Два часа

Глава 1.

Как обычно, Аннит проснулся от своего внутреннего будильника — проще говоря, от ощущения, что его мочевой пузырь сейчас лопнет. Зашипев от злости, он брыкнул ногами, перевернулся на спину, зевая и потягиваясь, потом тщательно протёр глаза, поднял руку и ткнул пальцем в чёрный кружок сенсора. Дежурный экран загорелся мгновенно:

Время: 10.57. 29.08. 18374 года Оживления.

Место: система Хорусет/НР-3948568.

Координаты: 2949:33054:50659.

Контроль пространства: статус инспектора положительно.

Цель: Оттега/НР-3948568/4.

Время до прибытия: 05.26. 19.38.

Скорость: 30,59/6,54.

Статус Отклонения: погашено 08 минут назад.

Статус щита: 0,000/0,898.

Статус реактора: 0,39 износа.

Статус ИИ: 0,36 износа.

Статус консерватора: 0,98 цикла.

Статус ЖИ: кислород 1,00/вода 1,00/пища 0,56.

Мощность: 0,001.

Запас массы: 0,12.

Текущие сообщения: 949.

Экстренные сообщения: 0.

Показать дальше?

В других обстоятельствах Аннит досмотрел бы сводку до конца, но сейчас они очень мало располагали к тому. Как обычно, он продрых больше шестнадцати часов: не удивительно, что его едва не разорвало! Но ничего не поделаешь: почти всё время он проводил здесь, на борту своего корабля-дома, в 48-часовом ритме, не привязанном к суткам какой-то конкретной планеты, и давным-давным давно привык спать 16 часов, а потом бодрствовать 32. Строго говоря, как сарьют он мог вообще не спать несколько суток без потери работоспособности и без ощутимого вреда для тела — но не видел сейчас ни малейшей причины для совершения таких подвигов.

Опустив руку, он не глядя ткнул в клавиш открытия. Прозрачная крыша спальной капсулы с шипением повернулась, уходя под ложе, обдав его слабой волной прохладного внешнего воздуха. Охэйо неохотно выбрался из-под неё и встал. Тяжелая масса прямых чёрных волос, растрепавшись, упала ему на лицо. Он руками отбросил их назад, широко зевнул, жмурясь и по-прежнему придерживая волосы, потом яростно помотал головой, стараясь проснуться окончательно, — отчего они растрепались ещё больше.

Он вновь отбросил их назад и изо всех сил потянулся, поднявшись на пальцы босых ног, с наслаждением чувствуя, как растягивается всё, слежавшееся за ночь.

Оттянувшись, Аннит бодро помчался в сортир, где задержался довольно надолго. Потом, облегчённо вздохнув, забрался в душевую кабину. Ледяная вода туго ударила со всех сторон, обдав сразу всё тело. Не сдержавшись, он заорал от силы ощущений, потом мотнул волосами, отфыркиваясь, и вдруг засмеялся: от сонной одури не осталось и следа.

Выбравшись из-под душа, Аннит невольно замер, заметив в зеркале свою широкую физию — настолько хмурую и недовольную чем-то, что он невольно улыбнулся. Потом отбосил назад мокрые лохмы, открыв ухи. Бессовестно торчавшие, правду сказать. Слух они обеспечивали превосходный — но придавали его физии откровено дурацкий вид. И, более того, прямо-таки умоляли о том, чтобы за них взялись и надрали как следует. Маула иногда делала так — просто не в силах совладать с искушением. Ощущения при этом были не зверские, а очень даже бодрящие, отчего данную конфигурацию ух приходилось терпеть...

Вспомнив Маулу, он покраснел — а взглянув на свою смущённую физию, вновь замеялся.

Всё ещё фыркая и отжимая волосы, он вернулся в каюту. После ледяного душа кожу покрыл озноб, но уж это точно не было проблемой: кувыркнувшись вперёд, Аннит встал на руки, потом яростно дрыгнул пятками, перевернувшись в воздухе, бешено завертелся, изображая бой с Невидимым Врагом. Через минуту вновь замер, мотнул волосами, засмеялся. По коже разошёлся жар, кровь живым огнем горела в теле. Сразу, резко, захотелось есть.

Он бодро отправился на кухню, на секунду замер, осматриваясь. От вчерашнего ужина, конечно, уже ничего не осталось: дежурные киберы ещё ночью утащили засохшее в утилизатор. Вздохнув, Аннит открыл холодильник. Тот тоже мало чем мог порадовать его: несколько бананов, сорванных вчера в оранжерее, баллон с молоком (искусственным, ясное дело) и ваза с зефиром — тоже, понятно, искусственным. В биокамере творилась какая-то фигня и ничем особенным порадовать она его не могла.

После кратких, но напряжённых раздумий — готовить ли завтрак, вступив в битву с заглючившей системой синтеза, или молча жрать, что есть, он плюхнулся за столик, стараясь жевать без торопливости. Хорошо хоть, зефир удался лучше, чем в прошлый раз — почти не сладкий правда, но вкус яблок ощущался отчетливо.

Время от времени Аннит прикладывался к наконечнику трубки, потягивая молоко и одновременно размышляя. Корабль нуждался в посадке, пополнении запасов и ремонте. После восьми месяцев полёта в Иннат это не бог весть какая новость. Хотя износ реактора всё равно слишком уж велик: то ли матрицы из последней серии дрянь, то ли авторемонт вконец разладился. По-хорошему надо гасить реактор и всё перебирать — но это возможно лишь на верфи. Которая осталась дома, то есть на Анните. В тридцати тысячах световых лет отсюда.

Тогда, восемь месяцев назад, идея полететь на Оттегу казалась замечательной: никто из сарьют не бывал здесь уже добрых лет сорок, а поломка терминала мультилинии давала замечательный повод явиться наконец сюда и выяснить, что же случилось. Аннит сам вызвался на это дело, даже торопясь, пока его не перехватили коллеги — какое ни есть, а приключение, и польза обществу тоже.

Теперь он заподозрил, что старался зря: весьма велика вероятность, что он тут застрянет. До ближайшей системы Детей, Й`туб, принадлежавшей Херску Олло, добрых пять месяцев полёта, до ближайшего корабля коллег, "Йирваны" Мюлли Нитт — минимум три. Транслайнер, понятно, доберется за неделю... когда у экипажа найдется время заглянуть в эту глушь. Аннит прекрасно понимал, что мало кто расстроится, если он застрянет тут на годик-другой, а то и больше. Формально, конечно, всё сарьют друзья и братья, но на деле свои дела были, конечно, куда как важнее чужих. Он и сам не раз поступал так и вряд ли имел повод обижаться, встречаясь с таким вот отношением к своей собственной особе...

Закончив трапезу, он сунул опустевшую вазочку в мойку, водворил наполовину опустевший баллон назад в холодильник и направился в рубку. Рубкой овальное помещение не выглядело — никаких приборов, вообще ничего, лишь занимавшее всю переднюю стену громадное изогнутое окно. За толстой — в полметра — прозрачной броней на чёрном фоне неба сияла звезда Хорусет А — спектральный класс F9, масса 0,94 стандартной.

Аннит закрыл её ладонью и прищурился, стараясь разглядеть её спутника, Хорусет В — спектральный класс К1, масса 0,90 стандартной. На самом деле, не спутника — две звезды вращались вокруг общего центра масс с периодом в пятьсот лет. Но, похоже, ориентация корабля была неподходящей — разглядеть её не удалось. На самом деле, тут ещё был и Хорусет С — коричневый карлик, болтавшийся в 2400 стандартных единицах от центра системы. Но уж его точно не вышло бы разглядеть, даже с помощью телескопов "Анниты"...

Вздохнув, Охэйо прошёл в центр рубки и сел прямо на пол, под метровым стальным кругом на потолке — за ним скрывалась кремниевая подложка мегасхемы, покрытая нервной тканью. Неделимая Сущность сарьют не могла влиять на физический мир прямо, но обладала весьма полезной способностью сливаться с сознанием любого чувствующего существа и напрямую управлять им. Или, в данном случае, с довольно условным сознанием биоэлектронного ИИ корабля.

Аннит с привычной ловкостью сплёл босые ноги, положил на них ладони и замер, опустив ресницы. Всего секунда "настройки" — и мир вокруг него раскрылся. Сейчас он видел всё пространство вокруг корабля — и, в то же время, ощущал сам корабль. Без особого удовольствия, кстати. Формально всё в порядке — если не считать нескольких перегоревших лампочек и текущего крана в третьем туалете для марьют, но две из 32 проекторных матриц реактора отключились с 90-процентным износом, а ещё полдесятка были к этому близки. На пару тысяч светолет его ещё хватит... но никак не больше.

Итак, я в самом деле застрял здесь, — мрачно подумал Аннит. — Перекрёстный ремонт перестал действовать, запущенный энергошунт доконал систему. И я даже знаю, какая сволочь в этом виновата. Я сам, кто ж ещё? Зачем было так спешить? Куда? И, кстати, куда смотрел ИИ?

Он вновь сосредоточился, прогоняя программу диагностики. Ну да, ничего неожиданного — нейросети двести восемь лет, маразм... Давно надо было заменить — но он всё время откладывал. Запасная мегасхема у него была, но выращивание на ней новой нейросетки займет минимум полгода — если всё пройдет удачно. Что, кстати, далеко не факт. Биология — не физика, процент разного рода непредвиденных случайностей тут куда как повыше. По статистике же добрая половина выращенных нейросеток просто шла в брак и с этим ничего нельзя было поделать. Третьей же мегасхемы у него — сюрприз! — не было.

Конечно, без нейросетки "Аннита" не пропадёт, здесь есть ещё два плазменных процессора и шестнадцать квантовых... но сливаться с ними сейчас он не мог, для этого пришлось бы специально адаптировать Тень.

Заниматься такой адаптацией Аннит счёл неудобным, а это значило, что с резервной системой придется разговаривать голосом — или вовсе цеплять на башку шлём виртуальной реальности и общаться с компом на языке глухонемых, то есть мимикой и жестом.

Кое-кто из сарьют вживлял в тушку импланты для прямого управления кораблем без капризной нейросхемы или адаптаций — но Охэйо этим брезговал, искусственные части в теле его необъяснимо раздражали. Понятно, что ни самих имплантов, ни нужной для их вживления техники у него на борту не было. Изготовление их заняло бы годы.

Ничего не поделаешь — надо сдаваться Мауле, — подумал он. Эта мысль его вовсе не обрадовала. Она, конечно, прилетит... когда найдет время. Через месяц, а то и побольше. А сам он не оберется насмешек — и от неё, и от её друзей. Заслуженно, кстати — сам так запустил корабль.

Главная проблема не в матрицах и не в нейросетке, — подумал он уже мрачно. — А в том, что я стал ленивой сволочью. Разложился морально и физически.

На самом деле не такой уж ленивой, подумал он с невольной усмешкой... потом недовольно мотнул головой.

Ты ведь не знаешь, как развлекаются другие, когда их никто не видит, подумал он. Когда у каждого собственная луна или планета, это и не удивительно. Мы — давно не две тысячи личностей, мы — две тысячи цивилизаций, идущих каждая своим путём. Это многое объясняет. Хотя, как обычно, не всё.

С другой стороны, подумал он с усмешкой, на девятнадцатом тысячелетии жизни простительно, наверное, иметь определённые странности. Даже если они очень-очень-очень странные. Это всяко лучше, чем потерять интерес ко всему и впасть в полный ступор — то есть сдохнуть на самом-то деле.

В конце концов, он развлекался так только с собой — а себя, как известно, не жалко. В консерваторе есть ещё пара запасных тушек... и ещё пара дозревает сейчас в эмбрионаторе. Кстати, о консерваторе — ресурс его (точнее, допустимый срок хранения) тоже подходит к концу, через пару недель максимум система отключится автоматически — и тогда корабль превратится в сумасшедший дом...

