Сингулярность

Стабильная сингулярность была куда приятнее глазу. Не складывалось впечатления, что она вот-вот разрастётся и сожрёт все здание, да и яркие вспышки не резали глаз. Но мы не любоваться сюда прибыли, о чём напомнили удивлённые возгласы позади нас. Я обернулся и увидел крайне неприятную картину: помимо двух учёных, в комнате управления были несколько солдат, и один из потянулся к рычагу, чтобы открыть гермодверь. Не раздумывая, я ударил в их сторону импульсом и это возымело эффект куда больший, чем ожидалось: волна энергии играючи снесла дверь, прозрачные экраны, защищавшие находящихся внутри людей, и разметала всю аппаратуру вместе с солдатами. Я поднял взгляд вверх и посмотрел на несколько ярусов мостков над нами. До крыши метров 15, не меньше. Размеры целого сооружения просто поражали. На какое-то время я выпал из реальности, уставившись в потолок. Ренко заметил это и окликнул меня. Я обернулся и увидел, что капитан уже установил бомбу и сейчас осматривал разрушения.

-Может я ошибаюсь, но по-моему ЧП, из-за которого ты теперь калека, пошло тебе на пользу.

-Знаешь, я так тоже порой думаю, — ответил я, уставившись на бомбу.

-Ты уж прости, но взглядом ты её не подорвёшь.

-Как остроумно. Всё готово?

-Я — нет.

-Я тоже. Взрывай тут всё нахер.

Капитан дёрнул за рычаг и отскочил на пару метров назад, словно ошпаренный. От бомбы начал разноситься неприятный писк, частота которого всё увеличивалась, а затем нас накрыло волной чистой энергии.

Ой, по-моему я затылком обо что-то приложился. Так, ну крови вроде нет, но шишка точно будет.

-…Демичев?! Какого хрена?

С некоторым трудом я распознал голос Ренко и сразу открыл глаза. Худшие опасения подтвердились: здание хоть и держится на честном слове, но реактор цел, а сингулярность ещё существует. Капитан стоял на небольшом балкончике, которого, готов поклясться, до этого точно не было, и поражённо смотрел на Демичева, перескакивая взглядом на его револьвер, направленный на лежащего на земле Барисова. Алиса сидела у гермодвери слева от меня и пыталась не закричать, попутно стараясь вжаться в металл.

-Удивлены? Вы так старались взорвать Сингулярность, а я взял и повторил эксперимент. — то ли я совершенно не разбираюсь в людях, то ли соболезнующие нотки в голосе генсека были искренни, — ну, отдайте мне МВП.

-Мы что-то упустили, — перебил его Барисов, — надо как следует подумать и…

Демичев врезал по лицу учёного рукояткой револьвера и тот снова упал на решётчатый пол. Алиса тихо пискнула, но я резко повернулся и шикнул на неё, не упуская из виду остальных.

-История…пишется победителями. А вы — проиграли! — Демичев неожиданно вскинул оружие прострелил Ренко колено прежде, чем тот успел схватиться за свой «Центурион». Морпех хотел ударить генсека импульсом, но осёкся, когда ему в лоб упёрся массивный ствол.

-Может быть я властолюбив, но не убийца. Отдайте мне МВП, и я отпущу вас. Даже больше — доставлю домой. Но если вы откажетесь…

С того места, где я лежал, было отлично видно, как капитан начал играть в гляделки с Демичевым.

-Вижу, по-хорошему не вышло. Жаль.

Капитан уже был готов превратить ногу генсека в кашу, но тот сделал крайне неожиданный ход конём…направив оружие на Алису. Ренко от такого опешил на секунду, а для меня это было как триггер — я резко вскинул руку и мощным импульсом разорвал Демичева на части, отправив останки в полёт за поручни. А затем вскочил и кинулся к Алисе, сразу прижав уже начавшую плакать девушку к себе. Пока Барисов втолковывал морпеху, что он сам является аномалией, я утешал пионерку, поглаживая по голове и шепча «Всё хорошо». Американец и учёный уже закончили разговор, но тактично не лезли: капитан мерил шагами площадку, а Барисов смотрел на Сингулярность, что-то бормоча себе под нос.

