Инженер

На входе за стойкой, в этот раз 'Красовался' юноша (Настя говорила, что на ресепшине федерации дежурят исключительно красавицы), внешностью больше напоминающий бордельного вышибалу, чем последователя религиозно-философского учения. На мое краткое:

— К директору! У себя? — Молча кивнул.

На всякий пожарный, перед тем как переступить порог кабинета достал заранее приготовленный беретту Pico. Судя по всему 'переговоры' должны быть напряженными...

Стучусь. Вхожу. Вспышка в мозгу! Звон в ушах! Пистолет вывалился из разжавшейся руки, и я рухнул следом за ним. Деревянный пол, налетев, бьет меня по голове. Искры из глаз, темнота... Видимо в откючке я был совсем не долго, так как очнулся когда 'туловище' вырубившее меня, еще только начало застегивать наручники на моих запястьях.

— Вам плохо? — Надомной склонился невысокий, плотный мужчина в очках. Рассмотреть подробности мешал царивший тут полумрак. — Вы, наверное, перегрелись на солнце. В такую жару нельзя выходить из дома без головного убора. А тем более — с такой короткой прической. Это неосмотрительно.

— Я могу зайти и в другой раз, — торопливо заверил я. — Лучше всего ближе к зиме, когда станет чуть-чуть прохладнее. А вообще-то я должен был встретиться с Германом Иосифовичем... но видимо ошибся.

— Нет, вы не ошиблись, — спокойно сказал толстячок, и одновременно подал знак 'туловищу', чтоб тот помог мне подняться. — Герман делегировал встречу мне, и обещал, что в вашем лице я найду великолепного собеседника.

— Приятно узнать, что у тебя есть настоящие друзья, — горько заметил я, вставая на ноги.

Не успел я толком обрести устойчивость, как горилла перетащил меня к кирпичной стене, в стиле 'Лофт', и пристегнул к проходящему вдоль старинной кладки железному прутку. Видимо когда-то с его помощью, восстанавливали прочность поврежденного участка стены. Как только наручники оказались вне зоны видимости, достал из браслета отмычку...

— Наручники не давят?! — Очкарик оказался весьма предупредительным. — Не хочу, чтоб дискомфорт отвлекал вас от общения.

— Я тоже не хочу пустой болтовни. И оставьте ваше лицедейство... — Поморщившись попросил я — Эти фразы, жесты, этот полумрак ... все, как-то излишне театрально.

— Вы правы! Я в некотором роде лицедей и большой поклонник Мельпомены! А Мельпомена изначально была не покровительница театра, а божеством трагедий. Поэтому сразу предупреждаю... Тактические приемы получения информации в данном случае, не ограничены рамками закона. И если вы не склонны к мазохизму, то советую не прибегать ко лжи.

— А экзекуции вы проводите лично? — небрежно поинтересовался я.

— Я нанимаю специальных людей, чтобы они разбирались с мелочами. — Произнес он напыщенно, и со значением посмотрел на своего подручного. — Надеюсь, вам не посчастливится познакомиться с Михаилом ближе.

Я тоже посмотрел на взращенного, на стероидах Мишу ... Парню под тридцатчик, высокий, широкий в кости, начинающий жиреть бодибилдер. По сумме признаков, — от походки и до формы носа бровей ушей — видно, что не боец. Удар поставлен (до сих пор затылок ноет), на 'груше' и прочих снарядах. Единственно, что представляет опасность — 'Макарка' в оперативной кобуре на плече. Но опять же, не понять — травматик или боевой. Потому как травматический 'Макаров' изготавливается в оригинальном корпусе (боевом), со специальным, ослабленным стволом, который разорвёт при попытке выстрелить боевым патроном. Впрочем кобура — 'новьё', не обмята, и застегнута — ствол быстро не вынуть. Моя берета сейчас у очкарика, в правом кармане брюк, узнал по силуэту. Брюки почти в обтяжку, а это означает, что если у тебя рука не в кармане, а пистолет не в руке, то о быстром его извлечении можно даже и не мечтать.

