Сновидец

....................................................................................................

А помимо всего этого, в племени были дети, не знавшие ещё, что из них получится, гуляющий сам по себе Ахет, четверка девиц, нашедших смысл жизни в неутомимых юношах, пара странных тихих парнишек, от взгляда которых становилось не по себе — и ещё много просто Глаз Неба, бродивших, где вздумается, и делавших, что вздумается. И внутри — а может, вокруг них, то ли реальный, то ли воображаемый — клубился сонм предков, из-за грани реальности направлявший жизнь своих потомков.

Глава 8.

Пока они спускались с горы, Айнат шёл на удивление бодро. Но когда они перешли вброд ручей и стали подниматься на склон соседней, он начал спотыкаться и отставать. Вайми не сразу понял, в чём дело — босой пленник просто в кровь изодрал ноги о лесной мусор.

— Сядь, — велел он, и найр скорее повалился, чем сел на землю. Итак, он ещё и устал. Вайми сорвал лиану и плотно обмотал ей кровоточащие ступни пленника, крепко связав её. Обувь вышла недолговечной, но добротной. Глаза Неба поступали так, случись им поранить ногу.

Теперь молодой найр шёл заметно быстрее. Вайми был рад, что захватил с собой запас изюма — Айнат ел его на ходу, и это поддерживало в нём силы. От изюма, понятно, хотелось пить, и юноше пришлось свернуть в сторону, чтобы пленник мог иногда пить из ручья. Самому Вайми ни есть, ни пить не хотелось.

Они шли так, с небольшими привалами, до заката, пока лес не огласили хриплые крики проснувшихся пардусов. Оставшись без лука, Вайми пожалел, что не взял с собой копья. Без него идти дальше становилось опасно. Он поел, прикончив сразу половину запаса, вдоволь напился, а потом устроил ночлег.

Они взобрались на дерево, где Вайми быстро соорудил гнездо из крепких веток и лиан. Конечно, пардус, если захочет, всё равно к ним заберется, но на дереве он уже не так опасен — пальцы для лазания всё же лучше когтей.

Дерево слабо покачивалось, навевая сон. Вокруг колыхался полупрозрачный океан листвы, едва подсвеченный гаснущим вечерним светом, ровный шум леса заглушал шорох засыпающих птиц. Для Вайми этот уединенный ночлег был привычным и обыденным удовольствием. Айнат же ворочался и бормотал. Он боялся упасть, но усталость быстро взяла своё. Найр заснул, бессознательно прижавшись к теплому юноше, и Вайми лишь вздохнул. Он не представлял, когда сможет вновь обнять Лину.

....................................................................................................

Утром Айнат разбудил его, вдруг резко вздрогнув. Взглянув на него, Вайми увидел, что глаза найра расширились, а лицо стало белым, как мел. Не понимая, что так его напугало, он перевёл взгляд.

На краю гнезда на задних лапах стояло существо, похожее на сутулого карлика высотой с локоть — тёмно-бурое, пепельно-белое. Его громадные желтые глаза светились, словно луны. Рот — почти до ушей, и в нем поблескивали мелкие острые зубы.

Вайми резко дернул ногой. Существо неуловимо быстро прыгнуло в сторону и сразу исчезло, а через секунду совсем близко раздался демонический вопль, ему ответило ещё несколько. Айнат попытался вскочить и непременно бы свалился, не схвати Вайми его.

— Ч-ч-что э-т-то б-бы-ы-ло? — наконец выдавил он, когда они уже спустились на землю.

— Лемур-руконожка, только и всего, — Вайми не понимал, что в такой трусливой твари страшного.

— Я... я думал, что это лесной дух. У нас считают, что так кричат... они.

— А ещё охотник, — Вайми говорил презрительно, но тут же вспомнил, что руконожки очень пугливы. Он сам видел её второй раз в жизни. Встреча с лемуром слыла дурным предзнаменованием. Вайми не сказал об этом, хотя и не был суеверен.

— Солнце восходит, — сказал он, помолчав. — Пошли.

