|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 9
Ох, и трудна дорога к огненной вершине
Оазис Риша
Анна
Я сидела у костра и старалась успокоиться. Меня трясло, но уже не так сильно. Эмоции перехлёстывали, но нужно было срочно взять себя в руки. От этого зависела жизнь нескольких магов, включая Артура, Самайи и магистра Кёрна.
— П-почему, поч-чему она не помогла им? — всё еще дрожащим голосом спросила я сидящую напротив Зазу. — Она же могла остановить их.
— Ришалис? — посмотрела она на меня, не прекращая покручивать рыбу на палочке — наш скромный и запоздалый ужин. Я кивнула. — Она помогла. По-своему.
— Ч-чем?! — пискляво воскликнула я и замолчала, смутившись, настолько жалко и жалобно это прозвучало.
Да, знатно я перетрухнула, когда пытаясь спасти хотя бы Самайю, я пошла за ней в пещеру и сама же оказалась схвачена огромным клыкастым краснокожим монстром с горящими глазами. Думала сердце остановится — настолько мне было страшно. Но потом увидела коконы под потолком пещеры и страх за тех, кто застрял в них, пересилил страх за себя и я начала бороться.
Огонь против огня плохая идея, тем не менее, джин привыкший, что жертва сама идёт к нему в руки сопротивления не ожидал и разжал пальцы. Я упала, сильно приложившись копчиком об твёрдую поверхность, а затем чудом увернулась от удара огромным кулаком. Мама моя! Почему в школе семи стихий никто не рассказывает, что взбешённые демоны это настолько жутко?!
От второго удара меня спас невероятный трёхголовый пёс, в последний момент, материализовавшийся из темноты, и вцепился демону сразу тремя пастями в руку. Сейчас это чудо-юдо лежало у костра и, неудобно положив головы на две передние лапы, чутко дремало. Джин его серьёзно потрепал, но из видимых ран была только одна, которую я как могла — обработала и перевязала. Словно почувствовав, что я о нём думаю — пёс поднял правую голову и внимательно посмотрел на меня.
— Спи, спи, — улыбнулась я ему. — Тебе ведь так досталось.
— О чужих ранах ты думаешь, а своих забыла.
Я вздрогнула и посмотрела в сторону приближающегося звука.
— Ришалис!
Из темноты вышла фигура, в этот раз сплетённая из лиан и листьев.
— Используй это, — протянула она мне фиолетовые листья, сочащиеся прозрачным соком.
— У меня только синяки. Они заживут.
— Если сейчас не намажешь — утром не встанешь.
Я поморщилась, соглашаясь, что утром все мои ушибы и ссадины будут болеть сильнее, чем сейчас, поэтому взяла листья и, как учила троллиха, первым делом вымыла их, прежде чем выдавить сок в миску, которая лежала в брошенных у костра вещах у мужа.
— Спасибо.
— Ты спрашивала, почему я не помогла? — Ришалис сплела себе кресло из лиан и села чуть поодаль от огня. Смотрелось это странно. Сплетённое кресло и сидящее в нём сплетённое говорящее тело. — Если бы я не помогала, Заза давно бы сошла с ума. Не корми я ее, как положено она стала бы агрессивной и неуправляемой. — Ришалис посмотрела на скорчившуюся у огня джинию. — Она никогда не охотилась. Она всегда приходила к источнику и пила из него.
— Тогда почему ты больше не пускаешь ее?
Ришалис фыркнула и листочки на ее теле раздраженно зашелестели.
— Ее приёмная мать — Сална — нашла формулу заклинания, с помощью которой можно завладеть чужим телом. Заза любила маму, но, всё же, пришла ко мне за советом, и я помогла — разделила ее на две половины: ту, что ты видишь сейчас и ту, что заперта в пещере.
— И давно она заперта?
— Больше года.
— И она там настолько голодная? — ужаснулась я.
— Нет. Сална с полгода начала заманивать в пещеру магов. Сильных, чтобы надолго хватало.
Холодок пробежался у меня по позвоночнику.
— Не бойся. Пока все живы. Демоны — джины питаются не плотью, а силой.
— Но там Артур! И Самайя! И магистр Кёрн!
Ришалис небрежно отмахнулась.
— Та, тёмненькая, впитала достаточно силы из источника.
— Подожди, — проглотила я вмиг набежавшую слюну. — Ты всё это спланировала? Самайя... Источник... я. То, что я не смогла остановить ни Кёрна, ни вторую... Ты это предвидела!?
— Ты спрашивала, чем я помогаю — именно этим. Направив их к пещере, я выиграла для тебя время, чтобы ты доковыляла до города и позвала на помощь.
— Зачем? — воскликнула я. — Ты могла бы...
— Не могла, — перебила Ришалис. — Ты не понимаешь. Есть события, которые должны произойти и я не вправе в них вмешиваться. Даже здесь. Слишком много точек соприкосновения.
— С чем?
— Не с чем, а с кем.
— Тогда с кем?
— С тобой в первую очередь. Слишком много зависит от того, как ты поступишь.
— Я? Но почему?
Листочки на сплетённом теле грустно поникли.
— Спроси об это Милостивую. Она хочет, чтобы ты справилась с этим без нашей помощи.
Меня охватила оторопь. Милостивая хочет, чтобы я справилась с джином? С тем краснокожим монстром? Но как?! Как я это сделаю?!
— Никак, — ответила за меня Ришалис. — Поэтому ты пойдёшь в Шатор, поднимешься на последний этаж огненной вершины и разбудишь дракона.
"Час от часу ни легче" — задохнулась я от перспективы быть съеденной не джином, так чешуйчатым гадом.
— Не такой он и чешуйчатый, — усмехнулась Ришалис. — Прекрати бояться. Никто тебя там не съест.
"Но покусает", — вяло подумала я и покосилась на сдвинутые, на некоторое расстояние от костра, угли, под которыми я запекала жирную тушку доставшейся мне рыбки. Надеюсь уже готово. Заза свою уже съела.
— Скажи, тебя совсем не волнует, что Заза хотела тебя убить? — спросила Ришалис, перестав покачиваться в своём кресле.
— Я сейчас другом волнуюсь, — буркнула, откапывая свою еду. — К тому же Заза не хотела меня убивать, она хотела вернуть свою маму.
— Но ты при этом бы умерла.
Наконец я откапала свою рыбу. Глина, в которой я запекала ее, хорошо затвердела. Что ж будем надеяться, что всё получилось как надо. Впервые такое готовлю. Зачем только заморочилась — не понятно.
— Знаю. Но я об этом ничего не помню, — постучала по глиняной корочке, чтобы разбить, сняла и, шипя от боли, развернула листья, чтобы добраться до рыбы. М-м, запах такой, что слюни текут.
— Как ты это ешь? — возбуждённо зашелестела листиками Ришалис.
— Вкусно, — невпопад ответила ей, осторожно перемещая рыбу на тарелку.
— Если бы ты сказала мне, что хочешь есть...
— Ага. Варнар и Ахарон сказали, что у тебя здесь в основном цветущие растения и кактусы, что ты не любишь возиться ни с хищниками, ни с травоядными, поэтому в твоём оазисе, только насекомые, которые появляются в сезон дождей.
— Когда только успели?! — тут же встопорщила листики хозяйка оазиса.
— Когда нам рыбу принесли, — улыбнулась я, счастливо сопя над дымящейся тушкой. — Сказали, что это почти контрабанда, и я должна им потом принести в дар что-нибудь вкусненькое.
Ришалис нахохлилась еще больше.
— Если хотела есть — в оазисе растут кустарники с орехами. Они тоже питательные.
— Ришалис, прости, но я не белка.
Я плотоядно посмотрела на рыбу, уже изрядно общипанную, потом на поднявшего головы пса и поняла, что забыла.... Забыла, блин! Его же тоже кормить надо!
— Не надо, — прочитала мои Ришалис. — Он материализованный овар. Пусть сходит к источнику. Я разрешаю.
— Овар? — поперхнулась я кусочком рыбы. — Он овар?!
— Материализованный, — кивнула Ришалис. — Пришлось его изменить, чтобы не рассеялся.
— А остальные? — прекратила я есть. — Их ты тоже?...
Ришалис покачала головой.
— Только этого.
Я во все глаза уставилась на овара, тот в ответ уставился на меня. Показалось, что три пары сверкающих во тьме глаз смотрят на меня с мягкой улыбкой.
— Чей он? — тряхнула я головой. Померещится же такое.
— Ты еще не видела оваров? — удивилась Ришалис.
— Не-а. Он первый.
— Очень странно. Я чувствую, что твой овар давно сформирован. Ты уверена, что не видела его?
— Если подумать, — потыкала я вилкой в рыбе, косясь на одну наглую рогатую особу, — то я не могу быть в этом уверена, так как недавно начисто забыла, как меня едва не утопили.
Джиния намёк поняла, округлила глаза и быстро отдёрнула свои лапки от головы моей рыбы. Отдам. Потом. Но так, чтобы не думала, что я непроходимая тундра, которая сразу же всё простит и забудет.
