Ильшат

Ильшат вздохнул. Посмотрел по сторонам. Поглядел в сторону реки, в надежде, что именно сейчас начнется клев.

— Был я там обычным для техно-слоя человеком. А работал... Да кем я только не работал! Пастухом был, охотником, плотогоном, даже "спекулянтом-мешочником" был, — последние слова он произнес на непонятном детям языке, — да все и не перечислишь!

— Жил я в деревне...— сделал он длинную паузу, а потом встал, удерживая Айгуль на руках, — Вот что! Пойдемте я вам кое-что покажу.

Подойдя к самой кромке воды, Ильшат подвесил еще один "светляк" и движение пальцев нарисовал на мокром песке странный рисунок. "1900".

— Запомните эту надпись! Так на Земле пишут цифры. Эта надпись означает тысяча девятьсот. Это мой год рождения на Земле, ну, примерно конечно. У нас в деревне тогда грамотных было мало, и годы никто не считал! Да и календарь у нас свой был! — Ильшат усмехнулся, — Так, когда мне документы первый раз в жизни делали, эту дату и вписали. А запомнить вам эту картинку надо крепко-накрепко! Я ведь в разных мирах был. Вот в каждом мире себе тайники и делал, а отмечал такой надписью. Это ведь на руны не похоже, глядя со стороны, никто и не подумает что это знак. Каждому из вас я потом выдам карту своих тайников и схронов, вот тогда и понадобятся вам эти надписи. Если будет вот такая картинка, — Ильшат вновь шевельнул пальцами, — "19:00" значит, в тайнике стоят ловушки! Причем не магические, а чисто механические ловушки! Есть еще такой знак: "1961". Это значит в схроне стоят магические мины изготовленные нелюдями! В эти схроны можно входить только с моим амулетом доступа!

— Дед, а это зачем так?

— Это "отсечный" схрон! — пожал плечами Ильшат, — Если тебя в плен взяли, то обещаешь щедрый выкуп... И ведешь в этот схрон. А там уже все просто: заводишь их в схрон и все! Люди ведь магию нелюдей не замечают, входят спокойно, ну, и мины срабатывают. Тебе-то с амулетом доступа ничего не будет. В общем, пока просто запомните эти надписи, а про ловушки я вам потом расскажу, да еще в школе вас этому всему обучать будут.

Ильшат провел рукой и надписи пропали.

— Ну, так вот, родился в 1900 году. Жил в деревне, там это называется "аул".

— Общество тогда на Земле было кастовое. Но касты не как тут у нас. У нас ты сам себе касту выбираешь, а там у кого родился в такой касте и живешь. Родился дворянином и живешь дворянином, даже если правителю не служишь! Родился у купцов, живешь купцом. Были еще фабриканты всякие, да банкиры разные. Но я таких и, ни видел никогда. Они только в городах жили.

— Дед, а ты там богатым был?

— Я там богатым бедняком был! — усмехнулся Ильшат и уставился в небо.

— Как так? — первым не выдержал Юмарт.

— А вот так. Ха-ха-ха. — захихикал дед — Когда я был вот такусеньким-малюсеньким, — Ильшат приподнял руку на полметра от земли, — Ну, примерно как Айгуль, у нас пожар случился и полдеревни сгорело! Магии-то там нет, поэтому и потушить не могли! — Ильшат зло хлопнул ладонью по лавке, отчего Айгуль вздрогнула и плотнее прижалась к нему, — Да еще и ночью загорелось. Вот мои родители и не смогли из дома выбраться! Меня только в окно отец выбросил... Ну, взяли меня родичи к себе жить... В тот год война началась, но она далеко была... Вырос я. Свой дом поставил. Женился. Тогда уже опять война шла. — Ильшат помотал головой, прогоняя воспоминания, — Тогда у нас правитель совсем бестолковый был! Общество там хоть и было кастовое, но жили там по клановым законам. Ну, понятно, что там свои техно-законы, но клановые меж собой и там и тут всегда воюют!

