Можно было и так!

Даже в истории народов: этими случаями наполнены томы Юма и Гиббона, Ранке и Тьерри; люди толкаются, толкаются в одну сторону только потому, что не слышат слова: «а попробуйте-ка, братцы, толкнуться в другую», — услышат, и начнут поворачиваться направо кругом, и пошли толкаться в другую сторону.

Н. Г. Чернышевский «Что делать», глава первая, раздел VII

— Гарри, как же так? Эта дверь тебя того… не сильно ушибла?

Это Хагрид истерит в комнате на маяке над отныне моей тушкой.

Кто я и как умер — неважно. Важно, в кого и «в когда» попал.

Мой предшественник — пусть будет «мелкий Гарри» — погиб в первую же минуту своего одиннадцатого дня рождения. Убит выломанной Хагридом и неудачно отлетевшей дверью. Причитания Хагрида по этому поводу выслушиваю уже я.

Я — русский попаданец в Гарри Поттера. Попадание идеальное. Язык, память и навыки мелкого при мне. Моё тоже при мне: четыре языка, университет ещё в СССР, ИТ-профессия, навыки, жизненный опыт взрослого и куча «воспоминаний о будущем». И о прошлом — умер я в летах преклонных, «нас вырастил Сталин», как в моём детстве в гимне пелось.

Фандом знаю — увлечение Мальчиком-Который меня не миновало. Сам фанфики писал.

Бо́льшая часть того, что, по канону, должно достаться мне от мелкого, выявится только со временем — сверхъестественное везение, например. Или не вы­явит­ся. Но есть и непредусмотренные трофеи.

По-французски мелкий говорил чуть ли не лучше меня: три года, с четвёртого класса, в школе учил. Учительница — натуральная француженка, и методики здеш­ние не чета нашим.

Ещё Гарри хорошо плавал. В Англии есть урок плавания. С момента поступления, отдельно от физкультуры. Бассейна при начальной школе не было, арендовали. Шесть лет тренировок, раз или два в неделю по часу в воде — тут и утюг поплывёт. Я-то плавал плохо, бултыхался на мелких местах.

Плавание в Англии — отдельный предмет, а вот танцы как раз входят в физкультуру. Да, танцы приравнены к бегу, прыжкам и прочему футболу. Опять-таки с первого класса, с пяти лет. К одиннадцати годам в репертуаре школьника несколько классических бальных танцев, национальные танцы разных народов (включая латиноамериканские и ирландские), парочка старинных… В шестом классе программа предусматривает большой проект для всего класса — разработку и постановку театрализованного танцевального спектакля. Мелкий Гарри танцевал превосходно.

Дальше рулил канон, но кое-что я менял.

Удачно споткнулся, толкнул Хагрида под локоть. Свиной хвостик вырос на потолке.

Заставил Хагрида вернуть лодку на маяк.

Покупая билеты на поезд, постарался забрать у полувеликана побольше «бумажек, в которых он не разбирается». Правда, несчётные тысячи мне не перепали: в Англии, чтобы осложнить левые манипуляции с большими суммами наличкой, самая крупная купюра — пятьдесят фунтов.

Когда в Гринготсе Хагрид сообщил о поручении Дамблдора и предъявил письмо, я предложил: «Пусть мистер Хагрид поедет к ячейке 713, а у меня пока есть несколько вопросов», и попросил разговора наедине. Основательно перетёр с гоблином.

Для начала удостоверился, что сейф именно мой и именно так называемый «школьный»: в одном фанфике у бастарда Гарри (брак родителей не был магическим) ни школьной, ни какой-либо другой ячейки в банке не было, и его водили «за нос» в ячейку, специально для того заведённую Дамбигадом. Уточнил сумму — чуть меньше тридцати тысяч галлеонов, с правом изъятия мною лично до двух тысяч в год и с ежегодным пополнением в две тысячи из родового хранилища. На деньги никто не посягал, только прирастали все годы. Ключ от ячейки взял себе.

Спросил про другие ячейки. Тут отыграли несколько фанонных штампов: ячеек оказалось ещё три. Основная родовая, личная от дедушки с бабушкой на совершеннолетие, и ячейка с дарами победителю Волдеморта от благодарных магов. Расспросил об условиях доступа в последнюю. Узнал, что достаточно подать в банк письменное обоснование, и гоблины, найдя его приемлемым, выдадут деньги. Например, на лечение зрения дадут. Это до совершеннолетия, а после семнадцати лет я получу полный доступ.

В числе подарков даже недвижимость — теперь у меня есть дом в Хогсмиде — и разные ценные вещи, скажем, три метлы хороших моделей. С этим свободнее: жить в доме и пользоваться имуществом могу. Заказал список даров — заберу при очередном визите в банк.

К фанонным штампам мне в моём положении попаданца следует относиться спокойно. Они помогают ориентироваться, подсказывая в разных ситуациях широкий спектр возможных действий. Или вляпался куда-то и соображаешь: а вот здесь ещё и такой пакости можно ждать, в фанфиках читал!

Полезно, что-то наблюдая, классифицировать оное по принадлежности. Даёт понимание, насколько стоит опираться на канон.

Откуда взялись штампы? Они корректируют особо неудачные места канона. Много у Мамы Ро ляпов и неувязок, отчего и фанфики-то пишутся так активно. Если придумка решает проблему, её тиражируют другие авторы, и рождается фанонный штамп.

Штамп не вполне хорош, если он решает проблему «грубой силой»: из пушки по воробьям.

Штамп не должен создавать новые дыры, латая старые.

Штампы должны либо по-новому обыгрываться, либо тесно переплетаться с оригинальной задумкой автора. Иначе будет нечитабельная штамп-компиляция. Опыты с фанфиками-па­ро­диями из одних штампов провалились.

Это если писать фанфики.

А я попал, мне тут — реал!

Канон и фанфики — мои путеводители. Ненадёжные, но какие уж есть. Брезговать штампом, если я его наблюдаю, не приходится.

Приобрёл сквозной кошелёк, проспект услуг Гринготса и список отделений банка по всему миру. В последнем был даже перечень входов от маглов в магические анклавы во всех городах, где были отделения, с планами улиц с обеих сторон.

Неканон — проверку крови в Гринготсе делают. Логично: доступ к ячейкам по крови и магии. В банке есть образцы таковых от всех клиентов за все годы. Как не использовать это сокровище для добавочных услуг за добавочную плату? Вы плохого мнения о гоблинах! А то некоторые авторы рассуждают: дескать, в банке только банковские операции.

Сделал проверку крови. Фанонного «наследства Слизерина по магии» и прочего такого не обнаружилось. Дёрсли оказались сквибами, Эвансы — родители Петуньи и Лили — тоже.

Имея сквозной кошелёк, ездить к сейфу не стал.

Вместо лавки с мантиями заставил Хагрида показать мне мастерскую сундуков и чемоданов, а уж потом отпустил его «лечиться от морской болезни». Купил дорогой сундук с шестью отделениями, в том числе двумя стазисными — для продуктов и для зелий. Сундук мог превращаться в письменный стол, или уменьшаться до четырёх дюймов на два на дюйм. Спросил о сундуках с жилыми комнатами, но цены оказались не по моему карману. Зато купил сумку для уроков, тоже с облегчением, расширением пространства и защитой. Подумал и купил ещё одну, с замахом подарить Гермионе (или не подарить, это уж как карта ляжет). Сундук и свою сумку привязал кровью, как раньше сквозной кошелёк и ключ.

В мастерской мадам Малкин неожиданно застал Драко Малфоя. Неужели Дамбигад настолько бдителен, да ещё вертит Малфоями, как хочет? Или это игры судьбы, стремящейся катиться по рельсам канона?

В книжном попросил Хагрида подарить мне ко дню рождения «Историю Хогвартса». Хагрид завис и начал что-то бормотать на тему «я хотел тебе сову подарить». Дожал его всё-таки, втолковав, что сову он может купить, но результат ему не понравится. Дескать, не хочу огорчать хорошего дядю из-за не нужной мне птицы. Физиономию при этом держал максимально свирепую.

Вручи он мне сову, я бы открыл клетку и приказал сове лететь к хозяину, а мне на глаза больше не попадаться.

