| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На сроки до 10 лет осуждены 15 человек, в том числе 7 дезертиров, 1 за злостную спекуляцию, 1 за кражу,1 за бандитизм.
На сроки до 15 лет осуждены 5 человек, в том числе 3 за бандитизм, 1 за дискредитацию советской власти. 1 за бандитизм и контрреволюцию.
Один из них, умер в лагере.
На срок 20 лет осужден 1 человек за дезертирство.
На срок до окончания гражданской войны осуждены 12 человек из них за контрреволюцию на такой срок осужден 1 человек, 3 человека за злостную спекуляцию, а у 8 человек данные отсутствуют. Причем отсутствие данных указывается именно лагерем, что он не извещен, за что именно осужден заключенный.
На неопределенное время, 'до распоряжения' осуждены 22 человека. Все за невыполнение продразверстки. 2 человека из них умерли в лагере
На срок до 1 месяца осуждены 12 человек, но указано лишь, что из них двое осуждены за кражу леса (возможно. самовольную порубку). У остальных причина осуждения не указана.
Лица, осужденные без лишения свободы на срок до 6 месяцев
Таких 2 человека, причины не названы.
Лица, осужденные без лишения свободы на срок до 5 лет
Таких 2 человека — один за дебоши и оскорбления, один за 'расходование' (возможно, растрату).
Лица, осужденные без лишения свободы на срок до 10 лет.
Таких один, осужденный за взятку. [9.C.34-44]
Кременчугский лагерь.
На 11 ноября 1921 года в лагере имелось всего 60 человек, из них на сроки до 5 лет осуждено 20 человек (4 за должностные преступления, 5 спекулянтов, 10 уголовников. 1 контрреволюционер). На сроки свыше 5 лет осуждены 1 человек за должностное преступление, 1 за спекуляцию.5 человек осуждены до конца гражданской войны, 33 -заложники.
На один из дней октября 1921 года (из-за подшивания в дело точная дата неясна) в лагере числилось 43 человека, из них 30 заложников. Все остальные осуждены на срок до 5 лет, в том числе 4 за должностные преступления. 2 за спекуляцию, 6 за уголовные преступления,1 за контрреволюционные.
В губернии фактически получилось, что в Кременчугском лагере содержится много заложников, а вот Черкасский лагерь имеет более пестрый контингент. С чем это связано, установить не удалось.
Можно сравнить причины и сроки с общими данными по лагерям.
'В сентябре 1921 г. в 117 лагерях НКВД насчитывалось 60457 заключенных (это
максимальная цифра за весь год). Из них осуждены органами ЧК 44,1%,
другими административными органами 7,9%, народными судами 24,5%,
ревтрибуналами 8,7%, реввоентрибуналами 11,6%, прочими судами
(полковыми, товарищескими) 3,2%. По официальной статистике самих
репрессивных органов, за контрреволюционные преступления отбывали
наказание около 17% заключенных. Наибольшую группу (30,3%) составляли
заключенные со сроком до 5 лет, остальные имели срок от 3-х месяцев до
3-х лет'. [10.]
Таким образом, и в Кременчугской губернии сохраняется тенденция к назначению приговоренным минимальных сроков наказания.
Представляют интерес также данные о сроках осуждения за разные преступления, в том числе и в сравнении с более поздними статьями УК. УК Украины в редакции от 5.04.2001 года за дезертирство в военное время предусматривает наказание в виде лишение свободы на срок от 5 до 12 лет, то есть отношение к дезертирам смягчилось и срок 20 лет лишения свободы за одно дезертирство получить уже невозможно, хотя нельзя исключить, что срок 20 лет заключенный получил за совокупность нескольких преступлений. Согласно нему же, получить срок от 2 до 6 месяцев лишения свободы за кражу возможно, но это является большим везением для осужденного. Срок без лишения свободы за взятку ныне невозможен (либо лишение свободы, либо штраф). Статья УК ? 257 'Бандитизм' предусматривает лишение свободы на срок от 5 до 15 лет, то есть столько же, сколько и тогда.
В лагерь попадали не только за вышеперечисленные преступления. Например, Бибичева Татьяна освобождена 18.02.1921 года как 'представившая документы о непричастности к проституции'.
Грамурко Аграфена имеет такую же запись.
В апреле 1921 года и позднее началась борьба с безбилетным проездом на железных дорогах. Особенно активен было Знаменский отдел ЧК на железнодорожном транспорте. Автором выявлено не менее 8 дел на безбилетных пассажиров.
Чем концентрационный лагерь фактически является и каков труд в нем.
В царское время обязательное привлечение к труду было характерно лишь для каторги (каторжан, отказывающихся от работы ожидали телесные наказания). Для других видов тюрем дореволюционной России привлечение к труду было недавним приобретением. Еще в 1880х годах задействование заключенных даже в уборке тюремного двора было редкостью (и то раз в две недели). Затем тюремные мастерские перестали быть чем-то необычным, но в них работали далеко не все заключенные. Зачастую инициатива о возможности выполнения заключенными каких-то оплачиваемых работ исходила от благотворительных учреждений на воле, нежели от администрации тюрем. Например, в Новороссийской губернской тюрьме инициаторами разбивки огорода для нужд заключенных были городские власти, а инициатива дать возможность арестантам выделывать соломенные колпаки для бутылок исходила от губернатора и пропагандировалась газетами.