Когда Алиса успокоилась и даже слегка улыбнулась, я поцеловал её в лоб и направился к доктору. Тот вкратце пересказал мне, что собирается сделать капитан, и я попросился отправиться с ним.

-Зачем? — удивлённо спросил Барисов. Ренко, судя по его выражению лица, тоже хотел это спросить.

-Моё присутствие там необходимо. Вы всё поймёте, и капитану расскажете.

-В таком случае — вперёд, к приключениям!

-Стойте! — остановила нас Алиса. Она подбежала ко мне…и неожиданно поцеловала в губы, обвив мне руками шею. Краем глаза я заметил, что остальные как по команде отвернулись. Мы простояли так несколько минут, а потом я очень нехотя оторвался от её манящих губ и улыбнулся.

-Возвращайся.

-Обязательно…любимая.

Мы снова поцеловались на прощание и я подошёл к капитану. Тот пожал мне руку и одобрительно оскалился.

-Готов?

-Как обычно — нет.

-Я тоже. Понеслась.

Капитан выпустил луч энергии Е99 в сингулярность, затем я поднял МПК и подбавил зарядом Е115. Сгусток энергии пульсировал несколько секунд, а затем нас снова накрыло чистой энергией…

Ледяной ветер сразу же пробрал буквально до костей. Я обхватил себя руками…ба, правая рука на месте! Тут бы радоваться, но…слишком холодно! Так, я тут не на экскурсии! Я дал себе мысленный поджопник и побежал к зданию.

Дверь поддалась мощному пинку и я зашёл в здание, осматриваясь. Учёного нигде не было.

-Помогите, кто-нибудь! — солдат в обгоревшей форме с трудом волок за собой парня в рабочем комбинезоне.

Не долго думая, я подхватил пострадавшего за ноги и мы дотащили его до стола, где за него тут же взялся медик.

-Простите, товарищи, не знаете, где сейчас доктор Барисов?

-На улице, ждёт Волкова.

-Спасибо огромное! — не теряя времени, я побежал наружу и почти сразу встретил Барисова вместе с Волковым. Молодой он был совсем неузнаваем.

-Товарищи, товарищи, — судя по лицам, они меня не узнали, — мне очень нужна ваша помощь! Сюда!

И, не давая времени на лишние вопросы, кинулся через здание обратно к побережью. Когда мы оказались на берегу, я достал пакет и протянул его Барисову.

-Доктор Барисов, боюсь, времени не так много. Вы должны это увидеть. От этого зависит будущее всего Советского Союза…нет, даже мира!

От моих слов они оба сильно переменились в лице: кажется, я вовремя. По мере того, как учёные разглядывали документы и фотографии, что были в документе, они постоянно менялись в лице. Я аккуратно заглянул и заметил подчерк, характерный для принтера, и непроизвольно начал вчитываться. Эту информацию явно готовили люди из МИР-12: одних описаний тех экспериментов над людьми, которых так боялся Барисов, было достаточно. Также там были чертежи МВП, бомбы на Е99, снимки с результатами взрыва одной из таких на Восточном побережье США, фотографии мутантов, сделанные явно с немалым риском для жизни, и их описания. И это лишь то, что я сам сумел разобрать. Но по лицам учёных было понятно — дерьма они увидели куда больше меня, но что самое главное —посыл они поняли.

-Что от нас требуется? — тихо произнёс Барисов.

-Демичев в горящем здании? — после утвердительного кивка я продолжил, — оттуда он уже не выйдет. Вы и сами должны понимать, что это необходимо. Но у него наверняка есть единомышленники — разберитесь с ними. Также, не подпускайте руководство страны к Е99 — вы и сами видели результаты его применения как оружия.

-А после?

-После…победите наукой! —мда, мог бы и что-нибудь поумнее сказать. Однако они явно прониклись. Я уже собирался уходить, как меня окликнул Барисов:

-Простите, но я не знаю, как вас зовут.

