Вопросы пропаганды

Анмай Вэру проснулся с тяжелой головой. Сутки отчаянного бдения не прошли даром. Ещё и сейчас он видел трепещущее мерцание экранов... но нерешенных проблем в конструкции про-Эвергета больше не было. Правду говоря, за эти сутки он сделал работу целой недели — и потому задрых с чистой совестью...

Он зевнул и потянулся, прогоняя обрывки сна. Разбуженная Хьютай зашевелилась. Прежде, чем он успел опомниться, она устроилась верхом на его спине, запустив руки в его лохматую гриву.

— Ух, и соня же ты! Ты спал вечер, всю ночь и утро. Сейчас уже день!

Анмай вновь старательно потянулся, чувствуя, как напряглись её бедра. Она бесстыдно зевнула, затем спрыгнула на пол. Едва Анмай поднялся, Хьютай вдруг дернула его за ухо. Он вскрикнул и погнался за ней. Несколько минут они возились в упорной схватке. Анмай с восхищением чувствовал упругость сильных мышц своей гибкой подруги. Хьютай сопротивлялась изо всех сил, но наконец оказалась поймана в объятия, из которых не смогла вырваться. Анмай прижал её руки к телу, обхватив её поперек живота, и осторожно куснул за ухо, возвращая долг. Она рванулась.

— Пусти!

Вэру не хотелось этого делать — живот, на котором сцепились его руки, был впалым и крепким, а плотно прижавшееся к нему нагое тело — возбуждающе горячим. Тем не менее, он подчинился. Хьютай улыбнулась, откидывая с лица волосы.

— Почему мальчишки всегда сильнее? И всегда ведут себя, как... — она задумалась. Анмай с восхищением смотрел на её лицо. — Знаешь... — продолжила Хьютай, её лицо стало вдруг грустным. — Я сейчас поняла, чем мы, девы, отличаемся от парней. Парни часто — как дети, не знающие добра и зла. Они творят ужасные вещи просто по незнанию, не сознавая этого. Мы — осторожнее. Добрее. Часто умнее вас. Но вы, парни, умеете увлекать, вести за собой, а девам это сложно. Да, я знаю, что мы — выше вас, и по красоте, и по умению рожать детей. Но мне всё же кажется, что парни — лучше нас!

Удивленный Анмай промолчал. Продолжать эту восхитительную игру с ней ему внезапно расхотелось.

........................................................................................................

Ещё через несколько минут, одетые и умытые, они вновь смотрели друг на друга.

— Ну и что нам теперь делать? — насмешливо спросила Хьютай. — Я, знаешь, с трудом освободила несколько часов, чтобы провести их с прекрасным парнем, — она легко толкнула его боком. — А ты даже плана мероприятий не составил.

Анмай вздохнул, затем рассеянно прикоснулся к пульту телевизора. Телевизор у них был огромный — наклонный квадрат шириной метра в полтора, подвешенный на стену так, чтобы с удобствами смотреть в него, валяясь на постели. Экспериментальная модель, разумеется, которую Хьютай бесстыдно позаимствовала для своих собственных нужд — якобы для того, чтобы лично, в любое время дня и ночи, наблюдать за важными проектами. Нет, в основном она как раз это и делала, когда вообще уделяла время телевизору. Но...

Кабельное телевидение Хаоса было не очень-то развито — всего-то пять каналов. Сейчас Анмай включил дискуссионный. Несколько файа в небольшой студии рассуждали о юридической системе ССГ (которая, правду говоря, казалась им абсурдно запутанной), а конкретно сейчас — о так называемых "брачных контрактах", игравших огромную роль в культуре Суфэйна.

Хьютай невольно улыбнулась. У неё и Анмая никакого "брачного контракта" не было, как не было и необходимости в нем. В Фамайа ситуация, что у семьи есть куча собственности, которую надо делить или что пара зарабатывает существенно по-разному — была явной аномалией. Формально частной собственности вообще не было, всё, что она с Анмаем сейчас имела, государство дало им в пользование для исполнения должностных обязанностей (хотя для них много что было надо) — и зачем тогда брачный контракт? Детей делить? Ей почему-то казалось, что государство тут тоже будет иметь своё мнение. А Старшая Подруга или Старший Парень — это тоже должностные заморочки, а не. Конечно, это не значило, что Ответственные Руководители должны питаться хлебом и водой, и вообще, телевизор ей нужен для дела, порнухи в нем нет (для порнухи есть Старший Парень, что намного интересней телевизора). Но по должности ей много что было положено. Не всё, конечно, она могла требовать (малолетних мальчиков в гарем наверное не стоило просить), но хорошо покушать или вот телевизор — вполне.

