Решала. Книга первая. (Черновик)

— Запретили говорить, и участковому сказали надзирать. Он у нас новый, до Нового Года на службу прибыл. Старшина Евдокимов.

— Из курских что ли?

— Ага, тракториста знаешь? Кузьмина? Вот, троюродный брат его.

— Местный значит.

— Ага. Они с председателем вась-вась. С прошлым-то тот не наладил сотрудничество, вот и смог заменить.

— Ладно, говорить запретили, но слухи же ходят?

— Ох уж эти слухи. Ходят. Про тебя спрашивали. Долго. Всё изучали в доме, как ты там всё сделал, потом уехали.

Что их могло заинтересовать, я прекрасно понимал. Ну скучно мне было, модернизовал дом. Электричество есть, пусть часто отключают, обычное дело, но когда есть, жители дома пользуются новинками. Только в нашем доме был тёплый клозет с унитазом. Скворечник у огорода тоже имелся, но я им один пользовался, в доме только для женщин. Причём клозет действительно тёплый, там на стене два масляных радиатора, от электричества работают, в холодное время включают. На кухне раковина с краном, бойлер самодельный, что воду нагревает. Вода из колодца поступает, в доме я насос поставил. Траншеи для труб к дому прорыл. Слив в отхожую яму. Много разных технических новинок в доме, а вот бани нет. Летний душ имеется, а бани нет, к соседям ходим. В планах баня была, но не успел. Сейчас и до неё руки дойдут.

— Давно были? — подумав, уточнил я.

— Недели две назад. Два дня прожили, и уехали.

Мы ещё немного пообщались, я задрал штанину, показал 'свежие' шрамы, после чего расстались, и я поспешил дальше. По пути начал собираться народ, опознали, так что вскоре прибежала Марфа Андреевна, та дояркой в кровниках работает теперь, обняли крепко, чуть кости не захрустели. Вот так раздавая подарки, а часы наручные всем, даже Кнопке, поразив этим всех, вот и описывал, как и что было, ну и шрамы показал. Решили устроить гулянку, а пока столы накрывали, готовили, я и выслушал от Марфы Андреевны о приезде следователи из Москвы. Причём причина их интереса так и осталась ей неизвестна. Забрали те письма, что отправляла старушка, и изучив всё, уехали. А старушку те точно найдут, адрес индекса почты есть, её наверняка там знают. Попадос. Да и пошли они. Что они мне инкриминируют, подделку писем? Ну-ну. Самое важное причина приезда. Это не авария, там из Киева должны были приехать. Значит убийство вора. Хм, тот мужик в плаще в подъезде, что меня видел, опознал? Может быть. Ладно, будем отталкиваться от этого, если что, я в подъезд пописать заходил, и пусть докажут обратное. А тут оказалось, что следователи черновики моих песен забрали. Блин, могут ведь с вором связать, те песни что он присвоил, там были. Да отбрешусь. А если нет, что они мне сделают? Мне одиннадцать лет, я не подсуден. Марфа Андреевна включилась в готовку, та отпросилась на сегодня, вечером и устроят, народу много соберётся, так что готовили. А я, гуляя по двору, подходил к соседкам, пожилым и нет, обнимал, ласково заглядывая в глаза, благодарил за помощь, и протягивал 'презент из столицы'. Обычно это духи, иногда губная помада, тени для глаз или румяна. Большой комплект французской косметики я подарил Марфе Андреевне, это и на остальных девчат тоже, вот и соседкам так одаривался. Потом прогулялся до школы, время было. Там ещё уроки шли, экзамены подходили. Директриса наша бессменная на месте была, школа новая, здание двухэтажное, обрадовалась мне. Та как раз с урока вышла, перемена была, в кабинет к себе пригласила. То, что я в селе, та уже знала, да все уже знали. Духи её подарил, французские, и подал справку, об освобождении на два года от физкультуры. Намёк, что восстанавливаюсь в школе и готов пойти в шестой класс. Та быстро оформила, и всё, я в списках. Книги получу перед началом нового года в школьной библиотеке, а тетрадей запас итак есть. Пригласил вечером отмечать моё возвращение. Обещала быть, с мужем. На этом всё, покинул школу и к своим. Там переоделся в уличную одежду и прихватив ведро, направился за рыбой. А что, всё что я насолил в запас, девчата за год уже развесили, и давно подъели. Я научил как правильно промывать рыбу после солёного росла. Бочку я отмыл, скрёб ножом внутри, засыпал солью, пришлось одну из сестёр, он как раз из школы пришла, в магазин гнать, купить, у нас запасы небольшие были, и до вечера пять вёдер наловил, пол бочки засолил, до осени хватит, а на зиму обе засолю.

