Хроники Игрока. Воин пропавшей богини.

Красная зона. Ну, ещё чуть-чуть! Я бросил последний взгляд на опостылевшую камеру, пытаясь навсегда сохранить в памяти место своего более чем полугодового заточения.

"Вы получили периодический урон от отравления ядом. Получено 2462 повреждений".

"Вы умерли!"

Надпись, начертанная красным рубленым шрифтом, очень похожим на балтийскую готику показалась мне воистину прекрасной. Голова моя безвольно упала на грудь, и пока картинка затухала, я успел увидеть, как тело пару раз дёрнулось в предсмертных конвульсиях.

Не было ни длинного коридора со светом в конец тоннеля, ни вспышек или ангельского пения. Я не взлетал к небесам и не ощущал себя воспаряющим над телом призраком. Вместо всего этого посмертного разнообразия, практически без какого бы то ни было перехода, я оказался в лодке, медленно плывущей по затянутому туманом то ли озеру, то ли болоту.

Утлое судёнышко само лавировало между растущими прямо из водной глади узловатыми стволами плакучих ив. Огибало тёмные ветвистые коряги и кольцами выступающие из тумана шишковатые корни. Медленно покачиваясь на волнах, оно двигалось мимо небольших островков, на которых гнилыми зубьями высились покосившиеся могильные плиты, проплывало под арками изящных каменных мостов, на которых если присмотреться, можно было увидеть чьи-то застывшие тени.

То было печальное и скорбное место, которое никак не вязалось с вообще-то относительно весёлой игрой за досаждающего персонажам других игроков бродячего призрака. Зато я! Я был полностью здоров, хотя не уверен, что подобный пассаж можно было отнести к мёртвому телу, у которого не было ни дыхания, ни сердцебиения.

Но у меня были руки и ноги. Зубы и всё остальное, чего лишили меня за долгие месяцы пребывания в замке Оушен. Несмотря на давящую кладбищенскую атмосферу, мне хотелось вскочить, кричать, петь, плясать и прыгать. С замиранием своего не работающего сердца рассматривал свои руки, прикасался к лицу, шевелил пальцами на ногах и очень боялся что вот сейчас — всё это исчезнет и я опять стану тем самым обрубком человека, что коротал свои дни растянутым давно вросшими в исковерканную плоть цепями на деревянной раме в тёмном подвале.

С тихим шорохом на дно лодки упал серый потрёпанный свиток. Я был рад даже такому надоедливому напоминанию того, что отныне я вновь свободен! И никто не в силах...

Подняв свиток, я развернул его.

"Примарх Аугусьтиен Абур использовал способность высшего порядка, с целью принудительно воскресить вас. Тип способности — магия владения. Расовая способность планара "Кровь Чужака" нейтрализует инородное воздействие".

Снова упоминание об планарах. Но как же я был счастлив в этот момент, что некая неведомая абилка не позволила этому гаду вернуть меня в прежнее тело!

— На-ка се выкуси скотина! — зло произнёс я, сминая пергамент и забрасывая его далеко в покрытую туманом воду.

Всплеска я не услышал, вместо этого я несколько секунд осознавал , что только что вновь слышал мой — только мой собственный голос. Господи, какое это было чудо — говорить! Не мычать покалеченной глоткой, а говорить!

В лодку из воздуха вновь упал пергамент.

"Примарх Аугусьтиен Абур желает воскресить вас! Согласны ли вы принять его помощь?"

"Да или Нет?"

А! Не получилось взять нахрапом, решил попробовать по-человечески! Я звонко рассмеялся и наверное это был первый смех, настоящий, искренний, который услышало это место с момента своего создания. Ткнув пальцем в слово "нет" я отправил его, как и прежний в плещущийся за бортом лодочки туман.

