Рон

— Кхм, — кашлянул Седрик, без слов затыкая открывшую рот Сьюзен. — Вот ваше расписание, — передал он нам список.

— Спасибо, — бегло проглядел я его. — А это что? — Появились в нём такие предметы, как: этикет, народные танцы, игра на гобое и много что ещё.

— Факультативы, на которые можно ходить по желанию, — кивнул он на стол преподавателей, за которым сидело человек пятьдесят. — Иностранцы что приехали на турнир, будут учиться с нами, вот программу и изменили, включив в неё предметы которые обязательны для них, но не для нас.

— Я вообще не понимаю, зачем они сюда притащились? — Всматривался я в их лица. — Кубок же теперь настроен по-другому и может выбрать кого угодно, а не тех, кто приехал к нам?

— Так это лучшие ученики, — пожал плечами Седрик. — Всяко выберут из них, вот они и здесь. Болельщики, — скривился он, явно слышавший ночной эфир колдорадио.

Обсуждение того что происходит с простецами в мире и у нас — было неким табу, шептались об этом, но не говорили вслух. Стыдно наверно.

— Как думаешь, кого выберут? — Спросил он, сам в это время делая ставку у Ли Джордана, заведующего в школе тотализатором, вспомнил я о нём только сейчас.

Если близнецов с неба на землю спустила ба, сидели они понурив головы за столом львов, пока один из домовиков замка стоял за их спиной и следил за поведением, то Ли моя проблема, ничего я не забыл.

— Это может быть кто угодно.

— И даже ты, — прищурился Седрик.

— И даже я, — усмехнулся я в ответ.

— Я буду болеть за вас ребята, — призналась Ханна.

— Хорошо если чемпион будет из наших, — кивнула Сью. — А то вечно нас задирают, называя тупицами. Надоело.

Я уже собирался уходить, когда жених Ханны, Джошуа Кармайкл, задал интересный вопрос:

— Много на тебя обязанностей то повесили? — Указал он глазами на мои кольца.

О чём это он? Так становление подмастерьем не только дарует права, но и налагает обязанности.

Из прав, это: признание совершеннолетним, допуск в библиотеку Министерства, допуск к доске заказов, право занимать определённые должности и другие вещи, много вещей, не интересных мне сейчас. А вот обязанности, даааа... Обязанности, для всех индивидуальны, нарезало мне Министерство задач, по количеству колец, то есть три штуки. Первое, это запретный лес, должен я был отныне патрулировать его, вылавливая браконьеров и заготовителей ингредиентов, работающих без лицензии (видимо приняли во внимание, что я учусь в Хогвартсе). Второе, это помощь мракоборцам по первому требованию, был я зачислен к ним внештатным сотрудником. Ну и третье, это Азкабан, надлежало мне отработать там смотрителем два месяца следующим летом.

Секретом всё это не было, так что я охотно поделился с ребятами.

— Вот как, — задумчиво почесал нос Джошуа. — Это ещё ничего, — покивал он головой. — Мой дядя, подмастерье заклинаний и мастер зельеварения, вынужден ставить опыты на маглах, направили его в закрытую научно исследовательскую лабораторию, отрабатывать права, что дают кольца в нашей стране.

— И ты так просто об этом говоришь? — Удивился я.

— А что скрывать? Маглов теперь за вещи считают, — резонно заметил он.

— Давайте-ка сменим тему, — поморщилась Сьюзен, рассматривая маглорожденных за нашим столом.

— Давайте, — поддержал её Седрик.

Не стоит думать что ребята, выходцы из обычных семей ничего не понимали. Вот они то, как раз и не сидели без дела, пытаясь решить, как быть. Остаться в магическом мире, забрав сюда родственников или уйти к семье, к маглам и начать войну с волшебниками, уже разошлись слухи, что из тьмы веков подняла голову инквизиция.

— Аааааааа! — Неожиданно завизжал Гарри Поттер, схватившись за шрам и переполошив этим весь большой зал, извивался он на полу, дёргая ногами и руками словно марионетка.

— Фоукс! — Во вспышке огня перенес Гарри в медицинское крыло феникс директора.

И не только я успел заметить, как из мальчишки выходит тёмное облачко, начали задавать Дамблдору неприятные вопросы директора других школ.

