Чёрный Демон

-Лис! — раздался позади меня голос.

Обернувшись, я увидел Обере. Такой же представитель военной аристократии, как и я. Разница лишь в том, что его семья служит Империи только три поколения, а моя — семь. В результате, прививаемые в Академии изменения тела уже стали наследственными, но передаются от отца к детям не в полном объеме, от чего бедолаге пришлось пройти целую серию генетических изменений, ведущих к укреплению костей, суставов, мышц и сухожилий.

Раньше, на заре Империи, усилением анатомии занимались алхимики. Однако, природа брала свое и без вмешательства в гены все преобразования постепенно сходили на нет. С развитием магии жизни и открытием клеточной структуры и понятия нуклеиновых кислот, маги научились делать вносимые модификации постоянными. Правда, выяснилось, что часть из них передается по наследству. Тогда же были выявлены гены, отвечающие за магию.

Первые искусственные маги оказались слабыми и практически не развивались. Впрочем, их дети уже обладали вполне ощутимым Даром. В тот же период Император и создал сословие военной аристократии. В него вошли первые модификанты, ставшие офицерами армии. Их потомки сохранили магические способности, и даже больше — дети первых модифицированных людей обладали естественным Даром, который развивался с течением времени практикой, чем отличались от своих родителей в лучшую для Империи сторону. А через три — восемь поколений большинство магов, не входящих в кланы или ордены, уже были потомками первых военных аристократов. В наши дни, большинство курсантов Офицерской Академии Прикладной Магии являются потомками тех самых военных аристократов или более поздних модификантов. Благодаря наследственности в наши организмы не требуется вносить тех изменений, что тогда совершали над нашими предками. Впрочем, бывают и случаи, когда появляются новоиспечённые модифицированные либо, если наследственные гены слабы, подобные операции производятся над организмом потомков военных аристократов. Обере относился ко второй категории.

-Привет. Как зачет? — поинтересовался я у одногруппника.

-Сдал, — усмехнулся Обере, — Правда, мне там кучу подлянок устроили, но это уже дело десятое.

Обере, в отличие от меня, был огневиком и должен был по окончании офицерской академии стать магом-офицером пехоты. Это мой Дар вел меня другим путем — тени хорошее подспорье для диверсанта, но не для войскового мага.

-Мне тоже неплохо влетело, но прорвался.

-А куда мы денемся? — вздохнул мой одногруппник.

В его голосе звучала грусть. И для нее были причины.

В Империи было много магических учебных заведений. Среди них имелись как клановые или орденские, так и государственные. Там провал сессии грозил отчислением. Мы же учились в Офицерской Академии прикладной магии. Все наши факультеты делились не по цвету или стихийной принадлежности, а по армейской специальности. Например, на инженерном факультете учились артефакторы всех мастей, маги земли, рунисты и химерологи светлого и темного направлений. На медицинском факультете — целители и маги крови. А на нашем — темные всех видов, огневики и воздушники. При этом поголовно все проходили физиологические изменения, если таковые требовались, боевую подготовку и изучали массу засекреченных заклинаний и ритуалов. Естественно, что при таком обучении выпускать нас не в качестве армейских офицеров, а отчислять за неуспеваемость никто не собирался — при провале экзаменационной сессии курсанта попросту ликвидировали. И отказаться от обучения представителю рода военных аристократов было нельзя. Об этом прямо гласила вассальная клятва. Нарушить же ее — особо мазохистический способ суицида. Когда ее создавали древние маги, использовался сплав некромантии, магии крови и малефициума, от чего обязательства отца переходили к его потомкам по родовым линиям. В итоге, клятвопреступник мало того, что погибал весьма мучительной смертью, так ещё и в своём посмертии не знал покоя. Исключением были бастарды, коих за многие века набралось великое множество. Собственно, благодаря им и ряду прочих ошибок Империи магия уже давно перестала быть уделом единиц и ее отсутствие у человека теперь воспринимается дефектом. Такие люди обречены на жалкое существование и второсортную работу, ведь подавляющая часть специальностей для освоения требует даже минимального Дара. Без него нереально управлять промышленными контроллерами на заводах, добывающими дронами на заводах или сельскохозяйственными уборочными установками.

-Куда ты сейчас? — спросил Обере, пока мы спускались по лестнице.

-Для начала, в деканат, — ответил я, — Хочу сегодня сдать все индивидуальные ведомости и взять направление. Надеюсь, в пограничных войсках есть места для практикантов.

-Торопишься в армию?

-Мы уже в армии. Не хочу по окончании академии быть мальчиком на побегушках. А рекомендательные письма от столичной стражи не дадут мне пропуска в разведотряд.

-Ну да... — хмыкнул огневик, — Ты ж у нас будущий диверсант и полевой разведчик... Наверняка уже и личное снаряжение подбираешь?

