— Сил у тебя на енто будет предостаточно. Я не успел помочь своему фронтовому другу, но у меня хватит времени, чтобы оказать помощь тебе и вашему сыну.
— Но ведь ты же не врач, Ванечка? Чем же ты сможешь нам помочь?
— Ты права, я не врач, но зато у меня хватает знакомых медиков и настоящих ведьм, которые способны умирающих быстро поставить на ноги. Давай ты не будешь спорить со мной, а сделаешь всё, что я скажу. Для начала прими вот ентот препарат, — сказал я жене друга, и дал ей "препарат Ярославны". — Яромир, сходи на кухню и принеси стакан воды.
— А что это за препарат, Ванечка? — спросила Евдокия, пока Яромирка ходил на кухню.
— Лекарство от старости. Его создала одна настоящая ведьма.
С кухни вернулся Яромир, в одной руке он держал стакан с водой, а в другой очки.
— Бабуля, это твои очки в кухне на подоконнике лежали? — спросил внук, отдавая жене моего друга принесённое.
— Мои, Яромирушка. А я уже запамятовала, где их оставила, — произнесла Евдокия, надевая очки и принимая у моего внука стакан с водой.
— Ты не отвлекайся. Принимай препарат и запей его глотком воды.
Когда сказанное было выполнено, Евдокия некоторое время прислушивалась к ощущениям внутри себя, а затем, спросила меня:
— Не понимаю, Ванечка, как ты мог поверить в то, что ведьма способна создать "лекарство от старости"?
— А почему же я не должен ей верить?! Ведь ведьма Ярославна, создавшая ентот препарат, младшая сестра моей новой жены, которая тоже является ведьмой. Ты не волнуйся, Евдокиюшка, енто лекарство от старости я уже испытал на себе. Как видишь оно прекрасно действует.
— Ты вновь женился?! — удивлённо спросила жена друга, разглядывая моё помолодевшее лицо. — А что же ты без своей супруги к нам в гости пришёл?
— Бабушке Вереславе, и нашим с братом жёнам, рожать скоро. Вот мы их и оставили дома, чтобы они не нервничали по каждому пустяковому поводу, — вместо меня ответил Яромир.
— И сколько же лет твоей молодой жене?! — удивлённо спросила меня Евдокия.
— Вереслава на десять лет младше меня. Когда я уходил на фронт из таёжного поселения, её за меня наши родители просватали.
— И она в таком преклонном возрасте решилась рожать?! — ещё больше удивилась Евдокия.
— Ты забыла об одном препарате, который сама только что приняла, — сказал я улыбаясь. — Ты разве ничего не почувствовала?
— Почувствовала, Ванечка. Дышать стало намного легче, вот только почему-то головная боль усилилась. Видать переживания последних дней просто так невозможно убрать.
— Головные боли мы сейчас тоже уберём, — заверил я Евдокию, и протянул ей две меленькие гранулы. — Положи их под язык.
Евдокия без всяких вопросов выполнила требуемое, а через минуту, слегка порозовевшая, удивлённо сказала:
— Ты прав. Головная боль полностью исчезла, я вновь начала чувствовать запахи, которые пропали после укола странной вакциной. Только лишь небольшая слабость в теле осталась.
— Ну, а теперь завершающий шаг, Евдокиюшка. Выпей енту необычную таблетку, — и отдал ей препарат, который создала Эмилия.
По разгладившимся морщинам на лице жены друга, нам с Яромиром хорошо было видно, как действует "препарат Эмилии".
— Это невероятно. Внутри сил столько прибавилось, сколько их у меня никогда не было. Кому рассказать не поверят.
— Никому не надо об ентом рассказывать, Евдокиюшка. Мою дочу Иришку, за енти таблетки, спецслужбы с фармацевтами чуть не убили. Так что, если хочешь и дальше спокойно жить, тебе придётся молчать про енти необычные лекарства. Такой же комплект, из четырёх таблеток, я для вашего Василия оставлю, но ты и ему скажешь, чтобы языком не тренькал, где ни попадя. А как их надобно принимать, ты уже знаешь. На себе испытала.
