Хоббит, который слишком много путешествовал

— Это Дредвинг, — сказала хозяйка. — Вспоминаешь?

Я покачал головой. Женщина вздохнула.

— Когда я была беременна Честером, — сказала она, — по приказу Оберика великое войско отправилось на северный узел. Узел охраняли полторы сотни каменных куропаток и десяток медведей. Это была великая битва, мы победили, но из всего войска уцелели только медведи, потому что защитники узла не трогали своих родичей до последнего. Дредвинг тоже погиб в том бою. Неужели ты все еще не вспоминаешь?

— Нет, — сказал я, — я не помню этого. Но не потому, что еще не оправился после болезни. Дело в том, почтенная...

— Какая я тебе почтенная? — перебила меня женщина. — Не называй меня так, это звучит, как издевательство! Я обычная солдатка, какое ко мне может быть почтение?

— Тебя так зовут — Солдатка?

Моя собеседница глубоко вдохнула и выдохнула.

— Все забыл, — сказала она. — Ладно, называй меня хоть горшком. Эля меня зовут. А мужа моего теперешнего — Юрген.

— Что значит "теперешнего", Эля? — я искренне удивился. — Разве хоббиты вступают в брак не на всю оставшуюся жизнь, пока одного из супругов не заберет могила?

— Тю! Я же ясно сказала — солдатка я. Какой тут брак может быть? Солдатка!

Она раз за разом повторяла это слово, как будто оно должно было все объяснить. Наверное, так оно и было, но я не понимал значение этого слова.

— Послушай меня, Эля, — сказал я, — я должен сказать тебе кое-что важное. Я появился в этом мире совсем недавно. Первое, что я увидел — это была огромная ящерица в закопченных очках, а больше я почти ничего не помню.

— Еще бы ты помнил! Тебе еще повезло, что жив остался, хватило ума валяться под василиском. — Она осеклась. — Появился совсем недавно? Ты что, из детей Творца? Не морочь мне голову! Дети Творца не появляются в Вейле уже... да я была одной из последних! Хочешь, расскажу, откуда ты взялся? Из Вейла ты взялся, из нормальной халфлингской семьи. Захотел своими глазами на тварей посмотреть, стражу на мосту как-то обманул, вошел в бестиарий, сразу же наткнулся на василиска и чуть не сдох. А теперь говоришь всякую ерунду, думаешь, что это тебя от порки избавит. Не дождешься, как там тебя... Хэмфаст! Не дождешься, Хэмфаст! Вот сейчас Юрген с поля придет, осмотрит тебя, и если здоровым признает, а ты здоров, как хряк, это я тебе точно говорю, так вот, всыплет тебе Юрген розог по мягкому месту, а потом стража на мосту еще добавит, и еще родители. Ладно, герой хренов, давай покормлю тебя, что ли.

Я глупо кивнул, не зная, что и сказать на эту гневную отповедь. Она не поверила мне, и это совершенно естественно, я бы тоже не поверил, скажи мне кто-нибудь, что он только что явился из другого мира. Но то, что мне собираются всыпать розог... это просто смешно! Я расхохотался. Эля удивленно смотрела на меня, а я все смеялся и смеялся и никак не мог остановиться, пока слезы не потекли у меня из глаз.

— Ух... ха-ха-ха... всыплют розог... Не смеши меня так, Эля, так можно и концы отдать... скорее, чем от василиска... ха-ха-ха.

— Не смешно! — отрезала Эля. — Еще плакать будешь. Пошли на кухню, поешь.

Она повернулась к кухонной двери, я проник в дверь взглядом и вник в ее внутреннюю сущность. Неодушевленные предметы здесь устроены так же, как и в Средиземье, это хорошо. Я отдал приказ, и дверь распахнулась.

Эля резко обернулась ко мне.

— Ты что, шаман? — спросила она.

— Маг, — поправил ее я.

— Магов-халфлингов не бывает. Ты что, Хэмфаст, сбежал из собора?

— Я не сбежал из собора, я пришел из другого мира, сколько раз можно повторять.