Новая власть декларировала почетность труда и обязательность его для всех способных к нему, не исключая и арестантов.
Но в 1918 году концентрационный лагерь представлял собой еще относительно редкое учреждение, задуманное для подавления эксплуататорских классов. Помещение в него тогда носило внесудебный, административный характер, пребывание в нем не обозначено инструкциями. Поэтому его следует расценивать как новый элемент политических репрессий, направленных против прежних эксплуататоров.
С выходом нормативных документов 1919 года концентрационный лагерь теперь становится еще одним исправительным учреждением, и получает необходимую регламентацию своей работы и официальное подтверждение необходимости привлечения своего контингента к труду. Внесудебный характер его деятельности сокращается. К тому же он теряет политическую направленность, поскольку официально он не предназначен для содержания только определенного контингента. Если по линии ВЧК и административных органов можно было рассчитывать на направление исключительно или по большей части политических заключенных, то народные суды скорее должны были направлять уголовных преступников. Возможность же лагерю организовывать привлечение осужденных к труду без лишения свободы еще более расширяло их функцию.
Практически за период 1919-1922 годов концентрационный лагерь превратился в значительный элемент карательной политики страны. Поскольку политических заключенных в нем было меньшинство, он стал фактически аналогом тюрьмы, отличаясь от нее режимом содержания.
Пользуясь современной терминологией, в нем сочетались функции изолятора временного содержания, ИТУ сразу нескольких типов (поскольку сроки заключения были очень различными), бюро по исполнению наказаний, не связанных с лишением свободы, места содержания военнопленных.
Труд заключенных в лагере.
Часть заключенных лагеря использовались на работах внутри его, часть на внешних работах.
Внутренние работы.
Известно об этом пока косвенно, из личных дел: заключенный Айзенберг работал конторщиком лагеря, заключенный Амчиславский по слабосильности работал кашеваром.
Внешние работы.
Учреждения и предприятия города, имеющие нужду в рабочей силе, направляли свои запросы в подотдел исправительных работ, откуда информация спускалась непосредственно в лагерь: направить столько-то работников в такое-то учреждение тогда-то. Существовали разовые наряды, более не повторявшиеся, существовали регулярно присылаемые наряды. Некоторые учреждения (например, ВЧК) получали рабочих в постоянное пользование. Ряд учреждений, чьи сотрудники попадали в лагерь, ходатайствовали о его работе на прежнем месте, так как считали его незаменимым работником. Например, гарнизонная пекарня упорно ходатайствовала за своего пекаря Вульфа Зейдина. Был случай, когда учреждение, узнав, что некий гражданин оказался в лагере, ходатайствовало о направлении его на работу сторожем для охраны (Первая Советская Конфектная фабрика по отношению к гражданину Индутному). При этом она не называет заключенного своим работником. В ходатайствах часто звучат слова о гарантии оплаты и даже указания о том, что оплата будет произведена по ставкам, согласованным с профессиональным союзом.
После согласования лагерь направлял нужное число работников в сопровождении конвоя по месту требования. У конвоя имелся бланк специального документа об использовании рабочей силы. Он состоял их двух половин, первая из которых содержала данные о том, в какое учреждение отправлены в каком количестве заключенные, а вторая половина служила документом обратной связи (отрывной талон). На ней заказчик писал, сколько получено заключенных, сколько часов они работали. Иногда были и другие указания — хорошо ли работали заключенные(есть запись, что работали они очень хорошо, отчего просят присылать именно этих заключенных, а не других, хотя есть и обратные примеры) , есть запись, что работы для них сегодня не нашлось, но просят прислать их еще раз завтра в то же время. Документ разрывался на две части. Первая часть оставалась в распоряжении заказчика, а документ обратной связи возвращался в лагерь. [11.]
Сроки работы — в течение 1920 года был только один случай, когда заключенные работали 8 часов, два случая по 7 часов. В остальных случаях от 3 до 6 часов.
В 1921 году 8 часовый рабочий день встречается чаще, но далеко не во всех случаях.
Величина физической нагрузки заключенных может быть точно рассчитана только в одном случае. Существует документ, согласно которому двое заключенных за один день, работая три часа на колке дров, заготовили 100 пудов дров. [11.C.37]
Современный норматив для рабочего — лесоруба предусматривает на колку и укладку дров в поленницу (при дальности переноски до 20 метров и крутизне склонов до 15 градусов) в зимних условиях 4.1-5.1 кубометра древесины (в зависимости от породы древесины). Поскольку дальность переноски и крутизна склонов соответствуют условиям города, то заготовление 100 пудов сосновых дров — 3 кубических метра. Современный норматив требует от двух лесорубов за три часа заготовить 3.75 кубометра дров. [12.]