— Я всё поняла, Ванечка. Спасибо тебе за всё, — сказала жена друга и заплакала.
— А вот плакать по восстановленному здоровью незачем. Ты о другом должна подумать.
— Ты сейчас о чём говоришь?
— О том, что тебе надо хорошенько покушать, — неожиданно раздавшееся бурчание в животе Евдокии, лишь подтвердило правоту моих слов.
— Я одна есть не буду, только с вами.
— А разве мы когда отказывались от совместной трапезы? — спросил я, и первым пошёл на кухню...
После плотного позднего ужина, мы с Яромиром собрались уходить, вот только Евдокия нас не отпустила. Она постелила нам в комнате их сына Василия. Мне досталась кровать, а Яромиру угловой раскладной диван. Сама хозяйка квартиры отправилась спать в свою комнату.
Утром я проснулся от голосов в квартире. Быстро сменив внешний вид защитного кокона, с пижамы на повседневный костюм, я разбудив внука, вышел в зал. Там вокруг гроба сидело десять человек. Четверо пожилых мужчин были в гражданской одежде с орденскими планками, а один в форме подполковника с общевойсковыми эмблемами. Остальные были неизвестными пожилыми женщинами, их головы были покрыты чёрными платками.
Кивком поздоровавшись со всеми, я прошел в санузел, где справил нужду и умылся.
Приведя себя в порядок, я зашёл на кухню. Там я застал хозяйку квартиры, Петра и Родиона. Поздоровавшись со всеми присутствующими, я сразу получил от Евдокии Филимоновны кружку со свежезаваренным цейлонским чаем.
— Командир, тебя какими судьбами в наши края занесло, — первым спросил Пётр.
— Да вот, почувствовал, что что-то неладное у вас творится, потому-то и прибыл в ваш город со своим внуком. Яромир уже поднимается, я его разбудил. Однако, как мы ни торопились, всё же опоздали. Степану я помочь ничем не смог, так хоть Евдокиюшку немного в чувства привёл, а то она вчера была в таком состоянии, словно следом за мужем в другой мир собралась.
— Тут ты прав, командир, — сказал Родион, — у меня вчера тоже было чувство, что Евдокия за Степаном вслед собралась. Кое-как смог добиться её нормального понимания произошедшего.
— Я и сейчас могу уйти вслед за мужем, — неожиданно сказала Евдокия.
— Ты не дури, девка, — тут же я одёрнул её. — Тебе ещё Василию благословление дать нужно.
— Какое "благословление"?! — удивлённо спросила жена друга, тут же забыв о смерти.
— Как енто "какое"? Родительское благословление. Ваш Василий до сих пор холостым ходит, а ему, насколько я помню, уже больше сорока пяти лет. Кто его благословлять на семейную жизнь должен, а потом со своими внуками нянькаться? Ты и никто другой! Так что, голубушка, даже не думай посмертный фортель выкинуть. У тебя будет жизнь довольно долгая и очень насыщенная.
— Почему ты так думаешь?! — непонимающе спросила женщина.
— Да, потому что, для занятий со своими внуками и правнуками, тебе очень много времени понадобится. Ты поняла меня?
— Поняла, Ванечка. Спасибо тебе на добром слове.
— А я не для красного словца, тебе сейчас всё енто говорил. Моя Вереслава вскоре родит, а для нашего новорожденного у меня уже самый лучший в мире воспитатель имеется. Он в данный момент, занимается с двумя моими племянниками, с детьми младшей сестры моей жены и моего друга, между прочим тоже военного разведчика.
— Командир, а кто по твоему мнению "самый лучший в мире воспитатель"?
— Для меня, моих детей и внуков — мой отец!
— Так он же у тебя, уже больше полвека как умер, — непонимающе сказал Ильин.
— Я тоже так думал, Родиоша. А мой отец оказывается, просто переехал жить в другое место. Ведь ему с фронта, почтальонша на меня похоронку принесла. А я, как ты сам прекрасно видишь, до сей поры живой и здоровый.
