Змей - Погорелыч или Чешуйчатые Байки

Глава 1. Я проснулся, претензии?!

Ноги, крылья... Главное хвост!

(Старый советский мультфильм).

Я проснулся от диких воплей над самым ухом, плюс дико чесался нос.

— А-А-А-А-А ПЧХИ-И-И-И-И... — Оглушительный лязг падающей металлической посуды, и тишина.

Я открыл глаза. Стена. Каменная. Вон мох растет...

Сквозь затуманенное сознание прорвалась мысль — где я? И что мы вчера пили?

Из угла послышался стон...

Поднявшись на лапы, я встал... ЧТО?! ЛАПЫ?!

С охватившим ужасом я осмотрел себя. Закованное в чешуйчатую броню тело с гибкой длинной шеей и длинным хвостом, заканчивающийся недлинной трехгранной чешуйкой, наподобие наконечника стрелы или копья. Лапы узловатые, четырехпалые, заканчивающиеся довольно внушительного размера когтями.

Я провел языком по зубам.

"Не травоядный", — промелькнула ехидная мысль.

В животе тут же заурчало. По стенам пещеры прокатился звук, отражаясь от стен и набирая обороты.

Высунув язык, я поводил им вправо, влево. Длинный, светло-розовый, раздваивающийся на конце. С тоской вздохнул, понимая, что попал, причем конкретно! Хвост, словно поддерживающий меня, высек кончиком искры со стен.

Стонущей тушкой оказалось закованное по самые ноздри чудо с огромным красным крестом на панцире и стальном шлеме с узкими прорезями. Особенно выделялись ветвистые рога на шлеме.

"Неслабо ему, однако, рога наставили дома, — хмыкнул я про себя. — Он бы еще пару лет постранствовал и в проем двери больше не пролезть будет".

Желудок вновь напомнил о себе.

— Так-с, что будем делать? Этим закусить или здесь найдется что-то получше этой консервной банки? И тут же помотал головой. Мысли были совершенно естественными... Это и напугало меня больше всего. На фиг — на фиг такие мысли. Тем более, если представить, что эта тушка притом нечистоплотная...

Ком подкатил к горлу.

Наконец стонущий стальной краб поднялся, и принялся волнообразной, словно у пьяного походкой, надвигаться на меня. Мой нос ухватил запах немытого тела, перегара и жареного лука.

— Все скотина! Ик! Пришел твой смертный час! Ик! Меч в его руках описывал довольно-таки замысловатые траектории, правда, далекие от фехтовального искусства. — И прекрати раскачивать пол! А то срез на шее косой получится, и над камином будет косо висеть!

Я вытянул вперед правую переднюю лапу и просто сломал его меч, оставляя в руках только обломок. Ого, не слабые у меня лапки!

Щелчком отправил его обратно в угол.

Бум, дзынь-ь-ь. Слетевший с головы шлем подкатился ко мне под ноги... лапы... — Тьфу!— В сердцах плюнул я.

Шлем растекся серебристой лужицей по покрасневшему полу, рога обуглились и осыпались двумя кучками пепла. Однако...

— Шкотина! Ферни Фрынфешшу! — Прошепелявило из угла.

— Здесь еще и принцесса есть? — Оглушительно пророкотало, многократно отражаясь эхом от стен.

Послышались гулко отражающиеся от стен шаги. Словно шла хорошо подкованная лошадь...

— Чешуйчатый, да ты совсем оборзел?!!! Я только заснула и видела просто шикарный сон про горячую ванну, в которой я и расслаблялась!!!

Из-за поворота вышла гренадерша... подойдя ко мне, наступила каблуком сапожка мне на хвост!

— А-А-А-А-А-А-А-АР-Р-Р-РГ-Г-Г-Г-Г-Г-Г-Г-ГХ-Х-Х-Х-Х!!!!! — боль дикая!

От моего рева, многократно усиленного хорошей звукопроводимостью стен, она присела, схватившись за уши. Шепелявый в углу затих.

Я забыл про голод, ибо мне нестерпимо захотелось чьей-то крови, и скорее всего, этой выряженной в некогда пышное белое платье с широкими полями.

Поняв, что сделала что-то не то, она попыталась покинуть место преступления.

"АГА, СЧАС!"

Схватив ее за талию, я поднял и поднес к голове.

Во мне клокотало негодование. Какая-то двуногая дура решила покуситься на мой дражайший хвост?!

Гренадерша, глядя на мои зубки, в буквальном смысле рухнула в обморок. Через пару секунд приоткрыв левый глаз, она, увидев, что ничего не изменилось, решила продолжить инсценировку обморока.

Хмыкнув, я повернулся к шепелявому рыцарю.

— Эта что ли? — И слегка встряхнул лапой, приводя в порядок "принцессу".

— Фрыншешша Фрыншонния! Я шпашу ваш!

Громыхая латами в мою сторону, на одном только энтузиазме пополз этот кадр. Хмм, настойчивый!

Пришедшая в себя "принцесса" с таким же ошарашенным видом рассматривала этого кадра. Посмотрев на меня, пришедшая в себя гренадерша задала давно интересующий меня вопрос:

— Это кто?

— Спроси чего полегче... скорее всего твой воздыхатель. — Задумчиво протянул я,— придавив лапой эту тушку. Перевернув и развернув его к нам лицом, я поставил "принцессу на пол".

Та, поправив помятое платье, подошла к придавленному и, пнув пару раз в бок, спросила:

— Эй, спаситель, ты меня спасать будешь? Или может представишься?

— Я Фарон Фон Фринфшгольх! — прошепелявил спаситель. — Фейфас я фпафу фас!

И выхватив узкий кинжал, принялся тыкать этим куском металла мне в лапу. Щекотно...

Принцесса, наблюдая за этим цирком, просто подошла к стене и, подняв довольно— таки увесистый щит, с гулким ударом приложила новоявленного спасителя по голове. Он наконец-то затих.

— Барон фон Тринсгольс. Довольно неплохие земли, два рудника с оловом и железом. — Укоризненно посмотрела на меня. — Полегче не мог что ли? Теперь придется зубы у знахарей лечить, влетит в копейку... хотя так даже достовернее. Ну-ка, на, плюнь!

И сунула пребывающему в ступоре чешуйчатому, мне, щит. Прежде чем до меня дошел смысл сказанного, я плюнул. Послышалось шипение.

— Ай! Горячо же!

Выронив щит, она обиженно заехала мне кулаком в нос. — Блин! Куда попал?! Мама, я хочу домой...

— А-А-А-А-А-АП-П-ПЧ-Ч-Ч-ЧХИ-И-И-И-И-И-И!

Стоявшую принцессу, вцепившуюся мне в морду, едва не снесло, а вот одежда претерпела очередные изменения. Платье прекратило существовать, явно державшееся на соплях, оставив "принцессу" в кружевных панталонах и полупрозрачной блузке.

— Хам! Сволочь! Извращенец! Растлитель! Дегенерат! Выслушивая поток оскорблений, я медленно пятился в глубь пещеры. Наверно, это забавно выглядело, как высокая, стройная женщина в одних панталонах и полупрозрачной блузке загоняет здоровенную чешуйчатую тушку дракона в глубь пещеры.

Эту историю с "принцессой" я потом еще долго вспоминал. В свое оправдание могу сказать лишь одно — у меня было шоковое состояние после пробуждения.

Наконец, успокоившись, она подошла вплотную и, чмокнув в чешуйку на носу и прошептав: "Спасибо", — пошла выволакивать наружу тело оглушенного ею рыцаря.

Я же задумался, куда я попал.

Голод выгнал меня наружу. К моей пещере вела длинная извилистая дорога... Примерно в сотне— другой над уровнем земной поверхности... Горы.

Я поднял голову и понял, что до самой вершины еще вдвое большее расстояние... и как спускаться?

На крылья за спиной я особо внимания не обращал. Рожденный ползать — летает боком! Ими еще придется учиться.

Склон каменистый... Жаль, не заснеженный, тогда бы рискнул прокатиться... а так...

Мммл...ь!!! Поскальзываясь на камнях, я спускался вниз. Благо хоть лапы хорошо цеплялись за камни, выщерблины в скальных нагромождениях...

Через час, матерясь на чем свет стоит, я все же спустился. Ну, какого лешего я начал спускаться так, нет, чтобы по дорожке пробежаться... И так... У подножия было довольно — таки глубокое озеро овальной формы, с противоположной стороны которое упиралось в лес.

Вода!!!

Я ломанул к воде, подняв кучи брызг. Пил долго, смакуя каждый глоток, наконец, оторвавшись, я вздохнул. Блин! Только ради этого стоило спуститься. Зайдя чуть дальше в воду, я нырнул с головой и в несколько гребков оказался на той стороне.

Выйдя из воды, отряхнулся, словно кот, и расправил крылья. Пару раз взмахнул ими, подняв ветер и мгновенно высушив их. Тут я обратил внимание на свой колер. Глубокого зеленого цвета, с голубоватыми прожилками чешуя. Похоже с меня слезла пыль, которая налипла, пока я спускался. А ничего так расцветочка...

Позади кто-то хихикнул. Послышался плеск.

Развернувшись, я вернулся к воде. Тишина...

Внезапно столб воды окатил меня с головы до хвоста. И радостный девичий смех. Посредине озера плавала девичья головка с темно— зеленого цвета волосами.

— Как водичка, чешуйчатый? А-ха-ха... — и ушла под воду. вынырнув чуть в стороне возле большой коряги. торчавшей из воды. — И-и-и-и-и-и эх-х-х...

Она, подтянувшись, буквально выпрыгнула из воды и уселась на коряге... Ничего себе девушка... Тут меня едва не подвели мои глаза. Ниже пояса у нее был длинный рыбий хвост... Русалок не бывает...

Тут у меня появилась мысль, что драконов тоже. И появилось нехорошее чувство, что я все-таки сплю. Попытавшись себя ущипнуть, я едва не проколол когтями себе кожу.

— Что задумался, чешуйчатый? Или влюбился в меня? — Слегка насупленно произнесла Русалка. В следующий миг снова расхохоталась.

Н-да, человеческая половинка весьма аппетитна и не в смысле еды.

— Здесь рыба водится, красавица? — Слегка рокочущий голос пронесся над водой.

Русалка, отжав от воды волосы, отбросила зеленую гриву на спину, оставив два жидких хвостика, едва прикрывавших грудь. Посмотрев на меня, она хмыкнула и произнесла:

— На такую тушку даже десяток щук на один укус. Увидев мой тяжелый вздох, она снова расхохоталась. — Эй, пенек! У тебя олени есть?

От скрипа из-за спины я едва не подпрыгнул.

— Тебе то, какое дело до него, тем более что не твои запасы! — его голос напоминал скрип сухого дерева.

— Будешь жадничать, расскажу кикиморе о том, как ты с русалками шашни водишь!

Леший тихо ругнулся. Я же все больше и больше "уплывал". Чувство нереальности было все сильнее и сильнее.

— Да чтоб тебя! Зеленый. Сиди здесь! — Леший исчез так же, как и появился. Из леса донеслось. — Только ловить сам будешь.

Через пару минут на берег озера выскочил здоровенный секач с налитыми кровью глазами, пыхтя, словно паровоз. Выбрав в качестве жертвы меня, он взревел и рванул в лоб.

Чужие рефлексы сработали настолько молниеносно, что в первую минуту я не понял, что произошло. Взмах лапы — и оглушительный визг, а мои челюсти сомкнулись на здоровенной тушке лесного разорителя. Голод навалился, гася сознание.

В себя пришел, уже похрустывая костями бедной свинки. По тело растеклась сытая усталость. Спалив ошметки и затоптав огонь, я сыто развалился на берегу, не забыв при этом поблагодарить кормильца. Со стороны леса тихим эхом пришла ответная благодарность.

— Спасибо, красавица, — тихо пророкотал я. — Чувство, что не ел тысячелетия...

В ответ — заливистый смех и шумный плеск. Она подплыла к берегу.

— Прилетай еще, владыка неба... — И нырнула на дно озера, весело плеснув напоследок хвостом.

Сон подкрался незаметно, видимо, метаболизм у рептилий требовал отдыха после сытной трапезы.

Проснулся я от боли.

Вскочив на лапы, я издал рев такой силы, что с ближайших деревьев посыпалась листва, а некоторые птицы посыпались с дерева, оглушенные звуком.

Причина моего столь неприятного пробуждения оказалась до боли проста и неприятна. Шесть человек с сетями, вилами и копьями окружили меня, набросив сети мне на крылья, чтобы я не смог взлететь. Боль в районе шеи неприятно пульсировала, и на землю капали темные, тягучие капли крови. Моей крови.

Страха не было, а вот ярость разгоралась, становясь все сильнее. Нападавшие уже практически пришли в себя, наставив на меня острия копий.

Я глубоко вздохнул и выдохнул пламя... нет, не так... ПЛАМЯ! Превращая нападавших в обугленные головешки, рассыпающиеся невесомым пеплом, плавя песок и сжигая ближайшие деревья за доли секунд. Кожаные сети тлеющими обрывками осыпались с моей спины. Никто не ушел... А если и ушел, то больше не рискнет напасть.

ЧЕРТ! Лес же может загореться! Подскочив к тлеющим деревьям я, вырывая их из исконной среды обитания, повалил в сторону озера.

Из озера высунулась голова, покрытая толстым слоем водорослей. Из центра озера ударил, словно фонтан, заливая охваченные пламенем деревья. Огонь зашипел, соприкоснувшись с водными брызгами. Вскоре все было потушено.

Из леса вышел давнишний леший. С глубокой тоской он окинул взглядом погубленные пламенем деревья. И также молча удалился. М-да... теперь, чую, кабанчика больше не увижу...

Взбираться обратно было куда проще...

Глава 2. Гремящие консервы.

День выдался солнечным. Посему я вытащил свою чешуйчатую тушку на площадку справа от пещеры, после нее начинался высокий обрыв, словно кто-то срезал часть скалы, а вторую половину оставил такой, какая она была.

На этих мыслях я и задремал, уж больно хорошо согревали солнечные лучи на чешуе, отчего по скале возле пещеры гуляло большое количество солнечных зайчиков.

Из дремоты меня вывел цокот копыт по камням и дребезжащий звон железа. Открыв левый глаз, я освидетельствовал приближение пары тяжелых латников и с десяток свиты. Так как дорога была не из приятных, и удобных, они ехали неторопливо, стараясь сберечь ноги лошадей, ибо тащиться со всем своим металлическим хламом не прельщало никого.

Наконец они приблизились к площадке. Впереди на коне с богато украшенной попоной, в до блеска начищенных доспехах ехал латник. С лязгом захлопнув забрало, он опустил копье с какой-то красной тряпкой у наконечника копья и с силой приложил бедной животине шпорами, отчего скотина сначала взвилась на дыбы, после чего с обиженным ржанием рванула в мою сторону.

Буквально за секунду до того момента, как он доскачет до меня со своей зубочисткой, я взмахнул хвостом, прижав копье к каменистому грунту площадки. Я приподнял голову. наблюдая полет закованного в металл живого снаряда... С оглушительным воем он перелетел через меня и улетел как раз через обрыв... Три... Четыре...

Плеск... Через десять секунд до меня донеслось эхо отборного мата... Не знаю .что там леший и водяной с озером нахимичили, но эти хорошо проконсервированные завтраки туриста не разбиваются о водную гладь... А дальше русалки вытаскивают их на берег, правда. уже без доспехов, бывает. и без трусов... Что-то откладывает, остальное делит на нас троих.

Все также, не вставая, я подцепил уздечку коня и набросил на верхушку валуна. Бедная скотина пребывала в таком страхе, что даже не пробовала спасаться. По крайней мере ужин у меня есть. Хоть и жестковатый.

Черканув хвостом очередную черточку на скале, я присмотрелся и перечеркнул десять палочек. Так-с... кто там следующий? Повернув голову, я улыбнулся своей белозубой улыбкой и, подмигнув одним глазом, вытянул вперед левую лапу, и сделал указательным пальцем с длинным черным когтем приглашающий жест.

Второй завтрак туриста вздрогнул. Со стороны сопровождающих послышались подбадривающие возгласы, хотя уверенности у них не было. Тот затравленно посмотрел на копье, и, откинув в сторону, его тут же подхватил оруженосец. Отцепив от седла что-то сильно напоминающее кистень, хоть убей, не вспомню, только не на одной, а на целых трех цепях с маленькими шипастыми шарами, погнал коня на меня.

Плюнув огненным плевком под копыта коню, я поднялся на лапы. Не ожидавшая такой подставы коняшка взбрыкнула, скинув седока, и едва не свалилась с обрыва, еле успел поймать. Что-то хрустнуло... Блин! Не стоило хватать за шею...

Подхватив вяло шевелящуюся тушку рыцаря, я развернул его спиной и острым когтем с диким скрежетом вывел — Г-4. Свесив его над обрывом, отпустил...

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а...

Бульк.

Двадцать... Тридцать...

— Промах... — донеслось до моего слуха ехидное эхо.

Я тяжко вздохнул и пометил на карте морского боя, начерченной в грунте, координату.

Тут я перевел свое внимание на свиту. Народ пытался развернуть непослушных лошадей.

— Замерли на месте! — мой рокочущий голос заставил их попадать на землю чуть ли не под копыта брыкавшихся лошадей. — Кто хочет жить, оставляете коней и выворачиваете карманы!

Вскоре они драпали во все лопатки,????????????????????? беснующихся лошадей, отволок их в боковое ответвление пещеры. Как раз на пару дней...

Итак, я заперт в этом теле уже третий месяц. Чувство нереальности окружающего периодически меня накрывало, но сейчас было уже легче. Сейчас же меня занимала проблема другого характера — что делать дальше? Одними рыцарями сыт не будешь, что если кончатся. Нужно будет искать другую статью дохода, судя по выцарапанной в пещере инструкции предшественника, он подрабатывал на принцессах. Выкуп за них пару мешков драгметалла,

и год жизни обеспечен, а то и два.

Решался вопрос с похищением, а также выбором кандидатки. Если будет такая же гренадерша, то ну его эту статью дохода. Мне мои нервы дороже...

На нос сел воробей. Чирикнув пару раз, он сделал паузу и прочирикал еще шесть. Ага. Б-6. Вот сволочь, по любому мухлюет, пенек ходячий.

— Ранил, — громыхнул мой голос.

Воробей унесся вниз. Второй была синица... Б-7. Уф-фф...

— Мимо! — От избытка чувств синица упала в обморок, или просто голосом оглушило.

Поднявшись на лапы, я подошел к обрыву и, вытянув шею, посмотрел вниз.

— Эй, пенек, дуй к озеру! Разговор есть! — разнеслось по округе.

Я расправил свои крылья и, оттолкнувшись, спрыгнул вниз, подставляя ветру свои крылья...

В тронный зал ворвался гонец в пропыленном дорожном костюме. Позади него каменной стеной нависали двое стражников в красных парадных мундирах с копьями наперевес, готовые в любой момент ликвидировать угрозу королевского спокойствия.

— Встань, гонец. Подойди ближе. Что за срочные вести привели тебя в мои владения?

Гонец выпрямился.

— Его светлость Барон фон Тринсгольс вернулся после жесточайшей схватки с драконом тяжелораненный, но сумевший освободить ее высочество принцессу Фринзонию де Лакра. Она сейчас пребывает в его замке, помогая господину барону оправиться от ран, — на одном дыхании выпалил гонец.

По залу пробежал шепоток. Присутствовавшие при разговоре дворяне и царедворцы принялись тихо обсуждать новость.

— О-о... теперь род Трингольсов приобретет себе титул Драконоборцев, — пробормотал себе под нос король, обдумывая, как из всего услышанного вынести для себя выгоду. — Голову дракона уже доставили в замок к барону?

Гонец покачал головой.

— Ваше величество, барон сумел спасти ее высочество, но убить порождение зла ему не удалось. Однако он нанес ему ранение, и теперь дракон зализывает раны у себя в горной пещере.

Король удивленно посмотрел на гонца и, хмыкнув, потер руки, при этом уронив на ногу советнику ядро державы, отчего тот тихо охнул и сдавленно выругался.

— Гонца накормить, дать отоспаться и кошель золота! — Гонца увели. — Писаря сюда!

— Я здесь, ваше величество, — противно проскрипел низкорослый бородатый старичок, страдавший болезнью чревоугодия.

— Пиши указ! Я, Максимильян Антуранс, владыка западных земель, великий стратег и мыслитель, объявляю свою волю всем, носящим достойное звание рыцаря без страха и упрека! Тому, кто доставит ко двору голову дракона, бессовестно опустошающего земли Горы Крика, будет выплачена награда из казны по весу самой головы! Указ развезти по всем землям Бинтосии и зачитать на площадях! — Король почесал в затылке. — Да, и подать ужин! Сколько можно ждать!

Вторую неделю с водяным и лешим мы строили горку от моей пещеры к озеру, делающую три зигзага, и под самый конец трамплин, который должен отправить разогнавшийся снаряд в центр озера. Леший притащил с собой помощниц, которые деревянными лопатами лепили трамплин из расплавленной студенистой массы расплавленного камня, поминая добрыми словами трех выдумщиков-затейников. В качестве газовой горелки выступал я, родимый. Вот только после работы жрать хотелось неимоверно.

При строительстве этого чуда мы старались учесть все: глубину и ширину канавы, высоту стен, особенно в местах резких поворотов, чтобы не было перелета за край трассы, чтобы скорость была нормальной и не было мест, где можно было случайно или специально остановиться или зацепиться. Водяной создавал водные сферы, и мы потом отправляли их по желобу горки. Сказать честно, под конец работы хотелось просто плюнуть, но нас подогревала мысль, что получится из затеи, когда доделаем.

Ровно на двадцать четвертый день все было готово. Решили поискать первого кандидата. Как ни странно, им оказался сам водяной. С самодовольной рожей он уселся в широкий, примерно метра два, канал и со свистом покатился вниз. И только радостный вой огласил округу горы. Я протопал к обрыву и свесил голову. Столб воды, поднявшийся из центра озера, был впечатляющ. С тоской посмотрел на горку. Увы, не для моей тушки, сам бы прокатился.

Следом с радостным визгом покатились дриады... Ну, осталось самое малое посмотреть, как будут кататься консервы.

Западные леса Мелонии. В кроне тысячелетнего меллорна восседал совет родов. Перед ними на узкой площадке из сплетенных ветвей стояли двое. Слово взял глава совета.

— Эллиналатарданависаэль из дома Несущего истинный свет, Лагаронтрогаллатель из дома Ночной фиалки, вам дается три дня, чтобы выбрать по два спутника. Вы отправляетесь в северные земли.

Эльфы удивленно переглянулись.

— Но почему, Старейший Викотронталагаэль? Мы стали неугодны светлому лесу? — с ужасом спросила эльфийка с непроизносимым именем из дома Несущего истинный свет.

— Нет, — покачал головой Старейший с таким же труднопроизносимым для северных варваров именем. — Владычица прислала радостную весть для всего племени эльфов!

Эльф выдержал театральную паузу, в ходе которой все присутствующие услышали храп одного из старейшины. Все взоры были устремлены на дальнюю ветвь, на которой восседал древний эльф, уткнувшись себе в грудь, он пребывал в тесных объятиях морфея. Старейший, видя это безобразие, стукнул концом посоха по коре меллорна и что-то пробормотал.

Эффект не заставил себя долго ждать. Пролетавшая над деревом птица выронила тяжелую кедровую шишку аккурат на голову храпящего старца.

— ...Амх... я совершенно с вами согласен Старейший Викотронталагаэль. Высшая мера и отлучение от светлого леса... — пробормотал пришедший на пару секунд в сознание эльф. — И отл... хр-ррр... хр-рр... хр-рр...

Что же хотел добавить спящий старик, так никто и не узнал. Два молодых эльфа стояли с каменными лицами, производя просто титанические усилия, чтобы не заржать в полный голос. Из глаз у обоих текли слезы.

Внезапно сверху спикировала золотистого оперения птица с длинным хвостом и, сев на навершее посоха Старейшего Викотронталагаэля, громко каркнула: "Хам" и, клюнув в лоб, скрылась в листве.

Всем присутствовавшим почудилось, что они слышат гул от соприкосновения лба и клюва возмущенной птицы.

— Итак... — пришел в себя Старейший Викотронталагаэль. — Вы набираете по двое сопровождающих и отправляетесь в северные земли, к Горе Крика и Лесу Шума. Вам необходимо предстать пред Небесным владыкой. Мы думали, что Небесные владыки покинули столь неблагодарный для них мир, но проснулся последний. И посему вам предстоит найти и по возможности защитить Небесного владыку от загребущих лап короткоживущих! А теперь идите!

— ...Ахрр... выгнать без единой нитки! — внес свою лепту спящий Старейшина и захрапел дальше.

Два обескураженных эльфа с труднопроизносимыми именами тяжело вздохнули и стали спускаться, времени на сборы и прощания становилось все меньше и меньше.

Утро... жара... мошкара... кусать не кусает, но жужжит над ухом.

По крутому подъему поднимался мой источник пропитания, ну и по совместительству борец со скукой. Тоже моей. Один, без оруженосца, многочисленной свиты, и даже без коня... наверно, сдохла скотинка по дороге. Вскоре он поднялся на площадку перед пещерой и рухнул на нее, тяжело дыша. Н-да... ну, хотя бы будет на чем координаты выцарапать. Поднявшись, я неторопливо подошел к нему. Достав из котомки бурдюк, он принялся жадно пить. В нос ударил сивушный запах, от которого меня передернуло.

Этот придурок сидел ко мне спиной.

— Ну-с, ик... теперь можно и дракона валить, ик... — На беднягу вместе с опьянением еще и икота напала.

Повернув голову, он столкнулся взглядом со мной. Я радостно улыбнулся своей белозубой улыбкой.

— Ик... уйди, противный! — Помотав головой, он снова присосался к бурдюку. Наконец выпив, он отбросил пустую тару и с грохотом принялся подниматься на ноги. Тут его зашатало. Изобразив из хвоста некое подобие упора, я создал дополнительную точку опоры.

— Хр-рр... хр-р...

-Мда... невезуха... ладно, о чем я? Ах, да... З-8. Аккуратно положил в чашу горки, отошел и издал самый мощный рев, на который был способен. Такой рев, думаю, даже мертвого разбудит... Так и есть.

Жертва подпрыгнула и, поскользнувшись на гладком, словно стекло, дне желоба покатилась вниз.

— ВА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А...

-Хмм, что-то он дымиться, наверное, трение все же сильное, как и говорил водяной, значит, будем проводить воду, он как то заикнулся, что сможет вывести горный ключ.

Былтых... Пш-ш-ш-ш...

— Ранил... нил... нил...

ЙЕС! Пометил черточкой попадание. Итак... как минимум двухпалубный, максимум трехпалубный...

Устроившись поудобнее, я принялся ждать следующую жертву. И уснул. Солнце так мило пригревало...

— АР-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-РА-А-А-А-А-А-А-АА-А-А-АА-А-А-А-а-а-а-а-а-а-а-а-ах-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х!!! От моего вопля, наверное, слышанного и на том конце света, проснулся, наверно, даже самый последний любитель поспать днем.

Какая-то сволочь подкралась ко мне сзади и со всей дури ударила по хвосту. Моему бедному, который я холю и лелею... Гр-р-р-р. Прибью камикадзе!

У дальнего валуна, возле пещеры, трясся чумазый комок. При ближнем рассмотрении оказался деревенским мальчишкой с закопченным котелком на голове и крышкой для посуды в качестве щита, с мечом разящим — согнутой пополам кочергой... Чую, согнули аккурат об мой хвост.

Нависнув над этим чудо — героем, я, глубоко вздохнув, спросил:

— И кто у нас тут на завтрак пожаловал? — не забываем фирменную улыбочку.

— Узе весер! — насупленно прошепелявил чумазый рыцарь.

Я посмотрел на садящееся местное светило, которое по привычке называю солнцем. Когда я повернулся, то понял, что малец уже свинтил. Причем неплохо свинтил, стометровка за десять секунд по горной местности... эх, какие таланты пропадают!

Глава 3. Волонтеры.

Город Бранн. Площадь у здания мэрии. На помост, построенный для казни, поднялся глашатай. После чего с балкона высокого здания мэрии три раза прогудели медные трубы.

Согнанные на площадь горожане внимательно рассматривали глашатая, тихим шепотом обсуждая, зачем же их собрали и какие налоги опять поднимет тиран-кровопийца, долгих ему лет пьянице Максимильяну Первому из рода Антурасов.

Прокашлявшись, давая площади время заткнуться, глашатай развернул длинный свиток, на котором красивой вязью был написан текст указа, и зычным голосом начал:

— Я, Максимильян Первый Антуранс, владыка западных земель, великий стратег и мыслитель, объявляю свою волю всем носящим достойное звание рыцаря без страха и упрека! Тому, кто доставит ко двору голову дракона, бессовестно опустошающего земли Горы Крика, будет выплачена награда из казны по весу самой головы!

Всем драконоборцам необходимо зарегистрироваться у главы мэрии. Попытка отправиться на охоту будет расценена как коронное преступление и будет караться соответственно, а именно, усечением головы!

После чего аккуратно свернул королевский указ и убрал в футляр. Спустившись с помоста, он под охраной стражи отправился в мэрию, где его ждал плотный обед и беседа...

Тремя часами позже трактир "Жареный енот" этого же города. Трактир был полон народа. Нет, не просто, а НАРОДА, с большой буквы этого слова, каждая из которой была заглавной. Небогатые рыцари, охотники, курьеры, наемники. По странным обстоятельствам данный трактир служил местом заключения контрактов с различными слоями общества. Здесь благородные подбирали себе телохранителей, знатные рыцари могли найти оруженосца или спутников в поход. А некие темные личности могли найти ликвидатора широкого профиля, — всегда можно достать все, что душе угодно, если в кармане имеется звонкая монета.

Возле доски объявлений сегодня было очень оживленно. Причиной тому служила недавно прибитая на доску награда за голову дракона. Судя по довольно потирающим рукам людей, многие планировали в той или иной мере поучаствовать в данном мероприятии, способном озолотить любого, ибо, по слухам, драконы хранили огромные запасы золота, воровали принцесс... и прочее, прочее...

Внезапно дверь распахнулась от сильного удара ногой. В зал вошла высокая фигура, закутанная в угольно-черный плащ с капюшоном. За плечом выглядывал длинный, практически в человеческий рост лук в дорожном чехле. Стянув капюшон, незнакомец, а точнее незнакомка, поправила черные, как смоль, волосы, стянутые в хвост. Кто-то присвистнул, ибо незнакомка была чертовски красива. И длинные, заостренные ушки объясняли причину такой красоты. Таверну "Жареный енот" изволила посетить редкая для этих земель гостья. Лишь только черные волосы выдавали в ней полукровку, ибо дети леса были все, как один, светловолосы.

— Ка-ка-а-а-ая кра-а-аля-я... — Изрядно подвыпивший охотник нетвердой походкой было направился к полукровке, стоявшей возле доски с объявлениями, но был перехвачен более трезвым товарищем. — Что еще, Хермут? — Я-а-а-а ее первый заметил... ик...

— И будешь последним, если сделаешь еще пару шагов. Отвесил Хермуту сильную затрещину, от которой выпивоха едва не упал. — Если останешься жив, то единственное место, где тебя примут, — ступени перед мэрией, ибо лишние конечности тебе больше не пригодятся. Это же Хельга!

От услышанного имени выпивоха вздрогнул, причем синхронно вздрогнули все, кто услышал произнесенное имя. Зал притих, уже со страхом и неприязнью рассматривая полукровку.

Хельга тем временем подошла к доске и хлестким движением сорвала объявление о награде за голову. Пару секунд рассматривала изображение оскаленной драконьей пасти, свернула пергамент и вышла, пройдя сквозь зал, словно раскаленный нож сквозь кусок масла. Желающих оказаться у нее на пути не было.

Все в той же тишине смотрели, как захлопнулась за ней дверь. От ритмичных ударов молотка публика вздрогнула... Половой, держа в зубах мелкие гвоздики, прибивал еще один листок с объявлением, аналог которого только что унесла полукровка.

На улице ее ожидала разношерстная компания: невысокий гном с рыжей бородой в тяжелом рогатом шлеме, худой подросток, опиравшийся на длинное копье, обмотанное какими-то серыми тряпками, и рослый северянин, чья одежда и тяжелый обоюдоострый топор на длинном древке выдавали в нем островного варвара.

— Хельга, нашла работу? — тихий, но сильный голос северянина заставил спутников прийти в себя от легкой полудремы.

— Да, командир. Переквалифицируемся в драконоборцев. Тут одна животина в трех днях пути появилась. Гора Криков. Надо будет заскочить в лавки к магам и пошукать цены на драконью кровь и другие, весьма не дешевые части тушки, тем более доспех из чешуи молодого дракона практически невосприимчив к магии и практически непробиваем для стрел. — Хельга натянула на голову капюшон. — Пока ходим по лавкам, пусть Рыжий сбегает в мэрию и зарегистрирует северного князя как соискателя на голову дракона.

— А что сразу — Рыжий? Что, я опять крайний?

Варвар молча зарядил кулаком по шлему гному, отчего тот налез ему на глаза, закрывая обзор.

— Если Хельга сказала — Рыжий, значит идет Рыжий. Вопросы?

Недовольный гном что-то пробурчал и поплелся в сторону мэрии. Хоть сам прекрасно понимал, почему его отправляли к крючкотворам и бумагомарателям, настроения это не прибавляло. Дело в том, что гном в данной компании был больше всех юридически подкован в законах, чем остальные, но до белого каления не переносил сообщество чернильницы.

Облетая окрестности, я обратил внимание, что к ближайшему городку и трем деревушкам съезжаются огромные толпы народу. На ярмарку это походило меньше всего, больше на съезд, на турнир или войну... Седалищный нерв, как индикатор опасности, поведал о скорых неприятностях. Когда меня видели в небе, люди в панике разбегались, пытаясь спрятаться под тенью деревьев, считая их хорошей защитой.

Вернувшись обратно, я спустился к озеру. Леший по доброте душевной выгнал прямо на меня сохатого. Зажарили и поделили по-братски. Водяной с лешим взяли по ляжке, мне все остальное.

Сытый и довольный, я развалился на берегу, рисуя круги на воде кончиком хвоста.

— Слышь чешуйчатый? — проскрипел леший.

— М-м?

— Проблемы у нас, точнее у тебя. Мне тут поведали, что за твою голову назначили неплохую награду и теперь сюда повалил народ. Скорее всего, придется тебе засыпать дорогу к пещере, иначе тебя просто шапками закидают.

Ага, теперь становится понятным, почему сюда стекается столько вооруженного народа.

— Я так понимаю, это не единственная моя проблема? — поинтересовался я.

— Помимо тупоголовых рыцарей сюда стали стекаться наемники, привыкшие к разного типа нечисти, — проскрипел, отвечая леший. — Они не будут переть напролом, они, скорее всего, нападут ночью и будут действовать уловками!

— Есть предложения?

— Если припрет, лети в лес, вместе с водяным мы тебя укроем.

— Спасибо. Да, и пришли кого-нибудь, пусть двух коней заберут, у меня вчера, как помнишь, два посетителя было.

— Угу, — хохотнул водяной. — Приземлился один с дымящимся задом... Русалки полдня хохотали...

— Я его потом короткой тропинкой к селу вывел, так там местные мужики ржали в полный голос. — Леший ухмыльнулся в бороду. — Так что, Горыныч, будь осторожнее. Рыцари — народ мстительный, а уж охотники — тем более.

— Почему, Горыныч? Я себя так никогда не называл.

Водяной с лешим переглянулись, и заржали:

— Да тебя так окрест называют! Змей — Погорелыч, или Горын! Все из-за того, что более трех десятков рыцарей окрест на тебе погорели...

— М-да...

Южные земли. Замок Темного властелина, выстроенный из антрацитово — черного камня, на самом краю обрыва. Если подняться в самую ясную погоду, даже тогда нельзя увидеть дна, которое покрывает густой туман, по которому пробегают ветвистые дуговые разряды.

Темный властелин был в печали. Он забаррикадировал дверь своего кабинета, зачаровал стены на случай использования стенобойных орудий и приспособлений, закрыл окна тяжелыми ставнями...

И слушал ритмичные удары... Двери кабинета, несмотря на всю свою прочность, медленно поддавались стараниям желавших добраться до его закованной в черные доспехи тушки. А все начиналось так прекрасно: взял в жены покоренную воительницу, восемнадцать долгих лет счастья... дочка... характером вся в маму... И вот ей семнадцать...

-О, Владыка тьмы! — ежеминутно вопрошал Темный властелин, чем он прогневал своего повелителя, что он решил наказать так своего верного слугу?

Жена вбила в голову, что хватит держать дочь в девках, и решила свалить все проблемы на голову Темного властелина. Первое время было еще ничего, пару раз зарубит, пристрелит из лука женихов и успокоится на пару дней... Но теперь... О, женское коварство! Будь проклят торговец, привезший в замок книги с востока... Жена скупила все экземпляры и принялась тренироваться... На второй день Темный властелин с позором сбежал из спальни, освидетельствовав своим голым задом немногочисленную охрану его покоев.

— Кар-р-р... в кабинет сквозь вентиляционную трубу влетел покрытый пылью и паутиной ворон.

Сделав круг по кабинету и сбросив свернутый пергамент на стол, он уселся на отшлифованный трехглазый череп странного фиолетового оттенка. Заинтересованный повелитель нечисти развернул свиток. Им оказалось объявление о награде за убийство дракона.

С воплем "Идея", громыхая доспехами, Темный властелин вскочил с тронного кресла и, прыжком перепрыгнув рабочий стол, пассом убрал с дверей все запоры и усиливающие заклинания, о чем потом пожалел.

Как только с дверей слетала защитная магия, створки под сильным ударом упали вовнутрь, придавив жалобно пискнувшего бессмертного владельца кабинета. Тролли, явно не заметив это, снесли стол и вынесли тараном окна вместе с рамами и ставнями...

Западная башня замка Темного властелина. Принцесса Теллиана была в ярости. Немногочисленный персонал башни, в том числе домовые и три семейства клопов и тараканов, сделали ноги из башни, спасаясь праведного гнева принцессы. Причиной недовольства принцессы, как ни странно, оказалась вбитая в голову ее матери идея женить свою ненаглядную дочь на достойной кандидатуре.

После трех пробных балов и четырех турниров, на которые созывались все местные и заморские витязи, бесстрашные варвары северных земель, принцы разных мастей и достоинств, многие сбегали, спасаясь от крутого нрава принцессы.

Все, предложенные в качестве партии принцессе, либо сбегали сами, либо их выносили в таком состоянии, что палач Темного властелина несколько дней пребывал в шоковом состоянии, вполне, возможно, от зависти...

В данный момент принцесса, облачившись в охотничий костюм из кожи саламандры, способный защитить от любого колюще-режуще-магически зачарованного оружия, набивала в дорожный мешок все, что ей казалось нужным в дороге: ножи, мечи, лук, тринадцать колчанов стрел с дорогущими мифриловыми наконечниками, честно свистнутыми в отцовской оружейной.

Внезапно в дверь громко постучались. Дверной косяк не выдержал и упал вовнутрь, едва не упав на ногу принцессы.

— Собирайся, дочь! Мы идем на дракона!

— ?! — Удивленный взгляд принцессы говорил больше ее слов.

— О, ты уже готова, тогда отправляемся!

Не поясняя, он просто сделал пасс рукой и затолкнул в окно портала пребывавшую в шоке принцессу. Подхватив ее дорожный мешок и удивленно хекнув, забросил в портал. Оглянувшись и заметив пятнадцатикилограммовую алебарду с трехгранным наконечником копья с противоположной стороны древка, поднял, словно тростинку, и шагнул следом. Драконы— существа непредсказуемые, и говорить с ними нужно только со стороны силы!

Скука — самое страшное, что может существовать на свете. Я с тоской стал понимать, что полностью вжился в шкуру ископаемой рептилии в сумасшедшем мире, придуманном явно упавшим с километрового дуба богом.

Внезапно воздух на площадке замерцал, и на площадку, возмущенно пискнув, влетела девичья фигурка, затянутая, словно в перчатку, красный чешуйчатый костюм, сильно упав на пятую точку. Следом с металлическим лязгом вылетела дорожная сумка. Последним появилась двухметровая закованная в черные латы тушка с огромной алебардой, тускло блеснувшей в лучах заходящего солнца. Ударом хвоста я отправил незваного визитера обратно в портал. Алебарда, выроненная Черным рыцарем, осталась валяться возле портала.

Послышался оглушительный грохот, мат... Подойдя к порталу, я, набрав во вторые легкие воздух, выпустил море огня прямиком в портал. Полыхнуло знатно... Не теряя времени, я отскочил подальше, мало ли, вдруг рванет. Но портал остался на прежнем месте.

Испуганно пискнув, девушка, быстро перебирая руками и ногами, скрылась за крупным валуном.

Из портала, шатаясь и дымясь, выползла местами светившаяся красным фигура. — Непрошибаемый, — промелькнула мысль. — Горит на работе! Надо остудить. Сцапав правой лапой тушку "Копченого Рыцаря", я в три взмаха вывел на спине — А-4 и положил в желоб водной горки, водяной вчера привел множество горных ручейков, которые равномерно покрывали водой поверхность горки. Первый пошел! От доспехов тушки повалил пар...

— УА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-АУ-У-У-У-УУ-У-У-У-У-У-У...

Завывая, как пожарная сирена, и вопя на всю округу, "Копченый Рыцарь", со свистом проскочив все повороты и сделав великолепный кульбит в воздухе, приземлился прямо в центр озера. ПШ-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!

Над озером поднялось облако пара, которое быстро сложилось в слово — "Убил".

Радостно хекнув, я зачеркнул потопленный однопалубник. Рядом с охваченным огнем порталом открылся еще один, и из него выползла покрытая тиной и водорослями закованная в черные латы фигура, на шее, которой восседал водяной в безуспешной попытке сорвать с головы рыцаря шлем. Сплюнув, он впрыгнул обратно в портал, который за ним тут же закрылся.

Рыцарь приподнял забрало шлема, из которого выпала довольно крупная рыбина, и словно Нептун, выпустил фонтанчик воды изо рта. Не давая ему прийти в себя, я взмахнул хвостом, отправляя его в короткий полет, конечным пунктом которого была стена справа от входа в пещеру. Подхватив довольно — таки брыкающуюся тушку рыцаря, я на грудной пластине нацарапал: В-1. И повторно запустил по маршруту "Гора-Озеро".

— ВА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А...

Бульк.

Тишина...

Открывается портал. Из него выходит тушка этого супермена в черных доспехах. Выплюнув воду, он произнес:

— Вам просили передать, что "Мимо", но я так и не понял, — произнес незваный гость. Видя мое приближение, он поднял обе руки. — Уважаемый, я понял, что немного поторопился с выводами и пришел незваным, но, может, поговорим ,как разумные? Убить меня один черт не получится, а вот доспехи жалко, теперь только на переплавку...

Присев на ближайший валун и сняв шлем, он отбросил мокрые волосы с лица. Довольно правильные черты, без усов, глубоко посаженные глаза, на вид лет сорок.

— Уважаемый, у меня к вам предложение.

— Слушаю, — прогрохотал мой голос.

Я расположился напротив неизвестного "Закопченного", из-за правого плеча которого неуверенно выглядывала весьма аппетитная (не в плане еды) девчушка. Прокашлявшись, он поведал мне свою историю.

Если бы у кого был в тот момент фотоаппарат, то он смог бы запечатлеть картину удивленного дракона со свесившимся фиолетовым языком.

Короче. Я только что "прокатил", потушил и попытался утопить местного Саурона, или Кощея, кому как удобнее. Пожаловавшись на нелегкую судьбу женатого человека, он предложил мне сделку по пристройке своей дочери в качестве пленницы, спасти которую сможет достойная кандидатура, ибо он уже устал гоняться за ее женихами только из-за того, что они боятся не только прибывать в его замок, но и самой принцессы. В качестве оплаты он предложил десять мешков золота, плюс оплата пансиона принцессы. Чувствуя, что это принесет мне немало проблем, я потребовал вдвое больше. И судя по тому, как скоро согласился "папаша", я с ужасом понял, что меня обули...

Пока я не успел передумать, тот свалил в огненный портал, закрыв прямо перед носом возмущенной принцессы, явно не согласной с решением отца.

Когда она посмотрела раздраженно-задумчивым взглядом на меня, я с к своему ужасу понял, что попал, ибо так смотрят на будущую дамскую сумочку и сапожки из шкурки, которую явно попытаются с меня содрать... Начинаю скучать по прошлой гренадерше, она была куда милее...

Глава 4. Укрощение строптивой.Сказка была прекрасная,

принцесса была ужасная!

А может наоборот...

(Мультфильм про принцессу и людоеда)

Я лежал на камне над самым обрывом и костерил принцессу. Ткнув в пещере ответвление, где она может обосноваться, я весь из себя, белый и пушистый... зеленый и чешуйчатый, лег спать, не подозревая о коварстве принцессы. Да что принцессы! Вся женская половина только и жаждет надеть на вас ошейник, сделав ручного пса и водить на поводке. О, коварное племя! Недаром бог выгнал из рая Еву, вот только почему пострадал Адам... О, вселенская несправедливость!

Так вот дочь Темного властелина пошла вся в отца! Пока я спал, переваривая хорошо прожаренного лося, столь щедро подогнанного лешим, эта хитрая бестия — с лицом и фигурой симпатичной барышни — посадила меня на цепь. Где она только ее достала и КАК она умудрилась сделать это, пока я спал?

Попытался снять ошейник — у меня ничего не вышло. Идеально гладкая полоска ошейника, стоило только ее подцепить, тут же начинала сужаться, душа, как Отелло Дездемону. Кстати, у меня появилось похожее желание!

При попытке расплавить цепь тоже ничего не вышло, просто не накаляется. Чертова магия! Нет! Я ей это так не оставлю... Тут мой взгляд перешел на стену, куда была вбита цепь, а точнее, колышек, являвшийся с цепью единым целым. Надеюсь, эта... леди не додумалась зачаровать стену на прочность? Если да, тогда печаль, ибо прикованного меня тут же прибьют, или, упав с отвеса, я буду первым повешенным драконом... Гр-р-р...

Стараясь не греметь цепью, я намотал ее на шею и подошел вплотную к стене. Глубокий вдох второй пары легких, видимо, в них происходит изменение смеси кислорода в газ, который от соприкосновения со своей первоосновой, входит в деструктивное состояние... Что-то я сильно умничаю сегодня...

Широкая струя огня ударила в стену вокруг вбитого колышка. Камень потек, шипя и трескаясь... все-таки, когда мы лепили горку, мы использовали песок и известь, чтобы при плавке горной породы получился нужный продукт.

Четырех вздохов хватило, чтобы вынуть метровый колышек из каменной стены. Взяв его в зубы на случай, если он вздумает самостоятельно забуриться в стену, крадучись, я пошел в пещеру... От увиденного я едва не припух и не открыл пасть, чуть не выронив треклятый стальной стержень.

Начиная с ответвления пещеры, в котором расположилась принцесса... короче стены были задрапированы черной блескучей тканью, покрытой вязью геометрических узоров, посреди пещеры стоял стол, на нем ваза с цветами, похожими на тюльпаны, но ядовито — фиолетового цвета. Хотя могу ошибаться, драконий глаз воспринимает цветовой спектр иначе... Дальняя стена представляла собой целый арсенал холодного оружия... Да откуда у нее столько хлама? При ней была всего лишь сумка... Оглядев помещение пещеры, я оную не обнаружил.

