Дорога к могуществу. Главы 1-9

========== Пролог ==========

Мягкий свет от свечей, расставленных идеальным кругом, освещал большое помещение, в котором, кроме каменных стен и лежавшей в центре фигуры, ничего не было. Без окон, эта комната скорее походила на темницу какого-то замка, но воздух был свеж, пахло озоном. Фигура в центре принадлежала красивой темноволосой женщине. На ее лице можно было увидеть только спокойствие, но сильно заостренные черты лица и сероватый цвет кожи, а также едва заметные пятна сине-фиолетового цвета на голом теле ясно указывали на то, что она была мертва. Рядом, возле пальцев женщины, лежал нож, острие которого было окрашено красным. На руках, голом торсе и ногах были вырезаны причудливые узоры, явно оставленные тонким, острым лезвием. Но кроме как на ноже, нигде не было следов крови, раны имели странный перламутровый цвет.

Догорала последняя свеча. Капли горячего воска утопили фитиль, гася последний источник света в этом помещении. Все погрузилось в кромешную тьму.

* * *

Тьма — первое, что она увидела, после довольно резкого пробуждения не пойми отчего. Вот женщина находилась в беспамятстве, и как щелкнул какой-то включатель — в сознании. Мысли были вялыми, и первый вопрос, возникший в голове Сандавиры Грэм: "У меня получилось?".

Руки сами собой пришли в движение, как слепая, она на ощупь пыталась разглядеть себя. Тонкое маленькое тело в безразмерной одежде, которую и слугам отдать стыдно — безусловно, не то что Сандавира ожидала обнаружить. Отсутствие груди третьего размера и одна деталь, которая явно отличает мужчин от женщин, чуть ли не заставила ее запаниковать. Да и резкая боль, возникшая в конечностях при осмотре себя, не добавляла спокойствия.

"Нельзя поддаваться эмоциям, иначе они будут господствовать над тобой, заставят потерять контроль, а это для нас, магов такой силы, может быть губительно", — она словно услышала голос отца, из такого далекого прошлого. Это ее отрезвило.

Вдох-выдох и уже разум Сандавиры кристально чист, эмоции над ней не властны. Подумаешь, стала другого пола. Все могло быть хуже. Она жива, и только это имеет значение.

Вытянув перед собой руку, она сосредоточилась, сжала пальцы в кулак и потом медленно открыла ладонь: на ней горел красный шар пламени.

Сандавира жива и магически сильнее, чем была, и это главное, а все остальное просто временные неудобства, и она, сильнейшая из сильнейших, все преодолеет. Ведь у нее есть магия, а это важнее всего.

Жуткая ухмылка расползалась по лицу маленького темноволосого мальчика, свет пламени отразился в его глазах.

========== Глава 1 ==========

Наступало утро, солнце неспешно вставало, освещая своими лучами бронзовую четверку на входной двери типичного для этой улицы дома. Ухоженный сад радовал глаз хозяйки этого дома, когда она выглянула в окно гостиной, чтобы посмотреть, не проснулись ли еще соседи.

Убедившись, что все еще спят, женщина посмотрела на часы: шесть часов пять минут. Петунья Дурсль направилась к двери чулана, где уже почти десять лет проживал сын ее покойной сестры Гарри Поттер, которого с полуторагодовалого возраста она со своим супругом взяли на воспитание (точнее, его подкинули им на крыльцо, холодной ноябрьской ночью, и им пришлось оформить опекунство), с намерением его разбудить. Но не успела она подойти к двери, как та сама открылась, выпуская щуплого мальчика.

— Ты уже встал? — спросила очевидное хозяйка дома и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Вот и хорошо. Идем, поможешь мне приготовить завтрак, этот день должен быть идеальным.

Развернувшись, Петунья пошла в сторону кухни, но шагов своего племянника она не услышала. Обернувшись, миссис Дурсль хотела крикнуть ему, чтобы тот поторапливался, но осеклась, встретившись с ним взглядом.

— Lide drve jo gar ver puyr? — холодным, совершенно незнакомым тоном, произнес мальчик какую-то тарабарщину.

— Мальчишка, немедленно это прекрати! — выйдя из ступора, взвизгнула Петунья. — А то лишишься завтрака.

— Lide triosa orfi? — на том же странном языке произнес Поттер, закатывая глаза к потолку, а потом взмахнул рукой, и тело миссис Дурсль оцепенело.

Петунья попробовала открыть рот, но ни одного звука не сорвалось с ее губ. Ее охватил страх, дыхание участилось, сердце забилось сильнее. А сын ее сестры медленно подходил к ней. Встав на цыпочки, он почти ласково дотронулся ладошками до её висков и тихо произнёс:

— Frad lide hareap faewq. Varewop.

Сознание Петуньи Друсль поплыло, перед глазами, как в кино, начали прокручиваться воспоминания ее жизни. Заболела голова, во рту появился привкус желчи, в ушах, как барабанная дробь, звучал стук сердца. Боль все нарастала, она попыталась закричать, но ничего не вышло. Когда агония достигла своего пика, сознание отключилось, унеся свою хозяйку в спасительное беспамятство.

* * *

Вернон Дурсль проснулся позже обычного — сегодня не нужно идти на работу. Зевая, он оглядел комнату — жены в спальне не было. С кряхтением Вернон поднялся с кровати, надел тапочки и пошел в ванную комнату. Напевая, не очень мелодично, песню, которую вчера крутили по радио бесчисленное количество раз, во время того, как он ехал на своем новом автомобиле, Вернон не заметил, как выполнил все ежедневные гигиенические процедуры. Все еще напевая, мужчина подошел к двери сына:

— Дадли, вставай, пора открывать подарки. — И зная, что после этих слов его сын быстро поднимется с кровати, Вернон слегка пританцовывая, пошел вниз, на кухню.

— Причешись, — были первые слова мистера Дурсль, когда он переступил порог и увидел сидящего на стуле племянника. Как всегда, этот мальчишка пробуждал у него не самые приятные черты характера. А вечно взъерошенные, словно от ветра, волосы вызывали у мужчины раздражение. Ему казалось, что Поттер просто не желал приводить в порядок свою шевелюру. Волосы Гарри слегка завивались и запутывались, из-за этого процесс расчесывания был болезненным. Поэтому, по мнению дяди, мальчишка и игнорировал расческу. Попытка Петуньи коротко подстричь Поттера провалилась. Его волосы отросли до прежней длины всего лишь за ночь.

— Доброе утро, дорогая, — ласковым тоном обратился Вернон к жене, которая хлопотала у плиты, жаря яичницу с беконом.

— Доброе, — она произнесла каким-то механическим голосом, но мистер Дурсль этого не заметил, он сел напротив Поттера и взглянул на часы: они показывали без пятнадцати десять. Да, долго он проспал. К тому моменту, когда Петунья раскладывала завтрак по тарелкам, спустился Дадли и первым делом побежал пересчитывать подарки. Вернон почувствовал гордость за сына, тот рос правильным человеком, не то, что этот мальчишка. Дурсль брезгливо посмотрел на Поттера, который вообще ни на что не реагировал — витал где-то в облаках.

Зазвонил телефон, Петунья подошла ответить. Вернон с аппетитом ел свою порцию, когда в тарелке не осталось ни крошки, он перевел взгляд на тарелку мальчишки, его порция не уступала съеденному им завтраку. Неодобрительно покачав головой, он хотел спросить, за что этому нахлебнику столько еды, но обратил внимание на взволнованный вид жены, спросил другое:

— Дорогая, что случилось?

— Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять Гарри.

Вернон хотел предложить кандидатуру сестры, но мальчишка впервые за утро подал голос:

— Вы можете оставить меня одного.

Странно, но, кажется, голос этого ненормального вчера звучал иначе. Может, это нормально для этих уродов?

— Конечно, Гарри, — снова механическим голосом произнесла Петунья, и у Вернона появились нехорошие предчувствия. Зная Пет, он ожидал возражения с ее стороны — та ни за что не оставила бы этого ненормального одного дома.

Но, слегка поразмыслив, мужчина вынужден был согласиться с решением жены. Не брать же Поттера с ними в зоопарк? Тот не ладил с друзьями Дадли и мог испортить день рождения своими "ненормальными штучками". А внезапно возникшая мысль позвать Мардж, на практике выйдет не самой удачной. Сестра, скорее всего, откажется. Женщина недолюбливала мальчишку. А оставить Гарри одного в новом автомобиле, а самим отправится развлекаться, не лучшая идея. У Вернона есть основания беспокоиться за сохранность нового приобретения. В прошлом транспортном средстве сломалось радио, когда Поттер разозлился. Вдруг в этот раз выйдут из строя тормоза? Нет, мистер Дурсль не намерен рисковать.

В этот момент раздался звонок в дверь.

Петунья пошла открывать. Через минуту в кухню вошел лучший друг Дадли — Пирс Полкисс, высокий (для своего возраста) мальчик и костлявый, внешне он чем-то походил на крысу. Друг поздравил Дадли с праздником, и обитатели дома номер четыре, за исключением Поттера, засуетились, проверяя, ничего ли не забыто. Убедившись, что все необходимое взято, они направились к двери.

Когда все вышли из дома, кроме Вернона и его племянника, мистер Дурсль прошептал, чтобы другие не слышали:

— Пока нас нет, не выходи из дома! Не прикасайся ни к телевизору, ни к стереосистеме, ни к другим нашим вещам. И не таскай еду из холодильника.

— Хорошо, — спокойный ответ этого мальчишки настораживал. Но ему надо было уже идти. Еще раз строго посмотрев на Гарри, Вернон вышел из дома и закрыл дверь. Когда мистер Дурсль сел за руль, у него пропали все мысли о ненормальном родственнике. Он весело улыбнулся в зеркало заднего вида и спросил:

— Готовы развлекаться?

— Да! — хором ответили мальчики. Петунья, сидящая рядом со своим мужем, ласково взглянула на Вернона.

— Тогда вперед!

Автомобиль плавно поехал в сторону Лондона.

* * *

Когда дверь закрылась за Верноном Дурсль, мальчик несколько минут постоял на месте, а потом, словно сомнамбула, пошел в гостиную, где плавным движением сел на диван и закрыл глаза.

Любые сомнения в том, что это незнакомый ей мир, развеялись окончательно, после просмотра памяти Петуньи. История этого мира, известная миссис Дурсль, была ведьме совершенно незнакома. На небе господствовали иные звезды. География также значительно разнилась.

Сандавира устало вздохнула: мысли все еще путались. Довольно непросто читать сознание и копировать фрагменты чужой памяти в ее новом теле. Знание языка пришлось получить в ускоренном режиме, заставляя свой мозг напрягаться и реально его учить, по картинкам и ассоциациям из разума этой воблы.

В течение пары недель ей предстоит тренировать произношение, чтобы грамотно складывать предложения и избавиться от акцента. Это была одна из причин ее молчаливости. Из-за этого способа изучения языка она будет зависать на обычных вещах и страдать головной болью где-то с неделю.

Применяя магию, Сандавира рисковала — ведь неизвестно в каком мире она оказалась. Вдруг тут стояли детекторы, фиксирующие применение волшебства, и за это следует наказание? Она осознанно пошла на риск. Ведь не зная, сохранились ли ее способности, волшебница не могла адекватно реагировать в случае, если ей нужно будет обороняться.

Магию разума она также использовала осмысленно. Вне всякого сомнения, без знаний языка и местных реалий ведьма привлечет непозволительно много внимания и не сможет ничего планировать. А соврать о спонтанном колдовстве, если есть надзор, или убежать, получив знания — проще. Сандавира выбрала из двух зол меньшее и не прогадала. В воспоминаниях Петуньи ее сестра магичила без последствий, взлетая на непродолжительное время. Сильная ведьма была.

Боль прошла, как не бывало, и результаты диагностики организма принес положительные и отрицательные известия.

Сандавира полностью поглотила душу прежнего владельца этого тела, попутно выжгла ему разум. Так что на его память можно не рассчитывать. Но это слегка увеличило ее и так немаленький размер источника. Мальчик был силен, если бы ему дали вырасти, многие побоялись бы пойти против него... напрямую, но все смертны, и хитростью можно убить любого.

Объем источника возрос, но еще полностью не восстановился.

Отличное состояние здоровья ее порадовало. Можно однозначно утверждать, ориентируясь на воспоминания Петуньи, что причиной отсутствия болезней являлось слияние душ, ведь изначальный владелец тела был довольно хил.

Поглощение еще одной души могло немного улучшить и так ставшее великолепным здоровье, а также отобрать все без исключения воспоминания и таланты. Однако оно и опасней магии разума. Нужно сломить волю жертвы с помощью, например, пыток. Без этого не стоит поглощать. Она никогда не нарушала этого принципа, как большинство ее знакомых. А ведь столкнувшись с сильным разумом можно подавить свою личность. К тому же лучше съедать только талантливых существ и желательно, чтобы они и магами были. Эх, мечты-мечты.

Ей стоило временно воздержаться от поглощений душ. Ведь нынешнее тело не настолько прочное, как прошлое. Оно не способно выдержать всю мощь ее источника без негативных последствий. Травмы — самая малая плата за переизбыток сил, а вероятность смерти не такая уж маленькая. Тело может взорваться, как воздушный шарик.

Предвидя возможные последствия во время переноса Сандавира озаботилась тем, чтобы ее основные таланты (к магии разума и идеальный контроль), а также все знания гарантировано остались целы, направив всю доступную энергию на защиту областей души, где они находились. Из-за того, что на сохранность всего остального ей не хватило бы сил, то нет ничего удивительного в том, что во время вселения часть опыта, талантов и даров стерлась. Благо хотя бы способность к пожиранию была, теоретически, вне опасности. Только с уничтожением или повреждением души она могла исчезнуть. Сам ритуал, перенесший ведьму сюда, имел дополнительную страховку и охранял целостность ее сущности. По этой же причине источник магии не должен был получить ущерба.

Стирание талантов, опыта, знаний, даров — не повреждение души. Оно происходит с любой душой, перешедшей грань между мирами. Лишь источник магии и способность к пожиранию не подвержены этому и сохраняются даже при полном перерождении.

После вселения из-за увеличения резерва ее идеальный контроль немного просел. Для его восстановления необходимо время. Нынешнего контроля ей не хватит, чтобы полностью обезопасить тело от вредных на данный момент излишков магии. Это если не учитывать, что сильные эмоции отрицательно влияют на способность управлять магией. Хотя на ней это отражается в меньшей мере, чем на других, но она все же не является сейчас исключением.

