Одно мгновение

Он в несколько прыжков догнал парня. "За смелость — бонус 1 балл", — тут же информировала надпись. Под ногу подвернулся пучок травы, Никита спотыкнулся, ругнулся и осторожно зашлепал следом. Как он ходит?! В темноте видит, что ли? О-па... а ведь видит. Не просто же так у богатыря нечеловеческие глаза с огромными зрачками. Мутант, однозначно.

Никита приободрился. Мутанты, Великая Река, всё такое... Все же игра. А то уже как-то начал сомневаться. Ну, а по играм он мастер! Интересно, Петя — прописанная фигура или живой игрок?

— Здорово, что я с тобой столкнулся! — признался он в спину здоровяку. — Все же живой человек, поможешь, если чего!

И насторожил уши. Как он среагирует на слово "живой"?

— Странный ты, Никита, — сказал богатырь равнодушно. — Не пойму тебя. Зачем врешь? Мы не сталкивались. Врать нехорошо, враньем дурные помыслы прикрывают.

— Ну, встретились, — поправился Никита. — Это ж одно и то же. У нас так говорят, у вас этак, какая разница?

— Неправильно у вас говорят, — обронил Петя, не оборачиваясь. — Правильно — я тебя поймал. Видел, как по реке плывешь, дождался и поймал.

— Странно как-то поймал! — съязвил Никита. — Развернулся и пошел! А если б я сбежал?

— Да куда ты денешься с подводной лодки? — раздался холодный смешок.

У Никиты почему-то враз покрылась пупырышками кожа, хотя вечер был необычно теплый для Сибири, как говорится, "парной". С подводной лодки, значит? Точно живой игрок! И больше он Никите не казался ни тупым, ни добродушным. Расчетливым он казался — и очень, очень опасным. Действительно, куда он денется, жрать-то надо. И не захочешь, а в деревню пойдешь. И бежать бесполезно, богатырь в темноте видит, как днем, тут он прав, куда денешься с подводной лодки.

Никита потихоньку начал волноваться. Лучше бы Петя оказался "персом". С "персом" все просто: если он монстр, то монстр и никто более, если зомби, тоже видно. А с человеком фиг угадаешь, что у придурка на уме. Встречал он по играм моральных уродов, как вспомнишь, так вздрогнешь. Как он хохотнул, б-р-р. Такой на кол посадит и будет с дружками дротиками швыряться на щелбан.

Никита непроизвольно начал сбавлять ход.

— Что-то еле бредешь, — недовольно сказал богатырь. — Хворостиной подбодрить? Шлепай вперед.

И действительно пропустил его перед собой. Никита, проходя мимо, заглянул в лицо здоровяка и содрогнулся — глаза с огромными зрачками следили за ним неотрывно, как будто голодные... Он резко прибавил шагу. Ну його на всякий случай.

Вскоре из темноты наплыли высокие купы деревьев, расступились — и они оказались в деревне. Широкая такая улица, дома справа и слева светятся маленькими окошками, а впереди на площадке горит костерок, и молодежь возле него смеется. Идиллическое пейзанство. Только дома неправильные. Палисадников нет. И крыш нет, даже по темноте заметно. Большие хаты, высокие, но какие-то плоские.

— Маманя! — сунулся здоровяк к ближайшей хате. — Кушать хочу! У тебя сготовлено ли? Иль самому нажарить?

— Борщ томится! — отозвался из хаты добродушный женский голос. — Мясо шкворчит! Хлеб духовитый и пампушки со сметаною на столе дожидаются! Мой руки да за стол, добытчик!

Никита чуть слюной не захлебнулся, до того вкусно перечисляла хозяйка. Петя обернулся, блеснули диковато огромные зрачки.

— Готова еда, на твое счастье! — сообщил он бесхитростно. — Считай, свезло. Иди пока, попасись до утра.

— Меня накормить жаба удушила? — нагло спросил Никита.

Петя надвинулся. Наклонил голову на могучей шее — шея шире головы, как и положено в игре — и уставился, как на говорящую козявку.