— Мы помним, про тот случай, командир, — сказал улыбаясь Родион. — Ведь я же самолично набил морду фельдшеру в медсанбате, что тебя к покойникам определил. А потом, вернувшись в штаб, я сильно избил нашего писаря, отправившего на тебя похоронку домой. За избиение двух бойцов, я получил от нашего начальника штаба два наряда на кухню. Но я о сделанном, никогда не сожалел, ибо ты, командир, всегда был настоящим человеком и другом.
— Ванечка, так если твой отец до сих пор жив, то сколько же ему лет?
— Не помню, Евдокиюшка. Знаю, что отцу больше ста лет, но он всегда выглядит словно ему пятьдесят. Посчитай сама, ежели интересно, он родился в одна тысяча восемьсот восьмидесятом году.
Евдокия ненадолго задумалась, а потом тихо сказала:
— Невероятно, твоему отцу уже больше ста сорока лет.
— И что в этом "невероятного"? Вот скажите мне, друзья мои, только чур честно. Я похож на человека, который уже давно перешагнул столетний рубеж?
— Ванечка, да ты всегда выглядел помоложе нас, лет на сорок-пятьдесят. Стёпушка однажды мне сказал, что ты самый старший в вашей дружной компании. В это довольно трудно поверить, ведь Петруша с Родионом недавно отметили свои столетние юбилеи. С ними всё понятно, они всю жизнь в тайге прожили, охотой промышляя. Лишь совсем недавно, наверное, лет пять или шесть назад, им дети квартиры в городе купили. Можно сказать, что свежий воздух и деятельность в природной среде, подарили им дополнительные годы жизни, невероятную силу и выносливость. Никто из наших знакомых, даже находясь рядом с ними, не верит в то, что они уже столетние старцы. Ведь сейчас вообще мало кто до их солидного возраста доживает. А Стёпушке моему, через три недели, должно было девяносто девять лет исполниться, — сказала Евдокия и заплакала.
— Ты поплачь, поплачь, Дуняша, — произнёс Пётр, прижимая жену друга к плечу. — Поплакать по родному человеку, это всегда правильно было. Будем надеяться, что он сейчас в лучшем мире.
Пока Петро успокаивал Евдокию, Ильин подошёл поближе ко мне и прошептал на ухо:
— Командир, все думают, что мы всю жизнь в тайге провели. Не стоит их разубеждать в этом. Сам понимаешь, служба в разведке имеет свою специфику. Не всем нужно знать, где мы служили и чем занимались.
— Я понял тебя, Родиоша, — так же шёпотом ответил я другу, а потом громко спросил: — Петро, что у нас сегодня по плану намечается?
— Через час приедут люди из фирмы "Ритуальные услуги". Они вынесут гроб из квартиры, и у подъезда устроят пятиминутное прощание с соседями. Потом мы едем на деревенское кладбище. Оно недалеко от города. Степан мне уже давно наказал, что когда он умрёт, его нужно похоронить рядом с родителями. Мне уже с утра позвонили и доложили, что могилу выкопали. Так что, Стёпа будет похоронен рядом со своими родителями, как и хотел. Затем, возвращаемся в город. В кафе, при фирме "Ритуальные услуги" состоятся поминки. Пока мы будем отсутствовать, родственницы Евдокии наведут в доме порядок и вымоют полы. Ты наверное, их уже видел. Это пять женщин, что возле гроба сидят и со Стёпой прощаются.
— Там ещё пять незнакомых мне мужчин сидят.
— Это их мужья. Тот, что в форме подполковника, когда-то давно, был моим подчинённым...
Пётр резко прекратил говорить, ибо на кухню зашёл умытый Яромир.
— Здравия всем, — поздоровался мой внук.
Услышав его голос, Евдокия тут же перестала плакать, и оставив в покое плечо Петра, начала метаться по кухне.
— Яромирушка, ты присядь за стол, я сейчас тебя завтраком покормлю, — запричитала хозяйка квартиры, и попыталась разжечь газовую плиту. Но у неё плохо получалось, ибо спички ломались.
— Не беспокойся, бабулечка, я стаканом горячего чая обойдусь, — сказал ей Яромир, забирая у Евдокии коробок спичек. — Я же вижу, что никто из вас не завтракал. Так что же я буду выделяться?