— Верно, — удовлетворенно прошелестела Ришалис и указала на спасшего меня трехголового пса. — В отличие от тебя, этот овар тебе видел. Более того, он считает тебя членом своей семьи, которого нужно защищать.
Я удивленно посмотрела на овара.
— Ты знаешь меня?
Три собачьи, а, может, и волчьи головы одновременно наклонились в одну сторону. Ришалис издала звук очень похожий на смешок.
— Лучше, чем ты думаешь. Когда-то он принадлежал твоему тэру, теперь же сопровождает его сына.
На секунду я задумалась, после чего ахнула:
— Артур! Ты пришёл сюда с Артуром!
Оазис Риша
На уровне богов
— Как думаешь, почему старшая не разрешила нам ей помогать? — спросил приятеля Ахорон, когда страсти поутихли, а Ришалис навела на Аню сильные сонные чары и та улеглась спать, не морщась от боли.
— Я сам задаюсь этим вопросом, — не материализуясь, колыхнулся из стороны в сторону Варнар. — Возможно, Милостивая хочет снова ее испытать.
— Как?! Аня не боевой маг!
Варнар раздражённо фыркнул.
— Боевой маг? — глянул на вскрикивающую и постанывающую во сне девицу и не выдержал, так у него накипело: — Какой в бездну из нее боевой маг?! Говорю тебе как друг: сделай с ней что-нибудь! Срочно! — тень стремительно увеличилась в размерах. — И как я раньше этого не замечал! Это всё из-за нее! Элис попадает в неприятности из-за нее. Из-за ее невезения! Ты сам это видел. Побежала за ушастой, споткнулась-упала. Вошла в пещеру, между ног джина прошла — даже не заметила. Схватил поперёк туловища — не поняла, только пискнула. Но встретилась взглядом и чуть не поседела от страха. А ее огненные шары это что?! Мыльные пузыри? Почему они лопаются? Пустота ее поглоти! От ее силы один толк — на ярмарке детей веселить.
— Не злись. Ты привык, что маги к тебе приходят уже взрослые и обученные, а Аня еще ребёнок. Нам с Милостивой её еще учить и учить.
— Ты слишком мягок к ней, Ахорон. Ей нужны усиленные тренировки и...
— Хватит! — вспыхнул бог огня, вмиг разозлившись: — Аня пообещала тебе помочь, но не обещала стать твоим магом. Я не стану на нее давить. Она будет учиться как все — постепенно.
— Впервые я с тобой согласна, горячий ты наш, — прошелестела Ришалис, сплетаясь за их спинами. — Варнар, думаю, что ты ждёшь от Ани слишком многого. Нет ничего ужасного в том, что она что-то не умеет. Она научится. Ее мать тоже не сразу стала магистром.
— Тогда как она справится с джином?!
— Головой, — спокойно ответила хранительница источника. — Если бы вы двое дослушали Милостивую до конца, а не начали ругаться между собой, выясняя, кто больше виноват, то услышали бы, что она хочет, чтобы Аня нашла свой способ.
— Какой ещё способ?! — хором воскликнули боги.
Ришалис, хорошо помня нестандартное мышление родителей Ани, пожала плечами:
— Не знаю. Мне самой интересно.
Анна
Утро началось рано. Еще до рассвета. Самой проснуться было нереально, так что мне помогли.
— Ай! — подскочила, резко прижимая к себе правую руку. — Заза, какого лешего?! Зачем ты меня укусила?!
— Ришалис сказала разбудить.
— А позвать нельзя? Или потрясти за плечо?
— И звала, и трясла, — насупилась джиния. — Ты спала как мёртвая.
— Ну, ты... и..., — попыхтев, встала из гнезда-постели, которое, как и в прошлый раз, только я из него вылезла, мгновенно распалось на отдельные лианы и шустро уползло в лес.
На самом деле я была рада, что Заза меня разбудила, слишком реальным был мой сон, слишком тревожным.
Окинув стоянку Артура беглым взглядом, зацепилась взглядом за единственное белое пятно — тканевую сумку, лежащую на тропинке, сбегающей вниз к протоптанной дороге, ведущей к деревне и порталу. По ней Кёрн сюда и пришёл, проплутав полночи, благодаря козням Ришалис, а чуть позже подползли и мы с полупьяной Самайей, а теперь я одна... почти.
Я посмотрела на Зазу, та сидела у потухшего костра с кульком из большого листа и камнем долбила орехи.
— Ришалис?
— Да, — Заза показала на приличную горку из очищенных красно-коричневых шариков размером чуть больше земного фундука. — Но рыба была вкуснее.
— Что дали, — вздохнула я, пробуя маслянистые орехи и стараясь привыкнуть к их специфическому вкусу. — Н-да, так себе, — вынесла вердикт. — Но не нам с тобой жаловаться.
Заза пожевала орехи, сморщилась и осторожно поинтересовалась:
— А та кислая штука, она?...
— В озере, — ответила я и запила орехи чистой водой, не озёрной, а из ручья, который показала Ришалис.
Избавившись от своеобразного вкуса душистого масла во рту, решила проверить сумки Артура, может у него что-нибудь завалялось. Нашла малюсенький мешочек с сухофруктами. Их делала Отрава по особому рецепту, чтобы дольше хранились. Осталось немного, но до города, думаю, дотянем.
Я снова посмотрела в сторону белой сумки. Надо бы еще и ее проверить. Проверила. Еды не нашла, но нашла два свитка. Бессовестно вскрыла и прочла содержимое. Стало понятно, что всё, что мне приснилось, было не чем иным, как воспоминанием. Ришалис вчера предупредила, что Милостивая заставила Зазу напоить меня водой из озера памяти, и теперь я буду иногда вспоминать некоторые события — какие она сама не знает — так, словно произошли они со мной. И ночью мне приснился сон. Он был настолько реальным, что я в какой-то момент запуталась, кто я: Артур или древняя немного взбалмошная сущность — Ришалис. Артур сидел у костра и разговаривал со светленьким пареньком в белой мантии, а Ришалис наблюдала за ними и подслушивала их мысли. Сон словно разделили меня напополам. Я слышала их голоса и мысли, видела их глазами и даже чувствовала тоже, что и они, и это было не то, чтобы неприятно, скорее странно и тревожно.
— Аня?
Заза подёргала меня за руку.
— А? — вернулась я из своих тяжёлых мыслей.
— Что это? Это что-то плохое?
Плохое? Это катастрофа мелкого масштаба! Я посмотрела на свитки. Если эти документы попадут в руки тем, кому они предназначались, я даже не знаю, что со мной будет.
— Для меня — да.
— Тебе грустно?
Я криво усмехнулась.
— Думаю, да.
Заза вопросительно наклонила голову. Медленно скручивая свитки, я начала размышлять вслух:
— Как тебе объяснить. Вначале всё было неплохо. Он ничего не знал, поэтому наша первая встреча была неожиданностью для нас обоих. Мы просто встретитесь: некромант и девушка возвращенка, но потом... Потом всё изменилось. Вернулся его отец и оказалось, что он мой крёстный. У Артура весьма сложные отношения с отцом, но я думала он справиться с этим. Может, ты подумаешь, что я эгоистка, но я рассчитывала продержаться в его доме как можно дольше. Мне же, на самом деле, некуда идти.
Не успела моргнуть, как Заза выхватила у меня свитки из рук и с энтузиазмом предложила:
— Тогда давай сожжём их?!
— Подожди...
Не успела. Руки джинии превратились в живой огонь, но, сколько бы Заза ни старалась, свитки не сгорали, а только сильнее светились.
— Бесполезно, — вздохнула я. — На них магическая печать света.
— Печать света, — задумчиво пожевали нижнюю губу джиния. — Мама говорила, что ее можно сломать заклинанием тлена.
— Я не знаю заклинание тлена, — покачала я головой и отобрала у нее нетронутые огнём свитки. — К тому же, даже если мы их уничтожим, есть еще Артур и тот светленький парень, с которым он сюда пришёл, и когда мы их спасем, они будут помнить, о чём говорили, так что не вижу смысла уничтожать свитки — лучше покажу их дяде.
— Вещи будем брать? — джиния показала на две артуровы торбы, оставленные у потухшего костра.
— Нет, пойдём налегке. Только, вот. — Я вытащила длинную белую накидку из сумки парня. — Накинь на себя.
— Милостивая вернула мне мои способности, — скептически посмотрела на нее Заза. — Если надо, я могу принять человеческую форму.
— Тем более, — продолжила настаивать я, протягивая ей накидку. — Не голая же ты пойдёшь?!
— Тебе неуютно, что я демон? — расстроилась джиния.
Я усмехнулась и накинула накидку ее на рогатую голову, громко говоря:
— Моя наставница наполовину демон. В доме, где я живу, живёт демон: он большой, многорукий и порой на-настоящему жуткий. Твоя вторая половина тоже страшная, но ты другая. Я не думаю, что после случившегося на озёрах мы сможем стать хорошими друзьями, но отворачиваться от тебя и морщиться я не стану.
— Тогда зачем мне это? — выпуталась из накидки джиния.
