3a. Костяной дракон

— Иначе говоря, я должна поработать за спасибо.

— Нет! Я ведь предложил...

— Помолчите.

Клин послушно захлопнул рот. И слегка побледнел. Проклятье! Кажется, я опять не удержала свой гнев под контролем. Можно сколько угодно изображать расчётливую невозмутимость, но багровые огни в глазах выставят напоказ именно то, что я хочу утаить.

И, разумеется, точно в тот момент, когда это нужно меньше всего.

— Костная гниль, — академическим тоном сказала я, взяв себя в руки, — суть не болезнь, а проклятие, Оно только проявляется подобно инфекции. Гниль завладевает своими жертвами сравнительно медленно, обычными средствами не лечится, на ранних стадиях очень мучительна. Так как вызывает её тёмная магия, сила светлых целителей действует на костную гниль плохо. Обуздать болезнь некроманту действительно легче, чем любому другому магу. Около суток на очистительный ритуал, включая подготовку, плюс регулярные осмотры в течение, скажем, десяти дней на тот случай, если очищение окажется неполным. Округляя — два дня работы. Знаете, сколько берёт за два дня работы магистр второй ступени, специализирующийся на светлом целительстве?

Клин молчал. И правильно делал.

— Денег у вас нет. Думаю, вы десятой доли нужной суммы не наберёте, иначе одевались бы не так... небрежно, а питались регулярнее, чем можно судить по вашему виду. Но предположим, я возьму то, что вы предлагаете так щедро. Знаете, чем это для меня закончится? Судом, конфискацией имущества и показательной казнью. В самом лучшем случае, если судьи проявят необычайную снисходительность — изгнанием из Острасского королевства.

Клин открыл рот. И медленно его закрыл.

Понял.

— Здесь не Антард. Здесь, на земле моей родины, некроманты не имеют права распоряжаться чужой жизнью, — добавила я максимально сухо. — Даже при оформленном по всем правилам согласии донора. Ни жизнью, ни телом, ни душой. Отдавать — пожалуйста, но брать? Никогда. Живые для нас неприкосновенны. Да и с мёртвыми нам разрешено далеко не всё, что бы там ни болтали невежды. Я не смогу взыскать с вас что-либо помимо денег, даже если бы этого хотела. При случае найдётся уйма свидетелей, счастливых от возможности исполнить гражданский долг и привлечь к справедливому суду омерзительного некроманта.

Плечи Клина поникли. И тогда я закончила, безрадостно, но решительно:

— А отказать в лечении больному костной гнилью мне не позволит клятва.

— Какая клятва? — вскинулся он.

— Целительская. Что у светлых, что у тёмных целителей она одна, знаете ли.

Радости моё заявление не вызвало. Скорее, наоборот. Руки гостя-клиента сжались в кулаки:

— Выходит, я пришёл за милостыней?

— Да.

Снова горькая ярость ухмылки. И снова не в мой адрес, а куда-то мимо.

Куда? Почему? Если ситуация задевает меня, это понятно и объяснимо. Я ведь догадываюсь, кто посоветовал ему обратиться ко мне. Господин Дилуш, магистр-целитель второй ступени. Сам возиться не стал, деньги ему дороже клятвы, поганцу.

Да, у меня есть причины злиться. Но Клин-то отчего разъярён так, что я могу ощутить острый металлический вкус его ярости?

— Игла.

— Да?

— Вы можете придумать какую-то третью форму оплаты?

Я почти лишена дара предвидения. Но в тот момент у меня по коже побежали мурашки.

Неужели?..

— Могу, — сказала я медленно и осторожно. — Придумать я могу многое. Но для этого мне понадобится время. А пока я размышляю, какой будет плата, не заняться ли нам делом?

— То есть...

— Да. Ведите меня к вашему другу.