Фанонный штамп требует, чтобы почтовая птица и фамилиар были привязаны к хозяину кровью или специальным ритуалом. Резонно: чем бы они отличались от обыкновенного питомца? В каноне это не отражено. Но: письмо от Хагрида сова притащила без ведома Гарри. Как можно подсунуть левое письмо чужой сове, если сова не с общественной почты? Отсюда ещё один штамп: настоящий хозяин полярной совы — Хагрид, а то и сам Дамбигад, и вся почта Гарри на контроле. Логично.

Категорически отказался брать палочку — сестру Волдиной. Под гримасы и ворчание мастера Олливандера подобрали другую — волос из хвоста единорога и ливанский кедр, десять дюймов. После этого снизошёл до продолжавшего ворчать мастера, и — так и быть — купил ещё и остролистовую с пером феникса. Пусть будет: поди, ещё пригодится.

Уточнил, должна ли палочка быть в контакте с кожей при колдовстве. Не обязательно. Значит, можно колдовать в перчатках? А в очень толстых рукавицах, какие носят на Аляске? А если руки забинтованы? А если палочка лежит в пакете или сумке, и я держу её сквозь сумку? В деревянном футляре? В металлическом? Можно, но футляр должен быть без расширения пространства. Достаточно, чтобы пальцы охватывали рукоять хотя бы на четверть длины, а сквозь металлический футляр наполовину. Например, когда-то было модно вставлять палочку в трость.

Мастер заметил, что с таким целенаправленным любопытством мне прямая дорога на Рейвенкло. В очередной раз услышал от Хагрида, что мои родители учились на Гриффиндоре. Это самый лучший факультет, там учился «великий человек Дамбл­дор».

Когда я писал фанфики, лично проверил, что волшебная палочка — предмет холерно неудобный. Большинство их, по канону, имеют длину около фута (двенадцать дюймов, чуть больше тридцати сантиметров) плюс-минус пару дюймов (пять сантиметров). Я взял обычную тридцатисантиметровую линейку и попробовал засовывать её туда, где, волею авторов, носят палочки герои фанфиков. Попробовал притом не только засовывать, но и мгновенно выхватывать, быстро и без зацепов закладывать обратно, и передвигаться с нею без поломки. Повторяю, я проделал это лично. Так вот: ни в карманах, ни в рукаве, ни в штанине и нигде в ином месте палочку носить невозможно! Либо не помещается, либо невозможно быстро вытащить, либо трудно убирать обратно, либо чуть что ломается, либо в толпе прижмут и сломают. Единственное удобное положение — за поясом или на поясе, на манер кинжала. Подозреваю, что Мама Ро таких опытов не ставила.

Для себя я тогда решил, что палочку носят исключительно в чехле с расширением пространства по оси палочки (в одном направлении).

Это я угадал! Простейший чехол с петелькой и прорезями для крепления на пояс идёт в комплекте с каждой палочкой. В школьные мантии от мадам Малкин всегда вшиты нагрудные кармашки с расширением по оси: внутри за отворотом, слева и справа, с расчётом и на правшу, и на левшу.

Есть чехлы с опциями: защитой от Экспеллиармуса, очисткой и полировкой, универсальным креплением, выбрасыванием палочки в руку по сигналу (сложить и повернуть кисть, как будто уже держишь палочку)… Я купил пару самых навороченных из кожи дракона. Десятка за штуку — мне не критично. Купил и третий, на подарок. За три дорогих чехла мастер скинул мне три галлеона.

Чехол с моей кедровой закрепил на руке.

Отбил повторную попытку впарить мне сову.

Когда Хагрид вручил мне билет со словами: «Там в билете всё написано», заорал благим матом: «Стой, не шевелись!» Подействовало. Отпустил Хагрида, когда он объяснил мне, где платформа 9¾.

Там же в Лондоне поел в кафе и закупился в супермаркете.

Вернулся в Литл-Уинджинг.

Не заходя домой, позаимствовал в гараже у дяди кусок дюймовой стальной трубы, длиной около фута. Обмотал изолентой по всей длине. Засунул трубу в чехол для палочки на поясе. Стальной трубой по башке — тоже волшебство, супостата повергает надёжно.

Дёрсли уже были дома и смотрели на меня очень насторожено. Я держался, как взрослый, и смотрел по-другому. Робкий послушный Гарри съездил к ненормальным и вернулся уверенным в себе хищником. Такое чувствуется на подсознательном уровне и волей-неволей заставляет реагировать.

К тому же я резко поменял манеру разговора.

Соскочил с «королевского» английского, который мелкому ставили в школе.

Засуньте в рот выхваченную из костра и раздавленную печёную картофелину «с пылу с жару», и попробуйте заговорить — это и будет настоящий «британский» английский. И я, и мелкий слыхивали по телевизору Её Величество Елизавету Вторую. Если костра с картошкой нет, хотя бы представьте свои ощущения при такой манипуляции — поможет.

Перешёл на тот выговор, что мне ставили в университете — «рабовладельческий» американский. Серьёзно: лучшим американским выговором считается тот, каким говорили герои романа «Унесённые ветром» — образованные южане-план­та­то­ры. Американский выговор вообще чётче, яснее, и в нём меньше мелких британских отклонений от правил произношения.

Далее, я сменил интонации и настрой — для чего внушал себе уверенность и, по обстоятельствам, «плевал я на этих придурков», а потом говорил. После небольших начальных усилий это выполняется на автомате, а еле заметная задержка в разговоре даже полезна.

Всё вышесказанное в полной мере проявилось позже, а в тот вечер на вопрос: «Ну, как оно там?» я ответил: «Дурдом, они реально ненормальные!», и скрылся в «самой маленькой спальне».

С прошлой жизни была у меня одна нетривиальная идея о клятвах магией, и я решил рискнуть. Немедля. Опасность? Я уже умер, да и каноничная живучесть мелкого Поттера обнадёживала.

Я выложил на стол небольшое зеркало, упаковку влажных салфеток и — самое главное — чистый лист бумаги. Достал остролистовую палочку. Вознёс её вверх и пафосно провозгласил:

— Клянусь магией Томаса Марволо Реддла, известного также как Тёмный Лорд Волдеморт, что я не разорву этот лист бумаги!

В комнате вспыхнуло голубое сияние и стянулось в ленту. Лента образовала браслет вокруг моего правого запястья и медленно угасла. Клятва принята.

Я схватил лист бумаги и изорвал его в мелкие клочки.

Вас били по голове бейсбольной битой? Меня по жизни — нет, мелкого Гарри — тоже: Дадли в «охоте на Гарри» до такого не доходил. Но сейчас испытанное мною ощущение можно было безошибочно описать именно так. В глазах потемнело, ноги подогнулись…

Очнулся я, похоже, через пару минут. В голове гудело, в шраме пекло. Я кое-как поднялся с пола, присел к столу и посмотрел в зеркало. Шрам вскрылся, из него сочилась чёрная кровь. Начал обтирать лоб и виски салфетками.

Понемногу боль и шум в голове ушли. Кровь остановилась. Шрам слегка зудел. Я собрал грязные салфетки, свалился на постель прямо поверх одеяла и закрыл глаза.

За ночь шрам зажил, на лбу не осталось ни следа. Зрение восстановилось до идеального. Чувствовал я себя превосходно.

Логика была простая: раз во мне хоркрукс Волдеморта, то и магия его в какой-то мере — моя, и я имею право ею поклясться. Поднимаю палочку и говорю я, а клянётся и получает откаты хоркрукс.

Теперь на первый план выдвинулись разборки с Дамблдором. Из всего, что я прочитал и продумал про фандом Гарри Поттера, я вынес стойкое убеждение: во-первых, канон есть самый первый Дамбигад, и Дамблдор там реально страшнее Волдеморта; во-вторых, Дамблдора надо валить как можно скорее.

Как можно скорее — это когда? Сдохни Дамблдор вот прямо сейчас — кто вернёт мне мою же собственную мантию-невидимку? И как перехватить Старшую Палочку? По канону, мантию надо ждать до Рождества.

За оставшийся август я набегался и наговорился на пару десятков лет вперёд.

Начал с контакта с семьёй Финч-Флетчли. На звонок ответил секретарь. Продиктовал сообщение для Джастина Финч-Флетчли: «Я Гарри Джеймс Поттер, в этом году поступаю в интернат Хогвартс в Шотландии. Предлагаю встретиться по связанным с этим вопросам. Время по вашему усмотрению». Оставил телефон и адрес.

