоительным. Я перестал смотреть на его 'клиентов' как на живых людей, начав относится к ним как к неодушевленным тренажерам. Нельзя по другому. Нельзя жалеть тех, кто купается в крови неспособных в принципе себя защитить. Нельзя пожалеть всех. Есть клан, и есть все остальные, точка. Своих нужно беречь. Остальных же... Такая вот философия. Именно в тот вечер я принял мир таким, каков он есть. И наверное, именно тогда окончилось мое второе детство.

Сижу весь в поту. Количество потоков чакры, связывающих меня и пациента уже за сотню. Семь зафиксированных стационарных техник, и три активные. Фактически, сейчас это мой предел, большего я вытянуть не смогу. Краем сознания отмечаю легкий обдувающий меня ветерок. Раз уж пустили в ход воздушные дзюцу для облегчения мне работы посредством создания максимального комфорта — выгляжу я плохо. Да и то сказать, трое ирьенинов буквально опустошили свои центры чакры жизни, отдав мне свою чакру чуть ли не до дна. Сейчас четвертый руки на плечи положил. Но и он скоро сольется. А нам ведь больше и не надо — я уже заканчиваю. Так, остается состыковать каналы чакры клиента, энергетическое тело и замещенную плоть. Ох, как хорошо иметь бьякуган жизни. И как жаль тех ирьенинов, у которых его нет. Многофункциональный диагностический центр плюс средства наблюдения при проведении вмешательств.

Обычному ирьенину такую операцию в одиночку не провести. Ни контроля не хватит над потоками чакры, ни возможностей держать процесс под контролем. Тройками ирьенины работают такие операции — один сливает свою энергетическую оболочку с оболочками клиента, анализируя и информируя коллегу — хирурга об изменениях, второй держит кровь, иммунную систему и стазис-кокон. А уже третий, собственно, и проводит основные воздействия, ориентируясь на свои ощущения да на информацию от энергетика. И то, операция идет почти вслепую, ибо сканировать ткани постоянно хирург не может. Так, в контрольных точках проверки проводит, отвлекаясь от основного процесса. В чем то схоже с работой командира подлодки, выводящего субмарину в атаку, лишь изредка поднимая перископ. Исключение — гении вроде Тсунаде. Та и без бьякугана такое в одиночку делать умеет, но ведь она чуть ли не одна такая. Да и слизни ее любезные, с которыми у нее призывной контракт, диагностику и анализ не хуже бьякугана жизни проводят. Разве что картинку рисуют прямо в воображении призывающего.

Все, финита. Пора снимать техники, стыковка физики и энергетики прошла успешно. Мотаю головой, отказываясь пить 'Утренний бриз', зачем мне этот сильнейший стимулятор сейчас, когда я уже закончил? Верно, незачем. Так, стазис снят, печень вышла на режим. Убираю вспомогательные дзюцу, со вкусом, до хруста суставов, потягиваюсь. Готово. Только вот почему дед этот несчастный лежит труп трупом, я что, его... Да быть того не может. Откусываю внезапно отвердевший воздух, судорожно меняю режимы бьякугана под дружный хохот окружающих. И получаю символический подзатыльник от Окини-сама: 'А сон кто убирать будет, а, коллега?'.

Потом... Много чего потом было. Для начала, вручили мне резной именной жетон, дающий право на свободную практику. Ранг Бэ — это вам не Цэ, который работать только под присмотром опытных коллег может. Вообще, мне уже недалеко до ранга 'А', навыки остается отработать до блеска, но вот для этого мне нужна практика... И много практики! Позднее, уже дома, на торжественной церемонии клана, после возвращения из центрального Конохского госпиталя мне была вручена личная налобная повязка — хатимаки. И как не шипела Окини-сама, мой незабвенный мастер — наставник, но на ней помимо клановой эмблемы изображен узор именно в виде дракончика. Да. Официально я отношусь именно к боевой ветви клана. И пусть только кто-то осмелиться сказать, что это не так. Душу выну. Правда, сам же обратно и вправлю потом...

А все же, повезло мне. Шесть лет назад я оказался в положении, завидовать которому может только идиот. Наверное, мне все же стоит поблагодарить эту загадочную сущность, ведь, в итоге, благодаря ей я обрел заботливую семью и дом. Мне очень повезло, что я смог стать своим для клана Хъюга. И я не подведу тех, кто помог мне выжить. Тех, кто дал мне все — дом, семью, возможность научиться владеть чудесными способностями. Не знаю, как бы я смог выжить в одиночку, ведь точно знать — что ты один, совсем один, и изменить что-либо нельзя — это по-настоящему страшно. К сожалению, с окружающей реальностью все обстоит совсем не так радужно. Хотя я всего-то полтора года назад как первый раз вышел за пределы кланового квартала, и то, под присмотром и охраной, но мне этого хватило. Регулярные визиты в подвалы АНБУ как нельзя лучше способствовали снятию розовых очков. Не было у тех, кто преступил жестокие местные законы никаких прав. Да что там законы! Ладно бы преступники. Но вот тактика местных военных действий меня действительно привела в шок.

Во время крупных конфликтов, когда 'грудь на грудь' сходились целые страны, основой тактики шиноби была, в первую очередь, тактика выжженной земли на территории противника, и перехват желающих сотворить нечто подобное, на своей. Когда я узнал, чем занимались шиноби во время мировой бойни, меня ощутимо тряхануло. Подрыв вражеской экономики, а это, как не крути, стратегическая задача, сводился к уничтожению вражеской логистики в виде торговых караванов, опорных пунктов в виде городков, и созданию трудностей с продовольствием. Трудности с продовольствием создавались очень просто и надежно. Нет работников — нет урожая. Цена была жестока — едва население успевало оправиться от бойни, как начинался новый тур 'мерлезонского балета', и ни о каком развитии не могло быть и речи. Каждые двадцать — тридцать лет накопившие свежие силы правители сходились в кровавой игре, разменными фишками которой были даже не жизни, а целые города и деревни. Цель была одна, подмять соседа и навязать ему свою волю. Впрочем, так ли эти владыки отличались от президентов на моей былой родной планете?

И вот сижу я глубокой ночью на крыше, пью вторую по счету литровую банку сока, и все пытаюсь понять, чего в меня добрые учителя намешали больше, лекаря или калекаря? Ладно, хватит мыслью по древу растекаться, завтра у меня будет очень тяжелый день. Все же, в первый раз я почти самостоятельно я выйду во внешний мир, и, быть может, мне удастся своими глазами составить представление о том мире, куда меня занесло по воле сущности...

Глава 11. В первый раз, да в новый класс.

Сразу после торжеств, посвященных моей успешной защите в госпитале и получению ирьенинского ранга 'B', был собран совет клана. И меня на него вызвали, правда, уже ближе к концу встречи. Хиаши сообщил мне, что в академии шиноби ожидаются выпускные экзамены с присвоением ранга 'генин'. И, коль скоро моя наставница, Окини-сама, сочла меня достаточно подготовленным для сдачи экзамена на ирьенина, то придется мне явиться в академию, так как по законам Конохи никого не интересует, какая специализация шиноби будет выбрана в процессе дальнейшего образования. И то, что мое начальное образование в общем и целом уже завершено в домашних условиях, никого не волнует. Порядок есть порядок. Раз положено молодому шиноби доказать свое право зваться генином, пройдя соответствующую практику в поле — придется проходить. В общем, Акира-кун, с завтрашнего утра — руки в ноги, и в академию.

Экзамен послезавтра, так что познакомиться с будущими соратниками успеешь, заодно и контакты полезные завести попробуй. Я получил все необходимые наставления, включая требования не ронять в грязь имя Хъюга, по возможности избегать конфликтов и... Не болтать! Странно все это. Я и не ожидал, что меня выпустят из поместья. Нет, оно конечно. Центр чакры 'янь' у меня пробудился к восьми годам, 'инь' я научился контролировать почти в десять лет. Защитные печати все стоят, желающих покопаться в моей памяти ждет множество неприятных сюрпризов... Но я же уже почти два года как с печатью, а самостоятельно покидать клановый квартал мне никто не давал. Так, максимум на практику в АНБУ выводили, но, во-первых, нас туда группой водили, а, во-вторых — под солидной охраной. Похоже, меня посчитали достаточно взрослым, что бы не болтать что ни попадя.

Академия... И что от нее ждать? Это Хинату туда отправили, как положено, в восемь лет, потому как принцесса обязана знать представителей других кланов в лицо, вырабатывая навыки общения с посторонними с самого детства, хотя ее никто от внутрикланового обучения не отлучал. Академия это так... Пять часов в день. Остальное время будь добра изучать, что положено. И хотя кошмар в виде обучения на ирьенина ее миновал — у нее вообще не было аспекта жизни в бьякугане, в отличии от ее маленькой сестры, Ханаби, но ее учебной нагрузке я совсем не завидовал. Собственно, маленькой химэ трудно было завидовать — спать ее отпускали еще позже, чем меня. Пересекались мы на обучении боевым искусствам и на специфичных клановых техниках. Остальное время принцессу клана нагружали политикой, экономикой, дипломатией. Ее отец, по словам Хизаши, чуть ли с шести лет начал готовить из нее будущую хозяйку клана, приучая ее выслушивать скучнейшие донесения агентуры, купцов, а также доклады членов клана, которых судьба и миссии куда только не заносили.

Хината, к слову, оказалась очень интересной в общении девочкой. В самом начале, как только я появился в клане, она попробовала привлечь меня к развлечениям клановой малышни. И очень быстро поняла, что мне это совершенно не интересно. Нет, ну в самом деле — идея бегать кругами, размахивая руками, играя в местный вариант 'догонялок' меня как-то не прельщала. Игра 'спрячься в кустах' мне тоже не особенно нравилась. И, как ни странно, Хината это ощутила. В итоге, я был буквально затащен к ним домой, за доску шатранжа. Это был шок. Я себя великим шахматистом никогда не считал, но уж второй разряд мной был заслужен без всяких скидок. И когда эта малявка, посмеиваясь, устроила мне разгром, я только и поинтересовался, не из клана ли Нара ее мама. Нет. Не из Нара. А вовсе даже из Суны. Шок номер два. Глава клана женился на куноичи из другой, не сказать, что бы дружественной, деревни? Как выяснилось, от Хиаши-доно ждать можно было еще и не то. Выяснив посредством анализа крови, добытой у понравившейся куноичи, что дети от такого брака не просто гарантировано унаследуют бьякуган, да еще и с высокой долей вероятности этот бьякуган окажется истинным — Хиаши пошел на приступ. И Акинами не устояла. В итоге, у Хинаты двухфазный бьякуган, с 'инь' и 'ян' аспектами, а у ее на тот момент годовалой сестры — истинный. Конечно, ритуал пробуждения, как правило, проводят позднее, годам к восьми, но признаков-то и без того хватает — достаточно на каналы в глазах посмотреть.

Эх, если бы не Хина-тян, я и не знаю, как пережил бы первый год. С шести до семи лет, все же, особой нагрузки не дают при обучении. В итоге, образуется несколько часов свободного времени, тратить которое не на что. Хизаши частенько пропадал на миссиях, Окини была занята исследованиями, а Миори, нэ-сама моя заботливая, мучилась с собственным обучением. В итоге, я большую часть времени не знал чем заняться. Письменности местной тогда я еще не знал, так что чтение отпадало. Компьютеров, интернета и тому подобных развлечений тут не было. Так что общение с Хинатой было своего рода даром Небес. Это потом, когда свободное время стало недостижимой мечтой, мы выкраивали несколько часов в неделю, которые удавалось потратить на игру в тот самый шатранж. И я даже научился изредка выигрывать, хотя это было совсем не легко. Об академии вообще и об учебе там в частности, Хината отзывалась в самых нелестных выражениях. Лучшее, что было сказано — там можно поспать! На тот момент, это было достаточным аргументом, что бы начать мечтать об учебе там, потому как, начиная с восьми лет обучение перешло в активную фазу, после чего место главного желания заняло одно — спать! Ну, или, хотя бы полежать в тишине, когда тебя никто не трогает, ничему не учит, и не требует продемонстрировать изученное. Ладно. Сок почти закончился, небо скоро светлеть начнет. Спать пора. Да и утреннюю тренировку по джуукен никто не отменял.

Привычка вставать рано подняла меня в пять утра. Наскоро приведя себя в порядок и напялив тренировочный комплект, я отправился на полигон, разминаться. Как же хорошо, что подготовка ирьенина позволяет свести необходимый утренний комплекс физкультуры к минимуму. Сейчас в основном я просто бегал, да и то — бег больше не для разогрева и тренировки мышц у меня, а как та самая аэробная нагрузка. Силовую подготовку и разминку связок я сейчас мог проводить при помощи ирьенинских техник. Есть техники, которые применяются при разрывах связок и мышц, или, тем паче, если их раздавят могучим ударом. Небольшая модификация управления, смещение акцентов в энергетических воздействиях — и вуаля!

Лежишь себе на спине, а на твоем теле, как будто сама по себе, кожа ходуном ходит. Сокращаются и сжимаются целые группы мышц. Ощущения, прямо скажем, непередаваемые. Но нужно терпеть. Нельзя разум затуманивать, никак нельзя. Упустишь контроль или подашь слишком большую нагрузку — и все, привет. К снявшему обезболивание глупцу сбежится половина квартала, что бы поглядеть, кого там заживо режут. Через это, впрочем, проходили все. Сладок вкус фрукта — халявы, ох, и сладок. Боль — это ведь, помимо всего прочего, еще и очень хороший индикатор. Если с помощью бьякугана наблюдать, растянется процесс надолго, придется по частям тело обрабатывать. Вот и терпят молодые ирьенины, которым попросту лень заниматься силовой гимнастикой.

Нет ничего хуже, чем затянуть с началом клановой подготовки. А ведь я начал по местным меркам поздно — шесть лет, это уже не то. Местных детей начинают обрабатывать начиная с трех лет, постепенно модифицируя мышечную ткань. Обработкой мышц процесс не ограничивается — суставы, связки, хрящи — все это нуждается в обработке. Боец должен быть гибким! И вот то, что рожденные в клане проходили на протяжении трех-четырех лет, для меня было втиснуто в год. И лучше этот год не вспоминать. Первые три утренних часа были девятым кругом ада. Разминка обычная, клановый силовой комплекс, все это делалось под строгим надзором. После чего следовал прием сложного комплекса подобранных лично для меня средств, делался массаж, во время которого в меня втиралась едкая и вонючая мазь ядовито-зеленого оттенка.

Все это сопровождалось множеством медицинских техник, преобразовывавших непривычные и неподготовленные мышцы. Напоследок, хвала Небесам, ирьенин, проводивший обработку, убирал из болезненно-ноющих тканей всякую гадость, вроде той самой молочной кислоты. А дальше начинался этап, от которого я кричал в голос. Растяжка, и все, что с ней связано. И все это делалось техниками, давая предельно допустимую на тот момент нагрузку. Много в организме хрящей. Суставов тоже не мало. А уж про связки лучше вообще промолчать. И все это нужно было усилить и укрепить, попутно выработав необходимую растущему воину гибкость. Вспомнишь — хочется не то, что вздрогнуть, передергивает непроизвольно. Но своей цели мои мучители достигли. Догнал я ту же самую Хинату к семи годам.

Вообще, нет ничего хуже, чем явиться на тренинг по тай с холодными мышцами. Ояма-сенсей, мастер джуукен, времени на раскачку точно не даст. И если он, не допусти Вечное Небо, решит что кто-то из учеников ловит ворон или еще какую живность, не говоря уж о зевках — не миновать такому счастливчику пяти минут полного контакта, после чего дежурный ирьенин, в обязательном порядке присутствовавший на тренировках, будет полчаса приводить счастливчика в сознание с восстановлением повреждений. Моя группа, с которой я ходил на занятия джуукен, в полном составе уже была на полигоне. Разминочка в процессе, ага. Что меня удивило еще в самом начале учебы — никаких утяжелителей не было. Как же так? Многократно воспетые вериги — и не используются? Все оказалось очень просто.

Как мне со смехом объяснил Хизаши, когда, как он выразился, мое 'приведение в форму' только-только началось — остальные шиноби, в массе своей, дорастают до достаточного уровня контроля, что бы обеспечить хоть какую-то минимальную подпитку мышечной ткани чакрой в соответствующем режиме, весьма и весьма поздно. Годам к тринадцати-четырнадцати, в среднем. Кроме того, многие из них делают ставку не на работу с чакрой, а на физическое развитие тела. Конечно, техника открытия врат очень привлекательна, но весьма травмоопасна, вдобавок, она жутко изнашивает организм. Хотя, по сравнению с необходимостью филигранного контроля, требуемого для обогащения мышечной ткани чакрой, путь к физическому совершенству проще и понятнее. Увеличивай нагрузку, делай правильные упражнения — и все у тебя будет. От адепта физического совершенства требовалось всего лишь выдержать все это счастье. Хъюги же шли другим путем.

В общем, физическую подготовку Хъюги не забывали, хотя и идолом не делали. Сухие, жилистые и поджарые Хъюги напоминали, скорее, гончую, чем массивного мастифа. Ставка делалась на выработку выносливости и упругости мышц, а также на их способность к взрывному импульсу. В любом случае, настоящую скорость шиноби даст использование чакры. Сила запредельная? Мышцы, буграми мяса вздымающиеся? А зачем? Сенсея мой вопрос про упор на силу привел в недоумение. Зачем тебе умение голым кулаком ломать деревья, Акира-тян? Ояму-сенсея я тогда точно озадачил. Он, как мог, объяснил ребенку философию боя клана Хъюга — будь быстрым, как ветер над горами, будь текучим, как вода в ручье, будь непредсказуемым, как языки пламени. А сила? Да на кой черт она нужна, эта сила, усмехнулся Ояма-сенсей, разнося 'когтями дракона' мирно лежащий камушек на разлетевшиеся со свистом обломки. Если ты хорошо умеешь пользоваться чакрой, Акира-тян, то тебе бугрящиеся пласты литых мышц ни к чему. Поэтому учись давай! Вот я и учился... Так что, никаких утяжелителей, никакой набивки кулаков, никаких отработок ударов в макивару. Не было ничего из того, что я так наивно ждал. Вместо этого была отработка движений местных ката до автоматизма, и упражнения на контроль чакры, которые начались с самого начала.

Мои воспоминания об упражнениях на контроль, принесенные в этот мир из просмотренного аниме, не вызвали у моих учителей ничего, кроме смеха. С любопытством выслушав меня, Окини-сама, взявшаяся лично тренировать контроль будущего ирьенина, только посмеялась. И усадила меня перед тазиком с водой, в который высыпала горсть кусочков бумаги. Бумага, как пояснила мне седая старейшина, была не простая, а очень даже чакро — чувствительная. От меня требовалось очистить разум, ни о чем не думать, и очень мягко касаться кончиками пальцев плавающих, скользких на ощупь, бумажек, которые категорически не желали липнуть к пальцам — пластик, маслом смоченный, и то так себя не ведет. И все. Нет, в самом деле. Мое удивление, не оставшееся незамеченным, было удовлетворено — мое тело вкупе с моим подсознанием, оказывается, куда как мудрее моего сознания. И, так или иначе, рано или поздно, мой организм сам обеспечит приток чакры к пальцам. При этом, абсолютно не важно, какой именно чакры, для этой бумаги годилась любая.

Сложнее всего было очистить сознание. После нескольких дней бесплодных упражнений, а ведь сидеть перед тазиком мне приходилось по три часа в день, меня просто таки пробирало от ощущения собственной никчемности. Я не мог. У меня не выходило. Как же так? В отчаянии я попытался потянуться к источнику чакры жизни осознано, но эта попытка не осталась незамеченной. Последующую неделю сесть на пятую точку я не мог — старейшина отнюдь не забыла выданного ею же запрета. Помимо порки мне досталась весьма экспрессивная лекция на тему болванов, так и рвущихся превратить себя в калеку. В общем, в конце-концов, Окини-сама заметила, в чем заключалась моя проблема. Как ни странно, проблема была именно в излишних попытках понять, что я делаю не так. Отсюда и отсутствие подходящего состояния души.

Кончилось тем, что Окини-сама стала рассказывать мне интересные истории из жизни клана. И вот, в один прекрасный день, я заслушался настолько, что смотрел на рассказчицу открыв рот. И то правда, никогда бы не подумал, что Коноха, на самом-то деле, исходно была всего лишь провинциальным городком под управлением какого-то там самурая. И лишь сто сорок лет назад была выбрана Аобой Сенджу в качестве одной из оперативных баз в войне с кланом Учиха. Клан же Хъюга, как выяснилось, был союзником Сенджу, чего Хъюгам Учихи не простили до сих пор. Я слушал рассказчицу затаив дыхание, не обращая внимания на ее все ширившуюся и ширившуюся улыбку. И лишь когда она весело рассмеялась, смог обратить внимание на что-то еще. Вот оно! Указательный палец правой руки был весь облеплен бумажками из тазика. Дальше было проще. Нужно было научиться собирать бумажки осознанно, потом упражнение усложнили, введя фактор времени. Наконец, последняя часть — притянуть бумажки к себе не касаясь их физически, просто опустив ладонь в воду. А дальше пошли упражнения повеселее, уже именно на контроль, а не на касание к центру чакры. К примеру, следующий этап заключался в том, что бы заставить положенного на ладонь бумажного журавлика шевелить крыльями. Но мне уже все было нипочем — барьер был преодолен, и я смог наконец-то мягко и осознанно касаться центра чакры, не рискуя его раздавить.

Со временем сложность занятий росла, росли и требования к контролю. Это стало понятно, когда в семь лет нас, восьмерых маленьких Хъюг — одногодков, начали обучать базовым принципам работы с техниками. Ручные печати, как же много нервов они отняли, и как много пота на их отработке пришлось пролить. Каждая печать предполагала определенную конфигурацию подаваемой чакры, от последовательности выполнения, степени наполнения печати чакрой, вида подаваемой чакры и даже от времени между печатями зависело по сути все. В итоге, после выполнения серии печатей, формировалась управляющая конструкция, которая, контролируя центры чакры, запитывала каналы, разгоняя чакру по всему телу, формируя в фокусирующей точке собственно саму технику. Фокусирующих точек было не так много — ладони, ступни, рот, если уж говорить совсем точно — основание языка. И темя.

К примеру, техника хенге, она же простейшее иллюзорное перевоплощение, изученная нами первой, требовала либо чакру 'инь', либо чакру жизни, хотя расход чакры жизни и выходил большим. 'Янь' не годилась. Впрочем, 'Янь' вообще для иллюзорных техник не годилась, это и клонов — иллюзий касалось. Итак, научив нас основам работы с техниками, наставники начали требовать большего. Нужно было повторить технику, не складывая печатей. Вот это и было самым тяжелым — одновременный самостоятельный контроль десятков исходных каналов, которые расходясь чуть ли не по всему телу, переплетаясь и сливаясь во множестве тенкетсу, подходили к фокусирующей точке в определенной последовательности, преобразуясь в сложнейший трехмерный объект, который и становился собственно техникой... Без формирования управляющих конструктов это было вовсе не просто. Но, как говаривали наставники — все эти конструкты и печати — не более чем костыли. А не отбросив костыли, не начнешь бегать.

И мы начали бегать, хотя далось нам это совсем не просто! К девяти годам все базовые техники ученики научились выполнять без костылей. Вот тут-то и началось самое интересное, нас начали учить разделять силовые и управляющие энергетические линии формируемых структур, в прямом смысле выворачивая техники наизнанку, модифицируя их под себя. Именно так и формировался улучшенный иллюзорный клон, в котором, посредством подачи большего количества энергии и созданием дополнительной управляющей цепи создавались якобы центры чакры, и формировался простенький покров, имитирующий поведение энергетического тела шиноби. Внимательного сенсора так не обманешь — формируемая энергетическая картинка была статичной. Да и для бьякугана такая иллюзия выглядела, по меньшей мере, смешно.

Ну, еще бы. Любой владелец истинного бьякугана мог заметить все признаки — застывшие комки центров чакры, серое неподвижное марево якобы энергетической оболочки, и, самое главное — полное отсутствие энергетических каналов и тенкетсу. Но для генинов и чуунинов такая обманка была более чем реалистичной. Не имеющих способностей сенсоров джоунинов тоже можно было ввести в некоторое заблуждение, хотя те уже были способны почувствовать разное энергетическое наполнение обманок и оригинала. А вот тут, как, ухмыляясь, учил нас сенсей — тактик, на помощь вполне может прийти техника маскировки источников. В общем, особый контроль, о котором мне рассказывал Хизаши, и правда давал очень интересные возможности.

Окини-сама, у которой я как -то поинтересовался, есть ли предел совершенству, и можно ли создать полноценную копию — обманку, имитирующую шиноби в энергетическом плане на все сто процентов, ненадолго задумалась, после чего продемонстрировала мне настоящий шедевр. Не применяя старшие режимы бьякугана жизни, анализирующие физическое состояние объекта, понять что это не Окини-сама, а ее клон — было невозможно. Даже температура имитировалась, что уж там говорить. Техника оказалась недоступной для меня, и останется таковой еще долго — эс-ранг. Зато отличить такую обманку не возьмется и сенсор. Да что там, без возможностей бьякугана жизни и Хъюгам придется не сладко. Правда, много таких клонов даже Окини-сама не создаст, очень уж много контрольных нитей требовалось для создания такого вот шедевра. К слову, контролировать клонов оказалось совсем не просто. Проклятые энергетические структуры вовсе не обладали собственным разумом — нужно было вести их, что называется, 'за ручку'. Отсюда и необходимость тренировки сознания, позволяющая выделять полунезависимые кусочки, отвечающие за контроль клонов. Интересно, как Наруто умудрялся создавать такую кучу клонов? Или это всего лишь очередная ересь, преподнесенная в аниме?

— ... Акира! — Ох... Замечтался, Къюби меня заешь. Словил 'ворону'. То-то сенсей так сурово смотрит, да на татами пальцем указывает. Ну все, сейчас из меня будут делать фрикасе в томатном соусе. Полный контакт меня ждет, тот самый, после которого плюешься кровью и валяешься на полу, обхватив руками охваченное болью и слабостью тело. Не знает жалости учитель Ояма. Пощадит он — другие щадить не станут. Вот поэтому-то маленькие Хъюги проводят спаринги в этот самый полный контакт начиная с девяти лет. Конечно, под присмотром целителей, готовых ко всему. Нет запретов, ну, почти. Запрещено на тренировках бить в глаза, регенерировать которые неспособна даже местная медицина, очень уж сложно устроены бьякуганы, да нельзя работать по 'точкам смерти' с выбросом энергии. Остальное — можно. Так вот и приучают малышей к суровой реальности. Пощадишь ты, не пощадят тебя.

Не хотели мы вначале с Хинатой бить друг друга смертным боем. Никак не хотели, друзья же — благо возраст как раз тот, когда дружба между мальчиком и девочкой очень даже возможна. Да и девочка все же Хината, не поднималась у меня на нее рука. Учителя заставили. Очень просто и эффективно. За каждую нашу попытку вести мягкий спарринг они наказывали всю группу. Поркой. С подробными объяснениями, за что. А мы с Хини-тян стояли и смотрели. Одного раза хватило, повторения не потребовалось. Дети, что меня по настоящему удивило, на нас не обиделись. Всерьез не обиделись, имеется в виду. Но очень уж просили больше так не делать. Залечив полученные после этих просьб синяки, мы с Хинатой только вздохнули. Надо. А то ведь повторят, если что хуже не придумают.

Все, Акира, соберись. Дистанция десять шагов, как принято при проведении спаррингов в нашем клане. Учитель нехорошо улыбается, 'янь' чакра до упора подана в бьякуган, вены стремятся вылезти из под кожи. Да и 'инь' подал, не хочет сюрпризов. Ну что же, здравствуй, старый добрый серый туман в глазах. Додзе видится уже привычно — резко и четко, видны мельчайшие детали, включая крошечные капельки пота на висках сенсея. Ох, кипит чакра в учителе. Скидок не будет... Активирую техники мышечного усиления, заодно вместе с чакрой 'янь', необходимой для этого, подвожу чакру жизни к жизненно важным органам. Нет, регенерации мгновенной это не даст. Но шансы на выживание увеличит. Да и простенькая техника позволит мышцам набирать усталость помедленнее, поддерживая обогащение кислородом на уровне, заодно выводя продукты распада, копящиеся при интенсивной нагрузке. Руки, ноги, крестец, плечевой пояс, шею заливает волна тепла с характерным показыванием. Многое разрешено из техник ученикам при спарринге с сенсеем. Фактически, я имею право применять все, что угодно. Даже 'когти дракона', 'удар крылом', не говоря уж о кайтене.

Кайтен меня откровенно удивил. Когда в девять лет нашу группу начали обучать клановым боевым техникам, кайтен изучался одним из первых. И обучение ему началось... С обручей! Тех самых, гимнастических. Для начала, нужно было научиться вращать обруч на талии. Потом добавлялись еще два — на уровень колен и плеч. Когда же ученик осваивал это, без дураков, акробатический трюк — от него начинали требовать запитывать 'янь' чакрой обручи, созданные из чакропроводящего материала. Для начала — просто запитывать и удерживать вращение. А потом, наконец, когда и это было отработано, оставался, по сути последний шаг. Заставить чакру в обруче вращаться. Вот и все.

Никаких печатей, никаких хитрых управляющих конструктов. Голая сила, и контроль. Для девятилетних оболтусов это была техника на грани фантастики. Потому как на прямом управлении чакрой, без запоминания схем управления и пересечения... Был один нюанс, когда обручи в конце-концов убирали, ученику предстояло воспроизвести все то же самое, но уже не вращая поясницу с теми же коленями. И без обручей! Вот это было уже очень сложно. Сформировать вокруг себя пространственную фигуру получалось далеко не сразу. Но, когда это выходило, не было уже никакой разницы, на каком уровне кружится поток из сгущенной 'янь' чакры. Отличие от аниме обнаружилось сразу.

Ирония судьбы — клан, идеально приспособленный для применения чакры на прямом управлении, без конструктов контроля, создав чуть ли не совершенную защиту — не мог применять ее постоянно. Техника не просто употребляла 'янь' чакру. Нет, она ее жрала! И с каждым оборотом этого щита вокруг использующего технику, утечки нарастали. Основной способ применения — если оказался под атакой, выжить под которой проблематично, и уйти не выйдет никак, то пора создавать этот рукотворный смерч чакры. Создавать его заранее нельзя, делать это нужно строго перед поражением. Иначе весь резерв 'янь' чакры улетит в окружающую среду. Создал, применил, в идеале ровно на доли секунды, и вобрал ту чакру, что еще осталась в круге силы назад.

Срабатывала эта штука вроде активной танковой брони — в месте поражения распылялось облачко концентрированной чакры, гасящее удар. Мы на технике 'большого огненного шара' ее отрабатывали, есть в побочной ветви у клана умелец по техникам катон. Впечатляло. Как то, что летящий с воем шар багрового огня расплывался в бледно-голубой дымке, теряя свои убойные качества и мощь разрыва, так и то, что тогда, в девять лет, на гашение такого шара у меня лично уходила почти вся чакра. Ладно, со временем резервы растут. Контроль лучше становится, что уменьшает потери в пустую. Но эта техника, будучи очень мощным щитом — фактически, мощь защиты прямо зависела от влитой в защиту чакры — оставалась средством последней надежды. Хорошо хоть, что кайтен не создавал в полной мере физический щит. Особенности закрутки потоков делали его, по сути, односторонним, обладающим физическими качествами только для тех, кто был вовне. Если бы не эта особенность, то любое неосторожное применение кайтен в бою было бы суицидальным, так так в лучшем случае привело бы к потере устойчивости. В общем и целом, все упиралось только в наличие чакры...

Учитель сегодня поступил очень просто. Нет, он не стал наглядно демонстрировать всей группе, насколько все еще плох наш джуукен, и как много нам предстоит тренироваться до его, пока что, недостижимого уровня. Нет. Ояма-сенсей поступил по другому. Плавное движение по кругу перерасло в стремительную атаку. Ухожу, перетекая в низкую стойку, пируэт, мягкий отвод левой рукой ударной руки противника. Натренированный 'янь'-аспект бьякугана передавал мне медленно текущую картинку в мозг. А мышцы стонали от нагрузки, в попытках увести меня с вектора атаки сенсея. М-да, если я чувствую боль уже в залитых чакрой жизни мышцах — дело швах. Еще немного, и дело кончится порванными связками. Звуки слились в неразличимый воющий стон. Черт, 'когти дракона', кайтен! Успел...

Пять сфокусированных энергетических когтей с точками концентрации рванули на поверхности выброшеного щита 'янь'! Половина резерва — в пустоту. Хорошо еще, что по касательной щита коснулось, благо, Ояма-сенсей немного довернул удар. Учитель не пожалел чакры, таким ударом впору крепостные ворота прошибать, толстого дуба, окованные листовой сталью. Хотя, стоит отметить, что удар пришелся бы вскользь. Ну да. Ребра, по касательной. Легкое бы схлопнулось... Не смертельно. Убивать меня никто не собирался, хотя крови бы я хлебнул от души. А теперь, буду бить я! Слегка ошеломленный учитель медленно смещается влево, готовя следующую атаку. Черта с два! Да, я не умею делать полноценные 'когти', да, все биджу с этими 'когтями', никто у нас в группе не умеет. 'А' ранг, все же. Но уж пару коготков я сделать могу. Н-на! Ой, кайтен... А-а-а!

Учитель не зря носил свой джоунинский жилет. Ох, не зря. Кайтеном он владел не хуже нас, сосунков. Лучше, чего уж там... У него-то потери были практически минимальны, расход чакры шел исключительно на гашение вражеских ударов. Вот этот самый кайтен он мне и продемонстрировал. После чего, не мудрствуя лукаво, применил ту самую, прославленную и воспетую, технику 'ударов небес'. Спасибо Риккудо-заступнику, 'когти дракона' он формировать не стал. Но и без того, предельно ускорившись от подачи взрывного импульса в три фокусных тенкетсу бьякугана, он превратил меня в хорошо отбитый кусок мяса. Тенкетсу выбил, да... А то, что с его лютой концентрацией чакры он, помимо тенкетсу, лупит по всему, что рядом, включая мышцы и энергетическую оболочку органов... Собранная в фокус чакра — это страшно. Я выпал из реальности. 12 ударов. Это что-то с чем-то. Нанесены-то они по сути за доли секунды, и даже для бьякугана 'янь' эти удары наносились быстро. Нет, не мне такое пока отражать. Джоунин учеников ест на полдник, что нам и было продемонстрировано в который раз.

Лежу, сцепив зубы, и наблюдаю за попытками коллеги — ирьенина убрать повреждения. Нда, спарринг удался. Полный контакт стоил мне восьми гематом, отбитой почки, нарушенной энергетики чуть ли по всему телу. Повеселились на славу... Ояма-сенсей присел на колени рядом с моей стонущей сквозь зубы тушкой.

— Все понял? — Тихо, на грани слышимости поинтересовался сенсей.

— Учиться мне и учиться... — Со вздохом ответил я.

— Ни биджу ты не понял. — Мастер вздохнул. — Будешь в академии прохлаждаться, подумай... — После чего легко поднялся, словно ему и не шестьдесят лет, и объявил: 'Урок окончен. Думайте все. Расскажете мне потом, лично'.

Ох, как же я в академию-то пойду? Чакра на нуле, весь в гематомах, как барбоска в блохах, выбитые тенкетсу, вправленные ирьенином, ноют до сих пор. Хорошо, что энергетику поправили... Да-да, Хината, я уже бегу... Пойдем.

Глава 12. Alma Mater

Девочка с розовыми волосами сосредоточенно изучала разложенные на столике свитки. Сегодня будет великий день. Она, простая дочь пекаря, сдаст экзамены, и станет настоящей куноичи. Нет, она вовсе не готовилась. Х-ха, да что бы она чего-то не знала? Не бывать такому! Но, она обязана была стать лучшей, а для лучших — нет мелочей. Хотя бы, лучшей среди куноичи выпуска. Шесть потоков. Почти шестьдесят конкуренток. Но у них нет шансов, ведь я — лучшая. Да, девочка понимала, что она перфекционистка. Но разве это плохо? Ее въедливый разум старался отыскать все подробности в учебных материалах, изучение которых было настоятельно рекомендовано ученикам. Не будет такого, что бы Сакура Харуно не ответила максимально полно! Эх, жаль, что доступ к по-настоящему интересным материалам в библиотеке скрытой деревне для учениц закрыт. Но ничего. Даже в открытых источниках есть многое из того, что не преподавали в академии. Эти источники были прочитаны вдоль и поперек, и прочитаны не зря! Сегодня день ее триумфа, и именно сегодня она докажет этим надменным детишкам, получившим в своих кланах все даром, на что способна та, в которой горит настоящий дух Огня!

В коридоре раздались тихие шаги. Ну вот, огорченно подумала девочка, сейчас придут и устроят шум и гам! Ох, уж эти дети. Не дадут спокойно почитать. Эх, библиотека... Как же жаль, что нельзя быстро — быстро все сдать, получить положенный ей протектор Конохи, и спокойно уйти почитать в тихое, уютное место. Там, в библиотеке, даже сам воздух, казалось, пропитан знаниями. Да и потренироваться не мешает, к слову. А то... Он ведь может и не посмотреть на нее, даже если она и станет лучшей. Девочка сама боялась того, что временами испытывала и ощущала. Незнакомые ощущения туманили разум, и заставляли чувствовать себя странно. Вот, вчера она три часа не могла уснуть. А все потому, что просто пыталась представить, как он ей улыбнется. Он... он ведь ни на кого не смотрит. Почему он так? Но она станет лучшей, и добьется его улыбки!

Дверь в учебный класс тихо, почти бесшумно отошла в сторону, и ее взору предстала колоритная парочка. Надменная ледышка Хъюга в сопровождении... О, Риккудо! Кто это? Рядом с давно знакомой девочке Хинатой стоял какой-то недомерок. Ну да. Рост на полголовы ниже ее высочества, как временами ядовито называла Сакура эту Хъюгу. Жаль, что все больше, про себя. Ледышка умела себя поставить. Нет, она вовсе не кричала и не ругалась, как частенько делали Сакура и ее подруга с детских лет, Ино, с которой она познакомилась в академии. Но вот на тренировке по тайдзюцу она могла просто смешать ее, Сакуру, с землей. И плевать, что земли в додзе академии днем с огнем не найти. Эта — найдет. Кивают. Вежливые, да. Только вот от их вежливости чувствуешь себя так... Нет, она не покажет свою слабость перед этими... Этими... Хъюгами!

Сакура навсегда запомнила противный вкус слез, смешанных с забившей весь рот пылью. А все из-за чего? Из-за того, что она назвала эту... Принцесску! Принцесской? Так ведь нельзя обижаться на правду! Она ведь и правда ведет себя как не пойми кто! Подумаешь, Хъюга! Ино тоже принцесса, и что? Разве она себя так ведет? Эх... Но что за недомерка она притащила? Глаза прозрачные, желтоватые. Никогда таких не видела, чуть прищурилась девочка. Волосы, как у всех Хъюг, не добавить, не убавить. Это же надо, повязку нацепил на голову. Что за мода! Протектор, тот самый протектор, который ее уже ждет — вот то, что нужно носить. А эти... Сакура задохнулась от ярости. Эти даже после получения протектора будут свои клановые тряпочки носить!

Девочка фыркнула и прищурилась. Н-да, мелкий. И зеленоватый какой-то он. Он что, больной? Наверно поэтому и учили его дома! Идет, понимаешь ли. На свитки смотрит. Ну, смотри себе. На меня посмотрел, вздрогнул почему-то. Правильно вздрагиваешь, мальчик, потому что именно я буду лучшей! Не соперник ты мне, Хъюга. Вообще, Хъюги, они странные. Все ученики из этого клана, кого она видела, носили одно и то же. Вот и эти двое, в одинаковых куртках, штанах и футболках в сеточку. Тьфу. И эмблемы, эмблемы... Чертовы Хъюги. А этот вообще, такой же дурак, как и принцесска. Тоже повязку напялил. Остальные Хъюги хотя бы ее не носили, а этот, видать, пример со старшей берет. Нет, но что он тут забыл, такой мелкий? Ладно. Не важно. Нужно перечитать свиток еще раз. И девочка решительно приступила к учебе.

* * *

До академии мы, восемь будущих выпускников клана, добрались быстро. Сюрприз. Практически все были разбросаны по разным потокам, и лишь меня Хината повела за собой. Н-да. Старые знакомые превратились в нечто совершенно новое. Осанка, гордо поднятые головы, расправленные плечи. Мальчики чуточку выдвинули вперед нижние челюсти, сделав холодные, непроницаемые глаза. Ох... Соль земли и цвет Конохи. Ладно, будем играть по правилам, хотя подобное в моем исполнении выглядит особенно комично, я же сейчас свеженький, как огурчик. Такой же, блин, зеленый и пупырчатый. Экспресс лечение не прошло даром. Да и ирьенин был ограничен во времени, поправив то, что требовало немедленного вмешательства, буркнул мне, мол, сам дальше, не маленький.

Не маленький, факт. Но вот лечить себя по живому приятного мало. Да еще на ходу... Ладно, ушибами в классе займусь. Тенкетсу-то уже на место поставлены. Энергетика вот только немножко напрягает. Мне бы поесть и поспать пару часов, сливать остатки резерва чакры на напитку энергетических оболочек не самая разумная идея. Бррр. Тошнота и головная боль, вкупе со слабостью — то, что Окини-сама прописала, особенно для первого визита в здешнее 'питалище знаний'. За что же ты меня так, учитель... Покритиковал? Раньше, когда я пару раз серьезно отвлекался на его занятиях, обдумывая куда как более интересные вещи вроде целительных практик, он ограничивался тремя — четыремя ударами. Да, бил он больно. Да, жестоко. Но чтобы двенадцать подряд? Так за что ты так меня, учитель?

Гулкие коридоры были пустынны. Рановато мы пришли. Эх, знать бы — полежал бы полчасика. Бредя за целеустремленно идущей по одному ей известному маршруту Хинатой, я мечтал лишь об одном, восстановиться. Экзамены же. Черт его знает, чего ждать от местных сенсеев? А вот и учебный класс. Хорошо хоть, не додзе. Только мне и не хватало сидеть на коленях истуканом, застыв в подобающей позе. Почти пустой, лишь за первым столиком сидела зарывшаяся в гору свитков девочка. Кого-то она мне напоминает... Ну конечно. Розовые волосы. Слава Небесам, в клане такой расцветки волос не водилось. Вот ты какая, первая любовь Наруто. Или все же не любовь? Не стоит вот так вот заранее судить. Поглядим.

Девочка подняла голову, оторвавшись от свитка. Небольшой вежливый поклон, положенный посторонним, не относящимся к известным уважаемым кланам вызвал настоящую вспышку раздражения в зеленых глазах. Ох, не все у нее гладко с Хинатой. Поинтересоваться не помешает у двоюродной сестры, что вообще твориться. Жаль, что подготовка клана Хъюга оставляет так мало свободного времени на общение, и я сейчас был практически не в курсе, кто у Хинаты в классе обучается, и каковы они, на самом деле? Короткая гримаса, и девочка с застывшим лицом отвешивает ответный поклон, если его так назвать можно. Высшая степень неуважения — поклон был произведен не вставая на ноги. Смерив меня несколько раз взглядом, девочка мотнула головой и вернулась к изучению свитка. Интересно. С обоих сторон не прозвучало и пол слова.

Хината уверенно пошла на задние ряды столиков, предназначенных на одного ученика. Ну, и мне не след на переднюю парту лезть, я уж точно в этом не нуждаюсь. Зрение, хвала бьякуганам, у меня отличное, все, что нужно, я и с 'галерки' разгляжу. Нездоровое же внимание как новому слушателю, пришедшему прямо на экзамены, мне и так гарантировано. Хината заняла последний столик в третьем от окна ряду, и, улыбнувшись, кивнула мне на второй. Хорошо. То, что надо. Со вздохом я примостился на потертую, но все же удобную кошму, уложив тяжелую голову на скрещенные на столе руки. Хорошо, что не потребовалось что-то там на столе раскладывать, Хината прямо мне сказала, что ничего особенного мне не потребуется. Я лишь прихватил оружейный свиток, закрепив его на правом бедре, но тут уж извините — береженого и Риккудо бережет. Наконец-то можно спокойно заняться последствиями утренних развлечений, да помедитировать с толком, восстанавливая свой невеликий резерв.

Жестокая судьба подарила мне всего-то пятнадцать минут тишины и покоя. А потом, все увеличивающимся ручейком, в аудиторию начали вливаться выпускники академии. Пришлось принимать позу китайского истукана, с таким же неподвижным лицом. Да да, Хиаши-доно, не посрамлю я, и все такое. Большинство было совершенно незнакомо, но в некоторых знакомые черты можно угадать. Высокая для своего возраста длинноволосая блондиночка, сразу после захода в класс усевшаяся прямо на парту Сакуры, это наверно, и есть Ино. Да, симпатичная голубоглазая девочка. И вырастет она в настоящую красотку, вон, уже в двенадцать лет плотно облегающая футболка химэ клана Яманака скрывает под собой некие припухлости.

Хотя на анимешных красавиц здешние девочки совсем не походили. Глаза да, большие. Волосы самых экзотических расцветок, но кто сказал, что тут те же самые гены, что и на земле? А вот фигурки были практически мальчишеские. Да и то, взросление только-только началось. Сакура, к слову, при виде своей подруги, небрежно сдвинувшей ворох свитков в сторону, сначала зашипела. Но потом, все же, сменила гнев на милость, и вскоре они трещали как две сороки. Господи, какие же дети громкие... Я от такого гама отвыкнуть успел. Хъюги уже с восьми лет ведут себя гораздо спокойней. Впрочем, кто бы тем восьмилетним Хъюгам дал возможность вот так вот сидеть и трепаться ни о чем? Х-ха. Если ученик сидит и вот так вот треплется, у него плохой учитель. Плохих же учителей в клане не было. Ну, или они мне не попадались.

Ученики все прибывали. За парту, стоящую прямо перед той, на которой сидела Хината, уселся совершенно невозмутимый толстяк. Хотя... Я, похоже поторопился. Толстяк-то толстяк, да только напоминал он скорее вставшего на дыбы упитанного медведя, чем заплывшего дурным жиром хряка. Манеры отменные, да и обманчиво спокойный взгляд, в сочетании с такой грацией движений... Опасный товарищ. Акимичи? Похоже на то. Ага, ну точно — их эмблема на спине куртки. Глянул остро, с интересом, но больше своего любопытства никак не проявил. Ну надо же, достал бутерброды. Наш человек. Подальше от начальства, и поближе к еде. Интересная идея, использовать оружейный свиток для хранения бутеров. Надо на вооружение брать, а то я, как Рембо недорезанное, только оружие с собой и прихватил. Есть, конечно, пенал с приготовленным Миори бенто, но если я его сейчас сожру, что есть на обед буду?

Ага, а вот еще один. Мальчик с собачкой. Киба Инудзука? Н-да, похоже, что во всех этих слухах об сродстве со звериным тотемом их клана явно что-то есть. Никакой куртки, майка, шорты. Резкие движения и бугры мышц. Взгляд... Да какие там к черту собачки! Волчий у него взгляд, и привычка у него смотреть на окружающих, как на дичь. Холодно и оценивающе. Тренируется, что ли, или он и правда такой? С этим нужно быть осторожным в особенности. Что то не заметно, что бы у него были тормоза или манеры, идет как ледокол через толпу, пихаясь локтями. И запашок от него резкий, звериный. Твою же маму, куда я все-таки попал? Как же хорошо и спокойно в клановом квартале! Не то, что в этом галдящем бедламе. Хината бросила на меня понимающий взгляд, и выдавила кривую улыбку. Да уж... У нее-то к этому зверинцу привычка выработаться успела. Но понимает, что на свежего человека, да после тихого квартала Хъюг, такое сборище будет действовать убойно. Интересно, а будет ли кто еще, кого удастся узнать?

В класс зашел невысокий, зевающий мальчишка. Прическа стянута этаким торчащим коротким хвостом на затылке, а-ля луковица. Прикрыв рот ладонью, отвесил поклон присутствующим, после чего выдал очередной зевок. Только вот... Не верится мне что-то в то, что он весь из себя сонный. Глаза. Всегда смотрите в глаза, учила нас основам оперативного искусства куноичи клана Риада-сан. Глаза — зеркало души. И труднее всего лгать глазами. Лгать, впрочем, зашедший мальчик явно не стремился. Так, демонстрировал привычную маску. Острый, совсем не сонный взгляд глаз новой фигуры на поле нашел меня и оценивающе впился мне в лицо. Никак, юное дарование клана Нара, да? Прижав к груди руку, намечаю поклон, так, одними глазами. Понял, прикрыл глаза. Вот с ним явно стоит подружиться и завести знакомство. Тактический гений Конохи. А что, верю. У дурака не может быть такого цепкого и оценивающего взгляда. Надо будет поинтересоваться у Хинаты, как у него с шатранжем?

Ну, и где же основные фигуранты грядущей драмы? Где один из немногих переживших все же случившуюся резню Учих и где, собственно, блондинистый джинчуурики девятихвостого? Резня, в которой большая клана Учиха осталась лежать замертво в залитом кровью квартале клана прошла совсем не по известному мне сценарию. Во-первых, она произошла раньше срока. Юный Саске просто не успел поступить в академию. Во-вторых, как сообщил мне в свое время немало шокированный новостями Хизаши — обезумевший Итачи Учиха, в неполные пятнадцать лет получивший джоунина, что было, так скажем, редкостью — сорвался и почти полностью вырезал свою семью, с особой жестокостью прикончив отца и своего брата-близнеца.

Моему приемному отцу пришлось участвовать в опознании, как учителю Каде, потому как старшей ветви клана, в которой, собственно, у правящего семейства Учих и были близкие родственники, почти не осталось. Словно сорвавшийся с цепи зверь, Итачи жестоко расправился со своим отцом. Мать, попытавшуюся встать на пути у своего сына, он зарезал походя, словно отмахнувшись от надоедливой шавки. Брата-близнеца Итачи было не опознать внешне. Кожа была сожжена пыточными дзюцу катона, на месте глаз остались обугленные ямы. Такие подробности, Хизаши, понятное дело, вовсе не планировал рассказывать ребенку, которому не было еще и семи лет. Но... Его подвело то, что он решил расслабиться по обычаю, который, как оказалось, есть и в этом мире. Совершенно не пьяневший шиноби, трезвыми пустыми глазами глядевший на стену опьянел совсем внезапно. Хотя, казалось бы, почти литровая бутылка сакэ была давно употреблена. Вот после этого, задав вопрос, я и получил подробный отчет. Лучше бы и не спрашивал... Хорошо хоть, что на следующее утро маявшийся похмельем приемный отец ничего не вспомнил.

Насколько я понял, осторожно расспрашивая Миори, Итачи вовсе не пытал своего младшего брата. Наоборот, обезумевший старший брат добрых пять минут выл в залитом кровью додзе, прижавши к себе ребенка. Но вот свою травму маленький Учиха получил. Ну, еще бы... В шесть лет увидеть, как твой идеал жестоко убивает все живое в доме, кроме собственно тебя... Да какое там к биджу тсукиеми! Такого кошмара и в гендзюцу не увидишь. Потребовалось время, много времени, и еще больше усилий лучших менталистов клана Яманака, что бы вывести ребенка из ступора. Мой наивный вопрос, а не поставили ли добрые дяди и тети из клана Яманака малышу Саске много интересных закладочек на разум, вызвал только веселый смех. Маленький Саске и правда был гением. Тянувшийся за старшим братом малыш пробудил все три источника чакры еще в пять лет, после чего немедленно получил защитную печать на разум. На глаза же, как мне ответила Миори, Учихи печатей не ставят. Увы, но шаринган устроен еще сложнее бьякугана, и его энергетическая структура просто не позволяет подвести стационарную закладку, которая должна будет при полном обрыве каналов чакры превратить глаза в лужицы слизи.

А вот и Саске. О Небо... В отличие от своего анимешного прототипа вошедший в просторный учебный зал мальчик был седым. Полностью! Седой двенадцатилетний мальчишка с отрешенным лицом производил жутковатое впечатление. Н-да, девочки и правда должны от такого быть без ума, юных красавиц запах тайны должен просто опьянять. А тут еще и последний из правящего рода, который в будущем, очевидно, станет главой клана. Что же ты натворил, Итачи? И, самое главное, почему ты это сделал? Никаких объявлений по поводу измены клана Учиха не было, и произошедшая бойня легла на историю Конохи пахнувшей кровью тенью. В самом деле, расследование, проведенное по горячим следам, показало, что Итачи Учиха виновен в убийстве всего-то трех семей. Трех! А вырезано было, как скрупулезно установили следователи АНБУ, по меньшей мере две трети клана. Внешняя граница клана, как шептались впоследствии в клане Хъюга, была нарушена, и неустановленные лица, миновав охранные цепи, построенные на печатях фуин, проникли в Коноху, оставив за собой только кровь и тишину. Большая часть тел пропала, примчавшиеся к утру оперативники АНБУ и Корня не обнаружили и следа жертв. Но самое жуткое было в том, что оставленные следы, которые удалось найти — были оставлены не относящимися к роду человеческому существами. Да и дальнейшие следы собственно Итачи затерялись во мраке. Нукенин ранга 'А' словно сквозь землю провалился, и за последующие годы ни разу не был замечен.

Интересно. А где очень колоритный и необычный персонаж, ну тот, который очкастый любитель мух? Не вижу я что-то никого, кто мог бы на эту роль подойти. Клан Абураме в этой Конохе точно есть, рассказывали учителя. Особенно упирала на существование жуколюбов Окини-сама, когда вбивала мне в голову разновидности ядов и способы противодействия. На деле, атакующие возможности жучков сводились, в зависимости от разновидности к следующему: разные виды ядов, начиная с парализующих и разлагающих, заканчивая серьезными нейротоксинами. Хорошо еще, что техники-фильтры работали по видам в целом. Но вот механизмы отлова и нейтрализации для нейротоксина, который быстро и качественно убивал целые отделы мозга, и парализующего яда, который, всего лишь, временно блокировал часть нервной системы были разные.

Кроме того, Абураме были выведены виды насекомых, пригодные для проведения разведки, что делало их, в какой-то мере, сенсорами. Хотя до возможностей Учиха, и, особенно, Хъюга, рассылаемые во все стороны жуки, с которыми симбионт — Абураме поддерживал эмпатическую связь, сравниться все же не могли. Ну и чисто атакующая равновидность, способная поглощать пущенную в каналы и тенкетсу чакру, что, при неудачном стечении обстоятельств, приводило к срыву, или даже, к искажению формируемых техник. Нет, не видно Шино. Звук колокола. Это, вероятно, звонок такой здесь, и Шино я сегодня не увижу. Но почему нет Наруто? Это же ключевой персонаж!

В аудиторию вошел взрослый мужчина. Встать, поклон, сесть. Хм. Не узнаю я его что-то. Ни на Ируку, ни на Мизуку он не похож. С другой стороны, в такой школе для юных дарований, в любом случае, учителей не два и не три. Шесть потоков, это могуче! Даже если один учитель ведет все предметы у одного, в чем я сильно сомневаюсь — то учителей должно быть как минимум двадцать четыре. Ибо учатся местные дети четыре года... Это если учителя — железные люди, которые не могут заболеть, крепко выпить, да отравиться несвежим раменом, в конце то концов! Учитель тем временем внимательно изучал развернутый свиток.

— Так. — Откашлялся сенсей, окинув мрачным взглядом учебную группу, остановившись в итоге на мне. — Акира. Акира Хъюга. Подойди ко мне!

Иду по проходу, и просто ощущаю всей кожей сверлящие меня взгляды. Все же, в повышенной чувствительности, которую дает со временем частое применение бьякугана, мало чего хорошего, особенно, когда находишься в центре внимания в людном месте. Привыкать к такому нужно, возможностей к чему у меня особо не было. На полноценную эмпатию, позволяющую читать эмоции окружающих, это, конечно, не тянет, но вот прочувствовать общий фон и направленное лично на меня внимание я уже могу. От учителя веет раздражением, и вовсе не нужна никакая эмпатия, что бы это увидеть. Прищурился, надо же. У него что, родовая вражда с кланом? Чего же ты так на ученика, которого в первый раз в жизни видишь, вызверяешься-то? Ты же учитель, и твоя главная добродетель — терпение!

— Рассказывай, Акира-тян! — Сложил руки на груди, прищурился... Я что, поклонился неправильно? Да нет же, все было как надо. Уважительный поклон к старшему по возрасту и по положению. Все так поклонились, в том числе, и химэ Хъюг.

— Что именно рассказывать. — Я делаю небольшую паузу перед окончанием фразы, отвешивая короткий и крайне унизительный поклон, каким допускается приветствовать разве что безродного просителя, пришедшего умолять на коленях клан о милости. Я не имею права поступить иначе, мне, а значит, и клану, только что нанесли два оскорбления подряд. Во-первых, обращение тян допустимо от учителя к ученику только в самом юном возрасте последнего. Это еще ладно, это оскорбление личное. Второе — гораздо серьезнее. Этот, с позволения сказать, учитель, не представился, начав разговор — а значит, всем присутствующим дано понять что я, часть клана Хъюга, не заслуживаю даже такой малости, как знание имени собеседника. И я не имею право спустить это ему с рук. — Что я должен рассказать вам, семпай? — Вот так вот. Вы не представились, уважаемый. Я лично вообще не в курсе, кто вы есть. Может, вы извращенец какой?

— Мое имя — Ирука-сенсей. — Кто? Это — Ирука?! Да, сюрприз. Удержать выражение лица удалось поистине героическим усилием. Ох, бедная Хината, она же с этим нехорошим человеком четыре года общалась, изо дня в день. Еще больше жаль Наруто... Одной из точек опоры которого был этот тип. Щекой дергаешь, Ирука? Глотай. Не на того напал. Но ума не применять меры физического внушения у этого учителя хватило. Понял, что в такой ситуации дело дойдет до совета деревни, и выглядеть ему перед этим советом, в котором, вообще говоря, Хиаши-доно возглавляет центристское крыло, придется очень бледно. Дойдет хотя бы потому, что сносить избиение я не собираюсь, и приложу все силы, что бы продержаться подольше. Не любят кланы прямых оскорблений, и вовсе не собираются их спускать с рук. Ни-ко-му.

— Расскажите классу о себе, Акира-сан. — Умно. Оскорбительная вежливость всегда лучше безумных криков и махания руками. Меня, впрочем, такой расклад устроит, терпеть этого человека мне недолго, пару дней максимум. Поклонившись, на сей раз именно так, как положено кланяться учителю, начинаю дозволенные речи.

— Мое имя, как вам уже известно... — Закончить фразу я не успел. Гулкий топот разнесся по коридору, и дверь в кабинет едва не слетела с направляющих. В аудиторию, толкая друг друга локтями, ворвались двое.

Весело у них тут... Первым из двух мальчишек, которые стояли сейчас перед Ирукой, пытаясь перевести дыхание, был довольно высокий блондин, хотя в этом классе тех, кто был бы моего роста, можно пересчитать по пальцам одной руки. Голубые глаза, ага. Наруто-кун, да? Никаких отметин в форме кошачьих усов у него на лице не было, хотя именно сейчас это выяснить было весьма затруднительно. Опухало лицо, постепенно превращаясь в подушку, на которой проглядывали щелочки для глаз. Второй... Вот ты какой, жуковод — любитель. Чуть выше меня, ага. Глухая куртка бежевого цвета с глухим воротником, застегнутая под горло. И как он не потеет? Не холодно на улице, мягко-то говоря. На лице выделялись треснувшие круглые черные очки, и распухающий на глазах нос. Губа тоже разбита. Они что, сцепились? Ирука тем временем проводил внушение, постепенно срываясь на крик.

— Вы! Ладно, Узумаки. Что от него ждать, давно все знают. Не будет из тебя толка, Узумаки, попомни мои слова. Что может вырасти из шиноби, который мало того, что взял в привычку спать на моих уроках, так еще и свары на каждом шагу затевает. А ты, Абураме? Ты то что себе позволяешь? Опаздывать на экзамен по истории? Разве ты не знаешь, что знание истории и понимание своих корней очень важны для шиноби Конохи? Как я могу разжечь в вас, остолопах, дух огня, если вы плевать хотели на славное прошлое и великие имена наших предков? Вы что, затеяли драку?

— Да я... — Наруто попытался вставить слово, перебив вещающего учителя. Ошибка. Сейчас тебя смешают с продуктом жизнедеятельности.

— Я что, разрешил кому-то открыть рот? Абураме, говорите! — Ирука подался вперед, нависнув над стоящими перед ним учениками.

— Управлял жука я полетом, разведчиком являлся который. Выходит плохо, тренироваться должен. Испугался Наруто-кун жука... — Ох... Магистр Йода, не узнаю вас в гриме.

— Я? — Рявкнул блондин. — Испугался?

— Молчать! — рыкнул Ирука. — Продолжайте, Абураме.

— Рукой махнул Наруто, Узумаки который родом. Укусил его жук. Бить не подумав меня Наруто решил, но жуков боевых отведал. — Блин. Надеюсь, такая речь не заразна. — Вина моя в том, что мы опоздали, сенсей.

— Наруто-кун? Все ли так было? — Ирука развернулся к мнущемуся на месте джинчуурики.

— Нет! То есть да. — Наруто задумался. — Почти. Я! Не! Испугался! — выкрикнул он.

— Тишина! — Ирука грозно обвел опаздавших взглядом. — Шино-кун, ваши жуки по настоящему ядовиты?

— Нет, увы, сенсей. — Шино не притворно вздохнул. — Секреты ядов опасных отец мой не раскрывает, пока ученик не познает путь контроля. Осе яд подобен, возможно. Не больше.

— Очень хорошо. — Сенсей усмехнулся. — В наказание за опоздание запрещаю вам я... Тьфу! До конца экзаменов к школьному ирьенину ни ногой! По местам!

— А вы, Акира-сан, — усмехнулся сенсей, — еще получите возможность доказать свою пригодность к службе Конохе. И я постараюсь добиться, что бы вы прошли полное обучение в академии, если ваши навыки окажутся недостаточными. Садитесь, Акира-сан, время приступать к сдаче первого экзамена.

День ожидался жарким...

Глава 13. От сессии, до сессии, живут студенты весело

Первый экзамен оказался, что интересно, комплексным. Гуманитарные предметы, такие как история Конохи и география, мирно сосуществовали с основами местной юриспруденции, экономики и математики. И то правда — шиноби, конечно, убийцы в жилетах и протекторах, но вот знать, какую долю они обязаны отстегнуть своей деревне от доходов им просто обязательно. Равно как и суметь эту долю вычислить. Про географию, что политическую, что экономическую я и молчу. Боец должен хорошо понимать возможный рельеф той или иной местности, как и преимущественный род занятий населения. Уровень доходов в той или иной стране, в среднем, конечно, тоже знать нужно. Вдруг поборы проводить придется, взыскивая долю победителя? Как же без этого. Правильно, никак.

А уж без знания законов совсем никуда. Шиноби ведь, зачастую, роль судьи, прокурора, адвоката и палача исполнять приходится. Взяли вы подозрительных вооруженных людей? Так ведь это не значит, что им можно кишки на месте выпустить, вовсе нет. Сначала понять нужно, кто, зачем, откуда. И только после можно принимать решение. За решение же отвечать придется, перед наместниками дайме. Немало прав у шиноби, верно. Но ведь и обязанностей хватает. И знать их нужно. Так что, учили нас, маленьких Хъюг, всему этому. Хотя и без фанатизма, ту же математику давали крайне обзорно. Но вот право и географию вбивали в мозг. Как и историю, только не Конохи, а клана. С Конохой проще. Меньше трехсот лет писаной истории, если от основания сыном тогдашнего Дайме Огня считать. А вот клан Хъюга от самого Риккудо — заступника род ведет, а это, на минуточку, в три раза больше. В общем, экзаменационные вопросы проблем не вызвали. За редким исключением.

Итак, вопрос номер восемь. Хм. Это на географию, математику или на теорию чакроэнергетики? Нет, не понимаю. Пытаюсь вдуматься и сдержать смех. От устья и истока реки Таркето навстречу друг другу бегут по воде два шиноби. Шиноби Кири бежит против течения с собственной скоростью тридцать километров в час. Шиноби Ива бежит по течению со скоростью двадцать два километра в час. Собственная скорость течения реки составляет три километра в час. На каком расстоянии от устья встретятся шиноби, если выбежали они одновременно? Мир их праху... Хотя, если это математика пополам с географией, а так, возможно, и есть — то решение элементарное. А если чакроэнергетика? Ну как мне высчитать время смерти первого и второго, от истощения центров чакры и банального утопления, ежели про шиноби персонально ничего не известно, а? Черт с ним, так и запишем — если предположить, что их запасы чакры, как и физической выносливости нелимитированы, то встретятся они там-то. А если нет, то для анализа, где именно искать трупы и ставить памятники данных недостаточно.

В общем, управился я достаточно быстро, десять вопросов немного времени на решение потребовали. Большинство, впрочем, отписалось еще быстрее, но я заранее ждал подвоха от доброго сенсея, так что писал максимально четко прописывая кисточкой каждый иероглиф. Лучше уж по всем канонам каллиграфии задание выполнить, чем потом краснеть. Хъюга обязан... Да-да, Хиаши-доно, я все помню. Через полчаса после начала экзамена, собрав работы, Ирука исчез из аудитории. Я с любопытством обвел класс взглядом. Собственно, какого биджу? Мне-то Ирука ничего не запрещал. Шино ближе всего, поможем жуководу первому. У парня соображения поставить хрящи на место сразу не хватило, через несколько часов в норму приводить будет куда как болезненнее. Или вопрос в опыте, точнее, в его отсутствии? К примеру, лично я не стал бы вот так вот просто задирать Абураме. Опасно это. Весьма неприятно может быть, если проснешься покрытый с ног до головы шевелящейся жучиной массой. Просто кусающей, без фатального яда. Хотя, при достаточном количестве укусов получить анафилактический шок можно и без нейротоксинов.

Жуковод спокойно наблюдал, как я подхожу к нему. Без лишних слов я достал из кармашка куртки платок, который и протянул Шино.

— Прижми к носу, Шино-кун. И потерпи. Будет немного больно. — Так. Нос, собственно, не сломан. Но приятного конечно мало. Пять минут элементарной работы, и 'картошка' возвращается к нормальному виду.

— Настоятельно не рекомендую получать в нос по крайней мере сутки. И еще. Меня зовут Акира. — Шино разглядывает меня через свои черные очки.

— Сенсей за помощью обращаться запретил мне. — Наконец выдает спокойный как удав Абураме.

— Не запрещал мне ничего Ирук... — Кха. Блин. Это точно заразно. — Прошу прощения. А ты меня о чем-то просил, Шино-кун? — Вопросительно поднимаю бровь и получаю в ответ спокойную улыбку.

— Нет. Спасибо говорю тебе, Акира-кун. Ирьенин ты, как вижу я? — Нет, я так, мимо проходил...

— Начинающий. — Спокойно отвечаю с непроницаемым лицом. — Надо же на ком-то практиковаться.

— Спасибо раз еще один тебе. Знакомству рад с тобой я, но осторожен будь. — И слегка кивнул головой в сторону двери. Киваю в ответ, ничего другого я и не ждал, после чего направляюсь ко второй жертве. Наруто угрюмо сидит уперев взгляд в стол, и лишь иногда почесывает опухшее лицо. Нда. Тут случай более тяжелый. Мягкие ткани опухли, придав лицу Наруто вид персонажа из 'Саус-Парк'. Спокойно, ничего не говоря, накладываю техники. Общий фильтр на кровь, небольшая стимуляция печени и почек. После чего формирую этакие 'перчатки' из особым образом преобразованной чакры, именующиеся 'техникой мистической руки', и начинаю мягкий массаж щек жертвы. Чем хороша эта техника, так это тем, что с ее помощью можно устранять повреждения кожи и ближайших к ней тканей с минимальными затратами чакры, за что и любима столько многими моими коллегами. Собственно, это стимулятор клеточной регенерации, и легкий сосудистый стимулятор, дающий эффект на уровне капилляров. Но у всего есть своя цена — платить за эту технику приходится пациенту. В данном случае это вполне допустимо, у Наруто серьезные повреждения отсутствуют. Блондин давным-давно оторвал взгляд от парты, и пристально на меня смотрит.

— Скажи мне, маленький Хъюга, я тебя о чем-то просил? — Голос у моего собеседника совсем спокойный, и лишь яростный блеск голубых глаз выдает настоящие эмоции. — Ты что же, решил, что я настолько слаб, что бы вытерпеть эту мелочь?

— Тебе так нравится терпеть боль, Наруто-кун? — С нескрываемым интересом в голове спрашиваю я. Странный товарищ. И... Он совсем другой, хвостом Къюби меня по голове. Что мне от него ждать?

— Шиноби обязан уметь терпеть боль и лишения, ибо таков путь истинного нинзя! — С гордо поднятой головой вещает мальчишка. — Лишь тот, кто твердо следует избранного пути добьется успеха!

— Хорошо, Наруто-кун, я все понял. Для того, что бы добиться успеха как шиноби, тебе нужно было высидеть несколько часов с опухшим лицом. — Торжественно, под смешки окружающих, вещаю я, отвешивая церемонный поклон. Мелкий джинчуурики в ярости, ну его к Къюби. Покусает еще.

— Я осознал неуместность оказанной помощи, и приношу самые искренние извинения за то, что помешал тебе идти по твоему пути. — Интересно, кто же в него весь этот пафосный бред вбил, а? Ирука постарался? Хм. Учитывая его торжественную речь про 'Волю Огня', очень может быть. Или это у него ментальные закладки работают? Ох, где же ты, сестренка Миори, когда ты так нужна?

— Спасибо. — Бурчит чуть успокоившийся носитель девятихвостого. — Но больше так не делай. Даже если мой клан полностью уничтожен, Акира-кун, это вовсе не значит, что я нуждаюсь в чьих-то подачках!

Иду на свое место под взглядами окружающих. Шепотки кругом. Перелетают между столиками записочки в журавликах — оригами, судя по тому, как эти бумажные птички уверенно летят прямо в руки адресатов, без чакры дело точно не обошлось. Нет, ну зачем же так пялиться, а? Где их манеры? Вообще, класс с точки зрения воспитания выглядит странно. Часть учеников явно прошла клановую дрессуру, и ведет себя ничуть не хуже нашей химэ. А вот остальные... Кто они вообще, и откуда? По поведению, так самые обычные дети. Около парты голубоглазой блондинки собрался настоящий девичий клуб по интересам. Ну как же... Знаем мы эти интересы. Хотя, не факт. Криков 'Саске-ку-у-у-у-н!' пока что не слышно, как не видно и расстрела несчастного красноглазика ураганным огнем горячих девичьих взглядов. И то верно, рановато им. Одна Ино демонстрирует первые признаки взросления, а у остальных гормоны еще спят. Косятся девочки на Саске Учиху, но не более того. На меня сейчас и то больше смотрят, хотя тут дело явно не в моей гипотетической привлекательности. Эффект новизны, ссора с сенсеем, да еще и проявленные мной навыки ирьенина. Больше всего меня настораживает компания, собравшаяся около столика Кибы. Этот себе свою маленькую стаю уже собрал, факт. Альфа-самец. Все три 'беты' из его свиты смотрят на меня весьма недружелюбно. Ишь, мелочь шастает, так и светится в их глазах. Надеюсь, без ритуального мордобоя обойдется, хотя... Поглядим. Мне-то лично все это совершенно не нужно, строить и воспитывать подрастающее поколение — оно мне надо? Пусть их родители этим вопросом занимаются, им по должности положено.

Сижу за столиком, подперев кулаком руку. Кисточкой играюсь, которой только что экзаменационные листы разрисовывал. И с трудом подавляю старую, еще из прошлой жизни, привычку — погрызть кончик кисточки. Ну, любил я в свою бытность сначала школьником, а потом и студентом, ручки загрызать, особенно, когда в раздумьях сидел. Но нельзя. Во-первых, не принято. А во-вторых, грызть резную, лакированную, тонкой работы кисть сандалового дерева... Не варвар же я, в конце то концов! Я когда это произведение искусства первый раз в руки взял — дар речи потерял. Очень уж не вязалась такая кисточка с тем ширпотребом, которым я писал на земле... Итак, куда же я попал? Странная тут компания, ох и странная... И странная политика руководства скрытой деревни. Кому и зачем потребовалось сводить на небольшом пространстве детей местной аристократии, к которым, без всяких шуток относятся клановые недоросли, и детей обычных торговцев, ремесленников и крестьян?

Вон, сидит недалеко мальчик, и, когда думает что я не вижу, бросает весьма недружелюбные взгляды. И пусть меня Шукаку на экзамене чуунинов по всей арене размажет, если паренек не из простых. Так зачем? Аристократия всегда училась отдельно, Итоны и прочие Оксфорды тому свидетели. А тут в военной школе берут и перемешивают все социальные слои. И этот самый мальчик, будущий офицер, профессионал, убийца — видя одежду из тончайшего шелка и хлопка, кисточки те же сандаловые, не может не преисполниться зависти и, вполне допускаю, будущей ненависти. А ведь не запрещает никто одеваться аристократам так, как они привыкли. И кисточками дешевыми, грубой работы, писать не вынуждают. Так зачем делают такое? Нет пока ответа, очень уж информации не хватает. А это очень плохо. Мне ведь тут жить!

Тихие, почти неслышные шаги, в облаке легкого цветочного аромата. Синеглазая блондиночка, Ино-химэ. Как интересно, подошла поговорить, первой, присела на пол сбоку от столика. Улыбается. Ну и как понимать визит наследницы клана Яманака? Как и чему именно обучают местных принцесс я насмотрелся на примере своей почти двоюродной сестры. Хинату гоняли жестоко, вбивая ей в голову все, что должна в будущем знать и уметь глава клана. Вряд ли клан Яманака поступает по другому, и еще менее вероятно, что принцессу одного из занимающих важное положение кланов Конохи привлекла моя скромная внешность. Если, конечно, синеглазая химэ не питает порочной склонности к низкорослым подросткам. Да нет, рановато ей порочные привычки иметь. Только-только округляться начала. А, раз не моя внешность — тогда что? Да, возможно, я параноик. Но вот в то, что маленькую химэ проинструктировал Иноичи-доно, который не последний человек как в АНБУ, так и в совете деревни, я поверю быстрее, чем в то, что самая яркая девочка класса вот так вот сама подошла к самому невзрачному мальчишке.

— Привет, Акира-кун, — ослепительно улыбнулась синеглазая химэ. — Не окажешь ли скромной девушке маленькую услугу? — Ох, какая улыбка. Молчать, внутренний голос, гормоны, на место!

— И чем же скромный ученик, — вопросительно приподнимаю бровь, — может помочь наследнице клана Яманака, Ино-химэ?

— Ой, да перестань. Вы, Хъюги, вечно... — Ино бросила взгляд на холодно наблюдавщую представление Хинату. — Извини. Я вовсе не хотела как-то задеть высокий клан Хъюга. Но вы и правда, — добавила Ино с легкой улыбкой, — очень уж церемонные.

— Прошу прощения, Ино-химэ, но я вовсе не понимаю, о чем вы говорите. — Главное удержаться и не пустить слюни. Очень уж дорого мне сейчас потеря контроля обойтись может. — Мы просто вежливы.

— О, конечно же. — Да что же она творит. Розовый кончик языка облизывает и без того влажно блестящие губы. — Мне и правда нужна твоя помощь. Я вчера на тренировке сильно ударилась, и у меня болит рука. Ты ведь не откажешься помочь девочке?

— Разумеется, Ино-химэ. — Так, нужно поклониться. И не просто вежливо, а очень вежливо. — Где именно вы поранились? — Легкое жжение в висках привело меня в себя. Переходный возраст, маму его под Шукаку. А ведь меня пытаются читать, и защита, печати которой были поставлены мне на виски, явно дает об этом знать. Миори после установки защиты показывала мне, как эти печати действуют.

— Вот. — Ино протягивает мне левую руку ладонью вверх. Я с трудом удерживаюсь, что бы не присвистнуть. Если это членовредительство, для создания предлога, то кто-то явно перестарался. Но почему синеглазка не обратилась за помощью раньше? Глубокая, посиневшая проникающая рана под большим пальцем. Ладошка девочки давно распухла.

— Ино-химэ, это ведь не гендзюцу, правда? Почему вы не обработали рану сразу? — Все, шутки в сторону, там уже заражение идет. Бьякуган жизни показывает чудную картину грязной раны, хоть в гравюру, да на учебный свиток. Ох, там еще и нерв задет. Выносливая девочка, ничего не скажешь. С начинающимся некрозом, высокой температурой и поврежденным нервом так играть? Ох, маму твою Яманакскую...

— Я... Я тренировалась с кунаями, Акира-кун, — чуть слышно отвечает девочка, очаровательно прикусив губу — и... Я такая неловкая. Ты ведь мне поможешь, правда? Я большим пальцем пошевелить не могу, и руку дергает. — Ну еще бы ее не дергало. Сепсис, он такой... И он уже близко.

— Пошли. — Решительно встаю я. — Шутки в сторону, Ино-химэ. Вам нужно лечь.

— Но экзамены... — Я едва сдерживаюсь, что бы не рявкнуть что-то вроде: 'Да какие тебе экзамены, дурра! Ты же к вечеру сляжешь с запредельной температурой.'

— Успеется. Я постараюсь помочь быстро. Но вам и правда нужно лечь, Ино-химэ. Пойдемте, покажете мне заодно дорогу в медпункт.

Медпункт академии шиноби оказался на первом этаже. Проигнорировав вопросительный взгляд дежурного ирьенина, я отвел девочку к низкой кушетке.

— Молодые люди, что-то случилось? — Мужчина пристально посмотрел на меня. — Девочке стало плохо?

— Девочке очень плохо уже почти двенадцать часов. — Я извлек из под футболки висящий на цепочке резной жетон. — Коллега, мое имя Акира Хъюга. Будьте так добры — мне потребуется подпитка чакрой.

— Очень интересно. — Ирьенин задумчиво рассматривал висящий у меня на груди кусочек кости. — Мое имя Такеши Мураи. Я так понимаю, вы уже произвели необходимую диагностику?

— Вы правы. — Переведя взгляд на округлившую глаза девочку я поднял бровь. — Ино-химэ, немедленно ложитесь! И еще, Такеши-сан. У вас найдется для девочки халатик или кимоно? Пошло заражение, сами понимаете...

— Разумеется. — Взрослый мужчина решительно кивнул, и достал из шкафа запечатанный в плотный бумажный пакет комплект больничной одежды, который и протянул Ино. — Переодевайся, красавица. Ты ведь не хочешь промочить потом свою красивую одежду? Так, вот ширма, как будешь готова — скажи. — Что хорошо в местных условиях, так это возможность очень легко и просто поменять обстановку комнаты при помощи ширм. Для медицинских комнат — это вообще практически обязательная часть интерьера.

— Я готова. — Некоторое время спустя заявила девочка. Ширмы были убраны, и моему взгляду предстала свернувшаяся клубочком Ино, которую, то ли от нервов, то ли от температуры, била мелкая дрожь. Так... Плохи дела. Температура повысилась, и продолжает расти.

— Не волнуйтесь, Ино-химэ, все будет отлично. — Девочка чуть расслабилась. — Лягте на спину, и закройте глаза.

Я опустился на колени рядом с низкой кушеткой, и ободряюще улыбнулся. Вот такой Ино нравится мне гораздо больше. Просто девочка, переставшая играть, и с надеждой смотрящая на меня. Или... Не переставшая? К биджу хвостатому все это, работать надо. Легкое воздействие, и девочка погружается в сон. Жаль, что для такой техники нужен тактильный контакт и, обязательно, пациент не должен сопротивляться. А как было бы хорошо... Коснулся врага в бою, усыпил, и делай что хочешь. Подавив мечтательный вздох, я принялся за дело. Первое, что предстояло, это решить проблему с заражением. Пока сепсис на самой ранней стадии, можно обойтись малой кровью, не задирая искусственно до небес иммунитет девочки. Очень уж долгая и неприятная процедура. Да и не сделать такого в одиночку, это потребуется дежурство с проведением раз в час необходимых процедур. Нет, я сделаю проще. Сейчас будет достаточным просто напросто повысить температуру крови до сорока пяти градусов. Конечно, работа не простая — требуется помимо всего прочего обеспечить защиту от свертывания крови и разрушения тканей. Вот на это и направим первую технику. Быстрый контроль на отсутствие внутренних кровотечений — вроде все отлично. Ну а теперь, понеслась.

Наложенное на сердце Ино дзюцу начало постепенно повышать температуру тела. Короткая проверка, показавшая что все работает как запланировано, и я приступаю непосредственно к ране. Ну, тут будет проще. Это генерализованные техники, которые на весь организм в целом влияют, много чакры кушают, а вот локальное лечение раны... Тьфу, плюнуть и растереть. Кстати, о чакре. Коллега оказался грамотным и опытным. Без всякого бьякугана он определил истощение энергетической оболочки, и, помимо передаваемого мне напрямую потока чакры жизни, начал процедуру восстановления. Уважаю. Человек честно выполняет свои обязанности. Хотя, если так подумать — работа у ирьенинов академии совсем не синекура. Особенно если учесть, чему учат и как тренируют юных шиноби. Травматизм тут запредельный, по другому и быть не может. Да и детки те еще. Интересно, тут хоть один день без драк обходится?

Десять минут, и проблема решена. Снимая техники, я отключил бьякуган и бросил короткий взгляд на приходящую в себя девочку. Хоть я и погрузил ее в сон, от бреда это ее не спасло, высокая температура это совсем не шутки. Лежит, приходит в себя. Интересно, после такой потогонной процедуры как она выкручиваться будет? Придя в себя, Ино осмотрела сначала руку, на которой остался небольшой шрам, потом себя. Нда, картинка. Намокшее от пота тонкое кимоно плотно облепило девочку, которая, осознав в каком виде лежит перед посторонними, стремительно залилась краской. Оперевшись на руку Такеши Мураи, химэ клана Яманака осторожно встала, после чего отвесила крайне церемонный поклон. Поблагодарив за помощь, девочка схватила свою одежду, и опрометью бросилась вон.

— Я так полагаю, Такеши-сан, — я с задумчивым видом перевел взгляд с захлопнувшейся двери на школьного ирьенина, — в академии душ есть?

— Разумеется. Коллега, — Такеши Мураи хитро прищурился, — вы планируете проверить все ли в порядке с пациенткой? Кстати, жаль, что вы прибыли так поздно. Еще неделю назад все студенты проходили полный, — это слово ирьенин произнес с легким нажимом, — медосмотр, и я вовсе не отказался бы от помощи. Нас тут всего трое, и тщательно осмотреть всех студентов и студенток — задача далеко не простая!

Я аж поперхнулся, представив себе картину этого полного, то есть, с гинекологическими проверками, медосмотра. Нет, правду говорили, что все японцы — извращенцы!

— Скажите, Такеши-сан, а вы случаем не являетесь поклонником творчества Джирайи-сама? — Проглотив комок в горле спросил я.

— А, вон вы о чем подумали, коллега. — Весело рассмеялся ирьенин. — Нет, я вовсе не извращенец. Просто вы еще очень молоды и неопытны, грех просто не пошутить было. Поверьте, десять лет практики, и даже самая очаровательная юная нимфа, демонстрирующая вам свою розовую устрицу — будет всего лишь одной из тысяч прошедших через ваши руки пациенток. Ну, ну, коллега, право, не стоит обижаться.

— Я не обиделся, Такеши-сан. — Я тяжело вздохнул. — Я просто представил себе, как бы мне пришлось потом с этими девочками общаться. Да и вообще, там же еще смотреть не на что!

— Коллега, примите совет. — Совершенно серьезно проговорил Мураи. — Не вздумайте ляпнуть у себя в классе нечто подобное. Девочки в этом возрасте крайне щепетильно относятся к росту груди и другим известным вам признакам взросления, врагов на всю жизнь получите, ибо женщины крайне злопамятны. Так. Кстати, вы ведь из класса, который ведет Ирука-сенсей, не так ли? — Дождавшись моего кивка, ирьенин продолжил. — Пойдемте, я отведу вас на экзамен. Ваш сенсей крайне щепетилен к опозданиям, это если не считать того, что он не переносит прошедших исключительно клановое образование детей. Он, видите ли, считает, что у таких детей в душе нет настоящего духа огня. Как будто та пропаганда, которую последние семь лет льют бедным детям в головы, этот дух огня сформирует.

Экзамен тем временем уже начался, хотя Ино все еще не было. И то правда, если мы с Такеши просто неспешно поднимались по лестницам, то мокрой от пота девочке требовалось принять душ. Ирука раздраженно повернулся к двери.

— Так, так. Акира-сан, вы продемонстрировали вопиющие незнание законодательства Конохи, взявшись за лечение моих учеников без разрешения и присмотра опытных ирьенинов, так что вас ждет полноценная учеба в академии. Вы хоть понимаете, что своими безответственными действиями вы могли причинить вред Наруто Узумаки и Шино Абураме? Кроме того, меня крайне смущает отсутствие в классе Ино Яманака. Вы и к ней руки свои приложили, не так ли? — Если бы взглядом можно было убивать, то в клане Хъюга точно случилась бы невосполнимая утрата.

— Мураи-сан, надеюсь, вы разъяснили этому безответственному подростку, чем опасно самовольное и неграмотное медицинское вмешательство? — Сенсей наконец-то выговорился, и переключил свое внимание на школьного ирьенина.

— Отнюдь. — Холодно ответил явно недолюбливавший Ируку Такеши-сан. — Скорее, я должен поблагодарить Акиру-сана за оказанную им помощь. И, уж поверьте, ирьенин ранга 'B' вовсе не нуждается в присмотре.

— Вы хотите сказать, что мальчик... — Недоуменно начал Ирука.

— Совершенно верно. Мой коллега, — Мураи говорил с нажимом, — проявил исключительный профессионализм, приведя в мой кабинет Ино-сан. В противном случае, девочке пришлось бы провести в госпитале как минимум неделю. И еще. Как вы понимаете, Ирука-сан, ирьенин такого класса, как Акира-сан, в принципе не может нарушить закон, оказывая квалифицированную помощь. — Такеши повернулся ко мне. — Акира-сан, будете дома, не откажите в маленькой любезности — будьте так добры, передайте самый искренний поклон Окини-сама от ее бывшего ученика.

И мы разошлись, обменявшись на прощание почтительными поклонами. Эх, приятно, Некомата меня задери, что тебе кланяются как равному. В итоге я, в звенящей тишине, которая, казалось, окутала аудиторию, отправился на свое место, а Такеши Мураи отправился на свое в медпункт. Экзамен по фуиндзюцу, с незначительной задержкой, все же был начат. На сей раз, для разнообразия, экзамен был из двух частей. Первая часть теоретическая, а вторая — работа на практике с базовыми фуин — техниками. Не успели ученики получить полагающиеся им задачи, как в аудиторию вплыла Ино Яманака. Отвесив изящный поклон учителю, девочка смущенно попросила прощения за опоздание. На сей раз Ирука-сенсей не стал демонстрировать свой нрав, наоборот, он поинтересовался здоровьем девочки, и, получив ответ что сейчас мол, все в полном порядке, разрешил ей сесть. Стрельнув глазами в мою сторону, синеглазка прошла за свой столик.

Фуин — преобразования и печати... Очень важный предмет. Чуть ли не вся техника здешней реальности основывалась на достижениях этой специфичной науки. К сожалению я, как и большинство Хъюга, был не в состоянии работать с техниками формирования фуин — печатей высокого уровня. Мой предел — базовые преобразования, 'D' класс. Дальнейшее развитие способностей требовало просто невменяемого объема тренировок. Не легко даются такие преобразования, если таланта нет, совсем не легко. Там ведь привычные виды чакры, которая живой ощущается, нужно превращать в нечто совершенно иное. И никакие ручные печати эту ситуацию не улучшат — не бывает, увы, печатей-жестов на такое преобразование. Хотя, и 'D' класс по фуин это совсем не мало. В число такого рода операций входили классическое запечатывание и извлечение предметов из свитков, работа с уже сформированными и зафиксированными техниками. К примеру, подрыв сформированного мастером взрывного свитка.

Главной же частью клановой подготовки по фуин, чему меня, как и других юных Хъюг, имевших в своем арсенале бьякуган жизни, обучали — так это умению разрушать уже созданные печати. Ведь первые режимы бьякугана жизни что дают? Возможность видеть энергетические линии и структуры. А печать фуин, зафиксированная на бумаге, камне, глине или металле — это и есть, по сути, совокупность застывших энергетических потоков, ожидающих команды 'ключ на старт'. Вот их-то нас и обучали обезвреживать и уничтожать. Много чего делают при помощи фуиндзюцу. Стационарные мины, ловушки, системы оповещения... Нас заставляли учить, как выглядят те или иные энергетические конструкции, и каково их назначение. И, что важно, давали основные методы противодействия. Так что прятаться от Хъюг за пассивной защитой в виде охранного периметра мог только закоренелый оптимист.

А вообще, у меня с самого начала вызвали недоумение взрывные свитки... Их традиционно делали из бумаги! Хотя, казалось бы — заключи такую печать в металл, и получишь гранату, которую удобно метать. Учитель, Тинори Хъюга, происходивший из побочной ветви, только рассмеялся. С бумагой работать проще всего, Акира-тян, объяснял он мне. Для нанесения на металл потребуется куда как более сложные техники. Мой резонный вопрос, а почему бы не сделать взрывной свиток, и поместить его в оболочку из металла вызвал еще более бурную реакцию. Металл, как оказалось, неплохой экран. А тратить чакропроводящие сорта стали на такое... Учитель посмотрел на меня как на идиота. Цена одного килограмма чакропроводящего металла примерно соответствовала тонне обычной хорошей стали. Такие вот дела, Акира-тян, так что не придумывай и давай учи, что я говорю. Угу. Но пытливая человеческая мысль на земле за тысячелетия резни себе подобных много чего придумала. Решение оказалось простым — готовые поражающие элементы.

Но и тут все было не так уж тривиально. Загоревшийся было идеей Тинори-сенсей быстро наткнулся на первые проблемы. На самом-то деле, как делают взрывную печать? Мастер формирует соответствующую печать-ловушку, куда вписывает незавершенную, хотя и напитанную чакрой технику большого огненного шара. А потом, завершающим штрихом, создает единую спусковую печать, которая, собственно, и принимает в себя чакру пользователя в качестве детонатора, высвобождая технику огненного шара из ловушки, и, соответственно, активируя ее. Первая попытка, заключавшаяся в том, что мастер просто зафиксировал обломки кунаев в самой печати, кончилась пшиком. Причем в самом прямом смысле слова — высвободившийся огненный шар не только сжег бумажку, он еще и отдал почти всю энергию металлическим обломкам. Итог — кучка раскаленного металла, и звук, напоминающий шипение проколотой велосипедной шины.

Настоящее решение повысило сложность изготовление такой печати на порядок. Да, именно так. Вместо фуин-техники 'C' ранга пришлось применять фактический ранг 'B'. Выглядело это так: создавалась тройная печать, в самый верхний слой которой вписывались обломки пресловутых кунаев. Второй слой хранил в себе воздушный щит, задачей которого было удержать огненный шар до его полного формирования от взаимодействия с металлом. И только третий слой хранил в себе тот самый огненный шар. Плюс контрольная печать, срабатывавшая по принципу линий задержки — первым активировался слой с воздушным щитом, второй с огненным шаром, и только третьим высвобождались обломки кунаев. Потребовался труд двух мастеров из побочной ветви клана на протяжении четырех часов, что бы создать этот маленький шедевр. Зато и эффект был, как у хорошей гранаты — на расстоянии десяти метров от эпицентра обломки почти насквозь прошибали доску дюймовой толщины!

Хиаши-доно только головой покачал, после чего взял со всех участников клятву о молчании. Ну, а мне на закуску досталась лекция по местной политэкономике. Реальность была такова: производственные возможности клана были весьма низки. Да даже если и нанять множество артелей, специализирующихся на производстве бытовой техники, то все равно ни к чему хорошему это не приведет. Такие печати будут у Хъюга? Прекрасно. Только вот они в итоге будут у всех. Резюмируя, такое оружие даст и без того сильному клана немногое, а вот слабых оно усилит куда как значительнее... В общем, как в той поговорке про полковника Кольта. Так что молчи, Акира-тян, просто молчи. И дай клятву, что языком своим трепать не будешь.

Глава 14. К вопросу о вкусной и здоровой пище

Экзамен прошел весьма забавно. Элементарную теорию все написали очень быстро, но вот на практике было много казусов. Дети, рожденные в кланах, быстро и эффективно освобождали место следующему, демонстрируя немудреные навыки. Ну что, в конце-то концов может быть сложного в том, что бы запечатать один несчастный кунай в свиток? Правильно, ничего. Это с двуручной тяжелой нагинатой были бы проблемы, ибо чем массивнее и объемистей запечатываемый предмет, тем больше чакры нужно использовать, и, соответственно, на большую площадь растягивать сеть из потоков. А кунай... Тьфу, плюнуть и растереть. Но у детей обычных горожан даже это вызывало проблемы. О чем это говорит? Правильно. О совершенно недостаточном времени, выделяемом на практику. Скорее всего, предполагается, что все эти навыки будут подтянуты учителем — джоунином на протяжении двухлетней полевой практики.

После экзамена был перерыв, во время которого детям полагалось скушать принесенное с собой бенто. Никакой столовой не предусматривалось, каждый перекусывал, где считал нужным. Кто-то ел прямо в классе, кто-то уходил в прилегающий парк. Хината решительно взяла меня за руку, и повела на крышу академии. По дороге меня внезапно оттерли в сторону мальчишки, которых я видел около столика Кибы Инудзуки, а сам Киба подошел к Хинате.

— Хината-чан, пожалуйста, пообедай вместе со мной. — Попросил Киба. Любопытно, я и не подозревал, что он может говорить таким просительным тоном. Очень уж он с его внешностью не вязажется. Хотя... Учитывая, как себя ведет химэ клана за пределами родного дома... Да уж. К такой на кривом кунае не подъедешь. Так. Не нравится мне что-то все происходящее. Меня явно пытаются отодвинуть и задержать. Раскочегарю-ка я 'янь', в случае чего времени на подготовку не будет. Ну, так и есть. Рука на плече.

— Киба-сан, прошу прощения, но я занята. Мне нужно поговорить с Акирой. — Совершенно нейтральный голос, в котором даже я, знающий Хинату уже шесть лет, просто не могу различить эмоций.

— Просто Акирой, да? Хината-чан, выслушай меня! — Киба постепенно закипает.

— Акира-кун, пойдем с нами. Не стоит вмешиваться в чужой разговор, пусть они пообщаются, а мы тебе академию покажем. — Произносит голос из-за спины.

— Уважаемый. — Совершенно спокойно отвечаю я. — Вы из какого клана будете, простите? Я не вижу эмблем на вашей одежде.

— А я не клановый, — с ухмылкой произносит некто за спиной. — Я просто друг Кибы-куна. Пойдем, мелкий.

— Понимаю. — Все еще спокойным голосом продолжаю я. — Этикету вас не учили. В таком случае, знайте — схватив вот так вот представителя высокого рода, вы просто напрашиваетесь на трепку. — После чего, чуть добавив в голос металла, добавляю. — И клан Инудзука за вашу кровь с меня не спросит.

А дальше события понеслись вскачь. Во-первых, рука у меня на плече сжалась. На левое плечо так же опустилась рука. Бьякуган 'инь'. Ага. Оба-двое. И стоят-то как хорошо, а? Биджу тебя задери, Киба, что же ты творишь? У меня же теперь просто выбора нет! Помешанный на силе отпрыск Инудзук не придумал ничего лучшего, чем схватить Хинату за руку, и попытаться развернуть ее к себе, что бы... Уж не знаю, для чего. Посмотреть в глаза? Ударить? Поцеловать? Да наплевать мне, что он там решил. Он. Схватил. Химэ. Моего. Клана! Бьякуган 'янь', чакру в каналы. Атака!

Присесть и резко ударить локтями назад. На самом-то деле, что может быть проще, особенно, если имеешь в наличии практически 'глаза на затылке'. Да, тот самый 'расслабляющий удар' из боевого самбо. Ну и что, что в джуукен такому не учат? Пользоваться надо тем инструментом, что эффективно позволяет решить возникшие за спиной проблемы. Ох, как не понравилось такое вот решение моим проблемам. Аж задохнулись, бедные. И то, удар локтем, пусть даже и не усиленный чакрой — не зверь же я какой, в конце-то концов, да по самому дорогому для любого мужчины... Неприятно это. Мягко говоря. А теперь, завершающий штрих, благо Такеши-сан практически восстановил мой резерв. Легкий, почти незаметный шаг назад, поближе к скорчившимся шавкам Инудзуки — младшего, и один-единственный оборот кайтен. Попавших под удар вихря чакры мальчишек сила кориолиса унесла в стороны, откинув на стены. Ну что, Киба, поговорим?

Клановое обучение Хъюга включает в себя такую обязательную вещь, как контроль эмоций в бою. Разум должен быть чист и холоден, ибо ярость и гнев, застилающие глаза бойца — самый верный способ проиграть. Что хорошего в том, что бы кидаться на врага не помня себя? Да, конечно, такие вот берсерки могут продолжать бой даже получив смертельные раны. Но, главная идея, как учил нас Ояма-сенсей, заключается в том, что бы не получать ран вообще. Пусть их противник получает. В итоге, даже ведя бой, Хъюги не допускали самопроизвольных выбросов Ки. Никакой непрошеной жажды крови. А вот осознанно применять сфокусированное Ки нас очень даже учили.

Простой прием, на самом деле. Ничего сложного. Перед своим собственным лицом нужно создать двойную замкнутую фигуру из текущих и вращающихся потоков 'инь' чакры, наподобие ленты Мебиуса. И швырнуть туда все отрицательные эмоции, которые держатся под контролем, а уж фигура — усилитель эти эмоции отправит по назначению. Эффект тем самым достигался поразительный. Неподготовленного человека такой удар концентрированного Ки заставляет ходить 'по большому' в свои же штаны. Потому как проявляется в виде непроизвольного всплеска ужаса. Демонстрировали нам, как это выглядит... Штаны пришлось менять всем, не удержался никто. Зато учили нас и тому, как этой пакости противостоять. Настоящий воин — не тот, кто не испытывает страха, поучал нас Ояма-сенсей. Настоящий воин тот, кто контролирует свой страх. Итак, поехали. Учили ли тебя, Киба Инудзука, держать такой удар?

Кто бы сомневался... Учили его, пса этакого, боевой клан, как-никак.. Но даром ему это вовсе не прошло. Не ожидавший такого подвоха, особенно, от какого-то мелкого сопляка, Инудзука на голых рефлексах отпрыгнул на метр в сторону, еще в прыжке разворачиваясь в мою сторону. А ведь он быстр... И особого всплеска чакры в Кибе я не заметил. Значит, что — генетические изменения? Да, похоже на правду. Ого, боевая трансформация. На кончиках угрожающе растопыренных пальцев сгорбившегося парнишки появились очень неприятные, острые даже на вид, черные когти. Глаза запали и сузились, превратившись в налитые кровью алые щели. Красавчик, блин. Или это он на Хину-чан впечатление произвести хочет? Да нет... Не причем тут Хината, он сейчас видит только меня, и от его фигуры, словно вспухшей буграми мышц так и веет яростью. Какое Ки, можно только восхититься. Вот уж кто-кто, а Киба точно берсерк.

Молчаливое противостояние, которое вот-вот должно было взорваться самой настоящей схваткой, нарушила Хината.

— Совет тебе, Киба-кун. На будущее. — Говорящая ледяным тоном Хината напружинилась, у чуть прищуренных глаз вспухли жилки бьякугана.— Отвыкай так хватать девочек. Иначе придется клану Инудзука искать себе нового наследника. Пойдем, Акира. Бенто ждет.

— Приношу самые искренние извинения, Хината-чан. — Переломился в поклоне Инудзука. — Прошу лишь понять мои чувства. И еще... Я запомню то, что ты сделал, Акира-кун... У нас будет время обсудить наши разногласия. — Э нет, он все же не берсерк. Держать себя в руках эта тварь умеет. А жаль. — Пойдемте, парни. Нужно перекусить. — Добавил Киба, повернув голову к копошащимся у стены свитским, после чего, дождавшись, пока шипящие и сквозь зубы ругающиеся мальчишки встанут на ноги, отправился восвояси. Мы же с Хинатой отправились, как исходно и собирались, на крышу академии.

Крыша представляла собой широкое, плоское поле, огороженное металлической сеткой, закрепленной на столбиках. Покрытая чем-то вроде окаменевшей смолы, она приятно холодила ноги даже через подошвы местных сандалий. Интересные тут у них материалы — солнце шпарит во всю мочь, а крыша так и осталась холодной. Да и в аудитории воздух прохладен и свеж, как будто там не сидит почти тридцать человек одних только учеников. Очень уж хорошая вентиляция. Остается только приятно удивиться талантам местных строителей. Хината выбрала местечко по-уютнее, подальше от других учеников, и аккуратно опустилась на чушь шершавую, чистую поверхность, поджав под себя стройные ножки. Я тоже устроился рядом, на расстоянии около полуметра.

Ну, и чем меня сегодня Миори порадует? Так, рис. Ну, это и понятно, рис в стране Огня употребляется как универсальный гарнир, редко-редко используется гречка. А к рису Миори приготовила свинину, тушеную с овощами в кисло-сладком соусе. Готовит сестренка — пальчики оближешь. Вот же достанется кому-то хозяйка, остается лишь позавидовать. Хотя, с другой стороны, жить с менталисткой... Б-р-р-р. Она же, даже если мысли прочесть из-за защиты не сможет, чувства и эмоции считает на раз. Эмпатию никакими печатями защитными не перекрыть, увы. Да и самим менталистам, как нэ-сама объясняла, это совсем не просто. Очень уж глубинные процессы психики экранировать приходится. Мои размышления и ленивое ковыряние в бенто были прерваны выбросом чакры — химэ поставила 'Полог Тишины'.

— Ну, Акира, и какие же у тебя впечатления об академии? — Воровато оглянувшись, Хината украдкой облизала обе палочки. Хоть и шлепали ее по губам за такое вопиющее нарушение этикета, но привычка была неистребима.

— Знаешь, Хина, вот так вот сразу не и решишь, очень уж много впечатлений. Ты мне только одно скажи — Ирука, он что, всегда такой? Как ты, бедная, его вытерпела-то, за четыре года учебы?

— О, Ирука... Это отдельный разговор. Впрочем, — девочка криво улыбнулась, — мы можем начать с него. Ирука-сенсей, чуунин Листа. Преподает уже восемь лет, из которых пять возглавляет ученый совет академии. Назначен на эту должность лично Каге. Твое мнение о нем?

— Хам. Я вообще не понял, за что он так меня не взлюбил? И, к слову, местный ирьенин, Такеши Мураи, сказал мне, что этот сенсей не любит всех клановых детей. Это правда, Хина? Если это правда... То врагов он точно заработал немало!

— Он не хам, Аки. Уж лучше бы он был хамом... — Хината вздохнула, после чего добавила. — Жаль, ты не присутствовал на его уроках, иначе сразу бы все понял.

— А что именно он преподает? — Вот же не было печали... Креатура Каге!

— О, — не нравится мне что-то ее улыбка, — он многое преподает. Историю. Право. Экономику и математику. Основы политического воспитания. Географию. И, единственный боевой предмет — тайдзюцу. Впрочем, на его уроках по тай ты бы не почерпнул для себя ничего нового. До Оямы-сенсея ему ой как далеко, хотя сам еще убедишься — экзамен же будет.

— То есть, из всей специальной подготовки он ведет только тайдзюцу? — Я не на шутку задумался. Это что же получается? Имеет место быть личный ставленник Каге, возглавляющий ученый совет, то есть, Ирука-сенсей — именно тот, кто решает как и чему остальные сенсеи будут учить своих питомцев. И при этом, он практически не затрагивает боевую подготовку шиноби, так, тайдзюцу разве что, да и то, как говорит химэ — а я Хинате верю на все сто процентов, ведет он тай не сказать, что бы хорошо.

— Хината, ответь пожалуйста, — наши взгляды встретились. А ведь у меня, похоже, сейчас идет очередной экзамен! — Чему именно он учит детей?

— Разумный вопрос, хотя ты должен был бы уже догадаться и сам. Он, видишь ли, учит детей, что только общим трудом на благо Конохи они смогут достичь успеха. Что только поставив интересы деревни на первое место, шиноби огня станут лучшими. — Совершенно лишенный эмоций голос. Наедине я ее такой никогда не видел!

— А кланы? — Где-то тут есть подвох. Нутром чую.

— А что, кланы... Позволь мне рассказать тебе, как именно Ирука-сенсей разъяснял ученикам историю о нападении биджу двенадцать лет тому назад. Итак, Къюби пришел и напал. Пока он рушил квартал клана Узумаки, которые пытались его хоть как-то остановить, его хвосты развалили половину Конохи. Ирука-сенсей, если ты не знал, стал сиротой именно в тот день. Ну так вот. Пока Узумаки умирали, все остальные кланы спасали себя и свои семьи. Бежав, как говорил наш сенсей, поджавши хвост. В итоге Минато Намикадзе, принц — консорт Кушины Узумаки, создал джинчуурики. При этом, львиная доля клана Узумаки была уничтожена.

— И кто же стал этим джинчуурики? — Я слушал крайне внимательно, но удержаться от этого вопроса я не смог. Хината задумчиво посмотрела на меня, потом, словно решаясь, замолчала на секунду.

— Наруто. — Тяжелый, сосредоточенный взгляд. Сейчас со мной говорит вовсе не моя старая подруга, нет, сейчас со мной говорит химэ моего клана. — Отец рассказал мне, когда узнал, что Узумаки стал пытаться оказывать мне знаки внимания. Учти. Говорить об этом нельзя никому, Акира! Я тебя предупреждаю-то исключительно потому, что сегодня ты был на грани, что бы схватиться с джинчуурики. Наруто крайне болезненно воспринимает чужую помощь, он, видишь ли, считает ее проявлением жалости, и испытывает унижение. Лучше вообще избегай контактов с ним! Любых!

— Да, моя химэ! — Склоняю голову, прижав ладонь к груди.

— Да перестань ты клоуна из себя корчить, Акира! — Взорвалась Хината. — Я же тебя уже шесть лет знаю. — Хината досадливо поморщилась. — Прости. Я не должна была вот так вот... Ладно. Акира, у меня не так-то много друзей. И терять одного из них, потому что тот по незнанию может влезть куда не следует — я вовсе не хочу.

— Прости. — Я склонил голову. Как же ее трудно понять, укуси меня тот самый Къюби, не к ночи будь упомянут.

— Перестань... — Хината вздохнула и продолжила. — Ну так вот. Рассказав о почти полном уничтожении клана Узумаки, который на тот момент был одним из сильнейших, да что там, они даже Минато Намикадзе в Каге протащили, сенсей сделал очень интересный вывод — это была кара Небес за все те высокомерие и ненависть, которые клан Узумаки обрушил на головы простых шиноби, да и вообще простых горожан. Такую вот историю преподает нам сенсей. А, совсем забыла. Он чуть ли не весь урок потом перечислял, чем в то время занимались Учихи и Хъюги. И что именно мы несем ответственность за тот ужас, который пришлось испытать горожанам в день нападения, потому как мы не встали у биджу на пути. И когда я попыталась объяснить, что Хъюгам просто нечего противопоставить атаке биджуу, если обстрела издалека не считать — он посоветовал мне! Мне! Перестать оправдывать грехи моего клана, и постараться прожить мою жизнь так, что бы потом за нее не пришлось краснеть.

— Интересная постановка вопроса... Хината, я одного понять не могу. Почему он все еще сенсей? Да что там, почему его еще не удавили где-нибудь в темном переулке? — Сказать, что я ничего не понимал — было бы преувеличением.

— Эх... Говорила я отцу, что готовить тебя столь однобоко не стоит, ирьенин ты мой обученный. И очень жаль, что отец решил, что тебе и так нагрузки хватит. Знаешь, Аки... Убить одного старшего офицера политического управления АНБУ вовсе не сложно. Но я даже не берусь предсказать, к чему в итоге это может привести. Отец пытался убрать его из академии. Целых два раза он собирал факты, свидетельства, тщательно готовил почву... Первая попытка — заседание совета деревни окончилось ничем, вопрос утопили в согласованиях и обсуждениях. Вторая попытка, окончилась вообще ничем. Каге просто отказался обсуждать этот вопрос. А учитывая, что у Каге сейчас собрано большинство в совете, поднимать вопрос об Ируке было бы просто глупостью.

— А разве Каге нельзя сместить? — Он же просто выборный чиновник, Каге этот, и я решительно не мог понять, почему Хиаши-доно терпит такое отношение.

— Можно. — Невесело рассмеялась Хината. — Для этого необходимо три четверти голосов в совете, в котором, помимо кланов Конохи, присутствуют так же старейшины крупнейших аристократических семей Огня и личный представитель Дайме. У отца сейчас едва хватает влияния, что бы отражать нападки на наш клан! А ты говоришь, сместить Каге... — Хината высказалась, и замолчала. Молчал и я. Невеселые дела творятся в лучшем из миров... В принципе, я могу понять, почему детям не рассказывают о текущей политике клана. Или это только мне не рассказывали, что бы иллюзию могущества моей новой семьи не разрушать? Возможно, что и так. Хотя, если так подумать, Хината наследница, ей Хиаши все должен был разъяснять максимально подробно, что бы с детства училась видеть скрытые мотивы и рычаги, которые заставляют мир крутиться.

— Хината, скажи. А это только я пребывал в блаженном неведении, или это всех остальных детей клана касалось? — Ну вот, спросил. Если сейчас скажет, что меня одного...

— Нет. Такие подробности знаю из молодежи только я, хотя отец недавно и Ханаби готовить начал. Остальные, Аки, они ведь, в отличии от тебя, в клановом мирке заперты не были. И, вполне возможно, о многом догадываются. Просто болтать на такую вот тему, сам понимаешь, мало кому приятно.

— Да уж, веселого тут, прямо скажем, мало. Скажи, Хина, я правильно понимаю, что Каге проводит политику на ограничение влияния кланов в Конохе?

— Я всегда знала, что мой двоюродный брат, который за пять лет обучился даже в шатранж сносно играть, вовсе не дурачок. — Рассмеялась Хината. — Почти так, Аки. С маленькой такой поправкой. — Протянула девочка, с улыбкой сводя кончики мизинцев, показывая, насколько малым будет ее замечание. — Вся эта политика направлена на ограничение влияния великих кланов, и на подчинение младших. Знаешь, как клан Инудзука отец наедине со мной зовет?

— Откуда мне знать, — я грустно улыбнулся, — я ведь не вхожу в ближний круг лидера клана.

— Глупый! — Нахмурилась Хината. — Ты-то как раз и входишь. Просто у отца на тебя свои планы. Он... Ладно, не могу я об этом сейчас говорить, потом сам узнаешь. И не хмурься! Сюрприз тебе будет. Так вот. Как ты думаешь, что такое стая шавок, возглавляемая обезьяной?

— Даже так? — День великих открытий, ничего не скажешь. — Инудзуки — псы Каге? Потому как кличка Хирузена была...

— Ага. — Довольно кивнула девочка. — Вот и думай сам. Из малых кланов Абураме и Нару разве что неподконтрольны Каге, но Нару всегда держались подальше от политики, а давить на Абураме... Знаешь, я бы не стала так делать. Потому что Абураме скорее всего предпочтут смерть бесчестью. И пусть они умрут, но нагадить перед смертью очень даже успеют. Яманаки, хотя они сейчас и расплодились, но они же не боевики, их влияние всегда было меньше, чем могло бы быть. И они давным-давно едят из рук Каге. Так что, Аки, тебе стоило бы быть сдержаннее. Не стоило вот так вот высказывать в лицо глазам и ушам Каге в академии, что ты о нем думаешь. Хотя я тебя понимаю, тебя ведь и правда унизили без причины... В общем, ничего нового о Хъюгах глава деревни не узнает, но ты завел себе сегодня немало врагов. — Улыбается, зарраза! — Скромнее жить нужно, кузен мой сводный.

— Эх, Хина, что мы все о грустном да о грустном. Предлагаю обсудить куда как более веселую и интересную тему. — Попробую-ка я разговор на другое перевести. Обдумать надо то, что мне Хината рассказала, да понять, почему именно сейчас, а не заранее.

— Это какую? — С любопытством поинтересовалась девочка.

— Нет, ну как же так! Разве ты не хочешь рассказать своему двоюродному братцу о своей неисчислимой армии поклонников? — Я ехидно прищурился. Раз уж у нас тут разговор тет-а-тет, и вообще 'без чинов', грех не пошутить.

— Аки! — Возмущенно вскинулась Хината.

— Двенадцать лет как Аки, Хина. — Я поерзал, устраиваясь по-удобнее, откинувшись на ограждающую крышу сетку, и подмигнул порозовевшей девочке. — Докладывайте, Ваше Высочество!

— Ну, Аки, ну подлец! Я тебе это еще припомню. — Химэ погрозила мне кулаком, потом усмехнулась. — А что, думаешь, такая большая армия?

— Нет, ну как же. Как Киба за тобой ухаживать пытался, я лично видел, про Наруто ты сама упомянула. — Я с любопытством наблюдал за реакцией Хинаты. -Девочка ты видная, настоящая аристократка, первая наследница древнего и могучего клана. Неужели мало желающих за тобой приударить? Никогда не поверю!

— Ты Кибу видел? — Совершенно серьезно спросила девочка. — Раз видел, то глупых вопросов не задавай. Он, видишь ли, возомнил себе, что я буду принадлежать ему. И стоит кому в мою сторону посмотреть, как Киба его на куски порвать готов. Один Наруто на это внимания не обращает, но у Наруто вообще взгляд на мир специфичный. Да и то, если учесть то, чему его приемный отец учит... Киба его пытался бить, но джинчуурики его вместе со всей его свитой в пыли вывозил.

— Кто учит? — Я вытаращился на Хинату. Риккудо — спаситель, да у меня сейчас бьякуганы то ли на лоб вылезут, то ли вообще выпадут!

— Его отец. Шесть лет назад Наруто усыновил бывший ученик Четвертого Каге Листа, Какаши Хатаке. Хирузен его из АНБУ без малейшего шума отпустил. И, как отец мне объяснял, Какаши делает все возможное, что бы создать из Наруто преданнейшего сторонника Каге. Вот и подумай, как своего приемного сына натаскивает бывший лучший оперативник АНБУ. Или ты думаешь, что джинчуурики будет расти в одиночестве? Ты Каге за идиота не принимай, Аки! Тех, кто так о Сарутоби думал, давно за Конохой зарыли.

— Ага... Хината, а тебя-то саму такая ситуация не угнетает? — Искренне удивился я.

— Меня? — Девочка удивленно посмотрела не меня. — Акира, не будь глупцом. Мои настоящие друзья, они почти все в клане, с учениками же отношения я скорее приятельские поддерживаю, должна же я знать будущих глав кланов? На поклонников мне вообще наплевать, потому что я отлично понимаю, что я — наследница. И права распоряжаться своей судьбой у меня нет! Да и вообще, скорее всего, совет клана во главе с отцом подберут мне консорта, альянс с которым усилит клан. Так что, как бы ни пыжились Наруто с Кибой, все их брачные танцы вокруг меня просто смешны. Я Наруто-то, признаюсь, сама пару раз глазки состроила, что бы он Кибу от меня отгонял, а сейчас уже сама не рада. Вбил он себе в голову, дурак, что он мне нравится!

— А... Э... — Я в шоке. Полном. Ну дает, сестренка двоюродная! — Хината, ты же говорила, что Хиаши-доно был против...

— А это было еще до того, как он мне это рассказал. — Потупилась Хината. — Ты ведь меня не выдашь, правда?

— Нет. Не выдам. — Я усмехнулся. — Хиаши-доно, он, конечно, глава клана и все такое. Но ты то моя подруга, Хин. Да и работать нам с тобой еще ой как долго.

— Какой расчетливый у меня двоюродный братик. — Промурлыкала эта кошка с серебряными глазами.

— А вообще, грустно все это. И давно ты знаешь, что... — Начал я, но Хината только глазами сверкнула.

— Перестань! Я химэ клана. Я обязана заботиться о моих людях. И да, Аки, я знаю об этом с самого детства. — Хината совершенно серьезно смотрела мне в глаза.

— Но ведь твой отец женился по любви. — Ошарашенно выдал я.

— По любви? — Хината подняла бровь. — Отец, если ты не заметил, мужчина. И главой клана он стал очень рано, после того, как моего деда убили. Поэтому он мог себе позволить еще и не такое. Знаешь... Я как-то не хочу себе права выбора такой ценой, Аки. Да ты вообще себе представляешь, что такое быть лидером? Нет? Это значит, что ты, именно ты, принимаешь решения, неся за них ответственность. Да я Небеса молю, что бы мой отец жил тысячу лет!

— Н-да... Честно говоря, Хин, я не хотел бы оказаться на твоем месте... Очень уж мутная тут водичка, и чересчур зубастые пираньи в ней плавают.

— А на моем месте ты и не окажешься, Аки. — Лукаво улыбнулась девочка. — Хотя твоему месту я бы тоже завидовать не стала.

— Да какому месту?! — Не выдержал я.

— А не скажу. — Отрезала Хината. — Думала я тебе подсказочку дать, но после моей 'армии поклонников'... Не-е-ет. Мучайся теперь!

— Злая ты, Хин-чан. — Притворно вздохнул я. Понятно же, что услышу я только то, что мне услышать положено. Так... Поддразнивает. Хотя знает, в этом я ничуть не сомневаюсь.

— Кстати, о поклонниках, Акира. — Начала Хината, после чего чуть задумалась и с нажимом продолжила. — И о поклонницах! Что там у тебя было с Ино? Вас чуть ли двадцать минут не было.

— Ну... Тут я вообще не понимаю происходящее. — Я задумчиво потер переносицу. — Эта красавица подошла и начала разговор. Попыталась прощупать мой разум, но разве что эмоции смогла прочесть, ты сама ведь знаешь про защитные печати. Потом показала мне руку. Ранена она была, Хина. И весьма неприятная рана, уж поверь мне — я пятнадцать минут пытался аккуратно все поправить, и то, шрамик остался.

— Ага... Дай-ка я угадать попробую. Кунаем, да? — Усмехнулась Хината.

— В точку. При этом, рана грязная. — Я пожал плечами.

— Понятно. С железом у Ино все плохо, Аки. Она лучше справляется голыми руками, чем с клинком в руке, но у ее отца, видишь ли, пунктик есть. Он, совершенно разумно, если уж на то пошло, считает, что его дочери не помешает улучшить свои боевые возможности. Потому как откровенно среднее тай явно недостаточно, что бы выжить. Ну да, у них с гендзюцу неплохо выходит, но они не мастера, как Курама. Ментальные техники, они больше не для боя. Да и не подействует такое на закаленного бойца. Когда в крови полно адреналина, ментальные сети очень уж легко рвутся.

— А откуда ты... — Начал я, и получил мгновенный ответ.

— О Риккудо, ты меня просто поражаешь, Аки. — Закатила глаза девочка. — Неужели ты думаешь, что я имею право не завести дружбу с будущей главой клана? Она ведь не мальчик, у меня руки развязаны. И знать о ней как можно больше я обязана.

— А фальши менталистка разве не почувствует? — Хината сегодня просто кладезь сюрпризов.

— Ленивый ты все же, Аки. — Девочка укоризненно покачала головой. — Почему ты сам думать не хочешь? Нет никакой фальши. Я была должна это сделать — и я сделала это. В восемь лет, когда мы познакомились, Ино как менталистка вообще никакой была. А с тех пор мы и правда стали подругами. С ней очень легко дружить. И именно поэтому я хочу тебя предостеречь.

— О чем? — Я сделал невинные глазки.

— О том самом, Акира-кун! Будто я не видела, куда ты глазки свои бесстыжие пялил, и как крылья носа раздувал. — Хината усмехнулась. — Это ты других своим каменным личиком запутать можешь, а я то тебя знаю. Так вот. Последние полгода Ино самым настоящим образом издевается над мальчиками в классе, коготки точит, тигрица такая. И, если ты ее вызов примешь, может, что у тебя и выйдет. Только вот я тебя от такого шага предостеречь хочу, потому как добра тебе желаю, глупый.

— Даже если ты привлечешь ее внимание, и не останешься с разбитым сердцем, то последствия будут плохие. Для клана плохие, Акира! — Хината сверлила меня сосредоточенным взглядом. — И станешь ты консортом клана Яманака. Иноичи-доно за такой брак ведь и ухватится может, ты об этом не думал? Получить такую кровь... О том, что велит твой долг перед кланом ты вообще думаешь? Нет, в который раз убеждаюсь — папа сто раз прав, а мне еще учиться и учиться.

— Хината, да я вообще об этом не думал! — Попытка объяснится провалилась.

— Я заметила, о чем и о ком ты думал, Аки. — С сарказмом прервала меня Хината. — Ты учти — у Хъюга из клана кровь если и уходила, то только в виде представителей побочной ветви. А ты, мало того, что из главной, так еще и в правящую семью по ритуалу вошел! Головой думай, братец двоюродный.

— То есть, Хиаши-доно уже решил... — Черт. Черт! Черт!!! Меня что, решили женить?

— Что папочка решил, он тебе сам объявит. — Девочка показала мне язык. — Не глупи, Аки. Ты умный мальчик и все понимаешь правильно. А теперь пойдем, у нас еще три экзамена.

— Как скажете, моя химэ, приказ понят!. — Делаю каменное лицо, выдвигаю нижнюю челюсть вперед 'до упора' и вообще стараюсь иметь вид лихой и придурковатый, как и предписано было Петром Великим при общении с начальством.

— Пошли уже, клоун. — Захихикала снявшая маску химэ принцесса клана и просто моя лучшая подруга. И мы пошли.

Глава 15. Цена протектора

Следующий экзамен, который мне пришлось сдавать, был по работе с оружием. Сам процесс происходил на одном из школьных тренировочных полигонов, на который меня отвела Хината. Так-так. Класс был уже весь тут, не хватало только нас. Чуть в стороне стояло трое: куратор нашего потока Ирука, уже знакомый мне ирьенин Такеши Мураи, и какой-то мужчина в форме чуунина и протекторе листа. Учитель? Очень может быть. Тем временем, незнакомый чуунин заметил пришедших на тренировочную площадку, и улыбнулся.

— Ну что же, как я вижу, класс не просто в сборе, но еще и с пополнением? Прекрасно. Стране Огня и Конохе нужно много сильных шиноби. Акира Хъюга, не так ли? — Вопросительно глядя на меня поинтересовался сенсей. Получив мой почтительный поклон, как от младшего старшему, чуунин улыбнулся и продолжил. — Мое имя — Мизуки Синъе, я обучаю юных шиноби тонкостям работы с оружием. Хм, будет любопытно поглядеть, чему именно обучают молодежь в клане Хъюга.

Для начала, в понимании учителей академии, ученик обязан был продемонстрировать навыки с метательным оружием, причем в зачет шло как поражение из позиции стоя на месте движущихся мишеней, так и метание из движения в неподвижную мишень. Совмещать оба процесса, как делал Ояма-сенсей, местные учителя почему-то не пробовали, очевидно, считая такое упражнение чересчур сложным для учеников академии. И совершенно зря. Нет ничего лучшего для тренировки внимательности и скорости реакции, чем поражать словно возникающие из пустоты мишени, несясь при этом по головоломной полосе препятствий.

В общем, получив распоряжение сенсея, я вышел на позицию, успешно продемонстрировав метание кунаев как в первом, так и во втором упражнении. У Хинаты тоже результаты были вполне ожидаемые, наиболее близким было бы такое определение, как 'блестяще'. А вот за тем, как сдают упражнение остальные ученики, я смотрел во все глаза. Н-да. Разрыв между клановыми детьми, и теми, кто пришел в академию не имея возможности обучаться у настоящих профессионалов, просто поражал. Если первое упражнение, заключавшееся в метании, по команде сенсея, пяти подряд кунаев в небольшой щиток, который перемещался на диагонально натянутой между двумя столбами цепи, все выполнили более-менее удовлетворительно, то вот второе...

Казалось бы, что тут сложного? Сальто вперед, бросок с обоих рук. Перебежка по дуге вокруг столба, метание по команде. И, наконец, перекат влево или вправо, после чего сразу необходимо метнуть кунаи. Элементарная, казалось бы, задача. Ан нет. Достойно выступили, пожалуй, только клановые дети. Большинство горожан сумело выполнить максимум четыре попадания из шести, хотя были и исключения. Н-да... Судя по всему, упор тут делался на политическое воспитание. Классиков марксизма-ленинизма на них нет, и истмата с диаматом, ужасы про которые рассказывал мне мой отец в той, уже порядком подзабытой жизни.

Но, как обычно, из любого правила были свои исключения. Та же Ино продемонстрировала очень умеренные результаты. Похоже, что у девочки были сложности не только с фехтованием на ножах, но и с метанием остро-заточенных железок. Были и среди не клановых детей отдельные дарования, та же Сакура сумела приятно удивить. Розововолосая девочка, явно рисуясь, на первом зачетном упражнение положила в цель пять кунаев из пяти, на втором же она сумела попасть пять раз, при том, что шестой брошенный ею кунай все же попал в цель, хотя и не воткнулся, лишь скользнув по мишени. Эта Сакура явно не пренебрегала тренировками, движения отточены, да и темп метания, в целом, поражал. Похоже, ее интересовали не только свитки! Но, в основном, дети горожан совсем не впечатляли.

Было интересно другое: несмотря на совершенство исполнения, клановые дети относились к метательному оружию очень уж по-разному. И если Киба чуть ли не кривился от отвращения, беря в руки пластину отточенной стали, то Шикамару пользовался кунаями с удовольствием. Похоже, что тактика и правда его сильное место. Ведь, на самом-то деле, как обстоят дела? Кунаи, если их метать, весьма медленное оружие. Те скорости, на которых ведут бой джоунины, сводят вероятность успешного попадания к минимуму. Но, как говаривал нам сенсей по тактике, есть нюанс. Кунаи очень хорошо подходят для того, что бы связать противника и лишить его маневра. Не будешь же ты прыгать под уже летящий нож или сюрикен, не правда ли? Так что определенную боевую ценность метательное оружие имело даже в бою на запредельных скоростях. И многие ученики, пришедшие из кланов, это осознавали. Странно видеть такое отношение к вполне достойному инструменту в арсенале шиноби со стороны Кибы. Неужели он и правда настолько презирает уловки, полагаясь на грубую силу?

И вот, наконец, началось то, что я ждал с нетерпением. Стрельба. На самом деле, навыки стрелкового боя у маленьких Хъюг начинали развивать начиная с восьми лет. Стрелять мне понравилось с самого начала, благо местные арбалеты вовсе не выглядели кошмарным наследием средневековой европы. Вполне себе удобные, с мягким механизмом взвода, подпитываемого чакрой и прикрепленном к арбалету оружейным свитком-магазином магазином, поставляющим болты прямо на взведенный механизм. Внимание тренировкам стрелковых навыков уделялось не мало. Ведь, как учили нас по тактике: ближний бой — тайдзюцу, у нас с этим все очень хорошо, джуукен не даром считался лучшей школой боя в Листе. Дистанция 20-50 метров, называемая еще средней, там владычествовали стихийные техники, и задачей воина клана было максимально быстро преодолеть ее, навязав врагу ближний бой. Но... Пространственные техники очень уж сложны в освоении, даже с тем контролем, который был у представителей генетической линии Хъюга. Ну, разве что, совершенное владение техникой замены давало возможность произвольного перемещения в пространстве, но там-то ведь дальше чем на пять метров прыгнуть было нельзя! Поэтому нам и вбивали в голову: не уверены, что сможете добраться до противника — лучше выстрелите из укрытия.

Вот и практиковались маленькие Хъюги в стрельбе, потому как жизнь одна, и терять ее просто так никому не хотелось. Знать и уметь же требовалось многое... Одни только используемые виды болтов чего стоили. Первой разновидностью были обычные литые, бронебойные болты, позволяющие бороться с противником, одетым в пластинчатые доспехи, столь любимые самураями. Да и для применения по незащищенному доспехом или щитовыми техниками человеку они очень даже годились. Но арсенал стрелка — шиноби этим не исчерпывался. Были разрывные, можно сказать, фугасные болты, головка которых представляла собой, по сути, взрывную печать. Их было рекомендовано применять против защищенного щитовыми дзюцу шиноби, либо против скоплений солдат, служащих самураям.

Был еще один вид боеприпасов, входивших в стандартную комплектацию свитков — магазинов. Крайне мерзкая штука, между прочим. Земные пули дум-дум вообще ничто по сравнению с этим изуверским изыском. Оголовье представляло собой конус с основанием — многогранником, на котором были намечены линии разрыва, внутри которого был аналог свитка порыва ветра. При попадании в цель эта конструкция раскрывалась тем еще бутончиком! Видел я гравюры раненных такими стрелками на учебных свитках... Если честно, шансы вытащить такого раненного есть. Но очень уж они призрачные — при удачном попадании в живот будут размолоты в фарш печень, почки, желудок, кишки... Дрожь пробирает, как представишь себе такое, при этом, вероятность успешной транспортировки раненного очень маловероятна. Хотя, если под рукой есть бригада ирьенинов 'А' ранга, очень желательно, что бы это были Хъюги, то шансы выжить есть. Если, конечно, эту самую бригаду неотложной помощи не отстреляет в процессе лечения тот же снайпер.

Весило это чудо маготехнологии, именуемое арбалетом, около трех килограмм. Скорострельность была ограничена только временем взвода механизма арбалета, и применение чакры позволяло выпускать около шести болтов в минуту. Нормативы клана были суровы: на дистанции в сто метров требовалось поражать уязвимые точки одетого в допехи противника. А уж у владельцев бьякугана жизни вдобавок вырабатывалась привычка использовать его для прицеливания непосредственно в критически важные органы жертвы. Бьякуган 'янь' вообще был незаменим для стрелка, даваемая им картинка очень высокой детализации и контрастности позволяла эффективно целиться на все двести метров! Так что практика стрельбы на предельную по сути дистанцию была нормой жизни для подростков клана, делая их последним резервом на тот маловероятный случай, если на клан будет совершено нападение. Засевшие на крышах домов и в кронах деревьев мальчишки и девчонки с арбалетами будут очень неприятным сюрпризом для почти любого противника.