— ...и как мои алмазы оказались у тебя? Время у нас есть, так что давай поподробней.

— Просто повезло. — Мои запястья наконец освободились от браслетов, а губы сами по себе растянулись в снисходительной улыбке.

— Даже очень скромно одаренный умом оптимист — не стал бы на твоем месте, так искушать судьбу. — Последовала длинная пауза, наполненная блеском его очков.

— Везение порой лучше, чем ум. — Весело отозвался я.

— Миша! — Он тяжело вздохнул, и посмотрел на меня как на самую большую ошибку в своей жизни. — Поучи уму — эту, интеллектуально нестабильную личность...

— Послушай, козел! — культурист сильно встряхнул меня в подтверждение серьезности своих намерений. — Если хочешь, чтобы в твоей глупой башке остались зубы, начинай говорить...

Разбрасываться зубами сегодня в мои планы не входило, поэтому я решил воспользоваться, чем ни будь эффективным для быстрой нейтрализации противника. В данном случае удобней использовать кансэцу-гэри — удар ребром стопы в нервный центр под коленную чашечку. Даже если немного промахиваешься, удар достигает цели — чашечку ждет смещение и переломом...

...Обхватив ногу, истошно вопящий громила катается по полу, страстно мечтая об уютной больничной палате. Мне некогда его утешать, добавляю с ноги в челюсть — крики умолкают. Быстро переношу внимание на поклонника Мельпомены.

К вооруженному отпору толстячок прибегать не стал, и вообще ни о каком противодействии не помышлял. С выпученными глазами и открытым ртом он застыл как соляной столб. Видимо, как большинство тонких и легкоранимых представителей творческой натуры, очкарик страдал тантофобией (боязнь насильственной смерти).

— Если ты такой поклонник театральных эффектов, будь готов к драматичному повороту в событиях.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Глава двадцать шестая.

Валькирии не только встречают прибывших в Валгаллу, но и отправляют туда.

Обыск Виталика, кроме моего огнестрела явил свету стандартный набор предметов — мобильник, бумажник, ключи. Ключи сунул суслику обратно в карман, затем указал береттой направление, и резко скомандовал: — К стене!

Лицо очкарика еще больше побледнело и перекосилось, а в глазах метался ужас. Наверное, у театрала хорошо было развито воображение, и он скорей всего представил себя сползающим по стенке, с остекленевшим взглядом и пулей в затылке.

Ждать, пока толстячок, на негнущихся ногах доковыляет до стены, было некогда, и я хорошим пинком предал ему ускорения.

Пристегнув лицедея, занялся Мишей, который, судя по раздавшемуся мычанию, начал приходить в себя. Особо мудрить не стал — просто, стянул запястья нейлоновым жгутиком, проверил карманы и конфисковал 'макарку'. Ноги трогать не стал — с такой травмой колена, без серьезного обезболивания движения категорически нежелательны. В подтверждение моего диагноза амбал открыл глаза и попробовал приподняться. Но тут же резко вскрикнул, и гримаса жуткой боли перекосила лицо.

— Ты Мишаня, до приезда скорой лучше не шевелись — Назидательно проговорил я. — Передавишь ненароком подколенный нерв, и всю оставшуюся жизнь будешь гарцевать на костылях.

Теперь уже громила застыл, боясь пошевелить даже ртом, оставив его полуоткрытым. Как же мы себя все-таки любим и оберегаем. Оставив превратившегося в окаменелость качка, повернулся к очкарику. Тот смотрел на меня уже достаточно нагло, видимо решил, что раз я не посмел его убить, и веду себя в некотором смысле гуманно, то и бояться особо нечего.

— Если хочешь, чтобы в твоей глупой башке остались зубы, начинай говорить... Подражая голосу и интонациям Миши — прорычал я, и тут же деланно смутился. Извиняюсь! Я кажется перепутал текст! Впрочем, смысл тот же. Ты говоришь! Или ты стонешь и рыдаешь, а потом все равно говоришь!

