Ещё одна Азгар глава 1-4

Стриженный газон казался мягким зелёным ковром и мы любезно приняли его приглашение расположиться на пикник. Дайкар расстелил многострадальный плед, а я распаковала корзину. Мне удалось отвлечься от собственных мыслей настолько, что я за компанию с Дайкаром съела всю ветчину и сыр, заедая нежными крекерами. Когда основной голод был утолён, мы расслабленно откинулись от импровизированного стола с бокалами в руках. Я смотрела на небо сквозь рубиновый нектар, сытость приятно разливалась по телу. Никакой неловкости от молчания не было, но теперь снова захотелось услышать глубокий голос мистера Эйлера.

— Пока мы не начали есть, я даже не догадывалась, что настолько голодна, — беззаботно начала я разговор. — Не помню, когда в последний раз нормально питалась.

— Да, кажется, я тоже голодал целую вечность, и если бы ты так любезно не сбила меня там, на дороге, то я бы никогда и не узнал прелести утреннего пикника наедине с прекрасной наследницей Азгар, — подхватил шутливый тон мужчина.

— Прекрасной? Это навряд ли. По сравнению с безупречной красотой женщин основной линии я кажусь заморышем. Кстати, нисколько этим не расстроена. Родители, насколько было в их силах, пытались отгородить нас от влияния и любого проявления фамильных черт Азгар.

— Неужели их красота не восхищала? — Дайкар откинулся на спину, уставившись в небо.

— Она пугала. Все эти обдающие холодом глаза, как буры врывающиеся тебе в голову. Шипящие, как у змей интонации, необъяснимые приступы ярости и странная власть над всеми, от которой становится горько во рту и тело делается ватным и чужим. Бр-р-р! — я передёрнула плечами. — Так восхищаются смертельно ядовитыми змеями перед укусом.

— Ты судишь не внешность, а внутреннее проявление.

— Возможно ты и прав. Если отбросить личную неприязнь и попытаться посмотреть отстранённо, то Азгар действительно обладали прекрасной внешностью. Пресловутые фамильные черты: густые чёрные волосы, которые никогда не стригли, огромные пронзительные глаза с угольной радужкой, длинные ресницы, аккуратный нос, пухлые губы, идеальная бледная кожа. Что еще? Властный голос, высокий рос, благородная стать. Древняя порода, клонирующая саму себя из поколения в поколение. На их фоне замухрышки из побочных ветвей выглядели убого и великие истинные Азгар постоянно об этом нам напоминали.

— Откуда же пошла подобная наследственность? — поддержал разговор Дайкар.

— Твой друг, Джастин, разве не рассказывал? — я глотнула терпкого вина и улыбнулась собеседнику.

— Нет, это же большая тайна Азгар! — Дайкар сделал большие глаза в притворном ужасе.

— Ну, теперь эта тайна никому кроме тебя не интересна, — говорить становилось всё легче. — Это даже не тайна, а просто древняя семейная легенда.

— Обожаю послушать легенды за бокалом хорошего вина.

Дайкар отхлебнул из бокала и придвинулся ко мне вплотную. Мужчина навис надо мной и из-за контраста с ярким небом казался одной огромной тенью.

— Это даже не легенда, а мрачноватая длинная сказка.

— Тем более! Рассказывай, не томи.

— Раз ты никуда не торопишься...

— Абсолютно ни куда не тороплюсь.

— Ну, тогда слушай...Наш род существовал уже тогда, когда люди ещё не начали поклоняться одному богу. Они ещё не забыли в гордыне своей, что являются лишь младшими детьми богов. В те времена в наш мир иногда приходили старшие дети Творцов. Некоторые считали их богами, а многие почитали, посвящали храмы и возносили молитвы, но существовали единицы, которые могли распознать сущность Старших. Наша праматерь была из последних. Азгар — её имя, давшее позднее название роду.

