Основной закон

Способ сканирования организма пациента был изобретен им пару недель назад: надо закачать в тело пациента немного энергии и посмотреть, где она будет концентрироваться. У Миланы больным было практически все. Насколько больным — неизвестно, но повреждения виднелись повсеместно. Валерик даже засомневался: хватит ли у него сил, чтобы за один подход все поправить. А потом в голову пришла одна хорошая идея. У тетки желудок и прочие пищеварительные органы явно замучены диетой. От того она и такая тощая. Но и сердце не в порядке, а, значит, она не может активно заниматься физкультурой. Так что...

Через час полностью опустошенный лекарь отвалился от своей пациентки. Он выложился по максимуму, но результат того стоил. Кожа из желтоватой стала бледно-розовой, исчезли рубцы и шрамы, и даже "ушки спаниеля" пусть немного, но подтянулись к первоначальной форме. Теперь на вид это была не пятидесятилетняя вешалка, а довольно привлекательная женщина лет тридцати пяти. Удивительно, но она умудрилась крепко заснуть прямо на кушетке и продрыхла практически весь сеанс.

— Милана Рудольфовна!

Валерик потряс ее за плечо.

— Просыпайтесь, я закончил.

— А? Что?

Надо сказать, блондинка пришла в себя довольно быстро.

— Простите, Валерий Григорьевич, — выдала она дежурное извинение. Впрочем, искренности в нем не было ни на грош.

— Я закончил, — повторил Валерик. — Вот зеркало, можете посмотреть, что у меня получилось. Одевайтесь и выходите в холл, я вас там подожду.

Он закрыл за собой дверь и устало привалился к ней спиной. Нет, он не истощал себя полностью, но попробуйте целый час простоять в одной позе, концентрируясь на весьма абстрактных для большинства людей вещах.

— Валерочка, ну что, получилось?

Венедиктовна сорвалась к нему из кресла как молодая.

— Надеюсь, да.

— Ты устал? Бедненький! Ну ничего, сейчас Милку проводим, и я позабочусь о твоем отдыхе...

Вопль, донесшийся из процедурной, заставил обоих дернуться:

— Олька, беги сюда!

Валерик отстранился, пропуская любовницу, и из любопытства заглянул в комнату: голая блондинка вертелась перед большим ростовым специально поставленным зеркалом в точности, как давеча Венедиктовна. Смотреть на это было неинтересно, и он осторожно прикрыл дверь.

Подруги появились лишь минут через пятнадцать. На лице одной было написано глубочайшее душевное потрясение, у другой — преехиднейшее "а я что говорила". К этому времени Валерик уже был в состоянии не только двигаться, но и общаться.

— Валерий Григорьевич!

В голосе блондинки не было ни намека на то холодное высокомерие, с которого начался ее визит.

— Я прошу прощения за то, что не поверила сразу в ваш талант. Вы, без преувеличения, кудесник. Признаться, когда Ольга назвала сумму вашего гонорара, я посчитала ее чрезмерной, но теперь вижу — результат стоит этого, до последнего рубля.

Она вынула из сумочки несколько тугих пачек, перетянутых банковской бандеролью и протянула Валерику. Тому потребовалось немалое усилие, чтобы удержать "покер фейс". Сумма была как бы не втрое больше, того, на что он изначально рассчитывал. А Милана тем временем продолжала:

— Если у вас возникнет потребность в любых юридических услугах, звоните без стеснения, — она протянула визитку. — Я буду рада помочь вам.

— Спасибо, — обрел дар речи Валерик. — Напоследок хочу дать вам совет: бросайте ваши диеты, питайтесь нормально. Лучше займитесь шейпингом или чем-нибудь в этом роде.

— Но ведь...

— Можете провериться у своего кардиолога. Противопоказаний не будет.

Избавиться от клиентки удалось лишь минут через пять.

— Ольга, зачем столько? Это же огромная куча денег!

Венедиктовна только отмахнулась. Она выглядела довольной, как объевшаяся сметаной кошка.