Времени на очистительный ритуал ушло меньше, чем я обещала. В основном потому, что большинство задействованных ингредиентов были стандартными, а запаса самых ходовых компонентов в кладовых хватило бы на годы. К слову сказать, подготовка ингредиентов отнимает у некромантов больше половины рабочего времени. Хуже обстоят дела только у алхимиков: их ремесло вообще полностью построено на точных пропорциях при смешивании реагентов и скрупулёзном расчёте условий планируемой реакции. Роль магической силы в алхимии минимальна и состоит по преимуществу в катализе нужных изменений. Потому-то и специализируются на ней чаще всего те, чей дар невелик, но кто не обделён ни острым умом, ни должной скрупулёзностью.

В теории я могла бы управиться с костной гнилью при помощи чистой силы. Отдаться на волю тёмного дара, действуя по преимуществу мыслью, помогая себе жестом и словом, а более ничем. В отчаянной ситуации я бы так и поступила. Увы, чтобы безнаказанно манипулировать энергией смерти, надо быть личем. Они уже мертвы, им прикосновение сил гибели не вредит, скорее наоборот. А вот живой некромант должен позаботиться о каналировании таких сил, если не хочет расплачиваться жизнью и здоровьем за каждый ритуал. Легче всего переложить плату на плечи другого человека. Но поскольку этот путь для законопослушных некромантов закрыт, я прибегла к обычному эрзацу: белым лабораторным крысам.

Проклятие Зуба действительно подвело его к самому краю. Для исцеления мне потребовалось целых шесть крыс. И останки их после ритуала не годились уже ни на что. Смертоносные токи обратили в сухой пеплоподобный прах даже тонкие крысиные косточки.

Переложив на человека такую плату магии, я бы его попросту убила.

Когда обморок исцелённого Зуба плавно перешёл в сон выздоравливающего, Клин принялся совать мне свой тощий кошелёк. А я, заплатившая за внеплановое исцеление собственную цену, умоталась настолько, что не стала отбрыкиваться. Хотя и не настолько умоталась, чтобы оставить без внимания содержимое кошелька.

М-да. Давно уж меня так не удивляли.

— Колись без крутки, чурик, — ласково потребовала я, повернувшись к клиенту лицом и подбросив на ладони содержимое кошелька, — где ты такой чудной звон натыркал?

Звон в кошельке действительно был... непрост. Золото почти не замечает перемен, аура времени не задерживается на нём. Но полустёртые знаки, выбитые на восьмиугольных монетах, чеканил народ, канувший в пасть времени три с лишним тысячи лет назад. Не самая большая древность, но цену звона поднимает в несколько раз. Порой — в десятки раз. Я недооценила платежеспособность клиента. То, что мне отдал Клин, могло покрыть половину платы за лечение. А если сбыть монеты столичным коллекционерам, то даже больше.

— Где натыркал? Да в той рупшавой крипте, чтоб её... — тут Клин нахмурился. — Ты что, умеешь чирсать, как правский ловкач?

— Я много чего умею. Но шутки в сторону. Про какую крипту ты говоришь?

— Ту, в которой Зуб подхватил гниль.

— Вы что, полезли в старое захоронение без защиты?

— Нет. Защита у нас была, — Явственно скрипнув зубами, Клин умолк.

Но я уже сообразила, что произошло, без дополнительных разъяснений. Благо, много ума на это не требовалось.

Конечно, они потащились на своё трухлявое дело, нацепив защитные амулеты. И конечно, заряжены амулеты были по случаю, наскоро и задёшево, каким-нибудь недоучкой, если не вовсе шарлатаном. В итоге амулет Зуба разрядился в самый ответственный момент, не сдержав волну проклятия — и хорошо, что амулет, который носил Клин, продержался достаточно долго, чтобы тот успел вытащить товарища. Обычная история. Вольные охотники, подрабатывающие искателями сокровищ, чаще всего нарываются именно так.