Архонт всё не унимался и отправляя мне одно предложение за другим, но более не читал их. Просто игнорируя поток падающих из пустоты свитков, я лёг на спину и сделал то — что мне хотелось больше всего на свете. Я запел. Первую песню же песню, которая пришла мне на ум

"На маленьком плоту

Сквозь бури дождь и грозы,

Взяв только сны и грёзы,

И детскую мечту,

Я тихо уплыву,

Лишь в дом проникнет полночь,

Чтоб рифмами наполнить,

Мир, в котором я живу".

(Юрий Лоза. "Плот")

Я скорее орал, чем пел. Но, боже мой, как же это было приятно. Текст песни кончился, а мне хотелось ещё и ещё. Вспоминал и драл горло, особо не заботясь о том, что не попадаю в рифму или мелодию, а порой и просто помню только часть слов.

Далее была: "Мельница", "Ария", "Кино", "ДДТ", какие-то отдельные песни, исполнителей которых я так и вовсе не помнил по именам. Порой вперемешку и переходя с одного текста на другой даже не делая паузы, а потом просто лежал, любуясь клубящимися над головой низкими серыми облаками. Лодочка медленно покачивалась на волнах, туман иногда переваливал за её борта свои белёсые лапы и растекался по мне прохладными лоскутами. Я чувствовал, как медленно отступает нервное напряжение, как спокойствие и безмятежность охватывают меня и навивают приятные воспоминания. Наверное, впервые с момента своего заточения я думал об оставшейся в далёкой Москве маме и вовсе не по тому, что я плохой сын, не мог уделить пару минут мыслям о ней. А потому, что тому куску обезображенного мяса, каким я был до недавнего времени, эти мысли приносили не успокоение, а душевную боль.

* * *

Проснулся я от того, что борт лодки ткнулся в причал, сложенный из очень старых, потемневших от времени каменных глыб, покрытых изящной резьбой, и мы остановились.

— Неужели приехали? — спросил я сам себя, легко поднимаясь усыпанного помятыми свитками дна.

Аугусьтиен похоже решил утопить меня перегрузив мою лодку пергаментом. Вряд ли конечно он вообще был в курсе того где я нахожусь, просто не мог успокоиться и всё пробовал, пробовал и пробовал... Привык мужик, знаете ли, к экзотическому украшению в семейной спальне. Вот и боится, что агрегат без него функционировать не будет.

Я усмехнулся. На самом деле ему зачем-то нужны были мои страдания и моя кровь. Теперь наверное бесится... Ну ничего, найдёт себе другую игрушку.

Перешагнув через борт лодки, я оказался на твёрдой поверхности. От причала сквозь пожухлую траву петляя между холмами, была проложена мощёная каменными плитами дорожка. Для полной картины не хватало только указателя: "Иди туда!" Хотя и так было понятно, что прибывшим сюда по туманной глади мертвецам следовало идти по ней не сворачивая. Мимо древних развалин, увядших деревьев и многочисленных надгробий, то тут, то там понатыканных среди обломков колонн, покосившихся памятников и беседок, обвитых засохшим плющом.

Интересно скоро там закончится время посмертного штрафа? Стереотипный "мир мёртвых" не то чтобы напрягал, нечто подобное я уже много раз видел в различных компьютерных играх, но мне хотелось действия. Хотелось борьбы, а не тупого перемещения из одного места в другое, по извилистой кривой среди кладбищенских красивостей.

К тому же в одних трусах, которые мне вернули, видимо, чтобы после воскрешения я не щеголял голым задом, распугивая особо впечатлительных барышень. И на том спасибо.

Я с наслаждением потянулся и всё-таки зашагал по дороге, звонко шлёпая по камням босыми ногами. Всё-таки это лучше чем сиднем сидеть на одном месте. К тому же даже просто идти было неземным удовольствием для человека более полугода провёдшего в полной неподвижности.

Даже не заметив этого, я перешёл на бег. Мавзолеи, разрушенные временем храмы и ажурные дворцы, проносились мимо меня, но я не обращал на них никакого внимания. Наверное, в другое время я долго рассматривал их, сожалея об отсутствии у меня фотоаппарата, ведь по большому счёту они символизировали собой красоту смерти и тлена, а эта штука тонкая, похвастаться которой могли далеко не всякие древние развалины. Но я — двигался. Мне было это сейчас важнее всего и жизненно необходимо. Я упивался тем, как слушаются меня мои ноги, как работают стальные мускулы и встречный ветер обдувает лицо.