Что интересно, участковый мелькал вдали, рожа незнакомая, но не подходил. Уверен, кому надо тот сообщил обо мне. Председатель тоже не появился. Да и не мог, в область ухал вчера, вызвали, завтра только вернётся. Дал бы он гулянку устроить, как же. Крупные рыбины разбирали, я ниже по течению ловил, да и сетей Трубиных нет. Вся наш семья знала, рыбка малосольная вкуснее мелкая. Чем больше, тем хуже. Да, мяса больше, сытнее, но не это важно. Моя солёная рыбка по всему селу славилась, сёстры разрекламировали, да и угощали подружек. Поэтому крупная разошлась среди соседок, пусть сейчас не сорок шестой, не так голодно, но рыбка всё равно желанный гость на столе. Вон часть пойманной пожарили, на подносах выставили на стол, а мелочь в бочку. Я уже придавил её тяжёлым грузом. Причём выбирал только с икрой, если без была, обратно в реку отправлял. А потом отмечали моё возращение, но главное удачное лечение. Наш сельский фельдшер всё изучал ногу и головой в восхищении качал, он-то понимал насколько это сложно, никто бы и не поверил, но вот, результат на лицо. Так что выпивали и за здравье советских врачей, что совершили невозможное. Я танцевал среди других пар, и с сёстрами, и с девчатами. Один танец и Марфе Андреевне дал. А танцевал я хорошо, на дискотеках часто бывал. А своим объяснил, что чтобы освоить ногу, лучше всего танцевать, вот с медсёстрами и наработал такой опыт. Уф-ф, вроде прошло.

Следующие два дня особо ничего не происходило. Я гулял на речку, пока икряная рыба ловил вёдрами. По два брал, и большая часть уходила в бочки, они в погребе обе стояли, я туда спустил, заполнял до верху. Кнопка как привязная за мной ходила. Поначалу дичилась, не забыла, просто привыкала ко мне вновь. А что, садика в селе нет, вместо садика бабушки и дедушки, вот на дому и воспитывали до школы. А тут я вернулся, в школу в сентябре идти, на меня её и повесили. Жаль вобла у нас не водится, в Баку был два мешка слабосолёной купил, понравилась. За два дня я вполне освоился, узнал кто помер, кто народился. Глаша с дочкой приезжали, на одну ночь, тоже узнала, что я вернулся, обнимала долго, а на следующий день уехала. И вот в пятницу, пятого мая, я в огороде работал, морковь уже проросла, травку щипал. Кнопки не было, с соседскими девчатами куда-то убежала. Не на речку, туда та со мной ходит, её строго на строго предупредили.

— Эй, хозяева! — услышал я от калитки. — Есть кто дома?

Встав, отряхивая колени, я в шортах был, такая одежда тут была не привычной и многие глазели на неё, но сам не обращал внимания. Буду законодателем мод. Выйдя из-за дома, я увидел участкового и ещё двоих, один тоже в форме, офицер, второй в гражданском. Кстати, председатель только вчера вернулся, задержали в области, и видимо там его крепко пропесочили, взъерошенный приехал, наорал на главного бухгалтера и заперся в доме. Жена его сказала, что самогонку достал, пока не показывался. Фельдшер ему бюллетень выписал на пару дней. Наши люди понимающие, были и те, кто сочувствовал, но больше злорадствовали, не приятно, но я тоже порадовался. Значит сообщили и те прибыли. Три дня по сути прошло. В принципе, не особо торопились. Поездом добирались, вряд ли самолётом.

