Обыкновенные инопланетяне

Они сидели в кустах и переглядывались. Предстояло непростое действие — знакомство. Как познакомишься, так и дальше отношения сложатся, всем понятно. А у них еще и привходящий фактор выявился, очень усложнивший и так непростую процедуру.

— Братья! — заявил шрамолицый Чень. — Или я считать разучился, или никогда не умел? Я слышал, техники ругались. Их вызвали, чтоб группу из восьми агентов внеурочно перебросить. И руковода. А что вижу? Руковод — в земле, рука, правда, вон валяется, отломилась... и нас одиннадцать!

— И я слышал, — подтвердил пожилой мужчина. — Ругались, да. Говорили про восемь, да.

— И я слышал, да, — осторожно развел пальцы длинный хувентус.

С лиц спецагентов медленно сползли улыбки, все как-то насторожились и уставились друг на друга. А Кошка Мэй мысленно себя обругала. Как она не догадалась раньше? Заметила же, что не похожи боевики на боевиков! Мао-чмао, так и с посмертием встретиться недолго!

— Я думаю... — начала она.

— Если думать, это ко мне, — с оскорбительной улыбкой вмешалась худышка.

Так, открытое противостояние. Женщина-лидер сбилась. Помолчала, собираясь с мыслями, и тяжело сказала:

— Меня зовут Кошка Мэй. Я сейчас буду говорить. И кто меня перебьет — того я сама перебью.

Никто не принял вызова, даже худышка, и установилась уважительная тишина. Все невольно качнули ей головами, как старейшей женщине в семье. Женщина смертельно обиделась, потому что старой себя не считала, а считала юной и красивой.

— Мы — боевики профсоюзных организаций, верно? — сказала она, сдержав чувства. — Из разных организаций. Верно? Все принимали участие в последнем бунте. Так?

— Бунт подавлен, но мы победили, — пробормотал пожилой задумчиво.

Женщина-лидер остро глянула на говорившего. Запретные экзотизмы Руфеса цитируем, да? И даже понимаем их смысл, более того, их иронию?! Интересно.

— Мы победили, да, — с трудом согласилась она. — Но бунт подавлен, тоже верно. Белхалаш плавней восстановили рабочие ритмы и получили отвоеванные права. Боевики — иное дело. На их руках кровь, таких полицаи убивают. Раньше всегда убивали. Велик Арктур, а бежать некуда — тотальный контроль! Но прошел слух — открыт новый мир. Братья в полиции обещали помочь бежать — и помогли! Никто не верил — а они помогли! Исход проводился тайно, и могло случиться одно их двух: или среди боевиков набралось не семь раздолбаев и один неосторожный боец, а больше — или полиция сунула в разведгруппу чью-то родню. Например, подзаработать. У нас везде суют родню, разве нет?

Она оглядела ставшие серьезными лица.

— Скорее всего, верно второе, — заключила она. — В профсоюзах порядка побольше, и об изменении плана сообщили хотя бы одному головному, то есть мне. Так что сейчас среди нас — три правительственных чиновника. И лучше бы им признаться сразу, а то хуже будет!

Бойцы невольно поежились. Чиновникам заранее никто не завидовал. Оказаться в чужом мире среди озлобленных боевиков — куда хуже-то? Отломанная рука младшего руковода намекала, что на доброе отношение рассчитывать не стоит. Вон она валяется, кстати.

— Я — Ян Хэк, — спокойно представился пожилой. — И я не чиновник. Но сказать хотел другое: перемещение между мирами — новое знание, мы не готовы к нему, да-нет? Пока что не готовы. Но мнится мне, чиновники могут за один вдох уйти на Арктур или еще куда, а не ждать, когда мы их убьем. И через два вдоха здесь появятся каратели.

Одиннадцать типов личного оружия появились в руках мгновенно.

— Чиновникам лучше не сбегать! — предупредила Кошка Мэй. — Я отлично стреляю! И сбежит на родину мертвое тело!

— Я не чиновник, Кошка Мэй! — торопливо сказал толстяк. — Я простой маскулин, меня Толстяк зовут, и даже не обидно!