Что ограничивало массовое применение такой модификации арбалетов, так это высокая цена. Дорог чакропроводящий металл, работа мастеров по фуин тоже совсем не копейки стоит. Вот и пользовалось большинство шиноби самой обычной, механической версией. Три выстрела в минуту вместо шести, на добрый килограмм тяжелее, массивнее... И гораздо, чуть ли не на порядок, дешевле. Десять тысяч против ста тысяч было очень существенным аргументом для большинства! Но со своей работой справлялись и обычные арбалеты. Тем большим было мое удивление, когда вышедший на огневой рубеж Наруто распечатал из оружейного свитка, укрепленного на левом бедре, именно такой, легкий и дорогой, арбалет.

Однако, игрушки у мальчика... Ему явно не дают возможности почувствовать собственную ненужность. Да, у нас с Хинатой было упаковано в свитках такое же оружие, клан его закупил для всех будущих выпускников, потому что в поле любое преимущество может оказаться решающим. Но того, что у усыновленного Какаши Наруто будет все лучшее, я, право, даже не ждал. Тот же Киба, к примеру, отстрелялся из школьного, совершенно обычного, механического арбалета, показав при этом весьма средние результаты. У джинчуурики, наоборот, результаты были очень достойными. Похоже, что обучение, через которое пришлось пройти Наруто, оказалось ничуть не хуже принятого в клане. Десять выстрелов — десять сбитых мишеней. Следующий...

До меня очередь на сей раз дошла ближе к концу. Ну что же, все, у кого было свое, лично оружие — пользовались именно им. И таких на всю группу учеников было аж четыре человека: я, Хината, Наруто и Саске. Значительно потерявший во влиянии и ресурсах клан Учиха изо всех сил демонстрировал окружающим, что все в порядке, и что будущий глава клана ни в чем не испытывает недостатка. Саске же изрядно удивил — выйдя на дистанцию стрельбы, он включил свои красные глаза. Так-так, а ведь похоже, что в этом мире он вовсе не остался без учителей, потому как шаринган с одной томоэ-запятой в зрачке по другому он получить никак не мог. Это в аниме ему пришлось оказаться на грани смерти, что бы активировать свое додзюцу. И, судя по всему, красные глазки ничуть не хуже помогают в стрельбе на дальнюю дистанцию, чем 'янь'-бьякуган. Нужно будет покопаться в клановой библиотеке, что местный шаринган вообще дает, такая информация там быть просто обязана!

— Хината-чан, ты часом не заболела? — Спросил подошедший Наруто ожидающую свой очереди на стрельбу по мишеням Хинату.

— Наруто-кун? — Вопросительно подняла бровь маленькая химэ. — Я прекрасно себя чувствую, впрочем, как и всегда.

— А почему тогда рядом с тобой этот мелкий ирьенин? — Не глядя на меня задал вопрос блондин.

— Мой двоюродный брат вовсе не такой уж низкий! — Отрезала Хината.

— Интересно было бы поглядеть на твои навыки в тайдзюцу, Наруто-кун. — Улыбнулся я одними губами. — Говорят, что твой приемный отец очень хорош.

— Это твой младший братик, да, Хината-чан? — Наруто смерил меня взглядом. — Почему бы тебе не отправить этого малыша домой после экзаменов? В Ичираку повар составил прекрасный новый рецепт, пальчики оближешь. Я угощаю!

— Прости, Наруто-кун, но нет. — Холодно ответила уже повернувшаяся было к стрелковому рубежу девочка. — У нас с Акирой сегодня очень много дел.

— Вот значит оно как... — Задумчиво протянул Наруто, глядя в след отошедшей девочке. — У вас, значит, дела. Вот что я тебе скажу, Акира-кун! Я — последний из великого рода. Я — наследник славы великого клана. Не стоит становиться на моем пути, малыш — эта девочка будет моей.

— Почему бы тебе не обсудить этот вопрос с Хинатой, Наруто-кун? — Улыбаюсь, растягивая в стороны уголки губ. — Уверен, у нее есть что сказать по этому поводу. Ты, главное, помни. Чем выше дерево, тем с большим треском оно может обрушится. Будь осторожнее, наследник Узумаки, побереги себя... Для великих дел!

— Непременно, Акира-кун. — Джинчуурики задумчиво еще раз смерил меня взглядом. — Непременно.

Не похож он сам на себя. Совсем не похож. Утром, после стычки с Шино, это был импульсивный ребенок, бешено реагировавший на замечания Ируки. А сейчас он совсем другой. Проснулся, может? Или для него такие смены настроения нормальное явление? Нужно будет у Хинаты узнать, что и как с нашим биджуносцем. Вот же засада, а? Хината ведь не просто так весь день около меня крутится. Что, принцесса решила проверить меня на прочность, продемонстрировав поклонникам 'близость к телу'? Возможно, возможно. Учитывая ее поведение при посторонних, такое явное внимание ее поклонники должны истолковать однозначно. И вообще, для меня важнее понять другое.

Какую, интересно, цель преследовал Хиаши-доно, выпустив меня в этот гадючник, полный бешеных юных шиноби без малейших инструкций по политическому раскладу? Интересно как получается. С одной стороны, я могу наломать немало дров, и глава клана не может этого не понимать. А что же с другой? Очень уж разговор с Хинатой был похож на мини-экзамен. Она явно что-то проверяла, вопрос лишь — что? Мое понимание текущего момента? Да нет же, бред. Все политические расклады я узнал вообще от нее. И эти ее обмолвочки с намеками о планах Хиаши-доно... Ну какие-такие планы могут быть у главы клана на свежеиспеченного ирьенина?

Матримониальные, разве что... Объявят мне сегодня, чувствую, что ждет меня помолвка с каким-нибудь клановым бутончиком. Хинату мне вряд ли сосватают, наследная принцесса, как-никак, и у нее будет явно политический брак, а дальше и гадать бесполезно. Могут назначить любую девочку в возрасте от года до двенадцати, и хорошо еще, если невестушка не окажется на пять лет старше. А что? Получу я звание генина, стану официально совершеннолетним. Извольте получить пятнадцатилетнюю, готовую к продолжению рода по местным меркам девушку, и немедленно приступайте к штамповке малышей с бьякуганчиками. Истинными, блин. На все сто процентов уверен — Тораки и Окини сто раз давно все расклады посчитали, и моего мнения никто не спросит, в лучшем случае, предложат выбрать одну из списка. Долг перед кланом, блин. Извольте отдавать. И самое паскудное, что никуда ведь не денешься — долг и правда есть. И платить по нему я обязан. С процентами...

Кстати, о джинчуурики. Возможно, все странности Наруто обусловлены воздействием лисицы? Возможно, да. Но как это проверить? В мыслях невольно возникла картинка — я подскакиваю к Узумаки, фиксирую его в силовом захвате, и задираю ему футболку, что бы, так сказать, освидетельствовать печать. Да уж, местные точно будут в восторге от такого, про Наруто я уж и молчу, после такой выходки у меня с гарантией выйдет проверить его навыки в тай, да и во всем остальном тоже. А как Хокаге с Данзо порадуются такому интересу к их стратегическим ресурсам, это же ни в сказке сказать, ни пером описать. Хотя... Я идиот! Зачем мне ему что-то там задирать, а? Бьякуган мне на что? Так, прикрыть глаза, оставив тонкую щель между веками, дабы не смущать почтеннейшую публику видом серого тумана вместо глаз. Вены же, если чакры подавать самую малость, никто не заметит. Может быть, ага.

Ух... Ну и конструкция. По сравнению с этим шедевром даже улучшенная обломками кунаев взрыв — печать выглядит убогой мазней первоклашки, по сравнению с картиной какого-нибудь Рембранта. Чудовищная многослойная мешанина линий приводила в трепет, знакомых элементов почти не было. Н-да. И как такое разрушить, если подопрет? Эта печать явно работает по тому же принципу, что и защитные печати на разум, вон как увязана с центрами чакры, даже центр смерти задействован. Взять и вытащить, скажем, для пересадки, из такого контура биджу задача, мягко говоря, не тривиальная. Да Риккудо свидетель, ее же, печать эту, даже из энергетического тела просто так не выдрать, центры чакры не дадут! И, что самое интересное, никаких следов странной чакры. Может с утра было воздействие лиса? Ага... Поезда ушли. Теперь нужно ловить момент очередного буйства Наруто. Хорошая штука все же бьякуган 'инь'. Для всех я смотрю куда-то в пространство, точнее, смотрел, пока глаза не прикрыл. Черт.

Шикамару скосил глаза в мою сторону. Он, вообще, хоть что-то упускает? Сонный он, как же. Сидит, зыркает искоса. Убираю бьякуган, зеваю, аккуратно прикрыв рот ладонью, и поворачиваю голову в его сторону. Прямой взгляд, глаза в глаза. Шикамару поднялся, душераздирающе зевнул, и, потянувшись, направился в мою сторону.

— Как тебе первый день в академии, Акира-кун? — Индифферентно поинтересовался наследник клана Нару. Ох, следи за языком, Костя-Акира, сейчас он из тебя вытянет то, о чем ты и не догадаешься, услышав в твоих ответах даже то, о чем ты говорить не собирался. Гений чертов.

— Интересно тут у вас. — Нейтрально улыбаюсь я.

— О да. А уж какие преподаватели подобраны, — копирует мою улыбку Нара, — это же блеск просто. Можно научиться такому, что ты и не поверишь.

— Вот как? — Бросаю на собеседника любопытный взгляд, хотя в глубине души хочется взвыть. Сколько подтекстов в его фразе? Два? Три? Или вообще мне намекают на что-то иное? Ау, политический аналитик, кузина моя драгоценная, где же тебя носит?

— Ага, — кивает не отрывая от меня взгляда Шикамару. — Ты просто не представляешь, какие интересные истории умеет рассказывать Ирука-сенсей.

— Любопытно. — Я изображаю вздох сожаления. — Жаль, что я так поздно пришел в академию.

— Ты пропустил немало интересного, Акира-кун. — Усмехается молодой Нару. — Хотя, если хочешь, мы можем как-нибудь посидеть за шатранжем и поговорить. Хината-химэ, — четко выделил титул Нара, — рассказывала мне, что у нее есть двоюродный братец, который очень неплохо играет. Кстати, об академии. Рекомендую хотя бы разок, напоследок, встретить рассвет на крыше академии. Оттуда открывается превосходный вид.

— Интересное предложение, Шикамару-кун. Хоть мне и лениво, — намечаю улыбку уголками губ, — но сыграть с тобой было бы любопытно.

— Взаимно, Акира-кун. Мы обязательно сыграем... Когда нам обоим не будет так лениво, как сегодня! — Со смехом добавляет мальчик. Ну, и как его понять? Мне явно предложено встретиться на крыше академии завтра утром, и обсудить Ируку и его методы. При этом мне Нару дал понять, что встречу следует согласовать с руководством, очень уж он на титул кузины напирал. Биджу меня задери, Хината, где же ты.

А вот и она. Отстрелялась. И стала рядом с таким надменно-неприступным видом, что даже мне сразу понятно, что любые разговоры стоит отложить на потом. Черт бы ее побрал, всю эту систему намеков, взглядов и взаимных обязательств, которые тут называют этикетом и правилами поведения. Нет, понятно, мне все крайне подробно объясняли, но слишком все это непросто, и очень уж многое строится на оттенках и полутонах. Тяжко врастать в шкуру местного аристократа. Тяжелее, наверное, только понять женщин, которые сами себя понять не в состоянии. Вон, стоит живой пример. Любопытно, она задумывалась, к чему может привести такое отношение к джинчуурики? Поманила взглядом и потом облила холодом. Я хмыкнул, представив себе, к каким интересным проблемам в будущем это может привести. Хорошо еще, если он просто перебесится и забудет. А если нет? Эх-е-хе. Хотя... Может, так и задумано? Скажем, это часть какого-нибудь хитрого плана Хиаши, которым тот надеется увязать к клану джинчуурики. Интересно будет на такое посмотреть, особенно, на реакцию хозяев скрытой деревни.

Следующий экзамен, на теорию чакры и ручные печати, был на том же полигоне. Проводил его все тот же Мизука Синъе, и, в отличии от Ируки, подходил к проведению экзамена отнюдь не формально. Никакой писанины не было, наоборот, все сводилось к короткому опросу и предложению выполнить одну из базовых техник. И именно на этом экзамене стало понятно, что, на самом-то деле, отношения с чакрой у всех свои. Некоторые ученики, пришедшие в академию из кланов, имели очень уж непростые отношения с чакрой. В любом случае, я буду полным идиотом, если не постараюсь оценить контроль будущих коллег по службе. Да и в случае чего, такая информация очень даже поможет в бою. Все, решено. Применю-ка я бьякуган жизни, и наплевать, кто там чего себе подумает. В любом случае, формального запрета на использование бьякугана нет.

Саске Учиха выступил блестяще. Для не Хъюги, конечно же. Печати Саске складывал быстро и уверенно, но вот с контролем дела его обстояли вовсе не блестяще. Седой мальчик с бесстрастным выражением лица потратил на хенге почти в два раза больше чакры, чем было необходимо, да и потоки были весьма неустойчивы. Я смотрел на это в оба бьякугана жизни — неужели контроль у всех остальных будет еще хуже, если уж у признанного гения чакра местами шла какими-то рывками? А если его попытаться обучить технике кайтен, ему что, даже на один оборот запаса чакры не хватит, с такими то жуткими потерями даже не на силовой технике? Да и сумеет ли он... Там же на голом контроле работа строится. Запасы у него, кстати, были не сказать, что бы огромные. Мощность источников была вполне сопоставимой, никакого разрыва в десять-двадцать раз, которого я боялся, не было.

Или мне, как и Хинате, клановые тренировки уже и так изрядно раскачали источники? Да нет же, глядя на Саске, вовсе и не скажешь, что он не тренировался! Все же, рост контроля не Хъюг происходит весьма медленно, да и предел контроля Хъюг мало кому доступен. Я подавил вздох, стихийные преобразования были для меня все еще весьма болезненной темой. Напоследок Учиха, по предложению учителя, показал, что со стихией у него тоже все отлично — серия печатей, и в расположенный в двадцати шагах столб полетела целая серия небольших огненных шариков, вылетевших изо рта. Все бы ничего, но почти две секунды на печати... Долго. Очень долго. И поэтому, совершенно неприменимо в ближнем бою. Да, Саске-кун, тренироваться тебе еще и тренироваться — от одной мысли что в поединке на короткой дистанции противник сложит руки перед грудью, пусть даже на одну единственную секунду, мне стало просто смешно. Но вот когда он освоит контроль и преобразование огня до такой степени, что бы выполнять его без печатей — он получит очень неплохой инструмент даже для ближнего боя. Если, конечно, освоит.

Наруто тоже показал весьма неплохой результат, хотя его контроль был еще хуже. Только вот было одно но. В момент складывания печатей жуткая конструкция печати, расположенная у него на животе, начала пульсировать оранжевым цветом, хотя чакру Наруто использовал исключительно свою. Интересно, он в контакт со своей зверушкой уже вступил? Вообще же, несмотря на посредственные способности к контролю, Наруто обладал действительно титаническими запасами чакры. Черт. Я начинаю верить, что вот этот вот блондин сможет собрать достаточное количество чакры, что бы сформировать и удерживать свой прославленный расенган. Чакры ему точно хватит, но, проклятие, откуда он навыки силового контроля возьмет? С тем, что он сейчас демонстрирует, никакого шарика из вращающейся чакры ему не создать. Да у Хинаты в девять лет контроль был куда как лучше! Стихийная техника, которую по просьбе сенсея показал Наруто, была, как и ожидалась воздушной. В уже опаленный шарами Саске столб ударил порыв ветра, заставив тот протестующе заскрипеть. Так-так, учат его, да еще как учат, раз он свои стихийные возможности с такой легкостью на экзамене показывает.

Шикамару показал по настоящему хороший контроль, но вот его источники чакры были чуть ли не слабее, чем у меня. У Хинаты так точно запасы чакры сейчас выше. Любопытно, он свой 'театр теней' сколько держать сможет? И насколько вообще затратны техники теней? Черт, сколько же всего нужно будет искать в библиотеке клана... Киба. Отвратительно. Что контроль, что запасы, экзамен ему чуть ли не натянули. Этот вервольф недорезанный что, на голой физике работать планирует? Надо бы его осмотреть как следует, организм у него явно не стандартный должен быть, но это все потом. Чоуджи выглядел откровенным середнячком, но тут ситуация особая. Его система чакры заметно отличалась от других. Очень уж много у него капиллярных чакроканалов было, особенно, в скоплениях жировой ткани. Неужели этот медведь умеет превращаться в тот самый комичный мясной шар? Бред же, а не техника, от нее уйти проще простого. Ладно, поживем, увидим.

Сладкая парочка, Ино и Сакура, продемонстрировали совершенно разные возможности. У Ино был просто отличный контроль 'инь' части, хотя, казалось бы, чего еще ждать от менталистки с неплохими задатками для гендзюцу. У Сакуры же картина была качественно иной. 'Инь' источник был куда как менее развит, вот зато с 'янь' все было более-менее хорошо. Обе девочки успешно продемонстрировали неплохой контроль, хотя, как водится, был один нюанс. Состояние их каналов чакры наглядно показывало, что перегонять чакру ударными объемами им явно не приходилось, а значит, с силовыми практиками у них дела будут обстоять не очень хорошо. Та же Хината обладала отлично развитыми практикой кайтен каналами, так что списать это на особенности девичьего развития совсем не выйдет!

Сакура сумела удивить меня еще раз — она уже освоила элементарные техники земли. Н-да, однако, девочка — сюрприз. В ответ на просьбу учителя показать свои стихийные способности розоволоска сложила серию печатей, после чего сенсей с улыбкой перешел на другое место. Надо отметить, что ноги ему приходилось отрывать от земли с некоторым напряжением и отчетливым чмокающим звуком. Блин. Опасная штука, если так подумать. Гораздо опаснее медленно летящего огненного шара, от которого достаточно легко увернуться даже не разгоняя тело чакрой. Ведь потеря подвижности в бою, все равно, что смерть. Надо про эту технику побольше узнать — при каких условиях она работает, как бороться и все такое, потому как очень уж не хочется угодить в такого рода ловушку в реальном бою...

Меня Мизука-сенсей вызвал одним из последних, сразу после Хинаты. Химэ, кстати, совершенно не заморачивалась с печатями, отработав техники на голом контроле. Требовать от Хъюги стихийных трансформаций сенсей, по вполне понятным причинам не стал, но вот улучшенную версию замены попросить не забыл. Хината не оплошала — техника замены, проведенная на чистый воздух, со стороны выглядит просто поразительно. С легким хлопком Хината переместилась на пять шагов, которые были, в общем-то, пределом для такого применения техники, заменив собой воздух. Это уже была хоть и примитивная, но работа с пространством, на которую остальные ученики взирали открыв рот — все же, возможности для боевого маневрирования эта штука давала куда как большие, чем возможность поменять себя с каким-нибудь камнем или куском древесины.

Мне же досталась техника иллюзорных клонов в улучшенной, так сказать, комплектации. Ну и нечего тут ржать, Саске! Ирука получился просто отлично, и нечего тут на меня оригинальному Ируке глазами сверкать. Такое же надменное выражение лица, Мизука аж дернулся, бедный. Давно, видать, на него так никто не взирал. Энергетику чакры я клону имитировал вообще на отлично — разве что с додзюцу различишь, а для чуунина, способного разве что отличить — есть там чакра или нет, да и то на короткой дистанции, это вообще продукт вне конкуренции! И то, что внутрь клона я засунул иероглиф 'бака', созданный чакрой 'инь' вместо одного из СЦЧ — вообще никого не касается. Слышишь, Саске, заканчивай ржать! Учитель же сейчас спросит, что тебя так рассмешило. Но нет, обошлось. Саске, наблюдавший своими красными глазами за мной и Хинатой, наконец-то успокоился. Он чего, техники без печатей так изучал? Так не скопируешь такое, потоки-то те же самые, что и при печатях, тут никакой шаринган не поможет, все на голом контроле строится, который не копировать, а вырабатывать нужно. Хотя пара дополнительных потоков там, конечно, есть. Или, все же, поможет ему шаринган? Да биджу меня заешь, сколько же мне еще изучать, хоть волком вой!

Надо же, и последний экзамен прямо тут проводить будут. Количество взрослых шиноби на полигоне возросло, подошли мои коллеги. Судя по всему, ожидается какая-то пакость. Нет, ну так и есть. Довольный Ирука объявил, что вы все уже почти генины, и что вам, мол, сам Риккудо велел показать учителю, чему он сумел вас обучить. Оставив за скобками это 'вас' — меня он, слава Небесам, не учил ничему, я осмотрелся. Народ с опаской взирал на сенсея, похоже, его довольный вид всем присутствующим внушал опасения. Выделялся лишь поглядывавший на меня с довольной улыбкой Киба Инудзука. Ох, чует мое сердце, что готовит мне Ирука персональный сюрприз.

Нет, ну так и есть. Сенсей объявил правила, которые были предельно просты. Во-первых, все бои будут проводится в полный контакт. Во-вторых, запрещены все стихийные техники. Все. Народ загудел, а я лишь недоуменно посмотрел на Хинату, встретив ее абсолютно бесстрастный взгляд. Ничего не понимаю, тут что, тренировки в мягком режиме были? Нет, серьезно? Ну ты даешь, Ирука-сенсей. Этим мальчишкам и девчонкам завтра, может быть, в поле выходить, а ты их к реальности не приучал? У меня просто не укладывалось в голове. Бить не задумываясь о последствиях для оппонента тоже ведь привычка нужна. У Хъюг она была, нас в полный контакт давным-давно бои вести заставляли. У некоторых кланов, скорее всего, так же. А остальные? Их что, на убой отправят, в надежде что добрый сенсей-джоунин прикроет?

Поехали... Сенсей по одному вызывал учеников в центр широкой, утоптанной площадки. Первая пара — Наруто и Саске. Ага, это может быть интересно. Гений клана Учиха, уже обладающий шаринганом, и джинчуурики, которого с детства готовит Какаши Хатаке. Поглядим на местных фаворитов. Бьякуган стоит включить на всю катушку, разве что без 'инь' компоненты, круговой обзор сейчас разве что отвлекать будет. Краем глаза замечаю вздувшиеся вены на глазах у кузины, которая самую чуточку, буквально на миллиметр, подалась вперед. Укуси меня Шукаку, неужели она волнуется по поводу этого блондинчика? Ну, что тут сказать, чужая душа потемки... Становится понятным ее поведение на экзамене по кунаеметанию и арбалетострелянию. Маленькая кокетка что, решила заставить его по-ревновать? Вот уж никогда бы не подумал, что у нее такой вкус. Хотя, да кто я, в конце-концов, такой, что бы судить о том, что нравится женщинам? Пусть даже если им всего-то двенадцать лет!

Пара бойцов сразу же, без всяких прелюдий, не проводя ни малейшей разведки, пошла на сближение. Похоже, сходятся в спарринге они далеко не в первый раз, и возможности противника изучить успели. От 'янь' компоненты в бьякугане глаза ощутимо горели, Саске и Наруто словно плыли в густом киселе. Похоже, я переоценил возможности своих будущих коллег, очень уж они медленные. Ну, так и есть. Двигаются на чистой 'физике', чакру для ускорения пока не используют. Удар, блок, уход, удар. Техника боя, в которой работали оппоненты, была далека от джуукен. Ближайший аналог, пожалуй, это если сравнивать айкидо и карате. Так вот оба мальчишки на ринге явно воспитывались каратистами, но, пожалуй, разных школ.

Черт, ну почему они не пользуются чакрой? Неужели это так тяжело? Хотя... Если без ума пустить 'янь' чакру в мышцы, то вполне можно остаться на земле с разорванными в клочья ударной перегрузкой мышцами. Да даже если действовать грамотно, но перейти определенную границу, можно нарваться на на деформацию хрящей и растяжение связок. Возможно, и правильно, что их наставники не учат пока что такому своих питомцев, контроль на прошлом экзамене у них был удручающим. Интересно, то, что Саске живот периодически открывает — это ловушка или просчет? Уже два раза раскрывался, чуть ли не секунда была у Наруто, что бы достать противника. Но не бьет Наруто в живот.

Почему? Я чего-то не вижу? А, заметил. Выгнувшийся назад в низкой стойке Наруто, пропускающий над собой кулак Саске, уже заносившего было для удара согнутую в колене ногу, восстановил равновесие, одновременно впечатывая удар в живот седого парнишки, после чего ушел в перекат. Все, пошли удары на добивание, Саске потерял дыхание и поплыл. Мне оставалось только головой покачать — пользуйтесь чакрой, мальчики и девочки. Элементарное укрепление кожи чакрой способно как минимум выбить пальцы бьющего невооруженной чакрой же рукой противника. Да и дыхание выбить у того, кто заранее позаботился о гипервентиляции легких, вовсе не так фатально. Боль? Простенькое самогендзюцу, и ты будешь на ногах так долго, пока твой организм просто не выбросит белый флаг.

Ну и куда их таких, в поле? Да их же Забуза, если конечно он им встретится, на свой 'Обезглавливатель' намотает, вместо тех самых бинтов! Хината наконец отпустила чуть прикушенную губку, восстанавливая лицо. Ну что же, практически все смотрели исключительно на бой, и вряд ли кто заметил твои чувства, моя дорогая кузина. Десяток девочек, обучавшихся в классе, разделились примерно пополам. Одни робко выражали восхищение победителю, другие же хлопотали возле восстанавливающего дыхание побежденного, к которому уже неспешно приближался один из трех собравшихся на полигоне ирьенинов. Безучастными, по крайней мере внешне, остались лишь две химэ-наследницы. Ну, им по положению не положено хлопотать и щебетать.

Бои тем временем продолжались. Хинате в противники досталась девочка-горожанка, явно рожденная вне клана. Надо отдать химэ должное — ей хватило благородства выключить девочку одним мягчайшим касанием по акупунктурной точке. Легкая головная боль — все, что ждало ее оппонентку. Бой Ино и Сакуры преподнес сюрприз. Хотя Ино работала гораздо техничнее, все же, клан есть клан, даже если он Яманака называется, Сакура же, очень хорошо, особенно на фоне прочих учеников, контролировала 'янь' чакру. И этого оказалось достаточным, что бы девочка, хотя бы немного, но ускорилась. Чистая победа — над потерявшей сознание Ино, поймавшей аж два удара, тычок в горло и удар в печень, склонились два ирьенина. Черт, надеюсь, ничего серьезного, потому как синеглазка мне откровенно понравилась.

Сакура, гордо сверкнув на окружающих зелеными глазами, походкой победительницы отправилась на место. Однако... Ну не учили ее бить жестоко. Явно не учили. Удар в горло вышел крайне неуверенным, поэтому Ино приведут в чувство очень быстро. Правильный удар смял бы гортань и разорвал блуждающий нерв. И, на самом деле, Сакура была обязана бить именно так. Откачали бы. Клиническая смерть тут — не более чем термин, чакра-стазис позволяет поддерживать человека в глубоком шоке несколько часов, не давая уйти за грань, пока целители отрабатывают свой хлеб. Заодно и синеглазой принцессе урок бы был — возможно, такой урок, который позволил бы ей выжить в будущем.

Остальные ученики ничем не удивили, хотя... Чем они могли меня удивить, работая на чистой мышечной энергии? Единственным человеком, показавшим нечто особенное, был Чоуджи. Наследник Акимичи продемонстрировал невероятную выносливость, получив от верткого и быстрого Шикамару больше пятнадцати ударов. Как он после такой обработки стоял на ногах, я и не представляю. Клановая особенность, не иначе. Впрочем, Шикамару, уверенно шедшему к победе по очкам, это не помогло. Первый же пропущенный удар швырнул его в суровый нокдаун. Местная версия двуногого медвежонка проявила редкое благородство — Чоуджи протянул трясущему ушибленной головой Шикамару руку, помогая встать на ноги.

А вот и давно ожидаемая пакость со стороны учителя Ируки... В круге, напротив меня, стоял Киба Инудзука. Прозвучал удар гонга. Улыбается, гад. Нехорошо улыбается. Зубы демонстрирует, превосходство показывая. Хлюпика карать идет, царь местных джунглей, да и только. Ох, как не нравились мне такие люди в прошлой жизни. И, низкий поклон Ояме-сенсею, что сейчас я могу ставить таких вот на место. То самое место, которое Киба уготовил мне. Чакру в каналы, 'янь' бьякуган на полную, до рези и жжения в глазах. Ну и ускорюсь-ка я чуток, расход чакры невелик, а страховка совсем не повредит. Киба, чьи движения казались очень медленными, шел напрямую ко мне, держа левую руку чуть согнутой, и вытянув правую вперед и вниз. Все, дистанция пяти шагов. Понеслась.

Первые же движения показали, что Киба вовсе не ждет никаких сюрпризов. Вперед и напролом. Смещаюсь в сторону, пропуская мимо медленно плывущий удар в направлении того места, где совсем недавно была моя челюсть, после чего, даже не касаясь Кибы, намечаю легкое касание правой по тенкетсу около почек. Неприятное там место, совсем неприятное. При хорошем ударе до болевого шока совсем недалеко. Многогранник тенкетсу ожидаемо схлопывается в себя, энергетика Кибы дает всплеск — есть контакт. Ухожу в сторону, разрывая дистанцию. Сближается, мало. Да и не скажешь, что удар заметил, так... Глаза прищурил. Повторим.

Три удара. Три выбитых тенкетсу. Ноль эффекта, боли он словно и не ощущает. Хорошо же тебя готовили, невольно уважать начинаешь. Двигаясь медленно, словно в густом сиропе, подныриваю в очередной раз под медленно плывущий в воздухе удар, и решаю прибегнуть к более сильным мерам. Просто фокусный удар с выбросом чакры 'янь'. Грубая встряска энергетики, плюс сопутствующий ушиб. Не 'когти дракона', конечно, но ведь цели разорвать в клочья наследника Инудзук передо мной никто и не ставил. Лови в печень, Киба. Ух, как хорошо вошло — энергетическая оболочка над печенью аж волнами пошла, так ведь и ударил я правильно — снизу вверх, под ребра.

Поймавший удар Инудзука вполне ожидаемо начал, словно в замедленной съемке, рушиться налево назад, однако падать словно куль с мукой он, как выяснилось не планировал. Гибко выгнувшись, Киба превратил падение в перекат. И на ноги поднялось нечто совсем иное. Вместо мальчика передо мной стоял чуть согнувший колени монстр. Кожа даже в замедлении 'янь' бьякугана темнела прямо на глазах, обретая совершенно новую фактуру, более всего походящую на кору дерева. Прыжок с места, секущий удар правой, на которой отросли пяти сантиметровые когти. Темп пришлось взвинчивать с места в карьер, и все равно я катастрофически не успевал. Похоже, мы оба недооценили друг друга. Теперь же игра идет по другим правилам!

Рвущиеся от боли связки ног все же сработали как надо. Почти как надо, ибо вместо рассеченной до позвоночника груди я отделался ощущением ледяного ожога и последующим ощущением тепла ниже. Черт, уход в сторону, перекат, отскок. Да полюби тебя Хидан, откуда такие скорости? Ты же не пользуешься чакрой! А я уже вышел на свой предел, и почти не успеваю. Впрочем, этого почти хватало, моя скорость в итоге была все же выше. Только вот о цене думать сейчас не хотелось совершенно, для этого у меня будет потом. Если будет это потом! Прямой удар, и пять когтей едва не вспарывают мне кишки.

Все же инерция подводит его. Н-на! Таким выбросом 'янь' чакры прошибаются сантиметровые дубовые доски. Я чуть не потерял концентрацию от удивления — эффекта не было. Энергетика Кибы, выглядевшая сейчас совершенно иной, куда как более плотной и насыщенной, практически не всколыхнулась. А вот темная кожа ощутимо вспыхнула в энергетическом спектре. Твою же маму, собаки самку — это что такое получается, кожа как защита? Хорошее решение. На! Узкий сфокусированный пучок 'инь' чакры бьет в один из основных узлов-скоплений, через который идет большой круг каналов чакры, расходящийся из нее четырьмя дугами. Жестоко? Да. Не наносящий физического урона удар обеспечивает полную блокировку каналов на полчаса минимум, и предоставит немало работы ирьенинам академии. В полевых условиях без квалифицированной помощи он стал бы трупом, энергетические оболочки просто бы распались без подпитки. Да что за дьявольщина? Он сохраняет подвижность и приобретенную форму с перекрытыми каналами?

Врубаю старший режим бьякугана жизни. Что это за отродье биджу? У него что, два сердца? Отдельный мышечный каркас на каждом органе? Он вообще что такое? Окини-сама, почему мы такое не изучали, а? Я тоже так хочу! А, всеми хвостами Къюби меня вперехлест, нельзя ушами хлопать на таких скоростях. Удар по ребрам, пришедшийся на усиленную чакрой плоть, с хрустом, отдавшимся вибрацией в костях, рвет кожу. Хорошо хоть усилить успел, ребра не вывернуты вместе с легкими. Ну все, тварь, шутки в сторону. Два 'когтя' это конечно не пять, как у учителя Оямы, то тебе и этого хватит. Яростный прилив чакры бьет в тенкетсу под глазами. Любимая практика учителя, вихрь небес. То, что в аниме называлось триграммами, в действительности выглядело как цунами чакры, летящее по каналам. Теперь я по настоящему быстр даже в замедленном до предела восприятии, и та тварь, в которую превратился Инудзука, лишь успевает расширить глаза, да вспенить слюну неслышным мне воем в уголках превратившегося в пасть рта. Вот только на двенадцать ударов небес, продемонстрированных мне Оямой-сенсеем не далее как этим утром, меня не хватит. Связки полопаются уже на четвертом ударе, а суставные сумки с влажным хрустом разойдутся по швам. Дикая боль в перегруженных каналах, грохот взбесившегося сердца в ушах. Н-н-н-а!

Первый удар — сердце номер один, второй — сердце номер два, третий же, добивающий, в глотку. Жри чакру, мразь. Есть у техники 'когтей дракона' милая особенность, заключающая в наличии узла-концентратора. И подав туда импульс чакры, можно превратить 'коготки' во взрывающийся направленным конусом боеприпас, проламывающий каменную кладку и перемалывающий в нежный мясной фарш органы. Боковым зрением замечаю приближающуюся тень. Удар, и мой рывок, который должен был размолотить левое сердце чудовища, бьет в живот. Ну нет! Где там концентратор? Живот Инудзуки вспухает кровавым цветком, размалываемый потоками взбесившейся энергии, а импульс чужого удара уносит меня назад, вынуждая выполнить кувырок и замереть в нижней стойке. Разорву, к биджевой матери! Рядом со скорчившимся, истекающим кровью Кибой, уже Кибой, замер сенсей Ирука с искаженным яростью лицом.

Глава 16. Генин! Как много в этом звуке...

В звенящей тишине, накрывшей окровавленный импровизированный ринг тяжелым, душным пологом, легкие шаги прозвучали как отдаленная гроза.

— Ирука Умино! — В голосе девочки лязгнула столь несвойственная ей броневая сталь. — Я, Хината Хъюга, наследная химэ клана, от имени Хиаши Хъюга обвиняю вас в небрежении обязанностями сенсея, повлекшими тяжкие последствия.

— Вернитесь на свое место, Хината-сан. — Процедил переведший на девочку взгляд сенсей. — Ваш сородич едва не убил ученика, и если вы думаете, что...

— Для вас, Умино, меня зовут Хъюга-химэ. — Резко оборвала его девочка, хотя, назвать ее девочкой здесь и сейчас лично у меня не повернулся бы язык — тяжкая аура власти, распространяемая Хинатой, просто подавляла. С таким видом отдают приказы о массовых казнях и пытках. Даже Хиаши я таким не видел, хотя... Да что я вообще знаю о том, каков клан для тех, кто в него не входит? Для меня Хъюги стали семьей. — Оправдываться за принятые вами решения, равно как и за свое преступное бездействие, вы будете перед Каге и главами кланов Хъюга и Инудзука! А пока... — Девочка звонко хлопнула в ладоши. — Ирьенины, не спать! Мой двоюродный брат истекает кровью!

Юная химэ бросила на меня быстрый взгляд, после чего развернулась и поплыла на свое место, полностью проигнорировав Кибу, под скрючившимся телом которого медленно расплывалась в пыли темно-алая лужа. А вокруг завертелась настоящая кутерьма. Очнувшиеся от шока взрослые, присутствовавшие на экзамене, развили самую бурную деятельность. Двое ирьенинов рванулись к истекающему кровью Кибе, который, поскуливая, скреб скрюченными судорогой пальцами утоптанную землю полигона, третий же, уже знакомый мне Такеши Мураи, подскочил ко мне и в ураганном темпе принялся складывать печати диагностических техник. Да, коллега, плохо тебе без бьякугана жизни.

— Жить буду, коллега, — прохрипел я, выдавливая слова из пересохшего горла. — Остановите кровь, остальное я сам залатаю как-нибудь. Только стимулятор дайте, а то я, чувствую, свалюсь.

— Тихо. Не мешайте! — Сосредоточенно проговорил ирьенин. — У вас глубоко рассечена грудная клетка, до легких чудом не дошло. Ложитесь на землю, немедленно! Да и ребра слева все в трещинах, мясо клочьями. Попробуйте подавать чакру жизни к пораженным областям, если запас еще есть, очень поможете.

— Как скажете, Такеши-сан. — Выдохнул я, укладываясь с помощью аккуратно придерживающего меня коллеги прямо на утоптанную землю. Все, бьякуган пора отключать, бои для меня на сегодня, я надеюсь, закончены. А вот отпускать контроль за болевыми центрами вовсе не стоило... Стоило лишь чуточку ослабить стянувшие сознание путы самогендзюцу, как на меня навалились все прелести адреналинового отката, а так же жгучей, рвущей бок боли.

— Верните назад технику подавления боли. — Сосредоточенно проговорил ирьенин. — Мягкие техники на основе гендзюцу к вам не применимы, коллега. Я могу только полностью блокировать вам часть нервной системы, или вообще усыпить. А этого мне хотелось бы избежать. Хотя, сведенные судорогой мышцы мешают мне куда больше!

Ну да, точно... Истинный бьякуган со всеми его прелестями. Скрипнув зубами, тянусь к 'инь'. Формировать в таком состоянии техники, когда приходится закусывать губу, что бы не плюнуть на все и не заорать дурноматом, наплевав на выдержку и необходимость блюсти лицо истинного Хъюги... Да уж. Чувствуя, как капли пота на висках сливаются в струйки, накладываю на свое сознание сетку. Гораздо лучше, чего уж там. Хотя мерзкая слабость никуда не делась, мышцы рук и ног словно желе. Перенапрягся я, все же, что бы полноценно пользоваться техниками вида 'небесный вихрь', нужно иметь энергетику, оптимизированную для прокачки ударных объемов чакры. А вот этого у меня пока и нет, как не мучили меня в свое время учителя, вышибая тенкетсу и заставляя потом каналы прокачивать чакру.

Народу на полигоне становится все больше и больше. Подошло еще четверо ирьенинов, отозванных с экзаменов у других групп. Один было сунулся к Такеши, однако, увидев его кивок в сторону Кибы, только плечами пожал. Да и так справимся, все верно. Я потихоньку подкачиваю чакру жизни к ребрам и груди, Такеши же, в свою очередь, эту чакру в дело пускает, вместе со своей. Хороший специалист. Загонять меня в кому 'техникой мистической руки' он явно не планирует, просто поэтапно сращивает мышцы и сосуды, не заставляя форсированную регенерацию выкачивать все соки из энергетики. Ага. Судя по символике, на полигон пожаловал главный ирьенин академии.

— Такеши-сан. Обработайте мальчика 'мистикой', и отправляйте в госпиталь. Его там уже ждут. — Произнес подошедший глава медицинской службы.

— Прошу прощения, но лечиться я буду дома. — Максимально твердо, насколько это возможно в моем состоянии, говорю я. Ждут меня... Ну неужели?

— Молодой человек. Если я, — отчеканил глава, — говорю, что вам нужно лечиться у профессионалов, то это так и есть. Или вы собираетесь со мной спорить?

— Вообще не собираюсь спорить. — Усмехаюсь я, вытаскивая правой рукой резной жетон из под превращенной в окровавленную тряпку футболки. — Я вас, уважаемый, не знаю вашего имени, информирую. И я не премину сообщить своей наставнице ваше мнение об ее профессионализме.

— Аоба Хирами. — После минутной паузы произнес прикипевший взглядом к жетону ирьенина глава медслужбы. — И кто же, простите за нескромный вопрос, ваша наставница?

— Окини Хъюга, — злорадно отвечаю я, с любопытством глядя на самую чуточку переменившегося в лице ирьенина. Да уж... Окини-сама личность известная. Странно лишь, что такую фигуру не проинформировали о том, кого ему в госпиталь отправлять. Надо же, 'технику мистической руки', да при таких повреждениях. Это же означает на пару-тройку дней на футон госпитальный меня отправить, к гадалке не ходи. Не менее интересна обмолвка, что меня там, оказывается, уже ждут. И как это успели, а? Телефонов и мобильной связи тут нет! А то, что есть — явно не будет использоваться для такой задачи. Ну, еще бы — использовать пару специально обученных менталистов, да еще и с уникальной парой печатей, выполненных по технологиям фуин, исполняющим роль якорей.

— И все же, я считаю крайне не этичным отвлекать внимание такой занятой и мудрой женщины столь тривиальными проблемами! — О, пошло давление на неокрепшую детскую психику. Крепко же тебя проинструктировали, да...

— Ну что вы, — мило улыбаюсь, с трудом сдерживаясь от саркастической ухмылки, — Окини-сама будет рада помочь своему приемному сыну. — Все, шах и мат. Теперь или тащи меня силой в госпиталь, где, я уверен на все сто процентов, ждет меня какой-нибудь милый коктейльчик без вкуса и запаха, или капитулируй. Сдулся главный ирьенин... А вот и причина. С каменным лицом и изображающими заиндевевшее от холода серебро глазами приближается маленькая химэ. Отвесив глубокий поклон, и пожелав мне скорейшего выздоровления, Аоба Хирами сбежал к группе подчиненных, героически вытаскивавших с того света Кибу.

Битых полчаса мне пришлось изображать манекен, пронизанный десятками потоков чакры. По лицу Такеши-сана скатывались крупные капли пота, но дело свое он знал туго — мой левый бок уже был более-менее в норме, сращивание тканей на груди шло полным ходом. Я устало прикрыл глаза, день мне, все же, выпал еще тот. Я прокручивал обстоятельства своего первого боя, а это был именно бой, а не спарринг, уже в десятый раз. Что я мог сделать не так? Мог ли я оторваться от Кибы, после того как он превратился в эту кошмарную тварь? Нет. Не мог. Слишком уж быстрым он оказался... Первая же атака достала меня, и, лишь взвинченный до предела темп помог мне выжить. Ага, взвинченный, как же. А что мне, кайтеном меня поперек и коготь дракона в задницу утрамбовать, мешало взвинтить его сразу, и решить вопрос еще до трансформы? Правильно. Ничего не мешало. Я просто недооценил возможного противника. Это аналогично тому, что я переоценил себя.

Понимание ошпарило меня не хуже крутого кипятка. Ох, Ояма-сенсей, любите вы загадки, восточная ваша душа. Лучше бы прямо объяснили ученичку — идиоту, что у того головокружение от успехов. Ирьенин, мать твою. 'В'-ранг, ну надо же. Утром я решил остановить своим чахлым детским кайтеном пять 'когтей дракона' учителя, который за счет своей чудовищной концентрации ими крепостные стены прошибать может! Бедняга — учитель, обязательно извиниться перед ним нужно, да спасибо ему сказать. Как он себя чувствовал, когда чуть не выпотрошил молодого болвана, я даже представлять не хочу. И без того стыдно... Задумавшись, я и не заметил, что сеанс лечения, собственно, закончен.

— Ну что же, Такеши — кун, я рада, что не ошиблась. — Произнес до боли знакомый голос наставницы где-то над головой. Наставницы? Ох, укуси меня Къюби, быстро же слухи разносятся. Пятнадцать минут не прошло, как все в курсе. Интересно, кто уведомил? Кто-то из восьмерки молодых Хъюга, шедших сегодня на экзамен, точно домой сбегал, тут и к гадалке не ходи. Благо, что экзамены явно остановлены, все ирьенины академии собрались на нашем полигоне. Проводить же практические экзамены без медицинской подстраховки вряд ли кто решится...

— Очень грамотное решение. — Окини-сама тем временем продолжила. — Ребра я Акире дома подлатаю, и кожу тоже лучше без спешки наращивать, рубцы в его возрасте заводить рано. Что же касается вашего решения по мышечным волокнам... Должна выразить свое восхищение. Работа на 'А' ранг будет по субклеточным регенеративным процессам, я угадала? Приносите, выступлю рецензентом.

— Окини-сама, вы окажете мне честь. — Согнулся в поклоне ирьенин.

— Бросьте, такой талант, как у вас, явно заслуживает внимания. — Отрезала Окини-сама, глядя прямо в глаза коллеге. — Кроме того, я ведь ваша должница, не так ли?

— Хм... — Задумался Такеши, после чего чуть улыбнулся. — Это мой долг, не правда ли?

— Я вовсе не о том, Такеши-кун. — Усмехнулась седая старейшина.

— Оставим это, уважаемая наставница, прошу вас. — Такеши энергично поклонился. — Мне нужно оказать помощь моим коллегам, поэтому прошу меня извинить.

Отошедшего ирьенина проводил пронизывающий взгляд седой старушки. Интересно, а почему нет Тсуме Инудзуки? Мать Кибы, который сейчас лежит в чакра-стазисе, фактически, пребывая в коме — да ей сам Риккудо велел быть здесь. Ее никто не догадался уведомить? Ох, не завидую я Ируке... Если характер сына хоть чуточку похож на характер матери — быть Ируке битым. Я бы сказал даже, не просто битым. Несовместимые с дальнейшей жизнедеятельностью, или, если Тсуме все же добрая, как минимум возможностью продолжить род, увечья ему точно гарантированы, и хорошо еще если Ируку не заставят кушать оторванное у него же, от этих хищников чего угодно ждать можно! Я окинул взглядом группу учеников. Сгрудившиеся у стены академии, прилегающей к полигону, дети явно выглядели шокированными. Крови большая часть из них никогда не видела, глаза как те блюдца, большие и круглые. Исключением, пожалуй, выглядел только Саске. Он явно в детстве еще и не на такое насмотрелся. Встретившийся со мной взглядом Учиха чуть наклонил голову, получив ответный намек на поклон.

Окини-сама твердо взяла дела в свои руки. Резко хлопнув в ладони, она, не больше и не меньше, как потребовала от сенсея решить вопрос с протекторами для меня и для моей царственной кузины, потому как ждать она не собирается — ей нужно доставить раненого ребенка домой. Подошедший Ирука, поджав губы под двумя ледяными взглядами, вручил стоящей рядом со старейшиной Хинате ее протектор с эмблемой Конохагакуре, после чего заявил, не глядя на меня, что после произошедших событий мою судьбу будет решать лично Хокаге. Мол, не в его компетенции вопрос, но будь его воля, то этому щенку... Какому именно щенку, и на что он вообще хотел бы иметь волю — окружающие так и не узнали. Хлесткая пощечина заставила чуунина отшатнуться и подавиться заготовленной речью. Ретировавшийся Ирука освободил дорогу, и, подавив мою попытку подняться самостоятельно, взявшая меня на руки старейшина отправилась домой.

Похоже, опять политика. Мои повреждения вовсе не были фатальны, а уж после высокопрофессионального вмешательства... Судя по всему, требовалось продемонстрировать окружающим, что одна из лучших ирьенинов Конохи считает их, повреждения эти, весьма опасными. Старейшина, как я даже в мыслях именовал свою названную мать, никогда ничего не делала просто так. Не успели мы подойти к выходу с территории полигона, как я почувствовал воздействие мощнейшего гипнотического стационарного дзюцу, погружающего мозг в навязанные ему волны альфа-ритма. И я, уже проваливаясь в сон, успел все же с сарказмом подумать, что декорациям позавидует любой местный театр — ну как же, окровавленный бессознательный ребенок на руках у 'безобидной' старушки. Я не удивлюсь, если она еще и слезу пустит. Крокодилью...

Сознание возвращалось медленно. Все же, местные формы наркоза — это нечто. Просто крепкий здоровый сон, без малейшего привкуса наркотического похмелья. Его, наркоз этот, можно даже применять при серьезных нарушениях сна без всяких последствий для организма, потому что для погружения в глубокий сон задействуются те же самые механизмы, что и при самом обычном, естественном сне. Ну надо же, я в своей комнате, причем меня явно вымыли после завершения процедур. Солнце, залившее всю комнату ярким живым светом, давно перевалило за полдень. Ничего себе я поспал! Так, аппетит зверский, и лучше его утолить сразу — чует моя селезенка, что ничего еще не кончилось. Каге может потребовать меня 'на ковер' в любой момент.

Спустившись вниз по лестнице, я обнаружил сидящую на татами Миори. Так и не вышедшая замуж двадцатидвухлетняя нэ-сама ожидала пробуждения младшего братца. В свое время я был малость шокирован тем фактом, что если генетическая экспертиза покажет способность члена побочной ветви клана гарантированно произвести на свет ребенка с хотя бы однофазным бьякуганом, то мнение этого вот клановца никто принимать в расчет не будет. Хотя сами местные относились к этому факту на удивление спокойно, интересы клана стояли на первом месте, и это понятно — одиночки не выживают. Вот и сестра спокойно ждала взросления мальчика из побочной же ветви, которому сейчас было четырнадцать, меньше чем через год ожидалась свадебная церемония.

Единственным известным мне исключением был мой названный отец, Хизаши. Но тут все было много сложнее. Назначенная ему в жены девочка, успешно сдавшая испытания на генина, которая после полевой практики должна была пополнить ряды ирьенинов клана — этого самого 'поля' не пережила. Почерневший от горя и ярости Хизаши, который уже успел привязаться к очаровательной девочке, только что не сцепился со своим братом, после чего компромисс был найден. Клан от него отстал. Вроде бы как. Но, что то было мне сомнительно... Меняющие под воздействием эмоций решения главы кланов были так же часты, как внезапный снег посреди июльской жары, когда, казалось, правятся даже каменные стены. Так что, как я подозревал, ждет Хизаши однажды внезапный сюрприз в виде девушки уже соответствующего возраста. А пока что пропадавший на бесконечных миссиях Хизаши гонял меня в хвост и в гриву, стоило лишь ему появиться дома, активно участвуя в боевой подготовке. Не успел я хоть что-то сказать Миори, как та потащила меня на кухню.

— Быстро ешь. Велено тебя накормить, как только проснешься. — Не слушая меня выпалила нэ-сама. — Ма-а-а-лчать! Не рассуждать, мой болтливый брат! Ешь, быстро, а то все остынет!

После чего уселась напротив, и, подперев ладонью щеку, принялась умильно наблюдать за накинувшимся на еду младшим братом. Нет, ну а что? Я был так голоден, что набросился на еду, позабыв все правила этикета, лишь бы унять требующий еды желудок. Такие вот ранения даром организму вовсе не проходят, и, как бы не был профессионален целитель — ресурсы организма все же тратятся, после чего он настойчиво требует возместить потери. За ушами ощутимо похрустывало, и тарелки пустели прямо на глазах. Негромко хлопнула отодвинутая входная дверь, после чего по татами прошелестели стремительные легкие шаги.

— Ты! — Выдохнула запыхавшаяся, одетая в полный официоз, Хината. — Сидишь? Ешь?!

— Ага. — Недоуменно глядя на чем-то возбужденную девочку, с трудом, но проглотив кусок прянной свинины, проговорил я. — Что случилось, Хин?

— Почетный эскорт из пяти капитанов АНБУ у нас случился. Нас просит прибыть Каге, и прибыть срочно. Так что полный церемониал, Аки, и побыстрее. — Выдала усевшаяся на подстилку девочка, придирчиво выбирая яблоко. — Да не спи же ты! Беги!

И я побежал. В темпе вальса напяливая на себя церемониальное облачение, я старался понять, что сейчас будет и что меня ждет на этой встрече. Ничего хорошего, это уж точно. Впрочем, говорить на такой встрече мне не по чину — разве что отвечать на вопросы придется. И вот тут следует быть крайне внимательным. Судя по всему, на инструктаж времени нет, поэтому следить мне во все бьякуганы за реакцией Хиаши и Окини, и ни в коем случае не хлопать ушами. Так, хатимаки на месте, эмблема клана строго над переносицей. Все, пора выходить. У ворот кланового квартала, куда намеренно неспешно привела меня Хината, нас уже ожидали Хиаши, Окини, несколько клановых джоунинов и пятерка старших оперативников АНБУ. Вежливо поприветствовав офицеров безопасности, мы отправились в путь.

На сей раз к башне Каге мы отправились прямиком по крышам — Каге, помня обстоятельства моего прошлого визита, озаботился прислать почетный эскорт, который вовсе не пытался изображать караул, наоборот, АНБУшники летели вперед, задавая темп. Перед башней Каге стояло несколько джоунинов, в жилетах-разгрузках с эмблемой клана Инудзука. Наши сопровождающие остались на площади, а первые лица клана и я отправились на встречу. Н-да, похоже, что слухи о непревзойденной чувствительности обоняния Инудзук вовсе не преувеличены — кабинет был отлично проветрен, а сам Хокаге крутил в руках пустую трубку. Перед столом каге стоял бледный как мел Ирука, на которого орала разъяренная женщина плотного телосложения. Тсуме-доно, не иначе. Ну, так и есть. Но... Это до какой же последней черты нужно довести главу зависимого по всем меркам клана, что бы она, совершенно не стесняясь присутствия своего хозяина, орала на его подчиненного? Самое интересное было в том, что Каге совсем не высказывал своего неудовольствия. Интересно, это он так Ируке намекает, что тот перестарался? Впрочем, поглядим.

— Хирузен-доно, Тсуме-доно, мое почтение. — Раскланялся Хиаши, после чего иронично поднял бровь. -О, какие люди... Никак нас почтил своим вниманием лучший историк академии. Как жаль, что ваши навыки преподавателя тай настолько уступают вашим мирным талантам. Впрочем, я вижу, вы уже начали разговор? Возможно, наше присутствие не столь необходимо, если вы не считаете нужным дождаться нас?

— Приношу свои извинения. — После ритуала взаимных приветствий проговорил Каге. — Но Тсуме-доно была крайне убедительна в своем желании узнать, что же именно произошло с ее сыном, и почему сейчас лучшие ирьенины госпиталя не в силах сказать, выживет мальчик или нет?

— Крайне любопытные события имеют место. — Меланхолично произнес Хиаши, усаживаясь на услужливо пододвинутый человеком в маске стул. — Первое, происходит стычка между Кибой-куном и Акирой-куном, еще до обеда. Второе. Сенсей, ведущий экзамен по тайдзюцу ставит уже поссорившихся учеников в пару на жесткий спарринг. И наконец, третье, самое интересное: почему-то у Умино хватило навыков и опыта, что бы остановить начавшего, признаю это, смертоносную 'небесную' серию Акиру, но вот догадаться остановить вышедший за все рамки поединок после боевой трансформации Кибы он почему-то не смог. Интересные события происходят в лучшем из миров, не правда ли, Тсуме-доно?

— О какой именно стычке идет речь, Хиаши-доно? — Низким грудным голосом проговорила женщина. — Меня об этом никто не проинформировал! — Хината, повинуясь кивку отца, начала рассказ о стычке в коридоре.

— Вот как... — Задумчиво пробормотала глава клана Инудзука. — Скажи-ка мне, Акира-кун. Зачем ты вмешался? Нет, — улыбнулась Тсуме девочке, — я вовсе не оправдываю поведение моего сына, он вышел за все рамки вежливости по отношению к благородной девушке, но... Неужели ты не слышал поговорку — милые бранятся — только тешутся? Кроме того, уж кто-кто, а Хината-химэ способна проучить глупого влюбленного дурака не хуже тебя.

— Прошу прощения, Тсуме-доно, — начал я, получив разрешающий кивок Хиаши, — но до тех пор, пока рядом есть хотя бы один мужчина рода Хъюга — принцесса клана не будет защищать себя сама. Поступить по-другому для меня означало бы потерять лицо — а зачем мне жизнь, если потеряна честь? — Вот так вот, Тсуме. Все ровно так, как меня учили. А теперь попробуй, опровергни мое право на вмешательство.

— Вижу, у вас в клане растет достойная смена, Хиаши-доно. — Холодно улыбнулась женщина.

— Скажи-ка мне, Акира-кун. — Вмешался в разговор Каге. — Ты и правда напал на учеников академии?

— Напал? — Изумленно поднял я бровь. — Но, Хирузен-доно, нападение было совершено на меня! Хорошо, признаю, нападение — это слишком сильное слово, но хватать шиноби благородного рода сзади... Как жаль, что Ирука-сенсей уделял все свое внимание истории Конохи, не озаботившись объяснить ученикам правила поведения, достойные истинных нинзя!

— Хорошо, Акира-кун, — начал было Каге, но в этот момент распахнулась одна из дверей, и в кабинет стремительно вошел один из АНБУ в маске волка.

— Прошу прощения, мой Каге, но вы отдали приказ немедленно уведомлять вас обо всех изменениях в состоянии здоровья Кибы Инудзуки, — после чего, полностью игнорируя хищно подавшуюся вперед женщину, продолжил, — состояние ребенка удалось стабилизировать, теперь оно стабильно-тяжелое с негативным прогнозом в перспективе. В госпитале Конохи в данный момент отсутствуют ирьенины 'S'-ранга, местоположение Тсунаде Сенджу неизвестно, а Окини Хъюга отошла от дел, полностью посвятив себя воспитанию детей клана.

— Вот что, Тсуме. — Ворчливо начала Окини-сама, предварительно откашлявшись. — Я, конечно, отошла от дел, но твоего малыша я умирать не брошу. Другое дело, что мое длительное пребывание в госпитале исключено, мне хватает забот с Акирой, который был тяжело ранен, и последствия, сама понимаешь, будут еще долго аукаться. Но я готова принять твоего сына в клановый госпиталь Хъюга, где ему, как ты понимаешь, будет оказана лучшая помощь, какая только возможна.

— Я... — Перехваченным голосом проговорила Инудзука, после чего сломалась в глубоком поклоне. — Спаси моего ребенка, Окини-сама, век помнить буду. Только помоги!

— Ну конечно, помогу, — проворчала Окини, — не бросать же ребенка на произвол судьбы.

— У клана Хъюга нет претензий к клану Инудзука. — Спокойно произнес Хиаши, обозначив уголками губ легкую улыбку, адресованную сломленной горем женщине, перед которой замаячила тень надежды.

— У клана Инудзука нет претензий к клану Хъюга! — В очередной раз сломалась в поясном поклоне женщина.

— Что же, — довольно улыбнулся Хокаге, — я рад, что эта печальная, воистину трагичная, ситуация решена ко всеобщему удовлетворению.

— Решена? — Вопросительно глянул на Каге Хиаши. — Видите ли, Хирузен-доно, решена, но пока не совсем. Есть два вопроса, который клан Хъюга просит и требует немедленно рассмотреть.

— Вот как, — задумчиво сложил пальцы рук Сарутоби, — я вас внимательно слушаю.

— Первое, — начал Хиаши, — произошла совершенно нетерпимая ситуация на экзамене, как вы считаете, Тсуме-доно? — Дождавшись яростного кивка едва не потерявшей сына женщины, чьи инстинкты требовали крови виновника, глава клана Хъюга продолжил. — Я полагаю, Ирука Умино должен принести извинения. Публичные. Перед классом, детей которого он обучал на протяжении четырех лет. Тех самых детей, которых он поставил на грань смерти.

— Второе, — продолжила седовласая старейшина, — заключается в том, что главный ирьенин академии совершенно не соответствует занимаемой должности. Предлагаемые им решения по лечению пациентов едва не сделали моего приемного сына инвалидом, и я даже думать боюсь, к чему могло привести его вмешательство в лечение юного Кибы! Я готова предоставить на это место всесторонне обученного специалиста не ниже ранга 'А'!

— Да, — кивнул Хиаши, — как отец, чья младшая дочь только-только будет поступать в академию — я вынужден настаивать на обоих мерах. Первая повысит ответственность учителей, работающих с самым ценным, что есть у кланов — с их молодежью. Вторая мера даст детям шанс успешно пережить обучение. Как вы считаете, Тсуме-доно?

— Согласна с обоими пунктами, — нехорошо улыбнулась белеющему на глазах Ируке женщина. — Оба требования полностью обоснованы, и их претворение в жизнь только улучшит качество обучения, что, очевидно, полностью в интересах Конохи. Вы согласны со мной, Хирузен-доно?

— Что же. — Засиял улыбкой старик в смешной церемониальной шляпе. Вот же, а? Ничего его не берет... Умеет играть, но умеет и проигрывать, таких противников невольно уважать начинаешь. — Я полностью согласен. Ирука... Ты знаешь, что нужно сделать.

— Да, мой каге, — мертвым голосом ответил сенсей — комиссар, чей голос постепенно обретал твердость камня. — Да пребудет с вами Воля Огня!

Мы шли домой, на шее болтался свежевыданный протектор, и я чувствовал, как на моих губах появляется яростная, довольная улыбка. Не трогай клан Хъюга, пропагандист-затейник, порвем в клочья. Месть, это как суши... Ее едят холодной! Легкая улыбка появилась на губах смотрящих на меня старейшины и главы клана, и мне захотелось поблагодарить их за преподанный мне урок — как именно нужно вести дела в той мутной от крови воде, в которой плавали политические акулы Конохагакуре. Убить трех зайцев одним броском куная — это ведь уметь надо... Получить благодарность главы совсем не дружественного клана, оказав той услугу, которую во всей Конохе кроме Хъюга никто оказать не мог, поставить на место Умино, поливавшего клан дурно пахнущими речами, да еще и пропихнуть своего человека в святая святых академии! Нет, решительно мастера. Жаль только, что я никогда не узнаю, что же именно исходно планировали мои учителя на мой первый академический день!

Мне дали отдохнуть буквально полчаса, не более того. После этого за мной зашла Окини-сама, в традиционной одежде, и потребовала немедленно одеть торжественное клановое облачение. Похоже, безумный день вовсе и не думал подходить к концу. Под обстрелом десятков взглядов соклановцев мы шли к резиденции главы. Ох, чует моя селезенка — все это 'ж-ж-ж' вовсе не спроста. Хината совсем не просто так пару раз якобы обмолвилась о неких планах своего отца. В зале совета клана каменными изваяниями застыли Хиаши, с Хинатой по правую руку, и старейшиной Тораки-самой по левую, напротив же, у противоположной стены сидела застывшая статуэткой Миори. Из дверей в противоположном конце зала вплыла Акинами-сан, держащая за руку семилетнюю Ханаби-тян.

— Ну что же, Акира Хъюга! — Смерил меня тяжелым взглядом Хиаши. — Ты пришел к нам настоящим маленьким варваром, но за спиной у тебя долгий путь. Готов ли твой сын принять волю клана, первая в совете?

— Мой сын — продолжение моей плоти, моей воли, моей судьбы! — Жестко парировала Окини-сама.

— Достоин ли он, старейшина? — Холодно уточнил Хиаши.

— Достойна ли я, вождь? — Усмехнулась Окини, с силой стиснув мое плечо.

— Раз! — Торжественно объявил Хиаши. — Скажи мне, дочь моя и наследница — доверяешь ли ты Акире Хъюга?

— Как себе, отец мой и вождь! — Ответила Хината, смотрящая на меня смеющимися глазами.

— Два! — Продолжил глава клана. — Скажи мне, Миори, рожденная в клане, надежен ли твой брат?

— Нет никого надежнее, о вождь! — Торжественно провозгласила нэ-сама. Предательница! Уж она то могла и намекнуть бы, хотя бы полслова шепнуть. Поймавшая мой добрый и одухотворенный взгляд сестренка незаметно подмигнула мне.

— Три! — Провозгласил Хиаши. — Скажи мне, старейшина Тораки, чиста ли кровь юного Хъюги?

— Чище нет, о глава! — Сказал, как плюнул Тораки, не глядя на меня. Неприязнь, возникшая шесть лет назад — вовсе никуда не делась.

— Четыре! — Продолжил традиционный опрос лидер. — Скажи мне, мой маленький цветок, готова ли ты отдать свою руку, свое сердце, свою судьбу в руки Акиры Хъюга?

— Готова, папочка! — Маленькая язвочка смерила меня взглядом и неожиданно улыбнулась. — Но только если он больше не будет бегать за этой глупой Яманакой!

— Пять! — Подавил улыбку Хиаши. — Скажи мне, Акинами, свет моей души — примешь ли ты Акиру Хъюга? Признаешь ли ты его равной своему сыну?

— Могу ли я отказать тому, кого выбрал ты, о муж мой? — Риторически, но очень торжественно спросила первая леди клана. — Тому, кого воспитала та, что превыше прочих? Тому, чья кровь чиста? Тому, кому наследница доверяет больше тех, кто был рожден в клане? Тому, кого избрала та, что суждена ему по законам крови? — Акинами перевела на меня неожиданно тяжелый, пригибающий к полу взгляд. — Я приму тебя, Акира Хъюга, как равного моему сыну.

— Слушай же волю клана, Акира Хъюга! — торжественно провозгласил резко хлопнувший в ладони Хиаши. — Высшая ценность клана — его дети и наследники его славы, которые приведут клан к новым победам. Высшая доблесть — дать им возможность идти по пути клана. Высшая цель любого в клане — дать клану новую кровь и новую жизнь. Готов ли ты принять волю клана, Акира Хъюга?

— Готов! — Четко отрапортовал я, глядя в пространство. Как будто, саркастически подумал я, у меня есть выбор. Хотя да, есть... Между симпатичной девочкой, которая вырастет в настоящую красавицу, и самым натуральным суицидом. А что, собственно... Не самый худший вариант, в конце-то концов. Не на крокодиле престарелом жениться. Стерпится — слюбится, да.

— Очень хорошо! — Хиаши резко хлопнул в ладони. — Все свободны. А вас, Окини и Акира, я попрошу остаться.

В зале совета остались четверо — я, старейшина, глава глана и наследная принцесса. Ох, не нравятся мне эти оценивающие взгляды... Одна Хината пытается ободрить хотя бы взглядом. Вот, подмигнула. Ну что же, нужно сесть максимально ровно, спина прямая, плечи чуть назад, и, чуть ли не самое главное — нацепить на лицо совершенно непроницаемое выражение. Держись, Костя-Акира, вон они, те самые планы ее папаши. Сейчас тебе отсыпят неприятностей, не унесешь...

— Скажи мне, Акира. — Глава клана пристально посмотрел мне в глаза. — Каковы твои планы? Ты уже вырос, и самое время принять решение, определяющее твою судьбу.

— Планы? — Чуть поднимаю в удивлении бровь. Ох, только бы не переиграть. — Какие у меня могут быть планы, кроме как служить моему клану, Хиаши-доно? — Дружный, заливистый хохот прокатился по полупустому залу. Смеялись вся троица Хъюг — начиная с Окини, заканчивая вечно невозмутимым и спокойным Хиаши. Хината так та вообще опрокинулась на спину, хохоча и болтая ногами.

— Да уж, вырастили на свою голову... — Пробурчала чуть успокоившаяся Окини-сама. — Мальчик, а давай начистоту? Неужели ты себя таким великим интриганом считаешь?

— Начистоту? — Усмехнулся я, покосившись на чуточку успокоившуюся Хинату. — Знаете, сдохнуть где-нибудь под кустом в стране Риса, неся туда волю Огня — отнюдь не самая моя сокровенная мечта. Не хотелось бы умирать за чужие для меня интересы. Я бы предпочел сидеть где-нибудь в тихом, хорошо защищенном месте, и работать скорее головой. А на передовую пусть такие как Инудзуки и Узумаки идут, им там самое место. И для меня бонус, опять же — лечить то, что останется от тех, кого отправят на войну. Без работы никогда не останусь.

— Вот так-то лучше. — Усмехнулся Хиаши-доно. — В кругу семьи мог бы и пооткровеннее быть. И ты прав. Посмотри, к чему пришли Сенжу? От некогда величайшего из кланов остались жалкие ошметки!

— Слушай и думай, Акира! — Хината, сверкнув глазами, ткнула в меня пальцем. — Сенжу относились к Конохогакуре, как к своему детищу. Да, биджу меня раздери — Коноха и была их ребенком! Именно Сенжу превратили забытый небом городок в одну из величайших скрытых деревень, именно Сенжу вынесли на своих плечах тяготы трех мировых войн, именно Сенжу сломили мощь Ивагакуре в последней войне. Где теперь Сенжу, Акира? Последней из великого рода так нравится нынешняя Коноха, что ее за последние годы тут не видели ни разу!

— Да уж, — Ворчливо дополнила Окини-сама. — Бедная Тсунаде бросила все, что имела вовсе не просто так. Ублюдок Сарутоби постарался на славу, отправляя на алтарь бога войны последние силы клана. Именно кровью Сенжу были оплачены великие победы Конохи. Да Тобирама Сенжу, небось, в могиле своей извертелся! Поверил, и кому? А уж когда до власти Узумаки дорвались... Знаешь, Акира, Минато был совсем неплохим человеком. Но вот Кушина, со своим трижды проклятым кланом беглецов... Они привыкли быть первыми в Водовороте. И от своих привычек, уж ты поверь, отказываться и на новой земле не собирались.

— Я уверен в одном. — Усмехнулся Хиаши. — Лис напал именно со стороны Узумаки не просто так. Ты помнишь из уроков истории, как эта огненная тварь шла? Да она же Коноху сначала по дуге обогнула, проклятие! Итак, Акира. Ты прав в одном. Нет ничего хуже, чем умирать за чужие интересы. Но мы вынуждены делать это. Пока вынуждены. Однажды, Акира, мы станем заведомо сильнейшими. Нет, не при моей жизни, и даже не при жизни Хинаты.

— Но однажды, — продолжила Окини, — это все же произойдет. За последние сто лет мы добились очень многого. Мы научились идеально прогнозировать — будет ли потомство обладать бьякуганом. И, ты просто не поверишь, мальчик — но численность побочной ветви у нас сокращается из года в год. А число тех, кто владеет одним из величайших додзюцу — неуклонно растет!

— Видишь ли, Акира, — улыбнулась мне Хината, возбужденно сверкая глазами, — однажды наш клан станет достаточно силен, что бы основать свою собственную деревню. И тогда те шиноби, которые к нам примкнут — станут нашим дополнительным генетическим пулом, новой побочной ветвью. И в новой деревне будет только один клан — клан Хъюга. Равно как будет и одна воля — воля властителей Хъюга. И Хъюгам больше не придется умирать во имя чужих интересов!

Я сидел, фигурально говоря, открыв рот. Да какой там фигурально, моя челюсть самым настоящим образом отвисла. Ай да Хъюги... Только вот сомнительно мне что-то, уж больно похоже на утопические планы, которые питали многие из земных властителей душ и судеб. Чем заканчивалось — известно, потоками крови, сметавшими все, что успели эти властители наворотить.

— Хиаши-доно! При всем уважении... А получится? — Я прямо посмотрел в глаза главы клана. — Вы же знаете, кто я, и откуда.

— Знаю, Акира-кун. Как уже больше года знает и моя старшая дочь. — Поощрительно улыбнулся Хиаши. — Но ты продолжай, мы тебя слушаем, и очень внимательно.

— Первое, что приходит мне на ум — мы очень уж ограничены. — Я вдохнул воздуха, словно готовясь к броску в ледяную воду. — Да, Хъюги прекрасные мастера ближнего боя, возможно, что и лучшие под вечными Небесами. Но у нас уйма недостатков! Стихии, это первое. Мы мало приспособлены к массовому уничтожению сил противника.

— Ты не совсем прав, но продолжай. — Улыбаются, все трое! Чего же я не знаю?

— Далее. Наши способности к производству очень сильно ограничены — фуин преобразования не наш конек. — Ну что же, ловите, сами просили.

— Акира, хватит говорить очевидные вещи, о мой мудрый двоюродный братик. — Молитвенно сложила руки перед грудью Хината, сделав такие ласковые и наивные глазки.

— Хорошо. Тогда каким образом клан будет выживать, оказавшись в одиночестве? — Я прищурился. Хотели откровенного разговора — получайте!

— Скажи-ка мне, Акира, а кому выгодны скрытые деревни? — Хиаши сидел с довольной улыбкой, словно кот, дорвавшийся до горшка сметаны.

— Шиноби! — Мгновенно отвечаю я.

— Вот-вот. Шиноби. Мастерам боя, разведки, работы с сознанием... — Хиаши чуть помолчал. — Целителям. А кому еще?

А действительно, задумался я, кому же еще могут быть выгодны объединения колдунов и убийц? Возможно, властителям земель? Шиноби ведь не сеют и не пашут, не добывают руду, не рубят лес и не обрабатывают древесину. Да и с производством, в общем-то, аналогично — всю бытовую технику делают артели мастеров, готовящих себе учеников самостоятельно! Существуют даже некие подобия объединений, подобных цехам!

— Дайме? — Неуверенно спросил я. — Самураям, владеющим землей?

— Отчасти верно. — Согласно кивнул Хиаши. — В стране Огня есть разделение обязанностей — Дайме и его самураи, по сути, являются гражданской администрацией. Шиноби же, скорее, отвечают за военную сторону. Есть страны, где все по другому, да на ту же страну Молнии посмотри — там все обязанности загребли себе шиноби Облака. И к чему пришли? Сейчас они тонут в рутине, бросить которую на произвол судьбы нельзя! Иначе страна развалится, доходы упадут — и Райкаге поднимут на кунаи его же подданные.

— Акира, — продолжила Окини-сама. — Лучший из ирьенинов в академии — Такеши Мураи, тот, кто оказывал тебе помощь. Я лично его готовила, еще в те времена, когда я, иногда, обучала ирьенинов деревни. Скажи, почему он пошел оказывать помощь именно тебе, а не куда как сильнее израненному Кибе?

— Ну... — Я чуть задумался. — Во-первых, он ваш ученик. Во-вторых — он знал, что я его коллега, потому что я лечил Ино Яманаку в его присутствии.

— Да, все это так. — Невесело улыбнулась Окини-сама. — Но этого вовсе не достаточно. Полученные тобой раны были опасны, но они не идут ни в какое сравнение с тем месивом, которое ты сделал из Инудзуки.

— Причина проста. — Бесстрастно проговорил Хиаши, чей взгляд внезапно отяжелел. — Младшая сестра Такеши покончила с собой, бросившись со скалы Четырех Каге. И сделала она это после того, как один из сородичей Кибы оказал ей свое внимание, вместе со всей компанией своих прихлебал.

— Если ты не шиноби и не аристократ из самурайского рода — ты никто. — Усмехнулась Окини. — Именно на этом мы и сможем сыграть, оградив слабых от рьяно доказывающих свое превосходство представителей малых кланов, которые, не ощущая за собой реальной силы — рвутся доказывать всем и каждому свою исключительность.

— Видишь ли, Акира. — Улыбнулась Хината, весело смотревшая мне в глаза. — Все эти твои идеи насчет взрывных печатей с обломками — это, конечно, забавно. Но вот идея общественного договора и взаимных гарантий для всех, принадлежащих к сообществу — это куда как опаснее и любопытнее. Если мы, Хъюги, своей волей и властью гарантируем подданным единый закон, перед которым все будут равны, и дадим соответствующие гарантии купцам, ремесленникам и крестьянам — то без помощи и поддержки мы не останемся. Существуют тысячи семей, не примыкающих ни к одной деревне. Как ты думаешь, почему так?

— Страх? — С трудом выдавил я. Да уж... Эти деревни, чем больше про них узнаю — тем меньше они мне нравятся. Как же хочется домой! — Лично я бы много раз подумал, чем, зная все это — идти под пяту тех, кто может убить, изнасиловать, изуродовать близких мне людей просто от скуки.

— Да, Акира. — Согласно кивнула Окини-сама. — Именно страх. Именно за семью. И если им дать шанс... Люди, защищающие то, что им дорого, способны на любые чудеса.

— Теперь ты знаешь, над чем работает клан, Акира. Дочь! — Глава клана отрывисто ударил раскрытой ладонью по бедру. — Твое мнение?

— Я была убеждена, что Акира именно тот, кто мне нужен! — Девочка гордо вскинула голову. — И я вовсе не обманулась. Он достоин той роли, которую я для него избрала.

— Я уже стара, Акира. — Прищурилась седовласая старейшина. — Десять, может быть двадцать лет — и я воссоединюсь с предками, ожидая перерождения. Кто поможет Хинате? Кто, если не ты, мой лучший ученик?

— Скажи, Акира. — Чуть потупив в смущении глаза поинтересовалась наследница. Не верю! С таким вот ехидным блеском не смущаются, а смущают! — Станешь ли ты моей правой рукой в клане, поможешь ли ты мне привести клан к нашей мечте?

— Но... — Я задохнулся. Они что, хотят меня сделать советником? Меня?

— Акира. — Глава клана снова собран и холоден. — Вождями — не рождаются. Хината была всего лишь самой обычной, хотя и талантливой, девочкой. Без соответствующего обучения и подготовки она так и не стала бы той, кому я передам власть через каких-то десять, максимум пятнадцать лет.

— Не рождаются и советниками, о мой глупый приемный сын. — Тяжело вздохнула Окини. — Ты таким советником стать сможешь. Ты думаешь не так, как мы. Ты прошел экзамен, с честью приняв нелегкие решения в незнакомой обстановке. Никого нельзя обучить принимать правильные решения в новой обстановке. Можно обучить лишь действовать по шаблонам, но это не тот путь, по которому может идти советник!

— Из тебя получился бы очень плохой первый человек иерархии, Акира. — Хиаши невесело улыбается. — Но вот как второй человек в клане — ты будешь на своем месте.

— Акира, ты мой лучший друг. — Хината отбросила всю веселость, и теперь пристально смотрит мне в глаза. — Власть — это не благо, это каторга. И никто, будь он самим Риккудо — не сможет тащить такой воз проблем и неприятностей в одиночку. Всегда нужен кто-то, кому можно передать часть обязанностей, не спрашивая отчета. Всегда нужен кто-то, кто укажет тебе на твою ошибку до того, как ты ее совершишь. Всегда нужен кто-то, кому ты веришь как себе! — Девочка перевела дыхание. — Скажи мне, тот, кто стал мне ближе чем брат, которого у меня все равно нет — поможешь ли ты мне?

— Ну что ты, Хината. — Говорю одеревеневшими губами, после чего мотаю головой, пытаясь прийти в себя. — Разве могу я бросить свою сестренку одну в этом болоте?

— Вот и хорошо, Акира-кун. — Довольно улыбается Окини, после чего прищуривается и выдает. — Ты, главное, практику эту переживи. И учти, кстати — без готовой работы на 'А' — ранг дома лучше после практики и не появляйся!

Интерлюдия III.

Конохагакуре, башня Каге, вечер того же дня.

Перед заваленным свитками столиком сидели двое. И мысли у них в головах бродили, прямо скажем, невеселые.

— Как твои успехи, Шимура? — Наконец нарушил вязкую, предгрозовую тишину Хокаге.

— Никаких успехов! — Ответил мрачно нахохлившийся пожилой шиноби с забинтованной головой. — Такое впечатление, что этот мальчишка, получивший сегодня протектор, словно из воздуха появился. Соседей его семьи по той деревушке, в которой он жил — всех подчистую вырезали еще тогда, на дороге. Они же чуть ли не всей улицей снялись, в поисках лучшей жизни. Ну, это ты и так слышал... А после этого — тишина. Мальчишка если и показывался за границами кланового квартала Хъюг, то только в сопровождении. Следов же тайной базы Хъюга выявить не удалось. Вообще! Чуть ли не треть агентуры Корня за Хъюгами следило, за теми, которые за пределы деревни выходит. И Хъюги, сенсоры проклятущие, этот интерес не заметить не могли.

— Не бывает так, что бы за шесть лет не возникло ни одного прокола. — Задумчиво пробурчал Сарутоби.

— Не бывает, мой каге! Но, — Данзо коротко и эмоционально выругался, — так есть!

— Значит, что? — Риторически вопросил хозяин скрытой деревни. — Значит, мальчишка действительно уникум и бриллиант, на который Хъюгам повезло наткнуться вот так вот, походя?

— Значит, так. Или мои люди ничего не стоят! — Глава специального управления АНБУ зло выдохнул. — А ты уверен, Хиру, что мальчишка — именно бриллиант? А не, скажем, подсунутая нам блескучая обманка?

— Уверен, Шимура, еще как уверен. — Хирузен Сарутоби оторвал взгляд от раскрытого окна, в которое он взирал последние полчаса, пребывая в раздумьях, и перевел на своего старого приятеля. — И ты был бы уверен, если бы обращал на дела в академии больше внимания!

— Мне что, разорваться, Хиру? — Мрачно уставился на старого приятеля Данзо. — На мне и так вся внешняя разведка, плюс 'темные' операции. А для того, о чем ты говоришь, у меня аналитики сидят. Не доложили... Тем хуже для аналитиков!

— Ты там давай поаккуратнее, — усмехнулся морщинистый старик, — а то знаю я тебя... Работать некому скоро будет. Впрочем... Смотри сам. Во-первых, мальчишку в первую очередь натаскивали на ирьенина.

— Это так, но... — Начал было глава самого засекреченного подразделения в деревне скрытого Листа, но быстро осекся, получив кинжальный взгляд владыки.

— Не перебивай, раз ни черта не знаешь! — Нахмурился каге. — Окини явно готовит мальчишку на будущий 'S' ранг. И экзамен это показал, глава госпиталя был в шоке, Акира в одиночку провел сложнейшую операцию, заменив пораженный орган. То есть, упор в обучении был именно на медицину, так?

— Учили его на совесть, но... — Шимура Данзо все еще не понимал, к чему клонит его шеф, с которым он, так или иначе, работал всю жизнь.

— В том-то и дело, Шимура! — Каге зло хлопнул чашечкой трубки по массивной каменной пепельнице, выбивая давным-давно прогоревший табак. — В том-то все дело. Ты помнишь былых выпускников Окини, а? Ирьенины, конечно, из них выходили хорошие, но во всем остальном — профаны.

— Хочешь сказать, что из мальчишки еще и боевика делали? — Вопросительно поднял бровь над единственным видимым глазом Данзо.

— В точку. — Усмехнулся набивавший очередную порцию чуть влажного табака Хокаге. Придирчиво осмотрев трубку, он продолжил. — Я Умино ведь жестко проинструктировал — мальчишку надлежит вывести из строя так, чтобы своими ногами домой не ушел. И вообще, что бы его, в бессознательном состоянии, в госпиталь увезли.

— Умино что, подобрал плохого исполнителя? — Недоверчиво уставился на Сарутоби Данзо. — Да быть того не может! Он же фанатик, Хиру, конченный фанатик — чтобы Ирука Умино вот так вот упустил возможность ткнуть представителя одного из самых ненавистных ему кланов носом в его ничтожество... Да я скорее поверю в военный союз с Ивагакуре!

— А он и не упустил, да... — Хокаге с наслаждение втянул в себя горьковатый дым. — Он поставил против него самого опасного противника в выпуске, если уж джинчуурики не считать. Ирука поставил против Акиры Кибу, который и без боевой трансформации даст фору почти любому, кто чакрой тело не усиливает.

— Я слышал, что там чуть ли не бойня вышла? — Подался вперед Шимура.

— Чуть ли? — Каге Листа поперхнулся дымом, и недоверчиво уставился на подчиненного. — Да Акира этого Инудзуку выпотрошил так, что любо-дорого посмотреть. Почки, печень, кишки, желудок — все это перемолото в фарш!

— О как. — Рассмеялся Данзо. — Какие кровожадные дети пошли, это надо же. Но тогда какие у нас проблемы? Арестовать его за покушение на наследника клана, да и дело с концом. А за неделю мои спецы с него всю защиту снимут, клянусь!

— Да если бы... — Хокаге досадливо поморщился. — Убивать Кибу Акира стал только после того, как ушедший в боевую трансформацию пес чуть не вырвал ему ребра.

— Чуть? И это в боевой трансформации? — Данзо недоверчиво уставился на главу деревни. — Акира, он что, уже владеет ускорением?

— Именно так. — Каге глубоко затянулся. — И владеет он этим самым ускорением ничуть не хуже наследницы клана, которую как раз как боевика воспитывали, если уж о политике не говорить. Я думал, Тсуме вырвет горло несчастному Умино прямо на моих глазах. Да его только то, что Хъюги наконец-то пришли, и спасло.

— Тсуме потеряла контроль над собой? — Удивился Данзо. — Она же, считай, в шипастом ошейнике ходит. Да и кровью ее повязали давным-давно.

— Тсуме едва не потеряла единственного сына. — Жестко отрезал Хокаге. — Ирука, конечно, на своем месте был хорош, но... — Каге задумчиво покачал головой. — Кто бы мог подумать, что этого Акиру натаскали настолько, что он 'когти' отращивать научился, дракончик свежевылупившийся?

— Даже так, — угрюмо покачал головой глава спецуправления АНБУ. — А он, часом, 'танец пяти теней' еще не освоил? Может, у Хъюга еще один боевик 'S' класса вылупился, пока мы тут лясы точим?

— Нет, — усмехнулся Хокаге, — все пока не так страшно. Ирьенина, который его после экзамена штопал, допросили менталисты третьего управления. Каналы у мальчишки развитые, но не настолько. Его потолок пока что то, что он в бою продемонстрировал, и до пространственных техник Акире как свинье пешком до границы с 'Молнией'.

— Так-так. — Задумался Данзо. — Выходит, мальчишку готовили как универсала, и он все это успел освоить и усвоить?

— Именно. — Довольно кивнул Хирузен. — Шимура, ты на то, что в академии происходит, все же поглядывай. Политическое воспитание выходцев из горожан — это очень важный этап нашего плана, и такие проколы как сегодня... Мне хочется кого-нибудь убить!

— А Ирука на что? — Хрипло рассмеялся Данзо. — Хиру, ты что, его пожалеешь за такой прокол?

— А это не его прокол. — Оскалился владыка, зажав дымящуюся трубку зубами. — Это мой прокол! Да и Ирука теперь не жилец, — с тяжелым вздохом продолжил взявший себя в руки Сарутоби.

— Они его... — Данзо сделал характерный жест.

— Нет. Они его не. — Хокаге помолчал, прежде чем продолжить. — Но память у Хиаши Хъюга очень хорошая. Сегодня он отыгрался за все. Считай, что в академии у Хъюга теперь есть свой человек. И ведь не отвертишься — та же Тсуме сейчас Хъюгам, которые ее мальчишку пообещали с того света вернуть, просто в рот смотрит, и любое их решение поддержит. Нельзя именно сейчас на конфронтацию идти. И психа — Фугаку нет больше под рукой, которому можно было намекнуть, что Узумаки, во главе с продавленным ими в Йондайме Хокаге героем Намикадзе, с его кланом сотворят. Это нам еще повезло тогда, что бесхозного на тот момент Къюби-но-Йоко удалось захомутать мангеке шаринганом, да на правильную цель натравить. Да и дальнейшее... Все ведь тогда в масть пошло. От квартала клана Узумаки после трех ударов 'бомбой биджу' ничего не осталось, Минато и Кушина умерли, запечатывая лиса — демона, догрызавшего последний заслон, в своего сына... Ты не присутствовал, не видел — в какой ярости Учихи были. У них на создание джинчуурики свои планы были, да...

— Погоди, Хиру. — Данзо решительно выдернул из воспоминаний своего старого приятеля. — Почему бы просто не зачистить Хъюг? Да, они сильны. Но и АНБУ не слабее сейчас, у нас же процесс подготовки людей в самом разгаре.

Хокаге, покряхтывая, поднялся из-за рабочего стола. Нет, он вовсе не был старой развалиной, и мог бы дать фору многим молодым капитанам АНБУ. Доведись ему сойтись с Хиаши Хъюгой, который на добрых сорок лет моложе — и вовсе не факт, что молодость победила бы огромный опыт. Но привычка носить маску немощного старика давным — давно стала вторым я. Просто, как часто бывает, носимая им маска накрепко приросла к лицу. Сарутоби Хирузен, двигаясь совершенно бесшумно, подошел к окну и заложил руки за спину. Он никак не мог понять, почему его старый приятель Данзо, не раз проводивший гениальные в своей простоте и эффективности операции, может так просто относится к политике. Ох, и наворотил бы он он дел, дай ему судьба стать первым, вместо второго.

— Шимура, ты не прав. Хъюги — это последние действительно серьезные сенсоры Листа. — Каге смотрел в окно невидящим взглядом. — Кроме того, в отличие от Фугаку, Хиаши очень даже вменяем, и для него необходимость компромиссов очевидна. Далее, чем ты планируешь заменить ирьенинов клана Хъюга? Та десятка, которую клан держит в центальном госпитале, заменяет пятьдесят, если не шестьдесят специалистов. Бойцы, мой дорогой друг, это еще не все!

— Но! — Вскинулся Данзо.

— Никаких но! — Отрубил Хокаге. — Я потратил шесть проклятых лет, что бы отколоть от Хъюга часть их союзников в совете деревни. Еще немного — и Хъюги станут делать то, что им будет указано. И только если они решат играть в свою игру — мы сможем, с полным на то основанием, бросить против них всю мощь деревни Листа!

— Как скажете, мой каге. — Данзо склонился в поклоне, пристально глядя в спину своего старого, очень старого приятеля.

— Так то лучше. — Рассмеялся Хирузен. — Шимура, друг мой, родись ты в Киригакуре — и Ягурра в тебе вернейшего сподвижника бы нашел. Махали бы себе на пару катанами, резали бы потихоньку носителей кеккен-генкаев, и горя не знали. Правда, смотреть по сторонам бы пришлось, потому как есть там одна рыжеволосая прелестница. — Хокаге со знанием дела причмокнул губами. — Огонь, а не девка. И попомни мои слова, однажды она Ягурру сожрет.

— Мей-чан? — Рассмеялся Данзо. — Эта да, эта сожрет.

— Вот и я о том же. — Хмыкнул каге Листа. — Оставь Хъюг пока в покое, не время еще... А теперь давай-ка лучше подумаем, кого вместо Ируки Умино первым сенсеем академии ставить...

Два часа спустя, квартал клана Яманака. Сад дворцового комплекса клана.

Ино с силой выдохнула воздух, уперевшись ладонями в колени. Роскошная грива пшеничных волос слиплась и потемнела от пота. Тренировка была совсем не простой. Все, теперь остается отработать базовые комплексы кендзюцу, и можно идти принимать душ. При одной только мысли о душе девочка едва не замурлыкала. Но нет. Ино тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Сначала — фехтовальные па с кунаями, и только потом она позволит себе чуточку раслабиться.

— Ино, солнышко мое, ну зачем ты так над собой издеваешься? — Иноичи Яманака, уже добрых десять минут наблюдавший за самоистязанием дочери, все же не выдержал. — Девочка моя, ты же химэ клана. Зачем тебе это?

— Отец! — Юная блондинка резко обернулась.

— Отец, Отец... А ты что, кого-то ждешь? — Усмехнулся главный менталист Конохагакуре.

— Нет, не жду. Просто я... — Девочка замялась.

— Просто ты чересчур увлеклась. — Согласно кивнул Иноичи.— Зачем, дочь? Ты не просто тренируешься, ты работаешь на износ.

— Папа, я... — Ино собралась с мыслями. — Ты ведь знаешь — я не очень сильна.

— Конечно, знаю. — Усмехнулся глава клана. — Но, дочь — тебе и не нужно быть самой сильной. Яманаки никогда не были лучшими бойцами. Ты, моя будущая дочь и наследница — ты обязана быть умной. Только так ты сможешь провести клан по бушующему морю политики в безопасную гавань спокойного развития.

— Я не хочу быть слабой, отец. Я... — Девочка всхлипнула.

— Ну, ну, девочка моя. — Отец ласково обнял дочь. — Тише. На самом деле, тебе лучше всего быть слабой. Излишние личные возможности дадут тебе иллюзию могущества. Могущества, которым мы, Яманаки, никогда не могли похвастаться.

— Но ведь ты же ближайший сподвижник Хокаге, отец! — Девочка возмущенно завозилась и вырвалась из объятий, ткнув в отца пальцем. — Ты же второй человек в АНБУ!

— Нет, дочь. — Грустно усмехнулся Иноичи. — Я не сподвижник Хокаге, я его слуга. Яманакам позволено существовать на вполне себе определенных условиях. И Сарутоби-доно выдвинул еще не самые худшие требования. Помни, девочка. Мы — не боевой клан. Те же Хъюги, с чьей наследницей ты играешь, как кошка с мышкой — могут с легкостью раздавить нас всех!

— Знаешь, папа, — девочка зябко поежилась и прижалась к отцу, — сегодня я такое видела...

— Наслышан. — Нейтрально проговорил Иноичи.

— Это видеть нужно было! — Девочка всхлипнула. — Бойня, папа, самая настоящая бойня. Я не знаю, чем там был занят Умино, но то, что устроил на экзамене наследник Инудзук — такого делать нельзя!

— Вот как... — Отец на секунду замолчал, а потом присел на корточки, глядя в глаза дочери. — Мир жесток, девочка моя. И хотя я договорился с Сарутоби-доно, что ты попадешь в хорошую команду — на практике тебе придется увидеть еще и не такое.

— Что, мне придется смотреть, как один мой знакомый потрошит другого, а потом второй бьет первого так, что половина полигона в крови и кишках? — Ино едва удерживалась на грани истерики. — Правда, папа?!

— Нет. — Тяжело вздохнул глава клана Яманака. — Надеюсь, дочь, что смотреть на то, как один член твоей команды убивает другого, тебе не придется никогда. Я, наверное, слишком берег тебя, моя маленькая ками. Моя вина, согласен — теперь тебе будет очень тяжело. И, кстати, когда это маленький Хъюга успел стать твоим знакомым? Ну-ка, рассказывай.

— Ну, — девочка чуть смутилась и потупила глазки. — Я захотела посмотреть на нового мальчика. Наши то неинтересные все. Одни, как Киба или Наруто — сразу норовят схватить, другие просто краснеют и мямлят. А он не такой!

— Вот как? — С любопытством посмотрел отец на юную кокетку. — И?

— Ну вот, — все еще потупив глава продолжила Ино, — я и сделала все, как мама учила. И шла правильно, и наклонилась как надо, и интонации были именно те, как мама учила. Только...

— Что только? — Расхохотался отец. — Мальчик, наверное, так ничего и не понял, да? Риккудо-спаситель, Ино — мальчишке еще и двенадцати-то нет!

— А вот и не угадал, папочка! — Торжествующе рассмеялась дочь. — Он, как истинный Хъюга, изображал каменного истукана. — Девочка хитро прищурилась. — И, судя по эмоциям — во всех смыслах!

— Ах ты! — Задохнулся отец.

— Бе-бе-бе! — Рассмеялась довольная девочка. — Шучу я, папочка! Но вот то, что он сначала смутился — было хорошо заметно, аура аж вспыхнула розовым. А потом, папа, — Ино продолжила совершенно спокойным, ровным тоном, — ему стало просто смешно.

— Смешно? — Поразился отец. — Двенадцатилетнему мальчишке, осознающему красоту девочки, стало смешно?

— Да, папа! — Торжествующе рассмеялась дочь. — Я ему понравилась, это было очень заметно. Он смутился, как и другие — тоже очевидно. А потом он словно со стороны посмотрел — и ему стало смешно. — Девочка отбросила шутливый вид, теперь это была очень внимательная ученица. — Папа, это не правильно! Почему он так себя вел?

— Я не знаю, дочь. — Совершенно серьезно ответил Иноичи. — Такое поведение... Не правильное. У него просто нет и не может быть жизненного опыта, необходимого для такой оценки твоего поведения. — Менталист задумался. — Это все?

— Нет, папа. — Девочка побледнела и собралась, словно перед прыжком в холодную воду. — Знаешь, я несколько... Перестаралась.

— Вот как? — Иноичи старший знал свою единственную дочурку слишком хорошо, что бы поддаваться на провокации. — И в чем же?

— Ну, — девочка смущенно поковыряла носком изящного сандалика мягкий белый песок дорожки, — я вчера подслушала твой с мамой разговор, насчет новой восходящей звезды клана Хъюга.

— И? — Усмехнулся Иночи. Его кровь, что тут скажешь. Вот только в шпионов девочке играть явно хватит. Знает он, чем такие игры для молоденьких дурочек заканчиваются.

— И я решила создать повод для знакомства! Железный! — Выпалила как на духу девочка, сверкнув глазами.

— Так, так. — Подозрительно протянул глава клана. — И что же за повод ты выдумала?

— Я поранилась. И не стала залечивать ранку, просто кровь остановила. — Ино было не по себе. — А он... Он как посмотрел, так сразу и сказал, что рана заражена. И что нужно срочно лечить.

— Вот как. — Отец пристально смотрел на дочь. — Как ты полагаешь, он лгал?

— Нет. — Зябко передернула плечами девочка. — У меня с утра еще жар был. Знал бы ты, папа, как тяжело быть беззаботной на вид, очаровательной глупышкой, когда на ногах стоять трудно. — Девочка торжествующе рассмеялась. — Но я справилась, папа!

— Молодец. — Не сдержал улыбку отец. — Итак, что же там Акира?

— Ну... Он меня лечил. — Девочка чуть покраснела. — Знаешь, когда я ложилась на футон в ирьенинской комнате — он был собран, словно кот, который на птичку охотится. А потом, когда я очнулась... — Лицо девочки стремительно заливалось краской.

— Он что, позволил себе что-то лишнее?— Отец скептически поднял бровь. — Ирьенин? Хъюга?!

— Нет, папа. — Девочка, прижавшая ладошки к горящим щекам, лишь отрицательно покачала головой. — Но когда я очнулась, я же вся мокрая от пота была! И хорошо еще, что Мураи-сан дал мне больничное кимоно. Господину Мураи было смешно, но он хотел посмеяться над этим Хъюгой. А вот Акира смотрел на меня! Меня! — Девочка задохнулась от воспоминаний. — Как на мокрую кошку! Вот!

— Не огорчайся, моя маленькая красавица. — Понимающе улыбнулся отец. — Поверь, еще год-другой, и он будет у твоих ног. И еще... — Иноичи задумался. — Знаешь, девочка моя, а ведь мы у него в долгу. Он оказал тебе помощь, и весьма серьезную. Так вот, если ты однажды пригласишь в знак благодарности молодого Хъюгу нанести визит вежливости — я буду вовсе не против. Особенно интересно, если он будет вместе с наследницей клана Хъюга.

— Папочка, я все поняла. — Хитро прищурилась девочка. — Это будет операция АНБУ, да? Что бы держать этого Хъюгу под контролем?

— Что? — Рявкнул отец. — Ты что несешь, идиотка? Это будет операция клана Яманака! А тому, кто решит из тебя 'медовую куноичи' сделать, я лично все лишнее оторву, даже если это будет сам Хокаге! А теперь живо пошла в дом, я сейчас еще с твоей матерью поговорю. Ишь, чего удумала!

Конохагакуре, вершина горы Четырех Хокаге, голова статуи Сандайме Хокаге. Полночь.

Ирука Умино сидел на плоском, пыльном сером камне. Вот и все. Конец мечте. Где-то там, внизу, вспыхивали уютные огоньки все еще не спящей родной деревни. Набравший жар солнца камень был теплым, но первый сенсей академии не замечал этого. Равно как не замечал он и приятной прохлады, разлитой в напоенном ароматами лесном воздухе. Красива страна Огня. Еще более красива и уютна родная скрытая деревня. Но... В ней водились чудовища. И именно борьбе с этими чудовищами посвятил свою жизнь рано осиротевший юноша. Да, чудовища были сильны, но ведь и Ирука вовсе не был одинок — его мечту разделял величайший из всех шиноби, третий Каге Листа. Когда Сандайме заметил его рвение, и дал ему понять, что его мечту разделяют многие, молодой шиноби был по настоящему счастлив. Ирука тяжело вздохнул... Как же он ошибался. Пешка, всего лишь пешка. Что игроку в шатранж до такой мелкой фигуры?

Много времени прошло с того великого дня, и еще больше ему удалось сделать. И однажды проклятые кланы познают гнев простых людей. Нет, Ирука вовсе не был глупцом — он прекрасно понимал, что ему не выжить. Не простят ему кланы тех мыслей, которые он кропотливо вкладывал в головы молодых горожан. Иллюзий он тоже не питал, невозможно переучить клановых детей, объяснив им весь тот кошмар, который они несли миру. Не в силах это человеческих, и ни один учитель на такое не способен, если он, конечно, не сам Риккудо! Однако, однажды всех этих надменных выкормышей ждет сюрприз. Объяснять это им будут те, кого учил, и выучил — именно он, Ирука. О да. Ирука Умино довольно улыбнулся. Посеянные им семена дадут воистину драконьи всходы, и многие тысячи шиноби — выходцев из простонародья сметут кланы, как гнилую труху.

И сделают они это по праву! Пусть сегодня прольется его кровь, но борьбы не бывает без жертв. Он уйдет непобежденным, так и не познав позора, на который его обрек надменный Хъюга. Жаль лишь, что Хокаге так легко отдал одного из самых своих преданных сторонников... Преданных? О, да... Во всех смыслах этого слова! Сейчас он отдаст последний долг перед Конохой. И выскажет заодно все, что он думает, старому предателю. В конце-концов, Сарутоби был всего лишь одним из клановцев. А впрочем, что такое смерть какого-то чуунина, перед благом целой великой деревни? Великая цель требует великих жертв! И он, Ирука Умино — не первый и не последний. И вообще — его кровь, которую он отворит себе сам — послужит хорошим удобрением для тех идей, которые он кропотливо вкладывал в детские души, словно крестьянин — рис в ждущую его землю.

Все, пора. Полночь. Ирука любовно провел по лезвию остро отточенного кинжала-кусунгобу, и аккуратно взял его за лезвие у почти незаметной гарды. Приятный холодок металла клинка коснулся его левого подвздошья, и сильный рывок отозвался ослепительной вспышкой боли. Ирука не плакал и не стонал. О нет, он не осквернит своих последних мгновений ничтожеством плоти. Нет. Да и что вся эта чепуха значит по сравнению с тем ураганом боли, которая бушевала в его душе? Клинок словно сам по себе пошел вправо, к пупку, равно легко и бесшумно вспарывая как плоть, так и ткань одежды. А теперь, финальный рывок вверх, и можно отвесить последний поклон. Живи, Коноха!

По ноздреватому серому камню побежали первые алые ручейки, пятнающие лицо статуи. В неверном лунном свете кровь выглядела черной. Где-то там, внизу, веселились последние гуляки, а над высоко над их головами умирал человек, отдавший своей Родине долг до конца. До последней капли ярко-алой, артериальной крови...

Глава 17. Добро пожаловать на войну, сынок

Утром меня ждал сюрприз. Хизаши наконец-то вернулся с очередной миссии. Соседняя комната содрогалась от могучего храпа, а на полу в ванной была небрежно свалена горка грязной полевой формы. Н-да, крепко же он вымотался, что вот так вот бросил все и ушел спать. Хорошо хоть обмундирование без признаков крови, а то ведь по-разному бывало. Один раз Хизаши доставили чуть ли не волоком, и поднятые посреди глубокой ночи ирьенины откачивали израненного джоунина. После того, как мой приемный отец самоустранился от воспитания генинов, бойца, достигшего не так давно 'S'-ранга, стали бросать на проведение критически важных операций.

Ох, и порассказывал он мне... Впрочем, эти вовсе не веселые истории давали куда больше, чем занятия по тактике. Там — были отвлеченные примеры, а тут вполне реальная жизнь со всеми ее прелестями. Чем только не занимаются профи высшего класса. И ликвидация преступных группировок, включая выявление таковых, и работа против коррумпированных и проворовавшихся чиновников, которые вполне могли нанять себе в охрану тех еще мастеров, не говоря уже об уничтожении нукенинов, выбравших местом пребывания страну Огня. И за каждой такой историей отчетливо просматривалась простая истина — работа высокоранговых шиноби — та еще кровавая грязь.

Есть не хотелось. Вспомнив уроки вчерашнего дня, я прихватил с собой консервирующий свиток, в котором был запечатан десяток пахучих зеленых яблок. Вот так вот, теперь можно и на полигон отправиться. Разминка, да... От нее меня никто не освобождал, равно как и от необходимости объясниться с Оямой-сенсеем. Ладно, до разговора еще дожить нужно, а пока стоит поразмяться. Повторения вчерашнего, пусть и в куда как более мягкой форме, мне вовсе не хотелось. Постепенно подтягивались и другие ученики. Заспанная Хината, что для нее было вовсе не характерно, подошла чуть ли не самой последней, отчаянно зевая и растирая кулачками глаза. Я с любопытством бросил на нее взгляд. До скольких же она вчера сидела? Хиаши ей что, ночное совещание устроил? С него станется.

Сюрприз... На тренировку вместе с Хинатой явилась еще и младшая сестра. А вот у этой сна ни в одном бьякуганчике — ишь, как глазенками поблескивает. Ох, чую, не спроста это. Так и есть. Малышка, оказывается, уже вполне владела базовым контролем. Активировав бьякуган жизни, Ханаби пристально осмотрела меня, фыркнула, и принялась неспешно выкладывать на импровизированную скатерть в виде платка снедь. Внешний вид внушал некоторые опасения, но еще большие опасения внушали бросаемые в мою сторону взгляды. Не дадут мне спокойно помедитировать... Закончив сервировать 'стол', девочка встала, уперла руки в боки, и требовательно уставилась на меня.

— Правду мама говорила! — Нахмурилась семилетняя химэ. — Если мужчине еду под нос не сунуть, он и есть не будет. Быстро завтракать!

— Ханаби-тян, ты чего такое говоришь? — Я аж поперхнулся.

— Я должна заботиться о тебе! — Выдала девочка, и, чуть подумав, добавила. — И вообще, должен же кто-то мою еду пробовать. Ты будешь моим мужем, вот и привыкай давай. Мне же учиться нужно, понимаешь? Быть хорошей хозяйкой совсем не просто. — Девочка с тоской вздохнула, глядя на рисовую размазню.

О Риккудо... Кто ей это подсказал? А что тут гадать-то, вон какие вызывающе невинные глазки у старшенькой. Ну ничего, Хината-тян, земля круглая, Коноха маленькая, сочтемся! Бросив многообещающий взгляд на свою кузину, я мрачно осмотрелся. Ученики старательно делали вид, как будто ничего интересного не происходит. О да, я согласен — небо сегодня крайне интересное, и там есть что изучить. Да и кусты около полигона заслуживают самого тщательного внимания, кто бы спорил-то? Тяжело вздохнув, я перевел взгляд на ожидающего ребенка, и припомнил несколько очень полезных техник от расстройства желудка. Ладно, от пищевого отравления я не загнусь, а что бы снотворное со слабительным своему нареченному подмешивать — так возраст у ребеночка еще не тот.

Это, если Хину-тян вспомнить, через пару лет начнется. А может, и нет. При всем внешнем сходстве, девочки очень уж различались по характеру. Если старшую с самого раннего детства взял в оборот отец, готовя ее к роли будущей главы, то младшей куда как большее внимание доставалось от матери. Да уж, глава... Девочка иногда позволяла себе ослабить самоконтроль, и тогда туши свет и сливай воду — Къюби не так страшен, как хитрая и шкодливая малявка. Ух, биджу меня заешь, уж лучше бы наоборот было, ибо есть у меня нехорошее предчувствие, что я перепробую на правах жениха все изыски традиционной кухни. В процессе, так сказать, освоения рецептуры. Я присел рядом с девочкой, которая немедленно вскарабкалась на колени и требовательно повернула ко мне голову. Ну что же... Палочки, они ведь чем хороши — рисовую размазню ими можно пробовать очень аккуратно. Потому как ложку ребенок взять не догадался. Н-да, не все так страшно, но... Зачем же так много ванили, а?

— А знаешь, Ханаби-тян, — я задумчиво поднял глаза к небу, — неплохо. Но, я думаю, одному мне тут будет много. Мне же тренироваться еще... — Я перевел очень добрый и одухотворенный взгляд на невинное личико старшей химэ. — Хина, а ты знаешь — очень вкусно. И нам тут на двоих хватит, потому как наедаться перед тренировкой плохо!

— О-нэ-сама! — Засияла довольной улыбкой Ханаби. — Прошу, попробуй, я так старалась!

— Но я уже позавтракала, Хана-тян. — Похоже, идея импровизированного пикника пришлась старшей сестре не по душе.

— Да ты только одно яблоко съела! — Возмутилась малышка. — Это не еда! Мама говорит — у куноичи должна быть фигура, а не пособие для ирьенинов по ана... Ама... — Девочка чуть запнулась и подумала. — Анамомии! Ешь быстро, а то все маме расскажу!

Яблоко! Черт, да я Ньютоном сейчас себя почувствовал, по затылку стукнутым. Жестом фокусника извлекаю из свитка на поясе яблочко, и протягиваю его увлеченно отчитавшей старшую сестру девочке. Все, крести-козыри, кузина. Тебе это придется съесть. А я пока что переключу внимание девочки на яблочко, и займу ее разговором. Правильно. Как говорила моя мама еще в земной жизни — не надо спорить с ребенком, все равно не переспоришь. Вот-вот. Умнее быть надо. А сейчас можно аккуратно девочку расспросить. Н-да. Некрасиво получилось. Девочка, оказывается, решила поступить так, как ей мама говорила, причем давным-давно. На диво ответственный ребенок растет. Надо срочно брать руководство в свои руки, пока не поздно, а то попробую я все изыски восточной кухни. Почему бы девочке не научиться жарить мясо? Шашлычок там, или отбивную? Благо, со свининой у клана точно проблем нет, пусть хоть килограммами сжигает — не убудет от тех запасов. И мне польза выйдет. Но как же не нравится мне взгляд старшей сестры. Обещающий он какой-то. Нехороший...

Ханаби-тян решительно не хотела уходить домой. Только пообещав, что научу ее готовить очень вкусное блюдо, мне удалось отправить девочку домой. Эх, я же шесть лет за готовку не брался, придется на ходу все вспоминать. Хотя, с другой стороны если посмотреть... У Хъюга, по-моему, был просто пунктик на здоровом образе жизни — жаренное мясо я за шесть лет ни разу не ел! Вареное, тушеное, паренное — сколько угодно. Даже копчености имели место, в качестве деликатеса. Но вот жаренное... Миори мне, когда я ее попросил приготовить братцу жаркого, такую лекцию закатила, что до сих пор вспоминать жутко. Вредно, и все тут! Все, решено, буду учить девочку плохому. Шкворчащая жиром свиная шейка! Жаренная картошка! Печеночка, в сметанно — винном соусе! Да с остренькими маринованными овощами, а? Рот ощутимо наполнился слюной. К биджу здоровый образ жизни, уж раз в неделю и порадовать себя можно, особенно, если учесть, что с моим графиком тренировок жирок завязать просто нереально!

Подошедший на клановый полигон Ояма-сенсей только головой покачал. Под хмурым взглядом учителя молодые Хъюги быстро подобрались. Осмотрев учеников, тот только скептически хмыкнул, и поманил меня пальцем, отойдем, мол. Отошли...

— Понял, что было? — Тихо спросил учитель.

— Понял, — Грустно вздохнул я. А что тут еще скажешь... — Спасибо за науку, сенсей. Только не хватило ее.

— Хорошо, что понял. — Сдержанно сказал Ояма. — Лучше поздно, чем никогда. А что до молодого Инудзуки... Им, Акира-кун, давно урок преподать нужно было, совсем страх потеряли. То, что и тебе урок вышел — так это совсем хорошо, понял?

— Да, учитель. — Поднимаю голову и спокойно встречаю пристальный взгляд сенсея. Интересная картинка выходит... Про склонность Кибы к Хинате в клане не могли не знать, это раз. Мне про Кибу ничего не рассказывали, равно как и про особенности Инудзук — это два. Так получается что? Запланирована была эта стычка у нас в клане, и Тсуме явно решили преподать жестокий урок. То-то Хината так демонстративно рядом со мной держалась, что бы у молодого кобеля ретивое взыграло. — Скажите, сенсей... А если бы я его убил?

— Туда и дорога, значит. — Жестко отвечает учитель. — Пес, когда форму боевую принял — считай, что о бое насмерть заявил. Оружие достают, что бы бить. И жаль, что ты этого пока не понимаешь, Акира-кун. Учись, пока время есть. В поле цена ошибки куда как выше будет!

— А если бы я не успел восстановиться? — Пристально смотрю в глаза учителю.

— Полтора часа минимум у тебя было. — Отрезал Ояма-сенсей. — И если бы ты не смог в достаточной степени восстановиться — то медальон ирьенинский тебе зря выдали!

Вот и думай теперь. Мои соклановцы хотя бы что-то без задней мысли делают? А, с другой стороны если посмотреть, имеют ли они право в сложившейся обстановке делать что-то просто так? Главный постулат клана — клан превыше всего. Они ему и следуют. Хинату только жаль, она, как не крепилась вчера, но вид у нее тот еще был. Хорошо Киба меня поцарапал, у девочки вид был бледный. Испугалась, и еще как. Хоть это радует...

— Ладно, — усмехнулся Ояма-сенсей, — не буду я тебя сегодня гонять. Свое ты вчера получил, так что можешь расслабиться, вон, с Хинатой поработаешь сейчас. Поразомнитесь давайте быстренько, минут пять, и идите собираться, у вас сегодня по настоящему важный день.

Хината, та аж просветлела от такой новости. Рассматривает меня с довольным видом, улыбается. Ох, спасибо тебе, старик Ояма, уважил. Пожалел, как тот волк кобылу. Сейчас мне выбьют бубну, загонят в бутылку, и вообще, устроят акт жестокого курощения. Собственно, мы с Хинатой почти на равных. Все дело в этом самом почти, раньше у нее тренировки начались, и по запасу прочности девочка меня опережает. Если меня на три 'удара вихря небес' хватает, то у нее связки держат четыре. И неважно, что при обычной подпитке мышц чакрой мы на равных — взрывная скорость у Хинаты дольше держится.

На этом девочка и сыграла, буквально сразу после короткого обмена любезностями, прошедшими мимо, в ее глазах полыхнули алой чакрой 'янь' тенкетсу. Три удара я отвел, а четвертый, тот самый, отразить который я мог разве что ценой лопнувших связок и разошедшихся суставов, меня и достал. Безуспешно попытавшись уйти, я получил свое мягкое, незаметное со стороны поглаживание кончиками пальцев девочки. О-па, а удара чакрой то нет... Девочка имитировала атаку! Подыгрывая, с хрипом сгибаюсь, после чего позволяю отвести себя к дереву в стороне. Сенсей только ухмыльнулся, его на такое не купишь, но высказывать свое 'фи' он вовсе не спешил.

— Хин, — шепнул я, — ты чего? Заметит же.

— Плевать! — Ничуть не сдерживаясь ответила кузина. — У меня, Акира, на тебя сейчас рука не поднимется, очень уж вчера... — Девочка осеклась и замолчала, после чего, взяв себя в руки, уже насмешливо добавила. — Да и Ханаби мне никогда не простила бы, можешь поверить — уж что-что, а память у нее хорошая. Ты, кстати, учти. Ужин будешь есть сам! Она со вчерашнего вечера расспрашивает маму про всякие тонкости, и мечтает, как будет готовить.

Ох, я же и забыл совсем. Поворачиваю голову к сидящей рядом девочке, и совершенно ровным голосом рассказываю о предложенной наследником клана Нара встрече. Ибо ничем другим такое предложение быть не может. Выслушав меня, девочка на глазах преобразилась. На ноги поднялась наследница клана. Ояма-сенсей такие тонкости понимал получше меня, так что одной короткой фразы, сказанной Хинатой, было достаточно, что бы я получил разрешение удалиться. Химэ с задумчивым видом пошла рядом.

— Аки, все это очень неспроста. — Химэ сосредоточенно размышляла. — На будущее, запомни — такие вещи нужно сообщать сразу, и не важно, что происходит. То, что тебе отец помолвку устроил, а потом новостями ошарашил... Это не повод такое забывать!

— Прости, но я... — Девочка безусловно права, но, Небеса свидетель — очень уж многое на меня вчера вывалили.

— Я все понимаю. — Хината сосредоточенно смотрела в пространство. — Просто пойми, это уже не игры, Аки. Клан Нара очень долго соблюдал нейтралитет. Возможно, они наконец поняли, что могут остаться перед Каге совсем одни. — Девочка остановилась и резко повернулась ко мне. — Слушай и запоминай. Ни на какие политические вопросы, если Шикамару их поднимет, попросту не отвечай. Как хочешь выкручивайся — вежливо улыбайся, дурачком притворись, не важно! Скорее всего, он как-то попробует передать через тебя послание. И если это не провокация, то он постарается сделать это незаметно. Исходи из этого, хорошо? А теперь бегом одевайся, и протектор не забудь. Хоть вчера Хокаге взбесил даже меня, но если ты явишься на распределение без протектора... Очень уж это демонстративно будет. Нельзя так. Хорошо?

— Как скажешь, о моя химэ! — Я вытянул руки по швам. Девочка только фыркнула, после чего развернулась и стремительно понеслась домой. Да... Угораздило же меня влезть в жернова большой политики. А, да биджу со всем этим. Пора одеваться и бежать, Шикамару, скорее всего уже на крыше академии ждет.

Академия в такую рань встретила меня пустыми и гулкими коридорами. Быстро поднявшись на крышу, я сразу нашел взглядом лежащего на спине молодого Нара. Вежливо поздоровавшись, мы уселись напротив друг друга. Шикамару извлек из свитка игровую доску и набор резных фигур. Я невольно залюбовался, настоящее произведение искусства. Фигурки были вырезаны настоящим мастером! Разыграв стороны, мы начали партию. Минимум реплик в наполненной раздумьями тишине. Шикамару никак не выдавал своих мыслей — он разве что в самом начале встречи поинтересовался моим здоровьем, и выразил надежду, что вчерашний инцидент не повлияет на мои возможности провести красивую игру. В отличие от нас с Хинатой, он фиксировал каждый шаг партии на бумаге, достав небольшую походную чернильницу с плотно притирающейся крышкой, и кисточку, которой ставил стремительные росчерки иероглифов.

Примерно через десять минут после начала игры на крыше появилось новое действующее лицо, Саске Учиха. Не верю я что-то в такие совпадения. Бесстрастно окинув взглядом крышу, один из последних представителей старшей линии клана направился к нам. Произнеся необходимые слова приветствия, седой мальчишка опустился на крышу справа от доски, на которой дело постепенно шло к эндшпилю. Поджав под себя левую ногу, Саске опустил сцепленные в замок ладони на колено согнутой правой, после чего удобно умостил подбородок сверху, и погрузился в созерцание. Нет, но что же он тут забыл? Парень демонстрирует... Что? Готовность к диалогу? Или, наоборот, желает проследить за ходом возможных переговоров? Во всяком случае, отсутствие защиты от прослушки он не отметить не мог — сенсор, как никак. Так и сидели — мы с Шикамару скупыми движениями перемещали фигурки шатранжа, а Саске застыл на месте, и лишь его глаза выдавали нешуточное напряжение.

М-да, как не крути, а ситуация безнадежная. Фокусы вроде староиндийской защиты против игрока такого класса, как наследник клана Нара, явно были недостаточным аргументом. С сожалением вздохнув, я коснулся головы 'дайме', как в этих краях именовали 'короля', после чего опрокинул фигуру. Красиво меня разделали, ничего не скажешь.

— Эта партия, — начал задумчиво Саске, — была предопределена, пожалуй, еще шесть ходов назад. Настоящая резня, не правда ли?

— Возможно, семь? — Невесело улыбнулся Шикамару. — Или, я бы сказал, что даже раньше.

— Раньше, — с нажимом продолжил речь один из выживших в резне носителей додзюцу, — не было как явной определенности, так и возможности, не так ли, Нара?

— Возможно, Учиха. — Парировал подобравшийся мальчик.

— Интересно вы тут сыграли... — Склонил голову Саске, по очереди оглядев нас. — Мне даже захотелось присоединиться. Кстати, — усмехнулся седой подросток, — вы слышали новости? Говорят, в Конохе появилась очень интересная школа игроков в шатранж, и преподает там настоящий мастер. Впрочем, — Саске чуть прищурился, — пока что класс игры выпускников оставляет желать лучшего. Но, в будущем, они смогут составить конкуренцию даже такой мастерице шатранжа, как Хината-химэ!

— Возможно. — Согласно кивнул Шикамару и душераздирающе, с завыванием, зевнул, после чего протянул мне листок с записью хода игры. — Хотя и проблематично. Возьми эту запись партии, Акира-кун. Я думаю, Хината-химэ не откажется помочь тебе разобраться с ходом игры. А я, пожалуй, еще полчасика подремлю.

Самый ленивый тактик Конохи улегся на спину, сложив руки под головой, и, зажмурившись, подставил лицо яркому утреннему солнцу. Саске отошел на противоположный край крыши, где и уселся, приняв позу лотоса. А я спустился вниз, в парк. Очень уж я не люблю жару, что бы вот так вот сидеть на крыше под лучами утреннего, но уже палящего солнца. Я уж лучше как-нибудь в тени деревьев около академии пересижу. Итак, что мы имеем? Шикамару явно затеял эту встречу, что бы передать мне листик бумаги. И, судя по нажиму на титуле кузины — этот листик, он для нее скорее предназначался, чем для меня! Еще больший вопрос в том, откуда взялся Учиха? Сам себя пригласил, или заранее договорился с Нара? Очень уж много вопросов выходит, на которые нет ответа. Но ясно одно, обсуждать происходящее я даже под пологом тишины не рискну. Разговор потерпит до дома.

Тем временем перед академией начали появляться первые ученики, и очень быстро на горизонте появилась семерка выпускников Хъюга. Поднявшись, я последовал за сородичами. На сей раз ни в какие учебные классы мы не пошли, наоборот, Хината уверено повела стайку Хъюг в обширный зал на первом этаже академии, в котором уже присутствовало некоторое количество выпускников, сверкающих новенькими протекторами. Большинство, даже девочки, носили протекторы на голове. Исключение составляли Хъюги. Голова — для хатимаки! А протектор... Кто куда. У меня он болтался на шее, Хината вообще на пояс его приспособила, с левой стороны. В общем, я, как и остальные мои сородичи, быстренько нацепил на лицо непроницаемое выражение лица, и стал терпеливо ожидать начала процедуры.

В зале тем временем появлялось все больше и больше выпускников. Как я понял, процедура проводится для всех выпускных классов разом, потому как львиная доля лиц была в принципе не знакома. Хотя, конечно, периодически мелькали и знакомые лица из потока Хинаты. Хм, любопытно, то, что Саске и Шикамару вошли в класс вместе — это демонстративное продолжение утренней встречи, или просто случайность? Да, они не разговаривали, но вот совместное появление в зале, особенно после утреннего спича Саске, это явно неспроста! Одним из последних в уже порядком забитый зал вошел Наруто, который, осмотревшись, сразу отправился к стоящей рядом со мной Хинате.

— Доброе утро, Хината-чан! — Поздоровался белобрысый джинчуурики, полностью игнорируя окружающих. — Сегодня великий день, не правда ли? Вижу, даже для вашего маленького сородича у великого Хокаге нашелся протектор.

— Разумеется, Наруто-кун. — Согласно кивнула девочка. — Сегодня ряды защитников Конохи пополнились множеством действительно сильных бойцов.

— Да... — Наруто замолчал и украдкой оглянулся, после чего, понизив голос, продолжил. — Хината-чан, ты слышала последние новости?

— Откуда? — Девочка чуть приподняла идеально очерченную бровь. — Мы, Хъюги, живем на отшибе. А что, произошло что-то серьезное?

— Сегодня утром, — начал свой рассказ мальчик, которого буквально распирало от желания провести впечатление на мою кузину, — к моему отцу зашел его знакомый, который ночью патрулировал окрестности Конохи. Так вот, он, представляешь себе, Хината-чан, нашел Ируку-сенсея!

— Нашел? — Переспросила девочка. — И что же Умино делал ночью в окрестностях деревни, Наруто-кун?

— Он сделал себе сэппуку, Хината-чан! — Чуть ли не прошептал Наруто. — Прямо на вершине горы Четырех.

— Надо же, — усмехнулась Хината, — у него что же, хватило совести признать свои ошибки? Ну что же, возможно, он был вовсе не таким безнадежным, как мне казалось.

— Что ты говоришь, Хината-чан! — Воскликнул подросток. — Ирука-сенсей был одним из преданнейших сторонников нашего Каге. И уж то, что этот безродный пес Киба получил по заслугам, вовсе не стоило того. Если уж его смог победить такой малыш, как этот Акира — то Киба вовсе не достоин звания шиноби! Да и вашему соклановцу следовало бы получше учиться, Хината-чан. Это надо же, он позволил себя оцарапать, и кому? Ха! — Мне продемонстрировали просто бездну презрения. Ну что же, мысленно усмехнулся я, сейчас надо тебя немножечко позлить, не железный же я, в конце-то концов! Да и кузину стоит избавить от такого назойливого внимания.

— Хината. — Интимно шепчу я на ухо девочке, специально чуть повысив голос. И вовсе неважно, что мне пришлось приподняться на кончиках пальцев. — Ты же помнишь, что сегодня нас ждет просто незабываемый ужин? Постарайся не опоздать! — Вот оно, попадание в десятку, бедного блондина аж перекосило. Интересно, он мне вызов на спарринг бросит, или сразу попробует напасть?

— Конечно, Акира. — Ангельски улыбается девочка. — Я все помню. И, уж поверь, я прослежу, что бы на этот раз ты съел все до последней крошки. Ведь тебе нужно побольше кушать!

— Да, Акира-кун, кушай получше. — Процедил сверкнувший глазами джинчуурики. — Я с нетерпением буду ждать того счастливого момента, когда ты хоть немного подрастешь. Если успеешь, конечно. Так что лучше сидел бы ты в госпитале, ирьенин. Полевая работа — не для слабаков!

Резко развернувшись, Наруто быстрым шагом удалился к противоположной стене зала. А я, осмотревшись, заметил пристальное внимание, направленное в нашу сторону. Разговор с Наруто не остался незамеченным, и, похоже, мнения разделились. Саске совершенно бесстрастно наблюдал за происходящим, Чоуджи смотрел с интересом, а в глазах Ино было заметно неприкрытое сочувствие. Похоже, мои акции котируются совсем не высоко, так как то, что в действительности произошло на экзамене по тай, поняли разве что Хината, наблюдавшая бой в замедлении 'янь' бьякугана, и вот этот вот самый Саске. Любопытная штука этот его шаринган — он ведь замедления восприятия ему в полной мере не дает. Но одно то, что красные глазки позволяют предсказывать в какой-то мере движения противника... Этого, в общем-то, было достаточно, что бы Учиха понял и увидел больше остальных.

Я прислонился и опустил веки. Процедура ожидалась долгой, да, в принципе, она и не могла быть быстрой — вошедшие сенсеи академии выстроились у стены, после чего зашедший вместе с ними в зал офицер АНБУ начал зачитывать с листа номера команд и соответствующих этим командам имена генинов. Один чтец-декламатор на множество выпускных классов... Да, это надолго.

— Команда 'А' тридцать четыре! — Рявкнул человек в маске. -Абураме Шино, Акимичи Чоуджи, Яманака Ино. Сенсей Сарутоби Асума.

Очаровашка Ино продефилировала к офицеру, отвечавшему за распределение, сопровождаемая десятками взглядов мальчиков, некоторым даже сглотнуть пришлось. М-да, растет у клана Яманака юное дарование. Если при этом учесть, что девочка вчера великолепно отыграла свою роль при нашем знакомстве, да еще и с температурой под все тридцать восемь... Ну что тут скажешь, Иноичи Яманака точно воспитывает будущую звездочку на политическом небосклоне Конохагакуре, и будет эта звезда светить ярко. Объявленные напарники Ино прошли с индифферентным видом, но Чоуджи точно подводило отсутствие очков — глаза плотного подростка неотрывно следили за симпатичными округлостями идущей впереди девочки. А вот Абураме в своих извечных черных, как сама ночь, очках сумел никак не выдать заинтересованности. Любопытно. Что значит литера перед номером? Команда-то явно не простая — наследники, будущая элита, да и учитель им под стать, сын и наследник Хокаге.

Да, это надолго. Есть время поразмыслить над странностями. Например, какого черта творит Наруто. Белобрысый джинчуурики что, вообще не думает, что несет? Или... Или ему, собственно, наплевать на то, что подумает Тсуме Инудзука? 'Безродный пес', надо же... Даже для отрыска великого клана это перебор. Хотя, политика Сарутоби явно направлена на ограничение влияния местных 'дворян', причем, опираться владыка скрытой деревни планирует на местных 'бюргеров'. Совсем не ново... И если Каге решил сделать политическое заявление в духе Луи Четырнадцатого, нечто вроде 'Коноха — это Я!', то стратегическое оружие, контролируемое именно Хирузеном, как раз и должны были как раз воспитывать без всякого пиетета к кланам. Ведь ему, скорее всего, предстоит принять участие в будущем примучивании строптивцев. Не обойтись в таких делах без примучивания, ох, не обойтись. Биджу меня побери, а ведь похоже на правду. Не зря же Ирука-сенсей вываливал на детские головы уйму пропаганды. Это явно была приоритетная часть обучения для детей простых горожан. Отсюда следует и слабость практических навыков, которые давали в академии. Навыки-то наработать и с назначенным сенсеем можно, а вот начинать формировать мировоззрение следует как можно раньше!

Тем временем Мизука вручил Асуме тонкую папку, и новоявленный сенсей команды А34 вывел своих подопечных из актового зала. Любопытно, что их ждет? Бред из серии 'достань колокольчик' тут в ходу?

— Команда А тридцать пять! — Продолжил АНБУшник. — Узумаки Наруто, Учиха Саске, Хъюга Хината. Сенсеем назначен Хатаке Какаши!