Это тело до ее вселения не имело ментального таланта. Оно не приспособлено к магии разума. Из-за чего ей не доступны все ее способности из прошлого мира. И пока она не может даже идеально контролировать свои эмоции, как раньше. Тренировки, естественно, решат эту проблему. Но для этого также нужно время.

А пока придется постоянно сливать большую часть резерва (благо это не сложно) и применять покров силы. Щит, который Сандавира почти неосознанно использовала сразу после вселения: если бы ей пришлось защищаться, то тот смог бы оградить ее от большинства урона. Он потребляет много сил, и для удержания контроля над ним, приходилось прилагать массу усилий. Щит отличный тренажер.

После усвоения части памяти тети этого тела, удалось выяснить, что мальчик потомственный волшебник и для таких как он в этом мире существуют заведения, где обучают управляться с магическим даром. Возможность учиться в магической школе казалась ей занимательной, ведь она никогда не отказывалась от дополнительных знаний. На одиннадцатый день рождения ее ждет приглашение в подобное учебное заведение.

Мальчика, в которого ей повезло попасть, зовут Гарри Поттер. Исходя из знаний Петуньи, Поттер знаменит в мире магии. Дамблдор, директор волшебной школы, любезно оставил письмо в корзинке с младенцем, где поделился этой информацией. С одной стороны известность — плохо, так как многие еще до встречи с Гарри уже составили о нем свое мнение, но, с другой стороны, можно извлечь из этого выгоду, так как такими людьми легче манипулировать. Более того, слава довольно положительная — годовалый ребенок, убивший могущественного мага, на этом можно сыграть. И если правильно себя подать, то никто не будет удивлен, что он очень одарен.

Конечно, Сандавира будет занижать свои способности, но слабой она себя не будет выставлять. Репутация очень важная вещь, и если все будут считать, что она не может дать отпор, о нее будут вытирать ноги. А может это просто ее гордыня дает о себе знать.

Сандавира усмехнулась, о своих недостатках она прекрасно знала, но старалась использовать их себе во благо.

Ей несказанно повезло из-за отсутствия у Гарри Поттера контактов с Магическим миром и ровесниками-волшебниками. Никто из будущих сокурсников и преподавателей не знает, каким был мальчик до вселения одной ведьмы в него. И с возрастом тела посчастливилось, ведь дети такие изменчивые, за короткий промежуток времени может кардинально поменяться характер. К тому же, какими бы одаренными дети ни казались, взрослым свойственно недооценивать их, считая себя умнее и мудрее.

Хотя, сначала надо понять менталитет здешних, возможно все ее умозаключения и яйца выеденного не стоят? В ее мире к магам, вне зависимости от их возраста, другие существа относились с опаской, страхом, благоговением, раболепием или со всем вышеперечисленным. Но в круге себе подобных носители дара ценили лишь силу. Возраст, пол, внешность — все вторично.

А обычным людям, насколько ей было известно, не было свойственно ставить на руководящие должности детей. И если и происходили подобные случаи, то такое не воспринималось естественно. Они считали унизительным, когда ребенок был главнее их, даже если он и являлся лучшим.

Но если судить по матери этого тела, то от людей маги не отличаются своим мышлением. Но не стоит исключать, что Лили Поттер могла притворяться... Другими словами, стоит сначала пообщаться с волшебниками, а потом делать какие-то прогнозы и строить планы.

Один из важных вопросов: кто оплачивает учебу? Вроде Лили ничего не платила, но это не значит, что все осталось неизменным. Тем более, у Петуньи удалось узнать, что мать Гарри состояла в каком-то ордене, и неизвестно добровольно или она так деньги за учебу отрабатывала. Сестры были не очень дружны, так что тут ничего не возможно точно утверждать. А то волшебницу не прельщало потом работать на какого-то лордика из-за того, что она не может оплатить учебу. И у нее возник еще один вопрос, не менее важный, чем первый: "А есть ли воинская обязанность, и если да, то сколько надо отдать лет на благо родине?"

Так, за размышлениями, Сандавира не заметила, как заснула.

========== Глава 2 ==========

На следующий день выяснилось, что Гарри Поттер должен ходить в школу для обычных людей. Хорошим моментом было то, что под конец года там можно и не появляться.

Однако ее больше беспокоил другой вопрос. В мире Сандавиры существовали заклинания, способные определить истинное имя, данное при рождении. Она не исключала, что и здешние волшебники способны на это. Из-за чего только у нее восстановился весь резерв после переноса в этот мир, как Сандавира, взяв с собой Петунью, разыскала заброшенный дом, находившийся на огромном расстоянии от Тисовой улицы.

Сандавира не желала и дальше искушать судьбу, используя очень сильную магию в доме, где жила. Менталистика и простенькие заклинания — практическим путем было установлено, что при их применении никто не бежит ее изобличать (учитывая, что Лили спокойно колдовала до школы, то можно было не сильно опасаться ненужного внимания), а вот ритуал, который она проведет, выделяет значительные эманации силы. Существует не нулевая вероятность, что волшебники захотят проверить (при условии, что подобное отслеживается) откуда взялось столь много магической энергии. Так что лучше перестраховаться. К тому же ей было любопытно изучать новый мир. Небольшое путешествие ее не тяготило и доставило лишь радость.

Отвод глаз обезопасил их от возможных свидетелей. Переступая через дырки в деревянном прогнившем полу и плохо пахнущий мусор, она равнодушно оглядела стены с ободранными некогда светлыми обоями, плесень, поселившуюся в углах, и забитые досками окна. Сотворив кушетку из помятой железной банки, Сандавира коротко бросила Петунье:

— Ложись, — и та, будучи послушной марионеткой, выполнила приказ. Взмах руки и тетя этого тела заснула.

Сандавира, конечно, понимала, что эти действия излишни, она все равно сотрет Петунье память обо всех компрометирующих ее моментах. Однако ей не нравилось, когда посторонние существа наблюдают за ее работой, если это, конечно, не жертвы. Вдобавок сонные чары расходуют ничтожные крупицы сил.

После ритуала, который ведьма собиралась провести, любое заклинание и зелье будет показывать, что ее зовут Гарри Поттер, и она сама будет чувствовать, что это ее имя. Оно станет истинным.

Сандавира отчистила заклинанием небольшую часть пола размером метр на метр, где не было выбоин и села на колени. Она разрезала себе запястье магией даже не поморщившись и, используя свою кровь как краску, начертила на полу символы, чем-то похожие на иероглифы, виденные ею на вывеске китайского ресторана сквозь стекло автобуса, в котором ведьма с Петуньей добирались до этого места. Закончив рисунок, начертив круг вокруг себя и залечив раны, она стала читать заклинание на своем языке.

— ... Меня зовут Гарри Джеймс Поттер, — прошептала она напоследок, и круг засветился зеленым, что означало, что ритуал проведен правильно.

Сандавира, нет, уже Гарри, даже не попыталась подняться, ощущая головокружение и слабость. Она потратила слишком много магии за раз, но, стиснув зубы, колдунья переборола себя и произнесла еще одно заклинание, которое стерло все следы творимой волшбы.

Дав себе несколько минут отдыха, она пошатываясь встала с холодного пола и разбудила Петунью. Можно было возвращаться на Тисовую улицу.

* * *

Гарри, верная своим обещаниям, стерла память Петуньи по прибытию в ее новый дом, а после того, как ведьма восстановилась, сразу же занялась созданием очень полезного и необходимого артефакта из своего мира, взяв за основу толстую тетрадь, куда сливала львиную долю резерва. Работы ей хватит на год.

После манипуляций с сознанием, Петунья была легко внушаема, если приказы, просьбы и команды исходили от волшебницы. К своему сыну и мужу миссис Дурсль относилась как и прежде... За одним исключением: она постепенно настраивала их, чтобы они лучше относились к Гарри. Чисто по-женски, то там сказала, что племянник восхищается дядей, или скорее его предприимчивостью, то с Дадли проведет беседу, что, мол, он сильнее и должен оберегать мелкого кузена и много еще таких вроде маленьких вещей, но такое поведение давало шикарный результат. Можно было бы применить магию, конечно, но ей больше нравились вот такие манипуляции, так было интересней. Магия — вся ее жизнь, но без разума она не сможет раскрыть весь свой потенциал.

"Пока мне неизвестно на что способны здешние менталисты, лучше не проявлять первой инициативу и не лезть в сознание волшебников. Не стоит исключать и наличие артефактов, защищающих разум от внешнего вмешательства..." — приняла решение Гарри.

Друзья Дадли, Пирс, Деннис, Малкольм и Гордон перестали задирать Гарри Поттера, так как его кузен был их предводителем, то его отношение передавалось и им. Дружная компания юных хулиганов постоянно играла вне дома, пропадая до вечера и говоря родителям, что они находятся друг у друга. Краем уха она слышала, что они нашли себе новую жертву, которую терроризируют. Но это были уже не ее проблемы.

В начале июня во второй спальне Дадли сделали ремонт, поселив там племянника.

* * *

Гарри, выйдя из душа, замерла на мгновение перед зеркалом. Она отстраненно отметила красивую мордашку, худое мальчишеское тело без намека на женственные линии и словила себя на мысли, что ее подсознание не ассоциирует себя с этим обликом.

Проведя пальцами по своему новому отражению, стирая пар, осевший на гладкой поверхности, Гарри явственно осознавала, что всю оставшуюся, как она надеялась, чрезвычайно долгую жизнь ей суждено провести в мужском теле.

"Мне повезло, что я не попала в безобразного монстра, огра, например, или гоблина, — подумала она с насмешкой над собой. — Хотя... Ведомая своим тщеславием, я бы стала самым симпатичным чудовищем".

Не рационально думать о себе, как о женщине. Но чтобы на самом деле принять новое тело нужно время. Она ничуть не сомневалась в своей способности адаптироваться к любым условиям и ситуациям, однако зачем идти по сложному пути? В этом нет выгоды. Необходимо всего лишь провести ментальное воздействие на себя, и она будет мысленно отождествлять себя с мужским полом. А через двадцать один день ей не понадобится даже магия, наступит привыкание, и ее самосознание навсегда изменится... Если, конечно, в будущем его не придется еще раз менять.

Делая глубокий вдох, она переступила через себя, перестраивая свое сознание.

* * *

С помощью разговоров с миссис Дурсль и просмотра телевизора, он перестал говорить с акцентом, что позволило социализироваться в местном обществе. Ему нужна была практика общения с людьми этого мира, так как в будущем могут возникнуть вопросы, на которые он не сможет дать ответы, чисто из-за различия культур разных миров. Гарри не думал, что если он не будет знать о существовании, предположим, самолета, его заподозрят в чем-то нехорошем, но вопросы это породит. Поттер понимал, что за пару месяцев не станет полностью своим для этого общества. Но имитировать нужное поведение он сможет. А для этого необходимы хотя бы поверхностные знания о мире простых людей и практика общения. Благо от детей тут мало требуют, для возраста этого тела знаний вполне будет достаточно.

Начал Гарри с малого: ходил в магазин за покупками с Петуньей, в салон красоты и сидел рядом во время чаепития с соседками тети этого тела.

Пару бесхитростных комплиментов позволили завоевать расположение подруг миссис Дурсль. Тут сыграла не последнюю роль его красивая внешность, ведь сложно не умилиться, когда на тебя глядят широко распахнутыми наивными зелеными глазами прелестный ребенок.

Теперь о Гарри ходила слава, как об сообразительно, хорошо воспитанном и милом ребенке, ведь леди не скупились и рассказывали своим супругам, что их считают красивыми, умными, добрыми... В зависимости от того, какими они хотели казаться перед другими людьми, такие комплименты он им и делал.

Теперь вся округа или положительно, или индифферентно относится к Гарри Поттеру.

Отношение Вернона к магии тоже улучшилось. Он ее не полюбил и видеть в своем доме ее проявления не желал, но все же начал думать о том, что от нее может быть польза. И главным достижением манипулятора стало то, что мистер Дурсль готов был оплатить его учебу в школе магии, что не могло не радовать.

Оставался еще один момент, незначительный, но все же нужно было обезопасить себя и с этой стороны. После того, как он стал хозяином этого тела, исправились физические дефекты мальчика: кости укрепились, с кожи пропали мелкие изъяны, волосы лучше стали расти, зубы побелели, ушел желтый налет и кариес, исправилось зрение. После поглощения всегда так, поскольку организм перестраивается, ведомый стремлением двух душ достичь чего-то более совершенного, чем существовало прежде. Из-за этого в его мире не было некрасивых магов, если, правда, они сами себя не обезображивали. Но тут всё зависело от качества материала. Для улучшения внешности подойдет почти любое существо, но для нормального увеличения источника необходимо, чтобы донором был маг и желательно, не слабее, а сильнее реципиента.

Так, для примера, чтобы увеличить свой резерв настолько, насколько дало слияние с изначальным хозяином, Гарри придется поглотить души миллионов обычных людей (каждая душа существа, обделенного магией, вызывает незначительное одноразовое повышение объема источника) и то, если у него даже возникнет подобная мысль, из-за большого количества разумов, он просто перестанет существовать. Из-за таких издержек профессии, маги, за редким исключением, не жили друг с другом, небезосновательно подозревая ближнего носителя дара в желании стать могущественней за счет утратившего бдительность. Сколько он сам поглотил таких, а сколько раз его пытались...

Но он отошел от темы, надо было легализовать отсутствие одной яркой приметы мальчика, а именно очки. Фиктивные справки от окулиста творят чудеса. И медицинская карточка пополнилась записями о длительном лечении зрения. О чем Петунья рассказала всем соседям, мимоходом похвалив себя за усердие в лечении племянника.

* * *

Среда ничем не отличалась от других дней, кроме того, что в утренней почте было найдено письмо: "Мистеру Г. Поттеру дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня".

Взяв почту, волшебник направился на кухню. Протянув мистеру Дурсль счет и открытку, он сел на свое место и начал медленно вскрывать желтый конверт.

* * *

Петунья оторвалась от чашки с кофе и со страхом посмотрела на конверт в руках племянника, но постаралась успокоиться. Она знала, что ОНО придет, и, как ей казалось, была к этому готова, но чувства взяли верх. Миссис Дурсль поставила чашку на стол, ее руки тряслись, часть жидкости расплескалась на гладкую, отполированную поверхность.

