Не оглядывайся назад

Андреаса видел не так часто, но Кирстин говорит, что он работает. Наконец нам выдали временные документы на новые имена, по которым мы свободно можем перемещаться по Европе. Я оформил на себя коммунальные платежи, а то уже накопился долг за воду и электричество.

По предварительным намёткам, первый концерт мы дадим в Стокгольме. В большом концертном зале, в том самом, где вручают Нобелевские премии. Кирстин верна своей стратегии, никакого чёса по странам, одно-два выступления, перед этим разогрев публики рекламой и интервью. Дорогие входные билеты, только для понимающих. Нам не суждено записывать мою музыку на грампластинки, поэтому только живая.

И вот наконец через два дня выступление. Мы поплывём на пароме — мы, это Лена с Иришкой и Кирстин. Андреас на нашем автобусе заранее доберётся до Стокгольма. С ним его команда, а у нас ещё одна ночь и короткое путешествие по морю. Животных оставили дома, Лена наняла соседскую девушку, она будет два раза в день выводить собаку и кормить обоих. Грей принял её нормально, не должен делать проблемы.

Вечером загрузились, паром громаден, у нас комфортабельная каюта с иллюминатором. Пока пошли на верхнюю палубу, посмотрели на удаляющийся берег, продрогли и пошли в один из многочисленных ресторанов. Я для сугреву накатил виски, себе заказал лобстера, это здоровенный рак, Кирстин посоветовала. Лена заказала морепродукты, а Кирстин ограничилась большой тарелкой греческого салата с брынзой, малая довольствовалась тем, что дадут. Лобстер оказался так себе, но с пикантными соусами пойдёт.

Рано утром высадились на шведском берегу и разместились в гостинице. Номер большой, три комнаты. Мы немного отдохнули, я оставил своих женщин и поехал с Кирстин знакомиться с залом. В самом центре шведской столицы находится это монументальное здание. Квадратной формы, не могу сказать, что оно поразило меня своей красотой, из-за своей строгости, но большой зал впечатляет. За сценой расположен гигантский орган, к нему ведут 69 ступеней.

У нас было время на репетицию, я выступаю соло, без поддержки, но Кирстин хочет использовать световые эффекты. В пол силы я прогнал свою программу, не обращая внимание на ослепляющие прожектора. Мы наняли художника по свету и сейчас она пробовала подобрать лучшее освещение. Потом у меня было полтора часа на отдых и грим. Специальная девушка — визажист, привела в порядок мою причёску, намазюкала меня своим парфюмом. Лену с дочерью привезли попозже, они развлекали меня в гримёрке. Нам по первому требованию приносили освежающие напитки и кофе с пирожными. А за пол часа до выхода меня нарядили в мой концертный костюм. Когда за мной зашла Кирстин, я играл с дочерью, она так заразительно смеялась, играясь кистями на моей накидке, что невольно разрядила обстановку.

На такой позитивной ноте я и вышел на сцену. На глубокой сцене стоит подставка с моим инструментом, задрапированная тканью. Зал уже разогрет конферансье и встречает меня бурными овациями. Я стараюсь не реагировать, настраиваюсь. Невольно вспоминаю Иришкин смех и на душе становится очень легко.

Концерт традиционно состоит из двух частей, первая включает в себя мажорную музыку. Это природа, космос и мечты о лучшем. Через пятьдесят минут объявляется антракт. Я уже привык уходить в полной тишине, когда взрыв аплодисментов раздаётся с большим опозданием, вот и сейчас, уже в гримёрке меня нагнал шквал. У входа дежурит охрана, не подпуская никого, кроме нашей группы. Через двадцать минут после третьего звонка я опять выхожу на сцену. Внимательно оглядел зал, лучше бы я сразу заиграл, только сейчас понял как сильны эмоции восторженного почитателя. Пришлось минут десять ждать, пока зал успокоится. Ну, а теперь немного погрустим. По окончанию концерта, странный шум зала, люди только что пережили глубокие чувства расставания, тоски и тихой грусти. Я понимаю, что сейчас они испытывают чувство очищения, будто наносная шелуха смылась искренними чувствами и оголила сущность каждого индивидуума.