— Помнишь, что сказал Ахорон? Ты будешь жить среди людей, и будешь делать вид, что ты человек. Одежду носят все люди, чтобы прикрыть свою наготу, защитить тело от дождя и солнца, а так же показать свой статус.
Честно говоря, я ждала, что Заза воспротивиться надевать что-либо, но рогатая краснокожая обезьянка удивила, гордо заявив:
— Тогда я хочу платье.
Минут десять убеждала ее не капризничать и надеть артурову рубашку, которую я достала из его сумки. Совсем чистую, между прочим. Но Заза, как маленький ребенок морщила нос, убегала от меня и требовала себе платье, и не какое-нибудь, а такое же, как у "той ушастой тёти", в смысле Самайи.
Закончилось тем, что объявилась разозлённая кем-то или чем-то хозяйка источника, скрутила Зазу лианами, заставила обратиться, одела на нее рубашку, накидку, и вытолкала нас обеих из оазиса, с напутствием: "Без дракона не возвращайтесь".
— На мне всё висит, — расстроенно развела руки в стороны и походила вокруг меня Заза, показывая, что рубашка и накидка волочатся за ней длинным чёрно-белым шлейфом.
В форме человека джиния выглядела как шестилетний ребёнок. Смуглая, темноволосая, кучерявая малышка с глазами цвета тёмного шоколада, обрамлёнными роскошными смолянисто-чёрными ресницами. Вёрткая, шкодливая, непоседливая — вылитая цыганочка.
— Другого нет, — вздохнула я, развязывая пояс и преграждая ей дорогу. — Рубашку подвяжем поясом, а накидку уберём в сумку.
— Хочу платье, — встала она напротив меня и капризно надула губы.
Я устало закатила глаза к небу.
— Будет тебе платье. Дойдём до города, выберешь одно у Самайи.
— Я не хочу Самайи. Я хочу своё.
— Своё?! — нахмурила я брови, подозревая, что если сейчас что-нибудь не придумаю, застрянем мы здесь надолго. — Тогда давай договоримся. — Заза заинтересовалась. — Ты не капризничаешь, а помогаешь мне спасти твоего папу. Спасём, проси у него платья, какие хочешь и сколько хочешь. Договорились?
— А он купит?
— Купит, — уверенно кивнула я. — Самайе купил и тебе купит.
— Я согласна.
Уф, пронесло. Теперь бы еще вспомнить в каком направлении идти. Светать только начало, так что было не жарко, но куда идти понять было трудно — указателей-то нет. Заза тоже не знала. В городе она была всего один раз.
Ситуацию спас Цербер Он выбежал из оазиса, гавкнул сразу тремя головами и побежал по едва заметной тропинке вперед, останавливаясь и дожидаясь, когда мы к нему подойдём. Так мы и добрались до деревни, а там и до портала. И меня очень воодушевило то, что он всё еще работал. Но...
Ох, не зря, не зря я мысленно окрестила Зазу цыганочкой. Только мы переместились в город, как джиния... попала! Мгновение назад была рядом, повернулась — ее нет!
У меня чуть сердце не остановилось. Украли! Потерялась! Упала куда-то и не может позвать на помощь! Что только я себе не надумала, пока Цербер не нашёл эту паршивку в лавке со сладостями, где наглая деманическая моська уминала только что выложенный на прилавок товар. Без разбору, всё до чего дотягивались ее маленькие ручки.
— Аня, на! — обрадовалась мне негодница и протянула нечто в липкой ладошке. — Вкусно!
— Заза! — рыкнула я. — Ты что творишь?! Зачем ты сбежала?
— Отсюда вкусно пахло. На, — снова протянула она мне щедро отломленный кусок от целой плитки, чего-то напоминающего козинаки.
— За еду плати, — прогрохотал вышедший из подсобки хозяин лавки.
Мужчина не был ни высок, ни плечист, но сразу чувствовалось, что злить его не стоит. Заза сделала большие глаза, затем ее губенки оттопырились и задрожали. Она посмотрела на хозяина своими большими печальными глазами, и случилось нечто крайне подозрительное. Хозяин вдруг подобрел, начал ее успокаивать, мол, ничего страшного, что она ему товар попортила, а Заза в слёзы. Тогда хозяин обошёл прилавок и стал гладить ее по голове, уверяя, что такой милой, красивой девочке платить ничего не надо, а то, что она понадкусала он ей с собой завернёт.
И завернул, и отдал. Но я всё же оставила координаты гостиницы, где поселился магистр Кёрн, и попросила отправить туда счёт.
Однако на этом выходки джинии-полукровки не закончились. Только мы направились к башне, как Заза встала как вкопанная и начала нюхать воздух.
— Ну, что опять? — подёргала я ее за руку. — Пойдём быстрее. Заза! У нас мало времени.
Джиния фыркнула и, вывернувшись, куда-то побежала. Так мы с Цербером выяснили, что это мелкое недоразумение не может пройти мимо ни одной лавки с ювелирными украшениями. Красивые ободки, усыпанные каменьями, "золотые" цепочки, тяжеловесные колье и серёжки, изящные подвески, браслетики и колечки. Когда мы нашли ее, Заза обвешалась ими всеми с ног до головы и уже начала пудрить продавцам мозги, но те на чары велись слабо, так как в отличие от продавца сладостями у этих имелась парочка сильных магических амулетов, от таких ушлых, как Заза.
В две руки и три пасти мы с Цербером с трудом содрали с вырывающейся джинии всё, что она на себя навесила, но недооценили демоническую клептоманку и Заза под шумок, что-то всё-таки стащила. В результате, когда мы почти скрылись из виду за домами, то услышали позади себя крайне визгливое: "Держите их! Она воровка! Она украла мою подвеску!" Вот, тьма!
Признаюсь, окликни он нас как-то иначе, я бы остановилась, но с таким подходом разбираться, где джиния спрятала подвеску, мне не захотелось, поэтому я просто дёрнула Зазу за руку, и мы побежали.
Шатор
Гостиница
Элис
Маг стоял у окна в номере Шэндара, смотрел во двор и хмурился. Что-то в рассказе приятеля ему не нравилось, что-то не сходилось, но он пока не мог понять что именно. Например, он не мог понять, как Аня согласилась жить с Самайей в одном номере? Они и дома-то, живя в разных комнатах и встречаясь только на кухне, успевают испортить друг другу настроение, а тут в одной комнате, без возможности уйти... Н-да, что-то здесь не так. Но Шендар уверял, что Аня сама согласилась, когда Самайя пришла к ней в комнату и заявила, что будет жить вместе с ней. Благодаря этому девушкам выделили один из лучших двуспальных номеров с добротной мебелью и ванной комнатой. Разумеется, он вышел в разы дороже, чем тот, что был забронирован для Ани, но за Самайю всегда платил ее дядя, поэтому Шэндар был убеждён, что Ане с соседкой повезло. И его совсем не смутило синхронное фырканье Элиса и Тираеля, он продолжил говорить, что ему показалось, что Аня с Самайей подружились.
В результате на гостей напал продолжительный приступ нервного кашля. Впрочем, последовавшей за этим краткий отчёт, чем занимались девушки в номере, так же показался Элису неправдоподобным. И, хотя, Шэндар настаивал, что лично проверял их через каждые два часа и видел всё своими глазами, маг не сомневался, что видел он лишь то, что девушки хотели ему показать.
Он не винил Шэндара, так как еще несколько месяцев назад сам был таким же "близоруким", пока не перебрался в дом к учителю. Жизнь под одной крышей с тремя женщинами показала, что, даже сильно недолюбливая друг друга, они способны действовать сообща или, по крайней мере, делать вид, особенно если это касается сохранения малопонятных ему женских секретов. Причём Элис даже не сразу понял, что это может быть что угодно: от почти невинного пересола еды и покупки очередного платья у именитого портного до опасного эксперимента и закапывания разбитой колбы с неудавшимся зельем на кладбище. Не говоря уже об интимных разговорах — только между девочкам, в которые не решался вмешиваться даже вездесущий Архгарих.
Подсказкой Элису послужила невероятная покладистость Самайи и Анны, о которой упоминал Шэндар. И, если говорить начистоту, то слушая приятеля, для мага сквозь весь отчёт жирным шрифтом проступала фраза, которая насторожила бы любого близко знакомого с ними двумя и звучала она как: "чтобы их не просили — они со всем соглашались".
Так же его насторожила несвойственная Ане молчаливость, которая никогда не упускала возможности перекинуться парой слов хоть с кем-нибудь, но, по словам Шэндара выходило, что в Шаторе Аня вдруг замкнулась и стала общаться только с ним и с Самайей. Причин такого поведения Элис в рассказе Шэндара не нашёл, потому обернулся спросить не забыл ли Шэн обновить Ане заклинание-переводчик.
— Шэн, а ты не..., — начал говорить Элис, но резко замолчал, увидев, что на месте, где еще мгновение назад стоял навязанный ему в спутники Тираель, осталась лежать только его сумка.
— Где? — сипло вопросил маг.
— Ушёл, — пожал плечами всё еще сонный Шэндар.
— Куда?
— Не знаю.
