Ильшат

— Сейчас обсуждать это некогда! Видишь солнце уже низко, провозились мы со сборами. — Ильшат поглядел на остальных детей и вновь повернулся к Чингизу, — У тебя есть полчаса, чтоб где-нибудь рядом сделать тайничок! — он протянул Чингизу нож с колокольчиком на рукояти, — Потом еще Бату свой тайник будет делать, а все объяснить я могу и в сумерках или ночью. Когда младшие уснут! Так что давай бегом в лес! Да смотри, место выбери такое, чтоб и ночью найти смог.

Оставшись в одиночестве Ильшат начал разбирать вещи привезенные с собой. В первую очередь, разложив снасти. Увидев это, к нему прибежали и все остальные. Бату до этого с тревогой посматривая на лес, в котором скрылся Чингиз, сразу забыл обо всем и явно рисуясь, начал показывать младшим, как насаживать наживку и как забрасывать "донку". Ильшат на это лишь улыбался и посмеивался, но в процесс не вмешивался. Пока дети, перешептываясь, сидели в ожидании улова, Ильшат достал и разложил походный столик. Рядом поставил пару лавок, а чуть в стороне пару походных "кипятильников". На один поставил котелок с речной водой, на второй чайник. В чайник забросил парочку "сладких корней" выкопанных у самой воды. При этом показав как правильно эти корни мыть и чистить. Айгуль сама назначила себя, его помошницей, при этом сунув в рот один такой корешок, мигом забыла о рыбалке и суетилась вокруг Ильшата, больше мешая. После возвращения Чингиза, на минутку отозвав Бату к повозке, Ильшат передал и ему похожую шкатулку. В целом инструктаж Ильшата и действия второго внука повторились, только голос Бату слегка дрогнул, когда он назвал себя Даржан Калжан из мира Краен.

Когда Бату вернулся, сделав первый в своей жизни тайник, Ильшат сидел на лавке, о чем-то задумавшись. Юмарт подпрыгивая от нетерпения, смотрел, как Чингиз тянет жилку с явно крупной и сильной рыбиной. А Айгуль металась между берегом, на котором было так интересно и Ильшатом, при этом с каждым разом показывая все больший размер рыбы бьющейся на крючке.

— Дед, я все! — отчитался Бату, возвращая Ильшату нож.

— Вот и славно, вот и хорошо... — ответил Ильшат.

— Дед, она огромная! Даже больше меня! — вмешалась Айгуль подбежавшая в очередной раз, — Побежали, поможем Чингизу, а то, как бы его рыба к себе не утащила! — и, выплеснув эмоции, она снова убежала, не глядя по сторонам.

Ильшат не вставая, только рукой махнул, увидев этот жест, Бату побежал к рыбакам. Поглядев на веселящихся детей, Ильшат достал из кармана разговорник и, после его активации произнес:

— Крыжан, это Гарай, можешь перейти ко мне на пару минут?

Вскоре из разговорника послышался мужской голос:

— Прям к тебе перейти? Дети не испугаются? Может лучше в лес рядом с тобой...

— Да сразу ко мне переходи! У меня и чай уже готов...

— Метку я поставил, минут через десять-пятнадцать освобожусь и перейду.

Когда открылся портал и из него вышел мужчина, Чингиз отойдя ниже по течению метров на тридцать, уже потрошил яшеня величиной в локоть. Он первым и заметил гостя, отложив рыбу Чингиз, словно не видя гостя, перехватил нож, скрыв лезвие в рукаве, и направился к остальным детям. А гость спокойно огляделся и подошел к Ильшату.

— Ты, хотел меня видеть, я пришел!

Ильшат в ответ на это засвистел, подражая птице, дети, услышав сигнал, бросились к нему и встали в один ряд, лишь только Айгуль спряталась за спины братьев, просунув голову между ними. Ильшат встал, и серьезно посмотрев на детей, кивнул на них Крыжану:

— Старший Чингиз Гарай, справа Бату Гарай, младший Юмарт Гарай! А внучка Айгуль Гарай...

Крыжан расплылся в улыбке:

— Ой, а чья это такая красивая там девочка прячется?