Жилой отсек "Анниты" был в общем не очень-то велик — а в консерваторе сейчас находилось 198 марьют. Из них 72 боевых, серии Лиу-АБ, 38 дев для любви дюжины разных серий, 42 технических помощника, 29 лаборантов-исследователей, 16 марьют развлечений — восемь танцоров, шесть певиц и два режиссёра, — и, наконец, Саари-Ха, очередная его попытка создать сарьют. Неудачная попытка. Аннит понял это уже достаточно давно. Но деваться было некуда — Саари придеться будить тоже, а характер у парнишки стал достаточно вздорным. Хорошо ещё, что он не в курсе, кем мог стать. Тогда бы...

Аннит недовольно мотнул головой, сосредоточившись на деле. Как обычно у двойных звёзд, система Хорусет была невелика. Самая внешняя планета, Майнала, она же НР-3948568/5, находилась всего в 2,3 стандартных единицах от светила — ничем не примечательный газовый гигант массой в 120 стандартных. Три внутренних были прокалёнными каменными невеличками лишь со следами атмосферы. Четвертая планета, Оттега, на первый взгляд могла показаться сущим раем — сплошной тропический океан с цепями гористых островов.

Вот только острова эти — вулканического происхождения, — мрачно подумал Аннит, глядя на серо-голубой от пепла диск планеты. — И добрая половина их — вовсе не спящие вулканы. Майнала слишком близко. Приливной резонанс, все дела. Да и сама Оттега — вовсе не подарок. Гравитация — 1,46 стандартной, плотность атмосферы — 1,26, средняя температура — 24 градуса, первоначальное название — Десять Бурь. За каким хреном Сулли вообще её населил?

Увы, ответ Аннит знал даже слишком хорошо. Просто потому, что мог. Он сам не раз и даже далеко не два слышал то же самое относительно дисбаланса полов на Тайат или странных наклонностей обитателей Сиакса. Но он, по крайней мере, подбирал для своих марьют более-менее приличные планеты!

С другой стороны, мрачно подумал он, Гиввигатт Сулли не совершил ничего из ряда вон выходящего. На Утосе бедные марьют живут при 2,56 стандартной гравитации... полуводно, как тюлени. Перемещаясь вплавь по собственноручно прорытым каналам или на четвереньках. Пройти хотя бы километр там — невероятный подвиг. На фоне заразы Унвина Сулли просто добряк и гуманист... но сам не захотел лететь сюда, хотя и должен был. Почему?

Ответ был прост: не захотел. Аннит мог придумать десяток более логичных объяснений... но не видел в этом смысла. Так или иначе, он скоро во всём этом разберется... или не очень скоро. "Аннита" вышла в 156 миллионах километров от Оттеги — прекрасная точность для столь длинного полёта... но на своей текущей скорости она будет пилить туда почти полгода, постепенно с ней сближаясь.

Вздохнув, Аннит сориентировал корабль и дал полную тягу — целых два G, всё, что мог выдать барахлящий реактор. Его потащило назад по полу — но всего одной мысленной командой он отключил гравистаты и включил в рубке силовые поля. Мягкая подушка поля тут же упёрлась ему в спину.

Аннит с наслаждением вытянул ноги, опасливо покосился вниз — до задней, теперь нижней стены рубки было метров пять. Если поле вдруг отключится, он костей не соберёт... но это очень вряд ли, система многократно резервирована, да и запас мощности у неё здесь огромный...

Растянувшись на подушке поля, он подложил руки под голову и закрыл глаза, вновь чувствуя, как во всём теле туго пульсирует кровь. Два G — это не так уж и много. Но и не мало. На самом деле при такой перегрузке остаётся лишь переходить в стационарный режим в спальной капсуле, а это не слишком-то удобно. Ни размяться как следует, ни заняться любовью, например. Пялься в экраны и работай себе с документами...

Цифры времени полёта неторопливо поползли влево, цифры мощности и температуры ядра — вправо. Предполагаемый ресурс матриц тоже весьма заметно пополз влево, но плевать — ещё пара процентов в его положении ничего уже не значила. Вот если придётся сражаться... но для ару система слишком далеко, а других разумных рас в этой галактике нет, это они поняли ещё тысяч десять лет назад...

Конечно, есть ещё пара миллиардов других галактик, подумал Аннит. И если кто-то прилетит оттуда, наши транслайнеры наверняка покажутся ему смешной фигнёй.

Но пока что ничего не говорило об инопланетном вторжении. Идиотом Сулли всё же не был и снабдил планету мощной и полностью автономной системой обороны, стационарной и почти полностью автоматической, если не считать наземных операторов на Оттеге. По всей системе были развёрнуты сенсорные поля и станции наведения. Коды доступа к ним были общие, так что Аннит сразу же открыл файл текущего отчёта. Никаких признаков чужих кораблей в системе не было — по крайней мере, звездолётов, уж их-то здешние системы сенсоров смогли бы заметить миллиардов за сто километров. Сама Оттега не молчала... но отчёта от её систем обороны не было. Она была далековато, чтобы толком рассмотреть её, но уж её радиофон антенны "Анниты" ловили.

Охэйо вновь сосредоточился, стараясь разобраться в передачах сотен станций. Далековато всё же... плюс помехи от звезды (трёх) и восьми ионных двигателей "Анниты", пашущих на полной мощности. Судя по данным Сулли, Оттегу населял едва десяток миллионов людей — для большего там просто не было места. Технический уровень тоже оставлял желать лучшего — дизели и паровые турбины. Никакой авиации или тем более космических полётов — первая при такой гравитации нерентабельна, вторые тоже без, как минимум, термоядерной энергии. Которую сарьют разрешали своим подопечным с очень большой неохотой, и Сулли исключением не был. Единственного прокола с ару им хватит на всю оставшуюся вечность, это точно...

Наконец, Аннит смог поймать волну Невуты, не столицы, а, скорее, центра управления планеты. Своего правительства на Оттеге не было, его роль играл установленный Сулли компьютер. Не лучшее решение, честно говоря, — следуя заданной заранее программе, такие компьютеры часто вели себя, как типичные диктаторы и держиморды, что приводило к беспорядкам и восстаниям — как и там, где нет реальной демократии, а есть власть демократов. Ведь если в названии написано, что это что-то там Демократическая Народная... это ж демократия? — подумал он. Даже если во главе стоит Народный Секретарь Бурбуляк, 26-й своего имени. И даже не Наследный Народный Секретарь, его честно переизбирают каждый год. И даже есть 1 % товарищей, которые голосуют против — ибо такова их наследственная привилегия. И понятия Номеклатуры — нет, и особых прав члены таких семей не имеют. Зато их главы — очень даже имеют. Так что за марьют кто-то должен присматривать, а самим сарьют это вечно недосуг. Вот и ставят компьютер в качестве пожизненного президента. Без него Сулли сидел бы в бассейне с девами и оттуда указывал, как пятилетний план по бобам перевыполнить — если бы не сдох от скуки. На Тайат хоть нормальное правительство, которое лишь просит помощи, если нужно. Меня как-то тоже не тянет на прямое управление. Вырос, наверное...

Вздохнув, он сосредоточился на звуке. Слышно было плоховато — в сущности, он мог разобрать лишь отдельные слова или куски фраз. Но то, что он сейчас слышал, нравилось ему всё меньше:

— ...автоматической обороны... сигнал... повторяться... живых... неизвестно... споры... вероятно... года назад... сначала... всем кораблям...

Аннит ошалело помотал головой, стараясь вникнуть в суть. Сообщение повторялось автоматически: скоро оно началось заново, но понятнее от этого не стало. К нему прилагался и видеосигнал с картинкой творящегося безобразия, но расшифровать его пока не удавалось в силу больших помех и слабости — для этого компьютерам "Анниты" придется набрать статистику побольше и бог весть, сколько это займет времени. Но суть была ясна и так.

Судя по всему, на несчастной Оттеге разразилась эпидемия какой-то заразы, которая то ли приняла катастрофический характер, то ли стала причиной мятежа, пока нельзя было понять. Уже само по себе это было очень, очень странно: Сулли населил Оттегу больше двух тысяч лет назад и за всё это время никаких особо смертельных болезней на ней отмечено не было. Такую болезнь правда можно было сконструировать... но у обитателей единой планеты не было никаких причин для этого, да и нужных технологий тоже. Оставались всего два варианта — и оба одинаково плохие. Или мутация чего-то вполне безобидного... или обитатели Оттеги выловили из глубин своего океана какую-то доселе дремавшую там дрянь. Океан этот занимал 95 % поверхности планеты, глубина его доходила местами до пятнадцати километров, так что ничего особо необычного в таком варианте не было. Тем более, что прецеденты случались: на Бувисе в донном океанском иле обнаружилась бактерия, превращавшая почти любую органику в чёрную слизь. К счастью, как раз люди, с их мощной иммунной системой, оказались ей не по зубам...

А есть ещё и третий вариант, самый плохой, подумал Аннит. Привет извне. Да, злобный десант завоевателей в систему не вторгался... но это не значило, что не залетал кто-то, имеющий опознавательный код. Даже не поддельный — какой-нибудь зонд-сеятель каких-нибудь восторженных идиотов-Детей, который сделал именно то, что должен был — занёс на, предположительно, безжизненный мир чудесный набор водорослей и бактерий. Или — что куда как вероятнее — подарочек от кого-то из коллег Сулли, сброшенный, например, со старт-снаряда под видом оружия ару или спор Чумного Роя...

Конечно, Статут Сарьют категорически запрещал такие вот "подарки"... но Аннит сам не раз тихо пакостил коллегам по делам их, и знал, что такими вещами балуются более-менее все, от идейных разногласий или просто от дремучей скуки. В сущности, это даже стало чем-то, вроде игры, не лишённой своих собственных правил...

Конечно, есть разница между сообщением заведомо неверных данных или организацией сбоя в компьютерной сети и массовым убийством, подумал он.

Но и такие вот вещи иногда случались. Явно самонаводящиеся кометы, вдруг меняющие курс астероиды... а то и вовсе прилетавшие невесть откуда мегаракеты с термоядерными зарядами в сотни гигатонн. Все эти безобразия списывали на ару и к большей их части они были действительно причастны... но Аннит мог вспомнить добрую дюжину случаев, оставшуюся необъяснимой... или очень легко объяснимой, если вспомнить, кто критиковал особо пострадавшие проекты. Но доказать, конечно, ничего не удалось. И неудивительно, когда у каждого из сарьют — свой корабль, способный за год пересечь галактику, и любой из тысяч астероидов каждой из триллиона её звёзд может стать тайной базой... для чего угодно. У самого Охэйо их было сразу две — на одной он создавал своих любовных тварей, на второй разрабатывал проект факельщика — новейшего лёгкого корабля, обладающего принципиально новым бозонным реактором, способного уничтожить крейсер ару и пересечь Галактику за полтора месяца.

И у каждого из двух тысяч его коллег наверняка было нечто подобное... хотя бы раньше — до того, как большая их часть превратилась в ленивых гедонистов. Но такие живчики, как Маахис и его младший брат Унвин продолжали — и даже углубляли. Аннит отчасти был в курсе их проектов — но только отчасти. Они были друзьями... но даже им он не открывал всех своих планов — и не сомневался, что и они поступают так же.

На самом деле, я не уверен, что в курсе всех дел моей жены! — подумал он. Маула Нэркмер анта Хеннат была его женой вот уже восемнадцать тысяч лет — но это вовсе не значило, что он понимает её... тем более, что жили они давным-давно раздельно — она на "Незримой надежде", своём транслайнере, в основном возле Верфи, он — на своей луне Анните возле Таллара... или здесь, на "Анните". В последний раз он видел её... пять лет назад? Да, пять. По мультилинии они общались куда чаще... но это же не то, что видеться лицом к лицу, не так ли?..

Аннит невольно усмехнулся. На самом деле, они порой общались куда ближе, чем просто лицом к лицу... но всё равно, оставались тайной друг для друга. Это было чудесно, в самом деле — иначе их брак развалился бы давным-давным давно... но в области разных секретных проектов Маула обладала куда как большими возможностями, чем даже он сам. Что уж говорить о Верховном Координаторе Мэтлае и его товарищах? Кто будет стеречь сторожей?..