Как известно, из хорошего настроения короля проистекает благополучие государства, насмешливо подумала Хьютай. Для чего королю, то есть Единому Правителю, полагались ещё Младшие Подруги — но для Хьютай это оставалось чистой теорией, потому что она любила своего парня. Конечно, если бы он был Единым Правителем... Ему бы одну конкретную деву удовлетворить, вновь с усмешкой подумала Хьютай. Хотя до него такое бывало, конечно. И иногда доходило до восьми дев — правда, не все подряд или сразу. Но Томахаан Эйлинай в ранние годы был большой ценитель, насколько она знала. Конечно, Младшие Подруги были не рабынями и вполне могли просто отказать в сексе... но тогда им пришлось бы искать другую работу. Хотя на такую работу, конечно, подбирали дев, которые о том, что надо с парнем делать, знали не только теорию и не убегали к маме потому, что муж-извращенец пытается их почему-то раздеть. В норме их увольняли по беременности — за что деве полагался орден и пенсион на воспитание ребенка. Это всё опять же завелось при Томахаане Эйлинае, который очень любил и детей, и сам процесс. Правда, у них не было и детей, и совместного имущества немного. А если Анмай забывал о святом брачном долге — она о нем ему напоминала. Хотя официально Старший Парень (или Старшая Подруга при Едином Правителе-мужчине) был государственной должностью. Он был обязан сопровождать её на разных официальных мероприятиях, присутствовать на выпуске лучших студентов, встречаться со школьниками и так далее — чем Анмай, впрочем, не занимался. Обязанности заниматься с ней любовью у него тоже не было... но заставлять его не приходилось. Конечно, она могла — и даже должна была — выгнать его с этой должности за то, что он прогуливал важнейшие государственные мероприятия, вроде открытия новой линии метро... но, даже если исключить её личный интерес, он на самом деле делал куда больше, чем кто-либо мог от него требовать, — включая, кстати, и её саму.

К счастью, публичного исполнения супружеских обязанностей от них никто тоже не требовал, а интимные отношения Единого Правителя и её Старшего Парня оставались их личным делом. Если бы она всё же выгнала Анмая, новый Старший Парень вовсе не стал бы её мужем. Но представить такое Хьютай могла лишь в теории — ей достался лучший парень в мире...

Анмай, между тем, уже потерял интерес к телевизору и сел за компьютер. Её личный ноут, кстати.

Хьютай ухмыльнулась. В теории, опять же, ей следовало бы позвать охрану и арестовать Старшего Парня за незаконный доступ к совершенно секретной информации — но на практике...

— Что нового? — спросила она, заметив, что Анмай смотрит последние донесения.

— Талу в Окруру опять съездил, на переговоры. Фигеет от тамошних газет. Там про него пишут, что он твой любовник и вообще...

— А для него это новости? — удивилась Хьютай.

Анмай усмехнулся.

— Талу обычно не читает тамошних газет. А так как других там нет, то никаких и не читает.

— Ну... наши тоже? Или у них их нет?

Анмай усмехнулся.

— В ССГ нет. Разве что сам Талу туда что-то притащит или там их разведка. Но у неё явно другие дела есть, кроме как устраивать налет на газетный киоск.

— А попыток пропаганды разве нет?

Анмай удивленно взглянул на неё.

— Фамайа на ССГ? Кстати, нет.

— Это упущение, — хмуро сказала Хьютай. И так вот всегда, подумала она. Только решишь отдохнуть — и тут же выясняется, что вокруг тебя — целая гора дел, давно забытых или даже таких, которыми вообще никто не думал заниматься.

Анмай между тем кивнул.

— Да, это БОЛЬШОЕ упущение. Но твои... предшественники решили, что металл не принесет плода, игра не стоит свеч, а результат — труда.

— А наоборот-то она как раз есть, — напомнила Хьютай. — И кстати, в ССГ что, СОВСЕМ нет тех, кому наши ценности нравятся? Даже можно не приукрашивать, а всё как есть рассказать. Или — пробовали, но ССГ сильно не понравилось? Потому, что понравится может в том числе и ученым.

Анмай вздохнул. В некоторых вещах Хьютай была всё же наивна — не по глупости, а просто потому, что едва успевала разбираться с совершенно насущными делами.

— Насколько я знаю, есть. Но проблема в том, что про научные достижения как раз особо не расскажешь — скопируют же.

— Вообще всё? — ехидно спросила Хьютай.

Анмай усмехнулся.

— Всё — конечно нет, потому что археотех. Даже если ССГ получит чертеж про-Эвергета — субстали у них нет, а делать её, это... долго. Но жалко. Мы столько старались, мозги прямо вывихивали, а они получат всё даром. Обидно.

Хьютай нахмурилась.

— Иными словами — национализм вперед того, что ученые — свои.

— Ученые ССГ как раз НЕ свои в принципе, и без разницы, чем заняты, — ну, так у нас считает большинство, — ответил Анмай.

