черная Асфодель

Fanfics.meЧерная асфодель (джен)Перейти на страницу фанфикаАвтор: ЗаязочкаБета: М@РиЯПейринг: Гермиона Грейнджер/Северус Снейп Новый Женский ПерсонажРейтинг: PG-13Жанр: Action/AUРазмер: МидиСтатус: ЗаконченСобытия: Шестой курс, Не в АнглииСаммари: Иногда желание во что бы то ни стало выполнить домашнее задание приводит к неожиданным последствиям.Предупреждение: AU, OCC

Черная асфодель

Черная асфодель.

— Тема сегодняшнего урока — "Психометрия", — сказал профессор Флитвик.

Студенты заскрипели перьями.

— Как вам известно, молодые люди, предметы часто сохраняют информацию о своих владельцах. Лучше всего — ювелирные украшения. Обычные выявляющие заклинания показывают нам лишь наличие чар или их отсутствие. Если мы хотим узнать о владельце вещи, то нам необходима психометрия. Маги редко пользуются этим умением. Заклинание простое. Но для качественного считывания информации необходимо отключиться от внешних раздражителей и полностью сосредоточиться на исследуемой вещи.

Гермиона раньше слышала об этом явлении у магглов, но считала его обычным шарлатанством.

— Я раздам вам простенькие украшения, — продолжил профессор. — К следующему занятию вы должны описать мне прежнего владельца вещи. Выдумывать истории не стоит. Не получится — значит, не получится.

Студенты по очереди подходили к кафедре преподавателя и брали серебряные и медные сережки, колечки и цепочки. Гермионе досталась длинная серебряная цепочка, к которой крепилось не совсем обычное украшение — плоский круглый диск, с двух сторон окруженный серпами месяца, повернутыми рожками наружу.

— Три фазы Луны, — улыбнулся Флитвик, — вероятно, кто-то увлекался древней мифологией. Будет интересно.

— Надеюсь, профессор.

Вечером в гостиной Гриффиндора было непривычно тихо. После того, как у Лаванды Браун получилось вызвать образ прежней владелицы тоненького колечка, украшенного голубым камешком, пробовать стали все.

— Это была девушка примерно семнадцати лет. Ярко голубые глаза и длинные светлые волосы, — восхищенно делилась впечатлениями мисс Браун. — Колечко ей подарил ее возлюбленный на шестнадцатилетие. Потрясающе!

— Интересно, что потом стало с этой девушкой? — задумчиво проговорила Джинни Уизли. — Как бы это узнать.

— С помощью этого заклинания вряд ли, — ответила Гермиона. — Оно дает только образ, картинку. Это написано в "Проверочных заклинаниях" Этельберты Брэдшоу.

— Уже успела сбегать в библиотеку? — фыркнул Рон.

Гермиона демонстративно отвернулась.

— А у тебя получилось, братец? — насмешливо спросила Джинни. — Флитвик — это тебе не Трелони. Тут фантазии не прокатят. Кстати, что тебе досталось?

Рон со вздохом показал небольшой кулон в виде сердечка.

— И как?

— Никак!

— Ясно...

Гарри достался браслет-змейка с зелеными глазками. У Джинни были сережки в виде стрекоз.

— Ох, и у меня получилось, — послышался голос Парвати, она радостно демонстрировала всем брошь, изображающую ящерку. — Эту брошку девочке лет десяти, сероглазой шатенке, подарил дедушка на день рождения.

Гермиона мрачно смотрела на свой предмет для исследований. Ни-че-го.

— Что у тебя? — спросила Джинни. — Надо же, забавная штука. Интересно, как ее носили? Для кулона она слишком длинная.

Гермиона растянула цепочку во всю длину. Действительно. Может все дело в этом? Украшение не соприкасалось с кожей?

— Три фазы Луны? — заинтересовалась Парвати. — Странно, такое украшение носили на лбу жрицы лунных божеств.

— Ничего себе на лбу, — хмыкнула Джинни, — ты на цепочку посмотри.

— Может, наматывали в несколько рядов? — предположила Лаванда.

— А смысл?