— Я приучил коняшек к плугу, — сказал богатырь сверху с расстановкой, как дурачку. — Вспахал землю. Посадил картоху да капусту. Окучили летом с сеструхами да пропололи на три раза. Выкопали и в погреба свезли. Потом кабанчика в камышах отследил да взял. На себе в деревню отволок. Тушу опалили да разделали, в ледник снесли. Маманя у печки лицо жаром палила, борща готовила. И тут вылез ты из реки и сказал, чтоб накормили. У вас так принято?

— Жалко, что ли? — уточнил Никита.

Богатырь подумал.

— И жалко, — в результате странно выразился он, как будто утаил некую важную часть высказывания. Потом развернулся, как дирижабль, и потопал в хату, на ходу радостно переговариваясь с маманей во всю глотку.

"Дуэль проиграна, минус 5 баллов", — безжалостно сообщила система.

— Встал я рано, в шесть часов, — озадаченно пропел Никита. — Нет резинки от трусов...

Не, но до чего продуманная сволочь этот Петя! Так все по полочкам разложил — не подкопаешься! Действительно, вылез какой-то там из реки и жрать требует... При таком раскладе Никита и сам бы не накормил. Хм. А если б этот вылезший уже с голоду помирал, тогда что? И что, степень оголодания как-то влияет на факт, что отдавать свое кровное непонятно кому невесть за что? Хм.

Никита подумал, подумал и решил, что еще парочка таких дней — и он на себе узнает, накормят ли умирающего с голоду в этой странной деревне или нет. И потихоньку, этак независимо, вроде как случайно поплелся поближе к костру, от которого одуряюще несло чем-то жареным на прутиках. Или запеченным в углях. В общем, чем-то очень вкусным. Здоровяки, сидящие вкруг костра на бревнах, развернулись и уставились на него с изумлением. Как на шашлык, своим ходом бредущий на угли...

Мгновение пятое

Он шел и по возможности незаметно приглядывался к сидевшим у костра. Ну, как незаметно... как спрятать взгляд, когда пялишься во все глаза? А не пялиться — по темноте хрен чего разглядишь.

Ну, мог бы не смотреть. У костра сидели Петя номер два, три и далее по порядку. Если отличия и имелись, он их не нашел. Все равны как на подбор, с ними дядька... А дядьки не было. Были девушки. Никита глянул, и чуть глаза не лопнули. Вот это формы! Мячики, везде мячики! Большие, поменьше — и упругие, даже по темноте понятно! А ничего девицы, симпатичные, если отвлечься от размаха плеч, необъятности задниц и пухлости рожиц. Все в рубашечках с яркой вышивкой, в длинных юбках, хотя могли бы и покороче, никто б не обиделся. На пухлых ножках — не лапти, не, аккуратные туфельки, на первый взгляд натуральная кожа. И пряжечки в свете костра блестят. И глазки. И косы русые переливаются как будто цветными стекляшками. А здоровяки... ну, те в широких штанах, того же типа рубахах навыпуск и коротких сапогах. Летом. Наверно, еще и портянки навернули, идиоты деревенские.

"Монстры, — просветила система. — Убить — 200 баллов за каждого. Подружиться — миссия невыполнима, 10000 баллов! Вперед, ты сможешь, я знаю!"

Никита мысленно послал систему на... на внесистемную компоновку и призадумался, как бы залезть к монстрам в доверие. Первые слова — самые важные. Дальше покатится само собой, он точно знал. Никита, хотя и сидел сутками в игрушках, асоциалом вовсе не был. В сетях, знаете ли, тоже общение, и еще какое. Каждое слово надо обдумывать, и особенно первое. Зашел на сайт не с той ноги — считай, можно сразу выходить. Затроллят, забанят, дизлайкнут. Например, "привет, чуваки!" на форуме многодетных мамочек не катит. А здесь? А кто його знает... Лучше ограничиться чем-нибудь нейтральным на всякий случай.

— Пустите на огонек? — сказал он самое нейтральное, что пришло в голову. А что? Он с такого заходу даже в компании гопников попадал, ночью в Парке Победы. Пододвигались, пускали к огоньку — костра, что ли, жалко? Потом, правда, всякое бывало.