Гримёрку завалили цветами, Иришка счастлива, буквально купаясь в них. А вот Лена немного испугана этим напором. На следующий день мне пришлось давать интервью сразу нескольким журналистам. Отказаться нельзя, пришлось буквально выкручиваться, чтобы не раскрыться, но и не выглядеть чужеродной парией.

Дальнейшие гастроли проходили по всей Европе. Длинный перелёт и мы в Порто, Португалия, в концертном зале "Дом Музыки". Затем перелёт в Лондон, знаменитый "Альберт — холл". На этом концерте у меня произошло нечто странное. Репертуар мы меняли, и вот во втором отделении, я вместо того, чтобы погрузится в себя, как обычно, с закрытыми глазами, остался с залом. И в какой-то момент почувствовал слушателей и меня буквально захлестнули эмоции. После окончания концерта я не сразу ушёл со сцены, сам сидел оглушённый. А уж потом меня не отпускали, буквально оглушая овациями. Экспромтом, отложил инструмент и запел, что чувствовал, о том и пел. Естественно, на сингарийском. Очень красивая баллада, одна из моих любимых. И хотя мы с Кирстин решили не исполнять песни, пока я не подготовлюсь, каюсь — не удержался.

А в номере долго сидел отрешённый, пока Лена не вывела меня из ступора чувственным поцелуем.

Выступление в Баварии, в небольшом городке Блайбах, я плохо запомнил, сказалась усталость. Поэтому мы сняли виллу на берегу озера и три дня просто отдыхали. Потом последовал перелёт в Исландию, Рейкьявик, концертный зал "Арфа" и завершало турне возращение домой. Именно в Копенгагене состоялось завершающее выступление. Мы постарались показать себя дома. Несколько новых произведений очень понравились публике, это хор, а капелла и фрагмент классической симфонии. Поздно ночью мы вернулись домой. Устали, хотя Андреас уверяет, что обычно турне длится намного дольше, даются по два концерта в день. Но у нас своя стратегия, эти выступления познакомили с нами публику, теперь нужно подогревать интерес. Впереди несколько интервью и даже выступления на телевидении.

Весь следующий день мы отдыхали, больше всех радуется нашему возвращению овчарка. Кот более сдержан, только вьётся вокруг Лены и ластится к малой.

Через несколько дней у меня состоялась встреча с Андреасом и Кирстин. Мой агент передал мне ведомость наших доходов и расходов. Меня, конечно, больше интересует итоговая сумма моего гонорара. За что я, так сказать, страдал. Ничего себе, почти пятнадцать % коту под хвост. И это только налог с дохода. Весьма симпатичная сумма прилично уменьшилась, после всех вычетов осталось 372 000 датских крон. Не знаю, много это или мало. Но за восемь дней нормально. Мне ещё дом переделывать, и вообще, хватит семью в строгости держать. Так хочется увидеть счастливые глаза жены.

А когда деньги появились на моём счету, мы шиканули. Пригласили супругов Енсен и посидели в хорошем ресторане. Я расплатился с Нильсом, вернул долг. Сразу стало легче, ненавижу быть должным.

Мы с Леной записались на курсы вождения, взяли частного учителя. А главное, я пригласил строительного подрядчика, занимающегося ремонтом вилл. Его порекомендовал Нильс. Эрик, так он представился, оказался немолодым, но очень подвижным мужчиной. Я быстро понял, что он профессионал в своём деле. С ним был расчётчик, который замерял объёмы работ. А наш дом требует большого ремонта.

Прежде всего, нужен ремонт несущих конструкций, затем замена коммуникаций — вода и канализация. Дальше новые полы, ремонт перекрытия. Конструкция крыши идёт под замену всего дерева — стропила и обрешётка. Черепица соответственно. Дальше наружные работы. Через день мне вручили калькуляцию. Впечатляет — 32 000 крон.