— Что будем делать? — услышала она вопрос своего мужа. Его голос подействовал на нее успокаивающе.

— Ответить мы не можем, у нас нет совы, — на последнем слове ее голос стал тише. Она растерянно посмотрела на волшебника.

— Тогда мы не будем отвечать, — не отрывая глаз от письма, произнес ее племянник.

— Будем их игнорировать? — спросил Вернон. — Хорошо, эта идея мне нравится.

Через пару дней ему пришлось пожалеть о сказанных словах.

* * *

Исходя из данных, полученных непосредственно из памяти Петуньи, сова должна принести письмо, и с ее помощью нужно было дать ответ. Но как, во имя Двуликой, прислать ответ, если совы сбрасывают письма и сразу улетают, а другие передает обыкновенный почтальон? Местные маги настолько безумны? Или письма рассылаются с помощью магии, без вмешательства волшебников? Обе версии имели право на жизнь.

Время для ответа у него еще не вышло, и он решил посмотреть, до чего дойдет этот фарс с конвертами.

Если так дальше будет продолжаться, то придется идти в Косой переулок вместе с миссис Дурсль. Сама тетя не помнила точных деталей, как туда пройти, но на самом деле память человека ничего не забывает, просто со временем нужно прилагать больше усилий для поиска нужного. Гарри не составит труда еще раз посмотреть тот отрывок жизни, и он был уверен, что без проблем найдет вход. Если, конечно, за столько лет они его не перенесли.

В крайнем случае, он поймает сову и не даст ей улететь сразу. Но не хотелось бы так выходить из образа мальчика, который вряд ли сможет ее поймать, без того, чтобы нанести вред птице (впрочем, можно попробовать с помощью самозатягивающейся петли), а магией, что будет проще, тоже не очень хороший вариант. Гарри не хотел светить свои возможности, пока не поймет, на какие заклинания способны здешние носители магии, а то вдруг они записывают все, что видит сова? Может попросить Вернона половить сов? Вполне нормальная идея, хоть он повеселится, когда мистер Дурсль будет прыгать по газону, пытаясь поймать птицу.

Но все эти запасные планы ему не понадобились. В понедельник, ближе к двенадцати ночи, постучали в дверь. Очень громко и настойчиво.

========== Глава 3 ==========

Уважаемый член общества Вернон Дурсль спал, и снился ему не самый благопристойный сон. Мистер Дурсль, уже директор собственной фирмы, сидел в своем офисе и властно смотрел на трех молодых девушек: блондинку, брюнетку и рыжую. Три красавицы взирали на него с восхищением, а он не мог решить, какую из них сделать своей секретаршей. Чтобы облегчить себе выбор, он встал и начал ходить вокруг каждой из них, как бы невзначай прикасаясь, то к плечу блондинки, то к попе брюнетки, как кто-то постучал в его кабинет:

— Я занят, придите позже, — не отвлекаясь от осмотра кандидаток, произнес новоиспеченной директор фирмы.

Бум-бум! — грохот стал сильнее. Вернон с раздражением отвлекся от своего занятия, его кто-то толкнул в бок. И еще раз. Послышался голос жены, ему стало страшно, куда девать девиц?

— Вернон, проснись же!

Мистер Дурсль открыл глаза, первое, что он увидел, обеспокоенное лицо жены, освещенное светом луны, которая склонилась над ним.

Бум! — стук повторился в реальности.

— Сколько времени? — хриплым после сна голосом, спросил Вернон.

— Почти двенадцать, — шепотом ответила жена, — дорогой, мне страшно, кто-то ломится в дом, надо вызвать полицию.

— Полицию? — переспросил мистер Дурсль, еще не отошедший от сна, где он был властным директором фирмы. — Да я им сейчас головы поотрываю. Где мое ружье?

Вернон довольно резво соскочил с кровати и подошел к шкафу. Петунья взяла фонарик, который лежал на прикроватной тумбочке. Он открыл дверцу, а миссис Дурсль направила свет в сторону шкафа.

Бум! — незваный гость все больше бушевал.

Введя нужный код на панели сейфа, мистер Дурсль открыл крышку и достал ружье. С грозным, как ему казалось, видом, он открыл дверь и направился вниз. Петунья, в руках которой был фонарик, последовала за ним, освещая ему и себе дорогу.

Спустившись вниз, они застали картину того, как входная дверь с грохотом сорвалась с петель и упала на пол.

В дверном проеме стоял лохматый гигант. Высоченный, с черными глазами и длинной клочковатой бородой, в потрепанном плаще до пола, он переступил порог их дома, наклоняя голову, чтобы не удариться.

Вернон уже пожалел, что не вызвал полицию, но, посмотрев на жену, которая пугливо пряталась у него за спиной, он собрал все свое мужество и произнес:

— Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения!

— Дурсль, да? — спросил гигант, делая шаг вперед, игнорируя законные требования хозяина дома. — А где Гарри?

— Что вам надо от моего племянника? — из-за спины Вернона послышался голос его жены.

— В Хогвартс забрать, конечно, — ответил свирепый на вид взломщик, — собственно, для чего же еще? Ах да, совсем забыл, я принес кой-чего ему... Может, там помялось слегка, я... э-э... сел на эту штуку по дороге... но вкус-то от этого не испортился, да?

Гигант вытащил из кармана плаща слегка помятую коробку:

— Так где он?

— Здесь, — раздался голос Поттера, потом показался силуэт, который подошел к включателю — зажегся свет.

Поморгав, чтобы глаза привыкли к свету, все трое повернулись к говорившему. Гарри был одет в пижаму зеленого цвета, волосы его были, как всегда, растрепаны, и, Вернон с неодобрением покосился на него, доходили уже до плеч.

— Блэк? — спросил гигант едва слышно и тут же покачал головой, будто с чем-то не соглашаясь. — Гарри? — с сомнением спросил незваный гость и внимательно присмотрелся. — Точно Гарри. Чего-то мне думалось, на папку будешь похож. А ты больше на мамку смахиваешь, даже зеленые глаза, как у нее.

— А вы кто? — спросил мальчишка.

— А ведь точно, я и забыл представиться, — бородатый смущенно улыбнулся. — Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.

Хагрид подошел ближе к Поттеру и протянул руку для пожатия. Племянник сделал шаг назад.

— Не надо меня бояться, я тебя не обижу, когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, на руках тебя держал, — Хохотнул хранитель ключей. — Я вот принес тебе письмо и подарок. В общем, С Днем Рождения!

Хагрид протянул коробку и письмо Гарри, тот осторожно взял и то, и то.

— Письмо я читал, — более теплым голосом сказал Поттер, — но где взять эти все вещи и как написать ответ, что я согласен учиться в Хогвартсе?

— Читал? — переспросил Хагрид. — Это хорошо. Ответ... Спасибо, что напомнил, клянусь Горгоной, я полностью забыл об этом.

Хагрид хлопнул себя по лбу, а затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, — а также длинное перо и свиток пергамента. Хранитель ключей начал писать, высунув язык, а племянник Вернона встал так, чтобы можно было прочитать написанное:

Дорогой мистер Дамблдор!

Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с вами все в порядке.

Хагрид!

Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу на улицу.

Вернон, поняв, что никто их убивать не будет, успокоился и опустил ружье. Мальчик предупреждал, что кто-то может за ним прийти, но он не думал, что это произойдет ночью, и гость выбьет дверь. Они точно ненормальные, кто из адекватных людей так поступает?

— У вас чайку не найдется? А то горло пересохло, — Хагрид потопал в гостиную комнату, без спросу, обернувшись, продолжил. — Или чего покрепче, а?

От наглости гиганта, Вернон покрылся красными пятнами, и процедил сквозь зубы:

— Вы когда отведете мальчишку за покупками?

— Э... Завтра.

— Вот тогда и приходите, а сейчас выметайтесь из моего дома!

* * *

Видя, что Вернон начинает закипать, и понимая, что их ссора ничем хорошим не закончится, Гарри решил вмешаться.

— Тетя Петунья, заварите всем нам чай? — в ответ та механически кивнула и пошла на кухню. — Давайте все сядем, у меня есть еще пара вопросов к вам, мистер Хагрид.

— Задавай. И эта... Давай без "мистеров", по-простому, не на светском рауте же мы, — Хагрид сел на диван, тот скрипнул под его весом. Вернон умостился в кресле, положив ружье на колени, а Гарри напротив них.

— Хорошо, — произнес Поттер. — Сколько стоит обучение в Хогвартсе, и какое количество денег надо взять для того, чтобы купить все необходимое для учебы?

— А ты не беспокойся, за школу уже заплачено, а деньги брать с собой не надо, мы в "Гринготтсе" их возьмем, — Хагрид задумчиво почесал голову. — Ты, что ли, думаешь, что твои родители о тебе не позаботились?

— Дяде и тете ничего не говорили о том, что мое обучение уже оплачено, — не показывая внутреннего раздражения, Гарри задал вопрос. — А что такое "Гринготтс"?

— Наш банк, — Хранитель ключей старался поудобней умостится на диване, послышался скрип, то ли от предмета мебели, то ли скрежет зубов Вернона. — Там гоблины всем заправляют.

"Странный мир, наверно тут гоблины не такие, как в моем мире, как же мало информации", — подумал колдун, а вслух спросил:

— Расскажешь про гоблинов и "Гринготтс"?

— Гоблины опасные существа, с ними лучше не связываться, но надежней "Гринготтса" места нет, если тебе надо что-то спрятать. Разве что Хогвартс, — его монолог перебило появление Петуньи с чаем. Та несла поднос с четырьмя чашками, заварочным чайником, молочником и сахарницей. На блюдечке лежали конфеты и печенье, а также торт, принесенный гостем. Гарри поднялся помочь тете, расставляя все на столик возле дивана. Разлил по чашкам чай, добавил в чашку Петуньи молока и сахара и сразу передал ей. Та благодарно кивнула и села во второе кресло, возле мужа. Себе же волшебник насыпал две ложки сахара, а Вернону четыре.

— Молоко, сахар? — адресовав вопрос Хагриду, Гарри передал чашку Вернону.

— Э... Пять ложек сахара, можно? — Поттер кивнул в ответ.

— Так на чем я остановился? — сам себя спросил Хагрид, беря в руки чашку чая. — Да не важно, сам завтра все увидишь, когда за деньгами пойдем — заодно и я там дела свои сделаю. Дамблдор мне поручил кой-чего, да! Он мне всегда всякие серьезные вещи поручает. Тебя вот забрать, из "Гринготтса" кое-что взять.

Здешний мир магии казался ему все безумней, с каждым новым фактом, который он получал. Странная доставка писем, представитель школы — какой-то недалекий дикарь (или хороший актер), Дамблдор, исходя из данных письма, директор школы магии, посылает к нему не преподавателя, а прислугу. Впрочем, эти выводы могут быть преждевременными.

— Что-то я засиделся у вас, — Хагрид одним глотком выпил все содержимое своей чашки, а потом зевнул. — Я завтра утром приду, лады?

Три кивка ему были ответом.

Гигант встал с дивана, взял себе конфет и печенья с блюдца, которые положил себе в карман, и направился к выходу. Увидев, что дверь сломана, он смущенно улыбнулся Петуньи, Вернону и их племяннику, которые пошли его проводить:

— Вы меня извините за это, — он взял зонтик и направил его на сломанную часть дома, из зонтика вышел синий луч, и лежащая на полу дверь плавно встала на свое обычное место. — Вот, теперь все. До завтра.

— До завтра, — Гарри единственный ответил на прощанье.

Хагрид перешагнул порог дома, Петунья закрыла за ним дверь. Не сговариваясь, все трое пошли по своим комнатам. Каждому было, о чем подумать.

Только Дадли тихо храпел в своей кровати, не подозревая о странном ночном визите.

========== Глава 4 ==========

Гарри задумчиво рассматривал сереющее небо, лежа на кровати. Мысленно он еще раз воспроизвел диалог с Хагридом и тщательно проанализировал свое поведение. Построив стратегию своих дальнейших действий, он переключился на иную тему.

Гарри сделал надрез на левой ладони и провел над ним пальцами правой руки. Золотистая магия обволокла порез, снова исследуя его кровь. Как и в прошлый раз, сразу после вселения, она показывала наличие странной защиты и рассказывала о ее свойствах.

Припоминая момент вселения, он в который раз заметил странность: душа мальчика была подозрительно двойственная. Наличие шрама, оставленного убийцей родителей оригинального хозяина, занимательная защита, обнаруженная в крови... Гарри перепроверил созданные им воспоминания исчезновения шрама, основанные на его знаниях о ритуалах и обнаруженных данных. Не найдя проблем, он залечил рану и закрыл глаза, решив немного вздремнуть.

* * *

Утром, сразу после завтрака, пришел Хагрид. Не задерживаясь, чародей с великаном направились на станцию, где сели на поезд до Лондона.

По пути Хранитель ключей рассказывал, насколько важный этот человек — директор школы, что аж сам министр магии, Корнелиус Фадж, бегает, чуть ли ни каждый день, к нему за советом. Также рассказчик поделился общеизвестными сведениями о защите банка "Гринготтс". Драконы охраняли сейфы, а незадачливых воришек, посмевших посягнуть на золото и имущество, скармливали им. Мужчина упомянул, что хотел бы завести себе такого же крылатого и чешуйчатого питомца.

При магглах (как объяснил Хагрид, этот термин использовали для обозначения людей без магии) порученец Дамблдора вел себя так словно это он попал из иного мира, а не Гарри. Интересно насколько это типично для других волшебников?

Наконец, после утомительной поездки на метро, они вышли на оживленную улицу. Хагрид шел быстро, из-за его габаритов люди уступали ему дорогу, и Гарри всего-навсего необходимо было следовать за ним, чтобы не страдать от давки. Где-то минут через двадцать Хагрид остановился перед неприметным баром.

— "Дырявый котел", — произнес Хранитель ключей. — Известное местечко.

— Это единственный проход в Косой переулок? — полюбопытствовал он.

— Нет, но другие находятся дальше. Но хватит разговоров, пошли, — Хагрид открыл дверь и завел ее внутрь.

Темный обшарпанный бар с сомнительной публикой не удивил Поттера. В воспоминаниях Петуньи он уже видел "Дырявый Котел".