Грохнувший в ответ хохот его немало озадачил. Здоровяки ржали самозабвенно, топали в восторге ногами, показывали на него пальцами, утирали слезы и снова ржали. И девушки смеялись, застенчиво прикрывая рты ладошками. И правильно, и нечего раскрывать, а то залетит что-нибудь!

"Ставка на жизнь! — тревожно мигнуло сообщение. — Выигрыш — 100000 баллов!"

— Вот он, огонек, проходи, устраивайся любым боком, как тебе удобней! — сказал ближайший здоровяк, отсмеявшись. И указал лапищей на костер.

И снова все покатились со смеху. Веселые, однако, попались ребята. Дебилы.

— Я лучше на деревяшке, — сдержанно сказал Никита и пристроился на бревно с краешку.

Тут веселье вообще вразнос пошло, все всхлипывали, взвизгивали и стонали "ой, не могу, ему на деревяшке лучше!"

— Откуда ты, клоун? — простонал кто-то в изнеможении.

— Да он за Петей пришел! — радостно сообщили из темноты.

— Сам?!

И вновь жизнерадостный смех.

Постепенно все успокоились. Не сразу, конечно, но как от костра горелым потянуло — начали приходить в себя. Жарили они там что-то вкусненькое, а за весельем чуть не сгорело. Но — не сгорело. Засуетились парни, что-то там подправили, перевернули, и запахи поплыли ну просто одуряющие. Значит, вот-вот приготовится. Никита принюхивался и все не мог определить, что за мясо: точно не свинина, не баранина, не говядина... но пахнет вкусно! Уж шашлычков он поел в своей жизни знатно, ни один выезд папани на природу без них не обходился, а папаня выезжал каждую неделю, и не по разу.

Все еще посмеиваясь, богатыри сняли с огня шампуры и начали с шуточками распределять. Кусочки на шампурах были — мама не горюй! Никита даже засомневался сначала, осилит ли, они же размером с кулак, да не его кулак, а богатырский! Но потом одуряющий запах нахлынул волной, и он понял — осилит!

— Эй, а кого нет? — раздался веселый голос. — Шампур лишний!

Никто на "эй" не откликнулся. Никита и сам бы не откликнулся, потому что на "эй" зовут лошадей, а он не лошадь. Но рот переполнило слюной, и он невольно брякнул:

— А мне?

И жалобности в голос подпустил, на всякий случай, подготавливая возможное отступление — мол, шучу, не видите, что ли? Ожидаемыми ответами, однако, предполагались "ладно, бери, все равно лишний" и даже "ой, точно, про гостя чуть не забыли!". В разных компаниях сиживал Никита, обычно так и отвечали. А что? В компаниях люди обычно щедрые, особенно под выпивку.

Но разработчики игры, когда писали сцену, его мнения не спросили. И вообще руководствовались очень странной логикой. Потому что сначала установилась тишина. Потом головы всех присутствующих развернулись к Никите, и две дюжины глаз уставились огромными зрачками. Внимательно так уставились, ожидающе. Так голодный кот смотрит на глупую мышку, вылезающую из укрытия. Потом ближайший к Никите здоровяк развернулся всем бочкообразным телом, навис над Никитой и спросил сверху:

— А тебе за что?

— За компанию, — буркнул Никита.

"Ставка на жизнь! — забеспокоилась система. — Твои шансы уменьшились вполовину! Держись, парень, мы за тебя болеем!"

— Но ты — не в нашей компании! — с подозрением сказал богатырь. — Наша компания — я, да брат мой Сергуха, да племяш Валюха, да шурин Иван и брательник его Колян, да еще Витёк — он мне зятёк! Или ты к девкам прибился? Сережки для того навесил?

— В нашей компании его нет! — радостно заголосили девицы-богатырши. — У нас — сестрицы Дашутка и Анютка, да сродные Полинка и Иринка, племяшка Даренка да Пети сеструха Аленка! А у него сережка в губе и штаны драные, таких не привечаем!

— Да пошутил я, проехали, — поспешно сказал Никита, задавливая обиду поглубже, и быстренько увел разговор в сторону:

— Так вы, получается, все родня?