* * *

— Как продвигается наше дело Гиббон? — Прошипел Тёмный Лорд, давеча запытавший несколько слуг.

Вчера он провёл некий ритуал и остался, мягко говоря, очень, и очень не довольным его итогом, заметил на столе оплавленную чашу и кольцо пожиратель смерти.

— Мы успели купить по капле крови у четы Уизли до их смерти, — выложил он две иголки с капельками крови застывшими на концах. — С Фредом и Джорджем тоже не было проблем, договорились мы через Флетчера, — легли на стол ещё две иголки.

— Добровольно отдано? — Взял Воландеморт одну из игл, рассматривая.

— Да, мой господин, — приклонился ещё ниже Гиббон.

— Хорошо, этого хватит, — отложил Тёмный Лорд иголки в сторону. — Осталась кровь врага...

Гиббон, заикаясь, начал отвечать, сверлили его красные буркалы господина:

— Я работаю над этим повелитель. В школу направлен верный вам человек, который достанет кровь Поттера.

— Отлично. Я доволен тобой, — посмотрел в сторону уродливый младенец.

Там, в ванне полной крови и останков людей извивалась его любимица, змея Нагайна, переваривала она куски тел маглов на глазах своего хозяина, заглотила гадюка в этот момент чью то голову, слишком маленькую, чтобы принадлежать взрослому человеку.

— Подготовить ритуальный зал, — перевёл взгляд на чашу Хаплфаф и кольцо Певереллов Воландеморт. — Мне нужно провести ещё один ритуал...

Глава 27

— Рон, что такое? Почему у тебя взгляд стеклянный? — Подсела ко мне Джинни, заглядывая в письмо принесённое Букой. — Эт...эт... Это правда? — Начала она заикаться, озираясь, будто боясь, что дядя выскочит из-под стола.

— Да, — кисло заметил я. — Дядя Билиус объявился.

— Чёрт бы его побрал!

— Не выражайся, — прикрыл я рот насупившейся сестрёнке. — Не нужно.

— Да этот псих... Этот... Этот, — не находила она слов.

— Я знаю Билиуса не хуже тебя, — припомнил я наши с ним (прежнего Рона) — похождения по кабакам, притонам, и злачным местам магической Англии. — И зачем он вернулся интересно? Столько лет не слышали...

— Может, хочет денег от Мюриэль?

— Он богат, — отверг я эту версию.

— Ммм... ну что-то ему точно надо.

— Это да, — вызывал Билиус неоднозначные мысли.

С одной стороны он единственный в мире волшебник, побывавший на луне, а с другой — пьянь подзаборная и прощелыга уровня Флетчера.

— Он у бабушки живёт? — Пересматривала письмо Джинни.

— Ага. Так бы она его и пустила! — Хмыкнул я. — У него есть свой дом.

— Ну, это хорошо... — Сжимала она кулачки, комкая письмо в руках.

— Всё ещё ненавидишь его за тот случай?

— Случай? СЛУЧАЙ?! — Разъярилась сестра. — Этот говнюк проиграл меня в карты! Меня! В карты!

— Да помню я, помню. Успокойся, — пытался унять я сестру, вспомнившую этот эпизод своей жизни.

Ей тогда было девять лет, и она ничего не поняла, зато сейчас понимает, спас сестрёнку Хагрид, выпивавший в том же кабаке, что и Билиус. Скандал был жуткий, пришиб полувеликан нескольких волшебников в порыве гнева.

А нечего было кидаться в него школьными заклинаниями, надеясь на чудо. Его кожа держит заклятья не хуже драконьей. Все это знают.

В итоге Дамблдор его отмазал. Билиус же пропал, пыталась Молли его найти поначалу, а потом бросила это дело. И скрылся он вовремя надо сказать... В норе тогда пахло кровью, хотели родители выпотрошить его, но не срослось.

— Как думаешь, он всё это время у Аддамсов скрывался?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Но вполне возможно. А что? Веришь в те глупые сказки, придуманные маглами о той ветви семьи?

— И ничего не сказки, — надулась она. — В Америке все знают Аддамсов.

— По сказкам, — поддакнул я.