Косвенно можно определить нагрузку и еще в одном случае— направление заключенной— женщины на уборку в квартире юрисконсульта Губсовнархоза. Она справилась с уборкой за день. Причем результат хозяину квартиры понравился, и он подал заявку еще раз, скромно прибавив, что, если можно, то прислать ту же заключенную.
Виды работ — наиболее часто это либо колка дров, либо погрузочно-разгрузочные работы.
Колка дров часто требовалась клубам для проведения массовых мероприятий и мельницам.
Погрузочно-разгрузочные работы — два раза на станции (разгрузка хлеба и эшелона с ранеными). В двух случаях разгрузка металла на заводах с его сортировкой. Были случаи уборки сухого мусора в госпитале и перевозка рояля из клуба в клуб.
Приблизительный список предприятий, которые пользовались трудом заключенных: Губполитпросвет, государственные мельницы ?4 и 11, Первый государственный гвоздильный завод, госпиталь ?422, аптечный склад, Металлосбыт, ГубЧК, губисполком, управление по заготовке топлива Южного фронта, гарнизонный противоэпидемический отряд, Второй ГМЗ, государственные лесозаводы ?4 и 5, мастерская Каждана и Рабиновича, бывший завод Родина, бывшие мельницы Амчиславского, Венгерова, Славензона ( возможно, часть предприятий названа дважды, и по старому, и по новому названиям), гарнизонная гауптвахта ( белить стену), дом ребенка, детский городок.
Женские руки для уборки требовались клубу имени Третьего Интернационала. УкрРОСТА, командирских курсов, общежитиямЮ, гостиницам перед проведением губернского съезда Советов.
Со временем все чаще выдавались длительные наряды, на две недели и больше, не только двум пильщикам дров, но и на 50 человек на двухнедельный срок.
Разумеется, не все было гладко, и в отрывных талонах писали и такое: при разгрузке поезда с ранеными 'один заключенный удрал из-под надзора', ' Шевчук Акилина через полчаса ушла самовольно', 'Измайлов Леонид Яковлевич при распределении работ поставил условие, чтобы им дали хлеба по два фунта и два обеда, из-за чего все рабочие не захотели становиться на работу', 'просим больше этих арестантов не присылать'.
Питание и медицинская помощь.
Нормы питания заключенного концлагеря, утвержденные 23 августа 1920 года и приравненные к нормам питания для занимающихся физическим трудом граждан.
В день
хлеб— 1 фунт (409 грамм)
крупа — четверть фунта
мясо или рыба — четверть фунта, выдаются два раза в неделю
жиры— 3,2 золотника (золотник — 4,26 грамм)
мука подболточная— 3,2 золотника
Свежие овощи 1 фунт
приправа -1 золотник
сахара— 1,6 золотника в день
соль 3,2 золотника в день
чай— 1 золотник в день.
Для больных заключенных норма больше:
Добавлено количество хлеба (месячная норма оттого выросла до 45 фунтов против обыкновенной в 30 фунтов),
жиров (6 золотников в день против 3,2)
подболточной муки (с 3, 2 золотников до 4,3 золотника),
сахара (2 фунта в месяц, а для здорового полфунта).[13.]
Но очень важны является то, насколько эти нормы соблюдались.
Для иллюстрации этого имеется документ о передаче концлагеря из ведомства в ведомство 17 июня 1921 года.
В процессе передачи на этот день переписано все, что в лагере было.
В наличии 140 человек заключенных.
На кухне имеются:
хлеб ржаной 5 пудов два фунта (дневной расход 3 с половиной пуда)
муки подболточной больше 2 пудов
крупы трех сортов 2 пуда 11 фунтов и еще десяток золотников (дневной расход 35 фунтов).
картофеля 13 пудов (дневной расход 3 с половиной пуда).
Соли и сахару— больше, чем по пуду каждого
Масла подсолнечного полпуда. [14.]
Неясно, когда подсчитывали этот запас, утром до кормления людей или после, но на тот день еда была по норме для всех. А ряда продуктов даже больше, чем на сегодняшний день.
Медицинская помощь заключенным.
В фонде имеется книга больных заключенных,
датирована она 1920 годом, имеет 125 записей. Поскольку на многих из них имеется несколько записей, число обратившихся за помощью около 80 человек.
В основном обращались по поводу лихорадочных состояний (определяется по указанию температуры тела), 19 записей гласит 'здоров' (в том числе одна — 'здоров, но нуждается в легком труде'). Среди заболевших у трех указан кариес зубов (по латыни). Ряд заболевших осмотрен врачом три-четыре раза, указывается положительная динамика болезни. Ряд записей опознаются как назначения медицинских препаратов, но их записи недостаточно разборчивы. Можно разобрать только то, что часть препаратов назначена в жидкой форме, часть в порошках.
Анализ дела позволяет говорить, что медицинская помощь заключенным оказывалась и что врачебные почерка еще в 1920м году были совершенно нечитаемыми для посторонних. [15.]
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
