— Я не Абрам, Иван, и давать мне за твой рассказ нечего, — ответил я другу с улыбкой. — Но выслушать, что у вас произошло на Земле, и откуда на борту санитарного бота появился раненый с дополнительными пассажирами, мне всё же хотелось бы.
Демидыч не торопясь допил свой духовитый чай. Затем зачем-то поднялся с места и сходил проверить находится ли кто-то за дверями в коридоре, и лишь потом, громко произнёс:
— Белояр, заблокируй-ка двери в кают-компанию. Нам со Станиславом Иванычем немножко посекретничать надобно. И скажи команде, чтобы нас никто не отвлекал от беседы. Мы будем недоступны примерно до обеда.
"Принято, командир", — раздался довольно знакомый голос Белояра. После чего, широкие двери в кают-компании закрылись.
Наполнив опустевшие кружки горячим чаем, Демидыч разместился поудобней на мягком диване, и начал рассказывать...
— Как ты помнишь, Станислав, я тебе ещё на Реуле поведал, что у меня на Земле остались не законченные дела. Все они связаны с моими друзьями из разведгруппы. Вспомни, я тебе про них рассказывал, енто Петро Николаев, Родион Ильин и Степан Иваньков. После войны, когда меня из Германии отправили в Союз, мы вскорости нашли друг друга, ибо обменялись адресами заранее. Мы хоть и жили в разных местах страны, но умудрялись дружить семьями. Раз в несколько лет, мы все вместе встречались на каких-либо торжествах или юбилеях, либо ездили друг к дружке в гости. Мы всегда помогали друг другу в трудные минуты жизни. Когда моя Варвара Дмитриевна с зятем погибли, разбившись на машине ночью на трассе, мне только мои друзья тогда помогли. Они не только оплатили кремацию в Новосибирском крематории, но и устроили достойную тризну по погибшим. Когда ты нас забирал с Земли на Реулу, мне уже было известно, что три моих друга не смогут приехать в таёжное поселение на свадьбу моих внуков. Как рассказал мне Димка, именно он отвозил приглашения на свадьбу, у моих друзей возникли различные проблемы, но не со здоровьем, а с врачами. Те хотели упечь моих друзей на плановые диспансеризации, но те от них отказывались, считая, что если угодят в больницы, живыми они оттуда уже не выйдут. Вот я и переживал на Реуле, что несмотря на появившийся у меня космический корабль с медкапсулами, в которых можно вылечить и омолодить друзей и их семьи, я ничем не могу им помочь, ибо не ведаю, где находится наша Земля и куда мне надобно лететь. У меня появилось предчувствие, что с кем-то из моих фронтовых друзей, может случиться беда. Вот потому-то я и попросился в твою команду, едва услышав от своего отца, что у вас с ним, на лунной базе наблюдения, какие-то дела намечаются. Я твёрдо решил с тобой слетать на Землю, помочь своим друзьям, и по возможности, предотвратить надвигающуюся беду. Надеюсь, ты не осудишь меня, за такие корыстные помыслы.
— Иван, ты ерунду не наговаривай. С каких это пор, помощь друзьям вдруг стала корыстным помыслом? Думаешь, я не понимаю, что рано или поздно, узнав путь до Земли, ты бы сам полетел на помощь своим фронтовым друзьям.
— Ты прав, Станислав. Путь до Земли я ещё на Реуле мог разузнать. Меня смущало токмо то, что на пути находится множество временных аномалий, и мой корабль могло занести во времена Вавилона или вообще к вымершим динозаврам, а вовсе не к моим друзьям. Поентому я надеялся на твой опыт путешествий во времени. Все мои надежды оправдались. Мы прилетели именно в то время, что мне было надобно. Я ведь сначала на "Сварге" хотел лететь на Землю, но потом понял, что на корабле-разведчике негде приземляться в городе, слишком он большой. Твоя идея, насчёт санитарного бота, мне понравилась. Ведь ентот бот намного меньше "Сварги", и на городских пустырях спокойно сможет приземлиться, чтобы меня с внуком высадить. Наши защитные коконы могут изобразить любую земную одежду, так что, на нас с Яромиром никто бы не стал обращать своего внимания. К тому же, у нас при себе были действующие паспорта и российские деньги.
— И чтобы соответствовать возрасту указанному в твоём паспорте, ты себя внешне состарил в медкапсуле на "Сварге". Я правильно понимаю, Демидыч?