После того, как они зашли внутрь заведения, наступила тишина. Несколько человек улыбнулись великану, видимо его знакомые. Бармен, старый и лысый, взял стакан и спросил у Хранителя ключей:

— Тебе как обычно, Хагрид?

— Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и попытался хлопнуть его по плечу. Но, вспоминая выбитую дверь, он увернулся. Великан хмуро на него глянул из-под густых бровей.

Посмотрев, что ничего интересного не произошло, люди вернулись к прерванным разговорам.

Хагрид вывел его из бара в маленький двор, со всех сторон окруженный стенами из кирпича. Здесь не было ничего, кроме урны и нескольких сорняков. Хранитель ключей вытащил зонт и забормотал:

— Три вверх... Два в сторону.

Он трижды коснулся стены зонтом. А Гарри запоминал последовательность. Места, до которых Хагрид дотронулся, задрожали, зашевелились, в середине появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними открылась большая арка. За ней начиналась мощенная булыжником извилистая улица.

— Добро пожаловать в Косой переулок, — произнес Хагрид.

— Последовательность меняется? — задал он интересующий его вопрос.

— А? — Хагрид глупо посмотрел на мальчика, немного обескураженный, не заметив изумления на лице Гарри. — Нет, не меняется.

Арка закрылась, стоило только им пройти сквозь нее. Первый магазин, который увидел Поттер, продавал котлы.

— Так. Сначала возьмем деньжат, а потом пойдем за покупками, — деловито проговорил Хагрид.

Молча кивнув, он последовал за великаном, который направился вверх по улице. Хагрид резко остановился перед высоким белоснежным зданием с бронзовой дверью, которая ярко контрастировала с самим строением, а по бокам от нее стояли странные существа, одетые в золотые ливреи: невысокого роста, с острой бородкой, смуглой кожей и тонкими, непропорционально длинными пальцами.

— Гоблины? — спросил Гарри.

— Да.

Они поднялись по ступенькам, гоблины поклонились им, когда те входили внутрь. Их встретила вторая дверь, словно отлитая из серебра, на которой была выгравирована занимательная надпись:

Входи, незнакомец, но не забудь

Что у жадности грешная суть

Кто не любит работать, но любит брать

Дорого платит — и это надо знать

Если пришел за чужим ты сюда

Отсюда тебе не уйти никогда.

Еще два сотрудника банка с поклонами встретили их, когда они прошли сквозь серебряные двери и оказались в огромном мраморном холле. За длинной стойкой, на высоких стульях, сидели гоблины: одни что-то записывали, взвешивали, пересчитывали монеты, изучали драгоценные камни, другие впускали и выпускали людей из многочисленных дверей.

* * *

Гоблин Серботар с раздражением посмотрел на новых посетителей: один явно полувеликан, но мнит себя выше их, гоблинов, и человеческий детеныш — маг. С брезгливостью наблюдая, как этот дикарь роется в карманах плаща в поисках ключа, он думал о тех временах, когда можно было убивать таких, как эти. Будь его воля, сейчас бы он расцарапал в кровь лицо этого ущербного полукровки, недочеловека — недовеликана, а потом съел бы его сердце.

Стараясь казаться вежливым, он перевел взгляд на знаменитого детеныша. Мелкий волшебник пристально его рассматривал, с каким-то исследовательским интересом. Серботар поборол дрожь: имея слабый дар эмпатии, гоблин чувствовал, что детеныш относится к нему, как хищник к добыче, не очень приятные эмоции. Подобное редко встретишь среди человечков. В общении с подобными экземплярами необходимо проявлять разумную осторожность — они, как правило, несли с собой неприятности.

Старый гоблин взял письмо от Дамблдора у полувеликана и постарался вникнуть в написанное, делая себе заметку не злить знаменитого победителя Темного Лорда. Может и правду говорят, что этот мелкий маг может подхватить знамя Неназываемого? Да нет, бред, ему, Серботару, просто надо отдохнуть, а то глупые мысли лезут в голову.

Тряхнув головой, он позвал Крюкохвата, чтобы тот проводил посетителей. И сам не заметил, как облегченно выдохнул, когда за дверью скрылась маленькая фигура мага.

* * *

Крюкохват повел клиентов банка к тележкам, которые возили посетителей к сейфам. Полувеликан, как заметил гоблин, с огромным трудом залез внутрь, а маленький волшебник, напротив, с легкостью. Из природной вредности, работник банка поставил скорость на максимум, но этим простофилям этого знать без надобности. Крюкохват с садистским удовольствием наблюдал, как полувеликана чуть не стошнило... А детенышу хоть бы хны.

Тележка остановилась, и все трое выбрались из нее. Полувеликан прислонился к двери, пытаясь прийти в себя. Гоблин подошел к двери сейфа и привычным движением ее отпер. Мерзкий дикарь остался снаружи. Детеныш прошел внутрь сейфа, никак не выражая даже намека на восторг от вида золота. Все меньше нравился ему этот малолетний человечишка.

— А книги есть? — задал вопрос знаменитый маг.

— Нет, в вашем сейфе нет книг, — ответил Крюкохват, заметив, что тот начал разговор только после того, как убедился, что полувеликан их не слышит.

— Есть ли еще в банке сейфы, которые принадлежат мне?

— Нет.

— А сколько здесь монет? — продолжал любопытствовать мальчик.

— Двести шестнадцать тысяч галлеонов, шестнадцать сиклей и пять кнатов, — ответ гоблина был педантично точным.

— А могут другие существа заходить в мой сейф?

— Да, если у них будет ключ, — произнес Крюкохват и скривился, как от зубной боли, ему не хотелось раскрывать эти детали. Вот не узнал бы сегодня детеныш эту информацию, может, кто-то обманом смог бы заставить знаменитого мага отдать ключ от сейфа. Какой-то ушлый гоблин, например. А так у него магический контракт: всю информацию, касающеюся финансов волшебников, если те зададут прямой вопрос о них, гоблин не имел права умалчивать или лгать о их состоянии.

— А кто-то изымал деньги, предположим, за последние одиннадцать лет? — задал еще один вопрос мелкий маг.

— Нет, за последние одиннадцать лет никто не брал деньги из сейфа.

— А поступления были на мой счет?

— Да

— Сколько?

— Пятьдесят тысяч галеонов, десять сикелей и три кната.

— Откуда взялись эти деньги?

— Двенадцать тысяч галеонов и 2 кната — пожертвования как победителю Того-кого-нельзя-называть. А остальные — доход с акций от предприятий, в которые вложился еще ваш дедушка, — Крюкохвата уже начал утомлять этот допрос. "Какая кому разница, откуда деньги — главное, что их дают просто так, не так ли?" — Гоблин задал мысленно риторический вопрос.

— Хорошо. Есть ли еще какая информация про мои финансы, которую я должен знать?

— Мы должны отправлять вам отчеты о прибыли каждый месяц, — раздраженно произнес банковский работник.

— Отлично, буду ждать его в следующем месяце, — пакостно улыбнулся мелкий поганец.

— Долго вы там? — послышался голос полувеликана.

— Уже идем, — беря пригоршню золота, произнес зеленоглазый маг и пошел на выход из сейфа. Недовольный гоблин последовал за ним.

— Этого хватит? — спросил детеныш у Хранителя ключей, протягивая две ладони, полные галлеонов.

— Даже более чем, — ответил полувеликан. — С твоими деньгами разобрались, а теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать.

Когда они снова залезли в тележки, то этот дикарь попросил помедленней, но гоблин, с ухмылкой, соврал, что тут есть только одна скорость.

Поездка к семьсот тринадцатому сейфу, на взгляд гоблина, прошла обыденно и ничем не примечательно. Хагрид вытащил маленький невзрачный сверток из коричневой бумаги, и они вернулись обратно в мраморный холл банка.

========== Глава 5 ==========

После полутьмы банка, когда Хагрид и его спутник оказались на улице, яркое солнце слепило глаза. Они еще немного прошли по улице и остановились возле вывески: "Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни".

— Ну что, надо бы купить тебе форму. Слушай, Гарри, ты... Э-э... Не против, если я заскочу в "Дырявый котел" и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в "Гринготтсе"... Мутит меня после них, — ведьма взглянула на говорившего, и правда, Хагрид был бледным.

— Конечно, можешь не беспокоиться, — ответил Гарри. Полувеликан благодарно ему кивнул и пошел вниз по улице. Судьба явно благоволила к нему, даже не пришлось искать предлога, чтобы остаться одному.

Он постоял до того момента, пока спина его сопровождающего не скроется из виду, и решительно направился к книжному магазину, который Гарри заприметил по дороге к волшебному банку. Дойдя до вывески: "Флориш и Блоттс", Поттер сбавил скорость шага и решительно открыл дверь.

От разнообразия ассортимента разбегались глаза, но он мысленно дал себе оплеуху — не время глазеть, надо быстрее купить хоть минимум из необходимых книг. Его выбор остановился на таких печатных изданиях: "Самая большая ошибка Вашей жизни: клятвы и магические договоры"; "Законы и обычаи сквозь века или то, что не даст Вам попасть в Азкабан"; "Судебная практика: список решений и пояснений уважаемыми судьями"; "Устаревшие ритуалы, забавные факты".

Гарри хотел взять и "Историю Хогвартса", но, посмотрев на ее размеры, понял, что не сможет скрыть факт такой покупки из-за габаритов самого фолианта. На первое время ему хватит и этих книг, а потом, когда он разберется немного в законах волшебного мира, то можно будет наведаться сюда ещё раз с Петуньей. А то вдруг тут есть какой-то глупый закон, что если второй раз посещаешь Косой переулок, надо платить пошлину или регистрировать свое прибытие, если например, малолетний волшебник в сопровождении маггла? Так что лучше вначале разобраться, что к чему, а потом навестить этот магазинчик еще раз.

Заплатив за книги, Гарри положил их в рюкзак, который он заранее взял с собой, попутно вытаскивая из него огромное количество газет и журналов, которые создавали видимость объема в нем. Хагриду он пояснил, что там лежит куртка, если станет холодно. Выкинув в урну, стоящую возле дверей книжного магазина, ненужную макулатуру, Поттер почти бегом отправился туда, где он распрощалась с гигантом.

Дойдя до магазина, где продают одежду, Гарри посмотрел по сторонам — великана не было видно. Подойдя к входу, он потянул ручку двери на себя. В дверном проходе Гарри столкнулся с белобрысым мальчиком, который выходил из помещения. Тот надменно посмотрел на него и прошел мимо.

В магазине его встретила одетая в розово-лиловую мантию волшебница, которая улыбнулась, завидев нового посетителя.

— Добрый день, я Мадам Малкин, — представилась женщина. — Едем учиться в Хогвартс?

— Да, мне нужна школьная форма и пять повседневных нарядов.

* * *

Швея провела своего нового посетителя вглубь магазина, жестом указав становиться на скамейку.

Хозяйка окинула посетителя взглядом, замечая ухоженный вид и явно не дешевую одежду, хотя она и была откровенно маггловской. Сейчас, сходу и не определишь статус крови посетителя, делая выводы на основании внешнего вида. С недавних пор молодежь взяла моду брать пример с магглов, одеваясь не пойми во что.

Пропаганда толерантности обычных людей... Женщина не разделяла экстремистские взгляды Пожирателей о том, что нужно истребить всех, не владеющих волшебством. Пусть живут, но зачем наследовать и перенимать то, без чего их обществу и так хорошо живется? Одежда магглов странная и нелепая, но пришлось ввести небольшое количество их нарядов в ассортимент магазина из-за возникнувшего спроса на нее. Ну скажите, ради Мерлина, какой нормальный человек станет носить дырявые штаны, считая свой вид стильным? Это же позор, будто у них нет денег на нормальную одежду, или рук, чтобы починить ее. А юбки девушек, едва прикрывающие трусы? И самое ужасное: женщине уже довелось видеть юных волшебниц в подобном безобразии. Куда катится их мир?

— Из какой ткани повседневные мантии? — спросила Мадам Малкин, настраиваясь на рабочий лад. — Для такого красивого мальчика, из самой лучшей, как я понимаю. Недавно завезли просто восхитительный шелк. В такой мантии все волшебницы будут твоими, — подмигнула ведьма.

— Мне что-нибудь более практичное, — с усмешкой поправил ее мальчик. — Не марких цветов, которая легко не порвется и не потеряет форму от каждодневной носки. Две мантии сезонные моего размера, а одну на два больше, и две зимние, теплые, тоже навырост. Также хотелось бы приобрести перчатки, шапку и два шарфа.

Мадам Малкин немного расстроилась, что не смогла развести мальчика на покупку мантий из шелка или атласа, но потом сама усмехнулась и подумала, что этот юный волшебник молодец, не повелся на лесть.

Выбросив посторонние мысли из головы, швея приступила к работе.

* * *

Хагрид пил очередной стакан огневиски, налитый барменом за счет заведения. Подобная щедрость обусловлена тем, что Хранитель ключей рассказал Тому, кого ему поручили сопровождать: не какого-то неизвестного магглорожденного, а самого Гарри Поттера. Старые приятели принялись вспоминать прошлое: ужасы войны против Того-Кого-Нельзя-Называть, вечный страх за близких. Победитель и виновник окончания террора тоже не был забыт. Бармен произнес тост за счастливое настоящее и будущее.

Делая очередной глоток халявного алкогольного напитка, лесничего посетила мысль: "Наверное, нельзя было оставлять мальчика одного так долго. Но ведь с ним же ничего плохого не могло произойти, ведь так?".

Гарри — мальчик разумный. Он дождется Хагрида в магазине Мадам Малкин и не отправится бродить по другим магазинам, привлеченный новой метлой или другой блестящей игрушкой.

"Гарри же одиннадцатилетний ребенок. И если вспомнить Джеймса в этом возрасте... — подумал полувеликан, ставя пустой стакан на стол. — О, нет..."

Резко поднявшись и едва не опрокинул стул, Хагрид извинился перед Томом и помчался в сторону магазина одежды.

Полувеликан не рассчитывал, что задержится надолго, но за разговором позабыл о своих обязанностях сопроводителя и то, что хотел купить мороженое для себя и Поттера.

Добежав, Хагрид остановился, пытаясь выровнять дыхание — дверь открылась, выпуская Гарри Поттера с пакетом в руках. Хранитель ключей облегченно выдохнул — все нормально.

* * *

После того, как он купил одежду и встретил Хагрида, они уже вместе отправились в книжный магазин, где приобрели все учебники по списку для первого курса. Ему удалось настоять на покупке "Истории Хогвартса" и еще пары книг по истории, а также нескольких справочников.