— Есть у нас такое, — согласилась Хьютай. — Стену строили с двух сторон, разбирать её придется... долго. Но, поделиться фундаментальной хотя бы наукой?

Анмай снова вздохнул.

— Фундаментальная наука имеет вполне практические следствия. Ядерное оружие, лазеры и про-Эвергет, наконец.

— Думать, что давать? — предположила Хьютай.

— А мы уверены, что сами знаем все полезные выводы?

— А мы уверены, что ССГшные ученые не дадут нам пользы?

Анмай вздохнул.

— Некоторые в Совете уверены. Некоторые нет. Реально, конечно, польза может быть. Официальная пропаганда на тему, что все в ССГ думают лишь о деньгах, а ученые сплошь шарлатаны, всё же несколько преувеличивает. А в бытовом плане нам хвастаться как раз особо нечем. Тот же телевизор твой — обычный гражданин не купит, он стоит миллионы, и пригоден ли он вообще для сколько-нибудь массового производства — пёс его знает... Опытный образец же.

Хьютай скептически хмыкнула.

— Может же руководящая дева сделать заказ на прогресс в родном телевидении?

— Ну, тогда про цену говорить смешно, она зависит от методики подсчета.

— Где-то в бухгалтерии расходы на него записаны, — Хьютай пожала плечами. — Деньги ж у нас вполне себе есть. Но там и зарплата товарищей ученых, и отопление лаборатории и ещё много чего. Вот сколько это будет в марках Суфэйна — вопрос очень интересный.

— Иными словами с точки зрения жителей ССГ, даже тех, кто старается думать, — противник заявляет, что у них развитая наука, только вот живут... плохо почему-то, — задумчиво заметил Анмай. — Зато ОЧЕНЬ развитые военные технологии. И история агрессивных захватов, и до сих пор восстания... Официальное обоснование — космическая катастрофа в будущем, ну да — у нас тоже вроде бы ученые говорят про эту маргинальную теорию, не все. Я бы таким вот товарищам тоже ни на грош не поверил.

Хьютай смутилась.

— Ну, в катастрофу-то они верят. Это в ССГ давно не тайна — но в ближайшие лет двести никаких проблем не будет же, зачем так спешить? Потомки всё равно что-нибудь придумают же.

Анмай хмыкнул.

— Я читал, как в первые годы после Революции основателей Фамайа донимали соседи — какие у них доказательства, помнишь? От них требовали поделится информацией, на основании которой они сделали вывод про грядущую космическую катастрофу. А про наши ответы — в архивах ничего. Хотя данные были. Мы западным ученым их вообще тогда пробовали показать? Что они говорили? Если не пробовали, то кто был против и почему? Пытались ли вообще решить проблему? Про это ничего нет. То ли во время ВВР всё сожгли, то ли никогда и не было.

Хьютай усмехнулась.

— Какой смысл объяснять что-то людям, которые требовали доказательства очевидных вещей? А то плохо им верилось...

— КОМУ очевидных? — хмуро уже спросил Анмай.

Хьютай вновь пожала плечами.

— Руководству Фамайа, конечно. Не понимают — явно издеваются же.

— Вот-вот, а надо учится общаться. А в итоге научного обмена нет вообще в принципе, даже если инициатива исходит от ССГ, и даже если тематика — не военная. Астрономию-то как в военных целях использовать?

Хьютай фыркнула.

— Астрономию-то нельзя, а вот астрофизику — вполне можно. Вспомни, сколько мы сами из неё вытянули насчет просто физики. И ежу ясно, что вытянули не всё. Даже на нашем современном уровне. А кто поручится за то, что в ССГ свежим взглядом не найдут нечто такое, о чем мы и не подозреваем пока?

Анмай вздохнул.

— Во Вторую Войну можно было их тупо бомбить, пока не сдадутся. Атомного оружия-то у ССГ не было. А потом — строить лояльные режимы. Тех, кто понял сразу — не бомбить. Хороший был план. И реализовался. Но бомб не хватило, а без них воевать оказалось... затратно. Резервы техники и живой силы тоже не бесконечные же. Вернее, условно бесконечные, но по мере роста потерь желание воевать резко убывало почему-то. То есть, Фамайа во Второй Войне выросла в два раза — но дальше не вышло уже. А жаль.

— А что — без бомб лояльный режим строить никак? — удивилась Хьютай.

Анмай пожал плечами.

— Чтобы начать строить лояльный режим, надо сперва завоевать страну, иначе кто даст-то?

Хьютай задумалась.

— А не стоит ли начать с финансирования дружественной нам политической партии? Или строить её, если ещё нет.

Анмай улыбнулся.