А вот кровать с перинами принцессы меня порадовала. Три толстенных перины... Пол пещеры гладкий, без камушков и прочего, прошлые обитательницы хорошо следили за чистотой.

Аккуратно подцепив перины, я потянул на себя, моля богов о том, чтобы она не вышла из глубокого сна, пока я не воспользуюсь своим священным правом на месть! Первая фаза прошла просто великолепно! Даже дыхание не сбилось! Теперь самое сложное — вытащить наружу.

"Ну-с, принцесса на горошине... на камушках, поехали!"

Потребовалось три минуты, чтобы вытащить жертву моей мести на улицу. Солнце только-только показало свои лучи из-за края горизонта. Я подтащил перины к чаше, переходящей в желоб горки так, чтобы она сразу оказалась там, где нужно.

Фаза три! Начинаем водные процедуры!

— РОТА-А-А-А-А, ПОДЪЕ-Е-Е-Е-Е-Е-ЕМ-М-М!!!!

Дальнейшее на всю жизнь врезалось мне в память, и холодными зимними вечерами грело мою душу получше всякого камина.

Вскочившая принцесса запуталась в тонком покрывале и, ступив в ледяную воду чаши, поскользнулась, и хлопнулась пятой точкой в воду, а дальше все было выверено просто идеально. С диким визгом, заглушающим даже пожарную сирену, она полетела по рукотворному каналу и, зависнув на долю секунды в определенной точке над озером, с громким плеском плюхнулась в воду озера.

Расправив крылья, я оттолкнулся от края и, спланировав вниз, приземлился на берег озера. Как раз вовремя, чтобы лицезреть мокрое, злобное, со светящимися и шевелящимися, словно змеи волос медузы горгоны, лицо. Глаза светились пронзительно желтым светом. Полупрозрачная, черная ночнушка тонкого шелка намокла и облепила аппетитную фигурку, прорисовывая каждый изгиб. О нижнем белье, судя по всему, тут еще не слышали... Непроизвольно я сглотнул и столь же тяжело вздохнул, ибо был заперт в тяжеленной чешуйчатой тушке древней ископаемой ящерицы...

В правой руке у нее начала формироваться шаровая молния. Разросшись до размера футбольного меча, она дуговой линией полетела в мою сторону. Мотнув головой, разматывая цепь и ловя заодно и молнию, я выплюнул стержень колышка в воду...

Вы когда-нибудь видели прыжки вверх высотой метров десять и в длину этак все пятнадцать? Нет? А вот мне представилось... Все прыгуны и прыгуньи нервно курят в стороне...

Из-за моей спины послышалась фраза какого-то каркающего языка...

Колышек из воды вылетел пулей, а так как цепь на две трети была намотана на мою шею, то и меня развернуло... Колышек со свистом вошел в метровое по обхвату вековое дерево, росшее на берегу озера, ива — не ива... Так вот об это дерево я лбом и приложился!

С дерева в озеро шлепнулись две русалки, третья повисла на ветвях, весело покачивая дельфиньим хвостом.

— Да... Дальше было длинное непечатное выражение, адресованное в адрес черноволосой ведьмы, с прической стоящей дыбом, словно наэлектризованные султанчики на уроке физики.

Короткая фраза, и моя голова вновь соприкоснулась с деревом. Последняя русалка грохнулась в озеро, весело хохоча.

— ... — В этот раз предложение было построено более витиевато.

Из-за спины послышалось шипение разъяренной кошки или змеи, кому как больше нравится.

Цепь размоталась с моей шеи, в следующее мгновение ошейник потянул мою голову в сторону и прижал к земле возле ног принцессы.

— Теперь ты понял свое положение? И как ты только сумел так отделать отца? Даже мама не могла заставить его сдаться...

Она поставила босую ногу мне на голову, открывая настолько приятный вид, что я невольно залюбовался...

— Ты куда уставился, жалкое пресмыкающееся? Убрав ножку с головы, она сильно пнула меня в нос.

Да что такое? Почему все бьют по моему многострадальному носу? Изверги!

Обвив хвостом ее за талию, я отправил ее в полет обратно в озеро — охладиться.

— И-и-и-и-и-и-и...

Плюх.

Ошейник тут же прекратил оказывать давление. Дернув шеей, я легко высвободил колышек из дерева. Русалки, усевшись на противоположной стороне озера, вместе с водяным делали ставки, закусывая за неимением попкорна, свежей рыбой.

На поляну из кустов высунулась хитрая рожа лешего. Что-то коротко шепнув, он скрылся, а с моей шеи свалилась цепь с ошейником, тут же сжалась в тонкий поясок красной кожи, который я тут же спалил.

На этот раз принцесса выходила на берег озера в неглиже, ибо обрывки тонкой ткани плавали на поверхности озера. Шика-а-а-ар-р-р-рно-о-о-о... В правой руке стал формироваться огненный мяч, шаровой молнией решила второй раз не рисковать. Повернув к ней голову, я просто — напросто сдул шарик с ее руки.

Раскаленный огненный шар со свистом понесся в сторону водяных зрителей. Первым среагировал водяной, ласочкой ушедший в воду, успев крикнуть: "Караул!", следом побросав закусь, нырнули русалки. Через секунду в воду у берега, где они только что восседали, упал шарик огня. От соприкосновения с инертной средой в воздух поднялось огромное облако испаренной воды. Из воды высунулась красная рожа водяного и ,что-то возмущенно побулькав и погрозив кулаком, скрылась.

Пара — тройка заклинаний, отразившись от меня, рикошетом ушли в сторону леса. Оттуда донесся жалобный вой, видимо, кому-то пришлось несладко.

— Леди, думаю, мы с вами поладим. — Я навис над ней, улыбаясь своей белозубой улыбкой. — Ранние побудки, купание, утренняя зарядка, потом пробежка на десять километров, повторные водные процедуры, здоровая пища в виде черного хлеба и родниковой воды, ибо ваш папаша согласился оплатить ваше содержание, но не указал меню, а принцессы у нас содержатся только так, мы же не хотим, чтобы вы прибавили в весе и вас никто не влюбился.

С каждым, словом принцесса отступала в глубь воды.

— Молчание — знак согласия, а посему, сейчас начнется пробежка и то, что вы не соблаговолили одеться подобающе, это ВАША проблема! Если не успеете в пещеру вовремя, останетесь без завтрака! Я расправил крылья, начал взлетать, зависнув над озером, и добавил:

— Да, чуть не забыл, так как вы находитесь в плену с восьми утра и до восьми вечера, вы передвигаетесь в цепях, иначе рыцари мне просто не поверят, что я держу вас в плену!

В спину меня провожал возмущенный писк принцессы, до которой стало, наконец, доходить что, обратно добираться придется не только пешком, но и голой. Подхватив плавающие на воде обрывки, бывшие некогда ночной сорочкой, она принялась мастерить из них набедренную повязку и то, чем можно прикрыть грудь.

Надо сказать, прибыла она через полчаса. Босиком, да по горной тропинке...

— Замечательно! Теперь приступим к утренней зарядке! — Я улыбнулся своей фирменной улыбкой, отказать которой она не смогла. — Начинаем верхний комплекс упражнений. Махи руками!

Я отбивал хвостом ритм, а принцесса, пыхтя, как паровоз, выполняла упражнения. Тут я приметил процессию, двигавшуюся по тропинке в нашу сторону.

— Как ни печально мне об этом сообщать, но на сегодня прервемся! К нам едут гости, а теперь марш в пещеру надевать кандалы! Да и надень что-нибудь, а то придется уже самой отбиваться от рыцарей, которые захотят воспользоваться правом первой брачной ночи еще до свадьбы. — И прикрикнул: — ЧТО расселись, ВАШЕ высочество?!

Принцесса ругнулась, поминая мою чешуйчатую задницу в одном весьма нелицеприятном аспекте. Но на негнущихся ногах, шатаясь, держась за стенку, вошла внутрь пещеры. Первый раунд за мной, осталось только продержаться...

Процессия прибыла, выстроившись в боевом порядке на краю площадки.

Итак, в левом углу в зеленых шортах бессменный чемпион Горыныч, по фамилии Погорелыч, а в левом углу ринга...

Как по заказу, вперед на белом коне с богато украшенной сбруей выехал закованный в блестящие ,отделанные золотом и серебром доспехи рыцарь:

— Я, Сэр Антуан де Бакоррот, вызываю тебя, о бессовестный разоритель угнетаемого народа здешних земель, бесстыжего похитителя принцесс и оскорбителя рыцарского дела одним своим существованием. Этим копьем и мечом ,освещенными в Верховном храме самим отцом Рувом,я убью тебя! — По толпе свиты пробежал ропот одобрения, а пара рыцарей из прибывших только хмыкнули в густые усы. — А теперь, презренная тварь, готовься к мучительной, но быстрой и справедливой смерти!

От зева пещеры послышался настолько долгий зевок, что все удивленно уставились на обряженную в какие-то тряпки принцессу с золотой начищенной диадемой на лбу, в походных условиях заменяющей корону. Это чудо успело уложить волосы в прическу, достать где-то платье, причем изрядно поношенное, но не утратившее былого лоска. На руках и ногах у принцессы висели тяжеленные грубые браслеты, скрепленные черными, покрытыми толстым слоем ржавчины, цепями. От левой ноги в темный зев пещеры уходила длинная цепь. Помахав всем присутствовавшим, принцесса, нагло игнорируя прописанную ей диету черным хлебом и родниковой водой, с чувством собственного достоинства грызла зеленое яблоко.

Я слегка замешкался, едва не пропустив момент, когда рыцарь пустит в галоп коня. Поймав зубами толстое древко копья, легким мотком головы сбросил с коня расфуфыренную консервную банку и, сплюнув огрызок, оттащил хвостом коня от обрыва. Рыцарь поднялся на ноги. Его немного шатало. Принцесса, глядя на его потуги, только поморщилась. Жа-а-а-аль-ь-ь... такой был шанс избавиться...

Закрыв глаза прозрачной пленкой век, защищая от колющего предмета в руке консервной банки, я, оскалив пасть, надвинулся на него. Рыцарь размахнулся, делая широкий взмах, и опустил свою железную палку мне на голову. Похоже, эту куклу забыли предупредить, что у него в ножнах красивая безделушка, предназначенная только для парадов, либо он перепутал боевой и парадный мечи. Консервная банка, пребывая в шоковом состоянии, тупо смотрела на обломок меча и бесполезный эфес, красиво украшенный каменьями.

Сграбастав придушенно пискнувшую стальную тушку, я вывел на спине: Ж-1, от скрипа когтей все поморщились, а жертва даже прекратила трепыхаться.

-Первый пошел!

— Не-е-е-е-е-е-е-е-еа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ат-т-т-т-т-т-т-т-т-т...

Бултых. Тишина...

— Ранил... ранил... ранил...

Сделав лапой радостное "Йес", я отметил попадание и выжидательно уставился на остальных. Те обескураженно посмотрели друг на друга, парочка, развернув коней, дала деру...

На площадку выехали двое рыцарей. Коротко представившись и спешившись с коней, они стали заходить с боков. А вот это уже серьезные противники. В лоб не идут, с речью не лезут. У сэра Деррика в руках шипастый Моргенштерн. У сэра Коршака узкий, слегка изогнутый меч, чем-то похожий на драгунскую шашку, которой удобно рубить на скаку. Ветвистый дуговой разряд молнии, ударив мне в основание шеи, срикошетил и ударил по ближайшему источнику металла. Сэр Деррик упал, дымясь и дергаясь...

— Г-г-г-г-гребан-н-н-ныыыйй ммммаггг! Ттттттакккооойй ааааааамулет загубил!

Секунда, и маг огненной свечой падает на площадку, его тут же принялись тушить. Думаю, поздно, я таким плевком расплавил щит первой своей жертвы, коротким взмахом правой лапы отправил его охлаждаться, с тихим шипением он укатился...

— Ар-р-р-ра-а-а-а-а-а-а-а! — Сэр Коршак, совершив умопомрачительный прыжок, дополненный в виде ускорения хвостом по седалищу, пролетел над моей головой и скрылся, слетев с обрыва...

Бульк...

"БЛИН! Я координату не начертил!!!"

Я с надеждой посмотрел на оставшихся... те как — то начали отступать...

— На месте! — от голоса властного принцессы замерли все. — Кони и поклажа остается здесь, или вы хотите, чтобы вас так же сбросили с обрыва? Оставьте, если вам дорога ваша жизнь, и бегите, тогда дракон пощадит вас, и передайте, что меня все-таки спасать надо! Эта ящерица меня голодом морит!

И нагло откусила от очередного яблока, словно по мановению руки оказавшегося у нее в руках.

Народ, ежесекундно кланяясь и бормоча "спасибо, спасительница, все как есть передадим", дали такого драпа, что только пятки сверкали.

С принцессы спала иллюзия одежды и оков. Она, как была в своих обрывках ночнушки, так в них и осталась. Подойдя к коню расфуфыренной консервной банки, она протянула коняшке недогрызенное яблоко и, потрепав гриву, взяла под узду.

— Чур, этот мой будет, а то сожрешь еще!

Через пять минут, пристроив коня, она вернулась и утащила остальных, принявшись с азартом рыться в их дорожной поклаже...

Ох и хлебну я горя с этой принцессой... Надо будет у входа на подъем поставить валун с надписью-предостережением: "ОСТОРОЖНО: злая Принцесса!".

Глава 5. Охотники.

Я клял последними словами лешего, договорившегося с какими-то крестьянами о поставке д... короче навоза. Так вот мне пришлось стащить один из гобеленов принцессы, когда прихватило вылететь на полянку в лесу, ну не у себя же этим заниматься. Короче, закончив процесс... (пардон дамы), я повязал это все узелком.

Лететь было минут десять, от силы пятнадцать. Вот, короче, когда я показался из-за края леса, аккурат возле нужной деревушки, в меня ударила молния, и от избытка чувств я упустил узел. Внизу, возле огромного арбалета, суетились люди, что-то натягивали... Дело не в этом. Мой тюк падал прямо на них, и это колдовское горе не придумало ничего лучше, чем шарахнуть новым разрядом по нему...

Ткань сгорела мгновенно, а вот содержимое... Представьте себе, как оно разлетелось по всей округе и в особенности непосредственно возле горе стрелков... Горячее, дымящееся и дурно пахнущее... Леший потом со слезами уговаривал меня повторить, ибо наблюдавшая это деревня обещала в трое больше, если повторим на бис, ибо "такого цирка" они еще не видели! Те горе охотники, похватав свои пожитки, смылись, оставив после себя только сильный, устойчивый запах...

По словам пенька, к нему обращался кузнец с предложением выкупить доспехи, ибо пока сезон, можно неплохо на них навариться. Но леший настоял немного подождать, когда цены подскочат, а там продавать втридорога. Причем с личной гравировкой Горыныча!

Но это еще не все проблемы: в лес повадились "оттрамплированные" рыцари в попытке выйти к озеру, дабы потолковать с лицами, столь бессовестно лишивших их честно заработанных доспехов. Увы и ах... леший водил их не хуже Ивана Сусанина: болота, вырубка, двенадцать кругов около озера, выпуская измученных, грязных и жутко злобных погорельцев на местный погост, который был расположен возле одного из краев леса.

Несколько команд драконоборцев завел в болота, основательно выдержав их в грязи, обобрал и вывел к деревушке. Так что лесом к горе никто подобраться благодаря пеньку не мог. Водяной тоже без дела не сидел: оказывается на глубине озера есть дорога, ведущая к подводной пещере, откуда и поступает чистая вода, а уже оттуда впадает в целую цепь озер и рек. Так водяной через эти каналы собирал информацию обо всех приезжих. Русалки могут разговорить любого, кто рискнул окунуться в их владениях.

На очередное предложение подработать на фекалиях пенек был послан лесом. Так и не поняв, что его послали, он ушел... в лес.

В двух днях пути западнее горы Крика. Отряд из шести остроухих засланцев с непроизносимыми именами, дай бог здоровья их прародителю, давшего им такие имена, обустраивал лагерь на ночевку. Компания подобралась трое на трое. Три девушки и три парня, причем последние уже были готовы продать душу Темному Владыке, лишь бы не слушать стенания эльфиек. Их жалобы сводились к одному — отсутствие мягкой постели, ежедневной ванны и салона эльфийского маникюра, ибо без него они теряют свой лоск и притягательность. Причем больше всего на эту тему негодовала их предводительница.

Эльф с непроизносимым именем из дома Ночной фиалки хмуро посмотрел на высокую гору, которая с каждым днем становилась все ближе. Уже этим путешествием он понял, что старейшины просто нашли дежурных виноватых, чтобы отправить в этот поход. Было понятно, что они и сами не верили в успех похода, но на всякий случай послали их.

Сегодня я выплавил-выцарапал на стене в комнате принцессы 2 золотые истины для проживающих в пещере:

— Дракон всегда прав!

— Если считаешь, что дракон не прав, читай пункт первый.

Если сказать, что ей не понравилось правило, не сказать ничего. Сначала она впала в ступор, а вот потом... Короче, одним занятием по "умыванию" не обошлось, она похоже вошла во вкус катаний по горке, во — вторых, ее месть была страшной. Она уронила мне на хвост камень немногим больше футбольного! О, мой бедный...

В тот момент, когда я гонялся за мокрой полуголой принцессой с сильным желанием сбросить ее с обрыва в озера для акта воспитания... приперся какой-то рыцарь...

То, что он не является рыцарем, я понял, уже улетая вперед лапами с обрыва, едва не задев принцессу.

Одинокая фигура в угольно -черных доспехах появилась на площадке совершенно для меня незаметно, скорее всего из-за того, что я гонял принцессу... Так вот, стащив правую латную перчатку, он начертил в воздухе какой-то знак и что-то гулко пробормотал сквозь опущенное забрало шлема. Все ничего, вот только в следующий миг камни, в изобилии находившиеся вокруг, сложились в две пятиметровые человекообразные фигуры.

От удара каменного кулака размером с мою симпатичную чешуйчатую мордашку я уклонился как раз для того, чтобы второй схватил меня за самое святое — хвост! И дернув, раскрутил на три оборота и приложил об стену, аккурат над зевом пещеры.

И повторив процедуру, он решил сбросить меня вниз...

Падение в озеро было последним, что я видел, ибо потерял сознание.

Тем временем на площадке принцесса пребывала в шоковом состоянии, и причиной тому была огромная, как выражается "Горыныч", стальная консервная банка.

— Ваше высочество! Я пришел вас спасти от грязных лап дракона! — он откинул забрало, открывая залитое потом лицо человека, страдающего не только ожирением, но и странного западного течения — использования пудры и туши, густыми потеками превращая его лицо в боевую раскраску дальнеокеанских племен. — Теперь я с чистой совестью могу увезти Вас в свой замок и объявить о скорой нашей свадьбе!

После торжественной речи он противно захихикал, отчего его доспехи стали издавать гудящее — дребезжащие звуки. Каменные великаны встали с двух сторон, отрезая принцессе дорогу к возможному бегству.

Наконец принцесса пришла в себя, и в ее руке заискрилась, разрастаясь, шаровая молния.

— О, Ваше высочество, я рад, что вы тоже согласны... — Он сделал круговое движение правой кистью и что-то пробормотал.

С его руки слетела черная лента, за доли секунды переместившись на шею принцессы, сформировавшись изящным золотым ошейником. Шаровая молния в ее руке рассыпалась сверкающим снопом искр, а принцесса упала на колени, вцепившись в ошейник.

— Ваше высочество... Ваше высочество, ну кто же стоит на коленях! Не подобает моей будущей жене раболепно валяться голой в пыли! Неизвестный маг явно наслаждался ситуацией. Сдернув плащ, он накинул его на плечи принцессе. — Пойдемте, Ваше высочество, нам предстоит долгий путь...

Не глядя на каменных слуг, произнес:

— Вперед за драконом! Мне нужна его голова и тело...

Открылось черное окно портала, куда он втолкнул принцессу и, кряхтя, вошел сам.

Я пришел в сознание, словно продираясь сквозь толстый слой ваты. Все ощущения плыли... В чувство меня привел запах... настолько невыносимый, что пришел я в себя уже стоя на широко расставленных лапах...

Перед глазами все плыло. Я потряс мордой головы в надежде привести себя в порядок. Слегка помогло...

— Тише, тише, чешуйчатый... ты так мне пол леса разворотишь! — проскрипел откуда-то сбоку знакомый голос.

— Пенек, ты что ли?

— Я, я... успокойся, со дня нападения того колдуна прошла неделя. Мы тебя с трудом выловили, особенно после того, как каменюки рухнули за тобой следом.

Уже успокоившись, я прилег обратно... чтобы опять вскочить.

— ПРИНЦЕССА!!!

— Что с принцессой?

— Уехала с победителем. В деревнях гуляет слух, что одолевший рыцарь гордо продефилировал по здешним землям с принцессой на черном коне. Также ходят байки, как ты морил ее голодом и заставлял вкалывать с утра до зори...

Значит сама уехала. И что ба... принцессы находят в "таких" ,как тот маг? Скорее всего, одному богу известно...

— Ты сказал я тут целую неделю?

— Двенадцать дней с половиной, — подтвердил леший. — И не шевели крыльями, у тебя правое крыло до сих пор срастается после падения в воду и падения големов на твой хребет. Как еще не переломили таким грузом...

— Липия, промой глаза Горынычу, а то после примочек у него зрение плоховато...

— Сейчас, — прошуршал тихий женский голос.

Вскоре я смог видеть, хотя цветные круги периодически проплывали перед глазами. Липией оказалась миниатюрная дриада с золотисто-желтой шевелюрой и в одежде, сплетенной из листвы липы. По совместительству жена лешего... Сколько лет пеньку, а все на молоденьких тянет! Ладно, это к делу не относится...

— Тут еще как прошел слух, что тебя ранили, все окрестные любители легкой наживы рванули в лес. Пришлось организовывать партизан, ибо водить такие толпы — не в мои годы... — проскрипел леший, зачем-то схватившись за поясницу и покосившись на жену, что-то помешивающую в большом котле. — Короче, теперь лес считают не только проклятым, но и гиблым. Сорок три человека из "неместных" выбралось из леса с ужасом в глазах и со следами зубов на голом заду. Волки все жаловались, что никого загрызть не дали...

Крыло заживало очень медленно. Поэтому приходилось передвигаться на своих четверых. Пока крыло не придет в порядок, наверх я решил не возвращаться, мало ли кто еще припрется, еще смыться не успею.

А посему... ползаю по территории леса, леший даже трассу мне организовал. И вот в такой вот день: солнце, птички, и зеленый внедорожник рассекает просторы леса, до икоты доводя стада оленей и кабанов, не говоря уже и о случайных грибниках, и сборщиках сухостоя...

Меня привлек женский крик на окраине леса, у самой опушки. Не знаю, как такая туша зелено-чешуйчатого хищника может бесшумно перебираться и красться по лесу (чую без лешего это не обошлось), но я подобрался к самому краю и осторожно просунул морду сквозь кусты, дабы лицезреть обыденную картину любителей клубнички. Короче, четыре здоровенных мужика окружили молоденькую миловидную девчушку, пятый прижал ее к мощному стволу дерева и методично срывал с нее одежду, не обращая на все ее попытки вырваться и крики никакого внимания.

Ясно, очередные приезжие...

Охотники стояли очень удачно... очень! Несильными ударами хвоста я отправил всех в объятья морфея. После чего выполз полностью...

Охотник меня не видел, а вот девчушка, увидев вблизи древнего хищника, просто хлопнулась в обморок. Дождавшись, когда он спустит свои штаны, я тихонько похлопал его кончиком хвоста по плечу. И главное — белозубая улыбочка!

— Ну, что еще, жди своей очере... ик!

В следующий миг он попытался рвануть в чащу леса... но, запутавшись в штанах, потерял равновесие и приложился лбом о то же самое дерево, к которому прижимал крестьянку.

Разбудить крестьянку было просто... а вот не дать ей снова вырубиться -тяжелее. Обвив ее за талию, я поднял эту особу и поднес поближе к морде.

— Как зовут?

— Ли... ли... ли... дия...

— Заика что ли? Или она от страха заикается?

— ДА!

Гм... ну, заика так заика, кто без недостатков. Ладно, дело не в этом.

— Пришла в себя? — Она растерянно кивнула.

— А вы меня не съедите?

Я оценивающе осмотрел ее, облизнувшись.

"Ща, опять в обморок упадет!"

— Не, не буду, худая слишком. — С сожалением в голосе ответил я.

Девушка облегченно выдохнула. Хорошо, что мимику чешуйчатых никто не опознает! Я поставил девушку на землю и заставил обыскать карманы охотников за наградой. Набралась куча всякой рухляди и гора шмоток. Девчушка оказалась настолько хозяйственной, что последние штаны с них стащила... Шмотье и прочее она отволокла по моей указке в кусты и спряталась сама.

Оглядев всю эту голозадую компанию, я набрал в легкие побольше воздуха...

От моего рева, казалось, даже согнулось столетнее дерево. С дерева мне под передние лапы упал оглушенный енот-полоскун.

Как говорится, хороший голос даже мертвого поднимет! Вы бы видели, как совершенно седые охотники дали деру из положения лежа... Причем, как я понял, впереди всех несся любитель очередей.

Закинув хвостом тушку енота на шею, я зашуршал обратно в лес.

Глава 6. Погорелая карта.— Где карта, Билли?

— Какая карта? У меня нет никакой карты!

"Остров сокровищ"

Два дня назад под мои сонные и о-о-о-о-о-о-очень сытые очи притащили шестерых связанных эльфов. Судя по тому, кто их связал, эльфы пребывали в ступоре. Спросите, что тут такого? Поясняю. Двенадцать полосатых диверсантов во главе со "Шкурником", повязали их во время ночевки в лесу.

Ах да, совсем забыл... короче. Енота я выходил. Эта ленивая сволочь, оказалось, может по лени побороть меня самого! Во-вторых, он постоянно залазил мне на голову, сворачиваясь наподобие шапки скаута, и сопел в две дырки. Как ни странно, откликался на кличку "Шкурник". И это еще полбеды! За неполную неделю сколотил из молодых енотов что-то наподобие взвода и принялся партизанить на территории окраин леса. Сначала пострадали случайные грибники, у них эта шерстяная братия постоянно тырила лукошки с грибами. Потом стали страдать охотники. Крестьяне стали привыкать к тому, что по утрам возле деревень стали находить голые, связанные тела охотников, которые рассказывали об ужасах леса и особенно о мелких пушистых тварях, нападающих из темных нор, кустов и с ветвей деревьев... Но больше всего охотники до дрожи вспоминали ужасную тварь с человеческим черепом вместо шлема, из пустых глазниц которого красными угольками глаз, казалось, на них взирала сама тьма...

Так вот, эльфийских пленников притащила эта пушистая братия. Эльфы были связаны по рукам и ногам и лишены практически всей одежды. Эльфийкам повезло немногим больше, им в рот затолкали кляп из их же юбок, а вот эльфам не повезло — юбок не было, но были портянки...

Присмотревшись к пленным, я поочередно ткнул хвостом в эльфиек.

— Завтрак, обед, а эту на ужин. Улыбаемся. — Остальных на завтра.

Впечатлительные парни, как и та, что должна была пойти на завтрак, грохнулись в обморок, едва не раздавив пушистую братию. Оставшиеся принялись выворачивать руки, пытаясь освободиться, но плетенные из травы и корней путы оказались крепче их усилий. При этом они пытались выплюнуть свой импровизированный кляп.

— Ладно, послушаем, что говорят, достаньте кляп у этой.

Наконец у указанной отобрали кляп. И та, глубоко вдохнув, хлопнулась на колени, умудрившись при этом придавить правым коленом хвост бедного енота. От переизбытка чувств тот совершил умопомрачительный прыжок на два метра в высоту и приземлился на тело бессознательного эльфа. Бедняга не только пришел в себя, он едва не проглотил кляп, из глаз бедняги выступили слезы. И кто говорил, что еноты белые и пушистые? Хотя все-таки пушистые...

— О,Владыка неба. Чье крыло закрывает горизонт и накрывает дневное небо вечерними сумерками. Мы посланники лесов Меллонии, я — Эллиналатарданависаэль из дома Несущего истинный свет, он — Лагаронтрогаллатель из дома Ночной фиалки, были посланы старейшинами наших лесов, дабы почтить Вас, о Владыка неба, и просить обосноваться в данных лесах, как велят нам неписанные законы святого леса! — выпалила на одном дыхании эльфийка с непроизносимым именем.

-О...ть! Это как надо изгаляться, чтобы придумать такие имена?! Я попробовал произнести имя эльфийки, в результате чего едва не завязал узлом язык.

Ладно, это потом. Вот только зачем они приперлись? Из вышесказанного я понял, что их очень хорошо послали.

— Э-э-э-элли... Арх! Будешь Элли! Ваши имена х... выговоришь. Так что конкретно хотите от меня?

Эльфийка удивленно распахнула глаза.

— Разрешение на основание посольства в вашем лесу.

— Не ко мне. Это к лешему. Еще вопрос, нужны ли ему такие соседи ,чьи имена не выговорить даже после пятой бутылки!

Леший, о котором все забыли, только хмыкнул, махнул рукой, и эльфа исчезли.

— Куда ты их?

— Да в ближнюю рощу, где они могу высадить семена меллорна.

— Решил принять квартирантов? — я с интересом посмотрел на пенька. — Они же тебе всю живность распугают!

— Зато оленей по лесам переводить будет кому, а то на твою тушку придется с соседних лесов караванами тащить. Думаешь я этим буду заниматься?

Я только хмыкнул.

— Ладно, раз поспать не дали, что у нас с планом?

— О-о-о-о, просто замечательно! Доспехи зарыли в сорока точках леса, и карты разослали с торговцами и местными охотниками.

— А этих ты как уговорил?

— Так, правом поохотиться в наших лесах и заблудиться. Им приходится оплачивать... — радостно проскрипел лесной торгаш. — Местные ведь давно здесь, и с нами не спорят, скажут надо, порвутся за очередь чтобы выполнить поручение!

Город Волоскорт. В таверну "Рога и Копыта" влетел запыленный охотник, едва не снеся со своих мест столики. И подскочив к стойке, буквально в лицо опешившему трактирщику рявкнул:

— Пива! Темного! И живее, жадная твоя душа! Я проскакал десятки миль ради кружки отменного пива!

Посетители трактира тихо посмеялись над вошедшим и вернулись к своим разговорам за трапезой. Тем временем охотник быстро надрался. Причем, после очередной кружки он стал сыпать деньгами и хвастаться, что достал карту спрятанных сокровищ дракона Горы Крика. Большинство над ним посмеялось, как над удачной шуткой, но после того, как он достал карту и хлопнул по ней рукой,замолчали.

— На этой карте записаны все координаты, которые расставлял дракон на доспехах рыцарей! Хозяин, еще пива мне и моим друзьям! "Друзья" одобрительно взревели, не отрывая от карты взгляда, где на огромном лесном массиве проклятого леса были расставлены крестики и точки. — Когда дракона согнал с горы один рыцарь, а тот принялся лечить свои крылья, один из братии "драконоборцев" срисовал координаты, которые дракон начертил на карте в пещере! Нашлись умельцы, сумевшие расшифровать эту головоломку и наложить координаты на карту лесов! Именно потому никто и не нашел в его пещере ничего!

Вскоре набравшийся охотник отрубился прямо лицом на карте... Что тут началось! Сначала карту попытался перерисовать один, потом к нему присоединился второй... нашелся смельчак, решивший нагло спереть карту! Нашлись защитники "общего" права на карту. Неизвестно, что послужило началу баталии за карту дракона, но когда сцепилась дюжина "достойных", кто-то крикнул: "Наших бьют"... кто-то бросил кувшин с кислым вином на столик стражей порядка... а кто-то обчистил карманы зазевавшихся драчунов... Но все сходится к единому мнению, что не стоило будить охранника полувеликана и прилетевшая в его голову табуретка была лишней!

Никто не знал, что в общей суматохе, казавшийся в усмерть пьяный охотник, воспользовавшись тем, что все поглощены завоеванием уже разорванной на лоскутки карты, запустит из положения лежа крепко сколоченный дубовый табурет, словно змея, проскочит между ног дерущихся и выскочит на улицу.

Вскоре трактир заполыхал ярким пламенем, а баталия переключилась на улицы города, в которую с радостью включилась подоспевшая стража, которая, хоть и не знала о причине драки, но столь же яростно вклинилась в битву, ибо сотник был очень недоволен, что его светлость подняли в два часа ночи!

Пустыня смерти. Дворец тринадцати башен принцесс.

— Ну, кто пойдет? — дрожащим голосом спросил слуга в легкой кольчуге и рыцарском шлеме. — Я вчера ходил!

— Я тоже вчера, и что?

По ступеням послышались шаги, и на этаже появился слуга.

— Эй, новенький! Дуй сюда! Слуга, шедший по своим каким-то делам, вздрогнул. Но увидев старших слуг, беспрекословно подошел к ним. Те всучили ему в руки тяжеленный поднос со снедью.

— Отнесешь завтрак принцессе Теллиане! — тоном, не терпящим возражений, они затолкнули его в покои принцессы.

Закрыв за ним дверь, они приникли к ней ушами, стараясь затаить дыхание... В следующий миг из-за двери раздался душераздирающий вопль, сопровождаемый гулкими, слегка звенящими ударами. При каждом ударе слуги слегка вздрагивали. В дверь что-то сильно ударило. Дикий вопль повторился, и дверь, не выдержав напора с той стороны, упала наружу, придавив створкой незадачливых слушателей. Живой снаряд протаранил дверь с дикими от ужаса глазами, в порванных штанах, на которых крест — накрест со стороны тыла зияли ровные линии порванной ткани...

В проеме двери стояла довольная принцесса, поигрывавшая короткой плеткой.

На принцессе была надета полупрозрачная туника и такие же шаровары из тонкого шелка, повязанные на поясе тонким золотой нити пояском. От золотого ошейника на шее принцессы в глубь покоев уходила тонкая золотая цепь.

Внезапно дверная створка приподнялась и, едва не задев принцессу, встала на место, оставив на полу две карикатурные фигуры в помятых доспехах.

— Держи свои десять монет, я думал она сегодня будет использовать последний табурет... — Фигура дрожащими пальцами передала кряхтящей фигуре деньги и отрубилась.

Черный колдун предавался пороку в темном подвале замка. Со стен свисали цепи, помещение было отделано черным деревом и красной тканью. Сам он был привязан к мощному дубовому столу, как говорится, кверху задом.

Две хрупкие девушки с пустыми взглядами, тихо похихикивая, лупили по мягкому месту тонкими плетьми. От каждого удара колдун издавал хрюкающие звуки.

Внезапно в темном углу заклубилась Тьма, вскоре соткавшись в антрацитово-черную дымчатую фигуру. Лица у нее не было, лишь некое подобие капюшона на месте головы и два горящих адским пламенем разреза глаз.

Легким волновым движением он отобрал у девушки хлыст и отправил обеих в угол, откуда только что появился. Внимательно осмотрев инструмент и признав его мало — пригодным, он взмахнул им в воздухе, что-то прошипев, отчего хлыст удлинился и оброс сантиметровыми шипами по всей своей длине, и по нему пробежало ярко-красное пламя.

От вопля, последовавшего за ударом, казалось, пробирающего до самой сути и слышанного в каждом уголке замка, содрогнулись стены. От второго вопля на душе всех слуг и принцесс замка наступила такая радость... ибо голос великого черного колдуна знали все...

— Ах ты, выродок жабы и курицы, плешивая лысина на голове последнего нищего, утонувшего утром в колодце для сброса сточных вод! — от голоса туманной фигуры девушки, а особенно сам толстый колдун, съежились. — Как ты посмел ослушаться моего приказа и испортить приготовленных для ритуала двух принцесс! Я с таким трудом собираю их со всего света! За каждой фразой следовал удар, и последующий вопль бальзамом лился на запуганные души обитателей замка. — У нас осталось четыре месяца, а теперь придется искать еще ПЯТЬ принцесс! И все благодаря тебе! Жалкое подобие гомункула с руками, растущими из зада и мужским достоинством вместо мозгов. И если ТЫ не достанешь к указанному сроку всех ингредиентов, то ты познаешь такую боль, от которой даже черти в аду разбегаются в приступе дикой паники!

Напоследок он нанес удар такой силы, что судорог черного колдуна не выдержал сколоченный дубовый стол и рассыпался мелкими кусками дерева, тут же вспыхнувшими в полумраке. На каменный пол упала дымящаяся плеть, принявшая первичный вид.

Из леса выползло нечто, покрытое многочисленными ссадинами и синяками, в клочьях изорванной одежды, с ног до головы облепленный болотной тиной. Вцепившись зубами в узел, края которого тянулись ему за спину, он, добравшись до края леса, рухнул без чувств. Некогда роскошный дорожный плащ, иссеченный ветвями кустов и деревьев, превратился в тюк для драгоценного груза.

Провалявшись с полчаса, охотник, кряхтя и постанывая, поднялся на ноги, три раза прочел здравицу святой, что хранила охотников и рыцарей. Взвалил на спину тяжелую ношу, отозвавшуюся глухим звоном...

Незримые эльфы, сопровождавшие его всю дорогу, только тихо посмеялись над удачливым человеком, сумевшим найти, выкопать, и дотащить до опушки клад. Дождавшись, когда охотник скроется с глаз, троица, поправив небогатое снаряжение, отправилось следить за следующей партией охотников, которую леший уже четвертый час водил вокруг болота...

Неожиданно из кустов с диким воплем выскочила приземистая фигура гнома с рыжей бородой и с ошалелыми глазами понеслась в глубь леса. Из тех же кустов выполз довольный енот-полоскун, сжимавший в коротких лапках обломок рукотворного копья, большая половина которого осталась в кольчужных штанах гнома. Через минуту из чащи леса, куда ускакал рыжебородый, послышалось гулкое "буммм!" от соприкосновения его шлема и столетней сосны, после чего раздался повторный вопль, и гном, державшись обеими руками за мягкое место, стрелой пролетел в обратную сторону, завывая, словно сирена. Копья енота у оного уже не наблюдалось...

Из кустов высунулась довольная рожа дракона, наблюдавшая за этой картиной. На его голове, между зубцами костяного гребня, восседал давнишний енот-полоскун, затачивая наконечник копья, которое он, судя по всему, только что вернул...

Эльфы, переглянувшись между собой, только вздохнули. Когда их притащили связанными под очи дракона, они еще не знали, как им повезло, что пушистая братия тогда не лютовала...

Глава 7. Кто ходит в гости по ночам...

Я наконец снова смог взлететь в небо. Крылья после перелома нормально срослись и окрепли. Вы знаете, в моей человеческой памяти нет таких ощущений, как те, что я испытываю в теле дракона, когда парю высоко в небе. Непередаваемое чувство! Легкость, восторг, песнь ветра на твоих крыльях...

Ладно, я к этому еще вернусь, так вот во время полета я заметил небольшой лагерь возле самого края леса. Четыре палатки. Возле полыхающего костра сидела знакомая низкорослая фигура гнома-охотника, который так не понравился Шкурнику. Мысль похулиганить пришла сама собой.

Приземлившись в пятистах метрах от лагеря, я аккуратно сложил крылья и пополз к лагерю.

Гнома, которого я по глупости принял за часового, мирно дрых. Настоящий часовой в этот момент зашел с тыла и, выждав момент, атаковал. Копье, явно зачарованное, с адской болью вошло мне под правую заднюю лапу.

— АРА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!

От моего рева проснулся лагерь. Незадачливого владельца колющих зубочисток хвостом отправил в кусты. Из обрушенной палатки выполз здоровяк в кольчуге и таких же кольчужных штанах, придерживаемых одной рукой, в другой у него была довольно— таки увесистая секира на длинном древке, которую он все никак не мог вытащить из -под палатки— ,видимо, за что-то зацепилась.

Пыхтя, как паровоз, зажимая боевой топор, на меня несся, быстро перебирая короткими ногами, гном. Глаза горят, борода развевается как флаг...

Подача!

Кто сказал, что гномы не летают? Летают, хоть и низко!

Из кустов, куда улетела рыжебородая консервная банка, пошла отборная эльфийская ругань. Это ж надо, как завернут! Притом красиво...

Из последней, загоревшейся из-за разлетевшихся от рева углей палатки выскочила абсолютно голая темноволосая эльфийка с длинным охотничьим луком в руках. Зрелище было воистину завораживающим... Я аж засмотрелся.

Из кустов послышалось судорожное сглатывание и звонкий шлепок оплеухи, сопровождаемое тихим раздраженным шипением кобры. С гулким стуком и металлическим звоном рукоять секиры и кольчужные штаны воина упали на землю. Судя по мутному взгляду и сальной улыбке, парень пребывал в нирване.

— И-и-и-и-и-и-и-и-и!!! — Мгновенно покрасневшая эльфийка попыталась спрятаться за древко своего лука, но куда уж там, тем более с такими формами! — Что уставились? Эльфиек голых не видели?

Пунцовая, словно помидор, прикрывая свои прелести, она оглядывалась по сторонам, ища путь к отступлению, а его не было, ибо палатка за ее спиной вовсю полыхала, освещая во всех подробностях соблазнительное тело.

Взмахом хвоста я отправил извращенца без штанов в многострадальные кусты. Судя по звону и отборной ругани уже на гномьем наречии, он упал на напарника.

— Да видели, видели! Интересно просто, откуда ты щас стрелы достанешь?

Тихое хихиканье эльфов в кустах банально переросло в дикий ржач, разносившийся по всему лесу.

Возмущенно пискнув, черноволосая перехватила лук и с воплем "хам" зарядила по моему многострадальному носу.

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-АПЧХИ-И-И-И-И-И!!!

Высунувшегося из кустов с отвисшей челюстью гнома при виде эльфийского стриптиза снесло в лес. Через секунду он выскочил оттуда, завывая, словно сирена, обеими руками схватившись за зад. Еноты тоже включились в создание переполоха. И не только среди полыхающего лагеря, быстро перебегая с места на место, пушистая братия перетаскивала в лес все, что они посчитали достойным этого.

Напоследок плюнув огнем в палатку воина, роняющего свои стальные портки, я учесал в лес, где один из эльфов с трудом вынул наконечник копья из моей за... ну вы поняли, едва при этом успев уклониться от взмаха хвостом.

Королевский замок Бокаро. Бал невест.

В этот раз масонское собрание принцесс было решено устроить на балконе для гостей. Многочисленные подружки принцесс встали грудью и другими пикантными местами, закрывая единственный вход на балкон.

Семнадцать принцесс. Семнадцать принцесс собрались, дабы обсудить, как им поступить дальше. А причиной была — женитьба. Большинству из них предстояло выйти замуж по расчету их родителей, закрепив тем самым тот или иной договор мира или торговли между королевствами. И если кто-то смирился с такой участью, то большинство было против такой несправедливой судьбы.

— Итак, мы открываем сегодняшнее собрание, — вперед вышла высокая принцесса в ярко-красном бальном платье с глубоким декольте на тугой шнуровке. — Как отписала принцесса Фринзония де Лакра, план с драконом прошел удачно. На него даже подействовало зелье "Забвения"! Так что теперь можно приступить ко второй фазе плана...

— О, светозарные леди, снизойдите вниманием к тайному поклоннику вашей красоты...

Принцесса, открывшая собрание, возмущенно надула губки из-за того, что ее так бесцеремонно прервали. Окинув взглядом принцесс, она произнесла:

— Леди Ламиния, вы не будете столь любезны?

— Секунду. Стоявшая у мраморных перил балкона светловолосая принцесса убрала в складки платья золоченый веер и, взяв в руки увесистый горшок с декоративным фикусом, сбросила с балкона.

Послышался звук разбившегося горшка и чей-то вопль.

— Благодарю вас, леди Ламиния.

— Не стоит благодарности, леди Тиана.

— Итак, меня прервали. На чем я остановилась... Ах, да! Мы приступаем ко второму этапу плана. Сегодня нам нужно выбрать пять претенденток на роль похищенных принцесс. Так как в зелье была добавлена магия, то мы можем быть уверены, что...

Под балконом мелодично заиграла музыка и послышалось пение. На этот раз принцессе Тиане не пришлось обращаться к принцессам, ибо три тяжелых растительных снаряда, уже выбрав свои жертвы, с тихим свистом неслись на головы незадачливым музыкантам.

— ...что после пароля дракон сам помчится в указанный адрес. Облегченная карета уже приготовлена, внутри разместили все необходимое. Так что не вздумайте прихватить с собой что-нибудь лишнее. Если будет перевес, то собрать вас не сможет даже вся ваша придворная свита.

— Леди Тиана, а вы уверены, что дракон будет нас похищать?

— К нему уже были отосланы гонцы в нарядах охотников, чьей задачей будет только донести нужную фразу. И тогда магическая закладка сработает. Как только это произойдет, со мной свяжутся, и карета отправится нужным маршрутом! — с улыбкой произнесла принцесса Тиана.

Миниатюрная принцесса, сложив узорный веер, тоненьким голоском спросила:

— А кто те пять выбранных принцесс?

— Леди Соннира, леди Ларганна, леди Мириам, леди Олинда, и я.

— А почему вы? Чем мы хуже? — возмущенно воскликнули некоторые девушки, чувствовавшие себя обделенными.

— Помолвка! Все пять выбранных должны в этом месяце быть обручены и помолвлены с будущими мужьями, у остальных, насколько мне известно, все состоится позже!

Ропот пропал, но недовольный взгляд обделенных многообещающе говорил о выборе нового главы "Ложи принцесс".

— Итак, на этом собрание окончено. Пора всем вернуться на бал, а то всех фавориток уже растащили по углам, и эти "задохлики" прорвутся сюда!

Три связанных охотника и одна закутанная в какие-то тряпки охотница были доставлены на мой суд возле озера. Особо нервно выделялся гном, он постоянно косился на пушистую братию, подтягивая связанными за спиной руками штаны, в которых было несколько сквозных отверстий, оставленных костяными наконечниками копий.

— И что мне с вами делать? — полюбопытствовал я.

Молчание.

— Ну, эльфийку отдам в местный бордель, думаю срублю немало звонких монет за ее смазливое личико, гном в каменоломни, а вас двоих зажарим. Как раз обед! — я облизнулся, глядя на рослого варвара. — И щуплого на ужин, чтобы живот не набивать на ночь.

Варвар заскрежетал зубами и стал искать, чем бы меня отоварить или куда сбежать, кто его знает. Щуплый, копье — махатель, грохнулся в обморок. Эльфийка одарила ненавидящим взглядом, и только гном облегченно вздохнул. Для кого — ад, а для кого каменоломни — дом родной, но вслух свой промах озвучивать не стал.

Подождав, когда они уже смирятся с участью, продолжил:

— Есть другой вариант...

На меня с надеждой посмотрели все, даже обморочный пришел в себя, гном же занервничал, он почувствовал, что шанс попасть на каменоломни утекает как горная река.

Я изобразил белозубую улыбку, от которой нервно икнул обморочный и начал сползать обратно.

— Придется отработать... по специальности. Воцарилась тишина, нарушаемая тяжелым дыханием гнома, для которого "отработать" оказалось крахом всех надежд.

Молчание нарушил Варвар:

— Что нужно сделать? И каков размер "отработки"?