Полувеликан пытался отговорить его от покупки, рассказав о шикарной школьной библиотеке, где были все эти книги, и их можно брать совершенно бесплатно. Но Гарри возразил, что хотел бы иметь свой экземпляр Истории, и еще у него сегодня день рождения, и он мог немного себя побаловать. На что Хагрид слегка смутился и предложил: после того, как они приобретут телескоп, весы и все для зельеварения, зайти в магазин "Торговый центр "Совы" и купить подарок — сову. Гарри не стал отказываться и поблагодарил Хранителя ключей за снежно-белую сову. Видя, что ему очень приятна подобная реакция, он добавил энтузиазма, совершенно засмущав полувеликана. После этого, тот сам предложил купить мороженого, пока Гарри будет выбирать себе палочку.

* * *

Проводив своего подопечного к магазину с названием: "Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры", Хагрид проследил, чтобы тот вошел внутрь, а сам пошел за сладким лакомством.

* * *

Прозвенел колокольчик, предупреждая о том, что магазин Гаррика посетил очередной клиент. Олливандер, как обычно, вначале попытался понять, кто пришел к нему. По внешности, если маги были чистокровными или полукровками, с его опытом можно было сказать, к какому роду принадлежит данный представитель. И невербальные чары опознания, конечно, играли не последнюю роль в его образе всезнающего.

Вошедший мальчик внешне походил на Блэков, но Гаррик не слышал, чтобы в этом семействе за последние десять-одиннадцать лет рождались мальчики, кроме белобрысого отпрыска Люциуса Малфоя, мать которого была уроженкой этого некогда славного рода. Он сегодня, часом ранее, самолично продал Драко палочку.

Понимая, что по внешним признакам он не может отгадать, кто перед ним, Олливандер мастер произнес невербально чары опознания: они показали знакомое всем магам имя — Гарри Поттер.

"Да, молодой Гарри явно пошел в свою бабку — Дорею Блэк и мать, — подумалось ему. — По глазам мог бы догадаться — такой редкий чистый зеленый цвет без примесей я ни у кого не видел, кроме покойной Лили Поттер".

— Добрый день, — таинственно произнес Гаррик, с радостью заметив, что мистер Поттер подскочил от удивления. Олливандер, ведомый любопытством, неосознанно использовал легилименцию, когда установил зрительный контакт. И тут же себя обругал. Его привычка залазить всем в разум до добра не доведет.

— Здравствуйте, — у мальчика был на редкость приятный голос.

— О, да, — Олливандер покивал головой. — Да, Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. — Это был не вопрос, а утверждение. — У вас глаза вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы...

* * *

Выйдя из магазина Олливандра с волшебной палочкой из остролиста и пера феникса, одиннадцать дюймов в длину (к слову, она оказалась сестрой палочки Темного Лорда), Гарри остался довольным покупкой.

Чародея не удивило, что продавец полез в его разум. Однако грубость техники заставила его поморщиться. "Дилетант", — сделал вывод Поттер и в течение двадцати минут копировал часть памяти Олливандра (благо палочку долго выбирали), оставивший надежный мост между их сознаниями, который упростил магу задачу. Огорчало лишь, что не имея пока всех своих ментальных способностей, он не мог скопировать нужные участки памяти на расстоянии, без прикосновений, пришлось довольствоваться случайной информацией. Большее ему будет доступно, по его прогнозам, только через несколько месяцев.

Простояв минут пять возле магазина, он дождался появления Хагрида, который с улыбкой нес два здоровенных мороженых. Поравнявшись с Поттером, он передал ванильное с мелкой ореховой крошкой со словами:

— Вот это тебе.

— Спасибо.

— Ты извини, что я так долго, но по пути встретил Профессора Снейпа, он зельеварение преподает, и надо было ему отдать то, что Дамблдор... Ой, я не должен был это говорить, — полувеликан закрыл себе рот рукой.

— Ничего, — искренне улыбнулся Гарри.

В прекрасном настроении они дошли до поезда, где Хагрид помог затащить все его вещи в вагон и отдал билет до Хогвартса. Помахав Хранителю ключей рукой из окна на прощанье, он с наслаждением откинулась на спинку сиденья. Это был долгий и насыщенный день, но продуктивный.

"Хорошо, Хагрид не поднял вопрос про ключ. После того, как я забрал его из лап гоблина, ему было так плохо, что он не обратил на этот произвол внимания", — подумал Гарри, закрывая глаза.

Под монотонный стук колес волшебник задремал.

========== Глава 6 ==========

Гарри вернулся в дом на Тисовую только под вечер, после посещения Косого переулка, и оказался от предложенного Петуньей ужина. Он первым делом поднялся к себе, где принялся раскладывать все купленные вещи у себя в комнате.

Вешая мантии в шкаф, он думал о том, что узнал из памяти Олливандра. Оказывается, одаренные этого мира не умели поглощать души. Настолько привычная для него способность напрочь отсутствовала у ментально обследованного Гаррика Олливандра; сказать больше, он вообще ни разу не слышал о таком даре.

Единственные, кто поглощал душу — дементоры, стражи Азкабана, и то, если сведения были правдивы, для своего пропитания. А может те, кто имел данный дар, просто его прятали? Вполне рабочая гипотеза. Лучше думать так, чем утратить бдительность. Но это было не последнее открытие за сегодняшний день. Второе — волшебные проводники и практически бесконечные возможности, которые они, в теории, дают.

Магия, создаваемая с помощью волшебных палочек, казалась ему удивительной. Ведь даже такой не слишком сильный волшебник, как Гаррик, с помощью проводника мог творить удивительные вещи, почти не уставая. Конечно, в таком методе есть и недостатки: лишись палочки, и твои возможности как мага станут сильно ограниченными, но польза от подобного способа применения магии перевешивала недостатки. К тому же, Гарри не собирался ограничивать себя только данным методом, никто ему не запрещает комбинировать практики своего мира и этого, однако в будущем надо найти способ, как обезопасить себя от потери проводника.

Расставляя баночки с чернилами на столе, Гарри не переставал поражаться магии этого мира. В сознании Олливандера он нахватался знаний только по верхам, но и их было достаточно для понимания, насколько продвинулись волшебники этой реальности в применении волшебных палочек. Новичок, только ставший на путь постижения магии, с помощью деревяшки мог творить заклинания, на аналог по действию которых ему требовались десятилетия, чтобы достичь возможности с такой же легкостью добиться подобного эффекта, но без палочки. И это ему, чей талант признавали все, и друзья, и враги.

Как же жалко, сейчас отсутствовала возможность поглотить душу Олливандера и получить его дар создания волшебных палочек. Не только из-за того, что контроль над магией мог еще сильнее просесть. Гарри, пока он еще не освоился в здешней магии и самом мире, опасался применять к волшебникам эту способность. Поттер затрудняется даже спрогнозировать последствия, которые настанут, если он нарушит закон в магическом мире. Вдруг тут есть провидцы в следственной группе и как бы Гарри не подчищал за собой место преступления, с помощь прорицания его все равно найдут? Ему неведомы способы следствия местных стражей порядка, так что пока мало информации, не стоит совершать необдуманных действий. Может в будущем...

"Ух", — издала звук белоснежная сова, отвлекая Гарри от размышления. Маг обернулся к клетке, стоящей на подоконнике.

— Тебя кормить надо, да? — спросил Гарри птицу, в ответ послышалась еще одно уханье. Взяв из пакета, лежащего на кровати, лакомство для сов, он положил его в клетку, через прутья. Белоснежная красавица с аппетитом приступила к еде. Посмотрев на эту картину, Гарри тоже почувствовал голод. Он решил отложить все на потом и пойти на кухню перекусить.

* * *

Начало августа выдалось жарким. Первую неделю знойного месяца Гарри посвятил изучению всей доступной ему литературы по магии. Разобраться в материале не составило труда из-за того, что уровень текста учебников, написанных простым языком, явно был рассчитан на детское сознание, в них было много пояснений и примеров. Изучение законодательства тоже не доставило проблем, ну почти не доставило. В четверти были непонятные термины, которые волшебник записал для себя, чтобы в будущем их прояснить, когда у него будет больше доступа к различной литературе.

Хорошо, что Гарри узнал о запрете на волшебство вне Хогвартса, но там было пояснение: пока Поттер не будет распределен на один из четырех факультетов, он не действует. Это позволило магу безнаказанно практиковаться в применении палочковой магии. "Незнание закона не освобождает от ответственности, а вот знание нередко освобождает" — очень верное изречение, которое Гарри услышал по телевизору.

В книгах также нашлась любопытная информация про волшебный банк. Оказывается, они не имели права лгать клиентам, если те прямо задавали вопросы про свою собственность. Но гоблины могли недоговаривать, и лучше им не верить, если дело касалось не финансов владельцев сейфа. В истории было неимоверное количество восстаний этой расы, и любви к волшебникам, а также другим магическим существам, они не испытывали.

Прочитав Историю Хогвартса, он не увидел ни одного упоминания самого способа распределения. Жаль, Гарри не узнал раньше и из-за этого не смог спросить Хагрида о четырех факультетах: Слизерин, Гриффиндор, Рейвенкло и Хаффлпафф. Он бы смог выведать у него, как проходит распределение между ними. Хоть для него было не принципиальным, куда он попадет: от пребывания на любом факультете Гарри извлечет для себя выгоду.

Гарри за неделю перевел все ингредиенты для зельеварения. Ему этот раздел магии показался очень полезным, когда он прочитал, каких эффектов можно было добиться с их помощью.

Самые интересные по программе школы преподаются на старших курсах. Но он решил начать с малого — варил зелья на кухне за первый, когда Вернон был на работе, а Дадли играл с друзьями. Гарри небезосновательно считал, что для того, чтобы добиться мастерства в чем-то, необходимо начинать с основ. А то перескочишь что-то, посчитав не важным, а потом пойдут ошибки, и даже не будешь догадываться, почему они появляются, даже если ты, на свой взгляд, все делаешь правильно. Первые результаты своей практики он тестировал на бродячих животных, потом на бездомных людях, стирая последним память после того, как они становились ненужными ему.

* * *

В середине месяца, когда все письменные издания были изучены, ингредиенты исчерпаны, а все возникшие вопросы записаны, Гарри решил наведаться в Косой переулок за новой информацией и покупкой нескольких вещей, о существовании которых он узнал из книг.

Осветлив заклинанием волосы до цвета Петуньи, тщательно уложив их, он надел прямоугольные очки, делающие его глаза серо-зелеными. Поттер взглянул на себя в зеркало. "А ничего так, — отметил Гарри. — Не думал, что мне пойдет блондинистый цвет".

Цель его маскировки заключалось в том, чтобы люди смотрели на него и тетю и видели мать и сына, из-за цветовой схожести. А если, не дай Двуликая, они встретят Хагрида, то можно пояснить, что так он самовыражался, ведь это свойственно подросткам, не так ли?

Внимательно исследовав гардероб миссис Дурсль, Гарри остановил свой выбор на длинном платье в пол, голубого цвета: оно великолепно сидело на Петунье, делая ту похожей на волшебницу. По крою платье напоминало мантию и не было ни разу надето. Если судить по воспоминаниям, то из-за этой схожести оно и было куплено, но заброшено. На самом деле миссис Дурсль хотела быть волшебницей в детстве, но, когда ее мечты не осуществились, та сама себе внушила ненависть к магии, но втайне от всех, со стыдом, она читала книги про магов и иногда, как с платьем, покупала себе подобные наряды. Ни разу их не надевая.

Гарри взял мантию серо-зеленого цвета и аккуратно сложил в рюкзак, решив переодеть ее уже в "Дырявом котле".

Петунья вызвала такси, и через десять минут они с удобством разместились на заднем сидении автомобиля.

Доехав до нужного бара, миссис Дурсль расплатилась с водителем, и они направились ко входу в магическую часть Лондона. Открыв дверь, первая шагнула через порог тетя, а Гарри, играя роль стеснительного ребенка, последовал за ней, старательно прячась за ее спину. Проводив пару не очень заинтересованным взглядом, посетители вернулись к своим занятиям.

Во дворе Гарри надел мантию поверх одежды.

Подойдя к стене, Поттер, ставший на путь изучения волшебства этого мира, вытащил палочку и, прикасаясь к кирпичам, повторил последовательность, увиденную у Хагрида. Арка приглашающе отворилась. Расправив плечи, они вместе шагнули в проход.

Петунья ностальгически улыбнулась, рассматривая открывшийся вид, даже не догадываясь, что ее измененное отношение к волшебству — заслуга одного чародея.

Беря за руку тетю, Гарри повел ее в сторону "Гринготтса". Поездка до сейфа почти ничем не отличалась от предыдущей. Петунья дожидалась его в мраморном холле. Взяв денег, они вышли из банка и пошли к магазину, который продавал сундуки, рюкзаки и сумки. За пятьдесят галлеонов Гарри купил себе безразмерный рюкзак, чтобы в него потом складывать все покупки.

Следующей остановкой был книжный, где Гарри пробыл почти три часа, пересматривая и выбирая литературу, которую он потом купил ("Магическое досудебное расследование", "Способы и методы поимки преступников", "Большой справочник юридических понятий", "Судебная экспертиза: теория и практика", "Сравнительный анализ маггловского и магического способа поимки преступников", учебники с второго по седьмой курс, разного рода справочники и многое другое).

Сложив огромную стопку фолиантов в зачарованный рюкзак, они отправились в аптеку, где приобрели большое количество ингредиентов для зелий, пару новых котлов (свой прошлый Гарри испортил). А затем купили еще несколько мантий для Поттера и Петуньи, но уже не у Мадам Малкин, а в магазине "Твилфитт и Таттинг".

Закончив со всеми обязательными покупками, они посетили кафе-мороженое Флориана Фортескью, где заказали так понравившееся Гарри лакомство. Остаток дня Петунья с племянником провели, гуляя по Косому переулку, изучая его и временами останавливаясь, чтобы приобрести что-то интересное. Домой они вернулись только под вечер.

