Апа-па!

ПРОЛОГ

Какой человек любит случайности? Явно не тот, кто рассчитывает свою карьеру и жизнь на долгие годы вперед, старается изо всех сил, выполняя пункты созданного некогда плана. Для такого человека случайность — разновидность трагедии, способной поставить крест на всех начинаниях. Особенно, если этот человек выбрал далеко не самую мирную профессию. Особенно, если этот человек — привлекательная девушка.

Но наступают дни, когда та самая случайность становится самым желанным призом, способным привнести что-то новое в рутинное существование. Разумеется, признаться себе в этом довольно сложно, когда всю свою жизнь придерживаешься Планов с большой буквы, но и врать себе совсем не хочется. Охота на случайность начинается с легкого риска — экстремальные виды спорта, спуск по горной речке, восхождения на гору по отвесной поверхности, прыжки с парашютом и без него, но искомое так и не находится. Просто потому, что любой экстрим, по старой памяти, будет максимально спланирован, на любую неприятность выработана своя тактика и стратегия противодействия, да и образ мышления совсем не подходит для таких занятий — когда за плечами более десятка лет практики хождения по лезвию ножа, многое кажется обыденностью.

И вот тогда на смену риску приходят слепые путешествия. Это довольно сложно для человека-планировщика — ткнуть в строчку "меню" турагентства и поехать туда в том, что на тебя одето, без предварительной подготовки, изучения местности, координат связных и схронов с оружием, телефонов экстренной связи, подходящих документов, экипировки и уведомления всех, кто должен знать. Обычные люди называют это отпуском, для людей необычных все намного сложнее — слишком многие будут рады неосторожности соперника.

Билеты куплены, такси вызвано, самолет объявляет рейс, взлетает без неожиданностей и через двенадцать часов мирно приземляется в Сиднее, забирая красавицу из тепла и лета солнечного дня в тепло и лето другой части планеты. На руках — билеты на туры, проданные счастливым менеджером, целый десяток — на два месяца визитов без отдыха и сна. Они настолько скучны и банальны, что она позволяет своровать их у себя, с усилием блокируя желание схватить воришку. В ее мыслях — совсем не досада на чужбину, вовсе нет. Она видит в произошедшем то самое сладкое чувство случайности, ибо перед глазами — огромный баннер фестиваля боевых искусств, что занимает почти всю поверхность стены дома на другой стороне улицы. Все ее старые, скучные планы убежали вместе с нескладным подростком, так почему бы и нет?

Случайность находит ее сама, на одной из арен соревновательного комплекса. На татами — одна восьмая, два бойца сошлись в принципиальном поединке, древнем, как само человечество — кто сильнее, быстрее и эффектнее вобьёт в землю противника. Оба — японцы. Целая группа болельщиков справа от нее комментирует, одобрительно бурчит и ворчливо указывает на ошибки — тоже представители страны восходящего солнца, каждый из них. Если прислушаться к обрывкам фраз — болеют за юношу, что прилип к своему противнику, буквально осыпая его градом ударов с минимального расстояния, не давая разорвать дистанцию.

Затем что-то происходит — на арене, на трибунах, в воздухе и в ней самой. Разбираться совершенно некогда, ибо на ее руке уже широкая, сильная ладонь представительного мужчины из шумной компании болельщиков. Он что-то спрашивает, а она даже отвечает — автоматически, без малейшего сомнения, доброжелательно, с одобрением отвечая на инициативы собеседника. Ресницы прикрывают глаза, дабы не показать легкую панику — она не понимает, что с ней происходит, но... Ей это определенно нравится.

Потом будет пляж с белоснежным песком -безлюдный, по неведомой причине. Уроки серфинга, в исполнении ее спутника, проход под волной, соленые брызги, случайные объятия, красное вино в ресторане ее гостиницы, номер там же, объятия и шелк простыней.

А затем — ночь, крик "АПА-ПА!" от ее любовника — смущенный, удивленный, с нотками вины, удовольствия и целым букетом невысказанных слов. Словно он только сейчас обнаружил себя в ее постели. Прыжок с места в окно — прямо через стекло, под изумленным и ошарашенным взглядом дамы. И еще один крик "АПА-ПА!" — уже где-то внизу.

Госпожа Бальза накинула на обнаженные плечи простыню, подошла к разбитому окну своего номера — одиннадцатый этаж, вид на океан — посмотрела вниз и покачала головой — так из ее покоев еще не уходил ни один любовник. Удобно, конечно — не будет неловких разговоров по утру. Специфика ее работы не предполагала длительных отношений, которые иногда робко пытались навязать временные партнеры. Но чтобы вот так — выпрыгнуть с высоты трех десятков метров и унестись куда-то в темноту ночи... Все таки, иногда случайностей слишком много.

Второй раз эту фразу она повторила через месяц, задумчиво рассматривая положительный тест на беременность. 'Апа-па' оказалось сильнее контрацепции.

В третий — когда ее сын, здоровый розовощекий парень, нареченный Максимилианом, впервые сказал свое первое слово. Не смотря на сотни повторений "мама", в исполнении счастливой матери, и даже диверсантских попыток подруги по переманиванию на сторону "тетя" (зафиксировано домашней системой наблюдения и охраны), первым словом крепыша было "апа-па".

