Мастер големов

Глава 1

Дождь лил второй день. Пузырилась вода в лужах, в бочке под стеной дома, куда стекала по желобу с карниза и крыши. Капли бились в стекло и превращались в бесформенных амёб, которых через мгновение разбивала новая капля, а затем следующая... процесс был бесконечен. Иногда налетал порыв ветра, который превращал стену дождя в настоящие воздушные волны, словно, боги встряхивали гигантское полотнище, избавляясь от пыли.

Костя подышал на холодное стекло и на пятне испарины нарисовал пальцем несколько чёрточек.

— Точка, точка, запятая — вышла рожица смешная. Палка, палка, огуречик — вот и вышел человечек, — себе под нос пробубнил он старый-престарый стишок из далёкого детства.

— Ваша милость, мы в кузню собираемся, — оторвал его от размышлений голос Парлада, деревенского кузнеца и хозяина дома, где он проживает со вчерашнего дня.

Ещё до рассвета его подняли слуги по приказу барона, дали немного времени привести себя в порядок и отвели в малый обеденный зал, где сонные повара накормили перед предстоящей дорогой. Потом шесть часов провёл в фургоне под промокшим тентом, управляя животными. К счастью, на этот раз барон расщедрился на пристойных лошадей, не отшские тяжеловозы, на которых восседают братья наёмники, но лишь немногим хуже. От холода и частично сырости помогал амулет, собственноручно зачарованный на тепло. Магический обогреватель — полуметровая бронзовая пластина толщиною в три-четыре миллиметра.

Через шесть часов добрались до постоялого двора, где отдали животных слугам, чтобы те обиходили их. Костя снял на несколько часов две комнаты, себе и наёмникам, где добрали часы утреннего сна, которого их всех лишил барон.

В два пополудни они вновь тронулись в путь. И шли до глубокого вечера, пока не наткнулись на пустой лагерь для путешественников — полдюжины шалашей, горка дров под деревом, накрытая порыжевшим лапником от дождя, загон для животных, сбитый из длинных не ошкурённых жердей. Разбили ночь на три вахты по два часа. Косте выпала первая, последним дежурил Ракст. Быстро перекусив всухомятку, накормив лошадей и взнуздав их, через сорок минут вновь тронулись в дорогу. В деревню Светлый Холм вошли в начале одиннадцатого утра. Помощник старосты быстро определил на постой Костю и наёмников. От него же узнали, что голема и большую часть трофеев, оставшихся от разбойников (весь металлический хлам вроде щербатых плотницких топоров, стеганок с металлическими бляшками, кривых ржавых копий), привезли вчера под вечер и тут же сгрузили в кузне, расположенной на краю деревни неподалёку от ручья, текущего чуть ли не на околице поселения.

Деревня была достаточно крупная — полтораста дворов, почти тысяча человек. Большая кузница, две мельницы — ветряная в полукилометре на высоком каменистом холме, и небольшая водяная, поставленная на ручье почти по соседству с крайними домами. Имелся и постоянный двор, но Костю просветили, что там сейчас все помещения заняты караванщиками и лишних комнат нет, зато у кузнеца недавно сыновья сыграли свадьбу и съехали от родителей, освободив комнату.

Порядок в доме мастера металла был чуть ли не стерильный, высокие потолки (что неудивительно, учитывая, что хозяин дома был выше двух метров ростом), большие окна, выскобленные до белизны полы покрыты вязаными ковриками, большая печь побелена, вся посуда убрана по шкафчикам, на подоконниках цветут растения в горшках, наполняя дом приятным ароматом.

— Хорошо, Парлад, я уже собираюсь, — ответил Костя. Райдаш и Ракст выскочили под дождь через пару минут следом за Костей, видимо, кто-то из них сидел на 'фишке', следя за домом кузнеца, куда поселили их нанимателя. Братья были одеты в доспехи с ног до головы, от воды, льющейся с неба, прикрывали большие холщовые двойные плащи, навощенные и пропитанные хитрым растительным маслом, великолепно защищающим вещи от влаги. Хотя, конечно, вечером им предстоит чистка и смазка снаряжения, которое даже под плащом всё равно страдает от влаги. Любовь к состоянию 'а-ля черепаха' они приобрели после схватки с разбойниками, когда только зачарованная сталь полного латного доспеха спасла от ран, а может быть, и смерти.

— Топали бы вы в тепло, — предложил Костя парням, когда те бегом, разбрызгивая во все стороны грязь, догнали землянина и нанимателя.

— В кузне согреемся и обсохнем, — бодро заявил Райдаш. На что тут же получил ответ от Парлада:

— Только тесниться там с вами.

— Ничего, мы в уголке постоим, — оставлять Костю наёмники не собирались, честно отрабатывая то золото, что исправно капало в их карман за каждый день службы.

Подмастерья — два сына Парлада, уже были на месте. Ровесники наёмникам и такие же здоровенные орясины, они успели подготовить горн — поджечь растопку и насыпать угля. Сейчас один из них редко и несильно качал ручку мехов, заставляя пламя разгораться, быстрее вгрызаться своими оранжевыми, алыми и синеватыми клыками в чёрные пористые бока кусков древесного угля. Второй снимал со стен и верстака инструмент, тут же раскладывая тот поближе к месту работы.

Магический светильник был только один — над наковальней, всё прочее освещение давали масляные лампы, с полдюжины которых были развешаны под потолком и стенам кузни. Так как, горн только несколько минут как разгорелся, то в помещении было прохладно. От улицы отличия заключались в том, что не было пронизывающего ветра, и не лил на голову и плечи дождь.

Голем лежал на низком настиле из ошкуренных жердей в дальнем левом углу кузницы. Выглядел он потасканным, больше похожим на груду металлома, чем опасный, смертоносный механизм. Весь в потёках ржавчины, кусках подсохшей грязи, с деформировавшейся грудной пластиной, в центре которой чернело отверстие с кулак взрослого мужчины. Края дыры были чёрные, стеклянистые и, словно, вспененные с сотнями пор.

При взгляде на повреждения, кузнец с сожалением покачал головою:

— Плохо, передняя броня под замену. Скорее всего, внутри точно такая же картина, так что, придётся и там часть механизмов менять. Работы тут ох как много.

Парлад оказался прав. Когда сняли грудную защиту, то перед их глазами предстало неприятное зрелище: потёки металла, чёрные, как смола, металлическая крошка, изогнутые валы и шестерёнки со сбитыми зубьями.

— Чем же ударили по голему, ваша милость? — удивленно спросил кузнец.

— Магией. Огненным шаром.

— От просто огненного шара так металл не портится, — покачал головою Парлад. — Тут проклятием попахивает. Краем уха услышал, что с демонами пришлось схватиться? — произнёс кузнец и пытливо посмотрел землянину в глаза. Тот в ответ пожал плечами.

— Были двое разбойников, похожих на миньонов, но они ли это или изменённые из Саалигира — дракон знает. А дыру прожёг их маг — вожак шайки, — сказал почти чистую правду Костя.

— Да уж, — вздохнул его собеседник и слегка расстроился. Наверное, рассчитывал, что узнает от землянина про полчища инфернальных тварей, жуткую бойню, что те устроили, сечу дружины и Кости с тварями, а тут...

Весь металл, который попал под воздействие магического огня, кузнец безжалостно выбросил. Детали даже в переплавку не пойдут по его словам, только в глубокий омут ручья, подальше от кузни, чтобы случайно не закинуть в горн с рудой или металлическим ломом. В этом случае вся выплавка будет безвозвратно испорчена. Да и сам Костя обратил внимание, что руны, наложенные на пострадавшие части голема, распались и быстро развеиваются при повторном наложении. Так же уходила мана из рун на механизмах, расположенных рядом с поврежденными деталями.

Готовых деталей для голема не было в кузни, заказывать долго, поэтому пришлось выковывать новые. Запас металла у Парлада имелся, по распоряжению барона работу выполнял бесплатно (Костя всё же сунул по мунгу его сыновьям и два — самому кузнецу), так что, за десять дней мастер с помощниками обещал работу закончить. Костя ещё разрешил использовать металл из трофеев, всё равно больших денег с тех не получить и заморачиваться с продажей меньше всего хотел.

— Господин, не старайтесь встречать удар острой кромкой меча. Для этого есть широкая плоская сторона, — произнёс Райдаш после короткого обмена ударами и разрыва дистанции между поединщиками.

— Она зачарованная, острию ничего не сделается, — отмахнулся, было, Костя.

— А если в ваши руки попадёт обычный меч, без рун и зачаровать не будет возможности и времени? — веско заметил наёмник.

— А если чужой меч перерубит мой?

— А для этого есть мягкие отводящие блоки и самое главное — щит. Вы же так свой меч загубите, после боя только в перековку и будет годен. А ведь бой может затянуться, сразите одного — встанет перед вами второй, с острым оружием и в прочных доспехах. Что вы с ним сделаете своим клинков изрубленным?

— Ладно, ладно, — проворчал Костя, принимая стойку перед новой сшибкой, — постараюсь больше так не делать... хэ-ек!

Пока Парлад со своими сыновьями священнодействовал над големом, Костя решил воспользоваться услугами наёмников, взять у них несколько уроков боя на мечах. Среди трофеев нашлись три более-менее сносных меча, щиты использовали свои. Затупили клинки, превратив те в учебные болванки, Костя наложил на каждый короткую цепочку рун для прочности. Под полигон часть двора у кузнеца, застелив землю щитами из досок, чтобы не месить грязь. Доски презентовали за несколько серебряных монет соседи Парлада. Шесть часов — по три часа с полуторачасовым перерывом, то есть, почти всё светлое время, Костя отвёл для учебных поединков. Вечером уходил в крошечную кузницу, которую поставил на подворье Парлад для мелкого ремонта, чтобы не идти на другой конец поселения ради выправки ножа, ремонта оловянной пуговицы, пряжки ремня или цепи для животных. Там ещё два часа собирал гранаты — уж очень ему понравилось их действие в бою против разбойников.

— Ха-а!.. Хэ-ек!..

Костя выбросил правую руку с мечом вперёд, целясь в левое бедро Раксту. Тот чуть повернул корпус и отвёл ногу назад на полшага, нижней кромкой щиты ударил по клинку, отбивая тот к земле, своим же мечом ударил наискосок сверху вниз, выбрав Костину голову в качестве мишени. Землянин принял чужой удар на щит и тут же быстро шагнул назад и вбок, уходя от 'коронки' наёмника: удар по голове с последующим секундным оглушением, блокирование чужого меча своим щитом, шаг вперёд и пинок в ногу или в корпус.

— Уже неплохо, — похвалил Костю Ракст. — Только не закрывайте себе обзор щитом так сильно. Вы же не видите ничего, что впереди делается. Покажу сейчас к чему такое может привести, в стойку...

Но тут в ход занятий вмешался Райдаш, выскочивший из-за угла птичника, который прикрывал тренирующихся от посторонних глаз всех пришедших к кузнецу по каким-либо своим делам.

— Господин, тут к вам жрец пришёл, — озадачено сообщил наёмник. — А с ним четверка храмовников ещё.

Несколько секунд Костя переваривал известие, вспоминая все грехи, грешки и просто досадные промахи, из-за которых мог заинтересовать жреческую братию.

Быть может, нечестное поведение с Таншей? Как-никак, его поступок можно описать знакомыми на Земле словами: поматросил и бросил. Чувство стыда нет-нет да просыпалось в душе у землянина в последнее время. Или аукнулись его слова, его версия приобретения следа от рабского ошейника, что, мол, некроманты так нехорошо поступили, и вот теперь последователи светлой веры пришли к нему проверить, а не почернел ли внутри, не скурвился в угоду некромантам? Для простой встречи храмовников не берут, вроде бы. Или сыграл тот факт, что не добил разбойницу, которой подчинялись миньоны, сохранил ей жизнь да ещё обмолвился, что знаком с этой убийцей, и этим фактом заинтересовались жрецы, решив опять же оценить уровень человечности в Косте?

— Четвёрка храмовников? И что делают?

— В сёдлах сидят, отдыхают вроде как. Все в грязи, уставшие, лошади боками водят, как мехами кузнечными, видать, издалека скакали торопливо. У каждого по заводной и тоже почти загнанной.

— А больше никого не видел? — продолжал допытываться до наёмника Костя.

— Вроде нет, — пожал тот плечами, и удивлённо смотря на землянина.

— Ладно, пойдём, посмотрим на жреца этого со свитой, — землянин отложил тренировочный меч в сторону, обнажил под удивлёнными взглядами братьев свой зачарованный полуторучник, положил тот на плечо плашмя и уверено зашагал к воротам.

Костю подмывало поинтересоваться у подчиненных их отношением к религии, к богам и их служителям. Опасался, что те могут встать на сторону гостей в случае заварушки. Но пока решался, то успел пройти не такой и большой двор кузнеца, остановившись у ворот, уже и смысла не было задавать такие вопросы.

Вид прибывших гостей был жалок. Даже Костя с наёмниками, когда прибыли в деревню смотрелись более браво. Жрец — высокий сухопарый мужчина с бородкой эспаньолкой, закутанный в суконный пропитанный особым маслом плащ, сидел в седле сгорбившись, прикрыв глаза. На звук открываемой калитки, он устало поднял веки, секунду оценивал вид Кости, придержав взгляд на обнажённом мече в его руках. На плаще его и храмовников был вышит серебристо-белыми нитями герб — две ладони, сложенные 'лодочкой', из которых вырывался язык пламени, а в том находилась веточка с пятью листками.

— Тренировался со своими людьми, — пояснил Костя. — Решил немедленно поспешить к вам вот и не убрал оружие. Не бросать же то под открытым небом в такую погоду.

— Пусть снизойдёт благодать Матери Ашуйи на тебя, воин, — ответил жрец. — Ты сэр Кост Кост, маг и рыцарь, разгромивший шайку разбойников и пленивший демоницу?

— Да, я Кост. И разбойников я недавно уничтожил, захватив их вожака и несколько рядовых душегубов. А вот насчёт демоницы ошибаетесь, — отрицательно качнул головою Костя.

— Та женщина, Оливера Вермар, преступница с клеймом воровки и есть демоница, тифлинг, у коей проснулась проклятая кровь.

— Хм, тифлинг говорите? Не знал. И чем помочь могу?

— Ты маг с боевым големом, мне и Матери Ашуйе нужна твоя помощь, разумеется, не бесплатно, — тут жрец поморщился и катанул желваки. — Я заплачу золотом.

— Заманчиво, конечно, но мне бы узнать куда, зачем и против кого меня приглашают выступить. Неужели, Оливера, э-э, демоница, сбежала из баронской темницы?

— Здесь не место для разговоров. Всё в пути поясню.

— В пути? Стоп, стоп, — Костя выставил в сторону жреца левую ладонь. — Сейчас я точно никуда не пойду. Устал на тренировке, проголодался, снаряжение разобрано и вообще мне лень.

Взгляд жреца потяжелел, он сильно сжал губы, что те превратились в две тонких бледных нити, в кулаке до хруста сжал кожаные поводья.

— Ты ведёшь себя, как союзник Тьмы, — зло бросил жрец. Его товарищи как-то разом сбросили вялый и усталый вид, превратившись в хищников, волкодавов, готовых разорвать жертву по команде хозяина.

— Послушай, жрец, — стал заводиться Костя, сменив обращение к собеседнику, — сейчас уже почти четыре вечера, через полтора часа наступят глубокие сумерки, через два — ночная тьма. Вы устали, лошади едва живые, как бы ни хотели кого-то догнать, но вы скорее загубите животных или свалитесь сами, заблудитесь, чем завершите свою миссию успешно. Предлагаю переночевать в деревне, отдохнуть самим и дать отдых лошадям, а с рассвета тронетесь в путь. Заодно перед сном расскажешь мне всё, что посчитаешь нужным. Мне, знаешь ли, не улыбается срываться на ночь глядя в неизвестность. Если же тебе так нужно кого-то догнать, то скачи без меня.

— Прости, усталость и гордыня завладели моим языком, — неожиданно сказал жрец. — Я принимаю твоё предложение. В этом доме найдётся кровать или хотя бы шкура, матрас со свежей соломой на пол для меня?

Через час, расселив по домам деревенских жителей с помощью старосты храмовников и убедившись, что с лошадьми, отданных на попечение крестьянам, всё в порядке, жрец — Юршан Тимовсим, вернулся к Косте. Семья кузнеца — ради такого дела Парлад оставил кузницу на попечение сыновей и вернулся в дом, предоставила жрецу кровать в той же комнате, где ночевал землянин. Разложив вещи и переодевшись в сухое и чистое, Юршан провёл получасовой обряд, освятив дом, защитив тот от Тьмы. Костя смотрел на ослепительное белое сияние, сходившее с ладоней гостя на стены, потолок, домашнюю утварь и думал, что судьба свела его не с простым священнослужителем.

О причинах, заставивших появиться его в деревне, жрец рассказал только после ужина.

Про миньонов и Оливеру барон Д'Рамст сообщил немедленно, как только узнал эти сведения от гонца, отправленного в замок Дюнкером, раньше, чем пленные оказались в темнице. Баронские сведения попали к первожрецу Матери Ашуйи, который приказал снарядить ближайшему храму экспедицию во владения Д'Рамста. Выбор пал на Юршана — жреца светлой богини, второго лица в главном храме Матери в Трагларе. Взяв с собою пятерых храмовников. Жрец промчался без отдыха, не жалея себя, спутников и животных до баронского замка. Отказавшись от еды, ванны и чистой одежды Юршан направился к пленнице. Если до встречи с ней у него ещё были сомнения в её демонической составляющей (мало ли, могли же баронские слуги перепутать миньонов с несчастными из Саалигира), то первый же взгляд на клеймённую женщину расставил всё по своим местам: Оливера была демоном. Капля крови инфернального предка, может, лишь десятая, а то и сотая часть! Но ненависть, боль от клейма, унижения и страх стали тем топливом, что разожгли огонь Бездны в её жилах. Женщина ушла из города, стала скрываться в лесах, лелея планы мести. Очень быстро встретилась с одной из мелких шаек, блуждающих по лесам вдоль дорог, в поисках доступных жертв. Красивая молодая женщина, которую даже уродливое клеймо не портило (к таким украшениям разбойники давно привыкли, каждый второй среди них мог похвастаться шрамами и следами от рук палачей) показалась лёгким и лакомым кусочком. И едва не поседели от ужаса, когда красотка голыми руками разорвала горло их вожаку, воткнула ржавый нож в живот его помощнику и после вытащила внутренности. Из восьми человек с ней остались пятеро — один в страхе убежал. На третью ночь на неё попытались напасть, удавить по-тихому. После этого отряд лишился ещё двоих членов. Неудачников Оливера не стала убивать, решив устроить показательную казнь. Едва живых, с переломанными костями мужчин, Оливера ослепила, вырвала языки, перерезала раскалённым кинжалом сухожилия на ногах и руках и бросила неподалёку от огромного муравейника. И после этого привязала троих разбойников к деревьям в десятке метров от умирающих. До самой темноты люди смотрели, как их полуживых товарищей заживо поедали насекомые. Вечером, когда женщина их отвязала, рассудок каждого из троицы претерпел сильное изменение. Теперь они были готовы броситься в огонь и воду по приказу своей новой госпожи, лишь бы та не стала их наказывать. Нечто похожее Оливера делала с каждым, кто вливался в её шайку. Через месяц она создала первого миньона, после чего решила перебраться в более глухую местность. Баронство Д'Рамст идеально подходило для этого — расположено очень далеко, граничит с пустыми землями и горами, и через него проходит караванная дорога на которой можно получить добычу.

— Но дело даже не в её злодеяниях, ведь многие разбойники ещё не то вытворяют, но для жрецов не интересны, — мрачно произнёс Юршан. — Благодаря порченой крови её посещали сновидения различных ритуалов, создание миньонов именно из них почерпнула...

Д'Рамст ошибался, когда считал, что своих пленников разбойники продают в рабство. Оливера всех до единого отправляла в горы. Местность та никем не контролировалась, а бедная каменистая почва, чахлые леса и отсутствие полезных ископаемых ещё долго будут защищать редкие малолюдные деревеньки и хутора от интереса феодалов.

Что именно происходит с пленниками, никто не знал. Оливера об этом молчала и даже жреческая магия не могла развязать её язык. Прочие разбойники после пыток смогли сообщить лишь примерное местоположение лагеря с пленниками: где-то в горах, рядом небольшая деревенька с запуганными до седины и заикания Оливерой жителями.

Каждый раз Оливера уходила с пленными, которых сопровождали миньоны и после этого, при возвращении, от женщины веяло такой жутью, что даже в перекошенных, изуродованных мозгах бандитов появлялась инстинктивная мысль 'бежать, прочь отсюда!'. Пленные назад не возвращались. Иногда и миньоны оставались в месте неведомого ритуала, как это случилось в последний раз, перед нападением на Костю. Вместо пары демонических созданий, Оливеру всегда сопровождала дюжина. Так что, ещё десяток (как минимум) ждал свою хозяйку в нескольких днях пути на запад в горах.

С четвёркой храмовников (один оставался на охране Оливеры) нечего было и мечтать справиться с миньонами и неизвестностью, которая ожидала жреца в месте совершения ритуалов. Он подозревал, что демоница проводила ритуал создания врат в Бездну, принося в жертву людей. Кто-то из чистокровных тварей, запертых в своём родном мире, через Астрал или похожим способом смог взять под контроль или подкупить посулами недавно инициированную тифлингессу, отсюда и вещие сны. Демон вряд ли из сильных, но даже и такой сможет устроить много чего неприятного, а в такой глуши имеет все шансы окрепнуть, накопить армию и усилить портал в Бездну, откуда будет черпать подкрепления.

Д'Рамст отказал в помощи жрецу, аргументируя тем, что его дружина и так малая, всю отдать на поиски логова тварей не сможет, а её часть не поможет ни Юршану, ни самому барону защищать свои владения. Посоветовал жрецу дождаться подкрепления — информацию о возможном прорыве Бездны была отправлена первожрецу сразу, как только об этом узнал Юршан. Но поблизости храмовников больше не было, а отряду из других храмов добираться до баронства слишком долго. В ответ на эти доводы Д'Рамст только руками развёл, после чего предложил обратиться к Косте, мол, новоявленный рыцарь малыми силами разгромил полусотню разбойников, сразив лично обоих миньонов и демоницу. И Юршан направился в деревню, приютившую Костю с наёмниками, рассчитывая уговорить мага и воина с боевым големом отправиться спасать... ну, наверное, всё же, мир.

Ещё за два километра до цели, с вершины холма Костя понял, что они опоздали. От деревеньки, расположенной у подножия гор, не осталось ни единого целого дома. Издалека поселение выглядело двумя десятками каменных кучек над некоторыми из которых вились нитки чёрного дыма.

Через десять минут небольшой отряд охотников на демонов въехал в разгромленное поселение. От запаха разлагающейся плоти свербело в горле, и появлялись позывы к рвоте. Собранные из плоских камней без раствора или глины, с забитыми мхом и пучками соломы щелями между булыжников, дома были капитально разрушены. Деревянные крыши провалились вовнутрь и сейчас чадили, подожженные своими хозяевами или нападающими, понемногу превращаясь в угольки.

— На такой погоде долго им гореть, — сообщил Ракст. — И не угадаешь, когда случилось нападение, ведь тлеть такие брёвна могут неделю.

— Трупы завоняли уже, как раз неделя и есть, — включился в беседу Райдаш. — Интересно, кто мог это сделать?

— Демоны, — хмуро ответил ему Юршан. — Без хозяйки они лишились контроля, когда проголодались, то покинули гнездо и отправились за пищей. Про деревню они, скорее всего, знали и поэтому в первую очередь направились сюда.

— Миньоны? Или настоящие демоны? — уточнил Костя. — И почему именно — пришли поесть?

— Миньоны. Посмотри туда.

В нескольких метрах рядом с порогом дома на утоптанной дорожке, ведущей к крыльцу, лежала человеческая рука — кисть, обломок лучевой и почти целая локтевая кость. Мышц на конечности не было лишь жалкие потемневшие лохмотья. И уж точно тут поработали не птицы и мелкие грызуны, уж слишком глубокие борозды от зубов на костях остались.

— Они едят людей? — глухо спросил Костя.

— Едят всех из плоти и крови. Даже мертвецов, падаль и зомби, случись тем попасться голодным миньонам. Этим же пристрастием отличаются и низшие полуразумные демоны и демонические животные.

— Вот же твари, — вздохнул Райдаш. — Здесь же дети жили, старики, и они их всех...

Наёмник не договорил, но всё и так всем было известно. По команде жреца отряд разбился на три группы, чтобы обыскать не такое уж и большое поселение. Хватило двадцати минут, чтобы заглянуть едва ли не под каждый камешек, перевернуть деревянную кадушку и так далее. За эти минуты Костя насмотрелся на многое, что проверило его нервы на прочность. Считал себя человеком, который повидал всё, но вид детского скелета, обгрызенного, с оторванными ручками и ножками оказался слишком тяжёлым. Да и молодые наёмники чувствовали не сильно лучше. Убедившись, что в их стороне, отведённой жрецом для поисков выживших, никого нет, Костя с братьями отошёл к колодцу, расположенному в центре поселения. Ворот был варварски сломан, обрывки верёвки валялись поблизости, серые камни, которыми был обложен колодец по кругу, в одном месте покрылись сгустками тёмно-багрового цвета, наверное, какому-то несчастному разбили об них голову.

Костя машинально заглянул в колодец, но в ничего не увидел в густой тени, скрывавшей дно. Вдруг до него донесся едва слышимый звук. Что-то похожее на всплеск и следом через мгновение глухой стон.

— Ракст, быстро факел сюда, — приказал Костя. — Живей же... Уважаемый Юршан, скорее сюда!

На Костин крик жрец примчался с завидной резвостью, меньше, чем за минуту, хотя находился за пределами посёлка, на дороге, ведущей к горам.

— Что тут у тебя, рыцарь? — деловито поинтересовался жрец и, не став ждать ответа, шагнул к колодцу, заглядывая внутрь. — Хм, темно слишком.

— Я за факелом отправил своего человека.

— Ненужно, я справлюсь и так.

Юршан простёр руки над колодцем и с его ладоней полился поток яркого и совсем не слепящего белого света. Благодаря ему, Костя увидел человека, точнее, его голову, находящегося в воде. Длинные чёрные волосы и борода облепили его голову, словно, неведомая тварь. Именно так и подумал в первое мгновение Костя, пока не догадался, что так выглядит мокрая шевелюра мужчины.

На то, чтобы достать человека из воды, ушёл час. Потом два часа пришлось ждать, пока несчастный очнётся — тепло и немного еды вырубили крестьянина не менее эффективно, чем хороший удар по голове.

— Как тебя зовут? — мягко спросил спасённого Юршан. Тот сидел у костра, накрытый шерстяным одеялом и жевал ломоть чуть зачерствевшего хлеба.

— Кур я, работник местный, — хриплым тихим голосом произнёс мужчина. Лет сорока пяти на вид, но борода сильно старила, да и время, проведённое в колодце, а это несколько дней, стоило лет десяти.

— Расскажи, как ты оказался в колодце, кто разгромил поселение, убил животных и увёл людей? — задал новый вопрос жрец.

— Демоны, твари из Бездны, — глухо произнёс мужчина и невидящим взглядом уставился в огонь. — Они пришли почти пять дней назад, поздно вечером...

Демоны напали на деревню, как стая волков атакует отару овец — молниеносно, с нескольких сторон, убивая одну жертву, тут же бросая её и накидываясь на следующую. При этом миньоны отрывали куски плоти от ещё живых и на ходу пожирали. В домах громили всё — кровати, подвалы, в которых пытались прятаться жители, очаги, от углей из которых потом загорались дома. Собаки, те, что не оборвали привязь, страшно выли, прятались в конурах, в которых и погибали от одного-двух ударов дубин в руках убийц из Бездны. Кто-то пытался скрыться в ночи за пределами деревни, но вряд ли в этом преуспел — дикие крики раздираемых на части людей Кур не раз услышал со стороны полей, вплотную подходивших к домам. Ему повезло, что дом находился рядом с колодцем, в который он и прыгнул. От ледяной воды чуть не умер, спасался тем, что выбирался из воды по камням и там согревался, даже подремал немного, упёршись спиною и ногами в противоположные стены колодца. А вот вылезти наружу не смог — миньоны поломали ворот и вытащили верёвку, а верх колодца резко сужался. Ползти по стенке с отрицательным уклоном, цепляясь за склизкие камни одеревеневшими от холода пальцами, Кур не смог.

Юршан сумел вытащить из крестьянина, готового вот-вот провалиться в забытьё, что миньонов в деревне было семь или восемь, примерно столько же таились в темноте вокруг посёлка.

Кур заснул с куском непрожёванного хлеба за щекой. Глядя на него, Юршан произнёс:

— Бедный человек. Он здесь не жил даже, а выживал, вырывая у скудной земли урожай, опасаясь диких зверей в походах в лес за дровами и материалом для дома, рискуя умереть от лихорадки и ядовитого гриба, по ошибке собранного детьми и угодившего в котёл. Но выжил столько лет и вот вся его жизнь разрушена. Вряд ли он сможет быть нам проводником, к миньонам он не приблизится и на день пути.

— Демоны оставили хороший след, сильного дождя не было, так что, найдём мы их, — влез в разговор Ракст. — А Кур пусть отдыхает, нас ждёт здесь.