Азгар была тёмной ведьмой, поднимавшей мёртвых из могил. Она видела тени низших духов, проникших к нам из нижних миров. Своей силой она даровала им желанную власть над умершей плотью. Низшие духи ненадолго обретали сосуд и исполняли волю могучей ведьмы. Тайно её услугами пользовались даже великие правители тех времён, даруя покровительство и богатства.

Однажды в мир проник Старший с самого дна миров, и Азгар дерзко попыталась обрести власть и над ним. Тот, кого сама праматерь назвала Тёмным Гостем, не наказал наглую ведьму. Он сказал, что если она желает обрести власть, то должна сама оказаться в его во власти. Прекрасная, как сама ночь, Азгар, в первый и последний раз отдалась мужчине и смогла выжить после безумия кровавой брачной ночи. Тёмный Гость оказался слишком жесток и силён даже в короткой любви к невесте. Он оставил свой дар с последним поцелуем на окровавленных губах Азгар, но она счастливо улыбалась. Утром Старший исчез, но его подарок остался с ведьмой навсегда.

Через девять месяцев Азгар родила девочек-близнецов, как две капли воды похожих на свою мать. Они стали сосудами для дара отца. В них через край плескалась небывалая даже для ведьм сила. Тир и Тея быстро росли, как и силы в них. Они научились владеть тем, что для Азгар было недоступным. Низшие духи окружали детей с рождения, жадно ловя любое желание. Девочки не только могли даровать им мёртвую плоть и держать в повиновении годами, со временем они научились вселять духов в тела живых людей и манипулировать ими. Азгар научила их скрывать свои возможности, чтобы выжить в мире младших детей богов.

Достигнув тридцатилетия, Тир и Тея вошли в зенит сил. Они чувствовали, что стареют и решились на небывалое, чтобы сохранить молодость. Дети Азгар и Тёмного Гостя призвали низших духов и поглотили их. Они забрали дикую силу, продлявшую им жижнь, но вместе с ней получили и неутолимый голод к человеческой плоти. Целые деревни исчезали в кровавом безумии сестёр. Чем больше было боли и крови, тем сильнее становились девушки. На своём опустошающем пути они оставляли кучи растерзанных трупов, никто не мог противостоять.

Азгар пришлось вмешаться. Обманом она усыпила дочерей и заперлась с ними в глубокой пещере. Целый месяц Азгар колдовала над Теей и Тир, приучая их обуздывать низший голод, пока сёстры не обрели над собой власть. Пещеру они покинули совершенно иными, обновлёнными и преобразившимися. Сёстры взяли себе мужей и постепенно те менялись, становясь похожими на своих жён. Когда родились дети, оказалась, что сила передалась и им. Азгар и её дочери прожили очень долгую жизнь, успев увидеть несколько поколений семьи. Дарованная Тёмным Гостем сила перетекала из поколения в поколение, растворяясь в многочисленных отпрысках Азгар из века в век, пока не разбавилась настолько, что от неё почти ничего не осталось. Только сильная наследственность, слепо соблюдаемые правила рода, бесконечные летописи бытия Азгар, да эта легенда об основателях семьи, в которую изгоев посвящают лишь в сокращенном варианте.

— Красивая легенда, — мечтательно произнёс Дайкар.

Он сидел рядом со мной, скрестив ноги. Я тоже села и снова погрузилась в созерцание его глаз.

— Да, хорошая сказка. Такого добра у Азгар целая библиотека.

— Послушай, а ты веришь во всё это? — тихо спросил Дайкар и склонился ко мне близко-близко.

— Не знаю, — я пожала плечами, пожирая глазами мистера Эйлера. — Наверняка наш род берёт начало от некой женщины по имени Азгар с сильной наследственностью. Это очевидно. А все наши многочисленные странности — лишь часть этой самой наследственности, в чём-то дурной и жутковатой, в чём-то прекрасной, в чём-то жестокой и нелепой.

Мы молчали. О чём сейчас думал Дайкар, мне было трудно понять, а вот я боролась с желанием прикоснуться к его лицу, почувствовать на ощупь его кожу. Между нами повисла неловкость.

— Давай прогуляемся, пока не начался дождь?