— Вообще говоря стоит. И делали. Но потом в ССГ напринимали законов об "иностранных агентах" и обломали малину. Это в первые сто лет примерно можно было по частям кушать Запад и делать либо страны, лояльные Фамайа полноценно, либо хотя бы лояльные потому, что мы этому диктатору патроны поставляем. Потом на Западе просекли фишку и придумали ССГ. В котором нападение на одну страну — нападение на всех, и все страны гарантируют друг другу неизменность политического строя, и обязаны друг другу помогать в его сохранении. Всеми средствами. Нет, поднять народ-то там вполне можно — запугать Бездной, пообещать чудесное спасение, все дела. Но на практике тут возникают трудности. То есть, выйти-то на улицу там вполне можно... но карательный режим там в самом деле карательный. Расстреляют демонстрацию, и всё. Злобные буржуи почему-то не хотят, чтобы их скушали поодиночке.

— Ну, успели... — усмехнулась Хьютай. — Не прошло и ста лет.

— И что тут не так? — удивился Анмай.

— Да вообще-то всё так. Но мы сами тут во многом виноваты, — хмуро сказала Хьютай. — Знаешь, я специально смотрела в архивах — не было ни одного случая вхождения в состав Фамайа добровольно. Или хотя бы чтобы оно выглядело добровольно — в смысле говорим, что хотим тихо, просим добровольцев для охраны, проводим честный референдум, где реально 90% — за вхождение. Такая идея обсуждалась и даже подобные попытки делались, — но соседи сказали, что раз на момент референдума были войска, то это произвол. А что местные товарищи подняли восстание против отсталого строя, а войска Фамайа им помогли в освобождении от гнета капитала — такого в первые десятилетия было очень много. Потом это постепенно сошло на нет и пришлось просто завоевывать.

— Так это всё же добровольно почти.

— Тогда да. Тогда энтузиазма было много. Потом вот пошло уже не очень хорошо.

— А от переговоров разве никакого результата нет?

Хьютай вздохнула.

— Результат-то есть — в ССГ появились какие-то компании, которые хотят в космос и дальше — чисто частный бизнес, прямо говорят, что военными делами заниматься не будут, желающие могут проверить — и реально не хотят. И что нам теперь делать? Просто жечь носители на разгоне? Так мы это не умеем. Если бы умели — нам никакого про-Эвергета не надо было бы, мы смогли бы тупо запугать ССГ боеголовками.

— А может потому, что сначала частный бизнес и "реально не хотят", а потом — очень даже хотят?

— Вот, наши товарищи тоже сомневаются почему-то.

— И как быть?

Хьютай задумалась.

— Вообще, можно предложить свои услуги по выведению, за себестоимость, и контроль проводить, что выводят. Тем более, что например микросхемы для космоса ССГ ж делает. Военных версий может мало оказаться же. Но, правда, будут разговоры, что Фамайа оплачивает чужую науку, по сути.

— Или что ССГ через финансирование своей науки — финансирует ВПК Фамайа, — тут же возразил Анмай. — Но можно же придумать что-то. Какую-нибудь нейтральную Лигу Освоения Космоса. У которой будет свой космодром на нейтральном острове каком-то. И равный вклад обеих сторон со взаимным контролем. Но это если нам реально сотрудничество надо, а не. Сами товарищи из ССГ понимают, что ученые у них отчасти просто проходимцы поналезшие и надо активно кадры привлекать.

— Да хоть просто катать за свой счет технику, — предложила Хьютай. — Пусть научными исследованиями занимаются. Угу, и поймут, что Империя Уарка — это главная проблема и надо решать.

Анмай пожал плечами.

— Можно и так. Правда могут свалить.

— С Уарка? — Хьютай усмехнулась. — Так для этого как раз звездолет надо придумать.

— Предложить иммигрировать к себе, учиться и работать по специальности? — предложил Анмай.

Хьютай вновь вздохнула.

— Предложить можно, но не пустят же!

— Конференции проводить, например. И не возвращаться.

— Не будут пускать на конференции. И что нам делать? Сказать, что очередной способ военных ССГ вывести в космос оружие — не пройдет?

— Возможно. Доверие друг к другу же на нуле. Совместной научной работы с ССГ у нас в принципе не бывает. А ведь можно сделать, по той же астрономии — это-то военной угрозы не несет. Ну да, придется давать возможность пользоваться нашими орбитальными телескопами, и дать информацию, что эти телескопы вообще умеют, и на каких они орбитах...

Хьютай нахмурилась.

— В эту сторону я как-то не подумала. То есть, да — дать им попользоваться нашими орбитальными телескопами и вообще показать, что они умеют — это может быть круто. Потому что совместной научной работы с ССГ точно не было. Совсем.

— А собственно почему? — спросил Анмай.

— Отсутствие отношений как таковых? — предположила Хьютай.

— А кто ситуацию до этого довел? — спросил Анмай. — Вот не с обеих ли сторон старались?

Хьютай нахмурилась.