Они шли весь день, без всяких приключений. Айнат приноровился к его шагу и теперь поспевал за Вайми без особых усилий. Они шли то вверх, то вниз, уже знакомой пленнику дорогой, а на закате вновь заночевали на дереве. Теперь сам Айнат попросил Вайми взобраться повыше. Он учился поразительно быстро, — как решил юноша, всего через месяц усвоил бы все повадки племени так, что и не отличишь. В этом мерещилось что-то обидное, но Вайми не стал в этом разбираться. Он уже спал.

....................................................................................................

На третий день Вайми шёл заметно осторожней. Приближалась граница земель племени, а на окраине леса зверья гораздо больше, чем в самом лесу. Айнат шепотом рассказал ему, что пардусы, падкие до человечины, часто спускаются с гор и уносят людей. Охота же на людоедов очень опасна, ведь обитающие в лесу Глаза Неба страшнее всякого зверя...

Вайми не любил пардусов и, если честно, боялся их. "Кто бы мог подумать, что у нас есть общий враг? — подумал он. — Если бы найры и мы охотились вместе, то вскоре никто и нигде не боялся бы зверья. С другой стороны, нас всего тридцать, а пардусов сотни. Если бы не эти свирепые и хитрые хищники, наш лес давно пошёл бы на дрова".

Хитроумное устройство мира, в котором враг на самом деле оказался могучим союзником, привело Вайми в восхищение.

......................................................................................................

На закате они вышли к границе леса. Перед ними лежал последний горный склон. Лес на нём был вырублен и выжжен, дальше, до смутно синеющего озера, лежала широкая плоская равнина. На ней виднелись ниточки дорог, квадратики полей, тусклые огоньки деревень... На том берегу, далеко, под наступающей темнотой мягко алели увалы.

Вайми начал пробираться в земли найров лет с тринадцати, едва став достаточно взрослым для одиноких походов. Но больше всего он любил сидеть здесь, глядя на эту непонятную, чужую жизнь...

— Куда дальше? — спросил он пленника. — Тут твоя земля.

— Я думаю... — осторожно сказал Айнат, — что нам не стоит... выходить к людям. Я имею в виду, к первым попавшимся. Тебя крестьяне тут же убьют... да и меня заодно. Вдобавок, я раздетый, — он смущенно покосился на голые колени, — да и ты... Нам надо пробраться к дому моего отца — это не очень далеко.

Вайми взглянул на него с уважением — Айнат сам сказал то, в чём он хотел его убедить. Они подождали, пока совсем не стемнело, потом пошли вниз. Теперь уже найр указывал путь. Вскоре они вышли к дороге и двинулись по ней очень быстро. Вайми любил дороги — ступать босиком по мягкой, ещё хранившей тепло дня пыли очень приятно, правда, ему редко выпадало такое удовольствие.

Несколько раз им приходилось проворно отбегать и отлёживаться в полях, когда чуткие уши Вайми предупреждали о приближении людей. Деревни они обходили далеко кругом, опасаясь собак. К счастью, кроме полей тут встречались и пустыри, и островки леса, а там Вайми чувствовал себя, как дома. Айнат только что не светился — наверное, предвкушал скорое возвращение домой.

Поначалу всё шло, как в обычных ночных вылазках Глаз Неба — внимательный, быстрый, незаметный полубег-полушаг, упоение собственной ловкостью и осторожностью. Потом Вайми охватила тревога. Пройдя бедные земли пограничья, они вошли в другие — давно и густо населённые, незаметно миновав границу, за которой он не успел бы вернуться в лес до рассвета. Ему доводилось отлёживаться днём в здешних лесках, но в них нельзя спокойно спать, а это не очень ему нравилось.

Когда Айнат сказал, что громадный тёмный дом впереди — усадьба его отца, Вайми вздохнул с облегчением. Поодиночке они не смогли бы перелезть через окружавшую его высокую стену, но Вайми подсадил Айната, а потом тот отчаянно вцепился в камень, помогая юноше взобраться. Он был гораздо тяжелее найра и не ожидал, что тот сможет его удержать. Айнат смог.

