Грайсток - 3. Рождение легенды.

— Не понимаю... — я отстраняюсь и даже делаю шаг назад. — Зачем ты все это мне говоришь? — он смотрит на меня с болью.

— Я... опоздал?

— Опоздал? — удивляюсь я. — да о чем ты? Ты разве вообще собирался меня искать? — теперь уже его глаза заполняются изумлением.

— Конечно... просто я не сразу понял, что ты снова здесь. К сожалению, я ушел в портал до того, как узнал, зачем вампиры приходили на мою территорию. Если бы я только мог предположить, что... — он тяжело вздыхает. — я бы бросил все и нашел бы тебя...

— Да? — пожимаю плечами. — И как бы на это посмотрела Стефа?

— Стефа? — он делает шаг ко мне, сокращая разделяющее нас расстояние. — Причем тут княжна, счастье мое?

— ХВАТИТ! Не лги мне! — срываюсь на крик. — Я все знаю! Ты женат на ней! И уже давно! Я видела, как вы целовались! Или ты вообще не планировал мне сообщать об этой маленькой детальке? — я чувствую некоторое удовлетворение, видя, как он стремительно краснеет. Протянутые ко мне руки без сил опускаются... Но глаз не отводит, смотрит в упор.

— Нет... я давно хотел тебе сказать... просто боялся...

— Боялся? Чего? — глаза наполняют злые слезы и я тороплюсь их вытереть.

— Вот этого... той боли, что тебе причинит это знание и...

— И?

— И того, что после этого ... ты станешь далека... перестанешь считать меня своим...

— Моим? — изумляюсь я его наглости. — Да ты не мой! И , видимо, никогда им не был! Ты женат! Ты — ЕЁ!

— Нет... — он качает головой. — Я всегда любил лишь тебя...

— Красивые слова! — выкрикиваю я, удивляясь, как легко скатилась до истерики. А ведь еще днем решила, что все ему прощаю. — А вот поступки говорят совсем о другом! Или, скажешь, ты с ней не спишь? — он все же отводит взгляд, опуская голову. — Спишь... и с ней... и со мной... — тихо шепчу я, голос пропал... да вообще вдруг пропало желание жить... — Как же ты мог? Зачем тогда это все? Зачем ходил ко мне? Неужели нет способа потрахаться с затратами поменьше? — он вскидывает на меня глаза...— Или в твоем мире исчезли гулящие девки? Что молчишь? — я не выдерживаю, и все же срываюсь, бью его по лицу, сама ужасаюсь своему поступку... совсем с ума сошла... он не отстраняется, не пытается закрыться... следующий удар... по второй щеке... его лицо пылает огнем, но он лишь крепче сжимает зубы, не отводя взгляд...

— Ты — не девка.. — тихо отвечает он.

— Да? А кто же? Как в своем мире ты меня называешь ? Подстилка? Шлюха? — он вздрагивает от каждого слова сильнее, чем от ударов. Его лицо становится бледным, как мел и на нем яркими пятнами горят следы моих ладоней.

— Никогда... — он срывается на рычание, но сдерживается. — никогда в жизни я не думал о тебе иначе, чем о самом светлом, самом прекрасном, самом чистом, что было у меня... и прекрати говорить ерунду... — устало выдыхает он. — можешь сказать обо мне все, что думаешь, но оскорблять саму себя... это уже слишком...

— Вот как? А кто же я в твоих глазах?

— Ты — моя жизнь. — просто говорит князь. — была... есть... и всегда будешь. А все остальное — лишь шелуха...

— Ну и как? — пылаю гневом я, — как тебе эта шелуха в постели? — он устало, даже равнодушно пожимает плечами.

— Не помню. Я стараюсь не думать о ней... слишком... противно...

— Зачем же ты женился на ней? — невольно изумляюсь я, теряя гнев.

— Я был ей должен. Да и первоначально брак предполагался фиктивным...

— Вот как... и зачем же спишь, если так противно? — зло усмехаюсь я. Что он меня, совсем за дуру держит? Видела я, как ему противно с ней целоваться... голышом!

— У меня не было другого выхода...

— Милая отмазка. — фыркаю я. — теперь еще скажи, что я должна поверить тебе на слово.