На предъяву тёти Петуньи о расходах на телефон объявил, что полностью оплачу счёт за август.

Через четверть часа мне позвонил лорд Финч-Флетчли, отец Джастина.

Как оказалось, в роду Финч-Флетчли уже бывали маги. Сам лорд был скви­бом, имел интересы в магическом мире, и прекрасно знал, кто такой Гарри Джеймс Поттер. Секретарь тоже был сквибом и тоже был в теме.

По ходу введения Джастина в реалии магической Британии ему в том числе рекомендовали обратить внимание на Мальчика-Который-Выжил. Моё появление в зоне доступности было воспринято как несомненная удача.

Самое главное — лорд Финч-Флетчли связал меня с адвокатом, успешно работающим в обоих мирах.

Адвокат принял меня после ланча. Среди прочего, я разжился у него копией устава Хогвартса.

На разговоры с Гермионой и вокруг неё у меня в этом августе ушло в разы больше времени, чем с кем бы то ни было другим.

Грейнджерам позвонил уже вечером, домой, с автомата на вокзале в Кроули, где они жили. Ответил мужчина. Я уточнил: «Мистер Дэниел Грейнджер?», представился. Объявил, что в этом году поступаю в шотландский интернат Хогвартс и думаю, что неплохо было бы пообщаться вчетвером. По времени — когда им удобно, хоть сейчас. Я на станции Кроули, возьму такси. Сирота и поэтому один. Беспокоить опекунов не стал, они не в теме.

Дэн сам приехал за мной на станцию, а ночевал я у них в гостевой спальне: засиделись мы допоздна.

Я обрисовал ситуацию в магическом мире. Прикинули варианты для Гермионы. Предложение о помолвке озвучил сразу. Говорил я по-взрослому, получилось убедительно, да и подал я помолвку как возможность среди прочих. На взгляд, внутреннего сопротивления мой наезд не встретил ни у кого.

С утра сводил Гермиону в Гринготс на проверку крови. Проверились и на совместимость в браке.

У Гермионы выявились непрерывные линии сквибов: по отцу от зельеваров Дагворт-Грейнджеров, а по матери от магического семейства Гальярди, которое когда-то перебралось из Италии во Францию. Формально это делало Гермиону чистокровной.

Гальярди были с юга Италии. Гермиона, её мама Эмма, бабушка по матери и все известные прабабушки по этой линии унаследовали пышные, непокорные, оттенка тёмного шоколада волосы, и тёмно-карие глаза.

Итак, Эмма была француженкой. Дэниел, англичанин-католик, после школы выучился на фельдшера. В этом качестве завербовался, отслужил в Королевском флоте. Учился на стоматолога во Франции, познакомился с Эммой. Выучились, поженились, работали. Потом Дэн получил наследство, и Грейнджеры решили открыть свой стоматологический кабинет. В Англии это оказалось проще.

В семье мама разговаривала с Гермионой только по-французски, а папа — по-английски, и та с пелёнок впитала оба языка.

С результатами проверок удалось попасть к адвокату. Вместе с ним заново прикинули, что к чему. Адвокат очень рекомендовал нам помолвку, и не только из-за отличной совместимости.

Вернулись в Кроули и сели прорабатывать полученные от адвоката материалы: я — устав Хогвартса, Гермиона — трактат «Институт магического супружества».

Целый вечер и два полных выходных перетирал с Гермионой и её родителями. Параллельно вчетвером изучали копии трактата о супружестве.

На неделе выбрались всей семьёй к адвокату, а в субботу состоялась наша с Гермионой помолвка. Обряд проводил независимый ритуалист под клятвой о неразглашении. От Министерства мы старались дистанцироваться; утечка информации к Дамблдору была нежелательна.

В «Волшебном зверинце» купили кота Косолапуса. Заодно я проверил, что парселтанг у меня сохранился, хотя шрам исчез.

Расконсервировали и при активной помощи Косолапуса начали обживать дом в Хогсмиде. Завели домовичку. Кроме работы в Хогсмиде, мы припрягли её на пару часов в день к обслуживанию старших Грейнджеров в Кроули. Талли была в восторге — добрые хозяева дают ей столько работы!

Среди прочего, мы с Гермионой откопали в уставе Хогвартса, прямо говоря, бомбу. Адвокат подтвердил. На распределении одного бородатого дедушку ждал нехилый сюрприз.

Тайну о клятве чужой магией я Гермионе не раскрыл. Равно как и моё попаданчество, и мои знания о будущем. Потом. Или никогда — слишком это серьёзно.

В магловской мастерской я заказал заглушки с резьбой на концы своей «волшебной» трубы. По длине и диаметру в ней как раз помещалась остролистовая палочка. Вместо изоленты обтянул трубу термоусадочным пластиком. Внутрь трубы, вокруг стебля палочки, набил мелкую свинцовую дробь. Всего набежало 3¾ фунта, или 1700 г.

Даже в такой упаковке палочка работала: искры при взмахе разлетались, Люмос загорался. Универсальный инструмент мага получился: супостата хошь — мордуй, а хошь — колдуй!

На Косой аллее на поясной чехол для этой «палочки» мне дополнительно наложили уменьшение веса.

Все трое — Гермиона, я и Джастин Финч-Флетчли — оформились на обучение экстерном в магловских средних школах. Гермиона уже окончила седьмой класс: в магловские школы, в отличие от Хогвартса, можно поступать, если день рождения попадает на учебный год. Я и Джастин окончили только начальную школу — шесть классов. Нам мягко, но непреклонно было предложено наверстать отставание, сдав два года за год, и даже был вручён план подготовки. Я был только «за», с университетом-то в активе; глядя на меня и получив от нас заверения в помощи, согласился и Джастин.

Я подал заявку, и гоблины выделили мне деньги на учёбу в средней школе из даров.

Знакомство с лордом Финч-Флетчли оказалось очень полезным для семейства Дёрсли и для старших Грейнджеров.

Уже в августе дядя Вернон отгрузил партию электроинструмента по заказу Королевских ВВС, и на подходе были новые контракты. Доставать меня ему стало недосуг, да и я на При́вет-драйв почти не бывал — ночевал в Кроули или в Хогс­миде.

Грейнджеров для начала подрядили на стоматологическое обслуживание военных пенсионеров в Кроули и примыкающих районах, с обеспечением инструментами и расходниками. То есть, им выделяли деньги, а закупки они делали сами — золотое дно, кто понимает.

Я имел случай немного вникнуть в детали — чисто английские заморочки, пробы негде ставить! Думаете, лорд Финч-Флетчли задействовал связи в Министерстве обороны, как для дяди Вернона? Не угадали.

В Англии стараются всё, что только можно, делать неформально. Очень интересно это отражается в быту. Например, свидетельство о рождении не выдают. Его надо заказывать, можно по почте. Подавляющее большинство англичан делает это при получении первого заграничного паспорта. Скорее всего, больше оно никогда в жизни не потребуется.

Чтобы записать мелкого Гарри и Дадли в школу, требовались только справки с места жительства. Дядя Вернон зашёл в мэрию и попросил: «Выдайте мне справки в школу для моих парней: Дадли Дёрсли и Гарри Поттера». В таком маленьком городке все всех знают; справки ему выписали со слов.

Вот и Правительство Её Величества обеспечивает отставников жильём — слишком крупные суммы там крутятся, ближе к сотне миллионов фунтов в год — а прочими социальными нуждами военных пенсионеров не интересуется. Этим заняты общественные организации, фонды и клубы с замысловатыми названиями: «Армейский благотворительный фонд», «Патриотический фонд Ллойда», «Фонд Святого Андрея — Шотландский солдатский клуб», «Общество по оказанию помощи Королевским Вооружённым Силам», и многие другие. Как раз последнее общество из названных, но не оно одно, специализируется на медицинских и са­на­тор­но-про­фи­лак­ти­че­ских услу­гах для отслуживших Короне.

Организации эти цветут и пахнут под мощным неофициальным покровительством, и оперируют миллионами фунтов в год. Никаких концов в этом хаосе не найдёшь, а вписаться можно только по личным связям. Лорд Финч-Флетчли — чисто случайно — трудился в правлениях нескольких подобных контор. То, что Дэн служил во флоте, было в плюс.