— Не совсем так, Иваныч. Меня внешне состарила Эмилия, в медкапсуле у тебя на корабле. После выхода из капсулы, она дала мне непрозрачную упаковку в виде табакерки, с необычными таблетками, сказав при ентом, что "они способны довольно быстро восстанавливать потраченные внутренние силы". Кроме того, Эмилия выделила мне небольшие прозрачные упаковки, с двумя видами гранул. Как мне было сказано твоей медичкой, "гранулы вылечивают целый ряд земных болезней, убирают любые головные боли, а также придают силу и бодрость". Я сейчас говорю про те гранулы, что ты постоянно с собой носишь.
— Интересно. Нужно будет узнать у Эмилии, почему мне об этих необычных таблетках до сей поры ничего неизвестно?
— Как енто "ничего неизвестно", Станислав?! Ты не шутишь? Твоя медичка мне поведала, что ты самолично поручил "создать препарат быстро восстанавливающий внутренние силы". Долгое время у неё ничегошеньки не получалось, но она всё-таки его смогла создать, используя какие-то необычные цветы, что принесла в лабораторию твоя Ярославна. Вот только ентот новый препарат, получился у неё не как маленькие гранулы, размером с зёрнышко, а в виде необычных таблеток.
— Про то, что я поручал Эмилии создать такой препарат, я прекрасно помню, Демидыч. А вот то, что она добилась поставленной цели, и даже сумела создать "восстановитель внутренних сил" в виде необычных таблеток, мне об этом ничего неизвестно.
— А разве Ярославна тебе об ентих чудодейственных таблетках ничего не рассказала?
— Не понял, Иван, а причём тут моя жена?
— Так она же присутствовала рядом, когда Эмилия мне енти таблетки с гранулами вручала, и все пояснения об ихних необычных свойствах слышала. Твоя Ярославна ведь не просто так там была, она мне выдала малый контейнер, размером со среднюю пачку чая, со своим препаратом. С тем самым, что убирает все последствия излучения спармса. Она сказала, что его надобно давать всем людям, с которыми я буду встречаться на Земле.
— Теперь мне понятно, из-за чего у вас возникли проблемы...
— Не понял тебя, Иваныч, — перебил меня Демидыч. — Ты про какие проблемы речь ведёшь?
— Про проблемы связанные с "препаратом Ярославны". У вашей семьи ведь именно из-за него все проблемы начались. Ты вспомни-ка, как после прохождения обязательного медосмотра в конторе, где твоя дочка работала, спецслужбы с представителями фармацевтических компаний, увидев результаты её медицинского обследования, устроили охоту на Иринку, с использованием вооружённых боевых групп. Чтобы не допустить вашего захвата вооружёнными боевиками, мне пришлось в срочном порядке, забирать вас всех с Земли, и доставлять в медкапсулах на Реулу.
— Вот же ёшкин кот, а я ведь знал про енто дело, и друзьям его приводил, как пример. Ирина мне на Реуле всё в подробностях рассказала, что её преследовали фармацевты со спецслужбами, но я, старый дурак, почему-то всегда думал, что енти боевики за мной с Димкой в поселение заявились, из-за нападения на полицая, что на рынке людей грабил. Теперича многое мне более понятным становится, — сказал Демидыч, и ненадолго задумался.
Пока Иван о чём-то думал, я пил вкусный чай и посматривал на своего друга.
— Демидыч, ты там часом не уснул? — поинтересовался я.
— Извини, Станислав. Задумался маленько. Просто я сейчас посмотрел на наше посещение Земли с совершенно иной стороны. И вся картина ещё более неприглядной стала.
— И что у тебя в итоге получилось?
— Дюже нехорошая картина у меня получается, с какой стороны на неё ни смотри. Выходит, что мы сами себе, на ровном месте, проблемы создали. Не говоря уже про погоню со стрельбой, при возвращении на санитарный бот.
— Иван, прекращай самобичеванием заниматься. Лучше расскажи, как у вас всё произошло? И начни с вашего прилёта на Землю.
— Ты прав, Иваныч. Так оно более правильным будет, — произнёс мой друг, и отпил из своей кружки пару глотков.
Я же решил больше не отвлекаться на чаепитие, поэтому допил вкусный чай и приготовился слушать рассказ своего друга.
— В общем дело было так, — начал своё повествование Демидыч...
