Глоток воды из Леты

— Не "если будет", а "если поймают".

— Сама сказала про соседок.

— Ну и что. Им ведь лень вникать, что на самом деле происходит. Им бирочку приклеить.

— Это как?

Ну как ему объяснить? Сама ведь была такой "бабкой у окошка". И если "Сонька бегает к Ваньке", то совсем неинтересно, какие у них там чувства, и есть ли они вообще. Главное, бегает, и об этом можно со сверстницей Глашей языки почесать. А о чем еще говорить, если жизнь прожита разная, о ней всерьез — и поссориться можно. О месте для будущей могилки можно, но сколько раз говорено. А Сонька — вот она, опять побежала. Но как это Диме объяснить?

Просто отвлекаю. Поерзала затылком у него на коленях, прижимаюсь щекой...А! Есть к чему прижаться, и пусть только попробует сказать, что я его не интересую. А ноги можно вытянуть и закинуть на валик дивана. Вот так!

— Да все просто с соседками. Для них очевидно — я таскаюсь за Витькой, а он, гад такой, на меня внимания не обращает и ходит с Женькой. Но я, глупая девчонка, "совсем гордость потеряла" и бегаю к нему домой, поджидая с гуляний. Разыграть еще пару сценок и все — версия будет железобетонной. А ты тут вообще ни при чем. И мыслей не возникнет, если не будем повода давать, типа дорогих роз или гуляний под ручку.

— Я думал, девушкам это и надо: прогулки, цветы... А ты ведешь себя, будто клеишься.

— Без всяких "будто", именно клеюсь.

— Ну и зачем тебе это?

— Не "это", а конкретно ты. Нравишься. И не говори, что я тебе не нравлюсь... — прижимаю щекой затвердевшую часть тела.

— Но это же неправильно! Ты маленькая еще...

— А ты всю жизнь был очень правильным? Ага. Не бойся, как с твоей Лизой, не будет. Со мной — можно.

— И почему это именно с тобой можно, а с Лизой было нельзя?

— Со мной можно, с Лизой было нельзя. Да. Я исключение, потому, что вижу исключения.

— Не понял.

— Просто. Вот, например, правило: "Молодым девушкам нужно держаться подальше от взрослых мужчин с уголовным прошлым". Это верно. Почти всегда. Но ты — исключение. Я это вижу, чувствую. Женская интуиция, если хочешь. У меня она есть. Или твой Витька, хороший парень, хоть и считается хулиганом, но у меня с ним ничего хорошего не получилось бы, а у Женьки — возможно. Понимаешь, сама вижу и "за" и "против". Лизу переубедили родители, а мне ничего нового они сказать не смогут. Я ответила на твой вопрос?

— Лиза тоже считала, что знает, что делает... а она была постарше. — Вздохнул, на лоб легла морщинка.

— И она не пыталась хвастаться тобою перед подружками? Ей было все равно, что про нее сплетничают соседки? Она не заикалась о свадьбе?

— Нет, конечно. Она очень любила водить меня к подружкам, и чтоб я при них за ней ухаживал. И свадьбу планировала, как раз, когда рассказала об этих планах родителям, все и началось.

— Ну и? Ты сам все рассказал. Мнение подруг, общества, родителей...

— И откуда ты взялась, такая умная?

— Да вот нашлась.

Дима запустил пальцы мне в волосы, а я тихонько терлась щекой о руку. Его возбуждение спало, но эта тихая ласка мне была куда ценнее страсти.

— И все-таки мы не правы...

А мне нравится это "мы".

— И в чем же?

— Тебе надо о школе думать, а не о...

— А не о тебе? Но со школой у меня как раз все в порядке. Так о чем ты на самом деле беспокоишься?

— А если залетишь? То есть мы только поцеловались, но я же вижу, куда все идет.

— Точнее, к чему я веду. Сложно не увидеть. И если мы оба все понимаем, "изделия номер два" купить не так уж и сложно.

— Ты даже и не стесняешься.

— Тебя? Ни капельки. Я все для себя решила, так чего теперь стесняться? Кстати, мне очень понравилось, как ты целуешься, может, повторим?