Аннит вновь недовольно мотнул головой. Интересы Маулы всегда лежали в области физики, а не биологии, да и вообще, подозревать свою жену было глупо. С другой стороны... мог ли он сам заподозрить некоего Аннита Охэйо, особу крайне суровую и известную своей сдержанностью, в неких развлечениях, для описания которых едва ли нашлось бы достаточно приличных слов? Ой, вряд ли...

Правда, откройся вдруг они — ему вряд ли что-нибудь грозило, кроме, понятно, насмешек. Личная жизнь каждого сарьют была его личным делом, да и сексуальными опытами коллег было трудно удивить — в конце концов, сама возможность занимать любые биологические тела подразумевала очень близкое знакомство с самыми необычными системами размножения. Кое-кто из коллег занимался этим вполне профессионально — а потом рассылал отчёты об этом всем желающим. В банке памяти "Анниты" хранилась масса их — а кое-что он даже саморучно распечатал и переплёл, чтобы почитать на сон грядущий — то есть как раз не на сон, а...

А вот нападения на чужие планеты — это совсем, совсем другое, подумал он. За такое могут попросту изгнать... по крайней мере — исключить из общества... хотя до сих пор дело не доходило до таких крайностей. В конце концов, если разногласия доходили до желания вышибить мозги оппоненту — ничто не мешало это сделать. Даже он сам сотни раз дрался на дуэлях и часто проигрывал — иногда крайне болезненно. Но это, конечно, была лишь минутная неприятность — запасная тушка всегда имелась наготове... да и не общаться с кем-то было не в пример проще, чем общаться. При желании можно было хоть тыщу лет думать, что оппонент и в самом деле сдох, ведь его было не видно и не слышно...

Идиотски всё вышло, подумал вдруг Аннит. Тогда, на Надежде, мы все были дружной семьёй, работавшей во имя Будущего. Вернуть себе человеческий облик, воссоздать технологии, выйти в Космос... это удалось в таких масштабах, в каких нельзя было представить. Восемьсот новых цивилизаций, созданных нашими руками!..

И ару, напомнил он себе. 368 планет, больше двух триллионов населения. Космическая чума, которой мы положили начало. И теперь не знаем, как закончить. Даже уничтожить их всех мы теперь не сможем — даже если захотели бы и Мэтлай одобрил бы создание крейсеров. Но мы не захотим — такое развлечение на фоне Вечности, бесконечные звёздные войны... Из творцов Будущего мы превратились сперва в живых богов, а теперь — просто в наблюдателей по большей части... Созданные нами культуры живут и развиваются уже часто сами по себе, мы не властны над ними... особенно над теми, кто получил от нас технологии межзвёздных полётов. Как моя Тайат, кстати, с кучей своих собственных колоний. И что мы видим в перспективе? Галактику бесконечной войны людей и ару, где никто никогда не сможет одержать окончательной победы, уже просто в силу невозможности обшарить каждую звезду — не говоря о многих триллионах планетаров, серых и коричневых карликов между ними... Бр-р-р...

И поделать с этим ничего уже нельзя — мы и сами это не сможем, даже если доведём наконец до ума наши корабли-разведчики. Ведь все верфи ару — отнюдь не на планетах. Заводы у них тоже все мобильные, в астероидных поясах — те же корабли, только внутри цеха вместо жилых отсеков. Харвестеры — дешевая мелочь, которую не жалко и бросить, если вдруг что. Победить в звёздных войнах на время можно — нельзя отыскать проигравших.

Тут, как говориться, возможны варианты: парящие поселения в атмосферах горячих планет — не над облаками, а поглубже, заводы в ледяных лунах — пока тепло просочиться сквозь сотни километров льда, времени пройдет МНОГО... Но реальная проблема в том, что звёзд в галактике — около триллиона. Даже если предположить, что одного визита корабля-разведчика в систему хватит, процесс обещает быть... долгим. Закончить его невозможно в принципе, а значит, не стоит даже начинать. Остаётся лишь реалистичный вариант — прилетят сверхмогучие пришельцы и наведут порядок, всё остальное — фантастика...

...в том числе и потому, что один из лучших наших физиков и математиков занимается... чем? — подумал он. — Изучает, как нам воссоздать Хару, без которой мы тут как без рук? Или как освоить мгновенные перемещения в пространстве, которые были же в то время? Фига! Спит по шестнадцать часов — хорошо, кстати, если один, а не с одной из дев для удовольствий. Жрёт. И совсем не кашу, кстати. Сырокопчёную колбаску, например, и вовсе не искусственную, а с Тайат. В морозилке до сих пор лежит, наверное, тонна её. Надо, кстати, достать десяток килограммов, синтетическим зефиром сыт не будешь...

В общем, жрёт, чередуя тушёное с инжиром мясо с кофейными тортиками и ещё бог весть с чем. Пьёт — чай, иногда чуть ли не литрами. Ещё, наверно, и грибы курил бы — действуй они на Неделимую Сущность. Гамится с бортовым ИИ в самолично сочинённые игры, вот где срам-то... И хорошо ещё, если сам, а не запускает прорыв игрового лабиринта очередной ордой тварей и не валяется, например, на полу, глядя в потолок-экран, где бедные боты, эшелон за эшелоном, вступают в заведомо безнадёжную битву — в то время, как компьютер за их спинами возводит и укрепляет всё новые и новые уровни...

Данное развлечение заведомо не имело конца и не повторялось — за что он его и любил. Хотя иногда и пересматривал особо поразившие его эпизоды и даже компоновал их в особые серии, которые просматривал отдельно...

С другой стороны, а что я ещё могу-то? — мрачно подумал он. — Космос исследовать? Ну вот, как раз исследую, героически превозмогая перегрузки и нехватку колбасита в организме. Х-привод, лепота — в десятки тысяч раз быстрее света. Но Галактика — большая. Всё равно, почти каждый полёт — это месяцы в Иннат, где у бедной тушки сводит живот и постоянно ёкает в груди. Не говоря уж о бьющем по мозгам страхе и всплывающих невесть откуда странных идеях о том, что делать с собой и окружающими.

Марьют такого не выносят, шизуха косит их ряды, и на время пребывания в Иннат их приходится отправлять в консерватор. Мультилиния, кстати, тоже в нём не работает — вся Вселенная может исчезнуть, и не узнаешь даже. Биотвари — это, конечно, весело и интересно, но это развлечение на час-другой перед сном, никак не больше. Остается только гамиться или размышлять о вечном. Тоже полезное дело... в теории. Потому что стоит лишь представить, что впереди буквально вечность, по коже начинают ползать откровенные мурашки. Ибо — страшно. Страшно тихо потерять себя, уйдя с головой в мир удовольствий или отвлечённой, не имеющей смысла фигни, страшно заблудиться в собственной без конца растущей памяти, страшно, наконец, увидеть будущее — чужое и чуждое, полностью нечеловеческое, где лишь бессмертные сарьют останутся последними свидетелями былого рая — хотя для такого вот финала им придётся прожить ещё многие миллиарды лет, никак не меньше...

Аннит вновь недовольно мотнул головой. В последнее время его и так занимал один крайне интересный вопрос — потерял он себя или нет? Чем он занимался хотя бы тысячу лет назад? Уже не вспомнить. А выходит, что в то время он просто и не жил, оно исчезло, провалилось в небытиё...

Он задумался, и в самом деле отчаянно стараясь вспомнить... плюнул на эту кустарщину, полез в Тень. Развернул календарь. Прокрутил его, скользя внутренним зрением по датам. Сто лет назад, пятьсот, тысяча... ладно, пусть будет этот самый день и час. Что он тогда делал?..

Ох!.. Не-ет, хорошо, что он этого не помнит... точней, не может вспомнить просто так. От стыда можно сгореть, и от собственного идиотизма. Вернее — от нежелания использовать ум по назначению. Или желания использовать его для того, чтобы максимально испортить жизнь себе и окружающим... которые, ладно, этого вполне заслуживали — но, свет, не таким же образом!..

Аннит вновь ощутил, что краснеет. И смутился. От чувства своего смущения, хотя тут его никто не мог увидеть. Ладно — это он, по крайней мере, заслужил. Да и личина Лиама Лламу была в своём роде шедевром — как созданное им тело, так и придуманная под него легенда, ставшая почти что второй личностью. Жаль даже, что сейчас этого никто, кроме него, наверное, не помнит, серьёзный был проект и сработал даже лучше, чем ожидалось — что, кстати, редкость...

А сколько такого было за все эти восемнадцать... ладно — тринадцать тысяч лет, когда они, сарьют, свободно летают в Галактике? Ну-ка...

Скучная линия дат развернулась в поток образов-миниатюрок и сознание Аннита заскользило вдоль неё, иногда замирая в удивлении. Ладно — стать основателем новой религии было по крайней мере забавно, а уж идея вознестись на небеса с помощью бочки самолично изготовленного пороха была почти что идеальной во всех смыслах. По крайней мере, мало кому удавалось пнуть себя под зад с такой силой. Хорошо. Дальше. Идея стать мастером фехтования тоже была неплоха. В конце концов, он от природы был крепким и проворным парнем, а тысячи лет занятий биологией позволили отточить структуру тела до идеальных пропорций, да и пара широко посаженных глаз — это не только краса ненаглядная, это отличная ориентация в пространстве... хотя пару десятков этих идеальных тушек в процессе пришлось похоронить. Ладно, результат стоил того. Хотя командовать сражением с мостика транслайнера, конечно, гораздо интереснее... особенно когда оно спланировано тщательно и заранее. Всё же здорово, что сарьют ничего не забывают и могут вспомнить, если надо, весьма быстро. Жаль лишь, что удалить тоже ничего нельзя... ладно, не удалить, а засунуть подальше некоторые эпизоды...

Аннит поймал себя на том, что боится... э-э-э... публикации своей памяти. Выгружать её напрямую было, конечно, нельзя — но сознания сарьют могли соприкасаться весьма тесно и часть их памяти становилась общей. С Маулой он не раз это проделывал... но обмен этот касался лишь взаимно интересных вещей. Он достаточно контролировал себя, чтобы вовне не улетело ничего лишнего... по крайней мере — хотел в это верить. А вот если Мэтлай возьмет его за ухо и начнёт трясти... уж один-то случай нарушения Статуса Охэйо мог вспомнить... хотя тогда никто ничего не заметил... или сделал вид, что не заметил.

Казалось бы, трудно скрыть факт уничтожения планеты, подумал он. Но когда их несколько тысяч и очень творческая цензура много где... Есть те, кто собирают архивы и всё такое, но... слишком много разных мнений об этом вот поле астероидов — была Амои или это таки просто миф. Ведь любой разумный человек скажет, что пояса астероидов — это перебор, ненужный расход дорогого амата...

Ещё пару раз он был очень близок к тому, чтобы выжечь чужие планеты... хорошо, что Маула каждый раз ловила его за руку и потом основательно вправляла мозги.

Но были и другие эпизоды, когда хватать за руку его было некому... далеко не такие масштабные, но вполне тянувшие на полноценные диверсии. Благо, для Неделимой Сущности попасть куда угодно не представляло никакого труда — свободное сознание сарьют проходило сквозь любые материальные преграды, было бы там хоть какое-то сознание. Ответных же... визитов он не мог вспомнить и это заставляло его чувствовать себя... неловко. Хотя отследить коллег конечно можно, подумал он. И не только напрямую. Системы связи, если есть, оценочный возраст — именно психологический, а не реальный, и ещё куча всего, и да — не всё из этого всем коллегам известно, кое-что улучшается, и тут уже общение с гостем не только словами может быть, но и другие какие-то методы. Заухи и попопе в том числе, хотя попросить по-другому общаться обычно можно — "тетенька, не бейте по лицу, пожалуйста!.."

С другой стороны, подумал он, было несколько необъяснимых неудач, которые очень даже могли быть "приветом" от кого-то из коллег... или его собственным браком в марьют, теперь уже не выяснить. Загадок и тайн в их длинной — уже очень длинной! — истории было никак не меньше, чем во Вселенной — а скорее, значительно больше. Например...