— Я знаю, — вошёл в номер магистр Аеллир и сразу начал распоряжаться: — Студен Шэндар у меня к вам серьёзный разговор. Я хочу знать — и в самых мельчайших подробностях — каким образом магистр Кёрн стал старшим вашей группы? Сидите, — махнул эльф рукой и, взяв табурет, подвинул его к постели Шэндара, прямо намекая, что разговор будет долгим. — Так же я хочу знать всё, чем магистр Кёрн занимался в Шаторе: с кем говорил, с кем встречался или случайно пересекался. — Сев на табурет, магистр вспомнил об Элисе: — Студент Элис, вещи несите ко мне в номер в гостинице напротив. Номер на третьем этаже. Хозяина я предупредил. Вас впустят. И бегом за Тираелем. Как я и предполагал, этот паршивец решил в одиночку найти свою подругу.
Элис ругнулся и, подхватив сумку мальчишки, побежал в гостиницу напротив, где магистр снял единственный номер сразу с тремя смежными комнатами. Швырнув сумки на пол, он вернулся обратно к двери номера Шендара, но не зашёл внутрь, а приказал теням найти след Тираеля. Два толстых жгута, словно две змеи поползли по ковровой дорожке на противоположную сторону. Элис вошёл в номер и остановился.
— Что ты делаешь? — спросил он, напряжённо капающегося в женских вещах, Тираеля.
Мальчик вздрогнул, резко выпрямился и сердито посмотрел на мага.
— Я не верю твоему другу. Он что-то скрывает.
Элис поморщился, так как и сам не услышал в рассказе приятеля искренности. Что-то Шэндар. недоговаривал, слишком нервничал и повторялся.
— Я знаю, но мы недоговорили.
Глаза Тираеля потемнели, и мальчик заговорил сердито и сухо, совсем как его дядя, когда был чем-то недоволен.
— Мне надоело его слушать. Я считаю, что мы должны во всём разобраться сами. Вот, смотри! — Мальчик протянул Элису три листка, вырванных из рисовального альбома Самайи. — Я нашёл их у Ани под подушкой.
Маг взял листки и сначала подумал, что, может, Шэндар не придумывал и Аня с Самайей действительно каким-то образом подружились, но второй мыслью была, а зачем тогда Ане понадобились три чистых листа, и, перевернув их, увидел чёткий оттиск какого-то текста. Элис непроизвольно улыбнулся, подумав, что всё же есть у них с Аней что-то общее, и поискал глазами пенал с мелками, который Самайя всегда брала с собой, куда бы ни направлялась, но взгляд то и дело спотыкался на разбросанные по комнате наряды. Их было много. Слишком много. Самайя определённо не смогла бы с собой столько привезти.
— Тираель, поищи Самайин дневник, он должен быть в ее сумках, а я пока поищу уголь.
— Зачем тебе ее дневник? — не понял мальчишка, хотя сразу взялся за поиски.
— Хочу узнать, откуда у нее деньги на новые платья.
— Думаешь, это поможет нам найти Аню?
— Нет, — скривился маг, растирая на столе найденный угольный мел в порошок. — Но выясним, кто ее подкупил.
— Самайю? — удивился Тираель и весело усмехнулся. — Что-то я сомневаюсь, что ее можно подкупить платьями, вот если бы ей предложили свидание с дядей...
— Это я и хочу узнать, — Элис ссыпал чёрный порошок на первый лист и тенями осторожно растёр его по поверхности. — Что-то ты притих. Нашёл?
— Их несколько, — откликнулся мальчишка.
— Неси сюда, — качнул головой маг, читая длинную и подробную жалобу Ани, а затем Самайи.
Тираель подошёл к нему и положил три тома дневника на край стола.
— Что там?
— Интересно, — задумчиво пробормотал Элис, заканчивая читать, и размышляя, что магистр Аеллир ни словом не обмолвился об инциденте, произошедшем с Самайей.
— Элис! — сердито засопел над ухом Тираель, теряя терпение, так как маг увлёкся.
Он начал перечитывать жалобы попеременно и начал замечать, что к середине текста Самайя стала использовать свойственный Анне деловой стиль письма, из чего Элис предположил, что писали они их вместе, и это было для него в новинку.
— Элис-с, — раздражённо зашипел мальчишка.
Тень среагировала и мгновенно укрыла мага целиком, рывок, и Элис перенёсся к двери за секунду до того, как Тираель к нему прикоснулся. Появившаяся лиана дернулась следом, но ее перехватили две тени и прижали к полу. Элис посмотрел на раздражённо пыхтящего мальчишку и если бы мог, приподнял бы брови, если бы они у него были, но Аня своими стараниями сожгла их подчистую, оставив ему только ресницы.
— Так нечестно! — возмутился Тираель. — Ты использовал лабиринт Тени!
Элис удивлённо моргнул. Шэриадис и учитель предупреждали его, что теперь, когда печать повреждена, его способности в магии Тени возрастут, но не настолько же! Раньше для того, чтобы использовать лабиринт, ему нужно было создать временный проход, зафиксированный в пространстве, на который уходил как минимум один полный накопитель, но то, что он сделал сейчас, больше походило на пространственный уровневый прокол, одновременный в точках входа и выхода, мгновенный и чрезвычайно опасный. Таким способом перемещения пользовались только теневые стражи повелителей эльфов. У Элиса были смутные воспоминания о детстве, но сейчас он отчётливо вспомнил, что командиром одного такого отряда был его знаменитый прадед, единственный чистокровный эльф, который не отвернулся от нечистокровного родственника. Более того, Кейнад учил Элиса, и сейчас эти знания ему бы очень пригодились, чтобы найти Аню, но воспоминания были обрывочные и нечёткие, и Элис решил не испытывать судьбу, тем более, что в третьей записке Аня чётко написала куда и зачем она пойдёт, когда отдаст жалобу магистру Кёрну.
— Еще здесь? — заглянул в открытую дверь магистр Аеллир и вошел, предостерегающе глянув на младшего родственника.
— Я нашёл что-то важное, — тут же насупился Тираель — а он не хочет говорить, что там написано.
Ректор озадаченно приподнял брови и посмотрел на мага. Элис отдал ему обе жалобы и записку от Ани. Эльф прошёлся глазами по тексту каждой, и по лицу его пробежала судорога нарастающего раздражения.
— Эти жалобы я не получал, — и поднял взгляд на мага. — Ты ее этому научил?
— Нет, она сама.
— Вот значит как, — хищно улыбнулся Аеллир. — Отличная идея. Если Кёрн еще не уничтожил оригиналы, я их найду, но если он их сжёг мне достаточно и этих копий. В храме Смерти Аню не ищите — Кёрн увёл их к оазису Риша.
— Их? — уточнил Элис.
— Ее и Самайю, — кивнул Аеллир.
— Почему Шэндар сразу нам этого не сказал?! — воскликнул младший. — Как нам туда попасть?!
Лицо ректора мгновенно помрачнело.
— Не сказал, потому что вы двое не спрашивали, слишком увлеклись разговорами о том, как ей жилось в одном номере с Самайей. А попасть в оазис у нас с тобой, Тираель, не получится — оазис Риша закрыт для эльфов.
— Как это?! Почему?!
— Если кратко — хозяйку оазиса зовут Ришалис.
— Вот, блин! — вырвалось у Тираеля, и он сразу погрустнел. — Цветная.
— Цветная? — заинтересовался Элис.
— Не знаешь? — удивился Аеллир. Маг отрицательно качнул головой. Ректор хмыкнул и беззлобно поддел: — Студент Элис, оказывается, еще есть то, чего вы не знаете?
— Скорее не помню, — сухо ответил маг.
Аеллир тяжело вздохнул.
— Сейчас не время, но как только найдём Анну и вернёмся ее в Брандор, займёмся восстановлением ваших воспоминаний, студент Элис. Думаю, вы и сами понимаете...
— Понимаю, — согласился Элис, не желая терять время на долгие разговоры, хотя многие воспоминания своего эльфийского детства он хотел бы забыть навсегда. — Но сейчас мы ищем Анну. Если в оазис не пойдёте вы с Тираелем, пойдём мы с Шэндаром.
— Верно! — глаза ректора засветились. — Всё верно. Всё, что вам с Шэндаром нужно знать о хозяйке оазиса — это то, что Ришалис представительница очень древней и могущественной расы. В своём оазисе она почти богиня — видит и слышит всё, включая мысли и чувства, но только самые яркие и понятные для нее. Постарайтесь думать о том, что ищите Анну, что беспокоитесь о ней, и, возможно, она вам поможет.
— Очень сомневаюсь, — по-детски обиженно пробурчал Тираель. — Мама рассказывала, что эта цветная специально спряталась ото всех, чтобы никому не помогать.
— "Никому" — относится только к нам с тобой, Тираель, — осуждающе глянул на племянника Аеллир. — Людям и представителям других рас она иногда помогает.
Выражение лица мальчишки стало сердито-возмущённым:
— Иногда? То есть ты, дядя, не знаешь, наверняка, поможет она им или нет?!
Элис взглянул на Тираеля и понял, что тот просто обижен, что не может пойти вместе с ним и Шэндаром, поэтому сердится и тянет время. Маг подошёл к мальчику и заглянул ему в глаза.
