Изнанка судьбы. Том 2. Беглецы

— Эй, детка! Ты слышишь меня? — женщина подошла поближе.

— Она в шоке, Тиль, — отозвался мужчина рыкающим басом.

Она взяла меня за плечи, встряхнула. Вблизи я разглядела, что у незнакомки разные глаза. Правый был черным, пугающим провалом. Левый — теплый и карий, искрился смехом.

— Ты прав, — и уже обращаясь ко мне, — пойдем с нами, малышка. Не бойся, мы друзья.

* * *

Шли мы недолго. Обогнули порт и выбрались на заброшенный пустырь. В центре его горел костер, стояло несколько палаток и три крытые телеги. Чуть поодаль над охапками сена дремали коротконогие мохнатые лошадки.

Я механически переставляла ноги, следуя за своими спутниками. Если у них были злые намерения, бегство только ухудшит положение. Если же они и правда друзья, как сказала женщина, то вдвойне глупо бежать от предложенной помощи.

У огня, помешивая еду в котелке, сидела девушка с оливковой кожей и тонкими чертами лица, кутаясь в подбитый мехом плащ. При виде нас она взвилась:

— Тиль, что так долго?! А кто это с вами?

— Зови Ринглуса, Фэй. У нас прибавление.

— Аааа...

Меня ожгло коротким любопытным взглядом, и непоседа-Фэй ускакала. Тильда подвела меня к огню, усадила:

— Вот так. Ты голодная?

— Не знаю, — сосущее чувство голода куда-то делось, словно сейчас, когда еда, наконец, стала доступной, ему надоело меня терзать. — Наверное, да, — я еще помолчала и призналась. — Я не ела два дня.

— Понимаю. Такое бывает поначалу. Жить не хочется. Но здесь не так мерзко, как может показаться, поверь. И не все люди ужасны, встречаются такие, с которыми вполне можно иметь дело.

— Отстань от нее, Тиль, — сказал мужчина. — Дай прийти в себя.

Женщина фыркнула:

— Не учи меня кидать нож, Зигфрид, — и снова повернувшись в мою сторону. — Как твое имя, девочка?

— Элисон.

Я намеренно не стала называть фамилию. Ужасное подозрение, что эти двое ошиблись, приняв меня за кого-то совсем другого, почти переросло в уверенность. Что они сделают, когда поймут свою ошибку?

— Из какого ты клана, Элисон?

Я замерла, протянув руки к костру, в тщетной попытке изобразить, что слишком замерзла, чтобы отвечать на вопросы. Лгать не хотелось, я отвратительный лжец и всегда попадаюсь. Лучше уж молчать, оттягивая неизбежное.

Стоило все же сбежать по дороге.

— Ну, где наше прибавление, и почему у костра сидит человеческая девочка? — нарушил тишину нарочито бодрый голос.

— Ты ошибся, Ринглус, — откликнулась Тильда. — Я тоже сперва приняла ее за человечку. Но у нее есть чейнадх. И ты бы слышал, как она пела людям о холмах!

Пела? Я заморгала, уставившись на нее в немом недоумении.

— Ошибся, говоришь. Хммм... давай посмотрим, — ко мне подошел миниатюрный человечек. Уж на что я маленькая, а он мне еле до плеча дотягивал. Но в остальном, кроме роста, тот, кого женщина назвала Ринглусом, ничем не напоминал карлика. Он был гармонично сложен, лицо его с правильными чертами несло несомненную печать интеллекта. Широкий лоб с большими залысинами, слегка крючковатый нос, в короткой ухоженной бороде примерно поровну соли и перца. Темные глаза иронично щурились, рассматривая меня. Он взял меня за подбородок, заставил повернуть голову и коротко рассмеялся:

— Нет, Тиль. Это ты ошиблась. Типичная человечка.

Женщина тоже склонилась надо мной. Она больше не улыбалась.

— Откуда у тебя чейнадх, девочка? — жестко спросила она.

— Что?

Она вырвала из моих рук сумку и, не обращая внимания на мои протестующие крики, начала в ней рыться.

— Вот! — в ее руках была флейта.

— Отдай, — попытка отобрать инструмент не увенчалась успехом. Хотелось плакать от бессилия. Пусть бы бандиты забрали всю выручку, но флейта... Флейта Рэндольфа, все, что осталось на память о моем воине.

— Откуда это у тебя? — настойчиво повторила Тильда.

— Это подарок!

— Лжешь, — она отвесила мне пощечину. — Никто не подарит чейнадх. Тем более человечке. Чья она?

— Это подарок, — упрямо повторила я. — От моего друга. Отдай!

— Она играла на ней, Тиль, — напомнил великан Зигфрид.

— Играла? — брови Ринглуса скакнули вверх. — Как интересно. Отдай ей чейнадх, Тиль. Сыграй нам, девочка!

Я прижала флейту к груди. Больше всего хотелось сорваться с ней в обнимку и бежать, но я понимала, какой глупостью это будет. Поэтому медленно собрала инструмент. Погладила, прижала к губам. Показалось, флейта откликнулась, как живая, подставляя под пальцы полированный бок.

Звуки поднялись ввысь над костром, унося меня туда, где чистая радость весенней пляски у костра в Белтайн мешалась со сладкой горечью верескового меда. Флейта пела сама, я лишь дарила ей дыхание и тепло пальцев.

Окончив фразу, я прервалась и уставилась вопросительно на своих мучителей. Флейта звала, просила продолжить, но я не могла позволить себе уйти целиком в музыку, слишком боялась за нас двоих.

— Да, она действительно играла, — кивнул Ринглус. Он был задумчив и больше не щурился. — Ты сможешь так сыграть на чужом чейнадхе, Тиль?