Предложение Дайкара было как нельзя кстати, потому что мои мысли обретали неприличный оборот. Я подскочила на ноги и посмотрела на небо. Белые утренние облака сменились низкими депрессивными тучами. Дождь мог начаться в любую минуту. И всё же мы направились вглубь парка.

Болтая на отвлечённые темы, которые, слава богу, не касались моей семейки, Дайкар как бы невзначай взял меня за руку. Я была не против. Мы бродили по ухоженным аллеям, наслаждались запахом цветов и притихшей перед грозой природой. Я увидела особенно знакомое место и потянула туда Дайкара. Посередине зелёной поляны находился лавандовый лабиринт.

— Я помню это место с детства.

Наше появление вызвало некий переполох. Оказалось что в многочисленных кустах цветущей лаванды, аккуратно высаженных в форме лабиринта, скрывались огромные стрекозы. От звука моего голоса они сорвались с места и радужной метелью промчались мимо нас. Так удивительно и прекрасно, в каждом взмахе — сполох всех цветов. Стрекоз уже и след простыл, а волшебство момента ещё владело нами.

— Оно и тогда было столь же милым? — Дайкар сорвал веточку лаванды и сунул мне в волосы.

— Милым? Вначале да, — я зашла в лабиринт и уже через минуту запуталась.

— Почему только вначале? — Дайкар ждал меня у входа, сложив руки на груди из-за налетевшего порыва холодного ветра.

— Когда мне было десять лет, глава рода, Сесиль, зачем-то вызвала моих родителей к себе. Ослушаться не посмел никто, и мы приехали. Родители отправились на аудиенцию, а меня оставили в обществе ровесницы, троюродной кузины Анны из основной линии. Сначала мы действительно мило играли и бегали по всему парку, а потом нашли этот лабиринт. Мы долго не могли разгадать его загадку и найти выход. Анна очень разозлилась и перестала походить на милую кузину. В очередном тупике она странно на меня посмотрела и произнесла: ' Если закричишь — будет больнее'. Её детское личико, уже тогда идеально красивое, стало холодным и чужим. А еще через секунду кузина вцепилась мне в плечо зубами, как дикий зверь. Знаешь, это трудно забыть, даже через десять лет, как нормальный с виду ребёнок вдруг с утробным рыком вгрызается в моё тело, — я замолчала, обдумывая путь из лабиринта.

— И что же ты сделала? — уже почти кричал Дайкар из-за сильных порывов ветра.

— Конечно закричала, — пожав плечами, ответила я. — Кричала, отбивалась, царапалась. На крики прибежали Джастин и Родэ. Кузенам с трудом удалось отодрать от меня Анну. В их руках она тут же успокоилась, и они унесли её, как большую драгоценность с куском моей плоти во рту.

— А как же ты?

— А меня через час забрали родители, окровавленную и зарёванную. Так что это место оставило мне неизгладимый след в душе и на теле, — я непроизвольно коснулась безобразного шрама на правом плече.

Дайкар, наплевав на правила лабиринта, просто перешагнул цветущие кусты и оказался рядом. Он смотрел на шрам и даже прикоснулся к нему горячими пальцами. Природа вокруг сходила с ума. Ветер яростно бросался на деревья. Небо рассекали молнии, гремел гром. Надвигалась буря.

— А ты не думала, что Анной в тот момент владел один из низших духов? Возможно легенда не такая уж и выдумка? Что скажешь?

— Скажу, что в моей семье было полно буйно помешанных.

Небо разверзлось стеной холодного дождя. Мы мгновенно промокли. Потоки воды наполнили мир серым, как будто смывая радостные краски перед появлением новых, более тёмных тонов. Дайкар подхватил меня на руки и побежал к дому. Ледяные струи хлестали нас и заглушали остальные звуки. Я прижалась к мужской груди и почувствовала гнетущее предчувствие. Неужели это тихое солнечное утро, милый пикник на поляне, прогулки и разговоры в цветущих зарослях на самом деле лишь затишье перед предстоящей бурей, которая ещё ожидает меня. Сердце кольнуло от страха. Я не хочу оказаться в эпицентре грядущего одна. Пожалуйста, только не одна!