Глаза Хинаты чуточку прищурились, но она быстро взяла себя в руки и вышла вперед. Да, повезло тебе, кузина, ничего не скажешь. Хокаге что, рассчитывает, что химэ клана потеряет голову, оказавшись в одной команде с блондинчиком? Это он зря, не та порода. А вот девочке не позавидуешь, отольются теперь кошке мышкины слезки. Бедняжка уже наверное сто раз пожалела, что состроила глазки влюбчивому подростку. Так, похоже, что команды литеры 'А' действительно сугубо в политических целях формируются — исключительно подростки первого кланового состава. Саске невозмутимо последовал к вошедшему в зал сенсею, Наруто же буквально светился от радости, даже не сумел удержаться от торжествующего взгляда в мою сторону. Эх, наивный...

Распределение продолжалось. Было сформировано еще семь команд литеры 'А', и во всех фигурировали исключительно наследники и наследницы главных линий кланов. Прозвучало множество имен известных представителей клановой молодежи, таких как Якумо Курама, Шикамару Нара, Киба Инудзука... Да, Кибу, лежащего сейчас в нашей клановой лечебнице тоже пропустили, пусть и заочно, через процедуру формирования команд. И очаровательной Куренай, которой досталось такое сочетание в виде команды А тридцать девять, вовсе не позавидуешь. Один бешеный Киба чего стоит. А уж если рядом окажется обманчиво хрупкая девочка из клана Курама... Хотя, если учесть, на что способны лучшие мастера гендзюцу Конохи, то я Кибе отнюдь не завидовал, если тому придет в голову гениальная идея распустить руки.

Девочка могла навести такие иллюзии, что ее жертве останется только посочувствовать. В конце-концов, то же самое 'тсукиеми' и есть прием из области гендзюцу, пусть и накладываемое специфичным образом. Тем временем пошли команды литеры 'Бэ', в которые так же уходили по большей части дети из кланов. Изредка мелькали выпускники из числа не клановых. Стайка юных Хъюг редела на глазах — то и дело звучали имена из нашего клана. Похоже, в команды категории 'Бэ' отправляли сильных выпускников, к которым относилась львиная доля клановых детей, плюс некоторое количество по настоящему талантливых учеников из числа горожан.

АНБУшник начал зачитывать очень длинный список имен. Любопытно, аж шесть генинов из состава клана Яманака. И восемь детей вообще не относящихся к кланам. Куда же такую банду оптом отправят, а? Ох... В зал зашел отлично известный мне Ибики Морино. Ну, так и есть — всех к нему оправили. Интересные дела творятся... Конохе внезапно понадобилось солидно увеличить штат мастеров 'активного следствия', ибо кого еще мог готовить главный палач АНБУ? Правильно, именно заплечных дел мастеров он и должен готовить. Что характерно, к нему в ученики отправили Яманак и... Горожан. Ни одного генина из числа иных кланов.

А вот и команды группы 'Цэ' пошли. Интересно ками пляшут, по четыре штуки в ряд... Из всех Хъюг остался не распределенным я один. Имена, которые теперь выкрикивал офицер-распределитель, мне вообще ничего не говорили. Горожане. Одни горожане. И, похоже, Хокаге решил вернуть Хиаши 'удар', отправив его сородича нести службу с 'черноногими'. Вероятно, предполагается, что юный аристократ должен прийти в бешенство и закатить истерику, да? Мне стало смешно. Сословные и кастовые предрассудки для выхода из двадцать первого земного века были чем-то вроде забавного анахронизма. Хотя, конечно, мне, как аристократику, ждать нормального отношения от товарищей по команде, которым добрые сенсеи промыли мозги, вовсе не следует. А, что?

— Хъюга Акира тут? — переспросил носитель маски. Все, пора, мой выход. Иду в тишине зала к застывшей около АНБУшника розоволосой девочке, которая смотрит на меня крайне неодобрительно. Да, милая, понимаю тебя. Я тоже не в восторге. Но, раздави меня Санби, кто же сенсей, и как я вообще умудрился это прослушать?! В зал вошел здоровенный небритый детина в мятом черно-зеленом камуфляже. Хмуро оглядел стоящих около человека-маски меня и Сакуру, после чего повернулся к Мизуки-сенсею.

— Личные дела ваших новых подопечных, Гай-сан. — С поклоном передал моему новому учителю папку преподаватель академии. — Теперь ваша команда будет полностью укомплектована.

Гай? Майто Гай? Ох...

Глава 18. На войне, как на войне

Гай резко крутанулся на пятках, и, печатая шаг, направился к выходу из зала. Идя следом за старающейся не отстать от учителя Сакурой, я размышлял о превратностях судьбы. Майто Гай, ну надо же. Никогда бы не подумал. Здоровенный сенсей тем временем целеустремленно пер вперед, и нам с розоволоской оставалось разве что не отставать. Академию мы покинули очень быстро. Ну, еще бы. Такому здоровенному лосю любая толпа нипочем. У скопившихся в коридорах учеников инстинкт самосохранения явно был в наличии, и они поспешно отходили с пути хмурого шиноби.

Покинув гостеприимные стены академии, Гай решительно отправился в глубину сада. Пять минут спортивной ходьбы, и мы вышли на один из прилегающих к академии учебных полигонов. Пришли, надо же. На полигоне присутствовал только один угрюмый подросток, сидящий на ветке дерева. Сенсей небрежно отшвырнул в сторону так и не открытую папку с документами, и небрежно кивнул нам на сухое, крепкое бревно.

— Садитесь, детки. — Гай поморщился. — Разговор у нас будет долгим. А ты, оболтус, — сенсей перевел взгляд на сидящего на ветке подростка, — слезь и поприветствуй твоих новых товарищей!

— Привет, — буркнул подросток, усаживаясь между мной и Сакурой, которая постаралась усесться подальше от меня. Похоже, Сакура не оставила парнишку равнодушным, очень уж он старательно избегал на нее смотреть. На меня он, наоборот, бросил взгляд, далекий от дружелюбного.

— Итак, приступим. — Гай пронзительно оглядел присутствующих. — Мое имя Гай. Гай Майто. Джоунин Скрытого Листа, ранг 'А'. Вы будете называть меня Гай-сенсей, или вас ждет жуткая смерть. Вот этот очень вежливый оболтус, усевшийся между вами — мой племянник Рок Ли. А теперь, вы расскажете мне о себе. Ты! — Мясистый палец направлен прямо на меня. — Назови себя!

— Как скажете, Гай-сенсей. — Встаю и отвешиваю подобающий поклон. — Меня зовут Акира Хъюга, возраст неполные 12 лет. Сдал экзамены академии экстерном, проходил домашнее обучение.

— Так, так. — Нахмурился учитель. — Что Хъюга, я и так вижу, не слепой, ваши эмблемы и хатимаки вся Коноха знает. Ты мне вот что лучше скажи, Акира Хъюга — ты по жизни кто? Если бы не цвет глаз, я бы подумал, что ты из главной ветви!

— Из главной, сенсей, — согласно кивнул я.

— Изумительно. — Почти пропел мрачнеющий на глазах Гай. — Учили, говоришь, дома... Чему же тебя учили, ученик?

— Я прошел полную подготовку первой ступени ирьенина, Гай-сенсей. — Кланяюсь я. — Позавчера я выполнил квалификационные испытания на ирьенина ранга 'Бэ' в центральном госпитале Конохи. Кроме того, я получил необходимый минимум обучения по специализации бойца ближнего боя и по скрытому проникновению, включая приемы преодоления пассивной защиты. И, разумеется, меня обучали стрельбе и применению метательного оружия.

— Ирьенин, да? — Скривился будто раскусивший ядреный лимон учитель. — Могу себе представить тот минимум, который тебе успели вдолбить в голову по 'боевке', раз уж ты в свои двенадцать вышел на 'Бэ'-ранг в медицине. Ты из какой семьи, Акира?

— Хизаши-сан и Окини-сама, Гай-сенсей. Они приняли меня в качестве приемного сына по ритуалу кровного родства. — Еще один поклон. С этим психом нужно быть очень вежливым, а то устроит мне 'упал-отжался'. Повадки сержанта какого-то, и это не смотря на то, что он-то, полный джоунин, как раз из офицеров будет!

Гай, не говоря больше не слова, развернулся к дереву, и ударил. Да нет... Не ударил. Вломил, скорее, да так, что кулак с хрустом ушел внутрь дерева. Я, чуть прищурившись, бросил взгляд на своих новых 'камрадов'. У Сакуры шок, глазенки округлились, и смотрит она в спину учителю остановившимся взглядом. Рок, бедняга, аж вперед подался. А я вот сижу, лицо невозмутимое делаю, и мысли у меня что-то очень уж невеселые. Такая реакция учителя говорит об одном — ждет он много чего доброго и веселого. И не от меня как от такового, вовсе нет... Кто я, и кто он? Неужели Сарутоби решил сложить все тухлые яйца в одну корзину? Но, тогда, зачем тут Сакура? Или она тоже неблагонадежна? Ох, сколько вопросов, и как же мало у меня ответов. Спустя несколько секунд Гай взял себя в руки, и обернулся к нам.

— А скажи-ка ты мне, Акира-кун. — Вкрадчиво начал сенсей. — Ты чего, любимой кошке Хокаге хвост вырвал? Или, может, на голову его статуи нагадил? На худой конец, может ты единственную дочурку нашего Дайме совратил, а?

— Никак нет, сенсей. — Выпрямляюсь я.

— Дерьмо. — Подытоживает учитель. — И не сверкай на меня так глазами, Хъюга, это я не тебе лично характеристику даю, это я о ситуации в целом. Кто бы мне объяснил, какого черта представителя высшей аристократии засунули в 'мясную' команду, а? Мальчик, ты знаешь, что такое команды категории 'Це'?

— Нет, Гай-сенсей. — Отвечаю ровным, бесстрастным голосом.

— Нет? Очень хорошо, — ухмыляется наставник, — я вам, детишки, сейчас кое-что объясню, да... С недавних пор, после того как резко выросло количество выпускников, команды литеры 'А' — это будущая политическая элита деревни. Их оберегают вне зависимости от обстоятельств и отношений, потому как кланы никогда не простят гибели своих наследников. И, да пусть пожрет мою душу Синигами, если за каждой такой командой не следует группа прикрытия АНБУ. Команды категории 'Бэ'... Тут сложнее. Им подбирают сбалансированный состав, и дают неплохое время на то, что бы притереться друг к другу, и стать полноценной боевой единицей. — Учитель помолчал, потом окинул нас тяжелым взглядом. — Наша команда, девочки, называется 'Це' четыреста восемьдесят два. И вот это для вас лично очень плохо. Для меня же... А, да что там говорить!

— Простите, Гай-сенсей. — начала было говорить уверенным тоном Сакура, но ее голос очень быстро сорвался на писк. — А чем плохи команды категории 'Це'? Нас же ведет воля Огня, и мы справимся со всем, что поставит перед нами судьба!

— Не надо мне тут про волю Огня сказочек рассказывать, девочка. — Ласковой улыбкой людоеда улыбнулся Гай. — У нас тут, в Конохагакуре, есть воля Каге, воля Дайме, и воля кланов. Другой воли нет и не предвидится.

— Вы хотите сказать... — Возмущенно начала розоволоска, полыхая зеленым огнем глаз. — Что мы, те, кому заповедано нести миру волю Огня — всего лишь... Мясо?!

— Умница. — Расхохотался Майто, хлопая себя ладонями по бедрам. — А теперь, умненькая девочка, расскажи нам о себе.

— Мое имя — Сакура Харуно.— Чуть задумалась она. — Я родилась в семье простых горожан, и в семь лет прошла эти новые испытания, введенные Сандайме Хокаге. У меня выявили способности владеть чакрой, после чего меня направили на учебу в академию, куда я поступила в восемь лет. Я многому научилась, Гай-сенсей!

— Вот как? — С любопытством глядя на девочку произнес сенсей, который опустился на землю и оперся спиной на едва не сломанное его кулаком дерево. — Ты ведь расскажешь нам о своих достижениях, не так ли, малышка Сак?

Девочка вскочила на ноги, и гордо вскинула голову. Юный бутончик, смотрящий сверху вниз на матерого убийцу, производил очень уж забавное впечатление. Настолько забавное, что я с трудом удержался от смеха. На сенсея это, похоже, тоже произвело схожее впечатление, вон, в глазах, те еще смешинки скачут! А бедняга Рок зачаровано смотрел на девочку снизу вверх. Все, пропал боец. Девочка выпрямилась еще сильнее, чуть ли не вытянувшись в готовую лопнуть струну, и начала рассказ.

— Я окончила академию шестой в выпуске, Гай-сенсей. Я изучила все доступные простым ученикам свитки. Жаль конечно, — девочка бросила на меня кинжальный взгляд, повернув в мою сторону голову, — что у меня не было возможности пользоваться клановыми библиотеками, но даже без этого я добилась многого. Я быстро складываю печати, у меня отличный контроль чакры, и я владею трансформациями стихии земли, причем, если я буду упорно тренироваться, то смогу в будущем освоить и основы воды. Все базовые упражнения ниндзюцу освоены мной на отлично, ученические техники для меня не проблема.

— Дотон? Это хорошо. — Одобрительно кивнул Майто польщенной похвалой девочке. — Я владею этой стихией, и смогу многому тебя обучить. Но стихия хороша на дистанции. Как у тебя дела с ближним боем?

— Учитель Ирука, а он великолепный учитель, между прочим — оценивал мое тайдзюцу как превосходное для ученицы, и из всех куноичи класса я уступала разве что этой надменной принцессе клана Хъюга.

— Ирука... — Презрительно сплюнул Гай. — Не упоминай имени этого фанатика, малышка. Знаю я этого недоумка, который всю жизнь орал о никчемных кланах. Он был в моей команде, когда я только-только учился быть настоящим бойцом. Дерьмо он, а не шиноби.

— Но! — Протестующий крик ученицы был прерван рявканьем учителя.

— Молчать, когда говорит учитель! — Таким взглядом стены ломать можно, и девочка не выдержала — она аж отшатнулась и стала как будто меньше, сжавшись под тяжелым взором учителя. — Ты еще слишком глупа, девочка. Этот Ирука, если ты говоришь про Ируку Умино — тот еще болван.

— Простите, учитель, но ведь его же назначил сам великий Хокаге! — Девочка, чуть оправившаяся от давления попыталась гнуть свою линию дальше.

— А ты, умненькая девочка, подумай, — по волчьи усмехнулся небритый сенсей, — зачем его в академию поставили, особенно, если учесть, что его навыки в тайдзюцу, которое он у тебя вел — не стоят и ломанной монетки в один Ре?

— Скажите, сенсей... — Розоволоска робко посмотрела на учителя. — А вы меня научите тай? Причем так, что бы я не уступала этим... Этим Хъюгам!

— Не уверен, — честно ответил тяжело вздохнувший Гай, — Хъюги, что бы знала, учатся с самого детства. Но ведь ты теперь в моей команде. И мне придется сделать все возможное, что бы эта команда дожила до конца практики.

— Спасибо вам, сенсей! — Просияла Сакура.

— Рано спасибо говорить, — буркнул крайне недовольный Майто. — Итак... Время подвести итоги.

Сенсей легко поднялся на ноги, и, скривившись, почесал минимум трехдневную щетину. После чего поднял небрежно отброшенную папку и углубился в чтение. По мере чтения черты лица заострялись, приобретая хищное выражения. Да сожри меня Къюби, что он там вычитал? Вот, дочитал. Уставился, что характерно, прямо на меня.

— А скажи-ка мне, четвертый ученик выпуска академии, — начал сверлящий меня взглядом Гай, — что это за инцидент произошел на экзамене по тайдзюцу? В документах по этому поводу только упоминание с рекомендацией давать тебе умеренные физические нагрузки в течении минимум недели. Тебя избили?

— Можно и так сказать. — Равнодушно пожал плечами я. — У меня был спарринг с Кибой Инудзука.

— Вот как... — Помрачнел сенсей. — Сильно тебя помяло?

— Умеренно. — Скупо улыбаюсь. — Грудь вскрыло, да с ребер мясо сорвало. Терпимо, Окини-сама постаралась, и я сейчас как новенький.

— Так... — Неопределенно хмыкнул учитель. — Киба что, трансформировался? Какого черта?

— Наверно, он понял, что без этого ему ловить нечего. — Позволяю улыбке стать чуть шире.

— И чем же дело закончилось? — Учитель смотрит предельно серьезно. — Я не видел среди покидающих академию команд младшего наследника клана Инудзука, хотя Куренай, вроде бы, увела за собой только лентяя Нара и очаровательную малышку Курама.

— Вы правы, учитель. — Влезла в разговор Сакура. — Это команда 'А' тридцать девять! А Кибу изувечил этот мелкий Хъюга.

— Не мелкий Хъюга, идиотка, — рыкнул Майто, — а твой новый товарищ по команде, Акира-кун! Запомните, недоделки паскудные, повторять не буду. Вы или станете одной командой, или подохните где-то под кустом, потому что, зарубите крепко себе это на носу, одиночки — никто. Они не выживают, ясно вам? — Взбешенный учитель буквально задавил нас своей Ки. Я то ладно, я все же сидел, да и подсознательно ждал чего-то подобного, а вот стоящую Сакуру буквально швырнуло на колени. Бедная девочка, глаза на пол лица... Да и Ли досталось, бедняга аж забыл как дышать.

— Слушай меня внимательно, Сакура, потому что от этого зависит выживешь ты или нет. — Учитель вовсе не планировал отпускать давление своего Ки. — Если на тренировке я переломаю Акире руки, то ты ему штаны расстегивать будешь, и задницу вытирать, ясно тебе? А Акира, если ты, конечно, не убедишь его, что от тебя один вред — он, вероятно, однажды вынесет тебя из боя. Живую, ты меня поняла? Не слышу?!

— Да, учитель. — Только и смогла пролепетать девочка. Рок только сглотнул и кивнул. Ну что же, моя очередь... Встаю и отвешиваю церемонный поклон, после чего усаживаюсь обратно.

— Любопытно, — довольно ухмыльнулся убравший наконец свое зверское Ки сенсей, — очень любопытно. Ирьенин, да? Который вот так вот запросто потрошит Инудзуку в боевой трансформе, да еще и давление Ки держит. К тебе стоит присмотреться, Акира-кун, и я этим непременно займусь. А пока что вернемся к нашим свиньям. Рок Ли — чистый рукопашник, увы. Его система каналов чакры очень слаба, и многие тенкетсу не полностью сформировалась, так что он физически не способен к достаточной для стихийных трансформ или силовых приемов концентрации. Да и эффекторы, формирующие техники, у него в зачаточном виде. Так что, увы — от него только тай.

— Дядя, я же могу пользоваться чакрой! — Возмутился третий член команды 'Це' четыреста восемьдесят два.

— Нет, Рок-кун, — тяжело вздохнул Майто, — это они могут. А ты... Бегать по деревьям — это еще не все. Как у тебя с хенге дела обстоят, напомнить?

— Но я же научусь! — Подросток с отчаянной надеждой смотрел на дядю.

— Возможно, — отвел глаза в сторону старший сородич, — но тебе это будет очень непросто. Продолжим. Сакура, на тебе прикрытие команды на средней дистанции. В ближний бой вступаешь только в крайнем случае. Я обучу тебя техникам Дотон, они, возможно, не так зрелищны, как дзюцу огня и воды, но для поддержки и прикрытия лучшей стихии нет. Да и защиту тебе это обеспечит в бою...

— Простите, учитель, но я же хочу быть настоящей шиноби! — Девочка потеряно смотрела на сенсея. — Почему я должна прятаться за спинами мальчишек?

— Потому что девке не место на поле боя. — Зло сплюнул угрюмый сенсей. — Ты хоть представляешь себе, что именно ждет взятую в бою куноичи? Если мужчин ждет допрос и смерть, то девушки так легко не отделываются! Ты даже не представляешь, чего именно и куда именно тебе засунут. Ты мне одно скажи, маленькая — у тебя есть мальчик, который тебе нравится?

— Я... У меня... — Сакура мучительно покраснела.

— Вижу, что есть. — Учитель смотрел крайне серьезно. — А теперь представь себе, что вместо первого романтического поцелуя с тебя сорвут одежду и распнут на грязной, пропитанной кровью твоих же товарищей земле. Что с тобой дальше сделают, объяснить?!

Побелевшая Сакура прижала к лицу обе ладошки. Н-да, сенсей, сволочь ты, конечно, еще та. Жестоко. Возможно, чересчур жестоко. Но по другому, боюсь, никак. Хотя для девочки сегодня воистину день крушения иллюзий. Сначала про Ируку послушала, особенно, про его навыки в тай, а значит, и про свои, которые тебе тот же Ирука Умино нарабатывал, а теперь еще и это. И, боюсь, это еще не конец. Так и вышло.

— Вижу, осознаешь? — Продолжил сенсей. — Но и это еще не все. Тут, на практике — у тебя в крайнем случае будет время убежать или вскрыть себе кунаем горло, уж на это я тебе время в любом случае выиграю, кто бы нам на пути не попался. Но если ты серьезно решишь идти по стезе боевой куноичи — то тебя ждет испытание чуунинов.

— Гай-сенсей, — слабым голосом начала Сакура, — но ведь Тсунаде-сама смогла...

— Ну ты даешь, девочка! — Гай согнулся от хохота, колотя кулаками по бедрам. — Ты что же, ровняешь себя с наследницей самих Сенжу? Нет, ты это серьезно?

— Смогла она — смогу и я! — Юная, но упертая куноичи вскинула растрепанную головку.

— В добрый путь. — Сенсей улыбался, но был вовсе не весел. — Тебе, значит, остается пережить практику, и пройти испытание на чуунина. И я бы тебе этого делать не советовал... Это у того же Акиры выбора нет, он его, как член клана, пройти обязан. А у тебя выбор есть! И лучше бы тебе после практики написать прошение на перевод в госпиталь, техническую или шифровальную службу Конохи.

— Почему, Гай-сенсей? — Сошедшим на шепот голосом спросила Сакура.

— Рано. — Отрезал учитель. — Как жизни понюхаешь, тогда и поговорим. А пока что... Итак, Рок — ближний бой. Ты, Сакура — обеспечиваешь прикрытие. А вот с Акирой я, пожалуй, для начала поговорю лично. Рок, лови. — Гай швырнул сородичу серебрянную монетку в сотню Ре номиналом, которую тот легко взял прямо из воздуха. — Отведешь нашу розоволосую куноичи в раменную, и как следует накормишь.

— Но я не пойду с ним! — Возмутилась девочка.

— Пойдешь. Распоряжение учителя. — Ухмыльнулся детина, пристально глядя на возмущенную девочку. — А ты, Рок, объяснишь девочке, что такое настоящие тренировки. Как перекусите — три часа занятий, посмотришь на что девочка способна в тай, только аккуратно, не покалечь ребенка. И учтите, времени лишнего нам никто не даст — завтра нам идти в секретариат Каге, получать первое назначение. Поэтому, к восьми утра сбор около башни Хокаге. Форма одежды — полевая, никаких рюшечек, ясно вам? При себе иметь полевой набор шиноби и запас пищи на две недели. Рекомендую выспаться, завтра день будет еще тот!

Рок Ли робко подал руку девочке, которую та, с видом оказывающей милость королевы, приняла, и повел взбудораженную куноичи на обед. И то верно, на сытый желудок как-то легче такие плюхи переживать. Хотя всерьез тренироваться после еды... Жестоко это. Но, впрочем, Рок все же не Гай, и девочка ему явно понравилась. Так что, вероятней всего, мальчик будет распускать хвост, девочка же будет шипеть и плеваться ядом. Ну как же, лучшая ученица, и тут такое. Впрочем, надеюсь, что урок пойдет впрок — то тайдзюцу, которое изучали городские дети, иначе чем на смех сквозь слезы и не тянуло. Пусть понюхает, чем пахнет настоящее тай, глядишь, ветра в голове поменьше будет. А мне сейчас предстоит общение с сенсеем, у которого моя кандидатура положительных эмоций явно не вызывает. Мастер — наставник команды 'Це' четыреста восемьдесят два хмуро кивнул мне, и неспешно отправился к выходу из парка. Интересная нумерация, все же. И номер у нашей команды очень уж ярко положение характеризует. Политической элиты мало — вот и команды 'А' имеют номера все еще в пределах полусотни. Номера команд 'Бэ' ушли едва ли за первую сотню. А вот 'Це' тут в избытке, к пятой сотне дело идет. А это, на минуточку, полторы тысячи шиноби, прошедших за последние годы через практику.

— Разрешите задать вопрос, Гай-сенсей? — Размыкаю губы. Очень уж все это необычно.

— Спрашивай, Акира-кун. — Холодно отвечает наставник.

— Скажите, какой процент генинов переживает полевую практику? — Ну, давай, наставник. Выскажи мне все, что думаешь, по поводу политических игрищ, и всего того что из них следует.

— Это смотря в какой категории. — Задумчиво отвечает Гай. А он умнее, чем кажется, и вовсе не спешит сорвать на мальчишке свое раздражение. — Если категорию 'А' брать, то потери нулевые. Знал бы ты, как их там охраняют. С категорией 'Бэ' чуть сложнее, но, в общем и целом, львиная доля генинов там становится чуунинами, не дай Синигами, что бы десятая часть погибала. — Учитель мрачнеет и замолкает.

— Я так понимаю, Гай-сенсей, с категорией 'Це' все хуже? — Как же мне его молчание не нравится...

— Хуже? — Гай переводит на меня тяжелый, гнущий к земле взгляд. — Точных цифр, понятное дело, я не знаю. Но слухи ходят, что уж там. А вот про процент потерь наставников таких команд я наслышан, ну как же... В прошлом году Коноха потеряла тридцать джоунинов и токубетсу-джоунинов, назначенных наставниками. Это, мальчик, тридцать полностью потерянных команд, девяносто генинов. Учти тех генинов, которые погибают при в целом выживших командах. Приплюсуй потери на испытании чуунинов, там, правда, наставники не гибнут, они в 'Лес Смерти' вообще не идут, но вот отсев генинов АНБУ на полигоне ведет суровый. Тех, кто в стандарты деревни не вписываются — списывают. Кого в могилу, кого в госпиталя, а кого, как надо будет этой молодой дурочке, с набитой лозунгами головой, объяснить — и в 'медовушки', шлюшками в чайные домики, в какой-нибудь городок страны, скажем, Молний. Если такую девочку просто не решат в любовницы подставить одному из чиновников. Что уставился, Акира-кун? Такие кадры Конохе тоже нужны, да...

Дальше мы шли в мертвой тишине. Джоунин уверено, размеренным шагом, вел меня в одному ему известном направлении, ловко лавируя в толпе горожан, срезая путь в нужных местах. Любопытно, что никаких поползновений устроить скачки по крышам он не устраивал, хотя, казалось бы, добраться до места можно было и быстрее. Такое впечатление, что очень уж тяжелую думу он думал. И было ему необходимо время, что бы собраться и решиться на крайне неприятный, но необходимый разговор. Ох, ты! Да мы же к кварталу клана Хъюга идем. Ну, точно! Хотя понятно, почему я эти места сразу не узнал — я тут пару дней всего-то и бегал, да и то, в темпе вальса, и все больше по крышам. По улице первый раз тут иду. Все правильно, вон она, живая изгородь квартала, совсем скоро ворота. Он что, решил пообщаться с Хиаши-доно? Ох...

И правда, ох. Страж ворот уставился на меня и вопросительно поднял бровь, кого, мол, привел? И, самое главное, зачем? Я переадресовал взгляд Гаю. Сам решил — сам и выкручивайся. Я не в курсе, что ты задумал, и придумывать точно ничего не собираюсь.

— Добрый день, Хъюга-сан. — Отвесил Майто четко выверенный поклон. Любопытно, что поклон этот был адресован как к уважаемому, старшему по положению человеку. — Мое имя Гай Майто, и я являюсь капитаном учебной команды 'Це' четыреста восемьдесят два, в которую входит Акира Хъюга. Мне необходимо поговорить с родней моего подопечного.

— Добрый день, господин Гай. — М-да, личико страж толком не удержал, глаза на лоб все же полезли. Ну как же, Хъюга и команда категории 'Це'! Отвесив джоунину поклон как к равному, страж ответил. — Мое имя Торама Хъюга.

Торама, охранявший ворота, жестом пригласил нас следовать за ним, и направился по дорожке вглубь поместья. Дипломат, блин. Спасибо тебе, Торама. Не стал спесь сословную демонстрировать тому, кто за жизнь сородича отвечает. На Гая это явно впечатление произвело. Ну как же... Надменный Хъюга, и вдруг такое — поклон равного по отношению к 'черной кости'. Однако сенсей себя в руки взял весьма быстро, хотя и крутил головой по сторонам ничуть не хуже, чем я в свой первый день тут. И то верно — редко в клановом квартале чужаки появляются, не место им тут. А уж не клановые шиноби и вообще, не упомню, что бы заходили. Посмотреть же было на что — квартал клана жил своей жизнью, очень непохожей на ту, которой жили обычные горожане. Тишина и покой нарушались разве что звонкими голосами детворы, которая, еще не встав на путь шиноби, с задором носилась под присмотром старших. Я вообще не припоминаю такого, что бы дети были предоставлены сами себе. Уж что-что, а забота о будущем клана у Хъюга была на уровне.

Ох, Торама, куда ты нас ведешь! Это же наш дворцовый комплекс. Вежливо попросив нас подождать, Торама-сан скинул обувь и прошел за отодвинутую дверку. Ждать пришлось недолго — через каких-то пять минут появилась сама хозяйка, моя будущая теща, Акинами, которая радушной улыбкой поприветствовала гостя и пригласила в дом. Согнувшись в поясе перед одной из тех, кто решает судьбы простых шиноби, Гай сбросил обувь, и, ступая чуть ли не на цыпочках, пошел за очаровательной хозяйкой. Лицо джоунина застыло, на висках застыли крошечные капельки пота, и на ягодицы, туго обтянутые шелком кимоно, мягко плывущей перед нами хозяйки он точно не смотрел, уставившись пустым взглядом куда-то в пространство. Тяжело простому человеку выйти на высший уровень, и еще тяжелее общаться с обитающими там. Не зря же говорят, что горние тропы аристократов утыканы кинжалами!

Акинами привела нас в уже знакомую мне чайную комнату, в которой присутствовали, не больше и не меньше, чуть ли не все члены правящей семьи. Отвесив поклон, я вежливо поприветствовал окружающих. Да, они моя семья, но выражать свои чувства в присутствии посторонних, мягко говоря, не приветствовалось. Хиаши, Хизаши, Окини, обе дочери главы клана, да еще и приведшая нас сюда Акинами. Похоже, Какаши Хатаке не стал задерживать своих подопечных в первый день, проведя минимально необходимое знакомство, иначе присутствия старшей химэ клана за чайным столиком никак не объяснить. Хиаши ответил на поклон бледного, но все таки взявшего себя в руки джоунина, после чего пригласил его поучаствовать в чаепитии. Судя по лицам, обсуждалась не самая лицеприятная тема, и я даже догадываюсь, какая именно. Хизаши кивнул мне на место рядом с собой, а Гая Акинами провела на положенное ему место, рядом с Окини-сама.

Не успел я усесться и сложить руки на коленях, как на мои коленки решительно вскарабкалась младшая химэ. Ну, блин, невестушка! Реакция окружающих была очень показательной. Акинами только бровь вскинула, Хиаши застывшим взглядом уставился на младшую дочь, Хизаши, который уже явно был в курсе произошедших событий героическими усилиями давил улыбку. А вот Окини-сама и Хината эти самые улыбки вовсе не сдерживали.

— Дочь! — Решительно начал глава клана.

— Да, папочка? — Ангельски улыбнулась вцепившаяся в мое парадное кимоно девочка.

— Ты что творишь? В доме посторонние! — Начал внушение Хиаши-доно. Хм, а ведь это, мягко говоря, вне правил этикета! Ему полагалось, как минимум, не заметить нарушения правил дочерью, и, уж тем более, не делать выговора при гостях. Опять игры? Возможно, конечно, но вряд ли малышку Ханаби кто-то инструктировал. Скорее всего, подобное поведение семилетней девочки старшие сородичи просто просчитали, и теперь демонстрируют Майто кто есть Акира.

— Ага, папа, маме, значит, у тебя на коленках сидеть можно, а мне на коленях у Акиры сидеть нельзя, да? — Язвительно поинтересовалась Хана-тян.

Я с трудом удержался от хохота. Ловите подачу от малышки, старые интриганы. Поднявший было чашку к губам Хиаши-доно героическим усилием удержался, и медленно, словно готовую к взрыву печать, опустил тончайший фарфор на столик. Через пять секунд, окончательно взяв себя в руки, Хиаши проглотил отпитый было чай, судорожно дернув кадыком. Акинами-сан только головой покачала. Чувствую, что девочке внушения не избежать, очень уж ласково улыбалась мать дочери. А Гай-сенсей... Он просто окаменел лицом. Такого сюрприза он точно не ожидал. Выяснить, что его подопечный не только входит в семью, правящую кланом, но еще и связан помолвкой с дочерью самого Хиаши-доно... Ох, не позавидуешь ему сейчас. В итоге, девочка, которую оставили в покое, явно почувствовала волю. Потомственная Хъюга, чего уж там.

Быстрота и натиск! Воспользовавшись тем, что я придерживал ее за талию, Ханаби отцепилась от кимоно, и ухватила меня за прядь волос — р-р-раз! Потянула вниз — два! Вцепилась обеими ручонками в согнутую шею — три! После чего она уперлась лбом в мой висок, и начала громко шептать на ухо, как прошел день. А день у девочки вышел насыщенным — каллиграфия, это был просто крик детской души. Ох, как же я ее понимаю... Гораздо веселее было то, что с Ханаби-тян, помимо родителей, уже начал заниматься старейшина Тораки-сама. Девочку, похоже, решили сделать генетиком, ибо ничему другому ее старейшина учить не мог, очень уж дорого стоит его время, что бы отвлекать его по пустякам. Интересный расклад выходит, и, кажется, я теперь знаю, кто именно станет вторым советником у Хинаты. Я чуть переменил позу, положив ноги влево, слегка приподняв девочку. Неудобно же! Косточка, уперевшаяся в бедро — то еще удовольствие...

Сидя в позе, напоминающей хитро выгнутый иероглиф, я прислушивался к разговору старших. А там было что послушать! Как оказалось, Хиаши-доно получил информацию о том, что произойдет на распределении еще утром. Дятлы из числа прикормленных златолюбивых чиновников в секретариате оперативно передали информацию. Конечно, Хиаши не стал раскрывать все карты перед гостем — прозвучала вполне невинная фраза о друзьях клана, которые поделились информацией, но, как говорится — умному достаточно. Отправившийся ближе к обеду на встречу с Каге Хиаши получил ответ: напутали! Как выяснилось, команда, в которую попал я — вовсе не 'Це', а самая настоящая 'Бэ'. Мол, писари в документах не ту классификацию вписали, всего и делов. Намек со стороны Хокаге был совершенно ясным, написано может быть что угодно, например, 'А'... А на деле, поле, это штука такая, и случается там разное.

И все присутствующие это понимали, Гай, так тот вообще лицом потемнел. Да, в сенсеи мне явно не дурак достался. Казалось бы, радоваться надо — сенсей, ведущий команду 'Бэ' ранга — это фигура классом повыше. Увидев, что гость проникся всей прелестью сложившейся ситуацией, глава клана повел разговор дальше, поинтересовавшись планами Майто. Одобрительно кивнув на заявление о том, что его цель, как наставника — благополучно провести свою команду через полевую практику, по возможности избежав потерь. Вообще, разговор обе стороны строили на намеках и полутонах. Было очевидно, что Хиаши намекает Гаю, что будет много, очень много сложностей, скорее всего не связанных непосредственно с заданиями. На что Гай намекает Хиаши, что у него, вообще говоря, есть и свой интерес — кровный. Жизнь племянника для него в любом случае важнее, чем чья-то еще.

Наконец, устав от недомолвок и недоговорок — Хиаши выложил карты на стол, предложив Майто, не больше и не меньше, как принести клану клятву верности по факту завершения полевых занятий. Однако! Я был в шоке — такого от родного клана я не ожидал. Что бы Хъюги, аристократы до мозга костей, предложили 'черной кости' войти, пусть и в побочную ветвь, одного из сильнейших кланов Конохагакуре... Клан стремительно прикрывал фланги, лишая Хокаге маневра. Учитель, получивший такое предложение, трижды подумает, что бы сдать ученика. Конечно, гостю по окончанию встречи было предложено выпить чашечку любопытного настоя, и пообщаться с моей сестренкой Миори, но Гай явно был готов и не на такое. В конце-то концов, такой шанс выпадает раз в жизни, и сенсей вовсе не хотел его упускать.

Ну что же, все карты на столе, и ставки известны. Гай, помимо всего прочего получил предложение заглядывать на огонек, и делиться трудностями. Это как понимать? Клан что, в особо запущенных случаях, берется еще и прикрытие обеспечивать? Ох... И как мне за такое рассчитываться? Глаза защипало, хорошо хоть, что волосы, упавшие вперед благодаря усилиям моей маленькой невесты, скрыли лицо. Тем временем присутствующие раскланивались с Майто, обмениваясь традиционными любезностями. Да, Гая ждал допрос с участием менталиста, но никаких колебаний он не выказывал. Наоборот, как мне показалось, он принял окончательное решение. Когда все встали на ноги, Гай даже рискнул обратиться к старейшине Окини с просьбой.

— Окини-сама, позвольте задать вопрос. — Мой наставник переломился в поясном поклоне, зажав ладони между коленями. Высшая форма уважения, принятая по отношению к высшей аристократии от низшего по рангу.

— Спрашивайте, Гай-сан, — доброжелательно улыбнулась седая старейшина, — для наставника моего приемного сына у меня всегда найдется время.

— Окини-сама, вы знаете... — Майто с трудом подбирал слова. — Мой племянник, он...

— Наслышана, — сдержанно кивнула одна из лучших из ныне живущих ирьенинов, — очень редкий и неординарный случай. Я, признаться, была удивлена, когда узнала, что вы решились поставить мальчика, обладающего такими дефектами чакроэнергетики на путь шиноби.

— Это единственный для него шанс, Окини-сама. — Тяжело вздохнул джоунин, мнущий пальцами края своей камуфляжной куртки. — И я не мог ему отказать, он единственный, кто остался жив из всей моей семьи.

— Понимаю. — Старейшина невесело улыбнулась. — Буду откровенна — подобных случаев в моей практике не было. Да, собственно, никто в Конохагакуре таких исследований не вел, очень уж непростая штука система энергетики шиноби. Гораздо проще отсеивать таких кандидатов, чем тратить массу времени усилий на исследования и эксперименты.

— Надежды нет? — Прямо спросил сенсей, уронив голову.

— Я этого не говорила... — Окини-сама бросила на меня пронизывающий взгляд. — Акира. Тебе, кажется, предстоит аттестация на 'А'-ранг, не так ли? У тебя есть превосходный шанс самостоятельно, — с нажимом выделила это слово старейшина, — изучить новую, перспективную тематику. Это очень поможет тебе при разработке той темы, что ты выберешь на свою будущую аттестацию. Жаль только, что результаты такого исследования нельзя делать достоянием общественности, вы ведь понимаете меня, Гай-сан?

Изучить, говорите? Меня непроизвольно продрала дрожь. Изучить... А свиней с системой циркуляции чакры я где найду? Если вспомнить, чего стоило научиться манипулировать тканями, перестраивая их энергетическими воздействиями... Сколько там свинок на алтарь искусства ирьенина было принесено? А ведь, помимо этого, были вовсе не желающие моих услуг 'пациенты' из клиники доктора Ибики Морино! Но нет таких зверушек, что бы у них система циркуляции чакры была! Это только у шиноби она есть. Животные ею не обладают, мне это ясно объясняли на уроках чакроэнергетики. Есть биджу, которые чакра сами по себе. И свойства у их чакры ни на 'инь', ни на 'янь', ни, уж тем более, на 'жизнь' не похожи. Да и эксперименты с биджу — это из области ненаучной фантастики. Призывные существа и родственные им собаки — нинкены? Это разумные из других миров. Ну, и где же мне желающих найти? Что-то не наблюдается очереди мечтающих стать калеками, расставшись с частями своей системы циркуляции чакры!

— Окини-сама, — хрипло спросил я, — а добровольцев на такие эксперименты мне где набрать?

— Мальчик, ты же понимаешь, что я не могу обращаться с такими просьбами к Ибики-сану? — Ровным голосом спросила старейшина. — Он мне, конечно, не откажет... Но вот если руководству деревни станет известно, что Хъюги нашли решение, пригодное для манипуляции глубинными основами энергетики шиноби... Это вызовет совершенно не нужные спекуляции в совете деревни.

— Я все понял. — Склонился в поклоне Гай. — Скажите... Уровень развития чакроканалов... Добровольцев... Критичен?

— Ничуть. — Отрицательно покачала головой Окини-сама. — Вполне достаточно, что бы добровольцы находились на уровне генина. Но учтите — никакого шума, и, уж тем более, никаких следов. Для мастера дотон это сложностей не составит, не правда ли?

— Ну что же. — Еще один поклон. — В последнее время развелось непозволительно много нукенинов... Я думаю, мы сможем сделать мир чуточку чище! Позвольте уточнить еще один вопрос, Окини-сама.

— Слушаю вас. — Когда это было необходимо, старейшина могла творить чудеса. Все ее внимание было обращено на мятущегося джоунина, и всем видом она обещала участие и помощь.

— Если со мной случится... — Сенсей сверкнул глазами. — Скажем, прискорбная случайность... Что будет с моим единственным племянником?

— Запомните, раз и навсегда, Гай Майто! — В глазах старейшины полыхнуло ледяное пламя. — Клан никогда не бросает своих! — После чего, резко развернувшись, Окини-сама увела за собой послушно идущего следом мужчину. М-да, не смотря на то, что Гай был как минимум на три головы выше сухонькой старушки, он все же ухитрялся как-то смотреть на нее снизу вверх. А я остался в компании требовательно вцепившейся в мою ладонь Ханаби-тян.

Глава 19. Приказано выжить

Я стоял, как пыльным мешком из-за угла стукнутый, и смотрел в спину уходящему сенсею. Н-да, дела... Это что же, мне предлагают превращать пленников в подопытных мышек? Неужели нет другого пути? И сколько человек мне придется разобрать на энергетические запчасти, прежде чем я добьюсь хоть какого-то результата? Самое главное, зачем все это — неужели только ради того, что бы помочь Року Ли? Что-то цена уж больно высокой выходит... Да и вообще, после такого можно будет смело идти на поклон к 'профессору' Орочимару, наниматься на службу в его 'исследовательский институт'. Будем на пару с Кабуто-куном экспериментами заниматься, да... Я невесело хмыкнул. Навести, что ли, справки заранее, Якуши Кабуто, по идее, должен еще в деревне быть. Ладно, будет день, будет пища. В любом случае, без серьезного разговора с Окини-сама, мамочкой моей приемной, я не обойдусь. Вот тогда и задам вопросы, попутно высказав свое мнение. Не при Гае же мне такие вопросы поднимать, в самом-то деле.

— Акира! — Девочка требовательно дернула меня за руку. — Ты почему меня не слушаешь?!

— Прости, Хана-тян, — я тяжело вздохнул, — задумался я что-то. — Так. Потом. Все потом. Я решительно мотаю головой, отгоняя тяжелые мысли. Для этого еще будет время. Не хватало еще только на девочку свое раздражение выплескивать!

— Не грусти, Акира-кун. — Улыбнулась Акинами, глядя на теребящую меня дочь. — Сейчас тебя Хани-тян обедом накормит, и жить сразу станет веселей.

— Да! — Радостно подпрыгнула девочка. — Я уже придумала, что буду делать.

— Хана-тян, а хочешь, — подмигиваю Ханаби, — я тебя научу вкусную еду готовить?

— Любопытно. — Прищурилась мать девочки. — Это какую?

— Научи меня, Акира. — Малышка, вцепившись в мою руку, решительно отправилась на кухню. Так вот и шли гуськом — Ханаби, следом я, на буксире, и замыкающая шествие Акинами.

На кухне никого не было. Вот и хорошо, никто под ногами путаться не будет — три человека, пусть из них всего один взрослый — и то на такое помещение немало. Если кухня в доме Хиаши была в принципе еще и столовой, то тут, во дворце клана, она была исключительно местом, где готовилась еда. Ладно, техника уже знакомая, справлюсь.

— Акинами-сан, мне нужно три куска жирного мяса, желательно, свиной шейки. — Кому как не хозяйке знать, где у нее какие припасы! Вот я и обратился к первой леди клана.

— Мяса, говоришь... — Задумчиво протянула Акинами. — Найдется, а как же...

Получив кусок свежего, охлажденного мяса весом в добрый килограмм, который моя будущая теща извлекла из ледника, я приступил к священнодействию. Мясо! Жаренное! Со специями, ага. Я непроизвольно облизнулся. Акинами только хмыкнула. Ну что же, приступим.

— Хана-тян, смотри. — Я быстро разрезаю кусок мяса на три порционных доли. — После того, как мясо будет разделано, его нужно отбить. Видишь, на стенке висит молоток с рифленной поверхностью — он нам как раз и нужен. Берешь доску, и отбиваешь. — Демонстрирую девочке необходимые движения. А теперь самое главное. Нужно привлечь ребенка к процессу, иначе может и забыть.

— Не бей так сильно, малышка. — Улыбаюсь я, глядя на сосредоточенно высунувшую кончик языка девочку, которая с маху молотит по будущей отбивной. — Это же не самурай в каске, размочалишь — не вкусно будет.

— Готово. — Девочка чуть запыхалась, но готова к продолжению кулинарного эксперимента.

— Молодец, маленькая, у тебя талант. А сейчас нужно посолить и поперчить. — Утвердительно киваю я гордо поднявшей голову девочке. Зачем орать на ребенка? Гораздо лучше выйдет, если объяснить, показать, и, самое главное, похвалить. Показываю, как нужно промазать солью и перцем один из порционных кусков мяса, и передаю эстафету девочке. Главное — успеть подкорректировать, когда малышка-химэ решит наглухо засыпать молотым чили весь кусок мяса!

— Скажи, Акира, а почему ты не любишь, когда много перца? — Химэ требовательно смотрит на меня. — Острое — вкусно!

— Слишком острое — уже не вкусно. — Вздыхаю я. — Так, Ханаби, пусть мясо чуточку полежит, а мы пока займемся гарниром, хорошо?

— Ага! — С энтузиазмом кивает девочка. — Будем варить рис?

— Не-а. — Ухмыляюсь я. Готовить, так готовить! — Мы сделаем вкусный салат!

— Какой салат? — С интересом смотрит на меня улыбающаяся Акинами.

— Овощной! — Решительно объявляю я. — Акинами-сан, мне потребуется пяток помидоров, три огурца, и луковица. Ах, да — головка чеснока тоже не повредит.

— Очень хорошо, Акира-кун. — Акинами отодвигает одну из стенных панелей, за которой скрывается шкафчик с овощами. Все-таки, фуин-техника способна на маленькие чудеса — этакий аналог погреба прямо в стене. Нет, это не морозилка — но вот охлаждение и правильную для хранения влажность печати обеспечивают.

— Первым делом, Ханаби-тян, овощи нужно вымыть. — Я направляюсь к мойке, рядом с которой стоит разделочный столик. — А теперь смотри, огурцы режутся так. — Отхватываю ножом концы огурца, разрезаю вдоль, после чего нарезаю аккуратными, тонкими полукружиями. — Запомни, если резать слишком толсто, будет не вкусно! — Довочка сосредоточенно кивает. Какая прелесть, а?

— А дальше? — Девочка нетерпеливо смотрит на меня.

— Так. — Я пристально оглядываю кучку овощей. — Давай режь огурцы дальше, только осторожно — ножик очень острый. А я пока почищу остальное.

Начинаю чистить лук. Девочка сосредоточенно сопит над разделочной доской, медленно водя ножом. Хорошо еще, что не торопится, только и не хватало ей палец пришивать. Ножи-то заточены до бритвенной остроты! Моя будущая теща подключается к процессу, взяв на себя чистку чеснока. После огурцов очередь дошла до помидоров. Наконец, овощи порезаны. Остается лук и чеснок.

— Акира-кун, ты ведь и лук так порезать хочешь? — Акинами подняла бровь.

— Да, только очень мелко. — Согласно киваю я.

— Давай сюда. — Решительно обрывает меня будущая теща. — Только не хватало слезы тут пускать.

А дальше последовала феерия. Повинуясь движению пальцев луковица зависла над салатницей, а прищурившаяся женщина быстро сложила серию печатей. М-да, картина маслом — воздушные лезвия, шинкующие лук!

— Вот так то лучше, — довольно улыбается Акинами. — Я, все же, из Суны родом, если ты не помнишь. И с воздухом у меня все хорошо.

— Ясно. — Завистливо вздыхаю я. — Жаль, что у меня так не выйдет.

— Не завидуй, Акира-кун. — Грустно улыбается женщина. — Зато ты в двенадцать лет можешь как ирьенин такое, что я в тридцать повторить не осилю в одиночку. Знал бы ты, что такое контроль Хъюга для остальных...

— Неужели все так плохо? — Изумленно смотрю на нее. Ну да, она не Хъюга по рождению, но она же джоунин, пусть и ушедшая в отставку.

— Ну, смотри. — Женщина вновь складывает печати. — Вот это зовется 'лезвие воздуха'. Техника, как понятно из названия, элемента футон, 'Це' ранга, которую учат на уровне чуунина. Вот это у меня получается с использованием печатей. — Акинами подкинула еще одну луковицу в воздух, которая просто распалась на две части. — А теперь смотри, что у меня без печатей выходит. — Женщина со вздохом погасила технику, после чего сосредоточенно прикрыл глаза. Н-да, а ведь с печатями у нее вышло чуть быстрее! Очередная луковица, жестом фокусника подброшенная Акинами, вместо того, что бы развалиться на две части, была разорвана ударом, ошметки аж на стену полетели. Ух, какой лук ядренный, а? Глаза заслезились, в носу защипало. — Вот так вот, Акира. Нет той остроты, понимаешь? Я саму-то энергетическую конструкцию с трудом держу под контролем.— Женщина небрежно ликвидировала созданную раздавленной луковицей газовую камеру, сложив с десяток печатей и устроив экспресс-вентиляцию.

— Чеснок буду резать я! — Решительно берет дело в свои ладошки маленькая химэ.

— Ханаби, — честно предупреждаю я, — нужно резать очень мелко!

— Я справлюсь! — Уперлась девочка. Бросаю вопросительный взгляд на Акинами, которая просто пожала плечами.

— Ну, сама — так сама. — Киваю я. — Режь.

Ну, вот. Распорола пальчик так, что любо-дорого посмотреть. Нож едва по кости не чиркнул. Девочка не стала реветь, нет, она просто зло уставилась на нож. А я быстро провел мероприятия первой помощи. Свежую рану закрыть проще простого, омертвевших тканей, мешающих процессу тканевой регенерации, еще нет, поэтому лечебная техника срабатывает быстро и просто. Акинами только улыбается.

— Не поранится — не научится, Акира-кун. — Спокойно пояснила Акинами. — Детям, что бы научиться не лезть в огонь, надо обжечься. Да и что мне волноваться, когда рядом ирьенин имеется. Дочь, ты все поняла? — Вопросительно уставилась на девочку мать.

— Да. — Буркнула нахохлившаяся девочка. — Нельзя спешить, пока не научилась, правильно?

— Все верно, — улыбнулась мать, — и еще — на кухне можно работать только когда рядом есть кто-то взрослый.

— Я помню, мама. — Вздыхает девочка. — Все, Акира, палец уже зарос. Отпусти, мне нужно резать чеснок! — И девочка, прикусив от усердия розовый кончик языка, снова склонилась над доской. Дел там оставалось на копейку, и через каких-то пять минут малышка-химе радостно отрапортовала, что чеснок порезан.

— Отлично. — Широко улыбаюсь. — А теперь самое главное — жарка мяса!

— Акира, — усмехается Акинами, — а почему ты оставил мясо, и занялся овощами? Сейчас вот овощи бросаешь, и снова к мясу?

— Все просто, Акинами-сан. — Широко улыбаюсь. — Во-первых, мясо должно отлежаться в специях. Во-вторых, салату тоже стоит полежать, что бы пустить сок. Таким образом, мы...

— Достаточно, Акира-кун, — смеется женщина, — ты же не на экзамене.

— Разве? — С невинным видом поднимаю бровь.

— Ну, — улыбается Акинами, — ответ и без того исчерпывающий. А ты, дочь, слушай и запоминай, твой будущий муж дело говорит.

— Я слушаю, мама. — Девочка тряхнула головой, сдувая с лица непослушную прядь волос. — Акира, а когда мы будем жарить мясо?

Готовку мяса я решил разделить на две части. Первые два куска поджарю я сам, а вот третий пусть жарит под моим присмотром девочка. Практика, практика и еще раз практика... Другого ключа к успеху пока не придумали. Подав чакру в фуин печать печки, я отрегулировал нагрев местного аналога конфорки, после чего, смазав сковороду тонким слоем растительного масла, опустил ее на огонь.

— Видишь, Ханаби-тян, — я бросил взгляд на стоящую рядом девочку, — нужно сначала подготовить сковороду. Как нагреется, кладем мясо. Но аккуратно, смотри, не обожгись! — Я отправил два куска мяса на зашкворчавшую маслом сковородку.

— Я все поняла. — Девочка безапелляционно кивнула головой. — А дальше?

— Дальше жарим пять минут, потом переворачиваем, и жарим еще пять. Мясо порезано не слишком толсто, мы его, как ты помнишь, еще и отбили. — Ханаби сосредоточенно кивнула. — Так что долго жарить не придется. А как прожарится десять минут, переворачиваем еще раз и убавляем огонь. Главное тут не пережарить, а то будет мясо будет как подошва сандалии.

— И часто ты ел подошвы, Акира? — С любопытством интересуется малышка.

— Ох, Хана-тян, чего я только не ел... — Вздыхаю я, переворачивая мясо. Угу, хорошая отбивная выйдет. Ноздри жадно ухватывали ароматы свежеприготовленного мяса.

— Долго еще? — Чуть ли не прыгает вокруг меня девочка.

— Нет. — Усмехаюсь я. — Только тебе все равно еще один кусок самой жарить.

— Ну-у-у! — тянет девочка.

— Давай работай, будущая хозяйка. — Рассмеялся я. — А то так ничему и не научишься.

— Научусь! — Топнула ногой химэ. — Все, дай я.

— Приступай, — согласно кивнул я, отходя от плиты. — А я пока салат заправлю.

— Уже заправлено, — улыбнулась Акинами.

В общем, обед получился самое-то. Как и ожидалось, тарелка с поджаренным маленькой химэ куском мяса досталась мне. Хм, почти не пережарено. Ну, по крайней мере, зубы не сломаешь. А вообще, после бесконечного варенного, паренного, тушенного мяса поесть свежей жарехи... У-у-у. Скажем нет здоровому образу жизни, хотя бы иногда! Девочку от тарелки вообще не оторвать было, да и ее мама отдала должное не самому обычному для Хъюга блюду. Правда, Акинами слегка перестаралась с салатом. Ну зачем она туда чили бухнула, а? Впрочем, я за шесть лет свыкся с местными обычаями класть перец везде, куда можно, и даже куда нельзя. Да биджу меня заешь, тут даже одна из разновидностей печенья готовилась с перцем и корицей. Сладкая выпечка с чили — это что-то!

— Ну что же, — довольно подвела итог Акинами, — не плохо. Хотя в Суне мы такое готовим по другому. Дочь, вечером я тебе покажу.

— Мама, — девочка обвиняюще уставилась на мать, — а почему ты меня такому раньше не учила?

— Вредно это, дочка. — Мать с сожалением взглянула на опустевшую тарелку. — Но, раз уж твой будущий муж готов тебя такому учить — то и я могу многое рассказать. Все равно он теперь от тебя не отстанет, пока ты не научишься на его вкус готовить.

— А разве это плохо, мама? — Ханаби внимательно посмотрела на Акинами.

— Это хорошо. — Женщина улыбнулась. — Просто странно... Твой отец никогда не говорит, что бы ему хотелось. И никогда не критикует то, что я подаю, он просто ест и говорит спасибо. Так что тебе будет очень интересно, маленькая моя.

Скрипнула отодвигаемая дверь, и на кухню зашла мрачная Окини-сама. Оглядев кухню, она тяжело вздохнула, и с силой провела ладонями по лицу.

— Хорошо сидите? — Поинтересовалась старейшина.

— Неплохо. — Нейтрально ответила Акинами. — Есть новости?

— Есть. — Зло выдохнула Окини. — Акира, изложи-ка свое мнение. Все же, происходящее тебя касается напрямую.

— Скажите, Окини-сама, — я с интересом посмотрел на вышедшую из себя старейшину, — что показал опрос Гай-сенсея?

— Он именно тот, кем кажется. — Усмехнулась, нехорошо блеснув глазами, седовласая женщина. — Он не подставное лицо, у него нет ментальных закладок, и ему совсем не нравится то, как он вынужден жить. И он искренне готов помочь всем своим ученикам пережить практику, даже без того приза, который его ждет в конце.

— Даже так? — Изумленно вскинул я бровь.

— Именно так, мальчик. — Горько улыбнулась старейшина клана. — Он не политик, знаешь ли. Его, наоборот, приводит в бешенство сама мысль, что кто-то ради достижения своих целей ставит под удар детей. Но тут понятно, после трагической гибели его семьи он относится к детям очень уж... Ладно, не важно.

— Вот как... — Я задумчиво потер подбородок. — Знаете, есть мнение, что Хокаге решил сложить тухлые яйца в одну корзинку, после чего запустить ее подальше. Очень уж высказывания наставника команды не похоже на восхваления власти. Да и племянник его... Не думаю, что Сарутоби Хирузен рассматривает мальчишку-калеку как ценный ресурс.

— Очень хорошо. — Одобрительно кивнула Окини-сама. — И, какова же, по твоему, роль третьего члена команды? Сакура Харуно, кто она?

— Потенциальный объект вербовки для АНБУ. — Не задумываясь ответил я. — Девочке не нравится клан Хъюга. Судя по некоторым ее обмолвкам у меня сложилось впечатление, что у нее были сложности в общении с Хинатой. Ну и Ируке Умино спасибо сказать нужно. Постарался, ничего не скажешь. Итого, ей, скорее всего, будет предложено сотрудничество, с целью информирования руководства деревни, о планах коварных Хъюга.

— Хорошо. — Довольно кивнула Окини-сама. — Ты все же не безнадежен. Но вот насчет корзинки с тухлыми яйцами ты, скорее всего, ошибаешься. Хокаге, как бы я к нему не относилась — не безумец, что бы убивать ближайшего родственника правящей семьи клана, ведь если это выплывет... Он, как и вся его родня, проживут не долго. Нет, делать этого он на прямую не станет. Напрямую — нет. — Окини-сама отрицательно покачала головой. — Но вот окунуть вас в не самые приятные задачи — тут и к гадалке не ходи. Грязи тебе насмотреться придется, да...

— То есть, прямой угрозы эта практика не несет? — Изумился я. И как все это понимать? К чему же весь сыр-бор тогда?

— Как раз просто на практике возможны самые различные варианты, потому как Хокаге известна статистика гибели групп в тех или иных ситуациях. — Отрубила Окини-сама. — И ваша задача — это пережить. Права умереть у тебя нет, Акира! А теперь давай поговорим насчет твоей исследовательской работы.

— Прошу извинить, но мы с Ханаби вас покинем. — Решительно поднялась Акинами, и, проходя к выходу из кухни, мимолетно сжала мое плечо. — И постарайтесь сильно не кричать, право же, слышимость тут прекрасная.

Дождавшись, пока мать и дочь покинут кухню, с вскочил на ноги. Три шага туда, три шага назад. Окини-сама молчала, терпеливо дожидаясь моих слов. Да, не заметить того, что восторга я от предложенной работы не испытываю, она просто не могла. Оно конечно, с ее-то жизненным опытом. Ну, и как ей все это объяснить?

— Окини-сама... — Сдавленно начал я. — Знаете, там, где я родился... Там такое можно рассматривать исключительно как отвратительное преступление.

— Ты говоришь о необходимости проводить исследования на живом материале? — Педантично уточнила невозмутимая старейшина.

— Да. — Выдохнул я, глядя ей в глаза.

— Видишь ли, Акира... — Старейшина чуть помолчала, после чего продолжила. — Какова по твоему конечная цель поставленной задачи?

— Оказать помощь Року Ли? Возможно, приобрести некие специфические знания по манипулированию энергетикой? — Я чуть прищурился.

— Не только и не столько. — Холодно улыбнулась моя названная мать. — Действительная причина одна. Те, кто получат в руки такой инструмент — получат возможность перестройки и оптимизации собственной энергетики. Все остальное — словесная шелуха.

— Но почему до сих пор это не открыто, если есть принципиальная возможность такой оптимизации? — Я отчаянно пытался найти аргументы, которые позволят мне переспорить старейшину. — Неужели никто не интересовался этим вопросом раньше?

— Ну почему же... — Вздохнула Окини-сама. — Пытались. Когда у меня было время — пыталась и я. Но время, Акира, это то, чего всегда не хватает, и то, что нельзя купить ни за какие деньги. У меня был короткий промежуток между второй и третьей великими войнами, когда мои обязанности давали мне возможность проводить исследования. Я — не смогла. А вот Тсунаде Сенжу, внезапно увеличившая свои возможности по концентрации в несколько раз — похоже, с этой задачей справилась.

— Тсунаде? — Изумленно распахнул я глаза. — Автор 'Кодекса Ирьенина'?

— А что тебя так удивляет, Акира? — Усмехнулась старейшина, глядя на меня в упор. — Тсунаде оказалась в отчаянной ситуации, когда гибли последние из ее клана. Война дорого стоила Сенжу, и женщина была вынуждена пойти на крайние, с твоей точки зрения, меры. Она пыталась спасти то, что еще можно спасти...

— Но ведь клан Сенжу практически уничтожен! — Недоуменно воскликнул я. — Тсунаде — последняя из их рода.

— Святая наивность... — Окини-сама только головой покачала. — Ты и правда думаешь, что она покинула деревню только из-за своей неприязни к тем, кто отправлял последних подростков клана на смерть, в бойню мировой войны?

— Но... — Я действительно не знал что сказать.

— Акира! — Старейшина наклонилась вперед. — Нет свидетельств, что те мальчишки и девчонки, которых Сарутоби, Намикадзе и прочие заинтересованные лица скормили молоху войны, действительно все погибли. Трупов большей части найдено не было! И я вовсе не уверена, что клан Сенжу прекратил свое существование. Но важно даже не это.

— А что именно? — Тупо глядя в стену переспросил я.

— Дело в том, что техники работы с энергетикой шиноби уже есть. — Окини-сама резко ударила ладонью по бедру. — Есть, ты понимаешь это? А, раз так — то эти техники рано или поздно могут оказаться в руках тех, кому наш клан — как кость поперек горла. В результате обработки, их джоунины станут гораздо сильнее, это, как ты понимаешь, качественно изменит баланс сил. И что после этого случится с твоей семьей, Акира? В лучшем случае, нам навяжут чужую волю, низведя великий клан до ничтожного состояния. В наиболее вероятном, худшем, нас просто уничтожат. Сможешь ли ты жить, зная, что мог это предотвратить? Что важнее для тебя, сын мой — твои принципы, или твоя семья? Что значит для тебя больше — жизни твоей родни, или жизни тех, кого ты, я согласна, будешь вынужден пустить под кунай? Решай, Акира. У тебя очень хорошие возможности ирьенина, возможно, ты будешь лучшим из целителей поколения. Ты смотришь на вещи и события не так, как это делаю я. У тебя есть шанс. Если не ты — то кто?

— Неужели нет никакой возможности провести эти исследования по другому? — Я отчаянно вскинул глаза на старейшину. — Старейшина Окини... Мама... Неужели нельзя по другому?!

— Я готова выслушать твои предложения, сын мой. — Седовласая женщина чуть откинулась назад, и скрестила руки под грудью.

— Хорошо... — Я задумчиво потер подбородок. — Первое, что приходит в голову... Можем ли мы договориться с Тсунаде Сенжу? Раз техника существует — ее можно купить, причем необязательно за деньги. Обмен, возможно?

— Нет. — Отрицательно покачала головой Окини. — У нас нет ничего эквивалентного по ценности. Да и не пойдет на такой обмен Тсунаде. Такого рода информацию не открывают даже союзникам, Акира.

— Ладно, допустим что так. — Я присел напротив старейшины. — Можем ли мы обойти каким-то образом правило, что центры чакры есть результат взаимодействия энергетического тела и души? Я имею в виду...

— Нет. — Отрезала Окини-сама. — Ты себя кем возомнил, Акира? Богом? На душу вообще невозможно воздействовать чакрой. А у животных души нет. Дать душу — прерогатива божественная, и никакие техники не позволят это обойти. Предлагай, но предлагай разумно, то, чего хочешь добиться ты — работа скорее для той великой сущности, которая перенесла твою душу в наш мир. Может, — она вскинула бровь, — ты хочешь обратиться за помощью к ней?

Смех. Далекий хохот, отзвуками прозвучавший в моей голове. Похоже, что мне наглядно продемонстрировали отношение к такого рода идее. Меня передернуло, по спине словно ледяным ветром хлестнуло. Смахнув ладонью холодный пот, выступивший на лбу, я отрицательно покачал головой.

— Знаете... — Я замолчал, собираясь с мыслями. — Как-то не хочется. Ну хорошо. Насколько я понимаю, требуется научиться формировать новые каналы, так?

— Фактически, да. — Согласно кивнула Окини-сама. — Я много времени потратила на изучение системы чакры, и могу сказать тебе — формирование новых тенкетсу невозможно. Я вообще не нашла возможности хоть как-то имитировать их работу, и если ты решишь эту проблему — то можно будет увеличить количество каналов, перейдя на принципиально новый уровень обеспечения чакрой. Но, для Ли их можно развить консервативно, тенкетсу, хотя бы минимальные, у него есть. Вообще, проблема в обоих случаях одна и та же. У Ли часть каналов не развивается вообще. Прочность завидная, порвать каналы он не может — но они не развиваются. Да и с пропусканием чакры у него не все хорошо. Я осматривала его пять лет назад — его каналы меняют пропускную способность весьма произвольным образом. Отсюда и практически невозможный тонкий контроль, ему печати-то запитать правильно почти не возможно. Ему доступно только грубые формы контроля — по деревьям он бегает, по воде ходит, по стене еще подняться сможет, но не более того. Ему нужно либо полностью перестроить дефектные каналы, либо удалить старые, и создать взамен новые.

— А в случае для опытных джоунинов? — Я вопросительно посмотрел на наставницу. — Тоже перестройка каналов?

— Совершенно верно. — Кивнула она. — На существенно более мощные.

— И, хотя вы не смогли решить эту задачу, вы ждете, что у меня получится? — Голова просто шла кругом. Кем она меня считает? Супер-гением? — Окини-сама... Вы опытнейший ирьенин, мне до вас очень далеко. Если не справились вы, то что смогу сделать я?

— Тот самый свежий взгляд, Акира. — Тяжело вздохнула Окини. — У тебя есть опыт иного мира, возможно, ты увидишь решение там, где я ничего не нашла. А я помогу тебе всем, чем смогу. Советы, записи моих исследований... Это очень не мало, поверь, ведь я в свое время провела немало испытаний, и ты сможешь их использовать! Да и с техниками я тебе помогу, у меня в журналах записано, что именно и каким путем я делала с каналами.

— Вы проводили эксперименты на людях? — С горечью спросил я.

— Нет. — Отрезала Окини-сама. — Я проводила исследования на нукенинах. И ты точно так же будешь использовать преступников. Можешь рассматривать это как форму казни, если угодно. Для этой нелюди нет запретов, они льют кровь как воду. И для нас, честных шиноби, нет запретов по воздействию на эту мразь. Ты будешь в своем праве!

— Я... — Пытаюсь сглотнуть проклятый комок, перекрывающий горло. — Я подумаю, хорошо?

— Конечно, Акира. — Старейшина опустила глаза и помолчала. — Прости меня, но я делаю то, что обязана сделать. Все мы делаем то, что должны. Смерть легче перышка, сын мой, долг же тяжелей горы. И я надеюсь, что ты осознаешь, каков именно твой долг перед кланом.

Сижу, бессмысленно глядя в стену. Тяжело. Проклятие, ну почему же мне так тяжело. Почему так тяжело жить в этом мире, а? За что, сущность? Как же я хотел попасть в сказку, наивный кретин. Попал... Кушай теперь, да только не обляпайся. Ладно. Решение будет принято. Завтра утром я дам окончательный ответ, слишком уж многое нужно переосмыслить. И слишком многое нужно решить для себя. Кто же я? И зачем я вообще живу?

— Окини-сама. — Беру себя в руки. Встать, Костя-Акира. Потом. Рефлексировать я буду потом. На это у меня будет целая ночь. А пока у меня еще есть дела. — Мне необходимо встретится с Хинатой. Да и вам, наверно, стоит поприсутствовать.

— Вот как? — С брезгливым любопытством моя приемная мать осматривает меня с ног до головы. — Неужели ты решил перевалить это решение на плечи девочки, Акира? Я была о тебе лучшего мнения.

— Нет. — Я был шокирован. И это еще мягко сказать. Неужели она решила, что я... — Окини-сама! Сегодня утром произошла встреча с наследником клана Нара. На которой также присутствовал наследник клана Учиха.

— Что? — Взрыкивает вскочившая на ноги старейшина. — Почему об этом я узнаю только сейчас? Кто об этом вообще знал?

— Знала Хината. — Чуть прищуриваюсь я. — Родителей она точно предупредила. Старейшина, прошу прощения, но там не было сказано ничего конкретного.

— М-да... — Окини только головой покачала. — В текущей ситуации мелочей нет, Акира. А с Хиаши я сама поговорю.

И мы пошли. Выловить Хиаши удалось разве что чудом, он собирался уходить на встречу, но, увидев выражение лица старейшины и мой безнадежный взгляд, явно передумал. Послав гонца с предупреждением, что срочные дела вынуждают его перенести встречу, глава клана вопросительно посмотрел на старейшину.

— Где Хината? — Ровным голосом задала вопрос Окини-сама.

— У себя. — Вскинул бровь Хиаши-доно.

— Пошли. — Решительно заявила старейшина. — И, кто там есть — передайте старшей химэ клана прибыть в комнату для заседаний!

В защищенной от всех возможных видов прослушивания комнате Окини-сама кратко, но емко, дала характеристику как главе клана, так и наследной химэ, которым хватает ума не доводить ключевую информацию до первой советницы. А Хиаши, на удивление, только морщился и отводил взгляд, Хината же вообще взгляд в пол опустила. Наконец, чуточку успокоившись, старейшина обвела взглядом поникших отца и дочь.

— Ну? — Грозно спросила она.

— Замотался. — Хиаши, который ей в сыновья годился, только досадливо тряхнул головой. — Акира. Докладывай. И помни — любая мелочь может быть критична!

Ну что же... Любая мелочь, говорите? Усаживаюсь поудобнее, и загоняю себя в транс. Воспоминания начинают всплывать перед глазами так ярко, словно я заново переживаю их. Великая штука самогендзюцу, и способна эта технология на многое. Особенно, если учесть, что техника формируется фактически в границах собственного разума.. Итак, сейчас нужно поднять воспоминания сегодняшнего утра. Я начинаю рассказ...

— Это все? — Отрывисто спрашивает глава клана.

— Да! — Согласно киваю я, и достаю запечатанную в свиток запись хода партии.

Бумага идет по рукам. Три хмыка подряд, три улыбки. Одинаковых, проклятие! Чего же я не понимаю? В ней нет ничего особенного! Или там какой-то секретный сигнал?

— Ты ведь не понимаешь, что произошло, Акира, так? — Сжалился глава клана.

— Нет. — Угрюмо ворчу я. — Бьякуганом на нее вы не смотрели, никаких реактивов для проявки скрытого письма не пользовались. Текст — именно запись партии, причем ее ход вы детально не разбирали.

— Все верно. — Довольно кивает Хината. — Так какой же вывод?

— У вас есть какая-то информация о виде, форме или фактуре самой бумаги. — Цежу я. Надоели эти игры! — Возможно, дело в чернилах.

Сидящая передо мной троица довольно переглядывается. С усмешкой, Хиаши небрежно комкает листок бумаги и отбрасывает его за спину.

— Ты прав, Акира. — Довольно улыбается Окини-сама. — Дело именно в бумаге и в чернилах. Это так называемая 'бумага договора'. Толстая, ворсистая... С непроницаемой для чернил подложкой. Чернила пропитывают ее до самой пленки на другой стороне. А состав чернил не позволяет вывести их, не повредив саму бумагу. Эта связка широко применяется для заключения договоров.

— То есть... — Нет, не мой день... Меня опять ткнули носом в незнание элементарных вещей.

— Именно. — Согласно кивает Хиаши-доно. — Клан Нара как минимум готов к переговорам, как максимум к заключению союза.

— Скажите, Хиаши-доно, — решительно вскидываю голову я, — а почему я все это узнаю только сейчас?

— Что именно? — Открыто улыбается глава клана. — Подробности политической картины? Особенности дипломатического этикета? Или, возможно, что-то еще?

— Именно это! — Киваю головой. — Решение о моем будущем, очевидно, было принято не вчера. И даже не в этом году, не так ли?

— Все верно. — Глава клана откидывается на локоть. — Но, во-первых, времени изучать еще и это у тебя не было. Во-вторых же... Мы должны убедиться, насколько ты готов работать под сильным давлением. В кризисной обстановке нет возможности полчаса приводить мысли в порядок. Решения должны приниматься по-настоящему быстро, причем именно тогда, когда они должны быть приняты. А не тогда, когда ответственное лицо соберется с мыслями и отбросит сомнения!

— Достаточно на сегодня. — Усмехнулась Окини-сама, с довольной улыбкой наблюдая за мной. — Иди к себе, Акира... Тебе есть о чем подумать.

Я с угрюмым видом брел домой. Хотелось банально, до поросячьего визга, напиться. И пойти набить кому-нибудь морду. А нельзя. Добредя до дома, я скинул обувь и поднялся на второй этаж. Да уж, хорошую мне цену выдвинула судьба... Правду говорят, за все нужно платить. В том числе и за знания, за семью, за счастливое будущее. Начинаю взвешивать все за и против, раскладывая по полочкам. Чего же от меня хочет клан? Главное — это провести широкий спектр исследований по программе изучения деталей функционирования системы чакры шиноби. К чему приведет такое изучение, и, самое главное, вмешательство? Ответ очевиден. До тех пор, пока я не изучу все в деталях, и, самое главное, не изучу возможности исправить свое же вмешательство — это приведет к распаду энергетики в районе вмешательства. Другими словами, те, над кем я буду проводить эксперименты, будут гнить заживо, и из чистого милосердия их будет необходимо добить. Сколько потребуется подопытных, будем называть вещи своими именами? Ответ один — неизвестно. Каков шанс успеха? Ответ тот же самый, ведь даже моя наставница, Окини-сама, и та не добилась результатов...

А теперь нужно посмотреть на ситуацию с другой стороны. Зачем нужны подобные исследования? То, что происходит в Конохе иначе как холодной войной и не назовешь. Каге явно примеряет на себя корону, причем идет к ней, решая множество задач. Во-первых, он стремится ограничить волеизъявление кланов. Казалось бы, это не плохо... Но вот почему-то вспоминаются почти вырезанные Учихи, и седой мальчишка Саске. Хочу ли я такой судьбы для Ханаби той же? Очевидно, нет. Хинату, если Сарутоби Хирузен все же решится списать мой родной клан, вряд ли пощадят. Ее мировоззрение уже сформировано, и на компромисс с теми, кто вырежет ее семью и большую часть клана она явно не пойдет. Хиаши, Хизаши, Окини... Все они будут списаны в расход.

Во-вторых... Если под намеками Саске об особых школах есть хоть какая-то основа — Каге явно усиливает возможности подконтрольных лично ему не клановых шиноби. К чему это все приведет? К росту количества высокопрофессиональных не клановых шиноби. Зачем в такой ситуации нужны противящиеся воле Каге кланы? Они будут только вредить. Объем кормовой базы для шиноби остается неизменным, а это значит, что конкуренция за задания вырастет. Доходы как кланов, так и не клановых шиноби упадут... И, стоит держать в уме — на одного солдата нужно много обслуживающего персонала. Солдата — шиноби нужно кормить, поить, одевать... Мастера любят вкусно пить и кушать, получая дивиденды от своего мастерства. А тут внезапно уровень доходов начнет падать, и чем дальше — тем только хуже будет.

В-третьих, законы чакроэнергетики не обманешь. Нельзя внезапно в три раза увеличить возможности по концентрации энергии. Никак нельзя. Ни каналы чакры не выдержат, ни тенкетсу такой объем не перегонят. Выходит, что? Все правильно, у Тсунаде Сенжу явно есть некая методика. Как она могла ее получить? Если отбросить божественное вмешательство или найденный в запасниках дедушки — Сенжу секретный свиток, тогда остается одно — накопление фактического материала. Откуда она могла его получить? Можно ли экспериментировать над собой? Очевидно, нет. В наилучшем случае, если ограничить зону экспериментов собственной рукой — станешь одноруким калекой. Подходящих зверушек нет, как не жаль это осознавать...

Выходит, что? Тсунаде-химэ перевела в биологические отходы массу подопытных? По всему выходит, что так. Если, конечно, у нее не было некоего особого вида лабораторных мышек, с той самой системой циркуляции чакры, устроенной подобно человеческой. Да, биджу меня задери, хотя бы и не похожей. Хоть какой-то, на которой можно выработать основные контуры техник влияния на энергетику и формирования каналов и тенкетсу. Да, можно проращивать дополнительные капилляры, тончайшие чакра-каналы. Но они очень уж специализированные, и в принципе никак не способны способствовать перекачкам ударных количеств чакры.

Вообще, все упирается в то, что есть для меня клан. И на что именно я готов пойти, что бы те, кого я знаю и люблю жили, не смотря на то, кто там какие планы питает в Конохе, или где-то еще. Так что же такое для меня клан Хъюга? Ответ простой... Это моя жизнь, моя семья, моя родина. И на что же я, Костя-Акира, готов пойти, что бы не допустить для моей родины той судьбы, что добрые люди уготовили клану Учиха? А все просто... Я буду драться до конца. Так меня обучили. И когда не смогу стоять на ногах — зубами вцеплюсь, да так, что челюсти не разожмут. Именно так. Так какого черта я тут рассусоливаю, а? Нет у меня выбора, нет и все тут. Ни у кого в клане его нет. Даже иллюзии этого выбора нет.

Или я делаю то, на что способен, или я опускаю руки, и жду того счастливого момента, когда за нами придут. Стоят ли жизни тех ушедших за рамки системы деревень преступников — нукенинов жизней моей семьи? Не стоят! Так что, пока не слишком поздно, нужно идти к старейшине, и расспросить о том, что ей в ходе ее работ удалось выяснить. Даже тупиковые результаты — есть результаты. Время и усилия они сэкономят. И лучшее, что я смогу сделать — это изучить все максимально подробно, и постараться найти решение наиболее быстро. Да, перед началом... Работ... Нужно будет десять раз обдумать все. Но сначала — нужно получить всю имеющуюся информацию.

Как там говорили на матушке-земле? Делай что должно, и будь что будет! Я рывком поднялся с футона. Солнце и так уже к закату склонилось, а мне сегодня предстоит выяснить еще слишком многое. Пора делать самостоятельный шаг.

Интерлюдия IV. Между 19 и 20 главами.

Коноха, дворцовый комплекс клана Хъюга, ночь.

Старейшина Окини мрачно крутила в руках пустую чашечку из под сакэ. Ей было немного не по себе. Да, она сама, лично, разглядела в своем приемном сыне высокий потенциал. У него отличные перспективы как у ирьенина, пройдет каких-то двадцать лет — и сын превзойдет мать. Более того... Пришедший из другого мира мальчишка смотрел на вещи по-другому, зачастую давая парадоксальную, с точки зрения опытнейшей интриганки, оценку. Именно это было его сильной стороной. И именно это однажды сделает его ценнейшим советником для малышки Хинаты. Но, несмотря на все ее усилия, ее приемный сын так и не избавился от привычки считать себя в первую очередь Акирой, а не Хъюгой.

А ведь это не правильно! Одиночка, каков бы он не был — ничтожен, и не способен выдержать по-настоящему жестокие испытания. И только клан, как огромная семья, может дать силу, укрепив внутренний стержень, который необходим любому, кто собирается противостоять ударам судьбы, и волю идти вперед, не сгибаясь под порывами ветров грядущего. Так могла ли она, взявшая на себя обязанность и долг стать ему матерью, допустить, что бы мальчишка сломался? Нет. Этого она не допустит. Она укажет приемышу, давно ставшему для нее родным, единственно верный путь. В конце-то концов, именно в этом и заключается ее материнский долг! Но как же тяжело смотреть на то, как твой последний из живых сыновей упорно не хочет встать на единственно верный путь...

Хиаши неопределенно хмыкнул, и плеснул в изящные фарфоровые сосуды еще по одной порции ароматного напитка.

— Каков прогресс? — Глава клана пристально посмотрел на свою первую советницу.

— Ожидаемый. — Сквозь зубы процедила Окини.

— Мальчик не сломается? — Хиаши задумчиво повертел в руках наполненную фарфоровую чашечку.

— Не успеет. — Холодно улыбнулась наконец-то взявшая себя в руки старейшина. Все же, что не говори, а разговор с пришедшим к ней поздним вечером ребенком дался ей не легко.

— Уверена? — Хиаши иронично поднял бровь. — Не слишком ли большой груз ты взваливаешь на двенадцатилетнего?

— Достаточный! — Отрезала старейшина. — Хиаши, это мой материнский долг. И, уж коль скоро я не смогла привить ему правильное понимание того, что есть клан — я исправлю свою ошибку. Поверь, Хиаши, все рассчитано.

— Верю. — Кивнул глава клана, пристально глядя в глаза своей советнице. — Ты знаешь риски не хуже меня. Он еще не состоялся окончательно как личность, Окини. И есть определенный вероятность того, что он...

— Он не станет вторым Орочимару! — Резко перебила женщина. — Он не одиночка, и делать это он будет вовсе не ради личных интересов. Он знает свой долг. Да и вообще — ему дана правильная подборка материалов. Там достаточно сделать всего один шаг, что бы получить правильное решение. И он его сделает, причем очень быстро. Он не успеет почувствовать вкуса к вивисекции, если уж ты об этом. Да и не похоже на него такое. Акира будет вынужден посмотреть на это, как на необходимое зло. Как на жертву в интересах клана Хъюга!

— И что же дальше? — С усмешкой спросил Хиаши.

— А дальше, Хиаши, — открыто улыбнулась Окини, — он испытает гордость, потому как именно он решил задачу, с которой, как он уверен, не справилась даже я. Он увидит, что его действия принесли пользу клану. И он поймет, что его действия были оправданными. В конце-то концов, что есть жизни нескольких никчемных отщепенцев, когда на кону благо всего клана? Всего на всего — необходимая жертва, не более того.

— Ну что же. — Глава клана омочил губы в крепком напитке. — Будем надеяться, что получив реальные результаты, он избежит соблазна немедленно раскачать свою энергетику на максимум допустимого.

— Пример Тсунаде должен его удержать. — Окини медленно выцедила сакэ. — Акира мальчик умный и осторожный. Он справится! — Окини помолчала, после чего остро глянула Хиаши в глаза. — Хината в курсе?

— Нет. — Жестко отрезал глава клана. — Рано. Сейчас она этого еще не поймет! Как разговор-то прошел?

— Сложно. — Отрезала старейшина. — Знал бы ты, как тяжело обманывать собственного сына. Но я выполню свой долг до конца.

А в это время где-то совсем рядом, в соседнем доме, так и не заснувший мальчишка скользил взглядом по причудливой вязи иероглифов искусно отобранных лабораторных журналов. Временами ему казалось, что символы вспыхивают алым цветом. Цветом свежей артериальной крови...

Глава 20. You are in the army now!

Сегодня я, в кои-то веки, проспал, и проспал серьезно. Очень уж вечер выдался насыщенный. Сначала, чуть ли не до полуночи, я общался с Окини-сама, которая посвятила меня в тонкости проведенных ею исследований, дав мне общую картину проведенных экспериментов с системой циркуляции. Выводы были неутешительны — просто так взять, да использовать методологию формирования чакра-капилляров не выйдет. Увеличить, условно говоря, толщину канала, конечно, можно. Но вот устойчивость такого капилляра, выросшего в канал — будет никакой. По настоящему неприятным сюрпризом было то, что формировать как капилляр, так и этакий суррогат канала можно лишь в рамках энергосистемы шиноби, причем капилляр должен отходить от крупного канала, а канал — обязательно соединять пару тенкетсу. Иначе техника вообще результата не давала, не позволяя сформировать устойчивую конструкцию. Хорошо хоть, что разработанные Окини-сама техники воздействия на энергетику были подробно описаны и зафиксированы. Вручив мне архивный свиток, настроенный строго на меня, и содержащий результаты ее работ, мать отправила меня спать.

После разговора, вернувшись домой, я начал изучать переданные мне материалы, которые с трудом влезли в архивный свиток. И тут я понял, что читать мне — не перечитать. Объемы проведенных исследований поражали, и многое из того, что было исследовано и изучено моей приемной матерью — само по себе представляло не шуточное открытие. Один механизм взаимодействия тенкетсу и канала чакры чего стоил! Да и сама идея канала была исследована очень серьезно. Моя приемная мать уверенно доказала, что канал является сплошной структурой, без каких-либо внутренних полостей. Единственное, о чем мне не хотелось задумываться, так это о том, какой ценой были получены эти, без всякой иронии, гениальные открытия. А цена была высокой... Окини-сама, на протяжении почти пяти лет методично, шаг за шагом, без отпусков и выходных искала разгадку. Множество гипотез было проверено, и, в зависимости от результатов, отброшено или использовано в дальнейших опытных сериях. Этот раздел науки о чакре и ее роли в организме воистину писался кровью!

Ладно, пора вставать. Уже восьмой час, и совсем скоро мне нужно будет явиться на встречу с учебной командой. В темпе прогнав комплекс силовой чакра-медитации, я пулей рванул в душ. Что может быть лучше для тонуса, чем контрастный душ? Чередование жара и ледяного холода вышибло из сознания остатки сна. А вот теперь нужно одеваться, и делать это быстро, потому как времени на завтрак у меня почти не осталось. Не знаю даже, кого мне благодарить, но все было готово. И полевая форма, и оружие, аккуратно упакованное в два свитка, и перевязи со свитками. Те, кто готовили мне снаряжение подумали обо всем. Даже о пищевых свитках, содержащих внушительный запас продовольствия. В темпе экипировавшись, я спустился вниз. Хизаши уже не было, дом был пуст. Однако завтрак был готов. Заварив себе зеленого чая, я наскоро перекусил холодным вареным мясом, возиться с чем-то более основательным не было ни желания, ни времени.

Подогнав амуницию, я грустно усмехнулся. Настоящий Хъюга — это не только полный набор внутренних органов, от которых никто не откажется на черном рынке, но и комплект оборудования на добрых двести тысяч Ре. Завидная добыча, в общем. И если от обычных бандитов я уже способен оставить мокрое, красное и липкое место, то против джоунинов мне пока ловить нечего. Я просто не выдам нужной скорости, физические кондиции не те. Нужно взрослеть, нарабатывая прочностные характеристики мышц и связок. Все. Попрыгав, я убедился что все снаряжение сидит как надо, не трет, не давит и не болтается. Ну, все. Сандалии на толстой мягкой подошве, и можно выходить.

Сандалии эти были главной головной болью, по крайней мере, до тех пор, пока контроль чакры не достигал определенного уровня. После этого можно было создать своего рода покров, отталкивающий грязь, песок и мелкий мусор. А те, кто этого счастья был лишен, вынужденно привыкали не замечать неудобства. Исключением были холодные страны — там в ходу была более соответствующая климату обувь. В стране Огня, где даже зимой, в сезон дождей, температура не опускалась ниже восемнадцати-двадцати градусов — носить что-то вроде сапог стал бы только безумец.

Около ворот кланового квартала я встретился с Хинатой. Девочка давно собралась, и теперь явно ждала меня, нетерпеливо притоптывала ногой. Укоризненно покачав головой, она демонстративно посмотрела на часы. Надо отметить, что с точной механикой тут дела обстояли не блестяще — часы были, скорее, не наручные, а карманные. Этакий брегет образца века, скажем, восемнадцатого, на цепочке и с крышкой. Часы тут вообще были аксессуаром, позволить который себе могли немногие. Оно и верно — ручная работа. Массивность часов в моих глазах искупала разве что тонкость отделки, каждый экземпляр был настоящим произведением искусства.

— Спишь долго! — Хината была раздосадовано щелкнула крышкой часов. — Я уже полчаса жду. Какаши-сенсей предупредил, что бы я не опаздывала.

— Любопытно, — усмехнулся я, — потом расскажешь, вовремя ли он сам придет.

— Думаешь, он опоздает? — Вскинула бровь Хината.

— Возможно. — Кивнул я. — Но вовсе не обязательно. Мне самому интересно, что он из себя представляет. Расскажешь потом?

— Конечно. — Улыбнулась девочка. — Обязательно расскажу. И ты мне расскажешь. Нам вообще многое стоит обсудить, Акира.

Вежливо кивнув страже, мы вышли за ворота. Коноха давно проснулась. И чем дальше в город, тем больше людей было на улицах. Работать и учиться жители начинали с восьми утра, так что, можно сказать, мы попали в утренний час пик. Выяснив, что и мне, и Хинате, нужно на площадь Хоширамы Сенжу, которая была перед башней Хокаге, мы, со вздохом осмотрев забитые улицы, запрыгнули на крышу близлежащего дома. Многометровые прыжки — это то, что доктор прописал, для пробежки по крышам. Впрочем, на крышах тоже было весьма многолюдно. Шиноби спешили на службу. Хотя такой толкотни, как внизу, все же не было. Забавно, но из выпускников академии так передвигаться могли единицы, причем львиную долю тех, кто на это был способен, составляли как раз Хъюги. Из класса моей кузины-химэ на такие фокусы, кроме меня и ее, были способны разве что Шикамару, и, возможно, Сакура. Контроль остальных пока был не настолько хорош.

Площадь была заполнена вчерашними выпускниками. Собственно, чиновники вовсе не были исключением, и, как и все в Конохе, начинали работать с восьми утра. И оставшиеся пятнадцать минут нам придется ждать. Активировав бьякуганы, мы внимательно осмотрелись. Ага. Вон она, команда Хинаты, совсем недалеко от входа в башню. Вообще, около входа места были оккупированы наследниками и наследницами из команд группы 'А'. А вот мои товарищи по несчастью стояли поодаль, в числе тех, кто был распределен в команды категории 'Бэ'. Те же несчастные, которые попали на мясокомбинат группы 'Цэ', толпились неподалеку от окраин, избегая смешиваться с клановыми детьми. И что-то мне подсказывает, что ждать им дольше всего.

Спустившись с крыши, я последовал за Хинатой. Раскланиваясь со знакомыми свежеиспеченными генинами, я проводил Хинату к ее команде. Впрочем, по дороге нас остановила Ино Яманака.

— Доброе утро, — ослепительно улыбнулась синеглазая блондинка, отбрасывая небрежным жестом прядь волос за спину. — А вы сегодня не торопитесь.

— Доброе утро, Ино-химэ, — сдержанно улыбнулась Хината. — Дела, знаешь ли. Перед первым выходом на практику нужно было решить немало вопросов.

— Да? — В шутливом ужасе округлила глаза девочка. — Неужели Хиаши-доно заставляет тебя работать прямо с утра?

— О... — Закатила глаза Хината. — Должна же я была позаботится о своем непутевом двоюродном брате, который настолько зачитался ночью медицинскими свитками, что не удосужился подготовить ничего из того, что ему потребуется на практике.

— Ты и правда читал всю ночь? — С любопытством взглянула на меня синеглазка.

— Ну, положим не всю, — сдержанно улыбнулся я, — но часов до четырех я точно засиделся.

— Бедняжка. — Покачала головой химэ клана Яманака. — Как же ты сегодня? А вдруг вашу команду сразу на задание отправят? Насколько я слышала, команды 'Це' сразу же приучают к суровой жизни шиноби. Кстати, я так и не поняла, почему же тебя определили в такую команду? Сакура, конечно, умница, но вот про третьего участника вашей команды я слышала, что он чуть ли не инвалид.

— Потому что там ему самое место. — Послышался из-за спины ледяной голос подошедшего Наруто. — Хината-чан, Ино-чан, мое почтение.

— Наруто-кун. — Вежливо кивнула Хината, после того как одним плавным движением ушла вбок и назад. Я сделал аналогичное движение, уходя от возможной атаки. Не нравится мне местный Наруто, как, впрочем, и я ему.

— Хината-чан, совсем скоро начнется раздача заданий. — Улыбнулся Наруто. — Пойдем, я провожу тебя. Да и маленькому ирьенину стоит присоединится к своей команде, потому что 'Це' классу не место там, где стоят те, кто находятся у вершин власти!

— Ты ошибаешься, Наруто-кун. — Холодно ответила Хината. А вот я промолчал, достаточно для Наруто и того, что я его вообще проигнорировал. Развивать же конфликт до логического итога будет глупостью, потому что, если я его унижу на глазах у девочек и в присутствии почти всей 'золотой молодежи' кланов... У джинчуурики ведь и тормоза отказать могут, после такого-то счастья. Если же я покалечу джинчуурики, меня не простят. Это не злосчастный Киба, которого сыграли в темную, это козырная карта Хокаге. Впрочем, это еще вопрос, кто кого покалечит. Если он уже умеет использовать чакру Къюби — может быть очень жарко...

— В чем же? — Продолжил улыбающийся блондин. — Неужели в том, что башню вот-вот откроют?

— Хината-химэ, Акира-сан. — Решительно вмешалась в разговор Ино, прервав разгорающуюся ссору. — Как химэ клана Яманака, — девочка прижала руки к груди, склонившись в низком поклоне, — имею честь пригласить вас в гости к моей семье в удобное для вас время.

Я переглянулся с Хинатой. Нет, Ино умница, тут и вопросов нет, но... Проблема в том, что отказаться от такого предложения мы не можем. Если мы ответим отказом, это будет означать, не больше и не меньше, что мы ни в ломанный Ре не ставим как Ино лично, так и клан Яманака, включая правящую семью клана.

— Мы принимаем приглашение с удовольствием и благодарностью, Ино-химэ. — Отвесила ответный поклон Хината.

— Спасибо за оказанную честь, Ино-химэ. — Я точно так же поклонился, разве что, с задержкой на доли секунды.

— Странный у тебя вкус, Ино-химэ. — Усмехнулся Наруто. — Я понимаю, что высокой химэ клана Хъюга требуется сопровождение, но вот персону для этого ты выбрала не самую подходящую. Я, как наследник клана Узумаки, с удовольствием составлю компанию Хинате-чан.

— Знаете, Наруто-сан, но я, пожалуй, сама решу, кого именно мне приглашать. — Улыбка Ино стала чуточку напряженной. Интересно, Наруто вообще осознает, что именно он несет? Он же прямо в лицо демонстрирует принцессе клана Яманака этакое пренебрежительное отношение. Мол, ему виднее, кого ей приглашать. Ой, гений...

— Почему ты еще тут, ирьенин? — Переводит на меня взгляд джинчуурики. — Я же сказал тебе — убирайся! — Заявив это, Наруто делает отмашку ладонью у меня перед лицом. — Кыш! Убирайся в больницу для бедняков, ирьенин. Знай свое место!

— Хината-химэ, Ино-химэ. — Непринужденно улыбаюсь я, делая почти незаметный шаг в бок, после чего активирую бьякуган. Все, такое спускать с рук я уже не имею права. — Скажите, а как вы относитесь к кухне страны Камня? У меня возникла идея приготовить такое изысканное блюдо, как хорошо отбитые яички молодого барана, не желаете ли попробовать? — С тихим гудением материализуются 'когти дракона'. К биджу, мой удар второй, но то, что он будет — можешь мне поверить, джинчуурики!

— М-м-м. — Мечтательно облизнула губы розовым язычком синеглазая куноичи. — А ты знаешь, мне нравится твое предложение, Акира-кун. Пожалуй, я бы с удовольствием попробовала такой деликатес. — Ну и штучка эта Ино... Вот надо ей было насмешливо смерить взглядом Наруто с головы до ног, задержавшись при этом взглядом чуть ниже пояса.

— Акира-кун, — холодно произносит голос подошедшего Хатаке, — будь так добр, убери 'когти'. Уличных боев в ближайшее время не будет. Хината-химэ, Наруто-кун, следуйте за мной, время!

— Но... — Разъяренный Наруто осмелился возразить своему приемному отцу.

— Мы обсудим твое поведение потом, Наруто-кун. — Отрезал сенсей команды А35. — В свое время! А пока делай, что тебе говорят. — Какаши перевел взгляд на меня, после чего посмотрел на Ино. — Удачного вам дня, генины!

Ино, чуть поежившись, словно от холода, проводила уходящего Наруто жестким, прищуренным взгядом. Однако момент открытой реакции у девочки прошел очень быстро, и на лице юной куноичи вновь заиграла улыбка.

— Я хотела бы поблагодарить тебя еще раз, Акира-кун. — Обворожительно улыбнулась Ино, мягким жестом касаясь моей руки. — Наруто... Он иногда выходит за грань допустимого.

— Право же, Ино-химэ, — нейтрально улыбнулся я, — это, скорее, я, должен благодарить вас за вмешательство и попытку пригасить ярость юного Узумаки.

— Ино-чан, не Ино-химэ. Ну пожалуйста, Акира-кун. — Колдовские синие глаза смотрят прямо в душу. — Я ведь уже просила, и, как бы то ни было, сейчас мы общаемся в неофициальной обстановке.

— Ино-химэ, — тяжело вздыхаю я, — я благодарен вам за ваше великодушное предложение, но сейчас я вынужден уйти. Меня ждет моя команда, и восемь утра наступит буквально через пару минут. Гай-сенсей съест меня без соли и перца.

— Пойдем, Акира-кун, я тебя провожу и спасу от злого джоунина. — Рассмеялась девочка. — Думаю, слова химэ клана Яманака будет достаточно даже для очень взыскательного наставника.

— Ино-химэ... — Начал я и осекся. Девочка продемонстировала, что обладает на диво острыми ноготками, которые после того, как я произнес ее титул, впились в мою руку. Я вздохнул и продолжил. — Подчиняюсь грубой силе, Ино-чан.

— Да-да, — промурлыкала маленькая кокетка, — слушаю очень внимательно.

— У вас-то проблем из-за опоздания не будет, а, Ино-чан?

— Нет. — Девочка сдула непослушную прядь длинных волос. — Не всем же Гай Майто в наставники достался. Асума-сенсей, он другой. Сарутоби... Да. Сарутоби. — Девочка остро взглянула мне в глаза. — Прошу прощения, но мы поговорим позже, хорошо, Акира-кун?

— Конечно, Ино-чан. — Нейтрально произнес я. Да хвостами Къюби всех этих малолетних интриганов и интриганок! Они специально такие разговоры в отсутствие Хинаты заводят, а?

— Очень хорошо. — Сверкнула улыбкой синеглазка. — С нетерпением буду ждать вашего с кузиной визита к нам в гости. Как только позволят обязаности генина, разумеется. — После чего, почти не заметно провела кончиком пальца по моей ладони, и ушла. Лолитка-акселератка, блин. Вот же кокетка малолетняя! Я тяжело вздохнул, и решительно отправился к сенсею и ожидающим рядом с ним Сакуре Харуно и Року Ли.

— Доброе утро. — Поклонился я.

— Доброе. — Буркнул нахмуренный Гай. — Ты не очень-то спешил, Акира-кун.

— Точность — вежливость Дайме, Гай-сенсей. — Улыбаюсь и киваю на запертые двери башни Каге. — В любом случае, я успел, не так ли, сенсей?

— Успел, успел. — Бурчит сенсей. — Хотя ты мог бы подойти и пораньше.

— Акира-кун, ты слышал?. — Возбужденно улыбается Рок. — Мы, оказывается, команда 'Бэ' класса!

— Да! — Сакура просто сияет. — Была допущена ошибка, представляешь? И если бы ты соизволил проснуться раньше, то узнал бы это давным-давно.

Недоверчиво смотрю на своих товарищей по несчастью. Они что, решили, что теперь все отлично? Ох, Риккудо... Ну нельзя же быть такими наивными. Вот еще одно отличие детей горожан от клановых — последние очень редко принимают что-то на веру. Верить можно только своим, да и то, как говорится, всякое бывает, потому как даже внутри кланов есть борьба за влияние. Вопросительно смотрю на Майто, который, поймав мой взгляд, незаметно пожимает плечами. Ну что же, ждет моих сокомандников очень неприятный этап в жизни... Расставаться с иллюзиями всегда больно...

— Сакура-чан. — Вопросительно смотрю на нее. — Почему ты думаешь, что я проспал?

— А мы за тобой заходили. — Усмехается Рок. — Но ваша стража нас внутрь квартала Хъюга не пустила, хотя к тебе один из стражей и сходил. Вот он-то нам и сказал, что ты еще спишь. И это в половине седьмого, Акира-кун. Ты меня разочаровываешь, Хъюга. Я-то думал, что в кланах тренируются с самого утра.

— Хм. — Задумчиво почесываю подбородок. Это надо же, заходили за мной. — В таком случае, приношу свои извинения. Но этой ночью я сидел над свитками до четырех часов утра, так что встал я только в начале восьмого.

— Что за свитки ты изучал? — Деланно-безразлично поинтересовалась Сакура. — Интересные, да?

— Ага. — Согласно киваю любительнице учиться. — Ирьенинские, из клановой библиотеки.

— Понятно... — Разочарованно тянет девочка. — А в вашей библиотеке много свитков?

— Много. — Киваю я, сдерживая улыбку. — Тебя интересует что-то конкретное?

— Да, интересует. — Девочка яростно кивает. — Скажем, свитки техник земли!

— Есть две проблемы, Сакура-чан. — Совершенно серьезно отвечаю я.

— Это какие? — Розоволоска сильно похожа на наркомана, который находится буквально в шаге от вожделенной дозы. Ну что же, я ее в чем-то понимаю, сам читать люблю.

— Первое, Сакура-чан, необходимо разрешение нашего сенсея. Неумелая попытка воспроизвести описанную технику может обойтись тебе очень дорого. — Гай, внимательно прислушивающийся к моим словам, согласно кивает.

— Ты что, думаешь, что я дурочка?! — Восклицает девочка.

— Сакура.— Металлическим голосом чеканит Гай-сенсей. — Акира совершенно прав. И я пока что не готов дать свое согласие на такие эксперименты с твоей стороны. Акира, будет гораздо лучше, если ты возьмешь пособие по методикам отработки тонкого контроля, пользы это принесет куда как больше.

— Ну вот... — Девочка скуксилась и надула губки. — Вы думаете, я не умею контроллировать чакру? Да я не хуже Акиры справлюсь!

— Не думаю. — Ухмыляется Гай, глядя на надувшуюся девочку, после чего продолжает совершенно серьезно. — И еще одно, Сакура. Если ты твердо решила стать боевой куноичи, тебе следовало бы быть внимательнее.

— Разве я невнимательна, Гай-сенсей? — Удивленно уточняет розоволоска.

— Да. — Пристально глядя ей в глаза отвечает наставник. — Акира буквально пять минут назад демонстрировал отличный контроль над чакрой, ждать от генина большего я бы не рискнул. Для не Хъюги такое вообще практически невозможно. И то, что ты этого не заметила, это очень плохо.

— Вот еще. — Оскорбленно вскидывается куноичи. — Только я на Акиру еще не пялилась! Много чести. Еще начнет чего воображать себе.

— Ну-ну, — рассмеялся Гай, — судя по тому, что я видел — воображать он вряд ли чего станет. У него и без того, есть о чем подумать. И о ком. — Наставник насмешливо подмигнул мне.

— Скажи, Акира-кун. — Решительно меняет тему Сакура. — А какая вторая проблема?

— Получить разрешение клана на доступ к информации. — Позволяю себе легкую улыбку.

— Поня-я-ятно. — Разочарованно протянула девочка. — Которое мне, разумеется, никто не даст, да?

— Ну почему же. — Делаю улыбку чуточку шире. — Ты пробовала просить? Ведь Хинату ты знаешь уже давно.

— Нет. — Возмущенно смотрит на меня маленькая куноичи. — Вы, Хъюги, очень надменны. И что-то просить у вас... Да вы никогда никому не поможете!

— А ты попробуй, Сакура-чан. — Ухмыляется Гай-сенсей.

— Хорошо, наставник. — Девочка скривилась, после чего, гордо выпрямив голову, посмотрела на меня. — Акира-кун, я бы хотела получить свитки из вашей библиотеки.

— Да, девочка... — Насмешливо покачал головой Гай. — Тяжело же тебе в жизни придется, Харуно. Просить ты не любишь, да и не умеешь.

— Мне что, ноги этому Хъюге целовать?! — Разъяренно прошипела розоволоска.

Хрясь! Ого... А Гай-то по настоящему быстр. И эта скорость, скорость настоящего джоунина, не может не наводить на очень неприятные мысли. Без бьякугана я его движения не различу. Во всяком случае, шлепок, который прилетел Сакуре, я не заметил. Сакура тоже не успела даже испугаться, разве что дернулась. Но это уже после того, как раскрытая ладонь Гая звучно шлепнула ее по попе.

— Не этому Хъюге, Сакура Харуно. — Тихо и зло процедил джоунин. — Этого Хъюгу зовут, если ты не забыла, Акира. И он, как я тебе вчера уже объяснял, твой товарищ по команде. И такого дерьма я в своей группе не допущу, тебе понятно?

— Да. — Почти неслышно прошептала девочка, в глазах которой набухли слезы.

— Не слышу ответа. — Жестко цедит слова сенсей.

— Да, сенсей. — Сморгнув слезы, Сакура шмыгнула носом, после чего уже твердым голосом обратилась ко мне. — Приношу свои извинения, Акира-кун.

— Очень хорошо. — Гай сенсей все еще жестко цедил слова. — А теперь, Сакура, ты попросишь Акиру оказать тебе помощь, ясно? Именно попросишь, а не снизойдешь до своего товарища!

— Да, Гай-сенсей. — Покорно ответила девочка, после чего поклонилась мне. — Акира-кун, прошу об одолжении. Пожалуйста, помоги мне получить свиток из вашей библиотеки.

— Конечно, Сакура-чан. — Кланяюсь в ответ, всеми силами давя улыбку. Игра сенсея вообще на поверхности. Да и взгляд я его заметил. Оно понятно, что именно сейчас мне свиток по методологии контроля нужно достать. Кровь из носу, как нужно. Гай решает серьезную, очень серьезную задачу. И я ему не завидую — сколотить жизнеспособную команду из трех детишек задача нетривиальная даже без тех тараканов, которые в головах этих детишек гнезда свили... — Я приложу все усилия.

С вполне слышимым скрипом широкие парадные двери башни Каге распахнулись, и на площадь вышел чиновник высокого ранга, сопровождаемый двумя джоунинами. Окинув площадь недовольным взглядом, чинуша кивнул сопровождающим, которые в темпе начали складывать печати. Ага, прищурился я. Все понятно. Джоунины накладывают усиление звука на чиновника, или, как в обиходе именовалось это дзюцу — 'луженую глотку'. Что характерно, усиливались все звуки, издаваемые целью, не только речь. Искренне надеюсь, что завтракал этот напыщенный товарищ не горохом... Ну вот. Чиновник, еще раз окинув толпу взглядом, отрывисто хлопнул в ладони, после чего над площадью ударом хлыста разнесся громкий хлопок. Бедные команды 'А', им же вообще уши так заложит...

— Внимание! — Гаркнул чиновник. — Мое имя Тояма Асакура, и я проведу первичную сортировку! — Выдержав минутную паузу и удовлетворенно кивнул, когда собравшиеся на площади подростки прекратили трескотню и обратили внимание на вышедших из башни. — Итак! Команды 'А' — проходят на второй этаж, в зал два-четыре, для согласования планов индивидуальной подготовки. Команды 'Бэ' — ваша задача — двухмесячная подготовка в полевых условиях. Сенсеям этих команд зайти за направлениями на получение припасов и оборудования в зал два-пять. Команды категории 'Це' — построится в очередь согласно выданных номеров! Получение заданий на третьем этаже, кабинет три-двенадцать! Выполнять!

И понеслась. Площадь, забитая генинами, забурлила и вскипела. Впрочем, броуновское перемещение быстро упорядочилось, все же, сенсеи учебных команд не даром ели свой хлеб. Первыми, размеренно и важно, в широкие двери устремились наследники кланов. Команды 'Це' тем временем выстраивались в живую очередь под руководством своих наставников. Буркнув нам, что бы мы отправились по домам, предупредили родню, собрались, и к девяти часам были у северных ворот Конохагакуре, Гай отправился за документами, по которым ему должны были выдать необходимый припас. М-да, два месяца... Ясно для чего. Командам 'Бэ' дают время на спаивание в единый боевой организм, прежде чем окунуть их в кровавую муть работы шиноби. А командам 'Це' милостиво позволяют доказать свое право на жизнь. Вот кому не позавидуешь, так это им...

В общем, наша команда разбежалась в разные стороны. Хорошо еще, что до ближайшего здания было не далеко. Рок, интенсивно работая локтями, пробивал нам дорогу, ввинчиваясь в человеческую массу, стремящуюся к вожделенным воротам башни Каге, разве что бурча в процессе 'простите', 'извините' и 'пропустите'. Сакура, уловив, что самостоятельно она отсюда будет выбираться минимум полчаса, едва не прилипла к спине Рока Ли, а я... Ну а что я? Глупее Сакуры, что ли? Я тоже последовал за ними. Ну, вот и одноэтажный дом с плоской, как принято в Конохе, крышей. Запрыгнув туда, наша команда разбежалась в разные стороны. Времени было мало — меньше, чем через час, нам следовало явиться пред светлые очи сенсея, и получать внушение по поводу опоздания не хотел никто.

Хизаши, который был уже дома, слегка удивился моему визиту. Однако, выслушав объяснения, дал несколько конкретных рекомендаций, по поводу общения с Гаем Майто. В общем, как в той песне — 'ты в армии теперь', ага. Командир всегда прав, если командир скажет прыгать, то прыгать до тех пор, пока не будет приказано иное, и вообще — если прикажут мордой в грязь падать — то падать, и не чирикать. Именно так, ухмыльнулся мой приемный отец, освидетельствуя имеющиеся у меня свитки с продовольствием, оружием и прочими припасами. На мой вопрос, нужно ли брать еды на два месяца, мне было сказано — делать строго то, что сказано. Был приказ брать продовольствие на два месяца? Ах, не было? Вот и не бери. При этом Хизаши усмехнулся, явно что-то имея в виду. Нам там что, еще и практику по выживанию устроят? Н-да, никогда не мечтал попробовать улиток и пауков-птицеедов, но, чувствую, меня чаша сия не минует. Получив напутственный толчок в плечо, я отправился в высшему руководству клана.

Хиаши Хъюга, слава Риккудо, был на месте, и был не настолько занят, что бы отправить меня ко всем чертям. Иначе пришлось бы обращаться к Тораки-сама, потому как сегодня утром Окини-сама должна была отправиться в госпиталь Конохи, решать вопросы с подготовкой не клановых ирьенинов и их практики под руководством Хъюга. А с Тораки, задери его Некомата, каши не сваришь. На встречу мне он за прошедшие шесть лет не пошел ни разу, и ожидать, что сейчас он даст санкцию на выдачу свитков из библиотеки клана в интересах ненавистного ему меня — было бы просто необоснованным оптимизмом с моей стороны. Хиаши внимательно выслушал меня, после чего согласно кивнул. Он не просто разрешил взять свиток, нет. Задав несколько вопросов по поводу интересов и навыков Сакуры Харуно, Хиаши-доно предложил мне следовать за ним.

По дороге в библиотеку, я доложил об утренней ссоре с Наруто и о приглашении, которое озвучила Ино Яманака мне и Хинате-химэ. Вот тут Хиаши выслушал меня очень внимательно. И вопросов задал немало. Поморщившись, когда я рассказал о готовности поставить на место Наруто-куна, глава клана посоветовал мне помнить в первую очередь о том, что этот самый Наруто джинчуурики, а не просто нахальный подросток. В общении с такого рода товарищем стоит быть крайне осторожным. Это — не Киба Инудзука, которого через неделю Окини-сама и ее ассистенты на ноги поставят. Стычки с джинчуурики следовало избегать любой ценой. Хотя, как задумчиво пояснил Хиаши, Хината сама себя перехитрила. После чего, увидев мой изумленный взгляд, только рассмеялся, и насмешливо поинтересовался, может ли глава клана быть не в курсе дел своей наследницы.

После чего, уже в библиотеке клана, он лично отобрал два десятка свитков с разнообразной информацией, которая могла заинтересовать девочку. Включая те самые техники земли, категорий 'Це' и даже 'Бэ'. Заодно он одобрил мое желание навести мосты в отношениях с не клановой девочкой. Однако, при этом глава клана настоятельно рекомендовал, если уж мне придет в голову завести интрижку, крайне аккуратно относиться к генетическому материалу, потому как бастарды на стороне — это не то, что нужно клану. На мою попытку заметить, что ей, биджу ее сожри, всего двенадцать лет, и вообще, она не в моем вкусе — мне был дан конкретный ответ — речь не только о Сакуре как таковой. Речь об отношениях с девушками вообще. И, раз уж речь о девушках зашла — то мне следует быть крайне внимательным в общении с наследницей клана Яманака. Химэ клана, как внушительно объяснил мне Хиаши-доно, не лучший объект для мимолетной интрижки. Особенно, если она сама будет не прочь завести эту интрижку. Потому как целью принцессы клана Яманака точно будет не просто мимолетное приключение. Получив мои заверения, что я прекрасно понимаю ситуацию, Хиаши милостиво кивнул мне, и пожелал удачи на тренировках, поскольку Майто-сан получил совершенно определенные инструкции по моей подготовке.

Несясь по крышам в сторону северных ворот деревни скрытого листа, я пытался справится с нехорошими предчувствиями. Ежику понятно, что получивший инструкции Гай выполнит их с точностью до запятой. А учитывая, что джуукен он меня учить не сможет, хотя бы потому, что он его не знает... Ну-ка, Костя-Акира, чем там славился в мультфильме Гай-сенсей? Зверскими тренировками он славился. И не менее зверским подходом к использованию утяжелителяй. М-да, не было печали. Это сколько же чакры мне придется тратить, что бы скомпенсировать воздействие жутких вериг, которые, тут к гадалке не ходи, на меня нацепит наш наставник, а?

Ждать у ворот пришлось не долго, команда собралась очень быстро. Какой там час... И тридцати минут не прошло, как появились все, включая наставника. Ну, раз все на месте — мой выход.

— Сакура-чан. — Улыбаюсь я.

— Да, Акира-кун. — Ровным голосом отвечает маленькая куноичи, поправляя закрепленный на голове протектор.

— Вот, возьми. — Протягиваю ей заранее распечатанный свиток с руководством по тренировкам на контроль чакры, и весело подмигиваю ей. Хм, а может, последовать совету Хиаши? Завести себе, так сказать, наложницу? Через год-другой это будет очень даже актуальной темой, гормональный шторм никто не отменял, и переживать его лучше в комфортных условиях, а не истекая слюной при виде взрослеющих куноичи.. — Я же обещал.

— Ты... — Девочка не верящим взглядом смотрит на свиток в моей руке. — Ты получил разрешение, Акира-кун? Ради меня?!

— Конечно, Сакура-чан. — Уже серьезно отвечаю я, краем глаза видя веселый блеск в глазах Гая и напрягшегося Рока Ли. Нет, пожалуй, Сакура — все же не лучший вариант. Пусть с ней Рок Ли разбирается, а мне в ней ни внешность, ни, тем более, характер, не нравится. — И не только на этот конкретный свиток. Мы же — одна команда!

— Прекрасно. — Улыбается Гай. — Только остальные свитки сначала мне покажи, Акира-кун. Не хватало еще тащить незадачливую ученицу в госпиталь за тридевять земель!

— Обижаете, Гай-сенсей. — Позволяю себе ухмылку, глядя в глаза сенсея. — Я, какой-никакой, а ирьенин. Залатаем на месте, будет лучше, чем раньше!

— Поглядим. — Задумчиво глядя на меня отвечает Гай. — Ладно, хватит болтовни. Пора выходить!

И мы отправились в путь, провожаемые взглядами привратной стражи.

Глава 21. Добро пожаловать в ад...

Лежу на импровизированной постели, закинув руки за голову, и смотрю в ночное небо. Темна ночь в стране Огня. И очень ярки звезды на небе. Звезды, да... Небо словно усыпано крупными сияющими драгоценными камнями. Нет ни одного знакомого созвездия. Да что там созвездия! Небо на земле такими звездами похвастаться точно не может. Мельче они там, заметно мельче. А вот луна земная, наверное, покрупнее будет. Мирно потрескивает костер, слышится негромкий разговор Гая и Рока. На своей кошме шелестит свитком дорвавшаяся до новых знаний Сакура. У девочки, как и у меня, оказалась с собой портативная лампа, которая представляла собой небольшой шар толстостенного матового стекла, в который была залита смесь воды и толченого местного минерала. Походная лампа давала устойчивый, неяркий свет примерно на три часа. А потом отработанную жижу нужно было сливать. В общем, все при деле. Один я лежу, закинув руки за голову, и вспоминаю подробности этого суматошного дня...

Дорога до выбранного наставником места заняла почти весь день. Десять часов в пути, при этом наставник особо не торопился. Скорость эскадры, как известно, задается самой медленной калошей. Я, по идее, мог двигаться гораздо быстрее, для Сакуры наша скорость тоже не была пределом, а уж про Гая Майто я вообще молчу, джоунин есть джоунин. У нас такой калошей был Рок Ли. Даже несчастные двадцать километров в час для него были весьма тяжелым испытанием, да и вообще, с его контролем скакать по деревьям должно было быть натуральной пыткой. Он, бедняга, пару раз едва не сорвался. Нормативом для опытных чуунинов и джоунинов была пока что недостижимая для нашей команды скорость в сорок километров в час при движении по деревьям.

Места, в которые мы забрались в итоге, надо сказать, были совершенно безлюдные — самая натуральная глушь... Последнюю половину дня мы передвигались по первозданному лесу без признаков деятельности человека. Дорог не было. Деревень тоже. Никаких признаков человека, лишь дикая, нетронутая природа. Лес, зверье и Гай Майто. Причем, что было хуже, это еще вопрос, от зверя, по крайней мере, отбиться можно. Ну что такое волк или медведь? Даже у генина, в достаточной мере освоившего контроль над чакрой, хватит скорости, чтобы привести зверушку в непригодное к дальнейшей жизнедеятельности состояние.

С наставником же такие фокусы точно не пройдут, он генинов способен кушать на завтрак, причем троих ему будет даже маловато. Он, наставник этот, сам кого хочешь загоняет. В конечной точке маршрута нас ждал относительно обжитый полигон. Хотя, пожалуй, полигон — это слишком сильно сказано. Расчищенная от кустов поляна, да подготовленная костоломная полоса препятствий, весьма монструозная, надо сказать. Гранитные глыбы, ямы, дреколье... Проще говоря, падать в процессе не рекомендовалось категорически. Из удобств на полигоне был разве что сложенный из камней очаг. Все остальное нам предстояло подготовить самостоятельно. Впрочем, вечером Гай ограничился приказом набрать сушняка для костра, и нарезать еловых веток для постелей. Да, спать нам предстоит в откровенно спартанских условиях... Куча веток, плюс кошма сверху, ага.

Сакура и Рок отправились нарезать ветки под постели, а меня наставник послал за дровами. С сушняком были сложности, хотя, в итоге, удалось найти крепкое сухое дерево. Окинув взглядом сухой ствол, чуть ли не в обхват для меня, я только в затылке почесал, и скептически осмотрел выданный мне топор. Рубить такое... Как? На лесоруба, блин, меня никто не готовил! Ну, за часок-другой я бы его, наверное, свалил. Пару раз рубанув, я только поморщился. До поздней ночи провожусь, тут и к гадалке не ходи. Ну какой лесоруб из мальчишки? В итоге справился я с этим делом исключительно благодаря магическим приемам, топор мне помог мало. А вот 'когти дракона' очень даже хорошо подошли. Шарахнул, да... Всадил с обоих рук все четыре 'коготка', сформированные за кончиками пальцев. Энергетические клинки вошли в дерево, как раскаленный нож в масло. А потом я их и подорвал. Хорошо хоть ума хватило бьякуган заранее включить. Я его вообще активировал, едва отошел от учителя. Лес все же вокруг, мало ли что.

Приступ паранои, можно сказать, мне жизнь и спас. Только благодаря замедлению времени я и сумел уйти из под обрушенного четырьмя взрывами древесного ствола. Детонация коготков разорвала ствол не хуже попадания снаряда, выбив в противоположную от меня сторону целый фонтан опилок, обломков и пыли. А потом четырехметровое сухое дерево издало жуткий скрип, и начало падать. На меня! Отскочив в сторону, я утер холодный пот. Да уж, сходил, блин, за дровами. Не успел я толком прийти в себя, как полетел на землю от могучей затрещины. Гай-сенсей явно почувствовал выброс чакры, благо отошел я всего-ничего от стоянки. Почувствовал и примчался. Когти — боевая техника, и при подрыве в пространство выбрасывают тот еще энергетический импульс. Наставник несколькими емкими, хорошо подобранными словами дал характеристику непутевому ученику-самоубийце, дереву и персонально Хокаге. Особенно досталось правителю деревни, подложившему несчастному джоунину такую вот бьякуганистую свинью.

В итоге, сенсей попросту отобрал у меня топор, и, отмахнувшись от моего предложения помочь, принялся разделывать несчастную деревяшку на части, попутно обрубая ветви. Сенсей работал, а я стоял в сторонке, и слушал лекцию. Гай оторвался по полной программе. Про то, что я мог убиться, он, слава Риккудо не упоминал. Ему и без этого хватило материала для разноса. К примеру, мне было разъяснено, что я, такой-сякой, гнилая отрыжка биджу, хвостом этого самого биджу меня по голове, в своем тупоумии демаскирую нашу стоянку. Такой вот выброс энергии любой вменяемый джоунин засечет больше чем с километровой дистанции. Да, цедил сквозь зубы сенсей, мы в стране Огня. Да, мы не на боевом задании. Но вот так вот привлекать к себе внимание будет только малолетний оболтус, которого к работе шиноби на арбалетный выстрел подпускать нельзя! Нукенины, они ведь и в стране Огня бывают. В общем, стоял я с горящими от стыда ушами, и слушал наставника. Хорошо хоть, что он управился относительно быстро. После чего мы с ним на пару перетаскали бревна, в которые и превратился ствол снесенного боевой техникой дерева.

В лагере нас уже ждали Рок и Сакура, сделавшие большие и круглые глаза при виде бревна, которое волокли мы с учителем. Учитель мрачно улыбнулся, после чего устроил разнос всем присутствующим. Для начала он пропесочил меня еще один раз. Похоже, наставник считает, что повторение — мать учения, и вообще, мисо-суп специями не испортишь... В общем, назначил он меня почетным дровосеком на все время пребывания в лагере. Я только безнадежно присвистнул, глядя на ждущие разделки три бревна, каждое из которых тянуло на метр с лишним. А вот моим напарникам досталось уже за другое. Наставник насмешливо оглядел чахлые кучки веток, запасенные сладкой парочкой, после чего сгреб все в одну кучу, и поблагодарил Рока и Сакуру за заботу. Хорошую, мол, постель они для него приготовили... В итоге, напарники отправились резать следующую порцию веток, получив четкое указание — следующую кучу веток наставник отберет для меня, а уж на чем будут спать молодые оболтусы, его, собственно, не волнует. Розоволоска только зубами скрипнула, после чего прошипев Року Ли что-то невнятное, отправилась в лес.

А меня сенсей заслал на то самое место, где я, как он выразился, одержал блистательную победу в борьбе с деревом. Принеси, мол, сушняка... Его там сейчас много, благо что все обрубленные сухие ветки там и остались. Не зверь же я, говорит, заставлять тебя топором на ночь глядя махать. Я набрался смелости и задал вопрос, а что, собственно, мне следовало делать? Валежника на земле не валялось. Откуда при таких раскладах дрова брать? Сенсей только головой покачал, после чего дал совет на будущее. Оказывается, от меня ожидалось, что я найду сухое дерево, поднимусь на него, и аккуратно срублю нужное количество веток. Но, как задумчиво пояснил Гай, в реальной боевой обстановке даже и такого делать нельзя, потому как там любой оставленный след, это, фактически, приглашение для коллег из какой-нибудь Ивы присоединиться к пикнику.

В общем, в итоге лагерь был более-менее обустроен. Был разожжен костер из притащенных мною сухих сучьев, и при его свете сенсей начал проводить ревизию припасов. Изъяв у нас пищевые свитки, Гай только усмехнулся, после чего назначил Сакуру шеф-поваром, немедленно отправив ее готовить немудреный ужин. А меня с Роком, что бы жизнь медом не казалась, назначил главными землекопами. Велел отойти за кусты в полусотне метров от костра, и вырыть яму. Не менее пары метров глубиной. Рок недоуменно поинтересовался — а, собственно, зачем? После чего мы прослушали очередную лекцию от сенсея, сводившуюся к тому, что, мол, ходить по минному полю, в которое через два месяца превратятся окрестности лагеря, он, Гай Майто, лично не намерен. Поэтому туалет нужно делать сразу, и делать его надо основательно. Сакура, услышав это, вскинулась — да как же так? За ней же подглядывать будут. Услышавший это заявление девочки Гай только посмеялся, после чего тонко намекнул, что уже начиная с завтрашнего дня ее такие мелочи, право же, волновать перестанут.

Красота. Луна светит, генины пашут — все при деле. Яму мы выкопали меньше чем за четверть часа. Я активно пользовался чакрой для разгонки физических возможностей, а Рок... Рок сам по себе очень силен. Он без открытия врат лопатой махал так, что любо-дорого посмотреть. Стоило нам остановиться и перевести дух, как к нам подошел Гай. Одобрительно окинув взглядом вырытую яму , он достал инвентарный свиток, из которого немедленно были извлечены доски, пила, гвозди и молоток. И дал нам новое ценное указание — сколотить щит с дырой по центру, который и надлежит поместить сверху на вырытую яму. Зверь и садист! От костра такими ароматами тянет, а он работать заставляет. И вот тут-то мы провозились гораздо дольше, чем с ямой. Грубая сила, она при копании ям хороша. А вот когда требуется сделать работу потоньше... В общем, управились мы и с этим поручением, хотя при этом вымотались чуть ли не больше, чем когда мы занимались раскопками.

После целого дня, проведенного на ногах, немудреный ужин, приготовленный Сакурой, был вкуснее домашних разносолов. Острый мисо-суп, да рис с мясом и овощами были сметены из глиняных мисок очень быстро. Вымыв за собой посуду, мы лениво побрели обратно в лагерь и улеглись на импровизированные лежаки. Хорошо... Пикник на свежем воздухе, да и только. Так, ладно. Спать пора, потому как, селезенкой чую, поднимет нас Гай-сенсей ни свет ни заря. Собственно, так и вышло, выспаться мне не дали. Казалось, не успел я прикрыть глаза, как меня бесцеремонно растолкала Сакура. Буркнув, что сейчас моя стража, и что сенсей, оказывается, объявил приказ о пребывании на территории противника, девочка сонно зевнула и побрела к своей постели. Мда, а ведь дело уже к рассвету идет. Выходит, мое дежурство этой ночью последнее, и пришлось оно на ту самую 'собачью' вахту. Нацедив в кружку остывшего чаю, я забрался на высокое дерево чуть в стороне от стоянки.

Активирую бьякуган и начинаю постепенно расширять зону восприятия. Ох, сколько всего интересного. Лес, начиная примерно с двух километров от разожженного нами костра просто кишел живыми существами. Животные жили своей жизнью, ночные хищники охотились, остальные пытались выжить. Доведя зону сканирования до пяти километров, я остановился. Практически предел, и так уже глаза чуть ли не режет. Вообще, играя с режимами, можно обеспечить практически гарантированное обнаружение нежелательных соседей. Чакру, включая каналы, да и вообще энергетику, допустим, можно приглушить и замаскировать чуть ли не в нули. А с кровотоком что делать? А с биением сердца? Да, на дистанции в пять километров деталей, безусловно, не различить. Но вот живые существа не заметить нельзя. Ощущались эти самые существа как пульсирующие жизнью точки в пространстве. Высоко сижу, далеко гляжу! Да еще и арбалет под рукой, подходи, дорогуша, стрелу продам! Но не идет никто, разве что на границе восприятия мелькают туда-сюда точки, представляющие собой нечто живое. Так, Костя-Акира, не спать! Очень уж уютно я устроился, на толстой ветке, прислонившись спиной к дереву. Упасть я не боялся, чакра надежно фиксировала меня на месте. Результат в виде слипающихся глаз не замедлил быть.

Сплюнув, я, от греха подальше, вошел в медитативный транс. Теперь мысли плавно скользили где-то на периферии сознания. Фокус транса был на восприятии бяькугана, так что я, фактически, превратился в живой локатор, ищущий потенциальные цели. Примерно через час ожидания был зафиксирован объект, идущий на сближение. Второй режим бьякугана жизни. Хм-м. И что же это? Ну не различить деталей на такой дистанции. И кого же это заинтересовал наш скромный лагерь, а? Зверь? Человек? Да какая, собственно, разница. Энергетические каналы, равно как и источники чакры, у цели не фиксировались, но ведь это, как известно, ничего не значит. Инструкция для ночных караулов в боевой обстановке однозначно гласила — при обнаружении угрозы часовой открывает огонь на поражение. Тревога как таковая поднимается при помощи взрывчатого боеприпаса. Ну что же, как там сенсей сказал, мы сейчас за двести километров от Конохагакуре, да? Минимум сорок километров до ближайшего жилья? Добрые люди в такой глуши по ночам не ходят. Даже если это и человек, то явно недобрый. И вообще, сенсей объявил чуть ли не осадное положение. А инструкции, написанные для таких ситуаций, двойного толкования не допускают.