— Да ну тебя, — толкнула сестра меня в плечо и стала нетерпеливо ёрзать на месте, встал со своего места директор, подходя к кубку огня, вот-вот сделающему свой выбор.

Тишину, образовавшуюся в зале, можно было пощупать, не сводили глаз с кубка дети. Вот он дёрнулся, раз, другой и пламя сменило цвет на красный, выплюнув сразу одиннадцать бумажек, раскидав их по полу, не успел Дамблдор подхватить их.

— Старость, не радость, а, Дамблдор? — Насмехнулся Игорь Каркаров, директор Дурмстранга.

Зло, глянув на него, Альбус приманил к себе бумажки пасом руки и подслеповато щурясь, начал зачитывать имена:

— Виктор Крам. Дурмстранг! — Хлопки, улюлюканье, визги. — Флёр Делакур. Шармбатон! — Плач, стоны. — Евгений Печенег. Медвежья Падь! — Бурные овации. — Убар Абдалла. Кастелобрушу! — Запустил фейерверк в большом зале ибн Хоттаб. — Саманта Мэдисон. Салемский институт ведьм! — Вскочили другие девушки, студентки Салема с мест, призвав ступы и пролетев над головами студентов, злобно хохоча при этом. — Алекс Коста. Ильверморни! — Вежливые хлопки. — Абэ Ватанабэ. Махотокоро, — смотрели все на этого угрюмого японца, подходящего к другим чемпионам, стоящим рядом с Дамблдором. — Войцех Костюшку. Газмяс! — Ураааа! Газ! Мяс! Газ! Мяс! Кричал его директор, держа руки над головой. — И наконец, Хогвартс!!! — Прервал его наш директор, показывая последнюю бумажку в руках. — Кто же наш чемпион? — Сверкнул он очками, не торопясь произносить имя и сохраняя интригу. — И этоооо... Рональд Билиус Уэзерби!

— Даааааааа! Рон! Рон! Рон! — Скандировали как один студенты Хаплфафа. На других столах меня тоже поддержали, но не так активно, пожимал я тысячи рук, проходя вдоль стола и кивая парням и девчонкам, смотрящим на меня с восхищением.

— Замечательно! — Перекричал шум Дамблдор. — Молодец, Рон, — положил он руку мне на плечо, и указал головой на других ребят, всё ещё стоящих рядом с кубком огня и ждущих инструкций.

— Мистер Крауч? — Обратился Альбус к главе департамента международных отношений, предлагая сделать заявление.

— Да, — отрывисто кивнул тот и порывисто встал, выйдя вперёд. — Инструкции, — осмотрел он одиннадцать ребят и затихший большой зал, превратились дети в большое ухо. — В связи изменением регламента турнира, испытания, что были запланированы ранее были отменены, пришлось нам в срочном порядке придумывать новые, — протёр он платком лоб, обильно потея. — Первое испытание пройдёт первого октября. Здесь, в Хогвартсе, — обвёл он рукой зал. — И это будут.... дуэли на вылет!

— Круть! — Выкрикнули из зала.

— Обалдеть! — Поддержали его с мест.

— А правила? — Хмурился Ватанабэ.

Остальные чемпионы тоже не выглядели радостными, осматривали мы друг друга с заметным подозрением во взгляде.

— Кхм, кхм, — прокашлялся он неловко, явно чего-то не договаривая. — По указу Конфедерации Магов, кхм, кхм, — говорил он всё тише, да ещё перемежая слова чихами, — мы вынуждены были пойти на уступки и правило отныне только одно — победить...

— Чего? — Открыл рот Войцех Костюшку

— Что это значит? — Взвизгнула Флёр Делакур.

— Это значит, что можно применять любые заклинания и убивать противников, — мрачновато усмехнулся араб, Убар Абдалла. — Посмотрим, из какого вы теста, — обратился он к нам и пошел к столу факультета слизерин, за которым сидел.

Большой зал молчал, переваривая информацию.

— Это так??? — Требовательно смотрели на Крауча остальные участники турнира, желая получить подтверждение.

— Всё верно. На турнире разрешено убивать соперников, — почувствовал он себя неуютно под сотнями взглядов и поспешил уйти.

— Отлично! Здорово! — Подтолкнул нас в спины директор Дамблдор, направив по местам. — До первого испытания осталось меньше месяца, и я желаю участникам удачи, — захлопал он в ладоши, нарушая тишину в зале.