Покрасневшая Айгуль протиснулась между братьями:

— Я дедушкина! Мой дед Гарай Мифтах из мира Журения! — подбежав к деду, она обхватила его, спрятав лицо. Ильшат погладил её по голове и произнес:

— А это дядя Крыжан! Запомните его! Айгуль, Юмарт, вы пока дяде Крыжану сладких корешков накопайте. — он протянул нож подскочившему Юмарту, — Только слишком толстые не берите, они грубые их варить надо. Вон там, — он указал рукой в сторону, — у камыша ищете, не торопитесь! Выбирайте лучшие.

Поглядев в след убежавшим детишкам, он обратился к Крыжану:

— Если со мной что-то произойдет, то они, — он кивнул на старших внуков, — придут к тебе! Чингиза переведешь на Барлон, а Бату переведешь на Барелию. Там представишь каждого старшему смены портальщиков лично! А дальше они сами по себе...

— А младших?

— Младших Карлана заберет, ты, же их порталом все равно не переведешь? Ну, и куда ты их? К себе заберешь? Так у тебя и так уже восемь детей.

— Так у меня две жены! — возразил Крыжан, — А у Карланы детей уже пятеро и она их одна воспитывает!

— Где пятеро растет, там и еще парочка уместится! — махнул рукой Ильшат, прерывая обсуждение, — Чингиз, Бату, вы голос Крыжана запомнили? С другими не перепутаете?

— Запомнили! — ответил за двоих Чингиз, а Бату просто кивнул.

— Ну, и хорошо! Как раз и рыбка клюнула! — он кивнул в сторону берега.

Подождав пока подростки отойдут, Крыжан присел на соседнюю лавку:

— Это из-за утреннего "гостя"? Может помочь? — Крыжан выразительно погладил ножны и рукоять кинжала.

— Да не... — Ильшат сел напротив, — Помощь не требуется. Это я по старой привычке перестраховываюсь! А так утренний Мак Арий мой старинный приятель... Возможно, я на несколько дней на Обретение схожу, а там сам знаешь, все и всегда мутные дела проворачивать любят! Так что и идти не охота, но и совсем отказываться от такой "чести" нельзя. Хотя я пока и упираюсь, цену набиваю! — Ильшат улыбнулся, разведя руками, — Так что может я, еще и не пойду никуда! Но если пропаду надолго, то внуки к тебе придут.

— Ну, ладно! Как скажешь. Судя по аурам, все они приемыши. Их кто-нибудь искать будет?

— Старших могут искать, но сюда не придут. А если все же кто-то заявится, то: "никого не видел, ничего не знаю!".

— Угу. Как обычно. Все или еще что-то? — покачал головой Крыжан, вставая и собираясь открыть портал.

— Пока все!

— Дядя Крыжан, подожди! — Айгуль бежала со всех ног, прижимая к груди корешки. — Вот!

— Спасибо! — улыбнулся Крыжан, — А мне вас, и угостить нечем. Но в следующий раз принесу что-нибудь обязательно! — еще раз всех внимательно оглядев, он кивнул Ильшату и шагнул в портал.

Прода от 24.09.2019

В вечерних сумерках Ильшат развел костерок, как он пояснил детям: "для романтики и уюта". Отхлебывая чай Айгуль виновато глядела на деда, который старательно делал вид, что не замечает её страданий. Ребенок не выдержал первым:

— Дедушка, а у меня "ночные" орешки уже кончились... И "утренние"...

— Что совсем-совсем кончились? — Ильшат нахмурил брови, — Как же, ты, так-то? Что же теперь делать-то, а?

— Я только попробовать хотела... — девочка заморгала, — А они раз и вдруг кончились... Только два орешка осталось, я их отдельно для тебя отложила в корзинку... — Айгуль достала из корзинки орешки и протянула их Ильшату.

Ильшат подставил ладонь под крошечную ручку. Тщательно осмотрел орешки и убрал в карман. Все остальные, молча, смотрели на происходящее. Семилетний Юмарт копируя Ильшата, нахмурил брови, и посмотрел на Айгуль, склонив голову. Чингиз заметивший это, резко отодвинулся, прячась от света костра за спиной Бату.

— Эх, ты! — вроде бы негромко произнес Юмарт, — Ну, и что мы теперь зимой есть будем? А?