— Ну как же так? — жалобно спросила жена друга, глядя на меня.
— Не спорь с ним, Евдокиюшка. Ежели Яромир что-то решил, его уже не переубедить.
— Хорошее свойство характера, ты в своём внуке воспитал, — сказал мне Пётр. — И кто же он у тебя по профессии, командир? Или же твой внук до сих пор ещё учится?
— Оба моих внука уже давно стали пилотами, Петро. Вот только спрашивать у них про енто, даже не пытайся. Они о своей пилотской деятельности, никому ничего не расскажут. Сам должен понимать, что означает слово "секретность".
— Мог бы и не напоминать, командир. Что это слово означает, нам всем хорошо известно.
— Вот и хорошо, что вы его помните. То что будет происходить далее, как раз с ентим словом связано. Так что, пока мой Яромир пьёт чай, я поправлю вам всем здоровье. Наверное, уже сами заметили, как преобразилась наша Евдокиюшка.
— Это довольно трудно не заметить, командир, — сказал Родион. — У неё все морщины на лице разгладились, и она сама вроде как помолодела.
От услышанного, Евдокия сначала впала в лёгкий ступор, а потом стала быстро ощупывать руками своё лицо. Изменения произошедшие за ночь, она не могла увидеть, так как все зеркала в квартире были завешены материей.
— Родик, ты точно не стараешься выдать желаемое за действительное? — спросила Евдокия.
— А какой мне смысл обманывать тебя, Дуняша? — пожав плечами сказал Ильин, и тут же ей посоветовал. — Да, ты хоть на руки свои посмотри, тогда сразу заметишь, что у тебя даже цвет кожи поменялся. Теперь у тебя кожа на руках, как у дамочки сорокалетней.
Пока Евдокия разглядывала свои руки, я выдал друзьям по комплекту препаратов, и быстро объяснил им, как их принимать. Через несколько минут, оба моих друга пришли в себя.
— Командир, ты чем нас накормил?! — первым начал задавать вопросы Николаев. — Это что?! Какие-то секретные разработки военных лабораторий?!
— Петро, вот скажи мне, пожалуйста... Зачем тебе нужно знать, чьи енто разработки? Даже если ты услышишь от меня, что часть препаратов созданы ведьмой, а другие получены с помощью мистических цветов, типа цветка папоротника, разве ты поверишь сказанному?
— В это трудно поверить, командир. Насколько я знаю, всех ведьм уже давно уничтожили. Но если ты говоришь, что "часть препаратов созданы ведьмой", значит так оно и было на самом деле. Ведь ты нас никогда не обманывал. А твоё упоминание "цветка папоротника", лишь подтверждает всё сказанное тобой.
— Енто каким же образом, "упоминание цветка папоротника" подтверждает мои слова?
— Мне никто раньше не верил, даже мои родственники и друзья, но мою матушку, когда она была ещё совсем молодой, а мне лишь пять лет исполнилось, спасла от смерти бабушка-знахарка с какого-то таёжного хутора. Врачи в городской больнице, ничем не смогли моей матушке помочь, и отправили её домой помирать. Мой отец не захотел слушать доводы городских врачей и верить им. Он посетил множество глухих хуторов, непонятно каким образом сохранившихся в тайге, и однажды, привёз в нашу деревню очень старую бабушку-знахарку. Именно она для моей матушки сделала снадобье с использованием цветка папоротника. Моя матушка, после лечения знахарки, не только полностью выздоровела, она через год смогла спокойно родить мою младшую сестру. Хотя после моего рождения, врачи маме постоянно говорили, что у неё больше не будет детей. Мне неизвестно, из чего было сделано то снадобье знахарки, но с того времени, мои матушка и сестра ничем не болели, даже простудой. Мне об этом отец рассказал, а ему я всегда верил.
— Я тебе тоже верю, Петро, но не потому, что ты мой друг, а потому что у меня жена ведьма и знахарка-целительница. На что они способны, мне и без твоего рассказа известно. Вспомни, ведь я вам ещё на фронте рассказывал, что у нас в таёжном поселении все женщины были знахарками, лекарками и целительницами, а помимо ентого, они ещё и современной медициной овладели.