За удовольствие приходится отстёгивать — надёжному бухгалтеру, хорошему адвокату, взносы в престижный клуб, куда опять же без рекомендаций не попадёшь, и на благотворительность в те же самые патриотические фонды. Но, что характерно, в убытке никто не оказывается! Вот так английские джентльмены сами дела делают, и другим дают.

Джастин решил ехать Хогвартс-экспрессом.

Мы с Гермионой прощались с её родителями и ночевали в Кроули. Утром первого сентября порталом прыгнули в Хогсмид. Там заглянули на почту и отправили совой анонимку мадам Амелии Боунс. В анонимке рассказывалось, как проживающая в магловском Литл-Уин­джинге сквиба миссис Фигг нарушает Статут Секретности, разводя низлов без лицензии. Вряд ли мадам Боунс заведётся разбираться с этим прямо в воскресенье, но пусть будет.

Сделав гадость и испытав на сердце соответствующую радость, мы прогулялись по Хогсмиду до моего (нашего!) дома. День провели в основном за книжками. Ланчем и полдником нас покормила домовичка.

За полчаса до прибытия экспресса мы вышли из дома. Без вещей. Добрались до станции, встретили Джастина, втроём сели в лодку и поплыли через озеро.

Джастин Финч-Флетчли канонично попал на Хафлпафф.

— Грейнджер, Гермиона!

— Согласно уставу Хогвартса, раздел «Отрок и отроковиц зачисляемых распределение», статья 2, пункт F, я требую распределения вместе с женихом!

— Жених мисс Грейнджер!

— Я!

— Выйдите из строя и представьтесь!

— Гарри Джеймс, наследник Поттер!

Оказывается, надо было умереть, попасть и дожить до распределения в Хогвартсе, чтобы до конца постичь смысл и пафос детского стишка: «Кошка выскочила, / Глаза выпучила!» И не только кошка с шотландской приставкой «Мак-», но и весь зал!

Я сел на табурет. Гермиона опустилась рядом на одно колено и взяла меня за руку. Мак-Гонагалл возложила мне на голову Распределяющую Шляпу.

«Вольнослушатели!» — потребовал я, не дожидаясь реакции Шляпы.

«Уверены? Это намного дороже, и учиться будет сложнее».

«Уже уплачено, а сложностей мы не боимся!»

— Зачислены вольнослушателями! — провозгласила Шляпа. Нашивки с гербом Хогвартса и подбой наших мантий не изменились. Галстуки стали тёмно-серыми с тонкими чередующимися косыми полосками четырёх хогвартсских цветов.

— Банковская расписка о доплате за статус вольнослушателей, — я вручил Мак-Гонагалл пергамент с печатью Гринготса. — Посещать занятия мы будем в основном по расписанию Рейвенкло. Живём в Хогсмиде, домовичку имеем. Завтра утром пришлём её за расписанием.

— Приносим извинения за доставленное беспокойство, — добавила Гермиона.

— Присоединяюсь, — согласился я.

Статус вольнослушателя — это штука козырная!

По смыслу он предназначен для учащихся, которые по уважительным обстоятельствам не вписываются в жёсткое расписание, и в то же время достаточно зрелые и сознательные, чтобы их не надо было понукать учиться.

Подробнее.

Дела рода являются весьма уважительными обстоятельствами. Глава рода, или наследник, если он единственный живой в роду, как я — все они могут получить этот статус. Гермиона же получила его, как лицо, магически со мной связанное — невеста по правильной магической помолвке.

Дела рода могут требовать от меня отсутствия в Хогвартсе в не зависящее от меня время. Например, на суде для защиты моих интересов, на заседании Визенгамота, на обязательном родовом обряде. Предвидеть и прописать такие случаи невозможно, а каждый раз особо договариваться — слишком хлопотно как для меня, так и для персонала школы. Отсюда самое главное — право свободно перемещаться по территории Хогвартса и покидать её в любое время.

Свободное посещение — вольнослушатель подбирает расписание себе сам, советуясь с профессорами. Также имеет право как опаздывать на занятия, так и покидать их, если требуется.

Остальное идёт как следствие.

Вольнослушатель не принадлежит ни к какому факультету и не может играть в факультетских командах по квиддичу.

Взыскания на вольнослушателя налагаются только директором или его заместителем, и только в форме денежного штрафа, но в сумме не более пятидесяти галлеонов за учебный год.

Вольнослушатель проживает в специально выделенных апартаментах, но может также жить вне Хогвартса.

От Хогвартса к вольнослушателю прикрепляется домовой эльф; также разрешается обслуживание личными эльфами, которые могут получать пищу с кухни Хогвартса.

И — вишенка на торте — вольнослушатель свободно допускается в запретную секцию библиотеки.

Для нас с Гермионой — самое то!

И вторая вишенка на торте. Запрет первокурсникам иметь метлу вольнослушателей не касается.

Я уже взял из Гринготса две из трёх подаренных мётел. Доработал их — установил мягкие велосипедные сёдла, велосипедные рули и откидные упоры для ног. С Гермионой опробовали рационализацию — полёт нормальный! В отличие от мелкого Гарри в каноне, полёты не ввергали меня в экстаз.

Через две недели, использовав права вольнослушателей, договорились с мадам Хуч, пришли со своими мётлами и сдали зачёт.

Любой внимательный читатель на этом месте спросит: а опека? За учащегося делами рода должен заниматься опекун. Я-то ещё не эмансипирован.

Так-то так, но фактически я прожил десять лет без магического опекуна. По мнению нашего адвоката, Дамблдор перехитрил сам себя, когда «спрятал» меня в магловском мире. Завещания моих родителей определённо существовали, но куда-то пропали; адвокат пытался их найти. После ухода со сцены естественного опекуна — крёстного, вопрос о моём опекуне подвис. Возможно, Дамблдору следовало официально пробить настоящую опеку, но для этого надо было найти и огласить завещания и рассмотреть указанные там кандидатуры. Заморачиваться этим Дамблдор не стал. Понадеялся, что сойдёт. В каноне сошло.

На всякий случай у адвоката уже заготовлен иск о моей эмансипации ipso facto (по факту). Основанием заявлены десятилетнее отсутствие магического опекуна, признанный Распределяющей Шляпой статус вольнослушателя, владение домом и домовым эльфом, и помолвка. Есть и второй иск, о признании моим магическим опекуном моего дяди Вернона Дёрсли, сквиба, опять-таки ipso facto: сквиб может быть опекуном мага, и десять лет дядя исполнял эту роль в магловской юрисдикции. Если некто бородатый возбухнет, мы дадим искам ход: первому, а при неудаче — второму.

После нашего неординарного распределения остаток вечера прошёл вяло. Отпировали. Тюрбан на голове Квиррелла имел место. Объявление о запретном коридоре прозвучало. Голова от взглядов Квиррелла у меня не болела, за отсутствием шрама.

Что-то пошло не так с моим посягательством на магию Волдеморта. Я ждал сенсации, громких заголовков в «Ежедневном пророке» — дескать, Волдеморт окончательно истребился с лица земли, все его метки исчезли. Весь август — ничего. Придётся просить Снейпа показать метку; надеюсь, не сильно его разозлю.

Что там у Квиррелла под тюрбаном?

На что рассчитывает Дамблдор, развивая интригу с философским камнем?

На следующий день Гермиона, как мы планировали ещё в августе, сходила к мадам Помфри и поправила себе зубы. Ещё она получила инструктаж по чисто девичьим проблемам и убрала откуда-то родинку.

Вечером подробно объяснял невесте, какая она теперь красивая. Пошутил, что ей надо будет тренироваться перед зеркалом — заново ставить улыбку. Гермиона приняла шутку всерьёз…

Гермиона действительно очень красивая, красивее Эммы Уотсон. Далее, ей почти двенадцать, а слово «акселерация» выдумали именно английские учёные. Особенности девичьей фигуры уже при ней.

Я в прошлой жизни был вполне развит в одиннадцать, но здесь мелкий Гарри ещё только «подходил к снаряду». Конечно, Гермиона была выше меня ростом. По её словам, в своём седьмом классе она была не самой рослой из девочек, но выше всех мальчиков.