* * *

Тринадцать лет спустя.

Иногда, когда нет собственных мыслей, а в голове эдакая гулкая пустота, так и просится на язык какая-нибудь банальность. Вроде таких, как "в наше время все был гораздо скромнее" или "как быстро растут дети". А все потому, что любое новое событие — исключительно новое, не имеющее своего предшественника или готового рецепта к действию, рождает сладкое и томительное чувство ожидания, обрастает в разуме сотней планов и схем действий, от которых куда как проще отмахнуться — ввиду пустяковости дела — чем рассуждать о них всерьез.

Подумаешь — вызвали в школу, к директору, по поводу сына. Бальза могла решить любую подобную ситуацию десятком способов, не посещая заведение лично. Более того — хватило бы двух-трех фраз, сказанных должной интонацией и с должным выражением лица, чтобы 'начальник детей', изложил бы суть вопроса максимально быстро и сам его решил, не сходя с места. Но — она сама решилась еще тогда, двенадцать лет назад, что будет принимать участие в воспитании ребенка лично, не перекладывая на штат нянек, кормилиц и наемного персонала. С прошлым было покончено, заработанных денег хватило было на две жизни, так что в небольшом российском городке появилась преуспевающая бизнес-леди Бальза Смирнова с сыном Максимом. Выбор места проживания, возможно, не самый лучший, но уж точно куда спокойнее, чем перекрытая вдоль и поперек камерами наблюдения Америка или Европа, потому как "прошлое" вполне могло иметь другое мнение на завершение карьеры весьма известного в узких кругах специалиста. Ставить под удар сына госпожа Смирнова совсем не хотела. Рядом неведомо какими тропами объявилась коллега по боевому прошлому, некогда подчиненная, а сейчас няня сыну и просто подруга Тамара. В первые дни, конечно, вид слегка заспанной соседки по лестничной клетке, чуть не привел к конфликту с применением силы, огнестрельного оружия и боевой химии, но ситуация неожиданно легко разрешилась. Просто кое-кто, отрабатывая давний долг жизни, шел следом и зачищал те следы, о существовании которых Бальза и не догадывалась. Потому как, ввиду отставки, старым, равнозначным способом, кое-кому долг уже было не отдать. Потом в ассортимент 'возвращения долгов' как-то незаметно вошла возня с пеленками, детскими смесями (главное, не забыться и не приготовить что-то взрывчатое по старой памяти), уроки и еще сотня вещей, потянуть которые в одиночку ей вряд ли бы удалось.

— Поверьте, госпожа Бальза, я бы не стал беспокоить вас по пустякам, — суетливо пробормотал директор, отворяя очередную дверь перед дамой. На лице слегка пухловатого мужчины — сидячая работа, ничего не поделать — застыла неуверенная улыбка.

— Не сомневаюсь, — скрывая под равнодушием живой интерес, бросила Смирнова и прошествовала вперед по пустому — уроки идут — коридору к кабинету директора. План школы был давным-давно изучен, со всеми запасными входами-выходами и даже каналами вентиляции, так что проводник был вовсе не обязателен, но директор отчего-то решил лично встретить ее у порога.

И все таки — в наше время все было гораздо скромнее — еще раз подумала женщина, оценивая стоимость школьного ремонта, техники и удобных диванчиков. Словно можно было сравнивать нищее детство с жизнью преуспевающего человека. С другой стороны, как иначе понять, что жизнь прожита не зря.

— Наша школа предпочитает не применять столь сильный административный ресурс, как порицание и неодобрение родителями. — Мужской голос развеял дымку рассуждений. — Вы, возможно, знаете, все преподаватели имеют обязательное образование психолога и готовы скорректировать поведение учащегося при необходимости, привить любовь к знаниям и интерес к любому делу.

— Чем же вызвано ваше приглашение? — Бальза легонько кивнула в знак благодарности за очередную открытую дверь и прошествовала в кабинет директора. Довольно большой, с тремя крупными окнами вдоль стены, он казался довольно уютным, не смотря на монументально-длинный т-образный стол с придвинутыми к нему крупными креслами. Быть может, атмосферу некой "обжитости" создавали детские рисунки в рамах, многочисленные кубки и грамоты на полках, а может — все из-за отсутствия каких-либо штор и жалюзи, отчего комнату заливал свет, а за окном была видна спортивная площадка с воспитанниками.

— Присаживайтесь, — директор гостеприимно указал на кресло рядом со своим столом. — Все дело в некоторых, так скажем, аспектах учебы Максима.

Бальза изобразила удивление — по ее данным, проблем со школой у сына не было. В первых классах они, конечно, делали задания вместе, пытаясь вместе определить, что же требуют от учеников в довольно невнятно поставленных задачах, но уже в третьем классе надобность в помощи отпала — Максим справлялся и не жаловался. Проверять же дневник и тетради ей казалось неправильным — доверие меж матерью и ребенком позволяло избегать неприятной для обоих процедуры.