— Ты же сам слышал, что сказала Милка: результат стоит этих денег. Даже запроси ты вдвое против уплаченного, это не было бы чрезмерной суммой. И эта старая клюшка отдала бы деньги и не пикнула. Да еще бы благодарила и напрашивалась на следующий сеанс.

Возразить было нечем.

— А вообще ты так уж сильно не выкладывайся. Считай, сейчас ты сделал себе рекламу за счет клиента. На следующей неделе я тебе еще одну красотку привезу, с ней тоже придется постараться. А все прочие... ты ведь обещал убирать рубцы? Вот и убирай. И бери за это поменьше. А такой эксклюзив, — она мотнула головой в сторону двери, — и должен стоить дорого. И не переживай, Милка от этого не обеднеет. А теперь...

Ее лицо приняло мечтательное и одновременно сладострастное выражение.

— Помнишь, я обещала тебе дефиле в купальниках? По-моему, для этого самое время.

Глава 13

Венедиктовна обманула: привезла следующую клиентку не через неделю, а через день. На другой день — еще одну и пообещала паузу. Мол, близких подруг всех охватила, а дальше пусть сарафанное радио рекламу делает. Надо сказать, расплатилась она за свой эксклюзивный сеанс с лихвой, пусть и чужими деньгами. Валерик такой суммы в жизни не то, что в руках не держал, а и помыслить не мог. А тут за неделю в деньгах поднялся так, что не каждый коммерсант за год осилит. Половины хватило, чтобы вернуть бабе Клаве должок да заплатить за аренду офиса на полгода вперед. А ведь есть еще и вторая половина. Это же можно... да все, что угодно можно! Можно одеться в бутиках, можно машину завести, можно в ресторанах обедать и ужинать. Ведь деньги еще придут, а, значит, что их жалеть! Впрочем, это все после, а сейчас дело есть: мать с отдыха возвращается, встречать надо.

Шикарный междугородный автобус, сверкая хромом и поблескивая тонированными стеклами подкатил к перрону автовокзала и, качнувшись, замер. С легким шипением отошла в сторону дверь и потянулись наружу, в жаркий июльский день из кондиционированного нутра пассажиры. Один, другой, третий... Вот и мать появилась на подножке. Загорелая, помолодевшая, даже с виду счастливая. Задержалась на секунду, оглядела толпу встречающих, выхватила взглядом Валерика, стоявшего с букетом цветов, заулыбалась, замахала рукой и легко соскочила на землю. Пробилась сквозь толпу, обняла сына, чмокнула в щеку. А тот, забрав из ее рук чемодан, повел в сторонку. Протащил через душный и грязноватый зал ожидания, мимо касс, вывел на улицу и только тут она опомнилась:

— Сынок, а ты куда? Нам же еще билеты покупать!

— Все уже куплено, не переживай.

— А куда мы...

Прежде, чем она успела договорить, Валерик распахнул перед нею заднюю дверку ожидавшей их машины.

— Ты что, такси взял? — ахнула женщина. — Это ведь такие деньжищи!

— Не бойся, мы можем это себе позволить, — довольно улыбнулся начинающий бизнесмен.

У мамы Валерика, может, и не было мощного аналитического ума, зато она в полной мере обладала женским чутьем и чувством такта. Она позволила усадить себя в машину, и всю дорогу увлеченно рассказывала о своем путешествии. Она ахала и восторгалась, когда Валерик уставлял стол дорогими деликатесами, честно пробовала одно, другое, третье блюдо. И столь же честно выдавала свою оценку: это отлично, это так себе, а вон то — хуже заливной рыбы. А когда торжественная часть закончилась, остатки пиршества перекочевали в холодильник, а вымытая и вытертая посуда вернулась на свои места в шкафах, присела на диван.

— Спасибо тебе, Валерик, за этот отпуск. Ты знаешь, здесь, в поселке, я уже решила, что жизнь закончилась. А теперь почувствовала — ничего подобного! Все было так, как я мечтала: белый теплоход, река, солнце... А какие мужчины пытались за мной ухаживать!

— И какие же?

— У-у-у! Всякие. Серьезные, состоятельные, в темных очках и белых костюмах.

— А ты что? — уточнил Валерик, опускаясь на диван рядом.