— Так вот началась война. — продолжил он после паузы, — Но я туда не пошел. Я же не воин был, а пастух! Война далеко была... А потом приехал в аул человек и сказал, что из-за этой войны правителя скинули! И теперь правитель будет не один, а сразу много правителей... Ха-ха-ха... — Ильшат вновь засмеялся, — Было это зимой. А потом уже и в наших краях война началась! Кто-то хотел старого "кланового" правителя вернуть, кто-то за новых "кастовых" правителей воевал. В общем, стал я тоже воевать. Не хотел, а пришлось...

— Дед, а ты за кого воевал?

— Ну, хоть и были у меня конь и свой дом, но числился-то я бедняком, у меня ведь своей земли не было. Вот и воевал за новую власть! Тогда это назвалось: "за советскую власть!". У меня в тот год как раз уже второй сын родился. Долго воевали, я даже разбогател! — Ильшат оскалился, — Тогда я и начал тайники делать...

— Но главное мое богатство это не деньги или золото, все мое богатство это были мои дети. До той войны я ел досыта два раза в году, у нас там всего два праздника в году было. После войны и на праздники люди досыта не ели. Без магии ведь и урожаи маленькие, да еще и в наших краях почва бедная. А зимы на Земле холодные и долгие, не как тут на Кармартане. Как-то устроился я в артель старателей и ушел золото мыть. А когда вернулся, узнал что жена и младший ребенок от голода умерли. Голод в тот год страшный был, в некоторых местах люди других людей заманивали и...

Ильшат замолчал и опустил голову к внучке, которая прижалась к нему, уткнувшись лицом шею. Он погладил её по спинке.

— Ну, все, все... Да не ели люди других людей! Грабили они их! Да и это вообще далеко от моего дома было! Ну, все... Ай, ты, моя маленькая! — Ильшат слегка похлопал Айгуль и попытался улыбнуться, но в неровных отблесках живого огня улыбка казалась кривой и вымученной, не замечая этого, дед добавил уже веселей:

— А у нас всего две трети аула от голода умерло. Тогда новая власть все запасы выгребла, чтоб городских "кастовых" накормить. Эту касту "пролетариат" называют, это слово заводских рабочих означает. Потом я второй раз женился, а потом и в третий! По новому закону так делать было нельзя, но в ауле на это не смотрели. Мужчин было мало. Так что было у меня на Земле девять детей! Вот это мое главное богатство и было! — Ильшат выпрямился.

— Я-то самоучкой читать-писать учился! А все мои дети в настоящую школу ходили! А школа это вам не "самоучкой". А потом еще в город я их вывозил тайком, в высшую школу устраивал. На Земле это называется "институт". ВСЕ девять моих детей, пусть и в разных, но все-таки в институтах учились. А два старших сына от первой жены, даже "летчиками" стали. Ну, в техно-слое наших "бубликов" хоть и нет, но и там летают. Вот таких людей летчиками называют.

— Дед, так ты все богатства, небось, отдал за эти школы?

— Нет. — покачал головой Ильшат, — Простые школы при новой власти были бесплатными! И даже обязательными! Новый правитель такой указ издал, чтоб все дети грамотными были. Ну, за высшие школы платить приходилось. Но и там больше не за учебу платили, а за комнату и на еду тратили, да некоторым учителям за консультации. Так-то на Земле можно совмещать учебу и работу. Днем учиться, а ночью работать. Да и пока младшие до института доросли, старшие-то уже работать начали. Помогали! Да другие родичи помогали, ну, и я другим односельчанам помогал. В общем, жить можно! Было у меня семь сыновей и две дочери. Ну, и отвез я младшую дочь к старшей. Через полстраны вез, в большой город! "Ленинград" называется. Старшая дочь там, на "жизнюка" училась, в техно-слое это "врач" называется. В городе-то школы лучше, вот и отвез младшенькую, старый дурак! Думал она там, в институт поступит! — Ильшат замолчал, глядя в небо. Дети ни о чем его не спрашивали. Посидев в тишине, несколько минут, он продолжил уже тише:

— А в тот год опять война началась! Напомните мне утром, я вам еще одну запись-обозначение покажу: "1941". Я этим значком самые богатые схроны обозначаю. Я в таких местах всегда оружие прячу.