— Я знаю! — рявкнула женщина, стараясь уследить сразу за всеми. — Не трясись!

— Да, но ты целишь в меня и вот-вот выстрелишь!

Женщина мысленно выругалась и перевела оружие на Худышку. Как подготовка подвела! Училась держать в прицеле самого опасного, да плохо училась, получается, если поставила первым в очереди на посмертие безобидного Толстяка, а смертельно опасную Худышку оставила без внимания!

Уродливый Чень оглядел замершую композицию, сдавленно закашлялся и убрал оружие непонятно куда.

— Чиновники пусть не надеются на возвращение! — весело развел пальцы он. — Перемещения между мирами — новое знание, верно? Много приборов, сложных очень, да! Было, да.

Урод задумчиво почесал шрам, наслаждаясь всеобщим вниманием.

— Я туда термитную взрывалку сунул, — признался он. — Мы ушли, и — пух-х!

Кошка Мэй подумала, посмотрела на собственный перемещатель.

— Лоботомник! — сделала она вывод. — Работают браслеты! Видишь, мигают? И руковода Худышка куда выкинула?

— Я не лоботомник, я мастер-наладчик много чего! — обиделся урод. — Я технику понимаю! Браслеты по линии миров туда толкают, станция обратно тянет! Туда легко, обратно трудно! А куда руковод улетел, все видели! В камень! Без подгляд-глазка в новый мир пусть лоботомники ходят!

— Мастер, понимаешь, — неохотно признала Кошка Мэй. — Убираем оружие, братья. А чиновники пусть признаются!

И она внимательно посмотрела на пожилого. Ян Хэк, да? Легенда профсоюзного движения, великий философ и идеолог? Ох лоботомник, так назвался! Ян Хэк — громкое имя, грозное! Разве этот бесцветный, старый — Ян Хэк? Наверняка полицайская родня!

— Я — Ян Хэк, — напомнил пожилой. — Я не чиновник, да. Но сказать хотел другое: перемещения между мирами — новое знание, не все к нему готовы, особенно женщины...

Мастер Чень сдавленно закашлялся. Женщина вскинулась и сердито огляделась — улыбались все мужчины, даже робкий Толстяк. Мужская солидарность, вот как? Быстро снюхались, пальцами сплелись! Кошка Мэй поняла, что с этой группой она хлебнет сложностей.

— Вот брехальники, — невозмутимо продолжил пожилой самозванец. — У меня есть, и у мастера Ченя есть, и даже у Кошки Мэй есть. А что будет, если брехальник заработает? У нас везде суют маячки, да-нет? Чиновник включит брехальник, подгляд-глазок маячка послушает, передаст через вдох координаты — и через два вдоха здесь объявятся каратели. А каратели нам живым внутренности растопчут!

Личное оружие мгновенно появилось у всех в руках.

— Кошка Мэй... — робко напомнил Толстяк.

Женщина внутренне выругалась и перевела прицел куда надо, то есть на Худышку.

— Чиновникам лучше по брехальнику не говорить! — злобно предупредила она. — Я отлично стреляю! И спасут каратели тело с дыркой в голове!

Прицелы хищно высматривали достойную цель, и ситуация казалась Кошке Мэй неразрешимой. Без стрельбы — неразрешимой. Но если убавить число фигур в тире — иное дело! К примеру, лично Мэй пятерых могла держать под контролем. И если отстрелить от группы Худышку, подозрительного мастера Ченя, обоих бандитов, естественно — да и пожилого, чтоб не назывался грозно! — тогда...

— Я — Ян Хэк, профессор психопатологии этносов! — грозно улыбнулся Кошке Мэй седоголовый. — Был. А сейчас просто беглец, как и все мы. Выкинь мысли о стрельбе, Кошка Мэй.

И приподнял ладонь. На Кошку Мэй уставился прицел игломета.

Женщина замерла, ругая себя в уме последними словами. Как она не заметила, что под прицелом? Мао-чмао! Что за группа странная, опять чуть с посмертием не встретилась!

— Согласна вся, — выдавила она, не отрывая взгляда от страшного оружия. — А с остальными как?