— Не расстраивайся. Сегодня мы с Шэндаром пойдём и заберём Аню из оазиса, а в следующий раз, так и быть, я доверю тебе ее спасение.
Глаза Тираеля просветлели.
— Хорошо. Тогда я займусь дневниками Самайи.
Элис покосился на дневники, к которым не успел прикоснуться, оценил масштаб работы как внушительный и утвердительно кивнул.
— Рассчитываю на тебя.
Анна
— Заза! — сиплым шёпотом позвала я, пытаясь отдышаться от быстрого бега.
Мы спрятались в пустом загоне. До башни оставалось всего несколько кварталов, но я больше не могла бежать. От слова: "совсем". На самом деле, бегунья из меня никакая, никогда не любила бегать, даже в школе, но когда за нами погналась целая толпа торговцев, я об этом забыла. В жизни так не бегала! Это был совершенно дикий марафон с препятствиями по незнакомому городу.
Отдаю должное овару. Если бы не Цербер, который быстро сориентировался и показал дорогу через трущобы и закоулки Шатора, нас бы поймали, причём в первом же тупике, которых в этом городе масса. Конечно, не везде мы с Зазой смогли просочиться незаметно, но улыбка джинии на незащищённых людей действовала безотказно — нас тут же прятали или указывали кратчайший путь к башне. И мы почти добрались, когда на пути возник небольшой отряд стражи.
— Заза!
— Т-сс, — девочка обернулась и прижала указательный палец к губам. — Нас могут услышать.
— Они всё еще там? — подалась я вперёд, чтобы посмотреть в зазор между досками.
— Да, — напряжено вякнула джиния, когда я тяжело облокотилась на ее плечо.
— Прости. Потерпи немного, — заглянула я в расковырянную щель, стараясь не давить на ребёнка слишком сильно. — Вот, чёрт, похоже, уходить они не собираются.
— Кто такой чёрт? — тут же заинтересовалась Заза.
— Не сейчас, — шикнула я на нее, заметив, что к стражам направляется тот самый торговец с пятью самыми выносливыми бегунами.
Плохо. Таких моим безвредным огнём не испугаешь. Я продолжила наблюдать. Слышимость была неплохая, но разобрать, что кричит торговец, яростно жестикулируя руками, не получалось, всё из-за крайней эмоциональности речи щедро сдобренной непривычными и явно нецензурными эпитетами в наш с Зазой адрес.
Мне даже стало интересно, что такого невероятно ценного стащила у него джиния, что пробегав за нами полгорода, он не сдулся, а продолжил преследование, решив подключить к этому еще и стражу.
Но всё же самое обидное заключалось в том, что слушая разговор мужчин, до меня дошло, что напугавшие нас стражи понятия не имели ни о какой краже, и нас они не искали. Их вызвал шахир — по-нашему мэр или градоначальник — чтобы они помогли прибывшему ночью в Шатор высокопоставленному эльфу в поисках его подопечных.
Упоминание эльфа, пусть и незнакомого, после рассказа Ришалис вызвало у меня кратковременный приступ паники, перешедший в икоту.
— Ик! — вырвалось у меня.
Я закрыла рот рукой. Только этого нам не хватало!
— Аня! — заворчала джиния.
— Знаю. Потерпи.
— Мне не тяжело, — успокоила Заза. — Но ты издаёшь странные звуки. Тебя могут услышать.
— Совсем не странные, — буркнула я, обидевшись на такое определение икоты.
Зажала нос и задержала дыхание, из-за чего следующий "ик" получился особенно громким и утробным. Вот же напасть!
— А что это вы тут делаете? — раздалось у нас за спиной.
Икать мне сразу расхотелось, а спина моментально покрылась холодной испариной. Я медленно повернула голову и чуть не свалилась прямо на Зазу, поняв, что в загоне мы не одни. Рядом на корточках сидел симпатичный парень — эльф, причём чистокровный. В лёгкой зелёной тунике, коротких штанах и ботинках с загнутыми носами, он смотрел на нас огромными сияющими глазами и счастливо улыбался.
— Тир? — сдавленно прошептала я, не сразу признав в парне своего приятеля. — Что ты здесь делаешь?! Как?!...
— Порталом, — продолжил улыбаться повзрослевший паршивец. — И я первым тебя нашёл.
— Не понимаю, — нахмурила я брови. — Зачем ты здесь?
— Аня, ты его знаешь? — завозилась джиния.
— Да. Это мой друг — Тираель.
— Эльф?
— Чистокровный, — горделиво приосанился парень.
Маленькая демоница о чём-то задумалась, после чего посмотрела на меня и спросила:
— Аня, мне его укусить?
И приоткрыв рот, показала в момент изменившиеся иглы-зубы.
— За что? — тут же надулся Тир. — Я же ничего не сделал! Я хороший!
— Светловолосые эльфы — зло, — серьёзно заявила Заза и ткнула в него когтистым пальцем. — Я буду защищать Аню.
— Аня, — нахмурился парень, рассматривая зазин палец с длинным чёрным когтем, — кто она?
— Джин, — ответила я и тяжело прислонилась к загородке. — Ее зовут Заза. Это долгая история. Тир нам нужно попасть в башню.
— Нельзя, — яростно замотал приятель головой.
— Укушу, — зашипела на него джиния и напряглась всем телом.
— Успокойся, — тряхнула я ее за плечо и вопросительно посмотрела на Тираеля.
— Дядя, — коротко ответил парень и качнул головой в сторону огненной вершины.
— Он тоже здесь?! — ужаснулась я.
— Да. Мы переместились сюда все вместе.
— Все? — насторожилась я, заметив, как Тираель подозрительно прячет от меня взгляд.
— Я, дядя и Элис, — нехотя признался парень.
— Элис? — Я почувствовала, как дернулось правое веко. — Он очнулся?
— Да. И он ищет тебя.
Я проглотила обильно набежавшую слюну. Мне конец! Элис в Шаторе! Если он настолько зол, как я думаю, он прикопает меня прямо здесь, или отведёт куда-нибудь подальше от города и оставит на растерзание местной живности. Ой, мама, что-то мне нехорошо.
— Он очень злой?
— Кто? Дядя? — не понял меня Тираель. — Да. Очень злой. Ищет на ком сорваться, так что в башню лучше сейчас не ходить.
Злой магистр Аеллир, злой Элис, злой торговец украшениями. Не слишком ли много злых мужчин на мою бедовую голову?
— Тир, выручай, — вздохнула я. — Нам кровь из носа нудно попасть в башню. Вопрос жизни и смерти.
— Запросто! — обрадовался Тираель и, разведя руки в стороны, зачем-то качнулся на нас с Зазой. — Дай я тебя обниму.
— Тир, ты чего? — опешила я.
Но приятеля уже было не остановить. С предвкушающим возгласом "Обнимашки!" эльф сжал меня в медвежьих объятьях. И тут же со стороны столпившихся мужчин раздалось удивлённое восклицание, пронзительный писк и боевое:
— Пика-а-а!... ЧУУ!
Электрический треск, последовавший за этим кличем, был таким сильным, что я не сразу разобрала, что рядом завопил Тираель. На мой удивлённый взгляд парень по-детски надул губы и поднял руку, показав кровавый след от зубов джинии.
— Она меня укусила.
Оазис Риша
Элис
Вися вниз головой, мужчина раздраженно размышлял, как теперь ему поступить, когда хозяйка источника явится к нему с очередным ехидно-язвительным комментарием на тему: "Висишь? Не надоело?" Нет, не надоело. Он рвал ее зелёные путы немыслимое количество раз, но они появлялись снова, и чем больше он сопротивлялся, тем больше лиан появлялось, но Элис не сдавался. Он намеренно разозлил ее и заставил проявить себя.
Войдя в оазис вместе с Шэндаром, он почти сразу ощутил ее присутствие. Ришалис наблюдала за ними. Они шли по центральной натоптанной дороге, но уже вскоре оказались в такой глуши, что пробиваться сквозь заросли стало возможно только с помощью магии, и с каждым шагом зачарованный лес становился всё более непроходимым.
Шэндар начал уставать. Как любой неподготовленный к походу сквозь непролазные джунгли человек он стал чаще спотыкаться. Злость накапливалась в нём, лишая возможности мыслить разумно, поэтому маг света с мрачным удовольствием проигнорировал предупреждение Элиса не сбивать чёрные коконы, висящие на деревьях. И хотя Элис успел оттолкнуть приятеля в сторону, их всё равно осыпало чёрной пыльцой.
Он прошипел Шэну, чтобы тот задержал дыхание, но светлый уже надышался. Он и сам вдохнул немного пыльцы, прежде чем стряхнул ее с их одежды. Начались галлюцинации. Шэндару начало мерещиться, что земля вибрирует, о чём он и сообщил Элису, затем вскрикнул и начал топтать что-то у себя под ногами. На вопрос "что ты делаешь?", он стал кричать, что руки лезут из-под земли и, что мёртвые хотят утащить его под землю, после чего воззвал к свету, вызвав высокий столп из спиралей очистительного света, чем едва не ослепил друга. Элис попробовал объяснить Шэну, что руки лишь плод его воображения — галлюцинация, вызванная чёрной пыльцой, но приятель его не слушал, он посмотрел куда-то в сторону и удивлённо воскликнул: "Папа? Папа это ты?" и, не раздумывая, направился в том направлении, громко прося отца остановиться и подождать его.