— Да не ври ты мне! — Эля снова начала сердиться. — Дети Творца не обладают магией. Или... ты имеешь ввиду, что ты из Миррора?

— Нет, я не из Миррора, я из Средиземья (Моргот меня раздери, сколько терпения нужно, чтобы убедить женщину в совершенно очевидной вещи!)

— Из какого такого Средиземья?

— Есть такой мир — Средиземье. Там живут хоббиты, люди, гномы, орки, раньше еще жили эльфы, но теперь они ушли в Валинор.

— Хватит мне зубы заговаривать! Валинор еще какой-то выдумал... Садись лучше за стол и ешь. Вот Юрген придет, ему мозги полощи.

Я сел за стол, Эля выставила на стол краюху хлеба, ломоть холодной оленины и кувшин брусничного морса. Я хотел было попросить пива, но передумал. Зачем нарываться на еще один поток слов и эмоций, да и не слишком разумно напиваться в первый же день в незнакомом мире. Внутренний голос сообщил мне, что этот день явно не первый, но я пояснил ему, что те дни, что я валялся в беспамятстве, не считаются.

В общем, я начал есть, и вкус мяса, пусть даже и холодного, на некоторое время совершенно изгнал из моего мозга все остальные мысли. Оказывается, я прямо-таки зверски голоден.

4.

Юрген появился в дверях кухни, когда я уже приканчивал кусок оленины. Это был тот самый хоббит, что вылечил меня. Он критически посмотрел на меня и сказал:

— Ну что, юноша, я гляжу, ты уже вполне пришел в себя.

Я кивнул, поспешно проглотил недожеванный кусок, встал из-за стола, поклонился и сказал:

— Почтенный Юрген, я, Хэмфаст, сын Долгаста из клана Брендибэк, благодарю тебя за мое спасение. Теперь я твой вечный должник.

— Мда... — протянул Юрген. — Похоже, я поторопился объявлять тебя здоровым. Что это за клан Брендибэк, хотел бы я знать?

— В том мире, откуда я пришел...

— Ты что, из Миррора пришел? Не смеши меня.

— Дослушай меня, почтенный, — я начал злиться. — В мире, именуемом Средиземьем, где я родился и вырос, и откуда пришел сюда, хоббиты не строят городов, а живут кланами. Полное имя хоббита...

— Кого? — перебил меня Юрген.

— Хоббита. Наш народ называется хоббиты.

— Наш народ называется халфлинги. Но продолжай.

— Так вот, в Средиземье, хоббиты (я подчеркнул интонацией это слово) живут кланами. И полное имя хоббита включает в себя личное имя, имя отца и имя клана. Клан Брендибэк — сильнейший клан Хоббитании.

— Хоббитания — это, очевидно, страна хоббитов? — поинтересовался Юрген.

— Да.

— И как же ты попал из этой своей Хоббитании в Арканус?

— Арканус — это ваш мир?

— Ну да. Можно подумать, ты не знаешь.

— Со мной путешествовали двое сильных магов — Олорин и Уриэль. Они пробили канал сюда, но...

— Очевидно, подевались неизвестно куда, а ты остался один?

Я кивнул.

— Эля! — крикнул Юрген. — Принеси-ка пучок розог посвежее! Кажется, нашему юному гостю пора доступно объяснить, что не следует слишком затягивать шутки.

Вот и Юрген мне не поверил. Но мы еще посмотрим, кто кого сейчас выпорет.

Эля появилась в дверях кухни с розгами в руке, я открыл второй слой ее души и наложил заклятие неподвижности. На ее лице отразилось недоумение, она пыталась сделать еще один шаг, но каждое движение за неуловимую долю мгновения отменялось и в результате ее тело судорожно подергивалось, но оставалось на месте.

Юрген посмотрел на Элю, потом на меня и снова на Элю.

— Так ты шаман, парень, — протянул он.

— Я не шаман, я маг.

— Халфлингов-магов не бывает, — отрезал Юрген. — Как ты это делаешь?

Я отменил заклинание, Эля сделала несоразмерно широкий шаг и чудом устояла на ногах. Юрген посмотрел на нее и снова уставился на меня.