Бату услышавший это с искренним удивлением посмотрел на Юмарта, из-за его спины послышался кашель Чингиза. Ильшат откинулся назад и поднял голову, словно собирался посчитать все звезды на небе.

— Я не специально! — голос Айгуль дрогнул — Я...

— Дед, а дед! А давай в лесу сами орехи поищем! — Юмарт привстал, собираясь бежать в лес, — Без всяких лисичек.

— У нас такие орехи не растут, — Чингиз вновь уселся на свое старое место, — так что зимой снег будем кушать! — он усмехнулся, — Хотя можно еще корешков с утра накопать побольше! А еще можно рыбу на орехи поменять. — поглядев на девочку, Чингиз отцепил от пояса свой мешочек с орехами, не глядя, достал оттуда горсть орешков и протянул в ее сторону: — Вот! Подставляй мешочек, а потом уже из мешочка каждому дай по ТРИ орешка! И запомни "лисичкины" орешки можно только по три кушать или по пять! По два нельзя и по четыре нельзя! Ты, до трех считать умеешь?

— Умеет! — вместо Айгуль ответил Юмарт, — Бабушка их считать уже учила! А я еще в прошлом году научился.

— Вот и посчитаем...

Глядя, как под негромкий счет пересыпаются орешки, не заглядывая в свой мешочек, Бату достал горсточку и придвинулся ближе прошептав:

— Не плачь!

— Угу. — кивнула Айгуль, шмыгнув носиком, не переставая при этом считать — Двадцать десять!

— Двадцать десять не бывает! — тут же влез в эти подсчеты Юмарт, — Бывает тридцать!

И тут же дети заспорили, бывает или не бывает "двадцать десять"? Братья были старше, братьев было больше. Айгуль была упрямее и чужих авторитетов не признавала. В конце концов, спорщики обратились к деду, который задумавшись о чем-то своем, на их спор не обращал внимания. Сначала Айгуль потеребила его за рукав, на что он не реагировал. Тогда она залезла к нему на колени и, ухватив его за голову, заглянул ему в глаза:

— Дед, двадцать десять бывает или нет?

Ильшат словно очнувшись, оглядел притихшую компанию и удивлено покачал головой:

— Вообще, бывает, конечно! — Айгуль с победным видом посмотрела на братьев и улыбнулась, братья с удивлением смотрели не на нее, а на деда. Заметив их удивление, Ильшат решил уточнить:

— Ну, не все же умеют считать! — он пожал плечами, — Хоть это и большая редкость, но в диких мирах бывают такие неграмотные люди, которые не умеют считать до двухсот! Тогда они и говорят "двадцать десять", что означает двадцать раз по десять! А грамотные люди так не говорят, у грамотных после двадцать девять идет тридцать. А где, ты, вообще это "двадцать десять" услышала? — спросил он у девочки, — У нас в деревне вроде все грамотные! Или кто-то из диких поселился, пока меня не было?

— Она это не слышала, она сама так считает... Она неграмотная!

Пока дети объясняли ему ситуацию, Ильшат отвлекся и вновь задумался о своем, время от времени кивая на вопросы, даже не прислушиваясь к происходящему. А спор разгорелся нешуточный. Все дети хотели быть грамотными! Все хотели учиться! Так что и спорить-то им было не о чем, но, однако же, спор разгорался, грозя перейти в ссору. Видя это и не понимая о чем тут вообще спорить, Ильшат только головой качал. Тьма сгущалась и сумерки уже постепенно переходили в ночь, когда Айгуль вновь затеребила деда:

— Дед! А Закром на нас ругался! Он нас "пришлыми" обзывал и "чужаками"!

— Ч-и-в-о-о? — протянул Ильшат, и у костерка всем вдруг стало как-то зябко, — Закро-о-м ругался? — Ильшат перевел взгляд на Чингиза. Чингиз на это только пожал плечами и сделал удивленное лицо: "не слышал, мол, такого".

— Ну, я с ним поговорю, конечно! — Ильшат успокаивающе погладил Айгуль по спинке, — А, вы, на это не обращайте внимания! Да и не обзывался он, наверное... Может тебе показалось? А то что "пришлыми" он нас называет, так мы и есть пришлые! Мы же в деревню жить пришли, а не родились в ней. Да и сам Закром такой же пришлый! Так что это он, наверное, статус обозначал для кого-то. Но я у него это уточню, что он там кому о нас говорил... А так "пришлые" это не оскорбление. А я так и вовсе "чужой"!

