Ошибка

Позади меня пыхтела, чуть-чуть, едва слышно, Перфильева, а я все также ошарашенно-тупо таращился на смутные фигуры...и в моей голове судорожно металась мысль...нет, не: — Блин, пришельцы из будущего! Рассказать кому — не поверят... — а: — Кто бы мог представить, что то, чем Наташка стращала подростков, сооружением в 'домашних условиях' машины времени, вдруг окажется правдой?

Объяснить, почему я сразу и безоговорочно поверил в рассказ пришельца из будущего, да, и в него самого, я бы, наверное, не смог.

— А, — преодолевая внезапную сухость в горле, решился, все-таки, на вопрос я...

— А говорить о нас можно, — ответил 'старший', — если вы об этом. — И, чуть смягчив тон, добавил: — Все равно вам никто не поверит. После ваших-то писак...

Неожиданно пришелец что-то сделал, воздух над ним на пару секунд загустел, затем 'растаял' и я ясно увидел совсем молодого мужчину немного старше меня и на полголовы выше. Чисто выбритого, с короткими рыжими волосами, с носом с легкой горбинкой и прозрачно-серыми глазами. Обычного человека, только одетого в тускло-зеленый комбинезон.

— Понимаете, — произнес пришелец и шагнул ближе ко мне. — Понимаешь, — перейдя на 'ты' — видимо по праву старшего, повторил он, — все дело в том, что сегодня вечером, вечером 21 августа две тысячи двадцать... года, в лаборатории института квантовой физики, куда вы отнесете колбу, этот долбаный лаборант, по совместительству являющимся еще и гением-самоучкой, попытается, как я уже говорил, в очередной раз удовлетворить свое 'эго'.

— Он хочет изобрести машину времени? — осторожно спросил я пришельца.

— Нет, — уронил рыжий патрульный. И быстро добавил: — Его мечта сделать 'перпетум мобиле', вечный двигатель. И на этот раз, к сожалению, — вздохнул патрульный, — его попытка будет удачной...

— Что-о-о? — перебив пришельца, едва не заорал я...заорав от переполнившего меня восторга. — Сегодня будет создан вечный двигатель?! Этот лаборант сегодня создаст 'перпетум мобиле'?! — И, только, спустя минуту, чуть-чуть успокоившись, поинтересовался: — А, при чем здесь машина времени?

— Лаборант не сделает 'перпетум мобиле', — неожиданно неприязненно покосившись на мою радостную физиономию, сухо опустил меня 'с небес на землю' патрульный. А затем неторопливо, почти по слогам, произнес: — Вместо вечного двигателя сегодня, 21 августа две тысячи двадцать...года, физик-лаборант института квантовой физики в городе Древске Леон Кропаль создаст машину времени. И главной деталью, из-за которой этот, на коленке собранный, вечный двигатель превратиться в машину времени, будет ваша, так и не утилизированная колба. Колба, подвернувшаяся лаборанту под руку. А, спустя неделю, — рыжий патрульный перестал изображать серьезность и снова, просто, по-человечески, вздохнул, — спустя неделю будет совершенна первая попытка изменить, с помощью машины времени, ход истории... — Патрульный миг помедлил, словно раздумывая — говорить нам об этом или нет, после чего, будто снимая тяжесть с груди, буркнул: — И в мире, в котором ты и твоя соседка живете, эта попытка уже совершенна!

Наташка подозрительно завозилась за моей спиной.

— То есть, — не сразу, но сообразил я, а сообразивши опешил, — вы...ты... — от волнения я тоже перешел на 'ты', хотя парень...мужчина и был мне не ровня по возрасту... — ты хочешь сказать, что я, что мы...уже живем в измененном, благодаря машине времени, мире? — Спрашивая, я чуть не задыхался — все от того же, охватившего меня, непонятного волнения — но, все равно, продолжал: — ...и это все, — развел я руками, показывая на окружающие меня и Наташку кусты, деревья и видневшуюся за ветвями деревьев стену Одинцовского дома, — все эти деревья, дома и кусты, это небо, — я задрал голову вверх, — это небо над головой должно...может выглядеть по-другому?