Психологически, при моём-то опыте, старшим был я, и это было заметно даже со стороны. Моей позиции старшинства Гермиона сопротивляться даже не пыталась, хотя в каноне она очень бойко строила всех подряд. Я что, такой подавляющий и страшный? Или она старательно отыгрывает скромную ведьмочку-невесту? Или реально чувствует себя таковой? Надеюсь на третье, но боюсь, что первое — тогда с этим придётся что-то делать…

Просить Снейпа показать метку не пришлось.

Гермиона обратила внимание, что Снейп иногда морщится и потирает левую руку (метку) рядом со мной. Я стал присматриваться: да, случается, когда я мысленно концентрируюсь на нём с неудовольствием — при его замашках нередко. А Квиррелл на меня никак не реагировал!

Обдумав это, я смотался в Гринготс и повторил проверку крови — ещё после экстерминации Волдеморта надо было, а я поленился. И обнаружил, что я — Великий и Ужасный! Только не Гудвин, а Гонт. Наследник Гонт по праву победителя.

Право победителя — не фанонный штамп, это реальность. В Британии до Статута Секретности (1689) оно признавалось в обоих мирах. У маглов судебные поединки шли то ли до 1597 года (последний достоверный случай, в Шотландии), то ли даже до 1631 или 1638 (тут ясности нет). Формально их отменили много позже, в 1819.

В качестве курьёза: в моём исходном мире требование судебного поединка имело место аж в 2002 году в Уэльсе, но суд его отклонил.

А у магов, где победы фиксируются магически, право победителя и не думали отменять. Даже в каноне отмечено, что в дуэли победитель мог забрать как минимум волшебную палочку побеждённого. И речь не о Старшей Палочке, та — особый случай.

Итак, Томас Марволо Реддл, предыдущий наследник Гонт, оказался полностью и бесповоротно мёртвым.

Мне выдали ключи от сейфов Волдеморта: ограничений по возрасту в роду Гонт не было.

Все права Волдеморта перешли ко мне. Поэтому метки не исчезли — есть кому щупать их носителей за вымя. Я кто теперь — новый Тёмный Лорд? С тремя сейфами наследства. Заказал опись содержимого.

Сдохнуть и не встать, голимый фанон!

Но тогда — что у Квиррелла под тюрбаном?

С Дамбигада станется смастерить обманку и под Конфундус приляпать на чужой затылок. Был такой фанфик.

Объяснять Гермионе ничего не стал. Ещё рано. Тема Дамбигада не раскрыта.

В очередной беседе с адвокатом случайно коснулись слежения за колдовством несовершеннолетних. Адвокат, как что-то само собой разумеющееся, сообщил, что к вольнослушателям это не относится. Оказалось, что соответствующие чары налагаются на палочку при зачислении на факультет — когда имя учащегося, после объявления Шляпы, магией заносится в факультетский список. Мы не принадлежим ни к какому факультету, и следилок на наших палочках нет.

Оборудовали в подвале дома тренировочный зал с манекенами.

Минимум час тренировок в день уделял своей «освинцованной» палочке. Я отрабатывал один и тот же приём — выхватываю трубу, со всей дури бью в висок с расчётом проломить кость, отбегаю или отпрыгиваю, прячу трубу.

Манекены для этого подбирал в рост Дамблдора и устанавливал в разные позы: стоя, сидя, на корточках, на коленях, лёжа на полу.

Научился трансфигурировать весьма натуральные человеческие черепа и убедился, что действительно пробиваю височную кость.

Опять сел и подумал.

Личность Гарри Поттера я от канона увёл. Ни очков, ни шрама, ни белой совы. Дом в Хогсмиде, невеста и статус вольнослушателя.

Как бы Дамбигад не переключился на Невилла! Не по понятиям это — отбирать свою мантию у маленького мальчика.

С Гермионой начали демонстративно проявлять интерес к запретному коридору. Сходили к Хагриду. Расспрашивали о лесе и зверюшках. Хагрид реально на уровне профессора! Косноязычен только.

Вырезку из газеты об ограблении банка я прочитал. Вслух. И посещение Гринготса вспомнил. И секретную миссию Хагрида.

Воспользовались свободой перемещения. Посреди первого урока, когда коридоры пусты, поднялись на третий этаж. Открыли дверь Алохоморой, полюбовались на Пушка, закрыли дверь, ушли. Тут же в коридоре у какого-то досужего портрета вслух обсудили люк под лапой пса и «там точно спрятана та вещь, которую Хагрид забрал в Гринготсе».

Опять пошли к Хагриду. Расспросили о цербере. Пожалели пёсика: сидит взаперти, не гуляет, и поиграть ему не с кем.

Про «самый секретный секрет Фламеля-Дамблдора» Хагрид озвучил.

Гермиона демонстративно взяла в запретной секции книгу Фламеля «Алхимическая трансмутация как высшая ступень трансфигурации» с параллельным текстом на латыни и французском. Серьёзные труды по алхимии традиционно издавались на латыни, а эта книга была повышенного уровня введением в предмет. Латынью и староанглийским мы с Гермионой уже занимались, так что мотивировка была железная: подучить латынь, а заодно узнать про алхимию несколько больше азов.

Гоблины прислали опись сейфов Волдеморта. В одном были артефакты, в том числе два думосбора, в другом — книги и рукописи, в третьем — деньги и ценности.

Провели с Гермионой приятный вечерок над списком книг и рукописей. Лично меня среди прочего зацепило староанглийское заглавие: «Волшба мощная на родовых сокровищ охрану и возврат, купно и расхитителей оных изведение».

Добрался до свитка, тут же в сейфе просмотрел. Как по заказу, нашёлся ритуал «кары за сокрытие от наследников имущества, недобросовестному поль­зо­ва­те­лю покойным владельцем одолженного». Показал гоблинам. В их ритуальных залах такая фигура была. Оплатил аренду зала и помощь ритуалиста. Написал своей кровью на пергаменте «мантия-невидимка родовая, и иное имущество», положил в узел фигуры. Ещё капнул крови, куда требовалось. Ритуалист возжёг свечи, дуэтом пропели воззвание к магии. Всё прошло штатно: свечи вспыхнули и расплылись дымом, пергамент рассыпался в прах.

Через день Дамблдор прислал мне прямо на урок записку, просил срочно зайти. Зашёл. Очень помято выглядевший директор выдал мне свёрток с мантией-невидимкой и несколько книг с экслибрисом Поттеров. Многословно извинялся, жалуясь на старческую память. Мысленно утерев крокодилову слезу, по­со­чув­ство­вал и посоветовал обратиться к мадам Помфри или к Святому Мунго.

Интересно: вернул бы он мне карту Мародёров, внеси я её в список? Я этого не сделал: потом при случае перехвачу, да и не очень она мне нужна. По Хогвартсу нас переносит домовичка. Ей же можно велеть проверить, нет ли кого поблизости.

К тому же карта Мародёров представляется мне опасной. «Торжественно клянусь, что не замышляю ничего хорошего», — после такого заявления надо творить именно гадости. А если пользуешься картой для хорошего дела? Так можно наловить откатов. Участь Мародёров прискорбна, и кто знает, насколько её усугубил этот эффект.

Начал по вечерам под мантией-невидимкой поэтажно обходить коридоры и осматривать пустующие помещения. Было непросто отговорить Гермиону ходить со мной. Но всё равно она участвовала: чертила планы этажей, а потом по моим заметкам исправляла.

Набрёл на зеркало Еиналеж. Увидел родителей Гарри. Фанонный штамп как он есть! Заказать, что ли, какому-нибудь потомку Леонардо монументальное полотно «Гадский Дамблдор заколдовывает волшебное зер­ка­ло»? Неплохая композиция могла бы получиться, если передать эффекты отражения вперемешку с наведённым мороком. Я-то, зная свои самые глубинные и заветные мечты, ожидал увидеть себя с Гермионой… понимаете, в какой момент. Или, например, дом в Хогсмиде, взрослых нас, и наших детей, играющих с ры­жим Косолапусом.

Посидел у зеркала полчаса с закрытыми глазами и ушёл.

Взял лист бумаги, остролистовой палочкой заклял его магией Дамбл­до­ра. Пришлось на всякий случай откопать приглашение из Хогвартса и с него зачитать все имена и титулы. Клятва взялась — световой эффект был.