На краю сознания что-то пискнуло. Переведя мысль, Аннит понял, что видеосигнал с Оттеги наконец-то расшифрован — кусок его, по крайней мере. Смотреть его в слиянии было неудобно, так что он перевёл его проекцию на заднюю стену рубки, а потом перевернулся на живот. И замер, молча глядя на экран. Ничего сложного в объёмных проециях не было — простые наноботы-пиксели которые строят из себя картинку. Как дроны на ночных шоу, только меньше.

Судя по надписям внизу, картинка шла с "Мизетты", дальнего разведывательного дрона, какими Сулли укомплектовал Невуту. Везде, куда только ни поворачивалась камера, он видел стаи машущих кожистыми крыльями изумрудно-зелёных тварей. Их было так много, что они напоминали странные, струящиеся, переливчатые облака. Или сеть. Сеть, наброшенную на всё небо, от горизонта до горизонта. А во всё море внизу — тоже от горизонта до горизонта — простёрлись широкие полосы жёлто-оранжевой пены. Или чего-то подобного. Трудно было поверить, что конец света будет выглядеть так — ярко, красочно, почти что карнавально...

Аннит невольно покосился на окно, стараясь разглядеть планету и сравнить её с тем, что сейчас видит — глупое, чисто инстинктивное движение. Поморщившись, он вновь перевёл взгляд на экран, куда сейчас передавалось изображение с камеры иного, малого дрона, посаженного на берег какого-то скалистого островка. На нём был виден наползающий вал жёлто-оранжевой пены высотой в рост человека. Или, скорее, какой-то зернистой массы, более плотной, чем пена. Она шевелилась, вздымаясь и опадая. Вдруг из неё проступило нечто, напоминающее коровью морду — даже с рогами! — и Аннит удивлённо моргнул. Это уж и вовсе не лезло ни в какие ворота. Но на этом запись оборвалась, оставив его гадать над увиденным.

Первое, что приходило в голову — чума Меццеканли. Ару любили подбрасывать спецвирусы, которые резко усиливают возможности биоконструкта... и убирают человеческую форму... иногда, но то, что остаётся, слабо похоже на человека. Как говориться, "добро должно быть с кулаками, с хвостом и острыми рогами, с копытами и с бородой". Или без кулаков, с щупальцами и кислотой, и с выдвижной челюстью. Такие вирусы резко подавляли интеллект... и задавали некоторые инстинкты — вроде вырывать всем окружающим моск и тут же алчно пожирать его. Результат назывался Чумным Роем... и не зря. Вирус дорабатывал систему общения — обычный язык тоже иногда оставался... но были и другие возможности... на фоне ментальной системы порабощения личности — и феромоны, и зачатки индивидуально-группового разума через недо-телепатию через ультразвук... но групповое сознание не ловилось... ну — обычно. Само отпадало, трутни же вне роя не разумны... И уж эта зараза поражала не одних людей, а едва ли не вообще всё живое. С ней он впервые столкнулся на Налайхе. К его удивлению, даже танки помогали тут мало — их атаковали рои всяких живулин, которые усиленно срут на прицелы, засоряют собой карбюраторы и орудийные стволы. Особенно его поразили рои боевых жужелиц, которые плотно забивали собой все отверстия — и у людей тоже, после чего намертво склеивались природным клеем. Танки формально оставались целы, их хозяева тоже... но становились мёртвыми.

И никакое оружие особенно тут не поможет, подумал он. Проще в танке замкнутый цикл делать, а ещё проще — послать в бой дроны с баллонами дихлофоса. Порвать тварей удалось, хотя и не без труда, но... прилетел следующий рой. Теперь в ход пошли дробовики и пушки-"овощерезки", где связанная моноволоконными нитями урановая картечь резала тушки в аккуратную соломку. Затем подоспели те самые баллоны дихлофоса, огнемёты и плазменные миниганы наконец... но оказалось, что в тварей ещё нужно попасть... из огнемёта или из минигана. При 10 000 выстрелах в минуту. Пришлось пускать в ход всякие термобарические гранаты, бомбы и так далее, чтобы бить просто по объему. Но после первых трех роёв пошла совсем простая мелочь с целью заставить истратить боеприпасы. Операторы фабрикаторов снарядов были очень рады... но их не успевали подвозить. Дроны для доставки патронов придумали уже давно... для доставки их с базы, а тут пришлось из дома тащить фабрикаторы на орбитальную базу, а потом с орбиты вниз... под огнём. Пришлось сбрасывать мобильные патронные заводики... а плазмаганам лишь батарейки нужны и из чего там плазму делают. А мухобойкам патронов вообще не надо... но нужно иметь их с собой и знать, на что напоремся. Когда тайат это поняли, пора уже было завозить новый десант, а при 100 миллионах тогдашнего населения у них было весьма трепетное отношение к потерям, и армий клонов каких-то совсем не было... зато были армии дронов.

Это была эпическая битва, с усмешкой подумал Аннит. Дроны против насекомых. С дихлофосом и мухобойками ближнего боя. Рука клопов давить устала...

А боезапас — конечен. Жуков тоже конечное количество... но по сути — бесконечное. Конечно, живительный дуст очень живительный, ну и плазменные выжигалки на танки поставить — не проблема... только вот оказалось, что жуки — это НЕ единственное средство атаки, бывает и крупнее биотехника. Это была битва жизни и смерти — протонные орудия для стрельбы по площадям высокоэнергетическими радиационными полями против боевых жуков, диспенсеры стерилизационного тумана против бионано, урановые ломы с орбиты против гигантозавров и так далее. Ну и десантники с вибромечами против орд тентаклевых монстров. А у Чумных Роёв ещё и шпионаж поставлен отлично, подумал Аннит. Агентурная информация, удачи ловить агентов. Не найдете. Если заподозрите — можете не поверить, что канарейка — это резидент, а черепашка — ниндзя-терминатор... хотя размеры важны — слоник-терминатор и кабан-шпион. А хрюшки на ферме — вообще замаскированный спецназ... То есть обычно под людей, с вариантами сложнее — слонику-терминатору нечем держать пулемёт. Да, двойников они ТОЖЕ умеют делать, хорошо и быстро, в полевых по сути условиях. Оригинал в любом случае утилизируются, память возможно сольют, может даже на слияние используют, хотя самосознания её владельца не будет. Будет НЕЧТО, которое вполне успешно притворится человеком, хотя по сути просто протоплазма какая-то...

Хорошо хоть, антиматерию бактерии не производят, подумал Аннит. Как и живность побольше — биотех. Биотанки, биопушки, биобомбы и штурмовые жужелицы, которые вползают врагу в попу и намертво склеиваются там специальным клеем. И биокорабли...

Между тем, температура ядра всё росла, и, наконец, Аннит увидел сообщение о развёртывании ионных радиаторов. Системы отвода тепла на кораблях-домах были итогом тысячелетней эволюции — вода для жилых кают и электроники или жидкий натрий из рабочей зоны реактора по трубам пропускались через зазоры магнитных холодильников, где вращавшиеся металлические диски забирали избыток тепла и передавали его проходящим заряженным молекулам, которые потом, в виде холодной плазмы, выходя в электромагнитное поле, отдавали в вакуум избыток тепла.

Плазменные радиаторы обладали массой достоинств — широкий диапазон рабочих температур, так что даже можно вывести ионные двигатели и реактор на максимальный режим работы, очень низкая масса — фактически тут в роли радиатора выступало силовое поле. Плазмой легко манипулировать, она может выдерживать максимальные ускорения... и не так уязвима к физическим повреждениям, как громоздкие крылья-радиаторы.

Аннит вспомнил, что сам приложил руку к улучшению технологии пыле-плазменных радиаторов, в которых в роли теплоносителей выступают заряженные молекулы. В этом случае само электромагнитное поле, кроме защитной функции, может выполнять и роль радиатора — плазменный слой рассеивает избыток тепла. Его вкладом было использование бозе-частиц, которые охлаждены чуть ли не до абсолютного нуля: потоком бозе-частиц облучались магнитные теплообменники, после чего разогретые частицы выносились в открытый космос, где, двигаясь в электромагнитном поле, отдавали тепло и вновь возвращаются обратно. Такая конструкция не занимала много места — хотя технически была, конечно, сложной...

Он задумался о том, что с этой чумой делать. На многочисленных спутниках Майналы, пятой планеты, был развёрнут рассеянный производственный комплекс, в первую очередь — ныряющие в атмосферу модули по добыче гелия-3, там же — часть комплекса по производству антиматерии классическим способом — ускорители, всё такое, да — неэффективно, но хоть просто... Вторая половинка комплекса — на Трагге, первой планете, там — за счет солнечной энергии. На Майнале — ТЯР, гелий-3 как раз рядом, и все ТЯРД здесь тоже на гелии-3, так проще конструкция. Добывающие комплексы — рассеяны по поясу астероидов между четвёртой и пятой планетами, и опять же на Трагге. Рабочее тело для кораблей — вода со спутников Майналы.

Аннит развернул файл пойманного кораблём отчета и погрузился в чтение. Здесь всё шло идеально. Робофабрики работали на максимуме, выдавая по пятьдесят сверхтяжелых ракет в год. Сейчас их было здесь уже восемьсот. Стандартных ракет — двадцать тысяч. Всем этим комплексом управлял искусственный интеллект, с местной командой специалистов эффективность наверняка будет ниже. Клавиатур там мало, нужны нейроинтерфейсы, а тут их точно ни у кого нет, это сложно...

Все стационарные объекты прикрыты гигаваттными лазерами непрерывного действия. Запас газовой смеси — минут на 5-7, затем час — перезарядка. Газовая смесь для них — снова со спутников Майналы. Плюс локаторы, накрывающие внутреннюю систему, сенсоры, фиксирующие выход кораблей из Иннат, пусковые шахты... Стандартная ПКР — шестьдесят мегатонн тротилового эквивалента, одноразовый термоядерный двигатель на пятнадцать минут работы, радиус действия — в световую минуту. Сверхтяжёлая — с зарядом в пару гигатонн и движком, на котором всю дорогу от Майналы к Оттеге можно идти с ускорением, постоянно маневрируя. Только ускорение у неё ниже и она очень дорогая. Весит где-то семь тысяч тонн. Это, фактически, небольшой корабль. Стандартная ракета весит триста тонн. У обоих типов ракет стационарные пусковые, у стандартных — кассетные, залп идёт сразу группой. Их можно и в качестве противоракет использовать...

С этими моделями он уже был давно знаком. Прямое попадание даже лёгкой ракеты — любые корабли Детей если и летят, то в ремонт, если щит не выдержал — то уже не летят никуда. Но тут нужно именно прямое попадание в поле, что всё же не факт — лазеры ПРО у них тоже есть. Попадание сверхтяжелой ракеты — выносит любую вообще цель. Даже обитаемый астероид больше не будет обитаемым — а то ару любят такие базы таскать за собой. Что тут их нет и мощность свертяжёлых ракет избыточна... ну, так вышло. А вот использовать всё это для зачистки поверхности... ну, можно — только от системной ПКО тут толку почти ноль.

Антиматерия-то и по наземным целям хорошо действует, но вот с дозировкой силы точно будут сложности, подумал он. А техники, способной войти в атмосферу и сесть, и чтобы можно было потом выходить без антирадиационного костюма — тут всего несколько лёгких аппаратов, при этом даже их я не смогу воспроизвести с тем, что у меня сейчас есть, термоядерный привод потому что. Своё — да, могу построить, только, видимо, что-то на химдвижках делать придётся. Для наземных задач неплохо бы и медицинской помощью озаботиться, а с этим тут — всё очень-очень урезано. Конечно, пластические поля могут многое... но есть некоторые виды, в том числе химических и лучевых поражений, когда просто нечего уже лечить. Если у нас осталась одна голова и прошло слишком много времени, а она хранилась не в нужных условиях... тут тоже уже нечего. Есть, наконец, некоторые виды биологического оружия, где, если слишком далеко зашло, лечить — бесполезно. Например, гниль Хохту, похожее на прионы бионано, которое срабатывает с задержкой, а потом быстро уничтожает мозг... как коровье или самое обычное бешенство, которое до появления первых симптомов невозможно обнаружить, а после уже невозможно вылечить. И там инкубационный период до года, а никакие из известных сарьют лекарств (а их много есть) не помогают. Хотя искали активно...