Я замолчал и уставился на патрульного из будущего.

— Хм, забавно... — задумчиво протянул пришелец, в свою очередь уставившись на меня. — Но нет, не думаю, — после короткой паузы, добавил он. — А, если честно... Я не знаю...да, и никто не знает. — И, вдруг, наклонившись, рыжеволосый сорвал травинку. — Я могу лишь предполагать, — выпрямляясь, как бы продолжил пришелец, — что, вероятней всего, конкретно вот это, — патрульный из будущего повторил мой жест, показывая на те же, окружающие тропинку, кусты и деревья, — вряд ли будет выглядеть по-другому. Ну, может, — он положил травинку в рот, — вместо того дерева, — пришелец из будущего слегка повел головой, в направлении раскидистой яблони, — стояло бы другое, менее раскидистое, вместо вон тех желтых цветов росли бы другие, желтее или светлее... С природой, в какой-то степени, все проще, — доверительно сообщил он мне. И засунув в рот травинку, попробовал жевать ее, однако, тут же, скривился: — Фу, гадость, — и выплюнул. — А, вот, с людьми, — голос гостя из будущего внезапно стал хриплым и каким-то смазанным и он, пришелец, каким-то одним, неуловимым движением оказался рядом со мной...я увидел, что радужка глаз у 'старшего' вовсе не серая, а, почти, бесцветно-голубая, — а, вот, с людьми, — сипя, будто выталкивая из себя слова, повторил он, — с людьми все сложно...

— Наташ... Отдай им колбу, — полуобернувшись, неожиданно для самого себя — словно подчиняясь чьей-то команде, сказал я соседке.

Девчонка вышла из-за моей спины и протянула колбу 'старшему'... И, вдруг, мне показалось, что весь мир остановился... Даже воздух, там, где стояли остальные пришельцы, застыл и стал прозрачен. И я увидел их облик — молодые мужчины-парни, такие же, как и их старший, и в точно таких же тускло-зеленых одеяниях...

'Старший' взял колбу из рук Наташки...

Время снова пошло вперед...

Рыжеволосый шагнул к патрульным и отдал им колбу. А потом, зачем-то, вернулся к нам. Обращаясь одновременно и к Наташке, и ко мне, будто прося прощения, он произнес: — После вмешательства машины времени история человечества изменилась. Почти на 100 лет возник, так называемый, "временный" или "параллельный" путь развития. Однако, как природу нельзя заставить терпеть хаос — она, всегда, стремиться упорядочить его и восстановить порядок, так и закономерности развития общества нельзя отменить и, тем более, изменить извне. Дыры во Времени, вызванные физическим вмешательством в Прошлое стали затягиваться, а искаженная, 'параллельная' история вернулась в свое естественное русло. И, хотя гений-лаборант, изобретатель машины времени, осознав, что натворил — после нескольких 'путешествий' — и уничтожил свое 'детище', но 'временное' или параллельное' изменение истории и проколы во Времени не прошли бесследно. Жуткие природные катаклизмы — обусловленные затягиванием дыр во Времени, дополняемые, а часто и предваряемые, мощными социальными потрясениями, обрушились на планету. Сопровождаемые множеством жертв ушли на дно морское Нью-Йорк, Венеция, Майями и Петербург, часть Голландии и часть Юго-Восточной Азии. Вдвое сократились территории Японии и Гавайев. Продолжительный холод сковал Китай и Индию и наоборот, тропическая жара установилась на севере России, в Скандинавии и Сибири. Засуха и непрекращающиеся дожди прокатились по миру, а следом за ними человечество вкусило все прелести десятков новых, смертельно опасных вирусов, прошедшихся по планете частым гребнем. И, как только, в 2120-ом повторно изобрели машину времени и человечество узнало, кому и чему оно всеми этими катастрофами и проблемами обязано, правительства всех стран, единогласно, приняли решение о запрете любого, кроме обычного наблюдения, вмешательства в дела Прошлого. Спустя же некоторое время приняли и второе, весьма трудно давшееся и очень непростое решение — несмотря на активное противодействие ряда организаций и государств — о недопущении, в вашем мире, 21августа две тысячи двадцать... года в городе Древске, появления машины времени.