К сожалению, задержать Шэндара Элис не успел, так как у самого начались галлюцинации. Сначала он увидел, как приятель симметрично раскололся надвое, потом еще и еще как в разбитом зеркале и Элис не знал за кем из них бежать. Затем пошёл дождь, но приглядевшись к нему, мужчина нервно хихикнул — с неба на него падало миниатюрное женское бельё. Элис понимал, что это всего лишь выверты его подсознания, но не мог не схватиться за голову, когда из-под земли вырос гриб, шляпка которого напоминала чашечку кружевного лифчика с ярко-фиолетовой ленточкой по краю. Он и не думал, что запомнил ее в таких подробностях, но увидев, сразу вспомнил, какой она была наощупь.
Элис потряс головой, но галлюцинация исчезать не собиралась. Она продолжила расти, пока гриб не стал размером с садовую беседку.
— Элисавиель, мальчик мой, где же ты? — на чистейшем эльфийском громко позвал его мелодичный женский голос из джунглей.
— Мама? — дернулся маг и, забывшись, попятился под навес грибной шляпки.
— Элисавиель!
Маг сделал несколько шагов назад и оказался накрыт сверху огромной шляпкой гриба, тень которой полностью срыла мужчину от взора стремительно приближающейся родительницы, невысокой холёной шатенки с узким лицом и по-девичьи подтянутой, точёной фигурой. Как и все потомки эльфов, диа Аора была очень красива.
— Сын, я только хочу с тобой поговорить! — просительно воскликнула она.
— Знаю, мама, — с горечью вздохнул маг.
— Элисавиель, ты должен вернуться.
— Было бы куда.
— Домой. Ко мне.
Мужчину перекосило. Домой — это значит в Исаилон, в приграничные эльфийские земли, куда эльфы отправляли своих нечистокровных родственников, где и проживало опальное семейство.
— Ты отдала меня отцу, — отозвался Элис, смущенный, что этот их разговор снова повторяется. — Ты отказалась от меня.
— Неправда! — рассердилась мать. — Я никогда не отказывалась от тебя. Я только пыталась защитить тебя.
— Знаю. Ты мне это уже говорила. Много раз. Но я всё равно не вернусь. Моё место в Брандоре. Я так решил.
— Решение принимаешь не ты, сынок. Они никогда не оставят тебя в покое. Они скоро придут за тобой.
Элис медленно покачал головой.
— Как придут, так и вернуться обратно.
— Правильно, сын! Не сдавайся! — раздался голос отца. — Ты не обязан становиться кем-то другим. Ты это ты, и никакое пророчество не изменит того, что ты мой сын.
— Но он и мой сын, Лиан! — воскликнула мать.
— Верно. Он наш сын. Твой и мой ребенок, которого ты отдала мне, чтобы я воспитал его. Чтобы я вырастил из него достойного человека.
— Элисавиель не человек, он мой сын...
— Он и мой сын тоже!
— Да, да, я ваш сын. — Маг прислонился спиной к ножке спрятавшего его гриба, и устало вздохнул. — Сын, которого вы оба видите раз в год по чайной ложке и вместо того, чтобы просто поговорить, узнать как у меня дела, дёргаете из стороны в сторону.
— Ничего подобного, — до боли знакомо фыркнула мать. — Я лишь пытаюсь тебе помочь. Пойми, так не может продолжаться вечно, чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее давить на тебя печать. Очень скоро твои силы иссякнут, и боль станет невыносимой... и твои кошмары...
— Мои кошмары не из-за него! — вспылил Элис и болезненно поморщился. Отчасти он понимал, что всё это лишь воздействие на него чёрной пыльцы, но так же с горечью признавал тот факт, что никогда не решится сказать ей это в лицо, поэтому заговорил сейчас: — Они из-за тебя, мама. Из-за того, что ты сделала. Ты бросила меня. Ты не пришла, когда нужна была мне больше всего. Почему ты отвернулась от меня? Разве я виноват в том, что родился светловолосым? Или в том, что моя сила от вашего полубожества и что по вашему дурацкому пророчеству он должен во мне переродиться, дав твоей родне возможность снова вернуться в эльфийские земли? Ты много раз говорила, что я твой сын. Тогда почему, когда меня предали и обозвали убийцей — только потому, что я вызвал сына главы эльфийской семьи на честную дуэль — ты не была рядом. Почему к Повелительнице меня в цепях, как преступника, вели чистокровные эльфы, и когда меня лишали сил... Где ты была?
Маг судорожно вдохнул. Ему тяжело давались слова. Горечь пережитого в детстве унижения и глубокая обида на мать засели глубоко у него в сердце.
— Ты говорила, что отдать меня отцу была не лучшей идеей, но в отличие от тебя, мама, он всегда был на моей стороне. Признаю, воспитатель из него вышел так себе, он часто выходил из себя, объясняя мне элементарные вещи. Для нас обоих это было тем еще испытанием. Когда ты отдала меня ему — я был эльфом. Я ничего не умел. Он заставил меня самому мыть за собой посуду. Когда я разломил миску надвое, он сказал мне, что я либо учусь контролировать свои силы, либо мы оба едим со стола. И мы ели со стола, мама, до тех пор, пока я не научился соизмерять свои силы. Отец научил меня штопать и зашивать свою одежду. Оказалось, что без магии любая ткань быстро приходит в негодность и ее нужно зашивать или покупать новую. Он пытался научить меня готовить, но, смешно вспомнить, отец готовил еще хуже, чем я, а, когда на него находило озарение, и он начинал творить, мне и вовсе приходилось самому добывать себе еду. Но я не жалуюсь, это было даже забавно. И, знаешь, несмотря на свою увлечённость, он никогда не забывал обо мне, не скидывал меня на своих родственников и друзей, а везде таскал меня за собой. Пусть не всегда наши приключения были безобидны, но он никогда не отворачивался от меня. Ты недавно сказала, что он бросил меня в Брандоре и отправился путешествовать, но это неправда, это я двадцать лет назад бросил его в Мекере и поехал за учителем в Брандор. Это он нашёл меня и помог зачислиться в академию — не ты. Отец не бросил меня, он нашёл меня и оплатил комнату в общежитии на несколько лет вперёд. Что же сделала ты? Увидев меня после стольких лет разлуки, ты скривилась, ты была в ужасе от моего вида и первым делом обвинила отца в том, что он превратил меня в своё подобие. Что он заставил меня превратиться в человека. Было бы интересно посмотреть, как бы он это сделал, без моего желания? Ты просила меня поехать с тобой в Исаилон. Уверяла, что соскучилась, что любишь меня, и я чувствовал, что это правда, но после нашего разговора на следующий же день меня поймали эльфы и попытались силой вывезти из Брандора. Если бы не отец и учитель, думаю, им бы это удалось. А позже отец рассказал, что вы встречались и раньше, когда мы путешествовали, и ты знала, что я меняюсь, и с грустью признался, что ты тоже изменилась, и что верить тебе нельзя.
Маг постучал затылком по подозрительно твёрдой поверхности ножки гриба.
— Я долго не знал, что думать, но решил прислушаться к словам отца. Очень давно учитель тоже говорил, что что-то с тобой не так, но его знаний не хватило, чтобы увидеть или понять, проклята ли ты или просто сходишь с ума. Ты появляешься в Бандоре ровно на три дня. Три дня ты моя мать, ты мучаешь меня разговорами о пророчестве, уговорами вернуться в семью и жалеешь, что не смогла быть рядом со мной, но через три дня ты срываешься и едешь назад, домой к своей маме. Мама. Я прочитал много книг, я изучил множество запретных трактатов, я замучил своими вопросами всех преподавателей, но я так и не понял, что с тобой происходит.
— А у богов спрашивал? — заглянула под шляпку гриба самая ожидаемая галлюцинация. — У Варнара или у Шиа Рийли?
— Ну, коне-ечно, — чуть повеселел Элис, почувствовав облегчение от того, что воображаемые родители исчезли. — Куда же без тебя?! Самая моя несносная галлюцинация. О чём поговорим? О том, что я тебя сюда силком притащил? Или платье не то принёс? Недопонял, недоглядел, не объяснил. А может, снова ударишь меня сумочкой? Или будешь обвинять меня в том, что это я виноват, что ты снова попала в беду? Так о чём?
Иллюзорная девчонка села на корточки и медленно передвигая ногами, удерживая равновесие одной рукой, залезла к нему, села рядом и раскрыла объятья. Элис озадаченно приподнял брови. Он не помнил, чтобы с ними это когда-то происходило. А Аня, тем временем, грустно сложив брови домиком, детским голоском предложила:
— Обнимашки?
Мужчина хмыкнул. С появлением девчонки, пусть и ненастоящей, настроение у него начало улучшаться.
— Ты думаешь, мне нужны твои "обнимашки"?
