Лифт. Дорога к мечте

— Завербовал, так корми нормально.

— Другой разговор, — чуть ли не потер руки Виктор. Кресло исчезло в полу, едва с него встали.

Несколько шагов, другая комната, и вот уже из пола 'вырастает' стол, окруженный стульями.

Отец выбрал место, недовольно посмотрел на сына.

— Садись рядом.

Стёпка, подавив вздох, сел. Там, на первом этаже, дома, с ним обращались, как со взрослым. Пусть и почти взрослым: он сам принимал решения, чувствовал себя легко в привычной обстановке, понимал, что и как сказать и сделать в той или иной ситуации. Здесь же он сам себе казался несмышлёным ребёнком, подслушивающим важные разговоры взрослых, ничего не умеющим и не знающим.

А ещё в груди у Стёпки появилась и медленно росла обида. Отец вёл себя слишком... свободно, что ли. Так, будто прожил здесь всю жизнь и лишь ненадолго спускался вниз. Выходит, что Димка Рваный по статусу выше Василия Палыча, отца Даньки?.. Вряд ли последний осмелился бы вот так спокойно, без страха в глазах и дрожи в руках, общаться все время с незнакомцем.

Но если родитель и правда родился наверху, имел всё, о чем Стёпка только мечтал, зачем, для чего было переезжать на самый нижний этаж? И почему их всех, мать, сестер, его, Степку, не перевез сюда, заставляя жить в нищете и грязи, питаться объедками?

Во рту появилось ощущение горечи.

— Ешь, — ворвался в мысли приказ отца.

Стёпка вздрогнул, осмотрелся. На столе между тем появились тарелки, пустые, целые. Рядом — вилки, ложки, да даже нож, всего дважды в жизни виденный Стёпкой. А самое главное — везде стояли блюда с едой, самой настоящей, не найденной на свалке, вкусной, до одури аппетитно пахнувшей. Стёпка сглотнул вязкую слюну, потянулся к такому манящему жареному мясу, аппетитными толстыми ломтями лежавшему на одном из ярко-белых блюд, услышал тихий смешок Виктора, покраснел, отдёрнул руку.

— Вилкой, дурак, — буркнул отец и, подавая пример, наложил себе в тарелку сразу два куска. — Да ешь так, будто в последний раз еду видишь. Понял?

Всё ещё красный от стыда, Стёпка кивнул и неловко полез вилкой в груду мяса.

Ели молча. Если бы Стёпка был за столом один, он чувствовал бы себя намного свободней, а значит, и жевал бы быстрей, стремясь наполнить вечно голодный желудок. Но сейчас, рядом с двумя взрослыми мужчинами, в незнакомо обстановке, он стеснялся и каждый кусок пережёвывал тщательно, раз по сто, прежде чем проглотить его.

Мясо, овощи, то, что отец назвал сыром, фрукты, лёгкий напиток с газами — всё оседало в животе Стёпки. Появилась приятная наполненность. Настроение улучшилось.

Инга вздохнула: запасов оставалось на неделю, не больше, а отец и слышать не желал о новой охоте.

— Опасно. Слишком опасно. Сейчас сезон дождей. Попадешь один раз под оранжевые капли — никто не поможет, — упорно твердил он в ответ на все возражения дочери.

"Медиков" и правда оставалось не так уж много, от заражения помочь они не могли, да и поколение их... Старые "медики", очень старые, долго лечат, часто эффекта от них мало. Но никто и не утверждал, что необходимо идти в лес во время дождя. Есть и "сухие" дни, как говорил Женька.

Брату, самому младшему мужчине в их доме, нужно было усиленное питание, из-за этого остальная семья постоянно урезала свои доли. Но... Это проклятое "но"... Продукты все равно таяли, как воздух под землей. А ведь любая охота длится от трех до пяти дней. Иначе идти в лес бессмысленно — только силы потратишь и пули потеряешь. Кстати о пулях. Рич обещал достать их, и побольше, но исчез в городе и больше месяца не давал о себе знать. Может, и не вернется больше. Не он первый сбегает. Лучше, конечно, охотиться с бластерами, да вот незадача: достать их еще тяжелее, чем пули к древним пистолетам. Их селение могло похвастаться всего одним бластером, и то — у старейшины Анатоля.