— Не стоит меня пугать! Для человека моего статуса угрозы — неотъемлемая часть профессиональных рисков. — Словно сплюнув проговорил он. — Такова цена... э-ээ

Речь суслика оборвалась, когда я рванул на его груди рубаху, обнажив поросшие куцей растительностью грудь и живот.

— Мне некогда слушать, как ты, не щадя живота своего... — С этими словами я хлопнул по выпирающему брюху и добавил. — А он у тебя товарищ Суслов не такой уж и маленький. Да-да Виталий Владимирович, — Я слегка улыбнулся. — Перед нашей встречей я ознакомился с вашим досье, так что во избежание излишнего насилия, советую не кривить душой (достаточно простой прием — получать верную информацию за счет создания впечатления о собственной осведомленности)..

... — Это — пуш-дэггер, тычковый нож. — Демонстрирую ножичек, поднеся его, почти к носу театрала. — Несмотря на незначительную длину, нанесенным им скользяще-режущий удар, вследствие обширного разреза тканей, вызывает обильное кровотечение и болевой шок. А все потому что тpадициoнный плeйн (вид заточки лезвия), доведен до идеала. Он реально острее бритвы... (прибегаю, еще к одномупсихологическому приему, направленному на ситуативный регресс оппонента). Когда мне надоест твое молчание, я проведу им от паха до грудины. Первую секунду ты даже ничего не почувствуешь, словно на брюшине расстегнули молнию, но вот когда на пол начнет вываливаться кишечник...Все, клиент 'поплыл'! Пора переходить к вопросам по существу...

На мобиле конференцсвязь, вся группа онлайн. Безопасность общения обеспечивает сквозное шифрование (end-to-end), то есть любой доступ к информации за пределами устройства, как утверждает разработчик — невозможен...

...— Я на выход через десять. Чайка через десять свободен, Турист пробей по базам Ослика . Хатико пробегись по Бомбею, если у кого хлопушки — забери. Нам соседей агрить (провоцировать на агрессию), не к чему...

— Босс! Индус на подходе! — едва я замолчал, подал голос Саня (Индус это у нас — Герман).

Псевдоним — Ослик у нас получил начальник Суслика, фамилия подходящая — Осинцев. Кстати, по фотке высланной мне Пашей, я его узнал — мир тесен. Это тот самый чиновник из 'Tatler Club' похожий на коня.

Бомбей — это у нас 'Федерация Йоги', хлопушки — огнестрел, а соседи — это как вы поняли — отдел милиции за стенкой. А еще, все числительные надо делить на два, то есть десять — это пять, шесть — три... итд — вот такая несложная доп. конспирация.

— Принято. Вместо десяти — двадцать! Хатико — в Бомбей через десять после индуса. Остальное в силе.

...— А вот, и Герман подошел! — Радостным возгласом поприветствовал я вошедшего ювелира, не забыв закрыть за ним дверь на замок. -Я надеюсь остаток суммы при вас.

— Разумеется, нет, — отойдя от первого шока, укоризненно глянул на меня собеседник. — Остаток еще вчера получил Виталий Владимирович, и вы Серж видимо уже в курсе. -Переведя взгляд на пленников, добавил он, стараясь говорить нейтральным голосом.

— Очень, и очень жаль! — я притворно огорчаюсь, попутно принимаю из рук Германаа портфельчик, и оглядываю ювелира на предмет припрятанного ствола. Но нет, рубаха 'поло' и узкие брюки — даже дамский пистолетик не спрятать. — Я расстроен просто чрезвычайно! Единственная, компенсация, ослабившая скорбь моей утраты — великолепный спектакль, продемонстрированный Виталиком. Чтоб в полной мере насладится высочайшим уровнем драматургии, вам Герман, следовало подойти раньше! — ... а какая отточенная мизансцена, глубокое осознание гибельности пути, что он выбрал для падения в бездну! Катарсис, раскаяние и просьбы о прощении! — Восторженно продолжал я... — Может и вы Герман Иосифович, очистите свою душу.