* * *

Оставшееся время до школы пролетело незаметно. В конце августа, в день отбытия в Хогвартс, пришло письмо из "Гринготтса", прямо на вокзал "Кингс Кросс". Двое прохожих, молодая девушка с парнем, с недоумением посмотрели на него, когда он взял письмо из лап птицы. Гарри их проигнорировал и положил его в карман черных брюк, решив прочитать уже в поезде, так как сова прилетела тогда, когда Вернон уже вытаскивал его чемодан из багажника автомобиля и перекладывал на тележку. Мистер Дурсль отвез тележку на перрон и остановился возле платформ, где на пластиковых табличках были указаны цифра девять и десять.

— Дальше я сам, спасибо, — поблагодарил Гарри.

— Угу, — промямлил Вернон, — ты это там... Короче, ну... Удачи в этой, твоей школе.

— Спасибо, — повторил волшебник и взглянул на часы, которые висели на стене. Они показывали пятнадцать минут одиннадцатого. — Берегите тетю Петунью и Дадли.

* * *

— Ну это... Пока? — мистеру Дурсль было непривычно вежливо прощаться с племянником. Но тот помнил наставления жены и ради нее пытался наладить отношения. С Петуньей и Дадли Гарри попрощался еще в машине.

— Пока, — Поттер в ответ улыбнулся.

Вернон развернулся и пошел обратно к своему автомобилю, стараясь выкинуть из головы этот несколько неловкий момент.

* * *

Оставшись один, Гарри еще раз выудил воспоминания Петуньи о проходе на платформу девять и три четверти, когда та сопровождала на вокзал свою сестру, уезжавшую учиться в Хогвартс. Оглядел платформы — они. Осталось только пройти сквозь барьер. Подойдя к стене, он прикоснулся к ней рукой — та прошла насквозь. Усмехнувшись, маг сделал шаг...

По ту сторону барьера, первое, что бросалось в глаза, после перехода, — поезд алого цвета. На табло светилась надпись "Хогвартс-экспресс. 11.00".

========== Глава 7 ==========

Невилл проснулся очень рано, за два часа до нужного времени, но больше спать не мог. Нервное возбуждение не давало ему сомкнуть глаз. Юный наследник Лонгботтомов — волшебник, и сегодня он едет в Хогвартс. Невилл не сквиб, как все опасались, ему пришло письмо из школы. Но вдруг там совершили ошибку? И только переступив порог магического учебного заведения, неуверенный в себе мальчик отправится обратно домой. Как же он тогда посмотрит в глаза своей бабушки, первый раз в жизни сказавшей ему, Невиллу, что она им гордится, когда сова прислала приглашение? Пролежав почти час в кровати, мальчик решил спуститься вниз, посидеть в саду. Только там он смог унять обуревавшие его чувства.

Завтрак и сборы прошли для него как во сне. И вот не успел он опомниться, как оказался на платформе девять и три четверти.

Не поднимая глаз, он прошел за руку с бабушкой к полупустому вагону. Но только он хотел забраться внутрь, Невилл спохватился: Тревор пропал.

— Бабушка, я снова потерял жабу, — растерянно сказал наследник Лонгботтомов.

— О, Невилл, — как всегда печально вздохнула Августа, во время таких конфузов. Применив манящие чары, бабушка вернула ему пропажу. Погладив внука по голове, Августа произнесла торжественным тоном:

— Теперь ты у меня уже совсем взрослый, едешь учиться в Хогвартс, как и все наши славные предки. Как и мой сын Фрэнк, как же ты на него похож... — на этих словах к ее глазам подступили слезы, но та быстро взяла себя в руки, и, как будто ничего не произошло, закончила, — не посрами наш род, будь достойным его представителем.

— Угу, — все, что ответил ее внук. На лице Августы появилось то самое выражение, когда Невилл делает что-то не так. Это еще больше понизило настроение приунывшего мальчика.

Августа помогла внуку затащить чемодан в коридор поезда, где они скомкано попрощались. Невилл проводил взглядом свою бабушку и, глядя на ее удаляющуюся спину, осознал, что остался один. Впереди него была неизвестность, которая в равной доле страшила и манила. Собрав все свое мужество, Невилл двинулся к ближайшему купе, постучав, он открыл дверь. Там сидели, судя по их виду, старшекурсники, которые замолкли, когда Лонгботтом зашел внутрь.

— Первокурсник? — спросил молодой человек, с нашивкой эмблемы дома Воронов.

— Да, — неуверенно ответил Невилл.

— Пойди, поищи другое купе.

— Да, конечно, — сгорая со стыда, одиннадцатилетний мальчик почти бегом пошел прочь. Подобное повторилось не раз, пока уже почти отчаявшийся первокурсник не постучал в купе, где сидел всего один черноволосый мальчик, его ровесник.

— Не занято? — задал уже стандартный вопрос Невилл, не надеясь на положительный ответ. Тот отвлекся от чтения, судя по бумаге, официального письма и посмотрел на Лонгботтома. Холодные зеленые глаза бесстрастно рассматривали его, наверное, подмечая его слишком растрепанный вид и лишний вес. Через целую вечность, как показалось Невиллу, его глаза потеплели, и он ему улыбнулся.

— Заходи.

— Правда? — переспросил он, не веря своим ушам.

— Да. Помочь с чемоданом? — улыбка зеленоглазого стала шире.

— Нет, не надо, — быстро забормотал Невилл, втаскивая свои вещи в купе, но потом спохватился, добавил, чтобы его не посчитали невежливым. — Спасибо за предложение, не стоит себя утруждать.

Лонгботтом, после того как пристроил свой чемодан, неуклюже плюхнулся на сиденье, напротив нового знакомого. В купе наступила неловкая, на взгляд Невилла, тишина. Вспомнив правила приличия, он решил представиться, хотя и сомневался, что этому красивому мальчику может быть интересно его имя:

— Меня зовут Невилл Лонгботтом.

— Гарри, — представился в ответ зеленоглазый волшебник. Невилл тактично не спросил фамилию, хоть и хотелось.

— Ты тоже первокурсник? — задал вопрос Лонгботтом, чтобы как-то завязать беседу.

— Да.

Односложный ответ не заставил его сдаться, он принял еще одну попытку разговорить собеседника, затараторив:

— Я чистокровный, меня вырастила бабушка. Но вся моя семья была уверена, что я самый настоящий маггл. Мой двоюродный дядя Элджи все время пытался застать меня врасплох, чтобы я сотворил какое-нибудь чудо. Он очень хотел, чтобы я оказался волшебником. Так, однажды он подкрался ко мне, когда я стоял на пирсе, и столкнул меня в воду. А я чуть не утонул. В общем, я был самым обычным — до восьми лет. Когда мне было восемь, Элджи зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился, — я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. Ты бы видел их лица, когда я получил письмо из Хогвартса, — они боялись, что мне его не пришлют, что я не совсем волшебник. Мой двоюродный дядя Элджи на радостях подарил мне жабу... Ой, Тревор!

— Тревор? — спросил Гарри, проявляя интерес.

— Да, он опять потерялся, — грустно сказал Невилл.

— Это, как я понимаю, твоя жаба? — не дожидаясь ответа, зеленоглазый предложил. — Помочь найти?

— Ты мне хочешь помочь? — изумленно вырвалось у хозяина Тревора.

— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил Гарри.

— Большое спасибо, — Невилл широко улыбнулся. Может у него сегодня появится друг, с надеждой подумал про себя мальчик. — Сюда бы бабушку, она всегда использует чары для поиска жабы, знаешь, Тревор часто теряется.

— Не скажешь, какие чары она применяла? — полюбопытствовал Гарри.

Невилл вытащил свою волшебную палочку и показал движение:

— Вот с таким движением она произносила слово "Акцио" и добавляла имя жабы. Но для меня эти чары слишком сложны, — закончил он с грустью.

— Правильно? — спросил Гарри, взяв в руку свою палочку и повторив показанное движение.

— Вроде, да, — не слишком уверенно сказал Лонгботтом.

— Открой дверь, — приказным тоном сказал Гарри. — Я попробую призвать твоего питомца.

Невилл послушно выполнил требуемое.

— Акцио, жаба Тревор. — произнес зеленоглазый мальчик, взмахнув палочкой. Секунд десять ничего не происходило, и Невилл уже намерился утешить своего нового знакомого, сказав, что это очень сложные чары, как из коридора послышался девичий визг. Жаба с огромной скоростью прилетела в их купе, прямо в руку Гарри.

— Твоя? — спросил юный волшебник, протягивая руку с питомцем.

— Тревор! — радостно воскликнул Невилл. — Огромное спасибо!

— Пожалуйста, — с достоинством ответил Гарри. — Это было несложно...

Не успел он договорить предложение, как в открытое купе зашла девочка с густыми каштановыми волосами, переодетая в школьную форму. Удлиненные передние зубы нарушали пропорции ее лица, делая его менее симпатичным, чем оно было на самом деле.

— Я видела жабу, пролетевшую по коридору, — вместо приветствия, произнесла девочка. — И она залетела сюда. Что это были за чары? В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, — я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. Я прочитала все учебники за первый курс и выучила их наизусть, но там таких заклинаний не было. Чтобы быть лучшей ученицей, я должна знать все. Так что признавайтесь, кто колдовал? — закончила свой монолог командным тоном.

Невилл опешил от такого напора.

— Мисс-Хочу-Быть-Лучшей-Ученицей, кто дал тебе право что-то требовать от нас? — холодно спросил Гарри.

— Я имею право...

Зеленоглазый мальчик ее перебил:

— Можешь не утруждать себя ответом, вопрос был риторический, и все умные люди в этом купе поняли это, не так ли, Невилл? — Лонгботтом кивнул головой, соглашаясь с ним.

— Знаешь, так разговаривать с девочкой невежливо, — сказала она.

— Невежливо заходить, не постучав и не получив разрешения на это. А также требовать что-то от незнакомцев, даже не представившись, — с осуждением произнес Гарри.

— Меня зовут Гермиона Грэйнджер, — наконец-то они узнали, как зовут девочку. — Так что, кто колдовал?

— Гарри, — выдал нового знакомого Невилл.

— По тебе и не скажешь, что ты умеешь так колдовать, — Гермиона, обидевшись на замечание мальчика, говорила нарочно грубо.

— Твое мнение меня не интересует, и здесь тебе не рады, прошу покинуть помещение, — на заявление девочки ответил Гарри.

— Больно вы мне нужны, — Грэйнджер гордо вскинула подбородок. — И кстати, вы лучше переоденьтесь, я думаю, мы уже скоро приедем.

Сказала девочка напоследок и ушла.

* * *

После того, как ушла эта хвастливая девчонка, Гарри перевел взгляд на мальчика. По нему было видно, что тому не очень понравилось его обращение с Грэйнджер. Но Лонгботтом ничего не сказал самому Поттеру, по причине того, что он первый по-хорошему к нему отнесся. Этим надо воспользоваться, сделать мальчика полностью зависимым от его мнения. Усмехнувшись про себя, он подумал, что нашел для себя интересный проект.

Гарри слушал Невилла, временами задавая уточняющие вопросы, и понимал, что тот очень одинок и неуверен в себе. С таким надо осторожно работать, но потом, если Поттеру удастся, то вся его верность будет принадлежать только ему.

В течение следующего часа их разговор потревожила продавщица с тележкой сладостей. Гарри купил конфет и шоколадных лягушек, угостив Невилла частью.

Дверь купе в очередной раз открылась, после того как они переоделись в школьную форму. На пороге стоял белобрысый мальчик, которого он мельком видела возле магазина Мадам Малкин, в сопровождении двух крепких ребят.

* * *

Драко Малфой пребывал в состоянии легкого раздражения. Юный чистокровный волшебник ходил по вагонам и искал Гарри Поттера. Причина его поисков заключалась в слухах, которые окружали личность Мальчика-Который-Выжил. Есть теория, что тот пережил смертоносное проклятие потому, что был Темным магом, сильнее Лорда. Люциус охотно в это верил, и, чтобы не упустить возможность оказаться раньше всех возле нового лидера, дал задание своему сыну подружиться с Поттером.

Драко пришла гениальная мысль, как он думал поначалу, найти Гарри до распределения по факультетам и подружиться. Но кто же мог подумать, что обходить все купе поезда так утомительно? Пройдя уже почти половину поезда, Малфой чувствовал себя дураком, так как Поттера еще не нашел, а люди на него уже косились. Открывая очередную дверь, уже не утруждая себя стуком, Драко зашел внутрь — Крэбб и Гойл за ним. В купе находилось два мальчика, уже переодетые в школьную форму, один кареглазый слегка полноватый, а второй худой, черноволосый и зеленоглазый. Второй показался Малфою смутно знакомым, где он его видел? "Хотя, какая разница, — подумал Драко, — все равно, сейчас узнаю".

— Я слышал, в поезде едет Гарри Поттер, — манерно растягивая слова, произнес блондин. — Вы его не видели?

— И кто его ищет? — холодно спросил зеленоглазый, очень внимательно его разглядывая.

— Я, Малфой, Драко Малфой, — только он представился, как по вагонам разнесся громкий голос машиниста:

"Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут. Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно".

— Поздравляю, ты его нашел, — сказал черноволосый мальчик, поднимаясь со своего места. На лице кареглазого появилось удивленное выражение, будто тот не знал фамилию того, с кем ехал в купе.

Поезд начал сбавлять скорость.

— Пойдем в коридор, — произнес Гарри Поттер, направляясь на выход, и Драко, сам от себя не ожидая, последовал за ним.

— Кстати, это Невилл Лонгботтом, — представил своего попутчика Поттер и перевел взгляд на двух крепких, которые пошли за ними, — а это...?

— Винсент Крэбб и Грегори Гойл, — назвал имена своих друзей блондин. Драко вспомнил, что Лонгботтомы чистокровные, так что все нормально, можно общаться.

Движение поезда остановилось. В коридоре собралось много волшебников. "Хорошо, что я послушал Поттера и пошел за ним, — подумал Малфой. — Мы теперь первые у выхода из поезда и не надо давиться в толпе".

Больше не разговаривая, они вышли на маленькую платформу, где отсутствовало освещение. После тепла вагонов, погода казалась особенно холодной. Они простояли пару минут, когда над головой появилась большая лампа.

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! — Раздался голос гиганта, в руках которого и был этот источник света. Диковатого вида гигант улыбался всем собравшимся.

Идя по узкой скользкой дорожке вниз за полувеликаном, Драко старался следить за тем, куда наступает, из опасения упасть. Вокруг было темно и тихо, никто не разговаривал. Вскоре они оказались на берегу озера, с которого открывался обзор на замок. На вид он был, как на картине, увиденной Драко когда тот еще был ребенком, но намного лучше.