На всякий случай пригласил другого подрядчика, вышло немного дороже, но к тому же он мне не понравился, поэтому подписал договор с Эриком. Работы он начнёт через двадцать дней.

Поговорив с Леной, мы решили съехать на время ремонта. Наша помощница, которая помогала Лене по хозяйству и выгуливала нашего пса, когда мы уезжали на гастроли, предложила снять домик у её родителей. Недалеко от нас, дом, конечно, скромный, две комнаты, но на полтора месяца нам хватит.

Через две неделю мы успешно прошли экзамен на право вождения автомобилем, и я купил подержанный, трёхлетний седан "Вольво". После моего "Москвича" он показался нам произведением искусства. С этого дня Лена сама ездила по магазинам, а по выходным мы выезжали за город. Нам было интересно всё, экскурсии по старым замкам, парки развлечений, музеи, да и просто посидеть на берегу моря. Прижимая к себе Иришку и жену. У ног верный пёс, что ещё нужно человеку для счастья? Разве что рюмку того коньяка, что пил в гостях у Кирстин. Ну ничего, разбогатею, куплю себе ящик.

Несмотря на то, что нам пришлось переехать на время ремонта, жизнь вошла в стабильную колею. Почти каждый день у меня занятия вокалом, несколько раз давал интервью, даже сняли сюжет для местного телевидения. Я только просил Андреаса, что бы мою личную жизнь оставили в покое. Они с Кирстин строили наполеоновские планы покорения Америки, я же отнекивался. Ну не хочу я мотаться по миру, каждый день в новом месте. По крайней мере не так я представляю свою жизнь.

А ещё я постоянно думаю о судне, затопленном в нескольких сотнях километрах отсюда. Если верить информации с нейрокома, которую я совместил с картой региона, то нам нужен городок Хиртсхальс. Небольшой, в пять тысяч жителей, находится на севере в области Северная Ютландия.

Мы с Леной решили съездить туда, посмотреть на месте. Для этого скинули на нашу помощницу животных, а сами решили на пароме добраться до места. Накануне я встречался с Эриком в нашем доме, выглядит он не очень, всё разворочено, но наш прораб обещает через месяц всё закончить. Поэтому со спокойной душой мы сели в машину и выехали в порт.

Я просто отдал ключи от машины служащему, и он загнал её по аппарели внутрь судна. Мы же вселились в каюту. Оставив вещи, поднялись на палубу. Собственно, до нужного места по прямой совсем недалеко, но паром здорово даёт кругаля, заходя ещё в несколько городов. Поэтому мы успели проголодаться и пообедать в ресторанчике. При этом наслаждались великолепным видом на море. Прибыли к трём часам после обеда. Получив нашу машину, поехали прежде всего искать гостиницу. Нашли мотель, без претензий, для водителей, но номер нормальный с душем.

Вечером прошлись по городку, побывали на маяке. Город построен недавно вокруг порта. Особых развлечений нет, поэтому посидели в баре, я продегустировал местное пиво.