Я мрачно ухмыльнулся, извлекая из оружейного свитка арбалет. Так, дистанция до цели две тысячи метров и сокращается. Пребывание на территории, занятой противником, говорите? Щека коснулась полированного деревянного приклада, в зарядную фуин-печать печать отправилась тоненькая струйка чакры. Есть, на направляющем желобе покоится болт с боеголовкой в виде взрывной печати. Поток чакры устремляется в фуин-механизм, отвечающий за взведение. Арбалет совершенно беззвучно переходит в боевое положение. Шесть томительных секунд сгибаются запитанные чакрой рога металлического лука. Но вот, все готово. Дыхание поверхностное, чакру в руки, что бы не дрожали. Счетно-прицельная приставка к арбалету готова к открытию огня, Гай-сенсей. Я позволил себе беззвучно улыбнуться. Пребывание на территории противника, ага. В эти игры можно играть вдвоем, наставник!

Тем временем неопознанный биологический объект продолжил сокращать дистанцию. Полторы тысячи, тысяча, восемьсот метров... Цель двигается точно на лагерь, а ясности по прежнему никакой. Ну, кроме того, что цель одиночная, и что чакра у цели по прежнему не ощущается. Шестьсот метров. Я спокойно ждал. Четыреста метров. Все, можно стрелять. Да, на четырехстах метрах убойность уже не та, но ведь я и не бронебойным болтом бью. Арбалет болт докинет, а дальше пусть работает взрывная печать. Ладно, не важно. Цель приближается медленно, да и движется при этом практически на меня, так что с упреждением можно не возиться. Я задержал дыхание, палец лег на спусковую скобу арбалета. Прицел... Совмещение... Есть совмещение. Выстрел! Арбалет едва заметно дернулся в моих руках, и болт, снабженный взрывной печатью, отправился в свой недолгий полет.

Вспышка! Через секунду до меня докатился раскат взрыва. Н-да, Хината, собирая мне оружие и припасы явно не мелочилась, ведь, судя по мощности разрыва, в боеголовке болта был запечатан как минимум великий огненный шар. Сенсей взлетел на ноги еще до того, как грохот накрыл наш импровизированный лагерь, после чего стремительно помчался в сторону разрыва. Мои сокомандники ворочались на своих лежаках, их сон хоть и был потревожен, но, все же, они не проснулись. Я же тем временем перезаряжал арбалет. Гай бродил по кустам недолго, уже спустя несколько минут он вернулся в лагерь, и жестом предложил мне спуститься вниз, с места моей засидки на дереве. Дождавшись, пока я слезу на землю, он, усмехнувшись, бросил мне заднюю половину разорванной и местами обугленной тушки лисицы, которую нес за хвост. Если он ждал какой-то специфичной для молокососа, не видевшего в жизни крови, реакции — то он явно ошибся. Ох, не знаком был сенсей с методиками подготовки ирьенинов клана Хъюга. Я прямо из воздуха взял за хвост останки успешно ликвидированного особо опасного противника.

— Команда 'Бэ' сто шестьдесят три, подъем! — Рявкнул Гай-сенсей, недовольно глядя на спящих Рока и Сакуру. Дождавшись, пока сонные генины продерут глаза, наставник продолжил. — У вас тут под носом чуть ли не четвертая мировая война началась, а вы дрыхнете. Что там гласит инструкция по пребыванию на территории противника, а, Сакура? И что надлежит делать в случае подачи сигнала тревоги?

Тишина и душераздирающие зевки были ему ответом. Полюбовавшись на хлопающих спросонья глазами генинов, Гай только головой покачал, после чего переключил свое внимание на меня.

— Ладно, засони, как проснетесь, я вам все разъясню. — Обещающе улыбнулся Гай. — Теперь ты, Акира. Ты что творишь? — Жестко поинтересовался сенсей.

— Согласно инструкции, я... — Закончить речь мне не дали.

— О, Риккудо, дай мне терпения. — Гай возвел глаза к небу. — Сынок, это очень хорошо, что ты умеешь читать. Но инструкция эта не для сенсоров писана! Ты на какое расстояние пространство просматриваешь?

— Пять километров, ну, может, чуть меньше. — Я вопросительно уставился на наставника.

— Прекрасно. — Жестко улыбнулся наставник. — Сколько прошло времени от того момента, как ты определил, что к лагерю кто-то движется, до того, как ты выстрелил?

— Минут десять, может чуть больше. — Недоуменно смотрю на наставника.

— Великолепно! — Гай зло сплюнул. — Сам-то понимаешь, что ты наделал?

— Но инструкция... — Договорить мне не дали.

— Инструкция, это хорошо. Но! — Наставник внушительно посмотрел на меня. — Она не для сенсоров написана. Устав написан для среднего шиноби. А у среднего шиноби сенсорные способности просто никакие. Я, джоунин, способен почувствовать выброс чакры. Ки, опять же, чувствую. Но вот засечь за те же пять километров движение в мою сторону не способен никак. Поэтому и предписывается атаковать немедленно, не тратя времени ни на что — ибо я замечу скрывающегося противника поздно.

— Я понял, Гай-сенсей. — Утвердительно киваю головой. — Странно лишь, что в уставе ничего по этому поводу не сказано.

— Сакура, Рок, — сенсей пригласительно махнул рукой, — а вы что скажете.

— Все сенсоры разные, Гай-сенсей! — Отчеканила девочка, бросив на меня сожалеюще-презрительный взгляд.

— Вот! — Внушительно наставил на меня указательный палец сенсей. — Учись, Акира-кун. Девочка не сенсор, но дело знает. Не распишешь такое в уставе, только запутаешь. Сенсоры отдельно готовятся. Странно лишь, что тебе это в клане не разъясняли. Моя ошибка, понадеялся я на то, что тебя как полноценного боевика готовили. Виноват. Но я свою ошибку исправлю!

— Как скажете, наставник! — Старательно поедаю Гая глазами.

— Мы еще поговорим на эту тему — Сенсей согласно кивнул мне. — А пока что, запомни. Когда есть время, помни — инструкция, она мозги тебе заменять не должна. У тебя была отличная возможность оценить ситуацию, и ты должен был дать мне знать сразу. Цель ведь медленно приближалась, да? Поверь, лучше сто раз встать по ложной тревоге, чем пропустить одну настоящую.

— Но ведь четко сказано — не демаскировать позицию, не показывать противнику что он обнаружен, не поднимать суету. В противном случае враг вместо скрытого перемещения может немедленно атаковать. — И что же теперь, недоумевал я, все уставы побоку, что ли?

— Нет. — Криво усмехнулся Гай-сенсей. — Устав штука хорошая. Но если есть время для принятия решения — нужно думать. Кинуть в меня чем-нибудь было нельзя? Тихо и аккуратно? Только не говори, что метать те же кунаи и сякэны тебя не учили.

— Учили... — Подавленно пробормотал я.

— Умничка. — Сенсей холодно смотрит мне в глаза. — В следующий раз так и делай. Это Сакуре или Року нужно немедленно атаковать чем-то дальнобойным, если они что-то подозрительное ночью обнаружат. А тебе, сенсору, нужно в первую очередь дать знать о возможном столкновении заранее. — Наставник помолчал, потом с ухмылкой добавил. — Ты, главное, кунаем в меня не кинь в следующий раз. А то просыпаться от того, что в кишках десять сантиметров стали засело — не самое приятное из того, что может быть, договорились?

— Да, сенсей! — Рявкаю я, изображая стойку 'не очень вольно'.

— Вот и хорошо. — Сенсей удовлетворенно кивнул. — А теперь — пятнадцать минут на оправку и приведение себя в порядок, потом быстренько перекусим, что там Сакура нам пошлет — и начинаем работать.

— Чур, я первая! — Подскочила Сакура, бросаясь к импровизированному закустовому туалету. — И не подглядывайте. Узнаю — убью!

— Забавная девочка. — Улыбнулся Гай, провожая взглядом ученицу. — Какие мелочи ее волнуют. Но, — сенсей криво ухмыльнулся, — это — ненадолго!

— Акира-кун. — Первый раз за утро подал голос Рок Ли. — Скажи, а твой бьякуган... Он... Ну... — Мальчик замялся, подбирая слова, после чего едва заметно покраснел.

— Ну ты даешь, Рок. — Расхохотался я. — Нет. Бьякуган для того, что бы подглядывать за девочкой, уединившейся в кустиках, не подходит. Разве что мне взбредет в голову полюбоваться схемой чакро-каналов, или там картинкой из внутренних органов Сакуры-чан. Но зрелище не самое привлекательное, поверь мне на слово.

— Я вас! — Из-за кустов послышался возмущенный взвизг маленькой куноичи. — Акира, немедленно закрой свои глаза!

— Успокойся, Сакура. — Расхохотался наставник. — Никто не подглядывает, делай свои дела спокойно.

В общем, завтрак прошел в теплой, дружественной обстановке. Сакура сноровисто раскалила плоский камень в пламени костра, после чего приготовила стопку горячих лепешек. Под крепкий ароматный чай лепешки эти улетели с треском и свистом. Я было поинтересовался, откуда у нее такие навыки, на что девочка удивленно вскинула бровь, что, мол, такого особенного? Я вовремя прикусил язык, когда собрался упомянуть о плитах на фуин. Покусай меня биджу, она же дочь обычных горожан, и для нее такая вот техника на базе фуин-технологий — попросту недостижимая роскошь. Вместо этого я постарался выразить восхищение навыками девочки. Ф-ух, пронесло. Только ссоры с утра пораньше нам и не хватало. После завтрака Гай встал на ноги, потянулся, и окинул нас внимательным взглядом.

— Н-да. — Процедил наставник. — Дохляки. Личинки. Зародыши будущих шиноби. Один Рок хоть что-то из себя представляет. — Рок было выпрямился, но сник под тяжелым, давящим взглядом отца — командира. — Ну ничего. Я из вас шиноби сделаю, да...

Гай извлек из свитка на левом бедре три широких матерчатых пояса с металлическими бляхами, которые и раздал нам.

— Надеть! — Рыкнул наставник.

Легкий какой пояс... Я задумчиво покрутил его в руках, особое внимание уделив резным металлическим бляхам. Интересно, это и есть утяжелитель? Любопытно, а как оно вообще работает? Нет, понятное дело — фуиндзюцу, но как? Бляшки тяжелеть будут, что ли? Так сорвутся же с пояса. Ладно, поживем — увидим. Я напялил ремень, плотно обхвативший талию, и щелкнул пряжкой. Мои коллеги по ремеслу уже успешно справились с поставленной задачей, потому как времени на рассматривание пояса они не тратили.

— Молодцы, — Рассмеялся сенсей, после чего сложил печать концентрации. — А теперь будет фокус!

Нет, пояс внезапно не стал очень тяжелым, просто внезапно отяжелело все тело. Хрустнули раздавленные веточки под ногами, и сандалии ощутимо просели к земле. Я поднял руку на уровень лица. Тяжеловато... Это что же, я сейчас под удвоенной силой тяжести, что ли?

— Скажите, сенсей, — я чуть поежился, представив сколько чакры мне придется тратить, что бы скомпенсировать такую нагрузку, — мне кажется, или я и правда стал весить чуть ли не в два раза больше?

— Тебе не кажется, Акира, — Хохотнул довольный наставник. — Тебе и Року достался как раз удвоенный вес, а Сакуре, как девочке, для начала, полуторный.

— Мне не нужно ваше снисхождение, Гай-сенсей. — Юная куноичи вскинула растрепанную головку. — Я должна стать сильной!

— Молчать! — Рявкнул наставник. — Мне, маленькая тян, виднее, кому и что именно нужно. А теперь, — Гай достал из одетой на комбинезон разгрузки два пузырька, — выпейте таблеточки!

— Что это? — Произнес Рок Ли, с любопытством разглядывая пилюли. — Раньше ты мне такого не давал.

— А раньше, — усмехнулся Гай, — у меня такого и не было. Скажите спасибо Окини Хъюга, мелкие — она о вас позаботилась, выдав мне запас сильных стимуляторов. Вам очень повезло — я в свое время тренировался без всякой помощи!

— Гай-сенсей! — Сакура возмущенно уставилась на наставника. — А почему вы тренировались без них? Их нельзя купить? Они что, только для, — девочка бросила на меня ядовитый взгляд, — клановых, да?

— Нет, Сакура. — Сенсей задумчиво покачал головой. — Купить такие таблетки, конечно, можно. Но вот оплатить их... Даже если продать в рабство всю твою семью, девочка, то тебе на курс тренировок с применением такого препарата денег не хватит. Так что чем ворчать, лучше бы поблагодарила клан Хъюга, который о тебе, дурочке, позаботился. Кстати, Акира, — сенсей бросил на меня острый взгляд, — по вечерам ты будешь обрабатывать мышцы себе и Року с Сакурой. Старейшина Окини ведь не обманула меня, что ты уже подготовлен в достаточной степени, да?

— Так точно, Гай-сенсей. — Вытягиваюсь по струнке. — Как скажете, Гай-сенсей.

— Шутник, да? — Прищурился наставник. — Кстати, Акира... Давай сюда свои запястья.

Дождавшись, пока я протяну ему руки, Гай со звонким щелчком одел мне браслеты. Да м-мать! Это еще что такое? Напитанные чакрой мышцы внезапно лишились всякой поддержки.

— Нравится, Акира-кун? — Ухмыльнулся наставник. — Цени. Видишь какую вещь для тебя припас?

— Что это? — Прохрипел я, с ненавистью разглядывая новоприобретенное украшение.

— О, это? — Улыбнулся очень доброй и участливой улыбкой мастер наставник. — Это, мой маленький друг, блокираторы чакросистемы. Ну, подумай сам — что толку одевать на тебя утяжелители, если ты весь эффект чакрой же и скомпенсируешь, а? У тебя, как Окини-сама мне сказала, с энергетикой как раз все в порядке. А вот физическое состояние у тебя ниже среднего. Но ты не бойся, малыш — я о тебе позабочусь.

— Спасибо, наставник. — Только и смог процедить я.

— Всегда пожалуйста, ученик. — Гай погасил улыбку и окинул нас внимательным взглядом. — Ну что же, команда 'Бэ' сто шестьдесят три! Время полюбоваться окружающими красотами, не правда ли? В колонну по одному, за мной, бегом марш! Шевелите конечностями, генины. Не болтать! Берегите дыхание.

Вот так и начались наши совместные тренировки. Впрочем, первые дни я практически не запомнил... Многокилометровые забеги сменялись, если так можно выразиться, физкультурой. Упор лежа принять! Сто отжиманий. Что ты говоришь, Сакура? Не можешь? Как не можешь? Ты же хотела стать боевой куноичи, правда? Еще пятьдесят. Не спать, генины, время дорого! Выполнили? Молодцы. А теперь приседания. Сто раз. Что ты говоришь, маленький Хъюга? Опасно вот так вот сразу давать такую нагрузку? Акира, хороший генин не задает вопросов, хороший генин просто выполняет приказы. Еще сто приседаний для самого умного генина команды. Пока наш умник приседает, остальные могут присесть и послушать. Сейчас я расскажу вам о тактике ночных операций... Акира! Сгибай колени полностью! Стоило мне закончить упражнение, как сенсей с милой улыбкой поинтересовался, отдохнули ли мы. При этом он очень удивился, получив отрицательные ответы...

Первой отключилась Сакура. Девочка пробежала во второй раз не больше километра, после чего, закатив глаза, плавно осела на землю. Гай, хмыкнув, подхватил девочку на руки, и продолжил бег. Дальнейшего не помню, в себя я пришел от льющейся сверху ледяной воды. Сенсей довольно улыбнулся и оглядел троих мокрых подопечных. Похоже, второго забега не перенес никто. Не спать, последовала команда. Упор лежа принять... Ближе к вечеру мы напоминали сломанных роботов-паралитиков с жуткой пластикой манекена. Дав нам по очередной таблетке, сенсей позволил нам отключится на несколько часов тяжелого забытья. Проснувшись, я получил кружку мерзкого на вкус отвара. Во второй половине дня нас ждали индивидуальные упражнения.

Сакура занималась контролем чакры и отработкой стихийных техник. Рок отрабатывал силу и резкость ударов на импровизированной макиваре в виде здоровенного дерева, хотя, под жуткой нагрузкой утяжелителя, это давалось ему совсем не легко. А мне учитель с ухмылкой кивнул на заготовленные еще вчера бревна. Наруби, мол, дровишек, Акира-кун. Твою же маму, сенсей... Скрипнув зубами, я поднялся на ноги. Тело представляло собой клубок боли, каждое мышечное волоконце словно опустили в кипящую кислоту, суставы же издавали мерзкий протестующий скрип. Проклятущий топор весил, казалось, целую тонну. Поднять, опустить, тюк... Поднять, опустить, шмяк... Будь проклято это сучковатое бревно! Сенсей же, Гай наш Майто, казалось, был везде. Но все, однако, подходит к концу. Подошел к концу и самый сложный, первый день. Команда отдыхать... Что может быть приятнее? Только снятые с запястий блокираторы чакро-системы!

Да, сенсей наконец-то снял с меня эти проклятые оковы. Ух, хорошо... Позволяю чакре наполнить каналы, и просто щурюсь от удовольствия. Так, первым делом полная диагностика. Активирую бьякуган жизни и начинаю сканирование. Н-да, утяжелители — зло! Мышцы... Черт с ними, это наименьшая проблема. А вот суставы, хрящи и связки — нуждаются в немедленной подпитке и легкой регенерации. Хорошо еще, что к по-настоящему тяжелым последствиям один день в утяжелителях привести не успел. Интересно, а как сам Гай-то тренировался? Или его тоже каждый вечер лечили? Да ну? Не верится, ну никак. Где бы он ирьенина на постоянной основе себе нашел!

— Гай-сенсей. — Фокусирую взгляд на наставнике. — После того, как я закончу лечить нашу инвалидную команду, нам потребуется еда. — Чуть задумываюсь. — Не так. Много еды!

— Понял тебя, Акира. — Согласно кивает наставник. — Будет еда. — После чего разворачивается, и спокойно уходит в вечерний лес.

А я, тем временем, начинаю сеанс самолечения. Первым делом — регенерация на хрящики. Нежная штука эти хрящи, и микротравм за день они набрали немало. Работа простая, но до жути нудная. Пятнадцать минут, и с хрящики приведены в нормальный вид. Так, теперь связки. Тут чуть веселее, я их потянул, и не слабо. Регенерация. К чертям, некогда возиться, фиксирую стационарную технику 'мистической руки', а сам начинаю обрабатывать суставные сумки. Мышцы... С мышцами все не так страшно, как кажется. Травм хватает, но... Это-то, как раз, и нормально. Нормальное явление при таких диких нагрузках. Вывожу из мышц всю скопившуюся гадость, вроде молочной кислоты и продуктов распада, после чего начинаю регенерацию и преобразование образующейся ткани. Еще полчаса работы, и все готово. Снимаю стационарные техники, и чувствую себя буквально заново родившимся. Этакий новорожденный, двенадцати лет от роду. При этом жутко голодный, 'мистическая рука' даром не проходит.

Открыв глаза, вижу уныло сидящую, обнявшую поджатые к груди колени, Сакуру, и пытающегося развеселить ее Рока Ли. Пружинисто встаю на ноги, с хрустом потягиваясь всеми суставами. Мне сейчас даже на утяжелители наплевать, так хорошо себя ощущает мой в прямом смысле слова обновленный организм.

— Время лечебных процедур, господа генины. — Улыбаюсь я своим товарищам по команде.

Рок Ли отнесся к грядущей процедуре философски, а вот розоволосая куноичи бросила на меня скептический взгляд.

— Лечи для начала его, — Сакура кивает на Рока, — а я посмотрю, хорошо? — Девочка демонстрирует свою недоверчивость.

— Как скажешь, Сакура-чан. — Улыбаюсь я и киваю Ли. — Рок-кун, ложись на спину, расслабься, и закрой глаза.

— Надеюсь, это не больно? — Ворчит малолетний генин, укладываясь неподалеку от Сакуры.

— Тебе понравится, — ухмыляюсь я, приступая к лечению.

Первым делом, как обычно, диагностика. Ну да, картина до боли схожа с моей, хотя повреждений у него поменьше. Мальчик явно находится в лучшей в физической форме, чем я, и благодаря этому он перенес издевательства нашего сенсея куда как легче. Ну что же, теперь я действую даже быстрее, процессы, которые нужно провести, уже известны, поэтому можно и нужно действовать малость оптимальнее. В общем, уложился я в полчаса. Снимая техники, я заметил присутствие сенсея. Он, оказывается, успел добыть и притащить молодого олешка, которого успешно разделывал, попутно насаживая куски вырезки на импровизированные шампуры. О, так он уже и угли подготовил? Желудок забурчал, и я шумно сглотнул набежавшую слюну. У меня что, со слухом что-то? Да нет, это рядом повторил изданные мною звуки Рок Ли. Тряхнув головой, я отгоняю непрошеные мысли.

— Сакура-чан, твоя очередь. — Я встаю и делаю шаг к куноичи.

— Нет! — Девочка отвечает неожиданно зло.

— Но ведь... — Начинаю я, но закончить фразу мне не дают.

— Ты не будешь меня лапать, Хъюга! — Зло сверкают зеленые глаза Сакуры.

— Я... Что? — Вот это логика! Я не могу поверить собственным ушам.

— Видела я, как ты Рока Ли 'лечил', бака хентай! — Девочка, скривившись от боли, встала на ноги, и с хрустом суставов выпрямившись. — Всего облапал, хотя тот мальчик.

— Ты не права, Сакура-чан. — Неожиданно серьезно говорит Рок. — Акира-кун действительно отличный ирьенин.

— Ничего не знаю, — девочка вскинула подбородок.

— Не хочет, не надо. — Отрезал прислушавшийся к нашему разговору Гай-сенсей.

— Но ей действительно нужна помощь, наставник! — Я недоуменно смотрю на наставника. — У меня и Рока Ли было достаточное количество повреждений, которые лучше лечить сразу.

— Будет нужна — попросит. — Усмехнулся наставник. — И вообще — за одну ночь что-то изменится?

— Нет. — Отрицательно качаю головой.

— Вот и не лезь тогда. — Гай говорит совершенно серьезно. Кажется, намечается очередной этап операции по приведению маленькой куноичи в чувство.

— Как скажете, Гай-сенсей. — Киваю я, вызвав недоуменный взгляд напарника. До мальчика не доходит — как же так можно, оставить столь красивую с его точки зрения девочку без помощи. — Вы мне лучше другое объясните, наставник.

— И что же тебе объяснить, генин? — Поднимает бровь Гай.

— Как вы сами прошли тренировки с утяжелителями? — Я пристально смотрю в глаза наставника. — Неделя такой нагрузки, сенсей, может сделать человека инвалидом. Неужели у вас был под рукой свой собственный ирьенин?

— Нет, Акира-кун. — Улыбается Гай-сенсей. — У меня ирьенина не было. Поэтому мне пришлось поднимать нагрузку очень постепенно, начиная с одной десятой собственного веса. На удвоенный вес я вышел только через полгода непрерывных тренировок.

— Но... — Я пытаюсь подобрать слова, что бы помягче выразить свое отношение к обрушенной на нас методике.

— Никаких но, ученик. — Гай жестко смотрит мне в глаза. — Нет у нас полугода. Через пару месяцев вы должны стать достаточно боеспособными. И вы такими станете! Кроме того, вы тренируетесь с применением отличных препаратов, да и Хъюга-ирьенин, Акира-кун, на дороге не валяется. Такой шанс упускать нельзя. И вы его у меня не упустите!

— А как же остальные? — С горящим взглядом встревает в разговор Сакура. — Ладно, допустим, нам повезло. Но что будет с теми, кто окончил академию вместе с нами?

— Ну, тут все просто. — Усмехается наставник. — Команды категории 'А' имеют прикрепленного к ним ирьенина из Конохского центрального госпиталя. Командам 'Бэ' придется прогрессировать постепенно. А вот у команд категории 'Це', Сакура, совсем другие проблемы. Им-то времени на подготовку никто не дает, их сразу в бой бросают.

— Но как же так? — Девочка потерянно смотрит на сенсея. — Как Хокаге такое допускает?

— Конохе не нужны слабаки! — Жестко отрезает Гай. — Сейчас в академию набирают гораздо больше учеников, чем раньше. И горожане, которым выпал шанс, должны доказать, что они его достойны!

— Но ведь они умрут. — Девочка прикрыла ладонью рот. — Мои друзья, они...

— Надейся, что им повезет. — Гай впился взглядом в расширенные от страха глаза куноичи. — Надейся и верь. А еще, Сакура Харуно, на коленях благодари богиню судьбы, что тебе выпал такой шанс.

Ужин, как говорится, прошел в теплой и дружественной обстановке. Несмотря на съеденные в середине дня пищевые пилюли, истощенный форсированной регенерацией организм настоятельно требовал еды. Мы с Роком Ли умяли чуть ли не по полкило отлично прожаренного шашлыка, после чего, блаженно отдуваясь, отвалились от стола. А вот Сакура осилила от силы пару палочек с нанизанными кусками свежего, ароматного мяса. Ну, оно и понятно, в ее-то состоянии... Ей сейчас не то, что есть, ей жить особо не хочется. И то ли еще будет! Вообще, так и вышло. Сенсей, скептически оглядев нас, заявил, что на время проведения интенсивных тренировок дежурства отменяются, и он будет ставить защитную сеть. И если кому взбредет в голову слишком далеко удалиться от места ночевки, то пусть этот кто-то не удивляется внезапно прилетевшему кунаю. В общем, наставник решил дать нам полноценный ночной отдых. И это правильно... Утром, когда он нас поднял, я очень даже ощутил последствия вчерашнего беспредела. Тело ныло и просилось обратно в постельку. Сакуру же было по человечески жаль.

Бедная девочка, свернувшаяся ночью клубочком, не смогла толком выпрямится, являя собой готовую натурщицу для скульптурной монументальной композиции 'скрюченная с кунаем'. Вот ей-ей, хоть Церетели в этот мир вызывай. Мимо такого он бы точно не прошел. Сенсей, пристально осмотрев скрипящую зубами девочку, велел ей снять верхнюю одежду и улечься на живот. Розоволосой куноичи было так плохо, что она даже не стала спорить. Впрочем, насладиться этаким суррогатом стриптиза ни мне, ни Року сенсей не дал, отправив нас на пробежку трусцой вокруг лагеря. На невинный вопрос — как долго бегать — сенсей попросту отрезал: 'Пока не скажу прекратить'. И мы побежали. Трусцой, ага. Занятия бегом шли под звуковое сопровождение. Сакура, которой сенсей устроил сеанс массажа, захлебывалась криком. Да, сначала она пыталась сдерживаться, но потом девочка плюнула на гордость, и принялась выплескивать переполняющую ее боль. Мы с Роком только и переглянулись, причем Рок зябко поежился. Уж кто-кто, а он был с методиками сенсея знаком не понаслышке.

И потянулись заполненные жестокими тренировками дни... Впрочем, извращений вроде рубки бревен сенсей больше не устраивал. Он просто выделял мне час-другой свободного времени, которое я посвящал изучению документации, предоставленной моей приемной матерью. Хотя темпы постепенно нарастали. Мы начали бегать быстрее, делать все больше и больше подходов на упражнениях. А еще у меня создалось впечатление, что Гай жульничает. Нет, ну в самом деле: не успели мы привыкнуть к нагрузкам, что заняло чуть больше недели, как внезапно стало тяжелее. Такое впечатление, что сенсей постепенно повышал вес, задаваемый утяжелителями. А еще я интенсивно практиковался в медицине. Растянутые связки, подвернутые ноги, ликвидация последствий тяжелых тренировок... Ирьенинских забот хватало. Надо отметить, что Сакура на следующий вечер сама подошла ко мне, и, потупив взор, попросила о помощи. Такой я ее еще не видел. Все же Гай молодец — перевоспитать такую стервочку. Хотя, с его-то методами... У него ведь воистину все просто. Не умеешь — научит, не хочешь— устроит так, что сам вприпрыжку побежишь выполнять, да еще и спасибо скажешь. За то, что альтернативные методики не применяет, да.

Сакура действительно менялась, можно сказать, на глазах. Когда, спустя три недели после начала тренировок, я качественно переломал себе ногу, повредив при этом голеностопный сустав — она меня с ложечки кормила, и чай носила. Вот что Гай-сенсей животворящий делает! Есть за что уважать нашего наставника. С переломом, конечно, пришлось помучаться. Я чуть ли не шесть часов убил на то, что бы аккуратно и быстро срастить поврежденную конечность. Да еще и с суставной сумкой возиться пришлось... Хорошо еще, что Гай чакрой поделился. На самом деле, невелика наука — на такое, если уж серьезно говорить — любой опытный генин способен. Другое дело, что у генина запасы чакры, как правило, кот наплакал. Мутанты вроде Узумаки, у которых чакры — куры не клюют, на самом деле весьма редки. В общем, выпал мне один день отдыха, и тут уж я оторвался по полной программе — вечером меня Гай в принудительном порядке отправил баиньки, оторвав от медицинских свитков. Так и выразился — мол, если ты, Акира-кун, спать не хочешь, так я тебе ночное дежурство устрою. Пришлось быстро укладываться спать, ведь на следующий день меня снова ждала пытка весом...

Глава 22. Путь домой

И ад не вечен! Именно эта мысль пришла мне в голову, когда, спустя шесть недель после начала жестоких силовых тренировок наставник снял с нас утяжелители. После чего, не слушая наши радостные вопли, Гай отправил нас на пробежку. И эта пробежка была испытанием не менее серьезным, чем привыкание к утяжелителям. Приходилось делать сознательное усилие, что бы не прыгать на полметра вверх — тело, привыкшее к высокой силе тяжести, старательно выдавало мышечные усилия, попросту избыточные в нормальных условиях. Так мы и бежали за сенсеем, смешной подпрыгивающей походкой.

— Гай-сенсей. — Сакура осмелилась задать вопрос. Тот самый вопрос, который волновал нас троих. — Скажите, а какой вес у нас был вчера вечером?

— Ну, — хитро улыбнулся наставник, — у тебя вес был в два с половиной раза выше нормы.

— Два с половиной? — Округлила глаза куноичи. — Но ведь вы говорили, что мне будет дан полуторный вес.

— Все правильно, Сакура. — Рассмеялся наставник. — Ваши нагрузки потихоньку росли. Я же говорил — грех не воспользоваться ситуацией. Раз уж под рукой есть необходимые препараты, не говоря об ирьенине — то и тренировки были по полной программе.

— А какой вес был на моих утяжелителях? — Рок жадно уставился на своего дядю.

— Три с половиной от нормального, Рок. — Гай перевел взгляд на своего племянника. — Акира, не трудись спрашивать, ты последние дни тренировался под утроенным весом. — Гай усмехнулся. — Полчаса вам на разминку, генины. А потом я проверю, чего вы стоите на деле.

И началась та самая разминка... Тело постепенно привыкало к нормальной силе тяжести, хотя движения все еще были весьма дерганными. В этом и была главная проблема, ведь отжаться три сотни раз в упоре лежа само по себе проблемой не является. Особенно после того, как привыкнешь делать эти три сотни отжиманий под утроенным весом. Сенсей только ухмылялся, глядя на наши попытки соизмерять усилия. Наконец, он решил, что мы в достаточной степень адаптировались.

— Достаточно. — Улыбнулся Гай. — Ну что, генины, ощущаете всю прелесть бытия?

— Да! — Чуть ли не хором отрапортовали мы.

— Вот и хорошо. А теперь, — Гай смерил взглядом сначала Рока Ли, а затем меня, — Сакура, устраивайся поудобнее. Будешь смотреть на редкое даже в Конохе представление.

— Какое представление, наставник? — Подозрительно прищурилась девочка. И то правда, за время нашей изолированной тренировки сенсей приучил нас с осторожностью воспринимать его слова. Легкая пробежка, по его мнению — это ничто иное, как десятикилометровый марш-бросок.

— Интересное. — Гай весело оглядел нас. — Ну ты сама подумай, где ты еще увидишь бой между адептами школ джуукен и цветка лотоса?

— Ой! — Вздрогнула куноичи, внимательно глядя на нас. — А они не покалечат друг друга, Гай-сенсей?

— Не должны. — Наставник задумчиво потер подбородок. — Слушайте сюда, ученики. Рок, ограничиваешься третьими вратами.

— Я же умею открывать четвертые, сенсей! — Гордо выпрямился подросток.

— Не умеешь. — Отрезал сенсей. — Три месяца назад кто в больницу на две недели попал, а?

— Но... — Стушевался Рок.

— Никаких но. — Внушительно произнес наставник. — Я еще посмотрю, как ты с третьими вратами управишься. Теперь слушайте внимательно — можете использовать все, что угодно, но с одним условием. Калечащих ударов не наносить. Вам ясно? — Рыкнул Гай. — Если кому не ясно будет, я бой прерву, и все непонятливому объясню. Побеждает тот, кто останется стоять на ногах! А теперь, снимайте обувь и расходитесь.

И мы разошлись. Я уже был научен горьким опытом встречи с Кибой, поэтому к Року отнесся предельно серьезно. Ну и что, что он чакру толком контролировать не умеет? Киба, вон, тоже не умеет, а разделал меня на экзамене по тай так, что просто любо-дорого посмотреть. Рок же, как минимум, очень хороший рукопашник сам по себе. И в его арсенале есть, как минимум, те самые врата. Сенсей, дождавшись, пока мы разойдемся примерно на десять метров, скомандовал: 'Стоп. Готовьтесь'. Готовьтесь, значит? Ну что же... Чакра послушно заполнила каналы. Активирую бьякуган, после чего запитываю мышцы посредством чакра-капилляров. Опаньки, сюрприз. Мой прежний максимум, на который я мог разогнать мышцы, уже, похоже, не максимум. Изрядно укрепившиеся мышцы, кажется, готовы позволить мне много больше. Постепенно усиливаю приток чакры через капилляры. Все, предел. И этот предел увеличился как минимум на треть.

Улыбаюсь, и фокусирую взгляд на Роке Ли. Он, судя по бледно-зеленой дымке вокруг его тела, тоже времени даром не терял. Вспоминаю, что зеленая дымка — эффект от каких-то по счету врат. Третьих, наверное. Ему же сенсей велел ограничиться третьими вратами, не так ли? Однако. Дымка стала чуть насыщеннее. И если я совершенно спокойно стою на месте, то Рок пританцовывает на месте, будто разминаясь. Да нет, не разминаясь... Легкая гримаса боли скользнувшая по его лицу, и насупленный вид ясно показывают, что эти самые врата даются ему нелегко.

— Начали! — Дает отмашку сенсей, и две боевых машины устремляются по кругу, постепенно смещаясь в сторону противника.

Ни я, ни Рок, особо не спешим. Зачем? Торопиться некуда. А вот прощупать психологию противника очень даже нужно. Что у меня, что у него — каменные лица, на которых живут одни глаза, сцепившиеся взглядами не хуже, чем иные клинки гардами. Движемся плавно, по медленно сходящейся спирали, не делая ни одного лишнего движения. Круг, другой... Расстояние все меньше и меньше. Восемь метров... Пять метров... Машинально фиксирую пульс и давление. Однако. Пульс сто, давление сто пятьдесят на девяносто. Интересно, а не от инсульта ли помирают любители открывать врата? Очень уж нагружается сосудистая система этой техникой... Рок, рыкнув и пригнувшись, выпускает свое Ки, но ментальная атака плавно скользит по ледяной кромке моего разума. Бросок! Мой оппонент стремительно сокращает дистанцию, энергетические каналы его тела, кажется, готовы лопнуть от напряжения, тенкетсу же горят словно маленькие звезды.

Движемся мы на почти одной и той же скорости, и оба крайне настороженно относимся к оппоненту. Рок ограничивается короткими резкими ударами, я же пока что плавно ухожу от атак. Даже с замедлением времени, спасибо 'янь'-компоненте бьякугана, бой не кажется медленным. Проверю-ка я, годятся ли против открывшего врата удары по тенкетсу. Очередная попытка зайти вбок к спарринг-партнеру, и я легким жестом касаюсь правого плеча соперника. После чего приходится откидываться назад, пропуская над головой резкий рубящий удар ребром ладони. Выпрямляю корпус, попутно приседая в нижнюю стойку, и наношу второе касание, на этот раз по тенкетсу на бедре. Чакра с легкостью впитывается в энергетическое тело Рока, всплески энергетики в районе тенкетсу ясно дают понять — удары нанесены как надо. Только вот эффекта как такового нет — поток чакры через пораженные чакропоры вовсе не ослабевает. Да и концентрация остается прежней. Напитываю чакрой ладони, укрепляя плоть, и ловлю стопу Рока, летящую мне в лицо, попутно отводя голову с траектории удара.

Есть захват! Закручиваю ногу противника. Сейчас или бросок, или болевой захват. Н-да, захвата не вышло, Рок быстро понял, что ему грозит, после чего он выполнил кувырок в сторону закрутки, и заднее сальто после приземления. Ну что же, дистанция снова пять метров, и мы оба-двое остались при своих. Рок разве что чуточку морщится, касания по тенкетсу хоть и мягкие, без физической компоненты как таковой, но вот ощущение ошпаренных мышц никуда не делось. На сей раз Рок решил предоставить инициативу мне, вон, явно под защиту стойка. Ну что же... Иду на сближение. Чакру в тенкетсу под глазами! В тело словно молния вошла, и по каналам понесся девятый вал чакры. Удары по тенкетсу против использующего чакру не эффективны? Прекрасно! Фокусирую 'янь' -чакру, и начинаю готовить 'отбивную по Конохски'. Первый удар жестко сфокусированной чакры — в живот. Второй в солнечное сплетение. Третий в печень. Еще один сюрприз... Теперь я тремя ударами не ограничен, телу теперь хватает запаса прочности. Четвертый — в челюсть! И пятый, уже на пределе, летит в бедро противника.

Рок, что характерно, пытался блокировать и уклоняться, но вот от такого натиска ему скорости явно не хватало. Всплески энергетических оболочек явно свидетельствовали, что концентрированная чакра вошла как надо. Да и на уровне восприятия бьякугана жизни прошедшие удары очень даже фиксировались. Не покалечил я его, но приятного, конечно, мало. Что может быть хорошего в ушибах внутренних органов... Ну и что, что мои кулаки даже не касались кожи Рока? Энергетический удар можно нанести с дистанции десять-пятнадцать сантиметров, и слабее от этого он вовсе не становится. После пятого удара выхожу из высокого темпа, больше мне такое не выдержать, я и так на грани. Выхожу и чувствую себя победителем. После чего успеваю заметить летящий в лицо кулак. Домечтался, хвостами Къюби меня поперек хребта, успеваю подумать я. И это было все, что я успел — кулак Ли врезался мне в челюсть, сминая губы. Я даже не успел укрепить место встречи чакрой. Расслабился, вот и поплатился. И уже гаснущим взглядом успеваю заметить, как медленно оседает на землю Рок. Все, аут...

Пришел я в себя от льющейся сверху ледяной воды. Кажется, у меня появилась новая традиция, мрачно морщусь я. Сожри меня Некомата, челюсть-то как ноет, а... Осторожно поднимаю голову, наблюдаю картину маслом — Сакура аккуратно вытирает с лица блаженно прижмурившегося Рока воду. Похоже, фирменная техника приведения в чувство от Гая Майто не миновала и его. Ловлю взгляд бровастика, после чего весело подмигиваю ему, кивая на стоящую на коленях около тушки Рока розоволоску.

— Спасибо, Сакура-чан! — С чувством выдает мой недавний оппонент.

— Я... — начинает смутившаяся было девочка, но сенсей решительно прерывает их беседу.

— Так, так... — Гай сокрушенно качает головой. — Ну, приступим. Начнем с тебя, Рок. Что скажешь?

— Я же победил! — Рок возмущенно привстает, опираясь на локти, и морщась при этом от боли.

— Это не так. — Жестко обрывает его Гай-сенсей. — Не ты выиграл, а Акира проиграл. Понимаешь, о чем я?

— Нет! — На учителе скрещиваются два возмущенных взгляда, от генина и от ухаживающей за ним куноичи.

— Ладно, объясняю для таких недотеп, как вы. — Гай саркастически усмехается, и бросает взгляд на меня. — Акира просто слишком рано решил, что именно он победил. Для меня это так же очевидно, как и то, что солнце встает на востоке. И если бы он не пропустил твой удар, нанести второй бы ты уже не смог. Оно и понятно, у тебя внутренности отбиты так, что мне даже страшно стало. Да и нога у тебя до сих пор не отошла, или я не прав?

— Вы правы, наставник. — Бурчит Рок. — Но в настоящем бою я бы ударил Акиру в горло!

— Ну-ну. — Ухмыляется Гай-сенсей, переводя внимание на меня. — Акира, ты как там? Блевать не тянет?

— Никак нет, учитель. — Я осторожно встаю на ноги, и аккуратно кручу головой в право и в лево. Так, шею не потянул, голова не кружится, да и тошноты нет. Только вот челюсть ноет, губы горят да зубы шатаются. Хорошо же меня Рок приложил, ничего не скажешь.

— Очень хорошо. — Одобрительно кивает Гай. — Тогда иди к своему любимому бревну, и продемонстрируй, что такое 'когти дракона'. С полным выплеском. Разрешаю, в учебных целях, так сказать.

Пожав плечами, направляюсь к бревну, на ходу формируя технику 'коготков'. Перед указательным и безымянным пальцами с легким гудением возникают бледно-голубые энергетические клинки из жестко сфокусированной чакры. Р-раз, я наношу секущий удар наискось, когти на добрую треть уходят в дерево. Конечно, колющий удар быстрее и эффективнее, но ведь и пыль в глаза коллегам пустить хочется. Два, и в точки-концентраторы внутри техники сформированных 'коготков' устремляются тонкие нити чакры. Хруст и треск! Бревно разламывает напополам, и с противоположной от меня стороны летят щепки и обломки коры вперемешку с опилками. С улыбкой оборачиваюсь к своим товарищам по команде, и с удовольствием наблюдаю округлившиеся глаза генинов. Гай, глядя на это, только ухмыльнулся.

— Ну что, Рок, — поднял бровь Гай-сенсей, — ты все понял?

— Да, сенсей. — Выдохнул ошарашенный генин.

— Акира-кун... — Девочка смотрит на меня очень серьезным взглядом. — Это ведь тот самый удар, который ты Кибе нанес, да?

— Все верно, — согласно киваю я.

— Но почему? — Сакура никак не может понять, что же именно произошло на ее глазах в тот день.

— Потому что меня убивали, Сакура-чан. — Тяжело вздыхаю я. — И если выбирать между убить или быть убитым — я лично предпочту убить.

— Неужели по другому никак нельзя было? — Девочка чуть прикусила губку.

— Акира, ты Кибу сначала пробовал бить так же, как сейчас Рока? — Гай Майто смотрит на меня крайне серьезно. — Работая по тенкетсу, и просто нанося удары фокусированной чакрой?

— Вы правы, наставник. — Киваю я.

— Ты вообще об Инудзуках что знал до того случая? — Гай, кажется, в шоке.

— Ничего, Гай-сенсей. — Лаконично отвечаю я.

— Ладно... — Гай морщится так, словно он раскусил напополам целый лимон. Причем, неспелый. — Это ваши дела. Нас это не касается. Рок! — Рявкает он.

Н-да, похоже, что Гай сложил два плюс два, получив в итоге четыре. Почему меня не учили особенностям тех же Инудзук? Вот-вот... Что бы спровоцировать меня довести дело до критической ситуации, после чего вынудить меня бить убойно, в ответ на атаки трансформировавшегося Кибы. Жестоко учит клан... Ояма-сенсей мне ведь открытым текстом все объяснил тогда. И спасибо догадавшемуся, судя по выражению его лица, Гаю, что он не стал заострять на этом внимание моих напарников.

— Я! — Вскакивает на ноги Рок Ли. Вскакивает, и со стоном падает на колени... Все же обмолотил я его жестоко. Игнорируя скривившегося наставника, иду к нему и опускаюсь на колени рядом. К биджу Гая-сенсея, устроил тут шоу. А ведь для начала нужно было бы подлечить моего напарника.

Сенсей терпеливо дождался, пока я уберу последствия своих же ударов. Возни там было не много, я же щадяще бил — даже разрыва селезенки не было, так, ушибы... Хотя и сильные. На десять минут возни. Вообще, до начала этой практики я возился бы куда больше, потому как опыт, все же, великое дело...

— Спасибо, Акира-кун. — С чувством произнес Рок Ли, вставая на ноги.

— Обращайся, — улыбаюсь я, вытирая со лба испарину, и тоже встаю. Так, все это прекрасно, но надо и о себе подумать. А то как бы зубы не повыпадали, блин. Они ведь и правда чуть шатаются!

— Итак. — Продолжает разбор полетов Гай-сенсей. — Ты все понял, Рок?

— Понял, Гай-сенсей. — Тяжело вздыхает Рок Ли. — У меня в серьезном бою против Акиры вообще шансов нет?

— Пока не научишься открывать старшие врата, не попадая при этом в больницу с кровоизлиянием, — чеканит Гай, — шансов никаких.

— Скажите, Гай-сенсей. — Сакура робко подняла руку.

— Слушаю тебя, девочка. — Гай ободряюще улыбается розоволосой куноичи.

— Расскажите пожалуйста, что это за техника врат? — Зеленые глаза Сакуры горят восторгом. — Рок-кун был так быстр! Я хочу ее изучить, ну пожалуйста, Гай-сенсей.

— С техникой врат тебе, Сакура, лучше не связываться. — Гай отрицательно качает головой. — Как и Акире, если уж на то пошло.

— Почему, Гай-сенсей? — Девочка упорно не желает отказываться от мечты. Ну еще бы... Метода, при которой удары по тенкетсу не оказывают никакого эффекта. Сакура ведь, если учесть, что она была не в лучших отношениях с Хинатой, точно успела познакомиться с выбитыми тенкетсу, равно как и с тем, что это делает.

— Ну хорошо. — Гай тяжело вздыхает, и предлагает нам усесться на землю. — Садитесь, генины, мне, судя по всему, придется прочесть вам лекцию.

Осмотрев приготовившихся внимательно слушать меня и Сакуру, Гай усмехнулся и предложил Року пробежаться вокруг лагеря, если тому не интересно. Рок, пробурчав, что это он и так знает, сорвался с места в карьер, предпочтя очередную пробежку. Хотя... Ну что такого для него в пробежке без утяжелителей? Он при более чем утроенной силе тяжести бегал, и ничего, живой.

— Собственно, — начал рассказ Гай-сенсей, — техника открытия врат, это не более чем активация и без того заложенной самой природой методики использования чакры. Если верить легендам, тысячи лет назад именно с этого начинали первые люди, у которых пробудилась чакро-система. Все методики тонкого контроля были изобретены потом, спустя сотни лет. А исходно, древние воины кушали специальным образом приготовленные и измельченные грибы, что бы, как тогда выражались, 'ощутить дыхание бога смерти'.

— А почему именно бога смерти? — Спросила аж подавшаяся вперед девочка.

— Потому что восьмые врата целиком и полностью построены на чакре смерти, — с тяжелым вздохом ответил учитель.

— Но... — Сакура недоуменно посмотрела на Гая. — Чакра смерти... Это же самоубийство!

— Верно. — Согласно кивнул наставник. — Но древние воины считали это приемлимой платой за возможности восьмых врат. Как учит дошедшая в виде легенд священная книга тех времен: 'Враг не разбит, и я не погибну в бою, я буду рождён еще семь раз, чтобы взять в руки нагинату. И семь раз погибнуть, сражаясь за императора!'.

— Император... — Сакура чуть поежилась. — Это ведь так звали великого дайме, который владел всеми странами?

— Да, Сакура. — согласно кивнул наставник. — Вижу, ты знакома с этой легендой. Но учти, ее очень не любят власть имущие, ведь если поверить ей — то все дайме и каге не более чем узурпаторы не принадлежащей им власти.

— Понятно. — Нахмурившаяся девочка в задумчивости прикусила ноготь большого пальца правой руки. — Скажите, Гай-сенсей, — решительно продолжила она, — почему же для меня эта техника не пригодна?

— Она не пригодна хотя бы потому, Сакура, — Гай с сожалением вздохнул, — что при ее использовании шиноби, открывший врата, лишается возможности управлять своей чакрой. Вообще лишается. Конечно, при этом шиноби получает немалые возможности — с каждыми открытыми вратами растет скорость, сила, быстрота реакции. Шиноби, открывший врата, может отстраняться от боли, его тело укрепляется, что позволяет ему переносить очень сильные удары врага. — Гай задумчиво потер подбородок. — Есть еще одна проблема, генины. Эта техника по-настоящему опасна. И если тело слабо, то повреждения, которые получит шиноби, могут быть не совместимы с жизнью. Когда Рок по собственной глупости открыл четвертые врата на тренировке — его спасло лишь то, что я успел донести истекающее кровью тело до ближайшего госпиталя.

— Но почему тогда Рок-кун использует это?! — Воскликнула негодующая Сакура.

— Сядь и успокойся. — Жестко произнес Гай. — Рок изучает эту технику потому, что у него нет другого выхода. Иначе ему не выжить. Он не может тонко управлять своей чакрой, Сакура. Не может, понимаешь ты это? И, следовательно, он не может напитывать мышцы чакрой, как делает Акира, и как будешь делать ты. Поэтому ему и приходится открывать врата, лишаясь при этом любой возможности контролировать чакру в процессе.

— Я... — Девочка потеряно оглянулась, найдя взглядом бегущего с застывшим лицом очередной круг Рока Ли. — Но ведь он же... — И тут Сакура всхлипнула.

— Успокойся, девочка. — Грустно улыбнулся Гай. — Мир жесток, и все, что мы можем — это жить, пока есть возможность. Кроме того, третьи врата уже сейчас особого вреда ему не наносят, а в будущем, когда он вырастет, он сможет открывать даже шестые врата без особого ущерба для себя. Так, как открываю их я. Хотя, конечно, те же седьмые врата даром не проходят уже никому!

— Я все поняла, наставник. — Девочка с силой прижала к закрытым глазам кончики пальцев, после чего с силой провела ими, смахивая выступившие слезы. — Я одного понять не могу, Гай-сенсей. Почему эту технику используете вы?

— Потому что мой контроль вовсе не так хорош, как мне хотелось бы. — Сенсей совершенно бесстрастно смотрел на розоволосую куноичи. — Мой предел — техники 'Бэ' ранга. И скорости, которую я могу достигнуть, осознанно напитывая чакрой мышцы, совершенно недостаточно для джоунина ранга 'А'. Таков мой путь, Сакура, и такова моя судьба. Тебе, я надеюсь, повезет больше.

— Несомненно. — Кивнул я. — Еще на экзамене по тай ты, Сакура-чан, в своем поединке с Ино Яманакой использовала подпитку чакрой. Пусть и чуть-чуть, но этого оказалось достаточно.

— Да? — Скептически протянула Сакура. — Допустим. Но почему этого не делала Ино? Она ведь клановая, и контроль у нее, как минимум, не хуже моего.

— Потому что она Яманака. — Негромко рассмеялся наставник. — Хочешь верь, хочешь нет — но я достаточно хорошо знаком с ее отцом. И если дочь хотя бы чуточку похожа на Иноичи-доно, то она показывает остальным ровно столько, сколько считает нужным!

— Как же так? — Возмущенно вскинулась девочка. — Она что, могла проиграть мне специально?

— Проиграть что? — Расхохотался Гай Майто. — Что же именно она проиграла, а, Сакура? Это всего лишь детские бои. Но, используя их, можно заставить окружающих думать ровно то, что тебе хочется. И я вовсе не удивлюсь, если Ино-химэ владеет чакрой ничуть не хуже, чем Акира-кун. Уж от менталистки, которую с детства должны были обучать очень тонким техникам, было бы глупо ожидать другого. Так. — Гай решительно встал на ноги. — Заболтались мы что-то. А ну-ка, генины, сто кругов вокруг лагеря. А после этого я проверю лично, на что же ты способна, Сакура-тян. Бегом, марш!

И мы побежали. Собственно, у Сакуры сейчас очередной разрыв шаблона имеет место быть. Девочка оценила скорость и силу ударов увиденных ею спарринг-партнеров, после чего у нее началась переоценка ценностей. И, судя по бросаемым то на меня, то на Рока Ли, взглядам, девочка пытается понять, сколько именно она продержится в поединке против одного из нас. И выводы девочка должна сделать очень уж неприятные. Ну что же, лучше уж так, чем при выполнении боевой задачи. Кстати, задумался я, от этой девочки ведь моя жизнь зависеть может. Почему бы не устроить ей практику 'выбитых тенкетсу'? Месяц-другой, и ее возможности очень даже вырастут. Да и Року Ли такое не повредит, особенно, если предположить, что я все же сумею починить его систему чакра-каналов. Решено, тайна не велика. Да и не тайна это, собственно. Хизаши ведь рассказывал мне, как именно он обучал своих подопечных, пока на чисто боевую работу не перешел.

Сенсей после пробежки дал нашей куноичи время прийти в себя, после чего начал проверять ее возможности в тайдзюцу. Н-да, ну что тут скажешь... Пусть Ирука горит в местном аду. Ее ведь теперь не учить, ее переучивать придется, ломая вбитые рефлексы. И Гай, похоже, того самого мнения, вон, как сморщился. Так и хочется, глядя на такую вот физию, предложить ему средство от несварения желудка. Впрочем, отказываться от задачи, сколь сложной бы она не была, Гай Майто не собирался. Ободряюще улыбнувшись девочке, сенсей пообещал подтянуть ее навыки в тай, да так, что через полгода она лишь смеяться будет на той неуклюжей глупышкой, какой когда-то была. Девочка только робко улыбнулась, с надеждой глядя на сенсея. Похоже, она уже уверовала в его способность пройти по воде, и накормить всех страждущих пятью хлебами. Впрочем, что это я... Уж с чем с чем, а с хождением по воде у Гая никогда сложностей не было!

А дальше Сакуру ждало ее маленькое персональное чистилище. Гай заставлял ее проделывать стандартные ката и движения-связки, подмечая каждую неточность в исполнении. Нет, он пока не давал ей новый материал, вовсе нет. От всего лишь добивался качественной отработки уже изученного, попутно корректируя откровенные ляпы, допущенные при ее обучении. И работал он на совесть. Хорошим подспорьем оказалась толстая, гибкая хворостина, при каждом неловком движении со свистом врезающаяся в локти, запястья и бедра девочки. Ну что же, Окини-сама еще когда мне сказала сакраментальную вещь, в правдивости которой я убедился на собственном опыте. Нет, ну кто бы спорил, а? Боль, она и правда наилучший учитель. И тщательный, методичный подход Гая начал давать свои плоды...

Нас же с Роком Ли ждали бесконечные спарринги. Но теперь мы вовсе не старались отправить партнера в аут, вовсе нет. Мы отрабатывали разные боевые ситуации, что было полезно для нас обоих. Рок вырабатывал привычку противостоять быстрому неконтактному бойцу, чьи удары достигают цели с расстояния в десять-пятнадцать сантиметров, да, вдобавок, учился противостоять 'вихрю ударов небес', минимизируя получаемый урон. И Рок учился с упорством фанатика. Он был готов вести учебные бои с утра до поздней ночи, без перерыва на сон и еду. При этом нельзя сказать, что для меня эти поединки были бесполезными. Вовсе нет. Слишком уж я привык к методам боя клана Хъюга, что, вообще говоря, было опасным. Но ничего, опыт для нас сейчас самое ценное, и мы этот опыт старательно нарабатывали, прерываясь разве что на сон, еду, и санитарные мероприятия.

Сенсей, к слову сказать, очень даже воспринял идею энергетических тренировок путем массажа тенкетсу чакрой. Выслушав мои 'почему' и 'зачем', он лишь поинтересовался, где же я был, такой умный и красивый, пятнадцать лет назад, когда формировалась энергетика его собственного организма. При этом Гай категорически запретил проводить какую-либо анестезию в процессе. Шиноби должны уметь терпеть боль, и точка. Мало ли под какой удар доведется попасть? Вот пусть и привыкают молодые генины заранее. Я лишь поморщился на эту сентенцию, а наблюдающие на за нашей беседой сокомандники сделали свои выводы, наградив сенсея мрачными и обреченными взглядами. И Рок, и Сакура — они уже имели представление, что такое энергетический удар по тенкетсу. Ну и что, что воздействие 'инь' чакрой прямого и явного вреда не наносит? Ощущения то будут при этом ого-го! Сравнимые с тем самым ожогом, или укусом шершня. Но Гая их мнение интересовало меньше всего. Сказано делать — значит, делать, и точка.

А еще нас ждали тренировки на скорость. Теперь мы носились как оглашенные по сильно пересеченной местности, при этом сенсей прямо предупредил нас, что переломавший себе что-либо обычным сеансом лечения у штатного ирьенина группы не отделается. Не-е-ет, такого счастливчика будет ждать нечто особенное. И почему-то никому из нас, генинов команды 'Бэ' сто шестьдесят три, не пришло в голову сомневаться, что боль от увечья будет чем-то совершенно несущественным по сравнению с тем, что уготовил неудачнику Гай-сенсей. Мы же уже в достаточной степени оказались знакомы с его педагогическими талантами. Да что там говорить, достаточно вспомнить, как он поощрял последнего прошедшего полосу препятствий! Удар его импровизированным стеком пониже поясницы — это самое легкое, что ждало такого неудачника. Вот так мы и тренировались. Монотонную рутину тренировок прервало разве что одно событие, произошедшее на седьмой неделе с начала нашего 'автономного плаванья'.

Буквально перед окончанием курса тренировок нас навестил Хизаши Хъюга. Мой приемный отец появился на площадке, облюбованной под лагерь, ближе к вечеру. Вежливо поприветствовав присутствующих, джоунин уселся поближе к костру. На поляне воцарилось неловкое молчание, первым которое нарушил наш наставник.

— Хизаши-сан, — поклонился Гай-сенсей, — чем мы обязаны вашему визиту?

— Да так, — тонко улыбнулся Хизаши, — я просто проходил мимо. Почему бы и не зайти на огонек, думаю? Кстати, Акира, — усмехнулся он, — тебе тут подарки просили передать. Миори пирог приготовила, да и твоя невеста от нее не отстает — вручила мне мясо по песчаному. Говорит, старалась... — Приемный отец задумчиво помассировал губу. Он что, проверяет, не шатается ли зуб? У меня очень плохое предчувствие... Он ведь может заставить меня все это слопать, прямо в его присутствии!

— Неужели в кланах женятся так рано? — Выдохнула Сакура.

— А? — Вопросительно поднял бровь Хъюга. — Нет, девочка, что ты. Но помолвки могут заключаться в любом возрасте. Кстати, Акира. Почему ты до сих пор не представил мне своих товарищей по команде?

— Прошу прощения, — говорю я, склоняя голову, — господин мой отец, позвольте представить вам моих товарищей по команде — Сакуру Харуно и Рока Ли. — Я с трудом подавил тяжелый вздох, глядя на выпучившего глаза Ли. Все же Гай зря своему племяннику хотя бы базовый курс этикета не прочитал. Ему же с клановыми общаться предстоит, а нормы поведения клановца 'на людях' сильно отличаются от того, к чему привыкли местные представители 'третьего сословия'. — Рок, Сакура, — я перевожу взгляд на них, — позвольте представить вам моего отца-по-клану Хизаши Хъюга, джоунина Листа.

— Очень хорошо, — удовлетворенно кивает Хизаши.

— Как прошел ваш путь? — С вежливой улыбкой интересуется Гай.

— Прекрасно, благодарю вас, — отвечает мой сородич, — но я, признаться, удивлен вашим выбором. Я все ноги сбил об корни и сучья, пока добрался до места вашего лагеря. Да в этом лесочке вообще, плюнешь в лисицу, — Хизаши насмешливо покосился на меня, — попадешь в корень.

— Да, уважаемый джоунин, — сокрушенно кивнул головой наставник, — вы совершенно правы. Однако, как я считаю, дети с самого юного возраста должны привыкать к тяготам пути шиноби.

— Разумеется. — Кивнул в ответ мой приемный отец. — И, если уж речь зашла о тяготах... Почему ваши подопечные проводят время в возмутительной праздности?

— Вы ошибаетесь, Хизаши-сан. — Усмехнулся Гай Майто. — Дети приходят в себя после сеанса выбитых тенкетсу. Хотя, — наставник критически осмотрел Рока и Сакуру, — сдается мне, ученики уже в норме.

— Уже в норме, да? — Хизаши оглядел моих сокомандников, мимоходом активировав бьякуган. — Пожалуй, что так. Уже в порядке, и при этом они просто сидят, и бездельничают, наслаждась незаслуженной праздностью?

— Да... — Сокрушенно развел руками Гай-сенсей. — Такова она, современная моложежь. А ты, Акира-кун, почему молчишь? Ну что же... Пятьсот кругов вокруг лагеря. Включая полосу препятствий!

Бегу и думаю, что от нас в наглую избавились. Нечего, мол, генинам, у которых молоко на губах не обсохло, уши греть на разговоре двух почтеннейших джоунинов. Не даром, стоило нам выбежать на дистанцию, был поставлен мощнейший полог тишины, сквозь который и опытному шпиону не пробиться. Да и иллюзия неподвижных губ, наложенная Хизаши, понимающему человеку многое скажет. Стоило же мне активировать все три грани бьякугана, как я поймал острый взгляд моего приемного отца. Все ясно, даже по губам читать нельзя. А жаль... Ладно, что-то я задумался, вон, Сакура с Роком уже вперед вырвались. Пора догонять, пока наставник внимание не обратил на отсутствие усердия, и не придумал чего-то эффективного для мотивирования нерадивого ученика. С него ведь станется!

Команда 'бэ' сто шестьдесят три дружно бежала вперед. Нас ждал очень насыщенный вечер...

Глава 23. Первая кровь.

Возвращение в деревню, Сокрытую в Листве, прошло буднично. Собственно, в родные пенаты мы явились уже поздним вечером. Гай-сенсей, бросив взгляд на окрашенное закатом небо, распустил нас по домам, приказав в девять ноль-ноль явится к башне Каге. В квартале клана меня ждал сюрприз — оказывается, львиная доля генинов, находящихся в командах категорий 'А' и 'Б' уже успешно разошлась по миссиям. Это только мы два месяца от звонка до звонка тренировались... Остальные же предпочли начать трудовую деятельность работников куная и гарроты пораньше. Дома было темно и пусто, очевидно, Хизаши исчез выполнять очередное задание. Я скептическим взглядом окинул кухню, в которой не было ничего, пригодного к немедленному употреблению. Шаром покати! Разве что в одном из фуин-шкафов было немного овощей. Настроения готовить не было, но есть хотелось. Идея же кушать пищевые пилюли на ужин, да еще и дома, энтузиазма не вызвала ровным счетом никакого. Хватит и того, что я эту гадость вместо обеда на практике употреблял. Решено. Нужно идти туда, где меня покормят. Вариантов, по сути, три — перекусить в кафешке, поблизости от кланового квартала, сходить к Миори, или наведаться в соседний дом, где проживала с родней моя малолетняя невеста. Не-е-е... Настроения убить весь вечер, выслушивая девочку, я не испытывал. Я же уставший, как ездовая собака! Кафе, это, конечно, неплохо, но ждать полчаса, пока тебе приготовят заказ... Да я от голода раньше столик грызть начну. Решено, иду к Миори.

Эх, как же хорошо, что у меня есть такая сестра, как Миори. Стоило мне появиться на пороге ее дома, как я был немедленно усажен за стол. Вот же повезет ее будущему мужу... Сестренка понимала, что первое, что следует сделать с усталым мужиком — это его накормить. Умильно наблюдая, как я сметаю со стола все, что находится в зоне досягаемости, она делилась новостями и расспрашивала, как прошло обучение. Впрочем, увидев, что у меня после очень сытного ужина слипаются глаза, сестра решительно указала мне на дверь, велев укладываться спать. А я что, я ничего... Только в душ схожу, да на горячие источники. Кто пару месяцев холодной водой не умывался, тот не поймет. Горячая ванна... Я аж замурлыкал от предвкушения, вызвав подозрительный взгляд старшей сестры. Впрочем, узнав, в чем дело, та только руками и всплеснула. Да уж, я еще ладно, но вот как в таких спартанско-полевых условиях девушки обходятся — я и не представляю. Сакура, та периодически требовала, что бы все мужчины оставались у костра, после чего совершала моцион к горной речке, которая протекала неподалеку от нашего импровизированного полигона. Назад она возвращалась посиневшая, пупырчатая, но довольная. А мы с Роком полноценных водных процедур избегали. Так... Максимум что, так это ополоснуться в темпе. Идея принимать ледяные ванны у мужской части команды энтузиазма не вызывала. Вернувшись домой и приняв душ я понял, что моральных сил идти на горячие источники у меня уже нет, после чего я только рукой махнул, и завалился на футон. Спа-а-а-а-а-ть...

Утром я поднялся в пять часов. Сумрачно выругавшись в адрес условных рефлексов, поднявших меня ни свет, ни заря, я отправился в душевую, и обнаружил на первом этаже дома весело болтающих Миори и Ханаби. Биджу меня заешь, мне следовало догадаться, что они споются! Так и есть. Уловив хищный взгляд девочки, я юркнул в душ. Ох, чувствую, утренняя тренировка отменяется. Собственно, так и вышло. Стоило мне появиться на пороге гостиной-додзе, как я был отловлен и под конвоем препровожден на кухню. Ханаби-тян оккупировала мои колени, после чего принялась меня кормить. Прогресс на лицо, однако. Рисовая каша у нее уже получается как надо. В меру сладкая, ага. Впрочем, разойтись как следует девочке не дали. На пороге кухни появилась Окини-сама, устроившая самый настоящий экзорцизм одним-единственным жестом. Во всяком случае, Миори предпочла не дожидаться повторного приглашения покинуть дом. А вот Ханаби оказалась крепким орешком. Впрочем, секретное оружие старейшины в виде удвоения часов на занятия каллиграфией дало нужный эффект — девочка с тоскливым вздохом отправилась на выход. Меня же ждал крайне нелицеприятный разговор. Узнав, что я изучил максимум треть переданных мне материалов, старейшина одарила меня убийственным взглядом. И, разумеется, никакие отговорки не принимались. Впрочем, наученный горьким опытом, я и не пытался оправдываться...

Разговор со старейшиной вышел долгим. Старейшина старательно объясняла мне, что именно она ожидает. Программа исследований, которую мне предлагалось провести, предполагала множество шагов. Я только головой кивал, как тот китайский болванчик. Нет, ну а что мне, в конце-то концов оставалось? Не говорить же ей, что у меня уже сложилось определенное впечатление... В общем, спустя два с лишним часа меня отпустили. Время было, и я провел инвентаризацию имеющихся припасов. По всему выходило, что мне требовалось всего лишь обновить запасы провизии. Но это было наименьшей из проблем, для решения которой мне достаточно было явиться на клановые склады, где улыбчивая пожилая женщина из побочной ветви клана выдала типовой продовольственный свиток. Типовой вариант был не плох... Он включал в себя сушенные овощи, орехи, пресованные с молотым мясом, и копченную рыбу. Плюс запас витаминных и пищевых пилюль. Носимого запаса хватало на месяц автономного существования. Ну что же... Еда есть, оружейные свитки при себе, запас белья и медикаментов заранее уложен по свиткам. Пора выдвигаться, благо через полчаса назначен сбор команды.

На этот раз перед башней Каге толпы не было. На площади присутствовали несколько учебных команд, все из старших выпусков. Похоже, что из выпуска этого года желающими получить задачу будет только наша сто шестьдесят третья команда. Недалеко от ворот башни скучала мрачная Сакура, периодически откровенно зевавшая во весь рот. Поздоровавшись с девочкой, я получил ответный кивок. Сакура, в принципе, уже смирилась, что ей придется иметь дело со мной, но былая неприязнь исчезала совсем не быстро. Достаточно уже и того, что девочка не начинала злобно сопеть, стоило мне попасться ей на глаза.

— Скажи мне, Акира-кун... — Розоволосая куноичи все же решилась на разговор, хотя ей это и далось не легко.

— Слушаю тебя, Сакура-чан. — Я с любопытством взглянул на нее.

— А ирьенинские техники, это сложно? — Девочка наконец-то решилась задать мучающий ее вопрос.

— Смотря какие, — усмехнулся я, — есть простые, есть сложные. Скажи, а разве в академии вам основы целительства не читали?

— Нет. — Расстроенно поморщилась девочка. — Нам говорили, что сначала нужно наработать хороший контроль.

— Ну, в общем, так оно и есть. — Согласно кивнул я. — Без тонкого контроля низкоэнергетических потоков чакры в медицине ловить нечего. Хотя простые техники тебе уже вполне можно учить.

— Отлично, — радостно потерла ладошки Сакура, — могу ли я попросить тебя показать мне эти основы?

— Прямо сейчас? — Ухмыляюсь я. — Сакура-чан, там работать и работать...

— И ты вот так вот запросто будешь учить куноичи не из твоего клана? — Прищурилась девочка.

— Буду. — Согласно кивнул я. — Конечно, мастера из тебя я не сделаю, но основы курса полевого ирьенина я тебе дам.

— А что, работа в поле это что-то особенное? — Изумилась Сакура.

— Угу, — согласно киваю я, — и, уж поверь, дело не только и не столько в техниках.

— Например? — Прищурилась розоволоска.

— Например, говоришь... — Я задумчиво почесал кончик носа. — Хорошо. Слушай вводную. Идет война. Отряд шиноби Конохи сталкивается с отрядом шиноби Ивы. Кровища, мясо, кишки, развешанные по деревьям. Ты — единственный, кое-как подготовленный ирьенин. К тебе притаскивают тяжело раненного, нескольких с ранениями средней тяжести, и еще своей очереди ждет с десяток легкораненых шиноби. Твои действия?

— Спасать тяжелораненого! — Без тени сомнения отвечает девочка.

— Неверно. — Прищуриваюсь я. — Пока ты будешь возиться с полутрупом, которого вообще не факт, что удастся спасти, состояние тех, у кого ранения средней тяжести, будет ухудшаться, и с высокой долей вероятности ты в конце концов будешь иметь на руках труп и несколько тяжелых пациентов. Правильное решение — наложить на тяжелораненого стационарную технику обезболивания, и срочно стабилизировать тех, кому ты реально можешь помочь.

— Что, — девочка возмущенно вскинула голову, — ты предлагаешь мне просто смотреть, как будет умирать раненный товарищ?

— В сложившейся ситуации — да! — Отрезает подошедший Гай-сенсей.

— Доброе утро! — Хором здороваемся мы с подошедшим наставником и его племянником, после чего Сакура продолжает задавать вопросы.

— И что же, нет никакого выхода? — Девочка кусает губу, пристально глядя мне в глаза.

— Есть, — пожимаю плечами я, — если ты станешь ирьенином 'эс' ранга, ты будешь достаточно квалифицирована, что бы лечить одновременно нескольких... Я, к слову, на такие подвиги пока что не способен — тяжелораненый потребует от меня полной концентрации.

— Вижу, Сакура, — Гай-сенсей с любопытством уставился на девочку, — что ты решила прислушаться к моему совету?

— Гай-сенсей! — Звонко проговорила девочка, вскидывая голову. — Я, может, и не лучшая в нашей команде, но я вовсе не дура. Лишних медиков в поле не бывает, это я уже поняла за прошедшие два месяца. Что мы делать будем, если Акиру тяжело ранят?

— Молодец, — одобрительно кивнул наставник, — ну что же, возможно, что толк из тебя все же будет. А теперь, довольно болтовни, нам пора получить первое боевое задание. — Гай весело оглядел напрягшиеся лица генинов. — Выше нос, ученики. Нет ничего такого, с чем бы не смогли справиться. Вы все же смогли стать командой, а это самое главное.

Хорошо откормленный чиновник из благородного сословия надменно осмотрел подошедшую учебную команду, и достал с полки здоровенный гроссбух.

— Тэкс, — жирный палец сотрудника аппарата скользил по аккуратно выписанным столбикам иероглифов. — Команда 'бэ' сто шестьдесят три, верно? Ну что же... — Чинуша скривился и достал из ящика письменного стола прошитый конверт плотной коричневой бумаги. Вот ваше задание, Майто-сан. Операция категории 'це', с потенциальной эскалацией до уровня 'бэ'. В случае обнаружения высокоуровневых противников задание разрешается прервать. Задаток заказчиком внесен согласно действующих правил. Прошу поставить вашу роспись!

— Срочность? — Поинтересовался брезгливо сморщился Гай-сенсей, принимая из пальцев-колбасок кисточку для письма.

— Сделать вчера, — ухающе рассмеялся чиновник. — От вас требуется прибыть на место как можно скорее.

— Генины, все необходимое для проведения полевых операций у вас при себе? — Выслушав единогласный утвердительный ответ, Гай одобрительно кивнул нам, после чего обратился к ожидающему ответа чиновнику. — Вопросов больше нет! Получение задания подтверждаю.

Гай отвел нас в харчевню, которая располагалась на одной из улиц, прилегающих к площади Хоширамы Сенжу, и, не слушая возражений, заказал нам по порции рамена. Сакуре же, которая громче всех заявляла, что, мол, она уже позавтракала — было дано персональное разъяснение, что обедать мы будем пищевыми пилюлями. И ужинать мы тоже ими будем. И, что самое характерное, на завтрак будут они же. Потому как тратить время на готовку в полевых условиях мы не будем. А если мы покинем территорию страны Огня, то вообще будем стараться не оставлять следов. Осознавшая всю прелесть ожидаемой жизни девочка судорожно вцепилась в палочки, а наставник тем временем с хрустом вскрыл конверт и ознакомился с вложенными туда бумагами. По мере чтения лицо сенсея ощутимо мрачнело, но от ругани он удержался. Но вот защиту от любопытных слушателей он поставил почти сразу.

— Куда нас направили, Гай-сенсей? — Я рискнул нарушить предгрозовую тишину.

— Страна Чая, Акира. — Гай глубоко вздохнул, и бросил еще один взгляд на лист рисовой бумаги. — Заказчиком выступает глава купеческой гильдии в Итузуре, есть такой независимый город-порт на восточном побережье полуострова. В окрестностях города завелась опасная банда, грабит торговые караваны, да и нападениями на деревни не брезгует. Городской совет, если верить написанному, пытается решить проблему самостоятельно, но без видимых результатов. Поэтому купцы и решились нанять шиноби для ликвидации угрозы их торговым делам. Возможность наличия нукенинов в тексте не отмечено, хотя это, как раз, ничего не значит.

— Но ведь наем боевой группы стоит дорого! — Вскинулась Сакура, вопросительно глядя на сенсея.

— Дорого, — согласно кивнул Гай, — но потеря хотя бы одного каравана стоит не дешевле, а ведь речь тут идет уже не об одном караване. Банда орудует на торговых маршрутах уже больше года, так что, сами понимаете. Странно лишь, что нанять шиноби они додумались только сейчас. Ладно, будем разбираться на месте. Доедайте давайте, время дорого, нам предстоит долгая дорога в Тамедоки.

Дорога в Тамедоки, небольшой порт на юге страны Огня, заняла три дня. Все это время наша несчастная команда за номером сто шестьдесят три изображала стаю летучих обезьян. Сенсей не знал снисхождения, держа максимально возможный для нас темп и устраивая четырнадцатичасовые переходы, после чего определял порядок дежурств и позволял нам, наконец, отдохнуть. Выматывался я жутко, но хуже всех приходилось Року Ли. В передвижении по деревьям физическая сила не в счет, там ведь весь упор на чакру идет. Рок страдал, к вечеру превращаясь в выжатый лимон. Нет, он вовсе не выходил на грань истощения, просто очень уж нелегко давался ему даже такой грубый контроль над своей искореженной чакра-системой, хотя, надо отметить, Рок не жаловался. Он просто до хруста стискивал зубы и двигался дальше. Единственное послабление, которое ему было дано — это возможность поспать подольше, сенсей назначал ему самое первое дежурство, после чего у Рока Ли была возможность спокойно спать до утра.

Портовый город встретил нас суетой и галдежом торгового люда. В порту отчетливо воняло смолой, дегтем и несвежей рыбой. Н-да, аромат был просто убойным... В Конохе такого и не встретишь, там к санитарии относились жестко, и никому даже в голову не пришло бы сваливать гниющие рыбьи потроха в кучи, неподалеку от разделочных столов. Впрочем, задерживаться дольше необходимого мы там вовсе не планировали. Отловив капитана с готовящегося к отправлению судна, Гай-сенсей в ультимативной форме потребовал, именем Огня, доставить нас в Итазуру. Возражения не принимались. Скривившийся капитан выставил счет, который Гай не дрогнувшей рукой подписал. Дорожные расходы его волновали мало, они ведь шли за счет нанимателя...

Путешествие по морю оставило тягостное впечатление. Небольшая шхуна в триста тонн водоизмещения медленно и печально ползла под парусом. Да, это не боевой корабль из Киригакуре, с движителями-водометами на фуин-чакре, способный развивать ход под двадцать узлов. Правда, и экипаж там нужен соответствующий, что бы заряжать кристаллические накопители. Хотя, на боевых кораблях Кири служат как раз исключительно шиноби, обычных матросов там нет. Мы же шли максимум десятку, да и то, лишь благодаря наполнившему паруса бризу. На крупных торговых кораблях было нормой нанимать мастеров воздушных техник, для охраны и для ускорения процесса транспортировки грузов. Собственно, в массе своей этот рынок был оккупирован Суногакуре, где стихия ветра, пожалуй, была основной. Но это был явно не тот случай — мелкому каботажнику такие расходы уж точно были не по плечу. Капитан было сунулся к нашей команде с вопросом, а не сможем ли мы наполнить паруса ветром? Но ему пришлось вернуться на мостик не солоно хлебавши... Не было в сто шестьдесят третьей команде таких специалистов.

Основными проблемами, на самом деле, были вонь и качка. К запахам мы привыкли достаточно быстро, но вот качка... Она выматывала похлеще часов ожидания на палубе под палящими лучами солнца. В трюме же, где нам были выделены места на каботажнике, сидеть целыми днями было решительно невозможно. Жара, духота и рыбная вонь, пополам с ароматами несвежей одежды и ядреного моряцкого пота. Системой кондиционирования воздуха, понятное дело, эта допотопная посудина оснащена не была. В конечном счете, удовольствие от путешествия получала только Сакура, потому что у нее была уйма свободного времени на тренировки по нин. Гай, проверив ее контроль, наконец-то решил, что ее навыки уже достаточны, после чего и приступил к ее обучению техникам земли. Хотя и ей развернуться толком негде было... Нет, ну в самом деле — как отрабатывать технику массового замедления, вынуждающую прилипать цели к земле, на палубе, где постоянно снуют туда-сюда матросы? Все верно, негде. После пары инцидентов капитан чрезвычайно вежливо попросил больше так не делать, потому как моряки ходить мимо улыбающейся розоволоски уже отказывались. Нас же с Роком Ли сенсей загонял в грузовой трюм, где мы должны были отрабатывать технику боя в ограниченном пространстве...

А долгими вечерами наша команда собиралась у бушприта, и по холодку слушала мои лекции по основам медицинской помощи. Для меня настоящим шоком было узнать, что у Гай-сенсея отсутствуют столь необходимые любому офицеру навыки. У Хъюга даже чистых боевиков основам полевой хирургии учат! Но ларчик открывался просто... Необходимый для медтехник тонкий контроль Гай Майто наработал уже существенно после завершения обучения. Молодому чуунину и без того хватало забот с освоением дотон по свиткам, взятым с письменного разрешения Каге в библиотеке АНБУ. Выделять девятнадцатилетнему юноше персонального сенсея никто не спешил, а денег, что бы оплатить репетиторские услуги мастера у Гая не было. Собственно, никто и не ожидал, что юный на тот момент Гай Майто самостоятельно изучит вовсе не простые техники земли. Но он преподнес всем не верящим в его способности сюрприз, к тридцати годам выйдя на уровень джоунина 'А' ранга, освоив при этом десятки стихийных техник своей школы. С остальными стихиями дела у него обстояли не сказать, что бы хорошо, но основные базовые техники 'Дэ' ранга огня и молнии ему были все же доступны.

В общем, учить мне пришлось сразу двоих. Рок бы тоже с удовольствием подключился к обучению, но, увы — с его-то особенностями системы циркуляции чакры ему оставалось лишь внимательно слушать теорию, да изучать не связанные с чакрой медицинские практики — акупунктуру, наложение жгутов и повязок, шины, непрямой массаж сердца, искусственное дыхание... Искусственное дыхание вызвало у моего напарника нездоровый ажиотаж, и он принялся бросать горячие взгляды на медленно розовеющую розоволоску. Однако, в его мечты грубо вмешался Гай-сенсей, предложивший своему племяннику попрактиковаться на капитане добровольно-принудительно зафрахтованной посудины. Рок осознал и попросил прощения, но бомбардировать горячими взглядами девочку так и не перестал. В конце-концов, Гай решил успокоить своего сородича радикальным способом, вышвырнув его за борт, поплавать и охладиться. Успокоив всполошившихся моряков, ну как же, человек за бортом, Гай с любопытством принялся наблюдать за медленно отстающим от корабля барахтающимся Роком. Покачав головой, и процедив нечто нелицеприятное, Гай, оттолкнувшись ладонью от высокого фальшборта, прыгнул вниз.

А дальше наблюдать картину пришлось при помощи бьякугана, потому как Рок к этому моменту уже существенно отстал от судна. Гай легко добежал по воде до бултыхающегося в морской воде племянника и выдернул того за шкирку из воды. Последовало энергичное внушение, сопровождающееся парой затрещин, после чего они побежали догонять шхуну. В итоге оба шиноби изобразили этаких четырехлапых пауков, забравшись на палубу, после чего команде 'бэ' сто шестьдесят три пришлось прослушать очередную лекцию на тему готовности к любым, как подчеркнул ни капли не вымокший наставник, неожиданностям. И то верно, Рок Ли от шока умудрился забыть, что он, вообще говоря, очень даже умеет не только стоять на воде, но даже по этой самой воде бегать. Убедившись, что ученики все поняли, Гай одобрительно кивнул головой, и предложил мне продолжать обучение. Нам предстояло изучение темы артериальных кровотечений, и меры по настоящему экстренной помощи при их проявлении...

В Итузуру мы прибыли когда солнце почти добралось в зенит. Палящие лучи солнца отражались от ослепительно белых стен домов, сложенных из неплохо обработанного известняка. Удушливая жара окутывала пыльные улицы, которые уже давненько не видели дождя. Н-да, невольно подумалось мне, и как же они тут живут-то, а? Сенсей решительно протискивался сквозь галдящую толпу торговцев, а мы следовали за ним. Я поежился, такие толпы народа внушали мне здоровое опасение — получить тут нож в бок проще простого. Да и скрыться будет легко, черта с два тут отследишь, кто убил. Если правильно ударить, то никто сначала вообще не поймет, что случилось, и почему это жертва решила прилечь и отдохнуть. Впрочем, желающих пырять шиноби ножом как-то не нашлось, и мы без особых последствий выбрались на улицу, ведущую к городской управе. Собственно, неподалеку от этой управы располагалось и необходимое нам здание торговой гильдии города Итузура.

Здание гильдии, сложенное из массивных каменных блоков, встретило нас полумраком и приятной прохладой. Интересно, зачем купцы выбрали своей резиденцией самую настоящую крепость, которая была построена, вдобавок, отнюдь не из мягкого известняка, а из самого настоящего гранита? Скорее всего, у них тут находится в том числе и гильдейская касса. Либо у этой торговой гильдии по настоящему много врагов, имеющих привычку проводить натуральные штурмовые операции. В мрачной твердыне купеческой гильдии было немноголюдно. Основную массу составлял нанятый для охраны отряд мечников, которые, впрочем, помимо мечей были вооружены и луками. Специалисты, так сказать, широкого профиля. Ждать нам не пришлось. Стоило нам войти в приемную главы гильдии, как сидящая на коленях перед письменным столом девушка-секретарь согнулась в глубоком поклоне и предложила пройти в кабинет хозяина. Хозяин, нестарый еще, крепкий мужчина, лет сорока от роду, встретил нас посреди кабинета поясным поклоном, и, получив ответные приветствия, предложил нам присесть на мягкие подушки в углу кабинета, где уже был сервирован столик с фруктами и прохладительными напитками. Купец явно хорошо понимал, как следует вести дела!

— Мое имя Дасино Киари, уважаемые господа, — представился глава торговой гильдии Итазуры.

— Гай Майто, к вашим услугам, — вежливо поклонился наставник, — а это мои подопечные — Сакура Харуно, Рок Ли и Акира Хъюга.

— Очень хорошо, — улыбнулся Дасино-сан. — Гай-сан, вижу, Сарутоби-доно решил все же прислать учебную команду? Жаль, очень жаль.

— Вы сомневаетесь в моей компетенции? — С холодком в голосе поинтересовался Гай-сенсей.

— Что? — Изумленно переспросил Дасино Киари, вскидывая перед собой руки ладонями вперед. — Нет, вы меня не правильно поняли. Я имел в виду совершенно иное. Видите ли, в нашем городе идут очень уж грязные игры, и мне неприятно видеть, как столь молодые люди будут вынуждены нырять с головой в это кровавое дерьмо.

— Все так плохо? — Бесстрастно задал уточняющий вопрос настаник.

— Все еще хуже, — печально рассмеялся торговец. — Я уже нанимал полгода назад команду из Киригакуре, и, несмотря на идущую у них войну за власть, нам была прислана команда из двух джоунинов. Они успешно обнаружили логово бандитов и, вырезав большую часть, привели нескольких бандитов ко мне в кабинет. После чего они продемонстрировали мне, что Туман вовсе не зря именуют Кровавым — после интенсивного допроса подтвердившие свою причастность к нападениям на торговые караваны нашей гильдии бандиты были вырезаны прямо у меня на глазах!

— Вы считаете, — уточнил Гай-сенсей, — что шиноби Воды плохо сделали свою работу?

Да, я прекрасно понимаю, почему у наставника такая идея вызвала недоверчивую усмешку. Самое ценное, что есть у работающего по найму шиноби — это его репутация. Заработать ее вовсе не просто, а вот потерять...

— Нет-нет, — вскинулся глава купеческой гильдии, — я вовсе не это имел в виду. Работу эти шиноби сделали на совесть, и целый месяц караваны нашей гильдии никто не трогал. Но вот потом все началось все по новой, а, как вы сами понимаете, организовать новую крупную банду в такие рекордные сроки можно лишь если кто-то ставит себе такую цель, да еще и финансирование имеет соответствующее. В общем, необходимо не просто вырезать несколько десятков негодяев, но еще и выяснить, кто их финансирует, и какие задачи ставит.

— А вы пленных об этом не спрашивали? — Уточнил Гай-сенсей.

— Спрашивал, — согласно кивнул головой наш работодатель, — но, к несчастью, после резни в их логове уцелели лишь несколько мелких сошек, которые были совершенно не в курсе стратегии руководства.

— Итого, — подвел черту наш сенсей, — требуется не просто обнаружить и уничтожить эту банду, но еще и взять живыми главарей, так?

— Все верно, — склонился в поклоне Дасино-сан.

— Есть ли у вас подозрения, — задал вопрос Гай-сенсей, — кто именно может стоять за этой бандой?

— Слишком много подозреваемых, — отрицательно покачал головой торговец, — начиная с членов городского совета, жаждущих вынудить нас платить больше налогов, заканчивая недобросовестными конкурентами. А этих конкурентов у нас не мало, ведь наша гильдия контролирует экспорт специй из нашего региона, ввозя обратно ткани, бумагу и качественное оружие. И, еще одно, Гай-сан... Знаете, бандиты обычно просто грабят, им, как правило, вовсе нет смысла уничтожать купцов — ведь всегда есть возможность, что эти торговцы повезут очередную партию груза, которую можно будет изъять. Но тут дела обстоят по другому. И старая, и новая банды действуют одинаково, вырезая караванщиков до последнего человека. Свидетелей эти кровожадные твари не оставляют.

— Ну что же, — согласно кивнул Гай Майто, — мы найдем этих людей, и зададим вопросы, на которые они ответят.

— В добрый путь, — улыбнулся Дасино-сан, — а теперь позвольте узнать, могу ли я предложить вам гостеприимство нашей гильдии? Мы готовы предоставить вам комнаты для проживания, у нас есть уютная гостиница для торговых партнеров, а еще, — заговорщицки подмигнул нам торговец, — у нас работает отличный повар. Итак?

— Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение, — с улыбкой поклонился главе гильдии наш наставник, — и, могу вам пообещать, что мы сделаем все от нас зависящее, что бы вы не остались неудовлетворенным нашим сотрудничеством, Дасино-сан.

Торговцы Итазуры выделили нашей команде несколько комнат, в том числе небольшое додзе, где мы и расположились. Очаровательная девушка в кимоно традиционной для страны Чая расцветки подала нам фарфоровые чашечки и чайник со свежезаваренным зеленым чаем, после чего мы, собственно, и остались в одиночестве. Установив защиту от любопытных ушей, Гай-сенсей с интересом осмотрел нас.

— Ну, господа генины, высказывайтесь. — Гай чуть помолчал, после чего ухмыльнулся. — Что пригорюнились? А ну-ка, давайте сюда ваши предложения. Рок, начнем с тебя.

— А что там думать? — Пожал плечами самый старший из генинов команды 'бэ' сто шестьдесят три. — Найти, допросить и уничтожить, вроде все ясно же...

— Угу, — глубокомысленно кивнул наставник, — все с тобой ясно. Сакура, а ты что скажешь?

— Ну, — девочка, волнуясь, машинальным жестом поправила волосы, — я согласна с Рок-куном.

— Какое поразительное единомыслие. — Открыто ухмыльнулся Гай-сенсей. — А ты, Акира, что думаешь?

— А я думаю, — мрачно вздохнул я, — что дыма без огня не бывает. Необходимо для начала собрать информацию в городе, да и в окрестные деревни наведаться не помешает. Не могла организованная работа множества людей не оставить никаких следов.

— Так-так, — прищурился наставник, — давай-ка поподробнее.

— В городе, как минимум, — начал я загибать пальцы, подсчитывая на ходу предположения, — должны быть наблюдатели, это будет раз. Второе, в любом случае должны быть связные, отвечающие за передачу заданий и денежных средств, как в банду, так и из нее. Причем неважно, сидит ли заказчик непосредственно в Итазуре, или находится где-то еще. Район тут горный, и пересылать из других городов курьеров по дорогам крайне опасное занятие, я имею в виду...

— Все верно, Акира. — Одобрительно кивнул Гай. — Но достаточно. И так уже все поняли, что ты имеешь в виду. Сделаем так. Я даю вам полдня отдыха, после чего мы отправимся в маленькое путешествие, посетим, так сказать, местные достопримечательности.

— А вы, наставник? — Вскинулась Сакура.

— А я займусь делом. — Отрезал сенсей. — Я все сказал, отдыхайте и развлекайтесь!

Гай одним глотком допил чай, после чего поднялся на ноги и покинул комнату. А мы сидели и переглядывались. Ну, и чем же нам заняться?

— Сакура-чан, — наконец нарушил тишину Рок Ли, — позволь пригласить тебя в кондитерскую. Страна Чая славится своими сладостями.

— Сладостями? — Заинтересовалась Сакура. — Но как же Акира?

— Идите, — ухмыльнулся я, — и развлекайтесь. А я пока что займусь чем-нибудь полезным, почитаю, например. Да и жарковато сегодня, не охота по солнцепеку шляться.

— Но... — Девочка нерешительно замялась. — Это, наверное, будет не очень правильным, если ты будешь сидеть дома, а я и Рок-кун будем есть вкусности.

— Да брось, Сакура-чан, — рассмеялся я, — все в порядке. И, кроме того — хитро прищуриваюсь, — я вовсе не хочу вам мешать.

— Бака! — Взвизгнула розоволоска. — Это вовсе не то, что ты подумал.

— Да иди уже, наша прелесть. — Я выразительно смотрю на Рока Ли. Мне, что ли, ее уговаривать, мужик ты или где?

— Пойдем, Сакура-чан. — До Рока Ли наконец-то дошло, что девочку нужно уговорить. — Мы принесем Акире разных вкусностей. Пусть он отдохнет в тишине, а то что-то бледный он какой-то, наверно, от качки еще не отошел. — Мне захотелось закрыть лицо ладонью. Да что он несет, она же сейчас вспомнит, что мы одна команда и что мы должны заботиться друг о друге!

— Нет-нет, — торопливо исправляю ситуацию, — со мной все в порядке. Мне просто хочется посидеть в тишине.

— Ну... — Сакура задумалась, после чего решительно кивает головой. — Хорошо, Акира-кун. Не скучай тут без нас, хорошо? А мы тебе чего-нибудь сладенького принесем!

Мои коллеги отправились кушать сладости, а я тем временем погрузился в раздумья. Один раз задачу в лоб решить уже пробовали. Вон, парни из Киригакуре устроили самую натуральную резню, выбив все, что шевелилось. И что? Эффект-то нулевой. Так сказать, была достигнута краткосрочная ремиссия. Вывод — первое лицо, организатор и заказчик, который и являлся источником бандитских метастазов, под их раздачу не попал, более того, он не оставил достаточного количества следов, что бы джоунины Тумана вышли на него после ликвидации собственно исполнителей. Зуб я конечно не дам, гарантий тут нет и быть не может, но, скорее всего, этот метастазик сидит прямо в городе. Вот эту версию и нужно работать в первую голову. Подведем итоги, мрачно усмехнулся я. Нужно информация. И, тут к монахам-гадателям не ходи, Гай-сенсей именно за информацией и направился. Где эту информацию искать? Тут все очевидно, для начала нужно обойти городские и портовые кабаки. Бармены вообще очень осведомленные люди. В кабаках пьют. А у пьяного, как известно, что на уме, то и на языке. Вот по кабакам мне и нужно пробежаться. Встаю и придирчиво осматриваю свой внешний вид. Потянет, в принципе. Но вот парочку саев в простых кожаных ножнах на пояс точно повесить нужно, для, так сказать, создания законченного облика мелкого шинобистого отморозка, увешанного разнообразными железками. Одобрительно кивнув своим мыслям, я отправился на выход.

Искомое было обнаружено буквально в нескольких сотнях шагов от здания торговой гильдии. Потемневшее от времени одноэтажное каменное строение работало, не смотря на белый день. Впрочем, посетителей там не было, лишь за массивной стойкой мореного дерева скучал пожилой трактирщик. Оживившись было при скрипе открывающейся двери, он быстро посмурнел, стоило лишь ему увидеть, кого занесла нелегкая в его заведение. Ну, оно и понятно — ребенок вряд ли выпивать станет, а, значит, и особого дохода не будет. Мысленно ухмыльнувшись, я направился прямо к стойке.

— Доброго вам дня, господин. — Поклонился мужчина. — Чего изволите заказать?

— Есть у вас свежая, холодная вода? — Поинтересовался я.

— Как не быть, — скупо улыбнулся кабатчик, — час назад водоносы из горной речки доставили. Не извольте сомневаться, господин шиноби, вода очень вкусная.

— Добро, — улыбаюсь я, усаживаясь на высокий стул, — в таком случае, будьте так любезны — стакан лимонной воды мне приготовьте. А то от пыли в Итазуре спасения нет.

Мужчина начинает мыть небольшой желтый лимон, а я тем временем задумчиво кручу в пальцах серебряную монету в сотню Ре. Стоило лишь ему выдавить сок в запотевший глиняный высокий стакан, как я щелчком отправил монету по стойке прямо к его руке. А сам тем временем извлек из кошелька монету покрупнее, уже в триста Ре.

— Сейчас наберу сдачу, — улыбнулся в седые усы мужчина.

— Оставьте себе, — небрежно машу рукой, отхлебывая приготовленный напиток из бокала. Хорошо... Ледяной коктейль приятно взбодрил. — Собственно, я хотел бы и вас чем-нибудь угостить. А то, — ухмыляюсь я, — нет у меня привычки пить в одиночку.

— Вот как... — Прищуривается мужчина, пристально глядя на крупную серебряную монету, мелькающую в моих пальцах. — В таком случае, я, с вашего позволения, заварю чайку. И вам, молодой господин, рекомендую — нет ничего лучше для утоления жажды в жару. А то все эти воды просто баловство.

— Согласен, — серьезно киваю я.

Трактирщик споро заваривал чай. И вот тут мое веко самую чуточку дернулось — а мужчина то пользуется чакрой. И хорошо пользуется, вон, фуин-чайник как быстро вскипел. Первый режим бьякугана жизни подтвердил то, что и так было очевидно. У седого трактирщика были на удивление хорошо разработанные чакра-каналы и тенкетсу. Гай-сенсей до него, прямо скажем, не дотягивал, хотя Окини-сама, безусловно, была более развитой. Джоунин ранга 'А'!

— Отключили бы вы свой бьякуган, молодой Хъюга, — вздохнул стоящий спиной ко мне трактирщик, колдуя над заварником, — чего вам чакру попусту жечь.

Отключаю... А что мне, собственно, остается? Дедушка этот явно не в моей весовой категории, при желании, прирежет без шума и пыли. Тем временем хозяин питейного заведения развернулся и направился к стойке с подносом в руках, поставил который, он уселся напротив меня.

— Ну, молодой господин, — открыто ухмыльнулся старый волчара, — ты хорошо начал. Давай, вербуй осведомителя.

— Знаете. — Я спокойно и непринужденно подношу чашечку к носу, втягивая сложный аромат свежего чая. Знал бы кто, чего мне это спокойствие стоило! — Боюсь, что в свете открывшейся информации у меня попросту не хватит средств оплатить ваши услуги.

— А ты рискни, — мелко смеется трактирщик, — попытка-то, вестимо, не пытка. — Я, наверное, самую чуточку все же переменился в лице, потому как старик по доброму улыбнулся и произнес. — Ну, ну, маленький Хъюга, успокойся. Не буду я тебя резать, право слово. Ежели я посетителей, особенно таких вежливых да обходительных резать начну, то вовсе без клиентуры останусь. Да и бегать от вашего клана, не к ночи он будь упомянут, мне на старости лет совсем не хочется.

— Скажите, — чуть поморщился я, осознавая, что не удержал-таки лицо, — а как мне к вам обращаться?

— В этих краях меня зовут дедушка Идзумо, — усмехнулся старик. — Да ты не молчи, молодой Хъюга, ты дело говори.

— А вы, Идзумо-сама, с кланом Хъюга, значит, знакомы... — Риторически произнес я, вовсе не рассчитывая на ответ.

— Ох, уважил старика господин шиноби, — ухмыльнулся назвавшийся Идзумо, — как вежливо обратился... Знаком я с вашим кланом, как же иначе-то. Во времена третьей великой войны, считай, и познакомился.

— Вы из Ивагакуре? — С любопытством поинтересовался я.

— Ну, кого только не встретишь в небольшом портовом городишке страны Чая. — пожал плечами старик. — Иной раз тут можно встретить и ушедшего на покой тысячника из 'Базальта'.

Я сидел, как пыльным мешком из-за угла стукнутый. 'Базальтом' именовалось отборное подразделение службы безопасности Ивагакуре, считай что, аналог Конохского 'Корня' АНБУ. Дед, прекрасно понявший мое состояние, только и посмеивался в усы.

— Хорошо, Идзумо-сама, — я, наконец, справился с обалдением, — возможно, вы сможете мне помочь. Скажите, кто сейчас хозяин в городе?

— Да вот так сразу и не ответишь, — задумчиво почесал выбритый подбородок Идзумо, — но, пожалуй, можно сказать, что это наш городской голова, господин Тороги Цукари. Три года назад городской совет избрал нового главу, и он круто начал — во всяком случае, даже орудующие в тени молодчики поутихли.

— А чем занимаются эти самые молодчики, — с любопытством уточнил я, — они что, контрабандой промышляют, клинки свои продают или там 'защиту' обеспечивают?

— Да все это, и еще многое другое. — Согласно кивнул седой трактирщик.

— Они вас не трогали? — Недоверчиво смотрю на старика.

— Ну, почему же, — в ухмылке отставного убийцы видится что-то волчье, — они пытались, да... До этого прискорбного события город был поделен на три 'семьи', а после — увы, только на две. Урок они усвоили, господин мой шиноби, и больше трогать старого больного человека эти недоумки уже не решались.

— А оставшиеся молодчики, — недоверчиво хмыкаю я, — вот так вот взяли и смирились с закручивающим гайки городским головой?

— А им деваться некуда. — Негромко рассмеялся Идзумо, пригубивший свою чашечку чая. — Господин Тороги всем все популярно объяснил, наняв десяток независимых шиноби для охраны на длительный контракт.

— Ранг наемников? — Подался вперед я.

— Чуунины да генины, — поморщился старик, — так, мусор. Ничтожества, как если с моей горы смотреть. Но городским головорезам и этого хватает.

— Какова цель городского головы? — Вот он, вопрос из вопросов. Я напряженно замер в ожидании.

— Как минимум, основать новую благородную фамилию. — Бесстрастно ответил отставник-шиноби. — Как максимум — объединить страну Чая и основать новый Даймиат.

— Однако, — я только головой и покачал, — по мелочам у вас тут, в Итазуре, я вижу, не работают.

— А то, — рассмеялся мой седой собеседник, — вы, молодой господин, по окрестным деревням пройдитесь, с людьми побеседуйте. Многое поймете, да. Торговцы, нанявшие вас, за деревьями Коноху не разглядели.

— Вы имеете в виду, что... — В легком обалдении начал я, но закончить мне не дали.

— А? — Поднял бровь старик, после чего расхохотался. — Да не, вы, молодой господин, не так старика поняли. В Ивагакуре пословица такая есть.

— Пословица, говорите... — Улыбнулся я. — Знаете, Идзумо-сама, я одного понять не могу. Бывших офицеров разведки в природе ведь не существует. И мне по настоящему странно, что я все еще жив. Мне ведь докладывать джоунину-наставнику предстоит, и, рано или поздно, к вам придут люди из АНБУ.

— А они тут уже были, — безмятежно улыбнулся старик, — были и ушли. Бывшие разведчики, мальчик, — тут старый волчара сбросил маску, — очень даже бывают. Особенно, если они крови за тридцать лет службы по самое горло нахлебались. Как ее нахлебался я!

Собственно, на этом разговор и закончился. Выйдя из прохладного трактира на самый солнцепек, я только головой покрутил. Вот ведь как бывает, а? Ладно, поживем — увидим. А пока нужно пройтись по оставшимся злачным заведениям. Информацию, как не крути, нужно проверять и перепроверять. И я отправился в поход, мысленно прикидывая, сколько именно я могу потратить на информацию... В конечном счете, мои раскопки привели меня в портовый район. Я зло сплюнул. Проклятый пыльный городишко, казалось, на половину состоял из кабаков и алкашей, готовых за стаканчик горячительного пойла вешать на уши молодого идиота развесистый рамен. Хотя, нужно отметить, информация, выданная мне пожилым отставником 'Базальта', в общем и целом подтвердилась. Да и данный им совет, ну, в смысле, посетить окружающие деревеньки, похоже, дорого стоит. Судя по пьяному бормотанию встреченного в одном из кабаков на окраине Итазуры крестьянина, городской голова начал собирать в один кулак окружающие земли. Во всяком случае, деревня этого алкоголика, по его собственному пьяному признанию, получила предложение не ломаться и присоединиться. К сожалению, крестьянин подробностей не знал, отправив меня к старейшинам деревеньки под названием Токинава.

— Эй, Локуро, ты только посмотри, кого занесло в наши края? — Мои раздумья прервал жизнерадостный хохот вышедшего из глубокой тени двухэтажного здания представителя породы мелких городских хищников.

— И не говори, Ринаки... — Здоровенный бугай в распахнутой кожаной жилетке на голое тело утвердительно кивнул приятелю. — Мальчик, ты заблудился, да?

— Тссс, приятель, — ухмыльнулся невысокий мужчина, одетый в кожаную куртку с приклепанными металлическими пластинами, — ты что же, не видишь — перед нами свежевылупившийся генин из страны Огня. Господин шиноби, — засюсюкал обитатель портовых закоулков, — мамочка вам не говорила, что гулять в одиночку по чужой территории опасно?

Мне стало смешно. Нет, в самом деле, я и правда представил, что могла бы сказать по этому поводу глубокоуважаемая Окини-сама. Н-да, ситуация... Они ведь на полном серьезе решили меня ограбить, и это — самый минимум того, что они сделают. Вечерний порт, как оказалось, был вовсе не безопасным местом. Я принял максимально расслабленную позу, заправив большие пальцы рук за пояс.

— Что бы сказала госпожа моя мать? — Я прищурился, припоминая одну прочитанную еще на Земле книжку. — Ну что же... Полагаю, она бы сказала, что язык простолюдина должен вылизывать сандалии господина. И, ежели данный язык делать это не хочет, то его нужно вырвать с корнем, так сказать, в назидание потомкам. А теперь, мразь, — искривляю губы в хищном оскале, — деньги, оружие и ценности на землю. Господин шиноби изволит вас ограбить. Ну! — Последнюю фразу я подкрепляю ударом концентрированного Ки, накладывая простенькое самогендзюцу. От такого неподготовленный человек делает в штаны. Эти, в отличие от того же Кибы Инудзуки, подготовлены не были, и в воздухе поплыл характерный запашок, после чего с глухим звуком на землю упали сначала два кошеля, а потом, и два ножа. Я только головой покачал, оружие вовсе не впечатляло... Хотя, это я привык к высококачественным изделиям лучших оружейников, которыми пользовался мой родной клан. Мелким же бандитам закупать такое и в голову бы не пришло, им, скорее, оружие нужно не для боя, а для пугания потенциальных жертв.

— Вон отсюда, — цежу я сквозь зубы, — еще раз увижу — уничтожу.

Уйти у Локуро и Ринаки не вышло. Беззвучно появившийся у них за спиной Гай-сенсей с тихим хрустом свернул им шеи, после чего зло уставился на меня.

— Ты почему оставляешь живых врагов, Акира? — Негромко произнес наставник. — Чему тебя учили? Ну погоди, вернемся в Коноху, я твоих почтенных родителей в курс дела введу, пусть тебе плетей врежут за такую глупость!

— Сенсей, — изумился я, — а откуда вы тут взялись?

— Взялся? — Вскинул брови Гай-сенсей. — Да я за тобой уже два часа хожу. Если уж тебе взбрело в голову заняться сбором информации, то делать это в одиночку с твоей стороны было сущим безрассудством. Впрочем, все это мы обсудим дома.

И мы отправились домой, в цитадель торговой гильдии. Дорога заняла не более получаса, за которые окончательно стемнело. И эта прогулка доставила мне настоящее удовольствие. Во-первых, в воздухе разлилась долгожданная прохлада, подкрепленная дующим с моря легким бризом. Во-вторых, на улицах уже практически не было народа. Хотя, понимающему человеку это говорило о многом. Например, о том, что улицы Итазуры по ночам вовсе не безопасны. Да уж, поморщился я, это вам не скрытая деревня Коноха, где бандитов днем с огнем не найдешь... Дома, если так можно было назвать выделенные нам комнаты, нас уже ждали сидящие как на иголках Сакура и Рок.

— Где вы были? — С интонациями законной жены возопила розоволосая куноичи, направив на меня палец. — Акира, ты же собирался сидеть дома!

— Да вот, — с улыбкой пожал я плечами, — захотелось, знаете ли, прогуляться.

— Прогуляться?! — Сакура вскочила на ноги. — Да мы тут уже три часа сидим!

— И правда, Акира-кун, — проворчал Рок, — мог бы и нас позвать. А то, чувствую, мы все интересное пропустили.

— Простите, ребята, — сокрушенно вздыхаю я, — но на беседы с информаторами толпой не ходят.

— Толпой — да, не ходят. — Сенсей отвесил мне вовсе не символический подзатыльник. — Но прикрытие, пусть даже и не входящее внутрь, ты взять был обязан. Впрочем, об этом мы потом поговорим. А пока что давай, выкладывай, что ты узнал.

И я начал доклад. Со всеми подробностями рассказ занял почти час, я специально проговаривал все детали, что бы понять, не упустил ли я чего сам.

— Дела... — Проговорил Гай-сенсей. — Ты узнал больше моего. Да и старик тебе интересный встретился, право слово... Как вернемся в Коноху, нужно будет о нем справки навести.

— Интересно получается... — Сакура задумчиво прикусила прядь волос. — И почему это бывший шиноби Ивы так с тобой разоткровенничался, Акира?

— Тут сложный вопрос, Сакура. — Наставник мрачно усмехнулся. — Уж кто-кто, а отставник 'Базальта' прекрасно знает, что такое клан Хъюга, и какую подготовку этот клан дает своим отпрыскам. Поэтому и завел этот разговор. Да и позабавило его это изрядно, насколько я понял рассказ Акиры.

— Ну вот! — Воскликнула розоволоска. — Неужели только потому, что Акира из клана?

— Нет! — Отрезал нахмурившийся Гай Майто. — Дело не в клане, дело в подготовке, которую этот клан дает, понимаешь? Это к тебе или Року он отнесся бы как обычным подросткам, потому как что такое внеклановые двенадцатилетние генины этот ветеран знает получше меня. Вы бы у него леденчик на палочке получили, и добрые слова не менее доброго дедушки. Так, ладно. Спать, подниму вас завтра в четыре часа утра, нас ждет дорога в Токинаву. Пойдем, пообщаемся с тамошними старейшинами, а то вся эта история начинает очень дурно пахнуть.

И мы отправились по комнатам. Заснул я быстро, но понежиться в постели мне никто не дал. Казалось, стоило мне сомкнуть глаза, как за плечо меня встряхнула рука Гая Майто.

— Подъем, Акира, время. — Негромко произнес наставник, и исчез из комнаты, словно бесплотный дух.

С утра на разговоры никого не тянуло. Сонные генины быстро проглотили немудреный завтрак, состоящий из приготовленной штатным поваром гильдии гречневой каши и вяленой рыбы, после чего мы отправились на утреннюю прогулку, прихватив все необходимое снаряжение. Дорога до Токинавы заняла около четырех часов марафонского бега, который нас изрядно вымотал. Нехорошие предчувствия начали закрадываться еще при приближении к деревне. Отсутствие людей на полях наводило на мысли, которые окрепли при виде кружащегося над крестьянскими мазанками воронья. Деревня явно была небогатой... Некрашеные саманные домишки вовсе не кричали о высоком достатке. Похоже, те же самые мысли посетили и нашего наставника, резко поднявшего руку. Команда остановилась, припав к земле. Повинуясь поданной жестом команде, активирую бьякуган и осматриваюсь. В деревне, как будто, нет ничего живого... Я отрицательно качаю головой. Гай-сенсей отправился вперед, приказав нам сформировать за ним боевой клин.

В деревне было тихо и пусто, даже собачьего лая слышно не было. Только кричало потревоженное воронье, с гамом кружащееся над домами. На размышление наводило многое, в том числе, и характерные следы в пыли. Создавалось впечатление, что кто-то тащил за собой какие-то тяжелые мешки. И все бы ничего, но вот следы уже сгустившейся и почерневшей крови... В деревне явно произошло что-то нехорошее. Стали попадаться трупы собак и коров. Активированный бьякуган показывал трупы с болезненной четкостью. Их рубили, жестоко и беспощадно, наслаждаясь каждой капелькой власти, которую дает взятое в руки оружие. Ну зачем было превращать пса в окровавленное месиво, нанеся ему не менее десяти ударов, каждый из которых был смертельным? Похоже, моих товарищей увиденное пробрало до печенок. Сакура цветом кожи сравнялась с собственными зелеными глазами, которые в ужасе метались то вправо, то влево, наблюдая картины смерти и разрушения. Рок же, оскалившись не хуже Кибы, рывком открыл третьи врата. Да уж, на такое никто из нас не рассчитывал.

Тем временем мы вышли на деревенскую площадь, в центре которой возвышался большой, обложенный каменной стенкой, колодец. Мелькнула мысль, что неплохо бы выпить свежей, холодной воды — солнце уже больше часа жарило, не смотря на то, что время было, от силы, девять часов утра. Да и запасы пополнить вовсе не повредит. Однако, чем ближе я подходил к колодцу, тем сильнее становился неприятный запах. Стоило мне перегнуться через бортик, как в нос ударила вонь тлена и разложения. Бьякуган передал в мозг картинку, которая не лезла ни в какие ворота! Колодец как минимум на треть был забит изрубленными телами, причем, как казалось, исключительно детскими. Даже тренированные нервы ирьенина были не приспособлены для спокойного созерцания такого рода картин. Я чувствовал, как в глазах темнеет, а к горлу подступает комок размером с кулак Акимичи. В конце-концов, меня согнуло в пароксизме неудержимой рвоты, и все, что я сумел, так это отвернуться от чудовищной братской могилы...

Глава 24. 'Вэ' — значит возмездие!

Все же любопытство родилось раньше, чем Сакура. Пока меня выворачивало наизнанку, девочка в хорошем спринтерском темпе рванула к колодцу, и вскоре присоединилась ко мне. Самым мудрым оказался Рок, ему было достаточно посмотреть на нас. А наставник... Наставник даже не пошел к колодцу. Он просто угрюмо оглядывался по сторонам. В итоге, когда я наконец-то взял себя в руки, Гай задал вопрос.

— Акира, — голос сенсея был сух и спокоен, — ты можешь определить сквозь стены, есть ли кто внутри домов?

— Одну секунду, Гай-сенсей. — Я откупорил флягу, и прополоскал рот. Я не мог взять в толк, зачем все это было сделано. Риккудо, ну зачем? В чем может быть причина такой жестокой резни? Деревенька, вроде как, не под феодалом ходит... Да и городским, по идее, устраивать такое никакого резона. Вырезать несколько сотен человек, включая стариков и детей, ради сугубого куража... Такое просто не укладывалось в голове! — Я не уверен насчет стен этих халуп, наставник. Нужно проверять. Но через капитальную, каменную кладку, я вряд ли что увижу.

Сенсей, ни слова не говоря, отправился внутрь близлежащего домика. Я вновь активировал бьякуган, который отключил совершенно непроизвольно, после того, как заглянул в этот проклятый колодец. Ну что же... Чистая 'инь' или 'янь' компонента тут не поможет, тенкетсу через стенки я не увижу... А вот бьякуган жизни оказался способен увидеть красноватый силуэт, в режиме сканирования кровеносной системы. Попытавшись обнаружить Гая по энергетике, я понял, что это не реально... Каналов видно сквозь стену не было. По крайней мере, каналов в состоянии покоя.

— Заметить можно, наставник. — Киваю вышедшему обратно на улицу сенсею.

— Прекрасно. В таком случае, делаем так. — Гай внушительно осмотрел меня и моих товарищей по несчастью. — Рок, поможешь Сакуре прийти в себя, остаетесь на площади. Акира, обходишь дома по правую руку, я пойду налево. Если хоть кто-то заметит что-то странное, сигнал подаете взрывной печатью. Как только услышите взрыв — к бою. Сбор на площади, если что — бой примем тут.

— Наставник, — чуть запинаясь начала Сакура, толком не отошедшая от шока, — а если в деревне засада?

— Вряд ли, — отрицательно пожал плечами Гай, — судя по запаху, то, что случилось — произошло как минимум вчера вечером. Те кто это сделал, уже давным-давно ушли.

Ох, зря ты, сенсей, про запах упомянул. Сакуру вновь скрутил приступ. Надо отдать Року должное, от стоически поддерживал девочку, давая ей время прийти в порядок. А мы, я и тяжело вздохнувший Гай, отправились осматривать деревенские дома. Заглянув в первый же дом, я испытал чувство тягостного недоумения. Чего-то не хватало. Что-то совсем не вязалось с налетом бандитов на обыкновенную деревушку. Вот какой смысл устраивать подобное мамаево побоище, истребляя совершенно явно небогато живущих крестьян. Нет, думал я, оглядывая следы борьбы, имевшие место быть в доме, что-то тут решительно не так. Около входа валялся испачканный в крови обломок стрелы. Да и следы в доме выглядели совершенно ясными — кровавые полосы вели из дома наружу, словно кто-то за ноги вытягивал из этой несчастной мазанки трупы живших здесь людей. Покрутив головой, я отправился дальше. Следующий дом бы почти копией первого за тем исключением, что следов крови тут было явно больше. В этом доме бандитам явно оказали вооруженное сопротивление, на что намекал валявшийся на полу крепкий топор. Нет, это не было боевое оружие, скорее уж, этот топор смахивал на инструмент плотника. В конечном счете, меня выручил бьякуган, так как лишь благодаря ему я заметил в тени глиняной посудины, стоящей на полке, какой-то тряпичный сверток.

Н-да, интересные бандиты водятся в благословенной стране Чая. Многое могу себе представить, но вот разбойники, льющие кровь как воду, и при этом не грабящие своих жертв, как-то выбивались из той картины, которая у меня сложилась. В свертке были мелкие медные монеты, общим достоинством этак на сотню Ре. Для небогатой крестьянской семьи — большая сумма, которая явно тянет на запасы, отложенные на черный день. Я наконец-то понял, чего не хватало в осмотренных домах. Не хватало следов грабежа. Нет, в самом деле, вырезавшие крестьян бандиты даже не провели поверхностного обыска, не говоря уж о том, что бы поджарить пятки своим жертвам, выбивая из них признания о заначках и тайниках. Это скорее похоже на тактику проводящего акцию устрашения спецподразделения, чем на бандитский налет! Бросив еще один взгляд на единственную комнату крестьянской мазанки, я отправился дальше. И чем больше я бродил по мертвой деревне, тем сильнее укреплялись сделанные мной выводы. Еще одним аргументом в пользу сделанного вывода было полное отсутствие выживших. На самом деле, вырезано было все, включая скотину — в хлевах пристройках лежали изрубленные трупы худосочных коз и свиней. Деревня явно не могла нормально содержать даже скотину... Каменистые поля были слишком плохой площадкой для земледельцев.

Вернувшись к колодцу, я увидел, что команда 'Бэ' сто шестьдесят три ждет исключительно меня, сенсей уже успел закончить с осмотром своей части деревни.

— Докладывай, Акира. — Заявил присевший на каменную ограду вокруг колодца наставник. Мне оставалось только подавить удивление, сохраняя лицо. Гай-сенсей явно видывал вещи пострашнее тех, что произошли в этой несчастной деревне, раз он может вот так вот спокойно сидеть фактически на краю братской могилы.

— В ходе проверки обнаружено следующее... — Начал я доклад. Слушали меня в полной тишине, разве что порозовевшая чуточку Сакура бледнела на глазах, а лицо Рока, наоборот, наливалось кровью. Сенсей слушал совершенно невозмутимо, впрочем, он к тем же самым выводам пришел еще быстрее меня, у него же, в отличие от меня, есть еще и опыт.

— На основании вышеизложенного, считаю более чем допустимым предположение, что проведенная акция носит в первую очередь характер устрашения. — Завершил я докладывать обнаруженную в процессе проведенной разведки информацию и свои умозаключения.

— Кому выгодно? — Совершенно невозмутимо спросил Гай-сенсей, улыбаясь уголками губ.

— Главе городского совета. — Прошипела Сакура, зло прищурившая глаза. — Лавры Дайме покоя не дают, ну надо же. Вот и решил на примере беднейшей деревни показать более богатым соседям, что будет с теми, кто сопротивляется его воле!

— Убить тварь! — Процедил вскочивший на ноги Рок Ли. — Дядя, если мы прямо сейчас отправимся в Итазуру, то уже к вечеру эта сволочь ответит за все!

— Ну-ну, — ухмыльнулся наставник, — какие горячие молодые генины. А ты что скажешь, Акира?

— А что тут говорить? — Я задумчиво потер подбородок. — Кому выгодно произошедшее, конечно, очевидно. Но идти и резать почтеннейшего главу городского совета Итазуры исключительно на основании косвенных улик мы точно не можем. Тем самым мы сами подставимся под обвинения в черт знает чем, начиная с убийства, заканчивая организацией попытки государственного переворота.

— Ты что же, — яростно начала Сакура, — предлагаешь все бросить и забыть?

— Тихо! — Рыкнул Гай-сенсей. — Вы шиноби или бабки у городского фонтана Конохи? — Обведя нас тяжелым взглядом, он продолжил. — Мы действительно не можем на основании косвенных улик убивать законопослушного главу города. Крик поднимется до девятых небес. Но! — Гай внушительно поднял вверх палец. — Мы можем и должны взять исполнителей этого непотребства. И допросить их. Получив же признательные показания вырезавших деревню наемников, мы с чистой совестью сможем предъявить обвинение, и привести в исполнение приговор. Который, согласно Кодекса, мы можем вынести сами.

— Так чего же мы ждем, сенсей? — Пронзительно глядя на наставника спросила Сакура.

— Да, собственно, уже ничего. — Усмехнулся Гай. — А до этого Акиру ждали. Ну что же, я, пока свою часть деревни осматривал, нашел следы отхода убийц. Кое-кто из нападавших весьма качественно изгваздался в крови.

И мы отправились в погоню. Первое, что спросил у меня Гай, подведя нас к четко отпечатавшимся в пыли отпечаткам ног — вижу ли я остаточные следы использования чакры? Я, как не мучил свой несчастный бьякуган, энергетические фантомы найти не смог. Что, в принципе, было вполне разумным, если предположить, что банда, вырезавшая Токинаву, была смешанной. Высказав сенсею идею, что вряд ли шиноби, если таковые имеются в отряде, станут активно пользоваться чакрой. Ведь им нужно будет держать один темп движения с остальной частью этого формирования. Гай только хмыкнул, но согласился. В итоге, поиски пришлось вести дедовским способом, по следам в пыли. И все бы ничего, если ближе к вечеру, когда мы уже углубились в горы, не пошел дождь. В итоге команде 'Бэ' сто шестьдесят три пришлось извлечь из свитков водонепроницаемые накидки, которые по своим размерам явно не уступали плащ-палаткам, под которыми мы и пересидели буйство стихий. Ливень шел около часа, струи воды вовсю лупили по плащам, где-то вдалеке громыхала гроза. Когда буйство стихий закончилось, вылезший на свет Риккудов Гай-сенсей только головой покачал. И то верно, мысленно согласился я. Конечно, хорошо, что воздух заметно посвежел и избавился от пыли, но... Как нам теперь следы искать?! Умытые дождем камни ехидно подмигивали отблесками вечернего солнца, а от следов в пыли, равно как и от самой пыли, не осталось и следа...

В итоге нам пришлось тщательно обшаривать местность... Выручало одно — с пещерами в этих горах была напряженка. Правильно организованный лагерь в пещере вообще искать практически бесполезно, так как следов снаружи грамотные люди не оставят, а возможности сенсоров пасуют перед каменной толщей. Однако, на пятый день поиска нам повезло. Мы как раз поднялись на биджу знает какой по счету перевал, когда на границе восприятия бьякугана появилась группа светящихся жизнью объектов, идущих на подъем с другой стороны горного склона. И от одного из них ощутимо несло чакрой. Я тихо щелкнул пальцами, привлекая внимание наставника. Наставнику, в общем-то, пояснений не требовалось, ему хватило одного взгляда на мою полную злого удовлетворения улыбку. Гай-сенсей ответил мне копией моей же ухмылки, после чего жестами приказал организовать засаду, отправив фонящих чакрой Сакуру и Рока назад. Мне же, хвала моему чакра-контролю, досталось место впереди. Наставник, осмотрев место будущего боя, приказал достать арбалеты, и зарядить местный аналог 'фугасов'. Впрочем, приказы Гая особого простора для творчества не оставляли — требовалось выстрелить так, что бы взрывы только оглушили командира вражеской группы. Потерями среди рядовых, как выразился наставник, можно пренебречь. Стрелять, понятное дело, было разрешено строго после выстрела Гая.

Потенциально-враждебная группа приближалась... А, впрочем, учитывая, почему это потенциальная? Я хищно прищурился. В этом горном районе поселений не было, равно как и торговых маршрутов, так что вероятность напороться на случайных людей была низка. Ладно, Гай-сенсей большой, ему виднее. Я же пока что буду сидеть за валуном, и держать глаза и уши открытыми. Томительно тянулись минуты. Наконец, из-за камней появились первые люди. Я поморщился. Ржать-то так зачем? Грубый хохот я услышал еще до того, как первые бойцы группы противника вошли на перевал. И правда, противника. Ублюдки, вышедшие на дистанцию прямого выстрела, обсуждали извечную солдатскую проблему, а именно, где бы найти женщин. Я зло улыбнулся. Говорите, прошлая партия крестьянок пришла в полную негодность, да? Бросив взгляд на притаившегося с арбалетом в руках наставника, я получил ободряющий кивок и характерный жест ладонью по горлу. Ну что же... Наше дело маленькое, сказано копать — будем копать. Все, пора. Гай перехватил арбалет. Чакра волной полетела по каналам, и я высунулся из-за камня, вскидывая оружие. Отреагировать бандиты не успели, не им тягаться с более-менее подготовленными шиноби. Дернуться успел только их командир, но фактор внезапности сделал свое черное дело. Обогнать арбалетные болты у него не вышло. Возможно, будь у него самую чуточку больше времени, он, может, и успел бы уйти от удара, но тут против него сыграло то, что Гай отправил все еще не умеющих себя толком контролировать Рока и Сакуру на две сотни метров назад, так что ни выплески чакры, ни Ки его не предупредили.

Выпущенные болты вонзились в землю на расстоянии трех-четырех метров от командира бандитской группы, через долю секунды вспухнув разрывами взрывных печатей боеголовок. Кое-кому точно не повезло. Идущую в авангарде группу бандитов расшвыряло взрывами, главарь же, одетый заметно по иному, рухнул на колени, обхватив ладонями виски. Оно конечно, контузия дело такое. Не успели отгреметь взрывы, как Гай-сенсей рванул вперед. Все же джоунин, открывший врата — это что-то с чем-то. Скорость наставника поражала. Ну что же, сенсей начал, и мне пора. Прикинув ситуацию, я мрачно ухмыльнулся — сильных противников в банде явно не осталось, единственный, кто мог что-то противопоставить нашей команде, пытался прийти в себя. Чакра ударила в тенкетсу под глазами, и я рванул вперед. Активная 'янь'-компонента бьякугана превратила время в кисель, в котором быстро двигался Гай-сенсей, и, чуть медленнее, я, да и то, лишь благодаря эффекту 'ударов небес'. Наставник атаковал с фронта, мне же оставалось только отсечь пути отхода стаду, в которое превратился вражеский отряд. Когда я понял, что держать темп более не в состоянии, я оказался практически в тылу вражеского отряда. А дальше все было просто — бандиты, пусть и в достаточной степени натренированные на владение оружием, попросту не успевали отражать удары.

Не прошло и минуты, как вражеский отряд был уложен на землю. Нет, мы их не убивали... Гай их попросту глушил, я же использовал удары концентрированной 'янь' чакрой. Энергии, вложенной в один такой удар было вполне достаточно, что бы переломать ребра неподготовленному и незащищенному человеку. В итоге, когда подбежали Рок и Сакура, на месте недолгого боя образовалась подвывающая куча-мала. Гай совершенно спокойно предложил нам связать разбойников, сам же направился к скорчившемуся на камнях главарю, из шеи которого торчала игла-сенбон. Судя по широкой темно-зеленой полосе, сенсей решил подстраховаться и использовал усыпляющий яд. Пока мы занимались стонущими бандитами, наставник в темпе обыскал бандитского босса, выкладывая все найденное на плоский камень.

— Итак, генины, — усмехнулся наставник, — позвольте поздравить вас с первой победой.

— Это те самые, — хищно улыбнулась Сакура, — что вырезали Токинаву?

— Возможно, да, — пожал плечами Гай-сенсей, — возможно, нет.

— А это вообще бандиты? — Поинтересовался Рок. — Может, мы напали на невиновных?

— Невиновных? — Гай весело посмотрел на своего племянника. — Я так не думаю. Обрати внимание на их доспехи и вооружение, Рок. Все разнотипное. Солдаты же носят броню единого образца, установленного их хозяином. Оружие тоже не единообразное — нагинаты, копья, топоры, короткие мечи... Не бывает таких отрядов, племянник, зато очень даже бывают такие банды. И, самое главное — их возглавлял шиноби, не носящий протектора. Вообще никакого. Зато вот форма, обратите внимание, у него очень даже известная. Такую одежду в поле носят шиноби страны молний, к которой он уж точно никакого отношения не имеет. Кожа, как ты видишь, не того оттенка. Ладно, хватит болтать. Акира, осмотри нашего нового друга, он не сильно пострадал?

Бьякуган жизни совершенно определенно показал, что главарь жить будет. Впрочем, судя по кривой усмешке наставника, жить он совершенно точно будет плохо и не долго. На самом деле, никаких серьезных повреждений бандит не получил — так, мелочевка.... Баротравма от близких разрывов, легкая контузия. Тем не менее, Гай потребовал, что бы этому главарю была оказана полноценная помощь. Недоумение не помешало мне провести необходимые процедуры, и, спустя каких-то пятнадцать минут, шиноби, возглавлявший вражеский отряд, был приведен в норму. Собственно, оставалось лишь нейтрализовать сонный токсин, и можно было приступать к допросу.

— Ну что же, — Гай поднялся на ноги, — теперь нашему новому другу ничто не помешает ответить те вопросы, которые мы ему зададим.

— А он согласится? — С любопытством глянула на бессознательного шиноби Сакура.

— Как будто ему кто-то даст возможность отказаться, — хмыкнул наставник, устанавливая 'полог тишины'.

Следующие пять минут мы выслушивали краткую лекцию по основам полевого допроса. Признаться, то зверство, которое запланировал наставник, даже меня заставило поежиться, Сакура и Рок же вообще побелели. Н-да, фантазия у наставника богатая и поистине нездоровая. Те методы, которыми он планировал обеспечить допрашиваемому 'стабильную и невыносимую боль', заставили бы заинтересоваться любого профессионального палача, из числа тех, которых держат на службе крупные феодалы.

— Гай-сенсей, — рискнул я прервать лекцию наставника.

— Да, Акира? — Гай вопросительно вскинул бровь.

— Наставник, так вышло, что мне довелось прослушать лекцию Ибики Морино. — С тяжелым вздохом начал я. Н-да, вот никогда бы не подумал, что придется вспоминать такое... Однако, методы Ибики-сана уж точно были более эффективными. Да и зверствовать так не придется.

