Улыбка Цезаря

Мне пришлось сходить к лодке за сундучком с двумя зеркалами, а заодно успокоил Степаныча. А сундучок то имел свою историю — изначально, это была большая жестяная коробка от набора дорогого английского чая. На ней изображены сцены битвы их короля Ричарда с арабским правителем Саладином. Когда стал вопрос об упаковке, Степаныч с Валей сделали мне это чудо. Изнутри обшито поролоном и бархатом. Валя не пожалела бисер на украшение. Оба зеркала плотно лежали в своих ячейках, так что коробкой можно в футбол играть, стекло не разобьётся.

Когда я с великой осторожностью раскрыл сундучок и вынул зеркало, Альмас от восхищения пробормотал что-то непонятное. Ну наверное благословение аллаху, что он лицезреет такую красоту. Долго рассматривая себя в зеркало, затем перевернул его и благоговейно повторил в том же духе. Маленькое зеркало вызвало ещё больше эмоций. С его помощью он даже смог рассмотреть свою спину.

Купец стоял за спиной вельможи и дышал через раз.

Это очень хороший подарок для нашего повелителя, что ты хочешь взамен?

Чёрт его знает, зачем я вдруг изменил на ходу правила игры. Он бы мне сейчас любимую жену в ответ бы отдал, уверен.

— Уважаемый Альмас-ходжа (я вспомнил, что белую чалму носили те, кто сделал хадж. Ну даже если ошибся — не страшно).

Это подарок от моего правителя. Если бы наших купцов не обижали в вашем царстве и уменьшили налог с продажи для отдельных наших граждан, это было бы более, чем достаточно.

Ну вот зачем я это ляпнул. Чисто на интуицию. Сейчас булгаре мощное и развитое государство, торгующее с Востоком и Западом. Неплохо будет иметь доверительные отношения со знатным вельможей.

— Я передам твои слова. От себя же разреши мне вручить тебе охранный медальон, покажешь его и это будет тебе защитой на нашей земле.

Овальный и тяжёленький медальон был из серебра, с изображением правителя и арабской тарабарщиной по краям.

Я поклонился, насколько мне показалось уместно. Служка бегом принёс ларец и поставил на стол.

— А это прими лично от меня, можешь обращаться ко мне при нужде. Извини, мне нужно ехать.

И мужчина с охраной стремительно вышел.

32

Балезин, после ухода Альмаса, сразу расслабился, снял шапку и вытер пот с лица рукавом.

— Вик, так ты не простой торговец?

Я уклончиво покачал головой.

— Тогда я не понимаю, почему ты приплываешь один на маленькой лодке? Такому человеку нужна достойная охрана.

— Ну я не один, со мной великий воин. Остальные ждут недалеко, я же не просто купец и нам не нужна известность.

— Ну да, конечно. Вик, а про меня ты не забыл? Я-то привёз всё, что обещал.

— Конечно, дорогой Балезин. Я же обещал, пойдём к лодке. Только ты не хочешь прежде показать товар?

И мы прошли к его судну. Второе, с вельможей, уже столкнули на воду, и гребцы с уханьем начали разворачивать его.

Крикнув на своём помощнику, нам принесли по коврику, на который мы и сели. Подарок от Альмаса, ларец, я пристроил рядом.

По трапу, роль которого играла доска с набитыми поперечинами, спускались рабы. Их охраняло два вооружённых охранника. Они были в деревянных колодках, не дающих быстро двигаться. Пленники связаны друг с другом верёвкой.

Девять человек, возрастом от 16 до 30. Молодец купец, доходяг не привёз. Но какие же они все разные. Тут и чернокожий, и смуглые южане, и светлокожие ребята.

— Балезин, расскажи о них, кто что умеет в воинском деле.

Ну купца не надо долго упрашивать, чтобы разрекламировать своё товар. А эти люди сейчас были товаром.

Если верить булгарину, сильнее этих воинов нет на свете. А что это они в плен попали, ну всякое бывает конечно.

Девять мужчин, я останавливался напротив каждого и внимательно рассматривал его, слушая комментарии Балезина.