Райдаш с осуждением посмотрел на брата и тот смутился, покраснел, буркнув что-то извиняющее, и потупился.

Решено было на ночь встать рядом с разгромленным поселением на отдых и тронуться в путь на рассвете. Обязанности по охране взяли на себя храмовники. Предложение Кости принять в этом участие, было мягко отклонено. Юршан заверил землянина, что его спутники справятся с охраной намного лучше наёмников и молодого мага, не имеющего навыков по обнаружение тёмных тварей. И вполне хватит одного часового, так лучше отдохнут перед тяжёлой дорогой остальные.

Ночь прошла сравнительно спокойно, если не считать того, что несколько раз все просыпались от глухих стонов и вскриков Кура. У крестьянина сон был очень тяжёлый. Ворочался, приживал руки к груди, скрежетал зубами.

Утром тронулись в путь неполным составом: один из храмовников остался с Куром, которого не смогли разбудить никакими методами. Оставлять беднягу одного жрец не решился. Воину-охраннику вменялось дождаться пробуждения крестьянина, вручить мешок с припасами и посланием и указать дорогу в сторону баронского замка.

Миньоны оставили после себя такой след, что даже Костя, ни разу не следопыт, мог идти по нему, как по бульвару с указателями. Вот только смотреть на эти следы было тяжело — человеческие останки со следами зубов исчадий Бездны. Всего в деревне проживало двадцать семь жителей всех возрастов обоего пола. Детей, неспособных идти быстро, а так же стариков миньоны убили и сожрали. Такая же участь постигла двух или трёх взрослых мужчин, попытавшихся, по всей видимости, оказать сопротивление налётчикам. Прочих, а это примерно четырнадцать человек — мужчины, женщины и крепкие подростки, миньоны погнали с собою. И вот сейчас Костя видел, что двум пленным не повезло стать кормом для тварей. То ли, проголодались, то ли, люди попытались сбежать или ослабели от ран и были безжалостно убиты. Их останки устилали путь более чем на десять километров!

Пещеру, где обитали миньоны, нашли через три с половиной часа, как покинули деревню. Полчаса назад их догнал охранник Кура (крестьянин, по его словам, пришёл в себя через полтора часа после отъезда отряда, выслушал инструкции и чуть ли не бегом бросился прочь, чуть не оставив припасы и письмо барону).

Проход был узким, чуть шире двух метров и почти три высотой. Подниматься к нему пришлось по крутой каменной осыпи. Мелкие камешки постоянно выскальзывали из-под ног, сапоги скользили. Особенно тяжело приходилось Кости с наёмниками, закованные с ног до головы в стальные латы.

— Миньоны уже знают, что мы здесь, — хмуро сообщил Косте жрец.

— Ну, извини, — пожал плечами землянин в ответ, — такие кручи нужно с лестницами и верёвками брать. А ты ещё рассчитывал на моего голема — да он бы не прошёл здесь просто.

— Пошли, — сказал Юршан, поворачиваясь спиною к землянину и скрываясь в полумраке пещеры. Впрочем, тёмной она перестала быть уже через несколько секунд, когда с руки жреца сорвался большой светящийся шар размером с баскетбольный мяч, который поднялся к потолку и завис там, словно, приклеенный. Храмовники уже стояли внутри, выбрав место, где пещера расширялась до четырёх метров. В руках каждый держал арбалет с болтом, предоставленных Костей. От стандартных снарядов эти отличались наконечниками — шарообразная головная часть, усеянная по краю зубчиками. Чем напоминали заграничную охотничью пулю 'диабло' или её российский аналог 'медведь' для гладкоствольного оружия. Большая и тупая ударная часть с руной усиления гарантировано снесёт противника, размозжив ткани и кости, а не проскочит сквозь него, словно, иголка. Зубчики порвут мышца, сухожилия, внутренности, наматывая их на себя.

К своему левому колену каждый храмовник прислонил круглый щит, с правого бока, рукоятью вверх, поставил боевой топор на длинной ручке. Костя и наёмники встали за их спинами в двух метрах, так же взяв в руки заряженные арбалеты. Юршан встал позади всех.

Долго ждать врагов не пришлось. До слуха Кости донеся гулкий топот, особенно хорошо различимый в пещере, звериное рычание и глухие истеричные стоны, а потом из темноты вырвалась волны уродливых человекоподобных созданий. Резко накатило чувство страха и обречённости. Невольно Костя шагнул назад. Впереди бежали шесть искалеченных ритуалом бывших людей, за ними почти наступая им на пятки, ещё трое. Каждый держал в руке по короткой дубинки с тонкой ручкой и расширяющимся бесформенным оголовьем, покрытым бугорками и волнами, словно, потёками воска, как это бывает с долго горящими свечами.

— Во славу нашей Матери! Да сгорят все твари и враги рода человеческого от света очей Её!

Вместе с зычным голосом жреца из-за спины Кости потекла волна белого света, заполнившего пещеру. Исчез страх, появилась уверенность, что всё будет хорошо, даже руки твёрже стали держать оружие.

На миньонов же свечение оказало прямо противоположный эффект. Демоны, которым до людей оставалось метров пять, резко остановились и стали отворачиваться от свечения, закрывая руками лица, роняя при этом свои дубины под ноги.

Одновременный залп четырёх арбалетов произвёл опустошение в рядах нападающих. Зачарованные стрелы буквально снесли с плеч головы трёх миньонов, при этом бросив тела на задние ряды и устроив так сутолоку. Четвёртый снаряд угодил демону между лопатками, проделав огромную дыру в теле, из которой фонтаном начала бить алая кровь, полезли обломки костей и кровавая пузырящаяся пена.

Следом ударили арбалеты наёмников, расколотив черепа ещё парочки тварей. Самым последним выстрелил Костя, угодив в плечо самому дальнему демону, скрытого толпою своих покалеченных и умирающих товарищей. Живодёрский наконечник стрелы оторвал миньону руку полностью, оставив короткий обрубок с кусками белеющих костей, лохмотьев мышц, кожи.

Разряженные арбалеты были брошены под ноги, все, кроме Кости, вооружились топорами и мечами, укрывшись за щитами. Землянин же взял в каждую руку по гранате, крикнул во всё горло 'берегись' и метнул один за другим снаряды далеко вперёд. Через несколько секунд во все стороны полетели осколки, выбивая на каменных стенных светлые отметины и дырявя незащищённые тела миньонов.

А через секунду пропало свечение Юршана. Чувство уверенности, приток силы, возбуждение слегка снизились. Плюс, шар под потолком после волны света казался тусклым огоньком закопчённой 'летучей мыши'. Переход был слишком резок для непривычных к таким схваткам Кости и братьев наёмников.

А вот храмовники знали что делать. Слитно, как единый организм они сделали шаг вперёд, потом ещё один и ещё, прикрываясь щитами и отводя назад топоры для удара. Миньоны, даже безголовые, после исчезновения жреческой магии, вновь полезли на людей. Но без того натиска и силы, как при первом порыве. Да и чудовищные ранения превратили смертоносных тварей в слабых противников. Через минуту не получив в ответ ни единого опасного удара, с демонами было покончено. Нет, умереть те не умерли, но безрукие и безголовые обрубки уже не представляли опасности... дергались тела, отрубленные головы скалились, руки с ногами сокращались на залитом кровью полу пещеры. Зрелище было ещё то. Ракст не выдержал и, скинув шлем, проблевался.

Пещера расширилась до десяти метров от стены до стены и поднялась метров на шесть. Не обнаружив никаких следов демонов, Юршан отдал команду двигаться дальше. Проход пошёл вниз, местами превращаясь в шкуродёрную кишку, где с трудом протискивались воины в доспехах. В одном из таких мест на отряд напали сверху.

— Раагррххх!

Оглушительный рёв и чувство внезапного страха приковали людей к одному месту на долю секунды, ставшую последней на одного из аоинов Юршана. На первого храмовника с потолка рухнула омерзительно воняющая скособоченная туша миньона. Сбив с ног человека, демон дважды ударил по нему своей дубиной, потом тычком в грудь, словно, не короткая дубинка, а копьё у него в руках отбросил назад на следующего воина второго храмовника. И только после этого последний, четвёртый воин почти в упор разрядил в тварь арбалет, мигом позже в миньона ударила стрела белого света, обуглив до черноты плоть в месте попадания.

Засада стоила отряду двоих человек — убитого и тяжелораненого. Первому миньон размозжил голову, не помог и шлем. У второго оказалась сломана правая ключица и несколько ребёр, плюс, повреждены внутренние органы судя по покрасневшей от крови слюне при кашле.

Через десять минут увидели второго миньона. Враг забился в узкую щель на своде, решив повторить подвиг предыдущего. Поняв, что его увидели, он с рёвом спрыгнул вниз, где был прикончен стрелами — стальными и жреческими.

Проход стал расширяться и очень скоро вывел отряд в просторную пещеру, заполненную сталактитами и сталагмитами. В центре все известняковые образования были сбиты и расколоты, а самый большой сталагмит (возможно, даже сталагнат — сросшийся вместе сталактит со сталагмитом, увеличивающийся дальше в толщину, уж очень широкое основание имел) был превращён в жертвенный алтарь.

Над алтарём клубился дымный чёрно-багровый шар, от которого в пещере было достаточно светло. При взгляде на него у Кости закружилась голова, появилось чувство тошноты и слабости. Вокруг алтаря неподвижными столбиками стояли миньоны и было их не меньше двух десятков. Вдоль стен были прикованы люди, очень много людей, навскидку — больше полусотни. Здесь не только жители ближайшей деревни, но и пленники из разгромленных караванов, должно быть.

— Сил у меня не хватит, чтобы ослабить всех миньонов, — озабочено произнёс жрец. — А ещё придётся уничтожить зерно врат в Бездну, а иначе после гибели сторожей через несколько часов здесь будет портал к демонам. Он уже готов открыться, я чувствую это. Приготовьтесь...

Храмовники и наёмники встали в одну шеренгу в проходе перед пещерой, за их спинами укрылся Костя, как не имеющий навыков бою в строю и вообще толком никаких навыков. Рядом с землянином встал Юршан. В своей жреческой одежде без какого-либо доспеха он был самым уязвимым членом в отряде.

Миньоны не видели гостей до самого последнего момента, сосредоточив всё своё внимание на зарождающемся портале. Да и шум стоял вокруг тот ещё от связанных людей, которые по-животному выли, хрипели, рычали, кто-то истерично рыдал и выкрикивал короткие бессвязные слова.

— Мать Ашуйя, к тебе взываю! — зычно крикнул Юршан, поднимая засветившиеся ладони вверх, когда свечение окутало руки до локтей, он сделал движение в сторону зашевелившихся миньонов, словно, стряхивал невидимые брызги с кистей. — Силы прошу мне и моим воинам, защитников людей от тварей мерзких, своим оружием и поступками прославляющие Тебя и несущие Свет этому миру, что под дланью твоей!

В плотно стоящих миньонов ударили два луча света, как от мощных прожекторов, только ослепительного молочно-белого цвета. Попавшими первыми под раздачу святой магии почернели, ссохлись за какие-то мгновения. Остальные обзавелись огромными язвами в тех местах, куда упал свет, кое-где плоть растворилась до костей. Из двух десятков миньонов половина упала рядом с жертвенником, четверо застыли, словно, статуи. Шестеро заковыляли к людям.

От молитвы плохо стало не только миньонам, но и людям в цепях, все они забились в корчах, кого-то стошнило черной вязкой жидкостью. А вот Костя, наёмники и храмовники ощутили небывалый приток сил, даже больший, чем во время первой стычки с миньонами на входе в первую пещеру что на поверхности.

— Всё, я до конца боя вам не помощник, — тяжело произнёс Юршан и прислонился спиною к стене.

— Мать Ашуйя, помоги нам, прошу тебя, — торопливо прошептал Ракст, потом прицелился и надавил спуск на арбалете. Стрела ударила в грудь одного из демонов и вылетела из спины в брызгах крови, выворотив наружу обломки ребёр и позвоночника. От удара миньон кубарем полетел на пол пещеры, чуть не сбив своего соседа. Следом отстрелялись храмовники и гораздо эффективнее — два демона потеряли головы от их мастерства в буквальном смысле. Чуть позже выстрелил Райдаш, как и брат выбрав целью грудь врага, видимо, сомневаясь, что сможет попасть в головы, качающихся при движении, миньонов.

— Щиты!

По Костиному крику храмовники отступились назад, укрывшись за спинами наёмников, те в свою очередь, вскинули щиты вверх, прикрывая уязвимые смотровые отверстия в шлемах.

Тут же в миньонов полетели гранаты — одна, вторая, третья. Четвёртую и пятую Костя бросил через головы атакующих в сторону алтаря, где начали приходить в себя тяжёлораненые и оглушённые жреческой магией твари. Камень жертвенника должен был прикрыть пленников от начинки магических снарядов.

Едва только осколки закончили барабанить по камням и доспехам, храмовники бросились в бой. С небольшим опозданием подключились Райдаш и Ракст. Самым последним, отступив в сторону, чтобы не зацепить раскручиваемым кистенём товарищей, вступил в схватку Костя.

После магии, зачарованного оружия и гранат им оставалось только добить истерзанных умирающих миньонов. Яростного сопротивления не оказал никто. Храмовники и братья наёмники рубили уродливые руки, тянущиеся к ним и головы с оскаленными ртами. Так дровосеки в лесу очищают от ветвей только что поваленное дерево. Как и предыдущие твари, эти продолжали жить даже без головы и конечностей.

Когда все миньоны превратились в гору шевелящегося мяса, к алтарю подошёл Юршан. Заметив на нём кровь, Костя бросился навстречу.

— Что случилось? Ты ранен? Но как?

— Спокойно, это небольшая рана от кусочка металла из твоих гранат, — отстранил землянина жрец. — Кровит сильно, но умирать не собираюсь.

Один из осколков пролетел мимо воинов, Кости, который при бросках прикрывал собою жреца, и угодил в плёчо Юршану, насквозь пробив бицепс на правой руке. Крошечный кусочек бронзы величиною с вишнёвую косточку был найден в рукаве куртки, когда перевязывали раненого. Повезло, что осколок был гладкий и в виде капельки, а то в гранатах хватало таких элементов, которые разворотили бы всю руку.

Багровый шар над жертвенником после схватки, казалось, увеличился в размерах. Стоять рядом с ним Косте было очень тяжело, и он отошёл к входу в пещеру, чуть позже к нему присоединились наёмники, которые, сняв шлемы, сели у стены, облокотившись на ту спиною. Храмовники остались рядом с Юршаном, который стал готовиться к ритуалу закрытия врат в Бездну.

Жрец из своей сумки, с которой не расставался ни на секунду с момента знакомства с Костей, достал несколько предметов. Глубокую пиалу, которую можно было обхватить двумя ладонями. Восемь белых свечей толщиною с палец и высотой около десяти сантиметров, комок чего-то желтоватого, похожего на живицу. Мешочек с чем-то сыпучим, объёмом с двухсотграммовый стакан. Стило с намотанным на него тонким шнурком.

Пиалу поставил точно под багровый дымный шар. В неё насыпал пять щепотей красного крупнозернистого порошка из мешочка. Вокруг пиалы расставил свечи, прикрепляя к камню с помощью кусочков липкой смолы и размечая расстояние шнурком.

Закончив приготовления, он поджёг свечи и порошок в пиале, после чего отошёл на два метра от жертвенного алтаря и негромко стал читать молитву. С каждым его словом оранжевое пламя свечей становилось светлее, пока не стало искрящимся, словно, играет в лучах света сотнями граней идеальный бриллиант. Едва это случилось, вспыхнул, едва тлеющий до этого, порошок в пиале. Его дым, светло-розовый и чуть светящийся поднялся к демоническому творению и стал впитываться в него. Между тем, пламя от свечей стало тянуться вверх, превращаясь в искрящие хрустальные нити. Поднявшись чуть выше портального зерна, нити устремились друг к другу, создав нечто вроде клетки.

Слова молитвы звучали всё громче и громче, дым от порошка впитывался в шар и тот уменьшался на глазах, хотя, по идеи, должно происходить наоборот по мысли Кости. Огненные искрящиеся нити свечей стали уменьшаться, опуская зерно всё ближе и ближе к пиале. Когда дымный шар коснулся её краёв, полыхнула яркая алая вспышка.

— Вот же... дракон побери, — себе под нос выругался Костя, у которого перед глазами плясали чёрные и зелёные пятна и немилосердно текли слёзы. Рядом вскрикнули братья, так же, как и землянин, пострадавшие от яркого света.

Костя проморгался как раз к тому моменту, когда Юршан затушил половину свечей. Спокойно прижимал кончиком пальца пламя свечи (самое обычное, жёлтое), потом освобождал от смолы и складывал на кусок светлой материи которая, позже, когда все свечи были уложены, была увязана бечевой в плотный свёрток. Другой тряпицей, замызганной и с подгоревшими краями, очистил от золы и сажи пиалу.

— Мы справились? — спросил у жреца Костя, встав рядом с ним и стараясь не смотреть на куски тел, покрывавших пол пещеры. Миньоны после вспышки умерли окончательно, превратившись в кучи кровоточащей и смердящей плоти.

— Осталось самое тяжёлое, — негромко произнёс жрец и тяжко вздохнул. — Тебе и твоим людям на это смотреть не стоит.

— Даже после всего вот этого? — криво улыбнулся Костя и обвёл вокруг рукой.

— Да, — коротко ответил Юршан. — Сейчас мы будем отделять чистые зёрна от спорыньи. Посмотри на этих людей, что ты видишь?

Костя обвёл взглядом прикованных пленников. Большая часть билась в припадках, то замирая на несколько секунд, то вновь пытаясь вырваться из оков. Их тела покрывали потёки крови, сочившейся из-под кандалов, что стёрли кожу до мяса. У трёх на теле виднелись свежие отметины от осколков Костиных гранат. Меньшая часть безвольно висела и на живых совсем не походила.

— По-моему, часть из них умерла, а прочие сошли с ума.

— Насчёт первого ты угадал. Насчёт второго лишь частично. Все, кого ты видишь перед собою — одержимые, куколки для демонов, будущие миньоны. В ком-то веры больше и такой человек более стоек к воздействию Бездны. Другие слабы и им хватило небольшого толчка, чтобы потерять свою человеческую душу. Как неудивительно, но первыми ломаются сильные мужчины, гораздо крепче оказываются женщины, наверное, всё дело в том, что они дарительницы жизни, а Бездна её забирает.

— Вы их всех... всех убьёте? — почти шёпотом спросил Костя.

— Не всех, — отрицательно качнул головою жрец, — некоторые из них ещё борются, хоть и проникла зараза, но их души ещё можно спасти.

Жрец подошёл вплотную к одному из одержимых, положил ладонь на его лоб и сильно надавил, так, что голова пленника прижалась к камню, к которому он был прикован. Ладонь Юршана слегка засветилась, а тело скованного выгнулось дугой, глаза закатились под лоб, что были видны только белки, потом резко обмяк, повиснув в цепях.

— Освобождайте, — произнёс Юршан. По его команде храмовники освободили от кандалов несчастного. Второй пленник — молодая скуластая девушка с длинными чёрными волосами — потерял сознание мгновенно, только его головы коснулась ладонь жреца. Юршан тихо вздохнул и отрицательно повёл головою. Тут же один из храмовников достал из ножен трехгранную мизекордию, левой рукой взялся за волосы пленника, запрокинул ту назад и воткнул по самую рукоять в подбородок, что кончик клинка выскочил из темени.

Второй пленник демонов ... третий... четвёртый получили жестокий диагноз жреца: обречён. Храмовник действовал, словно, робот, одним чётким ударом убивая людей. Костя отвернулся, жалея, что не ушёл из пещеры перед экзекуцией.

— Что он делает?!

Ракст, который остался в проходе и не слышал разговор Кости с Юршаном, шагнул, было, к храмовникам, при этом наполовину вытянул из ножен меч. Именно его возглас, полный непонимания, страха и немного злости, заставил всех остановиться. Его брат с не менее шокированным выражением на лице стоял рядом с арбалетом (взведенным!) в руках.

— Убрать оружие! — рявкнул Костя, опасаясь, что молодой воин случайно надавит спуск.

— Но они же...

— Убрать. Оружие. Немедленно, — добавил металла в голос Костя. — Ну?

Когда Ракст вернул меч в ножны, а Райдаш положил арбалет на пол, Костя миролюбиво сказал:

— Успокойтесь, Юршан никому не желает зла, просто, этих людей уже не спасти. Они уже внутри миньоны, только переродиться не успели. Посмотрите туда, — Костя указал на первого освобождённого, везунчика, у которого, по словам жреца, есть все шансы стать почти прежним (почти, так как после случившегося с ним здесь старой жизни у него не будет). — Там лежит человек, чья душа не успела почернеть...

— Кост, возьмите этого несчастного и вынесите на поверхность. По пути поможете нашему раненому, — тихо сказал Юршан. — Не нужно, чтобы твои воины видели продолжение убийств беспомощных нечастных людей.

-.. помогите его вынесли на свежий воздух, — быстро продолжил Костя, после небольшой запинки из-за речи жреца. — Ракст, помоги мне.

Костя подошёл к лежащему без сознания человеку. Когда-то это был высокий крепкий мужчин, но нахождение в плену у демонов превратили его в живого скелета. Даже страшно подумать, сколько дней он провёл здесь и не сломался. Опустившись на одно колено, Костя закинул правую руку бывшего пленника себе на шею, потом посмотрел выразительно на молодого наёмника.

— Я... я сейчас... — засуетился тот и поспешил на помощь.

Глава 2

Из сорока восьми пленников только одиннадцать прошли проверку жреца. Четыре женщины и семь мужчин (тут Юршан немного ошибся с выдержкой у слабого и сильного пола, хотя, может, такой баланс был связан с большим количеством мужчин среди кандальников, едва ли не четыре пятых). Десять человек из деревеньки, разгромленной демоническими тварями, и один караванщик. Путешественник по миру, которому не повезло оказаться в не то время и не в том месте.

Обратно шли пешком, посадив освобожденных на лошадей, и предоставив им все свои тёплые вещи. Перед этим сутки провели неподалёку от горы, укрывшись в небольшой роще, пока крестьяне не пришли в себя. За это время Костя сделал дюжину простейших согревающих амулетов, наложив руны на всяких металлический хлам вроде медных и оловянных тарелок, крышек от котлов и кастрюль и так далее. Для этого пришлось с Райдашем навестить уничтоженное поселение и несколько часов копаться на пепелище. Ракста он отправил в деревеньку, где до появления жреца находился в почётной ссылке (именно так и можно трактовать отношение барона Д'Рамста к молодому человеку). Голема к этому времени кузнецы уже должны были привести в порядок, землянину останется только восстановить руны и наполнить накопитель энергией, что и планировал сделать Костя в баронском замке.

Возвращался Костя в главное гнездо семейства Д'Рамстов с надеждой и... опаской. Очень хотелось вновь увидится с Таншей, обнять её, прижать к себе, поцеловать. Страстная необузданная девушка смогла зацепить циничного землянина, оставить след в его сердце, хоть он сам и боялся себе в этом признаться. Боялся же Костя барона, его отношения к своему появлению. Как-никак, но он чётко дал понять, что не желает больше видеть новоявленного рыцаря у себя дома.

— Ничего, прорвёмся, — пообещал он себе, едва слышно пробормотав себе под нос.

— Да?

— Нет, Юршан, это я не тебе, — ответил он вскинувшемуся жрецу, что шёл рядом и посчитал, что чужая реплика была обращена ему, — так, мысли вслух... м-да... барон явно не будет рад видеть меня. Нет, нет, не смотри так на меня, ничего плохого, просто... просто его дочь симпатизирует мне, а отец не считает меня подходящей парой.

— Зря так думает. Рыцарь и маг с большим будущим — кто, как не такой может стать лучшей парой? Граф? Так с ближайшими носителями этого титула его сюзерен ведёт войну не на жизнь, а на смерть, а сыновей у графини нет и не будет, если только леди не усыновить кого-то из достойнейших молодых людей. Например, вроде тебя, Кост.

— Скажешь тоже, — фыркнул Костя. — Ну, какой из меня граф? Вернее графский сын.

— Бывало, что в благородные семьи с десятком поколений знаменитых предков входили разбойники, каторжники и рабы — зятья, сыновья и дочери, жёны и мужья, так что, всё в воле Матери Ашуйи.

— Вот когда стану её сыном, тогда и будут мне тут рады, — со вздохом произнёс Костя и посмотрел на громаду замка в нескольких километрах впереди. — Зря ты уговорил меня сопровождать тебя до замка, уж лучше бы я сегодня утром вернулся в деревню, откуда ты меня вытащил.

— Со мною тебе будут рады и здесь, — твёрдо сказал жрец. — Вот возьми этот знак.

Жрец вытащил из сумки знак богини — овальная деревянная дощечка пять на семь сантиметров, покрытая прозрачным лаком, с обратной стороны имелась тонкая стальная игла опущенная вниз. Костя проткнул иглой толстую ткань плаща и надавил на знак, опуская тот вниз, теперь подарок жреца не соскочит и не потеряется. Приколол возле застёжки напротив левой ключицы, чтобы герб был виден всем. Юршан удовлетворительно кивнул, когда значок занял место на одежде землянина.

— Теперь все будут знать, что находишься на службе богини Матери Ашуйи.

— Надолго?

— Как посчитаешь сам, — пожал плечами его собеседник. — Деревянный знак — временный, но ты можешь получить бронзовый, серебряный и даже золотой, если решил присягнуть на верность богине. С мирским придётся распрощаться — с титулами, землями, властью и начать всё сначала.

— Нет уж, уважаемый Юршан, это не для меня. Я и так только начал идти к своей цели, потратив год на этот путь, не самый сладких год. Бросить всё это? Ни за что. Полгода назад я бы согласился не раздумывая, но только не сейчас.

— Кто знает, куда мы свернём на дороге жизни по воле богов.

К замковым воротам подошли уже поздним вечером, и очень долго пришлось убеждать старшего караульного пропустить внутрь. Потом больше часа устраивали спасённых. И только почти ночью, встретились с бароном. Просидели у него в кабинете недолго, едва ли двадцать минут. Этого хватило Юршану, чтобы рассказать о результатах спасательной экспедиции. Во время рассказа Тимор бросал недовольные взгляды на Костю, но значок на куртке, которая пришла на смену доспехам и грязной дорожной одежде, заставлял барона сдерживать эмоции. Костю жрец представил своим первым помощником.

— Вот же драконы! Эту девку нужно было калёным железом и храмовыми дарами пытать! — выругался барон, когда услышал о тёмном ритуале. Новость о едва не открывшемся портале в Бездну заставила Тимора Д'Рамста потерять всё своё самообладание и позабыть про Костю.

— Вряд ли это помогло бы, — вздохнул Юршан. — Я с ней общался и смог понять, что тьма навсегда завладела ей. Пытки не развязали бы её язык. Очень хорошо, что захватили простых людей из шайки, а иначе через месяц к вашим стенам подошла бы армия демонов. Завтра утром я её заберу с собою, а сейчас, после того, как приму ванну, ещё попробую побеседовать.

— Забирайте, уже едва сдерживаюсь, чтобы не вывесить её голову на пику на крепостной стене. А за пленников благодарите его, это ваш спутник постарался, — хмуро произнёс барон и бросил не самый дружелюбный взгляд на Костю.

— Рыцарь Кост едва ли не в одиночку сразил половину миньонов.

А дальше полились похвалы в адрес Кости. Прервались, когда барон отвлёкся на слугу — тот принёс послание. Важное, если судить по нахмуренному лбу барона.

— Прошу меня простить, господа, но мне предстоят в этот поздний час очень важные дела.

На лестнице, возвращаясь в отведённые им комнаты. Костя упрекнул жреца:

— Юршан, а что это был за поток мёды и патоки в мой адрес? Ты, словно, продавал меня!

Тот удивлённо посмотрел на парня.

— Кост, а не ты сам говорил, что барон против твоего союза с его дочерью? Не думаю, что я сделал хуже, похвалив тебя. Положение служителей Матери Ашуйи очень высоко, каждое наше слово не забывается и ценится. Похвалили — и дворяне улыбаются тому, кто удостоился наших похвал, приглашают на балы, присматриваются, как к потенциальному зятю и мужу. Наложили проклятье — все отвернутся от несчастного.

— Эх, Юршан, — вздохнул Костя и покачал головою, — позабыл ты о нюансах взаимоотношений в своём храме.

— Что ты этим хочешь сказать? — нахмурился тот, но Костя лишь махнул рукою, после чего пожелал спокойной ночи и скрылся в своей комнате.

В комнате его уже ждала большая медная ванна, полная ароматной горячей воды. То пятиминутное поливание водой из ковшика перед встречей с бароном не шло ни в какое сравнение с предстоящим купанием.

Когда Костя по самую шею погрузился в горячую воду, то не сдержал стона удовольствия. Через несколько минут кто-то постучал в дверь и тут же, не дожидаясь разрешения, потянул на себя.

— Что за... — вскинулся, было, Костя, но при виде гостьи плюхнулся обратно в ванну. Стройная невысокая девушка в простеньком платьице без украшений, но явно дорогой материи. Стоит чуть наклонившись, так что волосы прикрывают лицо, но видится что-то знакомое в фигурке, в манере стоять. В руках ком материи — что-то большое, светлое — простыня? Поверх простыни два пёстрых пушистых полотенца.