Меня приподняли и я, обвив руками его шею, позволила себе пока больше ни о чем не думать, а когда очнулась и перевела дыхание, обнаружила, что пуговицы на вороте платья расстегнуты и Димина рука лежит на моей груди. Сам он сидит, закрыв глаза, и тяжело дышит.

— Знаешь, я чуть не сорвался. А ведь резинок у меня еще не куплено.

— Это как раз не страшно, у меня есть парочка. Захватила у папы из шкафа на всякий случай. Дело не в этом, просто кино уже полчаса как закончилось и если даже Витька пошел провожать Женьку, он скоро может вернуться.

— Еще и Витька с Женькой. И что мне с вами всеми делать?

— Ну-у-у... — после поцелуев, накатившего и схлынувшего возбуждения меня почему-то тянуло на странные шутки. Нервное, наверно. — Если ты настаиваешь, чтобы именно со всеми... Но, может, тебе меня одной хватит?

Улыбаюсь, наблюдая растерянное выражение его лица. Сообразив, что я сказала, Дима тоже начинает улыбаться, а потом смеется, запустив пальцы мне в волосы. Мр-р-р-р... Все хорошо.

— Тебя мне хватит. Но не хотелось бы, чтобы Витька влип так же, как я когда-то.

— Значит, купи резинок и на него. Ему и правда в аптеке не продадут, могут еще сразу милицию вызвать.

— Думаешь, у них быстро дойдет до постели?

— Не знаю, дойдет ли, это же как сложится. Но если дойдет, то быстро. Он же все равно догадается про нас. Ну и... пример перед глазами. А Женька — просто девочка, не "исключение", и про резинки не сообразит.

Щелчок замка и скрип открывающейся двери. Легок на помине, Витька застыл на пороге с открытым ртом. Ну да, картинка. Дима руку у меня из ворота платья успел вытащить, но оно так и сталось расстегнутым. Да и голову с его колен я и не собиралась убирать.

— Я вам не помешал?

— А очень старался? — Отвечаю, медленно застегивая пуговки, но даже и не подумав встать. — Лучше скажи, как у тебя с Женькой? Поцеловаться хоть успели?

— Ну ты! — Несколько испуганно оглядывается на Диму. — При папе...

— Обязательно при папе. Или ты презервативы в аптеку сам пойдешь покупать?

— Ну-у-у...

— Я это к чему. Женька у нас девочка тихая, наивная, — ага, о Женькиной "образованности" умолчим, а сиропчику добавим, — и нуждается в разумной мужской защите. Поэтому о том, чтобы вы не залетели, думать тебе.

— С чего ты взяла, что Женя будет со мной, ну...

— Я же вроде как ее подружка. И ты ей нравился. Если сегодня ничего не испортил. Домой проводил?

— Проводил.

— Вот и хорошо. Садись чай пить, мы тебе кекса оставили, и в холодильнике сметана есть.

У Витьки не вышло получить удовольствие от еды: все оглядывался то на Диму, то на меня, и заглатывал кусочки кекса, явно торопясь.

— Ну, это... я пойду, прогуляюсь немного. — Отставляет в сторону стакан.

Смотрю на него, слегка приподняв бровь.

— Не намерзся еще?

— Нет. Там тепло...

— Тогда сможешь меня проводить? А то темно уже.

Витька кивает, но тут встрепенулся Дима, тихо сидевший в уголке во время нашего с Витькой диалога.

— Маша. Я тебя могу проводить.

— Дима, нет. Вот это будет неправильно. Тем более, что нам с Витькой поговорить надо.

Ушла переодеваться в Димину комнату. Но дверь звуки совсем не задерживает. Надо будет учесть на будущее.

— Папа, у вас... серьезно?

— Не знаю Витька, не знаю...

Не вовремя разговор, да что делать. Быстро поправляю школьное платье и выхожу к ребятам.

— Все. Я готова.

На темной ночной улице, под моросящим то ли дождем, то ли снегом Витька решился продолжить прерванный разговор. Но только уже со мной.

— То есть ты теперь станешь типа моей ма... чехой? — примеряет на себя новую роль, а мне — слово из сказок, и — обалдевает.

— А ты против? Хотел бы кого-нибудь другого?