Богатырь смотрел немигающе, и Никита со страхом понял, что такой неторопливый ум повернуть на другую тему — не в его силах.

-Мы-то родня, как иначе, в одной деревне живем, — сказал богатырь подозрительно, — Но ты кто?

— А я так, мимо проплывал, — сказал Никита и улыбнулся, как дурак.

— Под парусом или на винте? — заинтересовался здоровяк.

— Вплавь.

Раздавшемуся взрыву смеха он уже не удивился. Ну дебилы, что от них еще ожидать? Здоровяки ржали, утирая слезы.

— Лодки ему не надо, он так, вразмашку! — сообщали они друг другу и снова закатывались.

— А вообще, чтоб у вас в деревне поесть, что требуется? — поинтересовался Никита, не обращая внимания на гогот.

— Помолчи! — взмолился кто-то. — Сдохнем же от смеха!

Никита пожал плечами и замолчал. Можно и помолчать, ему-то что? Голод пока не сильно поджимает — утром позавтракал, в предыдущие дни ел от души. Ну, не получат придурки координаты места с ништяком, останутся без металла, только и всего.

С шуточками родственники доели мясо, облизали пальцы — и снова уставились на Никиту — мол, развлекай, у тебя получается!

— Ты не сказал, кто ты, — напомнил сосед-здоровяк.

— Вы тоже, — возразил Никита, приученный интернет-срачем к осторожности.

"Стоимость информации — 5 баллов! — скаредно предупредила система. — Списать? Да-нет-списать".

— Мы-то? — хохотнул здоровяк и раскинул руки. — Вот они мы, братья да сестры, все — Кацалапы! Двести лет, как тут живем! Тут и деревня наша, и две запруды на малой реке — наши, и мельницы да водоподъемные колеса при них, и десяток ветряков — все наше! И огороды до ближней изгороди, и пахота до второй загородки, и пастбище до дальней выгородки — всё наше! Сеем, пашем и строим, холсты ткем и металлы куем, сладко едим и песни поем! А ты кто?

Это вместо интернета, понял Никита. Вот эти ржачки, и посиделки у костра, и мясо с дымком, и разговорчики в рифму — потому что интернета нет! Ну скучно им, вот и развлекают сами себя. Понятно... кроме одного. Кацалапы, он сказал?

— А почему — Кацалапы? — осторожно спросил Никита.

— А фамилия наша! — охотно разъяснил здоровяк. — От одного предка пошли, от Бори Кацалапа!

— От одного! — в смятении пробормотал Никита. — А остальные куда делись?

— А сгинули в катаклизме! — махнул рукой здоровяк. — А Боря выжил да размножился! Хитрый был жучара, верткий! Гордимся!

— Это да, — ошеломленно сказал Никита Борисович Кацалап.

Что да, то да. Своего папаню он таким и знал, хитрым и вертким жучарой. Если кто и мог уцелеть в катаклизме, так он. И размножиться — тоже к нему, на каждую рыбалку с новой фотомоделькой выезжал, прохиндей...

— Увертлив ты больно да скользок, как вьюн! — пожаловался здоровяк. — Так и не сказал, кто ты!

— Никита. Просто — Никита.

И Никита улыбнулся как можно простодушней. Значит, папани наследнички? Ну, папаней он, как хотел, вертел. Справится и с отпрысками!

— Из каких ты краев, что про кацалапов не слыхивал, не боишься?

— Не знаю, — пожал плечами Никита. — Наверно, из дальних. Сам не знаю, как сюда попал. Раз — и здесь, песок отплевываю.

— Странный ты, — заметил здоровяк. — Сложен странно, одет никак, говоришь так, что животики надорвешь от смеха... у вас все такие?

— Для меня вы тоже странные, — честно сказал Никита. — Лето, а вы одеты наглухо. У нас девушки юбки вот досюда носят, например.

И он показал, докуда. Девушки ахнули, как одна.

"Бонус! — обрадовалась система. — 5 баллов! Парень, у тебя получается, топи дальше в том же духе!"

— То понятно, — рассудительно сказал здоровяк. — Нас комар да мошка жрет, вот и закрываемся. А ты нет, с голым пузом сидишь.