— Размер будет зависеть от ваших стараний. Я подложил хвост под голову. — Что умеете делать помимо охоты на реликтовых чешуйчатых? Вот, например, ваш рыжебородый представитель горного племени, как он умеет обращаться с металлами?

Гном хмуро посмотрел мне в лиц... мор... короче на меня и хмуро произнес:

— Зависит от того, с каким металлом, и наличие кузни...

— Доспехи плохого качества переделать на хорошие или достаточного качества, чтобы загнать как можно более по высокому курсу.

И тут я понял, что гном не просто спрашивал, что делать, в его глазах уже буквально прорисовывалась картина, как он "обувает" последнего представителя чешуйчатой братии.

— Положим, смогу... — Выпятив вперед пузо, он напрягся, и веревки, связывающие его руки, упали на землю. Поглаживая рыжую бороду, он мимоходом вытаскивал оттуда разнообразный мусор.

— Пенек, гном на тебе! Попробует надуть или сделать ноги, можешь делать с ним что хочешь! Лицо "честного" гнома пошло бурыми пятнами, но услышать гневную тираду всем присутствующим было не дано, ибо гном вместе с лешим исчезли с поляны. -А что этот ваш обморочный задохлик умеет?

— Кроме как травить байки, пить пиво в таких количествах, что Рыжий тухнет черной завистью, только махать копьем, — ответил за парня Варвар.

— И хорошо травит байки? — в моей голове возникла идея.

— Средне, но за выпивку в трактире платить не приходится... — занизил свою самооценку обморочный задохлик.

— Отлично, с ними разобрались... По вам! — Не забываем фирменную улыбку, ишь как вздрагивают. — Будете работать шлагбаумом!

— Кем? — две пары непонимающих глаз.

Я обрисовал им их обязанности, разъяснив все в деталях, мало ли... Вид у обоих был немного обескураженный. У эльфийки из глаз медленно уходила ненависть и злоба... Ох, зря-я-я-я...

По лесным дебрям пробирался злой и дико уставший охотник. Ежеминутно вспоминая добрыми словами госпожу принцессу и самого себя за то, что так мало запросил за поход к дракону... Пошла вторая неделя блужданий по этим болотам... Казалось, сам лес вступил с ним в противостояние. Охотник забыл про спокойный сон, ибо стоило ему заснуть, как из кустов выползала какая-нибудь лесная нечисть и больно жалила в седалище чем-то наподобие копий...

Попытки все плюнуть и попытаться выбраться, ни к чему не приводили. Помянув дурными словами всех духов этого проклятого богом леса, он вляпался в очередную паутину и в попытке снять с лица невесомую сетку поскользнулся и, едва не придавив неудачно подкрадывавшегося сзади енота, ударился головой о ствол дерева и потерял сознание.

Глава 8. Кареты не летают!

Я сидел замаскированный с помощью огромной кучи нарубленных молодых деревьев и веток. Эльфы, которые меня маскировали у дороги, долго ворчали на варвара, что он не мог выкопать бедные деревья, а поступил как истинный варвар... Они еще бы к палачу обратились с просьбой вышить простыни крестиком...

Так, о чем я собственно? Ах, да... Леший поймал на днях очередного охотника за наградой и сдал в пыточную... точнее, отдал русалкам для приватного разговора... в общем он треснул... лопнул... О! Он раскололся! И поведал весьма интересную историю, в которой главная роль отводилась мне, а именно, похитить стайку принцесс, которые явно перечитались рыцарскими романами и решили организовать все в лучших традициях мексиканских сериалов, найти того, кто их похитит и будет держать в плену, пока не припрется какой-нибудь герой в сияющих доспехах на белом коне, с цветами, который прогонит злобное чудовище, и отвезет в свой замок, где будет самая великолепная в мире свадьба... бла, бла, бла... вот дурры!

Да, большинство их, так называемых рыцарей, бедные, кривые, косые, страдающие язвой желудка, а то и чем похуже людей, которые не смогли устроиться на работу только потому, что не прошли "кастинг". Не спорю, есть и нормальные рыцари, и их не мало, но только в нашей глуши еще таких не попадалось... пока... Ну, приедет, ну, спасет, получит награду от батюшки и сбросит со своих плеч балласт в виде капризной красотки с манией величия и доброй дюжиной родственников, которые скорее подсыплют яд в вино, чем расстанутся с золотом и наследным титулом ради какого-то бродяги, закованного в покореженные и помятые доспехи.

Мне — то что, мне нужен стимул, чтобы корольки посылали народ, чтобы на нем "погреть" свой чешуйчатый хвост. Доспехи растут в цене, гном уже успел наклепать с дюжину "хороших" доспехов из того металлолома, который был содран с любителей сунуть голову в пасть льву... то есть дракону.

И еще! Меня интересует такой вопрос: "У меня в подчинение эльфы или стайка дятлов? Это же надо было додуматься сначала вырыть небольшую канаву у дороги, потом поместить туда меня и сверху замаскировать нарубленными деревьями... И это полбеды, они их "посадили" таким образом, что корни проросли, и я битый час думаю, как выбраться из растительной клетки, не повредив только исцеленные крылья.

О, вот и кавалькада с каретой и обозами аккурат неподалеку от леса"...

Внезапно перед моей мордой выполз бобер, неизвестно откуда притащенный шкурником, и в три щелчка доложил об окончании "погрызных" работ. Приложив лапу к голове, козырнув словно строевик, учесал в сторону леса.

Как только процессия поравнялась с "засадой", из леса вылетели "щадящие" стрелы, ударившие в круп лошадям и "выбившие" кучера и лакеев со своих мест. Дальше панику добавила стая кабанчиков, решивших пробежаться напролом сквозь обозников, отрубая их и охрану от кареты...

Точный выстрел зачарованной эльфийской стрелы перерубил деревянный колышек, крепивший лошадиную упряжь с каретой.

Мой выход!

Выползаю.

— А-А-А-А-А-А-А-А-АР-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-РГ-Г-Г-Г-Г-Г-Г-ГХ-Х-Х-Х-Х-Х-Х-Х-Х-Х-Х-Х-Х-Х-Х!!!!!

Люди посыпались на землю, словно спелые яблоки, кони не отходили от них далеко, придавив кого-то своим весом. Из кареты послышался сначала испуганный, а затем радостный визг... Дети, блин!

С окраины леса высунулась рожа пенька, и от него в сторону кареты словно пролетело полупрозрачное облако, которое окутало карету. В следующий миг она стала, плавно покачиваясь, взмывать в небо.

Э-э-э-э-э-э, куда?!

Разбежавшись, я принялся взлетать, снеся по дороге какую-то хлипкую повозку. Сбил хвостом какого-то стражника, решившего показать свою отвагу, и едва не раздавил очередного обморочного.

Подхватить парящую карету было делом пары секунд... а вот тащить ее по воздуху... Представьте себе: большая коробка с колесами и припадочными, визжащими особями женского пола, создающие как звуковые, так и иные вибрации, препятствующие нормальному полету. Представили? А вот мне мучайся...

Когда я барражировал с каретой над лесом, мне навстречу попалась пыхтящая в две дырки, но усердно хлопавшая крыльями ворона. В лапах она держала неизвестно откуда взявшийся узелок, откуда выглядывала сырная головка...

Столкнувшись со мной нос к носу, ворона от ужаса выронила свой узел, который свечой пошел вниз к лесу. Обиженно каркнув, она исчезла в кронах деревьев.

Замок Тринадцати принцесс. Центральная башня.

С гулким звоном тонкая золотая цепь, приковывавшая "темную" принцессу к подоконнику, лопнула и распалась двумя кожаными ремешками. А принцесса наконец почувствовав свою магию, едва сдержала свой радостный крик, в последний миг переведя его в довольный писк, от которого все дворцовые мыши просто удавились бы от зависти...

Черноволосая принцесса-валькирия достала из-под кровати сплетенную из тонкой шелковой ткани, вымоченной в специальной жидкости, придавшей им большую прочность, веревку и привязала ее к длинному стальному колышку, в отличие от золотой цепочки, бывшим настоящим изделием кузнеца, и сбросила ее вниз, схватив в зубы обернутый в кожу и перезаточенный о каменные стены и подоконник серебряный, некогда кухонный нож. И напоследок окинув взглядом свою золотую клетку, стала спускаться вниз.

Спустившись на два этажа, она забралась в пустое пыльное помещение. И тут же пожалела о том, что оставила остроносые туфли в своей темнице, ибо пол был покрыт всяким мусором и битыми черепками. Выбравшись в коридор, она отряхнула свой полупрозрачный наряд из дорогой газовой ткани от пыли и налипшей паутины...

Через час скитаний по пустой башне, спустившись в нижние подвалы замка, принцесса-воительница услышала звон цепей и чьи-то стоны, чередуемые свистом рассекаемого воздуха от взмаха плети.

В незапертом помещении, куда она тихо прокралась, дымно чадили факелы, создавая причудливые тени, блуждавшие по помещению пыточной... И с ужасом и омерзением замерла...

В центре комнаты на деревянном кресте был прикован цепями нагой колдун, с похотливой улыбкой и пеной изо рта подначивал двух полуобнаженных девушек в черных прозрачных хламидах с длинными плетьми в руках. У его ног, содрогаясь при каждом взмахе плети, — маленькая девочка с грязными волосами, слипшимися в единый колтун, в грязных лохмотьях. От ее лодыжек, к толстому металлическому кольцу, вмурованному в полу, тянулась тяжелая железная цепь. По обеим ее щекам текли слезы...

Тут одна из девушек повернулась лицом в сторону выхода из помещения и, равнодушно мазнув совершенно пустым взглядом, подняла плеть...

В следующий миг мощный магический посыл раскидал девушек в разные стороны пыточной камеры, а перед крестом, словно богиня возмездия, с яростно сверкающими темными глазами появилась принцесса. Взмах руки -и нить жизни колдуна оборвалась, чтобы отправить его черную душу на новые круги его любимого занятия, только вместо одурманенных девушек выступала рогатая братия... Впоследствии, не выдержав, они подали заявление о переводе, которое, как это бывает, ушло на длительное рассмотрение по инстанциям и о котором едва не забыли...

Тем временем принцесса— воительница одним движением разорвала цепи, которые тут же превратились в пару кожаных шнурков, и взяла на руки потерявшую сознание девчушку лет двенадцати. Аккуратно положив ее у входа, она принялась приводить в сознание одурманенных девушек...

Еще никогда Замок Тринадцати принцесс не знал таких разрушений! Одна за другой осыпались грудой щебня некогда замагиченные, а ныне лишенные оберегающей магии башни. Слуги бежали в панике, не забыв захватить с собой честно уворованные у колдуна столовые приборы и ценную утварь, ибо данная скотина даже не платила жалование, держа всех на одном страхе.

У единственно целого здания, оказавшимся домиком для прислуги, собралась довольно странная компания девушек, сделавшая бы честь любому из гаремов пустынных шейхов.

Десять девушек... десять девушек и одна маленькая девочка, вцепившаяся за тонкую ткань полупрозрачной блузки черноволосой принцессы-воительницы.

Принцесса окинула всех девушек, в глазах которых радость от спасения сменялась растущей паникой, тяжело вздохнула.

— Итак! В темпе вальса разбежались по помещениям и ищем все, что может пригодиться нам для того, чтобы добраться до ближайшего города. Там сможем приобрести транспорт до срединных королевств, — в ее голосе звучал металл, и ни одна не решила ей возразить. — Не набирайте ничего лишнего, ибо лишнее вы понесете на себе, и тогда я не беру ответственность за вашу жизнь! А теперь рассыпались!

И девушки рассыпались в поисках неизвестных им "нужных" вещей.

Три дня спустя, в темном подземелье, в котором прогорели все факелы. В камере пыток возле мертвого распятого тела колдуна заклубилась тьма, способная вызвать ужас, даже у самой нечисти... Соткавшись в темную фигуру с накинутым на голову капюшоном, из-под которого выглядывали красные угольки адского пламени, заменявшего данному существу глаза. Его протяжный вздох эхом прокатился по подземелью, доведя до испуга обитавших там призраков, замученных людей, чья работа — пугать немногочисленных, а ныне сбежавших пленников...

— Вот скотина! Как знал, что не стоило доверять охрану принцесс этому деграданту! — Скрип его голоса гулко отражался от стен, создавая непередаваемое эхо. — И что я теперь буду делать?! Делать...

Тихо зашипев, существо, сотканное, словно из самой тьмы, принялось творить черное заклинание. Стены покрылись толстым слоем инея, создавая причудливые узоры на стенах. На полу, пропитанном от крови, стала возникать ярко-красная пентаграмма, в центре которого висела на цепях быстро иссыхающая мертвая тушка неудачливого колдуна. Протяжно громыхнуло, и к трупной вони добавился запах озона и паленой шерсти...

Мертвое тело колдуна дернулось и открыло глаза. Глаза, тускло горевшие зеленоватым могильным светом. Дернувшись всем телом, он порвал цепь на правой руке, после чего разорвал цепи на остальных дряблых конечностях. Освободившись, он сделал хромающий шаг и рухнул на колени перед существом, вернувшим его в мир живых. (В то время ранее перечисленная рогатая братия и написала заявление о смене рабочей обстановки, ибо знала, что ЭТО к ним еще вернется!).

— Да, повелитель!..

— Это твое наказание! И теперь ты послужишь мне в этой форме куда более плодотворно! Приказываю создать печать за территорией руин, ибо замок теперь не восстановить! Приступай немедленно!

— Слушаюсь, повелитель!

Шатаясь, прихрамывая на обе ноги, оживший мертвец сорвал со стены черную ткань и закутался в нее на манер балахона. Встретившиеся ему на пути призраки с воплями страха разбегались, ибо воскрешенное существо было настолько ужасно, что вызывало дикий страх у бедных обитателей подземелья...

Когда я пролетал возле одной из деревень, в карету снизу вонзилось несколько стрел, послуживших началу перепуганного визга принцесс. К моему безграничному удивлению, проблема решилась сама собой. Из-за занавески на окне в дверце кареты вылетел глиняный горшок и еще несколько, которые со свистом полетели к земле. И судя по гулким звукам, каждый из снарядов нашел свою цель...

Как потом выяснилось, похороны деревенского колдуна и длительное лечение трех охотников с песнями и плясками отмечала вся деревенька, ибо за их лечение им пришлось уплатить немало, притом уйдя в глубокие долги, ибо охотники были найдены абсолютно голыми. О судьбе их оружия местные до сих пор травят байки и предположения...

Из дневника Лешего:

"...в ходе выполнения плана похищения лиц женского пола предположительно королевской и царской крови по неосторожности, а впоследствии и по жадности погибло, а также получило увечья разной степени тяжести огромное количество зверья.

Волк, получив по загривку неизвестно как оказавшимся в воздухе куском каменного сыра, потерял сознание, после чего узелком завладела рыжая лисица, схватив добычу и проявив чудеса ловкости, пробежалась по спине медведя, вырвав ему три клока шерсти и сломав у себя коготь на задней левой лапе ,который удаляли из пятой точки косолапого в течение часа, ибо он оказал активное сопротивление лечащей стороне, и скрылась в районе северного болота, где и покончила свою жизнь от расстройства желудка (сыр был с плесенью и какими-то грибами... предположительно, сушеные мухоморы).

Два зайца, воспользовавшись беспомощным состоянием серого санитара леса, сговорившись с невесть как оказавшимся в лесу бобром (отродясь здесь их не было), перетащили волка в район болот и на огрызке бревна отвезли в самый центр на крупную кочку, где и оставили без средств пропитания (лягушки и жабы там уже кончились).

Медведь, нашедший остаток пиршества лисы и сам рыжий воротник, один из блуждавших по восьмому маршруту, решил подкрепиться... Жив, здоров и третий день пугает окрестную живность матерными частушками и заверениями, что он некая тучка, а вовсе не медведь. Попавшийся на пути косолапый едва сумел унести свой мохнатый зад от данной личности, пытавшейся сотворить дождь, прыгая за ним с ветки на ветку, словно очумелая белка..."

Глава 9. О чем гремят консервы.

Заседание Рыцарского ордена "Борцов со Свободой" в главном пиршественном зале открыл рослый магистр. Он специально выждал момент, когда вся "голодная", голожо... благородная рыцарская братия нажре... отобедает. И взойдя на пьедестал , ударил латной перчаткой в гонг, о чем сильно пожалел, ибо грохот по залу прокатился неимоверный, и ему кто-то умудрился в ответ засветить куриной ножкой, при этом оставшись никем не замеченным.

Ругнувшись на неизвестного снайпера, который потом подавился благородным красным из личного погреба рыцарского ордена, чьи вина были разбавлены на две трети уже тогда, когда первый основатель ордена вступил в свои обязанности великого магистра. А именно — полвека назад...

— Итак, мы с вами собрались, чтобы решить нависшую над нами угрозу!

Из-за стола тут же послышались удивленные возгласы и чей-то крик:

— Что, опять хан Тензуйский решил пойти войной и просит снабдить его исподним?

По залу прокатилась волна громового хохота. Магистр только поморщился.

— Нет, у нас проблемы поважнее!

— Вино кончилось? По залу тут же прокатилась волна ропота, и все сошлись испуганными глазами на магистре. Тот почувствовал себя неуютно.

— Дракон! В зале воцарилась тишина. — У нас в северных землях близ колдовского леса и Горы Крика проснулся от вековой спячки дракон.

Зал тут же наполнился радостными воплями. Каждый из присутствующих уже примеривал место в своем замке для отрубленной головы ископаемого и прикидывал количество честно награбленного в закромах дракона.

— ТИШИНА!

Зал затих, только один, перебравший свое барон Гортарр попытался взгромоздиться на скамью и продырявить воображаемого дракона недоеденной ножкой индейки. Пролетевшая над головами тяжелая палица, гулко ударившая о " неснимаемый" шлем, восстановила не только полную тишину, но и отбила у остальных желание выяснять, что могут запустить в их адрес.

— На чем я остановился... — желающих сказать, на чем остановился магистр и испытать возможный рикошет, не было. — Так вот. Дракон. Одна штука. Золото. Неизвестно, есть ли оно в его пещере, и, наконец, самое главное — принцессы. Пять штук!

Попытавшегося вскочить юнца "утихомирил" тяжелым ударом в ухо более сообразительный сосед. Тело оттащили в угол зала, где уже отдыхал недавний барон Гортар.

— Судя по информации местных, дракон обладает довольно странным чувством юмора и вредной чертой характера, присущей только гномам и нашему кладовщику. За три месяца и двадцать четыре календарных дня сто сорок четыре рыцаря, пятьсот шестьдесят три охотника за наградой были "спущены" драконом вниз, в озеро, где они лишились всего имущества, едва сумев отстоять у представительниц русалочьего племени и местного водяного последние портки, а иногда и лишаясь оных. О количестве блуждающих в колдовском лесу ходят легенды, ибо точного количества никто не смог дать...

Во-вторых, доспехи... как стало известно, доспехи идут на перековку, причем работа мастера... гномьего мастера, — уточнил великий магистр. — Он постучал по черному нагруднику, на котором виднелась крупная, слегка корявая маркировка, сделанная, судя по плотности борозды, когтем крупного зверя. Пришлось отвалить золотом по весу местному торгашу, будь проклят тот день, когда он появился на белый свет. Но самое интересное, что после обработки эти доспехи не берет ни меч и ни копье, от удара боевым молотом остается легкая вмятина!

По залу прогулялся ропот, тут же стихший, когда магистр полез за новым метательным снарядом, заблаговременно заготовленным внутри трибуны.

— Большинство доспехов спрятано в зачарованном лесу... не стоит выпускать языки от жадности, только десяток охотников и два рыцаря сумели что-то вытащить из леса. Большинство возвращается едва вменяемыми, один недавно вернулся с "тучной" болезнью, в госпитале устали менять утки, подставляя их под его проливной дождь.

Зал грохнул. Ржали все, поэтому магистр расстроенно опустил малый боевой молот, ибо его "на всех" не хватит.

— В-третьих, принцессы. Зал затих и навострил уши. — Эта чешуйчатая бестия умудрилась похитить карету с пятью принцессами из-за полупьяного сопровождения. Какая-то личность умудрилась поменять воду в бочках и бурдюках на вино и какую-то медовую сивуху. Кстати, от королей, едва не двинувших войска войной на дракона, пришли указы, в которых за каждую особу королевской крови безземельному рыцарю пожалуют баронство, и если принцесса сама не будет против, то есть возможность и обвенчаться... хотя от наших королей снега зимой не дождешься, но сама возможность греет!

Рыцари в зале, словно загипнотизированные, закивали, соглашаясь с магистром.

— И последнее, оно же первое и самое важное — Дракон! — магистр выдержал трагическую паузу и со скорбным видом произнес. — Он последний! Если мы его завалим, то конечно приобретем славу убийц последнего дракона... но мы изведем последнюю особь мужского пола и нам банально не на кого будет ходить, чтобы спасать принцессу!

Зал в ужасе замер.

— Да, да, да... отмазка для женатых: "я пошел на дракона" просто не прокатит, ибо его больше не будет и про бурные заседания можно просто забыть...

Вскочивший со щитом граф Ротмейский, отразив метательный снаряд, срикошетивший на ногу слуге, подливавшему вино в кубок маркиза Босска, в итоге содержимое кувшина, где бесчеловечно две трети воды разбавили вином, оказалось отнюдь не в кубке обозначенного маркиза, а за его высоким воротом...

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, убивают... — слуга упрыгал на одной ноге к выходу из зала, добрыми словами поминая великого магистра.

— Но что нам тогда делать? Пылинки с него сдувать?

— О! Великолепная идея, граф, займетесь? — граф нервно икнул, представив себе эту картину и все также прикрываясь щитом, сел на место.

Магистр просушил горло из личной фляги с дорогим бренди, ибо пить орденское вино претила сама должность магистра. И дождавшись, когда рыцарская братия наговорится, продолжил.

— Кстати хочу заметить, что все, кто ходил на дракона, были им умыты в озере зачарованного леса. Приобретали неслыханную удачу, — магистр развернул свиток с записями и принялся декламировать. — Сэр Рочинальд после полета в озеро вышел в одних портках и, пройдя заколдованный лес, едва не утонув в болоте, нашел полный рыцарский доспех гномьей ковки с монограммой дракона, а выбравшись, разогнал отряд разбойников, напавших на карету баронессы Форгонс, спешившей на съезд охотников и рыцарей для поиска достойной половинки. Свадьба должна будет произойти осенью... так-с... а вот... сэр Гарт, прокатившись по странной реке, едва не утонувший в том же озере, чудом сбежавший от мелких хвостатых чудовищ... провалился на деревенском погосте, аккурат в древний склеп, разжился неплохими доспехами и оружием, не говоря уже о золоте... И таких случаев более четырех десятков!!!

По залу прокатился ропот, кто-то потер руки, явно планируя ближайшее будущее...

— Тишина!!! Трибуна хрустнула от удара латной перчатки магистра.

Дождавшись, когда все заткнутся, он продолжил:

— Итак, выдвигается три предложения по факту дракона: первое — составить и утвердить очередь походов к дракону, даже если не удастся спасти принцессу, сможем поучаствовать в местных турнирах, там как раз установили ристалище. Так что в таком ключе и будем отбирать достойных. Второе — при походе на дракона не использовать фамильное оружие и доспехи, а за определенную плату приобрести у ордена набор странствующего рыцаря, хорошо перекрашенный под богатый доспех. Один черт, все ,кто туда ходят, — их лишаются... и... Третье — во время похода на дракона отказать местным и заезжим колдунишкам, которые только и могут трясти своими длинными патлами и бородой, чем реально оказать помощь... Вопросы?

Тишина... Однако по сторонам поглядывают, ища взглядом смельчака, чтобы вовремя передислоцироваться...

— Предложения? Жалобы? — с надеждой, покачивая тяжелой шипастой палицей, спросил Великий магистр ордена.

Желающих не оказалось...

Разочарованно вздохнув, Великий магистр без замаха ударил в гонг, объявляя окончание собрания...

БО-О-О-О-О-О-ОМ-М-М-М-М-М-М-М-М!!!!

С потолка посыпался мусор и очумелые от этого пауки. Великий магистр, впрочем, как и рыцарская братия, присутствовавшая в зале, повторно оглохла.

Таверна была полна народу. Фраза "яблоку негде упасть" оказалась бы неприменима к данному месту, ибо трактир был просто не рассчитан на такой объем сбежавшегося народа. Если бы упало яблоко, оно бы отрикошетило от десятка посетителей, так и не достигнув пола, было бы съедено... Трактирщик уже три раза поднимал цены и не поднял в четвертый раз только потому, что понял, что поднимать будет нечего, ибо трактир разберут по бревнышку, настолько "добрыми" были взгляды постояльцев. И, несмотря на обилие народа, было довольно тихо, все разговаривали шепотом, чтобы не прослушать рассказ охотника, вернувшегося из зачарованного леса. К удивлению постояльцев, охотник был с виду довольно щупловат, но стоило заметить его руки, сплетенные, словно из одних жил, становилось понятно, что парнишка не прост...

По залу прокатил вздох, подхваченный множеством довольно не трезвых глоток...

— Расскажи еще про принцесс! На стол, заваленный снедью, поставили запотевший кувшин пива.

Щуплый поправил чехол с копьем, прислоненным к стене и, отхлебнув из кружки, начал:

— Так вот, пробираюсь я через кусты и вижу, как по лесной тропинке, опоясанной с двух сторон терновыми кустами, бегут легко одетые девушки, — он присосался к кружке и, грохнув ею, налил из принесенного кувшина. — Сначала я решил, что это сон, ибо девушки были прекрасны, как...

Дверь в таверну с грохотом впечаталась в стену, едва не придавив какого-то постояльца, оказавшегося неподалеку от нее.

— Каналья! Хозяин! Пива, чистый стол и...

Что же он еще хотел сказать никто так и не узнал, ибо все, как один, повернули в его сторону головы и настолько слаженно шикнули, что новый посетитель просто забыл, что он хотел, широко раскрыв глаза и оглядывая битком набитый трактир.

И если бы не крепкая настойка, которую дворянин усидел в компании таких же, как и он, отпрысков не местных князей, то в его голову бы пришла здравая мысль покинуть трактир...

— ВЫ НА КОГО ШИКАТЬ ВЗДУМАЛИ? Плетей захотелось? Пле...

Метко запущенная тяжелая глиняная кружка оборвала поток излияний схватившегося за декоративную спицу, именуемую дворянским мечом, и отправила его в объятия морфея. Хозяин радостно посчитал разбитую о крепкий дворянский лоб кружку, не забыв накинуть сверху... Друзья дворянчика это не оценили...

Через минуту половой неизвестно каким чудом сумел вытащить из помещения бесчувственные тела, лишившиеся всех золотых украшений, дворянских поясов и практически всей наличности, из декоративного оружия неизвестный умелец успел выковырять все драгоценные камушки и соскрести тонкий слой золота с эфеса...

— ... так вот... ик... вижу, бегут прекрасные девушки в коротких, на две ладони выше колен... Судя по шумному сглатыванию, фантазия у всех работала неплохо. — И белые легкие куртки с короткими рукавами... и вот таким... — он показал руками, — вырезом...

Самому бурно отреагировавшему постояльцу заткнули рот жареной рыбиной и отвесили увесистый подзатыльник, причем не один...

— И вот за ними полз дракон! — голос рассказчика резко изменился, став сухим и ломким. Все, пребывавшие в раю, тут же посыпались на грешную землю. — Темно -зеленая с отливом чешуя... Глаза, словно от раскаленного на солнце золота... Из ноздрей валит дым...

Кто-то нервно икнул. А кто для храбрости присосался к своей кружке и с удивлением обнаруживал, что она пуста... И кувшин "куда-то" уплыл.

— ... эта огнедышащая бестия, сложив крылья и издавая рев, пробирающий от мозга до костей, следует за принцессами, словно кошка, играющая с мышью... И еще страх! Страх сопровождает это реликтовое создание!

Он вновь присосался к своей кружке, на стол грохнулся новый кувшин.

— Расскажи про лесной патруль! — раздался хриплый голос с противоположного угла трактира.

— Аргх... это было ночью... Те, кто был ночью в зачарованном лесу, помнят это время как самый страшный кошмар... Лес наполняется тварями, спавшими днем и не показывавшимися на дневном свету, а ночью... По лесным тропинкам бродят мелкие твари с полосатым мехом, с виду похожие на ленивых енотов... но! У их вожака на голове человеческий череп, и у всех в их узловатых лапах короткие зазубренные копья... И если в лесу слышны крики о помощи и вопли боли, знайте! Окружающие вздрогнули и, присосавшись к пустеющей на глазах посуде, навострили уши. — Попавший в их лапы попадает на дальнее лесное болото, откуда живьем либо в своем уме не выходит ни один...

Залпом осушив кружку и схватив со стола принесенную утку, вгрызся в ее бок, словно волк, не евший неделю... его примеру последовали остальные, у кого что-то оставалось на столе...

Бросив обглоданный скелет утки на пол, попав по хозяйскому коту, неосторожно залезшему под стол, продолжил:

— И еще, когда вокруг наступает тишина, настолько ощутимая, что биение сердца подобно ударам в боевой барабан пехоты... знайте: по неведомым живым тропкам, тихо скрипя доспехами и сверкая угольками глаз в прорези забрала, шествует ночной патруль. Те души, которые рискнули отправиться за головой дракона, не сумели вернуться. Тихий свист и вой их походной песни пробирает, так что кажется, что иней покрывает не только ваше тело, но и душу... И если вы попадете к ним в их стальные перчатки...

В зале воцарилась тишина...

— ...то к призрачному патрулю прибавится еще один воин, обреченный на вечное патрулирование ночного леса!

Из дневника Лешего:

Идея с доспехами, зачарованными на хождение по маршрутам ночами и пасмурными днями, оправдала себя лучше всех ранних идей. Особенно встроенные во внутрь доспеха трубки, создававшие из обычного ветра завывание столетнего призрака. Все, кто их встречал на своем пути, удирали во все лопатки.

Страшные истории Погорелыча приводят в ужас не только принцесс и слабохарактерных эльфиек, но даже меня. Полукровка — наемница как-то продемонстрировала купленный стеклянный шар, который может показывать различные эпизоды из жизни или рассказы и мысли рассказчика... Дракон тут же выкупил этот артефакт из дальних земель. Не спорю, мелодии и песни довольно необычно звучат... Вот только... страшная история про чудовищ дальних земель, имеющих такое же страшное название "Чужие" с большой буквы... приводит в такой страх... Бедные эльфы после первых двух историй не то что боялись собственной тени, они с дикими воплями начинали скакать и отстреливаться при каждом резком звуке, отчего пострадало двенадцать белок-летяг, два енота и четыре гадюки, неосторожно решившие проползти вблизи поляны... И два охотника, прятавшихся в кустах. Даже я иногда стал вздрагивать... Особенно после того, как он, улыбнувшись, сказал, что таких историй у него хватит надолго...

Глава 10. Ученая братия.

Я, как обычно после плотного барана... обеда, грелся на солнце. Принцессы дрых... изволили послеобеденный сон — в такую жару просто больше ничего не хочется.

Внезапно солнце на небе зашло за тучу, послышался тихий ритмичный гул и скрип мелких камней под тяжелой поступью... Я приоткрыл один глаз, с любопытством глядя на визитеров... Потом второй... Зажмурился... Открыл глаза...

Галлюцинация не исчезла.

Слегка приподняв голову, я оторопело уставился на пятерку космонавтов в сфероидных шлема с прозрачным забралом. Материал скафандров был светло го цвета или отсутствия оного, они слегка сливались с местностью.

У одного в руках было длинное, примерно с метр, устройство черного защитного цвета с зализанным дулом и обтекаемой рукояткой, раструб которого был направлен слегка в сторону, но явно готовый в любой момент быть направленным в мою сторону.

Один из пришельцев стянул шлем... Эйнштейн... Чернокожий, но Эйнштейн...

— Вот вы видите! Что я говорил! Надо приземлиться в момент, когда Рептилус — Драконус — Гигантус будет сыт и доволен жизнью!

— Профессор, не снимайте шлем! Это может быть опасно! К Эйнштейну подскочила явно женская фигурка, лица из-за бликов солнца было не рассмотреть.

— Тихо! — шикнул на нее Эйнштейн. — Не вздумай кричать, вдруг его спугнешь! И снимите шлемы, пока вас не посчитали завтраком или добавкой к обеду. Судя по наблюдениям данная особь людьми не питается, скорее домашнее животное и охранник вон тех туземок, что разглядывают нас из пещеры.

Я с круглыми от шока глазами смотрел, как остальные стянули шлемы, охранник сплавил свой какому-то очкарику со светло — синей кожей и поудобнее перехватил свой агрегат, который издавал тихое гудение.

Эйнштейн тем временем продолжал:

— Галла, обрати внимание на ровные ряды зубов, присущие исключительно хищникам, а так как реальных противников на данной планете нет, то налицо доминирующее положение пищевой цепочки...

— А как же аборигены? Из-за спины Эйнштейна выполз довольно пузатый аспирант, судя по трем подбородкам и весьма объемистому животу, едва притягиваемому скафандром к телу. Видимо, слово "физкультура" он не то, что не слышал, скорее считает мифическим зверем...

— А аборигены, Раолло, пока не вышли из железного века, еще не скоро смогут выйти против данной особи, хотя прецеденты были... но пока не смогут. — Эйнштейн посмотрел на охранника: — Передай на корабль, пусть готовят на станции клетку для транспортировки и гибернационную капсулу.

Вот после этих слов я весь подобрался: клетка, капсула... Я так понимаю, они нашли очередную лабораторную лягушку... Чую придется кого-то поджарить!

Треугольная пирамидка корабля отлетела в сторону и стала приземляться в гуще леса...

— Профессор, а вы уверены, что изымание данной рептилии из ее среды обитания так необходимо? С нынешними технологиями мы спокойно можем изучать ее на расстоянии, а образцы брать заранее, усыпив... "Зеленые" не оценят...

— Чихал я на мнение "Зеленых" и их политику невмешательства в естественную среду неосвоенных планет! — профессор аж потемнел от эмоций. — Эти недоучки не представляют важность данных открытий для человечества и науки в целом! Тем более в Сарнианском Галактозоопарке ему будут представлены все условия, даже на основе его ДНК вырастят ему пару, чтобы его вид не прекратил свое существование!

— Ага, и расползся в конце в виде милых домашних зверюшек, — тихо пробормотал щуплый очкарик, благо Эйнштейн его не услышал. — Профессор, а если существо не сможет пережить перелет? Мы ведь не представляем, как поведет его организм в подпространстве...

Профессор задумчиво посмотрел на аспиранта и почесал затылок.

— Панкелль, вот ты и займешься тестами на возможность перелетов! Аспирант поморщился. — Мы должны сберечь последние редкие виды различных миров, иначе потомки нам просто не простят.

— ...как думаешь это повстанцы или имперцы? — от пещеры послышался тихий женский шепот.

— Скорее повстанцы, у имперцев доспехи смешные! А вон тот с бластером симпа-а-атичный...

Симпа-а-атичный, явно услышал и залился краской в лице. Остальные удивленно уставились на появившихся принцесс, явно собравшихся искупаться в озере... Самодельные купальные костюмы, полотенца... кувшин с маслом для загара...

Они так увлеклись созерцанием красоток, что никто не заметил, как один из космонавтов "случайно" упал с обрыва. Бултых... И тишина...

Наконец они прекратили строить глазки, аспирантка с огненно рыжими волосами возмущенно пихнула охранника и наступила на ногу очкарику, который от этого только взвыл дурным голосом и запрыгал на одной ноге, вызвав радостное хихиканье принцесс.

Профессор поморщился и пробормотал что-то про разумность некоторых аспирантов, которым гормоны на мозги слишком давят...

Я приподнялся во весь свой "немаленький" рост, нависнув над двуногими разумными из космоса и придвинув поближе морду к рыженькой, втянул воздух.

— Хомо-сапиенс, — мой голос заставил их вздрогнуть, а охранника вцепиться в свой "бластер" и навести на меня родимого. — Хотя мнение о разумности данной расы, тысячелетиями уничтожавшей свои же поколения, остается все больше под вопросом... Самка, возраст приблизительно шестнадцать-восемнадцать циклов, половое созревание в начальной стадии, феромоны, выделяемые кожей, придушены искусственными запахами— слабой имитацией мускуса и одной из вариаций ромашки... Девушка сравнялось цветом лица со своими волосами и со сдавленным писком спряталась за спину профессора.

Я перевел взгляд на ученого:

— Самец. Предположительный возраст шестьдесят семь-сто двадцать циклов с учетом возможного омоложения клеток организма. Степень мозговой активности примерно 140 единиц, идет к снижению, мотивация — двадцать единиц, любопытство — девяносто четыре единицы и растет по экспоненте...

Пока я нес ахинею, очкарик тихо охнул, получив тычок в солнечное сплетение кончиком хвоста, и свалился в чашу трамплина... откуда и уплыл...

— Степень разумности двадцать четыре единицы убывает... Что у нас еще, цивилизация достигла как минимум шестого уровня развития, ибо не только вышла к звездам, но и помимо все прочего изучает малоизученные миры, их флору и фауну...

Я переместился к охраннику:

— Эй, служивый! Тот вздрогнул, слегка дернув стволом, и нажал на спуск. С громким шипением ствол выплюнул рубиновую ломаную линию... Валун над моей головой после попадания разлетелся раскаленной щебенкой. — Хмм... лучевое, импульсно-реактивное оружие, скорее всего небольшой заряд...

У Эйнштейна медленно сползала на землю челюсть.

— Что хотели братья по разуму, которого у вас не наблюдается?

— В-в-в-в-в-в-в-вы-ы-ы-ы ра...ра...ра...зговариваете! — бедный темнокожий Эйнштейн начал заикаться.

— Нет! У вас групповая галлюцинация, вызванная реакцией на кислородную смесь воздуха местной атмосферы планеты. Вам, в том числе кажутся вон те полураздетые красотки. Я правой передней ткнул в сторону принцесс, которые с тихим хохотом наблюдали за разыгравшимся цирком.

Когда служивый и остальные повернули свои головы в сторону принцесс, я кончиком хвоста хлопнул по затылку охранника и, подцепив его за шиворот, выкинул с обрыва... На хвосте одиноко болтался забытый им впопыхах бластер.

Оставшихся я незамысловато придавил лапой. Попытка девушки укусить меня за чешуйчатый палец не привела ни к чему хорошему... Она потом долго отплевывалась от пыли... Помыться, кстати, не помешает...

Черная Пустыня. На долгие и долгие мили ни единого клочка зелени, только выгоревший на солнце песок.

Цепочка фигур в потемневших от песчаной пыли и потерявших прежний цвет одеждах брела в сторону ближайшего города... По чистой случайности ли, по велению местных богов ли, навстречу им неспешно двигался крупный отряд песчаных разбойников, успешно пощипавших караван эмира.

Вскоре долгожданная встреча состоялась... Их окружили...

В тот день город Башкарахан праздновал небывалое событие: казалось неуловимая шайка разбойников, державшая в страхе все окрестные земли, была поймана и доставлена под ясные очи эмира... Это был последний день его правления...

— Вай мэ, какие прелестные пэри. И это они сумели поймать шайку одноглазого Олава? — тучный эмир развалился на подушках, сальными глазами рассматривая загоревших, в грязных одеждах, но не утративших свой лоск и гордую осанку принцесс. — Визирь!

— Да, о светлоликий? Что желает, о гроза разбойников, повелитель дня и ночи пресветлого города Башкарахана? — перед эмиром, кряхтя и шатаясь, замер высохший до состояния трехсотлетней мумии визирь.

— Разбойников казнить завтра по полудню, пэри отправить в купальни... На лицах уставших принцесс появились радостные улыбки... Впрочем исчезнувшие с их лиц так же быстро, как и появились. — После чего отправишь их в мой гарем. Предупредишь евнухов, чтобы приготовили для них покои... И не приведи, о всемогущий, что ты решишь кого-то из них отправить к себе...

Визирь склонился еще ниже, от души вспоминая до восемнадцатого колена предков, что произвели этого жадного и бесполезного эмира на свет, да будет вечно здорова его поясница!

— Но, Светлейший, эти пэри — дочери владык северных и западных земель, это может послужить развязыванию войны...

Эмир отмахнулся:

— Мы не будем им сообщать... Данные красавицы достойны большего и достойного мужа, чем неверные беспустынных земель!

Он дернул золотистый шнурок, свисавший с потолка на манер украшения, и в зал вбежало два десятка служителей гарема.

Вперед в сторону эмира вышла высокая стройная северянка с длинными черными, словно вороново крыло, волосами...

— Как же мне надоели идиоты, не способные думать тем, что у них в голове, а не в их штанах... — по ее одежде прошла волна разноцветных искр, а глаза заволокло непроглядной чернотой... — Разбойники вели себя куда менее вызывающе...

В тот день жители пресветлого города с криками радости отмечали полыхание дворца эмира, ибо эта бесполезная во всех смыслах кровососущая скоти... Светлая голова правителя настолько всех дос... надоела, что охотников поучаствовать в разграблении дворца было с каждой минутой все больше... И изнывавший от тирании эмира, и голодный до острых ощущений народ решил внести свою лепту... Однако большинство потерялось в лабиринтах дворца в попытках найти сокровищницу эмира...

Эдгар Лаолл пробирался сквозь непроходимые, наполненные легким туманом заросли болота. Он проклял ученые головы с той самой минуты, когда эта проклятая чешуйчатая ящерица-переросток заговорила... Яйцеголовые никогда не понимают, что бывают случаи, когда местные обитатели могут быть опасными для них... но нет — "наука стоит жертв", вот теперь и он в качестве жертвы ползет по болоту в сторону оставленного на автопилоте катера. Если не успеть добраться до него, через неделю он взлетит на станцию согласно первой директиве...

Он еще раз обматерил мысленно профессора, велевшего снять шлем, а теперь он остался в логове этой ящерицы. Жалко Галлу, симпатичная, хоть и глуповатая аспирантка... или съедят, или что еще... Вот если бы сначала закусили профессором, тогда есть шанс, что ее оставят про запас и, пристрелив ископаемое, ее можно вытащить...

Сначала лишился оружия, потом местные аборигены инертной среды пытались содрать с него скафандр. Если бы аппарат встроенного медицинского контроля не привел его в себя, то вполне возможно местные рыбы уже питались бы его бренным телом...

Из кустов выскочил заросший, грязный, в болотной тине, с лягушкой на голове туземец, размахивая деревянной дубиной и прыгая по болотным кочкам не хуже земноводных, понесся в сторону Эдгара. Схлопотав в лоб кулаком в серебристой перчатке, он плюхнулся на пятую точку аккурат на голову любопытной кикиморе, решившей понаблюдать за действием. В следующий миг абориген издал дикий вопль и, пробежав по водной глади болота аки посуху, исчез в тумане, схватившись обеими руками за щуплый зад... Кикимора сплюнула на ближайшую кочку большую часть тыльной стороны порток туземца и, радостно оскалившись, ушла под воду.

Еще раз ругнувшись, он сверился с встроенным в броню компасом. Расстояние до катера показывало двести метров, через секунду компас показал, что до катера полкилометра... пятьдесят метров... километр...

Прокляв в тысячный раз профессора, он, сверившись с направлением ,продолжил пробираться сквозь постоянно тонущие в тумане растительные наросты на поверхности болота... За ним следом ползла пушистая братия, переломавшая о его непрошибаемую задницу не одно копье.

Возле подъема на гору образовалась так называемая давка. Причиной тому был огромный, вытесанный из цельного ствола столетнего железного дерева и выкрашенный в полоску шлагбаум, который упирался в край отвесной скалы. Слева от шлагбаума стоял двухэтажный, сложенный из тех же бревен, что и шлагбаум, домик, обвитый ядовитым плющом. От домика до самого края леса тянулись непроходимые кусты терновника. Возле самого входа стоял обтесанный с одной стороны валун, на котором довольно корявым почерком выведено:

"Налево пойдешь — в лес попадешь, лишишься коня, поклажи, а то и головы.

Прямо пойдешь — в пещеру голодного дракона попадешь, вино не брать!

Направо пойдешь — об стену и уе..."

Писавший, по— видимому, не рассчитал объемов валуна, и места не хватило...

Рыцари недоуменно переглянулись. Рядом со шлагбаумом висел небольшой колокол, от которого тянулся длинный шнурок. Пожав плечами, один спешился и дернул за шнурок...

БО-ОМ-М-М-М-М-М-М-М!

От звона колокола, казалось, вздрогнула сама земля, взметнув в небо стаи птиц, которые тут же, вычислив обидчика, устроили ему ковровое бомбометание...

Кони взвились на дыбы, и рыцарская братия посыпалась с них, словно спелые желуди. Переполоху добавила пара енотов, весьма ловко орудуя остро заточенными наконечниками коротких копий, срезала тощие кошельки с поясов упавших. Когда упавшие опомнились, еноты уже успели утащить добычу в терновые кусты.

Скрипнула открываемая дверь домика, и наружу вышел, зевая и почесывая волосатую грудь, голый по пояс северянин. Хмурым взглядом он обвел "помятую" и покрытую птичьим пометом рыцарскую братию, хмыкнул. Заскочив обратно в дом, он вернулся с огромным гроссбухом и писчими принадлежностями и, разложив все на валуне, принялся что-то записывать.

Первым не выдержал рослый молодой барон в богатых доспехах.

— Любезный, по какому поводу на дороге шлагбаум?!

Северянин отвлекся от писанины и, окинув барона хмурым взглядом, от которого барон слегка струхнул, хмыкнул и принялся записывать дальше.

— Ты что немой? И смотри на меня, когда с тобой разговаривает Барон Фон Древоз!

— Не шебурши, если ошибусь, придется все переписывать, а это вам обойдется уже за отдельную плату! Он последний раз скрипнул пером и, поставив его в чернильницу, одним движением перепрыгнул шлагбаум, оказавшись нос к носу с бароном.

Тот от неожиданности хлопнулся на пятую точку, придавив стальным задом любимую мозоль на ноге оруженосца.

Северянин, достав из кармана сложенную бумажку, прокашлялся и, развернув листок, принялся зачитывать:

— Мы приветствуем вас, отважившихся на спасение принцесс и убийство грозного дракона... так это лишнее... От всей души страждущих избавиться от злой тирании и набегов древней бестии мы желаем вам творческих узбеков... э-э-э... успехов! Блин, леший, не мог поразборчивей писать?! — северянин почесал затылок и продолжил. — Чтобы вы в доблестной схватке с драконом, если оный упадет с горы либо вы сами, карабкаясь к его пещере, не устроили обвал и не погубили естественную природу, необходимо пройти досмотр и взвешивание.

Северянин убрал бумажку и подошел к большой каменной плите возле шлагбаума, на которую никто не обратил внимания. Врытый подле плиты деревянный столбик оказался искусно сделанными противовесами весов.

— Итак, по одному подходим и взвешиваемся. Если ваш вес с конем превышает вес вот этого деления, значит, вы либо не допускаетесь, либо разгружаетесь... Если в течение десяти дней хозяин имущества не является, имущество переходит в фонд помощи голодающим принцессам!

Рыцари подобрали упавшие на землю челюсти и стали искать крайнего: первым на агрегат лезть никто не хотел.

— Да как ты смеешь, щенок! Ты хоть понимаешь, с кем ты споришь?!

С тихим свистом стрела сбила с головы барона шлем и намертво пригвоздила к каменной стене горы. Барон нервно икнул и спрятался за оруженосца.

