Любовь под прицелом

— Входи уже... — гнусавый мужской голос раздался за дверьми, капитан снова усмехнулся и потёр колючий подбородок.

Побриться он так и не успел. Максим распахнул двери и немедленно закрыл за собственной спиной, оказываясь в непривычно светлой, полупустой лаборатории. Маленькая комната, которая служила кабинетом, если им можно было назвать два квадратных метра, была заставлена высокими стеллажами. Тонкий сутулый человечек прищурился глядя на посетителя, и молча прошёл в лабораторию. Сиверин направился следом, стараясь не зацепить ничего плечами. Здесь он ощущал себя спокойнее, не боясь свалить что-либо на пол.

— Ну и? — человечек подхватил высокий гранёный стакан, размешивая в нём...

Максим очень надеялся, что это кофе, судя по запаху. Но плавающие за прозрачным стеклом тёмные хлопья, заставляли его сомневаться.

— Ты у нас звезда, Сиверин... — эксперт шумно отхлебнул своего варева и вопросительно уставился на своего, явно нежеланного гостя.

Максим прокашлялся в кулак и подошёл к одному из столов, отыскивая свободное место. Он потянулся к карману и бережно извлёк его содержимое, высыпая блестящие осколки на серую пластиковую поверхность.

— М-да... — губы эксперта скривились, словно он выпил уксуса, — и что бы это значило?

— Можешь установить, какие линзы в них были? — Сиверин и сам скривился, невольно повторяя за коллегой, понимая, что выглядел как нельзя глупо.

— А это, по какому делу?

— По 'моему'! Сделаешь? — нахмурился капитан.

— Бумажечки заполнил? — мужчина брезгливо, ложечкой, сгрёб осколки в сторонку и водрузил на стол свой полупустой стакан.

Сиверин потёр переносицу, мрачно выглядывая из-за собственной руки.

— Понял, — на гостя поглядели, как на подлого захватчика, — бумажечки потом...

Телефон снова противно зазвенел в кармане, Максим вытащил его, разворачивая к себе экраном:

— Ну, Прохор...

Воспользовавшись удачным моментом, хозяин лаборатории вытолкал в спину Сиверина, который не сильно и сопротивлялся, сейчас слушая хриплый бас друга.

Теперь Прохоров орал. Его голос смешивался с диким шумом города и детскими восторженными криками. Видимо его товарищ выбрался в близлежащий парк, чтобы перекусить во время обеда. Быстро сбегая по ветхим ступенькам, капитан толкнул скрипящую дверь и вышел на свежий воздух.

ГЛАВА 10

Ярким снарядом резиновый мяч полетел ему прямо в лицо. Сплёвывая скрипящий на зубах песок, Прохоров подскочил с лавки, отыскивая диким взглядом своих врагов. Те в свою очередь с пронзительным визгом рассыпались в разные стороны, прочь с площадки, завидев страшного дядьку. Один из мальчиков, с нечастным видом выглядывал из-за ствола дерева, не сводя взгляда с игрушки.

— Ноги повыдёргиваю!.. — Анатолий пнул ботинком мяч в направлении спрятавшегося ребёнка и, продолжая оттирать рукавом перепачканное лицо, снова приложил к уху телефон.

— Кому ты там ноги выдёргивать собрался, Прохор? — усталый голос товарища зазвучал в динамике.

Анатолий с сожалением поглядел на удобную лавку, но не вернулся к ней, теперь вышагивая вдоль неработающего фонтана и сосредоточенно роясь в кармане в поисках съедобного. На асфальт посыпались разноцветные обёртки от съеденных ранее конфет.

— Жрать охота... сколько времени уже? — проворчал Прохоров, не отвечая на вопрос.

— Ты позвонил, чтобы сообщить мне о том, что никак не наешься? — голос Сиверина опасно повысился.

— Пху на тебя! Голод — это моя боль, брат. Я с этим я живу... я, что сказать хотел...

— Ну?

— Зайди-ка ты на работу... ненадолго так... — Анатолий громко прокашлялся в кулак.

— В чём дело, Прохор? — заподозрил неладное Максим.