— Ну, если правду говорить, то да. У нас же ещё до возникновения Фамайа были крупные претензии к южным народам, которые нас пытались просто истребить. Так что с этой стороны у нас было... определенное предубеждение. Хотя идея хорошая. Ну да — потратить немного рабочего времени наших телескопов, да и наверно не так сложно ещё запустить.

Анмай усмехнулся.

— Я взял на себя смелость передать им... определенную информацию. Ученые ССГ даже начали предлагать вариант, что они оплатят изготовление и запуск... за разумные деньги, если они сами принимают участие в изготовлении. Тут, правда, уже проблема — ССГ ж не умеет в космотех, а давать им знания по разработке спутников — уже опасно.

Хьютай фыркнула. В этом — весь Анмай. Думает за неё... и иногда — даже лучше...

— Деньги ССГ нам не особо нужны, ибо куда их там тратить-то? Вот от ценных ресурсов и ценных спецов — мы не откажемся, нет.

— А почему не предлагают желающим спецам — к нам?

Хьютай отвернулась.

— Не пустят потому что. Предложить можно, но не пустят же.

— А пропаганда? И сотрудничество, и предложения ученым, если что — переезжать туда, где их будут ценить.

— А мы их вообще делали?

Анмай усмехнулся.

— Делали. Некоторые даже согласны. Ну да — видимо не будут платить зарплату — так её вообще в Фамайа платят?

Хьютай усмехнулась в ответ.

— Вообще говоря платят. Коммунизма ж пока нет у нас.

Анмай улыбнулся.

— Это сильно упрощает дело. Кстати, в ССГ образование платное. А у нас — нет. Ни среднее, ни высшее. Среднее так вообще обязательное. И предложить такое официально вполне можно, да. И кто-то даже вполне может захотеть переехать. И даже много кто — как бы у нас вообще власть ученых же. Другое дело, что власти ССГ будут сильно против.

Хьютай возмущенно фыркнула.

— Разведслужбы у нас есть? Почему не пояснить, что кто будет мешать свободному передвижению людей, куда они хотят — того может внезапно сбить машина? Или на дверной ручке их дома вдруг окажется яд? Я читала про такое.

Анмай вздохнул.

— Есть. Но вот таких умельцев, чтобы дверные ручки ядом мазать — всё же нет. Файа же очень там заметны, а у других с энтузиазмом... проблемы. То есть, ученых вполне можно увлечь. Правда, в ССГ наверняка найдутся придурки, которые начнут вопить про утечку мозгов, "агентов влияния" и прочее.

Хьютай отмахнулась.

— Пусть. Тем более, что это даже правда будет. Но... в ответ можно сказать, что мы тут снижаем напряженность и вообще никто никого не заставляет, наоборот конкурс, на что выделенное время наблюдательное потратить, и решает комиссия из астрономов самих же ССГ, а мы НЕ вмешиваемся, даже когда там явно смотрят не на научную ценность, а на пол и ориентацию того, кто заявку подал. На планету направлять хотите? А конструкцией не предусмотрено, это же телескоп, а не разведспутник.

— А потом на базе ТТХ телескопов — могут посчитать ТТХ разведспутников, — напомнил Анмай.

Хьютай вздохнула.

— Таки могут. Тем более, что там набор телескопов не сильно большой и разница в основном в назначении, а не. Ну, правда никто ж не говорит, что новейший телескоп давать.

Анмай нахмурился.

— Там с НЕ новейшими... трудно. Пара лет работы максимум. Дохнут же быстро — радиация, метеоры и так далее.

— Специально запустить из музея модель?

— Чтобы взять из музея модель, надо сперва поместить в музей модель. То есть снять её с высокой орбиты, а это у нас не умеют. Тут разве что какие-то прототипы брать. Которые используют на испытаниях. Но их вроде обычно разбирают потом. Хотя тут вот я честно говоря уже не в курсе.

— Я тоже, — Хьютай задумалась. — В теории можно такое... но могут же угнать машинку.

Анмай усмехнулся.

— Ну, это-то вряд ли возможно, потому что ЦУП таки здесь и управляют телескопами отсюда. Бумажку подавать с указаниями, куда и на какой срок направлять можно, а что-то другое нет.

— А реально не делаете?

Анмай вздохнул.

— В смысле, принимаем ли ученых ССГ? Пока нет. То есть, если бы реально желающие были, мы могли бы вытащить, но... боятся. Про нас там такое, знаешь, пишут... Ну и быт... Вот если бы мы могли все болезни лечить...

Хьютай вздохнула.

— Наша наука, конечно, самая передовая, но... продолжительность жизни у нас примерно одинаковая. Медицинских супертехнологий у нас таки нет. С этой стороны заманивать особо нечем.

— А бессмертие? За такое можно душу натурально продать.

Хьютай хмыкнула.

— А оно разве натурально у нас есть? Ну вот...