При входе в активную фазу гниль Хохту убивает за часы, иногда дольше... но подготовленный носитель — что угодно почти и отследить сложно, а диагностика ДО активной фазы очень сильно затруднена — нужен специальный тест... хотя сложные импланты, вроде биомонитора, могут засечь заражение, и текущие версии биомониторов имеют программу подачи сигнала тревоги при подозрении. Но единственный известный способ спасти — аплоад, если есть. Если не слишком далеко зашел процесс — можно успеть... но счёт пойдет на десятки минут. И создали гниль Хохту вовсе не ару, если что, — цивилизаций Детей на Пауназе нашла природную версию на одной из колоний и доработала...

Теперь, в принципе, с технологиями сарьют можно и масс-диагностику делать, и вылечить на ранних стадиях — на тех же, пока ещё аплоад сработает... только вот нужен нормального уровня нанотех. Сарьют могли давать иммунитет и против таких вот вещей, и часто давали тем, кто интересен, не всегда предупреждая даже.

И нет, он тоже не копируется и не детектится. А вот трансформационные вирусы были разработаны как раз коллегами Аннита, конкретно той самой Мюлли Нитт.

"Классический" вариант работы нанотехники сарьют в планетарном масштабе занимал всего два стандартных дня, если основная форма оставалась той же, если изменения сильны — больше. Симптомы — что-то вроде сильной лихорадки у всех, причем медленно, за часы, нарастающей. Преодолеть её и действовать в таком состоянии — можно, но при температуре 39-40 С0 — и не факт, что тогда она не затянется. Если не кормить — организм справится, наноботы обеспечат и питание клеток. Если организм болен — тут зависит от того, чем. Многие вещи просто лечатся заодно, другие — наоборот, плохо влияют на трансформацию. Пол и внешний вид — подстроятся под самоощущение. Смена расы, например, человек — эльф классический, не бессмертный — возможна. Попытки эту "лихорадку" лечить — пользы не дадут, только вред, да и шансов не будет — она обычно сразу накрывает ВСЮ планету...

Но был ещё один вариант, специально для мести... или грязных шуточек, намного более изощрённый — нановирус Утраддо. Если некий сарьют считал, что его сильно разозлили, или просто решал, что данная группа жить недостойна, а просто так уничтожить — много чести будет... начиналась генерация болезней, от которых найти лечение сложно и дорого — но можно... только новая сгененерится... или пойдет направленное изменение в то, что конкретная личность ненавидит или что ей нельзя иметь по общественному статусу. Например, отрастёт хвост, копыта и рога, соответствующие картинам художников. Вариантов было много... но жертвам мести полагалось сообщить, что это искуственное проклятие, и оно не просто так. Звездные расы Детей, впрочем, в принципе знали об Утраддо, и если встречались с ним наяву — обычно знали, как получить информацию о деталях настройки системы: на кого именно, какие границы, за что, если внесено было, есть ли условия прекращения... Сами они знали, что если на них свалилось — то чётко повод был... и знали как извиниться или пожаловаться, что необоснованно... через некую анонимную структуру.

Иногда приходилось применять и более суровые меры. Бывало, что новая цивилизация Детей, едва выйдя в большой космос, начинала сразу на всех нападать. На переговоры не идёт. Или идет, но реально — игнорирует всё. Всех, кто рядом — пытаются вбомбить в каменный век. Открытую делегацию от Федерации Детей решили отправить в вакуум или вообще съели. И если на её уровне вставал вопрос, что с этим делать... вот тогда — сарьют могли уже использовать всякие гадкие методы для массового психопрограммирования. Для не очень технически развитых миров — создать религию мирного типа. А из культуры, летающий между звёзд, сделать набор изолированных миров, чтобы сами отказались выходить за пределы планет и бросили внепланетные колонии, которые медленно регрессируют. При этом цивилизация внешних следов — не увидит. Потом, может быть, опять поднимутся, но нескоро. Это когда сарьют считают, что такой цивилизации лучше бы в космосе вообще не было, а устраивать выжигание населённых планет всё же не хочется. Хотя есть заявление правительства Тайат, что применение такого против них — является актом войны. Все попытки объяснить про случайность... принимаются, но расследование будут проводить их специалисты, под прикрытием их флота. А если кто-то отказался... ну, считается, что после 16-гигатонных термоядерных мегаракет, которые разломают кору планеты — люди обычно не выживают. Не только у Тайат такое мнение.

Зверство в процессе мести отвлекает от мести, мрачно подумал Аннит. Информация — вот истинная власть. Тысячи примеров, когда я побеждал или проигрывал от незнания лишь одного обстоятельства...

Он отправил на Майналу запрос о вообще всех объектах, входивших в систему за последние сорок лет. Но линии мультисвязи с ней не было, а обычный сигнал будет лететь до неё полчаса, и обратно не меньше. Если сюда залетало хоть что-то от его коллег — дело запахнет грандиозным скандалом. Конечно, если эта запись имеет отношение к реальности. Вполне может быть, что за пультом Невуты сидит какой-то недобитый юморист, может — и скорее всего — из его собственных коллег, и гонит в эфир откровенную чушь.

Унвин, например, вполне мог так поступить — тем более, что Аннит не знал его текущего местоположения. Всё равно, выяснить его отсюда нельзя, даже если отправить запрос по мультилинии. Всё, что получится установить — это что Унвина нет дома, то есть на его родном и собственном Уннате. А где он сейчас болтается — спрашивать было невежливо и потому просто глупо. Если он и в самом деле на Оттеге...

Уж я ему устрою эксклюзивные авторские пытки, мрачно подумал Аннит. Лизание пяток козой, яма с бешеными ёжиками, всё такое. Конечно, возможность отхватить личное королевство бесценна, но так прямо нельзя. Поэтому коллеги делают вид, что это не ради власти вовсе. "Долой царство разврата и тьмы, и да осияет вас, уроды, Светлейший Свет! Пусть он сожжёт нахрен ваши собачьи души!"

Законность этого — вопрос очень отдельный, подумал Аннит. Вообще-то так нельзя. Но если очень хочется, то можно. Точнее, если нельзя, но никто не видит, то можно.

Напрямую вселение сарьют нельзя было заметить... но было видно, что мозговые ритмы изменяются. Только вот чтобы иметь шансы такое отследить — нужен лабораторный исследовательский ментосканер. Который к экспорту запрещён... и это именно шанс понять, в чём тут дело... если была старая запись "клиента". А чаще всего некий прекрасный юнош или дева вдруг начинают вещать и вообще вести себя... и это создаёт всем неприятности. Или там считают, что общаются с ребёнком... который даже часто ведёт себя, как ребёнок... но внезапно огребают, или потому, что даже ребёнок может создать большие проблемы всё равно или потому, что на самом деле тут совсем не ребёнок — просто нравится так выглядить и частично вести — в несерьёзных вопросах. Как Лиам Лламу, например — да, кавайный юнош, да, на поводке тоже можно. Правда, развивается зависимость, а потом клиент теряет волю. Иногда — вместе с головой. Да, у людей тоже такие вредные ребенки бывают — ломехуза в подарок недорого или дорого — в зависимости от квалификации.

На некоторых планетах про такие вот ситуации даже легенды есть, подумал Аннит. По мотивам древних легенд про детей от всяких фей и разные варианты судьбы. И НЕчеловеческое поведение. Вселенская печаль эльфов к сарьют, правда, мало применима. Хотя люди вообще плохо нас понимают. Как это — имеют такую власть и НЕ пускают по рекам венки, сплетённые из обывателей, хотя могут же! И вообще, в мучительстве наслаждения не чувствуют. Наверное, скрывают. А на дому занимаются ролевыми истязаниями детей. Вопрос, конечно, что мы таковыми называем. В некоторых случаях это даже правдой может быть. Я вот зверски посылаю марьют поливать огород, то есть не огород, а оранжерею, но не суть. И ваще матан учить — и это вместо того, чтобы налить водки!..

Бывают и случайности, подумал Аннит. И любовь. Ломехуза тоже бывает. Но это надо уже специалиста, типа незабвенного Лиама Лламу. Который, конечно, дикий юнош в одних бусах, но у него кроме прекрасной красоты ещё и мозги есть, и знания, как другим их отъедать. Унвин вполне может пойти по этой же дорожке...

Только вот чтобы это выяснить, сперва надо хотя бы узнать, где сейчас он. Или хотя бы понимать, что на самом деле хочет, а не говорит, подумал Аннит. Например, путёвку на Север или не дев, а юных мальчиков, но стесняется сказать. Или хочет играть на скрипке, а тут всё оргии и оргии. И коньяк этот надоел, и от наркотиков какие-то глюки...

В принципе, это даже можно сделать. Но сложно, да, подумал он. Неясно, что товарищу нужно. Унвин ж наверное не скажет, что ему надо мальчиков в платьицах или там мёртвых маленьких улиток...

Аннит недовольно помотал головой. Расстояние между животным и божеством измеряется долгом, подумал он уже мрачно. По этой шкале мы все — биотвари с прищупками. Уже просто потому, что думаем гадость друг о друге. Уж я-то точно. А остальные? Всё равно не узнать, а потому лучше заняться всё же делом...

Опустив ресницы, он задумался. До Оттеги 156 миллионов километров. Если разогнать "Анниту" до тысячи километров в секунду, полёт займет всего-то пару дней. Но при текущем ускорении сам этот разгон займет полсуток, точно не меньше. И столько же, конечно, торможение. Итого три дня, из которых сутки ему придётся висеть здесь, без пищи и еды... нет уж!

Вздохнув, Аннит отключил двигатели, включил гравистаты и вернулся в каюту. Ругаясь, влез в спальную капсулу — она же играла и роль противоперегрузочной. При необходимости её можно было доверху залить жидкостью и дышать через трубку — но, к счастью, при текущем ускорении без неё вполне можно было обойтись.

Слиянием тут, правда, и не пахло, за отсутствием в капсуле нейросхемы, так что лёжа на спине Аннит снова уставился в экран. Курс пришлось задавать руками, причём совершенно буквально. Второй сенсорный экран был вделан в донце — в помощь рукам шли пальцы босых ног, хотя сейчас он обошёлся без них. В конце концов дело было привычное, да и не сложное при такой прямой траектории...

Когда двигатель вновь заработал и его мощно вдавило в подушки, Охэйо вздохнул. В принципе, здесь, в капсуле, он мог жить неограниченное время, высасывая искусственное молоко из нарочно подведённой трубки. Отходы удалялись с помощью двух других трубок, входивших в нужные отверстия на теле. При желании он даже мог превратить капсулу в ванну и помыться — хотя до такой необходимости было явно далеко. Тем не менее, делать это ему приходилось — и получалось не очень-то удобно, особенно когда доходило до мытья пяток...

Конечно, во всех книжках о космических полётах, которыми он зачитывался в Хониаре, о таких вот мелочах не говорилось ни слова. Геройские поединки с космическими монстрами, космическими пиратами, чёрными дырами, тучами метеоритов — сколько угодно. А вот о том, что для космонавта главную — и зачастую единственную угрозу представляет его собственный корабль, точнее, всевозможные поломки в нём, если и упоминалось, то совсем вскользь. О разных мелких бытовых трудностях — типа того, какое ответственное дело в невесомости "сходить по большому" — не упоминалось вовсе. Хотя одно это стоило отдельной саги...

Не говоря уж о незабываемых ощущениях, когда ракета взрывается у тебя под задницей, с усмешкой подумал Аннит. Впрочем, до сарьют о них было некому, конечно, рассказать. Как и об том, что чувствуешь, когда возвращаемый аппарат просто рассыпается в воздухе и набегающий поток срывает мясо с костей...

Вспомнив об этом, Аннит передёрнулся. В самом начале никакого опыта у них, понятно, не было, всё достигалось методом проб и ошибок — благо, никакие аварии не могли проредить их отряд космонавтов. Запустить человека на орбиту оказалось не так уж и трудно. Вернуть — существенно сложнее. Идея спутника с аэродинамическим тормозом, который раскрывался наподобие зонтика, казалась безупречно логичной — раскрой его и всего через два часа войдешь в плотные слои атмосферы...