— Все очень просто, — сказал я. — Ты знаешь, что такое элементал?

— Конечно. Существуют три вида элементалов — земные, воздушные и огненные...

— Нет, не то, — перебил я Юргена, — элементалы — это как бы элементарные операции высшей магии, из которых складываются все заклинания.

— Как это? — удивился Юрген. — Любое заклинание целостно и неделимо, шаман может только указать цель заклинания и все. Иногда еще можно управлять отдельными параметрами, но такое встречается редко. Но в любом случае заклинание нельзя разделить на составляющие.

Настала моя очередь удивляться.

— Но я только что сотворил заклинание, составленное из семи отдельных элементалов. Значит, все-таки можно творить составные заклинания!

Юрген состроил скептическую гримасу.

— Может, ты сам толком не понял, что сотворил?

Вместо ответа я наложил на себя невидимость, а затем отменил ее. Потом я выставил вперед левую руку с растопыренными пальцами, но желтая мерцающая спираль не захотела срываться с кончиков пальцев. Я попробовал метнуть фиолетовую молнию — тот же результат. Тогда я дематериализовал розги, все еще зажатые в руке Эли — это заклинание прошло безупречно (получается, в этом мире работает только высшая магия?). Эля тихо ахнула.

— Ты думаешь, что я каждый раз чего-то не понимаю? — спросил я.

Юрген растерянно пожал плечами.

— Не знаю, что и думать, — сказал он. — Твои возможности далеко выходят за пределы сил, отпущенных Творцом шаманам-халфлингам. А может, ты герой? — внезапно спросил он.

Я вздрогнул. Еще никто не называл меня героем, пусть даже и в форме предположения. Я начал отвечать, тщательно подбирая слова:

— Быть провозглашенным героем — огромная честь, за всю историю Хоббитании ее удостоились только пять хоббитов. Возможно, когда я умру, совет визардов объявит меня шестым героем. Пока я не успел сделать почти ничего героического, но все еще впереди и...

— Опять ты не о том, — проворчал Юрген. — Да и не можешь ты быть героем — герои приходят в мир через Круг Призвания, это только дети Творца появляются откуда ни попадя. Может, ты новый сын Творца? Но тогда почему ты помнишь то, что было раньше?

— Почтенный Юрген, — я изо всех сил старался быть терпеливым, — может быть, проще поверить в то, что я говорю, чем выдвигать разные фантастические предположения?

— А что может быть фантастичнее, чем халфлинг, пришедший в Арканус из какого-то другого мира, причем не из Миррора? Получается, во вселенной существует и третий мир?

— Во вселенной существует великое множество миров. И тот, кто владеет высшей магией, может переходить из мира в мир, как путник, владеющий собственными ногами, может переходить из одного места в другое.

— Высшая магия... что за высшая магия? Она доступна халфлингам?

— Она же доступна мне.

— Ты научишь меня?

Кажется, я зря сказал Юргену, что я его вечный должник. Но слово вылетело и теперь его уже не вернуть обратно. Я кивнул.

— Конечно, Юрген, я просто обязан научить тебя, ведь ты спас мне жизнь. Но прежде всего я хотел бы побольше узнать об Арканусе.

Юрген обернулся к жене.

— Эля! — крикнул он. — Принеси нам вина из погреба.

И он начал рассказывать.

5.

Юрген говорил долго, почти до утра, если бы на Арканусе было понятие "утро". Но обо всем по порядку.

Арканус — довольно странный мир, если судить с точки зрения существа, привыкшего совсем к другим законам природы. Местным жителям показалось бы странным и сумасшедшим то, как течет жизнь в Средиземье.