'Служанка, уф, никто не собирается мне читать лекцию о незаконности сексуальных отношений с благородными девицами, держа нож у причиндалов', — пронеслась мысль у Кости.

— О-о, красотка, тебя-то мне и не хватало, — улыбнулся девушке Костя и поманил к себе. — Спинку не потрёшь, моя милая принцесса?

Заметил, как гостья вздрогнула и напряглась всем телом, пальчики с силой сжали полотенца с простыней.

— Как скажете, господин, — почти шёпотом откликнулась она и направилась к парню.

— Хм, мне твой голос знаком, красотка, как тебя зовут? Мира? Айрин?

Кроме этих двух девушек из служанок, других с похожими фигурками он не знал. Между тем, гостья скинула свою ношу на пол рядом с ванной и коснулась ладошками плеч Кости, наклонилась, так что её волосы упали на землянина. Из ворота платья выскользнула цепочка, висевший на ней кулон закачался рядом со щекой молодого человека. Украшение он узнал сразу.

— Та... бллу-брллу-улбрр...

— Красотка?! Мира?! Айрин?! СПИНКУ ПОТЕРЕТЬ?!

Танша с каждым словом окунала Костю в воду. Теперь она больше не шептала — её голос звенел от злости. Наверное, будь в девичьих руках чуть больше силы, то запросто утопила бы в своём состоянии неконтролируемой ярости парня.

Костя сумел ухватиться руками за края ванны и выдернуть тело из воды, после чего извернулся, сграбастал девушку и увлёк на себя. Та только испуганно пискнула, когда внезапно оказалась в воде.

— Я убь...

Возмущённый девичий вопль Костя запечатал поцелуем. Танша застучала кулачками по его плечам, рукам, спине, забилась, как рыба в сетях рыбака, щедро расплёскивая воду на пол. Но с каждой секундой затянувшегося поцелуя удары становились реже, слабее, пока не прекратились совсем и не сменились объятием. Когда Костя оторвался от желанных губ, девушка пообещала:

— Ещё раз так поступишь, и я тебя убью!

— Конечно, конечно, моя милая, — согласился он с ней. — Это всего лишь была шутка. Неужели ты подумала, что я не узнал свою королеву амазонок?

— Вот за такую вторую шутку точно убью! — пригрозила она и ткнула своим маленьким пальчиком в его грудь. — Прямо сюда, в самое сердце ударю...

Эмоциональная речь баронетты прервалась возмущенным воплем, когда Костя со смехом плеснул в неё водой.

— Ах ты!.. Ну, держись неверный рыцарь!

Девушка стянула мокрое платье, под которым ничего не оказалось, и опустилась на колени Кости, упёршись ладошками ему в грудь, после чего закачалась в ритме любовной схватки, сопровождая каждое своё движение негромким стоном наслаждения.

Из ванны любовники перебрались в кровать, где провели время до рассвета. Когда темнота в окне сменилась серыми предрассветными тенями, Танша с неохотой стала собираться.

— Уже утро, мне пора возвращаться в свою комнату, а то служанки поднимут переполох. Мне и так отец все уши заложил своими нотациями о 'неподобающем благородной даме поведении', — явно передразнивая Тимора произнесла она последние слова.

Платье баронетты было безвозвратно испорчено, по крайней мере, носить в ближайшие часы этот мокрый мятый комок материи было невозможно. Костя выделил свою рубашку, которая прикрыла девушку до середины таких соблазнительный бёдер. После чего, закутавшись в плащ (это оказалась та самая 'простыня'), и чмокнув молодого человека в губы на пороге комнаты, девушка выскользнула в коридор.

Уснул Костя мгновенно, едва голова коснулась слегка влажной подушки. Проснулся столь же быстро от грохота — дверь в комнату с такой силой ударилась о стену, что было удивительно, как она не рассыпалась на части.

С кровати землянин слетел в один миг, успев схватить ремень с кинжалом, свисавший со спинки в изголовье, обнажить клинок и встать за стулом с высокой спинкой, используя тот вместо прикрытия.

— Она умерла из-за тебя! — прорычал Тимор Д'Рамст. Именно он ворвался столь бесцеремонно в комнату к своему гостю. Барон был одет в кирасу прямо на тонкую рубашку, через правое плечо была перекинута перевязь с мечом, сам клинок он держал обнаженным в руках, и острие недвусмысленно смотрело на Костю. За спиною барона стояли три стражника в полном боевом облачении с короткими алебардами (или чем-то похожим) в руках.

— Что случилось? — спросил его Костя как можно более твёрдо и с достоинством, что сделать, будучи голым, было очень сложно.

— Моя дочь... Танша... — тут барон увидел платье, наброшенное на стул для просушки, после чего рявкнул. — Прочь все, дверь закрыть!

Когда за его спиною дверь с очередным грохотом (поторопились вояки, проявили излишнее рвение) закрылась, он шагнул к стулу, левой ладонью сжал в кулак край платья и посмотрел на Костю.

— Зачем... — начал он говорить и вдруг половина его лица перекосилась, меч выпал из руки, а сам барон неловко завалился на бок, платье, так и оставшееся в кулаке, накрыло его сверху.

— Да твою ж... — в сердцах выругался Костя и бросился на помощь барону. Мешающийся кинжал положил рядом на стул. Подхватив под руки поднял Д'Рамста и дотащил до кровати. Барон был жив, даже в сознании, но почти не мог шевелиться и едва шевелил губами, выдавая невнятный сип.

— Я сейчас, господин барон.

Костя подбежал к двери толкнул её, чуть не сбив одного из стражников, не обращая внимания на злые взгляды и острую сталь, направленную ему в грудь, приказал:

— Лекаря сюда, живее, барону плохо!

Сначала его чуть не проткнули, не разобравшись в чём дело, потом оттолкнули в сторону и втроём стражники бросились к своему сюзерену, при этом, чуть не застряв в дверном проёме. За лекарем отправили самого младшего только через пять минут, всё это время бестолково суетясь.

— Паралич от расстройства, — диагностировал замковый лекарь, осмотрев барона, так и оставшегося в комнате Кости. Барон едва шевелил правой рукой, левая отнялась полностью, как и левая сторона лица, словно, стёкшая вниз.

'Инсульт. Чёрт, ну как же так?'.

— Это опасно Лечение возможно? — хмуро спросил Гаслар.

— Возможно. Только это не в моих силах, нужно обратиться в Траглар к Акренпу, отличному целителю из всех, коих я знаю.

— Охаяр, распорядись, чтобы отослали гонца немедленно в город. И позаботься о награде лекарю и сопровождении для посыльного. Не хочу, чтобы разбойники или нечисть какая помешали быстро добраться до целителя.

— Да, господин Гаслар, — склонился в угодливом поклоне толстяк, — я немедленно займусь этим.

— Займись.

Когда барона уложили на носилки и вынесли из комнаты, Костя тронул за рукав управляющего:

— Гаслар, что тут произошло? Неужели из-за того, что Танша провела ночь у меня, барон так разозлился, что его хватил удар?

— Таншу убили. Сегодня под утро демоница вырвалась из темницы, убила трёх стражников, смертельно ранила жреца и замучила старшую дочь барона, — как-то тускло, без капли эмоции ответил мужчина и, не дождавшись нового вопроса, покинул комнату.

Костю, словно, кувалдой по голове ударили.

Танша мертва.

Как это могло случиться? Ведь несколько часов назад она была живая и здоровая, целовала его, у него от волнения и счастья кружилась голова, когда он вдыхал аромат её волос.

Юршан был перемотан бинтами, словно, мумия. Лицо приобрело восковой цвет, черты заострились, глаза провалились и вокруг них легли чёрные тени. Дышал часто и неглубоко. Рядом с ним находилась пожилая женщина, сиделка, которая протирала лицо раненого от пота и каждые десять минут капала на губы вязкую тёмно-зелёную жидкость.

— Что с ним?

— Он умирает, господин, — очень тихо, едва ли не шёпотом ответила сиделка. — Прошу вас, не шумите, дайте ему покой в последние минуты жизни.

После её слов Юршан приоткрыл глаза, мутным взором посмотрел на Костю, потом на женщину, губы его зашевелились, но прошло полминуты, прежде чем он смог произнести разборчивые слова:

— Отправь её прочь, Кост, и останься со мною.

— Вы слышали, что он сказал? — Костя посмотрел на сиделку, но та и глазом не повела, спокойно вытерла лицо раненого и вновь уселась неподвижно. — Вы оглохли?

— Я же сказала здесь не шуметь, — негромко отчеканила женщина. — Его слова лишь бред перед смертью. Посмотрели? Теперь ступайте прочь.

— Он ещё вас переживёт, — с этими слова Костя подхватил под локоть опешившую сиделку и вывел из комнат, потом задвинул на двери засов и вернулся к кровати.

— Как меня бесят такие клуши, которые всегда считают себя умнее других. Им хоть кол на голове теши, а с места не сдвинуться, — сообщил Костя жрецу. — Как ты?

— Плохо, может быть, не выживу. Но сказать хочу другое, посторонним это знать не следует. Эта демоница связана с кем-то из лордов Бездны. Портал, что мы уничтожили, не один, где-то есть ещё и он завязан на девку. Его не найти ни тебе, ни моим братьям, но вот догнать и прикончить тварь по силам.

— Откуда ты знаешь?

— Она сама сказала, когда я лежал и истекал кровью. Демоница сильна, очень сильна. Она взяла под контроль стражника, который убил своего товарища и освободил её, потом она перерезала ему глотку, прикончила третьего охранника на выходе из тюремного подземелья. На лестнице столкнулась со мною и ... сам видишь, кто победил.

— Ты устал после дороги, все вымотались, да и не ожидал никто от неё такого, — произнёс Костя.

— Я полжизни сражаюсь с такими, как она, должен был быть постоянно наготове, если рядом находится демон.

— Где может быть портал? — сменил тему Костя.

— Не знаю.

— Пленники?

— Не знают, иначе рассказали бы сразу, вместе с местонахождением первого. Найти его будет невозможно, почти невозможно, но если отыскать демоницу и убить её, то портал закроется сам.

— Уверен?

— Да.

— За ней уже послали лучших следопытов. Живой её брать не станут, прямо на месте и прикончат, — успокоил жреца Костя.

— Хорошо бы так оно и было, — прошептал тот и закрыл глаза.

— Эй, эй, ты чего? А ну приходи в себя. Юршан!.. — заволновался землянин и склонился над собеседником. — Юршан, драконы тебе раздери!

Костя чуть сжал левое плечо жреца, вызвав у раненого протяжный болезненный стон.

— Кост, ради Матери, отпусти меня, — застонал Юршан.

— Я испугался, что ты потерял сознание, — смутился Костя.

— Да ты своими клещами лишь по недоразумению называемыми пальцами и мёртвых заставишь очнуться. Всё, ступай, Кост, дай отдохнуть. Позови эту клушу сиделку с её гадким варевом. И помни — не следует никому знать, что где-то рядом есть портал в Бездну, даже барону.

— Я всё понял.

Сиделка почти оттолкнула Костю, когда тот открыл дверь, и что-то неразборчивое произнеся под нос злым тоном, уселась на своё прежнее место, вооружившись сухим платком и пузырьком с лекарственным зельем. В коридоре рядом с дверью стояли двое стражников в нагрудниках, койфах и с мечами на поясе. Судя по их недовольным лицам им не очень понравился поступок землянина из-за которого сиделка сорвала их с тёплого места, из крошечной караулки этажом ниже.

— Мне нужно было переговорить со жрецом без свидетелей, — предваряя чужое возмущение, сообщил Костя. — Это связано с демоницей. А теперь проводите меня к телам убитых.

— Вы не можете нами командовать, господин, — хмуро ответил один из стражников.

— А я не командую, это была просьба. Гаслар даст разрешение, если желаете убедиться, то идите к нему за этим, но только зря время потеряете. А так же учитывайте, что я сейчас остаюсь старшим после жреца, являясь его первым помощником, — Костя кончиками пальцев коснулся жреческого знака на своей одежде. — Убитых демоном людей я обязан осмотреть.

Стражники переглянулись, потом тот, что первым заговорил, кивнул напарнику на землянина:

— Проводи господина рыцаря до яруса с ледниками и тут же назад.

Мертвецов до похорон в замке держали в подземелье в ледниковых камерах. Глыбы льда на полу и в нишах и чары на камнях вокруг превращали каменную клеть в морозильник с температурой ниже десяти градусов. Несколько камер с разной температурой подходили для хранения всевозможных продуктов. Одну из них, самую холодную, отвели под мертвецов этой ночи. Во дворе в одном из казематов имеется замковый морг, но тела стражников отнесли в ближайшее подходящее место, а потом, после случившегося с бароном, переносить не стали.

Убитых полностью раздели и обернули в коричневую мешковину, на которой виднелись чёрные и белые пятна — изморозь и кровь. Все трое стражников были здесь. Больше никого.

— А где... — Костя сглотнул появившийся в горле комок и повторил, — а где Танша?

— Её милость в покоях своих лежит, — ответил молодой слуга, которому скинул Костю провожатый из стражи.

— Веди туда.

Танша, как и солдаты, была полностью закутана в погребальную ткань. Ослепительно-белую, чуть светящуюся под солнечными лучами, что падали через окно на кровать, где лежало тело девушки. При виде свёртка (по-другому и не скажешь) в форме человеческого тела у Кости всё сжалось внутри, захотелось завыть по-звериному.

— Я хочу увидеть её лицо, — глухо произнёс Костя. Служанки сидевшие в комнате, переглянулись между собою, потом самая старшая, толстая матрона шестидесяти с лишним лет мягко произнесла:

— Это невозможно, господин Кост.

— Почему?!

— У неё нет лица. Тварь из бездны изрубила бедную девочку на куски. Ткань держит её тело вместе и не пропускает кровь, но на самом деле целого там нет ничего.

Не произнеся ни слова, Костя развернулся и вышел из комнаты, механически переставляя ноги, добрался до винтовой лестницы и стал спускаться, но на втором пролёте остановился и ударил в стену кулаком, обдирая кожу на костяшках до крови, закусил губу и едва слышно застонал. Не от ссадин — рука даже не чувствовала боль.

'Правильно говорили раньше: что имеем — не храним, потерявши — плачем'.

Забыться помогла работа над големом, которого привезли утром, ещё до переполоха. Сосредоточившись на рунах, Костя забыл про еду и отдых, даже боль от смерти Танши притупилась. Уже ночью он наложил последнюю руну и вложил в металлического истукана накопитель. Голем вздрогнул, внутри него лязгнули встающие на свои места шестерёнки, взвизгнули пружины, зазвенели пластины корпуса и загудел пар.

— Ну, здравствуй, Первый, я успел по тебе соскучиться, — произнёс Костя и похлопал по металлическому плечу магическое создание. И на миг ему показалось, что грубые черты на лицевой маски голема едва заметно дрогнули. Шум во дворе отвлёк его: он услышал громкий цокот копыт, конское ржание, выкрики людей. Выглянув из мастерской, он увидел троицу всадников на тонконогих изящных лошадях. Лошадиные крупы и плащи седоков были покрыты грязью, а конские морды были в пене. К ним уже бежали конюхи, которые приняли животных и стали водить по двору, давая остыть после бешеной езды.

— Кто это? — поинтересовался землянин у одного из конюхов.

— Егеря вернулись. Те, что за отродьем Бездны уезжали.

Как был — грязным, со слипшимися в сосульки волосами от пота в жаркой кузнице, в рубашке и штанах из небелёной грубой ткани, Костя побежал следом за егерями. В зал, где от разведчиков собрались принимать доклад комендант с управляющим, его, было, не пустили.

— Уважаемый Гаслар, это я — Кост, прошу разреши мне присутствовать, — крикнул Костя из коридора. Управляющий махнул рукой, и стражник у двери отступил в сторону, пропуская Костю в комнату, после чего прикрыл дверь.

— Вы убили демона?

— Нет, господин комендант. Демоница успела перед самым нашим носом уйти на козью тропу на Глухом плато.

— Где остальные? Почему вас трое?

— Нерд с Ластером и Шилом остались караулить тропу, чтобы тварь не смогла вернуться. А Дорж с братьями Ренесламами и Пшеском пошли по горной дороге на плато.

— Вчетвером против демона? — произнёс Гаслар.

— Это так Дордж решил, господин, — ответил егерь. — Когда отродье поднимется с тропы на плато, сил у неё не останется, вчетвером легко можно справиться. Я предлагал свою помощь с Робом, но старший егерь отказался, отправил с сообщением назад.

— Троих?

— Да, сказал, что даже двоих опасается отпускать из-за разбойников и тварей Саалигира, которые могут бродить поблизости, про одного и речи быть не могло. Трое — самый подходящий вариант.

— Дракона ему в жёны, этому Дорджу, — выругался комендант, вдруг посмотрел на Костю и задал вопрос. — Хочу услышать ваше мнение, сэр Кост. Справится четвёрка егерей с луками, саблями и в кожаной броне с этой демоницей? Вы же брали её в плен всего втроём, а против вас — полсотни врагов и здоровый крепкий демон.

— Со мною тогда ещё два голема были, разбойники не ожидали столь мощного отпора и боевых амулетов. Сама демоница забыла обо всём на свете, когда узнала меня. Ко всему прочему, мои доспехи и доспехи на моих людях невозможно было разрубить вражескими топорами и пробить самодельными копьями из кос и вил, — ответил Костя, потом вздохнул и развёл руками. — Если от способностей у неё хоть четверть осталась, то вашим егерям туго придётся. Издалека только бить, стрелами.

— Надеюсь, на это у Дорджа ума хватит. Робар, выбери двадцать человек, обеспечь их лошадьми и припасами, пусть немедленно отправляются на плато. Голову этой твари привезти в замок, всё остальное сжечь и развеять пепел по ветру, или разрубить на многие кусочки и выбросить в пропасть, — скомандовал Гаслар, повернувшись к коменданту. — Сэр Кост, не могу вам приказывать, только просить — помогите. Ваш голем, боевые амулеты и магия окажутся хорошим подспорьем против отродья Бездны.

— Я немедленно пойду собираться, уважаемый Гаслар, — чуть склонив голову Костя.

— Я буду очень вам признателен.

Сорок минут понадобилось, чтобы собрать и подготовить к выходу два десятка всадников из самых опытных солдат. Но едва только выступили за ворота, как пришлось возвращаться назад — началась мокрая вьюга или ледяной дождь, нечто непонятное. Мелкий дождь при минусовой температуре и сильном ветре. Часть капель замерзала, превращаясь в мельчайшие ледяные песчинки, которые, словно, грани кухонной тёрки резали шкуру лошадей, лица людей. Оставшаяся вода замерзала на земле, одежде, покрывая ледяным панцирем всё вокруг, заставляя скользить подковы, горбиться под постоянно увеличившимся весом.

И мёрзнуть.

Однажды Костя услышал одну фразу от инструктора, когда выбирался в горы в поход: убивает не мороз, убивает ветер на морозе. Сейчас ветер буквально убивал.

Отряду пришлось вернуться. Лошадей расседлали, припасы сложили в караулку у ворот, людей посадили в казарму, запретив раздеваться и уходить более чем на пять минут из помещения. Костя, на которого не распространялся запрет, воспользовался свободными минутами, чтобы навестить Юршана. Если бы он спал, то тотчас развернулся бы, но повезло.

— Кост, я слышал какую-то суету, но сударыня Ирма молчит. Ответь ты мне, это вернулись следопыты? Они прикончили тварь?

Костя виновато отвёл взгляд в сторону и отрицательно мотнул головою:

— Нет, она скрылась в горах.

— Да как?!. м-мм, — вскинулся жрец и тут же упал обратно на подушку, громко застонав от боли. — Нужно послать погоню.

— Уже послали. Четверо егерей её преследуют, ещё трое караулят дорогу, по которой она ушла.

— Мало, Кост, этого мало, только погибнут зазря. Нужен больший отряд.

— Ещё двадцать человек, плюс я с наёмниками и големом готовы тронуться путь едва непогода стихнет.

— Это уже лучше, но если демоница набралась сил, если проведёт жертвоприношение... — жрец замолчал и закрыл глаза.

— То что? Юршан, не молчи. Что будет — откр...

— Тс-с, об этом только наедине, — прервал Костю раненый, посмотрел на свою сиделку и чётко произнёс. — Нам. Нужно. Побыть. Одним.

— Сударыня, вас проводить до порога? — изобразил лёгкую улыбку Костя на своих губах, посмотрев на женщину.

— Разбойник! Кат по тебе плачет, — фыркнула та возмущённо и встала со своего кресла. Полминуты спустя в комнате остались лишь двое мужчин.

— Не закрывай, не нужно, — остановил землянина Юршан, когда тот собрался задвинуть засов на двери. — Теперь подай мне сумку и помоги достать из неё кое-что.

Помощь в 'достать кое-что' заключалась в том, что Костя вытаскивал из сумки какой-либо предмет, показывал жрецу и по его указанию клал рядом с ним на кровать или откладывал в сторону. Небольшая деревянная шкатулка, потемневшая от времени, вся в царапинах и микроскопических трещинах. Два невзрачных голыша чуть крупнее голубиного яйца светло-серого и сине-зелёного цвета. Бронзовая пластинка в половину мужской ладони с десятком чёрточек, насечек и точек. Пучок (по-другому и не скажешь) тонких бечёвок, связанных между собою без какой-либо системы, всевозможными узлами — большими, малыми, тройными, с петельками.

— Так, так, — жрец принялся перебирать верёвочное переплетение в руках. Постепенно в его руках получилось что-то похожее на лошадиную уздечку. — Наклонись.

— Зачем?

— Наклонись, если не хочешь столкнуться с Бездной безоружным.

— Не думаю, что какая-то пеньковая засаленная верёвка поможет мне справиться с демонами, — недовольно произнёс Костя, но требуемое выполнил, наклонился к Юршану, почти коснувшись лбом его груди. В течение пяти минут жрец подгонял 'уздечку' на голове молодого человека. Когда бечёвки плотно обтянули голову, жрец вложил в две петли по камешку-голышу — на затылке и темени. После чего взял шкатулку в руки, что-то прошептал, почти коснувшись губами поверхности (Костя не расслышал, хоть и было от его уха до чужих губ меньше двадцати сантиметров). Из шкатулки достал ещё один камень — мутный огромный круглый бриллиант восьмикратной симметрии, величиной с грецкий орех, его Юршан вложил в петлю на лбу точно над переносицей.

— Всё, садись рядом, постарайся расслабиться, ни о чём не думай, слушай только меня, когда начнётся урок и будет что-то неясно, просто подумай 'дальше', чтобы не тратить время, — приказал он, после чего взял в руки пластину и медленно, по слогам стал произносить. — А-ва-рти ро-о-ко-си-и на-тто-ир-и...

Костя успел удивиться длительности речи, ведь знаков на бронзовой пластинке было раз, два и обчёлся, а потом ощутил, как бриллиант нагрелся, и мгновение спустя вокруг всё потемнело. От неожиданности он попытался вскочить, но тело как будто парализовало. Он не чувствовал рук и ног, не мог пошевелить языком или качнуть головою, ничего не видел и не ощущал кроме горячего уголька у себя на лбу.

А ещё он слышал.

— Руна света — Триголия... руна света — Ольрда... руна света — Саарсаа...

При каждом имени руны в темноте вспыхивал рисунок-энергия. Когда закончилось перечисление, началось обучение созданию цепочек из рун. Затем невидимый лектор стал рассказывать, где, как, против кого и чего следует применять.

По мнению Кости это длилось не менее десяти часов, потом темнота начала сереть, жжение во лбу усилилось так, что стало очень болезненным. Голос диктора изменился, знакомые слова сменились абракадаброй.

— ... то-и-и-бар-о. Кост, ты слышишь меня?!

Но прежде чем ответить, землянин нащупал правой ладонью 'уздечку' и сорвал ту с головы — терпеть жар раскалившегося бриллианта, больше не было мочи. И как вообще углеродный камушек способен настолько нагреться и не разрушиться?

— Кажется, у меня пол-лица сгорело, — простонал Костя.

— Нормально у тебя всё с лицом, это всего лишь ощущение от магических потоков при такой методе обучения, предохранитель от перенапряжения и получения травмы энергетических каналов в теле, — успокоил землянина жрец. — Что смог запомнить?

— Всё.

— Всё?! Постой, постой, под этим своим 'всё', что именно подразумеваешь? Руны? Порядок наложения? Количество в работающей цепочке? — удивился жрец и завалил собеседника вопросами. — И как смог, если там урок идёт на позабытом наречии?

— Юршан, у меня голова раскалывается, а мозг, по моим ощущениям, вот-вот вытечет из ушей и выдавит глаза, — негромко произнёс Костя. — Я десять часов слушал нудное перечисление правил создания рабочих рунных цепочек...

— Двадцать минут всего, не десять часов, — перебил землянина жрец.

— Вот как?! Хм, Юршан, расскажи мне об этом камушке... камнях и ремешках.

— Это секреты храма.

— Но ты же поделился ими сейчас, — резонно заметил землянин.

— Драконы... — выругался Костин собеседник. — Кост, подобные вещи не у всех графов и герцогов можно найти в сокровищнице, а если и есть, то воспользоваться ими не могут. За одно его наличие меня могут попытаться убить. Тебе я дал часть сведений, хранящихся в камне, чтобы мог справиться с демоницей. Кстати, давай его обратно.

С небольшим сожалением Костя протянул жрецу артефакт, который после разборки на составляющие, вновь исчез в сумке. На этот раз помощь Кости не потребовалась — жрец сам справился. А потом появилась сиделка с Гасларом. Вредная тётка наябедничала на Костю управляющему замком и по просьбе (практически, приказом, если уж смотреть правде в глазе) того землянину пришлось покинуть покои раненого. Впрочем, расстроился не сильно — нужно было как следует обдумать случившееся и подготовиться к беседе со жрецом позже. То, что она произойдёт и будет очень непростой — ясно, как божий день. Ой, зря, зря он ляпнул, что слушал многочасовую лекцию. Невидимка говорил на языке, который девяносто девять процентов жителей мира забыли. Возможно, даже все сто! Не зря так удивился Юршан словам землянина. Знаки, увиденные Костей, относились к ряду высших рун, про которые местные маги даже в высоких званиях позабыли. Когда-то Марг дал их вместе со всем рунным алфавитом, мимоходом упомянув, что магические конструкты влияют на Астрал и его сущности и легко меняют свою полярность. Свет на Тьму, Тьму на Свет и так далее, Хаос, например.

В своей версии кристалла Юршана полтора десятка рун работали против нечисти, жителей Бездны и Тьмы лишь при соединении не менее трёх вместе. Как и какие именно — это Костя узнал из лекции невидимки. За двадцать минут он получил знание, которое ценнее всех его богатств. Чёртов Марг вложил в голову Кости лишь рунный алфавит, но не создание цепочек заклинаний. А без этого все его знания сильно обесценены. Что толку в знании создания самого совершенного и мощного боевого голема в мире? Без редчайших материалов — синей и стеклянной стали, чёрной драконьей бронзы, мифрила и ряда других материалов чертежи так и остаются чертежами.

Возможно, жрецы подобные Юршану не понимают слов Невидимки, но урок настолько проработан, что для пользования информацией достаточно запоминания рун и цепочек чар из них, а дальше можно пользоваться методом 'математического тыка'. Это сильно уменьшает полезность занятия, ведь Невидимка примерно треть подал теорией, только на словах. И вот тут Костя-полиглот сильно пригодится при дешифровке последователям учения богини Мать Ашуйя.

'Вот же попал. Чёрт, может, вернуться и по-тихому удавить жреца?'.

От этой идеи землянин отказался не сразу. Подло — да, тяжело (охраняют жреца хорошо) — это так, но пользы гораздо больше. Вот только человечности в Косте сохранилось слишком много, не успел он научиться оценивать поступки не по количеству грязи в них, а только с ракурса 'выгодно-нет'.

'Пусть живёт, авось, пригодится, как та лягушка из анекдота'.

Гаслар не отпустил землянина, когда вместе с ним покинул покои раненого, вместо этого привёл к барону. Тот выглядел так, что про него можно было сказать 'краше в гроб кладут'.

— Сэр Кост, — едва прошептал барон, — я хочу, чтобы вы мне поклялись...

Костя тут же насторожился: клятвы в этом мире магии и богов были не пустым звуком, подчас стоило серьёзно подумать над тем, давать или нет её.

— В чём именно, господин барон? — спросил он и покосился на Гаслара, который застыл неподвижным изваянием у двери.

— Мне нужна эта тварь... живой...

— Что? Демон?

— Да.

— Это невозможно, — заявил Костя. — Демоницу я убью в тот же момент, как только представится для этого малейшая возможность. Зря позвал меня к себе, господин барон.

Барон тяжело с чуть слышным хрипом задышал, губы искривились, пытаясь что-то сказать. На помощь пришёл Гаслар, он влил несколько капель розоватой жидкости из гранёного небольшого пузырька из тёмно-голубого стекла.

— Я запрещу идти с моими людьми по следам демоницы. Прикажу им стрелять по тебе, если приблизишься, — лекарство придало сил больному, сейчас его речь звучала громче и чётче, чем несколькими минутами ранее.

Костя так громко заскрипел зубами, что на него обернулся Гаслар, который в этот момент вытирал лицо и шею барона платком.

— Ради моей дочьки, Танши, прошу помочь, — с угроз барон перешёл на просьбы и мольбы. — Я не прошу её целой привезти — живой только. Отруби ей руки с ногами под корень, оставь только её рассудок целым, глаза и язык. Я хочу, чтобы она видела меня, когда начнут пытать эту тварь, а я мог слышать её крики!

