| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мы с леди Лоттой стояли на лестнице, вслушиваясь в телефон, держась в сумраке за руки, и улыбались, глядя друг на друга. На лице ее было такое же бесконечное облегчение, которое испытывала я сама.
— Спасибо, Жак, — сказала я. — Вы правильно сделали, что позвонили. Спасибо.
Засыпалось мне плохо: сказывались усталость и тревоги прошедшего вечера. Я оставила гореть ночник у кровати и ворочалась в полудреме, то проваливаясь в сон, то почти просыпаясь и ожидая, когда же за раскрытыми окнами зашумит ветер.
Казалось, прошла вечность, когда я наконец-то услышала знакомый гул и, не просыпаясь, повернулась к окну, кутаясь в одеяло. Глаза удалось разлепить на мгновение, и я увидела, как трепещут, поднявшись почти к потолку, занавески.
Когда я смогла открыть глаза в следующий раз, рядом с кроватью стоял Люк. Неуловимо изменившийся, серьезный, выглядевший совершенно измотанным, он медленно, вяло расстегивал рубашку, глядя на меня. От него пахло озоном и морской водой.
Муж кое-как справился с рубашкой, бросив ее на пол. Судя по стуку, скинул ботинки. Я выпуталась из одеяла, приглашающе приподняла его край, и Люк, как был в брюках, почти рухнул в кровать.
Мы заснули за какие-то мгновения, вжавшись друг в друга и так и не сказав ни слова. Да и не нужны были слова — главное, что мы были снова рядом.
Люк проспал до середины следующего дня. Сон его был таким крепким, что когда я, выбравшись поздним утром из постели и стараясь не шуметь, нечаянно смахнула на пол кувшин с прикроватного столика, муж даже не пошевелился. Я успела вернуться в кровать и подремать немного, обняв его со спины (прижиматься вплотную уже не позволял живот), проснуться, подразнить, целуя в лопатки и потираясь губами о шею, и иронично-сочувственно пофыркать из-за отсутствия реакции. Я бы повалялась рядом еще, но дико захотелось есть, причем причудливого — соленых огурцов с медом и мяса с шоколадом.
К капризам организма, который после окончания токсикоза начал изгаляться и надо мной, и над поварами, я относилась философски и подкармливала его тем, что было доступно в военных условиях, благо ничего экзотического пока не хотелось. Василина вот как-то призналась, что в беременность Андрюшкой каждое утро шла в лес, чтобы полизать смолы на соснах, пока Мариан самолично не провел в лесу полдня, набрав жене смолы целый котелок.
— И ты знаешь, — посмеивалась Вася, — я ложку из этого котелка съела — и как отрезало.
Как я ее сейчас понимала.
Заказав в покои завтрак, я спустилась в лазарет узнать обстановку, пообщалась с леди Лоттой — Рита тоже отдыхала после дежурства, — и приказала Ирвинсу доставить в мои покои чищеной моркови и корреспонденцию из кабинета: сама я туда уходить не хотела, мне спокойнее было работать рядом с Люком. Хрустя морковкой, я успела разобрать часть писем и снова проголодаться, а он все спал. Разве что сбросил одеяло и перевернулся на живот.
Морковь я грызла уже несколько дней — после того, как повторно увидела двух сварливых призрачных змеюшек в зеркале и рассказала про них Люку. Он, посмеиваясь, подтвердил то, что я и так уже поняла: это никакие не галлюцинации, а вполне реальные духи воздуха, служившие Луциусу и пару раз оказавшие помощь и самому Люку.
— Хорошо, что они взялись приглядывать за тобой, — пробормотал он тогда сонно. — Мне так спокойнее.
— Интересно только, почему за мной? — насторожилась я.
— Кто знает, чем руководствуются духи? — проговорил он небрежно. — Спроси у них, если увидишь.
С тех пор я всегда держала под рукой чищеную морковь, полагая, что духам стихии Целителя виднее, чего мне не хватает, и особо внимательно вглядывалась в зеркала — но, похоже, змеюшки поняли, что им предстоит допрос, и старательно прятались.