На Арканусе нет солнца, вместо этого равномерно светится весь небосвод, такой же голубой, как в Средиземье. Здесь нет смены дня и ночи, небо светит круглые сутки, темнота здесь бывает только в горных пещерах да в замкнутых помещениях. Здесь у разумных нет единого распорядка дня — каждый встает и ложится спать тогда, когда ему вздумается. В городах каждые восемь часов на специальной башне бьет колокол, чтобы было проще договариваться о делах и встречах, а в поселениях каждый спит и бодрствует так, как ему удобнее. Интересно, что жители Аркануса измеряют время точно так же, как и мы: шестьдесят секунд составляют минуту, шестьдесят минут — час, двадцать четыре часа — сутки, тридцать суток — месяц, двенадцать месяцев — год. Очень странно, особенно если учесть, что год Аркануса довольно точно совпадает с годом Средиземья. Может, наши миры сотворяли одни и те же валары?

Жители Аркануса относятся к времени довольно-таки безразлично. Здесь никто никуда не торопится, никто не назначает никаких мероприятий на какое-то точное время. Местные хоббиты... или халфлинги... наверное, правильнее называть их халфлингами... так вот, местные халфлинги вообще не любят употреблять в разговоре количественные оценки времени, чаще они говорят "скоро", "давно", "так давно, что в Сакред Вейле еще не было городской стены" и так далее.

На Арканусе не знают и смены времен года. Здесь не бывает ни зимы, ни осени, ни весны, всегда стоит нежаркое лето. Юрген говорит, что к северу отсюда воздух холоднее, а к югу теплее, а еще дальше к югу снова холоднее, но нигде — ни на севере, ни на юге времена года не меняются. Если в каком-то месте холодно, то там всегда холодно, если жарко, то всегда жарко. Иногда небо затягивают тучи, проливающие на землю дождь, тогда небесный свет перестает согревать землю и становится холоднее, иногда несколько дней подряд на небе не появляется ни облачка, тогда халфлинги начинают страдать от жары, но никогда не бывает так, чтобы погода поменялась резко и надолго. А снег здесь лежит только на вершинах самых высоких гор.

Время Аркануса имеет и другое странное свойство. Когда путник отправляется в дальнее странствие, время для него идет в шесть раз быстрее. То есть, если путник будет идти целый день, не останавливаясь, а потом пойдет обратно, то, когда он вернется в начальную точку пути, там пройдет целых двенадцать дней. А если путник идет по дороге, время идет не в шесть раз быстрее, а всего в три. И особенно удивительно, что эти эффекты проявляются только в дальних путешествиях, если пройти милю туда и милю обратно, никаких искажений течения времени не произойдет.

Арканус на самом деле — не один мир, а два. Один называется собственно Арканус, а второй — Миррор. Эти миры параллельны, и каждой точке одного мира соответствует точка другого. Есть существа, которые могут в любой момент перейти из одного мира в другой, и есть башни, которые принадлежат одновременно обоим мирам. Каждая из таких башен имеет два выхода, и каждый выход ведет в свой мир.

В обоих мирах обитают разнообразные существа, некоторые из которых разумны. В Арканусе живут халфлинги, люди, ящеры, клаконы, похожие на больших кузнечиков, а в Мирроре — темные эльфы и какие-то другие расы, про которых Юрген не знает ничего определенного. Есть еще полуразумные и неразумные существа, и их разнообразие столь подавляюще, что уже через минуту я попросил Юргена прекратить их перечисление и перейти к описанию других интересных вещей.

Принято считать, что Арканус и Миррор сотворены одновременно около тысячи четырехсот лет назад. Почему именно этот срок почитается за возраст мира, никто точно не знает, но принято считать именно так. Большую часть времени и в Арканусе, и в Мирроре не происходило ничего, достойного упоминания. Разумные расы добывали себе пропитание, иногда воевали друг с другом, иногда мирились, неразумные и полуразумные то прятались в потаенных уголках миров, то начинали рыскать большими и малыми группами, убивая и разрушая все на своем пути, и тогда разумные на время забывали свои раздоры, собирали объединенное войско и останавливали тварей, и дальше все снова шло своим чередом.

Все изменилось тридцать три года назад, когда в миры явились четыре хозяина — Оберик, Мерлин, Шери и Сссра. Они явились в миры одновременно, но в разные места: Оберик к халфлингам, Мерлин и Шери к людям, Сссра к миррорским эльфам. И в каждом поселении, где появился хозяин, стали происходить удивительные вещи.