— Дома, — двигаясь к калитке сказал я. По пути макнул руки в бочку с речной водой и смывая грязь, подошёл.

— Может пустишь гостей? — спросил участковый.

— Заходите. Будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях.

Провёл я их к навесу, за стол усадил, сам стал чай разваливать, а что, сам полчаса назад пил, ещё горячий. Ну и глянул как там в летней печке доходит плов, узбекский готовил. Время одиннадцать, через десять минут сниму с огня, дальше сам под крышкой дойдёт. Как вернулся я взял на себя готовку, чтобы Марфа Андреевна не бегала. В первый день на обед приготовил домашнюю лапшу с курицей, отличный суп вышел. На второе были блины с начинкой. На второй день щи с мозговой костью, не доели, сегодня уже томлённые доедим, а на второе вот этот плов. На десерт фрукты разные. Так что по сути я снял с Марфы Андреевны немало хлопот, та только завтрак готовила, а обед и ужин на мне. Вот так чай у гостей, пододвинул блюдце с абрикосовым вареньем, а сам проворив плов, сел напротив, внимательно на них глядя. Мне показали удостоверения, старшим был в гражданском, аж целый капитан. Хотя это тут он фигура, в столице вряд ли высоко ценится. Был бы майором ещё ладно, а капитан — это не серьёзно.

— Скажи, ты был в прошлом году в Москве?

— Я конечно дико извиняюсь, но не кажется вам, что вы нарушаете установленный порядок опроса несовершеннолетнего? Где мой представитель?

— А ты умён, не лгали про тебя. Фамилии своей, Левша, соответствуешь. Вон, участковый ваш, побудет твоим представителем.

— Не смешно, я его сегодня впервые увидел. Поди знай, может он с вами приехал? Давайте зовите или маму мою, или кого из школы. Учителя могут представлять своих учеников.

Те повернулись к участковому и тот мотнул головой, сказав:

— В соседнем доме учительница на постое стоит. На бюллетени она, на гвоздь наступила, с палочкой ходит. Сейчас позову.

Пока тот ходил, мы пили чай. Вскоре вернулся с математичкой. Я её знал. В пятом классе у нас математику вела. Вот та устроилась за столом, я ей тоже чаю налил, ну и начался опрос. Он прервался только раз, казан с огня снял. И угли водой залил. Это в тех местах где дерева много, всё сжигают, а тут просохнут и снова запалить можно будет. А опрашивали именно по Лемману. Вот ведь, даже из могилы гадит. А так адрес я не вспомнил, но мне фотографии дома предъявили, подъезда, вот свидетеля нет, тогда и 'вспомнил'. Заходил пописать, чем ввёл в ступор следователей. Вот учительница лишь головой с укоризной покачала. Те стали опрашивать с другой стороны, насчёт запаха сгоревшего пороха. Был запах, я не отрицал.

— Газы у меня. Горохового супа поел. Как сейчас помню.

Однако тех с мысли было не сбить. Сообщили, что был убит известный автор нескольких песен, и вдруг оказалось, что в песеннике, отмеченном мной сорок шестым годом, были те самые песни. Не украли ли у меня их? Не отмстили ли Лемману за это? Не бывает такого совпадения. А то что песни были украдены, всё село говорит.

— Я прощаю его. Бог его накажет, — сложив руки в молитвенном жесте, ответил на эти инсинуации.

— Уже наказал.

— Во-от, Бог он всё-ё-ё видит, — поднял я палец вверх.