Барона всего затрясло, из уголка губ потекла тонкая струйка слюны, здоровый глаз был готов выпрыгнуть наружу.

— Господин барон... — начал, было, Костя, но был перебит.

— Я только прошу дать мне шанс затушить боль в своём сердце муками демона. Если бы не моя болезнь, я сам возглавил бы погоню и лично убил исчадие Бездны! Но не могу, не могу!..

Косте было одновременно и неприятно смотреть на хрипящего, истекающего слюной барона, и жалко этого человека, не сумевшего перенести смерть своей дочери.

'В какой-то степени и я виноват в этом', — мелькнула мысль у него.

— Хорошо, я постараюсь захватить демоницу в плен и доставить вам живой. Но предупреждаю, что жрецы Матери Ашуйи против этого категорично.

'И мне ничего не мешает прикончить тварь, а сказать, что всеми силами старался пленить, но не вышло'.

— Я со жрецами разберусь сам, — прохрипел, как прокаркал барон. — Поклянись на своём знаке богини, что висит на тебе. Дай клятву, что если будет шанс, то ты захватишь отродье Бездны в плен и привезёшь сюда.

Землянин мысленно скривился: барон, словно, мысли читал, не оставляет возможности схитрить.

— Клянусь, — чётко произнёс парень, коснувшись деревянного символа богини, и почувствовал, как амулет потеплел — клятва была услышана.

Глава 3

Ледяная буря закончилась только к полудню. После неё остался толстый ледяной панцирь на всём: дороге, деревьях, стенах и крышах. Лошади скользили, и не было речи о быстром перемещении. Но в этом был и плюс — медлительные битюги наёмников, голем и тяжеловозы в Костином фургоне не задерживали колонну. Время, на которое задержала отряд буря, он потратил не зря, зачаровав священными рунами одноручный меч — стандартное оружие феодальной регулярной пехоты, похожий на клинки викингов с Земли. К сожалению, высшие священные руны конфликтовали с рунами на прочность и усиления удара, которыми постоянно пользовался землянин, так что, оружие у него получилось узконаправленным — только против демонов и тёмных тварей, да и то, рубить чешую, костяные панцири и прочую броню — природную и рукотворную, не рекомендовалось.

Кроме меча, он сделал две гранаты без осколков, они создавали ярчайшую вспышку, от которой, что удивительно, зрение приходило в норму через пару секунд. На проверку пришлось потратить один из снарядов. Но вот для созданий Бездны вспышка должна оказать воздействие сродни газовому резаку.

После бури пришёл сильный мороз, никак не выше пятнадцати градусов. Косте с обогревательным амулетом, на котором он сидел, на холод было наплевать, а вот его спутники кутались в меховые накидки и толстые плащи.

Возле подножия гор они увидели крошечный лагерь — один маленький и два больших шалаша из жердей и соснового лапника. Рядом стоял человек с коротким кривым луком в руках. Ещё двое вышли из кустов в пятидесяти метрах от лагеря, когда произошло взаимное опознание.

Егеря. Живые.

Все без исключения в Костином отряде вздохнули с облегчением.

— Никого не видели, — сообщил Нерд, бородатый невысокий крепыш егерь. — Парни с Доржем ушли по дороге вверх, новостей от них не было.

Старший отряда, сэр Робар, рыцарь и заместитель коменданта замка, наверное, десять минут молчал, принимая решение: продолжить путь или остаться на ночёвку здесь.

— Нерд, на дороге есть место, где можно остановиться такому большому отряду, как наш? — наконец, спросил он егеря.

— Есть, милорд. Только до темноты не дойдём, а после бури ночью идти рядом с пропастью я не советую.

— Демоница сильно опережает нас?

— Обычному человеку хватило бы времени до бури подняться на плато, — произнёс Нерд, сдвинув шапку на бок и принявшись чесать шевелюру над правым ухом. — А вот, если нет, то так и останется на тропе. Ни вниз, ни вверх не сдвинется. На дороге, к слову сказать, будет пара мест, откуда можно осмотреть часть козьей тропы.

— Пойдём с факелами. Лошадей вести за повод, промежуток между каждым — пятнадцать шагов, — принял решение Робар. Четырёх стражников и одного егеря рыцарь оставил в лагере у подножия тропы, чтобы Оливера, реши та вернуться назад, не улизнула.

Повезло, что обошлось без жертв при движении по скользкой дороге, с одной стороны заканчивающейся пропастью и под порывами ветра. Огромное подспорье в этом оказали два магических светильника Костиного производства. Освещая почти на полторы сотни метров вперёд, эти магические прожекторы не шли ни в какое сравнение с факелами и шарами-светильниками, несколько штук, которых, прихватил из замка Робар.

Только в одиннадцать часов вечера отряд добрался до просторной площадки, на которой сделали привал. Несколько низких с узким входом пещер в стене скалы приняли на постой людей и животных. В пещерах нашлось топливо — горка каменного угля и деревянный бочонок со светло-коричневой маслянистой жидкостью с запахом, вроде как, мазута.

'Нефть? — пронеслось в голове у Кости. — Вот так ничего себе!'.

В путь двинулись ещё до рассвета, вновь воспользовавшись магическими светильниками. Когда солнце, наконец-то, вышло и согнало туман (удивительно, но, несмотря на низкую температуру, видимости было метров двести, дальше всё тонуло в 'молоке'), Робар отправил пару разведчиков осмотреть тропу, по которой ушла Оливера. С двумя егерями напросился Костя.

— Вон она, ваша милость, козья тропа, — ткнул куда-то в сторону соседней горы Ластер. — Вроде, не видать никого, а?

Тропа представляла из себя множество уступов, больших трещин и ниш на почти отвесной стене и расположенных друг между другом на почтительном расстоянии. Косте стало, наконец, понятно, за что получил этот маршрут своё название — с одной опорной точки на другую только горным козам и прыгать.

— Далеко, толком не разобрать ничего, да ещё это марево драконье мешает, — ответил Костя, старательно ломая глаза, чтобы рассмотреть хоть что-то на огромном расстоянии — от них до тропы было не меньше двух километров, сквозь дрожащую дымку. — Вроде бы, никого не вижу.

— И я тоже. Или демоница сейчас ниже сидит, ждёт, когда лёд на камнях растает, или уже подбирается к плато.

Проведённая разведка не обрадовала Робара. Предполагая худшее — Оливера не сорвалась с камней, не замёрзла в одной из трещин и ниш, остановившись на отдых, а смогла добраться до плато, сэр рыцарь заставлял всех торопиться. Ночью люди шли без отдыха, использовав бодрящие эликсиры и напоив животных похожими отварами. Утром оказались на плато — огромной равнине, покрытой снежным покрывалом.

— Тут нужно быть осторожными. Вокруг полно трещин и провалов, закрытых снежным настом, — предупредил всех Нерд.

— Мне нужны следы Доржа, найди их, Нерд, — приказал Робар егерю.

— Они, я уверен, двинулись к тропе, через час-полтора и мы там окажемся. Потом, если не встретим их, придётся идти больше наугад, так как позавчерашняя буря и этот ветер все следы стёрли, — с сожалением вздохнул егерь.

Доржа и его людей, его лошадей нашли через полчаса.

— Светлые боги, помогите нам! — прошептал один из стражников и принялся торопливо бормотать молитву посиневшими от холода и страха губами.

Три человеческих фигуры стояли на коленях над четвёртой. Двое держали в своих ладонях отрубленные руки своего товарища и прижимались к обледенелой человеческой плоти лицами. Третий тянул из разрезанного живота лежащего внутренности, наматывая на свой локоть сизые кишки как какую-нибудь обычную верёвку. Рядом с ними лежали головы лошадей, чуть дальше — распотрошенные туши.

Стражники охватили место кошмарной трагедии полукругом, остановившись в двадцати метрах и не решаясь подойти ближе.

— Они мертвы, трусы, — прикрикнул на своих людей Робар.

— Господин, оно ведь могут ожить, мертвяки эти. Они вон Доржа сожрали, если бы не холод, то и на нас напали бы, — кто-то из последних рядов ответил рыцарю дрожащим голосом. Костя сплюнул под ноги и зашагал к кошмарной экспозиции. Там он толкнул ногой в бок ближайшего мертвеца, пожирающего руку своего товарища. Заледеневшее тело медленно повалилось в снег.

— Они были мертвы, мертвы по-настоящему, когда из них сделали вот ЭТО, — крикнул он, потом присел на корточки рядом с мертвецом и осмотрел того, потом перешел к оставшимся телам. — У этого перерезано горло, у его товарищей тоже. Эти несчастные точно не восстанут, насмотрелся я на немёртвых, знаю, что говорю.

Следом за Костей к месту трагедии приблизился Робар, затем десятник стражников, заместитель рыцаря в отряде, потом егеря. Через несколько минут один из разведчиков дал полный расклад по минувшим событиям.

— Им всем перерезали глотки, как баранам каким-то. Доржа никогда нельзя было застать врасплох, но судя по этому, — егерь обвёл рукой мертвецов, — всех четверых зарезали во сне.

— Демоны могут вскружить голову, взять под свой контроль, — Костя вспомнил лекцию невидимки о повадках тварей и о том, как с этим бороться. — А безвольной марионетке легче лёгкого провести ножом от уха до уха.

— Значит, демоница поднялась на плато, — хмуро произнёс Робар, потом внезапно выхватил меч и наотмашь ударил клинком по рукам мертвеца с кишками и бешено заорал. — Проклятье! Что бы она горела в самом жарком вулкане Бездны!

Нерд смог восстановить картину происшедшей трагедии. Оливера успела подняться на плато чуть раньше егерей и направиться к дороге, чтобы уйти на перевал и потеряться среди множества тропинок и пещер. Но наткнулась на Доржа со своими людьми. Потом... что потом случилось, было неизвестно, но все четверо покорно встали на колени и дали зарезать себя. Пятна крови Нерд отыскал в нескольких метрах от тел, здесь они и были убиты. Затем демоница оттащила в сторону тела и создала из них кошмарную выставку.

-... это было перед самой бурей. Лёд скрепил мертвецов лучше всякого раствора скульптура. А сама демоница спаслась от мороза в лошадях. Вскрыла брюхо и забралась внутрь. Когда туша остывала, убивала следующее животное и пряталась в нём, — закончил рассказ Нерд.

— Мразь! — зло произнёс Робар. Меч, которым обрубил руки мертвеца, он так и не убрал в ножны, держал его двумя руками, и при этом клинок сильно дрожал, выдавая ярость, что переполняла человека. — Недр, куда она ушла?

В ответ егерь лишь развёл руками.

— Извините, господин, тут я вам не помощник, — ответил разведчик. — Тварь могла пойти и туда, — мужчина указал в сторону далёкой дороги, — и туда, — рука в меховой перчатке указала вглубь плато. — Только боги ведают, где она сейчас.

— Значит, сделаем так...

По приказу Робара отряд разделился. Двенадцать солдат, один егерь и сам рыцарь отправились на дорогу, как по наиболее вероятному маршруту отхода Оливеры. Четыре стражника, второй разведчик и Костя со своими наёмниками продолжили прочёсывание плато.

— Ластер, а выход с плато есть? Дорога, тропа, мост какой? — поинтересовался у разведчика Костя. Егерь сидел рядом в фургоне, воспользовавшись предложением землянина сменить жёсткое и холодное седло на более твёрдую доску, но зато быть в тепле.

— И мост и дорога имеются, только ведут они в глухие места. К горным племенам, к спускам в подземелья к гоблинам.

— Долго до них добираться?

— До племён или гоблов? — уточнил егерь

— До моста.

— Завтра около полудня будем там, если наша скорость не изменится.

— А кроме племён да гоблинов, куда попасть можно? — продолжал допытываться Костя.

— Ну, летом, когда весенние лавины сойдут и снег стает, открывается старый имперский тракт. Уж тыщу лет стоит как, правда, местами камни завалили и плиты полопались, но пройти можно. Ведёт он в империю, а точнее в королевство, — Ластер наморщил лоб, пытаясь вспомнить название, — вот же драконы клятые, память отбило... в общем, куда-то в имперскую глушь. Только караваны по тракту не погоняешь, и проходим он только летом да ранней осенью. Пользуются им контрабандисты всяческие да прочие тёмные людишки, работорговцы ещё гоняют свой товар. Это когда одни горцы с другими схватятся, часть прирежут, часть в плен возьмут. Сами прокормить лишние рты не в состоянии, вот и продают живой товар.

— А на самом плато есть что-нибудь?

— Несколько развалин древних.

— Вот как? — тут же заинтересовался Костя. — Город? Посёлок? Есть что-то интересное, чем можно поживиться?

— Да там уже одни камни, почитай, остались, ваша милость, даже медной монеты не найдёте — все давным-давно выгребли пару веков назад, — усмехнулся егерь. — И не город это был, казармы, скорее всего, или преступников не сильно опасных держали. Уж как-то оно без излишеств построено всё, простенько, военным да разбойникам лишь и сгодится.

— Ты же сказал, что там одни камни, как по ним понять, для кого построено?

— Уж поверьте мне, ваша милость, это точно так и есть, нюх у любого служивого на такие места.

К первым развалинам подошли через три часа. Как и обещал Ластер, полезного там не было ничего, это с первого взгляды стало Косте ясно.

Из снега торчали несколько каменных блоков, уложенных друг на друга и некогда бывшие стенами. Два обломка толстых, полуметровых каменных столбов или колонн высотою свыше полутора метров с глубокими выбоинами, словно, некогда там было вмуровано что-то, но охотники за добром с помощью молота и зубила эту вещь забрали. И всё.

— По этим развалинам даже не понять, что тут раньше было — тюрьма, казарма или горная вилла аристократа, — с досадой произнёс Костя.

— Э-э, ваша милость, да тут развалины были развалинами ещё при древних, до войны, вот дальше уже нормальные постройки будут, скоро увидите, — пообещал егерь и чуть помедлив, добавил. — Утром.

После ночёвки под открытым небом на гладкой и продуваемой всеми ветрами местности настроение у всех было не очень. Если бы не запас обогревателей-амулетов у Кости, то на утро половина отряда рисковала подняться с простудой, а то и обморожениями.

К древнему поселению вышли к десяти утра. Сначала отряд остановила широкая расселина на пути, через которую был построен узкий каменный мост. Ветхость сооружения бросалась в глаза даже под слоем снега. Перебирались по одному, ведя лошадей под уздцы. Последним перешёл голем, который перетянул через мост фургон, из которого перед этим выпрягли лошадей. За мостом начинался крутой подъём, преодолев который отряд почти упёрся в остатки старой глинобитной стены.

— А вот и то место, о котором я вам вчера рассказывал, ваша милость, — сообщил Ластер и простёр вперёд руку.

Посёлок занимал площадь примерно в два футбольных поля, обнесенных высокой стеной. Там, где она сохранилась, высота превосходила четыре метра. В центре поселения был плац или крошечная площадь, со всех сторон окружённая зданиями, сложенных из каменных блоков и смеси песка с глиной. Продержаться столько лет помогла магия, слабое дуновение которой Костя ощутил от строений. Из камня было сложено три здания — большое, метров двадцать в длину, десять в ширину и двух этажное (как минимум, просто, сохранились именно два этажа) и два поменьше, десять на семь и с одним этажом.

— М-да, действительно — военный лагерь или т...

Костя не договорил, заметив, как большой сугроб у большого здания зашевелился.

— ... это что за?..

Егерь проследил за взглядом парня и страшно заорал:

— Снежные тролли!

Вокруг плаца, до этого принимаемые за сугробы, встали пять троллей. Огромные, шире Кости в три раза, два с половиною метров ростом, с длинными руками, опускающимися ниже колен, маленькими головами со скошенными лбами и выступающими вперёд мордами и клыками, что давали сходство с кабанами по тому, как приподнимали верхнюю губу. Все были покрыты белоснежной густой шерстью. Выделялись коричнево-жёлтые когти и ярко-розовые носы с большими вывернутыми ноздрями.

— Арр-аар-хааррр! — заревел тролль, что первым показался на глаза. От звука его голоса взбесились лошади. Один из стражников не удержался в седле и был сброшен, его лошадь унеслась назад, следом рванули остальные вместе со своими седоками, вцепившимися в поводья. Тяжеловозы в Костином фургоне забились, путая упряжь и мешая друг другу. Братья успели соскочить со своих битюгов — меланхоличные животные оказались не только медлительными на ноги, но и медленно соображающими, на троллиный крик среагировали вяло и не сразу, дав время своим седокам для действий.

Ластер выскочил из фургона быстрее пробки из бутылки с игристым вином и немедленно скрылся за стенами зданий.

— Твою... — выругался Костя, выпрыгивая из фургона, который вот-вот должен был быть перевёрнут взбесившимися лошадьми. Баронские тяжеловозы характером сильно отличались от отшских лошадок, 'тормознутостью' не страдали. — Гарпуном в ближайшего — пли! Беглый огонь по противникам!

Голем, которого вся эта суета совершенно не коснулась, продолжал неподвижно стоять даже тогда, когда один из троллей запустил в него обломком булыжника, угодив в голову и оставив заметную вмятину в металле. Зато после приказа метко сразил своего обидчика: гарпун с тупым зачарованным наконечником снёс массивного тролля, как пушинку. Очередь из металлических шариков окрасила белоснежную шерсть на груди и животе следующего.

— В голову, Первый, в голову! По-очереди, драконы и демоны!

Два тролля бросились за лошадьми и стражниками, оставшаяся парочка атаковала Костю и наёмников. Двигались монстры невероятно быстро и были очень ловкими, несмотря на свои огромные размеры. С одним повезло — пулемётная очередь угодила точно в морду чудовища и, то ли, повредив глаза, то ли, залив их кровью, залепив шерстью и кусочками шкуры из раны, чем полностью ослепив тролля. Им занялся Райдаш.

Второй монстр напал на младшего наёмника. Ракст попытался ударить гиганта мечом по бедру, но его противник с изумительным проворством увернулся и наотмашь ударил лапой в голову человеку. Ракст успел выставить щит, иначе запросто остался бы без головы, несмотря на всю прочность зачарованных доспехов и защитный амулет. Впрочем, помогло это слабо — от молодецкого посыла снежного тролля магический щит вспыхнул и моментально погас, а парень улетел на несколько метров в сторону, потеряв оружие и сознание. Тролль прыгнул следом, наклонился над оглушенным человеком и схватил его за руки. В этот момент пулемётная очередь Второго ударила между лопаток монстра, зацепила шею и затылок, окрасив шерсть и снег под ногами тролля алыми пятнами крови.

— Арр-раа-а-хра! — заревел от неожиданности тролль. Вряд ли рана была опасная — дублёную шкуру гиганта и толстый слой шерсти пули из оружия голема пробивали, но при этом теряли убойную силу, не добираясь до внутренних органов.

Острая боль заставила забыть о первом противнике. Развернувшись, тролль уставился на голема, потом наклонился, выставил вперёд когтистые лапы и повторно издал рык. Через секунду прямо ему в пасть влетел металлический шарик, раскрошив несколько зубов и пробив горло. Захлебнувшись криком и кровью, тролль запрокинул голову назад.

Пока тролли поочередно получали гостинцы от голема, Костя бросился к, все-таки, перевернувшемуся фургону (мимоходом успел подумать, что тяжеловозам повезло скрыться с места побоища, порвав постромки, сломав оглобли и не покалечиться при этом). Среди вороха мешков, соломы, бочонков с водою и ящиков с припасами, он сумел отыскать меч и свою сумку с боевыми амулетами. Меч, к сожалению, вытащил со святыми рунами, слабое подспорье неумелому мечнику против огромных толстошкурых тварей. Мало того, что священные руны не принят троллям вреда, так ещё и клинок короткий.

За это время тролль смог, таки, добраться до голема и сбить его на землю, ударив магическое создание всем своим весом в прыжке. Но на этом его успех закончился: пока возился, царапая когтями прочную броню шахтёра и заливая её потоками крови из своих ран, Костя подкрался сзади и вонзил меч в шею, под череп, перебив позвонки. И тут же отскочил от забившегося в агонии тела. Затем поднял оружие Ракста и поспешил на помощь Райдашу. Меньше, чем за минуту, с последним троллем было покончено.

— Ракст?! — Райдаш бросился к своему брату, едва рухнул на снег его противник.

— Стой! Назад, потом поможем ему! — закричал вслед наёмнику Костя. — Там ещё два тролля, вряд ли с ними справятся баронские солдаты! Бегом сюда, помогай скинуть эту тушу.

Райдаш пришёл на помощь землянину только после того, как убедился, что его брат дышит и не истекает кровью. Вдвоём они едва сумели скинуть мёртвую и такую тяжёлую тушу снежного монстра с голема. Но когда Костя осмотрел голема, то не удержался от ругательств и проклятий. У того правая нога была сильно повреждена, коленный сустав буквально выломан, а нога находится под таким углом, что голема даже не посадить на пятую точку.

— Придётся ему стрелять лежа на боку. Помогай. Райдаш, нужно его перевернуть и направить в тот проход.

Они успели. Когда тролли, все в чужой крови и довольные, как обожравшиеся сметаны коты, показались из-за строений, Костя и Райдаш их ждали во всеоружии. Каждый держал арбалет с зачарованной 'дьявольской' стрелой. У Кости на боку висела сумка с гранатами, через плечо был перекинут кистень. Был перезаряжен гарпун у голема и досыпаны шарики в пулемётный контейнер.

Увидев живых людей и своих мёртвых собратьев, тролли заревели и бросились в атаку.

— Огонь! — закричал во всю силу лёгких Костя, вместе со словами стараясь исторгнуть и страх, появившийся при виде несущихся на него гигантов. — Огонь! Огонь!!!

Пулемётная очередь стеганула по торсу тролля, но на скорости разъярённого создания это не сказалось. Остановил тролля лишь гарпун, ударивший ему чуть ниже левой ключицы, разворотивший половину груди и сбивший монстра с ног. Будь тролль чуть дальше, то голем, выпустивший снаряд из крайне неудобного положения, рисковал промахнуться, послав гарпун поверх головы противника.

Второй тролль словил животом два болта, сильно замедливших его движение. Следом в него полетели гранаты, разорвавшиеся под ногами и изуродовавшие настолько сильно ступни, что монстр не устоял и рухнул в снег. Он так и не сумел встать, расстрелянный из арбалетов с безопасного расстояния. Когда резкие движения тролля сменились агонизирующими судорогами, Костя опустился в снег и облокотился спиною на голема.

— Всё, Райдаш, всё. Мы победили, — тихо и равнодушно (все эмоции съела схватка) произнёс он. — Иди, помоги Раксту, я минутку отдохну и присоединюсь.

Костя только прикрыл глаза и расслабился, как вдруг ощутил что-то неприятное, страшное, волною прошедшее по его сознанию. На ноги он встал мгновенно, потянулся за арбалетом, но увидев, что тот разряжен, сдёрнул с плеча кистень. И только потом осмотрелся.

Две человеческие фигуры он увидел на другой стороне плаца в промежутки между глинобитными домами в тридцати метрах от себя. Ластер и Оливера.

Демоница, за которой был отправлен бароном егерь, спокойно стояла рядом с разведчиком с оружием в руках.

— Райдаш!!! К бою! Здесь демон!

Но громкий крик Кости пропал впустую. Наёмник оставил брата, вытащил из ножен меч и с недружелюбным видом пошёл на землянина.

— Эй, ты чего? — опешил Костя, и только услышав злой смех демоницы, вспомнил о телах егерей на плато. Кистень был отброшен в сторону, вместо него Костя взял в левую руку освящённый меч, а правой ладонью стиснул световую гранату, после чего с яростью крикнул. — Держись, тварь, молодец — сама пришла, не придётся тебя по всему плато искать!

Костя побежал. Проскочил мимо наёмника, увернувшись от его неуклюжей попытки ударить мечом, потом прикрыл ладонью смотровую щель шлема от стрел егеря, натянувшего свой лук. Первая стрела ударила в живот и отскочила, наткнувшись на магический щит. Вторая пролетела рядом с шеей. Поняв, что обычным оружием землянина не взять, Оливера использовала магию. Огненный шар величиною с апельсин сорвался с её ладони и, быстро пролетев расстояние в полтора десятка метров, ударил Костю в грудь. Магический щит выдержал, хотя и сильно ослаб.

Егерь по приказу демоницы бросил лук себе под ноги и вытащил клинок, после чего пошёл навстречу землянину. А в ладонях Оливера стал зарождаться новое заклинание, и второго огненного шара Костиной защиты было не сдержать.

— На-а! — с коротким выкриком Костя метнул гранату.

Снаряд пролетел над головою Ластера и вспыхнул, превратившись в крошечную сверхновую, залив всё вокруг ослепительным белым свечением. Райдаш и Ластер упали на снег, как подрубленные. Демоница же завопила так, словно, её заживо свежевали, при этом поливая крутым солевым раствором, или варили в кипятке. Лицо демоницы покраснело и опухло, глаза превратились в узкие гноящиеся щёлки, шею раздуло настолько сильно и столько появилось на ней складок, что стала напоминать толстую гофрированную трубу. Тифлингесса упала на колени и набрав пригоршни снега, приложила тот к лицу.

Оливера увидела Костю лишь тогда, когда тот приблизился и встал в метре от неё.

— Опять ты! — прохрипела она. Губы её полопались, из ранок потекла сукровица и гной.

— Я, Оливера, я, — голос Кости от бешенства, захлестнувшего его с головою при виде убийцы баронетты, хрипел не меньше, чем у тифлингессы. — На куски готов тебя порубить, тварь, шкуру содрать! За Таншу!

Меч взлетел вверх и резко опустился, готовясь вот-вот отрубить созданию Бездны голову. Но в последней момент дыхание у землянина перехватило, а руки, сжимающие меч, дрогнули. Вместо того, чтобы отсечь голову, клинок оставил глубокую рану на шее, которая заполнилась тёмной кровью и гноем вперемешку. Оливера взвыла от боли и бросилась на него.

'Клятва! Ну, барон, удружил — нечего сказать!'.

Ударил Костя сразу же, сверху наискосок, почти на инстинктах, целясь в голову, но противница успела прикрыться рукой. На этот раз никаких намёков от богини не было (ну да, взять в плен атакующую демоницу невозможно, тут только остаётся отбиваться, это не по врагу, стоящему на коленях напротив, бить мечом). Заточенное лезвие почти не заметило мехового рукава, плоти и кости создания Бездны, отрубив конечность чуть выше локтя. Оливера страшно вскрикнула, на миг отшатнулась назад, но потом толкнула плечом Костю, заставив отступить на пару шагов назад, и побежала к мосту.

Преследовать не обремененного доспехами противника в латах — ещё то достижение. Если бы Оливера не была ранена и не поражена священным заклинанием, то легко бы ушла от землянина. Догнал он её лишь у моста. Женщина сидела на снегу и тяжело дышала. С уголков губ тянулись вязкие нити розовой от крови слюны, лицо опухло ещё больше, превратившись в уродливый кровоточащий шар. Кажется, она не видела ничего. Среагировала на шум чужих шагов, повернув голову в сторону приближающегося Костя, и что-то попыталась произнести. Но вместо слов раздался только хрип.

Попыталась подняться... упала... вновь повторила попытку, которая увенчалась успехом. В тех местах, где она касалась снега голой ладонью, остались пятна крови и гноя. Срез на культе был черён, как пригоревшая на сковороде отбивная.

Костя видел, как тыкаясь, словно, новорожденный щенок и походкой зомби с переломанными ногами, демоница ступила на мост, как не смогла удержать равновесие упала на низкий чуть выше колена выщербленный парапет и, не сумев сориентироваться сослепу, перегнулась через чего, взмахнула единственной рукой, тщась зацепиться за что-то надёжное, и рухнула в пропасть.

— Вот и всё, — прошептал Костя, потом развернулся и направился обратно, к наёмникам и егерю, надеясь, что кратковременное попадание под гипноз демоницы не повлияло на сознание и здоровье людей.

Когда оказался вновь на плацу, то до него донесся непонятный стук и шум из-за домов.

— Да за что мне это? Кто там опять — тролли, демоны, драконы?! — почти простонал Костя и полез в сумку за последней осколочной гранатой. К счастью, страхи оказались напрасными, эти звуки издавали кони, отшские скакуны, удравшие подальше от горных чудовищ и вернувшиеся к своим хозяевам, как только всё стихло. Насторожено косясь на Костю, они позволили ему взять себя под уздцы и привязать к перевёрнутому фургону.

В себя пришёл после оказания первой помощи только Ракст, его брат и егерь, бледные с закатившимися под лоб зрачками и едва дышащие, на растирания, похлопывания и резкий запах нюхательной соли не реагировали.

— Что с братом? — взволнованно спросил Ракст, видя, как бесцельно возится с Райдашем Костя.

— Драконы знают, что, — вздохнул землянин. — Его демоница взяла под контроль и заставила напасть на меня.

— А ты?!.

— Да не ори ты так, не трогал я его, даже пальцем не коснулся. Он сознание потерял, когда демоница попала под священную магию. Её раздуло всю, а брата и егеря оглушило. Да не волнуйся ты так, — попытался успокоить наёмника Костя, — ничего плохого с ним не случилось. Очнётся, куда денется. Да, тебе самому покой нужен, сотрясение мозга у тебя точно, и вон как рука до самой шеи опухла.

— Зато вторая рука целая и меч могу держать.