— Вот как? — С интересом глянул на меня Гай-сенсей. — Ну что же, вижу, тебе есть что предложить. Излагай.

Особенно говорить было нечего. Метод, которому на моих глазах глава пыточной службы обучал своих практикантов, относился, как он выражался, 'к бескровным и щадящим'. Именно его, по словами Ибики-сана, допрашивающий должен применять, если подследственный отказывается отвечать на вопросы добровольно. И, лишь если этот метод не дал результатов, следовало переходить к серьезному членовредительству. Напарники по команде слушали меня с интересом. Оно конечно, то, что предлагал провести я, было не сопоставимо с тем ужасом, что хотел проделать Гай-сенсей. Сакура, которой я предложил сыграть центральную роль в проведении допроса, только поморщилась, но протянутые ей серебрянные иглы, необходимые для акупунктуры взяла, воткнув из в собранные в пучок на затылке волосы.

— А почему это она? — Сощурился Рок Ли. — Акира-кун, ты решил сам руки не пачкать, да?

— Вовсе нет. — Отрицательно покачал головой я. — Как учил своих практикантов Морино, чем безобидней выглядит следователь, тем более эффективны будут методы активного следствия. Жаль, кстати, что Сакуре-чан всего то двенадцать лет. Будь она постарше, дополнительно бы сыграло возбуждение у жертвы, которое бы уж точно обострило бы и без того неприятные ощущения.

— Достаточно. — Оборвал меня наставник. — Сакура, ты поняла, что необходимо сделать?

— Да, сенсей! — Твердо ответила девочка.

— Сакура... — Рок Ли потрясенно распахнул глаза. — Неужели ты будешь...

— Буду! — Отрезала розоволосая куноичи. — Тебе, Рок, следовало бы заглянуть в тот колодец на площади Токинавы. Если бы ты туда посмотрел, то сейчас бы не задавал дурацких вопросов. — Сакура перевела взгляд на наставника. — Гай-сенсей, наверное, ему нужно дать противоядие, да?

— Приступай, — согласно кивнул наставник.

Первым делом Сакура проверила путы на руках и ногах захваченного в плен бандита. Убедившись, что Гай-сенсей не схалтурил, девочка выдернула сенбон из шеи пленника, после чего влила ему в рот несколько капель из пузырька темного стекла. Буквально через минуту связанный по рукам и ногам главарь зашевелился, дернув плечами. Оно конечно, руки у него были стянуты на совесть. Открыв глаза, шиноби обвел стоявших вокруг генинов сто шестьдесят третьей команды, особое внимание уделив наставнику.

— Поговорим, ублюдок? — Нежный голосок Сакуры жестко контрастировал со смыслом произнесенных ею слов. — Назови свое имя, тварь.

— Зачем ты так, красавица? — Поморщился пленник. — Долгов на мне и моих людях нет, крови тоже. Или вы, шиноби Конохи, так не любите наемников? Но ведь гулять по горам, вроде как, не преступление.

— Милый, — проникновенно произнесла девочка, усаживаясь на талию мужчины, — я, кажется, задала вопрос.

— Пока не развяжете, — хмыкнул пленник, — говорить нам не о чем.

— Очень хорошо, — поощрительно улыбнулась Сакура, доставая из ножен, сделанных под веер, небольшой кинжал-танто. Проведя плоской стороной клинка по лицу мужчины, от виска к подбородку, девочка поднесла клинок к своему носику, демонстративно втянув воздух ноздрями. — Знаешь, а мне нравится твой запах. — Сакура чуть наклонилась вперед, и внезапно прошипела мужчине. — От тебя разит страхом. — После чего она, захватив в кулак комбинезон шиноби, легко вспорола одежду жертвы отлично заточенным клинком.

— Ты никак решила доставить мне удовольствие, маленькая шлюшка? — Прищурился мужчина. Н-да, нервы у него крепкие, ведь он же не может не понимать, что его ждет. — Как по мне, плоская ты больно, девка. А я предпочитаю женщин помясистее, если ты понимаешь, о чем я.

— Не волнуйся, дорогой. — Мило улыбнулась девочка. Если мужчина рассчитывал спровоцировать ее на удар кинжалом, то он точно просчитался. — Ты получишь незабываемое наслаждение.

Девочка завела руку за спину, и выдернула из прически тонкую серебрянную иглу, которую и вонзила до половины под ключицу своей жертве. Мужчина презрительно щурился, пока Сакура работала, втыкая в его тело иглы. Оно и понятно, эта часть процесса была практически безболезненной. Закончив с иглами, девочка обвела грудь и живот мужчины придирчивым взглядом. Ну что же, надо отдать ей должное — она действительно неплохо знакома с акупунктурой, не смотря на то, что такого предмета в программе обучения академии шиноби не было. Тем временем Сакура вспомнила данные ей рекомендации, отхватив от комбинезона изрядный кусок ткани. После чего изящный, тонкий пальчик девочки вонзился в болевую точку за ухом ее 'пациента'. Задохнувшийся от боли шиноби приоткрыл рот, в который немедленно был воткнут импровизированный кляп.

— Ну что, котик, — мило улыбнулась девочка, складывая печать концентрации, — повеселимся?

Устремившийся в центр 'инь' жертвы тонкий поток чакры заставил мужчину конвульсивно выгнуться. Да, недаром Ибики-сан называл эту процедуру 'созвездием боли'. Особым образом размещенные иглы давали воздействие, приводившее при прохождении чакры через верхний магистральный узел к наводкам, отдающимся прямо в болевые центры мозга. Ну что же, конвульсии шиноби ясно показывали, что главный палач Конохагакуре вовсе не преувеличивал. Да и бьякуган показывал аномальную активность в мозгу жертвы. Сакура между тем отпустила поток чакры, в точности соблюдая инструкцию, которую я ей озвучил, а именно — первое воздействие не более двадцати секунд. Ибики-сан, помнится, говорил, что если сразу дать воздействие чакрой на две-три минуты, то есть все шансы убить подследственного. Сосуды, по его словам, от такой процедуры лопаются на раз. Да и потом, больше двух минут подряд проводить воздействие крайне нежелательно, ибо свихнувшийся от боли клиент точно никому не нужен.

— А ты крепкий парень, — негромко рассмеялась отпустившая чакру Сакура прямо в покрытое потом лицо допрашиваемого. — Вижу, ты знаешь, как нужно доставить удовольствие девушке.

Следующее воздействие длилось уже сорок секунд. Потом минуту. Полторы. Две. Давным-давно растерявший остатки решимости 'пациент' выл в голос, однако, тряпка, вбитая Сакурой ему в рот, выпускала наружу только невнятное мычание. Наконец, Гай шевельнул пальцами правой руки, давая Сакуре знак.

— Дорогой, — облизнулась девочка, выдергивая импровизированный кляп изо рта шиноби, — скажи, ты ведь не сломался, да? Я еще не наигралась!

— Дайте воды. — Прохрипел мужчина не своим голосом. — И уберите эту кровавую суку.

— Вижу, — жестко улыбнулся Гай, — тебе не хватило. Ну что же, ученица... Ты можешь продолжать.

Вернув кляп на место, наша маленькая куноичи продолжила. На этот раз Сакура подала куда как больше чакры. Хорошо еще, что путы, которыми обездвижили допрашиваемого, были высококачественные, потому как изгибающийся в пароксизме боли мужчина едва не сбросил девочку на землю.

— Простите... — Прохрипел мужчина. — Простите, госпожа. Я не хотел вас оскорбить. Я... — Мужчина закашлялся. — Я все скажу.

— Ну вот, — притворно скуксилась Сакура, — а я-то только во вкус вошла...

— Я думаю, — бесстрастно произнес Гай-сенсей, — с нашего нового друга пока хватит. Воды ему дайте, пару глотков, я не намерен выслушивать это скрипение не смазанной телеги.

Сделав пару глотков из поднесенной к губам его собственной фляги, мужчина самую чуточку успокоился.

— Спрашивайте, — выдавил из себя шиноби, — я буду говорить. Будь оно все проклято, но я на такое не подписывался.

— Назовите свое имя. — Издевательски-вежливо начал допрос Гай.

— Иори Мэнэбу. — Немедленно отозвался допрашиваемый.

— Кто вы такой? — Поднял бровь наставник.

— Вольный кунай, — скривил губы Иори, — из независимой семьи шиноби в стране Риса.

— И кто же вас нанял, господин вольный кунай? — Последовал следующий вопрос.

— Глава городского совета Итазуры, — хрипло рассмеялся наемник, — господин Ясуши Кэзуо.

— Вот значит как, — Гай задумчиво потер подбородок, — и какова же цель вашего найма?

— Длительный контракт, господин. — Иори тяжело вздохнул. — Был нанят десяток шиноби из моей семьи, но большая часть служит в городе. Мне же, равно как еще одному чунину, было поручено командовать в поле.

— Ваши подчиненные, — жестко задал вопрос наставник, — кто они?

— Сброд, — поморщился допрашиваемый, — просто сброд, нанятый в стране Чая. Лишь сочетание золота и жестокости позволяет держать их в каких-то рамках.

— Что из себя представляет ваша семья, уважаемый? — Гай смотрит прямо в глаза Иори Мэнэбу. — И как зовут вашего напарника?

— Семья... — Хрипло рассмеялся связанный шиноби. — Просто маленький клан, берущийся за грязную работу. Мы берем за свои услуги недорого, господин, и желающих нас нанять хватает. А мой напарник... Я не знаю его имени. Знаете, у нас как-то не принято лезть партнерам в душу. Он отзывается на имя Томоду, и это все, что я о нем знаю.

— Он что, нукенин? — Хмыкнул Гай.

— Кто знает, господин... — Иори тяжело вздохнул. — Если кто это и знает, то это глава нашего клана. Предупреждая ваш вопрос отвечу сразу — его зовут Горо Наобу.

— В Токинаве ваш отряд поработал? — Сенсей жестко прищурился. — Отвечай!

— Нет, — отрицательно покачал головой шиноби, — в Токинаву была направлена группа Томоду. Они вернулись с задания два дня назад.

— Какую задачу выполняли вы? — Продолжил допрос Гай.

— Перехват каравана. — Лаконично ответил Иори. — Господин, может, развяжете меня? Клянусь, я буду сотрудничать!

— Не думаю, что это хорошая идея... — Гай отрицательно покачал головой. — Пропасть совсем рядом, и, кто знает, что вам в голову придет. Как вашей банде задачи ставят?

— К нам присылают кого-нибудь из оставшихся в городе членов нашей группы. — Иори сглотнул. — Они временами выходят патрулировать местность, вот тогда и происходят встречи.

— Превосходно. — Улыбнулся наставник. — Какого рода задачи вам ставил глава городского совета? Не морщитесь, дружище, вы ведь так хорошо начали. — Гай оскалился в нехорошей ухмылке. — Или мне предложить это милой девочке продолжить ее игру?

— Не надо. — Дернулся шиноби. — Я скажу! Как правило, от нас требовалось перехватывать указанные нам караваны и отдельных путешественников. А еще... Господин Кэзуо требовал иногда давить на черноногих.

— Давить, значит... — После этих слов наступила звенящая тишина. — И часто вы их... Давили?

— Время от времени, господин. — Вздохнул Иори, по лбу которого стекали крупные капли пота. — Черноногие никак не хотели идти под руку господина Кэзуо, вот он и решил преподать урок всем не желающим к нему прислушиваться.

— Урок, говорите. — Вежливо улыбнулся Гай. — Ладно, пожалуй, вы заслужили право пожить еще немного. Последний вопрос. Где ваш базовый лагерь?

Иори-сан пел соловьем, а я слушал и размышлял. Интересные дела творятся в подлунном мире. Да, я, конечно, объяснил Сакуре, что необходимо делать, и, самое главное, что при этом следует изобразить, но вот такой фантазии от девочки я не ждал. Да к биджу ли гадать, закончим с пленником, надо будет как-нибудь поаккуратнее этот вопрос прояснить. Тем временем главарь закончил излагать. Я мысленно ухмыльнулся. Оно конечно, если по тропам идти, то дорога выйдет на пару дней пути. Но ведь можно изобразить 'человека-паука', прилепившись к скалам при помощи чакры, и тогда дорога, мягко говоря, сильно сократится. Сенсей тем временем шевельнул рукой, отдавая короткую команду, после чего понятливая девочка Сакура обрушила на голову пленника сильный удар, погружая того в беспамятство.

— Отлично. — довольно улыбнулся наставник. — Сакура, я полностью удовлетворен твоими навыками. Акира, раз уж он тебе методу разъяснял, тоже провести допрос сумеет... А вот тебе, Рок, этот метод не подойдет, ты в лучшем случае попросту угробишь пытуемого с твоим-то контролем чакры... Но ничего, я полагаю, мы что-нибудь придумаем. — Гай чуть помолчал, после чего весело посмотрел на Сакуру. — К слову... Вот уж никогда не подумал бы, что тебе так нравится творчество Джирайи-сама.

— Ну что вы, сенсей. — Сакура вспыхнула словно маков цвет.

— Ну, как же, как же. — Рассмеялся наставник. — Так изобразить главную героиню его романа 'Черная Вдова', это, можно сказать, талант иметь нужно. Кстати, а почему ты не провела сценку полностью?

— Полностью? — Изумленно переспросил шокированный Рок Ли. Сакура только лицо ладошками закрыла.

— Ага. — Было видно, что Гай-сенсей доволен проведенной операцией и находится в самом благодушном состоянии. — Насколько я помню, там не просто по лицу кинжалом водили, там этим самым кинжалом щеку вспороли, а, Сакура? Да еще, если мне память не изменяет, там клинок потом не нюхали, там с него кровь слизывали. Ну да ладно, я думаю, у тебя еще будет время поработать над тактикой допроса.

— Да, наставник. — Пролепетала девочка. Кажется, сейчас она шутки не воспринимает. Я мысленно ухмыльнулся. Вот так девочка... Это надо же, в двенадцать лет такое читает, а? Надо думать, в скором времени Рока ждет оччень бурная ночь, после убийств, согласно классикам, девушки очень даже возбуждаются. Я так понимаю, совсем скоро мой напарник девственности лишится. Впрочем, подумал я, вряд ли он будет так уж против. Тем временем наставник принял решение.

— Ну что же, генины... — Гай обвел нас взглядом. — Сакура у нас неплохо поработала, а вот вы все это время сачковали. Поэтому, — наставник улыбнулся все еще смущенной девочке, — теперь она отдохнет, а вы избавитесь от мусора.

— От какого мусора, — ошарашенно переспросил Рок.

— А вон от того, — Гай кивнул на связанных бандитов, — я тут неподалеку отличную пропасть видел. Вот туда их отправьте, у них, пожалуй, во время полета даже будет время вознести последнюю молитву и подумать о своей карме.

Гай отправился упаковывать в специальный свиток 'отложенной смерти' потерявшего сознание главаря, а мы с Роком отправились работать. Да, послал нам Гай-сенсей работку... Впрочем, ни я, ни Рок не жаловались. Такую погань, как эти бандиты, в живых оставлять было нельзя. Люди, готовые просто так взять и вырезать деревню просто по приказу нанимателя, жить были недостойны. Мы работали как механический станок-автомат: удар в болевую точку, на короткое время парализующий жертву, снятие пут. После чего мы брали разбойника, я за руки, Рок за ноги, и несли к пропасти. Короткая раскачка, и очередной хрипящий что-то невнятное перехваченным болью горлом выродок отправлялся в свой последний полет, прямо к перерождению. Приятно удивила Сакура... Не успели мы обработать пару бандитов, как она без лишних слов присоединилась к нам. Увидев наши изумленные взгляды, она пробормотала нечто вроде: 'Я тоже была в той деревне!', после чего подключилась к процессу. Втроем дело пошло веселее, ловкие пальчики Сакуры легко распутывали путы, стягивающие руки и ноги пленных бандитов, и очень скоро все ублюдки, нанятые господином Казуо, нашли свой последний приют на дне глубокой пропасти.

— Ну что, генины? — Улыбнулся довольный Гай-сенсей, оглядывая нас с ног до головы. — Ощутили вкус победы? Ну ничего, это только начало...

Наставник, как обычно, оказался прав. Это и правда было только начало. Перед тем переходом, который он нам устроил, бой с враждебным отрядом оказался сущим развлечением. Нет, в самом деле, я никогда не мечтал о лаврах человека-паука. Однако, пришлось... Нагретая солнцем отвесная скала неприятно жгла ладони, колени, и плотно прижатый к камню живот. Команда сто шестьдесят три ползла вверх. Четыре опорных точки — две руки, две стопы, через которые пропущена чакра. Руку оторвать, поднять вверх, прижать, подать чакру. Вторую руку оторвать, поднять, прижать. Правую ногу оторвать, согнуть в колене, подать чакру. Левую ногу оторвать, подтянуться, прижать... И так сотни раз подряд. Монотонная рутина выматывала, ей-ей, похлеще бега в утяжелителях. Хуже всего пришлось Року, которого страховал Гай-сенсей. Однако все обошлось, хотя Рок Ли к моменту завершения подъема попросту промок насквозь, самым натуральным образом искупавшись в собственном поту. Дав нам десять минут перевести дух, наставник скомандовал подъем. Нас ждала следующая скала... В итоге мы неплохо срезали дорогу, заночевав на на плоской террасе. Внизу расстилалась узкая горная долина, которая и являлась нашей целью.

Гай-сенсей поднял нас по-настоящему рано. Или по-настоящему поздно, это с какой стороны посмотреть. Скормив нам по таблетке стимулятора и по пищевой пилюле, наставник скомандовал спуск. В призрачном свете заходящей луны четыре черных тени скользили вниз по скале, напоминая со стороны гигантских черных пауков. Заросшее кустами подножие горы, где, по утверждению нашего говорливого пленника, располагалась искомая пещера, было пустынным. Ни единого отблеска жизни. Ох, и не завидую я этому Иори, если он солгал. Впрочем, это вовсе не обязательно. В конце-концов, бандиты тут уже несколько месяцев обретаются. Расслабились, я так понимаю. Привыкли к безопасности, которую им давал скрытый в пещере лагерь. Я мрачно ухмыльнулся, монотонно переставляя руки и ноги. Кое-кому это утро запомнится навсегда. Ох, не надо этим выродкам было резать детей. Многое понять могу, но такое прощать нельзя. И жаль, что убить этих тварей можно только один раз. Скала, по которой ползла вниз наша команда, наконец-то закончилась, и ноги коснулись каменистой земли горной долины. Строго выполняя инструкцию Гая, никто не прыгал вниз, когда до конца спуска оставался десяток метров. Никакого шума, все как и было сказано.

Словно бесплотные призраки, мы медленно и бесшумно скользили вперед. Руки начали подрагивать, дыхание непроизвольно ускорилось. Нервы, м-мать. Поморщившись, я был вынужден дать себе мысленную затрещину, и выполнить несколько циклов дыхательных упражнений. Ну вот так-то лучше, Костя-Акира. Мандраж отступал, сменяясь ледяной сосредоточенностью боевого транса. В таком состоянии, как учил нас Ояма-сенсей, воин делает то, что должен, не обращая внимание на панику и страх. Оно конечно... Наставник прямо объяснял юным Хъюгам — боятся все! Не испытывает страха только безумец, каковой в первую очередь опасен строго для своих же собственных товарищей. Бойтесь, говорил старый воин, это нормально. Но, как обязательно при этом добавлял он, это вы должны контролировать свой страх, а не он вас. Холодок, скользящий по спине, камушек в животе — не так уж и плохи. Страх мобилизует возможности организма. Ну что же, нас неплохо обучили пользоваться и этим оружием, обращая положительные стороны себе на пользу, при этом игнорируя отрицательные. Старый боец, прошедший через горнило бесчисленных стычек и сражений, явно знал, что говорил. Теперь я был полностью готов к бою, мое тело и сознание были нацелены строго на одну цель — быстро и качественно уничтожить противника.

А вот и искусно проложенная меж колючих кустов незаметная тропинка, которую черта с два заметишь со стороны. Напряженные до боли бьякуганы по прежнему не замечали ничего живого. Похоже, выставлять внешние посты бандиты и не думали. Гай подал жест 'внимание', после чего практически неслышно прошептал приблизившим уши генинам диспозицию. Порядок движения был таков: первым идет, собственно, наставник, за ним иду я, отслеживая фуин-ловушки и засады. Третьей должна была двигаться Сакура, и, наконец, замыкающим Гай поставил Рока. Особенно жестко сенсей проинструктировал нашу резвую куноичи, запретив ей лезть в ближний бой. Техники земли плюс метательное оружие, вот та роль, которую ей предстояло сыграть. Приказы Гая были недвусмысленны — живым надлежало по возможности брать только шиноби, возглавлявшего отряд, вырезавший Токинаву. Остальных же... Ни у меня, ни у Рока, ни, тем более, у разъяренной бандитской резней Сакуры, такой подход к делу не вызвал ни малейших возражений. Мы были готовы убивать этих выродков спящими. Пробуждение от разорвавшего гортань клинка — именно то, что они заслуживают. Закончив предбоевой инструктаж, Гай-сенсей одобрительно оглядел нас, своих подопечных. Ну что же, у него были основания быть довольным — никто из нас не демонстрировал излишнего возбуждения или признаков страха перед предстоящим. Команда была готова к бою.

Узкая тропка прихотливо вилась среди колючих кустов. Так, ответвление в сторону. Характерный запашок не давал ошибиться. Бандиты устраивались капитально, вон, даже выгребную яму выкопали под отхожее место. Крепко же их шиноби держат, не иначе как в ежовых рукавицах... Мы двигались медленно и осторожно, держа дистанцию около пяти метров. Все по науке... Именно такой максимальный радиус поражения у взрыв-печати с большим огненным шаром. Впрочем, как я ни напрягал свои бьякуганы, но никаких следов фуин-технологий не было. Стоп, я дернулся и негромко прищелкнул пальцами. На высоте метра была натянута тонкая веревка. Повернув голову в сторону, я не удержался от кривой ухмылки. Сигнализация для 'бедных'. Не имеющие возможности оборудовать нормальный периметр бандиты использовали подручные средства, натянув веревку, прикрепленную к немаленькому колоколу с несколькими язычками, упрятанному в густых кустах. Ну что же, шуму, если кто заденет — будет немало. Обернувшись, я кивнул Сакуре, указав на импровизированную ловушку, и получил ответный кивок, мол, вижу. Невольно гордость ощутишь... Меня-то наставник предупреждать не стал, просто перешагнув эту 'сигнализацию'.

Черный зев большой пещеры встретил нас темнотой и спертым воздухом, в котором причудливо смешалась вонь несвежей одежды, пота, еды и дыма. Хотя какая-никакая вентиляция и имела место быть, вон, в спину легким сквознячком дует, но ее явно не хватало. Так, а ведь Иори утверждал, что из пещеры только один выход. Значит, либо он нам солгал, либо имеет место быть что-то вроде трещины в потолке. Стоило нам зайти внутрь, как я немедленно засек множество целей. Да их тут десятка три будет, не меньше! Активно чакрой никто не пользовался, хотя, как минимум один шиноби в этом месте должен был присутствовать. Часовой, как выяснилось, у бандитов все же был. Он мирно похрапывал, отдыхая около входа от трудов неправедных. Гай-сенсей указал в его сторону, и сделал жест, не допускающий двойного толкования. Ну что же... Я плавно скользнул в сторону горе-караульного, источавшего убойный запах перегара. Бедняжка, мимоходом посочувствовал я, нервишки, тварь такая, лечит после своей нелегкой работы. Часовому суждено было проснуться в покоях Синигами. Я не стал включать 'когти дракона', рано, можно переполошить врагов. Вместо этого я с тихим хрустом вогнал кинжал-танто сверху вниз, прямо в темя, после чего аккуратно подхватил конвульсивно выгнувшееся тело, попутно зажимая своей жертве рот. Вот только предсмертного хрипа мне и не хватало...

Не успел я опустить тело на каменный пол пещеры, как из глубины раздался крик: 'Трево...', который быстро сменился булькающим предсмертным хрипом. Какому-то разбойничку приспичило выйти 'до ветра', и он очень некстати проснулся, заметив темные силуэты чужаков. Все, пошла потеха. Надо отдать этим выродкам должное, спали они чутко, и, при первом же вопле начали вскакивать на ноги со своих провонявшихся биджу знают чем футонов, спросонья нащупывая оружие. Дальнейшее я запомнил как череду стоп-кадров. Вот распяливший в крике пасть бандит делает могучий замах алебардой, ловя горлом кунай. Вот небольшая группа бандитов пытается прорваться к выходу, который удерживает одинокая Сакура. Возможно, они посчитали девочку легким противником. А может, они просто в ужасе пытались вырваться из гигантской мышеловки, в которую превратилась их некогда безопасная и уютная пещера. Не знаю, да и знать не хочу. Сакура не оставила им и тени шансов. Короткая серия печатей, и солидный кусок пола перед выходом превращается в липкую западню, в которой и завязли пытавшиеся вырваться на обманчивый простор горной долины бандиты. Вторая серия, и каменный пол под бандитами с оглушительных треском взрывается острой шрапнелью, выкосившей все живое в зоне поражения и затянув выход облаками пыли. Рок Ли, обратившийся в светящийся зеленым туманом вихрь, раздавал сопровождающиеся хрустом костей удары усиленных тяжелыми боевыми перчатками кулаков направо и налево, и не обыкновенным бандитам было противостоять открывшему четвертые врата генину.

Хорошо иметь почти круговой обзор. Вряд ли иначе я бы заметил шиноби, который, максимально экранируя чакру, двигался вдоль стены к выходу. И делал он это весьма быстро. Подорвав всаженные в грудь очередного бандита 'когти', я залил стену кровью, одновременно разворачиваяся к беглецу. Врешь, гад, не уйдешь. Наперерез ему отправился кунай с прикрепленной к рукояти взрывной печатью, который я метнул, уже плывя в застывшем воздухе в сторону выхода. Поняв, что он обнаружен, местный босс резко ускорился, бросаясь к Сакуре. Ну что же, разумно. Она ему пока что не конкурент. Но вот допускать смерть своей напарницы я точно не планировал. Заградительный огонь в виде целой серии кунаев дал свои плоды, шиноби развернулся в мою сторону, и начал складывать печати. Я мрачно ухмыльнулся. Да он оптимист... Имея Хъюгу в пятнадцати шагах баловаться с печатями. Нельзя так. 'Вихрь ударов небес'! Настоящее цунами чакры жарким пламенем хлынуло в каналы, и я резко ускорился, огибая этого недоделанного боевого мага по короткой дуге. 'Тигр', 'птица', 'вол'... Печати, складываемые Томоду, стремительно сменяли одна другую. Не припоминаю я что-то такой серии. Плевать, дистанция пять метров. Я воспроизвожу на бегу сложную энергетическую конструкцию, в самом прямом смысле прыгая ему за спину. В этот момент мой визави все же закончил свое маленькое колдовство, после чего в том направлении, где только что был я, ушла искристая, полыхающая бело-голубым огнем молния. Впрочем, можно было и не спешить так с техникой замены, мой противник все равно не смог взять правильный прицел, и в любом случае безнадежно промахивался.

Делающий ставку на стихийные техники противник, допустивший Хъюгу на расстояние удара, очень быстро превращается в хрипящий от боли кусок мяса. Эту истину моему оппоненту предстояло освоить на практике... Первым делом я, словно лупя по барабану, нанес серию энергетических ударов, заблокировав при помощи этих самых 'мягких касаний' узлы-тенкетсу, через которые, собственно, и запитывались чакрой руки. Противник, четко осознав происходящее, начал разворачиваться ко мне лицом, попутно доставая из ножен короткий меч-нинзято. Ну нет, приятель. Мы так не договаривались. Взвыв воздухом, вокруг меня материализовался вихрь из чакры, после чего, получив удар кайтеном, шиноби полетел в темноту пещеры. И уже в полете его настиг мой последний удар, нанесенный выплеском жестко концентрированной 'янь'-чакры. Кожа бандитского вожака в месте удара на миг вспыхнула призрачным огнем. Ну что же... Надо отдать ему должное, он боролся до конца, успев все же напитать кожу чакрой. Однако, он банально не успевал, и проломивший тонкую энергетическую пленку удар смачно врезался в более ничем не прикрытую печень. Все, он больше не боец. Скорчившийся в болевом шоке враг ткнулся головой прямо в сандалии ухмыляющегося сенсея, который первым делом защелкнул на его запястьях браслеты-блокираторы.

— Неплохо, Акира. — Сенсей пару раз изобразил беззвучные хлопки в ладони. — Взять чуунина, пусть и настолько глупого, живьем — для генина это более чем достойный результат.

— Как вы и заказывали, сенсей. — Зло улыбаюсь в ответ. — Такая тварь почетной смерти в бою не заслуживает. У меня ведь задание на практику есть, так чего же добру пропадать? Если уж кого на такую участь и обрекать, так это выродков вроде этого шиноби.

— Все верно, Акира. — Одобрительно кивнув мне, сенсей окидывает взглядом пещеру, освещенную редкими, чадящими факелами. — Займись пока им, что бы не издох раньше времени. На, — Гай небрежно протянул мне свиток 'отложенной смерти', — как приведешь его в норму, упакуй. А я пока делами займусь.

Сенсей, фактически не принимавший участия в бою, отправился к радостно возбужденным Року и Сакуре, а я склонился над хрипящим от боли шиноби, накладывая на него путы. Специальным образом обработанные кожаные ремешки, через которые была пропущена чакропроводящая проволока, надежно стянули руки и ноги врага. Ну вот, теперь можно заняться его ранами. Н-да, переборщил я с мощностью кайтена. У него ведь закрытый перелом руки образовался. Первым делом накладываю противошоковую технику, только и не хватало, что бы этот мой пациент так легко соскочил с поезда. Ну, нет, дорогуша, ты еще послужишь на благо науки вообще и клана Хъюга в частности. Вроде, отошел малость, пытается дергаться.

— Лежи спокойно, выродок. — Бесцветным голосом цежу я. — Иначе яйца без наркоза вырву и жрать заставлю. Ты мне, дружок, в дальнейшем и без яиц сгодишься.

Осознавший всю прелесть ситуации шиноби перестал дергаться. И правильно. Черта с два эти 'веревочки' порвешь. Сыромятная кожа, она и сама по себе штука крепкая, а уж укрепленная чакрой, так и вообще... На такой кожаной плетенке тонну груза поднимать можно, и ведь не оборвется. Да и техника освобождения от веревок против нее не играет ну совершенно никак. Шиноби оказался умным, и лежал молча, лишь поскрипывая зубами от боли. Все правильно, когда вправляют сломанную кость, это, мягко говоря, неприятно. Да и сам процесс регенерации надкостницу очень даже сильно стимулирует. Скрипи зубками, дорогуша, скрипи. Наркоза ты точно не заслуживаешь, равно как не заслужили своей участи те, кого твои мясники отправили в колодец. После перелома пришлось заниматься солидно ушибленной печенью. Н-да, и правда, перестарался. Еще чуть-чуть, и вместо тяжелого ушиба был бы разрыв печенки и желчного пузыря, после чего возни было бы на несколько часов, и то, не факт, что я бы успел...

Тем временем Гай и Рок добили тех, кто еще подавал признаки жизни, впрочем, оставив в живых одного из выживших бандитов, которого и подтянули поближе к пришедшему в себя главарю, после чего Гай провел инструктаж, заставивший Рока Ли самым натуральным образом позеленеть. Я зябко поежился, и отключил 'инь'-компоненту бьякугана. Смотреть на процесс, который можно было бы смело называть тем самым 'экстренным потрошением', у меня не было никакого желания. Я жалел только об одном, а именно о том, что я не могу заткнуть уши. Для лечения, увы, мне нужны обе руки. А дальше я постарался максимально сосредоточиться на процессе исцеления, и хоть как-то отстраниться от жутких криков, сухого хруста костей и влажного скрипа разрываемой плоти. Лицо шиноби, которое Гай развернул к производящемуся действу, белело прямо на глазах. Ну что же... двойного толкования это представление не допускало, и главарь прекрасно осознавал, кто именно будет следующим. При этом он не мог не понимать, что умереть ему быстро не дадут. Не с ирьенином в захватившей его команде, уж это то точно.

Рано или поздно все подходит к концу... Закончился и тот ужас, который по воле Гая устроил его племянник. Да, Рок выполнил приказ дважды старшего, наставника и сородича, но при этом выглядел не краше, чем в гроб кладут. Белый, с трясущимися руками, он поставил точку, добив свою жертву, к этому моменту окончательно потерявшую человеческий облик. После этого он шатающейся походкой отправился к стене, в которую и уперся лбом, зябко обхватив себя руками. Я уже хотел было подойти к нему, ведь сейчас ему, как никогда, нужна простая человеческая поддержка, но Сакура опередила меня. Подойдя к Року, чьи плечи тряслись от сдерживаемых рыданий, девочка заговорила с ним ласковым, тихим голосом, поглаживая его по плечу. Року же от одного ее присутствия явно стало легче. Ну еще бы, он ведь осознал, что предмет его мечтаний вовсе не презирает его за то, что он сотворил с бандитом и убийцей, а наоборот, убеждает его, что по другому было нельзя. Рок стремительно развернулся к девочке, и я отвел взгляд. Наблюдать за ними сейчас было бы равносильно подглядыванию исподтишка. Гай-сенсей же времени не терял, в быстром темпе разъясняя схваченному шиноби его перспективы, точнее, их полное отсутствие. Пленник все очень быстро осознал.

И действительно, умирать ведь можно по-разному. После осознания этого факта Томоду развязал свой поганый язык, даже минимального физического воздействия не потребовалось. Все же такого рода тактика допроса штука воистину действенная. Фанатиков, готовых идти на любые пытки во имя великой идеи, конечно, так не расколешь, но, с другой стороны, откуда возьмется великая идея у палача-наемника? Правильно, неоткуда ей взяться. Я не мог не восхититься словами Гая — он ведь ничего не обещал этому шиноби, вовсе нет. Ему не обещалась даже легкая смерть. Но вот смерть лютая и жестокая в случае запирательств ему была обещана во всей ее первозданной красе. Да и угрожать ему особенно не потребовалось. Зачем... Наглядный пример того, что могут с ним сотворить лежал буквально в пяти шагах! Проведя допрос, и полностью подтвердив всю информацию, полученную ранее от Иори, Гай одним незаметным движением отправил Томоду в беспамятство, кивнув мне, мол, упаковывай. Сам же он направился к своему племяннику, которому и скормил сильнодействующее успокоительное. Ну что же, судя по всему, нас ждет короткий отдых на скалистой террасе, возвышающейся над долиной...

Глава 25. Мне отмщение и аз воздам!

Глава купеческой гильдии Итазуры содрогнулся, открыл глаза, и отложил в сторону кристалл воспоминаний. И я его понимал, Гай-сенсей явно вложил в это искусное творение менталистов, основанное на технологиях фуин, все ключевые воспоминания о прошедшей операции. Каждый командир как учебной, так и боевой группы владел таким инструментом, позволявшим достоверно отчитаться о выполнении задачи или о причинах невыполнения оной. Так что Дасино-сан получил полный комплект впечатлений, начиная с колодца в Токинаве, заканчивая боем в пещере и последующим изуверским допросом. Ох, и многое же было намешано во взгляде, которое Дасино-сан бросил на Рока Ли. Но, как ни странно, главным было сочувствие к подростку, вынужденному испачкать руки в крови по самые плечи.

— Вы удовлетворены, Дасино-сан? — Разорвал звенящую тишину голос наставника.

— Вполне, — откашлявшись, ответил глава купеческой гильдии, — однако, вынужден отметить, что в свете открывшихся обстоятельств, задание все еще не завершено.

— Вы намекаете на открывшееся и подтвержденное перекрестным допросом имя заказчика? — Вскинул бровь Гай-сенсей.

— Вы совершенно правы, — благостно улыбнулся купец.

— Видите ли, — вернул ему улыбку наш наставник, — наш контракт предусматривал ликвидацию банды, самой обыкновенной банды — то есть, стандартный контракт категории 'Це', подразумевающий эскалацию до уровня 'Бэ' при столкновении с одиночными противниками-шиноби не выше чуунина. Однако, — Гай внушительно поднял палец вверх, — то, о чем вы говорите, требует ликвидации высокопоставленного должностного лица, проживающего в защищенном поместье под охраной минимум восьми шиноби, пусть и не очень высокого уровня. А это, уважаемый глава купеческой гильдии, — Гай-сенсей открыто ухмыльнулся, — уже задачка категории ранга 'А', которую учебной команде никто не поручит. И, к слову, за эскалацию контракта до категории 'Бэ' вам все еще предстоит доплатить в кассу Конохогакуре. Вам, или вашему преемнику.

— Но позвольте... — Дасино-сан потерял лицо, ошеломленно хватая ртом воздух. Оно конечно, Гай же ему открытым текстом намекнул на его возможную судьбу после отбытия нашей команды в родную скрытую деревню. — Мне нужна ваша помощь! И я готов за нее заплатить, более того, я готов выделить вашей команде премию помимо основной контрактной суммы, если вы, конечно, согласитесь пойти мне навстречу.

— Нам нужно обсудить этот вопрос. — Совершенно спокойно отвечает главному купцу Итазуры наставник. — Мы примем решение, после чего уведомим вас о результатах.

— Безусловно, уважаемый Гай-сан. — Досино-сан с тяжелым вздохом склонил голову. — Однако, что бы вам легче было принять решение, хочу сделать вам предложение заранее. В том случае, если вы решите все же оказать мне данную услугу, я, помимо стоимости контракта, которая, безусловно, будет внесена в кассу Конохагакуре, выплачу вашей команде премию в тридцать тысяч Ре наличными.

Стоило нам зайти в выделенные гильдией комнаты, как Рок и Сакура дружно насели на наставника. Я же попросту удобно расположился у маленького столика. Не понимаю, что толку прыгать вокруг сенсея, как будто это ему чем-то поможет в принятии решения.

— Так... — Гай внимательно оглядел нас, своих подопечных. — Ну, давайте, генины — высказывайтесь.

— Мы обязаны завершить начатое! — Буквально вскинулась розоволоска.

— Согласен! — Немедленно поддержал ее Рок. — Мы пока что сломали клинок, но направившая его рука все еще жива.

— Ну-ну, — усмехнулся наставник, — какие вы быстрые. Про охрану господина Кэзуо вы, выходит, уже забыли?

— Да мы их... — Открывший было рот Рок осекся под жестким взглядом своего дяди.

— Это я уже слышал. — Гай нахмурился, и, чуть помолчав, продолжил. — А по существу есть что сказать?

В комнате воцарилась тишина... Я же сидел и спокойно размышлял. Наставнику, ей-ей, не позавидуешь. С одной стороны, и правда необходимо завершить начатое, хотя бы в педагогических целях, ведь команда сейчас на взводе. С другой же... Гай, он ведь не просто джоунин. Он еще и мастер-наставник, несущий ответственность за каждого из нас, своих учеников. И лезть в укрепленное поместье, ведя за собой троих, по сути, новичков — занятие не для слабонервных. У этого ушибленного на всю голову собирателя земель достаточно серьезная охрана. И одной-единственной случайности хватит, что бы кто-то из подопечных отправился в лучший из миров.

— А чего это Акира у нас так задумчиво молчит? — Гай вскинул бровь, в упор глядя на меня.

— Да вот, сижу и размышляю. — Я чуть поморщился, поймав недоуменные взгляды Рока и Сакуры. — Атаковать в лоб будет несусветной глупостью, у Кэзуо весьма серьезная охрана.

— Это очевидно. — Пожал плечами Гай. — Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю, — кривлю губы в ледяной улыбке, припомнив иные прочитанные еще на Земле книги, — для начала узнать о главе городского совета побольше. Распорядок дня, где и когда бывает, по каким маршрутам передвигается и с какой охраной, где, в конце-концов, он ночует. Опять же, есть ли у него любовницы, и какие при этом отношения в его семье. Нам ведь, если так подумать, вовсе не обязательно уничтожать его охрану.

— Это верно. — Гай одобрительно кивнул. — Итак, ты солидарен с товарищами по команде, я правильно тебя понял?

— Мое мнение, — с тяжелым вздохом излагаю очевидное, — вряд ли на что-то повлияет. Однако, — после недолгой паузы продолжил я, — не поставят ли нам в родной Конохе в вину, что мы, фактически, взялись за ликвидацию независимого властителя? По кодексу же, насколько я помню, уничтожение крупных феодалов, к которым приравнены главы городов, возможно исключительно с санкции Хокаге?

— Все верно, Акира. — Улыбнулся наставник, — Но есть маленький нюанс. Кодекс Конохи регламентирует такого рода операции в стране Огня, а так же на подконтрольных великим деревням территориям. Страна Чая таковой не является, так что никаких претензий нам никто в Конохе не выставит.

— Наставник, — подалась вперед девочка, — мы же не станем отказываться?

— Нет, Сакура. — Тяжело посмотрел на нее Гай. — Мы не станем. После того, что мне довелось видеть и делать на Великой Войне, я дал себе зарок — больше никогда не убивать детей. И не позволять этого делать никому другому.

— Гай-сенсей, вы... — Сакура широко распахнула глаза.

— Да, девочка. — Гай отвел глаза. — На войне вся полнота власти принадлежит Каге и назначенным командующим. И на войне такую работу могут поручить каждому, не только спец-отрядам АНБУ.

— Но для чего? — Кажется, у маленькой куноичи шок. Таких испуганных и растерянных глаз я у нее никогда не видел.

— Подрыв вражеской экономики. — Криво улыбнулся наставник. — Вам в академии что, тактику не читали? Шиноби не самураи, и не действуют крупными войсковыми массами. Да и самураи, собственно, от такой идеи давно отказались. Видишь ли, Сакура, крупное скопление людей является идеальной мишенью для стихийного удара по площади. Мало кто хочет попасть, скажем, под огненный дождь!

— И что вы делали на войне, наставник? — Я с интересом посмотрел на Гая. У меня-то ужас осознания случился больше года назад, когда мне все это объяснили на клановых занятиях по тактике.

— Я? — Гай пристально посмотрел на меня. — Да много чего. Так, генины, отставить разговоры! Мыться и спать. За пределы гильдейского здания что бы ни ногой. Помните, что сейчас возможны любые провокации, ведь Кэзуо не идиот, и то, что мы остались в городе после, казалось бы, успешного выполнения задания — его на мысли точно наведет. И, самое главное — ликвидация банды далась нам не легко, и сейчас вы пьете пилюли и восстанавливаетесь после повреждений.

— У нас ведь ирьенин есть. — Криво улыбнулся Рок. — Кто же нам поверит.

— Это ты знаешь, что Акира подготовленный ирьенин. — Негромко рассмеялся наставник. — А вот остальные, мягко говоря, не в курсе. Да и подозревать двенадцатилетнего мальчишку в том, что он, не больше и не меньше, мастер-целитель... Это уже паранойя. В общем, у вас есть пара-тройка дней на лечение и отдых. Выполнять!

Суровая реальность средневековья... Душ, да и вообще доступность горячей воды были привилегией немногих. Предметы, изготовленные с использованием фуин-технологий мало того, что стоили дорого, так еще и требовали применения чакры, что было уделом шиноби, а так же части самураев. Впрочем, глава торговой гильдии всячески стремился продемонстрировать свою лояльность... Стоило мне вернуться в выделенную лично мне комнату, как через несколько минут раздался осторожный стук в дверь, после чего несколько дюжих прислужников осторожно занесли в комнату здоровенную, полную горячей воды, деревянную бадью. Н-да, уважают нас тут, раз уж подобную 'ванну' каждому предоставили. Обычно купание происходило по очереди — первым мылось самое важное лицо, затем его свита. А тут нате вам пожалуйста. Я с сожалением отказался от предложенных услуг симпатичной девушки, которую привели потереть мне спину. Жаль, очень жаль, но легенду, озвученную наставником, нужно блюсти. Ранен я, вот так вот. И демонстрировать тело без единого признака повреждений никак не следовало.

Выкупавшись, я переоделся в смену чистой одежды, после чего позвал ожидавших в коридоре слуг. Ну вот, бадья ликвидирована, лужи на полу вытерты. Я сладко зевнул и потянулся, теперь можно и на боковую. Однако, плохо же я знал своего наставника. Не успел я улечься на футон, как раздался резкий стук в дверь. Гай-сенсей, неймется же ему...

— Слушай меня внимательно, Акира. — Без лишних предисловий начал наставник. — У тебя есть три дня, пока я буду изучать обстановку. Потрать их с толком. Ресурса свитков с пленниками хватит максимум на пять дней, потом их нужно либо извлекать, либо хоронить. Господин Дасино был так любезен, что предоставил нам для использования один из подвалов гильдии. — Гай-сенсей усмехнулся. — Я его уже осмотрел, он вполне подойдет. Стены каменные и толстые, двери надежные, в общем со звукоизоляцией проблем нет никаких. Сейчас туда заносят деревянный стол и несколько переносных светильников, так что можешь использовать это помещение по своему усмотрению. — Наставник протянул мне оба свитка с пленными. — Вот, держи материал.

— Да, сенсей. — Тяжело вздохнул я.

— Выше нос, Акира. — Рассмеялся Гай. — Кстати, блокираторы чакры тебе не понадобятся?

— Нет, сенсей. — Я отрицательно покачал головой. — Любое вмешательство в работу системы чакроканалов и источников недопустимо, потому как может повлиять на результат экспериментов.

— Дела, — протянул мой собеседник, — тебе, выходит, помощь потребуется?

— Да нет, — криво улыбаюсь в ответ, — зачем... После извлечения из свитка человек, насколько я помню, несколько секунд полностью дезориентирован. За это время я вполне успею наложить технику сна, так что проблем не будет никаких.

— Вот и отлично. — Удовлетворенно кивнул Гай-сенсей. — Я буду занят в городе, сам понимаешь. А привлекать Рока или Сакуру было бы не слишком разумным. Все, работай, я ушел.

Посмотрев на захлопнувшуюся дверь, я с тяжелым вздохом повертел в руках свитки. Ну что же, крути-не крути, а дело делать нужно. Поморщившись, я отправился на поиски кого-нибудь, кто мог бы указать мне дорогу в искомый подвал. Первый же встречный прислужник проводил меня в низ. Н-да, ну у них тут и казематы... Похоже, подвалы гильдии в первую очередь использовались в качестве склада для особо ценных грузов. Во всяком случае, выделенное по требованию Гая помещение было именно складским, на что ясно указывали широкие полки у стен. В настоящий момент узкая комната была пуста, разве что по центру был установлен широкий и высокий деревянный стол, по обе стороны от которого были поставлены напольные подсвечники. Ну что же... Три десятка здоровенных свечей давали вполне приемлемое освещение. Хотя, конечно, свечи и рядом не стояли с фуин-светильниками, обеспечивавшими яркий и не мерцающий дневной свет. Ладно, место приемлимое. Освещение есть, вентиляция имеется. Можно трудиться.

Я тяжело вздохнул. Первым делом нужно составить план работ. Итак, что мне известно? Известно мне, пожалуй, многое. Окини-сама провела множество исследований, главным результатом которых было доказательство возможности использования техники, применяемой для проращивания чакра-капиляров на стыке физического тела и энергетических оболочек, для формирования некоего подобия чакра-каналов. Вся беда в том, что эти самые каналы были крайне неустойчивы, и мало-мальская нагрузка приводила к их деформации с последующим разрушением. Значит, для начала необходимо вообще попробовать сформировать этот самый чакра-канал, и проверить его поведение под нагрузкой. Ну что же... Заранее подготовив энергетическую конструкцию техники альфа-сна, я направил тоненький поток чакры в печать на свитке, в котором находился первый из захваченных нами вражеских шиноби. Лежащий на столе свиток вытолкнул из себя оглушенного Иори, разлетевшись по сторонам ошметками бумаги. Времени на осознание происходящего я ему не дал, сразу же набросив на его сознание тонкую сеть энергопотоков, погрузивших его в глубокий сон.

Бьякуган жизни показывал, что моя жертва времени зря не теряла. Чакра-каналы, как и тенкетсу, были очень неплохо развиты. Ладно, нужно попробовать обойтись, если так можно выразиться, малой кровью. Для начала я займусь каналами левой руки. И вообще, следует замерить, какой поток чакры держат его собственные каналы. Сказано-сделано. Сформировав несложную стационарную технику, я начал стимулировать центр чакры жизни субъекта эксперимента. Да, солидно. Энергетика чуунина была развита очень достойно. Хм. А почему бы не попробовать сделать пересадку? Как сращивать порванные каналы я знаю, делать такое доводилось. А ну-ка... Я убрал воздействие на центр чакры жизни, после чего попытался аккуратно отделить канал, связывающих два тенкетсу, запястный и ладонный. Первый конец готово, тенкетсу, находящийся в ладони, потерял один из своих каналов. Стоило мне отделить второй конец канала от локтевого тенкетсу, как меня постигло жестокое разочарование. Канал распадался прямо у меня на глазах. Я со вздохом убрал воздействие. Ну что же, теперь нужно пробовать связать эти узла, причем сделать это нужно сейчас, потому как через несколько часов пойдет омертвление сначала обесточенной энергетической оболочки ладони, а потом, вообще говоря, начнет умирать и собственно плоть.

Для начала, нужно попробовать повторить достижения моей наставницы... Ну что же. Я принялся формировать технику, которая займется сгущением и своего рода кристаллизацией 'инь'-чакры. Процессы несложный, но долгий и муторный. Что бы провести этакий капилляр-переросток длинной от силы в семь сантиметров, мне потребовалось пять минут. Давненько я в такого рода техниках не тренировался. Впрочем, скорее всего, к моменту завершения сегодняшних работ я доведу эту технику если не до идеального, то до весьма близкого к нему исполнения. Все, готово. Я вытер капельки выступившего у меня на лбу пота, после чего присмотрелся к состоянию как нового псевдо-канала, так и к состоянию энергетики в левой ладони моего, гхм, препарата. Свежевыращеный канал самую малость подергивался и пульсировал, при этом обеспечивая питание капилляров, снабжающих ладонь. Да, штука очень неустойчивая. Я сформировал энергетическую линию, при помощи которой и попытался запитать свое творение. В итоге мне оставалось только безнадежно присвистнуть — нагрузку эта штука держать точно не хотела. Так, нужно вспомнить, что пыталась делать Окини-сама, и к чему все это привело. Я зло сплюнул. Да ни к чему это не привело. Моя приемная мать пыталась создавать такие каналы самых разных конфигураций, начиная с просто многослойных, заканчивая плетенками из капилляров и созданием этаких импровизированных катушек, когда на толстый капилляр накручиваются сверху витки второго капилляра. Толку не было.

Задумчиво почесав затылок, я принялся бродить по каменному пеналу подвала. Итак, необходимо укрепить канал. Как? Может, попробовать сформировать другое сечение? Скажем, многоугольник вместо круга? Я скептически поморщился, но все же решил проверить идею. Нет, глухо. Такой канал вышел еще менее устойчивым, разлетевшись под нагрузкой, которую худо-бедно держал канал круглого сечения. Ладно, восстанавливаем канал, и думаем дальше. Только вот помимо канала на сей раз пришлось устранять еще и повреждения, нанесенные взрывной деформацией канала энергетической оболочке. Хорошо еще, что нагрузка минимальная была, а то бы пришлось залечивать и физические повреждения. В общем и целом, я потерял ход времени, проверяя самые разнообразные идеи разной степени безумности. Каналы, которые выращивал и тут же разрушал я, никак не хотели стабилизироваться. Я горько усмехнулся, глотая пилюлю стимулятора. Вымотался я не меньше, чем на самой суровой тренировке у сенсея, что б ему... Так, Костя-Акира, отставить безнадегу. Давай, думай позитивно, если в этом проклятом подвале так думать можно вообще. Окини-сама, значит, считала, что мой иномировой опыт позволит взглянуть на проблему со стороны. Так какого же черта я упорно пытаюсь следовать проторенным ею путям?

Я в который за сегодня раз уставился на нервно пульсирующий и подергивающийся канал. Чертова слаботочная система, никак нормальную нагрузку держать не хочет. Эх, мечтательно вздохнул я, засунуть бы туда толстенный, изолированный и армированный кабель... Перед моими мечтательно прикрытыми глазами проплыло феерическое видение, в котором я, вспоров чакра-скальпелем кожу и мышцы своего пациента, засовываю прямо в кровоточащую рану кусок экранированного провода. О, да. Тут-то меня Окини-сама к сестренке Миори и потащит, на предмет психиатрической экспертизы. Хотя, стоп. Экранированный кабель — это идея. А почему бы не попробовать заэкранировать сформированный мною псевдо-канал?! Я со всей дури постучал себя по лбу, после чего недовольно поморщился от боли. Идиот, блин. Кретин. Недоучка. А ну-ка, попробую-ка я нарастить покрытие из 'янь'-чакры. Сказано, сделано. Несколько минут спустя я принялся осматривать полученный результат. Ха! Система хоть и усложнилась, но стала более устойчивой, канал перестал мелко дергаться и дрожать. Ну, самодовольно ухмыльнулся я, теперь нужно провести тестовый запуск. Сформировав технику, я принялся стимулировать центр чакры жизни у моего подопытного.

В замедлении 'янь'-компоненты бьякугана я наблюдал, как медленно наливается свечением созданный мною композитный канал. Я давным давно зафиксировал стимуляцию источника у моего подопытного, но свечение продолжало нарастать. Что-то явно идет не так! Все, что я успел, так это закрыть глаза, отвернуть голову, и присесть. Сквозь плотно зажмуренные веки по глазам ударила ослепительно-белая вспышка, сопровождающая сухим треском. Сильно запахло озоном. Открыв глаза, я машинально вытер пот со лба и сильно удивился. И ведь было чему — ладонь, которой я провел по лбу была окрашена алым. У лежащего на столе шиноби фактически отсутствовала кисть левой руки, а сама рука была распахана чуть ли не до локтя. Я сглотнул комок, колом вставший в горле. Поэкспериментировал. Так. Отставить. Нужно срочно приводить в порядок глухо стонущего сквозь сон шиноби. Со вздохом я осмотрел операционное поле. Дела... Смысла восстанавливать утраченное не было. Все равно дальше неглубокой могилы господин Иори не уйдет, и рука ему без надобности. Да и тратить на это чакру не стоит. Увы, но мне нужно решить поставленную задачу. Судя по разрушенным каналам и стремительно распадающимся оболочкам, что бы минимизировать ущерб, необходима ампутация по локоть. Все равно ниже канал практически выжжен.

Стиснув зубы, я провел необходимые процедуры. Пришлось отвесить самому себе самую настоящую затрещину, и напомнить, что передо мной лежит отборная мразь. Несколько циклов дыхательной гимнастики позволили взять эмоции под контроль, и задуматься над произошедшим. И что же произошло? Может, авторезонанс, может, этакое короткое чакра-замыкание. А ведь об этом у Окини-сама нет ни слова в ее описаниях. Так, а почему бы не попробовать сформировать канал из 'инь'-чакры, плакированной чакрой жизни? Проверяю, формируя очередной канал, на сей раз он увязывает локтевую и плечевую тенкетсу. Все, стоп. Нужно прерваться, и выпить еще одну порцию стимулятора. Расходы чакры шли, мягко говоря, не маленькие. Вообще, манипуляции с чужой энергетикой штука крайне энергоемкая, а я за сегодня формировал каналы уже десятки раз, не говоря уже о применении и постоянной поддержке стационарных техник. Итак, еще одна стимуляция центра чакры жизни у моего препарата. Я морально приготовился нырнуть под стол, однако, этого не потребовалось. Минимальную нагрузку канал держал, и держал он ее вполне стабильно. Однако, при очень медленном и постепенном повышении нагрузки стали наблюдаться до боли знакомые эффекты. Канал опять начал пульсировать и дергаться. Стоп. Думаем дальше. Чакра жизни прочность конструкции повышает крайне незначительно.

Следующим вариантом, который я рискнул проверить, был этакий трехслойный бутерброд. 'Инь', жизнь, 'ян'. Я мысленно приготовился к очередному взрыву, и технику стимуляции источника накладывал, присев на корточки, что бы, в случае чего, пропустить ударную волну над головой. Но ее не было! Повышая нагрузку, я видел достаточно равномерное усиление свечения канала. Еще немного. И еще... Секунды медленно уплывали в вечность, а я наблюдал, прикипев взглядом к сотворенному каналу. Все, стоп, пошли вибрации. Незначительное понижение уровня, и я наблюдаю стабильный канал под нагрузкой. Ну что же, это, конечно, прогресс. И все бы хорошо, если не постепенно тающая энергетическая оболочка над огрызком руки шиноби. От канала распространялось алое свечение, медленно пожирающее энергетику лежащего передо мной подопытного. Стоп, убрать нагрузку. Выходит, 'янь'-чакра в составе канала разрушает энергетику окружающего тела. Печально. Ведь 'янь'-чакра в канале работает как мощный каркас. Я тяжело вздохнул, убирая нагрузку. Все же недостаточно мощный. Любопытно, а если сделать еще один слой в виде чакры жизни? Формирование техники плетения капилляров давалось мне все проще. Есть еще один слой. Дав нагрузку, я был приятно удивлен, негативное влияние было полностью нивелировано.

Я удовлетворенно потянулся, меня постепенно начал захватывать азарт. Проблема почти решена, формировать стабильный и безвредный, по первому впечатлению, канал я уже умею, теперь необходимо добиться повышения его пропускной способности. А почему бы не попробовать сделать двойную, так сказать, стабилизацию? 'Инь', жизнь, 'янь', жизнь, 'янь', жизнь. Конструкция должна быть железобетонной! Очередная техника. На этот раз все было непросто, нарастить шесть слоев удалось, фактически, на грани фола. Последний слой решительно не хотел налезать, периодически лопаясь и расползаясь в процессе накладывания. Тем не менее, работу удалось завершить, хотя результат, прямо скажем, был разочаровывающим. Пропускная способность канала резко упала. Похоже, что два слоя 'янь'-чакры каким-то образом влияли на 'инь'-сердцевину. Да, канал был очень стабильным, но достичь предыдущего уровня загруженности канала мне не удавалось. Я уселся прямо на пол, прислонившись спиной к ножке стола. Думай, голова, хатимаки куплю. Думать голова решительно не желала, я вымотался. С тяжелым вздохом я закинул в рот очередную дозу стимулятора. Да, завтра я об этом пожалею, но — наплевать. Мне нужен свежий разум, потому как упаковать Иори обратно я уже не могу, если я сейчас отправлюсь спать, мне остается только добить все еще пригодную для экспериментов тварь. И тогда завтра мне придется распаковывать очередной свиток с Томоду.

Стимулятор быстро привел меня в норму, качественно прочистив сознание. Я гибко поднялся на ноги, и принялся расхаживать взад-вперед. Мне необходимо добиться высокой пропускной способности эрзац-канала, при этом, пропускная способность сердцевины далеко не исчерпана. Выходит, что? Все верно, нужно добиться высокоэффективного укрепления канала с использованием одного слоя 'янь'-чакры. Попробую-ка я поиграть с конфигурацией, так сказать, изоляции. Для начала, попробую изобразить этакую 'катушку', намотав сформированный из 'янь' чакры канал поверх первого слоя чакры жизни над сердцевиной. Процесс поражал своей монотонностью, но я все же справился, хотя только это отняло у меня больше десяти минут. А теперь финальный штрих в виде внешнего слоя изоляции чакрой жизни. Все, пошла нагрузка. Ну, наконец-то. Канал успешно держал все, что я в него заливал. Проверка показала, что нагрузку эта конструкция держит вне зависимости от вида пропускаемой чакры. Я устало ухмыльнулся. Готово. Все же свежий взгляд на вещи действительно дорогого стоит! Теперь оставалось одно, а именно, провести небольшой тест под ударной нагрузкой. Я с тяжелым вздохом уставился на схему чакра-каналов. Да, тут без замены магистрального канала явно не обойтись.

Магистральный канал, ведущий от центра чакры жизни, я создавал около двадцати минут. Несмотря на многие десятки проведенных за сегодня опытов, крупный канал, соответствующий толстенной магистрали, создать было вовсе не просто, да и чакры это занятие стоило очень уж много. Рост затрат при утолщении канала выходил едва ли не экспоненциальный. Я скептически осмотрел то, что вышло. Вроде все хорошо... Но биджу его знает, выдержат ли изоляционные слои? Нагрузка-то будет идти ох какая немалая. Хвала Риккудо, изоляция держала отлично. Несмотря на, по сути, предельную стимуляцию источника чакры жизни у подопытного, созданный канал работал отлично. Я оперся обоими руками на стол, и приступил к наблюдению. Попытавшись еще чуточку раскочегарить источник, я быстро отыграл все назад. Каналы, отходящие от узлов-делителей, уже и так подрагивали от могучего потока летящей через них чакры. Время ползло со скоростью раненной улитки. Я со вздохом щелкнул крышкой карманных часов. Уже почти час, как мой препарат используется словно генератор на холостом ходу. Крайне вредная процедура, если уж на то пошло, у него сейчас идет перенасыщение организма чакрой, да и эффекторы, используемые для формирования техник и выпуска чакры во внешнюю среду потихоньку деградируют. Я потянулся и зевнул. Пожалуй, на сегодня пора заканчивать, действие последней дозы стимулятора уже заканчивается, и я вот-вот упаду.

Стоит признать, что эксперименты увенчались полным успехом, хотя, конечно, поведение замещенных каналов в долгосрочной перспективе так не оценишь. Тут только время ответит, насколько эффективны созданные мною 'протезы'. Резкий скрип открываемой двери заставил меня подпрыгнуть и развернуться, попутно извлекая из оружейного свитка пару кунаев.

— Акира, — сенсей с интересом обвел глазами подвал, освещенный колеблющимся пламенем свечей, — как твои успехи? Мне не кажется, что от этого Иори сейчас несет чакрой, будто он бой ведет?

— Вам не кажется, сенсей. — Я со вздохом запечатал кунаи обратно в свиток. — Нужно же было проверку провести, насколько устойчивы созданные мною чакра-каналы.

— Даже так? — Сенсей чуть заметно усмехнулся. — Вижу, Окини-сама подкинула тебе совсем простую задачу, раз уж ты так быстро справился.

— Похоже на то, наставник. — Я самую чуточку вздрогнул, потому что комната как будто качнулась у меня перед глазами. А ведь он прав, на все сто процентов прав. Если я, имея результаты предварительных исследований, так быстро нашел решение, то почему его не нашла моя наставница? Да, у них тут нет проводов как таковых, с изоляцией или без, но не выдвинуть такую гипотезу и не проверить ее за годы исследований Окини-сама просто не могла. Ладно, обдумаю это потом, сейчас голова уже вообще не варит.

— Да тебя шатает просто. — Гай впился глазами в мое лицо. — И глаза кровью налиты. Ты что, стимуляторы ел, Акира?

— Три дозы, одну за другой. — Согласился я. — Видите ли, Гай-сенсей, работа с чакра-системой очень уж затратна.

— Я понял. — С тяжелым вздохом наставник покачал головой. — Немедленно спать! Только и не хватало, что бы ты истощение заработал, нам ведь совсем скоро в бой идти.

— В принципе, я готов приступить к лечению Рока... — Заикнулся было я.

— Никакого лечения! — Рыкнул наставник. — Завтра отдыхаешь, — сенсей жестко чеканил слова, — просто отдыхаешь. У тебя есть день на приведение себя в порядок.

— Вы что-то нашли? — Подобрался я, стряхивая подкравшуюся дрему.

— Что-то нашел, это уж точно. — Гай тяжело вздохнул. — Но об этом мы будем говорить завтра вечером. А сейчас, быстро сдай мне оставшийся свиток с пленником, и дуй на футон!

— Но нужно же убрать, — заикнулся было я.

— Сам уберу, — махнул мне рукой наставник, отправляясь к столу, — ты же на ногах не стоишь. Так, давай сюда упакованного Томоду. — Получив свиток, сенсей повернулся к столу и с хрустом перерубил ребром ладони гортань Иори. — Ну, что стоишь? Спать, живо!

Добравшись до своей комнаты по темным и пустым коридорам, я кое-как разделся и упал на постель. Хоть и вымотался я, как последняя собака, сон не шел. Перенапряженные источники ощутимо саднило. Проворочавшись какое-то время, я со вздохом поднялся, и проглотил пилюлю снотворного, запив ее чистой водой прямо из стоящего на столике кувшина. Спать...

Проснулся я поздно, солнце, уже явно успевшее перевалить через полдень, ярко светило через узкое вертикальное окно-бойницу. Мне было нехорошо... Помимо тянущей боли в источниках, что, собственно, было ожидаемым, на меня навалилась самая настоящая медикаментозная депрессия как следствие передозировки стимуляторов. Не смотря на то, что я понимал, в чем именно моя проблема, на душе было погано. Детали случившегося вчера встали перед глазами, как живые, и я был противен сам себе. Я же, фактически, изувечил беспомощную жертву. Мысль, что я добился хороших результатов, ситуацию вовсе не улучшила, скорее, наоборот — напомнила, что у всего есть своя цена. Я со стоном потянулся и, кряхтя, словно столетний дед, поднялся на ноги. Так, пора что-то делать. Таблетка успокоительного, вот что мне сейчас нужно, пока я окончательно не скатился в бездну самоуничижения. Проглотив крупную пилюлю, я рухнул обратно на футон, дожидаясь эффекта. Знакомые мне буквально с первого же дня таблетки быстро оказали свой эффект, и сознание, словно птица-феникс, возродилось из пепла вины. Нет, тряхнул я головой, все же правильно говорят — ни в коем случае нельзя переносить болезненные состояния психики просто так, нужно их лечить. А то так и до суицида недалеко...

Придя в себя, я в темпе оделся, преодолевая при этом крайне неприятные ощущения. Последствия перенапряжения источников чакры, к сожалению, лечить радикально было невозможно, они должны были пройти естественным путем. Тут разве что симптоматическое лечение на подавление неприятных проявлений можно проводить, но у меня не настолько тяжелое состояние, что бы есть обезболивающие. Нет, решительно, хватит мне вчерашней убойной дозы стимуляторов, пусть организм приходит в себя. Разве что общеукрепляющих витаминных пилюль стоит выпить, что бы чуточку помочь себе, любимому. А пока нужно найти кого-нибудь, кто укажет мне, где я могу умыться и позавтракать. Впрочем, искать долго не пришлось. Стоило мне выйти в коридор, как я заметил молодую служанку, сидевшую около входа в выделенную нам жилую секцию. Вскочившая на ноги девушка склонилась в поклоне и попросила не беспокоиться, мол, господину все будет предоставлено, и немедленно. И то правда... Не прошло и пяти минут, как ко мне в комнату заявилась самая настоящая процессия из двух слуг — уже знакомая девушка несла большой кувшин с горячей водой, таз и полотенце, а следующие за ней дюжий слуга нес поднос, на котором дымился чайник со свежезаваренным чаем и стояло множество тарелочек и вазочек с самой разнообразной снедью.

Умывшись, я поблагодарил подавшую мне полотенце девушку-служанку, чем немало ее шокировал. Н-да, все же простой человек относится к шиноби не только с почтением, но и с изрядной опаской. Мало ли чего придет в голову благородному господину, особенно, оставшемуся наедине с симпатичной девушкой. То, что мне двенадцать лет, ситуацию вовсе не облегчало, наоборот, служанка совершенно определенно меня боялась. Поэтому высказанная мною благодарность заставила девушку шокировано распахнуть глаза. Да, от меня она ждала чего угодно, но не простого слова 'спасибо'. Пробормотав, что, мол, господин очень добр к простой служанке, девушка переломилась в поклоне, подхватила таз, в котором теперь плескалась вода, ополовиненный кувшин, и опрометью кинулась вон из комнаты. Поежившись, я отправился к столу, мне совершенно определенно нужно было перекусить. С удовольствием умяв завтрак, который состоял из риса, разнообразных морепродуктов, а также множества разновидностей соленых и маринованных овощей, я потянулся. Вкусно, и даже очень. Я с удовольствием отпил горячего чая из пиалы. Жизнь совершенно определенно налаживается. Теперь нужно написать отчет о проведенных экспериментах, после чего я могу с чистой совестью отдыхать.

Закончив завтрак, я составил пустую посуду на поднос, после чего позвонил в колокольчик, оставленный на столе. Словно по мановению волшебной палочки распахнулась дверь, и на пороге появилась служанка, быстро подхватившая поднос и ретировавшаяся вон. Интересно, я что, произвожу впечатление сексуального маньяка, что она от меня так шарахается? Ну подумаешь, пару раз скользнул взглядом по аппетитным окружностям и выпуклостям, просыпающиеся гормоны все же дают о себе знать... Ладно, Риккудо с ней, со служанкой этой, мне работать надо. Со вздохом я вытащил защищенный библиотечный свиток, откуда и извлек несколько листов чистой бумаги, после чего достал кисть, переносную чернильницу с краской, и приступил к написанию отчета. Иероглифы легко ложились на плотную бумагу. Процесс документирования результатов шел буквально на автопилоте, оставляя разум не занятым. И мысли у меня в голове роились вовсе не веселые. Гай-сенсей был совершенно прав. Не мог я вот так вот запросто решить проблему, с которой не справилась опытнейшая ирьенин и исследовательница. Не мог, ну никак. И списывать все на гениальное озарение было бы категорически неверным — моя почтеннейшая мать,Окини-сама, оставила в тексте целую уйму подсказок.

Я мрачно усмехнулся. Да, как не крути, а способ эффективной стабилизации канала мне был указан едва ли не открытым текстом. Спираль, ага... Мне нужно было понять ровно две вещи, что стабилизировать 'инь' сердцевину мне необходимо с применением чакры 'янь', а также найти очевидное решение с изоляцией слоев. Стоило сделать это, как головоломка сошлась. Могла ли Окини-сама упустить столь простое решение? Нет, со вздохом был вынужден признать я, этого она сделать не могла. Итак, Костя-Акира, советник будущий, хвостом биджу тебя по голове, давай-ка ты думай. Я сосредоточенно упер кончик кисти в плотно сжатые губы. Дано — необходимость провести исследования. Совершенно реальные исследования, по вполне серьезной проблеме, не более и не менее как критичной для выживания клана. И поручают эти исследования подростку, у которого ровно ноль опыта проведения исследовательских работ. Ноль! И проблема, которую, по ее словам, не смогла решить Окини-сама, этот самый подросток берет и решает за восемь с копейками часов. Нет, решительно тряхнул я головой, что-то здесь не так. Не бывает так! И ладно бы я промучился над поиском решения несколько месяцев, накопил бы какой-никакой фактический материал, построил бы те или иные гипотезы, которые и доказал бы практикой. Вот тогда да, я бы, пожалуй, и поверил, что я именно исследованиями занимался. А так...

Мысль, что меня решили 'повязать кровью', я отбросил сразу. Нет, в самом деле, я ведь не нарушил ни одного писанного или неписанного закона. С взятыми с поличным бандитами, чья вина доказана, церемониться тут как-то не принято. И, как не крути, мне это нравится куда больше, чем порядки в той уже порядком позабытой стране, в которой я прожил девятнадцать лет первой жизни. Ладно, подумал я, устраиваясь поудобнее, так чего же добивалась Окини-сама, поручая мне эту задачу? Предположим, что целью было научиться проводить самостоятельные исследования. Нет, эта мысль также не выдерживает никакой критики. Если уж на то пошло, гораздо эффективнее было, если бы джоунины-Хъюги, выполняющие боевые задачи, поставляли лабораторный материал в виде нукенинов прямо в лаборатории клана. И уже в этих прекрасно оборудованных всем необходимым помещениях и следовало вести исследования, причем, под руководством более опытных товарищей. Вдобавок, не стоит забывать, что мне отдали практически решенную проблему. Н-е-е-е-т, мысленно протянул я, дело тут явно не в исследованиях. Вообще, что последнее время творилось в клане? Проверки. Бесконечные проверки. Клан придирчиво тестировал результаты обучения своего свежеиспеченного ирьенина и будущего советника. А значит, решение как раз где-то тут.

Что же именно могла проверять моя приемная мать? Ну, во-первых, способность анализировать ситуацию. И то, что я не посмотрел на поставленную задачу с этой точки зрения с самого начала, вовсе не говорит в мою пользу. Хотя, с другой стороны, на тот момент данных для анализа мне не хватало... Знай я тогда, что поставленная передо мной задача на самом деле крайне проста, то, возможно, я бы и посмотрел на проблему под таким углом. Но, как не крути, а убивать одной стрелой ровно одного зайца — вовсе не в привычках руководства клана Хъюга. Значит, было что-то еще. Но что? Я начал погружаться в медитативный транс, мне было необходимо детально вспомнить события того безумного вечера. Вспомнил... Н-да, неужели Окини-сама решила проверить мою готовность идти через кровь в интересах клана? А ведь по всему именно так и выходит, потому что на тот момент одна только идея потрошить преступников во имя клана вызывала у меня резкое отторжение. Ну что же, своей цели она точно достигла. Я осознал, еще тогда, что именно для меня значит клан. Клан, ставший моей семьей. И теперь я совершенно точно знаю, что я готов резать и жечь, лишь бы моя родня жила. Наверное, вздохнул я, так и должно быть. Нельзя в этом жестоком мире, где человечество еще не научилось прикрывать свою звериную суть масками, по другому. Жри или будь сожранным, у двуногих хищников с этим все просто. И, самое главное, сейчас я твердо понимаю одно — никому я кроме своей родни, своего клана, в этой проклятой жизни не нужен. Сожрут и не поморщатся.

Мои губы исказились в мрачном оскале. Сожрут, да? Подавятся! Сам жрать буду. Мне есть ради чего жить, и ради кого убивать. А мать нужно будет поблагодарить за преподанный урок. Одним выстрелом она действительно поразила сразу две мишени. Вот только, наверное, я больше никогда не приму на веру ничьих слов. И это по-настоящему ценный урок, жаль только, что от него мне так больно... Впрочем, вздохнул я, воздушные замки и розовые очки всегда рушатся очень болезненно, и хорошо еще, если из под обломков удается выбраться живым. Да к биджу все это! Хватит самокопанием заниматься, Костя-Акира, отчет ждет! И я решительно окунул в краску уже подсохшую кисть.

— Проснулся? — Внезапно прозвучал голос учителя, оторвав меня от написания научного трактата по особенностям формирования чакра-каналов. — Это хорошо. Общий сбор в центральной комнате через три минуты.

Хлопнула закрывающаяся дверь, и я отложил кисть в сторону, промокнув щетину из беличьих волосков мягкой тканью. Так, записанные результаты в защищенный библиотечный свиток, сам свиток на пояс. Итак, я готов.

Пройдя в зал-додзе, я обнаружил, что вся наша команда, включая сенсея, уже в сборе. Кивнув присутствующим, я удобно устроился на мягкой подстилке на полу. Сенсей выглядел откровенно довольным. Ох, чувствую, сейчас он нас озадачит.

— Ну что, генины, — усмехнулся наставник, — как отдохнули? Все хорошо? — Дождавшись наших кивков, сенсей продолжил. — Итак, мне удалось кое-что выяснить.

— Что именно, Гай-сенсей? — Подалась вперед самая нетерпеливая куноичи Конохи.

— О, — негромко рассмеялся Гай, весело оглядев наши напряженные лица, — выяснить удалось многое. Как выяснилось, господин глава городского совета пришел к власти около двух лет назад. И буквально спустя несколько месяцев после того, как он занял свою должность, у торговой гильдии Итазуры начались проблемы. Надо отметить, — прищурился наставник, — что господин Кэзуо — человек отнюдь не бедный. После переезда в Итазуру он выкупил большой, прекрасно укрепленный особняк в центре города, где он сейчас и проживает вместе со своей семьей и охраной. Женат, имеет двоих детей, близняшек. Жена у него, кстати, из весьма известного самурайского рода, занимающего высокое положение на севере страны Чая. Бунко-сан вышла за него замуж около трех лет назад, буквально за полгода до его переезда в Итазуру. Семья жены оказывает господину Кэзуо всемерную поддержку в его начинаниях. Впрочем, для нас интересно другое. У господина главы городского совета есть любовница, проживающая на южной окраине Итазуры, неподалеку от порта. И этой ночью господин Кэзуо планирует навестить свою подругу, танцовщицу из страны Молний. Господин Кэзуо, — усмехнулся наставник, — человек очень пунктуальный. Он посещает свою подругу строго по расписанию, два раза в неделю.

— Полагаю, — я почувствовал, как мои губы искривились в недоброй усмешке, — господина Кэзуо этой ночью будет ждать приятный сюрприз?

— Ты прав, Акира. — Утвердительно кивнул мне наставник. — Мы не можем упустить такую возможность. Особенно если учесть, что сопровождают господина главу к любовнице всего двое охранников, остальные остаются охранять его дом.

— Как мы будем действовать? — Практичный Рок Ли сразу перешел к делу.

— Очень просто. — Гай одобрительно улыбнулся своему племяннику. — Ликвидируем охранников, которые остаются ждать своего хозяина на улице, проникнем в дом, после чего уничтожим там все живое.

— И девушку? — Испуганно уточнила розоволосая куноичи.

— И девушку. — Утвердительно кивнул Гай. — Запомни, Сакура — в таких делах свидетелей не оставляют.

— Я все поняла, Гай-сенсей. — Девочка понурила голову.

— Таков путь шиноби, девочка. — Очень мягко проговорил наставник. — Впрочем, не волнуйся. Внутрь дома пойдем только я и Акира, тебе и Року предстоит контролировать подходы к дому, и, при необходимости, ликвидировать тех, кто попытается сбежать. А теперь, — Гай перевел взгляд на меня, — выдай своим товарищам по таблетке снотворного, Акира. Сейчас пять часов дня, я подниму вас в десять часов вечера. Всем спать. Не хватало еще, что бы вы себя сомнениями измучили до начала операции. Начнем в двенадцать часов, к этому моменту на улицах практически нет прохожих, разве что ворье на промысел выйдет.

И мы отправились спать. Принятая таблетка снотворного позволила быстро заснуть, погрузив меня в целительный сон, который лично мне был действительно необходим. Ведь, что ни говори, а во сне процесс восстановления организма идет наиболее интенсивно, и эти пять часов отдыха очень даже положительно повлияют на мои перенапряженные центры чакры. Так и вышло, когда наставник разбудил меня, негромко произнеся 'время', неприятных ощущений практически не осталось. Все же мне повезло отделаться истощением в легкой форме... Закинув в рот пищевую пилюлю, я в быстром темпе провел комплекс силовой медитации, размяв мышцы. Ну что же, отдых точно пошел мне на пользу, сейчас я в отличной форме и совершенно определенно готов к бою. Собравшись в додзе, мы внимательно выслушали инструкции наставника, отдав попутно должное отлично заваренному чаю. Для начала нам предстояло поработать арбалетами с крыш соседних домов. При этом, никаких прыжков по зданиям не планировалось, вовсе нет. Спокойная, неспешная прогулка в густых тенях, отбрасываемых домами, избегая ненужных встреч. Никакой ярости и ненависти. Наставник внушительно осмотрел нас, строго настрого предупредив, что если кто будет фонить своим 'Ки', то этот кто-то вернется в укрепленный дом гильдии, и потом он, Гай Майто, поразмыслит, чем таким интересным занять неумеху, неспособного контролировать свои эмоции. После успешной ликвидации охраны нам предстояло упрятать трупы в ближайшем переулке, после чего, собственно, нас ждала основная часть задачи, а именно, ликвидация господина Кэзуо.

Допив чай, я погрузился в медитацию, благо что наставник никого не торопил, запас по времени у нас был неплохой. Приведя в порядок свой внутренний мир, я осмотрелся. Сакура и Рок, похоже, тоже отдали должное медитации, на что Гай взирал с явным одобрением.

— Время, господа генины. — Бесстрастно произнес наставник. И куда девались его шутки-прибаутки... Передо мною был совершенно незнакомый мне Гай Майто, который сейчас напоминал плотно сжатую пружину из покрытой инеем стали. — Проверьте снаряжение. Мы выступаем.

И мы выступили... Идя по словно вымершим улицам Итазуры, я напряженно ловил ушами каждый шорох. Активированный истинный бьякуган передавал мне в мозг картинку высокой четкости, позволяя анализировать все происходящее в округе. Редкие патрули городской стражи наша группа пропускала, пережидая их прохождение в темных, пахнущих нечистотами переулках. Впрочем, чем ближе мы приближались к портовому району, тем меньше нам встречалось патрулей, и тем больше подозрительных личностей нам встречалось в тени домов. Пару любителей легкой наживы даже пришлось оглушить, нарушая правило идущего на операцию шиноби, который, как известно, в этом случае лишний раз веточку не сломает, не то что кого-то там зарежет. Впрочем, все было сделано тихо и аккуратно, после чего мы оттащили потерявших сознание оборванцев, вооруженных длинными ножами, в заваленный каким-то древним хламом глухой проход. Цель была все ближе.

Гай поднял руку, приказав остановиться. Диспозиция была такова — на правый дом предстояло забраться мне и Року Ли, на левый, соответственно, Гаю и Сакуре. Стрелками наставник назначил меня и себя, на подстраховке, вторыми номерами — Рока и Сакуру. После ликвидации скучающих около одноэтажного дома на противоположной стороне улицы охранников Рок и Сакура остаются на месте, ожидая с заряженными арбалетами, а наставник вместе со мной отправляется нанести визит вежливости. Сказано — сделано. Аккуратно, не производя никакого шума, мы принялись ползти по стенам вверх. Нам с Роком было попроще, дом, по тыльной стене которого мы поднимались, изображая в процессе этого действа гигантских пауков, был одноэтажным. Сакуре и наставнику было чуть сложнее, им-то достался куда как более высокое двухэтажное строение. Поднявшись на плоскую крышу, мы согнулись в три погибели, пригнувшись к пропитанным смолистым составом доскам. Дальше пришлось двигаться ползком, избегая шума, что бы наши одетые в темный камуфляж фигуры не показались на фоне неба.

Ага, вон они стоят, оба-двое. Я извлек из оружейного свитка свой арбалет, прикрепляя оружейный свиток-обойму под ложе. Тонкая струйка чакры скользнула в контрольную печать, готовя к выстрелу болт с широкой ножевидной головкой. С мрачной улыбкой я запитал чакрой контур зарядного модуля, взводя арбалет примерно на половину возможного натяжения. Оно мне надо, бить полной мощностью, заставляя болт прошить цель навылет, с громким стуком ударившись в стену дома? Нет, оно мне совершенно точно не надо, да и половинного натяжения совершенно определенно хватит, что бы загнать в голову шиноби-охранника широкий срезень. Я затаил дыхание, поймав в прицельную рамку выделенную мне цель. Мой выстрел — второй. Время томительно отсчитывало секунды, отправляя в вечность мгновение за мгновением. В замедлении 'янь'-компоненты бьякугана я отчетливо увидел несущийся к цели болт, выпущенный наставником. Пора. Палец скользнул по спусковой скобе, отправляя в короткий полет остро заточенную смерть. Долю секунды спустя два трупа медленно скользнули по стене дома на землю. Есть. Обе стрелы успешно поразили цель, расколов головы шиноби-охранников. Хлопнув по плечу Рока, я протянул ему свой арбалет, а сам скользнул вниз, спускаясь по стене.

Спустившись на землю, я осмотрелся по сторонам. Тишина, только где-то далеко лают собаки. Гай-сенсей уже стоял на мостовой, спустился он едва ли не быстрее меня. Быстро убрав трупы в свитки, мы отправились ко входу в дом. Первым делом наставник достал из кармана заранее припасенную масленку, и быстро сбрызнул маслом петли. Н-да, таких мелочей ни в каком учебном свитке не пишут, а ведь скрип двери может насторожить обитателей дома, что нам совершенно не нужно. Смазав все, что могло скрипеть, Гай-сенсей стремительно сложил серию печатей, после чего положил руки на замок. Не иначе как техника земли, которую смело можно обозвать 'сезам, откройся'. И верно, замок сухо щелкнул, после чего наставник медленно, очень медленно потянул дверь на себя. Я задержал дыхание, приготовив пару кунаев, готовый в любую секунду поразить цель внутри дома. Тихо, темно и пусто. Стоп, что это? Я резко вскинул руку вверх. Фуин-печати на стенах и на полу. Ох, ну и интересная же у господина Кэзуо любовница, если у нее в доме на входе многоконтурная система сигнализации, причем третий контур должен поднять тревогу при нарушении первых двух.

— Что там? — Одними губами спросил Гай-сенсей.

— Защита, наставник. — Точно так же ответил я. — И серьезная. Три контура, один контрольный.

— Снять сможешь? — Гай требовательно взглянул мне в глаза.

— Нужно время. — Утвердительно кивнул я в ответ.

— Работай. — Наставник дал мне пройти вперед.

Первые два сигнальных контура были до боли знакомы. Примитивный и надежный масс-детектор, срабатывавший, стоило лишь пересечь его рамку из тонкой чакропроводящей металлической нити живому существу массой более двадцати килограмм. После этого заряд фуин-чакры устремлялся в специальную печать, которая должна была извлечь из себя звуки пронзительного визга. Ну, это зло знакомое, и как с ним бороться мне известно. Что бы справиться с такой системой защиты, требовалось перемкнуть два фуин-проводника в рамках печати, и наглухо закоротить еще два между собой. Этого было достаточно, что бы печать пребывала в полной уверенности, что все идет хорошо, даже если прогнать через ее охранный контур эскадрон тяжелой самурайской кавалерии. Разделавшись с первыми двумя печатями, я перевел задумчивый взгляд обоих бьякуганов на третью.

А вот это не пойми что и сбоку бантик. Знакомых частей практически не было, равно как и своего контура. Так, печать, две тонких нити к уже обезвреженным охранным печатям, и третья нитка, уходящая куда-то в подвал. Интересные дела... Это точно не сигнализация. Звукового модуля нет. Светового модуля нет. Даже интегрированной взрывпечати и то нет. Ну, и что же это. Я почувствовал, как на висках выступают капли пота. Пора решаться на что-то. Скорее всего, это ретранслятор, который должен передать сигнал тревоги куда-то еще. В конце-то концов, по нити из чакропроводящего металла сигнал можно отправить на добрый десяток километров. Ладно, была не было. Короткий энергетический импульс перерубил уходящий вниз проводок. Печать на глазах налилась чакрой, равно как и обрывок нити, но увы, передать сигнал она уже не могла. Я встал на ноги, и с шутовским поклоном указал путь наставнику, получив в ответ символический подзатыльник. Все, пошла работа.

Мы медленно и тихо скользили по не освещенному коридору. Ну, вот и дверь, сквозь щели сверху и снизу пробивается свет. Наставник подал знак готовности, и я достал из оружейного свитка пару кунаев, попутно приготовив взрывные печати и единственную, чудовищно дорогую, печать воздушного щита. Не нравятся мне сюрпризы в виде охранной сигнализации в доме простой куртизанки. Ладно, наставнику виднее, он ведь особо не удивился. Может, у местных куртизанок так принято, ставить охранную сигналку на входе. Или это вообще творчество нанятой группы шиноби, очень уж похоже, что третья обезвреженная мною печать должна была поднять тарарам в доме господина Кэзуо, подняв 'на крыло' основную группу охранников. Тем временем сенсей кивнул мне на правую сторону двери, сам встав слева. И-раз! Дверь аккуратно распахнулась, после чего в комнату проскользнули две стремительные тени.

Мужчина, сидящий в удобном кресле, с бокалом алого вина! Четыре куная со свистом отправились в полет, после чего по силуэту сидящего словно пошла волна. Иллюзорный клон, м-мать! Первое правило при возникновении нештатной ситуации — не стоять на месте. Я резко отскочил в сторону, попутно отправляя чакру в каналы. Все, поздно прятаться, нас тут явно ждали, потому как ничем другим наличие клона-приманки и не объяснить. Гай-сенсей явно придерживался той же точки зрения, вон, как резво в сторону подался, попутно открывая врата. С легким хлопком отошла незаметная стенная панель, и в комнату легким, танцующим шагом зашла девушка, одетая в цветастое кимоно из тончайшего шелка. Изящные босые ступни неслышно ступали по мягкому ковру.

— А, шиноби Конохи. — Пропела девушка с чуть розовой кожей. — Какая приятная неожиданность.

— Не иначе, как джоунин Кумогакуре? — Поднял бровь наставник.

— Вы правы, коллега. — Рассмеялась девушка. — Должна заметить, что с вашей стороны было крайне неосторожным решением вести сюда своих подопечных из учебной команды. Впрочем, — глаза девушки внимательно осмотрели меня, — молодой Хъюга нашу встречу, возможно, переживет. А вот насчет лично вас, уважаемый джоунин, у меня есть определенные сомнения.

— И что же привело столь совершенную красоту в этот забытый Риккудо городишко? — Возвращаю ей подачу, буквально раздевая ее взглядом. Хороша, чертовка. И если на секундочку забыть, что она сейчас будет делать из сенсея нежный мясной фарш, я бы вовсе не отказался продлить наше знакомство.

— Какой интересный молодой человек, — мурлыкнула она, облизывая сочные губки розовым язычком, — из молодых, да ранних, а? Юноша, умерьте свой пыл, — рассмеялась куноичи Облака, — а то у меня сейчас кимоно задымится.

— Да, я такой. — Самодовольно киваю я, не отрывая от нее взгляда. Интересно, купится или нет. — И все же, не хотите похвастаться? Вы ведь уже победили, не так ли?

— Ага, — весело кивает в ответ девушка, — ну что же... В таком случае позвольте представиться, Айно Реида, джоунин по особым поручениям в составе подразделения 'Громовержец'.

М-да, забавно. Айно-чан, выходит, служит в Облачном аналоге нашего Конохского АНБУ. Куда же мы вляпались, а? И, что самое плохое, насколько я могу судить, эта девочка не на 'А' ранге. Если уж я ее иллюзорного клона не распознал. Да и вдобавок, очень уж у нее хорошо энергетика проработана, куда там Гаю... 'Эс'-ранг, не иначе. И, значит, один на один у наставника шансов практически нет. Порвет в клочья.

— Что-то вы приуныли, молодой человек. — Айно весело подмигнула мне. — Вы же интересовались, что я тут делаю, да? Скажите, а вы вообще в курсе, что именно происходит в этой несчастной Итазуре?

— Не-а, — усмехаюсь я, — но ведь вы нам расскажете?

— Расскажу, расскажу. — Айно оперлась спиной на стену, приняв продуманную заранее позу. Мне только и оставалось, что сглотнуть, глядя на натянувшие тонкий шелк соски. — Знаете, тут очень скучно. И пропустить такое развлечение я, право же, не могу. Итак, значит, вы не в курсе... Ну что же. Дела обстоят следующим образом. Через Итазуру, посредством местной торговой гильдии, идет транзит чакропроводящей стали из страны Железа в страну Камня. Господин Дасино, в некотором роде, монополист, он ведь сумел подмять под себя чуть ли не двадцать процентов выдаваемого рудниками Тороме металла. Кумогакуре такое положение, как вы понимаете, совершенно не устраивает.

— Могу вас понять. — Задумчиво кивнул я. Это и правда объясняло все.

— Превосходно. — Иронично улыбнулась девушка. — Я рада, что сумела выполнить ваше последнее желание. А теперь, — Айно томно потянулась всем своим гибким телом, — время умирать!

События понеслись вскачь, словно взбесившиеся под ударами плети кони. Почти одновременно Гай открыл седьмые врата, сменив насыщенный зеленый туман вокруг своего тела не менее насыщенным алым, а Айно, в бешеном ритме сложив серию печатей, активировала технику сродни чидори, опутавшую ее руки искристыми молниями. Мне только и оставалось, что отойти в сторону, извлекая на свет Риккудов кунаи из свитка. Лезть в драку тяжеловесов не хотелось. Но кунаи сразу продемонстрировали свою бесполезность. Айно, собственно, их попросту игнорировала, и понятно, почему. Единственный кунай, которым я ухитрился в нее попасть, лишь повредил кимоно девушки, бессильно отлетев от перенасыщенной чакрой плоти. Сенсею приходилось нелегко, ведь джоунин Облака легко держала темп, сравнимый с тем, который смог выжать из себя Гай, открывший седьмые врата. Проклятие, сенсей уже пропустил пару очень серьезных ударов, оставивших на его теле серьезные электрические ожоги. Нет, Айно не смогла пробить защиту седьмых врат, но и того, что она могла сделать, было достаточно. Еще полсотни таких ударов, и у Гая попросту будет сожжена большая часть кожи! Сенсею же явно не везло, пока что ни один его удар не достиг цели.

Пора и мне вмешаться, иначе исход этого боя предопределен. Активировав 'когти дракона', бросаюсь вперед. Замена на воздух! Меня спасла только моя нежно лелеемая с недавних пор паранойя. На выходе из прыжка я немедленно активировал технику кайтена, и меня, собственно, спасло то, что вихрь чакры принял пробивший его удар чидори по касательной. Левый бок, обожженный болью, мгновенно онемел. Больше я ничего и не успел сделать — потому что разорванный щит уже смог удержать стремительный удар ступней, отправивший меня в недолгий полет, завершившийся выбившим воздух из легких ударом об стену. А, покусай меня Некомата, больно то как... Пока я приходил в себя, Гаю становилось все хуже и хуже. Очередной удар Айно разорвал ему щеку, и сквозь испепеленную плоть теперь виднелись раскрошенные жестоким ударом зубы. Поднимаюсь на ноги, ведь сенсей долго эту очаровательную машину смерти удерживать не сможет. Формирую трех улучшенных иллюзорных клонов в надежде, что девушка из 'Громовержца' не сенсор. Хотя, 'Эс'-ранг... Ладно, выбора все равно нет. Один из фонящих чакрой клонов остается стоять на месте, второй отправляется налево, а я сам двигаюсь вправо. Окружаем, ага.

Насмешливый взгляд Айно в мою сторону ясно дал понять, что моя хитрость против высшей лиги не пляшет. Ну что же... Интересно, Айно, а давно тебе доводилось проигрывать? Точнее, насколько сильно ты недооцениваешь возможности маленького генина. Чакра бьет в тенкетсу под глазами, и я на очень короткий срок сравниваюсь в скорости с сошедшимися в пляске смерти джоунинами. Шаг, еще шаг. Все, пора. Я одновременно подаю чакру в свиток воздушного щита, и делаю замену на воздух. Страховка стоимостью в полмиллиона Ре на мгновение вспыхивает сверхновой звездой чакры, высвобождая буквально на секунду рефлективный щит запредельного 'Эс-плюс'-ранга. Раз, и врезавшаяся в щит техника молнии схлопывается, перемалывая как саму себя, так и покрытую ею плоть. Два, и с расстояния в добрых двадцать сантиметров в грудь девушки бьет четыре фонтана взбесившейся энергии, сорвавшие с нее кимоно и размозжившие кожу. Три, и я отпрыгиваю назад, разрывая дистанцию. Айно была настоящим профессионалом. Да, была... Лишь на долю секунды она потеряла равновесие, ошеломленная неожиданной болью в разорванной руке и счетверенным ударом от взорвавшихся почти в упор 'когтей дракона'. Но этого было более чем достаточно. В бою на таких скоростях доля секунды стоит жизни. И Гай вовсе не собирался упускать купленную для него возможность. Стремительная серия ударов обрушилась на Айно, сотрясая ей внутренности и поражая болевые точки. Последний удар наставника проломил защиту девушки на горле, разорвав сонную артерию и смяв нежные хрящики ее гортани.

Мгновенно умершая куноичи Облака сломанной куклой упала на пол, и, буквально спустя секунду, туда же отправился отпустивший технику врат Гай. Не мудрено, с его-то повреждениями... В коридоре прозвучали торопливые шаги, и в разгромленную, некогда уютную комнату, влетели Рок и Сакура. Не дав возможности округлившим глаза генинам раскрыть рот, я рявкнул: 'Почему пост бросили, хвостом биджу вашу мать? Кэзуо же сбежит!'.

— Не сбежит. — Угрюмо буркнул Рок, глядя на лежащего дядю, из уголка рта которого текла алая кровь. — Отбегался господин Кэзуо, ведь два арбалетных болта, как не крути, это два арбалетных болта. Ему хватило.

— Понятно. — Тяжело вздохнул я, с трудом подавив желание заорать от боли, которая острыми иглами впилась в пораженный бок. Техника самогендзюцу, срочно, пока я от болевого шока не загнулся. — Тогда давай, тащи его сюда. Сакура, теперь ты. Технику передачи чакры помнишь?

— Напомни, пожалуйста. — Вздрогнула Сакура. — Я ей почти не пользовалась.

— Хорошо, смотри сюда. — Я продемонстрировал ей короткую серию печатей. — Кладешь мне на плечи руки, и начинаешь вливать чакру жизни. Да быстрее же, девочка, шевелись!

— А... — Сакура сглотнула комок в горле. — Что будешь делать ты? Кстати, — прищурилась она, — ты ведь ранен.

— Знаю, — бурчу в ответ, — не смертельно. А вот сенсея надо вытаскивать, пока не поздно. Все, хватит болтать, работаем!

Рок отправился за телом незадачливого собирателя земель, а я со стоном опустился на пол перед лежащим в рауше Гаем, попутно ощутив, как на мои плечи легли тоненькие, дрожащие пальцы девочки. Меня ждала целая прорва работы....

Глава 26. Иногда они возвращаются.

Оценив свое собственное состояние, я облегченно перевел дух. Ожог, конечно, штука весьма неприятная, но мне повезло. Хвала Риккудо за его маленькие милости, удар оснащенного молнией кулака всего лишь сжег кожу вместе с прилегающими тканями, и оставил несколько несерьезных трещин на ребрах. Перетопчусь, не умру. А вот сенсея нужно спасать — мало того, что техника врат штука сама по себе изуверская, так его еще как следует обмолотила куноичи Молнии. И ладно бы нанесенные сенсею внешние повреждения... Опознать следы ударов можно было очень просто. Удары, нанесенные техникой молнии, оставили прекрасно заметный след на энергетических оболочках Гая. Большей частью были затронуты верхние слои мышц, и лишь некоторые удары нанесли средней тяжести урон внутренним органам. В конце-то концов, регенерировать кожу, подкожные ткани и мышцы проблем не составляло. Основная проблема была не в этом. Гай, фактически, убивал сам себя. Техника седьмых врат жестоко перегрузила как нервную, так и сердечно-сосудистые системы. Да и состав крови был по-настоящему кошмарен, организм, выведенный на запредельные обороты, выплеснул огромное количество самых разнообразных гормонов.

Я зло прищурился. Да в гробу я такие техники видел! Три очага серьезного внутреннего кровотечения. Вот это и нужно убирать в первую очередь. Плюс к этому, наставник пребывает на самой грани инсульта, потому как эти самые седьмые врата обеспечили ему запредельное внутричерепное давление. Наложив два стационарных фильтра, которые должны очищать кровь, я добавил такую же стационарную технику для стимуляции кроветворных механизмов, после чего принялся чинить сосуды. Через каких-то десять минут Гая можно было считать условно транспортабельным. Давление внутри черепа постепенно падало. Мне оставалось перевести дух, и раздать распоряжения.

— Рок-кун, открывай третьи врата, и аккуратно бери наставника на руки. — Я пристально посмотрел на собрата по команде. — Несешь аккуратно, никуда не спешишь. Я буду идти рядом и заниматься лечением. Сакура-чан. На тебе охрана. Если кто-то проявит к нам интерес и пойдет на сближение — убивай сразу.

— А почему бы тебе просто не вылечить наставника? — Поинтересовался Рок Ли.

— Рок-кун, ты просто не представляешь, сколько с ним придется возиться. — Зло сплюнул я. — Он сам себя в гроб загонял, и делал он это, ты уж мне поверь, очень старательно.

— Что ты имеешь в виду? — Прищурился мой коллега.

— Седьмые врата я имею в виду. — Жестко отрезал я. — Кроме того, мы и так засиделись тут сверх всякой нормы. И если сюда нагрянет прикрытие этой очаровашки из Облака — нам конец.

— Полагаешь, она работала не одна? — Задумчиво протянула Сакура. — Если уж она сумела довести вас обоих до такого состояния, то зачем ей нужен кто-то еще?

— Я в этом уверен, Сакура-чан. — Отрезал я. — Ты лучше подумай, что ей могла попасться не учебная команда из джоунина 'А'-ранга и трех генинов, а специальная группа штурмовиков. Тут никакой 'Эс'-ранг не спасет, одиночку спаянная боевая группа 'А'-ранга раскатает не глядя. Да и вообще, на входе была сигнальная система, одним из компонентов которой было что-то вроде оповещалки для кого-то вдалеке. И если этот кто-то проверит работоспособность системы, он будет крайне неприятно удивлен, после чего он уж точно нанесет визит вежливости к нам. И этот визит мы однозначно не переживем.

— Все ясно. — Рок тяжелым взглядом смотрел на труп Айно. — Жаль. По хорошему, нам бы этот домик осмотреть нужно.

— И думать забудь. — Фыркнула Сакура. — Помнишь, Акира-кун говорил, что на входе была сигнализация? Опознать такую штуку только он может, как единственный сенсор в команде, но ему сенсея лечить нужно. Жаль, но нам придется просто уйти.

Убрав тело куноичи Облака в свиток, я подал знак готовности. Рок подхватил лишенное сознания тело наставника, а Сакура обоими руками стиснула арбалет. Обратный путь в памяти отложился плохо. Вся моя концентрация уходила на то, что бы поддерживать стационарные целительные техники, находясь в движении, что было вовсе не просто. Еще год назад мне такое точно было бы не по плечу. А сейчас я шагал рядом с медленно идущим Роком, и старательно концентрировался на удержании десятков потоков энергии.

— Почти дошли. — Облегченно, тихим шепотом, выдохнула Сакура. И она была чертовски права, мы почти добрались до задней двери гильдии, перед которой стоял один охранник. Я зло прищурился, что-то не припоминаю, что бы у гильдии раньше были внешние посты.

Я остановился и подал знак 'внимание'. Охранника точно нужно отвлечь... Я плотоядно улыбнулся, и начал формировать иллюзорного клона, придав ему облик приснопамятной красавицы Айно. Отлично. А теперь некоторые изменения: грудь чуть повыше, соски рельефнее, вдобавок нужно поиграть с прозрачностью кимоно, ага, вот так. Остается добавить провоцирующую улыбку подвыпившей и всем довольной девушки. Рок громко сглотнул, глядя на мое творчество. Нет, ну а что, я его где-то понимаю. Я ухмыльнулся, услышав злобное шипение розоволоски, недовольной как реакцией Рока, так и внешностью созданного мною клона. Иллюзия, плавно покачивая бедрами, отправилась к углу здания походкой манекенщицы. Возглас охранника показал, что мое творение не оставило его равнодушным. Ну, а теперь все просто. Остается лишь зайти за спину прикипевшему взглядом к бестелесой красотке стражнику, и сложить примитивную, но эффективную технику сна. Ага, вот так. Я осторожно придержал мгновенно заснувшего человека, мягко опуская его на землю. Прислонить к стене, вот так. Остается только довести натюрморт до логического завершения.

Я тенью метнулся обратно за угол, где меня ждали Рок и Сакура. В темпе просканировав свитки хранения сенсея, я быстро нашел искомое. Бутылка сакэ, причем, вроде как, неплохого. Остается лишь влить половину в рот спящему охраннику, попутно простимулировав ему глотательный рефлекс, что бы бедняга не захлебнулся, и разбрызгать остальное по его одежде. Вот так. Я весело подмигнул смотрящим на это непотребство генинам. Хвала Риккудо, глупых вопросов никто задавать не стал, все всё прекрасно понимали. Добравшись до наших комнат, я скомандовал уложить наставника на футон. Меня точно ждала бессонная ночь. Впрочем, не одного меня. Сакура сидела рядом, во все глаза наблюдая, как на месте покрытых ошметками обугленной плоти ожогов возникают новые мышцы, а потом и тончайшая розовая пленка новой кожи. Рок же с крайне угрюмым видом прислонился к стене около входа в комнату. Я бросил взгляд на часы и присвистнул. Уже три часа ночи.

— Так, Сакура-чан, выпей-ка вот это. — Я протянул девочке пилюлю сильного чакротворного стимулятора.

— Что это? — Девочка аккуратно, двумя пальчиками, взяла с моей ладони таблетку.

— Стимулятор. — Пожал плечами я. Сакура без лишних слов выпила указанное, запив водой из кувшина. — Теперь смотри. Сейчас сложи открытую печать концентрации, ага, вот так. И не сопротивляйся. Я перекину на тебя контроль за стационарными техниками, тебе останется просто удерживать потоки.

Теперь мне оставалось осторожно подключиться к энергетике девочки, и начать формировать из удерживаемой ею чакры потоки. Бедняжка аж взмокла, раньше ей удерживать сорок шесть пусть и слабых, но все же полноценных, потоков точно не доводилось. Перебросив на розоволоску техники, я удовлетворенно улыбнулся.

— Что ты сделал? — Выдохнула округлившая глаза девочка.

— Сущие пустяки, Сакура-чан, — улыбнулся я, — я всего лишь передал тебе сформированные мною техники. Через три часа отпустишь потоки, сенсею этого хватит, что бы завершить запущенные мной процессы восстановления, он проснется практически здоровым. А я пока займусь своим боком, да и поспать мне не помешает, вымотался я как последняя собака.

Оставив Сакуру в компании Рока Ли, я удалился в свою комнату, после чего с тяжелым вздохом отодрал прикипевшую к ожогу ткань. Восстанавливая повреждения, я вспоминал прошедший бой. Нет, Айно точно планировала взять меня живым и здоровым. Любопытно, зачем? Специалист ее класса не мог не знать, что Хъюги ставят защиту на свое додзюцу... Разве что, она собиралась утащить меня в Кумогакуре, где мне эту печать должны были снять. Хотя, это, в общем-то, лишено смысла. Пара бьякуганов — достойный куш для одиночки, но для скрытой деревни это так, мелочевка. Так что, скорее всего, ждали бы меня опыты по исследованию додзюцу, после чего, вероятно, мне бы обеспечили комфортабельную камеру и множество половозрелых любовниц. Вряд ли Облако отказалось бы от возможности культивации генома Хъюга на своей собственной территории и в своих интересах. Н-да. Бьякуган — как не крути, палка о двух концах. Одиночке при таком интересе сообществ шиноби к новым генетическим линиям сохранить независимость можно только при условии запредельных боевых качеств. Ладно. Повреждения я залечил, пора отдохнуть. Закрыв глаза, я почти мгновенно провалился в сон.

Утром меня бесцеремонно растолкал Рок Ли. Похоже, бедняга сидел рядом с Сакурой до упора, вон, какие шикарные у него мешки под глазами.

— Подъем, Акира-кун. — На удивление жизнерадостно произнес Рок. — Сенсей всех собирает, вставай.

Пришлось вставать. Наскоро приведя себя в порядок, я отправился в додзе-гостинную. Сонная, не выспавшаяся Сакура кивнула мне, и, зевая, принялась тереть глаза кулачками. Наставник же, хоть и встал на ноги, пока что толком не оклемался. Вон, как ладони об пиалу со свежезаваренным чаем греет.

— Присаживайтесь. — Кивнул нам с Роком Гай-сенсей. Дождавшись, пока мы усядемся и возьмем себе по пиале, наставник приступил к опросу. — Итак. По поводу вчерашних событий. Для начала Рок и Сакура. Что именно вы увидели, и что из этого поняли?

— Ну. — Рок нахмурился. — После того, как вы вошли внутрь, мы стали ждать. Через какое-то время из домика послышались звуки боя, после чего оттуда выбежал мужчина. Мы с Сакурой его в первых день видели, люди тогда судачили, что это сам господин Кэзуо. Господину Кэзуо не повезло... Два арбалетных болта, в грудь и живот — это гарантированная смерть. После этого я решил, что, раз уж задание выполнено, то нам нужно присоединиться к вам и помочь.

— Сакура, есть что дополнить? — Полюбопытствовал сенсей.

— Да, наставник. — Девочка утвердительно кивнула. — Хочу добавить, что я была сильно удивлена, что вы решились напасть на такого сильного противника. Очевидно же, что никто из нас, включая Акиру, вам в таком бою не помощник. Очень уж силы не равные получаются.

— Ты права. — Грустно улыбнулся Гай. — Дело в том, что я уже видел эту девушку, когда изучал возможность ликвидации главы городского совета. И она вовсе не показалась мне опасной. Скорее, наоборот. Я вообще в ней шиноби не опознал.

— Но... Как? — Розоволоска потрясенно уставилась на сенсея.

— А вот так. — Гай тяжело вздохнул и аккуратно почесал свежую кожу на щеке. — Она, видишь ли, оказалась бойцом 'Эс'-ранга. И уж что-что, а показывать окружающим ровно то, что хотела, она умела. Про сокрытие чакры я и не говорю. Ни я, ни Акира, не почувствовали в доме источников чакры.

— Сенсей. — Негромко вставил я свои пять Ре в разговор. — Я одного не понимаю... Мы же проигрывали бой, причем проигрывали его без шансов на успех. Почему вы не использовали восьмые врата?

— Ты прав, Акира. — Сенсей задумчиво уставился на меня. — Мы проигрывали. Беда в том, что у меня не вышло. Восьмые врата я изучал по старому свитку, и, сам понимаешь, их открыть можно только один раз. Так вот. В том свитке, похоже, техника была описана не корректно. Я трижды пытался сделать это, и трижды у меня ничего не вышло. В описании техники точно есть изъян.

— Неужели седьмых врат недостаточно для победы? — Спросил шокированный Рок.

— Их достаточно для работы против джоунина ранга 'А'. — Отрезал Гай-сенсей. — Они, как ты знаешь, делают тело малочувствительным против большей части стихийных техник, повышают выносливость, и дают очень неплохую скорость. Так вот. Этой скорости против мастера на 'Эс'-ранге совершенно недостаточно. Мне эти врата позволили продержаться хоть какое-то время. Так. Теперь ты, Акира.

— Как скажете, сенсей. — Пожал плечами я. — Сигнализация на входе была весьма примитивной. Да, контур из чакропроводящей проволоки был упрятан как следует, но сами печати, что называется, стандартные. Единственный не очень понятный мне момент заключался в том, какую роль играла третья печать. Я подозреваю, что она играла роль ретранслятора, который должен был передать сигнал тревоги куда-то еще. И, вполне возможно, что я сработал плохо, раз уж Айно оказалась полностью готовой к встрече.

— Ей это было не нужно. — Отрицательно покачал головой Гай. — Скорее всего, эта печать должна была уведомить оставшуюся в особняке главы совета охрану. Шиноби, достигшие высшей ступени развития, как правило, держат пространство на двадцать-тридцать метров вокруг себя под постоянным контролем. Айно просто почувствовала смерть охраны Кэзуо, вот и все. А потом она еще и нас засекла, как только мы подошли поближе к дому. Ты заметил, что она нас за противников, вообще говоря, не держала?

— Ну, еще бы, — криво улыбнулся я, — один ее монолог чего стоит.

— Вот-вот. — Утвердительно кивнул сенсей. — Кстати, генины, зарубите себе на носу. Даже если вы чувствуете себя сильнейшим по отношению к противнику, не надо трясти языком. Это, не спорю, приятно. Но... опасно. Расслабляет. Просто убивайте, вот и все. — Дождавшись трех кивков, Гай продолжил. — А что по поводу боя скажешь?

— Ничего хорошего, — буркнул я в ответ, — она с нами, мне так кажется, просто играла. Причем меня она убивать не планировала, хотя, я почему-то в этом уверен, то, что она мне уготовила — мне вовсе не понравилось бы. Что же касается боя как такового... Свою настоящую скорость она показала лишь когда вмешался я. И тут ее опять-таки подвела самоуверенность. Первый раз она легко проломила мой кайтен и отбросила меня, после чего во второй раз она попросту не успела оценить происходящее. Вот если бы Айно держала свой настоящий темп, то использование свитка 'воздушного щита' для нее точно неожиданностью бы не стало. А так... Сначала схлопнулась ее техника молнии, воздушный щит вообще для райтона непроницаем, а потом я вывел ее из равновесия, подорвав четыре когтя неподалеку от ее тела. Но даже после того, как щит изувечил ей руку, нанести удар когтями она мне не дала.

— Достаточно того, что ты ее вывел из равновесия. — Невесело хмыкнул Гай. — Еще есть что добавить?

— Да. — Зло улыбнулся я. — У меня чешутся руки пообщаться с господином Дасино.

— Зачем? — Непонимающе уставилась на меня Сакура. — Ты что, хочешь мстить нанимателю? Но за что?!

— Ах, да... — Прищурился я. — Вы ведь того, что рассказала нам облачная красотка, не слышали... Так вот. Господин Дасино, видите ли, сыграл нас в темную, втянув в игры по контролю за стратегическим ресурсом в виде чакропроводящей стали между Кумо и Ивой. Господин Дасино играет на стороне Ивы, а приснопамятный господин Кэзуо работал на Кумо.

— Так значит, тот старик... — Напряглась девочка.

— Именно. — Кивнул я. — Скорее всего, это попросту куратор Дасино-сана от Ивагакуре. Как вам нравится ощущать себя сочным и хорошо удобренным грибом, а?

— Стоп, Акира. — Тихим, жестким голосом отрезал наставник. — Убивать мы его не можем. Кодекс запрещает. И вообще — на встрече всем молчать, говорить буду я. Он знает, чем мы занимались?

— Нет, — рассмеялся я, — не знает. Часового снаружи я аккуратно усыпил, после чего залил в него полбутылки вашего сакэ. Так что о произошедшем с ним ночью конфузе он будет молчать. Внутри здания гильдии мы никого не встретили, было уже очень поздно. Поэтому о произошедшем господин Дасино не знает ничего. Равно как он не знает, в каком состоянии вы были ночью.

— Превосходно. — Гай холодно и жестко улыбнулся. — Пожалуй, самое время пообщаться с нашим уважаемым нанимателем. Кстати, Акира, а долго у меня кожа чесаться будет? Да и пятна эти розовые... — Наставника передернуло.

— Ну, знаете ли! — Возмутился я. — Вам треть кожи пришлось заново создавать, у вас же ожог на ожоге был, техника чидори это вам не шутка. Через пару недель кожа обветрится и загорит естественным путем, не волнуйтесь, сенсей.

— Да я так, — поморщился Гай, — бурчу просто. Чешется сильно, вот и все. Ладно, допивайте чай. Мне не терпится доложить Дасино-сану об успешном выполнении задачи ранга 'А'.

В коридорах дома торговой гильдии Итазуры было многолюдно, поэтому оценить наше боевое построение было кому. Мы, стоило нам покинуть додзе, сразу сформировали боевой клин. Первым шел совершенно невозмутимый наставник, за его спиной скрывалась Сакура, удерживающая какую-то зубодробительную земляную технику на грани запуска, а по бокам двигали я и Рок. Нет, мы вовсе не старались кого-то запугать, просто разозленные генины плохо контролировали свое 'Ки'. Жажда убийства, витающая в воздухе, заставляла окружающих бледнеть и вжиматься в каменные стены. Те же, кто был послабее, попросту запрыгивали в проемы дверей, после чего слышались звуки возведения импровизированных баррикад. Перед дверью в кабинет Дасино-сана стоял охранник.

— Прошу прощения, уважаемые шиноби. — Страж явно был сделан из материала покрепче, чем готовые пустить лужу купцы. — Но Дасино-сама проводит срочное совещание гильдии. Прошу вас подождать буквально пятнадцать минут. Рейко-чан, — охранник повелительно хлопнул в ладони, обращаясь к стоящей неподалеку девушке, — приготовь нашим гостям прохладительного!

— Увы, но наше дело не терпит отлагательств, — улыбнулся Гай, на мгновение ослабив контроль над своим 'Ки'. Охраннику, побелевшему и потерявшему дар речи этого хватило. — Ну вот, видите, как все просто, — хмыкнул Гай, хлопнув охранника по плечу и распахивая двери. Дернувшийся было охранник замер под ледяными взглядами Рока и Сакуры, после чего явно смирился с происходящим.

В кабинете главы гильдии шло совещание. Похоже, хмыкнул я, окинув взглядом помещение, тут вся верхушка торгашей собралась.

— Майто-сан? — Улыбнулся господин Дасино. — Прошу вас подождать буквально пять минут, мы уже заканчиваем.

— Увы, Дасино-сан, — растянул губы в улыбке наставник, — но наше дело не терпит отлагательств. Все вон отсюда, немедля! — По собравшимся купцам хлестнула волна кровожадной ярости. Замершие было торговцы подхватились и, стремительно теряя лицо, хлынули из комнаты.

— Что происходит? — Тщательно выговаривая слова произнес глава купцов Итазуры, на лбу и висках которого выступили мельчайшие капельки пота.

— О, ничего особенного. — Гай сделал несколько шагов вперед. Повинуясь почти незаметным жестам сенсея, Сакура отошла к левой стене, Рок к правой, а я попросту зашел за спину к сидящему за столом торговцу.

— Но, позвольте! — Дасино-сан сделал попытку подняться на ноги. Зря он так... Мне же отдан приказ, не допускающий двойного толкования. Наношу резкий пинок по лодыжке, и с силой давлю ему на плечи. Ага, вот так, дружок. Сиди и не чирикай.

— И что же вам позволить, Дасино-сан? — Издевательски-вежливо полюбопытствовал сенсей. — Впрочем, для начала, я хотел бы прояснить вопрос с нашей премией.

— Она уже ждет вас. — Поморщился от боли растирающий ушибленную лодыжку купец. Я хмыкнул. Морщиться он мне тут будет, тварь такая. Как будто я его сильно ударил.

— Даже так? — Гай вскинул брови в притворном удивлении. — И откуда же у вас такие сведения, Дасино-сан? Кто вас проинформировал об участи, постигшей господина Кэзуо, хотел бы я знать?

Не дождавшись ответа, сенсей тряхнул рукой, высвобождая из свитка давно остывшее тело главы городского совета. Впрочем, упасть на покрытый ковром пол он ему не дал, сразу подхватив труп за волосы. Мгновением спустя, в руке наставника появился короткий меч, который с хрустом перерубил шею трупа.

— Молчите, господин Дасино? — С любопытством посмотрел на заказчика Гай, после чего водрузил перед ним на стол отрезанную голову господина Кэзуо так, чтобы мертвые глаза заказанного смотрели прямо на купца. — Тогда буду говорить я. Как там здоровье уважаемого Идзумо-самы?

— Я... — купец судорожно дернул кадыком.

— Да, да, именно вы. — Рассмеялся Гай. Вот только веселья в его смехе было еще меньше, чем в мертвой улыбке отрезанной головы. — Значит, уважаемый, вы решили втравить Конохагакуре в игры между Ивой и Кумо, да?

— Ну, — криво усмехнулся Дасино, — вижу, вы оказались умнее, чем казались. Но это ничего не меняет. Вы убили, уж не знаю, как, куноичи Облака. Очень, позволю себе заметить, ценную куноичи. И для вас будет лучше, если вы просто возьмете деньги, и уедите в свою Коноху.

— Повторяете доводы вашего друга из страны Камней, да, господин Дасино? — Гай хмыкнул. — Вы об одном забыли. Такие доводы приемлемы для шиноби великой деревни, но никак не для жалкого купчика из никчемного провинциального городишки. Сидеть! — Рявкнул настаник. Ну, и зачем так орать? Я же начеку, и свой тычок в болевую точку господин Дасино получил сразу же. — Итак, с вашего позволения, я продолжу. Возникшее недоразумение с Кумогакуре мы решим, и это, собственно, вовсе не ваше дело. Мы вас даже убивать не станем, — хмыкнул Гай, — Облако, уж поверьте, это сделает самостоятельно. И ваша смерть будет совсем не легкой.

— Ива защитит своего друга, — прошипел скорчившийся от боли купец.

— Друга? — Гай иронически вскинул бровь. — Даже так? Позволю себе напомнить, дружок. Ивагакуре далеко. Очень далеко. Да и Кумогакуре не сказать, что бы близко.

— Вы намекаете, что Коноха ближе всего? — Произнес взявший себя в руки Дасино-сан.

— Умничка, — ухмыльнулся Гай, — а теперь подумайте еще.

— Что, Конохагакуре возьмется меня прикрывать, да? — Процедил купец.

— Не даром, — пожал плечами Гай, — совсем не даром. Но вот за ту чакропроводящую сталь, на которую вы сумели наложить лапу — очень может быть. Думайте.

— Меня убьют. — Безнадежно произнес Дасино. — Что тут думать-то? Или Ива, или Кумо. Кто-то из них все равно дотянется.

— С нашим предложением у вас шансов больше. — Пожал плечами Гай. — Того металла, который вы контролируете, будет более чем достаточно, что бы вы получили адекватную защиту. Кроме того, — Гай пристально посмотрел в глаза купцу, — сейчас в Итазуре вакантна должность главы городского совета. Я не думаю, что Хокаге-сама станет возражать против того, что бы этот пост занял истинный друг деревни Скрытого Листа.

— Даже так... — Потер виски Дасино. — Мне нужно подумать.

— Думайте. — Гай-сенсей демонстративно щелкнул крышкой часов. — У вас есть ровно одна минута. После этого мы просто покинем ваш кабинет и отправимся домой, предварительно написав ровно одно письмо.

— Я согласен. — Зло процедил купец. — Сожри вашу душу Синигами, но я согласен. А теперь, убирайтесь!

— Не так быстро, уважаемый, — Гай растянул губы в ледяной улыбке. — Для начала, вы напишите все, что касается вашего сговора с Ивагакуре, а также планов использовать команду Листа для решения проблем с Облаком. Пишите, уважаемый, и пишите подробно.

Купец затравленно улыбнулся, и достал лист чистой бумаги. Все, шах и мат, теперь он никуда не денется. С такой бумагой в руках Кумогакуре не просто его убьет, нет... За попытку стравить две великих деревни в ненужной им войне умирать он будет долго и страшно. Судя по обильно выступившему поту, Дасино это понимал. Получив полностью удовлетворившие его записи, Гай покровительственно улыбнулся и попрощался с заказчиком. Нас ждала долгая дорога домой в компании с весело позвякивающим золотыми монетами мешочком с премией. Собственно, гостеприимную Итазуру мы покинули буквально сразу после разговора с господином Дасино. Свежезавербованный агент был столь любезен, что написал нам записку в порт, на один из принадлежащих гильдии кораблей. Небольшая каботажная шхуна вышла в море, стоило только Гаю предъявить ее капитану бумагу. Комфорт был практически нулевым, зато скорость, по местным меркам, была вполне на уровне. Впрочем, что-то вроде кают на кораблике имелось. В трюме были предусмотрены небольшие клетушки, в которых были подвешены койки, сильно смахивающие на самые обыкновенные гамаки.

Стоило нам выйти в море, как погода начала портиться. Зыбь, ветер и сильный дождь. Этот самый дождь и загнал нас в наши импровизированные каюты. Улегшись в гамак, я мрачно уставился в потолок. В смутном свете застекленного фонаря, в котором мерцал неяркий огонек жировой плошки, читать было решительно невозможно. Однако, задремать мне тоже не удалось.

— Акира, — произнес зашедший в мою каморку наставник, — нам нужно поговорить.

— Слушаю вас, наставник. — Ответил я, усаживаясь в покачивающемся гамаке, по-турецки подогнув под себя ноги.

— Я правильно тебя понял, — прищурился Гай-сенсей, сложив печати полога тишины, — что ты завершил свои исследования?

— Все верно, — утвердительно кивнул я, — но, должен отметить, есть некоторые нюансы.

— Излагай, — кивнул мне наставник, усаживаясь на пол и откидываясь на дощатую стенку.

— Первое, — начал я, — эти манипуляции позволяют создать каналы, это так. Однако, никто не скажет, как поведут себя эти конструкции через какое-то время. Второе. Неизвестно, будут ли они развиваться подобно естественным каналам. Третье...

— Стоп. — Прервал меня наставник, подняв руку. — Я все понял. Техника, ясное дело, экспериментальная. Проверку за обозримое время не провести. Но, сам видишь, какие у нас задачи бывают. И... — Гай досадливо махнул головой, после чего замолчал.

— Вы полагаете, — прищурился я, — что руководство клана запретит лечить Рока?

— В том числе и это. — Поморщился наставник.

— Вот как. — Я задумчиво уставился ему в глаза. — Наставник, я вынужден напомнить вам, что клан Хъюга всегда держит данное слово. И то, что вам было обещано — будет выполнено. В полном, — с нажимом произнес я, — объеме!

— Верю. — Кивнул мне Гай. — И все же, Акира, я прошу тебя провести необходимое лечение прямо здесь, на корабле.

— Хм. — Я в упор посмотрел на сенсея. — Две проблемы. Первая, это, собственно, пациент. Мальчишку никто не учил скрывать свои эмоции. И он рано или поздно даст понять окружающим, кто и как именно его вылечил. Вторая проблема носит имя Сакура Харуно. И вот она как раз является очень слабым звеном.

— Не проблема, — решительно махнул рукой Гай. — Я все продумал. После тяжелой, изматывающей работы принято погружать учеников-генинов в лечебный сон для скорейшего восстановления, если, конечно, обстановка позволяет. Необходимые препараты у меня с собой. Я уложу всех спать, после чего приглашу тебя в каюту Рока. А после... Ну кто его знает, что именно случилось? Взял и вылечился, боги, сам знаешь, любые чудеса сотворить могут. И уж то, что ты спал, как и остальные, я поручусь.

— А как же быть с допросом у менталистов? — Прищурился я.

— У менталистов, говоришь? — Хмыкнул Гай. — Акира, я все же, какой-никакой, а джоунин. Меня нельзя вот так вот запросто взять и потащить на допрос в АНБУ, только потому, что так решила правая пятка Каге. Короче. — Наставник в упор уставился в мои глаза. — Не попасть на допрос — это моя проблема. И если я буду столь неосторожен, что бы на него попасть... — Гай тяжело вздохнул. — Я знаю, что делать в таком случае. Акира, — он подался вперед, — Рок — это единственное, что осталось от моей семьи. Я готов пойти на риск. Помоги ему, хорошо? Что же касается риска... — Гай на мгновение замер, после чего махнул рукой, словно отметая все возражения. — Ты будешь неподалеку, на протяжении еще двух лет. И, если что-то пойдет не так, сможешь ему помочь. Так что риск вполне оправдан. Итак?

— Разумеется, я помогу ему. — Согласно кивнул я в ответ. — Когда?

— Да прямо сейчас. — Ухмыльнулся наставник. Через полчаса я соберу вас троих, и объясню необходимость длительного сна. После чего выдам вам по пилюле, которая обеспечит вам трехдневную спячку. Вот только ты примешь ее позднее, вот и все.

Не прошло и пятнадцати минут, которые я провел, валяясь в подвесной койке, как ко мне в каюту заглянул Рок. Сообщив, что сенсей собирает нашу команду, он предложил мне присоединиться к сбору. В каюте наставника был тесно. И то правда, такая каморка на четверых, даже если учесть, что трое из них всего лишь подростки, рассчитана уж точно не была. Подождав, пока мы кое-как разместимся, Гай проинформировал нас, что нам необходимо поправить свое здоровье. Получив три синхронных кивка, наставник выдал нам по небольшой таблетке, после чего выдал указание употребить ее вместе с двойной дозой пищевых пилюль. Ни Рок, ни Сакура вопросов не задавали... Надо — значит надо. Вопросами доверия к учителю тут задаваться было не принято. Да и то верно, прошедшая неделя выдалась, мягко говоря, тяжелой. И вот, примерно через полчаса после того, как генины команды 'бэ' сто шестьдесят три расползлись по каютам, за мной зашел наставник. На этот раз работать было проще. Все же батарейка в виде наставника — дорогого стоит. Вообще говоря, скушавший таблетку чакро-стимулятора Гай и выдал большую часть необходимой чакры.

Чакры же потребовалось немало. Я только безнадежно присвистнул, оценив состояние каналов Рока. У тринадцатилетнего генина дела обстояли швах. Раскачав его источники чакры, я зафиксировал, что именно мне предстоит менять. Работы было много. Для начала, требовалось заменить два пульсирующих магистральных канала. Я поморщился. Одно это займет меня минимум на час... Впрочем, я ошибся. Все же, тот вечер, что я потратил на бесконечные эксперименты, дал свои плоды, позволив качественно отработать соответствующую технику. Не прошло и сорока минут, как обе дефектные чакра-магистрали были заменены на созданные мною суррогаты. А дальше я просто потерял счет времени. Канал за каналом. Удалить старый, дефективный канал. Сердцевина 'инь', изоляция чакрой жизни, оболочка 'янь', изоляция чакрой жизни. Повторить. Я работал как проклятый, чувствуя, как пот заливает мне лицо. Не будь тут Гая, который щедро вливал в меня чакру, я бы точно за один день ничего не осилил. Да пусть меня сожрет Кьюби, если своей родной чакры мне бы хватило только на пару длинных магистральных каналов! Но так или иначе, я управился. Сорок семь каналов пришлось заменить, пересоздав с нуля. И заняло это, ни много, ни мало, шесть часов. Хорошо еще, что на создание обычного, не магистрального, канала, я тратил каких то пять-десять минут, в зависимости от его протяженности.

Итак, последняя проверка. Начинаю постепенно раскачивать источники, буквально капля за каплей выводя их на боевой режим. Удовлетворенная улыбка сама собой коснулась моих губ. Да, я сделал это. Прищурив активированный бьякуган, осматриваю результат своего труда — созданные мною каналы светились ровным, монотонным сиянием. Да, все же не зря я выматывался, тренируяся — это дало закономерный результат. Сейчас я не взялся бы различить, какой из каналов был у моего пациента исходно, а какой я ему создал сам.

— Готово, наставник. — Кивнул я, от души потянувшись. Все же, провести в почти полной неподвижности шесть часов — это не шутка. Тело ощутимо затекло, и теперь мышцы покалывало едва ощутимыми иголочками.

— Все получилось? — Вопросительным тоном уточнил Гай. — Я заметил, что Рок только что весьма активно использовал чакру, не смотря на сон.

— Вы правы, сенсей, — широко улыбнулся я, — все получилось отлично. Никаких пульсаций, никакого шума. Каналы выглядят и работают как родные!

— Ну что же, Акира, — тепло улыбнулся наставник, — ты отлично поработал, и я у тебя в долгу. Иди, отдыхай. Думаю, ты устал. Уж я-то точно вымотался, как последняя собака.