Большая часть мне не понравилась. Цыганского вида парнишка с бегающими глазами, мне сразу захотелось проверить карманы. Светлый здоровый блондинчик вызывающе рассматривал меня в ответ, зачем мне головняк с ним. Кудлатый крепыш, с глазами как у волка, один из них косит. Смотрит сквозь прищуренных глаз, неприятное впечатление.

Угрюмый бородач, исподлобья злобно зыркал на нас. Спасибо не надо. Худой, подвижный чернокожий не стоял на месте, у меня зарябило в глазах от его мельтешения.

— Абиссинец, воевал в лёгкой кавалерии, попался берберийским пиратам и продан в рабство несколько месяцев назад.

Ещё один южанин, среднего роста. Стройный с развитыми, широкими плечами. Откуда он не понял точно, с какого-то итальянского княжества. Лучник, наёмничал, попал в плен и перепродан булгарским купцам.

Один здоровенный викинг даже в глаза не смотрит, плечи опустил, тупо и бездумно рассматривает землю под ногами.

Что-то они меня не впечатлили.

— Вик, это хорошие и здоровые рабы, все не новички в ратном деле, будут верно служить, не сомневайся. Им же бежать некуда.

Так-то оно так, да я не собираюсь держать их в загоне. По приезду сразу освобожу, а оно мне надо. В первую же ночь горло перережут и адью.

Именно с этой точке зрения я их рассматриваю. Жену не так придирчиво выбирают. С ней можно разбежаться, а эти — моя будущая команда. От них может наши жизни зависят.

Пошёл по второму кругу, смотрю как они реагируют на осмотр.

Я бы оставил эфиопа, взгляд не отводит, но и не вызывающе смотрит. Впечатление вроде неплохое. Только как он будет в нашем климате.

Второй — итальянец, моя интуиция благожелательно молчит. Тот понимает, что решается его судьба, но не истерит, спокоен. Хм, знает себе цену.

— Мне они не нравятся, разве что эти двое.

Минут десять купец разорялся, показывая мне их мощные мышцы и описывая воинские умения рабов.

— Знаешь, что, приплывай к нам в Сувар. Там большой невольничий рынок, сам и выберешь.

Тут с ладьи раздались крики и стон. Мы обернулись посмотреть на происходящее. К гребной скамье был привязан человек. Охранник его охаживал кнутом, а тот согнулся и лёжа хрипел.

— А хочешь, забери ещё этого доходягу.

Я смотрел как раба раздирает сильный кашель, и он не может остановиться и мне стало его жаль.

— Да вот, взял вместо заболевшего гребца, говорили сильный и здоровый. А его постоянно рвёт кашель, на ночь привязываем в сторонке, спать не даёт — собака христианская.

Интересно, первый представитель поклонников Христа.

Ладно, пора к делу. Я повёл купца к лодке, достал одно большое зеркало попроще, в бронзовом окладе с чеканкой на античную тему. Оно было завёрнуто в мягкую ткань, развернув, передал Балезину. Купец вцепился в него и отдавать явно не собирается. Полез за пазуху и вытащил кисет с деньгами, передал мне. Знакомые уже золотые арабские динары. Посмотрев на моё лицо, добавил лёгкий мешочек, развязав, высыпал на ладонь необработанные камни. Взяв прозрачный, попробовал поцарапать стекло. Оставил заметную полосу. Кучка цветных камушков не вызывала восторг, но, если их огранить.

— Ладно, -не стал я разочаровывать булгарина, -давай этих двух и по рукам. Разулыбавшийся купец крикнул помощникам, и они отрезали верёвки этой пары и передали мне конец.

— Балезин, пусть снимут колодки.

— Зачем, они могут убежать или напасть ночью.

— Пусть попробуют и крикнул:

— Зевс, ко мне.

Тут же мощное тело выметнулось из лодки. От мощного рывка лодка покачнулась и Степаныч от неожиданности свалился со скамьи.

Пёс пристроился рядом, глазами голодного льва осматривая людей. Все поняли, что по команде он кинется. Купец тискал свой режик, охранник предпочёл отойти подальше. Оба пленника просто прикрыли глаза от страха. Впечатляет мальчик. Сейчас Зевс уже вошёл в возраст, ещё не заматерел, но выглядит более чем. 90 килограммов злобного мяса, не сводящего взгляда с рабов.