И сгоришь. Проволочная ткань из нержавеющей стали оказалась явно слабовата против плазмы. Второй вариант — сетку из никелевого сплава, покрытого углеродисто-металлическим каучукоподобным материалом — постигла та же участь.

Дальше был маленький планер с обшивкой из молибденового сплава. Которая, как оказалось, покоробилась при очень высоком нагреве, что привело планер к печальному концу. Пришлось делать её из небольших квадратов, скреплённых при помощи подвижных шарниров — которые тоже в итоге прогорели. Лишь плюнув на аэродинамику и сведя возвращаемый аппарат к небольшой капсуле, прикрытой мощной теплозащитной плитой из окиси бериллия, он смог вернуться на поверхность в целом виде...

За этим последовала целая эпопея с первой орбитальной станцией. Идея отказаться от солнечных батарей и сразу использовать твердотельный ядерный реактор была может быть и неплоха — работал он вполне прилично — но вот антирадиационный щит оказался просто слишком лёгким и найти у себя признаки лучевой болезни было не самым приятным открытием...

В итоге поражённая тушка пошла под замену, и Аннит невольно задумался о том, сколько тел он уже сменил. Не одну тысячу, это точно — даже если считать только эти базовые тела, сохранявшие его исходный вид. А ведь были и другие — вроде незабвенного Лиама Лламу, а уж личностям и существам, тела которых он занимал временно, и вовсе был потерян счёт...

Заглянув в Тень, он узнал их точное количество — 86394. Не так уж, кстати, и много за восемнадцать тысяч лет. Кое-кто из коллег имел на счету сто, а то и двести тысяч воплощений, о чём бессовестно хвастался. Сам Аннит за этим никогда не гнался — хотя любопытство заводило его порой далеко, вплоть до попыток стать бабочкой или дождевым червём. Но набор доступных им чувств был потрясающе скудным. Он даже не мог целиком слиться с ними, по большей части оставаясь во Тьме — там, где пребывают свободные сознания сарьют. Оттуда он и так мог видеть и ощущать всё, что видят и ощущают любые живые существа, оказавшиеся поблизости. Потрясающе полезная способность, хотя и чреватая тем, что у людей, ставших объектом наблюдения, разовьется паранойя — как раз от ощущения, что за ними всё время наблюдают. Оставаться совсем незаметным было нельзя, вернее можно — но на расстоянии, с какого ничего не удавалось разглядеть...

Когда-то он смущался, занимая тела других людей, теперь сама мысль о таком смущении казалась ему странной. В конце концов, это не причиняло им вреда — просто время его в них пребывания выпадало из их памяти. И он, конечно, не делал ничего такого, что могло им повредить... ладно, сознательно не делал. Но привычка к тому, что гибель тела — лишь временная неприятность, не раз подводила его...

С другой стороны, подумал он, без нас все эти триллионы людей просто не появились бы на свет, так что у нас, наверное, есть право на отдельные небольшие ошибки. Конечно, для тех, кто из-за нас отбыл навеки во Тьму, они совсем не небольшие.

Аннит попытался представить себя во Тьме — навечно, без единого проблеска света, без ощущений — и невольно передёрнулся. Думать на эту тему не хотелось. Марьют по крайней мере имели систему матричного бессмертия — вся работа их сознаний писалась на кристаллические матрицы, после гибели тел эти сознания можно было записать в новые тела. Это правило считалось обязательным, и, насколько он знал, не нарушалось. Может быть в основном потому, что создание новых матриц сознаний было делом ответственным и долгим, но тем не менее...

Устав от долгой неподвижности, Аннит изо всех сил потянулся, растопырив пальцы босых ног. Сейчас на нём ничего не было. Правду говоря, все восемь месяцев этого полёта он обходился тем, чем его наградила природа, то есть, тяжелой гривой чёрных блестящих волос. Этого вполне хватало, тем более, что он всегда легко выносил холод: гости в его комнатах мёрзли. Зато жару он переносил плохо — по крайней мере, если не удавалось сбросить с себя всё или почти всё, оставив терморегуляцию на усмотрение кожи, которая обычно прекрасно с этим справлялась...

Самое удобное — вообще ничего не носить, с усмешкой подумал Аннит. Он и не носил — когда марьют в стазисе и на борту нет других сарьют, то есть почти что всегда. Даже когда кто-то был, спал он всегда нагим — даже один...

После этой мысли он подумал, что спать один он совершенно не обязан. В конце концов, на борту почти сорок очень выпуклых дев, любая из которых с удовольствием проведёт с ним массу времени. Правда, для этого ему пришлось бы отключать двигатели и спускаться в консерватор — к тому же, спальная капсула была слишком тесной для нормальных занятий любовью, а два G превращали такие занятия в сеанс изощрённого мазохизма. Можно было, конечно, сделать перерыв в ускорении на время этих самых "занятий"... но после этого пришлось бы заново задавать кораблю курс, а Аннит обнаружил, что ему лень заниматься этим второй раз.

Вот так вот я прослыл сдержанным, с усмешкой подумал он. Из-за собственной лени. Хотя, правду говоря, сейчас зов природы был больше психологическим, чем физическим — воспоминания о том, чем он занимался... и чем мог заняться вновь. Пока что их вполне хватало. Даже более чем — вспоминать о том, где, как, кого и когда он мог, наверно, бесконечно. За восемнадцать тысяч лет набрался, наверное, миллион... эпизодов. Большая их часть, конечно, была только "повторением пройденного", но кое-что вспоминалось очень даже ярко. Он любил эксперименты — со всем, и с собой в том числе. Только такие вот развлечения — это не только ночь без сна, но и ожоги от загоревшегося от энтузиазма ковра, покусы ух, оцарапывание спины и попы, натирание разных интересных мест и так далее...

Он ещё раз изо всех сил потянулся, достав донца капсулы пальцами рук и ног. Находиться в теле было здорово. Особенно — в своём родном теле, над которым он долго трудился, стараясь сделать его ещё более совершенным. Внешне это мало на чём отразилось — по крайней мере, глядя на себя в зеркало, он не мог вспомнить особых отличий — но он стал куда более ловким, гибким, сильным, хотя и раньше не жаловался на сей счёт. Иногда, правда, он просыпался с ощущением, что кишки затянулись в морской узел — но уж тут были виноваты не какие-то огрехи в биологии, а порочная страсть некоего Аннита О. к поглощению плохо совместимых продуктов, причём в количествах, которые диетологи вряд ли могли рекомендовать к употреблению. Хорошо ещё, что растолстеть он не мог — генетически модифицированный организм решительно отторгал лишнюю, с его точки зрения, еду, причём, довольно радикальным образом. Хорошо ещё, что естественным путём, а не...

Он сам запрограммировал всё это, и не сказать, что предосторожность оказалась лишней. Ограничивать себя в еде ему совершенно не хотелось, хотя это, наверно, было правильно... но в целом, конечно, бессмысленно: корабль имел полностью замкнутую систему жизнеобеспечения, так что кто сколько чего ест — просто не имело значения... по крайней мере, пока биокамеры работали нормально.

Он и своих марьют запрограммировал таким же образом — и никто особенно не жаловался. Помаяться ночью животом считалось нормальной платой за вечернюю обжираловку, хотя в целом питание марьют было, конечно, более упорядоченным, в силу распорядка дня — который, правда, соблюдался не особенно строго. Кое-кто из коллег держал на борту особую полицию, Аннит этого не делал. В конце концов, если кто-то из марьют совершал какой-то проступок — всегда находился желающий (почему-то всегда другого пола) дать ему ремня. Впрочем, такого рода наказания были скорее зрелищным, чем мучительным действом. Даже привязывать наказанных не приходилось, а если кто-то и орал, то больше на собравшуюся публику... к тому же, и ему самому порой прилетало — правила на борту были общие, а профилактика мании величия важна... как и укрепление чувства единства в коллективе...

Вспомнив об этом, Аннит вдруг вздохнул. Обычно по прибытии к мирам Детей Сарьют он устраивал шумные и весёлые праздники, с песнями, танцами, спортивными состязаниями, конкурсами и всем, что только приходило в голову. Сейчас же праздника не будет. Марьют наверняка будут расстроены — но для них последний праздник, на Балбурре, был всего-то пару дней назад. Почти вся их жизнь — это сон в консерваторе, с редкими перерывами на посадки или встречи кораблей, ещё более редкие...

Аннит прикинул, что большинству его марьют уже сотни по две лет — хотя большую их часть они, конечно, провели во сне. Были новички, вроде Саари или подаренного Маулой Иккина, но большая часть экипажа была с ним уже давно. На самом деле, куда больше, чем две этих сотни лет — с учётом замены тел, счёт шел на тысячи. Лиасса Кутти была с ним уже около трёх тысяч и давно стала фактически его заместителем. Она прекрасно разбиралась в психологии и умела управлять кораблем ничуть не хуже, чем он сам. Если бы она была сарьют...

Нет смысла мечтать о невозможном, мрачно подумал Аннит. Есть марьют и сарьют, и этого не переделать, как бы ни хотелось. Точно не в обозримом будущем. Поэтому, если я не хочу потерять Лиассу, Саари, да и остальных — надо сохранить корабль. Потому, что матрицы на Анните устарели уже на пару лет, и хотя внешне марьют не изменятся, сам я буду чувствовать, что это не совсем то...

Он вновь вздохнул и пошевелил пальцами ног. Перегрузка давила — знакомо, привычно, но всё равно. Не было, наверно, смысла так спешить, но горизонтальная конструкция "Анниты" всё равно была мало приспособлена к ускорению. Точнее к тому, чтобы быть обитаемой при ускорении, хоть каком-то. Когда корабли-дома проектировались, они считались не более, чем мобильными резиденциями, которые большую часть времени будут находиться на планетах. Отсюда возникла их форма — плоского снизу и выпуклого сверху овала. Со временем ситуация поменялась радикально — но конструкция была уже освящена традицией, да и необходимость в посадках на планеты тоже никуда не исчезла. Многое в ней — например, застеклённые боковые галереи и занимавшая почти всю верхнюю палубу огромная оранжерея — было, конечно, излишеством. Но отказываться от них Анниту совершенно не хотелось. С годами оранжерея превратилась в настоящий кусок леса, пусть и высотой всего в несколько метров. Если не замечать, что почти все растения в ней — вьющиеся по хитроумным металлическим каркасам, можно было думать, что он в настоящем лесу. Он очень любил бродить там, валяться нагишом на траве, жрать фрукты прямо с веток и жалел лишь о невозможности разместить там приличное озеро. Бассейн на борту "Анниты" был, просторный и уютный, тоже украшенный вьющимися растениями — но вот поплавать в нём было особенно негде, и это, пожалуй, было единственное серьёзное неудобство, ведь плавать он очень любил...

На борту "Незримой надежды" было восемь искусственных озёр, в несколько сот метров каждое — но жилой отсек транслайнера представлял собой настоящий город с населением в триста двадцать тысяч марьют. Не говоря уж о тридцати коллегах.

Аннит понимал, что должен перестать быть букой и вернуться в общество... но он любил одиночество. Мысль о том, что он тут — единственный сарьют на десяток тысяч световых лет кругом, натурально грела душу. На "Незримой надежде" вряд ли вышло бы вольно бродить нагишом, а уж о Плинн лучше было и вовсе не думать... Хорошо, что даже марьют не в курсе о содержимом некоторых отсеков корабля — как и о том, что они тут вообще есть.

На самом деле, на "Анните" был целый комплекс потайных помещений — на нижней палубе, между складами и топливным отсеком. Помимо второго консерватора с коллекцией жутковатых существ (некоторые были чудовищны вовсе не только на вид), там сейчас размещался 90-тонный шоггот. Эти пластиплазменные существа из кремнийорганического полимера, пронизанного пластическим полем, могли принимать любую форму. Этот был сконфигурирован в качестве боевого зверя, оснащён четырьмя тяжелыми плазмомётами и силовым щитом ёмкостью в 180 мегаджоулей. Сверх того, он мог отделять до трёхсот малых боевых форм — гоблинов, человекообразных созданий ростом меньше метра, но тоже оснащённых плазмомётом и силовым щитом.