— Нет, — покачала головой женщина.

— Вы ведь фэйри? — наконец дошло до меня. Не знаю, почему я не понимала этого раньше. То ли не ожидала встретить фэйри, свободно гуляющих по человеческому миру, то ли чуждость Изнанки как-то подрастерялась, пообтерлась с них. — А что вы здесь делаете?

— Хороший вопрос, юная леди. Но раз уж вы у нас в гостях, будет вежливо, если вы первая расскажете о себе.

Я набычилась:

— Откуда я знаю, что вам можно доверять? Мой друг говорил, что ничейный человек — добыча для фэйри.

— Он так говорил, да? Ты слышала, Тиль? Какая интересная мысль...

— У тебя нет выхода, — вмешался Зигфрид. — Кроме одного — быть честной. Кто подарил тебе чейнадх и учил играть на нем?

— Мой... — я решила называть вещи своими именами. — Мой любовник. Он фэйри. Я не скажу вам его имя и клан, пока не буду уверена, что вы друзья.

Это не было совсем уж ложью. Я не крала флейту Рэндольфа, она попала ко мне случайно. И что совсем уж странно — непонятно откуда, но я твердо знала, что в этой случайности была закономерность. Флейта стала моей потому, что воин хотел этого, и никак иначе.

Они обменялись понимающими взглядами.

— Я думаю, это все объясняет, — резюмировал Ринглус. — Любовь — такое дело. А где сейчас твой фэйри, девочка?

— Не знаю, — против воли я всхлипнула. Насколько легче было бы, будь Рэндольф рядом. Как я соскучилась по его молчанию! — Нам пришлось расстаться.

Они снова понимающе переглянулись. Это неприятно, когда все вокруг все понимают, а ты одна сидишь, как полная дура.

— Прости нас за нелюбезный прием, дитя, — мягко сказал Ринглус. — Жизнь среди людей учит не доверять им. Мы должны были убедиться. Будь нашим гостем. Ты голодна? Мы накормим тебя. Если нужен отдых, можешь поспать. Никто не будет гнать тебя и не причинит вреда.

Все как-то сразу стали ужасно заботливыми со мной. Тильда протянула миску, до краев наполненную ароматным варевом из овощей и мяса. Заснувший было голод вдруг проснулся и вцепился в меня когтями, аж желудок свело. Обжигая язык, почти не чувствуя вкуса, я глотала похлебку и остановилась, только когда ложка заскребла по дну.

Остальные фэйри уже разбрелись, и у костра сидел один Зигфрид. Не вступая в разговоры, он наполнил снова мою миску. В этот раз я ела медленнее, помня о приличиях.

После сытной еды начало безудержно клонить в сон. Слишком много всего навалилось в последние дни. Я боролась, как могла, но сон оказался сильнее. Так и заснула у костра, прижимая к груди чехол с флейтой.

* * *

Проснулась я резко, точно по сигналу вскочила и тут же впечаталась в стенку. Села, потирая лоб. Пока я спала, кто-то перенес меня внутрь одного из фургончиков и заботливо укрыл одеялом.

Здесь было душно, но тепло. Где-то рядом мелькали всполохи огня от переносной печки. Я неловко завозилась впотьмах, пытаясь понять, как выбраться отсюда.

— Элисон? — окликнул меня голос Тильды. — Ты не спишь? Иди сюда.

— Не сплю, — наконец, удалось выпутаться из одеяла. Я зачем-то на четвереньках проползла до середины вагончика, где светились малиновым жаром угли в маленькой жаровне.

— Как раз вовремя проснулась. Скоро завтрак. А потом надо будет решать, что нам делать дальше.

— А какие есть варианты? — я сразу поняла, что она имеет в виду "что нам делать дальше с тобой" и насторожилась.

— Ты можешь уйти. Или можешь остаться с нами. Но в последнем случае ты должна приносить пользу. Мы не в том положении, чтобы кормить нахлебника. Даже двух...

— Двух? — вяло удивилась я. — Щедрое предложение фэйри было странным. Как и то, что они так сразу поверили в мои добрые намерения. Я бы на их месте точно не стала привечать "человечку".

— Решать тебе, детка, — продолжала женщина. — Но я бы посоветовала держаться нас, пока Ринглус не передумал. Иначе ни ты, ни твой малыш не переживете эту зиму.

— Мой... кто? — я окончательно потеряла нить разговора.

— Ты беременна, маленькая. Не знала? — она тихо засмеялась. — Всегда с вами, человеками, так.

— Беременна? — опешила я. — Вовсе нет! Рэндольф бы никогда...

— Плохо, что он не сказал тебе. Но он и правда любил тебя, иначе не отдал бы чейнадх.

— Нет, — сердито возразила я. — Я не беременна. Он бы не сделал этого, не спросив меня!

Она усмехнулась с видом превосходства, и я даже на секунду засомневалась в своей правоте. Что я знаю о фэйри? Мог ли Рэндольф решить, что, оставив без моего спросу подобный "прощальный подарок", поступает верно?

Я вспомнила своего упрямого воина и поняла — нет. Или все, что я думала о Рэндольфе, было неправдой, а он не стоил ни единой слезинки.

— С чего вы вообще решили, что я... того?

— Ты играешь на чейнадхе, детка. И как играешь! Твое дитя будет великим музыкантом.

Я помотала головой, от сердца отлегло. Если все их аргументы — талант к игре на флейте, я могу быть спокойна. Моих странностей хватит на то, чтобы играть на любом инструменте, не будучи в тягости.

Возможно, они рассердятся, когда узнают правду. Но нельзя сказать, что я здесь кого-то обманула. И Тильда права, я не в том положении, чтобы крутить носом.

— Как и какую пользу я могу принести?

Первая книга здесь.