— Не верь... — он снова пожимает плечами, отворачивается, делает шаг в сторону, но тут же возвращается на место, передумав. — я уже на это и не надеюсь. Собственно говоря... я сразу предполагал, что рано или поздно все закончится. — его улыбка полна горечи. — и это правильно. Я предал тебя...

— ДА! Предал! — эхом повторяю я. Я еще злюсь, и сердце болезненно замирает, но гнева... того яркого, ослепляющего гнева во мне уже нет. Его глаза скользят по мне... словно... словно он старается запомнить... и не может наглядеться... с любовью и нежностью...

— Какая ты красивая, когда злишься... — шепчет он словно помимо воли и тут же, увидев зарождающийся во мне гнев, поднимает руки вверх, словно сдаваясь. — прости... я не хотел обидеть... просто констатация факта...

— Да ты издеваешься что ли надо мной? — обиженно выдыхаю я, готовая зареветь. Вот... еще мгновение и слезы начинают катиться из глаз...а сама я совсем некрасиво кривлю рот и всхлипываю. — За что ты так со мной? Что я тебе сделала? — Стефан обнимает меня, нежно , но крепко. Пару раз я дергаюсь, пытаясь вырваться, но...не очень активно... чтобы не вздумал и вправду отпустить...

— Нет, счастье мое... и в мыслях не было... знаю, что сказать "прости" — слишком мало... но... как еще? Прости меня... я очень виноват... знаю, что мне нет прощения... и даже ни на что не надеюсь, но... позволь мне спасти тебя... я скоро вернусь на континент...

— Вернешься? — отрываюсь я от его мокрой груди. — А где ты сейчас?

— Почти на подходе. Мара нашла нас пару часов назад и перекинула корабль поближе к Орласту. Утром будем на месте. Оттуда телепортом в столицу магов — Сонастайф и на территорию Вэрда... мои люди, я уверен, уже ищут тебя... Тарис слишком умен, чтобы не сообразить, в чем дело. Я буду так скоро, как смогу... — он мнется... — ты только продержись еще чуть-чуть...

— Продержись... — обижено тяну я. — тебе легко говорить... а Вэрд уже который день меня соблазняет... — и смотрю из под ресниц на его лицо, чувствуя, как замирают руки, что гладили меня по волосам.

— Он... пристает к тебе?

— Да... — киваю я, "тяжело" вздыхая. — Просто достал уже... даже в постель залазил...

— Мари... — тихо шепчет Стефан, рукой приподнимая мое лицо и заставляя взглянуть на себя. — Я сейчас скажу ужасную вещь, но ты подумай... прежде, чем с негодованием отвергать ее.. — Я заинтересованно поднимаю бровь. Что он мне предложит? Биться за свою честь насмерть? И это, после того, как сам спал с женой все эти годы? Ну-ну... посмотрим...

— Девочка моя... это прозвучит мерзко и некрасиво, но... — он делает вдох, как перед прыжком в воду и решается. — но возможно, тебе следует согласиться...

— ЧТО? — мой голос переходит на ультразвук, а сама я отпрыгиваю от него одним движением вырываясь из плена объятий. — Да ты спятил?

— Нет... — он качает головой. — Но мне надо время чтобы найти тебя. — я дрожу от злости. — И лучше, что бы в это время ты ... — он тяжело сглатывает, — была в безопасности... тебя ведь пытали. — тихо говорит он и лицо искажается от боли. — До меня дошли лишь отголоски, и мне страшно подумать, каково было тебе... но.... если это поможет избежать издевательств... лучше принять это... да, — соглашается он, заметив, что я уже готова высказаться, — если он возьмет тебя силой, его убьет гневом богини, но подумай сама... ведь убьет его уже после... — тихо говорит князь, и взгляд его такой тяжелый, что я невольно ежусь, скользит по мне... сверху вниз. — Понимаешь, что тебя могут покалечить? — Я лишь киваю.

Чай не глупее прочих...

— Молодец! — шепчу. — теперь ты меня еще и под братьев будешь подкладывать! Так легче, да? Дескать, не один я, мерзавец? Ты тоже хороша... — он вздрагивает, словно я опять со всей дури влепила ему пощечину.