— Как знаешь, — пожал плечами Костя. — Тогда помоги снять доспехи, хм, кирасу, пожалуй, оставлю, а вот всё остальное долой, только мешаться будут.

Костя за два часа успел поставить фургон на колеса. Для этого пришлось задействовать битюгов с големом и сделать сложную конструкцию из верёвок, блоков, упоров. Полтора часа ушло на то, чтобы голем переполз и занял нужное место.

Вернув тент на уцелевшие дуги, и наведя внутри порядок, Костя затащил внутрь Райдаша и Ластера, потом активировал большой амулет-нагреватель и выбрался наружу.

— Тебе тоже нужно согреться внутри, — сказал он Раксту, — заодно за парнями приглядел бы.

— Лучше я на страже постою или тебе помогу.

— Если только на страже, мне-то точно ничем не поможешь.

— А...

— Магичить буду. Нужно срочно починить голема, теперь он наша единственная защита. Мало ли кто тут ночью бродит кроме троллей, к тому же, эти пять монстров могут оказаться не единственными. А нас, как ты заметил, считай и не осталось совсем: ты ранен, я оружием владею чуть лучше дворового мальчишки-водоноса.

Время до темноты ещё было, и терять его Костя не собирался. Первым делом с помощью молота и зубила окончательно доломал механический сустав, чтобы вывернутая нога не мешала голему сесть на пятую точку и более-менее пользоваться своим оружием. Потом восполнил запас пуль в пулемёте. После чего, как некогда в пещерах, когда нашёл своего первого голема, он превратил походный котелок в печь для плавки металла. В качестве материала использовал доспехи и оружие погибших стражников. Их разорванные тела Костя нашёл на другой стороне моста, где людей поймали и убили тролли. Всего лишь троих, один исчез. То ли, смог скрыться, то ли, не удержался на узком мосту и сорвался в пропасть.

Уже в темноте к стоянке вышел один из тяжёловозов, что тащил фургон, второе животное где-то пропало. Ремонт и наложение чар Костя закончил далеко за полночь. Получилось грубо и от безупречного качества так же далеко, как от земли до неба. Но голем мог стоять, идти и при этом не падать. Скрип стоял жуткий, Второй сильно хромал и скорость его передвижения и так до повреждения не самая большая, снизилась.

Закончив ремонт, землянин просидел ещё полчаса над амулетом-нагревателем, запитывая тот, почти опустевший, маной. И только после этого провалился в сон.

— Добрый день, ваша милость, — поприветствовал его Ракст, едва землянин открыл глаза.

— Добрый, — ответил на приветствие Костя, после чего потянулся и громко зевнул. — М-м-м-м-не-э, как парни... а где они? — спохватился он, заметив отсутствие Ластера и Райдаша.

— На улице обед разогревают. Они пришли в себя утром, часа четыре назад. Говорят, голова у каждого сильно болит и слабость, но в остальном всё хорошо.

— Это хорошо, что хорошо, — согласился Костя. — Сам как?

— Опухоль не спала, но зато и не увеличилась. Болеть только стала сильнее, еле заснул, ваша милость.

В этот момент край матерчатого полога слегка поднялся, и в появившемся проёме показалось лицо Райдаша, видимо, слышавшего беседу брата со своим нанимателем.

— Доброго дня, ваша милость.

— И тебе того же. Как самочувствие?

— Всё хорошо, голова немного болит и всё, — заверил Костю наёмника, потом виноватым тоном произнёс. — Простите, ваша милость, что напал на вас. Это было, как во сне, всё понимаю, но руки и ноги чужие, вас то узнаю, то за врага принимаю. И ничего сделать не могу.

Костя только рукой махнул:

— Что было, то было. Иди, не студи комнату.

— Как скажете, ваша милость. Скоро мясо будет готово, вам подать сюда?

— Я ещё ног не лишился, чтобы меня в кровати кормили, — буркнул Костя. Понятливо кивнув, наёмник исчез, плотно задёрнув тент. Через десять минут Костя выбрался на свежий воздух, пробравший до костей в первую минуту после жаркого нутра фургона.

Спутники Кости развели костёр в десяти метрах от фургона. Топливо нашли в руинах двухэтажного здания, там лежала целая гора толстых веток и кусков расколотых бревён. Как туда попали — тот ещё вопрос. Жарили двух крупных уларов или горных индеек, подстреленных Ластером ранним утром. Ароматное и мягкое мясо со специями провалилось в голодные желудки мгновенно, только было снято с огня. После перекуса Костя приказал собираться в дорогу.

— Ластер, там рука должна валяться рядом с крайними домами, заверни её в тряпку какую и привяжи к фургону с улицы.

— Зачем, ваша милость? — удивился егерь.

— Барону предъявим. Она принадлежала демонице, а сейчас эта тварь Бездны покоится на дне пропасти. Раз голову не смогли достать, так хоть эту руку предъявим.

— Понятно, ваша милость, — кивнул егерь, — будет исполнено. Сейчас за плащом бедолаг стражников сбегаю и прикручу культяпку куда сказали.

Глава 4

— С демоном покончено, Юршан.

— Точно?!

— Гарантирую, — заверил жреца Костя.

— Тело сожгли?

— Нет, — вздохнул Костя, — так уж вышло. Оливера упала в пропасть, отыскать там её останки было невозможно.

— Кост...

— Юршан, успокойся, — перебил жреца Костя, — мертва она, мертвее не бывает. Выжить тому куску разлагающегося мяса, в который она превратилась, даже без падения с нескольких сот метров было сложно. Она попала под священную магию амулета, который я сделал благодаря тому знанию, что ты мне дал, потом отрубил ей руку почти полностью. И отрубил священным мечом — рана почернела и гнила с огромной скоростью. Руку я барону предоставил, может, это немного успокоит его, хоть и не голова, но всё же.

— Эта хорошая новость, Кост, — слабо улыбнулся жрец. — Теперь я быстрее пойду на поправку.

— Отлично, я очень рад за тебя, — широко улыбнулся в ответ парень, потом виновато произнёс. — Только она перед этим принесла в жертву четырёх человек. Ты говорил, что так можно открыть второй портал...

Юршан скривился от боли, не сдержал стона, когда приподнялся на одном локте с подушки:

— Что? Что?!

— Взяла егерей под контроль и потом убила беспомощными. Точно так же потом чуть не прикончила меня с наёмниками, спасибо, у меня на поясе висела сумка, а там твой амулет храмовый лежал — сберёг.

— Амулет на одежде носить нужно, а не в сумке, — упрекнул землянина Юршан. — Расскажи, что ты видел...

Когда Костя подробно описал кошмарную картину произошедшего с Доржем и его товарищами, Юршан с облегчением откинулся в кровати.

— Нет, это не ритуал открытия портала. Демоница ослабла при подъёме по тропе, убив людей, она восполнила свои силы. Да и мало четырёх человек для сложного ритуала, — произнёс жрец после Костиного рассказа. — И теперь вряд ли откроет, если выжила. Ей самой все силы понадобятся, будет черпать их из зерна портала, завязанного на неё.

— Никаких 'если', Юршан. Тварь мертва. Мер-тва! Что ты заладил всё...

В Траглар Костя вошёл вместе с первым снегопадом, засыпавшим чуть подмороженную землю слоем снега на ладонь. Мороз усилился, теперь ночью было не ниже семи-десяти градусов, днем около пяти. Городская ребятня уже собирала снег в кучи, строя горки, таскали воду для ледяных катков на пустырях и в малолюдных переулках. Погода — раздолье для детворы и углежогов, которые всё лето пропадали в лесах, пропитываясь гарью и угольной пылью, зато теперь содержимое своих складов и лабазов продавали втридорога. И народ брал. Костя и сам, когда вошёл в промёрзший дом после долгого отсутствия, тут же выскочил на улицу и воспользовался помощью одного из мальчишек, играющих напротив, который за медную монету и обещание ещё одной, отыскал угольщика, что через час привёз телегу угля и сгрузил во дворе Костиного дома. Магия магией, но и обычная повседневность никуда не денется, весь дом не согреешь зачарованными обогревателями. Расплатился с наёмниками, которые заверили землянина, что теперь он может рассчитывать на них всегда, если не будут связаны наймом, а Косте понадобятся бойцы, то он всегда получит их помощь.

На следующий день он договорился с мастерами о починке голема, после чего закупился бумагой и чернилами. Торопливый перекус по возвращению домой и падение (а иначе не скажешь) с головою в работу. Костя собирался создать бинокль. Это идея захватила его с момента, когда щурился и напрягал зрение в горах, рассматривая далёкую тропу с соседнего горного склона. Вместо линз — металлические отшлифованные пластинки, работающие зеркалами. Высшая руна в короткой цепочке заклинания убирала такую неприятную вещь, как потемнение металла, вторая — приближала изображение, третья — давала хорошую чёткость картинки, четвёртая и пятая — маскировали всю цепочку, не давая возможности что-то разобрать в магических потоках заклинания, запомнить и скопировать руны для личного пользования.

Пачкая бумагу, пальца и одежду чернилами, Костя рисовал и выписывал рунные цепочки. Полигоном для проверки взаимодействия и совмещения магических знаков были обычные медные монеты, на скорую руку отполированные на ножном точильном станке в мастерской во дворе дома. Просидел до середины ночи и только, когда уже на бумаге стали появляться всё чаще и чаще 'графики засыпания', отправился в кровать. Поспал пять часов и быстро позавтракав, вернулся к работе. В полдень на трёх листах собрал чистовой чертёж.

— Вот чёрт, с таким чемоданом много не походишь и долго не подержишь. Жаль, что тут не игра, где эльфийки в бикини носят с собою по вагону добра, — с грустью констатировал Костя результат своей суточной работы.

Бинокль получился громоздким. Размером с обувную коробку и весом под три килограмма. Явно не для походов и долгого рассматривания с рук. Тяжело вздохнув и потерев ладонями лицо, Костя придвинул стопку чистой бумаги и стал 'резать' своё детище. Имея основу, работать было проще и быстрее, но всё равно, только в сумерках Костя получил результат, устраивающий его почти всем. Итогом стала подзорная труба диаметром с обеих сторон по восемь сантиметров и длиною в тридцать. По подсчётам Кости, такой амулет должен был давать двадцатикратное увеличение. Вполне достаточно для скрупулёзного осмотра окрестностей. Позже, когда его мастерство улучшится, трубу обязательно сделает компактнее и обязательно складной и вернётся к идее создать бинокль, который удобнее подзорной трубы на порядок.

На следующее утро Костя навестил лавку мастера, специализирующегося на точных и нетривиальных работах. Сюда входил создание и ремонт сложных многосоставных амулетов, редких ювелирных изделий и прочее.

Аарон Пист, мужчина сорока лет с внешностью голливудского профессора — высокий, подтянутый, с серебрящимися сединою висками и едва видимой улыбкой, просматривал чертежи (всё, кроме рунных цепочек, которые землянин не хотел светить) Кости десять минут, после чего отложил их и посмотрел на землянина.

— Амулет занятный, очень. Создатель вы?

Костя молча кивнул.

— Хм, интересно. Кто ваш учитель? Впрочем, можете не говорить, если не желаете. Он артефактор?

— Имя ничего не скажет, в герцогстве, как и империи, он почти неизвестен. Отшельник и сумасшедший старик. И да — артефактор.

— Его наработка?

— Моя, — честно ответил Костя.

— Хм, хм, так я и подумал. Не в обиду сказано, но корявостей тут хватает, некоторые могу поправить, если буду знать, для чего предназначен, и что за заклинание будет наложено.

— Зрительный амулет, для дали. Чары сам наложу и это мой секрет, без обид, мастер.

— Хм, ну кто ж тут обижается, вы своём праве. Тогда вот ещё вопрос. Вот здесь написано, что пластины серебра необходимо отшлифовать до максимального блеска — это зеркала? Тебе нужны зеркала именно из металла или просто небьющееся стекло? Знаешь, я могу нанести на стекло тончайший слой серебра или на серебро стекло и по качеству эти зеркала будут превосходить обычные металлические. Тонкая плёнка металла сильно уменьшит вес исходного изделия, так как?

— Лучше на пластины нанести стекло, толщина металла играет большую роль, мастер Аарон.

— Понятно. Так, давай дальше, вот это что?

— Для регулировки зеркал, если амулет упадёт, и от сотрясения пластины сместятся, или придётся разбирать, менять зеркала. Там внизу есть рисунок гнутого шестигранного крючка — это специальный ключ для этих вот гнёзд, — Костя чиркнул ногтём по чертежу в нужных местах. — Как видите, зеркала под углом расположены, чтобы отражение от первого зеркала до последнего нормально доходило. Угол этот и будет регулироваться ключом.

— Никогда такого не видел. Наработка учителя или ваша?

— Изобретение древних умельцев, сейчас про них уже все забыли.

— Да, было время, и жили в нём мудрецы не чета нынешним. И кому нужна была та война? — вздохнул Костин собеседник — Таких людей погубили, столько бесценных знаний потеряли, которые сейчас только с помощью венторов и можно получить, да и то частично. А языки? Вот вы, сколько знаете языков? А из древних? Сможете прочитать старые записи?

— Так есть же переводчики, словари. Того же Старма Версернила хорошо переводят, недаром его тексты пользуются небывалым спросом.

— Наслышан про этого древнего, вот только пользы-то с его трудов на ломаный пейк. Наречие, на котором он писал, редкое, но оказалось доступно пытливым умам. А вот маги сохраняли свои записи на старейших языках, которые в то время уже мало кто знал, а кроме этих наречий, создавали свои, в каждой крупной школе имелся свой шифр-язык. Вот эти сведения нам всем нужны, а не вульгарщина похотливого басноплётца из древности.

— Мастер Аарон, я всецело разделяю ваше негодование и сожаление, но давайте вернёмся к моим чертежам.

— Как скажете, прошу простить меня за эту слабость, накипело просто...

Результат мастер пообещал предоставить через пять дней.

Дома Костя вновь придвинул к себе перо с чернильницей и стопку бумаги. Вновь заниматься писаниной было настолько лень, что парню пришлось чуть не заставлять самого себя браться за линейку и перо. Собирался он переделать пулемёты на големе. Имеющийся калибр его устраивал не всем. Скорость тяжёлого снаряда невысокая, круглые пули, несмотря на нарезы в стволе, не обладают высокой точностью. Иногда поршень их сминал, создавая угрозу заклинивания ствола, и тогда снаряд вообще летел куда угодно, только не в цель. Нужен был калибр пули поменьше, не круглой формы, а приближённой к привычным на Земле. В идеале — стреловидным.

Первым делом Костя уменьшил калибр до семи миллиметров, увеличил длину ствола, теперь голем едва не цеплял оружием землю при распрямлённой и опущенной конечности. Саму конечность сильно изменил, увеличив бывший ствол в три раза, превратив тот в баллон высокого давления, накачиваемый воздухом при помощи поршня, до этого разгонявшего круглую пулю. Ствол расположил поверх баллона. Устройство системы предварительной накачки Костя знал великолепно. Недаром у его отца кроме обычного огнестрела ещё парочка охотничьих (правда, запрещенных к применению в родной стране, но разрешённых к хранению) пневматических винтовок в сейфе хранится. Одна из них — чудовищная Career Dragon Slayer, мощнее всяческих 'мелкашек' с усиленным патроном, вторая — девятимиллиметровая Evanix Windy City. Для накачки баллонов у подобных систем требуется оборудования для заправки сухим воздухом, как у аквалангистов, но магия позволила Косте обойти этот пункт. Благодаря рунам легко справился со спусковым устройством и клапанами (самая проблемная и громоздкая часть у всех пневмовинтовок, особенно боевой клапан). Зато с питанием патронами промучился пять дней. Самое идеальное — барабан, но тупой голем вряд ли сможет перезарядить оружие самостоятельно, а максимум влезало — двадцать пуль.

Начертил приёмник ленточного питания и расположил короба под локтевыми сгибами. Потом забраковал, риск был, что неуклюжий голем попросту оторвёт случайно, зацепиться за что-нибудь. Остановился на ленте в наспинном контейнере и проходящей по жестяному коробу, оборудованному роликами, вдоль плеча. Лента с пулей проходила вдоль приёмника и загонялась в ствол пустотелым штоком с клапаном, через который пускался воздух, разгонявший пульку в стволе. Две руны — на корпусе редуктора и штоке, помогали возвращаться последнему на место. Со стороны стрельба напоминала работу швейной машинки, где иглой был шток, а прокалываемой материей — лента с пулями. Снаряды вышли длинные, по три сантиметра в длину с четырьмя поясками на теле и остроконечной головкой. Но что самое неприятно, требовалось их несколько сотен для каждого 'ствола'. Отливка из свинца — быстрое и не очень дорогое решение проблемы, но такие снаряды хороши против стеганок, кожаных доспехов и, возможно, кольчуг. Стальные или бронзовые нагрудники даже без защитных рун уже будут не по зубам. А бронзовые пульки выйдут раз в пять дороже.

— Наконец-то вы пришли, господин Кост, — обрадовался парню старший мастер, занимающийся ремонтом Первого. — Голем давно починен, только место занимает.

— Подожди, Старцек, дело к тебе есть. Есть у тебя местечко потише и подальше от ненужных глаз?

— Едовая наша, там и чары есть, чтобы не слушать грохот из мастерской да запахи гари и алхимии. И никого не должно быть сейчас.

— Веди, — сказал Костя, потом увидел сомнение во взгляде мужчины, вложил в его ладонь серебряный и повторил. — Да веди уж или заработать не хочешь, хорошо заработать?

Едовая была похожа на трактир — столы и лавки один в один, плюс, витавшие ароматы еды, не хватало только стойки да пышнобедрых служанок с подносами. Заняв самый дальний стол, Костя вытащил из кожаного тубуса листы с чертежами, развернул их и положил перед мастером.

— Мне нужно, чтобы ты переделал одну из конечностей голема, как здесь. Возможно, пропорции не очень соблюдены и придётся дорабатывать по ходу работы. Толщина не столь важна, всё равно, магия все укрепит, главное, чтобы детали не цеплялись, не клинили в подвижных местах и были подогнаны как можно тщательнее.

— А как всё это работает, господин Кост? Мне это нужно знать, а то без магии и проверить будет сложно, хоть вручную задействуем. Вроде бы понял, что вот это насос для воздуха, а тут клапан, который воздух выпускает, только вот эта вещь тут зачем, и эта.

— Смотри сюда...

— Не занимался ни я, ни кто другой из наших мастеров такими заказами, — с небольшим смущением ответил Старцек после того, как Костя подробно рассказал рабочую схему. — Неделю, две, может, больше придётся возиться.

— Я не тороплюсь, сейчас зимой и делать нечего, кроме как ремонтом, модернизацией заниматься. И, Старцек, наградой не обижу, выплачу любую сумму, которую назовёшь. Разумеется, хочется услышать разумную цифру и получить уверенность, что кроме нас про эти переделки никто другой не узнает.

После мастерской Костя навестил Аарона Писта. Мастер положил на стол перед землянином кожаный чехол-тубус:

— Прошу проверить и оценить заказ.

Костя снял крышку, крепящуюся на чехол с помощью тонкого ремешка и очень плотно прилегающую к тубусу. Чуть наклонил чехол, чтобы металлическая труба выскользнула из внутренностей тубуса ему на ладонь.

Бронзовый с благородной патиной корпус был украшен тонкими вьющимися узорами тёмно-золотистого цвета. Толстые, но идеально отшлифованные стёкла закрывали трубу с обеих сторон, препятствуя проникновению грязи и влаги внутрь. Кожаный наглазник прижался к коже идеально и мягко, не принося ни малейшего дискомфорта. Правда, увидеть что-то было проблематично, всего лишь непонятные блики, световые пятна, вспышки при движении амулета по сторонам, но так и руны не наложены.

— Я позволил себе смелость слегка украсить бронзу, так вид благороднее и внушительнее, — произнёс Аарон, следя за тем, как Костя осматривает товар. — Эти крючки, ключи гранёные, лежат в кармашке на чехле.

— Отличная работа, уважаемый Аарон, я доволен. Обязательно обращусь к вам в следующий раз. Возможно, в ближайшие дни закажу ещё два или три таких предмета, нужно только зачаровать этот и проверить в деле.

— Спасибо, польщён, — улыбнулся и чуть склонил голову Кости собеседник. — Кхм, кхм, раз уж у нас зашёл разговор о будущем заказе, то я, в свою очередь, имею вот такое предложение, кхм. Это, я правильно понимаю, амулет для рассматривания удалённых предметов?

— Да, уважаемый Аарон, — не стал ничего скрывать Костя. Опытному мастеру всё понятно и так, но без Костиных рун подзорная труба работать не станет, а когда он наложит маскировочную руну, то разобраться в сплетении энергетических линий трубы не сможет и архимаг.

— Материалов ушло на два золотых, ещё три на работу, пускай зачарование будет стоить, кхм, пусть, ещё пять золотых и тогда продажная цена остановится на десяти монетах. Разумеется, это примерная сумма, не окончательная. К тому же, накопители нужного размера стоят от двух до десяти золотых.

— Господин Аарон, к чему вы всё это говорите? Цену я знаю, стоимость услуг вы озвучили, и я немедленно рассчитаюсь, — с холодком в голосе произнёс землянин, которому сильно не понравилось, как его собеседник сыплет суммами. Пист удивлённо посмотрел на парня, через мгновение в его глазах мелькнуло понимание, и мужчина замахал руками.

— Что вы, что вы, господин Кост, я не считаю ваши деньги, боги меня упасите от этого! — эмоционально воскликнул он. — Это я к тому, что... э-э, вы знаете, сколько стоит зрительный амулет для дали? Обычный амулет, который можно найти в магической лавке?

Костя отрицательно мотнул головою.

— Пятьдесят золотых! — почти крикнул собеседник. — Пятьдесят золотых за тонкую пластину из электрона размером в два моих пальца и пару средних накопителей по пять монет! И накопители не сменные, для запитки нужен сложный амулет или помощь мага! А те, что дают возможность заменить питающий кристалл, стоят ещё больше! А ваш всего десять, ну, может быть, чуть дороже, пятнадцать или двадцать, кхм. Но не пятьдесят же! Правда, бронзовые и медные дешевле, примерно, по тридцать монет, но так и выходят из строя ещё быстрее.

— Так вы сравните удобство вот этой трубы в локоть длиною и тонкую пластинку, которая не мешает, вися на груди. Умей я делать такие амулеты, то не заморачивался вот с этим, — Костя поболтал в воздухе подзорной трубой.

— Вы не понимаете всей проблемы, господин Кост. Размер тут хоть и важная величина, но не первостепенная. Зрительными амулетами пользуются военные, путешественники, купцы, венторы, охотники — все! Некоторые хотят пользоваться, но не могут из-за особенностей организма, в частности энергетических потоков тела. Ваш амулет решает такие проблемы идеально. Далее, кхм, он громоздок, но я легко могу уменьшить размеры...

— Качество изображения снизится, — прервал его Костя. — Я уже пытался уменьшить габариты.

— Вы механик? Отличный кузнец? Превосходно разбираетесь в тонких механизмах и свойствах материалов? — поинтересовался Аарон и, получив ответ в виде отрицательного жеста, с апломбом добавил. — А я — да! И заявляю со всей компетентностью, что амулет можно уменьшить без ухудшения его свойств. Так вот, ваш амулет будет пользоваться сумасшедшим спросом у всех. А тот факт, что он разбирается, и вручную настраиваются механические части — бесподобно!

— Вы предлагаете заняться совместной торговлей? — догадался Костя. — Что ж, я совсем не против. Если наложение заклинания пройдёт без сучка и задоринки, конечно. Всё-таки, чертежи это одно, а реальная работа совсем другое.

— Я в вас верю. Кстати, эти чертежи вы лично рисовали? Идея ваша или... кхм, вы же не только маг, но и вентор, я не ошибаюсь? Отыскали старые чертежи и перерисовали, чтобы не привлекать внимания...

— Господин Аарон, — произнёс Костя, добавив металла в голос.

— Извините, забылся совсем, такое со мною бывает частенько. Да, кхм, я верен, что заклинание с ваших чертежей будет работать прекрасно, механическая же часть идеальна, хоть и были лёгкие несостыковки, но и вы же не чертёжник, не каллиграф, чтобы перечертить всё, кхм, простите. Я предлагаю делить доходы пополам. С меня материалы и сборка, с вас заклинание, накопитель самый простой лишь для доказательства, что амулет работает...

— Господин Аарон!

— Кхм, пусть будет четыре десятых, всё же, рискую репутацией...

Договорились на двадцати пяти процентах Писту и семидесяти пяти Косте. Сбывать решили через какого-нибудь известного и уважаемого всеми купца, предложив тому не более пяти процентов от выручки, но зато, пообещав, что столь эксклюзивный товар будет идти 'в народ' только через его прилавок. Разумеется, в том случае, если все стороны останутся довольны друг другом. Такой торговец у Кости имелся на примете и собирался навестить его через несколько дней с выставочными образцами.

Попрощались друг с другом тепло. Аарон заверил землянина, что отложит все свои работы и немедленно возьмётся за создание трёх подзорных труб — стандартную, копию той, что висела в тубусе на плече землянина, уменьшенную и складываемую, идею которой предложил мастеру Костя.

Оказавшись дома, даже не раздеваясь, Костя засел в кабинете, где выложил из тубуса трубу, разобрал её на составляющие и взялся за накладывание рун. Работу закончил через три часа. Собрал, настроил угол наклона зеркал, вложил в гнездо, защищённое подвижной пластиной, кристалл-накопитель.

— Ну, поехали, — вслух прошептал он и приложил кожаную манжету к глазу. — Твою-то...

Видимость была отвратительная, всё в широких и узких полосах, бороздках от светло-коричневого до почти чёрного цвета. До него сразу дошло, что видит он... декоративные деревянные панели на стене. Полированная и лаченная древесина при двадцатикратном приближении показывала все мелкие недостатки. Зато, когда Костя подошёл к окну и навёл трубу на улицу, то не сдержал радостный 'ох-ма...'. С пятидесяти метров, крутя настроечный шестигранник, он во всех подробностях мог рассмотреть чужие лица. Вот пекарь прошёл, предлагая свои пирожки, курящиеся ароматным парком на морозе. Вон обедневший, судя по одежде, перстням без драгоценных камней и оружию без украшений, дворянин недовольно морщится, дёргая правой щекой с парой почти незаметных порезов, оставленных рукою неопытного цирюльника, к которому мужчина обратился ради экономии денег. Или вот миловидная девушка семенит, держа в руках корзинку и пряча лицо под глубоким капюшоном, но кусочка открытого лица хватает, чтобы рассмотреть замазанные кремом красные пятна раздражения кожи.

'Да эта штука похлеще... крутая, в общем! Телескоп можно создать и продать за гору золота местным звездочётам, уж амулеты-пластины как бы хороши не были, но такой чёткости и дальности никогда не смогут дать!'.

Как Косте не хотелось предъявить Аарону рабочую подзорную трубу, потешить своё тщеславие немедленно, этот порыв он сумел задавить. Навестил мастера только следующим утром и снисходительно наблюдал, как тот пытается скрыть свой восторг, рассматривая через трубу далёкие предметы.

— Шедевр! Умели же древние делать вещи! Кхм...

Восемь дней Костя провёл в метаниях между мастерской, где модернизировали Первого, и Аароном Пистом. Больше всего неприятностей доставил голем, у которого, то механизм подачи клинил, то клапан на штоке срабатывал не всегда, когда нужно, а магия не могла всё исправить. Когда все 'детские' болезни решились, все — Костя, мастера, рабочие — вздохнули с огромным облегчением. Переделанного голема Костя поставил на прежнее место, на городскую стоянку, где тот всегда обретался, пока хозяин жил в Трагларе. На следующий день навестил Ардана.

— О-о, Кост, как давно я тебя не видел. Позволь выразить сожаление по поводу гибели твоей невесты, — произнёс купец, встречая его у своих дверей сам, едва привратник сообщил о приходе землянина.

Костя только тяжело вздохнул.

— Не будем об этом, Ардан.

— Да-да, всё я понимаю. Проходи Кост, присаживайся. Сейчас принесут вина, фруктов, печёных голубей под соусом из плодов чжоу. Ты пробовал когда-нибудь мясо под эти соусом?

— Нет, Ардан, не доводилось.

— О-о, — закатил глаза вверх купец и причмокнул губами, — это нечто божественное! Уходят годы, кровь бежит по жилам быстрее, радуга загорается в голове, а глаза источают свет!

— Великолепно, я уже жду не дождусь, когда принесут этот соус. И скажи слугам, чтобы не портили этот нектар невкусным мясом, пусть мне принесут бокал, нет, кувшин этого нектара!

— Тьфу на тебя. Кост, что на тебя нашло? Это не мои слова о смерти невесты так на тебя повлияли?

— Ардан, дракона тебе в жёны, ты точно знаешь, что у меня невесты не было. Да, смерть баронетты была для меня сильным ударом, но при чём тут невеста?!

— По слухам, которые до меня дошли из баронского замка, у вас с Таншей была страсть. Об этом уже через три дня знал почти весь замок, кроме барона да пары его прихлебателей... ладно, ладно, не жги ты меня так взглядом, — извиняющее произнёс купец и выставил вперёд ладони, — не буду я больше. Ты повидать меня пришёл или по делу? Кстати, часть твоих вещей купили и я должен тебе двести семьдесят четыре золотых монет, забрать можешь прямо сейчас, я только слугу кликну.

