Ведьма и дракон. Вечность (3 часть полностью)

— Что мы должны сделать на этот раз?

— Она всё сделает сама. Положит начало Переменам. Четыре стихии возродятся. Наша задача явиться через год в День летнего Солнцестояния в дом на Садовой улице. Я проживу и этот срок. Потом стану свободной. Верну долг Левирррлейррре.

Зимильда покосилась на родную бабку — на вид почти ровесницу.

— Ты знаешь больше, чем рассказываешь...— уверенно произнесла она.

Дребезжащий смех стал ей ответом.

— Я знаю столько, что иной раз и сама предпочла бы не ведать всего,— прошелестела старуха, отсмеявшись.— Знание добавляет ответственности, а с ней и усталости. Но такова моя судьба...

Труди замолчала. Откинувшись на бревенчатую стену, ведьма задремала.

Зимильда не стала тревожить её сон. Ведь эта дрёма — новая беседа с Книгой Перемен!

Жизельда присела в кресло у овального столика. Дети так вымучили её за день. Ренат на целый день вернулся из школы. Гизи удрала от няньки и прибежала к ней. Девчонка орала битый час, после того, как опекунша её забрала. И все эти проблемы свалились на несчастную Жизельду. Рональда как всегда не оказалось дома. Именно ей пришлось отправить сына в комнату, а самой заткнуть уши, чтобы не слышать истеричного крика дочери. О, как она устала!

Ей бы пойти отдохнуть, да только что-то тянуло остаться, дождаться супруга.

Женщина обеспокоенно оглянулась, поднялась, но снова уселась в кресло. Поёжившись, перевела взгляд на стол. Рука потянулась к мятным булочкам на подносе.

Так и располнеть недолго. Дети доставляют столько лишних хлопот. И со всеми приходится разбираться ей, Жизельде.

— А-а-а!

Вместо свежей выпечки, ладонь натолкнулась на шершавую поверхность древнего фолианта. Женщина отдёрнула кисть.

— Что это за гадость? Откуда взялась в моём доме? Никак Ренат притащил... Несносный мальчишка!— Жизельда брезгливо поморщилась, вглядываясь в призрачную реликвию чудом оказавшуюся перед ней.— А это... это глаз?!

Око в центре переплёта неожиданно моргнуло. Женщина снова взвизгнула, отшатнулась. Но Книга продолжала притягивать её к себе как магнит. Этому невозможно противиться. Так хотелось придвинуться к ней, дотронуться до коричневой чешуи, раскрыть... Что там написано на обложке?..

Жизельда склонилась ниже.

— Книга...— начала читать она вслух.

Внезапно фолиант распахнулся. Воронка, образовавшаяся на стыке страниц, с силой потянула женщину в себя.

— А-а-а! Рональд! Рональд!— закричала Жизельда.

Но прежде чем кто-то успел услышать этот зов, Книга Перемен поглотила её. Всё стихло...

Некогда Морррварррт вернулся в пещеру, которую редко навещал после женитьбы на Миррривирррии. Ему следовало побыть одному. Там он и прибывал в течение последующих двухсот лет...

В один из осенних дней, когда золотой дракон предавался воспоминаниям детства, старательно избегая образа трагической любви, его покой был нарушен.

Негромкий хлопок заставил задремавшего парня открыть глаза.

— Что за?..

Стоило увидеть нарушительницу спокойствия, как с уст сорвался удивлённый вздох. Раздражение исчезло, на смену ему пришло недоумение.

Пальцы прошлись по шероховатой поверхности призрачного фолианта.

— Книга Перемен... ты просыпаешься?!..

Вершительница Судеб раскрылась сама по себе.

"Надеюсь... с твоей помощью..."

— Но что я могу?— воскликнул Морррварррт.

— То, что делал несколько сотен лет назад.

Золотой дракон в человеческом обличье вздёрнул бровь.

"Соблазнить..."— услужливо подсказала белоснежная доселе страница.

— Кого?..— растерялся огненный ящер.

"Женщину!"

— Ясно, что не мужчину,— хмыкнул Морррварррт.— Кто она?

"Та, что дарует тебе счастье".

Парень насупился.

