| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
А за спиной Ситникова белел шестиугольный храм: на трех ближних к ним стенах были выбиты окна, и крошка из оплавленного стекла лежала дорожками до воскового круга. Камни вокруг пустых рам потемнели, будто от сильного жара. Ситников допил до половины банки и протянул молоко Димке.
— Ты как? — шепотом поинтересовался Поляна прежде чем сделать глоток.
— Тоже вырубился, когда Зеркало схлопываться начало и пришлось стабилизировать, — буркнул Ситников. — Думал, ты уже не вернешься, Димыч.
— Что с храмом? — так же тихо спросил Димка.
Матвей пожал широкими плечами.
— Когда я свечи выжал до капли, не успел закрыть канал подпитки, и, видимо,его перебросило на алтарь. А там силища — я чуть не задохнулся. Если бы не настоятельница Ксения, тоже бы взорвался как та свеча, видимо. Прибежала, успела перекрыть, я от отдачи и рухнул.
Поляна огляделся вокруг.
— Что делать будем? — проговорил он тоскливо.
— Сдаваться, — ответил Ситников, неспешно поднимаясь. — Твоим-то мы ключи дадим, а куда остальных девать? Детей, — он кивнул на орущего годовалого ребенка, которому сердобольная матушка Ксения совала кусок пирога, — кормить надо, всех их обустраивать. Просто на автобус не посадишь. Нужно через командиров решать. Не вести же всех к Дорофее.
— В Менске еще больше сотни человек ждут, — тяжело проговорил Димка, тоже вставая. — Я обещал, что завтра вернусь.
Матвей посмотрел на него и вздохнул.
— Я бы тоже пообещал, — гулко поддержал он. — Но теперь, Димыч, нам хана.
— Господа маги, так что мне, — пробасил остановившийся рядом староста, растерянный, пожилой, лысоватый, мнущий кепку, — что с людьми-то делать? На постой-то мне никак их не взять!
— Ай, Миша, — пожурила подошедшая настоятельница, — ты как вчера во главе деревни стал. Звони администрации, в полицию опять же, девчат с детьми определят куда надо. А пока по домам разберем, уж примем, пока не помогут. Примем ведь? — она повысила голос.
— Примем, — откликнулось ей несколько деревенских.
Димка откашлялся.
— Не надо в администрацию, — попросил он твердо. — И полицию. У меня... дядя военный у... прабабушки на хуторе тоже гостит. Мы сейчас сходим и приведем помощь. И спасибо вам, матушка Ксения. Храм мы отремонтируем... все возместим... может, не сразу...
— Я в этом уверена, — без сомнений кивнула настоятельница. — Мальчики вы хорошие, намерения благие, а что чуть не погибли, так я слышала, ваша прабабушка хорошо мозги на место ставит. Раз не надо, так не надо. Не будем звонить, Миша?
— Так нет, нет, — забормотал староста. Понятно было, кто на самом деле управляет деревней.
— Вы только покормите их пока, — попросил заботливый Матвей, с сочувствием оглядываясь на очередной плач. Пирога на сорок человек очевидно оказалось мало.
— Обязательно, сын мой, обязательно, — подмигнула ему веселая настоятельница. — Идите и передавайте привет вашей прабабушке. Давненько она в храм не захаживала.
Мама Димки рвалась остаться помогать, но тут неожиданно твердо вступил отец — и они уехали в город, прихватив с собой молодую соседку Верку с двумя детьми. Остальных беженцев деревенские разобрали по домам. А Дмитро и Матвей, проводив родителей, направились к командирам за помощью и заслуженным разбором полетов.
— Самоуправство. Риск основным заданием, Ситников, — командир сводного гвардейско-агентского отряда, майор Вершинин, раздраженно ходил туда-сюда по пустому и гулкому залу Управления в бункере, а друзья стояли перед ним, вытянувшись. Этому немало способствовал острый взгляд Дорофеи Ивановны, которая сидела за спиной майора, чинно сложив руки на коленях. — Поляна! Вы, лично вы, были включены в группу охраны авансом. Полковник Тандаджи крайне сомневался в вашей способности к дисциплине и оказался прав. Напомните, что в Уставе говорится об осуществлении самостоятельных операций в районе боевых действий?