— Извини, но как-то всё недосуг было. То одно, то второе. А золото я перед уходом возьму.

— Понятно, значит, по делу. Эх, и Шаан-Ри пропал, уже вторую неделю в городе не появляется. Скучно, — вздохнул Ардан. — Говори, что там у тебя.

Костя расстегнул тубус, вынул подзорную трубу, одну из трёх, что сделал Аарон Пист, подошёл к окну и приложился к наглазнику. Хмыкнул, вставил ключ в гнездо и подкорректировал изображение, после чего протянул подзорную трубу купцу, с интересом наблюдавшим за ним.

— Посмотри на шпиль вон того здания, на воробья, который там пёрышки чистить.

Ардан молча взял предмет и занял место у окна. Смотрел он долго, не меньше пяти минут не отрывал амулета от глаза, переводил его с одной далёкой точки на другую. Закончив, он вернулся на своё место, аккуратно положил подзорную трубу на стол и поинтересовался у Кости:

— Что это за вещь? По свойствам — зрительный амулет, но формой отличается, чем-то на гномские механические поделки похож. Совсем новенький, ещё кислотой, что травили металл, пахнет.

— Это мой подарок тебе, — улыбнулся Костя. — И заодно демонстрация товара, который хочу предложить для реализации в твоей лавке.

— Вещь, безусловно, очень хорошая, — осторожно заметил Ардан, — но с продажами могут быть проблемы. Твой амулет несколько велик, пластины-амулеты удобнее и легче.

— За сколько такой амулет смогут взять без раздумий? Учитывай, что кристалл-накопитель тут сменный.

— Даже так? — удивлённо приподнял одну бровь купец и с чуть большим интересом посмотрел на подзорную трубу. — Тогда за тридцать пять золотых покупателей я найду. Цена устроит?

— Даже более чем. Можно и за тридцать, и даже за двадцать пять, чтобы брали наверняка.

— Думаешь, что клюнут на низкую цену, раскрасят в рассказах своим друзьям и те приедут в Траглар, и тогда можно будет отбить золото на повышении цены при большом потоке покупателей? — хмыкнул купец. — Кост, честно скажу, но ты как торговец...

— Себестоимость амулета порядка пятнадцати монет с самым лучшим накопителем, — перебил Костя купца.

— Что?!

— И вот тут ещё два образца. На треть меньше твоего и ещё один способен складываться вдвое без больших усилий, — удивил Костя купца ещё раз.

— Откуда? Можешь ответить?

— Сам сделал, маг я или погулять вышел. Нет, вру, чертежи мои, а работа Аарона Писта.

— Знаю, — кивнул Ардан, — неплохой мастер, чинит амулеты, украшения, детали брони и одежды тонкой работы из драгоценных материалов.

— Так мы договорились?

— Какая доля от продаж? — деловито поинтересовался Ардан.

— Э-э, — замялся Костя, — я бы дал десять, но...

— Так сколько? — повторил купец.

— Пять и моё честное слово, что амулеты будут идти только через твои лавки, — быстро произнёс Костя, секунду подумал и добавил. — И часть прочих моих магических поделок тоже.

— Годится, уж на что не пойдёшь ради дружбы, — широко улыбнулся Ардан. А Костя покраснел, понимая, что ему сделали послабление, как несмышлёному младенцу. Или провели, может даже, развели.

— Ардан, я ещё хотел кое о чём тебя попросить.

— Да? Слушаю тебя.

— Я хочу попросить у тебя ссуду на три тысячи золотых.

У Ардана глаза расширились так, что он стал похож на анимешного рисованного героя.

— Сколько?! Да зачем тебе столько?

— Нужно, Ардан, очень нужно. Под залог дома, все нужные документы я подпишу. На год, но отдам даже раньше.

— Ты хочешь снарядить экспедицию в города древних на другой берег Салпы, а то и вовсе в Саалигир, — догадался купец. — Кост, это огромная сумма, очень огромная, — покачал он головою, — а затея твоя крайне опасная.

— Потому и дом предлагаю со всем содержимым. Перед отъездом составим у стряпчего документ.

Ардан задумчиво уставился на подзорную трубу и принялся негромко постукивать пальцами по столешнице. Так прошло несколько минут. Наконец, он нарушил молчание.

— Хорошо, пусть будет так. Деньги соберу через неделю, тогда же при передаче и бумаги подпишем. Но, Кост...

— Я тебя не подведу, поверь, и мой дом точно не попадёт в твои жадные цепкие ладони, — засмеялся Костя, затем поднялся из кресла. — Пять подзорных труб предоставлю через две недели, пока начинай петь дифирамбы и хвалебные оды моим амулетам.

Распрощавшись с купцом, Костя заскочил в трактир, где плотно перекусил (расхваленных голубей с чудо-соусом он так и не дождался, не успели приготовить, настолько быстро закончилась встреча), а затем забрал голема со стоянки и покинул город.

Проверочные стрельбы показали отличную эффектность стрельбы и... крайне низкую эффективность. Голем буквально засыпал пулями местность перед собою, выкашивая толстые мясистые стебли, срывая листву и снося мелкие веточки. Но против дешёвого стального нагрудника бронзовые, не говоря уже про свинцовые пули пасовали. Оставляли вмятины, несколько раз металл брони лопался в местах попадания, но пулю всё равно держал, спасая своего соломенного носителя. Первые хорошие результаты появились на пятнадцати метров — пятипатронная очередь в трёх местах пробила нагрудник и насквозь прошла сквозь чучело, свитое из плотных соломенных жгутов. И это снаряжение опытного (прочие носили стёганки, неплохо держащие рубящий удар, но никак — колющий) ополченца, не надеющегося на городские арсеналы и потому заботящегося о своей защите лично! Против пехотинцев из дружин феодалов, рыцарей с их отрядами пневматическое оружие окажется неэффективным. Неужели, придётся вновь переделывать и возвращать старый крупнокалиберный ствол? При этой мысли, о бесцельно потраченном времени и золоте у Кости сами собою начинали скрежетать зубы от досады.

Самая главная проблема была в скорости пули. Цилиндрическая с острым носиком вытянутая пуля вылетала из ствола со скоростью чуть больше двухсот метров. Костя пользовался простыми, без грана магии устройствами из городской мастерской для оценки скорости. Большой точности они не давали.

— От двухсот двадцати до двухсот пятидесяти метров, — вздохнул Костя и недовольно дёрнул щекою. — Драконы, как же мало. Пятьсот бы по минимуму.

Увеличивать калибр? Костя помнил, что отцовская винтовка имела пулю с 'кордовским' калибром. На охоте с пятидесяти метрах насквозь пробила взрослого кабана, проломив тому пару рёбер при этом. Но тогда количество боеприпасов сильно уменьшится, что станет катастрофой при 'снайперских' способностях шахтёра, а Костя рассчитывал на длительные рейды, где короба лентами с пулями не набьёшь на резервных пунктах боепитания.

И ещё нужны короба под пустые ленты, которые длинными хвостами свисали с конечности Первого, падая тому под ноги. На громкий звук внимание решил не обратить, всё ж не грохот от предыдущей пулемётной установки, да и установить глушитель можно с подходящей руной и...

— ... и... или влияющей на скорость пули! Эврика, да я гений! — хлопнул он себя по лбу.

Два следующих дня он потратил на доводку своей идеи и создания нужного заклинания, чьи руны не будут конфликтовать с чарами голема и пулемётной установки. Два заклинания — на пулемётный ствол и насадку на него, увеличили скорость пули не менее, чем в три раза. Теперь бронзовая пуля на сотне метров пробивала ополченческий нагрудник, а на пятидесяти шила рыцарскую (не защищенную рунами и амулетом) кирасу, как иголка скорняка прокалывает тонкую кожу.

Две недели спустя после успешной проверки 'пневматики' на Первом, Костя был плотно занят. Приходилось с раннего подъёма до поздней ночи зачаровывать подзорные трубы, которые собрал Аарон. В промежутках заниматься четырьмя новыми крысоловами-големами, наконец-то, собранных в мастерских города по его заказу. Парочка, доставшаяся в наследство от призрака, принесла хороший доход от аренды купцом, владельца большого портового склада, товары в котором страдали от грызунов.

Выкраивал полтора часа на тренировки с учителем меча, стараясь хоть на немного овладеть благородным клинком.

Костя сидел на зельях, чтобы поддерживать свою работоспособность. Быстрые перекусы, короткий сон, почти полное отсутствие отдыха сильно на нём сказались. Он похудел, под глазами залегли вечные чёрные круги, движения стали резкими, нервными. Когда закончились четырнадцать дней и магические истребители насекомых и крыс вместе с подзорными трубами отправились каждый на своё место, он вздохнул с огромным облегчением.

Глава 5

— Друг мой, представляешь, этот молодой человек, что сидит напротив тебя и варварски пьёт тончайшее ваструмское красное, потратил три тысячи золотых монет на ржавые и никуда не годные шахтёрские големы!

Костя покраснел от досады и, сделав последний глоток превосходного ароматного вина, поставил хрустальный бокал на стол. Ну, не умеет он пить вино, как принято у великосветских особ, к которым причисляет себя Ардан, хоть и не имеет благородного титула. А что насчёт големов...

— Не слушай его, Шаан-Ри, это у него так досада и на самого себя бурлит. Не ожидал наш общий друг, что я потрачу ссуженное золото на големов, — слегка улыбнулся Костя. Трое мужчин собрались в одном из лучших домов с безотказными красотками (сиречь, борделе), чтобы отдохнуть и похвастаться — куда ж без этого, своими успехами. Великолепный зал с бассейном, крошечным оазисом с экзотическими растениями, превращающими часть помещения в уголок природы, курильницами, источающими тонкий приятный аромат. И три бесподобных девушки — высоких, стройных, с очаровательными личиками, на которых часто появлялась лукавая улыбка, бесподобными божественными фигурками (явно не обошлось без толики эльфийской крови и целительской магии).

— Да, да, я не ожидал, что ты так бездарно потратишь своё золото, — пробурчал Ардан. — Я думал, что откроешь свою мастерскую, приступишь к изготовлению амулетов, а тут... а-а, да что тут говорить, — расстроено махнул рукою купец.

— Ты же видел, во что я их превратил, Ардан. Сейчас у меня почти настоящая дружина — семь превосходных боевых големов, способных остановить небольшую армию.

— Армию из ополчения — крестьяне да сервы разные с косами и серпами, — внёс свои пять копеек купец.

— И куда ты собираешься идти со своей дружиной, Кост? — поинтересовался Шаан-Ри, который не сводил восхищённого взгляда с резвящихся в бассейне, плескающих друг в друга водою и задорно взвизгивающих, когда кроме капель воды прилетала ладошка подружки, звонко шлепающая по аппетитным местам на точеной фигурке.

— В Саалигир или за Салпу, в джунгли к древним городам, — пожал плечами землянин. — Не решил ещё. Время пока есть, когда там мастера закончат доводку големов... и кое-что ещё. Кстати, вам должны сегодня, сейчас, доставить подарки от меня.

Купец и ветеран переглянулись между собою.

— Ничего такого особого, но с определённой изюминкой, хе-хе. Оружие, индивидуальное. Можно назвать магическим арбалетом. Принцип работы точь-в-точь, как у моих големов. Спуск удобнее, чем у обычных самострелов, с дугами и тетивой. Рыцарскую кирасу пробивает с пятидесяти шагов, человека в стеганке или простом кожаном доспехе — насквозь более чем со ста! И описание, как пользоваться. Там всё просто, справитесь.

— Вот же дракон искуситель, Кост, теперь я буду тут сидеть и мечтать, когда же смогу взять в руки и испытать твой подарок, — проворчал Шаан-Ри. А Ардан громко рассмеялся.

— Кост, раз уж заговорили о подарках, то для тебя у меня есть нечто интересное, — подмигнул землянину ветеран, после чего поднялся, подошёл к своим вещам и из вороха одежды достал небольшой свёрток из провощённой бумаги и перетянутого несколькими рядами тонкой бечевы. Свёрток мужчина протянул Косте. — Хотел позже вручить, но ладно уж.

Костя ножом для фруктов перерезал верёвку и сорвал обёртку, потом ещё одну, ещё. Под тремя слоями толстой непромокаемой бумаги спрятались под кожаной обложкой восемь листов пергамента, на которых были видны немного выцветшие чертежи и слова на забытом языке.

— Откуда?! Это же... вот же...

— Вижу, зацепило, — ухмыльнулся Шаан-Ри. — Понравился подарочек?

— Ещё как, — рассеянно откликнулся Костя, быстро знакомясь с содержимым листов, когда последний был изучен, с досадой воскликнул. — Проклятье, да тут не всё! Даже и половины нет.

Шаан-Ри развёл руками и со вздохом сообщил:

— Что было. Когда я с войском леди Чемтэр в прошлом месяце били её врагов вдоль Салпы, то наткнулись на нескольких выживших моряков. Их караван разгромили пираты, кого-то захватили, кого-то убили, немногим удалось спастись. Без денег и тёплой одежды им в герцогстве нечего было делать. К счастью, кто-то из матросов выловил из воды сундучок с тонущего корабля, принадлежала вещь венторам. Сверху лежали вот эти листы, которые он и схватил. Его, сидящего на берегу, тут же заметили пираты со шлюпки, когда собирали товары, оказавшиеся в воде. Матросу пришлось бежать, прихватив несколько листов, успел заметить, что написаны они на древнем языке и с непонятными чертежами, а именно такие диковинки пользуются спросом у магов, дворян и коллекционеров. А ещё тот сундучок был завален свитками, перевязанными шнурками, пакетами и отдельными листами почти до краёв. К сожалению, всё это досталось пиратам. Я был в дозоре и первым встретил спасшихся, узнав про древние записи, тут же вспомнил про тебя и немедленно купил.

— Спасибо, Шаан-Ри, но тут так мало, — почти простонал Костя и потряс пергаментными листами перед собою, — ничего толком не разберёшь. Хорошо, что это не черновики, а чистовая работа. Плохо — первые листы, с общими названиями и внешним видом, описанием. Вся суть идёт дальше, все формулы, порядок взаимодействия рун, эх, ну что стоило взять тот сундучок целиком? Я б его озолотил, матроса этого.

— Такие сундучки весят пуд, Кост, — просветил парня Шаан-Ри, — а человеку нужно было спасать свою жизнь и мчать налегке по джунглям, чтобы не быть подстреленным из арбалета или боевого амулета.

— А теперь эти чертежи перекупит кто-то другой.

— А кто-то другой поймёт их суть? — поинтересовался Ардан.

— Что?

— Для меня понятны рисунки, смотрю, тут какое-то животное изображено, так?

— Да. Голем по образу лошади. Древний маг хотел заменить механическим созданием животных, которые требуют большего ухода и капризнее, беззащитнее.

— Фьють, ничего себе! — присвистнул купец. — Это же золотая жила. Подобных големов в герцогстве нет.

— Не продам, — тут же сообщил Костя. Который ещё не имел на руках всех чертежей, но загорелся идеей их получить и начать производство ездовых механических созданий.

— Да никто и не просит продавать, — отмахнулся от его слов Ардан. — Наоборот, благодаря тебе мы... м-м, мы же друзья и, надеюсь, компаньоны? Моя помощь, мои связи...

— Ардан, не дели шкуру живого дракона, разумеется, я всегда обращусь к тебе со всем, что нужно продать и не быть облапошенным, — перебил его землянин.

— А вот насчёт последнего я бы поостерёгся так говорить, — чуть в сторону произнёс Шаан-Ри.

— И это ещё друг называется, — вздохнул Ардан и покачал головою. — Ай-я-яй, Шаан-Ри, как ты так можешь говорить про своего старого и верного товарища.

— Так, ближе к теме, господа-товарищи. Ардан, не отвлекайся, что ты там хотел сказать про эти чертежи?

— Хм, так вот, если на остальных листах нет столь подробных рисунков... — тут купец вопросительно посмотрел на Костю.

— Точно нет... не должны, я так думаю. Вот два листа, где начинаются выкладки. Тут только отдельные детали и цепочки с рунами и пояснениями, — ответил тот.

-... тогда, пираты вряд ли разберутся что это за пергамент. Возможно, сунут в свой схрон до поры до времени.

— Или быстро постараются скинуть непонятные записи, — подхватил Шаан-Ри.

— И такое может быть, — согласился с ним купец. — И тогда нам очень нужно поторопиться вернуть эти чертежи. Благодаря нашему другу Косту мы имеем огромное преимущество перед конкурентами — знаем, что за чертежи достались пиратам и можем их расшифровать!

— Их бы ещё достать самим, — тяжело вздохнул Костя и с тоскою посмотрел на пергаментные листы в своих руках.

— Достанем, уж точно постараемся. Кстати, а по этим листам можно воссоздать голема? — произнёс Ардан.

— Я не смогу, знаний не хватает. Будь древним магом, шанс был бы, а так — шиш, — развёл руками Костя.

На следующее утро Костю, просидевшего до глубокой ночи за рунами и амулетами, поднял торопливый звон колокольчика на входной двери.

— Убью, гада, — прошипел парень, закрыв голову подушкой и пытаясь отстраниться от беспокоящих звуков. — Четвертую, залью кипятком, посажу на медленно разгорающуюся плиту в печи!

Впрочем, неизвестного эти угрозы тронули мало, видать, даром телепатии или исключительной остроты слухом (чтобы расслышать жуткие обещания с улицы) не обладал.

— Всё, ты попал! — пообещал Костя неведомому гостю. Накинув халат, он спустился из спальни на улицу, вышел во двор, открыл калитку и выставил вперёд амулет-светильник.

— Кос... а-ау-а!

— Драконы, я ослеп!

Ярчайшая вспышка ударила по глазам Ардан и Шаан-Ри, которые решили с утра пораньше навестить своего товарища. Купец и ветеран усиленно тёрли глаза и осыпали проклятьями и стонами Костю. Только через несколько минут зрение вернулось в норму, но ещё долго мужчины щурились, часто моргали и жаловались на разноцветные пятна перед глазами.

— Ничего, это вам урок на будущее, нечего мага беспокоить по утрам. И обманывать тоже не следует, — произнёс Костя, когда он и его гости оказались в гостевой комнате с бокалами горячего глитвейна с ароматными специями.

— Это когда мы тебя обманывали? — вскинулся Ардан и сделан честный-честный вид.

— Когда мне чертежи подсунули вчера. Или думаете, что я не догадался о том, что сразу разобрались о характере записей? Что фигура лошади не просто так нарисована? Что там схема создания гужевого-скакового голема?

Мужчины переглянулись между собою, потом Шаан-Ри проворчал:

— Я же говорил, что не нужно было эту ерунду с подарком разыгрывать, сразу бы спросили, насчёт наших догадок и предложили долю от участия.

— Вот-вот, — подтвердил его слова Костя, — в самом деле — ерунду сотворили.

— Извини, я подумал, что так интереснее будет, хотел посмотреть на твою реакцию, — покаялся Ардан, потом прижал правую ладонь к груди и пообещал. — Клянусь, больше такого не будет.

— Ладно уж, — махнул рукой землянин, — проехали. Вы чего так рано пришли, неужели извиниться?

— Это по поводу твоих подарков, — произнёс Шаан-Ри. — Вчера Ардан ко мне под вечер прискакал с вот такими глазами и раздувающимися щеками от восторга, словно, юнец, впервые поцеловавшим красавицу.

— Это ты живёшь слишком высоко, мой друг, запыхался я просто, поднимаясь на чердак к тебе. Давно бы сменил жильё, ведь деньги имеются.

— Меня устраивает. Две комнаты, тихое место и соседи, отличное обслуживание и низкая цена...

— Так что там с моим подарком не так? — вмешался в диалог гостей Костя.

— Всё так, всё. И потому интересуюсь ценой, скоростью изготовления, — быстро ответил Ардан. — И что можно сделать ещё похожего? Например, стрелять наконечниками от стрел способно твоё оружие?

— Три образца — мой и два ваших, мне сделали за пять дней в нескольких кузнечных и ювелирных мастерских. Из-за срочности каждый обошёлся в сто золотых. Наконечниками стрелять не может, но есть возможность сменить ствол на большего калибра, хм, диаметр метательного снаряда увеличится.

— Ох ты! Милосердные боги, да зачем такую гору золота на обычное оружие выбрасывать? Арбалет в сотни раз дешевле и ничуть не хуже! — воскликнул Ардан.

— Так уж прям и в сотни раз. Отличный арбалет из рук мастера будет стоить от трёх золотых, — поправил друга Шаан-Ри. — И любой самый лучший арбалет будет уступать Костиному боевому амулету.

— Всё равно — сто золотых! — воскликнул Ардан и поднял руки к потолку. — Боги, этот молодой человек совсем не знает цен!

— Не обращай внимания, Кост, на этого торгаша. После того, как он наигрался с твоим подарком, Ардан загорелся желанием вооружить сотню солдат такими метателями и отправить против пиратов, — сказал Шаан-Ри, посмеиваясь и глядя, как купец заламывает руки и искренне стонет, поражаясь непрактичности землянина.

— Сама работа и материалы не так уж и дороги. Если не торопиться, то легко можно уложиться в пятнадцать-двадцать монет. Основная цена идёт за кристалл-накопитель, питающий руны. Один кристалл — сто выстрелов. Думаю, это вы сами уже проверили. Плюс, моя работа по зачарованию. Не ошибусь, если предположу, что за наложение магических цепочек на подобный амулет можно просить сотни полторы монет.

Шаан-Ри в ответ кивнул:

— Справедливо. А по мне, так и пять сотен монет любой маг легко попросит за такую работу. Всё зависит от степени его авторитета, громкости имени.

— Вторая проблема в пулях, снарядах для этого метателя. Если отливать из свинца, то будет дёшево, но стальную броню и шкуру некоторых тварей не пробьёт. Вытачивать бронзовые, из меди или бронзы — очень дорого, — продолжил объяснять Костя. — Тебе и Ардану я снарядил бронзовыми пулями барабаны. Думаю, то, как снаряды пробивали кирасы и толстые доски, каждый из вас успел оценить?

— Ещё как! Это было потрясающе!

— Свинцовые пули неплохи против мягких материалов — кожа, плоть, древесина не очень толстая, но бронзовым уступают сильно.

— Значит, проблема в кристаллах и пулях, так? — спросил Ардан и, получив подтверждающий кивок Кости, продолжил. — Я знаю, как эту проблему решить. Проблему пуль.

Шаан-Ри и Костя с любопытством посмотрели на купца и тот, приняв горделивую позу в кресле, сообщил:

— В свободном баронстве Гаттернском у тамошнего ювелира есть артефакт древних магов, который создаёт мелкие предметы по образцу. Пуговицы, застёжки, ювелирные части украшений.

— И поговаривают, что клепает монеты для барона! — подхватил Шаан-Ри. — точно, есть такой артефакт, вспомнил. Вот только ювелир работает на барона, а барон держит мастера и артефакт в своём замке под мощной охраной. Воры не раз пробовали украсть, наёмники пытались отбить, соседи делали вылазки, но безрезультатно.

— А я знаю, как получить такой артефакт почти без усилий, — улыбнулся купец и, приподняв бокал с глитвейном, произнёс. — За успех!

— За нашу удачу! — подхватили ветеран и землянин.

На очередной встрече в доме удовольствий кроме Ардана и Шаан-Ри присутствовал колоритный персонаж. Огромный, как медведь. По-медвежьи заросший чёрным волосом — густая борода, длинные волосы на голове, кустистые брови, заросшая грудь, видимая сквозь расстегнутый ворот рубашки, волосатые руки — короткие и толстые волосинки подходили к самым костяшкам на обратной стороне ладоней. Нос большой, мясистый весь в тонких красных и синих прожилках с пучками чёрных волос, торчащих из ноздрей. Широченные плечи и выдающийся живот. И умные проницательные голубые глаза. При этом толстяком незнакомец не выглядел. Именно что медведь — показная неуклюжесть, рыхлость и растрёпанность, под которыми скрывается смертоносность, мощь и ловкость.

— Барон Лотто Гаттерн, владетель баронством Гаттернским, замком Гаттерн и городом Тамалин. Сэр Кост Кост, маг, рыцарь и победитель демонов, — представил Костю и незнакомца друг другу Ардан.

— Что-то не похож ты на победителя демонов, — низким грубым голосом произнёс барон. — Совсем не похож.

— Однако так оно и есть, — заверил его Ардан, потом собственноручно разлил по кубкам красное вино и вручил каждому из присутствующих. — За то и рыцарский титул получил.

— Хе, а до меня дошли слухи, что он его за дорогие безделушки и ночи в постели баронской дочери получил.

— Барон!..

— Интересно, за что ТЫ получил свой титул? — произнёс Костя, чувствуя, как закипает кровь, а злость толкает вперёд, размазать толстый нос наглого собеседника по его волосатому лицу.

— Мой титул перешёл ко мне от отца, тому от деда, а дед заработал его своим мечом и копьём.

— У-у, как всё печально, — вздохнул Костя и сожалеюще покачал головою, — целых два поколения только и знают, что пользуются заслугами своего предка, прожирая и пропивая заработанное им. Ты свою баронскую цепь ещё не заложил за кувшин пива для сервов, боров непричесанный? Предок, поди, в гробу ворочается, глядя на тебя и проклиная тот момент, когда ты выплеснулся из отца и оказался в матери.

— Кост!.. — умоляюще воскликнул купец.

— Сопляк напыщенный!

— Брюхатая баба!

Ардан в панике смотрел на двух разошедшихся дворян, закипевших в считанные мгновения первой встречи, осыпающих друг друга оскорблениями и обидными сравнениями. Всё закончилось тем, что барон отшвырнул в сторону кубок с вином и вскочил из кресла.

— Да я тебе сейчас зубы вобью в глотку за эти слова! Посмотрим, как ты мог справиться с демоном! — прорычал барон, делая шаг к Косте. — Вставай, мерзавец, покажи чего стоишь без отряда солдат и магии!

— Да легко, — усмехнулся Костя и поднялся со своего места. Кубок он держал в руке, и когда до противника оставалось чуть более чем два шага, резко плеснул вино тому в лицо. Машинально Лотто отдёрнул голову и на миг зажмурился, когда терпкая жидкость расплескалась по его щекам. Этой промашкой Костя сумел воспользоваться на все сто. Быстро шагнув вперёд, он со всей силой пнул в пах здоровяка, а когда тот выпучил глаза и согнулся, схватившись на ушибленное место, свингом в челюсть отправил того на ковёр.

— Он хоть жив? — как-то пришиблено поинтересовался у Кости Ардан, смотря на оглушённого барона с разбитым лицом.

— Браво, Кост! Мне он тоже не сильно понравился при первом знакомстве. Гад ещё тот, любит всех проверять на слабость. Мне пришлось на мечах биться, доказывая, что имею право с ним общаться, передать наше предложение, — радостно оскалился Шаан-Ри и несколько раз хлопнул в ладоши, потом взял отложенный в сторону кубок и предложил. — Ну, за проваленные переговоры?

— За торжество справедливости! — поддержал его Костя и допил остатки вина, чудом избежавшие встречи с волосатой физиономией Лотто.

— И мне налейте, убийцы, — прошамкал барон, очень быстро пришедший в себя. Покряхтев, он поднялся с пола и болезненно охнув, согнулся. — Ох, надеюсь, лекари помогут, и я смогу обзавестись наследником. Нужно срочно этим озаботиться. Не рыцарский удар, сэр Кост.

— Так я и не рыцарь по твоим словам, господин барон, — парировал Костя. — Зато показал, как бился с демонами: жёстко и без ненужного благородства и сантиментов.

— Так я-то не демон, драконы тебя дери, — произнёс барон, потом поднёс левую ладонь ко рту и сплюнул кровавый сгусток с вкраплением белых комочков. — Два... ну, могло быть и хуже. Хоть и бьёшь не по правилам, зато удар хорош. В последний раз мне зубы выбивали булавой на турнире.

Ардан помог скрюченному барону добраться до кресла, усадил в него и подал новый кубок, до краёв наполненный вином.

— Уф. Хорошо же наполнить внутренности отличным вином после знатной драки, — выдохнул Лотто, когда опустошил бокал до дна. — Ну, продолжим разговор, сэр Кост.

— По поводу? — приподняв одну бровь, поинтересовался землянин. — Решил, что оставшиеся зубы сильно жмут или вспомнил о забытом наследнике?

— Боги меня упасите, против тебя только с мечом, копьём и в доспехах теперь выйду. Как рыцарь с рыцарем. Я к тому, кем же ты хочешь стать, уже получив титул свободного рыцаря? Баронетом? Бароном?

— Герцогом.

— Что?!

— Да, именно так.

— А что же тогда не королём? — попытался усмехнуться Лотто, но скривился от резкой боли, прострелившей скулу.

— Чтобы моим детям было куда расти. Сын — король. Внук — император.

После этих слов на него с удивлением смотрели три пары глаз.

— Простите, ваше сиятельство, не признал сразу будущего герцога и отца короля, — съязвил барон, потом уже серьёзно добавил. — Похвальные стремления, может, и выгорит что с таким взлётом в начале карьеры. А сейчас поговорим о деле, которое заставило меня сорваться со своих земель и примчаться в этот город, где такие милые заведения имеются. Мне вот тот купец горы золотые посулил за внесение посильной доли.

— Что за горы? — насторожился Костя и с подозрением посмотрел на купца. Беззаботная улыбка и честный пречестный взгляд последнего только усилили подозрения землянина.