— Личный подарок моего правителя, такие собаки охраняют его дворец, — зачем-то соврал я. Ну а что делать, у меня нет крепкого отряда охраны. Может тень великого правителя поможет.

За 10 минут теперь уже моих рабов освободили, и я посадил их на переднюю банку.

Мы уже распрощались с купцом, когда с его судна опять раздался раздирающий кашель и ругань надсмотрщика.

— Балезин, и этого тоже заберу. Нужно же мне чем-то собаку кормить.

Купец постоял несколько секунд соображая, потом, решил, что я не шучу, крикнул на судно и через пять минут мне вывели страдальца.

Довольно высокий и когда-то сильный, сейчас он был болезненно худ. Давно нечёсаная борода и вьющаяся шевелюра, рваная накидка — вся его одежда. Купец сказал, что он грек. Показав ему на лодку, подождал пока он неловко залезет внутрь и запрыгнув сам, оттолкнулся веслом от берега.

На передних вёслах сели новые бойцы, Степаныч на руле. Ну а я занялся парусом. Пока поставил матчу и расправил парус, прошло полчаса. Наконец мы набрали скорость. Надо добраться до нашего острова и покормить людей. Благодаря попутному ветру, мы неплохо шли и после полудня подошли к месту ночёвки. Дружными усилиями втащили лодку, пока я разжигал костёр, Степаныч вытащил малую из лодку и пошёл её мыть. Достал кусок мыла и начал намыливать ей волосы. Глядя на эту процедуру, грек с итальянцем тоже зашли по колено в воду подальше от нас и начали мыться, черпая речной песок. Тогда я полез в свой рюкзак и достал мыло. Знаком показал, как его мылить и отдал им. Эфиоп отказался от водных процедур.

Интересно, когда я снял футболку и вошёл в воду — освежится, грек с чего-то разволновался. Подошёл ко мне и начал возбуждённо мне объяснять только ему понятное. Видя, что я не понимаю, он показал рукой на мой крестик, ну да, я всегда ношу серебряный крестик, который давно подарила крёстная.

Потом он показал на простой, деревянный крестик на шнурке у себя на груди. При этом начал креститься и читать какую-то молитву. Понятно, возбудился, что встретил брата христианина. Ну мне не трудно, я тоже перекрестился. На этом счёл представление законченным.

Блин, казанок то мал на всю нашу ораву. Придётся сначала собакам сварить, потом остальным. Нам кашу сдобрил солидным куском сала и копчёного мяса. Получилось сытно, только вот же мы балбесы. Взять дополнительные чашки и ложки не догадались. Ну ложки Степаныч вырезал тут же и пришлось им черпать из казанка. Ничего, доели всё.

Потом пили чай с травкой. Тут кружек хватило на всех. Грек сильно кашляет, пришлось лезть в аптечку. Кроме антибиотика ничего в голову не лезет. Осмотрел мужчину, есть температура, но невысокая, кашель в верхних долях, наверное, бронхит в острой форме. Дал ему запить антибиотик водой, выделил два пустых мешка. На один лечь, другим укрыться. Ночь будет тёплая, не замёрзнет. Мы же втроём, включая малую, не отходит от Степаныча, разместились по другую сторону костра. Собаки, между нами.

33

Утром дал людям выспаться, сам опять сварил кулеш. После завтрака разместились в лодке.

К вечеру, пришли домой. Норд сразу вылетел из лодки, а вот алабай службу несёт, пасёт новичков. Их я разместил на лавке, вышедшую Валю познакомил с пополнением. Малую Степаныч увёл в дом.

— Вить, а во что же мы их одевать будем.

— Ну, на первое время придётся выбрать из нашего. Ну там исподнее, свитера, штаны. На ноги ничего пока нет. Придётся закупать на них там.

— Вить, и надо завтра на охоту. Косулю или оленя хорошо бы.

Вечеряли тем, что Валя приготовила. В большом казане она сварганила узбекский плов. Вот что значит родилась в Азии, рукодельница на все руки.

Мужики смолотили всё, особенно грек, очень ему блюдо понравилось. Ну, да, у них кухня тоже пикантная, любят приправы. Или я путаю, но кисюшку он вылизал, закрывая глаза от наслаждения.