— Конечно, понимаю! — оскалился северянин. — С трупом! Ибо эльфы не промахиваются и не прощают обид, нанесенных лесу!

Окинув взглядом побледневшие лица, он неожиданно гаркнул:

— В очередь, черти! Налог на проезд возрастает на двадцать процентов — и того двенадцать серебряных с рыла!

Услышав цену, рыцари и оруженосцы вздрогнули и, покосившись в сторону невидимого стрелка, быстро организовали очередь, самые пугливые старались прятаться за коней.

Глава 11. Шабаш.

Две рыжие девушки сидели под окном дома и с тоской поглядывали на залезших на забор ухажеров. Не то, что парни им сильно досаждали, нет.

— Послезавтра полнолуние...

— Ну... — соседка, активно лузгавшая семечки, отвлеклась от созерцания парней на шатком заборе, который под их весом должен был рухнуть с минуты на минуту.

— Шабаш будет...

— Ну...

— Баранки гну! — вспылила подружка. — Ты помнишь, что мы должны на полнолуние принести с собой какое-нибудь магическое существо?

— Дык, вроде домового хотели?

— Да домовых притащит половина округи, надо как-то выделиться!

Девчушка вскочила и, уперев кулачки в бока, состроила надутую гримаску.

— И что предлагаешь? — все также с интересом разглядывая парней на заборе.

Подружка, заметив, что на нее не обращают внимания, зашипела и топнула ножкой в плетеном лапте по вытоптанной земле. Глаза потемнели, и по длинной косе, выглядывавшей из-под косынки, проскочила искра...

Забор с оглушительным грохотом и еще более громким матом посыпавшихся с него парней рассыпался.

Со всех сторон послышался довольный хохот наблюдавшей за цирком деревни.

Внезапно на короткий миг солнце заслонила тень...

С дальнего края деревушки послышался азартный мат и крики подгоняющих кого-то... Чистое, ясное небо прочертила огненная дуга, с оглушительным грохотом взорвавшаяся над деревней...

— Дусь...

— Что еще? Рыжая ведьмочка чуть ли не подпрыгнула на месте, напоминая обиженного ребенка.

— Я, кажется, знаю, кого притащить на шабаш, — задумчиво протянула ее подруга, внимательно рассматривая парящего в небе дракона. — Ставлю свою метлу против перьевой шляпы верховной ведьмы, ни одна грымза даже не додумалась!

Какой черт дернул меня за хвост согласиться! Эти две рыжие дур-р-ры, как только я ответил согласием, тут же, не сказав ни слова вскочили на свои трепаные веники, только по ошибке называемые метлами, и радостно хохоча унеслись... Нет, ну я понимаю, молодые, горячие... ду... Но ДОРОГУ мне они могли бы объяснить?

Пенек, коряга старая, только проскрипел от своего хохота и махнул в сторону. Мол, туда, не ошибешься.

Вылетел я вечером. Небо чистое... ни облачка...

Мимо меня, повиснув на длинной бороде забористо матерящегося колдуна, проплыл какой-то мужик, закованный в глухие черные латы с эмблемой черепа со скрещенными костями в лихо натянутом голубом берете и с зажженной сигаретой в зубах.

— Эй, чешуйчатый! Черное озеро не пролетали?

У меня , если честно, отвисла челюсть и длинный язык весьма живописно свесился изо рта. Но тут же придя в себя, я только помотал мордой, ибо попробуй я пожать плечами... и отскребать меня от земли ломануло бы немало народу.

— Так и знал, что не там свернули!

Подтянувшись на бороде, он дернул один ее край в сторону с воплем: "Поворачивай на..!"

Ответом ему был новый поток скабрезностей, однако колдун повернул.

Ведьмочки появились для меня незаметно, материализовавшись в воздухе по обе стороны от меня, словно конвой или почетный эскорт... Довольные произведенным эффектом, они захихикали. Тем временем вечерние сумерки поглотили нас с головой, и на небе появились первые звезды.

Обе ведьмочки достали из воздуха два ажурных зеленых фонаря и, повесив на конце рукоятки метлы, начали преображаться... Ух-х... Тонкое платье зеленоватого цвета и темно— зеленый плащ. На голове широкополая шляпа с длинным хвостом, или как называется этот колпак... А ведь недавно на них были платья крестьянок...

Там, на Лысой горе, ведьмин камень лежит... (к/ф" Чародеи"). Припомнилась строчка песни, когда я увидел довольно крупный холм с черным обелиском по центру, с холма, словно светясь, текла водная линия, впадая в небольшое озерцо под холмом. Вокруг холма было выложено тройное кольцо костров, а возле самого озера вовсю пылал колдовским зеленым огнем шестиметровый столб пламени, только по ошибке называемый костром.

Мы приземлились метрах в двустах до линии костров. Ведьмочки, весело хохоча, поспрыгивали со своих метел и, щелчком отправив их в неизвестность, запрыгнули мне на спину, поудобнее устроившись по обе стороны гребня. Зеленые фонари они держали в руках.

Стоило мне сделать первый шаг, как под лапой кто-то сдавленно пискнул. Беднягой оказался какой-то толстый мужичок в пестрой мантии неопределенного цвета, расшитой звездами, и в длинном колпаке...

— Упс... Беднягу я засунул в кусты приходить в себя.

Надо сказать, мы произвели фурор! НЕТ, ФУРОР! С большой буквы этого слова! Так как я направился к самому большому костру, словно паровоз, бедная нечисть сыпанула в разные стороны, опасаясь быть затоптана.

— А ну, стоять!

Передо мной возникла непрезентабельного вида ведьма весьма преклонного возраста с мухомором на шляпе.

Бульк.

Это не я! Чес-слово! Одна из ведьмочек что-то цыкнула мне над ухом, и ведьму ветром унесло в озеро, откуда она тут же была отфутболена широким хвостом одной из русалок в ближайший костер...

— У-У-У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!!!!!! — завывая, словно сирена, ведьма огненной кометой унеслась в сторону леса.

Выгрузив возле костра ведьмочек, я выбрал себе местечко поудобнее и принялся наблюдать. Хвост удобно обвил передние лапы и лег под голову. А посмотреть действительно было на что!

Многообразие нечисти просто зашкаливало: ведьмы, колдуны, черти, пара сатиров, пара дриад на опушке леса, какой-то мохнатый колобок с внушительными рядами зубов и рогатом шлеме. Три колдуна сидели и играли в карты возле дальнего костра, причем один из колдунов, весьма умело жульничал, подменивая карты. Две зверушки, до боли напоминавших мумии-троллей, сидели у одного из костров и жарили колбаски на прутиках. Леших, домовых, русалок, кикимор было пруд пруди.

От костра к костру огненным ручейком, быстро перебирая лапками, носилась саламандра, пока один кадр в черных доспехах с эмблемой черепа со скрещенными костями точным пинком не зафутболил ее в озеро...

Вода закипела! На берег с дикими от ужаса глазами стали выпрыгивать русалки, лишь водяной расслабленно нежился в горячей воде...

Вскоре ящерка выплыла на берег и с дикими глазами обвела взглядом по кругу и, когда фигура незнакомца попалась ей на глаза, буквально подскочила на месте и с радостным шипением поползла в сторону обидчика. Тот, радостно оскалившись, поправил берет и, достав из-за уха самокрутку, схватил рукой в латной рукавице ящерку , прикурив от дико извивающейся рептилии, шлепнул ее на густую шевелюру аккурат между двух рожек неосторожно проходившего мимо черта.

Сначала тот ничего не понял, а потом, схватившись за вспыхнувшую шевелюру, умчался, завывая, словно пожарная сирена. А латник тем временем с наслаждением затянулся и выдохнул в рожу одного из недовольных друзей унесшегося черта. Тот закашлялся и свалил от греха подальше...

— Кащей... — пронеслось по округе. — Кащей вернулся...

Местный водяной тяжело вздохнул и с горя сплюнул, попав в глаз неосторожно всплывшей кикиморе. И тут же получил в ответ жабой по голове, бедное земноводное, жалобно квакнув, шлепнулось в воду.

Внезапно пламя огромного костра взвилось ввысь на добрые пять этажей и резко опало. Когда зрение после яркой вспышки пришло в норму, взглядам экстравагантной публики предстала очередная ведьма.

Причем, Ведьма с большой буквы этого слова! Волосы цвета вороного крыла блестящим водопадом ниспадали ей за спину. Длинное черное платье, едва прикрывавшее подолом белоснежные щиколотки ног (забыл отметить, что все ведьмы на шабаше были босиком). Плечи, шея были оголены, из-за спины словно вырастал полуворотник-стойка, от него двумя узкими лентами спускались завязки, сходившиеся на лифе, подчеркивая вырез груди. Огромный рубин кровавым оком разместился в ложбинке меж грудей, кровожадно поблескивая гранями в свете колдовского огня костров. И довершал картину... высокий головной убор из перьев павлина, подчеркивавший красоту хозяйки.

Особо из этой картины выбивалась маленькая девчушка лет двенадцати в светло— зеленом платье, словно миниатюрная копия Ведьмы. В руках она держала сложенный черный плащ явно не со своего плеча. Светловолосое чудо с горящими от нескрываемого любопытства глазами постоянно вертело головой по сторонам.

— Темный царь, Кащей Бессмертный! — у Ведьмы был глубокий грудной голос.-После ста лет странствий по тридевятому царству ты так и не изменился! Все сеешь разумное, доброе, вечное?!

Латник радостно расхохотался и отвесил галантный поклон. Под сорванным с головы беретом оказались абсолютно седые волосы с полуармейской стрижкой.

— Ягидарра Темная, ты все так же прекрасна... — радостно оскалился Кащей и добавил, — как и язвительна! Я только начал вспоминать былые века этого края непуганых идиотов! Ты лучше скажи, — глаза Кащея черными углями обвели взглядом округу. Каждый считал своим долгом спрятаться от его нечеловечески страшного и тяжелого взгляда. — Какая собака извела всех драконов?! Как ВЫ умудрились это допустить?!

Его голос поменял тональность, казалось, что в голосе появились инфразвуковые нотки, вызывавшие дикий, неконтролируемый страх. Верховная Темная ведьма Ягидарра побледнела и отступила на шаг. Сколько бы не отсутствовал Кащей, все присутствующие ощутили на своей шкуре его силу, ни на каплю не ослабевшую за столетие его отсутствия.

— Вина лежит на всех нас... — голос Ягидарры дрогнул. — За столетие развелось множество магов и колдунов, и еще больше охотников за кровью драконов. С тех пор как прекратились гонения светлых магов, исчезли не только крылатые владыки, но и многие магические твари до сих пор отказываются покидать Туманные острова, куда их загнали охотники. А большинство крылатых владык ушло странствовать по мирам, а некоторые решили уйти дорогой смертных...

Кащей подошел к бронированной туше дракона и заглянул в янтарно — желтые глаза ошалело смотрящей на него рептилии.

— А ведь он еще птенец по драконьим меркам — лет восемнадцать-двадцать от силы, — задумчиво пробормотал Темный царь. — И амулета нету... Кстати! Ягидарра!

Верховная ведьма вздрогнула.

— Да, ваше темнейшество?

— А почему так тихо? Это ШАБАШ или нет? — В голос Кощея стали возвращаться человеческие нотки. — Пляски будут или я зря приперся?

Дракон тихо зарокотал, сдерживая рвущийся наружу смех. Явно не ожидавшая такого поворота Ягидарра нервно икнула и картинно покраснела. Взмахнув рукой, она прочертила в воздухе какой-то замысловатый символ, вспыхнувший зеленым цветом, и на поляну обрушился ураган звуков, сложившийся в красивую и ритмичную мелодию.

И начались пляски.

Кащей откинул за спину черный плащ и, сняв латные перчатки, засунул их за пояс. Прислонившись спиной к шее дракона, он достал очередную самокрутку, пинком подняв вернувшуюся для праведной мести саламандру, умудрился, схватив за хвост бедную ящерку, повторно прикурить и, раскрутив за хвост, запустить в толпу нечисти, игравшую в карты... Колода и разложенные карты тут же вспыхнули, а нечисть от ужаса сыпанула в разные стороны, последним прыгал державшийся за обожженную ступню какой-то волосатый, больше смахивавший на сменившего колер снежного человека. Бедняга случайно наступил на хвост огненной рептилии. Ящерка, забыв про Кащея, изрыгая языки пламени, почесала вслед за ними, добавляя паники.

— Во, чешуйчатый, смотри внимательно, щас пойдет самое интересное! — Кощей затянулся самокруткой. — Поверь, такого стриптиза ты за всю свою жизнь не видел и, если больше не посетишь это место, не увидишь!

Дракон ошарашенно посмотрел на Кащея и перевел взгляд на распаляющихся в пляске ведьм.

Внезапно перед ними возникла верховная ведьма. Она расстегнула замочек на толстой золотой цепочке и сняла с шеи кулон с кроваво-красным рубином.

— Прими сей дар, крылатый владыка, в честь посещения нашего Шабаша!

После чего она накинула цепь на зубец на шее дракона. Расслабленно прислонившийся к телу дракона Кащей внезапно отскочил. И как оказалось, вовремя!

Тело дракона окутало пепельно-серое, вспыхивающее голубыми искрами разрядов облако и, скрыв фигуру, стало быстро сжиматься. Через минуту на берегу озера, ошарашенно рассматривая себя с ног до головы, стоял высокий мужчина лет двадцати в камзоле из темно-зеленой чешуи. На груди у него висел, отбрасывая кровавые блики, слегка пульсирующий в свете колдовских костров кулон.

— Силы древнего кулона хватит ровно на двенадцать часов, потом он будет неделю заряжаться, либо его надо будет зарядить самостоятельно, но вокруг ауры дракона всегда протекают потоки истинной энергии, и с этим проблемы не будет.

После чего Ягидарра втекла в поток танцующих ведьм...

Я с ошарашенным видом рассматривал себя прежнего. Да, это был я! О чем свидетельствовало отражение в темном озере. Внимательным взглядом я осмотрел кулон и убрал его под камзол. Если все так, как говорила ведьма, жизнь только начинается!

Тут я увидел Кащея, устроившегося на стволе поваленного дерева. Заметив мой взгляд, он кивнул на место рядом.

Тем временем ведьмы стали использовать магию в своем едином танце. Рои разноцветных искр сыпались с распущенных волос и с пальцев рук, создавая замысловатые рисунки. И ни одна нечисть не рискнула сделать шаг в сторону танцующих, завороженно глядя на танцующих в блеске пламени большого костра.

Тем временем Кащей откуда-то достал армейскую алюминиевую фляжку советского образца и, свинтив крышку, с шумом отхлебнул и протянул мне. Осторожно приняв оказавшуюся ледяной фляжку, словно только что с ледника, я осторожно понюхал... Спирт! Неразведенный! До меня стало доходить, в каком тридевятом царстве пропадал сто лет Кащей!

С шумом выдохнув, я сделал пару глотков.

Горло и сам пищевод обожгла огненная волна. Добравшись до желудка, она взорвалась, словно ядерная бомба. Закусить было нечем, пришлось занюхнуть чешуйчатым рукавом камзола.

— Во! Сразу видно — наш человек! — оскалился Темный царь. — А то местные не привыкли ни к чему крепче медовухи и с пары глотков просто выпадают!

Тем временем количество одежды на ведьмочках стало быстро таять. Я завороженно смотрел за этим танцем, Кащей тем временем снова протянул флягу. Непонятно откуда сбоку появился мангал с ароматно запекающимся на углях шашлыком.

И ночь пошла!

Кащей оказался своим малы... короче свойская темная личность, устраивавшая дикие шутки над нечистью на шабаше, и когда мы усидели по два шампура шикарнейшего шашлыка из неизвестного мне животного... он принялся обсуждать прелести каждой ведьмочки, причем в таких подробностях, что невольно слышавшие его танцевавшие бывало сбивались с ритма танца... Под конец он с воплем:

"Кто последний тот придурок!" цапнул под мышку верховную ведьму и еще какую-то ведьмочку и свалил в кусты!

Меня же подхватили под мышки две рыжеволосые особы и утянули в противоположную сторону.

Из дневника лешего:

Триумфальное возвращение ранним утром спящей туши дракона могла лицезреть вся округа. Его чешуйчатую тушку несли по воздуху на натянутых рыбацких сетях двенадцать ведьм. И еще столько же составляли почетный караул. Во главе были две особы из Листоуховки, что расположена близ зачарованного леса.

Две попытки залетными колдунами сбить подвешенный груз привели к тому, что возле деревни появилась довольно глубокая впадина, быстро заполнившаяся водой. Водяной по этому случаю долго негодовал, ибо его озеро обмелело, и еще долго будет восстанавливать свои прежние размеры.

Глава 12. Полундра!!!— Свистать всех наверх!

— Дык, все и так наверху...

— Тогда вниз...

(военно-морской юмор)

Нет ничего умиротвореннее, чем сытый, довольный дракон, нежащийся в лучах полуденного солнца, мерно перелистывая страницы книги.

Скажу честно, приобретя артефакт у ушастой, я не прогадал! Помимо того что он позволял извлекать из памяти образы и мелодии, он еще позволял вынимать прочитанные книги и тексты, которые ты видел даже краем глаза, не заостряя внимания. Жаль, что нельзя призвать в полудымчатое изображение нечитаные книги. А так было бы разнообразие!

Надо сказать, что принцессы первое время пребывали в шоке, глядя на многотонное, бронированное толстой чешуйчатой шкурой древнее ископаемое, листающее голографические страницы машинописного текста. Надо сказать, что ученый, которого все-таки эвакуировали на станцию при втором визите, тоже стоял в шоковом состоянии с отвисшей челюстью. Первый раз, как я понял, он групповую галлюцинацию счел за отравление местной средой.

Мой слух уловил звонкое цоканье копыт по горной дороге, ведущей к пещере.

Вскоре на площадку выкатился рыцарь, взмыленный долгим переходом, явно набравшийся храбрости с использованием допинга в виде местной духмяной настойки, благоухание которой мне принес ветер с его стороны. Причем, похоже, что кобыла, даже не конь, а кобыла, была еще в большей степени опьянения, чем сам воитель!

Прочирикав что-то на незнакомом языке, он опустил забрало, прищемив себе нос, и долго боролся с глупой железкой, пытаясь поднять забрало назад. Я, зевнув, перелистнул страницу и продолжил чтение, краем глаза наблюдая за горе-воителем. Наконец он сумел по — нормальному закрыть забрало и опустить копье, выделывая умопомрачительные зигзаги наконечником. Попытка пришпорить коня могла бы быть трагичной, если бы конь не был настолько пьян, что просто рухнул там, где стоял.

Придавив спасителя дико хихикавших принцесс, которые в тот момент изображали из себя прикованных тяжелыми цепями к деревянным шезлонгам пленниц, одновременно втирая в кожу масло для загара, которое было выкуплено за немалую сумму недавнего каравана. Подцепив хвостом за кирасу "спасителя", я продемонстрировал его дамам.

Надо отметить, что каждая показала большой палец ,повернутый книзу.

К-8!

Доспехи, словно сделанные из бумаги или тонкой жести, едва не порвались, пока я выводил когтем маркировку на его панцире. Нетрезвый субъект после чего был помещен в чашу трамплина и сопровождаемый маханием белых платочков отдыхающих "пленниц" уплыл.

Эхо его вопля еще долго стояло над озером.

Кровавое море было неспокойно. Нет, конечно, легкий бриз и не особо сильные волны — обычное состояние погодных условий для этой широты.

Более десятка кораблей спасалось бегством от огромного чешуйчатого монстра, топившего корабли один за другим.

А дело было так...

Капитан Бронх молился всем богам, которых только вспомнил. Принцесса Теллиана, дочь темного властелина, а также прочее... прочее... загрузила на корабль принцесс, а также их "накопленный в дороге скарб", при виде которого капитану, согласившемуся доставить их в порт Гартан Селинского княжества, стало плохо. Он проклял тот день, когда решил промочить горло дрянным ромом в кабаке "Сушеная Каракатица". И это было еще только начало его бед. Стоило открыть дверь ногой ,как того требовал морской кодекс, и рявкнуть на весь кабак: "Хозяин! Рома! Тысячу морских чертей тебе в задницу!", как его буквально вынес на улицу дубовый стол, запущенный, как ни странно, в него хрупкой девицей с черными волосами, стянутыми в длинный, почти до бедер хвост.

С брусчатки пирса его соскребли половые и внесли в трактир. Вылитое на голову ведро соленой воды частично привело его в чувство.

— Ты капитан корабля "Кривая Русалка"? — спокойный голос девушки заставил капитана вздрогнуть и присосаться к бутылке с ромом, своевременно подсунутую половым в правую руку пришибленного капитана.

Дождавшись, когда капитан осушит бутылку, девушка повторила свой вопрос.

— Ну, я! Ик! — слегка пришедший и начавший пьянеть капитан сфокусировал взгляд на соблазнительных формах черноволосой красавицы. После чего его губы расплылись в сальной улыбке. — Леди желает хорошо провести время? Ик!

— Леди желает нанять быстроходное судно через неспокойные воды Кровавого моря до порта Гартан на границе Селианского княжества!

— Я не беру баб на корабль! Баба на корабле — быть бе...

Договорить он не сумел, так как был отправлен в полет ударом кулачка черноволосой красавицы. Весь кабак затаил дыхание, наблюдая за его полетом.

Половые тут же вернули его на место. Девушка, внимательно освидетельствовав быстро набухавший под правым глазом фонарь, повторила свое предложение, пообещав, что, если капитан еще позволит какую-нибудь скабрезность в адрес прекрасной половины человечества, его хладной труп, как и трупы его команды, найдут подвешенными за "золотое" место на рее их же корабля. От подобной перспективы прошибло ледяным потом половину кабака, ибо за три дня пребывания вздорных девиц на пирсе, "честные" и "добропорядочные" матросы научились обходить морских демониц, в обличье смазливых бабенок.

Неделю назад корабль отплыл с отливом и попутным ветром в парусах. Погода была просто превосходная, солнце, свежий морской воздух, чайки, ковровым бомбометанием засравшие всю палубу, и наглая принцесса Теллиана, умудрявшаяся командовать матросами покруче боцмана, тем самым снискав у команды любовь и обожание.

Внезапно сидевший на грот — мачте матрос закричал и принялся указывать в сторону приближавшихся кораблей. Выстроившись в линию, они шли наперерез их маршруту.

Вскоре стал виден флаг главного корабля... белый череп со скрещенными костями на черном фоне.

— ПИРА-А-А-ТЫ-Ы-Ы-Ы!!!!! — над палубой разнесся испуганный крик матроса.

Корабль "Кривая Русалка" был хоть и быстроходным, но весьма уступал в скорости суднам пиратов. Вскоре два корабля стали заходить с обоих бортов, сближаясь с корабликом. Матросы ощетинились абордажными саблями и приготовились продать свои жизни подороже, когда над палубой раздался полный страха и ужаса крик наблюдателя:

— ПО-ЛУ-У-У-УНДРА-А-А-А-А!!!!!!!!!!!!!!

Тут же крик послышался с других кораблей. На какое-то время люди замерли, в шоковом состоянии рассматривая огромного морского монстра, чьи костяные гребни рассекали волны, и с криками паники стали разворачивать свои суда.

И вот корабль спасается бегством в зоне коралловых рифов в самом сердце океана от легендарного стража вод.

С оглушительным треском очередной корабль некогда грозной пиратской флотилии разлетелся, словно карточный домик. Самые живучие успели спастись на шлюпках и теперь обгоняли сами корабли, усердно работая дымящимися от трения и усердной работы веслами.

Когда последний пиратский корабль с истошно вопящими пиратами далеко обогнал легкую шхуну "Кривой Русалки", удивленному взгляду принцесс, впрочем, и корабельной команде предстала сюрреалистическая картина: на спине монстра, словно седло на коне, бронзовыми цепями была прикована колесница, лишенная колес, с жутковатого вида конструкцией, прикрепленной спереди, длинная черная труба которой смотрела в сторону уплывающего на всех парах пиратского судна.

Рядом с конструкцией на обломке костяного гребня сидел мужчина в черных глухих латах с эмблемой, схожей с флагом пиратов, однако черепушка выглядела более зловещей. Во рту незнакомого рыцаря дымилась белая палочка с тусклым угольком на конце. На его голове был надет мокрый, но сохранивший свое достоинство голубой берет с пятиконечной звездой посередине.

В руках у всадника была длинная телескопическая удочка, к нитке которой был привязан огромный белый кролик, грызущий морковку. "Наживка" располагалась аккурат в метре от шипастой морды монстра.

Проплыв мимо, не обратив на них никакого внимания, "морской всадник" резко убрал удочку, и монстр остановился, крутя головой и ища пропавшую наживку.

Тем временем всадник забрался в колесницу и принялся с тихой руганью вращать какие-то железки.

— От мафии еще никто не уходил! — раздался его довольный вопль над морской гладью.

А следом раздался оглушительный грохот! Из жерла трубы вырвался столб пламени и дыма. Через секунду корабль пиратов, удиравший от монстра на всех парах, вздрогнул и переломленный, словно от кулака великана, пополам стал тонуть.

Принцесса Теллиана, как самая стойкая и повидавшая множество чудес и ужасов в своем родовом замке, с круглыми от удивления глазами смотрела, как закованный в черные латы всадник снял с крючка кролика и, сунув ему новую морковку вдвое больше прежней, встал на пересечении шипастых гребней монстра и с воплем: "Ловись, рыбка, большая и полосатая!" — ловил тонущих пиратов.

Как оказалось, сами пираты были ему не нужны...

Выбив у бедолаги передние зубы, он сполоснул их в морской воде и сложил в серый мешочек на поясе. Пират, получив пинок под зад, полетел в воду, где, шепелявя проклятиями в адрес морского демона, стал бодро отплывать в сторону видневшегося зеленого островка. Еще шесть раз повторив процедуру, он пересчитал зубы в мешочке и накрепко завязал тесемку на нем. Убрав мешочек куда-то в нутро колесницы, он достал свиток и, сделав пометку вынутым из воздуха железным пером, схватился за удочку. За пару минут выловив несколько обломков кораблей бормоча: "Сосна трухлявая... кто же дуб использует?! Это вообще термиты погрызли... Юлга + Тарр = Утопшие вместе! Я фигею..."

Нагрузив с дюжину крупных обломков, он обмотал их рыбацкой сетью и снова достал из воздуха свиток. Углубившись в чтение, бормотал:

— Сопли пьяной русалки — четыре пинты в наличии. Ус небритого осьминога в период спячки — три штуки, едва не проснулся, скотина, пока рвал! Щепки от пиратских кораблей — по две с каждого судна, тут уж с запасом. Зубы пиратов — сорок два гнилых, двенадцать белых и две вставные золотые челюсти. Икра морского спрута... хр... знает где ее искать! Волосы принцессы, желательно девственницы, не менее восьми прядей... блин, и тут засада, придется опять войной ходить по королевствам, так просто эти крали фиг что дадут! — сдвинув на лоб мокрый берет, он почесал краем стального пера затылок. — ЭЙ, НА КОРАБЛЕ! Есть три бутылки выдохшегося рома?

Все, наблюдавшие за этой картиной затаив дыхание, вздрогнули. Капитан, бледный, словно простыня, схватив какого-то матроса за шкварник, словно нашкодившего котенка, с воплем: "Найти!" запузырил его в открытый люк, ведший на нижнюю палубу.

Через десять долгих минут бутылки были найдены. Притом целых пять! Подхваченные магией бутылки перекочевали в недра загадочной колесницы, а на палубу с глухим металлическим звуком рухнул кошель, горловина которого развязалась, высыпав на палубу горсть серебряных монет.

— Ваше Темное величество! — наконец решившаяся принцесса привлекла внимание всадника.

— Мы знакомы? — зловеще улыбнулся Кащей.

— Не узнать великого, темного, бессмертного злодея позор.

Только начавшая успокаиваться команда кораблика спала с лица. Капитан, еле вырвавший из загребущих рук матросов плату за порченый продукт, выронил кошель, и монеты серебристым дождем осыпали палубу.

Принцесса, прихватив длинную косу, отросшую ниже бедер, резким взмахом тонкого кинжала обрезала ее на две трети длины. На плечи темным водопадом упали волосы, и, вытянув вперед руки с косой, принцесса спросила:

— Вам хватит или еще нужно?

Дымящая белая палочка выпала из рук Кащея и, отскочив от толстой шкуры морского монстра, упала в воду, потухнув. Коса перекочевала в руки Кащея, а принцессе в ладонь упал крупный ограненный рубин.

— А что, еще что-то осталось? — странно изменившимся голосом спросил Кащей, упаковывая косу.

Остальные "пассажирки" как ни сопротивлялись, лишились своих длинных косичек, получив взамен по драгоценному камню.

— Что еще хочешь, красавица? — Кащей затянулся, и уголек вспыхнувшей на конце белой палочки на долю секунды вспыхнул в глазах темного злодея.

— Нам бы в порт Гартан попасть, а тут пираты и морские чудища... — принцесса, сделав бровки домиком и улыбнувшись милой белоснежной улыбкой, став похожей на пай-девочку, произвела неожиданный эффект.

Кащей подавился дымом! Прокашлявшись, он выбросил палочку с угольком на конце, пробормотав: "Ох уж эти бабы..."

Когда он снова посмотрел на принцессу, тут уже страшно стало ей самой. В его глазах стояла непроглядная тьма, ледяным холодом пробирая до костей...

Исчезновение Кащея было полной неожиданностью.

Крик дозорного с верхушки мачты вывел всех из ступора:

— ЗЕ-Е-Е-Е-Е-ЕМЛЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я!!!!!!

Взгляду оторопелых пассажирок и команды "Кривой Русалки" предстал берег с заходящими в порт кораблями...

Уложив спать принцессок, я расправил крылья и отправился в ближайшую деревушку. Прихваченных золотых монет должно хватить минимум на месяц... или на дикую пьянку.

Преобразившись у края леса в человеческую форму, я спрятал амулет под одежду. Не знаю, как все, а я хочу пива и чего-нибудь жареного с лучком на сковородке! И никто меня не остановит!

Эльфы, которых леший отправил следом, мысленно с ним согласились, ибо остановить голодного дракона, даже в человеческой ипостаси, желающих не нашлось, впрочем, как и препятствовать тоже. Выпить хотелось всем.

Из дневника лешего:

Крылатый владыка, наконец, получил треклятый амулет превращения, который хранился у озерных ведьм, драконами им же оставленный на случай вот таких вот "потеряшек".

Судя по всему, приобретение человеческого тела привело к появлению новых желаний и ощущений... (скорее всего, захотелось выпить и по бабам), так как от постоянного проживания с "пленными" принцессами можно ожидать только выпадения чешуи раньше строка и постоянных головных болей.

Отряженные в сопровождение эльфы справлялись со своей задачей, пока дракон их не споил. Трактирщик, чтоб ему три раза через забор головой книзу упасть! (Тщательно зачеркнуто). Эта собака поставила на стол к дракону и эльфам Волдынский Кленовый настой!

Дальше пришлось расспрашивать чудом уцелевшего старшего сына трактирщика, успевшего в последний миг выпрыгнуть в окно.

Судя по его сбивчивому рассказу, они сумели осушить полтора кувшина настоя, после чего эльфы отрубились. Дракон вызвал полового и заставил вынести отрубившихся на свежий воздух, после чего стал приставать к двум баронессам, прибывшим из дальнего княжества, дабы ухватить с собой какого-нибудь симпатичного рыцаря, не ниже графа, конечно. Суть приставаний сводилась к ночи на сеновале либо парному "стриптизу" баронесс. Баронессы оказались весьма... как бы это выразиться, фривольного типа, но ломались очень долго. На вопрос, что же это за танец, дракон тихим шепотом пояснил быстро краснеющим дамам. Узнать, как он уговорил станцевать этот таинственный танец, сын трактирщика отказался под страхом смерти в руках енотов и прочей нечисти леса. Но, видимо, сказалось количество усиженного дамами "Горного Вишневого Ликера", и они выбрали местом для танца широкий стол.

Пока публика пребывала в шоке от увиденного действия, дракон "усидел" еще бутылку настойки, крепость которой превышает даже чистейший гномий самогон!

Началось все с того, что пара гуляк, не выдержав, попыталась то ли присоединиться к танцу, то ли прекратить его. Как оказалось, присутствующим не хватало только этого, чтобы началась обычная трактирная драка...

"Хорошие" эльфы из охраны дракона, шатаясь, вернулись в трактир за добавкой, к несчастью, их смело вылетевшим через дверь грузным мужиком в помятых латах (и как не пришибло идиотов?), но больше никто из них не встал.

Дракон же показал себя с самой лучшей стороны:

С воплем: "Кретины! Такой вечер испортили!" — он подхватил дубовую лавку и начал "обмахивать" всех желающих попробовать свои силы на залетном госте.

Через полчаса в трактир влетело два десятка рыцарей "Борьбы со свободой" и, получив свою порцию, выскочили обратно, хромая, матерясь и утаскивая поверженных в неравном бою с "превосходящим" по численности противником!

Взрыв в трактире начался после того, как вылетевшая из окна трактира пустая бутылка из-под настойки приголубила голову приехавшего на ближайший рыцарский турнир великого магистра белой и черной магии с длинным, непроизносимым именем!

Один из учеников только успел подхватить падающее тело учителя, как второй не придумал ничего лучше, как создать большой файерболл и запустить его в окно трактира. Выжило не много — не мало, а три человека, в последний момент успевшие выпрыгнуть из окон и дверного проема трактира.

Надо сказать, взрыв был знатным!

Из полыхающего здания трактира огненным столбом по весьма кривой дуге вылетел хмельной дракон, сменивший свою ипостась на первобытного хищника, который, распевая какую-то разудалую песню, в такт маху крыльев полетел к себе на гору. Надо сказать, личность ученика, запустившего огненный шар в трактир, до сих пор не известна, и скрывается по сей день,. ибо этот взрыв мало того что унес жизни пяти "местных" карманников и трактирщика, но также двух заезжих охотников за драконьей шкурой, выбравших не тот трактир и не тот день.

Глава 13. Турнир консервных Банок.

"Будь проклят, Рыжий!"

Я несся по лесу, петляя от ополоумевших эльфиек! Рыжебородая пузатая сволочь, продав очередную партию доспехов, решил отметить такое дело и затарился любимой выпивкой наемников: Ригольским крепленым. И все ничего, только оказалось, что светлые барышни не привычны к крепким напиткам и к духмяному кальяну, который гном выкупил у караванщиков, — больно ему эта вещь понравилась. Нутром чую, не табак они там выкуривали, не табак!

Началось все довольно мирно: плотный ужин из хорошо прожаренной оленьей туши со специями под Ригольский крепленый, трижды перегнанный бренди, а закончили они кальяном...

Первой жертвой воскурений стала Текарринавалиденнаэль, (да будет проклят недельной диареей введший традицию таких длинных и непроизносимых имен у эльфов), принявшаяся скакать по поляне вокруг костра и распевать:

— В голове моей опилки,

Не-бе-да!

Потому что я эльфийка!

Да-да-да!

Вторым оказался северянин, который с дикив воплем подхватил бревно и с воплем: "Во Славу Одину", унесся во тьму леса. Гном, наж... насытившись, просто отрубился, а представительницы прекрасной половины, в том числе принцессы... эти чертовы дуры ... решили устроить "сафари", в качестве загоняемой дичи — моя чешуйчатая персона!

И вот я спасаюсь бегством от дюжины прекрасных созданий, в чьи изящные ручки попасть решится только самоубийца, ибо они решили себе устроить новые кожаные туфельки, сапожки, перчатки и сумочки из моей драгоценно сберегаемой шкуры.

На моем загривке восседал леший, ибо его благоверная была в составе прекрасной половины. То, куда решили пустить нашего глубокоуважаемого стража леса, я рассказывать не буду, а то еще голодным потом оставит.

Нам в спину летели копья, стрелы и прочий подручный инвентарь, придуманный глупыми двуногими для искоренения как таких монстров, как я, так и себе подобных.

За восемь часов до вышеуказанного события.

Ристалище было устроено у самой границы леса, дабы показать, что не стоит бояться глупых слухов о нечисти, обитавшей в проклятом лесу.

Надо признать, что на второй день турнира прибыли все окрестные и довольно много заезжих рыцарей, решивших показать свою молодую удаль и бесстрашное сердце. На временных трибунах восседала знать, составлявшая цвет дворянства (как она сама об этом думала, причем чаще всего вслух и притом неоднократно). Незамужние дворянки, вдовицы, а также любительницы острых ощущений вовсю выискивали будущую "дичь" (либо жертву, кому как больше нравится), не забывая обмахиваться новомодным устройством, изготовленным из тонких полосок резных костей и дорогущей "вазальной" ткани, окрашенной в тот или иной оттенок платья. Но особо выделяло данное устройство — это его вес, оно весило примерно шестую-седьмую часть пуда и могло посоперничать с тяжелым оружием. Особо богатые дамы заказывали свой новомодный аксессуар с большим количеством золотых украшений и драгоценных камней, что только усугубляло его вес. Данное устройство носило странное название— "Веер"...

— Леди Белладонна, как вам тот красавчик? — пухлая баронесса ткнула пальчиком с наманикюренным ядовито-розовым лаком ноготком в рослого рыцаря, поправлявшего плюмаж на шлеме.

— Хм-м, мелковат... а какие у него земли? Семья богата?

— Старший сын, будуший глава рода, земли выходят к кровавому морю, имеется три торговых порта...

— Ах! Какой красавчик! И не женат! Надо исправить такое упущение!

— Куда грабли распустила, я его первая приметила! — возмутилась баронесса.

— Да куда тебе! Леди, вы бы лучше вон того графа присмотрели, он как раз в вашем вкусе, да и весу...

— ЧТО-О-О?

— Ничего! — и мило улыбнулась, пряча улыбку за раскрытым веером. — И все же маркиз мой, он так подходит к моей коллекции скальпов...

Маркиз, не знавший об уготованной ему судьбе, оглушительно чихнул.

Рыцари выстроились в три длинные шеренги по двадцать человек в ряд. Надо отметить, что публика была донельзя вычурной и крикливой, в особенности первая шеренга, решившая показать себя во всей красе. Дорогие, отделанные золотом и серебром доспехи, рукояти мечей и кинжалов изобиловали огромным количеством драгоценных камней, делая оружие еще более неудобным в бою. Их рогатым шлемам с плюмажем и солидным султаном перьев заморских птиц могло позавидовать любое парнокопытное, особенно-то, у которого оные рога и поотшибали.

— Ставки! Делайте ваши ставки, и удача ваших руках!

Возле ограждения сновал низкорослый букмекер, не забывавший не только принимать ставки, но и срезать кошельки у такой доверчивой и легкомысленной публики.

Наконец взревели трубы и объявили первых претендентов на конный поединок. С одной стороны выехал граф Хронберг на коне с богато украшенной попоной и прочей атрибутикой... сам он был надраен, словно новая сковорода, и блистал в лучах солнца ,как медный чайник. Напротив него — рыцарь на гнедом жеребце в скромных доспехах, без каких-либо вычурных украшений, и в простом же шлеме без перьевого султана. Единственное отличие его от остальных доспехов была косая гравировка, сделанная не только грубо, но и словно огромным когтем реликтового зверя.

Отсалютовав копьем своему сопернику, барон Гонзак поправил гербовый деревянный щит и приготовился к нелегкому бою.

Рев труб, знаменовавший начало поединка, сорвал с места закованных в тяжелые латы двух нетерпеливых претендентов на руку прекрасной дамы, которая в данный момент строила глазки статному герцогу, прибывшему из далеких северных земель.

Бум! Хрясь! Треск!

Граф Хронберг, не сумев удержаться в седле, обеими руками и наколотым на копье щитом вцепился в оное и балансировал в воздухе к полному неудовольствию барона Гонзака, пытавшегося стряхнуть наколотую дичь.

— Отцепись, скотина! Не позорь рыцарское имя! — барон, отбросив щит в сторону и вцепившись обеими руками в копье, принялся им размахивать, словно мальчишка, гоняющий на крыше голубей.

Граф вцепился в древко копья помимо прочего еще и зубами, ибо шлем от дикой тряски слетел с его головы, открыв блестящую на солнце лысину. Проблему удалось решить двум оруженосцам, которые стянули упиравшегося графа, в зубах которого мертвой хваткой был закушен наконечник копья, после чего графа утащили в его палатку. В спину его провожал хохот довольной от зрелища публики.

На арену выезжали очередные рыцари, решившие скрестить свои копья... Так продолжалось до самого вечера.

Вокруг шли приготовления арены к пешему бою, или по— простому, рубка двух колонн, в качестве дровосеков, себе подобных, выступали участники рыцарской братии, уже на нетрезвых ногах пытавшихся выстроиться в некое подобие боевого построения.

Публика подбадривала их своими криками, самые умные дамы уже растащили своих кавалеров, заблаговременно предупредив их слуг, чтобы паковали их вещи и грузили перебравшего господина в карету дамы. Как показывала статистика, в таких случаях возникало большинство браков ко всякому неудовольствию мужской половины. Особенно, когда оные просыпались в постели дамы, которые тут же начинали причитать по поводу поруганной невинности (в большинстве случаев данная особенность отсутствовала как факт и вины бедолаги в основном не было). Надо признать, что рыцарская братия умудрялась показать высший класс в попытке сбежать: прыжки из окна в ров замка, карабканье по виноградной лозе, оплетавшей стены, подкуп слуг, подсыпание всевозможных ядов, снотворных, слабительных в еду или вино дамы, подкоп и банальное — откупиться деньгами или землями.

В свою очередь "прекрасные" дамы шли на многое, лишь бы не дать сбежать из их замка: то же слабительное, снотворное, решетки на окнах, кандалы, наручники, прикованные длинными цепями к стене, волчьи и медвежьи капканы, в изобилии разбросанные вокруг поместья замка, огромное разнообразие хищных и ядовитых змей и земноводных тварей во рву замка. Особо выделялись дамы, дававшие избраннику медленные яды и раз в день выдававшие им противоядия, которые оттягивали гибель, но никак не избавляли от оных.

Можно сказать, что с давних времен велось негласное соревнование между обеими сторонами, и перевес был на стороне "прекрасных" дам, которые так хотели счастья...

В момент, когда шатающаяся от избытка "храбрости" и винных паров хорошо "законсервированная" рыцарская братия собиралась сойтись в неравном бою... вмешалась третья сторона.

Взмыленный, с дикими от ужаса глазами, сметая все на своем пути, в особенности зазевавшихся рыцарей, по ристалищу прогалопировал дракон со странным седоком на спине. Сам седок и крылья дракона были окутаны ловчими сетями. Из спины, в особенности в пятой точке всадника, наподобие спины дикобраза торчала гроздь эльфийских стрел. При этом при каждом шаге дракона он выражался столь забористыми и многоэтажными конструкциями великого и могучего языка гномов пополам с выражениями древнего тролльского наречия, от звуков которого "прекрасные" дамы падали в обморок на руки своим жертвам, а те замолкали и роняли ношу себе под ноги, чтобы не мешала запоминать речевые обороты. О том, что ноша после падения была недовольна, они понимали после того, как несчастная вбивала это понятие им в голову увесистым веером.

— ПЕРЕСТРА-А-А-А-ИВАЕМСЯ! Построение "Стена"!

Десяток рыцарей, решивших устроить оборону, были буквально втоптаны не заметившим их драконом, после чего по ним проскакали легко одетые, или точнее "раздетые" фурии, которые с азартом преследовали дракона.

— ЗА-А-А-А-А А-А-А-А-А-А-СГА-А-А-А-А-Р-Р-Р-Д-Д-Д-Д-Д!!!

Довершение картины было в виде обвешенного тиной и облепленного листьями деревьев монстра с горящими глазами и идущим паром из клыкастой пасти. На его ветвистых оленьих рогах с диким животным ужасом на мордочках восседало два енота. Впоследствии, как они там оказались, не смог выяснить ни дракон, ни леший.

В руках вышеупомянутый монстр держал бревенчатый таран из железного дерева. Разнеся только что выстроенную шаткую заслонку рыцарей, он влетел на главную трибуну с гостями, разрушив опоры, скрылся в темноте. О том, что он все-таки существовал, свидетельствовало забытое им бревно и пропавший брус опорной стойки.

Разгром рыцарского турнира Великий магистр ордена "Борцов со свободой" сумел обратить в свою пользу. Как впоследствии выяснилось, их орден и отдельные личности, которые вовремя успели подсуетиться и приплатить в казну ордена, были спасителями-избавителями славного турнира. После по странам прокатила слава ордена, сумевшая защитить дворян и крестьян от ужаса разбушевавшегося леса, а так же от злобной рептилии.

Количество желающих вступить в орден тут же превысило всякие ожидания Великого магистра, особенно его порадовали вступительные взносы.

Во всех ближайших трактирах очевидцы приписывали себе одну из выдающихся ролей в этом мероприятии, особое место в своем рассказе уделяя прекрасным девам— воительницам, сошедшим на эту грешную землю и почтившим своим присутствием доблестных воинов. Правда, после десятой кружки рассказы скатывались к тому, как они отдыхали с воительницами на ближайшем сеновале на зависть окрестным домам. В итоге все скатывалось к деревенским байкам и обрастало неимоверным количеством подробностей, слухов и предположений.

Из дневника лешего:

Надо сказать, что дракон поступил чисто по... ну короче, по — драконьи. Эльфийки на целую декаду лишились своих луков, им были выданы метлы из орешника, и дамы были отправлены на подметание лесных тропинок, количество которых в наказание множилось буквально на глазах.

Северянин лишился деревянного бруса, оленьих рогов и двух дрожавших пушистых пассажиров. Должен отметить, я просто не представляю, где он их нашел, ибо сейчас далеко не сезон, да и из оленей никто не жаловался... После чего его отправили отсыпаться.

Принцессы попали... следующая неделя — усиленная зарядка, пробежка и парко— хозяйственная неделя, эльфийки еще легко отделались, ибо то, что он придумал для них, берет оторопь даже меня, однако эльфы у меня еще попляшут за двенадцать стрел!

К моменту нашего возвращения гном уже очухался и вовсю наворачивал остаток ужина. Горыныч впервые использовал свое превращение на глазах у принцесс и наемников, эльфы знали еще до знакомства с ним, как-никак хранители... ма... за одно место! Так вот как он выразился, "объявляется выговор с занесением в грудную клетку". Только из-за того что гном был низкорослым, занесение состоялось в правый глаз. Кальян он спалил огненной сферой, сорвавшейся с его руки. Как он это сделал, он сам так и не понял. Надо будет посоветовать эксперименты вдалеке от леса, а то спалит к чертям собачьим!

Надо отметить, что метаморфоза весьма заинтересовала принцесс, дурехи тут же принялись его оценивать... И получили взыскание" — "два наряда на кухню каждая". Что из себя представляло данное наказание, я так и не понял, надо будет потом расспросить.

А пока пойду воспитывать свою благоверную, решившую сбрить мою гордость, — МОЮ ВЕКОВУЮ БОРОДУ!!! Да, я...

На этом запись обрывалась, ибо лист был неровно оторван.

Глава 14. Коварство двуногих.

— ЖИВЕЕ, сонные клуши! — разнесся над утренним лесом рев дракона. — Как загонять бедное ископаемое, так все скакали сайгаком, а как на зарядку... БЕГО-О-О-ОМ!