Едва они спрыгнули, к ним сразу же с лаем бросились собаки. Вайми выхватил кинжал, но Айнат что-то зашептал им, и псы, узнав хозяина, успокоились. В доме же поднялся переполох, там зажгли свет.

— Жди здесь, — сказал Айнат. — Тебя никто не должен видеть. Я всё расскажу отцу, и он отошлёт тебя к Лархо. Хорошо?

Вайми кивнул. Айнат, молча пожав ему руку, побежал к дому. Переполох там перешёл в настоящее смятение. Слышались возбужденные голоса, кто-то рыдал. Вайми, как на иголках, сидел в саду. Ему до смерти хотелось сбежать отсюда и, может, ещё до рассвета добраться до леса — вот только изнутри стена была не ниже, чем снаружи. Он не мог незаметно подобраться к воротам и потому просто ждал, казалось, бесконечно долго. Наконец, он заметил, что к нему идет человек. Догадавшись, что это отец Айната, он вышел навстречу.

......................................................................................................

Ахайри был рослым и массивным для найра, а его рыжие волосы уже начали седеть. Айнат рассказал, что его отец — богатый и влиятельный торговец, но Вайми это ничего не говорило. Глаза Неба тоже часто менялись вещами, но как тут можно получить влияние — он не представлял.

С минуту они смотрели друг на друга — безо всякой приязни. Стареющее лицо найра Вайми не нравилось, а его скрытое одеждой тело создавало страшноватое впечатление чего-то одушевлённого, но неживого. Похоже, самому Ахайри Вайми нравился ещё меньше.

— Ты спас жизнь моему сыну, — наконец сказал он, — и поэтому я тебя не убью. Сейчас я подгоню фургон и отвезу тебя к Лархо, а там пусть уж он с тобой разбирается. Это будут его проблемы, не мои, — он резко повернулся и ушёл.

Но через какое-то время он действительно подогнал к саду запряженный парой лошадей крепкий, крытый рогожей фургон, и Вайми осторожно забрался внутрь.

Они ехали к усадьбе Лархо почти час. Фургон оказался просторным, но низким. Стоять в нём Вайми не мог, зато нашёл небольшое окно и растянулся у него на куче старых тряпок. Вскоре у него закружилась голова — зыбкая, как вода, опора и сам по себе проплывающий мимо пейзаж напоминали бредовый дикий сон, но он не спал и очень резко потерял ощущение реальности. Состояние вышло не из приятных, — в какой-то миг его даже затошнило.

Вайми яростно крутанулся, встав на четвереньки, и бешено помотал головой. Нет, это не сон, но в качавшемся на рессорах фургоне у него что-то сжималось глубоко в груди — скорее волнующе, чем противно. Вайми, рассмеявшись, вновь растянулся у окна, потихоньку привыкая к новым ощущениям. Смотреть на сам по себе ползущий пейзаж, словно плавая в воздухе у самой земли, оказалось неожиданным наслаждением. Впрочем, поскольку была ночь, он так ничего толком и не увидел.

...................................................................................................

Лархо был сморщенный, почти лысый, но ещё крепкий старик. Его вид вызвал у Вайми не отвращение, а улыбку. Найр походил на подростка из племени — по росту и сложению, а пожалуй, и по повадкам. Он вертелся вокруг юноши, рассматривая его, словно давно разыскиваемый клад. Дом у него был меньше, чем у Ахайри, но тоже не маленький и, едва Вайми вошёл внутрь, у него разбежались глаза. Вещи. Море вещей, часто совершенно непонятных, красивых и не очень, а главное — удивительная опрятность и чистота, которые очень ему понравились. Здесь даже пахло чем-то незнакомым, но приятным. Это не шло ни в какое сравнение с прежними его визитами в дома — когда он, один или вместе с друзьями, забирался в пустые крестьянские хижины, такие же, по сути, как и дома племени. Его охватило странное, двойственное чувство — словно он увидел вдруг нечто знакомое, давно забытое, но вот что — он никак не мог вспомнить...

...........................................................................................