На воде находились маленькие лодочки, в которые и начали рассаживаться юные волшебники, по наставлению Хагрида, по четыре. Малфой оказался в лодке с Гарри, Невиллом и Винсентом. Плавно лодки поплыли в сторону замка. Только возле утеса, гигант скомандовал всем пригнуться.

Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.

Первокурсники шли за Хагридом по каменной лестнице, пока не оказались возле дубовой двери замка. Полувеликан трижды постучал в неё, и та распахнулась.

========== Глава 8 ==========

Они зашли в просторный зал, где их уже встречала высокая, строгая на вид женщина в изумрудной мантии. Хагрид передал шефство над первокурсниками ей. Приказав следовать за ней, та представилась, как профессор МакГонагалл. Юные волшебники поднялись по мраморной лестнице за провожатой. Когда профессор привела их в зал поменьше, то толкнула приветственную речь о факультетах и их единстве, из которой чародей ничего нового не узнал. Сказав, что скоро их ждет распределение, и через несколько минут она вернется, МакГонагалл удалилась.

Дети заволновались, когда кто-то спросил о том, как проходит распределение. Звучали разные теории, одна бредовей другой.

Гарри тоже была интересна данная тема. Жаль, в воспоминаниях Петуньи не оказалось нужных знаний. Перед началом первого курса та поссорилась с Лили, и до Рождества даже не открывала писем от сестры, сжигая их. Позднее тема сортировки по факультетам ни разу не поднималась в разговоре. В части скопированной памяти Олливандера Гарри не нашел ничего о школе. Но он склонялся к мысли об испытании или о чём-то подобном, не обязательно магическом, а таком, что покажет характер первокурсников. Не зря же в книге указано, что распределение на факультеты зависит от личности мага, а не силы или способностей.

Внезапное появление призраков Гарри, в отличие от других, встретил почти безразлично. При взгляде на неупокоенные души, ему захотелось есть.

— Идите отсюда, церемония отбора сейчас начнется, — произнес строгий голос, разгоняя призраков.

Профессор МакГонагалл повернулась к первокурсникам и уже им скомандовала:

— Выстройтесь в шеренгу и идите за мной!

Выйдя из зала, они пересекли тот, в котором они оказались сразу после входа в замок, и прошли сквозь двустворчатые двери, ведущие в Большой зал.

Гарри читал в "Истории Хогвартса", что потолок зачарован, чтобы напоминать небо, но в реальности оно выглядело намного лучше, чем на страницах учебника. В воздухе над четырьмя столами парили зажженные свечи, создавая неповторимую атмосферу. Ученики школы сидели за сервированными золотой посудой столами, с любопытством глядели на юных волшебников, которых вела профессор МагГонагалл к преподавательскому столу.

Декан Гриффиндора поставила перед шеренгой первокурсников табурет и положила на сиденье остроконечную шляпу, потертую, в заплатках и грязную на вид.

С минуту ничего не происходило, а затем Шляпа шевельнулась и запела:

Может быть, я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Что вы там ни говорите...

Гарри обуял ужас. Да если бы он знал, что распределение будет проводить артефакт ментальной направленности, то ноги его не было бы в этой школе. О Двуликая, как он влип!

Песня закончилась, и МагГонагалл стала зачитывать имена первокурсников в алфавитном порядке:

— Аббот, Ханна!

Гарри еще раз окинул взглядом зал, выискивая выходы из помещения.

"Так, успокойся, — сказал он сам себе. — Еще ничего страшного не произошло"

— ХАФФЛПАФФ!

Поттер ничего не может изменить сейчас, так что остается только скрыть от всех свое волнение и невозмутимо надеть Шляпу. Судя по скорости распределения, она скорее не сознание читает, а ярко выраженные черты характера. Как же у него мало знаний о возможностях здешних артефактов, а все выводы основаны на знаниях из его вселенной. Так что сейчас надо создать ментальную матрицу, которая не позволит никому разглашать увиденное в его голове. На создание отдельной личности у него не было времени. Как только Гарри наденет Шляпу, магия сработает, запечатав всю информацию, считанную с его головы.

И вот пришла его очередь:

— Поттер, Гарри!

Демонстрируя уверенность, он с достоинством сел на табуретку, слыша перешептывания учеников. Едва его головы коснулась Шляпа, та тут же заорала:

— СЛИЗЕРИН!

Видя, что артефакт не торопится его выдавать, Гарри с улыбкой прошел к столу своего нового факультета под гробовое молчание. Но это его уже не волновало.

* * *

День Северуса Снейпа не задался с самого начала. Ни свет ни заря его разбудил Альбус, с просьбой перепроверить ловушки на третьем этаже, словно этого нельзя было сделать и позже. Не найдя никаких ошибок, декан Слизерина отправился на завтрак, и там ему не повезло. Помона снова завела волынку о том, как он молод и что ему пора бы уже завести детишек. Как будто ему не хватает мелких спиногрызов, которые учатся на его факультете. Вспомнив про то, что сегодня приезжают студенты на учебу, его и так не веселое настроение упало еще ниже. А тут, как назло, Минерва заговорила про будущих первокурсников, а в особенности про одного: Гарри Поттера. Век бы его не видел, прости Мерлин.

— Наверно, он вылитый Джеймс, — МакГонагалл проткнула вилкой сосиску. — Как же он был талантлив по моему предмету.

— Или похож на мисс Эванс, — маленький профессор Чар подхватил беседу. — Она была очень одаренной ведьмой.

Лицо Северуса помрачнело, ему не хотелось сейчас обсуждать ни щенка Поттера, ни его погибшую подругу, но профессора, будто издеваясь над ним, дальше развивали эту тему, пока не встрял в разговор Хагрид:

— Гарри на мамку и правда очень похож, — поделился наблюдениями он. — И что-то Блэковское в нем есть.

— Не может быть! — воскликнула Аврора Синистра, профессор Астрономии.

— Мерлином клянусь! — лесничий даже расплескал чай, взмахивая рукой, для большей убедительности.

— Вы забыли, кем была бабушка Гарри, — в разговор встрял Дамблдор, и, видя несколько обескураженных лиц, решил пояснить. — Дорея Поттер в девичестве носила фамилию Блэк.

— Я плохо знаю родословные чистокровных семей, — созналась Мадам Хуч и немного задумавшись, выдала. — Но должна признаться, Джеймс немного походил на представителя рода Блэк.

Выныривая из воспоминаний, Северус с любопытством, в котором он никогда не признается, рассматривал первокурсников, выстроенных в шеренгу перед преподавательским столом. Один-единственный мальчик не проявлял признаков беспокойства. Бесстрастно рассматривал учеников и преподавателей. Тут их взгляды встретились — это Поттер? Не таким он его представлял. Почему-то в воображении зельевара обязательным атрибутом внешности мальчика являлись очки — они отсутствовали. Прямая спина, надменно поднятая голова...

"Если бы у Беллатрисы и Темного Лорда родился ребенок, сомневаюсь, что он был бы более похож на эту парочку, чем Поттер, — посетила его голову бредовая мысль. — Может, стоит проверить их родство?"

Возможно, кроме внешности и поведения мальчишки, эти ассоциации породил Драко Малфой, стоящий по левую руку от Поттера. Блондин пытался спрятать страх перед распределением за маской высокомерия, но на щенка Джеймса он глядел немного иначе, чем на других. Чем тот успел впечатлить Драко? Почему-то вспомнился Люциус, который так же стоял возле Лорда.

Но Невилл Лонгботтом, вылитый Фрэнк, находился справа от национального героя и нарушал образ, возникший в сознании декана.

Шляпа допела песню, и началось распределение: Драко закономерно попал в Слизерин, а Лонгботтом в Гриффиндор. И вот Минерва объявила:

— Поттер, Гарри!

Названный мальчик прошествовал (другое слово, на взгляд Снейпа, было бы неуместно) излишне самоуверенно до табурета. И, к ужасу декана змеиного факультета, Шляпа, едва коснулась черноволосой головы, закричала:

— СЛИЗЕРИН!

Едва заметная улыбка появилась на лице Гарри. Ему никто не хлопал. Поттер, совершенно не растерявшись, с видом короля направился к столу уже своего факультета. Мальчик сел на свободное место, возле Малфоя.

Еще с минуту стояла гробовая тишина, пока не раздались одинокие хлопки: на удивление, они доносились от Эдриана Пьюси. Драко, ожидаемо для Северуса, к нему присоединился. И еще один ученик факультета хитрецов захлопал — староста, а потом еще, пока весь стол не аплодировал новому слизеринцу.

* * *

Последующая сортировка прошла без происшествий. Последним распределили мальчика Блейза Забини. После того, как тот сел за стол Слизерина, слово взял директор:

— Добро пожаловать! — Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!

После его слов на золотых тарелках появилась еда — директор сел на место. Чего только не было на столах: и вариации блюд из разных видов мяса, и по-разному приготовленный картофель, и всевозможные салаты и соусы. Голодные ученики принялись раскладывать понравившиеся яства на свои тарелки.

Гарри взял себе стейк, пюре и салат из овощей. Не спеша пережевывая еду, он слушал Малфоя, который с воодушевлением рассказывал про своего отца Люциуса.

— ... и отец говорит... — появление призрака с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом и в одеждах, запачканных серебряной кровью прервало монолог Драко.

* * *

Эдриан Пьюси, чистокровный волшебник, с интересом следил за сегодняшним распределением, выискивая взглядом в толпе первокурсников Гарри Поттера. Сам Эдриан его никогда не видел, но считал, что знаменитый маг должен как-то выделяться из серой массы. И если его выводы верны, то только один мальчик подпадал под этот критерий. Тот стоял прямо, не суетился, со спокойствием наблюдая за сортировкой. Вроде во взгляде не было высокомерия, но смотришь на него и понимаешь, что он выше других. И когда МакГонагалл назвала имя победителя Темного Лорда, Пьюси понял, что был прав. После того, как героя распределили в Слизерин, Эдриан первым начал хлопать.

Сейчас, отрезая кусочек отбивной, волшебник наблюдал за Поттером, и, сказать по правде, не он один, благо у самого Эдриана был прекрасный обзор и, если напрячь слух, можно было расслышать, что тот говорит. Гарри разговаривал с сыном Люциуса, когда к ним подлетел Кровавый Барон.

— Добрый вечер, — первым поздоровался Поттер.

— Здравствуйте, — привидение обозначило легкий поклон. — Добро пожаловать в Слизерин.

После приветствия Кровавый Барон улетел через стену, прочь из Большого зала.

— Кто это был? — поинтересовался Малфой.

— Привидение Слизерина, — ответил национальный герой. — Кровавый Барон.

— Откуда ты знаешь? — спросил блондин.

— В "Истории Хогвартса" есть упоминание призраков всех факультетов, — Гарри отложил вилку и взял салфетку.

— Ясно, а чего это он в крови? — допытывался Малфой.

— Кроваво умер, — с ухмылкой ответил Поттер, и, скорее всего, замечая недовольное лицо Малфоя, добавил. — Никто точно не знает почему.

На столах появился десерт. Дальше Эдриан не слушал, его отвлек Маркус Флинт, и они принялись обсуждать квиддич.

* * *

После того, как исчез десерт с тарелок, профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли.

— Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом...

Тот перевел взгляд на рыжих близнецов, сидящих за столом Гриффиндора.

— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Хуч. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. — Выждав минутную паузу, директор произнес веселым тоном. — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн!

После того как закончилось это безобразие, по ошибке названое пением, всех отправили спать.

Идя вниз по ступенькам лестницы, вслед за старостой Слизерина Джеммой Фарли, Гарри запоминал дорогу к Большому залу.

Староста остановилась возле стены и произнесла:

— Темные искусства, — и стена отъехала, открывая вход.

Гостиную Слизерина украшали гобелены с изображением героев древности, у стен стояли старинные буфеты из тёмного дерева, волшебные светильники освещали пространство холодным зеленым светом. Гостевые комнаты находились прямо под Чёрным Озером и представляли собой помещения с низким потолком, стульями с тёмно-зелёной обивкой, низкими старыми тёмно-зелёными или чёрными кожаными диванами.

После короткой речи о единстве факультета первокурсников отправили спать. В комнате, обставленной в серебряно-зеленых тонах, куда его поселили, стояли три большие кровати с балдахином с зеленой шелковой драпировкой. Помещение было рассчитано на троих учеников: Драко Малфоя, Теодора Нотта и Гарри Поттера.

Ванная комната, которой он сразу же и воспользовался, была выполнена в серебряно-зелёной гамме. Три душевые кабины, три раковины, по бокам каждой из которых находились полочки с индивидуальными гигиеническими принадлежностями, и вешалки с зелеными пушистыми махровыми полотенцами с серебряной вышивкой в форме "S", а так же большое зеркало в пол, гарантировали комфорт для проживающих здесь.

После душа, переодевшись в пижаму, Гарри зашел в комнату — его соседи уже спали. Волшебник залез под мягкое одеяло, и, стоило голове коснуться подушки, как он тут же уснул.

========== Глава 9 ==========

Яркое солнце, еще по-летнему теплое, освещало древний каменный замок. Лучи света игриво отражались от стекол больших окон. Хотелось их распахнуть и любоваться зелеными деревьями, колыхающимися от ветра, бликами солнца на прозрачной глади озера. Вода, ночью казавшаяся мглисто-черной, страшной — при свете дня преобразилась, сверкая синевой. Где-то вдалеке раздалось уханье сов, птицы занимались своими важными делами: чистили перышки, охотились на беспечных мышек, возвращались после долгих или коротких перелетов, с письмами и без них. Природа жила своей жизнью.

Любому обитателю замка, после пробуждения от сна, была доступна возможность любоваться этим захватывающим видом, стоило только открыть окно и посмотреть... Кроме слизеринцев.

Представители змеиного факультета, если кто-то спросит их мнения, не были обделены. Да, они не видели первых лучей солнца, алого рассвета и окрестностей замка с высоты птичьего полета. Но вид, открывающийся их взору, представлял собою более уникальное зрелище: водный мир с его дивными обитателями, рыбками, растениями и, если повезет, то можно увидеть настоящую русалку. Зачарованные окна являлись сами по себе произведением магического искусства.

В гостиной Слизерина вечно царил полумрак, вне зависимости от времени суток, день ли, ночь ли за окном. Теплые лучи солнца никогда не согревали холодных каменных стен, вынуждая учащихся изучать согревающие чары.