Проглотив пилюлю, я улегся в раскачивающийся гамак. Забавная штука человеческое восприятие. Пока я был занят делом, я не замечал ничего — ни раскачивающегося под ногами пола, ни спертого, тяжелого воздуха. Да и мерцающее освещение мне, в общем и целом, не мешало. Сейчас же все эти прелести морской прогулки в свежую погоду навалились разом. Впрочем, пилюля, принятая по настоянию наставника, подействовала быстро, и я провалился в тяжелый сон без сновидений. Проснулся я в полной темноте. Судно слегка покачивалось, немного поскрипывая корпусом. Выбравшись из гамака, я в темпе размял мышцы, проделав несколько упражнений. Судя по испытываемому голоду, проспал я долго. Да и вообще, стоило мне вспомнить про еду, как желудок протестующе квакнул и забурчал. Н-да, мне нужно срочно чего-нибудь съесть. Достав из пищевого свитка плитку прессованного с орехами молотого мяса, я с удовольствием вонзил в нее зубы, заурчав от удовольствия. Ощутив, что голодная смерть отодвинулась в туманное будущее, я вышел из каюты. Первым делом я заглянул в каюту сенсея, в которой было совершенно пусто.

Поднявшись на палубу, я с интересом осмотрелся по сторонам. Шхуна шла примерно в километре от берега. Ярко-голубое небо, спокойное синее море, солнце, все еще не добравшееся до зенита. На корме корабля генины моей родной сто шестьдесят третьей команды во главе с сенсеем вовсю уплетали жаренную рыбу, запах которой вовсю дразнил мое обоняние, ощущаясь даже в десяти шагах.

— Засоня-кун, — Сакура весело рассмеялась и махнула мне рукой, — присоединяйся к нам. Здешний повар настоящий мастер, рыбу жарит — пальчики оближешь!

— Кок, а не повар, не надо путать. — Усмехнулся Гай-сенсей. — Моряки, Сакура, народ обидчивый. И упаси тебя Риккудо спросить, скоро ли мы приплывем. У шхуны, по их мнению, есть ноги. Потому как она по морю ходит.

— А мы скоро, э-э-э, придем? — Поинтересовался я, усаживаясь напротив сенсея. Действительно, вопрос немаловажный.

— Через два часа прибудем в Тамедоки, часам к одиннадцати. — Ответил мне наставник, кивая на блюдо. — Ешь, Акира. После того, как причалим, времени на еду я вам не дам, потому как мы сразу же выступим в дорогу.

Стоило нам закончить с едой, как Гай-сенсей, оботря пальцы о свои камуфлированные штаны, извлек из-за пазухи кожаный мешочек.

— Держите, генины, — Гай вытряхнул из импровизированного кошеля весело зазвеневшие кругляшки из желтого металла, — заслужили.

Надо отдать наставнику должное, он не поскупился. Каждый получил равную долю, по пять полновесных золотых монет. Я хмыкнул. Моя первая премия вышла немаленькой. Как по меркам обыкновенного генина, так вообще отличной. Пять тысяч Ре, это достаточно большие деньги. За выполнение задачи категории 'бэ' мне полагалась плата от двух тысяч Ре до пяти тысяч, тут уж чиновники аппарата Каге решать будут, на основании нормативных документов. За категорию 'а' разброс уже был куда как шире — от пяти тысяч до пятнадцати. Существовала так же доплата за класс. Для генина коэффициент составлял единицу, для чуунина он был полторы. Для джоунинов он выставлялся индивидуально, от двойки и выше. Я чуть прищурился, припомнив, что мой приемный отец после получения категории 'эс' перешел на коэффициент в тройку. Генину на выполнении задач такого класса не разжиреть... Львиную долю прибыли забирала себе скрытая деревня. Да, конечно, все шиноби получали базовое снаряжение бесплатно, равно как и некоторые медицинские услуги. Однако, нужно учесть, что снаряжение экстра-класса шиноби приобретали исключительно за свой счет. К примеру такой арбалет, какой был у меня, получали на вооружение только сотрудники АНБУ. Обычным шиноби приходилось довольствоваться чем попроще. Да и медицинские услуги, в общем-то, предоставлялись по тому же самому принципу. Шансы обычного шиноби попасть на оплаченный Конохой прием к ирьенину высшего класса были призрачными.

— Сенсей, — несмело начала Сакура, — а разве мы не должны сдать эти деньги?

— Нет. — Отрезал Гай. — Вот этого мы точно не должны. Деревня получит суммы за выполнение обоих наших контрактов, из которых и выделит нам малую долю.

— А сколько обычно получают генины? — С любопытством глядя на своего дядю задал вопрос Рок.

— Обычно генины отправляются на выполнение задач ранга 'це', — пожал плечами наставник, — а там все очень просто. Вознаграждение составляет от пятисот до двух тысяч Ре, с коэффициентом ровно в единицу, потому как у вас минимальный боевой ранг. Мне, соответственно, положено то же самое вознаграждение, но с коэффициентом в два с четвертью. Заказчик же уплатит от пяти до десяти тысяч Ре.

— Неужели вам не платят за работу наставника? — Я недоуменно уставился на сенсея.

— Ну, почему же, — пожал плечами Гай, — платят. В месяц семь тысяч Ре в мирное время выходит. На жизнь хватает.

— Скажи, Акира-кун, — прищурилась Сакура, — а сколько стоил тот чудесный свиток, который ты использовал в бою?

— Ох, Сакура-чан, — поморщился я, — лучше и не спрашивай.

— Не меньше двухсот тысяч, — рассмеялся наставник, — и это я считаю по самому минимуму. Техники высших рангов, скрытые в печатях, стоят попросту непристойных денег.

— Но почему так дорого? — Возмущенно вскинулась Сакура. — Ведь такие свитки могут спасти жизнь любого новичка.

— Могут, — согласно кивнул Гай-сенсей, — но откуда ты наберешь достаточное количество фуин-мастеров, а, Сакура? Что бы упрятать в печать технику 'эс' ранга нужно проявить запредельное искусство. Это до нападения Къюби в Конохе такие свитки, в принципе, были относительно доступны.

— А почему именно до атаки Къюби? — Любопытство точно родилось раньше нашей юной куноичи.

— Да потому, — вздохнул наставник, — что до того, как в Коноху на огонек заглянул девятихвостый, жил да был такой клан, как Узумаки. И они, что характерно, как раз специализировались на фуиндзюцу. — Гай бросил взгляд в сторону берега. — Ладно, генины, хватит болтать, мы уже почти подошли к порту. А теперь, быстро за вещами. Не знаю как вы, но лично я ждать, пока наша шхуна будет маневрировать, вовсе не собираюсь. Итак, сейчас у нас будет забег по воде на скорость. Проигравший, — наставник усмехнулся, — угощает остальных раменом. Бегом, марш!

Ох, не зря наставник эти тараканьи бега затеял. Ему явно хотелось оценить изменения, случившиеся с Роком. И он их оценил. Сначала наш генин привычно морщился, пытаясь удержаться на воде. Раньше ему такого рода упражнения давались совсем не легко. Однако, буквально через несколько секунд, его глаза изумленно расширились, и Рок поднажал. В итоге все трое пришли буквально ноздря в ноздрю. Конечно, я мог бы прийти первым с хорошим отрывом, но оно мне надо? Перед кем мне выеживаться, перед своими же товарищами по команде? Я хмыкнул, и оглянулся на неспешно бредущего в нашу сторону по воде наставника.

— Поздравляю, генины. — Хитро прищурился наставник. — С меня поход в раменную, как до Конохи доберемся. А пока что, налево, кругом! В родной дом, шагом марш!

Дорога на этот раз заняла куда как меньше времени. Гай не зря присматривался к Року... Выводы были сделаны, и постепенно наставник поднял скорость нашего передвижения до более чем пристойных двадцати километров в час с хорошим хвостиком. Прогресс был на лицо. Раньше Рок с трудом держал скорость вдвое меньше. Гай гнал нас вперед всю ночь напролет, и его можно понять — мы же были в отличной форме, и не мудрено — более чем неделя лечебного сна принесла свои закономерные результаты. Ближе к обеду мы вышли на южную дорогу, ведущую к южным же воротам Конохагакуре. Спустившись на землю, я не удержался от глубокого вздоха и широкой улыбки, получив несколько понимающих взглядов на фоне аналогичных улыбок. Все всё отлично понимали... Мы все же вернулись домой. А ведь мы все могли и остаться там, в далекой пыльной Итазуре. Последние полчаса пути мы пробежали трусцой, позволив пахнущему зеленью и прохладой лесному ветерку охладить наши разгоряченные тела. Конечно, белье, созданное из специально обработанной ткани, прекрасно впитывало пот, но все же возможность остыть и перевести дух дорогого стоила. В итоге, через ворота Конохи мы прошли неспешным прогулочным шагом, демонстрируя высший шик вернувшихся из тяжелейшей, без всяких скидок на возраст и учебу, боевой операции. И задумчивые взгляды, которые бросили охраняющие ворота деревни шиноби из патрульной команды АНБУ, на пятна молодой кожи на лице Гая, были для нас достаточной наградой. АНБУшники, переглянувшись, отсалютовали запыленным, усталым генинам. Я подавил рвущуюся на лицо улыбку, отвечая на приветствие. Знай наших, Коноха!

Глава 27. Как отдыхают в Конохе.

Учитывая, что на дворе стоял белый день, Гай-сенсей решительно повел нас прямо к башне Каге. Впрочем, учитывая ценность принесенной нами информации, он бы и посреди ночи потащил нас к дежурным оперативникам АНБУ. Шутка ли, вскрыть проводимую Ивой и Кумо взаимную операцию, влезть в нее с головой, да еще и перехватить канал поставки стратегического материала. При таких раскладах оправданием для задержки рапорта может быть разве что тяжелое ранение... До площади Хоширамы Сенджу мы добрались достаточно быстро. Крыши — наше все, ага. Сенсей гнал нас как на пожар, и, буквально через пятнадцать минут, мы стояли перед раскрытыми массивными воротами. Обменявшись приветствиями с охраняющими башню оперативниками, мы прошли в уже знакомый большой зал, к курирующему нашу команду чиновнику. М-да, хмыкнул я, оглядываясь по сторонам. Местные чиновники явно не горели на работе. Судя по всему, мы зашли весьма неудачно, и у аппаратчиков имела место быть самая настоящая послеобеденная сиеста. Чиновники обмахивались большими, цветастыми веерами, и пили зеленый чай. Гаю пришлось пару раз кашлянуть, причем, во-второй раз его 'грхм' прозвучало очень угрожающе, что бы наш куратор соизволил обратить на пропыленную дорогой и пропахшую потом учебную команду.

— Ну, что у вас там? — Брезгливо поморщился поднесший к носу надушенный платок чиновник.

— Отчет. — Процедил смеривший чиновника взглядом наставник.

— Что, не терпится? — Чиновник осмотрел нас, и снова перевел взгляд на сенсея. — Давайте, что у вас там... — Я поразился нездоровой наглости этого скудоумного представителя высокого самурайского рода. Он себя что, чакронепробиваемым считает? Так, прищурился я, сколько у нас там штраф выйдет за нанесение побоев средней тяжести представителю власти, пять тысяч Ре, да? Эта кабинетная крыса, крови не нюхавшая, будет хамить мне? Мне, Хъюге? Я сделал медленный, глубокий вдох, отгоняя наваждение, и до боли стиснул кулаки. Нет, я не стану избивать эту жирную тварь прямо на глазах у почтеннейшей публики. Нет, я не переломаю ему обе руки. Нет... Месть — это блюдо, которое подают холодным. И если мне так приспичило, то макнуть головой в продукты жизнедеятельности эту тварь я еще успею. Впрочем, судя по всему, мои кровожадные мысли не укрылись от сенсея, и на мое плечо опустилась тяжелая рука.

— Думаю, эти бумаги мне стоит передать непосредственно в руки Хокаге-самы, — нейтрально улыбнулся изрядно взбешенный наставник.

— Мне виднее, кому и что нужно! — Отрезал чинуша. — Бумаги, живо!

— Прошу. — Отрывисто кивнул Гай, протягивая несколько исписанных мелкими иероглифами листов бумаги, извлеченных из защищенного свитка для документов.

Коварство Гая не уступало его выдержке. Раззадоренный чиновник с удовольствием вчитался в текст. Впрочем, удовольствие на его лице быстро сменилось недоумением, затем сосредоточением, и, когда он дошел до признательных показаний заказчика, на его лице появились первые признаки паники. Я подавил злорадную улыбку. Да, бедняжка, не повезло тебе. Эти документы точно лягут в архив под грифом 'перед прочтением съесть'. А у тебя, судя по твоей должности, допуска к такой информации точно нет.

— Ждите здесь! — Рыкнул нам побелевший чиновник, после чего, схватив пухлой ладонью принесенные Гаем документы, подхватил длинные полы своего халатообразного кимоно, и понесся в направлении кабинета Сарутоби. Некоторое время ничего не происходило. Спустя каких-то пять минут широкая дверь в кабинет Каге распахнулась, и оттуда показалась пара сотрудников АНБУ в масках, буквально волочивших тушу чиновника с заломленными руками. Соль земли верещала во весь голос, но оперативники были неумолимы. Довольно хмыкнув, Гай проводил взглядом покрытого потом чиновника и его свиту, после чего неспешно отправился в сторону кабинета Хокаге. Нас ждал очень сложный разговор. На полпути к нам пристроился один из офицеров АНБУ, который, собственно, и проводил нас к дверям кабинета, в котором нас ждал мало изменившийся внешне Третий Хокаге и его бессменный помощник, Шимура Данзо.

— Проходите. — Скупо улыбнулся нам в ответ на вежливые поклоны Сарутоби Хирузен. — Поздравляю с успешным выполнением вашей первой боевой задачи, генины. Мои поздравления, Майто-сан, вам, возможно, удалось совершить невозможное. — Морщинистое лицо старика застыло. — Докладывайте. Для начала экстрактно, самое важное.

Гай-сенсей начал рассказ. Я же тем временем пристально наблюдал за лицами главы Конохагакуре и ее спецслужбы. Лица, впрочем, были совершенно невыразительны. Гай говорил в полной тишине, наложенная на кабинет защита от прослушивания была практически совершенна, ни один звук не мог пробиться внутрь, равно как не мог и покинуть эти стены. Наставник уложился в пять минут, спрессовав полную событий кровавую неделю в короткий, но емкий доклад.

— Ну что же... — После долгого молчания проговорил Каге, блеснув довольной улыбкой. — Я удовлетворен. Мне неясно одно, Гай... На основании чего вы решили взяться за ликвидацию главы городского совета Итазуры?

— Первое. — Отчеканил вытянувшийся сенсей. — Глава городского совета нес ответственность за массовое незаконное уничтожение мирных жителей, включая детей, вне рамок своей юрисдикции. Второе. Задача по ликвидации господина Кэзуо укладывалась в правило цепи, так как именно он нес прямую и доказанную ответственность за враждебные действия в отношении нашего нанимателя. Третье. Разведданные позволили оценить потенциальную угрозу учебной команде как приемлемую. У противника имелось не более шести наемников-шиноби максимум среднего уровня. Наличие противника 'эс'-класса было невозможно ни определить, ни ожидать. Следует отметить, — продолжал Гай, по прежнему стоя по стойке смирно, — что куноичи 'эс'-ранга из Кумогакуре использовала совершенную маскировку, я лично видел ее в городе и не опознал в ней шиноби. Четвертое. В рамках запланированной операции ожидалось столкновение максимум с двумя чуунинами, что являлось вполне допустимым риском. Предугадать же наличие в городе враждебных шиноби высшего ранга, было невозможно в принципе. И, — Гай бросил мимолетный взгляд в сторону Данзо, — должен отметить, что в сопроводительных документах такое тоже не упоминалось.

— Для меня произошедшее полнейшая неожиданность. — Буркнул пожилой человек с замотанной бинтами головой. — Впрочем, — Данзо скривил узкие губы в неприятной усмешке, — лично я считаю, что риск, на который вы пошли, был полностью оправдан. Более того, он принес великолепные результаты. Молодые люди, — единственный глаз главы АНБУ пробежался сначала по моему лицу, а затем скользнул по Сакуре и Року, — вы не думали после завершения практики послужить Конохе в АНБУ? Толк из вас будет, видно сразу.

— Прошу прощения, Данзо-сан. — Дипломатично улыбнулся я, мысленно передернувшись. Только вот связываться с местным филиалом гестапо мне и не хватало. Нет, я уж как-нибудь без этой чести обойдусь. — Но такие решения не принимаются вот так вот сразу. Все это необходимо тщательно обдумать.

— Конечно, — усмешка на губах Шимуры Данзо стала чуть более заметной, — вам есть над чем подумать. До экзаменационных испытаний у вас еще много времени. Так, а теперь о деле. Ну-ка, Акира-кун, расскажи мне поподробнее об этом... Трактирщике!

И вот тут мне пришлось выложиться. Главу АНБУ интересовало все. Как двигался этот отставник, как говорил, какие у него были интонации... Меня выжали насухо, как тот лимон. Наконец Шимура Данзо замолчал и задумчиво уставился в окно отсутствующим взглядом.

— Так, — откашлялся Хирузен, споро набивший и раскуривший очередную по счету трубку, — резюмируя все сказанное... Вы достойно послужили Конохе, генины, джоунин. Пожалуй, помимо положенного вам за выполнения обоих задач вознаграждения я распоряжусь выдать вам по тысяче Ре премиальных, а также дам вам две недели отдыха. Вы это заслужили. Но запомните. — Хокаге пронзительно оглядел лица генинов, начав с меня. — Все детали обоих проведенных вами операций, равно как и показания вашего нанимателя, считаются отныне запечатанными Скрытым Листом и не подлежат разглашению. — Каге бросил взгляд на меня и тонко улыбнулся. — Разумеется, совет клана Хъюга может и должен быть поставлен в известность, Акира-кун. В любом случае, случившиеся события будут рассмотрены на малом совете деревни. И, — Негромко рассмеялся Сарутоби Хирузен, — теперь я понимаю, почему два дня назад со мной связался Райкаге, предложивший разделить поток идущего через Итазуру чакропроводящего металла пополам. — Хокаге бросил взгляд на выразительное лицо Рока, на котором, пусть и с ошибками, было изображено желание задать вопрос. — Ты можешь задать мучающий тебя вопрос, Рок-кун.

— Но почему мы должны делиться с Кумогакуре? — Возмущенно вскинулся Рок Ли. — Это ведь наша добыча. — Я мысленно скривился. Неужели он всерьез решил, что та бумага, которую написал господин Дасино, нам что-то гарантирует? Как будто сложно убрать этого купца... Да и в любом случае, если три великих деревни сцепятся за эту возможность, то она точно не достанется никому.

— Лучше кошка в руках, чем Некомата в лесу. — Улыбнулся подростку политик. — Что нужнее Конохе, Рок-кун: половина возможного металла, или очередная грызня в Риккудо забытом городишке, где, уж будь уверен, те же шиноби Молнии нам постараются не уступить? Подумай об этом, мальчик.

После недолгой паузы Хокаге еще раз поздравил нас, после чего позволил удалиться. Нас ждал двухнедельный заслуженный отдых.

* * *

Третий Каге Скрытого Листа проводил доброжелательным взглядом вышедших чуть ли не вприпрыжку улыбающихся генинов, после чего медленно стер улыбку с морщинистого лица.

— Ну что, Шимура-кун. — Издевательским тоном процедил глава одной из сильнейших скрытых деревень. — Как ты там говорил? Операция прикрытия, да? Двух зайцев одной стрелой? Ну и что теперь, где у тебя там эта стрела оказалась?

— Да кто же знал-то. — Зло сплюнул стиснувший кулаки Данзо, чей единственный видимый глаз горел неприкрытой злобой. — Они должны были покрутиться в городе, выполнить третьеразрядную операцию, вырезав пару десятков бандитов, и напороться на прикрытие или Облака, или Камня. Потому как о нашем интересе к Итазуре все участники были осведомлены...

— О да. — Негромко рассмеялся Сарутоби Хирузен. — И что в итоге? Учебная команда ухитрилась притащить в качестве трофея тело мертвой куноичи, не более и не менее, как 'эс'-ранга. Чем там нам Облако ответило, помнишь?

— К дверям нашей дипломатической миссии в крупнейшем княжестве страны Чая была доставлена корзина с головами оперативной группы, работавшей в этой, что бы ее Къюби спалил, Итазуре. — Ответил взявший себя в руки Шимура.

— Вот-вот, — согласно кивнул Хокаге, в упор глядя на соратника сквозь клубы дыма от трубки, — и теперь, вместо прямого столкновения Облака и Камня, мне пришлось битый час объясняться с Эй Рохабе посредством наших менталистов. Четвертого Райкаге крайне заинтересовал вопрос, какого биджу Коноха атаковала его уполномоченное лицо. И теперь половина столь нужного нам металла будет уходить в проклятую Кумо!

— Ты прав, Сарутоби. — Тяжело вздохнул глава разведки. — Я ничуть не отрицаю своей вины в допущенном провале... Я не учел одного. Можно просчитать действия профессионала, но вот того, что нагородит дилетант, сам Риккудо не угадает.

— Иди, Шимура. — Хокаге с мрачным видом осмотрел потухшую трубку. — А мне сейчас предстоит думать, что именно сказать нашему общему знакомому. Хиаши Хъюга, уж поверь мне, вцепится в эту историю как клещ. И вот что. — Сарутоби жестко усмехнулся. — До особого распоряжения все действия по плану 'Божественный ветер' прекратить, операции по дискредитации клана сейчас будут несколько неуместны. Не стоит давать клану Хъюга лишний повод для ответных действий. Ведь вместо персональной вендетты между Хъюга и Кумогакуре мы сейчас имеем то, что имеем.

— Я все понял. — Отрывисто кивнул Данзо, сверкнув единственным видимым глазом.

— Ну, а раз понял, — Хирузен в который по счету раз аккуратно выбил пепел из трубки, — то иди и работай. И, Шимура... — Добавил смертельно уставший старик. — Не подводи меня так больше, хорошо?

С мягким шелестом закрылась стенная панель, скрыв за собой ушедшего главу разведки. На столе ждала целая стопка документов, требующих немедленного рассмотрения, но Каге Листа мрачно смотрел в окно. Дела шли все хуже и хуже...

* * *

Выйдя на площадь Хоширамы Сенджу, Гай-сенсей с удовольствием потянулся.

— Ну что, генины, — произнес он, направляясь в сторону одной из улочек, — пойдемте, я угощу вас раменом.

Искать забегаловку долго не пришлось, лапша со специями была очень популярным блюдом местного общепита. Взяв нам по порции, сенсей кивнул на свободный низкий столик под тентом.

— Присаживайтесь. — Гай с интересом скользнул взглядом по ряду глиняных пузатых бутылок за спиной у раменщика. — Себе я, пожалуй, возьму черного сакэ. А вы что будете, сок?

— А нам сакэ нельзя? — Рок с вызовом уставился на наставника.

— А хочется? — Вскинул бровь наставник.

— Ну... — Чуть смутился Рок Ли под насмешливым взглядом сенсея. — Мы же достаточно взрослые, что бы идти в бой, верно?

— Вот-вот! — Энергично поддержала приятеля розоволосая куноичи. — Разве мы не заслужили выпить по чашечке фруктового сакэ?

— М-да, — хмыкнул сенсей, — поразительное единодушие. А ты что думаешь, Акира?

— Пожалуй, я пас. — Ответив, я обратился к продавцу рамена. — Можете выжать свежего сока?

— Разумеется, — широко улыбнулся пожилой содержатель раменной, — но разве господин генин не желает поддержать своих товарищей?

— Господин генин желает получить заказанный сок. — Усмехнулся я. — Да и вам, господа генины, — я подмигнул своим товарищам по команде, — я бы браться за чашку с сакэ не советовал. Хотя бы до пятнадцати лет.

— Это почему еще? — Вскинулась Сакура. — Ты считаешь, что мы слишком маленькие? Так это не так, Акира-кун!

— Дело твое, Сакура-чан, — я флегматично пожал плечами, — пей что хочешь. Только учти... Во время второй войны в Кумогакуре над пленными генинами проводились исследования в рамках проекта по разработке стимуляторов развития чакросистемы. В том числе, ирьенинов Облака интересовал вопрос — что будет, если начиная с юного возраста вливать в молодежь это вот самое сакэ.

— Какое отношение имеет сакэ к чакросистеме? — Недоверчиво прищурилась Сакура.

— Самое прямое, — вздохнул я, — по крайней мере, для взрослого шиноби. Употребив бутылку сакэ, тот же Гай-сенсей сможет куда как эффективнее использовать свой центр 'янь'.

— Так, стоп. — Прищурился наставник. — Ты это серьезно?

— Абсолютно серьезно. — Кивнул я ему. — Этот эффект давно замечен и задокументирован. Проблема в другом... Алкоголь весьма негативно влияет на скорость реакции, поэтому как таковой в качестве стимулятора не применяется.

— Вот как... — Сакура задумчиво взглянула мне в глаза. — И что же произошло с этими малолетними генинами?

— Через год регулярного употребления был зафиксирован существенный перекос центров чакры, — пожал я плечами, берясь за выданную мне чашку сока. Фактически, пленники утратили способность контролировать источник 'янь'. Но, повторяю, решать вам. В конце-то концов, от одной чашки сакэ необратимых изменений не произойдет.

— Где же ты раньше был. — Зло сплюнул Гай-сенсей. — Я бы... Ладно, ешьте свой рамен.

— Акира... — Рок пристально взглянул мне в глаза. — А ты не заливаешь нам тут? Почему-то я раньше этого не слышал.

— Да об этом как-то особо не говорят, — я зацепил палочками аппетитно обжаренный кусочек мяса, — потому как для такого эффекта пить нужно много и регулярно. А из пьяницы, сам понимаешь, шиноби не выйдет. И вообще, — возмутился я, — дайте мне поесть, что ли!

В общем, от идеи выпить мои напарники отказались. Все же шиноби очень трепетно относятся к своим возможностям, а контроль чакры, пожалуй, был для них чуть ли не священной коровой. Прикончив свою порцию, я попрощался с командой, и отправился домой. Ну, нет, ухмыльнулся я, никакого бега по крышам. Я, слава Риккудо, никуда не спешу, и мне, в кои-то веки, можно просто неспешно прогуляться по городу. Выйдя на широкий, обсаженный дубами бульвар, я заметил одиноко бредущего Кибу. Только этого мне и не хватало, проклятие. Заметив меня, он ощутимо вздрогнул, после чего нехотя отправился в мою сторону. Киба, впрочем, особого желания подраться не проявлял. Скорее, наоборот. Молодой Инудзука шел мне навстречу сгорбив плечи и опустив голову.

— Здравствуй, Акира-сан. — Негромко проговорил Киба, по прежнему не глядя мне в глаза.

— Доброго дня, Инудзука-сан. — Я отвесил положенный при встрече равных поклон.

— Презираешь, да? — Горько усмехнулся он. — Ну что же, это твое право, ведь именно ты показал себя сильнейшим.

— Почему вы так думаете, Инудзука-сан? — Буквально на несколько миллиметров приподняв бровь ответил я.

— А то я Хъюг никогда не видел. — Киба дернул уголком рта. — Впрочем, я подошел не за этим. За мной должок, Акира-сан. И я, — тут Киба в первый раз поднял на меня глаза, — его отдам. Рано или поздно!

— Так, стоп. — Решительно отрезал я. — Чувствую, нам нужно расставить все точки над 'и'. Пошли.

Я направился к открытому летнему кафе, расположенному в тени деревьев. Киба, что интересно, без единого возражения последовал за мной. Зайдя на дощатую веранду, я заказал пару порций мороженного. Хвала Риккудо за эти маленькие милости, мороженное в этом мире было. И делали тут его очень неплохо. На земное оно вообще не походило. Сделанное из цельного молока с кусочками фруктов, местное мороженное отличалось отличным вкусом.

— Садись. — Я решительно указал на столик, в свою очередь усаживаясь напротив Кибы. — А теперь давай по порядку.

— Ну, — Киба задумчиво ковырнул мороженное в своей чашечке, — мы ведь сразились, так?

— Верно, — согласно кивнул я. — Но я по-прежнему не понимаю, в чем дело.

— Все ты понимаешь. — Киба дернул уголком рта. — Я нарушил все правила, и попытался тебя разорвать. И теперь я... — он осекся и опустил голову.

— М-да... — Я тяжело вздохнул, глядя на повесившего голову мальчишку. Не смотря на все свои возможности, он оставался подростком. — Тебе что, твоя уважаемая мать приказала со мной встретиться?

— Что? — Изумился Киба. — Вовсе нет. Хотя, — он невесело усмехнулся, — ты на нее впечатление произвел, чего уж там. Все проще, Акира-сан. Ты выиграл бой на смерть. И теперь я у тебя в долгу, потому что именно я оказался зачинщиком. А ты, как я вижу, долг чести принимать не намерен.

— Не говори глупости. — поморщился я. — Лучше скажи, с тобой Ирука перед экзаменом говорил?

— Да. — Лаконично ответил Киба.

— И что же он тебе сказал? — Уточнил я.

— Что даст мне шанс поставить заносчивого Хъюгу на место. — Напряженно произнес молодой Инудзука. — Он сказал, что, мол, Хината является твоей нареченной невестой, и что у меня есть шанс показать ей твою слабость.

— Как мило. — Ухмыльнулся я. — Киба, тебе, в общем-то, не в чем себя винить. Тобой просто воспользовались. Кое-кто решил, что меня нужно проверить на прочность, и ты попросту был выбран оружием.

— Да я и без этого попытался бы бросить тебе вызов, Акира-сан. — Молодой Инудзука впился в полированные доски столика побелевшими пальцами.

— Глупо с твоей стороны, — я отправил в рот кусочек ледяной земляники, — ведь Хината-химэ вовсе не моя невеста.

— Что? — Доска сухо хрустнула под рукой Кибы.

— Что слышишь. — Я с улыбкой смотрел на пребывавшего в шоке подростка. — Моя невеста — ее младшая сестра, если уж на то пошло. А Хината-химэ для меня все равно что сестра.

— Но тогда... — Инудзука по-волчьи ощерился и прошипел. — Как жаль, что кое-кто сам вскрыл себе брюхо. — Киба рывком вскинул голову. — Выходит, я дважды в долгу... Скажи, Акира-сан, примешь ли ты долг чести?

— Что ты имеешь в виду под долгом чести? — Я недоуменно уставился прямо ему в глаза, но подросток вовсе не планировал играть в кто-кого-переглядит. Он немедленно опустил глаза.

— Традиция моего клана. — Вздохнул Киба. — Ты и правда не знаешь?

— Нет, — отрицательно покачал головой я. — Традициям других кланов меня как-то особо не обучали.

— Ясно. Все очень просто, Акира-сан. Я напал на своего соперника, и напал... Подло. — Последнее слово Киба мучительно выдавил из себя. — Ты был в своем праве, если бы ты убил меня. Но я-то остался жив. И теперь, — глубоко вздохнул Киба, — я должен кровью смыть свой позор.

— И как ты планируешь это делать? — Я с интересом посмотрел на подростка. — Надеюсь, сэппуку в программу этой встречи не входит?

— За жизнь платят жизнью, — грустно продолжил подросток, — так что, теперь моя жизнь уже немного... Не моя.

— Стоять. — Я решительно поднял руку. — Обзаводиться персональным рабом в мои планы не входит. Давай сделаем вот что... — Я в темпе прикинул возможные варианты. Киба, как не крути наследник, верно? И однажды, возможно, станет главой клана. А должник во главе клана дорогого стоит. И я сильно сомневаюсь, что Хина-тян откажется разыграть такую карту. — Раз уж причина была в моей двоюродной сестре, то считай себя должником Хинаты-химэ, идет? Очень уж тогда она испугалась... А мне ты ничего не должен. Подрались, ну и что теперь? Всякое бывает.

— Ты это серьезно? — Недоверчиво спросил Киба, поднимая голову.

— Абсолютно. — Я решительно протянул ему руку. — Мир между нами?

— Мир! — Наследник клана Инудзука до хруста стиснул мою ладонь.

— Вот и ладушки. — Рассмеялся я. — А то начал, понимаешь ли...

— Кстати, — улыбнулся Киба, — я тут кое-что слышал. Наруто во всю треплет своим длинным языком. Вы с ним что не поделили?

— Да то же самое, что с тобой. — поморщился я. — Он, видишь ли, считает меня своим соперником.

— А давай я ему голову разобью? — Кровожадно усмехнулся Инудзука, в глазах которого на мгновение вспыхнули алые огоньки. Похоже, у него на почве Хинаты настоящий бзик... Вон как реагирует на одно упоминание возможного соперника.

— Я бы тебе не советовал. — Я задумчиво почесал подбородок.

— Думаешь, он сильнее? — Ухмыльнулся Киба. — Я с ним справлюсь, вот увидишь!

— Короче, Киба. — Мы смотрим друг другу глаза в глаза. — Я настоятельно советую тебе пообщаться с Тсуме-доно. Полагаю, твоей матери найдется что тебе рассказать по поводу Наруто.

— Тсссс... — Зло прошипел он в ответ. — Ты считаешь, что он сильнее, да?

— Дело не в силе. — Поморщился я. — Его, видишь ли, практически невозможно побить. И твоя трансформация тебе мало поможет. — Я предупредительно поднял руку. — Ты разве что можешь его убить, но вот этого я бы тебе делать не советовал.

— Ладно, — опустил глаза Киба, — как скажешь. Я обязательно поговорю с мамой.

— Вот и ладушки. — Я встал из за столика, бросив на стол несколько монет. — Надеюсь, между нами не осталось недопонимания?

— Нет. — Он решительно тряхнул гривой жестких волос. — Ты сейчас куда?

— Домой. — Лаконично ответил я. — Нужно прийти в себя и отдохнуть. Задание нам то еще выпало.

— Расскажешь? — С любопытством поинтересовался Киба.

— Прости, не могу, — отрицательно покачал головой я, — по приказу Каге запечатано Листом. Все, что я могу сказать, — ухмыляюсь, — так это то, что задач, собственно, вышло две. Первое началось как 'це', но в процессе перешло на категорию 'бэ'.

— Первое? — Удивился Инудзука. — Вам что, дали две задачи подряд?

— Нет, — негромко рассмеялся я, — второе было продолжением первого. И вот оно было уже категории 'а'.

— Понятно... — Задумчиво протянул Киба. — Ну что же, поздравляю. Такой опыт дорогого стоит.

— Такой опыт может раньше срока отправить на кладбище, — ответил я, махнув ему рукой на прощание, — увидимся.

— Удачи, Акира-кун. — Ухмыльнулся Киба. — Я, пожалуй, тоже пойду домой. А потом мне нужно будет найти Хинату-чан. — Мечтательно проговорил он.

— Киба, — я серьезно посмотрел ему в глаза, — учти. Обидишь Хинату — из под земли достану. За свою химэ я кого угодно на куски порву. Так что постарайся быть повежливее, хорошо?

— Я ее никогда не обижу! — Вскинулся было Инудзука, но быстро поник. — Как скажешь, Акира. Я все понял.

После этой милой и непринужденной встречи желание прогуляться пропало начисто, так что до квартала родного клана я добрался очень быстро. С улыбкой поприветствовав стражу у ворот, я прошел внутрь. Душ... Горячий душ. Я едва не замурлыкал от предвкушения. Жаль, что источники придется отложить на потом. Не могу я вот так вот сразу завалиться на пару часов в обложенный плоскими камнями горячий бассейн. Для начала мне придется отчитаться перед кланом. Сюрприз... Перед дверью стояли сандалии моего приемного отца. Не на задании, выходит.

— Здравствуй, Акира, — тепло улыбнулся встретивший меня в додзе на первом этаже Хизаши, — с возвращением тебя. Как успехи?

— Лучше всех, отец. — Негромко рассмеялся я. — Сразу два задания в копилку, и, заметь, две премии.

— Вот как? — Вскинул бровь мой приемный отец. — Приводи себя в порядок, а я пока разогрею обед. За едой и расскажешь, что у тебя там вышло.

— Думаю, с обедом спешить не стоит. — Чуть помолчав, я продолжил. — Знаешь, наверное, будет правильным, если я все расскажу в присутствии Хиаши-доно.

— Вы во что вляпались там? — Прищурился Хизаши.

— В операцию по контролю за источником чакропроводящей стали между Камнем и Облаком. — Улыбнулся я. — А вообще очень уж грязную работу нам подкинули. Хотя, — зло щурюсь, — я даже рад, что эта работа досталась именно нам. Жаль, что этих выродков можно было убить ровно один раз.

— Отправляйся в душ, — решительно произнес мой приемный отец, — а я пока приведу брата. И не задерживайся там!

Первым делом я поднялся по лестнице в свою комнату, убрал оружейные свитки в шкаф и прихватил смену одежды. Да, легкие полотняные штаны и широкая рубаха — именно то, что надо. Никакой усиленной защитной ткани, армированной сеткой. Я с ожесточением содрал с себя осточертевший тяжелый камуфляж и облегченно вздохнул. Все, я дома. Слетев вниз по лестнице, я с удовольствием нырнул под горячий душ. Припомнив здоровенную бадью, в которой мне пришлось мыться в Итазуре, я ухмыльнулся. Все же, хорошо быть шиноби... Особенно, обеспеченным клановым шиноби. Бытовые условия, как не крути — небо и земля. До скрипа отмыв с мылом покрасневшую от горячей воды кожу, я подхватил большое мягкое полотенце. Ага, вот так. Теперь остается зачесать наверх мокрые волосы, да напялить на себя легкую домашнюю одежду. Все, я готов к разговору. Как выяснилось, к разговору готов не один я. В большом додзе уже собралась представительная кампания в лице главы клана, обеих его дочерей, а также моих приемных родителей. Отвесив поклон, я замер в дверном проеме. Впрочем, никакого особенного церемониала не ожидалось. Наоборот, на меня с ходу набросилась малышка Ханаби, которая, ухватив меня за руку, сразу же потащила к столу, на котором уже дымился свежезаваренный чай.

— Поздравляю с первым успешным выходом на задание. — Произнес глава клана, с улыбкой наблюдавший за возней своей младшей дочери.

— С возвращением. — Усмехнулась Окини-сама, пристально осматривая меня в оба активированных бьякугана. — Вижу, ты почти не пострадал.

— Почти? — Прищурилась Хината. — Что это значит?

— Остаточные следы в энергетике, ничего серьезного. — Отмахнулась моя приемная мать. — Сильно смахивает на электрический ожог. Но давайте все же перейдем к делу. Итак, сын мой, о чем ты хотел проинформировать клан?

— Рассказывай, Акира. — Потребовала усевшаяся рядом моя маленькая невеста, так и не выпустившая мою ладонь.

— Прошу прощения, но... — Я покосился на ждущую рассказа девочку. — Возможно, Ханаби-тян стоит сходить поиграть? Право же, история не для детских ушей.

— Акира-тян, — сладким голоском пропела Ханаби, впиваясь ноготками в мою руку, — от меня ты так просто не отделаешься! Рассказывай, ну! — Прищурившаяся девочка до белизны напрягла маленькие пальчики.

— Я думаю, — кивнул мне Хиаши-доно, — что не будет ничего страшного, если Хана-тян тебя послушает.

— Как знаете. — Я пожал плечами, после чего подхватил пискнувшую девочку и усадил себе на колени. Ну вот, так то лучше, теперь она хотя бы коготки убрала, вместо этого уцепившись в мою рубашку. — Итак, нам была поставлена задача ликвидировать банду, нападающую на торговые караваны Итазуры. Исходно предполагалось, что эта задача принадлежит к категории 'це'...

В додзе стояла полная тишина, нарушаемая лишь моими словами. Меня слушали крайне внимательно, не задавая никаких вопросов. И лишь когда я на замялся, дойдя до описания случившегося в вырезанной деревне, Хиаши-доно разлепил плотно сжатые губы, и потребовал рассказывать со всеми подробностями, не упуская ни одной детали. Ну что же... Мой рассказ о набитом трупами колодце прозвучал в звенящей после слов главы клана тишине. Судя по реакции взрослых Хъюг — они прекрасно понимали, что именно прозвучит. И, судя по всему, Хиаши-доно решил таким образом преподать урок своим дочерям. Хината восприняла сказанное мной достаточно спокойно, она лишь прищурила глаза и самую малость поежилась. Ханаби же тихонько всхлипнула, после чего плотно вжалась в меня всем худеньким тельцем. Да так, что я отчетливо ощущал быстрое биение ее сердца. Когда же я перешел к рассказу о допросе взятого в плен Иори, девочка оторвалась от меня и требовательно взглянула мне в глаза.

— Акира! — Произнесла зло прищурившаяся Ханаби-тян. — Почему ты его не убил?

— Есть вещи куда как хуже, чем смерть. — Мягко улыбнулся я ей.

— Надеюсь, что это так. — Буркнула девочка, после чего снова прижалась ко мне. — Рассказывай дальше.

Дальнейший рассказ дался мне легче. Машинально рассказывая, что случилось сначала в пещере, а затем в городе, я размышлял. Все же, несмотря на долгую жизнь рядом с Хъюгами, я так до конца их понимать и не научился. Семилетняя девочка, требующая казни преступника, у меня в сознании укладывалась плохо. Вот уж действительно, досталось мне маленькое сокровище. Такая девочка, став девушкой, хныкать и капризничать не будет. Нет, она скорее кардинально решит возникшую проблему, раз и навсегда. И уж что-что, а прочный тыл она мне обеспечит. Закончив историю описанием разговора с Хокаге, я перехватил Ханаби левой рукой, после чего подхватил правой чашку с уже остывшим чаем. Горло ощутимо пересохло, все же, говорить битый час подряд было непросто. Отпив несколько глотков, я окинул взглядом слушателей.

— Вопросы будут? — Уточнил я.

— Да, разумеется. — Задумчиво кивнул мне Хиаши. — Ты изложил факты. А теперь, будь так добр, озвучь свои выводы.

— В Итазуре сплелись интересы Облака, Камня и Огня. — Я решительно чеканил слова. — Прошедшая операция отучила меня верить в совпадения, и я ни за что не поверю, что АНБУ было не в курсе ведущихся игр. Наш заказчик, господин Дасино, изначально планировал использовать команду Конохи, нанятую им, для столкновения с Облаком. Не важно, убрали бы господина Кэзуо чисто, или столкнулись с его прикрытием из Облака — цель была бы достигнута. Совсем не важно, кто на кого был бы обижен в итоге... Куратор господина Дасино из Ивакагуре все рассчитал верно, за исключением единственного момента. Ему и в голову не пришло, что столкнувшись с госпожой Айно, находящейся на 'эс'-ранге, учебная команда из джоунина класса 'а' и трех генинов-новичков сумеет одержать верх, и, более того, сумеет получить информацию о действительной подоплеке событий. Со стороны Конохагакуре, вероятнее всего, имела место операция по отвлечению внимания, но доказательств этому у меня нет.

— Ничего, — хищно улыбнулся глава клана, — сказанного уже более чем достаточно. Думаю, что учебные команды, в составе которых находятся Хъюги, больше за пределы страны Огня направляться не будут.

— Да уж. — Зло улыбнулась Окини-сама. — Похоже, Хокаге стоит напомнить, что мы — не Сенджу, и покорно на убой своих детей отправлять не будем. Хиаши, я решительно требую разговора с Хокаге.

— Разговор... — Хиаши-доно прищурился. — Состоится. Завтра с утра. И думаю, что Хирузен пойдет мне навстречу, потому что вынесение этой проблемы на совет деревни не в его интересах.

— Прекрасно. — Буркнула моя приемная мать, после чего требовательно уставилась мне в глаза. — Акира, теперь ты... Какие именно уроки ты вынес из произошедшего?

— Первое. — Бесстрастно произнес я. — Любое событие следует считать кем-то запланированным, пока не доказано обратное. Второе. — Я чуть запнулся, после чего решительно продолжил, глядя в упор на Окини-сама. — Верить на слово нельзя никогда и никому. И, наконец, третье, самое простое. Видишь противника — убивай, а не тряси языком.

— Ну наконец-то ты повзрослел, сын мой. — Моя приемная мать выглядит настолько довольной, что я просто не верю своим словам. — Что же касается всего остального... Хиаши, Хизаши, у вас как, вопросы к Акире еще есть? — Старейшина прищурилась и довольно кивнула, получив два отрицательных ответа, и удовлетворенно кивнула мне. — Пойдем, нам есть что обсудить.

— Бабушка Окини! — Забеспокоилась Ханаби. — Куда ты ведешь Акиру? Он еще не пообедал.

— Успеет он пообедать, — ласково улыбнулась девочке Окини-сама, — я его сама накормлю, не волнуйся.

Только после этого мне удалось отцепить от себя девочку и встать на ноги. Я чуть слышно зашипел, чувствуя, как иголки огненной волной пробежали по онемевшим конечностям. Сделав несколько приседаний, я отправился вслед за своей приемной матерью, которая уверено шагала в направлении своего дома. В полной тишине мы разулись, после чего проследовали в рабочий кабинет старейшины, стены которого были уставлены стеллажами, ломившимися от свитков. Моя приемная мать привычно устроилась за столом, кивнув мне на мягкое татами. По прежнему не говоря ни слова, я протянул ей отчет с результатами проведенных экспериментов. Хмыкнув, Окини-сама углубилась в чтение.

— Спрашивай, сынок. — Довольно улыбнулась оторвавшаяся от чтения старейшина. — Думаю, у тебя много вопросов.

— Это еще мягко сказано, — тяжело вздохнул я, — пожалуй, первый вопрос — насколько устойчива эта схема? Скажем, не будет ли деградации через год или два?

— Любопытно, — хмыкнула моя приемная мать, — что тебя в первую очередь заинтересовало именно это.

— Все просто, — невесело улыбнулся я, — я уже успел обзавестись первым пациентом.

— Рок Ли. — Поджав губы, констатировала Окини-сама. — Мне следовало бы догадаться... Ну что же. Созданные тобой каналы очень устойчивы, хотя, конечно, сделаны не идеально. Ты задал неверные пропорции, Акира, да и сердцевина канала сделана не совсем верно. Я дам тебе свиток, изучишь на досуге. А ответ на твой вопрос отрицательный. Деградации не будет. Хотя и развиваться эта конструкция толком не сможет, со временем ее можно разработать на пять или шесть процентов, не более того.

— То есть, — задумчиво проговорил я, — через год или два мне придется менять Року Ли созданные мной каналы?

— В точку, — согласно кивнула приемная мать, — да ты и сам это увидишь. Кстати, прими совет. Постарайся воздержаться от экспериментов над собственными каналами хотя бы несколько лет. Во-первых, такое вмешательство в растущий организм крайне не желательно, если ты, конечно, планируешь в будущем выйти на уровень возможностей 'эс'-ранга.

— А что во-вторых? — Чуть склонил я голову, глядя на задумавшуюся старейшину.

— А во-вторых, Акира, — вздохнула она, — если ты резко усилишь свои возможности в силовом контроле чакры, это никак не останется незамеченным. И уж поверь, выводы немедленно сделают все заинтересованные лица. Кроме того, — мать недовольно скривила рот, — силовой контроль — это еще не все. В первую очередь, сын мой, важно соблюдать баланс между физическим и энергетическим состоянием организма. И перекос в энергетику ни к чему хорошему не приведет. Ты еще год назад достиг возможностей чуунина в плане контроля чакры. И что, это сделало тебя особо сильным? Мало уметь применить тяжеловесную технику, нужно суметь применить ее вовремя. Или тебе напомнить, что ты при всем желании не смог дотянуться созданными тобой 'когтями' до Айно? — Окини-сама насмешливо вскинула бровь. — Сейчас ты, худо-бедно, но развил свое тело до уровня своей энергетики. Ты уже чуунин, сын мой.

— Но я же.. — Недоуменно уставился я на нее.

— Но ты же, мой глупый сын, — усмехнулась она, — был слишком сфокусирован на своих возможностях ирьенина. Ты не заметил, что ты существенно быстрее своих товарищей по команде? Заметил? Отлично! Так вот, сынок. Существует прямая зависимость между развиваемой скоростью и между физическим развитием. Чакра — это еще не все. Стоило тебе потратить пару месяцев на силовые тренировки, как твое тело стало готово более эффективно воспринимать вливаемую в него чакру.

— Интересно, — прищурился я, — а почему силовые упражнения не входили в программу моего обучения?

— Акира! — Рыкнула потерявшая терпение Окини-сама. — Ты ирьенин или выпущенный из академии шиноби недоучка? Мне что, напомнить тебе, какими деформациями чреваты серьезные нагрузки для детского организма? Кроме того, контроль чакры, как и гибкость, необходимо начинать развивать как можно раньше. Начни ты упражнения на контроль в двенадцать лет, и твой потолок был бы вообще ограничен рангом 'а', не больше!

— Жаль, — со вздохом произнес я, — а я то надеялся быстро и качественно усилить свои способности.

— Усилить? — Хмыкнула моя приемная мать. — Сын мой, эта техника нужна в первую очередь, что бы делать из 'а'-ранга — 'эс'. И нужна она только потому, что на этот самый 'эс'-ранг своими силами могут выйти не более одного шиноби из десяти. Твоему отцу, к примеру, такую обработку проводить не пришлось. Не придется и тебе. Что же касается упомянутого тобой усиления... Для этого есть упражнения, которые ты, в принципе, уже вполне можешь делать. Твой система циркуляции достаточно усилилась... Я дам тебе свиток, почитаешь на досуге. Что-то еще?

— Да. — Задумчиво смотрю на нее. — А что вышло с Тсунаде? Неужели плоть от плоти Сенджу оказалась неспособна выйти на этот пресловутый 'эс' уровень?

— Тсунаде, — усмехнулась Окини-сама, — является в некотором роде уникумом. Она очень рано развила сравнимый с Хъюгами контроль в работе с низкоэнергетическими потоками, применяемыми в целительстве, и по-настоящему быстро вышла на высший уровень. Но вот беда — с возможностями по контролю, требуемыми для работы с тяжелыми боевыми дзюцу, ее каналы справлялись просто отвратно. Вот поэтому она и заинтересовалась этими исследованиями. Да и вдобавок, не забывай, ее родной клан угасал прямо на ее глазах. В безумной жажде вернуть контроль над элементом мокутон наследники Хоширамы дошли до прямого инцеста, сводя в браке братьев и сестер, что не добавило здоровья потомству. Родившиеся от таких связей дети обладали множеством врожденных дефектов.

— Надеюсь, — поежился я, отрешенно глядя в окно, — что наш клан не...

— Нет. — Отрезала Окини-сама. — Хотя кое-кто был готов на любые меры, лишь бы поднять число владельцев истинного бьякугана. Ладно, это дело прошлое. Итак, Акира. — Моя приемная мать замолчала. — Вижу, ты не задаешь мне вопрос о причине, побудившей меня дать тебе это задание. Почему?

— А зачем? — Пожал плечами я, с тоской смотря в стену. — И, как бы то ни было... Вы преподали мне суровый, но, возможно, необходимый урок.

— Даже так? — Прищурилась она. — Что, ты вот так вот просто принял то, что я тебя заставила сделать?

— Мама... — Грустно вздыхаю, и смотрю на нее в упор, ловя ее самую чуточку обеспокоенный взгляд. — Там, в залитой кровью деревеньке я понял... Окончательно понял, если уж на то пошло, одну очень простую вещь. Есть я, есть моя семья, мой род, мой клан... И есть все остальные. Слишком уж жесток и неприветлив мир к тем, кто живет в нем. Знаете, там, где я родился, бытовало мнение — если каждый воин будет думать только о своем спасении, то подразделение погибнет. Но если каждый будет стремиться помочь тем, кто рядом, и делать все возможное — то шансы на выживание растут. Для всех.

— А раньше ты этого не понимал? — Брови Окини-сама в изумлении поползли вверх.

— Понять — одно. Принять, — горько улыбаюсь, — совсем другое.

— Я рада. — Теплая улыбка скользнула по губам моей приемной матери. — Ты и правда вырос. Бери свитки, сын мой, и иди. А то бедняжка Ханаби уже полчаса топчется под дверью. Кстати, Акира, — прозвучал ее последний вопрос, когда я уже встал и повернулся к двери, — что именно случилось с телом Айно?

— Гай-сенсей сдал ее труп Хокаге. — Произнес я, повернув к Окини-сама голову. — Насколько я понял, тело облачной красотки придется вернуть на родину.

— Жаль, — усмехнулась старейшина, — такой материал на дороге не валяется. Впрочем, скорее всего, перед возвращением ее тело будет обследовано по максимуму возможного, и без нас тут не обойтись. Все, можешь идти.

Стоило мне выйти на улицу, как я был немедленно отловлен моей будущей женушкой. Семилетняя девочка тут же развила бурную деятельность. Обедать, и никаких гвоздей. Подчинившись неизбежному, я последовал за малышкой Ханаби, которая уверено тащила меня в сторону дома. Впрочем, все было не так страшно — девочка явно плотно насела на несчастную Акинами, и успела за прошедшее время неплохо натренироваться. Еда, которую она выставила на стол, была уже вполне съедобной на вид. И, кажется, я наконец попробую то самое мясо по рецепту Суны. Единственное, что навевало нехорошие мысли, так это подозрительный, темно-красный цвет блюда. Отрезав кусочек, я осторожно отправил его в рот. Н-да, а я то думал, что успел привыкнуть к изыскам местной кухни. Похоже, что много чего я думал, и все больше не по делу. Потому как к мясу, жаренному в кляре из красного перца, я явно не был готов. Первый же кусочек, бездумно разжеванный мной, привел к устрашающему эффекту. Во рту словно взорвалась перцовая бомба, после чего я, пытаясь проморгаться от невольно выступивших слез, постарался нащупать на столе хоть что-то напоминающее стакан с водой.

— Тебе не понравилось, Акира? — Расстроено спросила девочка.

— Что... Это... Было? — В три приема выдавил из себя я, осушив чашку вожделенной влаги.

— Это был мой фамильный рецепт. — Рассмеялась неслышно подошедшая Акинами. — Ничего, Акира-кун, мы из тебя еще сделаем настоящего ценителя кухни Суны.

— Ханаби-тян, — содрогнувшись, произнес я, — давай договоримся так. Ты будешь готовить такое только если ты сильно... Нет, не так. Только если ты очень сильно на меня разозлишься, хорошо?

— Минуту. — Улыбнулась Акинами, склоняясь к кухонному фуин-шкафчику. — Дочь, у нас тут была рыба, тушенная с овощами.

В итоге меня все же накормили более чем сносной едой. Смолотив глубокую миску овощей, щедро сдобренных рыбой без косточек, я сыто и осоловело отвалился от стола, чувствуя, как на меня волной накатывает усталость. Все же сутки бега по деревьям и сильно пересеченной местности даром не проходят. Ханаби, увидев мой душераздирающий зевок, покачала головой и со вздохом убрала заварочный чайник обратно на полку. Вместо чая мне был предложен стакан холодного фруктового компота.

— Напился? — Девочка внимательно осмотрела меня и вздохнула. — Тогда иди спать, Акира. Но вот завтра, — она предвкушающе улыбнулась, — ты от меня так просто не отделаешься.

Под смех матери и дочери я отправился домой. Бредя по аккуратно посыпанной песком дорожке, я старательно сдерживал зевоту. Добравшись до своего дома, я сбросил сандалии и поднялся наверх. Не успел я открыть дверь в свою комнату, как из своего рабочего кабинета-библиотеки выглянул мой приемный отец.

— Явился, гулена? — Усмехнулся он. — Бедняжка Ханаби мне все уши прожужжала своими вопросами, где, мол, Акира и когда он будет дома. Все мечтала, как приготовит тебе мясо по рецепту Акинами-сан.

— Ну что же, свою мечту она исполнила. — Я передернулся всем телом, вспоминая перцовый кошмар на тарелочке.

— Все так плохо? — Сдерживая улыбку, поинтересовался Хизаши.

— Все еще хуже... — Мрачно вздохнул я. — Мясо в Суне, судя по тому, что мне довелось попробовать, готовят очень просто. Нужно взять кусок мяса и красный перец в равных долях, как следует вывалять одно в другом, и прожарить до хрустящей корочки.

— Ничего ты не понимаешь в хорошей еде. — Рассмеялся отец. — Ну да ничего, ты острое еще полюбишь... Ханаби девочка упорная, и если она что-то решила, то от своего не отступится. Ладно, как я понял, у тебя есть две недели отдыха, так?

— Все верно, — я почувствовал, как во мне просыпается любопытство.

— Очень хорошо, — улыбнулся он, глядя в мои сонные глаза, — я лично предупрежу твоего сенсея. Завтра — просто отдыхаешь, а дальше буду тебя тренировать. Пора тебе обучиться кое-чему новому.

— Чему? — Подобрался я, пристально глядя на усмехающегося Хизаши.

— Там узнаешь. — Он повелительно указал мне на дверь. — А сейчас шагом марш спать. У тебя глаза закрываются, Акира.

И я отправился спать.

Глава 28. Кто ходит в гости по утрам...

Проснулся я в пять утра. Привычки, как не крути, великое дело. Будучи на задании, я действую исходя из старой солдатской мудрости: "спи пока дают". А вот дома, в спокойной обстановке, начинают работать рефлексы, так сказать, "мирного времени". И одна из таких привычек, это именно подъем в пять часов утра. Зевнув, я встал с футона, и от души потянулся, раскинув руки и выгнув спину, после чего подошел к окну. В доме было темно и тихо, Хизаши все еще спал. Полюбовавшись утренней зарей, окрасившей горизонт полоской алого пламени, я спустился в душевую. Упускать возможность поплескаться под горячим душем я не собирался, особенно, после месяца в поле. Ухмыльнувшись, я нырнул под горячие струи. Горячий, холодный, горячий... Ничего лучше, что бы быстро проснуться и сбросить с себя сонное оцепенение, чем контрастный душ, человечество не придумало. Что тут, что на Земле. Выбравшись из душевой, я ожесточенно растерся полотенцем. Одевшись, я прихватил несколько яблок, после чего залез на крышу нашего с Хизаши уютного двухэтажного домика.

Улегшись на спину, я прикрыл глаза и захрустел яблочком. Лепота... Тишина, покой, вкусное кисло-сладкое яблоко и первые, еще не жаркие лучи восходящего солнца. И самое главное — не надо никуда бежать и кого-то там резать. Наверно, вздохнул я, именно так и выглядит простое человеческое счастье... Прикончив третье по счету яблоко, я понял, что допустил стратегическую ошибку. Желудок, словно затаившийся враг, дал о себе знать, и потребовал продолжения банкета. Варить же рис с утра пораньше особого желания не было. Я резко уселся и хлопнул себя по лбу. Нет, ну я болван, а? Сижу, понимаешь ли, яблоки ем. А сестренку навестить не надо? Нет, решено, иду к Миори. Она один черт просыпается с первыми петухами, так что не разбужу. Надо посидеть и пообщаться, а то она ведь волнуется. Да и готовит она — пальчики оближешь. Надо как-нибудь намекнуть Ханаби, что у Миори-нэ-сама есть чему поучиться. Спрыгнув со второго этажа, я напялил сандалии и устроил себе пробежку трусцой по направлению к дому, в котором жила сестра.

Домик этот, собственно, мало чем отличался от того, в котором жил я со своим приемным отцом. Такое же двухэтажное строение с плоской крышей и большими окнами, утопающее в зелени. Еще на подходе я унюхал божественные ароматы свежей выпечки, которые заставили меня сглотнуть набежавшую слюну, и услышал девичий смех.

— Ой, Аки, — рассмеялась высунувшаяся из окна первого этажа Хината, — ты уже проснулся? Присоединяйся к нам.

Ну что же... Сбросив обувь, я прошел в дом. На кухне стоял дым коромыслом, Миори обучала малышку Ханаби готовить.

— Привет честной компании, — улыбнулся я, заходя в и без того заполненную кухню. Нет, в самом деле — местные кухоньки были мало приспособлены для больших сборищ, потому как такого рода мероприятия положено проводить в додзе, которое, к слову, было в трех шагах по коридору.

— Акира! — Подскочила увлеченно наблюдавшая за действиями Миори Ханаби. — Ты почему так рано?

— Да вот, с сестренкой повидаться зашел, — усмехнулся я.

— С сестренкой, говоришь? Да ты просто проголодался, вот и все. — Пробурчала Миори, не отрываясь от лепки чего-то очень вкусного. — Так. — Выпрямилась она. — Хината, забирай моего непутевого младшего братика, и что бы я вас полчаса не видела и не слышала. Мне тут девочку учить надо, а вы галдеж устроите, что два тэнгу. Все, кыш отсюда!

Хината негромко рассмеялась, и, ухватив меня за руку, отправилась наружу.

— Давай просто прогуляемся, Аки. — Вздохнула она, едва мы отошли от порога.

— Что-то не так? — Вопросительно смотрю на нее, шагая рядом.

— Все не так. — Зябко поежилась Хината. — Знаешь, я тебе даже завидую.

— Мне? — Я изумленно остановился и вскинул бровь. — Риккудо-спаситель, да чему же тут завидовать-то?

— А ты сам подумай, — невесело улыбнулась маленькая химэ, — тебе ведь, если уж на то пошло, очень сильно повезло. — Увидев неприкрытое изумление на моем лице, она объяснила. — Я про твою команду говорю.

— Хм, — задумчиво смотрю ей в глаза, — все так плохо?

— Да чего уж тут хорошего. — Хината едва не плачет. — Наруто готов с Саске сцепиться по любому поводу. Он, видишь ли, считает, что я отдаю предпочтение Учихе.

— А так ли он неправ? — Улыбнулся я, после чего поднял руку. — Секундочку, о моя умнейшая и очаровательная кузина. Я ведь помню, как ты отреагировала, когда объявляли состав твоей команды. И, раз уж твоя радость была направлена не на Наруто, то, прости, остается ровно один претендент.

Порозовевшая девочка отвернулась и неспешно зашагала вперед.

— Неужели я настолько... — Почти неслышно пробормотала она.

— Ну, кому как. — Улыбнулся я. — Для того, кто знает тебя целых шесть лет — это было вполне очевидно. Что же касается остальных... — Я положил ей руку на плечо. — Думаю, что этого никто кроме меня и не заметил. Кстати говоря, о поклонниках. Вчера я встретил Кибу.

— Он что, опять начал?! — Девочка возмущенно обернулась ко мне.

— Да я бы так не сказал, — я задумчиво почесал кончик носа, — скорее уж, наоборот. Он, видишь ли, решил, что у него передо мной долг. Потому как он напал и проиграл.

— Вот как? — Хината чуть заметно прищурилась. — И как он себя при этом вел?

— Да он сам на себя был не похож, — хмыкнул я, — представляешь — Киба шел, опустив голову и сгорбив спину.

— Это-то как раз понятно, — насмешливо улыбнулась маленькая химэ, — ведь их клан помешан на силе. А ты, Аки, доказал ему, что из вас двоих сильнейший — именно ты. И что ты ему сказал? Надеюсь, — девочка прищурилась, — ты не отказался? Только публичного, персонального оскорбления нам и не хватало.

— Нет. — С удовольствием рассмеялся я. — Я очень вовремя вспомнил, что он наследник, и что иметь клан Инудзука в должниках нам вовсе не помешает. Так что поздравляю тебя, кузина — в самом скором времени к тебе придет твой новый должник.

— Ко мне? — Захлебнулась возмущением Хината. — Это почему еще ко мне?

— Ну, кто у нас будущая глава клана? — Хитро щурюсь в ответ. — Вот и получай новый инструмент, дорогая кузина. Я ему сказал, что ты тогда очень испугалась, так что пусть свой долг отдает тебе. И, знаешь, — открыто ухмыляюсь, — он был вовсе не против.

— Еще бы... — Скривилась словно надкусившая лимон Хината. — Ну ладно, Акира, мир тесный, Коноха маленькая, — обещающе улыбнулась девочка, — и мы с тобой еще сочтемся. Кстати, — с ехидным блеском в глазах протянула она, — ты помнишь, что нам визит вежливости к твоей зазнобе предстоит? Сейчас Ино в Конохе, так что, Аки, идти нам сегодня к Яманакам.

— А может, не сегодня? — Поежился я. — Целый клан менталистов, и ты хочешь туда отправиться по своей воле?

— Надо. — Решительно отрезала Хината. — И идти придется именно сегодня, потому что завтра я, видишь ли, отправляюсь на очередное задание.

— Интересно, — задумчиво протянул я, — и какие же задачи ставят перед командами класса 'А'?

— Не интересные. — Девочка скривила губы и недовольно сморщила носик. — Мы уже успели поработать церемониальной стражей.

— Церемониальной? — Я с любопытством покосился на шагающую рядом девочку. — И кого вы охраняли?

— Жену дайме Огня. — Вздохнула Хината. — И ладно бы только ее... Жену как таковую охраняло АНБУ. Сорок человек в масках, без малого. А нам, как самым маленьким, досталась задача по охране ее кошки. Акира, — девочка стиснула кулачки, — я ненавижу кошек. Проклятое отродье Некоматы постоянно убегало в лес, ловить же его, как ты понимаешь, приходилось нашей команде.

— И как была оценена многократная ловля кошки? — Хохотнул я.

— Задача категории 'А', — Хината весело показала мне язык, — потому что официально мы выступали телохранителями особо важной персоны. Будь эта персона неладна вместе со своей кошкой!

— Ну, — я с философским видом пожал плечами, — ты хотя бы столицу посмотрела.

— Да глаза бы мои ее не видели! — Взорвалась девочка. — Акира, ты себе не представляешь, что там творится. Город тонет в нечистотах, которые горожане выплескивают из окон. Это тебе не Коноха, где за такое в петлю отправят без разговоров. А как все это... Пахнет! — Девочка дернула плечиком. — В общем, Аки, мерзость еще та. — Подытожила она. — Да еще пришлось присутствовать на празднике урожая. Я же Хъюга-химэ. — Хината закатила глаза. — Это кошмар. Мне пять часов пришлось стоять в зале, полной каких-то тучных чиновников, и улыбаться. И ладно бы просто стоять... Мне еще с их сыновьями танцевать пришлось. И каждый... Каждый! Норовил ко мне прижаться.

— И сколько же столичных семейств ты оставила в трауре? — Рассмеялся я в ответ.

— Ну не надо тут из меня чудовище делать. — Коварно улыбнулась Хината. — Подумаешь, сломала одному любителю трогать девочек руку... В трех местах...

— И то, правда, — согласно кивнул я, — сущие пустяки, чего уж там.

— Ага, — с неописуемо довольным видом кивнула она, — а когда отец этого недоросля потребовал примерно наказать мерзкую девку, не ценящую оказанную ей честь, я всего-то спросила у дайме, во что он ценит этого оскорбителя.

— И что дайме? — Остановился я.

— А что дайме... — Хмыкнула маленькая химэ. — Стражу он кликнул. За оскорбление принцессы великого клана чиновника вздернули на виселицу, не прошло и получаса. После этого ко мне только Наруто с Саске и приставали, потому как до остальных дошло, что именно за куноичи посетила их сборище.

— Они не знали? — Поразился я, с изумлением глядя на нее.

— Откуда... — Улыбнулась Хината. — Нас представили всех сразу, как учебную команду Скрытого Листа. Ну ты сам подумай, Аки... Я в полевом камуфляже сильно на принцессу клана Хъюга похожу, нет? То-то и оно. Распорядителя праздника чуть Къюби не хватил, когда он увидел, в чем мы на праздник явились.

— Кстати говоря, кузина, а с чего ты с ними танцевала-то? — Я с интересом посмотрел на улыбающуюся девочку.

— Ну, Аки... — Протянула девочка. — Сам посуди, должна же я была на столичных кавалеров посмотреть? Хотя, — непритворно вздохнула Хината, — смотреть там особо не на что... Такие же рыхлые и пухлые, как и их родители. А уж детям самураев я вообще не ко двору пришлась, но тут все понятно, очень давняя нелюбовь связывает шиноби и землевладельцев.

Сзади послышался звук стремительных шагов. Нас догнала чуть запыхавшаяся Ханаби, которая потребовала немедленно явиться к столу. Миори, как всегда, была на высоте. Да и вообще, с приготовленной моей сестрой выпечкой мало кто мог конкурировать. После завтрака Хината отправилась по своим делам, напомнив мне, что после двух часов пополудни мы отправимся с визитом, Миори осталась убирать посуду, а моим вниманием всецело завладела маленькая егоза Ханаби, утащившая меня на полигон для демонстрации своих достижений. Глядя на порхающего над ладонями девочки бумажного журавля-оригами, мне только и оставалось, что покачать головой. Ханаби демонстрировала поразительный контроль над чакрой для своего возраста. Когда же она сообщила, что у нее совсем недавно инициировался третий по счету центр чакры, у меня вообще челюсть отпала. Открыть все три источника в семь с небольшим лет — это очень серьезно. Как выяснилось, Ханаби уже получила обе защитные печати, как на свои глазки, так и на разум.

— Акира, — прощебетала напрыгавшаяся девочка, усаживаясь напротив меня, — а теперь расскажи мне сказку!

Я только крякнул. И чего мне ей рассказывать? По здравому размышлению я решил, что тот же 'Буратино', в некоторой адаптации к местным реалиям, придется вполне ко двору. Девочка слушала меня затаив дыхание и приоткрыв рот. Такого ей точно раньше никто не рассказывал.

— Вот вы где. — Усмехнулась неслышно подошедшая Акинами, с улыбкой глядя на зачарованно слушающую дочь. — Ханаби, ты помнишь, что у тебя сейчас должны быть занятия с Окини-сама?

— Помню, мама. — Вздохнула девочка. — Я просто заслушалась.

— Вот как... — Прищурилась Акинами. — И что же Акира тебе рассказал?

— Ну, — Ханаби сдула непослушный локон в сторону, — эта история, я так думаю, про Хошираму Сенджу. Он прикинулся бродячим актером и создал древесного клона, с помощью которого он боролся с каким-то глупым, но умелым кукольником. Представляешь, мама! — Воскликнула девочка. — У кукольника, который тремя марионетками управлял, кто-то, я так и не поняла кто, перехватил управление над куклами. А еще там были Санби, Некомата и Къюби, причем Некомата прикидывалась котом в очках, а девятихвостый изображал из себя лисицу в юбке. И все они искали какой-то странный ключ. — Ханаби задумчиво прищурилась. — Ну, раз уж три биджу искали ключ, то он наверняка был очень непростой. Может, он открывал двери в их родной мир?

— Вот как? — Акинами изумленно перевела взгляд на меня. — Акира, ты это сам придумал?

— Ну, что вы... — Я поймал отвисшую челюсть. — Эту сказку мне рассказывали в детстве.

— А, я поняла. — Рассмеялась женщина. — Ладно, малышка, тебе пора на урок. Кстати, Акира. Там около ворот мнутся твои товарищи по команде. Если хочешь — порадуй их своим присутствием.

Проводив взглядом уходивших по песчаной дорожке Ханаби и Акинами, я тряхнул головой и отправился к воротам кланового квартала. Вот же фантазия у ребенка... А, с другой стороны, чего я ожидал? Девочка просто переложила незнакомые образы на привычные ей, и, в итоге, получила что угодно, только не детскую сказочку. Кивнув замершим у ворот бесстрастным стражам, я вышел наружу, сразу же заметив мрачную Сакуру в сопровождении мнущегося с ноги на ногу Рока Ли.

— Привет, коллеги. — Тепло улыбнулся я. — Что-то случилось?

— Случилось. — Буркнул Рок. — Послушай, что говорит Сакура-чан.

— Акира-кун. — Сакура подняла на меня взгляд заплаканных, покрасневших глаз и тихо всхлипнула. — Знаешь, а ведь сенсей был прав.

— В чем именно, Сакура-чан? — Н-да, а ведь Рок самый натуральный болван, девочке сейчас поддержка нужна, а он мнется как неродной.

— Мои друзья, Венори и Кейдо. — Глухо произнесла розоволосая куноичи. — Их... Их отправили в команду 'Це'. Ну, в такую, которую Гай-сенсей называл 'мясной'. И, — Сакура шмыгнула носом, — я после возвращения зашла домой к Венори-куну. И узнала, что его больше нет. — Выдержка окончательно оставила разрыдавшуюся девочку.

— Из всей команды 'Це' четыреста двадцать выжил только один сенсей. — Угрюмо процедил Рок. — Бросил своих учеников и сбежал, не иначе!

— Так, стоп. — Решительно прервал я прерывающийся всхлипами рассказ. — Пошли ко мне домой. Сакуре нужно привести себя в порядок, да и успокоиться не помешает.

— А что, нас пустят внутрь? — Скептически прищурился Рок Ли. — Это же клановый квартал, Акира.

— Рок, — невесело улыбаюсь я в ответ, — если ты не заметил — это мой дом. Живу я тут. Все, пошли.

Охрана пропустила моих спутников без лишних вопросов, достаточно было лишь мне сказать: 'Они со мной'. Убитая горем Сакура шла, опустив голову, а вот Рок любознательно вертел головой направо и налево. Ну что же, могу его понять — очень уж разительный контраст с улицами Конохи. Тишина, порядок, покой. И никаких толп толкающегося народа, особенно как в районе центральных улиц, неподалеку от площади Хоширамы Сенджу. Пройдя мимо аккуратно подстриженных кустов, я вывел своих товарищей по команде к порогу моего дома.

— Странно, — хмыкнул Рок, глядя на аккуратный двухэтажный домик, — я ожидал большего.

— Чего именно? — Я вопросительно вскинул бровь.

— Ну, не знаю... — Замялся генин. — Чего-то вроде дворца.

— А зачем нужен дворец? — Усмехнулся я. — Жилье должно быть практичным и удобным, Рок-кун. Ты только представь себе, сколько труда нужно, что бы просто убрать в здоровенном особняке.

— Но ведь Хъюги — высшая аристократия! — Недоуменно уставился на меня Рок Ли. — Вы должны жить в роскоши.

— Правда? — Чуть заметно прищурился я, глядя на замявшегося генина. — И кому же я это должен, не подскажешь?

Проведя своих гостей в уютное додзе, я предложил Року присесть, пока Сакура приведет себя в порядок. Душевая, где, помимо душа была еще и раковина, привела девочку в восторг.

— Сакура, — я указал ей на настенную контрольную печать регулятора температуры воды, — подаешь сюда чакру. Чем больше — тем горячее будет вода.

— Вам что, — девочка округлила глаза, — не нужно греть воду?

— Нет, — улыбнулся я, — воду греет фуин-нагреватель, который кушает чакру. Впрочем, что бы умыться, много сил тратить не придется.

— Хорошо быть Хъюгой. — Вздохнула девочка. — Я все поняла, скоро буду.

Сакура и правда управилась очень быстро. Буквально через пару минут она вернулась в додзе, сверкая свежевымытым лицом.

— Хотите чаю? — Поинтересовался я у своих гостей.

— Я помогу тебе, Акира-кун. — Встрепенулась Сакура, и направилась следом.

Рок тоже предпочел не оставаться в одиночестве, и, в итоге, вся наша дружная компания переместилась в кухню.

— А где у тебя очаг? — Сказала недоуменно озирающаяся розоволосая куноичи.

— А зачем он нужен? — Хмыкнул я, наполняя из кувшина чайник, который и поставил на фуин-плиту.

— А как готовить? — Вопросительно уставилась на меня Сакура.

— Фуин-плита. — Лаконично ответил я, подавая чакру в контрольную печать.

— Никогда не видела их вблизи... — Зачарованно вздохнула девочка. — Она, наверное, дорогая?

— Ну, — пожал я плечами в ответ, — не дороже денег. Вот эта вот, простенькая, стоит около тридцати тысяч Ре.

— Ого! — Аж отшатнулась девочка. — И как же такое покупать?

— Ну, — хмыкнул я, — очень просто. Джоунины зарабатывают вполне достаточно, что бы позволить себе еще и не такое.

— Джоунины... — Горько улыбнулась она. — Мой папа в год столько не заработает, если считать с учетом расходов на еду. Да и многие ли из нас станут джоунинами?

— Если повезет — все. — Серьезно ответил я.

— Моим друзьям не повезло! — Зло отрезала Сакура.

От двери кухни послышалось негромкое покашливание. Хизаши, услышавший разговор, решил поинтересоваться, что именно происходит.

— Доброго дня вам, генины. — Пряча улыбку, сказал мой приемный отец. Получив ответные приветствия, Хизаши поинтересовался у меня, почему мои гости находятся на кухне. Получив ответ, он усмехнулся.

— Готовь угощение, Акира. — Кивнул мне Хизаши, а сам, тем временем, предложил Року и Сакуре следовать за ним.

Вернувшись в додзе с лакированным черным подносом в руках, на котором был малый фарфоровый набор из четырех чашек и курящегося паром заварочного чайника, я обнаружил прелюбопытную картину. Хизаши отвечал на вопросы моих товарищей по несчастью из команды 'Бэ' сто шестьдесят три. Тему неугомонная куноичи подняла очень интересную. Ее заинтересовало, почему наша родная деревня так легко относится к жизням учеников. Ответ моего приемного отца должен был дать пищу для размышлений пытливым умам подростков. Хизаши, который сам в свою бытность джоунином-наставников подготовил две учебных команды, рассказал, что раньше-то, как раз, генинов берегли. И ситуация в корне поменялась лишь шесть лет назад, когда по воле Хокаге был начат массовый набор не клановых подростков в академию. Как сказал Хизаши, именно в то время было введено разделение команд на категории. Что же, до понурившейся Сакуры дошел очевидный факт: именно по воле Каге Листа команды 'Це' класса пропускали через мясорубку испытаний, отбирая из множества слабейших потомков горожан будущих сильных шиноби, способных подняться как минимум до грамотных чуунинов.

— Но... — Девочка, идеалы которой рухнули, сумела все же выдавить из себя очередной вопрос. — Зачем так? Почему просто не обучать детей?

— Потому что наследственность имеет огромное значение. — Бесстрастно ответила неслышно подошедшая Хината. — Кланы занимались селекцией многие сотни лет, Сакура-сан. А Хокаге хочет быстро отобрать тех горожан, которые способны стать шиноби. И уже дети этих выживших, вполне вероятно, пойдут дальше своих родителей. Не зря же в совете деревни принят закон, по которому шиноби имеют право вступать в брак только с шиноби, или с их потомками не более чем в третьем поколении.

— Мы справимся! — Вскинул голову Рок Ли. — У нас хорошая команда.

— Неплохая. — С едва заметной улыбкой кивнул Хизаши. — Но тренироваться вам предстоит еще очень много.

— Ой, мы совсем забыли. — Вскинулась Сакура. — Акира-кун, Гай-сенсей сказал, что ближайшие три дня мы просто отдыхаем, а потом каждому из нас он назначит индивидуальные тренировки.

— Ага, — улыбнулся Рок, — и никаких тебе двух недель отдыха.

— Отдых. — Хмыкнул Хизаши. — Это очень странное слово. У шиноби, если, конечно, он хочет быть живым шиноби, отдыха нет до самой старости.

— Акира. — Хината в упор посмотрела на меня. — Будь так добр, проводи своих гостей и оденься в парадную одежду. У нас очень важная встреча, если ты не забыл.

После этих слов Рок и Сакура быстро попрощались. А я, вздохнув, отправился наверх. Одевая парадное кимоно и обязательную в этом случае повязку-хатимаки, я усмехнулся, подумав, что Рок и Сакура, ушедшие, держась за руки, точно найдут, чем заняться. Ну, и в добрый путь. Я бы сам с удовольствием погулял с симпатичной девочкой, вместо того, что бы влезать обеими ногами в логово Конохских менталистов. Но, увы. Приглашение получено и принято, так что выбора у нас нет никакого. Спустившись вниз и выйдя на крыльцо, я увидел нетерпеливо притоптывающую ножкой маленькую химэ. Яманаки, к кварталу которых мы подошли спустя каких-то сорок минут, проживали куда как более компактно. Вообще, разница в положении кланов была заметна невооруженным взглядом. Если в клане Хъюга каждая семья проживала в отдельном доме, и места в квартале хватало еще и для обустройства парков и полигонов, то Яманаки, по большей части, теснились по две-три семьи на особняк. Да, конечно, дома в их квартале были побольше. Что меня поразило, так это скученность. Клан менталистов проживал очень компактно, и на их территории был ровным счетом один парк, тогда как у нас фактически весь квартал утопал в зелени.

Стража квартала встретила нас у ворот. Идя по незнакомой территории, я соблюдал должную невозмутимость, каковая и была положена члену великого клана. Я вздохнул про себя... Это Рок и Сакура могли непринужденно крутить головами при посещении кланового квартала, а для меня это — увы, табу. Не должен Хъюга при встрече с равными вести себя неположенным образом, и все тут. Еще больше жаль, что нельзя активировать бьякуган. Это будет еще хуже, такое однозначно будет воспринято как недружественный акт. По меньшей мере, это сочтут как знак недоверия принимающей стороне. А в наихудшем случае это станут трактовать как попытку выведать секреты как минимум не враждебного клана. В общем, я был вынужден держать обуревающее меня любопытство в узде. Но, как бы то ни было, я не мог не отметить, что клан Яманака сумел-таки найти удобную для существования нишу. Занявшие положение специалистов по ментальной обработке, разведке и 'мягким' допросам, члены клана наконец-то практически перестали терять молодежь. Львиная доля детей этого небоевого клана переживала положенное шиноби 'поле', сразу же идя в соответствующие структуры АНБУ. Да и потом, привыкшие к необходимости тонкого контроля, Яманаки, так или иначе, но осваивали работу ирьенинов. Хотя, конечно, целителей высшего разряда среди них не было ни одного.

Дворец Яманака поразил меня. Да, похоже, чем ниже действительное положение клана в иерархии, тем больше этот клан вынужден работать на публику. Вычурный четырехэтажный особняк с башенками и кучей архитектурных излишеств впечатлял. Почетная стража, сопровождавшая нас с Хинатой от самых ворот квартала, с поклоном передала нас мажордому-распорядителю, который, как и львиная доля встреченных мной Яманак, был блондином. Малый зал для приемов, в который он нас и провел, располагался на втором этаже. Небольшое уютное додзе с мягкими татами на полу и гобеленами на стенах. У противоположной входу стены стоял невысокий лакированный чайный столик тонкой работы. Одно маленькое но... На стенах были заметны прекрасно знакомые мне защитные печати. Похоже, эта комната также используется и как защищенный от прослушивания зал для заседаний. Отвешивая низкий поясной поклон, каковой и положено выполнять младшему-равному перед старшим-равным, я позволил себе буквально на мгновение саркастически искривить губы.

Ну как же, 'заходите в гости'. Да тут точно будет прием на высшем Конохском уровне! Помимо очаровашки Ино, в додзе присутствовал так же сам глава клана Яманака, по совместительству являвшийся еще и заместителем Данзо по аналитической части. Я чуть стиснул зубы, рывком вгоняя сознание в медитативный транс. Мне сейчас нельзя проявить ни единой бесконтрольной эмоции, ведь эти телепаты, покусай их Къюби, не имея возможности залезть в голову, тем не менее, будут свободно читать проявляемые эмоции. Ну, так и есть! По вискам словно скользнули мягчайшие перышки. Н-да, мысленно присвистнул я, это вам не очаровательная, но все еще не слишком умелая Ино, тут явно работает настоящий мастер. Впрочем, чего гадать... Вон он, менталист высшего класса, Иноичи-доно собственной персоной. Выпрямившись, я опустился на колени строго по этикету — справа и чуть позади моей кузины-химэ. Собственно встреча как таковая произвела на меня странное впечатление.

Начать с того, что Ино была не похожа на саму себя. Нет, выглядела она, как обычно, на все сто. Вот только поведение у нее было скорее приличествующее Хинате на публике. Девочка сидела, скромно опустив ладошки на колени, и лишь веселые чертенята, прячущиеся где-то в глубине ее скромно потупленных глаз, выдавали в ней ту самую начинающую специалистку по массовому сокрушению мужских сердец. А ее почтенный отец, который, напомнил я сам себе, помимо всего прочего еще и второе лицо в спецслужбе Скрытого Листа, вел вежливую и отвлеченную беседу с моей маленькой химэ. Мероприятие вышло на редкость скучным, хотя, спасибо тому самому медитативному трансу, я ничем не выдал обуревающих меня эмоций. Как объясняла мне Миори, человека, ушедшего в транс, очень тяжело читать. А если при этому у него присутствует защитная печать, не дающая заглянуть в глубины сознания, то даже его эмоции, уходящие в трансе глубоко вовнутрь, будут недоступны для менталиста. Вообще, с точки зрения стороннего наблюдателя, имела место быть точеная из камня статуэтка подростка, не более того.

Битый час мне пришлось слушать светскую беседу ни о чем... Я даже, в какой-то мере, почувствовал себя разочарованным. Нет, безусловно, глупо было надеяться, что второй человек в АНБУ Конохагакуре вот так вот запросто возьмет и начнет прощупывать почву для возможного союза кланов. Но, биджу меня заешь, надеяться-то я на это мог? Правильно, мог. И именно поэтому сейчас я чувствовал себя в некоторой степени обманутым. Хотя, моих познаний в тонкостях полного недомолвок и недоговоренностей языка восточных интриг было совершенно недостаточно для правильного анализа проходящей на моих глазах встречи. А вот Хината, судя по всему, прекрасно понимала суть происходящего. Хотя, стоит отметить, даже мне, знающему мою кузину-химэ едва ли не с самого детства, было сложно разобрать, какие именно чувства и эмоции она испытывает в действительности, особенно, если она старается их скрыть. Так или иначе, но после второй выпитой чашечки ароматного чаю настало время прощаться.

Ну что же, Яманаки и правда, оказали нам честь. На выход нас провожали лично глава клана и его наследница. Хината по-прежнему продолжала светскую беседу с Иноичи-доно, а я молчал. И вот уже у самых ворот квартала Яманака, когда мы приступили к сложному ритуалу прощания, Ино, прошедшая буквально в одном шаге, незаметно коснулась тонкими пальчиками моей ладони, оставив в ней лоскуток тончайшего шелка. Мне потребовалось все мое самообладание, что бы ничем не выдать охватившего меня удивления. Нет, ничего не скажешь — нужно отвесить моим учителям, на протяжении многих лет приучавших юного оболтуса 'держать лицо', самый низкий поклон. Я сумел-таки удержаться от проявления каких бы ни было эмоций. Сожри меня Къюби, да я даже глазом не моргнул, не говоря уж о том, что бы проводить взглядом очаровашку Ино, неслышно прошелестевшую мимо шелком одежд. Н-да, кстати, нужно отдать должное местным парфюмерам... Легкие, ненавязчивые ароматы им удаются на отлично. Надо будет узнать, что это за духи такие, и подарить Ханаби-тян флакончик, разумеется, после того, как девочка немного подрастет.

Неспешно шагая по улице рядом с Хинатой, я с трудом удерживался от желания рассмотреть, что же такое вложила мне в руку Ино-химэ. Но, увы — приходилось с невозмутимым видом сопровождать мою царственную кузину, ведя неспешную беседу. Первое, что мы сделали, выйдя за пределы квартала клана Яманака, так это активировали бьякуганы. Ну, право же, не заметить наблюдение было невозможно. Впрочем, от нас особенно никто и не скрывался... Сотрудники наружного наблюдения АНБУ сопровождали нас по крышам всю дорогу, при этом, стоит отметить, действовали они демонстративно. Мол, мы знаем, где вы были. Я мысленно усмехнулся. Похоже, что это сигнал даже не нам, а, скорее, Иноичи-доно. Не играй, мол, старина, в опасные игры. Так что пришлось зажать любопытство в кулак, вместо этого слушая легкую болтовню кузины.

Однако, мысленно хмыкнул я, Хината рассказывает весьма любопытные вещи. Девочка с юмором рассказывала о житии-бытии ее родимой учебной команды. Ну что же, я и не сомневался, что реальность будет совсем не похожа на детскую сказочку. Какаши Хатаке оказался жутко въедливым педантом и требовательным наставником. И, разумеется, никакого чтения порнографии при подростках, не говоря уже о перманентных опозданиях. Наоборот, наставник моей химэ не только сам выполнял обещанное секунда в секунду, но и требовал того же самого от своих подопечных. Да и учил он их на совесть, не делая разницы между своим приемным сыном и Саске с Хинатой. Наконец, показались ворота квартала клана Хъюга, и лишь после этого наш конвой, перемещавшийся параллельно нам, но по крышам, ушел в сторону. Мы переглянулись, синхронно, будто глядя в зеркало, криво усмехнулись, и прошли внутрь.

— Ну, — улыбнулась Хината, стоило лишь нам пройти за ворота, — показывай, что тебе там моя подруга подсунула.

— Ты заметила? — Изумился я.

— Ага, — с удовольствием кивнула мне девочка, — я минут пять краем глаза наблюдала, как Ино-тян буквально по миллиметру смещалась в твою сторону.

Ну что же, я раскрыл наполовину сжатый кулак, после чего аккуратно выудил зажатый между пальцами клочок тонкой шелковистой материи.

— Записка. — Удовлетворенно констатировала моя любопытная кузина. — Аки, не томи, что там?

— Хм, — прищурился я, — это ж вроде как личное послание от очаровательной куноичи. Разве может настоящий мужчина взять и... — Договорить мне не удалось. Пришлось со смехом уворачиваться от притворно нахмурившейся девочки. — Так. Цитирую: 'Кафе Иводзима, 19 часов'.

— Так-так. — Хината грозно свела брови. — Аки, ты, похоже, решил взять и изменить моей юной и неопытной сестренке? Смотри, все Ханаби расскажу.

— Ну, разве могу я вот так вот взять и отказаться от столь радушного предложения... — Возвел я очи горе.

— Не можешь. — Согласно кивнула посерьезневшая Хината. — Аки, будь очень осторожен. Узнать, что она задумала необходимо, но, ради Риккудо — не подставляйся, хорошо?

— Разумеется. — Так же серьезно ответил я. — Впрочем, я не думаю, что есть серьезный риск... Не станет Иноичи-доно использовать свою кровиночку для каких-то игр, так что это, я почти в этом уверен, личная инициатива Ино-химэ. Или, — задумчиво прищурился я, ощущая самый натуральный приступ паранойи, — все же станет?

— Нет, — уверенно ответила Хината, — я немножечко знаю о позиции Иноичи-доно по этому вопросу от самой Ино-тян. Не станет он такого делать, да и другим не даст. Будь по-другому, черта с два я бы на эту встречу согласилась. Связала бы тебя, но никуда уж точно не отпустила бы.

— Понял тебя. — Кивнул я. — Пожалуй, мне стоит переодеться. Не в парадной же одежде, в самом деле-то, мне туда идти.

— Ну вот, — притворно пригорюнилась девочка, — тебе с синеглазой обольстительницей на встречу идти, а мне перед отцом отчитываться. Все, я ушла. — Хината развернулась и летящей походкой отправилась к четко очерченному лучами предзакатного солнца дворцу, бросив напоследок через плечо. — Хорошего вечера, Аки!

Дома я в темпе скинул с себя официальный костюм, после чего напялил удобный и совершенно не стесняющий движений комплект из однотонной широкой рубахи и брюк. Бросив взгляд в зеркало, я удовлетворенно кивнул сам себе — то, что надо. Просто подросток, ничуть не выделяющийся из толпы сверстников, разве что, качество ткани и пошива выше обычного. После чего прогулочным шагом покинул квартал. Запас по времени до встречи у меня был солидный, так что я мог удовлетворить свою манию преследования. После событий в Итазуре я вообще не любил сюрпризы и совпадения. Так что, если за мной кто и следит — пусть гадает, что происходит. Для начала я зашел в кафе неподалеку от дома, где с аппетитом умял порцию мороженного. Затем начался долгий, и, увы, унылый, тур по торговым лавкам. С видом скучающего аристократа я разглядывал самые разнообразные овощи, писчие кисти, оружие, одежду... В итоге, я подошел к кафе как раз к указанному сроку. Ну, что может быть естественней, чем зайти промочить горло порцией свежего сока после часовой прогулки, не правда ли?

Как и следовало ожидать, Ино еще не пришла. Я саркастически хмыкнул про себя — ну, как же... Редкая девочка или девушка явится на назначенное рандеву минута в минуту. Впрочем, так даже лучше. Тем естественней будет эффект неожиданной встречи. Сидя за столиком и потягивая свежайший гранатовый сок, я предавался блаженному ничегонеделанью. И вот, не прошло и десяти минут, как в дверях кафешки появился знакомый силуэт. Девочка неспешно прошла внутрь и лениво осмотрелась. Ну, актриса, не мог не восхититься я, глядя на изумленно распахнувшиеся глаза Ино-химэ, которая, якобы случайно, наткнулась на меня взглядом.

— Здравствуй, Акира-кун. — Ослепительно улыбнулась подошедшая к столу синеглазка. — Какой приятный сюрприз.

— Ино-химэ. — Встав, я отвесил девочке положенный по этикету поклон. — Какая неожиданная встреча.

— Ну вот, опять. — Она вздохнула и укоризненно покачала головой. — Я же просила тебя... Просто Ино. Или Ино-чан.

— Как скажете, Ино-химэ. — Я позволил себе очень легкую улыбку, глядя на прищурившуюся девочку.

— Так. — Ино Яманака решительно махнула стоящему за прилавком бармену. — Сейчас я чего-нибудь выпью, и мы прогуляемся, хорошо? Сидеть таким вечером в четырех стенах — просто преступление.

Пока девочка заказывала и расплачивалась, я мрачно просчитывал возможные варианты. Нет, это 'ж-ж-ж', как говаривал незабвенный медвежонок, решительно неспроста. Повернуться и уйти? Оно, конечно, вариант, но очень уж не хочется этого делать. Во-первых, так я ничего не узнаю. А во-вторых... Стоило быть честным, по крайней мере наедине с собой — мне вовсе не хотелось этого делать. Общество синеглазой куноичи отнюдь не вызывало у меня отвращения. Да чего уж там, можно было определенно констатировать, что она мне нравилась. Ладно, рискну прогуляться, раз уж таково ее желание. В конце-то концов, я дома, и у меня за спиной вся мощь клана Хъюга.

В итоге, мы покинули уютное кафе, и неспешно отправились гулять по парку. Ино, загадочно улыбавшаяся чуть ли не с самого выхода, наконец, решилась на разговор.

— Акира-кун... — Девочка нерешительно бросила взгляд по сторонам. — Скажи, что случилось в Итазуре?

— В Итазуре? — С невозмутимым видом переспросил я. — А что такое — Итазура?

— Перестань, пожалуйста. — Поморщилась девочка. — Ладно, давай сделаем так: я сейчас кое-что тебе расскажу, а там уж сам решай, говорить мне что-либо или нет.

Мы остановились и встали друг напротив друга.

— Даже так... — Задумчиво протянул я, в упор глядя в неправдоподобно синие глаза, способные поспорить с цветом южного моря в спокойный солнечный день. — Слушаю тебя очень внимательно, Ино-чан.

— О, — улыбнулась Ино, — ты обратился ко мне без этого вечного Хъюговского официоза. Итак, как я и обещала... — Девочка внезапно оборвала фразу, и прошептала, практически не шевеля губами: 'Проклятие, мой дядя. Подыграй мне, Аки!'.

А дальше девочка сделала единственный шаг вперед и неумело ткнулась в мои губы своими. Я на мгновение замер, но затем мысленно ухмыльнулся. Да какого биджу, спрашивается? Подыграй, говоришь? Ну, хорошо. Здравый смысл с присвистом и гиканьем улетел в неведомую даль, и мои руки по хозяйски скользнули по узкой спине Ино. Левая легла на плечо девочки, а правая, само собой, отправилась в короткое путешествие вниз, для начала замерев на ее талии. Вот так, Ино. Подыгрывать — так по полной программе. Прижав синеглазку к себе, я чуть наклонил голову вперед, после чего всерьез занялся ее плотно сжатыми, чуть терпкими от гранатового сока, губами. В первое мгновение она напряглась, изумленно распахнув глаза, но затем постепенно обмякла и расслабилась. Первый поцелуй, начавшийся как игра, закончился вполне серьезно. Ино явно не доводилось заниматься чем-то подобным раньше, и дыхание у нее сбилось очень быстро. Впрочем, я тоже оказался вовсе не таким невозмутимым... Все же малышка Яманака обладала, не смотря на свой юный возраст, великолепными задатками. Этот бутончик уже начал раскрываться, обещая расцвести в прелестную хризантему. Почувствовав, как начинает кружиться голова, а девочка постепенно обмякает в кольце моих рук, я нехотя прервался, оторвавшись от ее полных, красиво очерченных губ.

— Аки, что это было? — Сбивчиво шепнула восстанавливающая дыхание синеглазка, низко склонив голову.

— Ино, — я улыбнулся, уткнувшись носом в ее макушку, — ты же просила меня подыграть, не так ли? Кстати, к чему такие меры? — Моя улыбка становится шире. — Нет, я конечно польщен вниманием столь очаровательной куноичи благородного рода, но...

— Дурак. — Прошептала она, прижавшись ко мне. Ох, Къюби меня заешь, да она же дрожит, как в лихорадке. — Мой папочка, знаешь ли, иногда приносит рабочие документы домой. Два дня назад я прочла у него в кабинете... — Ино на мгновение замолчала и перевела дух. — Интересную бумагу. Доклад от резидента в стране Чая.

— И ты вот так вот запросто рассказываешь мне о делах твоего отца? — Сказать что я в шоке, это ничего не сказать. Интересно, она меня за полного идиота держит, что ли?

— Сейчас поймешь, — невесело продолжила она. — Кстати, Аки, мой дядя все еще там?

— Где там? — Уточнил я.

— Ох, Риккудо... — Безнадежно протянула она. — Активируй свой великий и ужасный бьякуган, пожалуйста. Мужчина, блондин средних лет, с вытянутым лицом и узкими губами. Был у тебя за спиной, метрах в двадцати.

Мысленно хлопнув себя по лбу и выругавшись про себя, включаю истинный бьякуган. Ага, вон он. Стоит, красавчик, сбоку от дерева, сразу ведь и не приметишь. Шиноби, это по каналам видно сразу. Блондин.

— Стоит где стоял, — шепчу в пушистую макушку девочки.

— Понятно. Повторяем. — Грустно вздохнула Ино, и, подняв голову, нежно провела кончиками пальцев по моей щеке.

Второй поцелуй длился дольше. Мысленно махнув рукой, я, что называется, расслабился и постарался получить удовольствие. Краешек сознания, чудом устоявший перед напором гормонов, все же отметил, что ученица мне попалась талантливая. Если в первый раз она практически пассивно принимала немудренную ласку, то сейчас... О, сейчас она проявила первые признаки инициативы. Ее мягкие губы, пусть пока и неумело, но уже осознанно, отвечали моим. Мужчина, все это время с усмешкой наблюдавший за нами, наконец, развернулся и отправился восвояси. И когда мы оторвались друг от друга, он успел удалиться едва ли не к границе парка.

— Ушел? — Вопросительно шевельнулись заметно припухшие губы Ино.

— Да. — Так же неслышно ответил я, глядя в сияющие синие озера ее глаз.

И вот тут-то Ино и ошарашила меня по полной программе. Девочка умудрилась прочесть отчет резидента, который ее отец принес домой. Не иначе, как Иноичи-доно имеет привычку работать допоздна, при этом стараясь уделять внимание семье. Ничем другим такое отношение к особо секретной документации и не объяснить. Хотя... Если он хотел, что бы его дочь прочитала и сообщила мне... Или, что бы я думал, что он этого хотел... Я впервые посочувствовал 'рыцарям плаща и кинжала'. Так ведь стойкую паранойю заработать не мудрено, с такими-то измышлизмами и просчетом многоуровневых обманов и подстав. Нет, к биджу все это, сейчас нужно сосредоточиться на том, что рассказывает моя прелестная визави.

В общем и целом, картина вышла удручающая. В этой проклятой Итазуре, да пожрет ее Синигами целиком и полностью, действительно проводилась специальная операция АНБУ. И оперативники, как раз, старались не только стравить Иву и Кумо, нет, они еще пытались подставить нас под удар, вынудив Хиаши тратить время и ресурсы либо на попытки вытащить меня из Кумогакуре, либо... На банальную месть. И спасибо моей счастливой звезде, что красотка Айно заигралась и погибла, сорвав заранее рассчитанную многоходовую комбинацию. Оставался лишь один вопрос, который я и озвучил, внимательно глядя в сосредоточенно застывшие глаза девочки.

— Ино, я благодарен тебе за информацию, но... — Я замялся и потер кончик носа, подбирая формулировку. — Зачем и почему?

— Знаешь, Акира-кун, — мило улыбнулась девочка, — как говорит моя мама, в каждой женщине должна быть капелька загадки, покрытой тайной. И пусть ответ на этот вопрос останется моим маленьким девичьим секретом. Впрочем, — лукаво прищурившаяся химэ клана Яманака сдула прядь непослушных волос, — никто не запрещает тебе найти ответ самостоятельно.

Ино, наконец, выскользнула из кольца моих рук, и мы направились к выходу из парка. Разговаривать не хотелось, в голове царил самый настоящий сумбур. Моя спутница, спокойно идущая рядом, тоже помалкивала, изредка, как она думала, незаметно бросая на меня косые взгляды.

— Что ты теперь будешь делать, Акира-кун? — Со вздохом нарушила тишину девочка.

— Поживем — увидим, — с философским видом пожал я плечами, краем активированного бьякугана наблюдая за идущей нам навстречу группой подростков лет пятнадцати-шестнадцати, — теперь, благодаря тебе, кое-что становится понятным.

— Но... — Девочка осеклась и продолжила другим тоном, резко сменив тему разговора. — И вообще, я разочарована. Наше первое свидание, и где же комплименты? Ни единой похвалы моей новой прическе, это же уму непостижимо!

Надо отдать Ино должное, она не теряла головы и смотрела по сторонам. И, как только к нам приблизилась шумная, подвыпившая компания — немедленно заговорила о другом.

— Парни, вы только посмотрите, какая прелестная девица, — пьяно рассмеялся самую чуточку пошатывающийся гуляка.

Я недоуменно проверил, активен ли мой бьякуган. Активен... Значит, не иллюзия, мысленно кивнул я сам себе. Но тогда бред какой-то выходит. Пьяная компания, посреди скрытой деревни, цепляется к прохожим? Да за такое виселицей не отделаешься ведь! Фантазия у шиноби АНБУ, отвечающих за казни преступников, воистину богатая и очень, очень нездоровая. Итак, что мы имеем? Агрессивно настроенную пьяную компанию, не умеющую контролировать свое собственное 'Ки'. Ага, каналы... Разработаны. Но слабо, очень слабо. Тем не менее, следы тренировок налицо. И что же это за хулиганье такое? Не шиноби, это точно. Ни один шиноби не напялит себе на пальцы золотые перстни, потому как золото ни разу не обладает свойством чакропроводности. Не шиноби, решил я. И... Не самураи. Однозначно не они.

Нет, хищно прищурился я, наблюдая за развитием событий, парни точно страх потеряли. Предлагать Ино пять тысяч Ре за ночь веселья и за сорванный цветок ее невинности, это очень сильное заявление. После такого петлей точно не отделаешься.

— Да че ты ломаешься, девка! — Пьяно икнул один из спутников начавшего первым зачинщика. — Это только в первый раз больно, а потом тебе еще и понравится, сама увидишь. Кейто, убери к биджу молокососа!

Все, карты на столе, и мне пора вмешаться. Даже если это исходно и задумывалось, как провокация, то сейчас развитие ситуации пошло совсем не в ту степь. Ну что же... Кое-кто сейчас узнает на собственном печальном опыте, что тыкать растопыренной ладонью в лицо — это, пожалуй, не самый худший способ заиметь пару переломов вкупе с разорванными связками. Зажав в кулаки большой и указательный пальцы вытянутой ко мне руки, я резко выкрутил их, попутно отгибая к запястью. Сухой хруст долю секунды спустя сменился истошным воплем. Понимаю, больно и обидно. Ну так руки-то зачем тянуть было куда не надо?! А дальше мне пришлось взвинчивать темп буквально с места в карьер, потому что в руках оказавшегося совершенно трезвым главаря появился характерный свиток с нанесенными фуин-печатями. Техника ошеломления ушла в пространство, зацепив краем опрокинувшуюся назад Ино, после чего у меня, фигурально выражаясь, сорвало планку.

Сразу же стало понятно, что учили их в Конохе. Базовый стиль тайдзюцу Листа, впрочем, очень криво исполняемый, просматривался в их движениях совершенно очевидным образом. Но вот использовать чакру они толком не умели. Никакой стимуляции мышц или укрепления кожи, нет. Двое просто и без затей попытались наброситься на меня, а зачинщик, оскорбивший Ино сначала словом, а потом и действием, начал неумело и медленно складывать печати. Спустя пару секунд любители поразвлечься улеглись на землю, подвывая и держась за ушибленные бесконтактными энергетическими ударами места. Убедившись, что с Ино все в порядке, я развернулся к лежащим в живописных позах отморозкам. А вот теперь можно и поговорить.

— Вы чьих будете? — Спокойно и негромко поинтересовался я у находящегося в состоянии связно отвечать на вопросы недоумка.

— Ты покойник, — злобно прошипел мой собеседник, держащийся обеими руками за живот.

Ну что же... Укоризненно покачав головой, я коротко пнул его в колено, после чего моя сандалия оказалась у него между ног.

— Давим? — Ласково спросил я у белеющего на глазах подростка.

— Не надо, — прохрипел покрывающийся буквально на глазах крупными каплями пота болван, — пожалуйста, — сглотнул он, чувствуя, как я медленно переношу вес на носок упирающейся в его пах стопы, — нет!

— Вы чьих будете? — Все так же спокойно повторил я вопрос.

Слушая рассказ, мне оставалось только покачать головой. Группа молодых идиотов, оказывается, проходила обучение в якобы частной школе, готовящей независимых шиноби. Я мрачно усмехнулся, припоминая, что именно мне про эту школу рассказывал мой тренер по стилю мягкой руки, Ояма-сенсей. Заведена она была еще при Минато Намикадзе, для пополнения бюджета Конохагакуре, и, заодно, для контроля желающих получить образование шиноби, оставшись при этом независимыми. Четвертый Каге Скрытого Листа вовсе не был безумцем, и совершенно не планировал способствовать появлению независимых обученных бойцов. Все было сделано просто и изящно. Минимальный возраст для учеников был определен в четырнадцать лет, со всеми очевидными последствиями. Начав тренировки в четырнадцать лет, практически невозможно подняться даже до генина, если, конечно, не идти на экстраординарные и чудовищно дорогостоящие меры. Вот из этого питомника и вышла на прогулку веселая компания.

— Вот видишь, как все просто? — Задумчиво кивнул я. История чрезвычайно походила на правду: у парней были минимальные навыки, наработанные как раз в стиле именно Скрытого Листа. — А теперь расскажи мне, кто вас, собственно, нанял? И какая у всего этого балагана на выезде цель?

Слушая обильно потеющего дурачка, я с трудом удерживался от смеха. Нет, ну это надо, а? Юные глупцы решили подзаработать... И как? Взяв задание у какой-то лично им незнакомой женщины в алом кимоно, которая попросила встретить совершенно конкретную парочку в совершенно конкретном месте, после чего унизить мальчишку на глазах у девчонки, предварительно оскорбив вышеупомянутую. Мол, нужно поставить на место разлучницу, уведшую поклонника у маленькой родственницы. Свиток, который использовал стоящий во главе веселой гоп-компании подросток, происходил из того же самого источника. Вот только сыну господина Гато этого показалось маловато, и он решил совместить приятное с полезным, сделав из девочки-разлучницы женщину. Мне потребовалось сделать глубокий вдох, что бы отогнать охватившее меня бешенство. Девочку, чьи губы я только что целовал, собирались разложить в траве! Ну нет... Легкой смерти, тварь, тебе не будет. Будет тяжелая, пусть и не от моей руки. А я тебе преподам урок, который ты запомнишь на всю свою оставшуюся короткую никчемную жизнь.

— Ну что же, — хищно улыбнулся я, — высокому суду все ясно. Подсудимые, встаньте. — Чуть подождав, я добавил. — А то ведь я могу привести в соответствие форму и содержание прямо сейчас!

Дождавшись, пока зло шипящие от боли и унижения молодые люди встанут на ноги, я жестом предложил сыну господина Гато выйти вперед.

— Итак, Гато-сан, — произнес я, смерив взглядом зло щурящегося подростка, — вынужден сделать вам строгое замечание. Пить, как выяснилось, вы совершенно не умеете. И с этим нужно что-то делать. Так что встаньте-ка на колени. А вы, молодые господа... — Обратился я к настороженно внимающим дружкам Гато. — Вы просто таки обязаны помочь своему предводителю. Штаны спустили, живо!

— Я не буду это пить! — Судорожно выдавил из себя сын преуспевающего кораблевладельца, внезапно осознавший, что именно здесь и сейчас с ним произойдет.

— Ну что же, — задумчиво кивнул я, формируя технику 'когтей дракона', — у вас есть совершенно свободный выбор между употреблением желтой жидкости и хирургической кастрацией. И запомните на будущее, уважаемый... Насиловать девушек — не лучший метод, если вы планируете прожить долгую и счастливую жизнь. А вы чего ждете, господа? — Хмыкнул я. — Последний решившийся присоединится к господину Гато!

Хорошо иметь практически круговой обзор... Например, с ним можно повернуться спиной к потенциальным смертникам, и отправиться к постанывающей девочке. Молодые люди оказались более чем разумными, и вместо возможного нападения у меня за спиной послышалось слитное журчание и протестующее бульканье. Зло улыбнувшись, я подхватил на руки закусившую губку девочку, которая тут же уткнулась носом в мою ключицу и всхлипнула. Вот так вот. Впредь наука будет. А дальше пусть Иноичи-доно сам и разбирается. Думаю, он оценит такой маленький подарок, как жизнь оскорбившего его дочь и наследницу подонка. Да и мне такой должник совсем не повредит. Я вовсе не питал иллюзий о том, что произошедшее останется секретом, ведь истинный бьякуган может многое. Например, он вполне способен рассекретить наблюдателей, заинтересованно взирающих на происходящее в парке действо. Наблюдателей хватало... Иноичи-доно собственной персоной на дереве в северном конце парка, мой приемный отец на юге, и несколько офицеров АНБУ по периметру. Ну, наслаждайтесь, а у меня дела — мне еще девочку успокаивать предстоит.

Процесс утешения растянулся без малого на полчаса. Все же, как не крути, а испытание для психики девочки выпало еще то. Сначала мне пришлось выдержать легкую истерику, затем обильные слезы... И, лишь когда всхлипы сменились сопением, я решился аккуратно оторвать влипшую в мое плечо Ино. На прощание прошептавшая 'спасибо' синеглазка коснулась губами моей щеки, и стремительно убежала в твердыню своего клана. Проводив взглядом девочку, я неспешно отправился домой. Все же Ино с ее мягкими губами — то еще зелье. Мозги отшибает качественно и надолго, причем без всякой менталистики. Я скрипнул зубами. Взрослеть, мне нужно срочно взрослеть. В 'чайный домик' что ли сходить, к понимающим девушкам не слишком сурового поведения? Эх... Отдав подарочек Иноичи-доно, я тем самым отдал и все кончики нитей этого безумного действа в парке. А, с другой стороны, пусть со своими клановыми тараканами он сам разбирается, я ему в помощники не нанимался. Организовать эту встречу могли либо Хъюги, либо Яманаки. Хъюги от подобного не выигрывают ровным счетом ничего. Насчет же клана синеглазки я вовсе не столь уверен. Биджу их знает, какие там у них бульдоги под ковром сидят...

Дома, кто бы сомневался, меня уже ждал мой приемный отец.

— Ну как прошла встреча? — Усмехнулся Хизаши.

— Не совсем так, как я ожидал, — хмыкнул я, усаживаясь перед чайным столиком. — Кстати, отец... Не объяснишь, почему все заинтересованные лица наблюдали практически в открытую?

— Демонстрация намерений. — Пожал плечами джоунин. — Во избежание резких телодвижений. Поэтому все, в конечном счете, сделали вид, что просто ведут пассивную охрану.

— Даже АНБУ? — Криво улыбнулся я.

— Особенно АНБУ. — Прищурился он. — Не забывай, что официально АНБУ хранит покой Конохагакуре. И что ты, что твоя подружка — очень значимы для деревни.

— Ну, как же, как же... — Саркастически улыбнулся я, и выложил полученную мной информацию. Выслушана она была со всем вниманием.

— Ладно, герой-разведчик, иди спать. — После недолгого молчания произнес Хизаши и тихо ругнулся. — Ну вот надо тебе было такую информацию на ночь глядя принести, а? Все, я ушел, если что-то случится — я у брата. Кстати, — прищурился он, — ты не забыл, что завтра у тебя с утра тренировка? Что бы никуда со двора!

И, уже засыпая, я осознал, что синеглазка за весь вечер так ни разу и не попыталась меня читать.

Интерлюдия V.

Конохагакуре, башня Каге, поздний вечер.

Что может быть лучше, чем чашечка ароматного сакэ в конце тяжелого, напряженного дня? Двое мужчин, сидящие в кабинете Хокаге, придерживались именно такой точки зрения. Впрочем, ни Хирузен Сарутоби, ни Шимура Данзо не были любителями напиваться до свинского состояния, и именно поэтому ни тот, ни другой так и не осушили еще и первой порции. Тем временем доклад, делаемый главой АНБУ в неформальной, дружеской обстановке, подошел к концу.

— Ну что я скажу тебе, Данзо, — Каге Листа привычным жестом примял табак в чашечке трубки, — в целом, я удовлетворен.

— Хиру, — нахмурился в ответ глава спецслужбы, — я все же считаю, что именно мы должны взять на контроль сегодняшние события.

— Ты про эту историю с юной Яманакой? — Негромко рассмеялся седой старик.

— Именно. — Пожилой мужчина со шрамом на подбородке подался вперед. — Хиру, ты же понимаешь, что тут что-то не чисто? Какие-то недоноски в парке Конохи нападают, и на кого? Они что, сами к такой мысли пришли?

— Ты прав, Данзо-кун, — ответил сделавший глубокую затяжку Каге, выпустив из ноздрей сизый дым, — дела творятся странные. Не зря же после этого ко мне примчался Иноичи Яманака, с требованием отдать жизни оскорбителей и нанимательницы ему. И я, — Сарутоби омочил губы в крепком напитке, — по здравому размышлению, согласился.

— Да кто он такой. — Зло прищурился Данзо. — Он не более чем слуга, которому позволяется жить!

— Данзо, ты не прав. — Острый взгляд старика впился в глаза главы спецслужбы. — Каким бы слабым не был клан Яманака, это наш клан, со всеми их Яманакскими потрохами. И унижать его главу, отказывая ему в такой мелочи было бы глупо и нерационально. Мы позволим ему намотать кишки юных идиотов на столб, да... Но твои люди должны тщательно проследить за происходящим. Насколько я понимаю, — ухмыльнулся одетый в церемониальный халат старик, — Иноичи-доно решил подождать, пока заказчица не выйдет на связь с Гато и его... Бывшими друзьями.

— Дело тут не только в мести. — Задумчиво потер подбородок пожилой мужчина с замотанной бинтами головой. — Я бы сказал, что происходит нечто большее, в самом клане Яманака. Не могли эти подвыпившие недоумки просто так взять и напасть на дочь главы клана Конохагакуре!

— Ты полностью прав, Данзо-кун. И именно поэтому, — тонко улыбнулся в ответ третий Каге Листа, — я и дал добро нашему верному Иноичи. Пусть он сам разберется со своими врагами. Это ведь, — Сарутоби сделал очередной маленький глоток, — полностью в наших интересах. Мы не можем потерять голоса и доверие клана Яманака, мой дорогой Шимура. Нет, только не сейчас, когда наши планы так близки к своему воплощению.

— Как скажешь, — пожал плечами глава спецслужбы Конохи, — ты Каге, тебе и решать. Пятая группа наружного наблюдения уже следит за Гато, и еще три наблюдают за кварталом Яманака, ожидая появления Иноичи-доно. Думаю, к утру мы будем знать все, что необходимо.

— Отлично, — расплылся в широкой улыбке глава скрытой деревни, — просто отлично. Я всегда знал, что могу на тебя положиться. А теперь, мой старый друг, давай-ка выпьем. Великое небо свидетель, мы это заслужили!

Северная окраина Конохагакуре, два часа ночи.

По спящей, залитой неверным лунным светом улочке кралась серая тень. На миг замерев, куноичи довольно улыбнулась — никаких признаков наблюдения. Талантливая менталистка знала, как обнаружить направленное на нее внимание. Впрочем, внимания как такового не было. Ну что же... Очередное перевоплощение при помощи техники хенге, и вот ко входу на заброшенный, заросший крапивой полигон, направилась уже жгучая брюнетка в алом кимоно. Девушка прищурилась, ей осталось сделать совсем немногое. При встрече с наемниками нужно будет незаметно усилить отвращение к самим себе. Да, это будет лучше всего. Пусть просто покончат с собой, унеся в могилу все следы. Ведь, если уж на то пошло, никто не заказывал им насиловать девочку. Мечтательная улыбка скользнула по полным губам куноичи при одной только мысли, как она расскажет Гато и его малохольной компании, против кого она их наняла. Все правильно, такого сюрприза будет достаточно, что бы заставить их без оглядки бежать из деревни Скрытого Листа. И никто никогда не найдет никаких следов. Погруженная в мечты девушка так и не заметила, как за ее спиной неслышной черной тенью возник Иноичи Яманака, жестко экранирующий свой разум, и одним легким касанием отправил ее в беспамятство.

Сознание возвращалось медленно. Куноичи вздрогнула и замерла, не открывая глаз. Проклятие, молнией пронеслась мысль, что со мной? Где я? По ощущениям выходило, что она лежит на мягком футоне, которому попросту негде было взяться посреди заброшенного полигона. Да и воспоминания... Вот она неслышно скользила вперед, и все — дальше была только черная пустота беспамятства. Но как же так? Ведь ей прямо объясняли, как контролировать окружающее пространство, и она делала все строго по правилам!

— Хватит притворяться спящей, дочь. — Сухо произнес Иноичи Яманака. — У тебя веки дергаются.

— Папа! — Девочка распахнула глаза, чувствуя неприятный холодок в животе, и рывком села на футоне. Да уж, грустно подумала Ино, моя родная комната... И сейчас ей предстоит очень нелицеприятный разговор.

— Он самый. — Бесстрастно кивнул ничем не выдающий ярости глава клана. Впрочем, Ино отлично знала своего отца, и от этого ледяного спокойствия ей стало только хуже. — Ты что творишь?

— Ну, — замялась наследная химэ клана, — папа, я действовала как раз так, как учила меня мама.

— Я что, говорила тебе нанять банду иностранных недоумков? — Разъяренно прошипела вошедшая в комнату дочери Эри Яманака, заставив девочку сжаться в комочек. Если отец почти никогда не поднимал на малышку руку, то мать считала, что старая добрая порка — лучший инструмент в руках воспитателя.

— Нет, мама! — Девочка выпрямилась, и вскинула подбородок. Ну что же, если порки не миновать, то нужно встретить ее с гордо поднятой головой, как и подобает наследнице. — Но ты объясняла мне, что сила девушки в ее слабости, и нет ничего лучше, чем дать мужчине защитить себя, даже если способна на это сама!

— Ну что, дорогая, — негромко рассмеялся Иноичи, — довольна? Твое воспитание!

— Нет, милый, — ядовито поджала губы все еще сохраняющая красоту Эри, — как раз твое. Девочка выросла на шпионских россказнях, вот тебе и результат! А теперь будь мужчиной, и хоть раз выпори ее как следует!

— Нет, Эри. — Жестко отрезал Иноичи. — Пороть я ее не буду. Но вот мозги вправлю. Будь так добра, оставь нас, мне нужно очень серьезно поговорить с дочерью.

— Как скажешь, — с показным смирением ответила жена, — но мы еще поговорим на эту тему.

— Разумеется. — Согласно кивнул глава клана, и, лишь когда дверь очень аккуратно закрылась за спиной Эри Яманака, позволил себе тяжело вздохнуть. — Итак, дочь, я жду ответа.

— Папочка. — Ино бросила на отца отчаянный взгляд. — Я всего лишь хотела дать Акире возможность поиграть мускулами и защитить меня.

— И как, — насмешливо улыбнулся отец, — ты довольна результатом?

— Нет, — поежилась девочка, — я совершенно определенно недовольна. Для начала, я не понимаю, почему эта компания решила меня... Ну... — Девочка замялась и покраснела.

— Вот-вот. — Отец откинулся на стену и насмешливо посмотрел на дочь. — А ведь именно ты в этом виновата!

— Я?! — Девочка возмущенно распахнула синие глаза. — Да я их наняла, что бы они просто попытались отбить меня у Акиры!

— Н-да, — Иноичи возвел глаза к потолку, — и это моя лучшая ученица и наследница... Ты вообще понимаешь, что ты с ними сделала?

— Поставила простенькую закладку. — Чуть заметно покраснела девочка. — Нужно же мне было убедить их взяться за эту работу.

— О да, — отец скрестил руки на груди и насмешливо посмотрел на дочь, — снижение критического восприятия это именно то, что нужно, в такой ситуации. Вот они и решились развлечься по полной программе. Навязать свою волю гипнотическим приказом было нельзя? Или закладку на верность поставить элементарную, на пару дней? У них же разум вообще не защищен!

— Ну, — вспыхнула девочка, — это ведь проще.

— Проще... — Проворчал Иноичи. — Простота, маленькая моя, в нашем деле — хуже воровства! Ладно, с этим я разберусь. Твоих наемников никто больше не увидит и не допросит. Кстати, — прищурился отец, — ты хоть понимаешь, какую свинью подложила своему дружку?

— Ты о чем? — Девочка растеряно уставилась на отца.

— Фамилия Гато, тебе, похоже, ни о чем не говорит... — Задумчиво пробормотал старший Яманака. — Ну, оно и понятно, он в стране Огня не светился никогда. Дочь, ты ухитрилась нанять сына одного из тех, кто скрыто контролирует страну Волн. А твой дружок жестоко и публично унизил его. И, — прищурился отец, глядя на непутевую доченьку, — насколько я знаю Хокаге, он такого не упустит... Старшему Гато, тут к монахам-гадателям не ходи, уже отправлено письмецо.

— Папа, — девочка испуганно вздрогнула, — ну надо же что-то делать.

— Упаси тебя Риккудо, — с нажимом произнес Иноичи, — еще хоть что-то сделать. Ты до выхода на следующее задание вообще за пределы квартала не выйдешь, ибо вообще не ведаешь, что творишь!

— А что я сделала не так? — Прищурилась девочка.

— Первое, — отец начал загибать пальцы, — ты не подумала, что в Конохе полным-полно глаз и ушей Каге. Мне, будь оно все проклято, пришлось чуть ли не на коленях стоять, что бы кровь твоих оскорбителей и их... 'Нанимательницу'... Отдали клану Яманака. Второе, ты хоть представляешь, с кем связываешься? Видела, что этот твой приятель натворил?

— Видела. — Вздрогнула девочка. — Интересно, почему он был так жесток, папа?

— Он Хъюга, — тяжело вздохнул отец, — пусть и приемный, но Хъюга. И, похоже, Хиаши-доно нашел ему подобающих воспитателей, которые и вбили ему дух и букву закона клана Хъюга в голову. А ты, судя по всему, в розовых облаках витаешь, дочь моя. Внешне Хъюги, казалось бы, самый невозмутимый и спокойный клан, все верно. Да, дочь моя, они, как правило, не издеваются над низшими, ибо великий клан — выше этого. Не делают этого они строго до тех пор, пока низшие ведут себя как должно. Но упаси тебя ками солнца оскорбить Хъюгу — и тогда от его мести содрогнутся пылающие глубины ада.

— Я... Все поняла. — Сглотнула комок девочка. — Но я же не стремилась оскорбить или унизить его, наоборот, я старалась дать ему возможность почувствовать себя мужчиной и защитником.

— Да ну? — Скептически поднял бровь отец. — Знаешь что, милая моя, как мы с тобой закончим разговор, пообщайся-ка со своей почтенной матерью, и пусть она объяснит тебе, что мужчины чувствуют к женщине, которая из них дурака делает! Впрочем, мы отвлеклись. Третье, и самое главное. Никогда не считай себя более умной или умелой, чем остальные, девочка. Иначе проживешь очень короткую и неприятную жизнь. Не знаю, кем ты себя возомнила, но за тобой следило добрых десять человек. И лишь мое присутствие удержало оперативников Корня АНБУ от твоего захвата. Хорошо еще, что у тебя хватило ума наложить многослойное хенге.

— Я... — Девочка замялась и опустила голову. — Я все поняла, отец.

— Сильно в этом сомневаюсь, — негромко рассмеялся отец и взъерошил девочке волосы, — но искренне надеюсь, что однажды поймешь. И, — хмыкнул он, — я, пожалуй, позволю твоей матери побеседовать с тобой без моего присутствия. Сама понимаешь, дела...

— Папа, нет! — Сжалась девочка, инстинктивно прикрыв руками аппетитные округлости ниже талии.

— Увы, малышка, но за все нужно платить. — Грустно улыбнулся Иноичи. — И радуйся, что ты так дешево отделалась.

Ну что же, думала синеглазая блондинка, повиснув на колене матери, которая, завернув ей кимоно на голову, звучно лупила усиленной чакрой ладонью по заднице, я и правда легко отделалась. Никто так и не узнал, о чем я говорила с Акирой. Совсем некстати девочке вспомнился первый поцелуй и вкус губ такого странного мальчика, заставив вспыхнуть ее щеки огнем. Хорошо еще, что свисающие вниз волосы полностью закрыли ее лицо. И Акира этот заплатит за все, за каждый горящий огнем след на ее попе! Девочка вздрогнула от очередного обжигающего огнем шлепка и стиснула зубы. К биджу Акиру, ей для начала нужно пережить внушение матери. Об Акире, и о том, как бы его предупредить, она поразмыслит потом, когда на ее пятую точку не будут сыпаться тяжелые удары. Ай!

Глава 29. Маленькая победоносная война.

Я сидел за столом в убогой провинциальной гостинице, на котором остывала очередная кружка с чаем, и угрюмо смотрел в окно, за которым шел биджу знает который по счету дождь. Ну что же... Нужно отдать Хиаши-доно должное, он все же добился своего. Вот уже год, как наша команда сидит безвылазно в стране Огня. Впрочем, на недостаток работы жаловаться было грех, но, Риккудо-спаситель, насколько же унылой и беспросветной была наша жизнь! Сопровождение караванов и бесконечное патрулирование стало нашей работой. Вот и теперь, уже который месяц мы проводим в маленькой деревушке на границе со страной Волн. Нет, пограничное патрулирование — дело нужно и полезное, но, проклятие, какое же оно скучное! Впрочем, изредка отлавливаемые контрабандисты, везущие заморский дурман, придавали этой работе цель и смысл. Я никогда не любил торговцев дурманящей смертью, и то, что сейчас можно было просто и без затей убивать любителей делать деньги на наркотиках, грело душу, позволяя примириться с унынием, царящим на нашей опорной базе. Ведь ежели по большому счету, возможности приятно провести время тут не было никакой.

Деревушка эта, если уж на то пошло, была опорным пунктом не только для нашей 'бэ' сто шестьдесят три, тут кроме нас базировалось еще несколько команд Конохагакуре, занимавшихся охраной государственной границы. Две недели патруля, три дня отдыха — стандартный график. Вчера вечером наша сто шестьдесят третья вернулась с очередного выхода в поле, и, окунувшись в здоровенную дубовую бочку, отправилась спать. Я мрачно усмехнулся. Да, тут было не до изысков... Одна бочка на всех. Первым в нее окунался, естественно, Гай-сенсей, после него пот и пыль смывала Сакура, а дальше мы с Роком разыгрывали, кто первым окунется в теплую, мутную воду. Увы, но возможности потребовать каждому персональную 'ванну' не было даже в теории...На постоялом дворе, служившим нам базовым лагерем, была ровно одна бочка достаточного размера. Всего. На всех. Да и едва сводящий концы с концами хозяин позволить себе заказать еще одну попросту не мог. Ладно, как говорит наставник — судьба шиноби — преодолевать трудности. Вот мы их и преодолевали, тренируясь все свободное время.

Тренировки это вообще отдельная песня. После того, как мой приемный отец продемонстрировал мне три техники, которые от меня требовалось освоить к экзамену на чуунина, мне слегка поплохело. Рассчитанные как минимум на ранг 'А' дзюцу давались мне не совсем просто. Да и работать с ними нужно было с самого начала без применения печатей, потому как разрабатывались они Хъюгами для Хъюг. Первая техника, которую тогда показал мне Хизаши, была предназначена для скрытого перемещения и попросту, без затей, именовалась 'плащом небес'. Применивший данную технику шиноби был крайне трудноуловим даже при помощи бьякугана, внешне превращаясь в размытую серое марево, слабо мерцающее при движении. Впрочем, сенсорные фуин-печати высшего класса обмануть плащиком не выходило... Но вот для большинства противников эта техника позволяла преподнести им пренеприятнейший, и вполне вероятно, последний, сюрприз. К несчастью, постоянно находиться под 'плащом небес' было невозможно. Да и удерживать его было отнюдь не просто, потому как жутко сложное переплетение 'инь' потоков так и норовило слететь при каждом движении. Во всяком случае, перемещаться под ним приходилось крайне медленно и осторожно.

Вторая техника была еще сложнее...Ее, более-менее эффективно, мне удалось воспроизвести только спустя полгода интенсивных тренировок. Это дзюцу Хизаши именовал 'шаг в тень', и, клянусь почками Риккудо, именно этим и являлась данная техника. Только вот для ее применения требовалось, не больше и не меньше, как задействовать три десятка силовых потоков. И, если вспомнить, что все это предполагалось делать в бою...Но вот возможности эта техника предоставляла очень серьезные, позволяя, не больше и не меньше, переместиться в достаточно крупную тень, находящуюся не далее, чем в тридцати шагах. Впрочем, это только неумехе вроде меня нужна была по настоящему крупная тень...Хизаши же на моих глазах метался по полигону, возникая то тут, то там, и вот ему-то достаточно было тоненькой и короткой тени, отбрасываемой небольшим деревцем от солнца в зените. Я тогда было обрадовался, но потом жестоко разочаровался. Техника была не просто сложной, а очень сложной.