— Ладно, отложим это пока, — Анмай закрыл ноут и потянул футболку через голову.

........................................................................................................

— Какие новости по проекту "Скрепка"? — спросила Хьютай примерно спустя месяц. "Скрепкой", бог весть почему, решили назвать проект по связи Фамайа с учеными ССГ.

— Процесс идет, — буркнул Анмай. Сейчас он, разнообразия ради, сидел на постели, поджав ноги — на которых уютно устроился ноут. Хьютай сидела у большого компьютера, одетая сейчас лишь в теплую футболку и трусики. Её удивительные ноги были обнажены почти на всю длину — и он, невольно, всё время косился на них. — На самом деле групп, которые хотят с нами общаться, хватает. Проблема в том, чтобы установить с ними контакт, не привлекая внимания их спецслужб. Это непростое дело, знаешь...

— Но я слышала, что наши терминалы спутниковой связи очень помогают, — не оборачиваясь, заметила Хьютай.

— Ага. Когда их удается доставить и передать по назначению.

— Но иногда удается.

— Конечно. Интерес к нам там огромный. На самом деле, мы уже получаем массу информации, только разобраться в ней трудно. Слишком много в ССГ языков — и слишком мало файа, знающих их. А самое интересное как раз не на суфее, а на клурском, например. А у нас его знает хорошо, если человек пятьсот. И учить его — долго и сложно. Слишком большие различия.

— Учить файлин ещё дольше и сложнее, как я слышала, — заметила Хьютай.

— Ну, мы с тобой выучили же, — улыбнулся Анмай. — Даже не заметив, кстати. Но это всегда так. Любой язык кажется несложным, если учить его в детстве. А если надо учить второй язык, да ещё во взрослом возрасте — оу, это сложно! Я не уверен, что сам готов на такой подвиг. Сейчас это наша основная проблема.

— Нехватка людей, знающих языки?

— Ага. Их, как оказалось, очень мало, а учить новых — долго и трудно. Да часто и бессмысленно, потому что не все могут. В ССГ, кстати, с этим проще. Нет такой унификации, когда все учат файлин. Суфэй считается обязательным для образованного человека, но много есть необразованных. И много разных стран со своими языками. Тот же Клур, например. Там свой язык очень любят.

— А кто не любит? — удивилась Хьютай.

— Бывают, знаешь, отдельные народцы... — Анмай ожесточенно почесал пятку. — Но с ними как раз и говорить особо не о чем.

— Клур, Клур... — Хьютай задумалась. — Что-то я такое о нем слышала... а, вспомнила! Невидимый вирус. Компьютерный. Первое испытание нашего кибероружия.

— Да, я сам тебе о нем рассказывал, — улыбнулся Анмай. — Правда, давно...

— Анми, а ты помнишь, когда появился тот вирус? — вдруг спросила Хьютай, повернувшись к нему вместе с легким креслом.

— "Крайон"? Ещё бы! Аэропорт Гранд Орли, ноябрь девяносто шестого. Больше суток простоя крупнейшего аэропорта страны. Миллиардные убытки. Скандал был страшенный. Но...

— В тот раз никто ничего не заподозрил?

— Ага, — хмуро сказал Анмай. — Корпорация "Пифус" решила построить "аэропорт столетия". Но малость перегнула палку с компьютеризацией. Компьютерный центр был оснащен самым новейшим оборудованием — буквально лучшим, что можно купить за деньги. Правду говоря, они потратили в десять раз больше денег, чем нужно. Сверх того, фирма "Войан", которая создавала этот центр, там же разместила и свой — разработки виртуальной реальности, трехмерные изображения, всё такое. Сети этих двух центров были связаны — подразумевалось, что при необходимости один центр сможет использовать простаивающие мощности другого, и наоборот. Понятно, что на самом деле это был чистой воды обман — как я уже говорил, компьютерный центр аэропорта имел чудовищно избыточную мощность. И большей частью пахал на "Войан", которой хватало всего полудюжины серверов, и то, с дисплеями трехмерного изображения. А все программы виртуальной реальности работали за счет "Пифуса". Это вскрылось, когда кто-то из экспертов, которых наняли восстанавливать систему, случайно запустил эту ВР на одном из компьютеров аэропорта. Оказалось, что она прекрасно там работает. Только текстуры ботов поменялись. Этот эффект автозагрузки текстур произвел потом переворот в игровой индустрии.

— И скрыл то, что произошло там на самом деле.

— Да. Когда вся сеть легла, персонал ничего не смог поделать — каждый компьютер работал сам по себе, но передать по сети ничего не удавалось. Полетели таблицы маршрутизации.

Хьютай задумалась.

— Ну... в принципе, такой вирус возможен. Но программисты должны быть весьма крутые.

— Ну так и были, — улыбнулся Анмай. — Как активация первичная — да просто очередной баг с переполнением стека в парсере видеоформата. Затем — ещё пачка багов в роутерах. Вполне себе бывает.