Это утро, первый день учебной недели, проходило как и тысячи других подобных до него. Юные волшебники вставали со своих уютных кроватей, ежась от холода, готовясь к предстоящим занятиям.

Гарри стоял напротив большого зеркала полностью обнаженным — Малфой с Ноттом все еще спали в своих кроватях, давая возможность ему побыть наедине с собой. Его мысли крутились вокруг вчерашней поездки на Хогвартс-Экспрессе. Гарри прекрасно понимал, что был излишне груб с Гермионой Грэйнджер. Да, та была раздражающей, но его интересовало, откуда взялась злость на эту девчонку? Гарри осознавал, что ничего непоправимого не совершил, и ему будет легко расположить к себе эту выскочку, но откуда взялись эти негативные эмоции?

Пристально разглядывая свое отражение в зеркале, мало смахивающее на облик Сандавиры, ему пришел ответ. Грэйнджер была похожа на его дочь. Вот подсознание и сыграло с ним злую шутку, породив иррациональный гнев.

Гарри осознавал, что воспоминания о прошлом так просто не выпускают его из своих цепких лап. Он немного скучал по своей родине Ервидар, населенной магами — жутким кошмаром любого разумного существа. Где каждый носитель дара мог поглощать души, продлевая свою молодость и жизнь до бесконечности, пока не становился добычей такого же, как он сам. Обычные люди и нелюди воспринимались магами, как источник силы, и только за последнюю сотню лет в мире воцарился хрупкий порядок. Совет из тринадцати магов во главе с председателем фактически правил всем миром. Провозгласив свою независимость, они декларативно признавали это право за другими государствами, но в действительности напрямую вмешивались и корректировали политику любой из держав.

Кто же мог подумать, что ему придется бежать из своего мира? И по чьей вине-то — своей родной дочери. Та в батюшку своего умом пошла, выдала еще тогда Сандавира членам совета, рассказав, что их Глава балуется запретными знаниями. Они пришли в ужас, и, правду говоря, было от чего. Члены Совета объявили его вне закона, приговорив к смерти. Вначале все было нормально, маги пытались захватить его один на один, чтобы поглотить душу, и настал закономерный результат — их души он забрал себе. После вести об их смерти, маги Совета объединились, в кои-то веки, и решили общими силами его убить.

Как бы Гарри ни был силен, против уже десятерых (двое ушли за грань после встречи с ним) он бы не выстоял. Последний раз ему повезло, маг сумел убежать от них, воспользовавшись некоторыми неизвестными им приемами, но в следующий раз у него не было бы больше этого эффекта неожиданности. И тогда он решил воспользоваться знаниями, за которые его преследуют. Полубезумная идея покинуть этот мир пришла в его голову во время побега, и, понимая, что жизни ему не дадут, приступил к делу. Самым сложным в ритуале являлось то, что его тело ждала смерть, и убить он должен был себя сам.

Единственными критерии для нового тела являлись: молодость оного, отсутствие смертельных заболеваний и мир, где обитают разумные существа. Такие минимальные требования обусловливались не его неприхотливостью, а тем, что чем их меньше, тем вероятней Ритуал сработает. И да, был шанс, что он умрет по-настоящему, но так было лучше, остаться непобедимым и не даться в руки тем, кто еще вчера пресмыкался перед ним.

Осознав и проанализировав причину своего гнева, он успокоился.

Через двадцать минут полностью одетый из ванной комнаты вышел Гарри. Драко и Теодор еще спали. Решив не будить их, он взял книгу и спустился в гостиную. От былых мыслей не осталось и следа.

* * *

Каждое появление Гарри на публике сопровождалось перешептыванием учеников, благо нашивка с гербом в форме змеи сдерживала его слишком активных фанатов.

В древнем замке сложно ориентироваться. Магические лестницы двигались по определенным дням, ступеньки исчезали, бывало прямо из-под ног, множество дверей открывались только после того, как их вежливо попросишь, а также попадались обманки, за которыми находились голые стены.

Толпы учеников, желая разглядеть знаменитость, активно следовали за Гарри даже на занятия. Его отдушиной стала библиотека, где строгая надзирательница за храмом знаний выгоняла праздно шастающих студентов. Драко взял на себя обязанность сопровождать знаменитость по всем его маршрутам, Крэбб и Гойл прилагались в комплекте. Поттер их не прогонял, крепкие парни отлично отпугивали слишком назойливых учащихся.

С другим соседом по комнате отношения поначалу складывались не лучшим образом. Теодор — весьма замкнутый мальчик и легко на контакт не шел. Но Гарри начал с малого: интересовался его мнением по разным вопросам, приглашал идти вместе на завтрак; также он узнал интересы Нотта и с помощью этих знаний разговорил Теодора. Тот не заметил, как сам начал искать компании Поттера.

Гарри приложил усилия для налаживания контактов с соседями из-за нежелания проживать под одной крышей с враждебно настроенными мальчиками. Дети злопамятны, и ему бы не хотелось натыкаться на мелкие пакости. К тому же такое поведение Поттеру ничего не стоило, так почему бы и не сделать из потенциальных врагов друзей?

Уроки астрономии проходили каждую среду в полночь, где они записывали названия звезд и движения планет, разглядывая их в телескопе. Довольно важный предмет, которому надо посвятить приличное количество времени, если заниматься самообучением. К тому же можно перепутать одну звезду с другой или неправильно понять какое-то явление. Так что практические задания очень важная часть обучения. Все эти знания пригодятся во время варки некоторых видов зелий, а обычные можно улучшить, просто готовя их в определенный день, под звездой, которая усилит эффект необходимого результата. Например, яд, сваренный в период, когда Марс ближе всего к Земле, усилится, и обычное противоядие на него не подействует; любовные зелья лучше варить под Венерой... И еще множество других примеров. В ритуалистике очень важно учитывать движение планет, есть даже такие ритуалы, где рисунок меняется в зависимости от построения звездных светил на небе. В артефакторике эти знания лишними не будут.

Травология проходила трижды в неделю, и на занятиях профессор Спраут делала упор на практику. Этот предмет давал лучшее понимание свойств растений и грибов, что позволяло, в свою очередь, более продуктивно работать на зельеварении. Зная в каких условиях произрастает тот или иной ингредиент и как лучше добиться нужной кондиции, чтобы из него можно было что-то сварить, а также в каком состоянии (сушеном, свежем...) он будет более эффективным.

Профессор Бинс, призрак, монотонно рассказывал Историю, но если приноровиться слушать его голос без интонации и пауз, то можно узнать много интересной информации, которую Гарри не находил ни в одной книге. Про пользу Астрономии для зельеварения, ритуалистики, артефакторики и даже травологии Поттер узнал именно из уроков Истории.

На Чарах профессор Флитвик преподавал им заклинания, а в будущем их обучат проклятиям и контрпроклятиям, когда они войдут в более сознательный возраст.

Трансфигурацию — преобразование одного предмета в другой — у них вел декан Гриффиндора. Эта дисциплина помогала тренировать точность воздействий волшебной палочкой и воображение, что в свою очередь благотворно влияло и на создание заклинаний и проклятий. Высшей формой этой науки было человеческое преобразование.

Защита от темных искусств являлась комплексной дисциплиной, состоящей из всех вышеперечисленных предметов. Только здесь оттачивались навыки, изученные на других предметах, в целях самообороны. Также немало внимания уделялось защите от разных магических существ, более подробно изучаемых на Уходе за ними, на который можно записаться после третьего курса, как на обязательный предмет или факультатив. Профессор Квирелл, преподавая Защиту, больше задавал домашние задания, чем что-то сам рассказывал. Но Гарри не печалился: преуспевая в других дисциплинах, читая дополнительную литературу и имея креативное мышление, он не боялся завалить этот предмет.

За всеми хлопотами Гарри не забыл про Невилла. Поттер видел, что тот был парией на своем факультете, с ним никто не общался, другие дети также не спешили заводить с ним дружбу, а сам Лонгботтом был слишком нерешительным, чтобы познакомиться самому. Маг дал возможность тому прочувствовать эту атмосферу всеобщего неприятия, осознать одиночество, прежде чем снова появиться в жизни Невилла. Перед началом первого урока зельеварения, совместного с гриффиндорцами, Гарри подошел к нему, стоящему в стороне от своих. Момент выбран был не случайно, зная негативное отношение к Слизерину со стороны Гриффиндора, их дружеская беседа на глазах учеников дома Годрика еще больше ополчит тех против Лонгботтома. Что, в свою очередь, приведет того прямо в сети Гарри, делая еще более благодарным за внимание, которое Поттер собирается ему уделять.

* * *

Невилл, сидя за столом Гриффиндора, с грустью наблюдал, как его робкая надежда на обретение дружбы с Поттером разбивается, когда Шляпа прокричала: "Слизерин", и тот сел возле блондина. Но на следующий день за завтраком, Гарри с улыбкой кивнул ему, приветствовал. Но ему не хватило смелости подойти к нему, когда тот был в окружении слизеринцев.

На своем факультете Лонгботтому были не рады, и близнецы Уизли зло подшутили над первокурсником на второй день пребывания в школе, заставляя того издавать звуки, похожие на выпускание газов, каждый раз, когда тот садился, вызывая смех всего Гриффиндора. На третий день дверь спальни заперли, и он спал в гостиной. А на четвертый... Впрочем, не важно. Ежедневные встречи на завтраке с Гарри и его улыбка давали надежду Невиллу, что он в этом мире еще кому-то нужен.

В пятницу гриффиндорцы спускались в подземелья на урок зельеварения. Тут было значительно холоднее, чем в других частях замка. Юные львы оказались возле дверей в аудиторию первыми, и через пару минут подошли слизеринцы.

Гарри Поттер казался королем в окружении свиты, разговаривая с представителями своего факультета. И вот, Поттер увидел его Невилла и направился к нему с улыбкой:

— Привет, Невилл.

— Привет, — ответил Лонгботтом, гриффиндорцы недовольно взглянули на них.

— Как дела? Освоился уже на своем факультете? — доброжелательно поинтересовался слизеринец.

— Да, освоился, у меня все отлично. — соврал он, не желая рассказывать про свои злоключения. — Как вижу, у тебя даже спрашивать не надо, как устроился?

Невилл махнул рукой в сторону учеников, которые терпеливо дожидались, пока Гарри не договорит с ним.

— Ты прав, — усмехнулся Поттер. — Готов к зельеварению?

— Не очень, — правдиво ответил Лонгботтом. — Надеюсь, сегодня нас спрашивать не будут.

Дверь аудитории открылась, ученики стали заходить внутрь.

— Мы сегодня собираемся после занятий на пикник, — произнес Гарри, проходя сквозь дверной проем. — Присоединишься?

— А можно? — помимо воли вырвалось у него, но, спохватившись, он добавил. — То есть, слизеринцы не будут против?

— Нет, — улыбнулся Поттер. — Ты же будешь со мной, не так ли?

— Тогда с удовольствием, — первый раз за всю неделю искренне улыбнулся Лонгботтом.

— Пойду к своим, удачи, — и Гарри направился к слизеринцам, сев на пустое место, явно занятое для него, между Ноттом и Малфоем на третьем ряду.

В аудиторию вошел профессор Снейп, и все разговоры стихли. Тот первым делом открыл журнал и стал знакомиться с учениками. На фамилии Поттер профессор сделал паузу, будто что-то хотел сказать, но через мгновение продолжил читать список дальше.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал свою речь Снейп, после переклички, внимательно глядя на учеников своими черными холодными глазами. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства... могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

В помещении стояла абсолютная тишина, все, как зачарованные, слушали негромкий голос профессора.

— Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? — неожиданно спросил Снейп. — Кто ответит?

Гермиона Грэйнджер тянула руку вверх, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места.

— Никто? — Профессор обвел взглядом класс, игнорируя Гермиону. Не спеша, Гарри поднял руку. Во взгляде Снейпа промелькнуло удивление, но тут же пропало. — Поттер, отвечайте.

— Из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти, — перед тем как ответить, Гарри поднялся.

— Правильно, — взглянул на Поттера так, как будто сомневался, что правильно все расслышал. — Давайте попробуем еще раз. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

— В моей аптечке. Но если надо будет добыть его, то в желудке козы, — Поттер с усмешкой добавил. — У человека тоже может образоваться безоаровый камень, но довольно редко. Обычно он появляется в желудке у длинноволосых, которые кусают свои волосы, как сейчас Грэйнджер.

Слизеринцы, да и часть гриффиндорцев, рассмеялись, явно недолюбливая выскочку. Гермиона вспыхнула и вскочила со стула, явно готовясь разразится тирадой.

— Сядьте! — рявкнул Снейп, повернувшись к Гермионе. — Вы явно читали учебник, Поттер. Тогда еще один вопрос: в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

— В названии, растение более известно как аконит.

— Пятнадцать баллов Слизерину. Садитесь, Поттер, — профессор обвел взглядом учеников. — Все записывайте то, что сказал мистер Поттер!

Дальше продолжали сбываться худшие опасения Невилла, им задали варить зелье от фурункулов в первый же день. Ему в пару поставили Симуса Финигана. Пытаясь следовать рецепту, он не обращал внимание на то, что делают или говорят окружающие, его ладони вспотели. Невилл понимал, что кинул что-то не то, когда цвет варева стал не таким, как описывали в учебнике. Пытаясь исправить положение, из-за волнения, стал закидывать все подряд, осознавая, что все равно зелье испорчено. С громким шипением из котла поднялся ядовито-зеленый дым. Его содержимое расплавило котел, и все, к чему оно прикасалось, плавилось. Ученики залезли на парты, чтобы им не разъело обувь. Большая часть расплескалась на Невилла, на его руках и ногах появились красные волдыри. Лонгботтом застонал от боли.

— Идиот! — прорычал Снейп, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котел с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?

Невилл вместо ответа сморщился и заплакал от обиды и боли — теперь и нос его был усыпан красными волдырями.

— Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнес Снейп, обращаясь к Симусу. Тот подошел к Невиллу и помог выйти из класса. Лонгботтом не помнил, как добрался до больничного крыла, у него все ужасно болело. Когда колдомедик обработала ожоги, и он лег в кровать, в его голове промелькнула мысль, прежде чем уснуть: "Как жаль, что я не смогу побывать на пикнике. Надеюсь, Гарри пригласит меня еще раз".