Как и любому мальчишке, Вайми мало было посмотреть — любую новую вещь надлежало ощупать, повертеть и попробовать на зуб, и добром для неё это обычно не кончалось. Лархо откуда-то знал о его намерениях и в любопытные руки юноши ничего не попало, а сам он вдруг оказался в небольшой комнатке с лампами в матовых плафонах — от них падал ровный, яркий желтый свет.

Вайми удивленно вздрогнул, увидев на стене окно, а в нём — какого-то очень знакомого парня из племени. Лишь подойдя ближе, он узнал себя, словно отражённого в воде — но удивительно чисто и не в воде, а в стекле. Под ним на полках лежало множество мелких вещей, по большей части совершенно незнакомых. Глубокая мраморная ванна сбоку была полна воды — Лархо решил, что "грязного дикаря" прежде всего следует вымыть.

Вайми недоумённо осмотрел себя, оглядываясь через плечи и подгибая по одной ноги — ну да, подошвы у него в пыли, но всё остальное чистое, он не выносил на себе грязи. Впрочем, он ничуть не возражал — он любил купаться, а такой тёплой воды ему ещё никогда не встречалось. Без смущения сбросив шнурок с лентой, он забрался в неё — и почти сразу же бесстыдно уснул. Лархо вежливо растолкал его и предложил отправиться к столу. Полусонный Вайми вяло сопротивлялся — тело в горячей воде словно растаяло и двигаться ну совсем не хотелось — и подчинился лишь, когда его грубо потянули за руку. Лархо заставил его тщательно обтереться громадным махровым полотенцем, а потом намекнул, что неплохо бы и одеться.

Сев, наконец, за стол, Вайми прослушал краткую лекцию о том, зачем нужны стаканы и тарелки и как следует пользоваться столовыми приборами. Ни то, ни другое не слишком ему понравилось. Он попытался объяснить, что прежде ему вполне хватало рук, вот только Лархо пропустил его речь мимо ушей. В конце концов, Вайми подчинился — он был голоден, как волк, и способ поглощения еды волновал его уже весьма мало. Картофельное пюре, куски мяса с подливкой и даже мо­локо были совершенно незнакомы ему, но на удивление вкусны, и юноша торопливо слопал всё, что ему дали.

Когда он наелся, невыносимо захотелось спать. Он едва сознавал, что его куда-то ведут и, бесстыдно зевая, едва замечал окружающее. В голове у него всё плавало, босые ноги заплетались, и он по­нял, что оказался в отведенной ему комнате, лишь когда за спиной захлопнулась дверь. Комната была душной и почти пустой — ничего, кроме груды тряпья на полу и забитого досками окна. Дверь за ним заперли снаружи. Вайми мог выбить её, но не видел в этом смысла. Едва он растянулся на постели, его словно потащило то ли вверх, то ли вниз — туда, где нет ни мыслей, ни даже снов...

Глава 9.

Утром Вайми проснулся с придушенным воплем — ему приснилось-таки, что его засыпали сухими листьями и он задыхается в них. Место оказалось совсем незнакомое и на какой-то миг он даже решил, что уже умер. Память вернулась лишь через несколько секунд — не самых приятных в его жизни — и юноша, вздохнув, приступил к знакомству с тем, что Айнат называл "цивилизованным миром".

К счастью, его вовремя выпустили и даже показали, где уборная, но вот умываться в тазике оказалось очень неудобно. Он привык купаться каждое утро, а сейчас воды едва хватило, чтобы вымыть лицо и руки. Вздохнув ещё раз, юноша отправился к ближайшему ручью.

Когда он вернулся, Лархо решил его одеть: оказалось, что привычный Вайми вид тут совершенно неприличен. К счастью, подходящих по росту вещей у найров не нашлось, а когда Лархо предложил ему соорудить хламиду из какой-то простыни, юноша лишь удивлённо распахнул глаза: он не мог понять, зачем это ему надо, и даже не собирался. В конце концов, Лархо вручил ему отрез темно-синей ткани. После некоторых разъяснений Вайми туго повязал его вокруг бедер. Свободная часть отреза свисала сзади до колен, образуя подобие хвоста — красиво и не очень стесняет движения. Когда же дело дошло до обуви, "несчастный босой мальчик" показал, что об его подошву можно точить нож.