— А я отдыхала, — лукаво улыбнулась мать. — И вообще: джентльмен не должен задавать даме такие вопросы.

— Хорошо, не буду. Но было хорошо?

— Было просто здорово!

— Ничего, это еще мелочи. Хочешь в Париж?

— Нет, не хочу. Я бы в Краков или в Вену съездила.

— Да не вопрос. Завтра позвоню, закажу билеты.

Мать вдруг оставила шутливый тон и посерьезнела:

— Валер, мне тревожно.

— С чего это?

— У тебя появились большие деньги. Я ведь не дурочка, я понимаю, сколько все это стоит.

— Ну и что, — пожал плечами Валерик. — деньги я честно заработал. Не украл, не одолжил. Даже налоги с них заплачу.

— Да я не об этом. На деньги, как мухи на... повидло слетается всякая мерзость. Воры, шулера, мошенники, бандиты... им и за меньшую сумму человека убить — что высморкаться. А еще есть приятели, которые любят на дармовщинку выпить-погулять, девки, которые за миллионерами охотятся. Выйдут замуж, потом разведутся и по суду половину денег оттяпают. Чтобы среди всей этой кодлы выжить и деньги удержать, нужно быть еще более хитрым и жестоким, чем они все, либо стать одним из них. Вот мне и тревожно. Пока мы жили скромно, никому до нас дела не было, а сейчас — то бандиты к тебе приезжают, то милиция.

— Сейчас уже полиция.

— Какая разница! Название сменили, а суть та же осталась. Вот я и боюсь, что не дадут тебе спокойного житья. А еще... понимаешь, большие деньги — они портят людей. Это как испытание на человечность. Далеко не все его проходят. Сколько примеров, даже среди знакомых, когда человек начинал много зарабатывать и сразу менялся. Начинал нос задирать, старых друзей не замечать, людей деньгами мерять, ну и все такое прочее.

Валерик тут же представил себя вот таким и аж передернулся.

— Бр-р-р!

— Да, неприятно. Это если мягко выразиться, — поддержала мать. — так что ты будь поосторожней. И не считай себя самым умным. Люди, которые охотятся за чужими деньгами, не глупее, и у них уже есть опыт, как с такими, как ты, управляться. Не ты первый, и не ты последний.

Валерик посидел, подумал, честно переваривая услышанное, потом тряхнул головой:

— Я не знаю, как у меня получится, но я буду стараться. Обещаю.

— Что ж, это уже хорошо, — вздохнула мать. — И еще: не надо так шиковать, как нынче. Я понимаю, ты хотел меня удивить, похвастаться. Удивил, похвастался, я оценила. Честно, оценила. Но и довольно. Не выбрасывай деньги на ветер. Думай о будущем, о том, что тебе понадобится завтра.

— Нам.

— Что — нам?

— Ты же не думаешь, что я буду только о себе заботиться?

— Ну хорошо — пусть будет так.

Мать улыбнулась, протянула руку и легко взъерошила сыну волосы.

— Здравствуй-здравствуй. Ну, проходи, рассказывай: где был, что делал.

Баба Клава впустила Валерика, провела его на кухню, усадила за стол.

— Сейчас чай заварю, а печенье я как раз накануне испекла. Как чувствовала, что гостей ждать надо.

Вместо ответа гость выложил на стол несколько пачек денег. Но, против ожидания, старая ведьма нахмурилась и молча убрала деньги в ящик буфета. Заварила чай — по обыкновению, крепкий. Выставила на стол чашки, варенье, мед, то самое печенье. Налила Валерику, себе и, вздохнув, села напротив.

— Шустер ты, ничего не скажешь. И месяца не прошло, а уже обернулся.

Кажется, бабка скорее ругала, чем хвалила.

— Не поделишься ль секретом?

— Да какой там секрет, трем богатым теткам фигуру поправил.

Валерик почувствовал первоклашкой перед директором школы. Но баба Клава неожиданно заинтересовалась:

— Фигуру? Это как?