А с утра выехали к нужному нам месту. По дороге проехали мимо порта. Рыбацкие баркасы приставали к берегу, выгружая свой улов. Так вкусно пахло жареной рыбой, что купили по огромному бутерброду. В свежей булке кусок ароматной свежайшей рыбки, эту вкуснятину запивали крепким кофе. И всё это сидя за грубо сколоченным столом. Туман, который накрывал местность, развеялся, и мы направились на север. Наша цель почти на кончике мыса. Остановились на берегу, нейроком показывает, что до нужной точки двадцать три километра. Дело в том, что Северное море неглубокое, средняя глубина менее 100 метров, на отмелях не более 40. Поэтому, в своё время экипаж принял решение опустить судно дальше от берега во впадине около 300 метров глубиной. Радиус действия ближней связи не более семи километров. Поэтому нам придётся искать лодку, пришлось несолёно хлебавши возвращаться домой. Зато в порту нам удалось договориться на счёт морской прогулки. Молодой парень охотно согласился подработать и покатать нас на своей лодке. Оплата почасовая. Вышли в море часов в девять утра, сразу после завтрака. Лена предусмотрительно прихватила термос с горячим чаем и бутерброды. Мы взяли куртки, на море довольно свежо и дует постоянный боковой ветер. Я же показал нашему капитану, куда мы хотим, и он лихо дал газ. Лодка представляет собой плоскодонку с крышей от солнца и осадков. Лавка буквой "Г" на которой мы и устроились. Лена вцепилась в ребёнка, а я рассматривал берег в бинокль, выпрошенный у парня. Когда мы прошли нужную точку я забеспокоился. Лита постоянно транслирует условный сигнал, ответа нет. Или судно давно не функционально, или место указанно неверно. Тогда я попросил парня походить расходящимися кругами. Капитан усмехнулся, типа за ваши деньги хоть до вечера буду катать. И только через полчаса, когда я уже собирался дать отбой и возвращаться (начало немного штормить), Лита сообщила о полученном опознавательном сигнале. Тут же ушёл сжатый пакет с информацией. Он содержал управляющие коды пилота, которые у нас были. Для подобных кораблей существуют несколько степеней доступа. Самый низший — это пользовательский, для членов экипажа. Выше — это права пилота, он может быть старшим на судне. Соответственно капитанские ещё выше, а хозяин судна имеет высший приоритет. У нас имелся пилотский доступ и сейчас решится, примет искин судна их или нет. Долгих несколько минут ничего не происходило, наконец я получил подтверждение о готовности искина к работе и краткую информацию о состоянии судна. Отдал указание о расконсервации систем и подготовке судна к движению, ну и ожидания в дежурном режиме дальнейший распоряжений.

Всё, теперь можно и домой. Пока плыли, я просматривал отчёт искина. Корабль штатно законсервирован, поэтому больших проблем не ожидается. Другое дело, что за солидный срок судно оказалось погребено под слоем осадочных пород. И теперь потребуется время на расчистку.

Назад, домой мы ехали в приподнятом настроении. Решили ехать на машине по трассе. Так быстрее, за полдня мы добрались до Копенгагена.

Сразу с утра я нашёл подходящую школу, где за три месяца меня обещают обучить на капитана маломерного моторного судна.

У нас с женой сразу загорелись глаза, особенно у сертифицированного пилота. Возможность выйти в космос — вот наша цель.

Ремонт дома продвигается, хотя и медленнее, чем хотелось бы.

Мои занятия с частным педагогом начали приносить плоды. Наконец-то эта пожилая женщина, скупая на похвалу, начала иногда улыбаться. А когда ей особенно нравилось, она начинала похлопывать меня по руке, не замечая этого. Вот и сегодня она вроде довольна. Я понимаю, что серьёзный певец, как спортсмен, кроме таланта, это огромный труд. Постоянные тренировки, большую часть дня. Я на это не способен, зато мне в помощь моё модернизированное тело. В начале занятий я обязательно разогреваю верхнюю часть тела, плечи и шею. Выполняю упражнения на мышцы, задействованные при пении, это прежде всего мышцы рта, горла, языка и диафрагмы. Потом само пение, иногда ограничиваясь только гласными или "жужжащими" звуками. Моя мучительница постоянно поправляет мою осанку, но говорит, что потихоньку я двигаюсь вперёд.

Главное, что, по-моему, я научился владеть своим голосом. Ну, то есть он воплощает мои желания в звук — что хотел, то и исполнил. Как сказала Кирстен, нужно "видеть" звук мысленным взором. Ну, я стараюсь. А самое интересное на занятиях — это конечно петь, когда чувствуешь, что получается.

А последнее время я загорелся идеей. Петь и аккомпанировать себе на инструменте. Проблема в том, что мой рот занят мундштуком. Если подавать воздух из внешнего источника, тогда я смогу петь под свою музыку.