Тут Обере был прав. Хоть я и закончил только три курса из шести, однако личным снаряжением уже обзавелся. Министерство обороны при зачислении выдало всем штатную амуницию, которую мы все старались освоить сразу же, чтобы при начале службы не тратить времени на изучение сложных артефактов и их функционала. Большинство моих одногруппников довольствовалось ими. Мне же, как тем двум моим коллегам, требовались более сложные и функциональные модели артефактов и оружия. Приходилось выкручиваться и тратить стипендию, не такую уж и маленькую, на покупку более совершенных магофонов и прочей амуниции.

Например, стандартный магофон гражданской модели мог хранить в себе три сотни заклинаний, две сотни ритуалов и сотню алхимических зелий. Помимо того, там так же можно было держать сорок часов видео. При всем этом такой магофон не имел собственного источника и требовал периодическую зарядку. Собственного запаса энергии ему хватало на тридцать часов в ждущем режиме или пять часов при активном использовании.

Армейская модель отличалась от него в лучшую сторону. Она могла хранить в пять раз больше информации, позволяла сканировать местность, выявляя магическую активность и даже создавала относительно приличную карту сканируемой местности. Кроме того, при работе этой модели пользователь уже не был вынужден подключаться к управляющим элементам — вся информация выводилась в виде объемной интерактивной иллюзии, что было удобно в полевых условиях. Помимо всех этих плюсов был и еще один — встроенный источник, который при выключении магофона производил зарядку его накопителей.

Я же приобрел более новую разработку. Структура плетений в моей модели была гораздо более плотной и эффективной, что уменьшило и размер магофона и увеличило реальный КПД использования энергии. Как результат, магофон работал от источника напрямую, а не через накопители. Да и функционал был более серьезным. Объем хранимой информации в этой модели зависел от количества подключенных инфокристаллов, карта создавалась более детальной и охватывала большую площадь. Появившийся в этой модели аналитический модуль позволял получать детальную информацию о магической активности на сканируемой местности и количестве живых существ и их анатомических особенностях. Впрочем, последняя функция была доступна в радиусе двухсот шагов на открытой местности и пятидесяти в зданиях и подземных сооружениях.

-Обере, — вздохнул я, — Ты же знаешь, таким как я это жизненно важно. Сам как вспомню, сколько денег потратил на все — тошно становится. Хорошо еще отец помог. А то совсем плохо было бы.

Покосившись на меня, огневик промолчал. В чем-то он был прав. Темные, обучающиеся на факультете были единственными, кто тратил не маленькую стипендию на приобретение дорогостоящей амуниции, новейших видов оружия и частные уроки у наших преподавателей. В какой-то мере мы были параноиками-заучками. Вызвана такая ситуация была простым фактом — несмотря на то, что все мы имели возможность изучать дисциплины неродных стихий, что достигалось сильной связью с Тьмой, никто из нас не был действительно полноценным боевым магом. Например, моя стихия. Я изучаю магию теней в качестве основного направления, а так же некромантию и магию крови в качестве побочных. И, несмотря на то, что полноценным некросом или кровником мне не быть, азами я все же владею. Но даже с учетом этого мой боевой арсенал ограничен несколькими проклятиями, низшей нежитью и пятком боевых заклинаний смерти. Магия крови же служит мне скорее заменителем целительства, нежели реальной боевой силой. Тени де и вовсе не имеют полноценного боевого направления — ими я управляю за счет воли и объема резерва, который так же не выглядит выдающимся — самый обыкновенный, чуть выше среднего. По сути — норма для курсанта окончившего три курса академии. А тени... Они могут быть использованы для маскировки или атаки, но только штучно. Использовать эту магию для массовых убийств не реально. Более того, их можно применять лишь против живых существ, нежити или духов. Ворота крепости ими не выбить.

Отвлекшись от грустных мыслей о нелегкой судьбе темного мага в современном мире, я вздохнул. Судя по хроникам, такая ситуация возникла в результате Войны Пепла, отгремевшей почти пятнадцать тысяч лет назад. Тогда пали почти все крупные государства, оставив после себя лишь блеклые тени былого, сохранившие лишь флаги да названия. В тот период погибли практически все обученные маги и большая часть разумных, четыре расы и вовсе исчезли, оставив после себя лишь руины и редкие артефакты.

В те годы, если судить по общедоступному курсу истории и официальным хроникам, уцелели именно ученики, поскольку в боевых действиях между полноценными магами они не участвовали ввиду своей бесполезности и слабости. После той войны магия повсеместно скатилась до уровня многовековой давности, когда огненный шаг или щит теней были верхом мастерства, а если маг был в состоянии выпустить без остановки десяток заклинаний, то уже считался едва ли не богом.

С тех пор прошли тысячелетия, магия вновь стала на научный путь и вновь начала проникать в массы. Сейчас, в отличие от старины, магические изделия были нормой. Магофоны гражданской модели уже давно стали обычным средством связи для любого обывателя, заменив собой Зеркала Связи — первые попытки восстановить древние системы связи довоенной Империи.

Собственно, нынешняя Империя лишь осколок былой мощи. Она появилась в результате того, что из всего древнего государства уцелело лишь одно захолустное герцогство и прилегающие к нему территории. Эти края в глубокой древности избежали серьёзных боевых действий просто потому, что находились на противоположном от эпицентра боевых действий конце страны. Дальнобойные средства уничтожения не применялись в виду бессмысленности — согласитесь, никто не станет использовать во время активной войны ценные ресурсы на уничтожение захудалого слабозаселённого региона, где нет стратегически важных объектов.