Учительница с недоумением смотрела на меня, то что я просто глумлюсь, та явно поняла, но не понимала, как я это делаю против родной милиции. Хотя тут сотрудники милиции ещё не наработали такого абсолютного авторитета, как в будущем, лет через двадцать, но всё равно представители власти были уважаемы. А вообще понятно, что на меня хотя повесить это убийство, сам я не признаюсь, капитан это понял минут через десять после обработки, и уговоров. Мол, признайся, тебе одиннадцать лет, всё рано ничего не будет, а мы дело закроем. На него даже наш участковый смотрел с недоумением. Тут мы прервались, Марфа Андреевна пришла, и я начал помогать, пока нарезал хлеб большими лаптями, та разливала щи. Гости были приглашены. И Кнопка с двумя подружками прибежала. От щей та отказалась, им большую горку плова выложили, и они ели из одной тарелки. А гости наяривали и только нахваливали, участковый и учительница тоже присутствовали. Вот так и пообедали. Марфа Андреевна вскоре ушла на работу, Кнопка тоже сбежала, посуду мне мыть, и пока я протирал стол, и повторно чай разливал, самовар заново затопил, да и воды долил, тот и продолжил со мной беседовать. Я в отказ шёл. Оно мне надо такое пятно в биографии? Подтверди, что это ты убил, нашли идиота.

Упорство следаков из Москвы поражало, до самого вечера так и эдак крутили, снимая с меня показания, чуть ли не поминутно, что я делал в Москве, и почему был один. Все от них устали. С утра, они у участкового ночевали, снова опять двадцать пять. Видимо поняв, что ничего не добьются, выдали новый залп, капитан, доставая материал из портфеля, сказал:

— В прошлом году под Киевом произошла странная авария. Пострадал мальчик. Удивительным образом похожим на тебя. Только вот он исчез вскоре. Ты можешь объяснить где ты был, имели ли ты отношение к тому мальчику, и где тебя лечили? Про старушку, что письма отправляла, мы уже знаем.

— По лечению, информация секретная. Про Киев ничего не знаю. Мне сделали операцию в Подмосковье и самолётом на Юг, в санаторий, там и учился заново ходить. Мне запретили отправлять письма и посоветовали заранее их написать. Про старушку вы уже знаете. Я не хотел, чтобы волновались родные.

— Молодой человек знает, что такое очная ставка?

— Молодой человек знает, что такое очное ставка. И молодой человек не возражает. Не против покататься по просторам страны, да ещё за чужой счёт.

— Юноша, что попал в аварию, получил очень характерные травмы. Мы можем проверить, — явно пригрозили мне.

— Без проблем. Я не попадал в аварии, поэтому уверен в своей невиновности.

Думаете оставили в покое? Ага, щаз. Повезти в районную больницу. Там врач три дня меня продержал и сообщил, что никаких травм пальцев, головы и руки не было, никаких переломов, да и следов. Правда, случилось то, чего я боялся, снимок восстановленного колена мне тоже сделали. Хотя чего я беспокоюсь? Что я понимаю в лечении? Врачи сделали, на мне испытали новую методику, и спасибо их на этом. Это всё. В общем, из райцентра я вернулся с участковым на попутных машинах, а следаки направились обратно в столицу. Так и не смогли зацепится, я всё отбивал с умением опытного теннисиста. Отбился. На заметку меня конечно же взяли, но ничего удивительного, вполне ожидаемо. Скорее всего участковому велели присматривать, если что, сообщать, и всё на этом. Я же неделю вполне спокойно жил, и где-то пятнадцатого мая, когда мы завтракали за общим столом во дворе, то пользуясь тем что тут все свои, я сказал:

— Мне запретили описывать как меня лечили, брали подписку о неразглашении, но могу сказать, что я лечился ходить в санатории на Чёрном море. Там здорово, видите, как загорел? Жаль лета не застал, покупаться не удалось, поэтому предлагаю этим летом съездить на море, на месяц. Я машину достану, и прямо отсюда куда-нибудь в Сочи. Или в Крым, Ялту посетим, где 'Артек'. Как смотрите? Например, на август или июль? Самое то время.

— У нас пионерский лагерь, — напомнили сестрицы.

— Можно и не на месяц, на десять дней, а потом ещё раз на десять дней. Уже знать будете что и как. Машина есть, по нашим дорогам ехать сутки. Устроим дикий отдых.

— Это как? — заинтересовалась Марфа Андреевна.

— Выбрать пляж, красивый, главное, чтобы пресная вода рядом была, и жить в палатках, готовить на костре. Девочки направо, мальчики налево. Такой отдых постепенно становится модным. Свои почитатели появились. Даже фильм снят был, у меня он есть, можно будет посмотреть вечером, я натяну полотно.