— Посмотрите, пожалуйста. Вот его тетради по математике, по русскому языку, географии. Они сейчас на проверке, поэтому я смог взять их не заметно для вашего сына.

Женщина с интересом придвинула к себе три одинаковые тетради и пролистала первую из них.

— Я вижу одни пятерки. — Нейтрально поведала Бальза.

— Откройте, пожалуйста, другую тетрадь. — Попросил директор, улыбаясь.

— Так, тут тоже пятерки. — Задумчиво произнесла она. — Но почерк другой. Почему-то...

— Вот про это я хотел поговорить. — Вздохнул мужчина. — Задания для него делают другие ученики.

— Н-да? — Растерялась женщина, вспоминая, что преподавала сыну Тамара из исключительно теоретических (разумеется!) курсов... И был ли среди них курс манипулирования людьми...или допроса. — То есть, я надеюсь, они добровольно? Взаимопомощь...

— Исключительно добровольно! — Подчеркнул ее собеседник. — Никакого насилия и принуждения, даже речи о таком быть не может. У вас очень добрый и отзывчивый сын. А уж его апа-па...

— Простите? — Вскинулась Бальза.

— Дело в тех, кому он помогает. Г-хм. Богатство родителей еще не означает благополучия в семье, к сожалению. Его соседка на русском языке — очень тихая и скромная девочка. Дети жестоки к таким, и увы, не всегда мы можем помешать подобным нападкам. — Извиняясь, произнес директор.

— И мой сын...

— Защищает ее, в обмен на красивый почерк. — Кивнул мужчина. — То же самое на математике и остальных предметах. Могу сказать со всей уверенностью, что на само обучение Максима это не влияет — устные опросы он проходит идеально.

— Так в чем же дело?

— Дело в том, что... — Замялся директор и взял короткую паузу, что-то обдумывая. — Максим стесняется своего почерка.

— Если в штате действительно неплохие психологи, разве это является проблемой? — Слегка наклонила голову Бальза.

— Всему виной досадная случайность, вызвавшая стресс у мальчика. — Принялся оправдываться мужчина. -К сожалению, мы были вынуждены на одно занятие пригласить специалиста со стороны, и он позволил себе нелицеприятные высказывания, о чем я искренне и глубоко сожалею, приношу извинения от всего коллектива школы и...

Только через минуту директор почувствовал, что основательно сполз по креслу вниз, пытаясь просочиться куда-то под стол, а затем и на этаж ниже — словно околдованный зверек, ощутивший на себе взгляд хищника. Затем пришло осознание того, что все это время он клеймил себя разнообразными карами, монотонно, тихо, словно читая некую мантру, способную оградить его жизнь от острых клыков, выглядевших для посторонних — вот нелепость то — жемчужной улыбкой милой дамы.

— Так что же он сказал? — Спросила тигрица мышонка.

— Д-досадное совпадение. — Пискнул директор.

— Так и сказал? — Деланно удивилась Бальза.

— Он сказал: 'Ад-дские п-письмена'. А затем у него пошла кровь носом. Совпадение. — Последнее слово директор и вовсе промямлил.

— Вам плохо? — Женщина почувствовала, что еще немного — и дело окончится скорой, оттого перегнулась через стол и парой-тройкой нажатий, замаскированных под прикосновение ко лбу, вернула собеседнику способность мыслить.

— Нет-нет, хорошо, — пробормотал директор, с удивлением фиксируя резкий спазм, а затем приятную волну тепла — словно наступил отлежанной ногой в горячую ванну. Еще два движения — и перед дамой вновь маска уверенного в себе человек, хоть и изрядно помятого. Взгляд устремлен куда-то в сторону — на всякий случай. Теперь — стакан воды и волевое усилие над собой, чтобы стереть неприятные моменты разговора. Полезное умение для директора, если вспомнить, кто родители этих учеников-ангелочков, и как подобные люди привыкли разговаривать. Никаких нервов не хватит, если рефлексировать.

Директор заставил себя подойти к окну и широко распахнул одну из створок. В комнату тут же ворвался веселый детский гомон, на крыльях теплого летнего ветра. Секунда — и конфликтной ситуации словно и не было.

— Так вот, г-хм. — Мужчина не удержался и ослабил узел на галстуке. — В наш век компьютеров и автоматического набора, мы не акцентируем излишнее внимание на правописании, занимаясь исключительно грамотностью. Никто из других учителей не делал Максиму замечаний, но стресс пока еще слишком силен. Мы с этим справимся, не беспокойтесь. Дело во временных последствиях, вернее в том, во что эти последствия переросли...

— Простите? — Приподняла бровь Бальза.

— Давайте я лучше вам покажу? — Директору все-таки удалось переключиться на волну вечного оптимизма, без которой любой на его должности давным-давно бы спился. — У нас стоят отличные камеры видеонаблюдения.

Щелчок пальцем по едва видимой неровности на столе, и из столешницы медленно выплывает двадцати восьми дюймовый экран. Принимая приглашение, Бальза обошла стол и встала рядом.

— Вот записи буквально этого утра. — На экране отразилась довольно качественная картинка из коридора, снабженная, к тому же, звуком.