В итоге, тогдашний герцог присоединил к своим владениям прочие обрубки былого государства, а потом и части соседних стран, с которыми граничило герцогство. Те же, не менее разрушенные пронёсшейся войной, попросту не могли ничего сделать сразу, а потом стало поздно — уже через несколько десятилетий после окончания войны новоиспечённое государство уже было достаточно сильным, чтобы дать достойный отпор любому агрессору. Стянуть же значительные силы остальным странам не давали весьма веские причины — общая с вампирами граница. Ослабление воинского контингента в тех местах могло привести к интервенции клыкастых, что стало бы последним днём для любого государства.

Так, за раздумьями об истории и бытие, я добрался до деканата, где сдал личную ведомость по предмету. Обере со мной идти не стал, заявив, что будет разбираться с этим после того, как примет душ и отоспится. Что ж, на нет и суда нет. С огневиком у меня всегда были сложные отношения. Открытого конфликта не было, но и дружбы так же не предвещалось — слишком уж у нас разные взгляды на жизнь, привычки и даже вкусы. Всё-таки, особенности Дара накладывают отпечаток на психику.

-Здравия желаю, лэн капитан, — поздоровался с заместителем декана по учебной части капитаном Аркатом Войсли.

В ответ на попытку соблюдать устав офицер скривился так, словно съел всё содержимое ночного горшка собственной тёщи, слухи о которой то и дело курсировали по академии. Судя по ним, бедолаге не повезло — любящая и надёжная красавица-жена и желчная и склочная тёща, больше похожая на помесь пожирателя душ и суккубы, чем на простую смертную женщину.

-Прекращай это, Дарт! Сколько можно! — возмутился офицер, — Мы же не на плацу!

Из всех преподавателей и прочих сотрудников нашего учебного заведения он был единственным офицером, что искренне ненавидел уставные заморочки с приветствиями, обращениями и прочими милыми сердцу штабиста прелестями плаца. Более того — он, как и большинство курсантов, ненавидел подавляющую часть преподавательского состава. Впрочем, ему отвечали взаимностью. В отличие от основной массы офицеров, что работали в академии, он был действующим офицером и находился на своей нынешней должности из-за серьёзных травм, полученных во время недавней кампании против вампиров. Опытный боевик, прошедший две войны с орденами, контролирующими небольшие государства прибрежной зоны материка и отрезающими Империю от океана, он лишился своего Дара. Выпускник Академии Общей Магии по специальности Малефик. Во время кампании против вампирского государства, в которой Империя выступила на стороне своего извечного союзника — Оркланда, он сцепился со своим коллегой-вампиром. Клыкастый оказался сильнее и опытнее, в результате чего Войсли едва удалось выжить, да и то лишь благодаря помощи подоспевших целителей.

Несмотря на то, что он служит в Академии менее года, Войсли уважали все курсанты факультета. Спокойный, рассудительный и опытный боец. Так его характеризовал любой из нас. Достаточно циничный для офицера, но не озлобленный на весь мир. Как преподаватель, он заслуживал всяческое уважение — его лекции всегда отличались максимальной детальностью, практическими примерами из боевого прошлого и описанием личного опыта.

В отличие от него, большинство офицеров академии были неудачниками, так и не прижившихся в рядах вооружённых сил. Чаще всего, к нам присылали тех, кто был достаточно ценным, чтобы не пойти под трибунал, но и не достаточно квалифицированным, чтобы продолжать служить в действующих частях. А армия Империи никогда не сидела на месте, — не слишком спокойные соседи с востока и юга постоянно давали о себе знать. При этом развязать большую войну у Империи попросту не хватало ресурсов — полезных ископаемых для изготовления орудия, амуниции и прочих, нужных во время военного похода вещей. Да и не так-то просто развязать полномасштабную войну — в случае открытого конфликта с любой из стран континента, остальные мгновенно выступят единым фронтом против Империи. Причина тому была проста — несмотря на малое количество залежей железа, угля и прочих металлов, золота, серебра и драгоценных камней в Империи добывают больше, чем в остальных странах вместе взятых. Причём эти месторождения и жилы были обнаружены лишь несколько столетий назад, из-за чего почти сразу прошли более десятка военных конфликтов между Империей и соседствующими с этими краями странами. Отстоять такую ценность стране удалось, однако с тех пор никто так и не собирался переставать пускать слюни на столь лакомый для экономики кусок. Постоянные игры разведок, пытающихся поднять восстания, периодически диверсионные операции и прочие прелести практически фронтовых условий жизни. Серьёзно способствует миру в этом регионе соседство с Оркландом — союзником Империи. Большинство богатых месторождений соседствует с границей с орками. Более того, именно через этот регион идёт подавляющая часть поставок магической продукции в Оркланд. Из Оркланда в Империю поставляют металлы, которых в нашей стране весьма мало.