Ильшат усмехнулся вроде бы успокаивающе. Айгуль расслабилась и прижалась к деду, Юмарт пересел к нему ближе и прислонился приобняв с другого бока. А Чингиз с Бату только многозначительно переглянулись.

— Заодно и узнаю: как он во мне "чужого" разглядел...

— Дед, а "чужой" это как? — задал вопрос Бату.

Ильшат отвечать не торопился, вновь задумавшись о своем, а потом тряхнул головой:

— В общем так! Не хотел я это вам рассказывать, но придется! Вы у меня уже "большие". — он оглядел всех и закинул руку на плечи Юмарта приобняв его: — Особой тайны в этом нет, просто у взрослых не принято обсуждать такие темы с детьми. Обычно узнают об этом в школе. Ну, так вот: "чужими" называют тех, кто пришел сюда из техно-слоя. Вот я один из таких "чужих" и есть!

— А как это из техно-слоя? А что такое техно-слой? А, ты, один пришел? — вопросы от всех прозвучали одновременно, но громче всех почти на грани крика прозвучало от Юмарта:

— И никакой, ты, не "чужой", ты, наш! А Закрому я еще покажу! — он погрозил кулачком в сторону деревни, — Я ему дом подожгу! Будет знать, как на людей наговаривать... — и тут же он, склонив голову и вывернув шею, посмотрел на сестру, — Надо было мне сразу об этом сказать!

— Ну, ты, сразу-то его дом не жги! — успокаивающе похлопал его по спине Ильшат, — Я ж говорю: "чужой" это не оскорбление!

— Дед, а ты там кем был? — влезла Айгуль, которой было безразлично "чужой" у неё дед или не чужой. Она знала, что он её дед.

— Ну... Кем... Кем... — растерялся Ильшат — Человеком я был! Тут сразу и не объяснишь... А вообще мой родной, "исходный" мир называется Земля!

— Как-как? А почему Земля? — вновь заговорили дети одновременно.

— Хм. Земля... Почему Земля... — задумался Ильшат, а потом улыбнулся — А потому что растет там такая особая ягода, называется земляника! В других мирах такой ягоды нет, поэтому мой мир и называют в честь этой ягодки земляники Земля.

— Вкусная? — тут же спросила Айгуль, пока её не перебили братья.

— Ну, как тебе объяснить... Она такая кисло-сладкая. — Ильшат улыбнулся и погладил Айгуль по голове, — Но хитрость этой ягоды в другом! Вот пока ты на Земле живешь, то эту ягодку и не замечаешь! А как только в другие миры попал, то только этот вкус и аромат и вспоминаешь. Мне эта земляника до сих пор иногда мерещится. Вот такая она хитрая.

— А как там живут без магии? — перебил его Чингиз, взрослому парню было не до обсуждения ягод.

— Ну, плохо, конечно, живут! Хотя, — Ильшат неопределенно покрутил рукой, — если вообще никто настоящей магии не знает, то, в общем-то, и без магии жить можно. Да и там бывают такие людишки, которые сглазить могут. Или наоборот сглаз снять, болезнь заговорить. Ну, и другое по мелочи, но и настоящей магией это нельзя назвать.

— Так, а если там магии нет, — Бату чуть не влез в огонь, желая, придвинутся к Ильшату ближе и привлечь внимание, — как там ваще? Ну, как можно без магии дома строить? Или болезни лечить? Да хотя бы вот! — Бату кивнул на "светляк" освещающий стоянку, — У них там что и "светляков" нет? или "зажигалок"? Даже амулетов? Да как можно корову без артефакта подоить? — подросток никак не мог себе представить такое безобразие, как жизнь без магии. — Вот, ты, дед природный "землюк"! И ваще "универсал"! И можешь ваще все че хочешь сделать! И че? Ты, там, на Земле этого не мог шоле? — Бату вскочил, а потом вновь сел и, оглядев притихших братьев и сестру, заключил: — Ну, не может такого быть! Как-то оно не таво! — он прищурился и с подозрением глядел на деда, — Вот если не артефактором как у нас, то кем ты там работал?