— Нет. Ты хоть не сюсюкаешь, как эти, из папиного магазина.

Приятно, когда выгодно отличаешься от окружения.

— Тогда поможешь нам? Надо, чтоб все считали, что я бегаю за тобой.

— Все? Женя...

— Насчет Жени не беспокойся, я сама с нею поговорю. — Да, поговорить точно придется, а то еще ляпнет что-нибудь про грелки и хороших мальчиков.

Попрощались уже у двери квартиры, хотя Витька порывался слинять раньше. Специально, чтобы мама видела — меня проводили. И проводил именно Витька.

Мама только всплескивала руками: "Какой хороший мальчик". Вот "хулиган" Витька и удостоился этого титула. Папа с подозрением прищурился и поманил в кабинет. Ну, что еще?

— Давай рассказывай, с кем целовалась? Только правду. Про Витьку можешь даже и не пытайся врать.

— Папа, ну что за вопросы? Почему обязательно "целовалась"?

Папа молча подает мне зеркало. Смотрю в него — ой-ей. По губам размазана та самая импортная помада. М-да, это я засыпалась. Достаю платок и начинаю оттирать помаду с губ.

— Про Витьку не говорить — потому что он не измазан? — Папа кивает.

— Даже ни следочка. Так с кем?

Вздыхаю. Говорить — не говорить. Все равно ведь вычислит, лучше сразу заручиться поддержкой.

— С его отцом.

— Но ведь он же взрослый!

— И чем это плохо?

— Ну, размеры...

— Папа! Не держи меня за дуру! Ты же хирург, к вам часто привозили с повреждениями от... не соответствующего размера?

— М-да. Поймала. Редко, и только если толкали что-то уж совсем несообразное, типа пивной бутылки.

— Вот видишь.

— Но пойми, у него женщин наверняка было...

— Папа, еще раз спрашиваю: чем это плохо? Тем, что действовать будет более умело?

— Ну, вдруг зараза какая...

— Он в продуктовом работает, у них у всех санитарные карточки и медосмотры. Сам знаешь.

— Ладно, уговорила. Ты сказала "будет действовать", то есть еще не? Презервативы, я видел, ты взяла.

— "Еще не". А взяла на всякий случай. Но Дима нормально себя контролирует.

— Может, просто боится, ведь, если что, ему будет "рецидив", да еще какой.

— Папа! "Если что", я буду выгораживать его всеми способами. Всеми! Не считаясь со своей репутацией.

— Все так серьезно? Но тогда... он ведь уже стар будет, когда ты еще только красавицей станешь.

— Все серьезно, но не в том смысле, что мы обязательно проживем вместе до самой смерти. Просто ты воспитал меня так, что совесть у меня есть. И еще, как там, "мы в ответе за тех, кого приручили". Понимаешь? Его выбрала я, решение — мое.

— Могла бы выбрать кого-нибудь попроще.

— А мне понравился именно Дима.

— Все-таки влюбилась...

— Пусть так.

— Ладно, иди уж. Сегодня у мамы тоже праздник, она тебя ждала, не садилась ужинать.

Дальше вечер прошел так, как и все вечера восьмого марта у нас в семье. Свечи, романтическая атмосфера, шампанское и цветы в вазе. По забавному стечению обстоятельств — точно такие же розы. Папа с мамой, похоже, вспоминали что-то свое. Мама явно была где-то не здесь и лишь папа иногда вздыхал, бросая взгляд на меня.

* * *

Четверг прошел спокойно, Женя и Витька старательно делали вид, будто ничего не произошло и вообще все идет как обычно. Ну-ну... а быстрые взгляды в сторону друг друга, это, конечно, совершенно случайно. Но в пятницу Женька не выдержала и поглядывала на меня к обидой и некоторым вызовом, а после второго урока явно искала встречи. Что же, устроим...

— Это ты не даешь Витьке со мной встречаться?

— С чего бы? Я очень даже "за", если у вас все хорошо сложится.

— Ты ему ничего не говорила?

— О тебе? Нет. — Эх, Женя, Женя, не умеешь ты вопросы задавать. Захоти я отвадить Витьку от других девчонок, ух точно не называла бы никого конкретно.