-У нас ещё будет возможность пообщаться, товарищ Барисов. Удачи!

Я посмотрел на темнеющую вдалеке громаду Башни Сингулярности и увидел волну энергии, несущуюся на меня. От неё шёл яркий свет, но учёные продолжали упорно смотреть на меня. Я хмыкнул и на глазах у удивлённых Барисова и Волкова открыл разлом в Новый Мир.

-Группа «Молот», на связи «Красный Октябрь», вы входите в воздушное пространство закрытой зоны Каторга-12, повторяю, вы входите в воздушное пространство Каторги-12, сохраняйте курс и направление.

-Вас понял, «Красный Октябрь», следуем по курсу, до цели три минуты.

Капитан морской пехоты Натаниэль Ренко удивлённо проводил взглядом UH-60 с красными звёздами на фюзеляже, а затем переключился на Башню реактора Барисова. Первое, что бросилось ему в глаза — она была абсолютно целой.

-Не знаю, на кой хер нас сюда посылают, тут же ничего нет! — недовольно прокричал Девлин. Ренко повернулся к нему и сразу же уставился взглядом на автомат в его руках: АК-9 «Валькирия».

-А я о чём! — второй голос тоже показался капитану знакомым. Он повернулся и увидел Виталия, с лёгкой ухмылкой смотрящего за борт.

-Военная разведка — сборище клоунов!

-Истину глаголишь, Джеймс!

-Чёртов русский, я снова тебя не понял! — с наигранным раздражением ответил Джеймс. Откуда-то Ренко понял, что эти двое — не разлей вода.

-Эй, народ, если кто-нибудь хочет сделать фотографию самой необычной в мире статуи товарища Барисова, сейчас самое время!

Капитан высунулся за борт и ошарашенно оглядел статую Барисова, а затем взглянул на свою кисть. МВП был на месте. Он хотел было снова высунуться, но почувствовал тычок в бок и повернулся к Виталию. Русский приложил палец к губам и показал МПК на своей руке, а затем большой палец.

-Группа «Молот», ложная тревога, повторяю, ложная тревога, возвращайтесь на базу.

-Принято, «Красный октябрь», идём домой.

-Ну что я говорил? Ничего нового здесь нет. Верно, товарищ? — унылая мина на лице Девлина впервые за время операции сменилась на улыбку. Винтокрылые машины сделали последний круг вокруг статуи и направились прочь от острова.

Некоторое время назад

Солнце палило нещадно. Как будто не на юге Калифорнийской области, а посреди Атакамы, право! Хотя в Сан-Франциско, наверное, вообще сущий ад. Эта мысль меня немного успокоила и я поудобнее устроил развалившуюся на мне Алису. Ей на это было глубоко пофигу — от жары её совсем разморило. Краем уха я услышал шорох на скамейке позади себя и приподнялся, придерживая девушку за талию — во-первых, если её сейчас разбудить, то спастись мне даже МПК не поможет, а во-вторых — мне это просто нравится!

Сидевший на другой скамейке Ренко встрепенулся и принялся озираться. Понимаю его, сам с таким сталкивался. Завидев меня, он навёл на меня МВП, но успокоился, когда я направил на него МПК.

-Не здесь. Пошли.

Я аккуратно положил Алису на скамейку и отошёл с капитаном в сторону. Прятаться смысла не было — ещё когда американец не «осознал», я отвёл его в отдалённую часть «Совёнка», и лишь затем приложил по голове. Наверняка ворчать будет, но выбора не было — сам вспомнил, только ударившись головой об дерево.

-Какого хера?! — самый логичный вопрос в данной ситуации.

-Прямой результат наших действий. Демичев погиб в пожаре, Барисов стал руководителем всей исследовательской программы на Каторге-12, довёл до ума МВП и даже организовал малосерийное производство. Универсальное технологическое приспособление, способное помочь хоть инженеру-монтажнику, собирающему турбину ГЭС, хоть мотопехотинцу, в одиночку удерживающему позицию. Количество серийных МВП исчислялось всего несколькими сотнями, но их умелое использование приносило огромные плоды. И это была лишь вершина айсберга!