Сонные, с красными лицами и злыми на весь белый свет глазами по лесной дорожке бежали девушки. За ними легкой трусцой бежали представительницы эльфийского племени с метлами наперевес. После вчерашней эпопеи "о шкуре дракона", которую данные особы хотели пустить на сумочки и модные сапожки, особо отстающие периодически подпрыгивали на месте и звонко "ойкали", когда кончик хвоста дракона плашмя бил по пятой точке.

На постоялый двор "У хмельного Дракона", отстроенный на месте сгоревшего трактира, прибыла целая вереница подвод и вооруженных людей. Как стало известно, прибыло восемь принцев со свитами и три княжича, дабы избавить прекрасных дев от лап коварного чудовища, ну и заодно отчекрыжить его чешуйчатую голову, которая будет шикарно смотреться над камином среди прочих трофеев.

Так как публика была разношерстная, из-за очереди и порядка расстановки подвод завязалась драка. Уставший, грязный с дороги служивый народ тут же включился в развлечение. Какой-то щуплый дворянчик попытался вклиниться и прекратить драку, но был послан на дальний хутор как словом, так и молодецким кулаком. Вскочивший юнец схватился за шпагу, но, получив во второй раз, прилег отдохнуть, ибо аргумент стрельца оказался более весомым.

— ПРЕКРАТИТЬ! — громкий властный голос разнесся над развязавшейся баталией. — Слав! Разведи драчунов! И дай по шее зачинщику драки!

— Слушаюсь, ваше сиятельство! — к молодому князю подскочил сотник и начал с матом и руганью наводить порядок.

Вскоре подобие порядка было наведено.

Вдоль строя помятых, но довольных стрельцов расхаживал сотник:

— И вы, охламоны, считаетесь гордостью Сарского княжества?! Да, я вас на полосе препятствий закопаю! Вы у меня узнаете, как позорить молодого княжича Еремея! — он со злой усмешкой потеребил пышные усы. — Вот только вернемся домой, вы у меня побегаете! Ох, побегаете!

Аналогичную картину можно было наблюдать по соседству, с другой стороны подвод. Там десятник заставлял отжиматься от земли своих подчиненных, которые, вместо того чтобы защищать принца, прошляпили , кто наградил его здоровенными фонарями, которые наливались синевой, делая его похожим на заморское животное со странным названием "Панда".

Второе происшествие едва не началось, когда один из принцев принялся скандалить по факту цен на постоялом дворе.

— Да как вы смеете требовать четверть золотого за комнату?! Да вы в своей провинции совсем страх потеряли? И с кого требовать? С МЕНЯ? Да я тебя на конюшне до смерти запорю, смерд! Да как...

— Виктаний! — богато разодетый принц едва не подпрыгнул на месте, когда позади него гаркнул рослый княжич, который недавно прекратил драку на улице перед постоялым двором. — Если ты такой бедный, не стоило тратить все деньги на шмотки, и прекрати позориться перед простым людом! Ты же дворянин!

— А, как дворянин, не хочешь быть вызванным на дуэль? — скрипнул зубами принц.

— А вот это всегда, пожалуйста! Забыл, как тебя в детстве чихвостил? Могу повторить, но уже боевым оружием!

Расфуфыренный принц еще раз скрипнул зубами и вышел, увлекая за собой свою свиту.

— Хозяин ,мне одну большую комнату на троих.

— Не извольте беспокоиться, ваш сиятельство, сделаю в лучшем виде! — тут же залебезил хозяин постоялого двора, особенно поняв, что пороть его не будут.

— Слав, разобьете лагерь возле деревни, местных не задирать, и предупреди, чтобы по девкам особо не скакали, как бы чего не вышло!

— Слушаюсь, княжич!

— Хозяин!

— Я тут, ваше сиятельство.

— Кабанчика вот такого, — Еремей развел руки в стороны, показывая размер. — Вина пару бутылок и всего, что скрасит долгую дорогу трех усталых друзей.

— Прошу, ваше... — поймав монету, он за долю секунды успел ее опробовать на зуб, взвесить в руке и посмотреть качество отлива профиля, после чего поклонился еще ниже, — ...сиятельство.— Сейчас все приготовят.

Пока княжичи рассаживались, трактирщик принялся гонять половых.

На столе по мановению руки появилась запотевшая пузатая бутыль вина, закрытая красным сургучом с печатью. Тут же подали холодные закуски, полкруга сыра, плошки с красной и черной икрой, а в центр стола поставили огромный поднос с фаршированной щукой, от которой шел настолько аппетитный аромат, что все трое невольно сглотнули слюну.

— Ну, рассказывай, Олег, что успел разузнать про крылатую тварь?

— Немного, — понизил голос светловолосый княжич. — Дракон проснулся примерно полгода назад и первый похитил какую-то баронессу, ее спасли через неделю. После чего дракона пытались укокошить, но,видать ,силенок оказалось маловато. Да и ума.

Княжич хмыкнул и принялся методично уничтожать еду на столе, остальные последовали его примеру. Наконец разобравшись со щукой, они откинулись на стулья. В этот момент поднос с рыбьими костями, словно по мановению руки, исчез и на его месте оказался матерый хищник лесов, приготовленный со всем прилежанием: хрустящая корочка, печеные яблоки, внутри фаршированные молодыми перепелами с гречкой.

— В каком смысле не хватило ума? — спросил Илизар.

— Дракон не просто разумный, он еще жутко хитрая бестия. Все повадившиеся за его шкурой рыцари оставались как без коней и прочих вещей, так и возвращались хоть и на своих ногах, но не всегда в своем уме, — княжич осушил кубок и разлил заново. — Эта бестия скидывает их в озеро, где они, спасаясь, скидывали доспехи. После чего им практически в исподнем приходилось пробиваться через заколдованный лес, опоясывающий гору кругом. Простым нахрапом в лоб его не взять, придется действовать хитростью.

Принцессы устало повалились на землю возле озера.

— Эта скотина последние соки... из нас выпивает! И сколько... можно это терпеть?! — тяжело дыша просипела принцесса Соннира.

— Что именно? — спросила Тиана, отбросив с лица растрепавшиеся волосы и склонившись к воде, принялась умываться.

— Да я про пытку, которую он называет зарядкой!

— Не такая уж это и пытка.

— Что?! — тут уже вскинулись остальные принцессы.

— А то! Я, кажется, полгода назад слушала твое нытье, что платье тебя полнит , что у тебя на боках прибавилось жирка? Ты давно на себя смотрела, ваше высочество?

— Ой, девочки!

— Ай, ты чего щиплешься?!

— А я думала, ткань растянулась в поясе...

Принцессы, словно дети, принялись скакать у воды, рассматривая себя. Принцесса Тиана улыбнулась, разглядывая хохочущих, у которых пять минут назад не было сил даже подняться.

Солнце еще не успело взойти, когда три отряда стрельцов под командованием княжичей подошли к лесу, после чего отряды разделились, два из них отправились в лес, перетаскивая на своих плечах части сложной конструкции.

Будку со спящим варваром миновали без проблем, подперев дверь бревном и поставив напротив окон медвежьи капканы, засыпанные свежесорванной травой. Но на этом их удача закончилась...

Стрелец , посланный вперед на разведку, упал и явно задел какой-то скрытый механизм, ибо в следующий миг из скалы выдвинулись многотонные каменные блоки, перекрывая проход, а следом из щелей и трещин вытянулись наружу спрятанные медные трубы.

— У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У... — разнеслось над предрассветным лесом.

С голов стрельцов слетели шапки, большинство от испуга поседело раньше времени. Но это было только начало...

Всполошенные ранней побудкой птицы тут же обнаружили нарушителей спокойствия и встретили их ковровым бомбометанием, благо горная дорога оказалась открытой.

— Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-ЯУ-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-УЙ-Й-Й-Й-Й-Й-Й!!! — раздался медвежий рев разбуженного таможенника, чей пост мало того что заминировали варварским способом, так он умудрился еще попасть ногами в оба капкана, после чего на трех языках последовала отборная брань-повествование, что он сделает с шутником-браконьером.

В небе над лесом парил явно не выспавшийся дракон, о чем говорили его довольно неровные петли, выписываемые им в воздухе.

Надо заметить, что княжичам и стрельцам было весьма неуютно в зачарованном лесу. Воспитанные на всевозможных страшилках и историях люди, сцепив зубы, продвигались по лесу, неся детали сложной, но просто необходимой конструкции. Лес тем временем отходил ото сна, и начинало казаться, что из-за каждого куста за ними наблюдали. Что было не безосновательно: бравый отряд енотов шел параллельно стрельцам, выбирая удачный момент, чтобы уменьшить количество двуногих, вторгшихся в их дом.

Магистр Эллой, прибывший за редким ингредиентом, необходимым для многих магических зелий, а именно, — кровью молодого дракона, был разбужен диким воем, разнесшимся по округе. Мгновенно навесив на себя различные защитные чары, он выглянул наружу ,аккурат для того чтобы увидеть в предрассветном небе крылатую фигуру дракона. После чего магистр принялся пинками поднимать слуг и нерадивых подмастерий, ибо его честно неубитую добычу хотели присвоить абсолютно не сведущие в прекрасном люди.

Внезапно с опушки леса, вереща и дико вращая глазами, выскочил бородатый мужик в обрывках некогда стрелецкого мундира. На его шее восседал енот в шлеме из человеческого черепа. Пушистый зверь передними лапами вцепился в густую шевелюру мужика. Попавшего на его пути слугу буквально втоптали в мокрую от утреннего тумана землю.

Магистр, словно вихрь, метнулся в свой шатер, но, запнувшись уе,Аb'Vч?hого входа о какие-то вещи, жалобно пискнувшие при этом, растянулся на походном ковре, с раскладного столика упала свеча, пролив горячий воск ему за шиворот.

Эллой с воплем вскочил и повторно растянулся на коврике. Дюжина полевок, натужно пища, стягивали кожаные шнурки на его ногах, после чего та же участь постигла и его руки, в качестве кляпа грызуны использовали толстую восковую свечу. Позднее в палатку осторожно просунул голову мальчишка-подмастерье и с круглыми от ужаса глазами уставился на связанного магистра, который почти догрыз свой кляп. Как потом выяснилось, из палатки мышиными норами были утащены все мало-мальски драгоценные предметы, в том числе и золотой ночной горшок, содержимое которого было вылито на любимый пуфик мага.

— Учитель! Там такое! — мальчишка торопливо развязывал шнурки на руках и ногах своего учителя. — Дракона сбили какой-то странной сетью с гарпуном, и он упал в стороне болот! Учитель надо торопиться!

— Эрик, быстрее черти пентаграмму, необходимо призвать малого элементаля воды!

— Учитель, все готово, Фанвер уже его призывает!

Минута молчания, и магистр из лежачего положения рыбкой вылетел из шатра с воплем:

— Фанвер, СТОЙ!!!!

Но было поздно, из пентаграммы во все стороны хлынула вода, смывшая постоянно накатывающими волнами и палатки, и учеников-подмастерий.

Однако таких умников, как магистр Эллой, было много. В лес уже неслись команды охотников пополам с магами, ибо народу много, а шкура и особенно драгоценная тушка дракона одна.

Отряд принцесс и двух княжон во главе с Телианной разбил лагерь возле Черного озера. Отсюда было великолепно видно Гору Крика, куда держала путь принцесса.

Неся ночную вахту в отряде, Теллиана с грустью вспоминала светлые дни, когда она жила дома в своей уютной башне и донимала своими выходками не только родителей, но и окрестную нечисть.

Внезапно небо пропорола череда ярких вспышек, которые сверкающим золотым дождем осыпали зачарованный лес. От леса исходило странное свечение ,сопоставимое с тлением углей полупотухшего костра, периодически в небо взмывали рукотворные звезды, водяные столбы, достигавшие стометровой высоты, чтобы в следующий миг осыпать дождем неспокойный лес.

"Не дай бог, глупый ящер, ты не выживешь! Я же тебя с того света достану и снова ошкурю, чтоб неповадно было! Проиграть какому-то колдуну— извращенцу и сбагрить меня ему как утешительный приз! Нет, смерть твоя будет непростой!"

Из дневника лешего:

Прибывшие княжичи, словно тати, явились в ночи и притащили свой проклятый агрегат, которым умудрились поймать в полете полусонного владыку. Хвала богам и местной берегине, дай бог памяти не забыть ей подношение, а то еще худо будет... так, о чем я? Ах, да! Замагиченная сеть развернулась в воздухе и спеленала дракона, стоило тому поймать лапами древко гарпуна, после чего владыка рухнул в районе болота.

Надо сказать, он чудом не переломал крылья, боюсь, после второго раза падения крылья не смогли бы держать его в воздухе.

Понаехавшие охотники, словно с цепи сорвались. Словно саранча в голодный год, они рванули в лес. У бедных эльфов кончились стрелы, эти ушастые придурки таскали не более пятидесяти штук с собой! Видите ли, тяжеловато им!

Еноты, бедные, едва справляются с выводом лишних за пределы леса... дриад пришлось запахать на лесные тропинки, ибо сил заставлять тропки плутать уже нет...

Особо жалко громыхающий отряд! После долгого и продолжительного боя с охотниками какой-то магистр с мальчишкой развеяли заклинания, и доспехи просто рассыпались на составные части!

Ну, ничего, день еще только начался! Вот выползет владыка, вот тогда и повоюем!

Глава 15. Лес живых иллюзий.Все страньше и страньше...

(девочка, упавшая в кроличью нору)

Эта треклятая замагиченная сеть создавалась исключительно на драконов. При попытках ее порвать я едва не содрал себе шкуру, меня спасла возможность оборачиваться в человека. Надо сказать, я немного поторопился, ибо не учел, что тяжелой сетью меня тут же потянет ко дну болота, — меня вытянули две хихикающие кикиморы, которые наслаждались развернувшейся вокруг баталией.

— Спасибо красавицы, — кикиморы потемнели от смущения и нырнули обратно в болото.

"Ну, сейчас я вам устрою масленицу! Вы у меня этот день без икоты и вспомнить не сможете!"

Достав из сумки-пояса, обычно висевшей на гребне (драконы не кенгуру, сумок на животе не предусмотрено), сферу иллюзий и принялся магичить.

"Вы у меня сейчас узнаете, как рак... э-э-э раки зимуют! Охотники — недобитки!"

От дракона в сферу хлынула тугая волна магической силы, переполненная эмоциями дракона. И началось...

Четверо охотников с воплями ужаса выронили собранные доспехи призрачных стражей леса и пустились наутек, спасаясь от ужаса. Все, кроме одного бедняги, решившего напялить доспех на себя, чтоб легче было его нести. Противно-зловещий смех, раздавшийся в шлеме, до смерти напугал беднягу, и он потерял сознание, а оживший доспех, подтянув ремни крепежа на живом каркасе, стал дожидаться, когда остальной отряд соберется в первоначальный вид.

Ожили кусты ранее обычных растений, превращаясь в хищных представителей лесного царства далеких и жарких земель.

На животных, принявших участие в защите леса от вторгшихся в их земли чужаков, стали накладываться иллюзии настолько ужасных зверей, что увидевшие их охотники бросали свое оружие и неслись куда глаза глядят, лишь бы подальше от страшных чудовищ.

Возле гарпунной установки происходила паника, на людей стали накладываться иллюзии, превращая тех в монстров, искажая не только внешний вид, но и голоса людей. Надо заметить, что единственными, кому не мешали иллюзии, были животные, в особенности волки, они доверяли носу больше, чем своим глазам.

Из центра болот полезли ужасные голые рептилоподобные существа, при виде которых даже самые бесстрашные воины и повидавшие множество химер и созданий волшебники забывали все, неслись сломя голову, преследуемые страшными и омерзительными тварями.

Над лесом, словно в насмешку над людьми, издавая громоподобный, оглушительный смех, парили драконы. Их было настолько много, что казалось, они вот-вот закроют небо своими огромными крыльями.

Две группы охотников, укрывшихся в кустах, поливали проклятьями и колюще-режущими изделиями, купленными у торговцев с востока. Диковинного вида арбалеты, стрелявшие короткими болтами и не требовавшие долгой зарядки, метательные ножи, луки, магические амулеты — все шло в дело. Дело было в том, что они видели вместо соседней команды охотников на дракона тварей с бурой короткой шерстью и короткими кривыми рожками, так похожими по описанию на чертей. Как и сама команда "чертей" видела полчища тварей со склизкой пупырчатой кожей и постоянно сочащейся слизью из пасти, полной игловидных жемчужно— белых зубов.

Впрочем, группе енотов под командованием Шкурника, это было только на руку... на лапу, ибо пушистая братия, выбирая удобный момент, чтобы всадить в мягкое место двуногих свои короткие зазубренные копья. Периодически один из охотников буквально взлетал в воздух с диким криком, чтобы приземлиться, буквально напоминая дикообраза от обилия стрел, торчащих из кожаного доспеха или иных частей тела...

Лес наполнился криками боли и страха.

Я сменил свою ипостась со слабой двуногой на мощную четырехпалую, хвостатую и покрытую чешуей рептилию.

Над лесом раздался громоподобный рев разъяренного дракона.

"Вот теперь мой выход, пора показать жалким смертным, что значит трогать зеленого и чешуйчатого — меня!"

Я, быстро перебирая лапами, полз по лесу. Деревья, кусты, коряги и прочее-прочее, словно расступались на моем пути, давая свободную дорогу. Первый, попавшийся мне на дороге колдун, поливавший разрядами оживший куст, превратился в ярко полыхающую свечку. Мне не столько опасны охотники, сколько представители магической братии, готовые высосать всю кровь, содрать шкуру, вынуть внутренние органы, и даже жилы и кости пустить на изготовление даром не нужных никому эликсиров!

Выскочивший мне навстречу охотник с тяжелым копьем наперевес с диким воплем, в котором было больше страха, чем храбрости, отправился в недалекий полет в колючие кусты, получив приличное ускорение хвостом.

О, а вот катапульта! Или как этот агрегат называется... Маг, который сумел снять иллюзии со стрельцов, попытался засветить ветвистой молнией мне в морду, но дуговой разряд, отрикошетив, ударил в металлическую составляющую каркаса "катапульты" и ушел в землю.

В следующую секунду поляна потонула в яростном огне, сжигая в пепел траву, кустарник, "катапульту" и жадных до чужой шкуры глупых двуногих. Впрочем, кому-то удалось удрать, а я направился дальше в поисках следующего нарушителя моих владений!

Три княжича карабкались по скале в сторону пещеры дракона. Их цель, а точнее цели, в данный момент находились на обрыве отвесной скалы и смотрели на чудеса проклятого леса.

Водяной и русалки при этом очень неплохо отдохнули, набрав пригоршни мелких камешков со дна озера и, подкидывая в воздухе, довольно прицельно отправляли их в полет, который по обыкновению заканчивался чуть ниже спины одного из трех княжичей. Соответственно раздавался обиженный вопль и длинная непечатная ругань в адрес озерной нечисти. Периодически один из них, получив особенно "точное" попадание, срывался в озеро, где его тут же пытались раздеть хохочущие русалки. Двое из карабкавшихся уже давно были в промокших в воде портках, ибо остальное отвоевать просто не удалось.

Дикий вопль сорвавшегося тела, умудрившегося залезть выше всех и отчаянно терпевший муки пятой точкой, огласил округу, найдя отклик в десятке воплей страха бедолаг, познавших на своей шкуре ужасы проклятого леса.

По лесной дороге, громыхая сочленениями пустых доспехов и издавая замогильный нечеловеческий хохот, шел призрачный патруль, в составе которого оказался один военнопленный, решивший по глупости и жадности надеть доспехи на себя, и теперь завывал от ужаса предстоящей участи. Надо отметить, что бедолага обладал очень хорошим воображением и напридумывать успел много... И его полный страха и отчаянья вой поддержали своим фирменным хохотом призрачные патрульные.

Магистр, который, увидев, что доспехи снова взялись за привычное им занятие, попытался развеять чары, но, увы... его манипуляции с высокими энергиями прекратил обломок рукояти меча, метко запущенный одним из доспехов. Дрожащие от страха подмастерья не стали дожидаться, когда участь своего наставника постигнет и их, быстро подхватили бесчувственное тело магистра и припустили по лесной дороге.

Эльфы забаррикадировались в своих шалашах на отросшем в лесу молодом меллорне и, окружив территорию непроницаемым щитом, вздрагивали при каждом резком звуке или шорохе. Услышав крик боли, эльфы молили богиню жизни о светлой судьбе канувшей в Лету души. Поляна вокруг их священного дерева была покрыта оперениями стрел, словно высокой травой. Для них наступил самый страшный из кошмаров! Однажды показанные крылатым владыкой ужасы обрели плоть и теперь рассекали по ночному лесу, пожирая плоть решивших поискать легкой наживы и сомнительной славы в охоте за священной шкурой небесного владыки.

Раздался душераздирающий вопль, и выскочившая на поляну человеческая фигура в изорванной одежде и исцарапанная до крови, словно не замечая, врезалась в защитный купол. Следом за ним из кустов, утробно рыча, появилась тварь с рогами, сделавшими честь любому лосю, и пастью, способную вызвать дикую зависть у любого крокодила южных широт. Издав душераздирающий трубный рев, тварь понеслась на бедолагу...

Мужик, видя приближающуюся мучительную смерть в зубах или на рогах твари, в нарушение всех физических и магических законов, словно по земле, припустил вверх по магическому куполу, оглашая округу криками страха.

Эльфы, проводив удивленными взглядами убежавшую фигуру в лохмотьях, тут же нацелили наконечники стрел на непонятную тварь. В следующий миг иллюзия с твари слетела, оставив вместо себя маленькую лесную мышь, победоносно пискнувшую вслед убежавшему двуногому, и скрылась в траве.

Жители деревень не спали всю ночь, наблюдая за творившимися чудесами проклятого леса.

Периодически из леса выскакивали охрипшие, в лохмотьях, покрытые болотной тиной и кровоточащими царапинами люди, избравшие свой путь как охотники за нечистью и драконоборцы. Большинство возвращавшихся из лесу были покрыты сединой, аки старцы, хотя с виду юнцы юнцами.

И вот в очередной раз из лесу выскочило не пойми что, в чей зад, намертво вцепившись челюстями и когтями, висела диковинная и страшная тварь, которая, окутываясь серой дымкой, превращалась или в енота-полоскуна, либо в мышь, либо еще в более безобидное существо.

Нередко из лесу выносили трупы погибших охотников и больше всего обожженных и раненых людей, решивших напасть на чешуйчатого монстра.

Завершающей картиной был вывод связанных цепочкой военнопленных, которых, к всеобщему ужасу, вывели призраки, закованные в латы. Из нутра одного из доспехов выпал некогда бравый охотник, издав дьявольский хохот, а доспехи неспешно вернулись в лес.

Внезапно посреди одной из деревень, возле трактира с вывеской вытянутой драконьей морды открылось окно портала, и на землю один за другим спрыгнули трое мокрых, в порванных портках, покрытых большим количеством синяков юношей. Каждый из них держал в руках ношу, в которой некоторые из местных жителей, к своему удивлению, признали недавних валькирий, выгнавших дракона с ристалища.

Окно схлопнулось одновременно со струей пламени, вылетевшей из оного. Княжичи успели отскочить, сберегая свое имущество, которое успело только жалобно и испуганно пискнуть. Не повезло трактиру, ибо пламя краем задело вывеску, и она вспыхнула, словно сухая тростинка. К счастью молодого хозяина, один из крестьян умудрился облить из бочки с дождевой водой вывеску, и потому здание осталось неповрежденным, что, кстати, не помешало трактирщику содрать дополнительных деньжат с приезжих.

Княжичи не стали откладывать все в долгий ящик и, заставив экстренно собраться стрелецким десяткам, скомандовали отправку, провожаемые радостными воплями и завистливыми взглядами прохлопавших свое счастье принцев.

Солнце уже зашло за горизонт, а в походном лагере только-только разгоралось празднество: княжичи, стоило им только отъехать от проклятого леса на несколько десятков верст, устроили спасенным принцессам самое незабываемое признание в любви и предложение скрепить узами брака их судьбы.

Гулянка разошлась вовсю, заморское вино лилось рекой, вызывая черную зависть у ходившего дозором стрелецкого караула.

И никто не обратил внимания, что от костров потянуло слегка пряным дымком...

Кусок антрацитово-черной тьмы возник в центре лагеря, когда последний из людей падал в сон. Подкинутая в костер высушенная сон-трава сделала свое черное дело и усыпила на сутки всех, кто был в лагере. Их крепкий сон не смогли развеять даже крики умирающих в волчьих клыках стрельцов, что охраняли их праздник.

— Жа-а-алки-и-и-е сме-е-е-ертные-е-е! Вы так легкомысленны и так предсказуемы! — шипящий голос, донесшийся из сгустка первозданной тьмы, заставил волков броситься прочь от лагеря. Заклятие, наложенное на стаю, закончило свое черное дело, и теперь волки, пребывая в диком животном ужасе, неслись вслед за вожаком. — Эти принцессы мои!

По взмаху его руки открылось туманное окно портала, из которого, казалось, смотрела сама тьма.

Из окна в огнях черного пламени вылетела четверка коней с горящими красными глазами. Из их зубастых пастей торчали белоснежно-белые зубы, сделавшие бы честь любому хищнику, а из их ноздрей вырывались струи темного дыма. Вместо копыт у этих творений были гибкие трехпалые лапы, заканчивавшиеся длинными когтями.

Кони были запряжены в аккуратную резную карету, немного вытянутую, чем обычные ее товарки. Горбун, сидевший на козлах, подслеповато щурясь, посмотрел на сгусток тьмы и проскрипел:

— Адфкая достафка! — прошепелявил горбун, после чего он щелкнул пальцами, и из воздуха возникли три прозрачных гроба с покрытыми слегка светящимися рунами крышками. — Вафы грабы! Фде Фруф?

Из клубка тьмы, словно из-под капюшона, вытянулась черная, ссохшаяся, словно у трупа, костлявая рука, и три девушки, поднявшись в воздух, медленно поплыли к карете.

Произнесенное странным созданием заклинание окутало девушек с ног до головы, и вместо привычной одежды на них появились полупрозрачные белые платья из савана. Крышки взлетели вверх и, после того как три девушки заняли свои места в гробах, вернулись на место. От гробов послышалось тихое шипение, руны сверкнули зеленым светом и погасли.

Гробы один за другим влетели в открытую горбуном дверцу кареты, после чего горбун одним прыжком оказался на козлах и, хлестнув по конскому крупу кнутом, натянул вожжи.

— Н-Н-НО-О-О-О-О!

С ржанием, способным сделать хроническим заикой любого смертного, карета исчезла в темном окне портала.

Тень радостно расхохоталась. От его смеха птицы и звери постарались покинуть этот неспокойный уголок тракта.

Из дневника лешего:

Попытка поймать крылатого владыку едва не привела к поседению раньше срока не только меня, но и остальных разумных, населявших лес, я не говорю про эльфов, до сих пор державших оборону леса! Или точнее отдельно взятого меллорна.

Уже более десяти часов из лесу выбегают абсолютно седые охотники. Надо отметить, крылатый владыка не пожалел только магов, остальные в основном отделались легким испугом и дополнительными синяками от соприкосновения с кустами и деревьями, куда их владыка отправлял мощным ударом хвоста.

Наконец-то избавились от трех взбалмошных принцесс, от которых больше проблем, чем пользы, тем более скоро наступит сезон первых холодов и надо уговорить владыку пристроить остальных до первых снегов, пещеру отапливать довольно накладно!

Да, и пассию ему бы подобрать, одна принцесса на постоянной основе много лучше, чем табун таких же, но временных...

Глава 16. Возвращение темной принцессы.Надпись на табличке вольера зоопарка:

"Страусов НЕ ПУГАТЬ! Полы бетонные!"

Теллиана стояла возле шлагбаума и не верила своим глазам. Там где раньше был трудный неподъемный склон, шла ровная дорога, вымощенная идеально подогнанными друг к другу каменными плитами с невысоким бордюром, как бы обозначавшим край дороги.

Особо озадачил камень перед шлагбаумом, извещавший о том, что будет с въезжавшим направо. Поверх него стояла деревянная табличка, на которой извещалось, что прием к дракону на завтрак отменяется в связи с непреодолимыми препятствиями...

Внезапно у домика, расположенного рядом со шлагбаумом, резко распахнулась входная дверь и наружу вышел... выполз... выехал на широком пне, который осторожно перебирал ветвистыми корнями в такт командам пассажира с обеими ногами в лубках и обильно забинтованными белой холстяной тканью.

В лоб принцессе смотрел двухзарядный гномий арбалет.

— Проезд закрыт! Приходите через неделю!

— Могу я узнать собственно, почему закрыт проход? Обвал?

— Скорее наезд! Пещера дракона перегорожена после позавчерашних действий местной охотничьей артели и нескольких приезжих дворян, — произнес северянин и зло сплюнул.

"Видимо там он и повредил ноги... — проскользнула у принцессы мысль. — Ладно, мне некогда терять время, пока эта чешуйчатая скотина не сбежала!"

Сонное заклинание сорвалось с пальцев принцессы и полетело в сторону варвара на корявом пне. В следующий миг он, выронив арбалет, слетел с пня и захрапел, после чего принцесса осторожно переступила через мирно похрапывающего северянина в лубках.

"Думаю, новые сапоги из драконьей шкуры пойдут мне к лицу!"

Сменив ипостась, я раскладывал на плотной ткани, расстеленной на скальном уступе предметы магического характера. Леший оказался самым заядлым хомячком из всех мной известных личностей. Это же надо было полевых мышей и прочую живность отрядить воровать вещи в палатках магов. Чего тут только не было: и перегонные кубы, и магические кристаллы, и бумажная рухлядь, испещренная непонятными загогулинами...

Книги в металлических переплетах, каждая весит под десяток килограммов, бутылки, склянки, чаши, мешочки с порошками и кореньями непонятного содержания и назначения. Особое внимание уделил погнутым, поломанным посохам, жезлам и одной волшебной палочке, непонятным способом свернутой оригиналом в спираль...

— Ты кто? — красивый и смутно знакомый женский голос отвлек меня от работы.

— Э-э-э...

При виде ее я нервно икнул. Передо мной стояла Теллиана! В дорожной одежде наемника, покрытая загаром, и с новой прической "аля Клеопатра". Вот только глаза... В них словно провели ток и забыли выключить! По всему телу пробегали маленькие электрические разряды.

— ... так мимо проходил...

Она окинула мои трофеи странным взглядом и, оглянувшись на черный зев пещеры, вновь посмотрела на меня.

— Где дракон?

— Там! — я ткнул пальцем в сторону пещеры, готовя себе план отступления. — Спит!

— Спит, значит! Ну, пойду, разбужу! — от "радостного" голоса красавицы мне стало плохо.

Она развернулась и медленным кошачьим шагом стала приближаться к пещере, создавая в правой руке слепящую сферу, по которой пробегали голубые и красные искры разрядов.

— Ах, да...

Сильный удар воздуха, словно кулак, ударил меня в живот, выбив из меня не только остаток желания общаться со старой знакомой, но и смесь газов, благодаря которой мы дышим. В себя я пришел, уже падая с обрыва прямо в центр озера.

Из озера я выбрался, как оказалось, очень вовремя, ибо стоило мне только выбраться из воды, как в озеро ударила ветвистая дуговая молния. Итогом стала всплывшая кверху брюхом оглушенная или убитая разрядом рыба, а также дико матерящийся на трех языках водяной, которого тоже неслабо приложило!

С диким, полным ярости в голосе воплем с обрыва спрыгнула принцесса-валькирия с длинной алебардой, зажатой в руках.

Водяной, видя летящую принцессу, с матерным воплем нырнул обратно и постарался уплыть поглубже в озеро подальше от психованной принцессы.

Я же припустил в лес, ибо седалищным нервом чувствовал — она или узнала, или меня кто-то сдал!

— СТО-О-ОЙ-Й-Й СКОТИ-И-И-ИНА-А-А-А!

"Ага, щас!"

Молодой крылатый владыка леса в человеческом облике несся по лесу, спасаясь от весьма разозленной принцессы, сулившей ему все кары небесные, в том числе полное скальпирование еще живой туши, если он не остановится, впрочем, тут же обрисовывая, что она с ним сделает, когда поймает. Так как беглец дорожил не только своей шкурой, но и ее целостностью, останавливаться и сдаваться на "честный суд" он не собирался.

Дорога то и дело сопровождалась шаровыми разрядами молний, при соприкосновении с деревьями и крупными корягами разносившими их в мелкую щепу.

Через полчаса погони принцесса стала сдавать. Остановившись и собрав все свои силы, она запустила в петляющую фигуру беглеца самый большой огненный шар, который только смогла создать, и обессиленно рухнула на колени.

Беглец рухнул как подкошенный, пропуская над собой рукотворное солнце размером с "Запорожец", и тут же пополз в противоположную сторону. Взрыв от переполненного магической энергией огненной сферы в буквальном смысле выкосил в непроходимой лесной чаще огромную плешь.

Огромное трехсотлетнее дерево, росшее возле образовавшейся плеши, стало медленно падать, ломая ветви деревьев, и срывая с них листву.

Принцесса Теллиана с ужасом смотрела на стремительно падающего на нее лесного гиганта, пытаясь встать или отползти в сторону.

Когда уже для принцессы стало ясно, что она сейчас будет раздавлена, чьи-то сильные руки буквально выдернули ее из-под древесного ствола.

Долгую минуту она пыталась понять, что же произошло. И когда она попыталась пошевелиться, поняла, что находится в чьих-то сильных объятиях. Притом спаситель очень натужно и сипло дышал ей в затылок.

Вторым неприятным моментом для нее оказалось то, что... а точнее, где оказались руки спасителя!

Извернувшись, словно змея, принцесса со всей силы ударила острым локотком в живот спасителю, второй раз за день выбив из него воздух. После чего "объятья" ослабли, и она наконец— то смогла вскочить на ноги. Поправив куртку, принцесса в качестве довеска попинала наглого "покусителя" на женскую честь, прежде чем до нее дошло, кого она пинает.

Судя по тому, что на прежнем месте алебарду уже не найти, она, закатав рукава, принялась душить беднягу.

"Лучше бы ее придавило", — пронеслась мысль в голове дракона, прежде чем он потерял сознание.

Эльфы, наблюдавшие за "семейными" разборками дракона и принцессы, грустно отцепили честно проигранные кошельки и отдали довольным эльфийкам, которые догадались поставить на победителя.

Два принца и баронет в красивых, богато украшенных доспехах медленно поднимались по горной дороге, ведя за собой коней в богато украшенной сбруе. Следом за ними шел большой отряд латников в тяжелых рыцарских доспехах с гербом далекой южной страны, из которой прибыли визитеры. Заканчивала шествие тройка магов в пурпурных, расшитых звездами и мелким бисером мантиях. В руках они держали наполненные под завязку магической энергией посохи.

Надо сказать, что когда они сумели подняться на площадку к пещере дракона, все замерли, широко раскрыв от удивления глаза и роняя в дорожную пыль челюсть, иногда вставную.

А дело было в чем...

Посередине площадки связанный по рукам и ногам... э-э-э по крыльям и лапам лежал прикованный тремя стальными цепями дракон. Хвост был плотно привязан множеством веревок к прибитым стальным колышкам, вбитым в каменистую почву площадки. Довершал картину огромный намордник на голове дракона.

Единственной подвижностью остались огромные желтые глаза дракона, настороженно следившие за вышагивающей вдоль его морды принцессы в красном чешуйчатом доспехе из кожи огненной саламандры, в который та успела переодеться. В руках у принцессы были зажаты два длинных тонких охотничьих кинжала.

— Итак, продолжим... Что ты там говорил про того колдуна? — спросила принцесса, слегка похлопывая лезвием кинжала по правому бедру. Тут ее взгляд зацепился за направлением взгляда дракона и она обернулась. — О, у нас гости...

Повернувшись в сторону визитеров, она заинтересованным взглядом осмотрела их с ног до головы и, слегка поморщившись, спросила:

— Что желают господа?

Ноль реакции.

— Хм-м, реакция отсутствует... а если так? — задумчиво протянула принцесса Теллиана.

Слабый разряд, прошедший по толпе, заставил всех не только прийти в себя, но и подпрыгнуть вверх на зависть любому заморскому зверю со странным названием "кенгуру".

— Итак, что желают господа рыцари? Если вы по поводу этого чешуйчатого недоразумения, то он занят, и когда освободится...

"Если освободится", — хмуро подумал про себя дракон.

— ...будет малопригоден для подвигов. Посему вы свободны!

Процессия развернулась и принялась спускаться вниз, так и не придя в себя после увиденного зрелища.

Они так бы и спустились, если бы не разобрались в причине наложенного на отряд ментального заклинания, его развеяли и рванули вперед, ибо их "законную лабораторную лягушку" умудрилась "украсть" у них из-под носа какая-то ведьма со смазливым личиком!

В принцессу полетели огненные шары, ледяные стрелы, молнии и иные магические средства для убийства себе подобных.

Повинуясь взмаху зажатого в руке кинжала, заклинания ушли в молоко... почти в молоко, ибо задымившийся хвост дракона и запах горелой плоти и чешуи повисли в воздухе.

Одна за другой магические веревки и цепи начали лопаться. Принцесса попыталась что-то сделать, но была бесцеремонно прижата лапой к скальной поверхности.

Следующий рой заклинаний наткнулся на возникшую из воздуха дымчатую стену и тут же погас. А в следующий миг на них обрушилось море яростного пламени.

Закованные в тяжелую броню латники, несмотря на неуклюжесть и тяжесть своих доспехов, бросились наутек.

Тем временем выдав еще одну струю пламени, дракон перевел взгляд на пытавшуюся проколоть толстую кожу одним из кинжалов. Однако металл только высекал на чешуи снопы искр.

В следующий миг кинжал полетел в правый глаз дракона, но дракон успел вовремя убрать морду в сторону, поэтому кинжал только высек несколько искр на лицевой чешуе рептилии.

— А-ХА-ХА-ХА! — громоподобный смех дракона разнесся по скале. — Жалкая смертная!

Пасть, полная длинных белоснежных зубов, каждый из которых втрое превышал длину и остроту брошенного недавно принцессой кинжала, яростно клацкнула перед самым лицом принцессы, заставив ее зажмуриться. Впервые за долгое время принцесса почувствовала страх перед "древней" рептилией.

— ТЫ видимо забыла! — голос дракона оглушающее разносился по окрестностям скал. — ПО ЧЬЕЙ ВИНЕ Я нянчился со взбалмошной двуногой, лишенной крыльев? И ТЫ еще смеешь предъявлять мне ПРЕТЕНЗИИ?! От того колдуна — недоумка я месяц лечил свои поломанные крылья! Да что вы, двуногие, можете понять, кроме своей извечной жадности и злобы?

Рев возмущенного дракона заставил испуганно взвиться в небо стаи лесных птиц.

— Теперь ты получишь наказание, достойное твоих претензий и дел рук твоих!

Дракон проревел непонятную абракадабру, и от скалы к шее принцессы вытянулась длинная черная цепь, скользнувшая под лапу дракона и с тихим лязгом сомкнулась в виде широкого обруча вокруг талии принцессы Теллианы. После чего он разжал лапу. Но на этом дело не закончилось.

На ее руках появились черные широкие браслеты, покрытые вязью рун, и в довершение на лице появился... появилась чадра из темной ткани, как впоследствии оказалось, полностью блокировавшая звуки голоса принцессы.

В довершение на скале появилась выплавленная огнем рамка с надписью: "ОСТОРОЖНО,злая принцесса! С рук не кормить!"

После чего довольный своей местью дракон расправил свои крылья и полетел к лешему лечить свой слегка замороженный и местами обугленный любимый хвост.

Оставив принцессу посылать беззвучные проклятия в адрес разумной ящерицы, с разумностью которой она была категорически не согласна.

На лужайку возле дома, на самой окраине деревеньки близ зачарованного леса, сначала плюхнулись трое, один из которых оказался баронетом, а следом выпрыгнули объятые дымом и пламенем фигуры магов. Зачарованные от огня дракона мантии только частично смогли спасти своих хозяев.

И в завершение открылось еще одно окно портала, из которого один за другим пронеслись испуганные, дребезжащие словно посуда, рыцари. Из всех повезло только баронету, успевшему вовремя откатиться в сторону, прежде чем по остальным пробежались закованные в латы рыцари.

Крестьяне, уже привыкшие к подобного рода курьезам, лишь радостно хохотали над глупцами, рискнувшими бросить вызов грозному владыке зачарованного леса и горы.

Из дневника лешего:

О, боги милостивые! За какие прегрешения вы вернули это проклятье рода человеческого, имеющее настолько стервозный характер, что все принцессы вместе — просто образчик добродетели! Я забираю свои слова про одну принцессу на постоянной основе! Если это будет она, прощай спокойная и мирная жизнь!

Мало того что она сама вернулась, так еще привела с собой целую кодлу таких же принцессок, и теперь у них разбор полетов по факту главенства! Крылатый владыка, после того как с принцессы Теллианы спало заклятие, блокирующее магию три дня и три ночи, не показывался в пещере, ибо летала не только посуда и клочья шерсти... э-э-э вырванных волос, но и колюще-режущие предметы. Единственная, кому симпатизировал владыка, — это двенадцатилетняя, весело повизгивающая девочка, которая души не чаяла в огромном чешуйчатом ящере. Вот только у нее была одна большая проблема — хотела себе такое же платье, что и у принцессы Теллианы, и поэтому постоянно пыталась "нащипать" чешуи у зеленого дракона. Владыка успокаивался только тогда, когда принцессы укладывали спать юную княгиню.

Глава 17. Лаборантка.Не так страшен нетрезвый профессор,

как его трезвый аспирант...

(студенческая хохма)

Дракон пребывал в меланхолично-скучающем состоянии. Настроение, если бы за него не бралась одна черноволосая особа, было бы просто замечательным, но, увы и ах...

Что по идее необходимо здоровой, сытой и скучающей рептилии, обладающей довольно вредным характером? Конечно же, жертва для скрашивания досуга... Вот только после ночи спасения трех принцесс народу поубавилось, зато прибавилось в открывшемся монастыре. Лечение — штука прибыльная, и монахи это хорошо понимают, недавно прибегал один с вопросом, в какие периоды ждать наплыва пострадавших. Надо сказать, Теллиана ответила, что, если он сейчас не скроется с глаз, одним пострадавшим будет больше. Прошла уже неделя с того дня, как она вернулась из плена колдуна и до сих пор на меня дуется, как мышь на крупу. На вопрос, какого она, вообще, сюда приперлась, ответила, что сначала хочет содрать с меня шкуру на новый костюм, а потом, когда она отрастет,— на пару — тройку сапожек, дюжину перчаток и один плащ.

В тот день от ее наглости я просто выпал в осадок.

Идея похищения принцесс оказалась не до конца продуманной. Осень приближалась. Если летом погода позволяла проживать в пещерных условиях, используя небольшую печку, то зима выдастся для них не из легких. До первых снегов необходимо сплавить это вредное племя, пока сами не заболеют или меня со свету не сживут.

От раздумий меня отвлек слегка писклявый голос:

— Эй! Змей подколодный! Тварь крылатая! Выходи на честный бой!

На площадку поднялся давнишний баронет из той компании, что обожгли мой любимый и лелеемый хвост! Губы растянулись в радостной улыбке — впрочем, на неразумного двуногого мой оскал белоснежных клыков подействовал не настолько, чтоб обратить в бегство. Свита, которая галопировала в прошлый раз впереди баронета, в данный момент отсутствовала, ну, если не считать оного щуплого оруженосца с нервно вибрирующим копьем в руках.

Облизнувшись, я встал на лапы и, выдохнув из ноздрей струйки дыма, медленно пошел на говорящую консервную банку в богатых доспехах. Да-а, давненько у меня не было прибавления в хороших доспехах. А то повадились в дрянном железе приходить. Рыжий только матом крыл как меня, так лешего, так и Хельгу, которая пыталась его урезонить. Этот коротышка за два месяца проживания мало того что в недрах горы умудрился устроить лабиринты с мириадам ловушек, так он еще и семью перетащил. Аж сто сорок чело... гномов. Родовая община, после того как узнала, что у горы есть крылатый хозяин, пришла на поклон и попросилась на постой... Короче, под горой шла жила серебра и меди. Не очень богатая, но и не такая ,чтобы оставить все как есть.

Вскоре после получения разрешения и подписания договора аренды подскальной площади с обязательным обустройством и уплатой ежемесячных налогов они стали строить новый дом. Теперь проблем с кузнецами не было. Мою пещеру расширили, как и пещеры с принцессами. Девушкам даже провели воду и нормальный санузел. Я, когда увидел подобие средневекового унитаза, ржал чуть ли не неделю. Громоздкое изделие из бронзы и дерева напоминало помост с огромной бочкой, в которой магией и шестеренками перегонялась вода. В центре помоста — аккуратная кабинка, обитая войлоком, с аккуратным стульчиком с дыркой посередине. Душ представлял собой вообще что-то с чем-то. Гномы использовали какие-то амулеты для нагрева воды и систему поливки урожая. Сделав все, как я просил, рабочим, а не вычурным. Но радости принцесс это не убавило. Как оказалось, такое чудо инженерной мысли мог себе позволить не каждый король.

"Так о чем это я... а-а-а-а...!

Оруженосец, увидев, что я, облизнувшись, голодными глазами ощупываю его хлипкую фигуру, хлопнулся в обморок, притом в состоянии обморока умудрился в быстром темпе отползать в сторону спуска с площадки.

"Нервные они пошли какие-то..."

— Да иду я, иду, — оруженосец при звуке моего голоса стал активнее отползать, так и не выйдя из обморока и не выпустив копье.

— Все, тварь поганая! Отведай-ка доброй стали мастеров заморских!

Меч со звоном переломился у самой рукояти и отлетел в сторону, оставив только небольшую щербинку на чешуйке носа...

— А-А-А-А-А-А ПЧХИ-И-И-И-И!

Баронет откатился в сторону... Когда он поднялся на ноги, отбросив в сторону бесполезный эфес, правда, весьма неплохо отделанный крупными самоцветами, я не выдержал и расхохотался.

С ног до головы он был покрыт студенистой массой, грязью и пылью, медленно стекавшей с его шлема и доспехов.

— Так, значит, тварь! Ну, я тебе сейчас устрою! Живым ошкурю!

Подскочив к отползавшему оруженосцу, он отвесил ему доброго и отеческого пинка. Мало того, приведя парня в сознание, но и в вертикальное положение. Подзатыльник, отвешенный латной перчаткой, правда, отправил его обратно... Зло сплюнув, он вырвал из рук оруженосца копье и с воплем "Зашибу" помчался мне навстречу.

Манера держать копье меня сначала озадачила... Потом до меня дошло, что баронет, видать, из очень дальнего баронства, где больше привыкли размахивать оглоблей, чем копьями.

Копье с громким треском переломилось о костяной гребень, оставив ры... глупого баронета с обломком в руках.

— Да чтоб тебя! Придется так задушить!

"Ты меня еще загрызть попробуй!" — пронеслась веселая мысль.

Удар хвоста отправил неразумного двуногого в полет короткий, ибо повторить подвиг первого летчика "Икара" ему было не суждено, ибо помешала стена с надписью, извещавшая, что "злую принцессу с рук не кормить".

Вместо соприкосновения с чавкающе — звенящим звуком вокруг тела этого придурка соткалась магическая дымчатая полусфера, словно мяч, отправив его согласно какому-то закону Ньютона обратно.