"До Земли мы долетели нормально. Бот пролетел по тому же самому пути, через Северный полюс. Ентот маршрут несколькими днями ранее проложил Дарэл, когда моего отца с Рашем к древнему порталу доставлял. Вот только спустившись, почти до самой поверхности, мы направили свой бот не к озеру Байкал, а мимо Чёртовой сопки, к нашему таёжному поселению.
Перед тем как приземлиться, Яромирка проверил сканером, есть ли кто живой в поселении, но на наше счастье, никого из людей даже поблизости от Урманного не было. Место для первой посадки не просто так было выбрано. Во-первых, там мы выпустили на прогулку Ратку и Тари, ибо для нашей рыськи вокруг таёжного поселения все места и пути-дорожки с рождения ведомы. Мы договорились с красавицей Тари, что она сообщит Ладомиру, который оставался управлять ботом, когда и где их забрать. Ну и во-вторых, перед тем, как лететь дальше, решать свои незавершённые дела, мне надобно было заглянуть в отчий дом, и кой-чего там забрать.
То, что мы с внуком увидели переступив порог нашего родного дома, меня ужаснуло. Такого даже германские оккупанты на нашей территории не творили. В нашем доме побывали нелюди, похуже итальянских фашистов и германских нацистов. Вся дубовая мебель в комнатах, созданная дедом и прадедом, была разломана на мелкие части. Наши старые вещи из шкафов и сундуков, кто-то, видать со злости, изорвал на лоскуты и раскидал по полу. Мы так и не смогли с Яромиром понять, чего хотели найти в нашем доме пришлые нелюди. Ведь никаких золотых украшений или каких-либо других богатств, насколько мне известно, у нас отродясь не имелось. Единственными ценными вещами в доме, были редкие лекарственные травы, которые даже от времени хранения не теряли своих свойств, а также мои фронтовые награды и наградной пистолет с патронами. Я всё енто добро спрятал в тайнике подпола под отцовской комнатой, незадолго до свадьбы своих внуков. Именно за оружием с наградами, и лекарственными травами для Ярославны с Эмилией, мне пришлось возвернуться в отчий дом.
Забрав все лекарственные травы, награды и оружие, мы полетели дальше, и как стемнело приземлились на пустыре города, где проживали мои фронтовые друзья. Перенастроив защитные коконы под повседневную одежду, мы первым делом направились к ближайшему пятиэтажному дому, под номером десять, в котором жил мой друг Степан Иваньков в трёхкомнатной квартире. Возникшее на Реуле предчувствие, привело меня к ентому дому. Как только мы с Яромиром покинули бот, Ладомир взлетел под маскировкой, и продолжил следовать за нами на небольшой высоте.
Поднявшись на второй этаж, я нажал кнопку звонка, но привычной трели так и не услышал. Складывалось ощущение, что кто-то специально отключил звонок. Яромир хотел было постучать в дверь, но едва он её коснулся рукой, как та приоткрылась.
— Деда, — сказал внук, — похоже в квартире что-то случилось. Дед Степан, когда мы приходили к нему в гости, никогда не оставлял дверь не запертой на замок.
— Ты прав. Пойдём посмотрим, что там случилось. Вдруг Матвеичу наша помощь нужна.
Мы прошли в квартиру и даже не заходя в зал поняли, что Степану Матвеичу наша помощь уже не понадобится. Посредине зала на двух табуретах стоял гроб, обшитый красной материей, а в нём лежал мой друг в военной форме, с двумя звёздами на погонах. Мы редко вспоминали свою службу, так что я не знал о том, что мой друг дослужился до майора. В изголовье гроба, на старом стуле, сидела уставшая и очень бледная Евдокия Филимоновна, жена Степана.
— Здрава будь, Евдокиюшка, — поздоровался я, а Яромир лишь кивнул головой. Мне стало понятно, что после увиденного в квартире, он не знает что сказать. — Не ожидал я Степана в таком виде застать. Прими наши соболезнования.
— Ой, Ванечка, — подслеповато всмотревшись, сказала Евдокия. — А вы точно живые?! Около года назад, приходили к Стёпушке какие-то странные люди, вот они-то и сказали ему, что убили тебя вместе с детками и внуками в глухой тайге, при оказании вооружённого сопротивления. Вот и подумалось мне, что тебя за моею душою сам Господь послал, а Яромирушку твоего, он тебе в помощники придал.