— Инга! Я ее уже сорок вдохов у тоннеля жду, а она дома, значит, мечтает! — раздался под окном маленькой хибарки тихий раздраженный голос, заставивший Ингу вздрогнуть.

Лариса, подруга и заводила в их компании, стояла за стеной, раздраженно постукивая по камням длинным черным хвостом.

Мутант. Так звали Ларису и дети, и взрослые. Но если первые относились к ней в основном с интересом и доброжелательностью, то вторые ненавидели и презирали "выкормыша", каждый раз при встрече совали ей под нос кукиш, так, на всякий случай. Кто их, мутантов этих, знает.

Девушки дружили с детства, хотя более разные характеры нужно было еще поискать. Тихоня и скромница, зеленоглазая шатенка Инга была просватана за Леньку, сына старейшины. Черноволосая голубоглазая Лариса, такая же высокая и стройная, как и подруга, обладала взрывным характером и ослиной упертостью и вряд ли смогла бы когда-нибудь выйти замуж. Кому нужно потомство от мутанта?

— Лара, может, не пойдем? — в очередной раз попыталась достучаться до подруги Инга.

Та недовольно фыркнула.

— Кто жалился, что в доме еды нет? Струсила? Так и скажи.

Нет, не струсила. Только на душе почему-то тоскливо было. Как будто что-то злое и гадкое стояло у двери и дома. Но идти нужно было, в этом Лариса права. И Инга поднялась с пенька, приспособленного под стул, нехотя пошла по некрашеным деревянным половицам, вышла на скрипевшее крыльцо.

— Всё взяла? — деловито уточнила подруга, привычно скрутив хвост и 'баранку' и аккуратно прицепив его к поясу.

Взяла. Было бы что брать. Три 'медика', пара старых продуктовых таблеток, плохо утолявших голод, моток веревки, широкий кусок брезента. А больше и брать-то из дома нечего.

Тоннель... Местные не любили ходить туда. Нет, никто никому ничего не запрещал, но даже дети во время игр старались держаться подальше от этого непонятного, пугающего места. Огромная черная дыра в горе пугала и манила одновременно, и всё же... Хочешь жить — держись от тоннеля подальше. Там, внутри, можно было сгинуть навеки, а можно было найти еду, 'медики', патроны и стать героем селения, как Жорка, сын кузнеца. Он в свое время обнаружил и принес в семью старые, но всё еще годные консервы, запечатанные в пакет семена, пригоршню патронов, пять относительно новых 'медиков'. Целое богатство для не особо зажиточной семьи. После этого похода родня Жорки 'в люди' выбилась, стала равна по богатству старейшине.

Только такие случаи, несколько раз происходившие с жителями родного селения, и помогли Инге решиться отправиться сегодня вместе с подругой в непонятную дыру с всегда тусклым светом, лившимся сверху день и ночь.

Холодные стены, спёртый воздух, свет сверху. Неуютно в тоннеле, страшно находиться здесь. Но идти надо, Женьке нужна еда.

— Лара, — шёпотом позвала подругу Инга, становившись на перекрестке, — куда теперь?

— Да не шепчи ты, и так... — что 'и так', Лариса не договорила, но Инга видела, что подруга быстро потеряла свой боевой настрой и сейчас чувствует себя внутри тоннеля так же неуютно, как и сама Инга. — Прямо пошли, посмотрим, что там.

Гулкий звук шагов пугал девушек сильнее длинных коридоров. Казалось бы, обеим скоро семнадцать исполнится, а гляди ж ты, шагов боятся, хмыкнула про себя Инга.

— Дверь, — остановилась Лариса. — Прикрой.

Чем? Патронами? Бросать их в невидимого врага? Но Инга послушно встала за спиной подруги, держа в руках моток веревки. Не придушит, так хоть по голове даст. Если у чудища будет голова, конечно. Расшалившееся воображение рисовали и щириц, толстых длинных змей, способных задушить в своих кольцах, и ланов, пузатых ядовитых ящериц.

— Инга! — привел в себя ее окрик Ларисы. — Опять спишь на ходу. Вот так охоться с тобой. Смотри, что есть.