Был тут скользкий момент. Волдеморт не был жив. Нарушенная клятва выжгла магию из его души и всех хоркруксов; державшиеся этой магией в хоркруксах частицы души освободились. Возможно, они слились с самой душой. Душа магла Волдеморта ушла в чертоги Смерти.

Дамблдор жив. Магия уйдёт, хоркруксов не будет, но жить маглом он сможет. Даже магл Альбус и прочее Дамблдор, с помощью того же Аберфорта, сможет задать нам перцу, а потом и магию себе вернуть — возможно, принеся Гермиону в жертву и забрав магию у меня.

Дать клятву магией и жизнью Дамблдора? Чтоб не мучился…

Интуиция категорически возражала. Что-то могло случиться нехорошее. Ограничился всё-таки магией.

До поры положил лист в карман. Это выход на финишную прямую. Отсчёт пошёл. Потому что, если Дамблдор почувствует, что на него легла клятва, и проследит лист бумаги, мне может стать очень плохо. Расчёт на то, что световой эффект (лента обета) лёг на меня, и что директор ещё не отошёл от отката за мантию. Да и клятва пустяковая, всего-то не рвать бумагу.

На следующую ночь повторил прогулку к зеркалу.

А на третий раз из невидимости вылез Дамблдор с каноничными речами. Я роль помнил и подыгрывал дедушке.

Товсь! Дедушка заговорил про носки, которые ему не дарят…

… я вынул бумагу и разорвал…

… Дамблдор поперхнулся, попятился, сел прямо на пол и приподнял дро­жа­щую руку со Старшей Палочкой…

… «Что ты наделал, мой мальчик?»…

… я вырвал палочку из его руки…

… отработанный удар, отскок в коридор…

… толкаю дверь и падаю на пол в стороне от проёма. Отбой, суши вёсла!

Не зря я вчера смазал петли и замок! Дверь защёлкнулась; изнутри в неё что-то стукнуло.

Я выждал пять минут (Темпус мне в помощь) и вошёл. Дамблдора не было. Став маглом, он должен был после моего ухода оказаться среди развалин, которые маглы видят вместо Хогвартса. Живой или мёртвый — это меня пока не занимало.

В двери торчал кинжал. Силён был, гад! Метнуть кинжал без магии, с про­лом­лен­ным черепом, на чистой предсмертной воле…

Вызвал домовичку с двумя контейнерами для опасных артефактов. Приказал ей выдернуть кинжал магией и запереть в контейнере. Пойдёт в сейф к артефактам. Старшую Палочку запер во втором контейнере. Её я гоблинам не доверю: пока дома полежит, в компании с мантией. Сейф у нас неплохой. Зеркало домовичка переправила домой на чердак.

Дома вытряхнул из металлического футляра остролистовую палочку, сломал, остатки сжёг вместе с порванной бумагой. Дробь расплавил. Отскоблил и сжёг пластик. Трубу и заглушки докрасна прокалил на углях, без магии. Приказал домовичке аппарировать куда-нибудь на берег моря и левитацией закинуть свинец и железки в воду, подальше, в четыре разных места. Куплю ещё одну палочку и сделаю новый футляр из трубы.

Пока этим занимался, трёхдневный сверхнапряг меня отпустил. Мозги заработали. Понял, как меня могло ухайдакать.

Вот я клянусь магией и жизнью. Нарушаю клятву.

В каком порядке Сущности возьмутся за Дамблдора?

Порядок существенен!

Если жизнь заберут сначала, то магия останется. Покойник останется магом и директором. Мне, хоть и вольнослушателю, за убийство директора школы прилетит откат, может, смертельный — а я ещё Гермиону… короче, мне ещё жить да жить. В момент отката за директора хоркрукс Дамблдора ещё будет во мне. И тут сработает клятва магией. Как это всё провзаимодействует — сам Мерлин даже с поллитрой не разберётся.

Поэтому всё было правильно: клятва только магией. Без магии Дамблдор — не директор, и я смог бить его безнаказанно. Стальной трубой в висок.

О пропаже Дамблдора газеты сообщили через пару дней, когда он пропустил какое-то мероприятие в Министерстве. На следующий день Аберфорт Дамблдор поместил объявление о кончине брата. Похороны прошли в Годриковой лощине и были очень скромными — хоронили магла.

Всё-таки маги — те ещё расисты. Никаких пышных некрологов с перечнем заслуг покойника и траурных заседаний не было, объявление Аберфорт печатал за свой счёт, траур по директору в Хогвартсе длился всего полдня. Откуда-то все знали, что причиной смерти была внезапная полная потеря магии в результате отката. Ну и зачем магла поминать?

У маглов есть «Бюро газетных вырезок», которые делают тематические подборки под заказ. Даже в СССР они были — знавал людей, которые этой услугой пользовались. Обнаружив зеркало, я оплатил подборку о необъяснимых явлениях и происшествиях в необитаемых строениях и в развалинах. Срок — три месяца, географически — Шотландия, и Англия в стомильной полосе от шотландской границы.

Сообщение прошло уже в первую неделю. В развалинах некой исторической реликвии туристы наткнулись на тело дряхлого седобородого старца, возрастом по оценке сильно за сто лет, со следами смертельных травм от падения с высоты. Фотографии для опознания прилагались. Потом появилось опровержение. Первоначальное сообщение объявили выдумкой ради сенсации: ни тела столетнего старца, ни документов о его поступлении ни в одном морге Соединённого Королевства не было; нигде в местной полиции записей о происшествии не нашлось, и никто ничего такого не помнил.

Тайну о клятве магией Дамблдора я Гермионе тоже не раскрою. Незачем, потому что повторить такое нельзя.

Магией Волдеморта я мог клясться, пока во мне сидел хоркрукс Волдеморта.

Как я догадался, что во мне сидит ещё и хоркрукс Дамблдора? Канон и логика.

Напомню сцену из седьмой книги. Гарри встречает Дамблдора на призрачном вокзале Кингс-кросс. Они беседуют, а под скамейкой валяется свёрток с уродливым младенцем. Младенец оказывается хоркруксом Волдеморта.

И Гарри спокойно продолжает беседу. Ау, постоянная бдительность! Ты где?

Вокзал — образ внутреннего мира Гарри, но происходящее там реально. Призрачный Дамблдор сам сознался: «Это происходит в твоей голове, но это не значит, что оно нереально». Думаю, этот тип получал огромное наслаждение, очень толсто намекая гриффиндорскому придурку на свою тайну, и наблюдая, как тот феерически тупит.

Тебя немножечко убили. Ты гуляешь по своему внутреннему миру и встречаешь двух левых персонажей. Один из них — хоркрукс. Вопрос на засыпку: а кто же тогда второй?

Есть в русской школьной программе писатель Гончаров, Иван свет Александрович. Проходили мы «Обломова», но «Обыкновенная история» мне зашла больше. В ней битый жизнью, циничный дядюшка наставляет рас­тя­пу-пле­мян­ни­ка:

— А ты думал, что там около тебя ангелы сидят! Искренние излияния, особенное влечение! Как, кажется, не подумать о том прежде: не мерзавцы ли какие-нибудь около?

У тебя в голове ты и ещё двое. Один — точно лишний и точно хоркрукс. Как, кажется, не подумать о том прежде: не хоркруксы ли какие-нибудь около?

Так что хоркрукс Дамблдора в Гарри — не фанонный штамп, а канон. По-моему, спорить тут не о чем.

Вся эпопея с завлечением Волдеморта к Поттерам была тщательно спланированной подготовкой к созданию хоркрукса Дамблдора. Планировал тот давно и аккуратно. На Волдеморте обкатывал технологию.

День самый подходящий — Самайн. Заранее начертать и накрыть ковром все нужные хренаграммы — как два патронуса отослать. Жертв полон дом. Думаю, Джеймс пошёл на смазку ритуала. Чтобы плавно шло. Из-под мантии-невидимки пальнуть Старшей Палочкой — кто и заметит, не выживет. Главной жертвой, для раскола души, был Волдеморт.

Не всё срослось, как хотелось. Хоркрукс получился не только у Дамблдора, но и у Волдеморта. А что, все условия соблюдены, хренаграммы нарисованы и в принципе всякому годятся, жертва есть — Лили. Только вот Дамблдор провёл ритуал с соблюдением всех тонкостей, а Волдеморт — как Мерлин на душу положил. Чего-то там ему не хватило — знаний, прежде всего. Поэтому и результат такой неприглядный.