— Да живые мы, Евдокиюшка, живые и здоровые. Неча нас в покойники записывать. Ты не переживай, сама же знаешь, что я, акромя как с германцами в Отечественную, ни с кем не воевал. Так что мне неведомо, кто про смерть моей семьи такую злую новость придумал и твоему мужу рассказал. А твой Господь, не мог меня и Яромирку за твоею душою послать, ибо в нашей семье чтят только Старых Богов. Ты лучше нам поведай, голубушка, что с твоим Степаном случилось, и почему ты одна дома сидишь возле гроба? Василий-то ваш где?
— Так Петро с Родионом часа два как ушли по домам, а Василя нашего с работы не отпустили. Он как уехал в очередной раз на свою вахту, так там и застрял. У них на северах, карантин до сих пор действует. Всех работников, кто отказался вакцинироваться от нового вируса, работодатели не хотят отпускать с вахты по домам. Ты же знаешь нашего Василия, если он сказал, что не будет ставить себе никакие прививки, то никто его заставить не сможет. Он и нам не разрешал вакцину ставить. Говорил, что "новые вакцины очень опасны, от них уже много людей умерло, а те, у кого получилось выжить, теперь станут рабами создателей и производителей вакцин".
— Скажи, Евдокиюшка, а откудова вашему Василию, про взаимосвязь рабства и новых вакцин стало известно?
— Так он из интернета про это узнал, да от друзей своих на вахте. Компьютер у Василия в комнате стоит, если захочешь, сам всё просмотришь. Как я поняла, эти вакцины человеческий код изменяют в людях, и через некоторое время, все люди с изменённым кодом становятся рабами. Василь нам говорил, что на искусственно созданный человеческий код, который во все вакцины добавляют, у всех производителей патенты имеются. Вот и получается, что все вакцинированные люди, вскоре будут принадлежать как рабы тем, кто эти новые вакцины от вируса создал и на себя зарегистрировал. Если бы мне кто-то раньше сказал, что я под старость лет чьей-то рабыней стану, я бы этому никогда не поверила...
— Погоди, Евдокиюшка, а с чего енто вдруг, ты себя в рабыни записала?
— Так ввели нам эту новую вакцину от вируса, Ванечка. Насильно ввели. Три дня назад, к нам в квартиру заявились врачи с полицаями. Сначала они уговаривали нас со Стёпой, добровольно согласиться на вакцинацию. Когда мы наотрез отказались, то полицаи скрутили нас обоих, а врачи всё-таки сделали уколы новой вакциной. Вскоре они ушли, а мы остались сидеть на диване, ибо сил, чтобы подняться, у нас уже не было. Через три часа у нас поднялась температура под сорок, я кое-как позвонила в скорую и всё рассказала, как было. Попросила их приехать, потому что нам стало очень плохо, но, как ты сам понимаешь, к нам так никто и не приехал. Когда утром к нам пришли Петро с Родионом, мой Стёпушка уже не дышал. Пока Родион обтирал меня уксусом, чтоб сбить температуру, Петя позвонил в скорую. Он с ними долго ругался, я слышала лишь обрывки их разговора. Петро кричал им в трубку, что они "все пойдут под суд, как убийцы" и "лишатся своих врачебных лицензий". Потом приехала скорая и полиция. Пока врачи занимались мной и ставили какие-то уколы, полицаи опрашивали меня, как всё произошло. Они долго не хотели записывать, что их коллеги принимали участие в насильственной вакцинации, приведшей к смерти человека. Но тогда Петро показал полицаям какой-то документ, и сказал, что "если всё не будет записано как было, то на скамью подсудимых сядут уже они". Что было дальше я не знаю, так как потеряла сознание. Когда я пришла в себя, рядом с моей кроватью сидел Родион. Он сказал, что "Петро уже съездил в похоронное бюро, получил "Свидетельство о смерти" и привёз хороший гроб, а потом они обмыли и обрядили своего фронтового друга в последний путь". Я не знаю, что бы делала без Петруши с Родионом. Они всё взяли на себя, даже продуктами мне весь холодильник заполнили. На завтра назначены похороны, ими будет заниматься какая-то фирма "Ритуальные услуги". Вот я и сижу возле гроба, прощаюсь с моим Стёпушкой, так как не знаю, хватит ли мне завтра сил дойти до его могилы.