Моя улыбка заставила высунувшихся с любопытством принцесс в ужасе спрятаться у себя в пещере.

Дракон начал входить в азарт, используя свой хвост в качестве теннисной ракетки и мячика в виде магической сферы с баронетом. При каждом ударе бедняга издавал булькающие звуки пополам с выражениями непечатного характера.

Позади дракона, увлеченного новой забавой, воздух слегка сгустился, и из дымки вышла фигура в элегантном дамском скафандре светло-розового цвета, с легким металлическим отблеском. Шлема на визитерше не было, копна густых темно-фиолетовых волос была уложена в сложную прическу.

Пару секунд наблюдая за происходящим действием, она коснулась правого наплечника, и в следующий миг он взлетел в воздух (в смысле наплечник), следом второй, миг, и они, покрывшись маскировочным щитом, исчезли.

— Проверка камер... замечательно, — пробормотала себе под нос девушка. — Итак, третье нисана две тысячи семьсот сорок первого года от исхода. Дикая планета с природным спутником и пригодной атмосферой, ХА-М 472-44 прим 1, самоназвание отсутствует, либо неизвестно исследовательской группе. Притяжение на три единицы ниже стандартной. Объект — стоящая на грани вымирания разновидность разумной рептилии, предположительно хищник. Доминирующих представителей иной расы за исключением гуманоидного типа нет. Окрас чешуи темно-зеленый с голубыми прожилками, создающими непередаваемый рисунок и великолепную маскировку в лесной полосе. Необходимо взять чешую на анализ и иные пробы.

В левой руке девушки была зажата небольшая пластина с большой алой, пульсирующей неярким светом кнопкой. С виду устройство напоминало пульт для инициации зарядов взрывной направленности.

— Самоназвание разумной рептилии местными аборигенами — дракон, — тем временем продолжала молодая исследовательница внеземных видов фауны. -Оценочный вес четыреста-четыреста пять Та Граннов, анализатор не может выдать точную оценку, что само по себе странно. Плотность словно постоянно меняется. Судя по показанию остальных параметров, теплокровный, скрелет триамметральный, кости, наоборот, не полые, а словно облегченные. Тело гибкое, подвижное, длина ,примерно, двенадцать арков, хвост, примерно, пять-пять с половиной арков, одновременно выполняет функцию оружия нападения и третьей руки, очень подвижный. Размах крыла — шесть-шесть и два арка...

С тихим хлопком сфера, не выдержав нагрузки, лопнула, и дракон вместо очередного удара поймал хвостом жертву, обвив ее кольцом, словно крупный питон, и, развернув, стал выцарапывать на спинной стороне кирасы номер.

— Хищник, вдоволь наигравшись с жертвой, ловит ее гибким хвостом и маркирует. Интересный подход к еде. Скорее всего, ведет учет сброшенных со скалы, чтобы было проще...

Что именно должно было быть "проще" осталось за кадром.

Тело закованного в броню героя было брошено в чашу с водой, после чего с диким воем он унесся вниз по жёлобу.

— После маркировки жертву помещают в специально изготовленную мойку, чтобы еда смогла не только отмыться, но и дойти до состояния хорошо отбитого куска мяса, видимо, чтобы было легче употреблять или вытаскивать из плотных доспехов...

Я с интересом выглянул с обрыва, наблюдая, как консервная банка с воем и непечатной руганью катается по желобу, приближаясь к трамплину.

"Интересно, его вырвет или нет?"

Бултых...

— ГОРЫ-Ы-ЫН-Н-Н! СКОТИ-И-И-И-И-ИНА-А-А-А-А! — раздался над озером обиженный вопль водяного.

"Это я уже слышал, а с игрой как?"

— Ра-а-а-а-а-анил! И убил!

"Однопалубник! Так и запишем".

Начертив на скальной таблице морского боя, я придавил ее некрупным валуном на случай, если опять решат подсматривать. Жулики, блин.

— ... после чего дракон отмечает очередного убитого и сброшенного со скалы в наскальной живописи, скрывая от порчи ветра и дождей крупными кусками скальной породы. Разумно, но весьма недолговечно!

"Чего?"

Я удивленно оглянулся и непроизвольно вздрогнул.

"Камикадзе!"

В десяти метрах от меня ранее оказавшаяся незамеченной стояла девушка со странной прической темно — зеленых волос. Ее фривольный обтягивающий комбинезон светло-розового цвета обтягивал, словно перчатка, соблазнительную фигуру молодой девушки. В левой руке у нее было устройство с большой красной кнопкой. Так как пояса шахида у нее не было, стал внимательным взглядом осматриваться, куда могли засунуть взрывчатку. Так ничего не найдя, я непроизвольно посмотрел в небо. Мало ли, еще баллистической запустят из космоса лунатики чертовы!

Стараясь близко не приближаться, я приблизил голову, благо шея длинная, готовый в любой миг отдернуть и спрыгнуть со скалы, спасая свое бренное чешуйчатое тело.

— Что еще хотят лабораторные крысы дальнего сопряжения? Мы вроде решили с вами, что вы изучаете на расстоянии и не приближаетесь на расстояние десяти километров к горе? Или я не прав?

Девушка вздрогнула, но быстро собралась.

— Приветствую вас от имени великой рес...

— Да мне по барабану, откуда вы и ваши приветствия! Какого лешего приперлись?

— Я являюсь лаборантом Академии внеземной палеонтологии. Пишу дипломную работу по вымирающим видам.

— Ага...

— Ага, — кивнула девушка.

— А от меня что хочешь? — я усмехнулся во всей красе белоснежной улыбки. — Лабораторной мышью я не собираюсь быть, и ваш заповедник мне до паяльника в заднице вашего куратора.

Девушка прыснула, давясь смехом, едва не нажав на красную кнопку.

— Что еще?

— Вы, как ни странно, угадали его постоянное выражение лица.

Тут уже хмыкнул я, представив эту рожу.

— Ладно, это выяснили. Бомба зачем?

— Какая бомба? Где бомба?

Девушка подпрыгнула и закрутила головой по сторонам.

— Да в вашей руке, дамочка! — я ткнул хвостом в прибор в ее руке.

Та непонимающе уставилась на пластинку с пульсирующей красной кнопкой.

— А-а-а-а-а... — поняла визитерша. — Это не бомба, а средство экстренной телепортации, применяемое при экспедициях в опасной среде или при катастрофах, чтобы успеть эвакуировать разумного в случает опасности жизни.

— Ну да, драпать вы всегда хорошо умели.

— Мы? — слегка удивленно спросила девушка.

— Представители вашей расы.

Я приблизился поближе, нависнув над девушкой. Незаметно для нее обогнул хвостом ее фигуру и тронул кончиком ее правое плечо. Девушка удивленно обернулась, и в этот миг я щелкнул ногтем передней правой лапы по ее левой кисти, выбивая прибор, после чего придавил ее к скальной поверхности площадки.

— Боже ж мой. Как вы наивны. Прийти в логово древнего хищника, который не видит разумности в вашем глупом существовании, и пытаться заглянуть ему в пасть, чтобы пересчитать зубы.

— Я уже посчитала, — сдавленно пискнула придавленная.

"Эни, бени, раба. И мысленно щелкнуть хвостом!"

Из воздуха соткались плотные белые веревки, плотно связав руки и ноги девушки, после чего я прекратил "давление".

Сменив ипостась, я присел на крупный валун и внимательно принялся обыскивать карманы связанной гостьи. Впрочем, обыскивать особо было нечего. Пояс со снаряжением и лучевым пистолетом я отобрал.

Все это время девушка хранила молчание. Похоже, что то, как я сменил ипостась, ее поразило или шокировало, кому как больше нравится.

— Итак, красавица, поговорим более спокойно, — я задумчиво осматривал пояс с различными приборами. — Как полно вы хотите изучать древнее ископаемое "меня"?

Девушка окинула меня задумчивым взглядом, от которого у меня по спине пробежало стадо ледяных мурашек, и ответила, что желательно более полное.

От ее ответа мне сразу как-то стало плохо... принцесс мне мало что ли?

"Все ради науки! Нет, ученая братия явно ела не белену, а что-то более забористое!"

Пламя костров взвивалось ввысь, озаряя ведьмину гору отблесками света и рвущиеся в небо искры. Ночь только-только стала входить в силу, и свет колдовской луны едва успел пустить лунную дорожку, открывая дорогу на шабаш окрестной и заморской нечисти.

И только один из костров был пуст от пляшущей нечисти и фривольно разодетых молодых ведьмочек, отплясывавших зажигательный танец вокруг зеленого колдовского пламени. Возле костра на неошкуренном бревне восседала гроза всей нечисти, да и "чисти" тоже, его темное злодейшество Кащей Бессмертный.

Над костром на огромном вертеле был нанизан не менее огромный вепрь, гроза и разоритель лесов. Был...

Вокруг насколько хватало взгляда лилась музыка, танцевали ведьмы и приплясывала многочисленная нечисть. Периодически раздавались возмущенные вопли чертей и тех, кто ненароком попадались на пути огненной саламандры, к Кащею ящерка, после того как он ей показательно наступил на хвост, больше не приближалась, выплескивая свое раздражение на более "податливую" публику.

Так как Кащей в обычной своей наглости забрал под барбекю великий костер, Верховной ведьме пришлось приказать собрать второй великий, чуточку побольше. Иначе остальные не поймут.

Кащей, в очередной раз приложившись к фляжке, с тоской окинул шабаш и повернул ручку вертела, повернув хряка на другой бок, хотя мясо, приготовленное на магическом огне, не пригорает. Тоска его была вызвана тем, что дракон, хоть и был приглашен на шабаш, не смог прибыть, извинившись перед посланцами и заверив, что в следующий раз обязательно будет. Вот только об этом Кащея забыли поставить в известность.

Тут его скучающий взгляд зацепился за странную девушку в одежде, явно чуждой для этих мест эпохе. Заинтересовавшись, он принялся наблюдать, как она, сняв с пояса какой-то прибор, поймала и подвесила в воздухе дико испугавшуюся огненную ящерку и принялась замерять ее странной мерной лентой. Над ней, тихо жужжа, висели две прозрачных "черепашки" со светящимися окулярами глаз.

Насмерть перепуганная рептилия пыталась сначала сжечь наглую визитершу, явно непрошенно проникшую на шабаш, но видя, что пламя просто не желает покидать небольшую сферу дымчатого воздуха, в которой она висела, саламандра принялась бешено барахтаться и шевелить лапками, пытаясь сбежать.

Девушка, делая замеры рептилии, что-то постоянно бормотала себе под нос, не забывая поглядывать по сторонам. Убрав измерительную ленту, она вынула из поясных ножен солидного вида нож, тускло блеснувший в свете зеленого пламени костров. Примерившись к извивавшейся от страха огненной ящерке, особа явно решила препарировать объект исследования прямо в полевых условиях, несмотря на то, что ящерка была мало того, что живая, так еще и разумная. Поморщившись, девушка натянула на руки тонкие серебристые перчатки и, спокойно взявшись за хвост ящерки, приблизила острие к спинному гребню...

Со стороны это походило на взрыв. Когда все смогли прийти в себя и проморгаться, им предстала презабавнейшая картина. Прибор, лежащий на земле, искрил и дымился, а девушку отбросило в сторону взрывом, и теперь она приходила в себя, лежа на спине и раскинув в стороны руки. В левой руке у нее был намертво стиснут оторванный хвост ящерки, а в правой — дымящийся кусок металла, некогда бывший куском великолепной стали.

Спасшийся объект препарирования огненной стрелой пронесся по поляне и, быстро перебирая лапами, взобрался по спине черта, и залез тому на пышную шевелюру. Черт, словно паровая сирена, унесся во тьму ночного леса, оставив за собою дымный след и запах паленой шерсти.

"Жить захочешь, и не так искорячишься!" — подумал Кащей.

Сборщица редких компонентов с довольным видом сложила все еще дымящийся хвостик и только после этого принялась поправлять прическу, чудом не вспыхнувшую во время драпа мелкочешуйчатой твари.

Сняв с пояса очередной прибор, она заинтересованным взглядом окинула поляну, после чего взгляд остановился на игравшей в карты нечисти. Как заметил Кащей, местный леший мухлевал. Как раз раздавали новые карты, когда девушка, мимоходом пройдя за спиной йетти, сбрила довольно широкий участок чуть ниже поясницы. Прибор оказался безопасной бритвой...

Убрав шерсть, она пошла дальше. Надо отметить, что она отошла вовремя. Почувствовав неладное, йетти сначала оглянулся, но, не заметив ничего такого, решил просто почесать спину...

Дикий вой испуга и ярости, который издал обритый бабуин, стал переходить в рык. Развернувшись к игрокам спиной, он стал искать взглядом обидчика. Налитый кровью взгляд упал на точившего неподалеку бритву рогатого черта. В этот момент кто-то из игроков заметил игральные карты, которые до этого были припрятаны под сидевшим йетти.

— Да он шулер!

Но йетти с ревом ярости и пудовыми кулаками рванул вперед на "обидчика" выяснять отношения и восстановить справедливость в его понимании. Черта спас твердый аргумент одного из игроков в виде березового полена. Оценив аргумент, побритый лег там, где стоял, как выражаются классики: "Обдумать все прения сторон".

Тем временем юная исследовательница, успевшая к тому моменту упаковать очередной образец шерсти оскальпированного черта, оттаскивала в куст терновника очередную жертву. При виде ее светившихся в темноте глаз и жемчужно-белой улыбки ярого фанатика науки упырь, чья жизнь связана с питьем крови двуногих разумных, с выпученными от страха глазами наблюдал, как из темного кофра, спрятанного в кустах, появляется блестящий хромированный агрегат с десятком игл, с которых капала мутно-белая жидкость.

Кащей, наблюдая, как странная девушка возвращается из кустов и идет в сторону следующей жертвы, решил проверить, чем же она там занимается. Хорошо прожаренный вепрь вместе с вертелом исчез в окне портала. Повесив армейскую фляжку на пояс, он неторопливым шагом пошел в сторону кустов. Первое, на что он наткнулся, было с десяток контейнеров из темного сплава с маркировкой на неизвестном языке. Но стоило ему пройти пару шагов, и он оказался на большой поляне, где в ряд лежали тела, связанные, словно куколки или египетские мумии. Практически все жертвы были в сознании и, тихо воя, пытались развязаться или перегрызть кляп. Ни то, ни другое у них не выходило.

— Однако, — пробормотал Кащей.

Окинув задумчивым взором поляну, он принялся пересчитывать тела. В итоге оказалось тринадцать ведьм, две баньши, четырнадцать чертей, два водяных, шесть русалок, три йетти, восемь леших (их — то как она связать умудрилась в лесу?!), пять домовых, три упыря и один вампир. Последний пребывал в плотных объятиях Морфея, томно причмокивая во сне.

Из-за спины послышалось тихое гудение.

Не торопясь, Кащей развернулся. Ему в лоб смотрело зализанное дуло серебристого излучателя. Улыбающаяся девушка смотрела ему прямо в глаза.

— Так-так... давненько я не видел особ, не боящихся поднять на меня оружие...

— Прошу прощения, но я не местная, — пожала плечами девушка.

— Оно и видно, местные в эротических скафандрах не бегают, — усмехнулся Кащей. — Кстати вы забыли снять с предохранителя.

Музыкальный щелчок был тому ответом.

— Да, и судя по мигающей красной полоске внизу индикатора, ваше оружие разряжено.

Кащей усмехнулся своей фирменной улыбкой, заставив девушку отпрыгнуть и судорожно выщелкнуть магазин из рукояти.

— Ну-ну, — произнес Кащей.

В лицо девушки смотрело вороненое дуло довольно крупного пистолета.

— Я бы на вашем месте не дергался, милочка. Патроны бронебойные, каждый третий — разрывной. Оно вам надо?

Разрядник упал под ноги Кащея.

Вспышка света заставила Кащея непроизвольно отшатнуться в сторону, чем воспользовалась юная исследовательница. Кувырком уйдя в сторону, она выхватила из-за пояса пластинку с красной кнопкой, дважды нажав на которую, буквально растворилась в столбе неяркого света.

Хмуро освидетельствовав дымящуюся воронку на месте разрядника, он хмыкнул:

— Вот и познакомились...

Убрав пистолет в кобуру за спиной, он пошел к кострам разгонять свою скуку. Связанные пленники, увидев задумчивую улыбку на его лице, прекратили дышать, ибо все, кто знал Кащея, старались не попадаться ему на пути, когда он шел развлекаться...

Глава 18. День Стрелка.Надпись на табличке перед болотом:

"Царевен нет!"

Из записок летописца.

— Было у отца три сына. Дал он им в руки лук и три стрелы, вывел он их в чисто поле, заставил выпустить их в воздух, а после отправил их искать своих невест...

— А что было дальше? Они нашли их мертвые тела?

— Ну, это как повезет, — усмехнулся сказитель на вопрос детворы.

Каждый вечер окрестная детвора собиралась возле дома старосты, облепив все заборы и яблони, из-за чего яблок с каждым днем становилось все меньше и меньше, зато огрызков...

— Дед Матвей, а расскажите еще про Горыныча, как он принцев заморских гонял!

— Да! Да! — тут же поддержала детвора.

— Ну, хорошо! Слушайте. Месяца три назад, когда дракон только проснулся от вековой спячки, похитил он одну принцессу, красивую ликом, с огромными голубыми очами, волосами, словно вороново крыло. Прознали об этом принцы заморские, решили погубить дракона и спасти томящуюся в его лапах принцессу...

Детвора слушала, приоткрыв рты, один из любителей посидеть на молодой яблоне не выдержал и свалился, осыпав собравшихся налитыми яблоками. Испуганные крики, вой, плач.

Ругнувшись себе под нос, дед Матвей отвесил любителю яблок хороший подзатыльник и заставил собирать яблоки, и только после этого продолжил рассказ:

— Но была эта принцесса красива телом, но темна душою. День и ночь она пыталась заворожить молодого дракона, чтоб служил ей, словно пес сторожевой!

Среди детворы раздалось грозное сопение носами. Особенно негодовали девчата, которые тоже хотели, чтобы у них был ручной дракон и катал их на спине по небу, и поэтому описание столь вероломной принцессы было встречено в "вилы".

— Но молодой Горын и сам не прост. Каждый день он заставлял принцессу ходить в зачарованный лес и тратить там свои магические силы, чтоб не смогла она его заворожить. И однажды славные принцы, что пришли за головой дракона, наткнулись на ворожащую на поляне принцессу и пали на колени пред ее красотой и темным волшебством, и решили они убить дракона, пока он спит, а не в честной битве...

— Дед Матвей, а научиться ворожить, чтоб принцы заморские под ноги поленницами падали, можно?

— Ремня тебе можно! Еще раз перебьешь, история будет после хорошей порки. Принцев ей поленницами подавай! Вырасти еще, героиня былинная!

Громкий смех детворы, и одно пунцовое, словно помидор, девичье личико.

— Вот вырасту, все у меня тут будете! — пунцовая девочка потрясла кулачком. — Все вы...

Что же она хотела сказать, никто так и не узнал, так как ее слова потонули в детском хохоте.

Историю дорассказать старейшине деревни так и не удалось, ибо детвора, увидев приезжих охотников, богатых дворян, стягивающихся на площади, сыпанула следом, чтоб не пропустить очередного чуда света, именуемого охотой на дракона.

Площадка с уступом напоминала собой бойницы. Артели гномов в срочном порядке пришлось воздвигать баррикады на уступе. Сумасшедшие двуногие, как выразился дракон, совсем с катушек съехали, как он после усмехнулся: "крупноватая для них лягушка". С самого утра в лес полезло множество охотников, да и местных крестьян тоже.

Что им неймется, я не сразу понял. Мне пояснили местные агенты в виде Хельги и рыжего, разленившегося до того, что теперь его таскали на паланкине, чтоб подтвердить его статус. Но после первой попытки добраться до драконьей пещеры его высаживали примерно в полукилометре, не дай бог, крылатый владыка заметит, ибо я пообещал устроить его работать тягловым животным на место его четверых носильщиков.

Но я отдалился от темы. Сегодня был "День стрелка" — день, когда молодые подранки выходят в чисто поле, лес, горы, хоть в кратер вулкана и запускают стрелу в небо с привязанным к нему свитком с адресом и описанием жениха. Если невеста согласна, точнее ее родители согласны, то играют свадьбу. Но есть еще и неписаное правило: невеста имеет право сбежать из — под родительского крыла, но только в этот день. В последнее столетие стали привязывать дополнительно свиток или амулет мгновенного портала, переносящего суженую к жениху.

Уже восьмой час мы были под перекрестным огнем экс-женихов. Эльфы сидели в мыле, пальцы сбиты в кровь. А что вы хотите. Сбить стрелу в полете это не так-то просто как кажется, а дождь из стрел?

Бедные еноты не справлялись с обилием желающих. Леший, ругаясь на чем свет стоит, спрятал своих представительниц прекрасного племени из рода дриад, пинками загнав эльфов на площадку к дракону. Водяному, который хотел поступить аналогично с русалками и нимфами ( в смысле спрятать, а не пинками гнать к дракону), закатила истерику жена, предупредив, что еще хоть раз испортит девушкам смотрины, будет отправлен на горячие источники, где его сварят вкрутую.

Решение проблемы пришло оттуда, откуда никто не ожидал ,— из болота. Двадцать четыре кикиморки, которым исполнилось семнадцать лет, изъявили желание воспользоваться приглашением на свадьбу, ибо согласно правилам, которые настолько крепко устоялись, отправивший стрелу не может отказаться, когда дама дала согласие, от женитьбы.

Принцессы попросили хотя бы стрелы принцев и королевичей не сбивать, ибо девушки уже засиделись. Эльфы только головами кивнули. КАКИМ образом они определяли принадлежность стрел, я так и не понял, но один из эльфов, повредивший пальцы, бегал с деревянным щитом и отлавливал падающие стрелы, после чего их аккуратно сортировали принцессы под присмотром Теллианы, выбранной негласным лидером после трех ночей выбора лидера в новом объединенном лагере. Надо сказать, шерсть летела там и сям, не осталось ни единого куска целой посуды, только мелкое крошево и куча глиняных черепков. Стекло, увы, пока не производили в массовом масштабе.

Портреты принцев и их достоинства, добавляемые знающими принцессами, как и недостатки, были вывешены на стене пещеры, после чего принцессы принимались за диспут: "Кому нужен этот придурок, или кто возьмет себе этого "симпампусика", иногда доходя чуть ли не до драки". Стрелы-амулеты, портальные свитки, подписанные, складывались в отдельном ящике и накрывались магическим щитом, не дай бог, зараза сработает и перенесет к какому-нибудь вонючему борову со свинячьими глазками и запахом изо рта.

Единственные, кто не принимали участия, Темная принцесса и двенадцатилетняя княжна. За ней в ближайшее время должны приехать, чтобы забрать девочку с собой. Чем скорее это будет, тем скорее я вздохну спокойно от того, что у меня будет на одного человека меньше и у нее не будет возможности выщипывать посреди ночи чешую из моего хвоста! Этот маленький веснушчатый монстрик придумал использовать длинный шнурок со стальным зажимом, непонятно откуда взявшимся у нее, хотя чую в этом руку Рыжего! Так вот она зажимала чешуйку и, отойдя подальше, со всей силы дергала за шнурок, иногда вырывая не только чешую, но и мое терпение. Представьте, просыпаетесь от дикой боли, подскакивая на кровати и бьетесь головой о потолок...

Мимо моей задумчивой морды пролетел крупный гарпун, выпущенный из осадной катапульты. Гарпун высек сноп искр из скалы и упал на площадку. Я непроизвольно вздрогнул, представив это чудо техники, торчащее из правой глазницы...

В следующий миг площадку накрыл дымчатый купол, от которого, словно от зонта, стали отскакивать стрелы, ссыпаясь в аккуратные кучки по краю площадки.

Эльфы, увидев это, расслабленно упали на том месте, где стояли. Стрельба их порядком измотала, чего еще взять с этих щуплых двуногих.

Следующий гарпун буквально взорвался, разметав в клочья и купол, и едва не сбросив всех присутствующих со скалы. На дом водяного хлынул такой объем стрел, что я слегка испугался, как бы кто в ежика не превратился.

А следом появились блуждающие стрелы, менявшие направление в полете. Это к празднику присоединились господа маги.

Магистр Эллой пребывал в печали. Его ученики-подмастерья решили поучаствовать в этом варварском празднике! Так мало того, что поучаствовать, они выпросили у него дорогущие амулеты. И как он, старый пень, только согласился...

— Эрик, а ты уверен в своем заклинании? — спросил Фанвер, натягивая тетиву с пульсирующим багрово— красным наконечником от переполнявшей его магии.

— А черт его... — не успел он договорить, как уставший держать тетиву натянутой, отпустил пальцы, отправив стрелу в полет.

— Уф-ф, ушла! Давай следующую!

— На, потом моя очередь!

Вот только вторая, сорвавшись с тетивы, сделав большой круг, разбрасывая в стороны красные искры, понеслась в сторону палатки, где отдыхал их уставший учитель. С тихим свистом рубиновой линией стрела влетела внутрь палатки, пробив замагиченную ткань, словно ее не было. Взрыв буквально подбросил палатку в воздух, после чего она опала, словно сдувшийся пузырь.

Взгляд выбравшегося из палатки магистра Эллоя не предвещал подмастерьям ничего хорошего, особенно об этом говорила слегка дымившаяся пятая точка магистра.

Нервно сглотнув, подмастерья, подхватив сумку с амулетами и стрелами, дилетанты стрелкового дела, припустили в лес. В спину им шли грозные вопли их учителя, извещавшие о том, что он с ними сделает, когда они вернутся обратно.

У охотников выдался самый нелегкий день стрелка, который только можно представить! Дождь стрел ливнем сыпался с неба, раня и калеча любителей легкого способа спасти принцессу или, на крайний случай, подстрелить дракона.

Но самым страшным оказалось не это. Ингор заслужил свое прозвище Бесстрашный не за то, что не боялся столкнуться со смертью лицом к лицу, он заслужил ее за то, что брался за дело, несмотря ни на какие ужасы и количество ужасных монстров. Но сейчас...

Из кустов на него смотрело три драконьих головы и плотоядно облизывались, разглядывая ладную фигуру охотника.

Сначала он подумал, что вместо одного дракона в лесу обитают еще драконы, но когда увидел, что головы растут из одной шеи, страх наполнил все его существо. Такого не бывает! Сорвав с шеи амулет, он бросил его в дракона. Амулет, стоило ему отлететь от охотника, превратился в множество воздушных лезвий, выкосивших деревья и кустарник вокруг дракона. На землю упали две окровавленные головы...

Внезапно обрубки зашевелились и прямо на глазах у седеющего от страха охотника из обрубков вырастили новые головы... По две из отрубленной головы. И теперь на седого охотника облизывались уже целых пять голов.

Попытавшийся рвануть в сторону охотник запутался в кореньях деревьев и упал, крепко приложившись головой о толстый корень, и затих.

Дракон довольно оскалился и убрал иллюзорные головы.

— Достойная иллюзия, я уж думал, что увидел потомка Немейской гидры, — прозвучал тихий, спокойный голос.

Из густого лесного тумана, шагая по скошенной магией траве и кустам, двигалась фигура в черном плаще с длинной, слегка извилистой косой, сделанной из кости и черного дерева. Лезвие косы представляло собой заточенную и отшлифованную до блеска челюсть загадочного зверя.

Подойдя к телу охотника, она потыкала его древком косы и, разочарованно вздохнув, подмигнула темным провалом черепа, и исчезла в тумане.

— До встречи, чешуйчатый, еще встретимся...

Четыре принцессы решились покинуть пещеру дракона ради наконец — то свершившегося. Каждая сумела подобрать себе достойную кандидатуру в мужья, пока глупая крылатая ящерица рыскала по лесу, ища приключений на свой чешуйчатый хвост. Попросив остальных попрощаться с драконом и поблагодарить за долгие и интересные дни (особенно за утомительные прогулки и прыжки в ледяное озеро), после чего активировав амулеты, исчезли с площадки, оставив остальных без достойных кандидатур.

Следом за принцессами полученные амулеты использовали кикиморки, три русалки и четыре дриады, несмотря на то, что леший пытался этого не допустить. Площадка опустела, оставив оставшихся девушек с грустью вздохнуть, достойных кандидатур было не так уж и много.

Темная принцесса на это только подколола оставшихся: мол ждите прихода очередного колдуна, и тогда закончите, как некоторые, в оковах и золоченом ошейнике в качестве наложницы какого-нибудь султана, или того хуже.

Бывшие пленницы непроизвольно вздрогнули и поежились. Одна из них, тяжело вздохнув, взяла в руки амулет:

— Придется его перевоспитывать. Не скучайте, девоньки, и исчезла в вихре портала.

— Разумно, — усмехнулась про себя Теллиана. Окинув взглядом оставшихся принцесс и одну маленькую княжну, она усмехнулась. — Ничего до зимы далеко, будут еще принцы — королевичи на нашем празднике!

Девушки сразу заулыбались.

Деревушки лихорадило. Обилие невест буквально поражало не столько обилием, сколько разнообразием и расцветкой. Сначала публика, считавшая, сколько окрестных девок сумело найти нужную стрелу, чтобы воспользоваться правом выскочить за дворянчика, — желающих было хоть отбавляй. Особо старались вдовицы, хоронившие не первого мужа.

Появление принцесс оказалось настоящим шоком. Никто даже не думал, что кому-то удастся таким образом выудить из-под носа дракона хотя бы одну, а тут целых четыре. Вот только то, что произошло следом, надолго запечаталось в памяти окрестных селян . Из воздуха одна за другой в руки опешивших от неожиданности охотников, дворян и прочего люда стали сыпаться нимфы, русалки, дриады и две дюжины молоденьких кикиморок. Некоторые от радости, а кто и от избытка чувств теряли сознание, кто-то пытался спастись бегством, впрочем, в большинстве случаев неудачно. Те свое "счастье" держали крепко, не давая удрать.

Принцессы, отвыкшие от условий хорошей жизни и привычных их статусу блюд, одеяний, а также дворянской публики лизоблюдов, словно попали в другой мир. Таверны буквально ломились от народа, желавшего воочию увидеть то, ради чего съехались драконоборцы и большинство дворян. Особо прижимистый владелец таверны уже в шестой раз поднимал цены на еду и довольно потирал руки, так как никто этого даже не заметил. Впрочем, наутро у него под глазами сияли два фонаря и не хватало нескольких передних зубов, но это отдельная история.

Ночью деревни окутал густой и непроглядный туман. На дворах и подворьях засыпали даже те, кто не спит ночью. Птицы падали с ветвей на землю, засыпая беспробудным сном.

Туман, после того как накрыл деревни, стал тонким ковром расстилаться во все стороны, укутывая землю легкой дымкой и накрывая рукотворные лагеря охотников и магов.

Магистр Эллой, видя, что его подмастерья потеряли сознание в один миг, тут же выстроил защиту вокруг себя и накрыл защитными чарами учеников., торопясь, надел несколько защитных амулетов и, подхватив магический посох, удобный не только для колдовства, но и отбиться от случайного нападающего, выскочил наружу.

Туман, раньше едва стелившийся под ногами, внезапно стал подниматься ввысь, скрывая с глаз все вокруг. Заклинание, призванное разогнать туман, не принесло никакого результата, кроме мерзкого, отдаленного хохота, который человеческое существо не смогло бы воспроизвести при всем желании.

Вернувшись к шатру, купленному взамен сгоревшей палатки, он возвел защитный круг, дабы обезопасить нерадивых, но все же любимых учеников, из которых, когда выйдет весь ветер молодости, выйдет толк.

"Главное, чтобы и он не весь вышел с ветром в их пустых головах",— усмехнулся своим мыслям магистр и направился в сторону творимой волшбы. Что-что, а творимые заклинания он мог бы почуять еще раньше, если бы не такое обилие магов на квадратную площадь.

Дойти до места ему не дали. Три светящиеся багровым светом костлявых, но весьма подвижных тени окружили магистра. Туман расступился, и в лунном свете расширившемуся от ужаса и понимания взгляду магистра Эллоя предстали три адских гончих. Эти порождения тьмы и мрака создавались исключительно для убийства магов.

Судорожно сглотнув, магистр Эллой поудобнее перехватил посох и, активируя боевые амулеты, приготовился продать свою жизнь подороже...

Из трех деревень в сопровождении стаи гончих, отблескивавшей багровыми искрами и всполохами, к поляне в карете, запряженной ужасными подобиями копытных животных, с картавящим горбуном, рассекая туман, словно ладьи темные воды, низко над землей летели четыре хрустальных гроба.

Соткавшаяся из клочьев тумана призрачная фигура обрела объем и вытеснила тьму своим одеянием. Из-под капюшона горели кроваво-красные угольки глаз.

— Грузи их. Эти смертные скоро мне пригодятся. Сколько же с ними мороки... — прошелестела тень. — Этот дракон слишком глуп и наивен в своих потугах. Принцессы мои, и раздать их, словно карточный приз ,я не намерен.

Горбун глумливо захихикал. Спрыгнув с козел, он оскалил свой щербатый рот и, облюбовав красавиц, запечатанных в гробах, распахнул дверцу кареты. Гробы один за другим исчезли в темном нутре кареты. С противным скрипом давно не смазанных петель дверь захлопнулась, прищемив горбуну пальцы на руке.

Вой огласил поляну, заставив тень поморщиться глазами-угольками. Извозчик прыгал и завывал, баюкая прижатые дверцей пальцы.

— Живее, чер-р-рвь! Скоро чары спадут и туман рассеется!

— Та! ФАФЕ ФЕМНЕФЕФТВО! — прошепелявил горбун и запрыгнул на козлы. — Ф-Ф-ФО-О ФАДИФЫЕ!

Адские создания, которые только отдаленно походили на лошадей, издав волчье рычание, рванули вперед. Карета, сделав круг по поляне, влетала в распахнувшееся темное окно портала, оставив за собой след от колес и слегка обугленные следы тварей.

Темная тень какое-то время замерла у опушки леса, глядя угольками глаз на светящийся в темноте ночи зев пещеры дракона, тихо прошипев: "Скоро и твоя очередь придет, крылатый", исчез, растворившись в тумане.

Из дневника Лешего.

День стрелка — самый нелюбимый мной праздник. Не самый глупый, но самый мною нелюбимый. После этого дня я до сих пор выдираю стрелы из коры бедных деревьев, силы уже на исходе. Вот устрою как-нибудь стрелкам "День Треффитов", как выразился однажды крылатый владыка, вот тогда поймут, что мои деревья трогать себе дороже.

Дракон обмолвился, что, когда занимался гонением охотников из лесу и, тестируя... слово-то какое заморское... иллюзии, наткнулся на Смерть с косой, притом мужского полу. Пришлось разъяснить владыке, что если бы смерть была одна, то вряд ли поспевала ко всем смертным, нет, у них целый род, контролирующий определенные территории. И то, что это был мужик, — скорее всего сам Санракх... постоянно подменяющий жену на ее территории. По слухам, у них малец выдался... из рук вон...

И еще... с принцессами произошла непонятная и весьма зловещая история. Они пропали, буквально, из своих закрытых комнат. Их одежду нашли разорванной в комнате в мелкие клочья, и больше ничего, и ни следа чьего-либо присутствия или магии... Владыка, стоило ему это узнать, взъярился! Это стоило мне двух любимых сосен и куста ежевики. Он бы рванул в погоню, вот только куда? Он двое суток облетал местность в поисках, но все оказалось безрезультатным. Темная принцесса, к моему, да и к удивлению всех остальных, пробовала его утешить. Еще больше меня поразило, что это ей удалось!

Я пробовал разузнать про это исчезновение, но безрезультатно...

Единственно, что более-менее прояснило картину, в тумане, который поднялся ночью, кто-то занимался темной магией. Было найдено более трех дюжин растерзанных тел охотников и магов. Также более трех стай разрубленных, поджаренных, замороженных и просто разорванных пополам тел адских гончих! Не всех, далеко не всех охотников удалось тварям порвать на куски. Но количество раненых превысило сотню. Монастырь был переполнен. Пришлось сжалиться, отправить посыльных из деревень с редкими травами, которые столь ценятся лекарями.

Глава 19. Как приручить дракона.

Помещение было выполнено в строгих белых тонах с большим количеством лепной живописи на стенах. Развешенные в самых неожиданных местах шторы, занавески и портреты несли на себе хозяйственную женскую руку.

Стол, покрытый плотным сукном зеленого цвета, был освещен одним единственным канделябром с двенадцатью свечами, часть из которых уже догорела, создавая непередаваемую игру теней в помещении и отбрасывая блеск язычков пламени в драгоценных камнях украшений восседавших за столом леди.

— Итак, леди Ларанна, можете раскладывать пасьянс.

— Да-да, поведайте нам, что нас ждет в грядущем.

На стол легли первые карты, вырезанные из слоновой кости. Сделанные настолько изумительно, что были видны даже мельчайшие детали выгравированного на каждой карте рисунка.

— Грядет темное время, — на стол легла карта с узором грозовых туч.

— Надо будет запастись свечами, — вставила свою реплику одна дама с жемчужным ожерельем, на нее тут же шикнули, заставив замолчать, что, правда, едва не вызвало скандал.

— Грядет война. — На стол легла следующая карта. — Поднимется мертвая армия, и смерть будет собирать обильную жатву...

Какая-то особенно впечатлительная леди потеряла сознание. Тут же подскочил лакей и дал леди нюхательную соль. Пришедшая в себя залпом осушила бокал с рубиновой жидкостью.

— Леди Маринэла, вам плохо? — обморочную от улыбки улыбающейся леди в буквальном смысле этого слова передернуло. — Может вам предоставить покои, чтобы вы смогли прилечь и отдохнуть?

— Нет, нет! Все в полном порядке! — тут же забеспокоилась леди, почувствовав, что ее могут выгнать и не пустить на следующие посиделки. — Просто я очень впечатлительная натура, вот позавчера с балкона упала любимая кошка...

Еще одна любительница породы домашних мурлык в ужасе охнула.

— Леди, если еще хоть одна дама собьет предсказание пасьянса, на посиделки можете больше не приезжать!

Все присутствующие дамы непроизвольно вздрогнули, а вот пара лакеев, для которых каждая такая вечеринка властвующих жен страны была наказанием, только радостно заулыбались про себя, ибо не дай бог заметят!

Тем временем пасьянс все больше и больше нагонял ужас на дам, особенно они ужаснулись, когда предсказание коснулось "похищенных" дочерей. Некоторые, особенно ретивые, едва не выскочили из помещения в поисках стражи, чтобы обеспечили надлежащую охрану... Вопрос "кому" так и остался открытым и нерешенным.

— Итак, предсказание не назовешь особо точным, но ужаса навеяно сверх меры! Леди Лорана! Вы опять на ночь зачитывались романами этого бумагомараки маркиза Гвидо?

— Но он такой лапочка! У него такие прекрасные произведения, что даже глаз не сомкнуть!

— То-то и оно что не сомкнуть! — недовольно буркнула одна из дам преклонного возраста. — Его ужасы о гибели каждого графства в особых подробностях буквально в дрожь вгоняют!

— О, зато его любовные романы...

— Так, закончили! У нас есть вопросы поважнее, чем какие-то дамские романы!

Судя по выражению лиц присутствующих, многие были не согласны, но возразить никто не решился.

Леди Эрианора щелчком пальцев подозвала лакея с подносом, на котором лежала позолоченная трубка, в которой обычно хранят дорожные документы и библиотечные свитки. Аккуратно взяв с подноса трубку, она надавила на едва заметную кнопку, и трубка раскрылась, представив взору женщин старый, пожелтевший от времени лист пергамента.

— Что это? — спросила самая молодая из присутствующих.

— О! Это моя уважаемая Эльсилль, то, ради чего любая из присутствующих продаст не только душу, но и многое другое. Этот рецепт был обнаружен совершенно случайно одним из моих людей, целенаправленно контролирующего ввоз и вывоз особо ценных товаров за границы королевства, — леди выдержала долгую паузу. — Это омолаживающий эликсир!

Тишина стала буквально ощутимой, стало слышно, как натужно сопит носом один из лакеев с тяжелым подносом.

— И как? Он действенный?

— А вот это и предстоит выяснить! Но есть одно но...

— Какое? — не выдержала пожилая княгиня, у которой при слове "омолаживающий" впервые проснулся интерес.

— Некоторые ингредиенты не столько растительного, сколько животного характера! Необходима чешуя, кровь и язык дракона!

В помещении воцарилась тишина.

— И в чем проблема? Нанять компанию драконоборцев, пусть поймают, ошкурят, выкачают кровь и отрежут язык! — удивленно спросила леди Маринэла. — Всего-то!

Звонкий смех леди Эрианоры разнесся по комнате. Леди Марианэлла удивленно и слегка возмущенно воззрилась на высмеявшую ее леди.

— Ох, как все у вас просто на словах. К вашему сведенью Мари, если бы это было так легко, то боюсь, эликсир не был бы такой редкостью! Единственный крылатый хищник отправил в лечебные учреждения, да и в могилу такое количество народа, что просто ужас берет! Думаю, придется действовать более хитро! — она обвела взглядом слушавших ее дам. — У троих из вас имеются амулеты связи с дочерьми. Обрисуйте им перспективы, думаю, что ради такого рептилию принесут на блюдечке, после чего ее можно будет превратить в дойную корову. Лекари позаботятся о выращивании отрезанных языков и шкуры, а кровь можно будет выкачивать из нее ведрами, не говоря уже о том, какие цены можно будет запросить с академии магов и прочих гильдий за драгоценную жидкость.

У всех хозяйственниц тут же перед глазами возникли несметные сокровища и то, на что они их потратят: балы, дорогие платья, прекрасные украшения, а главное,— молодость!

"Как же вы легковерны и легко управляемы!" — леди Эрианора мило улыбнулась своим мыслям, лакеи, которые знали этот тип ее улыбки, непроизвольно вздрогнули, ибо эта улыбка не предвещала ничего хорошего.

Лакей, понесший трубку с документом в личные покои леди Эрианоры, воровато оглянувшись, зашел в помещение для прислуги, где, достав кусок угля, быстро переписал рецепт на внутреннюю сторону одежды. Золотые горы, которые столь манили власть имущих, аналогично действовали и на тех, кто работал от рассвета и до заката.

Впоследствии данный рецепт был продан за пятнадцать золотых, которые правда в скором времени вернулись к владельцу, ибо таких свидетелей не оставляют в живых. А после чего разошелся малым тиражом: позволить приобрести его себе могли далеко не все, ибо цена стояла заоблачная. Некоторые понимали, что лучше иметь золото в кармане, чем дракона в небе.

Принцессы не сводили взгляда со связанной и шипящей, словно кошка, темной принцессы. Рядом с ней, ничего не понимая, сидел взъерошенный комок ничего не понимающей двенадцатилетней княжны, тоже связанной.

Тот, кто связывал принцессу Теллиану, хорошо знал свое дело: связанная по рукам и ногам, во рту плотный кляп с парой придерживающих лент, не дававших от него избавиться, и светящийся ровным светом амулет, блокирующий магию, и иные магические проявления в радиусе трех метров.

— По-моему, мы это зря сделали!

— Что именно? — поинтересовалась одна из участниц.

— Связали ее.

— Ну, она же сразу стала против идеи повязать дракона.

— Да и я против, но эликсир мне дороже! Сколько еще продлится молодость -десять, максимум пятнадцать зим!

— Да я немного не об этом, — покачала головой рыжеволосая принцесса.

— Тогда про что?

— Если... точнее, когда она освободится, она будет злая, как стая кошек!

— Это да-а-а-а, — все присутствовавшие при разговоре принцессы непроизвольно поежились.

Их опасения были понятны, ибо большинство присутствовавших хорошо знали принцессу в гневе и на что способна дочь темного властелина южных земель.

Глядя в ее "похолодевшие" от гнева глаза, принцессы непроизвольно вздрагивали и отводили взгляд в сторону.

Устоявшуюся тишину нарушила рыжеволосая принцесса Ланара, решив отвлечь всех присутствующих от неприятной темы будущей расправы:

— Девчата, а вы уже решили, как именно будем его связывать? — спросила она, оглядываясь на остальных.

— М-м-м-м-м... есть предложения?

— Ну, я так думаю, что добровольно дать себя связать он не даст, — остальные покивали своими головами в знак согласия. — Могу предложить после ужина напоить его отваром дурман — травы...

Экс — предводительница восставших против лидера принцесс Фиона с сомнением покачала головой:

— Это, конечно же, вариант, но где мы найдем столько дурман — травы? На него весьма много надо...

— Ну-у-у-у-у-у, — протянула слегка смущенная Ланара. — У меня еще полтора мешка осталось. Две здешних дриады помогли с редкими травами...

У принцессы Фионы весьма некультурно отвисла челюсть, остальные принцессы от удивления напоминали стаю сов, настолько красноречивым были их взгляды.

— А... тебе столько зачем? — пришла наконец в себя принцесса Фиона.

— Ну... это... мало ли... — цвет лица быстро сравнялся с цветом волос, отчего веснушки на лице стали выделяться белыми пятнами.

— Ну-ну, давненько видать папенька тебя не потчевал розгами?

Девушка подпрыгнула, непроизвольно схватившись руками за пятую точку.

— Папа вот нет, а вот мама...

Ее слова потонули в звонком хохоте принцесс, с которых спало напряжение. Единственной, кто не разделял общего веселья, была принцесса Теллиона, которую, взяв за руки и за ноги, относили в дальние пещеры принцессы, чтобы не спугнуть будущую жертву по производству жидкой молодости.

Сегодня был первый день, когда с северянина сняли лубки и он смог спокойно встать на ноги. Первые шаги без боевого товарища и скакуна, являющегося лешим, северянин чувствовал себя немного неуверенно.

После трагического случая он взял за привычку по дюйму проверять внешнее пространство за дверью в поиске ловушек. На крыше на случай очередного налета сумасшедших дворян он оборудовал великолепное место с большим количеством арбалетных болтов и десятком многозарядных арбалетов, изготовленных для такого случая артелью гномов. Как ни странно, за все расплачивался Рыжий, чувствовавший на себе вину за травму друга.

— Где эта проклятая каналья! — раздался слегка надтреснутый голос. — Подать сюда эту скотину, что посмела отлынивать от работы!

Дверь распахнулась, жалобно скрипнув петлями, и в помещение влетело двое одетых в одинаковые доспехи латника. Увидев северянина, они кинулись к нему... точнее попытались кинуться.

Барон Глом с выпученными от удивления глазами и отвисшей челюстью наблюдал, как двое его личных телохранителей, каждый из которых стоит целого отряда, выпускники самого известного рыцарского ордена "Подгорного грифона", вылетали, словно мешки с песком, из широких окон.

Следом на улицу неторопливой, слегка вальяжной походкой, словно ничего не произошло, вышел рослый северянин с огромной, окованной металлом амбарной книгой и писчими принадлежностями. Хмуро оглядел рыцарский отряд, в котором было как минимум шесть рыцарей с оруженосцами, несмотря на две дюжины тяжелых латников из того же ордена.

— Уважаемый, вы болеете?

Удивленный барон сначала задумался, но потом помотал головой.

— Слепой? Неграмотный?

На каждый вопрос барон, пребывая в крайней степени удивления, отвечал мотанием головы.

— Тогда какого лешего вы приперлись в такую рань? Дракон и принцессы отсутствуют, пребывая в зачарованном лесу! Так! Кру-у-угом! Ша-а-а-агом МАРШ!