— Дай-ка сюда, — сказала Парвати, — скорее всего с помощью цепочки удерживалась прическа. Если знать как, то вполне можно сделать, чтобы украшение оказалось точно посредине лба.

— Довольно экстравагантно, — фыркнула Гермиона.

Парвати вернула ей цепочку.

— Знаешь, — медленно проговорила она, — может тебе попросить у Флитвика что-нибудь другое. Мне кажется, это не совсем обычная вещь.

Гермиона вспыхнула. Она ужасно разозлилась, ведь у безголовых последовательниц Трелони получилось то, что не выходило у нее. И еще смеют ей указывать! Не может быть такого, чтобы у Гермионы Грейнджер чего-то не получилось! В конце концов, есть и другие заклинания.

В окно спальни заглядывала полная луна. Гермиона беспокойно разметалась на кровати. Рядом с подушкой поблескивало злополучное украшение. Никакие заклинания не смогли выявить его прежнего владельца.

В отвратительной липкой и душной тьме чувствовалось какое-то движение. Кто-то ворочался там. Вдруг резко подключились слух и обоняние. В ноздри ударил чудовищный смрад. Послышались стоны, кряхтение, удушливый кашель. Темнота перестала быть абсолютной. Какой-то слабый трепещущий отблеск чуть рассеивал ее, давая разглядеть человеческие тела на полу. Что это было? Тюрьма? Неужели она попала в плен и находится в застенках Темного Лорда?

Послышались тяжелые шаги. Пламя факела осветило массивную решетку.

— Здесь. Открывай!

Странно, это был не английский язык, но Гермиона все прекрасно понимала.

Решетка открылась с мерзким протяжным скрипом. В смрад камеры шагнул приземистый толстяк в странном одеянии. Гермиона даже моргнула от неожиданности. Неужели тюрьму (если эта тюрьма) посещают типы, словно сошедшие со страниц романа Хенрика Сенкевича? Она на каникулах посмотрела фильм и прочла книгу. Она что, попала в книгу? И где-то в этой камере находятся Лигия и Урс? Бред...

— Ну и вонь тут у тебя, Муций, — послышался женский голос.

— Да уж, не благовония, — захохотал толстяк.

Гермиона во все глаза смотрела на вошедшую.

Довольно высокая стройная женщина брезгливо морщила нос. В свете факела мерцали многочисленные браслеты на тонких изящных руках. Под длинным плащом виднелось черное платье, расшитое серебром. Браслеты, пояс, ожерелье на нежной шее и вышивка на платье изображали змей. Темные волосы были подобраны высоко вверх. Замысловатую прическу удерживала серебряная цепочка, словно оплетавшая пушистые пряди. На высокий лоб спускалась подвеска, изображающая три фазы Луны. Это явно было то самое украшение, над исследованием которого столько билась Гермиона.

— Вот, — толстяк прошел вглубь камеры и толкнул ногой кого-то, лежащего на полу. Послышался стон.

Женщина сделала несколько шагов вслед за ним. В дверном проеме встал настоящий великан с лицом, обезображенным жуткими шрамами. Спутанные рыжие волосы обрамляли страшную маску.

Странно, но похоже, что никто из присутствующих не обращал никакого внимания на Гермиону. Что-то такое рассказывал Гарри, когда говорил о присутствии в чужих воспоминаниях.

— Эта сука ощенилась сегодня ночью, — буркнул тот, кого называли Муцием. — Можешь забрать младенца.

Молодая женщина с трудом приподнялась на локте. На вошедших испуганно смотрели лихорадочно блестящие глаза.

— Кто вы, во имя Господа? — спросила несчастная. — Зачем вам мой ребенок?

— Тебе-то что за дело? — спросил толстяк, отбрасывая ногой тряпки. — Все равно ведь сдохнешь. Не здесь, так на арене.

Послышался тихий плач.

— Возьми его, — сказала женщина в черном платье.

Великан подошел к узнице. Легко подхватил крошечного младенца и уложил его в большую корзину. Несчастная мать рванулась к нему.

— Куда ты забираешь его?!