Рыжий глава пришельцев замолк, а затем опять, словно извиняясь, добавил: — Именно за этим, мы к вам и прибыли...

А мне стало плохо. Просто плохо. Я еще успел, перед тем, как грохнуться на землю, услышать заполошный вскрик Наташки...и отключился. На сколько отключился, понятия не имею, может на пару секунд, а может и на пару десятков минут, но в себя я пришел уже лежащим на тропинке позади Одинцовского 4-этажного дома. Со 'скрипом' я 'собрал себя' с земли, и сел, пытаясь прийти к какому-то консенсусу с самим собой и со своей головой, и понять, где я и что я. Все мысли в моей черепушке от падения разлетелись куда-то по углам и теперь я никак не мог свести их воедино. Но еще до того, как я сообразил, что со мной произошло, я ощутил некую пустоту и понял, что рядом кто-то должен быть, что не хватает соседки. О том, что она могла уйти, оставив меня лежать на тропинке, и речи не могло быть. Сие, да еще для Наташки, было нереально. Однако, поблизости ее не было... Еле ворочая головой, я стал осматривать деревья и кусты возле тропинки. Все было на месте — и серый забор детского садика, и оборванные кусты крыжовника с малиной, и деревья... Правда, все в непонятном клочковатом тумане и, как бы, подернуто дымкой... — Стоп, а разве здесь был крыжовник? — мелькнуло у меня в голове. — И дубы с кленами..? А-а, впрочем, неважно. Где соседка?

Всякие следы недавнего Наташкиного пребывания, словно испарились и так надежно, что мне на мгновение почудилось, будто Перфильевой, вообще, никогда не существовало! Меня аж в дрожь бросило... Странное чувство какой-то неправильности окружающего меня пространства овладело мной. Я явственно ощутил испарину на лбу и, прокатившуюся по жилам горячую волну...тут же сменившуюся ледяным холодом. Я опять почувствовал себя очень плохо...

— Ты кого-то ищешь? — услышал я спокойный голос.

Я повернул на голос голову и увидел перегораживающих тропинку парней, незнакомых парней...ан, нет, знакомых. — Черт, — отозвалось мысленно мое сознание, — ведь это же 'патруль времени' из будущего и их рыжеволосый предводитель! — Пришельцы снова выглядели мутными силуэтами, и лишь, стоявший ближе ко мне старший, сохранял прежний вид. Хотя, и это тоже уже было неважно...

Рыжий внимательно наблюдал за мной.

— Ага, — ответил я дрожащим голосом, кое-как совладав с самим собой. — Девчонка со мной была, мелкая такая, соседка, и куда-то пропала...да, ну та, что колбу передала тебе.

— Хочешь найти ее? — спросил пришелец.

— Э...у-у, конечно, хочу! — не совсем внятно пробормотал я и неожиданно меня кольнуло какое-то, внезапно вспыхнувшее, недоверие к смутным фигурам и их предводителю. И я ляпнул главе патрульных: — Хочу. Но сам справлюсь. А вы, это, спасибо.

— Сам...мм? — несколько удивленно уронил-уточнил пришелец. И, видимо, поскольку я никак не отреагировал на его неразборчивое толи 'сам', толи 'ммм...', будто успокаивая сам себя, произнес: — Ну, сам, так сам. — 'Старший' пришелец развернулся в сторону стоящих на тропинке размытых фигур. А в следующее мгновение я отчетливо услышал его последнюю, брошенную мне, фразу: — Ты скоро ее забудешь, все забудешь. Извини, такая, уж, у твоей соседки судьба... — И патруль из будущего исчез, растворился в воздухе. А я остался. Остался ждать Наташку...