Ну, еще бы — ведь для ее применения приходилось составлять этакую динамическую систему потоков, увязывающих меня и точку назначения, меняющуюся каждое мгновение, и, помимо всего прочего, удерживать ее под контролем. Техника жила своей жизнью, и вовсе не желала стабилизироваться. И если Хизаши, который был полноценным джоунином 'эс' ранга, делал это за долю секунды, то мне, с горем пополам, удавалось в начале устаканивать ее за добрую минуту. Да, конечно, практика, практика, практика... Одно грело душу. Хизаши тогда мне прямо сказал, что на этой технике базируется куда как более сложная и эффективная техника высшего класса, при помощи которой джоунины клана Хъюга превращаются в настоящую машину смерти. Но пока что мне оставалось лишь мечтать о таких возможностях, потому как даже разовое применение серьезной пространственной техники выматывало просто физически.

Третья же техника была, по сути, клановым аналогом шуншина и именовалась 'бег в пустоте'. Сначала я недоумевал, мол, за каким биджу Хъюги разрабатывают свой собственный велосипед, но потом, после короткого объяснения, все понял. В отличие от шуншина, требовавшего заранее ставить 'якоря' для перемещения, эта штука была управляемой с самого начала. Собственно, техника шуншин закидывала применившего ее на изнанку мира, по которой и тащила пользователя к заранее установленной цели. Перемещение было отнюдь не мгновенным, но, все равно, позволяло неплохо экономить время. К сожалению, показанная мне техника была применима в бою, разве что, для возможного отступления, но, тем не менее, уж лучше это, чем ничего. Причина была проста и примитивна, как техника хенге — с изнанки мира в принципе нельзя было рассмотреть ничего живого. Впрочем, деревья и траву еще худо-бедно было видно, пусть и в виде каких-то жутких искривленных скульптур, но вот животных или человека было уже не разглядеть. Да и применять ее следовало с осторожностью. Если пробежать через неживые объекты эта техника не позволяла, то вот выйти на место, где кто-то уже стоит, было очень даже возможно. И тогда следовал ошеломительный удар, отшвыривающий незадачливого шиноби в сторону.

Да и ощущения при использовании этого 'бега в пустоте' были самые мерзкие. Когда я первый раз вышел на изнанку мира, меня попросту передернуло. Безумный шепот в ушах, чье-то тяжелое дыхание, хрипы... И постоянное ощущение чужого, пристального взгляда в спину. Отвратительное местечко, даже если не учитывать, что оно банально вытягивало жизнь и чакру из рискнувшего войти туда шиноби. И больше нескольких километров пробежать по изнанке было очень тяжело. Но километры эти пробегались с запредельной даже для шиноби скоростью. Замерив ради интереса, я был шокирован — трехкилометровая дистанция была преодолена со скоростью в шестьсот километров в час! Хизаши, глядя на мои опыты, только рассмеялся и порекомендовал мне практиковаться, заявив: 'Ты медленнее черепахи, Акира. Тренироваться, живо!'.

Именно тренировками и была занята каждая свободная секунда... Да и Гай-сенсей обычно не желал смотреть на манкирующих обучением генинов. А с его точки зрения, праздно обходящая указанный в задании на патрулирование район команда именно что ничего толкового не делала. И по этой вот причине мы ходили в патруль под утяжелителями. Впрочем, учитывая сложный рельеф, Гай обычно делал нам поблажки в виде 'всего лишь' двукратной перегрузки. Но эта его маленькая милость компенсировалась весьма высоким темпом передвижения. Ну, а на привалах или, как сейчас, на нашей импровизированной базе в деревушке, каждый отрабатывал свои техники. Року, как выяснилось, судьбой была определена стихия молнии, базовые техники которой Рок с поразительным энтузиазмом и прорабатывал.

Но, увы, чудес не бывает. Генину давно уже исполнилось тринадцать лет, и тренировками на контроль чакры он, по вполне понятным причинам, раньше не занимался. Так что, по всей видимости, его потолком будет 'Бэ' ранг, что, безусловно, гораздо лучше, чем ничего. Сакура же делала серьезные успехи в земляных техниках под персональным руководством владеющего этой же стихией наставника. Но стихийными техниками она не ограничивалась. Осознав на практике, что такое судьба боевого шиноби, девочка всерьез увлеклась медициной, самым настоящим образом терроризируя меня бесконечными вопросами. Да уж... Я сонно зевнул, прикрыв ладонью рот. Шесть утра, однако. Совсем скоро все встанут, и после короткого завтрака нас ждет очередной серый день, заполненный тренировками до седьмого пота.

Глядя на проснувшуюся команду, мне оставалось только покачать головой. Многодневный дождь, ритмично молотивший по крышам, наводил тоску и погружал в угрюмо-созерцательное состояние. Как же мы все изменились, хотя, казалось бы, прошел всего лишь год. Ага, год... Мрачно хмыкнув, я отхлебнул еще глоток уже изрядно остывшего чая. Слишком много всего произошло за этот, казалось бы, незначительный промежуток времени. Главная цель полевой практики, можно сказать, уже достигнута — волчата натасканы на кровь. Теперь что я, что Рок, что Сакура без малейших колебаний выпускаем кишки захваченным контрабандистам и прочим асоциальным личностям, взятым с поличным. Работа... Для нас это стало обыденной работой. Сторожевые псы страны Огня, целью которых служит простое как белый день правило: 'поймать и загрызть'.

Впрочем, изменения этим не ограничивались. Сакура, наверное, изменилась больше всего. Из куколки, фанатично следующей Воле Огня, вылупилась грустная бабочка-циник, смотрящая на мир, как на банку с пожирающими друг друга пауками. В свое время Сакура очень сильно удивила меня. Во время сопровождения очередного каравана, идущего в страну Ветра, девочка совершенно обыденным тоном поведала окружающим, что к ней, видите ли, приходил оперативник АНБУ в маске медведя. И этот самый 'медведь' предложил ей стать негласной осведомительницей, разумеется, во имя Воли Огня. Как он выразился, по словам нашей розоволоски, в нашей команде 'затаилась ядовитая змея, которой нужно вырвать клыки'. Психологам АНБУ, если таковые имелись, за такой вербовочный подход следовало поставить 'неудовлетворительно' в виде пары кунаев, показательно занесенных в грудную клетку. Ну, еще бы... В душе девочки огнем горела смерть ее друзей, которых эта самая Воля Огня отправила на смерть в составе 'мясной' команды. Девочка отказалась, не особенно выбирая выражения. Гай, когда выслушал эту историю, скривился, словно от боли. И я его понимал. Ученица, фактически, подписала себе смертный приговор...

Рок Ли превратился из замкнутого подростка, придавленного своим уродством, во вполне нормального юношу. И тут, пожалуй, основная заслуга принадлежала Сакуре. Девочка, поверившая в его силы, стала для мальчишки тем самым якорем, который не позволил ему скатиться в черную яму бесконечной депрессии. А там и я немного помог, восстановив его чакра-каналы. И теперь вместо угрюмого и замкнутого генина имел место быть веселый и неунывающий товарищ, всегда готовый помочь словом и делом. К сожалению, обладающий самым слабым контролем из всей команды подросток вынужден был продолжать двигаться вперед по пути своего дяди, используя технику врат. Увы, но с его возможностями по настоящему высокой скорости боя традиционным для шиноби путем было не достичь. Впрочем, наставник делал все возможное, что бы его племянник пошел дальше него. И на это у Рока были все шансы. Ведь Гай-сенсей был вынужден осваивать технику врат самостоятельно, а Рок изучал ее под чутким руководством своего дяди, делая немалые успехи. Сейчас мы сражались с ним на равных, если, конечно, спарринг сводился к обычному конвенционному тайдзюцу. Но если я начинал использовать клановые техники — то все, Рок однозначно превращался в аутсайдера. И, понимая это, генин яростно, до десятого пота отрабатывал контроль, мечтая научиться вести скоростной бой без открытия врат.

Попытка посмотреть со стороны на себя, любимого, привела к самому настоящему зубовному скрежету. Я совершенно некстати вспомнил того наивного и доброго юношу, которого по воле высших сил занесло в этот мир. Тогдашний я имел совершенно призрачные шансы на выживание, факт. И, приняв в свое время решение, стать местным, истинным Хъюгой, я им, Хъюгой этим, стал. До боли стиснув зубы и сощурив глаза в узкую щель, я вспоминал свой отнюдь не усыпанный розовыми лепестками путь. Мог ли я остаться прежним? Не знаю... Но теперь, совершенно очевидно, я превратился в жестокое, не воспринимающее чужаков как личности, чудовище, прекрасно обученное перемещаться по чужим судьбам маршем тяжелой пехоты. Глядя на постороннего человека, я сейчас в первую очередь оцениваю степень его опасности, будучи готовым немедленно прервать нить чужой жизни, если она, нить эта, может по-настоящему серьезно угрожать мне. И что, наверное, самое страшное, так это то, что я готов без лишних колебаний использовать окружающих, как в интересах своего клана, так и в моих собственных. Хорошо же меня обучили... Окини-сама может гордиться своим творением, она все же сумела вылепить из своего приемного сына истинного Хъюгу. Да, наверное, по-другому было нельзя. Через каких-то пять минут я, наверняка, найду сам для себя нужные аргументы, объяснив себе, что все правильно и разумно. Но почему же мне так стыдно и мерзко, а? И почему мне чудится в этих разумных и правильных словах, которыми я убеждаю сам себя, голос Ируки Умино, который мастерски умел назвать черное — белым?!

От дальнейшего самокопания, чреватого самой настоящей депрессией, меня спасла распахнувшаяся с жутким скрипом дверь постоялого двора. Принеся с собой уличную сырость, в практически пустой зал постоялого двора ввалился десяток шиноби в полевом камуфляже Конохагакуре. Надо же, беззвучно присвистнул я, одни джоунины. Бледные лица на фоне загорелых шей однозначно выдавали в них оперативников АНБУ, в кои-то веки снявших свои маски. Ну и чего, интересно, могло понадобиться этакой ударной группе в нашей Риккудо забытой глуши. Впрочем, терзаться любопытством мне не пришлось. Ответ был дан практически сразу, в виде куска провощенной бумаги, предъявленной командиром вошедших шиноби Гай-сенсею. Застывшее лицо наставника лучше любых слов кричало о возникших неприятностях. Ну, так и есть. Окинув нашу команду невыразительным взглядом, офицер АНБУ поинтересовался, есть или на постоялом дворе еще шиноби Конохи? Да, есть, кивнул ему в ответ Гай, имея в виду группу чуунинов, занимавшихся примерно тем же, что и мы.

Собрав всех в большом зале, офицер АНБУ, представившийся как джоунин Листа Иримо Дэоси, объявил, что именем и волей Каге берет наши группы под свое командование. Мне оставалось только позавидовать третьей группе, которая в настоящий момент была в патруле, потому как ждать чего-то хорошего от таких вот сюрпризов не приходится. Ну, так и есть! Оказывается, разведка засекла нехорошие шевеления в стране Волн. Не обладающие серьезными вооруженными силами, феодалы-властители этого прибрежного лимитрофа позволяли великим странам играть на своей территории в любые интересные тем игры. И, по словам нашего новоявленного командующего, именно в стране Волн имели место быть опорные пункты мятежников, сражающихся с действующим Мицукаге — Ягуррой. Как по мне, так Ягурра сам был виноват в своих неприятностях. Ягурра-сама задумал небывалое, решив полностью отстранить кланы страны Воды от власти, собрав все нити власти в своем кулаке. Будучи шиноби дела, он без лишних раздумий начал резать свои же кланы. Не желающие быть истребленными, клановцы ответили ему тем же самым, и в итоге вот уже семь лет в Киригакуре стоит самый настоящий кровавый туман гражданской войны. Истощенная до последней черты деревня, Скрытая в Тумане, уже сейчас стояла на грани утраты статуса великой, и лишь обособленное, островное положение спасало Кири от визита 'дружески' настроенных сил, жаждущих поставить точку в ее путанной и кровавой истории.

Слушая Иримо Дэоси, я отчетливо понимал, что нас бросают в мясорубку на нейтральной территории. И ведь не придерешься... Каге, что б ему из окна своей башни выпасть, все рассчитал правильно. Дав право Дэоси-сану на мобилизацию встречных шиноби, он, фактически, умывал руки, позволяя АНБУшнику разбираться с возможными претензиями клана Хъюга. Грамотно, что тут скажешь... Каге-то не причем выходит, это все самоуправство офицера, утащившего учебную команду в бой. А бои нам предстояли суровые, чего уж там. Вряд ли сторонники Ягурры смирятся с вмешательством Конохи в их разборки со своими мятежниками. Бросив быстрый косой взгляд на наставника, я понял, что выбора у нас нет. И то правда... Призвать к ответу мобилизовавшего нас офицера могло только высшее руководство деревни, и любая попытка возмутиться происходящим, так сказать, прямо на месте — не влекла за собой ничего, кроме обвинения в мятеже. Который, по законам военного времени, карался немедленной смертью. И, что характерно, призвав нас на действительную службу, офицер АНБУ ввел для нас самое настоящее военное положение. Именем и волей Каге, а как же...

Первым делом Иримо-сан опросил наших соседей. Его интересовало, какими специальностями владеют чуунины, уже несколько лет как сдавшие свой экзамен после полевой практики. Услышав, что миниатюрная смуглянка Читозе Явари является ирьенином аж 'Це' — ранга, командир сводной группы улыбнулся. Ну что же, я и сам относился с уважением к скромной девушке, которая самостоятельно, на одном упорстве и медицинских свитках, сумела заняться самообразованием. К двадцати годам девушка, тут и к гадалке не ходи, уйдет из полевой работы в медицинскую службу, там таких упертых ценят превыше талантливых. Если уж человек настолько хочет стать целителем, что самостоятельно продирается сквозь зубодробительные тренировки, положенные ирьенину, то толк из него будет однозначно. Да и остальная пара чуунинов нашего нового командира не разочаровала. Оба напарника Читозе-чан были вполне подготовленными боевиками, причем один из чуунинов имел очень средние способности сенсора, что и определило назначение их группы на роль пограничной стражи.

Нас же Иримо-сан лишь окинул непроницаемым взглядом, после чего сквозь зубы поинтересовался у сенсея, сколько и каких задач выполнила наша учебная команда. Упоминание выполненных 'А' и 'Бэ' ранговых операций заставило его вскинуть брови, потребовав подробностей. Увы, но ему пришлось удовлетвориться объяснением, что все подробности этих задач запечатаны Листом по слову и воле Хокаге. Пожав плечами, командир посоветовал Гай-сенсею держать свой детский сад на коротком поводке, потому как работа ожидалась совсем не простой. Вот так вот, нежданно-негаданно, нам и пришлось идти в бой. Иримо-сан явно не планировал терять время даром, и спустя каких-то полчаса наш сводный отряд выступил в путь. Идти пришлось под мелким, моросящим дождем, временами переходящим в самый натуральный ливень. Горный лес был затянут туманной дымкой, и передвижение по нему особого удовольствия не доставляло. Нет, в самом деле — ходить по скользким камням и не менее скользкой траве то еще удовольствие.

Темп командир задал серьезный, особенно для гористой, сильно пересеченной, и откровенно мокрой местности. Отсутствие нормального леса не позволяло использовать излюбленный шиноби Конохи вид передвижения в виде прыжков по деревьям. Оценив местность, Иримо-сан отдал приказ бежать. Вот мы и бежали, делая добрых десять километров в час. Темп постоянно нарастал, заставляя бегущих крайне внимательно смотреть под ноги. Я покосился на одного из чуунинов из соседней команды. Парень явно не осознавал риска, и большую часть внимания уделял своей очаровательной соседке. Вот он-то и стал первой жертвой коварных, покрытых водяной пленкой камней. В конце концов, он неловко поставил ногу, после чего с коротким нецензурным восклицанием рухнул на пропитанную водой землю. Я только поморщился, хруст кости было слышно даже мне, идущему в добрых десяти метрах в стороне. Впрочем, это было ожидаемо. Если работаешь в поле — то о работе думай, а не о симпатичных округлостях соседки! Пришлось отправиться на помощь красавице Читозе, которая после демонстрации жетона ирьенина 'Бэ' ранга с облегчением вздохнула и расслабилась. Я только мысленно хмыкнул. Оно конечно, сложный перелом сустава — это не то, что можно порекомендовать новичку в качестве начальной работы.

Суставы вообще штука непростая... Ошибешься — и изуродуешь человека на всю оставшуюся жизнь, причем исправить неверно залеченный сустав задача весьма нетривиальная даже для моего неофициального 'А' ранга. Ведь, по большому счету, в таком случае придется убирать заросшую соединительной тканью суставную сумку, после чего формировать ее заново. А вот это уже задачка из области заместительной хирургии, в которой мне пришлось в свое время изрядно попрактиковаться. В общем, отстранил я красавицу-смуглянку от основного лечения, поручив ей заняться прилегающими к перелому, опухающими прямо на глазах мягкими тканями, заодно порекомендовав привести в порядок травмированные сосуды. Работа не сложная, но кропотливая, требующая внимания и усидчивости. Вот-вот, пусть уж лучше делом займется, вместо того, что бы большими и испуганными глазами смотреть на травмированного дружка. Спустя каких-то полчаса сустав был восстановлен, и я, выпрямившись, энергично потянулся, размяв затекшую спину.

— Что скажете, ирьенины? — Негромко задал вопрос стоявший все это время неподалеку Иримо-сан. Поймав умоляющий взгляд девушки, я понял, что отвечать придется мне.

— Дрянь дело, командир. — В том же тоне ответил я. — Сустав парню я восстановил, но в ближайшие часы нагрузка ему противопоказана, иначе пластических деформаций не миновать.

— Я смогу идти! — Встрял в разговор незадачливый герой-любовник.

— Молчать. — Все так же бесстрастно проговорил командир. — После завершения поставленной перед отрядом боевой задачи я с вами разберусь. А пока что... Эй, там — приготовить носилки. Кстати, — все еще полный скрытого бешенства взгляд сфокусировался на мне, — не желаете представиться, генин? Полным титулом, будьте так добры.

— Акира Хъюга, генин Листа, ирьенин категории 'Бэ'! — Вытянувшись в струнку, отрапортовал я.

— Спрашивать из какой вы ветви я не буду, — недовольно поморщился Иримо-сан, — бьякуган, как-никак, своими глазами наблюдал. Ладно, я все понял, поговорю с вами позже. Займитесь пока транспортировкой раненого, что ли...

Пришлось заняться. Ухватившись обеими руками за ручки импровизированных носилок, сделанных из палатки и пары стволов свежесрубленных тонких осин, я тихим, незлым словом поминал армейскую мудрость, прямо гласящую, что, мол, кто предложил, тот и делает. Вот так вот мы с Роком Ли и перли пострадавшего от собственной глупости раненого чуунина. И все бы ничего, если бы пострадавший товарищ не стал отпускать глупые шуточки, насчет двух генинов, временами способных заменить одну лошадь. Ну что же, решил я, а почему бы не прочитать Року Ли коротенькую лекцию по свойствам некоторых лекарственных травок, а? К примеру, тех, что помогают при бессоннице или, скажем, при запоре? Все правильно, ничто не мешает. Шли мы, если уж на то пошло, по своей собственной территории, да и приказа соблюдать тишину никто не отдавал. Потерпевший оказался на удивление понятливым и очень быстро закрыл рот, позволяя себе, разве что, бросать на меня недовольные взгляды.

Если командир думал вымотать нас, заставив заниматься транспортировкой пострадавшего, то он сильно заблуждался. Привыкнув совершать многодневные переходы в утяжелителях, мы особенно на вес носилок внимания не обращали. Ближе к вечеру Иримо-сан жестом приказал оформить лагерь. Решение вполне разумное, мысленно согласился я, не смотря на то, что в запасе у сводного отряда была еще как минимум пара часов светового дня. Граница, однако. Идти на чужую территорию лучше с утра и с отдохнувшим подразделением. В темпе раздав распоряжения, Иримо-сан жестом предложил мне следовать за ним.

— Вот ведь... — Зло сплюнул командир, когда мы отошли от стоянки на пару километров, и кивнул мне на здоровенный серый валун. — Садись, Хъюга, в ногах правды нет. Будем думать, как из этого дерьма выбираться.

— О чем, Иримо-сан? — Осторожно умащиваясь на скользкую каменную поверхность, поинтересовался я.

— О том самом, Акира-кун, о вонючем и липком. — Офицер АНБУ сделал несколько глубоких вдохов, приводя в порядок растрепанные нервы. — Не подскажешь, кому ты дорогу перешел?

Сижу, молчу... Что, посвящать офицера АНБУ в мои сложные и запутанные взаимоотношения с руководством Конохагакуре? И что мне это даст, мысленно хмыкнул я, невесело уставившись куда-то в пространство сквозь моего нового командира.

— Молчишь? Ну что же, твое право. — Устало вздохнул джоунин. — Хочешь, верь, генин, хочешь, нет, но мне все эти политические игры поперек глотки уже стоят. Я не из Корня, понимаешь? Я обычный полевой командир сил специального назначения АНБУ. И то, что мне выдали маршрут, настоятельно порекомендовав привлечь к операции все пограничные отряды, счастья мне сейчас не добавляет. Да, — хмыкнул он, — я, вроде как, в своем праве. Вот только ваш Хиаши-доно на мои права смотреть не будет. Если под моим командованием погибнет малолетний Хъюга с туманными глазками, то он меня сожрет вместе с камуфляжем, и ни Сарутоби, ни Шимура меня не спасут. Сдадут, как отыгранную карту. Меня это не устраивает, Акира-кун. Ну так что, в захваченного врагом героя играть будешь или как?

— Знаете, — печально вздыхаю в ответ, — даже если я вам сейчас чего интересного расскажу — что это изменит?

— Да ничего не изменит. — Играет в ответ желваками офицер. — Так хоть буду знать, из-за чего в дерьмо с головой нырять приходится.

— Ну, — щурюсь в ответ, — скажу вам так: если решите вдруг кому по лицу дать, можете начать с одного известного вам человека с забинтованной головой.

— Твою ж мать... — Безнадежно протянул в ответ Иримо-сан. — Утешил и порадовал ты меня, Хъюга, чего уж там. Ладно, генин, слушай меня ушами, и делай это очень внимательно. В бой, сам понимаешь, я вас не потащу. Потому как против джоунинов Воды вы не больше, чем мертвое мясо. Милосерднее прямо тут вас будет кончить, по крайней мере, это хотя бы безболезненно выйдет.

— Вы тоже умеете порадовать, командир, — так же невесело хмыкаю в ответ.

— Так. — Похоже, Иримо-сан принял какое-то решение. — В бой я вас не потащу, но сенсея вашего мне придется изъять. У меня сейчас каждый кунай на счету будет... А вас я отправлю в разведывательный рейд. Давай, Хъюга, смотри и запоминай. — Офицер достал из поясного свитка аккуратно сложенную карту. — Вот тут, — он ткнул пальцем в карту, — наш район. Видишь значки с эмблемой Кири? Это известные АНБУ опорные пункты шиноби Воды. Перечеркнутые значки, в свою очередь, опорные пункты мятежников. Ты, малец, возглавишь временно вашу учебную группу, и поведешь ее, — на мгновение задумавшись, Иримо-сан провел пальцем извилистую линию, — вот так. Упаси вас Риккудо лезть что к тем, что к другим. Просто пройдите, тихо и незаметно, хорошо? И своим не болтай, ушей у Данзо везде хватает. Вы выполняете боевой приказ, и точка. Все понял?

— Так точно, господин джоунин! — Вытягиваюсь в струнку и преданно ем глазами начальство.

— Вот и хорошо. — Жестко ухмыльнулся в ответ офицер. — Только смотри там... Я вовсе не уверен, что разведка не облажалась, понял?

— Понял, — согласно киваю я, — будем двигаться тихо. А то мало ли...

— Вот-вот. — Открыто улыбнулся мне джоунин. — Если кто спросит — то я тебя про состояние этого болтливого недоделка расспрашивал. А теперь, генин, бегом, марш!

Поужинав, все отправились спать. Впрочем, вру, не все. Командир, само собой, назначил часовых. И одним из бессменных часовых, на всю ночь, был назначен незадачливый чуунин. Ухмыльнувшись, я отправился на боковую. Иримо-сан оказался вполне вменяемым человеком, он, очевидно, решил дать генинам возможность отоспаться перед рейдом. Во всяком случае, никто из нашей команды в ночной караул назначен не был. Утром, сразу после завтрака, офицер АНБУ озвучил свои распоряжения, на которые Гай-сенсей только зубами скрипнул. Сочувственно улыбнувшись наставнику, я повел свой маленький отряд на северо-восток. Времени терять не стоило... Ведь, после первого же боевого столкновения с шиноби Конохи, 'водники' явно будут настороже. И, если предполагать худшее, то у них тут развернута полноценная фуин-сеть оповещения, что позволит им поднять тревогу сразу на всех опорных пунктах. Так что терять времени не следовало...

Порядок движения был прост, как медная монета в пять Ре. Первым шел я, сенсор. Следом за мной двигалась Сакура, которая, будучи слабейшей из нас в рукопашной, тем не менее, являлась основной дистанционной ударной силой команды. Да и защиту поставить она могла очень не плохую. Стена земли — простая и надежная штука, позволяющая остановить или заставить детонировать раньше срока большую часть убойных дистанционных стихийных техник. Ну и замыкающим двигался Рок Ли. Правда, пришлось мягко намекнуть ему, что бы он не на попу Сакуры смотрел, а по сторонам. Покрасневший до кончиков волос генин только глазами на меня сверкнул, но, все же, распоряжение выполнил. Была еще одна хитрость, которая, как я надеялся, позволит нам избежать лишнего внимания. Я категорически запретил коллегам пользоваться чакрой. Береженного, как я им объяснил, и Риккудо-санин бережет. Ну, зачем, спрашивается, давать вражеским сенсорам лишнюю пищу для ума, а? А то, что мы будем идти очень неспешно — так ведь мы никуда и не торопимся, верно? Нам на глубокий рейд по тылам выделено две недели чистого времени. Уложимся! Кроме того, улыбнулся я вздыхающим от перспектив этакой прогулки, гористая местность вот-вот должна будет закончиться, мы ведь и так уже по предгорьям идем. По равнине же двигаться мы будем куда быстрее.

Первые несколько дней мы шли, что называется, как на иголках, вздрагивая от каждого резкого звука, вроде внезапного птичьего крика. Однако, человек не может постоянно находится в напряжении, рано или поздно последует откат. Оценив настроение моих коллег, я скомандовал привал, очень уж неплохое место выпало нам по дороге. Проведя день около маленького лесного озера, мы двинулись вперед, в дальше углубляясь на территорию страны Волн. Надо отдать должное офицеру АНБУ, предложившему мне маршрут: проложил его он по совершенно безлюдной местности, таким образом, что бы мы и близко не прошли как мимо опорных пунктов 'водников', так и мимо местных деревень и городов. Просто пеший переход, ага. И если бы не постоянная необходимость напрягать активированный бьякуган и быть настороже, так и вообще, получился бы отличный турпоход. Очень уж по живописным местам мы шли... В отличие от страны Огня, страна Волн была равниной, прилегающей к побережью океана. Я с сожалением отказался от идеи устроить команде еще один день отдыха на берегу. Это, действительно, было бы верхом неосторожности. Одно дело — лес, и совсем другое — открытая всем взглядам полоска пляжа, омываемая пенным прибоем.

На шестой день мы развернулись и начали двигаться обратно, в сторону страны Огня. Большая петля, которую описал наш маленький отряд, должна была, в конечном счете, вывести нас обратно в точку, отстоящую от старта в каком-то десятке километров. Мне начало было казаться, что вернемся мы без особых сложностей. И то сказать, ведь сейчас мы шли назад едва ли не параллельно той дороге, которой двигались вглубь страны Волн. Ну что, казалось бы, может произойти на уже пройденных, безопасных землях? Ну что же... Размеренно шагая вперед под теплыми лучами утреннего солнца, я размышлял. Местность неуловимо изменилась, и, я готов был в этом поклясться, чего-то не хватало. Что-то не давало мне расслабиться, что-то, что должно быть таким очевидным. Но что, безуспешно ломал я голову. Бьякуган показывал идеально пустое пространство, и, казалось бы, о чем мне волноваться? Ведь нет ни одной активной засечки на добрых три километра! Вообще ничего живого. Так, стоп. По спине словно повеял ледяной, пробирающий до костей, ветерок. Ничего живого? А птицы почему молчат? Все, что я успел сделать для своих друзей, так это подать знак боевой тревоги.

В окружающем команду лесу полыхнули алым огнем десятки источников чакры. Алым, проклятие! Отданный чьей-то злой волей приказ заставил добрых два десятка шиноби вовсю раскочегарить свои центры чакры, и, мало того, задействовать стихийные трансформации. Понимая, что вряд ли я успею сделать хоть что-то, я ударил потоками чакры по тенкетсу под бьякуганами, и, уже плывя в загустевшем воздухе, заметил вырастающий прямо там, где я только что стоял, водяной пузырь. Мне оставалось лишь стиснуть зубы и стремительно уходить в лес, глядя, как на мгновение замешкавшийся было Рок бьется в захватившей его водяной темнице. Сакура, стоит отдать ей должное, начала действовать немедленно, как только осознала смысл поданного мной сигнала, задействовав технику 'подземного плаванья', и с исполненным отчаянной надежды лицом в самом прямом смысле слова провалившись вниз. Стиснув зубы, я сводил воедино десятки потоков, пытаясь на бегу сформировать технику 'шагов в пустоте'. Да так их в дребезги и пополам! Мне пришлось кубарем лететь влево, пропуская над головой с воем рассекающий воздух водяной кнут. Полыхающие пламенем источники чакры все ближе, да и удар, строго говоря, наносился в надежде заставить меня отскочить в сторону, потеряв темп.

Ладно, гори оно все синим пламенем, терять мне уже нечего. Очередная порция чакры бьет в тенкетсу под глазами, заставляя меня распахнуть рот в беззвучном вопле боли. Еще не успевшие отойти от прошлого издевательства мышцы и связки трещат под распирающей их чакрой. Но, главное, время практически останавливается, и, стремительно приближающиеся полупрозрачные фигуры будто бы замирают, превратившись в созданные безумным скульптором статуи. Все, у меня есть время. Обруч из силового потока 'инь' — есть! Обвивающие его десятки петель 'янь' чакры — есть! А теперь самая главная и сложная часть, всегда вызывающая у меня наибольшие сложности. Вся беда в том, что неудачное применение техники попросту разрушает созданное обрамление. В центр обруча бьет таран из трех силовых потоков — 'инь', 'янь' и жизнь должны работать согласованно, что бы разорвать устойчивую ко всем воздействиям ткань мира, на короткие мгновения, создав прореху, через которую мне и предстоит уйти от преследования. Злая улыбка кривит мои губы при виде возникшей передо мной абсолютно черной точки, через которую я и влетаю в безумно шепчущую серую пустоту, оставив с носом бессильно тянувших руки преследователей.

Вопреки названию, шагать в пустоте вовсе не приходится. Наоборот, там лучше вообще не шевелиться, потому что любое движение отдается во всем теле жгучей болью. Там нужно просто представить, куда бы ты хотел двигаться, и послушное воле пользователя техники нечто понесет тебя на волнах абсолютно чуждой всему живому пустоты. Превратившийся в гротескную черно-серую игру полутонов мир будет послушно мелькать мимо. Так и сейчас, в стремлении уйти от погони я несколько раз менял направление, наблюдая знакомые картины тонущего в черных облаках реального мира. По правую руку промелькнуло знакомое место. Да, судя по всему, это то самое озеро, у которого мы устраивали привал. Закусив губу, я летел вперед. Нужно оторваться, проклятие. Судя по интенсивности источников чакры, нам повезло напороться как минимум на пятерку шиноби запредельного ранга, бывших ничуть не слабее незабвенной Айно из Кумогакуре. Да и остальные ни разу не уступили бы Гай-сенсею, что, безусловно, выдавало в них тот самый 'А'-ранг. Наконец я понял, что больше такого движения вынести не смогу, заледеневшее тело уже отказывалось подчиняться своему владельцу. Никогда раньше я не проводил столько времени на изнанке мира. Вывалившись в реальный мир, я похромал в сторону, шипя от боли, огнем несущейся по возвращающему чувствительность телу. Так, а теперь, Костя-Акира, если ты вообще хочешь жить, то тебе нужно сформировать технику 'небесного плаща'.

Первым делом, впрочем, я сформировал улучшенного иллюзорного клона, дав ему немалый объем чакры, имитирующей раскачанный 'янь' источник генина. Привычно отделив часть сознания на контроль призрачного конструкта, я принялся скрупулезно формировать 'плащик'. Ну что можно сказать, хмыкнул я сам себе, работать в спокойной обстановке, это не то, что творить сложные техники под огнем противника. 'Небесный плащ' создался за несколько секунд, укрывая меня от любопытных глаз практически во всех диапазонах. Найти меня сейчас без особых затруднений смогли бы разве что Инудзуки со своим запредельно-чувствительным обонянием. Для всех остальных же я растворился в нетях облачком прозрачного, серого тумана. И если учесть, что стоял я в тени массивного дуба, оперевшись на его неохватный ствол с противоположной солнцу стороне, то визуально меня обнаружить можно, только лишь если знать, где меня вообще искать. Надо сказать, что мне повезло. Нас перехватывали чистокровные боевики, среди которых не было ни единого специализированного сенсора, потому как уйти от внимания сенсора 'Эс' ранга мне вряд ли бы удалось. Но сенсоров в команде Кири совершенно определенно не было, потому как перемещающиеся в поле зрения моего додзюцу источники враждебной чакры смещались в сторону ушедшего в неведомые дали клона. Или, что вполне вероятно, эти сенсоры пользуются некой техникой, позволяющей им скрываться от истинного бьякугана. Ведь, как не крути, а заметить засаду я смог только после того, как противник начал активно использовать чакру.

Но нет, пронесло. Развеяв технику иллюзорного клона, я позволил себе разок улыбнуться. Впрочем, вместо улыбки получилась помесь оскала и гримасы. Стоило мне осознать, что опасность миновала, как на меня горным обвалом обрушилось чувство вины. Не даром же говорят, что именно командир отвечает за все. А этим незадачливым командиром оказался я. И ведь, сожри меня Къюби, помощи просить не у кого. Нет поблизости добрых дядь и теть, готовых подстраховать и прийти на помощь. Нет. И не будет. Крутись как хочешь, горе-командир, заведший всю свою группу в засаду. Я до крови прокусил губу, желая хоть так, через боль, прийти в себя. И, как не странно, это сработало. Острая боль заставила собраться и сфокусироваться на решении первоочередных задач, задвинув сожаления куда-то на задворки сознания. Так, слизал я выступившую на губе соленую каплю крови, нужно исходить из того, что Рок и Сакура живы. Возможно даже, что Сакуре удалось уйти. Возможно, но чрезвычайно сомнительно. Сакура, при всем желании, нырнуть ниже трех метров под землю не смогла бы никак. Смешная глубина, право слово, атаковавшие нас профи достанут ее не глядя каким-нибудь водяным мешком.

Итак, программа-минимум выполнена. Вот уже полчаса в радиусе добрых пяти километров нет подозрительных шевелений. Да и птички, пусть и робко, но все же опять начали свою извечную перекличку. Теперь нужно узнать, какую судьбу уготовили моим коллегам взявшие их бойцы из Киригакуре. Так, по логике, где может находится их базовый лагерь? Скрываться такая ударная группа не будет, это ясно на все сто. Пять шиноби 'Эс' ранга, минимум десяток 'А'-ранговых джоунинов... Нет. Такой ударный кулак сам кого хочешь спрятаться заставит. Значит, что? Я удовлетворенно хмыкнул, ощутив далекий выброс чуждой всему живому чакры. Озеро, все верно. Ну, пожал я плечами, все логично. Где же еще должны были остановиться ни разу не скрывающиеся адепты Воды? За первым выбросом последовал второй, ничуть не слабее. Пространство вокруг меня словно ежилось в мучительных судорогах, дальнее зрение бьякугана отказало, наглухо забившись помехами. Ого! Нужно ловить момент. Сейчас меня и сенсор не заметит, потому, как все чакра-чувствительные органы сейчас мечтают лишь об одном — забиться куда-нибудь под корягу, где не будет ощущаться буйство чуждой чакры. Мои бьякуганы, судя по всему, мечтали залезть поглубже в череп, и я их вовсе не винил... Слишком уж жуткие события происходили неподалеку. Махнув рукой, я убрал плащик, и решительно забрался на дерево. Под хвост к биджу все это, мне нужно искать своих товарищей, пока вообще есть такая возможность!

Глава 30. Когда умирают свои...

Найти лагерь шиноби Киригакуре было просто, для этого мне было достаточно просто передвигаться в сторону методично следующих один за другим выбросов чакры. Темп выбросов, исходно медленный, постепенно нарастал. Если вначале за выбросом следовали, как минимум, пять минут тишины и покоя, то сейчас выброс происходил раз в три минуты. Я прищурился, глядя в сторону все еще невидимого озера. Нет, как не крути, а это мне только на руку. Ведь эти самые импульсы чакры позволяют мне спокойно пользоваться своими возможностями шиноби, маскируя при этом мое присутствие от любого сенсора. Правда, я сам во время такого выброса, что называется, слепну на оба глаза, но это было не столь уж высокой ценой за возможность незаметно подобраться поближе. Я замер в листве дерева, дожидаясь следующего импульса, пристально оценивая обстановку. Ну что же... Я практически на месте, и мне остается лишь перепрыгнуть на дерево в десяти метрах, стоящее у высокого обрыва. Да, с хищной улыбкой подумал я, это будет лучше всего, там я получу не только отличную точку обзора, но, вдобавок, еще и превосходное укрытие в густой кроне. А сочетание листвы и 'небесного плаща' позволит мне хоть до самого вечера наблюдать за происходящим в лагере, оставаясь при этом настоящим невидимкой.

Спрыгнув на землю, я осторожно, ползком, подобрался к возвышающемуся над озером дубу, широко раскинувшему по округе сеть узловатых корней. Прыгать на лесной исполин издалека я попросту не решился, имея в противниках настоящих мастеров не стоит пренебрегать мелочами... Ведь, если так подумать, организовавшие засаду профессионалы вполне могли заметить внезапно возникшие колебания листвы. Нет, лучше уж я аккуратно заберусь по скрытой от вражеских глаз стороне широченного ствола, и, не потревожив ни единого листика, займу удобную наблюдательную позицию. Сказано-сделано. Дождавшись очередного выброса злой и враждебной чакры, я отправился в короткое путешествие вверх по дереву. А вот и удобная развилка толстых дубовых ветвей, которая послужит мне отличной наблюдательной площадкой. Усевший поудобнее, я сформировал технику 'плаща небес'. Все, теперь можно и осмотреться, не опасаясь ответного внимания со стороны обитателей лагеря. Внимательно осмотрев врага, ставшего лагерем у озера, я позволил себе с облегчением вздохнуть. Мои товарищи по несчастью были живы. И, кроме того, не похоже, что бы кто-то собирался их допрашивать. И Рок, и Сакура просто сидели на земле под присмотром пары 'Эс'-ранговых джоунинов Воды.

При виде Сакуры я не смог удержался от улыбки. Похоже, девочку, успешно задействовавшую технику 'подземного плаванья', выуживали чем-то вроде водяного мешка, и теперь насупившаяся куноичи медленно обсыхала, покрываясь коркой грязи. Да, собственно, наплевать. Несмотря на всю серьезность положения, я был готов плясать от радости. Не убили сразу — есть шансы их в дальнейшем выкупить или обменять. Нет, ну в самом деле, зачем Кири двое не клановых шиноби, не обладающих ни особыми техниками, не геномами? Вот-вот, улыбнулся я, не нужны они им. Так что можно со спокойной совестью осмотреться и понять, какого биджу принесло сюда отряд, которого с избытком хватит на быструю и эффективную зачистку крупного города от защитников вместе со всем населением. Причина, судя по всему, была в лежащей на земле парочке утыканных акупунктурными иглами шиноби. Мужчина средних лет и девочка, которой издалека можно было дать лет четырнадцать, были связаны множеством сложно организованных потоков. А вот и очередной выплеск чакры... Я был готов поставить на кон оба своих бьякугана против ломанной медной монеты в один Ре, что перед выбросом на животе девочки полыхнула на мгновение ярко-синяя звезда, после чего увязавшие ее с мужчиной потоки вспыхнули все тем же синим огнем. К сожалению, деталей было не рассмотреть, потому что этот самый выброс на добрых десять секунд лишил меня дальнего зрения.

Продолжив наблюдение, я дождался очередной вспышки. История повторилась с точностью до последнего отблеска на силовом потоке... Проморгавшись, я медленно вытер выступившие в уголках глаз слезы, и до боли напряг свои бьякуганы. Едва заметная пульсация синего огня на животе утыканной иглами девочки присутствовала даже сейчас. И что-то мне этот огонек напоминал. Я задумчиво сощурился, припоминая, где же я мог видеть нечто подобное. Осенившая меня мысль отнюдь не добавила мне оптимизма... Головоломка сошлась, и я в самом настоящем отчаянии ухватился за голову. Да будь оно все проклято, нужно же нам было так напороться! Все правильно, нечто подобное я наблюдал, глядя на использующего чакру Наруто, разве что, его печать, установленная на животе, пульсировала оранжевым огнем, вместо имеющего место быть здесь синего. И, судя по выплескам бесконечно чужой всему живому энергии, имел место обряд, связанный с запечатанным в девочке, на животе которой, собственно, и была установлена полыхающая синим огнем печать, биджу. Они что, задохнулся я, чуть подавшись вперед, переносят хвостатую тварь в нового носителя? По всему выходило, что дела обстоят именно таким, крайне печальным для захваченных в плен генинов, образом. Не зря же вокруг связанной толстенными силовыми потоками пары шиноби толчется трое складывающих сложнейшие серии печатей мастеров фуин? Да, похоже, что не зря. После очередного выброса злой чакры я заметил, как на животе мужчины возникло свое синее мерцание.

Да им же не жить, как-то отстраненно подумал я, глядя на разворачивающееся действо. Нет, в самом-то деле... Шансы на то, что свидетелям такой операции оставят жизнь, стремились даже не к нулю, а к минус бесконечности, потому как и Рок, и Сакура, волей-неволей, стали обладателями стратегического секрета Киригакуре. Убьют, мелькнула безнадежная мысль. Даже допрашивать не станут, просто резанут клинком по горлу. Я бессильно откинулся спиной на ствол дерева, беззвучно взвыв от ярости и боли. Ну, и где же вы, мастера интриг и шпионажа? Где вы, аналитики АНБУ, отправившие разведгруппу на убой? И где, собственно, сама разведгруппа? Вопросы, на которые у меня нет ответов... Да, собственно, чем мне тут поможет неполный десяток джоунинов Листа, среди которых нет ни единого шиноби 'Эс' ранга? Правильно, ничем. Здесь и сейчас они смогли бы, разве что, умереть. Волной накатилась беспросветная тоска, заставившая меня глухо застонать, зажмурив глаза. Ну, отец-командир, завел группу в ловушку? Что же, теперь можешь расслабиться и наслаждаться спектаклем. Потому как вытащить моих напарников из этой западни не под силу никому. А раз так, то самое меньшее, что я смогу сделать в этой ситуации, так это достоверно узнать дальнейшую судьбу Рока и Сакуры. Ну и выжать из этой проклятой встречи максимум возможной информации. Внезапное изменение обстановки заставило меня собраться и стиснуть зубы. Из леса начали появляться шиноби Кири, которые, судя по всему, были отправлены на мои поиски.

Сделав несколько дыхательных упражнений, я пришел в себя, войдя в легкий транс. Итак, что мы имеем? Первое. Нам, генинам команды 'Бэ' сто шестьдесят три, очень крупно не повезло. Мы ухитрились вляпаться в самый центр проводимой специальной операции, в ходе которой один из биджу должен был поменять своего владельца. Самое грустное, что совершенно не важно, кем именно являются вольготно расположившиеся на берегу лесного озера шиноби. Лоялисты Киригакуре или там повстанцы... Да наплевать. Что те, что другие просто уберут незваных свидетелей. Мотнув головой, я попытался сосредоточиться, и загнул очередной палец. Итак, второе. Может ли это быть подставой от отправившего нашу группу в рейд командира? Ответ прост — нет, не может. Или следует предположить, что ему достоверно известно время и место. Угу, конечно, саркастически хмыкнул я, парни из Киригакуре любезно поделились такой информацией. Третье... Может ли в этом быть завязан господин Сарутоби, Каге наш драгоценный? Ну, или, скажем, господин Шимура, который Данзо? А вот это, с тяжелым вздохом я кивнул сам себе, очень даже возможно. Безусловно, именно такой встречи они запланировать не могли, но вот предположить, что сводная группа Конохи напорется на заведомо превосходящие силы противника, было очень даже можно. А раз так, то группу ждали потери, в число которых вероятнее всего наша учебная команда угодила бы первой.

Тем временем старший из шиноби принял доклад вернувшихся из леса разведчиков и нахмурился. К сожалению, прочесть его ответ по губам у меня не вышло. Опытный оперативник закладывался на все случаи жизни, включая невозможные, и подстраховался даже от этого. Я банально не мог рассмотреть его губы за небольшим облачком тумана. Но, похоже, Рок, который, в отличие от меня, находился внутри круга тишины, защищавшего весь базовый лагерь, сумел услышать все. И, услышав сказанное, генин попытался атаковать... Эта идея была заранее обречена на неудачу, даже если не вспоминать о надежно блокировавших чакру специальных браслетах, наподобие тех, что в свое время использовал на тренировке Гай-сенсей. В общем, пара бывших на подхвате чуунинов потащила испачканную с ног до головы в грязи Сакуру к озеру, а еще трое со смехом принялись играть в увлекательную игру, в которой Рок должен был найти пятый угол. Мне, глядя на происходящее, оставалось только лишь стиснуть кулаки. Похоже, ублюдки решили поразвлечься... И верно. Ухмыляющиеся 'водники' содрали с сопротивляющейся девочки полевую форму и принялись ее отмывать, если, конечно, так можно было назвать последовавшее за обнажением Сакуры ощупывание. Закончив унизительную процедуру, чуунины подтащили отчаянно отбивающуюся девочку к своему командиру.

Я ошибался. Дело было вовсе не в развлечении. Командовавший шиноби Тумана мужчина неспешно подошел к скорчившемуся на земле Року и, судя по всему, принялся задавать вопросы. Да будет проклята маскировка этого любителя психологического террора! Я не мог прочесть по его губам ровным счетом ничего. Но реакция Рока, стоит отметить, была показательной... Мучительно скривившись, зверски избитый мальчишка с трудом уселся, после чего растянул губы в злой улыбке. Я тяжело вздохнул, мой друг явно решил поиграть в Зою Космодемьянскую... Увы, но лекции своего дяди он явно пропустил мимо ушей, а ведь тот говорил — не бывает несгибаемых жертв, бывают неумелые палачи. И я с ним был полностью согласен, одного лишь Ибики Морино хватит, что бы развязать язык кому угодно. Какой смысл запираться? Или... От внезапной догадки меня неслабо тряхануло. Рок что, пытается выиграть время? Проклятие, а ведь так оно и есть... Я только зубами скрипнул, глядя, как усмехнувшийся шиноби Киригакуре сделал широкий жест рукой, указав при этом на окружающий озеро лес, после чего еще раз повторил вопрос. Рок в ответ только улыбнулся и отправил кровавый плевок на сандалию стоящего перед ним мужчины. Мой товарищ пытался прикрыть меня до конца, выкупая своим молчанием время на мой отход. Удара, как ни странно, не последовало, командир 'водников' лишь безразлично пожал плечами, после чего резко щелкнул пальцами. Повинуясь отданному приказу, джоунины Тумана подтащили испуганную куноичи поближе.

А дальше шиноби наглядно продемонстрировал, что не зря просиживал штаны на занятиях по технике проведения группового допроса. Небрежным жестом распустив пояс, мужчина перенял у своих подручных отчаянно упирающуюся Сакуру, и овладел ею одним резким движением прямо перед шокировано распахнувшим глаза генином. Насилуя девочку на глазах влюбленного подростка, ощерившаяся тварь повторяла вопросы, раз за разом. Мучительно застонавший Рок бессильно уронил голову на колени, но ублюдки из Кири отлично знали свою работу. Рывком подняв подростка на ноги, один из джоунинов резко поднял голову моего напарника, рванув его за волосы назад. Смотри, мол, приятель, и наслаждайся открывающимся видом... Белый как снег Рок смотрел прямо перед собой невидящим взглядом, а буквально в паре метрах перед ним насильник по-хозяйски держался за грудь конвульсивно дергавшейся от сильных толчков Сакуры. И Рок не выдержал. Да, проклятие, кем нужно быть, что бы такое выдержать?! Наконец, он заговорил, с трудом шевеля распухшими губами: 'Пожалуйста, нет. Просто рейд. Нет, цель знал только командир. Отпустите ее... Хъюга. Акира Хъюга. Умоляю, отпустите. Нет, не знаю. Клановые техники. Не знаю. Отпустите...'.

Отстраненно наблюдая за происходящим, я делал все, что мог, навсегда впечатывая в память приметы, мимику и пластику мучителей. Кажется, я сломал зуб, мелькнула где-то на грани моего сознания непрошеная мысль. До хруста стиснутые зубы не выдержали, и теперь я ощущал на языке вкус крови и крошку эмали. Наплевать. Что значит физическая боль по сравнению с тем, на что мне приходится смотреть здесь и сейчас... Найду, бесстрастно думал я с тяжелой, рассудочной ненавистью. Найду и удавлю гниду на его же кишках. Тварь будет подыхать сутки, я же из него китайский праздничный фонарик сделаю, в кровавых розочках и фестончиках. Ничего, жизнь длинная, и ты, мразь, еще убедишься, что иногда планета слишком тесна, особенно, если хочешь спрятаться от того, кто пойдет за тобой. А я ведь тебя найду, пусть это будет не завтра и даже не через год. Короткие, рубленые мысли со стеклянным звоном сталкивались у меня в сознании. Наконец, выродок насытился, и что-то со смехом спросил у поникшего, сломленного мальчишки. Рок только отшатнулся, после чего мужчина, уже поправивший свою одежду, небрежно кивнул на содрогающуюся в рыданиях Сакуру своим подчиненным. А дальше я попросту отключил бьякуган. Нет, не могу я смотреть, как через мою подругу и напарницу пропустят полтора десятка гогочущих мужиков. Ублюдки позаботились обо всем, даже о периодически вливаемом в разорванный от крика рот девочки стимуляторе...

Казалось, прошла целая вечность, на протяжении которой я сидел с плотно зажмуренными глазами, пока окончательно не прекратились выплески чакры переносимого биджу. Я нехотя открыл глаза и вновь подал чакру в каналы, активируя бьякуган. Как бы мне не было мерзко, но мой долг — получить всю возможную информацию. Тем временем мастера фуин закончили свои пляски вокруг лежащего на спине мужчины, и двое быстро, но аккуратно, извлекали акупунктурные иглы из его тела, а третий, тем временем, осторожно поил его из бутылки темного стекла. Джоунины-боевики же, уже успевшие сходить к распятой на земле куноичи, спокойно и бесстрастно наблюдали за окружающим озеро лесом. Я зло прищурился... Они что же, ждут, когда у меня сдадут нервы? Не важно, чего они ждут. Важно другое — для них случившееся было просто работой. Мое веко дернулось, когда командир шиноби подошел к скорчившемуся на утоптанной земле Року. Но нет... Убивать его он вовсе не собирался. Вместо этого джоунин снова заговорил. Не знаю, о чем шла речь, но моему товарищу сказанное вовсе не пришлось по вкусу, Рок в ответ только безнадежно застонал и зажмурился.

Освобожденный от игл мужчина окончательно пришел в себя и поднялся на ноги, после чего к нему немедленно поспешил командовавший ранее в лагере джоунин Воды. Та-а-ак, прищурился я. Похоже, общее командование за этим вот товарищем, в которого переливали биджу, иначе с чего бы это 'Эс'-ранговый шиноби взялся отвешивать поклоны, которые подобало отвешивать разве что по отношению к Каге или высшим офицерам? Внимательно выслушавший доклад мужчина сдержанно кивнул, после чего принялся распоряжаться. В лагере немедленно была развита бурная деятельность, шиноби старательно убирали все следы своего пребывания, включая те, что были оставлены чакрой биджу. Я впервые наблюдал вживую, как с ландшафта, окутанного облачками водяного пара, буквально на глазах исчезают все энергетические следы. Таким техникам меня точно никто не обучал, да, что там — мне про них вообще не рассказывали! Судя по всему, я имел возможность понаблюдать в деле, как выглядят закрытые от посторонних техники Киригакуре. Еще раз пересчитав присутствующих, я постарался оценить, кем может являться этот новый ходячий контейнер для биджу. Результаты не вдохновляли... Оценить возможности биджуносца по его энергетике было нереально, подсаженный ему демон искажал картину до невозможности, заставляя все его энергетические оболочки периодически вспыхивать синим огнем. А вот пятерка джоунинов запредельного 'Эс' ранга являлись его телохранителями. Никак иначе оценить тот факт, что они немедленно составили его ближний круг охраны, было попросту невозможно.

Итак, пять телохранителей 'Эс'-ранга, плюс точно такой же полевой командир. Два десятка джоунинов полноценного 'А' ранга. Эти, скорее всего, боевой дозор и арьергард. Три тройки уже ушли в лес, причем, одна из них шла в мою сторону. Проверив 'небесный плащ', я вновь перевел взгляд на лагерь. Н-да. Из общей массы бесстрастных профессионалов выделялись только откровенно пускающие слюни чуунины. Если для профи случившееся было просто обыденной работой, то для подростков пятнадцати-шестнадцати лет это было бесплатным развлечением, и теперь они с вожделением поглядывали на неподвижно скорчившуюся Сакуру. Лишь слабое дыхание давало понять, что девочка все еще жива. Биджуносец, неподвижно стоящий в центре лагеря, удовлетворенно наблюдал за действием своих людей. Подозвав одного из оставшихся 'А' ранговых джоунинов, он коротко отдал ему приказ, получив в ответ почтительный поклон. Стоило джоунину выпрямиться, как он немедленно отправился к тройке чуунинов, что-то повелительно им рявкнув. А биджуносец, окруженный телохранителями и держащейся на почтительном отдалении свитой, неторопливо отправился в лес. Мужчина никуда не спешил. Впрочем, судя по играющим на его щеках желвакам и плотно сжатым, побелевшим губам — ему приходилось отнюдь нелегко. Пульсирующая синим пламенем печать, вовсе не добавляла ему добродушия и выдержки.

Я старательно уставился куда-то на линию горизонта. Для шиноби высшего ранга почувствовать вблизи направленный на него взгляд более чем естественно. И мне ни на него, ни на его свиту, прямо смотреть вовсе не стоит. Старательно загоняя свое сознание в транс, я, тем не менее, продолжал наблюдать за приближающейся боевой группой. Нельзя мне сейчас проявлять жгущие душу чувства. Эти выродки из Кровавого Тумана почувствуют даже тень от моего Ки. На месте бывшего лагеря тем временем разворачивался последний акт уже свершившегося кошмара. Чуунины насели на джоунина, и тот, с усмешкой, дал им добро. Вдох-выдох. Я спокоен, я совершенно спокоен... Удержаться в медитативном состоянии при виде того, как тройка чуунинов набросилась на истерзанное тело девочки, было совсем не просто. И вряд ли бы мне это удалось, не пройди я полный курс кланового обучения. Сейчас же лишь где-то в глубине моего сознания бурлила лава ярости, безжалостно присыпанная пеплом самоконтроля. Вдох-выдох. Я сейчас не Акира и не Костя, я сейчас всего лишь автомат, бесстрастно регистрирующий происходящие события. Приближаются... На дистанции в пятьдесят метров уже вполне можно использовать технику 'чуткого уха', которой я и не преминул воспользоваться.

— Ягурра-сама, — послышался изрядно ослабленный расстоянием голос одного из стражей, — а вы уверены, что оставлять в живых Эйко было... Оправдано?

— Более чем, — хмыкнул в ответ биджуносец, заставив меня пошатнуться, — советники в один голос убеждали меня, что пережить такую процедуру невозможно даже в теории. Умирать она будет больше суток, так что есть неплохая вероятность того, что ее найдут люди Мей.

Не знаю, чего мне стоило не свалиться с дерева, в кроне которого я сидел... Ягурра! Действующий Мицукаге, собственной персоной. Выходит, холодно смотрел я перед собой, он не был носителем биджу ранее, но вот сейчас он им стал. И кто такая эта Мей, чьи люди должны были найти Эйко? Надо понимать, Эйко, это та самая девочка, из которой и был извлечен пересаженный биджу. Тем временем отряд Тумана прошел в каких-то десяти метрах от моего дерева, и я вновь ощутил пульсацию злой чакры хвостатого демона, вовсе не желавшего мириться со своей новой тюрьмой.

— А вообще, — хмыкнул тем временем Мицукаге, — ты хорошо придумал. Коноху, с ее вечной привычкой лезть куда ни попадя, давно нужно было щелкнуть по носу.

— Вот-вот, мой Каге, — угрюмо согласился шагавший рядом с Ягуррой полевой командир, — Сарутоби совсем обнаглел. Высылать для наблюдения команды генинов — это же уму непостижимо. Это просто оскорбление, намек, что большего мы не стоим. И думаю, вернуть ему подарочек с соответствующей начинкой будет правильно. Долг, он платежом красен.

— Что там в Киоро? — Деловито поинтересовался Ягурра. — Ресурсы есть для такой операции?

— Ресурсы есть, — улыбнулся одними губами мой личный кровник, — из Кири туда на стажировку была отправлена пятерка специалистов по ментальному контролю. И для них не составит никакого труда перекроить прямо на месте распадающуюся на глазах личность подростка. Полагаю, проведенная обработка была... Достаточной. Ведь мальчик явно был неравнодушен к взятой в плен куноичи.

— А что там третий? — Группа неспешно прошла мимо моего дерева, когда прозвучал очередной вопрос Ягурры. — Нобу-сан, что там с этим Хъюгой?

— Ничем себя не проявил. — Тяжело вздохнул выродок, чье имя я наконец-то узнал. — Мальчишка обязан был хоть как-то проявить свое присутствие, ведь спектакль был разыгран для этого более чем достаточный, но нет... Ни малейшего Ки засечь не удалось. Полагаю, он просто сбежал, сделав это сразу.

— Хорошо. — Тяжело кивнул Ягурра. — Надеюсь, Тогама со своими подопечными сможет довести дело до конца. Сейчас тащить за собой балласт из трех чуунинов вкупе с пленным мне совершенно не улыбается.

— Сможет. — Решительно махнул идущий рядом с Мицукаге Нобу. — Я дал ему все необходимые инструкции. Но, мой Каге, мы должны поспешить! Мастера фуин слишком сильно нашумели, ставя вам печать и перенося в нее биджу. Через пару часов тут будет не продохнуть от желающих разобраться в ситуации. Прошу вас, Ягурра-сама, позвольте моим подчиненным помочь вам!

— Ну, хорошо, хорошо, — ворчливо согласился со своим подчиненным Мицукаге, и позволил телохранителям подхватить его под руки.

Вражеский отряд быстро уходил вдаль, а я мрачно и сосредоточенно прикидывал шансы вытащить своих друзей, жестко глядя в спину стоящему на поляне джоунину. Может, что и получится. Главное, что бы командующий чуунинами 'водник' так и остался стоять на месте. Тогда да, тогда я смогу использовать 'шаги в пустоте' как полноценную пространственную технику, и он попросту не успеет среагировать, потому что скорость передвижения по изнанке мира очень велика. Если я сумею быстро убрать джоунина, то распаленные похотью и расслабившиеся после ублажения плоти чуунины мне особых хлопот не доставят. Секунды медленно спрессовывались в минуты, и я ждал той минуты, когда дальнее зрение бьякугана перестанет фиксировать уходящий вражеский ударный отряд. Когда они удалятся хотя бы на десять километров, я смогу делать все, что угодно. Сенсоров у них нет, а чакра-чувствительность джоунинов изрядно ушиблена 'воплями' разъяренного хвостатого демона. Где уж им там почувствовать далекий шепот, когда у них под самым ухом стоит дикий ор! Так, ушли. Как я не напрягал 'инь'-компоненту бьякугана, дальнее зрение не показывало ни одного чакра-пользователя, кроме тех, что присутствовали на берегу озера.

Командующий чуунинами 'водник' сделал нетерпеливый жест рукой, глядя на старательно обрабатывающего Сакуру шестнадцатилетнего насильника. Тот, приподняв голову, кивнул наставнику, после чего он, оперевшись на лицо девочки, начал нащупывать ножны на спущенных штанах. Стоп, ножны! Никогда раньше техника 'шагов в пустоте' не получалась у меня столь быстро и просто. Я рванулся вперед прямо с ветвей дуба, и мир утонул в клубах серого дыма. Томительно медленно тянулись мгновения, во время которых я летел вперед. Стоило мне выскочить с изнанки мира в реальность, как я немедленно ударил чакрой по тенкетсу под глазами. Прямо передо мной маячила спина джоунина. Скорость, мне нужна скорость! Все, что к этому моменту успел сделать 'водник', так это наполовину повернуть голову к тому дубу, с которого я отправился в свой недолгий полет. Засек вспышку чакры? Вероятно. Наплевать! Восемь 'когтей дракона' с легкостью вспороли сначала защитный комбинезон, а затем и податливую человеческую плоть, тут же расцветя конусами энергетических взрывов. Вот вам твари, ловите настоящий кровавый туман! В застывшем воздухе стремительно расплывалось ярко-алое облачко вспененной артериальной крови. Проклятие, я не успеваю. Проклятие, возле лежащей на спине Сакуры нет ни единой тени, в которую я мог бы прыгнуть, а в кулаке чуунина, последним насиловавшего девочку, тем временем медленно поднимался вверх остро отточенный кинжал.

Чуунины, тупо смотревшие, как их отца-командира разорвало пополам, наконец-то начали реагировать. Увы, но то занятие, которому они предавались, вовсе не добавило им ни реакции, ни возможностей. Опьяненные кровью и похотью подонки так и не сумели оказать достойного сопротивления. Первый, бросившийся на меня с налитыми дурной кровью глазами, поймал простой и незатейливый тычок в горло, с хрустом разворотивший его гортань. Будь у меня время, я бы позволил себе остановиться и покачать головой. И это чуунин?! Нет, со стороны разорванного на куски взрывами джоунина было изрядной ошибкой позволить своим подопечным попросту развлекаться. Если джоунины вовсе не теряли от проведенной процедуры головы, то чуунинам это оказалось явно не под силу. Не стоит таким образом развлекаться, мальчики, зло ощерился я, идя на сближение с обнажившим короткий меч коллегой погибшего. Совсем не стоит. Однако, этот шиноби оказался покрепче предыдущего, и вовсе не потерял головы от процесса, которому предавался каких-то пять-семь минут назад.

Покрытый водяной пленкой клинок вовсю искрился в лучах клонящегося к закату солнца, отбрасывая яркие блики. Казалось, он был повсюду, не давая мне сократить дистанцию и вцепиться в глотку его владельца. В бою наступила неожиданная пауза, во время которой мы синхронно двигались по кругу, намертво сцепившись взглядами. Ояма-сенсей в свое время говорил мне: 'Никогда не фокусируйся на руках или ногах противника, Акира-кун. Всегда смотри своему врагу в глаза, они скажут тебе все, что нужно'. Сенсей, как всегда, оказался прав на все сто процентов. Именно неуловимо изменившиеся глаза вражеского чуунина позволили мне поймать момент, когда он пошел в атаку. Теперь пришлось побегать уже мне... Мой враг явно отдал должное тренировкам с мечом, и сейчас мне приходилось соблюдать дистанцию, что бы не получить новое отверстие в организме, ничуть не предусмотренное исходным проектом. Бьякуган, разогнанный на всю катушку бесстрастно зафиксировал, как сбоку взлетает вверх окрашенный дымящейся, алой кровью, клинок. Сакура! Плюнув на все последствия, я в очередной раз устроил себе маленькое чакра-цунами, ударив чакрой по и без того болевшим тенкетсу под глазами. Приливная волна энергии понеслась по каналам, и я попросту и без затей шагнул под удар, активируя технику кайтен.

Неистовый вихрь бешено вращающейся чакры встретился с усиленным водой лезвием меча, и во все стороны брызнули струи гасящей удар чакры вперемешку с водяной пылью. Застонав от усилия, я вогнал окутанную энергетическим покровом ладонь в грудь противника левее солнечного сплетения, сжав пальцы на бьющемся комке мышц. Рывок! На густо покрытой кровью ладони билось вырванное из груди врага сердце, а передо мной впечатался в землю гранитный валун. Ощерившись, я бросил короткий взгляд на рухнувшее в стороне тело. Поздно ты спохватился, приятель. Поздно. К сожалению, поздно было не только для потерявшего жизненно важный орган шиноби Киригакуре, поздно было и для Сакуры. Озверевший чуунин, пуская изо рта пену и сверкая глазами, в которых не осталось и тени разума, успел нанести как минимум пять ударов, проломив девочке голову, вскрыв горло и грудную клетку, и теперь поднимался на ноги, судорожно пытаясь натянуть спущенные штаны. Ах ты ж... Похоже, что в Кровавом Тумане и правда практикуют изуверские методики подготовки. Вот сейчас они и аукнулись. Прыжок вперед, замена на воздух! А дальше на выродка из Кровавого Тумана обрушился град ударов. Нет, до крови прикусив губу, думал я. Ты так просто не сдохнешь, тварь. Серия ударов лишила чуунина какой-либо возможности пользоваться руками, его плечевые суставы были безнадежно раздавлены. А дальше я просто и без затей ударил его в сухо хрустнувший копчик. Перелом, гарантированный. Подавившийся воем убийца рухнул на землю буквально в двух шагах от мертво глядящей в синее небо Сакуры.

Рухнув на колени прямо в кровавую грязь, я попытался реанимировать девочку. Бесполезно, подумал я, бессильно уронив руки. Такое не лечится. Легкие схлопнулись, вскрытые жестоким ударом, сердце было разрублено едва ли не пополам, и, как будто этого было мало, были перерублены обе проходящие в шее артерии, так, что даже кровь уже перестала течь, превратив землю вокруг ее тела в хлюпающее почерневшее болото. Последний же удар безумца, бездумно вогнавшего клинок в лоб девочки, вообще не оставил ей и тени шанса. Рвано вздохнув, я встал на ноги, и, набросив на изуродованное тело Сакуры свою куртку, отправился к Року. Перехватить стягивающие его путы, попутно убрав браслеты, блокировавшие чакра-систему, было секундным делом. Посмотрев в пустые глаза напарника, я решительно потянулся за пилюлями. Болеутоляющее и сильное успокоительное, вот что ему сейчас нужно. Неловко протянув ему таблетки, я потянулся за флягой. Бездумно взяв пилюли, Рок со все тем же отсутствующим видом принялся их жевать. И, лишь когда горлышко фляги уткнулось ему в губы, только тогда он проглотил получившуюся смесь, да и то, похоже, сделал это инстинктивно. В темпе продиагностировав своего напарника, я облегченно вздохнул. Ушибы мягких тканей, и только. Судя по всему, били его сильно, но аккуратно, не желая портить полезный материал. Ведь не зря же Нобу сказал, что он что-то этакое запланировал для Рока?

Сжав плечо Рока, я хрипло буркнул: 'Прости...', сухими глазами глядя перед собой. На душе было пусто, и слезы боли и ярости, которые, казалось бы, должны были душить меня... Их не было. Наверное, завтра мне будет больно, и я расплывусь некой аморфной амебой. Но сейчас я просто отправился к утыканной иглами девушке, которую бросили умирать шиноби Тумана. Оценив состояние жертвы, я только головой покачал... На лице, кажется, Эйко — жили только полные боли глаза. Ее чакра-система около бывшей печати, в которую некогда был помещен демон, была изорвана в клочья. Да и акупунктурные иглы сами по себе обеспечивали ту еще пытку, будучи воткнутыми в хитрой комбинации по методе, очевидно, родственной той, что практиковал Ибики Морино. Мимоходом удивившись крепости психики жертвы, сохранившей рассудок после длительной пытки, я принялся извлекать иглы. Перед тем, как извлечь последнюю серию игл, обеспечивающую паралич жертвы, я набросил на нее простенькую технику анестезии. Сзади послышались неуверенные, осторожные шаги. Повернув голову, я увидел Рока, который нес на руках тело девочки.

— Что с ней? — Пустым голосом поинтересовался генин, слепо глядя перед собой.

— Ее бросили умирать. — Тяжело вздохнул я.

— Вот как... — Рок неуклюже опустился на землю, осторожно опустив тело Сакуры на землю, после чего бережно устроил ее голову у себя на коленях. — Помоги ей, Акира-кун. Помоги хотя бы ей. — Мертвым голосом произнес Рок, глядя в даль, ласково гладя кончиками пальцев утратившее краски жизни лицо Сакуры.

Безнадежно поморщившись, я потянулся за чакротворным стимулятором. Объяснять здесь и сейчас, что я выложился целиком и полностью, не стоило. Не поймут. Ни Рок, ни, тем более, смотрящая на меня с отчаянной надеждой экс-джинчуурики. Ладно, решился я, все едино Року нужно время, что бы хотя бы чуточку прийти в себя... Не сможет он бежать сейчас. Никак не сможет. А вот спустя полчаса, шансы уже есть, особенно если учесть тот факт, что сочетание болеутоляющего и успокоительного серьезно растормаживает речевой центр. Пусть отойдет и выговорится, пока я подлатаю изувеченную Эйко. Чем хороши таблетки, изготавливаемые шиноби, так это тем, что эффект от их применения наступает быстро. Спустя каких-то две минуты я почувствовал, как призрак истощения отступает от моих центров чакры. Да, потом мне за это придется дорого заплатить, но, ей-ей, сейчас вопрос цены интересовал меня меньше всего. Сосредоточившись, я начал вспоминать схему чакра-каналов в женском варианте. Вспоминалось плохо, мне даже пришлось на короткое время войти в транс, что бы в деталях припомнить схемы из соответствующего трактата.

Мысленно присвистнув, я ужаснулся объему предстоявшей работы. Потянуть такое было нереально, разве что задействовать Рока Ли, как батарейку. Только вот никто его этому не учил, да и контроль его оставлял желать лучшего, несмотря на то, что генин уже год как старательно пытался наверстать упущенное. Ладно, решил я, для начала создам основу, восстановив сеть каналов на основе утолщенных капилляров, которые потом можно будет взять за основу для создания полноценных многослойных каналов, используя их в качестве сердцевины. Делать полноценную систему каналов не стоит, наличие такого рода техник демонстрировать посторонним совсем не стоит. В конце-то концов, это само по себе позволит Эйко выжить. Да, шиноби ей больше не быть, но вот для запитывания чакра-капилляров и, соответственно, подпитки энергетических оболочек, капилляров-переростков хватит. Выдержат. Главное, чтобы девочка не полезла к источникам чакры.

— Эйко-сан, — бесстрастно произнес я, глядя сквозь свою нежданную пациентку, — не вздумайте касаться ваших центров чакры. Сейчас для вас это смерти подобно.

— Хорошо, Хъюга, — почти беззвучно прошелестела она, — я запомнила.

Хъюга, значит, хмыкнул я про себя. Похоже, мой клан известен и там, откуда родом эта Эйко. Хотя, что это я... Она же слышала все, что происходило на этой проклятой поляне. Махнув рукой на все, так и не выйдя из транса, я приступил к работе.

Все же, день у меня выдался еще тот. Монотонная ручная работа, практически не требовавшая вмешательства разума, убаюкивала не хуже сильного снотворного. Стоящая как живая перед внутренним взором схема чакра-каналов из учебника плюс картинка, транслируемая бьякуганом, не оставляли ни малейшей потребности что-то обдумывать. Дремота навалилась словно мягкая и тяжелая морская волна, лениво накатываясь на мое измученное сознание. Я попытался сосредоточиться, сфокусировавшись на работе, но это не помогало... Спустя какую-то минуту я снова был готов уронить голову, погрузившись в тяжелы и пустой сон без сновидений. И, наконец-то заговоривший Рок стал для меня самым настоящим подарком. Я словно за спасательный круг уцепился за его совершенно лишенный эмоций голос, медленно выкладывающий его версию событий этого безумного дня. Н-да... Року был уготован настоящий кошмар. Допросивший подростка Нобу, командовавший операцией в то время, когда Ягурра принимал в себя хвостатую тварь, любезно проинформировал его о дальнейшей судьбе. Мальчику была уготовлена роль камикадзе.

Джоунин Кровавого Тумана ласково пообещал подарить ему великолепный поясок, начиненный отличными взрывными печатями, при этом гарантировав, что никто из сенсоров Конохи не сумеет быстро определить, что именно на нем одето. Сакуре же Нобу уготовил прижизненный ад, решая сразу несколько задач. Для начала, девочка должна была послужить приманкой для последнего скрывшегося члена группы. Вот тут-то мне стало физически плохо от высказанной мертвым голосом похвалы моей выдержке. Впрочем, Нобу, как он сам сказал смотревшему тогда на него с ужасом Року Ли, не был сторонником неэффективной траты ресурсов. Страшная смерть Сакуры должна была привести влюбленного подростка в приемлемое для обработки менталистами Киригакуре состояние, и, после обработки, Року предстояло нанести визит вежливости в башню Хокаге. Нет, джоунин вовсе не рассчитывал, что генину, чудом вернувшемуся в Коноху, удастся прорваться в кабинет Сарутоби, нет — для него было вполне приемлемым результатом, если бы взрыв уничтожил несколько чиновников аппарата правителя скрытой деревни, или, на худой конец, группу АНБУ, если Рока взяли бы на входе в деревню Скрытого Листа.

Монотонная рутинная работа вкупе с жутью, излагаемой моим товарищем по несчастной команде 'бэ' сто шестьдесят три легли на и без того трансовое состояние, превратив меня в некий автомат по производству лечебных техник. Не сознавая, что же именно происходит, я закончил создание каркаса из изрядно потолстевших чакра-капилляров, и принялся формировать на их основе полноценные каналы. И, наверное, именно благодаря глубокому трансу, множество неожиданно появившихся чужих энергетических потоков, подхвативших начатую мной работу, оказались для меня полной неожиданностью. Тут же я почувствовал чье-то мягкое прикосновение к лицу, которое ощущалось словно касание мягкой и бархатистой, наполненной прохладным силиконом, игрушки.

— Интересное решение, — прошелестел в голове чей-то веселый голос, — очень интересное. И кто же тебе его подсказал, мальчик?

— Кто это?! — Трансовое состояние с томительным звоном рассыпалось осколками разбитого зеркала, и я почувствовал, как по спине скользнула струйка ледяного пота. Менталисты... Неужели вопреки всем правилам Ягурра решил вернуться на засвеченное место проведения ритуала, прихватив подкрепление к и без того сильной боевой группе?

— Не нужно так меня бояться, мальчик, — снисходительно ответил забравшийся внутрь моего черепа голос, — я не ем маленьких детей. Я вообще не понимаю вашей привычки убивать... Что же касается моего имени, то подобные тебе зовут меня Катсю.

— Катсю-сама, — мысленно произнес я, наконец-то собравшись с мыслями, — вы... Кто?

— Не отвлекайся, целитель. — Построжел голос. — Твоя работа еще не окончена.

Ну что же, все верно. Суетиться и дергаться смысла уже не было, ибо, как говорят у нас в Конохе — поздно ловить девятихвостого, после того, как он напал. А раз так, то нужно держать лицо. Холодно улыбнувшись, я вернулся к работе. Впрочем, дел как таковых тут почти не осталось. Мне оставалось лишь присвистнуть, глядя, как на основе созданной мной паутины быстро обретают плоть одновременно пять каналов. Взявшись за создание последней будущей магистрали, я погрузился в работу. Создавать чакра-магистраль, идущую от источника 'инь' дело вообще не быстрое, ведь для нее, помимо всего прочего, требовалось укреплять будущую сердцевину. Наконец, доведя многослойную конструкцию до узла-тенкетсу, от которого ответвлялись множество меньших каналов, я без всякого удивления обнаружил, что делать, собственно, больше нечего. Мой нежданный помощник давным-давно завершил работу. Спокойно выпрямившись, я переключил бьякуган на обыденное, повседневное зрение.

Пожалуй, мысленно хмыкнул я, мне стоит купить бутылочку самого дорого сакэ для Окини-сама. Возможно, именно ее уроки, на которых она требовала всегда соблюдать невозмутимость, что бы ни происходило на моих глазах, позволили мне здесь и сейчас соблюсти каменное выражение лица при виде заполнившей поляну у озера группы шиноби, на протекторах которых отлично просматривались прекрасно знакомые мне эмблемы Киригакуре. Только вот, в отличие от тех, кто ушел с Ягуррой, у этих протектор крепился на ткани насыщенно-синего цвета, вместо сине-алой в полоску. Игнорируя десятки скрестившихся на мне взглядов, я принялся осматривать нежданных гостей. Слева от изголовья лежащей передо мной Эйко удобно расположилась рыжеволосая красотка лет двадцати пяти от роду, держащая девочку за руку. Заметив мое движение, она немедленно перевела на меня мгновенно похолодевший взгляд, а ее лицо застыло в напряженном внимании. Впрочем, поблизости обреталась не только рыжая куноичи из Киригакуре, вовсе нет. Напротив меня, слева от Эйко, сидела пристально сверлящая меня взглядом женщина за пятьдесят, с резкими чертами лица и горькими складками в уголках губ. Время не пощадило ее красоты, и перенесенные испытания щедро разбавили сединой золото тяжелой копны ниспадающих на плечи волос. Самое же интересное ждало меня у ног девочки. Там расположилась практически двухметровая жемчужно-серая улитка без панциря, медленно втягивавшая в себя ложноножку, лежавшую до этого на животе девочки. Еще одна псевдо-конечность, собственно, и касалась моего лица. Улитка, едва заметно прищурился я. Катсю. Это что же выходит, прямо передо мной сидит живая легенда деревни Скрытого Листа? Судя по всему, так оно и есть, ведь по рассказам моей приемной матери внешность одной из величайших целительниц деревни выглядела именно таким образом. Только вот протектор на ней был тот же самый, что и на прочих шиноби, находящихся на поляне у озера. Протектор со знаком 'Туман'.

— Сидеть, генин. — Холодно прошипел голос у меня за спиной, стоило мне лишь попытаться приподняться на ноги и отвесить пристально рассматривающим меня дамам подобающий поклон. Обладатель шипящих интонаций, впрочем, решил не ограничиваться звуковым предупреждением, и на мое плечо тяжело упала жесткая, как доска, мозолистая ладонь.

— Ничего страшного, Кисаме-сан, — холодно улыбнулась кому то за моей спиной рыжая куноичи, — мальчик лишь пытается проявить вежливость и сохранить лицо.

— Как скажешь, Мей! — Истово выдохнул шиноби за моей спиной.

— И, — чуть прищурилась Мей, переведя на меня взгляд травянисто-зеленых глаз, — должна отметить, у него это получается. Почти. Скажи мне, Хъюга, — продолжила она, задумчиво разглядывая меня, — что учебная команда Конохагакуре забыла в этих местах? И где ваш сенсей? Ягурра со своими бандитами что, унес его тело с собой?

— Теруми-доно, Сенджу-химэ, — все же отвесил я поклон, пусть и из положения сидя, — мое имя — Акира Хъюга, и я не имею права рассуждать о том, почему моя команда очутилась в этих краях.

Угадал, безрадостно констатировал я. Вон как улыбаются, змеиными такими улыбочками, что одна, что другая. Хотя, какая из 'змеек', сидящих в данный момент передо мной опаснее, тут еще бабушка надвое сказала. Тсунаде Сенжу — санин, все верно. Но Мей Теруми, которая, по идее, должна обладать талантами сразу двух генетических линий, явно не слабее будет, чем великая ирьенин.

— Вижу, — хмыкнула Тсунаде, — в клане Хъюга по-прежнему знают толк в обучении целителей, равно как и во вбивании молодежи в голову излишнего политеса. Тебя, Акира-кун, кто обучал? Судя по тому, что показывала мне Катсю, ты проходил обучение лично у почтенной Окини?

— Вы правы. — Отвечаю, глядя перед собой. Бежать некуда, да и поздно... Нужно было сразу дать Року по голове и взвалить его на плечо. И бежать, прихватив тело Сакуры в свиток, благо, что уж обычные-то транспортные свитки у меня были.

— Расслабься, генин. — Безрадостно улыбнулась мне Мей. — Убивать мы вас не станем. Мне другое интересно... Каким образом вы на Ягурру напоролись? Вы что же, — она недоверчиво приподняла бровь, — решили посмотреть на проводящийся ритуал?

— Нет. — Я тщательно выверял каждое произносимое слово. — Мы напоролись на засаду, устроенную в лесу сторонниками Ягурры. Ритуал на тот момент все еще не был начат. — Чуть запнувшись, я тем не менее решился задать вопрос, поиски ответа на который заставляли меня мучиться с самого момента нападения. — Теруми-доно, мне удалось заметить нападающих лишь тогда, когда они обратились к чакре. Почему?

— Потому. — Хмыкнула рыжеволосая куноичи. — Давненько Туман и Лист не воевали, как я погляжу. Впрочем, особого секрета в этом нет, ваше АНБУ и так знает об этой технике школы Воды. На будущее, мальчик, ищи в лесу следы тумана, а не людей или чакру. Хотя, должна отметить, что в густом лесу обнаружить закрывшегося 'туманным пологом' шиноби очень не просто даже с такими чудо-глазками, как у тебя.

— Мей-сама, — склонился в почтительном поклоне молодой мужчина с невыразительным лицом, — проверка пленника завершена. Не думаю, что его удастся использовать его хоть как-то, потому что его разум полностью разрушился.

Подавив панику, я осмотрелся, благо что 'инь' — компонента бьякугана позволяла не вертеть головой, и с облегчением убедился, что Рок сидит там же, где и сидел, когда я только приступал к лечению.

— Хоть что-то выяснить удалось? — Мей Теруми подняла взгляд на подошедшего шиноби.

— Чуунин из 'красных кунаев' Ягурры. — Коротко отрапортовал мужчина. — После двенадцати лет сплошная кровавая муть в памяти, последнее ясное воспоминание, которое мне и моим помощникам удалось считать, это ритуал приема в подразделение и постановка контрольных печатей.

— Вот такие вот дела, Акира-кун. — Невесело хмыкнула Мей, глядя куда-то за горизонт с жестким прищуром. — Боюсь, что твой пленник оказался бесполезным, если, конечно, ты не планируешь отыграться на безумце.

— Что такое 'красные кунаи'? — Чуть подался вперед я.

— Когда Ягурра пришел к власти двенадцать лет назад, то первое, что он сделал — основал закрытую организацию, в которую принимал только шиноби Тумана, имевшие внеклановое происхождение. И, — тяжело вздохнула Мей, — кое-кто тогда счел, что чем бы Мицукаге не тешился, так лишь бы денег у кланов не просил. И вот, спустя каких-то два года после этого и грянула знаменитая на весь мир бойня, после которой мою родину, собственно, и прозвали 'Кровавым Туманом'. А сейчас и ты с его волчатами познакомился. Как тебе знакомство, понравилось? — Глаза Мей Теруми, впившиеся взглядом в мои, яростно полыхнули зеленым огнем в лучах солнца.

— Да, — бесстрастно ответил я, выдерживая словно обретший вес взгляд молодой женщины, — я завел множество интересных знакомых, с которыми я не прочь повидаться еще раз. Если, конечно, судьба, — при этом слове я позволил себе кривую улыбку, — предоставит мне такой шанс.

— Я не твоя судьба, мальчик, — в мелодичном смехе Теруми не было ни капли веселья, — слишком уж ты для меня молод. А шанс... Пусть об этом побеспокоится Высокое Небо, я же ему мешать в этом не стану. Для меня жизнь моей сестры, которую ты решил спасти не смотря ни на что, стоит куда дороже, чем горстка уже протухших данных. Единственное, о чем я хочу тебя попросить — не упоминай о присутствии Тсунаде-баачан в моем отряде. Не нужно Листу этого знать, Хъюга, ты уж мне поверь. И приятелю своему попытайся это объяснить.

— Не нужно никому ничего объяснять. — Вздохнула Тсунаде, бросив сожалеющий взгляд на Рока Ли. — Той дозы успокоительного, которую ему выдал Акира, хватит, что бы усыпить и взрослого мужчину. Так что ничего он не вспомнит... И, Акира. — Хмуро посмотрела мне в глаза последняя представительница великого клана. — Помоги ему оплакать девочку. Слезы лечат все, уж я-то, — горько улыбнулась она, — это знаю. Сама когда-то так держала на коленях голову моего... — Тсунаде осеклась и махнула рукой.

— Ладно. — Подвела итог Мей Теруми, решительно поднявшись на ноги. — Ао, Кисаме, Шодо — обеспечите детям эскорт до границ огня. Ао, — усмехнулась Мей, — постарайся сделать так, что бы никто из шиноби Листа не догадался о вашем присутствии.

— Слушаюсь, моя госпожа! — Отчеканил вышедший вперед молодой мужчина с аккуратной повязкой на глазу.

— Ваша воля будет выполнена, Мей-сама! — Прошипел из-за моей спины Кисаме. — Проводим в лучшем виде.

— Вот и хорошо, мальчики, — сверкнула улыбкой Мей Теруми, — я всегда знала, что могу на вас положиться. И, Акира. — Взгляд смотрящей сверху вниз повелительницы мятежников Киригакуре словно обрел вес. — Однажды я найду способ отплатить тебе за жизнь моей маленькой Эйко. А теперь идите, дорога вас ждет длинная!

После того, как я упаковал тело девочки в транспортный свиток, Кисаме без лишних слов подхватил Рока Ли на руки, перед этим сложив несколько печатей. Я напрягся, глядя как на голову одурманенного генина опускается искрящееся облачко.

— Мне не нужно, что бы он проснулся по дороге, — прошипел мне массивный синекожий мужчина, продемонстрировав впечатляющие конусовидные зубы, — так что пусть уж лучше он спит под 'ласковым прибоем'. А теперь вперед, генин. Приказы, отданные истинной Мицукаге не обсуждаются, но выполняются!

И мы отправились в путь. На протяжении трехдневного пути я видел, преимущественно, только спину Кисаме. Не расстававшийся ни на секунду с длинным двуручным клинком синекожий мужчина словно не замечал веса Рока, которого закинул себе на плечи еще в самом начале пути. Оба же его спутника словно растворились в окружающем нас мире, и не давали о себе знать, выходя к нам только тогда, когда мы останавливались на ночлег. И лишь на третий день пути, когда мы давно уже шли по предгорью, из густых зарослей выскользнул Ао.

— В часе пути на север я обнаружил лагерь шиноби Листа. — Без лишних предисловий начал хмурый джоунин Тумана. — Кисаме, отдавай мальчишку генину, и уходим. Опасности поблизости нет, так что дойдет и сам, не маленький.

— Хорошо. — Ощерился в акульей улыбке синекожий, снимая с плеч все еще спящего Рока. — Держи своего приятеля, Хъюга.

Перед тем, как забрать спящего коллегу, я искренне поклонился позаботившимся обо всем джоунинам и пожелал им счастливого пути.

— Запомни сам, листик, и объясни своему другу. — Прилетел мне в спину шипящий шепот Кисаме. — Есть месть, а есть возмездие. И если вы хотите дожить хотя бы до двадцати лет, думайте о втором, и забудьте о первом. Доброй охоты тебе, белокожий.

Тяжело вздохнув, я перехватил спящего генина поудобнее, после чего отправился вперед. Меня ждал очень тяжелый разговор...

Глава 31. Чуунинами не рождаются.

Стоя навытяжку в кабинете Хокаге, я угрюмо слушал доклад командира сводной группы, и старался дышать ртом. После этой спецоперации на территории страны Волн, что бы ее Къюби спалил, все пошло не так. Рок, который сейчас с трудом сохранял вертикальное положение, начал пить еще на полпути в Коноху, на первом же привале осушив первую в своей жизни бутылку сакэ, и сейчас вокруг него расплывалось облако убойного перегара. Казалось бы, ну что такого в этом рисовом вареве? Однако, подростку хватало. Полулитровая бутылка с гарантией отправляла его в черное беспамятство, позволяя забыться беспокойным, полным кошмаров, сном. Да и крепость у так называемого 'черного' сакэ была вполне достаточной... Все же, двадцать пять градусов — это не мало. А на утро Рок мучился сильным похмельем, постепенно приходя в себя, что бы вечером влить в себя новую порцию отравы. Гай только угрюмо головой качал, глядя на происходящее со своим племянником, приказав мне не лезть к Року. Мол, мужчине иногда нужно и такое. Я не знаю, чего именно наставнику стоило не вцепиться в глотку отправившему нас далекий рейд АНБУшнику. Когда я излагал, что именно случилось, на наставника было страшно смотреть. Впрочем, выдержка сенсею не изменила, но вот командир сводного отряда после этого старался держаться от Гая подальше.

В кабинете было многолюдно. Помимо остатков нашей злосчастной сто шестьдесят третьей, тут присутствовал Иримо-сан, верхушка АНБУ в лице Шимуры-сана и Иноичи-доно, а так же Каге собственной персоной. После того, как командовавший операцией в целом Иримо закончил доклад, тяжелые взгляды присутствующих скрестились на мне.

— Так. — Откашлялся Хирузен, сумрачно глядя мне в глаза. — Акира-кун, расскажи нам, что именно случилось во время вашей прогулки по стране Волн. Несущественные подробности можешь опустить, начни с того момента, как вы столкнулись с шиноби Тумана.

Одернув полевой камуфляж, я вытянулся в струнку, вскинув подбородок, и начал доклад. Меня не перебивали, но с каждым сказанным словом в комнате нарастало напряжение, да так, что его смог почувствовать даже угрюмо молчавший с самого утра Рок, который весь доклад провел уперевшись взглядом в пол. И вот сейчас он встрепенулся, и, сбросив оцепенение, принялся слушать. Не скрывая ничего, я дошел до момента, когда мне удалось освободить Рока, и, мысленно скрестив пальцы, начал выкладывать давно продуманную историю встречи с Мей Теруми. Единственное, о чем я умолчал, так это о встречи с Тсунаде Сенжу, вместо этого доложив, что в отряде мятежников Кири было несколько высококлассных ирьенинов, которые и взяли на себя заботу о бывшей джинчуурики, которая оказалась сестрой Мей.

— Печально, очень печально, — вздохнул пристально смотревший все это время в мои глаза Сарутоби, — ты изложил факты, Акира Хъюга. Но ты ничего не сказал о своих догадках. Ты ведь обдумывал ситуацию, не правда ли?

— Вы правы, Хокаге-сама. — Склоняю в ответ голову. — По здравому размышлению, я пришел к выводу, что нам просто не повезло. Ведь никто не станет проводить такую операцию, как перенос биджу, на пути вражеской разведгруппы.

— Итак, причина — невезение? — Прищурил единственный видимый глаз Данзо, который все это время молчал, оперевшись на стену. — Так и сообщим семейству Харуно, да? Или, возможно, дело в некомпетентности сенсора высокого класса, входящего в команду?

— А может, — бесстрастно ответил я, не глядя на главу спецслужбы, — дело в вопиющей некомпетентности нашей разведки? А, Данзо-сан? — Чуть повернувшись, так, что бы видеть глаз холодно разглядывающего меня, словно диковинное насекомое, Шимуры. — Сначала, — продолжаю, ядовито улыбаясь, — ваша служба ухитрилась не заметить происходящих в Итазуре событий, в результате чего в змеиную яму была брошена учебная команда, только-только выпущенная из академии. А теперь вот операцию Киригакуре на нейтральной территории вы проспали, упустив возможность приобрести для Конохи нового джинчуурики. Что вы прозеваете в следующий раз, Данзо-сан? Войну с Камнем? Думаю, совету деревни будет любопытно услышать о сложившей ситуации, не правда ли?

— Достаточно! — Крепкая ладонь Каге врезалась в стол, громким хлопком оборвав перепалку. — Шимура-сан, я не думаю, что есть основания подозревать юного Хъюгу, — название моего клана Хирузен произнес с отчетливым нажимом, — в некомпетентности или в чем похуже. Он сделал все, что мог. И, — усмехнулся Каге Листа, вновь одевая маску доброго дедушки, — думаю, что молодые генины проявили себя в этом деле с наилучшей стороны. Как вы думаете, Иримо-сан?

— Так точно, мой Каге! — Вытянулся командир сводного отряда. — Мальчики сделали главное — принесли ценнейшую информацию. Я бы не отказался от такого пополнения, когда они станут чуунинами. Сожри меня Къюби, но я бы их хоть сейчас аттестовал, предложив им службу в рейдовой разведке АНБУ!

— Чуунинами. — задумчиво протянул Хокаге, после чего окинул нас с Роком взглядом. — Должен отметить, что мысль здравая. В конце-то концов, генины, выполняющие задачу 'Эс' ранга, выглядят странно. Ну что, генины, поздравляю вас. Как вы смотрите на предложение, высказанное вашим командиром?

— Я... Не знаю. — Выдавил из себя Рок.

— Понимаю. — Сочувственно улыбнулся ему Хирузен. — Иноичи-доно, как вы думаете, смогут ли ваши специалисты помочь молодому человеку?

— Безусловно. — Немедленно отозвался глава клана Яманака. — Это наш долг перед пострадавшим шиноби! Думаю, Хъюга-сан также нуждается в нашей помощи.

— Спасибо за щедрое предложение, Иноичи-доно, — я склонился в подчеркнуто-вежливом поклоне, — однако, я вынужден отказаться. Все, что мне необходимо, так это провести время с моей семьей.

— Вот и прекрасно. — Расплылся в улыбке Хокаге. — Думаю, время — это то, что нужно вам всем. Что же касается вашего повышения, — хитро прищурился старик, — то можете считать, что это вопрос решенный. Заслужили... Правда, вам потребуется пополнение, и, как мне кажется, я знаю, кого вам дать. Девочка, потерявшая всю свою команду. Да, думаю, она подойдет. Иноичи-доно, как там ваша юная подопечная?

— Состояние Тентен стабилизировано, и теперь она готова продолжить службу. — Отрапортовал главный мозголом Конохагакуре.

— Вот и прекрасно. — Благостно кивнул Хирузен, складывая руки на животе. — Пока Рок-куну оказывается необходимая помощь, доставьте девочку из госпиталя. Нужно же им познакомиться, ведь через неделю им вместе идти на испытания. Вот только, генины... — Хокаге серьезно посмотрел в глаза Року Ли. — Берегите ее. То, что ей пришлось пережить... Ну, она, по крайней мере, выжила, в отличие от Сакуры Харуно. А теперь, вы можете идти.

* * *

Стоило лишь захлопнуться двери за спинами вышедших оперативников, как Каге погасил добрую, понимающую улыбку.

— Так. — Жестко прищурился он, глядя на своих ближайших помощников. — Этим недорослем займешься лично, Иноичи, понял меня? Вытащи у него из головы все, что только сможешь, перед тем как станешь ставить блокировку.

— Разумеется, мой Каге. — Согласно кивнул глава клана Яманака.

— Акира знает больше, — хмыкнул Данзо, — но, увы...

— Вот именно, что увы. — Буркнул Хокаге, набивая свою неизменную трубку. — Хъюга не идиот, и первое, что он потребует — согласия Хиаши-доно на процедуру, которого глава клана Хъюга никогда не даст.

— С Хъюгами нужно что-то решать. — Угрюмо нахмурился глава спецслужбы. — Я не верю, что такая волчица, как Теруми, вот так вот запросто взяла и отпустила двух чужих генинов. Тут что-то есть.

— Не спорю. — Хирузен щелкнул пальцами, формируя простейшую технику огня, от огонька которой и раскурил трубку, выпустив клубы сизого дыма. — Вот поэтому-то наш добрый Иноичи постарается как следует, не так ли?

Глава клана Яманака сдержано кивнул, внимательно слушая Каге.

— Ладно, посмотрим. — Продолжил глава скрытой деревни. — Но с Хиаши-доно я обязательно пообщаюсь. Тайных контактов с силами за пределами страны Огня я не потерплю.

— Этим предателям давно пора переломить хребет. — Зло прошипел Шимура.

— Не спеши. — Поморщился Сарутоби. — Если, конечно, не хочешь оказаться в положении Ягурры. Власть не терпит суеты, помни об этом, мой старый друг. А теперь идите, у вас полно работы. Мне же следует хорошо поразмыслить, как объяснится с заигравшимися Хъюгами.

Склонившись в поклоне, мужчины оставили медленно наполняющийся ароматным табачным дымом кабинет и сосредоточенно смотрящего в окно старика, чьи мысли уже были вовсе не здесь.

* * *

Покинув кабинет Хокаге, мы вежливо попрощались с Иримо-саном. Впрочем, к нам немедленно подошел обмундированный оперативник АНБУ в маске, и жестом предложил следовать за ним. Пройдя пару лестниц и несколько коридоров, мы оказались перед неприметной дверью, за которой оказалась уютно обставленная комната без окон, в центре которой был сервирован чайный столик. Еще раз поклонившись, сотрудник службы безопасности покинул нас, предложив нам угощаться и, вообще, чувствовать себя как дома. Однако, рассиживаться нам не дали. Буквально через несколько секунд в комнату заглянула яркая блондинка, вся внешность которой просто-таки кричала о принадлежности к клану Яманака. Сверкнув улыбкой, девушка поклонилась нам и, мягко коснувшись плеча Рока Ли, предложила ему следовать за ней. А вот Гай-сенсею пришлось остаться, хотя он и попробовал было последовать за уходящим племянником. Но, увы. У девушки были свои приказы, не допускающие двойного толкования, и наставнику пришлось остаться в чайной комнате. Впрочем, ни я, ни Гай-сенсей, на чай и не посмотрели. Гаю, судя по жесткому прищуру, сейчас бы кусок в горло не полез, а я еще не сошел с ума, что бы пить хоть что-то в этом гадючнике. Доверия к обитателям башни, не говоря уж о АНБУ как таковом, у меня было ни на грош. Опустившись на колени, я погрузился в транс и настроился на длительное ожидание.

* * *

Рок угрюмо шел рядом с ведущей его девушкой. Головная боль, мучавшая его с самого утра, хоть как-то позволяла отвлечься от терзающих душу воспоминаний. Сакура... Пальцы, казалось, до сих пор ощущали липкую, мертвую кожу ее залитого кровью лица. И хорошо еще, что есть выпивка. Она, проклятие, позволяла хоть как-то забыться и забыть, пусть и ненадолго, то, что случилось в стране Волн. Прав был дядя, когда говорил, что куноичи не место в бою. И больше всего Рока убивала мысль, что он ничем не смог помочь девочке, которая за год сумела стать для него очень многим. Вспоминая, о чем они мечтали, Рок криво улыбнулся и до хруста стиснул зубы. Осколки их общей мечты были похоронены на берегу лесного озера.

— Заходи. — Послышался негромкий голос, и Рок вздрогнул, словно пробуждаясь ото сна.

Неловкое движение заставило его скривиться, и в похмельной голове словно взорвалась взрыв-печать. Глубоко вздохнув, Рок прошел в небольшую комнату, в углу которой виднелся уставленный склянками и пузырьками стеллаж, а по центру располагался большой мягкий коврик.

— Присаживайся, Рок-кун, — сочувственно улыбнулась молодая куноичи, — и ничего не бойся. Боль уйдет, обещаю.

Усевшись на ковер, Рок смотрел в спину девушки, споро налившей в глиняную кружку воды из кувшина, и принявшейся отсчитывать капли сначала из одной, а потом и второй бутылочек темного стекла. По комнате пополз аромат мяты.

— Выпей. — Девушка решительно протянула ему кружку, и поощрительно улыбнулась. — Ага, вот так, до дна. Вот видишь, ничего страшного. Да и повкуснее будет, чем сакэ, верно? — Зайдя генину за спину, она ловко опустилась на колени, после чего Рок ощутил, как на его виски почти неощутимо легли тонкие, прохладные пальцы. — Расслабься, — шепот девушки, казалось, шел со всех сторон, — расслабься, генин, и улыбнись вечности.

Тьма мягко приняла его в свои ласковые объятия, и Рок уже не видел, как отодвинулась панель на боковой стене, после чего в комнату зашли двое мужчин.

— Итак? — Требовательно уставился на девушку Иноичи.

— Объект усыплен, Иноичи-доно, — отрапортовала куноичи своему главе клана, — надлежащие составы были даны.

— Иноичи. — Жестко произнес Данзо, уже успевший принять свою излюбленную позу, оперевшись на стену. — Не вздумай ему закладки ставить. Просто проведи максимально-глубокое сканирование и поставь блокировку.

— Разумеется, Шимура-сан. — Кивнул уже успевший опуститься на ковер и положить ладони на затылок генина Иноичи. — Итак, приступим.

Впрочем, через каких-то пять минут глава клана Яманака легко, словно был юношей, поднялся на ноги.

— Проклятие, — процедил он, — такое впечатление, что у мальчишки стоит блокировка. Воспоминания, после того как Хъюга перебил охрану, и Рок взял на руки Сакуру, словно ножом отрезало.

— Ему стерли память? — Подался вперед Данзо, пристально глядя на менталиста своим единственным глазом. — Не молчи, Иноичи, это очень важно!

— Не знаю. — Отрезал Яманака. — В принципе, такой эффект вполне могли дать лекарства, которые Акира скормил нашему юному другу. Сильное обезболивающее, сильное успокоительное плюс жесточайший стресс — такое и взрослого вгонит в сон наяву.

— Что так, — прищурился глава спецслужбы, — что этак.

— Ну, — хмыкнул Иноичи, — вообще-то, действия Акиры имели смысл. После пережитого нужно было вывести Рока из ступора, не допустив сваливания в истерику. И просто загнать его в кратковременный сон было достаточно разумной идеей, что бы не допустить приступа.

— Прекрасно. — Скривился Данзо. — Просто замечательно. Хоть как-то получить информацию можно?

— Соматическая память, разве что. — Пожал плечами Иноичи, и, игнорируя расширившиеся глаза сидящей за спиной генина куноичи, продолжил. — Но это, Шимура-сан, превратит мальчишку в жженоголового. Сохранить здравый рассудок после такой процедуры ухитрялись считанные единицы.

— Ладно, — махнул рукой Данзо, — пока обойдемся без крайних мер. Заканчивайте тут. И, — хмыкнул глава АНБУ, — пусть свое слово скажет агентура.

Проводив взглядом вышедшего из комнаты руководителя, Иноичи Яманака тяжело вздохнул.

— Убери мальчишке похмелье, поставь мягкий блок на память, что бы он воспринимал произошедшее с ним в походе, как полузабытый кошмар. — Распорядился он. — Ну и попробуй поставить установку на подъем памяти из бессознательного. Чем Синигами не шутит, может и вспомнит чего, а уж мы этого не пропустим, по его поведению сразу все ясно станет. Все, я ушел, работай.

Молодая менталистка тяжело вздохнула и сосредоточилась, привычно отрешаясь от всего сущего. Ведь, что не говори, а копаться в чужой памяти — это исключительно грязная работа, особенно, когда приходится править память жертвам изощренного насилия. Подавив видение горячего душа, девушка приступила к работе.

* * *

Особенно поскучать нам с Гаем не пришлось, хотя, признаться, я и настроился на долгое ожидание. Не прошло и получаса, как бесшумно распахнулась створка двери, и в комнату зашел Рок Ли, на лице которого цвела чуть смущенная улыбка.

— Как самочувствие, Рок-кун? — Осторожно поинтересовался напрягшийся при виде племянника Гай-сенсей.

— Я... — Рок запнулся и вздохнул. — Мне кажется, что я только что проснулся от кошмарного сна.

— Хорошо. — Прищурился наставник. — Значит, самое время нам потолковать о вреде неумеренного употребления крепких напитков. И я думаю, что сто кругов вокруг...

Договорить Гай-сенсей не успел. В дверном проеме появился сотрудник АНБУ и предложил нашей дружной компании следовать за ним. Выведя нас на первый ярус башни, мужчина в маске протянул Гаю лист бумаги, и, указав нам на жмущуюся у стены черноволосую девочку, быстро ушел.

— Добрый день. — Девочка, выглядевшая откровенно зажатой, отвесила поясной поклон, после чего принялась нервно поправлять поясок. — Меня зовут Тентен Хобу, пожалуйста, — она умоляюще обвела нас взглядом, — позаботьтесь обо мне.

— Здравствуй, Тентен. — Умиротворяюще улыбнулся наставник. — Добро пожаловать в команду 'бэ' сто шестьдесят три. Скажи, ты готова к работе?

— Да. — Едва слышно ответила девочка. Впрочем, девочка ли? Пожалуй, она выглядела даже более сформировавшейся, чем Ино. — Я буду стараться.

— Мы защитим тебя, Тентен-чан. — Горячо проговорил напрягшийся Рок Ли. Терять еще одну напарницу он был явно не намерен.

— Прекрасно. — Гай еще раз пробежался взглядом по покрывающим лист бумаги иероглифам. — Тогда, просьба ко всем — будьте готовы. С завтрашнего дня начинаем совместные тренировки, вам нужно сыграться. Потому как, — наставник по очереди оглядел нас, своих подопечных, — через неделю нам назначено явиться для прохождения испытаний.

— Через неделю? — Шокировано переспросил Рок. — Но ведь мне нужно восстановить форму!

— Вот этим ты и займешься. — Отрезал Гай. — А пока — руки в ноги, и обедать. Угостите нового члена нашей команды обедом, а я пока что пойду утрясать формальности.

Махнув на прощание рукой, наставник отправился куда-то в недра башни Каге, а мы, чуть поразмыслив и посовещавшись, решили почтить своим присутствием кафе неподалеку от центра. Вот уж чего-чего, а мест, где шиноби могли выпить, перекусить и приятно провести время за игрой в шатранж или го в Конохе хватало. Надо сказать, что зачастую в том или ином кафе возникало нечто вроде клуба посетителей, где все всех знали. Вот в один из таких импровизированных клубов мы и отправились.

— Прошу вас, господа шиноби. — В кафе было практически пусто, и к нам поспешил подойти сам владелец, ранее надзиравший за работой прислуги. — Самые лучшие блюда для хозяев скрытой деревни!

Сделав заказ, мы уселись за угловой столик.

— Прошу прощения. — Тентен робко посмотрела на хозяина уютного кабачка. — А можно чашечку сакэ?

— Тентен-чан, — Рок бросил на девочку сочувствующий взгляд, — ты пьешь?

— Да. — Девочка замялась и закусила губу. — Сакэ приглушает боль.

— Скажи, — замялся генин, — а разве тебе не помогли? Я сегодня пообщался с менталисткой из клана Яманака, так она, не поверишь, оказалась настоящей чудодейкой. После того, как она мне помогла, я словно проснулся.

— Ко мне в госпиталь несколько раз приходили люди из АНБУ. — Девочка вздохнула и поежилась. — Они старались, да. Я теперь забыла даже имя своего наставника и товарищей по команде, но вот кое-что... — Тентен зажмурилась и всхлипнула, после чего, передернувшись, опрокинула себе в рот принесенную чашечку с сакэ.

— Тентен-чан, ну пожалуйста, не плачь. — Рок, которому поведение девочки явно напомнило самого себя, проникновенно посмотрел ей в глаза. — Мы обязательно защитим тебя, поверь.

— Верю. — Робко улыбнулась Тентен. — Скажи, Рок-кун, а правду говорят, что ты самый сильный генин в Конохе?

Лениво ковыряясь палочками в тарелке, я слушал разливающегося соловьем напарника, всячески старающегося утешить наше новое пополнение. Что-то не давало мне покоя... Неужели Яманаки не смогли вот так вот взять и подчистить память? С Роком они проблему решили на раз-два, не прошло и получаса. Сейчас он даже не заикнулся о выпивке, как будто и не пил чуть ли не беспробудно несколько вечеров! Хотя, с другой стороны, кто я такой, что бы судить о работе менталистов? Нужно будет с Миори поговорить, уж кто-кто, а моя сестра в этом деле биджу съела.

— Тентен-чан, а какими техниками ты владеешь? — Наконец вставил я свои пять Ре в диалог между Роком и нашей новой куноичи.

— Я специализируюсь на техниках фуин и работе с метательным оружием. — Ответила порозовевшая девочка. Все же чашечка сакэ и старающийся разбиться в лепешку Рок Ли оказали некоторое воздействие, и теперь девочка уже не выглядела, словно забитый звереныш. — Ну, — чуть покраснела Тентен, — еще я обучалась работать с боевым посохом. Наставник считал, что мое тайдзюцу никуда не годится, и, как он часто говорил, мне лучше держаться от противника подальше.

— Правильно. — Энергично кивнул Рок Ли. — Да и вообще, Тентен-чан, мы к тебе никого не подпустим!

— Мои друзья зовут меня просто Тен. — Застенчиво улыбнулась она. — Вы тоже можете меня так звать, хорошо?

— Конечно. — Расплылся в улыбке генин. — Кстати, Тен-чан, Акира-кун, у меня есть идея. Давайте сходим на полигон, потренируемся вместе?

— Я согласна. — Девочка бросила на меня вопросительный взгляд. — А ты, Акира-кун?

— Знаете, — я решительно поднялся из-за стола, — но я, пожалуй, пас. Мне домой нужно, дел много, да и с семьей повидаться нужно. Кроме того, — невесело улыбнулся я, — завтра нас сенсей заставит показать все, на что мы способны, так что не переусердствуйте.

— Как знаешь. — Безразлично пожал плечами Рок Ли. — Ну, тогда до встречи, Акира-кун.

Стремительно несясь по крышам в сторону родного кланового квартала, я размышлял о нашей новой куноичи. И чем больше я о ней думал, тем меньше она мне нравилась. Первое, что привело меня в недоумение еще при встрече, так это, в общем и целом, ее вполне уже сформировавшаяся фигурка. Нет, не спорю, мысленно хмыкнул я, перепрыгивая узкий переулок, и вполне могу понять Рока Ли... Смотреть на девичью грудь, изящные формы которой были столь выгодно обрисованы облегающим кимоно — одно удовольствие. Только вот сразу же возникает вопрос, а сколько в действительности лет хозяйке этих симпатичных округлостей. Пятнадцать? Или, может, шестнадцать? Но тогда немедленно следует уточнить, почему же в столь зрелом по местным меркам возрасте девушка все еще генин? Хорошо, предположим, что нам попалась акселератка Конохского разлива... Допустим. Но почему-то мне не хотелось верить во все эти допущения. Уж очень меня больно била по голове жизнь, вбивая туда простую истину — совпадений не существует, по крайней мере, до тех пор, пока гарантированно и из нескольких независимых источников не доказано обратное. Так что к этой симпатичной фигуристой девочке стоит всерьез присмотреться, да и Рока предупредить. Если, конечно, Рок меня вообще согласится выслушать. Ведь, если предположить наихудшее, и ее к нам кто-то подвел, то этот кто-то сыграл очень грамотно. Как не крути, а ради девочки, подвергшейся насилию и столь трогательно рассчитывающей на нашу защиту, Рок пойдет на все, лишь бы не допустить повторения того, что случилось с Сакурой.

Квартал клана Хъюга встретил меня умиротворяющей тишиной и покоем. Грустная улыбка коснулась моих губ. Подумать только, ведь всего каких-то пару лет назад я воспринимал это место как золоченую клетку, а сейчас, пожалуй, квартал моего клана стал для меня самой настоящей тихой гаванью. По пути домой я решил заглянуть на полигон, где обычно вел занятия Ояма-сенсей и в который раз поблагодарить его за науку. По сути, это именно он обучил меня тому, как следует побеждать. Остановившись у живой изгороди в тени высокого дерева, я принялся наблюдать. А посмотреть было на что, ведь на учебной площадке шли занятия, посвященные клановому стилю рукопашного боя — джуукену. Почти десяток маленьких Хъюг усиленно тренировались, и, судя по их виду, тренировка скоро должна была закончиться. На детских лицах, омраченных печатью усталости, застыло чувство упрямства, того самого, что заставляет рваться к победе, что называется, через 'не могу', невзирая на боль и усталость. Малышка Ханаби, чьи волосы слиплись от пота, тоже присутствовала на полигоне и уверенно теснила в спарринге своего противника.

— Акира? — Удивленный голос моей приемной матери прозвучал у меня за спиной. Хотя, чему, спрашивается, я удивляюсь? Окини-сама, когда, конечно, этого хотела, передвигалась абсолютно бесшумно. — Ты как тут оказался? Насколько я помню, — прищурилась она, — ты должен был сидеть в глухом пограничье как минимум до конца сезона дождей.

— Шиноби предполагает, Каге располагает. — Невесело хмыкнул я в ответ. — Госпожа моя мать, можете поздравить меня с первой успешно выполненной задачей 'Эс' категории.

— Так. — Голос старейшины построжел, а в глазах словно застыл прозрачный лед. — Рассказывай!

Рассказывай, говорите... Ну что же, пожал я плечами, можно и рассказать. В итоге, битых полчаса были убиты на очередной пересказ истории, вспоминать которую мне совершенно не хотелось. История была рассказана почти без купюр, но, разумеется, те подробности, в которые был не посвящен сам Хокаге, упоминать вне защищенной от всех видов прослушки комнаты я не стал. Впрочем, намек на то, что нам следует обсудить все это позже, был воспринят как должное.

— Такое случается. — Грустно улыбнулась мне Окини. — Ну что же, сын мой, я знаю, что тебе нужно. И, раз уж ты дома, то без работы я тебя не оставлю.

Сзади послышались легкие, почти неслышные шаги. Судя по всему, тренировка по тайдзюцу подошла к концу, и сейчас меня будут ловить. Ну, так и есть — на меня словно налетел маленький вихрь.

— Аки, ты вернулся! — Ханаби-тян, как и ее старшая сестра, отличалась изумительной прыгучестью. Вот и сейчас маленькие, но цепкие ручки обхватили меня за шею, а ноги девочки тем временем уцепились за мои бока.

— Вот ею ты и займешься. — Усмехнулась старейшина, и, после того, как моя бровь вопросительно поползла вверх, соизволила пояснить. — Девочке нужно обработать мышцы, сын мой. Да и упражнения на растяжку никто не отменял. У тебя есть сорок минут, Акира, до начала следующего урока Ханаби-тян. Ну, а после зайдешь ко мне, ясно?

Получив подтверждение, моя приемная мать развернулась и величественно удалилась в сторону своего дома. А я понес весело щебечущую и болтающую ногами девочку в направлении клановой лечебницы. Нужно отдать Ханаби-тян должное — крайне неприятную процедуру разработки связок она перенесла бестрепетно. Уж чего-чего, а упорства этому ребенку было не занимать. Накладывая очередную технику на закусившую нижнюю губу девочку, я невольно поймал себя на мысли, что упрямая, въедливая, веселая и заботливая девочка успела плотно войти в мою жизнь, став мне кем-то вроде младшей сестренки. И, не смотря на то, что проводимые процедуры могли заставить зашипеть от боли и кого покрепче, Ханаби ухитрилась, тем не менее, выложить мне все подробности того, чему ее обучали. Н-да, девочке можно было только посочувствовать. В конце концов, обучение генетика было не менее сложным, чем подготовка ирьенина, да что там говорить, очень многое в курсе подготовки что того, что другого пересекалось, особенно, в самом начале.

А ведь основы политики и кланового управления никто для маленькой химэ не отменял, не говоря уже о боевой подготовке. Владелица истинного бьякугана обязана была быть бойцом, и точка. В результате, на хрупкие плечики девочки была обрушена нагрузка, какой и мне в свое время не доставалось. Уж меня-то, по крайней мере, не мучали особенностями межклановых отношений в Конохе, равно как и участием в советах клана. Сочувственно покачав головой, я снял с девочки техники, заставлявшие ее связки мучительно растягиваться, и поинтересовался, во сколько же ей позволяют ложиться спать? Ответ был ожидаемым — час ночи, при подъеме в пять утра и часовом сне в четыре часа пополудни. Как поведала мне скривившаяся девочка, ей постоянно приходилось пить горькие микстуры, что бы повысить эффективность естественного отдыха. Знакомо, до боли и дрожи, но, увы — другого пути не было. Единственное послабление, которое получила будущая звезда генетики клана Хъюга, так это возможность полностью учиться дома. Но, оно и понятно — в сутках, увы, всего лишь двадцать четыре часа, и тратить при таком безумном темпе обучения шесть-семь часов на бездарную программу академии было бы поистине непростительной расточительностью. Проводив мою будущую женушку на очередной урок, я отправился к старейшине Окини. Ох, чувствую, не будет мне сегодня покоя.

Собственно, все так и вышло. Дел на меня приемная мама навалила столько, что не разогнуться. До самого вечера мне пришлось самым настоящим образом вкалывать, сначала в лечебнице, помогая с лечением обратившихся к клану богатых пациентов, а затем и в лабораториях клана. Работы для ирьенина было не просто много... Одних лекарств и стимуляторов клану требовалось столько, что, выставь мы их на продажу — был бы посрамлен бюджет по настоящему крупного города. Впрочем, клан все же продавал часть препаратов на сторону, и это приносило нам солидный и стабильный доход. Многие средства, разработка и усовершенствование которых велись сотни лет, попросту не имели аналогов в свободной продаже. Да, иные кланы делали лекарства ничуть не хуже, но просто пойти и купить их... Нет, это было решительно невозможно. Вот и пришлось мне до самого вечера сидеть в лабораториях, принимая самое непосредственное участие в хозяйственной деятельности клана. А вечером, ближе к полуночи, за мной зашел Хизаши. Сожри меня биджу, но я обрадовался ему как родному. Да, собственно, он для меня давным-давно и стал настоящей родней. Как оказалось, Хиаши-доно только что прибыл с совещания у Каге, и срочно собирал совет клана. На сей раз из молодежи на мероприятии верхушки клана присутствовал один я, так как Хината уже два месяца как покинула родные стены, отправившись на очередное задание, а малышку Ханаби отец просто не решился приглашать.

На этот раз я даже погрузился в легкий транс. Очень уж серьезной была встреча, произошедшая на залитой кровью земле поляны у лесного озера в стране Волн. Одно то, что легендарная Сенжу оказалась в отряде повстанцев Тумана, было информацией, само знание о которой способно убивать. И мелочей там не было. Каждое слово, интонация или жест могли сказать о многом. Безусловно, лично я отнюдь не обладал достаточной квалификацией, что бы трактовать такие нюансы на лету. Но вот кто-кто, а уж присутствующие в защищенном додзе прожженные политики и интриганы могли и не такое. Зловещая тишина, воцарившаяся после моего рассказа, продержалась недолго. Первым делом мне были принесены сожаления по поводу безвременной и трагичной кончины моей напарницы. Но вот после этого совет клана начал разбирать политику Каге за последний год, который я фактически провел вне деревни. Картинка выходила не утешительной... Клан медленно, но верно оказывался в полной изоляции, ведь глава скрытой деревни вовсе не терял времени даром.

Ирония сложившегося положения заключалась в том, что Учихи, да-да, те самые Учихи, которые множество поколений были едва ли не открытыми врагами клана Хъюга, сейчас всячески демонстрировали готовность дружить. Саске явно не забыл той короткой встречи на крыше академии, и теперь его потерявший былое значение клан твердо встал на сторону своих былых врагов. Увы, но хорошие новости этим исчерпывались, разве что клану Нара пока что удавалось сохранять нейтралитет, выдерживая все более увеличивающееся давление Каге. Да, вдобавок к этому, изрядно выросла численность сотрудников АНБУ, которые словно плодились на ровном месте. Похоже, что слухи о секретных школах нашли свое подтверждение... Тем не менее, Хиаши сообщил и хорошие новости. В тяжелой, полной взаимных упреков и обвинений беседе, с Хокаге был достигнут компромисс: клан Хъюга формально поддерживает Сарутоби, и, взамен, вместе со своими друзьями и союзниками, получает нечто вроде гарантий неприкосновенности и экстерриториальности.

Фактически, союз Хъюга-Учиха-Нара выводился за пределы юрисдикции органов АНБУ, получая невиданную ранее автономию в рамках деревни. Взамен Каге просил одного — не мешать. И, учитывая все обстоятельства, Хиаши-доно был вынужден дать согласие на договор. Последствия, по его словам, были очевидны... Теперь покинуть деревню Скрытого Листа упомянутому союзу предстоит еще при жизни моего поколения, потому как скорее рано, чем поздно, Каге отплатит за все. Так что, как не крути, но клану нужна Мей Теруми, даже не она как таковая, а ее победа над Ягуррой. Имея в союзниках Киригакуре, мы могли взять под контроль страну Волн. В конце-то концов, уничтожить тамошних князьков, извечно тративших силы на взаимную вражду, для джоунинов клана было задачей тривиальной. А дальше должен был последовать целый каскад реформ и заключение оборонительного союза с Киригакуре. Мне оставалось только головой покачать, очень уж грандиозные планы были у верхушки клана. Хотя... Если кто на такое и был способен, так это великий клан, равному которых в стране Огня сейчас попросту не было. Да и, так или иначе, но тащить этот воз проблем предстояло не одним только Хъюгам. Нара и Учиха свою порцию неприятностей получат, что называется, в пропорцию. На этой оптимистичной ноте, собственно, совет клана и был окончен.

Укладываясь на футон и засыпая, я в очередной раз убедился в мудрости моей приемной матери. Не дав мне ни секунды свободного времени, Окини сумела без всяких лекарственных средств уберечь меня от сползания в угрюмую депрессию. Все же труд и время — поистине лучшее лекарство от любых рефлексий. На следующее утро история повторилась, только к процессу подключился еще и мой приемный отец... Итак, поднявшись в пять утра и наскоро перекусив, я немедленно был вытащен на одну из клановых тренировочных площадок. А дальше меня ждало три часа напряженной тренировки, на протяжении которой я получил шикарную возможность попрактиковаться в бою против самого настоящего шиноби 'Эс'-ранга, после чего у меня до выхода на тренировку с командой осталось едва ли полчаса, которые я потратил на медитацию, позволившую восстановиться, и горячий душ. А дальше меня ждали Гай-сенсей и команда 'Бэ' сто шестьдесят три. Увидев, как к общественной тренировочной площадке подходят Рок и Тентен, я только головой покачал. Похоже, Рок Ли решил опекать девочку по максимуму, как хрустальную вазу. Наставник, также заметивший, что удумал его племянник, только хмыкнул, и, похоже, решил преподать тому урок. Для выработки слаженности нового состава учебной команды Гай-сенсей выбрал простой и эффективный метод. Он попросту приказал нам атаковать его, заявив, что тройка чуунинов, которыми нам, как я надеялся, вскоре предстояло стать — просто обязаны разделаться с одиночным джоунином 'А' ранга.

Вначале наставник сдерживался, и, как казалось, нам нужно лишь еще чуть-чуть поднажать, чтобы уложить его лицом в полигонную пыль. Много чего нам казалось... Убедившись, что генины-ученики разогрелись и взбодрились, Гай-сенсей взвинтил темп боя до максимума, после чего уже нам пришлось прикладывать все усилия, лишь бы не оказаться на утоптанной земле тренировочной площадки. Уйдя перекатом от стремительного удара кулаком, я наблюдал в замедлении бьякугана, как сенсей, почти мгновенно сократив дистанцию с Тентен, небрежно отбивает в сторону боевой посох, концы которого были окованы металлом. Рок, прекрасно понявший, что сейчас девочку ждет трепка, бездумно рванулся вперед в тщетной надежде перехватить удар наставника, и получил жестокий пинок в живот, после чего, скорчившись, улетел на добрых пять метров в сторону. Тут уже вмешался я... Замена на воздух бросила мое тело вперед, позволив подобраться к Гаю Майто практически в упор. Впрочем, с моей стороны было бы настоящей глупостью рассчитывать, что наставник позволит ученику вот так вот запросто выйти ему за спину. Собственно, я и не рассчитывал на такое. Уклонившись от мгновенно последовавшего удара локтем назад, я сумел-таки провести ровно один напитанный чакрой удар, от которого напитанная чакрой кожа давным-давно открывшего врата Гая полыхнула ярко-белым сиянием в энергетическом спектре восприятия моего бьякугана, после чего мне пришлось уходить в сторону, прикрываясь вихрем кайтена.

Все же скорость джоунина — это что-то с чем-то. Быстро успокоив Тентен несильным тычком в солнечное сплетение, сенсей всецело переключился на меня. И то, что я сумел продержаться целую минуту против обученной смерть-машины, было чем-то сродни чуду. Но, тем не менее, лимит чудес, равно как и запасы чакры, быстро подошли к концу. Иллюзорные клоны не спасали, Гай их развеивал своими ударами едва ли не быстрее, чем я мог их создавать. Вынудив меня трижды задействовать кайтен, сенсей добился своего — мне уже нечем было продолжать бой. Эх, мелькнула мысль, вот если бы сегодня утром я не выложился на тренировке с приемным отцом... Закончить мысль я не успел, потому как перед моим лицом буквально в миллиметре финишировал крепко сжатый кулак. Ага, финита ля комедия. В нокаут меня не отправили, но легче от этого не стало.

— Так. — Зло оскалился Гай. — Вы что, недоноски, совсем ум потеряли и забыли, чему я вас учил? Перед девочкой выделываемся, да?

Я молчал. Что тут скажешь... Впрочем, судя по взгляду нехорошо прищуренных глаз, обращался учитель вовсе не ко мне, а к все еще пытающемуся восстановить дыхание Року. Велев мне привести в чувство отключившуюся куноичи, Гай неспешно отправился к своему племяннику, который со стоном пытался подняться на ноги, отвесив ему сочную затрещину. Дождавшись, пока Тентен зашевелится и встанет на ноги, наставник закатил нам экспрессивную лекцию, во время которой при помощи хорошо подобранных эпитетов сравнил нас, генинов, со стадом беременных бабуинов. Року досталось за бездумные попытки уберечь девочку, Тентен получила свое за неумение держать дистанцию, что позволило наставнику в ходе учебного боя подобраться к ней поближе, а я получил по ушам за неумение поддержать ополоумевшего напарника. Впрочем, на меня сенсей особо не орал, мне досталось, скорее, за компанию. Признанием моих заслуг, выразившихся в эффективно проведенной атаке, был остановленный удар наставника... Ведь, как ни крути, а я все же достал учителя. И сенсей отлично понимал, что в настоящем бою мне ничто не помешало бы ударить 'когтями дракона', от которых его не спасли бы даже открытые седьмые врата.

Восемь часов ада, по-другому и не скажешь. Заставив нас съесть по пилюле чакротворного, Гай-сенсей устроил нам самый настоящий марафон. Индивидуальные спарринги с наставником сменялись групповыми поединками, во время которых он расшвыривал нас по полигону, как нашкодивших котят. И после каждого личного или командного зачета следовал дотошный 'разбор полетов', на котором сенсей язвительно выражал свое мнение по поводу умения недоучек, возомнивших себя настоящими шиноби. Но, как бы то ни было, а прошедший день дал мне многое. И, пожалуй, самое главное заключалось в том, что я смог оценить потенциал и возможности нашей новой напарницы. Девочка была на удивление неплохо подготовлена, как для не прошедшей кланового обучения куноичи. Чакра-каналы были развиты вполне достойно, не хуже чем у покойной Сакуры. Тактика боя... Да, это было слабое место Тентен. Такое впечатление, что ее особо не учили работать в группе. Вот один на один девочка представляла собой достаточно опасного противника: на дистанции она атаковала целыми сериями выпущенных сякэнов и кунаев, а вблизи ее усиленный металлом боевой посох позволял ей не подпускать противника на расстояние кулачного удара. Хотя, массивный шест, которым она с легкостью орудовала, диктовал ей определенную манеру боя. Инерцию, все же, никто не отменял, и одна единственная ошибка могла стоить Тентен очень дорого.

Закончив тренировку, наставник порекомендовал нам обдумать свои ошибки, чтобы не допустить подобного в будущем. Оно и верно... На практических занятиях глупость наказывалась болезненными ударами, а вот в лесу смерти скидок нам никто делать не будет, и одно лишь неверное движение может стоить жизни как ошибившемуся, так и его товарищам. Проводив пристальным взглядом заботливо провожавшего Тентен Рока, я отправился домой, где меня ждала целая куча обязанностей. Вся моя семья, включая Миори, приняла самое деятельное участие в процессе отвлечения от дурных мыслей, связанных с прошлой операцией, которую лично я оценивал как провальную. Подкидывая мне множество работ, дражайшие родственники ни на секунду не оставляли меня в одиночестве. И этот метод, ничего не скажешь, был вполне рабочим. Только вот выматывался я при этом так, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Падая к часу ночи на свой футон, я мечтал лишь об одном — о сне. На следующий день история повторилась в точности, разве что Гай-сенсей еще больше поднял темпы поединков, пинками вбивая в головы генинов команды 'Бэ' сто шестьдесят три слаженность и готовность работать как единое целое. Нельзя сказать, что у него ничего не выходило — уже к вечеру второго дня мы сумели несколько раз его чувствительно достать. На третий день я явился на тренировку с твердым желанием поговорить с Роком на тему Тентен. Нет, в самом деле — девочка, не смотря на то, что старалась всеми силами влиться в коллектив, мне почему-то не нравилась.

Возможно, весь фокус был в том, что она слишком уж трогательно распахивала свои вечно испуганные глаза? Или, может быть, меня не оставляло чувство, что она переигрывает, постоянно стараясь держаться поближе к Року Ли? Кто знает... Во всяком случае, ее поведение было странным для жертвы насилия. Внимательно выслушавшая меня Миори, к которой я подошел за советом, выразила некоторое недоумение и предложила пригласить моего напарника в гости, чтобы самой оценить, нет ли на нем следов ментального воздействия. Слишком уж быстро Рок забыл о своей влюбленности в Сакуру. Не бывает так, решительно заявила моя старшая сестра. Никак не бывает. Даже если ему заблокировали очень большой пласт памяти, эмоциональные привязки должны были остаться, если, конечно, их не переключили на новый объект, которым вполне могла оказаться наша новая куноичи. Множество вопросов у нее вызвала и Тентен, подвергшаяся изнасилованию, да еще и с не полностью блокированными негативными воспоминаниями. По словам сестры, девочка должна была, скорее, сторониться мужчин, а не липнуть к малознакомым генинам. Так что оптимальным было бы привести с собой к Миори не только Рока, но и Тентен. В общем и целом, на третий день наших совместных тренировок я твердо решил пообщаться с напарником.