— Ну не то, чтобы фигуру. Так, косметический ремонт сделал. Убрал рубцы, растяжки, кожу оздоровил да подтянул. Но внешне очень эффектно получилось. Они как будто лет на двадцать помолодели.

— Да, силен ты, ничего не скажешь, — покачала головой бабка. — Если дар свой не профукаешь — много чего сделать сможешь. Действительно, сделать женщину на двадцать лет моложе, пусть только с виду — за это большие деньги взять можно. Одну такую в месяц обработаешь, и можно больше ничего не делать.

Она замолчала и задумалась, уставившись куда-то в сторону, лишь время от времени отпивая глоточек чаю. Валерик тоже молча пил свой чай, не забывая о печенье и прочих вкусностях.

— А дальше что будешь делать?

Вопрос прозвучал неожиданно, и студент чуть не поперхнулся чаем.

— В смысле?

— В смысле, с деньгами.

— Так-то много чего нужно. Дом малость поправить, ремонт сделать, холодильник поменять...

— Это ты за месяц сделаешь. Еще одну бабу омолодишь, загонишь бригаду молдаван, они тебе за эти деньги хоть заново дом выстроят. А потом?

— Ну... квартиру куплю в городе, одеться надо что мне, что матери...

— Это еще пара месяцев. Ну, пусть полгода. А что дальше? Что ты будешь делать через год, через два?

— Э-э-э....

— Что, не знаешь? Вот купишь ты себе все, что хочешь купить. А потом? Денег будет дохрена, а все уже есть? Что ты будешь с ними делать?

— Я как-то об этом не думал, — проблеял Валерик.

— А напрасно. На-ка вот, почитай.

Баба Клава поднялась, пошарила в одном из ящиков буфета и вынула большую картонную папку. Развязала тесемки, зашелестела бумажками и спустя пару минут подала гостю пожелтевшую газетную вырезку.

— На-ка, вот, прочти. Ты, вроде, не дурак, авось, тебе на пользу пойдет.

В статье рассказывалось о мужичке, как говорят, от сохи и стакана. Ему привалило нежданное богатство: он выиграл в лотерею какую-то большущую сумму, несколько десятков миллионов. Конечно, прежде всего он отпраздновал выигрыш, а потом принялся тратить деньги. Купил большую квартиру в центре города, в самом престижном районе. Купил понтовый джип, полкило золотых цацек жене, дубленки-шубы, малиновый пиджак и прочее. А когда фантазия иссякла, а денег осталось еще не меньше половины, купил несколько ящиков самого дорогого пойла и принялся тупо бухать. Ну в самом деле, чем еще заняться, когда все есть, а деньги ляжку жгут. Кончилось тем, что мужик в короткие сроки упился насмерть.

Валерик дочитал заметку, вернул бумажку.

— А я-то причем? Я ж бухать не собираюсь. Поеду путешествовать. Париж, Вена, Мадрид, Неаполь. Да и у нас много где можно побывать.

— Понятное дело, поедешь. Но все рано или поздно приедается. Знаешь, какая была самая большая беда русского дворянства?

— Это, в смысле, до революции?

— В смысле, да.

— И какая же?

— Скука. Представь, что у человека есть все, что только можно пожелать. У него в доме десятки слуг, которые уберут, постирают, приготовят, вымоют. По щелчку пальцев все бегут исполнять малейший каприз. А человеку скучно. Ему нечем заняться. Вот он и едет в клуб, в ресторан, на бал, в театр, в модный салон, чтобы хоть как-то жизнь свою заполнить. Служить ему лень, все развлечения наскучили. Остается кокаин, азартные игры, флирт, попойки и прочее в том же духе. Это если в столице. А если в глубинке, где-нибудь в Саратове, то и вовсе плохо. Кроме хозяйства да редких встреч с соседями ничего.

— Но ведь не все такие были?

— Не все, но многие. Вот я тебя и спрашиваю: когда у тебя будет все, чего ты хочешь, чем ты займешься?

Валерик загрузился. Так далеко вперед он еще не заглядывал.

— Ладно, не майся, — смилостивилась бабка. — Я от тебя немедленного ответа и не жду. Но обещай мне, что ты об этом очень серьезно подумаешь.