Не то, чтобы обладание шогготами было чем-то позорным или запретным — просто Аннит не нашёл более подходящего места. Чаще всего шогготы играли роль обогатительных фабрик, строительных и горнорудных механизмов. Они не обладали интеллектом, но часто начинали "вести себя" и любой близкий контакт с ними был смертельно опасен.

Тем не менее, с учётом обстоятельств, шоггот мог оказаться куда как более полезным, чем два взвода боевых марьют. На борту была, конечно, ещё дюжина атмосферных леталок, вооружённых парой лазеров каждая — стандартный набор. Но при встрече, например, с ару пользы от них было бы довольно мало. Конечно, и сама "Аннита" была основательно вооружена — она несла два десятка скорострельных лазерных пушек, из них восемь тяжёлых, на восемьсот мегаджоулей каждая. Сверх того, готовясь к этому полёту Аннит установил в ангар ещё и гигаваттную электронную пушку. Дальнобойность её не превышала пяти километров — но, в отличии от лазеров, она могла извергать сплошной поток огня. В атмосфере это было почти что идеальное оружие, питавшееся напрямую от реактора корабля, то есть обладавшее неограниченным боезапасом. Ну, почти неограниченным, с учётом небольших проблем с ресурсом реактора. И это не считая пучковых и импульсных бластеров его боевых марьют, а также дюжины новейших зенитных гиперлазеров, способных сбить боевую машину ару...

Если планета действительно поражена Чумным Роем и вся её биосфера переработана в боетварей, это будет офигеть как полезно, мрачно подумал Аннит. Любимое его развлечение — битва с бесконечным количеством врагов, только не на экране, а в реале. У корабля три вида силовых щитов — но если эта дрянь вырвалась в космос, финал будет быстрым и очень однозначным. Может, ему удастся ускользнуть в Иннат... а может, и нет.

Конечно, в конструкции "Анниты" была предусмотрена возможность дать через 15 секунд после сигнала до 5 G и пассажиры по крайней мере не загремят в медкапсулы... но им придется хотя бы на пол лечь, в жилых отсеках он мягкий. Реально, конечно, всё зависит от срочности, подумал Аннит. Если есть время всем лечь в противоперегрузочные капсулы — держать 15 G можно долго и запаса рабочего тела в общем-то надолго хватит, особенно если не использовать атмосферный режим, ну и ионный факел — это тоже оружие, особенно НЕ в атмосферном режиме, им можно сбивать ракеты, если крутить корабль, а ракеты медленные. Иногда так делали, но реально это скорее против сбившихся с пути Детей оружие, даже против Оттеги... ну, в общем, если их система обороны вдруг решит, что мне тут не место — мне придётся либо свалить, причём сразу в Иннат, либо... Нет — "Аннита" сможет сбить часть ракет, сможет манёврами уйти ещё от части, но... ускорение стандартных ракет ПКО (у Детей они, правда, дорогие) — в несколько раз выше, чем вообще предельно допустимые ускорения "Анниты", при которых будет отсечка двигателя, либо, если она отключена, чуть позднее — просто разрушенине конструкции. Запас характеристической скорости у ракет ниже, но... массированный залп — и привет. Тем более, что там обычно стоят рентеновские лазеры с термоядерной накачкой, либо импульсные генераторы нейтронов, по живой силе игрушка. Пираты, кстати, очень любят — школа стоит, а в ней никого...

С другой стороны, боевой корабль ару эти же ракеты просто расстреляет на подлёте, система ПРО там очень неплохая, к сожалению...

Если всё так плохо, как выглядит, я не стану даже приземляться, подумал он. Сразу вызову "Незримую надежду". Пусть Маула сожжёт всю планету. Три миллиона тераватт в осевом выхлопе — этого хватит с избытком. Жалко, конечно, но ничего не поделаешь. Мы мирные люди. У нас нет врагов. Живых.

Но вполне могут быть мёртвые, подумал он. Машины Ириди — это действительно чума, покойница Онцутта не даст соврать. Хорошо, что там были проблемы, как оказалось, с производством кораблей, которые могут выходить в Иннат, особенно если надо большие массы таскать. Иначе наша Галактика была бы сейчас совсем другой... если бы вообще БЫЛА. Звёзды машины Ириди не сожрали бы... но ободрать поверхность всех планет вполне могли. В теории, по крайней мере. Проверять которую на практике не хочется ну совершенно. К счастью, ару пока что не добрались до нужного уровня. Сарьют смогли это сделать — но у них совсем другой технический уровень и совсем другие возможности...

Но здесь, в этом месте и в этом времени, из-за местных особенностей физики и при наличии определённого техуровня можно создать пластическое поле, которое будет само формировать предметы — да, включая живность, даже можно людей немного менять, нужно только знать теорию и отработать её на чем попроще. Да, нужно иметь квантовые матрицы для проекторов. Да, в простейшем варианте с веществом пластиполе взаимодействует... нехорошо, просто вызывая распад связей в зоне действия, хотя этот эффект можно использовать. Зато при желании и если УЖЕ есть более-менее приличные знания по нанотеху и созданию машин Ириди — можно попробовать реализовать саморепликацию. И запросто самоубиться из-за ошибок.

Сама технология пластических полей обычно считалась дозволенной, так как была одной из переходных технологий — она давала прямой выход на почти неограниченный нанотех и на создание ядерно-пластических полей, а ЯПП с его возможностью управлять бозонной плазмой — это ядро бозонного реактора в компактном варианте. А его создание — это возможность строительства звездолётов...

Конечно, машины Ириди, которые способны размножаться без людей, сарьют вполне умеют делать — в отличии от их Детей. И соответственно проблемы производственной базы — уже не стоит. Но всё же на практике — процесс требует контроля операторов, потому что иначе — часто уходит не туда. А туда, куда улетела Онцутта. И требует подходящих материальных ресурсов. Но всё же очень, очень соблазнительно создать полностью автономную экономику, где надо только рот открывать под падающие с неба плюшки. Или хоть автономный флот, который не только сам летает и стреляет, но и сам ищет врага, планирует и проводит операции как тактического, так и стратегического уровня. Проекты его возникают постоянно...

Будет очень мило, подумал Аннит, если один из них всё же примут. Затерянные в глубинах космоса автоматические верфи под присмотром немногочисленных энтузиастов военного дела производят или готовы производить автоматические военные корабли. А 99,999 процентов населения будут петь, гулять и веселиться. Если удача не отвернется от оставшегося 0,001...

Глава 2.

Экран пискнул — пока он тут размышлял, прошёл час, так что ответ от Майналы до него уже добрался. Аннит тут же открыл файл. За все сорок лет — ничего... кроме одиночного старт-снаряда, побывавшего тут год назад.

Я ведь и знал, что так и будет, мрачно подумал он. Не надо нам никаких гипермонстров из Бездны Бесконечного Ужаса. Все проблемы мы создаём себе сами. Ару, чума Меццеканли, машины Ириди... тысячи и тысячи более мелких проблем, возникших из-за чьего-то небрежения или глупости... или по злой воле. Никакой Бездны Бесконечного Ужаса не понадобится — гипермонстров мы создадим сами.

Он вздохнул и задумался. Старт-снаряд был разработан для доставки полезной нагрузки на сверхсвете — автоматическая сверхтяжёлая ракета, по сути маленький корабль с одноразовым Х-приводом, который может с вероятностью выше 95% пройти по маршруту в Иннат. Дальность была в пределах эффективной дальности полёта запускающего корабля, точность — к сожалению тоже. Полёт ему считал запускающий корабль, после выхода автоматика смотрела, есть ли вообще поблизости нужная цель — снова в Иннат не войти же — и либо посылала сигнал, что посылка прибыла, если цель находилась в космосе и могла сама забрать её, либо сам старт-снаряд сближается и сбрасывал свой полезный груз в посадочной капсуле, если цель находилась на планете. Совершенно мирная машина, автоматический почтальон по сути, наследие эпохи, когда о мультилинии ещё никто не думал и не слышал...

Но даже у Тайат была — это было официально заявлено — возможность заменить полезную нагрузку автоматического курьера на ещё более полезную нагрузку и поставить спец-ИИ — после выхода не подход к дружественной цели и стыковка, либо автоматом либо, обычно — под руководством цели, а подход к НЕ дружественной цели, после чего реактор — на разгон, и детонация ещё более полезной нагрузки. Тогда автоматика либо запускала бортовые ракеты и торпеды, либо сам старт-снаряд сближается и использовал свой "полезный груз" — термоядерный мегазаряд или накопитель амата.

Но это против очень специальных целей окупится только, подумал Аннит, — мала мощность, дорого... Там, где ПРО есть — его вполне могут сбить, пока он будет маневрировать и выходить на цель, хотя маневрирует старт-снаряд конечно с большими перегрузками. Ару в такое не умеют вообще, ну и с точностью у них вопросы... хотя населённая планета — это ж очень специальная цель? А энергетический удар через Иннат... у нас в принципе есть возможность что-то похожее сделать, если реально заняться темой, но точность будет никакая, игрушка из серии "льём немного горячей плазмы в выбранную систему за десятки световых лет с точностью"... в общем, по кораблям не получится так, планеты жечь... ну, если нам из принципа показать надо, и плевать, что будет никакая попадаемость — то да. Но разработок не ведут, потому что тупо дешевле транслайнер послать и сжечь планету фотонным движком. Если надо что попроще — флот старт-снарядов с ИИ, причём понятно уже, что точность нормальную — не сделать...

Ладно, результат уже какой-то есть, надо порадовать Сулли, решил он, выводя на экран управление мультилинией. Сверхсветовая связь поддерживалась с помощью квантовой запутанности — благодаря их с Маулой работе появилась возможность передавать информацию в обход неопределённости, путём косвенного воздействия на сцепленные частицы. Иными словами кодировался "белый шум" частиц. Для передачи информации в квантовой связи использовался пакет запутанных фотонов и особенность квантовых эффектов позволяла передавать огромные объемы информации через узкий канал связи, что сделало квантовую связь очень дешёвой и доступной. В теории, по крайней мере. На практике постоянно возникали проблемы, но всё равно, это было бесконечно лучше, чем совсем ничего...

Сначала он сунулся в общий чат — где не был восемь месяцев. Ничего особо нового там не было — привычные новости, привычные споры... Зараза Иеццин разродился целой серией постов на тему бездействия некоего Аннита О., который совершенно забросил свою физику и вообще болтается невесть где. Многие с ним соглашались, не особо стесняясь в выражениях. И плевать.

Когда меня нет, то меня могут даже бить, я не против, с усмешкой подумал Аннит. Потом, отыскав какой-то пост Сулли, ткнул в него пальцем, выбрал из меню личный чат. Ему повезло — Сулли оказался на связи и отозвался всего через минуту. Его экранная аватара выглядела как тор с тремя отверстиями, чередующимися с треугольниками и бесконечно выворачивающийся наизнанку. Охэйо это страшно злило — он терпеть не мог не видеть собеседника... и даже опустил ресницы, чтобы не видеть эту гадость. Ладно, каждый имеет своё право на странности...

— Ты на месте? — спросил Сулли. Голос его звучал безжизненно — для экономии канала передавались лишь номера слов в словаре, из которого и составлялась речь.

— Да, — буркнул Охэйо. — Тут чёрт знает, что творится. Вот, сам смотри, — ещё несколькими движениями он переслал Сулли то немногое, что смог собрать здесь. — Есть какие-то мысли на тему, что это и кто мог это сделать?

— Сейчас посмотрю.

Несколько минут царила тишина. Охэйо терпеливо ждал. Может, всё сейчас решиться и мне останется лишь вернуться домой, подумал он. Зря подумал.

— Нет, никаких мыслей, — наконец ответил Сулли.

— Почти наверняка это чума Меццеканли.

— Возможно, нет. Есть много типов самовозпроизводящихся процессов, внешне похожих, но совершенно различных по сути.