— Ты можешь мне не верить, но... если ты сама пожелаешь быть с другим... — он все же отводит глаза, — мне будет плохо... очень плохо... причем не только морально, но и физически... но... — его взгляд упирается в мой, и я невольно вспоминаю про кролика и удава. — Но поверь мне, сладкая моя, что я готов тысячу раз пережить эту боль, чем знать, что тебя где-то мучают, а я не успеваю к тебе на помощь...

— Все это мерзко и отвратительно... — шепчу я устало, мысленно решая, что Вэрду я не достанусь ни за какие коврижки.

— Да, счастье мое... это так... когда буду рядом, можешь избить меня еще раз... — я презрительно фыркаю.

— Дурак! Больно надо пальцы об тебя ломать!

— Ну... возьмешь мой меч... — спокойно пожимает он плечами.

— Совсем ненормальный? — вызверяюсь я. Он лишь грустно улыбается.

— Физическая боль... это такая ерунда... не стоит и обсуждать. Не хочу тратить на это время. Сделаешь все, что захочешь... что посчитаешь нужным. Я все приму с радостью... — я набираю воздуха, что бы высказаться, но он не дает мне вставить и слова. — Лучше скажи — как ты? И еще, тебя выпускают? Была на улице? Можешь сказать, где тебя держат? Что вокруг? Какие-то ориентиры видела? — Я задумываюсь.

— Это замок. Кажется... Эльдос... если правильно произношу название. Тут море неподалеку и скалы... вокруг горы — их видно из окна. Держат в башне, на втором этаже. Тут только Вэрд. Раньше был и Сварос, но после того, как этот псих убил Сайрану, Вэрд его прогнал...

— Подожди... Сварос.. жив? — удивляется Стефан.

— Нет. Он -вампир. Помнишь, я тебе о нем прошлый раз рассказывала. Такой... — я махаю руками пытаясь объяснить. — типа высший...

— Как это — высший? — не понимает князь.

— Ну... он разумнее прочих, лучше контролирует себя и вообще не такой тупой что ли...

— Понятно... а Сайрана... — Стефан явно пытается что-то вспомнить.

— Это дочка местного господина. Она то ли сестра вам, то ли еще какая родня... — подсказываю я.

— А-а-а... так вот это кто. — кивает Стефан. — Что-то такое мне Тарис докладывал... Значит... она мертва...

— Ох... — вздыхаю я, — это было ужасно! Она к нему с любовью кинулась, а он у ней вырвал сердце, представляешь? — я опять вздрагиваю и уже сама прижимаюсь к нему. Он послушно обнимает меня, еще и поворачивается так, что бы спиной прикрыть от легкого ветерка. Потом дергается и устремляет на меня взгляд.

— Постой... так ты это... видела?

— Ну, да. Сайрана меня похитила, а он пришел. Ну и убил ее. Я-то думала, все! Конец мне пришел, а тут Вэрд появился и прогнал вампира... — Я вздыхаю, уютнее устраиваясь в его таких родных руках, чувствуя, как мне становится хорошо... как будто после долгого пути вернулась домой. Стефан снова смотрит на меня... но как-то странно.. словно посторонний. Что это с ним? Ну, я конечно поскандалила немного, и даже поколотила его, ну так ведь было за что! А теперь... что это? И вправду что ли разлюбил? Я зябко повожу плечами. Вместо того, чтобы обнять покрепче, он отпускает меня, скидывает камзол и закутывает меня в него, лишь потом обнимая...

— Это что ты делаешь? — интересуюсь я.

— Ты ведь замерзла. — говорит он и отпускает меня, даже отступая на шаг.

— Вот именно! — соглашаюсь. — Так чего же перестаешь греть? — он кивает, и снова обнимает... всем видом подчеркивая, что стоит тут исключительно как отопительный прибор! А я не знаю, что еще спросить, чтобы понять — что происходит? Разве что прямо... без каких-либо заморочек... — Стефан? Ты... пытаешься показать, что совершенно равнодушен?

— Нет... — он качает головой. — Но тебе , наверное, неприятны мои прикосновения... — спокойно отвечает он. — как только согреешься, я тут же отпущу...