На ночь положили их на улице. Только накидали соломы, кинули пару матов и укрыться дали одеяла.

С утра я после завтрака, свистнув Норда, направился на охоту. Пойду подальше вдоль реки. Здесь крупных рогатых уже распугали. Удалось подстрелить самца оленя. Судя по рогам, ещё не вошёл в силу, но туша тяжёлая. Пришлось вырубить две жердины и положив на них тушу, волочь по земле.

Назад уже спрямлял и надо же, опять вышел на тот пятачок, где с медведем столкнулся в ноябре. Вроде ушёл отсюда, Норд спокоен. Хотя нет, через пятнадцать минут собака насторожилась и показала мне опасность. Выдвинулся вперёд, оглядываясь на меня, но не убегает далеко. Это не Цезарь, которого никто толком не учил.

На склоне холма, в редком кустарнике ворочается, туша медведя. Что-то разгребает когтями. Корешки может копает себе. Заметив нас насторожился, водит носом, решает, опасны мы ему или нет.

Так, может повторить тот же фокус. Разложив оленью тушу, начал потрошить её. Самое вкусное забрал, отрубать голову и конечности не стал. Валя придумает им применение.

Дотащили тушу уже к обеду. Интересная картина — мужики, все четверо, работают на строительстве дома. Степаныч завалил несколько деревьев и сейчас они порезанные и ошкуренные, лежали в сторонке. Эфиоп и итальянец копали ямки под сваи, а грек помогал нашему прорабу сколачивать большой обеденный стол и лавки. Молодцы, теперь всем вместе можно будет есть.

Я с Валиной помощью разделал тушу и занёс всё в дом.

— Вить, надо котел побольше и посуды прикупить. Теперь готовить на такую ораву.

— Лина, давай ту доску.

Это она уже малявке, которая вынырнула сбоку. Я и забыл про неё.

— А почему Лина?

— Так у неё имя такое, или похожее на Лину, отзывается и ладно.

Сегодня девочка красовалась в Валиной рубашке, подрезанной и ушитой. Чернявая, похожая на татарочку. Чёрные волосы подобраны цветной ленточкой. Глаза умненькие, шустрая малявка. Где-то лет 9, наверное.

— А хорошая девчушка, к нам с Колей сразу потянулась. Пусть с нами живёт, вместе веселее.

Решив, что здесь я больше не нужен, вон у Вали какая помощница, пошёл готовить баньку. Протопилась через два часа, и мы потянулись мыться на речку. Ну в баню надо чистому идти. Раздал мочалки с мылом, помог намылиться Степанычу. Потом глядя на недоумевающих хлопцев, показал греку. Итальянец сам помылся, а чернокожего пришлось практически силой мыть.

Потом баня, на первый раз температуру высокую не подымал, судя по термометру 70 градусов. Берёзовые и ольховые веники отмокали в кадушке. В большой, была налита вода, черпак висел сбоку. Это для каменки, парку поддать и всё такое.

Да что же это за мучения. Бойцы уперлись перед парилкой, идти не хотят. Грека удалось убедить, этот народ хорошо знакомы с банями. Только в ихних термах температура пониже и веников нет.

А эти два стоят, глаза испуганные. Пришлось раскрыть дверь, выпустить пар и когда температура опустилась ниже 60 градусов, загонять мучеников внутрь. Итальянец ничего, даже понравилось, когда я его веничком погонял. Эфиоп молча страдал. Попарившись, я выгнал всех наружу, и мы голые поскакали в холодную воду. Поохав и поахав, вернулись в баню. Валя с малой уже накрывали там стол. Развесили веники мяты и других ароматных трав, она поставила два кувшина со своим фирменным ядрёным квасом. Выпив по кружке, мы со Степанычем пошли на второй круг. Жар уже набрался, теперь уже без нервотрёпки хорошо пропотели, грек составил нам компанию по собственной инициативе. Мы разговаривали между собой о завтрашних планах, а он внимательно нас слушал. Периодически мужчина заходился кашлем, но уже не таким жёстким. Третий круг мы делали только вдвоём. Кожа даже пошла пятнами, хорош. После речки закутались в простыни и остывая, пили квасок. Бойцы куда-то исчезли. Но волноваться нет причин, Зевс так и пасёт каждое их движение.