Дорога вывела меня к огромному, потрясающему своим великолепием пламенеющей готики собору и оборвалась прямо перед его высокой лестницей, ведущей к распахнутым дверям. Многочисленные башенки и уходящие к низкому небу шпили, витражи, колонны и пилястры. Лёгкое ощущение одиночества и идеальной, но никому не нужной красоты — именно такое впечатление произвёло на меня это сооружение, достойное, наверное, занять одно из первых мест в списке "Чудес Ортена". Если конечно в это мире найдутся свои древние греки, которые решат увековечить в народной памяти местные семь чудес обитаемой Ойкумены.

— Ну что ты встал на пороге как неродной? — прозвучал совершенно внезапно спокойный женский голос. — Коль уж пришёл без приглашения к тёще на блины, так не мнись, проходи в дом.

Я чуть было не подпрыгнул от удивления. Звук исходил, казалось со всех сторон, и трудно было определить, где находилась заговорившая мо мной женщина. На всякий случай я решил уточнить.

— Простите, это вы мне?

— Тебе, тебе. Или тебе красную ковровую дорожку расстелить? У меня здесь конечно не убрано, но ты уж не обессудь.

— А вы собственно кто? — я напоминал себе идиота, разговаривающего с голосами в собственной голове.

— Тёща твоя!

— Сомневаюсь, что вас зовут Марья Васильевна. Но тётя Маша, если это вдруг вы, то мы с Ленкой давно уже развелись.

— Мда... сподобилась дочка найти себе клоуна, — из дверей храма вышла высокая стройная женщина в длинном до пят абсолютно платье из украшений, на котором был только небольшой поясок из серебряных пластин на талии, — хорош, ничего не скажешь. Хоть оделся бы ради приличия.

"Тёмная Богиня Ануне Бледная. Уровень: 620" — прищурившись прочитал я надпись на медленно трепещущей над её головой шёлковой именной лентой.

— Прощу прощения мадам, что нарушил ваше уединение, — процедил я, медленно отступая от лестницы, — но кажется, я кажется не туда попал...

— Ты попал туда куда нужно. Давно уже хотела на тебя посмотреть, вот и договорилась с сестричкой...

Тёмная богиня смерти, любви и расставания. Эта мрачная дамочка вроде как заведовала миром теней, предназначенным для персонажей тёмной стороны. А у нас была своя повелительница смерти — Светлая Богиня Омела. Младшая сестра представшей передо мной женщины. Она была её конкурентом в домене смерти и так же распоряжалась правосудием и следила за выполнением приговоров. Короче тоже та ещё птица. И что вообще значит "договорилась"?

С Эленией, к подопечным которой я вроде как относился, они так же пересекались в домене "Любовь". Именно поэтому мир смерти был жестко разделён на две части. Как сейчас поведёт себя со мной одно из тёмных божеств — я предсказать не решался.

— Да не бойся ты меня! Я своей дочери врагом становиться не собираюсь не такая дурная как ей папаша. Полюбила тебя дурёха за что-то — ну и ладно, — женщина быстро спустилась с лестницы и в несколько шагов оказалась около меня. — Разбежитесь через годик другой в разные стороны — так и ещё лучше.

У Ануне действительно была абсолютно белая кожа. На её заострённом аристократическом лице не было ни единой кровинки. Чёрные пугающе нечеловеческие лишённые белков глаза казалось, проникали в самую душу, читая потаённые мысли и желания. Лишённые капли цвета длинные волосы трепетали на лёгком ветру, будто у классического призрака.

— Я не понимаю, о чём вы говорите... — пролепетал я, отступая еще на один шаг, придавленный могучей и чужеродной всему моему естеству аурой богини.