— Обнимашки нужны всем! — упрямо заявила она и, наклонившись, обняла его за плечи.
Элис сначала напрягся, но Аня прижала его голову к себе и начала похлопывать по плечу, от чего возникло ощущение, что он не один, что Аня на самом деле рядом, и согревает его своим теплом.
— И какой от них толк? — проворчал он смущенно. — От твоих обнимашек?
— Еще какой! Вот обнимешься с кем надо в нужный момент, так всех твоих недругов ра-аз и долбанёт электрическим током.
— Долбанёт? — Элис приподнял голову, но Аня его удержала.
— Ударит. Не придирайся к словам. Главное, что "обнимашки" это действенно.
— Но здесь нет врагов, даже хищных животных.
— Знаю, но я уверена, что "обнимашки" тебе нужны. Дома меня часто обнимали родители, и я чувствовала, что я любима. Мне сейчас очень их не хватает.
— Обнимашек? — улыбнулся Элис.
— Родителей, — фыркнула Аня. — Мне очень их не хватает.
Аня замолчала, но продолжила похлопывать его по плечу.
— Хочешь, я расскажу тебе тайну? — тихо спросила она.
— Я уже все о тебе знаю, — отмахнулся Элис.
Что нового он мог узнать от галлюцинации, основанной на его воспоминаниях, но Аня почему-то обиделась.
— Я еще никому ее рассказывала. Даже мама с папой не знают.
— И ты хочешь поделиться этой тайной со мной?
— Что за отношение?! — Аня ущипнула его за плечо. — Я тут пытаюсь по душам с тобой поговорить, а ты!...
Что-то неприятное скрутилось у него в груди. Элис ощутил, что обидел ее.
— Ладно-ладно, прости. Я слушаю тебя.
— Ты всегда такой любопытный, — голос у Ани был чуть обиженным. — Почему ты не хочешь узнать мою тайну?
Элис задумался. В объятьях иллюзии он обмяк и расслабился. Ему было непривычно хорошо. Мысли текли вяло, и ему не хотелось ломать голову над тем, что пытается донести до него его подсознание. Не хотелось строить догадки, анализировать и думать, что всё это лишь галлюцинация, навеянная чёрной пыльцой.
— Потому что иногда лучше не знать.
— Ну, всё, — надулась Анна и оттолкнула его голову, еще и отодвинулась подальше, от чего у мужчины возникло ощущение, что там, внутри него, где мгновение назад было тепло и уютно, образовалась пустота. — Я ничего тебе не расскажу.
Странно поведение для галлюцинации, но более странным оказался ее вид. Когда Элис рассмотрел Анну, то понял, что такой он ее еще не видел: в белой накидке, штанах и тунике, замотанную в белый, местами порванный шарф, перепачканную в грязи, растрёпанную и подозрительно прячущую от него руки.
— Руки покажи, — потребовал Элис.
— Зачем? — занервничала девчонка и попыталась от него уползти.
— Руки! — жестче скомандовал он, о чём сразу же пожалел.
— Эй! — вскрикнула Аня, болезненно скривившись, потому что ее руки дернулись, и она резко выставила их вперёд. — Мне же больно! Не делай так!
Элис вздрогнул, и почувствовал, как похолодели спина и уши, те самые острые кончики, которые ему отрезал Арон, делая из него человека. Привязка. Как же он сразу не понял. Ведь это она притянула его в момент, когда Ане нужна была его помощь, а теперь он сам притянул ее сюда. Элис посмотрел на ее руки, нахмурился и спросил:
— Что у тебя с руками?
Девчонка пожала плечами:
— Уползала от джина.
— Мне сейчас не до смеха. Что у тебя с руками?
Аня поджала губы и сузила глаза, явный признак раздражения:
— Я же сказала: уползала от джина. Что непонятного?! У меня синяки на спине и на мягком месте, потому что меня уронили. Показать? Нет? Теперь ты доволен?
Злится, значит, что-то недоговаривает, но синяки у нее точно есть и ей больно, но сейчас она расслаблена, потому сидит перед ним в виде энергетического фантома, а боль осталось там, где она оставила физическое тело.
— Но ты жива.
Аня капризно закатила глаза.
— Как видишь.
Элис нахмурился.
— Что ты здесь делаешь?
Снова манерное закатывание глаз. Зачем она это делает? Словно маленькая избалованная девчонка.
— Что-что? Проявляю человеческое участие.
— Хорошо, — Элис постарался придать голосу кураторской серьёзности. — Давай начнём с главного. Где ты сейчас?
— Я, — Аня нахмурилась, — в Шаторе. В гостинице.
Лицо мага одеревенело. Получается, они зря сюда шли? В оазисе ее нет?!
— С кем? — с трудом выдавил он из себя.
— С Тиром и Зазой, — улыбнулась она.
— Кто такая Заза?
— Заза-джин.
Элис замер, почувствовав, что в какой-то момент он что-то пропустил. Заза — джин?! Какой еще джин?!! Аня же продолжала безмятежно улыбаться, и ему резко захотелось научиться делать временную петлю, как делают это архимаги, чтобы хоть немного разобраться в том, каким таинственным местом думает эта женщина.
— Ты не подумай, — замахала она руками у него перед лицом, — она не та Заза. То есть та, но другая — хорошая ее половина.
— Чья половина?
— Зазы! — Аня зачем-то сделала несчастное лицо и решила совсем его запутать. — Маленькая Заза половина Зазы большой — её человеческая часть.
Мужчина тряхнул головой и осторожно уточнил:
— Часть кого? Аня, я не понимаю, о чём ты говоришь.
— Ну, как ты не понимаешь?! — возмутилась она, посмотрев на Элиса как на непроходимого тупицу. — Ришалис разделила Зазу на две половины: демоническую и частично человеческую. Заза-демон — осталась в пещере, а Заза-человек пошла со мной.
— Куда?
— В Шатор. Нас обеих выгнали из оазиса.
Усилием воли мужчина сдержал рвущейся наружу мученический стон. Эти рваные, нелогичные объяснения начали вызывать у него головную боль. Он всегда любил головоломки, но это было слишком даже для него.
— Кто вас выгнал?
— Ришалис!
Элис прищурился. Аня продолжала улыбаться, невинно хлопая широко распахнутыми глазами. С запозданием маг начал понимать, что за своей болтовнёй Аня пытается скрыть от него нечто важное, например, что упомянутая Заза — это та самая мелкая демоническая сущность, которую он видел во сне, где его невезучую подопечную пыталась утопить призрак. Поняв это, Элис решил сделать паузу и подождать.
Помогло. Аня перестала неестественно улыбаться и посмотрела на него смущенно-усталыми глазами.
— Может, потом поговорим? Мне возвращаться надо. В башню идти. Дракона будить.
Элис приподнялся на одной руке и наклонился вперёд, ловя её ускользающий взгляд.
— Зачем?
— Ришалис сказала, чтобы без дракона не возвращалась. Как думаешь, он, когда проснётся, не сочтёт нас с Тираелем бесплатным обедом?
— Отвечу, когда объяснишь мне, что здесь происходит?
— Здесь — в Шаторе, или здесь — в оазисе?
Ну, опять тьма знает что!
— Аня, предупреждаю, привязки между магами не просто так запретили, они действует в обе стороны, но так как я старше, сильнее и опытнее тебя, то могу задержать тебя здесь настолько, насколько это будет нужно, чтобы ты мне рассказала всё и даже больше.
Глаза Ани потемнели от негодования.
— Элис, тебе не кажется, что шантаж не лучший способ договориться?
Маг отшатнулся от нее. Однажды он уже слышал это — слово в слово. Его дед — чистокровный эльф и высокий широкоплечий мужчина с серебристыми волосами в синей мантии верховного жреца богини воды, они говорили, и эта фраза звучала в их разговоре. Воспоминание было таким ярким, что Элис прикрыл глаза, чтобы прогнать видение.
— Шантаж? — Элис снова посмотрел на Аню, наклонив голову и приподняв уголок рта в мягкой ухмылке. — Я тебя не шантажирую, а предупреждаю — это разные вещи.
— По-моему, мы это уже проходили, — насупилась она.
— Если проходили, тогда начинай рассказывать.
— Ладно, — смирилась она и зеркально наклонила голову в туже сторону, что и он. — Спрашивай.
Элис заглянул в ее измученное лицо, отметил искусанные и опухшие губы, осунувшиеся щеки, бледность, проступающую сквозь красноватый загар, и что-то в нём дрогнуло, он не решился давить на неё сильнее. Всё равно расскажет, не сейчас так потом.
— Обойдёмся тем, что ты расскажешь мне, что с тобой произошло в оазисе, и зачем местная богиня отправила тебя в башню будить дракона?
— Она не богиня, Элис. Она цветная. Лирдис. Древняя сущность...
И Аня начала рассказывать, а Элис слушал и мысленно хватался за голову. И как ей удаётся?! На пустом месте!