И связь Гарри через хоркрукс с Волдемортом грубая, рашпилем по мозгам.

Про связь Гарри через хоркрукс с Дамблдором ничего нет. Скорее всего, Дамби её и не включал: особой нужды в ней по всему канону я не усматриваю. Но есть подозрительные косвенные моменты.

Не по этой ли связи Дамблдор всегда обнаруживал Гарри под мантией Самой Смерти? Это канон, это странно, и это не объясняется. В некоторых фанфиках описывают, как Дамби приляпывает к мантии нашивку с рунным маячком или вплетает в шов мягкую тонкую проволоку. Не верю, Смерть должна была защитить Свой Дар от таких фокусов. Да и откуда там швы? По легенде, мантия была создана из цельного куска. На моём экземпляре швов точно нет, мы с Гермионой проверили.

Можно высосать из пальца другое объяснение — Дамблдор отлавливал Гарри по перу Фоукса в палочке.

Аластор Моуди, он же Шизоглаз (настоящий), тоже видит Гарри под мантией, но тут, по-моему, перебор Мамы Ро. Совсем не верю! Хотя по перу Фоукса, если Дамблдор дал Моуди какой-нибудь детектор…

Дамблдор панически боится связи Гарри с Волдемортом, резко ограничивает общение, отказывается учить Гарри окклюменции. Как будто абсолютно точно знает, что по этой связи можно провернуть. Откуда? Да оттуда, что он сам имеет такую же связь с Гарри. Тогда, возможно, Дамби эту связь не включал, потому что боялся эффектов взаимодействия двух хоркруксов в одной голове.

Через связь с хоркруксом Дамби мог вдалбливать Гарри ментальные установки. Например, странное равнодушие к могилам родителей. Абсолютное пренебрежение своими деньгами: кто хочет в сейф лазит, а ему плевать. Это англичанин после шести классов школы?

В школе англичан много чему интересному учат. Например, когда в каноне Гермиона настучала Мак-Кошке про метлу — это школьный навык. Стучать по любому поводу по всей Европе приучают специально и весьма успешно.

Свои денежки считать мелкого учили. Не только на математике, но возьмём её. Математика в английской школе очень бизнес-ориентированная. Примеры из деловой и финансовой сферы, сложные проценты всякие, деловые презентации: графики, диаграммы, таблицы… «Уровень А» для университета после средней школы два года добирать приходится.

Вернёмся к назидательной беседе с Гарри. В твоём личном внутреннем мире болтаются два чужака. Как мы уже выяснили, два хоркрукса. Один страшненький, уродливый, в обкаканных пелёнках, скулит из-под скамейки. Второй прекрасно себя чувствует, борода расчёсана, в доверие к тебе уже втёрся, за жизнь и всё хорошее зачем-то бакланит. А глаза над очками-половинками добрые-добрые. Кто из двоих реальный босс мафии? Кто гаже? Кто страшнее? Кого бояться надо?

Когда Волдеморт кинул в Гарри Аваду, он убил свой неполноценный хоркрукс. Гарри и хоркрукс Дамби выжили. А теперь представьте, что в суматохе финальной битвы некто, науськанный и подосланный кем-то очень предусмотрительным, кидает Аваду в Гарри, несущего в себе полноценный, тщательно созданный и невероятно сильный хоркрукс Дамблдора. Кто выживет?

Так что чудится мне, что в финале у Мамы Ро деток в школу отправлял вовсе не Гарри. Напомню: Дамблдоры по жизни рыжие. Покойная Ариана, по которой так терзался Альбус, тоже, очевидно, была рыжая. Джинни для Дамблдора зашла в масть на 146%, почему и отбрыкал «Гарри» умницу и красавицу Гермиону. А мы не понимаем, что там было, удивляемся и упёрто прописываем пейринг ГП/ГГ.

Вот поэтому я всегда утверждал и повторяю: канон есть первый Дамбигад, и Дамблдор в нём намного страшнее Волдеморта.

Ещё раз разжуём всю логику.

В голове Гарри два визитёра, из коих один — хоркрукс. Мыслимо ли, чтобы второй таковым не являлся?

Вот бывают такие вещи, которые прямо не написаны, но верны, как если бы были прямо написаны.

В этом мире «Код да Винчи» ещё не издан, нет кучи готовых отсылок к неканоническим писаниям, где вся ересь — прямым текстом. Прочёсывать апокрифы самому — задача нетривиальная, никто ещё Интернет ими не набил. Ладно, раскрываем каноническое Евангелие от Луки, главу 4. Читаем:

«15 Он учил в синагогах их, и от всех был прославляем».

«44 И проповедовал в синагогах Галилейских».

Есть и другие такие цитаты.

То есть: Христос проповедовал в синагогах.

Ничего особенного. Любой еврей имеет право проповедовать в синагоге.

Женатый только.

И тут конспирология!

Дальше сами. Во что верить и как, и на что при этом опираться — ваше личное дело.

Мама Ро, когда писала, скорее всего, не думала, что описывает хоркрукс Дамблдора. Да и думать при писании — не её метод.

По мне, раз написано — спокойно принимаем не только написанное, но и выводы из написанного. Каковы бы они ни были.

Холодный субботний шотландский вечер. Мы сидим на диване. В доме тепло. Английскую манеру зверски экономить на отоплении, когда плюс десять в квартире — курорт, я не приемлю по попаданчеству и русским привычкам, Гермиона — из-за мамы с континента, а большинство магов — по простоте рун обогрева.

На коленях урчит Косолапус. Гермиона отложила книжку и дремлет под боком. Красивая она у меня! Шепнул ей на ушко: «Люблю!» Я часто так делаю. Мне не трудно, а жизнь это очень скрашивает.

Время порефлексировать. Устрою себе уютный сеанс автопсихоанализа.

Что там у меня с «разрывом души из-за убийства Дамблдора»? Не пора ли вам, наследник Гонт, хоркрукс мастерить?

Дамблдора я пришиб зверски, как гада распоследнего. Не задумываясь. Тща­тель­но готовился.

Есть мнение, что каноничный Дамблдор преследовал возвышенную цель: спасти магический мир, и для этого решил пожертвовать некоторыми людьми. Но события в доме Поттеров организовал не он. Он так, воспользовался результатами, на что он вообще мастер. Ещё по ходу ряд пакостей учинил, но мелких. Гад при смягчающих обстоятельствах.

Только вот не Достоевский я и не Лёв Толстой. Стрёмно как-то, стоя под гадским прицелом, вникать в тонкости гадской душевной организации — где он там гад чернушный и чешуйчатый, а где лапочка белая и пушистая.

Психология учит — власть развращает абсолютно, даже если она не совсем абсолютная, да даже если совсем не абсолютная. Вот не видели мы в истории за последние тысячелетия других примеров.

Дамбигад — канон. Хоркрукс Дамблдора в Гарри — тоже канон, и с этим ничего не поделаешь. Причём хоркрукс очень продвинутый, сравнительно с пищащим младенцем в мокрых пелёнках. Вопрос: как, когда и где этот хоркрукс был создан? Подумаем, и примем как данность, что организация Дамблдором всего действа в доме Поттеров на Самайн — тоже канон. Иначе — откуда этот хоркрукс взялся?

И если из этого всего не следует, что Дамби — гад первостатейный, что это тоже канон — как тогда эти фокусы Дамби оценить?

Так что я прав. Дамблдора надо было валить сразу и без всякой жалости.

Скольким людям — той же Гермионе — Дамби теперь не подгадит! Я его убил бы только за мою Гермиону зимой на дне озера.

«Люблю!»

Реакция моя на убийство была вялой. Сделал, что надо, и ладушки.

В отрочестве моём было: случайно убил крысу.

Вот так же себя чувствовал, ей-Мерлин! Были брезгливость и хладнокровное планирование — от трупа надо было избавиться. Вынес на лопате и закопал во дворе. Ещё негашёной известью засыпал, была в сарае. Лопату помыл с хлоркой: о роли крыс в распространении всякой заразы нам в школе разъясняли истово. В доме никто и не узнал, ночь была, спали все. И крепче всех спал кот, которому по штату надлежало вперёд меня крысу гонять.