— Лошадей-големов за треть цены потом, когда производство наладится, два сразу в качестве подарка по началу производства и десять ручных метателей наконечников стрел в ближайшее время, — нагло заявил барон и широко улыбнулся, демонстрируя прореху в зубах сквозь опухшие губы.

— Не жирно?

— Он просил пять в подарок и сотню метателей, но наш общий друг сумел уговорить на озвученное количество, — просветил землянина Шаан-Ри. — Как по мне, так, в самом деле, жирновато.

— Да я уже задумываться начал, а такой ли уж прям друг, — хмуро заявил Костя и недоброжелательно посмотрел на купца. Тот одарил его в ответ жемчужной предобрейшей улыбкой и произнёс:

— Так вы дослушайте до конца. Господин барон, скажите, что за вклад вы вносите в наше общее дело.

— Пятьдесят обученных и экипированных дружинников, два рыцаря и три палинтона с запасом горшков с горючей смесью, которая даже шкуру дракона прожжёт! И артефакт древних, который создаёт точную копию любой мелкой вещи.

— Вот с этого и нужно было начинать, — слегка расслабился Костя и спросил. — Артефакт рабочий? Насколько сложную вещь может создать и как долго держится?

Взгляд барона на короткое мгновение вильнул в сторону, Лотто, кашлянул и приложился к кубку.

— Кха, что-то в горле першит, видать, крепко приложил ты меня, крепче, чем мне показалось. Что? Артефакт как? Нормально всё с ним, работает, вещь хоть до скончания веков может держаться, — заявил барон преувеличено бодрым голосом. Выглядело это так фальшиво, что в беседу вмешался Ардан.

— Э-э, проверить бы, посмотреть да ощупать, господин барон, — предложил купец. — Вот прям сейчас.

Артефакт был похож на огромный стакан с крышкой. Высотою около шестидесяти сантиметров, у основания диаметр в полметра, верхняя часть — около семидесяти. Состоял из трёх частей, вложенных одна в одну. Нижняя часть наполнялась созданными вещами, средняя забивалась всяческим металлоломом, верхняя служила вместилищем для образца и кристаллов с маной. При этом верхняя и нижняя часть были самыми маленькими — пять гнёзд под кристаллы и углубление с куриное яйцо для образца вверху и вложенный контейнер примерно литрового объёма для результата магической операции. Что наполняло пространство между стенками столь огромного предмета при таких маленьких рабочих площадях, было неизвестно.

При первом же взгляде на артефакт Косте стало ясно, что вещь очень старая и изготовлена очень-очень давно. Такой сложной вязи магических цепочек и огромного количества старших и даже высших рун современным магам не создать никогда.

— Проверяем? — спросил Лотто и после утвердительного угумканья Кости, начал колдовать над артефактом. — Так, сюда ваш наконечник...

— Пулю, — поправил барона землянин.

— ... здесь кристалл и здесь, и здесь... вот сюда, смотрите, кидаем несколько пейков, пусть ваш наконечник бронзовый, но артефакту важнее форма, чем металл... закрываем, вставляем кристалл вот в этот паз и ждём. Когда всё закончится, вот здесь засветится хрустальная пластина белым

Прошло несколько минут, когда вспыхнул небольшой хрустальный кружок в крышке, сигнализируя, что работа завершена.

— Вот и всё, — заявил барон и показал пять пуль окружающим — бронзовую и четыре медных.

— Мне их сотни нужны, по пять штук делать в артефакте, так я с напильником мальчишек посажу за мунг в день и получу столько же и дешевле, — произнёс Костя. — Ну-ка, давай дальше проверять.

С заметным недовольством на лице барон вновь собрал артефакт, загрузил материалом (в качестве сырья использовали бронзовый подсвечник, разломанный на части) и включил копирование. И вот тут случилось то, чего Костя подсознательно опасался — артефакт отключился.

— Это ещё что такое? — воскликнул Ардан, когда хрусталь часто замигал и резко потух.

— Да так, магия кончилась, — вздохнул барон. — Тут такое дело...

Как оказалось, для создания мелких драгоценных изделий вещь древних мастеров подходила более или менее. Всё-таки, на ту же самую брошь или запонку, пуговицу или замочек на цепочке из золота с платиной или электрона спрос не сильный, десятками клепать не нужно. Все кристаллы-накопители были покрыты мельчайшими трещинами, ману держать не могли. Соответственно, быстро, почти моментально разряжались. Перезарядка затягивалась на сутки.

— А новые вставить? — спросил Костя.

— Не подходят. Артефакт совсем не действует, если вытащить хоть один камень.

— Обмануть хотел, барон? Как-то это не по-благородному? — с прищуром, словно, оценивая с какой стороны выбить зуб, поинтересовался Костя.

— Всего лишь военная хитрость, — широко ухмыльнулся тот. — Не вышло, так не вышло. Как дальше будем решать наше дело? Учтите, про големов я знаю и мне они нужны...

— Угрожаешь? — Костя привстал из кресла, машинально подыскивая взглядом что-то тяжёлое, способное проломить чугунную голову Лотто.

— Даже не думал, — отмахнулся тот от слов землянина и, не выказывая следов страха. — Просто, големов я получить очень хочу, очень. За них, за то, чтобы первыми они оказались у меня, готов почти на всё.

— Ну-у, с этим можно договориться, — произнёс Ардан и незаметно подмигнул Косте, — раз наши первоначальные договорённости оказались несколько, э-э, подмочены, то начнём всё с начала.

От первоначальных планов барону пришлось отказаться. Никаких подарков, никакого 'первым получу'. Первый десяток металлических скакунов должен был разойтись между Костей, Арданом, Шаан-Ри и графиней. О леди Чемтэр напомнил купец, сказав, что такой подарок откроет перед Костей многие двери, да и опасно это будет — создавать и торговать редчайшими големами на территории графства не умаслив его владетельницу. А вот первые экземпляры из следующего десятка предоставлялись барону по себестоимости, фактически задаром. Костя, к тому же, пообещал не брать стоимость своих услуг. Винтовки барону обещали продать на тех же условиях, но только тот десяток, о котором шла речь в начале. На радостях Лотто даже отдал артефакт землянину, правда, в аренду — золотой в пять дней. Количество своих войск, направляемых в поход против пиратов, оставил неизменным, были пересмотрены условия обеспечения: половина всех расходов ложилась на Костю с компаньонами. Ардан гарантировал, что найдёт корабли, проводников и припасы, так же, оплачивал большую часть жалования наёмникам. Шаан-Ри пообещал нанять сотню и больше отличных воинов из ветеранов, ушедших на покой по возрасту, но продолжающих крепко держать меч в своей руке. От Кости же требовалось зачарование боевых амулетов — винтовок и гранат. На всё про всё отводилось четырнадцать дней, на пятнадцатый было назначено начало акции геноцида пиратов.

— Привет, Кост, ты по делу? — поприветствовал землянина Шрасс.

— Привет, Шрасс, — ответил Костя трактирщику и уселся за стойкой. Сын и по совместительству помощник трактирщика исчез на минуту и вновь вернулся с большой деревянной кружкой, полной прохладного тёмного пива. Костя поблагодарил его кивком головы и сделал несколько глотков горьковатого напитка. — Да, по делу. Райдаш и Ракст свободны? Что-то их тут не видно.

— Да, свободны, вчера отдыхали в трактире, сегодня кутят в одном из борделей, золото спускают. Хочешь нанять?

— Хочу. Есть ещё кто?

— Огоньки и гномы. Вон Кайлина сидит, а гномы отошли в уборную. Тебе для какой цели?

— Чем-то похожа на предыдущую миссию, не с тварями сражаться — с людьми.

— Это демоны у тебя люди?! — удивился трактирщик. — Во ты даёшь!

— Демоны там случайно оказались, — вздохнул Костя и ещё раз глотнул пива, — сам не ожидал. С другой стороны, все целыми вернулись, даже с прибытком.

— Только девчонке не повезло, баронской дочке, эх, — вздохнул трактирщик. — Ты извини, что напомнил.

Костя непроизвольно дёрнул щекой и сделал вид, что полностью занят пивом. Танша, с которой и знаком был всего несколько дней, до сих пор будила в нём противоречивые чувства.

Хлопнула дверь за спиною, несколько раз звякнул металл, послышалось негромкая басистая речь.

— О, вот и гномы, — произнёс Шрасс. — Кост, общаться, когда будешь с наёмниками?

— Да прямо сейчас, а то я тороплюсь. Дел столько, что очень жалею, что у нас такие короткие сутки.

— Тогда тебе за тот стол.

Первой к Косте подсела Кайлина, платиновая блондинка с очень умным взглядом и внешностью элитной фотомодели для мужских журналов на Земле. Высокую и крупную грудь обтягивала светло-коричневая шёлковая рубашка, тонкую изящную шейку обхватывала полоска золотистого узкого шарфика, серёжки в виде зелёных ящерок украшали девичьи ушки. Подвеска в виде изогнувшегося дракона, украшенная рубинами, сапфирами и изумрудами на золотой цепочки притягивала взгляд к глубокому декольте.

— Я Кайлина, лучница. Вместе со мною ещё два стрелка. Отряд Огоньки. Шрасс должен был рассказать о нас, но если желаешь, то могу и я.

— Кост. Да, он мне в прошлое моё посещение очень подробно описал способности твоего отряда. Хочу нанять Огоньков для рейда против пиратов.

— Вот как? — изогнула левую бровь девушка. — По силам?

— Народу собирается много. Купцы решили немного почистить акваторию и платят за каждый меч и лук, — произнёс Костя, выдав версию, на которой решили сойтись он и его компаньоны. — Я набираю отряд для личной охраны, напрямую в схватках сражаться никто не будет.

— Стоимость найма знаешь?

— Пятьдесят золотых в неделю и две монеты за каждый день сражения. Так?

— Ещё долю с трофеев, — поправила его девушка.

— Хм, с трофеями сложно будет. Я получу долю от всего захваченного имущества, плюс, все поделки древних — артефакты, свитки, големы, пусть даже и испорченные. Доля окупит моё участие в рейде, а вещами древних делиться не стану ни с кем, — заявил Костя.

— Покроет рейд? Ты же сказал, что платят купцы, они набирают бойцов и, соответственно, все затраты на них?

— Так вам-то плачу я? Участие моё именно на таких условиях — доля и древние вещи. Фиксированную ставку брать не стал.

— Наверное, интересный рейд намечается, если такие условия торгашам выставил, — чуть улыбнулась девушка. — Может, мне тоже к ним обратиться?

— К Ардану с такими вопросами, возможно, согласится. Солдат ему понадобится много.

— Мясо для речных тварей, пиратских ножей да боевых амулетов, — вздохнула Кайлина и поправила прядь волос. — Хорошо, пусть будет без доли от трофеев. Тогда боевые увеличатся на ещё одну монету, а недельная плата — на пять?

— Идёт, — согласился Костя.

— Когда выступаем?

— Скоро, меньше двух недель осталось. Дату назвать не могу, так как сам не знаю. Где вас можно найти?

— Снимаем номера в гостинице 'Вечный Воитель'.

— Тогда жди посыльного.

С гномами разговор прошёл по тому же сценарию, разве что, пришлось спорить о пункте 'трофеи', подземные жители ни в какую не хотели соглашаться с предложенными условиями. В итоге сошлись на точно такой же ставке, на которую были приняты Огоньки. Кроме этого, Костя дал добро, что в исключительных случаях, когда безопасности заказчика ничто не будет угрожать, гномы имеют право подзаработать лично для себя. В таких случаях боевые не выплачивались. И пообещал самому себе, что с гномами больше дел иметь не будет и уж точно торговаться с теми станет кто-то другой, если уж от дел с бородачами не получится отвертеться.

Для братьев Костя оставил записку у трактирщика, в которой он предлагал тем встретиться у него дома и обговорить новый контракт.

Глава 6

Как обычно бывает, без ненужной суеты не обошлось при выходе из порта. На одном корабле не все наёмники появились вовремя, у других кто-то в ночь перед отплытием стащил часть припасов, третий капитан был пьян так, что перепутал суда и заперся в 'своей' каюте. Капитан, враз лишившийся своего личного уголка, брызгал слюною и обещал заживо освежать пьянчугу.

Вместо того чтобы отплыть в шесть — корабли отдали швартовы только в полдень. Три сотни солдат на пяти судах — две низких галеры и три пузатых высоких 'купца' с внушительными трюмами, куда должны попасть вскоре трофеи.

Галеры сильно отличались от той, с которой так сильно не повезло Косте и его сопровождающим. Здесь имелся почти нормальный трюм, только низкий, с рядами сидений у бортов для гребцов и паровым магическим движителем в корме. Низкие, казалось, что вот-вот черпанут бортами воду, узкие и длинные с десятью вёслами с каждой стороны и простым парусом на съёмной мачте, они были очень быстроходные. По течению и под движителем или вёслами судно было способно развивать огромную (по местным меркам) скорость. Движители своей конструкцией были похожи на внутренности Первого — магия и пар раскручивали валы с насаженными на те гребными лопатками, как у первых пароходов на Земле, только здесь винты были очень маленькими, едва показывались из воды. Скорости большой не давали, но зато помогали совершать идеальные манёвры.

На таких пиратствовали речные джентльмены удачи. В тумане или сумерках, убрав мачту, они умудрялись на своих низких кораблях подкрадываться почти вплотную к жертве. Благодаря численному перевесу почти всегда абордаж заканчивался их победой.

Три прочих корабля представляли из себя высокие пузатые корыта с двумя мачтами и бедной парусной оснасткой. Скорость низкая, если паруса спущены или приходится идти против течения. Впрочем, и при попутном ветре под парусами и с движителем 'торговец' заметно уступал 'пирату'. Зато трюмы большие и с высоких бортов было удобнее отбивать атаки пиратов и речной живности.

Костя занял каюту на одном из таких кораблей — купеческое судно 'Выпь', загрузив в трюм семёрку големов. Соседнюю каюту заняли Огоньки, гномы и братья разместились в трюме в гамаках, вместе с остальными наёмниками и экипажем, которых набралось на корабле больше семи десятков человек.

Возможно, при слове каюта у Костиного земляка возникнет образ эдакового гостиничного номера с единственным отличием от обычного, так сказать, сухопутного только формой и размером окошек. В реальности землянину достался крошечный закуток, где места хватало только для подвесной на кожаных ремнях койке из сбитых вместе досок. Под ней стоял огромный сундук под личные вещи. Напротив — по точно такому же принципу — располагался столик. Чтобы воспользоваться им, нужно было поднять кровать и сесть на сундук.

Огонькам каюта досталась просторнее и комфортабельнее, гостевая, где путешествуют клиенты. Таких кают было две, вторую занимал маг со своим учеником.

Находиться в тесной тёмной, несмотря на светильник (словно, потемневшие от времени, стены каюты поглощали свет не хуже чёрной дыры), комнатке было тяжело, потому Костя с момента отхода находился на палубе, подставляя лицо брызгам воды, ветру и тёплым солнечным лучам. После стылого климата графства оказаться почти в тропиках было и приятно, и непривычно. Всего-то примерно сотня или где-то так, километров, а какая разница в климате! Спасибо древним архимагам, поработавшим над ним. Прошло несколько столетий, а меняться природа не собирается. Правда, к теплу добавкой шли речные твари и монстры в джунглях, запросто способных закусить десятком простых неподготовленных солдат, разнести в клочья боевого голема, утопить лодку или даже баркас. Именно по этому, на каждом корабле имелись отпугивающие охранные амулеты, плюс, постоянно в воду кидали порции алхимии, заставляющей разбегаться в стороны даже самых агрессивных тварей.

— Хорошо здесь, тепло, — произнесла Кайлина, неслышно подошедшая к Косте со спины. — Я с девочками очень не люблю холода, жаль, что здесь нет крупных городов, таких, как Траглар. А в посёлках жизнь скучная, грязная да и достойных людей почитай что и нет, одна речная вольница из рыбаков, венторов и контрабандистов, очень часто оказывающихся пиратами по ситуации.

— Мне тоже нравится местный климат. Даже не верится, что совсем недалеко сейчас метёт пурга, снег валит и без меховой шубы или согревающего амулета из дома не выйдешь, — вздохнул Костя. — Почему тут, кстати, крупных городов не ставят? Здесь же на реке хорошее торговое движение существует, только с купеческих судов можно отстроить прибрежный аналог Траглара.

— Твари. Давно замечено, что чем больше людей начинает селиться по берегам или в джунглях, тем больше к этому месту стекается хищных тварей. Всего за последнюю сотню лет было возведено два крупных города. Один из них, к сожалению, названия не помню, даже набрал населения около четырёх-пяти тысяч человек и не только.

— То есть? — не понял Костя.

— Полукровки, орки, крошечная община эльфов, которым по вкусу пришлись местные джунгли, но вот жить среди них оказалось настолько опасно, что они решили поселиться в человеческом городе, — пояснила девушка. — Народец подобрался такой, которому палец в рот лучше не класть.

— И всё равно твари до них добрались?

— Да, — кивнула Кайлина, — добрались. Город был взят буквально в осаду с суши, а под конец, когда все решили бежать по реке, подошли и речные монстры. Все суда были уничтожены, порт разнесён в щепки. Жители пошли на прорыв, унося всё своё имущество и все, почти все остались в джунглях, засыпав их драгоценностями, золотом, серебром и артефактами, а так же своими костями.

— Откуда столько богатств? Пиратствовали, что ли?

— И это тоже, но большая часть от походов за реку, в старые города, Саалигир. Плюс, твари почти под боком, а у некоторых в организмах такие ценные органы имеются, за которые алхимики и маги бриллиантами по весу отсыпают не скупясь.

— Значит, сейчас там, — Костя мотнул головою в сторону далекого невидимого берега, с которого началось их путешествие, — сейчас полно сокровищ? Набирай отряд и иди старыми дорогами от руин города и собирай золото с артефактами в мешки?

— Не всё так просто, — широко улыбнулась девушка и подмигнула землянину, — не один ты такой умный. В тех городах твари обосновались плотно, десятки гнёзд и сотни лежбищ создали, окрестности ими просто кишат. Кроме того, здесь же джунгли! Всё зарастает за недели, а через пару лет затягивает дороги и тропы так, словно, там веками деревья росли. Пробовали только гномы, уж слишком жадны эти подземные жители до богатств. Есть у них такие самородки-мастера, которые на большом расстоянии чувствуют драгоценные камни и металлы. Помогают в горах находить рудные жилы и месторождения драгоценных камней. Вот несколько таких мастеров вошли в экспедиции и даже, вроде как, нашли что-то, но количество потерь перевесило стоимость находок и гномы ушли из джунглей.

— А наёмниками воспользоваться? Набрать сотню отчаянных рубак? Расходное мясо всегда найдётся.

— Они так и делали, — подтвердила слова Кости лучница. — И потери людей, как и рядовых гномов-бойцов, мало волновала тех, кто снаряжал экспедиции.

— Дай-ка угадаю, — перебил девушку землянин, — ценными оказались эти самые рудознатцы, так? Их очень мало?

— Даже не представляешь насколько. Гномы даже вводят в свои кланы полукровок, если у тех проявляется подобный дар. А это что-то да говорит. Можешь спросить у своих бородатых защитников в трюме, как их родичи относятся к нечистой крови.

Оба гнома наёмника, нанятых Костей в 'Железнолобом' в лёжку валялись на подвесных койках в трюме, страдая от морской болезни. Волны на Салпе ничуть не уступали морским, даром что ли река была настолько огромна. От лечебных эликсиров гномы отказались, но заверили, что не подведут нанимателя, и в любой схватке будут участвовать на равных с самым прожженным матросом.

'А ведь можно создать амулеты, которые помогут обнаружить залежи сокровищ. По образу земных металлоискателей. Да и не только для поисков в джунглях! Есть Саалигир с древними городами и посёлками, есть такие же поселения на другом берегу. Тайники в домах, схроны во дворах, в заброшенных канализациях! Да и среди окрестностей Траглара должны быть заначки разбойников, торгашей и всякого прочего люда, я в этом уверен, — пронеслась мысль в голове Кости. — Чёрти и драконы, да это же какие перспективы?! Мои поисковые амулеты у венторов будут идти нарасхват, даже сильнее, чем подзорные трубы! Главное, подобрать нужные руны, м-да, всё же, как плохо без базы, когда всё делаешь на ощупь, методом тыка'.

А вслух сказал другое:

— А как же пиратские посёлки? Слышал, они большие, десять галер с экипажем запросто принимают на отдых? А это больше тысячи человек.

— Селятся пираты на островах, а на них нужно опасаться только речных тварей. Из джунглей редкий монстр способен добраться, да и то случайно: на дереве, лодке, куда прыгнул с берега, когда неосторожные рыбаки подплыли близко. И посёлки небольшие, сто-двести человек, сразу большие отряды пиратов вместе редко собираются.

— А кого они грабят с таким количеством, кстати? Хоть судоходство на Салпе и неплохое, но не настолько, чтобы прокормить несколько тысяч пиратов.

— Прибрежных рыбаков в рабство для ханцев и некромантов, само ханство грабят, устраивая полномасштабные рейды, часто кусают некромантов, забираются в заброшенные земли и щиплют там местные кланы.

Заброшенными землями, гиблыми землями, чёрными пустошами и многими похожими эпитетами называли малолюдную местность, начинающуюся сразу после территории некромантов. Собственно, на самой окраине этих опасных земель и заселились маги смерти. Дальше только прорывы Саалигира и загаженная до невозможности проклятиями, массовыми заклинаниями, смертоносными ядами и прочими неприятными последствиями Войны местность. Количество редкого и дорогостоящего хабара в тех местах было больше, чем где-либо. Но взять его было крайне тяжело. Кроме всей вышеназванной гадости, обитали там и монстры, которым и в подмётки не годились местные из окрестных джунглей, как животного, так и растительного происхождения. И там жили драконы, бич этого мира, проклинаемые всеми расами без исключения. Злобные коварные одиночки, способные остановить небольшую армию, владеющие огненной, реже магией Льда и Земли. Во время древней Войны они разорили и уничтожили многие государства, выбрав тот момент, когда все сражающиеся стороны обессилели. Таким образом, очистив для себя территорию.

Впрочем, драконов было мало, а их появление 'на людях' случалось очень редко и разумные смогли обжить несколько клочков более-менее безопасной местности в пустошах. Каждый город был превращён в крепость, в такой крепкий орешек, которую даже дракон в одиночку долго грыз бы. Жили в них, в основном, потомки тех, кто столетия назад населял пустоши, тогда ещё бывшие герцогствами, княжествами, королевствами. А так же изуродованные Саалигиром венторы, беглые рабы, жертвы некромантов. Поговаривают, что там можно встретить таких индивидуумов, в которых можно признать бывших разумных только по внятной речи или по привычке носить одежду, броню или снаряжение. Каждый город принадлежал отдельному клану. На хутора и деревеньки, призванных кормить своими дарами жителей городов-крепостей, а так же караваны охотников ха хабаром и охотились пираты.

От беседы с девушкой Костю отвлёк двойной звон корабельного колокола, означавшего сигнал тревоги.

— Что там? — окликнул землянин одного из матросов, метнувшегося с носа в трюм рядом с беседующими.

— Галеру пиратскую заметили впереди.

— А вот и первый бой, — с заметной кровожадность в голосе произнесла Кайлина. — Наконец-то, эта вода вокруг настраивает на безмятежность. Кост, я за оружием и снаряжением, девочек позову. Ты тоже оденься, хотя бы, кирасу или нагрудник и шлем. Много железа среди воды не нужно, мало ли, придётся падать в воду.

— Так и сделаю.

По утверждённому плану первым следовал Костин 'торговец' и одна из галер. Ну, прям купец под охраной в ханство спешит. Остальные корабли эскадры двигались в отдалении, готовые в любой момент ускориться и прийти на помощь.

Количество народа на кораблях намного превышало стандартную норму, даже больше, чем у пиратов. Вот и сейчас из дымки в полутора километрах левее выскользнула низкая и вытянутая, как щука, галера джентльменов удачи. Речные разбойники шли на вёслах и движителе, сняв парус и уложив мачту на палубу, чтобы те не мешали во время абордажа и не собирали метательные снаряды в перестрелке.

На 'торговце' и 'охраннике' расчехлили и стали приводить в боеготовность палубные палинтоны — боевые машины, выпускающие не стрелы, а круглые камни и горшки с ядовитой или зажигательной смесью.

У Кости по коже прошла волна мурашек, словно, он всем телом коснулся поверхности со статическим электричеством — это капитан активировал защитный амулет. Теперь пиратская баллиста или что там у них стоит на носу галеру, не нанесёт с первого попадания урона, как и со второго тоже.

'Торговец' улепётывал, галера с охраной отставала метров на триста от него, готовясь принять на себя удар пиратов. Три десятка наёмников с арбалетами, абордажными топорами и баграми укрылись за щитами вдоль бортов. Палуба же пиратского судна буквально кишела человеческими фигурками. Костя, наблюдающий сквозь подзорную трубу за врагами, насчитал почти восемьдесят человек.

— Ну, давайте же, идите к нам, — сквозь зубы прошептал он, — ну же!

И пираты клюнули на нехитрый трюк, бросились за 'торговцем', оставив позади галеру охраны, на которой кипела суета — экипаж пытался поставить мачту с парусом, чтобы ускорить свой ход.

Разбойники, таким образом, ставили себя в невыгодное положение, зажатые между двумя судами. И с обычными кораблям им ничего не грозило. Ну, что такое три десятка солдат на галере и десятка полтора или два на купеческой посудине для восьмидесяти бойцов? Пираты успеют взять на абордаж 'торговца' и встретить подоспевшую охрану, которая даже не сможет стрелять из своего метателя, опасаясь задеть союзника.

Другое дело, что в трюме галеры сидели ещё тридцать наёмников и сорок, не считая экипажа, пряталось на 'купце'. Сотня против восьмидесяти. Плюс, Костя со своими амулетами и второй маг, командующий воздушной стихией. Плюс, элитные наёмники — Огоньки и гномы, вместе стоившие двух десятков пиратов.

Первыми открыли стрельбу пираты, выпустив булыжник размером в половину человеческой головы в нос 'купца' с трёхсот метров. Камень, наткнувшись на невидимую пелену, вспыхнувшую молочным пятном в месте попадания, бессильно упал в воду.

— Отличный выстрел, — похвалила вражеского канонира Кайлина. — С качающейся палубы, по движущемуся объекту да с такой дистанции попасть — это нужно родиться стрелком!

Выстрелил палинтон с Костиного корабля. Большой глиняный горшок, наполненный горючей смесью и обмотанный тлеющей паклей, поднял фонтан воды в тридцати метрах от пиратов. Через несколько минут противники разрядили друг в друга свои метатели почти одновременно. Горючая смесь вспыхнула на магическом щите и стекла в воду, пиратский булыжник постигла участь первого снаряда, правда, на этот раз белое свечение защиты было заметно тусклее — заряд в накопителе защитного амулета был не бесконечен.

Когда между пиратами и 'купцом' расстояние сократилось до сотни метров, на сторожевой галере плюнули на парус и приналегли на вёсла. Одновременно с этим Костины охранницы взялись за луки.

— Пора пощипать ублюдков. На такой дистанции наши стрелы пробьют щиты, — пояснила Кайлина землянину в ответ на слова того, что снаряд палинтона и стрела из лука в разных весовых категориях и первому магический щит оказался не по зубам.

Девушки выстрелили одна за другой с интервалом в долю секунды. От стрелы Шеллы пиратская защита полыхнула всеми цветами радуги, в точке попадания появился небольшой разрыв, в который миг спустя влетели снаряды Кайлины и Ифены. Два человека в расчёте метатели повалились под ноги товарищам, заполучив по стреле в голову.

Корабль стал разворачиваться бортом к пиратам и сбавлять скорость, люди попрятались за щитами, приготовили топоры и багры.

— Прям всё для пиратов, — нервно произнёс Костя и изобразил смешок.

— Если ты про манёвр, то ошибаешься. Даже не имей мы целью обмануть пиратов и захватить пленных, всё равно пришлось подстраиваться под ход их галеры, а иначе большой риск получить пролом в борту при ошибке их рулевого. Лучше попытаться отбить абордаж, чем набрать в трюм воды посередине Салпы, — произнёс первый помощник капитана, расположившийся на корме, как самой высокой части судна рядом с Костей и его личными телохранителями.

Момент соприкосновения двух судов ознаменовался громким треском дерева и воем-рёвом с той и с другой стороны. Полетели крючья, намертво соединяя корабли. Одна из абордажных 'кошек' зацепила матроса за лодыжку и натянувшись, приколола того к борту, как булавка энтомолога интересную бабочку. Крик боли на миг перекрыл боевые кличи. И, словно, стал сигналом для наёмников в трюме, которые полезли, как тараканы из чрева корабля, одетые в кожаные доспехи и шлемы, у каждого круглый деревянный щит, топор или короткий широкий меч.

Часть палубы вражеской галеры была как на ладони для собравшихся на корме 'купца'. И хотя речные разбойники прикрывались щитами, справедливо опасаясь стрельбы, это помогло им мало. Братья, наконец-то, смогли показать своё мастерство лучников, вгоняя стрелу за стрелой в щели между щитами. До этого, во время эпопеи с демонами, находясь в полных латных доспехах, им вольготнее было пользоваться арбалетами. От них не отставали гномы, чьи короткие с тугими плечами арбалеты посылали тяжёлые стрелы с такой силой, что деревянные щиты пробивались, как тонкая кожа иглой скорняка.