— Зачем тебе это знать? — насмешливо спросила женщина в черном.

— Ты поможешь ему?! — спросила узница. — Помоги ему, ради Христа!

Женщина рассмеялась.

— Посмотри, куда завел тебя твой Христос. Ты и до арены-то не доживешь.

— Мрут как мухи, — подтвердил Муций, — император недоволен.

— Пришли ко мне человека, я дам, чем окурить камеры. Да и сам заходи. Выпьем.

Толстяк почесал в затылке.

— Я бы зашел, да проверить могут даже ночью. Эх!

— Отдай моего ребенка! — кричала несчастная мать, пытаясь ухватиться за плащ незнакомки. — Отдай, проклятая!

Та презрительно оттолкнула ее ногой. Несчастная с огромным трудом поднялась на четвереньки и поползла следом за уходящими из камеры толстяком, женщиной и рыжеволосым гигантом.

— Отдай моего маленького! Верни мне его! Зачем он тебе, проклятая колдунья?!

— Заткни ее, — лениво бросила через плечо женщина в черном.

Великан спокойно ударил узницу ногой в лицо. Она упала. Он так же спокойно наступил ей на горло. Раздался жуткий хруст шейных позвонков.

Ребенок в корзине зашелся криком. Незнакомка махнула рукой в его сторону. В свете факела ярко блеснули драгоценные перстни. Плач стих.

Гермиона очнулась на своей кровати в Хогвартсе...

Весь следующий день гриффиндорская отличница чувствовала себя просто ужасно. Кошмарный сон не отступал. Казалось, что ужасный смрад неведомой тюрьмы пропитал насквозь ее одежду и волосы. А в ушах стоял жуткий хруст костей и истошный крик младенца. Откуда, откуда все это?!

Странное украшение по-прежнему не реагировало на заклинания.

После долгих размышлений Гермиона решила, что кошмарный сон не был связан с реальной владелицей украшения. Скорее всего, она просто устала, пытаясь справиться с таким простым, на первый взгляд, заданием. А слова Парвати о жрицах всколыхнули воспоминания о "Quo vadis". Незнакомка из сна не походила на жрицу. Да и эти многочисленные украшения в виде змей. Где луна, а где змеи? Жаль, конечно, что не справилась с заданием. Может, действительно попросить у Флитвика что-нибудь другое?

Но на следующую ночь незнакомка снова появилась в снах Гермионы...

Теперь это была не жуткая тюрьма, а какое-то мрачное подземелье, освещенное светом факелов. В центре довольно большого помещения находилось углубление, откуда исходило слабое багровое свечение. Перед углублением помещалась небольшая решетка на треноге. Под ней стояла массивная каменная чаша грубой работы.

В комнате появилась незнакомка с корзиной в руках. Теперь, когда на ней не было плаща, ее можно было разглядеть лучше. Высокая, стройная, пропорционально и гармонично сложенная. Мрачное одеяние подчеркивало великолепную фигуру. Незнакомка была очень красива и лицом, и телом, но эта красота не притягивала, а отталкивала. La Belle Dame Sans Merci почему-то вспомнилось Гермионе. Дело было не в выученном когда-то стихотворении. Незнакомка из сна не походила на золотоволосую фею. Было понятно, что сострадание и милосердие ей абсолютно чужды.

Красавица спокойно достала ребенка из корзины и положила его на решетку. Гермионе было отчетливо видно, как крошечный ротик разевается в беззвучном крике. Ей стало страшно.

В руках незнакомки появился каменный нож. Она медленно подняла его над головой, тихо бормоча что-то на неведомом языке. Удар. Красавица погрузила руку в грудную клетку несчастного младенца и вырвала еще бьющееся сердечко. Кровь брызнула ей в лицо. Багровое свечение в углублении стало ярче. Там угадывалось какое-то движение.