— Ну-у-у... одного из тех мужиков нашли.

— Давай подробнее!

— Макс... просто иди туда, брат. Я подгребу скоро...

— Прохор! — Максим почти проорал в трубку, но Анатолий отключил телефон, озираясь по сторонам.

Он нервно стёр пальцами песчинки, прилипшие к мобильнику, и зло затолкал его в карман старых джинсов.

— Светусь! — мужчина широко помахал коллеге, показавшейся у ворот парка.

Светлана покрутила на пальце кольцо связки ключей от машины, слушая их звон, и быстрее пошла к Прохорову.

— Он тебе тоже звонил? — Анатолий присоединился к Шадриной, заглядывая в лицо.

Небольшая светлая прядка выбилась из её безупречно связанных волос. В другой раз Светлана бы немедленно заправила её, но сейчас даже не обратила внимания.

— Да, — женщина спрятала свои руки в карманы светлого плащика, продолжая идти к машине.

— И?

— Толя, нам нужно опередить его, — Светлана поглядела на коллегу таким взглядом, что у Прохорова мурашки по спине побежали.

— Ты чё надумала, Свет?! — он отшатнулся от подруги, как от чёрта.

— Я сейчас с экспертами говорила. У нас проблемы, Толя.

— Ну вот, чё мне ничё никто не говорит?! Чё не так с этим мужиком? Чё он там наплёл? — возмутился Анатолий.

— Толя, он уже ничего никому не наплетёт, — глухо пояснила Шадрина, — он был найден убитым.

— Твою ж...

— Одна пуля в шею. Ты меня понял, Толя?

* * *

На этот раз он взял машину. Сиверин уже минут десять как остановил её неподалёку от нужного здания. Он опустил подбородок на руки, сжимавшие руль, и смотрел на входные двери.

— Нашли... нашли... и что? Прохор! — Максим зло ударил ладонями по рулю, и открыл дверцу машины.

Он быстро стянул душивший шарф, затем пальто, и зашвырнул их на заднее сиденье.

— Ну, Сиверин, — капитан ногой захлопнул блестящую дверцу, — проверим, насколько ты везучий.

Дождавшись зелёного света светофора, капитан пересёк дорогу. Не останавливаясь, он взбежал на крыльцо и толкнул широкую дверь.

— Нашли они... — Максим прошёл мимо большой стены в просторном помещении, по привычке постучав по стеклу дежурки.

Взъерошенный дежурный, продолжая отвечать по телефону, помахал ему, скорее отмахиваясь, чем приветствуя. Только улыбка, мелькнувшая на уставшем лице, позволила понять, что капитану были рады. Максим остановился у высокой кованой решётки, отгораживающей эту часть здания от лестничных пролётов и череды кабинетов, однообразных и унылых, тянувшихся по четырём этажам.

Когда дежурный пультом открыл железную дверь, Максим привычно побрёл на третий этаж. Уголовный розыск располагался именно там, и сегодня эти несчастные три пролёта казались ему восхождением на Эверест.

Уже на последних ступеньках, ставших внезапно вязкими как трясина, Сиверин услышал знакомые голоса. На этот раз ему не так повезло, как в лабораториях. Максим потёр подбородок, привычно сощуриваясь и выравнивая дыхание, затем шагнул в коридор. Двери почти всех кабинетов в нужном крыле были нараспашку. Сиверин ногой подтолкнул одну из них, мешавшую лучшему обзору. Один из коллег, едва замечая его, перебежал из одного кабинета в другой, заставляя Максима притормозить.

— Опа-на! С чистосердечным?

Капитан медленно повернулся к светлому небольшому помещению, служившему кабинетом нескольким коллегам. В висках застучало от ярости наполнившей его, но молодой человек сдержался.

— Сам пришёл? Сиверин, голуба моя! — Хворостин кинул на свой стол листок и ручку, широким жестом приглашая сесть и писать.

Максим молча поглядел на проступающий синяк на лице у мужчины, тщательно замазанный, видать пудрой жены. Уголок его губ скривился в презрительной улыбке. Коллега поднялся со скрипящего стула, отодвигая его ногой, и вышел из-за стола. Офицер так разнервничался, что его лицо покрыла отвратительная испарина.