— Вот на этой войне, восемь из девяти моих детей и погибло!.. Самый старший морской летчик был, у него и могилы нет. Второй до войны людей возил "пассажирская авиация" называлась. Он в последний год войны в самолете сгорел. Домой только награды прислали, а могилки и ему не досталось. Третий и четвертый, близнецы во флот попали, я обрадовался сначала! Флот-то не шибко тогда воевал... А они вместе погибли в первый же год службы. На Земле такие особые корабли бывают, их "подводная лодка" называют. Так что и их "могилу" я ни разу не видел... Пятый и шестой сыновья уже на другой войне погибли... Вернее война была та же, а противник был другой! Сначала-то мы с немцами воевали на западе, а в конце с японцами на востоке. Но туда меня воевать уже не взяли. Самый маленький сын в армию пошел, когда война уже кончилась. Жены радовались, думали, живой вернется! Да я и сам спокойно ходил... А потом письмо пришло, что он мины немецкие снимал на полях, возле далеких чужих деревень... Там и погиб, так, что я считаю, что и он на войне погиб! Младшая жена заболела, её-то детей вообще не осталось, сначала думали, помрет. Но поправилась, расходилась...

На этот раз Ильшат молчал долго.

— Я ведь и сам воевал! Четыре раза ранен был, все думали, что помру, а вот выжил! А дети все погибли... Даже старшая дочь, на врача так и недоучилась. Ее вообще бомбой убило. — Ильшат вновь замолчал.

— Она на поезде ехала, а там как раз раненых везли, ну, кто-то и додумался на крышах кресты красные нарисовать. Вот немецкие летчики на них бомбы и сбросили. Такие поезда бомбить легко и просто... А младшая дочь в городе тогда уже школу бросила и работала помошником лекаря, "санитаркой" называют, ее потом из Ленинграда добрые люди вывезли. Худющая вернулась, кожа да кости. Это старшая жена мне после войны рассказала. Я сам не видел, я тогда уже воевать ушел. Этих добрых людей, которые её в аул привезли, называли "эвакуированные". Женщина и еще пять детей. И все вот такие худые, — Ильшат вытянув руку, показал мизинец, — Их ветром шатает, а они еще вещи с собой тянут. Стали они у нас жить. Потом оказалось, что только один ребенок этой женщины, а остальные четверо сироты! Их у нее отобрать хотели. На Земле всех сирот собирают в одно место, называют "детский дом". Правитель такой указ издал, чтоб только там они жили и учились. Поэтому и бродяг почти не было. Однако у нас в сельсовете мой родич тогда работал, ему еще в первый год войны ногу оторвало по колено. А потом врачи вообще по пояс остатки ноги отрезали. В техно-слое ноги отращивать не умеют... Вот этот родич, и сделал справку как будто она моя жена! — Ильшат рассмеялся, — И оформил все, будто бы мы с ней этих детей усыновить желаем. Тогда детей ей уже навсегда оставили.

— Долго та война тянулась... После войны эвакуированные уехали, младшая дочь потом к ним поехала, на врача все-таки выучилась. У меня еще две дочери родилось от старой жены и один сын от младшей. Потом младшая жена во время родов умерла... Вот так вот я и жил в техно-слое.

— Дед, а как, ты, к нам перешел?

— А это уже "1961" год был, все эту надпись запомнили? — Ильшат обвел взглядом сидящих у огня детей, — Я тогда на охоте под лед провалился. Ну, и пока выбрался, пока костер разводил и сушился, пока к людям вышел... Заболел одним словом. Да еще и буран начался, мело три дня, потом пока дорогу "пробили". В общем, в городскую больницу сразу меня отвезти не могли. Да и там же лекари без магии лечат. Так что стал я умирать...

В этот момент Ильшат обратил внимание на Айгуль:

— Ты, чего? — удивлено спросил он у плачущей девочки. — Что случилось?

— А чего, ты! Че, ты, все время!.. Че, ты, то в пожаре горишь, то воюешь раненый, то детей у тебя убили, потом тебя самого опять ранили, а теперь ваще умираешь! — Айгуль постепенно повышала голос, — А когда, ты, уже хорошо жить-то будешь? После смерти что ли?