— М-да... — качаю головой я. — Приятно осознавать, что я — не единственная дурочка в этом мире.

— В каком смысле? — не понимает мой витязь. — И ты вовсе не дурочка. Ты — самая чудесная и замечательная женщина в обоих мирах! — он говорит это так... как я бы сказал — "солнце светит"! Как будто это очевидный факт и непреложная истина, легко видимая всем!

— Ясно. — киваю я и сама обнимаю его за шею. Он замирает под моей рукой. Я прижимаюсь и слышу, как невозмутимое сердце стремительно уносится вскачь, гулко бухая в ребра, а дыхание меняется. Вот это уже лучше! Намного лучше! Я невольно улыбаюсь. Раньше он всегда сильно и остро реагировал на мое присутствие, не хотелось бы, чтобы в этом плане что-то менялось.

— Что... — он запинается. — что ты делаешь? — и тут же сам себя перебивает. — Не важно, делай, что захочешь. — я довольно хмыкаю. Но... проходит в молчании минута, другая... а он так и стоит... не делая ничего! Руки легко прижимают меня к себе и даже сердце начинает выравниваться... вот только мышцы на руках напряжены так, что того и гляди порвут ткань рубашки, да дышит через раз, словно стараясь успокоится. Нет. Это мне совсем не нравиться! Это вовсе не то, что мне нужно...

И я поднимаю голову и внимательно всматриваюсь в его замкнутое лицо. Вижу, как он сглатывает комок в горле, даже не пытаясь улыбнуться. Он что, считает что я его так наказываю, что ли? Ну и кто он после этого? Заставляю его нагнуться и легко касаюсь губами губ... чувствуя, как от этого простого действия, моего любимого начинает буквально трясти....

— Мари... — его хриплый голос щекочет мои нервы. — я ... не стою этого... нет, я не отказываюсь... я просто не могу отказаться, но... ты же понимаешь... я слишком виноват перед тобой и... — я закрываю его рот поцелуем.

— Считай, что это и есть наказание — шепчу я, — будешь делать все, чего мне захочется....

Он кивает. И... застывает статуей, позволяя делать с собой все, что моей душеньке угодно! Ну и как это называется? Разве я этого добивалась? Если бы глаза так лихорадочно не блестели, я бы и вовсе решила, что неприятна ему.

— Стефан ... — зову я, — ты что же, решил поиздеваться надо мной? — князь качает головой, а в синих глазах столько всего... у меня аж сердце заходится болью... — тогда поцелуй меня уже...

И он целует... аккуратно, в самый краешек губ... очень нежно... и мне хочется плакать от этой щемящей нежности... робко скользит по губам... так, наверное, целуют девственниц... бережно... чтобы не испугать... и мне приятно... очень... первые мгновения... но хочется большего... я же помню, как в нем может бушевать страсть, как он способен сводить меня с ума своими прикосновениями...

— Еще... — выдыхаю я. Он замирает, глядя мне в глаза, потом накрывает мой рот своими губами... поцелуй становится все более требователен... вот он уже исследует меня языком, заставляя всхлипывать от удовольствия.... Как он сладко целуется... Куда там Вэрду....

Не сдерживаясь более, я скольжу руками по его плечам, расстегиваю рубашку, пытаясь коснуться его, почувствовать... я так по нему соскучилась... так настрадалась, думая, что между нами все кончено... что мне больше никогда не почувствовать себя частью его ...

— Нет! — он резко отстраняет меня на вытянутых руках. Я могу лишь изумленно хлопать ресницами, не в силах понять почему?

— Но... — у меня просто нет слов, чтобы выразить свое недоумение.

— Нам надо поговорить. — я качаю головой. Не хочу я говорить. Хватит! Наговорились уже! Теперь хочу всего остального... — Пожалуйста, Мари... я должен... — он с трудом выдыхает. — Я должен объяснить... попросить у тебя прощение...

— Опять? — я пристально смотрю на него. — За что же на этот раз?

— Да... тогда... в прошлый раз, когда мы были здесь... — он смущается. — ну... помнишь.. мы еще... были близки... — Я вспоминаю и щеки обжигает румянцем. Да-а-а... Это я помню.