К счастью для советских граждан, Барисов оказался невероятным многостаночником. Его научные изыскания касались и агрономии, и макроэкономики. Неудивительно, что в 1969 он сменил Хрущёва на посту генерального секретаря и вот уже 18 лет занимает этот пост. Нет смысла описывать все проведённые им преобразования. Достаточно упомянуть об экономической и политической реформах, благодаря которым в СССР появилась многоукладная экономика и самая настоящая свобода слова! В 70-е то годы! Конечно, едва не повторились события последних годов Перестройки, но своевременная реакция руководства страны и профессионализм сотрудников КГБ не дали случиться непоправимому. А итогом всего этого стал мировой коммунизм.

Ну, нет, коммунизма не получилось — социализм, но с очень человеческим лицом, и правда по всему миру. Благодаря чему я теперь отдыхаю вместе с любимой девушкой в лагере «Owl Creek» недалеко от Сан-Франциско, являющемся едва ли не полной копией «Совёнка» — только статуя Барисова вместо Генды. И сейчас пересказываю это 18-летнему Натаниэлю Ренко. Короче — всё получилось.

Наш разговор перетёк в нейтральное русло и мы направились обратно к лавочкам, чтобы сыграть в русскую рулетку под названием «растряси Алису и не расстанься с жизнью», как в нашу сторону устремился самый совершенный генератор шума в мире — Мику. Я остановил время, подлетел к ней и зажал рот. Мне ещё хочется пожить!

Когда до японки дошло, почему шуметь не стоит, она кивнула и начала говорить, не забывая одергивать себя( ну наконец-то я этого добился!):

-К нам приехали гости! — Мику излучала дикую радость и такое же дикое беспокойство.

-Стоп, может ты говоришь о новеньких?

-Нет, нет! Там какие-то взрослые люди и одного из них я точно где-то видела! Они сейчас с Ольгой Дмитриевной разговаривают!

Гости? Беседуют с ОД? Ладно, это почти ни о чём мне не говорит, но пятая точка, которой я привык доверять, буквально вопит о необходимости поднажать на площадь. Растряся Алису, я подхватил её на руки, Ренко схватил запястье Мику, отчего та сразу зарделась, и мы пулей кинулись к центру лагеря.

И моё чутьё меня не подвело — Славя уже строила наш, второй, третий и четвёртый отряды. Из семи.

За время нахождения в лагере я вывел своеобразную аксиому: если на линейке более одного отряда — произошло или уже произойдёт нечто важное. Более двух отрядов — произойдёт нечто очень важное. Об этом же говорит и это усердие, с которым Славя делала из нас ровные шеренги.

Когда мы уже построились, на площадь на сверхсветовой скорости примчалась ОД, осмотрела построение, хмыкнула, и умчалась обратно. И через минуту вернулась обратно с гостями. Ничего примечательного — четверо человек в солидных костюмах. Ну, приехали чиновники полюбоваться на будущих строителей коммунизма, эка невидаль!

Так я думал, пока не повернул голову…и не встретился взглядом с Барисовым. Вот и встало всё на свои места, в том числе и железобетонное лицо Ольги Дмитриевной. Поначалу я подумал, что случайно остановил время — товарищ генеральный секретарь замер аки статуя. А затем медленно выпучил глаза — вспомнил видать. Я улыбнулся и ткнул в бок Ренко. Тот тоже повернулся и повторил за Барисовым.

-Рад снова вас видеть…доктор Барисов!

По-моему, у него сейчас взаправду челюсть отвалится…

-Боже, возвеличь Америку... (отрицательный исход)

Возле зарядного устройства уже ждали Ренко, Барисов и…Алиса. Тут только до меня дошло, как же сильно я по ней соскучился. Потому первым делом кинулся к ней и обнял настолько крепко, насколько это возможно с одной рукой. Алиса хотела было кинуться мне на шею, но неожиданно застыла, как статуя. В этот же момент я почувствовал на себе очень странные взгляды морпеха и учёного. Пионерка отступила от меня на пару шагов, на глаза у неё наворачивались слёзы.