Инга заполыхала щеками от стыда и заглянула в комнату. Консервы. Те самые, которые Жорка тогда принес. Много. Очень много. Горы.

— Лара...

— Что 'Лара'? — откликнулась взбудораженная подруга. — Понятия не имею, откуда они здесь. Ты взяла сумку, так набивай её. Да не жадничай. Может, другие двери дальше увидим.

Глава 2

После еды примерно час собирались в дорогу: отец с нанимателем обсуждали, что именно нужно взять с собой, что — оставить, обсуждали часто бурно, практически ругаясь. Стёпка молча сидел в кресле. Его участия пока не требовалось. Да и вообще, может так случиться, что он станет мертвым грузом в этой 'прогулке'. Очарование недоступным Лифтом и жажда приключений сошли на нет, Стёпка снова 'включил мозги', как любил повторять отец, и понял, что нужен был лишь как приманка. Мать часто повторяла, что они с отцом похожи: и лицом, и жестами, и характерами. Видимо, из-за этой 'похожести' Стёпку и выбрал Виктор — точно знал, что отец, проспавшись, придёт за сыном. Странно, но ни горечи, ни раздражения, ни гордости от осознания данного факта Стёпка не чувствовал. Он равнодушно наблюдал за спорившими мужчинами и пытался вспомнить, чем сможет быть полезен во время этой непонятной 'прогулки'. Что он вообще умеет? Неслышно ходить? В доме — да. Но вот там, куда они идут, — а слухи ходили разные, поговаривали даже, что за домом сплошные выжженные земли, — его умение может и не 'сработать'. Что еще? Быстро бегать? Насколько быстро? Сможет ли он убежать от любого чудища, что повстречается на их пути? Метко кидать камни? Достижение, да... небольшие камешки в темном помещении. А там, за стенами дома, может случиться что угодно...

— Стёпка, — позвал отец. — Подъём. Одевайся, и вперёд.

Стёпка неохотно поднялся с кресла, рассеянно проследил, как оно втягивается в пол, и с удивлением уставился на родителя. Тот, как и их наниматель, был одет в костюм из непонятной ткани, грубой даже на вид: штаны, рубашка, сверху — куртка, на ногах — обувь с высоким голенищем. Одежда полностью скрывала тело, не оставляя обнаженным ни куска кожи. На лицо отец демонстративно прикрепил маску, сверху накинул капюшон и рукой указал на горку, предназначенную для сына.

Ткань оказалась не такой уж и грубой. По крайней мере, телу в одежде было достаточно комфортно. Отец помог приладить маску, Стёпка накинул капюшон.

Виктор придирчиво осмотрел спутников, кивнул каким-то своим мыслям и направился к одной из стен комнаты. Отец и сын последовали за ним.

Дверь появилась так же, как и мебель, непонятно откуда: при приближении троицы выступила из стены вместе с пультом, на котором горели разные кнопки. Хозяин квартиры поклацал по ним, и перед путешественниками открылся плохо освещённый проём.

— Дима, Стёпка, я, — последовало указание. Голос из-под маски звучал глухо, но чётко.

Отец, что удивительно, спорить не стал: нагнулся и полез внутрь. Стёпка внутренне напрягся, но последовал за ним.

Внутри было сухо, душно и относительно светло. Под высоким, крашенным в белый цвет потолком, горели круглые жёлтые лампы. Пол под ногами казался гладким и отполированным многочисленными ногами. Стены же, наоборот, выглядели шершавыми. Тёмно-зелёного цвета, они казались покрытыми пупырышками, как ланы, ядовитые ящерицы, о которых как-то рассказывал отец. Тогда Стёпка посчитал, что родитель всё выдумал, желая попугать детей. Теперь... Теперь он уже не был в этом уверен.

Шли, шли и шли... Ноги Стёпки гудели: непривычный к подобным нагрузкам, он мечтал об отдыхе, передвигаясь исключительно из гордости. Возвращаясь раз за разом мыслями к оставленным матери и сёстрам, он надеялся, что за время их с отцом отсутствия члены семьи не успеют похоронить своих мужчин. И перстень найти тоже не успеют. Почему-то найденная драгоценность казалась Стёпке важной. Может, потому что это была его первая серьезная находка, может...