— Запрещено, — отозвался Дмитро. — Но в случае чрезвычайной ситуации...
— У нас везде кругом чрезвычайная ситуация! — Вершинин, из аристократической семьи, стройный, щеголеватый, с длинным лицом, никогда не повышал голос. До сегодняшнего случая. — Вы обязаны были согласовать это со мной и командиром гвардии. Мы бы связались с Зеленым крылом, там оценили бы риски и выдали заключение. И что мы имеем? Поляна, вы один из сильнейших магов в нескольких поколениях. Вы представляете, что бы было, если бы иномирянам удалось захватить вас обессиленным?
Дмитро мрачно молчал. Вершинин прошелся туда-обратно и остановился.
— Ситников, так как вы незаменимы, вы остаетесь здесь. И я даже не могу нагрузить вас штрафными дежурствами, так как это может помешать... делу. Хотя вы и сами с этим прекрасно справляетесь!
— Когда я ходил в Тафию, я хорошо спал, — пробасил Матвей твердо. — Ничего не помешало, даже наоборот. Я бы не стал, если бы не знал об этом...
Вершинин остановил его взглядом.
— Детский лепет, Ситников. Вы себя-то слышите? Вам сколько лет? Впредь я запрещаю вам выходить за пределы хутора. На вас повесят маячок.
— В Березовой надо женщин с детьми разместить и накормить, — добавил Матвей, словно не слыша его.
— Уж без вас все решили, — проскрипела Дорофея Ивановна. — Позвонил кто надо. Бестолочи.
Майор Вершинин чуть скривился — его натура не терпела простонародного осуждения. Но к хозяйке повернуться не решился, и она едва заметно усмехнулась, словно видя его насквозь.
— Поляна, — продолжил он, — вы отстраняетесь от службы. Я запишу в вашем личном деле, что вы неблагонадежны, недисциплинированы, не подходите для агентской службы, предпочитаете личные интересы государственным. Вечером вас доставят в Зеленое крыло и пусть полковник решает, что с вами делать. Я бы отдал под трибунал.
— Там люди завтра будут ждать, — сказал Димка, поднимая на командира отчаянный взгляд. — В Менске. Я обещал. Что заберу их.
— В Менске организована эвакуация, — отмахнулся Вершинин, — да, да, рутинная скучная операция, без геройства. И разваливания храмов тридцать пятого века! Без вас справятся, Поляна.
— Мамка сказала, что эвакуации уже нет и кольцо замкнулось, — Дмитро набычился, скривился, и Матвей поспешно опустил руку ему на плечо, прижав, чтобы не наделал глупостей.
— Андрей Михайлович, — проговорил Ситников размеренно, — мы виноваты. Обещаю, что больше мы без вашего ведома никого спасать не будем.
Вершинин хмыкнул, остановившись прямо перед ним.
— Потому что у вас не будет такой возможности, Ситников.
— Но раз мы обещали, завтра, и, возможно, послезавтра нам нужно вывести всех, кто ждет, — закончил Матвей так же неторопливо. — Я не хочу делать это без вашего согласия.
— Ситников, — совершенно по-человечески вдруг проговорил Вершинин. — Вы думаете, у меня нет никого, к кому я рвусь прийти на выручку? Но есть приоритеты. Вы, лично вы, осознаете, что от вас зависит? Что если бы вы сегодня погибли, если бы рядом не было храма и случайного перескока канала на алтарь, то Тура потеряла бы еще один маленький шанс на спасение?
Димка с восторгом уставился на Матвея.
— Я точно лопну от любопытства, — пробормотал он.
— Но не погибли же, — ответил Ситников с неловкостью, сам понимая, что несет чушь. — Дайте нам шанс, майор. Если сегодня все пройдет хорошо, то вы позволите нам вытащить соседей Дмитро из Менска. А мы будем идеальными подчиненными, обещаем. Правда, Дмитро?