— Мне молодой человек, не в чем себя упрекнуть. — Сухо отозвался ювелир. — Оценил товар я верно, сумму вам озвучил честную, да и рассчитаться с вами планировал сполна... Но есть логика намерений и логика обстоятельств. В данном случае логика обстоятельств оказалась сильнее.

— Ну да, ну да. Для вас как для последователя известного философского учения, предательство вовсе не предательство, а одна из форм компромисса. Хотя, это не так уж и плохо! — С энтузиазмом подытожил я. — Ведь подсказав, как мне вернуть утраченную выгоду, вы опять можете сослаться на логику обстоятельств. — Тут я нагло ухмыльнулся и продемонстрировал ювелиру конфискованный 'Макаров'.

— Если вы спустите курок, — Герман криво улыбнулся — через минуту на выстрел сбежится весь отдел полиции — он как раз квартирует за этой стенкой. Думаю они будут довольны, получив подозреваемого находящегося в розыске ... другое дело будите ли вы живы. Люди Осинцева, которых здесь достаточно, тоже вооружены.

— Меня учили работать с опасностью. А определить уровень опасности — я могу достаточно точно. — Возвращаю улыбку ювелиру. — Так что переживайте за моих оппонентов — это сейчас актуальней.

— К чему Серж эта бравада, этот пустой блеф... Нам доподлинно известно, сколько людей в твоей банде...

'Суслик мне поведал, что после определения по номеру телефона, точки нашей дислокации, у близлежащих организаций, имеющих наружное видеонаблюдение, оперативно были скопированы файлы видеорегистраторов. По ним и отследили мои контакты. Саня и Паша были признаны моими боевиками, но идентифицировать их личности пока не удалось, а Хельга и Настя их и вовсе не заинтересовали.

— Знание численности противника без учета его вооружения и подготовки — не дает представление об их боеспособности. — невозмутимо парировал я.

Некоторое время ювелир пристально разглядывал меня, затем суслика с Мишей, и как бы отвечая своим мыслям, заговорил:

— Ваши четкие формулировки Серж, напоминают мне категории боевого устава. — Герман еще раз уже с подозрением посмотрел на меня и медленно добавил.— И этот факт надо признать меня несколько удручает.

— Ну что ж уважаемый гуру, мыслите вы в правильном направлении. И если не торопитесь достичь конечной цели йоги — освобождение от материального существования, то примите события ближайших пяти минут, так, как предписывает ваша философия — безучастно.

Посмотрел на часы — пора. Приоткрыл дверь. В открывшуюся щель видна небольшая часть коридора второго этажа, фрагмент холла и ресепшен. Живая сила противника не наблюдалась. Когда собрался выходить, едва слышно прозвучала трель домофона. Раздались чьи-то торопливые шаги, к стойке подошел вышибала-администратор. Он глянул на монитор, что-то пробурчал в микрофон и вдавил кнопку на пульте. Мгновение спустя в зоне видимости появился еще один здоровый хмырь бритый на лысо. Он сходу стал что-то предъявлять 'Администратору'. Тот только развел руками, явно оправдываясь, и указал рукой на 'директорскую дверь'. Лысый направился в указанном направлении, на ходу наговаривая в гарнитуру:

— ... все чисто, ща, только мозги вправлю...

Я прикрыл дверь и поудобней перехватил 'макарку'. Секунду спустя здоровяк без стука ворвался в кабинет, и прямо с порога раздраженно прорычал:

— Владимыч! Ну чо у тебя опять с телефо...

Как только горлопан, схлопотал по затылку, и ушел в крутое пике, мне сразу стало как-то легче на уши, излишний шум на меня действует раздражающе. Виталик, пока я освобождал бесчувственное тело лысого, от лишних предметов, пояснял, что,— это Вова Пряхин, (в узком кругу Пряник) из числа личной охраны Осинцева. И если он здесь, то значит и Ослик на подходе...