После полудня я поговорила с Полиной — мы теперь созванивались реже, потому что она развила бурную деятельность по привлечению женщин в армию и одновременно ухитрялась стажироваться в Управлении безопасности Бермонта. По неуемности своей Полина всегда была похожа на Ангелину, а старшая горы свернуть способна, если поставит себе цель. Собственно, сейчас она как раз этим в Песках и занималась.
Поля же пока трудилась над изучением устава и старых дел, но, несмотря на это, восторгов в ее голосе было столько, будто она уже возглавляла Управление.
Впрочем, не удивлюсь, если в будущем так и получится: после Полиных откровений о свадьбе я очень сложно относилась к Демьяну, но и для меня очевидно было, что он всегда даст ей все, что она пожелает, и еще стократ больше.
Напоследок сестра поделилась со мной своими приключениями с раньяром (под страшным запретом рассказывать что-либо старшим), а я только качала головой, слушая ее.
— Ты-то хоть не будешь меня ругать? — настороженно поинтересовалась она.
— У кого ты это спрашиваешь? — хмыкнула я, покосившись на двери спальни. Там было тихо. — Вообще-то в семье не ты самая безбашенная, Пол.
— У тебя фора, ты просто родилась раньше, — проворчала она, и мы захихикали. Я слушала ее смех и думала: какое же все-таки счастье, что я могу слышать ее, говорить, что она жива. Ради этого я бы еще миллион игл в себя вколола. Лишь бы она вернулась окончательно.
Люк вышел из спальни около двух дня, когда я просматривала отчеты по провизии, предоставленные управляющим: запасы на замковых складах и погребах подходили к концу, а мы еще снабжали лагерь беженцев в соседнем городке. Муж уже посетил душ, переоделся и был чисто выбрит, от него пахло знакомой терпкой туалетной водой, но выглядел он таким сонным и помятым, что меня кольнула жалость.
— Я думала, ты до завтра проспишь, — проговорила я, поднимаясь из-за стола навстречу. Люк поцеловал меня в губы, в висок, и немного виновато пробормотал:
— До завтра спать нет времени, Марина.
Я сердито прижалась к его плечу лбом. В комнате похолодало, но я, пересилив себя, выпрямилась, взглянув Люку в глаза. Часть меня уже тосковала, часть боялась до похолодевших ладоней, но было и еще что-то, иное, яростное, темное, что заставляло кровь закипать, а меня — гордиться от знания, что мой муж уходит в самое сердце войны и будет сражаться за нас всех. Вдруг очень захотелось быть рядом с ним, уничтожая врагов, вспомнить ощущение, когда я посылала в небеса своих огненных птиц — но чувство это полыхнуло и ушло, заставив меня с недоумением горячечно выдохнуть.
Все же кровь Красного давала о себе знать.
Люк усмехнулся и еще раз коснулся губами моих губ.
— Ты так свирепо выглядишь, будто готова меня связать и запереть в подвале, детка.
— Не подавай мне хороших идей, — пробурчала я, слабо улыбаясь. — Когда летишь?
— Через пару часов, Марина. Нужно решить несколько вопросов. Писем из Песков еще не было?
Я покачала головой. В ответ на известие о воскрешении Люка, которое я несколько дней назад отправила с огнедухом в Истаил, пришло два письма: от Ани, в котором она выражала свое изумление и искреннюю радость, и от Нории, наполненное таким братским ликованием, что муж читал с улыбкой и лицо его светлело, а потом сразу сел писать ответ. Теперь у них с Владыкой шла бурная переписка: бывало, они обменивались даже не одной, а двумя весточками в день.
Я выдохнула и окончательно взяла себя в руки.
— Разделите со мной обед, лорд Дармоншир?
— С удовольствием, — ответил он мне в тон. — Только закажи порций на четверых.
— Мы кого-то еще пригласим? — поинтересовалась я. — Твоя мама и сестра уже пообедали без нас.
— Приглас-с-сим, — буркнул супруг чуть шипяще и с легкой неловкостью. — Очень голодного меня.