Рыцари и выпускники ордена, вышколенные строевым уставом, который им преподают с малых лет, крутанувшись на месте строем, пошли в сторону, откуда пришли.

И только барон Глом, до которого наконец-то дошло, что над ним, мягко говоря, издевается какой-то наемник, издал вопль раненого бабуина (по крайней мере выглядело весьма похоже), выхватив меч, попытался смахнуть голову с плеч обидчика.

Что же произошло в следующий миг, не понял никто. Вот барон подскакивает к северянину, а вот он летит в сторону с неестественно вывернутой рукой, причем меч летел параллельным курсом отдельно от хозяина.

— Еще желающие есть? Нет. Хорошо, а теперь записываемся, уплачиваем подоходный налог, расход, пошлину, компенсационные, надбавку за вредность, надбавку за моральный ущерб, на нужды монастыря — в особенности на нужды монастыря, ибо вам еще там лечиться, и наконец, в фонд помощи деревенским сиротам!

Не ожидавшие такого наезда рыцари вздрогнули, но, сняв с поясов не особо толстые кошели, в которых, дай бог, было хотя бы серебро, стали скидываться на общий проход. Личность, попытавшаяся незаметно заныкать кошель, едва не оказалась пришпиленной к отвесной скале, ибо стрела, выбив кошель из его рук, пришпилила его к скале. После чего данной весьма нехорошей личности были отвешены отеческие подзатыльники, естественно, латными перчатками, правда, по шлему, однако звон стоял знатный.

Получив номерной амулет, отсчитывающий время до возможности проехать, рыцари отъехали в сторону, решив разбить походный лагерь, ибо четыре часа стоять на солнцепеке в полных доспехах то еще удовольствие.

К шлагбауму тем временем подъезжали новые желающие.

Освидетельствовав расписки в том, что проехавший такой-то — такой-то обязуется уплатить отдельно монашеском ордену, предоставляющему услуги лекарские, отказывается от претензий тяжких телесных повреждений, нанесенных ему в справедливой схватке с драконом во славу принцессы такой-то. Усмехнувшись, он перевернул лист и принялся заполнять новую страницу.

Я расслабленно улегся на нагретую за день плиту площадки возле пещеры и решил вздремнуть после сытного ужина. Принцессы, обычно морщившиеся при готовке возле озера, сегодня расщедрились, приготовив мясо со специями... М-м-м-м-м... почаще бы! Странно, что Теллиана пропустила ужин, не в ее привычках.

Уже на грани сна я услышал тихий женский шепот:

— Аккуратнее, а то проснется, и смотри, не пролей мимо!

Солнце стало клониться к закату. Желающих попытать счастье в охоте на дракона больше не было. Северянин закрыл свою амбарную книгу, звонко щелкнув замочками кованной обложки книги. После чего, опустив шлагбаум, навесил тяжелый, с пуд весом замок и надавил на едва заметный выступ внизу путеводного валуна, активировал гномью сигнализацию на случай вторжения. Навесив напоследок охранный амулет, он, подхватив книгу, неторопливым шагом направился в сторожку. Из трубы уже шел легкий дымок.

Неторопливо открыв дверь, он несколько секунд любовался стройной фигурой полуэльфийки, присевшей возле очага с котлом.

— Как думаешь, дракон нас еще долго продержит?

— Кто знает, Хел, кто знает,— ответил он, убирая книгу и писчие принадлежности в шкаф — или тебе уже надоела обстановка?

— Мне надоело скитаться, отвоевывая кусок хлеба, у нас сейчас достаточно денег, чтобы открыть свой трактир, а уж его содержание и просто будет в прибыток.

— И с нас, чтобы мы спокойно жили, будут стричь в три шкуры, после чего мы будем сводить концы с концами, — северянин присел рядом и приобнял девушку. — Мне тоже надоело бродить, я разговаривал с местными. Деревни из-за драконьей горы пребывают в нейтралитете — они не нужны ни одному дворянину, бери, кто хочет. Если нам поставить трактир в одной из деревушек, платить придется только старейшине деревни, а если что, он поднимет все окрестные дома. Хотя от регулярной армии не спасет...

Хельга потерлась щекой о плечо и вопросительно посмотрела на северянина:

— Что предлагаешь?

— Определяемся с деревушкой, приобретаем участок земли и начинаем строительство. Как я понял, драконья афера должна закончиться с первыми холодами, и там он с нами расплатится. Премиальные будут нелишними.

— Думаешь, он нас отпустит? — с сомнением спросила Хельга.

— Должен... Рыжий его вообще боготворит, несмотря на все разногласия, — северянин усмехнулся. — Притащил весь свой род. Ты представляешь, они решили отгрохать горный замок, врезанный в скалу. И если это так, то вполне возможно, что и прикрытие для трактира будет. Они уже умудрились выкупить патент на дворянство у имперской короны и теперь собирают на выкуп земли.

— Ты шутишь?

— Нисколько, — отобрав у девушки ложку, он помешал похлебку из зайчатины.

— Хорошо, подождем еще...

На улице раздался чей-то жалобный вой.

— Дня не пройдет, чтоб пара — тройка в капкан не угодили!

Принцесса Теллиана наконец-то сумела перепилить веревку, которой ее связали, после чего освободила от пут княжну. Поминая добрым словом "подруг" по несчастью, она размяла затекшие суставы.

Легкий пасс рукой в сторону стены — и возле нее заклубилась полупрозрачная дымка, наливаясь цветами и обретая объем. Вскоре перед девушками появилось изображение площадки со спящим драконом, где две принцессы, приподняв ему голову, осторожно заливали отвар из дурман — травы в пасть.

Сначала принцесса только хихикнула, зажав рот рукой, но, не выдержав, закатилась в сильном хохоте. Княжна, сначала не понимая, испугалась за опекавшую ее принцессу и принялась ее приводить в себя. Принцесса, отмахнувшись и смеясь через слово, пояснила причину смеха, после чего на полу пещеры катались уже две девушки.

Дело было в том, что отвар, который влили принцессы по незнанию, на тело дракона, чей организм в истинном обличии сильно отличается от человеческой ипостаси, не действует. В итоге, то, что должно было отправить его в объятья морфея, если судить по древнему манускрипту, одолженному у лешего про крылатых владык, гласил, что данный состав имеет противоположный результат и несет в себе скорее очищающий, чем одурманивающий характер. Или по-простому — сильное средство при долгом запоре...

Хотя если бы они при варке добавили пару травок и дали настояться, то могли получить сильнейшее зелье — возбудитель. Хотя надо сказать, что даже хорошо, что не додумались до этого.

Принцессы только стали обвязывать его лапы и морду веревками и набросили на крылья рыбацкую сеть, как дракон резко пришел в сознание и, не разбирая дороги, рванул к обрыву, потянув за собой неудачливых охотниц. Столб воды, который поднялся в озере, скорее всего был виден в трех деревнях.

Надо сказать, принцессы оказались неробкого десятка и, выбравшись из воды, бросились в лес вслед "отравленной" добыче.

Из дневника Лешего.

Боже! Если ты есть, вразуми неразумных дочерей своих. Бедный, отравленный владыка спасался бегством от разошедшихся принцесс, возомнивших себя охотниками на крылатое племя. Хвала небесам, я успел вовремя и успел успокоить принцесс. Одни боги видят, чего мне это стоило!

Причина попытки связать дракона оказалась как всегда прозаичной: люди— проклятое жадностью племя! Их идея была много коварнее и чудовищнее тех, что хотели убить дракона.

Ради треклятого эликсира молодости они едва не лишили владыку языка! Глупые двуногие не умеют читать! В рецепте, присланном принцессам, было четко черными Лансийскими чернилами написано :"Язык дракона", и приписка — "раст."! Растение! А не его животный аналог!

Владыка после того как пришел в норму, устроил показательную порку. Повторный позор на пятую точку отказалась лечить как моя жена, так эльфы, так и единственная магэсса принцесса Теллиана, в каждое свободное время подкалывая постанывающих принцесс. С тех пор дракон ночует в лесу, лишь иногда, когда наложит на вход пещеру защитные чары, поднимается на площадку.

Глава 20. Дела темные.

Погост в полночь — самое пустынное и спокойное место — было освещено дюжиной чадящих факелов. Вот только возникал вопрос — зачем? Ни одного живого в округе, если не считать случайно выползшего на поверхность хомяка.

Вдоль могил расхаживала закутанная в черную рваную ткань фигура живого мертвеца. Поднятый темной волшбой драугр неторопливо остановился возле раскопанной могилы и, пролив несколько капель светящейся жидкости, принялся, шипя и посвистывая, произносить заклинание. После чего переходил к следующей могиле. Из тех могил, которые он уже успел посетить, неуклюже цепляясь за этот мир, выползали поднятые мертвецы.

Некоторые были относительно свежими, а от некоторых остался иссушенный от времени скелет, большинство представляло собоШЧqи{т/'рXR_'в— a/c''А?Э2?uF1я, изъеденные червями и облепленные грязью трупы.

В центре погоста заклубился туман, приобретая объем и наливаясь непроглядной тьмой.

Драугр, некогда бывший темным колдуном, рухнул на колени.

Тень, полюбовавшись на коленопреклонённое создание, сделала жест туманной конечностью и проскрежетала:

— Встань!

— Хозяин! Все готово! Магическая печать восстановлена и вбирает в себя темную силу, идущую со звезд!

— Замечательно. Как проходит подъем армии?

— Двенадцать существ созревают подле печати, впитывая в себя темную энергию. Еще месяц, — хриплый голос драугра слегка завывал, — еще месяц, и все создания смогут принять жертву.

— Ты поймал сбежавшего детеныша дракона?

— Нет, хозяин! Я...

Вой, раздавшийся на погосте, подхватили бродячие собаки, добавив ужаса в сердца крестьян деревушки, расположенной возле погоста.

— Ты бесполезен! — новый вой огласил округу. — Кровь дракона, не вошедшего в совершеннолетие, обладает большей силой! Теперь придется использовать кровь взрослого...

— Хозяин...

— Поднимай погост и переходи к следующему, мне в скором времени понадобится вся армия, ибо я не удивлюсь, если темный властелин решит отбить свою дочь, — тень расхохоталась. — Еще немного, и я вновь обрету тело, и то, что сосудом послужит тело любимой дочери заклятого врага, прибавляет только радость! Ты еще здесь?

В правой руке тени возникла длинная плеть, полыхающая темным огнем. Взмах, и драугр издал вопль боли и страха.

— Пошевеливайся, ты все еще не искупил свой провал, мой ленивый ученик! У нас осталось меньше двух месяцев до того, как звезды займут нужное положение на небосводе!

Новый удар был сопровожден воем драугра, уронившего свой магический посох в разрытую могилу и едва не провалившегося туда .

Гору Крика неторопливо покрывал густой туман, скрывая с глаз величественную гору, оставив непокрытым только далекий снежный пик горы.

Дракон спал на площадке, окружив себя всеми возможными предосторожностями от непостоянности особ женского полу человеческого племени.

Из тумана выплыла фигура, сотканная, казалось, из самой тьмы. Остановившись у границы защитного круга, возведенного драконом, она с интересом его осмотрела, облетев по кругу против часовой стрелки.

Почувствовав неладное, дракон начал просыпаться, но было уже поздно. Вспыхнув темным пламенем, круг исчез, и в следующее мгновение темное пламя перекинулось на дракона, окутав его от морды до хвоста и кончиков крыльев, после чего на драконе возникли угольно — черные цепи, на морде появился намордник, плотно окольцевавший пасть дракона.

Дракон забился в путах, но те, почувствовав сопротивление, словно живые, сдавили тело крылатой рептилии и прижали к скальной поверхности площадки.

— Молодой, слишком молодой и глупый...

Тень подплыла ко входу в пещеру и взмахом руки выжгла темным пламенем защитный барьер, после чего в пещеру хлынул туман, который до этого клубился на самой границу, не пропускаемый барьером.

Я бессильно раздувал ноздри, пытаясь хотя бы снять с себя намордник. Огнем я эту гадость сжег бы на раз, но это чертово привидение похоже хорошо об этом знало.

Эта тварь улетела в пещеру, предварительно связав меня и лишив возможности выдохнуть пламя и магии в том числе. Дышать тоже было тяжело...

Внезапно из зева пещеры выплыло это черное приведение с горящими красными углями глаз. Взмах руки, и из пещеры один за другим стали выплывать непонятные полупрозрачные прямоугольники... ГРОБЫ! И принцессы были внутри!

Я рванулся, напрягая все силы, чтобы порвать путы. Крылья и кости жалобно затрещали, намордник слегка сдвинулся, но на этом все и закончилось, удавка, перехватившая мою шею, стала сжиматься, душа меня.

Приведение издевательски захохотало.

— И это представитель легендарных владык? Наследник древнейшего племени? — смех призрака или духа напоминал скрежет несмазанных шестеренок.

Возле края площадки распахнулся черный зев портала, и на площадку въехала карета, запряженная четверкой адских созданий, отдаленно похожих на коней. На козлах восседала образина, больше похожая на описание горбуна из Нотер — Дама. Спрыгнув с еще не остановившейся кареты, он, едва не угодив под колеса, хотя угодил, если судить по вою и прыжкам на одной ноге.

Привидение удрученно покачало головой и, глядя на меня, произнесло:

— И вот с этими идиотами приходится работать! С ними не то, что захват мира, отобрать конфету у ребенка невозможно!

Я снова рванул! Намордник сдвинулся еще на несколько сантиметров. Я принялся водить мордой, стараясь стянуть намордник, пока это треклятое приведение занималось тем, что командовало погрузкой гробов в карету.

Есть!

Спавший намордник распался черным туманом, быстро исчезая.

Я замер. Из темного зева пещеры деревянной куклой с пустым, ничего не видящим взглядом вышла принцесса Теллиана, ведя за руку точно такую же княжну...

Огненный поток скрыл тень и стоящего подле нее горбуна. После чего удавка сдавила мою шею, не давая возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Нечеловеческий вой хлестнул каплей бальзама по моему угасающему сознанию, после чего я ушел в объятья морфея.

Тень, по которой ударило истинное пламя, издала вопль боли. Никто и ничто не могло повредить этому существу на этом свете, но пламя молодого дракона смогло...

Подпаленный краем огненного потока горбун прыгал и завывал, туша пятую точку, пытаясь ее потушить. Дымящийся плащ полетел в сторону...

Существо пришло в себя довольно быстро. Но видя, что дракон без сознания и вот — вот задохнется, ослабил удавку.

— Нет, ящерица, так легко ты от меня не отделаешься.

По мановению его руки перед драконом возникло тринадцать литровых кувшинчиков.

— Наполни их кровью дракона!

Принцесса Теллиана отпустила руку княжны и, достав из поясных ножен длинный узкий стилет, подошла к телу дракона. Отогнув чешую на шее, она сделала неглубокий надрез, после чего поднесла широкое горлышко кувшинчика к ране, из которой фонтанчиком стала бить кровь. Вскоре все кувшинчики были наполнены и запечатаны.

— Ты поживешь еще, рептилия... недолго... и погибнешь вместе с окончанием ритуала!

После чего расхохоталась.

— Фатофо! Фсе Фрофы фофруфены!

Кувшины с кровью дракона влетели во тьму кареты, и следом, повинуясь мановению руки, в карету забралась княжна и принцесса. Горбун, избегая задевать пятой точкой козлы, хлестнул поводьями по спинам тварей.

Карета, сделав полукруг, подпрыгнула на небольшом камне, горбун упал назад, и над горой раздался долгий, протяжный вой, который подхватили адские твари, запряженные в карету. Портал закрылся.

— Уже скоро... совсем скоро,— произнесла тень и растворилась.

Я укладывал вещи, которые могут пригодиться в дороге, в плотный дорожный мешок. Из закромов достал отобранную у научников лазерную загогулину, испускающую рубиновые лучи лазера. Пояс последней визитерши я надел на себя, снаряжение в нем оказалось многофункциональным и могло помочь.

Рыжий притащил три дюжины арбалетов разной весовой массы и разновидности... я выбрал парочку многозарядных ручных. В каждую вставлялась кассета по пятнадцать стрелок. Около десятка кассет я уложил сверху и пару на пояс в свободный чехол.

— Леший, впервые за долгое время поднявшийся на скальную площадку, внимательно смотрел за моими манипуляциями.

— Ты понимаешь, что сильно рискуешь?

— Более чем.

— Тогда почему никого не берешь с собой?

— Мне одному будет проще пересечь континент и добраться до мертвых песков.

— Парящий в небе дракон — очень заметная фигура пилотажа, — леший только покачал головой. — За тобой же ринутся все желающие, узнавшие, что ты покинул лес.

— Вряд ли, я научился использовать сферу иллюзий в полете, вокруг меня образуется идеальная сфера, транслирующая то, что происходит с другой стороны. Точнее даже не сфера, а огромный многогранник.

— Маги все равно заметят такое количество маскирующей магии!

— Ты вместо того, чтобы меня останавливать, помог бы лучше! — я не выдержал и сорвался.

Леший понурился и, достав из-за пазухи оплавленный золотой кругляш с вытекшим камнем, произнес, протягивая:

— Это нашли на площадке возле тебя, истекающего кровью.

Я внимательно осмотрел принятый от лешего амулет. Часть значков оплавилась, но большинство было еще читаемо.

— Смог понять, для чего он?

— Для поддержания жизни существа, не привязанного к этому миру. -Ты хочешь влезть в игры настолько темные, что страх берет!

— Я уже влез, — произнес я, завязывая горловину мешка и забрасывая лямки на плечо. Хлопнув по плечу лешего, я сменил ипостась. — Ладно, бывай, пенек! Смотри, чтоб тебя твоя не побрила.

Расправив крылья, направил свой взгляд в южные земли. Я собирался искать разрушенный замок колдуна. Принцесса в свое время, когда не пыталась содрать с меня шкуру, была весьма откровенна. Рассказала и про золоченую клетку, и про колдуна— извращенца, и про замок, выстроенный, словно одна огромная печать призыва. Больше у меня зацепок не было.

Спрыгнув вниз со скалы, я, поймав крыльями ветер, взмыл ввысь.

Через час, после того как дракон покинул окрестности горы, на площадку, натуженно пыхтя, поднялась строительная бригада гномов под командованием Рыжего и принялась устанавливать принесенные с собой стальные ворота, запечатывая вход в пещеру.

На подъемном спуске одна за другой из скалы стали выползать толстенные гранитные плиты, перекрывая подъемную дорогу поперек.

Сторожка со шлагбаумом была уже пустой. Северянин с полуэльфийкой покинули ее сразу после того, как дракон выплатил премиальные в золоте и дал им вольную. Правда, северянин порывался отправиться вместе с драконом, но был остановлен Хельгой. Дракон, видя это, лишь покачал головой.

Многочисленные ловушки, выставленные в лесу эльфами, были в течение недели разобраны, гремящий патруль был загнан лешим в скальную пещеру возле озера, где был вычищен гномами и приготовлен для долгой консервации.

Впервые за долгие полгода лес принял свой первозданный вид. Привыкшие к причудам охотники, отправившиеся в лес за дичью, просто его не узнавали.

Известие о том, что дракон покинул гору, было словно гром с ясного неба. Крестьяне, успевшие привыкнуть к тому, что в деревни собирается народ ради дракона, поняли, что теряют свой прибыток, но ничего уже поделать не смогли. Маги. сумевшие проникнуть на скальную площадку, смогли только освидетельствовать массивные ворота из гномьей стали с искусным орнаментом, распахнувшимся при взлете дракона, до самой последней черточки и чешуйки повторяя улетевшего недавно Горыныча.

Могучая магия, наложенная на ворота и на стены возле них, исключали всякую возможность попасть внутрь. Это и послужило главным подтверждением того, что дракон покинул гору. Самые терпеливые решили подождать месяц в надежде дождаться его возвращения. Самые ретивые ринулись в погоню, но так как направление улетевшего дракона знали далеко не все, это вызвало только путаницу.

Вскоре деревни опустели от прибывших, остались только те, кто испокон веков жил на этой земле.

По берегу озера, неторопливо ступая, шел Кащей. Любопытную русалку, высунувшую свою мордашку из воды, словно ветром сдуло. Нырнув, она тут же поплыла докладывать водяному о незваном и негаданном, не говоря уже о том, что гость крайне опасен.

Водяной появился на берегу, словно Нептун, выплюнув воду изо рта, только трезубца не хватало, хотя гномы обещали в скором времени выковать достойную для него вещицу.

— Сколько лет, сколько зим! Ваше темнейшество!

— Брось свои кривляния, мне интересно, куда делся дракон и что тут произошло? Я даже сейчас ощущаю вокруг остаточный фон первозданного хаоса!

— Принцесс похитили и едва полностью не обескровели владыку.

— Он жив? — затушив окурок, Кащей, достал новую самокрутку и прикурил, щелкнув колесиком зажигалки, заставив испуганно вздрогнуть водяного, не почувствовавшего магии в этом действии.

— Он отправился следом...

— Мне из тебя слова, словно жилы вытягивать? Я могу то и другое, ты, думаю, хорошо это знаешь, водяной!

Водяной нервно икнул и попятился назад. Положение спас появившийся неожиданно из чащи леса леший. Кащей присел на бревно возле старого кострища.

— Смотрю сход старых знакомых, — проскрипел он.

— И ты здесь, Коряга. Может быть, ты поведаешь, что здесь произошло, а то водяной воды в рот набрал.

Леший присел на выросшую перед ним кочку и, глубоко вздохнув, произнес:

— Ритуал тринадцати...

Кощей, только затянувшийся, поперхнулся дымом. Самокрутка, выпав из пальцев, упав на мокрую землю, погасла. В глазах Кащея клубилась тьма.

— Повтори. Что. Ты. Сейчас. Сказал! — негромкий голос Кащея вселял первозданный ужас.

Леший, который не мог спокойно смотреть в глаза древнейшего из живущих, произнес:

— Ты слышал. Ритуал тринадцати. Леший непроизвольно вздрогнул, услышав металлический скрип.

Латные перчатки на руках Кащея были стиснуты в кулаки. Отсюда и пошел скрип металла. На скулах за один миг постаревшего злодея гуляли желваки.

— Значит кто-то решил вспомнить старинные ритуалы. Просто отлично, — Кащей перевел взгляд темных глаз на водяного. Бедняга, не ожидавший этого, отпрянул в сторону, поскользнулся и с громким плеском упал в озеро.

— Я так понимаю, ты не знаешь кто, но вот кто в качестве жертвы известно? У меня нет дочерей и сыновей из ныне живущих.

— Дочь твоего преемника...

— ЧТО?! — Кащей вскочил и схватил лешего за грудки и приподнял над землей.

По телу Кащея, словно волны, пробегала темная магия, причиняя боль и ужас лешему.

— КАК ВЫ ЭТО ДОПУСТИЛИ?! Я ВАС СПРАШИВАЮ! КАК?!

Леший упал на берег и осторожно отполз в сторону. К вспышкам неконтролируемой ярости старого знакомого он привык давно.

Наконец Кащей справился со своими эмоциями и внимательно посмотрел лешему в глаза:

— Куда полетел дракон?

— Замок принцесс в южных землях в районе...

— Я знаю, где это! — отмахнувшись, Кащей создал прямоугольник портала и вошел в него.

Я приземлился возле небольшого городка. Необходимо узнать правильное направление к морю, там сяду на корабль, я, конечно, имею крылья, но махать ими тоже устаешь.

Стражник на воротах содрал с меня три монеты и получил в довесок маленькое проклятие на целые сутки. Он не мог лгать двадцать четыре часа... К чему это может привести, думаю, додумаете сами, если он раньше не сообразит и не спрячется от людских глаз, что вряд ли.

Постоялый двор "Рога и копыта" мне как-то напомнили старый советский трест, который потом вроде развалился... Главное, не развалить трактир.

Так как время было хоть уже и позднее, но все еще "детское", постоялый двор был полон. Молодежь, разбитное дворянство, не чурающееся посещать злачные места, в углу восседала компания из трех странствующих рыцарей, небритых, нечесаных и в потрепанной засаленной одежде.

"Или лень помыться, или дали обет... Кстати об обеде, и точнее об ужине!"

Я плюхнулся на лавку за шаткий столик возле дальнего окна, под ноги поставил свой мешок. Ко мне тут же подошел половой и ускакал, получив на лапу серебряную монету. Как говорится, деньги решают все проблемы, главное — их наличие!

Через пять минут стол был завален едой, рядом уместился увитый кувшин вина и кувшин местного светлого пива. Разбитная девица, выкладывавшая мне на стол еду с изумленными глазами смотрела, как с него в быстром темпе исчезает еда. Достав платок, я утер губы и, плотоядно взглянув на девицу, смущенно порозовевшую, спросил:

— Кабанчик уже долго?

— Се-се-сейчас будет готов!

Через пару минут двое половых, натужно дыша и тихо ругаясь, тащили на тяжелом металлическом подносе великолепного представителя здешних лесов, над которым поиздевались местные повара, начинив его брюхо хорошо вымоченным в соусе мясом трех видов птиц. Столик жалобно скрипнул, но выдержал.

Кабанчика голодными глазами провожал едва ли не весь трактир. Это ж надо, такую вещь и все одному человеку! Вдохнув ароматный запах мяса, я схватил предоставленные мне двузубую вилку, больше похожую на рогатину, и кривой, плохо заточенный у рукояти нож.

Надо сказать, когда я ел, мне никто не мешал. Все с припухшими от удивления ро... лицами взирали, как свинка исчезает у меня в желудке. Когда от принесенного мне блюда осталась только груда костей и пустые кувшины, я откинулся назад, прислонившись к стене. Меня после сытной трапезы начало клонить в сон.

Девица, подскочившая, чтобы забрать то. что осталось, спросила, надо ли мне еще что-нибудь,получилаответ.что некоторое время меня не надо трогать..

Получив звонкий шлепок по левой ягодице, она ойкнула и, быстро шурша юбками, исчезла в толпе набившихся в трактир людей. На меня больше никто не смотрел, а вот на мой мешок... да!

"Ну, пусть только попробуют!"

Девица вернулась с трехлитровой пузатой емкостью свежесваренного светлого пива и, водрузив ее на стол, поставила чистую кружку, забрав грязные.

"Вот теперь можно и порасспрашивать!"

Так как количество столов было обратно пропорционально количеству присутствующих, вскоре ко мне подсела пара местных забулдыг, но, не сумев рассказать ничего путного, однако успевшая сцедить по пол-литре хорошего пива, были отправлены лесом. Когда другие не поняли и потянулись к заветной емкости, непонятный ветерок подхватил их за воротник и вынес на свежий воздух.

Не знаю, что сыграло больше, их гордость или количество выпитого, но дверь слетела с петель, придавив собой одного из гулявших в трактире. Когда нетрезвой походкой местный первый парень на деревне попытался войти, "зашевелившаяся" дверь ему помешала, сбросив его на колени какой-то даме.Он, увидев перед собой "красотку" и забыв про первопричину, полез ей в лиф одежды.

Дальше все пошло как снежный ком с горы. Выдернутый с ног опешившей от такого поведения девицы гуляка был отправлен кулаком в короткий полет на соседний столик, где играли в карты. Дальше больше: с криком "шулер" об голову одного из игроков ломается скамья, на которой сидело трое. Кто-то кого-то задел при падении, тот пролил пиво на соседа или подругу...

В итоге, я сидел в дальнем углу и, потягивая пиво, наблюдал за трактирной дракой. Столы, скамейки летали, словно имели крылья... С первого дня, как я очутился в шкуре дракона, меня не покидало чувство ирреальности всего, что происходит вокруг... Каждая попойка заканчивается такой вот баталией, либо еще что-то в таком же роде.

Тут мой взгляд упал на примостившегося рядом бородатого мужика в кожаных латах, судя по степени потертости и частому ремонту наемник был из ветеранов. Заметив мой взгляд, он, усмехнувшись в бороду, одной рукой приподняв тяжелую емкость, в которой было чуть больше полутора литра, осушил в три глотка.

— Я слышал, что вы ищете проводника? — он поставил пустую посуду на стол.

— Не совсем, я ищу того, кто подскажет, где могут сделать такой амулет? — я подвесил в воздухе отредактированное изображение оплавленного амулета.

— О, господин еще и маг. Боюсь, что больше нигде, — задумчиво почесав бороду, произнес наемник и взглядом указал на пустую посуду, намекая.

Несмотря на то, что кругом шла драка, кувшин, наполненный до краев, вновь красовался на нашем столе.

— Если пересечете Мертвое море, советую зайти в квартал амулетчиков столицы Нагорра. Там еще можно найти подобные диковинки, там сможете и узнать, откуда подобный амулет.

— Спасибо, — золотая монета еще не успела взлететь над моей ладонью, как буквально растворилась воздухе.

— Рад был услужить, господин, — довольный наемник убрал добычу за пазуху. — Пойду поучаствую.

Залпом осушив кувшин, он исчез в толпе дерущихся.

"Нагорра значит?! Что ж, посмотрим".

Взяв в руки пустой кувшин, я успокоил им незадачливого вора, пытавшегося стянуть мой мешок. Бросив трактирщику еще монету, я, раскидав мешающих людишек, увлекшихся дракой, своим увесистым мешком, вышел на свежий воздух.

"Ну, скотина, ты у меня еще попляшешь за девушек!"

Глава 21. Флот в огне.

Порт Гартан Селинского княжества показался мне весьма оживленным местом. Я второй день искал корабль, отплывающий в порт Роххам, откуда я смог бы в кратчайшие сроки попасть в столицу Нагорра. Но пока меня сопровождали неудачи... Пытаться перелететь через море я не рискнул: леший успел меня предупредить, что попытка перелететь Кровавое море — дело самоубийц, можно прилететь далеко не туда, куда планировал, — море полно загадок и проделок морского бога.

Ковбойские створки дверей салуна (кабака) не хотели открываться, пришлось использовать метод регрессивно-прогрессивный. От удара ноги они распахнулись внутрь, хотя изначально открывались наружу, отправив в недалекий полет тело, которое их подпирало.

Кабак замер, внимательно разглядывая нового визитера. Оценив его запыленный и небогатый вид, все вернулись к прежним разговорам.

Оглядевшись, я уселся за свободный столик, ко мне тут же подскочила крепко сбитая девица весьма опасной наружности. Такой дамочке больше подходила абордажная команда, чем роль официантки.

— Что желаете?

— А что предлагаете? — смерив меня с ног до головы, она вынесла вердикт: — Есть салат из кальмаров, свежий ром и фаршированная щука.

— Давай, — кивнул я, подбросив серебряную монету, — комнаты есть свободные?

Монета была подхвачена, оценена на зуб, только после этого на лице девушки появилось некое подобие улыбки.

— Две монеты за ночь, серебряные, — уточнила она. — Все?

Тут я уже окинул девушку с ног до головы, как бы оценивая. На её щеках появился легкий румянец, а взгляд стал опасно колким.

— Да вроде все, красавица, хотя-я-я... — протянул я. — Я ищу шхуну на тот конец моря, желательно идущий в порт Роххам.

— Через пять минут подадут щуку и салат, а насчет шхуны подожди вечера, там должны появиться капитаны, вот только ходят туда редко: островные валькирии буквально вырезают команду на каждой посудине.

Поймав монету желтого цвета, девушка кивнула и исчезла в дверях, ведущих на кухню.

Вечер. Я со скукой ждал, когда же появятся первые капитаны, но, к моему несчастью, сначала валом шли матросы. От местных я узнал правила найма: надо было подсесть за стол к капитану или пригласить его за свой стол, после чего угостить хорошим ромом и узнать о делах на море, после чего по традиции помянуть морских духов и только потом спросить о возможности найма. Правда, некоторые не чтут традиции, в итоге цену заламывают "царскую", и наём проходит в более неприятной для пассажиров форме.

Дверь распахнулась, и в помещении появился человек самой пиратской наружности: деревянная нога, повязка на правом глазу и маленькая обезьянка в кукольной одежде на его правом плече. При его появлении зал тут же затих.

— Тысяча морских чертей и одна пьяная морская черепаха! И в этом кабаке всё забили, черти полосатые!

— Тугор-одноглазый! — прокатилось по залу, после чего больше половины бочком-бочком стали выползать из кабака. Причем именно выползать, ибо не все были способны передвигаться на своих двоих.

"Пират" окинул помещение взглядом левого глаза, после чего, сняв обезьяну с наставлением: "Бутылку трехлетнего рома", отправил ее куда-то в сторону стойки с хозяином кабака. Затем, скрипя половицами пола, направился в мою сторону.

Натужно скрипнувший стул едва выдержал его вес.

— Так это ты та сухопутная крыса, что хочет попасть в Роххам? — скорее утверждающе, чем спрашивая, произнес Тугор-одноглазый.

— Рому? — я разлил по заготовленным медным стаканам ром

— Наливай! — цепкий взгляд капитана внимательно просверливал во мне дырку за дыркой.

— Как дела на море, капитан? — кажется, Вайха (официантка и дочь хозяйки заведения, у барной стойки стоял всего лишь половой) не обманула с традициями капитанов. — Надеюсь, попутные ветра согревают паруса вашего корабля?

— Лопни моя селезенка! Первая сухопутная крыса, которая чтит морские традиции! — стакан был залпом осушен. — За это надо выпить!

На стол вскочила обезьяна, в лапках которой вместо бутылки был сложенный вчетверо лист пергамента. Удивленно взяв бумажку, капитан развернул лист, после чего его лицо перекосило, словно он съел перезрелый лимон.

— Плохая новость?

— Да баба озверела! Я пять минут как сошел на землю, меня уже припирают к переборке! — пробормотал капитан Тугор. Налив нам снова из моей бутыли, он поднял стакан к потолку и произнес тост: — Чтоб море было спокойным, а паруса полны северного ветра.

Выпили. Ром слабый, но ударяет в голову будь здоров, интересно, из чего они его гонят? Хотя, как говорится, лучше не знать...

Створки дверей распахнулись, и я увидел женщину весьма внушительных пропорций, не огромную, а именно впечатляющую: высокую, с длинными черными волосами, загорелую и с довольно объёмным бюстом.

Подняв капитана за ворот, как нашкодившего котенка, она грозно встряхнула его, отчего фальшивая деревянная нога упала на пол, едва не придавив бедную обезьянку.

— Значит сначала за бутылку, а как жену навестить, так в кусты?

— Дорогая, я хотел в первую очередь зайти к тебе, — просипел полупридушенный капитан Тугор, бесполезно пытавшийся выскользнуть из рук благоверной, но какое там. — Тем более дочурка прислала весточку, что появился контракт!

— Деньги привез?

— Да, дорогая, и парчу, и коно... э-э-э-э шелк, и побрякушки для тебя и дочери!

Только после этого подобревшая женщина выпустила капитана, правда, только для того, чтобы потискать его в объятиях. Капитан жалобно пискнул, попав в могучие тиски. Я нервно поежился, представив себя на его месте.

От дверей кухни донесся женский смех. Дочурка, видя семейную встречу, утирала от смеха слёзы. Заметив мой взгляд, Вайха подмигнула и скрылась за дверями.

С капитаном мы договорились на сумму в двадцать золотых. Выходить в море договорились через три дня, иначе жена его не поймет и выходить придется без него.

Компромиссом оказалось то, что я снял комнату на три дня...

Наутро третьего дня, оставив сладко посапывающую девицу в постели и сувенир на прощанье, выполненный из золота и некогда принадлежавший какому-то "залетному" принцу, я подхватил вещи и отправился в сторону пирса. Напоследок решил, чтоб не бередить девушке память, в порту не появляться ближайшую сотню лет. Не хотелось бы повторения истории с принцессами для этой девчушки.

Капитан, явно не выспавшийся, выжатый, словно лимон, гонял по палубе медленно трезвеющую команду. Фальшивая деревянная нога была на прежнем месте. Посмотрев на меня хмурым взглядом, он скомандовал отплытие.

— Живее, потомки безмозглой русалки и пьяного черта! Если мы не отплывем немедля, я вам устрою прогулку под килем со шваброй!

— Боцман, я за тебя работу делать буду? — на тощий зад боцмана пришелся удар деревянного протеза. — Живее! Живее! Морское отродье!

Надо сказать, команда корабля была своеобразная. Пару раз меня пытались пристроить драить палубу, чистить картошку, поработать грузчиком и так далее. Я их посылал на дальний хутор, после чего матросы лезли в драку. Дня не проходило, чтобы не окунуть парочку матросов.

Юнга — отдельная история... Личность запоминающаяся. Яркая. И особо нелюбимая командой после того, как он, с воплями размахивая шваброй, сметал всех и вся на своём пути, гоняя иллюзорную крысу по палубе. У парня был пунктик на крыс, он их изводил всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

Капитан корабля, понаблюдав, как возникшая из ниоткуда крыса размером с годовалого теленка прочитала парню мораль о том, что все разумные существа должны жить в мире и делиться едой, попросил юнгу больше так не делать. После чего отправился пинками поднимать из обморока поседевших раньше срока матросов.

На третий день плавания скука буквально изводила, ибо поспать в свое удовольствие мне не давали, а естественный облик был весьма неповоротлив на палубе, да и команда спасалась бы с корабля вплавь.

Вечером того же дня, когда солнце стало клониться к закату, наблюдатель, что сидел в бочке на мачте, завопил дурным голосом, привлекая к себе внимание:

— ПИРА-АТЫ-Ы-Ы-Ы!!!

Команда сбилась у правого борта. Нам наперерез шли двенадцать весельно-парусных галер.

— Хуже, это валькирии! — капитан корабля побледнел. — Вот и конец моей свободе! Свяжут, замучают и продадут на невольничьем рынке!

— А попытаться уйти?

— Бесполезно, их лоханки ходят по морю, леди используют магию. Их паруса всегда полны ветра, а команда настолько хороша в управлении судами, что еще ни один корабль не смог скрыться, — капитан выхватил из ножен абордажную саблю. — По крайней мере живым не дамся!

Я же с любопытством разглядывал пиратские корабли морских валькирий.

— Капитан, могу попытаться помочь уйти, только с команды придется взять обещание молчать.

Капитан уставился на меня взглядом, полным надежды. Впрочем, как и те матросы, что слышали наш разговор, после чего наперебой посыпались клятвы, обещания, что если я смогу помочь выпутаться, то обещают сохранить тайну, пусть даже я брат морского дьявола!

— Хорошо, плывите заданным курсом, увидите в небе дракона — не паниковать! У меня есть довольно дорогой амулет, дающий на короткое время превратиться в дракона, после чего я напугаю этим обликом корабли. — Скинув с плеча сумку, всучил ее капитану со словами: — Отвечаешь головой, если что пропадет, прибью!

После чего я нырнул в воду.

Не люблю принимать естественный облик в воде, неприятно как-то, но что поделаешь...

Высунув из воды голову, я поплыл в сторону кораблей. За сто метров я нырнул, чтобы выплыть возле борта корабля.

Доски корабельной сосны жалобно скрипнули под моими когтями, прошившими тонкую стенку борта корабля. Попытка подтянуться только колыхнула корабль на волнах, послышались удивленно-испуганные крики, и кусок борта, пробитого моими когтями, упал в море вместе со мной.

Вторую попытку я решил устроить с другого борта. Подняв морду над бортом, я увидел, что валькирии столпились у дыры в правом борту и с ужасом разглядывали следы когтей и плавающие обломки.

Аккуратно подтянувшись, памятуя о хлипких бортах этой лоханки, я набрал в легкие воздух...

Рев яростного дракона удался как никогда: валькирии, еще не поняв, что случилось, на одном животном инстинкте прыгнули за борт. После чего поджечь палубу— дело пары плевков.

Суденышко вспыхнуло, словно спичечный коробок. Я же поплыл в сторону следующего кораблика. Спасавшиеся валькирии при виде рассекающего волны чешуйчатого меня побили все рекорды по плаванию на время. У меня сложилось мнение, что ещё чуть-чуть и они бегом побегут по морской глади.

Армада иллюзорных крыс, волшебным образом пробежавшая по водной глади, подняла целую какофонию криков и визгов на втором корабле. Женщина, даже взяв в руки меч, боится мышей, крыс и лягушек.

Второй кораблик вспыхнул.

Нырнув поглубже, я взял разгон в воде, немного помогая себе магией, после чего свечой вышел из воды и расправил крылья. Морская вода дождем хлынула с чешуи. Солнечные лучи радостно заиграли на переливающихся гранях чешуек.

Тут уже испугались все.

Впрочем, как и я...

Мне пришлось уклоняться сразу от десятка стрел, огненных шаров, какой-то летучей дряни и ветвистых дуговых молний. И только благодаря последним я благополучно нырнул в воду. Их неслаженная, но весьма кучная атака буквально сдетонировала, вызвав сильнейшую огненную волну, которая охватила корабли.

Как мне потом объяснил корабельный маг, они запустили кучу заклинаний малой стабильности, плюс большое количество стрел с металлическими наконечниками. Наконечники послужили хорошим проводником — итог ветвистые молниевые разряды притянулись к металлу, расплавив его и превратив древка стрел в пепел. Но так как были и иные заклинания, шедшие сплошным потоком, они создали единую огненную волну, а я летел по ветру, что дул в сторону кораблей...

Надо сказать, это было живописно... горящие на воде корабли, пытающиеся спастись валькирии, гребцы-невольники...

Как оказалось позже, некоторые из кораблей удалось потушить, но количество народа, набившегося на них, было весьма много. Они с трудом добрались до своих островов.

С тех пор на море гуляют два слуха о бедствиях кораблей: первый — про злобного Кащея, запрягшего одно из великих морских чудовищ, и второй — про морского зеленого дракона, сжегшего одним вздохом флот валькирий, то ли освободительниц, то ли завоевательниц. Темными и холодными ночами родители стали пугать этими байками своих детей.

Дальнейшее плавание было нестерпимой скукой. Когда я увидел берег, то, не выдержав, попрощался с капитаном и командой, дальше полетел на своих крыльях. Время утекало, целая неделя псу под хвост, или рыбе... кому как больше нравится.

Приземлился я в какой-то лагуне, когда на небе стали появляться первые звезды. Добрался я до порта на полчаса раньше корабля. Поинтересовавшись короткой дорогой в столицу Нагорра, я отправился в путь.

Расправив крылья и взлетев, я наконец вдоволь восполнил то, чего мне не хватало: чистого неба и песни ветров, наполняющих мои крылья. Полет над морем — это немного не то, влажность настолько съедает радость полета, что даже сравнить не с чем.

Я летел над пустынной каменистой дорогой, ведущей в столицу. Надо сказать, что местность вокруг была без растительности, одни камни, камни, камни...

Однако стоило мне пролететь еще несколько километров, как я словно пересек линию, и вокруг меня всё заполнилось настолько густым лесом, что я от удивления едва не забыл размахивать крыльями. Вот я только что летел над каменной пустыней — и вот вокруг сплошная стена леса.

Задумавшись, я со всего маху налетел на что-то твердое, словно на каменную стену или скалу.

Сознание померкло.

Группа охотников на больших скрипучих телегах вывозила из леса тело связанного дракона. Удача давно не предоставляла охотникам за магическими созданиями такого шанса. А дело было так...

Группа охотников, обвешенная различными амулетами, держа в руках короткие копья с заклинанием саморазворачивающихся сетей, прочесывала лес в поисках двух беглецов.

Два детёныша, которых охраняла свирепая самка дракона, сбежали, когда их мать поймали сетями. Сама же она сожгла себя первородным огнем, унесшим жизни четырех зазевавшихся охотников.

Драконы с каждым годом становились все большей редкостью, и чешуя, найденная в пещере, как и скорлупа яиц, должны были выйти золотом по весу. А если поймать детёнышей и попробовать их приручить, то можно будет обеспечить себе долгую и спокойную старость.

— А-а-а ... — из-за дальних кустов послышалась ругань.

Охотники, как стадо молодых секачей, рванули на крик. Люди окружили молодого помощника охотника, который с руганью пытался очиститься от грязи. Присмотревшись внимательнее и принюхавшись, они поняли, что он измазался далеко не грязью. Вокруг, насколько хватало взгляда, были большие лосиные кучи — мечта любого садовода-огородника.

И в следующую секунду грянул дружный взрыв хохота, правда, мгновенно прекратившийся, так как предводитель стал отвешивать весельчакам затрещины, молодому он отвесил сильного пинка, так как не захотел марать руки.

Вскоре преследование продолжилось.

— Хабас! Хабас!

— Чего еще? — из кустов выглянула небритая голова охотника.

— Дракон!

— Где они? — тут же подскочил к говорившему Хабас и залег в кустах возле него.

— Да не они! — охотник ткнул рукой в небо, где над лесом неторопливо летел зеленый дракон. — Большой и зеленый!

— Охр...! Подай сигнал остальным по амулету!

Хабас тем временем принялся что-то быстро искать в наплечном мешке. Наконец найдя внутри испещренную рунами гальку, он, произнеся какую-то абракадабру, метнул ее в сторону дракона.

Камешек, вместо того чтобы упасть согласно законам тяготения, понесся в сторону дракона. После этого дракон словно налетел на прозрачную стену, возникшую перед ним в воздухе. Впрочем, так оно и было. Амулет создал перед драконом нерушимую стену, правда, на несколько секунд, но большего и не требовалось.

Хруст ломаемых ветвей вспугнул лесных птиц.

Когда охотники подоспели к месту падения дракона, они, к своему удивлению, увидели отборно матерящуюся юную занозу в виде помощника охотника, которого только чудом не раздавило, а лишь придавило телом дракона. Отцовскаяая затрещина прекратила поток брани. Правда, отвесивший ее тут же пожалел, ибо вымазался... в чем именно, история решила умолчать.

— Вяжи его!

— Морду, морду поднимай! Пасть открыть нужно, пока он не очухался!

Трое охотников, живо подскочивших к морде дракона, с трудом раздвинули пасть, и на длинный фиолетовый язык полилась густая красная жидкость из бурдюка одного из охотников.

Жидкость, что влили дракону в рот, была настойкой на волчьих ягодах и нескольких дорогих и редких травах. Она оказывала сильное снотворное действие на всех магических животных, отправляя тварь в глубокий сон на целые сутки.

Наконец дракона связали. Тут же встала проблема с транспортировкой. Ни один из порталов не выдержит такую тушу, как у взрослого дракона. А магов в отряде не было.

В конце концов они решили сделать большие волокуши, чтобы добраться до лагеря, а там подогнать несколько крупных повозок и отвезти пойманную тварь на рынок. За такого зверя любой маг готов платить втридорога, а уж за живого особенно...

На опушке леса стояло два ребенка, плотно закутанных в дорожные плащи. Мальчик и девочка, с виду лет двенадцати. У детей были золотистые радужки глаз и вытянутые вертикально зрачки, поблескивавшие в надвигавшихся сумерках.

— Лучше бы они поймали нас, — произнес мальчик.

— Брат, не говори так! Мы и так с трудом спаслись!

Мальчик обнял за плечи сестру и грустным голосом сказал:

— Ты так и не почувствовала, Гирриам? ОН — последний старейшина! — на бледном лице мальчишки играли желваки. — Если мы лишимся последнего старейшины в этом мире, магия навсегда покинет этот мир, так как больше некому будет ее оберегать! Ни ты, ни я здесь не сможем помочь... Да и мы без магии потеряем возможность оборачиваться.

Девочка скинула капюшон, отчего длинные серебристые волосы рассыпались по плечам, и посмотрела вслед удалявшейся повозке:

— Мы можем попытаться отвлечь их и спасти его?