Похоже, этот седоголовый знал, что делать. Значит, Ян Хэк? Интересно как.

— Есть здесь специалисты по брехальникам? — спросил седоголовый. — Если есть, отзовитесь. Нам всё равно знакомиться, почему не сейчас?

Высокий хувентус с паучками в ухе огляделся, убедился, что желающих высказаться больше нет, и осторожно пошипел, привлекая внимание.

— Сунь, — представился юноша. — Младший продавец-всучиватель малой информ-техники. Предлагаю...

Он провел рукой по длинным волосам и снял с уха приметное украшение — слившихся в экстазе морских жучков. Вообще-то весьма откровенная миниатюра обозначала приверженность хувентуса к учению мистиков-блудодеев, но также она была брехальником довольно нового модельного ряда, с расширенными функциями. Ну а в данном случае она же была прямым пропуском в загадочное посмертие: десять типов личного оружия вскинулись одновременно, и хувентуса спасли только отменная реакция юности да готовность к такому повороту событий.

— Я предлагаю выложить все брехальники! — протараторил он с земли. — Я могу их заблокировать! Я же их продавал!

— А говорили, у продавцов нет брехальных кодов! — подозрительно заметил урод Чень.

— Еще говорили, у населения нет оружейных кодов! — парировал юнец. — И чем тогда меня чуть не упокоили?

Он осторожно вернулся на свое место. Боевики размышляли и недоверчиво переглядывались. Только бабушка благожелательно улыбнулась хувентусу, и он ответил ей признательным оскалом.

— Зачем нам брехальники? — рассудительно сказал Ян Хэк. — Только карателей звать. А если друг с другом, так я и без брехальника могу сказать, что мне Кошка Мэй нравится. И она может сказать без брехальника, прямо в лицо...

— Не нравишься! — отрезала женщина.

Ей даже плохо стало, когда она представила себя рядом с седоголовым. Быть подругой старика — потеря статуса, и еще какая!

Седоголовый насмешливо качнул пальцами — он прекрасно догадался о ее тайных мыслях. Женщина рассердилась, поджала губы и выложила на ладонь свой брехальник — нашейную капельку. Лидер должен идти первым, иначе ототрут в сторону — покомандовать всегда желающих много. Вон Ян Хэк подозрительно ловко проявил себя — а Худышка так изначально готова была оттеснить!

И дело пошло.

Хувентус быстро обработал сданную технику своими жучками, причем выглядело это, словно сами жучки на пару обрабатывали ... да всё подряд! Морские жучки славились своей плодовитостью! Блудодей недовольно поморщился: во всей куче не нашлось ни одного прибора, имеющего регистрационные метки! Понятно, почему упали продажи и его выперли с работы! Эти плавни — настоящий притон самодельщиков, как там жить честному хувентусу? На коленке порхалку соберут из деталей для кухонного сервиса! И она еще и летать будет лучше заводской! Правда, недолго, как всё в плавнях. Жулики! Из извращенного чувства юмора, присущего большинству работающих с информ-техникой, а также из желания еще пожить он заблокировал трафик надежнее некуда: просто пожег приборы. А нечего жульничать!

За его ловкими руками следили настороженно все без исключения. Не по рангу много знает продавец малой информ-техники! Уж не чиновник ли? Да и блудодейские жучки — не из дешевых жучки! Хувентуса спасло от немедленной смерти только то, что за руками его, конечно, следили, но вряд ли что-то понимали.

— Ай-хай, чиновники! — серьезно сказала Мэй. — Ну теперь-то сдавайтесь? Станция возврата — пух-х! Связи с родиной нет — мы на всю жизнь останемся в этом мире! Может, мы вас пощадим? Будьте более откровенными!

Все поглядели на ее многообещающую физиономию, и откровенничать никому в голову не взбрело.

Сейчас все представимся — и сразу чиновников узнаем! — предупредила женщина. — Приступайте, кто не назвался!

— Я Ики! — заявила молодая разбитная нюйка, улыбаясь прямо в лицо Кошке Мэй. — Продавец-стряпальщица уличной пробегаловки! Я есть хочу! Найдете полуфабрикаты — смогу и других накормить! А чиновников и потом можно прибить!