-Правда, — буркнул Поляна мрачно.
— Детский сад, — Вершинин покачал головой и повернулся-таки к Дорофее. — "Мы больше не будем". Я что им, воспитательница, Дорофея Ивановна? Они вообще не понимают, что такое служба и ответственность.
— Бестолочи, — согласилась Дорофея. — Но так они с двенадцати лет, как ты, в кадетском училище не обучались, майор.
— Вы еще их защищаете? — удивился Вершинин.
— Нет, — Дорофея встала. — Ты меня знаешь, Андрей Михайлович, я бы и расстрелом не побрезговала. Но ребята хорошие, бестолковые только. Не у всех белая кость и Красный в предках. Ты послушай — мне тут птичка напела, что в Менске действительно кольцо закрыто. Кого успели, вывезли.
— И что, — совсем другим тоном проговорил Вершинин, — птичка там осталась?
— Осталась, — подтвердила Дорофея. — И важная. Надо бы ее вытащить, а тут, можно сказать, и случай подвернулся. Ты вот что, свяжись с Тандаджи. Он обо всех птичках знает. Даст добро — пусть ребята стараются. А проштрафились — отработают. Да? — и она повернула голову в сторону друзей.
— Так точно, — хором ответили они, расслабившись.
Майор поморщился.
— Строевая подготовка по вам плачет. Спины прямо, руки по швам! — Он направился к телефону. — И пошли вон отсюда, самодеятельность. Прямиком в лазарет на осмотр. Ситников, чтобы к вечеру был в форме. И, — он отодвинул трубку от уха, окидывая измазанных подчиненных взглядом, — приведите себя в порядок, наконец.
— Так точно, — повторили друзья, отступая. У Дмитро, как назло, громко забурчало в животе.
— После лазарета подниметесь наверх, повар вас вторым обедом накормит, — скрипуче добавила Дорофея им в спину.
— Спасибо, Дорофея Ивановна, — обрадовался Димка, оборачиваясь. — Очень кстати!
— А затем — внеочередной наряд на рубку дров, — проговорила она безжалостно. — Тебе, Ситников, чтобы точно сегодня заснул сразу после отбоя. А вам обоим — для запоминания, что пока вы еще неоперенные воробьи, начальству о каждом чихе надо докладывать. Чтобы он не стал последним.
Александр Свидерский
Двор Дорофеи Ивановны встретил Свидерского темнотой, шумящими яблонями, запахами прошедшего дождя и внезапно — свежерубленного дерева, негромким гулом голосов со стороны курилки и несколькими светящимися окошками. Было начало одиннадцатого — Ситников как раз должен был ложится спать.
Алекс, направляясь к окнам комнаты, которая была выделена Катерине с детьми, хмыкнул. Сам он не был уверен, что в возрасте семикурсника заснул бы перед важной задачей. Особенно если этой задачей является сам сон.
Алмаз Григорьевич должен был прибыть к часу ночи — именно на это время была назначена ментальная операция. До этого Старов с Чернышом собирались заняться расчётами — возможно ли запасти стихийную силу в огромных накопителях типа железосодержащих гор или холмов, законсервировав ее на будущее после конца привычного мира, ежели все попытки вернуть шестую стихию провалятся и Тура превратится в немагическую планету. Господа маги в обсуждениях погружались в такой раж, так спорили и язвили, что сразу было видно, насколько глубока их давняя дружба-соперничество.
При этом Алмаз Григорьевич бдительности не терял и снабдил Черныша таким количеством следилок, что во втором магическом спектре тот сиял, как Дерево сезонов на детском празднике Поворота года.
— Ты думаешь, я не смогу снять его? — высокомерно говорил Данзан Оюнович, обнаружив очередной маячок. — Обижаешь, Алмаз. Да и куда я денусь с магической клятвой?
— Я тебя слишком хорошо знаю, Данзан, — едко отвечал Старов, — потерпишь. Хватит ныть, посмотри лучше сюда. — И он тыкал в очередной лист с формулами. — Если вокруг природной магнитной скалы выкопать ров и засыпать его кварцем, получим усиление накопителя в семнадцать раз...