— Наши гении юные точно баг нашли или наткнулись на дыру, которую кто-то там для спецслужб сделал? — спросила Хьютай. — Раз уж она не выводится никак. У нас в том числе после этой истории сервер-операторы в кучу песочниц засунули.

Анмай пожал плечами.

— Не очень они были юные. Совершеннолетние уже. Даже универ может быть уже закончили. Ну — бывает.

— Баги или бэкдоры? — насмешливо спросила Хьютай.

— И то, и другое. Вирусы, которые не пишутся на диск вообще — тоже бывают. У нас же тоже был "Красный конус" тот же — с ответным, так сказать, визитом. Он писал "полезную нагрузку" — не во всех версиях, правда, да ещё и мешал работе сети — потому что засирал её своим трафиком.

— А как попал? — удивилась Хьютай. — Сети что — связаны?

— Нет. Обычно. Но организовать соединение могут. Диверсанты. Понятно, подключения нелегальные. Но бывают. Их стараются искать и ликвидировать, но какое-то время работают.

— Однако, — заметила Хьютай. — Такую бы фантазию, да на мирные цели...

Анмай слабо улыбнулся.

— Да. Так вот, важной особенностью "Крайона" было то, что в процессе работы он не использует никаких временных или постоянных файлов. Он уникален: существует либо в системной памяти зараженных компьютеров, либо в виде пакета при пересылке на удаленные машины. Подобная "бестелесность" представляет серьёзную проблему для защиты серверов, поскольку требует установки специальных антивирусных модулей на межсетевые шлюзы. В "Гранд Орли" ничего подобного, понятно, ещё не было. Экспертам пришлось править таблицы маршрутизации руками, потом отключать от бесперебойного питания больше сотни компьютеров, потом подключать их напрямую к розеткам, потом отключать и включать ток во всем здании, чтобы перезагрузить сразу все системы. Та ещё работенка. Когда подняли логи, оказалось, что сеть была перегружена и поэтому произошел сбой. Всё свалили на виртуальную реальность "Войан". Никому не пришло в голову, что сеть была перегружена искусственно, а маршрутизацию нарушили нарочно. Антивирусные программы ничего не засекли.

— Эвристические анализаторы и детекторы аномалий давно уже есть, — заметила Хьютай. — Даже в ССГ.

— Древний вирус на древнем компьютере, — улыбнулся Анмай. — Антивирусы тоже были древние. Они считали, что вирус — это конкретный файл с конкретным размером и именем. Но "Крайон" — это просто кусочки команд, которые проносятся по сети в один миг, ломают маршрутизацию и исчезают. Они не задевают сами компьютеры, не портят файлы, как обычные вирусы. Они поражают только сеть, в смысле роутеры. Так тоже бывает.

— Даже теперь? — удивилась Хьютай.

— А почему нет? Дырки всё-таки всплывают изредка, разные, но обычно не такого уровня. Чтобы запустить теперь такую гадость, надо знать, ЧЬЕ железо в сети — универсальные, это редко, и детекторов аномалий в сети тоже не должно быть. Они как раз сразу засекут бардак в сети, могут и автоматически что-то сделать, либо админов срочно вызвать. Другое дело, что такое ставить на простой объект... редко так делают. Но аэропорт... может быть, но в девяностые годы... ой, сомнительно.

— Понятно, — заключила Хьютай. — Гадкий вирус. А помнишь, как он попал в их сеть? Прямой связи между нашими и их сетями нет же.

— Ещё бы! Через видеофайл. К тому времени уже было известно, что можно встроить в него вредоносный код. Но это вызывало в нем искажения, которые буквально били по глазам. Поэтому идею забросили. Никому не пришло тогда в голову, что кроме видео есть ещё компьютерная анимация. В которую код можно встроить при создании. Конечно, это будет не осмысленная картинка, а лишь абстрактные узоры, но бывают и такие ролики. В те годы на них была мода. По логам было видно, что сеть легла в тот самый миг, как был запущен ролик, но на это банально не обратили внимания. Тем более, что сами создатели "Крайона" вовсе не целились в аэропорт — это была случайная удача, но очень важная для них...

— Потому, что эксперты ССГ ничего не заподозрили?

— Да. Они даже не обратили внимания, что компьютер N 94, на котором был запущен ролик, был закрыт паролем, хотя правилами это строго запрещено. Ролик остался в буфере сети и потому никто не заподозрил неладного. Было известно, что за компьютером N 94 работал недавно нанятый техник и в тот день он задержался после работы в своём вспомогательном подразделении, где уже не было других работников, чтобы пошарить в сети. Но объем скачанного был очень невелик и на это закрыли глаза. Компьютер потом, естественно, проверили, но на нем ничего не оказалось.