— Спасибо. Я и так счастлив по самые шипы,— хмуро пробурчал он.

"Есть вещи, которые не ведают границ..."— таинственно "произнесла" Книга.

— Их и, правда, нет?

"Границы есть всегда, только не каждый их видит..."— будь у неё рука, она бы просто отмахнулась.

— Вконец запутала. Я так и не понял, что от меня нужно.

"Ничего... почти... Просто хотела подарить тебе частичку любви".

— Вот что мне на самом деле не нужно, так это любовь. Она у меня уже есть. Одна и на всю жизнь.

"Ты ошибаешься!"

— Я прав!

"Я дарую тебе любовь, но позже..."

— Шутка?!

"Книга Перемен никогда не шутит... и не лжёт!"

— Я не хочу...

"А я и не спрашиваю... Просто даю..."

— Мне не нужна любовь!— несколько грубовато повторил Морррварррт.

"Может, это тебе только кажется?.."— вкрадчиво спросила гостья.

— А может это кажется тебе? Что же вам всем так хочется устроить мою личную жизнь? Дррруагаррр, Труди, Зимильда, даже Зелерррверррг, а теперь ещё и ты...

"Даже старейшина земных детей?..."

— Он самый. Старик отчего-то решил, что в произошедшем только его вина.

"Зел всегда пытался взвалить на себя ношу более тяжелую, чем мог вынести. Но здесь только один виноватый. Жизнь!"

— Да, но дело в том, что я-то считаю виноватым себя.

Книга хмыкнула.

"Пустое... Ты вскоре и сам это поймёшь. С судьбою не поспоришь..."

— Но иногда так хочется,— сорвавшиеся с губ слова сопровождал печальный вздох.

"Всё наладится, дитя огня. Я нашла в себе силы проснуться, пусть ненадолго, но всё же. Ну а ты просто позволь себе заснуть..."

— Что?..

Морррварррт больше ничего не успел произнести. Вместо очередных слов на странице Книги образовалось углубление. Поток воздуха подхватил растерявшегося дракона и втолкнул внутрь фолианта.

Рыжеволосая женщина внимательно рассматривала свои руки. Улыбнувшись, провела ладонью по плечу и ниже.

— Странно снова почувствовать себя смертной,— произнесла она.— Я уже и забыла, каково это...

Где-то в глубине сознания, свернувшись калачиком, сонно посапывала Жизельда. Улыбалась, подложив сложенные лодочкой ладони под щеку.

Она спала, но видела, то прекрасное место, в котором очутилась. Прежде ей в таком бывать не приходилось.

Полянка, по которой она "шла", поражала зеленью и обилием цветов. Бабочки порхали с одного яркого соцветия на другое. То тут, то там стремительно проносились стрекозы. Слышалось пение цикад.

С одной стороны зелённого ковра протекал журчащий ручей.

Жизельда склонилась над ним. Рука коснулась прохладной влаги. Обогнув неожиданную преграду, вода весело устремилась дальше.

Внезапно раздавшийся хлопок заставил женщину обернуться.

Вдоль другого края поляны бурлили горячие гейзеры. Это несколько удивляло. Но разве можно ожидать иного от мира фантазий, желаний и грёз?..

Внезапный порыв ветра растрепал рыжие волосы. Жизельда замерла, подставила лицо потоку воздуха, приятно ласкающему кожу.

Аромат, витающий вокруг, вызывал лёгкую дрожь, заставлял трепетать тонкие ноздри.

Жизельда почувствовала, как внутри неё стало просыпаться желание. Оно носилось из стороны в сторону, билось о стены из плоти, ища выхода и не находя...

Высокий светловолосый мужчина с улыбкой вышел навстречу. Неимоверная сила потянула женщину к незнакомцу. Она не смогла противиться этому зову.

"Но как же Рональд?"— шевельнулась невольная мысль.

"Спи! Это всего лишь сон..."— чья-то ладонь нежно коснулась сознания.

И тогда Жизельда махнула рукой на реальную жизнь — чувство вины может подождать. В царстве снов мы не вольны над видениями и своими желаниями. Здесь дозволено всё...