— ... и только после этого Тир сказал, что он сбежал от Аеллира, — со стоном закатила она глаза, — когда они подходили к башне и что, скорей всего, он его уже ищет, поэтому нам лучше по-быстрому отсюда слинять. Я согласилась, и Тир вывел нас к гостинице. Честно, я даже была рада. Заза так увлеклась Самайиными нарядами, что не мешала нам листать дневники. Кстати, ты, знаешь, что Самайя почти всё, что с ней происходит, записывает в свой многотомный дневник?
— Знаю, — кивнул маг.
— А я была в шоке. У нее там целый роман от первого лица, с картинками, расчётами и даже с заклеенными зашифрованными страницами!
— Тираель нашёл, что я его просил?
— Нашёл. Как я и думала это Кёрн проспонсировал ее наряды. Как написала Самайя: "Он что-то продал, что продавать очень не хотел". Но так он раздобыл денег, оплатил номер и подкупил Самайю, чтобы она рассказала ему про меня в подробностях. Самайя деньги взяла и сразу все потратила.
— Она рассказала ему о тебе?
— Нет. Самайя поступила, как считала выгоднее для себя, она рассказала лишь то, что знают все, включая Кёрна, сдобрив это парочкой весёлых историй из наших перепалок.
— Она собиралась с ним работать дальше? За платья?
Аня нахмурилась, скривила рот в одну сторону и пожала плечами.
— Непонятно. В дневнике она пишет, что по возвращении в Брандор она первым делом вернёт ему все купленные платья.
— Зачем они ему? — опешил Элис, вспомнив ворох разноцветных тряпок.
— Не знаю. Но Зазе платья понравились.
— Причём тут Заза?
Аня удивлённо на него посмотрела и выдала со смешком:
— Ну, ей же их потом носить!
Элис потёр пальцами отсутствующие брови.
— Аня, — осторожно начал говорить маг, — с чего ты решила, что магистр Кёрн отдаст купленные на его деньги платья какой-то джинии-полукровке?
— Так она его дочь!
Мужчина опустил руку и уставился на подопечную.
— Что? — моргнула она. — Я еще не сказала? Заза — дочь магистра Кёрна. Только он пока этого не знает.
Элис поймал свою челюсть, подлетающую к земле, вернул ее назад, громко клацнул челюстями и для надёжности закрыл рот рукой. У магистра Кёрна есть дочь? Джин-полукровка? И он об этом не знает?!
— Кто тебе это сказал?
— Ахорон. Бог огня.
Элис кашлянул в ладонь.
— Ладно, их родственные связи это не на наши заботы. Что случилось потом?
— Я листали дневники, Заза мерила платья, Тир убежал за едой. Ничего особенно.
— Ты уверена?
— Если не считать того, что я открыла дневник на странице, где Самаяй нарисовала тебя до твоего...хм-м, — Аня показала жестом, словно снимает что-то со своего лица, — преображения... Честно говоря, я бы тебя не узнала.
— Но узнала.
У Ани на лице появилась смущенная полуулыбка.
— Я сначала подумала, что это Тираель, но посмотрела на дату и поняла, что это не может быть Тир.
— И твоя женская интуиция подсказала, что это я, — поддел ее Элис.
Девушка задумалась, после чего медленно покачала головой, словно продолжала думать.
— Не-ет. Самайя вложила между страниц твой нынешний портрет, подписала его и сзади написала фразу на эльфийском, что-то вроде: "Не думала, что мы снова окажемся втроём под одной крышей". Не совсем поняла, что это значит.
— Не то, что ты могла бы подумать! — всполошился маг, не понаслышке зная какой буйной бывает фантазия у девиц с Земли. — Самайя уже была женой Артура, а я перед поступлением долгое время гостил у магистра Анроя. Спроси магистра, он подтвердит.
— Что-то подобное я и предполагала, — повела Аня плечиком, но при этом хихикнула и опустила взгляд.
"Вот, зараза, — смутился маг, — точно подумала о чём-то непристойном". Исподлобья глянул на Аню, но она только мило улыбнулась.
— Потом у меня стянуло здесь, — показала она рукой в центр груди. — В глазах потемнело и меня словно вырвало из тела.
Элиса передёрнуло от мысли, что он насильно притянул ее сюда. Ему нужно больше узнать о свойствах божественной привязки, а лучше выяснить, как избавиться от нее.
— И я оказалась здесь.
Маг откинулся назад, вытянул одну ногу, согнул в колене другую и, положив сверху руку, сжал пальцы.
— Много успела услышать?
— Почти всё! — выпалила она, но запнулась и замямлила: — Почти... всё, что ты говорил. Я пыталась тебя позвать, но ты меня не услышал. У тебя были галлюцинации?
— Были. Мы с Шэндаром вдохнули чёрную пыльцу "трольего мешочка".
— Это случайно не та, которая чёрные пушистые комочки, за которую Отрава пообещала мне оторвать голову, когда я чуть не разбила банку с ней?
— Она самая, — кивнул маг.
— Тогда это были не галлюцинации, а воспоминания, — верно подметила Анна. — Костлявый говорил, и я в книге недавно прочитала, что пыльца трольего мешочка действует иначе, чем галлюциногенные средства — она заставляет вспоминать.
— Знаю. Поэтому и предупреждал.
— Кого? — не поняла Аня: — Шэна?
— Да. Я не рискнул пользоваться тенью, оттолкнул его, но мы всё равно надышались, — Элис закрыл глаза. — Он вдохнул намного больше, чем я.
— Значит, Шэндар где-то там ходит и вспоминает своё прошлое?
— Я найду его. При мне он вспомнил что-то связанное с руками мертвецов, потом увидел отца и ушёл.
— Руки мертвецов?
Элис впервые увидел, как Аня напряглась, настороженно посмотрела на землю, на которой сидела и передёрнула плечами.
— Лучше пусть с папой пообщается.
— Ему будет труднее, чем мне.
— Почему?
— Его отец погиб, когда ему было десять лет. Его вырастили мать и тётя, а воспитывал дед.
Между бровей Анны пролегла морщинка, которая быстро разгладилась.
— Уверена, ты его не бросишь.
— Не брошу, — утвердительно кивнул Элис. — Но мне бы самому отсюда выбраться.
Девушка тяжело вздохнула и посмотрела вверх на крону низкорослого дерева со спирально расположенными по стволу длинными широкими листьями, сгибающимися под собственной тяжестью, в которую превратилась нафантазированная шляпка гриба.
— Я почти уверена, что вы оба пошли по той же тропе, что и магистр Кёрн.
— В каком смысле?
— Ришалис сама говорила, что отправила Кёрна бродить кругами, но к утру он вышел к пещере. Точнее он вышел к месту, где Артур и его спутник сделали привал. Мы с Зазой тоже там ночевали.
Услышав это Элис воодушевился.
— Костёр разводили?
Аня кивнула. Маг облегчённо выдохнул.
— Значит, мне не показалось, нас увело в сторону сразу же, как только я почувствовал запах костра и жареной рыбы.
— Запах жареной рыбы? — удивилась Аня. — Ты учуял запах жареной рыбы?
Элис приподнял брови, но вспомнил, что это малозаметно и озвучил:
— Чему ты удивляешься?
— Но мы вчера ее готовили.
— Да, запах был слабый, но для меня это не важно.
На лице Ани проскользнуло выражение, которое можно было понять как: "Ну, ничего себе!", но в следующее мгновение взгляд ее расфокусировался и она положила руку себе на грудь.
— Мне кажется, меня тянут назад. Нужно возвращаться.
— Подожди!
Мужчина понимал, что удерживать ее здесь больше нельзя, но ему, после галлюцинаций, понадобилось чуть больше времени время, чтобы придумать, как помочь Анне. Она не просто так сидела здесь, рядом с ним, она давно могла уйти, но боялась, о чём свидетельствовали и сцепленные в замок руки, и напряжённая поза, и встревоженный, чуть напуганный взгляд.
— Протяни мне руки, — попросил Элис и встал на колени рядом с ней.
Аня послушно вытянула вперёд обе руки.
— Так как рядом меня не будет, в башне тебе понадобится помощь.
Он взял ее руки и развернул их ладонями вверх. По его рукам поползли два жгута живой тени, они перебрались на руки Анны и обвились вокруг ее запястий.
— Их не будет видно, но они будут с тобой, и помогут, если ты опять во что-нибудь ввяжешься.
— Ты мне не доверяешь?
— Если бы ты пошла одна, я бы меньше беспокоился, но с тобой пойдут Тираель и эта Заза, поэтому лучше подстраховаться.
— Почему ты думаешь, что я настолько беспомощна? Я справлюсь!
Сначала маг хотел промолчать, но посмотрел Анну и вспомнил, что Учитель говорил, что страх делает ее слабой, а в момент злости Анна способна идти напролом, поэтому с усмешкой поддел:
— Уверена? С твоей хронической невезучестью ты думаешь, что без проблем доберешься до башни?
Это ее задело, и она сразу вспыхнула, как масленый факел.
— Доберусь! Вот увидишь! Я всё сделаю и вернусь в оазис с драконом. А ты, будь любезен, найди Шэндара и не попадись на обед джину.
И Анна резко дёрнулась назад, словно отталкиваясь, и ее фантом исчез во всполохах красно-зеленого пламени.
— Удачи.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