За обедом Люк кратко рассказал мне о своем вчерашнем полете, с иронией поглядывая на то, как я намазываю запеченную рыбу горчицей и малиновым вареньем. Я не менее иронично хмыкала, глядя на тот объем пищи, который он потреблял, и эти улыбки немного сглаживали звенящую тоску, разлившуюся между нами.
Муж не вдавался в детали, но я достаточно слышала и видела за эту войну, чтобы в красках представить, что осталось от Таммингтона, и понять, почему Люк после посещения герцогства решил немедленно присоединиться к армии.
— Как сейчас лорд Роберт? — спросил он, закончив рассказ и подцепив вилкой очередной кусок мяса. — Леймин ночью отчитался, что Тамми в реанимации без сознания, и с ним после операции работают виталисты.
— Все там же и так же, — я под насмешливым взглядом Люка добавила в апельсиновый сок соли и сладкого перца. — Жить будет, хотя чуть не потерял ногу и не умер от заражения крови. Рита за ним приглядывает.
— Об этом мне тоже доложили, — проговорил Люк с сарказмом. Задумчиво покрутил на вилке мясо, отложил. — Это хорошо, что он жив. Мне он нравится. Умный, со стойким характером, спокойный, молодой, генофонд опять-таки близкий к Инландерам... не робкого десятка...
Перечислял он с утрированной торжественностью, будто титулы зачитывал.
— Он уже застолблен Ритой, — напомнила я ехидно. Глотнула сок, скривилась. — Или ты его сватаешь мне? Я уже замужем, знаешь ли, но раз ты так просишь...
Супруг хмыкнул, внимательно глядя на меня.
— Не мне? — нарочито удивилась я. — А кому?
— Инляндии, — немного мрачно объяснил Люк. — Война закончится, и, если мы загоним иномирян обратно в их мир... Ты же не хочешь быть королевой, Марина?
Я едва не подавилась: на глазах выступили слезы, в носу защипало от перченого горького сока.
— Я так и думал, — он подал мне салфетку, и я нервно промокнула губы. — А вот Тамми будет смотреться на троне прекрасно. Он и по характеру подходит — чем-то похож на Майки, типичный въедливый инляндец. Очень правильный, с понятием о чести. Женим его на Рите, порадуем матушку... Согласись: Рита в королевах будет отличной шуткой.
Я уже пришла в себя и настороженно смотрела на этого интригана. Он с невозмутимым видом доедал мясо, но глаза его смеялись, и я и негодовала, и обожала его в этот момент.
— Предположим, — наконец, проговорила я, — есть вероятность, что корона выберет тебя...
— Невысокая, — небрежно пояснил Люк. — Крошечная.
— Лучше бы ты не уточнял. Теперь я действительно занервничала, — я скомкала салфетку. — И как ты собираешься управлять божественным артефактом?
— Управлять — никак. Я дам ему шикарную альтернативу. Молодого — двадцать лет, ровесник Берни, — умного, куда ближе меня к Инландерам...
— Это я уже слышала, Люк.
— А если он начнет оборачиваться змеем воздуха, то мое единственное преимущество таковым быть перестанет, — продолжил он, отставив пустую тарелку и выжидательно глядя на меня.
— Манипулятор, — я подняла глаза к потолку. — Ты же понимаешь, что это может не сработать? Я не старшая, артефакты на крови мне так и не дались, да и с момента, когда я дала тебе кровь и до твоего оборота прошло почти три месяца... и то, скорее всего здесь сыграла роль наша первая ночь...
Он улыбнулся, глаза его потемнели — и я улыбнулась тоже, вспомнив наш побег и убежище в горах.
— Кровь Тамми куда сильнее моей, — вкрадчиво возразил Люк. — А твоя должна была усилиться после замужества и неизвестно, как скоро она сработает теперь. Единственное, что меня останавливает — я не хочу, чтобы ты снова себя резала.
— Ради шанса избежать коронации я уж потерплю разок, — фыркнула я. В гостиной вдруг повеяло ветерком, словно чужим недовольством. — Но ты не мог по-человечески все объяснить?