Ну да, подумал Аннит. А типов Сверхновых не два, а восемь — Сверхновые I типа, сверхновые II типа, гиперновые, ультрановые, недоновые, парановые и открывающие портал в инфернальное измерение континуума. Эту мысль он, впрочем, оставил при себе. Вполне возможно, Сулли был прав.

— Машины Ириди? — предположил он. — Живые существа, которые лишь выглядят живыми. Или созданы с помощью саморазмножающихся биоформаторов. Такое уже было на Хетталии.

— О, ты сможешь это выяснить, не так ли?

Охэйо вздохнул.

— Да. Но мне не хочется лишних сюрпризов, — его вдруг осенило. — Вот что, друг: не велось ли на Оттеге кое-каких работ по созданию машин Ириди?

— Нет, зачем?

— И никто из твоих... друзей не мог тебе их подбросить? Или лично прилететь на Оттегу? Капсулы с любым крупным животным для этого вполне хватит.

— В такую даль? Не думаю. У меня нет врагов. В отличии от тебя.

Спасибо, дорогой, мрачно подумал Аннит. Я восемь месяцев кувыркался в Иннат... по одной причине или по другой... и какова благодарность? Меня, пусть и косвенно, назвали неуживчивой скотиной?..

— Возможность сделать гадость ближнему — сама по себе награда, не так ли?

Вот тебе!

— Если бы я знал, в чём дело, я не просил бы помощи, не так ли?

А если бы не знал — сам примчался бы сюда, подумал Аннит. Впрочем, зачем кувыркаться в Иннат самому, если можно пригласить энтузиаста-мазохиста?..

— Я просто стараюсь разобраться, — вежливо ответил он. — Слишком много вариантов. Около двух тысяч.

— Ты же наш спец по решению проблем?

— Типа того, да, — согласился Аннит. — Плохо будет, если он начнёт скучать?

— Слушай, я не понимаю, о чём ты там, — хотя голос Сулли звучал и безлично, ежу ясно было, что он злится. — Свяжись, когда поймешь, в чем тут дело.

Связь прервалась. И вот так всегда, мрачно подумал Аннит. Все люди, часто без необходимости, в качестве аргумента и оружия обвиняют других в непонимании. Каждый в центре мира помещает себя. А когда люди, знающие мало, спорят с людьми, не знающими ничего, то непременно выходят из себя...

Правда, он не был уверен, кого тут имеет в виду. Вполне возможно, сам он вышел из себя... хотя идея о том, что Сулли сам сделал себе гадость, казалась очень... интересной. Поджечь свой же сарай и смотреть, как все вокруг бегают в поисках злодея. Целый спектакль почти даром...

Он недовольно помотал головой, потом вызвал Маулу. Сдаваться с повинной не хотелось... но и вариантов особенно не было. Возможности саморемонта у "Анниты" были довольно большими — не только дроиды и запчасти, был ещё и пластический форматор, и сложный блок химического синтеза, и возможность в ограниченных пределах использовать резервный термоядерный реактор для трансмутации — если просто нет возможности взять нужное сырьё.

Вот только в таком случае очень желательно набрать побольше воды, даже в жилые помещения (что, впрочем, было предусмотрено) или же покинуть борт и управлять дистанционно, мрачно подумал Аннит. Если нет возможности, всем, кому можно — в консерватор, только вот оператор нужен, а после завершения — реактор под замену, и оператор тоже. Потому что ТЯР в режиме трансмутации — это действительно край. В норме на корабли такого размера такие вещи обычно у Детей не ставят. У Тайат такого нет просто. А нужно это как раз для ситуаций, когда что-то важное выходит из строя в космосе. Для Детей — только в анабиоз и надеяться, что найдут. У нас — есть варианты починится самим... но, возможно, придется ждать помощь всё равно. Конечно, аппаратура "Анниты" может чинить свою броню или блоки компьютерных систем... но проекторы плазменных кристаллов — не может, как раз для этого есть минимальный НЗ. Вспомогательные процессоры может делать (только вот для Детей они НЕ вспомогательные...), может даже проекционные матрицы силовых щитов и реактора производить на месте... но ОЧЕНЬ медленно.

Полная замена матриц реактора в моём случае — где-то лет так двадцать, притом, что старые остались на борту и не надо трансмутацию использовать, подумал Аннит. Разумеется, система саморемонта ещё и кучу ограничений имеет. Заставить её собирать произвольные объекты — не получится, только то, что в базе, потому что нужна полная модель. А делать такую модель — это до-олго. И Лиасса мне тут не поможет. Да — она знает, что вообще железо может в общих чертах и как команды отдаются, но детали, как работает, конечно не знает. И не потому даже, что Аннит О. злой. Просто много их очень. Но других ограничений на использование для посторонних целей нет — в теории тех же дроидов можно наклепать хоть сколько... только в норме даже я их Мауле заказываю, потому что ну совсем бред их делать такими системами. У Детей обычно на борту ничего похожего нет — или есть запчасти, или, если нет — прилетели... На планетах, конечно, иногда используются аналоги этой штуки, с нормальной производительностью и с меньшим числом ограничений — но, опять же, на готовых моделях, потому что свои делать сложно очень. У сарьют, разумеется, полные базы и сами системы обычно мощнее. С аналогичными системами у Детей вопрос в общем интересный — там форматоры залочены только на то, что можно сделать средствами Детей в принципе.

По возможностям девайс как у нас, даже больше и более производительный... только даже броню корабля-дома он воспроизвести не сможет. На броню "Анниты" пошёл вольфрамо-иридиевый сплав с включением углерода — идеальная кристаллическая структура, исключительно прочная... чтобы словить осколки. А вот у Детей корпуса кораблей тонкие, дыр понаделать и пулемёта хватит. С компьютерами корабля — логически тут один борткомп, а физически — распределённая сеть, у который есть выделенные под конкретные задачи узлы, вроде того же контроля реактора, но если надо — другие можно использовать, ситуация примерно такая же. С точки зрения Детей что-то сравнимое по вычислительной мощности вообще на корабли нет смысла ставить, и потому, что займет слишком много места, и потому, что не надо...

Наконец, Маула соизволила отозваться. На сей раз, никакой экранной аватары не было, на экране появилось её личное лицо, — большие, длинные глаза, косо подняты к вискам, уголки красиво очерченных губ загнуты вниз, придавая лицу хмурое выражение. Впрочем, узнав его, она улыбнулась.

— Аппетитно выглядишь, дорогой.

— Ы? — Аннит смутился, потом вызвал экран контрольки — он показывал, что видит собеседник. На пёстрых подушках возлежал юнош бесстыдно-чувственного вида, видимый сильно ниже пупка. Самое дорогое скрывалось за обрезом экрана — но вполне хватало и оставшегося. Смешно, но гладкая, очень светлая, почти серебристая кожа делала его похожим на большого ребенка — как и свежий, чистый, какой-то чёткий вид — Анниту казалось, что он смотрит на картинку. Не очень-то приличную, на самом деле.

— Нравлюсь? — он потянулся, бесстыдно выгнув спину.

Маула смущённо покраснела... но отводить глаз не стала — да ей явно не особенно хотелось их отводить...

— Думаю, что взыскать с тебя брачный долг за эти пять лет было бы неплохо.

— С этим могут быть проблемы, — Аннит вздохнул. — Я застрял у Оттеги. Реактор подыхает, а на планете невесть что творится.

Маула нахмурилась.

— Сколько раз я просила тебя привести корабль в порядок?

— Много, — он смутился. — Но что уж теперь...

— Данные пересылай. Всё, что есть.

— Сейчас.

Он переслал Мауле тот же файл, что и Сулли... добавив запись разговора с ним и данные по диагностике "Анниты". На несколько минут Маула пропала, потом возникла вновь. Вид у неё был хмурый.

— Мне очень не нравится вся эта история, — сказала она. — А то, что ты в неё влип, нравится ещё меньше. Но я не могу всё бросить и рвануть к тебе. "Надежда" дежурит у Верфи, я не могу бросить её. А смена только через год.

Я знал, что так и будет, не так ли? — подумал Аннит. Подвиги требуют жертв... и глупость тоже.

— С другой стороны, я могу попросить Мюлли забрать тебя.

— И оставить корабль? — Охэйо вздохнул. — Нет.

— Тогда потряси технику Сулли — она должна помочь в ремонте. Для ТЯР тоже нужны матрицы. Классом ниже, но ты сможешь с этим справиться.

— Я не уверен, что у систем тут нет... специальных приказов. Например, атаковать кое-кого. И что коды Сулли полные.

— Тебе есть, куда спешить?

— На Анните запущена пара проектов, которые нуждаются в присмотре, — он смущённо почесал лопатку. — Да и мало ли что там без меня может быть?

— Плохие системы обороны?

Аннит смутился. На самом деле, ему принадлежала вся система Суррик (назвать её Аннитой ему не позволила врождённая скромность) и освоена она была куда как лучше захолустного Хорусета. В том числе, в военном плане. Недостаточно, конечно, чтобы остановить транслайнер... но чему-то размерчиком поменьше наверняка не поздоровилось бы.

— Нет... я надеюсь.

— Тогда о чём волноваться? Ладно, пока. Держи меня в курсе.

Маула исчезла. Аннит вывел контрольку на основной экран и какое-то время разглядывал себя. Конечно, в восприятии красоты большую роль играет субъективный взгляд, подумал он. А суть в том, что нас привлекают две вещи: генетическая чистота, низкая зашумлённость, близость форм к правильным геометрическим и фрактальным фигурам, и, второе — высокая функциональность, — он поднял голову, лично взглянул на себя и улыбнулся. — Да, главное в человеке — это правильная форма, лучше всего в форме призмы или параллелепипеда. Шар, впрочем, тоже сойдёт. А юнош в форме множества Мандельброта — это вообще краса неземная и неисчерпаемая. Конечно, если всё время усиливать увеличение... — он вновь откинулся на спину, глядя на экран. — Что там, внутри человеческой формы, обычно не видно. А когда таки видно, народ не очень радует. Хотя фрактальность людям вроде бы не свойственна, — он представил, что на пальцах у него маленькие ладошки с пальцами, на них ещё меньшие ладошки с пальцами — и так до бесконечности. Не очень-то удобно... Вот что людей действительно радует — так это девы с правильной фигурой, желательно, всё же правда не геометрической, а выпуклой. А если они ещё и не трещат, как сороки, так прямо вообще идеал...

На самом деле, и болтливые девы были очень ценны, подумал он. Их бесконечный трёп греет ухи. А спящие девы радуют глаз. Иногда настолько, что хочется их разбудить. Хотя кое-где можно под суд попасть, за нарушение покоя...

У меня с Маулой тоже такое было, с усмешкой подумал Аннит. В смысле, пощекотать мирно спящую деву. Или сразу языком даже по важнейшим местам. И садистское дутьё в ухи. Правда, дева в суд не шла, а била преступного юноша подушкою. Или даже садилась верхом и зверски надругалась. Так, что бедный юнош думал порой, что сейчас просто сдохнет от неземной радости... или что он уже сдох и оказался натурально в раю...

Кто-то менее живучий и натурально сдох бы, от избытка чувств. А сама дева прекрасная в курсе и пользуется этим, подумал он. Для работы киллером по факту. Когда смерть от естественных причин. Не слишком здоровый пожилой дяденька, прекрасная здоровенная дева и слишком много секса. Затрахать насмерть — это ж не убийство?..

Аннит с усмешкой взглянул на своё левое запястье. Из всех украшений он больше всего любил браслеты. Ценя их не столько за красоту, сколько за сам материал. В его коллекции были браслеты из золота и серебра, из ювелирной стали, из спецсплавов, включавших много разного — вплоть до всего-то половины всех элементов периодической таблицы. Но настоящим шедевром был этот браслет, подаренный ему Маулой на 10 000-ю годовщину их свадьбы — из настоящих углеродных нанотрубок, инкрустированных атомами осмия. Точнее, со стихами древних поэтов, выложенными из атомов осмия. Прочитать их он, по понятным причинам, не мог (ну — без туннельного микроскопа), но мысль о том, что он носит на руке чуть ли не всю поэзию той, родной, древней Вселенной очень грела душу...