— Ну, да! — ответил Ильшат, поглаживая ее по спине, — Ну, все, все! Все плохое уже кончилось, оно там осталось... Да и не успел я умереть-то по-настоящему! Меня Страж Земли из того тела выдернул! И начал уговаривать в это тело перейти... Ну, все Айгулечка, все, не плачь...

— Дед, а где Страж это тело взял? Он его сам сделал что ли? — спросил любознательный Юмарт, покосившись на сестренку.

Прода от 25.09.2019

— Где, где... В Журении! Поэтому меня все и зовут Гарай Мифтах из мира Журения! Вы вот что: вы, пока сходите наживку проверьте! — Ильшат мотнул головой в сторону берега, — Видите же, что уже стемнело, а значит скоро и яшени по реке пойдут. Тот недомерок, что уже попался на крючок, видать совсем неграмотный был, раз днем кормиться вышел. А нормальные-то яшени только сейчас из ям выходят. Так что скоро уже сюда дойдут, а самые крупные еще выше уйдут. Они к самой плотине поохотится, идут. Их мы уже под утро на обратном пути караулить будем... Идите-идите, — Ильшат сдвинув брови, повторно кивнул на берег, — не мешайте нам тут...

Оставшись вдвоем с Айгуль, Ильшат начал слегка раскачиваться, напевать странный для этих мест мотив:

— Эли, бели...

Постепенно девочка затихла, а потом начала тихонько посмеиваться.

— Дед, ну, ты че! Я же уже большая! Я так кукол укачиваю...

— Ой, ты, "большая" ты моя, а немаленькая! Эли, бели... Ты, вон даже меньше айгыра, вон он на тебя смотрит и говорит маленькая-маленькая... Эли, бели...

Айгуль вывернувшись, посмотрела, как конь, войдя в речку по брюхо, пьет воду.

— А вот я скоро вырасту и даже выше тебя! Ну, дед, ну, пусти... Хи-хи-хи. Я тоже рыбачить хочу! Ну, дедушка!

— Ну, ладно, ладно! Тогда иди, умойся и скажи, чтоб тихо там! Зови всех обратно... Вот держи фонарик. — Ильшат протянул ей амулет, — А я пока тут посижу.

Вскоре внуки вернулись возбужденные и повеселевшие.

— Дед, а почему мы сюда рыбачить пришли, а не на паромную переправу? Там же рыбы больше! И все остальные там рыбачат!

— Почему, почему... Там рыбы больше это и в самом деле так. — обнял Ильшат вновь забравшейся к нему на колени внучку, — Но там ее больше по количеству, а тут она больше размером! Крупнее. Настоящие-то ямы выше переправы находятся, а на переправе ямы так себе... Вот вся крупная рыба и идет вверх по реке. Да и здесь-то на Кривом омуте, на крючок только среднюю рыбу взять можно. Самая крупная мимо проходит, а вот когда она уже сытая на дневку возвращаться начнет, я ее "острожить" буду, а вы на берег вытаскивать. Если сможете... Там уже яшени будут с меня ростом и даже больше...

— Дед, а зачем нам такая крупная рыба? — спросила, зевая Айгуль.

— Ай! — Ильшат недовольно махнул рукой, — Да нам она и не нужна! Мы с неё печень возьмем, ну, и еще несколько кусков отрежем. Остальное ракам отдадим. Такие здоровенные яшени, они реке только мешают. Они, всю речную мелочь давят, а икра у них уже бестолковая. Мелкие и средние яшени карлит не трогают, а крупные их целиком заглатывают! Вот мы от них реку и почистим. Тут ведь течение слабое, вот русло травой и зарастает, заиливается. Карлиты же водоросли жрут, как ножницами выстригают! Вода быстрее бежит и русло чище становится. Когда карлита слишком уж расплодится, тогда уже от карлит будем реку чистить. Вот кстати через два года уже и первый лосось на нерест должен будет по каналам к нам зайти. Вот и спросишь у бабушки Карланы, как они первых лососей здесь выпускали, она тебе про всю местную рыбу расскажет...