— Ага, — с усмешкой вспомнила Хьютай. — Парень обладал весьма странным вкусом — как говориться, некро-педо-садо-мазо. Он записывал всё это на флешку, а потом утаскивал домой.

— Зачем?! — удивился Анмай. — Дома не было канала?

Хьютай пожала плечами.

— Девяносто шестой год. Древний интернет, который ещё мало где есть. Ну и червь Морриса вспоминается — вообще конец восьмидесятых. Тоже — засирание трафиком, сетевые эксплоиты...

— Вот-вот, на основании всего этого видимо и сделали. Суть, впрочем, в том, что создатели "Крайона" вовсе не были идиотами. Они повесили свой ролик на сайте с экзотической порнухой, прекрасно понимая, что люди, которые на нем бывают, сделают всё возможное и невозможное, чтобы скрыть факт его посещения. То, что ролик застрял в буфере — это в самом деле счастливая случайность. Его создатели просто не подумали, что если сеть ляжет, то в него уже ничего больше не загрузится, — а значит, и не сотрется.

— Порнуху тоже мы делали? — с интересом спросила Хьютай.

— Ага. Шедевры прямо были... в своём роде. Широко известные... в узких кругах.

— И никто тогда не думал, что за такими вот штуками может стоять государство, то есть мы, — усмехнулась Хьютай. — Кто заподозрит, что шайка производителей порнухи — это центр по разработке кибероружия? Тогда и слов таких-то не было!

— Но сам-то "Крайон" делала всё же не она... — напомнил Анмай.

Хьютай улыбнулась.

— Ага. Настоящие профессионалы, мастера своего дела. Главная, как ты знаешь, проблема кибероружия — это то, что оно не может само попасть в компьютер. Только через зараженный файл, который кто-то должен открыть — а это требует известного везения. Они сами не знали, что им так повезет с аэропортом. Целились вообще-то в "Войан" — кто-то решил, что их разработки могут иметь военное значение. Кстати, ты видел их объемные экраны?

Анмай усмехнулся.

— Видел. Пару штук таких нам даже удалось купить... на распродаже никому не нужной техники. Здоровенная черная коробка, вроде сервера, а в ней экран, величиной с открытку. Но, если в него заглянуть, видно, как в окно. Компьютерная анимация, конечно, но тем не менее. Можно рассматривать её под разными углами и так далее. Там что-то вроде небольшого аквариума с жидким кристаллом, полупрозрачным, и тончайшей, незаметной глазу проволочной сетки, по которой шли управляющие сигналы. Теперь таких уже не делают, потому что очень-очень дорого, ну и качество не очень всё же...

— Кстати, а сейчас объемные экраны как? — спросила Хьютай.

Анмай вздохнул.

— Плохо. Даже сейчас серийного чего-то — нет вообще. Максимум — фокусы вроде "живых концертов" в Суфэйне, но там обычно проекция на хитро замаскированный экран.

— А такого вот, с полупрозрачными жидкими кристаллами? Или хоть с пачкой обычных полупрозрачных экранов? — удивилась Хьютай. — Ну и голографические открытки же бывают и стоят далеко не миллионы. Они даже у нас теперь есть.

— На открытках динамику не сделать — сейчас, по крайней мере. Там просто фокус с учетом угла обзора, но из-за него нельзя смотреть совсем уж с другого конца.

— Открытки ж вроде как голографические, — усмехнулась Хьютай. — Ну — в рекламе пишут так. А голограммы как бы плоские исходно. То есть, раз уж полиграфия справляется, то и экраны как бы могут. Ну, или таки послойная проекция в колбу с чем-нибудь полупрозрачным.

— В колбу можно, — усмехнулся Анмай. — У нас, кстати, делают. Но получается... не очень. Кровавая рука, змеящаяся в тумане, и всякое такое...

— Это потому, что мы помешали "Войану", — хмуро заметила Хьютай. — Бессмысленно, кстати, помешали. Просто потому, что могли. Из интереса. Думаю, ты представляешь, что скажут нам эти ученые из ССГ, если узнают, что за тем же "Крайоном" стояли мы? И, кстати, что та некро-педо-садо-мазо порнуха, которой у нас теперь школьников пугают, сделана, по сути, этими же школьниками? Нашими, то есть?

— Не школьниками, — напомнил Анмай.

— Вчерашними школьниками, не суть, — отмахнулась Хьютай. — Это очень сложный вопрос, знаешь. С одной стороны, нам нужна пропаганда — хотя бы затем, чтобы противостоять пропаганде ССГ. С другой, мы часто сами создаем... мишени. Раньше это было, наверно, разумным и правильным. Но теперь...

— Теперь мы не делам такого, — напомнил Анмай.

— И давно? Именно в этом проблема, Анмай. Мы хотим изменить их мнение о нас. Но наше мнение о них тоже должно измениться.