Глава 4

Когда смотришь на грозу через плотно закрытое окно, она воспринимается иначе, не так фатально. Ярость природы разбивается о родовые камни и остаётся всего лишь летней грозой, не более. Одежда уже высохла, выпита вторая бутылка отличного вина и съедена уйма сыра и крекеров. Старинные напольные часы громко оповестили об истечении ещё одного часа. Затянутый в тёмно-серые тучи день плавно переходил в холодный и насквозь промокший вечер. Совсем недавно душила жара, и вот уже почти по-осеннему холодно, не верится что сейчас середина лета.

Мы расположились в гостиной с камином, и я не стала возражать, когда с приходом темноты Дайкар предпочёл электричеству мягкий свет десятка свечей в кованых канделябрах. От них исходил приятный аромат мёда, такой домашний и солнечный. А ещё я не возражала, когда мой новый друг развёл огонь в камине. Не по сезону, согласна, но этим вечером тепло огня было к месту. Оно располагало к доверительным разговорам тихим задушевным голосом, в основном моим. Говорила по большей части я, говорила и не могла остановиться. Не уверена, что когда-либо чувствовала необходимость выговориться, но Дайкар, кажется, имел талант побуждать делать необычные вещи.

Я отошла от окна и присела в глубокое бархатное кресло. Дайкар расположился напротив, время от времени шевеля угли в камине. Незаметно для себя я умудрилась рассказать практически всё о своём детстве, о родителях, о годах учёбы. Мне впервые было так легко говорить с кем-то о себе. Конечно, пережитый стресс сблизил нас, но дело не только в этом. Дело в самом Дайкаре, так легко и хорошо как с ним, мне не было ни с кем и никогда, даже с родителями. Я чувствовала, что накрепко привязываюсь к нему. Вместе с привязанностью зарождалось чувство, которое я боялась назвать даже мысленно. Да чего уж там скромничать, я безоглядно и, быть может, безответно влюбилась в Дайкара. И это за сутки знакомства. Такая эмоциональность мне не свойственна, но жизнь вокруг перевернулась с ног на голову и я вслед за ней. Умопомрачительные страсти.

Здравствуй новая и непредсказуемая Шасса. Ну и времечко я подобрала разрушать собственные стереотипы, ведь всю жизнь мне думалось, что это чувство недоступно, такой как я. На это были свои причины, чтобы ни казалось людям со стороны. Конечно, у меня были причины шарахаться от подруг и заинтересованных мной мужчин. Никто не понимал, почему я так себя веду, а мне не хотелось их просвещать, ни за что. Даже маму, особенно маму. Лучше уж казаться холодной и нелюдимой, чем разочаровать и напугать её правдой. Причём эту самую правду я успешно скрывала и прятала даже от самой себя. Почти всегда у меня получалось. Вижу, но не вижу. Да, вот такая мисс 'мозги наизнанку'.

У Дайкара была своя жизнь до встречи со мной, и она не может испариться по моей прихоти. Он почти ничего не рассказывал о себе, а я не спрашивала. Я не имела привычки лезть кому-то в душу, предпочитая ждать, когда человек сам захочет поделиться мыслями и чувствами. Дайкар имел полное право хранить свою жизнь подальше от меня и возможно правильно делал. Я не самая лучшая компания, а уж дружить и влюбляться у меня точно никогда не получалось. Очень скоро мистер Эйлер это поймёт и моя мрачная сказка закончится. Очень скоро. Боже, почему так плохо от одной только мысли? Но как настоящий мазохист, я решила самолично растеребить рану и растоптать хрупкий уют вечера у камина.

— Дайкар, всё хотела тебя спросить...Ты не боишься оставаться со мной? — я попыталась придать голосу равнодушия.

— О чём ты, Шасса? — Дайкар вытянул ноги и откинулся вглубь кресла.