— Давай, греби к полковнику, что-то все ошалели сегодня с самого утра! — Хворостин с грохотом переставил пластиковую коробку с папками, поглядывая на капитана своими маленькими глазками.

Максим задержался на секунду и приподнял руку. Он хотел было расспросить о происходящем, но вовремя опомнился, покидая кабинет. У кого он собрался спрашивать? Двери кабинета начальника так же были настежь распахнуты.

— Ошалели, говоришь?.. — Максим достал телефон, с надеждой, в последний раз набирая номер друга.

К огромному счастью, Анатолий наконец ответил. Сквозь шум он проорал, что уже совсем рядом.

— Я тебя убью... — Сиверин поднял голову, встречаясь взглядом с Виктором Ивановичем.

Полковник снял очки, поглядывая на подчинённого молча и хмуро. Максим оттянул ворот свитера, широко улыбаясь начальнику. Какого чёрта он улыбался? Нервы совсем ни к чёрту. У полковника дёрнулся уголок глаза, и он устало потёр его, кивком приглашая войти.

— Двери прикрой, Максим... — мужчина прошёл по кабинету, зафутболивая упавшую мимо урны бумажку, и остановился у окна.

Плохой сигнал... капитан потянул дверь за ручку и, не оборачиваясь, закрыл её. Теперь, когда она отгородила их от шума коридора и лишних взглядов, Сиверин стал, как и привык, не подходя условные три шага до стола.

Прочистив горло, молодой человек снова одёрнул свитер, теперь не зная, куда деть руки. Максим сжал их в кулаки и остался стоять в ожидании. Виктор Иванович повернулся к нему, сложил руки на груди и задумчиво сжимал ткань форменного рукава.

— Максим...

Сиверин напрягся и посуровел в миг. Да чего они все тянут-то?

— Чертяка... — неожиданно преодолевая небольшое расстояние между ними, полковник обнял подчинённого одной рукой, отечески прижимая его светлую голову к своему плечу.

Звёзды на пагоне болью впивались в лоб, но Максим лишь лихорадочно пытался сообразить, что происходило.

— Негодяй! Негодяй... мальчишка! — Иваныч похлопал его по спине, наконец отпуская.

— Виктор Иванович... — голос Сиверина осип, он для безопасности отступил на пару шагов, готовый в случае чего ретироваться из кабинета, — вызывали?

Полковник одёрнул китель и явным усилием заставил себя сесть за стол. Максим видел, что начальник теперь отчаянно сдерживается, желая сохранить невозмутимое выражение лица.

— Товарищ полковник!

— Наша группа обнаружила одного из тех двоих, что были в машине во время убийства Фролова.

— Что же... — Максим запнулся, — что в его показаниях?

— А я не говорил, что он давал показания, сынок, — Виктор Иванович тихо похлопал ладонями по старому деревянному столу, — было обнаружено его тело.

— Тело? — в горле противно пересохло.

— Убит был человечек наш.

— Как? — Сиверин нахмурился, глядя на полковника исподлобья.

Мужчина поднялся, и снова вернулся к окну, глядя на цветной поток машин, бежавших там, внизу, среди шумной улицы.

— Сквозное огнестрельное ранение шеи. Знакомо, да? — Виктор Иванович повернулся к Сиверину, прислоняясь к подоконнику, — документы были при нём.

Максим кивнул, соглашаясь. Признаться, такого он никак не ожидал.

— Никаких других следов насилия обнаружено не было. Один выстрел, Максим. Его просто убрали, и мне бы сейчас бумажки писать на 'верх'... — полковник отошёл от окна и принялся перебирать документы.

— Я ради этой бумажки!.. — Виктор Иванович в сердцах кинул тонкую папку на край стола, жестом предлагая Сиверину взять её, — теперь хоть уйти смогу спокойно...

Максим шагнул к столу, поднимая документы. Он распахнул пластиковую папку, придерживая несколько листков. Капитан принялся бегло перечитывать отчёт экспертов, и по мере того, как он переворачивал один лист за другим, лицо его серело. Когда же дочитал, то так и остался стоять с раскрытой папкой, не смея поднять взгляд к начальнику.