Отец остановился, резко повернулся, успел ухватить споткнувшегося сына под локоть и приложил к губам перчатку другой руки. Жест, понятный всем вокруг, заставил напрячься и Стёпку, и Виктора. Впереди опасность? Но как... Сколько бы ни прислушивался Стёпка, он не слышал ничего, ни малейшего звука. И тем не менее их наниматель поверил отцу безоговорочно. А поверив, бесшумно обошёл своих спутников и направился вперёд. Стёпка дёрнулся было следом — не получилось. Рука всё еще удерживала его, крепко вцепившись в плотную ткань. Отец мотнул головой и отошел к стене, заставив сына последовав его примеру.

Минуты текли неспешно. Стёпка уже было расслабился, когда впереди раздался то ли стон, то ли приглушённый крик. Несколько секунд — и вот уже перед ними две девушки, испуганные чуть ли не до смерти. Обеих под руки тащил Виктор. Ноги 'находок' волочились по полу. Сразу видно — передвигались незнакомки неохотно. Но не это удивило Стёпку. Гораздо сильней его поразил тот факт, что ни на одной из девушек не было защитного костюма.

Других дверей пока не попадалось. Один тоннель девушки обследовали полностью, во второй заходить побоялись: там пахло тухлятиной, третий так и манил приглушенным светом. Подруги переглянулись и неуверенно направились внутрь.

Несколько минут шли молча, затем Лара напряглась:

— Впереди что-то или кто-то. Я чувствую...

Договорить она не успела: перед ними, прямо из-под земли, возникла странная фигура. Вроде и человек, да только странно очень одет. Или не человек?.. Ещё один мутант?..

Обдумать ситуацию девушки не смогли. Нечто грубо вцепилось им в руки и буквально потащило вслед за собой. Инга вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от боли, но 'нечто' не обратило на этот звук ни малейшего внимания.

Несколько шагов, и вот перед перепуганными подругами появились ещё две фигуры, подобные пленившей их.

Одна из фигур, повыше, решительным жестом стянула с себя закрывавшую ее ткань. Инга внимательным взглядом впилась в незнакомца. Человек. Мужчина. Выглядит так же, как и сами девушки. Значит, это такая одежда?

Мысли девушки прервал голос мужчины.

— Ты кто? Ты меня понимаешь?

— Инга, — на автомате ответила она. — Понимаю.

— Ты человек?

Странный вопрос. Кем ещё она может быть?

— Да.

Ей показалось, или незнакомец облегченно выдохнул?

— Снимайте защиту, — бросил мужчина своим спутникам, — здесь безопасно. Девочки, вы здесь живёте?

Лариса напряглась. Инга недоумённо посмотрела на подругу: чего это она? Убивать их никто не собирается. Пока, по крайней мере.

— Мы не тронем, — мужчина поднял руки в защитном жесте. — Мне нужно знать, как попасть в лес. Нужны проводники. За плату, конечно.

Теперь напряглась и Инга. Плата — это хорошо, плата — это просто замечательно, особенно если расплатятся незнакомцы 'медиками', продуктовыми таблетками или хотя бы патронами.

— Виктор, отпусти их, — не поворачиваясь, велел незнакомец тому, кто всё еще держал их.

— Па, сбегут, — неуверенно подал голос третий член необычной команды, оказавшийся подростком чуть младше Инги. А может, и одногодка. Кто его знает, где он рос.

— Не сбегут, — последовал уверенный ответ, — им нужно то, что есть у нас, а нам нужна их помощь. Вы ведь не сбежите, девочки?

Вроде и ласково сказал, и даже улыбнулся, вот только от его слов мурашки поползли по коже, и как думала Инга, не только у неё.

Между тем третий, тот, что их поймал, отпустил руки девушек, стащил с себя то, что называлось 'защитой', и подруги вздрогнули: слишком уж отвратно он выглядел, будто под дождём побывал, и не раз. Мужчина, заметив их реакцию, довольно ухмыльнулся, добавив жути, и повернулся к тому, что вёл переговоры.