Рыжеволосая незнакомка, улыбаясь, сделала шаг вперёд. От тела её исходило неясное свечение. Безупречные черты лица терялись в этом божественном свете. Морррварррт вряд ли узнает её, если встретит еще хоть раз. Пусть... Главное — он чувствует, здесь и сейчас ему будет с ней очень хорошо.

Неимоверное притяжение возникло между драконом и женщиной, которую он увидел впервые. Морррварррт и не заметил, как они оказались в объятиях друг друга.

— Я подарю тебе забвение... Верну прежнюю жизнь... Стань самим собой... Отпусти печаль... Бери от жизни всё...— жаркий шёпот успокаивал и заставлял погрузиться в пучину сладости.

"Забыть обо всё на свете...."— звучало так заманчиво.

Тихий шелест завораживал, околдовывал... Разве ему можно отказать?

— Согласен?..

Незнакомка чуть отстранилась. Золотой дракон почувствовал внезапную потерю. Ему не хватало этой близости как воздуха.

— Вернись!— против воли попросил он.

— Скажи "Да"...

— Да,— прошептал Морррварррт.

Женщина резко приблизилась. Дракон и сообразить ничего не успел, как к устам приникла мякоть её губ.

Слова слетали с уст Жизельды, но она и не думала их произносить. Словно не ей они принадлежали. Женщина не могла понять их суть. Да это было и неважно... сейчас... Сновидение...

Морррварррт неожиданно оторвал голову от сложенных на столе рук. Надо же — задремал. И этот сон...

Дракону казалось, в воздухе до сих пор витал аромат незнакомых цветов. Но это не всё. Он чувствовал сильное влечение, желание прикоснуться к женщине, дотронуться, почувствовать запах тела, ощутить податливую плоть под жаждущей рукой...

Такого с ним давно не бывало — наверное, последние две сотни лет...

Тоска по усопшей супруге осталась прежней, но пришло понимание — жизнь продолжается. Пора пережить своё горе. Одиночество не выход. А Миррривирррия... Она будет жить в его душе и сердце вечно, отдавая тело во власть другим женщинам.

Морррварррт подскочил. Выбежав из библиотеки, заспешил к выходу из пещер, на ходу вспыхивая огнём. Пора бы ему навестить свой городской дом...

Жизельда резко села. Сонно осмотрелась, прежде чем поняла — она дома. Заждалась супруга и задремала в кресле. Такое случалось не раз. Но вот сон, приснившийся сегодня, казался особенным и таким... странным. Она до сих пор слышала журчание ручья, чувствовала запах трав, прикосновение ветерка и не только его... Женщина раскраснелась, на мгновение поддавшись воспоминаниям.

— Дорогая.

Жизельда не заметила, когда муж вошёл в комнату.

— Уже вернулся?! Я скучала...

— Меня не было всего несколько часов,— склонившись, Рональд чмокнул её в макушку,— как и обычно. А ты что, спишь на ходу? Сонная мордашка.

Потянувшись, супруга улыбнулась.

— Я задремала. Мне снился сон.

— И о чём?

— Мне даже говорить неудобно,— Жизельда зарылась в ладони лицом.

— О-о-о, это уже интересно.

Рональд осторожно взял её руки в свои.

— Но я очень тебя ждала.

— И?

Женщина счастливо улыбнулась. Теперь, когда она отдохнула, беспокойство полностью ушло. Его сменило успокоение. Настроение казалось, взлетело до небес. Жизельда почувствовала, как в ней начинает клокотать недавняя страсть.

— Рональд...— она потянулась к супругу.

Разве здесь надо что-то объяснять?

— Жизельда...

Прошло несколько месяцев...

Ближе к вечеру две старушки вошли в город. Одна из них прихрамывала и, уставившись белесыми глазами в пустоту, опиралась на крепкое ещё плечо спутницы. Они проследовали до Садовой улицы. Казалось трудным понять, чем привлёк их внимание непримечательный дом под номером двадцать семь, но они постучали именно в его дверь...

Отвести глаза прислуге не составило труда. А вот хозяин дома... Он должен знать правду.

— Достаточно! Я уважил старость, не приказал вышвырнуть вас за порог, но, то о чём вы просите... полный бред,— Рональд вскинул руки.