Поддержали его немногие.

Поттера так и не выбрали, бросил я взгляд на стол гриффиндора, сев на место. Джинни хныкала, обнимая меня.

— Откажись. Откажись, братик, — упрашивала она меня.

— Это невозможно, — гладил я её по спине. — Мы теперь связаны неразрывным контрактом с кубком. Наказание за неучастие — смерть.

— Но ты же не соглашался на это! — Отстранилась она, посмотрев мне в глаза, протянул я руку и стёр пару слезинок с её щёк.

— Никого не спрашивали, — снова прижал я её к себе. — Не волнуйся. Я всё-таки подмастерье в заклинаниях, гербологии и трансфигурации. Справлюсь.

— Мне страшно... — Призналась она.

И бояться было чего. Другие чемпионы, из того же Кастелобрушу или Дурмстранга — не будут щадить соперников.

Возвращаясь в спальни, и принимая поздравления по пути, я обдумывал, что делать дальше. Выходило, надо попросить Флитвика дать мне больше спаррингов в клубе и не со студентами, а с ним самим, выходил он против нас несколько раз, но этого мало. Нужно больше практики.

— Рон, давай к нам! — Устроили ребята вечеринку в гостиной, включив музыку, заставив столы едой и выпивкой, удалось им как-то пронести контрабанду в Хогвартс.

— Спасибо, ребят, — был я приятно удивлён.

— Знаешь, я рад, что выбрали не меня, — шепнул мне Седрик, после очередного бокала поднятого за моё здоровье.

— Не сомневаюсь, — посмотрел я на него.

Диггори почти не стоял на ногах, повиснув на мне.

— Пойдём-ка, я тебя спать уложу, пьянь ты малолетняя, — потащил я его вниз, в спальни.

— Сам такой, — ответил он заплетающимся языком. — Сегодня можно.

— Ну да, — открыв дверь в спальню семикурсников ногой, я сбросил я его на ближайшую кровать и пошел к себе.

Сам я не пил, только делал вид. Мне нужна ясная голова и трезвый ум, если я хочу не только не умереть, но и победить в этом состязании.

На цыпочках пройдя к своей постели, парни уже спали, я открыл сундук, и достал из него диадему Когтевран. Залез в постель, наложил отводящие взгляд заклинания, задвинул полог и надел эту корону на голову, вновь будет трещать у меня башка завтра, но обучение окклюменции и легилименции того стоит, замелькали перед глазами события завтрашнего дня. Кратковременное предвиденье в действии.

Глава 28

Читаешь 'Ежедневный Пророк', словно сводки с войны, хотя так оно и было, пестрили заголовки следующими словами:

— Маглы разбомбили деревню Заболоченные низины. Число жертв среди волшебников уточняется; Мы нанесли сокрушительный удар по Манчестеру, наслав на простаков чуму, сделал заявление вернувшийся на родину в такое непростое время Лорд Слизерин, принявший наследие; Ещё раз заявляю — инквизиция нам не страшна! Мы держим всё под контролем, как всегда визжал на камеру Министр Магии, пока на Трафальгарской площади жгли ведьм;

Вот такие пирожки, перешел я к иностранной прессе. Там, поначалу дела шли не лучше, недооценили маглов волшебники, за что и поплатились. Массовые бомбёжки, налёты истребителей, кассетные бомбы и ядерное оружие. Простаки не постеснялись применить все, что у них было, борясь за своё выживание.

Инквизиция и скрываемый ею орден паладинов смогли каким-то неведомым способом ослабить или вовсе отменить некоторые ритуалы ТАБУ, и мы имеем, то, что имеем. Пушки — стреляют, пистолеты — пуляют.

Единственные страны, где всё спокойно, так это Советский Союз, Индия, Япония, вся Африка, США и ряд мелких, малозначимых стран. Там волшебники пошли по другому пути, обратились они к главам наций, желая не воевать, а сотрудничать, перестав скрываться. Правильное решение, как по мне, перевернул я страницу, на которой был показан Париж, лежавший в руинах, на фоне которого фотографировались волшебники, в прямом смысле слова ступая по раздувшимся трупам.