Незнакомка опустила сердце жертвы в чашу, стоящую под решеткой. Туда же стекала кровь убитого ребенка. Еще пара ударов ножом. Теперь кровь текла сплошным потоком. Свечение стало алым. Наконец, все было кончено. Тело ребенка было рассечено на несколько кусков, которые тоже оказались в чаше. Незнакомка снова забормотала что-то, медленно наклонила чашу и вылила ее чудовищное содержимое в углубление. Послышалось тихое гудение, что-то вроде низкого басовитого пения. Затем из углубления появился невероятный цветок, совершенная по форме черная лилия парила в воздухе.

Незнакомка опустилась на колени и протянула руки к диковинному цветку. Он медленно опустился в ее ладони. Свечение в яме снова стало тусклым.

Гермиону выбросило из сна.

— Профессор Флитвик, сэр!

— Да, мисс Грейнджер.

— Вы не могли бы дать мне другое украшение. С этим что-то не так.

Брови маленького волшебника удивленно приподнялись.

— И что с ним не так?

— Я не знаю, сэр. С тем заклинанием, что вы нам показали у меня ничего не вышло. С другими заклинаниями из книги Брэдшоу тоже. А по ночам стали сниться кошмары.

— Кошмары? Какие именно кошмары?

— Мне снилась женщина с этим украшением в волосах. Она приносила в жертву младенца. Это... это просто чудовищно... Я так больше не могу...

Флитвик потрясенно переводил взгляд с лица своей ученицы на безобидно выглядящее украшение.

— Не может быть! На нем нет никаких чар, я сам проверял.

— Я тоже проверяла, сэр.

— Хорошо, давайте, я посмотрю.

После обеда Гермиону позвали к директору. Там уже были Флитвик, МакГоннагал и Снейп.

— Я еще раз повторяю, Минерва, — раздраженно выговорил Мастер Зелий, — на этой безделушке нет никаких чар. Никаких проклятий. Ни-че-го.

— Но что же тогда происходит с мисс Грейнджер?!

— Добрый день! — поздоровалась с присутствующими Гермиона.

— Добрый день, дорогая, — заулыбался Дамблдор, — присаживайтесь. Чашечку чая?

— Спасибо нет, сэр.

Снейп взмахнул палочкой над украшением и проговорил уже знакомое Гермионе заклинание.

— Высокая женщина с темными волосами и темно-карими глазами. Красивая. Молодая. Украшение она заказала сама, ей его никто не дарил. Она?

— Д-да. Но почему тогда у меня не получилось?

Снейп картинно закатил глаза.

— Не можете допустить, что у ВАС может что-то не получится, мисс Грейнджер?

Дамблдор задумчиво сосал леденец.

— У тебя есть какое-нибудь объяснение, Северус?

Снейп пожал плечами.

— Только одно. Для любого считывания информации с предмета необходима полная отрешенность от окружающего. Насколько я в курсе, у мисс Грейнджер ничего не получалось на Прорицании. То есть она не умеет входить в состояние транса. При этом она перепробовала на несчастном украшении все заклинания, которые только нашла. А во сне контроль над разумом ослабевает. Вот мисс Грейнджер и получила вместо простой картинки красочные сны.

— Но почему кошмары? — спросила МакГоннагал.

— А вот этого я не знаю.

Гермиона с обидой смотрела на Снейпа. Все так просто?

— Допустим, все так и было, — согласился Дамблдор, — но все-таки непонятно, почему такие ужасы. Кровавые ритуалы, убийства. Значит ли это, что вещь принадлежала преступнице?

— Что именно вам снилось, мисс Грейнджер? — спросил Снейп.

— Сначала тюрьма. Эта женщина забрала новорожденного ребенка у узницы. Несчастную убили. Потом я увидела, как ребенка убивают в каком-то странном месте. Это было ритуальное убийство. Еще там был какой-то странный цветок.

— Цветок? — переспросил Снейп.

— Да. Черная лилия. Она появилась после убийства младенца.

Снейп резко выдохнул.

— Мисс Грейнджер, вы должны показать мне эти сны!

— Но, сэр...

— Я могу воспользоваться вашим Омутом Памяти, директор?

— Конечно, Северус.

У Гермионы извлекли воспоминания о снах, чему она была очень рада. Странный энтузиазм Мастера Зелий показался ей необычным.