— А о чём мы просим? Принять ребёнка?— старушка, выглядевшая несколько покрепче, сделала шаг в сторону мужчины.— Мы по праву...

— Зимильда,— морщинистая ладонь легла ей на плечо,— дай мне возможность объяснить...

Труди выступила вперёд, обогнув внучку.

— Посмотри сюда, сынок.

Она подняла вверх раскрытую ладонь.

Взгляд хозяина дома невольно упал на неё. На сморщенной и пожелтевшей, словно пергамент, коже вспыхнуло синеватое пламя. Взметнулись вверх оранжевые языки. А вокруг них зашевелились, заплясали крошечные человечки.

Рональд отпрянул. Но старуха не позволила ему отойти. Завороженный слепым взглядом мужчина замер на месте. Труди, придвинув руку к его лицу, стала произносить, чуть покачиваясь из стороны в сторону.

— Способно пламя пожирать, живёт огонь везде. И власть он может даровать.

Но выбирать тебе! Земля, и пламя, и вода, и воздуха полёт... Бушует Перемен судьба — дитя своё зовёт. Стихии все подвластны мне, могу их усмирить. Откажешь мне — сгоришь в огне. Как с этим будешь "жить"? Объята пламенем семья — и дети, и жена. И если не поможем мы, умрёт в золе она.

Маленькие фигурки на ладони скорчились в пламени и превратились в прах.

Рональд вздрогнул. Взгляд взметнулся на старух.

— Кто вы такие?

— Мы наследницы прошлого, так же как и ребёнок, что вскоре появится в этом доме.

— Ведьмы...— выдохнул мужчина, отшатнувшись.— И он?! Не может быть!

— Она!— поправила Труди.

Зимильда взглянула на спутницу. Этой подробности не знала даже она.

— Избавлюсь от младенца...— в сердцах выкрикнул Рональд.

— Э-э-э, нет. Девочка будет жить у вас до проявления у неё способностей, вскармливаться материнским молоком. Иначе...— когтистая лапа метнулась к его носу, едва не поранив кожу, и сжалась в клешню.— Берегииись! Пророчества имеют особенность сбываться. Хочешь, чтобы огонь поглотил тебя и весь мир, что ты создал вокруг себя?.. Эх, Рональд-Рональд, я думала ты умнее. Подумай и извлеки выгоду. Ты же человек...

Мужчина не совсем понял, к чему клонит выжившая из ума старуха, но волшебное слово "выгода" заставило задуматься. Единственное, что он смог осознать — если не пустит ведьм, может погибнуть. Весомый аргумент в пользу древней карги и её не менее старой спутницы.

— Ладно, проходите, но чтобы потом ноги вашей больше не было в моём доме. Сделали своё дело и ушли.

— Нам не нужны ни ты, ни твой дом. Дитя должно родиться на свет и выкормиться молоком матери. Вот что по-настоящему важно.

Рональд отмахнулся.

— Ай, делайте, что хотите, только убирайтесь поскорее...

Доктор и его помощница, послушно отойдя в сторону, встали у стены. Выборочная память и сознание вернутся к ним, но чуть позже. Сейчас старухам ни к чему лишние свидетели. Подойдя к кровати, они склонились над роженицей.

Умаявшаяся за несколько часов мать распростёрлась на кровавых простынях. Влажные волосы облепили лицо. С губ то и дело срывались стоны.

Зимильда намочила лежащую на столе материю и приложила к ссохшимся губам.

Жизельда приоткрыла глаза.

— Кто вы?— прошептала слабо.— Где доктор? Рональд... Рональд...

Лицо скривилось от боли сопровождающей новую схватку. Женщина закричала.

Труди повернулась к внучке.

— Ребёнок не появится без нашей помощи. Сними у матери боль. Я попробую достать яйцо.

Старуха нащупала ладонью влажную ткань и задрала сорочку. Ладони сомкнулась на верхушке живота. Непонятные слова, что сочетали шелест, шипение и шёпот потекли из её рта. Речь оказалась длинной. К тому времени как она оборвалась и Труди убрала руки, на поверхности живота роженицы осталось лежать огромное полупрозрачное яйцо.