— А... вот оно что. Спрятали тебя от моего бывшего любовничка так, что ты даже сам себя найти не можешь... — задумчиво произнесла Ануне, обводя меня с ног до головы пристальным взглядом, — ну что ж извини меня паладин, но блины будут как-нибудь в другой раз. Чувствую я что ничего хорошего не произойдёт, если я сейчас всё тебе расскажу. Если действительно любишь её, сам всё найдёшь. И знания и её и себя. В первую очередь себя...

— Ам... — монолог богини показался мне бредом сумасшедшего и я даже не знал, что бы такого ответить, — мне бы туда... назад.

— Сейчас я тебя отпущу, — женщина улыбнулась и взмахнула рукой.

"Администрация игры благодарит вас за совершённую в игровом магазине покупку!"

"Вы получили набор одежды: Костюм Мрачного жнеца"

"Внимание нет места в инвентаре! Хотите ли вы, автоматически поместить элементы "Костюма Мрачного жнеца" в свободные слоты Экипировки?"

— Хочу... — промямлил я, не сводя глаз с улыбающейся Анунэ.

Кого-то Тёмная Богиня мне очень сильно напоминала. Лицо, улыбка, волосы... особенно волосы! Тряхнув головой, я попытался отогнать наваждение и закрыв глаза принялся рассматривать свою новую одёжку на кукле персонажа.

Ничего такого особенного, за что я на самом деле стал бы платить деньги. Если не считать прикрывающего лицо длинного шарфа с источающими чёрный туман концами. А в остальном — я напоминал себе придворного века этак семнадцатого-девятнадцатого, с поправкой мрачную фантазию дизайнера двадцать первого века совершенно не разбирающегося в историческом костюме. Никаких пышных полосатых шорт, чулок и гульфиков с туфлями — строгие чёрные штаны и ботфорты на довольно высоком каблуке. На верхней части тела — шитый серебром сюртук с дутыми рукавами и манжетами из чёрных кружев. На груди ослепительно белое жабо, на руках плотные перчатки с широкими отворотами. Дополняла картину лихая треуголка с прилепленной к подвороту круглой печатью с выдавленным на ней черепом в короне и прижимавшей собой длинные белые ленты, исписанные каким-то текстом.

Никаких характеристик на себе эти вещи не несли. Просто антуражные объекты, которые можно было при желании слить в специальной мастерской с настоящей бронё. Но всё равно, такова психология человека, что в одежде я чувствовал себя куда как увереннее.

— Спасибо, — сказал я, слегка поклонившись и картинно приложив руку к треуголке.

— Ну, вот другое дело! — всё такие странно было наблюдать столь открытую добрую улыбку вместе с этими страшными глазами. — И ещё... Ты можешь пользоваться, или нет, но я дам тебе то — чем побоялись одарить тебя боги светлой стороны. Но будь аккуратен. Я не моя... я не Элления. Я можно сказать её антипод.

С этими словами она легонько прикоснулась пальцем к моему лбу. Я отшатнулся от нестерпимой боли, разлившейся по моему телу и тут же прошедшей, как будто ничего не было...

— Что вы со мной сделали! — в ужасе спроси я, подозревая самое худшее.

— Ничего особенного, — грустно улыбнулась женщина, ловко поймав появившийся из воздуха свиток и развернув протянула его мне.

"Тёмная Богиня Ануне одарила вас своим вниманием. Теперь вы вновь можете использовать способности паладина, получая от неё целестиальную подпитку, до тех пор, пока ваш небесный покровитель остаётся недоступным. Но бойся светлый, ведь тёмная энергия может навсегда отравить твоё тело".

"Внимание справка: тёмная и светлая энергия не совместимы. У вас будет ровно сто единиц сопротивления, перед тем как вы уйдёте от света и встанете на тёмную сторону. Все ваши способности имеют определённую стоимость в балах тёмной энергии, со временем, если вы будете необдуманно использовать их вы станете паладином-ренегатом, а затем и вовсе потеряете связь со своим покровителем".