Но интересно, где находится злополучная крипта? И далеко ли внутрь неё успели зайти эти самонадеянные кладоискатели? Наверняка не слишком далеко, иначе Клин просто не довёз бы до меня своего товарища. Костная гниль медлительна, но всё же не так медлительна, как, например, проказа. Впрочем, поблизости крипта не может находиться тоже: предки, а потом и я сама изучили все значимые захоронения в радиусе тридцати вёрст от Тральгима. Даже те, что расположены в самой дремучей глухомани...

Наш мир стар. Очень стар. Даже мудрейшие из мудрых не берутся сказать, насколько длинна история цивилизации. Двадцать тысяч лет? Пятьдесят? Больше? Подтверждённая история одного лишь человечества насчитывает сто двадцать веков; но даже саххарты, эйлони, легендарные асванну и другие Старшие расы были на Больших Равнинах не первыми. Задолго до них под этим солнцем жили, дышали и умирали иные создания, порой не похожие вообще ни на что, нам привычное. А существа хоть сколько-нибудь цивилизованные обычно хоронят своих мертвецов. Совершают обряды, улещивают богов, жертвуют загробному миру толику прижизненного богатства своих покойников.

И оставляют при захоронениях незримую смертоносную стражу.

Впрочем, анимировать кого-либо из "обитателей" древнейших захоронений, даже человеческих, причём анимировать так, чтобы возвращённое некромантом к жизни могло внятно рассказать о своей эпохе, мог разве что Чёрный. Как любая магия, некромантия имеет свои пределы. И я часто жалею, что пределы эти так узки.

На время выздоровления Зуба оба вольных охотника остались при башне. Не "в", а именно "при". Да, посмертным слугам не нужно ни спать, ни пить, ни есть, ни, соответственно, ходить до ветра... но это ещё не значит, что во всём перечисленном не нуждаюсь я. Или же мои гости. Сама башня возведена для магической практики, а более ни для чего. Безвылазно сидит в ней один лишь ассистент, Тум. Но ниже по склону небольшого холма, на котором стоит башня, среди ухоженной зелени аккуратного сада прячется небольшой домик: один этаж плюс ледник в подполе и обширный чердак. Четыре спальни, гостиная с выходом на веранду, кабинет (он же — библиотека немагической литературы), столовая, а в пристройках — кухня с погребами и купальня с небольшим бассейном. Короче, жить можно. Особенно если за хозяйством следит троица не нуждающихся в отдыхе слуг: горничная Ола, кухарка-уборщица Шиан и садовник-охранник Рессар.

Поначалу я почти не виделась со своими гостями. Клин неотлучно находился при Зубе в одной из спален. Поил, кормил с ложки, обтирал, помогал воспользоваться ночным горшком, который потом выносил лично. А я не обращала внимания на то, что делает эта пара. Меня захватила профессиональная проблема, связанная с выполнением внеочередного заказа — вернее, Заказа. Пожалуй, именно с него, а не со своих семейных проблем мне надо было начать эту историю, но...

Довольно. Сожаления ничего не изменят. Никогда не выпадает второго шанса произвести первое впечатление, поэтому я просто вернусь к событиям месячной давности — ненадолго.

Разбирая за завтраком корреспонденцию, я нашла послание с печатью Тральгимского отделения Круга. Развернула.

Внутри содержался следующий текст:

Магистру нкрм. 2 с. Эйрас сур Тральгим (Игле)

Приглашаю вас для делового разговора этим вечером в 5 часов пополудни в "Пятую чеку", что на севере Столярного квартала. Если место либо время по каким-либо причинам неудобны для вас, я прошу сообщить условия встречи, которые будут более приемлемы. Ответ можно прислать в местное отделение Круга либо в гостиный двор "Серебряный Волк". В Тральгиме я пробуду ещё три с половиной дня.

Магистр взд. 1 с. Иренаш Тарц (Белоглазый)

Чуть ниже подписи переливался заверяющий знак, с трудом различаемый даже моими изменёнными глазами, но для иного зрения прямо-таки полыхающего "оттенками", "фактурой" и "переходами" живой магии. Разбегающиеся от знака нити пронизывали бумагу подобно кровеносной сети; гуще всего эта сеть ложилась на область текста.