Началось раньше. В пять лет — я только читать выучился — подарили мне «Детей капитана Гранта». Там есть персонаж — майор Мак-Набс, отличающийся непоколебимым спокойствием при любых обстоятельствах. Мне понравилось, я стал этому подражать. Вошло в привычку и по жизни очень помогало. Все выговоры учителей и родителей я хладнокровно пропускал из одного уха в другое. И морда кирпичом.

Про себя прежнего я рассказываю, потому что от мелкого Гарри мне осталась только копия памяти без эмоций. Их он с собой увёз. Будь у меня все его эмоции — я дорогих родственников, как вернулся в первый вечер на При́вет-драйв, той самой трубой сразу бы прикончил. Такие фанфики есть. Я-то трубу взял для самообороны, на крайний случай. Не пригодилась тогда.

Никакого «разрыва души» у меня не было. Царапинка разве, уже и следа не осталось.

Вторая часть Мерлезонского балета: любовь-морковь, и помидоры.

Что у меня с Гермионой? Помидоры цветут ли? Хоть то хорошо, что вянуть им очень не скоро.

Сложно у меня с Гермионой.

Гермиона — прелесть! Красивая. Умная. Память идеальная, как в каноне описано. Книги помнит наизусть. Учиться умеет и любит.

Не склонна повторять зады из книг. Умеет и сопоставить информацию, и отследить противоречия, и недоговорки замечает. Умная.

Родители её… скажем, недолюбили. Хвалили её не просто за то, что она есть и такая, какая есть, а исключительно за успехи и соблюдение правил. Ругали соответственно.

Я сразу ей начал говорить: «Ты красивая! Ты умная! С тобой приятно и интересно!» и прочее такое. При родителях сказал: «Гермиона очень умная!», так отец мне потом наедине посоветовал: «Ты её не перехваливай». Я его старше чуть не втрое, а он меня учит, как девчонку охмурять!

Я почему так остро это воспринимаю — меня самого примерно так держали в детстве. Не самое приятное отношение.

С другой стороны — Европа. Тут все так: родили, выкормили, среднее образование дали, сморкаться в платок выдрессировали — дальше гуляй, как та кошка. Живи своей жизнью, мы — своей, по воскресеньям можешь заезжать в гости. Внуков обихаживать не принято.

Грейнджеры — люди не бедные, всё, что положено — самое лучшее. Способности развили: два родных языка, фитнесс-клуб, кружок латыни. Последний по церковной линии. Вроде бесплатно, но это же церковь — не забывайте про посильные добровольные пожертвования. Книги даже покупали — в английском доме редкость, на то библиотеки есть. А дальше — как все. Что не положено, то не положено. Бо́льшей теплоты в отношении к девчонке не будет, это между собой только; сумеешь впитать пример — хорошо для твоей будущей семейной жизни. А ей обидно, она же умная, она же видит, как отец к матери и мать к отцу — и как они к ней.

И вдруг — два чуда.

Она — волшебница, со всеми вытекающими. Эйфория.

Вторым чудом прихожу я. Книги Гермиона прочесть успела, образом Национального Ге­роя-Ко­то­рый-Вы­жил прониклась. Глаза у героя зеленущие, жутко красивые. Шрама уродливого нет, лоб чистый. Морда умная, говорит и держится уверенно, по-взрослому, харизмой прессует. И с порога помолвку предлагает.

Уверен, что влюбилась она сразу. По-девчачьи. Или по-настоящему? Как отличить?

Ладно, она… в быту это называют «упёртая», в любви — «верная». Не бросит. А там… будет нам настоящая любовь.

Теперь на меня посмотрим. Взгляд первый.

Старик с большим жизненным опытом. Жена была, любовницы были, случайные подружки были. Даже отшивать прилипчивых дам случалось.

По жизни хладнокровный, с пяти лет в себе это развивал.

Эмоции отжил, позади всё. Пепел на кострище.

И двенадцатилетняя девчонка.

Выглядит не сказать чтобы красиво. Престарелый педофил / Гермиону охмурил / и в невесты затащил.

Нехорошо — с первого взгляда.

А со второго и последующих?

Не забывайте мою ситуацию. Два лютых врага. Одного прибил сразу. А второй — вот он, на троне за преподавательским столом.

Два месяца мне потребовались на дело. В каком напряге я август и сентябрь прожил — вспоминать не хочу! И ведь умудрился провернуть кучу дел, и даже Гермиону не обидеть и не задеть ничем. Последние три дня, как бумагу заколдованную в карман положил, спал с зельем, что ел — не помню, где ходил — не помню, с кем о чём говорил — не помню. Что учил — помню, у моей Гермионы не забалуешь!

Два месяца я летел, как стрела, в Дамблдора, в одном и только одном психологическом статусе — был это, пожалуй, холодный рационализм учёного во время смертельно опасного опыта. Иначе мои действия и реакции не истолковать.

Только сегодня отпустило — наконец-то!

По пунктам.

Нездорового влечения к Гермионе у меня нет. Педофилией не страдаю. И, вспоминая известную шутку, не наслаждаюсь. Крайняя любовница была моих лет. Мутили мы с ней долго. Жену мою пережила, но у неё муж был. Тоже очень умная была. С умной интересно, но моментами напряжно. Не уверен, что ужился бы с ней в браке — в отличие от признающей моё старшинство Гермионы, она себя вровень ставила, а то и рулить пыталась.

Охмурил девочку — да. Сознательно и старательно. Дал ей тепло, которого ей не хватало. Пока на словах, «по временной схеме», но дал. А ведь в магии слова очень легко становятся делами. Материальное всё ей дал, о чём в двенадцать лет мечтать можно. Хозяйка в доме, прислуга есть — а это у маглов высокий статус. Как сейчас формулируют, «в процессе охмурения ни одна Гермиона не пострадала».

Помолвка — это определённое и надёжное будущее. Магам ни помолвку расторгать не стоит, ни брак потом.

Живи, люби и радуйся!

Сейчас у нас похоже на финал романа «Граф Монте-Кристо». В романе чувства героя уничтожены, любовь растоптана. Но есть молодая девушка, которая его по-восточному страстно любит. Вдвоём они уплывают. Возрождение чувств графа и его новая любовь — только намёк и далёкая перспектива. Там, за горизонтом. И ничего, за хэппи энд сходит. Читателям нравится.

Только у нас всё-таки другое. Никто моих чувств не топтал и не уничтожал. Мне проще. Не только на словах я Гермионе даю тепло. Есть оно во мне, и есть желание им делиться. С невестой. С женой. С любимой. Всю жизнь.

Завалы с рельс я убрал, оба два. Вымыл сапоги, сменил комбинезон, сбрил двухмесячную бороду. Осталось топку раскочегарить — а она не погасла! Дверца закрыта была, огня и не видно.

Наш паровоз, вперёд лети! Научу Гермиону русскому языку.

Раз уж пошло на откровенность — сознаюсь.

Логика — логикой, канон — каноном, но у меня тут как бы реал непрописанный. Не стал бы я опираться только на логику и маловразумительные писания Мамы Ро.

Я как попал-то? Умер — и оказался в поезде. Европейский вагон с мягкими креслами. Еду. Объявляют по-английски: «Станция Кингс-кросс». Поезд остановился, двери открылись. Встал и вышел. Просто так, мог дальше следовать.

Выйдя, узнал Гарри Поттера в окне состава, отходящего от смежного перрона. Убыл мелкий Гарри в светлые дали, дай ему Мерлин и иже с ним! Тут и мой поезд закрыл двери и укатил. А я остался.

Глянул вдоль перрона — вау! Сладкая парочка, перецелуй их дементор во все дырки! Ещё и мимо идти придётся: выход в том конце.

Сущность, подсунувшая меня вместо мелкого Гарри, позаботилась, чтобы подселенцы не засекли замену: оба крепко спали. Младенец дрых в колясочке. Дамблдор почивал на роскошной кровати с пологом, нелепо торчащей посреди платформы.

Увезти их с собой Гарри не смог бы: им на другой поезд. Чёрный экспресс, где паровоз серой топят.

А на выходе были остров в штормовом море, комната на маяке и Хагрид с причитаниями: «Гарри, как же так? Эта дверь тебя того… не сильно ушибла?»

Конец