— Нет, не сможем, — с сожалением покачал головой мальчишки. — Старейшина без сознания, а наших сил на них просто не хватит...

— Значит идем следом и попытаемся дождаться нужного момента!

— Так и сделаем.

Глава 22. Двое из яйца.

Пробуждение было не из приятных. Все тело, а особенно крылья и хвост нещадно ныли. Когда в полумраке я понял, что нахожусь связанный по рукам и ногам... по лапам, морде и хвосту, вы не представляете, какая меня злость взяла.

"Как же вы меня достали, мои дорогие двуногие неразумные люди!"

Хотя они и заковали меня в магические оковы после неоднократных попыток меня связать, я разработал одно очень хитрое заклинание.

С трудом изогнувшись, я все же сумел дотянуться мордой до кистевого сустава правой передней лапы и принялся чесать ее о чешую на лапе. Неожиданно сверкнуло, и несколько чешуек упало на помост передо мной. Чешуйки словно ожили и через несколько минут передо мной сидели три маленьких дракончика-голема, внутри каждого была моя заговоренная чешуйка. Повинуясь моему мысленному приказу, дракончики разбежались и принялись перегрызать связывающие меня веревки.

Мелкие, шустрые и забавно попискивают...

С морды упал намордник, веревки принялись спадать одна за другой. Перекинувшись в человека, я с удивлением понял, что у меня на спине до сих пор болтается дорожная сумка. А на поясе висит чехол со сферой иллюзий.

В голове тут же забрезжил план мести ненавистным двуногим.

Мое место заняла иллюзия дракона, все еще связанного. А сам, усевшись в углу, принялся готовить месть. Охотники этот день надолго запомнят, ох, как запомнят!

Ждать пришлось очень долго. Видимо, я очнулся рано, и они решили продержать тело дракона для продажи до самого конца. То, что я нахожусь на окраине города на одном из рынков магическими товарами, стало понятно по крикам и торгам. Что ж в чем-то мне даже повезло. Внезапно клетка завибрировала и зашаталась. Послышался скрип давно не смазанных колес.

— Дамы и господа, а сейчас я представлю жемчужину сегодняшних торгов — Зеленый степной дракон! Если судить по его изумрудной чешуе, ему не меньше двух сотен лет. Совсем молодой! Ставки начинаются с десяти тысяч золотом!

С клетки сдернули полотно десятком веревок, подвешенных на неком подобии деревянного подъемного крана.

Моему взору открылась базарная площадь или некое ее подобие. Все место вокруг помоста было забито толстосумами с женами, жалкими двуногими, считающими себя магами, не могущими вылечить даже бородавки на носу. Итак, шоу начинается!

— Брат, ты что-нибудь понимаешь? — девочка с серебряными волосами, выбивающимися из-под капюшона, плотно натянутого на голову, удивленно повернулась к брату. — Я чувствую старейшину, но этот дракон — иллюзия!

— Кажется, я его вижу! Возле его хвоста слегка колеблется воздух! Старейшина, скорее всего, скрылся под иллюзией. Видя, что сестра вот-вот готова перевоплотиться, он положил руку ей на плечо и помотал головой: — Еще слишком рано. Надо чуть выждать, потом попытаемся помочь.

Девочка, секунду размышляя, кивнула.

— Двадцать семь тысяч...

— Двадцать семь с половиной! — раздался крик мага в пестрой мантии, расшитой серебряными звездами.

Тем временем торги за обладание моей драгоценной шкуры и всего, что идет при ней, разгорался. Чему кстати особо способствовал я сам. Площадь этого базара медленно заполняли иллюзии, азартно выкрикивавшие цену за покупку меня родимого.

"Сначала избавлюсь от лишних, после чего начнется хаос... только Тс-с-с-с!"

— Даю за чешую с хвоста дракона сорок две полтины серебром, а остальное продавайте, как хотите! — вперед выкатился низкий пузатый алхимик с эмблемой ступки и пестика на правой стороне груди.

— А что, разве можно купить по частям? — послышался чей-то удивленный голос. — Мне голову и три ребра! Даю тринадцать тысяч в золоте и каменьях!

Его тут же смела какая-то дородного вида женщина в дорогом вычурном платье с тяжелой корзиной:

— Куда лезешь без очереди, плешивый? Кащей тебя забери! Мне три фунта печени! Желательно с кровью! Даю двести монет!

Площадь буквально прорвало. Каждый пытался перекричать соседа, потрясая увесистыми кошельками с монетами. Правда, периодически слышались разъяренные вопли: "Держи вора" или "У меня украли кошель".

"Продавец", устроивший торги, попытался как-то перекричать публику, но куда там. Одна из иллюзий, повинуясь команде, залепила ему в рот каким-то корнеплодом, вытащенным из корзины какой-то торговки. Казалось, до начала общей драки не хватает только искры...

"Акт второй!"

С оглушительным треском клетка разлетелась в разные стороны, и (клетка была на месте, все остальное только иллюзия) вставший на лапы многотонный закованный в чешуйчатую броню зверь, расправив свои крылья, издал громоподобный рев. Продавец хлопнулся в спасительный обморок, слетев с помоста, при этом умудрившись упасть на деятеля кошелька и кинжала.

Началась повальная паника. Народ, портя свои портки, рванул к выходу с базара, сметая лотки с товаром и пробегая по спинам торговцев и покупателей.

Когда в проходе образовалась давка, из воздуха материализовались человекоподобные фигуры монстров в странных масках и причудливого вида доспехах на серо-зеленого цвета телах. Одна из фигур, издав оглушительный вой, схватила за плечо одну из носящихся по базару иллюзий, после чего одним движением отсекла ей голову.

Подхватив прокатившуюся по земле на несколько метров голову в левую когтистую лапу, человекоподобный монстр направился в сторону затора. С воем ужаса покупатели снесли державшие на последнем слове опоры ворот и забора.

Некоторые маги оказались не лыком шиты, и в загадочных монстров полетели огненные шары и различного вида заклинания. Иллюзии ответили ветвистыми молниями из труб, что торчали над правым плечом... красиво, эффектно, но бесполезно... правда, маги об этом не знали.

Два ребенка во время суматохи подскочили к помосту и, ухватившись за два толстых металлических прута, выломали их с одного конца, со скрежетом развели в стороны.

— Скорее! Сюда!

Две юркие фигуры рванули в противоположную сторону от клетки, обегая и перепрыгивая через трясущиеся или бессознательные тела людей. За ними, тихо матерясь и запинаясь, бежал виновник всей этой чехарды.

Когда появилась стража, единственное, что они смогли увидеть, полностью разгромленный рынок и осыпающих ударами друг друга представителей разных сословий и концессий, магов и охотников, от которых удрал большой чешуйчатый алхимический ингредиент.

Остановились мы, когда достигли противоположного конца города, на окраине которого и располагался рынок редких товаров. Слава богу (правда, не знаю даже какому), глупые двуногие нас не преследовали. У стражей порядка оказалось много других проблем, одна из которых была восстановление порядка на рынке артефактов и особо редких товаров.

Сев на грубо сколоченный деревянный ящик, я, тяжело вздохнув, поставил свою поклажу под ноги.

— Ну-с, рассказывайте, кто вы такие и почему мне помогли.

— Мы близнецы, старейшина. Мое имя Мидарр, а это моя сестра Гирриам. — мальчишка и девочка стянули с головы капюшоны, давая себя рассмотреть. — Мы последние из рода морских серебряных драконов , рода Гхар-рра-Рван. Точнее, с вами и последним спящим мы единственные драконы в этом мире.

— Так, с этим разобрались, а почему я Старейшина?

Брат с сестрой удивленно переглянулись и с нарастающим недоумением посмотрели на меня.

— Но вы же последний взрослый дракон! Только вам и быть старейшиной, больше некому. Нам до совершеннолетия еще лет сто с хвостиком!

Мда-а-а... Все страньше и страньше! И что мне с ними теперь делать? Ведь не просто так они ко мне пришли.

— Есть хотите? — оба непроизвольно сглотнули и потупили взгляд. — Значит хотите. Ну, тогда пойдемте, поищем кого-нибудь, чтобы перекусить.

— Э-э-э...

— Что, вы вегетарианцы? — оба покраснели, словно маков цвет.

— Старейшина, есть разумных существ кощунственно!

Интересно, а эти самые разумные с этим согласны? Судя по тому, как меня хотели пустить на мясо и прочие лабораторные составляющие, двуногие это правило даже не читали, точнее сказать, большинство и того не умеет.

— Ищем трактир, после чего быстро завтра... ужинаем и ищем лавки с редкими амулетами, а после поговорим в спокойной обстановке далеко от этого негостеприимного городка. Согласны?

Две серебристых головы близнецов радостно закивали.

В трактир мы так и не попали, зато выцепили лоточника, торгующего ароматными изделиями из теста с мясом. Не знаю, чьим мясом торговал лоточник, но я с дракончиками готовы были закусить даже бутербродами с хомячками.

Скупив практически весь лоток, мы перекусили на ходу. Честно говоря, несмотря на человеческий облик, еда исчезала, словно желудок оставался драконьим. Накормив близнецов, я умял остаток, но остался слегка голодным. После поймаю какого-нибудь копытного.

Лотки с амулетами мы нашли довольно быстро, но кому я не показывал амулет, все как один разводили руками, правда, предлагали продать его. Даже оплавленный, он стоил весьма солидных денег, да и не утратил своих свойств, плюс изделие желтого металла сводит двуногих с ума.

Оставалось еще несколько лавок в торговом квартале, когда ко мне подбежал какой-то малец и, показав на дальний магазинчик, торгующий травами и амулетами, убежал. Я даже не успел поблагодарить незнакомого ребенка.

Помещение было полутемным. Сквозь грязный оконный проем, закрытый куском грубо обработанной слюды, проходило весьма мало света. Помещение магазинчика было заполнено многочисленными пучками трав, развешанных под потолком и на стенах вперемешку с разнообразными амулетами.

Торговец был весьма колоритен: полуоплывшая от жира физиономия, частично заросшая недельной щетиной, широкая шея, довольно грузное тело и большое пивное брюшко. Одет был в простую холщовую рубаху до пят, подвязанную под животом узорчатым красным поясом.

— Чего изволите, молодой господин? Травы от болезней или для потенции? Амулеты, зелья приворожения, отворожения... тьфу! Отворота! — торговец сплюнул на пол.

Я достал амулет и продемонстрировал его торговцу.

— О-о-о-о-о, старый знакомый. Давненько он покинул стены этого магазина! Почитай уж десяток годков!

— Так этот амулет продали вы? — я не поверил своей удаче.

— Да, Владыка, я сам продал его.

При этих словах я и зашедшие следом за мной в магазинчик дракончики в человеческом обличие вздрогнули. Тем временем с торговца сползла личина. И перед нами на высоком стуле стоял лохматый домовой.

— Мое имя Курмин. Что хочет узнать владыка у бедного домового?

— Мне нужен его хозяин.

Домовик протянул к амулету тонкую ручку и произнес:

— Позвольте, Владыка?

Я молча отдал ему амулет.

Получив амулет в руки, домовой тут же закрыл глаза и принялся что-то бормотать. Потом громко скомандовал:

— Бормин, Хельмово отродье! Тащи медный таз с родниковой водой!

— Уже здесь, дядя.

При появлении второго домового я и дракончики непроизвольно подпрыгнули. Вторым домовым оказался тот мальчишка, показавший нам магазин, правда, с него тоже сползла личина человека. Лицо прежнее, вот только сам он уменьшился раз в пять.

Курмин, открыв глаза и увидев искомый таз с водой возле моих ног, спрыгнул на пол. Бросив амулет в воду, он принялся водить над водой руками.

Вода быстро мутнела и становилась все темнее и темнее. Достигнув какого-то предела, она превратилась в зеркало. Вот только отражало оно отнюдь не нас, а город с высоты птичьего полета.

— Смотрите внимательно, Владыка, на второй раз сил у меня уже не будет!

Картина стала быстро смещаться в сторону, словно показывая дорогу. Я принялся запоминать маршрут, но куда там, дай бог, пару ориентиров запомнил. Внезапно изображение застыло, показывая сверху руины и огромный геометрический круг с двенадцатью менгирами по окружности. В центре круга располагался широкий каменный алтарь с клубящимся над ним темным облаком.

Внезапно изображение потемнело, словно кто-то закрыл рукой объектив с той стороны, и в следующий миг из таза на меня взглянули знакомые угольки глаз.

— Ты с-с-слиш-ш-шком напорен, крылатый! Но времени у тебя больш-ш-ше не ос-с-сталось!

Вода в тазу стала прозрачной, но в помещении лавки, словно забытое эхо, гулял остаток нечеловеческого хохота этого существа.

Домовой бессильно упал на спину, и к нему тут же подскочил племянник.

— Прости, Владыка. На большее я пока не способен.

— Ничего-ничего. Это даже больше, чем я ожидал, обходя этот квартал. Как далеко то место отсюда?

— Тридцать восемь верст до пустыни, а там еще с десяток вглубь. Там расположены руины древнего замка...

— Направление? — "Надо торопиться! Иначе эта ведьма мне всю душу выпьет!"

Домовой покрутил головой, словно собираясь показывать направление в четырех стенах, после чего произнес:

— Если не ошибаюсь, идти надо в сторону захода солнца, Владыка!

Встав на ноги и сбросив сумку с плеча, я кивнул головой на нервничавших дракончиков:

— Позаботься о них, пока я отсутствую, в сумке золото, если не вернусь, постарайся купить портал к горе крика и доставь их туда! Леший с водяным позаботятся о них!

— Но... АУ!

Сестра наступила на ногу брату и прошипела:

— Не смей перечить старейшине! Ой, а где он?

Домовой только пожевал бороду и задумчиво перевел взгляд с дорожного мешка на двух растерянных дракончиков в человеческом облике.

— Ну, вот теперь еще их корм...

Звук плеска воды и звон медного таза оборвал монолог младшего домового.

Глава 23. Ночная суматоха.

Отлетев от негостеприимного города, я пошел на снижение возле опушки небольшого леска, явно выращенного искусственно. Нет, я, конечно, понимаю, что мне доходчиво объяснили, куда лететь, но уточнить у местных тоже неплохо.

Так вот, возле опушки, положив голову на крупное бревно, лежал и тихо поса... громко похрапывал крупный представитель человеческого племени. Приземлившись на твердую землю и спокойно подойдя к человеку, я осторожно похлопал его по спине кончиком хвоста.

И тут же пожалел о содеянном.

Мужик от побудки резко сел и, обведя мутным взглядом округу, взревел раненным медведем:

— МЕНЯ?! БУДИТЬ?!

Вскочив но ноги, он ухватился за рукоятку с одной стороны бревна...

— СТОП! РУКОЯТКУ?

Тем временем бревно-дубина, словно игрушечный прутик описало полную дугу и со всей дури невыспавшегося богатыря ударило по моей морде!

В следующий миг я понял, что лечу, правда, почему-то не туда...

Приземление было тоже не из приятных.

Мужику это показалось маловато, потому что с бревном наперевес он уже несся в мою сторону вопя:

— МЕНЯ?! БУДИТЬ?!

Не знаю, как вы, но я просто сделал лапы. Шкура шкурой, но такие вот удары да еще от свирепо выглядевшего богатыря меня не вдохновили.

— СТО-О-О-ОЙ ЯЩЕРИЦА-А-А-А!

— Фиг тебе! — пробормотал я, усиленно махая крыльями. — Так бы и сказал, что дорогу не знаешь!

Тем временем...

— ЧТО-О-О-О?! Это как это они сбежали? — рев, раздавшийся из лавки, где торговали травами, артефактами и амулетами, заставил прохожих и покупателей на улице подпрыгнуть на месте. — А ты куда смотрел?

— Так я же по твоему распоряжению дядя...

— МОЛЧА-А-А-АТЬ!

Многие из прохожих и покупателей, услышав разъяренный вопль домового, решили сменить это место для покупок на более спокойное.

— Но, дядя, теперь и кормить никого не надо!

Медный звон прервал объяснения незадачливого племянника.

Небо. Описывать полет на крыльях можно бесконечно долго. Вряд ли найдется хоть что-то сравнимое с полетом в ясном голубом небе. Сомневаюсь. Ибо таких чувств, переполняемых тебя во время полета, испытать дано далеко не всем.

А какой вид открывается на руины разрушенного замка, когда последние лучи уходящего солнца прощально касаются...

РУИНЫ?!

ДУРАК ЧЕШУЙЧАТЫЙ! Чуть не забыл, зачем лечу! Небо, красота, блин! Похоже, тем бревном последние мозги выбило!

Костеря себя на чем свет стоит, я стал планировать в сторону от руин. К руинам пойду ночью — меньше шансов быть замеченным. Надеюсь...

Пиршественный зал ордена рыцарей "Борцов со Свободой".

Великий магистр пребывал в крайней степени меланхолии, медленно переходящей в апатию. И было от чего. Граф Ротмейский отличился тем, что, напившись вдрызг, взял штурмом погреб с разбавленным вином и, отловив ключника и прочую прислугу, заставил их выпить по бочонку этой разбавленной дряни. В итоге...

— Великий магистр! Великий магистр! — в зал ворвался слуга с покрасневшим от бега лицом. — ОНИ сдались!

— Ну, слава богу! Много выпили?

— Хуже, ваше сиятельство!

— Не понял? — нахмуренный взгляд магистра заставил слугу непроизвольно пригнуться, ибо все знали крутой нрав Великого магистра и привычку кидаться тяжелыми предметами, если ему что-то не нравилось.

Судорожно вздохнув, он выпалил:

— Они трижды перегнали все вино через самодельный аппарат "Монгеля-Марвина", и в итоге вина осталось четыре бочки из всех запасов, а они упились крепким бренди! Сейчас их выносят.

— Бренди осталось?

— Да сир!

— НЕ ДА! А СКОЛЬКО?!

Слуга рухнул на пол, прикрыв голову руками.

Магистр непонимающе посмотрел на дрожащее перед ним тело слуги и снова нахмурился.

— Колин! Так сколько осталось?

— В-В-Восемнадцать бочек и три кувшина...

Минута молчания...

— ЧТО-О-О-О-О? Та-а-ак... спокойствие... Сколько они перегнали?

— Сто сорок четыре бочки.

Великий магистр схватился за сердце и рухнул обратно в кресло. Слуга, приподняв голову и освидетельствовав схватившегося за сердце магистра, ужом выполз из зала.

На выходе из зала его ждало трое слуг и полутрезвый ключник. Подхватив его под руки, они быстро утащили в подсобку и принялись расспрашивать.

— Ну, как?

— Пока в шоке, потом будет зверствовать... уфф... бочки с бренди перетащили?

— Да, пока выносили рыцарей, шесть полных бочек успели перекатить в другой подвал с хламом!

— Ну и замечательно! А что...

БО-О-О-О-О-О-ОМ-М-М-М! БО-О-О-О-О-О-ОМ-М-М-М! БО-О-О-О-О-О-ОМ-М-М-М!

Замок буквально содрогнулся от звона тревожного колокола.

Взгляд у умолкших слуг стал испуганным. Звон колокола мог извещать только две вещи: проверка смазанных креплений или нападение врага!

Тем временем в зал с пребывающим в шоковом состоянии Великим магистром влетел маг-предсказатель и принялся что-то втолковывать главе ордена.

Тем временем замок приходил в движение. Орден, несмотря на подвыпивший состав, буквально рвался в битву с неведомым врагом.

— Проклятье! Ну и ночь! Хоть глаза выколи! Ведь ничегошеньки не вижу!

А ведь странно! Всегда хорошо видел во тьме!

Хрусть... Хрусть... Чавк... Хрусть... Кхр...

Хрусть... Чавк... Чавк... Чавк... Хрусть... Хрусть...

— Блин! Они что тут печенье рассыпали? Проклятье! Если огнем дыхну, тогда точно засекут!

Хрусть... Хрусть... Чавк... Чавк...

И в какую сторону мне теперь топать?

Наверное, туда, где лучше хрустит...

И воняет, словно в отхожем месте... Хотя, наверное, даже хуже... Глаза уже от вони слезиться начинают.

За тысячи километров от места действия Кащей Бессмертный катался по полу, схватившись за живот, глядя в магическое зеркало.

Дракон поражал его с каждым днем!

Мало того, что его просто ослепили магическим черным туманом, так еще и додумались натравить на него нежить, которую тот не только не заметил, но и с упорством асфальтоукладчика укладывал в сухую землю. Но самое интересное, что, шагая по армии мертвых, он размышлял вслух...

— Барсик, готовься! Скоро мы поучаствуем в этом бардаке!

— МЯ?! — кот с ужасом в больших зеленых глазах посмотрел на хозяина. — А можно "мя" я здесь посижу?

В голосе Баюна было столько надежды и нежелания покидать теплый и безопасный замок.

Кащей прекратил кататься со смеху и хмуро посмотрел на кота:

— И ЭТО я слышу от Баюна?! Твои предки в земле перевернутся, если до них дойдут твои слова! У тебя двадцать минут на подготовку!

— Мя-я-я-я... — расстроенно протянул кот.

В глазах застыла обреченность.

Пока дракон кружил вокруг руин, неподалеку готовился какой-то ритуал посередине поистине гигантской пентаграммы. В центре пентаграммы вокруг главного жертвенного алтаря были выставлены двенадцать хрустальных гробов.

Сгусток тьмы, приобретший подобие человеческой фигуры, неторопливо подплыл по воздуху к алтарю. Его потусторонний голос начал негромко читать заклинание на мертвом языке.

Повинуясь взмаху дымчатой руки, крышки гробов взмыли вверх и отлетели в сторону, со звоном раскалываясь о сухую почву.

— Иди с-с-сюда... — потусторонний голос шипяще приказал стоящей неподалеку принцессе Теллиане. — Ложись на алтарь!

Девушка, словно деревянная кукла, послушно выполнила приказ.

— Ну, вот и вс-с-се! Теперь я с-с-снова обрету новое тело...

Двенадцать мертвых слуг замахнулись ритуальными ножами, готовые по команде повелителя оборвать жизнь принцессы.

Но боги любят казусы. Либо вмешалась судьба... Но кружка крепленного бренди, выпитого магом, строившим множественные порталы в место, где творится темная магия, сделала свое дело. Маг ошибся в векторе выхода, и в итоге окна порталов открылись не перпендикулярно, а параллельно земле на высоте двух-трех человеческих ростов.

В завершающий момент ритуала с неба дождем посыпались полутрезвые рыцари ордена, чей яростный клич в полете перешел в испуганный. Великий магистр, приземлившийся на тело смачно чавкнувшего под его весом зомби, помянул добрым словом мага и сделал себе зарубку на будущее: "Мага больше не поить"!

— В АТАКУ!

И размахнувшись зачарованной булавой, бросил ее в туманную тень.

Нечеловеческий вой наполнил округу.

Туманную фигуру буквально снесло, а ритуальный нож отлетел в сторону...

Внезапно тьма расступилась, и я обалдел от лезущих на меня мертвецов. По инерции я прошел еще немного, похрустывая телами...

— Так вот вы, какие Хрустики! А я — то думал...

Вдохнуть вторыми легкими...

На армию мертвых хлынуло море бушующего и яростного огня.

— Ну, я вас сейчас приготовлю, мои дорогие хрустящие головешки!

За восемь часов до текущих событий.

Южнее руин замка, возле опушки леса.

— Гирриам! Что-то у меня не вызывает доверия этот храпящий человек.

— Но надо же спросить направление! Домовой вот тоже направление неправильно показал.

— А ты думаешь он покажет?

— Не попробуем— не узнаем, брат.

— Ну, буди!

Тяжело вздохнув, Гирриам подошла к громко храпящему человеку на опушке леса. Осторожно зайдя к нему со спины, она осторожно потрясла его за плечо.

— Дяденька, извините.

Ноль реакции.

Пожав плечами, она еще сильнее затрясла его за плечо.

— ДЯДЕНЬКА-А-А-А.

— Сестра, по-моему, он еще громче стал храпеть!

Гирриам грозно посмотрела на своего улыбающегося братца, глядящего насмешливо на потуги сестры.

— Помочь? — с улыбкой спросил Мидарр.

Дождавшись кивка, он жестом попросил сестру отойти в сторону, после чего произнеся заклинание, призвал ведро с водой (рыбак, который его лишился, с воплем убежал в церковь замаливать грехи, напуганный чертовщиной до самой смерти), после чего вылил его на храпящего.

— А-А-Аргх! Тьфу! — мужик резко вскочил на ноги и схватил в руки дубину-бревно на котором спал. — МЕНЯ! БУДИТЬ?!

— Ик! — Мидарр, где стоял, там и сел на пятую точку, судорожно обняв деревянное ведро.

Богатырь встряхнул мокрыми патлами волос и с шумом опустил дубину.

— Отроки! Вы что здесь делаете так поздно? И какой комар вас укусил меня будить? — уже спокойным голосом пробасил он.

Гирриам в голову пришла идея, и она, тут же разревевшись, вцепилась в брата:

— Дяденька, не обижа-а-а-айте! Пожалейте братца убогого! — при этих словах Мидарр вытаращился на сестру. — Не со зла, а ради надежды найти заколдованного черным колдуном и превращенного в дракона родственника, заботившегос-я-я-я-я о нас, сиротинушках, после того как злыдни убили матушку!

Тут на пятую точку от неожиданности сел богатырь.

— Помогите, дя-я-я-яденька!!! Скажите, куда улетел превращенный наш дядя?

— А... эта... Туда! — ткнул указательным пальцем в сторону заходящего солнца богатырь. — А эта... успокойся... успокойся... Вскочив на ноги тот начал ее успокаивать: — Не волнуйся, найдем твоего дядю, а колдуна, когда найду, что это сделал, лично придушу и руки— ноги пообрываю, чтоб неповадно было!

— Правда?

— Правда-правда! — покивал головой простодушный богатырь.

Мидарр, все еще не пришедший от шока, понял, на что рассчитывала его сестра.

"Так вот оно, какое женское коварство!"

Глава 24. Спящая красавица.

Нравится, не нравится — спи моя красавица.

/S.Sam/

Хоккейная маска — 960 рублей.

Бензопила "Дружба" — 12 тыс. рублей.

Хруст костей — бесценно!

/Из дневника Джейсона переведенного на российский лад/

— Ша-а-а-алкие С-с-с-смертные! Вы думаете, что дракон и стайка пьяных идиотов способна разрушить то, что я готовила столько лет? — зловеще прошелестел голос пришедшей в себя "Тени". — Наоборот ш-ш-ш-шалкие черви! Вы подоспели вовремя, чтобы послужить пищей для моей армии!

И вздрогнула земля, выпуская из недр ужас, который она скрывала. Тринадцать огромных, могучих и ужасающих своей мощью и ужасом скелета дракона выбрались наружу, подобно песчаному взрыву. Темная магия, пропитывающая каждый клочок белоснежно-белых костей, вызывала у всех, кто находился возле руин замка страх и ужас.

Несмотря на то, что костяные драконы не имели внутренностей, и представляли собой огромные ожившие скелеты, они словно единый организм, издали по-настоящему пугающий рев, заставивший часть рыцарей и их сопровождающих броситься наутек, спасаясь от этого первобытного ужаса. Но это был не конец. Из песка пустыни методично, словно огромные муравьи выползали мертвые, ждавшие своего часа, чтобы поймать в ловушку смельчаков отважившихся вмешаться в ритуал.

Брат с сестрой в сопровождении странноватого, полусонного богатыря, которых ночь застала в пустыне в ужасе замерли.

Страх. От молодых дракончиков в человеческом обличии впервые в их жизни повеяло страхом.

— Проклятие владык... — в ужасе прошептала Гирриам. — Они разбудили проклятье владык...

— А-а-а-а-а-оух... — Сонно зевнул богатырь. — Что-что? А черти вас задери! Нечиста сила тройного козла вперехлест через бабкин огород! Где ж я вас хоронить-то буду?

Трое искателей приключений оказались в самой гуще выкапывавшейся из ночных песков нежити. Казавшаяся вымершей пустыня стала в один миг весьма обитаемой... обитаемой мертвыми...

— Мелочь на землю! И смотрите не попадите под замах, иначе отскребать будет нечего! — Богатырь скинул с плеча свою дубину-бревно и размахнувшись гаркнул. — И-И-ИЭХ-Х-Х-Х!

Бревно в руках богатыря, описав полукруг, буквально разметало по ветру ближайших мертвецов.

— РАЗЗУДИСЬ ПЛЕЧО! И-И-ИЭХ-Х-Х! РАЗМАХНИСЬ РУКА... а ШТОБ ВАС ЧЕРТИ ПОДКОЛОДНЫЕ! Чтоб вас ежики на зиму растащили! — дубина со свистом очертила еще один полукруг. — Вот я вам сейчас устрою!!!

— Гирриам, по-моему, он увлекся!

— Голову не поднимай! Тьфу... проклятый песок... — Брат, с сестрой по-пластунски уткнувшись лицом в песок, ползком следовали за размахивающим дубиной на право и налево богатырем. — И не взду... тьфу... отвлекать человека от любимого дела... Тем более нам в ту сторону!

Мидарр попытался что-то сказать в ответ, но ветер пустыни лишь бросил ему в лицо песок, заставив того подавиться словами и с проклятьями отплевываться.

Меня трясло. Трясло от злости и ненависти!

Эта тварь посмела нарушить покой сородичей!

Эта тварь вернула их души в мертвые тела и подчинила своей воле!

Что ж... похоже время пришло!

"Прости принцесса-ведьмочка... Надеюсь я выживу".

Выдох ослепительного и испепеляющего пламени. Мертвецы имевшие наглость... посланные этой сущностью вспыхивали словно бенгальские огни, и рассыпались небольшими облачками пепла.

"Разум, сила, гордость — это только обман, важна лишь честь! ЧЕСТЬ ДРАКОНА!"

"И НИ ОДНА ТВАРЬ, НИ ОДНО СУЩЕСТВО НЕ СМЕЕТ БУДИТЬ ПРЕДКОВ!"

Кащей глядя в туманное изображение зеркала судьбы, некогда выкраденное у одной небезызвестной леди любящей играть с чужими судьбами, радостно оскалился:

— Барсик!

— Мя?! — кот в ужасе подпрыгнул на месте и принялся пятиться в сторону выхода.

— Мы идем, иначе пропустим все веселье! Созывай свою оловянную армию!

Появление Кащея на поле боя вызвало настоящую панику, как среди людей, так и среди нежити. Хотя последней, честно говоря, было все равно, просто они пострадали куда больше.

На длинный дымный хвост маленькой кометы посланной Кащеем сначала никто не обратил внимание, да и не успел никто...

Огромный костяной дракон взорвался большим огненным шаром разметав кости ископаемого хищника на расстояние версты, разбросав заодно как нежить, так и полутре... протрезвевших и засыпанных землей и обломками костей рыцарей ордена.

В следующий миг из огромного портала буквально выполз кот поистине огромных размеров. Белая шерсть кота стояла дыбом, а в глазах поселилась вселенская тоска пополам с ужасом. В зубах у зверя были зажаты писчие принадлежности, с которыми ходят писари при войсках.

А следом ха котом ровными квадратами под барабан вышли три коробки крохотных солдат. Кот-переросток что-то сдавленно мяукнув отмахнулся лапой, после чего по-пластунски уполз в сторону развалин. А в следующий миг игрушечная армия пошла в атаку!

Скелеты и зомби, просто ничего не могли сделать с крохотными и юркими тельцами мышей, орудовавшими серебряными столовыми приборами. Один за другим ожившие мертвецы либо рассыпались грудами костей, либо падали связанные прочными шнурками. Мышиная армия не делала того что невозможно, она делала только то что могла.

Кащей откинув в сторону странную трубу темно-зеленого окраса в портал, тут же пассом левой руки закрыл его. Достав откуда-то из недр складок черного плаща странный шлем с широким прозрачным забралом, Кащей торжественно, словно корону водрузил на свою голову, после чего в его руках появилась странная конструкция, со стороны отдаленно напоминавшая толи меч, толи палицу, у создателя данной вещи был странный юмор.

Верховный злодей земель русских резко дернул какой-то шнур, после чего его "магическое" оружие задребезжало и взвыло настолько пронзительно, что все, за исключением нежити в ужасе бросились подальше, ибо ничего хорошего ни одна шалость Кащея не предвещала.

Оставшиеся двенадцать драконьих скелетов медленно взмывали в ночную высь. Оглашая пустыню замогильным ревом. Следом в ночное небо пылающей кометой взмыл разъяренный дракон. Ночное небо озарилось, словно заревом пожара. Теперь битва шла не только на земле, но и в небе.

Лишенные защищавшей от магии и огня чешуи скелеты проигрывали живому и более подвижному потомку. Вот только он был один.

Темный злодей же вовсю отрывался на ни в чем неповинных мертвецах, рассекая своим воющим оружием направо и налево. Кости разлетались, словно были слеплены из песка. А мертвая зловонная плоть зомби фонтанами била во все стороны. В тот миг кащей представлял самый страшный ужас, присутствовавший на поле боя.

Темная принцесса отбросила в сторону окровавленный кусок гранита, и спокойно разглядывала поле битвы. Возле ее ног валялось уткнувшееся забралом в песок тело Великого магистра. Из-под пробитого шлема неторопливо стекала темная струйка крови.

— Амулеты... Талисманы... Кусок камня рушил и не такие государства, главное правильно приложиться. — Голос принцессы звучал несколько иначе. — Великая Тьма, как же я соскучилась по нормальному телу! Что ж, осталось заняться жертвами, и тогда душа принцессы будет мертва...

В следующую секунду принцесса отпрыгнула в сторону, и отбежала на десяток метров. Неподалеку, от того места где она стояла огненным дождем сыпались дымящиеся кости. Буквально перед самым носом принцессы приземлился скалящийся драконий череп.

— Чертова рептилия! — Выругалась под нос девушка. — Ничего, еще не утро. На завтрак будет жаркое из драконятины с кровью!

Подобрав с земли жертвенный нож, принцесса (тень) подошла к первой жертве. Точный удар, и сердце принцессы навсегда прекратило биться.

Вздрогнула земля, опрокинув всех, кто стоял на ногах. Грянул гром, оглушив Погорелыча, зубами и когтями рвавшего очередного ожившего костяного дракона. Сверкнула молния, высветив полубезумную усмешку на лице принцессы (тени).

Щелчком пальцев Кащей вызвал окно портала и, бросив в него бензопилу, тут же закрыл окно, едва не лишив баюна головы. Бедное животное от избытка чувств, и лишившись с правой стороны морды длинных, роскошных усов, только мяукнуло, и уползло обратно в укрытие за камнями. Несмотря на страх баюн периодически выглядывал из-за камней, после чего быстро-быстро строчил пером по ластам пергамента.

Пинком ноги, отправив в недалекий полет очередной скелет в обветшавшем одеянии, Кащей достал из чехла, закрепленного на спине обрез двухсвтолки.

Бабах!

Голова зомби, получив заряд картечи пополам с солью разлетелась, словно спелая дыня.

Бабах!

Второго выстрелом буквально перерубило пополам. Упав на песок, оживший мертвец, как ни в чем не бывало, пополз в сторону Кащея, издавая хриплые клокочущие звуки.

— Ухты, какой неугомонный! — Оскалился Кащей, перезаряжая обрез. — Жаль патронов мало заготовил. А чтоб тебя!

Ближайшая нежить, получив прикладом по голове, осыпалась кучкой праха. Несмотря на все старания рыцарей, Кащея, и машущего бревном богатыря в лиге от того места где находились руины, выкапывались все новые и новые орды нежити.

Второй раскат грома и локальное землетрясение повторно сбило с ног обе воюющие стороны. Вспышка молнии...

На землю стремительно падал израненный, с изорванными когтями костяных драконов последний зеленый дракон.

— Ракатарам. Деушио-то Раката Раката Раката!

Мир замер.

Кащей сел на землю, и сбросив неудобный шлем на песок, неторопливо пошел в сторону зависшего над самой землей тело дракона.

— Видать, я слишком заигрался. Старею, похоже.

Пасс правой рукой и под драконом, словно из воздуха стали появляться плотные мягкие перины, явно перенесенные с царских палат.

— Принцесса на горошине похоже точно почувствует и горох, и падение с полутораметровой высоты.

Щелчок пальцев и мир пришел в движение.

"Жаль заклинание нельзя использовать еще сто лет!"

Поискав глазами дробовик, и увидев, что тот уже догрызает особо упорный зомби, Кащей потянул из ножен на поясе широкий обоюдоострый меч. Огненный рисунок так и заиграл по лезвию.

— Отдыхай крылатый. Ты сделал все что смог.

Внезапно на поле боя все изменилось. Повсюду стали открываться массивные порталы, откуда стали выползать куда более страшные и причудливые создания. Группа магов в черных балахонах в несколько взмахов заставили часть нежити нападать на себе подобных.

Последним из портала вышел Темный Властелин, закованный с ног до головы в черные, маслянисто поблескивающие в пламени костров из горящей нежити латы. Ловко перехватив занесенный над третьей принцессой по счету руку с ритуальным ножом, он произнес:

— Долго же ты скрывалась Гелларна! Пора уже на покой! — Скрутив руки дочери, он произнес какую-то тарабарщину.

Тело темной принцессы выгнуло дугой, с такой силой, сто едва не отбросило в сторону темного властелина. Изо рта девушки стала выходить черная дымка. После того как процесс завершился девушка обмякла повиснув на руках у отца.

Закончив с зачисткой нежити, странные существа исчезли, так же как и появились (т.е. порталом). Оставшихся трех костяных драконов сбил Кащей, при этом, едва не угробив баюна. Бедное животное с ужасом смотрело на подпаленную шерсть на хвосте.

Я лежал на чем-то мягком. Хотя...

Тело чесалось, словно стадо муравьев забралось под чешую и недель кусало, вызывая страшный, ни с чем несравнимый зуд. С трудом приподняв морду и раскрыв глаза я увидел, что бой закончен.

Пустыня вокруг насколько хватало взгляда, была заполнена мертвыми телами. И тишина. Никаких звуков, словно кто-то взял и повернул выключатель на отметку ноль.

Вокруг сновало немало народу...

Откуда все?..

Тут мой взгляд зацепился за знакомое черное пятно в голубом берете. Взгляд постоянно расплывался, но я все равно понял, что это Кащей. Запах неразбавленного спирта буквально обжег ноздри.

— "А ты живучий ископаемое! Думал, пропал событыльник..." — раздался голос у меня в голове.

Положив голову, я снова закрыл глаза.

Впрочем, довольно скоро мою морду кто-то принялся нещадно трясти.

Теллиана.

Жива, слава богу. Даже не знаю какому.

Принцесса, обливаясь слезами, и что-то безмолвно крича.

Я не слышал. Видимо падение меня оглушило, или еще что-нибудь. Обхватив мою морду руками, она прижалась к ней и продолжила реветь. Никто ей не мешал, или пытался мешать. Все как один стали отходить, словно сговорились.

Вскоре поблизости никого не осталось. Я слегка поворочался, устраиваясь поудобнее, и едва не взревел от дикой боли. Израненные крылья. Крылья — самая чувствительная часть тела дракона. Сжав зубы, я старался вытерпеть волны боли. Меня всего била сильнейшая дрожи.

Принцесса вскочила и встревожено вцепилась в меня. Как я понял, она принялась кричать, пытаясь кого-то подозвать. В эту секунду у меня пробежала странная мысль.

"Иногда она может быть и добра и заботлива..."

Песок взметнулся пылевым облаком и напротив меня слегка покачиваясь, стоял потрепанный, окутанный темной дымкой, все еще целый скелет костяного дракона.

Атака.

Распахнув пасть, он атаковал, целясь в принцессу.

С последними силами я оттолкнул ее в сторону, и прикрыл собой. Челюсти поднятого неупокоенного сомкнулись на моей шее.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

После чего я провалился в туман.

Все стояли и смотрели, как принцесса бьется в руках отца. Костяной дракон рассыпался прахом после атаки. Вот только он успел сделать свое черное дело...

Брат прижимал к груди рыдающую от горя потери сестренку. Они теряли последнего родича, в этом грубом и жестоком мире.

Кащей старался не смотреть в сторону дракона. Алюминиевая армейская фляга в его руках превратилась в ком металлического лома, и теперь валялась возле его ног.

Рыцари как один сняли свои помятые, иссеченные или сплюснутые шлема, и склонили головы. Все как один пришли отдать последнюю дань герою-спасителю, и не важно, что он не человеческого рода.

Внезапно скрипучий голос нарушил тишину:

— Он жив!

Сначала никто ничего не понял, но после голос повторил:

— Он жив, но он отравлен ядом, что был в когтях костяных владык.

Прекратившая биться в стальных объятиях принцесса Теллиана замерла, после чего с надеждой спросила:

— Он выживет? Есть противоядие?

— Кто знает... Все в его руках... дитя. — Проскрипел леший, усаживаясь на корточки. — Он вернулся в спячку, чтобы излечить свои раны.

— И сколько он проспит?

Леший задумался, при этом картинно поскреб затылок.

— Сто лет. Возможно больше. — Произнесла Гирриам.

Взгляд всех присутствующих, тут же перескочил с лешего на нервно вздрогнувших брата с сестрой.

— Лопни моя селезенка! Серебряный обыкновенный, бескрылый дракон! — Голос Кащея заставил всех вздрогнуть.

— Мя! — Баюн от неожиданности разлил чернильницу, и теперь с ужасом смотрел на быстро впитавший в себя чернила песок. Судя по выражению вселенской скорби на его морде, рукопись он окончить так и не успел.

Девочка осторожно подошла к морде Погорелыча, и осторожно приложила белоснежную ладонь к его налобной чешуе, и прикрыла глаза. Постояв так несколько мгновений, она открыла глаза и произнесла:

— Он проспит примерно полтора века. И чтобы он вылечился ему нужно тихое и спокойное место на это время. Желательно в горах, ибо он не водный, как мы...

Теллиана обреченно повисла на руках отца.

— Отец...

— Я ПРОТИВ!

— Но папа!

— Никаких но! — Беспрекословно отмахнулся от дочери Темный Властелин. — Последний опыт в этом роде был печален! Та не спорю, уснула, как подобает, вот только гроб не выдержал и треснул! Итог — вместо прекрасной спящей царевны — прекрасный спящий зомби и полный замок нежити! Более сотни погибших любителей разбудить красавицу послужили плотным завтраком!

— ОТЕЦ!

С любопытством слушавший семейную перепалку Кащей хмыкнул, представив себе такую картину, после чего спросил:

— Гроб был человеческой или гномьей работы?

— Человеческой! — Отмахнулся от вопроса наставника Темный Властелин, после чего вновь повернулся к дочери, вот только слова, которые он собирался сказать дочери, словно испарились. Он развернулся с удивленным выражением на лице. — Так ты...

— Семь раз, все живы и здоровы, и прожили в браке до самой старости, вот только один из принцев жаловался, что принцесса полновата. — Кащей усмехнулся. — Кто ж виноват, что на дороге под мостом ведущем в замок поселились тролли! Так она и перележала, засахарившись...

— Хорошо, если убедишь моего наставника провести ритуал, я закажу у гномов гроб! Но смотри, чтобы... урх кха-кха.... Задушишь... — Теллиана с визгом повисла на шее у отца.

Пожав плечами, Кащей щелчком пальцев призвал портал, и когда окно появилось, что есть силы гаркнул:

— КУ-У-У-У-УЗЬМИ-И-И-И-ИЧ! Тащи гроб из шестой кладовой!

Ответом была отборная ругань завхоза.

Эпилог.

С тех пор как отгремела великая битва с армией нежити, прошло более полторы сотни лет.

Горная пещера, куда поместили впавшего в летаргийный сон дракона и гроб со спящей принцессой, стараниями гномов превратился в великолепный горный замок, поражающий своим великолепием все окрестные земли.

Главную пещеру к возвращению спящей пары успели обработать, и превратить в великолепную залу. Гномы хотели сделать сюрприз своему владыке, но условия сложились иначе. Гроб с принцессой приковали к полу и потолку толстыми стальными цепями, покрытыми чуть ли не сантиметровым слоем червонного золота. Возле дверей в зал со спящими, раз в сутки выставлялся почетный караул, состоявший из рыцарей ордена. Раз в год в зал пропускались отец и мать принцессы, приносившие ей ежегодный подарок на день рождения, в запакованном заклинанием времени футляре.

Время шло...

Орден рыцарей, принявший участие в битве с не мертвыми сменило свое название и герб, и был переименован в Орден Великого Дракона. И перенесли свой замок к окрестным землям вблизи горы крика. Выходцы из этого ордена получили настоящий подарок судьбы — Славу. Слух о героической битве, в которой приняли участие рыцари бедного ордена принес им почет и славу. Многие влиятельные семьи дворян у которых были дочери на выданье буквально устраивали войны и свары ради того чтобы породниться с героями.

Отверженные эльфы, поступившие на службу дракону, прославились среди своих сородичей, их семьи которые они некогда опозорили разгульной жизнью, получили благословение совета и перебрались к горе крика. Всего за один год окрестные земли, были выкуплены (финансировали, как ни странно гномы, нашедшие под горой золотую жилу, да и профинансировали за дикий процент, от которого главы впали в уныние, правда, недолгое земли окупились буквально за полгода. Рыжий предводитель гномьей общины едва не отдал душу небесам от известия о том, что они продешевили). Вокруг земель Великого Дракона — Шутника вырос неприступный лес, способный выдержать огонь, лед и медноголовых воителей, решивших посягнуть на земли дракона. Для рыцарей ордена были выстроены дозорные башни по периметру лесного кольца.

Три деревни обезопасенные от набегов разбойников и агрессивного внешнего мира разрослись до средних городков. Многочисленные караваны потянулись к горе Крика, ибо изделия гномов, лекарства и эликсиры эльфов были бесценны.

Земли богатели. Многие правители были недовольны таким исходом, и пытались захватить земли, но их армии разбивались о неприступные леса эльфов, как морские волны о прибрежные скалы.

Через пятьдесят лет после того как отгремела великая битва, успевшая позабыться у простых обывателей, началась столетняя война. Владения империй и королевств кроилась и перекраивалась по несколько раз. Нищета и голод, болезни и мор сопровождали безжалостную войну, пока не пришел к власти молодой воитель прошедший огнем, и мечем по континенту, объединив его в единую и могучую империю. Понимая, что земли, спокойно выдерживавшие все набеги так просто не взять, предложил своим советникам действовать финансово. На всю продукцию, поступающую в Драконьи земли и обратно, накладывался поистине "драконий" налог. Так пошла контрабандная торговля, на которую тут же наложили свою мозолистую лапу гномы.

А Кащей... спустя пару лет после той истории он пропал... в очередной раз.

И вот настал сто пятьдесят третий год со дня победы над армией нежити и древним проклятием...

Горный замок ходил ходуном от яростного рева первобытного и самого опасного хищника. Стаи птиц в ужасе взметались, ввысь покидая уютные гнезда на стенах замка. Разъяренный рев дракона заставлял неприступный замок ходить ходуном.

По спуску горной дороги мчался на огромном сером волке молодой светловолосый юноша, придерживая одной рукой за талию прекрасную черноволосую красавицу в белоснежно-белом платье. Похищая принцессу из-под носа дракона, он так и не успел пробудить ее волшебным поцелуем. Как говорится ноги бы унести! А там и свадьбу сыграть можно...

А земли дракона облетела радостная и пугающая весть. Их повелитель, символ порядка и "спокойствия" проснулся...