Ветер усилился, и я поежилась. Люк, усмехнувшись, отвел взгляд от открытого окна, склонился ко мне и хрипло сказал, заставляя рассмеяться и на мгновения забыть о предстоящем расставании:
— По-человечески ведь неинтересно, детка.
Когда мы спустились в лазарет, доктор Кастер, ночью прооперировавший Таммингтона, сообщил, что пациент уже пришел в сознание, а виталистические процедуры только закончились. И, пока лорд Роберт не заснул, можно его навестить.
Молодой герцог лежал на койке в реанимационной капсуле, работающей на виталистических артефактах, весь в катетерах и трубках, нога — в гипсе на растяжке, в локте — капельница, но дышал самостоятельно и даже чуть повернул голову, когда мы вошли. Взгляд его был сонным, часть лица — в мази и пятнах от подлеченных ожогов: их следовало заживлять постепенно, чтобы не допустить грубых рубцов. У кровати чинно сидела Маргарета и читала пациенту вслух. Увидев нас, покраснела, захлопнула книгу — это был сборник народных инляндских сказок.
— Доктор Лео сказал, что Роберту нужно что-то спокойное и позитивное, — воинственно объяснила она, поднимаясь.
— У тебя прекрасная дикция, — совершенно серьезно похвалил Люк. — Ты не могла бы нас оставить, Рита?
Похвала его была даже чересчур серьезна, на мой взгляд, но Маргарета, расслабившись, повернулась к Таммингтону.
— Я зайду к вам, когда вы проснетесь, Роберт. Не смейте снова уходить в кому! И не нужно меня благодарить, берегите силы.
Молодой герцог, открывший было рот, простонал что-то облегченно-благодарственное, за Ритой захлопнулась дверь, а мы подошли ближе.
На глазах лорда Роберта уже не было повязки, и пусть белки оставались багровыми, зато все осколки были убраны, а зрение восстановлено. Он был худ, долговяз, и, если бы не ожоги, выглядел заучкой-студентом старших курсов. Никогда бы не подумала, что он способен несколько месяцев защищать свою землю.
Но в глазах его я видела ту же боль, которую наблюдала у каждого, попавшего в лазарет с фронта.
— Дармоншир, — просипел он, приподняв голову. На лбу, почти не задетом огнем, тут же выступили капельки пота. — Леди...
Я не смогла стоять на месте — вымыв руки, взяла салфетку, промокнула ему лоб. Смочила губы водой. Чуть подняла койку в полусидячее положение: крышка реакапсулы тоже немного поднялась..
— Не двигайтесь и постарайтесь много не говорить, Роберт, — произнес Люк дружелюбно и очень светски. — Я зашел поприветствовать вас и выразить свое уважение. Вы оборонялись до последнего. Чертовски рад, что вы живы.
Молодой герцог слабо мотнул головой, сдержав зевок.
— Не смог... — выдохнул он с болью. Глаза его стекленели.
— Вы сделали максимум, Тамми, — настойчиво сказал Люк. — Теперь ваша задача поправляться и отдыхать. Затем, если захотите, вас могут эвакуировать на Маль-Серену или в Пески.
Таммингтон возмущенно приподнялся и тут же рухнул обратно на койку. Запищал датчик сердечного ритма. В палату заглянул доктор Лео, строго посмотрел на нас — но пульс лорда Роберта уже приходил в норму.
— Я вернусь... сражаться! — просипел Таммингтон с яростью. — Присоединюсь к вам!
— Пожалуйста, не волнуйтесь, — попросила я его и с укоризной взглянула на змея-манипулятора, за которого вышла замуж. Если Люк и смутился, то лишь слегка. Хотя скорее — сделал вид.
— Тогда я буду ждать вашего выздоровления, — просто сказал он. — И, если позволите, хотел бы просить вас о помощи.
— Все, что угодно, Дармоншир, — пообещал молодой герцог тихо. Веки его почти сомкнулись.
— Нашей стране бы не помешал второй змей воздуха, Таммингтон. Не согласитесь ли вы попробовать пройти... своеобразную инициацию?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