Похожий знак мог бы воспроизвести любой магистр первой ступени, а при должном старании — даже некоторые магистры второй ступени с профилирующей стихией воздуха. Похожий. Но точно такой же? Никогда! Личный знак отражает суть того, кто его поставил, что практически исключает подделку. В общем, у меня не возникло сомнений в том, что послание может быть чьей-то злой шуткой или розыгрышем.

Но вот прочие сомнения...

В Острасский Круг Магов входят, разумеется, не только некроманты. Представителей других профессий, от светлых целителей до астромантов и от друидов до алхимиков, хватает тоже. А заправляют в ОКМ стихийные маги, в первую очередь маги воздуха. По многим причинам. И если на большинство своих коллег из других гильдий они просто смотрят свысока, то некромантов попросту не любят (мягко говоря). Этому опять-таки есть масса причин. И стоит призадуматься, когда не то четвёртый, не то аж третий в неофициальной иерархии власти старший магистр ОКМ приглашает рядового некроманта встретиться на нейтральной территории.

Да, именно приглашает. Да, на нейтральной. И к тому же (о, чудеса!) вежливо, если не придираться и не считать за грубость напоминание об ограниченности имеющегося времени.

Положим, возьмись Белоглазый приказывать, я бы его отправила следом за Орфусом. Гильдии у нас разные, отдавать мне приказы он не имеет права... формально. А любые раги, какие он мне может присадить без большого напряга и кислого шороха, я вполне способна пережить.

Что я, без заказов не проживу? Да как раз я-то, если брать срок порядка полугода — распрекрасно. В подвалах башни хранятся не только волосы троллей и пепел сожжённых самоубийц, на участке возле поместья растут не только мандрагора и мёртвый корень. В еде я даже в лучшие времена была умеренна и неприхотлива, так что могу попросту перестать посылать своих слуг на рынок за свежими продуктами.

А вот если прочие маги Тральгима и окрестностей объявят мне бойкот или персонально для меня взвинтят цены, им придётся гораздо хуже. Одни лишь алхимики очень скоро взвоют так, что хоть нос зажимай. Да и светлые целители недолго протянут без мной обработанных материалов. Заговор на стерильность на хирургических инструментах, например, надо обновлять каждый месяц. Противозачаточные чары — аналогично. Анестетики некромантов, в отличие от обезболивания светлых, не имеют наркотического эффекта (боль, как и смерть, относится к тёмным проявлениям силы, некроманты управляются с ней гораздо лучше других магов). Это только наиболее показательные примеры, а ведь есть области, где без вмешательства некроманта вообще не обойтись. Призыв душ умерших в интересах городской стражи и суда, например. Или подготовка земли под застройку: геомант может лишь диагностировать, что "место плохое", а сделать его хотя бы "нейтральным" — не выйдет, хоть ты из своей мантии вылези и пополам порвись.

Фу ты. Что я так разволновалась? Или гнев Белоглазого действительно меня пугает?

А то. Я же не дура. Вежлив он со мной или нет, но в реальной иерархии Круга он стоит настолько выше, что и сравнивать смешно. Если же добавить к этому смутные, но, вполне вероятно, имеющие основания слухи о тесной связи Иренаша Тарца с эртом Даури, левой рукой короля — той самой рукой, что хватает тихо, но держит цепко... да, под таким углом всё становится ещё подозрительнее. Если что, призванием духов умерших я не отделаюсь. Угодить в палачи — тайный кошмар любого вменяемого некроманта. Лучше уж в "боевые маги" податься...

Ну, всё. Хватит бредить. В допросной обойдутся и без магистра нкрм. 2 ст. Слишком это роскошно. Слишком избыточно. Примерно как заставлять Белоглазого бороться со сквозняками.