— Кайлина, а вы чего ждёте? — спросил Костя старшую лучницу, удивленный тем, как вся троица спокойно смотрела на начавшееся сражение, не пытаясь принять в нём участие.

— Скучно так сражаться. И угрозы для нашего нанимателя нет никакой, — улыбнулась та, а в глазах при этих словах буквально бушевала настоящая буря, выдавая истинные чувства девушка. Костя подозревал, что Кайлину так и тянет в горнило схватки, и чем опаснее, тем приятнее. Адреналиновая наркоманка и только.

— Ну, как знаешь.

Впервые Костя опробовал свою винтовку в настоящем бою. Менее чем с двадцати метров бронзовые пули насквозь пробивали тела пиратов, пренебрёгшие даже простейшей кожаной бронёй, только рубашки и жилетки на голых торсах. Отстреляв пятнадцать пуль, он сменил барабан и вновь приник к прицелу...

Избиение пиратов заняло чуть больше десяти минут. Никто из них так и не смог забраться на высокую палубу купца, а когда подошла галера охраны и наёмники на неё дали залп из арбалетов и луков, разбойники стали бросать оружие и падать на колени, моля о пощаде.

После учинённой бойни уцелело около дюжины пиратов. Это те, кто не получил ни царапины или отделался шишками и лёгкими ранениями. Тех пиратов, кто упал в воду даже не стали и пытаться вытаскивать и с ними быстро покончили речные монстры, привлечённые кровью и шумом, которых даже амулеты и специальные алхимические вещества не смогли отпугнуть.

На пиратскую галеру перебрались самые отчаянные наёмники, которых не смогли напугать гости из воды, перебравшиеся из привычной стихии на деревянную палубу ради вкусного мяса. Немного похожие на выдр, старые знакомые (или их близкие родичи) Кости, которые уничтожили всю команду корабля и отряд венторов в его первое плавание по Салпе. Один из солдат прижимал зверька к палубным доскам багром, втором рубил пополам, затем сбрасывали останки следом. За несколько минут очистили галеру от тварей и спустились в трюм, где раздавались крики боли, страха, просьбы о помощи. Гребцы — рабы пиратов, из-за цепей не могли никуда сбежать, и часть из них пострадала от хищников.

— Можно разоружаться, — предложила Кайлина и вопросительно посмотрела на Костю. — Как считаешь?

— Пожалуй, да, можно.

Возле каюты лучниц, когда Кайлина открыла дверь и собралась шагнуть в помещение, Костя придержал её за локоть.

— Что? — удивлённо вскинулась девушка.

Посмотрев ей в глаза, в которых ещё горело желание сражаться, парень привлёк её к себе.

— Хватит, Кост, я...

Негромкие слова Костя оборвал поцелуем, приникнув к девичьим горячим губам. Нелепый, неожиданный порыв, вскруживший голову молодому человеку. Красивая девушка рядом и кипящая в жилах кровь, только что закончившаяся кровавая схватка — это был гремучий коктейль...

'Сейчас она проткнёт меня своим кинжалом и будет в своём праве', — пронеслась мысль у него в голове, но целовать Кайлин не перестал. И, удивительно, она отвечала ему!

— Не здесь, не хочу, чтобы нас увидели, — прошептала девушка, оторвавшись от губ землянина, затем ухватило за ремень винтовки, висевшей у парня на спине, и потянула на себя, шагнув в каюту.

Через несколько минут, содрав снаряжение и одежду, они упали на узкую койку...

— Кайлина, тебе драконом нужно было родиться с такой горячей страстью, — прошептал Костя, целуя девушку в шейку, когда любовный пыл схлынул.

— Не говори так. Драконы — зло, будь они прокляты.

— Если один из них попадёт под твои ноготки, то непременно пожалеет об этом.

— Хватит чепуху нести, — девушка приподнялась на одном локотке и сильно пихнула в грудь парня. С грохотом тот упал на пол и зашипел от боли в отбитой руке.

— Тсс, Кайлина, больно же!

— За дракона ещё не так нужно было ответить, — улыбнулась та и показала розовый язычок, потом стремительно соскочила с койки на пол и, не обращая внимания на свою наготу, стала собирать вещи, разбросанные по каюте. — Сам дракон, ну как можно было порвать эту рубашку из паучьего шёлка? Ой, это мои панталончики?!. Ты гад, сэр Кост!

Костя, любовавшийся стройной и эффектной фигуркой девушки, в ответ на её возмущения поднялся и увлёк обратно в постель.

— Хватит уже, ну, пожалуйста, — прошептала Кайлина, обмякнув в руках парня и закрыв глаза.

— Точно хватит? — спросил он и завладел острым сосочком, принявшись им играть.

— Кост, там девочки могут войти, дверь же незакрытая, — постанывая и выгибаясь навстречу парню, ответила ему лучница, с удовольствием принимая ласки и бурно реагируя на них.

— Ничего, главное, чтобы не мальчики. А девочки это хорошо, тут места всем хватит, мало девочек никогда не бывает...

— Ну, ты и гад! — с чувством произнесла Кайлина и толкнула парня, нависшего над ней, обеими ладонями в грудь. — Всё, я обиделась.

С пиратской галеры взяли кучу оружия и снаряжения, освободили полтора десятка рабов. К сожалению, ещё десять погибли от рук пиратов и речных хищников. Сама галера досталась в неплохом состоянии, только проконопатить кое-где щели между досками и очистить днище, чего пираты давно не делали.

Половина освобожденных выразили горячее желание присоединиться к экспедиции и отомстить пиратам. И все как один горячо просили отдать им захваченных разбойников. На этом и сыграл Шаан-Ри, перебравшись со своего корабля на 'Выпь'.

Поставив на колени пиратов, закованных в цепи, которые раньше 'украшали' гребцов на захваченной галере, перед их бывшими рабами. Что бы те не разорвали своих недавних хозяев прямо здесь, пришлось между ними и пиратами встать пятерым крепким наёмникам, которые сдерживали чужие порывы добраться до глоток пленников.

— Мне нужен один или два очень разговорчивых и покладистых собеседника, которые из шкуры вылезут, но заставят поверить в свои слова и смогут ответить на мои вопросы без запинки, — сообщил пиратам Шаан-Ри. — Те же, кто будет упорствовать, станут беседовать со своими старыми знакомыми, да-да, это те парни за моей спиною, которые просто рвутся заключить вас в объятия.

Один из пиратов, здоровяк с распухшим лицом от побоев, харкнул под ноги ветерану.

— Этого можете отдать, — кивнул Шаан-Ри наёмникам. Два дюжих парня подхватили под локти пираты и бросили под ноги рабам. Из-за связанных рук тот рухнул на палубу, как мешок с картошкой, окончательно разбив себе лицо в кровь. Через секунду лишился передних зубов, буквально размазали нос по лицу, рассекли кожу на голове. Досталось рёбрам, часть из которых точно оказались сломанными. Бывшие рабы били пирата жестоко, буквально забивая насмерть. И молча. Слышались звуки ударов, хрип и горловое бульканье пирата.

Избиение продолжалось несколько минут. Когда разбойник перестал даже содрогаться под ударами, его освободили от кандалов, стянули вместе кисти толстой верёвкой и на ней же спустили за борт, погрузив в воду до середины бедёр.

— Этого тоже забирайте, — указал на ещё одного пирата, с внешностью затурканного мелкого писаря, перешагнувшего полувековой рубеж в своей жизни, — не нравится мне его взгляд. Так и видит, как бы вцепиться мне в горло.

— Господин, это же Хромой Ши — подручный капитана с захваченной вами галеры, господин, — крикнул кто-то из невольников. — Отдайте его нам, мы из него вытрясем все схроны и тайники, который он делал с Жионком на Салпе и вам расскажем, а потом уж он покормит рыбу своими пятками!

— Жионк?..

— Капитан этих ублюдков, — подсказал всё тот же невольник. — Вы его застрелили, тело я сам видел — всё в кровавых дырах с ошмётками мяса, где стрелы насквозь пробивали его.

'Хм, а это, походу, мои пульки поработали. Болты насквозь не пробьют, так как слишком слабые для этого арбалеты на наших кораблях, скорострельность увеличена в ущерб силы', — подумал Костя, услышав слова собеседника Шаан-Ри.

— Так, значит. Пожалуй, с этим Хромым я сам побеседую, а вы забирайте...

Речь ветерана прервал дикий нечеловеческий вой за бортом, заставивший всех собравшихся на палубу вздрогнуть от неожиданности.

— Это речные твари добрались до того ублюдка, которого мы вывесили прополоскаться, — оскалился невольник. — Для них это знакомо — с нами не раз так поступали, — последние слова невольник прошипел и плюнул в пиратов.

— Справедливо. Вот эти двое — ваши, — Шаан-Ри пинками отметил обреченных пиратов, которых ухватили наёмники и, вытащив из кучки пленных, кинули под ноги бывшим гребцам, — развлекайтесь. А этого с калечным именем в трюм тащите, пообщаться хочу.

Костя, не желая наблюдать над издевательствами и пытками (которые, впрочем, пираты вполне заслужили, если верить словам их бывших рабов) ушёл в свою каюту. Там, под охраной заклинаний, защищающих от внешних запахов и звуков (к слову — не так уж и хорошо, но хоть крики избиваемых пиратов и пожираемых заживо речными монстрами не слышно), он просидел за вычерчиванием рунных цепочек несколько часов, пока в дверь не постучали.

— Господин Кост, к вам Господин Шаан-Ри, — сообщил Райдаш из коридорчика.

— Открыто.

Шаан-Ри скептически обвёл взглядом каюту, хмыкнул и предложил провести беседу на палубе, под тентом, защищающим от жарких лучей солнца, за столиком с вином и закуской и в тихом уголке, где нет посторонних глаз и ушей, а места больше, чем в этой крысиной норе, даже уголок ветерана на галере и то просторнее.

— Нормальная нора, мне нравится. Уж лучше, чем в трюме за ширмой куковать и слушать чужие разговоры да храп.

— А амулеты для чего? — подмигнул Шаан-Ри.

Место для разговора нашлось неподалёку от рулевого. Здесь поставили круглый столик и два складных кресла с натянутой толстой материей в качестве сиденья и спинки. На столике расставили бокалы, кувшин с прохладным вином, блюдо с фруктами и жареной рыбой. Это матросам последнее блюдо поперёк горла уже встало, а наёмникам и их нанимателям пошло в охотку, тем более, мясо у рыбы из Салпы было вкусное. На стол среди посуды Шаан-Ри положил бронзовую полусферу размером в половинку гусиного яйца с несколькими нитями электрона и крошечным бриллиантом в качестве накопителя маны.

— Чтобы не подслушивали и не подсматривали. Со стороны мы как будто маревом прикрыты, и движения губ не разобрать, и не чёткие слова слышны, а невнятный бубнёж.

— Ого, полезная вещь, с таким я не сталкивался? Продашь? — Костя тут же загорелся идеей приобрести и попытаться расшифровать руны на амулете.

— Кост, я бы с радостью, но второй такой найти будет сложно в Трагларе, только жалкие поделки. В империю за таким нужно ехать или в великом ханстве через купцов заказывать.

— А попользоваться? Есть мысль прочитать руны и повторить работу.

— А сможешь?! — Костин собеседник аж подался вперёд, привстав с кресла и нависнув над столиком. Землянин в ответ пожал плечами:

— Попробовать можно. Тем более, в заклинание на амулете я влезать не собираюсь, только изучать руны.

— Кост, умеешь же ты озадачить...ладно, об этом поговорим после, сейчас вот что послушай. От пленных мы узнали, где сейчас может находиться Красная Рыба...

— Кто?

— Аа, ты же не знал, наверное. Тот пиратский вожак, которому достались записи. Зовут Тилином или Красной рыбой. Наши пираты видели, как две его галеры сворачивали на мангровые острова в пяти днях пути от нас. Там пиратское место отдыха и весьма обжитое.

— Насколько обжитое?

— Пленный говорит, что иногда там по пять сотен набирается и постоянных жителей ещё под сотню. Постоянные, это те, кто не может дальше продолжать свой промысел — калеки, больные и старики.

— У пиратов есть те, кто успевает состариться? Вот уж не ожидал.

— Бывает и такое. Девять из десяти таких пришли уже немолодыми в шайки и смогли уйти на покой раньше, пока кто-то из экипажа не прикончил в поединке за кубышку с золотом.

— Пять сотен... справимся ли?

— Должны. Пираты не ожидают нападения, ведь никогда такого не было, чтобы кто-то громил их логова. Свары между собою частенько случаются, но прочих редко затрагивает, в том числе и жителей вот таких вот посёлков. Там все будут пьяные, оружие всегда оставляют на кораблях, следит за этим отряд у пирсов. Разрешают носить только короткие ножи матросам, а капитанам мечи, как символ их статуса. Нарушителей ждёт огромный штраф вплоть до запрета посещать этот остров. Большие корабли не пройдут, придётся всех рассаживать на галеры. Прикинемся пиратами, возвращающимися из удачного рейда, спокойно подойдём к пирсам, пришвартуемся, войдём в посёлок и осмотримся. А уж потом ударим. Или уйдём прочь, если Красной Рыбы там не будет.

— И как же нам без оружия справиться с таким количеством пусть и пьяных пиратов? С одними ножами много не повоюешь, да и наёмники сражаются за золото, а не ради идеи. Голыми в бой не пойдут, — поинтересовался Костя.

— Ночью придём, вернее, поздним вечером, чтобы успеть осмотреться и самим посветлу глаза не мозолить пиратам. Там полно строений, где можно укрыться до начала атаки. Всё из жердей, тростника и камыша, так что, войти можно с любой стороны, даже оттуда, где нет дверей и окон, ха-ха. И гореть всё это будет хорошо. Оружие пронесём в сундуках с добычей и под одеждой якобы пленников, кстати, для этого сойдут твои Огоньки, придётся тебе с ними поговорить на эту тему.

— А перебить охрану у пирсов не выйдет? Сколько её там?

— Пленный сообщил о двух десятках неплохих вояк. Перебить будет не сложно, но вот потери у нас могут оказаться большими, так как там подходы узкие и у охранников есть боевые амулеты. Да и шум поднимется, все в посёлке приготовятся к нашему приходу или разбегутся по островкам, ищи их потом. А ведь нам нужно отыскать Красную Рыбу с его барахлом.

— Плохо. Даже я понимаю, что столкнёмся с большими проблемами, если не сможем вооружить наёмников, — произнёс Костя.

— Кост, всё будет хорошо, вооружим мы своих солдат, уверяю тебя. Я ещё хотел вот что у тебя спросить. Помнишь, как ты ослепил нас с Арданом, когда мы утром тебя разбудили после твоих нам подарков?

— Ну да, — утвердительно кивнул землянин.

— Сможешь сделать несколько таких же и помощнее? Сражаться предстоит ночью и такие яркие вспышки ослепят пиратов, сделают беспомощными на несколько секунд. Сможешь? Можно на твои амулеты рассчитывать?

— Понимаешь, Шаан-Ри, в моих светильниках в качестве накопителей стоят драгоценные камни. Сделал давно, наспех, но служат до сих пор. Без таких сильных накопителей эффект ослепления снизится во много раз, шока не будет. Так что, если не дашь мне десятка два бриллиантов, сапфиров или рубинов, то сделаю только обычные лампы, которые в руках немагов, пользы, той, на которую ты рассчитываешь, не принесут.

— Жаль, — раздосадовано ответил Шаан-Ри, — очень плохо. А другие амулеты есть? Нам бы очень пригодились.

— Никто не сможет воспользоваться, — развёл руками Костя, — только маги, но у нас их явный некомплект... хотя, — внезапная мысль заставила Костю на несколько секунд задуматься, — хотя, за пять дней я кое-что попытаюсь сделать, а там посмотрим.

— Тогда за твою умную голову и талант! — с долей пафоса произнёс Шаан-Ри и наполнил бокалы вином.

Глава 7

— Тут где-то шалаш с лоцманами должен быть, — прошептал Рац, пират, согласившийся сотрудничать с Шаан-Ри ради сохранения жизни и иллюзорной надежды на свободу. — Пара человек всегда сидит, и днём и ночью. Их меняют несколько раз в сутки.

— Чего шепчешь? — шикнул на пирата недовольный Шаан-Ри. — Громче говори, чтобы все слышали.

— Да я... просто... — испугано дёрнулся в сторону Рац. — простите, господин...

— Послушай, ты, — ветеран ухватил за воротник рубашки пленника и притянул того вплотную к себе, — хватит здесь лебезить и забудь про господ. Если по твоей вине сорвётся мой план, то лучше откуси себе язык, чтобы быстро сдохнуть, потому как, когда я возьмусь за тебя, ты пожалеешь.

Пират громко сглотнул и попытался кивнуть:

— Простит... извини, Шаан, я понял.

Мужчина отпустил одежду собеседника и отступил к борту, вернувшись к высматриванию прохода или шалаша с лоцманами, которые проведут галеры вглубь островов.

Два судна битком набитые бойцами больше часа курсировали вокруг нескольких речных мангровых островов. Крошечные клочки земли были покрыты водою и толстыми высокими деревьями, дальше гигантов сменяли более мелкие, вставшие сплошной стеной. Глубина менялась от нескольких метров, до отмелей, где человеку воды будет ниже пояса.

— Свет! В тех кустах только что мелькнул огонь! — крикнул один из наёмников на палубе и указал рукой вперёд.

— Аа, тут темно, как у дракона в заду, — проворчал Шаан-Ри, всматриваясь в темноту. — Где? Ничего не вижу.

— Нужно лодку спускать, господин, — негромко произнёс капитан 'Выпи'. — Рискуем галеру посадить на мель или разбить нос об один из корней или упавшее дерево.

— Делай.

Через двадцать минут отряд, отправленный обследовать заросли, где наёмник увидел свет, притащил двух вусмерть пьяных стариков. Тощие, словно, кроме речной воды в их желудках ничего другого не бывает, в коротких холщовых штанах, с широкими длинными тесаками, ранее болтающиеся на поясах, а сейчас изъятые их пленителями, с длинными седыми волосами и тощими бородёнками, висевшие сальными сосульками. И несло от них таким амбре, что многие из окружающих отошли подальше, кривя лица в гримасах отвращения.

— Там плот привязан. На плоту эти двое спали. Пьяные, как боровы в хлеву. Все в дерьме по уши, мы немного окунули в воду их, но привести в себя так и не смогли, — пояснил старший из разведчиков.

— Рац, это твои лоцманы? — подозвал пленника Шааан-Ри и указал на стариков. — Они такими и должны быть?

— Я их в лицо не знаю. Может, и они. Вряд ли другие будут терять время в этих зарослях, — неуверенно ответил он. — Их бы привести в себя да напрямую спросить.

— Пользы от тебя, — скривился ветеран.

Приводили стариков в чувство почти час, поливая водой, прижигая чувствительные точки на теле кончиками разогретых ножей, зажимая нос и рот, чтобы лишить на время воздуха.

— А-а, драконы... вас... в... — разразился громкими ругательствами один из стариков, после очередной порции издевательств. — Что творите, жабьи дети, вонючие выкормыши свиней!

— О, очнулся один, — обрадовался Шаан-Ри и, шагнув к пьянице, опустился перед ним на корточки. — Старик, ты лоцман?

— А ты кто такой?

— Ах ты бородавка драконья, как с Мягким Шааном разговариваешь? — вклинился в разговор Рац и наградил пинком по бедру старика.

— Да что сразу драться, — охнул тот от резкой боли. — Лоцман я, лоцман. В посёлок желаете?

— Да, — подтвердил Шаан-Ри, — и поживее. Надоело жрать рыбу и пить воду. Сейчас между вином и продажными девками стоишь ты и твой вонючий товарищ и если прямо сейчас не укажешь фарватер, то клянусь всеми богами, что привяжу тебя к якорю и брошу в реку!

— Да что вы все всегда такие бешеные, вместо головы желудком да тем, что ниже пояса думаете, — проворчал старик и с кряхтением поднялся на ноги. — Ох, и мутит же меня... нет винца для поправки здоровья?

— Обойдёшься. Сначала к пирсам поставь галеры. Нас тут двое.

— Будь по вашему, — тяжко вздохнул тот, потом присел над своим товарищем, зажал левой ладонью тому рот с носом, а указательным пальцем правой надавил за ухом. — Вставай, отрыжка драконья! Просыпайся, позорище речное! Работать пора, неудавшийся выкидыш своей матери.

С проклятьями, руганью и затрещинами лоцманы заняли свои места за рулями галер, указав, чтобы им никто не смел мешать, а гребцы убрали вёсла, чтобы не поломать в узком проходе о деревья и корни. Течение медленно повлекло суда прямо в самую гущу растительности. Лунного света и огня от магических светильников хватало, чтобы метров на двадцать видеть водную дорожку, дальше её скрывали хитрые повороты и изгибы фарватера. Часто экипаж галер и наёмники слышали треск у бортов судов.

— А, это! Да ерунда всё, корни старые да побеги молодые ломаем. Не боись, там труха одна или тонкие сочные корешки, мягкие, как огурцы. С такими ваши галеры легко справятся, даже царапины не останется на днище и бортах. Давно пора тут всё чистить, да некому, рабов мало, ну не самим же лезть в воду, — ответил лоцман, после особенно громкого треска, когда галера даже слегка притормозила.

Через полчаса медленного, сродни ходу улитки, движения, галеры выплыли в небольшое озеро, примыкавшее к берегу высокого острова, заросшего манграми, в которых были прорублены прохоы и установлены длинные причалы.

Там уже стояли заякоренные и привязанные к толстенным брёвнам-швартовам, три галеры. На всех трёх горели по два тусклых светильника. Судя по трепещущим огонькам, пираты использовали масло, как самое дешёвое средство для этих целей.

— От и прибыли, с вас по золотому, — довольно потирая ладони, сказал старик. — За эту и вторую галеру.

— Хватит с тебя и пяти мунгов, пьяная твоя рожа, — бросил ему несколько монет Шаан-Ри. — Выметайся с корабля, пока не приказал тебя выбросить за борт помыться.

— Не круто? — спросил у ветерана Кост, когда лоцман сиганул с палубы на причал, даже не дождавшись, когда судно закрепят швартовыми.

Вместо товарища ответил Рац:

— Нет, гос... нет, Кост, всё правильно. У нас, э-э, у пиратов не принято миндальниать и уж точно никто не станет платит, когда можно этого не делать. Жионк или Хромой Ши выбросили бы этих вонючек в воду перед причалом без единой монеты. Потому старик и заскакал, как молодой козлёнок. Если узнали бы на острове, как они напились и чуть не пропустили корабли, что пришли на отдых, их бы выпороли кнутами до полусмерти.

— Хватит болтать, лучше смотри, что за галеры стоят, это Красной Рыбы? Нет? — прервал речь пленника Шаан-Ри.

— Одна, та, что с широкой чёрной лентой на носу, Чёрного Борова. А эти две точно Красной Рыбы. Вон на той борт поверху выщерблен и всё никак не заделают, не сменять доску, — торопливо произнёс пират, опасливо косясь на ветерана.

— Всё, примолкни.

На причале их уже ждали. Два рослых воина в кожаных доспехах с короткими мечами и большими круглыми щитами.

— Кто такие? — крикнул один из охранников.

— Мягкий Шаан! — крикнул Шаан-Ри.

— Хромой Ши! — донёсся голос со второй галеры наёмников.

— На отдых? Распродаться?

— И то, и другое...

За пять минут Шаан-Ри выдал заготовленную версию. Стоящий рядом Рац помогал отвечать на вопросы охранника.

— Что-то я никогда о тебе не слышал, Мягкий Шаан. Откуда ты, как узнал про этот посёлок?

— А ты кто такой, чтобы у меня спрашивать? — рявкнул ветеран на пирата, отчего тот смутился, что было заметно даже при неверном свете светильником.

— Кхм, да это я так, любопытно мне стало... эй. Хромой Ши, а ты тот самый Хромой, который с Жионком промышлял?

— Нет больше Жионка, пошёл на корм речным тварям, моя теперь галера, — глухо ответил пират, который, как и Рац, согласился сотрудничать с наёмниками и сейчас благодаря своей тщедушной комплекции и возраста выдавал за помощника покойного пиратского капитана, обломавшего зубы на 'Выпи'. Ночью в тусклом освещении отличить лже-помощника от настоящего Хромого не смогла бы и родная мать, а голос пират исказил до не опознаваемого хрипа.

— Лоцманам заплатили? — поинтересовался охранник, когда Шаан-Ри и Костя с парой подручных сошли на причал.

— Пять монет серебром. Не нужно было?

— Не стоило, да. Пропивают они всё в последнее время, уже и запретили выпивку выдавать, когда отправляют на пост, а нет — всё равно, нажираются. И где только берут?

— Да мне плевать на ваших лоцманов.

— Плевать или не плевать, но серебро ты им сам подарил. Теперь деньги здесь берём, по золотому с корабля. Новые правила за проход по фарватеру.

Несколько секунд Шаан-Ри сверлил взглядом пирата, потом скривился, сунул пальцы в кармашек на кожаном ремне и вытащил две монеты.

— Вот, держи. И за Хромого тоже, вместе мы сейчас. Эй, разгружаемся и идём гулять!

Ответом ему стал довольный рёв наёмников с обеих галер.

Весь процесс высадки охранники внимательно контролировали. К первой паре присоединились ещё трое. И столько же ждали экипажи наверху широкой деревянной лестницы, ведущей с причалов на берег острова.

Гномы, которым накрутили целые мотки веревок на руках, удостоились удивленных возгласов пиратов. Таких пленников здесь ещё не видели.

— Гномы? Они же не сдаются никогда?

— У ханцев взяли, торговый караван сумели расколошматить, — весело ответил Шаан-Ри и хлопнул ладонью по плечу охранника. — Да это ерунда, ты посмотри, кто ещё у меня добычей числиться.

Ветеран указал на три тонкие девичьи фигурки, со связанными руками и путами на ногах, отчего им приходилось мелко-мелко семенить ногами. Одежды на Огоньках оставили самый минимум, и взгляды пиратов прикипели к соблазнительным телам.

— Ого, вот так добыча!

Пока внимание охранников было приковано к пиратам, со второй галеры вынесли дюжину носилок, прикрытых одеялами, несмотря на жаркую погоду. Под материей угадывались человеческие фигуры. На двух носилках лежащие громко стонали.

— Кто там? Больные?— насторожился охранник.

— Раненые. Караван нам дорого дался, многих потеряли, а это самые тяжёлые. Пообещал перед боем, что никого не брошу и довезу до лекарей. Вот это выжившие, остальные не дотерпели, — пояснил Шаан-Ри. — Лекари, хотя бы, травники какие есть здесь?

— Ларс есть, это наш маг-целитель. Если не пьян, то поможет.

— Настоящий целитель? — удивлённо спросил Костя, влез в чужой разговор.

— Да какой там настоящий, — пренебрежительно махнул рукой пират. — Сбежал из школы магии на третьем году обучения, при этом украв какие-то записи древних магов с частичной расшифровкой. Выучил всё и записи сжёг, за что чуть не попал на каторгу, но вовремя сообразил, откуда ветер дует и оказался у нас. Лечит уже лет пятнадцать и выздоровевших больше, чем погибших. Так что, у ваших людей шанс на излечение есть, только золото готовьте.

Выгрузка людей шла быстро, многим удавалось тайком пронести оружие и доспехи мимо охранников. Уследить десятку пиратов за ста семьюдесятью наёмниками пиратам было просто не под силу. Последнее, что вызвало недовольство старшего охранника на причале, были два сундука со снаряжением гномов и Огоньков и Костиной винтовкой.

— Да ты знаешь, сколько всё это стоит? — рычал Шаан-Ри. — Гномья сталь! Эльфийские луки! Амулеты древних магов! Да всё это стоит больше, чем снаряжённая галера с экипажем и метателями!

— Да мне плевать, на цену. Разрешены только ножи и лично капитанам мечи, — в свою очередь злился охранник. — Не доверяешь, так оставайся и охраняй своё добро.

— Чтобы меня прирезали одного здесь?

— Охрану возьми, да хоть всех забери своих и греби назад и возвращайся, когда продашь! Или жди торгашей на причалах завтра в полдень, я сообщу про такой ценный товар!

— Кого вернуть?! Посмотри на них, ну? Да они разорвут и тебя и меня, попробуй я приказать вернуться на галеры! Или ты хочешь бунт в посёлке? Да здесь же бойня начнётся!

Стоящие неподалёку наёмники громко заорали, пообещав устроить здесь мёртвые земли, если их попробуют лишить горячительных напитков и безотказных женщин, и их крики заставили сбавить напор охранника. Точку в споре поставил Костя, который подошёл вплотную к пирату и незаметно для прочих охранников передал тому пять золотых монет.

— Ладно, драконы тебя сожри, сейчас опечатаю и вали со своими драгоценностями. Только смотри, чтобы тебя не ограбили в поселки, многие прослышат про такой куш — уж очень громко ты разорялся здесь.

— Там вокруг мои люди будут, справлюсь уж как-нибудь.

Сундуки пират лично перетянул тонким и очень прочным шнуром, завязал и на узле поставил крупную свинцовую печать с помощью клещей, на губках которых имелся хитрый рисунок.

— Шаан-Ри, ты слышал про целителя? Его нужно попытаться захватить живым, чтобы узнать всё о древних записях, — негромко произнёс Костя ветерану. Тот в ответ молча кивнул.