— Чёрт возьми, кажется, я впервые рад, что кого-то убили, — полковник снова хлопнул по столу, отходя от него, — ты чист, Максим.

Голова шумела и шумела. Сиверин почти не слышал его слова, мысли лихорадочно метались, не давая толком сосредоточиться.

— С чего такие выводы, товарищ полковник? — капитан поднял голову, глядя на начальника, — в отчёте лишь подтверждено, что стрелял один и тот же человек.

— Ты, Максим, внимательнее читай, — тихо велел Виктор Иванович.

— Что я должен тут увидеть? — Сиверин повысил голос и осёкся, понимая, что сейчас был не в том положении.

Но полковник был настроен весьма добродушно, что в данной ситуации пугало ещё больше.

— Время смерти смотри.

Максим пробежался по пунктам отчёта, чувствуя, что спина взмокла.

— Прохор... — пробормотал он непослушными губами, понимая, что его скоро обвинят в убийстве собственного товарища.

— Ты ведь был занят в это время, капитан? И просто не мог находиться на месте преступления, о чём свидетельствует около десятка людей. Включая двух офицеров полиции.

— Виктор Иванович!

Полковник взмахом руки оборвал речь своего растерянного подчинённого:

— Мне вот одно интересно, почему меня не было в списке этих людей, сынок? Я сейчас слишком рад, что подобные обвинения больше не коснутся тебя. В противном случае, я бы тебе это так не спустил!

Да что же он невезучий такой? Максим мысленно перечислял все известные проклятия в адрес Прохорова, доложившего, или точнее, заложившего его Иванычу. Понимал он и то, что без пинка Светланы тут тоже не обошлось. Сиверин даже понимал, почему товарищи так поступили, в глубине души понимал, где-то очень глубоко... Вот почему он не мог дозвониться до негодяя. Анатолий был занят разговором с полковником! Они послали его сюда, быстренько рапортуя начальству! Теперь оставалось лишь импровизировать:

— Мы... торопились и не афишировали в связи с... моей проблемой... всё прошло скромно, в кругу близких друзей. Мы намерены позже отпраздновать с семьёй...

И зачем он это сказал?! Максим увидел, как загорелся взгляд Иваныча, стоило ему упомянуть о праздновании и встрече с семьёй. Проклятье! Сиверин не ожидал такого поворота. Даже не думал в эту минуту о той информации, которую держал в руках.

— Мне бежать нужно, Максим, — полковник подтянул узел галстука и оглядел свой кабинет взглядом человека потерявшегося в лесу.

Он похлопал себя по карманам, явно в поисках ключей.

— Платье-то у неё было? — в голосе начальника послышалось отеческое волнение, и Максим скривился, отворачиваясь.

Укол совести был слишком чувствительным.

— Было...

— Максим, мне жаль, что всё так комом вышло.

— Да ничего, Виктор Иванович... — Сиверин прошагал к столу, водрузил папку на прежнее место, и его руки задержались на ней, — мне тоже бесконечно жаль.

Он зажмурился на мгновение, опуская голову, вцепившись пальцами в тонкий пластик. Жестокий подарок судьбы...

— Девочку-то свою не прячь, Максим, — наконец находя пропавшие ключи, полковник пригладил поседевшие волосы, и коротко глянул в небольшое зеркало у шкафа, — мы с Марией Фёдоровной в субботу собираемся немного отдохнуть. Ты знаешь то тихое кафе напротив дома?

— Да, — Максим закусил губу, так и не открывая глаза.

— Вот в субботу и позавтракаем в нём. Готовят там замечательно.

— Товарищ полковник! — Сиверин резко развернулся, сметая половину документов на пол, но в пылу даже не заметил этот факт.

— Давай-давай! Я и так задержался. Ждал тебя. Бегу в управление, не разнеси ради Бога кабинет.

Полковник махнул молодому человеку рукой, открывая дверь. Через пару минут Максим услышал, как отъехала его машина.