— Рок-кун, Тен-чан, — окликнул я уже собравшуюся было уходить сладкую парочку, стоило лишь сенсею подать сигнал конца занятий, — моя сестра, Миори-нэ-сама, просила передать вам приглашение в гости, на обед.

— На обед? — Удивленно переспросил Рок, который, впрочем, радостно улыбнулся. — Я с удовольствием приму приглашение. А ты, Тен-чан?

— Ох, — вздохнула девочка, опустив глаза, — мне очень стыдно, Акира-кун, но я вынуждена отказаться. Сегодня меня ждут в госпитале Конохи, мне назначена очередная встреча с целителями душ. Прости меня, пожалуйста, и передай мои извинения твоей уважаемой старшей сестре.

— Тен-чан, — немедленно напрягся Рок Ли, — наверное, тебе потребуется поддержка? Я готов пойти с тобой!

— Нет-нет! — Немедленно покачала головой Тентен. — На эти встречи посторонние не допускаются, так что идти тебе нет никакого смысла, все равно придется несколько часов сидеть около госпиталя.

— Жаль. — Понурился генин. — Но я обязательно навещу тебя вечером, хорошо?

— Я согласна, — робко улыбнулась девочка, — мне будет очень приятно, если ты решишь зайти ко мне, Рок-кун. Я буду ждать.

Проводив взглядами уходящую куноичи, мы отправились домой. Идею переговорить с напарником немедленно я отбросил как откровенно волюнтаристскую. Неизвестно ведь, что ему намешали в голову избавлявшие его от кошмаров наяву добрые Яманаки. И если предположить, что ему установили несколько ментальных закладок, то начинать этот разговор вообще не имеет смысла. Бороться с психотехниками при помощи слов — номер откровенно дохлый, для этого нужно иметь на цель огромное влияние. И сейчас такое по плечу, возможно, только Гаю Майто. Дойдя до живой изгороди, охранявшей покой квартала клана Хъюга, я раскланялся со стражей и провел Рока внутрь.

— Доброго вам дня. — Ослепительно улыбнулась встретившая нас на пороге своего дома Миори. — И добро пожаловать в мой дом, Рок-кун. Разувайтесь и проходите, обед уже ждет.

Ну что же, я никогда не сомневался в способности моей старшей сестренки задурить голову любому представителю мужского пола рода 'шиноби разумный, обыкновенный'. Вот и сейчас, зачарованно смотрящий на Миори Рок Ли не глядя сбросил обувь и прошел в дом следом за слегка покачивающей бедрами куноичи. Я беззвучно хмыкнул, наблюдая генина, не отрывающего от моей сестры взгляда. Интересно, она его ментально обрабатывает, или тут только ее внешность работает? Внешность, после некоторых колебаний решил я. Просто внешность. Колебаний чакры я не ощутил, так что реакция моего напарника обусловлена исключительно стройной фигуркой и очаровательным личиком моей сестренки, не говоря уже о ее шарме. За обедом Рок чуточку отошел от первого, откровенно убойного, впечатления, и даже поучаствовал в разговоре. Через какой-то час, впрочем, он забеспокоился и вежливо попросил прощения за то, что ему нужно уйти. Поймав взгляд старшей сестры, я уловил легкое и почти незаметное покачивание головой. Так, значит, подозрения не оправдались. Закладок нет. Не зря же Миори села неподалеку от юного генина, и несколько раз, словно невзначай, касалась его рукой... Совсем не зря. Миори же ясно объясняла мне в свое время — физический контакт облегчает работу менталиста. Значит, разговор должен состояться. Ну что же, проводить Рока до ворот кланового квартала моя обязанность.

— Рок, подожди минуту. — Негромко произнес я, накладывая технику 'полога тишины', когда мы были на полпути к воротам. — Есть разговор.

— Что случилось? — Генин слегка наклонил голову и пристально посмотрел мне в глаза. — Ты ведь сейчас защиту установил, да?

— Все верно. — Отрывисто кивнул я, и, глубоко вздохнув, приступил к очень неприятному разговору.

Рок слушал меня очень внимательно, и, за что я был ему особенно благодарен, не перебивая. Вот только его лицо потихоньку утрачивало всякое выражение, превращаясь в вырубленную из камня маску, а ладони медленно, но верно, сжимались в кулаки.

— Акира! — Наконец тяжело выдохнул генин. — Кто тебя просит лезть не в свое дело? Права, выходит, Сакура была — вы, аристократы, ради своих проклятых интриг всех вокруг в дерьме вывалять готовы. Так вот, Хъюга, слушай меня внимательно: я эту девочку в обиду не дам никому, ясно тебе?

— Погоди, Рок, — я решительно поднял руку.

— Нет, это ты погоди, Хъюга. — Разъяренно прошипел взбешенный генин. — Из-за твоих игр уже погибла одна дорогая мне куноичи. Хватит с меня! Или, может, — зло улыбнулся Рок, — тебе обидно, что красивая девушка предпочла высокородному и высокомерному аристократишке простого парня?

Я молчал. Действительно, что я ему могу сказать? Что он не понимает сути ведущейся вокруг нас игры? Ага... Учитывая его открытую для любого любопытного менталиста память, с ним только такие разговоры и вести. Проклятие, выругался я про себя, нужно было поручить этот разговор Гаю Майто. Ведь если кто и мог поставить мозги упертому генину на место, так это его дядя.

— Ладно, Рок, — говорю, безнадежно махнув рукой, — поступай, как знаешь. Просто запомни, что я тебе сказал.

— Я запомню. — Процедил твердо смотрящий в мои глаза напарник. — У меня хорошая память, Хъюга. — Резко развернувшись, Рок быстро зашагал по дорожке, посыпанной мелким песком. С чувством сплюнув, я последовал за ним. В конце-то концов, обязанность проводить гостя с меня никто не снимал.

Глава 32. Лес, в котором ждет смерть.

В ночь перед экзаменом мне пришлось принять снотворное. Несмотря на все усилия моего приемного отца, на душе было неспокойно. Очень уж неприятные события увязывались у меня с 'экзаменом на чуунина'. Хизаши добрый час объяснял мне, что это исключительно внутреннее мероприятие деревни Скрытого Листа, причем, ни разу не массовое, и я согласно кивал головой. Да, все логично и разумно — проводить массовые показушные сборища, да еще и с участием первых лиц — было бы безумием, все верно. Только вот червячок сомнения по-прежнему точил мои мысли, порождая неприятный холодок в животе. Проснувшись, я мрачно убедился, что оный червячок никуда за ночь не делся. Плюнув, я уселся в позу для медитаций и с некоторым трудом очистил свой разум от всех эмоций. Добрых полчаса аутотренинга и медитации дали свои плоды. Я поднялся на ноги совершенно спокойным и невозмутимым человеком. Давешние страхи казались мне далекими и смешными. Нет, ну в самом-то деле: ждать нападения Орочимару, змеиного санина, было настоящей глупостью. Как бы не был хорош ученик Хирузена, но против мощи одного только АНБУ ему ловить нечего. Да и патрули вокруг Конохагакуре никто не отменял, так что неожиданного визита у него не выйдет, особенно, если он решиться прихватить с собой нечто вроде армии. С облегчением улыбнувшись, я отправился в душ. Так или иначе, но мне пора было собираться, ведь в десять утра нашей команде была назначена явка к башне Каге, откуда нас и должны были отвести к месту проведения экзамена.

На часах было без пяти минут девять, когда я, позавтракав и получив сдержанное напутствие от приемного отца, вышел на площадь Хоширамы Сенжу. Чуть прищурившись, я оглядел группы генинов, и едва слышно хмыкнул. Однако... Судя по всему, сегодня экзамен должны были сдавать сразу десяток команд. Высмотрев уже подошедшую команду 'Бэ' сто шестьдесят три, я направился к Року и Тентен, оживленно переговаривавшихся рядом с сенсеем. Поприветствовав товарищей и получив ответные поклоны, я принялся ждать. Все же аутотренинг — великая вещь. Потратив каких-то тридцать минут на приведение сознания в порядок, я был готов ко всему, и теперь расслабленно ждал начала испытания, не проявляя и тени сомнений. А вот большая часть собравшихся подростков скрывала возбуждение и опасение кто во что горазд. Кто-то, как мои напарники, громко разговаривал, кто-то, наоборот, напряженно молчал, кусая губы и сжимая кулаки... Но спокойствие и безучастность демонстрировали разве что члены единственной команды 'А' категории, что было вполне естественно — все же, владеть собой Шино, Ино и Чоуджи учили с самого детства. Присмотревшись внимательнее, я только головой покачал. В массе своей на площади стояли пережившие практику 'мясные' команды, которые не скрывали своей нервозности, производя тот еще шум. Оно конечно, информации об экзамене у них было ноль, и теперь они, наученные горьким опытом работы в поле, вполне осознанно не ждали ничего хорошего.

— Доброе утро. — Ослепительно улыбнулась неслышно подошедшая Ино Яманака, за которой, словно почетный эскорт, следовали наследники кланов Абураме и Акимичи.

— Да осияют Высокие Небеса ваши пути. — Склонился я в положенном по этикету поклоне.

— О тысяча ками, Акира-кун, — закатила глаза синеглазая блондинка, — мы уже год как не виделись, а ты все об этикете.

— Приветствия мои вам всем. — Нейтрально произнес Шино. Чоуджи, невозмутимый, словно каменная скала, просто поклонился в ответ. Ну что же, у меня с первого дня о нем сложилось впечатление, как о спокойном, терпеливом и опасном хищнике.

— Так. — Ино прищурилась и впилась мне в глаза требовательным взглядом. — У... — Юная куноичи чуть запнулась, а на губах ее спутников появились легкие, едва заметные улыбки. — У нашей команды есть предложение. Почему бы нам не пройти это испытание вместе?

— Вместе? — Ошарашенно переспросил Рок, изумленно глядя на незнакомых ему генинов.

— Препятствий не вижу я этому, — пожал плечами Шино, черные очки которого сверкнули в лучах утреннего солнца. — Чуунинов испытание — умения в команде проверка работать.

— И к чему приведет такое объединение? — Робко поинтересовалась стоящая за плечом Рока Тентен.

— К усложнению маршрута. — Впервые разлепил губы молчавший Чоуджи. — Возможно, противников будет больше.

— Да? — Скептически хмыкнул Рок Ли. — И что же мешает всем генинам объединиться?

— О да, — синие глаза Ино насмешливо сверкнули, — я уже представляю себе тридцать генинов, дружной толпой бегущих по лесу смерти. Две, в пределе три команды могут договориться и распределить обязанности. Но десять групп будут просто неорганизованной бандой, у которой ноль шансов не то, что на победу, но и просто на выживание.

— Я... — Тентен словно съежилась и постаралась скрыться за Роком. — Я не знаю.

— Акира-кун, — немедленно отреагировал набычившийся Рок Ли, — как видишь, Тен-чан эта идея не слишком нравится. И я думаю...

Не знаю, о чем думал генин-напарник, но делал он это явно не головой. Впрочем, совершить непоправимую ошибку, нанеся оскорбление словом сразу трем кланам в лице их наследников, ему не дал Гай-сенсей.

— Тише, Рок. — Спокойно улыбнувшийся наставник опустил руку на плечо стиснувшего зубы от стальной хватки пальцев племянника. — Вам оказана высокая честь. Поблагодарите! — После чего сенсей небрежным движением заставил своего родственника сломаться в поясном поклоне.

Я мысленно поаплодировал Гаю. Тот прекрасно понял, кто именно подошел к нашей команде, и немедленно вмешался. Оно конечно, для нас шансы пережить испытание не просто растут. Проходя его вместе с наследниками трех кланов, мы практически получим гарантию выживания, так как убивать ту же наследную химэ Яманака не решится ни один из экзаменаторов. И, судя по улыбкам, мелькнувшим на лицах Шино и Чоуджи, инициатором выступила Ино. Ну что же, о неуемной энергии наследницы клана менталистов я уже знал не понаслышке, и, сдается мне, девочка уверенно играет роль неформального лидера команды из трех наследников.

— Вижу, Майто-сан, вы обучаете своего сородича правилам поведения в обществе? — Ухмыльнулся подошедший к нашей компании Асума Сарутоби.

— Вы правы, Сарутоби-сан. — Тяжело вздохнул отпустивший Рока наставник. — Современная молодежь так и старается отбиться от рук.

— И не говорите, уважаемый джоунин. — Сокрушенно покачал головой сын Каге, пряча в уголках губ саркастическую усмешку. — Куда только катится этот несчастный мир...

Асума, назначенный наставником 'звездной' команды из трех наследников так и не успел договорить до конца. Над площадью громыхнул раскатом грома удар в гонг, и из распахнувшихся ворот башни вышла группа экзаменаторов в полном обмундировании АНБУ.

— Внимание, генины! — Рык джоунина в маске волка разнесся над замершей площадью. — Построиться по группам, и следовать за мной!

Шагая в колонне, я бесстрастно смотрел перед собой. Экзамен, судя по всему, выйдет непростым. Хотя, если так подумать, то в компании с командой категории 'А' у нас шансов, очевидно, больше. Что группы сотрудников АНБУ не будут делать точно, так это убивать наследников кланов. Про Ино я вообще молчу, за волосок, упавший с ее блондинистой головы, папа Иноичи элементарно закопает экзаменаторов так, что и следов никто не найдет. Рок же, похоже, так и не понял, как нам сейчас повезло. Ишь, как вокруг Тентен увивается, защитничек, хвостом биджу его по голове! Да и Тентен эта... Чем больше я наблюдал за поведением девочки, тем больше оно мне не нравилось. Жаль, что Гай-сенсей, по сути, самоустранился от решения этой проблемы, заявив мне нечто вроде: 'Не паникуй, Акира, раньше срока. Дай Року в себя прийти, и он сам все осознает'. Осознает он, как же. Впрочем, как знать — может, и осознает. Если, конечно, у него на это осознание будет время. Так, а вот и городские ворота. Обменявшись парой слов со стоящими на посту чуунинами, АНБУшник повел следующих за ним генинов в сторону виднеющегося на горизонте так называемого 'леса смерти'. Лес этот, помимо функций испытательного полигона, также являлся частью оборонительных сооружений Конохагакуре.

Это безумное творение Хоширамы Сенжу служило отличным барьером для желающих подобраться к Конохе с востока. Гигантский лесной массив сто на восемьдесят километров был, мягко говоря, малопригоден для действий крупных групп шиноби. Основатель Конохи немало потрудился над его созданием, породив замкнутую экосистему, враждебную всему живому. То, что он вывел — могло расти только в этом порождении ночного кошмара. Как следовало из краткой лекции экзаменатора, деревья, если их так можно назвать, были всеядными тварями, листья которых были покрыты ядовитыми волосками, а лианы-симбионты работали одновременно как механизм ловли и внешнего пищеварения. Носящий маску волка настоятельно рекомендовал даже не думать о традиционном передвижении 'поверху'. Ощерившись в недоброй улыбке, он посоветовал перемещаться исключительно ножками, не приближаясь к деревьям, на которых виднелись ярко-зеленые лианы. Есть — нельзя ничего, все плоды и ягоды в лесу ядовиты. Пить — не рекомендуется, корни растений выделяют много всякой гадости, так что с виду невинный ручеек мог представлять собой смертельную ловушку.

— Итак, все всё поняли? — Поинтересовался масконосец, обведя начинающих шиноби пристальным взглядом. — Молчите? Вот и хорошо. А теперь, внимание и повиновение: протекторы и продуктовые свитки сдать! С собой разрешено взять исключительно оружие, медикаменты и воду.

— Волк-сан, — в звенящей тишине вопрос генина из 'мясной' команды прозвучал неожиданно громко, — почему мы обязаны сдать наши протекторы? Мы что, перестаем быть шиноби Скрытого Листа?

— Шиноби... — Презрительно сплюнул офицер АНБУ. — Далеко вам еще до того, чтобы стать настоящими шиноби. Но вопрос правильный, генин. На время проведения экзамена вы теряете все права, и одной из ваших задач на экзамене будет вернуть себе символ вашей принадлежности к скрытой деревне. Помните, — внушительно продолжил носящий маску волка, — все, кого вы встретите на территории леса смерти — ваши враги. Сражайтесь так, как будто от этого зависит ваша жизнь. Скажу сразу, щадить вас там никто не будет.

— Экзаменатор-сама, — на сей раз вопрос задала по-детски угловатая куноичи, — а что будет, если мы встретим кого-то из других учебных команд?

— Вы их не встретите. — Отрезал джоунин в маске. — Маршруты проложены так, что пересечься не могут даже в теории. Так что помните — все, кого вы встретите в лесу, ваши враги. Частью это будут выпускники школ АНБУ, проходящие практику по обнаружению и перехвату противника, частью — захваченные нукенины низших рангов, которым обещана свобода в том случае, если они принесут хотя бы одну голову генина. Так что, генины, старайтесь не попадаться никому на глаза, а если уж попадетесь — будьте готовы сражаться за свою жизнь.

А дальше шиноби-экзаменатор начал выкрикивать номера команд. У подходящих генинов изымались повязки-протекторы, а так же все, что было запрещено к применению на экзамене. К моему удивлению, изъятию подлежала не только еда, но и боевые свитки-печати. Нечего мол, как ухмыляясь, пояснил АНБУшник, использовать чужие техники. На экзамене генинам надлежит проявлять сноровку, пользуясь исключительно своими, освоенными за время обучения, техниками. После обыска подростков упаковывали в специальные свитки, после чего один из ассистентов брал три свитка, соответствовавших команде, и удалялся в сторону гигантского полигона. Я прищурился, сюрприз следует за сюрпризом — каждой команде, оказывается, соответствует своя стартовая позиция. Наконец, дошла очередь и до единственной команды 'А' класса.

— Команда 'А' тридцать четыре! — Произнес джоунин-экзаменатор. — Подойдите ко мне.

— Прошу прощения, Волк-сан, — прозвенел напряженный голос Ино, — мы приняли решение о совместном прохождении экзамена с командой 'Б' сто шестьдесят три.

— Вот как? — Глаза шиноби в прорезях маски льдисто блеснули. — Ваше право. Надеюсь, вы осознаете последствия этого шага. 'Б' сто шестьдесят три, подойдите ко мне!

С бесстрастным видом протягиваю носителю маски волка протектор, после чего сдаю оружейный свиток.

— Не задерживайте очередь, генин. — Холодным тоном комментирует мои действия АНБУшник. — Вам следует также сдать носимый запас свитков с техниками.

— Принимайте по описи. — Не менее холодно улыбаюсь в ответ. — И не забывайте, данные свитки являются собственностью клана Хъюга.

Подавившийся возражениями экзаменатор извлекает из-за пояса свиток писчей бумаги и походную чернильницу-непроливайку, после чего начинает кисточкой фиксировать передаваемые ему материальные ценности. С трудом удерживаясь от ухмылки, передаю ему свиток за свитком. Да, судя по всему, у джоунина сегодня не лучший день, ведь ему только что пришлось расписаться в приеме на сохранение двух десятков свитков общей стоимостью в три миллиона Ре, за сохранность которых ему придется, в случае чего, отчитаться перед кланом Хъюга. Наконец, свитки переданы, бумага с подписью получена, и я с чистой совестью проваливаюсь в душную темную пустоту свитка 'отложенной смерти'.

Итак, рассуждал я, зависнув во мраке свернутого пространства свитка, что мы имеем? Дела, прямо скажем, шли не блестяще. Мало мне проблем с экзаменом, так еще и Рок с катушек слетел. Нет, оно, конечно, хорошо, что у моего напарника нет того безнадежного ступора, в котором он пребывал первые дни после смерти Сакуры, но, проклятие, его бездумное желание защитить нашу новую куноичи любой ценой настораживало. И если бы не гарантия отсутствия вмешательства в его психику, которую дала мне Миори — я бы решил, что у него в голове болтается целый ворох закладок от АНБУ. Но, увы, нет. Никаких закладок нет, имеет место быть обыкновенная подростковая придурь. И теперь мне нужно очень внимательно следить за этой самой новой куноичи, потому как моя паранойя подсказывала мне, что девочка постарается, так или иначе, стравить меня и Рока. А даже если и нет... К биджу все это. Я Року не нянька. Все, что я мог для него сделать — уже сделано. И если даже наставнику кажется, что все в порядке, то пусть дела идут так, как они идут.

Моя цель, невесело улыбаюсь я сам себе, в конечном счете — не Рока вытащить любой ценой, а самому экзамен пережить. Как раз той самой любой ценой. Получив же звание чуунина, я просто перейду на работу в госпиталь, на что имею полное право как ирьенин ранга 'Б', и гори оно все синим пламенем. А дальше Року вправят мозги старейшины клана, на церемонии приема. И, как что-то мне подсказывает, уж он-то без закладки на верность клану не обойдется, особенно если учесть, как его острое нежелание думать головой, так и отсутствие у него кланового воспитания. Собственно, лично я бы ему такую закладку поставил бы первым делом, потому как с его импульсивностью он имеет все шансы втянуть клан в совершенно ненужные клану проблемы. Один черт, в ближайшие годы он ни на что иное, кроме как быть мало информированным исполнителем, и не способен. Ход моих размышлений был прерван внезапно возникшей вибрацией и возникшими во мраке пятнами света. Вибрация сменилась ощущением падения, и, едва успев сгруппироваться, я рухнул на землю.

— Внимание, генины. — Бесстрастно произнес один из ассистентов экзаменатора, принесший свитки с обеими командами на место, которому суждено было послужить стартовой точкой экзаменационного маршрута. — Ваша цель — пройти пять контрольных точек, на каждой из которых вас будет ждать подтверждающий ваше продвижение свиток и фрагмент карты, на которой будет отмечен следующий этап пути. Имейте ввиду, что на вашем пути вас ждут засады, ловушки, а также имеются патрульные группы, имеющие своей целью перехват сводной команды. Постарайтесь избегать лишнего шума, если, конечно, не хотите познакомиться с патрулями. И помните — у вас есть ровно три дня на завершение задания, в ходе которых вы обязаны вернуть себе свои протекторы. По истечению трехдневного срока вы будете признаны непрошедшими экзамен, и, в этом случае, вашу дальнейшую судьбу решит экзаменационный совет. Желаю удачи, — закончил свою речь АНБУшник, растворяясь в сером вихре шуншина.

Пожав плечами, я поднялся на ноги и отряхнул руки. Как и следовало ожидать, Рок, замерший было на время речи нашего сопровождающего, направился прямиком к Тентен, которая, прикусив губу, растирала обеими руками колено.

— Тентен, помощь нужна? — Бесстрастно осведомился я, активировав бьякуган на все три его компоненты.

— Нет-нет, — торопливо ответила куноичи, — я всего-навсего слегка ушиблась. Не стоит беспокойства, Акира-кун.

Оно конечно, не нужна... Чему там помогать, если я и так, с пяти метров, вижу отсутствие ушибов в том или ином виде? Пожав плечами, мол, была бы честь предложена, я принялся проверять снаряжение.

— Интересная у нас команда вышла, — с ленцой в голосе протянул Чоуджи.

— Ну, знаешь ли, Чо-кун, — фыркнула Ино, — могло быть и хуже.

— Не буду спорить, — Акимичи флегматично пожал плечами, — но нужно что-то решать.

— Что решать? — Напрягся Рок.

— Кто пойдет впереди, кто будет замыкающим, и что мы делать будем в случае столкновения с противником. — Бесстрастно ответил массивный подросток. — Я так понимаю, первым стоит идти самому серьезному сенсору. А если учесть, что Хъюгу в сенсорике переплюнуть сложно, то вообще все идеально выходит, такого сенсора прикрывать не нужно, он сам кого хочешь прикроет.

— Я ему помогу. — Улыбнулась синеглазая наследница клана Яманака.

— Ну-ну, — криво улыбнулся мой напарник, — помоги ему. Только будь готова к тому, что он тебя бросит и сбежит.

На лесной опушке воцарилась звенящая тишина. Шино и Чоуджи старательно делали вид, что их тут нет, а Ино, вопреки ожиданиям Рока, только зло сощурилась.

— Рок, — отвечаю холодно и спокойно, изо всех сил давя волну ледяного бешенства, — у нас еще будет время и место обсудить наши разногласия. После экзамена.

— Да. — Хрипло ответил генин. — Мы все обсудим, ты уж будь уверен. Но вот Ино-чан я предупредить обязан!

— Ино-сан, с вашего позволения. — В глазах Ино словно застыл синий лед. — Благодарю за предупреждение, но, право же, господин Ли, вам не стоит беспокоиться. Засады из пятнадцати... — Девочка осеклась, и досадливо мотнула головой, игнорируя вопросительные взгляды своих партнеров по команде. — Не важно. Будем считать, что в авангарде идем я и Акира.

— Отлично. — Облегченно вздохнул похожий на медведя Акимичи. — Тогда замыкающим... — Он на мгновение задумался.

— Замыкающими пойдем мы с Тен-чан. — Отрезал Рок.

— Идея разумна не слишком. — Вздохнул Шино, поправляя свои круглые черные очки. — И девочке лучше идти бы в центре. Безопаснее выйдет, подумайте сами.

— Нет. — Генин твердо решил настоять на своем. — Она пойдет со мной.

Поймав вопросительный взгляд Чоуджи, делаю едва заметное движение правой рукой, сведя средний и большой пальцы в кольцо. Ответный кивок дает понять, что язык жестов наследнику клана Акимичи знаком, и сигнал 'бесполезно' он отлично понял.

Потратив пять минут на привязку к местности и на анализ выданного ассистентом экзаменатора фрагмента рисованной от руки карты, изображавшего территорию шесть на шесть километров, сводный отряд построился и приготовился к выступлению. Попрыгав, я проверил, все ли как следует закреплено. Впрочем, прыжками на месте озаботились все присутствующие, новичков тут не было. Убедившись, что ничего не звенит, не болтается, а также не жмет и не давит, я раскочегарил бьякуган на всю катушку и отправился вперед, прямо на ожидающую команду первую маршрутную точку, ожидавшую примерно в семи километрах. Неслышной тенью слева и чуть позади шла Ино. Стоило нам отдалиться на двадцать метров, как вперед двинулись и остальные. Огибая ствол очередного дерева, я почувствовал, как моей ладони коснулись тонкие прохладные пальцы.

'Тише, Аки, не дергайся!'.

Ага, судя по всему, Ино решила поговорить прямо у меня в сознании. То-то у меня виски чуть ли не иголками колет.

'Аки, не сопротивляйся, я и так едва сумела коснуться твоего сознания из-за этой проклятой защитной печати'.

'Ино', — изумленно ответил я, — 'как тебе это удалось?'

'С трудом', — невесело фыркнул в голове бесплотный голос девочки, — 'Аки, пожалуйста, не перебивай, все вопросы потом, хорошо? Я и так головную боль на сутки заработаю сейчас'.

'Слушаю тебя внимательно'. — Согласно киваю в ответ, получая образ легкой улыбки. Ладно, будет день, будет пища. Выйдем из леса, первым делом к Миори отправлюсь, проконсультироваться. А вообще конечно, странно, никогда бы не подумал, что посторонний менталист сможет пробиться к моему сознанию.

'Уж сделай милость'. — Ино на мгновение замолчала, и, словно собравшись с духом, выпалила: 'Кто такая Тентен?'

'Наша новая куноичи', — лаконично отвечаю, не забывая контролировать пространство вокруг себя, — 'пополнение в нашу команду после гибели Сакуры'.

'Пополнение, значит'. — Краем глаза наблюдаю болезненную гримасу на лице Ино. — 'Хорошее такое пополнение. Да у нее защитная печать на сознании стоит не хуже, чем у тебя!'.

Я едва удержался от нецензурного междометия. Печать, значит. Стоит, значит. И печать эта очень хорошо укладывается в мою теорию... Птенчик из гнездышка старого интригана Данзо, не иначе. Это если, конечно, Ино сказала мне правду.

'Акира!'. — Голосок моей очаровательной собеседницы, или, если быть точным, сомысленницы, приобрел поистине приторный оттенок. — 'Будь так добр, думай как-нибудь тише, особенно если думаешь обо мне гадости, хорошо? И вообще, что бы ты знал — папочка мне несколько месяцев назад настоятельно рекомендовал прекратить наше знакомство. А ты!'. — Юная куноичи буквально захлебнулась негодованием.

'Прости, Ино', — покаянно вздохнул я, после чего, развернувшись лицом к девочке, положил ей пальцы на виски. Ну, так и есть, у девочки ощутимо скакнуло давление. Накладывая соответствующую лечебную технику, я ощутил, как девочка самую чуточку подалась вперед, уткнувшись точеным носиком в мои ладони.

'Так лучше?', — поинтересовался я, нехотя отрывая руки от лица куноичи.

'Спасибо', — мысленно фыркнула Ино и уже привычным мне, характерным жестом, отбросила упавшую на щеку прядь волос, после чего лукаво улыбнулась. — 'Пойдем, Аки. У нас, надеюсь, еще будет время пообщаться в спокойной обстановке. А то, боюсь, наши спутники лопнут от любопытства!'.

И мы пошли вперед. Как я не старался, но ничего живого обнаружить мне не удалось. Вообще, вести разведку в жутковатом порождении гения Хоширамы Сенжу было легко. Ведь в этом, с позволения сказать, лесу — вообще не было ничего живого. Вот уж воистину, 'здесь птицы не поют, деревья не растут...'. Ну не поворачивается у меня язык назвать кошмарных древесных мутантов простым и мирным словом 'деревья'. Собственно, именно им я должен сказать спасибо, ведь это их стараниями на гигантском полигоне не было ни зверушек, ни птиц, чьи тела, как правило, забивали поле зрения бьякугана жизни множеством 'ложных целей'. Сейчас же у меня были, можно сказать, идеальные условия. Но, не смотря на это, я не мог найти никаких признаков возможной засады.

— Стоп! — Я практически беззвучно выдохнул и поднял руку в предостерегающем жесте. — Ино, тут что-то не так.

— В чем дело? — Полюбопытствовал подошедший к нашему маленькому авангарду Чоуджи.

— Что-то не так. — Я с тяжелым вздохом помассировал себе виски. — Около первой контрольной точки вообще нет охраны. Или, если быть точным, я ее не могу обнаружить.

— Ино-чан, а ты что скажешь? — Наследник клана Акимичи перевел бесстрастный взгляд на синеглазую блондинку.

— Я совершенно не чувствую направленного на нас враждебного внимания. — Ино зябко поежилась. — Но, знаете ли, друзья — мне как-то не по себе. Предчувствия у меня какие-то... Нехорошие.

— Проверю я это, проблемы в том не вижу, — из широких рукавов Шино вылетело несколько десятков небольших жучков, и с комариным писком ушли в сторону поляны, на которой, по идее, и лежал вожделенный фрагмент карты со следующим этапом нашего большого пути.

Прошло всего лишь несколько минут, на протяжении которых генины напряженно молчали, время от времени озираясь в ту или иную сторону. Забавно, я только сейчас заметил пару почти незаметных жучков, притаившихся в волосах Рока Ли и Тентен. Шино, судя по всему, был пессимистом, изначально ожидающим пакостей от временных попутчиков. Экстренный осмотр со сменой режимов бьякугана жизни позволил определить, что на мне, хвала Риккудо, никакой посторонней живности нет.

— Пуста поляна, — бесстрастно произнес отпрыск клана Абураме, — пусты и окрестности. Идем?

— Погодите. — Хмурюсь и пристально смотрю сквозь кусты. — Давайте-ка, я пока прогуляюсь на эту полянку. Все же не нравится мне такое вот приглашение — приходи, мол, кто хочешь, бери, мол, что надо.

— Я пойду с тобой! — Отрезала Ино, сощурив синие глаза. — А то, мало ли что...

— Хорошо, — согласно киваю в ответ, — только, ради Риккудо, Ино-чан, держись, пожалуйста, позади, хорошо?

— Как скажешь, — весело улыбнулась девочка.

Шаг, другой, третий... Хруст сухих тонких веток бьет по натянутым, словно стальная проволока, нервам. Напрягая зрение до упора медленно передвигаюсь вперед, и, после очередного шага, останавливаюсь как вкопанный. Вот оно!

— Назад, Ино. — С ледяным спокойствием обращаюсь к следующей за мной куноичи. Стоило мне обнаружить угрозу, как весь мандраж пропал, сменившись сосредоточенностью.

— Что такое? — Одними губами шепчет девочка.

— Фуин-ловушка для генинов-торопыг, — отвечаю, раздвинув губы в хищной ухмылке. Подробности еще нужно выяснять, но я уже вижу в двадцати шагах наполненную чакрой нить, замаскированную в траве.

Малышка-Яманака осталась ждать, а я, тем временем, отправился на разведку. Фуин-печати, говорите? Тем лучше, прекрасный повод проверить свои знания на практике. За прошедший с приснопамятной операции в Итазуре год я отдал должное клановым источникам информации, утащив с собой в библиотечном свитке едва ли не все, что смог найти по фуин-техникам, используемым в организации пассивной и активной защиты от нежелательных визитеров. Итак, прищурился я, что мы имеем? Три нитки из чакрапроводящего материала на растительной основе, ага. Лежат с интервалом в двадцать-двадцать пять сантиметров. Что характерно, нитки наполнены чакрой. Думай, голова, шлем куплю. Так, на что кроме прикосновения в этом случае может реагировать нить? Все верно, реагировать она может на колебания чакры в окружающем мире, примерно в десяти сантиметрах от нити. Отсюда и система... Итого, три нитки контролируют пространство в восемьдесят сантиметров, чего с головой хватит низкорослому генину. Ну что же, прыгаем!

Перейдя рубикон в виде первичного периметра, я осторожно двинулся дальше, тщательно обшаривая, самым что ни на есть вооруженным взглядом, поверхность земли. Ждать можно было любой подлянки, начиная с этакого датчика давления, заканчивая самой натуральной миной в виде чуточку прикопанной взрыв-печати. Впрочем, именно мин я не боялся, уж что-что, а запечатанную в фуин-печать боевую технику обнаружить проще простого, все же объем чакры в этом случае существенно больше, чем, скажем, в случае датчика или ретранслятора. Миновав еще несколько проложенных нитей, я приблизился к искомому предмету, представлявшему собой самый обычный библиотечный свиток, и тихо хмыкнул. Все было сделано простенько и со вкусом — под свитком располагался нажимной датчик, и нормальной для него как раз была ситуация, когда давление существует. И стоило кому-то убрать свиток с его поверхности, как немедленно должна была сработать 'тревога'. Осторожно опустившись на колени, аккуратно формирую этакую 'перемычку' из концентрированной чакры... Ага. Готово. Теперь маленький фуин-датчик готов под присягой заявить, что на него оказывается давление, суровое и, что характерно, постоянное. Проверив все еще раз, я аккуратно поднимаю свиток и улыбаюсь сам себе — все сработало именно так, как надо. Напряженность чакры в растительных нитях осталась неизменной.

Отследив ради интереса оставшуюся неосмотренной систему безопасности, окончательно убеждаюсь, что все пляски вокруг фуин-технологий экзаменаторами затеяны исключительно как средство оповещения. Пожав плечами и в очередной раз хмыкнув, я вернулся к ожидающей меня Ино, вокруг которой уже собрались ее сокомандники, в который раз удивившись поведению Рока, стоящего в стороне, рядом с Тентен. Генин решительно не хотел идти на контакт с окружающими, всем видом демонстрируя недоверие и желание защитить девочку, которую волей Каге забросило в нашу злосчастную команду. Протянув Ино свиток, со вкусом потягиваюсь, до хруста суставов. Все же, нет ничего лучше, чем чисто сделанная сложная работа.

— Что там было? — Первым нарушил молчание Чоуджи, протягивая мне бутерброд с мясом.

— Система оповещения на двух адресатов, — щурюсь в ответ, готовясь вцепиться зубами в сочный кусок копченого мяса, лежащего между двумя лепешками муки грубого помола. — Кстати, а еда откуда?

— У всех свои секреты, Акира-кун. — Краем губ ухмыляется плотно сбитый генин. — Впрочем... Ты не поверишь, сколько еды можно засунуть в старый добрый оружейный свиток. Конечно, разносолы туда не поместить, пропадут, но вот копченое мясо и хлеб в особых условиях для хранения не нуждаются. Так что, еще на пару раз перекусить всем желающим хватит. И вот еще что... Будь так добр, передай своему напарнику, что травить его никто не собирается, так что пусть держит свой язык за зубами, если, конечно, — зло улыбается Акимичи, — он не хочет, чтобы его у него вырвали. С корнем.

— Приношу свои извинения, — низко кланяюсь наследнику клана, — и прошу лишь понять, что последние недели были для Ли-сана очень непростыми.

— Извинения приняты. — Не менее низко кланяется в ответ Чоуджи. — Безусловно, я понимаю, что господину Ли пришлось непросто... И лишь поэтому он все еще жив.

— Достаточно. — Ино нетерпеливо топает ногой. — Мальчики, если вы не забыли, у нас уйма дел. Аки, доедай свой хлеб с мясом, а мы пока разберемся с картой. И, — наследница клана Яманака скорчила умильную рожицу, — будьте так добры, отложите выяснение отношений до окончания экзамена, хорошо?

Хвала Риккудо за его маленькие милости... Вмешательство Ино закрыло рот зло катавшему желваки Року, заставив его подавиться злыми, жалящими словами. Нет, решительно, Гай-сенсею стоит безотлагательно вправить мозги своему племяннику, иначе, боюсь, до зрелости он точно не доживет. Обвинить Чоуджи, и в чем? Уж кто-кто, а Акимичи никогда в отравительстве замечены не были. От их отпрыска я бы скорее ожидал покушения на злостное отрывание головы... Ладно, у меня тут вкусное мясо есть, вот им и займусь. А Роком пусть наставник занимается. Не успел я дожевать дареный бутерброд, как команда определилась со следующей точкой нашего маршрута. Ну, так и есть, как раз в том направлении уходила одна из чакрапроводящих нитей. Вторая же, скорее всего, уходила к месту дислокации патрульной группы, и ее сигнал, по идее, должен был послужить отмашкой на начало свободной охоты. Следующая маршрутная точка, как явственно следовало из карты, лежала в пяти километрах. Сохраняя порядок движения, сводная группа выступила вперед. На сей раз неладное я почувствовал примерно в трех километрах от цели: в поле зрения бьякугана внезапно, тускло и неуверенно, засветились три биологических объекта, расположившихся, судя по всему, на ближних подступах ко второй по счету контрольной точке.

Мы остановились, не доходя примерно километр до цели. Воцарившаяся тишина, как ничто другое, способствовала размышлениям. И, судя по всему, стоящая перед отрядом проблема захватила не только меня. Нет, в самом деле — вариантов у нас было множество, начиная с примитивной атаки по фронту, заканчивая попыткой тихо унести свиток, благо, что засада сидела примерно в сотне метров от контрольной точки.

— Ну что, атакуем? — Чоуджи безмятежно осмотрел замерших генинов. — Лично я не вижу проблемы, ведь, как не крути, а нас в два раза больше.

— Спешить не надо. — Напряженно буркнул Шино. — Не знаем мы, кто ждет нас там.

— Если верить экзаменатору, — хмыкнул наследник клана Акимичи, — то против нас играют выпускники школ АНБУ, не так ли? При всем уважении, но мы, как минимум, не слабее будем.

— Какое хорошее слово 'если'. — Произношу совершенно бесстрастным тоном. — А уж какое емкое...

— Твои предложения, Аки? — Деловито уточняет Ино.

— Для начала, с вашего позволения, — вздыхаю, — позвольте мне резюмировать сложившуюся ситуацию. Имеет место быть засада, причем, оппоненты, организовавшие оную, как минимум, владеют приемами маскировки. Следовательно, было бы разумным предположить, что среди наших противников есть хотя бы один сенсор.

— Допустим. — Кивает Ино. — Но тогда это слабенький сенсор, ведь он нас до сих пор не почувствовал.

— Не обязательно. — Скупо улыбаюсь в ответ. — Чакрой мы не пользуемся, передвигаемся медленно, так что засечь наше приближение задача не самая тривиальная.

— И? — Кажется, синеглазка готова вцепиться в меня и вытрясти ответы в самом прямом смысле слова.

— Нужна разведка. — Позволяю своей улыбке стать чуточку шире. — Шино-кун, можешь отправить своих жучков? Только, давай договоримся, никаких полетов. Комариный писк в тишине этого леса будет явным показателем присутствия посторонних.

— Долго жучку ползти, — невысокий наследник клана Абураме едва заметно пожал плечами, — хотя ближе подойти могу и я.

— Техниками маскировки владеешь? — Деловито уточняю рабочий момент.

— Увы. — Отрицательно качает головой генин.

— Тогда сделаем так. — Решаюсь, наконец, я. Сожри меня биджу, но, похоже, другого варианта и правда, нет. — Высаживай свой зверинец ко мне на плечо, а дальше мои проблемы. Метров на сто я к ним подойду без всякого риска.

— Аки, а ты уверен? — Ино озабоченно прикусила губу.

— Ну я ж не Синигами, чтобы гарантии выписывать. — Чуть слышно хмыкаю в ответ. — Но, как минимум, техникой маскировки я владею.

Шино без лишних слов выпустил на свободу с десяток жучков, немедленно финишировавших на моем плече, после чего одобрительно кивнул. Интересно, он что, думал — я вздрогну? Ох, зря он это... Хотя, конечно, черно-серо-зеленый окрас далеких потомков ос внушал здоровые опасения, особенно, если принять во внимание внушительное жало. Кажется, Абураме на сей раз решил не ограничиваться одной только разведкой, ведь на осмотр первой точки он явно выпускал тварей поменьше. Скользящей походкой ухожу влево, огибая засаду по дуге, и, лишь отойдя на полсотни метров от жадно смотрящих мне вслед генинов, позволяю себе сформировать технику 'небесного плаща'. Ну, все, пошла работа. Вот теперь мне нужно двигаться крайне аккуратно. И дело даже не в том, что 'плащик' так и норовил слететь при каждом движении, нет — теперь я с каждым шагом сокращал расстояние до засевших в засаде юных АНБУшников, так что сейчас мне приходилось с удвоенным вниманием следить, как бы не хрустнула под ногой сухая ветка.

Обойдя место засады примерно на двух сотнях метров, захожу с тыла. Пока что, тьфу-тьфу, все идет как надо. Ветки не хрустят, противники не дергаются. Ага, они-то не дергаются, это я сейчас прилагаю серьезные усилия, что бы не подпрыгнуть в случае резкого звука. Шалят нервишки, ох, как шалят, и это не смотря на всю мою подготовку и хваленый аутотренинг. Ведь, если серьезно — попадись мне сейчас хороший сенс — и буду я иметь по-настоящему бледный вид. Пока группа поймет, что дела пошли не так, как ожидалось, пока добежит... Много чего веселого со мной случиться может. Опустившись на колено, касаюсь левой рукой земли и киваю головой. Так, Шино намек понял, вон, как его гвардейцы шустро лапками перебирать начали, спускаясь по импровизированной десантной рампе в жесткую, изрядно смахивающую на проволоку, серую траву. Впрочем, ничего удивительного. В конце-то концов, жучки ведь были внутри моей маскировочной техники, так что юный Абураме все прекрасно видел фасетчатыми глазами своих тварей.

Выпустив на волю отдельный, имени Шино Абураме, жучиный разведвзвод, поднимаюсь на ноги и начинаю смещаться влево, продолжая начатую мной широкую дугу. Вот чего мне делать точно не стоит, так это оставаться на месте, ожидая результатов разведки. Если ползучим шпионам не повезет, то сидящим в засаде практикантам АНБУ не составит никакого труда пробежаться в ту сторону, откуда оные шпионы приползли. Так что, как не крути, а придется мне еще минут десять двигаться этим медленным и размеренным, будь он неладен, шагом. Впрочем, судя по короткому, быстро оборвавшемуся воплю боли, скорость перемещения смахивающих на ос-мутантов жучков я, все же, сильно недооценил. Ага, вот оно. Тусклые засветки АНБУшников начинают пульсировать, постепенно угасая, а пять отчетливо светящихся жизнью и чакрой генинов сводной команды направились, совершенно не скрываясь, к месту бывшей засады.

— Вот и все, — бледно улыбнулся Шино, глядя на тела карауливших нас практикантов АНБУ, в которых все еще теплилась жизнь.

— Шино-кун, — сглотнула синеглазая куноичи, — ты что, их убил?

— Я очень внимательно слушал то, что нам говорил экзаменатор-сан. — Улыбка генина стала самую чуточку натянутой. — И, Ино-чан, мне известен ровно один способ гарантированно обезопасить как себя, так и моих товарищей, от опасности.

Мысленно чертыхнувшись, отправляюсь к ближайшему конвульсивно скрючившемуся телу, и начинаю проводить комплекс реанимационных мероприятий. Проклятие, чертовы крылатые твари, не иначе, травят своих жертв самым натуральным нейротоксином, и, судя по всему, мне придется изрядно попотеть, что бы вытащить хотя бы одного из них с того света.

— Акира-кун, — вопросительно вскинув бровь интересуется наследник клана Акимичи, — ты чего это удумал?

— Допрос. — Лаконично информирую любопытных зрителей, не прерывая усилий. Вот, так лучше — жертва начала дышать, пусть и после наложения техники принудительной вентиляции легких. — Шино-кун, порадуй глупого ирьенина: у тебя ведь есть сыворотка от той змеиной мочи, что твои питомцы впрыснули нашему потенциальному 'языку'?

Вместо ответа Абураме попросту выпустил ярко-желтого жука с массивным брюшком, каковой немедленно присосался к горлу выбранной жертвы.

— Шино, — осторожно спросила Ино Яманака, — как ты себя чувствуешь?

— Скажу так тебе, Ино-чан, — ответил взявший себя в руки подросток, — просто это, убивать. Не страшно. Яд, которому отец мой обучил недавно меня, хорош и взаправду.

— Прошу прощения, коллеги. — Осторожно уточняю, глядя на взъерошенных генинов команды 'А'. — Вам на практике не приходилось убивать?

— Мне довелось. — Глухо ответил наследник клана Акимичи. — Но делал я это в бою.

— Разницы нет, Чо-кун, — с кривой усмешкой ответил Шино Абураме, — смерть есть смерть. Учитель наш оберегал нас, но делал зря он это, полагаю. Ошибка это... Или... — Подросток поджал губы. — Не ошибка, но намерение?

— Не скажи, — зябко поежилась Ино, — ох, не скажи. Главе клана не обязательно убивать врагов своими руками.

— Ошибаешься, Ино. — Чоуджи неотрывно смотрел на агонию двух практикантов АНБУ. — Отдавая приказ о смертном приговоре, ты должна понимать, к чему это приведет. Иначе, — генин бросил острый взгляд на юную блондинку, — ты рискуешь превратиться в кровожадное чудовище.

Тем временем получивший посредством укуса дозу противоядия новичок-масконосец глухо застонал и зашевелился.

— Постой, Чо-кун, — остановил Шино направившегося было к сотрясающемуся крупной дрожью телу наследника клана Акимичи. — Что делать ты решил?

— Связать. — Лаконично ответил крепко сбитый подросток. — Очнется, руками махать будет... Оно нам надо?

— Не стоит, Чо-кун, — успокоившийся Шино поправил очки, — боль, слабость, дрожь... Не опасен будет враг наш. — Невысокий генин помолчал и хмыкнул. — По себе это знаю я.

— Интересно, откуда? — Лукаво прищурила синие глаза девочка.

— Отец, перед тем как обучить меня, — вздрогнул наследник клана Абураме, — продемонстрировал мне яда этого свойства. — Помолчав, он жестко улыбнулся. — На мне.

Покачав головой, я отправился к открывшему глаза выпускнику школы АНБУ, и, подойдя, опустился на колени рядом с телом.

— Поговорим? — Риторически вопросил я, пристально разглядывая искаженное болью, покрытое потом лицо.

— Дайте воды, — прохрипел в ответ затянутый в маскировочный комбинезон практикант.

— Угощайся, — хмыкаю, поднося к пересохшим и потрескавшимся губам моего невольного собеседника горлышко фляги, вдобавок, придерживая его безвольно лежащую на земле голову.

Шино был прав — этот сейчас не боец, и бойцом в ближайшие часы не будет. Бьякуган жизни явственно показывал то, что сделал с периферической нервной системой жертвы токсин 'от Абураме'. Пока единственный выживший из всех, сидевших в засаде, жадно глотал чистую, холодную воду, у меня было время оценить состояние его партнеров, которым повезло значительно меньше. Или, все же, больше? Как знать. Мне нужна была информация, а приказ экзаменатора попросту развязал мне руки.

— Довольно. — Вздохнул я, водворяя флягу на ее законное место. — Назови себя, приятель.

— Почему ты думаешь, — ощерился практикант, — что я это сделаю? И, к слову, что там с моими друзьями?

— Согласно инструкции господина экзаменатора, — хмурюсь, пристально глядя в глаза юного АНБУшника, — ваша группа была рассмотрена нами как вражеская. Твои друзья мертвы, носитель маски.

— Мертвы? — Задохнулся юноша. — Кое-кому придется за это заплатить!

— Подсказываю, — хмыкаю в ответ, — отдавший приказ входит в число АНБУ, и носит маску с изображением волчьей морды. Впрочем, — как по мановению волшебной палочки в моих руках материализуется кинжал, которым я небрежно начал чистить ногти, — ты не о том думаешь, дружище. Тебе сейчас следует постараться, чтобы убедить очень злого меня дать тебе легкую смерть.

— Я умею терпеть боль, генин! — Цедит сквозь зубы белеющий прямо на глазах выпускник школы АНБУ.

— Не сомневаюсь, — дарю жертве добрую улыбку, — что у тебя были хорошие учителя. Но, дело в том, что лекции по усиленному допросу мне читал сам Морино-сан, понимаешь? Ты сломаешься, приятель, как ломаются все — вопрос только, сколько времени мы потратим. И, если уж на то пошло, умереть тоже можно по-разному... Не хочешь купить себе легкую смерть? Кстати, — я обернулся к замершей синеглазке, — Ино-чан, ты можешь прочитать память нашего нового друга?

— Увы, Аки, — девочка с сожалением вздохнула, — на его разуме защитная печать, причем не хуже тех, что ставят своим членам кланы Конохагакуре. Максимум, что я могу — это прочесть его эмоции, и, возможно, определить, говорит ли он правду.

— Жаль, приятель, — мой сочувствующий взгляд уперся в зло сощуренные глаза жертвы, — придется действовать по-плохому. 'Созвездие боли', слышал про такое? Морино-сан рекомендовал применять эту процедуру перед по-настоящему серьезными методами допроса первой. Ну так как, говорить будешь, или мне заняться акупунктурой?

Пленник раскололся, стоило мне извлечь из свитка комплект серебристых игл. Вот уж, воистину, репутация — наше все. В данном случае, безусловно, свою роль сыграла именно печальная слава главного палача Конохагакуре, с методой которого жертва допроса явно была знакома. И мелодию певчая птичка спела очень интересную: оказывается, нас ждала еще одна засада из трех практикантов АНБУ на предпоследней маршрутной точке. Трем же патрульным группам, бродящим в данном секторе леса, было дано указание считать испытуемых генинов обнаруженными, если они окажутся в полукилометре от патруля. По словам практиканта, связываться с патрулями не стоило, на эту роль были выбраны опытные джоунины из рядов АНБУ. Нукенинов же на маршруте группы категории 'А' не было вообще, их в качестве сюрприза расположили на пути безнадежных команд. К слову, инструкции, выданные севшим в засаду практикантам, категорически запрещали калечить, и, тем более, убивать будущую элиту скрытой деревни. Судя по всему, свой отсев проходили и выпускники школы АНБУ, ведь, ничем другим подобный приказ не объяснить — их, по сути, просто послали на верную смерть. Пожав плечами и бросив вопросительный взгляд на Ино, я получил согласный кивок девочки и подтверждение того, что мой визави говорил правду. Чуть прищурившись, я перевел взгляд на замолчавшего практиканта. Идея, пришедшая мне в голову, особой добротой не блистала, но, по крайней мере, позволяла подстраховаться от обвинений в преднамеренном убийстве.

— Ино-чан, — произношу, вопросительно глядя на девочку, — скажи, пожалуйста, тебе ведь еще не приходилось убивать?

— Нет, — настороженно ответила Яманака, — а почему ты спрашиваешь?

— Тебе следовало бы приобрести этот опыт еще раньше. — Тяжело вздыхаю, смотря в неправдоподобно синие глаза. — Иначе в решительный момент у тебя попросту может дрогнуть рука. Помнишь экзамен по тайдзюцу? У Сакуры, — игнорирую скрип зубов Рока Ли, — тогда рука ударить тебя в горло как нужно не поднялась. Понимаешь, о чем я?

— Но... — Ино замялась, но спустя какую-то секунду решительно вскинула голову. — Я поняла, Аки. Ты прав, и мне действительно стоит приобрести такой опыт. — Юная куноичи опустила голову и едва слышно продолжила. — Хотя мне это вовсе не нравится.

Ино, достав короткий клинок, отправилась к лежащему на земле практиканту АНБУ, и, подойдя к нему, склонилась с явным намерением перерезать ему горло.

— Ино-чан, — мягко обратился я к плотно сжавшей губы девочке, — встань справа, режь слева. А то кровью тебя окатит, с ног до головы.

Сглотнув, куноичи, словно автомат, выполнила инструкцию и, выпрямившись, замерла, безвольно уронив руки. Не обращая внимания на хрип и бульканье, несущееся из перехваченного сталью горла жертвы, я шагнул к девочке и мягко обнял ее за плечи.

— Ты молодец, Ино. — Шепнул я на ушко дрожащей куноичи, уткнувшейся лицом в мое плечо. — Все сделала, как надо.

— Аки, — девочка, всхлипнув, прижалась ко мне еще плотнее, — я...

— Т-с-с-с... — Баюкая девочку, словно ребенка, я ласково шептал ей на ухо всякую чушь.

Правду писали в умных свитках, в такой ситуации важно даже не 'что' говорить, а, скорее, 'как'. Спокойный, умиротворяющий тон оказал свое воздействие, и, спустя буквально несколько минут, Ино пришла в себя. Нехотя оторвавшись от моей залитой слезами куртки, девочка осознала, в каком виде она предстала перед своими друзьями и, вздрогнув, в темпе привела себя в порядок, задействовав платок, флягу с водой, гребень для волос плюс какую-то технику из разряда косметических. Каких-то десять секунд, и Ино больше не выглядела заплаканной и взъерошенной девочкой, нет — передо мной снова стояла наследница клана Яманака, и лишь, казалось, в глубине ее глаз застыло новое, горькое выражение. Подавив тяжелый вздох и мысленно пнув себя за вынужденные игры, я ободряюще улыбнулся девочке. А дальше был короткий обыск трех трупов и изъятие протекторов с эмблемой Скрытого Листа. И вот тут мне пришлось давать пояснения генинам обеих команд... Ну, что поделать — не понравилось мне изъятие экзаменующими наших протекторов, совсем не понравилось. Пакостей от них можно было ожидать практически любых, так что лучше уж нам подстраховаться заранее.

Теперь нам оставалось миновать оставшуюся часть маршрута, не получив на свою пятую точку очередную порцию неприятностей. Да, конечно, полученная от взятого живым практиканта АНБУ информация рисовала вполне себе благостную картину, но полностью на нее полагаться лично я не мог. Кто сказал вообще, что оный практикант владеет всей информацией, не говоря уж о том, что ему могли попросту скормить порцию дезинформации? То-то и оно, что никто мне таких гарантий выписать не мог... В общем и целом, пришлось по-прежнему перемещаться медленно и осторожно, тщательно выискивая возможные засады и ловушки. Надо сказать, что эта тактика принесла свои плоды — встречный патруль мы миновали без малейших сложностей, обойдя его, что называется, десятой дорогой. Желания сблизиться на указанные полкилометра ни у кого не возникло, чего уж там. Миновав патруль, наш сводный отряд вышел на третью по счету контрольную точку, где, на удивление, не было ни засады, ни фуин-ловушек. Забрав очередную часть карты, и проведя короткое совещание, мы отправились дальше. Нас ждала четвертая по счету маршрутная точка, где, судя по полученным данным, нас ожидала еще одна засада.

Солнце медленно клонилось к закату, когда обе идущие вместе команды вышли на дальние подступы к очередной поляне, на которой нас ожидал еще один фрагмент карты. Тяжело вздохнув, я достал из свитка склянку со стимулятором. Все же за день конец мы отмахали еще тот... Блуждания по сильно пересеченной местности, да еще и без применения чакры, выматывали похлеще иных тренировок. Коллеги-генины, надо отдать им должное, от 'угощения' в виде пилюли отказываться не стали, потому как усталость ощущали все, даже, казалось бы, железные Рок и Чо. Хуже всех пришлось девочкам, что Ино, что Тентен последний километр только что не ползли, что было вполне объяснимо — их подготовка силовых элементов явно в себя не включала, так что двигались они на чистой гордости. Все же Гай-сенсей был воистину мудр и предусмотрителен, когда отучал самоуверенного Хъюгу полагаться только и исключительно на чакру. И сейчас, благодаря изуверским тренировкам в столь любимых наставником утяжелителях, я все еще чувствовал себя достаточно боеспособным. Но, как не крути, а стимулятор принять нужно... Ночью скорость передвижения будет еще ниже, да и тучи, затянувшие вечернее небо, особого оптимизма не внушают. Ох, поморщился я, бросив короткий взгляд на затянутое тучами небо, чую, что последнюю часть пути придется проделать под проливным дождем, и дай нам Риккудо добраться до окончания маршрута к утру!

На этот раз практиканты АНБУ устроили засаду не прямо перед полянкой, на которой лежал свиток с новым фрагментом карты, нет — они устроили что-то вроде оцепления, дав возможность всем желающим беспрепятственно выйти на маршрутную точку, явно задумав атаковать сдающих экзамен генинов в момент взятия карты. К сожалению, начавшийся дождь не позволил задействовать секретное жучиное оружие команды — Шино только безнадежно головой покачал в ответ на предложение Чо-куна поторопиться и высадить на мое плечо очередной десант многоногих крылатых диверсантов. Увы, но этих нам придется убирать самостоятельно... Стихийно возникшие три двойки разобрали цели, после чего отправились в путь. Рок с Тентен взяли на себя крайне-левого засадника, Шино и Чоуджи решили разобраться с крайне правым, центральный же достался мне и Ино. Прикинув варианты, я мрачно усмехнулся и остановил синеглазку, намерившуюся было отправиться в обход следом за своими товарищами. В ответ на вопросительный взгляд я только беззвучно рассмеялся, и жестом предложил девочке следовать за мной. Идя прямо по направлению к поляне, за которой нас ждала засада, я едва ли не всей кожей ощущал любопытство юной Яманаки, приправленное изрядной долей раздражения.

Ночь, дождь, ветер... Не погода, биджу ее задери, а просто-таки мечта подкрадывающегося к цели шиноби. Шелест травы, колышущейся под порывами сильно ветра, вкупе с тем самым дождем надежно и с гарантией перекрывали все те звуки, которые производила парочка медленно ползущих вперед генинов. Покосившись на свою очаровательную спутницу, я отдал Ино должное. Девочка без единого возражения ползла по мокрой траве, избегая при этом излишнего шума. Ну что же, до выбранного целью выпускника АНБУ остается каких-то сто метров. Замерев в зарослях густой травы, извлекаю из оружейного свитка арбалет, попутно прикрепляя магазин — зарядный свиток. Дав обеим двойкам генинов время на сближение с противником, подаю чакру в контрольные печати оружия, взводя механизм и снаряжая его разрывным болтом. Выстрел! Бьякугану жизни было, собственно, наплевать на любую темень, так что наведенная вполне себе вооруженным взглядом тяжелая стрела вошла как раз в центр светящегося жизнью биологического объекта. Спустя мгновение после столкновения снабженная взрыв-печатью головка болта выпустила на волю технику 'большого огненного шара'. Фактически, одним болтом решалось три задачи... Во-первых, выводился из строя один из противников, ожидающих в засаде. Во-вторых, именно мой выстрел служил сигналом к атаке обоим ждущим в темноте двойкам. И, наконец, в-третьих, вспышка и грохот взрыва позволяли неплохо отвлечь внимание ждущих в засаде практикантов АНБУ, позволяя коллегам рывком сократить расстояние.

Холодно отметив исчезнувшую из поля зрения отметку, переношу внимание на стремительно рванувшихся в атаку генинов. Помощи коллегам не потребовалось... Если Акимичи попросту размазал своего противника по мокрой земле, то Рок войти в ближний бой попросту не успел. Тентен продемонстрировала класс, самым натуральным образом нашпиговав сидевшего в засаде выпускника АНБУ отточенной, смертоносной сталью. А дальше мне пришлось обыскивать свою жертву. Глядя отрешенным взглядом на то, что сотворила попавшая в грудь практиканта-АНБУшника боеголовка болта, я только головой и покачал. Тела как такового не было — были разметанные внутренним взрывом фрагменты. К счастью, протектор моя жертва, оказавшаяся симпатичной девочкой, едва достигшей пятнадцатилетия, носила на голове. Стиснув зубы, я забрал протектор, после чего опустил ей веки, прикрывая навсегда погасшие глаза. Нет, мелькнула горькая мысль, в гробу я это поле видел, и в белых тапочках! Долг перед деревней и кланом выполнен, практика успешно пройдена. И пусть меня сожрет Къюби, если я вновь свяжусь с полевыми операциями... Хватит. Навоевался. Лучше лечить, чем калечить, будь оно все проклято.

— Аки... — Ино мягко провела кончиками пальцев по моей щеке. — Мне тоже ее жаль. Я все понимаю, но нам действительно пора.

— Да, конечно. — Отвечаю чужим голосом, с трудом размыкая словно сведенные судорогой губы. — Прости.

— Все в порядке. — Невесело улыбнулась юная куноичи. — Знаешь, в детстве мне все это виделось как-то по-другому. А сейчас... — Махнув рукой, Ино отправилась на поляну, прямо к собравшимся у очередного свитка генинам обеих команд.

Была середина ночи, когда мы вышли к финалу. Десяток шиноби, ожидающих у финиша, совершенно не прятались, и светились, что называется, во всех диапазонах. Похоже, это и есть тот самый сюрприз, который я ожидал с самого начала нашего короткого путешествия. На опушку леса смерти, куда нас в итоге привел замысловатый маршрут, мы вышли плотной группой. И, лишь выйдя пред светлые очи ожидающей экзаменационной комиссии, позволяю себе отключить ко всем биджу свое особое зрение. После чего мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не взвыть в голос: глаза ощутимо горели, и создавалось впечатление, что под веки мне какой-то добрый человек сыпанул перца пополам с солью. Почти сутки хождения с активным додзюцу не прошли даром.

— Мои поздравления, генины. — Бесстрастно произнес старший из экзаменующих, носящий маску с символическим изображением волчьей морды. — Вы пришли первыми. Хотя, — джоунин АНБУ бросил короткий взгляд на часы, — до абсолютного рекорда вам далеко. Итак, теперь вас ждет последняя часть испытания — вам предстоит вновь обрести протекторы, ибо не бывает шиноби Скрытого Листа, не носящих символа великой деревни!

Вот оно, мрачно подумал я, получите и распишитесь. Именно сейчас совершенно на законных основаниях 'Б' сто шестьдесят три могут отсеять, как не прошедшую экзамен. Пожав плечами, вытаскиваю из-за пазухи трофейный протектор, и закрепляю его на поясе. Синхронный шелест, как справа, так и слева, дал понять, что моему примеру последовали обе команды нашего сводного отряда.

— Экзаменатор-сама, — мило улыбнулась вышедшая вперед Ино, — но мы уже добыли себе протекторы.

— Принято. — Голова АНБУшника склонилась буквально на несколько миллиметров. — Ну что же... В таком случае, добро пожаловать домой, чуунины Конохи!

Суета со сдачей трофеев продлилась недолго. В свою очередь, сдав чужой и получив назад свой собственный протектор вкупе с изъятыми в начале экзамена свитками, я отошел в сторону, где и повесил бляху с иероглифом себе на шею.

— Акира! — В таинственном свете выглянувшей из-за туч луны глаза Ино казались черными. — Наконец-то этот полевой кошмар, по недоразумению называющийся практикой, закончился. Кстати, ты ведь помнишь, что нам положена неделя отдыха?

— Допустим. — Вопросительно вскидываю бровь, ожидая продолжения.

— А что тут допускать. — Хмыкает юная химэ. — Такое в жизни один раз бывает. Так что, Аки, мы должны это событие отметить. И учти, — девочка смотрит мне в глаза, — возражения не принимаются.

Ответить я не успел.

— Рок Ли! Именем и властью Хокаге помещаю тебя под арест по обвинению в измене Великой Деревне. — Звонкий девичий голос разорвал ночную тишину. — Стража, схватить преступника!

Резко повернув голову, вижу успевшую нацепить маску куницы Тентен. Н-да, актриса. Поведение девушки разительно изменилось. И куда только девалась ищущая защиты скромница... На лесной опушке стояла гордо выпрямившаяся сотрудница АНБУ, ничем не напоминающая подселенную в нашу команду 'единственную выжившую, перенесшую насилие' девочку.

— Куница-тян, — буркнул успевший нацепить на запястья Рока блокирующие чакру браслеты здоровенный АНБУшник в маске, изображающей оскаленную медвежью морду, — ты, как всегда, в своем репертуаре.

— Перестань, Медведь-кун, — хмыкнула Тентен, — и согласись — так гораздо интереснее.

Сбросившая, а точнее, именно что одевшая маску сотрудница АНБУ направилась ко мне скользящим шагом.

— Хъюга-сама, Яманака-химэ, — произнесла переломившаяся в подчеркнуто вежливом поклоне девушка, — ничтожная просит прощения за вмешательство в вашу беседу. Хъюга-сама, возможно, у следственного управления АНБУ возникнут вопросы по поводу предателя, именуемого Рок Ли. Нижайше прошу вас не покидать пределы Конохагакуре в ближайшие десять дней.

Еще раз поклонившись, Тентен отправилась вдогонку за утащившими моего напарника офицерами АНБУ. Провожая процессию взглядом, мне только и оставалось бессильно стиснуть кулаки. Дозащищался, защитничек! Интересно, что он ей наболтал, что его сразу после экзамена решили взять за белы рученьки? А теперь из него выдавят что угодно... Интересно, чего именно добивается Каге? Напрямую взять меня, на основании показаний моего напарника, так просто не выйдет, ведь последнее соглашение, заключенное между Сарутоби и Хиаши, этого сделать попросту не даст. Тогда зачем? Информация? Но что именно АНБУ планирует извлечь из памяти Рока? Ход моих размышлений прервали коснувшиеся моей руки тонкие пальцы стоящей рядом девочки.

'Аки, я узнаю об этом все!'. — Ино явно была взволнована. — 'Встречаемся сегодня вечером в раменной старого Ичадоре. Но знай, мне все это очень не нравится'.

Попрощавшись с Ино и ее товарищами из команды 'А', я направился к стоящему в густой тени дерева наставнику.

— Гай-сенсей. — Обратился я к учителю, черты лица которого сейчас были словно вырезаны из камня. — Необходимо немедленно поговорить с Хиаши-доно.

— Иди домой, Хъюга. — Бесцветным голосом отозвался наставник, медленно разжимая стиснутые кулаки. — Для начала я попытаюсь выяснить, что произошло, и в чем именно обвиняют моего племянника.

— Но... — Я все же попытался достучаться до учителя.

— Домой! — Отрезал Гай, глаза которого сверкнули в лунном свете полированным обсидианом.

Поклонившись, поворачиваюсь через левое плечо и отправляюсь домой. Грядущий день обещал стать воистину хлопотным...

Интерлюдия VI.

Конохагакуре, дворцовый комплекс Хъюга. Полдень.

Одно из самых защищенных от прослушивания мест в деревне Скрытого Листа окутывала давящая тишина. Хиаши Хъюга тяжелым взглядом смотрел на закрывшуюся с легким шорохом дверь, за которой скрылся отпущенный отсыпаться после экзамена один из самых многообещающих подростков нового поколения. Новости, принесенные приемным сыном его брата, заставили его как следует призадуматься. С одной стороны, не так давно было достигнуто соглашение с Хокаге, урегулировавшее, казалось бы, все сложности и давшее клану Хъюга то, что ему было необходимо больше всего. Время! Десять-пятнадцать лет спокойного развития, вот то, ради чего глава одного из сильнейших кланов ойкумены было готов заложить Синигами свою душу. И именно время он выкупил, фактически, согласившись отдать Сарутоби контроль над скрытой деревней без боя. С другой же... Да, один из лучших правителей, когда-либо возглавлявших клан, прекрасно осознавал, что рано или поздно Каге великой деревни укрепит свою власть настолько, чтобы предпринять попытку поставить Хъюг под свой контроль. Сцепив зубы, Хиаши окинул взглядом своих верных соратников, десятилетия служивших ему надежной опорой.

— Мы успеем. — Старейшина Окини безмятежно поднесла к губам тончайшую чашечку, в которой словно застыл крепко заваренный чай. Что ни говори, подумалось главе клана, а железная старуха по-прежнему обладает недюжинной крепостью рук.

— Возможно. — Хрипло произнес старейшина Тораки. — Возможно. Только вот, думается мне, из этого молодого голодранца сейчас выдоят все, что только возможно. Не мне вам объяснять, на что способны специалисты клана Яманака, особенно, когда работают с незащищенным разумом!

— Ну что же, — Хиаши позволил улыбке коснуться своих губ, — значит, меня ожидает очередной разговор с Хирузеном-доно.

— Попомни мои слова, Хиаши, — оскалился старик, — следующий удар будет нанесен по безродному приемышу. Убежит он на встречу с вертихвосткой-Яманакой, тут-то его и прихватят.

— Тораки, — голос старейшины Окини прошелестел, словно вынимаемый из ножен отлично смазанный клинок, — ты забываешься. Еще одно оскорбление в адрес моего сына, и малышке Ханаби придется вступить в должность советницы по евгенике досрочно.

— Акира получил свои приказы. — Глава клана резко хлопнул ладонью по колену. — Он осознает свой долг перед кланом, и он не покинет территорию квартала до разрешения кризиса. И, — внушительно добавил Хиаши, оглядев своих помощников, — хватит об этом.

— Как скажешь, Хиаши. — Поморщился старейшина Тораки. — Давайте еще раз обсудим, что от нас может потребовать Сарутоби, и на что мы готовы пойти.

С трудом подавив желание закатить глаза, глава клана Хъюга приготовился в который раз погрузиться с головой в дебри межклановых взаимоотношений. Впрочем, Тораки был прав на все сто процентов, в такой ситуации любая мелочь, упущенная из виду, могла привести к непредсказуемым последствиям.

* * *

Конохагакуре, минус четвертый уровень под кварталом АНБУ, камера для проведения особых допросов. Восемнадцать часов вечера.

Хрипло выругавшись, Иноичи Яманака поднялся на ноги, не глядя на распростертое на каменной плите тело Рока Ли, из уголка губ которого стекала струйка слюны. Пустые глаза подростка, из которых навсегда ушел разум, бессмысленно и бесцельно смотрели на потолок каменного мешка.

— Итак? — Нарушил тишину Данзо, единственный видимый глаз которого пристально впился в лицо своего заместителя.

Вместо ответа Иноичи протянул руку, и, коснувшись лба своего начальника, передал ему целый пласт воспоминаний, который удалось выудить из памяти тела подростка. Глава клана Яманака поежился — информация, которую удалось добыть, стоила по-настоящему дорого, и, чего уж там, была крайне опасной. По сути, у них в руках были доказательства сговора кланов Сенжу и Хъюга с повстанцами Киригакуре. Одна мысль о проникшей в самое сердце скрытой деревни измене бросала старого контрразведчика в холодный пот. Вот уж действительно — беда приходит оттуда, откуда не ждали. Да и манипуляции приемыша Хъюг над телом бывшей джинчуурики Санби заставляли призадуматься. Судя по всему, Сенжу и Хъюги давным-давно сговорились, ведь ничем другим не объяснить то, что у мальчишки в руках оказалась техника, за которой уже добрых пятнадцать лет охотились оперативники АНБУ. Иноичи Яманака не строил иллюзий — после извлечения биджу из энергетического тела носителя жить тому оставалось считанные часы, ведь печать, через которую пропускались множество каналов, после извлечения оставляла на своем месте мешанину из оборванных и незамкнутых энергетических линий...

А тут, гляди-ка, молокосос берет и лечит то, что лечению не подлежит по определению. Собственно, теперь становится понятным, как именно исцелился этот самый Рок Ли, чьи изуродованные каналы не позволяли овладеть элементарными преобразованиями чакры. Напарничек, выходит, постарался.

— Любопытно, очень любопытно. — Тяжело выдохнул глава спецслужбы. — Вот оно, выходит, как. Ты хорошо поработал, Иноичи-кун, я удовлетворен. И, кстати, — губы старика скривились в нехорошей улыбке, — у меня для тебя подарок. Вот, возьми.

— Что это, мой господин? — Иноичи аккуратно, словно ядовитую змею, взял в руки протянутый Данзо свиток.

— Одна крайне любопытная молодая куноичи, имеющая привычку лезть, куда не просят. — Рассмеялся старик, привычным жестом погладив крестообразный шрам на подбородке. — Успокойся, мой добрый Иноичи, она жива. И останется таковой, если, конечно, кто-то возьмет на себя труд отучить девчонку делать глупости.

— Я все понял, — переломился в поясном поклоне глава клана Яманака, — больше никаких глупостей не будет, клянусь.

— Надеюсь, что так. — В голосе второго человека в негласной иерархии Конохагакуре отчетливо звякнул металл. — Можешь отправиться домой, Иноичи. Займись воспитанием дочери, что ли. И, еще одно...

— Да? — Иноичи почувствовал, как по его вискам скользнули вниз капли холодного, липкого пота.

— Будь готов ко всему. — Резко развернувшись, Данзо Шимура направился к тяжелой, окованной металлом двери камеры. Его ждал крайне неприятный разговор с Каге. Требовалось принять решение.

Спустя каких-то пять минут Данзо Шимура стоял перед массивной дверью в кабинет Каге. Равнодушно кивнув секретарю главы деревни Скрытого Листа, глава разведки решительно распахнул дверь. Он был, пожалуй, единственным, кому в Конохе дозволялось входить к Сарутоби без предварительного согласования и доклада.

— В чем дело, Данзо? — Не поднимая головы от биджу знает какого по счету за день документа задал вопрос властитель.

— Появились доказательства сговора кланов Сенжу и Хъюга с Киригакуре. — Зло улыбнулся глава Корня АНБУ.

Чубук зажатой в зубах Каге трубки тихо хрупнул. Негромко выругавшись, правитель подхватил перекушенную трубку, и лишь после этого поднял голову.

— Откуда информация? — Прищурился Сарутоби. — Данзо, за такие слова головой отвечают!

— Данные получены посредством соматического допроса напарника Акиры Хъюги. — Зло улыбнулся Шимура, и, видя реакцию своего старого друга и командира, протестующе поднял руку. — Никакого произвола, Хиру! Мальчишка сам подставился, наболтав моей сотруднице на два смертных приговора. Так что моя служба была в своем праве.

— Отчет готов? — Прищурился Хокаге.

— Расследование еще не завершено. — Тяжело вздохнул глава Корня.

— Это все? — Каге пристально смотрел в лицо второго человека в негласной иерархии деревни.

— Нет. — Наконец решился Данзо. — Есть новость не лучше прошлой. Акира Хъюга владеет разработанной Тсунаде Сенжу техникой работы с каналами. Судя по всему, ваша бывшая ученица поделилась своей тайной с Хъюгами.

— Доказательства? — Прохрипел Каге.

— Первое, — начал глава Корня, — исследования показали разбалансированность чакра-каналов напарника Хъюги по учебной команде. Часть каналов выглядит куда как менее развитыми, чем прочие. Это объясняет тот факт, что мальчишка, ранее не способный толком воспроизвести элементарщину вроде 'хенге', теперь в состоянии свободно оперировать стихийными техниками категории 'Це'. Второе. Акира оказался в состоянии лечить девчонку, из которой Ягурра вырвал запечатанного демона. Не мне тебе объяснять, какие повреждения в энергетике возникают при...

— Стоп. Я, слава Высокому Небу, сам ирьенин. Есть что-то еще? — Сарутоби наконец взял себя в руки, и лишь бьющаяся на виске жила выдавала его нешуточное напряжение.

— А этого мало? — Ощерился Данзо. — Хиру, смотри — в любой момент Хъюги могут перевести своих джоунинов 'А' класса на 'Эс' уровень. Что мы после этого с ними делать будем? Или ты успел забыть, к чему рвался Фугаку Учиха?

— Хиаши — не Фугаку. — Возразил Каге Скрытого Листа. — Хиаши отнюдь не безумец, любой ценой рвущийся к власти.

— Этим он и опасен. — Злому шипению Данзо позавидовала бы любая королевская кобра. — И, если уж на то пошло, я прошу санкцию на арест истинного виновника. Акира много знает, мой Каге, кроме того, он еще и замешан в этом с головой.

— Нет. — Недовольно скривился Каге. — Нельзя. Тут нужно действовать тоньше. Завтра я лично побеседую с главой клана Хъюга.

— Это измена, Хиру! — Прошипел старик, чья голова была плотно замотана бинтами. — Ее надлежит рвать с корнем. А ты опять все сведешь к компромиссам с предателями идеи Огня!

— Довольно! — Ладонь Сарутоби с треском впечаталась в стол. — Молчать, Данзо. То, что ты предлагаешь, означает начало внутренней войны в Конохе. Я этого не допущу. А Хъюги... Хъюги со временем заплатят за все. И эта техника, разработанная малышкой Тсу, станет первым взносом, который уплатят предатели. — Губы Каге сложились в ледяную улыбку. — Завтра с утра зайдешь. Будем готовить разговор с нашим дорогим Хиаши.

Шимура молча поклонился и резко развернувшись, покинул кабинет. Его и правда, ждало множество забот. Судя по всему, спать сегодня ему не придется...

* * *

Конохагакуре, поместье клана Яманака, жилые покои наследницы клана. Двадцать часов вечера.

Иноичи Яманака сложил несколько печатей, после чего осторожно подхватил выпавшее из свитка тело оглушенной дочери. Короткий осмотр показал, что девочка, если, конечно, не учитывать ее гордость, совсем не пострадала. Оперативники Корня, надо отдать им должное, сработали чисто. Опустив бессознательную Ино на футон, отец девочки опустился на колени рядом с постелью дочери.

— Ино. — Спокойно обратился глава клана к наследнице, чьи веки, наконец, вздрогнули. — Ты что творишь?

— Отец? — Девочка рывком села и осмотрелась. — Но как? Ты что, следил за мной?

— Нет, дочь. — Лицо Иноичи напоминало застывшую маску. — Не я. Люди Шимуры-сама. — Ты что творишь?

— Я... — Ино запнулась и покраснела. — Я собиралась перекусить в кафе, папа.

— В компании с Акирой, не так ли? — Грустно улыбнулся Иноичи. — Не нужно возражать, девочка. Помнишь наш разговор насчет Хъюги?

— Да, но... — Вскинулась юная химэ.

— Не 'нокай'! — Не выдержал глава клана. — Я не зря тебя предупреждал, чтобы ты забыла о своих играх. Но ты решила, что слова отца ничего не значат — и вот результат. Сегодня ты осталась в живых чудом.

— Папа, что происходит? — В расширившихся глазах Ино стоял страх. — Вы что, решили убить Акиру?

— Глупышка. — Иноичи тяжело вздохнул. — Игра перестала быть игрой, да?

Девочка залилась краской, но, тем не менее, головы не опустила. Иноичи с трудом подавил желание врезать кулаком по стене. Проклятие, дочь попалась в свой собственный капкан!

— Ну что же, это тоже урок, из которого следует сделать выводы. — Холодно улыбнулся отец дочери. — Надеюсь, свои ошибки ты осознаешь.

— Папа. — Девочка решительно прикусила губу. — Что с Акирой?

— Неправильный вопрос. — Укоризненно покачал головой Иноичи. — Тебе следовало бы спросить, каковы будут последствия для нашего клана.

— Папа, пожалуйста... — Глаза Ино налились слезами.

— Забудь об Акире, маленькая моя. — Отец до боли стиснул кулаки. Как же ему хотелось прижать свою маленькую дочь к груди... Но нельзя. Наследница должна усвоить урок и осознать допущенные ею ошибки. — Ты поймешь. Когда-нибудь.

— Да, папа, конечно. — Девочка безучастно уставилась в стену, не замечая скатывающихся по щекам слез.

— Умница. — Поощрительно улыбнулся Иноичи. — И, вот еще что: я запрещаю тебе в течение недели покидать пределы нашего поместья. Для всех будет объявлено, что ты заболела. А теперь, ты можешь отдохнуть и обдумать свое поведение.

Глава клана вышел из комнаты и аккуратно прикрыл за собой дверь, и лишь после этого позволил себе беззвучно выругаться. Ему не нужно было оглядываться, чтобы понять, что девочка, рыдая, рухнула на футон ничком.

— Глаз с нее не спускать, ясно? — Произнес Иноичи, обращаясь к застывшим статуями стражам клана. — Химэ запрещено покидать пределы кланового поместья. За исполнение приказа отвечаете головой!

Резко развернувшись, глава клана Яманака направился в свой кабинет. Сегодня ему спать не придется, тут и монахам-гадателям не ходи — приказы Шимуры-сама были более чем недвусмысленны...

* * *

Лес в двадцати километрах к северу от Конохи. Полночь.

На широкой, толстой ветви дуба сидели двое. Кряжистого старика и уже немолодого мужчину связывало многое. Глухой мрак туманной ночи и таинственный шепот листьев, трепещущих под редкими каплями заканчивающегося дождя, как нельзя лучше подходили для неспешно ведущейся беседы.

— Так, значит, мой почтенный учитель совсем потерял хватку? — Негромкий смех мужчины, чья кожа по цвету могла соперничать со свежевыпавшим снегом, сильно напоминал змеиное шипение.

— Я сказал — ты услышал. — Мрачно ответил Данзо.

— Ну что же, — безразлично пожал плечами тот, кого люди прозвали 'змеиным отшельником', — твои игры в политику мне не интересны. Мне интересно другое.

— Ты получишь обещанное. — Данзо до хруста стиснул зубы. Проклятого саннина интересовали только знания, и именно поэтому с ним было так сложно общаться. У него, казалось, не было столь обычных для любого шиноби слабостей — женщины, золото, власть, признание — ничто из этого не интересовало могущественное существо, давным-давно утратившее последние человеческие слабости.

— Договорились. — Согласно качнулась укутанная в темный капюшон голова. — Когда?

— Завтра ночью. — Лаконично отозвался глава Корня.

— Торопишься. — Хмыкнул Орочимару.

— Наоборот. — Жестко улыбнулся Данзо. — Все рассчитано до мелочей.

— Как скажешь. — Безразлично пожал плечами змеиный саннин. — Потребуются люди, открыть портал с твоей стороны. Иначе попросту я не успею перебросить своих красавчиков.

— Все будет сделано. — Согласный кивок Данзо вызвал очередную улыбку на тонких губах ученого. — Ближе к полуночи, я полагаю.

— Мои... Люди... Будут готовы. — Данзо казалось, что его собеседник искренне забавляется. Ему, похоже, зло подумал глава Корня, попросту наплевать как на судьбу его бывшего учителя, так и родной скрытой деревни. — И еще одно, Данзо-сан. Ты упомянул, что у тебя имеется генин, к которому была применена техника моей дорогой Тсу-тян. Он как, еще жив?

— Жив. — Проворчал глава Корня, извлекая из кармана специальный свиток. — Только вот вопросы ему задавать бесполезно. Его разум практически полностью разрушен.

— Меня не интересует его разум. — Удовлетворенно ухмыльнулся Орочимару. — Меня интересует только его энергетика.

— Забирай. — Безразлично пожал плечами старик. — Надеюсь, ты понимаешь, что никто не должен узнать о его судьбе?

— Понимаю. — Данзо передернуло при звуках шипящего смеха его давнего партнера.

— В таком случае, я ухожу. — Глава Корня АНБУ сверкнул глазами в свете выглянувшей в просвет между низкими тучами луны.

— Успехов, Данзо-сан. — Вновь растянул губы в улыбке змеиный саннин.

Данзо складывал печати техники пространственного перемещения, а в спину ему летел шипящий смех. Все же, подумалось Данзо, заключение контракта с иномировыми тварями чересчур рискованное мероприятие. Ведь он прекрасно помнил, каким был юный Орочимару до того, как ему довелось заключить договор с гигантской анакондой...

Конохагакуре, дворцовый комплекс Хокаге. Четыре часа утра.

Нет ничего хуже, чем проснуться от ощущения вспарываемой грудной клетки. Эту простую истину Хирузен Сарутоби осознал, еще не успев толком открыть глаза.

— С добрым утром, Хиру-кун. — Рассмеялся стоящий у подножия креста Данзо. — Как тебе мое тсукиеме?

— Надоело быть вторым? — Презрительно улыбнулся погруженный в жутковатое гендзюцу старик.

— Надоело смотреть, как ты заигрываешь с предателями! — Зло прошипел глава Корня АНБУ. — Впрочем, — мрачная улыбка коснулась губ внимательно разглядывающего энергетические клинки техники клана Хъюга Данзо, — ты проблему создал, ты ее и решишь. Пусть и ценой своей смерти.

— Вот как, — сглотнул кровь Хирузен, — вижу, ты не терял времени даром. И давно тебе удалось подобрать последовательность печатей под любимую игрушку белоглазых?

— Пару месяцев назад. — Глава Корня АНБУ небрежно развеял технику. — К сожалению, в бою эта техника малоприменима. Две сотни печатей, сам понимаешь... Но, знаешь, — улыбка Данзо стала шире, — свою роль она уже сыграла.

— Я так понимаю, Иноичи-доно выступил на твоей стороне? — Невесело улыбнулся пришпиленный к иллюзорному кресту Хокаге.

— Разумеется. — Удовлетворенно кивнул Данзо. — И, знаешь — он заслужил мою благодарность. Ему действительно удалось взломать защиту на твоем разуме, причем, нужно отметить, он сделал это совершенно незаметно.

— Мои поздравления. — Хирузен чувствовал, как жизнь по капле покидает его тело. — И что же ты собираешься делать сейчас?

— Для начала, сам понимаешь, придется решить внутренние вопросы деревни. — Пожал плечами Данзо. — А дальше... Коноха займет полагающееся ей место среди великих деревень. Первое место.

Холодный взгляд светящегося призрачно-алым сиянием имплантированного шарингана, казалось, проникал в самую душу умирающего старика, наполняя ее предсмертной тоской. Каге не обращал внимания на терзающую его тело боль. Да что там та боль, когда на его глазах рушится все, что он делал на протяжении нескольких десятилетий.

— Ты же погубишь Коноху, безумец! — Прохрипел Хирузен. — Остановись, Шимура.

— Погублю? — Бровь Данзо поползла вверх. — Я так не думаю. Наоборот, я спасу деревню от таких, как ты! Впрочем, не волнуйся, мой старый друг, все будет хорошо. И, — холодно рассмеялся глава Корня АНБУ, — можешь быть уверен — твоя смерть еще послужит общему делу. Кстати, похоронная церемония будет поистине великолепной, и я уверен, она тебе понравится. А теперь, уж прости, мне пора. Дела, сам понимаешь...

С хриплым хохотом Данзо растворился в иллюзорном сиянии алой луны, оставив старого знакомого наедине со смертью и отчаянием.

Глава 33. В ночи и тумане.

Пробуждение было невеселым, все тело затекло. Ну, еще бы, мрачно хмыкнул я, глядя на залитую полуденным солнцем комнату, поспал, так поспал. Выполняя прямой приказ Хиаши-доно, вчера была употреблена пилюля снотворного. И вот он, результат — почти сутки беспробудного сна. Оторвав тяжелую спросонья голову от футона, я прихватил одежду и спустился в душ.

— Проснулся? — Стоило мне выйти в додзе после приведения себя в порядок как отец, с угрюмым видом сидящий на татами, повернул в мою сторону голову. — Тогда садись, молчи и слушай.

Новости, которые сообщил мне Хизаши, были невеселыми. Ранним утром, как доложили агенты клана, был найден мертвым Хокаге. И, что самое мерзкое — убийца использовал столь любимые мной 'когти дракона'. Уже к семи часам утра по периметру квартала клана, словно грибы после дождя, возникли патрули АНБУ. Безусловно, вот так вот прямо клан никто не обвинял. Пока не обвинял. На завтра был назначен большой совет деревни Скрытого Листа, где, очевидно, эти обвинения и должны были прозвучать. Впрочем, клану было что ответить. Уж что-что, а смерть главы деревни была вовсе не в наших интересах. Одного договора, подписанного Хирузеном и Хиаши, будет достаточно, чтобы закрыть рот самым ярым крикунам. Только вот дальнейшее развитие событий становится непредсказуемым, и тут все будет зависеть от кандидатуры нового главы скрытой деревни.

— Да, дела. — Хватаюсь за голову, чувствуя, как сминаются под ладонями мокрые волосы. — И каковы наши приказы?

— Совет клана заседает с самого утра. — Невесело хмыкнул Хизаши. — Пока что сформулированы следующие распоряжения: быть готовым к немедленной эвакуации, соблюдать тишину и готовиться к отражению возможной атаки. Впрочем, — зло сощурился мой приемный отец, — совет клана уверен — прямого нападения не будет. Мы достаточно сильны, чтобы выбить большую часть бойцов АНБУ, сын.

— Есть еще подконтрольные Хокаге малые кланы. — Поежился я.

— Есть, — не стал отрицать очевидного младший брат главы клана Хъюга, — но, опять же, сын — их всегда контролировал лично Сарутоби. И теперь Данзо, который временно, до решения совета джоунинов, принял на себя руководство Конохагакуре, придется немало постараться, чтобы взять их под свой контроль. Так что нападение маловероятно.

— Значит, сидим и ждем? — Уточнил я сложившуюся ситуацию.

— Именно так. — Хизаши пружинисто поднялся на ноги. — Я пошел к брату, остаешься дома. В моей комнате для тебя подготовлен полный комплект снаряжения и продовольствия, забери. И учти — если нападение произойдет, не вздумай лезть в ближний бой. Твое дело, сын, взять арбалет и залезть на крышу дома. Из дома ни ногой!

Поднявшись на крышу, залегаю и осматриваюсь. Квартал моего родного клана кажется... Вымершим. Да, именно так. Тишина сейчас вовсе не кажется привычно-умиротворенной, нет — сегодня она окутывает территорию клана удушливым предгрозовым облаком. Присмотревшись внимательнее, осознаю — дело в полном отсутствии детей. Квартал действительно выглядит пустым, единственные видимые Хъюги стоят на посту возле ворот. Активировав бьякуган, позволяю себе тихонько присвистнуть: квартал по-настоящему плотно оцеплен, примерно в километре от символической живой изгороди сконцентрировано больше тысячи человек. Ну что же, судя по всему, АНБУ решило подстраховаться и проконтролировать клан, из которого, по их мнению, вышел убийца Каге. Хотя, с другой стороны, пойди эта толпа на штурм — и потери АНБУ будут таковы, что победа станет поистине пирровой... Ладно, что тут скажешь — все решиться завтра, на совете джоунинов деревни Скрытого Листа. А сейчас мне остается только лежать на прогретой солнцем крыше родного дома и ждать.

Вот уж воистину — нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Время тянется медленно и томительно, словно густая сахарная патока. Лишь временами мне удается засечь скользящие по территории кланового квартала тени. Ну, оно конечно, патрули, да еще в такой обстановке, уж точно никто не отменял. Засечь патрулирующих Хъюг мне удавалось только благодаря напряженному до боли бьякугану, позволяющему засечь передвигающихся под техникой 'плаща' шиноби, пусть и с относительно небольшой дистанции. Три часа спустя, когда солнце вновь скрылось за принесенными ветром тяжелыми, низкими тучами, к нашему дому скользнула прекрасно узнаваемая фигура моего приемного отца. Надо отдать джоунину 'Эс'-ранга должное, заметил я его едва ли не перед самым порогом. И вот, спустя буквально минуту, из люка на крыше показалась голова Хизаши.

— Вниз, Акира. — Негромко буркнул приемный отец.

Стоило мне спуститься, как Хизаши, только-только вернувшийся от брата, приступил к политинформации.

— Дела обстоят следующим образом. — Хизаши рубил короткими фразами. — Ночью никто способный держать в руках оружие спать не будет. Поэтому, сын, после нашей беседы немедленно спать, у тебя есть два часа.

— Что будем делать в случае нападения? — Напряженным голосом уточняю самый животрепещущий вопрос.

— Эвакуация. — Лаконично поясняет мой приемный отец. — Хиаши отдал приказ о расконсервации трех скрытых туннелей за внешний периметр деревни. Твое место, равно как у прочих генинов и чуунинов — в ближней охране детей клана. Вывод будет осуществляться по крайнему левому туннелю, понял? Общее руководство этой частью операции за мной.

— Ясно. — Тяжело вздыхаю в ответ. Преодолеть несколько сотен километров в компании с беззащитными некомбатантами, да еще и под атаками АНБУ... Операция, блин, не выполнима. Только вот права на провал у нас нет. Хотя, тут и ежу понятно, что лучшие бойцы клана костьми лягут, только чтобы не допустить врага к своим же детям, которые, как известно — будущее клана.

— Ну, а раз тебе все ясно, — улыбнулся Хизаши, — то живо спать.

Ближе к полуночи начал подниматься туман. Мало мне было измороси, мелькнула недовольная мысль. Поправив капюшон, я достал плитку прессованных с молотым мясом орехов. НЗ, не НЗ... Все же лежать в засаде на крыше в течение битых трех часов, когда тебя мочит дождь, плавно переходящий из ливня в водяную пыль — то еще удовольствие. С аппетитом вгрызаясь в плитку неприкосновенного запаса, я наблюдал, как туман густеет просто на глазах, превращаясь из легкой дымки в густое белесое марево. Проклятие, в этой густой взвеси даже бьякуганом толком ничего не разглядеть. Так, стоп... Я медленно опустил руку, так и не донеся в очередной раз до рта ореховый брикет, от которого осталась едва ли половина. По спине словно пробежало целое стадо крупных ледяных мурашей. Бьякуган не видит? Тревога! Впрочем, поднять тревогу я не успел. Со стороны внешнего периметра почти синхронно донеслось рявканье трех взрывов, багровые вспышки которых тускло полыхнули в густой туманной мути. И тут же, судя по малиновым отблескам, полыхнули пожары в крайних к внешней границе владений клана дома. Рыбкой нырнув в люк, я опрометью скатился вниз по лестнице.

* * *

В километре от внешней стены Конохагакуре, окруженный личной охраной, стоял саркастически улыбающийся Орочимару. Ну как же, как же, ухмыльнулся змеиный отшельник, глядя на едва заметную в ночном мраке стену, возвращение блудного сына, да и только. Что же, сегодня он еще на один шаг приблизится к своей истинной цели...

— Связь готова? — Погасив хищную улыбку поинтересовался отшельник у стоящей неподалеку девушки.

— Да, повелитель. — Выдохнула молоденькая менталистка, завербованная каких-то три года назад.

Девушка на мгновение прижала пальцы к вискам, зажмурившись и судорожно обхватив голову ладонями, содрогнувшись в короткой судороге, но буквально через несколько секунд выпрямилась и открыла глаза, продемонстрировав хозяину незрячий взгляд закатившихся зрачков.

— Вы готовы? — На сей раз менталистка говорила чужим, мужским голосом, транслируя то, что слышал ее напарник.

— Разумеется. — хмыкнул Орочимару, бросив ироничный взгляд на девушку, в который раз пожалев, что менталисты способны передавать исключительно речь.

— В таком случае, начинайте. — Получив ответ, саннин повернул голову к ожидающим в стороне мастерам фуин и коротко им кивнул. Легкая улыбка вновь коснулась его губ — неплохая возможность проверить их последнюю разработку в боевой обстановке, не так ли?

Получившие приказ мастера фуиндзюцу склонились над хитрой конструкцией из стекла и металла, содержащей десятки многопрофильных печатей, и, спустя буквально несколько секунд, из широкого жерла установки начал выползать туман, устремившийся под воздействием потоков ветра в сторону внешней стены Конохагакуре. Операция началась.

* * *

Данзо отвел взгляд от медленно приходящего в себя мужчины из клана Яманака. Операция вступала в решительную фазу... Собственно, вот-вот должна была начаться атака чудовищных порождений Орочимару на владения спящего клана. Впрочем, глава Корня АНБУ не строил никаких иллюзий: вряд ли им удастся застать клан Хъюга врасплох. Данзо прищурился. Показалось? Да нет. Не показалось. Это действительно туман. Это заставило Главу Корня в очередной раз скрипнуть зубами и подавить нецензурный возглас. Похоже, проклятый Орочимару решит преподнести очередной сюрприз. Данзо не любил сюрпризы, особенно, если они случались во время детально проработанных операций. Наконец, в туманной мгле полыхнули багровым далекие зарницы, и по барабанным перепонкам ударил глухой рев трех взрывов, практически слившихся в один.

— Кохору, объявить в частях АНБУ, что предатели-Хъюги, вступившие в сговор с врагами деревни, открыли им путь. — Данзо нахмурился. — И вот еще что. Напоминаю! Детей клана брать живьем, остальных — по возможности.

Проводив взглядом устремившихся исполнять приказ посыльных, глава Корня развернулся к ожидающим распоряжений бесстрастным офицерам, которым предстояло возглавить штурмовые отряды.

— Атакуем через пять минут, господа. — Данзо демонстративно щелкнул крышкой часов и дождался ответных поклонов. — Не стоит нам вот так вот сразу лезть в эту мышеловку. Пожалуй, стоит дать время нашим дорогим Хъюгам развернуть своих джоунинов на встречу новым гостям.

Отдав распоряжения, Шимура перевел взгляд на густой туман, окутавший поместье столь ненавидимого им клана, и не удержался от усмешки при виде багровых сполохов, озаряющих молочно-белый туман изнутри.

В квартале Хъюга разгорались первые пожары.

* * *

Стоило мне спуститься вниз по лестнице, как я столкнулся нос к носу с Хизаши.

— Куда? — Рыкнул мой приемный отец. — Бери арбалет и бегом на крышу!

— Да какая к биджевой матери крыша! — Выдохнул я. — Там видимость не больше двадцати метров, даже бьякуган сквозь появившийся туман не видит.

— Выходит, кое-кто хорошо подготовился к нападению. — Зло процедил мой приемный отец. — Ладно, Акира, — Хизаши развернулся к двери, — пойдешь со мной.

Выйдя за порог, мы тут же окунулись в марево густого тумана. Проклятие, мысленно выругался я, глядя расплывающиеся в туманном сумраке отблески багрового пламени, кто-то точно знал, что он делает. Нападая на клан сенсоров, он лишил нас возможности полноценно оценить обстановку. И сейчас я ощущал себя не иначе, как инвалидом, ведь к возможности 'смотреть' на несколько километров привыкаешь очень быстро. Но нет, на этот раз взор истинного бьякугана бессильно угасал в каких-то двадцати метрах.

— Погоди, отец. — Негромко произношу, глядя в спину Хизаши, явно собравшегося двигаться в сторону дворца.

— В чем дело? — Мой приемный отец замер на полушаге.

— Миори-нэ-сама, отец. — Отвечаю на выдохе, подавив предательскую дрожь в голосе. — Она с матерью живет достаточно близко к внешней стене. — Стискиваю кулаки, стараясь взять себя в руки. — У нее в семье отсутствуют сильные бойцы.

Недолгий поединок взглядов между мной и резко развернувшимся Хизаши окончился моей победой.

— Ладно, — наконец сдался один из лучших бойцов клана Хъюга, — ты прав. В любом случае, у клана не так много менталистов, чтобы вот так вот взять и бросить их на произвол судьбы. Но запомни, — приемный отец внушительно наставил на меня указательный палец, — в бой не лезть! Идешь за мной, дистанция десять шагов. Как столкнемся с нападающими, отходишь в сторону, ясно?

— Да, — радостно выдыхаю в ответ.

И мы отправились к дому, в котором жила семья моей приемной сестры. Чем дальше мы продвигались в сторону внешней стены кланового квартала, тем тревожнее становилось у меня на душе. Сейчас туман, изрядно глушивший и искажавший звуки, уже не мог помешать в осознании того простого факта, что движемся мы едва ли не в самую гущу боя. Что мне, что Хизаши, сейчас оставалось только стиснуть зубы, ведь лучшие бойцы клана ждали нападения АНБУ изнутри Конохи. Но нет, судьба и стоящие во главе нападения шиноби нанесли удар, откуда его никто не ждал. А вот и первая жертва. На окровавленном песке аккуратной дорожки лежал мужчина с практически снесенным черепом. Ну что же... Я уже успел взять себя в руки, и теперь практически бесстрастно фиксирую нанесенные повреждение. Н-да, тут медицина бессильно. Содержимое аккуратно разрубленной черепной коробки просто-таки разбросано по кустам. А вот разрез интересный, ничего не скажешь. Такое впечатление, что кости были рассечены гигантской бритвой. Нас что, недоверчиво прищурился я, атаковали самураи?

Впрочем, долго мучатся неизвестностью мне и не пришлось. Похоже, убийца далеко не ушел, и теперь именно его искаженный силуэт приближался сквозь серую хмарь. А вот и он! То, что выскочило нам навстречу из тумана, лишь отдаленно напоминало человека. Здоровенная, плотно сбитая тварь схлестнулась с Хизаши в смертельном танце. И пусть меня разорвет биджу, если эта тварь когда-то не была человеком. Только вот с тех пор много чего с ним случиться успело. Например, пропорции его тела явно изменились, и сейчас руки у него явно были длиннее, чем положено человеку. И ладно бы только руки... Над плечами нападавшего покачивались напоминавшие толстых кольчатых червей щупальца, оснащенные на концах острыми и плоскими костяными шипами. Дополнительной парой конечностей тварь явно умела и любила пользоваться, и сейчас я, замерев, наблюдал за противостоянием шиноби 'Эс'-ранга и одного из нападающих. Однако, поединок не затянулся надолго. Хизаши, было осторожничавший поначалу, наконец-то перешел к активным действиям, и вот десять 'когтей дракона', созданные моим приемным отцом, перемолотили внутренности нападавшего.

С облегчением переведя дыхание, я мысленно отдал должное Хизаши: он сделал все возможное, чтобы не лишний раз не проявлять свое присутствие, избегая сильных выплесков чакры. Взорви он вонзившиеся в плоть твари 'когти дракона', и кое-кто из нападавших мог бы заинтересоваться сильным выплеском чакры. А так, судя по всему, у нас были все шансы остаться незамеченными, ведь окутавший квартал клана туман глушил в том числе и выбросы энергии от боевых техник. Подойдя к осматривающему с мрачным видом изувеченный труп Хизаши, я только головой и покачал. Тварь, созданная из человека неведомым творцом, явно была хорошо подготовлена для боя, ничем не уступая джоунинам 'А'-ранга. Скорость, защита, мощь ударов — все это было на по-настоящему высоком уровне. Да и пара щупалец, произраставших из лопаток, тоже были серьезным аргументом. Измененная кожа, покрытая небольшими пластинками из серого хитина, обеспечивала более чем достаточную защиту от любителей бить невооруженной рукой. Впрочем, у адептов кендзюцу тоже возникли бы проблемы, ведь моему приемному отцу пришлось приложить изрядные усилия, чтобы пробить защиту твари энергетическими клинками 'когтей дракона'.

— Вот такие дела, сын. — Жестко улыбнулся оторвавший взгляд от изувеченного трупа Хизаши. — Не знаю, с кем там вступил в союз Данзо, но, сдается мне, он допустил серьезную ошибку. Такие союзники... Опасны. В первую очередь, они опасны для Конохи как таковой.

— Отец... — Не успел я напомнить, что у нас совершенно нет времени, как Хизаши стряхнул оцепенение и устремился вперед по дорожке.

Дом Миори только-только начал разгораться. Не успели мы выбежать к дому, как я заметил скорчившееся на песке тело девушки в домашнем кимоно. Скрипнув зубами, я рванулся вперед. Как ни странно, но я почувствовал облегчение. Пусть ранена, да, но ведь не убита! В лежащей на песке девушке все еще чувствовалась жизнь. Все, мы успели. Счастливо улыбнувшись, падаю на колени и немедленно приступаю к диагностике. А вот сдавленно выругавшемуся Хизаши пришлось встречать боем целую пятерку выскочивших из-за дома нападавших. Глубоко вздохнув, я ободряюще улыбнулся своей старшей сестре, тонкие черты лица которой были искажены страданием, и приступил к лечению. Повреждения, в принципе, были не смертельными. Судя по всему, Миори досталось от костяного шипа — ее живот, к которому она судорожно прижала испачканные в крови ладони, был глубоко распорот. Так, еще и ребра... Да, досталось сестренке. Стремительно накладывая техники, я продолжал диагностику. И стоило мне обратить внимание на состав крови стонущей на песке девушки, как меня пробил холодный пот. Токсин, проклятие! Костяные шипы на щупальцах нападавших вырабатывали настоящую мерзость, которая уже успела оказать свое действие. Десятки мельчайших очагов некроза по всему телу сестры заставили меня скрипнуть зубами.

— Осторожно, отец! На кончиках щупалец у них яд! — Короткий кивок Хизаши дал мне понять, что сообщение дошло до адресата.

После этого я полностью погрузился в работу. Бой? К Синигами бой! Если с напавшими уродцами не сможет справиться один из лучших бойцов клана, то мне там тем более ловить нечего. Итак, фильтры на кровь, заживляющие техники, обезболивание... Наверно, так быстро я не работал еще никогда. Техники сплетались одна за другой, и мне оставалось только надеяться, что я успею остановить впрыснутый в кровь сестренки яд, от которого она уже начала разлагаться заживо.

— Акира, что с Миори-сан? — Осведомился наконец закончивший разбираться с врагами Хизаши.

Миори... Ситуация ухудшалась с каждой секундой. Токсин, судя по всему, не был ядом. Нет, это порождение ночных кошмаров явно имело бактериальную или вирусную природу, потому как за то время, что я потратил, пытаясь справиться с этой дрянью, концентрация в крови, пожалуй что, и выросла. Техники фильтров не спасали.

— Дело дрянь. — Напряженным голосом отвечаю отцу, продолжая работать, не поднимая головы. — Это даже не яд, это болезнь, и лечить ее будет непросто.

— Ты уже закончил? — Совершенно бесстрастно уточняет Хизаши.

— Какой там... — Невесело хмыкаю в ответ. — Только начал, пожалуй. Тут работы на несколько часов, как минимум.

— В таком случае бери сестру на руки, и иди за мной. — Слова отца заставляют меня возмущенно вскинуть голову, но протест замирает, не успев родиться. Левая щека Хизаши была глубоко рассечена костяным клинком!

— Отец, твоя щека. — С трудом ворочая словно онемевшим языком.

— Щека? — Вскидывает бровь Хизаши. — Да какая, к биджу, щека! Ты что, не слышишь — звуки боя теперь доносятся со всех сторон. Побежали ко дворцу, возможно, мы еще успеем прорваться.

Подхватив на руки Миори, я устремился следом за отцом. Сто хвостов биджу! И правда ведь, теперь шум ночной схватки, пусть и искаженный туманом, доносился практически отовсюду. Подавив ругательство, я досадливо тряхнул головой и постарался не отстать от стремительно бегущего Хизаши. Досиделись... Очевидно, АНБУ воспользовалось ситуацией и атаковало. И вот теперь, у них были все шансы стереть клан Хъюга с лица земли, понеся минимальные потери. Очень уж вовремя на клан напал извне неведомый враг. Впрочем, в такого рода совпадения я не поверю никогда. Судя по всему, у Данзо нашлись очень увесистые козыри в рукаве. Да что там говорить, в обоих рукавах сразу. Мне оставалось только грустно усмехнуться: ведь теперь все расчеты пошли к Некомате под хвост. И жаль, что клан решил стоять до конца, предпочтя весьма вероятную победу на большом совете деревни непредсказуемому отступлению. А теперь... Да что там говорить — нам даже отступить некуда, лес, со стороны которого последовал первый удар, сейчас для эвакуации практически негоден.

Темная громада дворца внезапно появилась из расступившегося тумана, и мне сразу стало ясно, что бой тут уже был. Радовало одно, дворец не горел, и лишь несколько дымных струек показывало, что попытка поджога все же состоялось. Первая проверка защитников дворца на прочность состоялась, и теперь на некогда аккуратных клумбах лежали изломанные, лишенные жизни тела. Смерть собрала богатую жатву: Хъюги, АНБУ в масках, неведомые твари, кого тут только не было. Впрочем, первый приступ был успешно отбит. И стоило нам выбежать из тумана, как мы были встречены джоунинами клана, которые, собственно, и проводили нас к Хиаши. Глава клана, хвала Небесам, был жив. Осторожно опустив Миори на землю, я выпрямился и осмотрелся. Н-да. Большая часть защитников была ранена, и характер полученных ими повреждений заставил меня стиснуть зубы. Длинные, глубокие царапины наводили на мысль об острых костяных лезвиях на концах щупалец. Выругавшись в голос, я со всей дури хлопнул ладонью по бедру.

— В чем дело, Акира? — Голос обратившего внимание на мою выходку Хиаши-доно был абсолютно спокоен. Ну, оно конечно, командир права на панику не имеет.

Облизав сухие губы, выкладываю то, что мне стало известно. Лицо выслушавшего мои пояснения главы клана Хъюга потемнело и заострилось. Оно конечно, узнать, что большинству бойцов клана при любых раскладах жить остается не более нескольких часов — приятного мало. Пример Миори, в крови которой концентрация токсина уже стала воистину запредельной, ясно показывал, что в ближайшее время ждет большинство взрослых Хъюга.

— Хиаши-доно! — Пристально смотрю в глаза главе клана. — Нам необходимы все ирьенины клана. И еще... Возможно, Окини-сама знает, с чем мы столкнулись, и сможет предложить более эффективный способ лечения.

— Боюсь, Акира, — голос Хиаши стал по-настоящему безжизненным, — что это невозможно. Медицинский комплекс клана блокирован, туда не прорваться. И там идет бой.

Закончить разговор нам не дали. В туманной дымке, окружавшей дворцовый комплекс, появились темные силуэты, после чего из темноты спокойным, прогулочным шагом вышел мужчина. Человек со светящимися мрачным алым огнем глазами. Учиха, владеющий мангеке шаринганом.

— В дом, живо! — Рыкнул Хиаши, толкая меня в сторону двери, после чего направился навстречу вышедшему из тумана чужаку, внешность которого очень сильно походила на изрядно повзрослевшего сокомандника Хинаты.

В дом... Успеется мне в дом. Опускаюсь на колени рядом с телом охваченной мучительной агонией Миори. Да, поздно. Во всех смыслах этого проклятого слова. Сестра умирает, и, судя по кошмарному коктейлю в ее артериях, девушка оказалась очень чувствительна к проклятой отраве. Организм уже не борется. Ну что же... Рвано вздохнув, бью по сонной артерии на шее Миори. Если уж я не смогу исцелить свою сестру, то, по крайней мере, я смогу избавить ее от мучительной агонии. Да, вот так. Дрогнувшими пальцами касаюсь ее лица, и опускаю на стекленеющие глаза веки. В душе царят холод и пустота.

Стоя на пороге дворца, я в оба бьякугана наблюдаю последнюю схватку, в которой сошлись шиноби издревле враждовавших кланов, и нельзя сказать, что молодой Учиха в чем-то уступал главе клана Хъюга. Мангеке шаринган оказался ничуть не хуже истинного бьякугана, и Хиаши приходилось нелегко. Охваченный черным огнем техники 'Аматерасу' Хъюга из последних сил пытался достать уже поразившего его врага. Я замер, зачарованно наблюдая за лижущими фигуру главы клана языками пламени, и в себя меня привел рывок за плечо. Досадливо поморщившись, качаю головой. Торопиться уже было некуда. Начавшаяся схватка между Учихой и Хиаши явно послужила сигналом ко всеобщему нападению, и теперь немногочисленные защитники дворца пытались остановить настоящий вал тварей.

— Не спать! — Хлестнул по нервам яростный голос первой леди клана. — Акира, бегом за мной!

Короткая перебежка по темным коридорам окончилась в подвале, где нас уже ждала малышка Ханаби. Спустившись вниз, я присвистнул — весь пол в подвале был усыпан взрывчатыми печатями.

— Вот и все, Акира. — Бледно улыбнулась Акинами. — Данзо нас переиграл.

— Будем взрываться? — Криво усмехаюсь, кивая на покрывшие пол взрывные печати. Ну что же, конец всяко лучший, чем пытки в плену.

— Нет. — Первая леди клана упала на колени и до хруста обняла младшую дочь. Вы — нет. В этом подвале вход в подземный ход, заканчивающийся в парке в районе северных ворот Конохи. И, коль скоро знали об этом туннеле только члены правящей семьи клана, то у вас есть все шансы вырваться. А я... Я останусь со своим мужем, до конца.

— Мама! — Пискнула маленькая химэ клана.

— Тише, дочь. Акира позаботится о тебе. — Акинами поднялась на ноги, и, подойдя к стене подвала, резким ударом снесла облицовочную панель, после чего направила поток сырой чакры в ранее скрытую печать. С сухим треском одна из каменных плит пола уходит вниз, освобождая темный провал колодца.

— Акира, Ханаби, закройте лица. — Моя несостоявшаяся теща протягивает мне и девочке по лоскуту шелковой материи. — Будет пыльно.

Наскоро соорудив примитивные маски, закрепляю с помощью Акинами девочку у себя на спине. Мягкие, широкие полосы ткани плотно прижимают сжавшуюся химэ ко мне.

— Прощайте. — Грустно улыбается женщина. — И, Акира... Позаботься о ней, хорошо?

Не слушая ни моих заверений, ни плача дочери, Акинами отошла к стене и опустилась на колени, молитвенно сложа руки. Глубоко вздохнув, приближаюсь к черному провалу между каменных плит. Нет ни лестницы, ни даже примитивных скоб. Ну что же, можно и так. Сконцентрировав чакру в ладонях, приступаю к спуску. Колодец, вырытый, возможно, еще в первые годы становления великой деревни, по-настоящему глубок, мне пришлось спуститься на добрые тридцать метров. Мрачно усмехаюсь своим мыслям, ведь судьба, похоже, любит посмеяться. Подземный ход, созданный несколько поколений назад, явно был предназначен для эвакуации в случае нападения внешнего врага. Но сейчас его приходится использовать для бегства после нападения АНБУ. Высота подземелья позволяет идти, выпрямившись в полный рост. Именно идти. Бежать в кромешном мраке, где даже мой истинный бьякуган не позволяет что-либо рассмотреть, было бы настоящим безумием.

Стены подземного хода ощутимо дрогнули, и по барабанным перепонкам ударил глухой грохот, в спину ударила воздушная волна. Похоже, Акинами привела в действие взрывные печати. Тьфу, пыльно то как. Задыхаюсь, но упорно иду вперед. Синигами знает сколько времени спустя я уткнулся лбом в стену. Все, конец пути. А вот и фуин печать на стене, энергетические линии которой отчетливо видны бьякугану жизни. Короткий импульс чакры, и откуда-то сверху доносится приглушенный скрежет, после чего становится виден кусочек ночного неба. Глубоко вздохнув, лезу вверх. Парк, по ночному времени, был пустынен и тих. Ни дуновения ветерка, ни шелеста листвы. Даже дождя, и того не было. Лишь низкие, черные тучи, мрачным саваном окутывали небо над Конохой. Поправив сжавшуюся у меня за спиной девочку, я отправился к стене прилегающего к парку дома. Теперь мне остается лишь прорваться сквозь охрану ворот...

Лежа на крыше, смотрю вниз, на стражу ворот, и позволяю себе короткую, злую улыбку. Несмотря на то, что АНБУ отправилось на штурм сильнейшего клана Скрытого Листа, Данзо все равно изыскал возможность усилить охрану внешнего периметра деревни. Помимо тройки чуунинов, у ворот стояла еще и пара офицеров АНБУ в глухих масках волков. Глава Корня явно старается ни выпустить наружу никого из возможных беглецов клана. Достав арбалет, прикидываю шансы, и горькая гримаса судорогой сводит мою щеку. Даже если мне удастся пристрелить одного из джоунинов в спину, второй мне такой роскоши не даст. А дальше мне ждет безнадежный бой против джоунина и тройки чуунинов... Бой, в котором я обязан победить. Не ради себя, нет — ради лежащей рядом малышки Ханаби, которая вовсе не заслужила уготованной ей судьбы.

— Прогуливаешься на сон грядущий, ученик? — Лишь чудом мне удается не подпрыгнуть, когда у меня за спиной раздался приглушенный смешок Гая Майто.

— Наставник... — Выдыхаю, медленно поворачивая голову.

— Не наставник. — Мрачно усмехается Гай-сенсей. — Уже нет. Нельзя быть наставником без команды, Акира-кун.

— Рок Ли? — Вопросительно вскидываю бровь.

— Мертв. — Жестко улыбается Гай. — Острая сердечная недостаточность, как мне сказали... Впрочем, — улыбка джоунина медленно превращается в оскал, — они мне много рассказали, да... Очень многое.

— И что вы планируете делать? — Осторожно интересуюсь дальнейшими планами экс-наставника расформированной команды, от которой, по сути, остался я один.

— То же, что и ты, ученик. Прогуляться перед сном! — Гай извлекает из оружейного свитка тяжелый арбалет. — Правая маска моя. Работаем.

Два тяжелых болта со свистом врезаются в головы масконосцев, после чего вниз, к тройке ничего не подозревающих чуунинов, срывается камуфлированная смерть. У стражи не было и тени шанса, открывший пятые врата Гай быстро и качественно переломал им шеи, после чего принялся открывать ворота. Вздохнув, подхватываю Ханаби-тян на руки, и спрыгиваю вниз. Тем временем джоунин, закончив с воротами, явно решил приготовить прощальную икебану. Пришпилив пластину протектора к створке ворот кунаем, Гай извлек из поясного свитка изуродованную пятнами ожогов голову Тентен, сквозь уши которой был заранее протянут тонкий кожаный ремешок. Ухмыльнувшись, наставник аккуратным бантиком завязал окровавленный ремень, продев его сквозь кольцо на рукояти всаженного в ворота куная.

— Вот так. — Удовлетворенно улыбается Гай. — Думаю, это послание дойдет до адресата.

— Она была всего лишь исполнителем. — Пожимаю плечами.

— Дорога вокруг мира начинается с первого шага, Акира. — Точно так же пожимает плечами Гай Майто. — Кстати, не советую тебе терять время, тебе ведь нужно еще позаботиться о девочке.

— А вы? — Спрашиваю в надежде, что мне удастся уговорить его пойти с нами.

— А у меня свой путь. И нам с тобой, Акира, на одной дороге делать нечего. Прощай.

Резкий раскат гром разорвал ночную тишину, и на утоптанную дорогу, выбив фонтанчики пыли, упали первые капли ночного ливня. Остатки клана Хъюга растворились в ночи, дожде и тумане...

Эпилог

Шли дожди. Зима, как обычно, подошла нежданно — негаданно, затянув небо тучами, и обрушила на истекающую влагой, парящую туманами, землю, бесчисленные легионы водяных капель. Мерзкая изморось сменялась ливнями, и лишь изредка среди туч проглядывало неяркое зимнее солнце. Ханаби таяла прямо на глазах. Нет, она не плакала. Да лучше бы она билась в истерике, проклятие! Но девочка молчала. Мертвым взглядом, совершенно безучастно, она смотрела в пространство. Глаза ее, давно утратившие свой блеск, с каждым днем западали все глубже, а в легких появились нехорошие хрипы. Будь ты проклят, Данзо. Однажды я вернусь, пусть мне и придется вырыть две могилы. А пока... Пока что мне остается лишь, стиснув зубы, пытаться найти место, где можно будет привести девочку в чувство. Все что осталось у меня от прошлой жизни. Все, что осталось у меня от моей семьи. Все, что осталось от некогда великого клана. Слишком уж сильный и внезапный удар нанесла судьба. Так, решено, гори оно синим пламенем — девочке нужен покой и тепло. А если кто вдруг решится попытаться отнять у нее даже эту малость... Ну что же. Несколько мертвых дураков сделают мир только чище. В конце-то концов, мы давно за границами страны Огня, а в стране Волн АНБУ Конохагакуре нас так просто не достанет.

Небольшой придорожный трактир появился в сумраке подступающей ночи совершенно неожиданно. Да, совершенно неожиданно — потому что я шел тут первый раз в жизни. Эта вот дорога у шиноби Огня не пользовалась особой популярностью, потому как вела к порту, полностью контролируемому шиноби Киригакуре. Ирония судьбы — мне сейчас проще пережить встречу с Кровавым Туманом, который возглавляет безумец Ягурра, чем с носителями некогда родного протектора с эмблемой Листа. Я осторожно поправил капюшон, натянутый на безнадежно промокшие волосы малышки. Все будет хорошо, маленькая, прошептал я на ухо прижавшейся ко мне девочке, которую я уже неделю нес на руках, скоро ты согреешься. Ханаби не прореагировала. Как не реагировала вообще ни на что, что бы не случилось, после нашего бегства из окутанного клубами огня и дыма кланового квартала.

— Хозяин! — Рявкнул я, распахивая ногой дверь битком забитой придорожной забегаловки, осторожно придерживая обеими руками полумертвую от всего пережитого девочку. — Лучшую комнату, чистых одеял, горячую ванну для девочки, живо. Потом обсудим, что там есть на ужин!

— Ути какие мы грозные, — глумливо пропел чей-то голос из темного угла, куда не дотягивался свет факелов. — Ты чего тут забыл, оборванец? Это заведение для благородных! Пшел вон отсюда, смерд. И девку свою прихватить не забудь, там же даже помять пока нечего.

Какие мы грозные, это надо же? Глаза медленно затягивала алая пелена ярости. Он что же, думает, что я потащу малышку назад, под дождь? Аккуратно пристроив девочку на кошму у не слишком чистого стола, я спокойно направился прямо на продолжавший вещать голос. Право же, не стоило ему вот так вот... После того, как я пережил гибель всей родни, после умиравшей у меня на руках Миори, после сгоревшего в черном огне техники 'аматерасу' Хиаши, до конца защищавшего свой клан... Нет. После всего этого даже малейшее оскорбление последнему осколку Хъюга, малышке с ныне мертвым серебром в глазах — воспринималось мною... Несколько неадекватно, скажем так. Кажется, я схожу с ума. А может, уже и сошел. Не у кого спрашивать теперь — шумная компания, пьющая за угловым столиком какую-то мутную бурду, свое мнение высказать не успела, разлетевшись веером кровавых брызг. Ну да, мои любимые 'когти дракона'. Их даже подрывать не пришлось — незащищенная плоть местных забулдыг была вовсе не тем материалом, который мог бы хоть как-то противостоять сфокусированной чакре. Остальные же, судя по мертвой тишине, обрушившейся на зал кабачка, теперь будут молчать. Молчать и не шевелиться. Да и наплевать мне, собственно...

— Трактирщик, ты там живой? — Мрачно процедил я прямо в пропитанное запахами сакэ, крови и страха теплое нутро зала. — Если девочка заболеет, шкуру сниму. Заживо. Ты знаешь, что с человека шкурка снимается, вообще говоря, даже проще чем с лягушки, а? — Ну вот. Засуетился, команды отдает. Это хорошо, это радует. Нет, я вовсе не маньяк, и резать этого жирного борова просто так совсем не планирую. Пусть сделает свою работу на совесть — и он останется жив. Да Риккудо свидетель, я даже заплачу ему за услуги! А пока что... Пока надо решить вопрос с протектором. Таскать на себе символ листа было просто противно — для меня Коноха отныне и навеки будет злой мачехой, пожирающей своих детей. Ага. Снимаю с шеи болтавшийся под поднятым воротником куртки протектор, и в звенящей, окутавший зал тишине, с силой провожу аккуратным, маленьким 'коготком' поперек металлической пластины. Совсем другое дело, да...

— Что здесь происходит? — Раздался голос Какаши Хатаке, слившийся с отчаянным возгласом Ханаби: 'О-нэ-сама!', бросившейся на встречу стремительно сбежавшей по ступеням сестре.

Я рывком поднял голову, встретившись с единственным видимым глазом сенсея команды А35, и в ушах взбесившимся метрономом застучали удары крови, смывая мутную пленку безумия. Ну что же, я снова шиноби, и меня, похоже, ждет мой последний бой.

Прыжок — это просто, как вальсовый шаг,

Пусть даже вперёд, в темноту.

Алиса кивает, сжимает кулак

И слушает сердца стук.

— Какие люди, Какаши-сан. Или, правильнее, Пес-сан, а, АНБУшник? — выплюнул я перехваченным от ненависти голосом. — Ведь бывших офицеров АНБУ не бывает, не так ли?

— Что происходит, Акира-кун? — Бесстрастным, невыразительным голосом задал вопрос экс — капитан АНБУ.

— Что происходит? — Ухмыляюсь я, уже летя на волнах боевого безумия. — Неужели вы, Какаши-сан, первый раз видите рождение нового нукенина? — Да, я открыто издеваюсь, и, да пожрет мою душу Синигами — мне это нравится. Порой ведь не важно, как ты жил и чего добился, порой гораздо важнее правильно умереть. Как умерли те, кто до последнего защищали то, чем и был клан Хъюга. И я не собираюсь плестись за тобой в пропахший ужасом подвал Морино, Какаши-сан!

Насколько же эта нора глубока?

Неважно — приборы врут.

Алиса дрожит — хрупка и легка.

Тяжёл за спиной парашют.

— Почему? — Все так же бесстрастно задает вопрос сенсей команды моей кузины и, отныне, главы клана.

— Жаль, что для нас все закончится именно так, Хината-доно! — Встаю и отвешиваю церемониальный поклон моментально сузившей глаза девушке, в которую, как в спасательный круг, вцепилась ее младшая сестра. Да, ты всегда была умницей, моя маленькая химэ.

Кролик щёлкает крышкой часов:

"Время. Первый — пошёл."

Алиса швыряет свой страх под засов,

В чулан — чтоб никто не нашёл.

— Как погиб Хиаши-доно, да осветят ками его последний путь? — Спрашивает Хатаке.

— Погиб в бою, Псина-сан! — Дарю АНБУшнику по-настоящему безумную улыбку. — Сгорел в черном огне, выпущенном подозрительно похожим на Саске Учиха субъектом. Про такие мелочи, как атака АНБУ со стороны Конохагакуре, и нашествие прорвавших внешнюю границу квартала каких-то странных тварей, возглавляемыми не менее странным Учихой с безумными глазами — наверно, и упоминать не надо, а? — Стоящий на лестнице Саске судорожно рвет ворот полевого комбинезона, пытаясь откусить ставший камнем воздух.

Нетрудно попасть в колдовскую страну.

Как выбраться — вот в чём вопрос.

Алиса глотает густую слюну

И крепче сжимает трос.

— Ты немедленно замолчишь, Акира-сан. — Какаши предельно собран, все внимание обращено на меня. Надо же, какая честь — один из лучших джоунинов Листа, и так ко мне относится! — Мы отправимся в Коноху, и, клянусь, я присмотрю, что бы тебе вернули разум. — Какаши делает шаг ко мне. — Каге никогда не стал бы уничтожать один важнейших кланов Огня. Ты просто сошел с ума!

— Каге? — Скалюсь я ничуть не хуже тех же собак — нинкенов, служащих спутниками клана Инудзука. — Какой такой каге?

— Сарутоби Хирузен, — на миг замирает капитан команды А35.

— Старая обезьяна давно мертва, Какаши! — Усмехаюсь я. Ну же, еще три шага! Я ведь давно сформировал когти. — Тебе стоит научиться носить гета для Данзо, Псина-сан.

Капитан АНБУ так и не успел сделать последний шаг. Что он планировал? Да кто же его знает... Я, возможно, буду гадать об этом весь остаток своих дней. Ударить меня? Связать? А может быть, просто упаковать меня в свиток 'живой смерти', превратив в бездыханную, не осознающую реальность статую, чем разум будет бесцельно биться о границы каменной клетки? Не знаю... И теперь не узнаю никогда. Потому что в основании черепа Какаши Хатаке, ткнувшегося лицом в пол у самых кончиков моих сандалий, засел пущенный рукой Саске ушедший по самую рукоять кунай. Ученик все же сумел превзойти своего учителя.

Важней не "кто выживет? кто умрёт?",

А — кто сохранит лицо.

Алиса делает шаг вперёд

И дёргает за кольцо.

— Почему, Саске? — С интересом спрашиваю я, чувствуя, как отступает прилив темной воды, уже было захлестнувшей мой разум. — Ты осознаешь, что именно произошло?

— Я отлично умею считать до двух, Акира, спасибо. — Улыбается столь же безумной, как и моя, улыбкой седой подросток. — И я не могу себе позволить потерять еще и Хинату. Хватит с проклятого Листа смерти моих родителей... — После чего выкрикнул, выплескивая из себя застарелую ненависть. — И крови моего клана!

— Будешь должен, — ухмыляюсь я, с силой проводя по лицу, на котором словно толстым слоем прилипло что-то мерзкое. — Я мечтал сделать это лично!

— Сочтемся, Акира. — Возвращает мне ухмылку Саске, который выглядит так, словно только что вынырнул из долгого кошмара. — Коноха, она большая, и АНБУ в ней на всех хватит...

— Браво, великолепное представление. — Захлопала в ладони отделившаяся от стены, ранее не видимая в полумраке фигура, которая, отбросив капюшон, тряхнула головой, рассыпав по плечам тяжелый водопад рыжих волос. — А ты лучше уймись, джинчуурики, — обманчиво мягко посоветовала она бьющемуся в невидимых путах Наруто, на теле которого уже сформировался покров из ярко — оранжевой чакры. — Или тебя уймут, навсегда. Забуза-кун, будь так добр, объясни этому неистовому молодому человеку, что правила поведения придумали не просто так!

— Что же касается тебя, Акира... — Молодая женщина с озорным видом подмигнула мне, после чего добавила. — Ну я же говорила тебе — Мей Теруми всегда платит свои долги. Так что, красавчик, нас ждет очень серьезный разговор...

Конец первой части.

To be continued.

В тексте использованы стихи http://sam-newberry.livejournal.com/ c разрешения автора.