С тех пор прошло три года. Но Наташку я не забыл, как не забыл и саму встречу с патрульными из будущего на тропинке позади Одинцовского дома. Может, я урод какой-нибудь, и у меня не все в порядке с психикой, но я, вообще, несмотря на слова рыжеволосого пришельца, ничего не забыл из того, что было со мной до этой встречи. Наташку я, естественно, больше никогда не видел, она так же исчезла, растворилась в воздухе, как и этот патруль Времени. Я тогда долго, до самых сумерек, искал ее, и все думал, что же я скажу ее отцу — Семену Кирилловичу и ее матери — Анне Томашевне... А потом я вернулся домой и в Наташкиной квартире... Нет, квартира была и Семен Кириллович был, только... Только не было Наташкиной мамы, Анны Томашевны. А вместо нее в квартире находилась другая женщина. И возле Семен Кириллыча стояла какая-то новая девочка, совсем не тоненькая Наташка, а полная, пухлая и кареглазая. Я, откуда-то, знал, что эта девочка тоже семиклассница и ее зовут Инна...и, почему-то, пребывал в уверенности, что школьница Инна и ее мама имеют полное право находиться в Наташкиной квартире... Притом, находиться, одновременно, с Наташкой и Анной Томашевной. Несмотря ни на что, я, все же, попытался рассказать Семену Кирилловичу о том, что Наташка, его дочь, пропала и нужно идти ее искать... Однако...однако у Семен Кириллыча было такое равнодушие во взгляде, такая скука... Словно я пересказывал ему сюжет детской сказки. Он явно не понимал, о ком я говорю. И абсолютно не помнил никакой своей дочери — Наташки. А когда я попробовал что-нибудь выяснить о Наташкиной маме, Анне Томашевне, в его глазах появилось столь неподдельное удивление...что я сразу прекратил всякие расспросы. И больше в разговорах с ним я вопросы о Наташке и ее маме никогда не поднимал... Но это потом, позже. А тогда все это показалось мне страшно чудовищным и я кинулся расспрашивать о Наташке соседей по подъезду, ведь они же знали ее, и Анну Томашевну знали. Я чуть не заработал в ту ночь славу умалишенного и мне едва не намяли бока — все соседи в один голос утверждали, будто понятия не имеют, ни кто такая Наташка, ни кто такая Анна Томашевна и мои вопросы воспринимали не иначе, как 'крыша поехала' от учебы, или как 'дебильные шутки'... Узнавать что-либо, после этого, в школе, где училась Наташка, я уже поостерегся. Прослыть, на весь город, совсем сумасшедшим мне не хотелось. Школа, это, все же, не подъезд родного дома... Хотя, хотя в надежде достучаться хоть до кого-нибудь, зацепиться хоть за какую 'ниточку' и найти Наташку, узнать, куда она вместе с Анной Томашевной пропала, я даже в интернет, потом, писал — рассказывал о нашей, той, жизни, о встрече с патрулем, о злополучной колбе и исчезновении Наташки и Анны Томашевны... Но все мои рассказы проходили по той же графе, что и встречи с НЛО — 'фантастика'...

За время поисков я окончил три курса института... Да, и, наверное, стоит сказать, что, после той встречи с патрулем, у меня ничего не изменилось. Город наш, как назывался Деревск, так и называется. Я, как учился в институте, так и учусь, на том же факультете и по той же самой специальности— математическое программирование. Живу тоже, как и раньше, в том же доме и в том же подъезде, и даже с теми же 'старыми' соседями, которые, однако, как и мои родители, ничего не помнят о Наташке и ее маме. Кстати, я со всеми соседями уже давно помирился...извинился перед ними, сказал, что в тот злополучный день участвовал в научном эксперименте и никто из ученых не предполагал, что у меня будет такой, вот, 'побочный эффект' — я буду искать несуществующего человека.

Ни Наташку, ни ее маму за это время я так и не нашел, и не узнал — куда они исчезли, но, как я уже говорил, вопреки всему, я помнил о них, и Наташка, как это не удивительно, часто приходила ко мне во сне. Вся тоненькая и нахохлившаяся, иногда одна, а иногда с Анной Томашевной...она, они что-то мне говорят, но я не понимаю их...лишь вижу недоумение и обиду на лице Наташки, словно она все время пытается спросить у меня: — За что?