— Дурная идея! — бесцеремонно решила Кошка Мэй. — Потерпишь с едой, вон какая толстая! А чиновников кормить не будем!

Радостная улыбка Ики потускнела. Она вовсе не была толстой, но со злой женщиной спорить не решилась. Сказала — значит, толстая. И дура.

— Я Робкая Весна, — сказала зеленоглазая малышка. — И я согласна, чиновникам не место на земле. Убить их.

— Правильных боевиков готовят... где ты работала? — поинтересовалась Кошка Мэй.

— Пище-сидельня, — тихо сказала малышка и опустила изумрудные, очень красивые глаза.

Все настороженно уставились на нее. В названных заведениях женщины не только еду подавали и готовили. Потому и работали там молодые и симпатичные. Правда, работу они теряли так же часто, как прочие, и в профсоюзы вступали на равных с остальными. Но всё равно, пище-сидельня — это уже очень, очень близко к чиновничьей зоне! Это почти в предгорьях!

— Ну а вы кто такие? — тяжело глянула Мэй на мужчин откровенно бандитской наружности. — Чиновники, верно?

Те не снизошли до ответа женщине. Ой, как плохо. Таких — только убивать!

— Они грузчики, — снисходительно заметила худышка. — Разве не видишь? Посмотри на ладони.

Действительно, ладони были модифицированы под их работу: широченные, могучие, несгибаемые. Так делали вынужденно, когда теряли родные конечности при авариях самопогрузчиков — а они частенько случались. И добровольно на такую модификацию никто не шел — потому что она закрывала путь ко множеству других профессий, что на родине просто означало голодную смерть при кризисах отрасли. Так что — не чиновники. А кто тогда чиновники?!

Худышка улыбнулась насмешливо Кошке Мэй:

— А я — Худышка. Друзья так и называют — Худышка. Инженер по защите информации в правительственных сетях, служба "Броня крепка". Была. Я — ваш друг в полиции. Была. А сейчас — просто беглец, верно сказал Ян Хэк.

И она прикрыла глаза, пряча непонятную иронию.

Все изумленно пошипели. Какая отважная! Друг в полиции, вот как! Благодаря ей они спаслись! Кто бы еще мог сломать защиту полиции и заменить данные на агентов? Однозначно тот, кто призван защиту крепить. Вот-вот.

— Всех нас знаешь, да-нет? — уточнила Кошка Мэй осторожно.

Худышка равнодушно повела пальцами.

— Знаю, — не стала отказываться она. — Восемь агентов, да. Универсальные опознавательные номера заменила, да. Одни на другие. Это всё.

Кошка Мэй разочарованно пошипела. Да, так вполне могло быть. Заменить опознаватель — и защита пропустит. Но опознаватель — очень длинный номер, его в памяти не удержать, не предъявить. Опознаватель без базы данных полиции бесполезен. А база данных — там, на небесах. И хорошо, что там.

— Нико, головная профсоюза уборщиц фабричных цехов, — представилась пожилая женщина. — Но называют — Бабушка Нико, я не обижаюсь. Я не чиновник.

Головная? Ух как интересно! Кошка Мэй заглянула в ее по-змеиному холодные глаза и в очередной раз внутренне выругала себя. Вот где настоящая опасность! А она Худышку в прицеле держала! Слышала она в плавнях про Бабушку Нико! Бабушка Нико не обижается, Бабушка Нико убивает! А она ее в рабство думала загнать! Ох и неприметная убийца!

Кошка Мэй еще раз, с новой информацией в голове, оглядела боевиков и поняла, что задача выявления чиновников и на стандартный шаг не сдвинулась. Ну и кто тут чиновники? Ох и непростая на этот раз попалась группа!

— Кошка Мэй, ты не обижайся, ты хороший лидер, — улыбаясь, сказал урод Чень. — Хороший лидер, да. Но пусть профессор говорит, что делать. Он умный, он знает.

Кошка Мэй задохнулась от возмущения, глядя в его наглые глаза. То есть, получается — она глупая и не знает?!