И они снова принимались спорить и ругаться, как два бойцовских петуха, давно уже все доказавших друг другу и хлопающих крыльями ради удовольствия. Александр не вмешивался — у него было слишком много других дел.
Сейчас дела сосредоточились на базе боевых магов далеко на Юге, в небольшом степном поселке к юго-востоку от портала, между Мальвой и Милокардерами — иномиряне стремились на север к столице и на запад к морю, а малонаселенные степи оставили на потом. На Севере присутствие сильнейших магов пока не требовалось: рудложско-бермонтская армия двигалась к границам с Блакорией, лишь изредка натыкаясь на отставшие при отступлении отряды иномирян, и готовилась соединиться с выведенными блакорийскими формированиями, чтобы вместе наступать к Рибенштадту. Поэтому Александр за прошедшие дни перевел на южную базу весь боевой отряд, чтобы иметь возможность пробиваться к переходу с наименьшими потерями резерва на перенос, и там же проводил тренировки.
В комнате Катерины было темно, а на подоконнике ждал кувшин с молоком. Александр усмехнулся, едва слышно поскребся в стекло и, взяв кувшин, принялся пить, переключив спектр зрения. В бледных потоках стихий, поверх цветастых занавесок на нижней половине окна он видел, как Катя, окруженная спокойной аурой с темными вкраплениями, приподнимается на кровати, рядом с чистыми аурами детей, поворачивается к окну и прикладывает палец к губам.
"Тише, подожди чуть-чуть".
Он кивнул, чуть отступил и продолжил пить.
Мартин и Виктория еще оставались на территории Блакории — прикрывали последние части и мирных жителей, которые уходили вместе с армией. Алекс успел заскочить к Вики несколько дней назад и знал, что она планировала помочь Мартину, а затем уйти в Дармоншир. Причин последнего она не озвучивала, но Виктория давно была взрослой девочкой и имела право на свои решения.
Встреча вышла не только приятной, но и полезной — созданный Алексом доспех волшебница доработала для себя так, что Свидерский только удивленно присвистнул и там же по образцу изменил свой. Самое главное, что она сделала — почти в шесть раз уменьшила потребление резерва, сохранив при этом прочность. Теперь, благодаря ей, можно было закрепить плетение доспеха на простейшие амулеты и снабдить ими магов отряда. Еще крупица на чашу успеха их миссии.
Александр смотрел на своих бойцов, добрая четверть которых состояла из его выпускников и выпускниц и с усердием скупца собирал эти крупицы. Тщательное планирование, подготовка, отработка совместных действий, лучшие щиты, лучшие амулеты. Камни с огнедухами от королевы Василины, остатки эликсиров и настоек Макса, маг-преступник в соратниках...
И если для этого придется сотрудничать с молодым Макроутом, который питался от Александра в пещере под горами, то он это сделает.
Катя тихонечко раскрыла створки окна.
— Девочки долго засыпали сегодня, — прошептала она, забираясь коленями на подоконник, и Алекс, опустив кувшин на землю, подхватил ее, горячую и чуть сонную, помог бесшумно спуститься, быстро коснулся теплых губ, и, стараясь не допускать скрипа, снова прикрыл окно.
Со стороны курилки заинтересованно замолчали. Открылась входная дверь, вышла Дорофея, высоко подняв ручной фонарь. Во второй руке она держала пистолет.
— А, Катенька, это твой гость, — с приязнью сказала она, опуская оружие. — Доброй ночи, Александр Данилович. А я думаю, на кого это датчики сработали, сбор-то после полуночи. Надо было думать, что он к тебе заглянет.
— Доброй ночи, — отозвался Свидерский, бросая взгляд на невозмутимую Катю. Ее тонкое лицо в свете фонаря казалось сияющим и немного усталым.
— Ну любитесь, любитесь. Я послушаю детей. — Хозяйка потянулась закрыть дверь, но остановилась. — Я оставлю вам чаю и пряничков у порога.
— Благодарю, Дорофея Ивановна, — с ответной теплотой ответила Екатерина.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