— То есть он меня не любит... — заблестели слезы, опустила голову, чтоб не видели.

— Э-э... Не поняла.

— Как же! Я думала, это ты ему не даешь ко мне подойти и куда-нибудь пригласить. А оказывается, он сам. Значит — не любит.

С трудом удерживаюсь, чтобы тихо не сползти по стеночке. В мыслях нормальных слов уже нет, одни выражения. Откуда она это взяла? Из кино? Из книжек? Неважно. Сейчас я особенно остро чувствую стену возраста между нами. Все-таки я была не права, считая, что возраст — это только видение исключений. Нет! Это в первую очередь осознание правил, шаблонов. Когда ты сама начинаешь повторять движения предписанного шаблоном танца, предписанных мыслей и рассуждений. Но если я хочу, чтобы рядом со мной были умные люди и друзья, которым можно доверять, мне придется за шиворот вытаскивать их из детства.

— Как он может тебя любить, если вы только в кино один раз сходили? Вы же почти не знакомы.

— Да... А сколько раз надо сходить в кино, чтобы он меня полюбил?

Непробиваемо. Впрочем, а чего я хотела?

— Зачем в кино? В субботу от школы будет автобусная экскурсия "по литературным местам". На полтора дня! С ночевкой в пионерлагере. Да и в автобусе кресла по два стоят...

— А-ах! Но-о... Он же меня не приглашал...

— Давай так: после уроков сегодня все вместе идем в кафе-мороженое, которое в парке. А там мы из него обещание по поездке вытрясем.

— Спасибо, — Женька улыбается сквозь слезы. — Ты настоящая подруга. Извини, что сомневалась...

Из крайности в крайность, маятник. Хотя как иначе, если она просто перебирает шаблоны. И запихивает меня то в образ "разлучницы", то в "настоящие подруги". Если ситуация не влезает в один, но ее можно загнать, пусть даже с помощью молотка, в другой, значит, так тому и быть. Стоит только помнить, что из "настоящих подруг" в "предательницы" вылететь столь же легко.

Прогулка как-то сразу не заладилась. Витька стеснялся, насупился и молчал, Женька, наоборот, трещала, не умолкая, о бусах из настоящего жемчуга, в которых пришла на урок Елена Петровна. От чего Витька мрачнел еще больше. Оно и понятно, Женька, может, и не имеет в виду ничего такого, но слишком уж явно звучит среди слов мысль "хочу бусы". И "полагается" понравившейся девушке их подарить, что для Витьки очевидно невозможно. А кстати, откуда я-то взяла все эти "полагается"? Ведь знаю же, но откуда? Телевизор? Книги? Кино? Одноклассники? Пожалуй, все же кино и одноклассники. И Витька явно знает, но, в отличие от меня, считает само собой разумеющимся. Фигуры танца с предписанными движениями, что там должно стать следующим? Какое-нибудь очевидное безумство...

— Ой, глядите, тир работает... — Женька тянет нас в дальний угол парка. Рядом с тиром, который действительно работает, трое подростков устроились на сдвинутых лавочках и распивают бутылочку. То есть уже распили, и сейчас обдумывают программу приключений. Женьке что, неприятностей хочется?

— Жень, по-моему, туда лучше не ходить. Видишь? — Киваю на компанию.

— Да-а? А я пострелять хочу... Неужели же нас Витя не защитит? А? — в глазах лихорадочный блеск. Все понятно, сюжет в голове, "танец" управляет головой, ногами и языком. А думать кто будет? Впрочем, что это я? Опять ожидаю взрослости там, где ее быть не может. Витька расправил плечи, набычился, глаза стали застывшими, неживыми.

— Нет проблем, девочки. Если что, я легко...

Переходный возраст еще не закончился. Возраст, когда уже не хочется "танцевать правильные танцы", которым обучили папа, мама и школа. И подворачиваются, конечно, "неправильные". Но и это тоже известные танцы, и даже ни разу не импровизация. А потому он сейчас поддержит Женьку и даже специально станет нарываться. Как-то оправдаться в своих глазах за не купленные бусы, и соблюсти сюжет. Надо что-то срочно делать.